[
    {
        "title": "III. Sush i dozhd («Net ni tuchki, solntse pyshet…»)",
        "article": "III.\r\nСУШЬ ОДОДЬ.\r\n1.\r\nНѣтъ ни тучки, солнце вышетъ,\r\nЯрко блещетъ синева,\r\nВоздухъ душный знойно дышетъ,\r\nБлекнетъ бѣдная трава;\r\nНива рано пожелтѣла,\r\nСохнетъ колосъ, цвѣтъ убитъ;\r\nНаша рѣчка обмелѣла,\r\nНаша мельница молчитъ.\r\nРоща листья опустила,\r\nПтицѣ дышется съ трудомъ,\r\nСтадо тощее упыло\r\nДремлетъ въ снѣ полу - живомъ.\r\nЛюдямъ жутко въ эту пору,\r\nБудетъ голодъ, жизнь тяжка;\r\nПо блестящему простору\r\nВсюду мертвая тоска.\r\n2.\r\nСіяло звѣздное мерцанье,\r\nА вѣтра влажнаго дыханье\r\nИзъ за морей, издалека\r\nСгоняло въ тучу облака.\r\nи туча тихо подступала,\r\nи звѣзды мракомъ застилаза;\r\nСверкнула молвія, и громъ\r\nПронесся въ трепетѣ глухомъ.\r\nи ближе грозное движенье,\r\nи, видя тучи приближенье,\r\nВсе наше бѣдное село\r\nВъ отрадномъ ужасѣ ждало.109\r\nПришла и небо обложила,\r\nи дождь обильный пролила,\r\nи землю влагой напоила,\r\nи въ путь торжественно ушла.\r\n3.\r\nВоздухъ мягокъ, утро блещетъ\r\nи прозрачна синева,\r\nВъ капляхъ радужныхъ трепещетъ\r\nОкропленная трава.\r\nСнова рѣчка зашумѣла,\r\nВъ рощѣ свѣжесть, листъ пахучъ,\r\nПтица весело запѣла,\r\nСтадо за ночь поюнѣло,\r\nВышло встрѣтить ранній лучь...\r\nНо пропала паша нива,\r\nНаша мельница пуста;\r\nНе сойдетъ миролюбиво\r\nКъ намъ улыбка на уста,\r\nСлѣдъ тяжелый жизни скудной\r\nЛяжетъ усталью па пасъ...\r\nХоть дѣтей бы рокъ нашъ трудныії\r\nМиновалъ, не повторясь,\r\nЧтобъ у вихъ былъ плодотворенъ\r\nВешній дождь и лѣтній зной,\r\nНивы колосъ многозеренъ,\r\nДнемъ веселымъ трудъ проворенъ,\r\nМирепъ сопъ въ тіши полной.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Iz zapisok pokoinika (Okonchanie.)",
        "article": "изъ ЗАПИСокъ покойниКА.\r\n(Окончание.)\r\nIV.\r\n-\r\nСреди выводокъ, ассамблей и слѣдствій, прожили мы до по\r\nловины Февраля 1955 г. Дни начали дѣлаться теплѣе, ночи не\r\nтакъ длинны; казалось, повѣяло весной, а съ нею и будущее\r\nстоянки заманчивѣе рисовалось въ нашемъ воображеніи. — Въ\r\nодно прекрасное воскресенье у БеоФана Петровича была по\r\nобыкновенію большая ассамблея, на которую, между прочимъ,\r\nпріѣхалъ и командиръ батарейной батареи нашей бригады, пол\r\nковникъ Пѣченскій, человѣкъ лѣтъ 60-ти, съ совершенно сt\r\nдою головой, маленькимъ красненькимъ носикомъ, но лицомъ\r\nвъ высшей степени добрымъ и пріятнымъ. Антонъ Федоровичъ\r\nбыль лучшiй изъ командировъ цѣлой бригады; отъ ОФИцеровъ\r\nдо послѣдняго солдата, всѣ душевно любили его. Онъ пріѣхалъ\r\nвъ этотъ день со всѣми своими офицерами, такъ что гостей со\r\nбралось болѣе обыкновеннаго. Послѣ обычныхъ привѣтствій,\r\nразговоровъ о Фуражѣ и о послѣднихъ извѣстіяхъ изъ Крыма,\r\nчасть гостей сѣла за карточные столы, а другая, неиграющая,\r\nзавела бесѣду съ Александрой Сергевной. Начинало темпѣть\r\nи, казалось, вечеръ кончится такъ же, как и всегда, какъ вдругъ\r\nвошедшій батарейный писарь подалъ ӨeoФану Петровичу кон\r\nвертъ съ надписью « весьма нужное ». Дрожащею рукой сло\r\nмалъ онъ печать и едва успѣлъ пробѣжать глазами присланную\r\nбумагу, какъ бросилъ ее на столъ и всталъ.\r\nПоздравляю васъ, господа! сказалъ онъ голосомъ чело264 АТЕнЕЙ.\r\nвѣка совершенно растерявшагося: — походъ въ Крымъ, да еще\r\nи смотръ.\r\nСлова эти поразили всѣхъ какъ громомъ, хотя каждый знали,\r\nчто мы не могли же вѣчно стоять въ Килинджикѣ. Присланная\r\nбумага начала переходить изъ рукъ въ руки.\r\nНе менѣе сильно должна была подѣйствовать эта новость и\r\nна Александру Сергѣевну. Она подошла къ мужу и начала было:\r\n— Что, какъ... да куда же я-то?...\r\nӨeoФанъ Петровичъ остановилъ ее:\r\nАхъ, душа моя, полно! ты видишь, что мнѣ совсѣмъ не до\r\nтого. — Послушай, Антонъ Федоровичъ, продолжалъ онъ, обра\r\nщаясь къ Пѣченскому, я только что заготовилъ Фуражъ мѣ\r\nсяца на полтора. Сдѣлай милость, купи у меня хоть сѣно-то,\r\nовесь я еще кое-какъ подниму съ собой.\r\nПожалуй, если ты возьмешь не дороже, чѣмъ я плачу\r\nобыкновенно, и если у меня не очень много заготовлено, я\r\nмогу взять, отвѣчалъ старичекъ уже покойно продолжаешій\r\nсвою пульку.\r\nНу, такъ и зналъ! Ты видишь, что мнѣ некуда дѣваться\r\nсъ нимъ, такъ хочешь вынудить меня отдать тебѣ весь Фуражъ\r\nдаромъ.\r\nСтарикъ косо посмотрѣлъ на Ловицкаго.\r\nСкоро ли ты перестанешь мѣрить всѣхъ на свой аршинъ?\r\nЯ тебѣ сказалъ, что если мнѣ будетъ возможно, то, какъ и\r\nвсегда, сдѣлаю то, о чемъ меня просять. Но взять у тебя Фу\r\nражъ, когда у меня его и безъ того много, и когда я вслѣдъ за\r\nтобой долженъ ожидать выступленія, право не вижу никакой\r\nнадобности... А теперь, чтобы ты впередъ не имѣлъ случая вы\r\nводить подобныхъ заключеній, я тебѣ объявляю, что еслибы\r\nты отдалъ мнѣ все твое сѣно даромъ, такъ я и тогда не возь\r\n9\r\nму его.\r\nНу полно, братъ, не сердись: ты видишь, что я рѣши\r\nтельно не знаю что дѣлать. Ну слово сорвалось!\r\nЯ нисколько не сержусь, потому что давно уже знаю тебя\r\nи слишкомъ бы часто приходилось сердиться. А сѣно все-таки\r\nне возьму.\r\nӨeoФанъ Петровичъ совершенно сконфузился.изъ ЗАПисокъ покойниКА. 265\r\n-\r\nДа чего ты такъ растерялся: посмотри, маршрутъ совсѣмъ\r\nне въ Крыму, а въ Одессу, продолжалъ Антонъ Өедоровичъ.\r\nЗнаемъ мы это: теперь въ Одессу, а тамъ, только при\r\nдемъ, новый маршрутъ, да и дальше.\r\nНу такъ чтожь? Ты самъ же намедни завидовалъ крым\r\nскимъ командирамъ, говорилъ, что тамъ справки отличныя.\r\nДа что справки! помилуй, братецъ, я оставляю жену;\r\nтолько что устроился, не удалось и двухъ мѣсяцевъ прожить\r\nсъ ней.\r\nСтарикъ улыбнулся.\r\nӨeoФанъ Петровичъ вышелъ въ сѣни и долго отдавалъ тамъ\r\nразличныя приказанія, посадивъ за себя, для окончанія пульки,\r\nкого-то изъ ОФИцеровъ. Повѣренный игралъ дурно и про\r\nигралъ довольно много. ӨeoФанъ Петровичъ заплатилъ деньги\r\nбезъ малѣйшаго ропота, чего до сихъ поръ никогда еще не\r\nбывало. Это случилось, вѣроятно, вслѣдствіе сильнаго внутрен\r\nняго волненія.\r\nАдександра Сергѣевна была сначала грустна; потомъ на\r\nчала понемногу успокоиваться и къ концу вечера пришла въ\r\nсвое нормальное состояніе. Офицеры потолковали о получен\r\nномъ извѣстіи, каждый дѣлалъ свои предположения, и скоро все\r\nуже свыклось съ мыслью о смотрѣ и походѣ.\r\nНа другой день, рано утромъ, Өеофанъ Петровичъ собралъ\r\nбатарею для репетицій смотра, но офицеровъ просилъ не без\r\nпокоиться, говоря, что ученья дѣлать не надо.\r\nВечеромъ у меня собрались нѣсколько товарищей, и Фельд\r\nФебель принесъ намъ официальное объявленіе, въ приказѣ по\r\nбатареї, о предстоящемъ смотрѣ.\r\n— Ну что? спросили мы его, — полковникъ остался доволенъ\r\nсегодня?\r\n— Извѣстно, ваше благородіе, ужь передъ смотромъ они\r\nзавсегда всѣхъ благодарятъ. Вздовымъ далъ по 30 коп., а\r\nбатареї всей вообще по пяталтынному. Надѣюсь, говорить,\r\nбратцы, что на смотру будете молодцами, а это вамъ на Фабру.\r\nВѣдь ужь не въ первый разъ онъ дѣлаетъ это. Все, значити,\r\nбоится, чтобъ кто на смотру претензій не показалъ какой,\r\nлибо что-нибудь... Ну, а на которыхъ надежа поплоше, али\r\nкоторымъ побольше доставалось, такъ ужь онъ и списочекъ\r\nа266 АТЕНЕЙ.\r\nдалъ мнѣ, приказалъ нарядить въ караулъ да на вѣсти: зна\r\nчитъ, чтобъ отъ бѣды подальше, ихъ и на смотру не было. А\r\nнашимъ солдатикамъ, что больше и нужно, какъ выпить можно...\r\nВонъ они, почитай что вся батарея въ шинкѣ... И горя мало!...\r\nДа что, прости Богъ, хаить-то, еще Богъ знаетъ каковъ дру\r\nгой командеръ будетъ, у этого покрайности барыня добрыя,\r\nтакъ все, значить, покудова она въ батареѣ, такъ и намъ житье\r\nеще кое-какъ. Надо пойдти разогнать ихъ, а то пожалуй такъ\r\nперепьются, что завтра и не добудиться.\r\n- Ну прощай, братъ!\r\nСчастливо оставаться, ваше благородіе...\r\nНа другой день, чуть не до свѣту, батарея была уже собрана\r\nна полукруглой площадкѣ, образуемой передъ деревенской\r\nцерковью рядомъ довольно далеко отброшенныхъ отъ нея до\r\nмовъ, и въ совершенной готовности ожидала пріѣзда генерала.\r\nЛовицкій поѣхалъ верхомъ къ нему навстрѣчу, на самый ко\r\nнецъ деревни.\r\nПослѣ долгихъ ожиданій показалась вдали и скоро выѣхала\r\nна площадку комфортабельная, англійская на 8-ми рессорахъ\r\nдорожная коляска; на козлахъ сидѣлъ козакъ, а возлѣ коляски\r\nгалопировалъ ӨeoФанъ Петровичъ. Поѣздъ остановился у его\r\nквартиры. Александра Сергѣевна приготовила завтракъ и упо\r\nтребила все свое искусство, чтобы по возможности любезно\r\nпринять посѣтителя.\r\nМы начали уже выходить изъ терпѣнія отъ непомѣрно дол\r\nгаго ожиданья. Наконецъ раздалось смирно!... и на Фланг\r\nбатареи показался молодой, блестящій генералъ.\r\nСмотръ продолжался очень не долго. Генералъ сдѣлалъ вы\r\nводку лошадямъ, осмотрѣлъ амуницію, спросилъ нѣтъ ли пре\r\nтензій и за тѣмъ, поблагодаривъ\r\nсолдатъ, приказалъ ихъ распустить. Ловицкому онъ сдѣлалъ\r\nтолько замѣчаніе, что у нѣкоторыхъ касокъ дурно пригнаты\r\nчешуи, и что лошади вообще дурно кованы; остальнымъ гене\r\nралъ былъ совершенно доволенъ.\r\nӨеофанъ ІПетровичъ былъ въ восторгѣ отъ благополучно\r\nкончившагося смотра, и заботился только о томъ, чтобы кто\r\nнибудь изъ жителей деревни не успѣлъ пожаловаться на слу\r\nчавшіеся иногда безпорядка. Но и съ этой стороны, благодаря\r\nтаковыхъ не оказалосьизъ ЗАПисокъ покойниКА. 267\r\n-\r\nмѣрамъ, заранѣе принятымъ имъ, все кончилось какъ нельзя\r\nлучше. Писарь расправы получилъ, для предупреждения без\r\nпорядкова, три полуимперіала, а самъ ӨeoФанъ Петровичъ рас\r\nпорядился, чтобы по направленію къ выѣзду незамѣтно разста\r\nвлены были надежные солдаты, съ цѣлью остановить дерзкихъ,\r\nи послѣ объда самъ проводилъ генерала за деревню.\r\nУспѣвъ довольно выгодно сбыть заготовленный Фуражъ ко\r\nмандиру какого-то кавалерійскаго полка, БеоФанъ Петровичъ\r\nсталъ хладнокровнѣе смотрѣть на предстоявшій походъ, а узнавъ\r\nотъ пріѣзжавшаго генерала, что мы дѣйствительно идемо только\r\nвъ Одессу, и что развѣ черезъ нѣсколько мѣсяцевъ— и то если\r\nвъ Крыму окажется особенный недостатокъ войскъ — насъ мо\r\nгутъ двинуть туда, — онъ совершенно примирился съ мыслью о\r\nпоходѣ и рѣшилъ, что Александра Сергѣевна не поѣдетъ въ\r\nдеревню, какъ было предположено, еслибы мы шли въ Крымъ,\r\nа будетъ намъ сопутствовать.\r\nЧерезъ нѣсколько дней послѣ смотра, мы выступили въ по\r\nходъ. Батарея шла подъ ближайшимъ надзоромъ штабсъ -капи\r\nтана, а ӨeoФанъ Петровичъ ѣхалъ со своею супругой. Мы вы\r\nступали съ ночлега обыкновенно очень рано; около половины\r\nперехода обгоняли насъ, сначала тарантасъ, до верху набитый\r\nсъѣстными припасами, перинами, подушками и другими про\r\nзаическими принадлежностями семейнаго быта, а вслѣдъ за тѣмъ,\r\nбывшая синяя коляска, из которой дружески кивали намъ го–\r\nловы ея владѣльцевъ. По приходѣ на станцію, мы тотчасъ же\r\nобѣдали, ложились спать и вечеромъ постоянно получали при\r\nглашеніе bеофана Петровича на чай, послѣ котораго, въ хоро\r\nшую погоду, предпринимались общая прогулки.\r\nСкучной, однообразной чередой тянулись дни одинъ за дру\r\nгимъ до прихода нашего въ Одессу.\r\nСтоянка въ хорошемъ городѣ, всегда разъединяетъ обще\r\nство батареи или полка: — своимъ разнообразіемъ она даетъ\r\nвозможность, каждому отдѣльному лицу, проводить время бо\r\nлѣе или менѣе сносно, независимо отъ общества, а по дорого\r\nвизнѣ своей, заставляеть каждaго « по одежкѣ протягивать\r\nножки ». Съ нами случилось однако противное.\r\nИзъ примѣненій къ мѣстности, въ течении первыхъ дней по\r\nприходѣ въ Одессу, БеоФанъ Петровичъ увидѣлъ, что боль\r\nч. IV. 20268 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nшихъ денежныхъ выгодъ отъ новой стоянки ожидать было\r\nтрудно, но что можно было извлечь пользу изъ другаго источ\r\nника. Въ Одессѣ жило въ это время несмѣтное количество раз\r\nныхъ важныхъ и неважныхъ генераловъ, къ которымъ Өeo\r\nФанъ Петровичъ питалъ вообще большую симпатію, какъ къ\r\nлюдямъ, могущимъ при случаѣ очень пригодиться. Его цѣлью\r\nсдѣлалось — сближеніе съ ними, а средствами частыя при\r\nглашенiя ихъ къ себѣ и посѣщеніе клуба, въ которомъ они\r\nсобирались. Мы сдѣлались ему необходимы какъ для того, что\r\nбы присутствіемъ своимъ на его вечерахъ давать имъ видъ\r\nsoirée intimе, а ему видъ славнaго командира, любимаго своими\r\nОФицерами, такъ и для того, чтобы составлять общество Алек\r\nсандрѣ Сергѣевнѣ въ тѣ вечера, когда онъ бывалъ въ клубѣ,\r\nтакъ какъ онъ всегда жестоко боялся оставлять ее одну.\r\nУ женщинъ, говорилъ онъ Когда онѣ бываютъ часто\r\nоднѣ, на свободѣ страшно разыгрывается воображеніе, а\r\nэто самый сильный ядъ семейной жизни; надо стараться, что\r\nбы жена думала и чувствовала такъ, какъ угодно мужу.\r\nМы получили приглашеніе бывать у него каждый вечеръ и\r\nмало-по-малу вынуждены были пользоваться имъ. - Кромѣ\r\nважныхъ и полуважныхъ лицъ, къ Өеофану Петровичу стало\r\nсобираться нѣсколько дaмъ, много молодёжи; Александра Сер\r\nгѣевна очень сносно играла на Фортепіано, и иногда дѣло дохо\r\nдило даже до танцевъ. Неприятная необходимость, бывать каж\r\nдый вечеръ у Ловицкаго, выкупалась остальными.\r\nПослѣ бивуачной жизни за Дунаемъ и послѣ цѣлой зимы,\r\nпроведенной въ грязной болгарской деревнѣ, стоянка въ хоро\r\nшемъ город рай, а въ Одессѣ и подавно. Она произвела\r\nна всѣхъ насъ отличное впечатлѣніе, не смотря на то, что\r\nнамъ пришлось стоять тамъ въ самую глухую пору. На всемъ\r\nрейдѣ не было ни одного судна, кромѣ вѣчныхъ двухъ англій\r\nскихъ пароходовъ, издали блокировавшихъ еще такъ недавно\r\nживую, кипучую Одессу. Болѣе достаточные жители разъѣха\r\nлись. Торговля остановилась, а съ ней заснула и вся городская\r\nжизнь. Словомъ, старожилы говорили, что Одессу нельзя\r\nузнать, что она сдѣлалась невыносима, а мы, какъ и всѣ воен\r\nные, не избалованные удобствами жизни, рѣшительно уди\r\nвлялись такой взыскательности. На меня Одесса подѣйствоизъ ЗАПисокъ покойниКА. 269\r\n9\r\nвала особенно благотворно. Громче, живѣе забилось мое серд\r\nце. Въ Москвѣ все еще тотъ же запахъ Форменности, натяну\r\nтости и свѣтскихъ приличій. Дальше, въ Черниговѣ, въ Кіевѣ,\r\nгдѣ хотите, все еще тѣ же полосатыя будки, столбы и рогатки,\r\nтѣ же заборы, кабаки, казармы. Въ маленькихъ городкахъ все\r\nтотъ же, медленно бредущій народъ, тѣ же унылые, ветхie\r\nдеревянные домики, къ окнамъ которыхъ вызываєтъ кое-когда\r\nженское личико дребезжащимъ стукомъ дрожекъ городничаго,\r\nстановаго или исправника. Въ Одессѣ все какъ-то веселѣе,\r\nмоложе. И жидъ, идя по улицѣ, не такъ мется и не такъ огля\r\nдывается, и иностранецъ какъ-то радушнѣе смотритъ вамъ въ\r\nглаза, и вѣтеръ какъ - то рѣзвѣе играетъ юбкой легкаго дам –\r\nскаго платья, показывая щегольски обутую ножку. На буль\r\nварѣ болтаютъ, смѣются, ѣдятъ мороженое. На улицахъ ку\r\nрять. А глядя на все это, и нашъ русскій мужичекъ попріобо\r\nдрился.\r\nНамъ удалось, однако, очень недолго наслаждаться одесскою\r\nжизнью: въ концѣ мая, велѣно было идти въ Крымъ. - При\r\nказаніе выступать вовсе не поразило насъ; мы готовились со\r\nдня на день получить его; о походѣ толковали уже заранѣе и\r\nкромѣ того, постоянство, съ которымъ стягивали войска на\r\nэтотъ пунктъ, явно предсказывало, что скоро придется раз\r\nстаться съ Одессой. Александра Сергѣевна отправилась къ\r\nсебѣ въ деревню; мы провожали ее до заставы, распростились\r\nи отправились въ путь - дороженьку.\r\nПоспѣшность, съ которой требовали тогда войска къ Сева\r\nстополю, вынудила отправить насъ Форсированнымъ маршемъ,\r\nа для большей скорости, солдатъ приказано было везти на под\r\nводахъ. Это обстоятельство послужило поводомъ къ довольно\r\nколкому разговору между Беофаномъ Петровичемъ и Грими\r\nнымъ, которому поручено было завѣдываніе подводами. Разго\r\nворъ этотъ имѣлъ рѣшительное в.зіяніе на судьбу Александра\r\nИвановича.\r\nОтдохнувъ отъ довольно большого перехода, мы собрались,\r\nподъ вечеръ, у одного изъ крайнихъ домиковъ деревни ДоФИ\r\nновки, гдѣ назначенъ намъ былъ первый ночлегъ. Вечеръ былъ\r\nдивный. Лучи заходившаго солнца капризно переломлялись на\r\nгладкой, какъ зеркало, поверхности моря. Въ воздухѣ было\r\n20*270 АТЕНЕЙ.\r\nчто-то торжественное, подавляющее своимъ величіемъ и про\r\nбуждающее особенную потребность жить, радоваться, насла\r\nждаться. Дорого бы далъ житель подполюснаго Петербурга за\r\nодинъ подобный вечеръ. Южные вечера вообще какъ-то моло\r\nдятъ. Самыя вялыя, апатичныя натуры, послѣ душнаго, невыно\r\nсимаго для нихъ дня, какъ-будто перерождаются. Вы дѣлаетесь\r\nособенно добры, чувствуете особенную потребность любить,\r\nвслѣдствіе которой все что попадается вамъ на глаза, все что\r\nвы вспоминаете, какъ бы это прежде неприятно ни дѣйствовало\r\nна васъ, кажется въ такой вечеръ почти хорошимъ.\r\nСидя на завалинкѣ, мы дружно и весело бесѣдовали, любуясь\r\nчудной картиной роскошнаго вечера. Намъ было такъ хоро\r\nшо, такъ весело, на душѣ было такъ легко, что даже появле\r\nніе ӨeoФана Петровича не имѣло обычнаго вліянія, но бесѣда\r\nнаша, какъ это бываетъ обыкновенно съ появленіемъ новаго\r\nлица, невольно прекратилась. ӨeoФанъ Петровичъ нѣсколько\r\nразъ принимался возстановлять ее и наконецъ, какъ бы вспо\r\nмнивъ что-то, торопливо обратился къ Гримину.\r\nЯ совсѣмъ забылъ спросить васъ, Александръ Ивановичъ:\r\nкому вы отдали контрамарки за сегодняшнія подводы, подвод\r\nчикамъ или въ расправѣ? Пожалуйста не отдавайте въ рас\r\nправѣ, а то бѣдные мужики ихъ и въ глаза не увидятъ. Вы\r\nзнаете, эти контрамарки принимаются въ счетъ податей по 75\r\nкоп. сер., а между тѣмъ, к..... и становые, да писаря не отда\r\nютъ ихъ мужикамъ, а когда придется платить подати, имъ же\r\nпродаютъ ихъ по 40, да по 50-ти копекъ.\r\n— я все это знаю очень хорошо, отвѣчалъ Гриминъ,\r\nуспокоивающимъ тоном.\r\nТо-то, пожалуйста же!... Чортъ знаетъ, право! Другой\r\nразъ сердце надрывается какъ подумаешь, что терпятъ бѣдные\r\nмужики по милости этихъ — тутъ онъ вставилъ очень крѣпкое\r\nсловцо.\r\nПолноте, ӨeoФанъ Петровичъ, не надо быть къ нимъ такъ\r\nвзыскательнымъ, гораздо лучше, если представится возмож\r\nность, устранять всякій поводъ къ злоупотребленіямъ съ ихъ\r\nстороны. А то всѣ мы кричать мастера, а сами шагу не дѣла\r\nөмъ, чтобъ отвратить зло.\r\n-\r\n-изъ ЗАПисокъ покойникА. 271\r\nЧто\r\n-\r\nДа позвольте васъ спросить, какъ вы отвратите его? Раз\r\nвѣ это отъ васъ зависитъ?\r\n— А вотъ, вы же сами дѣлаете это... Мы знаемъ,\r\nесли отдать контрамарку становому, такъ она не попадетъ въ\r\nруки мужика, — не надо и давать становому. Такихъ случаевъ\r\nпропасть, а посмотрите много ли найдется между нами, воен\r\nными, людей, которые бы подумали объ этомъ. Имъ хоть трава\r\nне расти.\r\nУдивительно много помогутъ военные, хоть бы они всѣ\r\nдо одного стали заботиться о мужикахъ.\r\nНемного, но пусть же и они помогаютъ. На словахъ всѣ\r\nмы куда какъ прытки, а на дѣлѣ, если построже посмотрѣть,\r\nтѣ же становые, коли еще не хуже...... Взгляните-ка, за что\r\nмы нападаемъ на нихъ? за то, что они берутъ взятки, во\r\nруютъ? А мы развѣ не то же дѣлаемъ или собираемся дѣлать?\r\nРазвѣ не ждемъ съ прапорщичьяго чина, какъ бы поскорѣй\r\nполучить полкъ или батарею, чтобы поправить свои обстоятель\r\nства? Что же выходить на повѣрку? писарь или становой кра\r\nдетъ копѣйку, — мы крадемъ рубль. Становой крадетъ у мужи\r\nка, который, хотя съ большимъ трудомъ, но можетъ еще\r\nуспѣть заработать свою потерю, а мы крадемъ у солдата, ли\r\nшеннаго всякой возможности наверстать свою. Ну положимъ,\r\nсолдатъ обираютъ рѣдко, обыкновенно ограничиваются лошадь\r\nми. Да развѣ это не все равно?—мы воруемъ у лошади, а сол\r\nдатъ, чтобъ накормить ее досыта, долженъ воровать у мужика.\r\nКакъ ни ворочайтесь, а все-таки человѣкъ остается страдатель\r\nнымъ лицомъ. Какая же разница? Развѣ только...\r\n— Позвольте, позвольте! перебилъ ӨeoФанъ Петровичъ\r\nполу -обиженнымъ, полу-озлобленнымъ, возвышающимся то\r\nномъ начальника, я рѣшительно не могу понять, какъ вы\r\nсравниваете людей, которые не заслуживаютъ ничего, кромѣ\r\nобщаго презрѣнія, съ цѣлымъ сословіемъ, къ которому принад\r\nлежите сами, которое должно вамъ быть самымъ близкимъ, род\r\nнымъ. Нѣтъ, батюшка, слова ваши доказываютъ только, до какой\r\nстепени вы во всемъ видите дурное. Вамъ очень хорошо из\r\nвѣстно, что полковой или батарейный командиръ не касается\r\nпродовольствія солдатъ. Это не его часть; для этого есть ар\r\nтельщикъ, выбранный ими же: командиръ въ этомъ случаѣ по\r\n.\r\n-272 АТЕНЕЙ.\r\nвѣряет, только его дѣйствія... Наконецъ, если солдаты недо\r\nвольны чѣмъ бы то ни было, они всегда въ правѣ объявить объ\r\nэтомъ на смотру. Гдѣ же тутъ могутъ быть злоупотребленія\r\nкомандировъ? Зачѣмъ позволять себѣ такъ рѣзко излагать свое\r\nмнѣніе, когда должно быть ясно видно, что оно несправедливо?\r\nВспомните хорошенько, что вы сказали! Мы не кормимъ ло\r\nшадей, грабимъ солдатъ: да что же мы послѣ этого въ глазахъ\r\nвашихъ? И изъ чего вы изволили вывести всѣ эти заключенія?...\r\nИзъ того, что само правительство даетъ намъ возможность, при\r\nбольшей разсчетливости и при большемъ благоразумiп, сберечь\r\nсотню - другую рублей въ годъ, которая цѣликомъ идетъ на по\r\nтребности службы?... Сколько разъ въ годъ намъ предписы\r\nваютъ сдѣлать то и другое иза благоразумной экономiu?\r\nсколько разъ въ годъ приходится принимать начальство, устро\r\nивать праздники для солдатъ? Лазаретъ круглый годъ содер\r\nжится на счетъ командира. Откуда на все это источники? Что\r\nже, правительству развѣ дешевле бы стоило продовольствовать\r\nвойско самому? развѣ выгоднѣе было бы отдать это продоволь\r\nствіе въ руки подрядчика, который въ одинъ прекрасный день\r\nмогъ бы посадить насъ на мель, безъ одного куля Фуража и\r\nпровіанта? Оно очень хорошо поняло, что это самое выгодное\r\nсредство, что иначе и быть не можетъ, тѣмъ болѣе, что со зва\r\nніемъ командира связано безчисленное множество разныхъ\r\nмелочей, требующихъ постоянныхъ расходовъ. Нельзя же\r\nзаставить командира жить такъ, какъ живетъ прапорщикъ, толь\r\nко-что выпущенный изъ корпуса. Въ 20–25 лѣтъ службы въ\r\nмелкихъ чинахъ, каждый изъ насъ убилъ послѣднюю копѣйку\r\nсвоего состояния, если только оно было, дожилъ до сѣдыхъ во\r\nлосъ, женился, завелась семья, которую онъ долженъ обезпе\r\nчить; на все это нужны средства. Повѣрьте, что...\r\nИзвините, я васъ перебью, вѣжливо сказалъ Александръ\r\nИвановичь! — Развѣ правительство должно входить въ наши\r\nсемейныя дѣла? должно разбирать, есть ли у насъ дѣти, сколько\r\nихъ, и можемъ ли мы ихъ обезпечить, не командуя батареею\r\nили полкомъ? и судя поэтому, не только сквозь пальцы смо\r\nтрѣть на наши выходки, но еще потворствовать имъ? Если мы\r\nтребуемъ такой къ намъ снисходительности, то кто же далъ\r\nнамъ право быть до такой степени строгими къ становымъ и\r\n1изъ ЗАПисокъ покойниКА. 273\r\nонъ\r\nподобнымъ имъ людямъ, которые заслуживаютъ гораздо боль\r\nшаго участія?... Вглядитесь-ка поглубже въ жизнь подобнаго\r\nчеловѣка; посмотрите по какимъ онъ, можетъ-быть, грязными,\r\nмрачнымъ ступенями, дошелъ до тридцати-сорока лѣтъ жизни.\r\nЕще ребенкомъ, — едва началъ онъ понимать кое-что, —страш\r\nная нищета первая поразила его и съ тѣхъ поръ неотвязно\r\nпреслѣдуетъ цѣлую жизнь. я поручикъ, могу быть полковни\r\nкомъ—батарейнымъ командиромъ, генераломъ—начальникомъ\r\nдивизи, а онъ — становой и при самомъ большомъ счастьи все\r\nгда останется становымъ; а чуть судьба нахмурилась\r\nнищій.\r\nЧто же? Изъ этого все - таки не слѣдуетъ, чтобы можно\r\nбыло ставить подъ одинъ уровень людей совершенно различ\r\nныхъ и по положенію, и по образованiю, словомъ, людей не\r\nимѣющихъ ничего общего,\r\nЧто такое положение, образование? Да развѣ все это да\r\nетъ намъ право дѣлать безнаказно разныя гадости? Или вы то\r\nже того мнѣнія, что порядочный, образованный человѣкъ не\r\nможетъ быть бѣдень и что какими бы то ни было путями, но\r\nсредства должны явиться? Помилосердуйте, Бога ради, Ѳеофанъ\r\nПетровичъ!.. Главное, что мы удивительно можемъ похвастать\r\nся нашимъ образованіемъ, нечего сказать!.....\r\nЯ не знаю вашего мнѣнія, сказалъ өeoФанъ Петро\r\nвичъ тономъ человѣка, желающаго прекратить разговоръ, —\r\nно мнѣ кажется, что первый признакъ образованiя есть вѣЖливость, деликатность и уваженіе, если не къ чинамъ, то хоть\r\nкъ лѣтамъ людей, съ которыми находишься въ сношеніяхъ, и\r\nеще болѣе къ обществу, которое сдѣлало намъ честь принять\r\nнасъ.\r\nВы изволили, кажется, принять все, что я говорилъ, на\r\nсвой счетъ? Напрасно. Я вовсе не имѣлъ намѣренія оскорблять\r\nвасъ, потому что, говоря о военныхъ вообще, я точно такъ же\r\nговорилъ о себѣ, какъ ио всякомъ другомъ.\r\nНисколько, нисколько! — можете быть вполнѣ покойны;\r\nя поступилъ бы тогда совершенно иначе. Но я считаю обязан\r\nностью, какъ сослуживецъ и товарищъ, прекратить разговоръ\r\nкоторый дѣлается оскорбительнымъ для каждaгo военнаго тѣмъ274 АТЕНЕЙ.\r\nболѣе, что разувѣрять васъ считаю совершенно потерею вре\r\nмени.\r\n-\r\n+\r\nСъ этими словами ѲеоФанъ Петровичъ быстро ушелъ отъ\r\nнасъ, стараясь всѣми силами придать своей плохо сдержанной\r\nзлости видъ какого - то горделиваго равнодушія.\r\nСъ тѣхъ поръ онъ сталъ очень холодень со всѣми офицера\r\nми, а съ Александромъ Ивановичемъ и со мною, какъ свидѣ\r\nтелемъ ихъ стычки, въ особенности. Наши разговоры съ нимъ\r\nвозникали только по дѣламъ службы. Такъ прошло нѣсколько\r\nдней, и мы стали подходить къ Николаеву.\r\nСтанцій за двѣ, одинъ изъ ящичныхъ вздовыхъ взвода Алек\r\nскандра Ивановича, соскучившись сидѣть на лошади, слѣзъ, и\r\nна томъ основаніи, что лошади привычныя — не надо-де и подъ\r\nуздцы вести, сами пойдутъ, шелъ возлѣ колеса, безпечно по\r\nстукивая рукояткой нагайки о спицы. Вдругъ заслышалось\r\nблизкое жужжанье овода; ѣздовой встрепенулся, и всякій разъ\r\nкакъ ненавистное для кавалеристовъ насѣкомое попадалось ему\r\nна глаза, употреблялъ всѣ средства, чтобъ пришибить его; но\r\nудачи не было. Оводъ то жужжалъ надъ одной лошадью, то\r\nнадъ другой, то отлеталъ въ сторону и снова возвращался, то\r\nдерзко совался въ самое лицо вздовому и наконец, усѣлса на\r\nспину подсѣдельной лошади. Ёздовой подкрался къ нему со все\r\nвозможною осторожностью, обнажилъ тесакъ и плашмя ударилъ\r\nимъ врага своего чуть не изо всей мочи. Нападеніе его увѣн\r\nчалось полнымъ успѣхомъ: отъ овода не осталось и слѣда, но\r\nшустренькая лошаденка, испуганная неожиданною услугой,\r\nрванула, ей дружно подхватили оба ея товарища, и тройка ли\r\nхо унесла ящикъ, немилосердно тормоша его по кочкамъ и\r\nрытвинамъ вспаханаго поля. Вся батарея пришла въ волненіе:\r\nсолдаты суетились, лошади ржали и нетерпѣливо подпрыгивали:\r\nказалось имъ стало завидно смотрѣть на вырвавшихся на волю\r\nихъ сотоварищей. Офицеры дали шпоры своимъ лошадямъ и\r\nпустились догонять все быстрѣй и быстрѣй мчавшiйся ящикъ.\r\n- Поручикъ Гриминъ! поручикъ Гриминъ! — закричалъ Ло\r\nвицкій, остановивъ батарею.\r\nАлександръ Ивановичъ вернулся.\r\nЧрезъ нѣсколько времени, ящикъ былъ задержанъ и приве\r\nзень на свое мѣсто. Въ батареї все пришло въ прежній поряизъ ЗАПисокъ покойниКА. 275\r\n-\r\n-\r\n-\r\nдокъ. ѣздовой, получившій на мѣстѣ преступленія, по распоря\r\nженію Феофана Петровича, 50 нагаекъ, сидѣлъ уже верхомъ и\r\nсъ особенною заботливостью разбиралъ перепутавшіеся по\r\nводья. Мы снова тронулись.\r\nЧто васъ Ловицкій вѣрно распёкъ? спросилъ я Александ\r\nра Ивановича, подъѣзжая къ нему.\r\nА еще бы! Никакъ не можетъ забыть нашего разговора;\r\nя ему теперь точно бѣльмо на глазу... Всѣ эти дни искалъ слу\r\nчая придраться ко мнѣ; наконецъ удалось. Жаль, что изъ-за\r\nтакого животнаго придется разстаться съ товарищами... При\r\nглашаетъ оставить батарею. — Иначе, говоритъ — я принужденъ буду просить начальника дивизии избавить меня отъ васъ.\r\nЯ давно убѣдился, что вы чрезвычайно нерадивы и небрежны\r\nвъ исполнении служебныхъ обязанностей, а въ военное время,\r\nна насъ, командирахъ, лежить слишкомъ много отвѣтственно\r\nсти, чтобы брать ее еще и за офицеров. Ни одно мое прика\r\nзаніе не было вами никогда исполнено какъ должно. Глав\r\nное, что его взбѣсило, это то, что когда онъ началъ слиш\r\nкомъ возвышать голосъ, я попросилъ его говорить попри\r\nличнѣе... Не знаю, удастся ли мнѣ застать въ Николаевѣ бри.\r\nгаднаго командира, а то придется писать ему; лучше кабы на\r\nсловахъ можно было покончить... Дѣлать нечего, любезный\r\nдругъ, прибавилъ онъ, пожимая мнѣ руку, — приходится раз\r\nставаться; а мы было такъ хорошо сошлись...\r\nярѣшительно не могъ сказать ему ни слова, дотого мнѣ\r\nстало грустно. Онъ был единственный человѣкъ, съ которымъ\r\nя сблизился, котораго уважалъ и любилъ всей душой.\r\nМы ѣхали оба молча, въ теченіи нѣсколькихъ минутъ, и вы\r\nбрались наконецъ къ довольно крутому спуску въ оврагъ. При\r\nшлось заняться своими взводами, а тамъ подошла и станція.\r\nВъ Николаевѣ, батарею нашу ожидало приказаніе: тотчасъ\r\nпо прибытии, отправить одного офицера въ Севастополь, въ\r\nраспоряженіе тамошняго начальника артиллерии.\r\nКакъ только Гриминъ узналъ объ этомъ, онъ собралъ насъ\r\nи просилъ не бросать жребія, кому ѣхать, какъ это обыкно\r\nвенно дѣлалось въ такихъ случаяхъ, а позволить ѣхать ему.\r\nСдѣлайте дружбу, господа, говорилъ онъ, — избавьте\r\nменя отъ объясненій съ начальствомъ. Вы еще молоды, право276 А ТЕНЕЙ.\r\nуспѣете досыта навоеваться, ая въ восемь лѣтъ службы былъ\r\nвъ дѣлѣ всего одинъ разъ. Ловицкій противиться этому не ста\r\nнетъ, онъ будетъ радъ отдѣлаться отъ меня.\r\nМы согласились, и на другой день, передъ выступленіемъ\r\nбатареи, дежурный фейерверкеръ принесъ намъ слѣдующій\r\nприказъ:\r\n« По случаю откомандированія, вчерашняго числа, командира 3 -го\r\nдивизіона и 6-го взвода, поручика Гримина, въ севастопольскій\r\nартиллерійскій гарнизонъ, въ командованіе сими частями предписываю\r\nвступить старшему по немъ, подпоручику т....\r\nКомандиръ батареи полковникъ Ловицкій. »\r\nЕсть люди, которыхъ случай, будто нарочно, постоянно уда\r\nляетъ отъ всего, что дѣлается вокругъ нихъ. Имъ ни въ чемъ\r\nне удается принять участія. Всѣ передряги жизни мелькаютъ\r\nмимо нихъ какъ тѣнь: люди эти всюду бросаются, но вездѣ\r\nопаздываютъ, отъ всѣхъ отстаютъ; и это не потому, чтобы они\r\nне были годны хоть на что-нибудь: вовсе нѣтъ, просто слү\r\nчай распоряжается такъ оригинально. Они живутъ – не жи\r\nвутъ, придетъ развязка, и многимъ изъ нихъ, не вынесшимъ\r\nравно ничего, часто изъ огромнаго числа лѣтъ жизни, прихо\r\nдиться сказать себѣ: « Мы пахали »!\r\nВъ такомъ же родѣ случай распорядился и относительно\r\nнашей батареи. Прошло полтора года со дня переправы черезъ\r\nДунай, — мы перебывали вездѣ, но всегда или до дѣла, или по\r\nслѣ. Наконецъ пришло приказаніе идти въ Крымъ, и мы\r\nбыли твердо убѣждены, что настала наконецъ и наша очередь\r\nпоказать себя. Ни чуть не бывало. По приходѣ туда, насъ по\r\nставили верстахъ въ 40 отъ Перекопа, въ покинутый жителями\r\nтатарскій аулъ Таай, гдѣ мы простояли слишкомъ два мѣсяца,\r\nутѣшаясь приятнымъ ожиданіемъ что вотъ, не сегодня, такъ\r\nзавтра, въ насъ явится надобность. — Я рѣшительно не въ\r\nсилахъ передать отвратительнаго впечатлѣнія, произведеннаго\r\nна меня этимъ ауломъ, когда остановясь и расположивъ паркъ\r\nу его окраины, мы отправились искать себѣ жилища.\r\nСреди нескончаемой, гладкой до безобразія степи, тѣсно\r\nприжимались, одна къ другой, двадцать-тридцать полу - разва\r\nлившихся, полу-сгнившихъ саклей, съ безобразными дырьями\r\nвмѣсто дверей и оконъ. Въ высохшемъ, единственномъ во\r\n1\r\n9изъ ЗАПисокъ покойниКА. 277\r\nвсемъ аулѣ колодц, мы нашли лошадиный остовъ. Ни одного\r\nдеревца, ни одного живаго существа, кромѣ огромныхъ крысъ,\r\nкоторыя, при появленіи нашемъ, цѣлыми стадами боязливо за\r\nбѣгали по аулу. Отъ всего вѣяло чѣмъ-то мертвымъ, невольно\r\nприводящимъ въ отвратительное содраганье.\r\nНо прошло нѣсколько дней. Трусливыя дроФы, которыя сна\r\nчала прогуливались около самой окраины аула, стали отлетать\r\nвсе далѣе и далѣе, сакли задымились, чувствовался запахъ\r\nжженаго кизика, около новаго колодца появились всевозможі –\r\nныя кадки и бадьи, въ которыхъ солдаты мыли бѣлье, появи\r\nлось даже, неизвѣстно откуда, нѣсколько куръ: словомъ, весь\r\nаулъ сталъ оживать, и мы сумѣли покойно, почти безропотно,\r\nпрожить въ этой трущобѣ, до получения, вмѣстѣ съ извѣсті\r\nемъ одѣлѣ на Черной рѣчкѣ, приказанiя идти на одну изъ\r\nавангардныхъ позицій въ ущельѣ Бельбека. Походъ въ Таай\r\nостался намъ очень памятнымъ.\r\nОфицеры разказывали мнѣ прежде, какъ, во время смотровъ, У\r\nнихъ, отъ выходокъ Өеофана Петровича, по ихъ выраженію, бо\r\nлѣлозагривокз. — Лошади, стоя мѣсяцъ или два— говорили они\r\nна одномъ гарнцѣ овса и на пяти, много на десяти Фунтахъ сѣна,\r\nслабли до невѣроятія. При подобной дачѣ Фуража, ученій было,\r\nразумѣется, дѣлать невозможно, и лошади совершенно отвыкали\r\nотъ строя. - Вдругъ назначался смотръ, и лукавый ӨeoФанъ\r\nПетровичъ съ перваго же приготовительнаго ученья, начиналъ\r\nкричать: — Гг. Офицеры! прошу день и ночь заниматься ваши\r\nми взводами; иначе, если батарея будетъ въ такомъ видѣ на\r\nсмотру, я вынужденъ буду сказать начальству, что это рѣши\r\nтельно отъ вашего нерадѣнья. Въ какой степени эти раз\r\nказы справедливы — не знаю: смотровъ при мнѣ почти не бы\r\nло, но мнѣ удалось видѣть нѣчто подобное.\r\nНашъ отецъ-командиръ узналъ въ Херсонѣ, что первая\r\nстанція отъ этого города шла по лиману Днѣпра, и что двѣ\r\nслѣдующія за тѣмъ были гористы и очень песчаны. По обыкно\r\nвенію своему — не присутствовать при всѣхъ трудныхъ пере\r\nходахь — онъ сказался больнымъ и поручилъ вести батарею\r\nштабсъ-капитану. Мы прокопались на этомъ переходѣ около\r\nполуторыхъ сутокъ: постановка орудiй и лошадей на неуклю\r\nжія баржи заняла очень много времени, а стихнувшій вѣтеръ\r\n-278 АТЕНЕЙ.\r\nне давалъ намъ возможности подвигаться. Наконецъ мы кое\r\nкакъ добрались до Алешекъ. Не имѣя права отступить отъ\r\nмаршрута, мы должны были тотчасъ же идти далѣе, не смотря на\r\nто, что употреблено было на предыдущій переходъ слишкомъ\r\nполдня болѣе, нежели слѣдовало. — Тутъ начался рядъ мукъ для\r\nвсей батареи. Худыя, безсильныя и, въ добавокъ, измученныя\r\nпоходомъ лошади были рѣшительно не въ состоянии тапить\r\nорудія по сыпучему, доходившему почти до ступицъ песку. Лю\r\nди выбивались изъ силь, чтобы помочь бѣднымъ животнымъ:\r\nвсе было не въ прокъ. Мы стали наконецъ припрягать къ ору\r\nдійнымъ по 2 тройки ящичныхъ лошадей, и тутъ только кое\r\nкакъ подвигались орудія на какихъ-нибудь полъ-версты, послѣ\r\nчего всѣ лошади отпрягались и возвращались назадъ за ящи\r\nками. Такъ бились мы на протяжении 40 версть.\r\nНа пути встрѣтилось намъ два-три оврага, по отлогостямъ\r\nкоторыхъ приходилось спускать и подымать орудiя. Работали\r\nпри этомъ, разумѣется, люди, потому что ожидать большой\r\nпомощи отъ измученныхъ клячь было бы напрасно, и одинъ изъ\r\nмолодыхъ солдатъ воспользовался этимъ удобнымъ случаемъ,\r\nчтобы сломать себѣ руку, очень неудачно просунувъ ее между\r\nспицъ катившагося колеса. Это нисколько не побезпокоило\r\nӨеофана Петровича: онъ всю вину свалилъ на офицеровъ. —\r\n« ІІомилосердуйте, господа, сказалъ онъ, когда штабсъ -капи\r\nтанъ доложилъ о случившемся несчастіи: — только заболѣлъ,\r\nотлучился одну станцію, ужь и несчастье; рѣшительно ни на.\r\nкого положиться нельзя, просто срамъ, » — и на другой день\r\nдонесъ объ этомъ командиру бригады, при чемъ послалъ и кон\r\nФіденціальное письмо, въ которомъ излагалъ свое отчаяние, что\r\nсильная болѣзнь не дала ему возможности быть при батареѣ, и\r\nпросилъ вѣрить, что при немъ этого бы не случилось.\r\nИнтересно также, какъ герой нашъ продовольствовалъ ба\r\nтарею во время стоянки нашей въ Тааѣ; оно показываетъ, между прочимъ, до какой степени выгодно командованіе батареями\r\nи полками на этомъ коммерческомъ правѣ.\r\nАулъ Таай, какъ почти всѣ аулы сѣверо -западной части\r\nКрыма, съ появленіемъ союзныхъ войскъ, былъ покинутъ жи\r\nтелями, скрывшимися, по большей части, въ Евпаторіи. Раз\r\nбѣжавшись, Татары оставили зарытыми въ землѣ всѣ свои\r\n-\r\n9изъ ЗА Писокъ покойниКА. 279\r\nи чиновникъ\r\nхлѣбные запасы. Это было узнано, и чрезъ нѣсколько дней по\r\nслѣ нашего прихода явился чиновникъ провіантскаго вѣдом\r\nства, съ порученіемъ описать число этихъ ямъ, ихъ размѣры и\r\nприблизительное количество могущаго заключаться въ нихъ Фу\r\nража. ӨeoФанъ Петровичъ увидѣлся съ нимъ, потолковалъ, гово\r\nрятъ, будто бы далъ ему радужную бумажку,\r\nуѣхалъ, не найдя ровно ничего. Между тѣмъ положительно из\r\nвѣстно, что во время всей стоянки Феофанъ Петровичъ не купилъ\r\nни одного зерна чего бы то ни было. Овса и ячменя въ ямахъ ока\r\nзалось столько, что они могъ кормить всю батарею щедрою ру\r\nкой въ течении двухъ мѣсяцевъ, и при выступленіи, на всѣхъ\r\nорудіяхъ и ящикахъ лежали туго набитыя Фуражемъ саквы;\r\nкромѣ того, найдено много кукурузы и пшена, что пошло на\r\nпродовольствіе солдатъ.\r\nПо части сѣна, БеоФанъ Петровичъ распорядился не менѣе\r\nхозяйственно. Травы въ степи было вдоволь, косцовъ не на\r\nнимать, и три колосальные стога, выростая одинъ за другимъ,\r\nзаставляли его радостно потирать себѣ руки. Къ выступленію,\r\nонъ завелъ нѣсколько пароволовыхъ арбъ, съ помощью кото\r\nрыхъ всѣ трії стога, явившіеся независимо отъ того,\r\nшади съѣдали ежедневно, были перевезены на новую позицію.\r\n(Справочныя цѣны въ то время были: на четверть овса 10\r\nрубл. сер., на пудъ сѣна 95 к. сер.; въ батареѣ считалось болѣе\r\n150 лошадей. Положивъ на каждую круглымъ числомъ по 3\r\nгарнца овса и по 10 фунтовъ сва въ день, любопытные мо\r\nгутъ вычислить цыФру безгрѣшнаго дохода Беофана Петровича\r\nвъ эти два мѣсяца.)\r\nИзъ авангарда, по прежнему не дождавшись дѣла, я былъ\r\nпереведенъ на службу въ ІПетербургъ.\r\nПередь моимъ отъѣздомъ Ловицкій страшно суетился. Онъ\r\nбылъ назначенъ командиромъ резервной бригады, куда-то внутрь\r\nРоссіи. ІІриходилось сдавать батарею и Ехать. Новый коман\r\nдиръ, молодой капитанъ, вовсе незнакомый съ батареею, хо\r\nтѣлъ было принимать ее со всею строгостью, но и тутъ опыт\r\nный штабъ-ОФИцеръ сумѣлъ извлечь все, что было возможно.\r\n« « Положитесь на меня, говорилъ онъ, -- раскаяваться, пра\r\nво, не придется. Дѣло вотъ въ чемъ: по военному времени,\r\nтеперь очень трудно найдти хоть одну батарею, въ которой не\r\nчто ло280 АТЕНЕЙ.\r\nбыло бы какихъ-нибудь хозяйственныхъ недостатковъ. Вамъ,\r\nновому командиру, надобно хлопотать о томъ, чтобы, кончись\r\nвойна сегодня, завтра у васъ батарея была бы опять смотро\r\nвая. Я это очень хорошо понимаю... Наши командиры, кото\r\nрые сдавали намедни свои батареи, копались, копались и все\r\nтаки придали по 800 рублей, но мнѣ нѣкогда терять время и я\r\nрѣшился, если вы согласитесь, кончить короче. Хотите полторы\r\nтысячи?.. Подписывайте квитанцію, и дѣло въ шляпѣ. » — Ка\r\nпитанъ подумалъ и согласился.\r\nЧрезъ нѣсколько времени объявлена была Ловицкому бла\r\nгодарность начальства за сдачу батареи въ 24 часа.\r\n— Чтобъ тебя розорвало! говорить новый командиръ, чи\r\nтая приказъ: — была бы тебѣ благодарность, еслибъ я не былъ\r\nтакимъ дурнемъ.\r\n-\r\nКогда послѣ знаменитаго штурма все уже поуспокоилось и\r\nвойска наши начали устроиваться на сѣверной сторонѣ, я от\r\nправился туда искать Александра Ивановича, отъ котораго въ\r\nпослѣднее время не получалъ извѣстій; но всѣ поиски мои ос\r\nтались тщетны: никто не могъ дать мнѣ о немъ свѣдѣній. Я\r\nотправился, наконецъ, въ штабъ. — Да что вы, батюшка,\r\nсказалъ мнѣ адъютантъ, къ которому я обратился за указані\r\nями, теперь такая сумотоха, что самъ чортъ ногу сломитъ:\r\nзаѣзжайте денька черезъ четыре, можетъ-быть что-нибудь уз\r\nнаете... Я заѣхалъ и узналъ, что Гриминъ лежитъ въ сим\r\nФеропольскому госпиталѣ. Въ ночь передъ штурмомъ ему ото\r\nрвало правую ногу выше колѣна.\r\nТрудно было въ это время отыскать въ Симферополѣ кого\r\nнибудь изъ раненыхъ. Они помѣщались въ самомъ госпиталѣ,\r\nвъ палаткахъ, разбросанныхъ около него, въ частныхъ до\r\nмахъ, словомъ, вездѣ, гдѣ было только возможно. Послѣ\r\nдолгихъ странствованій по этому лабиринту страданій, отыскалъ\r\nя наконецъ Александра Ивановича. Ужь близость палаты,\r\nкоторой онъ лежалъ, отъ сарая, въ которомъ складывались тѣ\r\nла, не предвѣщала мнѣ ничего хорошаго, а подойдя къ койкѣ\r\nраненаго, я убѣдился, что черезъ нѣсколько минутъ его не\r\nстанетъ. На страшномъ, измученномъ лицѣ его можно было\r\nпрочесть, какъ безбожно терзала его предсмертная лихорадка.,\r\nВъ\r\n9изъ ЗАПисокъ покойниКА. 281\r\nЗа нѣсколько времени до моего прихода онъ причастился и ле\r\nжалъ съ тѣхъ поръ съ закрытыми глазами; два госпитальные\r\nслужителя ожидали возможности вынести тло. Я долго сто\r\nялъ глядя на него. Вдругъ дыханье сдѣлалось чаще, лицо\r\nстало оживать, глаза открылись и остановились на мнѣ;\r\nвидно было, что Александръ Ивановичъ узналъ меня. Губы\r\nего зашевелились, ему хотѣлось сказать что-то, но слово уже\r\nне было слышно... Онъ былъ мертвъ...\r\nЭто отрывокъ изъ записокъ, найденныхъ мною въ бумагахъ\r\nхорошаго моего знакомаго, артиллерійскаго офицера, умерша\r\nго съ полгода тому назадъ. Передается этотъ отрывокъ въ томъ\r\nвидѣ, въ какомъ найденъ.\r\nН. Женнинъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Ob esteticheskom zhachenii novoi fortep'iannoi shkoly",
        "article": "Столстик , въ МУВыкв. - СТРЕМЛЕНІВ ФОРТЕПьянъ выйдти изъ\r\nсхоластической коІЕИ . Концертный БЈЕстящій стиль . — Его не\r\nдостатки . — Начало новой школы . Шовнъ и Его віянів . PB\r\nФОРМА , ПРОИЗВЕДЕнная ихъ въ ФОРТЕПьянной игрв . - Листъ,Ть\r\nБЕРГъ и ГЕНЗЕІьтъ . СочиНЕНІЯ ФЕРДИНАНДА ЛАНГЕРд.\r\n.\r\nпольками\r\n-\r\nсатся слова\r\nКому не случалось слышать споровъ о новой Фортепьянной школѣ ?\r\nМожно сказать положительно , что въ каждомъ домѣ , гдѣ сколько-ни\r\nбудь занимаются музыкою , гдѣ между вальсами , и контр\r\nдансами , найдутся двѣ-три сонаты Бетховена — уже непремѣнно услы\r\nшите отголоски этого нескончаемаго спора . Музыканты раздѣлились\r\nна двѣ враждующая стороны : приверженцы нѣмецкой классической му\r\nзыки съ презрѣніемъ пожимаютъ плечами , когда при нихъ произно\r\n«новая школа » и называютъ ел послѣдователей «чув\r\nственными невѣждами »; послѣдователи новой школы , гораздо - менѣе\r\nраздражительные , улыбаясь, посылаютъ въ отвѣтъ своимъ яростнымъ\r\nпротивникамъ только одно невинное название • « сухихъ педантовъ .\r\nОтъ музыкантовъ спорт естественно долженъ быхъ перейдти и къ дилет\r\nтантамъ. Но тутъ уже онъ сдѣлался менѣе-яснымъ и искреннимъ ...\r\nОбъяснимся примѣромъ .\r\nБыло время и очень-недавно, когда имена Моцарта , Бетховена, Гёте,\r\nШеллинга , Гегеля - были символами самаго совершеннаго искусства\r\nди самой совершеннѣйшей науки , и на всякаго , кто осмѣливался\r\nусомниться въ ихъ невыразимомъ совершенствѣ, смотрѣли какъ на\r\nслабоумнаго или безнравственнаго человѣка . Въ людяхъ есть какая\r\nто странная склонность къ Фетишизмуши, къ стыду человѣческаго ума\r\nі просвѣщенія XIX вѣка , Фанатизмъ дотого овладѣлъ послѣдователями\r\nэтихъ двухъ « трансцедентальныхъ Философовъ » , что еслибъ можно\r\nбыло , они бы готовы были осудить друг друга на костры . Но въ\r\nтом - то и величі науки , что она въ самой-себѣ носитъ противодѣй\r\nстаіе своимъ же явленіяхъ. Теперь имена Гёте , Шеллинга , Гегеля\r\nT. LXVIII . од. п . 430\r\nнауки и художества.\r\nИ\r\n9\r\nt\r\nЯ\r\n#\r\nуяке не возбуждаютъ къ себѣ Фанатическаго обожханія , хотя никто\r\nне думаетъ отрицать ихъ важнаго значенія въ германской лите\r\nратурѣ ; но знаете ли , что лѣтъ пятнадцать назадъ , одна такая Фраза,\r\nна -примѣръ: « я читаю Гегеля », или « я изучаю Гёте» — уже возбужда\r\nна о говорившемъ ее самое высокое мнѣніе . Бывали такіе , даже\r\nмногіе , которые, не зная по-нѣмецки , важно увѣряли , что они прочли\r\nвсего Гегеля (Шеллинга или Гёте — какъ кому нравилось ), и одно та\r\nкое увѣреніе , разумѣется , искусно подкрѣпляемое краснорѣчивымъ мол\r\nчаніемъ , давало имъ значеніе въ образованномъ обществѣ. Были и та\r\nкіе , которые дійствительно и добросовѣстно читали и Шеллинга, и Ге\r\nтеля , но , ничего не понимая въ нихъ , болѣе всего боялись признаться\r\nвъ этомъ непониманіп, потому-что, въ тд педантическое время , такое\r\nпризнаніе непремѣнно . навлекало на откровеннаго человѣка названіе\r\nограниченнаго и слабоумнаго.\r\nПочти все то , что сказалъ объ обожанін авторитетовъ Филосо\r\nФовъ , можно примінать и къ обожанію авторитетовъ Моцарта , Бет\r\nховена и нѣмецкой музыки вообще. Въ то время , какъ воцарихся въ\r\nайтературѣ и искусствѣ романтизмъ, всякій старался настроить себя\r\nна возвышенный тонъ, и чѣмъ въ сферѣ Философія были имена Шел\r\nлинга и Гегеля , тѣмъ же в, сферѣ музыки стали имена Моцарта и\r\nБетховена. Говорить : « Я люблю Моцарта» , или « я наслаждаюсь Бет\r\nховеномъ» — значило, въ глазах , простодушныхъ людей , имѣть высо\r\nкую и глубокую душу. С одной стороны привязанность къ автори\r\nтетамъ, съ другой, желаніе казатьса съ высокою и глубокою ду\r\nщою, произвели въ рядахъ дилеттантовъ -пьянистовъ то же самое, что\r\nпроисходило въ рядахъ Философствовавшихъ относительно Шеллинга\r\nи Гегеля . Обожаніе Бетховена стало доказательствомъ и знанія му\r\nзыки и гаубины души. Въ романтикахъ меня поражало всего больше\r\nодно, — страшное желаніе казаться глубокими ии сверхчувственными\r\nлюдьми; и , скажу мимоходомъ, если романтики такіе невыносимые люди\r\nвъ жизни , то , мнѣ, кажется , это оттого , что никогда они не покидаютъ\r\nзатаенной мысал о высотѣ и глубинѣ своей души и по этому масштабу\r\nбезпрестанно мѣряють окружающихъ ихъ людей . Были имена , которые\r\nвъ романтической школ, утверждены были символами самаго совершен\r\nнаго искусства : за эти имена хваталась романтическіе люди и начали\r\nприкрывать ими свои претензій. Между романтическими свѣтилами имя\r\nБетховена стояло высоко . Да и теперь кто же вздумаетъ оспоривать\r\nего геніальность? Но фанатизмъ людской дѣлаетъ то , что если они ужі.\r\nкого признають великимъ художникомъ, то признаютъ его во всемъ,\r\nне допуская въ немъ ни малѣйшаго несовершенства , не дозволяя себѣ\r\nникакого здраваго анализа . Все шло хорошо и спокойно до появленіп\r\nновой Фортепьянной школы . Правда , были и тогда исключительные\r\nпоклонники контрапункта и Баха, упрекавшіе сочиненія Бетховена въ\r\nизлишней свободѣ , въ недостаточномъ количествѣ Фугъ и нестрогой\r\nвыдержанности ихъ ; но , упрекая , они все - таки не отрицами у Бетхо:\r\nвена нѣкоторыхъ достоинствъ. По существу вещей , каждый роман\r\nтизмъ , старѣясь, становится въ свою очередь классицизмомь , то\r\n1Omd . II . Овъ эстетическомъ ЗАЧЕни нової фортепьяной школы . 81\r\nсъоже\r\nВьки все слышать\r\nВмъ\r\nесть, являясь сначала какъ безотчетное стремленіс , онъ постепенно\r\nуясняетъ, себѣ свои требованія, принимаетъ опредѣленную форму , ва\r\nконецъ устанавливается въ непремнную систему. То То же же самое\r\nслучилось и съ музыкой , и Фортепьянныя сочиненія Бетховена из\r\nромантическихъ, сдѣлались уже классическими сочиненіями , а прежнів\r\nмузыкальные романтики стали самыми упорными классиками .\r\nСъ появленіемъ новой Фортепьянной школы , между музыкантами\r\nпроизошелъ рѣшительный раздоръ , который отозвался тотчасъ же и\r\nмежду дилеттантами . Пьянисты классической школы стали\r\nсточеніемъ преслѣдовать пьянвстов , новой . Правду сказать , боль\r\nmею частію въ основѣ ненависти классиковъ лежало неумѣнье ис\r\nполнять сочиненія новой школы ; дилеттантамъ же , воспитаннымъ\r\nвъ правилахъ и въ манерѣ старой фортепьянной игры , все несо\r\nобразное съ ихъ рутиною , съ тѣмъ, къ чему ухо ихъ давно при- *\r\nнькло , казалось непонятнымъ и дурнымъ. И какъ иначе | Они при\r\nна Фортепьяно Фугированные пассажи и квар\r\nтетный стиль , а имъ теперь представляли лирическiя , одушевленный\r\nпроизведенія Шопена , въ которыхъ не слышно было ихъ при\r\nвьЈчнаго квартетнаго стиля , п Фортепьяно получило новую , доселѣ- не\r\nслыханную полноту . Но эта - то полнота и не нравилась , какъ,\r\nна -прим . Испанцамъ не нравится хорошее прованское оливное масло :\r\nони предпючитають ему свое зеленое и вонючее , къ которому при\r\nвыкли съ-дътства . Публика , которой чутье рѣдко ошибается въ дѣлъ\r\nнскусства , приняла сторону новыхъ пьянистовъ , и , скучая за сонатами\r\nи концертами , предпочитала слушать пьесы новой школы .\r\nи въ публикѣ, наконецъ , начало отзываться , хотя еще втайнѣ и\r\nсъ робостію, извѣстиое восклицаніе Фонтнеля : « Sonatel que me veus - tu ? »\r\nя нисколько не думаю обвинять музыкантовъ - классиковъ за ихъ .\r\nисключительное обожаніе своихъ музыкальныхъ образцовъ ; были суще\r\nственныя причины такому обожанію : однимъ изъ нихъ стиль этотъ до\r\nставлялъ особенное удовольствіе; другіе , обладая большимъ или меньшимъ\r\nзнаніемъ музыки , любили слѣдить за контрапунктными сплетеніями моти\r\nвовъ, не заботясь , впрочемъ , о внутреннемъ содержании этой фигурной\r\nмузыки и не требуя отъ нея другаго , болѣе - поэтическаго наслажденія .\r\nОни были совершенно въ-правѣ имѣть свои исключительныя привя\r\nзанности ; но раздраженные услѣхами новыхъ пьянистовъ въ публикѣ , они\r\nпошли далѣе и стали отрицать у другихъ право находить достоинства\r\nвъ новой Фортепьянной школѣ и любить ея лирический стиль . Въ цар\r\nствѣ искуссва не должно быть ничего исключительнаго , и , простая\r\nмысль Буало « tous les genres sont bons hors le genre annoyeux » всегда\r\nостанется вѣрною . Ho всякая исключительность въ искусствѣ , къ- со\r\nжалѣнію, такъ извращаетъ эстетическое чувство , что оно теряетъ даже\r\nспособность понимать все прекрасное , являющееся виѣ его теорій , и\r\nХочеть все разнообразіе творческой дѣятельности сжать въ узкie\r\nпредѣлы какой- нибудь своей эстетика , надъ которою само же , можетъ\r\nбыть , насмѣется въ- послѣдствій . А съ другой стороны , эта смѣшная\r\nромантическая претензія, будто-бы обожаніе Бетховена есть непре\r\n1HAYKH u XSAORICTRA.\r\nтолько по\r\nмѣнное доказательство глубокоіі души , производитъ то, что разъ одна\r\nочень -мплая и порядочная женщина серьёзно говорила мнѣ , по случаю\r\nконцерта , даваемаго однимъ пьянистомъ , что она не может присутство\r\nвать въ такихъ концертахъ, гдѣ не играютъ сочиненій Бетховена . А\r\nженщина эта очень - посредственно играла на Фортепьяно , не имѣла -\r\nкакого музыкальнаго образования и о сочиненіяхъ Бетховена знала\r\nоднимъ нѣсколькимъ сонатамъ. Сколько свѣжаго чувства,\r\nФантазій , оригинальной мысли , губится претензіями на возвышенность\r\nчувствъ , идеальность ! И глубокую, сердечную скорбь чувствую я всегда ,\r\nкогда слышу отъ умнаго , богато - одареннаго природою мужчины или\r\nженщины во имя какой-нибудь исключительной эстетической теорів\r\n— пренебреженіе ко всякому другому оригинальному явленію въ ис\r\nкусствѣ .\r\nНо тѣмъ не менѣе споры о старой и новой Фортепьянной школі\r\nвсе -таки не прекращаются , къ -сожалѣнію , постоянно скользя только\r\nпо одной поверхности спорныхъ предметовъ. Нигдѣ, ни во Француз\r\nскихъ , ни въ нѣмецкихъ музыкальныхъ журналахъ , вамъ не случа\r\nлось читать ничего такого , гдѣ бы критики потрудились дать себѣ от\r\nчетъ о существенномъ значеніп той или другой школы п , вмѣсто без\r\nполезныхъ споровъ , взглянуть на дѣло прямо , съ безпристрастіемъ .\r\nМы осмѣловасмся предложить музыкальной публок: ѣ нашу попытку\r\nуяснить этотъ нескончаемый спорт . - Отъ насъ очень - ласка мысль\r\nвыдавать своп мѣнія за мнѣнія непреложныя ; съ повымъ сочув\r\nствіемъ къ великимъ пропзведеніямъ пьянистовъ старой школы мы\r\nне скрывасмъ отъ себя темныхъ сторонъ произведенiїї повой школы;\r\nне руководствуясь никакою заранІс-принятою теоріею, мы не вступаемъ\r\nвъ споръ, а , такъ-сказать , разбираемъ споряція стороны , желая по\r\n\" силамъ нашим , опредѣлать , в чемъ правы , има не правы тѣ и другое .\r\nБыло время , когда Фортепьяно, не объявляя претензіа па самостоя\r\nтельное значеніе въ музыкальномъ мірѣ, исправляло скромную п сми\r\nревшую должность. акомпарирующаго инструмента . Собратія его , дру\r\nгіе инструменты , смотрѣли на него довольно-презрительпо , и если\r\nимъ случалось искать его сообщества , то они дѣлали это только пото\r\nму , что посредствомъ Фортепьянъ имъ удавалось выказывать съ ль\r\nДомъ блескомъ свои собственныя достоинства . Компосты видѣлі пъ\r\nнем , побольше , какъ вспомогательное средство для композиція : на\r\nнем, они могли , какъ въ легкомъ эскизѣ , осуществлять дбразы зву\r\nкорь, носившиеся въ ихъ головѣ . Въ то время классические музькаn\r\nты Германии смотрѣ..и на музыку болѣе какъ на предметъ учености\r\nп мышленія нежсли какъ на искусство свободной Фантазія вли на вы\r\nраженіе жизни сердечноіі. Контрапунктъ господствовали во всемъ сво\r\nемъ схоластическомъ величія . Извѣстный спорт музыкарта Грауна\r\nсъ математикомъ Науманномъ занималъ сце тогда музыкальные умы .\r\nМатематикъ чуть-чуть не доказалъ капельмейстеру, что музыканты\r\nдолжны бы учиться композицій у математиковъ , потому-что пра\r\nвила контрапункта основаны на началахъ математическихъ , ине\r\nЛьзя не признать , что оставаясь въ -продолжение нѣсколькихъ стовOmd. II. ОБ Эстетическо значени Новой Фортепьяной Шолы. 53\r\n/\r\nтій предметомъ ученаго и холоднаго размышаспія , музыка много вы\r\nиграла отъ этого въ глубинѣ гармоніи и въ развитiп законовъ ся . Но\r\nпо существу своему , музыка искусство тѣхъ сокровенныхъ дви\r\nжевій человѣческаго чувства, для выражения которыхъ ни образъ, ни\r\nслово уже недостаточны . Несмотря на свою доступность къ лушѣ че\r\nповѣческой , музыка имѣла самое медленное , самое тугое развитие даже\r\nвъ то . время , какъ поэзія , ваяніе, живопись стояли на самоіі высокой\r\nстепени совершенства . Контрапунктъ крѣпко держалъ еще музыку въ\r\nсвоихъ схоластическихъ цѣпяхъ , не давая развиваться свободно музы\r\nкальному вдохновенію . Во все продолжение среднихъ вѣковъ и почти\r\nдо половины XVIII вѣка музыка имѣла цільюдѣйствовать не на чув\r\nство , а только занимать умъ контрапунктными оборотамн . Но чѣмъ болѣе\r\nстремленія къ контрапунктному искусству, тѣмъ болѣе бездушности\r\nвъ результатѣ, потому- что , чѣмъ бездушнѣе тэма, тѣмъ болѣе она\r\nспособна къ многосторонней контрапунктной обработкѣ . И въ то вре\r\nмя , когда Италiя имѣла уже всѣ произведенія Рафаэля , Микель\r\nАнджело и Тиціана, музыка до-того лишена была своего существен\r\nваго характера , до - того погружева была въ чисто - математической на\r\nборъ звуковъ, что папа Марцелъ (1550) рѣшился- было булою за\r\nпретить музыку въ церквахъ , гдѣ она только варушала службу сво\r\nимъ контрапунктнымъ шумомъ , нисколько не обращая вниманія ни - на\r\nслова молитвъ, ви на содержаніе служенія . Нельзя не имѣть уважеңія\r\nкъ музыкальному чувству этого почтеннаго папы ! Палестрина умолилъ :\r\nего остановиться обнародованіемъ булмы до - тѣхъ-поръ, пока онъ пе\r\nпрослушаетъ его мессы . Папа прослушалъ ее , и , восхищенный про\r\nстотою в мелодичностью композицій , оставилъ булму . Палестрина пер\r\nвый осмѣлился отклониться отъ деспотически господствовавшаго тогда\r\nконтрапункта; въ его мессѣ ни одного канона , ни одной Фуги— необы\r\nчайная смѣлость въ то время! Горячее чувство Италiя разорвало тене\r\nты контрапункта , в Палестриною созданъ бымъ впервые итальянскій\r\nмузыкальный стиль . Но въ Германія музыка продолжала идти по\r\nсвоему прежнему пути : не удостоивая еще людей снизойдти къ нимъ\r\nсъ своего пьедестала . Она пренебрегама сближеніемъ съ непосвящена\r\nными въ ея таинства . Любимымъ мѣстомъ еа пребыванія оставался\r\nсумракъ готическихъ сводовъ , гдѣ соприкосновеніе людскихъ страстей\r\nне могло проФанировать строгаго и мистическаго ея значенія . Быть\r\nживымъ выраженіемъ того , чѣмъ страдало или радовалось человѣче\r\nское сердце —казалось ей еще тогда, униженіемъ собственнаго достоин\r\nства . Въ безстрастномъ величіи она неслась изъ трубъ органовъ сво\r\nихъ, требуя отъ людей не сочувствія , не сердечнаго участія, а одной\r\nтолько почтительности и уважения къ своему суровому глаголу .\r\nЯвились Гайднъ, Моцартъ и Бетховенъ, и подъ вліяніемъ ихъ музы\r\nка камерная развилась до высокаго совершенства. Вытекая , по сущно\r\nсти своихъ Формъ и духа , изъ музыки органной , разработывая ел\r\nэлементы , камерная музыка развила ихъ до возможной степени совер\r\nи свободы , какихъ по натурѣ своей они могли достигнуть.\r\nшенства Оставивъ мистической сумракъ, камерная музыак уже не съпрежнимъ34 науки и Xдоа:вства ,\r\n.\r\nхолоднымъ пренебреженіемъ смотрѣла на людскія страсти ; напротив ,\r\nказалось , что желая принять въ себя элементы ихъ , она не удовле\r\nтворялась болѣе тою отвлеченішою , сверхчувственною жизнью , какою\r\nжила прежде , она искама уже не одной только почтительности и холод\r\nнаго уваженія , но и живаго сочувствія человѣческаго сердца , которое\r\nготово было горячо откликнуться ей своими радостями и печалями ,\r\nВпрочемъ, духъ ея , все-еще проникнутый схоластикой и мистицизмомъ,\r\nне позволямъ еії оставить свою холодную и сухую важность. При\r\nтомъ же рѣчь- ея , всегда серьёзная и безстрастная , рѣдко отдавалась\r\nпорывамъ сердечнаго чувства , а любила облекаться нъ форму холодна\r\nго размышленія, и , вслѣдствие этого , не могла еще быть доступной\r\nвсякому живому музыкальному чувству. Она стала ближе къ людямъ,\r\nно все-еще говорила не языкомъ сердечнаго увлеченія , а языкомъ\r\nотвлеченной мысли , который могъ быть понятенъ только тѣмъ, кто ,\r\nизучивъ условныя Формы его , симпатизировалъ въ то же время съ\r\nмистическихъ значеніемъ его духа .\r\nИтакъ камерная музыка , развиване, изъ музыки органной , стала уже\r\nближе къ людямъ; но , какъ искусство безстрастное , въ которомъ надъ\r\nчувствомъ и Фантазіей преобладала холодная мысль , она не мога\r\nбыть доступна всякому живому музыкальному чувству . Еji остава\r\nлось еще совершить третій шагъ, т.-е. отозваться на все , чѣмъ такъ то\r\nмительно и страстно бьется человѣческое сердце. До-тѣхъ- тор , музы\r\nка даже гордилась тѣмъ, что далеко стояла отъ толпы . Окруженная\r\nнапудренными головами знатоковъ , она ни о комъ другомъ и не ду\r\nмама . Да и незнатоки , съ своей стороны , были совершенно къ ней\r\nравнодушны : у нихъ была своя музыка — простая , но полная жизни ,\r\nбезсознательно и невольно вырывавшаяся изъ груди ихъ въ минуты\r\nсердечной радости или страданія : то была музыка іѣсень и роман\r\nсовъ , на которую схоластическая музыка смотрѣла съ презрѣніемъ.\r\nНо , уля-того, чтобъ изъ этого безсознательнаго , наивнаго состояния пе\r\nрейдти въ высцій міръ искусства , сердечной музыкѣ народныхъ пѣсень\r\nнеобходимо было пройдти сквозь горнило художественнаго воспроизведен\r\nнія . Для совершенiя этого , нужна была организацің поэтическая,\r\nрая , принявъ ее какъ простую дочь природы , поняла бы все значение\r\nея наивной и недосказандой рѣчи . Восприимчивая в творческая чатура\r\nМоцарта приступила кь рѣшенію этой великой задачи въ Германія—\r\nрѣшенію, отъ котораго зависѣла вся будущность музыка ; чтобъ дзъ\r\nискусства холоднаго , отвлеченнаго и безстрастнаго, сдѣлаться искус\r\nствомъ близкимъ сердцу и простому чувству , ей надобно было , прой\r\nдя чрезъ органъ и ученую важность камераго стиля ,\r\nоперѣ . Важная , строгая до– ті;хъ- поръ и чуждая страстей , она, на\r\nконецъ , здѣсь слилась съ человѣческими радостями и печалями . Съ\r\nэтихъ- поръ она перестала быть достояніемъ однихъ только ученыхъ\r\nмузыкантовъ : къ ней обратилась любовь всѣхъ . Посредствомъ живаго\r\nи всѣмъ доступнаго впечатлѣнія , производимаго опероіі , музыка про\r\nникла въ семейный кругъ и сердечныя его бесѣдь ; воспоминаніе об\r\nкото\r\nдваться въО тд . п . Овъ Эстетическомъ ЗНАЧЕВи Новой Фортезьяной школы. 55\r\nчего\r\nэтихъ сладкихъ звукахъ от:еръ, слышанныхъ въ театрѣ, раждало не\r\nпреодолимое желание осуществить ихъ и у себя, въ своей комнатѣ .\r\nПри этомъ невольномъ стремленіи обратили внимание на Фортепьяно ,\r\nизвѣстное тогда еще подъ именемъ clavicembаlo -— названіе очень-вѣр\r\nно характеризовавшее качество тогдашнаго звука его. На этомъ иш\r\nструментѣ хотѣли осуществить для домашняго круга тѣ музыкальныя\r\nпаслажденiя, которыми опера такъ увлекала на сцені. По гармоничо\r\nск1мъ средствамъ Фортепьянъ, съ первого взгляда в11, по было, что\r\nнтъ ночего легче — перевести па него опервую партитуру, цѣликомъ,\r\nкакъ она есть . Но какъ гармоническая многосложность и полнота пар\r\nтитуры часто представляла больні затруднения и часто даже Физи\r\nческiя невозможности для десяти пальцевъ одного игра :ощаго , то за\r\nтрудненіе это отстранили тѣмъ, что взяли на помощь еще другие де\r\nсать пальцевъ и , такимъ-образомъ , переносили партитуру въ четыре\r\nруки . Казалось , этимъ достигли всего , можно было достиг\r\nнуть на Фортепьяно . Но вскорѣ оказались всѣ ваатные недостатки и\r\nмурныя стороны этихъ переможевій. Іпогозвучие, которое находили\r\nтакімъ-образомъ на на Фортепьяно Фортепьяно ,, только при первомхъ неопытномъ\r\nвзглядѣ могло казаться зіолнотою ; или , если хотите , это въ- самомъ\r\nдѣлѣ была полнота , но очень - ложная, потому-что она не давала мелодій\r\nрельефа, столь для нел важнаго , а напротивъ, подавляла вьтразительность\r\nея тяжелымп массами своего многозвучія. Сверхъ-того, музыканты ста\r\nраясь при подобныхъ переложеніяхъ сохранять буквальную вѣрность\r\nпартитурѣ , часто принуждены были перемѣщать мелодія въ самую\r\nвысокую октаву , гдѣ звукъ Фортепьяно лишенъ всяко вибрации и\r\nurѣвучести . Результатомъ было то , что подобныя перс.ложения оперъ\r\nпринимали , всегда характеръ какой -то неизбѣжной тривіальности и\r\nбезжизненности. Передавая такимъ - образомъ партитуру оперы , Фор\r\nтепьяно представляло собой только то удобство , что на немъ парти\r\nтура въ этомъ видѣ легко можетъ быть разъигрываема a livre ouvert ;\r\nно в отношении эстетическомъ , такоіі снимокъ съ портитуры имѣлъ\r\nто же значеніе , какое имѣетъ похая литографія съ великолѣпной кар\r\n1\r\nтивы .\r\nВпрочемъ, этимъ недостаточнымъ передаваніемъ оперної партитуры\r\nне ограничивался кругъ дѣятельности Фортепьяно. Не говоря уже о\r\nтомъ, что самъ Себастіанъ Бах , написалъдля него извѣстное собра\r\nніе Фугъ, подъ названіемъ « Le Clavecin bien tempéré », начиная отъ\r\nГайдна , Моцарта и до Бетховена—Фортепьяно очень- часто принимало\r\nна себя исполненіе различныхъ пьесъ камернаго стиля , которыя въ\r\nэтомъ случаѣ назывались уже не квартетами, квинтетами и т . п . , а\r\nобщимъ названіемъ сонатъ. Неудача первой попытки Фортепьянъ усво\r\nить себѣ прическую музыку ,, произошла преимущественно оттого ,\r\nчто оно стремилось къ этой цѣли сохраняя рабскую вѣрность парти\r\nтурѣ , и оттого еще , что звукъ его въ тѣ времепа былъ слишкомъ\r\nбѣленъ. вѣроятно вслѣдствіе этого тогдашніе пьянисты не могли\r\nеще понять , что лирический элементъ оперы можетъ легко отдѣлиться\r\nотъ буквальности партитуры и выразиться въ Формахъ , приличныхъ56 НАтки в Художести ,\r\nсредствамъ и натурѣ Фортепьянъ. Но кромѣ-того , причина неминуе\r\nмой сухости и угловатости , съ какой Фортепьяно передаетъ музыку\r\nкамерную (квартетную ) , заключается въ самой сущности квартетнаго\r\nстиля , которато основное начало состоитъ въ постояннөмъ стрем\r\nменіи дать каждому изъ голосовъ своихъ возможную степень само\r\nстоятельности , не давая в то же время ни одному исключательнаго\r\nгосподства надъ другими . Создавая пзъ различныхъ самостоятельныхъ\r\nголосовъ одно цѣлое, этот стиль въ то же время требуетъ , чтобы\r\nкаждый изъ голосовъ сохранял , вполнѣ всѣ оттънки своего индиви\r\nдуальнаго характера . Изь музыкальныхъ инструментовъ, одни только\r\nсмычковые владѣютъ всѣми качествами , необходимыми для-того , чтобъ,\r\nпередавая ensemble квартетпой пьесы , въ то же время исполнять каж\r\nдый голосъ отдѣльно отъ другихъ , самостоятельно и именно съ тѣмъ\r\nколоритомъ и оттѣнками, сохранение которыхъ необходимо для - того ,\r\nчтобъ мысль квартстной композицій получила живой интересъ. Фор\r\nтепьяно может передать одну только совокупность голосовъ квартет\r\nной музыки ; оно лишено средств , поддержать самостоятельность ка\r\nждаrо изъ голосовъ ел , не еъ-состоянии оттѣнить ихъ и дать каждо\r\nму изъ нихъ приличный ему характеръ, а саѣдственно неминуемо на\r\nрушаетъ и даже уничтожаетъ мысль и выразительность цѣлаго .\r\nВотъ почему даже Фортепьянньа сонаты Бетховена , будучи превосход\r\nными произведеніями камернаго стиля , заключая въ себѣ всѣ достоинства\r\nквартетной музыки , лишены на Фортепьлно оливотворяющей ихъ силы\r\nи жизни , которую могутъ плъ дать одни только смычковые инструмен\r\nты . Если же между бетховенскимп сонатами есть такія , которыя въ\r\nто же время , какъ и Фортепьяныя пьесы , остаются прекрасными , то\r\nэто именно тѣ , въ которыхъ Бетховень узке значительно отступает ,\r\n- отъ контрапунктныхъ формы , преобладающихъ въ другихъ его сонатах .\r\nТакъ, на-примѣръ , Sonata quasi fantasia и Sonata (as-dur) con variationi\r\nор . 26 — приближаются значительно къ роду лирическому. Вспомните\r\nnperpacubie adagio conatui quasi fantasia a andante con variationi cm\r\nMаrchе funebre—гдѣ тутъ Форма контрапункта? Кромѣ немногихъ омл\r\nтацій , ихъ тутъ нѣтъ и слѣда .\r\nГоворя о спорахъ современныхъ Фортепьянныхъ\r\nпочли необходимымъ бросить взглядъ на ходъ развития музыки\r\nвообще , потому-что всѣ важныя, явленія ея развития отражались\r\nнепосредственно въ томъ направленів , какое принималъ репертуаръ\r\nФортепьянной музыки . До -схъ - поръ мы видѣля недостатки Фор\r\nтепьянъ въ попыткѣ усвоить себѣ лирическую музыку, а потомъ не\r\nсовершенство и сухость ихъ, когда они старались въ камерной музы\r\nкѣ замѣнить собою смычковые инструменты , незамѣняемые для нея\r\nничѣмъ. Теперь мы должны коснуться той эпохи , когда пьянисты -со\r\nчинители , стремясь сдѣлать изъ Фортепьянъ инструментъ концертный,\r\nначали создавать для него новый родъ пьесъ , которымъ они дали на\r\nзваніе блестящихъ и концертныхъ . Имѣя въ виду заинтересовать этимъ\r\nновымъ родомъ музыки по однихъ только зависныхъ музыкантовъ ,\r\nа публику , они оставили въ сторонѣ контрапунктныя строгоста , стара\r\n-\r\nшколъ мыOед . І. Овъ эстетичкскомъ ЗАЧЕври Новой фортепьяной школы . 87\r\nясь замѣніть ихъ такъ- называемымъ элегантнымъ стилемъ . И тутъ- то\r\nначалось то время , когда безконечныя вереницы концертовъ, рондо , ва\r\nрьяцій наводнями музыкальный міръ . Правду сказать, мало было толка\r\nи еще меньше поэзія въ этихъ концертныхъ штукахъ, хотя , съ дру\r\nгой стороны нельзя не признать , что между этими впртуозами- компо\r\nзиторамп являлась и такіе , которые дѣйствительно имѣли замѣчатель\r\nный даръ музыкальнаго творчества , какъ па-прғѣръ, Гуммель . Но\r\nнельзя также nе замѣтить, что почти всѣ кошцертныя композиція\r\nтого времени носятъ на себѣ отпечатокъ какой-то натянутой болт\r\nливоста тяжелаго прозаизма . Стараясь оторваться отъ контра\r\nпунктной сухости , они попала въ другую краінность : открывъ, что\r\nФортепьяно болѣе всякаго другаго инструмента представляет обшир\r\nное поле для такъ- называемой бравурности , они кинулись на разныя\r\nбѣлости . Гаммы и всякаго рода гаммообразныя Фргураціи начали\r\nиграть первостепенную роль . Если являлась у нихъ иногда мелодія ,\r\nжелавшая казаться граціозною , то это было только на мгновеніе , слов\r\nво мимоходомъ . Главное же дѣло было въ томъ, чтобъ пьеса неслась\r\nбезостановочно и какъ- можно-больше въ быстрыхъ нотахъ; 0 , томъ ,\r\nкуда стремилась она въ неуловимоіі быстротѣ своей , не думали .\r\nНо такъ-какъ пьесу, имѣвшую въ тѣ времена объемъ очень-почтен\r\nный , невозможно было безостановочно продолжать , не давая никакого\r\nотдыха слуховому органу, то компонисты блестящихъ пьесъ вспоми\r\nнали иногда о почтенномъ старцѣ—контрапунктѣ. Если своими блести\r\nщими мѣстамп пьесы эти производять теперь то же ощущеніе, какое\r\nпроизводитъ піумъ волной мельницы на непривыкшее къ пему ухо ,\r\nто своимп Фугами и фугообразными періодами они совершенно ва\r\nпоминаютъ о прогулкѣ по топкому болотистому мѣсту ...\r\nМежду-тѣмъ, какъ почтенныс нѣмецкіе виртуозы предавались своей\r\nугловатой граціозности и пустой важности , воспитанники Парижской\r\nКонсерваторії , ндя по слѣдамъ ньцевъ, образцовъ свонхъ, старались ,\r\nодвакожь , перецero.iять ихъ еще болѣс- усилепнымъ блескомъ и эле\r\nгантностью . Между ними особено отличился Герцъ . Разгадавъ , къ ка\r\nкому роду поэзів звуковъ всегда воспрiмчивъ организмъ Французовъ ,\r\nонь приблизился къ характеру танцовальной музыки и въ-особен\r\nности къ Французской кадрия. За что бы ни принялся онъ , за\r\nрондо ми , за варьяціа ин за концертъ во всемъ и вездѣ звучала\r\nу него эта соблазнительница мелодія - попрыгушка ; а , разставаясь\r\nсъ нею, принимался онъ за другую половину своего вдохновенія\r\nволтижёрство по клавишамъ , и тогда уже бѣганью и прыганьо не бы\r\nо конца . Если же случалось , что музыкальное волтижёрство искупа\r\nлось иногда какой-нибудь счастливой фразой или даже періодомъ , то\r\nвсе - таки цѣлое , взятое вмістѣ, производило на лушу впечатлѣніе не\r\nглубже и не усладительнѣе того , какое производитъ безпрестанная бол\r\nтовна пустaro гoвoруна . Гофманъ писадъ , для него ничего нѣтъ\r\nнесноснѣе и нелѣпѣе Фортепьяптаго концерта почтенныхъ компони\r\nстовъ , его современнаковъ : что бы сказалъ онъ, выслушавъ эту Фран\r\nцузскую музыку? Впрочемъ, музыкальные грѣхи эти переносились то\r\nC за\r\nчто58 Науки и художиста .\r\n-\r\n-\r\n2\r\nгда довольпо-великодушно : ихъ старались извинять неблагодарностью\r\nинструмента, на которомъ , по бѣдности средствъ его , ничего другаго\r\nне оставалось дѣлать, какъ щеголять. ОБғлостью пальцсвъ.\r\nИтакъ цѣль компонистовъ -виртуозовъ создать 4.1я Фортепьянъ му\r\nзыку, которая имѣла бы характеръ свѣтскій . осуществилась ; это ,\r\nкъ-несчастію, была одна только нескончаемая болтовня, въ которой\r\nчувства и одушевленія не было и признака . Но явился Шопенъ\r\nнесчастное Фортепьяно , которое подъ прозаическимъ в..іяніемъ цѣлаго\r\nряда искусниковъ чуть - чуть не увазилось до степени какоіі-то музь\r\nка.ьной трещотки , вдругъ отъ прикосновенія его необыкновеннаго ху\r\nдокническаго таланта одушевилось дыханіемъ поэзіп .\r\nПодъ вліяніемъ его геніальности , Фортепьянная музыка приняла ха\r\nрактеръ совершенно - новый. Фортепьяно заговорило у него языкомъ\r\nцоэзіи и какого - то грустно - страстнаго романтизма. Его оригинальныя\r\nмелодія — меланхолическiя и нѣсколько - туманныя , облечены у него\r\nвсегда въ какоіі -то вечорній полусумракъ, сообщаемый пмъ облекаю\r\nщей ихъ прозрачно -величавоі гармоніей . Особенно -превосходны не\r\nбольшiя пьесы его — пстинно - праческiя вдохновенія ! Опъ первый\r\nоторвался отъ рутицы современниковъ - пьянистовъ, отбросивъ взбитые\r\nпассажи и Фигурацій , замѣновъ ихъ новыми , роскошными формами и\r\nзвукосочетаніями. Въ изобрѣтеніп мелодії поэтически-одушевленных\r\nи облеченныхъ въ самые интересные и великолѣпные ходы гармоній\r\nПІопенъ достигаетъ истинной геніальности. Но , къ- сожалѣнію, нельзя\r\nвъ то же время не замѣтить , что , стремясь иногда къ какой-то ложной и\r\nизъисканной оригинальности , онъ впадаетъ изъ романтической туман\r\nпости своеіі въ совершенно - непроницаемый мракъ безвыходнаго хаоса.\r\nСтранное расположеніе къ излишней хроматичности увлекаетъ его\r\nиногда въ хаосъ, именно эта излишняя хроматичность составляет\r\nтемпую сторону его геніальнаго дарованія . Должно замѣтить, однакожь,\r\nчто јогрѣпность эта встрічается у него несравненно - менѣе въ сочи\r\nненіяхъ небольшаго объема . Можетъ-быть, причина такого недостатка\r\nнаходится въ самоіі натурѣ шопеновскаго дарованія , которое чувству\r\nетъ свою творческую свободу и силу лошь въ пьесахъ небольшого\r\nобъемани теряетъ свое могущество , когда отъ него требуютъ' того ,\r\nчего онъ дать , не можетъ. Такъ лирическій талантъ часто становится\r\nвялымъ и скучнымъ, когда, насилуя свое дарованіе , вздумаетъ писать\r\nпоэму .\r\nНо если прелесть и очарованіе шопеновской музыки заключается въ\r\nея туманномъ и задумчивомъ колоритѣ , то , съ другой стороны , поэто\r\nму самому она доступна только для очень-тонко и артистически -раз\r\nвитаго музыкальнаго чувства . Значення популярнаго , къ которому оче\r\nвидно стремится Фортепьянная музыка, Шопенъ не могъ е дать по\r\nсамой натур: своего таланта . Но, несмотря на то , онъ мѣлъ важное\r\nвліяніе на другихъ пьянистовъ-композиторовъ . Подъ вліяніемъ его\r\nэтюдовъ—развились, со стороны техники, таланты Листа , Тальберга и\r\nГензельта . Этой новой школѣ предстояло рѣшить задачу : можетъ ди\r\nФортепьяно усвоить себѣ музыку лирическую, не впадая въ тѣ по\r\n1Отд. І. Овъ Эстетическомъ Значення Новой ФОРТЕПьянной Школы. 89\r\nгрѣшности, въ қақія впадала оно при первой попыткѣ своейі ов.дадѣть\r\nприческимъ музыкальнымъ элементомъ.\r\nИзъ предшествовавшаго опыта мы уже видѣли , что Фортепьяно не\r\nмогне оставаться при одноі буквально вѣрности партитурѣ, по при\r\nчинѣ различія средствъ его съ оркестромъ. Трудность задачи для но–\r\nвої школы заключалась въ томъ , чтобъ, не выходя изъ объема средствъ\r\nинструмента , избрать именно то изложеніе мелодіи и гармоніи, кото\r\nрре , соотвътствуя Фортецьянамъ , было бы способно передать собою\r\nкакъ- моно - вѣрнѣе характеръ перекладываемой лирической пьесы .\r\nПервымъ, конечно , механическимъ, но все-таки необходимымъ дѣломъ\r\nбыю—не переносить мелодія въ высокія октавы Фортепьянъ. Но Фор\r\nтепьяно и въ среднихъ нотахъ своихъ не достигаетъ еще полной пѣ\r\nвучести ; чѣмъ же можно замънить этотъ недостатокъ? Оставалось од\r\nно средство — дополнить этотъ недостатокъ богатствомъ гармонической\r\nобстановки , но обстановки не натянутой , не искусственной, которая\r\nподавляла бы собою рельефъ мелодіи и полетъ лирическаго чувства ,\r\nна обстановкою , вытекающею свободно и безъискусственно изъ самой\r\nцатуры мелодическаго потока. Надобно было вслушаться со всею утон\r\nчецною восприимчивостью музыкальной организации въ свойство ин\r\nструмента, для-того , чтобъ облечь мелодію именно въ тѣ созвучія , ко\r\nторыя уже таинсь въ самой натурѣ этоіі мелодія , и такъ окружить\r\nее дружнымъ хороводомъ гармоническихъ аксесуаровъ , чтобъ безъис\r\nкусственная прелесть мелодіn являлась въ новомъ, высшемъ очаро\r\nваніц .\r\nЧто новая школа не разъ разрѣшала эту задачу счастливо , это мож\r\nно видѣть, если не изъ всѣхъ, то по-крайне -мѣрѣ взъ большаго чи\r\nсла переложеній Листа и Тальберга . Незначительный , какъ оригиналь\r\nный компонистъ, Листъ обнаружилъ величайшiii талантъ въ своихъ\r\nпереложеніяхъ , и особенно въ переложеніяхъ мелодій Шуберта. Но ,\r\nесли новая школа оказала Фортепьянамъ истинную услугу , тѣмъ ,\r\nчто разгадала Формы , въ которыхъ они могутъ усвоить себѣ лириче\r\nскую музыку, сохраняя въ высокой степени свободный полетъ ея и\r\nстрастное выраженіе , то нельзя, съ другой стороны , не признаться ,\r\nчто новая школа не умѣла охранить себя отъ ванныхъ погрѣшно\r\nстей . Несчастная страсть удивлять трудностями — часто омрачаетъ ея\r\nпоэтическую красоту , обращая ее въ пустаго балансёра. Здѣсь -то\r\nименно и открывается темная и сторона новой школы .\r\nЊхь Отсюдамнѣній происходить , съ первaго то , часто взглядавстрѣчающееся кажущееся непонятнымъ , противорѣчіе , касательно различ\r\nДостоинствъ новой школы . Одни находять , что музыка Фортепьянная\r\nторыя стоинствахъ обѣ метъ пую противъ поднялась стороны треҫкотню съсвоею , совершенно видятъ через повой правы увлекательною . Разобравъ нее въ школы , -противоположныхъ но этой до что истинно , дѣло школѣ онѣ разумѣютъ изящностью въ смотрятъ - поэтическаго одинъ его сторонъ только сущности только доступны на одинъ выраженія лирическiя . шумъ ,Одна оказывается ивсякому ,тотъ иговоря ;безсмыслен пьесы другіе яке живому ,опред , , ко до– на\r\nНичтожвая\r\nчто69 Науки я хздожисти .\r\nмузыкальному чувству ; другвмъ новая школа предстоить только и\r\nтѣхъ тяжкихъ музыкальныхъ грѣхахъ, гдѣ видно одно желание удив\r\nлять трудностями , которыя могуть быть интересными развѣ да хо\r\nлающихъ видѣть, до какой степени руки человѣческiя способны дове\r\nсти быстроту свою . Но это ничего не доказываетъ противъ хорошей\r\nстороны нової школы . Несколько не отрицая истонныхъ заслугъ ея ,\r\nупрекъ этотъ объяснясть только то , что всякій разъ , когда Фортепья\r\nно бралось не за свое дѣло , оно становилось пустою игрушкой . Мы\r\nвыше уже видѣли , что сдѣлали изъ Фортепьянной музыки нѣмецкіе и\r\nФранцузскіе пьянисты старой школы , писавшіе концерты , ровдо и\r\nблестящія варіацій на удивление глазамъ и на страдавіё музыкальнаго\r\nсмысла . То же , или почти то же встрѣчаемъ мы и въ новой шко\r\nтамъ, гдѣ она , забывъ свое дѣйствительное призваніе, берется за ху\r\nзыкальное вольтажёрство . Что же касается до другаrо обвиненія, по\r\nсылаемаго новой школѣ , въ томъ , что она ищетъ эффектности и жЙ.\r\nветъ только ею , то обвиненіе это , кажется , происходитъ едoнственно\r\nоттого , что обвинители не дають себѣ яснаго отчета въ смыс.ѣ са\r\nмаго слова « ЭФФектъ » . До-сихъ-поръ умѣнье писать эффектно для како\r\nго-либо инструмента считалось и считается пе только большимъ 40\r\nстоинствомъ, но даже непремѣнно требуется отъ сочиняющаго сою\r\nдля него . Еслибъ кто вздумалъ пасать для скрипки и віолончели то\r\nно такъ же, какъ пишутъ для кларнета или Флейты - разумѣется , такое\r\nсочиненіе пепремѣнно назвали бы нелѣностью и дрянью : почему же\r\nтолько умінье писать - для Фортепьяно ЭФФектно и сообразно съ его\r\nсредствами — могло заслужить не похвалы , а порицанія? Не понимасмъ,\r\nкакъ можно подъ словомъ « ЭФФcктность » , въ смыслѣ потрясенія чувствъ,\r\nразумѣть что-нибудь нестоющее уваженія , тѣмъ болѣе въ такомъ ,\r\nискусствѣ , котораго самое высокое назначение и заключается въ томъ,\r\nчтобъ , трогая и потрясая чувства напій , отрывать насъ , хотя на-мину\r\nту, отъ ежедневной , скучной и сухой прозы жизни , пробуждая въ ду\r\nшѣ нашей иные, можетъ -быть, и несбыточные , но тѣмъ не мене\r\nболѣе - близкiя , болѣс-сладостныя сердцу стремленія . Упрекъ въ ЭФФект\r\nности явно обнаруживаетъ свое схоластическое происхождение. Вся\r\nкое истинно -одушевленное произведение пскусства необходимо эффект\r\nно ; такъ ЭФФактны созданія Мурильйо , Байрона , симфонія Бетховена ,\r\nи пр . и пр . Только претензія на эффектъ—другимъ словомъ , аффекта\r\nція производить дурное впечатлѣніе ; но зачѣмъ же смѣшивать ее съ\r\nЭФФектомъ, который составляетъ необходимую принадлежность всякаго\r\nискусства ?\r\n„ Впрочемъ, оставляя въ сторонѣ упрекъ въ взлишней эффектности новой\r\nФортепьянной школы , упрекъ , касающийся только ошибочныхъ прона\r\nведеній ея, впадающихъ въ натянутую и бездушную аффектацію, шко\r\nлѣ это можно сдѣлать упрекъ болѣе - важный и существенный , огъ\r\nкотораго оправдаться ей не такъ легко : именно упрекъ въ скудоста\r\nоригинальнаго творчества . Нѣкоторые приписываютъ эту скудость ея же\r\nсобственнымъ условіямъ; но это мнѣніе намъ кажется несправедливыми.\r\nУсловия новой Фортепьянной школы суть условия, общая лиризму ; ибо\r\n9\r\n9Omd. II. ОБъ Эстетическомъ ЗНАЧвни Новой фортепьяной школы. 61\r\n2\r\nто , новая\r\nэто\r\nона сама есть не что другое , какъ проявленіе миризма въ томъ видѣ ,\r\nвъ какомъ могуть его воспринять и передавать средства Фортепьянъ .\r\nHanz кажется , что причина скудости оригинальныхъ произведе\r\nвій въ новой школѣ заключается въ трудности самого музыкальна\r\nго лиризма , который прежде всего требуетъ оригинальныхъ и широ\r\nкахъ мелодій , не можетъ , по самой сущности новой школы, искать\r\nсебѣ опоры Ръ контрапунктѣ, какъ бывало прежде, а тѣмъ - менѣе въ\r\nпустозвонныхъ побрякушкахъ, такъ - называемыхъ блестящихъ пасса\r\nжей . Словомъ, новая школа требуетъ богатой мелодической Фантазів ;\r\nпрежніе короткие мотивы , которые такъ мегко было разнообразить\r\nконтрапункту—для нея уже недостаточны . А какъ творческій даръ во\r\nобще встрѣчается у что дей очень-рѣдко , школа по-неволѣ\r\nпрабѣгаетъ къ переложеніямъ , или транскрипціямъ , которыми она до\r\nситъ -поръ преимущественно извѣстна музыкальной публикѣ .\r\nНо, повторяю , при упрекахъ , посылаемыхъ новой школѣ за бѣдность\r\nея творчества , должно брать въ соображеніс новыя требованія творче\r\nства , которыя явились с новою школою и которыхъ не было въ ста\r\nрой. Прекде, за неим:ѣніемъ прическаго вдохновенія, можно было при\r\nбѣгать Fъ пособію контрапункта , или къ блестящимъ пассажамъ , и\r\nскрывать за ними скудость изобрѣтательности и бѣдность Фантазія .\r\nТакъ въ прежнее время въ литературѣ реторика и громкія Фразы\r\nвыдавалась за мысли ; теперь же и въ литературѣ и въ музыкѣ\r\nневозможно . Правда , въ новой школѣ бездарные сочинители без\r\nпреставно прибѣгаютъ къ громкимъ и пустымъ Фразамъ , но - успѣхъ\r\nсостоитъ въ томъ, что Фигурации и контрапунктные ходы , бывшіе\r\nпринципомъ камернаго стиля и старой Фортепьянной школы , въ\r\nновой уже не имѣютъ себѣ мѣста , п , слѣдовательно , компоннcтaмъ не\r\nчѣмъ прикрывать сухость и беза: изневность своей Фантазіи : прибѣ\r\nгад къ пустымъ и грокимъ Фразамъ , они тѣмъ скорѣе обнаруживаютъ\r\nсвою бездарность . Прежде можно было нрослыть компонистомъ , обла\r\nдая однимъ только знаніемъ музыки : теперь одно знаніе не дѣмаетъ\r\nнуженъ еще талантъ, спльный прическій талантъ ,\r\nоригинальность и полнота мелодій , чтоб, заслужить название компони\r\nста . Весьма ошибаются тѣ, которые думаютъ , что въ новой школѣ твор\r\nчество сдѣлалось очень-легкамъ ; напротивъ ! Изъ сказаннаго нами уже\r\nвидно , что задача его поставлена гораздо -трудцѣе , выше , искреннѣе ,\r\nнежели въ старой Фортепьяпноіі школѣ , и если для творческаго таланта\r\nтеперь стало гораздо-болѣе простора , то , съ другой стороны , освобо\r\nденіе Фортепьянъ отъ чуждaгo имъ камернаго стиля , контрапунктныхъ\r\nФигурації — словомъ , отъ всѣхъ тѣхъ пособій , которыя прежніе ком\r\nповисты цѣликомъ переносили изъ квартетной музыка на Фортепьяно —\r\nзаставляет новыхъ компонистовъ искать пособія только въ творче\r\nскомъ вдохновеніи и въ глубинѣ чувства . Конечно , въ сочинителяхъ у\r\nновой школы ведостатка нѣтъ загляните въ первый, попавшийся вамъ\r\n+ руки каталогъ музыкальныхъ новостей : сколько именъ,\r\nпроизведеній І Но какая безцвѣгность , безхарактерность въ этихъ про\r\nнаведеніяхъ ! Все скучно , вяло , нигдѣ ни признака творчества , или\r\nкомпонистомъ\r\n-\r\nсколькоНАУки и Художвства .\r\n-\r\n3.30\r\nноваго и въ\r\nхотя чего-нибудь похожаго на чувство и одушевленіе, такъ-что говоря\r\nобъ оригинальныхъ компонистахъ новоїй школы , мы все - такі прину\r\nждены ограничиться только указаніемъ на небольшое число часто- Ju\r\nрических произведеній Шопена и нѣсколько самостоятельныхъ вдо\r\nхновеній Тальберга , Гензельта и Дёера. Мы уже говорили объ об\r\nщемъ характерѣ произведенііі Шопена, главную прелесть которыхъ со\r\nставляетъ какая -то страстная меланхолія , постоянно облеченная въ за\r\nдумчиво -туманный колоритъ. Произведевія Гензельта имѣютъ въяжный ,\r\nтомно-страстный характеръ, но нѣсколько однообразный — колорить его\r\nгораздо -світлѣе шопёновскаго . Характеръ произведеній Таліьберга й , въ\r\nособенности , Дёлера , гораздо-труднѣе опредѣлить: въ нихъ мало харак\r\nтернаго, іотому - что несравніенно - менѣе оригинальности , чѣмъ въ Шо\r\nпенѣ и Гензельтѣ ; при болѣе-блестящейі Формѣ она суше и бѣднѣе\r\nгензельтовыхъ въ изобрѣтеніи.\r\nКъ этимъ немногимъ именамъ оригинальныхъ, талантлівыхъ компо\r\nнистовъ , которыми еще такъ бѣдна новая фортепьявная школа , въ по\r\nслѣднее время присоединилось имя Фердинанда Лангера . По богат\r\nству своихъ мелодій , силѣ одуліевленія , широтѣ стиля и необыкновен\r\nному драматическому выраженію, Фердинандъ Лангеръ занимаетъ одно\r\nизъ первыхъ мѣстъ въ новой школѣ, и мы думаемъ оказать услугу\r\nлюбителямъ музыки , обративъ ихъ внимание на этого\r\nвысшей степени замѣчательнаго компониста . Чтобъ дать понятие о ха\r\nрактерѣ его творчества , мы бросимъ бѣглый взглядъ на нѣкоторы:\r\nйзъ его произведений, которыми по справедливости можетъ гордиться\r\nлирическая фортепьянная музыка . Мiarche, op . 24 , его исполненъ та\r\nкой могучей , симфонической энергии, какой мы давно уже не встри\r\nчали въ Фортепьянныхъ сочиненіяхъ. Какая -то сосредоточенная и мрач\r\nная энергія составляетъ основный характеръ марша ; впечатлиie, про\r\nизводимое имъ , тревожно и радостно; кроткая мелодія тріо не ослабляетъ\r\nгрустнаго впечатлѣнія цѣлаго. Столько же замѣчательна фантазія его « де\r\nCorsaire » (первоначально названная имъ « Impresston du Pirate » , roman . de\r\nмелодій съ рымъ нимаясь ность Лангера отголоска да дечной наго ваемыхъ иWalter гуломъ которыя извѣстныя иокеана сопровождается ;Scou грандіознаго поэзіп . иногда наконецъ Фантазііі дальняго Здѣсь волнъ )..обыкновенно Не Какъ имелодія вадъ .оригинальности все ,думайте вовсе Все къ хора кстати характера гармоническими .отъ медленно которымъ отдаленнѣе ,Другое замираетъ который встрѣтить начала состоятъ здѣсь : .ивъ пріучили Вступленie trеmоlo до величаво содержаніе слегка становятся она немъ въ изъ массами конца въ неіі доносится чувствуется pianissimo насъ однихъ чуть движущаяся одну , Lento исполнено ,въ звуки пьянисты -она внятномъ изъ Фантазія избитыхъ misterioso съ имѣетъ въ тѣхъ едва унылая моря горячей мелодія бассѣ новой -diminuendo ложно Фердинанда долетающей ,характеръ , сливаясь необъят варыяції сумрач , школы ,;-кото назы под сер , ,\r\nсливающемся съ глухимъ ропотомъ бассовъ . Вдругъ , въ быстромъ,\r\nстремительномъ crescendo словно отозвался долго- сдерживаемый страст\r\nный порывъ, и послѣ нѣквыхъ, арпеджированныхъ аккордовѣ, раздод, III . Овъ Эстетическомъ Залчини Новой фортёпьянной школы. 63\r\n7\r\nдается роскошная , широкая мелодія : это серенада , это прощаніе пира\r\nта . Вслушайтесь въ нее : такія мелодія создаются только въ минуты\r\nмузыкальнаго вдохновенія . Какъ рѣдко подобное самостоятельное твор\r\nчество встрѣчается у новыхъ композиторовь- пьянистовъ ; какъ рѣдко\r\nподъ безконечнымъ шумомъ пассажей , октавъ и триллеровъ, проно\r\nсится у нихъ свѣжая , оригинальная мелодія 1 Глубокій , артистической\r\nтактъ обнаруживаетъ притомъ Фердинандъ Лангеръ въ обработкѣ своихъ\r\nмелодій : новая школа имѣетъ дурную привычку подвергать каждую\r\nсвою мелодію всевозможнымъ видоизмѣвеніямъ; Фердинандъ Лангеръ при\r\nдальнѣйшемъ развитии этой истинно-поэтической композиція, воспро- ,\r\nизвеъ мелодію свою только однажды , при новомъ изложеній гармо\r\nвів , и это именно придаетъ общему характеру гіьесы то бьістрое , стре\r\nмательное движеніе , которое , сохраняя ея лирическій характеръ, дѣ–\r\nлаетъ ее глубоко-драматическою . Какъ кстати здѣсь эта гармоническая\r\nцѣшь воздушныхъ арпеджій , сквозь которыя свободпо льется все бо\r\nѣе -в-болѣе возрастающая тоскливая страстность широкаго, мелодіче\r\nскаго потока 1 Тоскливо зампраетъ послѣдняя Фраза серенады , сли\r\n; ваясь съ ритуpнeлeмъ уже измънившагося ' темпа , живоі характеръ\r\nкотораго нагюминаетъ прежній , отдаленный хоръ пиратовъ . Теперь\r\nгремить онъ уныло в грозно въ величавыхъ гармоническихъ массахъ.\r\nПьеса оканчивается, оставляя въ душѣ ощущеніе, похожее на то , ка\r\nкое производитъ на васъ неясная , но чувствуемая вами внутренняя\r\nдрама, которой случаіі сдѣладъ васъ на дорогѣ неожиданнымъ свидѣте\r\nмемъ : вамъ неизвѣстны эти лица , вы ихъ никогда не видаля , вы ихт ,\r\nникогда больше не увидите , вы не знаете , отчего ихъ горе, что имен\r\nно такъ неотразимо давить жизнь этихъ людей, но вамъ глубоко врѣ\r\nзалась въ душу искренность ихъ скорби -—- нI:мое выраженіе \" ея , эта\r\nбеззвучная музыка сердца , для котораго существуетъ одинъ только\r\nродной языкъ языкъ звуковъ .\r\nВообще, музыкальныя произведенія Фердинанда Лангера исполнены\r\nЖиваго и страстнаго драматизма . Но музыкальный драматизмъ является\r\nу него не въ томъ можномъ направленіп , въ какомъ употребляютъ его\r\nперѣдко композиторы новой школы , неразгадывающіе пред ловъ, за\r\nкоторые музыка , по натурѣ своей , не должна переступать. Фердинандъ\r\nГангеръ, къ-счастію, не впадаетъ въ попытки на матеріальную музыкаль\r\nную живопись . Могущество музыки заключается не въ подражани\r\nявденіимъ природы : не дбразы пробуждаетъ она въ насъ, а ощупце\r\nнія, потому-что дійствуетъ не на воображеніе , а на душу, на чувст\r\nго. Если мы , стараясь иногда опредѣлить характеръ какоіі- либо му\r\nзыкальной пьесы , прибѣгаемъ къ образамъ природы , то это вовсе не\r\nпотому, чтобъ при звукахъ этой музыки нашему воображенію предста\r\nаллись именно такіе -то образы ; напротив , душа , чувство , равнодуш\r\nвыя къ живописнымъ гамѣреніямъ компонистовъ, требуютъ - отъ му\r\nзыки только одного—чтЅбъ она трогала ихъ , весело или грустно , все\r\nравно , и при этихъ ощущеніяхъ, чувство не представляетъ себь об\r\nразовънтогда бы музыка была. искусствомъ воображенія . По существу\r\nсвоему, музыкальное наслажденіе все сосредоточено въ душѣ, во вну\r\n-\r\n-st науки и художества .\r\nже\r\nтрепнемъ, сердечномъ ощущеnіn. Если для опредѣленія впечатлѣвін,\r\nпроизводимаго на насъ музыкой, мы беремъ образы изъ природы , то\r\nэто потому , что намъ невозможно опредѣлить свои музыкальным ощу.\r\nщенiя иначе, какъ посредствомъ сравненііі, уподобленія , намёка , по\r\nтому-что чувство на имѣстъ своего непосредственнаго языка ; его пря\r\nмой языкъ, такъ бѣденъ— это взглядъ , двиакеніе пца , пожатое руки ;\r\nда и притомъ такъ всегда тяжело и трудно опредѣлить словами то ,\r\nчто съ такою полнотою и такъ глубоко проходитъ по душѣ . Если мы\r\nговоримъ, что такое- то музыкальное произведение пробуждаетъ въ настъ\r\nчувство весны , туманнаго вечера , моря и т . п. , то говоримъ такъ ,\r\nжелая только опредѣлать свое музыкальное ощущеніс, отъвскивая въ\r\nприродѣ образовь, соотвѣтствующихъ именно этому ощущенію . И\r\nбудьте увѣрены , если компонпстъ глубоко прочувствовалъ свое произ\r\nведеніе , если оно вылилось у него въ минуту вдохновенія , на немъ\r\nнепремѣнно отразится вѣрной , яркой печатью то состояніе души , въ\r\nкакомъ у него создалось оно ; и во всякомъ живом эстетическомъ\r\nчувствѣ отзовется оно именно тѣмъ самымъ звукомъ , каким,\r\nтрепетало въ душѣ самого автора . Въ противномъ случа, называйте\r\nкакъ угодно ваше произведеnіс — тошью на морѣ , бурені, серенадой ,\r\nразочарованіемъ , надеждой и т . п . , все- равно — сcаu вы не положили\r\nвъ него вашего сердца , если при создании его пе звенѣмъ въ груди\r\nвашей самый сокровенный, самый вскреннііі первъ вашей жизни,\r\nвсѣ ваши пазванiя и картинная музыка булутъ ложны . Они удовле\r\nтворять только тѣ антомузыкальныя организации , которыя не въ- со\r\nстояніл повторить чувствомъ содержаніе пьесы съ названіемъ, дарнымъ\r\nей авторомъ , и вѣрять только одному названію . Для пвхъ- то всего\r\nболѣе и сочиняется живописная музыка , эти восходы солнца , бури\r\nморя , и проч . Это омт, такъ знакомо, такъ понятноша то Богъ знаетъ,\r\nговорят , оши , что значатъ эти симфонія Бетховена , слушал которыя,\r\nне знаешь что чувствовать и что воображать себѣ !\r\nМы всегда особенно цѣнили тѣ изящныя прическiя пьесы\r\nнебольшаго объема , которыі полвиеніемъ новой школы во\r\nвъ Фортепьянный репертуаръ. Кто помнатъ очарованія,\r\nкакое производили мазурки Шопена небольшая лирическiя\r\nЃевзсльта. Пьесы большаго объема удаются ему гораздо\r\nменѣе , и как можно сравнить съ ними его очаровательныя Poeme\r\nd'amour, Pensée fugitive, Bapsodie ! Мы и потому еще высоко цѣнимъ\r\nподобныя произведения , что понимаемъ всю' трудность условій, съ ка\r\nкими сопряжена удачная композиціл их » . Сколько такихъ пьянистов\r\nкомпозиторовъ , которые, сочиняя безъ труда самыя вычурныя бравур\r\nныя пьесы , тотчасъ обнаруживаютъ всю сухость бездарности , какъ\r\nскоро принимаются за создавія небольшихъ прическихъ пьесъ, не\r\nобходимое условіе которыхъ составляетъ благ \" родная простота нис\r\nкренность чувства . Въ этомъ отношении особенно вниманія заслужава\r\nетъ нѣсколько пьесъ Фердинанда Лагера, различнаго содержанія, но ко\r\nторыхъ онъ далъ одно общее название « Reveries au piano» . На въ ол\r\nномъ язь этихъ задушевныхъ произведеній нѣтъ ни малѣйшей твин\r\nсъ\r\nшли пе\r\nпьесыОтд. І. ОБ Эстетическоль Значвати Новой Фортепьярвов Школы , 8 $\r\nсто той стараются пустой бравурности прикрывать , которою въ своихъ компонисты сочиненіяхъ новойотсутствие школы такъ истин ча\r\nпесъ нія сколько нагопьесъ содержанія « Reveries пѣною различнаго горячаго .auЕсли piano характера нельзя »и, свѣжаго то это инеистинно непризнать чувства столько -превосходныхъ . Сколько можно блеска назвать въ во этомъ многихъ Вотъ блескомъ собра « Lutte изъ,\r\nвій принадлежащую служить бѣдность него gio но ванная еще вихъ ностью композиторовъ переливается жаждущей нѣжность горячей d'amour ся зиція 4ичавую особенно ждая извела роскошную ныхъ ньii— бы за «Stenio по здѣсь мотива натянутаго вольныхъ тельно щіеся торая тренняя intérieuerc Souvenir Но духомъ сердце ея Лангера граціи въ «тѣмъ даже Fantaisie T.вѣтъ композиція страстная все мы »слезъ ,явилась себѣ то проникнута тэма LXVIII ..ибы »новая увлекаетъ Это своего искренности только Сколько -мелодію etc. еще борьба не разнятся снова равно ;:покорно и» de исамобытнаго митацій она ,нигдѣ (столько это въ нѣги гармонію «какой въ тамъ ,знаемь .развитія задумчивой но ст Viardot замѣчательны Жалоба воздухъ sur -школа «!пьянистовъ нихъ въ оригинальнаго этихъ Hommаgе колоритъ Отд расплетающіеся мелодію какъ ... Изъ освещаетъ превосходная .въ тревога своимъ ,драматизма Тутъ -un Фердинанда слѣдовъ то его оперѣ отъ сопровождаетъ .гдѣ сердечнымъ трагическаго ,этомъ ни -І. -слышатся Еслибъ Еслибъ .скорбный Garcia не ,аіr пьесъ бы :но гармоническихъ дѣвь чувства обыкновенныхъ за есть иодного онъ .съ ,творчества ,навлекла во нѣжности russe тревожнымъ первымъ aвся Сколько какой знойiнаго лежащая своими :самостоятельномъ Byron подражанія почаще ,»»начала аккорды ,ли «за всемъ пепринадлежащихъ .и«Combat музыкальное итворчества природа Лангера ,Онъ элегія Фортепьяннаго Puvre въ основу внутреннiя онъ Колоритъ торжественный энергія величія глубокій »увлеченіемъ голоса ,-.бы главный особенности внезапными .этомъ словом на меня Положительно выражалось до своей заката ,скорбную въ ,des отъ Самобытность -,18 ,на примѣрт исполнена массахъ мотивомъ конца своей для кажется композиції въ »и,Gladiateurs не .разлюбилъ самой ,!какъ которыхъ себя Сочиненія ,ни мелодій каждое Это ихъ потрясающій рыданія этой .которой мотивъ разъ когда вдохновеніе .ИФантазін тѣни ходѣ пьеса постоянно ,сочинения ,постоянно энергію справедливаго «уже ,Не окружающихъ гимнъ каждое «модуляціями съ основѣ C'est оригинальнаго :къ одушевленiя Rapsodiel исполнена образують ,золотистымъ можно изъ ... какъ ,облеченной »такою »новаго сухой болѣзненно менѣе бассової « не «,,Фердинанда эта iто Lelia Reveries «народный .Еслибъ «нихъ vous На Сколько Nocturne просто или изъ беретъ первоначальнаго отзывается ,вдругъ сказать современныхъ ЭФФектъ которое -отражается самостоятель учености господствует зарѣ стиля »замѣчательны an жаркій que Каждая рдѣющей задумчивую !собою .запечатаѣ переложе партій tombеаu упрека эта иau уныло -въ :варьиро сжимает Сплетаю то je сдержан какой ,въ ,jeunesse Лангера мотивъ не стреми паромъ piano что ,что компо pense самую ее имѣло ada про ,родъ ему Фра вну юж -или въ -не ко за ка ве то уde »и» ,,,\r\n5\r\n>Bit 1 Художества .\r\nдавно ,\r\nбуди », « Тяжело, не ётало силы ») всполнено артистической оригиналь\r\nдости . Нисколько не искажая пустыми фигураціями унылой грація рус\r\nской мелодій , онъ передаетъ ее, въ видѣ небольшой изящной форте\r\nпьянной пьесы , не только не лишая ея свойственнаго ей характера, но\r\nвыставляя его съ большимъ рельефомъ , еще ярче обнаруживая вну\r\nтреннюю грацію ен мелодій .\r\nМы, насколько не отдѣлились отъ предмета статьи , говоря о компо\r\nзиціяхъ Фердинанда Лангера . Принадлежа по лирической выразитель\r\nдоста своей къ самымъ лучшамъ созданіямъ новой Фортепьяной школы »\r\nонѣ, кромѣ-того, вполнѣ удовлетворяютъ другому, самому существенному\r\nусловію этой школы—именно: онѣ доступны всякому простому музыкаль\r\nному чувству . Странная участь музыки ! Тогда -какъ схоластика давным\r\nуже изгнана изъ всѣхъ искусствъ, тогда-какъ каждое искусство\r\nизѣетъ цѣлью одню — изящество и истину выраженія , когда , наконецъ, уже\r\nи изъ вауки ва ўки изгнана схоластика , въ одной музыкѣ, въ. этомъ искусствѣ\r\nсердца и чувства , до-сихъ-поръ гнѣздится она ! До-сихъ-поръ люди не\r\nизлумаютъ дать себѣ искренваго отчета въ сущности этого искусства и ,\r\nощущая его чувствомъ, все-таки упорно хотятъ сосредоточить его въ\r\nголовѣ. Еслибъ вы знали, съ какимъ презрѣніемъ музыкальные класси\r\nки отзываются о чувствѣ въ музькѣ но еслибъ такъ думали олни\r\nклассика ! 'Схоластические предразсудки перешли отъ вихъ и къ дилет\r\nтантамъ: \"прислушайтесь къ первому встрѣчному разговору о музыкѣ\r\nвы услышите, что по€ тоянно на первомь плавѣ . стоитъ знаніе музьм\r\nнальной техники. Ви въ одномъ искусствѣ, къ техническому знанію,не\r\nпитають такого слѣпало уваженія , какъ въ музыкѣ: какъ-будто искус\r\n« ство, музыки или пониманіе музыкальныхъ произведеній заключают\r\nҫа случится въодномъ получить только свѣдѣніе техническомъ о тоникѣ .знаніи , доминантѣ . Если ,жепаралелли иному дилеттанту , и т. п .\r\nпосмотрите, \"съ' какою важностью этотъ господинъ говорить тогда о\r\nҳузыкѣ. Простодушные ея любители считають такое знаніе величай\r\nшею мудростью, не подозрѣвая , что оно въ музыкѣ имѣеть точно та\r\nкое же значеніе , какъ въ литературѣ знаніе реторика и півтики . Съ\r\nкакою увѣренностью такіе знатоки , опираясь на музыкальную реторику\r\nв ріитику, судить о музыкальныхъ произведеніяхъ ! Еслобъ кто взду\r\nмалъ веденіенаПушкина основаніиили реторики Гоголя ,разбирать \"какъ быкакое это -насмѣшило нибудь поэточеское , всѣхъ ! отчего пронз\r\nже не смѣются надъ музыкальными схоластиками , которые воображаютъ\r\nсебѣ,уже что,вполнѣ зная грамматику владѣютъ искусствомъ иреторику, идругими постигисловами всю сущность , контрапунктъ его? Это,\r\nгоспода“ не' подозрѣваютъ, что безъ Живаго чувства ноэзій , ихъ техниче\r\nвусто: и ничтожно . Послушайте занимающихся другими , ас\r\nкусствами,, хоть, на-примѣръ, живописью: вы услышите въ ихъ раҙго\r\n-ватстѣ съ- техническими замѣчаніями , разсуждения о впечат\r\nвій картины , о чувствѣ въ вей преобладающемъ,о соотвътствій ча\r\nстен ел къ общему ея впечатлѣнію, и проч . Никогда отъ ,классических\r\nмузыкантовъ пе услышите вы ничего подобнаго : всѣ ихъ критикі\r\nограничиваются замѣчаріямп. о сплетенін и развитии мотивовъ, о 40\r\n\"?\r\n1 :\r\n1 она\r\nское знаніе\r\nворахъ,\r\n1Omd. fi. да Встетическох . Заяваіх возод Фотоьлаtоt Школы .\r\n1\r\nгической послѣдовательности ихъ , о построенia Фразъ и періодовъ\r\nсловомѣ , Зайчаріали , касающимися одной только формы , и никогда\r\nих слова не услышивте ө \" поэтическомъ содержаній пьесы , одѣйствия\r\nёл ва чувство , і впечатлѣніи, ею производимомъ . Далѣе грамматики 4\r\nреторики эти господа не смотрятъ . Слушаа ахъ, подумаешь, что искус\r\nCTBO музыки только в состоитъ въ механическомъ сплетеніи а расале\r\nтеніи гозосовъ, ё одборѣ риөмъ, Фразъ и періодовъ . Грустно ска\r\nзать, на какой еще низкой степени находится музыкальная ученая кра,\r\nтика, по милости схоластическаго непониманія того , что музька есть\r\nпрежде всего искусство сердца и чувства , а несухаго , размышления ,\r\n8 что интересовать своими контрапунктными извилинами - не есть, еще\r\nціль музыки .\r\nТеперь; къ- счастью , и Фортепьянная музыка вступила въ новой шко .\r\nѣ на ту же почву, которую давно очистила для себя опера . Прощай\r\nмузыкальная реторика, прощав схоластика ! Какъ въ оперѣ, есангком\r\nповистъ ён лишеъ дара мелодіи и драматическаго выраженія, самое\r\nтовкое и'гаубокое званіе контрапункта не принесетъ ему малѣйшей\r\nпользы , такъ въ новомъ Фортепьянномъ стилѣ вѣтъ уже мѣста кон\r\nтрапунктному механизму, и для бездарныхъ компонистовъ остаются или\r\nпустые \"бравурные пассажи, или старая, - почтенная Форма \" сонаты тъ\r\nён квартетнымъ стилемъ . Да не подумаютъ , что мы нападаемъ на зна\r\nніе техники — напротивъ ! Знаніе необходимо : оно : одно даеть свобод\r\nнов полетъ творческой Фантазія; 1безъ . него талантъ никогда не разо\r\nвъеть заключенной въ немъ силы ; но , съ другой стороны , не должно\r\nзабывать , что \" музыкальный талантъ, и не отдавая себѣ отчета въ\r\nсвоеъ знаніп , еще можетъ творить, тогда-какъ одно знание музыка,\r\nбезъ безъсловесности тала таланта , совершенно реторика и- безплодно питика. Даже и имѣетъ \" въ томъ то же случаѣ значеніе , когда , і какое зна\r\nніе ' и не мѣетъ претензій на творчество , а довольствуется только\r\nизученіемъ музыкальныхъ произведеній — знання техники далеко не\r\nдостаточо : нужно еще поэтическое чувство , нуженъ художествей\r\nный так гъ ; * безъ нихъ будутъ понимать только музыкальную-Фор\r\nчу, а духа не поймутъ. \" Ворочемъ , ты ничего не имѣемъ \" про\r\nтивъ такого схоластическаго , Формальнаго знанія : это занятие не\r\nлишено даже нѣкотораго интереса и притомъ очень-покойно , но ,\r\nповторяемъ, оно отнюдь не даетъ ни малѣйшаго права ва тотъ догма\r\nтаческій тонъ , какой принимаютъ на себя музыкальные классики\r\nВли тѣ изъ дилеттантовъ, которымъ удалось понять, что такое тони\r\nда я позволенные и непозволенные ходы . Скоро ли , наконецъ , прій\r\nдетъ время , когда музыкальных произведенія будутъ разбирать не съ\r\nточки зрѣнія музыкальной грамматика и реторики ; когда музыкальная\r\nака будетъ стараться опредѣлять эстетическое значеніе музыкаль\r\nгьесы , говорить о характерѣ ея дѣйствия на чувство , на душу —\r\nmetodiтъ, не объ одной только ея Формѣ, какъ теперь, но и о содержа\r\n, йда петорое въ музыкальныхъ пьесахъ мѣетъ важное значеніе . Только\r\ntоrіоrскасчезнетъ это слѣпое и дѣтское уваженіе къ пустому и сухому зна\r\nт . Рмы, изъ котораго теперь состоитъ такъ-называемое знавie музык\r\n188 Алуы Ходож вства,\r\nчисто - головнымъ\r\nки , исчезнетъ слѣпое поклонение классическимъ авторитетатъ и модныхъ\r\n• извѣстностямъ — только тогда поймуть , что музыка имѣетъ своимъ идеа\r\nломъ не Форменную правильность , не болѣе или меніе замысловатое\r\nсплетеніе голосовъ и реторическое распространение одной или двухъ\r\nмыслей , а живое и прямое выраженіе чувства в жизни сердечной . Изъ\r\nискусства самаго близкаго душѣ, схоластика сдѣлала музыку искус\r\nствомъ самымъ отвлеченнымъ , я математическимъ;\r\nна місто страсти и чувства она поставила сухой и холодный контра- і\r\nпунктъ , и для поддержанія своего педантическаго величія, увѣряла\r\nвсѣхъ, что имѣстъ значеніе сверхчувственное в ученое . Долго вѣри.10\r\nэтому простодушное чувство , и страшно скучая за этою музыкою , аш\r\nкакъ ,, однакожь, не смѣло усомниться в'ь сверхчувственномъ значе\r\nнія этого прозаическаго набора звуковъ , приписывая свое равнодушie\r\n-къ нему своему незнанію . Но неудержимо прокладываетъ себѣ путь\r\nистинная музыка , дочь сердца и вдохновенія : ізъ оперы она дал\r\nно уже взгнала схоластику , а теперь , въ видѣ нової школы ,\r\nФортепьялныхъ сочиненіші пзгоняетъ ее вмѣстѣ съ безсмысленнымъ\r\nнаборомъ блестящихъ Фразъ , который въ послѣднее время сталъ на мѣсто\r\nпрежняго контрапункта . Можетъ-быть, близко то время , когда музыка\r\nвступитъ въ свою истинную сферу, когда сдѣлается она выраженіемъ духъ\r\nсердечныхъ и нашей задушевной жизни; языкъ ел станетъ ясенъ и поня\r\nтенъ каждому живому чувству , и эстетическая критика войдетъ въ СФеру\r\nгмузыкальную. Заключимъ : схоластики говорять , что новая школа доказь\r\nваетъ , гаденіе искусства ; мы думаемъ напротивъ , что , несмотря на то,\r\nчто новая Фортепьянная школа еще далеко не осуществила своего при\r\nзванія , что в ней очень-мало творческихъ талантовъ , что концертные\r\nразсчеты безпрестанно мѣшаютъ ея лирическому вдохновенік - Словомъ,\r\nнесмотря на все , это великая заслуга ея , доказывающая успѣхъ музы\r\nкальнаго искусства , заключается въ томъ , что она усвоила Фортепья\r\n• намъ лирическую музыку , изгнала схоластику изъ Фортепьянныхъ со\r\n. чиненій , приблизивъ чрезъ это музыку ко всякому живому музыкаль\r\nному чувству , и , наконецъ, показала недостаточность одного сухаго\r\nзванія .\r\n3 031\r\nв. Воткинъ .\r\nразго\r\nучат\r\n0,4a",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "O pogode i vozmozhnosti ee predveshchaniia. Das Wetter und die Wetterprophezeihung. Ein Cyclus meteorologischer Vorträge für Gebildete von Joseph Helmes. Hannover, 1858",
        "article": "о погодѣ и ВОЗМОЖНОСТИ ЕЯ ПРЕДВѣЩАНІЯ.\r\nDas Wetter und die Wetterprophezeihung. Ein Cyclus meteorologischer Vorträge für Gebildete von Joseph Helmes. Hannover, 1858.\r\n\r\nСочиненіе, заглавие котораго выписано здѣсь, принадлежитъ къ\r\nчислу лучшихъ популярныхъ руководствъ по части метеорологія,\r\nи вотъ почему мы желаемъ познакомить съ нимъ нашихъ читателей.\r\nЭто не простой перечень Фактовъ, добытыхъ наукой, не сухое изло\r\nженіе термометрическихъ и барометрическихъ наблюденiй и выводи\r\nмыхъ изъ нихъ результатовъ: авторъ поставилъ себѣ цѣлью излагать\r\nвсѣ научные результаты, но такъ, чтобы сочинение представляло и\r\nдля спеціалиста, и для дилеттанта общій обзоръ науки и употребляе\r\nмыхъ въ ней методовъ; чтобы и ученый, утомленный комбинацией ре\r\nзультатовъ, полученныхъ изъ долголѣтнихъ метеорологическихъ на\r\nблюденій, могъ разомъ обозрѣть свою науку и имѣлъ передъ глазами\r\nвопросы уже рѣшенные, и вопросы, ожидающіе своего рѣшенія впо\r\nслѣдствии. Что касается дилеттантовъ, то и они въ состоянии слѣдить\r\nздѣсь за нитью, связывающею отдѣльныя метеорологическiя явленія\r\nмежду собою; они узнають не только все то, что до сихъ поръ въ\r\nметеорологія сдѣлано, но и какими путями дошли до полученныхъ\r\nрезультатовъ, какъ каждое явленіе объясняется само по себѣ, нако\r\nнецъ, что имѣетъ оно общаго съ прочими явленіями, повидимому весьма\r\nразличными. Выходя изъ основныхъ, общепонятныхъ истинъ, г. Гель\r\nмесъ незамѣтно вводить читателя, вовсе незнакомaгo съ метеорологіей,\r\nвъ храмъ науки, Но не ослѣляетъ его великолѣпіемъ дознанныхъ268 А ТЕНЕ Й.\r\na\r\nНепосто\r\nчто погода зависитъ\r\nистинъ и многочисленностью ихъ, заставляетъ его самого догады\r\nваться, какая сила природы управляетъ каждымъ явленіемъ, потомъ\r\nуже показываетъ ему въ какой степени удолетворительно объясненіе\r\nи, наконецъ, какие вопросы остаются пока нерѣшенными.\r\nВо введеніи авторъ излагаетъ предметъ и цѣль метеорологіи, cut\r\nдуя идеямъ знаменитаго Дове. Едва ли какая -нибудь наука древнѣе,\r\nно въ то же время мене обработана, чѣмъ эта. Рядомъ съ вѣрова\r\nніемъ въ непрелоялность календарей, могущихъ предсказывать погоду\r\nна цѣлое столѣтie, встрѣчается мнѣніе, что нѣтъ ничего\r\nяннѣе погоды. Развѣ, говорятъ многіе, о погодѣ можно сказать что\r\nнибудь положительное? развѣ есть въ природѣ что-нибудь болѣе\r\nнеопредѣленное, болte запутанное, чѣмъ явленія метеорологиче\r\nскія?… Легко разгадать причину столь противорѣчащихъ мнѣній. Атмо\r\nСФерныя явленія большею частью происходятъ совокупно, и очень часто\r\nтрудно бываетъ рѣшить, что здѣсь причина и что слѣдствіе. Потребны\r\nвесьма продолжительных и постоянныя наблюдения, чтобы отдѣлить\r\nодно явление отъ другаго и изучить условия, отъ которыхъ зависитъ\r\nкаждое явление порознь. Въ прежнее время господствовало повѣрье,\r\nотъ извѣстнаго положения небесныхъ свѣтилъ и\r\nчто, слѣдовательно, зная положеніе ихъ въ извѣстную эпоху, можно\r\nзаранѣе предсказывать погоду для этой эпохи. Правда, что подобныя\r\nпредвѣщанія оказывались большею частью невѣрными, нерѣдко прямо\r\nпротиворѣчащими дѣйствительности, но развѣ наблюденія, производи\r\nмыя надъ термометромъ и барометромъ, давали результаты болѣе вѣр\r\nные? развѣ повышеніе барометра, которое должно предсказывать хо\r\nрошую погоду, часто не предшествуетъ дождю? Наконецъ, можно ли\r\nбыло довѣрять показаніямъ такихъ невзрачныхъ снарядовъ, каковы\r\nбарометръ и термометръ, когда предвѣщанія свѣтилъ небесныхъ оказа\r\nлись совершенно ложными? Нужно было много и много наблюденій,\r\nчтобы убѣдиться, что показанія барометра, термометра и гигрометра\r\nнаходятся в зависимости одни отъ другихъ, что температура, да\r\nвленіе и влажность воздуха суть саѣдствія одной и той же причины.\r\n\" Когда же метеорологическiя наблюдения начали повсемѣстно распро\r\nстраняться и производиться правильно, съ заранѣе задуманною цѣлью,\r\nтогда только оказалось, что такъ - называемая погода, то - есть про\r\nцессы, въ нашей атмосферѣ происходящіе, вовсе не такъ непосто\r\nянны и не лишены всякаго основанія, какъ прежде думали, напро\r\nтивъ, происходятъ по вѣчнымъ, неизмѣннымъ законамъ природы. Въ\r\nсамомъ дѣлѣ, подъ состояніемъ погоды въ какому-нибудь мѣстѣ раз\r\nумѣется состояние атмосферы, зависящее отъ дѣйствія теплоты, вѣтра,\r\nвлажности и электричества. Но всѣ эти дѣятели, хотя дѣйствуютъ\r\naоПого,1ѣ ВОЗМОЖНОСТИ Е ПРЕДВБЩАН11. 269\r\n1\r\nтолько\r\nВъ\r\n1\r\nВъ\r\nбольшею частью совокупнио и, с.лі» овательно, весьма осложняютъ явле\r\nніе. повинуются однако точнымъ. неизміннымъ законамъ природы; по\r\nэтому перемѣна погоды происходить по такимъ же опредѣленнымъ зако\r\nнамъ, какъ и солнечное затмѣніе. Если послѣднее можно предсказывать\r\nзаранѣе совершенно вѣрно, то это потому только, Что въ движе\r\nніи небесныхъ свѣтилъ участвуетъ одна сила природы\r\nтяготѣніе, между тѣмъ какъ погода зависитъ отъ совокупнаго дѣй\r\nствія многихъ двятелей. Погода, господствующая какому - ни\r\nбудь мѣстѣ въ данное время, составляетъ звено вѣчной цѣти причинъ\r\nи слѣдствій, обусловлена явленіями предшествующими и въ свою оче\r\nредь обусловливаетъ явления послѣдующія. «Подобно какъ всемирная\r\nисторія. говорить Дове *), отражается въ событияхъ кажда го даже\r\nнезначительнаго міста, такъ и состоянie Погоды Выказывается\r\nметеорологическихъ явленіяхъ, наблюдаемыхъ въ каждой отдѣльной\r\nточкѣ земли, и метеорологический журналъ становится историей атмо\r\nСФеры. Но подобно тому какъ невозможно прослѣдить общую связь\r\nмежду всемірными событиями, изучая одно какое-нибудь событie, такъ\r\nточно и изъ наблюденій, производимыхъ на одномъ какому -нибудь мѣ\r\nстѣ, нельзя изучить всѣхъ разнообразныхъ процессовъ, происходя\r\nщихъ въ атмосферѣ. Одно лишь сочетаніе и сравненіе отдѣльныхъ\r\nрезультатовъ открываетъ намъ причины и слѣдствія, обусловливающее\r\nи обусловливаемое; недостатокъ же одного какого - нибудь звена бы\r\nваетъ причиной, почему одно явленіе кажется намъ загадочнымъ,\r\nтогда какъ это именно недостающее звено легко объяснило бы намъ\r\nзагадку».\r\nСообразно съ дѣятелями, принимающими участіе въ состояній ат\r\nмосферы. авторъ раздѣляетъ свое сочиненіе на отдѣльныя главы. Въ\r\nпервой обозрѣвается распредѣленіе теплоты по земной поверхности;\r\nвъ слѣдующихъ главахъ излагаются явления, происходящія отъ вѣтра,\r\nотъ гигрометрическаго состояния атмосферы отъ электричества.\r\nДалѣе авторъ разсматриваетъ измѣненія барометра или такъ - называе\r\nмаго погодника, также и вліяніе, оказываемое луною на атмосферу,\r\nи въ заключеніе разбираетъ критически вопросъ овозможности пред\r\nсказыванія погоды.\r\nПрежде чѣмъ приступить къ закону распредѣленія теплоты по зем–\r\nной поверхности, авторъ справедливо разсматриваетъ температуру\r\nслоевъ земли, на нѣкоторой глубинѣ лежа щихъ, также и температуру\r\nверхнихъ слоевъ воздуха. Этимъ предварительно рѣшается вопросъ:\r\nсоставляетъ ли сонце единственный источникъ\r\nи\r\nтеплоты на нашей\r\n*) Dove, die Witterungsverbältnisse von Berlin, pag. 45.270 АТЕНЕЙ.\r\nпланетѣ, или же она получаетъ нѣкоторое количество тепла и\r\nвнутренности своей, находящейся, какъ извѣстно, и теперь еще въ\r\nрасплавленномъ состоянии. Многочисленныя наблюдения показываютъ,\r\nчто съ углубленіемъ внутрь земли на 113 Футовъ температура увели\r\nчивается на 10 *). Хотя наибольшая глубина подъ уровнемъ океана,\r\nдо которой удалось человѣку достигнуть, не превышаетъ 2247 Футовъ,\r\nоднакоже, основываясь на вышеупомянутомъ повышеній температуры\r\nпо мѣрѣ углубленія, можно заключить, уже на глубинѣ шести\r\nмиль всѣ извѣстныя намъ вещества должны находиться въ\r\nжидкомъ состоянии. Заключение это подтверждается реакціею распла\r\nвленной внутренности земли на ея внѣшнюю кору, обнаруживающеюся\r\nвъ землетрясеніяхъ и вулканическихъ изверженьяхъ. Но легко дока\r\nзать, что высокая температура низшихъ слоевъ нашей планеты не\r\nпроизводитъ никакого вліянія на температуру ея коры, ибо со вре\r\nменъ Гиппарха, то-есть въ продолжение почти 2000 лѣтъ, темпера\r\nтура внутренности земли не уменьшилась замѣтнымъ образомъ. Еслибы\r\nтеплота внутренних слоевъ достигала поверхности земли, слѣдова\r\nтельно терялась бы постепенно, и земной шаръ отъ охлаждения\r\nдолженъ бы былъ сжиматься и, по законамъ механики, началъ бы ско\r\nрѣе обращаться около оси; но такъ какъ астрономическiя наблюдения\r\nдоказываютъ, что въ продолжение 2000 лѣтъ длина сутокъ не измѣ\r\nнилась даже ни на одну сотую секунды, то поэтому теплота, замѣ\r\nчаемая на поверхности земли, не должна быть приписываема высокой\r\nтемпературѣ ея внутренности, а одному только нагрѣванію солнца.\r\nКоличество теплоты, получаемое землей лѣтомъ, теряется зимою\r\nчрезъ лучеиспусканіе; такимъ же образомъ теплота, полученная\r\nднемъ, теряется ночью. Очевидно, что отношение между нагрѣваніемъ\r\nво время дня и охлажденіемъ ночью будетъ зависѣть отъ продолжитель\r\nности дней и ночей, слѣдовательно и отъ географической широты мѣста.\r\nНагрѣваніе земли простирается до незначительной глубины, далѣе же\r\nвстрѣчается слой, гдѣ температура остается вѣчно постоянною. Глу\r\nбина этого слоя увеличивается по мѣрѣ удаленія отъ экватора къ\r\nполюсамъ; такъ, близь тропиковъ, на глубинѣ одного фута, темпера\r\nтура въ продолжение цѣлаго года остается одною и той же, между\r\nтѣмъ какъ въ среднихъ широтахъ слой постоянной температуры встрѣ\r\nчается на глубинѣ 70—80 футовъ. Наоборотъ, у тропиковъ, гдѣ раз\r\nница между дневною и ночною температурой весьма значительна,\r\nотъ\r\n>\r\nЧто\r\nогненно\r\nто\r\n*) Здѣсь употребляются парижскіе Футы и градусы Реомюра. Чтобы париж -\r\nскіе Футы обратить въ русскie, надо число парижскихъ футовъ умножить на 16 | 15.о погодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 271\r\nr: B\r\n18:\r\nБ.А.\r\nслой, до котораго не доходитъ суточное измѣненіе температуры, ле\r\nжить на большей глубинѣ, чѣмъ въ странахъ внѣтропическихъ.\r\nХотя нагрѣтый воздухъ удѣльно легче окружающихъ его слоевъ и\r\nподнимается вверхъ, но простое разсуждение убѣждаетъ насъ, что\r\nтемпература его должна уменьшаться по мѣрѣ возвышенія надъ гори\r\nзонтомъ. Чѣмъ прозрачнѣе какая-нибудь среда, тѣмъ менѣе задержи\r\nваетъ она солнечные лучи, слѣдовательно, тѣмъ менѣе и нагрѣвается:\r\nвспомнимъ, что можно зажечь порохъ посредствомъ лупы, сдѣлан\r\nной изъ льда, а послѣдняя отъ свободно проходящихъ сквозь нее сол\r\nнечныхъ лучей даже не нагрѣвается. По этой причинѣ и верхніе слои\r\nатмосферы должны менѣе нагрѣваться, чѣмъ слои, близкie къ землѣ;\r\nчтоже касается до восходящихъ потоковъ теплаго воздуха, то и\r\nони не могутъ способствовать нагрѣванію верхнихъ слоевъ, потому\r\nчто теплоемкость газа, то - есть количество теплоты, потребное для\r\nего нагрѣтія, увеличивается по мѣрѣ расширенья. Подъ тропиками\r\nтемпература воздуха при подъемѣ на 700 ф. уменьшается на 19,\r\nподъ высшими же широтами довольно для этого подняться на 600—630 Ф.\r\nЭто объясняетъ намъ почему, по мѣрѣ восхождения на высокую гору, ле\r\nжащую, напримѣръ, подъ экваторомъ, мы встрѣчаемъ послѣдова\r\nтельно всѣ климаты, начиная отъ тропическаго до полярнаго, и рас\r\nтительность, свойственную этимъ климатамъ. Такъ вершина Брокена\r\nимѣетъ ту же годичную температуру, какъ и долины Гренландія,\r\nлежащия подъ 60° с. ш., между тѣмъ какъ эту самую годичную\r\nтемпературу встрѣчаемъ мы подъ экваторомъ только на высотѣ, равной\r\nВысотѣ Монблана.\r\nТакимъ образомъ приходимъ мы къ заключенію, что поверхность\r\nземли не можетъ получать никакой теплоты отъ своей внутренности\r\nи что главный источникъ тепла на нашей планетѣ есть солнце. А\r\nесли такъ, то нѣтъ причины полагать, чтобы въ одинъ годъ земля\r\nполучала болѣе или менѣе теплоты отъ солнца, чѣмъ въ другой, од\r\nнимъ словомъ, количество теплорода, получаемое ежегодно зем\r\nлею отъ солнца, должно оставаться постоянными. Это дѣйствительно\r\nтакъ и бываетъ; но отсюда еще нельзя вывесть заключеніс, будто\r\nбы въ каждый моментъ земля получаетъ отъ солнца одинаковое\r\nличество теплоты. Въ наши лѣтніе мѣсяцы наклонено бываетъ\r\nсолнцу сѣверное полушаріе, южное же отъ него отклонено; поэтому\r\nлучи солнца, падая на первое полушаріе подъ большимъ угломъ, пря\r\nмte, при большей продолжительности лѣтнихъ дней, нагрѣваютъ его\r\nболѣе, чѣмъ южное; зимою то же самое происходитъ съ южнымъ полуша\r\nріемъ. Хотя земля въ декабрѣ мѣсяцѣ бываетъ ближе къ солнцу, чѣмъ\r\nвъ iюнѣ, но не слѣдуетъ забывать, что южное полушаріе, покрытое\r\n:\r\nуг\r\nал\r\nко\r\nкъ\r\n**\r\n1\r\nri272 А ТЕ НЕ Й.\r\n2\r\nостаются\r\nбольшею частію водой, по причинѣ большей теплоемкости воды и\r\nсильнаго ея испаренія, нагрѣвается менѣе, чѣмъ сѣверное полушарie,\r\nгдѣ находится болѣе суши. Поэтому мы должны ожидать, что зимѣ сѣ\r\nвернаго и лѣту южнаго полушарія, вмѣсть взятыми, соотвѣтствуетъ\r\nменьшее количество теплоты, чѣмъ лѣту сѣвернаго вмѣстѣ съ зимою\r\nюжнаго полушарія. Это въ самомъ д15лѣ оказывается изъ изслѣдова\r\nній Дове, который для средней температуры всей вообще земной по\r\nверхности въ январѣ вывелъ +99, 9, въ iюлѣ же - 139, 5; слѣдова\r\nтельно половина суммы этихъ чиселъ 11 °, 7 представляетъ намъ сред\r\nнюю годичную температуру всей земли.\r\nНезависимо отъ высоты мѣста надъ уровнемъ моря есть еще три\r\nусловия, которыми опредѣляется климатъ: разстояніе мѣста отъ эква\r\nтора -или его географическая широта, распредѣленіе воды и суши,\r\nнаконецъ, свойство вѣтровъ, пребладающихъ въ данномъ мѣстѣ въ\r\nпродолженіе года. Изъ трехъ этихъ условій первыя два\r\nвсегда одними и тѣми же, измѣняется только третье.\r\nРазсмотримъ зависимость температуры отъ географической широты\r\nмѣста. Подъ троликами день почти равенъ ночи, и лучи солнца въ\r\nпродолженіе цѣлаго года падаютъ почти перпендикулярно. Ясно, что\r\nтамъ времена года не могутъ такъ рѣзко отличаться другъ отъ друга,\r\nкакъ въ странахъ вѣтропическихъ. Въ самомъ дѣлѣ, въ Боготѣ, подъ\r\n4 1 /4° с. ш., разница между температурами самаго холоднаго и са\r\nмаго теплаго мѣсяца не превышаетъ двухъ градусовъ; близь Гуате\r\nмалы, температура въ продолженіе цѣлаго года колеблется между\r\n+ 149 и + 18°, возлѣ Ореноко между + 17 ° и 18°. Възамѣнъ того,\r\nразница между дневною и ночною температурою подъ тропиками бываетъ\r\nизумительная: почва, раскаленная Днемъ подъ вліяніемъ огненныхъ\r\nлучей солнца, ночью охлаждается, и лучеиспусканіе подъ открытымъ,\r\nяснымъ небомъ бываетъ огромное. Нерѣдко разница между дневной и\r\nночной температурой доходитъ въ тѣхъ мѣстахъ до 300,\r\nтропическая ночь по справедливости можетъ быть названа тропиче\r\nскою зимою. Кому неизвѣстно, что на раскаленныхъ пескахъ Сахары\r\nночью можно даже замерзнуть? Кто не знаетъ, что подъ тропиками опас\r\nно спать на палубѣ при лунному світі, то - есть, когда\r\nспособствуетъ лучеиспусканію.\r\nРазсмотримъ теперь страны внѣтропическiя,, и увидимъ совсѣмъ\r\nдругое. Чѣмъ ближе къ полюсу, тѣмъ разница между продолжи\r\nтельностью дня и ночи становится замѣтнѣе и тѣмъ лучи солнца\r\nпадаютъ косвеннѣе къ горизонту. Въ средней Европѣ солнце 21 iюня\r\nгрѣетъ въ 3 1/2 раза сильнѣе, чѣмъ 21 декабря. Въ Петербургѣ раз\r\nница между продолжительностью дня зимою и лѣтомъ доходитъ до 14\r\nтакъ Что\r\nясное небо\r\nг.о погодѣ и возможности Е ПРЕДВЕЩАНІЯ. 273\r\nсолнце\r\n1\r\nи и\r\nГ\r\nчасовъ; семью же градусами сѣвернѣе Петербурга лѣтомъ\r\nвовсе не заходить. Хотя лучи солнца подъ высшими широтами и лѣ\r\nтомъ падаютъ довольно косвенно, но зато дни тамъ гораздо длиннѣе, и\r\nпоэтому Петербургъ лѣтомъ нерѣдко иметъ температуру 24 °; даже\r\nЯкутскъ, лежащій подъ 60 ° с. ш., нагрѣвается столь же сильно, какъ\r\nсредняя Европа. Скоро однакоке зима вступаетъ опять въ свои пра\r\nва; весьма малая продолжительность дня и косвенное паденіе лучей солнца\r\nдѣлаютъ зиму чрезвычайно суровою. Почва подъ высшими широтами\r\nзамерзаетъ такъ, что въ Якутскѣ даже лѣтомъ, на глубинѣ трехъ Фу\r\nтовъ, встрѣчается уже пластъ мерзлой земли; только на поверхности\r\nземля оттаиваетъ и индѣ засѣвается пшеницей и рожью.\r\nИзъ всего этого усматриваемъ, что съ увеличеніемъ географиче\r\nской широты мѣста теплота безпрестанно уменьшается и разница между\r\nлѣтней и зимней температурой постепенно увеличивается: времена\r\nгода, исчезающія почти подъ тропиками, представляютъ большой\r\nбольшій контрастъ по мѣрѣ приближенія къ полюсу.\r\nОбращая вниманіе на постепенное нагрѣваніе земли отъ солнца\r\nна испусканіе теплоты въ видѣ гучей, которое само увеличивается\r\nвмѣстѣ съ температурой, легко понять почему отъ восхода солнца до\r\nдостижения имъ наивысшей точки надъ горизонтомъ температура по\r\nстепенно возвышается до тѣхъ поръ, пока нагрѣваніе почвы не сдѣ\r\nравнымъ лучеиспусканію. Въ этотъ моментъ, наступающій\r\nпочти въ 2 часа пополудни, температура достигаетъ наибольшей вы\r\nсоты, послѣ чего начинаетъ постепенно понижаться; пониженіе про\r\nдолжается всю ночь, и передъ самымъ восходомъ солнца настает,\r\nпора наименьшей суточной температуры. Посаѣднее явленіе, по всѣмъ\r\nвѣроятностямъ, зависитъ отъ того, что лучи солнца, проникающіе\r\nпрежде всего въ верхніе слои атмосферы, нагрѣваютъ водяные пары\r\nтамъ находящиеся, а чрезъ это образуется восходящій потокъ, сопро\r\nвождаемый разряженіемъ воздуха и пониженіемъ температуры.\r\nСказанное здѣсь онагрѣваніи и лучеиспусканіи въ течение сутокъ\r\nвполнѣ примѣняется къ нагрѣванію земли лѣтомъ и остыванію ея\r\nРавно какъ наивысшая температура не случается\r\nмомент, когда солнце достигаетъ наибольшей высоты надъ горизон\r\nтомъ, но немного позже, по причинѣ избытка нагрѣванія надъ луче\r\nиспусканіемъ: такъ точно наивысшая годичная температура не слу\r\nчается въ самый день, когда солнце достигаетъ высшей своей точки,\r\nно немного позже, именно 26 iю.1я (н. ст.). Точно такъ же и най\r\nтемпература наступаетъ 22 декабря, но\r\nдается\r\n1 1\r\n14 января;\r\nсредняя же температура бываетъ 24 апрѣля и 24 октября. Начиная\r\nсъ половины января, температура возвышается довольно медленно,\r\nзимою. въ Тотъ\r\nНизшая не274 АтЕнЕЙ.\r\nтакже и\r\nВъ\r\nто\r\nн\r\nE\r\nвъ апрѣлѣ и маѣ скорѣе, послѣ опять медленнѣе. Съ конца iюля\r\nтеплота понижается сперва медленно, въ сентябрѣ и октябрѣ скорѣе,\r\nпотомъ до декабря опять медленнѣе.\r\nЕсли дѣйствительно температура возвышается начиная съ января\r\nдо iюля, то чему же должно приписать холодные дни, случающиеся\r\nвесьма часто въ началѣ мая въ Германіи (11, 12 и 13 мая н. ст.),\r\nвъ Россіи? Это явление до того обще, что въ Германія\r\nсадовники не выставляютъ на дворъ цвѣтовъ до второй половины\r\nмая, боясь, и весьма справедливо, морозныхъ дней, особенно ночей.\r\nПодобный холодъ есть впрочемъ Явленіе мѣстное и случается въ\r\nГермании, Белгіи и Францій, на югѣ Скандинавскаго полуострова и\r\nвъ Россій, за исключеніемъ полосы, лежащей сѣвернѣе и восточнѣе\r\nПетербурга; въ Англіи же и въ Америкѣ не бываетъ его вовсе. Дове\r\nобъяснаетъ это явленіе саѣдующимъ образомъ: когда въ средней\r\nЕвроп. начинается весна и дни бываютъ уже довольно теплы,\r\nсѣверныхъ странахъ рѣки и озера покрыты еще льдами; таяніе льда\r\nсопровождается холодомъ, ибо ледъ, при обращеніи въ воду, по\r\nглощаетъ большое количество теплоты. А если такъ, воздухъ\r\nэтихъ мѣстъ болѣе охлаждается становится плотнѣе; равновѣcie\r\nатмос еры -нарушается, и холодный воздухъ, какъ какъ тяжелѣйшій,\r\nстекаетъ въ страны болѣе теплыя и причиняетъ пониженіе темпера\r\nтуры послѣднихъ. Дѣйствительно, средняя Европа бываетъ тогда под\r\nвержена сѣвернымъ или сѣверо - восточнымъ вѣтрамъ, которые, имѣя\r\nдовольно низкую температуру, въ то же время отличаются нѣкоторою\r\nсухостью; поэтому небо тогда постоянно ясно, а это еще болѣе\r\nускоряетъ охлаждение. Америка подобнаго холода не испытываетъ,\r\nибо тамъ весною преобладаютъ южные вѣтры; Англія также нѣтъ,\r\nпо причинѣ весьма медленнаго нагрѣванія почвы, происходящаго отъ\r\nбольшой теплоемкости водъ океана.\r\nРазсмотримъ теперь зависимость климата отъ распредѣленія воды\r\nи суши. Вода, по причинѣ значительной теплоемкости и испаренія, на\r\nгрѣвается весьма трудно; кромѣ того, вода, остывшая до + 3°, 2,\r\nпріобрѣтаетъ наибольшую плотность, опускается на дно, и мѣсто ея\r\nзаступаютъ слои болѣе теплые; когда же поверхностный слой на\r\nчинаетъ замерзать, то при этомъ вода освобождаетъ свой скры\r\nтый теплородъ, служащій для нагрѣванія другихъ слоевъ. Поэтому\r\nне трудно понять, что при равныхъ обстоятельствахъ вода нагрѣ\r\nвается несравненно медленнѣе, чѣмъ суша, но зато и медленнѣе\r\nтеряетъ свою теплоту; также, что зимою море должно быть теплѣе,\r\nчѣмъ оуша, лѣтомъ же холоднѣе. Въ разныя времена года темпера\r\nтура океана измѣняется едва на 3° или на 49, между тѣмъ какъ тем\r\n1 1 5о погодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 275\r\nзимою\r\nтолько\r\nпература материка лѣтомъ и зимой представляетъ огромную разницу.\r\nДавно уже метеорологія отличила климатъ материковый отъ кли\r\nмата морскаго: первый имѣетъ весьма высокую температуру лѣтомъ,\r\nвесьма низкую зимой, морской же климатъ подобныхъ крайностей не\r\nпредставляетъ. Какъ велико различie между морскимъ и матери\r\nковымъ климатомъ видно изъ того, что температура океана\r\nи лѣтомъ измѣняется на 4°, а разница между дневной и\r\nночной температурой простирается только на полградуса; тогда какъ\r\nнаибольшая температура Якутска доходить до + 24°, наименьшая\r\nже до — 48 °. На берегахъ Ирландіи, имѣющей равную географиче\r\nскую широту съ Кёнигсбергомъ, миртъ растетъ на поляхъ, подобно\r\nкакъ въ Португалія; зима тамъ бываетъ столь же умѣренна, какъ въ\r\nверхней Италии, а между тѣмъ мѣто не теплѣе, чѣмъ въ Дронт\r\nгеймѣ. Токай имѣетъ зимою такую же температуру, какъ Исландія,\r\nа автомъ — температуру Асорскихъ острововъ!\r\nПо причинѣ неизмѣняемости географическаго положения, а равно и\r\nраспредѣленія воды и суши, климатологическiя яв.тенія, обусловлива\r\nемыя двумя этими элементами, не должны измѣняться. Спрашивается,\r\nчему же слѣдуетъ приписать измѣнчивость погоды, измѣнчивость, во\r\nшедшую давно въ пословицу? — Конечно вѣтрамъ, вольнымъ сыновь\r\nямъ теплоты, дующимъ то съ океана, съ необозримыхъ степей.\r\nВѣтеръ самъ собою не производитъ ни тепла, ни холода, а только\r\nприноситъ температуру страны, откуда дуетъ: будетъ ли въ извѣст\r\nное время года страна эта болѣе или менѣе нагрѣта, и вѣтеръ бу\r\nдетъ болѣе или менѣе теплый, слѣдовательно увеличить или уменьшитъ\r\nтемпературу той страны, куда направлено его теченіе. Но такъ какъ\r\nлѣтомъ сѣверное полушаріе нагрѣвается болѣе южнаго; и наоборотъ, зимою\r\nюжное полушаріе теплѣе сѣвернаго, то выводимъ слѣдующее правило: въ\r\nнашихъ странахъ теплое лѣто и холодная зима суть слѣдствія восточнаго и\r\nсѣверо - восточнаго вѣтровъ; напротивъ, теплая зима и холодное лѣто за\r\nвисятъ отъ западныхъ и юго-западныхъ вѣтровъ. Отсюда легко себѣ объ\r\nяснить, почему въ сѣверномъ полушаріи западные берега теплѣе востоу\r\nныхъ: такъ Нью -lopкъ, лежащій подъ одною щиротой съ Неаполемъ, имѣ\r\nетъ одинаковую лѣтнюю температуру съ Римомъ, но такую же холод\r\nную зиму, какъ Копенгагенъ. Пекинъ, лежащій 17° южнѣе Копенга\r\nгена, имѣетъ болѣе холодную зиму, чѣмъ послѣдній; рѣка Гудсонъ\r\nзамерзаетъ зимою въ продолжении 87 дней, Тибръ же, подъ одной\r\nи той же широтою, никогда почти не замерзаетъ. Чтобы объяснить\r\nсебѣ это явленіе, стоитъ припомнить, что для западныхъ береговъ\r\nсѣвернаго полушарія западные и юго - западные вѣтры, какъ вѣтры\r\nдующіе съ моря, не теряютъ своей высокой температуры, между\r\nто276 А ТЕ НЕ й.\r\nтѣмъ какъ тѣ же вѣтры, прежде чѣмъ достигнутъ восточныхъ бере\r\nговъ, должны проходить весь материкъ: скрытая теплота водяныхъ\r\nпаровъ освобождается при постепенномъ осажденіи ихъ въ видѣ дождя,\r\nи такимъ образомъ вѣтры эти, прежде чѣмъ достигнуть восточныхъ\r\nбереговъ, теряютъ всю свою теплоту. Возвышенію температуры за\r\nпадныхъ береговъ способствуют также и теплыя воды Заливнаго те\r\nченія (Golfstrom).\r\nДалѣе, г. Гельмесъ предлагаетъ вопросъ: въ какой степени спра\r\nведливо народное повѣрье, будто теплое лѣто предвѣщаетъ суровую\r\nзиму, и наоборотъ? Мы сказали, что теплое лѣто зависитъ отъ сѣ\r\nверо - восточныхъ вѣтровъ, холодное же лѣто есть слѣдствіе запад\r\nныхъ или юго - западныхъ вѣтровъ. Если повѣрье дѣйствительно спра\r\nведливо, то значило бы, что сѣверо-восточный или юго-западный вѣ\r\nтеръ, господствовавшій въ продолжение цѣлаго лѣта, будетъ продол\r\nжаться и цѣлую зиму. Не трудно видѣть, что подобное предложеніе\r\nвесьма неправдоподобно, не имѣетъ на своей сторонѣ ни малѣйшей\r\nвѣроятности и кромѣ того, опровергается многими фактами, напримѣръ\r\nсостояніемъ погоды 1821Јо, и 1833/34 годовъ.\r\nВопросъ, въ высшей степени интересный и важный: измѣнился ли\r\nклиматъ съ начала историческихъ временъ? тождественъ съ вопро\r\nсомъ: какое вліяніе имѣетъ на климатъ какой-нибудь страны истреб\r\nленіе лѣсовъ? Для рѣшенія этого вопроса надо вспомнить, что лѣ\r\nсистыя страны относительно температуры представляютъ нѣкоторыя\r\nособенности. Лѣтомъ онѣ нагрѣваются менѣе, ибо солнечные лучи не\r\nдостигають почвы; листья же нагрѣваются весьма мало. Между тѣмъ\r\nпочва богата влажностью, ибо дождь проникаетъ сквозь лиственный\r\nпокровъ, но испаряется мало, какъ потому, что листва препятствуетъ\r\nсолнечнымъ лучамъ производить свое дѣйствіе, такъ и потому,\r\nохлаждаясь сильно испареніемъ, она принуждаетъ испарившуюся\r\nвлагу опять осѣдать видѣ росы. Такимъ образомъ, Климатъ\r\nлѣсистой страны носитъ отпечатокъ морскаго климата, и подобная\r\nстрана служитъ мѣсторожденіемъ многочисленныхъ озеръ и источ\r\nниковъ. Дѣйствительно, много примѣровъ, доказывающихъ\r\nсомнѣнно, что вмѣстѣ съ истребленіемъ мѣсовъ изсякаютъ источни\r\nки и озера, или что по крайней мѣрѣ воды ихъ значительно убываютъ.\r\nЭтимъ можно объяснить жалобы римскихъ писателей на Германію,\r\nпокрытую тогда болотами и лѣсомъ, вѣчно пасмурную и туманную,\r\nнегодную для произрастанія плодовитыхъ деревъ.\r\nОбозрѣвъ распредѣленіе температуры на земной поверхности, ав\r\nторъ обращается къ изслѣдованію вѣтровъ, ибо отъ нихъ, какъ\r\nсказали уже, главнымъ образомъ зависитъ температура, влажность и\r\nЧто\r\nВъ\r\nесть не\r\nMIо погодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВѣЩАНІЯ. 277\r\n1\r\nтакже\r\n1\r\nВъ\r\nE\r\nВъ\r\nПламя же\r\nдавленіе воздуха въ данное время, однимъ словомъ — погода. Еслибы\r\nтемпература на всей землѣ оставалась всегда и вездѣ постоянною, то\r\nи атмосфера, нагрѣтая во всѣхъ частяхъ своихъ равномѣрно, имѣла бы\r\nодинаковую плотность, равновѣсіе ея не было бы нарушено и вѣтровъ\r\nбы не существовало. Но если въ какому - нибудь мѣстѣ воздухъ (раз\r\nумѣется, и почва) будетъ болѣе нагрѣтъ, чѣмъ воздухъ\r\nокружающихъ мѣстъ, то онъ, по легкости своей, поднимется вверхъ\r\nи стечетъ въ мѣста менѣе нагрѣтыя; напротивъ, холодный воздухъ\r\nизъ сосѣднихъ мѣстъ устремится занять мѣсто поднявшагося вверхъ\r\nстолба. Поэтому, внизу воздухъ изъ болѣе холоднаго мѣста течетъ\r\nвъ мѣста, болѣе нагрбітыя; сверху же существуетъ токъ теплаго воз\r\nдуха, направленный изъ мѣста, имѣющаго высшую температуру,\r\nстраны, болѣе холодныя. Откройте зимою двери и почувствуете, что\r\nхолодный воздухъ извнѣ вошелъ въ комнату и охлаждаетъ ваши но\r\nги, между тѣмъ какъ сверху теплый комнатный воздухъ выходити\r\nвонъ. Пламя свѣчи, поставленной у дверей на полу, нагибается\r\nкомнату, свѣчи, поставленной на верху, склоняется въ\r\nобратную сторону.\r\nВыходя изъ этого начала, столь же простаго, сколько и очевид\r\nнаго, новѣйшая метеорологія достигла до того, что она въ состоянии\r\nобъяснить всѣ почти вътры, господствующіе въ разныя времена года,\r\nвъ разныхъ мѣстахъ земнаго шара. Мы видѣли уже, что вода, по\r\nбольшой своей теплоемкости, нагрѣвается и охлаждается менѣе, чѣмъ\r\nсуша; слѣдовательно днемъ воздухъ надъ материкомъ теплѣе, чѣмъ\r\nвоздухъ надъ океаномъ; НОЧЬЮ происходитъ явление обратное. По\r\nэтому заключаемъ, что днемъ въ приморскихъ странахъ долженъ гос\r\nподствовать вѣтеръ, направленный съ моря на материкъ; ночью же,\r\nпо причинѣ большаго охлаждения берега и большей плотности упи\r\nрающаго на сушу столба воздуха, вѣтеръ долженъ быть направленъ\r\nотъ материка къ морю. Такъ дѣйствительно и бываетъ въ мѣстахъ\r\nприбрежныхъ, и этимъ вѣтромъ, мѣняющимся два раза въ сутки, поль\r\nзуются мореходцы для входа въ пристань и выхода въ путь.\r\nСказанное здѣсь прилагается въ большомъ масштабѣ къ различной\r\nтемпературѣ воды и материка въ продолженіе года, ибо очевидно,\r\nчто относительно нагрѣванія земной коры лѣто и зима соотвѣтствуютъ дню\r\nи ночи; а какъ мѣтомъ материкъ нагрѣвается несравненно болѣе, зимою\r\nже болѣе охлаждается, чѣмъ океанъ, то лѣтомъ будутъ преобладать\r\nморскіе вѣтры, зимою же вѣтры, дующіе съ суши. Уже древнихъ\r\nзатрудняли лѣтнія путешествия изъ Александріи въ Италію, ибо, по\r\nпричинѣ сильнаго нагрѣванія Сахары, въ это время года господству\r\nють постоянно сѣверные или сѣверо-восточные вѣтры (Etesiae); зи\r\nч. І. 19278 АТЕНЕЙ.\r\nкъ\r\nкакъ земли\r\nмою же напротивъ, когда пески Сахары охлаждаются сильно, вѣтры,\r\nнаправленные съ юга на сѣверъ (Austri), затрудняютъ путешествие\r\nизъ Итални въ Африку.\r\nПри разсматриваній температуры на поверхности земли, мы видѣли,\r\nчто между тропиками земля, по причинѣ болѣе продолжительного на\r\nгрѣванія солнцемъ и менѣе косвеннаго паденія лучей его, нагрѣвается\r\nболѣе, чѣмъ страны, близкiя къ полюсу. Поэтому, относительно выс\r\nшихъ широтъ, тропики представляютъ мѣсто, гдѣ, такъ - сказать, ца\r\nритъ вѣчное лѣто; тамъ воздухъ вѣчно разрѣженъ, вѣчно подни\r\nмается вверхъ надъ раскаленной почвой и стекаетъ полюсанъ,\r\nмежду тѣмъ у поверхности холодный воздухъ дви\r\nжется отъ обоихъ полюсовъ къ экватору. Впередъ мы будемъ на\r\nзывать пер вое теченіе экваторіальнымі, второе полярныма. Итакъ,\r\nесл ибы земля была неподвижна, то-есть не обращалась около своей оси,\r\nто на съверномъ полушарии былъ бы вѣчный сѣверный, а на южному\r\nполушаріи вѣчный южный вѣтеръ; въ верхнихъ же слояхъ воздуха эква\r\nторіальное теченіе имѣло бы направление обратное. Но вращение земли\r\n(тъ запада на востокъ бываетъ причиною, что частицы воздуха, дви\r\nгаясь отъ съвера къ югу, слѣдовательно переходя изъ странъ, имѣю\r\nщихъ малую скорость вращенія, въ страны, вращающаяся быстрѣе,\r\nне поспѣваютъ за послѣдними, слѣдовательно отстаютъ и кажут\r\nся наблюдателю движущимися въ обратную сторону, то - есть\r\nна западъ. Отъ совокупности же двухъ этихъ скоростей\r\nпроизойдетъ движение по діагонали, то - есть по сѣверо -восточному\r\nнаправленію. Въ самомъ дѣлѣ, на сѣверномъ полушарои близь тропи\r\nковъ круглый годъ царствуетъ сѣверо-восточный, южноъ\r\nюго-восточный пассаті. Легко видѣть, что экваторіальное те\r\nченіе, переходя изъ параллелей, имѣющихъ большую скорость вра\r\nщенія, въ страны, вращающаяся медленнѣе, должно опережать зем\r\nлю и слѣдовательно двигаться въ сѣверномъ полушарии по юго -запад\r\nному, по сѣверо-западному направленію. Близь\r\nэкватора, гдѣ встрічаются под угломъ два пассата, сѣверо - вос\r\nточный и юго-восточный, мы должны бы ожидать восточнаго вѣтра\r\n(какъ слѣдуетъ изъ теоремы параллелограма силъ). Однако при пос\r\nлѣдовательномъ движеній пассатныхъ вѣтровъ къ экватору, они мало\r\nпо-малу успѣваютъ нагнать вращение отъ запада на Востокъ\r\nмого экватора; масса воздуха вмѣств съ наблюдателемъ\r\nучаствуетъ суточномъ вращеніи земли, естественно,\r\nнаблюдатель никакого движения воздуха не замѣтитъ, подобно тому,\r\nкакъ намъ кажется будто атмосфера находится совершенно въ покоѣ,\r\nхотя каждая точка ея дѣлаетъ полный оборотъ въ 24 часа;\r\nСъ\r\nвостока\r\n9\r\nа на\r\na Въ южному\r\nca\r\na если\r\nВъ то ЧТО\r\nМыопогодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 279\r\nобложенную\r\nтишины\r\nне замѣчаемъ движенія атмосферы, потому что сами движемся вмѣстѣ\r\nсъ ней. Если прибавимъ еще, что подъ экваторомъ, по причинѣ весь\r\nма сильнаго нагрѣванія почвы отъ отвѣсно падающих солнечныхъ\r\nлучей, воздухъ разрѣжается и подымается вверхъ, слѣдовательно ли\r\nшенъ всякаго поступательнаго движения, то поймемъ, почему близь\r\nсамаго экватора находится такъ-называемый поясо тишины. Воздухъ\r\nвъ этомъ поясѣ большею частью бываетъ совершенно спокоенъ, иног\r\nда же тишина нарушается ураганами, о силѣ которыхъ мы, жители умѣ\r\nреннаго климата, съ трудомъ можемъ составить себѣ понятіе. Такъ\r\nураганъ, случившийся на островѣ Гваделупѣ 26 iюля 1825 года унесъ\r\nтри двадцати-четырехъ-фунтовыя орудія, и доскою, въ 37 дюймовъ дли\r\nны, 9 д. ширины и 10 линій толщины, перерізалъ, какъ ножемъ,\r\nстволъ пальмоваго дерева, толщиною въ 16 дюймовъ. Ураганъ, случив\r\nшiйся близь Калькутты.8 апрѣля 1833 года, убилъ 215 человѣкъ, ра\r\nнилъ 223, разрушилъ 1239 домовъ, и земляную насыпь,\r\nкамнемъ, прострѣлиль насквозь бамбуковою тростью. Наконецъ, ура\r\nганъ 2 августа 1837 года, случившийся на островѣ Порторико, раз\r\nбилъ 69 кораблей, разрушилъ 230 зданий и унесъ съ собою двадцати\r\nчетырехъ Фунтовыя ядра. Большой, великолѣпно построенный домъ\r\nбылъ со анъ съ Фундамента и поставлені середи улицы!\r\nПричина, почему поясъ въ Атлантическомъ океанѣ не\r\nнаходится на самомъ экваторѣ, но нѣсколько сѣвернѣе, объясняется\r\nтѣмъ, что сѣверное полушаріе теплѣе южнаго, слѣдовательно и пре\r\nдѣлы сѣверо -восточнаго пассата лежатъ сѣвернѣе юго - восточнаго.\r\nПоясъ же, гдѣ царствуютъ пассаты, не остается постояннымъ,\r\nпередвигается къ сѣверу во время сѣвернаго лѣта и болѣе къ югу\r\nво время южнаго лѣта. Передвиженіе области пассатовъ объясняетъ\r\nнамъ, почему тропическихъ странахъ встрѣчаются только два\r\nвремени года, теплое сухое, и холодное, во время котораго еже\r\nдневно почти случаются проливные дожди, сопровождаемые стран\r\nными грозами.\r\nПосмотримъ теперь что дѣлается въ сѣверномъ полушарии; это\r\nпока для насъ важнѣе всего. Съ первaгo рaзa казалось бы, что въ\r\nпродолженіе цѣлаго года долженъ господствовать сѣверо-восточный\r\nпассатъ, и вѣтеръ, подчиненный извѣстному, опредѣленному закону,\r\nдолженъ измѣняться. Откуда же выраженіе: «измѣнчивъ,\r\nнепостояненъ какъ вѣтеръ?» А вѣдь въ самомъ дѣлъ въ нашихъ стра\r\nнахъ вѣтры мѣняются безпрерывно, то приносятъ съ собою дождь,\r\nто хорошую погоду, то теплоту, то холодъ! Гдѣ же тутъ пра\r\nвильность, гдѣ тѣ непреложные законы, какими гордится наука?…\r\nВзглянемъ внимательно и посмотримъ что можетъ быть причиною по\r\nно\r\n7 Въ\r\nне вовсе\r\n19 *280 АТЕней.\r\nне\r\nдобной неправильности. Если въ сѣверномъ полушарій близь самой\r\nповерхности земли господствуетъ сѣверо-восточный пассатъ, проис\r\nходящій отъ полярнаго теченія, то въ верхнихъ слояхъ атмосферы,\r\nпо необходимости, долженъ существовать юго-западный пассатъ, по\r\nпроисхожденію своему чисто южный вѣтеръ. По мѣрѣ же перехода\r\nтеплой массы воздуха отъ экватора къ полюсамъ, масса эта\r\nизбѣжно охлаждается, дѣлается плотнѣе и поэтому начинаетъ опу\r\nскаться, или, какъ говорится въ метеорологіи, юго-западный пас\r\nсатъ падаеті. Паденіе его облегчается еще тѣмъ, что къ полю\r\nсамъ параллельные круги становятся меньше и меньше, слѣдовательно\r\nмасса воздуха, движущаяся между двумя какими-нибудь меридіанами, по\r\nмврѣ приближенія къ полюсамъ, принуждена суживаться. По этому са\r\nмому юго - западный пассатъ, подобно рѣкѣ, русло которой постепенно\r\nсуживается, начинаетъ углубляться и приближаться болѣе и болѣе\r\nкъ поверхности земли. Такимъ образомъ, мы приходимъ къ заключе\r\nнію, что въ сѣверномъ полушарии происходить борьба двухъ вѣтровъ,\r\nсѣверо-восточнаго— холоднаго, и юго-западнаго — теплаго, и дѣйстви\r\nтельно метеорологическiя наблюдения показываютъ, что Европа най\r\nболѣе подвержена этимъ двумъ вѣтрамъ.\r\nНо вѣдь мы желали узнать, нѣтъ. ли какой-нибудь правильности\r\nвъ послѣдованій воздушныхъ теченій! Если въ сѣверномъ полу\r\nшаріи происходитъ бореніе двухъ вѣтровъ, то какъ знать, который\r\nизъ нихъ возьметъ перевѣсъ надъ другимъ? когда именно случится\r\nэто? наконецъ, почему же встрѣчаемъ мы не два только, а всѣ воз\r\nможные вѣтры, смѣняющіе одинъ другой въ весьма короткое время?\r\nСтоило же, скажете вы, такъ долго искать, чтобы наконецъ убѣ\r\nдиться, что направленіе вѣтровъ непостоянно, что нѣтъ и, повидимому,\r\nне можетъ тутъ быть никакой правильности!…\r\nА все же таки правило найдено, все-таки наука вносить свой\r\nФакелъ и въ ту даже темную область невѣдѣнія, гдѣ, какъ казалось,\r\nчеловѣкъ вѣчно долженъ бродить, не встрѣчая для себя ни одной\r\nпутеводной нити, которая могла бы его вывести\" изъ лабиринта дога\r\nи сомнѣній! Благодаря знаменитому закону вращенія, найден\r\nному Дове, метеорологія въ настоящее время находить удивитель\r\nную правильность въ послѣдованіи вѣтровъ. Чтобы понять\r\nДове, разсмотримъ полярное течение въ сѣверномъ полушаріи при\r\nпослѣдовательномъ движеніи его полюса къ экватору. Сначала\r\nФлюгеръ показываетъ сѣверный вѣтеръ, но мало-по-малу, по ска\r\nзанной причинѣ, вѣтеръ переходитъ въ сѣверо -сѣверо - восточный,\r\nсъверо- восточный, наконецъ, при извъстныхъ условіяхъ, и въ чисто\r\nвосточный. Двигаясь параллельно экватору, вѣтеръ этотъ, предста\r\nдокъ\r\nзаконъ\r\nотъо погодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 281\r\nБі ВЛЯЯ\r\n!?\r\nе!\r\nЕ;\r\nвъ\r\n3.Е\r\nестественно какъ бы преграду остальнымъ массамъ воздуха,\r\nдвижущимся съ сѣвера на югъ, принуждаетъ ихъ останавливаться до\r\nтѣхъ поръ, пока удастся имъ въ какой - нибудь точкѣ прорвать пре\r\nграду и продолжать свое теченіе къ югу. Понятно, что гдѣ -нибудь\r\nэто дѣйствительно должно случиться; ибо токъ воздуха можетъ измѣ\r\nнять свое мѣсто, но прекратиться онъ не можетъ. Оставимъ пока это и\r\nобратимъ внимание на самую преграду, то - есть, на восточный вѣтеръ.\r\nВѣтеръ этотъ подъ конецъ успѣваетъ нагнать вращеніе соотвѣтственной\r\nему земной параллели отъ запада къ востоку, вс. Бдствіе этого мало\r\nпо-малу стихаетъ и представляетъ слабое сопротивление экваторіаль\r\nному теченію, движущемуся съ юга на сѣверъ и тщетно искавшему\r\nпрохода; между тѣмъ полярное теченіе уже истощено, ибо, какъ мы\r\nсказали, ему еще прежде удалось прорвать преграду и найдти себѣ стокъ\r\nна югъ. Такимъ образомъ, южный вѣтеръ проникаетъ восточный, но подъ\r\nвліяніемъ послѣдняго принимаетъ сперва направленіе юго- юго -восточ\r\nное, потомъ юго-восточное. Но экваторіальное теченіе болѣе и боле\r\nвступаетъ въ свои права, свободно занимая мѣсто прежняго поляр\r\nнаго теченія, то-есть, юго-восточный вѣтеръ переходитъ въ южный,\r\nпотомъ (по вышесказанной причинѣ) въ юго-юго-западный, юго\r\nзападный, подъ конецъ же чисто западный. Все то, что прежде\r\nговорено было о восточномъ вѣтрѣ, вполнѣ прилагается и къ запад\r\nному, представляющему преграду дальнѣйшимъ массамъ воздуха эква\r\nторіальнаго теченія, пока не удастся имъ гдѣ -нибудь прорвать пре\r\nграду и проложить себѣ путь на сѣверь. Черезъ это, экваторіальное\r\nтеченіе слабѣетъ, а между тѣмъ полярное, безпрерывно направлен\r\nНое отъ полюса къ экватору, въ свою очередь прорывается сквозь\r\nзападный вѣтеръ, образуя сначала вѣтеръ западо - сѣверо -западный,\r\nпотомъ сѣверо -западный, который переходить наконецъ въ чисто сѣ\r\nверный. Но, по законамъ пассата, сѣверный вѣтеръ скоро перехо\r\nдитъ въ сѣверо -сѣверо -восточный, сѣверо-восточный и восточный;\r\nпослѣ чего явленія повторяются опять въ вышесказанному порядкѣ.\r\nИтакъ законъ Дове можно выразить слѣдующимъ образомъ: въ\r\nсѣверномъ полушарои румбъ вѣтровъ слѣдуетъ видимому движенію\r\nсолнца, то - есть изъ сѣвернаго переходить пъ С.В., В., Ю.В., Ю.,\r\nЮ.3., З., С.З., С. - Въ южномъ полушарій порядокъ будетъ обрат\r\nный: тамъ вѣтеръ, начиная съ Ю., переходитъ въ Ю.3., З., С.З., С., С.В.,\r\nВ., Ю.В., Ю. — Нѣтъ, впрочемъ, правила безъ исключенія: иногда въ\r\nсѣверномъ полушарій экваторіальное течение не имѣетъ достаточно\r\nсилы, чтобы вытѣснить полярное, и въ такомъ случаѣ восточный вѣтеръ\r\nпереходіть опять въ скверный; часто также западный вѣтеръ пере\r\nскакиваетъ въ южный. Но это все-таки исключеніе, и по тому самому\r\nint\r\nт\r\nТ.\r\n•r282 АТЕ НЕ Й.\r\nи\r\nтакъ\r\nвстрѣчается рѣже. Что касается до Европы, то многолѣтнія наблю\r\nденія показываютъ перевѣсъ юго - западнаго вѣтра надъ прочими, такъ\r\nчто здѣсь для каждой страны чаще всего дуютъ вѣтры съ западнаго\r\nкрая горизонта. Для Москвы отношеніе восточныхъ вѣтровъ къ\r\nзападнымъ равно 1: 1,34, для Петербурга 1: 1,34; отношеніе же\r\nсѣверныхъ вѣтровъ къ южнымъ для Москвы равно 1:1,19, для Петер\r\nбурга 1: 2,12; слѣдовательно и въ нашемъ отечествѣ юго - западный\r\nпассатъ преобладаетъ надъ сѣверо-восточнымъ.\r\nКаждому изъ воздушныхъ теченій, смотря по тому, возьметъ ли пе\r\nревѣсъ теченіе экваторіальное или полярное, соотвѣтствуетъ перемѣ\r\nна погоды, сопровождаемая измѣненіемъ высоты барометра. Теченіе\r\nполярное отличается холодомъ, плотностью и сухостью; экваторіаль\r\nное же тепло, сыро легко. Самое распространеніе обоихъ те\r\nченій различно: между тѣмъ какъ полярное, по т.кести своей, pac\r\nпространяется внизу, экваторіальное, какъ болѣе легкое, течетъ\r\nсверху и только мало-по-малу понижается. Вопросъ о состоянии по\r\nгоды въ какое-нибудь время тождественъ съ вопросомъ, будетъ и\r\nтогда дождь, снѣгъ, или же наступить вёдро? Разсмотримъ поэтому\r\nзависимость называемыхъ Водяныхъ метеоровъ отъ вѣтра.\r\nИзъ Физики извѣстно, что данной температурѣ и данному объему\r\nвоздуха соотвѣтствуетъ опредѣленное количество водяныхъ паровъ, и\r\nсамый воздухъ называется насыщеннымъ тогда, когда содержитъ въ себѣ\r\nвсе количество паровъ, которые онъ при данной температурѣ содержать\r\nможетъ. Отношеніе же количества паровъ, дѣйствительно содержа\r\nщихся въ воздухѣ, къ количеству паровъ, потребныхъ для его насы\r\nназывается влажностью. Надо поэтому строго отличать\r\nвлажность отъ количества водяныхъ паровъ: послѣднее можетъ быть\r\nвесьма значительно, а между тѣмъ воздухъ,по причинѣ высокой тем\r\nпературы, еще далекъ отъ точки насыщенія; напротивъ, по мѣрѣ пониже\r\nнія температуры, воздухъ болѣе и болѣе приближается къ точкѣ насы\r\nщенія, влажность его увеличивается и, наконецъ, начинается осаждение\r\nводяныхъ паровъ, то-есть, обращение ихъ изъ газообразнаго въ\r\nжидкое состоянie.\r\nЕсть три причины, обусловливающая осаждение паровъ: восходящій\r\nпотокъ теплаго воздуха, извѣстное направленіе вѣтровъ, и наконецъ,\r\nсмѣшеніе двухъ массъ воздуха, имѣющихъ различную температуру и\r\nразличную степень влажности. Въ поясt тишины, раздѣляющей обла\r\nсти свернаго и южнаго пассатовъ, днемъ воздухъ, прилегающій къ\r\nраскаленной почвѣ, сильно нагрѣвается, по легкости своей подни\r\nмается вверхъ, но по причинѣ низкой температуры, господствующей въ\r\nвысшихъ слояхъ атмосферы, быстро охлаждается и достигаетъ точки на\r\nщенія,опогодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДвѣЩАНІЯ. 283\r\nостается на\r\nпо\r\nи\r\nсыщенія, а слѣдовательно и осадки. Вотъ причина проливныхъ дождей,\r\nсопровождаемыхъ тамъ страшными грозами. Ввечеру почва охлаждается,\r\nвосходящіе потоки теплаго воздуха прекращаются, пары, накопившіеся\r\nвъ теченіе дня, успіѣли осадиться, и къ ночи небо опять очищается до\r\nслѣдующаго утра, когда наступаетъ опять дождь.\r\nДругое явленіе бываетъ въ странахъ, гдѣ царствуютъ пассатные вѣ\r\nтры, то - есть, въ странахъ тропическихъ. Мы видѣли уже, что поясъ\r\nтишины, слѣдовательно и область каждаго пассата, не\r\nодномъ мѣстѣ, но передвигается къ сѣверу или к югу на нѣсколько\r\nградусовъ, смотря движенію солнца. Мѣста, лежанція между\r\nтропиками не въ дальнемъ разстоянии отъ экватора, то будуть на\r\nходиться въ области тишины слѣдовательно имѣть сырое время\r\nгода, то состоять подъ влінніемъ обыкновеннаго пассата. Тогда опять\r\nнаступаетъ сухое время года, небо остается опять постоянно ясны хъ,\r\nи лучи солнца, падая почти отвѣсно, до того накаляють почву, что\r\nвсѣ растенія пересыхаютъ и представляютъ самый жалкій видъ. A\r\nтакъ какъ въ мѣстахъ, подъ тропиками лежащихъ, солнце бываетъ\r\nвъ зенитѣ два раза въ годъ, — разъ при переходѣ въ сѣверное, и дру\r\nгой разъ при переходѣ въ южное полушаріе, то поэтому такія мѣста\r\nбудутъ имѣть два дождливыя времени года; только у самыхъ тропи\r\nковъ два эти перехода сливаются въ одинъ.\r\nПосмотримъ теперь что дѣлается въ нашихъ широтахъ. Мы изло\r\nжили уже замѣчательный законъ Дове, по которому одинъ вѣтеръ\r\nсмѣняется другимъ. Изъ Физики извѣстно, что когда смѣшиваются двѣ\r\nмассы воздуха, имѣющая разную температуру и различную степень\r\nвлажности, послѣдняя, по смѣшеніи этихъ массъ, превышаетъ влажность\r\nкаждой изъ нихъ отдѣльно взятой, слѣдовательно отъ смѣшенія такихъ\r\nмассъ воздуха, пары при благоприятныхъ обстоятельствахъ могутъ\r\nдостигнуть точки насыщенiя и образовать осадокъ. Этимъ объясняется\r\nпочему изо рта выходитъ паръ, не только когда мы дышемъ на хо\r\n50дѣ, но даже близь самовара, когда воздухъ вокругъ него бываетъ\r\nтеплый и влажный; почему зимою, въ теплой залѣ, при больцомъ\r\nстечении народа, образуется туманъ, коль скоро откроютъ окно; по\r\nчему, наконецъ, въ С. Петербург, во время одного концерта, въ залѣ\r\nначалъ падать снѣгъ, когда окно случайно было разбито. Нѣчто по\r\nдобное происходитъ въ большомъ видѣ при встрѣчѣ полярнаго теченія\r\nсъ экваторіальнымъ. Если же въ нашихъ странахъ вѣтры мѣняются\r\nпо опредѣленному закону, то очевидно, что и водяные метеоры, об\r\nусловливаемые этими вѣтрами, также должны подлежать извѣстному\r\nправилу. Вотъ что говорить объ этомъ Дове *\r\n* Dove, 1. с. pg. 27.284 АтЕней.\r\nсамъ\r\n«Когда юго - западные вѣтры, господствовавшіе долгое время въ ка\r\nкомъ-нибудь мѣстѣ, начинаютъ смѣняться вѣтрами западнаго румба,\r\nтогда являются противные дожди, крупа или сильная метель. Вѣтры эти\r\nохлаждаютъ воздухъ, небо проясняется и дурная погода перемѣняется\r\nвъ лучшую. Такъ какъ каждый изъ вѣтровъ западнаго румба тяже\r\nле вѣтра, ему предшествовавшаго, то и барометръ повышается, и\r\nпоэтому говорятъ: «барометръ поднялся, у насъ будетъ хорошая по\r\nгода». Переходъ наступаетъ довольно быстро, ибо токъ холоднаго\r\nвоздуха скорѣе смѣняетъ теплый, чѣмъ вытѣсняется послѣд\r\nними. Кромѣ того, холодный воздухъ течетъ внизъ, подобно тому,\r\nкакъ отворяя зимою дверь, мы сперва чувствуемъ холодъ въ ногахъ.\r\nПо этой причинѣ вѣтеръ слѣдуетъ непосредственно за облаками, ко\r\nторыя онъ самъ же образовалъ, и такимъ образомъ обозначаетъ свой\r\nпуть темною тучей. Но такъ какъ холодный Бездухъ дуетъ прямо\r\nнапротивъ теплому вітру, то лѣтомъ между обѣими массами воздуха\r\nна нѣкоторое время происходить затишье, и тогда всѣ жалуются на\r\nудушливость, на тяжесть вездуха. На этомъ же основано повѣрье,\r\nбудто туча мѣняетъ вѣтеръ; въ самомъ дБ.ѣ, коль скоро подуетъ вѣ\r\nтеръ, появляется и туча и затемняетъ внезапно небосклонъ.\r\n«Когда же полярное теченіе смѣняется южнымъ, экваторіальнымъ, то\r\nосадки образуются при юговосточныхъ и южныхъ вѣтрахъ. Сперва вѣтры\r\nэти появляются сверху, потомъ опускаются все ниже и ниже, барометръ\r\nпадаетъ, потому что каждый слѣдующій вѣтеръ легче вѣтра, ему\r\nпредшествовавшаго, и ясная погода мѣняется въ пасмурную. Тог\r\nда говорятъ: «барометръ упалъ быть ненастью»; это, другими\r\nсловами, означаетъ, что сѣверо -восточный вѣтеръ перемѣняется\r\nвъ комъ югодѣленіи -восточный ни истоитъ перейдетъ ртуть въ въ юго барометрѣ -западный, главное. Все равно дѣло на ка\r\nповышаться понижаться. Появляется снѣгъ,\r\nи сильный холодъ переходитъ въ оттепель; на большой высотѣ явля\r\nются тучи, гонимыя восточнымъ вѣтромъ, онѣ охлаждаютъ\r\nснѣгъ воздуха; снѣгъ: Поэтому же при дождь восточному при западномъ вѣтрѣ смѣняется вѣтрѣ переходить дождемъзимою. Снѣгъ въ,\r\nсопровождаемый вѣщаетъ сильную западнымъ стужу; снѣгъ вѣтромъ при восточномъ и повышеніемъ вѣтрѣ, барометра сопровождаемый, прел\r\nры вотъ ніе время паденіемъ, происходить небо вѣтеръ, прибываетъ барометра низкомъ дѣлается зимою пасмурно стоянои, предвѣщаетъ стверо весьма барометра, воздухъ -правильно западнымъ уменьшеніе, господствуютъ теплый въ; слѣдующемъ темныя, накрапываетъ холода тучи юго. Самое порядкѣ -западные поднимаются дождь же: долгое явле.вѣт Но\r\nвъ западной стороны горизонта, непосредственно за ними появляется\r\n1\r\nC\r\nчинает она на\r\nили 2\r\nно неo Погодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 285\r\nи\r\n>\r\n1 І\r\nна\r\n!\r\nхолодный вітеръ, сопровождаемый сильною метелью. A между тѣмъ\r\nэтой вѣтромъ реходитъ длится юго Случается тельно уже вѣтрѣ июжный вѣстники сгущаются коже понижаться не рометръ легкости синемъ пунктѣ верный скоро Не явленія духъ выходящимъ -взялъ при все болѣе,нымъ подъ западный борьбы знаетъ что всегда,не и,появленіи выше,южный удивительно,водяные по барометръ перевѣсъ тучами въ выпадаетъ вѣтромъ инебесклонѣ повышается законъ вѣтеръ часто пока долго уже опять своей ненастной бѣлому все иснѣгъ опять,двухъ заранѣе однакоже испокойно и,замѣтилъ вѣтеръ изъ,:выше,болѣе видны наконецъ метеоры.начинаютъ тогда что сѣвернаго вращения держится,.онъ является При снѣгъ снѣгъ трубъ покрову Впрочемъ дождь продолжаетъ прозраченъ,,въ тонкими сверо дѣлятся въ погоды снѣгъ одолѣваетъ иподъ бываютъ погода каждомъ то показываетъ должны появленіе,болѣе,,свою сплотнится послѣ превращается время вѣтровъ не,цѣлыя холодъ сначала вѣтра -повторяться,его восточный;крѣпнетъ хрустящему перистыми на начнется,мѣняется преобладание,очередь снѣгъ представлять,мелкія вокругъ лишь.вліяніемъ порывѣ чего длинныя когда недѣли понижаться сѣверо Небо южнаго усиливается подлежить,вверху нанастаетъ санная изрѣдка порошитъ подъ облака Флюгеръ вѣтеръ вытѣсняется южный столь въ востокъ луны проясняется,втра -подъ облаками восточный полосы весенній Флюгеръ прежнему пришілеца сѣверо итакія;ногами дождь,дорога исключеніямъ его правильно,обозначается являются барометръ вѣтеръ онъ гонимыя юго начинаетъ еще.вѣтеръ человѣкъ ипри.Мало же ногами -.-восточнаго исчезаютъ затемняется дождь,,А,стоитъ западный ничего неправильности:установилась юго перистыя тучи порядкѣ Во съверный юго между -переходитъ,онъ.по еще -.круги Мы западнымъ который все -вдругъ -все Нерѣдко,восточномъ вытѣснять малу перебѣгаетъ поднимаются объ слѣдова начинаетъ на,сказали тѣмъ юго»вѣтеръ наконецъ время,вѣтра. болѣе дымомъ облака одному темно пред этомъ одна -пе вѣтеръ,,запад воз въ ба сѣ. по,,,\r\nпротивоположныхъ вѣтровъ, дождь снѣгъ\r\nиѣняются безпрерывно. А такъ въ апрѣлъ мѣсяцѣ мѣста,\r\nлежащія не далеко другъ отъ друга, бываютъ иногда, одно\r\nкрыто снѣгомъ, другое - безснѣжно и уже довольно нагрѣто, то это\r\nеще болѣе способствуетъ непостоянству вѣтровъ и измѣнчивости по\r\nгоды. Недаромъ же говорятъ: «Unbeständig wie der Aprilmonat!»\r\nБываютъ еще мѣстныя причины, имѣющая большое вліяніе на влаж\r\nность, таковы: распредѣленіе горныхъ хребтовъ, долины, рѣчныя системы,\r\nлѣса и, наконецъ, Физическiя свойства почвы. Вѣтеръ, встрѣчая на пути\r\nсвоемъ высокую цѣпь горъ, подымается вверхъ по хребту, и охлаж\r\nІ\r\nE |\r\n1 Въ\r\nи\r\nкакъ\r\n110286 АТЕНЕй.\r\nденные тѣмъ водяные пары воздуха быстро осѣдаютъ. Но это самое не\r\nпозволяет осадку достигнуть другой стороны хребта. Такъ Гималая и\r\nКюэнт-Лунъ причиною чрезвычайной сухости средне -азійскаго плоско\r\nгорья, а также и того, что степь Коби совсѣмъ лишена дождей. Равно\r\nмѣрно цѣпь Гатскихъ горъ принуждаетъ всю влажность, наносимую юго\r\nзападнымъ вѣтромъ, осѣдать на западномъ берегу Остъ - Индии, меж\r\nду тѣмъ какъ Коромандельскій берегъ остается сухимъ; полгода спу\r\nстя, во время господства сѣверо - восточнало вѣтра, вся влажность оса\r\nЖдается на Кoрoмaндельскомъ берегу; Малабарскій же защищенъ\r\nцѣпью гору, простирающейся параллельно восточному берегу полуост\r\nрова. Скандинавскія горы также принуждаютъ пары, наносимые юго\r\nзападнымъ вѣтромъ, осѣдать на западномъ берегу полуострова (Нор\r\nвегія), между тѣмъ какъ небо Швеція весьма рѣдко помрачается\r\nпри этомъ вѣтрѣ. Долины же и рѣчныя системы обусловливаютъ по\r\nстоянное направленіе вѣтровъ въ данномъ мѣстѣ и образованіе восхо\r\nдящихъ потоковъ воздуха. Такъ долины Швейцарии и Италии, запертыя\r\nсо всѣхъ сторонъ, подвержены бываютъ постояннымъ вѣтрамъ, слѣдо\r\nвательно и водяные метеоры происходятъ тамъ болѣе правильно.\r\nРазсмотрѣвъ метеорологическiя явленія, непосредственно обуслов\r\nливающая климатъ даннаго мѣста, каковы: распредѣленіе теплоты на\r\nземной поверхности, вѣтры и водяные метеоры, авторъ разбираемаго\r\nсочиненія обращается къ такъ-называемымъ предвѣстникамъ поводы.\r\nРазумѣется, тутъ на первомъ планѣ стоитъ барометръ. Кто не зна\r\nетъ, что благодаря услужливымъ оптикамъ - механикамъ, барометръ,\r\nизмѣряющій только. давленіе воздуха, въ народѣ почти совершенно\r\nпотерялъ свое научное значеніе и сталъ инструментомъ, способнымъ\r\nпредсказывать сушь, ясность, перемѣну, дождь, бурю. Всѣ эти обо\r\nзначенія красуются на гладко-отшлифованныхъ дощечкахъ барометровъ,\r\nукрашающихъ наши кабинеты; къ барометру привыкли обращаться\r\nкогда желаютъ узнать, будетъ ли хорошая погода или дурная, удаст\r\nся ли или нѣтъ предпринимаемая прогулка. Если дѣйствительно случи\r\nлось, что показанія барометра оправдались, его расхваливаютъ,\r\nФизика во мнѣніи подобныхъ господъ пріобрѣтаетъ вдругъ великое\r\nзначеніе. Но если предсказаніе не сбылось, — барометръ, изволите ви\r\nдѣть, стоялъ на ясно, а помился дождь ливнемъ, прогулка разстро\r\nлась, барыня вернулась домой вся измокшая и, увы! съ попорченною\r\nшляпкой, -упреки на глупый инструменті сыпаются градом, а муж.,\r\nне утратившій вѣры въ погоднико, но преклоняющийся передъ разгнѣ\r\nванною супругой, увѣряетъ, что барометръ, вѣрно, испорченъ, что надо\r\nотдать его механику исправить, и тогда все пойдетъ хорошо. Такимъ\r\nобразомъ, хотя предвѣщанія барометра на дѣлъ часто и не сбываются,\r\n- *опогодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВѣІЦАНІЯ. 287\r\n—НИ во\r\nЧто съ\r\nСВЯЗИ ска\r\nсамаго\r\n4\r\nВся\r\nР\r\nпублика по привычкѣ все - таки любитъ справляться съ нимъ, и сплошь\r\nда рядомъ вы встрѣтите людей, которые стануть увѣрять васъ, что ба\r\nрометръ дѣйствительно предсказываетъ погоду, и не только на одни сутки,\r\nно пожалуй даже на нѣсколько дней впередъ. Есть же, напротивъ того,\r\nскептики, которые — наученные, вѣроятно, горькимъ опытомъ\r\nчто не вѣрятъ; они скажутъ вамъ прямо, что барометръ, съ позво\r\nленья сказать, вретъ!…\r\nСпрашивается, есть ли доля правды между этими противорѣчащими\r\nмнѣніями? правда ли, показанія барометра имѣютъ связь\r\nсостояніемъ погоды, или же нѣтъ никакой? Нѣтъ,\r\nжемъ мы, недаромъ говорятъ: гласъ народа гласъ Божій! Повѣрье\r\nнародное, которое съ почти открытия барометра (1643),\r\nсъ легкой руки Оттона Фонъ - Герике придало барометру значеніе по\r\nгодника, повѣрье это, говоримъ мы, имѣетъ основаніе. Какъ во\r\nкомъ народномъ повѣрьи, и тутъ скрывается доля истины, только ис\r\nтина эта до того прикрыта произвольными, ни на чемъ не основан –\r\nными толкованіями, до того искажена полу учеными механиками, ду\r\nмающими угождать публикѣ устройствомъ погодниково, что среди мно\r\nгихъ нелѣпостей весьма трудно бываетъ отличить истину. Вотъ отчего\r\nпоказанія барометра такъ часто разногласны съ дѣйствительностью,\r\nВотъ начало ничѣмъ не заслуженныхъ нареканій, какимъ весьма ча -\r\nсто подвергается одинъ изъ важнѣйшихъ и полезнѣйшихъ Физическихъ\r\nинструментовъ!\r\nМы желали бы объяснить нашимъ читателямъ на сколько справедли -\r\nвы и несправедливы показанія барометра, какъ предвѣстника погоды.\r\nНе станемъ слѣдовать за авторомъ разбираемаго сочинения и\r\nсывать устройство барометра и правильных его колебаній въ тро\r\nпическихъ и внѣтропическихъ странахъ, а обратимся прямо къ раз\r\nсмотрѣнію высоты барометра въ Европѣ.\r\nИзъ Физики извѣстно, что барометръ измѣряетъ давление воздуха\r\nданномъ мѣстѣ и высота ртутнаго столба прямо пропорці\r\nональна этому давленію. Мы видѣли уже, что нагрѣтый воздухъ, по\r\nлегкости своей, поднимается вверхъ стекает мѣста менѣе\r\nнагрѣтыя; напротивъ, холодный воздухъ отъ этихъ мѣстъ движется въ\r\nмѣста, имѣюція высшую температуру. Однакоже нельзя думать,\r\nчтобы замѣна нагрѣтаго воздуха холоднымъ происходила мгновенно.\r\nПравда, воздухъ постоянно стремится къ такому равновѣсію, но дости\r\nгаетъ его не вдругъ, ансподволь: по этой причинѣ барометръ въ\r\nболѣе нагрѣтомъ мѣстѣ долженъ стоять ниже; при охлажденiн воз\r\nдухъ сжимается, образуется на верху полость, куда притекаетъ\r\nвоздухъ изъ окружныхъ мѣстъ, и поэтому барометрической столбъ\r\nопи\r\nвъ Что\r\nи въ\r\n1288 А ТЕ НЕй.\r\nВысота\r\nеще\r\nтолько\r\nВысота\r\nвозвышается. Отсюда выводимъ слѣдующее правило: если\r\nбарометра въ данномъ мѣстѣ уменьшается, значитъ, что температура\r\nэтого мѣста выше температуры окружныхъ мѣстъ; напротивъ, воз\r\nвышеніе барометрическаго столба показываетъ пониженіе темпера\r\nтуры разсматриваемаго мѣста относительно температуры окрестностей.\r\nА такъ какъ теплота точек, земли, лежащихъ на экваторѣ, имѣетъ\r\nнаибольшую величину, то поэтому мы должны заключить, что сред\r\nняя высота барометра должна постепенно увеличиваться, начиная отъ\r\nэкватора къ тропикамъ. Заключеніе это дѣйствительно оправдывается\r\nмногочисленными барометрическими наблюденіями.\r\nНельзя однакоже согласиться съ мыслью, высказанною Рамоном,\r\nвъ 1808 году, будто бы барометръ болѣе вѣрный термометръ,\r\nчѣмъ самъ термометръ, ибо онъ показываетъ намъ температуру боль\r\nшихъ пространствъ, между тѣмъ какъ термометръ показываетъ только\r\nтемпературу непосредственно окружающей его атмосферы. Высота\r\nбарометра зависитъ не отъ давленія дійствующаго на него\r\nстолба сухаго воздуха, но еще и отъ давления содержащихся въ воз\r\nдухѣ водяныхъ паровъ. Но если высота барометра зависитъ отъ\r\nтемпературы, то эта должна находиться въ тѣсной связи съ\r\nнаправленіемъ вѣтра и съ влажностью, имъ приносимой. Такимъ обра\r\nзомъ открывается съ первaго взгляда, что такъ-называемая погода,\r\nто - есть теплота Влажность атмосферы данное время, не есть\r\nслѣлствіе показанія барометра или давления воздуха, какъ обыкно\r\nвенно думаютъ, но что, напротивъ, теплота, влажность и давленіе воз\r\nдуха зависятъ отъ одной общей причины направленія вѣтра. Cat\r\nдовательно, чтобы объяснить такъ-называемыя неправильныя коле\r\nбанія барометрическаго столба въ нашихъ широтахъ, мы должны\r\nобратиться къ закону вращения вѣтровъ, и тотъ же ученый, который\r\nэтотъ замѣчательный законъ изъ многолѣтнихъ наблюденій,\r\nпрослѣдилъ и зависимость между показаніями барометра и направленіемъ\r\nвѣтровъ, или соотношение между показаніемъ термометра (thermo\r\nmetrische Windrose), гигрометра (hygrometrische Windrose) и баро\r\nметра (barometrische Windrose).\r\nГоворя о вѣтрахъ, господствующихъ въ нашемъ полушарии, мы\r\nуказали на зависимость ихъ отъ двухъ главныхъ теченій: экваторі\r\nальнаго — теплаго, обильнаго влажностью, и полярнаго—холоднаго и\r\nсухаго. Каждое изъ этихъ теченій дѣйствуетъ на барометръ особен\r\nнымъ образомъ: вѣтры, происходящіе отъ экваторіальнаго теченія,\r\nпонижаютъ барометрической столбъ черезъ нагрѣваніе и разрѣженіе\r\nвоздуха и въ то же время увеличиваютъ его обиліемъ содержащихся\r\nнихъ водяныхъ паровъ; напротивъ, полярное теченіе, вслѣдствіе\r\nи Въ\r\nнашелъ\r\n>\r\n1 а\r\nвъо погодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 289\r\nР r І E\r\nопять начинаетъ\r\nохлаждения воздуха, заставляетъ барометрической столб, повышаться,\r\nно въ то же время, по причинѣ весьма малаго количества водяныхъ\r\nпаровъ, стремится понизить его. Въ нашемъ полушарии преобладающіе\r\nвѣтры — сѣверо - восточный и юго - западный (по происхожденію своему\r\nчисто сѣверный и южный), и какъ водяные метеоры имѣютъ различ\r\nный характеръ, смотря по тому являются ли они на восточной или\r\nзападной сторонѣ горизонта, такъ точно и относительно показаній ба\r\nрометра, двѣ эти страны свѣта играютъ у насъ главнѣйшую роль.\r\nИзъ многолѣтнихъ наблюденій, Дове вывелъ слѣдующіе законы\r\nотносительно показаній термометра, гигрометра и барометра *:\r\n1) Термометръ при восточномъ, юго - восточномъ и южномъ вѣтрахъ\r\nповышается, при юго - западномъ начинаетъ опускаться; пониженіе про\r\nдолжается при западномъ, сѣверо - западномъ и сѣверномъ вѣтрахъ;\r\nпри сѣверо - восточномъ термометръ подниматься\r\n(thermometrische Windrose).\r\n2) Количество водяныхъ паровъ, слѣдовательно и давленіе, произ\r\nводимое ими на барометръ, увеличивается при восточномъ, юго-во\r\nсточномъ и южномъ вѣтрахъ; при юго - западномъ оно начинаетъ умень\r\nшаться; уменьшеніе продолжается при западномъ, сѣверо - западномъ и\r\nсѣверномъ вѣтрахъ; при сѣверо - восточному давленіе опять на\r\nчинаетъ увеличиваться (hygrometrische Windrose).\r\n3) Давленіе сухаго воздуха уменьшается при восточномъ, юго\r\nвосточномъ и южномъ вѣтрахъ, при юго - западномъ начинаетъ увели\r\nчиваться; увеличеніе продолжается при западномъ, сѣверо - западному\r\nи сверномъ вѣтрахъ, а при съверо - восточномъ оно начинаетъ\r\nуменьшаться.\r\nТакимъ образомъ мы видимъ, что давленіе сухаго воздуха слѣ\r\nдуетъ обратному закону, противъ давления водяныхъ паровъ. Отъ пре\r\nобладанiя каждaго изъ этихъ давленій будетъ зависѣть высота баро\r\nметра. Многочисленныя же наблюдения показываютъ, что въ Европѣ\r\nдѣйствіе сухаго воздуха на барометръ им ветъ перевѣсъ надъ дѣй\r\nствіемъ водяныхъ паровъ. Поэтому высота барометра идетъ сообразно\r\nсъ давленіемъ сухаго воздуха и можетъ быть выражена слѣдующимъ\r\nзакономъ:\r\n4) Барометръ падаетъ при восточномъ, юго-восточномъ и южномъ\r\nвѣтрахъ, при юго - западному начинаетъ возвышаться; возвы\r\nшеніе продолжается при западномъ, съверо - западномъ и сѣверномъ\r\nвѣтрахъ, при сѣверо - восточномъ начинаетъ уменьшаться (barometrische\r\nWindrose).\r\n-\r\n2\r\n* Dove, meteorologische Untersuchungen; pgg. 99, 165.290 А ТЕ НЕ Й.\r\nчто\r\nвсю\r\nКогда такимъ образомъ связь между барометромъ и состояніемъ\r\nпогоды обнаружена, легко видѣть въ какой мѣрѣ справедливо по\r\nвѣрье о томъ, что барометръ предвѣщаетъ погоду. Во-первыхъ, изъ\r\nсказаннаго нами слѣдуетъ, что холодный дождь, случающийся аѣтомъ\r\nпри юго-западномъ и западномъ вѣтрахъ, равно какъ теплые дожди,\r\nбывающіе лѣтомъ при этихъ же вѣтрахъ, будутъ сопровождаемы паде\r\nніемъ барометра; напротивъ, ясная, теплая погода лѣтомъ и сильный\r\nхолодъ зимою, бывающіе при совершенно ясномъ небѣ во время\r\nсѣверо-восточныхъ и сѣверныхъ вѣтровъ, сопровождаются высокимъ\r\nстояніемъ барометра. Это не оттого, чтобы убыль давления воз\r\nдуха было причиною дождя, но оттого, что западные вѣтры, умень\r\nшающіе высоту барометрическаго столба, суть вмѣстѣ съ тѣмъ дожд\r\nливые вѣтры для Европы, слѣдовательно у насъ дожди случаются при\r\nпаденіи барометра; напротивъ, при ясной погодѣ барометръ повы\r\nшается, ибо сухой, полярный вѣтеръ увеличиваетъ давление воздуха.\r\nВъ Стокгольмѣ дожди бываютъ при высокомъ стояній барометра,\r\nпотому въ этой странѣ они приносятся восточными вѣтрами,\r\nдующими надъ Ботническомъ заливомъ; юго - западные же вѣтры оса\r\nЖд аютъ свою влагу на берегахъ Норвегіи, какъ уже сказано\r\nбыло выше.\r\nВмѣстѣ съ перемѣною вѣтровъ измѣняется и высота барометриче\r\nскаго столба: барометръ есть стало – быть самый вѣрный\r\nгеръ, способный указывать намъ перемѣну вѣтра даже то вре\r\nкогда обыкновенный Флюгеръ стоитъ еще неподвижно и ни\r\nне говорить о теченіяхъ, господствующихъ въ верхнихъ сло\r\nяхъ атмосферы. Поэтому барометр, заранѣе указываетъ на пре\r\nобладание экваторіальнаго теченія надъ полярнымъ, ибо первое,\r\nпо легкости своей, прежде сего является въ верхнихъ слояхъ ат\r\nмосферы. Но для болѣе точнаго изслѣдованія связи, существующей\r\nмежду показаніемъ барометра и погодой, надо знать, западные ли,\r\nили восточные вѣ тры предшествовали въ данный моментъ показанію\r\nбарометра.\r\n1) Если предшествовали вѣтры западнаго румба, то повышеніе\r\nбарометра показываетъ, что начинаетъ преобладать полярное теченіе,\r\nслѣдовательно лѣтомъ онъ предвѣщаетъ дождь, а зимою снѣгъ (потому\r\nчто полярное теченіе осаждаетъ водяные пары, бывшіе прежде въ\r\nвоздух). Если передъ этимъ дождя не было, но воздухъ былъ весь\r\nма сыръ, то повышеніе барометра по всѣмъ вѣроятностямъ указыва\r\nетъ на дождь, который имѣетъ быть въ непродолжительному времени,\r\nибо полярное теченіе, какъ болѣе плотное, распространяется доволь\r\nно скоро. Если барометръ все продолжаетъ повышаться, значитъ, что\r\nФлю\r\nВъ\r\nмя,\r\nчего() Погодѣ нВОЗМОЖІности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 291\r\n2 того какъ\r\n}\r\nil\r\nR\r\n1\r\nполарное теченіе преобладаетъ совершенно: тучи разсвиваются, небо\r\nпроясняется, зимою слѣдуетъ сильный холодъ, лѣтомъ сильный жаръ.\r\nЕсли же баров етръ, послѣ началъ повышаться, Вдругъ\r\nопять понизится, значить, что экваторіальное теченіе вновь начи\r\nнаетъ преобладать, и опять слѣдуетъ ожидать дождя или снѣга. По\r\nдобня.Я ненастная погода, какъ уже говорено было выше, случается\r\nпреимущественно въ апрѣлѣ мѣсяцѣ.\r\n2) Если же показанію барометра въ данный моментъ предшеству\r\nютъ вѣтры восточнаго румба, то прежде еще чѣмъ Флюгеръ прихо\r\nдитъ въ движеніе, паденіе барометра указываетъ намъ на появленіе\r\nэкваторіальнаго теченія въ верхнихъ слояхъ атмосферы: ясное до тѣхъ\r\nпоръ небо начинаетъ заволакиваться перистыми облаками, и въ этомъ\r\nслучаѣ пониженіе барометра весьма вѣрно предсказываетъ за нѣ\r\nже сколько оттепель дней, дождь впередъи перемѣну туманъ. погоды, то-есть, лѣтомъ дождь, зимою\r\nТаково соотношеніе между барометромъ и погодой. Но мы видѣли\r\nуже, что оба они зависятъ отъ вѣтра, а самая перемѣна вѣтра ча\r\nсто не оправдываетъ законъ вращенія Дове. Кто же можетъ сказать,\r\nслучится ли дѣйствительно въ данное время погода, предвѣтцаемая\r\nбарометромъ? кто знаетъ, сколько времени будетъ продолжаться то\r\nили другое состояние атмосферы? Правда, что пониженіе барометра\r\nпри восточномъ вѣтрѣ указываетъ на появление экваторіальнаго тече -\r\nнія: но успѣетъ ли оно вытѣснить совершенно полярное, или же пос\r\nаѣднее возьметъ опять перевѣсъ? Положимъ даже, что это дѣйстви\r\nтельно случилось, кто можетъ ручаться, что зимою теплота южнаго\r\nвѣтра будетъ достаточна, чтобы произвесть оттепель? Кто скажетъ,\r\nчто лѣтомъ, вслѣдствіе преобладанія южнаго втра, непремѣнно на\r\nступитъ пасмурная погода? Правда, что лѣтомъ при сѣверо-восточ\r\nномъ вѣтрѣ небо совершенно ясно, барометръ стоитъ высоко,\r\nпродлится ли такая погода, или скоро имѣетъ она измѣниться въ\r\nпасмурную—объ этомъ барометръ ничего не говорить. Пусть же те\r\nперь читатель самъ разсудитъ, можно ли въ показаніяхъ барометра\r\nвидѣть предвѣщаніе погоды впередъ на цѣлые недѣли и мѣсяцы!…\r\nЕще нѣ сколько словъ: на продажныхъ барометрахъ вы видите до\r\nщечку съ надписями: сухо, дождь, буря, и т. д. Дощечка эта при\r\nкрѣплена неподвижно: значить, если ртуть барометра достигнетъ какой\r\nнибудь черты, то и должна наступать погода, у этой черты пока\r\nзанная. Мы знаем, что барометръ колеблется непрестанно, но развѣ\r\nпри однихъ и тѣхъ же вѣтрахъ ртуть въ барометрѣ стоитъ одинаково\r\nвысоко или одинаково низко и лѣтомъ и зимою? Нѣтъ, наблюдения показыва\r\nютъ, что въ нашихъ странахъ колебанія барометра зимою бываютъ вдвое\r\nно292 АТЕНЕЙ.\r\nВыше\r\n-\r\nболѣе, чѣмъ лѣтомъ. Значитъ, чтобы предсказаніе погоды было вѣрно и\r\nзимою и лѣтомъ, надо измѣнять разстояния между словами, написан\r\nными на дощечкѣ, и измѣнять ихъ пропорціонально колебаніямъ баро\r\nметра въ данное время года. Но этого не дѣлаютъ, да и сдѣлать не\r\nмогутъ; механикъ разъ навсегда придѣлалъ къ барометру неподвиж\r\nную доску, написалъ оракулъ — ваше дѣло понимать его; Хвалите и\r\nбраните, какъ знаете! Далѣе: извѣстно, что чѣмъ находится\r\nкакое-нибудь мѣсто надъ уровнемъ моря, тѣмъ давленіе воздуха\r\nменьше и барометръ стоитъ ниже. Возмите барометръ и взойдите съ\r\nнимъ на гору, пожалуй даже на высокую колокольню, и чтоже? — ба\r\nрометръ начинаетъ падать, указываетъ на перемѣну, дождь, великій\r\nдождь, чего добраго — на бурю, нo ни дождя, ни бури какъ не бы\r\nвало, и виною всѣмъ колебаніямъ то, что вы сами перемѣнили мѣсто!\r\nПредставьте теперь, что вы стоите у подошвы горы, товарищъ вашъ на\r\nвершинѣ ея; оба вы имѣете одинакіе барометры съ премудрыми надпи\r\nсями: если гора довольно высока, вы радуетесь вашъ барометръ пока\r\nзываетъ ясно; но въ то же самое время товарищъ вашъ видитъ великій\r\nдождь!… Надѣемся, что изъ сдѣланнаго нами очерка читатели усмо\r\nтрятъ, въ какой мврѣ можно довѣрять барометру, увидятъ также, въ\r\nкакой степени истина, лежащая въ основании употребленія его какъ\r\nпредвѣстника погоды, искажена была многими произвольными толко\r\nваніями, и на сколько вѣрны эти толкованія.\r\nИтакъ, показаніями барометра нельзя пользоваться безусловно для\r\nузнаванія погоды. Но еще гораздо прежде, чѣмъ изобрѣтенъ былъ\r\nэтотъ приборъ, еще въ глубокой древности, человѣкъ старался найдти\r\nпризнаки, которые могли бы заранѣе подсказать земледѣльцу, что имѣ\r\nетъ наступить та или другая перемѣна погоды, которые могли бы\r\nслужить мореплавателю указаніемъ, что въ такую-то пору можно\r\nпускаться въ дальній путь, а въ другую слѣдуетъ спѣшить къ госте\r\nприимной пристани. Давно уже человѣкъ обращался къ небеснымъ\r\nсвѣтиламъ; въ скрижаль, на которой на\r\nпоприще, то просто предвѣстника атмо\r\nСФерныхъ явленій. Понятно, что всѣхъ болѣе должна была об\r\nращать себя вниманіе ауна: Видъ и положеніе луны вѣчно\r\nмѣняются; каждый вечеръ является поднимается\r\nнадъ горизонтомъ, не бываетъ вид\r\nявляется видѣ серпа, то въ видѣ полнаго, блестящаго\r\nкруга. Не удивительно поэтому, что у древнихъ писателей на\r\nходимъ уже указанія на связь, существующую будто бы между лу\r\nною и состояніемъ погоды; объ этомъ читаемъ мы у Гезіода и Вир\r\nгилія; объ этомъ писали Аратъ, Плиній, Катонъ, Варронъ и Колу\r\n>\r\nін\r\nнихъ искалъ онъ то\r\nписано все земное его\r\nна | 1\r\nона Иначе: то\r\nВысоко то низко, то вовсе\r\nна, то\r\nВъопогодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ. 293\r\nC\r\n1\r\nE\r\nто весь\r\nи что это также BO\r\nН\r\nмелла. «Во время, близкое къ новолунію, полезно унавоживать поля,\r\nдабы сорныя травы исчезали подобно лунѣ; хорошо также срубать\r\nлѣсъ, для предохранения его отъ сырости. Во время полнолунія по\r\nлезно удобрять луга, дабы трава росла какъ луна; въ это время\r\nполезно также стричь овецъ, чтобы шерсть выросла скоро». У нѣ\r\nкоторыхъ писателей находимъ болѣе опредѣленную связь между лу\r\nною и погодой. Такъ, по словамъ Арата: «Если на третій день послѣ\r\nноволунія, рога луны показываются весьма тонкими, мѣ\r\nсяцъ будетъ хорошая погода». Вообще съ приращеніемъ луны у древ\r\nнихъ, также и въ средніе вѣка, соединялось понятие о произрастани,\r\nобъ усиленіи жизненной дѣятельности; напротивъ, ущербъ луны сое\r\nдинялся съ понятіемъ ослабленія жизненной дѣятельности, прекраще\r\nнія роста, смерти. Даже знаменитый Регіомонтанъ., астрономъ ху\r\nвѣка, разсуждалъ о Фазахъ луны, наиболѣе благоприятныхъ для кро\r\nвопусканія; самъ великій Кеплеръ былт того мнѣнія, что планета\r\nМеркурій причиняетъ дурную погоду бываетъ\r\nвремя соединенія планетъ. Въ XVII вѣкѣ въ первый разъ появились\r\nкалендари, могущіе, по убѣжденiю современниковъ, предсказывать по\r\nгоду на цѣлую сотню лѣтъ; годъ, гласили эти календари, находится подъ\r\nвіяніемъ то луны, то какой -нибудь планеты; въ нихъ обозначалось,\r\nкакой онъ будетъ, — сырой или сухой, жаркiй или холодный, когда будетъ\r\nмиръ, когда война, и т. д.\r\nВъ XVIII вѣкѣ, постоянныя метеорологическая\r\nнаблюдения, стали искать соотношения между луною и состояніемъ\r\nпогоды, уже не наобумъ, а опираясь на длинный рядъ нако\r\nпившихся наблюденій. Въ 1774 г. Королевская академія наукъ въ\r\nМонпелье предложила задачу: «Какое влияние оказываетъ погода на\r\nрастительность и какiя можно вывести слѣдствiя изъ метеорологиче\r\nскихъ наблюденій, съ этою цѣлью производимыхъ». Аббатъ Тоальдо,\r\nнапечатавшій еще въ 1770 г. сочиненіе «О вліяніи, оказываемомъ\r\nположеніемъ небесныхъ свѣтилъ на перемѣну погоды», взялся\r\nрѣшеніе предложенной задачи, и въ 1774 г. онъ издалъ знаменитое\r\nсочиненіе «Сельско - хозяйственная метеорологія», увѣнчанное ака\r\n„деміею въ Монпелье. Этому сочиненію суждено было приобрѣсть\r\nогромный авторитетъ, и оно было причиной, что повѣрье о влі\r\nяніи луны на погоду окончательно вкоренилось въ умахъ современ\r\nниковъ Тоальдо, и теперь даже, когда теорія его давно признана несо\r\nстоятельной, найдутся многіе, для которыхъ это вліяніе составляетъ\r\nкакъ бы аксіому, истину, давнымъ давно всѣми признанную, противъ\r\nкоторой нельзя даже осмѣлиться что-нибудь возражать! Тоальдо,\r\nпользуясь сорокалѣтними наблюденіями знаменитаго Физика Полени\r\nЧ. І. 20\r\nКогда начались\r\nНо\r\nза\r\n2294 А теней.\r\nона съ\r\n(1728—1764), въ вышеупомянутомъ сочиненіи говорить, между про\r\nчимъ, слѣдующее: «Луна измѣняетъ погоду, какъ въ новолуние, такъ и\r\nвъ полнолуние, равно въ первую и послѣднюю четверть, будетъ ли\r\nона въ наименьшемъ разстоянни отъ земли (перигеѣ) или въ наиболь\r\nшемъ (апогеѣ), въ восходящемъ или нисходящемъ узлѣ, движется ли\r\nюга на сѣверъ или отъ сѣвера на югъ». (Противъ этого,\r\nочевидно, возражать нечего: дѣйствительно, въ какой бы Фазѣ или въ\r\nкакомъ бы положеніи ни находилась луна, всегда при этомъ мо\r\nжетъ случиться какая - нибудь перемѣна погоды, ибо луна вѣчно мѣняется,\r\nпогода тоже). Тоальдо для перемѣны погоды принимаетъ 10 пері\r\nодовъ и, кромѣ того, допускаетъ, «что если въ данный день не про\r\nисходитъ перемѣны, то она произойдетъ нѣсколько дней послѣ, так\r\nже какъ можетъ наступить и нѣсколько дней прежде». (Этимъ авторъ\r\nеще болѣе расширилъ предѣлы оракула; тутъ ужь недалеко до предсказа\r\nнія: «если не будетъ дождя, то будетъ хорошая погода!») Далѣе: «Можно\r\nставить в противъ 1, что новолуние перемѣнитъ погоду, и 7 противъ 1,\r\nчто то же самое произойдетъ, когда луна находится въ перигеѣ; если\r\nже перигей совпадаетъ съ новолуніемъ, то вѣроятность перемѣны\r\nпогоды переходитъ въ достовѣрность. По новолунію и полнолунію,\r\nближайшимъ къ равноденствію и солнцестоянію, можно предсказывать,\r\nбудетъ ли хорошая или ненастная погода за 3 или даже за 6 мѣсяцевъ\r\nвпередъ. За сырою осенью и теплою зимой слѣдуетъ сухая холод\r\nная весна; если зимою погода была постоянно ясна, то весна будетъ\r\nсырая; послѣ сырой весны и сыраго лѣта слѣдуетъ ясная осень,\r\nпослѣ же ясной осени слѣдуетъ сырая весна». (Значитъ, если разъ\r\nслучилась сырая весна или сухая осень, то погода будетъ вѣчно\r\nмѣняться въ сказанномъ порядкѣ, что явно нелѣпо.)\r\nЧитатель, изъ приведенныхъ здѣсь отрывковъ сочиненія Тоальдо,замѣ\r\nтилъ, вѣроятно, всю шаткость его теорій: удивительно, какимъ обра\r\nзомъ академія могла увѣнчать подобное сочиненіе! Каждый изъ періо\r\nдовъ Тоальдо елучается такъ часто и притомъ такъ мало разграниченъ\r\nотъ другихъ, что попасть на вѣрное предсказаніе тутъ такъ же легко,\r\nкакъ легко выиграть, поставивъ 18 изъ 30! А между тѣмъ, какъ мы уже\r\nсказали, сочиненіе это сначала вскружило всѣмъ голову; нашлось\r\nмножество метеорологовъ, которые, желая, во что бы то ни стало,\r\nсогласовать теорію съ дѣйствительностью, начали къ луннымъ пері\r\nодамъ Тоальдо прибавлять еще новые. Когда же и это не помогло,\r\nстали прибѣгать къ электрической силѣ, тогда еще очень мало извѣстной.\r\nДошло наконецъ до того, что люди самые легковѣрные стали болѣе\r\nи болѣе замѣчать несостоятельность мнѣнія относительно вліянія луны.\r\nОльберсъ, Боде, Брандесъ, желая вразумить приверженцевъ Тоальдо,\r\nдопогодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДвѣЩАНІЯ. 295\r\n3\r\nоно Что\r\n}\r\nтолько\r\nі\r\nдоказали всю нелѣпость его теорія, преслѣдовали ее безпощадно и дѣЙ\r\nствительно достигли до того, что вѣрованіе въ дѣйствіе луны встрѣ\r\nтило уже много скептиковъ, которые, какъ бы желая отметить тунѣ\r\nза то, что она долгое время играла столь важную роль, стали прямо\r\nотрицать всякое вліяніе ея на погоду и попали такимъ образомъ изъ\r\nодной крайности въ другую.\r\nВъ такомъ положении находился вопросъ, когда отъ полнаго отри\r\nданія ему суждено было вступить въ новый періодъ — періодъ пол\r\nнаго вѣрованія во вліяніе, оказываемое луною на нашу атмосферу.\r\nИзвѣстный астрономъ и Физикъ Фложергъ (Flavgergues) долго зани\r\nмался въ Вивье (Viviers, въ южной Францій) рѣшеніемъ вопроса о при\r\nливѣ и отливѣ, производимыхъ луною на нашу атмосферу. Дѣйствие\r\nпритяженія луны на атмосферу, само по себѣ, не подлежить сомнѣ\r\nнію, но столь незначительно, по вычисленіямъ Лапласа\r\nизмѣняетъ высоту барометра едва на 1/4 линии. Желая изслѣдовать\r\nподробно этотъ вопросъ, Фложергъ производилъ наблюденія надъ\r\nлуною въ продолжении 19 лѣтъ (1808—1826); изъ внимательнаго\r\nразсмотрѣнія полученныхъ имъ результатовъ онъ увидѣлъ къ нема\r\nлому своему удивленію, что существуетъ соотношение не\r\nмежду высотою барометра и Фазами луны, но даже между послѣдними\r\nи погодой вообще. Фложергъ получилъ слѣдующіе результаты:\r\n1) Высота барометра въ продолжение луннаго мѣсяца (синодиче\r\nскаго) подлежить правильному измѣненію; наименьшая высота быва\r\nетъ между первой четвертью и полнолуніемъ, наибольшая\r\nвторую четверть. Разность между обѣими высотами — 1/, линіи.\r\n2) Дѣйствіе луны на атмосферу зависитъ отъ разстоянiя ея отъ земли;\r\nсредняя высота барометра во время ближайшаго разстоянiя луны отъ\r\nнашей планеты полулиніею меньше, чѣмъ во время наибольшаго разстоя\r\nнія. 3) Существуетъ связь между количествомъ дождей и Фазами луны;\r\nчаще всего дожди случаются въ первую четверть, всего рѣже въ\r\nпослѣднюю. Такъ изъ наблюденій Фложерга оказывается, что 77\r\nдождей случаются въ новолуние, 82 въ первую четверть, 79 въ полно\r\nлуніе и только 60 въ послѣднюю четверть. — 4) Наибольшее коли\r\nчество дождей (93) случается во время наименьшаго разстоянiя луны\r\nотъ земли, наименьшее же (78) въ то время, когда луна наиболѣе\r\nотъ нея удалена.\r\nРезультаты эти, основанные на точныхъ наблюденіяхъ и не нося\r\nщіе характера произвольнаго толкованія подобно результатамъ\r\nаббата Тоальдо, должны были, какъ слѣдовало ожидать, возбудить\r\nвниманіе всѣхъ первоклассныхъ астрономовъ и метеорологовъ Европы,\r\nпородить новыя изслѣдованія и чтоже? Оказалось, что и другія\r\nво\r\n20 *296 АТЕНЕЙ.\r\nтече\r\n-\r\nонъ\r\nнаблюдения, производимыя въ разныхъ мѣстахъ Европы въ\r\nніе довольно долгаго времени, подтверждали результаты Фложерга.\r\nТакъ, напримѣръ, наблюденія А. Бувара (1815— 1826), Е. Бу\r\nвара (1804— 1832) въ Парижѣ, тридцатилѣтнія наблюденія Шюблера,\r\nи другія, произведенныя въ Тюбингенѣ и Мюнхенѣ и обнимающая\r\nперіодъ 60 лѣтъ, также тридцатилѣтнія наблюдения Эйзенлора въ\r\nКарлсруэ, пятнадцатилѣднія наблюдения Медлера въ Берлинѣ (1820—35),\r\nдевятилѣтнія наблюденія Кетле въ Брюсселѣ (1842—50), — всѣ эти\r\nнаблюденія, говоримъ мы, служатъ наилучшимъ подтвержденіемъ словъ\r\nФложерга, доказали не только справедливость вышепомянутой\r\nсвязи между барометромъ и Фазами луны, но также, что число ясныхъ\r\nдней во время наибольшаго разстоянiя луны отъ земли (въ апогеѣ) и\r\nво время ея ущерба болѣе, чѣмъ въ перигеѣ и во время приращенія\r\nлуны; обратно, въ перигеѣ и когда луна идетъ на прибыль, дожди слу\r\nчаются чаще, чѣмъ въ ея апогеѣ и во время ущерба.\r\nПодобные результаты должны были убѣдить всѣхъ невѣрующихъ во\r\nвліяніе луны и пріобрѣсть себѣ приверженцевъ между важнѣйшими\r\nавторитетами. Дѣйствительно, уже въ 1833 году Араго призналъ вліяніе\r\nлуны на атмосферу какъ несомнѣнно доказанное; вотъ что говорить\r\nвъ извѣстной статьѣ, помѣщенной имъ въ «Annuaire» за 1833.\r\n«Нельзя не согласиться, что вслѣдствіе вліянія, оказываемаго луною\r\nна атмосферу, выпадаетъ болѣе дождей между первой четвертью и\r\nполнолуніемъ, чѣмъ во всякое другое время; наименьшее количество\r\nдождей бываетъ время второй четверти: подобная зависимость\r\nне можетъ быть случайна». Кемцъ также принимаетъ вліяніе луны\r\nкакъ неподлежащее сомнѣнію. Гумбольдтъ въ 1830 г. выразился въ\r\nКосмосѣ, что «вліяніе луны на давление воздуха, на водяные мете\r\nоры и на разсіяніе тучъ не можетъ подлежать сомнѣнію».\r\nНо спросимъ: можно ли, основываясь на наблюденіяхъ Фложерга\r\nи другихъ, узнавать погоду по луннымъ Фазамъ? Правда, что выпадаетъ\r\nболѣе дождей во время, близкое къ полнолунію, чѣмъ въ новолуніе; но\r\nтакже видѣли, что разница дѣлается замѣтною только по про\r\nшествии многихъ лѣтъ, въ каждый же отдѣльный годъ количество\r\nдождей въ данное время можетъ быть болѣе или менѣе. Кто же\r\nстанетъ предсказывать, что именно въ данный день часъ долженъ\r\nбыть дождь, или хорошая погода, кто станетъ располагать своими\r\nзанятіями, кто станетъ предпринимать путешествie или же засѣивать\r\nполе въ тотъ день и часъ, когда наступаетъ та или другая лунная\r\nФаза? Если статистическiя таблицы показываютъ, что въ извѣстному\r\nгородѣ среднимъ числомъ умираетъ столько-то людей ежедневно, кто по\r\nнимъ станетъ утверждать,что именно въ данный часъ умерло такое-то чи\r\nво\r\nМЫ\r\nиопогодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДвѣЩАНія. 297\r\nE І\r\nнамъ\r\nсна\r\nІ\r\nсло людей, ни больше, ни меньше? Что сказали бы мы, еслибы кто-нибудь\r\nутверждалъ, что непремѣнно каждый день температура бываетъ най\r\nбольшая около 2 часовъ по-полудни или что наибольшій холодъ въ\r\nгоду случается неминуемо 14 января? Смішно было бы искать пра\r\nвильнаго наступленія какого-нибудь явления природы въ данный\r\nмоментъ, когда правильность эта именно и обнаружена была только\r\nизъ длиннаго ряда многолѣтнихъ наблюдений, которыя производились\r\nне въ одномъ мѣстѣ, а во многихъ мѣстахъ, подверженныхъ весьма\r\nразнообразнымъ климатическимъ условіямъ.\r\nНо, скажетъ читатель, луна все же имѣетъ вліяніе на погоду; все\r\nже есть болѣе вѣроятности, что наступитъ извѣстная перемѣна погоды\r\nвъ тотъ или другой день, и все же нѣкоторымъ образомъ узнавать\r\nпогоду по лунѣ можно! Увы! весьма сожалѣемъ, но приходится\r\nразочаровать читателя и въ этой надеждѣ; намъ приходится объявить,\r\nчто вліяніе луны на состояние атмосферы подвержено весьма сильному\r\nсомнѣнію. Дѣло въ томъ, что результаты, полученные Фложергомъ и\r\nдругими учеными вовсе не такъ непреложны, какъ показалось\r\nчала и—что грѣха таить! — даже авторитеты, которыми поддерживалось\r\nэто мнѣніе, въ новѣйшее время поколебались до того, что нѣкоторые\r\nизъ самыхъ сильныхъ защитниковъ отъ него отступились! Дѣйствитель\r\nно, мы видѣли уже, что притяженіе, оказываемое луною на\r\nСФеру, самое ничтожное; слѣдовательно, приписать зависимость погоды\r\nотъ луны именно притяженію послѣдней было бы весьма странно.Скажуть,\r\nвѣдь луна можетъ дѣйствовать своею теплотой, даже Джонъ Гершель\r\nпринималъ, что температура эта достаточна для разрѣженія облаковъ;\r\nно, во - первыхъ, изъ иногочисленныхъ наблюденій оказывается,\r\nтемпература луны до того ничтожна, что даже не въ состоянии измѣ\r\nнить цвѣтъ хлористаго серебра, вещества, какъ извѣстно, наиболѣе\r\nчувствительнаго къ свѣту; во-вторыхъ, слѣдуя мнѣнію Гершеля, ка\r\nкимъ образомъ объяснить, что дожди случаются чаще именно въ пол\r\nнолунie? Медлеръ, сначала принима вшій вліяніе луны, признался\r\nвпослѣдствій, «что всеобщій законъ тяготѣнія, равно какъ и ничтожная\r\nтеплота луны, недостаточны для объяснения зависимости отъ нея ме\r\nтеорологическихъ процессовъ; развѣ допустить, что кромѣ притяженія\r\nи теплоты, небесныя тѣла могутъ дѣйствовать еще другимъ, неизвѣст\r\nнымъ для насъ, образомъ».\r\nКо всему этому мы должны прибавить слѣдующія обстоятельства,\r\nдоказываюція если не совершенную несостоятельность, то по крайней\r\nмврѣ сомнительность вышеприведенныхъ результатовъ. Всѣ наблюде\r\nнія, служившая основаніемъ для результатовъ, произведены\r\nбыли въ Парижѣ, Брюсселѣ, Страсбургѣ, Карлсруэ, Штутгардѣ, Тю\r\nатмо\r\nЧто\r\nэтихъ298 АтЕн Ей.\r\nза\r\nбингенѣ. Всѣ эти мѣста лежать довольно близко одно отъ другаго, а\r\nизвѣстно, что такія мѣста могутъ въ теченіе довольно долгаго време\r\nни быть подвержены одинаковымъ перемѣнамъ погоды; слѣдовательно,\r\nдля большей точности результатовъ слѣдовало бы производить на\r\nблюденія надъ Фазами луны и состояніемъ погоды на весьма различ\r\nныхъ точкахъ земнаго шара, чего до сихъ поръ еще не сдѣлано. –\r\nСамая разработка накопившихся наблюденій была производима не\r\nтакъ, какъ слѣдуетъ. Въ самомъ дѣлѣ Эйзенлоръ показалъ, что Шюб\r\nлеръ, вѣроятно заране предубѣжденный, получилъ выведенные имъ\r\nрезультаты почти насильственно, иногда соединяя числа совершенно\r\nпроизвольно, такъ что по способу Шюблера легко можно бы до\r\nказать, что средняя температура августа и мая, также и средняя\r\nтемпература сентября и апрѣля, между собой равны. Тотъ же Эй\r\nзенлоръ, который 27-лѣтними своими страсбургскими наблюдениями\r\nтакъ много способствовалъ къ распространению мнѣнія насчетъ\r\nвисимости погоды отъ луны, сдѣлавъ въ 1843 году подробный ана\r\nлизъ 22-лѣтнихъ парижскихъ наблюденій, увидѣлъ, что результаты,вы\r\nведенные изъ нихъ, во многомъ противорѣчатъ результатамъ наблюденій,\r\nсдѣланныхъ въ Карлсруэ и Страсбургѣ; мало того, допустивъ другое\r\nсочетаніе числъ, принимая даже большой или меньшій періодъ лѣтъ,\r\nонъ каждый разъ получалъ другой выводъ. Все это, безъ сомнѣнія,\r\nдолжно было возбудить въ немъ сомнѣніе. «Чѣмъ болѣе, говорить онъ,\r\nприходится мнѣ сравнивать результаты, полученные различными наблю\r\nдателями, тѣмъ болѣе я начинаю сомнѣваться во вліяній, оказываемымъ\r\nлуною на барометръ; хотя подобное вліяніе и оказывается изъ наблюденій\r\nФложерга и моихъ собственныхъ, однако число этихъ наблюденій я\r\nслишкомъ недостаточнымъ, чтобы вывести\r\nкой-нибудь законъ». Прибавимъ еще, 20-лѣтнихъ\r\nрижскихъ, также и изъ лондонскихъ наблюденій, Котте и Майеръ\r\nдоказали, что въ новолунie и полнолуние барометр, стоитъ выше,\r\nчѣмъ въ четверти результатъ, противорѣчащій выводамъ другихъ\r\nученыхъ. Голландскій метеорологъ Бейсъ Баллотъ (Buys Ballot), вос\r\nпользовавшись 118-лѣтними наблюденіями, произведенными въ Голлан\r\nдіи (1729—1846), вывелъ, что число ясныхъ дней во время приращенia\r\nлуны болѣе, чѣмъ при ея ущербѣ. Кетле, основываясь на новѣйшихъ\r\nизслѣдованіяхъ, отвергаетъ вліяніе луны на\" барометръ; касательно\r\nже количества выпадающихъ дождей, онъ принимаетъ другой періодъ,\r\nнежели новолунie и полнолунie.\r\nИзъ всего этого авторъ разсматриваемой нами книги выводить\r\nслѣдующее заключеніе: «Въ настоящее время нельзя ничего сказать\r\nдостовѣрнаго, ни относительно образа дѣйствія луны на атмосферу,\r\nсчитаю ИЗъ нихъ ка\r\nчто ИЗъ па\r\n2опогодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВѣЩАНІЯ. 299\r\n2\r\n5\r\nT\r\nни относительно вліянія Фазъ луны и разстояній ея отъ земли. Если\r\nдаже допустимъ, что въ различное время луна дѣйствуетъ на нашу\r\nатмосферу различно, то по крайней мѣрѣ дѣйствіе это до того не\r\nзначительно, что всѣ до сихъ поръ сдѣланныя наблюдения недостаточ\r\nны, чтобы его обнаружить.»\r\nИзъ сказаннаго 3.4ѣсь читатели могли видѣть, въ какомъ состоянии\r\nнаходится вопросъ о предвѣщаніи погоды. Теорія, согласно съ опы\r\nтомъ, доказываетъ, что человѣку подобное предвѣщаніе до сихъ поръ\r\nне удалось, да конечно и никогда не удастся, и что всѣ календари,\r\nнаписанные съ этой цѣлью, совершенно безполезны, какъ ни на чемъ не\r\nоснованные и лишенные всякаго смысла. Теорія, по состоянию атмо\r\nСФеры въ данный моментъ, не можетъ сдѣлать заключения о перемѣнѣ,\r\nмогущей произойдти даже въ весьма непродолжительное время. Всѣ\r\nнаблюдения подверждаютъ намъ, что явления природы повторяются весьма\r\nрѣдко въ одномъ и тому же порядкѣ; нѣтъ ни одного листа древеснаго,\r\nкоторый былъ бы похожъ на другой, — можно ли думать, чтобы погода,\r\nвъ одинъ данный періодъ, похожа была на погоду другаго предшествовав\r\nшаго или послѣдующаго періода? То за холодной зимой слѣдуетъ\r\nзима столь же холодная, то, напротивъ, весьма теплая; то лѣто отли\r\nчается своей сухостью, то, напротивъ, дожди идутъ почти безпре\r\nрывно: метеорологъ можетъ только наблюдать процессы, въ нашей\r\nатмосферѣ происходящіе, но предсказывать ихъ онъ не можетъ.\r\nЛишенный возможности узнавать погоду, человѣкъ\r\nпримѣтъ въ окружающихъ его существахъ, одаренныхъ иногда\r\nстинктомъ удивительнымъ. Многіе полагали, что ранній отлетъ птицъ\r\nпредвѣщаетъ суровую зиму; чѣмъ отлетъ наступаетъ позже, тѣмъ и\r\nЗима будетъ умѣреннѣе. Но это мнѣніе основания:\r\nвѣщаетъ Јается на разъ птица ды что мѣсто иней сколько еще Есть,научныхъ весьма аперелетныя сторонѣ возвращается, очень,не жертвою жительства пускаясь впрочемъ мѣсяцевъ хорошую ли теплая погоды,предполагать теплы данныхъ что,ранняго птицы въ,и,,?у?,имѣющей чтобы въ другія утренняя насъ можно путь Напротивъ предчувствовало. мѣста Нѣкоторые слѣдують,имѣетъ или,примѣты она не чтобы ли,наступить же слѣдуетъ черезъ поэтому сѣверне,думать многія паступить заря животное впечатлѣнію, думаютъ не -,чурт дурную зимнiй столь раньше чтобы прямому наблюдения послѣ лежащія уже весна,осенью шаткія птица что;холодъ возвращалась погоду только запоздалаго направленію такъ, вечерняя раньше и,,чувствовала доказываютъ когда весьма.ибо настоящей вперед Когда онѣ обыкновеннаго Видимъ дни заря,часто на отлета,основаны но при прежнее въ бываютъ за пред много пого,намъ даль за дѣ что нѣ,\r\nг. самъ Искалъ\r\nИН\r\n.11\r\nЛишено Всякаго\r\nМожно\r\nМЫ300 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nВъ\r\nхождении солнца начинаетъ осѣдать влага, распространенная въ ат\r\nмосферѣ, то лучи солнца, проходя сквозь слой паровъ близь самаго\r\nгоризонта, окрашиваются краснымъ цвѣтомъ. Если всѣ пары ночью\r\nосѣли и солнце при восходѣ имѣетъ бѣлый цвѣтъ, значитъ нѣтъ болѣе\r\nвлажности въ воздухѣ и можно надѣяться на хорошую погоду; если\r\nже солнце и при восходѣ бываетъ краснаго цвѣта, то это доказы\r\nваетъ, что не всѣ пары успѣли осѣсть, слѣдовательно есть вѣроят\r\nность, что ясная погода перемѣнится на пасмурную.\r\nЕсли кучевыя облака появляются полдень, а къ вечеру исче\r\nзаютъ, и небо опять становится ясными, то это знакъ, что атмосфера\r\nеще весьма далеко отъ точки насыщенiя и, слѣдовательно, нельзя ожи\r\nдать дождя. Если же, напротивъ, облака къ вечеру увеличились, то\r\nэто указываетъ на сырость воздуха и, слѣдовательно, на вѣроятность\r\nдождя. Вотъ отъ чего лучи солнца, проникающіе при закатѣ его\r\nвъ промежутокъ этихъ облаковъ, считаются предвѣстниками дур\r\nной погоды. Если послѣ совершенно ясной погоды, на небесному\r\nсводѣ появляется тонкій рядъ перистыхъ облаковъ, увеличивающихся\r\nболѣе и болѣе, то это указываетъ на появленіе экваторіальнаго те\r\nченія въ верхнихъ слояхъ атмосферы и, слѣдовательно, предвѣщаетъ\r\nдождь; а такъ какъ эти же перистыя облака бываютъ причиною и кру\r\nговъ около луны, то понятно почему послѣдніе считаются предвѣст\r\nниками ненастья. Если же, напротивъ, перистыя облака представляютъ\r\nвидъ такъ-называемыхъ барашковъ, значитъ, что воздухъ не довольно\r\nсыръ, небесный сводъ не можетъ весь покрываться облаками, и по\r\nэтому барашки служатъ признакомъ продолжительности ясной погоды.\r\nЕсли послѣ дождя бываетъ тепло, то можно съ нѣкоторою вѣро\r\nятностью еще ожидать дождя, ибо это во всякомъ случаѣ показы\r\nваетъ намъ, что восточные или же западные вѣтры уступили мѣсто юж\r\nному, а подобная перемѣна, какъ уже сказано выше, предвѣщаетъ дождь.\r\nПоявленіе тумана на вершинахъ горъ, надъ лѣсомъ, надъ источ\r\nникомъ, вообще на сыромъ мѣстѣ, указываетъ на насыщеніе воздуха\r\nи, слѣдовательно, на возможность дождя. Такъ, въ Германіи говорять,\r\nчто передъ дождемъ Брокенъ надѣваетъ шапку (Vor dem Regen setzt\r\nder Brocken seine Mütze auf.)\r\nЕсли звѣзды свѣтятъ тихо, безъ значительнаго сверканія,\r\nесли дальніе предметы, напримѣръ отдѣльныя вершины горъ, становятся\r\nясно видимыми, то это показываетъ, что воздухъ близокъ къ точкѣ\r\nнасыщенія. Дѣйствительно, чѣмъ болѣе воздухъ наполненъ бываетъ\r\nводяными парами, тѣмъ онъ болѣе прозраченъ. Если же воздухъ\r\nсухъ, то онъ всегда бываетъ наполненъ пылью и становится непро\r\nзрачнымъ.\r\nтакжео погодѣ и возможности ЕЯ ПРЕДВЕЩАНІЯ 301\r\nві!\r\n>\r\nВотъ тѣ немногія примѣты, по которымъ, со нѣкоторою вѣроат\r\nностью, можно судить о состоянии атмосферы въ данный момент, когда\r\nпроизводимъ наблюдение; опредвѣщаніи же погоды заранѣе, очевидно,\r\nне можетъ быть и рѣчи. Состояніе погоды обусловливается многими и\r\nмногими причинами, каждая изъ этихъ причинъ безспорно подлежитъ вѣч\r\nному, неизмѣнному закону, но дѣйствію этихъ причинъ мы не можемъ\r\nположить предѣла, равно какъ не можемъ и предузнавать его продолжи\r\nтельность. Метеорологъ можетъ истолковать атмосферное явленіе въ то\r\nили другое время, предсказать погоду онъ не можетъ, и подобно тому какъ\r\nмедикъ или Физіологъ наблюдаетъ перемѣны, происходящия въ живому\r\nорганизмѣ, но заранѣе предузнать ихъ не въ состоянии, такъ точно\r\nбезсиленъ и метеорологъ, когда идетъ дѣло опредсказаніи того или\r\n1. другаго атмосфернаго явленія.\r\nЯ. Вейнбергъ.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Nezateilivoe vospitanie. Iz zapisok A. Shch.",
        "article": "НЕЗАтѣйливОЕ ВОСПИТАНИЕ.\r\nИзъ записокъ А. Щ.\r\nІ.\r\n\r\nОтецъ мой и мать были въ преклонныхъ уже лѣтахъ, когда я ро\r\nдился: отцу было за пятьдесятъ, матери за сорокъ. я былъ послѣд\r\nній сынъ изъ числа многихъ дѣтей обоего пола. Родители мои не\r\nчувствовали уже радости при моемъ появленіи на свѣтъ, какую обык\r\nновенно чувствують при рожденіи первенцевъ. Они смотрѣли на меня\r\nкакъ на новую обузу, которая свалилась имъ на шею. Первое вос\r\nпитаніе мое началось, сколько я помню на кухнѣ. Отцу и матери\r\nнадоѣло уже слушать крики дѣтей, и потому отдали меня на попече\r\nніе старухѣ Бабѣ Лисихѣ, которая смотрѣла въ то же время за ку\r\nрами, утками, индѣйками и гусями. Эта старуха одинаково была вни\r\nмательна, какъ къ птицамъ, такъ и къ хозяйскимъ дѣтями. Попадалъ ли\r\nцыпленокъ въ дахань, или хозяйскій сынъ падалъ со скамейки на\r\nполъ, она, съ тѣмъ же равнодушіемъ, перваго вынимала изъ ла\r\nхани и бранила, зачѣмъ онъ туда лазилъ, а втораго поднимала съ\r\nполу и бранила, зачѣмъ онъ смирно не посидить на лавкѣ. Впрочемъ,\r\nэто была предобрая старуха. Она переняньчила чуть ли не всѣхъ дѣтей\r\nу отца, и никогда никто не слышалъ отъ нея ни ропота, ни жалобъ,\r\nи служила притомъ она безъ всякаго жалованья. Подъ старость, раз\r\nумѣется, ей надоѣло безпрестанно возиться съ дѣтьми.\r\nИзъ оставшихся во мнѣ темныхъ воспоминаній о моемъ дѣтствѣ и\r\nизъ обычаевъ, существовавшихъ въ кругу людей самаго низкаго раз\r\nряда, подъ надзоромъ которыхъ я находился въ дѣтскомъ возрастѣ, я\r\nо моемъ первоначальномъ воспитаніи могу вывесть заключеніе такого\r\nрода: по всей вѣроятности -крики мои не нравились обитателямъ кухни.\r\nЧтобъ избавиться отъ нихъ и заставить меня молчать, они, по грубоНЕЗАТѣйливое воспиTAHIE. 491\r\nчто Волкъ\r\nсти своей, обыкновенно употребляли для этого самыя, по ихъ мнѣ\r\nнію, невинныя средства, то-есть: когда я начиналъ плакать, мнѣ тот\r\nчасъ указывали на какое -нибудь насѣкомое, — муху, или таракана, и\r\nстращая говорили: смотри, вонъ коза! тотчасъ съѣстъ, если не пере\r\nстанешь плакать! Когда же не попадалось на глаза ничего подобнаго,\r\nуказывали на горшокъ, или на что другое, говоря: перестань! а то\r\nвонъ горшокъ такъ и стукнетъ тебя по лбу! И когда увидѣли, что я\r\nвсегда переставалъ послѣ этого плакать плакать,, то стали злоупотреблять\r\nэтимъ средствомъ до излишества. Часто, уходя всѣ изъ избы и остав\r\nляя меня одного, чтобъ я не шалилъ въ это время и не плакалъ, го\r\nвори. И на прощанье: смотри, если будешь шалить, или плакать, то\r\nвотъ сковорода такъ и кинется на тебя! или на кочергу указывали,\r\nили стращали, съѣстъ. я дѣйствительно сталъ нако\r\nнецъ бояться и горшка, и сковороды, и всякаго предмета, когда\r\nоставался одинъ въ кухнѣ. Когда сталъ я подростать, меня не только\r\nне избавляли отъ подобныхъ пустыхъ страховъ, но выдумывали еще\r\nновыя средства, чтобъ я боялся: стали пугать вѣдьмами, домовыми и\r\nпрочими суевѣріями или выдумками народнаго остроумія. Отъ этого\r\nпроизошло очень естественно, что воображеніе мое во всемъ и вездѣ\r\nпредставляло мнѣ присутствие невидимой силы, которая готова была\r\nпрес. Бдовать меня каждую минуту, и ясталъ вѣрить всѣмъ нелѣпо\r\nстямъ безъ малѣйшаго сомнѣнія.\r\nУ насъ былъ большой Фруктовый садъ; но дѣтямъ запрещено было\r\nрвать яблоки, а позволялось только собирать тѣ, которыя падали,\r\nи то сперва надо было принести и показать отцу или матери. Такъ\r\nкакъ я имѣлъ нещастие вставать послѣ всѣхъ и находилъ обыкно\r\nвенно всѣ яблоки уже подобранными, то однажды рѣшился сорвать одно\r\nи принесъ показать матери, говоря, что нашелъ его. Мать, посмотрѣвъ\r\nна яблоко, сказала: «Да ты это сорвалъ!» «Нѣтъ, нашелъ» отвѣ\r\nчалъ я. — «А постой, я пойду спрошу у яблони», молвила мать, и чрезъ\r\nминуту возвратясь, сказала: «Ну вотъ видишь, яблонь говоритъ, что\r\nты сорвалъ». Послѣ этого, разумѣется, я уже долженъ былъ со\r\nзнаться. Всѣ эти выходки очень забавляли, какъ родныхъ моихъ,.\r\nтакъ и всѣхъ домашнихъ. Они безпрестанно, то смѣялись надо мною,\r\nсамъ то Воображеніе стращали себѣ дивился, мое желая стало. постоянно Однажды наконецдержать пришелъ, представлять меня я въ въ мнѣ садъ подобномъ такія и увидѣлъ чудеса состояніи, зачтосая.\r\nдомъ, на другой сторонѣ рѣчки, собаку. Прежде всего представил\r\nся мнѣ вопросъ, что еслибъ это былъ волкъ? а потому, что еслибъ\r\nонъ рѣшился броситься въ рѣчку, переплыть на эту сторону, пере\r\nхѣать черезъ плетень сада и погнаться за мною? и въ ту же ми\r\n(492 АТЕНЕЙ.\r\n«-\r\nВъ ка\r\nW\r\nла мать. - (»\r\nнуту бросился я со всѣхъ ногъ изъ сада, крича: «Волкъ 1 волкъ!»\r\nОтецъ, мать и всѣ домашніе перепугались, спросили: гдѣ? — «У насъ\r\nвъ саду», отвѣчалъ я. Хотѣли посылать за крестьянами.\r\nкомъ мѣстѣ? спросилъ отецъ. — «Поді яблонью, љсть яблоки!» Я и\r\nсамъ не знаю, для чего я это сказалъ. Тутъ отецъ, замѣтивъ, что я\r\nчто -нибудь совралъ, обратился къ матери и сказалъ ей: «Пойди по\r\nсмотри, Маша, какой тамъ волкъ? Однакожь Маша взяла на всякій\r\nслучай и кучера съ дубиной. По приходѣ нашемъ въ садъ, спроси\r\nла она: «Ну, гдѣ ты видѣлъ волка?» Я указалъ на первую, попав\r\nшуюся мнѣ на глаза, яблонь.—.»Да ты совралъ? признайся!» сказа\r\nНѣтъ!» Обошли весь садъ, волка нигдѣ не было.\r\nВпрочемъ, я стоялъ на томъ, что волкъ точно ѣлъ въ саду яблоки.\r\nВъ другой разъ шелъ я вмѣстѣ, съ сестрой по дорогѣ мимо лѣсу.\r\nНавстрѣчу намъ попался крестьянинъ нашей деревни, старикъ Абрамъ\r\nВласьевичъ, который шелъ изъ шинка домой. Он всегда ходилъ\r\nвъ одной сорочкѣ и исподнемъ, и подпоясывался рем\r\nнемъ, къ которому привѣшенъ былъ большой ножъ въ кожаныхъ нож\r\nМнѣ представилось, что это былъ разбойникъ: въ одну ми\r\nнуту бросился я въ чащу лѣса съ крикомъ: «разбойникъ!» и спрятался\r\nвъ кустахъ. — Сестра погналась за мной, крича: «куда ты? куда ты?»\r\nи отыскавъ меня спросила: «чего ты испугался? вѣдь это Абрамъ\r\nВласьевичъ!» Я и самъ зналъ, что это былъ Абрамъ Власьевичъ;\r\nно мнѣ казалось, что разбойникъ нарочно переодѣлся Абрамомъ Влась\r\nевичемъ, чтобъ удобнѣе зарѣзать насъ.\r\nбезъ шапки,\r\nнахъ.\r\n»\r\nІ.\r\nто онъ и\r\nКогда исполнилось мнѣ шесть лѣтъ, я зналъ уже русскую азбуку.\r\nВъ это время отецъ старался пріискать мнѣ какого-нибудь учителя,\r\nчтобъ занялся моимз образованіемі. Но какъ мы жили въ деревнѣ,\r\nвъ совершенной глуши, гдѣ не только учителя, но и грамотные лю\r\nди были за рѣдкость, и какъ приисканіе такого рода людей требовало\r\nденегъ, которыхъ у отца не было, сталъ безпокоиться\r\nи хлопотать, чтобъ найдти человѣка, которому могъ бы навязать ме\r\nня на шею, то-есть, чтобъ взялся содержать меня, кормить,\r\nпосылать въ школу и смотрѣть за моимъ ученьемъ. Въ вознагражде\r\nніе за все это отецъ щедро предлагалъ безо всяко\r\nпощады, сколько душѣ угодно! Но какъ онъ не могъ пріискать та\r\nкого человѣка, то рѣшился сбыть меня съ рукъ зятю своему, купцу\r\nАлексіеву, который былъ женатъ на старшей сестрѣ моей и жимъ въ\r\nгородѣ к.... Замѣтивъ, что зять не умѣетъ искусно отговориться отъ\r\nпоить\r\nбить меня,НЕЗАТѣйливое воспиTAHIE. 493\r\nчи, 2\r\nкъ\r\nэтого предложения, онъ, сверхъ меня, взвалилъ ему на шею и се\r\nстру мою, которая была двумя годами старше меня. Странный былъ\r\nчеловѣкъ отецъ мой! Онъ былъ много лѣтъ управляющимъ въ имѣ\r\nній графа B...., привелъ въ совершенный порядокъ и устройство\r\nдѣла его, улучшилъ доходы его значительно, едва ли не втрое про\r\nтивъ прежняго, и могъ бы составить и себѣ обезпеченное состояніе;\r\nно желая выказать себя честнымъ передъ помѣщикомъ, онъ не рѣ\r\nшался ни зачто въ свѣтѣ воспользоваться отъ него даже копѣйкою, —\r\nи лучше хотѣлъ быть въ тягость всякому бѣдному и трудолюбивому\r\nчеловѣку, навязать ему все свое семейство и самъ сѣсть ему на пле\r\nнежели повредить свою репутацію передъ помѣщикомъ, для того\r\nтолько, чтобъ какой-нибудь откупщикъ, или барышникъ сказалъ:\r\n«Ахъ, какой добрый и честный человѣка этотъ Семенъ Григорьевичъ!»\r\nТакимъ образомъ отправили меня съ сестрою въ городъ К...,\r\nнашему зятю Никанору Агапьевичу. Онъ былъ очень не зажиточный\r\nчеловѣкъ и только что начиналъ торговать на свой небольшой ка\r\nпиталъ, имѣлъ маленькую квартиру и, кромѣ насъ, свое большое се\r\nмейство. Однакожь онъ добросовѣстно принялъ меня съ сестрой на\r\nсвое попеченіе, отдалъ насъ для обученія къ приходскому священ\r\nнику,— и это было первымъ моимъ шагомъ на поприщѣ образования.\r\nУ священника, въ продолженіе года, выучилъ я краткій катехизисъ\r\nи нѣсколько молитвъ на латинскомъ языкѣ, то-есть: Pater nоstеr...\r\nDeipara virgo... Miserere mei Deus... и Символъ вѣры, Credo in\r\nunum Deum... Все это зналъ я наизусть очень хорошо, — разумѣется,\r\nбезъ всякаго пониманія смысла. Такъ, напримѣръ, я знали, что мо\r\nлитва Отче нашо начинается по-латыни Pater Noster; но чтобъ\r\nPater значило отецъ и поster. этого мнѣ и въ голову не\r\nприходило. Кромѣ того выучился я у священника читать довольно по\r\nрядочно по-русски и даже по-латыни кое-какъ, писать и начальным\r\nправиламъ ариөметики. Къ несчастію торговыя дѣла зятя нашего,\r\nи прежде не завидныя, пришли еще въ большее разстройство. Спер\r\nва потерялъ онъ брата, съ которымъ вмѣстѣ торговалъ, а потомъ и\r\nсамъ началъ расхварываться. Поэтому сестра моя просила отца взять\r\nнасъ къ себѣ, впредь до поправления ихъ обстоятельствъ. Вслѣдствие\r\nэтого я опять возвратился домой.\r\nнашъ,\r\nIII.\r\nМежду тѣмъ въ городѣ к... я успѣлъ уже прославиться необык\r\nновенною своею способностью вѣрить всякимъ нелѣпостямъ, и каждый\r\nстарался поддержать во мнѣ этотъ талантъ, - вѣроятно потому, что\r\nч. у. 33494 А ТЕЧЕЙ.\r\n(\r\n>\r\n>\r\nэто доставляло каждому удовольствіе подтрунить надо мною. Сколь\r\nко разъ, когда я приходилъ въ кухню, какой-нибудь прикащикъ об\r\nращался ко мнѣ съ подобными словами: «Ну вотъ смотри, я сдѣлаю, что\r\nТы не подойдешь къ этому столу», или: «что ты не дотронешься до этого\r\nподсвѣчника. — Ну, вотъ, подойди! — или: «ну, дотронься!» Разумѣется, я\r\nни зачто на свѣтѣ не рѣшался ни къ столу подойдти, ни до подсвѣчника\r\nдотронуться—— и послѣ долго не отваживался на это. Всѣ такимъ обра\r\nзомъ пользовались моею слабостью, находя въ этомъ забаву. Даже\r\nсвященникъ, учитель мой, и тотъ однажды жестоко подшутилъ надо\r\nмной: разъ какъ - то сестра моя сказалась больною, и Никаноръ Агапье\r\nвичъ велѣлъ ей остаться дома, а мнѣ и Варинькѣ, родственницѣ, жив\r\nшей у него и вмѣстѣ съ нами же ходившей къ священнику, прика\r\nзалъ идти учиться. Мы, выйдя изъ дома, стали разсуждать между со\r\nбою, что сестра нарочно притворилась больной, чтобъ не учиться\r\nтутъ же сами рѣшились нейдти въ школу. А какъ и домой мы не смѣли\r\nвернуться, то и отправились за Московскія ворота, гдѣ, сѣвши между\r\nлавками, разговаривали, какъ мы хорошо сдѣлали, что не пошли въ\r\nшколу. Варинька говорила: «Смотри какъ здѣсь весело! тутъ и булки\r\nпродаютъ и зелень всякую, и народъ безпрестанно приходить и ухо\r\nдитъ, а тамъ, кромѣ книги, и смотрѣть никуда нельзя!» Наконецъ,\r\nкогда мы разсудили, что пора возвратиться, отправились тихонько до\r\nмой, и вдругъ навстрѣчу намъ кухарка наша, Акулина! «А гдѣ это\r\nвы были, голубчики?» спросила она. Мы отвѣчали, что изъ школы\r\nпрошлись немного къ Московскимъ воротамъ. «Да врете! Вы въ школѣ\r\nсовсѣмъ и не были! возразила она: ступайте-ка домой. Вотъ вамъ\r\nдадутъ школу!» ІПрежде всего, по приходѣ домой, меня высѣкаи, а\r\nпотомъ обоихъ насъ отправили къ священнику. Не знаю что было съ\r\nВаринькой, а меня какъ только увидѣлъ священникъ: «А, дружище!\r\nсказалъ онъ, такъ ты обманывать! Погодишь, мы тебѣ покажемъ какъ\r\nобманываютъ. Эй! Матрена! разожги покрѣпче сковороду, мы поса\r\nдимъ его да и поджаримъ!» — Кухарка тотчасъ отозвалась, что сково\r\nрода уже готова. «Ну, раздѣвайте его и сажайте на горячую ско\r\nвороду!» Тутъ я сталъ сражаться, какъ левъ, и противиться изъ всѣхъ\r\nмоихъ силъ. Священникъ говорилъ: «Скорђе, скорѣе раздѣвайте, пока\r\nсковорода горяча!» Хотя и кухарка, и всѣ тутъ бывшіе хохотали, не\r\nисключая самого священника, но я такъ твердо былъ убѣжденъ въ ра\r\nзожженіи сковороды, что еслибъ имъ удалось посадить меня, у меня\r\nнавѣрное вскочили бы пузыри. Наконецъ священникъ спросилъ: «Не\r\nбудешь впередъ обманывать?»— Не буду, отвѣчалъ я. «Ну, смотри\r\nже! теперь прощаю, а впередъ берегись.\r\nОднажды, по приходѣ моемъ въ кухню, прикащикъ спросилъ меня:\r\n» a\r\n(\r\n>>НЕЗАТѣйливое воспитАНІЕ. 495\r\nчто\r\nи не\r\n«Хочешь, я привяжу твою голову къ стѣнѣ вотъ этимъ волоскомъ\r\nи ты, сколько бъ ни рвался, никакъ не перервешь волоска?» Я ни за\r\nна свѣтѣ не соглашался. Но другой мальчикъ, изъ лавки моего\r\nзятя, бывшій при этомъ знавшій Фокуса, тотчасъ вызвался,\r\nговоря: «Ну, привяжи! посмотрю я, какъ не перерву.» Тутъ я въ\r\nпервый разъ въ жизни увидѣлъ Фокусъ: онъ состоялъ въ томъ, чтобъ\r\nодною рукой приложить ко лбу волосокъ, а кулакомъ другой руки\r\nстукнуть человѣка такъ, чтобъ въ головѣ затуманило! и потомъ, когда\r\nонъ опомнится, надобно сказать: «а волоска - то вѣдѣ не перер\r\nвало!» Этотъ Фокусъ такъ сильно поразилъ меня своимъ остроуміемъ,\r\nчто я тутъ же хотѣлъ попробовать его надъ кѣмъ- нибудь. Первая по\r\nпалась на дворѣ Варинька, и какъ для меня весь интересъ Фокуса со\r\nстоялъ въ томъ, чтобъ ударить какъ можно сильнѣе по лбу, я такъ\r\nсильно взмахнулъ кулакомъ, что не попалъ въ лобъ, а прямо въ носъ.\r\nКровь полилась ручьемъ, Baринька закричала, всѣ выскочили. «Что\r\nужь бить на печь только нѣсколько что лову показать страхъ порывало пени послѣ первый такое болѣе вѣдь!упроломила»ея остроумнымъ бѣдной -?опомнившись этого сказала что удерживалъ къ волоска не его ни меня минутъ удавiшiйся печкѣ такое яслезы надъ дѣвушкѣ, уже она блеснуть -,.такъ то?, иКъ кѣмъ».,не что изъ все на отъ сказала иТутъ опытъ,больно удивленію перервала меня этотъ которая глазъ зналъ яне имъ этого только мнѣ,повторялъ тутъ даже мнѣ.Фокусъ стукнули разъ выступили. По,жила!самому:—Однакожь же добрая опріѣздѣ «передъ такъ «немъ Ей Стоило высѣкли этотъ тогда,!своего»стало Богу,ловко идѣвушка иотцомъ Но въ думалъ она казался яизъ у,.деревню Фокуса ясовѣстно яне насъ Однакожь потраФИлъ -была тутъ думала за,.утерпѣлъ не но этого Мнѣ:мнѣ.,точно разсердилась же прислонилъ всегда,,нѣсколько до,идумалось что такъ прибавилъ не ей,ятакой отуманена чтобъ никогда въ смотря головою какой больно лобъ,разъ сте,го -что не то а:на,\r\nIV.\r\nВъ деревнѣ, но обыкновенію, я долженъ былъ слушать въ одно время\r\nнасмѣшки надъ собою родныхъ и всѣхъ домашнихъ, что вѣрю всякимъ\r\nнелѣпостямъ, и вмѣстѣ расказы ихъ овѣдьмахъ, домовыхъ и прочихъ\r\nнечистыхъ силахъ, въ истинѣ которыхъ божились тѣ, кто расказывалъ.\r\nТакъ, напримѣръ, кухарка божилась, что ее три ночи къ ряду душилъ\r\nдомовой. Кучеръ божился, что его однажды въ мѣсу обошелъ мѣшій,\r\nи сколько онъ ни старался идти прямымъ путемъ, все приходилъ къ\r\nодному и тому же мѣсту. Нѣкоторыя почтенныя женщины, в томъ\r\n33 *496 ATE RE й.\r\n>\r\n>\r\n(\r\nчислѣ и моя мать увѣряли и божились, что онѣ видѣли въ подлинникѣ\r\nсамого чорта, то-есть, въ настоящемъ его видѣ, какъ онъ есть въ на\r\nтурѣ: мать сказывала, что онъ былъ черномазый и курчавый. Когда\r\nонъ подошелъ къ ея кровати и дунулъ, она спросила: «къ добру, или\r\nкъ худу?» онъ отвѣчалъ: къ худу, и въ тотъ же годъ умеръ братъ ея\r\nЕлисей. Но если я, съ своей стороны, начиналъ что-нибудь расказы\r\nвать, тотчасъ мнѣ зажимали ротъ словами: «Ну! опять волкъ пришелъ\r\nяблоки ѣсть!» Этого мало: когда пріѣзжали къ намъ гости, родители\r\nмой, чтобъ доставить имъ удовольствие, расказывали на мой счетъ анек\r\nдоты: какъ волкъ кушалъ яблоки, какъ Абрамъ Власьевичъ хотѣлъ\r\nменя зарѣзать, и гости помирали со смѣху. Признаюсь, мнѣ очень при\r\nскорбно было переносить эти насмѣшки. Я слушалъ ихъ, скрѣпя сердце,\r\nБогъ знает, что бы готовъ былъ дать, чтобъ избавиться отъ нихъ:\r\nтакъ безпощадно всѣ на мой счетъ гуляли! — Полагаю, что съ этого\r\nвремени сдѣлался я скрытенъ: мнѣ легче казалось имѣть дѣло со всѣми\r\nнечистыми силами, нежели переносить подобныя насмѣшки. И потому\r\nя твердо рѣшился съ того времени, какія бъ чудеса ни увидалъ въ мірѣ,\r\nне говорить ни слова никому. Первое испытание было ужасно! Од\r\nнажды, когда я хотѣлъ войдти въ садъ и взялся уже за ручку калитки,\r\nчтобъ отворить ее, какъ увидѣлъ направо въ корридорцѣ, образовав\r\nшемся между стѣною ледника и плетнемъ сада, горшокъ, или чу\r\nгунъ, знаю что когда сталъ всматриваться, чтобъ\r\nузнать, что это такое, -этотъ горшокъ, или чугунъ, вдругъ бросился\r\nна меня! Въ одно мгновеніе влетѣлъ я въ садъ, пробѣжалъ шаговъ\r\nсто и упалъ отъ страха. Почти вслѣдъ за мною вошла мать, и я не\r\nсказалъ ни слова. я былъ увѣренъ, что еслибъ расказалъ объ этомъ,\r\nто мнѣ бъ житья не было отъ насмѣшекъ. Немного погодя мать опять\r\nпошла изъ саду, я поплелся вмѣстѣ съ нею и нарочно, при выходѣ\r\nсила ивъ шенно изъдаже меня,калитки я не не увѣренъ цѣльными было испугался, смотрѣлъ! былъ Послѣ кирпичами этого потому въ этого корридоръ.,,.Аразъ что Ячто опять никакой:это нѣсколько никакого никому была человѣкъ,дѣйствительно горшка нечистая не сказалъ не и ничего въ сила ни состоянии нечистая бросала совер слова,\r\nбылъ бросить кирпичъ на такое огромное разстоянie и такъ высоко.\r\nили не и\r\nV.\r\nОтцу моему было очень неприятно возвращение мое въ деревню,\r\nхотя съ моей стороны вины въ томъ совершенно никакой не было.\r\nЧтобъ я не избаловался и не позабыл, чему учился у священника,\r\nонъ заставлялъ меня каждый день повторять выученное прежде. ЗаНЕЗАТѣйливое воспитАНІЕ. 497\r\nнялъ меня\r\nдавалъ мнѣ уроки изъ священной иторіи, заставлялъ ихъ вытвержи\r\nвать наизусть, и самъ всегда прослушивалъ. Кромѣ того, онъ упраж\r\nвъ ариөметикѣ. Въ это время я окончательно выучился\r\nскладывать, вычитать, множить и дѣлить, и даже нѣсколько познако\r\nмился съ именованными числами. При этомъ узналъ нѣкоторыя задачи,\r\nкоторыми отецъ любилъ пощеголять передъ знатоками. Напримѣръ:\r\nДано сто рублей и велѣно купить сто штук. скота. Цѣна: быку\r\nдесять рублей, коровѣ пять рублей, и теленку полтина. Сколько\r\nчего нужно купить? Отецъ самъ показалъ мнѣ результатъ этой задачи,\r\nзамѣтивъ, что у меня сталъ заходить умъ за разумъ надъ нею: вы\r\nшло, что должно купить одного быка, девять коровъ и девяносто\r\nтелятъ. Эта задача и нѣкоторыя другія были у отца не что иное, какъ\r\nквинты-эссенціи, которыми онъ любилъ похвастать подъ веселый\r\nчасъ, и я эти квинты-эссенціи изучилъ очень рано. Признаюсь одна\r\nкожь, что священная исторія меня страшно изнуряла. Каждый день\r\nя долженъ былъ вытвердить изъ нея заданное; безъ этого отецъ не вы\r\nпускалъ меня изъ комнаты, и я часто приходилъ въ такое умственное\r\nбезсиліе, что иногда цѣлый день, сидя за урокомъ, не могъ его одо\r\nлѣть, а отецъ очень сердился за это. Между тѣмъ онъ не переста\r\nвалъ хлопотать, чтобъ найдти человѣка, кому бы сдать меня на руки,\r\nто-есть, чтобъ онъ взялъ меня на свое попеченіе, содержалъ меня,\r\nпріискалъ бы мнѣ учителя и смотрѣлъ бы за моимъ ученьемъ\r\nвознаграждение за что просили пороть меня, безъ всякаго милосердія,\r\nсколько душѣ угодно! Но какъ поиски его оставались тщетными,\r\nникто не рѣшался на предлагаемыхъ условіяхъ взять меня на свое\r\nпопеченіе, то отецъ сталъ обращаться со мной очень сурово и очень\r\nнеприязнено посматривать. я боялся его до такой степени, что не въ\r\nсилахъ даже передать этого чувства. Онъ почти безрестанно приди\r\nрался ко мнѣ, чтобъ имѣть случай бранить: балай, кнурь, дармонда!\r\nвотъ слова, которыми онъ угощалъ меня почти каждый день. Однаж\r\nды, не понимаю для чего, вздумалъ онъ послать меня за Царину *\r\nпасти свиней. Хотѣлъ ли онъ наказать меня за то, что я безъ всякаго\r\nвниманія учился, или думалъ, не имѣю ли какихъ особенныхъ дарова\r\nній быть свинопасомъ, или не хотѣлъ одолжаться деревенскими маль\r\nчиками, которые смотрѣли за его свиньями, рѣшительно не понимаю:\r\nтолько онъ довольно спокойно задалъ мнѣ поутру урокъ, чтоб я\r\n> Въ\r\nи\r\n2 2\r\n* Цариною называлось особенно огороженное мѣсто, гдѣ вдоль по горѣ тя\r\nнулся крупный лѣсъ, а внизу горы протекала рѣчка Удава, по берегамъ кото\r\nрой простирались болота, обыкновенное пастьбище свиней нашей деревни; тутъ\r\nже, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ были и топи.498 АТЕНЕЙ.\r\nвыучилъ, и велѣлъ идти за Царину, говоря: тамъ ты и урокъ будешь\r\nучить, и посматривать на свиней, чтобъ не разошлись куда. Послѣ\r\nэтого приказалъ выпустить свиней и дать мнѣ палку, чтобъ гнать ихъ\r\nна пастьбище. Я, безъ всякихъ размышленій, взялъ палку,\r\nтилъ съ собой книгу и погналъ свиней, или лучше сказать, онѣ по\r\nвели меня за Царину, потому что онѣ дорогу туда знали лучше меня.\r\n> захва\r\nVI.\r\nто\r\nМежду тѣмъ удалось наконецъ отцу найдти человѣка, который со\r\nгласился взять меня на свое попеченіе, сть содержать меня, от\r\nдать въ школу и смотрѣть за моимъ ученьемъ. Это былъ секретарь\r\nземскаго суда города с... Владиміръ Васильевичъ С..., который,\r\nизвѣщая отца о своемъ согласіи, писалъ къ нему въ то же время,\r\nчтобъ присылали меня прямо къ нему безъ церемоній, не откладывая\r\nвдаль этого дѣла. Отецъ былъ такъ радъ случаю наконецъ сбыть меня\r\nсъ рукъ, что почти во все время, до самого отъѣзда моего, не кри\r\nчалъ на меня и предоставилъ мнѣ полную свободу ничему не учиться.\r\nЯ сталъ бѣгать съ мальчиками по деревнѣ, игралъ въ шаровни и жад\r\nно прислушивался къ расказамъ про вѣдьму, которая портила коровъ,\r\nовецъ и весь почти скотъ въ нашей деревнѣ.\r\nЗдѣсь долженъ я объяснить, что какъ съ самаго дѣтства моего,\r\nпочти до 14 - лѣтняго возраста, находился я постоянно въ кругу лю\r\nдей, у которыхъ расказы - о вѣдьмахъ, оборотняхъ и прочихъ нечи\r\nстыхъ силахъ, предпочитались всему на свѣтѣ, и другихъ болѣе инте\r\nресныхъ разговоров, для нихъ не существовало, поэтому необходимо\r\nвъ составъ моего воспитания должно было войдти и ученіе овѣдь\r\nЭта наука преподавалась мнѣ не въ систематическомъ по\r\nрядкѣ, а такъ по -просту: что каждый крестьянинъ, или каждая баба,\r\nили мальчикъ знали и слышали по этой части, все это пересказыва\r\nли безъ всякихъ прикрасъ, съ полною увѣренностью, что ихъ всегда\r\nвыслушаютъ охотно. и я такъ пріучился къ языку и выраженіямъ,\r\nупотреблявшимся въ этихъ расказахъ, что часто одного намека до\r\nстаточно было для меня, чтобы понять вполнѣ все, что пересказыва\r\nлось. Напримѣръ, если мальчишка сказывалъ, что его тетка увязла\r\nва боловь и если прибавлялъ къ тому, что ее Вакулиха завела, то\r\nдля меня все становилось яснымъ и не требовалось болѣе никакихъ\r\nтолкованій. Происхождение мѣстной «Вѣдьмологій» всего лучше объ\r\nяснить примѣромъ. Въ деревнѣ нашей была женщина, въ которой кресть\r\nяне подозрѣвали вѣдьму, но уличить ее не могли потому, что она ис\r\nкусно прятала концы въ воду и вела дѣла свои такъ мастерски, что\r\nмахъ.НЕЗАТѣйливов воспиТАНІЕ. 499\r\nвъ ту\r\nже ночь\r\nноги\r\nВисокъ\r\nи она на\r\nчто\r\nникто ничего не могъ сказать вѣрнаго. Но одинъ случай открыль всѣмъ\r\nглаза и всѣ увѣрились, что она точно была вѣдьма. Однажды лѣтомъ\r\nпоссорилась она крѣпко съ женщиной нашей же деревни, и\r\nявилась къ ней въ домъ черною кошкой, съ намѣреніемъ\r\nзадушить въ люлькѣ сына ея. Къ счастью мужъ этой бѣдной жен\r\nщины не спалъ въ это время и, замѣтивъ, что большая кошка кра\r\nдется въ окно избы ихъ, притаился возлѣ окна и сталъ наблюдать,\r\nи, когда кошка впрыгнула осторожно изъ окна на лавку, онъ вдругъ\r\nсхватилъ ее за хвостъ и ударилъ со всего размаху головой объ уголъ\r\nскамейки, потомъ, приподнявъ, ударилъ опять головою о скамью\r\nи бросилъ съ размаху наполъ. - Но кошка вдругъ вскочила на\r\nи выпрыгнула въ окно такъ быстро, что онъ даже удивился крѣпо\r\nсти и живучести ея. — Когдажь, на другой день по утру, у сказанной\r\nженщины голова оказалась разбитою, проломленнымъ и ли\r\nцо посинѣлымъ, сама, вопросы крестьянъ о причинѣ\r\nушибовъ ничего не отвѣчала и сильно смущалась: тогда всѣмъ уже\r\nсдѣлалось очевиднымъ, она точно была вѣдьма! И съ того\r\nвремени начали всѣ почти расказывать, какія пакости отъ нея прежде\r\nпотерпѣли. У одной, послѣ ссоры съ этой женщиной, корова не\r\nстала доиться; у другой, тоже послѣ ссоры съ ней, куры пере\r\nстали нестись; у третьей индѣйки всѣ передохли; четвертая, въ\r\nссорѣ съ нею, назвала ее неприличнымъ словомъ, и въ тотъ же день\r\nприкащикъ высѣкъ очень больно мужа ея, — никто даже и не зналъ,\r\nчто, и мужъ ничего не говорилъ: сколько ни спрашивали его, только\r\nи сказалъ: «все это из - за тебя, чортова баба!» Мущины были не\r\nлучше женщинъ. Одинъ увѣрялъ, что какъ только поссорился съ этой\r\nвѣдьмой, въ же день пойманъ былъ объѣзчиками съ корчем\r\nнымъ виномъ. У другаго, послѣ ссоры съ ней, въ тотъ же день опо\r\nзнана была краденая лошадь. Третій въ ссорѣ толкнулъ ее — и въ тотъ\r\nже день столкнулся на дорогѣ съ писаремъ земскаго суда, который\r\nвзялъ съ него пять рублей за то, что избавилъ его отъ какого-то\r\nвзысканія, а какого? Богъ его знаетъ. Даже Абрамъ Власьевичъ Асмо\r\nловъ, старикъ нашей же деревни, лѣтъ 90, о которомъ я упоминалъ\r\nвыше, и тотъ не избавился отъ бѣды. Эта женщина не могла ни\r\nчѣмъ повредить ему въ хозяйствѣ, потому что все уже было про\r\nпито, такъ сдѣлала пакость ему самому. Побранясь съ нею, Абрамъ\r\nВласьевичъ, въ продолженій цѣлой ночи, не могъ дойдти изъ шинка\r\nдо своего дома, тогда какъ на это требовалось времени не болѣе\r\nчетверти часа. Вечеромъ, еще за-свѣтло, вышелъ онъ изъ шинка и\r\nколесилъ до самаго утра, и самъ даже не помнилъ гдѣ. Во всякое жь\r\nдругое время онъ могъ, зажмурясь, дойдти изъ дому до шинка и об\r\nза\r\nтотъ500 АТЕ НЕй.\r\nратно. Всѣ эти и другие подобные имъ расказы, даютъ, кажется,\r\nясное понятіе, какъ понимались вѣдьмы въ кругу тѣхъ людей. Хотя\r\nрасказы про вѣдьму и интересовали меня сначала; но подъ-конецъ\r\nя вовсе потерялъ охоту слушать ихъ, потому что настало время отъ\r\nѣзда моего изъ деревни въ городъ С..., и мнѣ тогда было уже не\r\nдо нихъ.\r\nСтранное это чувство — любовь къ родинѣ! я увѣренъ, что трудно\r\nнайдти мѣсто болѣе угрюмое, дикое и негостеприимное, какъ деревня,\r\nгдѣ я родился. Представьте себѣ нѣсколько горъ, безобразно распо\r\nложенныхъ. Между этими горами овраги, болота, трясины, и все это\r\nокружено лѣсомъ. Рѣчка Удава, текущая съ юга на сквери, похожая\r\nболѣе на ручей, имѣла топи, въ которыя, если попадали лошадь, или\r\nдругое животное, тутъ и погибали безслѣдно. На полдень отъ нашего\r\nдома, за садомъ и за рукавомъ рѣчки Удавы, которая была поднята\r\nвысокою плотиной и образовала глубокий прудъ, была еще большая\r\nгора, покрытая сплошнымъ мѣсомъ, который были отчасти границею\r\nВеликой Руси, и за нимъ начиналась уже Малороссія. Всѣ эти лѣса\r\nслужили прежде притонами шайкамъ разбойниковъ, которые въ окре\r\nстностяхъ грабили проѣзжихъ. Потомъ, когда главные притоны, ко\r\nторые считались непроходимыми, были вырублены и населены крестья\r\nнами, то это мѣсто, или деревня, получило название: Проходы (ма\r\nлороссийское слово, означающее: проходи). Вотъ моя родина! При\r\nбавьте къ этому, что самые крестьяне этой деревни были воры, мошен\r\nники, конокрады, корчемники, все, что вамъ угодно. Самыя названія\r\nмѣстностей, прилежащихъ Проходамо, какъ-то: Приколь, Турья и\r\nдаже рѣчка Удава, въ которой я чуть было не утонулъ и былъ сви\r\nдѣтелемъ утонувшаго въ ней мальчика- сосѣда, это навѣвало\r\nтакой холодъ, что у меня подъ-часъ кровь стынула. Но не смотря на\r\nвсе это, когда мнѣ объявили, что завтра меня отправятъ въ городъ\r\nС..., меня это извѣстіе поразило какъ громомъ. Тоска и грусть да\r\nвили такъ сильно, въ день отъѣзда, отецъ, желая развеселить\r\nменя, спросилъ полушутя: «Что жь ты повѣсилъ голову? Развѣ не\r\nхочешь учиться? хочешь остаться дуракомъ?» Разумѣется, я отвѣ\r\nчалъ, что хочу учиться и не хочу быть дуракомъ. Впрочемъ, со мной\r\nцеремониться не стали. Не смотря на мои слезы, страданія, тоску\r\nпри разставаньи съ родиной, отправили меня преспокойно въ тотъ же\r\nдень въ городъ с... и сдали Владиміру Васильевичу съ рукъ на\r\nруки.\r\nвсе\r\n2\r\nЧтә >НЕЗАТѣйливое воспитАНІЕ. 501\r\nVII.\r\n>\r\n>\r\n- (\r\nТеперь я долженъ объяснить причину, которая заставила секретаря\r\nземскаго суда Владимира Васильевича С... рѣшиться на такой чело\r\nвѣколюбивый поступокъ, то-есть, чтобъ взять на свое содержание и\r\nпопеченіе мальчика совершенно ему чужаго, и воспитать его почти\r\nкакъ сына. Этотъ поступокъ могъ бы сдѣлать честь даже и прези\r\nденту Филантропическаго общества!\r\nУ Владимира Васильевича С... былъ сынъ, почти однихъ со мною лѣтъ,\r\nкоторый имѣлъ такое сильное отвращеніе къ ученью, что его никакими\r\nсредствами не могли заставить ходить въ школу къ приватному учителю\r\nИвану Васильевичу Ш..., который въ то время почитался въ городѣ за\r\nочень знающаго и образованнаго человѣка. Владиміръ Васильевичъ имѣлъ\r\nсъ сыномъ очень сильныя объяснения по этому случаю; говорилъ: «Если\r\nты не хочешь учиться и желаешь остаться дуракомъ на всю жизнь,\r\nто ты ни на что больше не годенъ, какъ только свиней пасти. Говори\r\nпрямо: хочешь ли ты быть порядочнымъ человѣкомъ, или свинопа\r\nсомъ?» — Свинопасомъ, отвѣчалъ сынъ. «Ну, хорошо, сказалъ Вла\r\nдиміръ Васильевичъ, скиньте съ него это платье и надѣньте на него\r\nмужицкій армякъ!» Одѣли его по мужицки. «Ну, дайте ему кнутъ»\r\nи кнуть подали. «А на голову надѣньте кулекъ изъ рогожи вмѣсто\r\nшапки», и это сдѣлали. «Ну, ступай теперь!» Сынъ отправился. Отецъ\r\nвъ дверяхъ остановилъ его: «Постой! Ну, скажи, куда ты идешь?»\r\nСвиней пасти, отвѣчалъ сынъ. Тутъ Владиміръ Васильевичъ, по\r\nтерявъ всякое терпѣніе, схватилъ сына за волосы, повалилъ на полъ\r\nи сталъ таскать немило-сердо. Жена и мать прибѣжали и насилу угово\r\nрили его оставить мальчика до времени. Не извѣстно, посовѣтывалъ ли\r\nкто Владиміру Васильевичу, или онъ самъ придумалъ, найдти сыну\r\nтоварища, съ которымъ бы онъ могъ ходить вмѣстѣ въ школу учить\r\nся, полагая, что вѣроятно онъ охотнѣе станетъ ходить вдвоемъ, не\r\nжели одинъ, и этотъ товарищъ былъ я!\r\nДѣйствительно, по пріѣздѣ моему, на другой же день отправились мы\r\nвмѣстѣ въ школу, безъ всякихъ скандалезныхъ приключеній. Учитель,\r\nИванъ Васильевичъ..., принялъ меня, казалось, довольно ласково,\r\nспросилъ, чему я учился? я сказалъ, что выучилъ краткій катехи\r\nзисъ и началъ священную исторію, потомъ прочиталъ ему наизусть\r\nна латинскомъ языкѣ: Pater nоster и другія. А когда онъ\r\nспросилъ объ ариөметикѣ, я, къ несчастью, расхвастался свѣдѣ-,\r\nніями своими по этой не только объявилъ, всѣ\r\nчетыре правила и именованныя числа, даже имѣлъ\r\n» c\r\n!\r\n)\r\nмолитвы\r\nчасти: Что знаю\r\nно неосто502 АтЕнЕй.\r\n>\r\nрожность показать ему всѣ квинты - эссенции, которымъ научилъ\r\nменя отецъ. Эти квинты - эссенціи сгубили меня! и я долго послѣ\r\nраскaявался, что упомянулъ объ нихъ.\r\nИванъ Васильевичъ казался изумленнымъ, когда я объяснялъ ему\r\nсвои квинты, но не сказалъ ни слова. Онъ задалъ мнѣ урокъ изъ\r\nсвященной истории, къ счастію съ самаго начала, ая прежде заучилъ\r\nуже страницъ 20 слишкомъ, чего однакожь не успѣлъ ему высказать,\r\nи разумѣется, я въ тотъ же день вытвердилъ свой урокъ. Иванъ Ва\r\nсильевичъ удивился моей памяти. На другой день, первые два часа,\r\nя учился чтенію изъ латинскаго языка, а другие два часа заданъ былъ\r\nурокъ изъ пространнаго катехизиза. Послѣ обѣда учились всѣ чисто\r\nписанію. Такъ прошли недѣли три. Въ это время съ товарищемъ\r\nмоимъ повторились раза два припадки отвращения къ ученью. Но его,\r\nбезъ церемоніи, приказали человѣку взять на руки и нести въ школу.\r\nДорогой онъ рвалъ человѣка за волосы, крича «пусти! пусти!» Но\r\nчеловѣкъ тоже крича: «ой! помилуйте!: не смѣю!» продолжалъ нести\r\nего до самой школы, которая была, впрочемъ, не далеко. Потомъ\r\nприпадки эти уже не повторялись, и наше ученіе пошло обычнымъ\r\nпорядкомъ.\r\nНедѣли черезъ три Иванъ Васильевичъ приказалъ мнѣ на будущее\r\nвремя заниматься по очереди, первые два часа, один день, священ\r\nною исторiею, другой катехизисомъ, третій латинскимъ языкомъ,\r\nпослѣдніе два часа, каждый день, ариөметикой. Я, признаюсь, думалъ,\r\nчто ариөметика была изучена уже мною вполнѣ, и мнѣ даже странно\r\nпоказалось, чему еще онъ станетъ учить меня? Въ назначенные часы\r\nИванъ Васильевичъ взялъ аспидную доску и написалъ мнѣ задачу:\r\nНѣкто купило 12 сажень дрово 9 - ти вершковых по 7 р. 20 к.,\r\nза сажень, а столько же, такого жь качества, 3-хъ четверт\r\nныхъ, по 8 р. 40 к. за сажень. Спрашивается сколько оно получила\r\nвыгоды при покупкѣ послѣдних дрово, во сравненіи со первыми?\r\nЯ взялъ доску, сѣлъ и сталъ думать, что мнѣ дѣлать съ этой зада\r\nчею? Прежде всего выписалъ я всѣ числа, которые были въ задачѣ,\r\nнаписалъ ихъ одно подъ другимъ, сложилъ и подалъ учителю. Иванъ\r\nВасильевичъ, посмотрѣвъ, сказалъ: «Нѣтъ, это не то. Ты подумай\r\nхорошенько.» Я еще подумалъ: половину чиселъ написалъ особо и\r\nсложилъ, другую половину тоже особо сложилъ, потомъ изъ большаго\r\nвычелъ меньшее и подалъ. Иванъ Васильевичъ посмотрѣлъ:\r\n«Нѣтъ, опять не то». Этимъ кончился первый день. Въ слѣдующий день\r\nИванъ Васильевичъ, прослушавъ урокъ изъ священной истории, ска\r\nНу додѣлай же задачу.» Я началъ множить и дѣлить и вычитать\r\nна всѣ возможные манеры. «Все не то.» Въ слѣдующій день я еще\r\na\r\nчисла\r\nзадъ:»НЕЗАТѣйливое воспиTAHIE. 503\r\n-\r\n(\r\nЯ\r\n- опять\r\nпробовалъ на нѣсколько новыхъ манеровъ складывать, вычитать, мно\r\nжить и дѣлить; но, какъ всегда получалъ одинъ и тотъ же результатъ:\r\n«нѣті, не такъ», то, признавъ задачу неразрѣшимою, пересталъ и\r\nдумать о ней. На слѣдующий день я даже и не подходилъ къ учите\r\nлю. При отпускѣ домой обѣдать, Иванъ Васильевичъ спросилъ: «А\r\nчтожь ты задачу?» Не сдѣлалъ, отвѣчалъ я. «Ты не смѣй мнѣ\r\nвпередъ такъ отвѣчать, сказалъ Иванъ Васильевичъ, слышишь?» Но\r\nяи на слѣдующий день осмѣлился отвѣтить, что не сдѣлалт. «Э! да ты\r\n• съ нбровомъ, я вижу», возразилъ Иванъ Васильевичъ. «Постой же,\r\nсъ тобой расправлюсь по своему.» Разложилъ меня и высѣкъ. На\r\nругой день послѣ этого онъ опять спросилъ про задачу и, полу\r\nчивъ въ отвѣтъ: «не сдѣлалъ», опять высѣкъ; на третій день\r\nвысѣкъ; на четвертый опять высѣкъ... Такъ продолжалось недѣли\r\nсъ двѣ. Послѣ чего Иванъ Васильевичъ, видя, что со мной таким\r\nобразомъ не справится, оставилъ меня безъ обѣда, съ тѣмъ, чтобъя\r\nразрѣшилъ задачу, и послѣ обѣда, когда прочие ученики занимались\r\nчистописаніемъ, мнѣ приказано было сидѣть надъ задачей, пока не\r\nразрѣшу. Но какъ я и тутъ не разрѣшилъ, онъ при отпускѣ, въ ве\r\nчеру, опять высѣкъ. Въ слѣдующий день опять оставили безъ обѣда\r\nи опять высѣкъ. Такимъ образомъ продолжалось ученіе мое у Ивана\r\nВасильевича Ш... полтора года.\r\nВъ послѣдніе четыре мѣсяца, передъ выходомъ моимъ изъ этой\r\nшколы, Иванъ Васильевичъ сѣкъ меня изрѣдка, и даже какъ-будто\r\nне охотно: вѣрно усталъ наконецъ! Однакожь сохранялъ постоянно\r\nсуровый и грозный видъ. Впослѣдствии, когда я былъ уже въ уѣзд\r\nномъ училищѣ, и слышалъ имя Іоанна Васильевича Грознаго, мнѣ\r\nказалось, что это говорили про моего учителя. Ибо я не могъ пред\r\nставить себѣ, чтобъ могъ быть еще другой Иванъ Васильевичъ Гроз\r\nный, кромѣ того, у котораго я учился ариөметикѣ.\r\n\r\n(До слідующей книжки.)",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "3. Amsterdamskii teatr",
        "article": "З). Лжтер дамскій театръ.\r\nТеперь вЪ Амстердамѣ два французских?) театра и одинЪ большой національный, на которомЪ играютЪ всякой день, выключая пятницы. ВЪ немЪ ви-ден’Ъ народный характер?): — все богато и прочно. Представленіе продолжается шесть часов?), начинаясь обыкновенно большою Трагедію или Комедіею, за которою слѣдуетъ (ßapcö ; а все кончится\r\n*\r\n198\r\nбалетпомЪ. ИэЪ сего видно, что есиЪ ГолланецЪ рѣшится забыть на вечерл дѣла свои, то хочетЪ, чтобы за эгпо щедро его наградили. Билеты обыкновенно берутся за два дни до представленія, а собираются за четверть часа до начала, садятся по мѣстамъ и пыошЪ чай до тѣхѣ порЬ, какѣ поднимется занавѣсѣ. Билеты и мѣста занумерены, почему всякой увѣренѣ вѣ своемЪ gemak-kelykheyd (спокойствіи), которое (оставляетъ общую необходимость. Театрѣ всегда наполненъ зрителями:, партерѣ малѣ, а сцена очень велика. — И на Акшё-рахЪ видна Голландская опрятность: богатѣйшее платье бросается, какѣ скоро есть на ономѣ хотя малѣйшее пятно. — Машины превосходны:, танцовщики французы. —Голландцы очень хваля шЪ своихЬ АктёровЪ, а имЪ, какЪ и всякому народу, принадлежитъ рѣшительный голосѣ вѣ разсужденіи своего театра^ иностранцы привозятЪ сЪ собою и свой вкусѣ, по чему и судятѣ противно сему правилу. — Здѣсь любятѣ настоящія Трагедіи или Комедіи, а Драмы принимаются очень холодно.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "O romanticheskoi poezii. Stat'ia I",
        "article": "к Р и т и к А.\r\n1\r\nо Р о м А Нти ч Еской поэз1 и.\r\nС Т А Т Ь Я I. .\r\nВоображеніе, усыпающее цвѣпами\r\nперниспый пупь нашей жизни, еслпь са\r\nмая прихопливая способносшь души че\r\nловѣческой. Оно скучаепъ однообразіемъ,\r\nищепъ всегда новаго и погда полько\r\nвполнѣ наслаждаепся, когда находиппъ\r\nнѣчпо дополѣ ему незнакомое. Часпо\r\nмы видимъ людей, копорые подвер\r\nтаюпся опасноспямъ въ дальныхъ и\r\nпрудныхъ пупешеспвіяхъ, для пого\r\nполько, чтпобъ увидѣпь чпо нибудь но\r\nвое, или прежде ими невиданное; еще ча\r\nще случаепся намъ вспрѣчапь пакихъ,\r\nкопорые, по образу ихъ воспипанія, бо\r\n1 44\r\nясь мертпвецовъ и привидѣній, съ жад\r\nноспію слушаюпъ повѣспти о сихъ спра\r\nшилищахъ, хотпя волосы у нихъ стпано\r\nвяпся дыбомъ опъ пакихъ разсказовъ.\r\nНо нигдѣ воображеніе не показываепъ\r\nспомко своенравія, какъ въ произведені\r\nяхъ изящныхъ искуссшвъ. Здѣсь оно рѣ\r\nшитпельно отпмешаепь все обыкновенное,\r\nжелаепъ и пребуешъ полько новаго, не\r\nбывалаго. Не слѣдуя за нимъ по всей об\r\nласпи сихъ искусстпвъ, обрапимъ внима\r\nніе нашихъ чишашелей на самое обшир\r\nнѣйшее и богапѣйшее изъ всѣхъ — на\r\nПоэзію. .\r\nГдѣ болѣе разнообразія, какъ не въ\r\nСшихопворстпвѣ? По формамъ своимъ,\r\nоно раздѣляепся на чепыре главные ро\r\nда «Эпическій, лирическій, Драмапиче\r\nскій и дидактическій); но сколько под\r\nраздѣленій въ каждомъ изъ сихъ родовъ,\r\nсколько измѣненій, оппѣнокъ въ каждомъ\r\nподраздѣленіи! Казалось бы, гдѣ болѣе пи\r\nщи, даже роскоши для воображенія? Но\r\nкрылашое и своенравное, оно пролепѣло\r\nуже весь сей рядъ подраздѣленій, измѣ\r\nненій и оппѣнокъ, оно пресыпилось уже\r\n45\r\n1\r\nихъ впечатплѣніями — и наскучило И М11.\r\nновой пищи, новыхъ наслажденій оно\r\nпребуешъ — и обвиняетъ поэзію клас\r\nсическую въ пѣснопѣ ея предѣловъ.\r\nНе должно однакожь въ семъ случаѣ\r\nспрого судитпь воображеніе. изящныя,\r\nили свободныя искуспва, имъ и для него\r\nсозданныя, переспаюпъ бы пь свободны\r\nлии, когда ихъ пѣсня пъ ярмомъ правилъ\r\nусловныхъ. Въ природѣ нравспвенной и\r\nфизической — многое нравипся безуслов\r\nно. Часпо мы не можемъ датпь себѣ опи\r\nчепа, по чему пакое лицо, или пакое.\r\nмѣспоположеніе привлекаетпъ, и можно\r\nсказапь приковываепъ наши взоры? —\r\nЭита безусловная прелесть еще болѣе о\r\nпцупипельна въ поэзіи. Мы плѣнены, о\r\nчарованы спихопвореніемъ, копорое, при\r\nспрогомъ разборѣ, предспавляепъ намъ\r\nявное нарушеніе многихъ правилъ, пре\r\nбуемыхъ приверженцами Поэзіи класси\r\nческой. Чпо же сосплавляепъ этпу безу\r\nсловную прелеспъ Поэзіи? — Вопросъ за\r\nпруднипельный; но почемужь не попы\r\nпапься опвѣчапь на него? Мнѣ кажеп\r\nся, чшо сія прелеспъ соспоипъ въ но\r\n.\r\nI\r\nзая\r\n46\r\nвоспи, неожиданностпи мыслей, картинъ,\r\nположеній драмапическихъ и выраженій,\r\n\"копорыми Поэпъ пѣмъ сильнѣе пора\r\nжаепъ наше воображеніе, чѣмъ менѣе мы\r\nбыли къ нимъ пригоповлены. Въ Поэзіи\r\nклассической, принимая ее въ помъ смы\r\nслѣ, какъ Французы ее разумѣюпъ, мы\r\nпочпи на передъ угадываемъ, какія по\r\nсобія упопребипъ Спихопворецъ, чпо\r\nбы насъ разтрогать, или убѣдить. по се\r\nму впечаплѣнія, ею производимыя, сколь\r\nзяпъ на нашемъ воображеніи, не остпав\r\nляя по себѣ слѣдовъ глубокихъ, ибо они\r\nподчинены холодной крипикѣ ума, съ ко\r\nпорою мы слѣдуемъ за Писапелемъ, буд\r\nпо подглядывая, пакъ ли онъ выполнилъ\r\nсвое намѣреніе, какъ желалъ, или какъ\r\nмы были въ правѣ опъ него ожидатпь?\r\nПоэзія не Архипекпура, гдѣ спрогой гла\r\nзомѣръ съ почноспію повѣряепъ всѣ со\r\nвершенспва и погрѣшностпи симепріи.\r\nИзмѣряя масшпабомъ и циркулемъ каж\r\nдый спшихъ, каждое выраженіе, каждый\r\nпорывъ Генія — мы опдадимъ полько\r\nхолодную дань удивленія пому, кпо вы\r\n-полнилъ всѣ условія, пребуемыя правила\r\n47\r\nми Ариспопелевскими; но сей чиспа-ъ\r\nвоспоргъ, сіе быспрое пламя огня небес\r\nнаго — духъ Поэзіи, никогда насъ не со\r\nгрѣепъ и не вознесепъ душу нашу въ\r\nспрану очарованій, въ міръ духовный!\r\nСпранно, чпо Французы, одаренные\r\nпламеннымъ воображеніемъ и спраспные\r\nкъ свободѣ, подчинились въ искусспвахъ\r\nраболѣпнымъ условіямъ, и счишаюшъ оп\r\nспупленіе опъ нихъ за дерзкое наруше\r\nніе идеальной красопы и совершенспва.\r\nПричина пому, можетъ бышь, чпо у\r\nсего народа правила предшестпвовали об\r\nразцамъ. Съ пѣхъ поръ, какъ Буало из\r\nдалъ свой спихопворный Кодексó для\r\nСшихопворцевъ, всякой школьникъ счи\r\nпаепъ себя въ правѣ судишь и рядишь\r\nпо оному. Въ живописи хотя вкусъ Фран\r\nцузовъ и измѣнялся, но всегда была у\r\nнихъ какая нибудь ограничивающая чер\r\nпа, за копорую никпо не смѣлъ пере\r\nспупишь, — и Геній долженъ былъ или\r\nдрема пь, или слѣпо бреспи пупемъ да\r\nрованій обыкновенныхъ. Песпрыя кар\r\nпины школы Лебрёновой, спапуйныя\r\nположенія пѣла и слишкомъ вынужден\r\n46\r\n.\r\n-\r\n.\r\nныя дѣйстпвія свѣпа и пѣни въ карпи\r\nнахъ новѣйшей ихъ школы — супъ яв-.\r\nныя пому доказапельспва. Тоже самое\r\nбыло и есить съ ихъ музыкой: сами они\r\nсмѣюпся реву и крику большой своей\r\nОперы, и не переспаютпъ ревѣпь и кри\r\nчaпь (?), попому чшо этно увѣковѣчено\r\nдавностьто. По какой-тпо неизъяснимой\r\nигрѣ Природы, Французы, непоспоянные\r\nво многихъ другихъ отпношеніяхъ, поспо\r\nянны именно въ пѣхъ предметпахъ, ко\r\n. 1\r\nпорые болѣе всего пребуюпъ новоспи и\r\nразнообразія.\r\nЕще спраннѣе, чпо до преобразова\r\nФранцузскаго языка, въ самыхъ Спихо\r\nпвореніяхъ Трубадуровъ Провансальскихъ,\r\nмы не находимъ пой смѣлосши, пой свѣ\r\nжеспи мыслей и выраженій, копорыхъ\r\nбы можно ожидашь отпъ вѣковъ Рыцар\r\nскихъ и отпъ языка, болѣе способнаго къ\r\nСпихопворспву, нежели нынѣшній Фран\r\nцузскій, и незаключенному въ споль пѣ\r\nсныя границы. Изъ множеспва спихо\r\n(?) С'est la vache qui galoppe, говорилъ Ж. Ж.\r\nРуссо о Французской музыкѣ.\r\n49\r\nпвореній пого времени,\r\nРенуаромъ въ его книгѣ: Des Тroubadours\r\nА des Сours d\" Аmour, мы видимъ, чпо\r\nпочпи всѣ они сходны между, собою, по\r\nчпи всѣ посвящены любви и вздохамъ.\r\nприводимыхъ\r\nВъ нихъ видно чувспво, но мало вообра\r\nженія, мало Поэзіи. Удивитпельно, ч по\r\nблизкое сосѣдспво Мавровъ, котпорыхъ\r\nПоэзія блиспала всѣми роскошными кра\r\nсками Восіпока, неимѣло ни какого влія\r\nнія на Спихопворстпво Трубадуровъ и не\r\nопразилось въ ихъ произведеніяхъ. Пере\r\nведемъ одно изъ нихъ, чпобы дашь на\r\nшимъ чипапелямъ поняшіе о Франкуз\r\nской Поэзіи среднихъ вѣковъ. Этпо Спи\r\nхотпвореніе Гарень-лё Брена (Сarins le\r\nВrum), опличаепся опъ другихъ своею\r\nзамысловапостпію.\r\n,, Разсудокó ласково и крошко гово\r\n-, рипъ мнѣ, чпобъ я въ поспупкахъ мо\r\n, ихъ слѣдовалъ правиламъ благоразумія;\r\n, Глугъ ость пропивипся пому, увѣряя,\r\n, ч по если я слишкомъ положусь на ея\r\nеГО Не ВБ111—\r\nч\r\nсоперника, по никогда нич\r\nч\r\nграно\r\nЧаслпъ ХХІП. Кн. 1. 4\r\nч. 1 5о\r\n,. Разсудокó преподалъ мнѣ пакіе уро\r\n,, ки, копорымъ слѣдуя, могу избѣгнупь\r\n,, опъ поперь, заблужденій, спраспи къ\r\n„ игрѣ и многихъ забопъ. Если я чего\r\n,, пламенно желаю, по могу упаипь, или\r\n, вовсе изпребишь мое желаніе.\r\n,, Глупосрть опнимаепъ у меня раз\r\n,, сужденіе и говориппъ, чтпо я не долженъ\r\n,, излишнею спрогоспью къ самому себѣ,\r\n,, неволипъ мою волю; чпо есьли я поль\r\n„ зуюсь случаемъ, не моя въ помъ вина.\r\n„ Разсудокó мнѣ совѣпуепъ не при\r\n„лѣпляпься къ женщинамъ, не пылапъ\r\n,, къ нимъ лтобовью; и когда я прилѣп\r\n,, лносъ къ одной, по долженъ выбрапъ\r\n„, осмотпритпельно и благоразумно; ибо ес\r\n,, ли буду влюбляться въ каждую, по\r\n,, скоро погибну.\r\nл „ Глупость налагаетпъ на меня дру\r\n„ той законъ; она хочентъ, чпобъ я опдал\r\n,, ся ласкамъ и привѣтамъ, какъ спраспь\r\n„ мнѣ совѣпуепъ; ибо если я не буду на\r\n,, слаждашься удовольспвіями, копорыя\r\n„ опъ меня зависяпъ, — по лучше за\r\n„ ключишься въ кельѣ. .\r\n,, Разсудокó говорипъ мнѣ: не будь\r\n51\r\n,, скупъ, не мучь себя, накопляя богап\r\n,, спва; не разіпочай на безразсудные да\r\n„ ры по, чпо имѣешь. Въ самомъ дѣлѣ,\r\n,, еслибъ я раздавалъ все, чтпо вздумаешуб.\r\n„ къ чему бы послужила пакая щедростпь?\r\n,, Глупость увиваепёя около меня и\r\n„дергая за носъ, говоришъ: другъ! завш\r\n„ ра, можетпъ бытпь, илы умрешь; а когда\r\n„ пебя положупъ въ могилу, погда на\r\n„ чпо пебѣ богапспва? Разпочай ихъ по\r\n22 своимъ прихопямъ! _\r\n„ Разсудокó пихо и ласково пвердиппъ\r\n„ мнѣ, чтпобъ я наслаждаЛся жизньно не\r\n,, спѣша и умѣренно; а Глупость гово\r\n,, рипъ: къ чему? Спѣши, наслаждайся,\r\n,, сколько можешь; роковая минупа при\r\n» ближается.“ .\r\nЭпо Поэзія ума, а не сердца и вооб\r\nраженія. Здѣсь мы видимъ правильноспть\r\nмыслей, обдуманныхъ доводовъ; но напра\r\nсно будемъ искаить впечатилѣній, произ\r\nводимыхъ испинною Поэзіей. Вообще\r\nСнтихотворенія Трубадуровъ доказыва\r\nпошъ ихъ остпроуміе, искуспво выражашь\r\nсвои чувсптвованія и владѣшь языкомъ;\r\nно можно ли заключитнъ Поэзію въ сіи\r\nза\r\n- 52\r\nпѣсные предѣлы? Поэзію, копорая, подо\r\nбно быспрому потпоку, часпо сіпремип\r\nся по негладкимъ пупямъ, и ненаходя ни\r\nвъ чемъ себѣ преградъ, увлекаепъ все за\r\nсобою? .\r\nСъ піѣхъ поръ, какъ Французы ввели\r\nна своемъ Теапрѣ правильную Трагедію\r\n(*), слухъ ихъ почпіи изключишельно\r\nприучился къ имянамъ Царей, Царицъ и\r\nГероевъ Греческихъ. Первые опыпы ихъ\r\nвъ семъ родѣ, были подражанія Грече\r\n____________________\r\n(\") До половины ХVI вѣка, у нихъ предспав\r\nлялись полько шакъ называемыя таин\r\nства (Мysteres), принесенныя во Францію\r\nспранниками, ходившими на восппокъ\r\nдля поклоненія Святнымъ мѣстпамъ. Пред\r\nменты для сихъ таинствà были всегда\r\nизбираемы изъ Священнаго Писанія. Те\r\nапръ Испанскій пакже долгое время\r\nпредспавлялъ подобныя зрѣлища, подъ\r\nназваніемъ Дѣяній Священныхó (Аutos Sас\r\nгamentales); чему и мы имѣемъ образцы\r\nвъ пвореніяхъ Симеона Полоцкаго и еще\r\nнѣкопорыхъ Россійскихъ Писапелей,\r\nжившихъ въ хить и даже въ началѣ\r\nХVIII вѣка.\r\n* 55\r\nскимъ Трагедіямъ. Корнель первый рѣ\r\nшился нарушишь сіе правило изключенія,\r\nдавъ право гражданспва на Французскомъ\r\nТеапрѣ Сиду, заимспвованному изъ Те\r\nапра Испанскаго. Сію Трагедію можно\r\nназвать, въ нѣкопоромъ опношеніи, пер\r\nвою Романтпическою Драмой на Француз\r\nскомъ языкѣ. Расинъ послѣдовалъ Корне\r\nлю въ помъ, чпо не выбиралъ раболѣпно\r\nизъ одной Греческой испоріи. выпопи\r\nсенія Римлянъ и Евреевъ доставили ему\r\nпредметпы для двухъ прекраснѣйшихъ его\r\nТрагедій: Брипанника и Гоѳоліи. Воль\r\nперъ еще болѣе показалъ смѣлости и рѣ\r\nшимоспи, предстпавивъ на Французскомъ\r\nТеапрѣ произшестпвія изъ Испоріи сред\r\nнихъ вѣковъ и своего опечестпва, въ Тра\r\n, гедіяхъ: Танкредъ, Аделаида дю-Гекленъ и\r\nпр. Нѣкопорые изъ послѣдовавшихъ Спи\r\nхопворцевъ пакже дѣлали сіи опспупле\r\nнія; но вообще вкусъ Французовъ рѣши\r\nпельно былъ на споронѣ Трагедіи Гресе\r\nской, п. е. Трагедіи, въ копорой имяна и\r\nпроизшеспвія взятпы изъ древней Испо\r\nріи. Герои Троянской войны, и предпо\r\nчпипельно предъ другими, вѣчная дина\r\n.\r\n54\r\nстпія Аіпридовъ, завладѣли почпи всею\r\n.\r\nобласпью Французской Мельпомены. Эпо\r\nподало мысль оспроумному Берши пошу\r\nпишь въ Сапирѣ своей: Les Стесs et les\r\nВonains, надъ симъ изкліосительнылиó пра\r\nвомъ (х).\r\nМы часпо говоримъ, вѣря Францу\r\nзамъ, ч по у нихъ введена Греческая Тра\r\nгедія, и не входимъ въ дальнѣйшія объ\r\nэпомъ разсужденія. Но чпо Французы\r\nразумѣюпъ подъ Греческою Трагедіей? —\r\nСоблюденіе прехъ единспвъ, и, какъ я\r\nвыше сказалъ, имяна и произшеспвія,\r\nвзяпыя изъ древней Испоріи. Взглянемъ\r\n, я\r\n(5) Сe fut bien pis encor quand jе tus au Тhéatre;\r\n1e n'entendix jamais que Рhédre, Сléорatrе,\r\nАriапе, Didon; leurs amans, leurs époux,\r\nТous Ргinсes enragés hurtant comme des\r\nlouрs;\r\nКоdogune, Госаste, et puis les Рelopides,\r\nвt tant d'autres hèros noblement parrіcides...\r\nЕt toi, triste famille, à qui Dieu fassе рaix,\r\nКace d’ Аgamemnoin, qui ne finis jamais,\r\npont je voyais partout les querelles antiques\r\nЕt les assassinats mis en vers hèroiques . . .\r\nВеrchоих.\r\n…\"\r\n55\r\nприспальнѣе на характеръ; сихъ Елли но\r\nФранцузскихъ Героевъ, и мы увидимъ въ\r\nнихъ условную вѣжливоспть и свѣтскость\r\nКавалеровъ Двора Людовика ХП”, или Лю\r\nдовика ХV. Нѣтпъ птой обнаженной, пакъ\r\nсказапь. Природы (\"), копторая была ха\r\nракпериспическою чертпою древней Тра\r\nгедіи. Ахиллъ, со всею пылкоспію своего\r\nнрава, какъ будіпо боитпся промолвитпься:\r\nэпо не Ахиллъ Гомеровъ, буйный и неу\r\nкропимый, а Конде, или Вилларъ, запа\r\nнупый въ лапы и гнущійся подъ ипле\r\nмомъ, копторый, въ жаркомъ спорѣ сво\r\nемъ съ Агамемнономъ, ни на минутпу не\r\nпозабываепся, не выходипъ изъ себя, и\r\nкажешся, держипъ на всякой случай въ\r\nзапасѣ нѣсколько комплименшовъ.\r\nу 1\r\n(?) Многіе изъ Писателей французскихъ у -\r\nпверждали что она неприлична ихъ Дра\r\nмантической Поэзіи. шамфоръ явно 15 О С\r\nсіпавалъ протпта въ подражанія природъ\r\nвъ Трагедіи Французской, а Вольтперъ ос\r\nмѣивалъ сіе подражаніе въ Трагедіи\r\n1Шекспировой.\r\n.»\r\n.\r\n56 л ,\r\nРазсматривая внимательно сптихо\r\nпворныя произведенія Французовъ, легко\r\nможно замѣшишь, чтпо господспвутощая\r\nу нихъ Поэзія — есшь Поэзія Дидакпти\r\nческая. Кромѣ множестпва Поэмъ и мѣл\r\nкихъ, Стихотвореній, собстпвенно ей по\r\nсвященныхъ, кромѣ Поэмъ описатпель\r\nныхъ, въ копорыхъ она занимаепъ по\r\nчепное мѣспо, — мы вспрѣчаемъ ее во\r\nвсѣхъ прочихъ родахъ Поэзіи Француз\r\n. ской: его наполнены опыты Французовъ\r\nвъ Эпическомъ Спихотпворспвѣ (*); она\r\nопзываепся въ ихъ Одахъ и другихъ Ли\r\nрическихъ стпихотпвореніяхъ и она же\r\nпроглядываепъ въ Поэзіи Драматической\r\nс**). эпо доказываешь наблюда птельный\r\nумъ Французовъ; но съ другой спороны\r\nразкрываетпъ опчаспи причину пой су\r\nхостпи и холодноспи, котпорыя, смѣло мо\r\nжно сказапъ, сослпавляютпъ опличипель\r\nную чертпу ихъ Поэзіи.\r\n(?) Вся Петреида Томаса естпъ почтпи собстпвен\r\nно Дидакпическая Поэма, хопя предметъ\r\nея приличенъ болѣе Поэзіи Эпической.\r\n(**) Особливо въ пакъ называемой характер\r\nной Колиедіи (Сomédie de Сarаctèrе),\r\n57\r\nЗдѣсь у мѣспта повтпорипѣ извѣсп\r\nный Афоризмъ, чтпо нѣтó правила безó\r\nизклюгенія. И у Французовъ, между мно\r\nжеспвомъ Поэтповъ, подчинившихся пра\r\nвиламъ пакъ называемой классической\r\n11оэзіи, выказываюпся иногда пакіе, ко\r\nпорые сбросили съ себя иго условій не\r\nопспупныхъ. Однимъ изъ сихъ смѣлыхъ\r\nпочипаю я пылкаго Парни. Въ Поэмѣ\r\nсвоей: Иснель и Аслега, онъ проложилъ\r\nеебѣ дорогу совершенно новую и разсы\r\nпалъ свѣжіc, блеспящіе цвѣты на угрю\r\nмыя скалы снѣжной Скандинавіи. Этпа\r\nпоэма можешъ назваться первою Роман\r\nпическою Поэмой во Франціи. Ша\r\n1побріанъ, котпораго проза еспть часпо\r\nПоэзія безъ Спихопворной мѣры и риѳмъ,\r\nможешъ пакже, по выбору предмеповъ,\r\nсмѣлоспи выраженій и цвѣписпому сло\r\nгу, причесшься къ Писапелямъ Роман\r\nпическимъ. Непомущенъ Лемеpсье (Néро\r\nmucéne Lemercier) нѣкопорымъ своимъ\r\nТрагедіямъ далъ совершенно-Романпиче\r\nскую форму, хопя въ опношеніи къ сло\r\nгу онъ не показываепъ равной смѣло\r\nспти,\r\n5ó\r\nТеперь, кажетпся, Французы сами по\r\nчувспвовали тиѣснопу предѣловъ своей\r\nПоэзіи и произходящую отпъ пого блѣд\r\nностпь и однообразноспъ ихъ спихопвор\r\nныхъ произведеній. Они начали перево\r\nдитпь Шекспира и другихъ Англійскихъ\r\nРоманпйческихъ Поэтповъ, не пакъ, какъ\r\nпереводили ихъ Дюсисъ и Лё Турнёръ, пе\r\nредѣлывая по своему и планъ и выраже\r\nнія подлинни иa; нѣпъ! они рѣшились пе\r\nредаватпь на своемъ языкѣ каждую Поэ\r\nму пакъ, какъ она есшь, со всѣми ея со\r\nвершенспвами и недоспапками; ибо и\r\nсамыя ошибки Генія поучипельны для\r\n1ПалаНПОВъ 10нь1хъ:\r\nС'est du Сiel que partit le feu qui l égara.\r\nНе говоря уже о переводахъ на Француз\r\nскій языкъ Поэмъ Байрона, Томаса Мура,\r\nСоупея и Вальтпера Скоппа, довольно\r\nупомянуть объ огромномъ предпріятпіи\r\nнѣконторыхъ современныхъ намъ Фран\r\nцузскихъ Липерапоровъ, переложишь на\r\nсвой языкъ лучшія драматпическія про\r\nизведенія всѣхъ Европейскихъ народовъ,\r\nкакъ по; Англичанъ, Германцевъ, Ипаль\r\n59 —\r\nянцевъ, Испанцевъ и Рускихъ. Трудъ, ко\r\n- порый безъ сомнѣнія принесепъ великую\r\nпользу словесности Французской, ибо\r\nопкроешъ новые пупи къ наслажденіямъ\r\nумспвенныхъ и развяжепъ крылья Генія,\r\nспупанныя условіями.\r\n(Продолженіе вó впредв).",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "O spetsial'nom obrazovanii. (Po povodu statei g. Bunge.)",
        "article": "О СПЕЦІАЛЬНОМъ ОБРАЗОВАНІЙ.\r\n(По поводу статей г. Бунге.)\r\n\r\nУ насъ образование обыкновенно дѣлится на два разряда:\r\nмногостороннее и спеціальное. Вслѣдствіе такого дѣленія,\r\nоснованнаго не на сущности дѣла, а на внѣшнемъ различии\r\nлюдей образованныхъ, возникають безпрестанные споры о\r\nтомъ: которое изъ нихъ лучше. Въ настоящее время, впрочемъ,\r\nбольшая часть голосовъ на сторонѣ спеціальнаго образова\r\nнія. Не смотря на это, взглядъ на него, какъ намъ кажется,\r\nне совсѣмъ очистился отъ тѣхъ ложныхъ началъ, на которыхъ\r\nосновывалось самое дѣленіе. Оттого при всемъ желаніи нѣко\r\nторыхъ нашихъ ученыхъ представителей образованiя дать про\r\nсторъ спеціальному направленію, статьи ихъ теряютъ свое\r\nистинное значеніе, или, лучше сказать, не попадаютъ въ цѣль\r\nкакъ слѣдуетъ. Онѣ производятъ впечатлѣніе проекта, назна\r\nчаемаго къ улучшенію лишь стараго порядка вещей, очевидно\r\nразрушающагося въ своихъ Формахъ, а не впечатлѣніе новой\r\nживой мысли, освѣщающей несостоятельность отжившаго и\r\nдающей ключъ къ водворенію новаго лучшаго порядка. Таково,\r\nпо крайней мѣрѣ, впечатлѣніе, произведенное на насъ двумя\r\nпрекрасными статьями г. Бунге, помѣщенными въ NN 7 и 19\r\n«Русскаго Вѣстника» за текущій годъ. Одна изъ нихъ тракту\r\nетъ «О современномъ направленіи русскихъ университетовъ и\r\nо потребностяхъ высшаго образования», другая «Объ устрой\r\nствѣ учебной части въ нашихъ университетахъ». Мы отдаемъ\r\nпредпочтеніе первой, хотя въ обѣихъ разсѣяно много прекрас\r\nч. VI. 22344 AT E N E Å.\r\n2\r\nныхъ мыслей, достойныхъ полнаго сочувствія и искренней бла\r\nгодарности. Намъ не совсѣмъ нравятся лишь тѣ мысли, въ ко\r\nторыхъвыражается воззрѣніе г. Бунге на спеціальное образо\r\nваніе. Поэтому мы и обратимъ на нихъ особенное вниманіе.\r\nДля ясности дѣла выпишемъ подлинныя слова почтеннаго автора.\r\nНа стр. 464 N 19 читаемъ: «Намъ кажется, что цѣль (образо\r\nванія) достигается не количествомъ, а качествомъ сообщае\r\nмыхъ и приобрѣтаемыхъ свѣдѣній. Самый обширный курсъ мо\r\nжетъ остаться безъ всякаго вліянія на развитие, и наоборотъ,\r\nповидимому, узкая спеціальность можетъ дать самое широкое,\r\nсамое гуманное воззрѣніе на жизнь, лишь бы только она (то\r\nесть спеціальность) не была низведена на степень ремесла.\r\nТѣ, которые видатъ въ спеціальномъ образованій не болѣе,\r\nкакъ ученое ремесло, совершенно правы, вооружаясь противъ\r\nнего, но всегда ли бываетъ, всегда ли будетъ такъ? Говорять,\r\nспеціальность не вредна тамъ, гдѣ уровень общаго образова\r\nнія достигъ значительной высоты. Это совершенно справед\r\nливо, но вредна ли она тамъ, гдѣ образование народа еще въ\r\nзародышѣ, и гдѣ наука въ пеленкахъ?\r\n«Мы знаемъ, что любовь къ наукѣ поддерживается ju? сознані\r\nмы емъзнаем важности, чторезультатовъ человѣкъ, углубляясь, добытыхъвъ собственнымъ изученіе своего трудомъ пред;\r\nетъ метамножества, приходить вспомогательныхъ постепенно къ убѣжденiю свѣдѣній,, ичтонѣтъ ему средства недоста,\r\nболѣе возбуждающаго къ разностороннему изученію, какъ со\r\nНа средоточеніе бы сказали сколько: спеціальность какъ и направленіе сосредоточеніе оставляетъ всѣхънасилъ изученіи нашъ къ извѣстной духъ избранной неудовлетво цѣли науки (мы).\r\nподдержать реннымъ, насамодовольство столько энциклопедическое (конечно, у образование тѣхъ, которые можетъ до\r\nвольствуются поверхностными знаніями). Какъ много гимнази\r\nстовъ, счастливыхъ своимъ развитіемъ, приходить постепенно\r\nится къ ство убѣжденiю смыслъ для истиннаго не, истиннаго что развития ихъ знанiя развития. (Стало составляли. Оно -бытьтакъ въ не ихъ иболѣе есть знаніяхъ,какъ какъсред уви та\r\nдимъ (0 какой нижеже).?Въ По университетахъ нашему, подъ цѣлью не мѣшаетъ образованiя подумать должно о цѣли раз.\r\nумѣть знаніе. А объ этомъ не мѣшало бы подумать и прежде).\r\nfrІ..осПЕЦІАЛЬНомъ ОБРАЗОВАНІЙ. 345\r\n2\r\n-\r\n«Безъ сомнѣнія, мы не задумались бы отдать предпочтение\r\nобразованiю разностороннему, еслибы оно могло быть само\r\nстоятельным и лубокимо, но спрашиваемъ, возможно ли\r\nэто? (Конечно, не возможно.)»\r\nНа стр. 459: «Основательныя знанія, ручающаяся за то, что\r\nвышедшій изъ университета (замѣтьте, все - таки изъ универ\r\nситета) не перестанетъ работать головою, могутъ быть прі\r\nобрѣтены только въ сферѣ весьма ограниченной. Странно, что\r\nобъ этомъ бываютъ еще споры въ XIX вѣкѣ, когда науки под\r\nраздѣлились до крайности, и когда во всѣхъ родахъ дѣятель\r\nности признано, что безъ раздѣленія труда не можетъ быть\r\nрѣчи объ успѣхѣ!» Не правда ли, что все это — прекрасныя,\r\nвъ высшей степени дѣльныя мысли; а между тѣмъ въ нихъ\r\nскрывается большая доля неправды. Стоить только понять,\r\nчто разумѣетъ г. Бунге подъ цѣлью, когда говорить: въ уни\r\nверситетахъ не мѣшаетъ подумать о цѣли. Изъ всего направ\r\nменія статей и изъ тѣхъ мѣстъ, гдѣ онъ говорить объ универ\r\nситетскомъ образовании и изъ мнoгaго другаго, о чемъ ска\r\nжемъ ниже, ясно, что подъ цѣлью онъ разумѣетъ спеціальное\r\nобразование, которое называетъ высшимя. Стало-быть онъ\r\nпредполагаетъ еще низшее образование, которое, какъ проти\r\nвоположное спеціальному, должно быть уже названо многосто\r\nроннимъ. Это — образование, получаемое, напримѣръ, въ гим\r\nназіяхъ.\r\nИтакъ, изъ приведенныхъ мѣстъ мы видимъ прежде всего,\r\nчто г. Бунге стоитъ въ ряду защитниковъ спеціальнаго обра\r\nзованія; потому, что онъ считаетъ спеціальное образование\r\nвысшимя, цѣлью, о которой слѣдуетъ уже подумать въ уни\r\nверситетѣ; наконецъ, что одно только спеціальное образование\r\nможетъ быть самостоятельныма и влубоким. Мы вполнѣ раз\r\nдѣляемъ мнѣніе г. Бунге относительно послѣдняго пункта, но\r\nне согласны съ первою половиной его взгляда на спеціаль\r\nность. Почтенный авторъ полагает, что къ спеціальному за\r\nнятію наукой молодой человѣкъ можетъ прійдти только въ\r\nконцѣ своего образования. По его мнѣнію, спеціальное обра\r\nзованіе есть конечная цѣль, къ которой долженъ стремиться\r\nвсякій на пути своего научнаго развития. Наше мнѣніе почти\r\nсовершенно противоположно. Мы думаемъ, что спеціальность\r\n22*346 ATEHE.\r\nдолжна быть началомъ и конечною цѣлью въ образовании каж\r\nдаго человѣка. По нашему мнѣнію, спеціальное образование\r\nне есть высшее образование, дозволяющее предполагать другое\r\nпротивоположное ему — низшее, или многостороннее, а есть\r\nединственное нормальное образованіе каждaго человѣка, осно\r\nвательно изучающаго свое дѣло. Всякій воспитанникъ средняго\r\nучебнаго заведенія, занимающийся изъ любви преимущественно\r\nоднимъ какимъ - нибудь предметомъ, имѣетъ полное право на\r\nназваніе спеціалиста, точно также какъ и профессоръ, посвя\r\nтившій себя изучению какой -нибудь науки. Сущность образо\r\nванія заключается въ основательности, которая питается одною\r\nлюбовью къ наукѣ. Въ ней источникъ всякаго истиннаго зна\r\nнія и глубокаго изучения предмета, безъ чего нѣтъ спеціально\r\nсти. Стало-быть, самая главная задача, касающаяся у насъ\r\nразвитія спеціальнаго образования, состоитъ въ томъ, чтобы\r\nпрежде всего пробудить въ молодежи любовь къ научнымъ за\r\nнятіямъ; а этого никакъ не достигнешь при томъ взглядѣ на\r\nспеціальное образование, который встрѣчаемъ үг. Бунге. Онъ\r\nсмотритъ на него какъ-то слишкомъ свысока, и не безъ гордо\r\nсти говорить слѣдующія слова, имѣя въ виду доказать необхо\r\nдимость пріуготовительныхъ курсовъвъ университетахъ: «Уни\r\nверситетъ становится такимъ образомъ (то-есть когда въ немъ\r\nмногие студенты оказываются послѣ гимназическаго образова\r\nнія недостаточно способными слушать лекцій гг. профессоровъ)\r\nчѣмъ- то въ родѣ мѣста приписки для лицъ, имѣющихъ отъ\r\nшестнадцати до двадцати пяти лѣтъ, и желающихъ избрать\r\nсвободный родъ жизни, а не учрежденіемъ для высшаго обра\r\nзованія» (стр. 470). Вѣдь на это можно возразить, для чего же\r\nпрофессора не стараются излагать науку как можно доступ\r\nнѣе? Да не въ этомъ дѣло. Мы хотимъ сказать, что средства,\r\nупотребляемыя у насъ для развития спеціальнаго образования,\r\nне исключая даже въ нѣкоторой степени и предлагаемыхъ\r\nг. Бунге, не вполнѣ удовлетворяютъ своей цѣли. Если спра\r\nведливо, что одно только спеціальное образование можетъ быть\r\nглубокимъ и самостоятельнымъ, то необходимо признать, что\r\nоно возможно лишь подъ условіемъ полной свободы, ибо всякій\r\nсамостоятельный трудъ не терпитъ никакого Формализма, ни\r\nкакого стѣснения или понужденія, откуда бы оно ни исходило.o СПЕЦІАЛЬНомъ оБРАЗОВАНІЙ. 347\r\nS\r\nПо нашему, понятие о спеціальномъ образовании не мыслимо\r\nбезъ понятия о тѣсной, живой связи съ нимъ труда свободнаго,\r\nсамостоятельнаго. Слѣдовательно, всякое стѣсненіе, выражаю\r\nщееся въ Формѣ предписанія молодому человѣку заниматься\r\nтѣми или другими предметами для того, чтобы сдѣлаться спе\r\nцiалистомъ, намъ кажется вовсе неумѣстнымъ. Дѣлите уни\r\nверситетскіе курсы какъ угодно, придумывайте, что должно\r\nчитать въ началѣ университетскаго курса, что — въ концѣ,—\r\nдѣло спеціальнаго образованiя едва ли будетъ въ состояни\r\nвыиграть отъ этого въ своей сущности. По крайней мѣрѣ, какъ\r\nто не вѣрится, чтобы результатъ вышелъ истинный. Причина\r\nясна: стѣсняется свобода въ занятіяхъ распоряженіями, исхо\r\nдящими не отъ собственной личности занимающагося, а отъ\r\nволи лицъ, образующихъ надъ нею начальственную корпора\r\nцію. До сихъ поръ мы слишкомъ мало вѣримъ въ личность че\r\nловѣка, всюду хотимъ имѣть надъ нею какую-нибудь опеку.\r\nЭта патріархальность взгляда, вкоренившаяся въ насъ съ дав\r\nнихъ временъ нашей истории, постоянно мѣшаетъ намъ вполнѣ\r\nотдѣлаться отъ мысли о необходимости подчинять развитие\r\nчеловѣка какому-то начальственному благоусмотрѣнію, даже\r\nтамъ, гдѣ бы прежде всего, кажется, слѣдовало разстаться съ\r\nнею. Вотъ, напримѣръ, реформа для университетовъ, предлагае\r\nмая г. Бунге, — кажется, чего лучше? А все, если взглянешь\r\nбезпристрастно, отзывается она какою-то начальнической опе\r\nкою, вѣетъ духомъ предписанія. Оттого въ ней замѣтно болѣе\r\nвнѣшнее благоустройство, чѣмъ внутреннее, живое преобра\r\nзованіе. Такъ онъ считаетъ необходимымъ учреждение пріуго\r\nтовительныхъ курсовъ, полагая, что эта мѣра послужила бы\r\nпереходомъ отъ порядка гимназическаго къ собственно уни\r\nверситетскому» (замѣтьте порядка), что тогда «студенты\r\nимѣли бы возможность осмотрѣться и подготовиться къ само\r\nдѣятельности и къ разумному выбору занятій. Ну, а если и\r\nпри этомъ благоустроеніи студенты не сумѣютъ осмотрѣться и\r\nподготовиться къ самодѣятельности и къ разумному выбору\r\nзанятій, что тогда? Устроить, конечно, еще средній курсъ ме\r\nжду пріуготовительнымъ и чисто спеціальнымъ! Не много ли\r\nужь будетъ? Впрочемъ, наука обширна! Да отчего и спеціаль\r\nные-то курсы не раздѣлить на болѣе спеціальные?.. Но отъ348 ATE! En.\r\nодного дѣленія ожидать мнoгaго нельзя. Ясно, что во взглядѣ\r\nг. Бунге на спеціальное образованіе есть что-то такое, что\r\nзаставляетъ его прибѣгать къ такимъ внѣшнимъ, Формальнымъ\r\nсредствами. Такъ онъ нигдѣ не говорить противъ существую\r\nщаго порядка гимназическаго, находитъ даже необходимымъ\r\nсохранить обязательность слушанія лекцій въ курсахъ пріуго\r\nтовительныхъ. «По нашему мнѣнію, говорить онъ, въ пріуго\r\nтовительныхъ курсахъ необходимо сохранить обязательный,\r\nпослѣдовательный порядока чтеній, оставивъ свободу выбора\r\nвъ курсахъ спеціальныхъ.» Кромѣ того, замѣчается какая - то\r\nсбивчивость въ собственныхъ же его требованіяхъ: такъ нѣ\r\nсколько выше, онъ сочувствуетъ системѣ свободнаго выбора\r\nчтеній а слушанія наукт — и вмѣстѣ съ тѣмъ думаетъ, что\r\nпредставленный имъ планъ дѣленія Факультетскихъ наукъ мо\r\nжетъ осуществить эту цѣль. Странно: свобода и предписаніе!\r\nСоображая всѣ эти данныя; мы кажется имѣемъ основаніе\r\nпрійдти къ слѣдующему заключенію относительно взгляда г.\r\nБунге на спеціальное образованіе, а именно: что, во - первыхъ,\r\nспеціальность зависитъ болѣе отъ количества изучаемыхъ пред\r\nметовъ, чѣмъ отъ самостоятельности изученія; во-вторыхъ,\r\nчто къ спеціальному занятію какою - нибудь наукой можно до\r\nвести молодано человѣка, посредствомъ исполнения росписи,\r\nпредставленной г-мъ Бунге для наукъ по всѣмъ Факульте\r\nтамъ на стр. 453 и 45%. Съ тѣмъ и другимъ положеніемъ мы\r\nнякакъ не можемъ согласиться, во-первыхъ, потому, что спе\r\nціальное образование существеннымъ образомъ зависитъ отъ\r\nсамостоятельности, отъ полной свободы въ занятіяхъ наукой,\r\nа нисколько не отъ количества изучаемыхъ предметовъ, ибо\r\nсъ этой стороны и самый отчаянный энциклопедистъ окажется\r\nвсе-таки спеціалистомъ; во - вторыхъ, потому, что предложен\r\nное росписаніе предметовъ заключаетъ въ своемъ примѣненій\r\nкъ дѣлу характеръ обязательности, а слѣдственно пахнетъ\r\nвсе той же Формальностью, отъ которой намъ непремѣнно слѣ\r\nдуетъ освободиться. Подобныя росписанія висятъ во всѣхъ учеб\r\nныхъ заведеніяхъ. Да и не то ли же самое представляетъ намъ\r\nдѣленіе университета по Факультетамъ? Разница только въ\r\nтомъ, что г. Бунге сдѣлалъ болѣе подробное росписаніе, чѣмъ\r\nбыло прежде, раздробивъ каждый изъ нихъ на нѣсколько от\r\n2о спЕЦІАЛЬномъ оВРАЗОВАНІи. 349\r\nионъ\r\nдѣлөній. Нѣтъ, сущность дѣла не въ этомъ. Обязательность,\r\nведущая къ Формализму вотъ главное наше зло. Не от\r\nнимайте никакимъ росписаніемъ свободы въ выборѣ пред -\r\nметовъ для самостоятельныхъ занятій, снимите съ человѣ\r\nка ярмо обязательнаго труда, отложите всякое попеченіе дѣ\r\nлать изъ каждaгo студента невольнаго спеціалиста\r\nбудетъ спеціалистомъ, сумѣйте только поддерживать въ немъ\r\nистинную любовь къ наукѣ, и, повѣрьте, онъ самъ узна\r\nетъ чтб ему нужно будетъ дѣлать. Мы твердо убѣждены, что\r\nвсякій насильственный контроль, всякая Формальность, налагае\r\nмая на образование человѣка, болѣе вредитъ, чѣмъ помогаетъ\r\nразвитію спеціальности. Случалось ли вамъ дѣлать наблюдение\r\nнадъ людьми, знающими какой -нибудь предметъ? О нихъ можно\r\nнавѣрное сказать, что они принадлежатъ къ разряду такъ- на\r\nзываемыхъ самоучекъ. Дѣйствительно, въ отношении къ наукѣ\r\nу насъ въ Россіи болѣе встрѣчается самоучекъ, чѣмъ людей,\r\nобязанныхъ своими знаніями (самыми простыми) тому обра\r\nзованію, которое дается въ нашихъ заведеніяхъ. Это явленіе\r\nвесьма замѣчательно. Оно какъ нельзя лучше говоритъ въ поль\r\nзу нашего народа, любящаго заниматься, но заниматься сво\r\nбодно, самостоятельно, а не по требованію начальства. Оттого\r\nу насъ часто отъявленные лѣнтяи въ школѣ становятся самыми\r\nдѣятельными людьми на свободѣ. Въ русскомъ человѣкѣ нѣтъ\r\nтой нѣмецкой пунктуальности, которая можетъ ужиться съ\r\nстрогимъ исполненіемъ какой -нибудь Формы. Однимъ словомъ,\r\nтолько при полномъ уваженіи къ свободѣ труда и отличномъ пре\r\nподаваніи мы будемъ имѣть спеціалистовъ по каждому пред\r\nмету изъ области той или другой науки. Иначе, подъ условіемъ\r\nобязательности, опеки со стороны начальства, спеціальное об\r\nразованіе поведетъ лишь къ особаго рода рабству. Образуя\r\nспеціалистовъ по-своему, начальство естественно захочетъ и\r\nупотребить ихъ въ свое дѣло. Оно такъ до сихъ поръ и дѣ\r\nлается у насъ. За примѣрами ходить далеко не нужно. Такъ\r\nобразуютъ учителей, медиковъ, да и разошлютъ куда тре\r\nбуется. Вотъ вамъ, что значить спеціалистъ по требованію на\r\nчальства, спеціалистъ ex officio... Скажуть, долженъ же чѣмъ\r\nнибудь отплатить воспитанникъ тому заведенію, которое дало\r\nему образование, заботилось объ нөмъ, какъ отецъ о сынѣ? Да350 Ата не й.\r\n-\r\nразвѣ онъ менѣе отблагодарилъ бы свое заведеніе, еслибы ока\r\nзался болѣе способнымъ къ другой службѣ и принесъ бы поль\r\nзу въ другой какой-нибудь сферѣ общественной дѣятельности?\r\nЧто за благодѣяніе, которое налагаетъ на человѣка кабалу?\r\nКакое тутъ можетъ быть чувство благодарности?; Подобное\r\nблагодѣяніе скорѣе вызоветъ лишь одинъ ропотъ. Вотъ ка\r\nкого результата достигаетъ то спеціальное образование, которое\r\nразвивается на почвѣ труда несвободнаго. Само собою раз\r\nумѣется, что высшее правительство наше не можетъ сочувство\r\nвать такой мѣрѣ, но оно допускаетъ ее изъ напраснаго, ко\r\nнечно, опасенiя, что, иначе, не будетъ имѣть столько спе\r\nцiалистовъ -чиновниковъ, сколько ихъ нужно для извѣстнаго\r\nрода службы. А между тѣмъ прямымъ и неизбѣжнымъ слѣд\r\nствіемъ такой системы то, что у насъ учатся не для знанія, а\r\nдля чина. При подобномъ условіи трудно образоваться истинно\r\nспеціальному направленію — и поэтому спеціалісты въ наукѣ\r\nявляются у насъ чѣмъ-то въ родѣ оазисовъ въ африканской\r\nпустынѣ.\r\nВзгляните безпристрастно на тотъ путь, по которому идеть\r\nмолодой человѣкъ, начиная съ гимназическаго курса и окан\r\nчивая, пожалуй, хоть спеціальными отдѣленіями университет\r\nСкихъ Факультетовъ, —— и вы увидите, что всюду носится надъ\r\nнимъ духъ ОФФИціальности, духъ Формализма. Мальчикъ, посту\r\nпивъ въ какое - нибудь заведение, обязана непремѣнно учиться\r\nвсему, что преподается, хотя бы онъ не чувствовалъ впродол\r\nженіи нѣсколькихъ лѣтъ ни малѣйшаго влеченія къ этимъ пред\r\nметамъ. За это онъ подвергается разнаго рода наказаніямъ,\r\nпока не примется насильно, часто съ отвращеніемъ, за свои\r\nзанятія. Во время курса выдерживаетъ нѣсколько экзаменовъ,\r\nпочти всегда съ грѣхомъ пополамъ, или прибѣгая къ разнымъ\r\nФокусамъ въ случаѣнеизбѣжной необходимости обмануть своихъ\r\nэкзаменаторовъ. Окончивъ такимъ образомъ курсъ въ среднемъ\r\nзаведеніи, поступаетъ въ высшее, гдѣ также предписывается\r\nему слушать тѣ или другие предметы, ходить непремѣнно на всѣ\r\nлекцій (прежде даже требовалось приходить со шпагой и въ\r\nтреугольной шляпѣ), подавать извѣстное число сочинений и дер\r\nжать неукоснительно каждый годъ, или полгода (смотря по\r\nблагоусмотрѣнію начальства) экзаменъ. Однимъ словомъ, впро\r\n-ocПЕЦІАЛЬНомъ ОБРАЗОВАНІЙ. 351\r\nдолженіи всей своей учебной жизни учащийся обязывается ис\r\nполнять разнаго рода Формальности. Многіе ли способны при\r\nтакихъ условіяхъ находить еще время для спеціальныхъ заня\r\nтій?.. Обратите теперь вниманіе на постепенный порядокъ обра\r\nзованія, назначенный въ росписаніи обязательныхъ предметовъ\r\nили наукъ, и вы не можете не замѣтить, что, благодаря стремле\r\nнію къ постоянной опекѣ надъ занятіями мальчика, а потомъ мо\r\nлодаго человѣка, въ самомъ этомъ порядкѣ обнаруживается оче\r\nвидная ненормальность. Его можно сравнить съ дорогой, которая\r\nвначалѣ широка, а потомъ становится все уже. Не отъ такого\r\nли представленія спеціальнаго образования г. Бунге и придалъ\r\nему эпитетъ узкаго, прибавивъ слово: повидимому, которое,\r\nвпрочемъ, мало ослабляетъ силу эпитета? У насъ отъ гимнази\r\nста требуется непремѣнное знаніе всѣхъ преподаваемыхъ ему\r\nпредметовъ: и языковъ, и математики, и истории, и законовѣ\r\nдѣнія, и естественныхъ наукъ; иначе его не выпустятъ изъ\r\nзаведенія. Стало-быть онъ должен волей-неволей дѣлить и\r\nтрудъ, и время, и свои способности на всѣ предметы, какъ\r\nможно ровнѣе. Оттого, по окончании курса, голова его похожа\r\nна пирогъ съ разнообразнѣйшею начинкой. Выходить онъ изъ\r\nгимназій, и не знаетъ, что теперь съ нимъ будутъ дѣлать, чѣмъ\r\nего заставятъ заниматься въ университетѣ. Ясно, что нѣтъ ни\r\nкакой живой связи въ дѣлѣ науки между гимназіей и универ\r\nситетомъ. Поступая въ университетъ, онъ выбираетъ себѣ не\r\nнауку, потому что ни одну не в состоянии продолжать живымъ\r\nобразомъ, — а цѣлый Факультетъ. Ему читаютъ нѣсколько но\r\nвыхъ предметовъ и не читаютъ такихъ, надъ которыми онъ\r\nпотратилъ много трудовъ и времени въ гимназии. Естественное\r\nдѣло, что знанiя его по этимъ послѣднимъ предметамъ, не дви\r\nгаясь впередъ, идуть обратнымъ путемъ, то-есть просто забы\r\nваются совершенно. Къ чему же потрачены и трудъ, и время?\r\nНе все ли равно, что онъ зналъ ихъ, или не зналъ?.. Но вотъ\r\nонъ кончилъ курсъ и въ университетѣ; прослушалъ, по обязан\r\nности, или по росписанію лекцій, по всѣмъ предметамъ, вхо\r\nдящимъ въ кругъ наукъ извѣстнаго Факультета, и наконецъ\r\nвышелъ вонъ изъ учреждения для высшаго образованiя. Что\r\nже онъ чувствуетъ? Чувствуетъ, что голова его бредитъ мно\r\nгими высшими взглядами, а положительных знаний изъ той\r\n-\r\n2 2352 АТЕНЕЙ.\r\nили другой науки имѣетъ весьма не много; такъ что, при не\r\nостывшему желаніи знать что-нибудь, сильно чувствуетъ не\r\nобходимость приняться за изученіе избранной науки сначала.\r\nВотъ отчего у насъ такъ много встрѣчается самоучекъ. Но\r\nсогласитесь, тутъ что-то не ладно. По нашему мнѣнію,\r\nэто происходитъ, во-первыхъ, отъ постояннаго вмѣшательства\r\nнабольшихъ въ свободныя занятія наукой, во-вторыхъ, отъ нө\r\nсовсѣмъ вѣрнаго взгляда на спеціальное образованіе, какъ на\r\nкакое-то особенное, высшее. Не говоря уже о томъ, что спе\r\nціальность требуется всеобщимъ экономическимъ законом,\r\nраздѣленія труда (конечно, свободнаго), мы, будучи твердо\r\nубѣждены, что только она и можетъ проложить естественный\r\nпуть къ постепенному расширенію круга научныхъ знанiй и,\r\nмало-по-малу, перейдти въ сознательную многосторонность\r\nвоззрѣнія на науку, никакъ бы не рѣшились придать спеціаль\r\nности прилагательнаго: узкая. Только при спеціальномъ из\r\nученіи возможна та основательность знаній, которая, съ посте\r\nпеннымъ увеличеніемъ объема послѣднихъ, необходимо захва\r\nтываетъ въ свою область все то, что можетъ относиться къ\r\nизучаемой наукѣ изъ другихъ наукъ. Поэтому мы бы лучше\r\nжелали, чтобы путь спеціальнаго образования можно было удо\r\nдобить какой- нибудь благодѣтельной для края: рѣкѣ, кото\r\nрая только вначалѣ течетъ въ узкихъ предѣлахъ, но потомъ,\r\nболѣө и болѣе расширяясь, превозмогаетъ всѣ препятствия и\r\nсвободно катить свои воды въ море. Такое представленіе спе\r\nціальнаго образования противорѣчитъ совершенно всякому же\r\nланію подчинить свободное занятіе наукой самому лучшему\r\nросписанію. Вотъ почему статьи г. Бунге, не смотря на многія\r\nдостоинства, кажется намъ, не совсѣмъ соотвѣтствують по\r\nсвоему направленію той прекрасной цѣли, для которой онѣ, вѣ\r\nроятно, были написаны. Мы коснулись ихъ на столько, на\r\nсколько нужно было для уясненія нашего взгляда на спеціаль\r\nное образование, ожидая, что другія возраженія будутъ, безъ\r\nсомнѣнія, высказаны гораздо лучше и дѣльнѣе самимъ г. ре\r\nдакторомъ «Русскаго Вѣстника».\r\nОбратимся теперь къ изложенiю причинъ, замедляющихъ у\r\nнасъ развитие спеціальнаго образования. Мы напередъ отказы\r\nваемся отъ полнaгo ихъ исчисленiя по той причинѣ, что рѣшеo СПЕЦІАЛЬНомъ ОБРАЗОВАНІЙ, 353\r\n9\r\nніе этой многосложной задачи повело бы слишкомъ далеко, и\r\nограничиваемся только указаніемъ на тѣ изъ нихъ, которыя,\r\nпо нашему разумѣнію, относятся къ дѣлу болѣе непосредствен\r\nнымъ образомъ и отъ которыхъ можно скорѣе избавиться.\r\nДо сихъ поръ образование, получаемое въ учебныхъ заве\r\nденіяхъ, опутано многими формальностями, стѣсняющими вся\r\nкую свободу въ занятіяхъ. Если извѣстно, что трудъ только\r\nтогда приносить всю свойственную ему пользу, когда онъ со\r\nвершается по охотѣ, а не по принужденію; то зачѣмъ же эту\r\nохоту, это собственное желаніе, эту свободу выбора стараются\r\nопутать сѣтью разныхъ Формальностей въ дѣлѣ образования?\r\nНеужели свобода образованiя менѣе важна, чѣмъ, напримѣръ,\r\nсвобода торговли? Въ самомъ дѣлѣ, зачѣмъ принуждаютъ вос\r\nпитанниковъ непремѣнно учиться всѣмъ предметамъ, которые,\r\nпо мнѣнію начальства, необходимы въ томъ или другомъ за\r\nведеніи. Если начальство усвоило себѣ право распоряжаться\r\nмоими занятіями съ дѣтства, то, разумѣется, ему трудно отка\r\nзаться отъ него и впослѣдствіи. И выходить, что образова\r\nніе дѣлаетъ у насъ человѣка свободнымъ лишь по идеѣ, а не\r\nна самомъ дѣлѣ. Оттого и нѣтъ той живой связи между наукой\r\nи народомъ, которая должна быть: сколько встрѣчается людей,\r\nкоторые нетолько не питаютъ къ ней никакого довѣрія, но даже\r\nкакъ - будто боятся ея. Виною этого, само собою, разумѣется,\r\nта принудительная система, которая ведется на Руси со вре\r\nменъ Ярослава I. Если мы сознаемъ, что спеціальное образо\r\nваніе есть единственное, истинное, что оно возможно лишь\r\nподъ условіемъ самодѣятельныхъ свободныхъ занятій наукой;\r\nто должны непремѣнно отказаться отъ всякихъ ненужныхъ стѣ\r\nсненій не только въ университетахъ, но даже во всѣхъ среднихъ\r\nучебныхъ заведеніяхъ. Какъ? да развѣ это возможно? Лучше\r\nзнать большее число предметовъ, чѣмъ меньшее, на томъ осно\r\nваніи, что мальчикъ еще не въ состояній понять, какой пред\r\nметъ пригодится ему впослѣдствии преимущественно передъ дру\r\nгими. Слѣдовательно, среднее учебное заведение должно дать\r\nему возможность познакомиться съ большимъ числомъ науч\r\nныхъ предметовъ, чтобы потомъ онъ могъ свободнѣе сдѣлать\r\nвыборъ для своихъ будущихъ занятій. Но, какъ вамъ угодно,\r\nвсе это только повидимому хорошо; въ сущности же такое354 Атеней.\r\n1\r\nмнѣніе несправедливо. Откуда взяли, что ребенокъ не можетъ вы\r\nбрать себѣ предмета для занятій? Любознательный и способный\r\nмальчикъ скорѣе всего выберетъ себѣ тотъ предметъ, который\r\nонъ понимаетъ яснѣе въ урокахъ учителя и непремѣнно будетъ\r\nзаниматься имъ съ большею охотой. Опытъ показываетъ,\r\nтакой мальчикъ выходить несравненно дѣльнѣе, чѣмъ тотъ, ко\r\nторый занимался всѣми предметами съ одинаковымъ успѣхомъ,\r\nне смотря на то, что первый, въ заведеніи, унѣкоторыхъ учителей\r\nсчитался лѣнтяемъ и даже неспособными. Кто сколько-нибудь\r\nзнакомъ съ этимъ явленіемъ, тотъ непремѣнно согласится съ\r\nнами, что требованіе отъ воспитанниковъ одинаковаго успѣха\r\nи обязательнаго занятія всѣми предметами незаконно.\r\nНо, скажутъ, для этого существують спеціальныя заведенія.\r\nА развѣ въ нихъ нѣтъ воспитанниковъ, занимающихся пре\r\nимущественно такими предметами, которые въ отношении къ\r\nзаведенію могутъ назваться неспеціальными?.. Такъ чтоже?\r\nНеужели поэтому должно уничтожить всякую обязательность?\r\n— Отвѣчаемъ: непремѣнно. Да вѣдь безъ этой обязательности\r\nнарушится характеръ заведенія? — Нисколько. Мы думаемъ, что\r\nи безъ нея каждое заведение можетъ сохранить свой харак\r\nтеръ: всегда найдутся въ немъ спеціалисты, согласные съ его\r\nнаправленіемъ. Такъ должно уничтожить спеціальныя заведе\r\nнія? Ни откуда не слѣдуетъ. Необходимость спеціальныхъ за\r\nведеній не подлежить никакому сомнѣнію, потому что нельзя\r\nже въ одномъ заведеніи читать всѣ существующія науки въ\r\nмірѣ. Но не должно стѣснять воспитанниковъ въ выборѣ пред\r\nметовъ для занятий и заграждать имъ потомъ жизненную до\r\nрогу обязательною службой. Какъ нелѣпо требовать, чтобы\r\nвсѣ студенты, кончающіе курсъ въ университетахъ, дѣлались\r\nнепремѣнно учеными, такъ точно нелѣпо требовать, чтобы всѣ\r\nучившіеся въ какомъ-нибудь, положимъ, инженерномъ заве\r\nденіи, выходили непремѣнно инженерами. Во всякомъ случаѣ\r\nобязательность способна только губить таланты, а не давать\r\nимъ свободную дорогу въ развитии. Талантъ же — это высшій\r\nдаръ неба человѣку, послѣ свободы. Кому не случалось встрѣ\r\nчать въ университетахъ людей, бросившихъ свою первоначаль\r\nную дорогу, на которую они были поставлены совершенно без\r\nсознательнымъ образомъ? Мы знаемъ примѣры: многие изъ чиoСПЕЦІАЛЬНомъ оБРАЗОВАНІЙ. 355\r\n2\r\nновниковъ, ОФицеровъ, инженеровъ поступаютъ въ универси\r\nтетъ и перемѣняють свою прежнюю дорогу на новую, на ко\r\nторой они чувствуютъ себя болѣе сильными и способными. И\r\nобратно: нѣкоторые изъ университета поступаютъ въ инже\r\nнерную, артиллерийскую академію, и впослѣдствии оказываются\r\nболѣе дѣльными офицерами, нежели тѣ, которые были постав\r\nлены въ необходимость оканчивать свое образованіе подъ по\r\nстоянною опекой начальства. Правда, что эти перемѣны соеди\r\nнены у насъ съ многими затрудненіями, отъ чего сильно стра\r\nдаетъ развитие спеціальнаго образования; но изъ этого слѣду\r\nеть только необходимость уничтожения этихъ затрудненій, а\r\nвовсе не спеціальныхъ заведеній. Свободный переходъ изъ од\r\nного заведенія въ другое можетъ служить однимъ изъ самыхъ\r\nлучшихъ средствъ для развития спеціальнаго направления въ\r\nнашемъ образовании. Однимъ изъ самыхъ стѣснительныхъ по\r\nстановленій, мѣшающихъ этой свободѣ, есть, какъ мы уже за\r\nмѣтили, обязательная служба. Чтоже дѣлать тѣмъ несчаст\r\nнымъ, которые, чувствуя себя неспособными къ этой службѣ,\r\nпопали въ нее единственно вслѣдствіе опеки старшихъ: сперва\r\nродителей, не могшихъ угодать будущее направление своего\r\nсына, начальства, принявшаго его подъ свое по\r\nкровительство съ тѣмъ, чтобы потомъ подчинить его себѣ без\r\nусловно въ школѣ и въ жизни? Представимъ себѣ, что воспи\r\nтанникъ, находясь въ подобномъ заведеній, какимъ-нибудь об\r\nразомъ полюбилъ, напримѣръ, ботанику или архитектуру,\r\nпринялся со всѣмъ юношескимъ жаромъ заниматься ими,\r\nмежду тѣмъ оба эти предмета не имѣютъ особенной важности\r\nвъ спеціальномъ направленій школы: куда онъ можетъ угодить\r\nсъ своими занятіями, если бросить всѣ другие предметы, при\r\nусловій обязательной многолѣтней службы, по окончании курса?\r\nПонятно, что онъ выйдетъ изъ заведения въ числѣ плохихъ\r\nвоспитанниковъ. Чтоже съ ними дѣлаютъ? Назначаютъ въ самый\r\nнизшій разрядъ чиновниковъ, чуть не въ солдаты, и застав\r\nляютъ при самомъ скудномъ жалованьи работать чуть не\r\nза троихъ. Каково положение этихъ людей можно заключить\r\nизъ того, что нѣкоторые изъ нихъ охотнѣе согласились бы\r\nпойдти дѣйствительно въ солдаты, надѣясь тамъ скорђе Вы\r\nслужить офицерскій чинъ, и, выйдя потомъ въ отставку,\r\nа потомъ\r\nи a356 A TE HE Å.\r\n2\r\nS\r\nбыть въ состоянии свободнѣе продолжать свои занятія 1.. я\r\nзнаю подобные примѣры. Неужели въ самомъ дѣлѣ необхо\r\nдима такая мѣра, только повидимому успокоивающая началь\r\nство относительно нужнаго числа чиновниковъ по извѣстной\r\nчасти? И не лучше ли было бы замѣнить ее совершенною сво\r\nбодой перехода изъ одного заведения въ другое? Вѣдь эта же\r\nсамая мѣра препятствуетъ, во-первыхъ, многимъ родителямъ\r\nотдавать своихъ дѣтей на воспитаніе въ подобное спеціальное\r\nзаведеніе и, во-вторыхъ, истинному развитію самой спеціаль\r\nности, для которой назначается заведеніе. Еще слава Богу,\r\nчто такихъ заведеній у насъ немного. Но во всякомъ случаѣ\r\nмы, говоря о спеціальномъ образованій, не могли выпустить\r\nизъ виду этого постановленія, какъ одного изъ самыхъ тяжкихъ\r\nусловій, замедляющихъ развитие спеціальности. Вѣдь въ сущ\r\nности всѣ заведенія: спеціальныя. Напрасно считаютъ гим\r\nназій, лицеи чѣмъ-то особеннымъ въ этомъ отношении. Обык\r\nновенно говорять, что спеціальными заведеніями у насъ назы\r\nваются тѣ, которыя приготовляютъ своихъ воспитанниковъ къ\r\nкакому-нибудь извѣстному роду службы. Правда, но это разли\r\nчie ихъ отъ неспеціальныхъ поддерживается лишь насиль\r\nственнымъ образомъ. Отчего не допустить, чтобы изъ такъ\r\nназываемаго спеціальнаго заведения воспитанники, по оконча\r\nніп курса, имѣли право поступать на службу куда имъ угодно,\r\nлишь бы чувствовали себя къ ней способными? А можетъ-быть\r\nнѣкоторые изъ нихъ, какъ и воспитанники гимназій, пожелали\r\nбы продолжать свои занятія въ университетахъ?.. По нашему\r\nмнѣнію, всѣ заведенія могутъ быть названы спеціальными, по\r\nтому что въ каждомъ изъ нихъ преподаются только нѣкоторые\r\nпредметы, сгруппированные между собой подъ вліяніемъ одной\r\nкакой-нибудь точки зрѣнія на цѣль заведенія. А такъ какъ эта\r\nточка зрѣнія на предметы у каждaго человѣка можетъ видоиз\r\nмѣняться по требованію его способностей и, сообразно съ ними,\r\nкомбинировать предметы занятій, то мы и не видимъ никакой\r\nосновательной причины м'ѣшать переходу воспитанника изъ\r\nодного заведения въ другое и закупоривать его въ кругу тѣхъ\r\nтолько предметовъ, которые однажды избраны начальствомъ.\r\nИтакъ, первымъ условіемъ для развития спеціальнаго образо\r\nванія слѣдуетъ признать необходимость свободнано труда ва\r\nнаучных занятіях.ocПЕЦІАЛЬНомъ оБРАЗОВАНІи. 357\r\n2\r\nЕсли съ развитіемъ спеціальнаго образованiя не совмѣстны\r\nобязательныя занятия и обязательная служба, то необходимость\r\nтѣхъ понудительныхъ средствъ, которыми пользуются всѣ учеб\r\nныя заведенія, уничтожается сама собою. Сюда относятся:\r\nбаллы, безпрестанные экзамены, странныя награды и наказанія.\r\nВсе это, пожалуй, было и хорошо, но только во времена оны,\r\nкогда сама наука onутана была сухимъ Формализмомъ,\r\nза кучей схоластическихъ правилъ нельзя было добиться въ\r\nней живаго смысла, когда, слѣдовательно, изученіе науки пред\r\nставлялось чѣмъ-то въ родѣ пытки, производимой надъ ум\r\nственными способностями учащагося. Ну, тогда разумно было\r\nи учителямъ имѣть постоянно при себѣ такъ-называемую дис\r\nциплину и стараться, во что бы то ни стало, заставлять воспи\r\nтанниковъ заучивать и логику, и риторику, и т. д. Тогда необ\r\nходимы были и нотаты и еженедѣльныя диспутацій. Но въ\r\nнастоящее время, когда преподаваніе, по свойству самой нау\r\nки, принимаетъ живой характеру, всѣ эти поощрительныя вы\r\nдумки теряють свою цѣнность, пріобрѣтая болѣе и болѣе зна\r\nченіе мѣръ полицейскихъ. Теперь онѣ служатъ лишь къ по\r\nощренію лѣни и всякаго шарлатанства.\r\nВъ самомъ дѣлѣ, есть ли возможность цыфрою вѣрно опре\r\nдѣлить степень знаній воспитанника изъ той или другой науки?\r\nУже одно то, что въ разныхъ заведеніяхъ существуютъ разныя\r\nцыфры для оцѣнки отвѣтовъ: въ одномъ принимается за высшій\r\nбаллъ цыфра 5, въ другомъ— 12, въ третьемъ—50, а въ иномъ\r\nкаждый предметъ имѣетъ свои особенные баллы, ужь одно это\r\nясно указываетъ на ихъ несостоятельность. Притомъ сколько\r\nесть обстоятельствъ, отъ которыхъ можетъ зависѣть хорошій,\r\nили плохой отвѣтъ на предложенный воспитаннику вопросъ въ\r\nвидѣ билетика, или прямaгo устнаго обращенія? Всякій препода\r\nватель по опыту знаетъ, какъ трудно въ такихъ оцѣнкахъ быть\r\nсправедливымъ. Но баллы не столько безсмысленны въ томъ\r\nотношении, что ими нельзя вѣрно опредѣлить степень знанія\r\nвоспитанника сколько положительно вредны въ нравственномъ\r\nотношеніи. Сопровождаемые разными поощреніями и наказа\r\nніями, они приучаютъ воспитанниковъ заниматься не по любви\r\nкъ предмету, а чисто из - за балловъ, кромѣ того заставляютъ\r\nиныхъ прибѣгать къ обману, лести, а иногда становятся при358 Атенки.\r\n1\r\n1\r\nчиною ссоръ между преподавателемъ и воспитанниками. Не\r\nрѣдко эти ссоры принимаютъ весьма серьёзный характеръ. Кто\r\nне знаетъ, что часто воспитанники, будучи недовольны отмѣт\r\nками преподавателя, сговариваются не отвѣчать, или и вовсе\r\nне учиться у него? Хорошо, если начальникъ заведенія чело\r\nвѣкъ истинно добрый, разсудительный, то дѣло можетъ окон\r\nчиться спокойнымъ, мирнымъ образомъ; но задумай онъ упо\r\nтребить деспотическiя мѣры, воспитанники тотчасъ составля\r\nютъ между собой дружный союзъ противъ начальства — и тогда\r\nмногие могутъ пострадать совершенно невинно. За чтоже? за\r\nвздоръ, за пустяки, за глупую Формальность, за баллы!.. A\r\nэкзамены?—экзамены въ томъ видѣ, какъ существуютъ теперь,\r\nиграютъ такую же важную роль въ образованій юношества, ка\r\nкую кукольная комедія въ развитии изящнаго вкуса. Опытъ\r\nубѣждаетъ насъ почти на каждомъ шагу, что гораздо болѣе\r\nвстрѣчается людей, выдержавшихъ хорошо экзамены, чѣмъ\r\nлюдей хорошо образованныхъ. Отчего это? Оттого, что настоя\r\nщій экзаменъ, со всѣми своими новѣйшими улучшеніями, какъ\r\nто: списками, билетами, программами, представляетъ чистую ло\r\nтерею, болѣе приводящую въ трепетъ сердца воспитателей,\r\nчѣмъ воспитанниковъ. Тогда какъ въ сущности этого не должно\r\nбыть ни для тѣхъ, ни для другихъ. Экзамены, особенно такъ\r\nназываемые публичные, дѣлаются теперь болѣе для шику, чѣмъ\r\nдля чего -нибудь другаго. На публичныхъ экзаменахъ стараются\r\nизо всѣхъ сил, показать товаръ лицомъ, и показываютъ. Не\r\nсмѣхъ, а грусть овладѣваетъ нами при мысли, что все-то у насъ\r\nболѣе дѣлается напоказъ, чѣмъ для самаго дѣла. Вѣдь, надобно\r\nпризнаться, что на подобныхъ экзаменахъ болѣе выигрываютъ и\r\nтеряють преподаватели, чѣмъ воспитанники. Оттого и случается\r\nзамѣчать такое явленіе, что тѣ же самые воспитанники, которые\r\nпредставляли на публичные экзамены огромнѣйшаго размъра\r\nсочиненія, написанныя съ обширною ученостью, не въ состоянии\r\nбываютъ написать нѣсколько строкъ правильно по-русски.\r\nПусть восхищается всѣмъ этимъ тотъ, у кого шика главное\r\nдѣло въ жизни. Мы вовсе не сочувствуемъ шарлатанству, вь\r\nкакомъ бы изящнѣйшемъ и утонченнѣйшемъ видѣ оно ни явля\r\nлось. Образованіе доказывается, а не показывается, какъ за\r\nморское чудище. Но разсудите, какая цѣль дѣлать экзамены въ\r\n.\r\n|oСПЕЦІАЛЬНомъ оБРАЗОВАНІЙ 359\r\nкаждомъ классѣ ежегодно? Повѣрять преподаватела? совер\r\nшенно напрасно: иного можно повѣрить, а иного нельзя. Для\r\nтого, чтобы узнать, достоинъ ли воспитанникъ перевода въ\r\nвысшій классъ? но для этого стоить только воспитаннику удач\r\nно отвѣтить на одинъ билетъ, много на два и дѣло его въ\r\nШляпѣ. Стоитъ ли ему въ такомъ случаѣ заниматься постоянно\r\nвпродолженій цѣлаго года? Ему слѣдуетъ лишь выучить те\r\nтрадь, приготовить казенные отвѣты на всѣ вопросы — и до\r\nвольно! Тогда живи онъ себѣ спокойно, Фить кашу и говядину\r\nво время классовъ, сколько душа приметъ, или спи подъ лав\r\nкой, пока не потребують к отвѣту. Такъ и дѣлается по боль\r\nшей части. Понятно, что наши экзамены способствують только\r\nразвитію лѣни и шарлатанства. Мы не говоримъ, чтобы вовсе не\r\nбыло экзаменовъ; но они должны измѣнить свой характер..\r\nКаковы они должны быть, объ этомъ, если понадобится, мы\r\nпоговоримъ въ другое время.\r\nЧто сказать о наградахъ и наказаніяхъ, признанныхъ необ\r\nходимыми въ нашихъ заведеніяхъ? Что такое означаетъ, на\r\nпримѣръ, похвальный ласта, или какая - нибудь книга, писанная\r\nиногда на такомъ языкѣ, котораго воспитанникъ не знаетъ?\r\nПольза ея очевидна изъ того, что нерѣдко она пріобрѣтается\r\nсамымъ экономическимъ образомъ на Смоленскомъ рынк, или\r\nблизь Сухаревой башни. Изъ переплета, дѣйствительно, дѣла\r\nются иногда шашки. Какую же роль играютъ подобныя награды въ\r\nдѣлѣ образованiя? Не поощряютъ ли онѣ даже лучшихъ воспи\r\nтанниковъ заниматься только для того, чтобы получить на\r\nграду. Напрасно также думаютъ оправдать эти пошлыя награды\r\nжеланіемъ возбудить въ другихъ воспитанникахъ соревно\r\nваніе. Никуда не годится оно, если основано на зависти къ\r\nнагражденному товарищу, на желании награды, особенно когда\r\nона дается скорѣе за число балловъ, чѣмъ за истинное знание\r\nдѣла. Есть воспитанники, стоящіе въ послѣднихъ рядахъ по\r\nсвоимъ балламъ, но несравненно способнѣе и достойнѣе тѣхъ,\r\nкоторые получаютъ награды. Эти воспитанники часто изъ од\r\nного или двухъ предметовъ стоятъ выше цѣлаго класса своею\r\nголовой, чтоже должны чувствовать они при раздачѣ подар\r\nковъ? Неужели соревнованіе? нисколько. Они смотрятъ на эти\r\nнаграды съ какою-то ироніей и нерѣдко высказываютъ ее,\r\n23\r\nч. VI.360 АТЕДЕЙ.\r\n)\r\n1\r\nпо своей молодости, въ видѣ какого-нибудь замѣчанія, несо\r\nвсѣмъ пріятнаго получившему награду. Право, пора оставить всѣ\r\nпродѣлки для насильнаго заманивація воспитанниковъ къ заня\r\nтіямъ. Поощреніе, пожалуй, можетъ быть, но въ болѣе разум\r\nной мѣрѣ. Такъ, лучшимъ воспитанникамъ (при томъ взглядѣ\r\nна нихъ, конечно, какой мы высказали) можношили дозволять\r\nсвободиѣе пользоваться казенною библіотекой, или дарить та\r\nкія книги, которыя могли сдѣлаться у нихъ любимою мечтой\r\nпріобрѣтенія. О нелѣпости существующихъ наказаній и гово\r\nрить нечего.\r\nСкажемъ въ заключеніе: всѣ ухищренія въ видѣ балловъ,\r\nэкзаменовъ, похвальныхъ листовъ, ит. п., служать только под\r\nпорами того многосложнаго Формализма, которыми опутано у\r\nнасъ все образованіе. Уничтожьте ихъ, откажитесь отъ всякаго\r\nрода насилія, — и все это зданіе Формализма рухпетъ само\r\nсобою. Образование пойдетъ своимъ естественнымъ, свобод\r\nнымъ путемъ, приметъ само собою такъ - называемое спеціаль\r\nное направленіе, потому что иного истиннаго направленiя и\r\nбыть не можетъ, — сдѣлается самымъ прочнымъ началомъ сбли\r\nженія всѣхъ сословій по занятіямъ, и черезъ это дастъ силу и\r\nумственную крѣпость всем у народу.\r\nН. НЕКРАСОВъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "VI. Proekt. Pis'mo k izdateliam «Severnogo vestnika»",
        "article": "5()\r\nVI.\r\nПроект Ъ.\r\nПисьмо кЪ Издателямъ Сѣвернаго Вѣстника (і).\r\n1.\tЛюбителямЬ наукЪ и Словесности сообщаю мои мысли, о достиженіи надежнѣйшихъ вЪ обученіи наукамЪ и языкамъ успѣховъ, желая быть удосшоенЪ примѣчаній, коими сЪ искреннею благодарностію воспользуюсь. —\r\n2.\tНе нужно доказывать пользы отЪ наукѣ вЪ Государствѣ, гдѣ мудрый МОНАРХЪ, ревностнѣйшій Попечитель о благѣ общемЬ, истинный Отечества ОтецЪ, однимЪ изЪ главныхъ предмѣ-гповЪ вниманія Своего поставляетъ раз-пространеніе наукѣ между подвластными Себѣ народами, и гдѣ мудрая ЕКАТЕРИНА предписала вЪ Наказѣ о законахъ, для предупрежденія преступленій, разпросшранять между людьми просвѣщеніе. Но какЪ знаменитые Писатели вЪ сочиненіяхъ своихЪ нерѣдко порицаютъ науки, будто бы онѣ при-\r\n(і). Особу благоволившую прислать сей проектѣ Издатели чувствительнѣйше благодарятъ. Они мнѣніе свое обѣ немѣ скажутъ вЪ слѣдующемъ номерѣ. Впрочемъ сЪ признательностію примутЪ примѣчанія на оной и отЪ другихЪ.\r\n40\r\nчинили много вЪ мірѣ зла, и нѣкоторые, слышу, тогожЪ ожидаюпіЪ вЪ лю-безномЬ Отечествѣ нашемѣ ошЪ про-свЬщенія:\tто разсматривая причины\r\nсихѣ мыслей, и находя оныя не вЪ нау-кахЬ и не вЪ просвѣщеніи людей науками, но вЬ злоупотребленіи оныхЪ, помѣщеніемъ вЪ нихЪ множества заблужденій; — для очищенія всякаго рода ученія, іпѢмЪ болѣе нравоучительнаго, отѣ заблужденій, и сверхЪ того какѣ для достиженія надежнѣйшихЬ успѣховъ вЪ ученіи, шакЬ и для того, чтобы посредственные учители производили почти равную пользу сЪ искуснѣйшими,— думаю, полезнобЪ было предложить награжденія за сочиненіе на разныхъ языкахЪ плановЪ , заключающих!) вЪ себѣ удобнѣйшій порядок!) обученія всякой той наукѣ, которой можно обучать единообразно, и всякому языку, сколько то возможно, вопросами и отвѣтами, сЪ раздѣленіемъ ученія на ежедневные уроки, помощію разумнѣйшихъ и совершеннѣе знающих!) какую нибудь науку или языкѣ, Россіянъ и иносшранцовЪ. —\r\n5.\tПолученные пианы, разсмотрѣнные ученѣйшими и искуснѣйшими, кому поручено будетЪ от’Ъ Главнаго Правленія училищѣ, и представленные сЪ мнѣніями о каждомЪ, подали бы случаи\r\n41\r\nодобришь и удостоить награжденія только одинЬ для всякаго ученія лучшій, имѣя однакожЪ власть и изЪ прочихЪ нужное для лучшаго успѣха избрать-, потомЬ бы оной планѣ напечатавъ, обязать всякаго обучающаго вѣ государственныхъ училищахъ, слѣдовать неотмѣнно одобренному напечатанному плану, сЪ позволеніемъ однакоже представишь лучшій на благоусмотрѣніе, не переставая наблюдать утвержденной, дабы каждой ученикѣ, всякой день обученъ былЪ предписанному на тотѣ день сѣ пропіверживаніемЪ вкратцѣ по частямъ нѣсколькихЪ прежнихѣ уроковѣ.— 4- Какѣ удивляюшЪ всѣхѣ зрителей скорые и хорошіе успѣхи вЪ военныхѣ экзерциціяхѣ ошЪ того, что всякому обучающему солдатѣ предписана единообразная и непремѣнная метода: такѣ равномѣрно ожидать можно скорыхѣ и хорошихъ успѣховъ вѣ наукахѣ и языкахъ единообразно обучаемыхъ, тѣмѣ болѣе вѣ Россійскомъ, который для Россіянъ нужнѣе всѢхЪ прочихЪ ; и какѣ не солдатѣ винятЪ вѣ неиг.ку-сшвѣ, но рогпныхЪ и полковыхЪ Командировъ, ‘да ШефовЪ:\tтакѣ тогда не\r\nученики будушѣ виноваты вЪ незнаніи, но учители, надзиратели и начальники; сіи хотябѣ и сами вѣ иной наукѣ, или вѣ чужомѣ языкѣ, не весьма были\r\nсвѣдущи, потому что не льзя каждому во всемЪ быть искусну, но имѣя вЪ своихЪ рукахЪ печатную всякаго ученія методу, и зная, во сколько времени чего МогутЪ отЪ учениковЬ ожидать, легко усмотрятъ исправность учителя, при-лѣжносшь и понятіе учениковЬ, и но тому властны принять надлежащія мѣры перемѣнить учителя, возбудишь вЪ лѣ-нивомЬ ученикѣ прилѣжносшь, изклю-чигпь непонятнаго изЪ классовъ для него безполезныхъ, для обученія тому, кЪ чему онЪ можетЪ быть способнѣе. —\r\n5.\tНадзираніе за учителями нужнѣе нежели за учениками, дабы они не теряли времени, на обученіе опредѣленнаго. Для надежнѣйшихъ успѣховъ потребно еженедѣльное испытаніе учениковЬ, чрезЪ опредѣленнаго на то посторонняго испытателя, во всемЪ томѣ, чему научились в'Ь ту недѣлю, и не забыли ли прежняго. —\r\n6.\tПосредствомъ сихЪ печатныхъ методЪ всякой отецЪ или воспитатель, и всякой посторонній, можетЪ испытывать всякаго ученика: знаешЪ ли то, что долженЪ узнать не токмо во всякомЪ мѣсяцѣ особенно, но всякую недѣлю и всякой день; слѣдовательно и в'Ъ полугодичныхъ открытыхъ испытаніяхъ всякой, кому поручено будешЬ, можетЪ во всемЪ учениковъ испыпіы-\r\n45\r\nвагпь, буде сіи испытанія не будушЪ повѣряемы самимѣ учителямъ, дабы ученики не могли быть приготовляемы за нѣсколько дней предЪ испытаніемъ, кЪ отвѣтамъ на извѣстные вопросы, а умѣли бы отвѣтствовать всякому на то, чему были обучаемы, о чемЪ бу-душѣ неожидаемо спрошены неизвѣстнымъ имЪ прежде испытателемЪ. ученикѣ долженѣ все то, чему его учатЪ, знать такЪ, какѣ свое имя; сіе ему не можетЪ быть трудно, ежели не будетъ обременяемъ сверхѣ возможности; лучше знать не много да исправно. Успѣхи будушЪ тѢмЪ надежнѣе, ежели огпецѣ, мать или домашній учитель будутъ по гпакимЪ книжкамъ прогпвержи-вашь сЪ учениками уроки вЪ свободное ошЪ игколы время. —\r\n7.\tСей же способъ удобнѣе можетЪ избавить Россію, не токмо ошЪ ненужнаго и безполезнаго ученія разныхѣ пред-мѢіповЪ, на которое теряютЪ драгоцѣнное время, но и от b многоразличныхъ вѣ наукахѣ заблужденій, коими зараженные вѣ разныхЪ Государствахъ, отЪ обучаю-щихѣ по своей волѣ, вовлекаемы сами, и другихЪ вовлекаютъ вЪ развратнѣйшія мысли и дѣянія, даже вЪ самоубійство. Во многихЪ сочиненіяхъ славнѣйшихъ древнихЪ и новыхЪ учителей можно найти опасныя заблужденія,\r\n44\r\nкоторыя весьма нужно предупреждать предписанными методами ученія, дабы не было вѣ Россіи такого постыднаго д ля человѣческаго ума вЪ наукахѣ разномыслія, каковое посрамляетЪ ученѣйшихъ вѣ другихѣ Европейскихѣ областяхѣ, гдЬ позволено учить отроковЪ и юношей, какѣ кто хочетЪ, и чтобы никто изЪ обучаемыхъ Россіянъ не оставался всю свою жизнь не зная своего языка, зная иностранные, да и mb неисправно.—\r\n8.\tСпоры между учеными происходятъ отЪ несогласія сѣ одинаков) для всѣхЪ правдою, отЪ чего мнимопросвѣщенные, авЪсамомЬ дѣлѣ заблужденіями ослѣпленные содержатся вЪ разномысліи, не токмо одинѣ с'ѣ другимѣ, но не рѣдко и сами сѣ собою. —\r\nу. Когда же вѣ какой наукѣ что ни-будь еще не точно извѣстно, вЪ шакомѣ случаѣ и вѣ урокахѣ можно помѣщать разныя о томѣ мнѣнія, но не вѣ видѣ точной истины.—\r\n30. Обученные такимЪ образомЪ молодые люди, слѣдовательно точно понявшіе то, чему ихЪ учили, великіе шаги послѣ того могутЪ дѣлать вѣ разпро-сгпраненіи не токмо частныхЪ своихѣ, но и общих'ѣ знаній вЪ наукахѣ и языкахъ і да и вЪ теченіе жизни, вышедпіи изѣ училищъ, имѣя такія книжки, могутЪ сами легко обучая дѣтей усовер-\r\n45\r\nшагпь свои знанія:, и всякой, читая такія книжки, можегпЪ дѣлать на оныя свои примѣчанія вЪ издаваемыхъ журналахъ. Такое поправленіе обѣщаетъ впредь еще больше omb оныхЪ пользы, потому что извѣстны будушЪ всѣ методы и всякія по временамъ вЪ оныхѣ перемѣны:, слѣдовательно недостатки могутЬ легко быть дополняемы и ошибки исправляемы, такѣ что наконецъ во всяком!» родѣ ученія достигнутъ до такого великаго искуства, посредствомъ каковаго единообразно и порядочно обученныя войски вЪ малом'Ъ числѣ, оказываютъ удивительные успѣхи противЪ многочисленной толпы разнообразно и безпорядочно обученной.—\r\n11.\tЧто одобренная лучшая метода произведетъ скорѣе и несравненно больше пользы, то мы ясно видимЪ вЪ разности ученія грамотѣ Россійской по стариннымъ несовершеннымъ методамъ и по новой. Прежде обучались оной лѣтѣ но пяти и больше, но не умѣли ни читать ни писать исправно-, нынѣ гораздо лучше чишаюшЪ и пишутЬ и скорѣе научаются, новее еще весьма мало имѣемъ мы исправныхъ чшецовЬ и пнсцовЪ отЪ того, что не имѣемЪ единообразнаго лучшаго порядка ученія, отЪ котораго успѣхи будушЪ не минуемы. Малые вЪ ученіи успѣхи произходятЪ не столь-\r\n46\r\nко om'b учениковъ, сколько ошЪ нерадивыхъ учителей, не наблюдающихъ вѣ обученіи надлежащаго порядка.—\r\n12.\tВЬ новыхЪ мегподахЪ главное правило должно состоять вѣ раздѣленіи уроковЪ на самые малые, сообразно возрасту отроковЪ и юношей , дабы курсѣ ученія для понятнѣйшихъ могЪ быть вдвое или втрое скорѣе окончанЪ без-труднымЪ помѣщеніемъ для сихЪ вѣ одинЪ урокѣ двухЪ или гпрехѣ уроковЪ, отдѣляя для нихѣ одинѣ часѣ и употребляя таковыхЪ какѣ подмастерьевъ или учительскихъ помощниковъ для мало-лѢшныхЪ. Сіе весьма будетЪ полезно вЪ тѣхѣ классахъ, вѣ когпорыхЪ много учениковъ, и для приученія сихЪ подмастерьевъ кЪ учительскому званію.—\r\n13.\tКогда учители будушЪ научены единообразному порядку ученія, тогда легко можно будетЪ усмотрѣть, вѣ чемЪ которой изЪ нихЪ удаляется огпЪ предписаннаго порядка. По сему способу увидитЪ гпотчасЪ недостатки и посѣтитель, посланный для обозрѣнія училищъ.\r\n14.\tВсякой тогда обученной на краю Россіи удобно можегпЪ освидѣтельствовать обученнаго на другом!) краю, знаетЪ ли то, чему учился, когда вездѣ будутЪ предписаны одинакія методы, помощію\r\n47\r\nкоихЪ способные многому могуіпЪ научишься и сами безЪ учителей. —\r\n15.\tБезЪ единообразнаго ученія, ежели задашь нѣкоторый вопросѣ (на примѣрѣ: что значишѣ вѣ точности добродѣтель?) не токмо ученикамъ, но и ученымѣ, безЪ взаимнаго между ними сношенія: то инаго ожидать не можно, какѣ разномыслія во множествѣ отвѢ-гповѣ-, слѣдовательно неясности и неточности. Сіе разномысліе обѣ одина-кой истинѣ не возможно будегп'ѣ при единообразномъ ученіи. —\r\n16.\tВажнѣе всего для Правительства, устремленнаго кЪ общему всѢхЪ благу, доставить всякому способѣ узнать, вЪ чемѣ состоитъ его собственное благо и всеобщая польза, такЪ чтобы никто не могѣ вѣ томѣ усумниться} сего надежнѣе можно достигнуть единообразнымъ ученіемѣ, способствующимъ единомыслію и единодушію, слѣдовательно и общественному благу.—\r\n17.\tЧто встрѣчается вѣ практическихъ ученіяхъ, да ежели встрѣтится вЪ нѢкопюрыхЪ и теорическихЪ, неудобность единообразнаго ученія и раздѣленія онаго на ежедневные уроки, сіе не долншо помѣшать воспользоваться онымѣ раздѣленіемѣ и единообразноспіію во всѢхѣ тѣхѣ ученіяхѣ, вЪ коихЪ то возможно;, тѣ планы только и вызвате\r\nбыло бы полезно и нужно ошЪ искуснѣй-шихЬ во всякой наукѣ и во веякимЪ языкѣ. —\r\n18.\tИмѣемЪ ли мы столько искусныхъ учителей не токмо для всякихѣ наукѣ и чужихѣ языковЪ, но и для своего природнаго, сколько надобно для Россійскаго Государства? — Кто искренній отвѣтѣ на сіе сдѣлаетЪ, тотЪ еще скорѣе согласится на представляемый способѣ доставишь великую сію помощь большей части настоящихъ учителей вѣ успѣшнѣйшемъ обученіи. —\r\n19.\tОшЪ чего вѣ АглинскомЪ Парла-\r\nментѣ большая часть узаконеній всегда почти бываюш'ѣ оспориваемы? ОшЪ чего между судіями обЪ одномѣ дѣлѣ и по однимѣ законамъ бываютѣ разныя мнѣнія? Ошѣ чего между учеными обѣ одной наукѣ разныя утвержденія, причиняющія не одни споры, но великія и вредныя ссоры?.....Главная сему причина\r\nнедостатокъ единообразнаго ученія опіѣ разномысленныхѣ учителей. — Доказательствомъ сего служит'ѣ слѣдующій примѣрѣ: всѣ учители безѣ изключенія единообразно учашѣ всѣхѣ учениковъ Пиѳагоровой таблицѣ и ни одинѣ ихЪ ученикѣ еще ни противЪ кого не оспоривалъ, чтобы дважды два было не четыре. —\r\n49\r\n£0. ОпыпіЪ на'мЪ доказываетъ, что люди во вею свою жизнь не спорятЬ между собою о глупѢйшихЪ мыслнхѣ, коимЬ их'Ь единообразно cb младенчества научили. ЧегожЪ инаго ожидать какѣ всеобщаго eö всемЪ полезномъ и нужномЪ для государственнаго блага согласія, если полезному и нужному всѣ единообразно по самой лучшей одобренной и предписанной методѣ обучаемы будугпЬ• да ежелибЪ и ошибка вкралась вЪ методу, то очень легко ее исправить одиимЪ слсвомЬ.\r\n91. НЪкошорые оспориваютъ пользу единообразнаго ученія, думая, что сей способѣ сшѢснишЪ умы, и Бозпрепяш-ствуетЬ новымЪ изобрѣтеніямъ. Но я спрошу сихЪ оспоривашелей : что способствуетъ лучше уму человѣческому, правда, или заблужденіе? всякой долженъ больше вЪ семЪ надѣяться на правду : а сіе то и желательно, чтобы вЪ единообразных!) методах]) правда истребляла заблужденія, —■ чего и ожидаю ошЪ искуснѣйшихъ и ученѣйшихъ людей и ошЪ одобренія просвѣщеннѣйшихъ особѣ, коимЪ ввѣряется народное просвѣщеніе. —\r\n29. Посредствомъ методы всякой можегпЪ усовершишь себя вЪ одной какой либо наукѣ преимущественно, когда оная будешЪ прислана ошЪ искуснѣйшаго Частъ I\t4\r\n50\r\nи ученѣйшаго, тѢмЪ легче когда еще и ошЬ многихЪ шаковыхЪ, іпакЪ что здѣсь останется изо всего почерпнуть лучшее, полезнѣйшее, нужнѣйшее и справедливое. —\r\nS3. Кто же захочетЪ поверхностное или краткое познаніе имѣть обо всемЪ сверхЪ глубокаго знанія одной какой либо науки или и безЪ того, для таковыхЪ и методы изготовить можно сокращенныя. —\r\n3S.\t- С. -",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "IX. Mneniia i zamechaniia pustynnika",
        "article": "IX.\r\nмнеиил и ЗАМЕЧАНИЯ пу- С ТЫН Г И КА.\r\nI..\r\nВ Вестнике Европы 1809 го- да, мес. Август, стран: гз5 напечатано:,, Граф д’Егильйон, бывший Государственным Секретарем, в одном многолюдном\r\n*\r\n335\r\nобществе говорил весьма презрительно об ученых, которые пишут за деньги.,, А ваше Сиятельство за что пишете?“ спросил его Руссо, который находился в том же собрании. “\r\nСочинители пишут за деньги! Нет, это слишком жестоко. Руссо хорошо отлатил Его Сиятельству; но он признался в такой вещи, которая несправедлива, или по крайней мере не всегда справедлива. Разберем, какия причины побуждают сочинять? Не берус начислить всех; не утверждаю, что все мои мнения безошибочны, но они мои.\r\nБывают минуты восторга, в которыя человек с пылкимь воображением ощущает непреоборимое желание изливать свои\r\n336\r\nмысли и чувствования, не помышляя о причине сего восторга; берется за перо и творить. Вот начало истинной Поэзии! — Писатель прозаический чувствует сие вдохновение не так пылко, но тем продолжительнее. Он почитает это вдохновение долгом, обязанностию, и направляет к нему все помышления и чувствования свои. Но много ли таких писателей? Не много, правда-, но есть. Остальных писателей разделим на четыре разряда. Не включаю в сие число тех, которые должностию и службою обязаны быть сочинителями, которые всю жизнь свою посвятили изучению какой нибудь науки, или упражнению в особой отрасли словесности. Стану говорить о свободных творцах. Думаю, что у всех просве-\r\n3 3 7\r\nценных народов находятся сии четыре разряда, но я, при изображении их, имел в виду отличительно Руских.\r\nI. {Любители словесности. Не все люди получили от природы драгоценное вдохновение—творить; но редкой благовоспитанной человек не чувствует охоты заниматься словесностию и науками. Он читает Авторов, переводит иностранных писателей и полагает на бумагу свои мысли; печатает—но не все; старается усовершенствовать себя, охотно принимает советы и критику; радуется успехам других писателей. К сожалению сей разряд не весьма велик. От любителей словесности должно отличать\r\n2) и/1'.обителей пеиатать. Они суть по большей части школьни-\r\n33S\r\nки, недавно кончившие курс Грамматики; сочиняют, переводят, а более—крадут, или, по их словам, переделывают. Они не ищут ни славы, ни денег, а желают только — печатать, переплетать и продавать. Знакомы со всеми типографщиками, переплетчиками, и книгопродавцами; охотники торговать книги и прицениваются, но никогда не покупают. Переводят Авторов — всех без разбору, а охотнее всего издают объявления о пред- приемлемых ими журналах. Иногда года в четыре издадут ишь книжек; обыкновенно же останавливаются на первой или на второй. Для избежания всякаго толкования назову некоторые из таковых журналов: Новости (179G),\r\nзз9\r\nСеверный Меркурий (*) (и£о5), Северная пчела (i8o'S) и проч.\r\n3. Писатели для слабы отвергают всякую прибыль, стараются начисто отделывать свои творения; приходят в бешенство и отчаяние слыша самое скромное суждение о своих творениях; пишут в досаде антикритики, и забывают при них главную цель свою — славу, которая тускнет от дуновения зависти и пристрастия. Сами же они охуждают всех знаменитых и неславных писателей, и приходят в трепет, примечая возникающие таланты. Они неспособны к творениям требующим\r\n♦\r\nспокойнаго размышления. Бурное стремление к славе, волнующее умы их, раздает в них пылкия страсти.\r\n4.) Писатели ллл деиег. Жалкое состояние! Одних побуждает жадность, других нужда. Одни отравляют служение Музам как ремесло; искусно разсчитывают во сколько времени напишут или переведут книгу; не заботятся о славе; молчат слыша критики. Сочинения их редко бывают достойны уважения. К щастиию ограничивают они обыкновенно круг деятельности своей сочинением сонников, оракулов, письмовников, карточных игроков и т. п. В числе сих сочинителей отличаются и сами г-да книгопродавцы. Б перинных рядах сидельцы играют\r\n340\r\nот холоду в мячи, а в книжных лавках, хватив стаканчик теплаго збитня, сидит почтенный продавец просвещения и—пишет. Более всего страждут от сих писателей (но не от книгопродавцев) иностранные Авторы к переводах. Сии трутни-переводчики наносят великой вред словесности. Прельстясь знаменитым именем иностраннаго Автора (товар ли- цем продать!) переводят его по свойски. Книгопродавец печатает громкое объявление в ведомостях, когда переводчик ищет еще в лексиконе изяснения мудреных слов, встретившихся в—заглавии. Чрез неделю первая часть выдается, а на следующия билет. Скромный люби- тель словесности, занимавшийся,\r\n341\r\nможет быть, несколько лет переводом этой книги, принужден бросить в огонь плоды трудов своих. Для таких то писателей и переводчиков необходимо нужна розга критики. Другаго же рода писатели для дснег (то есть, побуждаемые к тому недоспатком) по истине досгЛоины сожаления! Они обременены обыкновенно и многотрудною должностию и семейством; во время отдохновения занимаются работою письменною. Они стали бы рубить дрова, естьлиб состояние им позволяло, и конечно получили бы от того более прибыли Не- ицаетие и нужда скромны. Бедные сии писатели работают на книгопродавцев как поДеньщики—за насущной хлеб- Такой откормленный деспот дает за самыя тру-\r\n342\r\n343\r\nдныя работы безделицу, чтоб подрядчик не зазнался. Видали ли вы в книжных лапках бледных людей, в поношенных шинелях, держащих в руке изшертую шляпу, с унижением взирающих на гордаго торгаша печатною бумагою, которая называется книгами, и при входе всякаго чужаго человека отступающих в уголок? Вы видели сих нещаетных!\r\nВот, по моему мнению, главные разряды, в которые можно поместить наших писателей. Ile должно однако думать, что все писатели неотменно подходят под сии правила: есть амфибии и хамелеоны.\r\n2.\r\nЗлоупотребление иностранных слов возбудило негодование некоторых почтенных любителей\r\n3.4 4\r\nРуской словесности. Они возстали против полуученых невежд, старавшихся показать свету познания свои во французских Be- ге'линовых разговорах. Лучшие писатели и переводчики, против воли своей увлеченные об:цим стремлением, увидели заблуждение свое, и безмолвнымь последованием правилам сих знатоков, признали оныя истинными (*). Какое торжество для другой толпы\r\nI*) Н шример, Карамзин. Он не отвечал ни олова Сочинителю книги о старом и новом слоге (1802); но признал справедливость некоторых \"Замечаний его. Возмем один пример из многих. В моиа 6ез,т,илках во 2 и части (1797) в стихотворении: Осень, напечатано:,, пение в кущах\r\nневежд Рускаго Парнасса! Школьники, Семинаристы, у которых вечно на языке убо и абие, вслед за прочими начали бранить новых писателей, не понимая красот, находимых в их сочинениях -, начали твердить- о чуже- язычии, о словорастлении, о фран- цузолюбцах — понесли околицу. Некоторые из них получили достодолжное воздаяние; других надобно бы также проучить.\r\n3.\r\nИные утверждают, будто сочинения и переводы писателей, слепо придерживающихся французскаго языка ни к чему не по-\r\nумолкло\"— в собрании же сочинений Карамзина (1804) в х и части: „пение в рощах умолкло, “\r\nлезнт.1. Пустое! Они могут служить лучшими образцами для перевода на французский язык, особенно в низших классах уездных училищ, ученикам только надлежит приискивать французския слова в Словаре (да и то не все; у иных стоит только букву  отбросит, а прочия буквы переменить на французския), и прямо писайМР пх в том же порядке,- в ка'комь они поставлены в Руском подлиннике. Чверяю, что выдет самая лучшая французская проза;\r\n‘I-\r\n,,Сколько у нас было и есть писателей?“—Двое: фон-Визпн и Карамзин • -- 9У А прочие?“—Стихотворцы,\r\nпереводчики, подражатели, иногда весьма хорошие, но они не подлинники. \\\r\nЧасть VI.\r\n3/(6\r\nиб\r\n5.\r\nВсе люди видят сны, но не все умеют их толковать. То же случается и с мечтаниями, которыя нам кажутся на яву. Одному нашему Творцу (*) в упоении духа пригрезилось, будто он написав несколько возов трагедий, комедий, драм, опер, программ для балетов, (давно ли афишки стали произведениями словесности?) приехал на Парнас, где нашел толпу таких же искателей безсмертия. Вдруг бросилась на них собака, изорвала, изгрызла, разметала все исписанныя ими бумаги и прогнала их с Парнаса\r\nНе с венцами и не с лаврами, Но с ушами — ах! — ослиными!\r\n347\r\n(*)_ Северный Меркурий. Февр. 181о.\r\n3/(3\r\nПротрезвись Творец вздумал на* писать это видение виршами, и написал с величайшею подробностию- Но как мечтание всегда мечтание, а не истина, шо он изображает собаку зверем завистливым, злым, мстительным, и забыл, что она значит в самом деле. Во все времена и у всех народов означала она верность и приверженность к своему господину в охранении его добра от всех незваных гостей. По этому, удивительно ли, что верный страж лавров вечно-юнаго Аполлона, увидев вскарабкавшуюся на Парнас толпу безграмотных творцев, бросился на них и согнал их со священной горы? Так называемая басня сия служит доказательством, что творец ея принадлежит к\r\nэтой толпе. ОСрам любсзных ЩузовЫ воспрещает порогу'. Сочинитель жалуется что ему не дают—сена!!! О правилах просодии и стихосложения нечего и говорить.\r\n6.\r\nНаблюдая образование наших писателей, всяк должен удивляться, что у нас их так много, и довольно хороших. Большая часть из них, как портной Тришка, учились самоучкою. Редкие получили ученое воспитание (*). Выучившись читать и писать по Руски (иногда и тому\r\n349\r\n(*) Не довольно внимательная к истинным достоинствам публика наша (то есть многочисленнейшая часть) причиною, что многие люди с тала и-\r\nвесьма\r\nплохо), затвердив наизусть несколько французских стишков, зная что во франции\r\nтом, и познаниями вскоре начинают скучать упражнениями в словесности, и посвящают, скоп дарования Государственной службе. Мцогие из нынешних полезных чиновников Государства (из которых большая часть училась в. Московском, и некоторые лиь иностранных университетах) в молодоспи своей успешно занимались словесностию. Хладнокровие ииублики, неумею- щей ценить их талантов, заставило их бросить ученыя занятия. Естьлиб я смел, то назвал бы циановых человек двадцать и. больше, занимающих ныне почетныя места в Государстве. Вообще редкой писатель трудится у\r\n35z\r\nписали трагедии Расин и Корнель* а Комедии Мольер (*), наши молодые люди почитают себя совершенными и начинают перево-\r\nнас более пяти лет сряду. Одобрение и награда публики столь слабы, а досады и неудовольствия, сопряженныя с состоянием писателя, так велики, что должно иметь самую страстную любовь к словесности, чтоб заниматься ею долго. Заметить должно, что я говорю о прозаических писателях-, поэты поюит всегда и везде без усталости.\r\n(*) Полным курсом словесности и наук служат для многих из сих писателей Письма Рускаго путешественника. Нахватав оттуда несколько поверхностных мыслей, они судят, решат, приговаривают.\r\n3 5 2\r\nдить, сочинять, печатать, издавать. Некоторые из них с помощию неутомимаго лрилежания, получают со временем навык переводить, писать и разсуждать как должно. Иные одаренные отличным талантом возвышаются даже и над учеными в строгом смысле (*)*, но какого усилия им стоит доспигнуть сей степени, на которой бы они вдвое блпста-\r\n(*) Один из Диктаторов нашей словесности, человек почтенный, которому Руской язык много обязан, писал лет за 2 0 следующие стихи:\r\nПетруша побледнел и говорил\r\nсквоз слезы: Конечно гневен Бог и делает\r\nугрозы.\r\n„Бог гневен? Бог? и неба и земли Творец? Какой ребенок ты! он нам прямой отец.\r\n353\r\nли, естьдпб на многотрудном пути не лишились пылкости своего воображения и силы молодых лет! ГИрочие же остаются бумагомарателями по заказу книгопродавцев, или бросив словесность, принимаются за другое дело, к которому чувствуют более способности и силы; как то: за корректуру печатаемых книг, переписку, торги, и ш. п- Сия язва\r\nМне это сказывал сего дня мой родитель;\r\nНеправды вить не скажет он, ты знаешь сам.\r\n,,Конечно так; но мне мой сказывал учитель,\r\nЧто естьли по его нейдем заповедям,\r\nТо он хоть как ни милосерд, но гнев покажет,\r\nИ всякаго за преступление накажет.\r\nполуученост, довольно у нас распространившаяся, ныне приметно станет уменьшаться после истинно благоразумнаго постановления, по которому всякой чиновник Гражданский должен быть.знающим, благовоспитанным человеком. Пансионная ученость получит от сего неизцедьную рану, а истинное просвещение заступит место ея.\r\n7*\r\nЕсть люди, с которыми никак нельзя спорить, хотя они по большей части бывают нетравы. Перваго рода люди великие говоруны; вместо ответа на предлагаемый им вопрос или возражения на какое либо мнение, они осыпают тебя кучею слов, и пустых и значащих, идущих в дело и посторонних; вплетают\r\n355\r\nв спор все » что знают, не различая, пристойно ли то к делу или нет. Противник не имея времени разобрать всех доводов их, и вьхшед из терпения, умолкает; они же воображают, что одержали победу, когда утомили его.\r\nДругаго же рода люди обижаются от малейшаго прекословия, чувствуют головную боль, спазмы и прочие припадки сентиментальности, а все таки (подивитесь противоречию ума человеческаго!) лезут на брань и нив чем не хотят уступить своему противнику.\r\nВесьма забавно слышать спор таких двух антиподов. Один скажет что нибудь противное образу мыслей а предразсудкам другаго; другой, вместо того\r\n356\r\nчтоб напрямкк отразить нападение, произносит опровержение по всем правилам Хрии, начинает с яиц Леды, несет все, что на ум придет, м—что весьма естественно, в жару красноречия, не щадит своего противника. Этот, не имея ни силы, ни охоты отвечать на все, начинает— плакать, уверяет словоохота в своем дружестве и по- I чтении, но при том безпрестанно возобновляет спор, который I длится дотоле, пока они оба не истощат совершенно: один своих слов, другой слез и вздохов. Такой спор видим ныне на бумаге между Издателями Рускаго Вестника и Аглаи. Оба правы, оба нетравы — каждый по своему. Вестник ораторствует, Аглая плачет и вздыхает.\r\n357\r\n8.\r\nВчера вечером читал я один Руск'ой журнал. Ночью приснился мне- удивительной сон. Мне показалось, что я стою на пространном поле, подле котораго * находилось необозримое черное болото. В этом болоте сидело множество людей: иной по уши, другой по шею, у третьяго чуть видна была маковка; все они были к грязи выше груди, так что не могли действовать руками. Некоторые из них немного поднимались, другие опускались. Вдруг возвысился один из средины их с величайшим усилием, и потом вышел на сухое место; солнечные лучи вскоре осушили его платье, и он начал вытаскивать из грязи прочих; тысячи поднимались вверх один за другим; из\r\n35S\r\nболота выглянули милионы голов, которыя до тех пор вовсе не были видны. Все поднимавшиеся из грязи, бросались на колена\r\nпред тем, который первый подал в том пример и помогал им; все радовались лучам благодетельнаго солнца, как вдруг один из тех, которые были суше всех прочих, стремглав бросился в болото, увяз в гряз, так что виден был лишь воротник его зеленаго кафтана (*^ и закричал:,, что вы, друзя, нашли хорошаго на солнце? Оно только что палит вас-, возвратитесь опять в болото; здесь продладно и спокойно! то-то р аздолье! “ — Все смотрели на чудака, но никто за ним не следо-\r\n(*) Обертка P»,. IW«,., 't-\r\n** -, ' *\r\n/ ^\r\nвал. Один из осушеных (на котором цвет кафтана от сильнаго зною из краснаго (*) сделался желтым (**), подошел к краю болота, вздохнул, заплакал и начал увещевать любителя грязи выдти из болота!. Начался сильной спор. Увязший кричал без умолку, а что, того право я не мог разобрать.\r\nМежду тем, чувствительный защитник любезнаго солнца плакал и уверял, что естьлиб противник не сидел в грязи, то он прижал бы его к своему сердцу. Когда спор дошел до высочайшей степени—я проснулся.\r\n\r\nВасилий Ефимов.\r\n3 5 э\r\n(*) Обертка Агл|^8од.\r\n(**) Обертка Агл. 1810.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "VIII. Pis'mo k izdateliu «Patriota»",
        "article": "ѴІІГ\r\nПИС h SI О\r\nчЬ Издаімлю Патріота.\r\nМ. Г. H.\r\nИ надѣюсь, мню вьі пнѣ, какѣ почитателю Журнала вашего, простите смѣлость, коціорѵю я пріемлю вЪ показаніи ошибки , в к рактейс.я нЪ II ідапіе наше ( * ).\r\n1»Ъ Патріотѣ, Томѣ третій , книжка первая, , Іюль мѣсаиЪ „ cm рант пі 1 il и 152, вЪ статьѣ о Россіи ска іа іо : „Г. X посую ьЪ, запятой „уже Потпикшо. ьы.-талсл переводить, „Терендіег.ы Комедіи.“\r\nПЬ (К'рвыхЬ мѣгзпахЪ Сѣвернаго. Вѣстника извѣщено было , что Россійская Ими е ра ш о рс к а я Академія поручила Члену своему. Графу\r\n( * ) Издатель благодаришѣ искренни за. увѣдомленіе и за учтивость.\r\n92\r\nXвостоку , сочиненіе правилѣ россійскаго Стихотворства; а нѣсколько времени послѣ того, также подѣ статьею: о упражненіи Россійской Академіи, вЬ ономЬ Журналѣ упомянуто было, что Членѣ Россійской Императорской Академіи Г. Хвостовѣ ( Александрѣ Семеновичъ ) язялЪ на себя іпрудѣ перевести Теренпіевы Комедіи. — Сіе самое произвело ошибку , находящуюся вѣ Башемѣ Патріотѣ ; ибо не одинЪ занимается, какѣ у блсЪ сказано, Поэтикою и Теренціе- вьши Комедіями , а два розные Со- ч пни тел я, — Сообща я вам Ъ сіе замѣчаніе, вѣ знакѣ моей преданности и уваженія имѣю честь быть и проч ;\r\nN, N,\r\nКалязинскаго уізда\r\nсельцо Трпфаново.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Zolotye rudy v Severnoi Amerike",
        "article": "золотыя взды въ сѣввгной Амвникѣ\r\nЛѣтъ за шесть передъ симъ открыты въ Сѣверной Аме\r\nрикѣ (въ Сѣверной Каролинѣ) первыя золотыя руды, близъ\r\nрѣки Потомка. Нынѣ извѣдано, что онѣ продолжаются и\r\nвъ Виргинія и Георгія, даже до Алабамы и Тенессе. Во\r\nмногихъ мѣстахъ пріиски уже разработываются съ вели\r\nкимъ успѣхомъ. Въ 1850 году выбито 460,000 доллеровъ\r\nзолотой монеты изъ золота, добытаго изъ рудниковъ Каро\r\nлины, Виргинія и Георгія. Но большая часть золота въ\r\nсляткахъ отправляется въ Европу.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "2. Pol’za kompanii v otnoshenii k promyshlennosti",
        "article": "9I\r\nпользл комплнцй въ отношвнши\r\nкъ пвомышлвности.\r\nХотите ли видѣть, что могутъ произвесть великаго, об\r\nщеполезнаго, совокупныя силы частныхъ людей, дѣйствую\r\nщихъ для одной цѣли? Поѣзжайте въ Англію. Тамъ уви\r\nдите землю, вдоль и поперегъ изрытую судоходными ка\r\nналами, изъ коихъ нѣкоторые текутъ поверхъ глубокихъ\r\nовраговъ и рѣкъ по величественнымъ водопроводамъ; —\r\nПольза. Компаній. 8\r\nувидите рѣчки прежде мелкія, засоренныя мелями, камня\r\nми и порогами, а нынѣ вычищенныя, углубленныя, снаб\r\nженныя шлюзами и запасными водоемами, и чрезъ то со\r\nдѣланныя судоходными; увидите желѣзныя дороги съ па\r\nроходными экипажами, въ разныхъ направленіяхъ пересѣ\r\nкающія однѣ другія, соединяющія между собою города\r\n. мануфактурные съ торговыми портами, или рудокопня и\r\nуглекопни съ заводами и фабриками; увидите подземные во\r\nдопроводы, коими вода изъ рѣкъ, очищенная и процѣжен\r\nная въ огромныхъ цѣдильняхъ, проведена по всѣмъ улицамъ\r\nгорода, въ каждый домъ, во всѣ этажи домовъ, въ кухни,\r\nконюшни, прачешныя, и всюду; увидите великолѣпные\r\nдоки, гдѣ тысячи кораблей покойно и безопасно стоятъ въ\r\nглубокихъ бассейнахъ, и гдѣ устроены длинные ряды\r\nогромнѣйшихъ пакгаузовъ со всѣми удобствами для выгруз\r\nки и погрузки товаровъ; увидите цѣлые города, освѣ\r\nщенные газомъ отъ одного или нѣсколькихъ газовыхъ за\r\nведеній; увидите Англійскій Банкъ, богатѣйшій въ свѣтѣ,\r\nнерѣдко помогавшій казнѣ многими сотнями милліоновъ; —\r\nувидите Остъ-Индскую Компанію, общество нѣсколькихъ\r\nкупцовъ, имѣющихъ въ своемъ подданствѣ цѣлое Государ\r\nство, въ пять разъ обширнѣйшее всей Великобританіи,\r\nсо ста милліонами подданныхъ; увидите Страховыя Обще\r\nства, принимающія на страхъ богатства цѣлаго Свѣта; мно\r\nжество другихъ огромнѣйшихъ, общеполезныхъ заведеній,\r\nкоторыя исчислять было бы слишкомъ продолжительно.\r\nСпросите: кто предпринялъ, кто совершилъ всѣ сіи ра\r\nботы, кто устроилъ сіи заведенія? —Частные люди, сово\r\nкупными силами дѣйствовавшіе! Кому принадлежатъ онѣ\r\nнынѣ?— Частнымъ Обществамъ!\r\nВотъ, какія чудеса могутъ произвесть совокупные спо\r\nсобы нѣсколькихъ или многихъ лицъ, духъ сообщества!\r\nАнглія издавна постигла ту тайну, что только совокуп\r\nными способами можно совершить великія предпріятія.\r\nТамъ капиталисты ищутъ умовъ, умы капиталовъ; тѣ и\r\n4. Польза. Компаній.\r\nдругіе соединяются, и дѣло дѣлается, котораго бы одинъ\r\nчеловѣкъ, одними своими способами, произвесть не могъ,\r\nАркрайтъ, бѣдный ремесленникъ, придумалъ новый способъ\r\nпряденія; онъ не имѣлъ ни какихъ средствъ произвесть\r\nвъ дѣйство свою счастливую выдумку; но онъ обратился\r\nкъ капиталисту, открылъ ему свой проектъ, и съ помощію\r\nего капитала устроилъ машину, которая и донынѣ слу\r\nжитъ основаніемъ системы бумажнаго пряденія. Оба они\r\nобогатились, и Англія обязана Аркрайту источникомъ пе\r\nистощимыхъ богатствъ. Но къ чему послужила бы остро\r\nумная его выдумка, безъ помощи чужихъ капиталовъ, ко\r\nторыхъ онъ не имѣлъ? Она умерла бы въ самомъ зародышѣ,\r\nбезъ всякой пользы ему и отечеству. И думаете ли вы,\r\nчто всѣ сіи великія дѣла предприняты для общественной\r\nпользы? Ни мало! Частная тѣхъ лицъ выгода была един\r\nственною цѣлью; но въ натурѣ вещей такъ устроено, что\r\nчастная польза тогда бываетъ обширна и прочна, когда она\r\nсоединена съ пользою общественною.\r\nТакъ растутъ капиталы, и съ умноженіемъ ихъ умно\r\nжаются новыя предпріятія, которыя, въ свою череду, уси\r\nливаютъ капиталы, и такъ далѣе, до неограниченности.\r\nОтъ того Англія, можно сказать, покрыта огромными за\r\nведеніями, которыя годъ отъ году увеличиваютъ ея силу,\r\nбогатство и благосостояніе, общественное и частное.\r\nОтъ чего Россія такъ бѣдна искусственными и торговыми\r\nзаведеніями? Одна Американская Компанія; одно Страховое\r\nотъ огня Общество (и то не всеобъемлющее); одно Обще\r\nство дилижансовъ; одно Общество пароходовъ: вотъ почти\r\nвсѣ наши совокупныя учрежденія, и тѣ, кромѣ Американ\r\nской Компаніи, весьма недавнія! Все, что есть великаго,\r\nдальновиднаго, огромнаго, многостоящаго, — все произведено\r\nКазною. Но, можетъ быть, ни одно Государство не имѣетъ\r\nстолько нужды въ общественныхъ заведеніяхъ, какъ Россія.\r\nОбширность Имперіи, отдаленность внутреннихъ сообще\r\nній, многочисленность морей, къ ней прилегающихъ, разно\r\nПольза. Компаній. 7\r\nродность произведеній, неистощимые источники богатствъ,\r\nсокрытыхъ въ нѣдрахъ земли, рѣкъ, озеръ и морей; без\r\nлюдность необозримыхъ степей, коихъ рука трудолюбія еще\r\nне касалась; сопредѣльность съ полуобразованными наро\r\nдами, нуждающимися во всемъ, что относится до удобствъ\r\nжитейскихъ: — сколько предметовъ къ полезной предпріим\r\nчивости! На Сѣверѣ,—сельдяные, тресковые и китоловные\r\nпромыслы, звѣроловство, кораблестроеніе; на Югѣ, — вино\r\nдѣліе, шелководство, разведеніе полезныхъ растеній, тор\r\nговля хлѣбомъ; на Востокѣ, — горы и пески, богатые доро\r\nгими металлами, обширнѣйшія полосы земли почти нена\r\nселенной и еще неизвѣданной; во внутреннихъ Губерніяхъ,—\r\nмѣстами тѣснота и недостатокъ въ способахъ промышлено\r\nсти, а мѣстами безлюдность съ избыткомъ всего, потребнаго\r\nдля жизни и благосостоянія; вездѣ земледѣліе, скотовод\r\nство, винодѣліе, садоводство варварскихъ вѣковъ, безъ тѣхъ\r\nулучшеній, которыя каждый клочекъ земли, каждую голову\r\nскота, каждое зерно хлѣба, каждую ягоду винограда, каж\r\nдый плодъ плодовыхъ деревъ, каждое растеніе, каждое\r\nископаемое, дѣлаютъ цѣннѣе. Сколько хлѣба пропадаетъ у\r\nнасъ отъ дурнаго устройства нашихъ винокурень и пиво\r\nварень, и можетъ ли что быть хуже нашего вина и пива?\r\nСколько теряется сала отъ дурнаго салотопленія! Сколько\r\nпогибаетъ скота отъ дурнаго корму и обиходу! И какой\r\nскотъ! Почти всюду лошади и коровы мелкія, овцы гру\r\nбошерстыя. Сколько погибаетъ рыбы, тамъ отъ недостатка\r\nрукъ, здѣсь отъ....! При величайшемъ изобиліи сельдей въ\r\nсобственныхъ нашихъ моряхъ, возможно ли, что мы продо\r\nвольствуемся сельдями отъ иностранцевъ! Куда посылаемъ\r\nмы грузы трески и другихъ рыбъ, коими моря наши пре\r\nизобилуютъ? Гдѣ нашъ купеческій флотъ изъ необъятнаго\r\nпространства лѣсовъ, гніющихъ на корнѣ? Отъ чего такая\r\nнесоразмѣрность въ цѣнахъ хлѣба въ разныхъ губерніяхъ,\r\nотъ 2 и 5 рублей до 20 рублей? Прекраснѣйшая въ Свѣтѣ\r\nнаша пшеница зачѣмъ идетъ за моря въ зернѣ, а не мукою?\r\nЗачѣмъ Американцы питаются Прусскимъ и Польскимъ\r\nхлѣбомъ, а не нашимъ? Зачѣмъ..... Но было бы безъ конца\r\nВ Лольза. Компаній.\r\nисчислять всѣ недостатки нашего хозяйства и обществен\r\nныхъ заведеній.\r\nИ долго еще ничего не будетъ, если не оживитъ насъ\r\nдухъ сообществъ. Къ несчастію, нѣсколько Компаній, пер\r\nвоначально образовавшихся въ Россіи, отъ худаго ли вну\r\nтренняго ихъ устройства и управленія, или отъ стеченія\r\nнепредвидѣнныхъ случайностей, скоро рушились съ поте\r\nрею капиталовъ,—потерею конечно маловажною для каждаго\r\nучастника, ибо она раздѣлилась на многихъ по малымъ ко\r\nличествамъ, — однакоже это было причиною, что съ тѣхъ\r\nпоръ самое названіе «Компанія» сдѣлалось уже нетерпимо.\r\nНедовѣріе обуяло умы всѣхъ. Всякой предпринимаетъ про\r\nсебя, какъ умѣетъ; всякой дѣйствуетъ отдѣльно, скрытно,\r\nи, какъ говорится, изъ-за угла; большая часть ничего не\r\nпредпринимаетъ, по недовѣрію ко всему.\r\nЛегкомысліе и нерасчетливая довѣрчивость есть конечно\r\nпорокъ, и въ денежныхъ дѣлахъ порокъ гибельный; но и\r\nбезразсудная недовѣрчивость есть также порокъ. И та, и\r\nдругая, происходятъ отъ невѣжества. Всякое коммерческое\r\nпредпріятіе можно расчитать почти безошибочно, почти\r\nтакже, какъ искусный Архитекторъ расчитываетъ количе\r\nство матеріала, потребнаго для строенія. Страховыя Компа\r\nніи опредѣляютъ почти съ математическою точностію число\r\nпожаровъ, число кораблекрушеній, число смертностей, и\r\nпроч. Во всякомъ коммерческомъ предпріятіи неудачи долж\r\nны также итти въ счетъ. Но если бы случились и такія\r\nнеудачи, которыя бы повлекли за собою разрушеніе Ком\r\nпаніи, то и тогда потеря не можетъ быть слишкомъ чув\r\nствительна, во-первыхъ потому, что она разлагается на\r\nмногихъ, а во-вторыхъ потому, что и такіе случаи, при\r\nучрежденіи Компаніи, должны быть предусмотрѣны. Эль\r\nберфельдская заморская Компанія, потерпѣвшая убытки отъ\r\nразныхъ непредвидѣнныхъ случайностей, принуждена была\r\nпрекратить свои дѣйствія, и не успѣла закрыться, какъ въ\r\nто же время открылась другая подобная, но съ бóльшими\r\nосторожностями и съ ограниченіемъ круга дѣятельности.\r\nБѣленіе полотенѣ. В\r\nЗдѣсь мы не ожидаемъ возраженія, будто у насъ нѣтъ\r\nкапиталовъ. Они есть: безпрестанные взносы знатныхъ\r\nсуммъ въ Банки и Ломбарды, ежегодныя постройки новыхъ\r\nдомовъ для дохода, свидѣтельствуютъ, что капиталовъ есть\r\nдостаточно для многихъ полезнѣйшихъ предпріятій. Но\r\nчего у насъ еще нѣтъ, — довѣрія, не слѣпаго и легкомы\r\nсленнаго, а разсудительнаго и расчетливаго, основаннаго\r\nна знаніи дѣла, на умѣніи вникнуть во всѣ подробности,\r\nвсе опредѣлить, расположить и устроить, какъ должно, со\r\nвсѣми возможными предосторожностями. Сказать однимъ\r\nсловомъ: у насъ недостаетъ «практическаго просвѣщенія.»",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "O delovom romane v nashei literature. Tysiacha dush, roman v 4 chastiakh Alekseia Pisemskogo. Izdanie D. E. Kozhanchikova, S. P. B. 1858",
        "article": "О дѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ.\r\nТысяча душі, романа во 4 частях. Алексѣя Писемскаго. Изданіе Д. Е. Кожанчикова, С. П. Б. 1858.\r\n\r\nНовый замѣчательный романъ г. Писемскаго не есть собст\r\nвенно, какъ знаютъ теперь вѣроятно всѣ русскіе читатели, —\r\nисторія тысячи душъ, одной небольшой части нашего право\r\nславнаго міра, столь хорошо извѣстнаго автору, а исторія\r\nлокнаго исправителя нравовь и гражданскихъ злоупотребленій\r\nнашихъ, поддѣльнаго государственнаго человѣка, г. Кали\r\nновича. Авторъ превосходныхъ расказовъ изъ народной и про\r\nвивціальной нашей жизни покинулъ на время обычную почву\r\nсвоей дѣятельности, перенесся въ кругъ высшаго петербург\r\nскаго чиновничества, и съ своимъ неизмѣвнымъ талантомъ\r\nвоспроизведения лицъ, крупныхъ оригинальныхъ характе\r\nровъ и явленій жизни попробовалъ кисть на сложномъ пси\r\nхическомъ анализѣ, на изображеніи тѣхъ искусственныхъ,\r\nтемныхъ и противоположныхъ элементовъ, изъ которыхъ тре\r\nбованіями времени и обстоятельствъ вызываются люди, подоб\r\nные Калиновичу.\r\nАвторъ не измѣнилъ своей манерѣ при томъ: отличитель\r\nталанта выражать мысль своею посред\r\nством, дѣла — и одного дѣла, не прибѣгать къ помощи опи\r\nсанія характеровъ, а прямо возлагать на точное изображение\r\nIіхъ всѣ свои авторскія надежды, выдавая публикѣ цѣликомъ\r\nное Качество его\r\n.одѣловомъ РОМАНѣ въ IIA IIIЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 213\r\nобразы и Фигуры, безъ всякаго косвеннаго хадатайства или\r\nхитрой рекомендацій, всt эти качества въ большей част1\r\nслучаевъ остались за нимъ и теперь. Разница только въ томъ,\r\nчто по самой глубинѣ, разнообразію, смѣшанному свойству по\r\nбужденій, одушевляющихъ новый міръ, куда вступилъ авторъ,\r\nприродныя качества его таланта уже не могли дѣйствовать съ\r\nтой свободой, полнотой и увѣренностью въ себѣ, какими отличались прежде. Въ большей мѣрѣ, чѣмъ при какому - либо созда\r\nніи изъ простой, цѣльной (хотя бы и грубой) жизни, тутъ тре\r\nбовались выборъ, долгiя соображенія, мучительная работа оты –\r\nсканія вѣрной и выразительной ноты для главнаго пѣвца, къ ко–\r\nторой способенъ бы былъ пристроиться и весь хоръ остальныхъ\r\nголосовъ. Нѣтъ сомнѣнія, что авторъ вышелъ побъдителемъ изъ\r\nтяжелой задачи, имъ себѣ заданной, и новый романъ, может –\r\nстаться, болѣе всѣхъ прежнихъ произведеній его свидѣтельству -\r\nетъ о силѣ его таланта, одолѣвающей при случаѣ весьма значи\r\nтельныя препятствія, но нѣтъ сомнѣнія также, что упорный трудъ,\r\nпредшествовавшій и сопутствующій роману, неизбѣжно отразился\r\nна самомъ создании и лишилъ его того полета, той увлекающей\r\nсилы, которые едва допускаютъ замѣтку или возраженіе со сто –\r\nроны читателя, оставляя ему послѣ себя только удовольствіе\r\nразбирать произведенное ими впечатлѣніе и дополнять его но\r\nвыми соображеніями, возникающими въ душѣ, какъ благодат\r\nныя послѣдствія представленнаго ей зрѣлища.\r\nНе будемъ требовать однакожь отъ писателя тѣхъ свойствъ,\r\nкоторыя уничтожаются самимъ содержаніемъ выбраннаго имъ\r\nпредмета. Какая же исторiя преобразователя совершается спо\r\nкойно, не возбуждая горькихъ сомнѣній въ умѣ самого исто\r\nрика и подъ-часъ не запутывая его сужденiя до того, что и31\r\nподъ пера его исходить нетвердый и двусмысленный приговоръ.\r\nВѣдь преобразователи малые и великіе, а равно и исторiя ихъ,\r\nстоятъ всегда между двумя противоположными воззрѣніями, вза\r\nимно исключающими другъ друга, и сохранить тутъ золотую\r\nсередину, а особенно свободу и развязность изображенія, бы\r\nваетъ весьма трудно, иногда невозможно. Намъ достаточно,\r\nчто авторъ заключилъ Фалангу мыслящихъ и бездѣйствующихъ\r\nгероевъ повѣствовательной литературы нашей выводомъ на\r\nсцену лица, по преимуществу дѣятельнаго и притомъ трижды244 АТЕ НЕ й.\r\n-\r\nдѣятельнаго, на литературномъ, жизненномъ и гражданскомъ\r\nпоприщѣ. Вотъ наконецъ и Геркулесъ, готовый на всѣ двѣнад\r\nцать подвиговъ, и не только что готовый, но и совершающій ихъ.\r\nДля насъ очень важно знать, какъ смотритъ на него самъ авторъ,\r\nпотому что отъ воззрѣнія автора зависитъ въ сильной степени\r\nи душевное настроеніе читателя. Если писатель съ ироніей обра\r\nщается къ выведенному лицу на долю послѣдняго выпадаетъ\r\nгорькая участь. Какъ онъ ни старайся показать себя за тѣмъ\r\nсъ хорошей стороны, какъ ни моли о снисхождении и о правахъ\r\nсвоихъ, ничто не поможетъ: характеръ запятнанъ ироніей\r\nавтора, словно клеймомъ, и подъ какимъ бы платьемъ ни явился,\r\n—клеймо неотвязчиво мелькаетъ передъ глазами читателя, Тоже\r\nи на оборотъ: если писатель отличилъ героя своей симпатіей,\r\nто уже много надобно неосторожныхъ поступковъ, вертопра\r\nшества и легкомыслія, чтобъ погубить дѣйствующее лицо во\r\nмнѣніи читателя, да и тогда еще все-таки остается кое-что,\r\nвсе-таки вырвется иногда ласковое и задобривающее слово.\r\nВъ новомъ произведеніи А. Ө. ПІнсемскаго не видно ни боль\r\nшой симпатіи, ни явной ироніи къ главному персонажу романа,\r\nг. Калиновичу, однакоже пустить его гулять по свѣту без вся\r\nкаго аттестата съ своей стороны, авторъ, разумѣется, не могъ.\r\nКалиновичъ прежде всего публичный человѣкъ, апубличный че\r\nловѣкъ вызываетъ необходимо сужденіе и толки: ихъ надо, по\r\nкрайней мѣрѣ, предупредить и направить. Исполняя обязанность\r\nэту, авторъ нашъ уже принужденъ былъ отступиться отъ роли\r\nотца, который можетъ только одно изъ двухъ: или любить, или\r\nненавидѣть свое дѣтище, и принялъ роль безстрастнаго судьи,\r\nкоторый, пожалуй, не затруднится разложить на двѣ разныя\r\nкучки достоинства и недостатки подсудимаго и, соображаясь съ\r\nвеличиной той или другой изъ нихъ, составить свое сужденіе.\r\nВъ первой части романа Калиновичъ, по ненасытному, но мел\r\nкому честолюбію, по сухости сердца, способнаго на отврати\r\nтельное лицемѣpie, по эгоизму, приносящему въ жертву доброе\r\nимя и честь его любовницы, Настеньки, и неотступающему\r\nдаже передъ самой безобразной ложью,— Калиновичъ является\r\nнамъ гораздо ниже того грубаго, но добродушнаго общества,\r\nкоторое его окружаетъ и передъ которымъ онъ гордится своей\r\nприличной Физіономіей. Въ послѣдней, четвертой части, когда\r\n2\r\n-одѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 245\r\nВажлах\r\nІ всі де\r\ncarin\r\nэнэ са\r\npoxelt\r\ntei a1\r\ntareli\r\n• Вел»\r\nee L '\r\nщее\r\nно EI3\r\n*\r\nминовавъ лабиринтъ темныхъ и большей частью позорныхъ\r\nинтригъ, Калиновичъ достигаетъ своего жизненнаго идеала,\r\nстановится славенъ, богатъ, силенъ и дѣятеленъ, является у\r\nавтора нѣчто похожее на сочувствіе къ нему и на увлеченіе.\r\nОнъ горячо и по обыкновенію мастерски описываетъ намъ по\r\nдвиги этого человѣка, ополчившагося на злоупотребления и на\r\nчинающаго истреблять ихъ направо и налѣво въ кругу своей\r\nвласти, помимо всѣхъ мѣстныхъ соображеній, иногда помимо\r\nпо да приличiя и необходимости, иногда даже помимо закона и уста\r\nновленій. Со всѣмъ тѣмъ (и это великое достоинство романа!)\r\nсужденіе читателя о Калиновичѣ нисколько не задерживается\r\nпроблесками мѣняющихся отношеній автора къ герою: истина\r\nвсѣхъ изображеній такъ велика у автора, характеръ лица такъ\r\nполонь жизни и правды, типъ такъ ясно обрисованъ, что на\r\nстоящая мысль романа является сама собой. Калиновичъ есть\r\nпроизведеніе той самой почвы, отъ которой онъ хочетъ отдѣ\r\nлиться, которую онъ хочетъ исправить, которую попираетъ съ\r\nпрезрѣньемъ и изъ которой, при дѣйствительной обработкѣ ея,\r\nонъ, вѣроятно, будетъ первый вырванъ и отброшенъ, какъ сор\r\nная трава. — Здѣсь изобразительный талантъ автора одержалъ\r\nпобѣду надъ запутанностью предмета, сложностью психической\r\nзадачи и, какъ намъ кажется, надъ нетвердостью и колебаніемъ\r\nсобственной мысли его.\r\nСтранно однакоже покажется читателю, что мы постоянно\r\nговоримъ о Калиновичѣ, какъ-будто онъ одинъ, въ ложному\r\nсвоемъ величии, наполняетъ весь романъ. У такого писателя,\r\nкакъ г. Писемскій, должны же быть тѣ живыя, чрезвычайно\r\nвыпуклыя и оригинальныя Физіономіи, которыя онъ вырываетъ\r\nизъ толпы удивительно легко и смѣло, ставить передъ глаза\r\nчитателя на нѣсколько мгновеній, ослѣпляя ихъ поразительной\r\nвѣрностью изображенія, и возвращаетъ снова въ толпу; должны\r\nбыть, наконецъ, и мастерскія описанія провинціальнаго быта,\r\nотличающаяся теплымъ колоритомъ, свободой и широтой кисти.\r\nДѣйствительно, и того и другaго очень много въ новомъ романѣ.\r\nНачиная перечетъ нашъ съ лицъ— стоить только вспомнить на\r\nставниковъ Эн —- го училища, лѣниваго, мрачнаго сторожа\r\nТерку, мистическаго ростовщика почтмейстера, суроваго насто\r\nателя Эн—го монастыря, самого отца Настеньки, добродуш\r\n17\r\nу бед!\r\n4. ЯғІ\r\nа гr /\r\nDon'\r\n7.30.\r\n105\r\nрад\"\r\nsy:\r\nІ,:Е:\r\nЧ. І.246 АТЕ НЕ й.\r\nнаго до ребячества Годнева, параличную старуху высшаго об\r\nщества, у которой вся жизнь ушла въ желудокъ, блестящаго\r\nкнязя Раменскаго, такого развязнаго и свободнаго по наруж\r\nности, но существованіе котораго держится позорной связью\r\nи виситъ постоянно на одномъ волоскѣ, удивительнаго подря\r\nчика Папушкина, этого великаго практическаго Философа, ин\r\nстинктомъ угадывающаго, гдѣ настоящая сила и гдѣ подлогъ,\r\nи множество другихъ лицъ еще. А въ описаніяхъ, сколько стра\r\nницъ,не оставляющихъ воображенію почти никакого дѣла: такъ\r\nсъ первaго разу рисуютъ они предметы во всей ихъ неотъемле\r\nмой цѣлости, и притомъ не съ помощью дагеротипнаго пере\r\nчисленiя и свода подробностей, а съ помощью двухъ -трехъ\r\nкрупныхъ чертъ, схваченныхъ, такъ - сказать, на лету. Можно\r\nли забыть, прочитавъ разъ, изображеніе уѣзднаго городка, ко\r\nторое послѣ такихъ же изображеній еъ «Мертвыхъ Душахъ» и\r\nроманѣ «Кто виноватъ», еще поражаетъ свѣжестью и ориги\r\nнальностью; а далѣе расказъ о путешествий Калиновича съ\r\nкупцомъ изъ Эн—ка въ Петербургъ, расказъ о впечатлѣніяхъ,\r\nиспытанныхъ героемъ, затеряннымъ посреди холоднаго, мало\r\nпривѣтливаго города; наконецъ, можно ли забыть великолѣпное\r\nописаніе его представленія директору департамента, сценъ въ\r\nприемной послѣдняго и множества другихъ подробностей. Все\r\nэто обличаетъ такую степень творческой наблюдательности, ко–\r\nторая не нуждается въ усиліи и, вполнѣ надѣясь на себя, пере\r\nдаетъ свои пріобрѣтенія просто и легко, окрашивая ихъ при\r\nслучаѣ особеннымъ юмористическимъ цвѣтомъ: ничего перего\r\nвореннаго, ничего недосказаннаго тутъ, конечно, уже не встрѣ\r\nтится. Недостатки эти являются у автора только тогда, когда,\r\nнарушая естественный, природный ходъ своей наблюдательно\r\nсти, опъ вздумаетъ насиловать ее, искусственно изощрять и\r\nнаправлять къ тому, мимо чего она прошла безъ вниманія. Не\r\nдостатками этими страдаетъ больная часть второстепенныхъ\r\nлицъ второй и третьей части романа, описывающаго судьбу и\r\nприключенія Калиновича въ Петербургѣ. Для второстепенныхъ\r\nлицъ существують своего рода законы: лица эти не имѣютъ\r\nправа составлять явленія, столь же или еще болѣе значитель\r\nныя, чѣмъ главные дѣйствующіе характеры, такъ какъ они не\r\nмогутъ надѣяться на достаточно полное, внимательное изобраодѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРБ. 24.7\r\n1.Р.\r\n\" \"\"\r\nп.}\r\nIc\r\nженіе, а между тѣмъ Физіономія журнальнаго труженика, Зы\r\nкова, и Физіономія нравственнаго сибарита, Белавина, именно\r\nтаковы, что просять настоящей кисти художника. Все, что о\r\nнихъ не договорено, есть преступление передъ ними, и это осо\r\nбенно вѣрно въ отношении Зыкова: портретъ его искаженъ,\r\nпотому что едва набросанъ, и каждая бѣглая черта, посред\r\nствомъ которой авторъ старается уловить его выраженіе, только\r\nувеличиваетъ несходство и распространяетъ недоразумѣніе.\r\nПроизвольно и не всегда ловко выведены также нѣкоторыя по\r\nдробности аристократической, свѣтской жизни, хотя всѣ основ\r\nныя мысли и мотивы ея замѣчательно вѣрны. Всего болѣе труда\r\nстоилъ воображенію автора идеальный типъ любовницы Калино\r\nвича, оригинальной Настеньки Годневой: 10 объ немъ мы ска\r\nжемъ нѣсколько словъ впослѣдствіи.\r\nСовсѣмъ тѣмъ, оставляя въ тѣни многія блестящія стороны\r\nромана, мы считаемь себя вправѣ говорить преимущественно\r\no Калиновичѣ и вотъ на какихъ основаніяхъ. Съ первыхъ\r\nстраницъ является онъ намъ какъ публичный дѣятель, и посто\r\nянно за тѣмъ въ продолжении всего романа мы заняты историей\r\nразвитія его «карьеры». Говоря прямо — другаго содержанія\r\nроманъ не имѣетъ. Мы видимъ катъ зарождается будущій важ\r\nный чиновникъ, какъ усиливается онъ пробить себѣ дорогу,\r\nкакъ, по ошибкѣ, свойственной молодости, пробуеть онъ иной,\r\nлитературный путь, къ которому нисколько не предназначенъ\r\nсудьбой, какъ покупаетъ видное мѣсто и положеніе цѣной соб\r\nственной чести и человѣческаго достоинства, и какъ, отбрасы\r\nвая всѣ другія стремленія, дѣлается, наконецъ, чистѣйшимъ\r\nэкстрактомъ дѣловаго человѣка. Исторiя возникновенія публич\r\nнаго дѣятеля составляетъ настоящую интригу романа: бѣдная\r\nНастенька, богатая Полина, коварный князь, и петля, смѣемъ\r\nвыразиться, которую стараются набросить всѣ три лица эти,\r\nкаждое съ своей стороны, на героя нашего, имѣютъ для насъ\r\nвторостепенное значеніе, потому что истинный смыслъ романа\r\nзаключается не въ нихъ. Онъ весь въ служебномъ значеній\r\nКалиновича. Общественная важность новыхъ чиновничьихъ\r\nидей, приносимыхъ имъ съ собой, оцѣнка ихъ и изображение\r\nнеспособности ихъ возвысить характеръ, лишенный отъ при\r\nроды нравственнаго достоинства, а за тѣмъ описаніе способовъ,\r\nній\r\nF:\r\n3,\r\n17 #248 А ТЕ НЕ Й.\r\n-\r\nкакими непризванные реформаторы стараются доставить тор\r\nжество своимъ воззрѣніямъ, скрывая за ними бѣдность и\r\nморальное ничтожество своей натуры, вотъ гдѣ истинный\r\nсмыслъ романа и его исходная точка: тутъ и настоящее содер\r\nжаніе его, тутъ и единственная его е. интрига». Все прочее\r\nимѣетъ только обманчивый видъ дѣла и, при внимательномъ раз\r\nсмотрѣніи,оказывается тотчасъ же простымъ орудіемъ для раз\r\nвитія главной мысли, а потому легко и естественно заслоняется\r\nФигурой Калиновича. Всѣ другія лица романа существуютъ по\r\nмилости его онъ одинъ существуетъ независимо и свободно.\r\nМы знаемъ, что этому выводу на первый планъ общественнаго\r\nвопроса въ Формѣ Калиновича романъ обязанъ огромной зани\r\nмательностью и огромнымъ успѣхомъ; мы знаемъ также, что\r\nникто еще не олицетворялъ съ такой смѣлостью и съ такимъ\r\nмастерствомъ, какъ авторъ нашъ, одно изъ явленій современ\r\nнаго бюрократическаго міра, но вмѣстѣ съ тѣмъ рѣшаемся\r\nсдѣлать и нѣсколько чисто - эстетическихъ замѣчаній по этому\r\nповоду. Въ глазахъ многихъ эстетическiя замѣчанія уже поте\r\nряли всю свою цѣну и стали похожи на линейки, по которымъ\r\nпишутъ обыкновенно люди, не умѣющіе писать или передающіе\r\nчужое слово, — но обойдтись совершенно безъ эстетическихъ\r\nзамѣчаній при разборѣ художественнаго романа, согласитесь,\r\nтоже не совсѣмъ возможно. Необходимость должна служить\r\nнамъ оправданіемъ.\r\nЗамѣчено, что современная наука съ любовью обращается\r\nкъ частной жизни и высоко цѣнитъ ея интересы. То же самое,\r\nтолько въ большей мѣрѣ, чѣмъ про исторію, этнографію и ста\r\nтистику, можно сказать и объ искусствѣ: частная жизнь есть\r\nнастоящее достояние его. Ни пышные титулы, ни важныя ОФИ\r\nціальныя должности и занятія не вызовутъ искусство на дѣя\r\nтельную работу, вызываютъ ее только одни частныя дѣла\r\nчеловѣка, хотя бы онъ владѣлъ двумя Индіями или не владѣлъ\r\nи пяденью земли, потому что въ частныхъ дѣлахъ, отношені\r\nяхъ, связяхъ и во взаимной ихъ игрѣ всего лучше обнажается\r\nдуша человѣка и душа лицъ, сопряженныхъ съ нимъ любовью\r\nили ненавистью. Эта наклонность искусства инстинктивно пони\r\nмалась извѣстнѣйшими творцами такъ-называемыхъ обще\r\nственныхъ романовъ, Французскими и англійскими: вопросыодѣroвoмъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 249\r\nадминистративнаго и политическаго свойства не составляють у\r\nнихъ самаго зерна произведения, а только хвостъ его, кото\r\nрый, пожалуй, какъ у кометъ, можетъ раскидываться на необъ\r\nятное пространство и занимать половину видимаго горизонта.\r\nСтороной и бокомъ около частнаго дѣла идутъ всѣ эти вопросы\r\nдо тѣхъ поръ, пока, облеченные въ Форму явленій, катастроФъ\r\nи событiй,они не вторгаются въ середину домашней, замкнутой\r\nчастной истории и не нарушаютъ ея теченія. Отсюда начинается\r\nихъ исторія. Чѣмъ естественнѣе, правильнѣе, разумнѣе были\r\nвсѣ отношения между людьми до появления этихъ постороннихъ\r\nдѣятелей, тѣмъ безобразнѣе являются уму читателя враждеб\r\nныя силы, обезобразивішія частное дѣло, возбуждая желаніе\r\nодолѣть ихъ или измѣнить ихъ свойство. То же и наоборотъ.\r\nЕсли только съ помощью этихъ побочныхъ дѣятелей можно\r\nвнести какой-либо порядокъ въ своевольное, неразумное тече\r\nніе жизни, то это становится лучшимъ доказательствомъ несо\r\nстоятельности частнаго быта и необходимости обновить его\r\nпосредствомъ высшихъ нравственныхъ началъ. Иногда и то, и\r\nдругое вмѣстѣ является слѣдствіемъ вмѣшательства обществен\r\nныхъ вопросовъ: они въ одно время обнаруживаютъ и соб\r\nственные свои недостатки, и недостатки той жизни, на которую\r\nимѣютъ вліяніе. Случается однакожь, что авторы выводятъ ихъ\r\nизъ скромной роли побочныхъ дѣятелей, ставятъ на первое\r\nмѣсто и подвергаютъ ихъ прямо, непосредственно допросу,\r\nобличенію, призывая уже какую - либо частную исторію, гдѣ\r\nони замѣшаны, какъ обвинительный актъ, какъ упрекъ, или\r\nтяжелое показаніе. Тогда уже начинается нѣчто въ родѣ тяж\r\nбы, которая можетъ имѣть свою высокую, глубоко-полезную\r\nцѣль, но къ области искусства не принадлежить. Зимѣтьте: мы\r\nне говоримъ, что область, къ которой относятся произведения\r\nэтого рода, ниже или менѣе важна и почетна, чѣмъ область\r\nискусства. Нѣтъ ничего неважнаго въ мірѣ нравственныхъ явле\r\nній, какъ нѣтъ въ немъ предпочтеній, мѣстничества и приви\r\nлегій: мы только говорим, что это двѣ разныя области. Мо–\r\nжетъ - статься, что русскому искусству суждено измѣнить эту\r\nпрограмму и создать новую, по которой частное событие и\r\nСфера отвлеченныхъ вопросовъ права, психическая исторія\r\nлица и дѣловые интересы могутъ быть примирены и безразлично250 АТЕНЕЙ.\r\nпопадать въ главныя пружины романа, не нарушая тѣмъ зако\r\nновъ свободнаго творчества. Вѣдь была же эпоха, гдѣ дѣйстви\r\nтельно отдѣльный человѣкъ и исторія народа Шілі, дружно\r\nобнявшись, гдѣ мысли первaго составляли содержаніе послѣд\r\nней, гдѣ послѣдняя говорила только то, что говорилъ первый,\r\nэпоха эпическая, оставившая намъ образцы своихъ безукориз\r\nненныхъ произведеній. Не попытаться ли воскресить ее? Ко\r\nнечно, для достиженія нынѣ подобнаго родственнаго единства\r\nи безразличия между частнымъ лицомъ и ОФФИціальнымъ бытомъ\r\nслѣдовало бы прежде всего значительно упростить весь бытъ\r\nнашъ, чего, кажется, ожидать нельзя: но зачѣмъ же отчая\r\nваться? По крайней мѣрѣ не замѣтно, чтобъ такого рода опа\r\nсенiя имѣли вліяніе на производительность нашихъ писателей.\r\nВъ послѣднее время множество попытокъ было сдѣлано начи\r\nнать психической и поэтической расказъ о человѣкѣ не съ\r\nчеловѣка, образуемаго, разумѣется, Формальнымъ бытомъ, въ\r\nкоторомъ онъ вращается, а съ истории, повѣрки и оцѣнки самого\r\nФормальнаго быта, его породившаго: человѣкъ идетъ тогда уже\r\nкакъ бы въ придачу къ нему. Ничего такого нѣтъ, разумѣется,\r\nвъ новомъ романѣ г. Писемскаго: сильно и обильно вращается\r\nтамъ дѣйствительная жизнь, но изображеніе публичнаго дѣятеля\r\nзахватываетъ и въ немъ все пространство картины, между\r\nтѣмъ какъ остальной міръ кружится около того дѣятеля, словно\r\nна оси своей. Романъ, поэтому, может быть причисленъ къ\r\nряду тѣхъ же попытокъ, но произведенныхъ съ такою силой\r\nи творческою мыслью, что становится вдвойнѣ замѣчателенъ и\r\nВдвойнѣ опасенъ для подражателей и для самой теории, сей\r\nчасъ нами изложенной.\r\nОднако, посмотримъ, что даетъ намъ въ сущности романъ,\r\nпостроенный на этомъ основании и притомъ съ такой расточи\r\nтельностью таланта, съ такимъ обиліемъ средствъ, находив\r\nшихся въ рукахъ художника и знатока дѣла, которому въ\r\nискусствѣ крѣпко держать бразды всѣхъ событiй расказа и на\r\nправлять ихъ прямо къ одной опредѣленной цѣли, можетъ-быть,\r\nи нѣтъ равнaгo въ литературѣ нашей. Онъ даетъ намъ въ про\r\nстомъ, и можно сказать голомъ, видѣ исторію честолюбца, про\r\nбивающаго себѣ дорогу—именно Калиновича, и этотъ характеръ\r\nтлетворно дѣйствуетъ на всю постройку произведения, какъ ста\r\n2\r\n2одѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 251\r\n1\r\n9\r\nрательно и искусно ни с.ложена она. Узелъ происшествiй, по\r\nвидимому, крѣпко и поеко затянутый авторомъ, рвется тотчаст\r\nсъ приближеніемъ героя. Оно и понятно: герой стремится на\r\nпервый планъ, гдѣ ему заранѣе указано мѣсто, и по необходи\r\nмости все должно сторониться передъ нимъ — сперва любовница,\r\nНастенька, потомъ жена, Полина (эта Богъ знаетъ почему),\r\nпотомъ влюбленный баронъ, располагающій мѣстами, потому\r\nхитрый, опытный князь, а наконецъ весь провинціальный го\r\nродъ и цѣлая область. Какая «интрига», какое содержаніе,\r\nкакъ бы богато оно ни было, выдержатъ напоръ челов '> К1, кото\r\nрому опредѣлено стоять на высокомъ пьедесталѣ соute qui conte,\r\nпотому что безъ этого все пропало — мысль произвезенiя и оно\r\nсамо. Какъ тріумфаторъ расхаживаетъ герой вдо..1. и поперекъ\r\nвсей завязки романа, которую авторъ старается всѣми силами\r\nспасти изъ-подъ ногъ этого нечистаго духа, имъ же самимъ\r\nвызваннаго: ходомъ романа уже владѣетъ не авторъ, не вну\r\nтренняя необходимость жизни, а этотъ человѣкъ. Авторъ у\r\nнего въ рукахъ и принужденъ употреблять въ дѣйствіе всю силу\r\nума и таланта, чтобы приличнымъ образомъ, съ наружнымъ ви\r\nдомъ самостоятельности слѣдовать за нимъ по пятамъ. Это ти\r\nраническое обращение съ жизнью, со всѣми окружающими, ге\r\nрой Калиновичъ пріобрѣмъ совсѣмъ не тогда, когда, продавъ\r\nсебя богатой и влиятельной невѣстѣ, купилъ право неприкосно\r\nвенности для себя и своеволія надъ другими, а гораздо ранѣе.\r\nОнъ пріобрѣлъ его еще до начала самаго романа, именно тогда,\r\nкогда авторъ рѣшился сдѣлать въ фантазій своей уступку лож\r\nному блеску и поставить Калиновича, съ идеей, имъ выражае\r\nмой, не въ ряду всей другой жизни, какъ одну изъ ея подробно\r\nстей, а въ центрѣ жизни, какъ рычагъ и начало ея. Калиновичъ\r\nскоро высвободился отъ повиновенія обыкновеннымъ ея зако\r\nнамъ.\r\nОтличительное качество романа, гдѣ гражданское дѣло состав\r\nляетъ главную пружину события, есть нѣкотораго рода сухость.\r\nОнъ способенъ возбуждать самыя разнородныя ощущенія, кро\r\nмѣ одного чувства поэзін. Негодованіе, смѣхъ, благородныя\r\nстремленія къ высшей нравственной идеѣ, состраданіе,ужасъ, —\r\nвсѣ эти и множество другихъ психическихъ ощущеній легко\r\nпробуждаются въ человѣкѣ дѣловымъ романомъ, но до поэзіи и252 А ТЕНЕЙ.\r\nпоэтическаго обаянія достигаетъ онъ рѣдко. Этого также вполнѣ\r\nнельзя сказать о произведеніи нашего автора, но и у него по\r\nэзія обнаруживается только по закрайнамъ романа, въ какомъ\r\nнибудь Годневѣ, въ какой-нибудь Пелагеѣ ЕФграФовнѣ, заяв\r\nляющей свою безпредѣльную благодарность къ семейству Год\r\nневыхъ особеннымъ манеромъ, въ мрачномъ капитанѣ, стра\r\nдающемъ за другихъ молчаливо, но выразительно, наконецъ, въ\r\nпьяномъ Экзархатовѣ и проч., но она блѣднѣетъ и пропадаетъ\r\nвъ центрѣ, на первомъ планѣ,гдѣ безпредѣльно господствуетъ,\r\nвъ образѣ Калиновича, одно гражданское дѣло. Краски жизни,\r\nигра ея и живописные мотивы бѣгутъ отъ него, какъ легко по\r\nнять, въ дальніе углы романа и, притаившись тамъ, робко го\r\nрятъ въ чащѣ переплетающихся событий, какъ свѣтящиеся чер\r\nвячки въ зелени. Передъ глазами читателя прямо разстилается\r\nОдна безплодная, сухая степь, гдѣ, подымая ѣдкую пыль, сви\r\nрѣпо сталкиваются животныя страсти человѣка - корысть, злоба,\r\nэгоистической расчетъ: таково неизбѣжное условіе всякаго ро\r\nмана, занимающагося судьбой дѣловаго человѣка, а не жизнен\r\nной историей, которую онъ долженъ болѣзненно возмутить или\r\nразстроить окончательно. «Чтожь за бѣда? скажутъ намъ: —\r\nлишь бы вышла поучительная картина, лишь бы добыть на концѣ\r\nрасказа спасительный выводъ, лишь бы открылъ намъ авторъ\r\nглаза на болѣзнь общества и способствовалъ къ отысканію лѣ\r\nкарства отъ недуга! Нѣтъ или очень мало поэзіи въ главныхъ\r\nсобытияхъ, — ну, и Богъ съ ней! Она еще, пожалуй, перевор\r\nтила бы все дѣло, лишивъ его необходимой яркости, раздѣливъ\r\nвниманіе читателя и ослабивъ впечатлѣніе». Расчетъ основа\r\nтельный, но отъ него уже не далеко до заключения, что чѣмъ\r\nгрубѣе средства, тѣмъ сильнѣй и успѣшінѣй они дѣйствуютъ..\r\nНа дѣлѣ, однакожь, то-есть въ сферѣ свободнаго созданія, су\r\nществуютъ другаго рода соображенія. Приведемъ, напримѣръ,\r\nодну чрезвычайно замѣчательную черту, которая почти неиз\r\nмѣнно повторяется всѣми лучшими, такъ-называемыми соціаль\r\nными романами, когда они построены на частномъ интересѣ и\r\nне подчинились рабски Философскимъ или политическимъ теорі\r\nямъ. Черезъ всю, часто весьма сложную, постройку ихъ про\r\nходитъ одно существо (мужчина или женщина — все равно),\r\nисполненное достоинства и обладающее замѣчательною силой\r\n.одѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРЕ. 253\r\nнравственнаго всіянія. Роль подобнаго благороднаго существа\r\nпостоянно одна и та же: оно вездѣ становится посереди столк\r\nновеній двухъ различныхъ міровъ, представляемыхъ роман\r\nномъ— міра отвлеченныхъ требованій общества и міра дѣйстви\r\nтельныхъ потребностей человѣка, умѣряя присутствіемъ своимъ\r\nэнергію ихъ сшибокъ, обезоруживая побѣдителя, утѣшая и\r\nподкрѣпляя побѣжденныхъ. Намъ пришлось бы перечислить\r\nмножество героевъ и героинь лучшихъ романов, Дикенса,\r\nЖоржъ Санда и другихъ, еслибы мы хотѣли подтвердить примѣ\r\nрами справедливость нашего замѣчанія. Всѣ эти избранныя\r\nсущества возникали въ Фантазій авторовъ изъ потребности ука\r\nзать чувству читателя искупительную жертву несправедливости\r\nи ободрить его при торжествѣ неразумныхъ, темныхъ или по\r\nрочныхъ началъ.\r\nЧтожь выходить далѣе? Далѣе выходитъ, что только по\r\nсредствомъ этихъ избранныхъ существъ, а не посредствомъ\r\nгрубой расправы и кроваваго мщенія оканчивается судъ надъ\r\nлюдьми. Дикiя побужденія, или мрачныя силы невѣжества\r\nи притѣсненія падають передъ ними, съ высоты ихъ вели\r\nчія, въ прахъ, разумѣется, не Формально, не Физически, а\r\nпораженныя въ своему значеніи. Пусть на концѣ романа всѣ\r\nэлементы, вреждебно дѣйствовавшіе на истину и разумность,\r\nстоять еще въ полномъ блескѣ и въ полной своей цѣлости,\r\nне тронутые и не ослабленные происходившей борьбой, пусть\r\nдаже являются они побѣдителями и еще грозятъ будущему\r\nразвитію человѣка, но одно присутствие этихъ избранныхъ,\r\nнѣсколько мгновенiй ихъ жизни, составляютъ уже отрица\r\nніе и осуждение противоположныхъ имъ началь. Скажутъ\r\nс этого мало»: но вѣдь задача романа не въ томъ, чтобы произ\r\nносить или свершать судебные приговоры, авъ томъ, чтобы\r\nпоказать читателю куда должны обращаться его симпатіи. И\r\nкогда искупительная жертва подобнаго рода,сообщающая нрав\r\nственный смыслъ всему грубому ходу борьбы и всѣмъ ея ору\r\nдіямъ, сама падаетъ въ серединѣ битвы, защищая правую сто\r\nрону и дѣло своего сердца,— какія безконечныя симпатій чита\r\nтеля сопровождаютъ ее и какую длинную, блестящую полосу\r\nотрадныхъ воспоминаній оставляетъ она за собой! Такъ обык\r\nновенно строятся общественные романы, которые берутъ пер25 АТЕ НЕ Й.\r\nвый матерьязъ изъ среды народной жизни и за которыми не мо\r\nгутъ слѣдовать повѣствованія, начинающая не съ живаго мате\r\nріала, а прямо съ орудій, обдѣлывающихъ или искажающихъ\r\nего. На долю ихъ выпадаетъ тяжелая, томительная, почти аске\r\nтическая работа — собирать вокругъ себя безотвѣтныя страданія\r\nи плакать надъ ними. Само собой разумѣется,что и авторъ нашъ,\r\nбудучи опытнымъ художникомъ,не могъ обойдтись безъ поэтиче\r\nскаго образа, смягчающаго темныя краски дѣйствительности,\r\nи повторилъ его въ лицѣ Настеньки, любящей и страстной На\r\nстеньки; но ее постигла горькая судьба. Такъ какъ все, что по\r\nпадаетъ въ сферу Калиновича, принимаетъ особенный, углова\r\nтый и непривлекательный характеръ, то и она подверглась той\r\nже участн. Избранная на великое призваніе стать отрадой для\r\nнравственнаго чувства читателя, она оказывается ниже своей\r\nзадачи, весьма легко и скоро оттирается дѣловыми интересами\r\nна задній планъ, потомъ свыкается съ своимъ положеніемъ и\r\nнаконецъ утрачиваетъ совсѣмъ первоначальный свой характеръ,\r\nперерождаясь почти въ искательницу приключеній, прав4а,\r\nеще живущую воспоминаніями, но уже безъ страсти, безъ\r\nвѣры и безъ убѣжденій. Скажуть: «такъ часто бываетъ на\r\nсвѣтѣ». Правда, но бываетъ и иначе, а потомъ— что это за\r\nоткрытie!… Мало ли что часто бываетъ въ свѣтѣ!\r\nМожетъ-статься, однакожь, что само нравственное положен\r\nніе общества нашего не представляетъ всѣхъ тѣхъ данныхъ,\r\nизъ которыхъ обыкновенно возникаютъ въ романахъ траги\r\nческiя положения и рождается настоящій гражданской интересъ\r\nихъ содержанія. Частная жизнь наша, съ идеями и стремлені\r\nями, живущими въ ней, можетъ-статься, еще очень тоща и хи\r\nна въ сравненіи съ могучими дѣятелями, окружающими ее; мо\r\nжетъ-статься, она не представляетъ достаточной упругости для\r\nтого, чтобъ выдержать напоръ какого-либо влiннiя извнѣ? Мо\r\nжетъ-быть она слишкомъ скоро отступаетъ передъ всякимъ\r\nзаявленіемъ права, какъ бы произвольно, незаконно и даже\r\nмалосильно ни было оно? Часто ли обнаруживалась въ ней та доля\r\nнравственнаго вліянія, которая при случаѣ можетъ одна остано\r\nвить неправильное развитие силы, переступившей за черту закона,\r\nза положения и за понятия о порядкѣ и справедливости? Много лиодѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРЕ. 255\r\n>\r\nзнаемъ мы примѣровъ, гдѣ бы она собственными моральными\r\nспособами, благородной, честной и законной борьбой перера\r\nботала человѣка, не дожидаясь спасительной руки извнѣ, ко\r\nторой одной предоставлена у насъ тяжелая работа дѣлать и раз\r\nдѣлывать людей, какъ говорится, безъ участія общественнаго\r\nмнѣнія? Можно даже спросить: признаетъ ли въ себѣ част\r\nная наша жизнь твердыя, моральныя основы, которыя бы могла\r\nпредъявить, за которыя могла бы ходатайствовать и ко\r\nторыми открыто могла бы воодушевляться? До спора мо\r\nжетъ дойдти всякій, до осужденiя чего-либо также, но до\r\nборьбы съ злоупотребленіями и испорченностью еще далека до\r\nрога: тутъ надобно прежде всего выработать себѣ самому ра\r\nзумную жизнь, серьёзное пониманіе ея и нравственныя убѣж\r\nденia.\r\nПри отсутствии ихъ, а стало-быть при несовершеннолѣ\r\nтіи частной жизни, лишенной силы и настоящей самостоятель\r\nности, весьма естественно, что ОФФИціальная сторона обще\r\nства пріобрѣтаетъ необычайную важность. Рано или поздно она\r\nпостарается затмить всѣ другія стороны, выдвинуться впередъ\r\nна Божій свѣтъ, и будетъ отвѣчать одна за цѣлую жизнь. Пред\r\nположимъ, что явленіе уже совершилось, и мы имѣемъ этого един\r\nственнаго представителя частныхъ интересовъ, тогда становится\r\nпонятно, что всѣ умы будутъ исключительно обращены къ тому\r\nпредставителю и всѣ дѣловые вопросы будутъ неизбѣжно вра\r\nщаться въ одной только сферѣ этого представителя. При такому\r\nпорядкѣ вещей и литературный вопросъ одѣловомъ романѣ\r\nизмѣняется совершенно въ своемъ значеніи. Скажемъ болѣе:\r\nтогда возникаетъ просто сомнѣніе, можетъ ли существовать на\r\nтакой почвѣ истинный дѣловой, общественный романъ, и не\r\nдолжна ли всякая попытка этого рода, по сущности самыхъ об\r\nстоятельствъ, переродиться, невольно и неизбѣжно, въ простой\r\nизобличительный романъ, какая бы, впрочемъ искусная, рука ни\r\nзанималась ею. Разрѣшеніе этого сомнѣнія или, по крайней\r\nмврѣ, нѣкоторое приблизительное уясненіе его, равнялось бы\r\nизслѣдованію самыхъ данныхъ, его породившихъ, чего со\r\nвсѣмъ не было въ нашихъ намфреніяхъ; поэтому, ограничимса\r\nтолько однимъ, впрочемъ весьма знаменательнымъ, указаніемъ.\r\nДаровитѣйшій изъ современныхъ писателей нашихъ, падѣленный256 Атеней.\r\nзамѣчательными творческими способностями, при полномъ об\r\nмаданій художническихъ средствъ, при мастерствѣ употреблять\r\nихъ въ дѣло и при замѣтномъ, глубокомъ обсуждении пред\r\nмета, выбраннаго имъ для повѣствованія, все-таки истиннаго\r\nдѣловаго, общественнаго романа, какъ мы его понимаемъ, со\r\nздать не могъ. о безплодныхъ попыткахъ новѣйшей драмы и\r\nкомедій на томъ же поприщѣ и говорить не стоитъ.\r\nВъ замѣнъ, авторъ «Тысячи душъ» далъ намъ все, что только\r\nспособна была дать почва, на которой онъ установился — и,\r\nмежду прочимъ, Калиновича, замѣчательный типъ, стоящий\r\nвсего нашего вниманія. Лицо это есть порождение нашего вре\r\nмени, образовавшееся что - называется на\r\n-\r\nсамыхъ глазахъ\r\nнашихъ.\r\nМы сказали прежде, что Калиновичъ деспотически увлекаетъ\r\nза собой всѣ события вокругъ него, но надо прибавить, что каж\r\nдое отдѣльное мгновеніе его существования пояснено съ замѣ\r\nчательнымъ искусствомъ и превосходно обстановлено дѣйству\r\nющими лицами. Вотъ онъ въ провинции, между простыми доб\r\nрыми людьми, которые предчувствуютъ въ немъ зарождающу\r\nюся знаменитость, ошибаясь только насчетъ будущей ея дѣя\r\nтельности. Всѣ они, не исключая Настеньки, читаютъ на его\r\nхолодномъ лбу, часто омраченномъ эгоистическими движениями\r\nсердца и суровымъ исполненіемъ должности, предзнаменованія\r\nвеликой авторской славы: повѣсть, написанная Калиновичемъ\r\nи отвергнутая редакторами петербугскихъ журналовъ, даетъ\r\nкъ тому первый поводъ. Старый Годневъ представляетъ его\r\nдаже, подъ именемъ автора, суровому, прозорливому настоятелю\r\nЭн-го монастыря, который долженъ былъ странно посмотрѣть\r\nна этого молодаго, безстрастнаго человѣка, посвятившаго себя\r\nтакому призванію. Ни кому въ голову не приходить усомнится\r\nвъ своихъ заключеніяхъ, хотя безпрестанныя доказательства\r\nхолоднаго расчета, отсутствия всякой Фантазіи и порыва у Ка\r\nлиновича могли бы, кажется, поколебать убѣжденіе семейства\r\nГодневыхъ: черта наивнаго добродушія, проведенная, кажется\r\nнамъ, уже немножко рѣзко. Исповѣдь Калиновича передъ Год\r\nневыми не открываетъ имъ глаза на его характеръ. Изъ нея\r\nвидно, что нравственныя оскорбленія, претерпѣнныя героемъ въ\r\nдѣтствѣ, и бѣдность, послѣдовавшая за тѣмъ, вмѣстѣ съ неспра\r\n>одѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 257\r\n«Я\r\nведливостью людей, отказывавшихъ ему въ признании правъ\r\nимъ заслуженныхъ, развили въ сердцѣ его хроническую\r\nзлость. Ослѣпленная Настенька даже одобряетъ мысль Калино\r\nвича, когда въ концѣ исповѣди своей онъ восклицаетъ: «хочу\r\nи буду вымѣщать на порочныхъ людяхъ то, что самъ несу без\r\nвинно». Великое слово, обнажающее всю душу Калиновича…\r\nИтакъ,порочные люди призваны къ отвѣту за преступленія,свер\r\nшенныя не ими. Порочные люди должны валиться сотнями и ты\r\nсячами, чтобы насытить его мщеніе противъ другихъ людей,\r\nсъ которыми онъ не могъ справиться. Порочнымь людямъ уже\r\nнѣтъ другаго назначенія въ жизни, какъ смиренно ложиться\r\nподъ удары г. Калиновича и переносить ихъ сколь можно тер\r\nпѣливѣе. Дѣло не въ исправленій порочныхъ людей, не въ\r\nотнятій у нихъ возможности вредить, не въ сообщеніи имъ\r\nморальныхъ правилъ, такъ какъ, слышали мы, множество поро\r\nковъ происходятъ на свѣтѣ отъ невѣдѣнія преступниками на\r\nчалъ нравственности и порядка; дѣло въ томъ, чтобъ порочные\r\nлюди какъ можно болѣе страдали въ силу одной разумной при\r\nчины: самъ г. Калиновичъ страдалъ прежде, да и теперь еще\r\nстрадаеть. Сколько у насъ такихъ Калиновичей во всѣхъ СФе\r\nрахъ жизни! На основании своей теоріи возмездія, узаконивъ,\r\nтакъ сказать, врожденную хроническую злость свою и поднявъ\r\nее на степень политическаго и гражданскаго дѣятеля, Калино\r\nвичъ выступаетъ уже раннимъ гонителемъ и карателемъ зло\r\nупотребленій. Но, странное дѣло! Читая повѣсть его неумоми\r\nмыхъ преслѣдованій порока, все кажется будто злоупотребле\r\nнія ему нужны, потому что безъ нихъ ему нечего было бы дѣ\r\nдать, потому что, карая ихъ, онъ слѣдуетъ вліннію своей страсти\r\nинаходить наслаждение въ работѣ этой, какъ игрокъ за ломбер\r\nнымъ ремесломъ. Исключая злоупотребленій, все остальное въ\r\nБожьемъ мірѣ волнуетъ и тѣшить его, какъ самаго простаго изъ\r\nсамыхъ простыхъ смертныхъ. Онъ выработалъ для себя только\r\nФормальную, внѣшнюю, такъ сказать, честность, и не имѣетъ глу\r\nбокой, внутренней, честности. Онъ не беретъ взятокъ изъ рукъ въ\r\nруки, уничтожилъ до основанія заднее крыльцо, но расположенъ\r\nбрать хорошія взятки съ самой жизни, чиномъ, мѣстомъ, знан\r\nчительнымъ содержаніемъ, женитьбой, прикрывая это каким-—\r\nто строгимъ, пуританскимъ видомъ, которому православный258 АТЕНЕЙ.\r\nтомится\r\nлюдъ нашъ всего болѣе дивится: такъ онъ непонятенъ ему и\r\nчуждъ его природѣ. Калиновичъ съ юныхъ лѣтъ\r\nжаждой богатства, блестящаго положения въ свѣтѣ и власти.\r\nЕдва замѣтилъ онъ на провинціальномъ горизонтѣ призракъ\r\nщеголеватаго существованія въ образѣ Полины и призракъ бо\r\nгатой, блестящей свѣтской невѣсты въ образѣ княжны Рамен\r\nской, какъ всѣ его мысли и стремленія потянулись къ нимъ не\r\nудержимо. Съ перваго же раза видно, что призраками этими су\r\nровый гонитель пороковъ можетъ быть купленъ такъ же легко,\r\nкакъ любой приказный засаленной ассигнацiей, съ тою только\r\nразницей, что приказный продаетъ назаконную услугу или обѣ\r\nщаніе покривить совѣстью, а Калиновичъ продаетъ всего себя\r\nцѣликомъни Физически, и нравственно. Герой нашъ способенъ\r\nдаже поподличать, но только съ глазу на глазъ, какъ напри\r\nмвръ у почтмейстера, при выручкѣ нужнаго пакета. Когда руга\r\nтельство безопасно, онъ и ругается, какъ напримѣръ съ изво\r\nщиками и лакеями; да онъ и 30лъ только въ отношении людей,\r\nкоторые отдаются ему въ руки. Человѣкъ этотъ, безжалостно\r\nнаказывающій влюбленную Настеньку холодностью и презрѣні\r\nемъ, когда она старается спасти отъ него послѣднее чувство\r\nстыда и приличія,—человѣкъ этотъ очень мягокъ, необычайно\r\nискателенъ, вкрадчивъ и уступчивъ передъ княземъ, семейст\r\nвомъ Полины, княжной, Правда, у него есть еще кой - какiя уг\r\nрызенія совѣсти, кой-какие порывы, заставляющіе его подъ-част\r\nобращаться назадъ, къ покинутой и презрѣнной любви, но эти\r\nугрызенiя и эти порывы являются, къ сожалѣнію, только тогда,\r\nкогда онъ несчастливъ, когда осмѣянъ людьми или измученъ\r\nжизнью: порожденіе эгоизма, какъ всѣ мысли Калиновича, они не\r\nпримиряютъ съ нимъ, а только ярче освѣщаютъ нравственное его\r\nбезобразіе. Страшную картину рисуетъ намъ авторъ, представ\r\nляя Калиновича въ минуту отъѣзда его въ Петербургъ, за бо\r\nгатствомъ, счастіемъ и славой. Блѣдный, трепещущий и стран\r\nдающій, онъ предлагаетъ Настенькѣ руку свою для того, чтобы\r\nотдѣлаться навсегда отъ любовницы, приносить ложную клятву,\r\nчтобъ избѣжать огласки и покончить связь, обманываетъ всѣхъ\r\nи уѣзжаетъ. Этимъ завершается первая, мастерски написанная\r\nчасть романа, который тутъ и обрывается. Привязанный къ Ка\r\nиновичу неразрывными узами, романъ слѣдуетъ за нимъ въодѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 259\r\nПетербургъ и черезъ нѣсколько лѣтъ опять возвращается съ\r\nгероемъ своимъ, почти на прежнія мѣста; но Калиновичъ уже\r\nдостигъ своей цѣли: онъ начальникъ и важный человѣкъ,\r\nзанятый искорененіемъ злоупотребленій преобразованіями.\r\nПропускаемъ вторую и третью части романа, которыя по\r\nхожи на біографической расказъ о Калиновичѣ, прерываемый,\r\nпо временамъ, очерками и картинами съ творческимъ харак\r\nтеромъ. Къ числу такихъ очерковъ принадлежатъ великолѣп\r\nное изображеніе приемной въ квартирѣ директора, уже упомя\r\nнутое нами, Фигура добродушнаго нѣмецкаго юноши, невыно\r\nсимо скучаго даже и тогда, когда онъ свершаетъ подвигъ са\r\nмоотверженія, расказъ о петербургскомъ житьE -бытьѣ и описа\r\nнie томительной атмосеры, въ которой изывалъ Калиновичъ\r\nбезъ связей, безъ дѣла и будущности. Разъ, послѣ сытнаго\r\nобѣда у Дюссо, Калиновичъ не выдержалъ боябе, склонился на\r\nпредложенiя князя и вскорѣ за тѣмъ, женившись на его любов\r\nницѣ, знатной Полинѣ, сд5.1ался богать и вышелъ въ люди.\r\nОстав..яемъ безь разрѣшенін множество вопросовъ, возникаю\r\nщихъ невольно при чтении всей темной истории этой: зачѣмъ\r\nтакъ силится князь Раменскій навязать богатую блестящую\r\nПолину ничтожному и притомъ еще строптивому Калиновичу?\r\nБудто бы съ ея средствами долго пришлось ей ожидать въ\r\nПетербургѣ жениховъ, расположенныхъ молчать о ея позорѣ и\r\nбросить пятьдесять тысячъ Раменскому за сватовство? Зачѣмъ\r\nопять такъ рабски подчиняется Калиновичу несчастная Полина,\r\nсдѣлавшись женой его? Какимъ нравственнымъ преимуще\r\nствомъ обладаетъ онъ передъ нею? Если мужь сглаживаетъ и\r\nуничтожаетъ ошибки прошлой ея жизни, то она, распоряди\r\nтельница большаго имѣнья и большихъ связей, упрочиваетъ въ\r\nзамѣнъ настоящее и будущее существованіе его на землѣ: они\r\nмогутъ очень самостоятельно презирать другъ друга, и ни кото\r\nрому изъ нихъ нѣтъ надобности унижаться передъ другимъ. Въ\r\nрукахъ Полины судьба Калиновича, такъ точно какъ въ рукахъ\r\nпослѣднаго участь ея добраго имени; но у Полины оружје силь\r\nнѣе: она можетъ обратить его, по прежнему, въ завистливаго,\r\nно безпомощнаго бѣдняка. Гдѣ же тутъ право на кичливое,\r\nтиpaническое обхожденie? и здѣсь Калиновичъ не отступаетъ\r\nотъ своей роли героя дѣловаго романа: онъ повсюду давить260 АТЕ НЕй.\r\nсобой естественное, логическое развитие жизни и событий.\r\nПосвящаемъ нѣсколько словъ только новому оттѣнку въ харак\r\nтерѣ Настеньки, съ которымъ она является изъ провинции въ\r\nПетербургъ къ Калиновичу, покинувъ и обманувъ параличнаго\r\nотца, вскорѣ за тѣмъ и умирающаго на чужихъ рукахъ. От\r\nтѣнокъ этотъ выражается преимущественно какимъ-то пра\r\nвильнымъ, обдуманнымъ, нѣсколько книжнымъ языкомъ, вло\r\nжөннымъ въ уста ея и способностью, пріобрѣтенною ею,\r\nразвивать свои мысли очень стройно, логично и даже красиво.\r\nЧерта эта, общая многимъ провинціальнымъ дѣвушкамъ, упо\r\nтребляющимъ свои досуги на прилежное и многостороннее\r\nчтеніе, весьма ловко подмѣчена авторомъ и весьма искусно упо\r\nтреблена имъ въ дѣло. Намъ бы хотѣлось только, чтобъ она\r\nпримирялась съ женской граціей, съ поэтическимъ элемен\r\nтомъ, которые должны преобладать въ образѣ любящей,\r\nстрастной, благородной женщины: иначе зачѣмъ же ей быть\r\nгероиней. Не то, чтобъ поэтическаго элемента вовсе недоста\r\nвало ей, но она въ одно и то же время умѣетъ сильно чувство\r\nвать и хорошо выражаться о чувствѣ, а эта способность какъ\r\nто двоитъ ея изображеніе въ умѣ читателя. Вскорѣ по прибытии\r\nвъ Петербургъ она получаетъ страсть къ театру, которая отъ\r\nбесѣдъ съ сумасшедшимъ театраломъ,студентомъ Иволгинымъ,\r\nукореняется въ ней на всю жизнь. Что это такое учтивый ли\r\nподарокъ самого автора, старающагося оправдать высокія\r\nстремленія героини, или дѣйствительная потребность ея при\r\nроды — мы хорошенько не разберемъ. Впрочемъ, она дѣлается\r\nзамѣчательной актрисой, и подобно тому, какъ Калиновичъ нѣ\r\nсколько позднѣе забылъ весь міръ, предавшись службѣ, такъ\r\nона забываетъ горе жизни, обманъ и измѣну любовника на\r\nподмосткахъ провинціальной сцены. Мы этому вѣримъ, хотя и\r\nсмущены нѣсколько внезапнымъ переворотомъ въ ея судьбѣ,\r\nпотому что прежде не видали никакихъ признаковъ того особен\r\nнаго настроения, которымъ отличаются художники, съ кото\r\nрымъ Миньоны, Рашели и вообще великіе артисты, слышали\r\nмы, даже родятся и которое заявляють гораздо ранѣе созна\r\nтельной жизни, ранѣе опыта и размышленія. Оставляемъ все\r\nэто въ сторонѣ и спѣшимъ къ четвертой части романа, можетъ\r\nбыть еще болѣе замѣчательной, чѣмъ первая. Страшный, предо дѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 261\r\nварительный искусъ Калиновича съ цѣью интригъ, страданій\r\nи позорныхъ стачек, остался уже позади насъ: передъ нами\r\nявляется теперь Калиновичъ значительнымъ публичнымъ дѣяте\r\nлемъ и выказываетъ все, что жизнь, обстоятельства и свойства\r\nтама его природы развили въ пемъ хорошаго и дурнаго.\r\nse 172\r\nБэ.. \"\r\nЧ: 611\r\nВ РЕ\r\nJ.\r\nедес\r\nКТ\r\nо прах\r\nМы застаемъ его на д..ѣ. Съ первaго раза глубокія сим\r\nпатій читателя окружаютъ Калиновича, объявляющаго безпо\r\nщадную войну лихои мству, злоупотребленію и служебной испор\r\nченности. По мѣрѣ того, какъ рѣшительнѣе и крѣпче захваты\r\nваетъ онъ бразцы управления въ свои руки, образъ его растетъ\r\nвсе болѣе въ глазах нашихъ и симпатій читателя увеличи\r\nваются. Калиновичъ влюбленъ въ службу, и по весьма простой\r\nпричинѣ: вмѣстѣ съ трудами и гнетущими обязанностями ея,\r\nонъ находитъ въ ней и неисчерпаемый источникъ наслажденія:\r\nона сдѣлалась единственной нравственною идеей, которая оста\r\nлась ему въ жизни. Служба для него болѣе, чѣмъ жизненное\r\nпоприще: это его священное убѣжище, одно мѣсто на землѣ,\r\nгдѣ онъ чувствуетъ себя моральнымъ существомъ, способнымъ\r\nкъ добру, подвигу и самоотверженію. Мы ему вѣримъ впол\r\nнѣ, когда измученный странными битвами своей ОФФИціальной\r\nжизни, онъ съ увлеченіемъ говорить Настенькѣ, въ минуту\r\nотдыха, послѣ одного спектакля, превосходно описаннаго авто\r\nромъ: «Говорять, что я подбираю себѣ шайку, тогда какъ я\r\nсыну бы родному, умирай онъ съ голоду въ моихъ глазах,\r\nгроша бы жалованья не прибавиль, еслибъ не зналъ, что они\r\nполезенъ для службы, въ которой я хочу быть, какъ голубь,\r\nсвятъ и чистъ отъ всякаго лицемврія» (т. 1, стр. 509). По\r\nнятно, что малѣйшее нечистое прикосновеніе къ тому, что сдѣ\r\nлалось теперь святыней для него, вызываетъ гнѣвъ и безпощад\r\nное преслѣдованіе его. Надо читать въ романѣ, какъ ничто не\r\nукрывается отъ рысьихъ глазъ его, въ какiя извилины и тай\r\nники преступления проникаетъ онъ, чтобъ исхитить оттуда\r\nвиновнаго въ оскорбленіи закона! Волненіе общества при од\r\nномъ взглядѣ на этого молодаго человѣка, покрытаго прежде -\r\nвременными сѣ,Динами, описано удивительно ярко авторомъ\r\nромана. Никогда еще общество не было потрясено такъ сильно\r\nторі\"\r\nSI73\r\n(сле*\r\nч І. 18262 АТЕНЕЙ.\r\nПонимая это\r\nвъ своей вѣрѣ, что все существующее вѣчно будетъ существо\r\nвать въ одинаковой Формѣ и не найдется руки, способной нару\r\nшить обычный ходъ дѣлъ, до того укоренившийся, что онъ кажется\r\nестественнымъ. Рука нашлась, и притомъ такая, которая равно\r\nопрокидываетъ и малыя и большая постройки неправильнаго\r\nдѣлопроизводства, и малыя и большая существованія, запятнан\r\nныя преступленіемъ. Гораздо менѣе согласны мы съ Калинови\r\nчемъ, когда онъ говорить Настенькѣ въ той же сценѣ свиданія:\r\n«… Я никогда не былъ подлецомъ и никогда ни передъ кѣмъ не\r\nсгибалъ головы… Я по натурѣ большой корабль, и мнѣ всегда\r\nбыло надобно большое плаваніе…» (т. II, стр. 506). Мнѣніе\r\nэто, кажется, раздѣляетъ и авторъ, но оно не выдерживаетъ\r\nповѣрки. Вся прошедшая жизнь Калиновича и три части романа\r\nпротиворѣчатъ ему: развѣ можно продать себя и на выручен\r\nныя деньги купить мѣсто безъ склоненія головы\r\nне въ буквальномъ, а въ переносномъ смыслѣ; развѣ большой\r\nкорабль можетъ плавать безъ большаго груза—безъ идеи,\r\nнапримѣръ, продолжая аллегорію Калиновича. Какую же основ\r\nную, руководящую идею добыл, онъ въ жизни? Калиновичъ\r\nотличается на службѣ полезнѣйшею, почти героическою дѣя\r\nтельностью, но основаніе этой дѣятельности имѣетъ чисто физіо\r\nлогическую причину, именно потребность излить на что - либо\r\nприродную энергію свою. Бѣдное понятие о призваніи чинов\r\nника, какъ о карателѣ злоупотребленій, есть единственная мо\r\nраль, ему доступная: но много ли это? За дѣятельностью его\r\nнѣтъ мысли, нѣтъ глубокаго представленія современныхъ\r\nнуждъ, нѣтъ живаго взгляда на общество; оттого она вскорѣ\r\nсама переродится въ злоупотребленіе, какъ сейчасъ увидимъ.\r\nОтсутствие идеи, высшаго пониманія своей роли, оказало вскорѣ\r\nплоды свои. Калиновичъ точно такъ же поступаетъ съ безсовѣст\r\nнымъ откупщикомъ, какъ откупщикъ поступалъ съ народомъ:\r\nонъ беззаконно отнимаетъ у него деньги подъ предлогомъ обще\r\nственной пользы. Кому уберечь Калиновича отъ искушеній\r\nвласти, произвольнаго употребленія врученныхъ ему\r\nсредствъ, если нѣтъ у него мысли и нѣтъ другихъ убѣжденій,\r\nкромѣ убѣждения въ необходимости преслѣдованія? Бороться\r\nза порядокъ и чистоту службы дѣло великое, но бороться\r\nмеханически, уничтожая преступниковъ и не думая ни о чемъ\r\nотъодѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛИТЕРАТУРѣ. 263\r\nболѣе, развѣ не значитъ это слѣдовать правилу того мудреца\r\nФонъ- Визинской комедій, который гордился тѣмъ, что у него\r\nвъ хозяйствѣ «всякая вина виновата». Боже мой! развѣ все дѣло\r\nтолько въ жертвахъ, хотя бы и заслужившихъ постигшую ихъ\r\nкару? Такого рода пониманіе служебной доблести, вѣроятно,\r\nбыло свойственно и великимъ визирямъ старой Турецкой импе\r\nрів, которые съ объѣзда провинцій тащили цѣлые мѣшки, наби\r\nтые головами преступниковъ, къ великой радости встрѣчавшаго\r\nихъ народа: но лучше ли было оттого? При отсутствии живо\r\nтворной идеи, самые поводы служебныхъ дѣйствій, какъ бы ни\r\nказались благовидны и святы по наружности, уже не могутъ\r\nсохранить до конца первоначальную чистоту свою. Въ пре\r\nслѣдованіи составителя Фальшиваго акта, прежняго своего\r\nсообщника, князя Раменскаго, Калиновичъ видимо увлекается\r\nбленный личной страстью законъ, исколько становится и замстителемъ себя. Подъстолько лицемѣрнымъ же за оскор при\r\nкрытіемъ служебнаго долга онъ даетъ просторъ, можетъ-быть\r\nвѣка и невѣдомо, который длятакъ себя,долго темному попиралъ побужденію его, управляя наказатьего того судьбой чело\r\nи волей. Кто спасетъ Калиновича отъ страсти, воору\r\nженной благовиднымъ предлогомъ, когда въ душѣ его не отра\r\nзился высшій идеалъ правды и порядка, одинъ способный руко\r\nводить поступками нашими? Безъ этого страсть и нечистыя\r\nдвиженія сердца всегда успѣютъ одолѣть человѣка,\r\nвидимъ дѣйствительно, что Калиновичъ изъ опасенiя, какъ бы\r\nне ускользнула изъ рукъ его обреченная жертва, приказываетъ\r\nзакласть стѣной дверь темницы, въ которой содержался обви\r\nненный, но еще не уличенный князь, и подавать ему пищу\r\nвъ отверстие. Спрашиваемъ опять кто могъ подсказать ему\r\nподобное рѣшеніе, кромѣ одного чувства власти, не просвѣтаен\r\nнаго идеей, не руководимаго истинными началами обществен\r\nной нравственности? Онъ прикрывается закономъ, но уже дѣй\r\nствуетъ во имя личныхъ побужденій, принимая ихъ за един\r\nственное мѣрило справедливости и пользы. Судьба общества\r\nпоставлена, такимъ образомъ,на карту, и дѣйствительно Ка\r\nлиновичъ приведенъ къ тому, что уничтожаетъ злоупотребле\r\nнія водвореніемъ новыхъ злоупотребленій и искореняетъ по\r\nи мы\r\n-\r\n18*264 АтЕней.\r\nроки, замѣщая ихъ пороками другаго вида и свойства. Впро\r\nчемъ чего же и ожидать было отъ человѣка, который спасенie\r\nобщества полагалъ, съ самаго начала, только въ энергіи кара\r\nтельныхъ мѣръ, который не обнаружилъ ни одной здравой полити\r\nческой мысли и который ни разу не прислушался къ жалобамъ\r\nнарода, если он касались чего - либо другаго, кромѣ людей.\r\nОтъ этого грубая дѣятельность его, лишенная мысли, пред\r\nставляется какъ читателю, такъ и обществу, чѣмъ-то въ родѣ\r\nнеобыкновеннаго Феномена, котораго предусмотрѣть и отъ ко\r\nтораго защититься нѣтъ возможности. Онъ проходить, какъ\r\nземлетрясеніе, каменный дождь, потопъ, разрушительная буря,\r\nи т. п.; существованіе его посереди людей не приноситъ съ\r\nсобой предчувствія благой мысли, свѣтлаго общественнаго иде\r\nала, способнаго покорять сердца, а потому очень естественно,\r\nчто люди отвращаются отъ него и оставляютъ его одного въ\r\nдобычу врагамъ и возрастающей его злости, которая только слу\r\nчайно отыскала почетное чиновничье ложе для проявления\r\nсебя.\r\nи съ какимъ неподражаемымъ искусствомъ авторъ романа\r\nпоказываетъ за тѣмъ противодѣйствіе общества этому закля\r\nтому врагу гнилаго покоя, съ которымъ оно свыклось! Стоя на\r\nодной ступени политическаго воспитанія съ неожиданнымъ\r\nпреобразователемъ, явившимся посреди его, общество безсильно\r\nограничить его порывы, если они выступають за предѣлы уста\r\nновленій, и равно безсильно подать ему руку помощи, если\r\nонъ дѣйствуетъ въ границахъ блага, порядка и разумно\r\nсти. Калиновичъ не находить туть ни началъ, въ которыхъ ви\r\nдимо нуждается, ни спасительнаго предостереженія, когда онъ\r\nпопадаетъ на ложную дорогу: словомъ, онъ лишенъ точно такъ\r\nже опоры, какъ и совѣта. Предоставленный самому себѣ, Калино\r\nвичъ рано или поздно долженъ будетъ убѣдиться, что дѣло только\r\nвъ немъ и что онъ можетъ спокойно поставить самого себя\r\nна мѣсто разумной системы, принциповъ и правилъ. Чѣмъ же\r\nзащищается общество отъ ненавистнаго лица, одинаково возму\r\nщающаго его и своими достоинствами, и своими недостатками?\r\nОно собирается втайнѣ для обсужденiя и изобрѣтенія средствъ къ\r\nего погибели, посредствомъ скрытой интриги и доноса. Тайныйодѣловомъ РОМАНѣ въ НАШЕЙ ЛІТЕРАТУРѣ. 265\r\n9\r\nподкопъ есть единственное оружие общества и единственная\r\nего надежда. За исключеніемъ одного молодого человѣка, лишен\r\nнаго политическихъ правъ, нe нailІ.Лось никого, кто бы заявилъ от\r\nкрыто свою мысль и свои убѣж:денія, потому что всѣ мысли и убѣж\r\nденія круга стылятся самихъ себя и боятся свѣта. Говоря прямѣе,\r\nихъ собственно ині:тъ у обѣихъ сторонь, а есть только вражда по\r\nложеній. Грубо и безотчетно дѣйствует. Калиновичі, коварно и\r\nмалодушно работаетъ общество, чтобъподорвать Калиновича.Въ\r\nборьбѣ этой нѣтъ ни достоинства. Ни поучительности, ни содержа\r\nнія, и по существу своему она уже лишена возможности произве\r\nсти какая - либо благотворныя слѣдствія. Побѣдить ли Калинович,\r\n— общество нисколько не исправится, а только глубже уйдетъ въ\r\nсвои происки и прилежнѣй займется ими; подорветъ ли оно\r\nврага своего — Калиновичъ уступитъ мѣсто тысяч. другимъ,\r\nему подобнымъ, которые ждутъ своей очереди. Случилось по\r\nслѣднее. Калиновичъ былъ отстраненъ, и жизнь потекла опять\r\nсвоимъ обычнымъ порядкомъ, со всмія тѣ и явленіями, кото\r\nрыя такъ сильно возмущали душі у рьянаго реформатора, и потекла\r\nсъ такимъ спокойствіемъ, какъ- будто его никогда и не было на\r\nсвѣтѣ, — только великій практической мудрецъ, подрядчикъ Па\r\nпушкинъ, произнесъ ему надгробное слово въ видѣ глубокомы\r\nсленной фразы: «Заврался очень, оченно заврался». На этомъ\r\nи кончается романъ, дѣйствительно обнаружившій теперь всю\r\nсвою мысль сполна…\r\nСъ благодарностью за характеръ Калиновича, за множество\r\nживыхъ, превосходныхъ сценъ и подробностей, а еще болѣе\r\nза то количество мыслей, которое возбуждаетъ романъ, какъ\r\nсвоимъ содержаніемъ, такъ и самой постройкой своей, поки\r\nдаемъ мы нашего автора. Еще полные отрадныхъ впечатлѣній,\r\nмы осмѣливаемся однакожь выразить желание, чтобъ за огром\r\nнымъ, вполнѣ заслуженнымъ успѣхомъ романа, авторъ не за\r\nбылъ другаго вида своей дѣятельности, тѣхъ прстыхъ раска\r\nзовъ, гдѣ многообразная жизнь нашего народа, съ ея свѣжими,\r\nоригинальными, симпатическим и явленіями выступаетъ рядомъ\r\nхудожественныхъ, непогрѣшительныхъ картинъ, на долго при\r\nвязывающихъ къ себѣ Фантазію, чувство и воспоминаніе чита\r\nтеля. Сфера Калиновичей душна и туманна, по сфера, въ которой266 АТЕНЕЙ.\r\nдвижутся люди безподобнаго «питерщика», «старой барыни» и\r\nпроч.,всегда будетъ производить обаятельное дѣйствіе. Она тепла\r\nи отрадна, какъ домашній очагъ, гдѣ мы свободно можемъ лю\r\nбить всѣхъ безъ различія, даже и погибшихъ членовъ семьи,\r\nслучайно отдѣленныхъ отъ нея порокомъ или заблужденіемъ.\r\n\r\nП. АннЕнковъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "O sovremennom napravlenii russkoi literatury",
        "article": "О СОВРЕМЕННОНЪ ПАПРАВЛЕШИ\r\nРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ .\r\nВъ ваше время никто уже не сомнѣвается въ огромномъ вліянів\r\nлитературы на общество . И сомнѣваться въ этомъ значило бы не\r\nтолько оспоривать очевидный фактъ , но и не признавать въ мыслп\r\nвысшаго нравственнаго могущества на земли , -- значилобы предполагать въ человѣкѣ какую-то другую природу вмѣсто разумной , или\r\nчто все равно , вмѣсто человѣческой . Вѣкъ нашъ упрекаютъ , будто\r\nбы онъ всѣ высшія силы человѣка обратилъ къ предметамъ вещественнымъ и изъ ума сдѣлалъ орудіе своекорыстныхъ земныхъ цѣлей . Обвиненіе несправедливое . Вѣкъ понялъ только , что самое благородное и прекрасное назначеніе ума есть служить людямъ вездѣ ,\r\nкуда призываютъ его нужды ихъ . Вѣкъ повѣлъ , что вѣтъ достойвѣйшаго употребления его способностей , какъ одолѣніе враждебныхъ силъ природы и сочетаніе ихъ съ судьбами нашей жизни и\r\nисторіи и что , наконецъ , образованность состоитъ пе въ славѣ нѣсколькихъ привилегированныхъ умовъ , располагающихъ самовластво убѣжденіями людей , не въ блескѣ нѣкоторыхъ вымышленныхъ и\r\nисключительныхъ ученій , а въ распространеніи здравыхъ , свѣтлыхъ\r\nв точныхъ понятій между всѣми , кто призванъ дѣйствовать на вещи\r\nи употреблять ихъ во благо себѣ и другимъ . Но вѣкъ , направляя\r\nпреимущественно в упорно умственныя ваши силы къ дѣйствитель .\r\nности , нимало чрезъ то не посягаетъ на собственныя , личныя , такъ\r\nсказать , права мысли , коей верховная задача , безъ сомнѣнія , есть самымъ союзомъ съ вещами возвышаться и возвышать насъ съ собою54 СОВРЕМЕНникъ .\r\nкъ вѣчнымъ идеаламъ всего истиннаго , праведнаго и прекраснаго .\r\nКто можетъ , напримѣръ , упрекнуть его въ равнодушіи къ искусству ,\r\nэтому безкорыстному ходатаю за самые лучшие , самые глубокие и самые чистѣйшіе интересы человѣчества ? Когда искусство было окружено почестями , подобными тѣхъ , какія нынѣ ему воздаются ? Когда\r\nистинное дарованіе находило болѣе торжественнаго и единодушнаго\r\nодобренія , и что всего важнѣе , того теплаго сочувствія , которое заставляетъ забыть , что у славы есть свои скорби ? Одни только полуталанты , маленькіе великіе люди , могутъ принимать теперь видъ мучениковъ велпкой вден , видъ веразгаданныхъ , непонятыхъ , отвергнутыхъ жрецовъ искусства , пророковъ , какъ они любать себя называть . Въ наше время скорѣе встрѣтятся жертвы лести и преувеличеннаго восторга хвалителей , нежели равнодушія къ достоинству и\r\nзаслугамъ таланта и чтобы поощрить его , уже не надобно говорить ему : «будьте увѣрены въ себѣ » , а надобно , напротивъ , повторять\r\nчаще : « ради Бога не будьте такъ велики въ собственныхъ вашихъ\r\nглазахъ » .\r\n,\r\nНельзя , однакожь , возразятъ намъ , не видѣть , что общество оказываетъ гакое уваженіе искусству , и въ особенности литературѣ - небезкорыстно . Оно требуетъ отъ ней въ замѣнъ слишкомъ многаго\r\nпотворства модѣ и прохотямъ своимъ ; оно запутываетъ ее въ свои\r\nежедневныя сплетни , заставляетъ сочувствовать или притворяться\r\nсочувствующею своимъ безконечнымъ тревогамъ , враждамъ и привязанностямъ . Щедрое къ своимъ любимцамъ , осыпая ихъ золотомъ\r\nи рукоплесканіями , оно часто возлагаетъ на нихъ порученія , приличныя какому нибудь памфлетисту , газетчику ,— в искусство , такимъ\r\nобразомъ , униженное до службъ пошлыхъ и мелочныхъ , перестаетъ\r\nбыть провозвѣстникомъ великихъ истинъ я убѣжденій , слагаетъ съ\r\nсебя свои царственныя одежды и садится за одинъ пиршественный\r\nстолъ съ мытарями и грѣшвиками . Сколько талантовъ , которые , ринувшись въ омутъ общественныхъ тревогъ , запятнали грязью ихъ\r\nсвою чистую , художественную славу ! Увлеченные приманкою выгодъ\r\nи удовольствій , которыя охотно раздѣляетъ съ вими толпа за цѣну\r\nраболѣпнаго угожденія , снабжая ее заказвымп восторгами и слезами ,\r\nони заглушили въ сердцѣ своемъ цѣломудренную любовь къ чистой\r\nкрасотѣ и утратили неразлучное съ ней чувство яставы , простоты и\r\nграціи — эту , такъ сказать , художественную совѣсть генія . Вмѣстѣ\r\nсъ тѣмъ они свергли съ себа иго спасительныхъ ограниченій творчества разумнаго , перестали совѣщаться съ природою , единственнымъ\r\nубежищемъ отъ лукавыхъ внушеній произвола и обаяній необузданної фантазіи . Мысль ихъ шатка , какъ волны событій , за которыя\r\nони думаютъ ухватиться ; въ ней нѣтъ глубины ; она летуча и поО СОВР . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 55\r\nверхностпа ; въ вѣчныхъ суетахъ , сна спѣшитъ отъ предмета къ\r\nпредмету , боясь , чтобы не опоздать появленіемъ своимъ кстати ....\r\nHo\r\nНалобно призваться , что обвиненія эти несовсѣмъ неосновательвы . Но кто виноватъ здѣсь ? Общество нельзя порицать за то , что\r\nоно въ быстромъ бѣгѣ , въ шумномъ водоворотѣ страстей своихъ ,\r\nстремится умчать съ собою всякую силу , которая одолжена ему , по\r\nкрайней мѣрѣ , своею безопасностію и способами дѣятельности .\r\nсила , сознающая свое право наравнѣ съ первенствующимп двигателями человѣческой природы , можетъ и должна дѣйствовать не только\r\nне подчиняясь ему , а напротивъ увлекая его за собою его же собственными стремленіями . Если она этого не дѣлаетъ , ей и отвѣчать за то .\r\nСовременныя движенія въ обществѣ имѣютъ свой глубокий смысль ,\r\nдостойный участія самыхъ свѣтлыхъ и возвышенныхъ умовъ . Человѣчество занято рѣшеніемъ важныхъ жизненныхъ вопросовъ . Оно\r\nстремится примирить разнородныя, доселѣ враждовавшія стихій общественныя , уничтожить преобладаніе началъ , пагубныхъ для полныхъ успѣховъ гражданственности , и то , что было плодомъ грубыхъ , слѣпыхъ и неправыхъ поползновеній , замѣнить основаніями\r\nистинными и законпымп — трудъ , во всякомъ случаѣ , не лишній и не\r\nнедостойный его . Мѣшаетъ ли это генію искусства творить великое\r\nдѣло своего призванія ? Подобное направленіе эпохи , напротивъ , неблагоприятствуетъ ли возбужденію новыхъ творческихъ замысловъ ,\r\nкоторымъ суждено , можетъ быть , образовать школу , какой досель\r\nшколу , гдѣ всякое явленіе , всякій моментъ дѣйствительности предстанутъ въ первостихійной своей певымышленной красотѣ , чтобы идеалы не казались чѣмъ -то мечтательнымъ а вещи чуждыми высшаго смысла , потому только , что онѣ вещи ?\r\nнебывало --\r\n-\r\n,\r\nВажнѣйшая услуга , какую вѣкъ нашъ обѣщаетъ потомству , есть\r\nименно уравновѣшеніе въ искусствѣ правъ самаго искусства съ правами жизни . Оно не должно быть поглощено безпрестанными приливами и отливами послѣдней это неоспоримая истина . Его мѣсто посреди нея , но не въ ней . Искусство выростаетъ въ сердцѣ человѣческомъ вмѣстѣ съ другими коренными его стремленіями и потребно .\r\nстями ; во движимое стихією божественною , ему преимущественно\r\nввѣревною , оно скоро уходитъ впередъ совершать свою священную\r\nмиссію , пріобщась самымъ высокимъ задачамъ духа . Житейское ,\r\nземное , если угодно , по свсей родинѣ и плоти , оно становится пебеснымъ по своему сану и призванію , и только возвысившисьнадъ дольнимъ , ово можетъ низойти долу , чтобы благотворить людямъ . У\r\nискусства есть свои царственныя права , которыхъ не должна коснуться никакая скверна житейская . Они состоятъ въ пріобрѣтеніи самаго\r\nглубокаго , основнаго , самаго внутренняго , если можно такъ выра56 СОВРЕМЕнникъ .\r\n―\r\nзиться , смысла и значенія вещей и въ выраженіи этого смысла сосредоточеннымъживымъ идеальнымъ и вмѣстѣ вещественнымъ созданіемъ , съ характеромъ гармонія и красоты . Значитъ , союзъ его съ\r\nжизнію столько же проченъ и тѣсенъ , сколько благороденъ . Ему доступенъ жарчайшій летучій ея моментъ , какъ и великое стройнос\r\nтеченіе вѣковъ , богатыхъ идеями и дѣлами , но доступенъ только въ\r\nлухѣ , въ смыслѣ , какъ мы сказали , своего бытія , а не въ случайныхъ внѣшнихъ принадлежностяхъ , которыя были и прошли съ\r\nтѣмъ , чтобы не повторяться уже ни въ чемъ и никогда . Въ животрепещущемъ мраморѣ , или эфирвыхъ очертаніяхъ на холстѣ , въ\r\nгармоническихъ звукахъ музыка , во всеобъемлющихъ творческихъ\r\nсозданіяхъ слова въ лирѣ , эпосѣ , драмѣ , вездѣ искусство спасаетъ\r\nзерно вещи , — о шелухѣ и корѣ не заботится . Какое ему дѣло до того ,\r\nчто въ столкновенія и борьбѣ общественныхъ интересовъ и притязаній одна сторона называется синею , а другая зеленою , что одна\r\nтолько свой цвѣтъ считаетъ незапятнаннымъ и чистымъ , а другая\r\nсвой ? Ему неприлично входить въ личныя сдѣлки ни съ тою , ни съ\r\nэтою , чтобы запутавшись въ хитросплетеніи ихъ страстей , съ ними\r\nза одно , въ дѣлѣ общемъ , рѣшать потомъ ихъ собственныя дѣла . Но\r\nостанется ли оно равнодушнымъ къ самому вопросу , во имя котораго\r\nчаствыя силы пришли въ волненіе ? Нѣтъ ! въ этомъ вопросѣ можетъ\r\nзаключаться великая историческая задача народовъ , мысль , которая\r\nосуществляется на дѣлѣ грубо и безсознательно , но которая , очистясь\r\nотъ всего пошлаго , мелочнаго , эгоистическаго , должна стать въ ряду вепреложныхъ истинъ человѣческаго развитія . Искусство , непричастное односторонней энергіи страстей , работающихъ надъ этою\r\nистиною и ее омрачающихъ , свободно и изящно представитъ ее въ\r\nистинномъ свѣтѣ , какъ новое самостоятельное , оконченное проявленіе вѣчно дѣйствующихъ сигъ жизни . Такимъ образомъ , вскусство не\r\nотвращаетъ своего наблюдательнаго ока отъ событій общественныхъ ;\r\nпо наблюдать вещи не значитъ ни волноваться вмѣстѣ съ нами ,\r\nбыть безчувственнымъ къ тому , что онѣ заключаютъ въ себѣ и къ\r\nчему влекутъ людей . Оно уважаетъ современность , но не можетъ\r\nотдать ему всего себя ; эго горизонтъ несравненно шире того ,\r\nобыкновенно представляется въ данномъ времени в давномъ мѣстѣ ;\r\nвъ него входятъ не только предметы , ближайшіе къ избраввому пункту , но и синѣющіяся вдали окраины горѣ . У него болѣе обязанностей , чѣмъ предполагаютъ его любители ; отъ него требуютъ вѣрности изображеній , сильныхъ впечатлѣній , а оно должно еще повѣрить\r\nихъ высшими основаніями , согласить съ закономъ разума . Отъ-того\r\nоно и дѣйствуетъ на общество не тѣмъ , что способствуетъ людямъ\r\nзапутываться въ сѣтяхъ ихъ многосложныхъ отношеній и страстей ,\r\nВи\r\nчтоО СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 57\r\nа тѣмъ , что эти отношенія и страсти облагороживаетъ , растворяя ихъ\r\nвеликостію и чистотою идеи , подъ вліяніемъ или подъ предлогомъ\r\nкоторой они слагаются и кипятъ . Изъ источника его , охраняемаго\r\nстражами духовнаго Олимпа , какъ потоки свѣта и теплоты , льются\r\nна общество вдохновенія , оплодотворяющія въ сердцахъ зародыши\r\nвсѣхъ человѣческихъ , святыхъ и великихъ вѣрованій и убѣждевій .\r\nДругихъ видовъ искусство не знаетъ и ни въ чемъ другомъ не участвуетъ . Въ этомъ состояло и будетъ всегда состоять дѣйствіе его на\r\nумы . Разница можетъ быть только въ средствахъ , которыми оно достигается , и въ массѣ лицъ , подчиняющихся ему . Но общество , которое не умѣло создать въ себѣ искусства съ этимъ характеромъ самобытности , свободы и силы надъ собственными движеніями , есть\r\nобщество варварское , недостойное человѣчества и исторіи . Тутъ дѣло не въ томъ , нужно ли , пріятно ли имѣть живопись , музыку , литературу , но въ томъ , быть ли людьми съ ними , или получеловѣками\r\nбезъ нихъ . Искусство приводитъ насъ , наконецъ , къ одному важному\r\nрезультату къ сознанію того , что прилично и неприлично достоинству человѣка . И между дикарями можно найти своего рода похвальныя качества , которыхъ , впрочемъ , виновница одна природа ; но человѣкъ , оказавшій примѣры неустрашимости въ кровавой схваткѣ съ\r\nподобными себѣ , открывший свой шалашъ для убѣжища страннику и\r\nт . п . , нимало не затруднится унизить себя до скота , напившись пьянымъ, или раскроить черепъ своему собрату ради оказанія силы , или\r\nвъ неистовомъ порывѣ гнѣва . Однако , говорятъ , есть же пороки и у\r\nлюдей , знакомыхъ съ искусствомъ , только они утонченнѣе . Да ; но между пороками варварства и пороками утонченными такая же разница , какая между разбойникомъ , отнимающимъ у васъ кошелекъ и\r\nЖИЗНЬ и между мелкимъ плутомъ , который общитываетъ васъ ,\r\nобманываетъ , сердитъ , но все таки оставляетъ вамъ жизнь я достояніе ваше и возможность или исправить , или наказать негодяя .\r\n-\r\nМы живемъ вѣ такце время , когда искусству , особенно литературѣ\r\nпредстоитъ много подвиговъ прекрасныхъ я благородныхъ . Одно\r\nтолько скудоуміе или ремесленная корысть могутъ увѣрять себя и\r\nдругихъ , что литература , какъ всякое положительное занятіе , какъ\r\nплатьяшное и кухонное мастерство , зависитъ отъ однихъ и тѣхъ же\r\nобщественныхъ колебаній . Онп ссылаются съ умысломъ ва принудительный законъ вещей , чтобы оправдать все низкое , всѣ недостойвыя сплетни и козни , какими позорятъ святое дѣло литературы .\r\nУвѣряя почтеннѣйшую публику въ добросовѣстномъ и усердномъ\r\nслуженіи ей , они съ притворнымъ подобострастіемъ смотрятъ въ\r\nглаза веразборчивому большинству , угадываютъ его минутныя прихоти , его грубый вкусъ и спѣшатъ удовлетворять такимъ желаніямъ ,58 СОВРЕМЕННИКЪ.\r\n-\r\nдля которыхъ , въ извѣстныя минуты , все равно забавная страница журнала , или пляска на канатѣ . Къ счастію , у этого большинства\r\nесть другія сокрытыя , болѣе благородныя и чистыя влеченія и есть\r\nвысшая нравственная , т . е . художественная сила въ обществѣ , призванная развивать и направлять ихъ . Общество много выигрываетъ ,\r\nкогда эта сила пріобрѣла уже столько самостоятельности и звачевія ,\r\nчто можетъ дѣйствовать въ духѣ своихъ началъ съ увѣренностію и\r\nпостоянствомъ . Только во всеоружій признаннаго авторитета , она\r\nвъ состояніи вызвать на дѣло лучшiя , возвышеннѣйшія его вѣрованія\r\nи противупоставить ихъ всѣмъ нечистымъ покушеніямъ , растлѣвающимъ нравы и умъ .\r\n--\r\nНѣтъ сомнѣнія , что кромѣ извѣстной степени образованія и духа общества , въ самой литературѣ заключаются причины ея власти\r\nили безсилія . Надобно , чтобы независимо отъ участія , какое принамаетъ она въ современныхъ ей вопросахъ , ей были доступны потребности болѣе глубокія , всеобщія и несомнѣнныя . Только опираясь\r\nна нихъ ; она въ одно время будетъ и крѣпка и своевременна . Нѣтъ\r\nни одного общества , которое бы при всей своей шаткости , при всей\r\nгрубоста нравовъ , пошлости и легкомысліи страстей своихъ , не таило въ себѣ стихій чего нибудь великаго или прекраснаго . Безъ этой\r\nжизненной силы человѣчества , связующей всѣ части мыслящаго организма высшимъ , царственнымъ единствомъ , оно разсыпалосьбы и\r\nразложилось , какъ трупъ , лишенный духа жизни . На всѣхъ сердцахъ\r\nлежитъ знаменіе братства , по которому люди сходятся и подаютъ\r\nдругъ другу руку на жизнь и смерть , прежде чѣмъ принудятъ ихъ къ\r\nтому законы , — знаменіе это есть вѣра въ истинное , праведное и изящное . Послѣ разлучатъ людей правы , предразсудки , отношенія и страсти ; но обрекая ихъ на историческую борьбу , Провидѣніе пріосѣнило\r\nихъ священнымъ знаменемъ , подъ которымъ она всегда могутъ\r\nустроиться въ часъ опасный и роковой . Въ эти-то глубокія внутреннія стороны души литература должна проникать , чтобы дѣйствію\r\nсвоему на людей дать характеръ непреложной законности . Напрасно\r\nдумаетъ она достигнуть своихъ благородныхъ цѣлей , обличая пороки\r\nобщества , выставляя на всеобщее зрѣлище всевозможныя искаженія\r\nума и сердца : все это нужно , все это хорошо , но и чрезвычайно\r\nодносторонне . Указывая враговъ , она не даетъ силы сражаться съ\r\nними , а еще менѣе даетъ силы побѣждать ихъ . Пока не поможетъ она\r\nобществу почувствовать въ немъ самомъ заключающуюся возможность нравственнаго перерожденія , пока съ довѣріемъ не воззоветъ\r\nона къ его доблести , можетъ быть , подавленной , но не уничтоженвой ,\r\nи не воззоветъ голосомъ , ему понятнымъ , пока въ нравахъ вмѣсто\r\nпоэзіи не перестанетъ черпать одну житейскую грязь , до тѣхъ поръО СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 59\r\nона будетъ сражаться съ гидрою , у которой на место отрубленныхъ\r\nголовъ безпрестанно выростали новыя . Нѣтъ ничего плодовитѣе и\r\nнеистощимѣе , какъ глупости и пороки человѣческіе ; сгоните одинъ\r\nпорокъ , на мѣсто его тотчасъ станетъ другой съ тою же простодушною наглостію или хитрымъ притворствомъ и большею энергіею ,\r\nпотому-что онъ еще молодъ и неузнань . Они боятся обличающаго\r\nихъ зеркала , но такъ какъ ово только отражаетъ вещи , а не ставитъ\r\nна ихъ мѣсто другихъ , то это еще не опасно . Гораздо болѣе они боятся той же самой силы , которая ихъ родитъ и лелѣетъ боятся\r\nсердца человѣческаго съ его природными возвышенными наклонностями къ истинѣ и красотѣ . Пусть они разовьются и созрѣютъ , общество освободится непримѣтно отъ многихъ изъ своихъ золъ , надт\r\nкоторыми тщетно свиститъ бичь карающей ихъ Немезяды .\r\n-\r\nВотъ почему мы полагаемъ , что литература должна , во -первыхъ ,\r\nсоздать себѣ общее опредѣленное направленіе , а не быть случайнымъ , отрывочнымъ выраженіемъ такихъ-то личныхъ мыслей и\r\nчувствовавій , а во -вторыхъ , направленіе это должно быть двоякое -\r\nоднимъ она обниметъ жизнь общества , какъ она есть въ своихъ вравахъ и событіяхъ , другимъ она пройдетъ до основныхъ его основаній , гдѣ покоятся чистѣйшія человѣческія вѣрованія . Начавшись съ\r\nжизни и ставъ чрезъ то сама живою , она довершить свое развит\r\nхудожественнымъ образованіемъ п будетъ полнымъ выраженіемъ я\r\nтого , что есть , и того , что должно быть .\r\nТаково ли современное направленіе нашей литературы ? вотъ вопросъ , который мы постараемся если не разрѣшить , то , по крайней\r\nмѣрѣ , поставить на видъ для разрѣшенія другимъ . Неоспоримо , что\r\nлитература наша крѣпветъ и начинаетъ сознавать свое значеніе .\r\ni Постъ ея въ обществѣ годъ отъ году пріобрѣтаетъ болѣе самостоятельности и законности . Въ прежнихъ движеніяхъ ея было что -то\r\nслучайное , что -то слишкомъ зависѣвшее отъ личныхъ достоинствъ\r\nи усилій того или другаго таланта . Онъ вдругъ возбуждалъ участіе\r\nкъ вей новыми идеями или красотами своихъ твореній , съ нимъ оно\r\nи окончивалось . Не было впутренняго , непрерывно возрастающаго\r\nубѣжденія въ ея силѣ и правахъ , которое бы свидѣтельствовало , что\r\nнововозникшее могущество признано судьбою и обществомъ въ достоинствѣ дѣятеля , и что исторія его уже началась . В литературѣ ,\r\nкакъ и во всякой другой сферѣ жизни , надобно отличать общій характеръ и ходъ вещей вѣрный , ни чѣмъ неудержимый , но спокойный\r\nотъ случаевъ и моментовъ чрезвычайныхъ , рѣзкихъ и , такъ сказать ,\r\nнаезапныхъ . Разумѣется , что взоры всѣхъ обращены на послѣдніе .\r\nОни ярко , какъ блескъ молніи или зарево восходящей и угасающей\r\nзари , отдѣляются на своемъ пути отъ всего остальнаго и поражаютъ60 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nнаблюдателя своего необычайностію , роскошною игрою своихъ силъ .\r\nМногіе ли замѣчаютъ тихое в ровное сіяніе дня , при свѣтѣ котораго\r\nони совершаютъ всѣ свои дѣла ? Появленіе умовъ могущественныхъ\r\nвъ литературѣ есть , такъ сказать , праздникъ , который обществу даетъ гевій человѣчества . Они , какъ въ торжественной процессіп ,\r\nпредводятъ совмы другихъ умовъ и среди общаго движенія и кликовъ восторга , вѣнчаютъ алтарь искусства твореніями исключительнаго изящества , неподходящими подъ общій разрядъ . Но литература , сохраняя память этихъ прекрасныхъ событій , поучаясь ими ,\r\nожидая посѣщенія новыхъ избранниковъ въ будущемъ , въ часъ завѣтный и рѣшительный , не должна искушать Провидѣнія требовавіями ихъ для ежедневнаго израсходованія въ своихъ насущныхъ\r\nнуждахъ . Праздники не могутъ случаться каждый день . Она должна\r\nустроить себя такъ , чтобы п въ отсутствіи чрезвычайныхъ дѣятелей въ состояніи была исполнять свою обязапность ; въ ея организація должны выработаться силы , достаточныя для осуществленія и\r\nпродолженія того , что люди геніальные отъ времени до времени ей\r\nзавѣщаютъ . И можетъ ли общество , не въ конецъ разстроенное въ\r\nсвоей нравственной экономіи , оскудѣть до того , чтобы не въ состояніи уже было отдѣлать въ себѣ нѣсколько доблестныхъ свлъ , даровавій , способныхъ служить его умственнымъ вуждамъ и поддерживать права и достоинства искусства ?\r\nма -\r\nСовременная литература наша не блистаетъ сильными талантанадобно съ этимъ согласиться . Замѣтимъ , однакожъ , что было\r\nбы великою неблагодарностію предъ національнымъ геніемъ , еслибы\r\nмы изъ этого извлекли поводъ къ обвиненію его въ непроизводительности . Вѣдь мы еще не прожили половины текущаго столѣтія ,\r\nнасъ были Карамзинъ , Жуковскій , Батюшковъ , Крыловъ , Пушкинъ,\r\nГрибоѣдовъ , Лермонтовъ ,Гоголь , не говоря о другихъ замѣчательa У\r\nныхъ дѣятеляхъ , изъ которыхъ иные уже заняли хотя не столь высшую , однакожъ почетную степень въ литературѣ , а другіе готовятся\r\nзанять ее , а можетъ быть пойти и далѣе . Упрекать эти таланты въ\r\nтомъ , что они не создали твореній колоссальныхъ , совершенно оригинальныхъ и вѣковѣчныхъ , значитъ упрекать ихъ въ томъ , за чѣмъ\r\nони не Шекспиры , неШиллеры и Гёте ,— а народъ въ томъ , за чѣмъ\r\nонъ не опередилъ самого себя нѣсколькимо вѣками . И что значили бы\r\nидеи и образы , которыхъ общество невызываетъ , для которыхъ\r\nвѣтъ у него ни матеріяловъ , ни возбуждающихъ вантій , ни сочувствія ? Писатель , не смотря на свои умственныя преимущества , находится всегда въ нѣкоторомъ равенствѣ не только съ духомъ , но и со\r\nстепенью образованія своего народа ; иначе между вами не было бы\r\nтой родственной симпатической связи , по которой они понимаютъ иО СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 61\r\nодушевляютъ взаимно другъ друга . Еслибы писатель былъ неизмѣрамо выше своего общества , онъ долженъ былъ бы наклоняться къ\r\nнему , чтобы слово свое положить у его сердца . Впрочемъ , мы не остались равнодушными ва къ одному изъ великихъ современныхъ вопросовъ , занимавшихъ человѣчество въ лицѣ его представителей народовъ образованныхъ . На все въ пашей гибкой , живой натурѣ нашлись отзывъ и сочувствие . Проповѣлуемая въ нѣкоторыхъ ученіяхъ\r\nложная народность не уничтожила и не въ состояніи уничтожить въ\r\nвасъ прекраснаго качества , заставившаго сказать одного изъ великихъ мужей : « Я человѣкъ и ничто человѣческое мнѣ не чуждо » .\r\nВъ замѣнъ сильныхъ талантовъ , недостающихъ нашей современной литературѣ , въ ней , такъ сказать , отстоялись и улеглись жизненныя начала дальнѣйшаго развитія и дѣятельности . Она уже , какъмы\r\nзамѣтили выше , явленіе опредѣленнаго рода ; въ ней есть сознаніе\r\nсвоей самостоятельности и своего назначенія . Она уже сила организованная правильно , дѣятельная , живыми отпрысками переплетающаяся съ разными общественными нуждами и интересами , не метеоръ , случайно залетѣвшій изъ чуждой намъ сферы на удивленіе\r\nтолпы , не вспышка уединенной геніальной мысли , нечаянно проскользнувшая въ умахъ и потрясшая ихъ на минуту новымъ и невѣдомымъ ощущеніемъ . Въ области литературы нашей теперь вѣтъ\r\nмѣстъ особенно замѣчательныхъ , но есть вся литература . Недавно\r\nеще она была похожа на пестрое пространство нашихъ полей , только-что освободившихся отъ ледяной зимней коры : тутъ на холмахъ\r\nкой -гдѣ пробивается травка , въ оврагахъ лежитъ еще почернѣвшій\r\nснѣгъ , перемѣшанный съ грязью . Теперь ее можно сраввить съ тѣми же полями въ весеннемъ убранствѣ : хотя зелень ве блистаетъ\r\nяркимъ колоритомъ , мѣстами она очень блѣдва и не роскошна , но\r\nона уже стелется повсюду ; прекрасное время года наступаетъ .\r\nВообще , и вся наша современная образованность отличается отсутствіемъ мощныхъ , шароко раскрывающихся личностей . Видишь\r\nразбросанные умы то тамъ , то здѣсь , чрезвычайно замѣчательные ,\r\nно какъ -то съуженные , сжатые въ самихъ себѣ , безъ внутренняго\r\nжара и упругости , безъ стремительныхъ покушеній воздвигнуться и\r\nилти до конца , до цѣли . Все стало подъ общій уровень понятій и\r\nкакъ будто совѣстится выдвинуться изъ подъ него какою нибудь особенностію движеніемъ рѣзкимъ и характеристическимъ . Что хочетъ\r\nсдѣлать этимъ исторія ? Не знаемъ ; но только что -то хочетъ сдѣлать\r\nили уже дѣлаетъ . Мы сказали бы , что производительная сила образованности измѣвила свое судорожное , неровное направленіе , что она\r\nперестала метаться , какъ взволнованная или восторженная , и обнаруживать себя чрезвычайными напряженіями то въ одинъ , то въ62 СОВРЕМЕнникъ .\r\n-\r\nдругой моментъ , что она небьетъ вверхъ , а разстилается въ ширану\r\nи глубину , охватываетъ все , течетъ спокойнѣе , тише , какъ дома , и\r\nработаетъ безъ шуму , но работаетъ около самыхъ основаній . Образованность , видимо , проникаетъ въмассы народныя ; какимъ-то непонятнымъ и невидимымъ теченіемъ , разными извивами , она просачинается въ такихъ понятіяхъ , чувствахъ и желаніяхъ , которыя ясно\r\nпоказываютъ присутствіе въ нихъ новыхъ , доселѣ неизвѣстныхъ началъ . Не все дѣлаютъ книги в наставленія : многое дѣлается посредствомъ какого -то летучаго , товкаго проницанія мысли въ умы , уже\r\nнастроенные къ обновленію или къ принатію вовыхъ нравственныхъ убѣжденій . Можно сказать , что ее вдыхаютъ съ воздухомъ\r\nвсъ болѣе или менѣе , смотра по возрасту , здоровью , темпераменту и\r\nпроч . Притязанія личностей на исключительныя почести мысли\r\nдолжны умолкнуть предъ великими интересами цѣлаго . Теперь не\r\nвремя изумлять , привлекать къ себѣ иди увлекать за собою . Пора ,\r\nнапротивъ , сознанію общему отрезвиться , выдти изъ тѣснаго круга\r\nодностороннихъ увлеченій и дѣйствовать самому , опираясь на свои\r\nнужды , а не ожидать безпрестанно подстреканій и одушевленія отъ\r\nдругихъ . Вожди умовъ всегда нѣсколько ослѣпляютъ умы ; пусть постепенно свѣтъ разума , его же собственнымъ авторитетомъ , изъ глубины науки и искусства , просвѣщаетъ ихъ , свѣтъ ясный , тихій ,\r\nдневной , который распространяется неизвѣстно какъ , но который\r\nвсе животворить , всему даетъ растительность и силу . Если бы ктонибудь , по недостатку громкихъ случаевъ и событий , вздумалъ\r\nусомниться въ современныхъ умственныхъ успѣхахъ нашихъ , мы\r\nпопросили бы его только принять за мѣрило ихъ не года , во нѣсколько лѣтъ , напримѣръ , хоть десятилѣтіе . Предъ нимъ откры -\r\nлась бы картина измѣненій и дѣлъ , можетъ быть , не блестящихъ ,\r\nно очевадныхъ н отрадныхъ . Такъ пестуя и лелѣя дата , мы не замѣчаемъ его роста , тогда какъ невидѣвшіе его нѣсколько мѣсяцовъ , находять , что оно очень поднялось и окрѣпло . Число людей образованныхъ увеличивается быстро , жаждущихъ образованія , отчасти по\r\nкакому -то неясному внутреннему влеченію , отчасти по примѣру другихъ и по сознанію въ его современной необходимости , прабываетъ.\r\nеще болѣе . Въ уголкахъ отдаленныхъ , потерявшихся въ безмѣрномъ\r\nпространствѣ Россіи , выписываютъ журналы , книги ; мысль , какъ\r\nнадсмотрщикъ надъ важными работами , ходитъ повсюду , будитъ\r\nдремлющихъ и вызываетъ ихъ къ вопросамъ серьёзнымъ и многозначительнымъ . Наши право писатели -юмористы , выставляя передъ\r\nчитателями одну нельную сторону помѣщика , чиновника , забываютъ\r\nвовсе другую , гдѣ нравственный и общественный ихъ характеръ дол -\r\nженъ быть понять и изученъ съ иной точки зрѣнія , спокойно . безъ\r\n,О СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 63\r\nярости я озлобленія . Имъ безпрестанно мерещатся Ноздревы , Соба -\r\nкевачи , Чичиковы . За этима безобразными лицами , отчасти дѣйствительными , отчасти вымышленными , хотя и не съ дурнымъ намѣреніемъ , они не видятъ важныхъ нравственныхъ преобразованій , совершаемыхъ въ нашемъ поколѣніи чувствомъ національнаго достоинства , испытаннымъ и возчувствованнымъ зломъ полуобразованностя , необходимостію обозрѣть свой бытъ окомъ зоркимъ , не закоспѣнымъ въ предразсудкахъ и невѣжествѣ , и наконецъ , могучимъ влеченіемъ вѣка , полагающимъ печать отверженія на всякую вольную слѣ -\r\nпоту ума , на апатическое бездѣйствіе духа . Ежели есть у васъ и Ноздревы , и Собакевичи , а Чичиковы , то радомъ съ ними есть помѣщики , чиновники , выражающіе вравами своими прекрасныя наслѣдственныя качества своего народа съ принятыми и усвоенными ими\r\nпонятіями міра образованнаго ; есть помѣщики и чиновники , столько\r\nуже просвѣщенные , чтобы понимать и выгоду и славу просвѣщенія,\r\nпотупляющіе со стыдомъ свои взоры передъ картиною того прошедшаго , гдѣ темное невѣжество спокойно ѣло и спало , но гдѣ оно\r\nальной только,ѣло среди и спало заботъ . Выслужебныхъ ихъ встрѣтите и житейскихъ вездѣ , и въ- глуши ивые провинці- изъ нихъ\r\nдѣйствуютъ , другіе безмолвно въ глубинѣ сердца воспитываютъ прекрасныя побужденія , достойныя быть дѣлами . Конечно , люди эти\r\nразсѣяны по одиначкѣ , не соединены еще въ одну общественную силу , но они умножаются и , слѣдовательно , болѣе и болѣе наполняютъ\r\nсобою раздѣляющіе ихъ промежутки . Хотите -ли видѣть еще утѣшительнѣйшія , малыя , такъ сказать , но побѣдоносныя доказательства\r\nнашихъ успѣховъ ?—мы укажемъ вамъ на женщину . Ей принадлежитъ\r\nпочетное мѣсто въ исторіи нашего ума . Въ самомъ дѣлѣ , вліяніе женщины на нравственный порядокъ вещей такъ могущественно , участіе ея въ процессахъ самаго начиванія вашихъ вѣрованій , идей и\r\nчувствовавій такъ глубоко и неотразимо , что рѣшеніе вопроса о состояніи образованности гдѣ -либо вполовину заключается въ ней .\r\nКаковы бы ни были недостатки воспитанія ея у насъ , нерѣдко она\r\nодна служитъ въ обществѣ прибѣжищемъ , опорою и мысли высокой ,\r\nи одушевленія къ прекрасному . Она съ удивительною ловкостію воспользовалась средствами общественнаго образовавiя , какія существуютъ для ней только въ Россіи , и вмѣстѣ съ обаяніемъ своихъ прелестей умѣла ввести въ суровые нравы и чистый сокъ знанія и благоуханіе смягченнаго объизященнаго сердца . Женственное начало гораздо болѣе имѣетъ участія въ судьбѣ нашего послѣ -Петровскаго образовавія , чѣмъ обыкновенно у насъ думаютъ . По своей воспримчивой\r\nнатурѣ , женщина скорѣе приняла въ себя лучшія идеи , чѣмъ мы ; по\r\nгабкости , вообще свойственной генію русскаго народа , она скорѣе64 СОВРЕМЕННикѣ .\r\n-\r\nими воспользовалась а по своему значенію въ событiяхт, сердца ..\r\nдѣятельнѣе и непосредственнѣе привила ихъ къ жизни . Она продолжаетъ исполнить этотъ прекрасный долгъ гражданки , для котораго у\r\nнасъ болѣе дано ей поприща , чѣмъ гдѣ либо . Но говоря о силахъ ,\r\nнаиболѣе дѣйствующихъ въ наше время на развитіе умовъ , можемъ\r\nли мы забыть о пашихъ учрежденіяхъ по части общаго , народнаго\r\nобразованія — объ университетахъ и гимназіяхъ ? Въ пѣсколько послѣднихъ лѣтъ они устроилась внутренно , окрѣпли ; вми управляетъ\r\nи движетъ духъ жизни , успѣха и началъ педагогическаго разума .\r\nДавно ли самое сословіе воспитателей и наставниковъ многямъ казалось у насъ какою-то кастою паріевъ , обреченною нести на своихъ\r\nизможденныхъ плечахъ совокупное иго труда , нищеты и людского\r\nпрезрѣнія ? Теперь вѣтъ и слѣдовъ этого дикаго предубѣжденія , доказывавшаго шаткость нашихъ связей съ знавіемъ , съ наукою . Уваженное общественнымъ мнѣніемъ , уважающее само себя , исполняясь\r\nревности къ труду науки и духа чести , свойственнаго его мѣсту посреди народа и нравственному своему достоянству , ово составляетъ\r\nпрекрасную и благородную часть его силъ . Такъ все свидѣтельствуетъ , что мы зрѣемъ и приготовляемся стать на почетную степень въ\r\nистории человѣческаго образованія .\r\nкаго -\r\nЛитература наша не только не отстаетъ отъ общаго движенія вашихъ вравственныхъ силъ , напротивъ , она содѣйствуетъ ему и содвӥствовала своимъ общественнымъ направленіемъ . Въ саҳомъ началѣ своемъ она безъ сознавія , по какому -то счастливому природному влеченію , нерѣдко попадала на это направленіе , какъ бы предчувствуя , что ей достанется на долю важная часть въ дѣлѣ Петра Веливъ перерожденіи народа и въ вызовѣ его духа на всевозможные умственные подвиги . Не смотря на неудобства своего внезапнаго\r\nпоявлевія , на иноземное вліяніе , на усилившееся въ ней сперва преобладаніе пуста го , надутаго , или подкрашеннаго Формализма , ова отъ\r\nвремени до времени смѣло выходила на дѣло жизни , стремилась стать\r\nвъ соприкосновеніе съ обществомъ и служить ему въ существеннѣй -\r\nшихъ его потребностяхъ . Уже Кантемиръ , прикрывшись доспѣхами\r\nГорація , Ювенала , Боало , мѣткою хотя и тяжелою рукою бросаетъ\r\nстрѣлы на старинное невѣжество и предразсудки и содѣйствуетъ нашему очищенію отъ нихъ . Фонъ- Визинъ ставовится грудью предъ\r\nобществомъ и отъ имени человѣчества , честно , по рыцарски бросаетъ перчатку въ лицо его порокамъ , съ вызовомъ ва смертный\r\nбой . Даже бѣдный мученикъ литературнаго самолюбія , бездарный ,\r\nно добросовѣстный Сумароковъ острилъ свое тупое перо на подъяческихъ козняхъ и ябедахъ и посвоему думалъ вести людей современныхъ къ лучшимъ понятіямъ и поступкамъ . Державинъ рѣзко отО СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 65\r\nАвляется отъ другихъ ве только силою своего огромнаго таланта ,\r\nно и способомъ дѣйствія на общество : онъ недовольствуется уже темною фактическою его сторонок , онъ идетъ далѣе , глубже , во внутренвее святилище его силъ , и громозвучнымъ и вмѣстѣ ободряющимъ\r\nголосомъ вызываетъ ихъ бодрствовать , подвязаться среди широкаго\r\nгоризонта , раздвинутаго около нихъ и для нихъ Петромъ . Его сатира есть тупая сторона , против уположная лезвію его оружія . Онъ не\r\nстолько разитъ , сколько воодушевляетъ ; ему извѣстны не одна немоца его народа , но и неизмѣримое его могущество .\r\nПринявъ въ себя , такимъ образомъ , стихію общественности , литература , конечно , должна была развить ее сколь возможно болѣе и\r\nусовершенствоваться въ этомъ направленіи . Этотъ прямой , логическій\r\nвыводъ достался преимущественно на долю нашему времени . Чѣмъ\r\nболѣе проникала она въ бытъ общественный , тѣмъ дальше должна\r\nбыла отступать отъ ученій и формъ , намъ несвойственныхъ , дѣлаться\r\nсамостоятельнѣе , народнѣе , дѣйствительнѣе . Важнымъ шагомъ ея на\r\nпути успѣха надобно считать то , что она меньше начала довѣрять\r\nвдохновепію , нежели изученію вещей . Духъ наблюдательности открылъ ей разныя сокровенныя таины нашихъ нравовъ , провелъ ее\r\nвъ самыя темныя извилины страстей , предрассудковъ , противорѣчій\r\nнравственныхъ и нуждъ , в обличилъ и пояснилъ для насъ многое въ\r\nнашемъ положеніи и наклонностяхъ . Съ другой стороны , изученіе\r\nисторическое начало снимать слои вѣковъ одинъ за другимъ съ вашего дренняго быта и дорываться до его драгоцѣнныхъ остатковъ ,\r\nпроясняк цихъ рожденіе в образованіе нашей народности . Это яналитическое настроеніе , безъ сомнѣнія , есть самое правильное , самое\r\nсообразное съ вашима потребностями и духомъ эпохи . Оно освобождаетъ литературу отъ всякихъ высоренностей , венаходящихъ себѣ\r\nубѣжища на земли , отъ этихъ фантастическихъ грезъ , съ которым\r\nтакъ пріятно мечтать о жизни , ничего недѣлая для ней , отъ всѣхъ\r\nэтихъ утонченныхъ , лачныхъ , расплывающихся въ безконечность\r\nидеализацій , въ которыхъ прекрасная.женоподобная душа топитъ\r\nвсѣ свои силы , вычего не вынося оттуда , кромѣ безплоднаго и велѣпаго сѣтованія о положительности и измѣнахъ жизни , о невозможности добра безъ зла , страстей безъ слезъ и горечи , а проч . Аналитическое настроеніе дѣлаетъ литературу трезвою , мужественно -плодотворною . Оно надѣляетъ ее существеннымъ богатствомъ мысли и дез-\r\n4а , а не призраковъ воздушныхъ и спазматическихъ тревогъ сердца .\r\nКъ сожалѣнію , духъ анализа не вполнѣ провикъ еще въ вашу латературу . Посреди вея блуждаютъ еще утопів , теорія и системы , отъ\r\nкоторыхъ вѣетъ холодомъ отвлеченныхъ понятій , не смотря на ихъ\r\nT. I. OTA. II.66 СОВРЕМЕНникъ .\r\nпатріотическій жаръ . Въ этихъ умозрительныхъ ученіяхъ вы найдете еще такія разсужденія о Россіи , Европа и человѣчествѣ , такіе доносы на исторію въ ея промахахъ п злоупотребленіяхъ , такіе отважныепроекты о поправленіи ошибокъ народовъ и судебъ , что смотря на\r\nвсе это , вы тотчасъ вспомните про подвиги нашихъ старинныхъ сказочныхъ героевъ , которые , какъ извѣстно ,вс церемонились съ естественнымъ ходомъ вещей и прямо однимъ махомъ меча рубили тысячи враговъ и однимъ глоткомъ выпивали по ведру зелена вина.\r\nЕсть еще въ литературѣ нашей мыслители , заботящіеся не о томъ ,\r\nчтобы изъяснять , какъ вещи были , но о томъ , зачѣмъ онѣ были не\r\nтакъ , какъ слѣдуетъ по ихъ мыслямъ . Въ особенности замѣчательна\r\nвъ этихъ умственныхъ экзерциціяхъ широта размаха , доказывающая , что дѣло происходитъ не посреди людей и вещей , а на воздухѣ ,\r\nгдѣ такъ легко разширяться во всѣ стороны . Само собою разумѣется ,\r\nчто здѣсь также чрезвычайно удобно отличаться всякаго рода высокими надземными воззрѣніями и общими понятіяма , потому- что сюда\r\nзаперта дорога строгимъ истинамъ опыта , и слѣдовательно , полная\r\nсвобода дѣлать все , кромѣ дѣлъ .\r\nВсе это пройдетъ и забудется , какъ много подобнаго прошло и забылось въ нашей литературѣ ,— остапутся только плоды , выработавные ея истиннымъ , логически образовавшимся направленіемъ . Ея\r\nтѣспая связь съ дѣйствительностію не остается и вывѣ безплодною\r\nдаже для видовъ художественныхъ . Извѣстно , что одно изъ важнѣйшихъ требованій искусства есть подлинность , естественность созда -\r\nній , какія творческая фантазія вноситъ въ его міръ . Было время , когда искусство и искусственность принимались за одно и тоже ; думали , что предметы , переходя изъ жизни въ область изящнаго , должны\r\nразстаться съ природной своей физіономіей и колоритомъ , и въ замѣнъ этого они должны быть передѣлавы , украшены , принаровлены\r\nкъ изысканному и прихотливому вкусу людей свѣтскихъ , вмѣющихъ\r\nсвои понятія о красотѣ и законное право требовать ихъ исполненія .\r\nТогда говорили : подражай природѣ, и между тѣмъ , позволялось природу насиловать и искажать всевозможныма пытками лжи и школы) .\r\nВпрочемъ , дѣлалось это съ хорошимъ намѣреніемъ: такъ какъ природа не получила надлежащаго воспитанія , то ее хотѣли сдѣлать благовоспитанною , дать ей пріятныя манеры , словомъ , сдѣлать ее любезною в привлекательною кокеткою , что , какъ извѣстно , очень нравится въ свѣтѣ . Условныя приличія стали на мѣсто требованій художественнаго разума , который законы творчества всеобщаго , открывающіеся намъ въ природѣ , вмѣняетъ въ единственный законъ творчеству человѣческому . Искусство , такимъ образомъ , сдвинутое съ вѣчО СОВР . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 67\r\nныхъ своихъ основаній и предавное во власть прихотливому и случайному вкусу , теряло свое высокое значеніе и становилось игралидемъ страстей или велѣпыхъ теорій . Манерность Французскаго об -\r\nщества портала его по своему , манерность другаго (потому -что всякое общество выдумываетъ свою манеру ) могла дѣлать тоже по своему и т . д .\r\nЭтому эстетическому распутству че было бы :онца . Къ\r\nсчастію , подобныя уклонения отъ здравого смысла и сущности веще\r\nне бываютъ , какъ все лживое , на всеобщи , ни продолжительны ;\r\nОВИ исчезаютъ сами собою отъ одного уже отсутствія истины .\r\nТеперь не вымыселъ сталъ признакомъ таланта , а дѣло , понятое имъ\r\nвѣрно и эстетически . Неприличнымъ въ произведеніи изящнаго считастся не то , когда художникъ представляетъ намъ дѣйствительності ,\r\nдаже ежедневпую , а то , когда онъ представляетъ дѣйствительность ,\r\nлишенную разумнаго значенія , или когда , непостигая этого значенія ,\r\nовъ изображаетъ ее только съ грубой матеріяльной стопоны , чуждой высшимъ нравственнымъ интересамъ нашего духа , слѣдовательно , и интересамъ искусства . Почему , напримѣръ , всѣ произведенія\r\nнашей драматической литературы , изображающія нашъ простонародный бытъ , нестоятъ одной небольшой пьесы Аблесимова : « Мельнакъ ? » Потому , что авторы ихъ созидаютъ такъ называемые народные характеры изъ грязи , лахмотьевъ , квасу, щей и кулаковъ русскаго человѣка , между тѣмъ , Аблесимовъ умѣлъ схватить въ немъ\r\nчерту его натуры смѣтливость , беззаботную веселость и какое-то\r\nпростодушное лукавство , ему одному свойственное . Одни ве пошли\r\nдалѣе матеріяльной стороны своего предмета , другой проникнулъ въ\r\nего глубину в выпесъ оттуда хоть частицу его смысла . Писатель\r\nосуждается заковами искусства только тогда когда онъ смотритъ на\r\nприроду окомъ безмысленнаго матеріялизма , не признающаго ни идей\r\nразума въ ея твореніяхъ , ни гармоніи и другихъ отношений между\r\nнами , кромѣ механическихъ ! Въ чемъ есть смыслъ , есть рѣшеніе какого нибудь нравственнаго вопроса или хоть намекъ на него , что\r\nможетъ быть разсматриваемо въ связи со всеобщимъ закономъ жизни ,\r\nчто освящено разумомъ , какъ солнцемъ нравственнаго міроустроіітого не можетъ подавить никакая скверна внѣшняя , то принадлежитъ уже прямо великимъ цѣлямъ Провидѣнія и хотя бы пресмыкалосъ въ прахѣ , достойно быть вызваннымъ изъ праха и сіять на высотахъ поэзіи .\r\nства ,\r\nG\r\nИ вотъ простая , но великая тайна искусства , открытая 01-\r\nвому таланту : идея , выступающая изъ глубины вещи , безъ всякихъ\r\n11*68 СОВРЕМЕнникъ .\r\nавторскихъ усплiй и прикрась , смягчаетъ грубыячерты ся , перемѣняя\r\nтолько ихъ отношенія и подводя подъ другую , т . е . , подъ одну съ\r\nсобою точку зрѣнія . Такимъ образомъ , въ произведенія изящнаго все\r\nрѣшится могуществомъ его основной идев ; она не только оправдаетъ\r\nподробности и изображенія рѣзкія и веблаговидныя , но и не допуститъ до такихъ , которыя бы чрезмѣрвою своею пошлостью и матеріяльнымъ характеромъ могли закрыть ее и сдѣлаться преимущественными или всключительными предметами вниманiя Въ высокомъ\r\nприсутствіи этой представительницы разума и разумнаго воззрѣнія\r\nхудожника на міръ дозволяется стать и черви нравовъ и страстей ;\r\nно она не дерзнетъ выдти изъ предѣловъ назначеннаго ей мѣста .\r\nПусть ова не лицемѣритъ и не притворяется благовоспитавною и добронравною , это будетъ грубая ложь и лесть ; пусть изобличитъ\r\nсебя своими манерами , одеждою , поступью ; по пусть не думаетъ , что\r\nона можетъ здѣсь распоряжаться , какъ дома , чтобы праздповать свои\r\nоргія во всей отвратительной роскоши цинизма . Это не домъ ея , а\r\nсудалице , куда призвана она дать отчетъ въ своихъ поступкахъ и\r\nоткуда должна выдти или на казнь , или для исправленія .\r\nИтакъ , естественность художественная имѣетъ свои ограниченія .\r\nОни , однакожь , не состоятъ ни въ исключеніи изъ сферы искусства\r\nизвѣстнаго рода предметовъ , НИ въ умышленной ихъ порча для\r\nвидовъ такъ называемаго првлачія . Классификація предметовъ , подлежащихъ али неподлежащцяхъ художественной обработкѣ , нѣтъ ,—\r\nесть только законъ , по которому преобладавіе или торжество матеріи\r\nвадъ духовными интересами и цѣлями бытія не можетъ быть зада\r\nчею ни въ одномъ произведеніи искусства ,— и причина этому весьма\r\nпростая : тутъ не на чѣмъ утвердиться мысли , в какъ можетъ быть\r\nоня тамъ . гдѣ все ее посрамляетъ и уничтожаетъ ? а созданій изящныхъ безъ мысли не бываетъ Что хотѣли бы вы , напримѣръ , сказать , представляя человѣка въ корчахъ и мукахъ Физическихъ , какъ\r\nонъ теряетъ употребленіе своихъ нравственныхъ силъ и правъ ? То\r\nли , что человѣкъ можетъ перестать быть человѣкомъ и низпасть до\r\nзвѣря ? яли то , что выше и сильнѣе физическихъ нуждъ нѣтъ ничего\r\nна свѣтѣ ? Пазвѣ это мысль ? Однакожь , бываютъ подобныя состоянія , возразятъ намъ . Бываютъ ; во зачѣмъ же вы хотите представить\r\nихъ отдѣльно , какъ цѣлое , самостоятельное явленіе , безъ связи съ\r\nдругими положеніями человѣка , которыя указываютъ совсѣмъ на\r\nивой характеръ въ немъ и на иной смыслъ его страданій ? Ведь это\r\nтолько отрывки цѣлаго , - а что изъ отрывка можетъ слѣдовать ,\r\nкромѣ ничего или лжи , которая тоже ничто , потому -что есть только\r\nотрацаніе ястаны ?О СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 69\r\nЧто касается до передѣлыванія предметовъ такъ называемыхъ\r\nнеприличныхъ и представленія ихъ въ формахъ приличныхъ , то отвѣтомъ на этотъ вопросъ можетъ служить вся школа искусства ,\r\nукрашающая природу : какъ она хороша , мы уже видѣли .\r\nОгравиченіе художественное состоитъ здѣсь въ томъ , чтобы\r\nзнать гдѣ и насколько , могутъ быть допущены темные и даже безобразные дѣятели жизни . Художникъ долженъ руководствоваться\r\nвездѣ высшима причинами и побужденіями , а не удовольствіемъ по -\r\nтѣшить толпу сольныма эффектами . Изи излить свой гнѣвъ оправдать свое ученіе и т . п . Въ шекспировскихъ созданіяхъ не меньше\r\nкрони , слезъ , ужасовъ , злодѣйствъ , страстей дикахъ или низкихъ до\r\nпошлости , какъ и у самаго отчаяннаго французскаго писатели оыншеи неистовойшколы Но никто еще не думалъ обвинять его въ злоупотребленіи естественности , потому-что у Шекспира на все это есть\r\nважныя причины . Онъ изображалъ жизнь и сердце человѣческое , а\r\nне ужасы и безобразіе . За то у него есть в Юлія , а Дездемона ,\r\nОфелія\r\nПрелесть естественности еще такъ нова для нашей литературы ,\r\nчто не удавательно , если она предается ей съ нѣкоторымъ упоеніемъ\r\nи односторонностію . Она находитъ въ ней сильнѣйшую опору своего\r\nобщественнаго направлевія , — это совершенно справедливо . Заботясь\r\nтолько о природѣ какого-то аристократическаго круга , противорѣча\r\nистинному характеру вещей , или искажая его поддѣльными улучшеніямя и прикрасами , нельзя и думать сдѣлаться участникомъ въ рѣшенія существенныхъ вопросовъ человѣчества въ какомъ бы то ни\r\nбыло отвошеніи . Все должно тутъ кончиться игрою и обманомъ. Но\r\nимѣа въ виду общество , не должно забывать искусства . Одно непремѣнно теряетъ по мѣрѣ того , какъ нарушаются или ослабляются права другаго .\r\nЛитература , сохраняющая въ себѣ достоинство искусства , не\r\nбудетъ принимать за естественное однихъ видимыхъ , рѣзкихъ ,\r\nвнѣшнихъ сторонъ и водоизмѣненій жизни . То правда , что вѣрное\r\nизображеніе этихъ сторонъ есть часть ся , но она не вся здѣсь . Разсыпчатыя нравоописанія , портретистаки , вездѣ стоятъ ла одной точкъ зрѣнія - на точка арѣнія безпорядковъ и противоречiй ; иначе и\r\nбыть не можетъ . Жизнь является во всей силѣ законности , гармонія\r\nи добра только въ разумѣ и цѣлости своей ; тамъ ея объясненіе и\r\nоправданіе . Но это значеніе жизни ве находится на поверхности вещей . Читая взображеніе правовъ общественныхъ , вы чувствуете ,\r\nчто изображеніямъ этимъ чего -то недостаетъ ; характеры , сосредото70 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nчивающіе ихъ въ себѣ , кажутся преувеличевными , краски ихъ слиш -\r\nкомъ яркими , хотя , съ другой стороны , вы видитепредметы совершенно вамъ знакомые , слѣдовательно , не вымышленные . Что жь это\r\nзвачитъ ? То , что авторы подобныхъ произведеній , при всемъ своемъ\r\nталантѣ и литературной добросовѣстности , естественны только вполовину . Наблюдая предметы и видя ихъ точно такъ , какъ они прелставляются въ суматохѣ жизненныхъ отправленій , въ толкотвѣ , разладицѣ , въ дракѣ , въ грязи и крови , она забываютъ взглянуть въ\r\nнихъ на то , что много ослабляетъ силу этихъ существенныхъ , но не\r\nисключительныхъ явлевій и даетъ вещамъ другую физіономію . Черты , ими наложенныя , поневолѣ становятся крупными , потому-что\r\nонѣ однѣ на планѣ , даже безъ причинъ и обстоятельствъ , которыя\r\nдолжны бы ихъ пояснить , пополнить и сдѣлать вѣрными до неоспоримости\r\nсъ\r\nНашъ бытъ общественный и правы неизчерпываютъ нашей вародности ; въ ней содержится много такого , что не могло или не\r\nуспѣло еще выйти наружу в показать себя , и что , однакожь , составляетъ ея силу и красу . Нельзя ли пройти до нея ? Нельзя ли оттуда —изъ расположеній и стремленій народнаго сердца и ума - извлечь\r\nтѣ прекрасныя и великія человѣчественныя стихіи , которыя не достигли только сознанія народа и которыя, разъ проникши въ него ,\r\nдолжны его путемъ преобразовать , улучшить самую его лѣйствительность ? Но мы бросаемся на частности , не связывая ихъ\r\nхарактеромъ и духомъ цѣлаго . Есть какое -то легкомысліе въ нашей\r\nнаблюдательности , препятствующее намъ вонзать жало ума въ глубину предыста , чтобъ высосать оттуда самую эссенцію его . Мы\r\nспѣшимъ предварить заключеніями своими тѣ доводы , которые дали\r\nбы намъ самыя вещи , если бы мы приняли на себя трудъ всмотрѣться въ нихъ внимательнѣе . Вмѣсто того , чтобы представлять ихъ\r\nсебѣ серьёзно , какъ они того заслуживаютъ , мы или осмѣиваемъ охъ ,\r\nили бранимъ . Намъ ужасно нравится быть юмористами , и думая , что\r\nэто легко , что стоитъ только шутить надъ всѣмъ , мы впадаемъ иногда въ страшныя пошлости . У насъ ма 10 размышленія и мало любвп , особенно мало любви . Оттого и произведенія наши поверхноствы , сухи и холодны . Все это , между прочимъ , ведетъ къ утомительвѣйшему единообразію . Вы всегда видите одно и тоже чиновника плута , помѣщика -глупца . Все провинціяльное сдѣлалось обреченною жертвою нашей юмористики , какъ будто провинція не отечество наше , какъ будто тамъ нечего уже любить и уважать , и какъ\r\nбудто тамъ одно только есть заслуживающее изученія порокъ и\r\nнелѣпости .\r\n-О СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 71\r\nТакое направленіе много вредитъ художественному достоинству\r\nнашей литературы . Въ наше время не отдѣляютъ уже формы отъ\r\nсодержанія , не думаютъ , что извѣстная обработка первой можетъ\r\nвознаградить отсутствіе изящныхъ элементовъ въ послѣднемъ . Мы ,\r\nнапротивъ , увѣрены , что въ содержаніи , въ основной его идеѣ , также въ видахъ в чувствѣ автора должны заключаться уже необходимость всей фазіономіи его произведенія в возможность полноты , сосредоточенности , гармонів , грація , однимъ словомъ , всего , что припадлежитъ къ характеру созданій художественныхъ . Увлекаясь вѣрностію описаній , которой , впрочемъ , невсегда счастливо достигаютъ ,\r\nдумая болѣе всего о естественности , наши писатели , сами того не замѣчая , часто на дѣлѣ выполвяютъ знаменитое правило подражанія\r\nприроди , съ презрѣніемъ отвергаемое ихъ теоріей . Дѣло въ томъ ,\r\nчто природа не глубоко ими понята и вообще мало взята въ мысль .\r\nОни видятъ ее только въ часы черневыхъ ея работъ , а не тогда ,\r\nкогда она занята предначертавіямя плана и приведеніемъ ихъ къ концу . Видѣть этого и нельзя физическимъ наблюденіемъ , а надобно мыслію стать въ самую мысль природы . Тогда тѣже самыя вещи , которыя послужили содержаніемъ произведенія , были бы и основаніемъ\r\nизящнаго характера его . Мы не встрѣтили бы того , что теперь такъ\r\nчасто встрѣчается ,— не встрѣтили бы произведеній , изобличающихъ\r\nталантъ , но не сосредоточенныхъ въ единствѣ общей мысли , безъ\r\nвсякой соразмѣрности въ частяхъ , плодовитыхъ до безконечности въ\r\nненужнымъ подробностяхъ, утомляющихъ повтореніемъ одного и того же , - словомъ , произведеній , гдѣ умъ былъ собирателемъ матеріяловъ , а случай зодчимъ . Писателямъ нашомъ въ ихъ нападательномъ\r\nположеніи , видящимъ одни общественные пороки , готовымъ только\r\nразать и сокрушать , не достастъ спокойствія , необходимаго для высокаго в мирнаго созерцанiя красоты . Цѣломудренная в скромная ,\r\nскромная , потому что цѣломудренная , она не даетъ о себѣ знать ви\r\nкрикомъ , ни рѣзкими движеніями ее зато и обходятъ мимо . Разумѣется , когда нѣтъ красоты въ жизни , се не будетъ и въ искусствѣ .\r\nМѣсто ея займетъ безобразіе , которое и есть не иное что , какъ отсутствіе качествъ , составляющихъ красоту . Передъ вами явится рядъ\r\nизображеній , списанныхъ съ природы - в каррикатурныхъ , т . е . ложныхъ въ своей естественности , потому только , что авторы видѣли десятую долю , если угодно половину природы , но не всю . Самый прекрасный носъ не болѣе , какъ шишка , самъ по себѣ , кусокъ мяса ; въ\r\nсоединеніи съ другими принадлежностями лица человѣческаго\r\nодна изъ его прелестей . Конечно , ничего нѣть легче , какъ въ списанномъ съ вещей безобразія сослаться на самую жизнь и оправдать\r\nэто72 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nсебя тѣмъ , что такъ бываетъ на самомъ дѣлѣ . Неправда ! на самомъ\r\nдѣлѣ бываетъ не такъ . Каррикатура шутка , выдуманная человѣкомъ точно такъ же , какъ онъ выдумываетъ арабески и проч . Дзиствятельность ее не знаетъ , потому-что въ ней вѣтъ ничего одностороннаго и бузусловнаго . Всякая крайность или гибнетъ , потому-что \r\nона крайность , или умѣряется отношеніями своими къ другимъ силамъ и ихъ вліяніемъ . Но почему же и не пошутить ?\r\nнамъ .\r\n---- - возразятъ\r\nО , это дѣло другое ! Шутите , если вамъ угодно , не не считайте же себя зато представителями чего- то высшаго , чего-то разумнаго .\r\nЕсть еще предлогъ . который употребляютъ для оправданія въ\r\nпротивохудожественныхъ покушеніяхъ . Обыкновенно ссылаются на\r\nнамѣреніе , думая , что оно уполномочиваетъ , нѣкоторымъ образомъ ,\r\nписателя не слѣдовать слишкомъ строго требовавiямъ искусства , \" ТО\r\nобщественные интересы , которымъ онъ служитъ добросовестно , извиняютъ все , и что произвести спасительное впечатлѣніе какимъ бы\r\nто ни было образомъ стоитъ эстетической законности его . Но не значитъ ли это дѣлать изъ искусства орудіе постороннихъ цѣлей , т . е .\r\nуничтожать его ? Мы не понимаемъ , впрочемъ , какимъ образомъ въ\r\nодно и тоже время можно портить изящное и его же призывать на\r\nпомощь для достижения какихъ бы то ни было высшихъ цѣлей . Не\r\nизобличаетъ ли это скорѣе тайную неспособность дѣйствовать имъ\r\nоднимъ и въ его духѣ , чѣмъ свободно и честно принятое намѣреніе ?\r\nИскусство въ самомъ себѣ носатъ источникъ всѣхъ благотворныхъ\r\nвліяній на общество и сердце человѣческое ; чѣмъ чище и вѣрнѣе оно\r\nсамому себѣ , тѣмъ глубже и могущественнѣе производимое имъ дѣйствіе . Въ томъ - то и дѣло , что въ образованіи человѣческаго рода необходимо его личное , такъ сказать , самостоятельное участіе и что\r\nспособовъ этого участія , вмѣстѣ съ слѣдствіями ихъ , ничѣмъ другимъ\r\nнельзя замѣнить , какъ нельзя замѣнить зрѣнія слухомъ и слуха зрѣніемъ .\r\nВотъ почему вкусъ къ изящному въ народѣ образованномъ долженъ быть сохраняемъ , какъ зеница ока , отъ всякой порчи и заблуждений . Утративъ его частоту , люди пріучаются смотрѣть на аскусство , какъ на забаву , или какъ на нѣчто второстепенное и придаточное я лишаются одного изъ могущественаѣйшихъ вравственныхъ\r\nдателей . На пасателей возложенъ священный долгъ воспитывать ,\r\nразвивать и направлять эту драгоцѣнную способность , великую по\r\nсилв ев вліннія и въ тоже время изжную , какъ дыханіе дѣвственвыхъ усгъ , какъ цвѣтокъ , готовый увивуть отъ перваго порыва в -О СОВРЕМ . НАПР . РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ . 73\r\nтра , отъ всякаго неосторожнаго или неловкаго прикосновенія . Участвуя наравнѣ съ другими въ рѣшенія важныхъ вопросовъ общественныхъ , они не должны забывать , что важнѣйшая цѣль ихѣ\r\nне спеціяльный успѣхъ въ какомъ либо давномъ случаѣ , а общid\r\nуспѣхъ человѣческаго сердца во всемъ великомъ и прекрасномъ . Хүдожественными средствами своего таланта они собственно вичего не\r\nсѣютъ , но дѣлаютъ больше приготовляютъ почву для посева и\r\nоплодотворяютъ ее\r\n,\r\nЖИЗНЬ\r\nМы указали на главныя и замѣчательныя стороны въ современ .\r\nномъ направленіи нашей литературы . Тутъ , какъ и во всѣхъ дѣлахъ\r\nчеловѣческихъ , съ заслугами стоятъ варяду и ошибки . Не можемъ ,\r\nоднакожь , не радоваться , видя , что первыя превозмогаютъ послѣднія .\r\nЭто не лесть , ве комплиментъ на новый годъ вашей литературѣ :\r\nэго событіе . Важнѣйшее сдѣлаво : она освободилась отъ рабства\r\nбуквъ и формъ ; ова мыслятъ мыслію жизни и дѣйствительности ,\r\nне грезъ и пустыхъ отвлеченностей . Она уже не странница , зашед\r\nшая къ намъ изъ чуждаго міра , не гостья , явившаяся къ намъ послѣ\r\nПетра на пиръ нашего духовнаго перерожденія : ова наша собственная , родная сила , сила нашего ума , нашего общества и народности ,\r\nотъ жизни и сердце отъ сердца нашего . Нѣкоторая односторонность содержанія и везрѣлость ея художественнаго характера , конечно , педостатки ;мы не должны на скрывать ихъ отъ себя, ни считать\r\nне важными . Но ея широкая будущность , плодъ будущности національной , не есть ли залогъ всякаго усовершенствованія ? Успѣхи\r\nобразованія разовьютъ и утвердятъ вкусъ ва прочныхъ началахъ\r\nна естественности и разумѣ , а духъ народности , дѣлающійся вамъ\r\nболѣе и болѣе доступнымъ , укажетъ ей на новые , чистѣішіе источники идей , поставитъ ее на другія точки зрѣнія и поведетъ ее не по\r\nодвому , а по многимъ п различнымъ направленіямъ нашего великаго\r\nміра . Нынѣшній способъ историческаго разработыванія нашей на\r\nродности обѣщаетъ самыя счастливыя послѣдствія дач Форазованности и литературы . Читатели « Современника » въ этой же книжкѣ найдутъ тому доказательства и поясненія . Главное достоинство\r\nнынѣшнихъ нашихъ историческихъ изысканій есть стремленіе\r\nобъяснять Россію Россіей , а не ученіями или слишкомъ общим , и\r\nпотому ничего не объяснящами , или возникшима у другихъ народовъ\r\nи годныма только для изъяспенія ихъ самахъ . Другая , не менѣе\r\nважная заслуга , есть стремленіе изъ событія , важатаго вѣками и\r\nсплавленнаго изъ разныхъ стихій , вынуть его истину , его чистую\r\nТ. I. Отд . II .\r\n-\r\n-74 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nмысль , его , такъ сказать , личность , безсмертную и сопрасущую потокству ., потому -что это мысль , а не обычай или форма идеи , разбиваемая\r\nсудьбою тотчасъ и навѣки , какъ скоро идея посредствомъ ея стала\r\nдѣломъ . При такихъ пособіяхъ , литературѣ можно совершенствоваться и въ мысли и въ художественномъ ея проявленів . Итакъ , пожелаемъ ей любви соотечественниковъ , потому-что она хочетъ быть ея\r\nдостойною .\r\nА. НИКИТЕНКО .",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Razvitie poniatii o prestuplenii i nakazanii, v russkom prave, do Petra Velikogo. Rassuzhdenie A. Bogdanovskogo. M. 1857 g.",
        "article": "РАЗВИТТЕ понятий\r\nо\r\nПРЕСТУПЛЕНІи и НАКАЗАНІи, въ Русскомъ ПРАВѣ, до\r\nПЕТРА ВЕЛИКАго.\r\nРАЗСУЖДЕНІВ А. БогдановсКАго. м. 1857 г.\r\nПри взглядѣ на новое изслѣдованіе по русскому праву, не\r\nвольно представляются разные вопросы. У насъ почти вошло\r\nвъ обычай жаловаться на бѣдность юридической литературы.\r\nЭтимъ начинается почти каждая книга, каждая критическая\r\nстатья. Въ самомъ дѣлѣ, жалобы имѣють законное основаніе.\r\nМы еще очень небогаты важными результами, самые сущест\r\nвенные вопросы не только не рѣшены, но даже и не поставлены\r\nнадлежащихъ образомъ. А между тѣмъ, въ матеріалѣ для\r\nнауки вовсе нѣтъ недостатка. Источники безпрестанно умно\r\nжаются, изслѣдованiя тоже. Уголовное право, къ которому\r\nотносится новая диссертація, была уже предметомъ нѣсколь\r\nкихъ монографій. Итакъ мы принуждены сдѣлать не очень\r\nутѣшительное заключеніе: дѣйствительное обогащеніе науки не\r\nнаходится въ прямомъ отношении къ внѣшнему. Въ чемъ за\r\nКлючается причина такого печальнаго явленія, это другой во\r\nпросъ, но мы не думаемъ, чтобъ оно было преувеличено. Всякій,\r\nкто занимался русскимъ правомъ, знаетъ, по собственному\r\nопыту, съ какими трудностями здѣсь приходится бороться.\r\nВмѣстѣ съ нѣсколькими замѣчательными трудами, которые бы230 АТЕНЕЙ.\r\nC\r\nсдѣлали честь любой европейской литературѣ, надобно про\r\nсмотрѣть множество изслѣдованій, скорѣе затрудняющихъ ра\r\nботу, чѣмъ помогающихъ ей. Дѣло не въ томъ, что между мо\r\nнографіями есть и плохія —гдѣ же и нѣтъ ихъ ? —но въ томъ,\r\nчто цѣлая литература отличается какою-то неровностію. Между\r\nтѣмъ какъ въ одномъ изслѣдованіи видно знакомство со всѣми\r\nсредствами современной науки, видно большое общее образование,\r\nдругое еще держится ученическихъ проемовъ давно минувшаго\r\nвремени. Критика находится при этомъ въ странномъ поло\r\nженіи. Бѣдность литературы заставляетъ ее быть снисходи\r\nтельною и радоваться всякой сносной компиляціи, но въ то же\r\nвремя два-три образцовыхъ труда поднимаютъ мѣрку и уве\r\nличиваютъ требованія. Къ тому же на критикѣ лежить обя\r\nзанность, строгимъ судомъ устранять изъ науки все, что не\r\nобогащаетъ ея дѣйствительно и умножаетъ безъ пользы работу\r\nбудущихъ тружениковъ. Послѣ этого нельзя не быть доволь\r\nнымъ, когда самъ авторъ, двумя - тремя словами, устанавливаетъ\r\nточку зрѣнія на свою книгу.\r\nЭто именно и сдѣлалъ г. Богдановскій. Уже изъ заглавія\r\nего труда видно, что новое разсуждение не есть компиляція.\r\nАвторъ берется объяснить два основныхъ понятія уголовнаго\r\nправа, по взгляду древней России. Задача очень важная, но\r\nименно по ея важности мы и были нѣсколько удивлены подоб\r\nнымъ выборомъ. Сочиненія,, которыхъ цѣль — изобразить,\r\nвъ общемъ очеркѣ, основныя начала науки, появляются обы\r\nкновенно или при первомъ зародышѣ ученой дѣятельности,\r\nили, напротивъ, въ очень богатой, обработанной литера\r\nтурѣ. и тамъ и здѣсь они имѣютъ свое значеніе. Въ пер\r\nвомъ случаѣ ц..Iь ихъ можетъ состоять въ указаніи важ\r\nнѣйшихъ вопросовъ, которые подлежатъ рѣшенію; во вто\r\nромъ, они приводятъ къ одному знаменателю всѣ сдѣланныя прі\r\nобрѣтенiя и облегчаютъ для ученаго пользованіе многочислен\r\nными трудами его предшественниковъ. Но сколько намъ извѣ\r\nстно, мы не находимся ни въ томъ, ни въ другомъ положении.\r\nИсторико - юридическихъ изслѣдованій уже довольно много для\r\nтого, чтобъ не было нужды въ предварительныхъ очеркахъ ;\r\nа между тѣмъ древнее право не обработано еще на столько,\r\nчтобъ была возможность подвести общий итогъ сдѣланнымъ вы\r\n-РАЗСУЖДЕНІЁ А. БогдАновСКАГo. ‘ 231\r\n>\r\nводамъ. Самъ авторъ отчасти согласенъ съ этимъ мнѣніемъ ;\r\nонъ говорить, что не многие изъ прежнихъ трудовъ были для\r\nнего пособіемъ (см. предисловіе). Послѣ этого не въ правѣ ли\r\nмы удивляться обширному заглавію маленькой книжки ?\r\nЧто касается до способа изслѣдованія, то авторъ справедливо\r\nговоритъ, что « историческій методъ долженъ еще надолго\r\nоставаться девизомъ русской науки ». Въ книгѣ попадаются\r\nссылки на германское право. Все это, не смотря на обширность\r\nзадачи, располагаетъ заранѣе въ пользу изслѣдованія. Благо\r\nприятное впечатлѣніе еще усиливается обѣщаніемъ показать\r\nотношеніе вопроса къ общему государственному развитію Россіи.\r\nПри такихъ премахъ, читатель въ правѣ ожидать отъ автора\r\nне только дѣльной Фактической обработки, но и болѣе яснаго\r\nвзгляда на древнее уголовное право, чѣмъ въ большей части\r\nтрудовъ прежняго времени. Вотъ почему странно, что въ те\r\nзисахъ, приложенныхъ къ книг, новаго очень немного, и это\r\nнемногое состоитъ изъ частныхъ замѣчаній, не касающихся\r\nсущности предмета. Все остальное не принадлежить самому\r\nавтору. Въ его собственныхъ выводахъ именно основныя по\r\nнятія нашихъ предковъ и затронуты очень мало.\r\nВнимательное чтеніе книги объясняетъ, однако, эту бѣдность\r\nвыводовъ. Г. Богдановскій недостаточно объяснилъ себѣ зна\r\nченіе той методы, которой желалъ держаться. Неясный взгляд,\r\nна нее всего поразительнѣе въ сравненіяхъ между русскимъ\r\nправомъ и германскимъ. Авторъ дѣлаетъ ихъ только въ древ\r\nнѣйшую эпоху, оставляя вовсе сравнительную методу въ боль\r\nшей половинѣ своего труда, между тѣмъ какъ по свойству за\r\nдачи здѣсь-то она и была бы всего нужнѣе. Взявшись объ\r\nяснить основныя понятія древней России, въ сферѣ уголовнаго\r\nправа, онъ тѣмъ самымъ обязанъ былъ показать, въ чемъ за\r\nключалась ихъ особенность, а при этомъ сравнительная метода\r\nбыла бы очень полезна. Eя отсутствіе отнимаетъ наглядность у\r\nВыводовъ автора, дѣлая ихъ доступными только тѣмъ, кому\r\nизвѣстенъ исторической ходъ уголовныхъ законодательствъ на\r\nЗападѣ. Но этотъ недостатокъ еще не принадлежитѣ къ числу\r\nглавнѣйшихъ, хотя безспорно уменьшаетъ достоинство сочи\r\nненія. Болѣе страненъ самый способъ, которымъ авторъ поль\r\nзуется германскимъ правомъ. Трудно объяснить себѣ, для чего\r\n16232 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nонъ иногда къ нему обращается. Параллель не проведена по\r\nстоянно, и это заставляетъ думать, что сравненіе дѣлается\r\nтолько для объяснения темныхъ вопросовъ въ нашей собственной\r\nистории, или для того, чтобъ воспользоваться общими выводами.\r\nНо въ нѣкоторыхъ мѣстахъ рѣшительно не видно ни той, ни\r\nдругой цѣлн. Такъ, напримѣръ, въ самомъ началѣ книги помѣ\r\nщены довольно обширныя выписки изъ сочиненія Вильды : Straf\r\nrecht der Germanen, которыя рѣшительно ни къ чему не служатъ\r\n(стр. 7—10), ибо объясняютъ давно - извѣстную истину, — что\r\nу всѣхъ народовъ былъ періодъ кровной мести. Объ этомъ до\r\nвольно было сказать въ двухъ словахъ. Не было никакой не\r\nобходимости распространяться о томъ, что съ незапамятныхъ\r\nвременъ составляетъ аксіому.\r\nЕдва ли яснѣе понимаетъ авторъ и просто историческую ме\r\nтоду. Правда, онъ не смѣшиваетъ различныхъ эпохъ и ста\r\nрается показать ихъ границы. За это, конечно, нельзя не быть ему\r\nблагодарнымъ, потому что у насъ еще цитують иногда безраз\r\nлично Русскую Правду и Уложеніе ; но разграниченіе эпохъ все\r\nтаки сдѣлано чисто - внѣшнимъ образомъ и оттого не отличается\r\nясностію. Чувствуя потребность показать постепенное развитие\r\nуголовнаго права, авторъ удовлетворяетъ ей, однако, довольно\r\nповерхностно. Для этого онъ обращается къ извѣстной статьѣ\r\nг. Кавелина и выписываетъ изъ нея нѣсколько строкъ о появ\r\nленіи въ ху вѣкѣ государственныхъ понятій, замѣняющихъ\r\nпрежній, частный взглядъ князей. Но воспользоваться чужою\r\nвѣрною мыслію еще не значитъ вѣрно смотрѣть на вещи, и\r\nкраснорѣчивая страница не много помогла г. Богдановскому. Она\r\nзаставила его искать и въ уголовномъ правѣ того времени при\r\nсутствія новыхъ началъ, но сущности этихъ началъ не могла\r\nоткрыть ему. Отсюда неясность и шаткость въ собственному\r\nмнѣніи автора о законахъ XV и XVI вѣковъ. Сначала онъ гово\r\nритъ, что въ это время выяснилось государственное, общест\r\nвенное значеніе преступленія, и оно становится царскимъ\r\nи земскимъ дѣломъ (стр. 105), а потомъ замѣчаетъ, что « въ\r\nСудебникѣ 1497 года, только тѣ преступления имѣютъ вполнѣ\r\nобщественное значеніе...., которыя совершаются вѣдомыми\r\nлихими людьми » (стр. 107). Откуда же взялось это ограниченіе,\r\nесли уголовныя понятія уже выяснились въ это время? Признавъ\r\n9РАЗСУЖДЕНIE А. БогдAHовскАго. 233\r\nвмѣстѣ съ новою историческою школой важное значеніе XVI\r\nвѣка въ государственной жизни России, авторъ почему-то счи\r\nтаетъ нужнымъ видѣть съ этихъ поръ коренной переворотъ въ\r\nзаконодательствѣ и безпрестанно впадаетъ въ противорѣчія, то\r\nсъ источниками, то съ самимъ собою. Такъ, напримѣръ, онъ\r\nговорить, что въ промежуткѣ времени между 1 -мъ и 2-мъ Су\r\nдебникомъ выработывается понятие объ уголовномъ процессѣ,\r\nвъ отличie отъ гражданскаго, и признакомъ этого полагаетъ\r\nУчрежденіе губныхъ старость. Но если учреждение особаго\r\nвѣдомства для поимки разбойниковъ указываетъ на разграни\r\nченіе Формъ процесса, то почему же не искать послѣдняго\r\nгораздо ранѣе ? Еще до Судебника правительство отправляло\r\nсыщиковъ для поимки лихихъ людей. А послѣ, въ 1702 году,\r\nсыщики и губные старосты были уничтожены, и всѣ дѣла пере\r\nданы воеводами. Съ своей точки зрѣнія авторъ долженъ видѣть\r\nвъ этомъ шагъ назадъ, необъяснимый при томъ послѣдователь\r\nномъ развитии уголовного права, какое онъ находитъ въ древ\r\nней Россіи. Выводя значеніе различныхъ періодовъ законода\r\nтельства, то изъ мнѣній исторической школы, принятыхъ имъ\r\nбезъ дальнѣйшей разработки, то изъ двухъ - трехъстатей какого\r\nнибудь намятника, онъ, какъ мы сказали, довольно часто про\r\nтиворѣчитъ себѣ. Напримѣръ, сначала онъ находить еще въ\r\nРусской Правдѣ зародыши новаго взгляда на преступление\r\n( стр. 100), а потомъ приписываетъ его исключительно вліянію\r\nгосударственныхъ идей xу вѣка. Но если въ эпоху Русской\r\nПравды государственныхъ идей еще не было, то откуда про\r\nизошелъ новый взглядъ ? Тутъ нѣтъ середины : или ходъ уго\r\nловнаго права не зависѣлъ до такой степени отъ развития госу\r\nдарства, или статьи Русской Правды объяснены невѣрно.\r\nВсе это происходитъ отъ ложной методы не только изложения,\r\nно и самаго изучения предмета. Авторъ, очевидно, не написалъ,\r\nа сочинил свое изслѣдованіе, началъ не съ Фактическаго\r\nизученія, а съ подведенія Фактовъ подъ готовыя, но не ясныя\r\nпонятія. Встрѣчая не совсѣмъ гибкie Факты, онъ или обходилъ\r\nихъ, или толковалъ по своему. Способъ составленія книги ото\r\nзвался на каждой страницѣ. Вездѣ видно, что въ основаніе легли\r\nобщая идеи, обращающаяся въ нашей литературѣ, и потомъ къ\r\nкъ нимъ приурочено уголовное право. Еслибъ, напротивъ, ав\r\n16 *234 АТЕНЕй.\r\nторъ былъ заранѣе коротко знакомъ съ своимъ предметомъ, то\r\nво многихъ случаяхъ взглядъ его былъ бы опредѣленнѣе. Онъ\r\nне оставил бы безъ всякаго вывода собственную мысль, что\r\nпреступления получаютъ значеніе уголовныхъ(delicta publica) по\r\nстепени той опасности, которая отъ нихъ происходить для об\r\nщества. Ему не было бы никакой нужды проходить молчаніемъ,\r\nчто въ Судебникѣ 1550 г. вѣдомые лихіе люди играютъ едва ли\r\nне большую роль, чѣмъ въ Судебникѣ 1497 г. При настоящемъ\r\nспособѣ изслѣдованія, при восхожденіи отъ Фактовъ къ общимъ\r\nидеями, а не обратно, объяснилось бы безъ труда настоящее от\r\nношеніе государственнаго быта къ частному, авторъ не сталъ\r\nбы искать въ ежедневномъ бытѣ гражданъ немедленнаго отра\r\nженія политическихъ идей древняго правительства. Наконецъ,\r\nотъ него не ускользнула бы до такой степени жизненная, Фак\r\nтическая сторона вопроса. А эта сторона какъ будто вовсе ему\r\nнеизвѣстна, чему позволительно удивляться въ то время, когда\r\nи русская литература безпрестанно говорить о ней. Какимъ\r\nобразомъ напр. въ диссертации, посвященной объясненію на\r\nчалъ уголовнаго права, могло быть оставлено безъ вниманія то\r\nпротиводѣйствіе, какое они встрѣчали, при своемъ появлении,\r\nвъ молодомъ, неразвитомъ обществѣ? Читая сочиненіе г. Богда\r\nновскаго, подумаешь, что все дѣло состояло въ сознании законо\r\nдательной власти. Стоило ей признать такія-то преступления\r\nуголовными, а не гражданскими, и все кончено. А въ истории\r\nбыло не такъ, и если авторъ взялся прослѣдить « процессъ внут\r\nренняго переработывания идей въ умственной лабораторій наро\r\nда » (стр. 2 ),то надобно было показать, какъ и когда остановилось\r\nхимическое броженіе. Это тѣмъ важнѣе, что тогда и законода\r\nтельная дѣятельность была бы яснѣе и для автора, и для читателя.\r\nОсобенности народнаго взгляда выступили бы ярко, и мы\r\nнашли бы въ сочиненіи отвѣтъ на такіе вопросы, которые\r\nтеперь вовсе тамъ не встрѣчаются,напримѣръ: почему отпускать\r\nвора запрещено еще Судебникомъ, а « въ ножевомъ рѣзаньи»»\r\nмирились и въ XVII вѣкѣ, да и запрещено это было не скоро.\r\nОтсутствие строгаго анализа Фактовъ видно даже и тамъ, гдѣ\r\nавторъ высказываетъ мысль совершенно вѣрную. Предѣлы ея\r\nпочти никогда не указываются, и потому мнѣніе, по суще\r\nству своему справедливое, становится несправедливымъ. Ав\r\n2РАЗСУЖДЕНIE А. БогдановскАго. 235\r\n»\r\nторъ много говорить о византійскомъ вліяній, заимствовавъ\r\nэту мысль изъ Истории России, г. Соловьева. Доказать ее Факти\r\nчески въ сферѣ русскаго законодательства было бы величайшею\r\nзаслугой ; но какъ же выполняетъ свою задачу г. Богдановскій?\r\nОнъ утверждаетъ голословно, что « съ XV столѣтія почва для\r\nвоспринятія византійскихъ государственныхъ понятій была го\r\nтова на Руси. А потому, начиная съ этого времени, мы замѣ\r\nчаемъ дѣятельное взаимнодѣйствіе двухъ правъ—права чуже\r\nземнаго, принесеннаго изъ Византій, которымъ руководилось\r\nдуховенство въ своей дѣятельности, и права туземнаго, развив\r\nшагося изъ народныхъ началъ. » (Стр. 106). О вліяніи Византій\r\nна политическую сферу никто не станетъ спорить ; но изъ чего\r\nвидно юридическое ея влияние въ ху вѣкѣ? Развѣ изъ того, что\r\nдаже церковныя постановленія въ это время плохо соблюдались\r\nи были мало извѣстны? что въ самомъ стоглавѣ они искажены\r\nневѣжествомъ?... Гдѣ слѣды этого вліянія въ судебникахъ, до\r\nполнительныхъ статьяхъ, или уставныхъ граматахъ? Ничего\r\nподобнаго авторомъ не доказано, да и доказать это невозможно.\r\nА между тѣмъ онъ говорить, что византійское право, какъ бо\r\nлѣе развитое, оказывало при этомъ и сильнѣйшее вліяніе, видо\r\nизмѣняя, совершенствуя понятия и учреждения, выработанныя\r\nнароднымъ правомъ (стр. 106). Этого незамѣтно даже и въ\r\nУложении, гдѣ, однако, нѣкоторыя статьи взяты изъ градскихъ\r\nзаконовъ. Напротивъ, можно съ полнымъ правомъ сказать, что\r\nотношение было обратное, т. е. на первомъ планѣ стояли народ\r\nныя начала, а византійскія понятія проникали въ слабой степени\r\nи занимали второстепенное мѣсто. Впрочемъ, худшее во взглядѣ\r\nавтора совсѣмъ не то, что этотъ взглядъ ошибоченъ, а то, что\r\nонъ ничѣмъ не доказанъ. Единственная ссылка говорить скорѣе\r\nпротивъ него, чѣмъ въ его пользу. Авторъ ссылается на одинъ\r\nуставъ Ярослава. Мы не станемъ говорить о содержании этого\r\nпамятника, но еслибъ въ немъ и было сильнѣйшее вліяніе Ви\r\nзантій, то развѣ онъ относится въ XV вѣку? Перерывъ въ цѣ\r\nлыя шесть столѣтій между имъ и Уложеніемъ доказывает\r\nразвѣ постоянство и силу византійскаго вліянія на наше свѣт\r\nское законодательство ? Отсюда скорѣе можно вывести, что,\r\nослабѣвъ съ теченіемъ времени, это вліяніе возобновилось только\r\nподъ конецъ древняго періода. На какомъ же основаніи г. Бог\r\n2236 АТЕНЕй.\r\nдановскій нисколько не задумался Включить въ число тези\r\nсовъ свое афористическое сужденіе.\r\nАфоризмъ, вообще, составляетъ слабую струну г. Богданов\r\nскаго. Онъ никакъ не хочеть оставить читателя въ невѣдѣнің\r\nдаже относительно бѣхъ своихъ убѣждений, которыя нисколько\r\nне относятся къ дѣлу. Къ сожалѣнію, наука мало выигрываетъ\r\nотъ такого распространения естественныхъ рамокъ, потому что\r\nавторъ всегда ограничивается голословнымъ заявленіемъ своего\r\nсочувствія къ тому или другому мнѣнію. Вслѣдствие этого мы\r\nподробно узнаемъ, что любить и чего не любитъ г. Богданов\r\nскій, но свѣдѣнія наши объ уголовному правѣ нисколько не по\r\nдвигаются. Приведемъ два любопытные образчика подобныхъ\r\nразсужденій. Недавно въ нашей литературѣ было высказано\r\nновое мнѣніе, встрѣченное жаркою полемикой, мнѣніе о гос\r\nподствѣ въ древней России, по раз.ложенiн родоваго быта, от\r\nдѣльной личности, что имѣло послѣдствіемъ отсутствие союзнаго\r\nдуха и распаденіе первоначальной общины. Г. Богдановскій\r\nпочему-то считаетъ нужнымъ высказать свой взглядъ на спор\r\nный вопросъ, но какъ же онъ это дѣлаетъ ? Въ отвѣтъ на тол\r\nстую книгу, гдѣ это мнѣніе проведено почти отъ первой стра\r\nницы до послѣдней, онъ объявляетъ, безъ всякихъ доказа\r\nтельствъ, что « такое хаотическое, безпорядочное состояние не\r\nмыслимо », что русская исторія его не знаетъ, а знаетъ только\r\n« родовой бытъ, еще замѣтный для глаза историка на зарѣ ея »\r\n(только на зарѣ?) и потомъ общинный бытъ. (Стр. 93. ) Такимъ\r\nобразомъ, въ шести строчкахъ не только опровергается новый\r\nвзглядъ на древнее общество, но мимоходомъ задѣвается теорія\r\nродоваго быта, составившая эпоху въ нашей литературѣ. Къ\r\nчему служать подобныя объявленія ? Для большинства читаю\r\nщей публики, они рѣшительно безполезны, а въ спеціалистѣ\r\nспособны развѣ возбудить негодованіе за легкомысленный\r\nвзглядъ на науку. Точно такъ же авторъ говорить и о повальномъ\r\nобыскѣ. Извѣстно, что г. Чичеринъ высказалъ мнѣніе, что зем\r\nское управленіе XVI вѣка было созданіемъ правительства. Эта\r\nмысль не нравится автору, и онъ пользуется случаемъ выска\r\nзать мимоходомъ свою антипатію. Не имѣя особенной нужды\r\nговорить о происхождении повальнаго обыска, онъ а не колеб\r\nаясь • рѣшается назвать его остаткомъ той судной власти, какая\r\n{РАЗСУЖДЕНIE А. БогдановскАГО. 237\r\n!\r\nаскони, иза глубокой древности. принадлежала отдѣльнымъ\r\nобщинамъ. » Въ доказательство приведены статьи Руской Прав\r\nды о разбоѣ, коневомъ татѣ и зажигательствѣ, съ ложнымъ, ни\r\nна чемъ не основаннымъ толкованіемъ, будто бы вервь могла\r\nне выдать преступника, заплативъ виру ; да еще статья Двинс\r\nкой грамоты одушегубствѣ. ( Стр. 109, примѣч. ) Но гдѣ же\r\nтутъ судъ? гдѣ искони? гдѣ глубокая древность? Мысль г. Чи\r\nчерина можетъ быть невѣрна, но авторъ нисколько не опро\r\nвергъ ея.\r\nПо поводу афоризмовъ г. Богдановскаго нельзя не сдѣлать\r\nодного замѣчанія, которое можно бы назвать психологическимъ.\r\nСъ тѣхъ поръ, какъ полемика между новою историческою шко\r\nлой и ея противниками возобновилась съ большею силой, нѣко\r\nторые изъ молодыхъ изслѣдователей какъ будто чувствуютъ\r\nсебя въ неловкомъ положении. Не хотя или не умѣя провѣрить\r\nсобственным трудомъ выводы различныхъ направленій, они\r\nстараются найдти между ними средній терминъ. Не сомнѣваясь\r\nвъ добросовѣстномъ побужденіи, которое ими руководитъ, мы\r\nне думаемъ, однако, чтобъ ихъ попытки могли увѣнчаться успѣ\r\nхомъ. Примиреніе различныхъ взглядовъ возможно только\r\nвслѣдствіе ППутемъ произвольнаго долгой обстоятельной выбора,разработки путемъ внѣшняго спорныхъ соглашенія вопросовъ.\r\nтутъ ничего не сдѣлаешь. Это робкое мягконькое направление,\r\nкъ сожалѣнію, сильно повредило автору. Полемика послѣднихъ\r\nдвухъ годовъ, очевидно, тягответъ надъ нимъ. Ему хочется,\r\nчтобъ всѣ были правы, и, въ окончательномъ результатѣ, всего\r\nменѣе правъ остается онъ самъ. Г. Богдановскій не можетъ\r\nсдѣлать шага, но вспомнивъ, что онъ сталкивается съ тѣмъ\r\nили другимъ мнѣніемъ. Отсюда и произошла большая часть его\r\nафоризмовъ какой - нибудь. партій Онъ.точно Безпристрастіе боится упрека, конечно въ, добродѣтель пристрастіи, къ но\r\nтогда только, когда ведетъ къ истинѣ, а не мѣшаетъ ее ви\r\nдѣть. Въ послѣднемъ случаѣ оно сбивается на индиферентизмъ,\r\nстоль же вредный въ наукѣ, сколько и въ жизни ; а что всего\r\nхуже, на отсутствіе собственныхъ убѣжденій. Не упрекаемъ\r\nвъ этомъ автора, но не можемъ не замѣтить, что въ его поло\r\nженіяхъ мало единства. Они какъ-будто взяты изъ различныхъ\r\nсочиненій. Сказавъ наприм, что настоящее развитие уголовнаго\r\n-238 АТЕНЕЙ.\r\nправа начинается только съ XV вѣка, подъ вліяніемъ государ\r\nственныхъ идей, авторъ пытается связать эту мысль съ мнѣ\r\nніемъ тѣхъ, которые хотятъ уже въ эпоху Русской Правды ви\r\nдѣть значительное развитие общества. Это заставляетъ его на\r\nходить зародышъ новаго взгляда въ такомъ первобытномъ на\r\nказаній, какъ потокъ и разграбленіе. У него новгородцы гра\r\nбятъ домъ преступника чуть-чуть не во имя высшей правды\r\n(любимое слово автора). Вообще, Русская Правда и г. Чиче\r\nринъ одинаково не даютъ ему покоя. Послѣдняго онъ то\r\nи дѣло опровергаетъ мимоходомъ, и мы видѣли уже, ка\r\nкимъ способомъ ; а съ первою ему большая неудача. Немно\r\nгiя изъ собственныхъ замѣчаній г. Богдановскаго могутъ\r\nбыть приняты. Нѣкоторыя очень странны. Автору вздумалось\r\nнаприм. противопоставить неравенство женщины съ мущиной,\r\nпо германскому праву, ихъ равенству въ древней России. « Въ\r\nРусской Правдѣ, говорить онъ, мы имѣемъ ясное свидѣтельство,\r\nчто убійца женщины судится такъ же, какъ и убійца мужчины :\r\n« аже кто убьетъ жену, то тѣмъ же судомъ судити, якоже и\r\nмужа, »» — а потомъ дѣлаетъ примѣчаніе: « продолженіе этой\r\nстатьи : « аже будетъ виноватъ, то полвиры, 20 гривень, » —\r\nне умѣемъ объяснить. » (Стр. 133). Да что же тутъ непонятнато?\r\nСудъ одинаковый, а наказаніе за убійство женщины-меньше.\r\nАвторъ, очевидно, увлекся желаніемъ наградить Русскую Правду\r\nлишнимъ преимуществомъ. Но, право, въ этомъ не было ни\r\nкакой необходимости. Юридическое положеніе русской жен\r\nщины и безъ того отличается независимостію ; странная противо\r\nположность ея легальной самостоятельности съ Фактическими\r\nподчиненіемъ могла бы даже быть предметомъ особаго, очень\r\nлюбопытнаго изслѣдованія. Нельзя не пожелать, чтобъ въ бу\r\nдущихъ своихъ произведеніяхъ авторъ далъ поболѣе мѣста са\r\nмостоятельному труду и освободился изъ-подъ гнета чужихъ\r\nмнѣній, которыми его собственное опредѣляется теперь поло\r\nжительно или отрицательно.\r\nМы не станемъ подробно разбирать положеній г. Богданов\r\nскаго. Большая часть ихъ состоитъ изъ повтореній, съ\r\nнѣкоторымъ измѣненіемъ, мнѣній прежнихъ изслѣдователей, и\r\nсъ этой точки зрѣнія, его книга может быть не безполезна\r\nдля справокъ и доказываетъ знакомство съ литературными посо\r\nмыРАЗcyЖДЕНТЕ А. БогдановскАго. 239\r\nбіями. Но этимъ и ограничиваются достоинства сочиненія. Но\r\nваго шага литература наша въ немъ не дѣлаетъ. Что касается\r\nдо внѣшней стороны труда, то, къ сожалѣнію, и она не вполнѣ\r\nудовлетворительна. Юридический языкъ долженъ отличаться оп\r\nредѣленностію. Это его первое достоинство. А г. Богдановскій\r\nбезпрестанно употребляетъ Фразы въ родѣ слѣдующей : « идея\r\nпреступленія не отливается въ своемъ развитии ни въ какую\r\nвидимую, внѣшнюю Форму. » Что это значитъ? и неужели нельзя\r\nбыло сказать попроще? Не забудьте, что это выраженіе встрѣ\r\nчается въ тезисахъ, гдѣ ясность всего нужнѣе. Подобными\r\nФразами усѣяна вся книга. Примиреніе божества, высшая прав\r\nда не сходятъ съ языка уг. Богдановскаго. Эта ненужная тор\r\nжественность мѣшаетъ ясности. Изъ - за нея читатель теряетъ\r\nнить самой мысли. Авторъ знакомъ съ юридическимъ языкомъ\r\nГерманія. Ему извѣстно, что нѣкоторые изъ тамошнихъ юри\r\nстовъ отличаются изящностію слога, а вѣдь ни одинъ не при\r\nбѣгаетъ къ такимъ внѣшнимъ украшеніямъ. Притомъ и восторгъ\r\nг. Богдановскаго ничѣмъ не объясняется. Въ древнемъ уголов\r\nномъ правѣ были и хорошiя и дурныя стороны, но идеями, не\r\nтолько высокими, но какими бы то ни было, оно совсѣмъ не от\r\nличалось. Сочувствіе къ родной старинѣ вовсе не требуетъ па\r\nөоса, особенно въ ученыхъ разсужденіяхъ.\r\nө. Дмитріева.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Chekhi v 1848 i 1849 godakh",
        "article": "ЧЕХИ\r\nвъ 1848 и 1849 годАХъ.\r\nII *).\r\nстолъ (6стрійское торъ Дяются ловкость положеніе Положеніе 1849 - е октября . Францъ г. . ). —положения Проектъ Взглядъ правительство партій дѣлъ Конецъ . —-- Іосифъ Положение ;върѣшеніе логъ конституцій чеховъ чешскихъ сейма Моравіи . —: . Карлъ Впечатлѣніе —. крестьянскаго -сейма на —Рейхсратъ Послѣднія депутатовъ исобытия . Гавличекъ .Силезии Бой Волненіе , »)»произведенное и)перенесенъ ..попытки съ ——-вопроса отношения . —Венгерскій Рейхсратъ Общій министерствомъ Bѣны чешскихъ и выводъ проектъ въ въ его усиливается въ вопросъ Кромерижъ нимъ вѣнѣ вступленіемъ . депутатовъ конституція . отъ :въ - Елачичъ .составъ рейхератѣ 6—.-го —Чехи .на Импера —января —иего Эли пре уда .ав Не —и\r\nМы видѣли, что у чеховъ движеніе политическое усложня\r\nлось примѣсью національныхъ тенденцій , и въ то время какъ\r\nчисто чешскіе края становились безусловно подъ диктатуру Праги,\r\nгдѣ чешскій элементы совершенно одержалъ верхъ надъ нѣмец\r\nкимъ, хотя отнюдь его не насиловалъ, въ сѣверо- западныхъ нѣ\r\nмецкихъ окраинахъ является недовѣріе , оппозиція и протестъ.\r\nИзъ Хомутова ( Komotau), городка хебскаго округа (по - нѣмецки\r\nEgger ), отправленъ былъ въ Прагу депутатъ разузнать, не гро\r\nзитъ ли нѣмцамъ какая опасность ; а жители Матца (Saaz)\r\nприслали цѣлый протестъ противъ дѣйствій народнаго Бон\r\nтета , видя въ нихъ стремленіе чеховъ оторваться отъ Австрій\r\nской империи , на что комитетъ далъ имъ удовлетворительное\r\nобъясненіе ; наконецъ въ тѣхъ краяхъ произведены были повсе\r\nСм . выше: янв . 86 стр .чехи. 653\r\nиѣстно выборы во Франкфурть, отвергнутые во всей чешской\r\nземлѣ и даже большинствомъ нѣмцевъ въ Прагѣ.\r\nВъ Моравіи и Силезіи дѣло усложнялось еще больше.\r\nВъ Моравій, кромѣ національной борьбы внутри ея , явилось\r\nеще тяготѣніе къ двумъ совершенно противоположнымъ цент\r\nрамъ : одни тянули къ Прагѣ, другіе къ вѣнѣ. Города , про\r\nзмышленность, торговля и чиновничество здѣсь были по преиму\r\nществу нѣмецкіе , слѣдовательно моральная сила была на сто\r\nронѣ нѣмцевъ и могла бы притянуть страну къ вѣнѣ почти безъ\r\nборьбы , еслибъ въ тоже время здѣсь сельское населеніе, болѣе\r\nзажиточное, чѣмъ въ Боrеміп , не было упорнѣе и не успѣло уже\r\nоказать нѣкоторое давленіе на города . Именно, славянскій эле\r\nментъ здѣсь относился къ нѣмецкому , какъ 3 : 1. Между дво\r\nрянствомъ также былъ довольно сильно развитъ духъ автоно\r\nмін . Понимая , что въ собраній , состоящемъ изъ представи\r\nтелей однихъ славянскихъ земель , они будутъ имѣть больше зна\r\nченія , чѣмъ въ томъ , гдѣ будуть участвовать всѣ австрійскія\r\nземли , они также склонялись на сторону Праги , а не вѣны.\r\nВслѣдствіе этого мы встрѣчаемъ здѣсь борьбу , в которой го\r\nсподствующій элементъ представляютъ нѣмцы , а славяне являются\r\nвъ оппозицій , но довольно сильной . Имъ много помогають чехи\r\nи славянское общество въ вѣнѣ.\r\nМартовскія событiя выразились здѣсь тѣмъ , что два глав\r\nные города Моравіи,, Брно ( Brunn) и Оломуцъ (Olmütz), нача\r\nли пересылаться адресами , посланіями и депутаціями то съ\r\nВѣной, то съ Прагой. При этомъ Брно , гдѣ населеніе на\r\nполовину нѣмецкое и на половину славянское, больше тяготѣло\r\nкъ Прагѣ; тогда какъ Оломуць, гдѣ славяне составляли только\r\nодну четверть, совершенно отрѣшился отъ славянства , чему осо\r\nбенно содѣйствовалъ существовавшій тамъ университетъ, кото\r\nрый былъ какъ бы филіальнымъ учрежденіемъ вѣнскаго.\r\nВъ Силезіи дѣла были еще сложнѣе, а славяне были еще\r\nслабѣе. Когда- то вся Силезія вмѣстѣ съ Моравіей и Лужицами\r\nсоставляла часть земель , принадлежавшихъ чешской коронѣ . Но\r\nпослѣ войнъ Марій- Терезіи съ Фридрихомъ II , самая большая\r\nчасть ея отошла къ Пруссіи, а Лужицы были подѣлены между\r\nПруссіею и Саксоніею, и за Австріею остались только два окру\r\nта Опавскій ( Tropau) и Цешинскiй (Teschin) . Въ первомъ на\r\nродъ говоритъ видоизмѣвеннымъ чешскимъ нарѣчіемъ , а во второмъ\r\nмѣстное нарѣчіе составляетъ переходъ къ польскому языку. Въ\r\nполитическомъ отношении славяне Опавы тянутъ къ Прагѣ, а\r\nславяне Цешина къ Польшѣ . Но здѣсь нѣмецкій элементъ еще\r\nсальнѣе, чѣмъ въ Моравіи , и кромѣ тяготѣнія въ вѣнѣ является654 въстникъ ЕВРоды .\r\nтяготѣніе къ Пруссіи, и послѣднее чуть - ли не сильнѣе, чѣмъ пер\r\nвое. Поэтому національное движение было здѣсь почти незамѣтно.\r\nВъ обѣихъ этихъ земляхъ законнымъ порядкомъ, Т.-е. черезъ\r\nначальство, вездѣ было объявлено , что императоръ даруетъ своему\r\nнароду конституцію и сзываетъ сеймы . По этому случаю въ цер\r\nквахъ, а въ иныхъ мѣстахъ на площадяхъ, отслужены были мо\r\nлебны , оканчивавшіеся торжествомъ и приличными случаю рѣ\r\nчами . Потомъ составлялись адресы императору, въ которыхъ вы\r\nражалась благодарность и преданность, какъ династіи, такъ и\r\nидеѣ единства Австрій, и подавались петицій , подобныя всѣмъ\r\nдругимъ. Жители Брно въ этомъ случаѣ поступили нѣскольБО\r\nоригинально: имѣя въ своемъ городѣ самую ужасную австрій\r\nскую тюрьму , Шпильбергъ, они прежде всего просили вице-гу\r\nбернатора Брно, гр . Лажанскаго , ходатайствовать предъ импера\r\nторомъ объ освобождении всѣхъ находившихся тамъ политиче\r\nскихъ преступниковъ. Просьба была уважена, и больше сотни\r\nпреступниковъ, итальянцевъ и поляковъ, выпущены были на\r\nбожій свѣтъ . Это былъ истинный праздникъ въ цѣломъ городѣ,\r\nи лучшимъ дѣломъ нельзя было ознаменовать первые дни своей\r\nсвободы, какъ освобожденіемъ людей , страдавшихъ за идею и\r\nнародное дѣло 1). Во внутренности, въ сельскомъ населеніи дви\r\nженіе выразилось также тѣмъ только, что крестьяне отказались\r\nотъ обязательныхъ работъ и отъ повиновенія панскому началь\r\nству. Въ одномъ мѣстѣ (близь Простейова) по жалобѣ мѣстнаго\r\nначальства для приведенія крестьянъ въ повиновенію явился\r\nотрядъ гусаръ ; но крестьяне не впустили ихъ въ свое селеніе;\r\nа послѣ нѣкоторыхъ переговоровъ гусары были впущены и вмѣ\r\nстѣ съ крестьянами отправились на панскій дворъ , прогнали\r\nтамошнее начальство, овладѣли погребами и кладовыми и пре\r\nдались пированью до поздней ночи . Попивши и поѣвши вдоволь,\r\nвсѣ разошлись по своимъ мѣстамъ , и больше ничего не было.\r\nТого раздвоения между сословіями, тѣхъ интригъ, какія мы\r\nвстрѣчаемъ въ Прагѣ, здѣсь совершенно не было . Дѣло шло\r\nтакъ ладно , что 5 iюня въ Брнѣ открытъ былъ сеймъ. Въ сеймѣ\r\nзасѣдали уже депутаты отъ крестьянъ, и 19-го iюня рѣшенъ\r\nбыль вопросъ , на какихъ основаніяхъ должны прекратиться обя\r\nзательныя крестьянскія работы и всякiя личныя отношенія Бъ\r\nпомѣщикамъ. Проектъ быль вполнѣ изготовленъ и поднесенъ на\r\n1) Когда потомъ австрійское правительство Начало ссылать арестованныхъ и\r\nпаѣнныхъ итальянцевъ въ разныя міста чешской и моравской земель, тогда злѣсь\r\nвсѣ оказывали имъ самый радушный приемъ, и составлена была поданска 11а по\r\nжертвованій въ ихъ пользу.ЧЕХИ. 655\r\nстали\r\nутвержденie императору . Мы не станемъ говорить о немъ, потому\r\nчто особеннаго онъ въ себѣ ничего не заключалъ и не имѣлъ\r\nникакого значения, такъ какъ впослѣдствіи правительство р\r\nшило этотъ вопросъ совершенно независимо отъ сеймовъ. За\r\nмѣтимъ только , что въ основаніе былъ положень выкупъ, какъ\r\n-личной работы, такъ и поземельного участка , сообразно съ ка\r\nчествомъ почвы и по свойству работъ конной , воловьей или\r\nпѣшей , разсчитанной по оцѣнкѣ одного дня ; лица, владѣвшія\r\nоднимъ дворомъ безъ поля, освобождены безъ всякаго возна\r\nграждения , а также и тѣ, которыя имѣли земли не больше трехъ\r\nи връ, освобождались отъ платы тотчасъ , какъ только прекратятся\r\nгосударственныя повинности , лежавшая на самихъ владѣльцахъ\r\nза эти работы и участки .\r\n. До 14 - го iюня въ Брнѣ было совершенно тихо, и вся осо\r\nбенность отъ прежняго порядка выражалась только свободой\r\nС.Това и непосредственными сношеніями съ Прагой и съ вѣной .\r\nИногда только раздавались кочичины ; въ августинскомъ мона\r\nотырѣ разбили окна, да на фабрикѣ Попра произведены безпо\r\nрядки, принесшіе фабриканту нѣкоторые убытки . о «святодуш\r\nзыхъ событияхъ » въ Прагѣ здѣсь почти ничего точнаго не знали,\r\nпотому , что пражскія газеты опять выходить только съ\r\n18 -го iюня; тѣмъ менѣе извѣстно было, что Прагу бомбарди\r\nруютъ, что тамъ идетъ бой , и это темное извѣстіе произвело въ\r\nБрнѣ какое-то неопредѣленное, смутное движеніе. Именно 14-то\r\niюня, послѣ 5 час. вечера собралась большая толпа народа, боль\r\nшею частію состоявшая изъ рабочихъ и женщинъ, дѣтей и моло\r\nдежи, и пошла по улицамъ . Въ сторонѣ шли за ними многочи\r\nсленныя толпы рабочихъ и мѣщанъ , которые, повидимому, го\r\nтовы были въ случаѣ нужды поддержать первую толпу. Эти люди\r\nнаправились въ пекарямъ и съ угрозами потребовали , чтобъ\r\nони выдали собравшемуся народу весь готовый запасъ хлѣба;\r\nдругие требовали и денегъ . Пекаря , насколько могли, удовлетво\r\nрили это требованіе. На другой день толпы были многочислен\r\nнѣе и грознѣе; онѣ напали на мучниковъ и продавцевъ хлѣба.\r\nТогда выступила власть, сначала уговорила народъ разойтись ,\r\nобѣщая исполнить его требованіе, потомъ сдѣлала нѣсколько\r\nарестовъ, при чемъ было употреблено въ дѣло войско, но все\r\nобошлось безъ убійствъ и даже безъ пораненія. Тѣмъ все и\r\nкончилось . Что это было за движеніе, мы не находимъ объясне\r\nнія въ современныхъ извѣстіяхъ, замѣтимъ только, что въ Брнѣ,\r\nгородѣ по преимуществу фабричномъ, всякое потрясеніе Австрій\r\nвызываетъ движеніе рабочихъ противъ хозяевъ . Въ 1861 г. мнѣ\r\nпривелось видѣть тамъ такое ожесточеніе рабочихъ, что многие\r\nТомъ I.— ФЕВРАЛЬ, 1870.\r\n2\r\n42656 вѣстникъ ЕВРОпы .\r\nизъ нихъ явно грозили повѣсить нѣкоторыхъ фабрикантовъ.\r\nЭтимъ Брно значительно отличается отъ Праги, гдѣ по преиму\r\nществу движеніе бываетъ національное .\r\nЭтимъ мы можемъ ограничиться относительно Моравіи и\r\nСилезіи, ии будемъ снова слѣдить за дѣятельностью чеховъ на\r\nимперскомъ сеймѣ въ вѣнѣ .\r\nВъ правительствѣ произошла перемѣна : Пиллерсдорфъ вы\r\nшель изъ министерства ; мѣсто его, какъ предсѣдатель, занять\r\nВессенбергъ (министръ иностран . дѣлъ); другие министры были:\r\nдокторъ Александръ Бахъ (юстицій) , Латуръ (военный ) , Краусъ\r\n(финансовъ) , Горнбастль (торговли) и Шварцеръ ( публичныхъ\r\nработъ) . Нѣмцы были очень недовольны цѣлымъ составомъ ул\r\nнистерства и не ожидали ничего добраго .\r\nПредварительныя засѣданія рейхерата начались еще 18- го іюія ,\r\nхотя многихъ депутатовъ недоставало , особенно чешскихъ . Заtсь\r\nподнятъ былъ вопросъ о томъ, считать -ли выборы чешскихъ де\r\nпутатовъ законными , такъ какъ они произведены во время осад\r\nнаго положения. Впрочемъ , выборы эти для чеховь были очень\r\nблагоприятны, потому что главные представители их народныхъ\r\nстремленій всѣ попали въ сеймъ ; выбраны были даже нѣкоторые,\r\nсидѣвшіе еще въ тюрьмѣ, напр . , Браунер.. По поводу этого во\r\nпроса сейчасъ произошло столкновеніе между чехами инѣмцами .\r\nПредставитель послѣднихъ, депутатъ жатецкаго округа въ Богемін .\r\nЛёнеръ, позволилъ себѣ нѣсколько рѣзкихъ выходокъ противъ\r\nРигера, оподозривая его и его партію въ какой - то сдѣлкѣ съ\r\nправительствомъ , основываясь единственно на томъ, что выборы ,\r\nнесмотря на осадное положеніе, были благоприятны для чеховъ .\r\nРигеръ протестовалъ и требовалъ удовлетворенія, и подобнымъ\r\nпрепираніямъ не было конца.\"\r\nВыборъ предсѣдателя сейма былъ также въ пользу чеховъ:\r\nвыбранъ былъ вѣнскій адвокатъ др . Шмидтъ , умѣренный нѣмець ,\r\nи вице- предсѣдатель Штробахъ . Чехи заняли правую сторону ,\r\nа німцы лѣвую . Въ центрѣ засѣдала дѣлая когорта министровъ\r\nнастоящихъ и бывшихъ. Торжественное открытie сейма импера\r\nторомъ или однимъ изъ эрцгерцоговъ назначено было на 26 -е\r\nіюля , но, кажется , не послѣдовало вовсе.\r\nПо составу сейма можно было ожидать, что много времени\r\nи много усилій потратится на безполезныя препиранiя, вслѣдствие\r\nвзаимнаго предубѣждения двухъ противныхъ сторони, и при\r\nсамомъ началѣ дѣло доходило до того , что нѣкоторые депутаты\r\nготовы были удалиться изъ сейма . Впрочемъ , дѣла все - таки по\r\nдвигались впередъ. 31 - го августа , прошелъ на сеймѣ проектъ\r\nуничтоженія крѣпостного права и всѣхъ соединенныхъ съ нимъЧЕХИ. 657\r\nношеній на основаній выкупа поземельного надѣла, размръ\r\nтораго и вообще подробныя условия поручено было опредѣлить\r\nобой коммиссіи ; всѣ повинности, лежавшая на крестьянской землѣ\r\nносительно помѣщика, и личныя услуги тотчасъ же прекраща\r\nсся , но за нѣкоторыя помѣщики должны получить вознагражденіе ;\r\nправо собиранiя по лѣсу дровъ, пастьбы , равно и другія права\r\nестьянъ пользоваться на господскомъ участкѣ должны помѣ\r\nІки получить вознагражденіе ; а помѣщики отступаются отъ\r\nбего права пастьбы по крестьянскимъ залежамъ и стернищамъ —\r\nзъ вознагражденія; патримоніальные суды и другія учреждения\r\nгаются на время до заведения подобныхъ учрежденій земскихъ\r\nгосударственныхъ, и содержатся на счетъ государства. Проектъ\r\nтъ былъ вполнѣ принятъ министерствомъ и 7 -го сентября под\r\nсанъ императоромъ, при чемъ вѣсто прежняго титулованья :\r\nIы , Фердинандъ II , божіею милостію императоръ » и проч .\r\nяло: «Мы, Фердинандъ I, конституціонный императоръ австрій\r\nПроектъ этотъ былъ тотчасъ же обнародованъ, несмотря на\r\nчто онъ былъ далеко необработанъ и представлялъ только одни\r\nТованія , на которыхъ должно было совершиться окончательное\r\n1чтоженіе крѣпостныхъ отношеній . И время было поторопиться ,\r\nтому что сельское населеніе, не видя , чтобы что- нибудь дѣ\r\nтось въ его пользу въ продолженій почти 5 мѣсяцевъ со вре\r\nни объявления конституцій , начало недовѣрять правительству ;\r\nбенно усилилось недовѣріе у чешскихъ крестьянъ послѣ праж\r\nихъ iюньскихъ событий . Съ одной стороны народу неприятно\r\n10 заведенное вездѣ военное управленіе, съ другой — панскіе\r\nновники , желая застращать крестьянъ , чтобъ хоть напослѣдяхъ\r\nпользоваться ими , распространяли слухъ, что прежнее состояние\r\nодолжится . Поэтому одинъ изъ чешскихъ депутатовъ , патеръ\r\nгъ Сидонъ, въ засѣданіи 24 - го августа, изложилъ передъ сеймомъ\r\n1оженіе дѣлъ въ провинции и между прочимъ говорилъ : « Вы\r\nажете мнѣ: что было до марта настоящаго года , то послѣ много\r\nучшилось. Нисколько! эта бюрократія не признаетъ никакихъ\r\nнституціонныхъ принциповъ. Старая система до сихъ поръ\r\nсподствуетъ во всей силѣ, съ тѣмъ только различіемъ, что она\r\nперь різче выдается и стоитъ въ большемъ противорѣчіи съ\r\n«ебованиями времени » . Далѣе онъ представляетъ, въ подтвержде\r\nе своихъ словъ , цѣлый рядъ случаевъ, изъ которыхъ видно, что\r\nНовничество, обнадеженное признаками реакціи, подняло голову\r\nВозвратилось въ старымъ порядкамъ, а крестьяне все больше\r\nвесточались.\r\nТакимъ образомъ, обнародывая неполный актъ освобождения\r\n42*658 вѣстникъ ЕВРОпы.\r\nІ\r\nкрестьянъ, правительство спасало себя отъ хлопотъ съ сельский\r\nнаселеніемъ.\r\nДругимъ важнымъ актомъ сейма былъ проектъ конституці ,\r\nкоторый былъ уже почти готовъ къ 1 -му октября, но еще і\r\nразсмотрѣнъ сеймомъ.\r\nВо главѣ основныхъ правъ, конечно, стояла личная полн\r\nправность и безопасность, и свобода самоопредѣленiя и духо :\r\nнаго и матеріальнало развитія ; государство должно помога і\r\nэтому , и требовать отъ каждой личности уступки правъ :\r\nбольше, какъ сколько необходимо для достижения цѣли . « Сов .\r\nкупность гражданъ — говорится въ 83 s3, - составляетъ наро! |\r\nвсѣ государственныя власти происходять отъ народа, и испк\r\nняютъ Въ свое вѣнѣдѣло , между такътѣмъ , какъ , настроенie то опредѣлено умовъвъ было конституцій весьма».и\r\nуспокоительное. Народъ зорко и съ недовѣріемъ слѣдилъ .\r\nвсѣмъ, что дѣлалось въ сеймѣ . На правую сторону, т. -е. |\r\nчеховъ, смотрѣли , какъ на людей , предавшихся правительст\r\nподъ какимъ- то тайнымъ договоромъ . Этому подало поводъ\r\nчто правительство объявило амнистію за святодушные дни |\r\nтолько нѣкоторыхъ, считавшихся главными виновниками , лю,\r\nбольшею частію не занимавшихъ важнаго общественнаго по\r\nженія , предало суду присяжныхъ. Въ сущности амнистія :\r\nровно ничего не значила . Дано было прощеніе людямъ, ВО\r\nне нуждавшимся въ немъ ; а скорѣе еще они могли требовать уд\r\nлетворения за напрасное долговременное содержаніе въ тюрь!\r\nНѣмцы смотрѣли, однако, на это иначе, и чешскимъ депутата\r\nне разъ дѣлались оскорбленія въ сеймѣ, а на улицахъ чисто г\r\nзила опасность. Еще бўльшее недовольство началось тогда, ко!\r\nпришло вы сеймъ отъ Елачича требованіе выдачи денегъ на :\r\nлованье войску и присылки ему еще войска для подавле\r\nмадьяръ, а отъ послѣднихъ явилась депутація съ жалобой\r\nЕлачича. Лѣвая сторона требовала, чтобъ мадьярская депутат\r\nдопущена была въ сеймъ для изложенiя ея жалобъ , а прав\r\nотвергала это, называя такое допущеніе депутатовъ отъ сов и\r\nшенно отдѣльнаго мадьярскаго сейма незаконнымъ. Правая си\r\nрона одержала верхъ, потому что съ нею заодно былъ весь центр\r\nлѣвая страшно ожесточилась. Мадьярская депутація не была ,\r\nпущена въ сеймъ, но нашла самый горячій отзывъ во всемъ 1 и\r\nселеніи вѣни и въ большинствѣ депутатовъ лѣвой стороны.\r\nТеперь въ сеймѣ шли дебаты о томъ, дать Елачичу дене\r\nи войско, или нѣтъ. Нѣмцы и поляки были противъ , чехи— 1\r\nБой былъ упорный ; правая сторона въ этомъ случаѣ оказыт и\r\nлась слабою; министры не знали , что дѣлать. Ихъ вывела и\r\n1\r\n>ЧЕХИ. 659\r\nгрудненiя изворотливость Ригера . Онъ съумѣлъ представить\r\nо дѣло , какъ исключительное , отъ котораго зависитъ спасенie\r\nлости государства , и потому предложилъ передать его на волю\r\nнистровъ, а сейму перейти къ очереднымъ дѣламъ. Предло\r\n\" ніе его одержало верхъ.\r\nЧасть войска , по распоряженію министра Латура , отправи\r\nсь изъ вѣны на помощь Елачичу , какъ сказано было въ при\r\nзѣ , для подавленія возстанія мадьяръ и для охраненія славянъ\r\nБихъ насилій .\r\nМадьярская депутація находилась еще въ вѣнѣ , когда от\r\nавлялось войско на помощь Елачичу . Она обратилась съ жа\r\nбой къ цѣлому населенію Вѣны , и дѣло удалось. Толпа при\r\nа въ ярость и кинулась на квартиру Латура. Его застали\r\nма. Нѣсколькими ударами ножа онъ быль убитъ; потомъ съ\r\nо сорвали платье, и изсѣченный и обнаженный трупъ выта\r\nли на улицу, гдѣ и повѣсили на фонарномъ столбѣ. Это былъ\r\nовый насильственный поступокъ въ вѣнѣ со стороны народа .\r\nбыло 6- го октября.\r\nМинистру Баху угрожала та же участь, но онъ, переодѣв\r\nсь, бѣжалъ и тѣмъ только спасся . Императоръ , незадолго\r\nредъ тѣмъ вернувшийся въ вѣну, опять долженъ былъ уѣхать\r\nсвоимъ дворомъ, и въ этотъ разъ отправился въ Оломуць.\r\nЧлены сейма еще до этихъ происшествій начали брать от\r\nки подъ разными предлогами, такъ что противъ этого сдѣланы\r\nи со стороны другихъ депутатовъ протесты , а теперь и по\r\nно большинство думало о томъ только , какъ бы благопо\r\nно убраться . Чеxамъ, особенно главнымъ ихъ вождямъ , оста\r\n\"ься не было никакой возможности , хотя должно замѣтить , что\r\nмецкіе депутаты крайней либеральной партии, вмѣстѣ со сту\r\nческимъ легіономъ, приняли на себя обязанность охранять\r\nь отъ всякаго насилія . Но какія могли быть совѣщанія, когда\r\nніе сейма, окруженное вооруженными толпами , находилось въ\r\nдномъ положении ? Поэтому чехи, за весьма немногими исклю\r\nіями, удалились; а нѣмцы и поляки продолжали засѣданія .\r\nИзъ Праги, по первому извѣстію о вѣнскихъ событияхъ, от\r\nЕлена была депутація для разузнанія дѣлъ. Прежде всего она\r\nдѣлась со своими депутатами , а потомъ пришли для свиданія\r\nнею и члены нѣмецкой партии , въ числѣ которыхъ явились\r\nсе лица, больше всѣхъ ратовавшия противъ чеховъ. Они ста\r\nись увѣрить послѣднихъ въ безопасности ихъ депутатовъ.\r\nуселка увѣрядъ, что это борьба не національная , что противъ\r\nОдности славянской они не имѣютъ ничего ; что это борьба де\r\nкратіи противъ той реакции , которая стала на пути либераль660 вѣстникъ ЕВРОПЫ.\r\n.\r\nнымъ реформамъ и произошла вслѣдствіе интригъ аристократія;\r\nчто они не желаютъ ни крѣпко - централизованной Австрійской\r\nимперій , ни присоединения къ Германии , а цѣль ихъ образогать\r\nфедерацію на самыхъ либеральныхъ началахъ. Теперь, кажется ,\r\nнастало полное примиреніе между партіями . Къ сожалѣнію, это\r\nбыло уже поздно . Движение на улицахъ съ часу на часъ стане\r\nвилось грознѣе . Народъ требовалъ, чтобы противъ Елачича при\r\nняты были мѣры, а мадьярамъ чтобъ дана была помощь . Въ вѣн 3\r\nуже устроился республиканскій комитетъ, который принялъ въ свое\r\nзавѣдываніе управленіе городомъ . Однажды публицистъ республи\r\nканской партии, Таузенау , вступилъ въ сеймъ и объявилъ , что н.\r\nродъ угрожаетъ ему, если онъ не объявить Елачича бунтош: -\r\nкомъ и измѣнникомъ отечества. Сеймъ исполнилъ это требовані\r\nи отправилъ депутата Прато въ лагерь Елачича , съ требованіеу.\r\nчтобъ онъ сложилъ съ себя званіе главнокомандующаго, на\r\nЕлачичъ отвѣтилъ, что « онъ не нуждается ни въ какихъ па\r\nказахъ нынѣшняго имперскаго сейма, а пришелъ сюда въ инт\r\nресахъ цѣлой монархіи и ожидаетъ только приказаній импер\r\nтора, которому вполнѣ преданъ » .\r\nВъ это время шла рѣзня славянъ хорватовъ, сербовъ\r\nсловаковъ — съ мадьярами. Война приняла совершенно нароЈЕ\r\nхарактеръ и велась со страшнымъ ожесточеніемъ съ обѣr\r\nсторонъ . Въ то время , какъ вѣна объявляла Елачича бунтокг.\r\nкомъ и измѣнникомъ отечества, чехи въ назначеніи его глаз\r\nнокомандующимъ видѣли явленіе благоприятное для славянст.\r\nи газета « Славянская Липа » такъ отозвалась на это назначе\r\nніе : « Наконецъ начинаетъ выяснивать. Правительство на\r\nдо сихъ поръ не рѣшавшееся , къ какой сторонѣ примкну\r\nвтайнѣ строившее намъ разныя козни , силою обстоятельствъ :\r\nнужденное принять опредѣленное направленіе, стало во ... А\r\nславянскаго движенія » .\r\nТакіе странные , совершенно противорѣчившніе дѣлу, выға\r\nизобличаютъ , до какой степени чехи увлеклись оптимизмом ,\r\nСтоило только взглянуть на состав, тогдашняго министерс :74\r\nвъ которомъ не было ни одного лица, сколько -нибудь наклях\r\nнаго къ славянству , чтобъ убѣдиться , что дѣло шло не объ на\r\nтересахъ славянства , а чисто объ интересахъ династіи и а'\r\nлютной монархіи . Къ сожалѣнію, этому заблужденiю предалос\r\nвсе тогдашнее общественное мнѣніе чеховъ и раздѣлялось г.: 18\r\nными его политическими вождями ; даже радикальные либера. 1.\r\nзаявлявшіе, что свобода должна быть обезпечена прежде , чѣх.\r\nнародность , увлекались торжествомъ національности , за кото\r\nрымъ въ перспективѣ виднѣлось уже подавленіе свободы, военЧЕХИ . 661\r\nсамоуправство и т. д. Въ это время Гавличекъ, поставленный\r\nею либеральною партіею въ число консерваторовъ , такимъ же\r\nсерваторомъ оказался и по отношенію къ правительству , и\r\nствительно былъ слишкомъ далекъ отъ того , чтобъ видѣть въ\r\nъ славянскую политику . Когда общество « Славянской Липы » со\r\nдалось о томъ, какъ чехамт держаться по отношенію къ Bнѣ,\r\nличекъ, не видя никакой возможности оказать ей какую-ни\r\nь помощь , предлагалъ по крайней мѣрѣ обратиться съ просьбою\r\nимператору, чтобъ вѣна поща жена была отъ произвола воен\r\nі силы . Большинство однако было противъ того , и Ригерь ,\r\nдставитель этого большинства , выразился объ этомъ такъ :\r\nы убѣждены въ томъ, что это бой народный изъ- за равно\r\nвности всѣхъ народностей , и потому бой этотъ долженъ\r\n\" ь доведенъ до конца . Та сторона , которая вызвала на бой ,\r\nжна быть сломлена; въ противномъ случаѣ мы очутимся въ\r\nъже загонѣ, въ какомъ были до этого. Войско должно по\r\nить, чтобъ обезоружить не студенческіе легiоны, а толпы\r\nтовщиковъ, состоящия изъ рабочихъ , которыхъ должно вы\r\nть изъ вѣны . Наше спасеніе соединено съ выгодами дина\r\nI , и мы поэтому не будемъ противъ того, что оно употреб\r\nтъ войско для достижения своихъ цѣлей ; да это было бы и\r\nтрасно, потому что здѣсь дѣло идетъ оего бытии : это бой\r\nодный не по виду , а по существу (non quoad fоrmаm, sed\r\noad rem ) . Наконецъ, мы видимъ склонность династіи къ да\r\nанію свободы; по крайней мѣрѣ безз этого она не вз состоя\r\nудержать власть » . Заключеніе рѣчи Ригера было крайней\r\nибкой въ принцинѣ, не замедлившей обнаружиться на прак\r\n:ѣ ; а весь тонъ ея поражаетъ неумѣстностью .\r\nЧехи хотѣли помогать правительству, которое въ томъ со\r\nршенно не нуждалось . Они должны были это знать , потому,\r\n• не задолго передъ этимъ ихъ братья словаки , ополчившіеся\r\nотивъ мадьяръ по тѣмъ же самымъ принципамъ ,\r\nгы не мадьярами , а императорскимъ войскомъ , и ихъ трети\r\nвали , какъ бунтовщиковъ ; они , бѣдные, должны были теперь\r\nяться и мадьярскаго , и австрійскаго правительства . А какъ\r\nступили съ ними самими за то, что они, во имя спасенія Ав\r\nрів , возстали противъ сепаратизма , который раздѣляло въ то\r\nемя и министерство? Съ ними также поступили , какъ съ бун\r\nвщиками : сначала не дали созвать земскій сеймъ , а потомъ\r\nзвали нѣсколько демонстрацій и , придравшись къ этому, раз\r\nбили Прагу . Всѣ эти уроки были напрасны .\r\nКогда вѣва была осаждена войсками, а императоръ съ дво\r\nбыли раз662 вѣстникъ ЕВРоды.\r\n2\r\nотъ\r\nромъ явился въ Оломуцъ, у чеховъ явились новыя надежды\r\nрадости .\r\n«Мы уже въ водоворотѣ — опять отзывалась « Слав. Липа »\r\nкуда - то насъ выбросить? Alea jacta est. Настоящій ходъ собын\r\nтій никто не въ состоянии удержать. Императоръ разгнѣвался\r\nна Вѣну, и королевская Прага, какъ говорять, дождется та\r\nславы и радости, чтобъ дѣйствительно имѣть въ лонѣ своем\r\nкороля и конечно съ цѣлымъ рыцарствомъ, этимъ гнѣздомъ не\r\nпріязненнаго настоящему положенію дѣлъ дворянства. Будеть- д\r\nкоролевская Прага настолько королевскаго образа мыслей , что\r\nне поддаться лести и держаться гордо, не забывая своего он\r\nстоинства ? Она конечно не допустить нѣмецкій дворъ , чтоа\r\nонъ онѣмечилъ ее, а скорѣе ославянить его, мы увѣрены\r\nэтомъ, такъ какъ наконецъ славянство добилось признанія «ка\r\nихз прави, хотя бы это было вслѣдствіе того только, что\r\nнедостаточной развитости славяня на нихъ лучше можно да\r\nреться. Намъ это все равно ; мы развиваемся для себя , а\r\nдля другихъ, но если эти другое держатся за насъ, покуда на\r\nто выгодно, зачѣмъ мы будемъ отталкивать ихъ ceia\r\nСлавянство уже не сказка , а дѣйствительность. Славянскія вой\r\nска покорятъ дикаго мадьяра, который такъ насильственно стая\r\nна пути славянству. Вѣна не будетъ бомбардирована; но пра\r\nтельство будетъ держать ее въ особомъ положени до тѣхъ под\r\nпока мѣщанство не обезоружить университетъ и пролетаріал\r\nпокуда они не перебьютъ друг друга; а правительству сах\r\nне слѣдуетъ осквернять свои руки ихъ невинною кровью .\r\nвѣдь не Прага, бойня славянскаго народа! это вѣна, пріла\r\nнѣмецкой интеллигенціи, лоно и колыбель императорскаго\r\nмейства и двора , и разрушить ее было бы крайнею неблаго\r\nностью . Но Пештъ конечно испытаетъ весь гнѣвъ император\r\nОнъ долженъ быть обращенъ въ пепель. Въ этомъ рѣшите\r\nномъ шагѣ славяне не могуть противиться ни словомъ. Праці\r\nтельству въ этомъ случаѣ должна быть дана полная свобода ; ;\r\nтѣмъ согласится всякій , кому дорога будущность славянсы\r\nсвободы. Если же Австрія распадется , прежде нежели будет\r\nсокрушено мадьярство, тогда горе намъ. Мадьярство можетъ бі\r\nне народомъ, а желѣзною силою войска . Поэто\r\nмы желаемо успѣха войску противз Венгрии, желаема яз.\r\nственнаго покоренія Вѣны , потому что тогда только возможи\r\nсвободное славянство . Геній славянскій однако да охранить нас\r\nотъ военнаго терроризма » .\r\nВъ этой тирадѣ, полной непослѣдовательности, доходите\r\nдо абсурда, нельзя уловить ничего, кромѣ мечтанiй и желаніі\r\nсломлено\r\n. /Чехи. 663\r\nнь\r\nихъ политическая\r\nгорыми воодушевлено было въ то время чешское общество .\r\nпривелъ это мѣсто, какъ характеристичное представленіе того ,\r\nоса , который господствовалъ тогда въ умахъ . Конечно , намъ,\r\nперь стоящимъ вдалекѣ отъ совершившихся событий , подвер\r\nощимъ все холодному обсужденію и имѣющимъ въ рукахъ\r\n5 происшедшie изъ событий результаты, легко разсуждать, да\r\nсь всему должную оцѣнку, не увлекаясь никакими пристра\r\nями или предубѣжденіями ; но въ то время , когда все было\r\nбуждено, когда неизвѣстно еще было навѣрное , восторже\r\nгують ли въ цѣлой Европѣ старые принципы или доведена\r\n(етъ до послѣднихъ результатовъ вездѣ начатая ломка , было\r\nлегко и извинительно, ощущая подъ собою колебаніе\r\nАвы , потерять голову. Поэтому, указывая на ошибки и не\r\nобразности въ дѣйствіяхъ боровшихся между собою народовъ\r\nпартій , мы слишкомъ далеки отъ абсолютнаго осужденiя ихъ\r\nтъ упрека, и указываемъ единственно съ цѣлію очистить факты\r\nь того оттѣнка, который придается имъ современной прессой .\r\nомѣ того, чехи въ это послѣднее время перестали быть ак\r\nзными участниками въ событіяхъ , и вся\r\nятельность выражалась только ихъ взглядами на происходя\r\nе въ сторонѣ отъ нихъ и отношеніемъ ко всему этому . Ни въ\r\nкореніи вѣны , ни въ войнѣ съ мадьярами они не участво\r\nли дѣломъ, но тѣмъ не менѣе они являются участниками во\r\nемъ этомъ , принимая все очень близко къ сердцу и произ\r\nся свой приговоръ. Что такого рода участіе имѣло нѣкото\r\nІй смыслъ, это видно изъ того , что ему придавали значение\r\nми дѣятели . Такъ Елачичъ, отъ 22 - го октября , подъ адресомъ\r\nСлавному обществу Славянской Липы въ золотой Прагѣ» , пи\r\nхь изъ военнаго стана слѣдующее: « Моя побѣда въ Пептѣ\r\nала бы неполна и положеніе враговъ нашихъ въ вѣнѣ было\r\nи еще прочнѣе , еслибъ я не подступилъ съ войскомъ къ самой\r\nѣнѣ, чтобы смирить враа славянства в столицѣ Австрій.\r\nоэтому не могу вполнѣ выразить мою радость , когда я узналъ ,\r\nго братья - чехи по одинаковому съ нами побужденiю , что до\r\nазываетъ отозваніе чешскихъ депутатовъ изъ вѣнскаго сейма,\r\nазвернули свои побѣдоносныя знамена передъ вѣной , подавая\r\nнѣ и войску моему братскую руку съ геройскою рѣшимостію,\r\nобѣдить или пасть со славой . Идя противъ вѣны , я воодушев\r\nенъ одною мыслію, что иду противъ врага славянства , и утѣ\r\nпаюсь надеждою, что вы мои дѣйствія не только оцѣните, но\r\nІ поддержите » .\r\n«Липа » полнымъ довѣріемъ отвѣчала на любезность главно\r\nкомандующаго , и въ тоже время , какъ бы сознавая , что слова664 вѣстникъ ЕВРОПЫ.\r\nблаговолилъ его попали необъяснить по адресуей , благодарила цѣль своихъегодѣйствій за то >, , что и что онъ она со\r\nвполнѣ согласна съ когда-то высказанною имъ мыслью ,\r\n« еслибъ не было Австрій, то славяне должны бы были создать\r\ned » . Такъ одинъ рядился въ народное чувство , скрывая по 5\r\nнимъ совсѣмъ иные, чисто эгоистическое замыслы ; другіе така ,\r\nщеголяя любовію къ народу, но не понимая истинныхъ его инте\r\nресовъ , служили орудіемъ тому , кто всегда былъ врагомъ и\r\nнарода.\r\nВъ письмѣ Елачича съ первaго взгляда представляется чрез\r\nвычайно комичнымъ и даже похожимъ на насмѣшку , когда ог:\r\nговорить о братьяха чехаха , развернувшися свои побѣдоносных\r\nзнамена переда Вѣной : это были просто солдаты, которые шла\r\nпотому что по духу военной дисциплины не смѣли не идти , Буд\r\nихъ посылало начальство , а предводительствовалъ ими тотъ сі\r\nмый Виндишгрецъ, который недавно поколотилъ братьевъ-чехол\r\nдля того, чтобъ доставить удовольствіе нѣмцамъ. Но слова Е.\r\nчича не были простою любезностью ; онъ дѣйствительно обра:\r\nвался тому , что Прага высказалась противъ вѣны , что мет.\r\nними посѣяна вражда , что чехи смирно сидятъ по своимъ от\r\nламъ, тогда какъ могли бы весьма значительно развлечь се:\r\nавстрійскаго правительства. Злая шутка состояла въ томъ, чта\r\nнѣмцы и славяне бились другъ съ другомъ и въ тоже вр: 1\r\nдружились съ своимъ общимъ врагомъ , который билъ и тѣхъ\r\nдругихъ. Мадьяры въ этомъ случаѣ были послѣдовательнѣе, ов\r\nбились со славянами изъ за-того , что въ нихъ видѣли защитник:\r\nненавистнаго имъ принципа австріанизма и погрѣшили толь\r\nвъ томъ , что были слишкомъ самоувѣренны и нетерпимы .\r\nНельзя не остановиться на личности Елачича, который все\r\nвремя игралъ весьма двусмысленную роль. Ему довѣряли и сла\r\nвяне, которымъ онъ обѣщалъ добыть признание ихъ національ\r\nныхъ правъ , и нѣмецкое правительство , которому онъ был\r\nполезенъ именно тѣмъ, что придавалъ очень мало значенія на\r\nціональности. При немъ въ хорватскіе и граничарскіе поль?\r\nопредѣлялись постоянно офицеры изъ нѣмцевъ, строго господ\r\nствовала нѣмецкая команда, и бѣднаго граничара , грудью своей\r\nзаслонявшаго когда -то Австрію отъ турецкихъ нападеній, а те\r\nперь во имя той же Австріи усмирявшаго Вѣну, били палками\r\nза то , что онъ не умѣлъ хорошо объясниться по - нѣмецки съ\r\nсвоимъ народнымъ начальствомъ . Отнопенія его къ правительству\r\nчрезвычайно странныя. Онъ был человѣкъ придворный и поль\r\nличнымъ расположеніемъ императорскаго семейства.\r\nПравительство дѣлаетъ его хорватскимъ баномъ , вполнѣ пола\r\nзовалсяЧЕХИ. 665\r\n>\r\nаясь на его преданность династіи и Австрій. Онъ ополчается\r\nпротивъ мадьярь , пытавшихся выйти изъ - подъ гнетущей ав\r\nстрійской опеки ; потомъ для личныхъ переговоров, явился въ\r\nІнструкъ, гдѣ былъ чрезвычайно благосклонно принятъ импе\r\nаторомъ и всѣмъ дворомъ ; а между тѣмъ еще до его прибытия\r\nсдѣлано распоряженіе отнять у него команду и нарядить надъ\r\nимъ судъ, о чемъ при личномъ свиданій не сказано было ему\r\nни слова . Воротившись , онъ не смутился и продолжалъ дѣй\r\nствовать , совершенно игнорируя и судъ , и правительственное\r\nраспоряженіе. Онъ тогда оперся на народное сочувствіе и одер\r\nкатъ верхъ. Тогда правительство признало всѣ его дѣйствія за\r\nсонными и облекло его еще большимъ довѣріемъ . Что же это\r\nбыла за комедія ? Почему Елачичъ , оскорбленный коварством\r\nправительства , не бросилъ его , или по крайней мѣрѣ зачѣмъ\r\nнъ такъ усердствоваль ему? Намъ это понятно, потому что это\r\nчерта спеціально австрійская. Объясняя образъ дѣйствій Елачича,\r\nужно помнить , что онъ прежде всего былъ австріецъ, который\r\nглубоко былъ убѣжденъ, что все благо его жизни заключается\r\nкъ австрійской системеѣ . Поэтому онъ жертвовалъ и чувствомъ\r\nнаціональнаго сознанія , и чувствомъ сознанiя своего личнаго\r\n(остоинства . Напрасно нѣкоторые подозрѣваютъ въ немъ великіе\r\nнамыслы создать какое - то славянское государство , къ чему онъ\r\nне былъ вовсе приготовленъ и способенъ . Онъ вѣрно служилъ\r\nвоему правительству, потому, что съ нимъ связано было и его\r\n. Тичное существованіе ; онъ шелъ наперекоръ его распоряженіямъ ,\r\nувѣренный, что эти распоряженія дѣлались или только для вида\r\nподъ давленіемъ какой -нибудь посторонней силы , или вслѣдствіе\r\nfого, что всѣ потеряли головы, и рѣшился дѣйствовать по своему\r\nубѣжденію , на свой страхъ , чѣмъ дѣйствительно правительству\r\nпринесъ пользу, а себѣ заслужилъ его благодарность. Недовѣріе къ\r\nнему правительства не могло его оскорбить , потому что это су\r\nщественная черта, основа всей господствующей тамъ системы :\r\nна взаимномъ недовѣріи и даже ненависти основано все суще\r\nствованіе Австрій . Не тоже ли самое мы видимъ и въ цѣломъ\r\nтогдашнемъ правительствѣ ? Одно правительство распоряжается\r\nизъ Инструка , другое изъ вѣны , и оба противорѣчатъ другъ\r\nдругу ; главнокомандующіе различныхъ частей войскъ дѣйствуютъ\r\nво имя правительства , но не слушаются ни вѣны , ни Инструка.\r\nВъ этомъ наружномъ разладѣ вы, всмотрѣвшись, увидите единство\r\nдійствій; все это только различные пути , ведущіе къ одной цѣли.\r\nМы не подозрѣваемъ въ тогдашнемъ правительствѣ какой -нибудь\r\nстачки , предварительнаго уговора дѣйствовать именно такъ,\r\nчтобъ обманывать народъ. Это была бы подлость, въ чемъ обви\r\nЕ.\r\n>666 въстникъ ЕВРоды.\r\n:\r\nнять кого бы то ни было никто не имѣетъ права безъ самых\r\nточныхъ доказательствъ. Да этого вовсе не было и нужно; это\r\nвытекало изъ духа той системы , которая была изстари заведена,\r\nи изъ положения дѣлъ, изъ отношений между собою различных\r\nнародностей и сословій, которыя были таковы , что вмѣшатель\r\nство правительства дѣлалось необходимымъ слѣдствіемъ народнаго\r\nжеланія . Говорять, что австрійское правительство довело до\r\nкрайности принципъ < divide et impera ». Мнѣ кажется, что\r\nоно къ тому вызывается и принуждается тѣми самыми элементами,\r\nкоторые находятся въ вѣчной борьбѣ. Къ чему правительств\r\nсѣять вражду, когда она давнымъ давно готова, когда еще части\r\nАвстрійской империи жили каждая отдѣльно ? Могутъ сказать\r\nзачѣмъ оно не помиритъ ихъ , проводя всюду равноправность\r\nНо этого опять - таки не допускаютъ сами составляющіе гост\r\nдарство элементы , добиваясь постоянно господства другъ надо\r\nдругомъ. А требовать отъ правительства , чтобъ оно мириши,\r\nзначитъ добровольно становиться подъ его опеку и отдаваться\r\nвъ его полное распоряженіе, что и осуществляется на самом\r\nдѣлѣ. Однимъ словомъ, въ несчастному положении Австрійской\r\nимперіи , при которомъ никакiя либеральныя реформы не ост\r\nществлялись отъ національной вражды , не было виновато толькі\r\nправительство ; а причина этого заключается именно въ том\r\nнеестественномъ, насильственномъ союзѣ , какой представляет\r\nнамъ Австрійская имперія . Покуда существуетъ этотъ неесте\r\nственный союзъ, до тѣхъ поръ не прекратятся вѣчные стоки\r\nугнетенныхъ народностей , и дикое торжество господствующих\r\nМадьяры давно уже это поняли и добиваются того , чтобъ сін\r\nвсѣмъ выйти изъ этого союза ; но и они до такой степени прин\r\nникнуты тѣмъ же духомъ австрійской системы , что изъ своем\r\nПешта создали вторую вѣну, и Венгерское королевство теперь\r\nуже не что иное, какь та же Австрійская имперія въ уменьшен\r\nномъ видѣ . Тоже самое было бы и со всякою другою часть\r\nАвстрій . Поэтому, единственное спасеніе живущихъ тамъ наро\r\nдовъ въ радикальномъ переворотѣ и въ совершенномъ перевос\r\nпитании, что для нихъ невозможно безъ толчка извнѣ и вообще\r\nбезъ посторонняго вліянія.\r\nКъ такимь результатамъ приводятъ патологическое изученіе\r\nкакъ цѣлаго организма Австрійской империи, такъ и отдѣльных »\r\nего частей или особей, въ родѣ Елачича.\r\nЭтимъ мы могли бы и закончить свои наблюденія надъ со\r\nбытиями и надъ факторами 1848 г.; но для полноты изложенія\r\nнужно нѣсколько переступить грань этого года, потому что по\r\nслѣдняя сцена этой драмы , начатой въ 1848 г., доиграна была ужеЧЕХИ. 667\r\nв 1849 -мъ и мѣсто дѣйствія также измѣняется, — оно переносится\r\nѣ Моравію .\r\n.\r\nВъ то время какъ чешскія войска, подъ командою Виндиш\r\nдеца осаждали Вѣну, распѣвая пѣсню « Шуселка намъ пишетъ » ,\r\nадьяры бились съ сербами , хорватами и съ австрійскими ге\r\nралами ; когда Вѣна , наконецъ, напрасно прождавши помощи\r\nъ мадьяръ, должна была сдаться и тотчасъ началось приве\r\nгніе дѣль въ порядокъ при содѣйствій штыковъ , полицейскихъ\r\nузысковъ и скораго суда , незамедлившаго украсить столицу\r\nперіи висѣлицами, — на берегу чешской Моравы, посреди ея\r\nТодородной равнины, такъ-называемой « благословенной Ганы » ,\r\nь небольшомъ городкѣ Кромерижѣ , мы снова видимъ знакомыя\r\nамъ лица тѣхъ самыхъ народныхъ представителей , которые не\r\nдолго передъ тѣмъ рѣшали судьбу имперіи въ столицѣ ея Вѣнѣ.\r\nюда перенесенъ былъ тотъ самый рейхсрать, который долженъ\r\nлъ прекратить свою дѣятельность вслѣдствіе застигшей ихъ\r\nстябрьской бури.\r\nЗдѣсь были тѣ же самыя лица, тоже раздѣленіе партій, только\r\nри другой внѣшней обстановкѣ, и въ министерствѣ появились двѣ\r\nэвыя личности, гр. Стадіонъ (мин. внутр . дѣлъ) и князь Феликсъ\r\nІварценбергъ (иностр. д. ) . Избранъ был также новый предсѣ\r\nтель , и выборъ палъ на поляна Смолку, человѣка, принадле\r\nавшаго къ крайней лѣвой сторонѣ .\r\n22 -го ноября , начались засѣданія сейма, и тутъ мы видимъ\r\nовтореніе старой истории . Дебаты возникають или изъ-за однихъ\r\nормальностей, или вслѣдствіе взаимнаго предубѣждения и всеоб\r\nцаго раздраженія .\r\nПрежде всего возникъ споръ о томъ , считать этотъ сеймъ\r\nродолженіемъ первaгo или нѣтъ, и потому, читать ли прежде\r\nсего протоколы послѣднихъ засѣданій . Это подало поводъ че\r\nамъ и вообще правой сторонѣ высказать много оскорбительнаго\r\nа счетъ поведенія жителей Bны въ послѣднее время , что Вы\r\nвало не менѣе рѣзкіе отвѣты съ лѣвой стороны . Наконецъ со\r\nгласились послѣднія заключенія сейма признать недѣйствитель\r\nТыми, такъ какъ въ то время многое депутаты удалились , вслѣд\r\nтвіе начавшихся волненій, а оставшіеся тоже не были свободны\r\nтъ страха , который внушала имъ вооруженная толпа, посто\r\nАнно державшая сеймъ какъ бы въ осадномъ положеніи . За\r\nгѣмъ министерство выступило съ бюджетомъ на 1849-й годъ, изъ\r\nкотораго оказывалось, что передержано въ 1848 г. 49 милліоновъ\r\nпульд , а, имѣя въ виду въ слѣдующемъ году большая военнын668 въстникъ ЕВРОДЫ.\r\n1\r\nиздержки, оно требовало разрѣшить ему заемъ въ 80 мила . Это\r\nпредложеніе не одинъ разъ поднималось и откладывалось, вызы\r\nвая постоянно отчаянные споры , потому что лѣвая сторона не\r\nхотѣла объ этомъ и слышать , тогда какъ правая поддерживала\r\nминистерство. Дѣло это рѣшилось только 22 -го декабря, когда\r\nпроизведена была нѣкоторая перемѣна въ самомъ сеймѣ, именно\r\nпроизведены были новые выборы президента , его товарищей и\r\nсекретарей. На этотъ разъ выборъ въ президенты палъ на при\r\nверженца чешской стороны Штробаха . Правая сторона отъ того\r\nстала сильнѣе, и заемъ въ 80 милл. разрѣшенъ.\r\nВъ продолжении этого времени произошла одна важная пе\r\nремѣна въ правительствѣ: отреченіе Фердинанда , и встуше\r\nніе на престолъ 19 -лѣтняго племянника императора, Франца\r\nІосифа, сына эрцгерцога Франца - Карла, который также отрексі\r\nотъ своего права на престолъ. Трудно опредѣлить, что были\r\nистинною причиною такой перемѣны . Въ актѣ отреченія старыі\r\nимператоръ мотивировалъ его такъ : высказавши , какiя цѣли пре\r\nслѣдовалъ онъ , вступивши на престолъ , какъ его добрыя стрех\r\nленія народъ постоянно встрѣчалъ съ любовію и благодарностір\r\nи какъ, наконецъ, въ послѣднее время злоумышленная партія Ін\r\nтѣла вездѣ произвести анархію , что ей однако не удалось, до\r\nтому что большая часть имперіи осталась вѣрна своем у праган\r\nтельству , онъ утѣтается тѣмъ, что въ минуты тяжелыхъ испа\r\nтаній получалъ изъ разныхъ частей империи заявленія, «льсі\r\nщія его опечаленному сердцу » ; « но — продолжаетъ манифестъ — сали\r\nсобытий, видимая и неотвратимая потребность великаго и всесва\r\nщаго преобразования нашихъ государственныхъ формъ, къ ѕ\r\nторому мы приступили въ мартѣ мѣсяцѣ, и старались проло\r\nжить ему путь, утвердили насъ въ томъ убѣждении , что нужня\r\nболѣе молодыя силы , чтобъ эта великая задача приведена былі\r\nвъ исполненіе быстро и удовлетворительно. Поэтому мы , послі\r\nзрѣлаго обсуждения и проникнутые сознаніемъ необходимости этого\r\nшага, пришли къ заключенію торжественно отречься отъ пре\r\nстола » .\r\nИзъ общаго изложения событий , мы замѣтимъ одно тольва,\r\nчто Фердинандъ, при всей его слабости, съ какой онъ согла\r\nшался на всѣ требованія народа , иногда оказывался довольно\r\nтвердымъ по отношенію къ окружающимъ его министрамъ и\r\nдругимъ придворнымъ чинамъ тамъ, гдѣ послѣдніе хотѣли пра\r\nбѣгнуть въ насилію противъ народа. Это была одна изъ глав\r\nныхъ причинъ, по которой въ высшихъ сферахъ сильно желали\r\nкакъ -нибудь устранить его отъ дѣлъ, а для этого , какъ видно, не\r\nбыло никакого другого средства , кромѣ отреченія , потому что\r\n!ЧЕХИ. 669\r\nезъ того онъ постоянно являлся помѣхою . Принудить его къ\r\nтому было конечно ветрудно . Изъ этого слѣдуетъ , что вновь\r\nступающій императоръ долженъ былъ обладать качествами со\r\nершенно противоположными .\r\nЗаявленія высокопоставленныхъ лицъ при вступлении ихъ на\r\nовый постъ не имѣютъ большой важности , потому что, какъ\r\nзвѣстно , эти лица большею частію не считаютъ себя обязан\r\nыми согласовать съ ними свои поступки, и часто все сдѣлан\r\noe въ началѣ, впослѣдствии времени, забравши силу, отмѣняютъ\r\nдѣйствуютъ совершенно на иныхъ основаніяхъ, оправдывая та\r\nре противорѣчіе потребностію времени и обстоятельствъ , а\r\nногда и вовсе не заботясь ни о какихъ оправданіяхъ , если\r\nе считаютъ себя отвѣтственными ни передъ вѣмъ . Примѣровъ\r\nгому тьма. Ни одинъ почти министръ или другой какой- нибудь\r\nысшій чиновникъ не вступаетъ въ должность безъ того , чтобы\r\nе обѣщать много такого , чего онъ навърное не исполнитъ .\r\nТѣмъ не менѣе, манифестъ Франца - Іосифа, составленный\r\nідно въ строгомъ согласіи съ тою программою , которую выра\r\nотало министерство , заключаетъ въ себѣ все то , чего должно\r\nло ожидать отъ его дѣятельности и что дѣйствительно сбы\r\nось. Видно , что онъ писанъ подъ наитіемъ вполнѣ наставшей\r\nгакціи и когда уже не было никакого сомнѣнія въ русской\r\nэмощи , и что мадьяры будуть покорены. Вотъ главныя мѣста\r\nзъ этого достопамятнаго манифеста 2 -го декабря 1848 г. ,\r\nТвердо рѣшившись сохранить корону во всемъ ея блескѣ\r\nадѣемся Б.лить имперію права , во чтосвои всей са божіей цѣлости съ представителями помощью , но итоже въсвоихъ согласии время народовъ готовые са , раз мы\r\nи нам удастся всѣ земли и народы имперій слить\r\nдно великое государственное тѣло . Намъ предстоитъ тяжелое\r\nспытаніе : миръ и порядокъ во многихъ краяхъ имперій нару\r\nены . Въ одной части имперіи до сихъ поръ свирѣпствуетъ\r\nражданская война. Употреблены всѣ средства, чтобъ вездѣ воз\r\nгановлено было уважение къ законамъ. Подавленіе бунта и воз\r\nращение внутренняго покоя -— самыя главных условия счастли\r\nаго выполненія великаго государственнаго дѣла ». Въ этомъ за\r\nлючается вся сущность манифеста . Въ немъ ничего не гово\r\nится ни о конституцій, ни о томъ , какъ считать всѣ начатыя\r\nеформы, а только въ общихъ выраженіяхъ обѣщаются « благо\r\nѣтельныя перемѣны и помолодѣніе цѣлой империи » , при чемъ\r\nакже признана , по собственному убѣжденію, потребность и важ\r\n1ость свободныхъ и сообразныхъ съ духомъ времени учрежде\r\nзій . Главнымъ образомъ манифестъ напираетъ на нарушеніе\r\nвъ\r\nва670 Въстникъ ЕВРОПЫ.\r\n>\r\n2\r\n}\r\nпорядка и необходимость его возстановленія , такъ что онъ вы\r\nходить чѣмъ - то въ родѣ объявления осаднаго положения. Въ за\r\nключеніе новый императоръ говорить , что онъ полагается на\r\nразумное и искреннее соучастие всѣхъ народовъ посредствомъ\r\nихъ представителей, на здравый смыслъ сельскаго населенія,\r\nнедавно получившаго полную свободу , на вѣрныхъ своихъ чи\r\nновниковъ , на испытанную храбрость , вѣрность и непоколеби\r\nмость славнaго войска. «Мы надѣемся, говорить онъ , что вой\r\nско будетъ и намъ , какъ предкамъ нашимъ, опорой трона, а\r\nотечеству и свободнымъ учреждениямъ необоримою стѣною» . Упо\r\nминая осельскомъ населеніи, манифестъ не безъ причины , ка\r\nжется , пропустилъ населеніе городовъ, которое въ австрійскихъ\r\nземляхъ по числу составляетъ половину сельскаго, а по нрав\r\nственной силѣ и вообще по вліянію на дѣла , главный элементъ\r\nимперій.\r\nПеремѣна эта на всѣхъ произвела впечатлѣніе весьма нев\r\nгодное . Торжествовало только министерство, да тѣ , кому при\r\nвольно жилось до мартовскихъ событий безъ всякихъ реформъ и\r\nконституцій .\r\nПравительство въ это время уже рѣшилось покончить всю\r\nэту игру въ свободных учреждения , и не распускало сеймъ только\r\nпотому , что такое распущеніе могло произвести нѣкоторое вол\r\nненіе въ народѣ, могшее отвлечь его силы отъ Венгрии ; а по\r\nтомъ ему нуженъ былъ только поводъ , найти который конечно\r\nвсегда было весьма легко. Вступление на престолъ Франца-Іосифа\r\nпарализовало все.\r\nСеймъ работалъ, но какъ - то медленно ; секціи его трудились\r\nнадъ отдѣльными проектами ; засѣданія происходили только два\r\nраза въ недѣлю, и ни одинъ изъ проектовъ не поступилъ еще\r\nна разсмотрѣніе собранія ; поэтому засѣданія проходили въ шу\r\nстякахъ. Обществу казалось , что сеймъ вовсе ничего не дѣлает ,\r\nи въ газетахъ выражалось уже неудовольствие противъ того. В »\r\nэто время однако выработывался проектъ конституціи.\r\nГазеты не измѣнили своего тона , по прежнему продолжали под\r\nвергать придирчивой критикѣ каждый шагъ правительства, вся\r\nкое распоряженіе мѣстнаго начальства; но уже не было ни преж\r\nняго увлеченія, ни откровенности : всякій какъ- то воздерживался\r\nи будто чего - то боялся , хотя со стороны новаго правительства\r\nне сдѣлано было ни шага, по которому можно бы было бояться\r\nего. Имя новаго императора привѣтствовалось слишкомъ оффи\r\nціально, хотя онъ не подалъ никакого повода къ такой холод\r\nности, и одна весьма придирчивая газета чешской либеральной\r\nпартій , « Вечерній Листъ » , не могла сдѣлать никакого важнаго\r\n-\r\n1ЧЕХИ. 671\r\n1 1\r\nзамѣчанія на первый его актъ , на манифестъ, кромѣ того , что\r\nтамъ сказано : «Мы, божіею милостіно » и т . д . , вмѣсто «Мы , кон\r\nституціонный государь » , что всего только одинъ разъ было упо\r\nтреблено и прежнимъ императоромъ . Общественное мнѣніе вы\r\nсказалось противъ него тѣмъ, что съ особенною любовью всѣ\r\nотносились въ Фердинанду, который прибылъ въ Прагу ; готови\r\nлась какая - то великолѣпная демонстрація въ этомъ духѣ , но она\r\nне осуществилась . Однимъ словомъ, все, что народъ чувствовалъ\r\nи думалъ, подъ гнетомъ какой-то новой силы, оставалось затаен\r\nнымъ, не смѣло выступить наружу .\r\nИмператоръ , черезъ своего перваго министра , князя Швар\r\nценберга , выразилъ сейму, что онъ будетъ самъ разсматривать\r\nвсѣ его предложения и утверждать ихъ . И это не произвело ни\r\nна кого хорошаго впечатлѣнія . Сеймъ, кажется , началъ падать\r\nвъ собственномъ мнѣніи . Депутаты то и дѣло брали отпуски\r\nподъ различными предлогами , а другие вовсе не являлись , такъ\r\nчто на это было обращено вниманіе , и присутствовавшие члены\r\nпредлагали принять противъ этого особенныя мѣры , чтобъ сеймъ\r\nвовсе не разбрелся. Нѣкоторые вовсе складывали свои мандаты ,\r\nвъ томъ числѣ и К. Гавличекъ, который на все это смотрѣлъ ,\r\nвакъ на комедію, и еще когда этотъ сеймъ былъ въ вѣнѣ , пи\r\nсалъ въ «Народныхъ Новинахъ » : « Что это за сеймъ , на кото\r\nромъ изъ 370 членовъ почти 100 , отправляясь утромъ въ за\r\nсѣданіе, не знаютъ , въ пользу какого мнѣнія должны будутъ по\r\nдать голосъ ! Что это за сеймъ, на которомъ 40 человѣкъ (сель\r\nскіе депутаты Галиціи и Буковины ) не умѣютъ ни читать , ни\r\nписать , и не понимаютъ того языка , на которомъ идутъ раз\r\nсужденія ! Что это за сеймъ , когда въ немъ засѣдаютъ до 30\r\nчленовъ такихъ, которые стремятся къ ниспроверженію государ\r\nства » ! Сеймъ въ Кромерижѣ конечно быль организованъ лучше ,\r\nпотому что разныя партіи успѣли изъ многочисленныхъ преній\r\nбѣдиться, что у нихъ у всѣхъ общий интересъ , а раздѣляютъ\r\nихъ только предубѣждение и посторонняя интрига , и почти со\r\nвсѣмъ согласились. Тѣмъ не менѣе видно было , что сеймъ былъ\r\nТОЛЬКo pro forma, и всякую минуту должно было ждать со сто\r\nроны правительства рѣшительнаго шага противъ него . Въ такому\r\nположении , единственная надежда оставалась на поддержку об\r\nщественнаго мнѣнія ; вотъ почему Гавличекъ сложилъ свой ман\r\nдатъ, какъ членъ сейма , и возвращался къ прежней дѣятельно\r\nсти , какъ журналиста, когда дѣйствительно настало для того\r\nвремя , была потребность въ крѣп комъ бойцѣ , и это время со\r\nставляетъ самый блестящий и въ тоже время самый несчастный\r\nперіодъ чешской журналистики .\r\nТомъ І. • ФЕВРАЛЬ, 1870. 43672 въстникъ ЕВРоды .\r\n-\r\nПроектъ конституціи былъ уже настолько готовъ , что тот\r\nчасъ послѣ Рождества онъ могъ быть предложенъ сейму.\r\nТакъ какъ конституція эта обработывалась по частямъ от\r\nдѣльными комитетами, то какъ скоро была изготовлена часть\r\nобз основных правах , тотчасъ же она поступила въ сеймъ для\r\nпреній по поводу ихъ. Докладчиками по этому отдѣленію были\r\nсъ лѣвой стороны —Гайнъ, а съ правой — Ригеръ. О первомъ па\r\nраграфѣ, гласившемъ, что « вся государственная власть происхо\r\nдитъ отъ” народа » , докладывалъ Ригеру.\r\nМинистерству этотъ 8 не понравился; оно видѣло въ немъ\r\nнарушеніе основъ монархическаго правленія, и потому , на со\r\nбраніи 4-го января (1849 г.) , гр. Стадіонъ потребовалъ его уни\r\nчтоженія. Въ тонѣ министра было что-то повелительное и очень\r\nрѣзко высказывалась рѣшимость настоять на своемъ . Оть та\r\nкого тона всѣ уже успѣли отвыкнуть и потому теперь всѣ съ\r\nудивленіемъ обратили внимание на свое новое правительство.\r\nВѣсть о такомъ поступкѣ министерства быстро разнеслась по\r\nвсѣмъ краямъ имперіи. Отовсюду послышались отзывы противъ\r\nминистерства , а депутаты въ тоже время отъ разныхъ обществъ\r\nполучали адресы , въ которыхъ одобрялась дѣятельность сейма и\r\nобѣщалась поддержка всѣхъ его заключеній . Славянскій клубъ\r\nположилъ выразить министерству свое сожалѣніе о томъ , что\r\nоно, кассируя сейма рѣшенія, нарушаетъ его права , и подтвердить,\r\nчто сеймъ никогда не отступится отъ права свободно высказы\r\nвать свое мнѣніе. Проектъ адреса былъ составленъ въ славянскомъ\r\nклубѣ чехомъ докт. Пинкасомъ, но подписались подъ нимъ\r\nчехи и нѣмцы вмѣстѣ, и всѣхъ подписавшихся было 177. Ад\r\nресъ этотъ предложенъ сначала на разсмотрѣніе сейма, который\r\nего принялъ, и потомъ поданъ министерству.\r\nВстрѣтивши такой сильный отпоръ, министры , сознавая дод%\r\nно быть, что еще не пришло время , рѣшились допустить пре\r\nнія по этому параграфу, думая, что, можетъ быть, на дебатахъ\r\nонъ самъ собою пропадеть.\r\nДѣйствительно, начался жаркiй парламентарный бой . Иногда\r\nцѣлое засѣданіе проходило въ спорѣ двоихъ: такъ , 10-го ян\r\nваря, все время ушло въ спорѣ министра Лассера съ Лёнеромъ.\r\nВъ этихъ дебатахъ выступали почти всѣ министры и , кромѣ\r\nихъ, самыми горячими противниками проекта явились : Улепичъ,\r\nСелингеръ, Демель, Смрекеръ, но крѣпче всѣхъ держался жа\r\nтецкій депутатъ Вильднеръ. Защитниками были : Боррошъ, Пит\r\nтеръ, Гайнъ, Шабель, Брестль, Шуселка и Ригеръ. Послѣдній,\r\nкакъ докладчикъ, заключилъ свой докладъ рѣчью, впечатлѣніе\r\n4TEXH. 673\r\nкоторой было такъ сильно, что дальнѣйшимъ дебатамъ уже не\r\nбыло мѣста .\r\nРѣчь эта въ свое время доставила Ригеру европейскую из\r\nвѣстность. Громадное число экземпляровъ ея отпечатано было\r\nвъ вѣнѣ, она перепечатывалась въ разныхъ заграничныхъ журна\r\nдахъ, переведена была на итальянский языкъ въ «Monitore Ro\r\nmano » , выдержала въ Итали нѣсколько изданій , читалась на\r\nулицахъ въ Римѣ и другихъ городахъ, производя вездѣ одина\r\nково сильное впечатлѣніе. Даже самыя непріязненныя ему нѣ\r\nмецкія газеты отзывались объ ней съ большими похвалами . Но\r\nэтимъ ея дѣйствие и кончилось ; она не въ состоянии была по\r\nколебать австрійскихъ министровъ. Тѣмъ не менѣе, я думаю,\r\nнелишнимъ будетъ познакомиться съ содержаніемъ ея , по край\r\nней мѣрѣ въ краткомъ изложеніи .\r\nПрежде всего ораторъ поясняетъ смыслъ разбираемаго па\r\nраграфа. Говоря, что , всѣ власти въ государствѣ въ своемъ на\r\nчалѣ происходятъ отъ народа , сеймъ далекъ отъ того мнѣнія,\r\nчто эти власти и въ настоящее время принадлежатъ исключи\r\nтельно народу. Онъ признаетъ, что , перенесши однажды часть\r\nсвоей власти на государя , народъ не имѣетъ уже никакихъ правъ\r\nна нее. и отъ этого принципъ монархизма не только ничуть\r\nне колеблется, но еще болѣе упрочивается тѣмъ, что не осно\r\nвывается на случайномъ правѣ наслѣдованія , а становится на\r\nпочву разумной законности . Возставая противъ этого взгляда на\r\nпроисхожденіе власти , министерство , по его мнѣнію, склоняется\r\nвъ старой теоріи , по которой правительства смотрѣли на свои\r\nнароды , какъ на живое имущество и подобно русскому помѣ\r\nщику , владѣльцу нѣсколькихъ тысячъ душъ, считали себя въ\r\nправѣ продавать ихъ и закладывать, подобно тому какъ Сигиз\r\nмундъ за извѣстную сумму денег , заложилъ Бранденбургъ цол\r\nхернскому дому. Но такой взгляд , не отвѣчаетъ ни достойнству\r\nсвободныхъ народовъ, ни просвѣщеннымъ понятіямъ вѣка о сущ\r\nности и цѣли государства , ни достоинству самого монарха. Въ\r\nдоказательство шаткости этой теории происхождения власти , за\r\nвисящей не отъ воли народа , а единственно отъ наслѣдствен\r\nнаго права , ораторъ указываетъ на рядъ историческихъ фактовъ,\r\nизъ которыхъ видно, что наслѣдственность не есть что -либо\r\nабсолютное, а зависитъ отъ воли народа , который переносить\r\nее на тѣ лица , которыя онъ считаетъ достойными, и перемѣ\r\nняетъ династіи. Напримѣръ, онъ указываетъ на прогнаніе им\r\nператора Рудольфа , и возведеніе на его мѣсто младшаго брата\r\nего Матвѣя , что было необходимо для блага народа , такъ какъ\r\nРудольфъ быль совершенно неспособенъ, хотя право наслѣдства\r\n1\r\n43*674 ввСтникъ ЕВРОПЫ.\r\nбыло за нимъ . Потомъ указываетъ на судьбу домовъ Вазы и\r\nБурбоновъ . Допуская зависимость власти единственно отъ на\r\nслѣдственнаго права , основаннаго на божей волѣ, можно дойти\r\nдо фатализма, такъ какъ ничего не дѣлается безъ божей воли ,\r\nи тогда никому не привелось бы ничего дѣлать, ожидая, что все\r\nсдѣлается само собою по божоей волѣ . Взгляд , этотъ конечно\r\nхристианскій ; но не менѣе христианскаго духа и въ той теорін,\r\nкоторая рядомъ съ тѣмъ признаетъ свободную волю человѣка\r\nи народовъ, отъ которой зависитъ устроить свое существованіе\r\nтакъ , или иначе, сообразно съ понятіемъ о добрѣ и злѣ, оправѣ,\r\nзаконѣ и т . д. Сила также не можетъ быть источникомъ права,\r\nи кто ссылается на нее, тотъ постоянно рискуетъ, что явится\r\nдругая болѣе могучая сила и отниметъ у него право, которых\r\nонъ до тѣхъ поръ пользовался... « Государь, опирающийся только\r\nна силу— деспотъ ; а государь, основывающій свое право на вол$\r\nнарода , который ставить его надъ собою, есть истинный госу\r\nдарь свободнаго народа » . Далѣе Ригеръ обращаетъ вниманіе ва\r\nпроисхожденіе власти собственно въ Австрійской империи, и да\r\nэтого излагаетъ исторію, какимъ образомъ сложилась эта мо\r\nнархія. Изъ этого обозрѣнія видно , что она образовалась вслѣ;\r\nствіе свободнаго договора народовъ съ габсбургскою династіею.\r\nСеймъ не можетъ руководствоваться взглядомъ министровъ, B0\r\nпервыхъ , потому что онъ представляетъ не министерскій органъ,\r\nа органъ избравшаго его народа , все равно какъ онъ не обя\r\nзанъ соглашаться съ мнѣніемъ какой-нибудь одной части гост\r\nдарства, и по'мнѣнію одной части , напр. Вѣны или Пешта , нельза\r\nзаключать о волѣ цѣлаго народа ; во-вторыхъ, мнѣніе мини\r\nстровъ такъ перемѣнчиво, что сеймъ изъ угожденiя ему долженъ\r\nбы былъ то и дѣло опровергать самого себя. Прежнее мини\r\nстерство совершенно приняло этотъ параграфъ, и устами Баха\r\nвысказало, что оно признаетъ демократическую, конституціонную\r\nмонархію, и суверенность народа ставить на одну ступень съ\r\nсуверенностію короны ; нынѣшнее министерство смотритъ иначе,\r\nа какъ знать, что не произойдетъ еще какая - нибудь перемѣна\r\nвъ министерствѣ, и тогда сеймъ долженъ будетъ еще разъ пере\r\nмѣнить свой взглядъ.\r\nИмператоръ Фердинандъ , манифестомъ отъ 16 -го мая 1848 г. ,\r\nсозвалъ законодательное собраніе изъ представителей народа и\r\nпоручилъ ему составить конституцію, по его убѣжденію и благо\r\nусмотрѣнію. Этотъ манифестъ оставленъ во всей силѣ и новымъ\r\nимператоромъ . Ни манифестъ, созвавшій сеймъ , ни народъ, вру\r\nчившій мандатъ своимъ представителямъ , ничего не говорять о\r\nтомъ, чтобъ онъ должен былъ согласоваться съ мнѣніемъ ми\r\n1чExи. 675\r\nЯ не\r\nнистровъ. Министры же хотятъ принудить сеймъ принять ту\r\nконституцію, которую они изготовили въ своихъ кабинетныхъ\r\nсобраніяхъ . Это значило бы обмануть народъ, который ожидаетъ\r\nконституцій, выработанной его представителями . « Двойствуя не\r\nпо собственному убѣжденію, а по взглядаму министерства — про\r\nдолжалъ ораторъ—мы по справедливости лишились бы довѣрія\r\nсвоихъ довірителей . Мы собрались сюда не для того, чтобы\r\nсписывать министерскія распоряженія. Если же допустить это ,\r\nтогда достоинство нашё будетъ нисколько не выше достоинства\r\nсторожа въ славномъ магистратѣ , объявляющаго рѣшенія, сдѣ\r\nланныя осторожнымъ собраніемъ въ тайномъ совѣщаніи .\r\nотвергаю важности и значенія послѣднихъ политическихъ собы\r\nтій ; знаю , что позади насъ 6 - е октября со всѣми своими печаль\r\nными послѣдствіями. Но тѣмъ ни на волосъ не сокращено наше\r\nправо , какъ законныхъ представителей народа , засѣдающихъ\r\nздѣсь по волѣ императора; мы отъ того не перестали быть\r\nучредительнымъ сеймомъ . Считаю обязанностію упомянуть еще\r\nобъ обстоятельствѣ, которому, к сожалѣнію, вѣрятъ и нѣкото\r\nрые изъ членовъ сейма . Я имѣю въ виду молву, будто не только\r\nне послѣдуетъ санкцій рѣшенію сейма, но что даже будетъ\r\nраспущенъ сеймъ. Я не вѣрю тому, чтобъ могли быть взяты на\r\nзадъ вторично торжественно данныя обѣщанія ; это было бы вѣ\r\nроломствомъ, на которое я не считаю способною нашу корону .\r\nЕсли же то станется, тогда, конечно, мы не имѣемъ для своей\r\nзащиты пітыковъ; но мы уступимъ только по принужденію. Мы\r\nне припадемъ со страхомъ въ этимъ скамьямъ ; мы оставимъ\r\nихъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ; но унесемъ съ собою то\r\nутѣшительное сознаніе , что мы сдѣлали, что могли, и ничего\r\nне уступили изъ верховныхъ правъ народа. Пусть распустятъ\r\nсеймъ . Самое худшее, что насъ можетъ ожидать — это дарованіе\r\nнамъ конституцій , несогласной съ либеральными началами . Но\r\nпусть же она будетъ прямо остроирована правительствомъ, а\r\nне проведена подъ прикрытиемъ нашего участія. Пусть же само\r\nправительство и отвѣчаетъ за такую конституцію; а мы не хо\r\nтимъ рядиться въ чужія перья и не дадимъ своего имени чу\r\nжой нелѣпицѣ . Пусть лучше распустять сеймъ , чѣмъ допустить\r\nего осрамить себя. Я стою на тому, что сеймъ не будетъ рас\r\nпущень : нашъ государь добръ, и онъ хорошо знаетъ, что чрезъ\r\nто поколебалось бы довѣріе къ нему народовъ , особенно тѣхъ,\r\nкоторые еще не прислали сюда своихъ депутатовъ (сербы и\r\nхорваты) . Эти народы доблестью своею и кровьо завоевали себѣ\r\nсвободу ; они цLлыя столѣтiя имѣли свою конституцію и поль\r\nзовались верховнымъ правомъ; имъ никакъ нельзя сказать, что676 въстникъ ЕВРодн.\r\nимъ дается доля власти изъ милости императора! Если насъ ,\r\nпредставителей народа, теперь выгонятъ изъ этого зала , тогда\r\nтрудно будетъ другой разъ зазвать представителей тѣхъ же наро\r\nдовъ на всеобщій сеймъ, и тогда напрасны будуть всѣ усилія со\r\nздать единую сильную Австрію . Еще разъ повторяю: на это никто\r\nне имѣетъ права . Корона сама перенесла право устройства мо\r\nнархіи на представителей народа , и если она возьметъ это право\r\nназадъ, тогда она нарушитъ главную основу существования им\r\nперіи и тогда конецъ законному порядку ! Это очень опасный\r\nшагь . Легкомысленно оторвавшись отъ почвы законности , Бо\r\nрона вступить на почву насилія, а эта почва—есть основа ре\r\nволюціи . Поэтому, взываю здѣсь въ совѣтникамъ короны : videaut\r\nconsules, ne quid detrimenti capiat respublica ! »\r\nРѣчь эта длилась полтора часа; но вниманіе слушателей не\r\nослабѣвало ни на минуту. Правая сторона была въ восторгѣ;\r\nлѣвая примирилась съ ораторомъ , котораго считала главнымъ\r\nсвоимъ неприятелемъ, и рукоплескала. Не могъ удержаться отъ\r\nрукоплесканій и черно-желтый центръ, забывъ, что этимъ овъ\r\nоскорбляетъ правительство . Только министры сидѣли, какъ об\r\nваренные . Мрачно и зловѣще смотрѣли они на эти безполезные вос\r\nторги, и рѣшились явно выступить со своимъ безапелляцiов\r\nнымъ yeto .\r\nВъ сеймѣ произошла большая перемѣна : въ немъ не было\r\nуже ни правой, ни лѣвой стороны; мысль о предстоящей борь\r\nбѣ соединила всѣхъ въ одно ; рѣшено было не уступать мини\r\nстерству.\r\nНо рѣшимость эта была на одинъ моментъ. Мало - по -малу\r\nстали выступать люди , которые считали, что они уже все сдѣ\r\nлали , высказавъ во всей полнотѣ и искренности свое мнѣніе\r\nпередъ министерствомъ , и потому могутъ теперь уступить, на\r\nходясь не въ состояній бороться съ насиліемъ. «Да и не стоитъ\r\nговорили эти миротворцы — изъ-за одного параграфа терять все. »\r\nА чтобъ это не имѣло вида прямого отступленія, они предла\r\nгали окончательное заключеніе объ этомъ параграфѣ отложить !\r\nдо слѣдующихъ засѣданій, и тѣмъ временемъ продолжать раз\r\nсмотрѣніе другихъ , идущихъ по порядку статей. Подъ такимъ\r\nблаговиднымъ предлогомъ сеймъ уклонился отъ открытаго боя\r\nсъ министерством и продолжалъ дебаты съ прежнимъ усер\r\nдіемъ и даже съ нѣкоторымъ азартомъ, хотя вполнѣ зналъ, что\r\nвсе это была чисто комедія, забавлявшая министровъ.\r\nНе станемъ обвинять сеймъ въ томъ, что онъ поступился\r\nсвоимъ верховнымъ правомъ, которымъ облекъ его народъ, что\r\nчлены его не сложили своихъ мандатовъ , видя, что они не въ.чExд. 67\r\nостояніи провести своего мнѣнія во всей чистотѣ и принуж\r\nены принимать его въ искаженномъ видѣ, тамъ урѣзывая, тамъ\r\nаставляя , какъ понравится министерству ; не станемъ обвинять\r\nго въ непослѣдовательности, потому что поступить иначе — зна\r\nило бы идти на крайность, а человѣчество постоянно вос\r\nитывается въ духѣ умѣренности, и партія умѣренныхъ потому\r\nездѣ и всегда была самая многочисленная , постоянно одержи\r\nала верхъ и помогала на своихъ плечахъ подниматься такимъ\r\nсичностями, какъ Наполеонъ III.\r\nКъ тому же, если не весь сеймъ, то нѣкоторые изъ его чле\r\nновъ разсчитывали , что, опубликовавши весь свой проектъ кон\r\nституціи , они найдутъ поддержку въ самомъ народѣ и , опер\r\nшись на общественное мнѣніе, имъ тогда легче будетъ выдер\r\nжать бой съ правительствомъ. Предчувствуя близость своего\r\nконца , сеймъ торопился. Основныя права были уже публико\r\nваны, а остальныя части параграфъ за параграфомъ проходили,\r\nсквозь дебаты , и близокъ былъ уже конецъ работъ .\r\n6 -го марта , разсматривался вопросъ освободѣ церкви и\r\nобъ отношеніи ея къ государству . Докладчикомъ быль опять\r\nРигеръ , и завершилъ дебаты рѣчью, замѣчательной какъ по со\r\nдержавію, такъ и по мастерскому изложенію . Засѣданіе кончи\r\nлось въ 9 -мъ часу вечера , и это былъ послѣдній день кроме\r\nрижскаго сейма .\r\nВъ тотъ же вечеръ въ 10 ч . , пріѣхалъ въ Кромерижъ министръ\r\nгр. Стадіонъ, и тотчасъ же пригласилъ въ себѣ 16 депутатовъ\r\nсейма, между которыми со стороны чеховъ были : Браунеръ, Штро\r\n-бахъ, Пинкасъ и Палацкій . Онъ объявилъ имъ, что императоръ\r\nрѣшился, не дожидаясь окончания работъ сейма , октрoировать\r\nконституцію, такъ какъ дѣла съ Венгріею еще не окончены, а\r\nмежду тѣмъ приближается 11 -е марта , годовщина начала ав\r\nстрійскаго переворота, и могутъ начаться при этомъ какія-нибудь\r\nдемонстрацій ; кромѣ того, конституція, надъ которою трудился\r\nсеймъ, не может быть обязательною для этихъ земель , кото\r\nрыя на немъ не имѣли своихъ представителей. Приглашенные\r\nдепутаты старались поколебать доводы правительства, и это имъ\r\nвъ нѣкоторой степени удалось по отношенію къ министру; но\r\nприбывшій съ нимъ государственный секретарь Гельфертъ, то\r\nномъ холоднымъ и надменнымъ , прочиталъ этимъ народнымъ\r\nпредставителямъ такое наставленіе, которое должно было оскор\r\nбить не только ихъ , членовъ законодательнаго собранія, но и\r\nВсякаго частнаго человѣка . По этому поводу докт. Пинкасъ\r\nимѣлъ съ нимъ горячее объясненіе. Депутатъ Нейваль объявилъ\r\nминистру, что конституція уже готова и 15 -го марта будетъ678 вѣстникъ ЕВРоды.\r\nцѣлымъ сеймомъ принята per acclamationem; слѣдовательно, мо\r\nжетъ быть тотчасъ же провозглашена.\r\nГр. Стадіонъ, немного подумавши , обратился въ депутатамъ и\r\nпросилъ ихъ до времени никому не говорить объ этомъ, обѣщаясь\r\nпросить императора, чтобу \"онъ остановилъ октрoированіе кон\r\nституціи . « Обѣщать вамъ ничего опредѣленнаго не могу — доба\r\nвилъ онъщно завтра утромъ дамъ знать о результатахъ по те\r\nлеграфу » .\r\nНа другой день, едва разсвѣтало, послышался барабанный бой.\r\nОтъ казармъ двигалось войско къ зданію, въ которомъ проис\r\nходили засѣданія сейма . Окруживъ его со всѣхъ сторонъ , войско\r\nстало, какъ будто ожидая какого неприятеля. Рано утромъ стали\r\nявляться депутаты сейма и пытались пробраться во внутренность.\r\nСолдаты дерзко отгоняли ихъ оттуда, а если кто осмѣливалса\r\nнастаивать , того осыпали ругательствами и грозили штыками.\r\nТакой чести удостоилось народное собраніе , и тѣмъ закончился\r\nпослѣдній актъ высокой комедій.\r\nТакимъ образомъ, разогнанный сеймъ, послѣ долгаго стран\r\nствованiя изъ своей родины въ вѣну, изъ вѣны въ Кроме\r\nрижъ, разсыпался по разнымъ краямъ, и представители чеш\r\nскаго народа снова очутились между своими , явились въ Прагѣ,\r\nгдѣ появление ихъ поразило всѣхъ , ««какъ громъ изъ яснаго\r\nнеба» . Общество приняло ихъ по прежнему , оказывало имъ еще\r\nбольшее довѣріе и въ смущеніи, предвидя новую борьбу , ждало\r\nотъ нихъ отвѣта на вопросъ : что дѣлать ? Никто не ждалъ ви\r\nчего добраго, потому что, если такъ безчестно, жестоко посту\r\nпили съ собраніемъ, которое и отъ народа, и отъ императора\r\nоблечено было законодательною властію , которое призвано было\r\nустроить судьбу имперій , то чего же было ждать народу и его\r\nмелкимъ единицамъ ? Это сознавали всѣ и , можетъ быть , одного\r\nвоззванія депутатовъ было бы достаточно, чтобъ поднять на\r\nродъ и тогда только настала бы настоящая революція. Но де\r\nпутаты остались вѣрны династіи и законному правительству даже\r\nвъ то время , когда оно съ такимъ нахальствомъ попирало за\r\nконъ, нарушало конституцію и оскорбляло гражданское чувство\r\nтѣхъ австрійскихъ народовъ, которыхъ никакiя силы не могли\r\nувлечь на путь революцій . Правительство не поняло и не оцѣ- ?\r\nнило этихъ людей , которые должны были вооружиться всею си\r\nлою самаго непоколебимаго консерватизма, чтобъ воздержаться\r\nдвиженія въ тотъ моментъ, когда оно было возможно и\r\nнаходилось совершенно въ ихъ рукахъ. Еще такъ недавно уни\r\nL ,\r\nотъTE XI. 679\r\n3. ..\r\nчтоженное и растерявшееся въ минуту потрясенія , правитель\r\nство это теперь смѣло подняло голову и надменно относилось\r\nименно къ тѣмъ людямъ, которымъ обязано было своимъ сохра\r\nненіемъ . Мало того , оно ихъ третировало какъ побѣжденныхъ,\r\nвоздвигло на нихъ гоненіе и пользовалось малѣйшимъ поводомъ,\r\n-1чтобъ отнимать у нихъ право , давить морально , убивая свободу\r\nобществъ , свободу печати и образованія, и матеріально — обре\r\nменяя непомѣрными налогами, которые шли на содержаніе сол\r\nдатства и бюрократія , этихъ паразитовъ человѣчества .\r\nОдиннадцатое марта въ Прагѣ праздновалось бесѣдою въ\r\nв залѣ конвикта (бывшее монастырское зданіе ) . Не было здѣсь\r\nк обычнаго веселія ; но за то гремѣло : « Слава бывшему сейму !\r\npereat oктроирка! vіvаt Ригеръ ! слава Смолкѣ! »\r\nНа другой день Ригеръ отправился въ « студенческое обще\r\nство » и , какъ членъ его , счель долгомъ объяснить причину\r\nпреждевременнаго возвращенія депутатовъ сейма и обстоятель\r\nства , встрѣтившiя ихъ дѣятельность . Bь краткихъ , полныхъ го\r\nречи выраженіяхъ , онъ передалъ , сколько положено было труда,\r\nсколько привелось имъ встрѣтить борьбы и препятствій . « Работа\r\nпла день и ночь , говорить онъ, а когда все было уже готово,\r\nтогда пришелъ въ намъ другой и сказалъ : вашъ трудъ не нуж\r\nный, вы работали напрасно. Я надѣюсь однако, что трудъ нашъ\r\n. все - таки не напрасенъ , потому что конституція, выработанная\r\nнами , публикована; народъ оцѣни гь ее и признаетъ напъ трудъ\r\nдостойнымъ . А если австрійскіе народы настойчиво потребують ея\r\nвведенія, тогда никакая сила не въ состоянии будетъ отказать\r\nвъ томъ » .\r\nВъ томъ же духѣ говорилъ онъ и въ комитетѣ « Слав. Липы » .\r\nОнъ предлагалъ обществу обратиться къ правительству съ прось\r\nбою ввести въ дѣйствіе конституцію, выработанную сеймомъ.\r\nОжидать, чтобъ правительство добровольно согласилось на такія\r\nтребованія, было бы крайнею наивностію, на которую Ригеръ\r\nне способенъ; но онъ конечно тутъ имѣлъ въ виду возбудить\r\nобщественное мнѣніе настолько , чтобъ правительство нашлось\r\nвыпужденнымъ уступить.\r\nНеизвѣстно, насколько то было возможно; видно только, что\r\nРигеръ самъ отказался отъ этого способа дѣйствія , и вслѣдъ за\r\nтѣмъ въ « Народныхъ Новинахъ » помѣщено было слѣдующее за\r\nявленіе, составленное Ригеромъ вмѣстѣ съ бывшимъ министромъ\r\nПиллерсдорфомъ: « Члены распущеннаго сейма, хотя и лишены\r\nполноэчія , не перестанутъ согражданамъ своимъ совѣтовать\r\nергаться 37 мирѣ, покоѣ и законности. Они докажутъ такимъ\r\nобразомъ аа хѣлѣ , что у великодушнаго правительства есть еще\r\n2680 вѣстникъ ЕВРОпн.\r\nвные пути для того, чтобъ исполнена была воля монарха, не\r\nприбѣгая къ незаслуженному оскорбленію чувства законности по\r\nдозрѣніями и вмѣшательствомъ военной силы . Дай Богъ, чтобъ\r\nпуть , на который выступило правительство , послужилъ къ народ\r\nному благу ! »\r\nЭто впрочемъ , кажется , не столько искренняя исповѣдь,\r\nсколько вынужденное обстоятельствами объясненіе въ огражде\r\nніе своей личности.\r\nТамъ же, 25 -го марта, появилось нѣчто въ родѣ политиче\r\nской исповѣди, написанной Палацкимъ и снабженной подписями\r\nчленовъ бывшаго сейма, подъ названіемъ : « Политическіе прин\r\nципы чешскихъ депутатовъ на учредительномъ имперскомъ сейм\r\nвъ вѣнѣ и Кромерижѣ » . Оно резюмировано въ концѣ въ слѣ\r\nдующихъ словахъ: «Мы хотѣли создать новую Австрію на основ ;\r\nфедерація въ видѣ союза ; государство это не называлось бы ни\r\nнѣмецкимъ, ни славянскимъ, ни мадьярскимъ, ни румынскимъ,\r\nи представляло бы союзъ свободныхъ и равноправныхъ народовъ.\r\nХотѣли мы также, чтобы этотъ союзъ былъ наслѣдственною мо\r\nнархіею, какая и теперь существуетъ , будучи убѣждены не только\r\nвъ томъ, что безъ вреда нельзя уклониться отъ этой основы го\r\nсударства, которая необходима для истинно законнаго порядка,\r\nно что этотъ образъ правленія уже самъ собою представляет\r\nсамое надежное ручательство въ прочности союза. Такъ какъ\r\nименно вслѣдствие этого въ самомъ началѣ мы не имѣли въ\r\nмысли требовать, чтобъ каждая часть этого союза имѣла свою\r\nособую верховную власть, то слово « федерація » имѣло у насъ со\r\nвсѣмъ особенный , болѣе тѣсный смыслъ , и употребляли мы его\r\nпотому только , что для обозначенія того государственнаго по\r\nрядка , какой мы имѣли въ виду, не было другого, болѣе точ\r\nнаго слова. Мы считаемъ федеральное устройство Австрій не\r\nобходимымъ и непремѣннымъ слѣдствіемъ разнохарактерности ел\r\nнародовъ и ихъ полной равноправности . Но возможно - ли дѣй\r\nствительно сохранить равноправность, когда языкъ, а съ нимъ\r\nвмѣстѣ, само собою разумѣется, и народность одного какого-ни\r\nбудь члена въ цѣломъ государственномъ организмѣ de jurе или\r\nde fасtо возвышенъ на степень господствующаго ? Не долженъ-ди\r\nнеобходимый для взаимныхъ сношеній посредствующій язык (когда\r\nне угодно или нельзя въ этомъ случаѣ прибѣгнуть въ индиффе\r\nрентному языку латинскому, французскому) быть ограниченъ тою\r\nтолько областію сношений, которыми выражается единство госу\r\nдарства , а напротивъ въ дѣлахъ, не касающихся этого единства ,\r\nчтобъ выборъ языка предоставленъ быль на волю отдѣльныхъ\r\nчленовъ ? Развѣ можетъ и впредь навсегда остаться такое нигдѣ\r\n1ЧЕХИ. 631\r\nнеслыханное и достойное сожалѣнія явленіе, что значительная\r\nчасть законодательнаго собранія не понимала даже языка , на\r\nкоторомъ шли разсужденія ? или можетъ быть, наперекоръ, какъ\r\nестественному праву, такъ и основѣ равноправности, въ изби\r\nрательный уставъ долженъ быть внесенъ цензъ по языку? »\r\nЧитая подобныя исповѣди и объясненія, поневолѣ спросишь:\r\nкъ чему было все это? Неужели люди , писавшіе ихъ, думали , что\r\nтѣмъ они могутъ убѣдить и склонить къ своему мнѣнію пра\r\nвительство ? Обществу въ томъ также не было ни пользы, ни\r\nнадобности, во-первыхъ, потому что оно въ этой теоріи деспо\r\nгическо - династической свободной федерація не поняло бы ничего\r\nи не нашло бы ничего удобоисполнимаго на практикѣ, а во- вто\r\nрыхъ, потому , что оно въ то время стояло уже подъ абсолют\r\nной диктатурой, опершейся на войско и бюрократію.\r\nЭто опять не что иное , какъ огражденіе себя отъ разнаго\r\nрода поклеповъ и подозрѣній, которымъ правительство подвергало\r\nвсѣхъ безъ разбора; и появленіе подобныхъ объясненій доказы\r\nзаетъ только , до какой степени всѣ чувствовали надъ собою мечъ\r\nДамокла . До какой степени опасенiя всѣхъ за свою свободу\r\nбыли основательны и до какой нелѣпости доходила подозритель\r\nность правительства и нахальство его доносчиковъ, можно судить\r\nуже потому, что Палацкаго обвиняли въ «святодушныхъ » проис\r\nпествіяхъ и потомъ говорили, что онъ, по распущеніи сейма ,\r\nвъ одномъ мѣстѣ бунтовалъ крестьянъ.\r\nЕ. Осадное положеніе, бывшее при Виндишгрецѣ, было ничто\r\nвъ сравненіи съ тѣмъ, что было теперь. Правительство въ сво\r\nихъ преслѣдованіяхъ поднимало наново дѣла рѣшенныя и уже\r\nзабытыя, чтоб . только имѣть поводъ карать ссылкой въ отда\r\nленныя глухія мѣста, въ крѣпости, или тюремнымъ заключеніемъ.\r\nБольше всего страдали чехи , на которыхъ правительство не\r\nсмотрѣло иначе , какъ на революціонеровъ и гусситовъ . Тутъ\r\nтолько чехи увидѣли, что Виндигрецъ поступалъ съ ними мило\r\nстиво, а что настоящая кара готовилась имъ впереди.\r\nБіографъ Ригера такими словами характеризуетъ тогдашнее\r\nположеніе : «Оно представляло странное зрѣлище. Цѣлый край\r\nбудто только - что вышелъ изъ - подъ воды послѣ всеобщаго потопа .\r\nВода уже сбѣжала ; но осталось отвратительное болото, въ ко\r\nторомъ кишили всякаго рода гады , и наполняя воздухъ своими\r\nиспареніями, отравляло жизнь высшихъ организмовъ. Кто при\r\nвыкъ въ чистому сельскому воздуху, тому эта смрадная атмосфера\r\n-была невыносима; поэтому многіе отправились въ чужіе края,\r\nчтобъ тамъ выждать лучшихъ временъ , такъ какъ они были\r\nувѣрены , что такое положение долго продлиться не можетъ » .\r\n.682 вѣстникъ ЕВРОПЫ.\r\nГа\r\nвъ по10\r\nУныло, мрачно и сиротливо смотрѣла въ это время Прага.\r\nУ кого были средства и возможность, тотъ отправлялся за гра\r\nницу путешествовать или въ эмиграцію; кто имѣлъ имѣніе, — 01\r\nправлялся въ село ; и вообще всякій предпочиталъ Прагѣ какой\r\nнибудь глухой уголокъ въ провинции, чтобъ быть дальше и отъ\r\nсвоихъ прежнихъ друзей , и отъ главнаго врага— полицій . Прага\r\nпустѣла. Все, что оставалось въ ней, молчало, и своеволію мѣстной\r\nвласти былъ широкій просторъ . Но, хватаясь за уцѣлѣвшіе\r\nобрывки конституцій, люди смѣлые нѣкоторое время заявляли\r\nпротестъ , покуда ихъ самихъ не придавили . Въ это время\r\nвличекъ продолжалъ еще говорить такъ, какъ будто\r\nженіи дѣлъ не произошло никакой перемѣны : «Мы надѣемся до\r\nказать на дѣлѣ, что свобода слова еще не уничтожена . Что мы\r\nговорили прежде, то же самое скажемъ и теперь въ глаза пра\r\nвительству . Изъ -за денегъ и тюрьмы правда не должна молчать».\r\nи дѣйствительно, онъ не молчалъ до послѣдней минуты и всегда\r\nнаходилъ возможность высказать правительству горькую истину.\r\nположенія Энергія его . Позванный возрастала передъ вмѣстѣ съ судъ возраставшею присяжныхъ опасностью , за разборъ его\r\nоктрoированной конституцій , онъ защищалъ себя самъ, безъ по\r\nмощи адвоката . «Я не прошу ни малѣйшаго снисхожденія, то\r\nворилъ онъ въ своей защитительной рѣчи, и требую одного: рѣ\r\nшешія дѣла по совѣсти , безъ всякихъ предубѣжденій ». Судъ его\r\nоправдалъ. Это былъ весьма чувствительный ударъ тогдашнему\r\nправительству, почувствовавшему свою силу. Гавличекъ изъ ост\r\nрожности сталь въ газетѣ помѣщать больше ученыя статьи, и\r\nвсе-таки не могъ избѣгнуть , чтобъ правительство не придралось\r\nкъ чему- нибудь. За статью Палацкаго о централизации и равно\r\nправности въ Австріи, « Народныя Новины » были запрещены, и\r\n18-го января, 1850 г., вышелъ ихъ послѣдній нумеръ. Гавличевъ\r\nи тогда не замолчалъ . Въ Прагѣ нельзя было ему, издавать но\r\nвый журналъ, такъ какъ она находилась на военномъ положс\r\nніи , потому онъ хотѣлъ издавать чешскую газету въ вѣнѣ, а\r\nкогда и этого не позволили, на томъ основании , что тамъ Жи\r\nвутъ нѣмцы и въ чешскомъ органѣ не нуждаются , тогда онъ\r\nсталъ издавать новый журнал . « Славянинъ » въ чешскомъ го\r\nродѣ Кутной-Горѣ.\r\nВъ первомъ нумерѣ онъ доказывалъ нелѣпость запрещенія га\r\nзеты на томъ основании, что она высказываетъ мнѣнія несогласныя\r\nсо взглядами правительства , и наконецъ сдѣлалъ такое заключеніе:\r\n« Оппозиціонныя газеты запрещаютъ подъ тѣмъ предлогомъ, что\r\nонѣ, будто бы, подрываютъ въ народѣ довѣріе къ правительству.\r\nВъ такомъ случаѣ нужно запретить все , что можетъ быть при\r\n1\r\n1ч Ехи. 683\r\nчиною этого, недовѣрія , тогда нужно запретить и нѣкоторые за\r\nхоны , и прежде всего нужно запретить оппозиціонныя газеты,\r\nкоторыя выходятъ подъ редакціей министра финансовъ Крауса:\r\nбумажки въ гульдень , въ два, бумажные шестаки и десятки , ко\r\nгорые больше всего подрываютъ народное довѣріе. Вѣдь ваши\r\nшестаки и десятки такъ и кричатъ во все горло : недовѣріе ! не\r\nдовѣріе ! Въ настоящее время всѣ почти убѣждены въ томъ , что\r\nтакой порядокъ вещей не можетъ продержаться долго. Со всѣхъ\r\nсторонъ слышится крикъ : нѣтъ! этого не должно быть ! А пра\r\nвительство не обращаетъ никакого вниманія на этотъ искренній\r\nголосъ; оно не хочеть даже считать его выраженіемъ обществен\r\nнаго мнѣнія , голосомъ народа . Какое страшное ослѣпленіе ! »\r\nЧеловѣку, сохранившему бодрость духа и свободу мысли ,\r\nнужно было бороться не съ однимъ ретрограднымъ правительствомъ ,\r\nа еще съ толпою тѣхъ убогихъ духомъ , которые неспособны\r\nни къ самостоятельному мышленію, ни къ независимой дѣятель\r\nности, и единственное призваніе свое чувствуютъ въ покорномъ\r\nподчиненіи господствующей силѣ и безсмысленномъ исполнении\r\nкакихъ бы то ни было предписанііі, дѣлаемыхъ по праву сить\r\nнаго. Гавличек , встрѣтилъ противниковъ даже между людьми,\r\nкоторые прежде вполнѣ согласовались и съ его воззрѣніями, и\r\nсъ его образом, дѣйствій . Одинъ собрать его , чешскій лите\r\nраторъ, написавшій весьма много , и во всю жизнь не выска\r\nзавшій ни одной самостоятельной мысли и не дошедшій ни\r\nдо одного самостоятельнаго вывода , кромѣ того , что нужно\r\nписать много и очемъ ни попало, чтобъ заработать больше\r\nденегъ или выслужиться , въ своей рабской покорпости господ\r\nствующей системѣ обвинял. Гавличка въ томъ ,\r\nне умѣлъ твердо держаться однажды принятыхъ началъ и даже\r\nне знали, въ какой мѣрѣ слѣдуетъ ратовать за свободу » ; что\r\nонъ слишкомъ легко относился къ народнымъ и государствен\r\nнымъ вопросамъ и постоянно держался оппозицій по страсти\r\nкъ противорѣчію ; что онъ, наконецъ , повредилъ чешской литера\r\nтурѣ, увлекши общество своимъ « поверхностнымъ взглядом , и\r\nчерезчуръ раздражительными статьями, такъ что оно потеряло\r\nвсякую охоту читать что - нибудь дѣльное , и нужно нѣсколько\r\nаѣта для того чтоба поправить дѣло, чтобы возвратить по\r\nтерянное », т.-е. – чтобъ система Баха замѣнила собою вполнѣ\r\nсистему Франца и Меттерниха.\r\nЭто писалось впрочемъ уже въ то время, когда Гавличекъ\r\nбылъ сосланъ въ Бриксенъ, гдѣ , по собственному выраженію,\r\nонъ лежалъ какъ минералъ, и когда пришло время и для тѣхъ\r\nпошляковъ, которые прежде не смѣли являться на свѣтъ, именно\r\nчто « Онъ684 Въстникъ ЕВРоды .\r\nf\r\nпотому , что Гавличекъ « порядкомъ ихъ пробиралъ и прогонялъ\r\nсъ глазъ порядочной публики ».\r\nЭтимъ людямъ, заодно съ правительствомъ, упрекавшимъ\r\nГавличка въ « нескромности » и убѣждавшимъ всѣхъ съ покор\r\nностію предаться на милость министерства, онъ отвѣчалъ въ\r\n« Славянинѣ ». Мы приведемъ это мѣсто, потому что изъ него\r\nвидно, куда склонялось уже въ то время общественное мнѣніе\r\nподъ вліяніемъ новыхъ порядковъ.\r\nОтвѣчая на упрекъ, будто оппозиція вредитъ народному\r\nдѣлу, Гавличекъ писалъ: « Еслибъ подобный упрекъ дѣлали мнѣ\r\nлюди, стоющіе довѣрія, люди , любящіе народъ, - я считалъ бы себя\r\nнесчастнѣйшимъ человѣкомъ въ мірѣ . Быть виновникомъ стра\r\nданій цѣлаго народа.... что можетъ быть хуже ? Я отказался бы\r\nотъ всего, даже отъ публицистики, если не навсегда , то по край\r\nней мѣрѣ на нѣкоторое время, покуда общественныя дѣла не\r\nпридутъ въ лучшій порядокъ. Къ счастію, совѣсть моя совер\r\nшенно покойна въ этомъ отношеніи. Никто не можетъ служить\r\nдвумъ господамъ въ одно и то же время . Мои дѣйствія прямы;\r\nя не хочу служить и нашимъ, и вашимъ, не хочу выдавать себя\r\nза приверженца и вѣрное орудie теперешняго правительства,\r\nкогда дѣйствую противз него. Вы же , напротивъ, дѣйствуя въ\r\nвидахъ министерства, считаете себя служителями народа , по край\r\nней мѣрѣ хотите, чтобъ другие считали васъ такими . Но въ на\r\nстоящее время подобное служеніе двоимъ не можетъ имѣть мѣста.\r\nВотъ мой отвѣтъ тѣмъ изъ насъ, которые дѣйствуютъ такъ вслѣд\r\nствіе своей недальновидности , вслѣдствіе своего нераціональнаго\r\nубѣждения, что можно служить двумъ враждующимъ сторонамъ.\r\nЧто же касается тѣхъ, которые заняты исключительно своею\r\nличностію, преслѣдують только свои личные интересы; что ка\r\nсается тѣхъ , которые, видя успѣхъ на сторонѣ народа , кричатъ\r\nво все горло : «все для народа ! », а потомъ, когда народъ побѣ%\r\nденъ и правительство осыпаетъ наградами своихъ привержен\r\nцевъ, бросаютъ народъ и становятся на сторону правитель\r\nства ; т тѣ, конечно, справедливо говорять, что они служать и\r\nправительству, и народу , но дѣло въ томъ, что они служатъ\r\nимъ обоимъ не въ одно время: и правительству, когда успѣхъ\r\nСклоняется на его сторону, и народу, когда побѣда за нимъ. —\r\nи тѣмъ, и другимъ я совѣтую присмотрѣться ближе къ новѣй\r\nшимъ событиямъ. (Это было въ 1850 г. , когда мадьяры были\r\nуже покорены ). Что это ?... Хорваты, помогавшіе правительству\r\nподавить революцію , мадьяры и итальянцы - революціонеры по\r\nлучають теперь одинаковыя права . Мало того , мадьяры и\r\nитальянцы за революцію получать больше, чѣмъ хорваты зачExи. 685\r\n-\r\nоказанную правительству помощь . Что вы скажете на это, вы,\r\nсовѣтующіе народу искать покровительства у министровъ ?... »\r\nЧто значилъ голосъ одного человѣка, когда все или молчало ,\r\nили было противъ него ? Сознавая, что и общественное мнѣніе\r\nсовершенно предалось правительству , Гавличекъ рѣшился покон\r\nчить самъ со своимъ журналомъ, не дожидаясь запрещенія , ко\r\nторое было уже готово . Несмотря на то , его предали суду за\r\nнѣкоторыя статьи въ предпослѣднихъ нумерахъ. Судъ былъ на\r\nзначенъ 12 ноября, въ Кутной -Горѣ. Прося докт. Фрича быть\r\nего адвокатомъ, Гавличекъ закончилъ свое письмо такъ : «При\r\nмите мое глубокое къ вамъ почтеніе, почтеніе преступника, ко\r\nторый наперекорз всему останется честныма чехома, врагома\r\nдеспотизма и вмѣстѣ съ тѣмъ вашимъ покорнѣйшимъ слугою » .\r\nЕще разъ, и это былъ послѣдній, Гавличекъ явился на судъ\r\nприсяжныхъ. Онъ былъ опять оправданъ ; но вскорѣ послѣ того\r\nпроизошла сцена, которую описалъ самъ Гавличекъ въ своихъ\r\n« Тирольскихъ элегіяхъ », которою окончилась его дѣятельность и\r\nможетъ закончить наше изложение :\r\n« Пошелъ уже третій часъ по -полуночи, какъ вдругъ у кро\r\nвати моей появился жандармъ и привѣтствовалъ меня « съ доб\r\nрымъ утромъ ». Съ жандармомъ были чиновники- — всѣ въ мун\r\nдирахъ, съ шитыми воротниками, перетянутые шарфами. « Вста\r\nвайте, господинъ редакторъ . Не пугайтесь насъ, мы не воры,\r\nхоть и ходимъ по ночамъ, мы только коммиссары . Вамъ кланя\r\nются всѣ вѣнскіе, а господинъ Бахъ приказалъ даже поцѣло\r\nвать васъ , справиться о вашемъ здоровьѣ и передать вамъ вотъ\r\nэто письмо » .\r\n« Что касается меня, я всегда вѣжливъ, хоть бы это было\r\nдаже на тощій желудокъ: «извините, господа чиновники — говорю\r\nимъ— что я въ одной рубашкѣ ». Но мой черный бульдогъ, Джонъ,\r\nбольшой грубіянъ, и, какъ англичанинъ , черезчуръ крѣпко\r\nдержится habeas corpus ; только -что одинъ изъ чиновниковъ\r\nуспѣлъ прочитать первый параграфъ, какъ онъ изъ - подъ кро\r\nвати залаялъ на почтенную коммиссію: врр... хамъ, хамъ ! —Xo\r\nрошо еще, что я догадался пустить въ него подъ кровать зако\r\nнами : послѣ этого бульдогъ мой больше уже не пикнулъ.\r\n« Какъ гражданинъ, привыкшій къ порядку , я , въ присутстви\r\nвсѣхъ, надѣлъ сначала чулки — дѣло было въ декабрѣ—и затѣмъ\r\nсталъ читать поданную мнѣ бумагу. Бахъ, какъ докторъ, пишетъ\r\nинѣ, что для меня нездорово жить въ Чехахъ ; что мнѣ нужна\r\nперемѣна воздуха ; что въ Чехахъ страшная духота, вредныя испа\r\nренія и очень много смраду послѣ октрoированной конституцій; что ,\r\nсловомъ, тамъ самый заразительный воздухъ ; что, вслѣдствіе та\r\n-686 Въстникъ ЕВРоды .\r\n1\r\nкихъ соображеній , онъ посылаетъ мнѣ карету, чтобъ я тотчасъ\r\nже отправлялся въ дорогу на казенный счеть, и что онъ при\r\nказалъ жандармамъ принудить меня силою принять его предло\r\nженіе, еслибъ я , по свойственной мнѣ скромности , вздумалъ 01\r\nказываться отъ него.\r\n« Что дѣлать ? у меня такая глупая натура , что я ни въ чемъ\r\nне могу противиться жандармамъ съ ружьями. Да и Дедера )\r\nторопилъ меня ѣхать какъ можно скорѣе, а то вѣдь, пожалуй,\r\nбродскie 2) жители вздумаютъ ѣхать вмѣстѣ съ нами . Онъ гово\r\nрилъ мнѣ также, чтобъ я не бралъ съ собою никакого оружія,\r\nпотому что они будуть охранять меня во время путешествія;\r\nчто по чешской землѣ мы поѣдемъ инкогнито, чтобъ докучли\r\nвые люди не надѣлали намъ тьму всевозможныхъ порученій . Го\r\nсподинъ Дедера надавалъ мнѣ еще много другихъ мудрыхъ C0\r\nвѣтовъ, которыми обыкновенно должны руководствоваться бахови\r\nпаціенты . Онъ словно сирена манилъ меня, покуда я надѣвалъ\r\nсапоги , жилетъ , сюртукъ и шубу , и прежде , однако брюки . Лошади\r\nи жандармы давно уже стояли передъ домомъ. « Милые братцы\r\nпотериите еще немного ; сію минуту поѣдемъ » .\r\n« ....... ІПодлѣ меня стояли въ слезахъ мать , жена, сестра,\r\nдочка , маленькая Зденчинка. Тяжелая минута ! Правда, я старый\r\nказакъ, закаленный въ битвахъ ; но въ эту минуту чувствовал\r\nкакое - то стѣсненіе въ груди , и въ глазахъ было ощущеніе жара.\r\n« Крѣпко надвинулъ я на лобъ подібрадку ( шапку) , чтобъ не\r\nвыдать передъ полицейскими повисши ую на глазахъ слезу. А она\r\nстояли у дверей , на караулѣ, какъ будто желая и этой чисто\r\nсемейной сценѣ придать оффициальный характер..\r\n« Рожокъ трубитъ, колеса гремятъ ..... »\r\n14-го марта 1852 г. , Гавличек , писалъ одному изъ своихъ\r\nзнакомыхъ изъ Бриксена : « Я лежу здѣсь какъ минерали, но\r\nорганическую жизнь веду все - таки въ Чехахъ, куда, надѣюсь,\r\nвітослѣдствии времени перевезутъ съ разрѣшенія сильныхъ міра\r\nсего и мое бренное тѣло . Вы не можете себѣ представить, Ба\r\nкое великое наслаждение доставляетъ мнѣ каждое письмо изъ\r\nдому , хоть бы то было отъ нѣмца. Читая ваше письмо, я невольно\r\nперенесся мыслію къ тому счастливому времени, когда мы еще\r\n1\r\n1) Полицейскій коммиссаръ.\r\n2) Нѣмецкій - Бродъ— городъ въ восточныхъ Чехахъ, куда Гавличекъ удалгиса\r\nпосаѣ кутногорскаго процесса, и гдѣ неподалеку было мѣсто его рождения.чехи. 687\r\nсмѣло могли воевать съ нашими противниками . Но теперь на\r\nстали для нихъ счастливыя времена : нѣтъ никого , кто бы ихъ\r\nпорядкомъ пробралъ и прогналъ съ глазъ почтенной публики.\r\nЧеловѣку порядочному теперь лучше всего сидѣть дома , чтобъ\r\nне загрязнить сапоговъ .... Вы , конечно , хорошо понимаете мое\r\nположеніе ; оно невыносимо, потому что , хоть мнѣ повидимому\r\nи дана свобода, но свобода эта въ ссылкѣ хуже тюрьмы . На\r\nдѣюсь какъ - нибудь ускользнуть отсюда, только едва - ли уж\r\nприведется попасть въ Прагу .... »\r\n>\r\nЧетыре года спустя, по улицамъ Праги проходила весьма\r\nобыкновенная похоронная процессія : простой , можно сказать ,\r\nбѣдный гробъ везли на катафалкѣ; за нимъ шла въ траурѣ мо\r\nлодая женщина — говорили , сестра покойника , а жена дожидалась\r\nужъ его въ могилѣ ; она вела за руку дѣвочку, семи или осьмилѣт\r\nнюю Зденчинку ; было еще нѣсколько лицъ , вѣроятно родныхъ\r\nпокойника , и небольшая кучка людей совершенно индифферент\r\nныхъ. Особенность этой бѣдной процессіи состояла въ томъ, что\r\nеё провожала полиція со свитою жандармовъ. Пройдя городъ ,\r\nона направилась къ Вольшанскому кладбищу.\r\nЕще четыре года спустя , 1 - го ноября, когда католики по\r\nминають всѣхъ усопшихъ, по дорогѣ къ вольшанскому кладбищу\r\nшла довольно многочисленная толпа людей - студентовъ , мѣ\r\nщанства, вообще молодежи . Всѣ шли молча; въ природѣ также\r\nбыло невозмутимо тихо ; только послѣдніе желтые листья мед\r\nленно падали сь деревьевъ , посаженныхъ подлѣ ороги , да по\r\nсторонамъ ни щіе играли на своихъ ручныхъ органахъ унылыя\r\nпѣсни , вымаливая тѣмъ подаянія . Толпа вступила въ ограду\r\nКладбища , прошла его поперегъ и остановилась у самой стѣны\r\nу какой - то незначительной могилы , надъ которой печально свѣ\r\nшивала свои тонкія вѣтви плакучая ива и лежалъ простой ка\r\nмень съ едва замѣтною надписью . Изъ толпы выступилъ сту\r\nдентъ Потомъи прочиталь тотъ же студентъ обычныя молитвы провозгласилъ , а хоръгромкимъ пропѣль голосомъ Requiem:.\r\n« Слава Карлу Гавличку , чешскому писателю , бойцу и мученику\r\nза чешскую свободу » ! Къ этой толіцѣ тогда подошли уже всѣ ,\r\nкто торойтолько лежалъ быль только на кладбищѣ камень съ, скромною и надъ бѣдною надписью могилой « Карлъ , наГав во\r\nличенъ и жена его Юлія » , изъ тысячи грудей раздавался троев\r\nратный кликъ « Слава » !\r\nТомъ I. — ФЕВРАЛЬ , 1870. 44688 въстникъ, ЕВРОпы .\r\nГавличекъ дѣйствительно былъ послѣднимъ борцомъ за IT\r\nдолю свободы , которую чехи добыли во время движенія '48 -го\r\nгода , а въ 60-мъ году громкое провозглашеніе его имени слу\r\nжило знаменіемъ, что опять настало лучшее время.\r\nЧто же принесло чеxамъ все это движеніе? ... Вмѣсто авто\r\nноміи , къ которой они стремились , имъ дали Баха ; чешсках\r\nнародность всюду должна была спрятаться : на улицахъ городовъ\r\nне смѣла раздаваться чешская пѣсня и не терпима была ни одня\r\nчешская надпись ; оффиціальнымъ языкомъ по прежнему сталъ нь\r\nмецкій ; школы , кромѣ низшихъ и сельскихъ, стали также ис\r\nключительно нѣмецкими; и все это сдѣлалось не постепенно,\r\nвдругъ, по приказанію, въ одинъ день. Приведу здѣсь одинъ раз\r\nсказъ, какъ введенъ былъ нѣмецкій языкъ въ одной изъ пражских\r\nгимназій .\r\nУтромъ, въ обычное время собрались ученики въ старомѣс\r\nской гимназій . Одни шныряли между скамьями , другіе стояли |\r\nпечки , въ которой весело горѣлъ огонь и трещали дрова . Был\r\nклассъ истории. Явился учитель и началъ читать исторію чет\r\nскаго народа. Онъ читалъ съ воодушевленіемъ; восприимчика\r\nмолодежь слушала его съ замираніемъ сердца . Вдругъ серед\r\nкласса отворяется дверь и входить директоръ, человѣкъ весь\r\nпопулярный и любимый учениками за его необыкновенную магч\r\nкость въ обращеніи съ ними . На этотъ разъ видъ его былъ не\r\nобычно строгъ и даже суровъ. Всѣ были озадачены . Не меньше\r\nбылъ озадаченъ и онъ самъ. Онъ держалъ въ рукахъ какую-то\r\nбумагу , которую долженъ былъ прочитать въ классѣ , на что\r\nнего , повидимому, не хватало духа . Наконецъ онъ - быстро про\r\nчиталъ ее и тотчасъ же ушелъ, не взглянувъ ни на кого , каб »\r\nбудто сдѣлалъ какое - то преступление или нанесъ кому тяжелую\r\nобиду. Это было распоряженіе министра просвѣщенія , бывшаго\r\nчешскаго патріота, гр. Льва Туна, чтобъ тотчасъ же всѣ пред\r\nметы преподавались на нѣмецком языкѣ; а въ этой гимназін,\r\nнадо замѣтить, въ то время все читалось на чешскомъ языкѣ;\r\nпоэтому можно судить , какъ могло подѣйствовать такое распо\r\nряженіе. Въ классѣ была мертвая тишина . Учитель пряталъ\r\nглаза подъ кафедру . У учениковъ показались въ рукахъ носо\r\nвые платки. Послышалось что-то въ родѣ глухого рыданія. Видно,\r\nвсѣмъ было какъ - то неловко . Первый опомнился учитель. Прой\r\nдясь нѣсколько разъ по классу, онъ снова взошелъ на кабедру\r\nи началъ читать—уже по -нѣмецки. Сознавалъ ли онъ , что чиЧЕХИ. 689\r\nъ; но ученики навѣрное ничего не слышали и не понимали ;\r\nБольшинство изъ нихъ не было и приготовлено настолько,\r\nбъ понимать чтеніе на нѣмецкому языкѣ.\r\nЛитература опять ударилась въ изслѣдованія старины и въ\r\nологію; съ этого времени до 60 -го года чехи не имѣли ни\r\nого политическаго органа , тогда какъ передъ тѣмъ газеты и\r\nные журналы выходили не только въ Прагѣ, Брнѣ, Оломуцѣ,\r\nвѣ , вѣнѣ , но и въ нѣкоторыхъ провинціальныхъ городахъ.\r\nвозможныя общества были, конечно, тотчасъ же уничто\r\nы .\r\n1\r\nПолитической жизни не было никакой. Насталъ періодъ\r\nгваго сна . Остроированная конституція не была отмѣнена,\r\nона не дѣйствовала , объ ней не было и помину . Городские\r\nоры , какъ сдѣланы были въ 1850 г. подъ военной дикта\r\nой, такъ и оставались до слѣдующаго пробужденія народа\r\nыхъ 10 лѣтъ. Какъ было заведено однажды военное поло\r\nіе, такъ оно и оставалось . Разные проекты , надъ которыми\r\nэтали столько министровъ и сеймы , сданы въ архивъ .\r\nОдно только было невозвратимо это окончательное осво\r\nденіе крестьянъ. Несмотря ни на какой политическій гнетъ,\r\nмотря на всю тяжесть разныхъ налоговъ и повинностей,\r\nчернорабочія силы дѣлали свое дѣло. Среди общаго оцѣпе\r\nія, крестьяне въ этотъ тяжелый періодъ приготовляли почву\r\nновой жизни . Они очищали свои поля отъ камня, которым\r\nгарались надѣлить ихъ помѣщики, разрывали его порохомъ и\r\nбивали молотомъ ; мостили имъ дороги , строили дома и школы ,\r\nодили изъ него цѣлыя стѣны кругомъ своихъ садовъ и ого\r\nовъ ; осушали болота и доставшиеся имъ отъ помѣщиковъ об\r\nдные пруды обратили въ луга или поле . Матеріальное бла\r\nЭстояніе крестьянъ возрастало быстро, и дало правительству\r\nодъ произвести народный грабежъ подъ именемъ « народнаго\r\nровольнаго займа » , когда ему понадобились деньги , чтобы\r\nрядить войско противъ Россіи въ 1854 г. Велѣно было за\r\n\"ь у каждaго столько , сколько можно . Цифра такого рода\r\nсертвованія опредѣлялась мѣстною администраціею съ нахо\r\nЦимися въ ея распоряжении органами : сельскими старшинами\r\nписарями . При этомъ не у одного крестьянина отъ такого до\r\nовольнаго займа убыли со двора лошадь или корова, или что\r\nбудь изъ пожитковъ. Правда, все это взято было не даромъ,\r\nвъ заемъ за процентъ, въ обезпеченіе чего и выданы были\r\nвія - то облигации ; но онѣ всѣ перешли въ руки евреевъ и\r\nгихъ спекулянтовъ , которые скупали ихъ почти за ничто и\r\nтому могли рисковать и довольствоваться постепенной уплатой\r\n44*690 вѣстникъ ЕВРОПЫ .\r\nхоть части цѣлаго займа. Несмотря на это , въ какихъ -нибудь\r\nвосемь лѣтъ общая сумма сельско - хозяйственныхъ произведеній\r\nутроилась . Крестьянинъ-землевладѣлецъ съ того времени сталъ\r\nмаленькимъ помѣщикомъ и возбуждаетъ зависть въ бѣдной бур\r\nжуазіи .\r\nСельская школа, подъ руководствомъ своихъ учителей и свя\r\nщенниковъ, отъ 1848- го года проникнутыхъ духомъ горячаго па\r\nтріотизма, дополнила благосостоянie народа, давши ему умствен\r\nное развитие и пробудивши въ немъ чувство самосознанія . На\r\nэтой почвѣ создалась новая политическая жизнь чешскаго народа;\r\nотъ нея представители чешскаго народа почерпаютъ ту силу ,\r\nсъ какой они выдерживаютъ отчаянную борьбу противъ австрій\r\nскаго правительства.\r\nВсе это сдѣлалось уже послѣ 1848 года, и сдѣлалось именно\r\nвслѣдствіе тогдашняго движенія . Въ этомъ и заключается настоя\r\nщая оцѣнка событiй того времени , носящихъ на себѣ характеръ\r\nкакого - то смутнаго броженія , неопредѣленныхъ , безцѣльныхъ\r\nстремленій къ ниспроверяженію существовавшаго порядка , заклю\r\nчающихъ въ себѣ больше ломки и отрицанія, чѣмъ положи\r\n'тельной , созидающей дѣятельности .\r\nНо таково свойство всѣхъ революцій или коренныхъ народ\r\nныхъ переворотовъ : они только выражають собою настоятельных\r\nпотребности времени , указываютъ пути къ дальнѣйшимъ рефор\r\nмамъ,, предоставляя послѣдующему періоду создать и осущест\r\nвить то , что было сначала предметомъ безотчетной воли и неопре\r\nдѣленныхъ стремленій массъ.\r\nп. Ровин свій.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Iz pisem Vissariona Grigor'evicha Belinskogo",
        "article": "Изь писем. Виссаріона Григорьевича Бѣлинскао (*)\r\nІ.\r\nС. Петербургъ, 2 Января 1846.\r\nНо все\r\nМилый мой Герценъ, давно мнѣ сильно хотѣлось поговорить\r\nсъ тобою, и о томъ и о семъ, и о твоихъ статьяхъ Объ Изученій\r\nприроды, и о твоей статейкѣ о Пристрастіи, и о твоей\r\nпревосходной повѣсти, обнаружившей въ тебѣ новый талантъ,\r\nкоторый мнѣ кажется лучше и выше всѣхъ твоихъ старыхъ\r\nталантовъ (за исключеніемъ Фельетоннаго:-о Коперникѣ,\r\nЯрополкѣ Водянскомъ, и пр.), объ истинномъ направленіи\r\nи значеніи твоего таланта, и обо многомъ прочемъ.\r\nне было то случая, то времени. Потомъ я все ждалъ тебя,\r\nи разъ опять испыталъ понапрасну сильное нервическое\r\nпотрясеніе по поводу прихода г. Герца, о которомъ мнѣ\r\nвозвѣстили какъ ог. Герценѣ. Наконецъ, слышу, что ты\r\nсбираешься ѣхать не то будущею весною, нето будущею осенью.\r\nОставляя все прочее до другаго случая, пишу теперь къ\r\nтебѣ не о тебѣ, а о самомъ себѣ, о собственной моей особѣ.\r\nПрежде всего-твою руку и, съ нею, честное слово, что все\r\nнаписанное здѣсь останется, впредь до разрѣшенія, строгою\r\nтайною между тобою и твоими друзьями.\r\nВотъ въ чемъ дѣло. Я теперь рѣшился оставить “ Отече\r\nственныя Записки.” Это желаніе давно уже было моею idée\r\nfіxе; но я все надѣялся выполнить его чудеснымъ способомъ,\r\nблагодаря моей Фантазій, которая у меня услужлива не менѣе\r\n(*) я долженъ предупредить, что я счехъ необходимымъ очень многое изъ\r\nписемъ Бѣлинскаго и изъ писемъ Грановскаго, не печатать.200\r\nФантазія г. Манилова, и надеждамъ на богатыхъ земли.\r\nТеперь я увидѣлъ ясно, что это все вздоръ, и что надо при\r\nбѣгнуть къ средствамъ, болѣе обыкновеннымъ, болѣе труд\r\nнымъ, но за то и болѣе дѣйствительными. Но прежде о при\r\nчинахъ, а потомъ уже о средствахъ..... Журнальная срочная\r\nработа высасываетъ изъ меня жизненныя силы какъ вампиръ\r\nкровь. Обыкновенно, я педѣли двѣ въ мѣсяцъ работаю съ\r\nстрашнымъ лихорадочнымъ напряженіемъ, до того, что\r\nпальцы деревенѣютъ и отказываются держать перо; другія\r\nдвѣ недѣли я, словно съ похмѣлья послѣ двухъ недѣльной\r\nоргіи, праздно шатаюсь и считаю за трудъ прочесть даже\r\nроманъ. Способности мои тупѣютъ, особенно память, страшно\r\nзаваленная грязью и соромъ россійской словесности. Здоровье\r\nвидимо разрушается. Но трудъ мнѣ не опротивѣлъ. Я боль\r\nной писалъ большую статью о жизни и сочиненіяхъ Кольцова,\r\nи работалъ съ наслажденіемъ; въ другое время, я въ три\r\nнедѣли чуть не изготовилъ къ печати цѣлой книги, и эта\r\nработа была мнѣ сладка, сдѣлала меня веселымъ, довольнымъ\r\nи добрымъ духомъ. Стало быть, мнѣ невыносима и вредна\r\nтолько срочная журнальная работа; она тупить мою голову,\r\nразрушаетъ здоровье, искажаетъ характеръ, и безъ того брю\r\nзгливый и мелочно раздражительный, но трудъ не еx -officio,\r\nбылъ бы мнѣ отраденъ и полезенъ. Вотъ первая и главная\r\nпричина...........\r\nКъ пасхѣ я издаю толстый огромный альманахъ. Досто\r\nевскій даетъ повѣстъ, Тургеневъ повѣсть и поэму, н......\r\nюмористическую статью въ стихахъ (семейство, онъ ва эти\r\nвещи собаку съѣлъ), П........, повѣсть; вотъ уже пять статей\r\nесть; шестую напишу самъ; надѣюсь у Майкова выпросить\r\nпоэму. Теперь обращаюсь къ тебѣ; повѣсть или жизнь!\r\nЕслибы, сверхъ этого, еще ты далъ что-нибудь легенькое,\r\nжурнальное, юмористическое, о жизни или россійской сло\r\nвесности, или о томъ и другомъ вмѣстѣ: хорошо бы было!\r\nНо я хочу не одного легкаго, а потому прошу Грановскаго\r\nнельзя -ли исторической статьи — лишь бы имѣла общщій инте\r\nресъ и смотрѣла беллетристически. На вся кій случай, скажи\r\nюному профессору К..... нельзя -ли отъ него поживиться чѣмъ201\r\nмысль\r\nнибудь въ этомъ родѣ. Его лекцій, которыхъ пачало они\r\nприслалъ мнѣ (за что благодаренъ ему до нельзя), чудо какъ\r\nхороши, основная ихъ описменномъ и родовомъ\r\nхарактерѣ русской истории въ противоположность личному\r\nхарактеру западной истории — геніальная мысль, а онъ раз\r\nви ваетъ ее превосходно. Еслибы онъ далъ мнѣ статью, въ\r\nкоторой бы развилъ эту мысль, сдължавь сокращеніе изъ\r\nсвоихъ лекцій, я бы не зналъ, какъ благодарить его. Самъ\r\nя хочу, что нибудь написать о современномъ значеніи поэзіи.\r\nТакимъ образомъ были бы повѣсти, юмористическiя статьи,\r\nстихотoвренія и статьи ” серьезпаго содержания и альманахъ\r\nвышелъ бы на славу. Теперь о твоей повѣсти. Ты пишешь\r\nвторую часть: Кто Виновать? Если она будетъ также хороша,\r\nкакъ первая часть, она будетъ превосходпа; но еслибы ты\r\nнаписалъ новую другую, и еще лучше, я все таки лучше бы\r\nхотѣлъ имѣть вторую часть Кто виновать. А.... 8 Января\r\nѣдеть. Въ Берлинѣ онъ увидится съ Кудрявцевымъ и можетъ\r\nбыть я и отъ этаго получу повѣсть. А.... тоже пришлетъ\r\nчто -нибудь въ родѣ путевыхъ замѣтокъ. я печатаю Коль\r\nцова съ Ольхинымъ; онъ печатаетъ, а барышъ по поламъ.:\r\nэто еще видъ въ будущемъ, для лѣта. Къ пасхѣ же я кончу\r\nпервую часть моей истории русской литературы. Лишь бы\r\nизвернуться на первыхъ-то порахъ, а тамъ я знаю, все\r\nпойдеть лучше, чѣмъ было; я буду получать не меньше,\r\nесли еще не больше, за работу, которая будетъ легче и\r\nпріятнѣе. Жму тебѣ руку и съ нетерпѣніемъ жду твоего\r\nотвѣта.\r\nВ. Б.\r\nІІ.\r\nс. Петербургъ 14 января 1846.\r\nНесказанно благодаренъ я тебѣ, любезный Герценъ, что\r\nты не замедлилъ отвѣтомъ, котораго я ожидалъ съ лихора\r\nдочнымъ нетерпѣніемъ. Дѣлай какъ знаешъ. Во только на\r\nновую повѣсть твою мнѣ плоха надежда. Альманахъ долженъ\r\nвыйти къ пасхѣ; времени мало. Пора уже собирать и въ цен\r\nзуру представлять. Ценсоров у насъ мало, а работы у нихъ\r\nгибель, оттого они страшно задерживаютъ рукописи; чтобы202\r\nты успѣлъ написать новую повѣсть, невѣроятно, даже невоз\r\nможно. Притомъ- же, бросившись продолжать и доканчивать\r\nстарую, что-бы начать новую, ты испортишь обѣ.\r\nНа счетъ писемъ Б— на, объ Испаній, нечего и говорить;\r\nразумѣется, давайте. А. уѣхалъ 8 числа и увезъ съ ообою\r\nмои послѣднія радости, такъ что я теперь живу вовсе безъ\r\nрадостей.......\r\n— Ахъ, братцы, плохо мое здоровье — бѣда! Иногда знаете,\r\nмезетъ въ голову всякая дрянь, напр. какъ страшно оставить\r\nжену и дочь безъ куска хлѣба и пр. До моей болѣзни\r\nпрошлою осенью, я былъ богатырь въ сравненіи съ тѣмъ,\r\nчто я теперь. Не могу поворотиться на стулѣ, чтобъ не задо\r\nхнуться отъ истощенія.\r\nПолгода, даже четыре мѣсяца заграницею, и можетъ быть, я\r\nлѣтъ на пятокъ или болѣе, опять пошелъ бы какъ ни въ чемъ\r\nне бывало. Бѣдность не порокъ, а хуже порока. Бѣднякъ\r\nподлецъ, который долженъ самъ себя презирать, какъ парія,\r\nне имѣющаго права даже на солнечный свѣтъ. Журнальная\r\nработа и петербургскій климатъ доконали меня.\r\nIII.\r\nс. Петербургъ в февраля 1846.\r\nРадъ я несказанно, что нѣтъ причины опасаться не полу\r\nчить отъ тебя ничего для альманаха, такъ какъ Сорока - Воровка\r\nкончена и придетъ ко мнѣ во время. А все таки грустно и\r\nбольно, что Кто виноватъ ушло у меня изъ руки. Такія\r\nповѣсти (если 2 и 3 часть не уступаютъ первой) являются\r\nрѣдко, и въ моемъ альманахѣ она была бы капитальною\r\nстатьею, раздѣляя восторгъ публики съ повѣстью Достоевскаго\r\nСбритые бакенбарды, а это было бы больше нежели сколько\r\nможно желать издателю альманаха даже и во снѣ, не только\r\nна яву. Словно бѣсъ какой дразнить меня этою повѣстью, и\r\nразставшись съ нею, я все не перестаю строить на ея счеть\r\nпредположительные планы, напр. перепечаталъ бы я и\r\nпервую часть вмѣстѣ съ двумя остальными, и этимъ началъ\r\nбы альманахъ..... Тогда Фурорный успѣхъ алманаха былъ бы\r\nвѣрнѣе того, что а —-воръ, б - дуракъ, ае — плутъ.....203\r\nЧто статья К. будетъ хороша, — въ этомъ я увѣренъ какъ\r\nнельзя больше. Eя идея (а отчасти и манера К. развивать\r\nэту идею) мнѣ извѣстна, а этого довольно, чтобы смстріть\r\nна эту статью, какъ на что-то весьма необыкновенное.\r\nВпрочемъ, не подумай, что бы я не дорожилъ твоею\r\nСорокой - Воровкой; увѣренъ, что это граціозно - остроумная\r\nи, по твоему обыкновенію, дьявольски умная вещь; но послѣ\r\nКто виноватъ во всякой твоей повѣсти не такой пробы, ты\r\nвсегда будешь безъ вины виноватъ. Еслибы я не цѣнилъ въ\r\nтебѣ человѣка, такъ же много, или еще и больше, нежели\r\nписателя, я, какъ Потемкин. Фонъ-Визину послѣ предста\r\nвленія Бригадира сказалъ бы тебѣ: умри Герценъ! Но\r\nПотемкинъ ошибся, Фонъ - Визи нъ не умеръ и потому на\r\nписалъ Недоросля. Я не хочу ошибаться и вѣрю, что послѣ\r\nКто виноваты? ты на пишешъ такуювещь, которая заставить\r\nвсѣхъ сказать: Оно правт, давно бы ему приняться за\r\nповѣсть! Вотъ тебѣ и комплиментъ и посильный каламбуръ.\r\nТы пишешъ “Грановскій могъ бы прислать изъ лекцій\r\nесли могъ бы, то почему -же не при плетъ? Зачѣмъ туть бы?\r\nСтатьѣ C— ва я радъ не сказанно и прошу тебя поблаго\r\nдарить его отъ меня за нее.\r\nIV.\r\nс. Петербург, 19 Февраля 1846.\r\nТы пишешь, что не знаешь, радоваться или нѣтъ, что я\r\nоставилъ журналъ. Отвѣчаю утвердительно: радоваться; дѣло\r\nидеть не только о здоровьи, о жизни, но и умѣ моемъ. Вѣдь\r\nя тупѣю со дня на день. Памяти нѣтъ, въ головѣ хаосъ отъ\r\nрусскихъ книгъ, а въ рукѣ всегда готовые, общая мѣсга и\r\nказенная манера писать обо всемъ. В. Дорогѣ Hна, прево\r\nсходно; онъ написалъ и еще нѣсколько такихъ - же, и напишетъ\r\nихъ еще больше; но онъ говорить, это отъ того, что онъ не\r\nработаетъ въ журналѣ. я понимаю это. Отдыхъ и свобода\r\nне научатъ меня стихи писать, но дадуть мнѣ возможность\r\nтакъ хорошо писать какъ мнѣ дано. Ты не знаешь этого\r\nположения. А что я могу прожить и безъ Отечественных\r\nЗаписокъ можетъ быть еще лучше, это кажется ясно. Въ204\r\nголовѣ у меня много дѣльныхъ предприятий и затѣй, которыя\r\nпри прочихъ занятіяхъ викогда бы не выполнились, и у\r\nменя есть теперь имя, а это много.\r\nТвоя Сорока - Воровка отзывается анекдотомъ, но разсказана\r\nмастерски и производить глубокое впечатленіе. Разговоръ\r\nпрелесть, умно чертовски. Одного боюсь; всю запретять.\r\nБуду хлопотать, хотя въ душѣ и мало надежды. Мысль\r\nзаписокъ медика прекрасна, и я увѣренъ, что ты мастерски\r\nвоспользуешься ею. Даніиль Галлицкій—дѣльный и занима\r\nтельный монографъ. О статьѣ К. нечего и говорить, это чудо.\r\nи такъ, вы мѣн ивые и бездѣятельные москвичи оказались ис\r\nправнѣе нашихъ петербургскихъ скорописцевъ. Спасибо вамъ!\r\nА что мой альманахъ долженъ быть слономъ или левia\r\nөаномъ, это такъ. Пьеса какъ въ дорогѣ нисколько не\r\nвиповата въ успѣхѣ альманаха. Бѣдные люди, другое дѣло\r\nи то потому, что о нихъ заранѣе прошли слухи. Сперва\r\nпокупаютъ книгу, а потомъ читаютъ; люди поступающіе на\r\nоборотъ у насъ рѣдки, да и тѣ покупаютъ не альманахи.\r\nПовѣрь мнѣ, между покупателя ми петрбургскаго сборника,\r\nмного есть людей, которымъ только и понравится, что статья\r\n“ о парижскихъ увеселеніяхъ ”. Мнѣ рисковать нельзя, мнѣ\r\nнуженъ успѣхъ вѣрный и быстрый; нужно, что называется\r\nсорвать банкъ. Одинъ альманахъ разошелся, глядь за нимъ\r\nявляется другой, покупатели ужъ смотрятъ на него недовѣр\r\nчиво. Имъ давай новаго, повтореній не любять, у меня\r\nтѣже имена, кромѣ твоего и М. С. Когда альманахъ порядкомъ\r\nразойдется, тогда статья К. поможетъ его окончательному\r\nходу, а сперва она только испугаетъ всѣхъ своимъ названіемъ,\r\nскажуть: учепость, сушь, скука! И такъ мѣ остается раз\r\nсчитывать на множество повѣстей, да на толщину баснослов\r\nную. И вѣрь мнѣ: я не ошибусь, вы, москвичи народъ\r\nнемножко идеальный, вы способнѣе написать или собрать\r\nхорошую книгу, но продать ее не ваше дѣло: тутъ. вамъ\r\nостается только снять шляпу да низко намъ поклониться.\r\nЯ знаю только одну книгу, которая не нуждается даже въ\r\nобъявленіи для столицъ: это вторая часть Мертвы хъдушъ.\r\nНо вѣдь такая книга только одна и была на Руси.205\r\nБѣднаго Я, постигао страшное несчастie, у него умеръ\r\nСаша, чудесный мальчикъ. Бѣдная мать чуть не сошла\r\nсъ ума, молоко готовилось броситься ей въ голову, она уже\r\nзаговаривалась. Страшно подумать, смерть двухлѣтняго ре\r\nбенка! Моей дочери то ко восемъ мѣсяцевъ, ая ужъ думаю:\r\nесли тебѣ суждено умереть, зачѣмъ ты не умерла полгода\r\nназадъ! Чего стоитъ матери родить ребенка, чего стоитъ\r\nпоставить его на ноги, чего стоить ребенку пройдти черезъ\r\nпрорѣзываніе зубовъ, крупы, кори, скарлатины, коклюши,\r\nпоносы, запоры, — смерть такъ и бьется за него съ жизнію,\r\nа если жизнь побѣждаетъ, то для того, чтобы ребенокъ\r\nсдѣлался современемъ чиновникомъ, или офицеромъ, бары\r\nшпею и барыней. Было изъ чего хлопотать! Смѣшно и\r\nстрашно! Жизнь исполнена ужаснаго юмора. Бѣдный Я—въ!\r\nКоли мнѣ не ѣхать за границу, такъ и не ѣхать. У меня\r\nдавно уже нѣтъ жгучихъ желаній, и потому мнѣ легко отка\r\nзываться отъ всего, что неудается. Съ М. С. въ Крымъ и\r\nОдессу очень бы хотѣлось; но семейство въ Петербугѣ оста\r\nвить на лѣто не хочется, а переѣхать ему въ Гарсаль двойные\r\nрасходы.\r\nВпрочемъ посмотрю. Твоему пріѣзду въ Апрѣлѣ радъ до\r\nнельзя.\r\nс. Петербург. 20 Марта 1846.\r\nПолучилъ я конецъ статьи К., записки Доктора Крупова,\r\nотрывокъ М. С. и наконецъ статью М. и все то благо, все\r\nдобро. Статья К. эпоха въ исторів русской истории, съ нея\r\nначнется Философическое изучение нашей исторіи. Я былъ\r\nвъ восторгѣ отъ его взгляда на Грознаго. я по какому то\r\nинстинкту всегда думать о Грозномъ хорошо, но у меня не\r\nбыло знанія для оправданія моего взгляда.\r\n“ Записки доктора Крупова ”, превосходная вещь, больше\r\nпока ничего не скажу. При свиданій, мнѣ много будетъ\r\nговорить съ тобою о твоемъ талантѣ, твой талантъ, вещь не\r\nшуточная, и если ты будешь писать меньше тома въ годъ, то\r\nбудешь стоить быть повѣшеннымъ за лѣн ивые пальцы.\r\nОтрывок. М. С. прелесть. Читая его, я будто слушамъ автора,206\r\nстолько же милаго, сколько и талантнаго. Статья м ва мнѣ\r\nВыйдетъ немедленно двѣ учто старое бы много ибенно цовскій очень меня Кутузова -было итоГрановскаго мемуарнаго понравилась мнѣ теперь писалъ время генералъ бы онъ будетъ называетъ нравится очень осенью ипо мнѣ впадаешь, горло который печататься что интереса не, оя,статьѣ первая худо мальчишками очень нибудь,но ѣшъ.въ въ Суворова, Имя читая Рулье..не благодаренъ половина какое цензуру Чисто хочу моему,ее не,.,то,Наполеона переносишься идурно Вообще литературныхъ альманаху ипойдетъ тихое потому тоть емубы,старый раздумье въ за ученыхъ,;на Веллингтона Левіопанъ не этой нее дняхъ въмѣшало.доброе статей румян.статьѣ еще,(Ты co и.\r\nНа счетъ путешествия съ М. С., кажется что поѣду. Мнѣ\r\nобѣщаютъ денегъ, и какъ получу, сейчасъ же пишу, что ѣду.\r\nСемейство отправляю въ Гапсаль, это и дача въ порядочном\r\nклиматѣ и курсъ леченія для жены, что будетъ ей очень\r\nполезно. Тарантасъ, стоящій на дворѣ М. С. видится мнѣ и\r\nднемъ и ночью, это не Cоллогубовскому тарантасу чета.\r\nСвятители! сдѣлать версть тысячи четыре, на югъ, дорогою\r\nспать, ѣсть, пить, глазѣть по сторонамъ, ни о чемъ не забо\r\nтиться, не писать, даже не читать русскихъ книгъ для библіо\r\nграфіи, да это для меня лучше магометова рая, и гурій не\r\nнадо, чортъ съ ними!\r\nМнѣ непремѣнно нужно знать, когда именно думаеть ѣхать\r\nМ. С. я такъ и буду готовиться. Альманаха при мнѣ напе\r\nчетается листовъ до 15, остальныя безъ меня (я поручаю\r\nнадежному человѣку), а къ пріѣзду моему онъ будетъ готовъ,\r\nа въ Октябрѣ выпущу.(*)\r\nЗдравствуй Николай Платоновичь, наконецъ то твое воз\r\nвращеніе уже не миӨъ. Я бымъ на тебя сердить и больно\r\nбранилъ, а за что, спроси у Герцена. А теперь я хотѣлъ бы\r\nпоскорѣй увидѣть твою воинственную наружность и на\r\nрадости такаго созерцанія выпить Редереру, что это за вино,\r\nбратецъ ты мой! С. и всѣмъ вамъ жму руку.\r\n(*) Альманахъ этотъ никогда не выходилъ. Бѣлинскій вмѣсто его, поставилъ\r\nла ноги Современникъ.207\r\nVI.\r\nс. Петербургъ 6 Апрѣля 1846.\r\nВчера записалъ было я къ тебѣ письмо, сегодня хотѣлъ кон\r\nчить, а теперь бросаю его и пишу новое, потому что получилъ\r\nтвое, котораго такъ долго ожидалъ. Признаюсь, я началъ было\r\nбезпокоиться, думая, что и на мою поѣздку на югъ (о которой\r\nво снѣ даже брежу) чортъ положить свой хвостъ. Что ты\r\nмнѣ толкуешь о возможности и пользѣ для меня отъ этой\r\nпоѣздки? Я самъ слишкомъ хорошо понимаю это, и ѣду не\r\nтолько за здоровьемъ, но и за жизнію. Дорога, воздухъ,\r\nКлиматъ, лѣнь, законная праздность, беззаботность, новые\r\nпредметы, и все это съ такимъ спутникомъ какъ М. С., да я\r\nотъ одной мысли объ этомъ чувствую себя здоровѣе. Мой\r\nдокторъ (очень хорошій докторъ, хотя и не Круповъ) сказалъ\r\nмнѣ, что по роду моей болѣзни, такая поѣздка лучше всякихъ\r\nлекарствъ и леченій. И такъ М. С. ѣдетъ рѣшительно, ия\r\nзнаю теперь когда я могу готовиться. Развѣ только что\r\nнибудь непредвидѣнное и необыкновенное заставить меня\r\nотказаться; но во вся комъ случаѣ я на дняхъ беру мѣсто въ\r\nмаль - постъ. Вчера я именно о томъ и писалъ къ тебѣ, что\r\nбы ты какъ можно скорђе увѣдомилъ меня, ѣдетъ-ми М. С. и\r\nКогда именно. Вотъ почему сегодни шнее письмо твое ужасно\r\nобрадовало меня, такъ, что куда дѣвалась лѣнь и я сейчасъ же\r\nсѣлъ писать отвѣтъ, не смотря на то, что Т. ѣдетъ во вторникъ.\r\nИзвѣстіе объ обрѣтеніи явленныхъ 500 р, с, тоже не послѣднее\r\nобстоятельство въ письмѣ твоемъ, меня обрадовавшее. Только\r\nэтихъ денегъ мнѣ не высылай, а отдай мнѣ ихъ въ Москвѣ,\r\nоно проще и хлопотъ меньше. На лѣто мнѣ и семейству денег\r\nстанетъ; можетъ быть станетъ ихъ на мѣся цъ и попріѣздѣ\r\nвъ Питеръ, а тамъ, что будетъ то и будетъ, vogue la galere!\r\nНашему брату подлецу, т. е. нищему, а не то, что бы мошен\r\nнику, даже полезно иногда довѣриться случаю и положиться\r\nна авось. Дѣлать то больше нечего, а притомъ, если такая\r\nповеденція можетъ сгубить, то она же иногда можетъ и спасти.\r\nНу, братецъ ты мой, спасибо тебѣ за интермедію къ\r\nКто виновать? я изъ нея окончательно убѣдился, что\r\nты- большой человѣкъ въ нашей литературѣ, а не дилетантъ,208\r\nне партизанъ, не наѣздникъ отъ нечего дѣлать. Ты не поэтъ:\r\nобъ этомъ смѣшно и толковатъ; но вѣдь и Вольтерь не\r\nбыл, поэтъ не только въ Генріядѣ, но и въ Кандидѣ;\r\n— однако его Кандид потягается въ долговѣчности со\r\nмногими великими художественными - созданіями, а многія\r\nне вели кiя уже пережимъ и еще больше пережи ветъ ихъ.\r\nУ художественныхъ натуръ умъ уходить въ талантъ, въ твор\r\nческую Фантазію, — и потому въ своихъ твореніяхъ, какъ\r\nпоэты, онѣ страшно, огромно умны; а какъ люди - ограни\r\nчены и чуть не глупы (Шушкинъ, Гоголь.) У тебя, какъ\r\nу натуры попреимуществу мыслящей и сознательной, на\r\nобороть - талантъ и Фантазія ушли въ умъ, оживленный и\r\nсогрѣтый, осердеченный гуманистическимъ направленіемъ,\r\nне привитымъ и не вычитаннымъ, а присущимъ твоей\r\nнатурѣ. У тебя страшно много ума, такъ много, что я и\r\nне знаю, за чѣмъ его столько одному человѣку; у тебя много\r\nи таланта и Фантазіи, но не того чистаго и самостоятельнаго\r\nталанта, который все родится самъ изъ себя и пользуется\r\nумомъ какъ нисшимъ подчиненнымъ ему началомъ— нѣтъ,\r\nтвой талантъ — чортъ его знаетъ — такой же бастардъ или\r\nпасынокъ, въ отношении къ твоей натурѣ, какъ и умъ, въ\r\nотношении къ художественнымъ натурамъ. Не умѣю яснѣе\r\nвыразиться, но увѣренъ, что ты поймешь это лучше меня\r\n(если еще не думалъ объ этомъ вопросѣ), и мнѣ же вы\r\nскажешь это такъ ясно и опредѣленно, что я закричу:\r\n“ Эврика! Эврика! ” Есть умы чисто спекулятивные, для\r\nкоторыхъ мышленіе почти тоже, что чистая математика, и\r\nвотъ когда такіе принимаются за поэзію, у нихъ выходять\r\nаллегоріи, — и тѣмъ глувѣе, чѣмъ умнѣе. Сочетание сухаго\r\nи даже влажнаго и теплаго ума съ бездарностію родить\r\nкамни и полѣва, которые показывала вмѣсто дѣтей, Рея\r\nХроносу. Но у тебя, при умѣ живомъ и осердеченомъ, есть\r\nсвоего рода талантъ; въ чемъ овъ состоить, не умѣю сказать,\r\nно дѣло въ тому, что я глупѣе тебя на много разъ, а искусства\r\n(если не ошибаюсь) мнѣ сроднѣе, чѣмъ тебѣ; Фантазія у меня\r\nпреобладаетъ надъ умомъ, и кажись, по всему этому, такому\r\nсвоего рода таланту скорѣе слѣдовало бы быть у меня, чѣмъ209\r\nу тебя (уже по одному тому, что тебѣ читать Канта, Гегелеву\r\nФеноменологію и логику-ни почемъ, а у меня трещитъ\r\nголова иногда и отъ твоихъ Философскихъ статей), а вѣдь\r\nу меня такого своео рода таланта ни больше, ни меньше,\r\nкакъ на столько, сколько - нужно, чтобы понять, оцѣнить и\r\nполюбить твой талантъ. и такіе таланты необходимы и\r\nполезны не менѣе художественныхъ. Если ты лѣтъ въ\r\nдесять напишешь три - четеры томика, поплотнѣе и поря\r\nдочнаго размѣра, ты, большое имя въ нашей литературѣ,\r\nи попадешь не только въ исторію русской литературы, но и\r\nвъ исторію Карамзина. Ты можешь оказать сильное и\r\nблагодѣтельное влияние на современность. У тебя свой\r\nособенный родъ, подъ который поддѣлываться такъ же\r\nопасно, какъ и подъ произведения истиннаго художества.\r\nКакъ Носъ въ Гоголевой повѣсти, ты можешь сказать:\r\n“ Я самъ по себѣ! ” Дѣльныя идеи и талантливое, ки вое\r\nихъ воплощенie - великое дѣло, но только тогда, когда все\r\nэто неразрывно связано съ личностію автора, и относится\r\nкъ ней, какъ изображеніе на сургучѣ относится къ выда\r\nвившей его печати. Этимъ-то ты и берешь. У тебя все\r\nоригинально, все свое — даже недостатки. Но по этому-то\r\nи недостатки у тебя часто обращаются въ достоинство. Такъ\r\nнапримѣръ къ числу твоихъ личныхъ недостатковъ при\r\nнадлежить страстишка безпрестанно острить, но въ твоихъ\r\nповѣстяхъ такого рода выходки бываютъ удивительно хороши.\r\n- Пиши, братъ, пиши, какъ можно болѣе и не для себя, а для\r\nдѣла; у тебя такой талантъ, за скрытие котораго ты вполнѣ\r\nзаслужилъ бы проклятие.\r\nКончаю письмо извѣстіемъ, что мы съ Н..... взяли билетъ\r\nвъ маль- постъ на 26 Апрѣля.\r\nВ. Б.\r\nVII.\r\nОдесса, 4 Іюля 1846 г.\r\nВчера получихъ письмо твое, обезвый Герценъ, за ко\r\nбольшое спасибо. На счетъ первaго пункта\r\nвполнѣ полагаюсь на тебя; не забывай только одного—\r\nраспорядиться въ томъ случаѣ, если мы разъѣдимся.\r\nторое тебя\r\n14210\r\nМои путевыя впечатлѣнія собственно будутъ вовсе не\r\nпутевыми впечатлѣніями, какъ твои письма объ Изученій\r\nПрироды - вовсе не объ изученіи природы. Ты самъ знаешь,\r\nчто, и много -ли можно сказать у насъ о томъ, что замѣтишь\r\nи чѣмъ впечатлишься въ дорогѣ.. И такъ путевыя впеча\r\nтлѣнія у: меня будуть только рамкой статьи, или, лучше\r\nсказать, придиркою къ ней. Онѣ будутъ состоять больше\r\nвъ толкахъ о скверной погодѣ и еще сквернѣйшихъ дорогахъ.\r\nА буду писать я вотъ о чемъ: 1. О театрѣ русскомъ, при\r\nчинахъ его гнуснаго состоянiя и причинахъ скораго и со\r\nвершеннаго паденія сценическаго искуства въ Россіи. Тутъ\r\nбудеть сказано многое изъ того, что уже было говорено и\r\nдругими и мною, но предметъ будетъ разсмотрѣнъ a fond.\r\nМ. с. игралъ въ Калугѣ, въ Харьковѣ, теперь играетъ въ\r\nОдессѣ, и можетъ быть будетъ играть въ Николаевѣ, Сева\r\nстополѣ, Симферополѣ, и чертъ знаетъ гдѣ еще. я видѣлъ\r\nмного, ходя и на репетиціи и на представленія, толкаясь\r\nмежду актерами. Сверхъ того, М. С. преусердно снаб\r\nжаетъ меня комментаріями и фактами, что все будетъ ново\r\nи сильно.\r\nМеня\r\nЧто Можно\r\n2. Въ Харьковѣ я прочелъ Московскій Сборникъ: Статья\r\nс. умна и зла, даже дѣльна, не смотря на то, что авторъ\r\nотправляется отъ неблагопристой наго принципа кротости и\r\nсмиренія и зацѣпляетъ въ лицѣ Отечественныхъ\r\nЗаписокъ. Какъ умно и зло казнилъ онъ аристократическая\r\nзамашки С — ба! Это убѣдило меня, быть\r\nумнымъ, даровитымъ и дѣльнымъ человѣкомъ, будучи славя\r\nНИФИломъ. За то Х.... я - жъ ему дамъ зацѣплять меня—\r\nузнаетъ онъ мои крючки!\r\n3. Я не читалъ еще ругательства Сенковскаго; но радъ\r\nему, какъ новому матеріялу для моей статьи.\r\nИзъ этого видишь, что моя статья будетъ журнально\r\nФельетонною болтовнею о всякой всячинѣ, сдобренною\r\nполемическимъ задоромъ.\r\nВъ Калугѣ столкнулся я съ И. А. Славный юноша!\r\nСлавянофилъща такъ хорошъ, какъ будто никогда не былъ\r\nславяноФИломъ. Вообще я впадаю въ страшную ересь и211\r\nпальто.\r\nотъ жены\r\nначинаю думать, что между славяноФлами дѣйствительно\r\nмогутъ быть порядочные люди. Грустно мнѣ думать такъ\r\nно истина впереди всего!\r\nЗдоровье мое лучше. Я какъ то свѣжее и замѣтно крѣпче,\r\nпо кашель все еще и не думаетъ оставлять меня. Съ 25 Іюня\r\nначались было въ Одессѣ жары, но съ 30 опять посвѣжѣло;\r\nвпрочем, все тепло, такъ что ночью потѣешь въ мѣтнемъ\r\nНачалъ было я читать Данта, т. е. купаться въ\r\nморѣ,* да кровь прилима къ груди, и я цѣлое утро харкалъ\r\nкровью; докторъ велѣлъ на время прекратить купанья.\r\nВотъ что скверно. Послѣднія два письма\r\nполучилъ я въ Харьковѣ; отъ 22 и 27 Мая, въ обоихъ она\r\nжалуется на огорченiя и на лихорадку; а съ тѣхъ поръ до\r\nсей минуты не получаю ни строки и не знаю, что съ нею\r\nдѣлается, тоска! Безъ этого, мнѣ было бы весело — far niente.\r\nс — въ, славный малый, но впалъ въ провинціальное\r\nпрекраснодушіе. Оть того, что ты въ письмѣ ко мнѣ не\r\nупомянулъ о немъ, чуть не расплакался. опровинція,\r\nужасная вещь! Одесса лучше всѣхъ губернскихъ городовъ\r\nэто рѣшительно третья столица Россіи, очаровательный\r\nгородъ, но для проходящихъ. Остаться жить въ ней гибель.\r\nНатальѣ Александровнѣ мой поклонъ. А что - жъ ты не\r\nнишешь гдѣ теперь пьетъ о.... и селадонствуетъ С.....?\r\nВсѣмъ нашимъ жму руку. Что ты не сообщилъ мнѣ ни\r\nодной новой остроты К.....? Поклонись отъ меня его\r\nсемейству и не сказывай М. Ө...., что меня безпокоитъ\r\nнеизвѣстность о положеній моего семейства: ова пожалуй,\r\nсочтетъ меня за преступнаго семьянина, а такое мнѣніе съ\r\nея стороны хуже самой злой остроты К..... Прощай. Если\r\nне полѣниться напиши что -нибудь.\r\nВ. Б.\r\nVIII.\r\nСимферополь, 6 Сентября 1846.\r\nЗдравствуй любезный Герценъ, пишу къ тебѣ изъ три\r\nдевятаго царства, тридесятаго государства, чтобы зналъ ты,\r\nчто мы еще существуемъ на бѣломъ свѣтѣ, хотя онъ и\r\n* Стихъ Шевырева: Что въ морѣ купаться что Данта читать. \"212\r\n1\r\nхина\r\nкажется намъ куда какъ чернымъ. Въѣхавши въ Крымскія\r\nстепи, мы увидѣли три новыя для насъ націи: крымскихъ\r\nбарановъ, крымскихъ верблюдовъ и крымскихъ татаръ. я\r\nдумаю, что это разные виды одного и того же рода, разныя\r\nколѣна одного племени: такъ - много общаго въ ихъ Физіо\r\nномін. Если они говорять и не однимъ языкомъ, то тѣмъ\r\nне менѣе хорошо понимаютъ другъ друга. А смотрять\r\nрѣшительными славянофилами. Но увы! въ лицѣ татаръ\r\n\" даже и настоящее, корен ное, восточное патріархальное\r\nславянофильство поколебалось отъ влія нія лукаваго запада.\r\nТатары большею частію носять на головѣ длинные волоса,\r\nа бороду брѣютъ! Только бараны и верблюды упорно\r\nдержатся святыхъ праотеческихъ обычаевъ временъ Коши\r\nсвоего мнѣнія не имѣютъ, буйной воли и буйнаго\r\nразума боятся пуще чумы, и безконечно уважаютъ старшаго\r\nвъ родѣ, т. е. татарина, позволяя ему вести себя куда угодно,\r\nи не позволяя себѣ спросить его, почему, будучи ничѣмъ не\r\nумнѣе ихъ, гоняетъ онъ ихъ съ мѣста на мѣсто. Словомъ—\r\nпринциоъ смиренія и кротости постигнутъ ими въ совер\r\nшенствѣ, и на этотъ счеть они могли бы проблѣятъ что\r\nцибудь поинтереснѣе того, что блѣетъ Ш..., и вся почтенная\r\nславянофильская братія.\r\nНе смотря на то, Симферополь, по своему мѣстополо\r\nженію, очень миленькій городокъ; онъ не въ горахъ, но\r\nотъ него начинаются горы, и изъ него видна вершина\r\nЧатыръ. - Дага. Послѣ степей Новороссіи обожженныхъ\r\nсолнцемъ, и пыльныхъ и голыхъ, я бы видѣлъ себя теперь\r\nкакъ бы въ новомъ мірѣ, еслибъ не страшный припадокъ\r\nгемороя, который теперь проходить, а мучить началъ меня\r\nсъ 24 числа прошлого мѣсяца.\r\nПастоящая цѣль этого письма — напомнить вамъ о Буки\r\nньонь, или Букильонѣ — пьесѣ, которую C. видѣмъ въ\r\nПарижѣ и о которой онъ говорилъ М. С., какъ о такой\r\nпьесѣ, въ которой для него есть хорошая роль. А онъ давно\r\nужъ подумываетъ о своемъ бенефисѣ, и хотѣмъ бы узнать\r\nво время до какой степени можетъ онъ надѣяться на ваше\r\nсодѣйствие въ этомъ случаѣ.213\r\nНѣтъ! я не путешественникъ, особенно по степями. На\r\nпишешь домой письмо, и получаешь отвѣтъ на него черезъ\r\nполтора мѣсяца: слуга покорный пускаться впередъ въ такia\r\nАвстралии!\r\nКогда ты будешь читать это письмо, я уже вѣроятно буду\r\nна пути въ Москву. По сіе время еще не пришли въ Сим\r\nФероль Отечественныя Записки и Библіотека для Чтенія\r\nза Августъ. Прощай, кланяюсь всѣмъ нашимъ и остаюсь\r\nжаждущій увидѣться съ ними поскорѣе.\r\nВ. Б.\r\nР.S.—Не знаю, привезу-ли съ собою здоровье; но ужъ\r\nбороду непремѣнно при везу — вышла, братецъ, бородка\r\nвесьма не дурная.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Ot redaktsii «Sovremennika»",
        "article": "отъ РЕДАКЦІЙ СОВРЕМЕННИКА .\r\nПредлагаемое публикѣ сочиненіе содержитъ въ себѣ глубокомысленныя изслѣдованія объ одномъ изъ затруднительнѣйшихъ вопросовъ древней исторіи . Искони въ человѣческомъ родѣ сохранялись\r\nвысокія преданія о Божествѣ , о первобытномъ состояніи міра и человѣка . Разумъ , по темному инстинкту , независимо отъ грубыхъ народпыхъ вѣрованій , отъ ученій болѣе или менѣе мѣстныхъ и одностороннихъ , носилъ въ себѣ сознаніе нѣкоторыхъ всеобщихъ остинъ,\r\nуказывавшихъ человѣку па важный и глубокій смыслъ его природы\r\nи судьбы . Но съ одной стороны , разумъ представлялъ себѣ эти истивы чрезвычайно отвлеченпо , а съ другой , міръ былъ еще слишкомъ\r\nпорабощенъ матеріи , чтобы прійти съ ними въ соприкосновеніе . МежДу мыслію п жизнію , между человѣческимъ назначеніемъ и дѣйствительностію лежала глубокая пропасть , чрезъ которую не было проложепо соединяющаго пути . Для этого нужно было содѣйствіе высшей\r\nи этому содѣйствію еще не пришла пора . Между тѣмъ , къ чести человѣчества , въ немъ все таки хоть мѣстно , хоть по временамъ\r\nсверкали лучи свѣтлаго и разумнаго пониманія вещей . Въ миѳахъ и\r\nсимволахъ древняго Востока , этой колыбели возвышенныхъ ученій ,\r\nтаилось много понятій простыхъ и здравыхъ , совершенно противоположныхъ запутанному и нелѣпому вѣрованію черни . Ими питались\r\nи поддерживались умы высокіс , предчувствовавшіе возможность лучшихъ убѣжденій . На Востокѣ , однакожъ , по духу тамошнихъ обществъ , менѣе чѣмъ гдѣ либо , возможно было ихъ распространеніе и\r\nпримѣненіе посреди народныхъ массъ . Когда Западъ въ лицѣ перваго\r\nи умнѣйшаго изъ своихъ представителей , въ лицѣ греческаго народа ,\r\nполучилъ отъ Востока сокровища его ума , онъначалъ разработывать\r\n-\r\nТ. І. Отл . II .76 СОВРЕМЕННикѣ.\r\nи употреблять ихъ по своему , началъ совлекать съ иставы многосложные и тяжелые покровы миѳовъ и символовъ ; Философія грече\r\nская стремилась ввести въ жизнь и общество то , что Востокъ заботливо и ревниво запиралъ въ касты и школы , боясь предать свою умственную святыню на оскверненіе черни . Но не смотря на эту добросовѣстную готовность мудрыхъ къ просвѣщенію подобныхъ себѣ , не\r\nсмотря на доступность западвыхъ людей , особенно Грековъ , всѣмъ\r\nидеямъ логическимъ и человѣчнымъ , — и въ Греція все таки нельзя\r\nбыло нѣкоторыхъ понятій о мірѣ и человѣкѣ сдѣлать общенародными . Грубый политеизмъ , хотя и прикрашенный греческой миѳологіей ,\r\nпротивопоставлялъ всякому подобному покушенію непреодолимыя преграды . Такимъ образомъ , Изида , скрывавшая лицо свое подъ непроницаемымъ покровомъ въ мистеріяхъ Египта , не могла сбросить съ\r\nсебя этого покрова и посреди философской популярности Аѳинъ . Философія многаго не досказывала , и это-то недосказанное нашло себѣ\r\nубѣжище въ особыхъ мистическихъ и религіозныхъ корпораціяхъ ,\r\nмежду коими замѣчательнѣйшія были элевсинскія . Авторъ сочиненія ,\r\nпосвященнаго этому предмету , съ удивительнымъ искусствомъ в проницательностію раскрываетъ образованіе и смыслъ этого важнаго\r\nявленія въ греческомъ мірѣ , — явленія , которое , между прочимъ , доказываетъ , какъ жалко было человѣчество языческаго міра , когда считалось необходимымъ скрывать отъ него и малую долю тогдашней\r\nистины . Сочиненіе объ элевсинскихъ таинствахъ , къ чести Россіи ,\r\nпринадлежитъ Русскому ; оно написано по Французски съ тою цѣлію ,\r\nчтобы ознакомить ученую Европу съ идеями и взглядами автора . Но\r\nвъ то время , когда Европа признала это твореніе классическимъ по\r\nчасти исторической критики , мы , по какому-то непростительному\r\nравнодушію къ отечественной славѣ , едва знали о его существованія .\r\nПора поправить эту ошибку . « Современникъ » радуется , что на него\r\nпалъ этотъ пріятный долгъ , и онъ спѣшитъ передать по русски своимъ читателямъ глубокія изысканія знаменитаго автора, украшеннаго не одним дарованіями ученаго и писателя .",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "4). Posledniaia pesn' Ossiana («O istochnik ty lazorevoi…»)",
        "article": "4)\tПослѣдняя лѣсиь Оссіана. (*)\r\nО источникъ ты лазоревой,\r\nВоды лыоіцій изЬ горы крутой,\r\nСЪ пѣной бѣлою — жемчужною!\r\nО источникъ! — покати струи,\r\nТы разлей струи холодныя По долинѣ чистой C/ymaj;\r\nО лѣса вы кудреватые ,\r\nКудреватые — высокіе,\r\nНаклоните вы верхи свои,\r\nЧтобы жарѣ полдневной — солнечной Не палилЪ долины СІупюу:\r\nВЪ сей долинѣ есть терновой кустЪ,\r\nВѣтрѣ играетЪ вЪ волосахЪ его;\r\nЕсть вЪ долинѣ голубой цвѢтокЪ,\r\nВѢтрЪ качаетЪ его голову ,\r\nИ—росу стрясая утренню —\r\nНе даешЪ цвѣтку засохшему Освѣжишься ея каплями:\r\nСкоро— скоро голубой цвѣтокЪ,\r\nСвою голову засохшую,\r\nСкоро склонишЪ ко землѣ сухой,\r\nИ пустынны вѣтры бурные РазнесутЪ листы изсохшіе:\r\n(*) Мнѣ — и многимъ кажется, что кЪ пѣснямъ Оссіана никакая гармонія стиховъ такЪ не подходитъ, какЪ гармонія сшнховЪ РусхихЪ.\r\nЧасть /\t5\r\nfa 6'\r\nИ его сего дня видѣвшій Красотою чистой plumai/ —\r\nЗавтре тщетно — тщетно будет!) онЪ Обращать вокругЪ глаза свои,\r\nЧіпобЪ увидѣть голубой цнѣшокЪ.\r\nТакЪ — mo нѣкогда придешЪ сюда Оссіана голосѣ слышавшій ,\r\nЧтобЪ еще услышать голосЪ мой ;\r\nТакЪ—то нѣкогда приближится ЗвѣроловецЪ кЪ моему окну ,\t-\r\nЧтобЪ услышать звуки арфы сей ;\r\nНо придетЪ уже напрасно тотЪ ,\r\nКто захочетЪ слышать голосЪ мой! ЗвѣроловецЪ хоть приближится,\r\nНо увидитЪ мою арфу лишь На сучкѣ сухомЪ висящую ;\r\nОнЪ вздохнетЪ — и кЪ ней приближится,— ОнЪ приближится — слеза блеснетЪ На глазах’Ъ его блуждающихъ ВкругЪ жилища Оссіанова,\r\nОпустѣвшаго — валящагось !\r\nВсѣ Герои, всѣ товарищи Той поры, когда рука моя Раздробляла щитЪ трелиственный —\r\nВсѣ сокрылись — и оставили Одинокаго на всей землѣ,\r\nОссіана престарѣлаго,\r\nСѣдовласаго — ослѣпшаго!\r\nНахожу свой мечь лишь ощупью —\r\nМечь — сверкавшій какЪ перунЪ небесЪ ВЪ битвахЪ страшныхЪ, многочисленныхъ; Но рука моя безсильная —\r\nАхЪ ! — не можешЪ и извлечь его ! Нахожу и щитЪ свой ощупью,\r\nИ однимЪ лишь осязаніемъ Счесть могу значки сраженія,\r\nНа щитѣ напечаптлѣнные.\r\nЯ хочу, чтобы поднять сей щитЪ, Но — оьЪ клонитЪ меня ко землѣ; АхЪ! и гласЪ мой, бывшій нѣкогда ГласомЪ облаковЪ сверкающихъ,\r\nЛишь подобенъ вѣтру тихому — Вѣтру тихому — вечернему;\r\nВсѢ сокрылись — и оставили Оссіана сѣдовласаго,\r\nОдинокаго на всей земли !\r\nНо— недолго я останусь здѣсь, ТакЪ — недолго буду вЪ мірѣ семЪ БезЪ друзей и вЪ одиночествѣ !\r\nВижу — вижу я то облако,\r\nТѣнь моя куда сокроется,\r\nТѢ туманы вижу тонкіе,\r\nИзЪ которыхЪ мнѣ составится Одѣяніе прозрачное.\r\nО! подай—подай мйѣ арфу, ты Сынѣ кіапинл громогласнаго ,\r\nЧувства сердца я хочу излить,\r\nЯ хочу да звуки томные Моему предЪидутЪ шествію ВЪ облака воздухо — тонкія.\r\nМои предки лишь услышатЪ ихЪ Во жилищахЪ своихЪ облачныхЪ,\r\nИ на мрачныхъ, на сѣдыхЪ челахЪ ВозсіяетЪ лучь веселія,\r\n63\r\nСклонятся они на облаки,\r\nНа края ихЪ разноцвѣтные,\r\nПраву руку всякѣ простретЪ из'Ь нихЪ } Оссіана чтобЪ принять к'Ъ себѣ.\r\nО ! подай — подай мнѣ арфу , ты —\r\nСынЪ Алпина громогласнаго ,\r\nЧувства сердца я хочу излить !\r\nНочь холодная спущается\t^\r\nНа крылахЪ, сЪ тѣнями чорными,\r\nВолны озера качаются,\r\nХлещетЪ пѣна о кремнистый брегЪ ;\r\nДубЪ столѣтній и покрытый мхомЪ НадЪ источникомъ склоняется,\r\nСтонетЪ вѢтерЪ межЪ его листовЪ,\r\nИ срывая — сЪ шумомЪ сыплетЪ ихЪ На сѣдую мою голову.\r\nСкоро — скоро, какЪ листы сіи Пожелтѣли — и свалилися,\r\nТакЪ и я — увяну, скроюся!\r\nСкоро вЪ СсЛбМІ и слѣдовЪ моихЪ Не увидятЪ люди болѣе;\r\nВѣгпрЪ свистящій вЪ волосахЪ моихЪ Не разбудитЪ ото сна меня,\r\nНе разбудитЪ отЪ глубокаго і\r\nНо — за чемЪ , за чемЪ крушишься ты? АхЪ ! за чемЪ ты, ./Зардб, печалишься?\r\nДля чего сей облакЪ горести,\r\nОссІан5\\ покрылЪ чело твое ? —\r\nИ Герои нреждебывшіе,\r\nАхЪ ! исчезли вмѣстѣ сЪ славою!\r\nГдѣ, о Рино! красота твоя?\r\nХрабрость гдѣ твоя, о мой ОскарЪ?\r\nьэ\r\nИ Герой, блиставшій нѣкогда Мудростью и силой страшною,\r\nИ Герой, бывавшій нѣкогда СшрахомЪ — ужасомЪ ЦарямЪ земли, и ф ин^плЗ, меча котораго ТрепеталЪ ты, Царь вселенныя (*), II (ЬингалЗ, ошЪ взгляда коего Побѣжали на поляхЪ своихЪ Вы , сыны странѣ отдаленнѣйшихъ , И Герой сей не поверженЪ ли РоковымЪ ударомЪ смерти злой? —\r\nИ вЪ чертогахЪ праотеческихЪ СлѣдЪ Героя позабытЪ уже!\r\nИ вЪ чертогахЪ праотцевЪ его ВѢтрЪ свиститЪ вЪ окно разбитое, Лишь терновникъ тамЪ колеблется Тихо сЪ вѣтрами бесѣдуя ;\r\nМежду трещинЪ стѣнѣ валящихся Лишь сверкаюгпЪ очи огненны Звѣря дикаго — пустыннаго,\r\nНадЪ главой его колеблются Травы дикія — пустынныя.\r\nИ вЪ чертогахЪ праотеческихЪ СлѣдЪ Героя позабытЪ уже!\r\nИ мои слѣды забудутся!\r\nНѢтЪ ! — пройдутЪ и вѣтры бурные , ПочернѣешЪ солнце свѣтлое,\r\nСлава\tар да — будетЪ ясная\r\nЪудегпЪ вѣчно, какЪ заря блистать!\r\nт\r\nГб.\r\n(.*) ТакЪ называетъ Ос \\нЪ Римскихъ Императоровъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "III. Slovesnost. Byloe i dumy. (Otryvki iz tretego toma «Zapisok» Iskandera)",
        "article": "III.\r\nСЛОВЕСНОСТЬ\r\nБылое и ДУМЫ\r\n(Отрывки изъ третьяго тома “Записокъ ” Искандера (*).\r\nКОНЕЦъ VII ГЛАВЫ.\r\n(1839 r.)\r\n... Мои желанія остановились. Мнѣ было довольно, я жиль\r\nвъ настоящемъ, ничего не ждалъ отъ завтрашняго дня, безза\r\nботно вѣрилъ, что онъ и не возметъ ничего. Личная жизнь не\r\nмогла больше дать, это были предѣлъ— всякое измѣненіе дол\r\nжно было съ которкй нибудь стороны уменьшить его.\r\nНо судьба не знаетъ нивъчемъ мѣры. “Несчастія, говорить\r\nГамлетъ, не ходятъ одни, а толпою ”, и счастіе точно также.\r\n(*) - Кто имѣетъ право писать свои воспоминанія?\r\nВсякі й.\r\nПотому, что никто ихъ не обязанъ читать.\r\nДля того, чтобу писать свои воспоминания вовсе не надобно быть ни великимъ\r\nмужемъ, ни знаменитымъ злодѣемъ, ни извѣстнымъ артистомъ, ни государствен\r\nнымъ человѣкомъ, — Для этого достаточно быть просто человѣкомъ, имѣть что\r\nнибудь для разсказа и не только хотѣть, но и сколько - нибудь умѣть разсказать.\r\nВсякая жизнь интересна; не личность — такъ среда, страна занимаютъ, жизнь\r\nзанимаетъ, Человѣкъ любитъ заступать въ другое существованіе, любитъ касаться\r\nтончайшихъ волоконъ чужаго сердца и прислушиваться къ его біенію... овъ сра\r\nвниваетъ, овъ свѣряетъ, онъ ищетъ себѣ подтвержденій, сочувствія, оправданія...\r\nНо могутъ - же записки быть скучны, описанная жизнь безцвѣтва, пошла? —\r\nТакъ не будемъ ихъ читать —— хуже наказанія для книги нѣтъ.\r\nСверхъ того этому горю не пособитъ никакое право на писаніе мемуаровъ.79\r\nВесною пріѣхалъ Н. изъ своей ссылки. Онъ былъ тогда во\r\nвсей силѣ своего могучаго развитія; вскорѣ приходилось ему\r\nпройти скорбнымъ воспитаніемъ, минутами онъ будто чув\r\nствовалъ, что бѣда возлѣ, но еще могъ отворачиваться и при\r\nнимать за мечту занесенную руку судьбы. Я и самъ думалъ\r\nтогда, что эти тучи разсѣются; беззаботность свойственна\r\nвсему молодому и не лишенному силъ, въ ней выражается\r\nдовѣріе къ жизни, къ себѣ; чувство полнaго обладанiя своей\r\nсудьбой усыпляетъ насъ... а темныя силы, а черные люди\r\nвлекуть не говоря ни слова на край пропасти.\r\nи хорошо что человѣкъ ихъ или не подозрѣваетъ или умѣ\r\nетъ невидать, забыть. Познаго счастія нѣтъ съ тревогой;\r\nполное счастіе покойно какъ море во время лѣтней тишины.\r\nТревога даетъ свое болѣзненное, лихорадочное упоенie, кото\r\nрое нравится какъ ожиданіе карты, но это далеко отъ чувства\r\nгармоническаго, безконечнаго мира. А потому сонъ или нѣтъ;\r\nно я ужасно высоко цѣню это довѣріе къ жизни, пока жизнь\r\nне возразила на него, не разбудила.. мруть - же Китайцы\r\nиз - за грубаго упоенiя опіумомъ.\r\n.\r\nЗаписки Бенвенуто Челлини совсѣмъ не потому занимательны, что они былъ от\r\nличный золотыхъ дѣлъ мастеръ, а потому, что онѣ самѣ по себѣ занимательнѣе\r\nлюбой повісти.\r\nдѣло въ томъ, что слово “ имѣть право ” на такую или другую рѣчь, принадле\r\nжить не нашему времени, а времени умственнаго несовершеннолѣтія, поэтовъ\r\nлауреатовъ, докторскихъ шапокъ, цѣховыхъ ученыхъ, патентованыхъ Филосо\r\nФовъ, метафизиковъ по диплому и другихъ Фарисеевъ христіанскаго міра. Тогда\r\nактъ писанія считался какимъ- то священнодѣйствіемъ; писавшій для публики\r\nговорилъ свысока, неестественно, отборными словами, онъ “ проповѣдывалъ?”\r\nили \" пѣлъ \".\r\nА мы просто говоримъ. Для насъ писать такое - же свѣтское занятіе, такая-же\r\nработа или разсѣяніе, какъ и всѣ остальныя. Ва этомъ отношеніи трудно оспо\r\nривать “ право на работу. Найдетъ - ли трудъ признаніе, одобренie — это совсѣмъ\r\nдвое дѣло.\r\nГодъ тому назадъ, я напечаталъ по русски одну часть моихъ записокъ подъ\r\nзаглавіемъ “ Тюрьма и Ссылка ”, напечататъ я ее въ Лондонѣ, во время начавшейся\r\nВойны, а не считалъ ни на читателей, ни на внимание ввѣ Россіи. Усаѣхъ этой\r\nкниги превзошелъ всѣ ожиданія, Revue des deux mondes, этотъ цѣломудрен\r\nнѣйшій н чопорнѣйшій журналъ помѣстилъ полкниги въ Французскомъ переводѣ.\r\nУмный, ученый the Atheneum далъ отрывки по англійски; на нѣмецкомъ\r\nвышла вся книга, на англійскомъ она издается.\r\nВотъ почему я рѣшился печатать отрывки изъ другихъ частей.\r\nВъ другомъ мѣстѣ скажу я, какое огромное значеніе для меня лично имѣютъ\r\nхон записки и съ какою цѣлью я ихъ началъ писать. Я ограничусь теперь однимъ\r\nобщимъ замѣчаніемъ, что у насъ особенно полезно печатаніе современныхъ за80\r\nTrio наше представляло удивительное созвучіе. Тутъ нигдѣ\r\nне было граней, предѣловъ, тѣхъ незамѣтныхъ проти вурѣ\r\nчій, которыя въ сущности указывають рубежъ и говорять\r\n“ не далѣе ”. Мы были вполнѣ соединены и вполнѣ\r\nсвободны\r\nТутъ оканчивается лирическiй отдѣмъ нашей жизни,\r\nотдѣлъ чисто личный. Далѣе трудъ, успѣхи, встрѣчи, дѣятель\r\nность, широкій кругъ, далекій путь, иныя мѣста, перевороты,\r\nисторія..., Далѣе дѣти, заботы, борьба... еще далѣе все\r\nгибнетъ... Съ одной стороны могила, съ другой одиночество\r\nи чужбина!\r\nписокъ. Благодаря пенсурѣ, мы непривыкли кѣ публичности, всякая гласность\r\nнасъ пугаетъ, останавливаетъ, удивляетъ. Въ Англіи каждый человѣкъ появля\r\nющийся на какой - нибудь общественной сценѣ: разпощикомъ писемъ или хра\r\nнителемъ печати, подлежить тому - же разбору, тѣмъ - же свисткамъ и рукоплес\r\nканіямъ, какъ актеръ послѣдняго театра гдѣ- нибудь въ Исмингтонѣ или Па\r\nдингтонѣ. Ни королева, ни ея мужъ не исключены. Это великая узда!\r\nПусть – же и наши императорскіе актеры тайной и явной полицій, такъ\r\nхорошо защищенные отъ гласности ценсурой и отеческими наказаніями, знаютъ\r\nчто рано или поздно дѣла ихъ выйдуть на бѣлый свѣтъ.T.JABA VIII.\r\nЮНАЯ МОСКВА\r\nКРУТъ СТАНКЕВИЧА — ФИЛОСОФСКІЙ ФОРМАлизмъ— ПРОФЕССОРъ м. Павловъ -\r\nВ. Бѣлинский и М. БАКУВинъ—ГЕГЕЛЬ СcОРА съ Бѣлинскимъ и мирън\r\nНовогородскіЕ СПОРЫ cъ ДАмой. —\r\nВъ началѣ 1849 года разстались мы съ Владиміромъ, съ\r\nбѣдной, узенькой Клязьмой. Я покидалъ нашъ маленькій,\r\nвѣнчальный городокъ съ щемящимъ сердцемъ и страхомъ, я\r\nхорошо предвидѣлъ, что той простой, глубокой, внутренной жи\r\nзни не будетъ болѣе и что придется подвязать много парусовъ.\r\nН. пріѣхашъ за нѣсколько мѣсяцевъ прежде меня въ Москву\r\nи не смотря на то, что между новыми приятелями далеко не\r\nбыло нашего прежняго единства, все симпатично окружало его.\r\nНатура Н. по преимуществу русская и поэтическая, широ\r\nкая, беззаботная, увлекающаяся, дѣтская и многосторонняя—\r\nнравилась своими достоинствами и своими недостатками. Онъ,\r\nкакъ мы уже имѣли случай замѣтить (*), былъ одаренъ особой\r\nмагнитностью, женственной способностью притяженія. Безъ\r\nвсякой видимой причины къ такимъ людямъ льнуть, при\r\nстають другie; они согрѣваютъ, связують, успокои вають\r\nихъ, они открытый столъ, за который садится каждый,\r\nВозобновляетъ силы, отдыхаетъ, становится бодрѣе, покойнѣе\r\nи идеть прочь — другомъ.\r\nЗнакомые поглощали у него много времени, онъ страдалъ\r\nотъ этого иногда, но дверей своихъ не запиралъ, а встрѣчалъ\r\nкаждaгo своей кроткой улыбкой. Многие находили въ этомъ\r\nбольшую слабость; да, время уходило, терялось, но за это пріо\r\n() въ первой части.\r\n1182\r\nбрѣталъ онъ любовь не только близкихъ людей, но посторон\r\nнихъ, слабыхъ; вѣдь и это стоитъ чтения и другихъ занятій.\r\nЯ никогда толкомъ не могъ понять, какъ это н. обвиняли\r\nвъ праздности. Точка зрѣнія Фабрикъ и рабочихъ домовъ врядъ\r\nидетъ -ли здѣсь? Помню я, что еще во времена студентскiя, мы\r\nразъ сидѣли съ Вадимомъ за рейнвейномъ, онъ становился\r\nмрачнѣе и мрачнѣе и вдругъ со слезами на глазахъ, повторилъ\r\nслова Дон - Карлоса, повторившаго въ свою очередь слова Юлія\r\nЦезаря: “ Двадцать четыре года, и ничего не сдѣлано для\r\nбезсмертія! ” Его это такъ огорчило, что онъ изо всей силы\r\nударилъ ладонью по зеленой рюмкѣ и глубоко разрѣзалъ себѣ\r\nруку. Все это такъ, но ни Цезарь, ни Дон - Карлосъ съ Позой,\r\nни мы съ Вадимомъ не объяснили для чего - же нужно что\r\nнибудь дѣлать для безсмертія? Есть дѣло, надобно его и\r\nсдѣлать, а какъ - же это дѣлать для дѣла или взнакъ памяти\r\nроду человѣческому?\r\nВсе это что-то смутно; да и что такое дѣло?\r\nДѣло, busness! Чиновники знають только гражданскія\r\nи уголовныя дѣла; купець считаетъ дѣломъ одну торговлю,\r\nвоенные называють дѣломъ шагать по журавлиному и во0\r\nружатся съ ногъ до головы въ мирное время. По моему сау\r\nжить связью, центромъ цѣлаго круга людей — огромное дѣло,\r\nособенно въ обществѣ разобщенномъ и скованномъ.. Меня\r\nникто не упрекалъ въ праздности, кое - что изъ сдѣланнаго\r\nмною правилось многимъ; а знаютъ -ли они сколько во всемъ\r\nсдѣланномъ мною, отразились Н., наши бесѣды, наши споры,\r\nночи которыя мы праздно бродили по улицамъ и полями,\r\nили еще болѣе праздно проводили за бокаломъ вина.\r\nКругъ молодыхъ людей, составившийся около Н., не былъ\r\nнашъ прежній кругъ. Только двое изъ старыхъ друзей, кромѣ\r\nнасъ были на лицо. Тонъ, интересы, занятья, все измѣнилось.\r\nДрузья Станкевича были на первомъ планѣ, Бакунинъ и\r\nБѣлинскій стояли въ ихъ главѣ, каждый съ томомъ Гегелевой\r\nФилософія въ рукахъ и съ юношеской нетерпимостью, безъ\r\nкоторой нѣтъ кровныхъ, страстныхъ убѣжденій.\r\nГерманская Философія была при вита московскому Универ\r\nситету М. Г. Павловымъ. Кафедра Философія была закрыта83\r\nвина\r\nсъ 1826 года. Павловъ преподавал введеніе къ Философія\r\nвмѣсто Физики и сельскаго хозяйства. Физики было мудрено\r\nнаучится на его лекціяхъ, сельскому хозяйству невозможно;\r\nно его курсы были чрезвычайно полезны. Павловъ стоялъ въ\r\nдверяхъ Физико - математическаго отдѣленія, и останавливалъ\r\nстудента вопросомъ: “ Ты хочешь знать природу? Но что\r\nтакое природа? Что такое знать?”.\r\nЭто чрезвычайно важно, наша молодежъ вступающая въ\r\nУниверситеть, совершенно лишена Философскаго пригото\r\nвленія, одни семинаристы имѣютъ понятие о Философій, за то\r\nсовершенно превратное.\r\nОтвѣтомъ на эти вопросы, Павловъ излагалъ ученіе Шел\r\nлинга и Овена, съ такою пластической ясностью, которую\r\nникогда не имѣлъ ни одинъ натуръ- Философъ. Если онъ не\r\nвовсехъ достигнулъ прозрачности, то это не его вина,\r\nмутности Шеллингова ученія. Скорѣе Павлова можно обви\r\nнить за то, что онъ остановился на этой Магабаратѣ Философія\r\nи не прошелъ суровымъ искусомъ Гегелевой логики. Но они\r\nдаже и въ своей наукѣ, далѣе введенiя и общаго понятія не\r\nшелъ, или по-крайней -мѣрѣ не велъ другихъ. Эта остановка\r\nпри началѣ, это незавершеніе своего дѣла, эти домы безъ\r\nкрыши, Фундаменты безъ домовъ, совершенно въ русскомъ\r\nнародномъ духѣ. Не оттого -ли это мы довольствуемся сѣнями?\r\nчто исторія наша еще стучится въ вороты?\r\nЧего не сдѣлалъ Павловъ, сдѣлалъ одинъ изъ его учениковъ\r\n—Станкевичъ.\r\nСтанкевичъ, то - же одинъ изъ праздныхъ людей, ничего\r\nне совершившихъ, быхъ первый послѣдователь Гегеля въ кругу\r\nмосковской молодежи. Онъ изучилъ нѣмецкую Философію глу\r\nбоко и естетически; одаренный необыкновенными способно\r\nстями, онъ увлекъ большой кругъ друзей въ свое любимое\r\nзанятie. Кругъ этотъ чрезвычайно замъчателенъ,\r\nвышла цѣлая Фаланга ученыхъ, литераторовъ и профессоровъ,\r\nвъ числѣ которыхъ были Бѣлинскiй и Бакунинъ.\r\nДо ссылки между нашимъ кругомъ и кругомъ Станкевича\r\nне было большой симпатій. Имъ не нравилось наше почти\r\nисключительно - политическое направленіе; намъ не нравилось\r\n- Изъ него84\r\nхъ почти исключительно -умозрительное. Они насъ считали\r\nФрондёрами и Французами, мы ихъ сентименталистами и\r\nНѣмцами. Первый человѣкъ признанный нами и ими,\r\nкоторый дружески подалъ обоимъ руки и сняхъ такъ ска\r\nзать своей теплой любовью къ обоимъ, своей примиряющей\r\nнатурой послѣдніе сцѣды взаимнаго непониманья, былъ Т.,\r\nно когда я пріѣхалъ въ Москву, онъ еще былъ въ Берлинѣ, а\r\nбѣдный Станкевичъ потуxалъ на берегахъ Lago di Como\r\nлѣть двадцати семи.\r\nБолѣзненный, тихій по характеру, поэтъ и мечтатель, Стан\r\nкевичъ, естественно долженъ былъ больше любить созерцаніе\r\nи отвлеченное мышленіе, нежели вопросы жизненные и чисто\r\nпрактическіе, его артистической идеализмъ ему шелъ, это былъ\r\n“ побѣдный вѣнокъ” выступавшій на его блѣдномъ, предсмер\r\nтномъ челѣ юноши. Другіе были слишкомъ здоровы и слиш\r\nкимъ мало поэты, чтобу на долго остаться в спекулативному\r\nмышленіи безъ перехода въ жизнь. Исключительно умозри\r\nтельное направленіе, совершенно противуположно русскому\r\nхарактеру; и мы увидимъ скоро, какъ русскій духъ пере\r\nработалъ Гегелево ученіе и какъ наша живая натура, не\r\nсмотря на всѣ постриженія въ Философскіе монахи, беретъ свөе.\r\nНо въ началѣ 1840 года не было еще и мысли у молодежи\r\nокружавшей Н. бунтовать противъ текста за духъ, противъ\r\nотвлеченій — за жизнь.\r\nНовые знакомые приняли меня, такъ какъ принимаютъ\r\nэмигрантовъ и старыхъ бойцевъ, людей выходящихъ изъ тю\r\nремъ, возвращающихся изъ плѣна или ссылки, съ почетнымъ\r\nснисхожденіемъ, съ готовностью принять въ свой союзъ, но\r\nсъ тѣмъ вмѣстѣ не уступая ничего, а намѣкая на то, что они\r\n— сегодня, а мы уже вчера, и требуя безусловнаго принятія\r\nФеноменологіи и логики Гегеля и притомъ по ихъ толкованію.\r\nТолковали - же они объ нихъ беспрестанно, нѣту параграфа\r\nво всѣхъ трехъ частяхъ логики, вдвухъ эстетеки, энциклопедія\r\nи пр., который бы не былъ взятъ отчаянными спорами нѣс\r\nколькихъ ночей. Люди любившіе другъ друга расходились на\r\nцѣлыя недѣли, не согласившись въ опредѣленіи “ перехваты\r\nвающаго духа ”, принимали за обиды мнѣнія объ “абсолютной85\r\nличности иоея по-себѣ бытiн ”. Всѣ ничтожнѣйшія бро.\r\nшюры, выходившия въ Берлинѣ и другихъ губернскихъ и\r\nуѣздныхъ городахъ вѣмецкой Философія, гдѣ только упоми\r\nналось о Гегелѣ, выписывались, зачитывались до дыръ, до\r\nпятенъ, до паденія листовъ въ нѣсколько дней. Такъ какъ\r\nФранкеръ въ Парижѣ плакалъ отъ умиленія, услышавъ, что\r\nвъ Россіи его принимають за великаго математика и что всё\r\nюное поколѣніе разрѣшаетъ у насъ уравненія разныхъ степе\r\nней употребляя тѣ - же буквы какъ онъ; такъ заплакали бы всѣ\r\nэти забытые Вердеры, Маргейнеке, Мишелеты, Отто, Вадке,\r\nШаллеры, Розенкранцы и самъ Арнольдтъ Руге, котораго\r\nГейне такъ удивительно хорошо назвалъ “Привратникомъ\r\nГегелевой Философіи ” — еслибъ они знали, какiя побоища и\r\nрастованія возбудили они въ Москвѣ между Моросейкой и\r\nМоховой, какъ ихъ читали и какъ ихъ покупали.\r\nГлавное достоинство Павлова состояло въ необычайной\r\nясности изложенія, ясности нисколько не терявшей всей глу\r\nбины нѣмецкаго мышленія, молодые Философы приняли на\r\nпротивъ какой - то условный языкъ; они не переводили на\r\nрусское а перекладывали цѣликомъ, да еще для большей лего\r\nсти оставляя всѣ латинскія слова in crudo, давая имъ право\r\nславныя оканчанiя и семь русскихъ падежей.\r\nя имѣю право это сказать, потому-что увлеченный тогда\r\nшвимъ потокомъ, я самъ писалъ точно также, да еще уди\r\nвлялся, что извѣстный астрономъ Перевощиковъ называлъ это\r\n“ птичьимъ языкомъ ”. Никто въ тѣ времена не отрекся бы\r\nотъ подобной Фразы “Конкресцированіе абстрактныхъ идей\r\nвъ сферѣ пластики, представляетъ ту Фазу самоищющаго духа,\r\nвъ которой онъ опредѣляясь для себя, потенцируется изъ\r\nестественной иммантенности въ гармоническую сферу образ\r\nнаго сознания въ красотѣ ”. Замѣчательно, что туть русскія\r\nслова, какъ на извѣстномъ обѣдѣ генераловъ, о которомъ го\r\nворилъ Ермоловъ, звучать иностраннѣе латинскихъ.\r\nНѣмецкая наука, и это ея главный недостатокъ, приучилась\r\nкъ искуственному, тяжелому, схоластическому языку своему,\r\nименно потому, что она жила въ Академіяхъ, т. е. въ мо\r\nнастыряхъ идеализма. Это языкъ поповъ науки, языкъ для86\r\nвѣрныхъ и никто изъ оглашенныхъ его не понималъ; къ\r\nнему надобно было имѣть ключь, какъ къ шифрованнымъ\r\nписьмамъ. Ключь этотъ теперь не тайна, повявши его, люди\r\nбыли удивлены, что наука говорила очень дѣльныя вещи и\r\nочень простыя на своемъ мудреномъ нарѣчій. Фейербахъ\r\nсталъ первый говорить, по - человѣчески.\r\nМеханическая слѣика нѣмецкаго, церковно - ученаго діа\r\nлекта, была тѣмъ непростительнѣе, что главный характеръ\r\nнашего языка состоитъ въ чрезвычайной легости, съ которой\r\nВсе выражается на немъ отвлеченныя мысли, внутреннія\r\nлирическiя чувствованія, “ жизни мышья бѣготня ”, крикъ не\r\nгодованія, искрящаяся шалость и потрясающая страсть.\r\nРядомъ съ испорченнымъ языкомъ шла другая ошибка\r\nболѣе глубокая. Молодые Философы наши испортили себѣ не\r\nодни фразы, но и пониманье; отношеніе къ жизни, къ дѣй -\r\nствительности, сдѣлалось школьное, книжное, это было то уче\r\nное пониманье простыхъ вещей, надъ которыми такъ геніально\r\nсмѣялся Гёте въ своемъ разговорѣ Мефистофеля съ студентомъ.\r\nВсе въ самомъ дѣлѣ непосредственное, всякое простое чув\r\nСтво было возводимо въ отвлеченныя категорій, и возвраща\r\nлось оттуда безъ капли живой крови, баѣдной, алгебраической\r\nтѣнью. Во всемъ этомъ была своего рода наивносъ, потому,\r\nчто все это было совершенно искренно. Человѣкъ, который\r\nшелъ гулять въ Сокольники, шелъ для того, чтобъ отдаваться\r\nпантеистическому чувству своего единства съ космосомъ; и\r\nесли ему попадался по дорогѣ какой - нибудь солдатъ подъ\r\nхмелькомъ или баба вступавшая въ разговоръ, Философ, не\r\nтолько говорилъ съ ними, но опредѣлялъ субстанцію народную\r\nвъ ея непосредственномъ и случайномъ явленіи. Самая слеза,\r\nНавертывавшаяся на вѣкахъ, была строго отнесена къ своему\r\nпорядку, къ “ гемюту ” или къ “трагическому въ сердцѣ ”.\r\nТо - же въ искуствѣ. Знаніе Гёте, особенно второй части\r\nФауста, (оттого - ли, что она хуже первой, или оттого, что\r\nтруднѣе ея), было столько - же обязательно, какъ имѣть платье.\r\nФилософія музыки, была на первомъ планѣ. Разумѣется, объ\r\nРоссини и не говорили, къ Моцарту были снисходительны,\r\nхотя и находили его дѣтскимъ и бѣднымъ, за то производили87\r\nФилосовскія слѣдствія надъ каждымъ акордом. Бетховена и\r\nочень уважши Шуберта, не столько думаю за его превосхо\r\nдные напѣвы, сколько за то, что онъ бралъ Философскія темы\r\nдля нихъ, какъ “ Всемогущество Божіе ”, “Атласъ ”, на равнѣ\r\nсъ итальянской музыкой дѣнда опалу Французская литература\r\nи вообще все Французское, а по дорогѣ и все политическое.\r\nОтсюда легко понять поле, на которомъ мы должны были\r\nнепремѣвно встрѣтится и сразится. Пока прѣнія шли о томъ,\r\nчто Гёте объективенъ, но что его объективность субъективна,\r\nтогда какъ Шиллеръ поэтъ субъективный, но его субъектив\r\nность объективна и vice versа, все шло мирно. Вопросы болѣе\r\nстрастные не замѣдлили явится.\r\nГегель во время своего професората въ Берлинѣ, долѣю отъ\r\nстарости, а вдвое того отъ довольства мѣстомъ и почетомъ,\r\nнамѣренно взвинтилъ свою Философію надъ земнымъ уровнемъ\r\nи держался въ средѣ, гдѣ всѣ современные интерессы и страсти\r\nстановятся довольно безразличны, какъ зданiя и села съ воз\r\nдушнаго шара; онъ не любилъ за цѣплятся за эти проклятые\r\nпрактические вопросы, съ которыми трудно ладить, и на ко\r\nторые надобно было отвѣчать положительно. Насколько этотъ\r\nнасильственный и неоткровенный дуализмъ быль вопіющъ\r\nвъ наукѣ, которая отправляется отъ снятія дуализма, легко\r\nпонятно. Настоящій Гегель, быхъ тоть скромный профессоръ\r\nвъ Генѣ, другъ Гелдерина, который спасъ подъ полой свою\r\nФеноменологію, когда Наполеонъ входилъ въ городъ; тогда\r\nего Философія не вела ни къ индейскому квіэтизму, ни къ\r\nоправданію существующихъ гражданскихъ Формъ, ни къ\r\nпрусскому христианству; тогда онъ не читалъ своихъ лекцій\r\nо Философіи религии, а писалъ геніальныя вещи въ родѣ статьи\r\n“ о палачѣ и о смертной казни”, напечатанной въ Розенкран\r\nдовой біографія.\r\nГегель держался въ кругу отвлеченій, для того, чтобъ не\r\nбыть въ необходимости касатся эмпирическихъ выводовъ и\r\nпрактическихъ приложеній, для нихъ онъ избралъ очень довко\r\nтихое и безбурное море эстетики; рѣдко выходилъ онъ на\r\nВоздухъ, закутавшись и на минуту какъ больной, но и тогда88\r\n« Все\r\nоставлямъ въ діалектической запутанности именно тѣ вопросы,\r\nкоторые всего болѣе занимали современнаго человѣка. Чрез\r\nвычайно слабые умы, (одинъ Гансъ дѣлаетъ исключение),\r\nокружавшіе его, принимали букву за самое дѣло, имъ нрави\r\nлась пустая игра діалектики. вѣроятно старику иной разъ\r\nбывало тяжело и совѣстно смотрѣть на недальновидность че\r\nрезъ край удовлетворенныхъ учениковъ своихъ. Діалектичес\r\nкая метода, если она не есть развитие самой сущности, воспи\r\nтаніе ея такъ сказать въ мысль — становится чисто внѣшнимъ\r\nсредствомъ гонять сквозь строй категорій всякую всячину,\r\nупражненіемъ въ логической гимнастики, тѣмъ чѣмъ она была\r\nу греческихъ софистовъ и у средневѣковыхъ схоластиковъ\r\nпослѣ Абеларда.\r\nФилософская Фраза надѣлавшая всего больше вреда, и\r\nна которой нѣмецкіе консерваторы стремились помирить\r\nФилософію съ политическимъ бытомъ Германія\r\nдѣйствительное разумно”, была иначе высказанное начало\r\nдостаточной причины и соотвѣтственности логики и\r\nФактовъ. Дурно понятая Фраза Гегеля, сдѣлалась въ Философія\r\nтѣмъ, что нѣкогда были слова христианскаго Жирондиста\r\nПавла “ Нѣсть власти яко отъ Бога ”. Но если всѣ власти отъ\r\nБога, и если существующій общественный порядокъ оправ\r\nдывается разумомъ, то и борьба противъ него если только\r\nсуществуетъ оправдана. Формально принятыя эти двѣ сентен\r\nціи, чистая таутологія; но таутологія или нѣтъ, - она прямо\r\nвела къ признанію пpeдержащихъ властей, къ тому чтобъ\r\nчеловѣкъ сложилъ руки, этого - то и хотѣли Берлинскie Будда\r\nисты. Какъ такое воззрѣніе ни было противоположно русскому\r\nдуху, его, откровенно заблуждаясь, приняли наши Московское\r\nГегеліанды.\r\nБѣлинский, самая дѣятельная, порывистая, діалектически\r\nстрастная натура бойца, проповѣдывалъ тогда индейскій по\r\nкой созерцанiя и теоретическое изученіе вмѣсто борьбы. Онъ\r\nвѣровалъ въ это воззрѣніе и не блѣднѣмъ ни передъ какимъ\r\nпослѣдствіемъ, не останавливался ни передъ моральнымъ\r\nприличіемъ, на передъ мнѣніемъ другихъ, котораго такъ\r\n-89\r\nстрашатся люди слабые и несамобытные; въ немъ не было\r\nробости, потому - что онъ былъ силенъ и искрененъ; его со\r\nвѣсть была чиста.\r\n— Знаете -чи, что съ вашей точки зрѣнія, сказалъ я ему,\r\nдумая поразить его моимъ революціоннымъ ультиматумомъ—\r\nвы можете доказать, что чудовищное самодержавіе, подъ ко\r\nторымъ мы живемъ, разумно и должно существовать.\r\n— Безъ всякаго сомнѣнія, отвѣчалъ Бѣлинскій, и прочелъ\r\nмнѣ Бородинскую годовщину Пушкина.\r\nЭтого я не могъ вынести и отчаянный бой закипѣлъ между\r\nнами. Размолвка наша дѣйствовала на другихъ, кругъ распа\r\nдался. Бакунинъ хотѣлъ примирить, объяснить, заговорить,\r\nно настоящаго мира не было. Бѣлинскій, раздраженнный\r\nи недовольный уѣхалъ въ Петербургъ, и оттуда далъ по насъ\r\nпослѣдній яростный залоъ въ статьѣ, которую такъ и назвалъ\r\n“ Бородинской годовщиной ”.\r\nЯ прервалъ съ нимъ тогда всѣ сношенія. Бакунинъ, хотя и\r\nспорилъгорячо, но сталъ призадумываться, его революціонный\r\nтакть- толкалъ его въ другую сторону. Бѣлинскій упрекалъ\r\nего въ слабости, въ уступкахъ и доходилъ до такихъ преу\r\nвеличенныхъ крайностей, что пугалъ своихъ собственныхъ\r\nпріятелей и почитателей. Хоръ смотрѣлъ на насъ съ высока,\r\nгордо пожимая плечами и находя насъ людьми отсталыми.\r\nСередь этой междоусобицы я увидѣлъ необходимость еx ipsa\r\nfontе biberе и серьезно занялся Гегелемъ. Я думаю даже, что\r\nчеловѣкъ не пережившій Феноменологія Гегеля и Про\r\nтавурѣчій общественной экономія Прудона, не перешедшій\r\nчерезъ этотъ горнъ и этотъ закалъ не полонъ, не современенъ.\r\nКогда я привыкъ къ его языку и овладѣмъ его методой, я\r\nсталъ разглядывать, что Гегель гораздо ближе къ нашему воз\r\nзрѣнію, нежели къ воззрѣнію своихъ послѣдователей, таковъ\r\nонъ въ первыхъ сочиненіяхъ, таковъ вездѣ гдѣ его геній за\r\nкусывалъ удила и несся впередъ, забывая “бранденбургскія\r\nвороты ”. Философія Гегеляналгебра революціи, она необы\r\nкновенно освобождаетъ человѣка и не оставляетъ камня на ка\r\nмнѣ отъ міра христианскаго, отъ міра преданій пережившихъ\r\nсебя. Но она можетъ съ намѣреніемъ дурно Формулирована.\r\n1290\r\nТакъ какъ въ математикѣ, только тамъ съ большимъ пра\r\nвомъ, не возвращаются къ опредѣленію пространства, движе\r\nнія, силъ, а продолжаютъ діалектическое развитие ихъ свойствъ\r\nи законовъ; такъ и въ Формальномъ пониманіи Философіи, при\r\nвыкнувъ однажды къ началамъ, продолжають одни выводы.\r\nНовый человѣкъ, не забившій себя методой обращающейся въ\r\nпривычку, именно за эти -то преданія, за эти догматы прини\r\nмаемые за мысли и цѣпляется. Людямъ давно занимающимся\r\nи слѣдственно не беспристрастнымъ, кажется удивительнымъ\r\nкакъ другие не понимаютъ вещей “ совершенно ясныхъ ”.\r\nКакъ не понять такую простую мысль, какъ на пр., что\r\nдуша безсмертна, а что умираетъ одна личность, мысль такъ\r\nуспѣшно развитая берлински мъ Мишелетомъ въ его книгѣ.\r\nИли еще болѣе простую истину, что безусловный духъ естъ\r\nличность, но личность сознающая себя черезъ міръ, а между\r\nтѣмъ имѣющая собственное самопознание.\r\nВсѣ эти вещи казались до того легки нашимъ друзья мъ, они\r\nтакъ улыбались “ Французскимъ” возраженіямъ, что я был на\r\nнѣкоторое время подавленъ ими и работалъ и работалъ, чтобъ\r\nдойти до отчетли ваго понимацiя ихъ Философскаго jargon.\r\nПо счастію схоластика также мало свойственна мнѣ, какъ\r\nмистицизмъ, я до того натянулъ ея лукъ, что тетива порвалась\r\nи повязка упала. Странное дѣло, споръ съ дамой привелъ\r\nменя къ этому.\r\nВъ Новѣгородѣ, годъ спустя познакомился я съ однимъ\r\nгенераломъ. Познакомился я съ нимъ потому, что онъ всего\r\nменьше былъ похолъ на генерала.\r\nВъ его домѣ было тяжело, въ воздухѣ были слезы, туть\r\nочевидно прошла смерть. Сѣдые волосы рано покрыли его\r\nголову и добродушно - грустная улыбка больше выражала\r\nстраданій, нежели морщины. Ему было лѣтъ пятдесять. Слѣдъ\r\nсудьбы, обрубившей живыя вѣтви еще яснѣе виднѣлся на\r\nблѣдномъ худомъ лицѣ его жены. У нихъ было слишкомъ\r\nтихо. Генералъ занимался механикой, его жена по утрамъ\r\nдавала Французскіе уроки каким - то бѣднымъ дѣвочькамъ,\r\nкогда онѣ уходили, она принималась читать, и одни цвѣты,\r\nкоторыхъ было много, напоминали иную, благоуханную,91\r\nсвітлую жизнь; да еще игрушки въ шкафѣ только ими\r\nникто не игралъ.\r\nУ нихъ было трое дѣтей, два года передъ тѣмъ умеръ\r\nдевятилѣтній мальчикъ, необыкновенно даровитый; черезъ\r\nнѣсколько мѣсяцевъ умеръ другой ребенокъ отъ скарлатины.\r\nМать бросилась въ деревню спасать послѣднее дитя перемѣной\r\nвоздуха, и черезъ нѣсколько дней воротилась; съ ней въ ка\r\nретѣ были гробикъ.\r\nЖизнь ихъ потеряла смыслъ, кончилась и продолжалась\r\nбезъ нужды, безъ цѣли. Ихъ существованіе удержалось\r\nсожалѣніемъ другъ о другѣ; одно утѣшеніе доступное имъ,\r\nсостояло въ глубокомъ убѣжденіи необходимости однаго для\r\nдругаго, для того чтобъ какъ - нибудь нести крестъ. я\r\nмало видѣлъ больше гармоническихъ браковъ, но уже это и\r\nне былъ бракъ, ихъ связывала не любовь, а какое-то глубокое\r\nбратство въ несчастіи, ихъ судьба тѣсно затягивалась и дер\r\nжалась вмѣстѣ тремя маленькими, холодными рученками и\r\nбезнадежной пустотою около и впереди.\r\nОсиротѣвшая мать совершенно предалась мистицизму; она\r\nнашла спасение отъ тоски въ мірѣ таинственныхъ примиреній,\r\nона была обманута религиозной лестью человѣческому сердцу.\r\nДля нея мистицизмъ была не шутка, не мечтательность, а\r\nопять таки дѣти и она защила ихъ, защищая свою религію.\r\nНо какъ умъ чрезвычайно дѣятельный, она вызывала на\r\nспоръ и знала свою силу. я послѣ и прежде встрѣчалъ въ\r\nжизни много мистиковъ въ разныхъ родахъ отъ Витберга\r\nи послѣдователей Товянскаго, принимавшихъ Наполеона за\r\nвоенное воплощеніе Бога и снимавшихъ шапку проходя\r\nмимо вандомской колонны, до забытаго теперь “ Ма- Па”\r\nкоторый самъ мнѣ разсказывалъ свое свиданіе съ Богомъ,\r\nслучившееся на шоссѣ между Монморанси и Парижемъ. Всѣ\r\nони большею частью люди нервные — дѣйствовали на нервы,\r\nпоражали Фантазію или сердце, мѣшали Философскія понятія\r\nсъ произвольной символикой и не любили выходить на чистое\r\nполе логики.\r\nНа немъ - то и стояла твердо и безбоязненно Л. Д. Гдѣ и\r\nкакъ она успѣла пріобрѣсти такую артистическую ловкость92\r\nдіалектики — я не знаю. Вообще женское развитие тайна — все\r\nничего, наряды, да танцы, шаловливое злословie и чтеніе\r\nромановъ, глазки и слезы — и вдругъ является гигантская Воля,\r\nзрѣлая мысль, колосальный умъ. Дѣвочька увлеченная стра\r\nстями изчезлаши передъ вами Тероань де Мерикуръ, краса\r\nвица - трибунъ, потресающая народныя массы Княгиня\r\nДашкова 18 лѣтъ, верхомъ съ саблей въ рукахъ среди кра\r\nмольной толды солдатъ.\r\nул. Д. все было кончано, тутъ не было сомнѣній, шаткости,\r\nтеоретической слабости; врядъ были -ли Тезуиты или Калви -\r\nнисты такъ стройно послѣдовательны своему ученію, какъ она.\r\nВмѣсто того, чтобъ ненавидить смерть, она лишившись\r\nсвоихъ малютокъ возненавидила жизнь. Это - то и надобно для\r\nхристианства, для этой апотеозы смерти; пренебреженіе земли,\r\nпренебреженіе тѣла не имѣетъ другаго смысла. И такъ гоненіе\r\nна все жизненное, реалистическое, гонение на наслаждение, на\r\nздоровье, на веселость, на привольное чувство существованія.\r\nил. д. дошла до того, что не любила ни Гёте, ни Пушки на.\r\nНападки ея на мою Философію шли совсемъ съ другой\r\nстороны. Она иронически увѣряла, что всѣ діалектическая\r\nподмостки и тонкости барабанный бой, шумъ, которымъ\r\nтрусы заглушають страхъ своей совѣсти. Вы никогда не\r\nдойдете, говорила она, ни до личнаго Бога, ни до безсмертія\r\nдуши никакой Философіей, а храбрости быть атеистомъ и от\r\nвергнуть жизнь за гробомъ у васъ у всѣхъ вѣтъ. Вы слишкомъ\r\nлюди, чтобы не ужаснуться этихъ послѣдствій, внутреннее\r\nотвращеніе отталкиваетъ ихъ; — вотъ вы и выдумываете ваши\r\nлогическiя чудеса чтобъ отвести глаза, чтобъ дойти до того, что\r\nпросто и дѣтски дано религией.\r\nя возражалъ, я спорилъ, но внутри чувствовалъ, что пол\r\nныхъ доказательствъ у меня нѣтъ, и что она тверже стоитъ ва\r\nсвоей почвѣ, нежели я на своей.\r\nНадобно было чтобъ къ тому - же для довершенія бѣды под\r\nвернулся тутъ инспекторъ врачебной управы, добрый чело\r\nвѣкъ, но одинъ изъ самыхъ смѣшныхъ Нѣмцевъ, которыхъ я\r\nвстрѣчалъ, отчаянный поклонникъ Окена и Каруса, онъ раз\r\nсуждалъ цитатами, имѣлъ на все готовый отвѣтъ, никогда ни93\r\nвъ чемъ не сомвѣвался, и воображалъ, что совершенно согла\r\nсенъ со мной.\r\nДокторъ выходилъ изъ себя, бѣсился, тѣмъ больше, что дру\r\nгими средствами не могъ взять, находилъ воззрѣнія Л. Д. жен\r\nскими капризами, ссылался на Шеллинговы чтенія объ ака\r\nдемическомъ ученіи и читалъ самъ отрывки изъ Бурдаховой\r\nФизіологія, для доказательства, что вы человѣкѣ есть начало\r\nвѣчное и духовное; а внутри природы спрятанъ какой - то\r\nичной Богъ.\r\nА. Д. давно прошедшая этими “ задами ” пантеизма, сби\r\nвала его и улыбаясь, показывала мнѣ на него глазами. Она\r\nразумѣется, была правѣе его ия добросовѣстно ломалъ себѣ\r\nголову и досадывалъ, когда мой докторъ торжественно смѣялся.\r\nСпоры эти занимали меня до того, что я съ новымъ ожесточе\r\nніемъ принялся за Гегеля. Мученье моей неувѣренности не\r\nДолго продолжалось, истина вдругъ мелкнула передъ глазами\r\nи стала становится яснѣе и яснѣе; я склонился на сторону\r\nмоей противницы, но не такъ, какъ она хотѣла.\r\nВы совершенно правы, сказалъ я ей, и мнѣ совѣстно,\r\nчто я съ вами спорилъ; разумѣется, что нѣтъ ни личнаго Бога,\r\nни безсмертія души, оттого - то это и было такъ трудно доказать,\r\nПосмотрите какъ все становится просто и естественно безъ\r\nэтихъ впередъ идущихъ предположеній.\r\nЕе смутили мои слова, но она скоро оправилась, и сказала:\r\nЖаль мнѣ васъ, а можетъ оно и къ лучшему, вы въ этомъ\r\nнаправленіи долго не останетесь, въ немъ слишкомъ пусто и\r\nТяжело. А вотъ, прибавила она улыбаясь, нашъ докторъ,\r\nтотъ неизлѣчимъ, ему не страшно, онъ въ такомъ туманѣ, что\r\nне видить ни на шагъ впередъ.\r\nОднако лицо ея было блѣднѣе обыкновеннаго.\r\nМѣсяца два- три спустя, проѣзжалъ по Новугороду Н., онъ\r\nпривезъ мнѣ “ Wesen des Christenthums” Фейербаха. Про\r\nчитавъ первыя страницы, я вспрыгнулъ отъ радости. Долой\r\nмаскарадное платье, прочь косноязычье и иносказанія, мы\r\nсвободные люди, а не рабы КсанФа, не нужно намъ облекать\r\nистину въ миӨы!\r\nВъ разгарѣ моей Философской страсти я началъ тогда рядъ\r\n-94\r\nмоихъ статей о “дилетантизмѣ въ наукѣ ”, въ которыхъ между\r\nпрочимъ отомстилъ и доктору.\r\nТеперь возвратимся къ Бѣлинскому.\r\nЧерезъ нѣсколько мѣсяцевъ послѣ его отѣзда въ Петербургъ\r\nвъ 1840 году, пріѣхали й мы туда. Я не шелъ къ нему. Н.\r\nбыла моя ссора съ Бѣлинскимъ очень прискорбна, онъ пони\r\nмалъ, что нелѣпое воззрѣніе у Бѣлинскаго была переходная\r\nболѣзнь, да и я понималъ, но н. былъ добрѣе. Наконецъ онъ\r\nнатянулъ своими письмами свиданіе. Наша встрѣча сначала\r\nбыла холодна, неприятна, натянута; но ни Бѣлинскій, ни я\r\nмы не были большие дипломаты, въ продолженіи ничтожнаго\r\nразговора я помянулъ статью о “бородинской годовщинѣ ”.\r\nБѣлинскій вскочилъ съ своего мѣста и вспыхнувъ въ лицѣ,\r\nпренаивно сказалъ мнѣ: Ну слава Богу договорились-же, а то\r\nя съ моимъ глупымъ нравомъ не зналъ какъ начать... ваша\r\nвзяла; три -четыре мѣсяца въ Петербургѣ меня лучше убѣдили\r\nнежели всѣ доводы. Забудемте этотъ вздоръ. Довольно\r\nвамъ сказать, что на дняхъ я обѣдалъ у однаго знакомаго, тамъ\r\nбыл, инженерный офицеръ, хозяинъ спросилъ его хочетъ - ли\r\nонъ со мной познакомится?—Это авторъ статьи о бородинской\r\nгодовщинѣ? спросилъ его на ухо офицеръ. — Да. — Нѣтъ, по\r\nкорно благодарю, сухо отвѣтилъ онъ. Я слышалъ все ине\r\nмогъ вытериѣть, я горячо пожалъ руку офицеру, и сказалъ\r\nему: вы благородный человѣкъ, я васъ уважаю... Чего - же\r\nвамъ больше?\r\nСъ этой минуты и до кончины Бѣлинскаго, мы шли съ\r\nнимъ рука въ руку.\r\nБѣлинскій, какъ слѣдовало ожидать опрокинулся со всей\r\nязвительностью своей рѣчи, со всей неистощимой энергией\r\nна свое прежнее воззрѣніе. Положение многихъ изъ его прія\r\nтелей было не очень завидное, plus royalіstеѕ que le roi —\r\nони съ мужествомъ несчастія старались отстаивать свои теорій,\r\nне отказываясь впрочемъ отъ почетнаго перемирья.\r\nВсѣ люди дѣльные и живые перешли на сторону Бѣлин\r\nскаго, одни упорные Формалисты и педанты отдалились, одни\r\nизъ нихъ дошли до того нѣмецкаго самоубийства наукой схо\r\nластической и мертвой, что потеряли всякій жизненный ин95\r\nтересъ и сами потерялись безъ вѣсти. Другие сдѣлались пра\r\nвославными Славянофилами. Какъ сочетаніе Гегеля съ Стефа\r\nномъ Яворскимъ не кажется странно, но оно возможнѣе не\r\nжели думаютъ; византійское богословіе точно также внѣшняя\r\nказуистика, игра логическими Формулами, какъ Формально\r\nпринимаемая діалектика Гегеля. Москвитянинъ въ нѣкоторыхъ\r\nстатьяхъ далъ торжественное доказательство, до чего можетъ\r\nдойти при талантѣ, содомизмъ Философій и религии, логики и\r\nсамодержавія.\r\nБѣлонскій вовсе не оставилъ вмѣстѣ съ одностороннимъ\r\nпониманіемъ Гегеля, его Философію. Совсемъ напротив, от\r\nсюда - то и начинается его живое, меткое, оригинальное соче\r\nтаніе идей Философскихъ съ революціонными. я считаю\r\nБѣлинскаго однимъ изъ самыхъ замѣчательныхъ лицъ Нико\r\nлаевскаго періода. Послѣ либерализма кой - какъ пережившаго\r\n1825 г. въ Полевомъ, послѣ мрачной статьи Чаадаева, является\r\nвыстраданное, желчное отрицаніе Бѣлинскаго, въ рядѣ крити\r\nческихъ статей. Онъ касается всѣхъ вопросовъ, вездѣ вѣрный\r\nсвоей ненависти къ авторитетамъ, часто подымаясь до\r\nпоэтическаго одушевленія, особенно когда былъ раздраженъ.\r\nКнига служила ему по большей части матеріальной точкой\r\nотправленія, на поздорогѣ онъ бросалъ ее и впивался въ какой\r\nнибудь вопросъ. Ему достаточенъ стихъ “ Родные люди вотъ\r\nкакie ” въ Онѣгинѣ, чтобъ вызвать къ суду семейную жизнь и\r\nразобрать до нитки отношенiя родства. Кто не помнить его\r\nстатьи о “ Тарантасѣ ”, о “ Парашѣ” Тургенева, о Державинѣ?\r\nКакая вѣрность своимъ началамъ, какая неустрашимая послѣ\r\nдовательность и ловкость въ плаваніи между ценсурными\r\nотмѣлями и какая смѣлость въ нападкахъ на литературную\r\nаристократію, на этихъ писателей первыхъ трехъ классовъ,\r\nна этихъ статсъ-секретарей литературы, готовыхъ всегда взять\r\nпротивника не мытьемъ такъ катаньемъ, не анти - крити\r\nкой такъ доносомъ. Бѣлинскій стягалъ ихъ безпощадно,\r\nтерзая мелкое самолюбие, этихъ чопорныхъ, ограниченныхъ\r\nписателей эЕлокъ, любителей образованія, благотворительности\r\nи нѣжности; онъ отдавалъ на посмѣя ніе ихъ дорогія, задуше\r\nвныя мысли, ихъ поэтическiя мечтанія цвѣтуція подъ сѣди\r\n-96\r\nнами, ихъ наявность прикрытую аннинской лентой. Какъ - же\r\nони за то его и ненавидили!\r\nСлавяноФилы съ своей стороны начали ОФиціально суще\r\nствовать съ войны противъ Бѣлинскаго; онъ ихъ додразнилъ\r\nдо мурмулокъ и зипуновъ. Стоитъ вспомнить, что Бѣлинской\r\nпрежде писалъ въ “ Отечественныхъ запискахъ ”, а Кире\r\nевскій началъ издавать свой превосходный журналъ подъ\r\nзаглавіемъ “ Европеецъ”; эти названія всего лучше доказы\r\nваютъ, что въ началѣ были только оттѣнки, а не мнѣнія, не\r\nпартій.\r\nСтатьи Бѣлинскаго судорожно ожидались молодежью въ\r\nМосквѣ и Петербургѣ, съ 25 числа каждого мѣсяца. Пять разъ\r\nхаживали студенты въ КОФейныя спрашивать, получены - ли\r\nОтечественныя Записки; тяжелый номеръ рвали изъ рукъ въ\r\nруки “ есть Бѣлинскаго статья?” — “ Есть ” и она поглаща\r\nлась съ лихорадочнымъ сочувствіемъ, со смѣхомъ, со спорами\r\n... и трехъ - четырехъ вѣрованій, уваженій какъ не бывало.\r\nНе даромъ Скобелевъ, комендантъ Петропавловской крѣ\r\nпости говорилъ шутя Бѣлинскому, встрѣчаясь на Невскомъ\r\nпроспектѣ. “Когда – же къ намъ, у меня совсемъ готовъ те\r\nпленькій казаматъ, такъ для васъ его и берегу ”.\r\nЯ въ другой книгѣ говорилъ о развитии Бѣлинскаго и объ\r\nего литературной дѣятельности (*), здѣсь скажу нѣсколько\r\nсловъ объ немъ самомъ.\r\nБѣлинскій былъ очень застѣнчивъ и вообще терялся въ\r\nнезнакомомъ обществѣ или въ очень многочисленномъ, онъ\r\nзнахъ это, и желая скрыть дѣлалъ пресмѣшныя вещи. К.\r\nуговорилъ его ѣхать къ одной дамѣ, по- мѣрѣ приближенія къ\r\nея дому, Бѣлинскій все становился мрачнѣе, спрашивалъ\r\nнельзя -ли ѣхать въ другой день, говорили о головной боли. К.\r\nзная его, непринималъ никакихъ отговорокъ. Когда они прі\r\nѣхали, Бѣлинскій сходя съ саней пустился было бѣжать; но\r\nК. поймалъ его за шинель и повель представлять дамѣ.\r\nОнъ являлся иногда на литературно -дипломатическіе вечера\r\n(*) Du Develop. des idees revolution. Chap. VI Panslavisme moscovite\r\n& Europeisme russe..97\r\nодного аристократическаго литератора. Тамъ толпились люди\r\nничего не имѣвшіе общаго, кромѣ нѣкотораго страха и\r\nотвращения другъ отъ друга, тамъ бывали посольскіе чино\r\nвники и археологъ Сахаровъ, живописцы и А. МейендорФъ,\r\nСтатскіе Совѣтники изъ образованныхъ, Іоакинө. Бичуринъ\r\nизъ Пекина, полу- жандармы и полу- литературы, совсемъ\r\nжандармы и вовсе литераторы. А. К. домолчался тамъ до\r\nтого, что генералы принимали его за авторитетъ. Хозяйка\r\nдома съ внутренной горестью смотрѣла на подмые вкусы сво\r\nего мужа и уступала имъ, такъ какъ Людвикъ Филиппъ въ\r\nначалѣ своего царствованія снисходя къ своимъ избирате\r\nамъ, приглашалъ на балы въ Тьюльри цѣлые rez de chanssée\r\nподтяжечныхъ мастеровъ, маскотильныхъ лавочниковъ, баш\r\nмачниковъ и другихъ почтенныхъ гражданъ.\r\nБѣлинскій быхъ совершенно потерянъ на этихъ вечерахъ,\r\nмежду какимъ-нибудь саксонскимъ посланникомъ, не пони\r\nмавшимъ ни слова по русски и какимъ-нибудь чиновникомъ\r\nІІІ отдѣленія, понимавшимъ даже тѣ слова, которые умалчи\r\nвались. Онъ обыкновенно занѣмогалъ потомъ на два, на три\r\nдня и проклиналь того, кто уговорилъ его ѣхать.\r\nРазъ въ субботу на канунѣ новаго года, хозяинъ вздумалъ\r\nварить жженку en petit соmіté, когда главные гости разъѣха\r\nлись. Бѣлинскій непремѣнно бы ушелъ, но передъ нимъ сто\r\nяла баррикада мебели, онъ какъ - то забился въ уголъ и передъ\r\nнимъ поставили небольшой столикъ съ виномъ и стаканами.\r\nЖуковскій въ бѣлыхъ Форменныхъ штанахъ съ золотымъ “по\r\nзументомъ” сѣлъ наискось противъ него. Долго терпѣхъ Бѣлин\r\nскій, но не видя улучшения своей судьбы, онъ сталъ нѣсколько\r\nподвoгaть столъ; столъ сначала уступалъ, потомъ покачнулся\r\nи грохнулъ на земь, бутылка бордо пресерьезно начала полн\r\nвать Жуковскаго. Овъ вскочилъ, красное вино струилось по\r\nего панталонамъ; сдѣлался гвалтъ, слуга бросился съ салфеткой\r\nдoмaрaть ви номъ остальныя части панталонъ, другой подби\r\nралъ разбитыя рюмки... во время этой суматохи, Бѣлинский\r\nизчезъ и близкiй къ кончинѣ, пѣшкомъ прибѣжалъ домой.\r\nМилой Бѣлинскій, какъ его долго сердили и растрои вали\r\n|\r\n1398\r\nподобныя происшествия, какъ онъ объ нихъ вспоминалъ съ\r\nужасомъ — не улыбаясь, а похаживая по комнатѣ и покачивая\r\nголовой.\r\nНо въ этомъ застѣнчивомъ человѣкѣ, въ этомъ хиломъ тѣлѣ\r\nобитала мощная, гладіаторская натура; да, это былъ сильный\r\nбоецъ! Онъ не умѣлъ проповѣдывать, поучать, ему надобенъ\r\nбылъ споръ. Безъ возраженій, безъ раздраженія, онъ не хо\r\nрошо говорилъ, но когда онъ чувствовалъ себя уязвленнымъ,\r\nкогда касались до его дорогихъ убѣжденій, когда у него начи\r\nнали дрожать мышцы щекъ и голосъ перерываться, тутъ на\r\nдобно было его видѣть; онъ бросался на противника барсомъ,\r\nонъ рвалъ его на части, дѣлалъ его смѣшнымъ, дѣлалъ его\r\nжалкимъ и по дорогѣ съ необычайной силой, съ необычайной\r\nпоэзіей развивалъ свою мысль. Споръ оканчивался очень ча\r\nсто кровью, которая у больнаго лилась изь горла; блѣдный,\r\nзадыхающійся, съ глазами остановленными на томъ съ кѣмъ\r\nговорилъ, онъ дрожащей рукой поднималъ платокъ ко рту и\r\nостанавливался глубоко огорченный, уничтоженный своей\r\nФизической слабостью. Какъ я любилъ и какъ жалѣлъ я его\r\nвъ эти минуты!\r\nПритѣсняемый денежно литературными подрядчиками,\r\nпритѣсняемый нравственно ценсурой, окруженный въ Пе\r\nтербургѣ людьми мало симпатичными, снѣдаемый болѣзнію,\r\nдля которой балтійскій климатъ былъ убійствененъ, Бѣлинский\r\nстановился раздражительнѣе и раздражительнѣе. Онъ чуждался\r\nпостороннихъ, былъ до диКости застъпчивъ и иногда недѣли\r\nцѣныя проводилъ въ мрачномъ бездѣйствiй. Тутъ редакція\r\nпосылала записку за запиской требуя оригинала, и закаба\r\nленный литераторъ со скрежетомъ зубовъ брался за перо и\r\nписалъ тѣ ядовитыя статьи, трепещющая отъ негодованія, тѣ\r\nобвительные акты, которые такъ поражали читателей.\r\nЧасто выбившись изъ силу, приходилъ онъ отдыхать къ\r\nнамъ, лежа на полу съ двухлѣтнимъ ребен комъ, онъ игралъ\r\nсъ нимъ цѣлые часы. Пока мы были втроемъ, дѣло шло какъ\r\nvельзя лучше, но при звукѣ колокольчика, судорожная гри\r\nмаса пробѣгала по лицу его и онъ беспокойно оглядывался и99\r\nи искалъ шляпу; потомъ оставался, по славянской слабости.\r\nТутъ, одно слово, замѣчаніе сказанное не по немъ, приводило\r\nкъ самымъ оригинальнымъ сценамъ и спорамъ.\r\nРазъ приходить онъ обѣдать къ одному литератору на страс\r\nтной недѣли, подають постныя блюда. Давно -ли спрашиваеть\r\nонъ, вы сдѣлались такъ богомольны? — Мы ѣдимъ, отвѣчаетъ\r\nлитераторъ, постное просто на просто для людей. — Для\r\nлюдей? — спросилъ Бѣинскiй и побаѣднѣмъ — для людей?\r\nповторилъ онъ и бросилъ свое мѣсто. Гдѣ ваши люди? я имъ\r\nскажу что они обмануты, всякiй открытый порокъ лучше и\r\nи человѣчественнѣе этого презрѣнія къ слабому и необразо\r\nванному, этого лицемѣрія поддерживающаго невѣжество. и\r\nвы думаете, что вы свободные люди? На одну васъ доску со\r\nвсѣми царями, плантаторами. Прощайте, я не ѣмъ постнаго\r\nдля поученія, у меня нѣтъ Іюдей! \"\r\n– Въ числѣ закоснѣдѣйшихъ Нѣмцевъ изъ русскихъ, былъ\r\nодинъ Магистръ нашего Университета, недавно пріѣхавшій\r\nизъ Берлина; добрый человѣкъ въ синихъ очкахъ, чопорный\r\nи приличный, онъ остановился на всегда, растроивъ, ослабивъ\r\nсвои способности Философіей и Филологіей. Самый скучный и\r\nтяжелый педантъ, онъ туда- же любилъ говорить. Разъ на ли\r\nтературной вечеринкѣ у литератора, наблюдавшаго для своихъ\r\nлюдей досты, мой Магистръ проповѣдывалъ какую - то чужь\r\nbonnéte et moderé. Бѣлинській лѣжалъ въ углу на кушеткѣ и\r\nкогда я проходилъ мимо, онъ меня взялъ за полу и сказалъ:\r\n“ Слышалъ-ли ты, что этотъ извергъ вреть? у меня давно языкъ\r\nчешится, да что - то грудь болитъ и народу много, будь отцомъ\r\nродныхъ, одурачь какъ - нибудь, прихлопни его, убѣй какой\r\nнибудь насмѣшкой, ты это лучше умѣешь — ну утѣшь”.\r\nЯ расхохотался и отвѣтилъ Бѣлинскому, что только булдо\r\nговъ пускають на крысъ. Я же этого господина почти не\r\nзнаю, да и едва слышалъ что онъ говорить.\r\nКъ концу вечера Магистръ въ синихъ очкахъ побранивши\r\nКольцова за то что онъ оставилъ народный костюмъ, вдругъ\r\nсталъ говорить о знаменитомъ письмѣ Чаадаева и заключилъ\r\nпошлую рѣчь, сказанную тѣмъ докторальнымъ тономъ, кото\r\nрый самъ по себѣ вызываетъ на дерзость и насмѣшку -100\r\n-\r\nслѣдующими словами: “Какъ бы то ни было я считаю его\r\nпоступокъ презрительнымь, гнуснымъ, я не уважаю такаго\r\nчеловѣка ”.\r\nВъ комнатѣ былъ одинъ человѣкъ близкiй съ Чаадаевымъ,\r\nэто я. ОЧаадаевѣ я буду еще много говорить, я его всегда\r\nлюбилъ и уважалъ, и былъ любимъ имъ; мнѣ казалось не\r\nприличнымъ пропустить дикое замѣчаніе. Я сухо спросилъ\r\nего, полагаетъ - ли онъ, что Чаадаевъ писалъ свою статью изъ\r\nвидовъ или неоткровенно.\r\nСовсемъ вѣтъ—отвѣчалъ Магистръ.\r\nНа этомъ завязался неприятный разговоръ, я ему доказывалъ\r\nчто эпитеты гнусный, презрительный гнусны и пре\r\nзрительны, относясь къ человѣку смѣло высказавшему свое\r\nмнѣніе и пострадавшему за него. Онъ мнѣ толковалъ оцѣло\r\nсти народа, о единствѣ отечества, опреступленіи разрушать\r\nэто единство, о святыняхъ до которыхъ нельзя касаться.\r\nВдругъ мою рѣчь подкосилъ Бѣлинскій, онъ вскочилъ съ\r\nсвоего дивана, подошелъ ко мнѣ уже блѣдный какъ полотно\r\nи удари въ меня по плечу сказалъ: - Вотъ они, высказались,\r\n—инквизиторы, цензоры — на веревочкѣ мысль водить... и\r\nпошелъ и пошелъ. Чудесно говорилъ онъ, приправляя серье\r\nзныя слова убийственными колкостями. И что за обидчивость\r\nтакая, говорилъ онъ, палками бьютъ не обижаемся, въ Сибирь\r\nпосылаютъ не обижаемся, а тутъ Чаадаевъ видите зацѣпилъ\r\nнародную честь, не смѣй говорить; рѣчь дерзость, лакеи ни\r\nкогда не говорятъ. Отъчего- же въ странахъ больше образован\r\nныхъ, гдѣ кажется чувствительность тоже должна быть больше\r\nразвита нежели въ Костромѣ, да Калугѣ не обижаются\r\nсловами.\r\n— Въ образованныхъ странахъ — сказалъ съ неподражае\r\nмымъ самодовольствомъ Магистръ, есть тюрьмы, въ которыя\r\nзапираютъ безумныхъ оскорбляющихъ то, что цѣлый народъ\r\nчтить, — и прекрасно дѣлаютъ.\r\nБѣлинскій выросъ, онъ былъ страшенъ, великъ въ эту минуту, скрестивъ на своей груди руки и глядя прямо на Маги\r\nстра, онъ отвѣтилъ глухимъ голосомъ:\r\n-10\r\n-\r\n-\r\n— А въ еще болѣе образованныхъ странахъ бывает,\r\nгильотина, которой казнятъ тѣхъ, которые находять это\r\nпрекраснымъ.\r\nСказавши это, онъ бросился на кресла изнѣможенный и\r\nзамолчалъ. При словѣ гильотина хозяинъ поблѣднѣлъ, гости\r\nобезпокоились, сдѣлалась пауза. Магистръ былъ уничтоженъ,\r\nно именно въ эти минуты самолюбие людское и закусываетъ\r\nудила... И. Т. совѣтуетъ человѣку, когда онъ такъ затѣшится\r\nвъ спорѣ, что самому сдѣлается страшно, провесть разъ десять\r\nязыкомъ внутри рта, прежде нежели вымолвить слово.\r\nМагистръ, не зная этого домашняго средства, продолжалъ\r\nпороть вялые пустяки, обращаясь больше къ другимъ, нежели\r\nкъ Бѣлинскому. Не смотря на всю вашу нетерпимость,\r\nсказалъ онъ наконецъ, я увѣренъ, что вы согласитесь съ\r\nоднимъ.\r\nНѣтъ— отвѣчалъ Бѣлинскій, что бы вы ни сказали, я не\r\nсоглашусь ни съ чѣмъ.\r\nВсѣ разсмѣялись и пошли ужинать. Магистръ схватилъ\r\nшляпу и уѣхашъ.\r\n... Лишенiя и страданія скоро совсемъ подточили болѣ\r\nзненный организмъ Бѣлинскаго. Лицо его особенно мышцы\r\nоколо губъ его, печально остановившийся взоръ равно говорили\r\nо сильной работѣ духа ио быстромъ разложеній тѣла.\r\nВъ послѣдній разъ я видѣлъ его въ Парижѣ осѣнью 1847 г.,\r\nонъ былъ очень плохъ, боялся громко говорить, и лишь мину\r\nтамп воскресала прежняя энергия и ярко свѣтилась своимъ\r\nдогоряющимъ огнемъ. Въ такую минуту написалъ онъ свое\r\nПисьмо къ Гоголю.\r\nВѣсть о Февральской революція еще застала его въ живыхъ,\r\nонъ умеръ принимая это зарево, за занимающееся утро!ГЛАВА IX..\r\nСАНКТ - ПЕТЕРБУРГъ.\r\nПРЕДостоРЕЖЕННЯ ГЕРольдІЯ - КАНЦЕЛЯРІЯ МинистPA-III ОтдѣлЕНIE\r\nИстоРІЯ БУДочникА - ГЕНЕРАЛъ ДУВЕльтъ - ГРАФЪ БЕНКЕНДОРФън\r\nОльга Александрова. ЖЕРЕБЦОВА - ВТОРАЯ СсылкА.\r\nОтправляя меня въ Декабрѣ 1839 года въ Петербургъ,\r\nхлопотать по дѣлу, мой отецъ простившись со мною еще разъ\r\nповторилъ: “Бога ради, будь остороженъ, бойся всѣхъ, отъ\r\nкондуктора въ дилижансѣ, до моихъ знакомыхъ къ которымъ\r\nя даю тебѣ письма, не довѣряйся никому. Петербургъ теперь\r\nне то, что былъ въ наше время, тамъ во всякомъ обществѣ\r\nнавѣрное есть муха или двѣ. Tiens toi pour averti ”.\r\nСъ этимъ эпиграФомъ къ петербурской жизни, сѣмъ я въ\r\nдилижансъ первоначальнаго заведенія т. е. имѣющаго всѣ не\r\nдостатки послѣдовательно устраненные другими, и поѣхалъ.\r\nПріѣхавъ часовъ въ девять вечеромъ въ Петербургъ, я взялъ\r\nизвощика и отправился на Исакіевскую площадь; съ нея хо\r\nтѣлъ я начать знакомство съ Петербургомъ. Все было покрыто\r\nглубокимъ снѣгомъ, только Петръ І на конѣ мрачно и грозно\r\nвырѣзывался середь ночной темноты на сѣромъ Фондѣ,\r\nЧернѣя сквозь ночной туманъ\r\nСъ поднятой гордо головою,\r\nНадменно выпрямивъ свой станъ,\r\nКуда - то кажетъ въ даль рукою\r\nСъ коня могучій великанъ;\r\nА конь притянутый уздою,\r\nПоднялся вверхъ съ переднихъ ноги,\r\nЧтобѣ всадникъ дальше видѣть могъ.\r\n(юмОРЪ.)103\r\nОтъчего битва 14 декабря была именно на этой площади,\r\nотчего именно съ пьедесталя этой площади раздался первый\r\nкрикъ русскaro освобожденія, зачѣмъ каре жалось къ Петру І\r\nнаграда -ли это ему?.. или наказаніе? Четырнадцатое декабря\r\n1825 было слѣдствіемъ дѣла прерваннаго двадцать перваго\r\nянваря 1725. Пушки Николая были равно обращены противъ\r\nвозмущения и противъ статуи; жаль, что картечь не разстрѣ\r\nАяла мѣднаго Петра.....\r\nВозвратившись въ гостиннипу, я нашелъ у себя однаго\r\nродственника, поговоривши съ нимъ о томъ о семъ, я не думая\r\nкоснулся до Исакіевской площади и до 14 Декабря.\r\n— Что дядюшка? — спросилъ меня родственникъ, какъ вы\r\nоставили его?\r\nСлава Богу какъ всегда, онъ вамъ кланяется...\r\nРодственникъ не мѣняя нисколько лица одними зрачками\r\nтелеграфировалъ мнѣ упрекъ, совѣтъ, предостереженіе; зрачки\r\nего косясь, заставили меня обернуться— истопникъ каалъ дро\r\nва въ печь; когда онъ затопилъ ее, причемъ самъ отправлялъ\r\nдолжность раздувальныхъ мѣховъ и сдѣлалъ на полу мужу\r\nснѣгомъ оттаявшимъ съ его сапогъ, онъ взялъ Кочергу длиною\r\nсъказацкую пику и вышелъ.\r\nРодственникъ мой принялся тогда меня упрекать, что я при\r\nистопникѣ коснулся такого скабрёзнаго предмета, да еще\r\nпо -русски. Уходя, онъ сказалъ мнѣ въ полъголоса: “ Кстати,\r\nчтобъ не забыть, тутъ ходить цирюльникъ въ отель, онъ про\r\nдаетъ всякую дрянь, гребенки, порченую помаду; пожалуста\r\nбудьте съ нимъ осторожны, я увѣренъ, что онъ въ связяхъ съ\r\nполицией болтаетъ всякій вздоръ. Когда я здѣсь стоялъ, я\r\nпокупаъ у него пустяки чтобъ скорѣе отдѣлаться ”.\r\nДля поощренія— ну а прачка тоже числится по корпусу\r\nжандармовъ?\r\nСмѣйтесь, смѣйтесь, вы скорѣедруга го попадетесь только\r\nчто воротились изъ ссылки, за вами десять нянь приставятъ.\r\nВъ то время, какъ семерыхъ довольно, чтобъ быть безъ\r\nглазу.\r\nНа другой день поѣхалъ я къ чиновнику, занимавшемуся\r\nпрежде дѣлами моего отца, онъ былъ изъ Малороссіямъ, гово\r\n.104\r\n-\r\nрилъ съ вопіющимъ аксентомъ по русски, вовсе не слушая о\r\nчемъ рѣчь, всему удивлялся, закрывая глаза и какъ - то по\r\nмышиному приподнимая пухлинькія лапки... Не вытерпѣлъ\r\nи онъ, и видя, что я взялъ шляпу, отвелъ меня къ окошку,\r\nосмотрѣлся и сказалъ мнѣ: Ужъ это ви непогнѣвайтесь, такъ\r\nпо стародавнему знакомству съ семействомъ вашего батюшки\r\nи ихъ покойныхъ братцовъ, ви т. е. на счетъ гисторіи бившей\r\nсъ вами не очень поговаривайте. Ну помилуйте, сами обсу\r\nдите, къ чему это нужно, теперь все прошло какъ димъ ВИ\r\nчто - то молвили при моей кухаркѣ — Чухва — кто ее знаетън\r\nя даже такъ немножко-очень испугався.\r\nПриятный городъ подумалъ я, оставляя испуганнаго чино\r\nвника рыхлой свѣгъ валилъ хлопьями, мокро-холодный\r\nвѣтеръ пронималъ до костей, рвалъ шляпу и шинель. Кучеръ\r\nедва виця на шагъ передъ собой, щюрясь отъ снѣгу и наклоняя\r\nголову кричалъ “ гись, гись ”. Я вспомнилъ совѣтъ моего отца,\r\nвспомнимъ родственника, чиновника и того воробья путеше\r\nственника въ сказкѣ Ж. Сандъ, который спрашивалъ полуза\r\nмерзнувшаго волка въ Литвѣ: за чѣмъ онъ живетъ въ такому\r\nскверномъ климатѣ, “ Свобода отвѣчамъ волкъ, заставляетъ\r\nзабыть климатъ ”.\r\nКучеръ правъ— “ берегись, берегись ”; и какъ мнѣ хотілось\r\nпоскорѣй, поскорѣй уѣхать.\r\nЯ и то недолго остался въ мой первый пріѣздъ. Отецъ мой\r\nприсылалъ меня покончить дѣло въ Герольдіа и представится\r\nграфу Строгонову, который хотѣмъ меня опредѣлить въ свою\r\nканцелярію. Въ три недѣли я все покончихъ и къ новому году\r\nприскакалъ назадъ во Владиміръ.\r\nОпытность приобрѣтенная мною въ Вяткѣ послужила мнѣ\r\nчрезвычайно въ Герольдій. Я зналъ уже, что Герольдія нѣчто\r\nвъ родѣ прежняго Сан - Джайля въ Лондонѣ, вертепъ ОФФИ -\r\nціально признанныхъ воров, которых - ни кая ревизія, ни -\r\nкая реформа измѣнить не можетъ. Сан - Джайль для очистки\r\nвзяли приступомъ, скупая домы и приравнивая ихъ землѣ;\r\nтоже слѣдуетъ сдѣлать съ герольдіей. Къ тому- же она совер\r\nшенно не нужна, какое то паразитное мѣсто — служба служе\r\nбнаго повышенія, министерство — табели орангахъ, археоло105\r\nгическое общество изысканія дворянскихъ грамотъ, канцелярія\r\nвъ канцеляріи. Само- собою разумѣется, что и злоупотребленія\r\nтамъ должны были быть втораго порядка!\r\nПовѣренный моего отца, при велъ ко мнѣ длиннаго старика\r\nвъ мундарномъ Фракѣ, котораго каждая пуговица висѣла на\r\nниткахъ, нечистаго и уже закусившаго не смотря на ранній\r\nчасъ. Это были корректоръ изъ сенатской типографій, попра\r\nвляя граматическая ошибки, онъ за кулисами помогалъ инымъ\r\nошибкамъ разныхъ Оберъ - секретарей. Я въ полчаса сгово\r\nрихся съ нимъ, поторговавшись точно такъ, какъ бы рѣчь шла\r\nо покупкѣ лошади или мебели. Впрочемъ онъ самъ положи\r\nтельно отвѣчать не могъ, бѣгалъ въ Сенатъ за инструкціями и\r\nнаконецъ получивши ихъ, просилъ “ задаточку ”.\r\n— Да сдержуть- и они обѣщаніе?\r\nНѣтъ, ужъ это позвольте, это не такіе люди, этаго никогда\r\nне бываетъ, чтоб, получивши благодарность не исполнить\r\nдолгъ чести, отвѣтилъ корректоръ до того обиженнымъ тономъ,\r\nчто я счезъ вужнымъ его смягчить легкой прибавочкой бла\r\nгодарноста.\r\n— Въ герольдій-съ, замѣтилъ онъ обезоруженный мною,\r\nбылъ прежде секретарь, удивительный человѣкъ, вы можетъ\r\nслыхали о немъ, бралъ на пропалую и все съ рукъ сходило.\r\nРазъ какой - то провинціальный чиновникъ пришеъ въ\r\nканцелярію потолковать о своемъ дѣлѣ, да прощаясь, поти\r\nхоньку изъ -подъ шляпы ему и подаетъ сѣренькую бумажку.\r\n— Да что у васъ за секреты, говорить ему секретарь, поми\r\nзуйте точно любовную записку подаете, — ву сѣринькая, тѣмъ\r\nлучше, пусть другие просители видятъ, это ихъ поощритъ,\r\nкогда они узнають, что двѣсти рублей я взялъ, да за то дѣло\r\nобдѣламъ, и растянувъ ассигнацію, онъ ее сложи лъ и сунулъ\r\nвъ жилетный карманъ.\r\nКорректоръ быхъ правъ. Секретарь исполнилъ долгъ чести.\r\nЯ оставилъ Петербургъ съ чувствомъ очень близкимъ къ не\r\nнависти. А между - тѣмъ дѣлать было нечего, надобно было\r\nперебираться въ неприязненный городъ, въ началѣ 1840 года\r\nпришла бумага во Владиміръ о моемъ переводѣ на службу\r\nкъ графу А. Строгонову.\r\n14106\r\nя не долго служили, всячески чыняхъ отъ дѣла, и потому\r\nмногого о службѣ мнѣ разсказывать нечего. Канцелярія ми\r\nнистра Внутреннихъ Дѣлъ относилась къ канцелярів вятскаго\r\nгубернатора, какъ сапоги вычищенные относятся къ невычи\r\nщеннымъ; та-же кожа, тѣ - же подошвы, но одни въ грязи, а\r\nдругие подъ лакомъ. Я не видалъ здѣзь пьяныхъ чиновниковъ\r\nне видалъ какъ берутъ двугри винники за справку, а что - то\r\nмнѣ казалось, что подъ этими плотно пригнанными Фраками\r\nи тщательно вычесанными волосами, живетъ такая дрянная,\r\nчерная, мелкая, завистливая и трусливая душенка — что мой\r\nстолоначальникъ въ Вяткѣ казался мнѣ больше человѣкомъ,\r\nнежели они. Я вспоминалъ, глядя на новыхъ товарищей, какъ\r\nонъ разъ ва пирушкѣ у губернскаго землемѣра, выпивши,\r\nигралъ на гитарѣ плясовую и наконецъ не вытерпѣлъ, вско\r\nЧилъ съ гитарой и пустился въ присядку; отчего эти ничѣмъ\r\nнеувлекаются, отчего въ нихъ не кипить кровь, отчего вино\r\nве кружить имъ голову? Въ танцъ - классѣ гдѣ - нибудь съ\r\nНѣмочками, они умѣють пройти Французскія кадриль, пред\r\nставить изъ себя разочарованныхъ, сказать стихъ Тимофева\r\nили Кукольника, дипломаты, аристократы и манфреды. Жаль\r\nтолько, что министръ Дашковъ не могъ этихъ Чальдъ-Гароль\r\nдовъ отъучить въ театрѣ, въ церкви, вездѣ дѣлать Фрунтъ и\r\nКыявятся.\r\nПетербуржцы смѣются надъ костюмами въ Москвѣ, ихъ ос\r\nкорбляютъ венгерки и картузы, длинные волосы, гражданское\r\nусы. Москва дѣйствительно городъ штатскій, нѣсколько рас\r\nпущенный, непривыкшій къ дисциплинѣ, но достоинство это\r\nили недостакокъ—это нерѣшенное дѣло. Стройность одинако\r\nвости, отсутствіе разнообразія, личнаго, капризнаго, своебыч.\r\nваго, обязательная Форма, внѣшній порядокъ, все это въ выс\r\nшей степени развито въ самомъ нечеловѣческомъ состоявін\r\nлюдей - въ казармахъ. Мундиръ и однообразіе страсть деспо\r\nтизма. Моды нигдѣ не соблюдаются съ такимъ уваженіемъ\r\nкакъ въ Петербургѣ, это доказываетъ незрѣлость нашего обра\r\nзованія; наши платья чужія. Въ Европѣ люди одѣваются, а мы\r\n' рядимся и поэтому боимся если рукавъ широкъ или воротникъ\r\nузокъ. Въ Парижѣ только боятся быть одѣтымъ безъ вкуса, въ107\r\nЛондонѣ боятся только простуды, въ Италів всякiй одѣвается\r\nкакъ хочеть. Еслибъ показать эти батальоны одинаковыхъ\r\nсертуковъ, плотно застегнутыхъ, щеголей на Невскомъ прос\r\nдектѣ, всякій Англичанинъ принялъ бы ихъ за отрядъ полис\r\nкевовъ.\r\nВсякій разъ дѣлалъ я надъ собою усиліе, входя въ мини\r\nстерство; начальникъ канцелярія геригутеръ, добродѣтельный\r\nи лимфатический уроженецъ съ острова Даго, наводилъ какую\r\nто благочестивую скуку. Начальники отдѣлевій озабоченно\r\nбѣгаши съ портфелями, были недовольны столоначальниками,\r\nстолоначальники писали, писали, дѣйствительно были зава\r\nлены работой и имѣли перспективу умерѣть за тѣми - же сто\r\nлами; по-крайней -мѣрѣ просидѣть безъ особенно счастливыхъ\r\nобстоятельствъ лѣть двадцать. Въ регистратурѣ быхъ чинов\r\nвикъ тридцать третій годъ записывавший исходящія бумаги\r\nи печатавшій пакеты.\r\nМое “ упражненіе въ стилѣ” и здѣсь доставило мнѣ нѣкото\r\nрую льготу, испытавъ мою неспособность ко всему другому,\r\nначальникъ отдѣленія поручилъ мнѣ составленіе общаго от\r\nчета по министерству изъ частныхъ губернскихъ. Предусмо\r\nтрительность начальства нашла нужнымъ впередъ объяснить\r\nнѣкоторые будушіе выводы, не оставляя ихъ на произволъ\r\nцифръ и Фактовъ. Такъ на пр. въ слегка набросанномъ планѣ\r\nотчета, было сказано: “ Изъ разсматриванія числа и характера\r\nпреступленій (ни число, ни характеръ еще не были извѣстны)\r\nв. в. изволите усмотрѣть успѣхи народной нравственности и\r\nусиленное дѣйствие начальства съ цѣлью оную улучшить ”.\r\nСудьба и графъ Бенкендорфъ спасли меня отъ участія въ\r\nподложномъ отчетѣ, это случилось такъ:\r\nВъ первыхъ числахъ декабря, часовъ девять утромъ Матвѣй\r\nсказалъ мнѣ, что квартальный надзиратель желаетъ меня ви\r\nдѣть. Я не могъ догадаться что его привело ко мнѣ и велѣлъ\r\nпросить. Квартальный показалъ мнѣ клочекъ бумаги, на ко\r\nторомъ было написано, чтобъ онъ “ пригласилъ меня въ 11\r\nчасовъ утра въ III отдѣленія собств. е. в. канцелярія ”.\r\nОчень хорошо, отвѣчалъ я, это у цѣднаго моста?108\r\n1 #\r\nНе беспокойтесь, у меня внизу сани, а съ вами поѣду.\r\nДѣло скверное, подумалъ я, и сердце сильно сжалось, я взо\r\nшелъ въ спальню. Жена моя сидѣла съ малюткой, который\r\nтолько - что сталъ оправлятся послѣ долгой болѣзни. «Что онъ\r\nхочеть? \" спросила она. Незнаю, какой -нибудь вздоръ, мнѣ\r\nнадобно съѣздить съ нимъ... Ты не беспокойся. Жена моя\r\nпосмотрѣла на меня ничего не отвѣчала, только поблѣднѣла,\r\nкакъ будто туча набѣжала на ея лицо, и подала мнѣ малютку\r\nпроститься.\r\nЯ испыталъ въ эту минуту на сколько тягостнѣе всякій ударъ\r\nсемейному человѣку, ударъ бьетъ не его однаго, и онъ стра\r\nдаетъ за всѣхъ и невольно винить себя за ихъ страданія.\r\nПереломить, подавить, скрыть это чувство можно; но на\r\nдобно знать чего это стоитъ; я вышелъ изъ дома съ черной\r\nтоской. Не таковъ былт я отправляясь шесть лѣтъ передъ тѣмъ\r\nсъ полицмейстеромъ Миллеромъ въ Пречистинскую часть.\r\nПроѣхали мы цѣпной мостъ, лѣтній садъ и завернули въ\r\nбывшій домъ Кочубея, тамъ во Флигелѣ помѣщалась свѣтская\r\nинквизиція учрежденная Николаемъ; не всегда люди входив\r\nшie въ заднія вороты, передъ которыми мы остановились\r\nвыходили изъ вихъ, т. е. можетъ и выходили, но для того,\r\nчтобъ потеряться въ Сибири, погибнуть въ Алексѣевскомъ\r\nравели нѣ. Шли мы всякими дворами и двориками и дошли\r\nнаконецъ до канцелярій. Не смотря на присутствіе комиссара,\r\nжандармъ насъ не пустилъ, а вызвалъ чиновника, который\r\nпрочитавъ бумагу, оставилъ квартальнаго въ коридорѣ, а меня\r\nпросилъ идти за нимъ. Онъ меня привелъ въ директорскую\r\nкомнату. За большимъ столомъ, возлѣ котораго стояло нѣсколь\r\nко креселъ, сидѣлъ одинъ одинеховекъ старикъ худой, сѣдой,\r\nсъ зловѣщимъ лицомъ. Онъ для важности дочиталъ какую - то\r\nбумагу, потомъ всталъ и подошелъ ко мнѣ. На груди его была\r\nзвѣзда, изъ этого я заключилъ, что это какой - нибудь корпус\r\nный командиръ шпіововъ.\r\n– Видили вы генерала Дубельта?\r\nнѣтъ.\r\nОвъ помолчалъ, потомъ не смотря мнѣ въ глаза морщясь и109\r\nсводя бровями, спросилъ какимъ- то стертымъ голосоми. Голосъ\r\nэтотъ мнѣ ужасно напомнилъ нервно шипящіе звуки Голицы\r\nна junior-а, московской слѣдственной коммиссіи.\r\nВы, кажется, не очень давно получили разрѣшеніе прі\r\nфзжать въ столицы?\r\nВъ прошедшомъ году.\r\nСтарикъ покачалъ головой. Плохо вы воспользовались\r\nмилостью государя. Вамъ кажется придется опять ѣхать въ\r\nВатку.\r\nЯ смотрѣхъ на него съ удивленіемъ.\r\n- Да - съ, продолжалъ онъ, хорошо показываете вы при\r\nнательность правительству возвратившему васъ.\r\nя совершенно ничего не понимаю, сказалъ я, теряясь\r\nВъ догадкахъ.\r\nНе понимаете? это - то и плохо, что за связи, что за\r\nзанятія, вмѣсто того, чтобъ первое время показать усердie,\r\nсмыть пятна оставшаяся отъ юношескихъ заблужденій, обра\r\nтить свои способности на пользу — нѣтъ, куда, все политика,\r\nда пересуды, и все во вредъ правительству. Вотъ и договори\r\nлись, какъ васъ опытъ не научихъ. Почемъ вы знаете, что\r\nвъ числѣ тѣхъ, которые съ вами толкують, нѣтъ всякій разъ\r\nкакого- нибудь мерзавца (*), который лучше не просить,\r\nкакъ черезъ минуту придти сюда съ доносомъ.\r\nЕжели вы можете мнѣ объяснить, что все это значить,\r\nвы меня очень обяжете, я ломаю себѣ голову и никакъ не\r\nпонимаю куда ведутъ ваши слова, или на что намекаютъ.\r\nКуда ведутъ?.. Хм... Ну а скажите, слышали вы, что у\r\nСинаго моста будочникъ убилъ и ограбилъ ночью человѣка?\r\nСлышалъ, отвѣчалъ я пренаивно.\r\nи можетъ повторяли?\r\nКажется, что повторялъ.\r\nСъ разсужденіями я чай?\r\nвѣроятно.\r\nСъ какими - же разсужденіями?— Вотъ оно наклонность\r\n- (\r\n) я честнымъ словомъ увѣряю, что слово “ мерзавецъ ” было употреблено\r\nдочтеннымъ старцехъ.110\r\n-\r\n-\r\nкъ пориданiю правительства. Скажу вамъ откровенно, одно\r\nдѣлаетъ вамъ честъ, это ваше искренное сознаніе, и оно будеть\r\nнавѣрное принято граФОмъ въ соображеніе.\r\nПомилуйте сказалъ я, какое тутъ сознаніе, объ этой\r\nистории говорилъ весь городъ, говорили въ канцеляріп мини\r\nстра В. Д., въ лавкахъ. Что- же тутъ удивительнаго, что и я\r\nговорилъ объ этомъ происшествии?\r\nРазглашеніе ложныхъ и вредныхъ слуховъ есть престу\r\nпленіе не терпимое законами.\r\nВы меня обвиняете, мнѣ кажется, въ томъ, что я выду\r\nмалъ это дѣло?\r\nВъ докладной запискѣ государю сказано только, что вы\r\nспособствовали къ распространенію такаго вреднаго слуха.\r\nНа что послѣдовала высочайшая резолюція объ возвращении\r\nвасъ въ Вятку.\r\nВы меня просто стращаете, отвѣчамъ я. Какъ - же это\r\nвозможно за такое ничтожное дѣло сослать семейнаго человѣка\r\nза тысячу версть, да и притомь приговорить, осудать его, даже\r\nне спроси въ его, правда или нѣтъ?\r\nВы сами признались.\r\nДа какъ - же, записка была представлена и дѣло кончено\r\nпрежде нежели вы со мной говорили?\r\nПрочтите сами.\r\nСтари къ подошелъ къ столу, порылся въ небольшой пачкѣ\r\nбумагъ, хлоднокровно вытащилъ одну и подалъ. Я читалъ и\r\nне вѣрилъ своимъ глазамъ; такое полнѣйшее отсутствіе спра\r\nведливости, такое наглое, безстыдное беззаконіе удивило даже\r\nвъ Россіи.\r\nЯ молчалъ. Мнѣ показалось, что самъ старикъ почувство\r\nвалъ, что дѣло очень нелѣпо и чрезвычайно глупо, так что\r\nонъ не нашелъ болѣе нужнымъ защищать его, и тоже помол\r\nчавъ, спросилъ: — Вы, кажется сказали, что вы женаты?\r\nЖенатъ — отвѣчалъя.\r\nЖаль, что это прежде мы не знали, впрочем, если что\r\nможно сдѣлать, графъ сдѣлаетъ, я ему передамъ нашъ разго\r\nворъ. Изъ Петербурга во всякомъ случаѣ васъ вышлють.\r\nОнъ посмотрѣлъ на меня. Я молчалъ, но чувствовалъ что лицо\r\n-111\r\nгорѣло, все что я не могъ высказать, все задержанное внутри\r\nможно было видѣть въ лицѣ.\r\nСтарикъ опустилъ глаза, подумалъ и вдругъ апатическими\r\nголосомъ, съ притязаніемъ на тонкую учтивость, сказалъ мнѣ:\r\nЯ не смѣю дольше задерживать васъ, желаю душевно—впро\r\nчемь дальнѣйшее вы узнаете.\r\nЯ бросился домой. Разъѣдающая злоба кипѣла въ моемъ\r\nсердцѣ, это чувство безправія, безсилія, это положеніе пой\r\nманнаго звѣря, надъ которымъ презрительный уличный маль\r\nчи шка издѣвается, понимая что всей силы тигра недостаточно\r\nчтобъ сломить рѣшетку.\r\nЖену я засталъ въ лихорадкѣ, она съ этого дня занемогла\r\nи испуганная еще вечеромъ, черезъ нѣсколько дней имѣua\r\nпреждевременные роды. Ребенокъ умеръ черезъ день. Едва\r\nчерезъ три или четыре года оправилась она.\r\nГоворять, что чувствительный paterfamilias Николай Па\r\nвловичъ плакалъ, когда умерла его дочь...!\r\nи что это у нихъ за страсть... поднять сумбуръ, скакать\r\nво весь опоръ, хлопотать, все дѣлать опрометью, точно пожаръ,\r\nтронъ рушиться, царская Фамилія гибнетъ, и все это безъ\r\nвсякой нужды! Поэзія жандармовъ, драматическiя упражненія\r\nсыщиковъ, роскошная постановка для доказательства вѣрно\r\nподданническаго усердія... опричники, стременные, гончie!\r\n.. Грустно сидѣли мы вечеромъ того дня, въ который я\r\nбылъ въ II отдѣленів, за небольшимъ столом, малютка\r\nигралъ на немъ своими игрушками, мы говорили мало; вдругъ\r\nкто - то такъ рванулъ звонокъ, что мы поневолѣ вздрогнули.\r\nМатвѣй бросился отворять дверь и черезъ секунду влетѣлъ въ\r\nкомнату жандармскій офицеръ, гремя саблей, гремя шпорами\r\nи началъ отборными словами извиняться передъ моей женой,\r\n“ онъ не могъ думать, не подозрѣвалъ, не предполагалъ, что\r\nдама, что дѣти — чрезвычайно неприятно ”.\r\nЖандармы цвѣтъ учтивости, еслибъ не священная обязан\r\nность, не долгъ службы, они бы никогда не только не дѣлали\r\nдоносовъ, но и не дрались бы съ Форейторами и кучерами\r\nпри разъѣздахъ. — Я это знаю съ Крутицкихъ казармъ, гдѣ\r\n-112\r\nОфицеръ desole (*) былъ такъ глубоко огорченъ необходимо\r\nстью шарить въ моихъ карманахъ.\r\nПоль-Луй Курье уже замѣтилъ въ свое время, что палачи и\r\nпрокуроры становятся самыми вѣжливыми людьми. “Любез\r\nнѣйшій палачь, пишетъ прокуроръ, вы меня дружески одо\r\nжите принявъ на себя трудъ, если васъ это не обеспокоить\r\nотрубить завтра утромъ голову такому-то ”. и палачь торо\r\nпатся отвѣчать “что онъ считаетъ себя счастливымъ, что такой\r\nбездѣлицей можетъ сдѣлать приятное г. прокурору и остается\r\nвсегда готовый къ его услугамъ— палачь”. А тотъ - третій,\r\nостается преданнымъ безъ головы.\r\n— Васъ проситъ къ себѣ генералъ Дубельтъ.\r\nКогда?\r\nПомилуйте, теперь, сейчасъ, сію минуту.\r\nМатвѣй дай шинель.\r\nЯ пожалъ руку женѣ на лицѣ у нея были пятны, рука\r\nгорѣла. Что за спѣхъ, въ десять часовъ вечера, заговоръ от\r\nкрытъ, побѣгъ, дрогоцѣнная жизнь Николая Павловича въ\r\nопасности? Дѣйствительно подумалъ я, я виноватъ передъ\r\nбудочни комъ, чему было дивиться, что при этомъ правитель\r\nствѣ какой - нибудь изъ его агентовъ прирѣзадъ двухъ - трехъ\r\nпрохожихъ; будочники второй и третьей степени развѣ лучше\r\nсвоего товарища на Синемъ мосту? а самъ - то будочникъ\r\nбудочниковъ?\r\nДубельтъ прислалъ за мной чтобъ мнѣ сказать, что граФъ\r\nБенкендорфъ требуетъ меня завтра въ восемь часовъ утра къ\r\nсебѣ для объявления мнѣ высочайшей воли!\r\nДубельтъ, лицо оригинальное, онъ навѣрное умнѣе всего\r\nтретьего и всѣхъ трехъ отдѣленій собственной канцелярія.\r\nИсхудалое лицо его, оттѣненное длинными, свѣтлыми усами,\r\nусталый взглядъ, особенно рытвины на щекахъ и на лбу,\r\nясно свидѣтельствовали, что много страстей боролось въ этой\r\nгруди, прежде нежели голубой мундиръ побѣдилъ, или лучше\r\nнакрыхъ все что тамъ было. Черты его вмѣстѣ имѣли что - то\r\nволчье и даже лисье т. е. выражали тонкую смышленность\r\nТюрьма и сы.113\r\n-\r\nхищныхъ звѣрей, вмѣстѣ уклончивость и заносчивость. Онъ\r\nбыль всегда очень учтивъ.\r\nКогда я взошелъ въ его кабинеть, онъ сидѣмъ въ мундир\r\nномъ сертукѣ безъ эполетъ и куря трубку писалъ. Онъ въ ту\r\nже минуту всталъ и прося меня сѣсть противъ него, началъ\r\nслѣдующей удивительной фразой: Графъ Александръ Христо\r\nФоровичъ доставилъ мнѣ случай познакомится съ вами. Вы\r\nкажется, видѣла Сартынскаго сегодня утромъ?\r\nВидѣлъ.\r\nМнѣ очень жаль, что поводъ, который заставилъ меня\r\nвасъ просить ко мнѣ, несовсемъ приятный для васъ. Неосто\r\nрожность ваша навлекла снова гнѣвъ его величества навасъ.\r\n— Я вамъ Генералъ скажу то, что сказалъ г. Сартынскому,\r\nя не могу себѣ представить, что бы меня выслали только за то,\r\nчто я повторялъ уличный слухъ, который, конечно, вы слы\r\nшали прежде меня, а можетъ точно также разсказывали какъ я.\r\nДа, я слышалъ и говорилъ объ этомъ и тутъ мы равны;\r\nно вотъ гдѣ начинается разница, я повторяя эту нелѣпость,\r\nклялся, что этого никогда не было, а вы изъ этого слуха\r\nсдѣлали поводъ обви ненія всей полиции. Это все несчастная\r\nстрасть de denigrer le gouvernement, страсть развитая въ\r\nвасъ во всѣхъ, господа, пагубнымъ примѣровъ Запада. У насъ\r\nне то, что во Франции, гдѣ правительство на ножахъ съ пар\r\nтіями, гдѣ его таскаютъ въ грязи, у насъ управленіе отеческое,\r\nвсе дѣлается какъ можно кeлeйнѣе... Мы выбиваемся изъ\r\nсихъ, чтобъ все шло какъ можно тише и глаже, а тутъ люди\r\nостающіеся въ какой - то бесплодной опозицій, не смотря на\r\nтяжелыя испытанія, стращаютъ общественное мнѣніе разска\r\nзывая и сообщая письменно, что полицейскіе соллаты\r\nрѣжуть людей на улицахъ. Не правда-ли? вѣдь вы писали\r\nобъ этомъ?\r\nя такъ мало придаю важности дѣлу, что совсемъ не\r\nсчитаю нужнымъ скрывать что я писалъ объ этомъ, и приба\r\nвлю къ кому- къ моему отцу.\r\nРазумѣется, дѣло не важное; но вотъ оно до чего васъ\r\nдовело. Государь тотчасъ вспомнилъ вашу Фамилію и что вы\r\nбыли въ Вяткѣ и велѣхъ васъ отправить назадъ. А потому\r\n-\r\n.\r\n15114\r\nграфъ и поручилъ мнѣ увѣдомить васъ, чтобъ вы завтра въ\r\nвосемь часовъ утра пріѣхали къ нему, онъ вамъ объявить\r\nвысочайшую волю.\r\nи такъ, на томъ и останется, что я долженъ ѣхать въ\r\nВятку, съ больной женой, съ больнымъ ребенкомъ, по дѣлу, о\r\nкоторомъ вы говорите, что оно неважно.\r\n— Да вы служите? — спросилъ меня Дубельтъ, пристально\r\nвглядываясь въ пуговицы моего вице-мундирнаго Фрака.\r\nВъ канцелярів министра в. д.\r\nДавно-ли?\r\nмѣсяцевъ шесть.\r\nИ все время въ Петербургѣ?\r\n-\r\n-\r\nВсе время.\r\nЯпонятія не имѣлъ.\r\nВидите, сказалъ я улыбаясь, какъ я себя скромно велъ.\r\nСартынскій не зналъ что я женатъ, Дубельтъ не зналъ что\r\nя на службѣ, а оба знали что я говорилъ въ своей комнатѣ,\r\nкакъ думалъ и что писалъ отцу... Дѣло было въ томъ, что я\r\nтогда только -что началъ сближаться съ петербургскими лите\r\nраторами, печатать статьи; а главное, я былъ переведенъ изъ\r\nВладиміра въ Петербургъ граФомъ Строгоновымъ безъ вся каго\r\nучастія тайной полиции, и пріѣхавши въ Петербургъ, не по\r\nпелъ являться ни къ Дубельту, ни въ III отдѣленіе, на что\r\nмнѣ намекали добрые люди.\r\nПомилуйте — перебилъ меня Дубельтъ, всѣ свѣдѣнія\r\nсобранныя объ васъ, совершенно въ вашу пользу, я еще вчера\r\nговорилъ съ Жуковскимъ, дай Богъ чтобъ объ моихъ сыновьяхъ\r\nтакъ отзывались, какъ онъ отозвался.\r\nА все -таки въ Вятку...\r\nВотъ видите, ваше несчастіе, что докладная записка\r\nбыла подана, и что многихъ обстоятельствъ не было на ви -\r\nду. Ехать вамъ надобно, этого поправить нельзя, но я полагаю,\r\nчто Вятку можно замѣнить другимъ городомъ, я переговорю\r\nсъ граФомъ, овъ еще сегодня ѣдитъ во дворецъ. Все что воз\r\nможно сдѣлать для облегченія, мы постараемся сдать, графъ,\r\nчеловѣкъ ангельской доброты.115\r\nЯ всталъ. Дубельть проводилъ меня до дверей кабинета.\r\nТуть я не вытерпѣлъ и пріостановившись, сказалъ ему:\r\n— Я имѣю къ вамъ, генералъ, небольшую просьбу, если\r\nвамъ меня нужно, не посылайте пожалуста ни квартальныхъ,\r\nва жандармовъ, они пугаютъ, шумятъ, особеннно вечеромъ.\r\nЗа что - же больная жена моя, будетъ больше всѣхъ наказана\r\nвъ дѣлѣ будочника?\r\n— АхъБоже мой, какъ это неприятно, возразилъ Дубельтъ.\r\nКакіе они всѣ неловкie. Будьте увторены, что я не пошлю\r\nбольше полицейскаго. И такъ до завтра; не забудьте въ 8 ча\r\nсовъ у граФа; мы тамъ увидимся.\r\nТочто будто мы сговоривались вмѣстѣ ѣхать къ Смурову\r\nѣсть устрицы.\r\nНа другой день въ восемь часовъ я былъ въ приемной залѣ\r\nБенкендорфа. Я засталъ тамъ человѣкъ пять - шесть просителей;\r\nмрачно и озабоченно стояли они у стѣны, вздрагивали при\r\nкаждомъ шумѣ, жались еще больше, и кланялись всѣмъ про\r\nходящимъ адъютантамъ. Въ числѣ ихъ была женщина вся въ\r\nтраурѣ, съ заплаканными глазами, она сидѣла съ бумагой\r\nсвернутой въ трубочку въ рукахъ, бумага дрожала какъ оси\r\nновый листъ. Шага три отъ нея стоялъ высокій, нѣсколько\r\nсогнувшийся старикъ, лѣтъ семидесяти, плѣшивой и пожелтѣв\r\nшій, въ темнозеленой военной шинели, съ рядомъ медалей и\r\nкрестовъ на груди. Онъ время отъ времени вздыхалъ, качалъ\r\nголовой и шепталъ что - то себѣ подъ носъ.\r\nУ окна сидѣмъ развалясь какой - то “другъ дома ”, макей или\r\nдежурный чиновникъ. Они всталъ когда я взошелъ и тутъ\r\nвглядываясь въ его лицо, я узналъ его, мнѣ эту противную\r\nФигуру показывали въ театрѣ, это был одинъ изъ главныхъ\r\nуличныхъ шпіоновъ. Онъ спросилъ меня: Вы съ просьбой\r\nкъ граФу?\r\n— По его требованію.\r\nВаша Фамилія? Я назвалъ себя. — Ахъ, сказалъ овъ\r\nтѣняя тонь, какъ будто встрѣтилъ стараго знакомаго. Сдѣлайте\r\nодолженіе, не угодно - и сѣсть, граФѣ черезъ четвертъ часа\r\nвыйдеть.\r\nКакъ - то было страшно тихо и unheimlich въ залѣ, день116\r\nплохо пробивался сквозь туманъ и замерзнувшая стекла, никто\r\nничего не говорилъ. Адъютанты быстро пробѣгали взадъ и\r\nвпередъ, да жандармъ стоявшій за дверями грѣмѣлъ иногда\r\nсвоей струей переступая съ ноги на ногу. Подошло еще че\r\nловѣка два просителей. Чиновникъ бѣгалъ каждaгo спраши\r\nвать за чѣмъ. Одинъ изъ адъютантовъ подошелъ къ нему и\r\nначалъ что - то разсказывать полушопотомъ, при чемъ онъ\r\nпридавалъ себѣ видъ отчаяннаго повѣсы; вѣроятно онъ раз\r\nсказывалъ какія -нибудь мерзости, потому что они часто пере\r\nрывали разговоръ лакейскимъ смѣхомъ безъ звука, причемъ\r\nпочтенный чиновникъ, показывая видъ, что ему мочи нѣтъ,\r\nчто онъ готовъ надорваться, повторялъ: “ перестаньте, ради\r\nБога перестаньте, не могу больше ”.\r\nМинуть черезъ пять явился Дубельтъ, растегнутый по-до\r\nмашнему, бросилъ взглядъ на просителей, причемъ они по\r\nклонились, и издали увидя меня, сказалъ: Bon jour М. Н.,\r\nVotre affaire ya parfaitement bien, на хорошей дорогѣ...\r\nОставляють меня, что - ли? Я хотѣлъ было спросить, но\r\nпрежде нежели успѣлъ вымолвить слово, Дубельтъ уже скрылся.\r\nВслѣдъ за нимъ взошелъ какой - то генералъ вычищенный,\r\nубранный, затянутый, вытянутый въ бѣлыхъ штанахъ, въ\r\nшарФѣ, я не видывалъ лучшаго генерала. Если когда - нибудь\r\nвъ Лондонѣ будетъ выставка генераловъ, такъ каќь въ Цин\r\nдивати теперь Baby -Exibition, то я совѣтую послать именно\r\nего изъ Петербурга. Генералъ подошелъ къ той двери, изъ\r\nкоторой долженъ были выйти Бенкендорфъ, и замеръ въ непо\r\nдвижной вытяжкѣ, я съ большимъ любопытствомъ разсматри -\r\nвалъ этотъ идеалъ унтеръ-ОФИцера... ну должно быть солдатъ\r\nпосѣкъ онъ на своемъ вѣку за шагистику; — откуда берутся\r\nэти люди? Онъ родился для выкидыванія артикула и для\r\nстроя! Съ нимъ пришель, вѣроятно его адъютантъ, тончайшій\r\nкорнетъ въ мірѣ, съ неслыханно длинными ногами, бѣлоку\r\nрый съ крошечнымъ бѣличьими лицомъ и съ тѣмъ доброду\r\nшнымъ выраженіемъ, которое часто остается у матушкиныхъ\r\nсынковъ, никогда ничему неучившихся, или по - крайней -мѣрѣ\r\nневыучившихся. Эта жимолость въ мундирѣ, стояла въ по\r\nчтительномъ отдаленіи, отъ образцоваго генерала.117\r\nСнова влетѣлъ Дубельть, этоть разъ пріосавившись и засте\r\nгнувшись. Онъ тотчасъ обратился к генералу и спросилъ\r\nчто ему нужно? Генералъ правильно, какъ ординарцы гово\r\nрятъ когда являются къ начальникамъ, отрапортовалъ: “ Вче\r\nрашній день отъ князя Александра Ивановича получилъ вы -\r\nсочайшее повѣленіе отправляться въ дѣйствующую армію на\r\nКавказъ, счелъ обязанностью явиться передъ отбытіемъ къ его\r\nсіятельству ”.\r\nДубельтъ выслушалъ съ религиознымъ вниманіемъ эту рѣчь,\r\nи наклоняясь нѣсколько въ знакъ уваженія вышелъ и черезъ\r\nтивуту возвратился.\r\nГраФъ, сказалъ онъ генералу, искренно жалѣетъ, что не\r\nамѣетъ времени принять в. пр. Онъ васъ благодарить и по\r\nручилъ мнѣ пожелать вамъ счастливаго пути. При этомъ Ду\r\nбельтъ распростеръ руки, обнялъ и два раза коснулся щеки\r\nгенерала своими усами.\r\nГенералъ отступилъ торжественнымъ маршомъ, юноша съ\r\nбѣичьими лицомъ и съ ногами журавля отправился за нимъ.\r\nСцена эта искусила мнѣ много горѣчи того дня. Генеральскій\r\nФрунтъ, прощаніе по довѣренности, и наконецъ лукавая мор\r\nда Рейнеке Фукса, цалующая безмозглую голову его превос\r\nходительства, все это было до того смѣшно, что я чуть чуть\r\nудержался. Мнѣ кажется, что Дубельтъ замѣтилъ это и съ тѣхъ\r\nпоръ началъ уважать меня.\r\nНаконецъ двери отворились a deux battans и взошелъ\r\nБенкендорфъ. Наружность шефа жандармовъ не имѣла въ\r\nсебѣ ничего дурнаго; видъ его былъ довольно общій остзей\r\nскихъ дворя намъ и вообще нѣмецкой аристокрацій. Лице его\r\nбыло измято, устало, онъ имѣлъ обманчиво добрый взглядъ,\r\nкоторый часто принадлежить людямъ уклончивымъ и апати\r\nческимъ.\r\nМожетъ Бенкендорфъ и не сдѣлалъ всего зла, которое могъ\r\nсдѣлать, будучи начальникомъ этой страшной полиции, стоя -\r\nщей внѣ закона и надъ закономъ, имѣвшей право мѣшаться\r\nво все – я готовъ этому вѣрить, особенно вспоминая пресное\r\nвыраженіе его лица; но и добра онъ не сдѣлазъ, на это у\r\nнего не доставало энергій, воли, сердца. Робостъ сказать слово118\r\n.\r\nвъ защиту гонимыхъ, стоить всякаго преступления на службѣ\r\nтакому холодному, безпощадному человѣку какъ Николай.\r\nСколько невинныхъ жертвъ прошли его руками, сколько\r\nпогибли отъ невниманія, отъ разсѣя нія, оттого что онъ занять\r\nбылъ Волокитствомъ и сколько можетъ мрачныхъ образовъ\r\nи тяжелыхъ воспоминаній бродили въ его головѣ и мучили\r\nего на томъ пароходѣ, гдѣ преждевременно опустившийся и\r\nодряхлѣвшій, онъ искалъ въ измѣнѣ своей религии заступни\r\nчество католической церкви, съ ея всепрощающими индуль\r\nгенціями...\r\nДо свѣдѣнія государя императора, сказалъ онъ мнѣ —\r\nдошло, что вы участвуете въ распространеніи вредныхъ слу\r\nховъ для правительства. Его величество, видя, какъ вы мало\r\nисправились, изволилъ приказать отправить васъ обратно\r\nвъ Вятку; но я по просьбѣ генерала Дубельта и основываясь\r\nна свѣдѣніяхъ собранныхъ объ васъ, докладывалъ е. в. о бо\r\nѣзни вашей супруги и прочеее, и Государю угодно было из\r\nмѣнить свое рѣшеніе. E. в. воспрещаетъ вамъ въѣздъ въ сто\r\nлицы, вы снова отправитесь подъ надзоръ полицій, но мѣсто\r\nвашего жительства предоставлено назначить министру внут\r\nреннихъ дѣлъ.\r\nПозвольте мнѣ откровенно сказать, что даже въ сію\r\nминуту я не могу вѣрить, чтобъ не было другой причины\r\nмоей ссылки. Въ 1835 г. я былъ сосланъ по дѣу праздника,\r\nна которомъ вовсе не былъ; теперь я наказываюсь за слухъ,\r\nо которомъ говорилъ весь городъ. Странная судьба!\r\nБенкендорФъ поднялъ плечи раскрывая руки, какъ чело\r\nвѣкъ исчерпавшій всѣ свои доводы, перебилъ мою рѣчь: “ Я\r\nвамъ объявляю монаршую волю, а вы мнѣ отвѣчаете разсу\r\nЖденіями. Что за польза будетъ изъ всего что вы мнѣ ска\r\nжите и что я вамъ скажу—это потерянныя слова. Перемѣнить\r\nтеперь ничего нельзя, что будетъ потомъ, долѣю зависитъ отъ\r\nвасъ. А такъ какъ вы напомнили объ вашей первой истории,\r\nто я особенно рекомендую вамъ, чтобъ не было третьей, такъ\r\nлегко въ третій разъ вы навѣрное неотдѣлаетесь ”.\r\nБенкендорФъ благосклонно улыбнулся и отправился къ\r\nпросителямъ. Онъ очень мало говорилъ съ ними, бралъ119\r\nE2\r\n-\r\nпросьбу, бросалъ въ нее взглядъ, потомъ отдавалъ Дубельту,\r\nперерывая замѣчанія просителей той - же граціозно-снисходи\r\nтельной улыбкой. Мѣсяцы цѣлые эти люди обдумывали и\r\nприготовлялись къ этому свиданью, отъ котораго зависить\r\nчесть, состояние, семья; сколько труда, усилій было употре\r\nблено ими прежде, нежели ихъ приняли, сколько разъ стуча\r\nтись они въ запертую дверь, отгонямые жандармомъ или\r\nшвейцаромъ. и какъ должно быть щемящи, велики нужды,\r\nкоторыя привели ихъ къ начальнику тайной полиція, вѣро\r\nятно предварительно были исчерпаны всѣ законные путина\r\nчеловѣкъ этотъ отдѣлывается общими мѣстами и по всей вѣро\r\nятности какой -нибудь столоначальникъ положить какое-на\r\nбудь рѣшеніе, чтобъ сдать дѣло въ какую-нибудь другую\r\nканцелярію. И чѣмъ онъ такъ озабоченъ, куда торопится?\r\nКогда Бенкендорфъ подошелъ къ старику съ медалями, тоть\r\nсталъ на колѣни и вымолвилъ: “Ваше сіятельство, взойдите\r\nвъ мое положеніе ”.\r\nЧто за мерзость, закричалъ граФъ, вы позорите ваши\r\nмедали, и полный благороднаго негодованія, онъ прошелъ\r\nмимо не взявъ его просьбы. Стари къ тихо поднялся, его сте\r\nклянный взглядъ выражалъ ужасъ и помѣшательство, нижная\r\nгуба дрожала, онъ что - то лепѣтаъ.\r\nКакъ эти люди безчеловѣчны, когда на нихъ приходить\r\nкапризъ быть человѣчными!\r\nДубельтъ подошелъ къ старику, взялъ просьбу и сказалъ:\r\nЗачѣмъ это вы въ самомъ дѣлѣ?— ну давайте вашу просьбу\r\nя пересмотрю.\r\nБенкендоруъ уѣхалъ къ государю.\r\nЧто - же мнѣ дѣлать? спросил я Дубельта.\r\nВыберите себѣ какой хотите городъ съ министромъ в. д.\r\nмы мѣшать не будемъ. Мы завтра все дѣло перешлемъ туда,\r\nя поздравляю васъ, что такъ уладалось.\r\nПокорнѣйше васъ благодарю!\r\nОть Бенкендорфа я поѣхалъ въ министерство. Директоръ\r\nнашъ, какъ я сказалъ, принадлежалъ къ тому типу нѣмцевъ,\r\nкоторые имѣютъ въ себѣ что - то лемуровское, долговязое, не\r\nрасторопное, тянущееся. У нихъ мозгъ дѣйствуетъ медленно,\r\n--120\r\nне съ разу схватываетъ и долго работает, чтобъ дойти до\r\nкакого - нибудь заключенія. Разсказъ мой по несчастію преду\r\nпредилъ сообщеніе изъ II отдѣленія, онъ вовсе не ждалъ его и\r\nпотому совершенно растерялся, говорилъ какая - то безсвязныя\r\nвещи, самъ замѣтилъ это, и чтоб поправится сказалъ мнѣ:\r\n“ Erlauben sie mir deutch zu sprechen ”. Можетъ граммати\r\nчески рѣчь его и вышла правильнѣе на нѣмецкому языкѣ, но\r\nяснѣе и опредѣленнѣе она не стала. Я замѣтилъ очень хорошо,\r\nчто въ немъ боролись два чувства, онъ поняли всю несправе\r\nдливость дѣла, но считалъ обязанностью директора оправдать\r\nдѣйствіе правительства; при этомъ онъ не хотѣлъ передо мной\r\nпоказать себя варваромъ, да и не забывалъ вражду, которая\r\nпостоянно царствовала между министерствомъ и тайной поли\r\nціей. Стало быть, задача сама- по-себѣ выразить весь этотъ\r\nсумбуръ была не легка. Онъ кончишь признаніемъ, что ничего\r\nне можетъ сказать безъ министра, къ которому и отправился.\r\nГрафъ Строгоновъ розвалъ меня, распросилъ дѣло, выслу.\r\nшалъ все внимательно и сказалъ мнѣ въ заключеніе: «Это\r\nчисто полицейская уловка ну да, хорошо, и я съ своей\r\nстороны имъ отвѣчу\". Я право думалъ, что онъ сейчасъ от\r\nправится къ государю и объяснить ему дѣло; но такъ далеко\r\nминистры не ходятъ. “ Я сейчасъ получилъ, продолжалъ онъ,\r\nвысочайшее повелѣніе объ васъ, вотъ оно, вы видите что мнѣ\r\nпредоставлено избрать мѣсто и употребить васъ на службу.\r\nКуда вы хотите? ”\r\n— Въ Тверь или въ Новгородъ, отвѣчалъ я.\r\nРазумѣется. ну а такъ какъ мѣсто зависитъ отъ меня\r\nи вамъ вѣроятно все равно, въ который изь этихъ городовъ и\r\nвасъ назначу, то я вамъ дамъ первую ваканцію Совѣтника\r\nгубернскаго правленія, т. е. высшее мѣсто, которое вы по\r\nчину можете имѣть. Шейте себѣ мундиръ съ шитымъ ворот\r\nникомъ добавилъ онъ шутя.\r\nВотъ и отыгрался, но не, въ мою масть.\r\nЧерезъ недѣлю Строгоновъ представимъ въ Сенатъ о назна\r\nчевіи меня совѣтникомъ въ Новгородъ.\r\nА вѣдь пресмѣшно. Сколько секретарей, аccесоровъ, уѣзд\r\nныхъ и губернскихъ чиновниковъ домагались долго, страстно,121\r\nупорно домагались, чтобъ получить это мѣсто, чай взятки были\r\nданы, святѣйшін обѣщанія получены и вдругъ министръ, ис\r\nполняя высочайшую волю и въ тоже время дѣлая отмѣску\r\nтайной полицій, наказывалъ меня этимъ повышеніемъ,\r\nбросъ человѣку подъ ноги, для позолоты пилюли, это мѣсто,\r\nпредметъ пламенныхъ желаний и самолюбивыхъ грезъ— че\r\nловѣку, который его бралъ съ твердымъ намѣреніемъ бросить\r\nпри первой возможности.\r\nОть Строгонова я поѣхалъ къ одной дамѣ; объ этомъ зна\r\nкомствѣ слѣдуетъ сказать нѣсколько словъ.\r\nМежду рекомендательными письмами, которыя мнѣ далъ\r\nмой отецъ когда я ѣхалъ въ Петербургъ, было одно, которое\r\nя десять разъ бралъ въ руки, перевертывалъ и пряталъ опять\r\nвъ столъ, откладывая визить свой до другого дня. Письмо это\r\nбыло къ семидесятилѣтней, знатной, богатой дамѣ, дружба ея\r\nсъ моимъ отцомъ шла съ незапамятныхъ временъ, онъ дозна\r\nкомился съ ней, когда она была при дворѣ Екатерины II,\r\nпотомъ они встрѣтились въ Парижѣ, вмѣстѣ Ездили туда и\r\nсюда, наконецъ оба пріѣхали домой на отдыхъ, лѣтъ тридцать\r\nтому назадъ.\r\nЯ вообще не любилъ важныхъ людей, особенно женщинъ,\r\nда еще къ тому - же семидесяти лѣтъ; но отецъ мой спрашивалъ\r\nвторой разъ былъ - и яу Ольги Александровны? ия наконецъ\r\nрѣшихся проглотить эту пилюлю. Офиціантъ привелъ меня въ\r\nдовольно сумрачную гостинную, плохо убранную, какъ - то\r\nпочернѣвшую, полинявшую, мебель, обивка все сдало цвѣтъ,\r\nвсе стояло видно давно на этихъ мѣстахъ. На меня пахнуло\r\nдомомъ княжны Мещерской; старость не меньше юности\r\nпротаптываетъ свои слѣды на всемъ окружающемъ. Самоот\r\nверженно ждалъ я появленія хозяйки, приготовлялся къ скуч\r\nвымъ вопросамъ, къ глухотѣ, къ кашлю, къ обвиненіямъ но\r\nваго поколѣнія, а можетъ и къ моральнымъ поученіямъ.\r\nМинутъ черезъ пять взошла твердымъ шагомъ, высокая\r\nстаруха, съ строгамъ лицемъ, носившемъ слѣды большой кра\r\nсоты; въ ея осанкѣ, поступи и жестахъ выражались упрямая,\r\nВоля, рѣзкой характеръ и рѣзкій умъ. Она проницательно\r\nосмотрѣла меня съ головы до ногъ, подошла къ дивану,\r\n16122\r\n-\r\nотодвинула однимъ движеніемъ руки столъ, и сказала мнѣ:\r\nСадитесь сюда на кресла, поближе ко мнѣ, я вѣдь короткая\r\nпріятельница съ вашимъ отцомъ и люблю его. Она развер\r\nнула письмо и подала мнѣ говоря: пожалуста прочтите мнѣ,\r\nу меня болятъ глаза. Письмо было писано по Французски, съ\r\nразными комплементами, съ воспоминаніями и намеками.\r\nОна слушала улыбаясь и когда я кончилъ сказала.\r\nУмъ то у него не стартетъ, все тотъ - же, онъ очень\r\nбымъ любезенъ и очень костикъ. А что теперь все сидитъ въ\r\nкомнатѣ, въ халатѣ, представляетъ больнаго? я два года тому\r\nназадъ проѣзжала Москвой, была тогда у вашего батюшки,\r\nнасилу, говорить, могу принять, разрушаюсь, а потомъ разго\r\nворился и забылъ свои болѣзни. Все баловство, онъ не много\r\nстарше меня, года два-три, да и то есть -чи, а вотъ яи жен\r\nщина, а все еще на ногахъ. Да, да, много воды утекю съ\r\nтѣхъ временъ, о которыхъ вашъ отецъ поминаеть. Ну поду\r\nмайте, мы съ нимъ были изъ первыхъ танцоровъ. Англезы\r\nтогда были въ модѣ, вотъ я сь Иваномъ Алексѣичемъ бывало\r\nи танцуемъ у покойной императрицы; можете вы себѣ пред\r\nставить вашего батюшку въ свѣтло - голубомъ Французскомъ\r\nкатанѣ, въ пудрѣ и меня съ ФИжмами и decoletée. Съ нимъ\r\nбыло очень приятно танцовать, il était bel hоmmе, онъ былъ\r\nлучше васъ, дайте - ка хорошенько на васъ посмотрѣть — да,\r\nточно онъ былъ получше. Вы не сердитесь, въ мои лѣта\r\nможно говорить правду. Да вѣдь вамъ и не до того я думаю,\r\nвѣдь вы литераторъ, ученый. Ахъ Боже мой, кстати, разска\r\nжите мнѣ пожалуста, что это съ вами за гисторія была? Ба\r\nтюшка вашъ писалъ ко мнѣ, когда васъ послали въ Вятку, я\r\nпробывала говорить съ Блудовымъ, ничего не сдѣлалъ. За что\r\nэто васъ услали, они вѣдь не говорять, все у нихъ secret d'état.\r\nВъ ея манерѣ было столько простоты и искренности, что\r\nвопреки ожиданію, мнѣ было легко и свободно. я отвѣчалъ\r\nполушутливо и полусерьезно и разсказалъ ей наше дѣло.\r\nВоюетъ съ студентами, замѣтила она, все въ головѣ одно\r\n— конспирацій; ну а тѣ и рады подслуживаться, все пустяками занимаются. Людишки такіе дрянные около него\r\nоткуда это онъ ихъ набралъ? безъ роду и племени. Такъ123\r\nвидите, mon cher conspirateur, что - же вамъ было тогда лѣть\r\nшестнадцать?\r\nРовно двадцать одинъ годъ, отвѣчалъ я, смѣясь отъ души\r\nея полнѣйшему презрѣнію къ нашей политической дѣятель\r\nности, т. е. къ моей и Николаевой— но за то я былъ старшій.\r\nЧетыре - пять студентовъ испугали видите tоut le gou\r\nvеrnеmеnt—срамъ какой!\r\nПотолковавши въ этомъ родѣ съ полчаса, я всталъ чтобъ\r\nѣхать. Постойте - ка, постойте - ка, сказала мнѣ Ольга Алексан\r\nдровна еще болѣе дружескимъ тономъ, я не кончила мою ис\r\nповѣдь; а какъ это вы увезли свою невѣсту?\r\nПочему вы знаете?\r\n— Э, батюшка, слухомъ свѣтъ полнится, молодость, des\r\nонъ придумывать такъ въ дался счастливо крѣпость passions Москву мнѣ это, ну,,.надобно ябыли живете да Япротивъ говорила ему что — отважны вѣдь радоваться могло напри это чего тогда умный бы каза ииеще молвила быть жили съ,вамъ.человѣкъ попался вашимъ Какъ.,очертя а- что -Ну же ну бы, отцомъ понялъ пустяки голову вы,говорить данувѣдь всегда,послали.... онъ городить не,- пріѣзжалъ Аговорить благо еще попался что бы,-сер же вы да въ,\r\nбатюшка, оканчиваю не хуже другихъ вѣкъ, отвѣтила я ему,\r\nа это что ужъ такое, безъ денегъ оставилъ молодыхъ, на что\r\nэто похоже. — Ну, говорить, пошлю, пошлю, не сердитесь...\r\nПознакомте меня съ вашей супругой тона?\r\nя поблагодарилъ ее и сказалъ, что я пріѣхалъ покамѣстъ\r\nодинъ.\r\nгдѣ - же вы остановились?\r\n— у Демута.\r\nи тамъ обѣдаете?\r\nИногда тамъ, иногда у Дюме.\r\nНа что - же это по трактирамъ то, дорого стоитъ, да и\r\nтакъ не хорошо женатому человѣку. Не скучно что-ли вамъ\r\nсо старухой обѣдать, приходите - ка; ая право, очень рада,\r\nчто вознакомилась съ вами, спасибо вашему отцу, что присаалъ васъ ко мнѣ, вы очень интересный молодой человѣкъ,\r\nхорошо понимаете вещи, даромъ что молоды,\r\n-\r\nВотъ мы ст124\r\nвами и потолкуемъ о томъ, о семъ, а то знаете съ этими съ\r\nкуртизанами скучно — все одно, объ дворѣ, да кому орденъ\r\nдали, все рустсе.\r\nТьеръ въ одномъ томѣ истории Консумата, довольно подро\r\nбно и довольно вѣрно разсказалъ умерщвленіе Павла. Въ его\r\nразсказѣ два раза упомянута одна женщина, сестра послѣдняго\r\nФаворита Екатерины, графа Зубова. Красавица собой, моло\r\nдая вдова генерала, кажется убитаго во время войны, страстная\r\nи дѣятельная натура, избалованная положеніемъ, одаренная\r\nнеобыкновеннымъ умомъ и мужескимъ характеромъ, она сдѣ\r\nчалась средоточіемъ недовольныхъ во время дикаго и безум\r\nнаго царствованія Павла. У нея собирались заговорщики, она\r\nподстрѣкала ихъ, черезъ нее шли сношения съ англійскимъ\r\nпосольствомъ. Полиція Павла заподозрила ее наконецъ, и она\r\nво время извѣщенная, можетъ самимъ Паленымъ, успѣла уѣ\r\nхать за границу. Заговоръ были тогда готовъ и она получила\r\nтанцуя на балѣ орусскаго короля вѣсть о томъ, что Павелъ\r\nубитъ. Вовсе не скрывая радости, она съ восторгомъ объявила\r\nновость всѣмъ находившимся въ залѣ. Это до того скандали\r\nзировало прусскаго короля, что онъ велѣлъ ее выслать въ 24\r\nчаса из Берлина.\r\nОва поѣхала въ Англію. Блестящая, избалованная при\r\nдворной жизнію и свѣдаемая жаждой большаго поприща, она\r\nявляется львицей первой величины въ Лондонѣ и играетъ\r\nзначительную роль въ замкнутомъ и недоступномъ обществѣ\r\nанглійской аристократій. Принцъ валійскій, т. е. будущій\r\nкороль Георгъ IV, у ея ногъ, вскорѣ болѣе... Пышно и шумно\r\nшаи годы ея заграничнаго житья, но шли и срывали двѣтокъ\r\nза цвѣткомъ.\r\nВмѣстѣ съ старостью началась для нея пустыня, удары\r\nсудьбы, одиночество и грустная жизнь воспоминаній. Eя сынъ\r\nбылъ убить подъ Бородинымъ, ея дочь умерла и оставила ей\r\nвнуку, графиню Орлову. Старушка вся кій годъ ѣздила въ\r\nАвгустѣ мѣсяцѣ изъ Петербурга въ Можайскъ посѣтить мо\r\nгилу сына. Одиночество и несчастіе не сломили ея сильнаго\r\nхарактера, а сдѣлали его только угрюмѣе и угловатѣе. Точно\r\nдерево середь зимы, она сохранила линейный очеркъ своихъ125\r\nвѣтвей, листья облетіли, костливо зябли голыя сучья, но тѣмъ\r\nяснѣе виднѣся величавый рость, смѣлые размѣры и стержень\r\nросѣдѣый оть и нея, гордо и сумрачно выдерживалъ себя и\r\nне гнулся отъ всякаго вѣтра и отъ всякой непогоды.\r\nEя длинная, полная движенія жизнь, страшное богатство\r\nвстрѣчь, столкновеній, образовали въ ней ея высокомѣрный,\r\nно далеко не лишенный печальной вѣрности взглядъ. У нея\r\nбыла своя Философія, основанная на глубокомъ презрѣнія\r\nкъ людямъ, которыхъ ова оставить все - же не могла, по дѣя\r\nтельному характеру.\r\nВы ихъ еще не знаете, говоривала она мнѣ, провожая\r\nвиваньемъ головы разныхъ толстыхъ и худыхъ сенаторовъ и\r\nгенераловъ... а ужъ я довольно на нихъ насмотрѣлась, меня\r\nне такъ легко провести, какъ они думаютъ; мнѣ двадцати\r\nѣтъ не было, когда братъ былъ въ пущемъ Фавёрѣ, импера\r\nтрица меня очень ласкала и очень любила. Такъ повѣрите-ли\r\nстарики покрытые кавалеріями, едва таскавшіе ноги, напе\r\nрерывъ бросались въ переднюю подать мнѣ салопъ или теплые\r\nбашмаки. Государыня скончалась, и на другой день домъ мой\r\nопустѣлъ, меня бѣгали какъ заразы, знаете при сумасшедшемъ\r\nТони тѣ- же самые персоны. Я шла своей дорогой, не нужда\r\nлась ни въ комъ и уѣхала за море. Послѣ моего возвращения\r\nБогъ посѣтилъ меня большими несчастіями, только я ни отъ\r\nкого участія не видала, были два -три старыхъ пріятеля, тѣ\r\nточно и остались. Ну пришло новое царствованіе, Орловъ\r\nвидите въ силѣ, т. е. я не знаю насколько это правда...такъ\r\nдумаютъ по-крайней -мѣрѣ; знаютъ что онъ мой наслѣдникъ\r\nи внучка то меня любитъ, ну вотъ и пошла такая дружба\r\nопять готовы подавать шубу и калоши. Охъ! знаю я ихъ, да\r\nскучно иной разъ одной сидѣть, глаза болять, читать трудно,\r\nда и не всегда хочется, я ихъ и пускаю, болтаютъ всякій вздоръ\r\n- развлеченіе, часъ, другой и пройдетъ...\r\nСтранная, оригинальная развалива другаго вѣка, окружен\r\nная выродившимся поколѣніемъ на бесплодной и низкой почвѣ\r\nпетербургской придворной жизни. Она чувствовала себя выше\r\nего и была права. Если она дѣлила сатурналіи Екатерины и126\r\nоргій Георга IV, то она – же дѣлила опасность заговорщиковъ\r\nрри Павлѣ.\r\nEя ошибка состояла не въ презрѣніи ничтожныхъ людей,\r\nа въ томъ, что она принимала произведенія дворцоваго ого\r\nрода, за все наше поколѣніе. При Екатеринѣ дворъ и гвардія\r\nвъ самомь дѣлѣ обнимали все образованное въ Россіи, больше\r\nили меньше это продолжалось до 1812 г. Съ тѣхъ поръ русское\r\nобщество сдѣлало страшные успѣхи; война вызвала къ созна\r\nнію — сознаніе къ 14 декабрю, общество внутри раздвоилось;\r\nуже со стороны дворца остается не лучшее, казни и свирѣпыя\r\nмѣры отдаляли однихъ, новый тонъ отдалилъ другихъ. Але\r\nксандр, продолжалъ образованныя традицій Екатерины, при\r\nНиколаѣ свѣтски -аристократическій тонъ замѣняется сухимъ,\r\nФормальнымъ, дерзко - деспотическимъ съ одной стороны, и\r\nбеспрекословно покорнымъ съ другой, смѣсь наполеоновской\r\nотрывистой и грубой манеры, съ чиновичьимъ бездушіемъ.\r\nНовое общество, средоточie котораго въ Москвѣ, быстро раз\r\nвилось.\r\nЕсть удивительная книга, которая поневолѣ приходитъ въ\r\nголову, когда говоришь объ Ольгѣ Александровнѣ. Это записки\r\nкнягини Дашковой, напечатаныя лѣтъ сорокъ тому назадъ въ\r\nЛондонѣ. Къ этой книгѣ приложены записки двухъ сестеръ\r\nВильмоть, жившихъ у Дашковой между 1805 и 1810 годами.\r\nОбѣ Ирландки, очень образованныя и одаренныя большимъ\r\nталантомъ наблюденія. Мнѣ чрезвычайно хотѣлось бы, чтобъ\r\nихъ письма и записки были извѣстны у насъ.\r\nСравнивая московское общество передъ 1812 г., съ тѣмъ,\r\nкоторое я оставилъ въ 1847 году, сердце бьется отъ радости.\r\nМы сдѣлали страшный шагъ впередъ. Тогда было общество\r\nнедовольныхъ, т. е. отставныхъ, удаленныхъ, отправленныхъ\r\nна покой; теперь есть общество независимыхъ. Тогдашніе\r\nльвы были капризные олигархи, графъ А. Г. Орловъ, Остер\r\nманъ, “общество тѣней” какъ говорить Miss Willmot, обще\r\nство государственныхъ людей, умершихъ въ Петербургѣ лѣть\r\nпятнадцатъ тому назадъ и продолжающихъ пудриться, покры\r\nвать себя лентами и являтся на обѣды и пиры въ Москвѣ,127\r\nбудируя, важничая и не имѣя ни силы, ни смысла. Московскie\r\nІьвы съ 1825 года были: Пушкинъ, М. Орловъ, Чаадаевъ,\r\nЕрмоловъ, Гоголь. Тогда общество съ подобострастіемъ тол\r\nпилось въ домѣ графа Орлова, дамы “ въ чюжихъ брильян\r\nтахъ” (*); кавалеры, “ не смѣя садиться” безъ разрѣшенія;\r\nпередъ ними графская дворня танцовала въ маскарадныхъ\r\nплатьяхъ. Сорокъ лѣтъ спустя я видѣлъ тоже общество, тол\r\nпившееся около кафедры, одной изъ аудиторія московскаго\r\nУниверситета, дочери дамъ въ чюжихъ каменьяхъ, сыновья\r\nлюдей не смѣвшихъ сѣсть, съ страстнымъ сочувствіемъ слѣдии\r\nза энергической, глубокой рѣчью молодаго доцента, отвѣчая\r\nвзрывами рукоплесканій на каждое слово глубоко потрясав\r\nшее сердца смѣлостью и благородствомъ.\r\nВотъ этого - то общества, которое съѣзжалось со всѣхъ сторонъ\r\nМосквы, и тѣснилось около трибуны, на которой молодой\r\nвойнъ- науки, велъ серьезную рѣчь и пророчилъ былымъ, этого\r\nобщества, не подозрѣвала Жеребцова. Ольга Александровна\r\nбыла особенно добра и внимательна ко мнѣ, потому, что я\r\nбылъ первый образчикъ міра, неизвѣстнаго ей; ее удивилъ\r\nмой языкъ и мои понятія. Она во мнѣ оцѣнила возникающів\r\nвсходы другой России, не той, на которую весь свѣтъ падалъ\r\nизъ замерзшихъ оконъ Зимняго Дворца. Спасибо ей и за то!\r\nЯ могъ бы написать цѣлый томъ анекдотовъ, слышанныхъ\r\nмною отъ Ольги Александровны, съ кѣмъ и кѣмъ она не была\r\nвъ сношеніяхъ, отъ графа д'Артуа и Сегюра до лорда Гренвиля\r\nи Канинга, и притомъ она смотрѣла на всѣхъ независимо, по\r\nсвоему и очень оригинально. Ограничусь однимъ небольшими\r\nслучаемъ, который постараюсь передать ея собственными\r\nсловами.\r\nОна жила на морской. Разъ какъ-то шелъ полкъ съ музыкой\r\nпо улицѣ, О. А. подошла къ окну и глядя на солдатъ, сказала\r\nмнѣ: “ У меня дача есть недалеко отъ Гатчины, лѣтомъ иногда\r\n1 Езжу туда отдохнуть. Передъ домомъ я велѣла сдѣлать боль\r\nшой скверъ, знаете эдакъ на англійскій манеръ, покрытый\r\nдерномъ. Въ запрошлый годъ пріѣзжаю я туда; представьте\r\n(*) Миссъ Вильмотъ.128\r\nсебѣ — часовъ въ шесть утромъ, слышу я страшный трескъ\r\nбарабановъ, лежу ни живая, ни мертвая въ постели; все ближе,\r\nда ближе, звоню я, орибѣжала моя Калмычка, что мать моя\r\nэто случилось, спрашиваю я, шумъ какой? Да, это говорить,\r\nМихаилъ Павловичъ изволить солдатъ учить. — Гдѣ это? — На\r\nнашемъ дворѣ. Понравился скверъ, гладко и зелено. Пред\r\nставьте себѣ, дама живетъ, а? старуха! больная! а онъ въ\r\nшесть часовъ въ барабан.. Ну, думаю, это пустяки, позови\r\nдворецкаго,— пришелъ дворецкій, я ему говорю, ты сейчасъ\r\nвели заложить тележку и поѣзжай въ Петербургъ и найма\r\nсколько найдешъ Бѣлоруссовъ, да чтобу завтра и начали ко\r\nпать прудъ; ну думаю, авось навальнаго ученія не дадуть\r\nподъ моими окнами. Все это невоспитанные люди ”..\r\nЕстественно, что я прямо отъ графа Строгонова поѣхалъ\r\nкъ Ольгѣ Александровнѣ и разсказалъ ей все случившееся.\r\nГосподи, какiя глупости, отъчасу нелегче, замѣтила она\r\nвыслушавши меня. Какъ это можно съ Фамиліей тащится въ\r\nссылку изъ такихъ пустяковъ. Дайте я переговорю съ Орло\r\nвымъ, я рѣдко его о чемъ-нибудь прошу, они всѣ не любять\r\nэтога; ву да иной разъ можетъ - же сдѣлать что -нибудь. Побы\r\nвайте - ка у меня день-ка черезъ два, я вамъ отвѣтъ сообщу.\r\nЧерезъ день утромъ, она прислала за мной. Я засташъ у нея\r\nвѣсколько человѣкъ гостей. Она была повязана бѣлымъ ба\r\nтистовымъ платкомъ вмѣсто чепчика, это обыкновенно было\r\nпризнакомъ, что она не въ духѣ, щюрила глаза и не обращала\r\nпочти никакого вниманія на тайныхъ совѣтниковъ и явныхъ\r\nгенераловъ, приходившихъ свидѣтельствовать свое почтеніе.\r\nОдин изъ гостей съ предовольнымъ, видомъ вывулъ изъ\r\nкармана какую -то бумажку и подавая ее Ольгѣ Александровић\r\nсказалъ: “ Я вамъ привезъ вчерашній рескриптъ князь Петру\r\nМихайловичу, можетъ вы не изволили еще читать? ”\r\nСлышала - ли она или нѣтъ, я не знаю, но только она взяла\r\nбумагу, развернула ее, надѣла очки и морщась, съ страшными\r\nусиліями прочла: “ Кня - зь, Пе - тръ Ми—хайло — вчъ! ”\r\nЧто вы это мнѣ даете. А?.. это не ко мнѣ?\r\nЯ вамъ докладывалъ, это рескриптъ.\r\nБоже мой, у меня глаза болятъ, я невсегда могу читать\r\n-129\r\n_\r\nписьма адресованныя ко мнѣ, а вы заставляете чужія письма\r\nЧитать.\r\nПозвольте я прочту. я право не подумалъ.\r\nи полноте, что трудится по напрасну, какое мнѣ дѣо\r\nдо ихъ переписки, дожи ваю кое - какъ послѣдніе дни, совсѣмъ\r\nне тѣмъ голова завята.\r\nГосподинъ улыбнулся, какъ улыбаются люди попавшіе въ\r\nпросакъ и положилъ рескриптъ въ карманъ.\r\nВидя, что Ольга Александровна въ дурномъ расположении\r\nдуха и въ очень воинственномъ, гости одинъ за другимъ от\r\nкланялись. Когда мы остались одни, она сказала мнѣ: я\r\nпросила васъ сюда зайти, чтобъ сказать вамъ, что я на ста\r\nрости лѣтъ дурой сдѣлалась, наобѣщала вамъ, да ничего и не\r\nсдѣлала, не спросясь броду то, и не надобно соваться в воду,\r\nзнаете, по мужицкой пословицѣ. Говорила вечоръ съ Орло\r\nвымъ объ вашемъ дѣмѣ, и не ждите ничего.\r\nВъ это время офиціантъ доложилъ, что графиня Орлова\r\nпріѣхала.\r\nНу это ничего, свои люди, сейчасъ доскажу.\r\nГрафиня красивая женщина и еще въ цвѣтѣ лѣтъ, подошла\r\nкъ рукѣ и освѣдомилась о здоровьи, на что Ольга Алексан\r\nдровна отвѣчала, что чувствуетъ себя очень дурно, потомъ,\r\nназвавши меня, прибавила ей, ву сядь, сядь другъ мой,\r\nчто дѣтки здоровы? — Здоровы. Ну слава Богу, извини\r\nменя, я вотъ разсказываю о вчерашнемъ. Такъ вотъ видите, я\r\nговорю ея мужу -то, чтобы тебѣ сказать государю, ну какъ это\r\nпустяки такіе дѣлаютъшкуда ты руками и ногами уперся; это\r\nговорить, по части Бенкендорфа, съ нимъ пожалуй я перего\r\nворю, а докладывать государю не могу, онъ не любитъ, да у\r\nнасъ это и не заведено. Что - же это за чудо, говорю я ему,\r\nпоговорить съ Бекен дорФомъ? я это и сама умѣю. Да и онъ\r\nто что ужъ изъ ума выжил, самъ не знаетъ что дѣлаетъ, все\r\nактриски на умѣ, кажется ужъ и не подъ мѣта волочится; а\r\nтутъ какой -нибудь секретаришка у него дѣлаетъ доносы всякія,\r\nа онъ и подаетъ. Что - же онъ сдѣлаетъ? — Нѣтъ, ужъ ты лучше,\r\nговорю, не срами себя, что – же тебѣ просить Бекендорфа,\r\nонъ - же все и напакастихъ. У насъ говорить, ужъ такъ\r\n-\r\n17130\r\nзаведено и пошелъ мнѣ тутъ разсказывать, ну вижу что онъ\r\nпросто боится идти къ государю. что онъ у васъ это, звѣрь\r\nчто -ли какой, что подойти страшно, и какъ-же всякій день вы\r\nего пять разъ видите, молвила я, да такъ и махнула рукой;\r\nподи съ ними толкуй. Посмотрите на портретъ, экой бравой\r\nпредставленъ какой, а боится слово сказать!\r\nВмѣсто портрета я не могъ удержаться, чтобъ не посмотрѣть\r\nна граФИню Орлову, положеніе ея было не изъ самыхъ прія\r\nтныхъ. Она сидѣла улыбаясь и иногда взглядывала на меня,\r\nкакъ бы говоря, лѣта имѣють свои права, старушка раздра\r\nжена; но встрѣчая мой взгляд, не подтверждавшій того, она\r\nдѣлала видъ, будто не замѣчаетъ меня. Въ рѣчь она не всту\r\nпала, и это было очень умно, О. А. унять было бы трудно, у\r\nстарухи разгорѣлись щеки, она дала бы тяжелую сдачу. На\r\nдобно было прилечь и ждать, чтобъ вихрь пронесся черезъ\r\nголову.\r\nВѣдь это чай у васъ тамъ, гдѣ вы это были въ этой въ\r\nВологдѣ, писаря думаютъ графъ Орловъ, случайный человѣкъ,\r\nвъ силѣ... Все это вздоръ, это подчиненные небось распус\r\nкаютъ слухъ. Всѣ они не имѣютъ никакого вліянія, они не\r\nтакъ себя держуть и не на такой ногѣ, чтобъ имѣть вліяніе...\r\nВы уже меня простите, взялась не за свое дѣло; знаете, что я\r\nвамъ посовѣтую, что вамъ въ Новгородъ ѣздить, поѣзжайте\r\nлучше въ Одессу, подальше отъ нихъ, и городъ почти ино\r\nстранный, да и Воронцевъ, если не испортился, человѣкъ\r\nдругаго “режиму ”.\r\nДовѣріе къ Воронцову, который тогда былъ въ Петербургѣ\r\nи всякій день ѣздилъ къ О. А., не вполнѣ оправдалось, онъ\r\nхотѣлъ меня взять съ собой въ Одессу, если Бенкендорф\r\nизъявить согласие.\r\n... Между - тѣмъ прошли мѣсяцы, прошла и зима, никто мнѣ\r\nне напоминалъ объ отъѣздѣ, меня забыли и я ужъ пересталъ\r\nбыть sur le qui yive, особенно послѣ слѣдующей встрѣчи.\r\nВологодскій военный губернаторъ Болговскій, были тогда\r\nвъ Петербургѣ, очень короткій знакомый моего отца, онъ\r\nдовольно любилъ меня съ дѣтскихъ лѣтъ ия бывалъ у него\r\nиногда. Онъ участвовалъ въ убійствѣ Павла, будучи молодыхъ\r\n1131\r\nсеменовскихъ ОФИцеромъ, и потомъ были замѣшанъ въ веро\r\nнятное и необъясненное дѣло Сперанскаго въ 1812 г. Онъ\r\nбыль тогда полковникомъ въ дѣйствующей армій, его вдругъ\r\nарестовали, свезли въ Петербургъ, потомъ сослали въ Сибирь.\r\nОнъ не успѣлъ доѣхать до мѣста, какъ Александръ простилъ\r\nего, и онъ возвратился въ свой полкъ. Разъ весною прихожу\r\nя къ нему; спиною къ дверямъ въ большихъ креслахъ сидѣлъ\r\nкакой - то генералъ, мнѣ не было видно его лица, а только\r\nоданъ серебряный эполеть. — Позвольте мнѣ представить —\r\nсказалъ Болговскій, и тутъ я разглядѣлъ Дубельта.\r\n- Я давно имѣю удовольствие пользоваться вниманіемъ\r\nЛеонтія Васильевича, сказалъ я улыбаясь.\r\nВы скоро ѣдите въ Новгородъ? спросилъ онъ меня.\r\n— Я полагалъ, что мнѣ надобно у васъ спросить объ этомъ.\r\nО, помилуйте, я совсѣмъ не думалъ напомнить вамъ, я\r\nвасъ просто такъ спросилъ. Мы васъ передали съ рукъ на\r\nруки графу Строгонову, и не очень торопимъ какъ видите,\r\nсверхъ того такая законная причина, какъ болѣзнь вашей\r\nсупруги.....\r\nНаконецъ въ началѣ Іюня, я получилъ сенатскій указъ\r\nобъ утверждении меня совѣтникомъ новогородскаго губерн\r\nскаго правленія. Графъ Строгоновъ думалъ, что пора от\r\nправляться, ия явился около 1 Іюля въ Богомъ и Св. Софіей\r\nхранимый градъ Новгородъ и поселился на берегу Волхова,\r\nпротивъ самаго того кургана, өткуда Волтерiанцы XII столѣтія,\r\nбросили въ рѣку чудотворную статую Перуна.ГЛАВА Х.\r\nНОВГОРОДъ.\r\nГУБЕРНСКОЕ ПРАВЛЕНІВ —Я У СЕБЯ подъ надзоРОМъ — ДухоБОРЦЫ и ПАВЫъ\r\n— ОТЕЧЕСКАЯ ВЛАсть помвщиковъ и помвщицъ — ГРАФЪ АРАКЧЕЕВъ\r\nи военныя пocЕЛЕВIя — КАРИБАмьское слѣдствIE — ОтстАВКА.\r\nПередъ моимъ отъѣздомъ, графъ Строгоновъ сказалъ мнѣ,\r\nчто новгородскій военный губернаторъ въ Петербургѣ, что\r\nонъ говорилъ ему о моемъ назначеніи и совѣтывалъ съѣздить\r\nкъ нему. Я нашелъ въ немъ довольно простаго и добродушнаго\r\nгенерала, очень армейской наружности, небольшаго роста и\r\nсреднихъ лѣтъ. Мы поговорили съ нимъ съполчаса, онъ при\r\nвѣтливо проводилъ меня до дверей и тамъ мы растались.\r\nПріѣхавши въ Новгородъ, я отправился къ нему, перемѣна\r\nдекорацій была удивительна. Въ Петербургѣ, губернаторъ\r\nбыхъ въ гостяхъ, здѣсь дома; онъ даже ростомъ, казалось мнѣ\r\nбыхъ побольше въ Новѣгородѣ. Не вызванный ничѣмъ съ\r\nмоей стороны, онъ счелъ нужнымъ сказать: “Что онъ не тер\r\nпитъ, чтобъ совѣтники подавали голосъ или оставались бы\r\nписьменно при своемъ мнѣніи, что это задерживаетъ дѣла, что\r\nесли что не такъ, то можно переговорить, а какъ на мнѣнія\r\nпошло, то тотъ или другой долженъ выйти въ отставку ”. Я\r\nулыбаясь замѣтилъ ему, что меня трудно испугать отставкой,\r\nчто отставка единственная цѣль моей службы и прибавиаъ,\r\nчто пока горькая необходимость заставляетъ меня служить\r\nвъ Новѣгородѣ, я вѣроятно не буду имѣть случая подавать\r\nсвоихъ мнѣній.\r\nРазговора этого было совершенно достаточно для обоихъ.\r\nВыходя отъ него я рішился не сближаться съ нимъ. Сколько\r\nя могъ замѣтить, впечатление произведенное мною на губер133\r\nнатора, было въ томъ - же родѣ какъ то, которое онъ произвелъ\r\nна меня, т. е. мы настолько терпѣть не могли друг друга,\r\nнасколько это возможно было при такомъ недавнемъ и повер\r\nхностномъ знакомствѣ.\r\nКогда я присмотрѣлся къ дѣламъ губернскаго правленія, я\r\nувидѣлъ, что мое положеніе не только очень неприятно, но\r\nчрезвычайно опасно. Каждый совѣтникъ отвѣчалъ за свое\r\nотдѣленіе и дѣлилъ отвътственность за всѣ остальныя. Читать\r\nбумаги по всѣмъ отдѣленіямъ бѣло рѣшительно невозможно,\r\nнадобно было подписывать навѣру. Губернаторъ послѣдова\r\nтальный своему мнѣнію, что совѣтникъ никогда не долженъ\r\nСовѣтывать, подписывалъ противно смыслу и закону первый,\r\nпослѣ совѣтника того отдѣленія, по чьему было дѣлу. Лично\r\nдля меня это было превосходно, въ его подписи я находилъ\r\nнѣкоторую гарантію, потому что онъ дѣлилъ отвѣтственность\r\nи потому еще, что онъ часто съ особеннымъ выраясеніемъ гово\r\nрилъ о своей высокой честности и робеспьеровской неподкуп\r\nности. Что касается до подписи другихъ совѣтниковъ, они мало\r\nуспокоивали. Люди эти, были закаленные старые писцы,\r\nдослужившіеся десятками лѣтъ до совѣтничества, жили они\r\nодной службой, т. е. одними взятками. Пѣнять на это нечего,\r\nсовѣтникъ помниться получаетъ 1,200 руб. асс. въ годъ; ce\r\nмейному человѣку продольствоваться этимъ невозможно. Когда\r\nони поняли, что я не буду участвовать ни въ дѣлежѣ общихъ\r\nдобычь, ни самъ грабить, они стали на меня смотрѣть какъ на\r\nнепрошеннаго гостя и опаснаго свидѣтеля. Они не очень сбли\r\nжались со мной, особенно когда разглядѣли, что между мной и\r\nгубернаторомъ дружба была очень умѣренная. Другъ друга\r\nони берегли и предостерегали, до меня имъ дѣла не было.\r\nКъ тому - же мой почтенные сослуживцы не боялись боль\r\nшихъ денежныхъ взыскании и начётовъ, потому-что у нихъ\r\nничего не было. Они могли рисковать, и тѣмъ больше, чѣмъ\r\nважнфе было дѣло; будетъ - ли нaчeтъ въ 500 руб. или въ\r\n500,000, для нихъ было все равно. Доля жалованья шла въ\r\nсучаѣ начета на уплату казнѣ и могла длиться двѣсти, триста\r\nлѣтъ, еслибъ чиновникъ длился такъ долго. Обыкновенно или\r\nчиновникъ мъ или государь и тогда наслѣдникъ на ра134\r\nдостяхъ прощалъ долги. Такіе манифесты являются часто и\r\nпри жизни того - же государя, по поводу рождения, совершен\r\nнолѣтія и всякой всячины, они на нихъ считали. У меня -же\r\nнапротивъ, захватили бы ту часть имѣнія и тогъ капиталъ,\r\nкоторый отецъ мой отдѣлиаъ мнѣ.\r\nЕслибъ я могъ положиться на своихъ столоначальниковъ,\r\nдѣло было бы легче, я сдѣлалъ что могъ, для того, чтобъ при\r\nвязать ихъ, обращался учти во, помогалъ имъ денежно и довелъ\r\nтолько до того, что они перестали меня слушаться; боялись\r\nсовѣтниковъ, которые обращались съ ними какъ съ мальчиш\r\nками и стали вы полоья но приходить на службу. Это была\r\nбѣднѣйшіе люди, безъ вся каго образования, безъ всскихъ на\r\nдеждъ, вся поэтическая сторона ихъ существованія ограничи\r\nвалась маленькими трахтирами и настойкой. По своему отдѣ\r\nленію стало быть приходилось тоже быть на сторожѣ.\r\nСначала губернаторъ мнѣ далъ IV отдѣленіе, тутъ откуп\r\nныя дѣла, и всякiя денежныя. Я просилъ его перемѣнить,\r\nонъ не хотѣлъ, говорил, что не имѣетъ права перемѣнить\r\nбезъ воли другаго совѣтника. Я въ присутствии губернатора\r\nспросилъ совѣтника ІІ отдѣленія; онъ согласился и мы помѣ\r\nнялись. Новое отдѣленіе было меньше заманчиво; тамъ были\r\nпашпорты, вся кіе циркуляры, дѣла о злоупотребленіи помѣ\r\nщичьей власти, о раскольникахъ, Фальшивыхъ монетчикахъ и\r\nлюдяхъ находящихся подъ полицейскомъ надзоромъ.\r\nНелѣафе, глупѣе ничего нельзя себѣ представить, я увѣренъ\r\nчто три -четверти людей, которые прочтутъ это неповѣрятъ,\r\nа между - тѣмъ это сущая правда, что я, какъ совѣтникъ гу\r\nбернскаго правленія, управляющій вторымъ отдѣленіемъ,\r\nсвидѣтельствовалъ каждые три мѣсяца рапортъ полицмейстера\r\nо самомъ себѣ, какъ о человѣкѣ находившемся подъ оли\r\nцейскимъ надзоромъ. Полицмейстеръ изъ учти вости, въ граФВ\r\nповѣденія ничего не писалъ, - а въ графѣ занятій ставимъ:\r\n“ Занимается государственной службой ”. Вотъ, до какихъ гер\r\nкулесовскихъ столбовъ безумія можно доправиться, имѣя двѣ,\r\nтри полицій враждебныя другъ другу, канцелярскія Формы\r\nвмѣсто законовъ и Фельдфебельскiя понятія вмѣсто правитель\r\nственваго ума.135\r\nНелѣпость эта напоминаетъ мнѣ случай бывшій въ Тоболь\r\nскѣ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, гражданской губернаторъ\r\nбылъ въ ссорѣ съ вице -губернаторомъ, ссора шла на бумагѣ,\r\nони другъ другу писали всякiя при казныя кол кости и остроты.\r\nВице - губернаторъ былъ тяжелый педантъ, Формалистъ, до\r\nбрякъ изъ семинаристовъ, онъ самъ составлямъ съ большимъ\r\nтрудомъ свои язвительные отвѣты и разумѣется, цѣлью\r\nсвоей жизни дѣлалъ эту ссору. Случилось, что губернаторъ\r\nуѣхалъ на время въ Петербургъ. Вице - губернаторъ занялъ\r\nего должность и въ качествѣ губернатора получилъ oть себя\r\nдерзкую бумагу, посланную ва канунѣ; онъ не задумавшись,\r\nвелѣлъ секретарю отвѣчать на нее, подписалъ отвѣтъ и полу\r\nчилъ его какъ вице - губернаторъ, и тогда снова принялся съ\r\nусиліями и напряженіями строчить самому себѣ оскорбительное\r\nписьмо. Онъ считалъ это высокой честностью.\r\nСъ полгода вытянулъ я зямку въ губернскомъ правленіп,\r\nтяжело было и крайнѣ скучно. Всякій день въ 11 часовъ утра\r\nнадѣвалъя мундиръ, прицѣплялъ статскую шпаженку и являлся\r\nвъ присутствіе. Въ 12 приходилъ военный губернаторъ, не\r\nобращая никакого внимания на совѣтниковъ, онъ шелъ прямо\r\nвъ уголъ и тамъ ставилъ свою сaблю, потомъ посмотрѣвши въ\r\nОкно и поправи въ волосы, онъ подходилъ къ своимъ кресламъ\r\nи кланялся присутствующимъ. Едва вахмистръ съ страшными\r\nсѣдыми усами, стоявшими перпендикулярно къ губамъ, тор\r\nжественно отворялъ дверь и брянчанье сабли становилось\r\nслышно въ канцелярій, совѣтники вставали и оставались стоя\r\nвъ согбенному положени до тѣхъ поръ, пока губернаторъ кла\r\nнялся. Одно изъ первыхъ дѣйствіи опозиція съ моей сторо\r\nны, состояло въ томъ, что я не принималъ участія въ этомъ\r\nСоборномъ возстаніи и благочестивомъ ожиданій, а спокойно\r\nСвдѣмъ и кланялся ему тогда, когда онъ кланялся намъ.\r\nБольшихъ преній, горячихъ разсужденia не было, рѣдко\r\nслучалось чтобъ совѣтникъ спрашивалъ предворительно мнѣ\r\nнія губернатора, еще рѣже обращался губернаторъ къ совѣт\r\nникамъ съ дѣловымъ вопросомъ. Передъ каждымъ лежалъ\r\nворохъ бумаги и каждый писалъ свое имя, это была Фабрика\r\nдодонсей.136\r\nПомня знаменитое изрѣченіе Талейрана, я не старался осо\r\nбенно блеснуть усердіемъ, и занимался дѣлами насколько было\r\nнужно, чтобъ не получить замѣчанiя или не попасть въ бѣду.\r\nНо въ моемъ отдѣленів было два рода дѣлъ, на которыя я не\r\nсчиталъ себя въ правѣ смотрѣть такъ поверхностно, это были\r\nдѣла о раскольникахъ и о злоупотребленіи помѣщичьей власти.\r\nУ насъ раскольниковъ не постоянно гонять, а такъ вдругъ\r\nнайдетъ что - то на синодъ или на министерство в. д., они\r\nи сдѣлаютъ набѣгъ на какой - нибудь скитъ, на какую-нибудь\r\nобщину, ограбятъ ее и опять затихнуть. Раскольники обыкно\r\nвенно имѣютъ смышленныхъ агентовъ въ Петербургѣ, они пре\r\nдупреждаютъ оттуда объ опасности, остальные тотчасъ соби\r\nрають деньги, прячутъ книги и образа, поятъ православнаго\r\nпопа, поятъ православнаго исправника, даютъ выкупъ; тѣмъ\r\nдѣло и кончается лѣть на дѣсять.\r\nВъ новгородской губерніи, въ царствованіе Екатерины,\r\nбыло много духоборцевъ. Ихъ начальникъ, старый ямской\r\nголова, чуть-ли не въ Зайцовѣ, пользовался огромнымъ поче\r\nтомъ. Когда Павелъ ѣхалъ короноваться въ Москву, онъ велѣлъ\r\nпозвать къ себѣ старика, вѣроятно съ цѣлью обратить его.\r\nДухоборцы какъ квекеры не снимаютъ шапки - съ покрытой\r\nголовой взошелъ сѣдой старецъ къ гаттинскому императору.\r\nЭтого онъ вынести не могъ. Мелкая и щепетильная обидчи -\r\nвость особенно поразительна въ Павлѣ и во всѣхъ его сыно\r\nвьяхъ, кромѣ Александра; имѣя въ рукахъ дикую власть, они\r\nне имѣють даже того звѣри наго сознания силы, которое удер\r\nживаетъ большую собаку отъ нападеній на маленькую.\r\nПередъ кѣмъ ты стоишъ въ шапкѣ? — закричалъ Павелъ\r\nотдуваясь и со всѣми признаками бѣшеной ярости: Ты\r\nзнаешъ меня?\r\nЗнаю, отвѣчалъ спокойно раскольникъ, ты Павелъ\r\nПетровичъ.\r\nВъ цѣпи его, въ каторжную работу, въ рудники, про\r\nдолжалъ рыцарственный Павель. Старика схватили,\r\nимераторъ велѣлъ зажечь съ четырехъ концевъ село, ажи -\r\nтелей выслать въ Сибирь на поселеніе. На слѣдующей стан\r\nціи кто - то изъ его приближенныхъ, бросился къ его ногамъ\r\n-\r\nи137\r\nи сказавъ ему, что онъ осмѣлился пріостановить исполненіе\r\nвысочайшей воли, ждетъ чтобъ онъ повторилъ ее. Павелъ\r\nнѣсколько отрѣзвелъ и понялъ, что странно рекомендоваться\r\nнароду, выжигая селенiя и ссылая безъ суда въ рудники. Онъ\r\nвелѣлъ синоду разобрать дѣло крестьянъ, а старика сослать\r\nна пожизненное заточеніе въ Спасо ЕФимьевской монастырь;\r\nонъ думалъ, что православные монахи домучатъ его лучше\r\nкаторжной работы; но онъ забылъ, что наши монахи не\r\nтолько православные, но люди любящіе деньги и водку; а\r\nраскольники водки не пьютъ и денегъ не жалѣють.\r\nСтарикъ прослыхъ у духоборцевъ святымъ, со всѣхъ концовъ\r\nРоссіи ходили духоборцы на поклоненіе къ нему, цѣною\r\nзолота покупали они къ нему доступъ. Старикъ сидѣлъ въ\r\nсвоей кельи, одѣтый весь въ бѣломъ, его друзья обили похот\r\nномъ стѣны и потолокъ. Послѣ его смерти они выпросили\r\nдозволеніе схоронить его тѣло съ родными и торжественно\r\nпронесли его на рукахъ отъ Владиміра до новгородской губер\r\nніи. Одни духоборцы знають гдѣ онъ схороненъ, они увѣрены\r\nчто онъ при жизни имѣлъ ужe даръ дѣлать чудеса и что его\r\nтѣло нетлѣнно.\r\nЯ все это слышалъ долею отъ владимірскаго губернатора,\r\nдолею отъ ямщиковъ въ Новѣгордѣ и наконецъ отъ посошника\r\nвъ Снасо- ЕФимьевскомъ монастырѣ. Теперь въ этомъ мона\r\nстырѣ нѣтъ больше политическихъ арестантовъ, хотя тюрьма\r\nи наполнена разными попами, церковниками, непокорными\r\nсыновьями на которыхъ жаловались родители и пр. Архи\r\nмандрить, плечистый, высокій мущина въ мѣховой шапкѣ,\r\nпоказывалъ намъ тюремной дворъ. Когда онъ взошелъ ун\r\nтеръ - 0ФИцеръ съ ружьемъ подошелъ къ нему и рапортовалъ:\r\n“ Вашему Преосвѣщенству честь имѣю донести, что по тюре\r\nмному замку все обстоитъ благополучно, арестантовъ столько\r\nто ”. Архимандритъ въ отвѣтъ благословилъ его; что за рута\r\nнада!\r\nДѣла о раскольникахъ были такого рода, что всего лучше\r\nбыло ихъ совсемъ, не подымать вновь, я ихъ просмотрѣлъ и\r\nоставилъ въ нокоѣ. Напротивъ, дѣла о злоупотребленіи по\r\n18138\r\nмѣщичьей власти слѣдовало сильно перетряхнуть, я сдѣладъ\r\nвсе что могъ и одержалъ нѣсколько побъдъ на этомъ вязкомъ\r\nпоприщѣ, освободидъ отъ преслѣдованія одну молодую дѣвуш\r\nку и отдалъ подъ опеку однаго морскаго офицера. Это кажется,\r\nединственная заслуга моя по служебной части.\r\nКакая - то барыня держала у себя горничную, не вмѣя на\r\nнее никакихъ документовъ, горничная просила разобрать ея\r\nправа на вольность. Мой предшественникъ благоразумно\r\nпридумалъ до рѣшенія дѣла оставить ее упомѣщицы въ\r\nполномъ повиновенія. Мнѣ слѣдовало подписать; я обратился\r\nкъ губернатору и замѣтилъ ему, что незавидна будетъ судьба\r\nдѣвушки у ея барыни послѣ того, какъ она подавала на нее\r\nпросьбу.\r\n— Что - же съ ней дѣлать?\r\nСодержать въ части.\r\nНа чей счеть?\r\nНа счетъ помѣщицы, если дѣло кончиться противъ нея.\r\nА если нѣтъ?\r\nПрокуроръ По счастію повъобщественному это время взошелъ положенію губернской, по служебныхъ прокуроръ.\r\nбудетъ яначалъ Прокурору отношеніямъ гомъ нарочно губернатора съ сердиться просительницей было,при по,,пуговицамъ немъ говорилъ совершенно по-крайней продолжалъ, но чтона онъ -все все мврѣ мундирѣ тотчасъ дѣло равно разговоръ воне всѣмъ, стоить взялъ долженъ что,будетъ перечить мою губернатор трехъ быть сторону исовъ какъ ему вра:..\r\nкъ сказалъ инаторъ привелъ барынѣ, мнѣ которому десять или насмѣшливо въразныхъ въ острогъ сущности улыбаясь ”пунктовъ. еще, изъ “больше тутъ св.выходъ законовъ было одинъ все. Губер равно или,\r\n- Разумѣется лучше въ острогъ, замѣтилъ я.\r\nБудетъ сообразнѣе съ смысломъ изображенномъ въ сводѣ\r\nзаконовъ, замѣтилъ прокуроръ.\r\nПусть будетъ по вашему, сказалъ еще болѣе смаась гу\r\nбернаторъ, услужили вы вашей протеже, какъ посидить в\r\nтюрьмѣ нѣсколько мѣсяцевъ, поблагодаритъ васъ.139\r\nЯ не продолжалъ пренія, дѣль моя была спасти дѣвушку\r\nотъ домашнихъ преслѣдованій; помниться, мѣсяца черезъ два\r\nее. выпустили совѣмъ на волю.\r\nМежду нерѣшенными дѣлами моего отдѣленія была слож\r\nная и длившаяся нѣсколько лѣтъ переписка о буйствѣ и вся\r\nкихъ злодѣйствахъ въ своемъ имѣнія однаго отставнаго мор\r\nскаго офицера. Дѣло началось по просьбѣ его матери, потомъ\r\nкрестьяне жаловались. Съ матерью онъ какъ - то поладилъ, а\r\nкрестьянъ самъ обвинилъ въ намѣреніш его убить, не приводя\r\nвпрочемъ никакихъ серьезныхъ доказательствъ. Между-тѣмъ\r\nизъ показаній его матери и дворовыхъ людей, видно было,\r\nчто человѣкъ этотъ дѣлалъ всевозможныя неистовства. Больше\r\nгода дѣо это спало сномъ праведныхъ; справками и ненуж\r\nвыми переписками можно всегда затянуть дѣло – и потомъ\r\nпочисти въ рѣшеннымъ, здать въ архивъ. Надобно было\r\nсдѣлать представленіе въ сенатъ, чтоб его отдали подъ опеку,\r\nно для этого необходимъ отзывъ дворянскаго предводителя.\r\nПредводители обыкновенно отвѣчаютъ уклончиво, не желая\r\nпотерять избирательный голосъ. Пустить дѣло входъ совер\r\nшенно зависимо отъ моей воли, но надобенъ былъ соuр de\r\ngrace предводителя.\r\nНовгородскій предводитель, милиціонный дворянинъ, съ\r\nвладамірской медалью, встрѣчаясь со мной, чтобъ заявить\r\nначитанность, говорилъ книжнымъ языкомъ докарамзинскаго\r\nперіода; указывая разъ на памятникъ, который новгородское\r\nдворянство воздвигнуло самому себѣ, въ награду за патріо\r\nтизмъ въ 1812 г., онъ какъ - то съ чувствомъ отзывался о такъ\r\nсказать трудной, священной и тѣмъ не менѣе местной обязан\r\nВости предводителя.\r\nВсе это было въ мою пользу.\r\nПредводитель пріѣхалъ въ губернское правление для свидѣ\r\nтельства въ сумашествии какого - то церковника; послѣ того,\r\nкакъ всѣ предсѣдатели всѣхъ палатъ, истощили весь запасъ\r\nглупыхъ вопросовъ, по которымъ сумашедшій могъ заключить\r\nобъ нихъ, что и они не совсѣмъ въ своемъ умѣ, и церковника\r\nВозвели окончательно въ должность безумнаго; я отвелъ пред\r\nводителя въ сторону и разсказадъ ему дѣло. Предводитель жалъ140\r\nплечами, показывалъ видъ негодованія, ужаса и кончилъ тѣмъ,\r\nчто отозвался объ морскомъ ОФЙцерѣ, какъ объ отъявленномъ\r\nнегодяѣ, “кладущемъ тѣнь на благородное общество новгород\r\nскаго дворянства ”.\r\nвѣроятно, сказалъ я, вы такъ и отвѣтите письменно,\r\nесли мы васъ спросимъ?\r\nПредводитель взятый въ расплохъ, обѣщалъ отвѣчать по\r\nсовѣсти, прибави въ, “что честь и правдивость беспремѣнные\r\nатрибуты россейскаго дворянства ”.\r\nСомнѣваясь немного въ беспрѣменности этихъ атрибутовъ,\r\nя таки пустилъ дѣло въ ходъ, предводитель сдержалъ слово.\r\nДѣло пошло въ сенатъ и я помню очень хорошо, ту сладкую\r\nживуту, когда въ мое отдѣленіе былъ переданъ сенатскій указъ\r\nназначавшій опеку надь имѣніемъ моряка и отдававшій его\r\nподъ надзоръ полицій. Морякъ былъ увѣренъ, что дѣло кон\r\nчено, и какъ громомъ пораженный, явился послѣ указа въ\r\nНовгородъ. Ему тотчасъ сказали какъ что было; яростный\r\nОФИ церъ, собирался напасть на меня изъ - за угла, подкупить\r\nбурлаковъ и сдѣлать засаду, но непривычный къ сухопутнымъ\r\nкампаніямъ, мирно скрылся въ какой - то уѣздный городъ.\r\nПо несчастію, атрибутъ” звѣрства, разврата и неистовства\r\nсъ дворовыми и крестьянами, является “беспремѣннѣе прав\r\nдивости и чести у нашего дворянства. Конечно, небольшая\r\nкучка образованныхъ помѣщи ковъ, не дерутся с утра до\r\nночи съ своими людьми, не сѣкутъ вся кій день, да и то между\r\nними бываютъ “ Пѣночкины ”, остальные за то не далеко ушли\r\nеще отъ Салтычихи и американскихъ плантаторовъ.\r\nРоясь въ дѣлахъ, я нашелъ переписку Псковскаго губерн\r\nскаго правления о какой -то помѣщицѣ Ярыжкиной. Она за\r\nсѣкла двухъ горничныхъ до смерти, попалась подъ судъ за\r\nтретью и была почти совсемъ оправдана уголовной палатой,\r\nосновавшей между -прочимъ свое рѣшеніе на томъ, что третья\r\nгорничная не умерла. Женщина эта выдумывала удивитель\r\nвѣйшія наказанія, - била утюгомъ, сучковатыми палками,\r\nВалькомъ.\r\nНе знаю что сдѣлала горничная, о которой идетъ рѣчь, но\r\nбарыня превзошла себя, она поставила ее на колѣни на дрань141\r\nнци на десницы, въ которыхъ были набиты гвозди. Въ\r\nэтомъ положении она била ее по спинѣ и по головѣ валькомъ и\r\nкогда выбилась изъ силъ, позвала кучера на смѣну, по счастію\r\nего не было въ людской; барыня вышла и дѣвушка полубез\r\nумная отъ боли, окрававленная, въ одной рубашкѣ бросилась\r\nна улицу и въ частной домъ. Приставъ принялъ показанія,\r\nі дѣло пошло своимъ порядкомъ, полиція возилась, уголовная\r\nпалата Возилась съгодъ времени; наконецъ судъ, явнымъ о\r\nбразомъ закупленный, рѣшилъ прем удро позвать мужа Ярыж\r\nкиной и внушить ему, чтобъ овъ удерживалъ жену отъ такихъ\r\nнаказаній, а ее самое оставя въ подозрѣнія, что она способ\r\nствовала смерти двухъ горничныхъ, обязать подпиской, ихъ\r\nвпредь ненаказывать. На этомъ основаніи барынѣ отдавали\r\nнесчастную дѣвушку, которая въ продолженій дѣла содержа\r\nлась гдѣ- то.\r\nДѣвушка, перепуганная будущностью, стала писать просьбу\r\nза просьбой; дѣло дошло до государя, онъ велѣлъ переслѣдовать\r\nего и присанъ изъ Петербурга чиновника. Вѣроятно средства\r\nЯрыжкиной не шли до подкупа столичныхъ, министерскихъ\r\nи жандармскихъ саѣдопроизводителей, и дѣло приняло иной\r\nоборотъ. Помѣщица отправилась въ Сибирь на поселеніе, ея\r\nмужъ былъ взятъ подъ опеку. Всѣ члены уголовной палаты\r\nотданы подъ судъ, чѣмъ ихъ дѣло кончилось, не знаю.\r\nЯ въ другомъ мѣстѣ (*) разсказалъ о человѣкѣ засѣченному\r\nкняземъ Трубецкимъ ио камергерѣ Базилевскомъ, высѣчен\r\nномъ своими людьми. Прибавлю еще одну дамскую исторію.\r\nГорничная жены пензинскаго жандармскаго полковника,\r\nнесла чайникъ полный кипяткомъ, дитя ея барыни, бѣжавши\r\nнаткнулся на горничную, и та пролила кипятокъ, ребенокъ\r\nбыдъ обозженъ. Барыня, чтобъ отомстить той - же монетой,\r\nвелѣла привести ребенка горничной и обварила ему руку изъ\r\nсамовара... Губернаторъ узнавъ объ этомъ чудовищномъ\r\nпроисшествия, душевно жанѣлъ, что находится въ деликатномъ\r\nотношеніи съ жандармскимъ полковникомъ и что въ слѣдствие\r\nэтого считаетъ неприличнымъ начать дѣло, которое могутъ\r\nсчесть за личность...!\r\n(4) Крещеная ственность.142\r\nА тутъ чувствительныя сердца и начнутъ удивляться, какъ\r\nмужики убиваютъ помѣщиковъ съ цѣыми семьями, какъ въ\r\nСтарой Русѣ солдаты военныхъ поселенiй избили всѣхъ рус\r\nскихъ нѣмцевъ и нѣмецкихъ Русскихъ.\r\nвъ переднихъ и дѣвичьихъ, въ селахъ и полицейскихъ\r\nзастѣнкахъ, схоронены цѣые мартирoлoги страшныхъ зно\r\nдѣйствъ, воспоминание объ нихъ бродить въ душѣ и поколѣ\r\nніями назрѣваетъ въ кровавую, безпощадную месть, которую\r\nпредупредить легко, а остановить, врядь возможно - ли\r\nбудеть?\r\nСтарая Руса, военныя поселенія! страшныя имена!\r\nНеужели исторія, закупленная Аракчеевской наводкой (*)!\r\nникогда не отдеpвeть саванъ, подъ которымъ правительство\r\nспрятало рядъ злодѣйствъ, холодно, систематически совершен\r\nныхъ при введеній поселеній. Мало -ли ужасовъ было вездѣ,\r\nно тутъ прибавился особый характеръ петербургски- Гатчин\r\nскій, нѣмецко- татарскій. Мѣсяцы цѣлые продолжалось заби\r\nваніе палками и засѣканіе розгами непокорныхъ...\r\nполъ не просыхалъ отъ крови въ земскихъ избахъ и канце\r\nляріяхъ. Всѣ преступленія, могущія случиться на этомъ\r\nкаочкѣ земли, со стороны народа, противъ палачей, оправда\r\nны впередъ!\r\nМонгольская сторона московскаго періода, исказившая сла\r\nвянскій характеръ Русскихъ, Фухтельное безчеловѣчье, иска\r\nзавшее петровскій періодъ, воплотилось во всей роскоши\r\nбезобразія въ графѣ Аракчеевѣ. Аракчеевъ безъ сомнѣнія\r\nодно изъ самыхъ гнусныхъ лицъ, всплывшихъ послѣ Петра I\r\nна вершины русскаго правительства; этотъ,\r\nХалопъ вѣнчаннаго солдата,\r\nкакъ сказалъ объ немъ Пушкинъ, быхъ идеалъ образцоваго\r\nкапрала, такъ какъ онъ носился въ мечтахъ отца Фридриха\r\nII, нечеловѣческая преданнность, механическая исправность,\r\nточность хронометра, никакого чувства, рутина и дѣятельность,\r\nровно столько ума сколько нужно для исполнителя, и ровно\r\nстолько честолюбія, зависти, желчи, чтодъ предпочитать васть\r\n(*) Аракчеевъ положили, кажется, 100,000 руб. въ ломбардъ для выдачи че\r\nремъ сто лѣтъ съ процентами ау, кто вапишетъ лучшую сторію Александра І.143\r\nденьгамъ. Такіе люди кладъ для царей. Только мелкой злопа\r\nмянностью Николая и можно объяснить, что онъ не употре\r\nбилъ никуда Аракчеева, а ограничился его подмастерьями.\r\nПавелъ открыл. Аракчеева по сочувствію. Александръ\r\nпока еще у него былъ стыдъ, не очень приближалъ его, но\r\nувлеченный Фамильной страстью къ выправкѣ и Фрунту, онъ\r\nввѣрилъ ему походную канцелярію. Объ побѣдахъ, этого\r\nгенерала отъ артилерій, мы мало слышали, онъ исполнялъ\r\nбольше статскiя должности въ военной службѣ, его сраженія\r\nдавались на солдатской спинѣ, его враги при водились къ нему\r\nвъ цѣпяхъ, они впередъ были побѣждены. Въ послѣдніе годы\r\nАлександра, Аракчеевъ управляли всей Россией. Онъ мѣшался\r\nво все, на все имѣхъ право и бланковыя подписи. Разслаблен\r\nный и впадавшій въ мрачную меланхолію Александръ поко\r\nлебался немного между кн. А. Н. Голицынымъ и Аракчеевымъ\r\nи естественно склонился окончательно на сторону послѣдняго.\r\nВо время таганрогской поѣздки Александра, въ имѣньи\r\nАракчеева въ Грузинѣ, дворовые люди убили любовницу\r\nГрафа — это убийство подало поводъ къ тому слѣдствію, о\r\nкоторомъ съ ужасомъ до сихъ поръ, т. е. черезъ семнадцать\r\nхѣть, говорятъ чиновники и жители Новгорода.\r\nЛюбовница Аракчеева, шестидесятилѣтняго старика, его\r\nкрѣпостная дѣвка, тѣснила дворню, дралась, ябидничала, а\r\nграфъ поролъ по ея доносамъ. Когда всякая мѣра терпѣнія\r\nбыла перейдена, поваръ ее зарѣзалъ. Преступление было такъ\r\n1овко сдѣлано, что никакихъ слѣдовъ виновника не было.\r\nНо виновный былъ нуженъ для мести нѣжнаго старика,\r\nонъ бросилъ дѣла всей империи и прискакалъ въ Грузино. Се\r\nредь пытокъ и крови, середь стону и предсмертныхъ криковъ,\r\nАракчеевъ повязанный окровавленнымъ платкомъ, снятыхъ\r\nсъ трупа наложницы, писалъ къ Александру чувствительные\r\nписьма и Александръ отвѣчалъ ему: “ Пріѣзжай отдохнуть на\r\nгруди твоего друга отъ твоего несчастія ”. Должно быть, ба\r\npoнeть Вилье былъ правъ, что у императора передъ смертію\r\nвода разилась въ мозгу.\r\nНо виновные не открывались. Русскій человѣкъ удивитель\r\nно умѣетъ молчать.144\r\nТогда, совершенно бѣшеный Аракчеевъ, явился въ Новго\r\nродъ, куда при вели толпу мучениковъ. Желтый и почернѣлый,\r\nсъ безумными глазами и все еще повязаный кровавымъ плат\r\nкомъ, онъ началъ новое слѣдствіе; тутъ, эта исторія прини\r\nмаетъ чудовищные размѣры. Человѣкъ восемдесять были\r\nзахвачены вновь. Въ городѣ брали людей по одному слову,\r\nпо малѣйшему подозрѣнію, за дальнѣе знакомство съ какимъ\r\nнибудь лакеемъ Аракчеева, за неосторожное слово. Проѣзжie\r\nбыли схвачены и брошены въ острогъ, купцы, писаря ждали\r\nпо недѣлямъ въ части допроса. Жители прятались по домами,\r\nбоялись ходить по улицамъ; объ самой истории никто не осмѣ\r\nАвался поминать.\r\nКлейнмихель, служившій при Аракчеевѣ, участвовалъ въ\r\nэтомъ слѣдствіи..\r\nГубернаторъ превратилъ свой домь въ застѣнокъ, съ утра\r\nдо ночи возлѣ его кабинета пытали людей. Старо - Русскій\r\nисправникъ, человѣкъ привычный къ ужасамъ, наконецъ\r\nизнѣмогъ когда ему велѣли допрашивать подъ розгами мо\r\nлодую женщину, беременную во второй половинѣ, у него не\r\nдостало силъ. Онъ взошелъ къ губернатору, это было при\r\nстарикѣ п..., который мнѣ разсказывалъ; и сказалъ ему,\r\nчто эту женщину невозможно сѣчь, что это прямо противно\r\nзакону, губернаторъ вскочилъ съ своего мѣста и бѣшеный отъ\r\nзлобы бросился на исправнита съ поднятымъ кулакомъ\r\n“ я васъ сейчасъ велю арестовать, я васъ отдамъ подъ судъ, вы\r\nизмѣнникъ”. Исправникъ былъ арестованъ и подалъ въ\r\nотставку; душевно жалѣю, что не знаю его Фамилій, да будуть\r\nему прощены его прежніе грѣхи за эту минуту, скажу просто\r\nгеройства, съ такими разбойниками вовсе была не шутка по\r\nказать человѣческое чувство.\r\nЖенщину пытали, она ничего не знала о дѣлѣ.... однакожъ\r\nумерла.\r\nДа и “ благословенный ” Александръ умеръ. Не зная, что\r\nбудетъ далѣе, эти изверги сдѣлали послѣднее усилие и добра\r\nчись до виновнаго; его разумѣется, приговорили къ кнуту.\r\nСередь торжества слѣдопроизводителей пришелъ приказъ Ни\r\nколая отдать ихъ подъ судъ и остановить все дѣло.145\r\nГубернатора велѣно было судить сенату... оправдать его\r\nдаже тамъ нельзя было. Но Николай издалъ милостивый ма\r\nнифесть послѣ коронацій, подъ него не подошли друзья Пе\r\nстеля в Муравьева, подъ него подошелъ этотъ мерзавецъ.\r\nЧерезъ два-три года, онъ-же быхъ судимъ въ Тамбовѣ за зло\r\nупотребленіе власти въ своемъ имѣнів; да, онъ подошелъ\r\nподъ манифестъ Николая, онъ былъ ниже его.\r\n... Въ началѣ 1842 г. я были до невозможности утомленъ\r\nгубернскимъ правленіемъ и придумывалъ предлогъ какъ бы\r\nотдѣлаться от него. Пока я выбиралъ то одно, то другое\r\nсредство, случай совершенно внѣшній рѣшилъ за меня.\r\nРазъ въ холодное, зимнее утро пріѣзжаю я въ правление,\r\nвъ передней стоитъ женщина лѣтъ тридцати, крестьянка,\r\nувидавши меня въ мундирѣ, она бросилась передо мной на\r\nколѣни и обливаясь слезами, просила меня заступиться. Ба\r\nринъ ей Мусинъ-Пушкинъ ссылалт ее съ мужемъ на поселеніе,\r\nихъ сынъ хѣтъ 10 оставался, она умоляла дозволить ей взять\r\nсъ собой дитя. Пока она мнѣ разсказывала дѣло, взошелъ\r\nвоенный губернаторъ, я указалъ ей на него и передалъ ея\r\nпросьбу. Губернаторъ объяснилъ ей, что дѣти старше десяти\r\nлѣтъ оставляются у помѣщика. Мать не понимая глупаго\r\nзакона продолжала просить, ему было скучно, женщина ры\r\nдаа, цѣплилась за его ноги, и онъ сказалъ, грубо отталкивая\r\nее отъ себя, “да что ты за дура такая, вѣдь по русски тебѣ\r\nговорю, что я ничего не могу сдѣлать, что - же ты пристаешь”.\r\nПослѣ этого онъ пошелъ твердымъ и рѣшительнымъ шагомъ\r\nвъ угодъ гдѣ ставимъ сабаю.\r\nИ я пошелъ... съ меня было довольно... развѣ эта жен\r\nщина не приняла меня за однаго изъ нихъ? пора кончить\r\nкомедію.\r\n— Вы нездоровы?— спросилъ меня совникъ Хлопинъ,\r\nпереведенный изъ Сибири за какое - то грѣхи.\r\n— Болѣнъ, отвѣчалъ я, всталъ, раскланялся и уѣхахъ. Въ\r\nтотъ - же день написалъ я рапортъ о моей болѣзни и съ тѣхъ\r\nпоръ нога моя не была въ губернскомъ правленіи. Потомъ я\r\n19146\r\nподалъ въ отставку “-за болѣзнію ”. Отставку мнѣ сенатъ далъ,\r\nприсовокупивъ къ ней чинъ надворнаго совѣтника; но\r\nБенкендорфъ съ тѣмъ вмѣстѣ сообщилъ губернатору, что мнѣ\r\nзапрещенъ въѣздъ въ столицы и велѣно жить въ Новѣгородѣ.\r\nН. возвратившийся изъ первой поѣздки за траницу, при\r\nнялся хлопотать въ Петербургѣ, чтобъ намъ было разрѣшено\r\nпереѣхать в Москву. Я мало вѣрилъ успѣху такаго проте\r\nктора и страшно скучалъ въ дрянномъ городишкѣ съ огром\r\nнымъ историческимъ именемъ. Между-тѣмъ Н. все обдѣмалъ.\r\n1 Іюля 1842 г. императрица пользуясь семейнымъ праздни\r\nкомъ, просила государя разрѣшить мнѣ жительство въ Москвѣ,\r\nвзявъ во вниманіе болѣзнь моей жены и ея желаніе переѣхать\r\nтуда. Государь согласился и черезъ три дня моя жена по\r\nлучила отъ Бенкендорфа письмо, въ которомъ онъ сообщалъ,\r\nчто въ слѣдствіе предстательства готударыни, мнѣ разрѣшено\r\nсопровождать ее въ Москву. Онъ заключилъ письмо пріят\r\nнымъ извѣщеніемъ, что полицейскій надзоръ будетъ продол\r\nжаться и тамъ.\r\nНовгородъ я оставлялъ безъ всякаго сожалѣнія и торопился\r\nкакъ можно скорђе уѣхать. Впрочемъ при разлукѣ съ нимъ,\r\nслучилось, чуть-ли не единственно приятное происшествие въ\r\nмоей новогородской жизни.\r\nУ меня не было денегъ; ждать изъ Москвы я не хотілъ, а\r\nпотому и поручилъ Матвѣю сыскать мнѣ тысячи полторы р.\r\nасс. Матвѣй черезъ часъ явился съ содержателемъ гостинниды\r\nГибинымъ, котораго я зналъ и у которого въ гостинницѣ жилъ\r\nСънедѣлю. Гибинъ толстый купецъ съ добродушнымъ видомъ,\r\nкланяясь подалъ пачку ассигнацій. Сколько желаете про\r\nцентовъ? спросилъ я его. — Да я видите, отвѣчанъ Гибинъ,\r\nэвтимъ дѣломъ не занимаюсь и въ припевтъ денегъ не даю,\r\nа такъ какъ наслышалъ отъ Матвѣя Савельевича, что вамъ\r\nнужны деньги на мѣсяцъ, на другой, и мы вами оченно до\r\nвольны, а деньги слава Богу свободныя есть - я и принесъ.\r\nЯ поблагодарилъ его и спросилъ, что онъ желаеть, простую\r\nросписку, или вексель? но Гибинъ и на это отвѣчамъ: Дѣло\r\nизлишнее, я вашему слову вѣрю больше, нежели гербовой\r\nбумагѣ.\r\n-147\r\nПомилуйте, да вѣдь могу - же я умереть.\r\nНу такъ къ горести объ вашей кончинѣ, прибавилъ\r\nГибинъ смѣясь, не много прибудетъ отъ потери денегъ.\r\nя былъ тронутъ и вмѣсто росписки горячо пожалъ ему ру\r\nку. Гибинъ по русскому обычаю обнялъ меня и сказалъ: “ Мы\r\nвѣдь все смѣкаемъ, знаемъ что и служили - то вы поневолѣ и\r\nчто вели себя не то что другое, прости господи, чиновники,\r\nи за нашего брата за черный народъ заступались, вотъ яи\r\nрадъ, что потраФился случай сослужить службу ”.\r\nКогда мы поздно вечеромъ, выѣзжали изъ городу, ямщикъ\r\nосадилъ лошадей противъ гостинницы и тотъ - же Гибинъ по\r\nданъ мнѣ на дорогу торть величиною съколесо...\r\nВотъ моа “пряжка за службу\".ГЛАВА XI.\r\nЕЩЕ РАЗЪ ЮНАЯ МОСКВА.\r\nНовый московский кругъ — ПАНcЛАВизмъ и П. Я. ЧААДАЕВъ\r\n–ЗАПАДъ и Востокъ ЕВРОпы. -\r\nЖизнь наша, устроившаяся въ Москвѣ въ концѣ 1842 г.\r\nи продолжавшаяся пять лѣтъ, была очень изящна, и носила\r\nособый характеръ ровпаго, дѣятельнаго совершеннолѣтія, ха\r\nрактеръ возмужалости и силы. Судорожно натянутыя нервы\r\nвъ Петербургѣ и Новгородѣ отдали; мы снова были на болѣе\r\nродной почвѣ и въ кругу совершенно сочувствующемъ.\r\nСъ внѣшней стороны тѣснилъ только полицейскій надзоръ,\r\nпродолжавшiйся до 1847 г., не могу сказать чтобъ онъ былъ\r\nочень докучливъ, но неприятное чувство дамокловой трости,\r\nзанесенной рукою квартальнаго, очень противно.\r\nРазумѣется, мы не могли возвратиться къ весеннему, юно\r\nму, владимірскому отшельничеству. Шиллеръ правь, “ май\r\nжизни цвѣтетъ лишь одинъ разъ ”, но есть еще другие цвѣты,\r\nне майскіе, которые распускаются во всемъ блескѣ въ Іюнѣ,\r\nІюлѣ, въ Августѣ, они на своемъ мѣстѣ также красивы и бла\r\nгоуханны, какъ вешнія віолетки, ландыши на своемъ. Самая\r\nстарость имѣетъ свои зимнiя вѣнки, которые ей очень идуть,\r\nлишь бы она не красила сѣдыхъ кудрей своихъ.\r\nНовые друзья приняли насъ горячо, гораздо лучше нежели\r\nдва года тому назадъ. Всѣ они были сильно заняты, всѣ ра\r\nботали и трудились, кто занимая кафедры въ Университетѣ,\r\nкто участвуя въ обозрѣніяхъ и въ журналахъ, кто занимаясь\r\nрусской историей; къ этому времени относятся начала всего\r\nсдѣланнаго потомъ.149\r\nТакого круга людей талантливыхъ, развитыхъ, многосто\r\nроннихъ и чистыхъ я не встрѣчалъ потомъ нигдѣ, ни на выс\r\nшихъ вершинахъ политическаго міра, ни на послѣднихъ ма\r\nковкахъ литературнаго артистическаго. А я много ѣздилъ,\r\nвездѣ жилъ и со всѣми жилъ; революціей меня прибило имен\r\nво къ тѣмъ краямъ развития далѣе которыхъ ничего нѣтъ— и\r\nя по совѣсти долженъ повторить сказанное.\r\nОкончанная, замкнутая личность западнаго человѣка, уди\r\nвляющая насъ сначала своей спеціальностью, вь слѣдъ затѣмъ\r\nудивляеть односторонностью. Онъ всегда доволенъ собой,\r\nего suffіѕаnсе насъ оскорбляетъ. Онъ никогда не забывает,\r\nличныхъ видовъ, положеніе его вообще стѣсненное и нравы\r\nприложены къ алкой средѣ.\r\nЯ не думаю чтобъ люди всегда были здѣсь таковы, западный\r\nчеловѣкъ не въ нормальномъ состоянии, онъ линяетъ. Неу\r\nдачныя революція взошли внутрь, ни одна не перемѣнила\r\nего, каждая оставила слѣдъ и сбила понятія — а исторической\r\nвалъ естественнымъ чередомъ выплеснулъ на главную сцѣну\r\nтиниcтoй слой мѣщанъ, покрывшій собою ископаемый классъ\r\nаристократій и затопившій народные всходы. Мѣщанство\r\nнесовмѣстно съ нашимъ характеромъ и слава Богу.\r\nРаспущенность - ди наша, недостатокъ - ли нравственной\r\nосѣдлости, опредѣленной дѣятельности, юность - и въ дѣлѣ\r\nобразованія, аристократизмъ - ли воспитанія?\r\nжизни съ одной стороны больше артисты, съ другой гораздо\r\nпроще западныхъ людей; не имѣемъ ихъ спеціальности, но за\r\nто многостороннѣе ихъ. Развитыя личности у насъ рѣдко\r\nвстрѣчаются, но они пышно, разметисто развиты, безъ шпа\r\nзеръ и заборовъ. Совсѣмъ не такъ на Западѣ.\r\nСъ людьми самыми симпатичными какъ разъ здѣсь дого\r\nворишься до такихъ противурѣчій, гдѣ ужъ ничего вѣтъ об\r\nщаго и гдѣ убѣдить невозможно. Въ этой упрямой упорности\r\nи не произвольномъ непониманіинтакъ и стучишъ головой\r\nопредѣлъ міра завершеннаго.\r\nНаши теоретическiя несогласія совсемъ напротивъ, вносили\r\nболѣе жизненный интересъ, потребность дѣятельнаго обмѣна,\r\nдержали умъ бодрѣе, двигали впередъ; мы росли въ этомъ\r\nно мы въ150\r\nтреніи другъ объ друга и въ самомъ дѣдѣ были сильнѣе тою\r\ncomposite артели, которую такъ превосходно опредѣилъ\r\nПрудонъ въ механическомъ трудѣ.\r\n— Рядомъ съ нашимъ кругомъ были наши противники\r\nnos amis les ennemis, какъ говорить Беранжэ, или лучше nоs\r\nennemis les amis, московскіе панслависты.\r\nТо что у нихъ было истинннаго, мы не цѣнили. Это есте\r\nственно всякой полемикѣ, борьба должна быть односторонна\r\nи несправедлива, на взаимныхъ уступкахъ сейчасъ можно\r\nпомирится. Для ихъ развития и для нашего споръ быхъ поле\r\nзенъ; не знаю многому-ли они съ тѣхъ поръ выучились, но\r\nя многому; и начиная говорить объ нихъ я дружески повто\r\nряю слова одной дамы, очень знакомой имъ, которая переда\r\nвая мой поклонъ Ш -, шутя прибавила:\r\nCelui à qui on a fait tort, vous salue! (*)\r\nТѣмъ больше имѣю я право на ихъ миръ, что судьба мнѣ\r\nпредоставила защиту ихъ идеи между басурманами и кажется\r\nя не положилъ похулу на перо.\r\nПанславизмъ не стародавняя вещь, его начала не идуть\r\nдалѣе 1815 года, это было время всяческихъ воскрешеній л\r\nВозстановленій, время глядящее вспять, время оборотней, все\r\nвозможныхъ Лазарей, болѣе или менѣе смердящихъ; рядомъ\r\nсъ Тейчтумомъ явился Панславизмъ и именно у Австрійскихъ\r\nСлавянъ. Правительства вообще поощряди развитіе между\r\nнародныхъ ненавистей, массы снова отдалились другъ отъ\r\nдруга, разбивались снова на враждебныя кучки, снова грани\r\nДы становились непереходимѣе, связь и сочувстie обрывались,\r\nреволюціонное единство становилось мечтой. Къ тому- же про\r\nсыпавшаяся народности были или казались слабыми, дѣятель\r\nдость націоналистовъ была литературно - археографическая,\r\nправительства радовались добровольному отступленію литера\r\nторовъ и ученыхъ въ призрачную жизнь.\r\n(*) — Consuelo G, Sand.151\r\nНо для Славянъ (такъ какъ для Грековъ съ своей стороны)\r\nвозвращение къ національнымъ идеямъ не могло быть такимъ\r\nи не смотря на огромныя ошибки сдѣланныя Чехами и Кро\r\nатами въ 1848 и 49 году, теоретическое возстановленіе зада\r\nвленной славянской народности, имѣло свою очень дѣйстви\r\nтельную сторону.\r\nЗападный панславизмъ вызвалъ и подзадорилъ славянскую\r\nпартію въ Россіи.\r\nСверхъ того она имѣла свою почву историческую, оправ\r\nданную и народную. Славянизмъ, не какъ теорія, не какъ\r\nученіе, но какъ народное чувство, какъ противудѣйствіе ис\r\nключительно иностранному вліянію, существуетъ со времени\r\nобритія первой бороды Петромъ.\r\nПротивудѣйствіе это петербургскому терроризму образова\r\nнія, никогда не перемѣжалось: казненное, четвертованное,\r\nповѣшанное на зубцахъ Кремля и тамъ пристрѣленное Мен\r\nщиковымъ и другими царскими потѣшниками въ видѣ\r\nстрельцевъ; отравленное въ равелинѣ петербургской крѣпо\r\nсти въ видѣ царевича Алексѣя; оно является какъ партія\r\nДолгорукихъ при Петрѣ II, какъ ненависть къ Нѣмцамъ при\r\nБиронѣ, какъ Пугачевъ при Екатеринѣ II, какъ сама Екате\r\nрина II, православная Нѣмка при прусскомъ Голштинцѣ Пе\r\nтрѣ III, какъ сама Елизавета опиравшаяся на тогдашнихъ\r\nславянофиловъ, чтобъ сѣсть на престолъ, (народъ въ Москвѣ\r\nжданъ навѣрное, что при ея коронованіи изобьютъ всѣхъ\r\nНѣмцевъ).\r\nВсѣ раскольники своего рода славянофилы.\r\nВсе бѣлое и черное духовенство славянофилы другого рода.\r\nСолдаты требовавшіе смѣны Барклая де Толи за его нѣмец\r\nкую Фамилію, были предшественники Хомякова и его друзей.\r\nВойна 1812 г. сильно развила чувство народнаго сознанія\r\nв любви къ родинѣ.\r\nПатріотизмъ 1812 г. впрочемъ не имѣлъ старо- обрядчески\r\nславянскаго характера. Мы его видимъ въ Карамзинѣ и Пу\r\nшкинѣ, въ самомъ императорѣ Александрѣ. Практически онъ\r\nбыць выраженіемъ того инстинкта, который чувствують всѣ\r\nмолодые народы, когда чужіе ихъ задѣваютъ; потомъ это было\r\n1152\r\nторжественное чувство побѣды, гордое сознание силы. Но\r\nтеорія его была слаба; для того чтобъ любить русскую исторію,\r\nпатріоты ее перекладывали на европейскіе нравы, они вообще\r\nпереводили съ Французскаго на русский языкъ— римско -гре\r\nческій патріотизмъ и не шли далѣе стиха,\r\nPour un cour bien né, que la Patrie est chère, ·\r\nПравда, Шишковъ бредилъ уже и тогда о возстановленіп\r\nстараго слога, который называлъ стилемъ, но вміяніе его\r\nбыло ограниченно. Что - же касается до настоящаго народнаго\r\nстиля, его зналъ одинъ ОФранцуженный графъ Растопчинъ\r\nвъ своихъ прокламаціяхъ и воззваніяхъ.\r\nПомврѣ того какъ война забывалась, патріотизмъ этотъ\r\nутихалъ и выродился наконецъ съ одной стороны въ подлую,\r\nциническую лесть “Сѣверной Пчелы ”, съ другой въ квасной,\r\nгрѣчневой патріотизмъ, называющій Шую— Манчестеромъ,\r\nШебуева — Рафаелемъ, а Петербургъ — сѣверной Пальмірой.\r\nПослѣ Александра явились — Погодинъ, император Нико\r\nлай, Загоскинъ, Несторъ Кукольникъ, а съ ними разныя не\r\nустроенныя попытки водрузить тяжелое знамя Православія,\r\nСамодержавія и Народности — чѣмъ попало, романами, ико\r\nнописью, дикимъ преслѣдованіемъ Увіатъ, “ рукой всевышняго\r\nотечества спасла ”, розгами, ссылками, Москвитяниномъ, жур\r\nналомъ сухопутнаго православія и Маякомъ, журналомъ мор\r\nскаго православія.\r\nПатріотизмъ при Николаѣ потеряли свой греко - римскій\r\nхарактеръ и превратился въ что - то кнутовое, полицейское,\r\nособенно въ Петербургѣ, гдѣ это дикое направление окончи\r\nлось сообразно космополитическому характеру города, изо\r\nбрѣтеніемъ народнаго гимна по Себастіану Баху (*) и\r\nПрокопіемъ Ляпуновымъ по — Шиллеру.\r\nСперва народный гимнъ пѣли пренаивно на голосъ God save the king,\r\nда сверхъ того его и не пѣли почти никогда. Все это нововведеннія николаевскiя.\r\nСъ польской войны велѣли въ царскіе дни и на большихъ концертахъ пѣть вновь\r\nизобрѣтенный народный гимнъ, корпуса жалдармовъ полковникомъ Львовымъ.\r\nИмператоръ Александръ былъ слишкомъ хорошо воспитанъ, чтобъ любить\r\nгрубую лесть; онъ съ отвращеніемъ слушалъ въ Парижѣ презрительный и по\r\nзающія у ногу побѣдителя рѣчи академиковъ. Разъ встрѣтивъ въ своей передней\r\nШатобріана, онъ ему показалъ послѣдвій нумеръ Journal des Debats и приба\r\nвилъ: “Я васъ увѣряю, что такихъ плоскихъ низостей, я ни разу не видалъ, ни153\r\nя бымъ на первомъ представленің Ляпунова въ Москвѣ и\r\nвидѣъ какъ Ляпуновъ засучиваетъ рукава и говорить что - то\r\nвъ родѣ “дотѣшусь я въ польской крови ”. Глухой стонъ от\r\nвращения вырвался изъ груди всего партера, даже жандармы,\r\nквартальные и эти люди креселъ, на которыхъ нумера какъ- то\r\nстерты, не нашли симъ аплодировать!\r\nВъ Москвѣ, исключительно національное направленіе дохо\r\nдило до такихъ - же нелѣпостей, но оно было независимо нелѣпо,\r\nнелѣпо безъ вся каго отношенія къ III отдѣленію или къ упра\r\nв благочинія.\r\nЛѣтъ пятнадцать тому назадъ, былъ въ Москвѣ проѣздомъ\r\nпанслависть Гай, игравшій потомъ какую - то премудреную\r\nроль, какъ кроатскій агитаторъ и въ тоже время близкiй че\r\nловѣкъ Бана Јелачича. Москвитяне вѣрятъ вообще всѣмъ\r\nиностранцамъ; Гай былт больше нежели иностранецъ, больше\r\nнежели свой — онъ былъ то и другое. Ему стало быть не трудно\r\nбыло разжалобить нашихъ Славявъ судьбою страждущей и\r\nправославной братій въ Далмаціи и Кроація; огромная под\r\nписка была сдѣлана въ нѣсколько дней и сверхъ того Гаю былъ\r\nданъ обѣдъ во имя всѣхъ Сербскихъ и Русняцкихъ симпатій.\r\nЗа обѣдомъ, одинъ изъ нѣжнѣйшихъ по голосу и по занятія мъ\r\n— славя ноФИловъ, человѣкъ красна го православія, разгори\r\nченный, вѣроятно тостами за черногорскаго владыку, за раз\r\nныхъ великихъ Босняковъ, Чеховъ и Словаковъ, импровизи\r\nровалъ стихи, въ которыхъ было слѣдующее не вовсе христі\r\nавское выражение:\r\nУдьюсь я кровью Мадьяровъ и нѣмцевъ,\r\nВ одной русской газетѣ ”. Но при Николаѣ нашлись литораторы, которые\r\nоправдала его монаршее довѣріе и заткнули за поясъ всѣхъ журналистовъ 1814\r\nгода, даже нѣкоторыхъ префектовъ 1852 г. Булгаринъ писалъ въ Сѣверной\r\nПчелѣ, что между прочими выгодами железной дороги между Москвой и Петер\r\nбургомъ, онъ не можетъ безъ умилення вздумать, что одинъ и тотт - же человѣкъ\r\nбудетъ въ возможности утромъ отслужить молебенъ о здравій государя императора\r\nВ казанскомъ соборѣ и вечеромъ другой въ Кремлѣ!\r\nБазалось бы трудно превзойти эту страшную нелѣпость, но нашелся въ Москвѣ\r\nлитераторъ, дерещеголявшій вадѣя Венедиктовича.\r\nВъ одинъ изъ пріѣздовъ Николая вь Москву, п... ученый профессоръ, на\r\nписаъ статью, въ которой онъ говоря о маесѣ народа, толпившейся передъ\r\nДворцохъ, прибавляетъ: что стоило бы царю изъявить малѣйшее, желаніе и эти\r\nтысячи, пришедшie лицезрѣть его, радостно бросились бы въ Москву рѣку. Фра\r\nзу эту вымаралъ графъ С. Г. Строгоновъ, разсказывавшій мнѣ втотъ килой\r\nанекдотъ.\r\n20154\r\nвсѣ не поврежденные съ отвращеніемъ услышали эту фразу.\r\nПо счастію остроумный статистикъ Андросовъ, выручилъ\r\nкровожаднаго пѣвца, онъ вскочилъ съ своего стула, схватилъ\r\nдесертный ножи къ и сказалъ: Господа, извините меня, я васъ\r\nоставлю ва минуту, я вспомнилъ, что хозяинъ моего дома,\r\nстарикъ настройщикъ Дицъ-Нѣмецъ, я сбѣгаю его при колоть\r\nи сейчасъ возвращюсь.\r\nГромъ смѣха заглушилъ негодованіе.\r\nя этотъ случай разсказалъ для того, чтобъ еще разъ пока\r\nзать какая страшная стремни на патріотизмъ и исключительная\r\nнаціональность, какъ уноситъ она вспять людей и какъ близка\r\nкъ животной ненависти; послѣдовательный патріотизмъ окан\r\nчивается непремѣнно по колѣна въ крови.\r\nВъ такую партію, кровожадную en herbe, сложились\r\nмосковскіе Славя не во время нашей ссылки. Ихъ развила\r\nполемика, они сомкнули свои ряды при появленіи Чаадаев\r\nскаго письма; война съ Бѣлинскимъ и дальнѣйшее развитие\r\nпанславизма на Западѣ, сложило ихъ окончательно. Въ концѣ\r\n1842 г. я ихъ засталъ въ полномъ боевомъ порядкѣ, съ своей\r\nлегкой кавалерiей, подъ начальствомъ Хомякова, и чрезвы\r\nчайно тяжелой пѣхотой Шевырева и Погодина, съ своими\r\nзастрѣльщиками, охотниками, ултра-якобинцами, отвергав\r\nшим и все бывшее послѣ Кіевскаго періода, и умѣренными,\r\nжирондистами, отвергавшими только петербургскій періодъ;\r\nу нихъ были свои кафедры въ университетѣ, свое ежемѣсячное\r\nобозрѣніе, выходившее всегда два мѣсяца позже, но все - же\r\nвыходившее; при главномъ корпусѣ состояли православные\r\nгегеліанцы, византійскіе тeурги, мистические поэты (Ө. Глин\r\nка) и множество женщинъ.\r\nСпоры наши, немѣдленно начавшіеся, такъ закрѣпила и\r\nразвили до послѣднихъ крайностей наши разныя воззрѣнія,\r\nтакъ отдалили наше взаимное пониманie— всѣм и колкостями,\r\nпреувеличеніями, всѣми выводами ad absurdum, что мы вовсе\r\nне видали сквозь чаднаго, церковнаго ладона, что за ризами и\r\nмурмулками была сильная, юная мысль, и что всего важнѣе\r\nмысль своевременная.155\r\nПрежде нежели мы пойдемъ далѣе, нѣсколько словъ о Ча\r\nадаевскомъ письмѣ. Письмо это само - по-себѣ было историчес\r\nкимъ событіемъ; что кажется значатъ два, три печатныхъ\r\nлиста, помѣщенныхъ въ ежемѣсячномъ обозрѣнін? а между\r\nтѣмъ такова сила рѣчи сказанной, такова мощь слова въ странѣ\r\nмолчащей и непривыкнувшей къ независимому говору, что\r\nписьмо Чаадаева потрясло всю мыслящую Россію.\r\n... лѣтомъ 1836 года, я спокойно сидѣлъ за своимъ пись\r\nменнымъ столомъ въ Вяткѣ, когда почтальонъ принесъ мнѣ\r\nпосаѣдній No “ Телескопа ”. Надобно жить въ ссылкѣ и вглу\r\nши, чтобъ одѣнить что значить новая книга. Я разумѣется\r\nбросилъ все и принялся разрѣзывать “Телескопъ” — “ Фило\r\nСОскія письма” адресованныя къ дамѣ, безъ подписи. Въ\r\nподстрочномъ замѣчаніи было сказано, что письма эти писа\r\nны Русскимъ по Французски, т. е. что это переводъ. Все это\r\nскорѣе предупредило меня противъ статьи, нежели въ ея поль\r\nзу; ия принялся читать критику и смѣсь.\r\nНаконецъ дошелъ чередъ и до письма. Со второй, третьей\r\nстраницы меня остановилъ печально- серьезный тонъ, отъ.\r\nкаждaго слова вѣяло долгимъ страданіемъ, уже охлажденнымъ,\r\nно еще озлобленнымъ. Эдакъ пишутъ только люди долго ду\r\nмавшіе, много думавшіе и много испытавшіе; жизнію, а не\r\nтеоріей доходять до такого взгляда...Читаю далѣе... письмо\r\nростеть, оно становится мрачнымъ обвинительнымъ актомъ\r\nпротивъ Россіи, протестомъ личности, которая за все выне\r\nсенное хочетъ высказать часть накопившагося на сердцѣ.\r\nЯ раза два остановливался, чтобъ отдохнуть и дать улечься\r\nмыслямъ и чувствамъ и потомъ снова читалъ и читалъ.\r\nИ это напечатано по русски, неизвѣстнымъ авторомъ? я\r\nбоялся, не сошелъ - ли я съ ума. Потомъ я перечитывалъ\r\n“ онсьмо ” Витбергу, потомъ молодому учителю гимназія, по\r\nтомъ опять себѣ.\r\nВесьма вѣроятно, что тоже самое происходило въ разныхъ\r\nгубернскихъ и уѣздныхъ городахъ, въ столицахъ и господскихъ\r\nдомахъ. Имя автора я узналъ черезъ вѣсколько мѣсяцевъ.\r\nДесять лѣть образованная Россия прострадала молча, подъ\r\nсамымъ прозаическимъ, бездарнымъ, ничего не дающимъ въ\r\n-156\r\nзамѣну игомъ. Каждый чувствовалъ гнеть, у каждого было\r\nчто -то на сердцѣ и все - таки всѣ молчали; наконецъ пришелъ\r\nчеловѣкъ, который по своему сказалъ что. Онъ сказалъ только\r\nпро боль, свѣтлаго ничего нѣтъ въ его словахъ, вѣдь это только\r\nна образахъ мученики улыбаются ангеламъ, когда ихъ тѣло\r\nрвуть на части. Письмо Чаадаева безжалостный крикъ боли\r\nи упрека одной части Россіи, именно Петровской, она имѣла\r\nправо на него; развѣ эта среда жалѣла щадила автора, или\r\nкого -нибудь?\r\nРазумется такой голосъ долженъ былъ вызвать противъ\r\nсебя опозицію или онъ былъ бы совершенно правъ, говоря,\r\nчто прошедшее Россія пусто, настоящее невыносимо, а буду\r\nщаго для нея вовсе нѣтъ, что это “ пробѣлъ разумѣнія, гроз\r\nный урокъ данный народамъ”, до чего отчуждение и рабство\r\nмогуть довести. Это было покаявie и обвиненіе; знать впе\r\nредъ чѣмъ примирится, не дѣло раскаянія, не дѣло протеста,\r\nили созданіе въ винѣ шутка и искупленіе неискренно.\r\nНо оно и не прошло такъ; на минуту всѣ, даже сонные и\r\nзабитые отпрянули, испугавшись зловѣщаго голоса. Всѣ были\r\nизумлены, большинство оскорблено, человѣкъ десять громко\r\nи горячо рукоплескали автору. Толки въ гостинныхъ преду\r\nпредили мѣры правительства, накликали ихъ. Нѣмецкаго\r\nпроисхожденiя русскій патріотъ Вигель пустилъ дѣло въ ходъ.\r\nОбозрѣніе было тотчасъ запрещено, Болдыревъ, стари къ\r\nректоръ московскаго университета и ценсоръ былъ отставленъ,\r\nНадеждинъ, издатель, сосланъ въ Усть - Сысолскъ, Чаадаева,\r\nНиколай при казалъ объявить “ сумас ішедшимъ” и обязать\r\nподпиской ничего не писать. Всякую субботу пріѣзжалъ къ\r\nнему докторъ и полицмейстеръ, они свидѣтельствовали его и\r\nдѣлали донесеніе, т. е. выдавали за своей подписью пятьдесять\r\nдва Фальшивыхъ свидѣтельства по высочайшему повѣленію—\r\nумно и нравственно. Наказанные разумѣется были они, Ча\r\nадаевъ съ глубокимъ презрѣніемъ смотрѣлъ на эти шалости въ\r\nсамомъ дѣлѣ поврежденнаго своеволья власти. Ни докторъ, ни\r\nполицмейстеръ никогда не зашкались за чѣмъ они пріѣзжали.\r\nЯ видѣлъ Чаадаева прежде моей ссылки одинъ разъ. Это\r\nбыло въ самый день взятія Н. Я упомянулъ, что въ тоть день157\r\nу м. Орлова былъ обѣдъ. Всѣ гости были въ сборѣ, когда\r\nвзошелъ холодно кланяясь человѣкъ, котораго оригильная на\r\nружность, красивая и самобытно- різкая, должна была каждаго\r\nостановить на себя. Орловъ взялъ меня за руку и представили,\r\nэто был. Чаадаевъ. Я мало помню объ этой первой встрѣчи,\r\nмнѣ было не до него, онъ быдъ какъ всегда холоденъ, серье\r\nзенъ, уменъ и золъ. Послѣ обѣда, Раевская, мать Орловой\r\nсказала мнѣ: “Что вы такъ печальны, ахъ молодые люди,\r\nмолодые люди какie вы нынче стали!” “ А вы думаете, сказалъ\r\nЧаадаевъ, что нынче еще есть молодые люди? ” воть все что\r\nосталось у меня въ памяти.\r\nВозвратившись въ Москву я сблизился съ нимъ и съ тѣхъ\r\nпоръ до самого отъѣзда мы были съ нимъ въ самыхъ лучшихъ\r\nотношеніяхъ.\r\nПечальная и самобытная Фигура Чаадаева, рѣзко отдѣляет\r\nся какимъ - то грустнымъ упрекомъ на линочемъ и тяжеломъ\r\nФондѣ московской high lіfе. я любилъ смотрѣть на него сс\r\nредь этой мигурной знати, вѣтренныхъ сенаторовъ, сѣдыхъ\r\nповѣсъ и почетнаго ничтожества. Какъ бы не была густа\r\nтолна, глазъ находилъ его тотчасъ; лѣта не исказили строй\r\nнаго стана его; онъ одѣвался очень тщательно, блѣдное, нѣж\r\nное лицо его было соверешенно неподвижно когда онъ мол\r\nчалъ, какъ будто изъ воску или изъ мрамора, “чело какъ че\r\nрепъ голый \", сѣро- голубые глаза были печальны и съ тѣмъ\r\nвмѣстѣ имѣи что - то доброе, тонкія губы напротив, улыба\r\nлись иронически. Десять лѣтъ стоялъ онъ сложа руки гдѣ-ни\r\nбудь у колоны, у дерева на бульварѣ, въ залахъ и театрахъ, въ\r\nклубѣ и воплощеннымъ veto, живой протестаціей смотрѣлъ\r\nна вихрь лицъ бесмысленно вертѣвшихся около него, капри\r\nзничалъ, дѣлался cтраннымъ, отчуждался отъ общества, не\r\nмогъ его покинуть, потомъ сказалъ свое слово, спокойно спря\r\nтавъ, какъ пряталъ въ своихъ чертахъ, страсть подъ ледяной\r\nкорой. Потомъ опять умолкъ, опять являлся капризнымъ, недо\r\nВольнымъ, раздраженнымъ, опять тяготѣлъ надъ московскимъ\r\nобществомъ и опять не покидалъ его. Стари камъ и молодымъ\r\nбыло не ловко съ нимъ, не по - себѣ, они, богъ знаетъ отчего,\r\nстыдились его неподвижнаго лица, ero пpямo смотрящаго158\r\nВзгляда, его печальной насмѣшки, его язвительнаго снисхож\r\nденія. Что - же заставляло ихъ принимать его, звать. и еще\r\nбольше ѣздить къ нему? Вопросъ очень серьезный.\r\nЧаадаевъ не былъ богатъ, особенно въ послѣдніе годы;\r\nонъ не былъ и знатень, ротмистръ въ отставкѣ съ желѣзнымъ\r\nкульмскимъ крестомъ на груди. Онъ, правда, по словамъ\r\nПушкина, “въ Римѣ былъ бы Брутъ,\r\n... а въ Греція Периклъ,\r\nНо здѣсь подъ гнетомъ власти царской,\r\nОнъ только офицеръ гусарской... ”\r\n... Знакомство съ нимъ могло только комприметировать чело\r\nвѣка въ глазахъ правительствующей полиции. Откуда-же шло\r\nвліяніе, зачѣмъ въ его небольшомъ скромномъ кабинетѣ въ\r\nСтарой Басманной толпились по понедѣльникамь “ тузы ” ан\r\nглійскаго клуба, патрицій тверскаго бульвара, зачѣмъ модныя\r\nдамы заглядывали въ келью угрюмаго мыслителя, зачѣмъ ге\r\nнералы непонимающіе ничего штатскаго, считали себя обя\r\nзанными явится къ старику, неловко прикинуться образо\r\nванными людьми и хвастаться потомъ, переви рая какое - ви -\r\nбудь слово Чаадаева, сказанное на ихъ - же счетъ; зачѣмъ я\r\nвстрѣчамъ у него дикаго Американца Толстаго и дикаго ге\r\nнерал -адъютанта Шипова, уничтожавшаго просвѣщеніе въ\r\nПольшѣ?\r\nЧаадаевъ не только не дѣлалъ имъ уступокъ, но тѣснилъ\r\nихъ и очень хорошо давалъ имъ чувствовать разстояніе между\r\nимъ и ними. Разумѣется, что люди эти ѣздили къ нему\r\nи звали на свои рауты изъ тщеславія, до этого дѣла нѣтъ;\r\nтутъ важно невольное сознание, что мысль стала мощью, имѣ\r\nна свое почетное мѣсто вопреки высочайшему повелѣнію.\r\nНасколько власть “ безумнаго” ротмистра Чаадаева была при\r\nзнана, настолько “безумная ” власть Николая Павловича была\r\nуменьшена.\r\nЧаадаевъ имѣлъ свои странности, свои слабости, онъ былъ\r\nозлобленъ и избалованъ. Я не знаю общества менѣе снисхо\r\nдительнаго какъ московское, болѣе исключительнаго, именно\r\nпо этому оно и смахиваеть на провинціальное, напоминаетъ\r\nнедавность своего образования. Отчего - же человѣку въ пять159\r\nдесять лѣтъ, одинокому, лишившемуся почти всѣхъ друзей,\r\nпотерявшему состояние, много жившему мыслію, часто огор\r\nченному не имѣть своего обычая, не всегда скрытое самолюбие,\r\nсвои причуды?\r\nЧаадаевъ былъ адъютантомъ Васильчикова во время извѣ\r\nстнаго Семеновскаго дѣла. Государь находился тогда помнится\r\nвъ Веронѣ или въ Ахенѣ на конгресѣ. Васильчиковъ послалъ\r\nЧаадаева съ рапортомъ къ нему, и онъ какъ - то опоздалъ\r\nчасомъ или двумя и пріѣхалъ позже курьера посланнаго ав\r\nстрiйскимъ посланникомъ Лебцелтерномъ. Государь, раздра\r\nженный дѣломъ, увлекаемый тогда окончательно въ реакцію\r\nМетернихомъ, который съ радостію услышалъ о Семеновской\r\nпсторія, очень дурно принялъ Чаадаева, бранился, сердился\r\nи потомъ опомнившись велѣлъ ему предложить званіе Флигель\r\nадъютанта; Чаадаевъ отклонилъ эту честь и просилъ одной\r\nмилости — отставки. Разумѣется это очень непонравилось, но\r\nотставка была дана.\r\nЧаадаевъ не торопился въ Россію, раставшись съ золочен\r\nнымъ мундиромъ, онъ принялся за науку. Умеръ Александр,\r\nслучилось 14 Декабря, отсутствие Чаадаева спасло его отъ вѣ\r\nроятнаго преслѣдованія, около 1830 года онъ возвратился.\r\nВъ Германія Чаадаевъ сблизился съ Шелингомъ, это зна\r\nкомство вѣроятно много способствовало, чтобъ навести его на\r\nмистическую Философію. Она у него развилась въ револю\r\nдіонный католицизмъ, которому онъ остался вѣренъ на всю\r\nжизнь. Въ своемъ письмѣ онъ половину бѣдствій России отно\r\nсить на счеть греческой церкви, на счеть ея отторженія отъ\r\nвсеобъемлющаго западнаго единства.\r\nКакъ не странно для насъ такое мнѣніе, но не надобно\r\nзабывать, что католицизмъ и самое христианство имѣютъ въ\r\nсебѣ большую тягучесть. Лакордеръ проповѣдывалъ католи\r\nческій, соціализмъ, оставаясь доминиканскимъ монахомъ, ему\r\nпомогалъ Шеве оставаясь сотрудникомъ Voix du pеuрlе. Въ\r\nсущности нео - католицизмъ не хуже риторическаго деизма,\r\nэтой нерелигии и невѣдѣнія, этого атеизма, окруженнаго ре\r\nигіозными учреждениями, этой умѣренной теологія образо\r\nванныхъ мѣщанъ.160\r\nЕсли Ронге и послѣдователи Бюше еще возможны послѣ\r\n1848 г., послѣ Фейербаха и Прудона, посаѣ Пія ІХ и Хамене.\r\nЕсли одна изъ самыхъ энергическихъ партій движенія ставить\r\nмистическую Формулу на своемъ знамени, если до сихъ поръ\r\nесть люди какъ Мицкевичъ, какъ Красинскій, продолжающіе\r\nбыть мессіанистами, то дивиться нечему, что подобное ученіе\r\nпривезъ съ собою Чаадаевъ изъ Европы двадцатыхъ годовъ.\r\nМы ее нѣсколько забыли; стоитъ вспомнить исторію Волабе\r\nлы, письма Леди Морганъ или записки Адріани, Байрона,\r\nЛеопарди, чтобы убѣдится, что это была одна изъ самыхъ\r\nтяжелыхъ и неблагородныхъ эпохъ истории. Революція ока\r\nзалась совершенно несостоятельной, грубый монархизмъ съ\r\nодной стороны цинически хвастался своею властью; лукавый\r\nмонархизмъ съ другой цѣломудренно прикрывался листомъ\r\nхартів; едва только и то изрѣдка слышались пѣсни освобож\r\nдающихся Елиновъ, какая -нибудь энергическая рѣчь Канан\r\nга или Ройе- Колара.\r\nВъ протестантской Германіи тогда образовалась католичес\r\nкая партія, Шлегель и Лео мѣняли вѣру, старый Янъ и другие\r\nбредили о какомъ -то народномъ и димократическомъ католи\r\nцизмѣ. Люди спасались отъ настоящаго въ средніе вѣка, въ\r\nмистицизмъ, читали Екартсгаузена, занимались магнетизмомъ\r\nи чудесами князя Гогенлоэ; Гюго, врагъ католицизма столько\r\nже помогалъ его возстановленію, какъ тогдашній Ламене,\r\nужасавшийся бездушному индењерентизму своего вѣка.\r\nНа русскаго такой католицизмъ долженъ бымъ еще сильнѣе\r\nподѣйствовать. Въ немъ было Формально все то, чего недоста\r\nвало въ русской жизни, оставленной на себя, сгнѣтенной одной\r\nматеріальной властью и ищющей путь собственнымъ чутьемъ.\r\nСтрогій чинъ и гордая независимость западной церкви, ея окон\r\nчанная ограниченность, ея практическiя приложения, ея без\r\nвозвратная увѣренность и мнимое снятіе всѣхъ противурѣчій\r\nсвоимъ высшимъ единствомъ, своей вѣчной Фатой - морганой,\r\nсвоимъ urbi et orbi, своимъ презрѣніемъ свѣтской власти,\r\nдолжно было легко овладѣть умомъ пылкимъ и начавшнмъ\r\nсвое серьезное образование въ совершенныхъ лѣтахъ.\r\nКогда Чаадаевъ возвратился, онъ засталъ въ Россін другое161\r\nобщество в другой тонъ. Какъ молодъ я не былъ, но я помню\r\nкакъ наглядно высшее общество пало и стало грязнѣе, рабо\r\nлѣинѣе съ воцаренія Николая. Аристократическая независи\r\nмость, гвардейская удаль александровскихъ временъ—все это\r\nизчезно съ 1826 годомъ.\r\nБыли иные всходы, подсѣды, еще не совсемъ извѣстные\r\nсамимъ себѣ, еще ходившіе съ раскрытой шеей a l'enfant или\r\nучившіеся по пансіонамъ и лицеямъ; были молодые литера\r\nторы начинавшіе пробовать свои силы и свое перо, но все\r\nэто еще было скрыто, и не въ томъ мірѣ, въ которомъ жилъ\r\nЧаадвевъ.\r\nДрузья его были на каторжной работѣ; онъ сначала оста\r\nвался совсемъ одинъ въ Москвѣ, потомъ вдвоемъ съ Пушки\r\nнымъ, наконецъ втроемъ съ Пушкинымъ и Орловымъ. Чаа\r\nдаевъ показывалъ часто послѣ смерти обоихъ, два небольшая\r\nпятна на стѣнѣ надъ спинкой дивана, тутъ они прислоняли\r\nголову!\r\nБезмѣрно печально сличеніе двухъ посланій Пушкина къ\r\nЧаадаеву, между ними прошла не только ихъ жизнь, но цѣлая\r\nэпоха, жизнь цѣлаго поколѣнія съ надеждою, ринувшагося\r\nвпередъ и грубо отброшеннаго назадъ. Пушкинъ юноша\r\nговорить своему другу:\r\nТоварищь вѣрь, она взойдеть\r\nЗаря плѣнительнаго счастья,\r\nРоссія вспрянетъ ото сна\r\nи на обломкахъ самовластья\r\nНапишутъ наши имена.\r\nНо заря не взошла, а взошелъ Николай на тронъ и Пуш\r\nкинъ пишетъ мѣтъ черезъ десятъ:\r\nЧаадаевъ, помнишь-ли былое?\r\nДавноль съ Восторгомъ молодымъ\r\nя мыслиъ имя роковое,\r\nПредать развалинамъ инымъ?\r\n... Но въ сердцѣ бурями смиренномъ,\r\nТеперь и лѣнь и тишина\r\nи въ умиленьи вдохновенномъ,\r\nНа камнѣ дружбой освященномъ,\r\nПишу я наши имена!\r\n21162\r\n... Въ мірѣ не было ничего противуположнѣе Славянам\r\nкакъ безнадежный взглядъ Чаадаева, которымъ онъ мстилъ\r\nрусской жизни; какъ его обдуманное, выстраданное проклятие\r\nей, которымъ онъ замыкалъ свое печальное существованіе и\r\nсуществованіе цѣлаго періода русской истории.\r\n“Въ Москвѣ, говоривалъ Чаадаевъ, кaждaгo иностранца во\r\nдять смотрѣть большую пушку и большой колоколъ. Пушку,\r\nизъ которой стрілять нельзя и колоколъ, который свалился\r\nпрежде нежели звонилъ. Удивительный городъ, въ которому\r\nдостопримѣчательности отличаются нелѣпостью, или можетъ\r\nэтотъ большой колоколъ безъ языка гіероглиФъ, выражающій\r\nэту огромную вѣмую страну, которую заселяетъ племя назвав\r\nшее себя Словянами, какъ будто удивляясь что имѣетъ слово\r\nчеловѣческое ”.\r\nОдносторонное отчаяніе его и сангвиническiя надежды мос\r\nковскихъ Славянъ шли изъ однаго источника, оттого - то враждуя\r\nдругъ противъдруга, они имѣли между собой симпатію.\r\nПервые десять лѣтъ послѣ 1825 г. были страшны, не только\r\nотъ открытаго гоненія всякой мысли, но отъ полнѣйшей пу\r\nстоты обличившейся въ обществѣ, оно пало, оно было сбито\r\nсъ толку и запугано. Лучшие люди разглядывали что прежнія\r\nпути развития врядъ возможны-ли; новыхъ не знали. Сѣрое,\r\nосіннее небо тяжело и безотрадно заволокло душу.\r\nЧаадаевъ и Славя не равно стояли передъ неразгаданными\r\nСФинскомъ русской жизни, сфинксом спящимъ подъ солдат\r\nской шинелью и подъ царски мъ надзоромъ; они равно сора\r\nшивали: “ Что- же изъ этого будеть? Такъ жить невозможно;\r\nТягость и нелѣпость настоящаго очевидны, невыносимы — гдѣ\r\nже выходъ? ”\r\n“ Его нѣтъ ”, отвѣчалъ человѣкъ петровскаго періода, ис\r\nключительно западной цивилизація, вѣрившій быть можетъ\r\nпри Александрѣ въ европейскую будущность Россін. Онъ\r\nпечально указывалъ къ чему привели усилія цѣлаго вѣка:\r\nобразование— дало только новыя средства угнѣтенія, церковь\r\nсдѣлалась одною тѣнью, подъ которой покоится полиція; на\r\nродъ все выноситъ, все терпитъ, правительство все давить и\r\nгнететь. Переворотъ Петра сдѣлалъ изъ насъ худшее, что163\r\nможно сдѣлать изъ людей - просвѣщенныхъ рабовъ. Мы\r\nпохожи на тѣхъ несчастныхъ Поляковъ, которымъ въ Камчат\r\nкѣ объявили при Павлѣ, что они свободны и могуть возвра\r\nтится на Фрегатѣ, которой поѣдить черезъ полгода. Доволь\r\nво мучились мы въ этомъ тяжеломъ, смутномъ нравственному\r\nСостоянии, непонятые народомъ, побитые правительствомъ —\r\nпора отдохнуть, пора свести миръ въ свою душу, присмонится\r\nкъ чему-нибудь... это почти значило “ пора умереть”.\r\nЛюди прошлыхъ вѣковъ, чувствуя приближеніе смерти —\r\nпостригались въ монахи, Чаадаевъ думалъ найти обѣщанный\r\nвсѣмъ страждущимъ и обремененнымъ покой въ католической\r\nцеркви.\r\nСъ точки зрѣнія западной цивилизации, такъ какъ она\r\nвыразилась во время реставрацій, съ точки зрѣнія петровской\r\nРуси взглядъ этотъ совершенно оправданъ. Славяне рѣшили\r\nвопросъ иначе.\r\nВъ ихъ рѣшеніи лежало вѣрное сознаніе живой души въ\r\nнародѣ, чутье ихъ было проницательнѣе ихъ разумѣнія. Они\r\nпоняли, что современное состоянie Россіи, какъ бы тягостно\r\nне было, не смертельная болѣзнь. И въ то время какъ у\r\nЧаадаева слабо мерцаетъ возможность спасенiя лицъ, а не\r\nнарода; у Славянъ явно проглядываетъ мысль о гибели лицъ,\r\nзахваченныхъ современной эпохой и вѣра въ спасение народа.\r\n“ Выходъ за нами, говорили Славяне, выходъ въ отрѣченің\r\nотъ петербургскаго періода, въ возвращеніи къ народу, съ\r\nкоторымъ насъ разобщи10 иностранное образованіе, ино\r\nстранное правительство, воротимся къ прежнимъ нравамъ!”\r\nНо исторія не возвращается; жизнь богата тканями, ей ни\r\nкогда не бывають нужны старыя платья. Всѣ возстановленія,\r\nвсѣ реставрація были всегда маскарадами. Мы видили двѣ; ни\r\nлегитимисты не возвратились къ временамъ Людовика XIV,\r\nни республиканцы въ 8 Термидору. Случившееся стоитъ\r\nписанаго, его не вырубишъ топоромъ.\r\nНамъ сверхъ того не къ чему возвращатся. Государственная\r\nжизнь допетровской России была уродлива, бѣдна, дика — а\r\nкъ ней - то и хотѣли Славяне возвратится, хотя они и не при\r\nзнаются въ этомъ; какъ - же иначе объяснить всѣ археологи164\r\nческiя воскрешенія, поклонение нравамъ и обычаямъ преж\r\nняго времени и самыя попытки возвратиться не къ совре\r\nменной (и превосходной) одеждѣ крестьянъ, а къ стариннымъ\r\nКостюмамъ.\r\nВо всей Россіи кромѣ Славянофиловъ никто не носитъ мур\r\nмулокъ. А. одѣлся такъ національно, что народъ на улицахъ\r\nпринималъ его за Персіанина — какъ разсказывалъ шутя\r\nЧаадаевъ.\r\nВозвращеніе къ народу они тоже поняли грубо, въ томъ\r\nродѣ какъ большая часть западныхъ димократовъ, принимая\r\nего совсемъ готовымъ; они полагали, что дѣлить предраз\r\nсудки народа значитъ быть съ нимъ въ единствѣ, что жертво\r\nвать своимъ разумомъ, вмѣсто того чтобъ развивать разумъ\r\nвъ народѣ — великій актъ смиренія. Отсюда натянутое пра\r\nвославие, исполненіе обрядовъ, которые при наивной вѣрѣ\r\nтрогательны, и оскорбительны когда въ нихъ видна предна\r\nмѣренность. Лучшее доказательство, что возвращение Славянъ\r\nкъ народу не было дѣйствительнымъ, состоитъ въ томъ, что они\r\nне возбудили въ немъ никакаго сочувствія. Ни византійская\r\nцерковь, ни грановитая палата ничего больше не дадуть для\r\nбудущато развития славянскаго міра. Возвратится къ селу, къ\r\nартели работниковъ, къ мірской сходкѣ, къ казачеству, другое\r\nдѣло; но возвратится не для того, чтобъ ихъ закрѣпить въ\r\nнеподвижныхъ азіатскихъ кристализаціяхъ, а для того, чтобъ\r\nразвить освободить начала, на которыхъ они основаны, очи\r\nстить отъ всего наносваго, искажающаго, отъ дикаго мяса,\r\nкоторымъ они обросли, — въ этомъ конечно наше призваніе.\r\nНо тутъ не надобно ошибаться, все это далеко за предѣломъ\r\nгосударства; московскій періодъ также мало поможетъ туть,\r\nкакъ петербургскій; онъ - же никогда и не былъ лучше его.\r\nНовгородскій вѣчевой колоколъ былъ только перелитъ въпушку\r\nПетромъ, а святъ съ колокольни Іоаномъ Васильевичемъ; крѣ\r\nпостное состояніе только записано въ ревизію при Петрѣ, а\r\nвведено Годуновымъ; въ уложеніи ужъ нѣть и помину цѣло\r\nвальниковъ, и кнутъ, батоги, плети, являются гораздо прежде\r\nшрипрутеновъ и Фухтелей.\r\nОшибка Славянъ состоитъ въ томъ, что имъ кажется, что165\r\nРоссін имѣла когда - то свойственное ей развитие, затемненное\r\nразными событиями и наконецъ петербургскимъ періодомъ.\r\nРоссія никогда не имѣла этого развития и не могла имѣть.\r\nТо что приходить теперь въ сознанію у насъ, то что начина\r\nеть мерцать въ мысли, въ предчувствіи, то что существовало\r\nбезсознательно въ крестьянской избѣ и на полѣ, — то теперь\r\nтолько всходить на пожитихъ истории, утучненныхъ кровью,\r\nслезами и потомъ двадцати поколѣніи.\r\nЭти основы нашего народнаго быта, не воспоминанія, а\r\nживыя стихій, существующія не въ лѣтописяхъ, а въ настоя\r\nщемъ; но онѣ только уцѣдѣли подъ труднымъ историческими\r\nвыработываніемъ государственннаго единства и подъ государ\r\nственнымъ гнетомъ дотомъ сохранились, но не развились.\r\nя даже сомнѣваюсь нашлись -ли бы внутреннiя силы, для ихъ\r\nразвития безъ петровскаго періода, безъ періода европейскаго\r\nобразованiя.\r\nНепосредственныхъ основъ быта недостаточно. Въ Индии\r\nдо сихъ поръ и съпоконъ вѣка сущесвуетъ сельская община,\r\nочень сходная съ нашей и основанная на раздѣдѣ полей;\r\nоднако Индейцы с ней недалеко ушли.\r\nОдна мощная мысль Запада, къ которой примыкаетъ вся\r\nдлинная исторія его, въ состояніи оплодотворить зародыши\r\nдремлющіе въ патріархальномъ быту славянскомъ. Артель и\r\nсельская община, раздѣмъ прибытка и раздѣмъ полей, мірская\r\nсходка и соединеніе селъ въ волости, управляющаяся сами\r\nсобой, все это краеугольные камни, на которыхъ созиждется\r\nхрами на нашего будущаго свободно- общиннаго быта. Но эти\r\nкраеугольные камни, все - же камни. и безъ западной мысли\r\nнашъ будущій Соборъ остался бы при одномъ Фундаментѣ.\r\nТакова судьба всего соціальнаго т. е. общиннаго, что\r\nоно невольно влечетъ къ круговой порукѣ народовъ.\r\nОтчуждаясь, обособляясь, одни остаются при дикомъ бытѣ,\r\nдругие при отвлеченной мысли, которая какъ христианская\r\nдуша носится надъ разлагающимся тѣломъ.\r\nВосприимчивый характеръ Славянъ, ихъ “ женственность?\r\nкакъ я когда - то выразился, недостатокъ самодѣятельности и\r\nбольшая способность пластицизма дѣлаетъ ихъ по преимуще166\r\nству народомъ нуждающимся въ другихъ народахъ, они не\r\nвполнѣ довлѣютъ себѣ. Оставленные на себя Славяне легко\r\n“убаюкиваются своими пѣснями ”, какъ замѣтилъ одинъ ви\r\nзантійскій лѣтописецъ “ дремлютъ”. Возбужденные други\r\nми, они съ страстностью идуть до крайнихъ слѣдствій; нѣтъ\r\nнарода, который глубже и поднѣе усвоивалъ бы себѣ мысль\r\nдругихъ народовъ, оставаясь самимъ собою. Того упорнаго\r\nнепониманья другъ друга, которое существуетъ теперь, какъ\r\nза тысячу лѣтъ, между народами Германскими и Романскими,\r\nмежду ими и Славянами нѣтъ. Въ этой симпатичной, легко\r\nусвояющей, воспринимающей натурѣ, лежить необходимость\r\nотдавиться и быть увлекаемымъ.\r\nЧтобъ сложится въ княжество, Россіи были нужны Норманы.\r\nЧтобъ сдѣлаться государствомъ — Монголы.\r\nЕвропеизмъ развилъ изъ царства московскаго колоссальную\r\nимперію петербургскую.\r\n— “ Но при всей своей восприимчивости не оказали - хи\r\nСлавяне вездѣ полнѣйшую неспособность къ развитию совре\r\nменнаго европейскаго, государственнаго чина, постоянно\r\nвпадая или въ отчаяннѣйшій деспотизмъ или въ безвыходное\r\nнеустройство ”.\r\nЭта неспособность и эта неполнота великіе таланты вѣ\r\nвашихъ глазахъ.\r\nВся Европа пришла теперь къ необходимости такого - же\r\nдеспотизма, чтобъ какъ-нибудь удержать современный госу\r\nдарственный быть противъ напора соціальныхъ идеи, стре\r\nмящихся водворить новый чинъ, къ которому Западъ, боясь\r\nи упираясь, все -таки несется съ невѣдомой силой на всѣхъ\r\nпарахъ.... славянскій міръ былъ только послѣдователенъ.\r\nДеспотизмъ послѣднее слово европейскаго государственнаго\r\nустройства.\r\nБыло время, когда полусвободный Западъ гордо смотрѣлъ\r\nна Россію раздавленную императорскимъ трономъ и образо\r\nванная Россія вздыхая смотрѣла на счастіе старшихъ братій.\r\nЭто время прошло. Равенство рабства водворилось.\r\nМы присутствуемъ теперь при удивительномъ зрѣлищѣ,\r\nединственная большая страна, гдѣ остались свободныя учреж167\r\nденія, страстно просить деспотизма. Человѣчество не видало\r\nничего подобнаго со временъ Константина, когда свободные\r\nРамли не, чтобъ спастись от общественной тяги, просились\r\nвъ рабы.\r\nДеспотизмъ или Соціализмъ — выбора нѣтъ.\r\nОдинъ соціализмъ мoжeть спасти Европу! и дѣло, что его\r\nраспинаютъ.\r\nДеспотизмъ значить исключительность, ненависть; Имперія\r\nзначить война, оттого Наполеонъ и назвалъ ее миромъ...для\r\nстарой Европы война с Россiей необходима; она справедлива\r\nкакъ отчаяние Чаадаева. Нельзя - же двумъ великимъ истори\r\nческимъ личностямъ, двумъ посѣдѣлымъ дѣятелямъ всей запа\r\nдной истории, представителямъ двухъ міровъ, двухъ традицій,\r\nдвухъ началъ—государства и личной свободы - нельзя - же имъ\r\nне остановить, не сокрушить эту третью, нѣмую личность бевъ\r\nзнамени, безъ имени, въ цѣпяхъ, грубо толкающуюся въ двери\r\nЕвропы и въ двери истории съ своимъ необузданнымъ жела\r\nніемъ Византій, съ одной рукой на Германіи, съ другой на\r\nТихомъ Океанѣ.\r\nНачавшаяся теперь война можетъ имѣть перемирья, но не\r\nкончится прежде начала всеобщаго переворота, который смѣ\r\nшаетъ всѣ карты и начнеть новую игру. Она потому не мо\r\nжeть кончится прежде, что при ностоящемъ положеній дѣлъ\r\nвойна эта справедлива со стороны Европы. Когда весь исто\r\nрическій вопросъ сводится на равновѣсіе, на искуственный\r\nпокой, на вооруженное fаr niente, когда всѣ усилія устремле\r\nйы на устранение всякаго движенія, потому что легчайшее\r\nможетъ уронить всю эту акробатическую задачу, то очевидно\r\nчто страна мѣшающая равновѣсію должна быть укорочена,\r\nобезсилена.\r\nМиръ можетъ быть только принесенъ Соціализмомъ... У\r\nнасъ это можетъ удивить, но смѣятся не будуть, здѣсь будутъ,\r\nно будуть тоже скрежетать и зубами... я обдержался.\r\nПри первой зарѣ восходящей общинности, народы по ко\r\nѣна въ крови, лучше узнаютъ другъ друга; дикой крикъ\r\nзавистливыхъ національностей, хищнаго патріотизма - умол\r\nкнеть. Эти ненависти принадлежатъ не народамъ, а государ168\r\nствамъ, народы виноваты только въ невѣжествѣ, а какъ им.\r\nчто - либо знать, когда имъ проповѣдують цѣлую ложную\r\nрелигію крови и безумія, народной исключительности, чести\r\nзнамени, права сильнаго, всю эту тупую и ограниченную\r\nдоблесть патріотическаго эгоизма, противъ котораго уже воз\r\nставали первые христиане, и которую теперь такъ усердно\r\nпроповѣдують послѣдніе.\r\nСлавянскій міръ мене знакомый съ надменнымъ, аристо\r\nкратическимъ point d'honneur-омъ, первый уступитъ и про\r\nтя нетъ руку своимъ старшимъ братьямъ, какъ тоть сиракуз\r\nскій тиранъ, который останавливая палача, просилъ самоот\r\nверженныхъ друзей объ одномъ, принять его третьимъ,\r\nSo nehmet auch mich zum Genossen an,\r\nJch sey gewährt mir die Bitte\r\nJn Eurem Bund der Dritte.\r\nЭто мѣсто третьяго, необычайно идетъ міру восприимчи\r\nвому, сочувствующему обоимъ, расплывчатому, долинному,\r\nменѣе опредѣленному, сосредоточенному въ мысли и въ землѣ,\r\nнеразрѣзанному ни высокими горами, ни непереходимыми\r\nтрадиціями.\r\nТакова моя вѣра, и ее то я только и проповѣдывалъ съ кон\r\nца 1848 года.\r\nЕще слово. Что бы не случилось, разломится -ли Россія на\r\nчасти или Европа впадетъ въ византійское ребячество? — одна\r\nвещь сдѣлана и искоренить ее невозможно, это сознаніе болѣе\r\nи болѣе приобрѣтаемое юнымъ поколѣніемъ въ Россіи, что\r\nСоціализмъ — смутный и неопредѣленный идеалъ\r\nрусскаго народа; разумное и свободное развитие его\r\nбыта,fААВА XIt.\r\nЕЩЕ РАЗ СТАРЫЙ ПЕТЕРБУРГЕ.\r\nЧастный ПРИСТАВъ въ должности КАМЕРДиНЕРА - ОБЕРъ- полицMEMcТЕРъ Кокош\r\nкин- “ БЕСпорядокъ въ пOPAдкв” — ЕЩЕ РАВъ ДЕльтъ — IAcПОРТъ.\r\n..За нѣсколько мѣсяцевъ до кончины моего отца, граФъ\r\nОрловъ был назначенъ на мѣсто Бенкендорфа. Я написалъ\r\nтогда къ Ольѣ Александровнѣ, не можетъ -ли она мнѣ выхло\r\nпотать заграничнаго пасса или какой -нибудь видъ для пріѣзда\r\nвъ Петербургъ, чтобъ самому достать его. О. А. отвѣчала, что\r\nвторое легче, и я получилъ черезъ нѣсколько дней отъ Орлова\r\n“ высочайшее ” разрѣшеніе пріѣхать въ Петербургъ на корот\r\nкое время для устройства дѣлъ. Болѣзнь моего отца, его кон\r\nчина, дѣйствительное устройство дѣлъ и нѣсколько мѣсяцовъ\r\nна дачѣ задержали меня до зимы. Въ концѣ Ноября я от\r\nправился въ Петербургъ, предворительно подавъ просьбу ге\r\nнерал - губернатору о пассѣ. Я зналъ что онъ не могъ разрѣ\r\nшить, потому что я все еще былъ подъ строгимъ надзоромъ\r\nполицій, мнѣ хотѣлось одного, чтобъ онъ послалъ запросъ въ\r\nПетербургъ.\r\nВъ день отъѣзда, я утромъ послалъ взять билетъ изъ полицій,\r\nно вмѣсто билета явился квартальный сказать что есть какія - то\r\nзатруднения и что самъ частный приставъ будетъ ко мнѣ. Прі\r\nѣхалъ и онъ, и попросивши чтоби я остался съ нимъ на единѣ,\r\nонъ таинственно объявихъ мнѣ новость, что мнѣ пять лѣть\r\nтому назадъ въѣздъ въ Петербург, запрещенъ, и что безъ\r\n22170\r\nвысочайшаго повелѣнія онъ билета не подпишетъ. —За этимъ\r\nу насъ дѣло не станетъ, сказалъ я смѣясь, и вынулъ изъ кар\r\nмана письмо. Частный приставъ сильно удивленный прочи\r\nталъ, попросилъ дозволеніе показать оберъ-полицмейстеру и\r\nчаса черезъ два прислалъ мнѣ билетъ и мою бумагу.\r\nНадобно сказать что половину разговора мой приставъ велъ\r\nна необыкновенно очищенномъ Французскомъ языкѣ. На\r\nсколько вредно частному приставу и вообще русскому поли\r\nцейскому знать по Французски, онъ испыталъ очень горько.\r\nЗа нѣсколько лѣтъ передъ тѣмъ, пріѣхашъ въ Москву съ\r\nКавказа какой - то путешественникъ, легитимистъ Шевале\r\nПро. Овъ былъ въ Персія, въ Грузія, много видѣлъ и имѣлъ\r\nнеосторожность сильно критиковать тогдашнія военныя дѣй\r\nствія на Кавказѣ и особенно администрацію. Боясь, что Про\r\nбудетъ тоже говорить въ Петербургѣ, генералъ - губернаторъ\r\nкавказскій благоразумно написалъ военному министру, что\r\nПро преопасный военный агентъ со стороны Французскаго\r\nправительства. Про жилъ преспокойно въ Москвѣ и быі.\r\nхорошо принятъ княземъ Д. В. Голицынымъ, какъ вдругъ\r\nкнязь получилъ приказъ отправить его съ полицейскимъ\r\nчиновникомъ йзъ Москвы за границу. Сдѣлать такую глу\r\nпость и такую грубость надъ знакомымъ всегда труднѣе, и\r\nпотому Голицынъ помявшись дни два, пригласихъ ќъ себѣ\r\nПро и послѣ краснорѣчи ваго вступленія, наконецъ сказалъ\r\nему, что какie - то доносы, вѣроятно съ Кавказа, дошли до\r\nгосударя и что онъ приказалъ ему оставить Россію, что впро\r\nчемъ даже ему дадутъ провожатого...\r\nПро, разсерженный, замѣтилъ князю, что такъ какъ пра\r\nвительство имѣетъ право высыхать, то онъ ѣхать готовъ, но\r\nпровожатаго не возметъ, не считая себя преступникомъ, ко\r\nтораго слѣдуетъ конвоировать.\r\nНа другой день когда полицмейстеръ пріѣхалъ къ Про,\r\nтотъ его встрѣтимъ съ пистолетомъ въ рукѣ, объявляя на от\r\nрѣзъ, что онъ ни въ комнату, ви въ свою колязку не пустить\r\nполицейскаго, не пославши ему пули въ лобъ, если тотъ захо\r\nчеть употребить силу.\r\nГолицынъ былъ вообще очень порядочный человѣкъ и171\r\nпотому затрудненъ, онъ послалъ за Вейеромъ Французскимъ\r\nконсудомъ, чтобъ посовѣтываться какъ быть. Вейеръ нашелъ\r\nexpediant, өдъ потребовалъ полицейскаго хорошо говорящаго\r\nпо французски и обѣщалъ его представить Про какъ путеше\r\nственника, проса щаго уступить ему мѣсто въ колязкѣ Про за\r\nполовину прогововъ.\r\nСъ первыхъ саовъ Вейера Про догадался въ чемъ дѣло, —\r\nЯ не торгую мѣстами въ моей кодязкѣ, аказадъ онъ консулу.\r\n—Человѣкъ этотъ будетъ въ отчаянін.\r\n— Хорошо, сказалъ Про, я его беру даромъ, за это онъ\r\nпусть возмeть на себя маленькія услуги, — да не каприз\r\nникъ - и это какой? я его тогда брошу на дорогѣ. Самый\r\nуслужливый в мірѣ человѣкъ, вы просто распоряжайтесь имъ.\r\nЯ васъ благодарю за него. — и Вейеръ поскакакъ въ князю\r\nГолицыну объявить о своемъ торжествѣ.\r\nВечеромъ Про и bona fidе traveller отправились. Про\r\nхочамъ всю дорогу, на первой станции онъ взошелъ въ ком\r\nнату и легъ на диванъ. Ей! закричалъ онъ товарищу, по\r\nдате сюда, снимите сапоги. Что вы, помилуйте, съ какой\r\nстати Вамъ? — говорятъ снимите сапоги, или я васъ брошу на\r\nдорогѣ, вѣдь я не держу васъ. — Снялъ мой полицейскій оФи\r\nцеръ сапоги... вытресите ихъ и вычистите.\r\nвонъ! — Ну оставайтесь... вычистилъ офицеръ сапоги.\r\nНа слѣдующей станцій таже исторія съ платьемъ, и такъ\r\nПро тормошилъ его до самой границы. Чтобъ утѣшить этого\r\nмученика шпіонства, на него было обращено особое монар\r\nшее вниманіе и его наконецъ едѣлали частнымъ приставомъ.\r\nНа третій день послѣ моего пріѣзда въ Петербургъ, двор\r\nникъ пришелъ спросить от квартальнаго “ по какому виду я\r\nоріѣхалъ въ Петербургъ? ” единственный видъ бывшій у меня\r\nуказъ объ отставкѣ, былъ мною представленъ генералъ-губер\r\nватору при просьбѣ о пасс. я данъ дворнику билеть, но\r\nдворникъ возвратился съ замѣчаніемъ, что билетъ годени для\r\nвыѣзда изъ Москвы, а не для въѣзда въ Петербургъ. Съ тѣмъ\r\nвмістѣ пришелъ полицейскій съ приглашеніемъ въ канцеля\r\nрію обер - полицмейстера. Отправился я въ канцелярію Ко\r\nкошкина (днемъ освѣщенную лампами!), черезъ часъ времени\r\n- Это изъ рукъ172\r\n.\r\nонъ пріѣхалъ. Кокошкинъ лучше другихъ лидъ того - же раз\r\nбора выражалъ царскаго слугу безъ дальнихъ видовъ, черно\r\nрабочаго временщика, безъ совѣсти, безъ размышленія, онъ\r\nслужилъ и наживался также естественно какъ птицы поють.\r\nПеровскій сказалъ Николаю что Кокошкинъ сильно береть\r\nвзятки. “ Да, отвѣчалъ Николай, но я сплю спокойно, знам\r\nчто онъ полицместеромъ въ Петербургѣ ”.\r\nЯ посмотрѣмъ на него, пока онъ толковалъ съ другими...\r\nКакое измятое, изжитое, старое и дряхшо растленное лице; на\r\nнемъ быдъ завитой парикъ, который вопіюще противурѣчилъ\r\nопустившимся чертамъ и морщинамъ.\r\nПоговоривши съ какими - то нѣмками по нѣмецки и при\r\nтомъ съ какой - то Фамиліарностью, показывавшей, что это\r\nстарыя знакомыя, что видно было и изъ того, что нѣмки\r\nхохотали и шушукались. Кокошкинъ подошеъ ко мнѣ и\r\nсмотря внизъ, довольно грубымъ голосомъ спросилъ: Вѣдь\r\nвамъ высочайше запрещенъ въѣздъ въ Петербургъ?\r\n- Да, но я имѣю разрѣшеніе.\r\nгдѣ оно?\r\nУ меня.\r\nПокажите — какъ - же, вы это второй разъ пользуетесь\r\nтѣмъ- же разрѣшеніемъ?\r\nКакъ во второй разъ?\r\nЯ помню что вы пріѣзжали.\r\nЯ не пріѣзжалъ.\r\nи какiя это у васъ дѣла здѣсь?\r\nУ меня есть дѣло къ графу Орлову.\r\nЧто - же вы были у графа?\r\nНѣтъ, но былъ въ третьемъ отдѣленіи.\r\nВидѣли Дубельта?\r\n— Видѣлъ.\r\nА я вчера видѣмъ самаго Орлова, онъ говорит, что ни\r\nкакого разрѣшенія вамъ не посылалъ.\r\nОво у вась въ рукахъ.\r\nБогъ знает, когда это писано, и время прошло\r\nВорочемъ странно было бы съ моей стороны пріѣхать\r\nбезъ позволенiя и начать съ визита генералу Дубельту.\r\n-.. -\r\n-173\r\n.\r\n.\r\nКоли не хотите хлопотъ, такъ извольте отправляться\r\nназадъ и то недольше какъ черезъ двадцать четыре часа.\r\nЯ вовсе не располагался пробыть здѣсь долго, но мнѣ\r\nнужно- же подождать отвѣть графа Орлова.\r\nЯ вамъ не могу позволить, да и графъ Орловъ очень\r\nнедоволенъ что вы пріѣхали безъ позволенія.\r\nПозвольте мнѣ мою бумагу, я сейчасъ поѣду къ графу.\r\nОна должна остаться у меня.\r\nДа вѣдь это письмо, ко мнѣ, на мое имя, единственный\r\nдокументы по которому я здѣсь.\r\nБумага останется у меня какъ доказательство, что вы\r\nбыли въ Петербургѣ. Я вамъ серьезно совѣтую завтра ѣхать,\r\nчтоб не было хуже.\r\nОнъкивнулъ головой и вышелъ. Вотъ тутъи толкуй съ ними.\r\nу старика генерала Тучкова быхъ процессъ съ казной. Ста\r\nроста его взялъ какой - то подрядъ, наплутовалъ и попался подъ\r\nначегъ. Судъ велѣмъ взыскать деньги съ помѣщика, давшаго\r\nдовѣренность старостѣ. Но довѣренность на этотъ предметы\r\nвовсе не было дано, Тучковъ такъ и отвѣчалъ. До пошло\r\nвъ сенатъ, сенатъ снова рѣшилъ: “ А такъ какъ отставной\r\nгенералъ-лейтенантъ Тучковъ, далъ довѣренность... то...\r\nНа что Тучковъ опять отвѣчалъ “ А такъ какъ генералъ дейт.\r\nТучковъ довѣренности на этотъ предметь не давалъ, то...\r\nПрошелъ годъ, снова полиція объявляеть съ строжайшимъ\r\nподтвержденіемъ “ Такъ какъ генералъ лейтенантъ — то...\r\nи опять старикъ пишетъ свой отвѣтъ. Я не знаю чѣмъ это\r\nинтересное дѣло кончилось, я оставиаъ Россію не дождавшись\r\nрѣшенія.\r\nВсе это вовсе не исключеніе, а совершенно нормально.\r\nКокошкинъ держитъ въ рукахъ бумагу въ достовѣренности\r\nкоторой не сомнѣвается, на которой стоитъ No и число для\r\nлегкой справки, въ которой написано что мнѣ разрѣшается\r\nпріѣздъ въ Петербургъ, и говорить: “ А такъ какъ вы пріѣхали\r\nбезъ позволенія, то отправляйтесь назадъ” и бумагу кладеть\r\nвъ карманъ.\r\nЧаадаевъ дѣйствительно правъ, говоря объ этихъ господахъ:\r\n“ Kакіе они всѣ шалуны! ”174\r\nЯ поѣхалъ въ II отдѣленіе и разсказалъ Дубельту что было.\r\nДубельтъ расхотался, “какъ это они вѣчно все перепутаютъ,\r\nКокошкинъ доложилъ Графу что вы пріѣхали безъ позволенія,\r\nГрафъ и сказалъ чтобъ васъ выслали, но я потомъ объяснилъ\r\nдѣло; вы можете жить сколько хотите, сейчасъ ведю напи\r\nсать въ полицію. Но теперь объ вашемъ дѣдѣ, Графъ не ду\r\nмаетъ чтобъ полезно было просить вамъ позволеніе ѣхать за\r\nтраницу. Государь вамъ два раза отказалъ, послѣдвій разъ по\r\nпросьбѣ гр. Строгонова, если онъ откажетъ въ третій разъ, то\r\nвъ это царствованіе вы ужъ конечно не поѣдите къ водам ”.\r\nЧто - же мнѣ дѣлать, спросимъ я съ ужасомъ, такъ мысль\r\nпутешествiя и воли обжилась въ моей груди,\r\nОтправляйтесь въ Москву; графъ напишетъ генералъ •\r\nгубернатору частное письмо о томъ, что вы желаете для здо\r\nровья вашей супруги ѣхать за границу и спросить его, замѣ\r\nтивъ, что знаетъ васъ съ самой лучшей стороны, думаетъ -ли\r\nонъ что можно съ васъ снять надзоръ? На такой вопросъ\r\nнечего отвѣчать, кромѣ “да ”. Мы тогда представимъ государю\r\nо снятів надзора и тогда берите себѣ паспортъ какъ всѣ дру\r\nгie и съ богомъ къ какимъ хотите водам..\r\nМнѣ казалось все это чрезвычайно сложнымъ и даже про\r\nсто уловкой чтобъ отдѣлаться отъ меня. Отказать мнѣ они не\r\nмогли, это навлекло бы на нихъ гоненіе Ольги Александровны,\r\nу которой я бывалъ всякой день. Разъ уѣхавши изъ Петер\r\nбурга я не могъ еще разъ пріѣхать; переписываться съ этими\r\nгосподами дѣло трудное. Долю моихъ сом нѣвій я сообщилъ\r\nДубедьту; онъ началъ хмуриться, т. е. еще больше улыбаться\r\nртомъ и щюрить глазами. Генералъ, сказалъ я въ заключение,\r\nне знаю, а мнѣ даже невѣриться, что до государя дошао пред\r\nставленіе Строгонова?\r\nДубедьтъ позвонилъ и велѣмъ подать “ дѣло ” обо мнѣ и\r\nожидая его, повидимому добродушно сказалъ мнѣ: графъ ня\r\nмы предлагаемъ вамъ тотъ путь для полученія паспорта, ко\r\nторый мы считаемъ вѣрнѣйшимъ, ежели у васъ есть средства\r\nболѣе вѣрныя, употребите ихъ, вы можете быть увѣрены что\r\nмы вамъ не помѣшаемъ.\r\nЛеонтій Васильевичъ совершенно правъ, замѣтилъ ка175\r\nкой - то гробовой голосъ, я обернулся, возлѣ меня стоятъ еще\r\nболѣе сѣдой и состарившийся Сартынскій, который принималъ\r\nменя пять лѣтъ тому назадъ въ томъ - же III отдѣленіи. “ Я\r\nвамъ совѣтую руководствоваться его мнѣніемъ, если хотите\r\nѣхать \". Я поблагодарилъ его.\r\n— А воть и дѣло, сказалъ Дубельтъ, принимая толстую\r\nтетрадь изъ рукъ чиновника (чтобъя далъ прочесть ее всю; въ\r\n1850 г. я видѣлъ въ кабинетѣ Карлье мой “ досье ” въ Парижѣ,\r\nинтересно было бы сличить), порывшись въ ней, онъ мнѣ ее\r\nподалъ раскрытую, это была докладная записка Бенкендорфа\r\nвъ слѣдствіе письма Строгонова, просившаго мнѣ разрѣшеніе\r\nѣхать на шесть мѣсяцевъ къ водамъ въ Германію. На полѣ\r\nбыло крупно написано карандашомъ “ рано”, по карандашу\r\nбыло проведено лакомъ, внизу написано было перомъ “ рукою\r\nе. н. в. написано “ рано” – ГраФ. А. Бенкендорфъ ”.\r\nвѣрите теперь? спросилъ Дубельтъ.\r\nВѣрю, отвѣчалъ я, и такъ вѣрю вашимъ словамъ что\r\nзавтра - же ѣду въ Москву.\r\nда вы пожалуй погуляйте у насъ, полиція теперь васъ\r\nбеспокоить не будетъ, а передъ отъѣздомъ заѣзжайте, я велю\r\nвамъ показать письмо къ Щербатову. Прощайте, bon voyage,\r\nесли не увидимся.\r\nСчастливаго пути, прибавилъ Сартынскій.\r\nМы растались, какъ видите, приятельски.\r\nПріѣхавъ домой я нашеъ приглашение огъ частнаго при\r\nстава, кажется II Адмиралтейской части. Онъ меня спраши\r\nвалъ когда я выѣзжаю.\r\nЗавтра вечеромъ.\r\nПомилуйте, да кажется, я думалъ... генералъ говорилъ\r\nсегодняшняго числа. Его превосходительство конечно отро\r\nчить, но позвольте быть удостовѣрену?\r\nМожете, можете, кстати дайте мнѣ билетъ.\r\n— я его напишу въ Части и пришлю часа черезъ два.\r\nВъ какомъ заведеніа изволите ѣхать?\r\nвъ Серапинскомъ, если найду мѣсто.\r\n— и прекрасно, а въ случаѣ если мѣста не найдете благо\r\nВолте сообщить.\r\n-176\r\nСъ удовольствіемъ.\r\nВечеромъ опять явился квартальный, частный приставъ\r\nвелѣлъ мнѣ сказать, что не можетъ выдать мнѣ билета, а\r\nчтобъ полицмейстеру я пришель. завтра въ восемь часовъ утра къ оберъ\r\nЧто за пропасть такая и что за скука! Въ 8 часовъ я не\r\nпошелъ, а въ продолжении утра явился въ канцелярію. Ча\r\nстный приставъ быхъ тамъ й сказалъ мнѣ: “ Вамъ нельзя\r\nѣхать, есть бумага изъ III отдѣленія ”.- Что случилось? — “ Не\r\nзнаю, Генералъ не велѣмъ выдавать билета ”.— Правитель дѣлъ\r\nзнаеть? “Какъ не знать”, и онъ мнѣ указалъ полковника\r\nвъ мундирѣ и саблѣ сидѣвшаго за большимъ столомъ въ другой\r\nкомнатѣ, я спросилъ его въ чемъ дѣло. “ Точно -съ, сказать\r\nонъ, была бумага, да вотъ она ”, онъ прочиталъ ее и подалъ\r\nмнѣ. Дубельтъ писалъ, что я имѣмъ полное право пріѣхать\r\nвъ Петербургъ и могу остаться сколько хочу.\r\n— По этому - то вы меня не пускаете? Извините, и не\r\nмогу удержаться отъ смѣха, вчера оберъ- полицмейстеръ гналъ\r\nменя отъ сюда противъ моей воли, сегодня противъ моей\r\nволи оставляетъ и все это на томъ основаніи, что въ бумагѣ\r\nсказано, что я могу оставаться сколько хочу.\r\nДѣло было такъ очевидно, что самъ полковникъ - секретарь\r\nрасхохотался.\r\nНа что - же я брошу деньги за два мѣста въ дилижансѣ,\r\nвелите пожалуста написать билеть.\r\nя не могу, а пойду доложить Генералу. Кокошкинъ\r\nвелѣлъ написать билеть и проходя по канцеляріи съ упрекомъ\r\n“ На что это похоже, то хотите остаться, то бдите,\r\nвѣдь сказано, что можете остаться ”.\r\nЯ ему ничего не отвѣчалъ.\r\nКогда вечеромъ мы выѣхали изъ - за заставы и я снова уви\r\nдѣмъ безконечную поляну, тянувшуюся къ Четыремъ Рукамъ,\r\nя посмотрѣмъ на небо и искренно присягнулъ себѣ не возвра\r\nщаться въ этотъ городъ самовластья, голубыхъ, зеленыхъ и\r\nпестрыхъ полицій, канцелярскаго безпорядка, макeйcкoй дер\r\nзости, жандармской поэзія, въ которомъ учтивъ одинъДубельгъ,\r\nда и тотъ начальникъ III отдѣленія.\r\nсказалъ мнѣ:177 \"\r\nЩербатовъ неохотно отвѣчалъ Орлову. У него тогда былъ\r\nсекретаремъ не полковникъ, а пізтистъ, ненавиди вшій меня\r\nза мои статьи какъ “ авея и Гегеліанца ”. Я самъ ѣздилъ тол\r\nКовать съ нимъ. Схи -секретарь елейнымъ голосомъ и съ хри\r\nтіанскимъ помазаніемъ говорилъ, что генералъ -губернатору\r\nничего не извѣстно обо мнѣ, что онъ въ моихъ высокихъ\r\nнравственныхъ качествахъ не сомнѣвается, но что слѣдуетъ\r\nзабрать справки у oбeръ-полицмейстера. Онъ хотѣмъ затянуть\r\nдѣло; къ тому - же этотъ господинъ не бралъ взятокъ. Въ рус\r\nской службѣ всего страшнѣе безкорыстные люди; взятокъ у\r\nнасъ наивно не беруть только нѣмцы, а если Русской не бе\r\nреть деньгами, то беретъ чѣмъ-нибудь другимъ и ужъ такой\r\nзлодѣй что не приведи богъ. По счастью оберъ- полицмейстеръ\r\nЛужинъ одобрилъ меня.\r\nдней черезъ десять, возвращаясь домой я вдверяхъ столкнулся\r\nсъ жандармомъ. Появленіе полицейскаго въ России, равняется\r\nчерепицѣ упавшей на голову, и потому не безъ особенно не\r\nприятнаго чувства ждалъ я что онъ мнѣ скажетъ, онъ подалъ\r\nмнѣ пакетъ. Графъ Орловъ извѣщалъ о высочайшемъ повелѣній\r\nснять надзоръ. Съ тѣмъ вмѣстѣ я получали право на загра\r\nничный пассъ.\r\nНу радуйтесь! Я отпущенъ!\r\nЯ отпущенъ въ страны чужія!\r\nДа это полно - ли не сонъ?\r\nНѣтъ, завтражь конн почтовые\r\nи я скачу vom Ort zu Ort,\r\nОтдавши деньги за паспортъ.\r\nПоѣду. Что то будетъ тамъ?\r\nНе знаю! вѣрю! но темно\r\nГрядущее передъ очами\r\nБогь вѣсть, что мнѣ сулитъ оно!\r\nСтою со страхомъ предъ дверями\r\nЕвропы. Сердце такъ полно\r\nНадеждой, смутными мечтами,\r\nНо я въ сомнѣній другъ мой\r\nКачаю грустно головой.\r\n(ЮМОР, Ч. ІІ.)\r\n23МЕЖДУ ТРЕТЬЕЙ И ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТЬЮ\r\nІ\r\nПУТЬ.\r\nГРАНИЦА - ПОТЕРЯнный пAccъ — КенигсБЕРГъ— СовСТВЕННОРУчный\r\nВОСТ ПРусскій дилижXнсъ - ДРІѣХАЛИ.\r\nУнтеръ-ОФицеръ отдалъ мѣ пассы, небольшой старый\r\nсолдатъ въ неуклюжемъ ки верѣ покрытомь клеенкой и съ ру\r\nжьемъ неимовѣрной величины и тяжести поднялъ шлагбаумъ;\r\nуральскій казакъ съ узенькими глазками и широкими скулами\r\nдержавшій поводья своей небольшой лошаденки шершавой,\r\nрастрепаной и сплошъ украшенной ледяными сосульками, по\r\nдошелъ ко мнѣ “ пожелать счастливаго пути ”; грязной, худой\r\nи блѣдный жиденокъ ямщикъ, у котораго шея была обвернута\r\nраза четыре какими - то тряпками, взбирался на козлы.\r\nПрощайте! Прощайте! Говорилъ во первыхъ нашъ\r\nстарый знакомецъ Карлъ Ивановичъ, проводившій насъ до\r\nТаурогена и кормилица Таты, красивая крестьянка, заливав\r\nшаяся слезами.\r\nЖиденокъ тронулъ коней, возокъ двинулся, я смотрѣлъ\r\nназадъ, шлагбаумъ опустился, вѣтеръ мелъ снѣгъ изъ Россін\r\nна дорогу, поднимая какъ -то вкось хвость и гриву казацкой\r\nлошади.\r\nКормилица въ сарафанѣ и душегрейкѣ все еще смотрѣла\r\nнамъ вслѣдъ и плакала, Зоненбергъ, этотъ обращикъ родитель\r\nскаго дома, эта забавная Фигура изъ дѣтскихъ мѣтъ, махалъ\r\nФуляромъ— кругомъ безконечная степь снѣгу.\r\nПрощай Татьяна! Прощайте Карлъ Ивановичъ!\r\nВотъ столбъ и на немъ обсыпанный снѣгомъ одногда вый179\r\nи худой орелъ съ растопыреными крыльями... и то хорошо,\r\nодной головой меньше.\r\nВъ Лауцегенѣ прусскіе жандармы просили меня взойти\r\nвъ кордeгардію. Старый сержантъ взяць пассы, надѣмъ очки\r\nи съ чрезвычайной отчетливостью сталъ вслухъ читать, все\r\nчто ненужно: Auf Befehl s. k, m. Nikolai des Ersten\r\nAllen und jeden, deren daran gelegen &, &. Unterzeichner\r\nPeroffski minister des Jnnern, Kammerherr, Senator und\r\nRitter des orden St. Wladimir..... Jnhaber eines golden\r\nDegens mit der Jnschrift fur Tapferkeit.\r\nЭтоть сержантъ любившій чтеніе, напоминаетъ мнѣ, что\r\nразъ между Террачиной и Неаполемъ, подходить къ дилижансу\r\nкарабинеръ и требуетъ, конечно четвертый разъ, наши виды.\r\nЯ показалъ ему неаполитанскую визу, ему этого и полкарлина\r\nбыло мало, онъ понесъ пассы въ канцелярію и воротился ми\r\nвуть черезъ двадцать съ требованіемъ, чтобъяи мой товарищь\r\nшли къ бригадиру. Бригадиръ этотъ бымъ старый и пьяный\r\nунтер - офицеръ, онъ довольно грубо спросидъ какъ наша Фа\r\nмилья, откуда?— “ Да это все тутъ написано ”. — Нельзя про\r\nчесть. Мы догадались что грaммoтa не была сильною стороной\r\nбригадира. — “ По какому закону, сказалъ мой товарищь, мы\r\nобязаны вамъ читать наши пассы, мы обязаны ихъ имѣть и\r\nпоказывать, а не диктовать, мало -ли что я самъ продиктую ”.\r\nAccidenti! пробормоталъ старикъ, —Vaben, vaben! и отдалъ\r\nваши виды не записывая.\r\nУченый жандармъ въ Лауцененѣ былъ не того разбора,\r\nпрочитавъ три раза въ трехъ пассахъ всѣ ордена Перовскаго\r\n40 пряжки за безпорочную службу, онъ спросиаъ меня: “ Вы\r\nTO Euer Hochwollgeboren кто такое? ” я вытаращилъ\r\nглаза, не понимая что онъ хочетъ отъ меня. “ Fräulein Maria\r\nЕ., Fräulein Maria K., Frau L. всё женщины тугъ нѣтъ ни\r\nоднаго хужескаго вида. Посмотрѣмъ я, дѣйствительно тутъ\r\nбыли только пассы моей матери и двухъ нашихъ знакомыхъ,\r\nѣхавшихъ съ нами, у меня морозъ пробѣжалъ по кожѣ!\r\nМеня безъ вида не пропустили бы въ Таурогенѣ?\r\nBereitѕ ѕо, только что дальше -то ѣхать нельзя.\r\nЧто - же мнѣ дѣлать?180\r\n-Стало\r\nвѣроятно вы забыли въ кордeгардія, я вамъ велю зало\r\nжить санки, съѣздите сами, а ваши пока погрѣются у насъ\r\nHeh! Kerl lass er mol den braunen anspane.\r\nя не могу безъ смѣха вспомнить этотъ глупый случай,\r\nименно потому что я совершенно смутился отъ него. Потеря.\r\nэтого паспорта, о которомъ я нѣсколько лѣтъ мечталъ, о кото\r\nромъ два года хлопоталъ, въ минуту переѣзда за границу по\r\nразила меня. Я былъ увѣренъ что я его положилъ въ карманъ\r\nего выронилъ, гдѣ-же искать? его занесло снѣгомъ;\r\nнадобно просить новый, писать въ Ригу, можетъ ѣхать самому,\r\nа тутъ сдѣлаютъ докладъ, догадаются что я къ минеральными\r\nводамъ ѣду въ Январѣ. Словомъ, я уже чувствовалъ себя въ\r\nПетербургѣ, образъ Кокошкина и Сартынскаго, Дубельта и\r\nНиколая бродили въ головѣ, вотъ тебѣ и путешествие, вотъ и\r\nПарижъ, свобода книгопечатанія, камеры и театры — опять\r\nувижу я министерскихъ чиновниковъ, квартальныхъ и ВСЯкихъ\r\nдругихъ надзирателей, городовыхъ съ страшно блестящими\r\nдвумя пуговицами на спинѣ, которыми они кажется смотрять\r\nназадъ... и прежде всего увижу опять небольшаго сморщив\r\nшагося солдата въ тяжеломъ киверѣ, на которомъ написано\r\nтаинственное 4., обмерзлую казацкую лошадь... хоть бы\r\nкормилицу мнѣ застать еще въ “ Таврогѣ”, какъ она говорила.\r\nМежду-тѣмъ заложили большую, печальную и угловатую\r\nлошадь въ крошечные санки. Я сѣлъ съ почталіономъ въ во\r\nенной шинели и ботфортахъ, почталіонъ класически хлопнулъ\r\nкласическимъ бичемъ; какъ вдругъ ученый сержантъ выбѣ\r\nжслъ въ сѣни въ однихъ панталонахъ и кричалъ Halt, Halt!\r\nDa ist dеr vеrmаlеdeite Pass и онъ его держалъ разверну\r\nтымъ въ рукахъ.\r\nСмазмотическій смѣхъ овладѣлъ мною. Что - же вы это со\r\nмной дѣлаете, гдѣ вы нашли?\r\nПосмотрите, сказалъ онъ, вапъ русскій сержантъ поло\r\nжилъ листъ въ листъ, кто - же его тамъ зналъ, я не догадался\r\nповернуть листа...\r\nА вѣдь прочиталъ три раза: Es ergehet deshalb an alle\r\nhohe mächte, und an alle und jede welchen Standes und\r\nund welcher Würde sie auch sein mögen...\r\n-181\r\n... “ Я пріѣхалъ въ Кенигсбергъ усталый отъ дороги, отъ\r\nзаботь, отъ мнoгaго, выспавшись въ пуховой пропасти, я на\r\nдругой день пошелъ посмотрѣть городъ; на дворѣ былъ те\r\nплый зимній день” (*); потомъ хозяинъ гостинницы предло\r\nжилъ проѣхаться въ саняхъ, лошади были съ бубенчиками и\r\nколокольчиками, съ страусовыми перьями на головѣ; и мы\r\nбыли веселы, тяжелая плита была снята съ груди, неприятное\r\nчувство страха, щемящее чувство подозрѣнія, отлѣтели. Въ\r\nокнѣ книжной лавки были выставлены каррикатуры на Ни\r\nколая, я тотчасъ бросился купить цѣлый запасъ. Вечеромъ я\r\nбылъ въ небольшомъ грязномъ и плохомъ театрѣ, нояи от\r\nтуда возвратился взволнованнымъ не актерами, а публикой,\r\nона состояла большой частью изъ работниковъ и молодыхъ\r\nлюдей; въ антръ- актахъ всѣ говорили громко и свободно, всѣ\r\nнадѣвали шляпы (чрезвычайно важная вещь, столько - же\r\nсколько право бороду не брить и пр.). Эта развязность, этотъ\r\nэлементъ болѣе ясный и живой, поражаетъ русскаго при пе\r\nреѣздѣ за границу. Петербургское правительство еще до того\r\nгрубо и не обтермось, до того только деспотизмъ, что любить\r\nнаводить страхъ, хочет, чтобу передъ нимъ все дрожало, сло\r\nвомъ, хочеть не только власти, но сценическую постановку\r\nея. Идеалъ общественнаго порядка для петербургскихъ царей\r\n— передняя и казармы.\r\nКогда мы поѣхали въ Берлинъ, я сѣлъ на дилижансъ, это\r\nи до сихъ поръ осталось мое любимое мѣсто для путешествия,\r\nвозѣ меня усѣлся какой -то закутанный господинъ, дѣло было\r\nвечеромъ, я не могъ его путемъ разглядѣть. Узнавъ что я\r\nРусскій, онъ началъ меня распрашивать о строгости полицаи,\r\nо паспортахъ; я разумѣется разсказалъ ему все что зналъ.\r\nПотомъ зашла рѣчь о Пруссіп, онъ восхвалялъ безкорыстie\r\nпрусскихъ чиновниковъ, превосходство администрации, хва-.\r\nнлъ короля и въ заключеніе сильно напалъ на познанскихъ\r\nПоляковъ за то, что они не хорошie Hѣмцы. Меня это удивило,\r\nя ему возражалъ, прямо сказалъ, что я совсемъ не дѣлю его\r\nмнѣнія и потомъ замолчалъ.\r\n(*) Письма изъ Франціи и Италји — Письмо І.182\r\nМежду - тѣмъ разсвѣло, тутъ только я замѣтилъ, что мой\r\nсосѣдъ консерваторъ, вовсе не отъ простуды говорилъ въ носъ,\r\nа оттого, что у него его не было, по -крайней -мѣрѣ недоставало\r\nсамой видной части. Онъ вѣроятно замѣтилъ, что открытие это\r\nне принесло мнѣ особеннаго удовольствія, и потому счезъ ну\r\nжнымъ разсказать мнѣ въ родѣ извиненія, исторію о потери\r\nноса и о его возстановленів. Первая часть была сбивчива, но\r\nвторая очень подробна, ему самъ Тифенбахъ вырѣзалъ изъ\r\nруки новый носъ, рука была привязана шесть недѣль къ лицу,\r\n“ Majestät ” самъ пріѣзжалъ въ больницу посмотрѣть и высо\r\nчайше удивлялся,\r\nLe roi de Prusse en le voyant\r\nA dit c'est vraiment etonnant.\r\nПо видимому, Тифенбахъ былъ тогда занятъ чѣмъ-нибудь\r\nдругимъ, носъ онъ ему вырѣзалъ прескверный. Но вскорѣ я\r\nоткрылъ что собственноручный носъ, былъ наименьший изъ\r\nего недостатковъ.\r\nПереѣздъ нашъ изъ Кенигсберга въ Берлинъ бымъ труднѣе\r\nвсего путешествия. У насъ взялось откуда - то повѣрье, что\r\nпрусскiя почты хорошо устроены, это все вздоръ. Почтовая\r\nѣзда только и была хороша во Франции, въ Швейцаріи, да\r\nвъ Англій. Въ Англін почтовыя кареты до того хорошо устро\r\nены, лошади такъ изящны и кучера такъ необычайно ловки,\r\nчто можно вздить изъ удовольствія. Самыя длинныя станцій,\r\nотъ Рейда до Вентнора на пр. на островѣ Вайтѣ, карета несется\r\nво весь опоръ; горы, съѣзды — все равно. Теперь благодаря\r\nжелѣзнымъ дорогамъ вопросъ этотъ становится историчес\r\nкимъ, но тогда мы испытали нѣмецкія почты съ ихъ клячами,\r\nкоторыхъ ничего нѣтъ хуже на свѣтѣ, развѣ одни нѣмецкое\r\nпочталiоны.\r\nДорога отъ Кенигсберга до Берлина очень длинна, мы взяли\r\nсемь мѣстъ въ дилижансѣ и отправились. На первой станція\r\nкондукторъ объявил что бы мы брали наши пожитки и са\r\nдились въ другой дилижансъ, благоразумно предупреждая, что\r\nза цѣлость вещей онъ не отвѣчаеть. Я ему замѣтилъ, что въ\r\nКенигсбергѣ я спрашивалъ и мнѣ сказали что мѣста останутся;\r\nкондукторъ ссылался на снѣгъ и на необходимость взять дили183\r\nжансъ на полозьяхъ, противъ этого нечего было сказать. Мы\r\nначали перегружаться съ дѣтьми и съ своими пожитками но\r\nчью, въ мокромъ снѣгу. На слѣдующей станцій таже исторія\r\nи кондукторъ уже не давалъ себѣ труда объяснять перемѣну\r\nэкипажа. Такъ мы проѣхали съполдороги, онъ объявилъ намъ\r\nтутъ очень просто, “что намъ дадуть только пять мѣстъ”.\r\nКакъ пять, воть мой билетъ. — Мѣсть больше нѣтъ. —я сталъ\r\nспорить; вдругъ въ почтовомъ домѣ отворилось с трескомъ\r\nокно и сѣдая голова съ усами грубо спрашивала о чемъ споръ.\r\nКондукторъ сказалъ что я требую семь мѣстъ, ау него только\r\nпять; я прибавилъ что у меня билетъ и росписка въ полученін\r\nденегъ за семъ мѣсть. Голова не обращаясь ко мнѣ, дерзкими,\r\nраздавленнымъ въ горѣ голосомъ сказалъ кондуктору: “ Ну\r\nне хочеть этотъ г. пяти мѣстъ, такъ бросай пожитки долой,\r\nпусть ждетъ когда будуть семь пустыхъ мѣстъ ”. Послѣ этого\r\nпочтенный почтмейстеръ, котораго кондукторъ называлъ Herr\r\nMajor, и котораго Фамилія была Шверинъ захлопнулъ окно.\r\nОбсудивъ дѣло, мы какъ русское, рѣшились ѣхать. Бенвенуто\r\nЧелини, какъ Итальянецъ, въ подобномъ случаѣ выстрѣилъ\r\nизъ пистолета и убилъ почтмейстера.\r\nМой сосѣдъ исправленный Тифенбахомъ, въ это время былъ\r\nвъ трахтирѣ, когда онъ вскарабкался на свое мѣсто и мы по\r\nѣхши, я разсказалъ ему исторію. Онъ былъ выпивши и слѣд\r\nственно въ благодушномъ расположеніи, онъ принялъ глубо\r\nчайшее участие и просилъ меня дать ему въ Берлинѣ записку.\r\n“ Вы почтовый чиновникъ? ” спросилъя. “ Нѣтъ, отвѣчалъ\r\nонъ еще больше въ носъ, но это все равно... я...видите\r\n... какъ это здѣсь называется служу въ центральной\r\nполиція ”.\r\nи такъ первый человѣкъ, съ которымъ я либеральничалъ\r\nвъ Европѣ были шпіонъ, за то онъ не былъ послѣдній.\r\nБерлинъ, Келнъ, Белгія все это быстро прорѣяло передъ\r\nглазами, мы смотрѣли на все полуразсѣянно, мимоходомъ мы\r\nторопились доѣхать и доѣхали наконецъ.184\r\nя отворилъ старинное, тяжелое окно въ Hotel du Rhin,\r\nпередо мной стояла колона,\r\n... съ кукою чугунной\r\nПодъ шляпой съ пасмурнымъ челомъ\r\nСъ руками сжатыми крестомъ.\r\nИ такъ я дѣйствительно въ Парижѣ, не во снѣ, а на яву,\r\nвѣдь это Вандомская колона и Rue de la Pаіх.\r\nВъ Парижѣ! — едва -ли въ этомъ словѣ звучало для меня\r\nменьше нежели въ словѣ “ Москва ”. Объ этой минутѣ я меч\r\nталъ съ дѣтства. Дайте-же взглянуть на Hotel de Ville, на\r\nCafé Foi въ Пале Ройялѣ, гдѣ Камиль Демулен ” сорвалъ зеле\r\nный листъ и прикрѣпилъ его къ шляпѣ вмѣсто кокарды съ\r\nкрикомъ a la Bastille!\r\nДома я не могъ остаться, я одѣлся и пощелъ бродить зря...\r\nискать Бакунина— вотъ Rue S. Honoré, Елисейскія поля —\r\nвсѣ эти имена сроднившаяся съ давнихъ лѣтъ...\r\nя былъ внѣ себя отъ радости!\r\nНа ней здѣсьяи остановлюсь.\r\nПарижъ еще разъ описывать не стану. Начальное знаком\r\nство съ европейской жизнію, торжественная прогулка по\r\nИталии, вспрянувшей ото сна, революція у подножія Везувія,\r\nреволюція передъ церковью С. Петра и наконецъ громовая\r\nвѣсть о 24 Февралѣ- все это разсказано въ моихъ письмахъ\r\n“Изъ Франція и Италии ”. Мнѣ не передать теперь съ преж\r\nней живостью, впечатлѣнія полустертыя и задвинутыя други -\r\nми. Они составляють необходимую часть моихъ “ Записокъ ”,\r\nчто - же вообще письма, какъ не “записки ” о короткомъ\r\nвремени.ІЇ\r\nМЕДовый мѣСЯЦъ РЕСПУБЛИКИ\r\n1848.\r\nАнглиЧАнинъ въ мѣховой КУРТКЕНГЕРЦогъ ДЕ Ноаль — СвоБОДА и Ел\r\nБюстъ въ МАРСЕлѣ — АББАТъ СИБУРъ и ВСЕМІРНАЯ РЕСПУБЛИКА\r\nвъ Авиньони.\r\n“ Завтра мы ѣдимъ въ Парижъ, я оставляю Римъ\r\nоживленнымъ, взволнованнымъ. Что то будетъ изъ всего?\r\nПрочно - и все это? Небо не безъ тучь, временами вѣетъ\r\nхолодный вѣтеръ изъ могильныхъ склеповъ, нанося запахъ\r\nтрупа, запахъ прошедшаго; историческая трамонтана сильна,\r\nно чтобъ ни было, благодарность Риму зъ пять мѣсяцовъ,\r\nкоторые я въ немъ провелъ. Что прочувствовано, то останется\r\nвъ душѣ и совершенно всего не сдуетъ - же реакція ”.\r\nВотъ что я писалъ въ концѣ Апрѣля 1848 г. сидя у окна на\r\nVia del Corso и глядя на “ Народную площадь, на которой я\r\nтакъ много видѣлъ и такъ много чувствовалъ.\r\nЯ ѣхалъ изъ Италій влюбленный въ нее, мнѣ жаль ее было,\r\nтамъ встрѣтилъ я не только великія события, но первыхъ сим\r\nпатическихъ мнѣ людей а всё - таки ѣхалъ. Мнѣ казалось\r\nизмѣной всѣмъ моимъ убѣжденіямъ не быть въ Парижѣ когда\r\nвъ немъ республика. Сомнѣнія видны въ приведенныхъ стро\r\nкахъ, но вѣра брала верхъ ия съ внутреннимъ удовольствіемъ\r\nсмотрѣлъ въ Чивитѣ на печать консульской визы, на которой\r\nбыли вырѣзаны грозныя слова République Francaise; — я и\r\nне подумали, что именно потому Франція и не республика,\r\nчто надобно визу!\r\n24186\r\nМы ѣхали на почтовомъ пароходѣ. Общество было довольно\r\nбольшое и какъ всегда, разнообразно составленное, тутъ были\r\nпутешественники изъ Александріи, изь Смирны, Малты. Съ\r\nЛиворно начиная, поднялся страшный весенній вѣтеръ, онъ\r\nгвалъ параходъ съ неимовѣрной быстротою в съ невыносимой\r\nкачкой; черезъ два-три часа палуба покрылась больными\r\nдамами, мало по малу слегли и мущины, исключая одного\r\nсѣдаго старичка Француза, Англичанина въ мѣховой курткѣ\r\nи въ мѣховой шапкѣ изъ Канады и меня. Каюты были тоже\r\nнаполнены больными и одной духоты и жара въ нихъ было\r\nдостаточно чтобъ заболѣть; мы трое, ночью, сидѣли посерединѣ\r\nпалубы на чемоданахъ, покрывшись шинелями и рейлверага\r\nми подъ завыванье вѣтра и плескъ волнъ, заливавшихъ иногда\r\nпереднюю часть палубы. Англичанина я зналъ, въ прошед\r\nшемъ году мы пріѣхали съ нимъ на одномъ пароходѣ изъ\r\nГенуи въ Чи витy-Веккію. Случилось, что мы обѣдали только\r\nдвое, онъ весь обѣдъ ничего неговорилъ, но за десертомъ смяг\r\nченный марсалой и видя что ия съ своей стороны не намѣ\r\nренъ вступать въ рѣчь, онъ подалъ мнѣ сигару и сказалъ:\r\n“ что сигары свои онъ изъ Гаваны самъ привезъ ”. Потомъ\r\nмы разговорись съ нимъ, онъ быхъ въ южной Америкѣ, въ\r\nКалифорніи и говорилъ что много разъ собирался съѣздить въ\r\nПетербургъ и въ Москву, но не поѣдить пока не будетъ пра\r\nвильнаго сообщения и прямаго, между Лондономъ и Петер\r\nбургомъ.\r\nВы въ Римъ? спросилъ я его, подъѣзжая къ Чивитѣ.\r\nНе знаю, отвѣчалъ онъ.\r\nя замолчалъ, полагая, что онъ принялъ мой вопрос, за\r\nнескромный, но опъ тотчасъ добавилъ\r\nЭто зависитъ отъ того, какъ климатъ мнѣ понравится\r\nвъ Чивитѣ.\r\nВы остаетесь въ Чивитѣ?\r\nДа. Пароходъ пойдеть завтра.\r\nЯ тогда очень мало былъ въ сношеніяхъ съ Англичанами и\r\nпотому едва могъ скрыть смѣхъ, и совсемъ не могъ, когда на\r\nдругой день гуляя передъ отелемъ, встрѣтилъ его въ той - же\r\nмѣховой курткѣ, съ портфелью, зрительной трубкой малень187\r\nкимъ несесерчикомъ; шествующаго передь смугой, нaвьючен\r\nномъ чемоданомъ и вся кимъ добромъ.\r\nЯ въ Неаполь, сказалъ онъ поровоявшись.\r\nЧто - же климатъ, не понравился?\r\nСкверный.\r\nя забылъ сказать, что въ первый проѣзъ, онъ легъ въ\r\nкаютѣ на койку, которая была непосредственно надъ моей; въ\r\nпродолженіи ночи онъ раза три чуть не убилъ меня, то стра\r\nхомъ, то ногами; въ каютѣ была смертная жара, онъ вѣсколько\r\nразъ ходилъ пить коньякъ съ водой и всякій разъ сходя или\r\nвходя наступали на меня и громко кричалъ испугавшись,\r\n“ Oh -beg pardon -jai avais soif”. – “ Pas de mal ”.\r\nСъ нимъ стало въ этотъ путь мы встрѣтились какь старые\r\nзнакомые, онъ съ величайшей похвалой отнесся о томъ, что\r\nя не подверженъ морской болѣзни — и подалъ свои гаванскія\r\nсигары. Чрезвычайно естественно что черезъ минуту разго\r\nворъ зашелъ о Февральской революцій. Англичанинъ разумѣ\r\nется смотрѣлъ на революцію въ Европѣ, какт на интересное\r\nзрѣлище, какъ на источникъ новыхъ и любопытныхъ наблю\r\nденiй и ощющеній и разсказывалъ о революція въ новоко\r\nлумбійской республикѣ.\r\nФранцузъ принималъ иное участие въ этихъ дѣлахъ... съ\r\nвимъ черезъ пять минутъ у меня завязался споръ, онъ отвѣ\r\nчалъ уклончиво, умно, не уступая впрочемъ ничего и съ\r\nчрезвычайной учтивостью. Я защищалъ республику и рево\r\nлюцію. Старикъ не нападая прямо на нее, стоялъ за исто\r\nрическiя Формы, какъ единственно прочныя, народныя и\r\nспособныя удовлетворить и справедливому прогрессу и необ\r\nходимой осѣдлости.\r\nВы не можете себѣ представить, сказалъ я ему шутя,\r\nкакое оригинальное наслаждение вы доставляете мпѣ вашими\r\nнедомолвками. Я лѣть пятнадцать говорилъ такъ омонархія,\r\nкакъ вы говорите о республикѣ. Роли перемѣнились, я защи\r\nщая республику— консерваторъ, а вы защищая легитимисткую\r\nмонархію - perturbateur de l'ordre publique..\r\nСтарикъ и Англичанинъ расхохотались. Къ намъ подошель\r\nеще одинъ тощій высокій господинъ, котораго носъ обесмер188\r\nтилъ шари вари и Филипон” – граФъ d' Аргу. (Шаривари\r\nговорилъ, что его дочь потому невыходить замужъ, чтобъ не\r\nподписываться такая - то neé d'Argout), онъ вступилъ въ раз\r\nговоръ, съ уваженіемъ обращался со старикомъ, но на меня\r\nсмотрѣлъ съ нѣкоторымъ удивленіемъ близкимъ къотвращенію;\r\nя замѣтилъ это и сталъ говорить на четыре градуса краснѣе.\r\n— Это презамѣчательная вещь, сказалъ мнѣ сѣдой старикъ,\r\nвы не первый Русскій, котораго я встрѣчаю съ такимъ обра\r\nзомъ мыслей. Вы Русское или совершеннѣйшіе рабы царскіе\r\nили — passez moi le mot—анархисты. А изъ этого слѣдствие\r\nто, что вы еще долго не будете свободными. Въ этомъ родѣ\r\nпродолжался нашъ политический разговоръ.\r\nКогда мы подъѣзжали къ Марселю и всѣ стали суетите\r\nпожиткахъ, я подошелъ къ старику и подавая ему свою кар\r\nточку, сказалъ, что мнѣ приятно думать, что споръ нашъ подъ\r\nморскую качку, не оставилъ неприятныхъ слѣдовъ. Стари къ\r\nочень мило простился со мной, поострилъ еще что - то на счетъ\r\nреспубликанцевъ, которыхъ я наконецъ увижу поближе и\r\nподалъ мѣ свою карточку это быаъ герцогъ де Ноаль\r\nродственникъ Бурбоновъ, и одинъ изъ главныхъ совѣтни Ковъ\r\nГенриха V.\r\nСлучай этотъ, весьма неважный, я разсказалъ для пользы и\r\nпоученія нашихъ герцоговъ первыхъ -трехъ классовъ. Будь\r\nна мѣстѣ Ноаль какой - нибудь сенаторъ или тайный совѣт\r\nникъ, онъ просто принялъ бы мои слова за дерзость по службѣ,\r\nонъ послалъ бы за капитаномъ корабля.\r\nОдинъ русскій мии истръ въ 1850 г. съ своей семьей сидѣлъ\r\nвъ каретѣ на параходѣ, чтобъ не быть въ соприкосновенін съ\r\nпасажирами изъ обыкновенныхъ смертныхъ. Можете -ли вы\r\nчто- нибудь себѣ представить смѣшнѣе, какъ сидѣть въ отло\r\nженой каретѣ... да еще на морѣ, да еще имѣя двойной рость?\r\nНадменность нашихъ сановниковъ происходить вовсе не\r\nизъ аристократизма, барство выводится; это чувство ливрей\r\nныхъ, пудреныхъ саугъ въ большихъ домахъ, чрезвычайно\r\nподшыхъ въ одну сторону, чрезвычайно дерзкихъ въ другую.\r\nАристократъ лицо, а наши — вѣрные слуги престола, вовсе не\r\nимѣють личности, они похожи на эти павловскіе медали съ189\r\nнадписью “ не намъ, не намъ, а имени твоем у ”; къ этому\r\nведеть цѣое воспитаніе, солдатъ думаетъ что его только\r\nпотому нельзя бить - палками, что у него аннинскiй крестъ,\r\nстанцiонный смотритель ставитъ между ладонью путешествен\r\nни ка и своей щекой Офицерское званіс. Обиженный чино\r\nвникъ указываетъ Станислава или Владиміра “ не собой, не\r\nсобой... а чиномъ своимъ! ”.\r\nСлужба сводить у насъ съума и съ сердца!\r\nВыходя изъ парохода въ Марселѣ, я встрѣтилъ большую\r\nпроцессію національной гвардіи, которая несла въ hotel de\r\nville бюсть свободы, т. е. женщину съ огромными кудрями\r\nвъ Фригійской шапкѣ. Съ крикомъ vive la République, шли\r\nтысячи вооруженныхъ гражданъ и въ томъ числѣ работники\r\nвъ блузахъ взошедшіе въ составъ національной гвардій послѣ\r\n24 Февраля. Разумѣется, что и я пошелъ за ними. Когда\r\nпроцессія пришла къ hotel de ville, генералъ, меръ и коми\r\nсаръ временнаго правительства Оливье Демостенъ вышли\r\nвъ сѣни. Демостенъ, какъ слѣдовало ожидать по его имени,\r\nприготовился произнести рѣчь. Около него сдѣлали большой\r\nкругъ, толпа разумѣется двигалась впередъ, національная\r\nгвардія ее осаживала назадъ, толпа не слушалась, это оскор\r\nбило вооруженныхъ блузниковъ, они опустили ружья и по\r\nвернувшись стали давить прикладами носки людей стоящих\r\nвпереди; граждане единой и нераздѣльной республики поля -\r\nтились,\r\nДѣло это тѣмъ больше удивило меня, что я еще весь былъ\r\nподъ вліяніемъ итальянскихъ и въ особенности римскихъ\r\nнравовъ, гдѣ гордое чувство личнаго достоинства и тѣлесной\r\nнеприкосновенности развито въ каждому человѣкѣ, не только\r\nвъ Факино, въ почтальонѣ, но и въ нищемъ, который протя\r\nгиваетъ руку. Въ Романьи на эту дерзость отвѣчали бы двад\r\nцатью “ колтелатами ”. Французы понятились, можетъ у нихъ\r\nбыли мозоли?\r\nСлучай этотъ неприятно подѣйствовалъ на меня, къ тому-же\r\nпришедши въ hotel я прочелъ въ газетахъ руанскую исторію;\r\nчто - же это значить, неужели герцогъ Ноаль правь?190\r\nНо когда человѣкъ хочетъ вѣрить, его вѣру трудно искоре\r\nнить и не доѣзжая до Авиньона я забылъ марсельскія прикла\r\nды и руанскіе штыки.\r\nВъ дилижансѣ съ нами сѣмъ дородный, осанистый аббать,\r\nсреднихъ лѣтъ и приятной наружности. Сначала онъ ради\r\nприличія принялся за молитвенникъ, но вскорѣ чтобъ не\r\nдремать, онъ положилъ его въ карманъ и началъ мило и\r\nумно разговоривать съ класической правильностью языка\r\nПор - ройяля и Сорбоны, съ цитатами и цѣломудренными\r\nостротами.\r\nДѣйствительно одни Французы умѣютъ разговаривать. Нѣм\r\nцы признаются въ любви, повѣряють тайны, поучаютъ или\r\nругаются. Въ Англiй оттого и любятъ рауты, что тутъ не до\r\nразговора...толпа, нѣтъ мѣста, всѣ толкутся и толкаются никто\r\nникого не знаетъ; если - же соберется маленькое общество, сей\r\nчасъ скверная музыка, Фальши вое пѣніе, скучныя маленькія\r\nигры, или гости и хозяева съ необычайной тягостью волочють\r\nразговоръ, остановливаясь, задыхаясь и напоминая несча\r\nстныхъ лошадей, которыя выбившись изъ силъ, тянуть по\r\nбичевнику нагруженную барку противъ теченія.\r\nМнѣ хотѣлось подразнить аббата республикой и не удалось.\r\nОнъ бымъ двоволенъ свободой безъ излишествъ, главное\r\nбезъ крови и войны, считалъ Ламартина великимъ человѣ\r\nкомъ, чѣмъ-то въ родѣ Перикла.\r\n— “ И СаФо ”, добавилъ я, не вступая впрочемъ въ спорт,\r\nблагодарный за то, что онъ не говорилъ ни слова о религии.\r\nТакъ болтая, доѣхали мы до Авиньона часовъ въ 11 вечера.\r\nПозвольте мнѣ, сказалъ я аббату, наливая ему за ужи\r\nномъ вино, предложить довольно рѣдкій тостъ: За Республику\r\net pour les hommes de l'eglise qui sont républicains. Аббатъ\r\nвсталъ и заключилъ нѣсколько цицероновскихъ Фразъ словами:\r\nà la République futur en Russie. \" A la République univer\r\nsell! ” закричалъ кондукторъ дилижанса, и человѣка три, си\r\nдѣвшихъ за столомъ. Мы чокнулись.\r\nКатолическій повъ, два-три сидѣльца, кондукторъ и Русское\r\n— какъ- же не всеобщая Республика.\r\nА вѣдь весело было!191\r\n.\r\nКуда вы? спросилъ я аббата, усаживаясь снова въ ди\r\nавжансъ и попросивъ его пастырскаго благословенія на куре\r\nніе сигары.\r\n— Въ Парижъ, отвѣчалъ онъ, я избранъ въ Національное\r\nсобраніе; я буду очень радъ васъ видѣть у себя вотъ мой\r\nадресъ. Это былъ Аббатъ Сибуръ — Doyen чего -то, братъ\r\nтеперишняго Парижскаго Архіерея.\r\nЧерезъ двѣ недѣли наступало 15 мая, этотъ грозный\r\nритуриель, за которымъ шли страшные Тюньскіе дни. Тутъ\r\nвсе принадлежить не моей біографія, — а біографія рода\r\nчеловѣческаго...\r\nОбъ этихъ дняхъ я много писалъ.\r\nя могъ бы тутъ кончить какъ тотъ старый капитанъ въ\r\nстарой пѣснѣ,\r\nTe souviens tu - mais içi je m'arrete,\r\nJçi finit tout noble souvenir.\r\nНо съ этихъ - то “проклятыхъ” дней и начинается послѣ\r\nдняя часть моей жизни.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Povesti, skazki i rasskazy kazaka Luganskogo (V. I. Dalia). Chetyre chasti. SPb. 1846",
        "article": "Повѣсти , СКАЗКИ 11 РАЗСКАЗЫ КАЗАКА ЛУГАНСКАГО -\r\nЧетыре части . Спб. 1846 .\r\nэто -\r\nДля литературныхъ успѣховъ , для пріобрѣтенія славы писателя ,\r\nвъ наше время мало одного таланта : необходимо еще , чтобы талантъ отъ самой природы былъ означенъ печатью самостоятельности . Какъ нельзя править людьми , имѣя умъ , но ве имѣя воли и характера , такъ нельзя быть настоящимъ писателемъ , при помощи\r\nтолько безцвѣтнаго таланта . Оригинальность таланту сообщается\r\nугломъ зрѣнія , съ котораго представляется автору міръ , цвѣтомъ\r\nстеколъ , сквозь которыя отражаются въ глазахъ ума его всѣ предметы . Умъ одинъ у всѣхъ людей , и несмотря на то , русская пословица : сколько головъ , столько умовъ . все -таки справедлива . Умъ ,\r\nдуховное оружіе человѣка : оружіе это у всѣхъ людей одно , а\r\nкаждый дѣйствуетъ имъ особенно , по своему . Мы исключаемъ отсюда подей , у которыхъ это оружие или деревянное , или изъ дряпного\r\nжелѣза : нѣтъ , сколько ни возьмите людей съ одинаково хорошимъ\r\nоружіемъ этого рода , вы увидите , что каждьні пзъ нихъ , не уступая\r\nостальнымъ въ искусствѣ дѣйствовать своимъ оружіемъ , все -таки\r\nдѣйствуетъ имъ болѣе или менѣе по своему . Писатель съ талантомъ ,\r\nно безъ оригинальности , сочувствуетъ всему на свѣтѣ , вичему не сочувствуя въ -особенности . Такой талантъ похожъ на человѣка , который говоритъ о себѣ , что онъ сгараетъ любовію къ человѣчеству , во\r\nчто , несмотря на то , онъ никого въ жизнь свою не любилъ въ огобенности , что никогда не было у него ни друга , ви пріятеля , вп\r\nбрата , ви сестры , ни любовницы . Такой талантъ похожъ на великолѣнные ножны безъ сабли , на богатый сундукъ , въ которомъ ничего\r\nне положено . Онъ всегда готовъ писать о чемъ угодно и что хотите ,\r\nно обыкновенно пишетъ всегда подъ чьимъ нибудь вліяніемъ . И не\r\nмудрено : для кого всѣ предметы одинаково ясно видимы , тотъ въ\r\nсущности не видитъ и не знаетъ ни одного . Безъ самобытности неРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 135\r\nльзя имѣть великаго таланта , а небольшой – въ такомъ случаѣ ничего\r\nне стоитъ .\r\nВглядываясь въ произведенія самобытнаго таланта , всегда находите въ нихъ признаки сильной наклонности , ипогда даже страсти\r\nкъ чему нибудь одному , и потому самому такой талантъ становится\r\nдля вась истолкователемъ овладѣвшаго имъ предмета . Онъ дѣлаетъ\r\nего для васъ доступнымъ и яснымъ , рождаетъ въ васъ къ нему симпатію и охоту знать его . Къ числу такихъ -то талантовъ принадлежитъ талантъ г. Даля , прославившагося въ нашей литературѣ подъ\r\nименемъ казака Луганскаго .\r\nнаго -\r\n-\r\n-\r\nВсе\r\nВъ чемъ же заключается особенность его таланта ? Объ этомъ мы\r\nпока не будемъ говорить , а скажемъ , въ чемъ заключается господствующая наклонность , симпатія , любовь , страсть ero таланта . Заключается все это у него въ русскомъ человѣкѣ , русскомъ\r\nбытѣ , словомъ въ мірѣ русской жизни . Но чтожъ тутъ оригинальскажутъ намъ мало ли людей , которые не меньше г. Даля и\r\nвсякаго другого любятъ Русь и все русское ? ... Отвѣчаемъ : очень\r\nможетъ быть ; но вы говоримъ ог . Далѣ , какъ о человѣкѣ , который\r\nсамымъ дѣломъ показалъ и доказалъ эту любовь , какъ писатель .\r\nВѣдь легко писать возгласы , исполненные хвалы Россіи и ненависти\r\nко всему не русскому ; но это еще не значитъ любить Русь и\r\nрусское . Другой и дѣйствительно любитъ ихъ , да вѣтъ у него достаточно таланта , чтобы любовь его отразилась въ мертвой буквѣ и зажгла ее тепломъ и свѣтомъ жизни ... Любовь г. Даля къ русскому человѣку • не чувство , не отвлеченная мысль : нѣтъ ! это любовь дѣятельная , практическая . Не знаемъ , потому ли знаетъ онъ Русь , что\r\nлюбитъ ее , или потому любитъ ее , что знаетъ ; но знаемъ , что онъ\r\nве только любитъ ее , но и знаетъ . Къ особенности его любви къ\r\nРуси принадлежитъ то , что онъ любитъ ее въ корню , въ самомъ\r\nстержнѣ , основаніи ея , ибо овъ любитъ простого русскаго человѣка ,\r\nна обиходномъ языкѣ нашемъ называемаго крестьяниномъ и мужикомъ . И — Боже мой ! - какъ хорошо онъ знаетъ его ватуру ! онъ\r\nукѣетъ мыслать его головою , видѣть его глазами , говорить его язы-\r\n-\r\n-\r\nкомъ . Онъ знаетъ его добрыя и его дурныя свойства , знаетъ горе и\r\nрадость его жизни , знаетъ болѣзни и лекарства его быта ....\r\nИ зато , въ нашей литературѣ нашлось довольно критиковъ-аристократовъ , которыхъ оскорбила , зацѣпила за живое эта любовь г.\r\nДаля къ простонародью . Какъ-де , въ самомъ дѣлѣ , унижать литературу изображеніемъ грязи и вони простонародной жизни ? Какъ выводить на сцену червь , сволочъ , мужиковъ-вахлаковъ , бабъ , дѣвокъ ? Это аристократическое отвращеніе отъ грязной литературы\r\nдеревень очень остроумно выразилъ одинъ каррикатуристь аристоT. I. OTA. III.136 СОВРЕМЕНникъ .\r\nкратъ , изобразивъ молодого автора одной прекрасной повѣсти изъ\r\nкрестьянскаго быта роющимся въ помойной ямѣ ....\r\nВЫ --\r\n, -\r\n-\r\nПоложимъ , господа , этотъ міръ дѣйствительно не отличается\r\nособенною опрятностiю , чуждъ всякой образованности и далекъ отъ\r\nбольшого свѣта ; но вѣдь вы же сердитесь , когда изображаютъ все\r\nвасъ же да васъ ; вы же говорите , что чиновники да чиновника и\r\nмонотонно и пошло ?... Какъ , да развѣ мы чиновники ? Мы аитсраторы , мы артисты , мы распростраваемъ въ публикѣ изящный\r\nвкусъ и благородный тонъ большого свѣта ....» Будьте вы , господа ,\r\nчѣмъ хотите , служите или не служите вовсе , но вы чиновники ,\r\nлюди одного изъ средаихъ слоевъ общества , вы отъ большого\r\nсвѣта гораздо дальше , нежели эти мужики , въ заскорузлыхъ кожанныхъ рукавицахъ , сермяжныхъ балахонахъ и въ смазанныхъ дегтемъ сапожнищахъ , а всего чаще въ лантахъ .... Истинный аристократъ , настоящій свѣтскій человѣкъ никогда не ставетъ брезгать мужикомъ , никогда не побоитса замараться грязью его жизни тѣмъ ,\r\nчто будетъ смотрѣть на нее или изучать ее .... Эта боязнь свойственна только полубарамъ , полугосподамъ , выскочкамъ , которые\r\nеще не успѣла забыть , что такое грязь .... Извѣстное дѣло , что дворовый человѣкъ больше ломается надъ мужикомъ , нежели тотъ ,\r\nкому принадлежатъ они оба . Въ чиновникахъ , мѣщавахъ , купцахъ больше спѣсн , чинопочитанія , церемонности , презрѣнія ко\r\nвсему низшему , подобострастія ко всему высшему , нежели въ высшемъ и низшемъ слояхъ общества .... Для многихъ ясно также , что\r\nвъ необразованномъ мужикѣ иногда бываетъ больше врожденнаго\r\nдостоинства , нежели въ образованныхъ людяхъ среднихъ сословій ....\r\n-\r\n-\r\nНо подобные люди не стоятъ опроверженій . Мужикъ — человѣкъ ,\r\nи этого довольно , чтобы мы интересовались имъ такъ же , какъ и\r\nвсякимъ баривомъ . Мужикъ нашъ братъ по Христу , и этого довольно , чтобы мы изучали его жизнь и его бытъ , имѣя въ виду ихъ\r\nулучшеніе . Если мужикъ не учень , не образованъ , — это ве его вина ... Ломоносовъ родился мужакомъ , в могъ бы и умереть мужнкомъ ; но обстоятельства помогли ему показать міру , что иногда кроется въ глубивѣ мужицкой натуры , чѣмъ можетъ иногда быть мужикъ .\r\nОбразованность - дѣло хорошее - что ив говорить ; но , Бога ради , ве\r\nчваньтесь ею такъ передъ мужикомъ : почему знать ,что при вашихъ\r\nвнѣшнихъ средствахъ къ образованію , онъ далеко бы оставилъ васъ\r\nза собою . Притомъ же дорога истинная образованность , а ваша , господа , заставляетъ умныхъ людей красяѣть за образованпость в гнушаться ею ...РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 137\r\n-\r\n―\r\n-\r\nСочиненія г. Даля можно раздѣлить на три разряда : русскія народныя сказки , повѣсти и разсказы и физіологическіе очерки . Сказокъ у него особенно много . Мы , признаемся , не совсѣмъ понимаемъ\r\nэтотъ родъ сочиненій . Другое дѣло - вѣрно записаввыя подъ диктовку народа сказки : ихъ собирайте и печатайте, и за это вамъ спасибо . Но сочинять русскія народныя сказки или передѣлывать ихъ\r\nзачѣмъ это , а главное для кого ? Вѣдь простой народъ не прочтетъ , даже не увидятъ вашей книги , а для образованныхъ классовъ\r\nобщества что такое ваши сказки ? ... Съ такими мыслями ВЗЯЛИСЬ\r\nмы читать сказки г. Даля ; но если , прочтя ихъ , мы не перемѣнили\r\nтакихъ мыслей , то значительно смягчали ихъ строгость , по крайней\r\nмѣрѣ , въ отношеніи къ г. Далю . Онъ такъ глубоко проникъ въ складъ\r\nума русскаго человѣка , до того овладѣлъ его языкомъ , что сказки его\r\nнастоящія русскія народныя сказки .... Поэтому писать ихъ былъ\r\nдля него великій соблазнъ , и какъ онѣ многимъ и теперь нравятся , и\r\nмы не обойдемъ ихъ добрымъ словомъ , не попрекнемъ ихъ рожденіемъ , хотя и не пожелаемъ имъ дальнѣйшаго размноженія .\r\n-\r\n-\r\n-\r\nВъ повѣстяхъ и разсказахъ своихъ г. Даль является человѣкомъ\r\nбывалымъ . И въ самомъ дѣлѣ , гдѣ не бывалъ онъ ? Онъ участвовалъ\r\nвъ польской кампаніи и въ хивинской экспедиціи , онъ былъ въ Молдавіи , въ Валахів , въ Бессарабіи ; Новороссія съ Крымомъ знакомы\r\nему какъ нельзя больше , а Малороссія словно родина его ... Онъ\r\nзнаетъ , чѣмъ промышляетъ мужикъ владимiрской , ярославской ,\r\nтверской губерніи , куда ходитъ онъ на промыселъ и сколько заработываетъ ... Г. Даль , это живая статистика живого русскаго вародонаселенія ... Между повѣстями его есть не совсѣмъ удачныя , каковы , напр . , Савелій Грабь , Мичмань Поцѣлуевъ , Бѣдовикъ ... Он\r\nскучны въ цѣломъ , но въ подробностяхъ встрѣчаются драгоцѣнныя\r\nчерты русскаго быта , русскихъ правовъ . Многіе разсказы очень занимательны , легко читаются и незамѣтно обогащаютъ васъ такими\r\nзнаніями , которыя , внѣ этихъ разсказовъ , не всегда можно пріобрѣсти и побывавши тамъ , гдѣ бывалъ Даль . Такъ въ разсказахъ : Maйна и Бикей в Мауляна знакомитъ онъ насъ съ нравами и бытомъ\r\nКайсаковъ , въ Цыганкѣ съ молдавскою цивилизаціею и положеніемъ Цыганъ въ тамошнемъ краѣ , въ Болгаркѣ - съ патріархальными нравами патріархальнаго болгарскаго племени , мало уступающими въ дикости патріархальнымъ кайсацкимъ нравамъ . Вообще ,\r\nгдѣ основа разсказа проще , малосложнѣе , менѣе запутана , тамъ и\r\nразсказъ выходить лучше . Къ лучшимъ разсказамъ принадлежатъ ,\r\nпо нашему мяѣнію , Хмѣль , Сонъ и Явь и Вакхъ Сидоровъ Чайкинъ ...\r\nВъ Физіологическихъ очеркахъ своихъ Даль является уже не138 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nпросто бывалымъ , умнымъ , наблюдательнымъ человѣкомъ и даровитымъ литераторомъ , но еще художникомъ .... Въ самомъ дѣлѣ ,\r\nдля того , чтобы написать Дворника , Деньщика и Колбасники\r\nи Бородачи , мало наблюдательности и самого строгаго изучевія дѣйствительности : нуженъ еще элементъ творчества . Иначе ,\r\nизображенія дворпика , деньщика и купцовъ съ купчихами и купецкими дочерьми не являлись бы въ статьяхъ г. Даля типами , не поражали бы своею живою , внутреннею вѣрностію дѣйствительности , не\r\nврѣзывались бы навсегда и такъ глубоко въ памяти того , кто прочелъ ихъ разъ ... Ихъ можно не только читать , но и перечитывать ,\r\nи каждый разъ будутъ ови казаться все лучше и лучше .\r\nНамъ кажется , что г. Даль , пиша русскія сказки , повѣсти и разсказы , искалъ настоящей дороги для своего таланта , а написавши\r\nДворника , Деньщика , Колбасники и Бородачи , нашелъ ее... Это\r\nподтверждастся отчасти повѣстью Бѣдовикъ : въ ней мы видимъ какъ\r\nбы въ зародышѣ то лицо , которое такъ полно и богато , такъ ясно и\r\nрѣзко обозначилось потомъ въ Деньщикѣ. Какъ бы то ни было , но\r\nФизіологическіе очерки г. Даля считаемъ мы перлами современной\r\nрусской литературы , и желаемъ и надѣемся , что теперь г. Даль обратитъ свой богатый в сольный талантъ преимущественно на этотъ\r\nродъ сочиненій , не теряя болѣе времени на сказки , повѣсти в разсказы ....",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Neskol'ko slov o gimnaziiakh. Po povodu stat'i g. Eshevskago, pomeshchennoi v № 38 «Ateneia»",
        "article": "НѣСКОЛЬКО СЛОВъ о ГИМНАЗІЯхъ.\r\nПо поводу статьи 1. Ешевскаго, помѣщенной въ N 38 Атенея.\r\n\r\nСовременная русская литература дѣятельно обратилась къ\r\nобличенію всего, что есть дурнаго въ нашей жизни, во всѣхъ\r\nотрасляхъ нашего развития. Расказы, повѣсти1, романы, жур\r\nнальныя статьи все стремится къ тому, чтобы выставлять и\r\nпреслѣдовать всякаго рода недостатки. Направленіе благотвор\r\nное. Только тогда можно уничтожить недостатокъ, когда его\r\nясно сознаешь. Но съ другой стороны, и самое это направление\r\nтолько тогда можетъ быть благотворно, когда указываются\r\nдѣйствительные недостатки, когда тотъ, кто береть на себя\r\nобязанность указывать ихъ, хорошо изучилъ сферу дѣятельно\r\nсти, о которой говорить. Еще благотворнѣе будетъ оно, если\r\nукажуть не только на то, что дурно, но и на то, отчего это\r\nдурно, на причину недостатка: тогда слова обвинителя получа\r\nютъ высокое значеніе и прямо примѣняются къ жизни. Но\r\nиногда мы не находимъ этихъ условій въ обвинительныхъ стать\r\nяхъ. Иногда, стремясь къ лучшему и негодуя на настоящее,\r\nпишущій слишкомъ увлекается, видитъ все въ дурномъ свѣтѣ,\r\nпреувеличиваетъ зло: даже случается, что не ознакомясь съ\r\nпредметомъ своихъ обвиненій, указываетъ ва недостатки, ко\r\nторыхъ нѣтъ, видитъ зло тамъ, гдѣ оно не существуетъ. Эти\r\nобвиненія, мнѣ кажется, скорђе вредны, нежели полезны: ибо\r\nони вмѣсто разъяснения вопроса, только затемняютъ его;\r\nвмѣсто указанiя истинныхъ средствъ къ уничтоженію зла, от\r\nвлекають вниманіе совершенно въ другую сторону. Такого170 АТЕНЕЙ.\r\n9\r\n2\r\n(\r\nрода ошибки нашелъ я въ статьѣ г.Ешевскаго по поводу «Курса\r\nВсеобщей Истории», составленнаго г. Шульгинымъ.\r\nВыставляя всѣ достоинства этой книги г. Ешевскій\r\nуказываетъ на страшный у насъ недостатокъ учебныхъ ру\r\nководствъ, и строго перебираетъ бираетъ всѣ сѣ наши учебники по\r\nвсеобщей истории. обвиненіе въ высшей степени справед\r\nливое, недостатокъ, сильно препятствующій успѣшному хо\r\nду воспитанія. По нѣкоторымъ предметамъ, учитель рѣіни\r\nтельно ничего не можетъ дать ученикамъ въ руки, и мы впол\r\nнѣ сочувствуемъ всему, что говорити критикъ. Но г. Ешев\r\nскій не ограничился указаніемъ этого важнаго недостатка;\r\nонъ кстати указываетъ на недостатки въ нашемъ универси\r\nтетскомъ преподаваній; онъ говорить, что «университетское\r\nкурсы доступны только для болѣе или менѣе незначительнаго\r\nменьшинства» слушателей. Такимъ образомъ, по его словамъ,\r\nболѣе или менѣе значительное большинство не въ состоянии\r\nслѣдить за лекціями профессора и безполезно проводить время\r\nвъ университетѣ. Какъ ни грустно было мнѣ, какъ бывшему\r\nпитомцу университета, прочесть такой отзывъ о студентахъ\r\nнынѣшняго времени, я не считаю себя въ правѣ отвергать сви\r\nдѣтельство профессора, которому настоящее положение универ\r\nситетскихъ дѣлъ должно быть хорошо извѣстно. Да и самъ\r\nг. Ешевскій только вскользь коснулся этого вопроса, и соб\r\nственно лишь для того, чтобы всею тяжестью обвиненія обру\r\nшиться на гимназій. Гимназій, по его словамъ, а особенно\r\nправо ихъ переводить лучшихъ своихъ учениковъ въ универ\r\nситетъ, безъ предварительнаго университетскаго испытанія,—\r\nвотъ причина всего зла. Это право, опять по его словамъ, ли\r\nшаетъ профессора возможности быть справедливымъ на всту\r\nпительномъ экзаменѣ, потому что изъ гимназій безъ экзамена\r\nпоступаютъ ничего не знающіе студенты. Это обвиненіе до того\r\nпротиворѣчитъ всей моей многолѣтней учительской опытности,\r\nвсему тому, что я знаю о поступающихъ въ университетъ и\r\nучащихся въ немъ, что я рѣшился подробнѣе заняться этимъ\r\nвопросомъ. Но прежде нежели приведу доказательства, я обра\r\nщусь къ нѣкоторымъ своимъ университетскимъ воспоминані\r\nемъ. Лѣтъ 25 тому назадъ изъ университета не выходило пре\r\nподавателей древнихъ языковъ; изученіе ихъ было очень слабо\r\n-\r\n>нѣсколько словъ огимНАЗІЯхъ. 171\r\nвъ университетѣ. Прошло нѣсколько лѣтъ, и очень не много\r\nлѣтъ, и занятие древними языками въ Московскомъ универси\r\nтетѣ вдругъ поднялось на высокую степень; нѣкоторые изъ ны\r\nнѣшнихъ профессоровъ могутъ засвидѣтельствовать эти замѣ\r\nтельно быстрые успѣхи, совершившиеся въ очень короткое\r\nвремя. Отчего такое быстрое развитие Филологіи? Неужели\r\nгимназіи причиною его? Но гимназій тогда были такія же, какъ\r\nпрежде; онѣ только получили въ промежутокъ этого времени\r\nправо переводить лучшихъ учениковъ въ университетъ безъ\r\nпредварительнаго испытанія, право, которое, по словамъ г.\r\nЕшевскаго такъ губительно дѣйствуетъ на университетъ въ на\r\nстоящее время. Должно быть причины лежали не въ гимназі\r\nяхъ, а въ чемъ-нибудь другомъ. То же самое было съ исто\r\nріею: учителя истории постоянно выписывались изъ Петербург\r\nскаго педагогическаго института; изъ Московскаго универси\r\nтета ихъ почти не выходило. Прошло нѣсколько лѣтъ, и опять\r\nне много лѣтъ, и не только изъ университета вышло много\r\nпрекрасныхъ учителей гимназіи, много дѣятелей науки, но и\r\nкафедры разныхъ университетовъ и лицеевъ заняты воспитан\r\nниками Московскаго университета. Отчего опять такое быст\r\nрое развитие истории въ университетѣ? Неужели причина его\r\nлежитъ въ гимназіяхъ? Но если съ одной стороны смѣшно бы\r\nбыло приписать эти успѣхи гимназіямъ, то съ другой стороны,\r\nвъ высшей степени несправедливо и недостатки университет\r\nскаго образованiя приписать тѣмъ же гимназіямъ.\r\nВъ университетъ поступаетъ изъ гимназій безъ экзамена\r\nзначительное меньшинство: такъ, въ 1857 году поступило изъ\r\nгимназій безъ экзамена 171, а по экзамену 263; въ 1856 безъ\r\nэкзамена изъ гимназій Московскаго округа 142, по экзамену\r\n273; въ 1855 безъ экзамена 98, по экзамену 197, и т. д. Изъ\r\nэтого меньшинства было за 1857 годъ въ отчетѣ университета\r\nпоказано отличныхъ, по юридическому Факультету, гимнази\r\nстовъ Московскаго округа, не экзаменованныхъ при вступлении\r\nихъ въ университетъ, 16; экзаменованныхъ 9; въ 1856 отлич\r\nныхъ гимназистовъ Московскаго округа, не экзаменованныхъ\r\n15, экзаменованныхъ 4; въ 1855 году - первыхъ 23, вторыхъ 10.\r\nТакимъ образомъ, изъ почти половиннаго меньшинства вышло\r\nвъ эти годы болѣе, нежели двойное большинство отличныхъ.\r\n1172 АТЕней.\r\nСаѣдовательно, гимназисты, по отчетамъ университетскимъ, ока\r\nзались болѣе нежели, вчетверо лучше экзаменованныхъ. Возь\r\nмемъ посредственныхъ: въ отчетахъ показано: въ 1857 г.\r\nизъ гимназистовъ Московскаго округа 1 %, изъ экзаменован\r\nныхъ 32; въ 1856 — изъ первыхъ 13, изъ вторыхъ 23; въ 1855—\r\nизъ первыхъ 14, изъ вторыхъ 20, и т. д.\r\nРезультатъ почти тотъ же, что и для отличныхъ.\r\nМы видимъ вездѣ гимназистовъ Московскаго округа, безъ\r\nэкзамена, въ первыхъ рядахъ. Въ 1857 г., золотыя медали по\r\nлучены 8 человѣками, изъ нихъ 4 гимназиста; въ 1856 золотой\r\nмедали удостоенъ одинъ; въ 1855 трое, изъ нихъ гимнази\r\nстовъ 2; въ 185+ двое, изъ нихъ гимназистовъ 1. Гимназисты,\r\nсоставляютъ 1/3 всего числа студентовъ; изъ нихъ равное число\r\nполучило золотыя медали: гимназисты оказываются по этому\r\nвтрое лучше.\r\nГ. Ешевскій говоритъ: «наблюдения показали, что\r\nсительно знанiя древнихъ языковъ, первое мѣсто принадле\r\nжитъ воспитанникамъ духовныхъ семинарій; за ними слѣдують\r\nмолодые люди, получившіе образованіе дома, и только послѣд\r\nнее мѣсто занимаютъ воспитанники гимназій». Вѣроятно эти\r\nнаблюдения производимы были въ историко-филологическомъ\r\nФакультетѣ, потому что только на немъ серьёзно занимаются\r\nдревними языками. Повторимъ же эти наблюденія.\r\nотно\r\nОтличныхъ показано въ отчетахъ:\r\nизъ не экзаменованныхъ. Изъ экзаменованныхъ. Въ томъ числѣ семинарист.\r\n13 7 1\r\n16 3 2\r\n16\r\n8\r\n-\r\nвъ 1847\r\n1848\r\n1849\r\n- 1850\r\n1851\r\n1852\r\n1853\r\n1854\r\n1855\r\n21\r\n18\r\n10\r\n9 7\r\n2 1 0 1 1 0 1\r\n5 5 1\r\n9 7\r\nILL\r\n7нѣСколько словъ огимНАЗІЯхъ. 173\r\nизъ не экзаменованныхъ. Изъ экзаменованныхъ. Въ тому числѣ семинарист,\r\nC\r\n1856\r\n1857\r\n2 7\r\n1 8\r\n0 2\r\n*\r\nПосредственныхъ было гимназистовъ Московскаго округа:\r\nБезъ экзамена. Экзаменованныхъ. Изъ нихъ семинаристовъ.\r\n0 2\r\n2\r\n6 7\r\n. 6 12\r\n- 9\r\n— 0\r\nвъ 1847\r\n1848\r\n1849\r\n1850\r\n1851\r\n- 1852\r\n1853\r\n1854\r\n1855\r\n1856\r\n1857\r\n0 2\r\n2 0 1 1\r\n0 3 1 0 1 0 0 1 2 0\r\n1 0 3\r\n0 3\r\n0 3\r\n0 2\r\nИтакъ, наблюдения за 11 лѣтъ показываютъ, что изъ гимна\r\nзистовъ Московскаго округа отличныхъ было въ девять разъ\r\nболѣе, нежели посредственныхъ; а изъ экзаменованныхъ только\r\nвдвое; въ томъ числѣ семинаристовъ было столько же отлич\r\nныхъ, сколько и посредственныхъ. Поэтому, гимназисты ока\r\nзались въ девять разъ лучше семинаристовъ.\r\nРезультаты совершенно противоположны наблюденіямъ г.\r\nЕшевскаго. Правда, онъ не называетъ университета, къ ко\r\nторому относятся его наблюдения; но онъ профессоръ Mo\r\nсковскаго университета, упоминаетъ въ статьѣ Факты, слу\r\nчившиеся въ Московском университетѣ, помѣстилъ статью\r\nвъ Московском журналѣ; а потому всякій, прочитавъ статью,\r\nсочтетъ неназванный университетъ Московскимъ университе\r\n2\r\n* Уменьшеніе числа отличныхъ въ послѣдніе годы объясняется во -первыхъ\r\nтѣмъ, что пріемъ въ университетъ быхъ ограниченъ, и во -вторыхъ, тѣмъ, что\r\nпо Высочайшему повелѣнію латинский языкъ въ гимназіяхъ стали преподавать\r\nтолько съ 4-го класса.174 АТЕ НЕ Й. 4\r\nкакъ\r\n2\r\nтомъ, и обвиненіе припишетъ прямо гимназіямъ Московскаго\r\nокруга. Если г. Ешевскій зналъ результаты наблюденій въ на\r\nшемъ университетѣ, то нельзя не пожалѣть, зачѣмъ онъ не\r\nоговорился болѣе положительнымъ образомъ. Если же не зналъ,\r\nто долженъ былъ справиться. Этотъ предметъ точно такъ же\r\nтребуетъ внимательнаго изученія, какъ и какой-нибудь вопросы\r\nизъ всеобщей истории. Московскій университетъ такое мѣ\r\nсто занимаетъ въ ряду университетовъ, что нельзя выска\r\nзывать общихъ положеній, не освѣдомясь о том,,\r\nдѣло происходить именно въ немъ. A Факты въ Москов\r\nскомъ университетѣ показываютъ, что гимназіи хорошо слу\r\nжатъ университету, что ихъ воспитанники всегда стоятъ въ\r\nпервыхъ рядахъ, что онѣ доставляють хорошихъ студентовъ\r\nболѣе, нежели домашнее воспитание, и гораздо болѣе, нежели\r\nсеминарій.\r\nЧтоже заставило г. Ешевскаго произнести такое обвинение\r\nна гимназіи? На чемъ онъ основалъ его? На нѣсколькихъ\r\nчастныхъ случаяхъ. Г. Ешевскій вѣроятно знаетъ, что такъ\r\nне выводятъ заключеній: надобно обращать внимание на сред\r\nнее число,, на общую цыФру. Притомъ и эти частные слу\r\nчаи не показываютъ того, что выводить изъ нихъ г. Ешевскій.\r\nОнъ говорить, напримѣръ, что одинъ студентъ помѣстилъ\r\nвъ Сирію богиню Культа. Я знаю этого студента: онъ кон\r\nчилъ курсъ въ одной изъ московскихъ гимназій и не полу\r\nчилъ права вступить въ университетъ безъ экзамена; потомъ\r\nвыдержалъ экзаменъ въ университетѣ и сдѣлался студентомъ.\r\nЭтотъ Фактъ удостовѣряетъ лишь въ одномъ, что молодой\r\nчеловѣкъ, признанный отъ гимназій недостойнымъ быть въ\r\nуниверситетѣ, дѣйствительно оказался недостойнымъ. Гово\r\nритъ ли этотъ Фактъ противъ гимназій? Г. Ешевскій приводить\r\nдругie Факты: упоминаетъ о совершенномъ незнаній латин\r\nскаго языка, оказавшемся при переходѣ на 2-й курсъ, о co\r\nвершенномъ незнаніи Французскаго языка, и проч. Я не знаю,\r\nо комъ именно говоритъ г. профессоръ; но мнѣ извѣстно, что\r\nнѣкто, кончившій курсъ въ одной изъ московскихъ гимназій,\r\nвовсе не учился въ ней латинскому языку, а шелъ по отдѣленію\r\nзаконовѣдѣнія. При окончании же курса, онъ перемѣнилъ свое\r\nнамѣреніе, и съ разрѣшенія г. попечителя держалъ изъ латиннѣСколько словъ огиМНАЗІЯхъ. 175\r\nДру\r\n>\r\n>\r\n.\r\nскаго языка вступительный экзаменъ въ университетѣ. Отвѣ\r\nчаетъ ли гимназія за его познания въ латинскому языкѣ?\r\nгой, учившiйся въ одной изъ губернскихъ гимназій, былъ въ\r\nпятомъ классѣ; по переводному экзамену остался въ немъ на\r\nдругой годъ; потомъ остался на третій. Соскучившись сидѣть\r\nвъ одномъ классѣ, онъ вышелъ изъ гимназіи, и черезъ годъ\r\nили два очутился въ университетѣ, и оказалось, что онъ вовсе\r\nне знаетъ Французскаго языка: отвѣчаетъ ли гимназія за такого\r\nученика, когда она сама признала его совершенно неспособ\r\nнымъ? И если разберемъ случаи, приводимые г. Ешевскимъ,\r\nто большею частью окажется то же самое и они никакъ не\r\nмогутъ подтвердить такого сильнаго обвиненія, взводимаго на\r\nгимназіи и учителей ихъ. Но соглашусь, что и встрѣтятся случай,\r\nговорящіе противъ гимназій (во всякомъ случаѣ очень не мно\r\nгie), чтоже они докажутъ? могутъ ли они заставить согласить\r\nся, что гимназіи пускаютъ въ университетъ людей по большей\r\nчасти неспособныхъ, когда общія цыфры дають такое преиму\r\nщество гимназіямъ? Притому же иногда источникъ этихъ слу\r\nчаевъ лежитъ въ самомъ университетѣ: представьте себѣ поря\r\nдoчнaгo ученика, который хорошо можетъ пересказать замѣ\r\nчательные города всѣхъ государствъ. Онъ назначаетъ себя, на\r\nпримѣръ, на занятие древними языками, и разумѣется, въ про\r\nдолженіи цѣлаго года не имѣетъ ни охоты, ни случая повто\r\nрять замѣчательные города разныхъ государствъ. На другой\r\nгодъ его заставляють слушать политическую экономію: зани\r\nмаясь преимущественно древними языками, онъ опять цѣлый\r\nгодъ не повторяетъ городовъ разныхъ государствъ, а по пред\r\nмету политической экономіи довольствуется только лекціями\r\nпрофессора, и притомъ лекціями, который онъ слушаетъ только\r\nпо обязанности: не естественно ли, что названіе нѣкоторыхъ\r\nгородовъ забудутся имъ, и онъ не укажетъ тѣ города, между\r\nкоторыми проведена желѣзная дорога, упоминаемая профессо\r\nромъ? То же явление можетъ повториться со всякимъ другимъ\r\nпредметомъ, и будетъ непремѣнно повторяться, пока у насъ\r\nнельзя будетъ освободить студентовъ отъ обязательныхъ лек\r\nцiй и предметовъ. Но чтоже эти случаи могутъ сказать про\r\nтивъ гимназій? Что ученики ея могутъ забывать кое-что? А\r\nкромѣ этого они ничего не говорятъ. Разумѣется, наши гим176 АТЕНЕЙ.\r\n1\r\n1\r\n32\r\nЕ.\r\nес\r\nHi\r\nI0\r\nope\r\nae\r\n30.]\r\nten\r\n1.\r\nТА\r\n>\r\nназіи еще далеки отъ совершенства, еще многое можно ска\r\nзать противъ нихъ; особенно вредитъ имъ множество предме\r\nтовъ преподавания и обширность курсовъ: ученикъ слишкомъ\r\nбыстро пріобрѣтаетъ самыя разнородныя свѣдѣнія, онъ не успѣ\r\nваетъ достаточно приглядѣться къ нимъ, свыкнуться съ ними;\r\nоттого-то и происходитъ, что ученики гимназій отчасти забы\r\nваютъ пройденное. Я далекъ отъ мысли о совершенствѣ; но я\r\nположительно утверждаю, что гимназисты, поступившіе въ уни\r\nверситетъ безъ экзамена, стоятъ впереди поступившихъ съ\r\nэкзаменом ъ.\r\n1 Г. Ешевскій указываетъ и на причины такого недоста\r\nточного приготовленія, лежащія въ устройствѣ самыхъ гимна\r\nзій. Но здѣсь онъ ограничивается весьма немногими ука\r\nзаніями.\r\nТакъ, онъ говорить, почему въ гимназіяхъ неуспѣшно пре\r\nподаваніе географій: онъ приводить двѣ причины; но обѣ ясно\r\nпоказываютъ, что г. Ешевскій совершенно не знаетъ устрой\r\nства гимназій, и потому его показанія не имѣють достаточнаго\r\nоснованія. Первую причину полагаетъ онъ въ томъ, что\r\nгеографія въ гимназіяхъ не преподается въ высшихъ классахъ;\r\nно это положительно несправедливо: географія въ гимназіяхъ\r\nпреподается въ 1, 2, 3, 4, 5 и 7 классахъ, седьмой классъ есть\r\nвысшій. Значитъ г. Ешевскому не случалось даже поговорить\r\nобъ этомъ дѣлѣ ни съ однимъ изъ учителей, не только не уда\r\nлось изучить основательно преподаваніе въ гимназій. Вторая\r\nпричина, выставляемая авторомъ, есть та, что учитель геогра\r\nФіи, какъ младшій учитель, не участвуетъ въ педагогическомъ\r\nсовѣтѣ: но и это опять рѣшительно несправедливо. Педагоги\r\nческій совѣтъ состоит изъ старшихъ и изъ младшихъ учите\r\nлей, совершенно на равныхъ правахъ (младшіе учителя только\r\nне контролируютъ денежныхъ суммъ гимназій, но это часть\r\nхозяйственная, а не педагогическая). Этимъ-то гимназии и\r\nотличаются отъ всѣхъ другихъ среднихъ заведеній, что оцѣнка\r\nученика принадлежитъ въ нихъ только людямъ, участвующимъ\r\nвъ его ученіи, чтојничто, кромѣ его успѣховъ въ наукахъ, не\r\nможетъ быть принято въ основаніе оцѣнки, потому что оцѣ\r\nнивающіе только и видятъ эти успѣхи. Можно утверждать,\r\nчто это установленіе вредно, что при оцѣнкѣ ученика на\r\nага\r\nitja\r\nUTO\r\n101\r\nау\r\nТИ!\r\n\"Ате\r\nVEOL\r\n231\r\nр!\r\n1 ст\r\nтрнѣСколько словъ огИМНАЗІЯхъ. 177\r\n-\r\n2\r\nдобно непремѣнно призвать кого-нибудь со стороны и дать\r\nему болѣе значенія, нежели учителю, который нѣсколько лѣтъ\r\nуже знаетъ ученика; это все можно утверждать, тогда произой\r\nдетъ споръ. Но, говоря объ устройствѣ гимназій, нельзя не\r\nзнать такого важнаго установленія. — Изъ общихъ причинъ г.\r\nЕшевскій ограничивается одною, именно той, что въ гимназіяхъ\r\nесть обязательные учебники, и что эти учебники очень дурны.\r\nНо и это обвиненіе показываетъ, что, если г. Ешевскій очень\r\nхорошо знакомъ съ просвѣщеннымъ начальствомъ военно - учеб\r\nныхъ заведеній, зато нисколько не знакомъ съ начальствомъ\r\nгимназій. Въ гимназіяхъ учитель нисколько не стѣсненъ ни\r\nпрограммами, ни учебниками, ни чѣмъ внѣшнимъ. Начальство\r\nдаетъ ему право отступать отъ учебника, сокращать его, до\r\nполнять; и если дурные учебники есть дѣйствительно зло (въ\r\nчемъ никто и не сомнѣвается), то они гораздо большее зло для\r\nдругихъ заведеній, гдѣ учитель не имѣетъ права отступить отъ\r\nруководства, нежели для гимназій, гдѣ онъ гораздо болѣе свобо\r\nденъ. Какое же средство предлагаетъ г. Ешевскій, чтобы\r\nустранить всѣ дурныя слѣдствія такого устройства? Онъ пред\r\nлагаетъ лишить гимназіи права выпускать студентовъ безъ\r\nпредварительнаго испытанія. Какъ? скажете вы. Но этимъ\r\nослабится авторитетъ совѣта гимназическаго, а безъ этого\r\nавторитета дѣло не можетъ идти успѣшно? Съ другой стороны\r\nэто прибавить только скучной и безполезной работы профессо\r\nрамъ? Но объ этомъ не думаетъ г. Ешевскій. Разсмотримъ же,\r\nчѣмъ недоволенъ онъ. Опредѣляетъ право вступления въ универ\r\nситетъ педагогической совѣтъ, состоящий изъ лицъ, которые уже\r\nмного лѣтъ учили ученика, которые экзаменовали его уже семь\r\nразъ, которые необходимо слѣдили за постепеннымъ его раз\r\nвитіемъ. Всѣ предметы равно участвуютъ въ опредѣленіи оцѣн\r\nки. Далѣе, оцѣнивъ воспитанника, учители передаютъ его въ\r\nуниверситетъ, если не на Фактическую, то на нравственную про\r\nвѣрку. Здѣсь принимаются въ разсчеть не только его знания, но\r\nи степень его развития, привычка къ умственному труду, спо\r\nсобность идти далѣе. Люди оцѣнивающіе всѣ кончили полный\r\nкурсъ образования, слѣдовательно въ состоянии понять всѣ во\r\nпросы, встрѣчающіеся въ этомъ дѣлѣ: чего можетъ недоста\r\nвать при такой оцѣнкѣ? Г. Ешевскій просто утверждаетъ, что178 Атеней.\r\nтутъ долженъ быть контроль: но балъ, контролирующій эту\r\nоцѣнку, какую онъ имѣетъ гарантію въ своей безошибочности?\r\nНа какомъ основании этотъ балъ можетъ успокоить того, кто не\r\nдовѣряетъ оцѣнкѣ, выведенной многими изъ семилѣтняго изученія\r\nвоспитанника? Какое преимущество его? Надъ нимъ-то какой\r\nконтроль? Случается иногда, что учитель гимназіи поступает.\r\nвъ число преподавателей университетскихъ; нѣкоторые изъ то\r\nварищей г. Ешевскаго точно также были прежде учителями\r\nгимназій. Они иногда назначаются экзаменаторами: какое же\r\nпротиворѣчіе уг. профессора. Съ одной стороны, онъ считаетъ\r\nчеловѣка неспособнымъ въ семь лѣтъ опредѣлить достоинство\r\nученика; съ другой, онъ совершенно доволенъ тѣмъ, что тотъ\r\nже самый человѣкъ, только переименованный въ адъюнктъ—\r\nпрофессоры, будетъ сразу, безотвѣтственно, и безошибоч\r\nно опредѣлять степень развития ученика. Скажу еще болѣе:\r\nуниверситетскими преподавателями дѣлаются молодые люди,\r\nзанимающиеся наукой, а не ученіемъ; можетъ случиться, что\r\nмолодой преподаватель во всю жизнь свою не имѣлъ ни одного\r\nученика, и поэтому не имѣетъ никакой педагогической опытности.\r\nНеужели и его отмѣтка, поставленная съ первaго взгляда, безъ\r\nопытности, вѣрнѣе и справедливѣе оцѣнки педагогическаго со\r\nвѣта? Но разсмотримъ внимательнѣй, какъ ставится тотъ балъ,\r\nкоторый будетъ уничтожать оцѣнку, выведенную изъ семилѣтней\r\nпедагогической работы. Экзаменъ производится въ универси\r\nтетѣ по программамъ, напечатаннымъ и всѣмъ извѣстными. И\r\nэто справедливо: безъ программъ нельзя экзаменовать готовив\r\nшихся дома. Для каждaгo предмета въ программѣ есть 50, 60\r\nили 80 вопросовъ: эти, и только эти вопросы предлагаются\r\nжелающимъ поступить въ университетъ. Всякій шестнадцати\r\nлѣтній молодой человѣкъ (раньше въ университетъ не прини\r\nмаютъ), хотя бы ничего не знающій, легко можетъ въ двѣ не\r\nдѣли вызубрить отвѣты на эти немногие вопросы. Чтоже вы\r\nузнаете объ немъ на экзаменѣ? Вы ему поставите непремѣнно\r\nхорошую отмѣтку. Но вѣдь извѣстно, что предметъ, выученный\r\nвъ двѣ недѣли, позабывается также въ двѣ недѣли, и хорошо\r\nотмѣченный на экзаменѣ можетъ положительно ничего не знать.\r\nОттого-то приготовленіе къ университету весьма въ рѣдкихъ\r\nслучаяхъ начинается раньше, нежели за годъ (это мы, учители,нѣСколько слов огимНАЗІЯхъ. 179\r\nзнаемъ), и приготовленіе состоитъ въ возможно быстрѣйшемъ\r\nзаученіи болѣе или менѣе удачно составленныхъ отвѣтовъ на\r\nвопросы программы. Положимъ, что ученикъ твердо вызубритъ\r\nэти отвѣты: неужели вы сочтете это приготовленје достаточ\r\nнымъ для университетскихъ занятій? Здѣсь вѣдь нѣтъ даже и\r\nученія. Только по-латыни нельзя приготовиться слишкомъ на\r\nскорую руку: но оттого-то на вступительномъ экзаменѣ полу\r\nчаютъ единицы преимущественно изъ латинскаго языка. Да\r\nнадобно еще привыкнуть писать безъ большихъ ореографи\r\nческихъ ошибокъ, а впрочем, и это лишнее: добрый со\r\nсѣдъ поправить ихъ въ сочиненіи. Посмотримъ съ другой\r\nстороны: въ прошедшемъ году экзаменовалось 359 учени\r\nковъ, экзаменовались они изъ 10 или 11 предметовъ вѣдь\r\nэто около 3,800 экзаменовъ въ 10 дней. Вѣдь едвали на\r\nэкзаменъ изъ каждaгo предмета придется болѣе 5 минути, не\r\nсмотря на раздѣленіе ихъ по четыремъ Факультетами. А прибавьте\r\n171 гимназиста поступившихъ безъ экзамена; это будетъ около\r\n5000 экзаменовъ: сколько придется на каждый экзаменъ? Что же\r\nможно узнать объ ученикѣ послѣ этого трехъ-минутнаго знаком\r\nства съ нимъ, да еще при помощи программы? Только и можно\r\nузнать, прочиталъ ли экзаменующійся — передъ экзаменомъ—\r\nисторію Берте, какъ вы и говорите въ вашей статьѣ. А степень\r\nразвитія? а привычка къ умственному труду? Все это рѣшительно\r\nостается неизвѣстным ъ. Прибавьте къ этому случайность, кото\r\nрая, очевидно, играетъ здѣсь громную роль, немного болѣе или\r\nменѣе разстроенные въ этотъ день нервы у отвѣчающаго, и тогда\r\nпонятно будетъ, почему всѣ экзаменаторы очень снисходитель\r\nны. Они боятся сдѣлать ошибку. Если они по ошибкѣ допустятъ\r\nвъ университетъ недостойнаго, то это никому не повредитъ; на\r\nпротивъ, недостойный все-таки получить нѣкоторую пользу,\r\nпроживъ годъ или два (предполагая, что онъ не кончитъ курса)\r\nсреди образованныхъ людей, среди ученыхъ занятій. Если же\r\nони по ошибкѣ не допустятъ въ университетъ достойнаго, то\r\nсколько вреда они этимъ сдѣлаютъ, во-первыхъ, молодому чело\r\nвѣку, лишивъ его возможности образоваться, потомъ обществу,\r\nлишивъ его образованнаго гражданина, наконецъ, можетъ-быть,\r\nсамому университету и наукѣ, лишивъ ихъ полезнаго и рев\r\nностнаго дѣятеля! Оттого-то всѣ экзаменаторы очень снисхо\r\nч. VI. 13180 А ТЕ НЕй.\r\n3\r\n0 E\r\nП.\r\nт\r\nРа\r\nКО\r\nШ 10.\r\nPa\r\nІЯ\r\nдительны (и не можетъ быть иначе); только абсолютное невѣ\r\nжество, только явное доказательство совершеннаго незнанія\r\nклеймится единицей и не допускается въ университетъ. Оттого\r\nто гимназисты, не удостоенные совѣтами гимназическими по\r\nступления въ университетъ, выдерживаютъ этотъ экзаменъ;\r\nоттого - то часто ученики, некончившіе курса въ гимназій,\r\nопять-таки выдерживаютъ этотъ экзаменъ. Иначе быть не мо\r\nжетъ, иначе было бы несправедливо при нынѣшней Формѣ\r\nэкзаменовъ. Еслибы возможно было вступающихъ въ универ\r\nситетъ экзаменовать только изъ одного или двухъ предметовъ,\r\nтогда бы и экзаменаторы могли экзаменовать подробно и серьёз\r\nно, и ученикъ могъ бы готовиться не послѣдніе только 2 мѣ\r\nсяца, а изучилъ бы предметы серьёзно. Тогда бы отчасти по\r\nнятно было и желаніе г. Ешевскаго экзаменовать гимназистовъ,\r\nудостоенныхъ похвальнаго аттестата отъ совѣтовъ. А теперь,\r\nпри настоящей Формѣ экзаменовъ, при программахъ, при трехъ\r\nминутномъ знакомствѣ съ экзаменующимся — эта страсть экза\r\nменовать рѣшительно непонятна.\r\nВпрочемъ, и самъ г. Ешевскій какъ бы сознаетъ недостаточ—\r\nность предлагаемой имъ мѣры, и объясняетъ ее желаніемъ под\r\nдержать связь университета съ гимназіями. Но неужели эта\r\nвнѣшняя трехъ-минутная связь можетъ имѣть какія - нибудь вы\r\nгодныя слѣдствія? Неужели она чѣмъ-либо въ состоянии будетъ\r\nвознаградить ослабленіе авторитета гимназическаго совѣта въ\r\nглазахъ учениковъ гимназій? Эта внѣшняя связь была прежде.\r\nВъ чемъ же она состояла? Ежегодно одинъ изъ профессоровъ\r\nотправляется объѣзжать всѣ гимназій (а ихъ въ Московскомъ\r\nокругѣ 12); мѣсяца два или три онъ оторванъ отъ своихъ за\r\nнятій и въ это время успѣетъ побывать во всѣхъ гимназіяхъ, и\r\nпосидѣть съ 1/4 часа въ каждому классѣ (замѣтьте не у каждаго\r\nучителя); неужели эти 1/4 часа принесуть такое благодѣяніе\r\nгимназическому образованiю, что вознаградять потерю двухъ\r\nили трехъ мѣсяцевъ лекцій въ университетѣ. Нѣтъ, кто хочетъ\r\nпринести пользу гимназіямъ, тотъ всего себя долженъ отдать\r\nэтому дѣлу, а не урывками дѣлать его. У насъ и безъ того много\r\nостановокъ въ дѣлахъ по другимъ сферамъ общественной жизни\r\nпроисходитъ оттого, что слишкомъ много постороннихъ на\r\nчальниковъ; зачѣмъ увеличивать число ихъ? Г. Ешевскій жа\r\nТЕ\r\nB)\r\nO\r\n10.\r\n30\r\n- 1\r\n,\r\n2T\r\nDE\r\n|нѣсколько словъ о гимНАЗІЯхъ. 181\r\nлѣетъ объ экзаменахъ учителей, которые производятся въ одномъ\r\nизъ университетовъ. Мнѣ кажутся эти экзамены немного стран\r\nными. Представимъ себѣ молодаго кандидата, прекрасно кон\r\nчившаго курсъ: онъ прекрасно выдержалъ словесный и пись\r\nменный экзаменъ и оказался вполнѣ достойнымъ. Черезъ недѣлю\r\nонъ получаетъ мѣсто и вотъ тотъ же профессоръ, изъ того\r\nже предмета снова дѣлаетъ ему тотъ же экзаменъ словесный и\r\nписьменный, даже, можетъ-быть, въ той же комнатѣ... Какое\r\nже значеніе этого экзамена?\r\n.\r\nдожимъ\r\n9\r\nИ притомъ опредѣлится ли достоинство учителя по этому\r\nэкзамену? Представимъ себѣ молодаго человѣка, прекрасно\r\nкончившаго курсъ, даже съѣздившаго за границу и постиг\r\nшаго науку во всемъ ея современномъ объемѣ, и другаго, по\r\nучителя уѣзднаго училища. Оба они являются кон\r\nкуррентами на мѣсто учителя ариөметики въ низшихъ клас\r\nсахъ гимназіи: кого по экзамену предпочтетъ университетъ?\r\nРазумѣется, перваго; а онъ, можетъ -быть, какъ учитель,\r\nникуда не годится, второй же, напротивъ, прекрасный учитель,\r\nи въ этомъ случаѣ рѣшеніе по экзамену будетъ совершен\r\nно невѣрно. Вѣдь учитель долженъ выучить учениковъ: онъ\r\nдолженъ умѣть держать классъ, умѣть постоянно поддер\r\nживать вниманіе въ дѣтяхъ, совершенно не понимающихъ\r\nпользы ученiя и всегда готовыхъ уклониться отъ работы;\r\nонъ долженъ умѣть почти насильно научить дѣтей: чтоже\r\nможно узнать изъ этого экзамена? Еслибы можно было дѣлать\r\nэкзаменъ изъ педагогическихъ способностей, тогда бы понят\r\nно было желание профессора; но педагогическая способности\r\nоткрываются только на дѣлѣ, въ классѣ. Это уже англійское\r\nпристрастіе къ старымъ Формамъ, да и Англичане, разъ отка\r\nзавшись отъ старой формы, не возвращаются къ ней. Далѣе,\r\nг. Ешевскій видитъ въ отсутствии этой внѣшней, начальничен\r\nской связи между университетомъ и гимназіями причину перемѣ\r\nны нѣкоторыми учителями своихъ предметовъ. Но во - первыхъ\r\nя не понимаю, какъ экзамены уничтожать эти перемѣны; а во\r\nвторыхъ, неужели это такое большое зло? Въ университетѣ бы\r\nваетъ то же самое: нѣкоторые изъ товарищей г. Ешевскаго\r\nперемѣнили предметы своихъ занятій, и это несколько не по\r\n9\r\n13 *182 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nи сожа\r\nмѣшало нѣкоторымъ изъ нихъ пріобрѣсти заслуженную уче\r\nную извѣстность по предмету, къ которому они себя не гото\r\nвили. А гдѣ болѣе нужна спеціальность занятій—-въ универси–\r\nтетѣ, или въ гимназіи? Если эта перемѣна не мѣшаетъ научной\r\nразработкѣ предмета, то какъ она помѣшаетъ преподаванiю дѣ\r\nтямъ? Въ учителѣ, вѣдь, первое достоинство есть педагогиче\r\nскій тактъ, и уже второе обширность познаній,\r\nлѣнія г. Ешевскаго объ этомъ совершенно напрасны. Притомъ\r\nже эти перемѣны бываютъ вовсе не часто; большею частью,\r\nучитель, избравъ себѣ предметъ, всю жизнь остается на немъ,\r\nи только рѣдко обстоятельства заставляютъ его обратиться къ\r\nдругому. Наконецъ, осталось мнѣ отвѣтить на одно, не совсѣмъ\r\nясно, впрочемъ, высказанное обвиненіе на учителей. Г. Ешев\r\nскій удивляется, что Ломоносовъ, «знаменитый химикъ, при\r\nнужденъ былъ писать руководства къ русской словесности и къ\r\nрусской истории». Но во 1 -хъ, Ломоносовъ былъ знаменитый\r\nхимикъ, правда, но въ то же время онъ былъ образователь\r\nрусскаго языка, образователь русской литературы, образова\r\nтель русскаго стихосложенія: онъ былъ по крайней мѣрѣ такой\r\nже великій ученый по этимъ предметамъ, какъ по хими; а во\r\n2-хъ, кому же было писать тогда учебники? Въ томъ и состояло\r\nзначеніе Ломоносова, что онъ былъ великій учитель Россіи;\r\nнаписать тогда учебникъ по русской словесности значило въ\r\nпервый разъ разработать всю науку; еслибы другой написалъ\r\nтогда хорошій учебникъ, то онъ былъ бы другой Ломоносовъ,\r\nтакъ же бы высоко стоялъ между своими современниками, какъ\r\nЛомоносовъ. Если въ этомъ можно чему-нибудь удивляться,\r\nто развѣ тому, что Ломоносовъ не написалъ учебника химіи.\r\nДалѣе, г. Ешевскій находить, повидимому, страннымъ, что\r\nГрановскій, что Ө. И. Буслаевъ взялись составить учебники.\r\nКто же долженъ взяться за это дѣло? Учебникъ, говорить самъ\r\nг. Ешевскій, есть послѣднее слово науки: гдѣ же возьметъ\r\nучитель это послѣднее слово, когда у насъ и первое-то еще не\r\nсказано? Учебная книга извлекается изъ ученыхъ изслѣдова\r\nній, она результатъ ихъ, а гдѣ у насъ изслѣдованія? Какъ учи\r\nтель возьмется написать учебникъ русскаго языка, когда у насъ\r\nпочти ничего не сказала наука по этому предмету? Онъ дол\r\nженъ будетъ научно изслѣдовать почти всю науку; не одинънѣСколько словъ огимНАЗІЯхъ. 183\r\nх\r\nкакой - нибудь вопросъ, а почти всѣ. Что мы, напримѣръ, ска\r\nжемъ въ учебникѣ о народной поэзии, орусской литературѣ\r\nXVII вѣка, объ истории дома Романовыхъ, о любомъ вопросѣ\r\nпо русскому языку? Нѣтъ, и справедливо, и разумно поступили\r\nГрановскій, В. И. Буслаевъ и люди, подобно имъ стоящіе вы\r\nсоко въ наукѣ, когда взялись составить учебники; только они\r\nи въ состоянии исполнить это дѣло. Можно сказать, что по нѣ\r\nкоторымъ предметамъ учителя могутъ пользоваться изслѣдова\r\nями и учебными книгами другихъ народовъ, для составленія\r\nучебника. Противъ этого я укажу на того же Грановскаго.\r\n«Онъ, какъ говорить самъ г. Ешевскій, послѣднее время\r\nсвоей жизни, посвятилъ составленію скромнаго учебника\r\nистории». Онъ занимался имъ съ любовью, «потому что зналъ,\r\nчто первые уроки кладуть неизгладимую печать на молодые\r\nумы». Онъ посвящалъ этому труду много времени, интересо\r\nвался имъ, и въ восемь лѣтъ такой работы написалъ только\r\nДревнюю Исторію до Истории Греции. Если Грановскій, при его\r\nнесомнѣнно высокихъ дарованіяхъ, при его огромномъ зна\r\nкомствѣ съ ученой и учебной литературой Запада, при большей\r\nсвободѣ располагать своимъ временемъ, наконецъ при такомъ\r\nсознаній важности этого дѣла, далеко не могъ въ столько лѣтъ\r\nисполнить его, то не естественно ли всякому учителю поосте\r\nречься взять его на себя? Нѣтъ, при нынѣшнему состояній на\r\nшей ученой литературы, не мы учителя должны писать учеб\r\nники... и мы съ нетерпѣніемъ и благодарностью ожидаемъ\r\nучебника ө. И. Буслаева, съ радостью встрѣчаемъ всякое из\r\nслѣдованіе профессора, и первые спѣшимъ сообщить результатъ\r\nего нашимъ ученикамъ; но пока не всѣ главные вопросы из\r\nслѣдованы въ подробности, до тѣхъ поръ учебная книга есть\r\nсамое обширное, хотя — повторяю эпитетъ г. Ешевскаго — и\r\nсамое скромное ученое дѣло.\r\nЯ вполнѣ высказалъ свою мысль. Я знаю, что въ гимнази\r\nческомъ устройствѣ есть много недостатковъ; мы первые, уча\r\nствующіе въ гимназическомъ образованіи, видимъ и знаемъ ихъ,\r\nи\r\n* Не могу не замѣтить всей силы и вѣрности этого эпитета: при огромности\r\nнаучной работы, въ учебникѣ выставляются на свѣтъ только конечные резуль\r\nтаты, въ которыхъ рѣшительно не замѣтна громадность труда.184 Атеней.\r\nпервые и стали говорить объ этомъ. Нѣкоторые съ своими ука\r\nзаніями обратились къ тѣмъ, которые имѣють право измѣнить\r\nустройство гимназій. Если кто укажетъ новый недостатокъ, то\r\nвсякій благомыслящій человѣкъ приметъ съ благодарностью это\r\nуказаніе, какъ единственное средство сдѣлаться лучше. Но\r\nчтобы указать съ пользою эти недостатки, надобно знать не\r\nтолько въ какихъ классахъ преподается какой -нибудь пред\r\nметъ, или кто участвуетъ въ оцѣнкѣ способностей ученика,\r\n—предметы всякому бросающіеся въ глаза; но и отношенія на\r\nчальниковъ къ учителямъ и воспитанникамъ, отношенія учите\r\nлей къ ученикамъ, однимъ словомъ, все то, что имѣетъ вліяніе\r\nна весь характеръ ученья, на духъ всего заведенія. Тогда\r\nтолько обвиненія будутъ основываться не на частныхъ случа\r\nяхъ, которые, положимъ, могутъ указать случайное злоупотре\r\nбленіе, но никакъ не могутъ доказать несостоятельности са\r\nмого устройства; тогда только эти обвинения будутъ дѣло серьёз\r\nное и полезное, а не простыя громкія слова.\r\nА. РОБЕРъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Na konchinu e. i. v. gosudaryni imperatritsy Aleksandry Fedorovny («Umerla imperatritsa…»)",
        "article": "НА КОНЧИ НУ Е. И. В.\r\nГОСУДАРЫни имоЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ӨЕДоровны.\r\nУмерла императрица...\r\nЧто - же вышло изъ того?\r\nБудетъ горько плакать Ницца,\r\nA Россія—ничего.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Son. Naidennyi v starykh bumagakh moego dedushki",
        "article": "С О Н Ъ.\r\nНайденный въ старыхъ бумагахъ моего **\r\nдѣдушки.\r\nНѣкогда плѣненъ я былъ красопою одной\r\nдѣвицы, копорая клялась мнѣ, чпо ни за\r\nкого, кромѣ меня не выйдепъ; но я узналъ\r\nпослѣ, чпо не должно вѣрипъ подобнымъ\r\nкляпвамъ . . . . Увы! я презренъ, мнѣ не\r\nвелѣно казапься на глаза . . я рвался . . .\r\nмѣшался, упалъ, помнитпся, на поспелю и\r\nзаснулъ крѣпко . . . Я видѣлъ во снѣ: буд\r\nпо я на кораблѣ чужеспранномъ плыву\r\nщемъ опыскивашъ проходъ чрезъ ледови\r\n! ПIОе море . . . Капипанъ сего корабля раз\r\nсказывалъ мнѣ, чпо многіе Академіи зада\r\nвали задачи и предлагали великое награжде\r\nніе, какимъ образомъ сыскапь сей проходъ?\r\n17о\r\nи чпо профессора палкіе къ деньгамъ сидя\r\nвъ своихъ кабинепахъ лѣпомъ упирая попъ\r\nбѣлымъ плапкомъ: а зимою грѣясь у ками\r\nна, сочиняли разсужденія о ледовипомъ\r\nморѣ: въ паковыхъ разсказахъ плыли мы\r\nкуда и сами не знали, полько я чувспво\r\nвалъ, чтпо часъ отпъ часу спановилось хо\r\nлоднѣе: начали показывапься намъ льдинки\r\nи часъ опъ часу спановились крупнѣе. Ка\r\nпипанъ и мапросы по дрожали опъ спра\r\nху, по показывали опважноспь гоповую,\r\nпреодолѣпь всѣ препяпспва . . . Вдругъ\r\nпопали мы между двухъ льдинъ чрезмѣр\r\nной величины . . . Всѣ кромѣ меня опоро\r\nпѣли видя приближающуюся смерпь . . . .\r\nНадобно знапь, чпо я передъ сномъ моимъ\r\nсъ досады хопѣлъ умерепь — а кпо уми\r\nрапъ хочешъ, попъ смерпи не боипся . .\r\nА можешъ бышь я и опъ пого не пугался,\r\nчпо я спалъ, или опъ пого, чпо смерпь\r\nни мало не думала прервапъ соннаго моего\r\nмечпанія . . Льдины разошлись и кораблю\r\nоспавили свободу плавашь . . . Мы плыли\r\nпопомъ благополучно . . . спало пакъ пу\r\n5\r\nк: 171\r\nманъно, ч по не льзя ни чего было видѣпь:\r\nкорабль оспановился, хопя вѣтперъ былъ\r\nочень великъ; однакожь и не мѣль была\r\nпому причиною. Всѣ не знали, чпо дѣ\r\nлапь? — Былъ совѣпъ у насъ, на копо\r\nромъ и я довольно ломалъ голову; и при\r\nсовѣпповали всѣ единодушно дожидашься,\r\nпока пуманъ пройдепъ. Мало по малу на\r\nчалъ онъ пропадашь и опкрылъ превсли\r\nчайшія льдиспыя горы, опъ коихъ опра\r\nжающійся лучь солнца едва не ослѣпилъ\r\nглазъ нашихъ. Корабль нашъ былъ прико\r\nванъ къ нимъ цѣпями сдѣланными изо\r\nльда . . . Ледъ былъ какъ крѣпокъ, чпо\r\nне успупалъ въ пвердоспи самимъ мeпал\r\nламъ, еспьли ихъ не крѣпче. Мы хопѣли\r\nобрубишь сіи цѣпи; но железо не въ со\r\nспояніи было разрушипъ ихъ связи. x\r\nВъ самое по время, какъ мапросы спа\r\nрались разрубишь ихъ, увидѣли мы нѣчпо\r\nвъ дали идущее къ намъ по симъ льди\r\nспымъ горамъ, по былъ человѣкъ не по\r\nмѣрной величины; онъ былъ весь покрыпъ\r\nзамерзлыми сосульками; свирепое чело его\r\n172\r\nпокрыпо снѣгомъ. При видѣ семъ я запре\r\nпепалъ; а поварищи мои ощепенѣли. Онъ\r\nзакричалъ грознымъ голосомъ: дерзкіе\r\nсмерпные! по чпо вы спремипесь про\r\nникнушь во владѣнія зимы, и познашь по,\r\nчщо опъ васъ сокрыпо? Судба поспавила\r\nздѣсь преграду вашимъ испыпаніямъ. Я\r\nморозъ спражъ матери моей зимы: она\r\nохраняепъ входъ смерпнымъ въ мѣспа, гдѣ\r\nобипаепъ плѣмя людѣй всѣму свѣпу неиз\r\nвѣспное. Кпо хочепѣ познапъ его, попъ\r\nдолженъ прейпи нагъ владычеспво зимы;\r\n. по помъ ударилъ онъ, ногою въ горы и по\r\nпрясъ ихъ основаніе; опъ чего ужасныя\r\nгромады льда опорвавшись предались спре\r\nмленію волнъ. Кораблъ нашъ разбился въ\r\nдребезги, и мы всѣ искали спасенія на сихъ\r\nльдинахъ. Капипанъ и я попали на преве\r\nликую льдину, копорую морозъ силою\r\nсвоею приковалъ къ горѣ; а намъ велѣлъ\r\nвзойши на оную; мы ему повиновались: онъ\r\nраздѣлъ насъ обѣихъ и сперва дунулъ на\r\nКапипана, копорый попчасъ палъ мерпвъ.\r\nЯ ожидалъ пакой же учасши . . . но\r\n173\r\nо чудо! . . или волненія пламенной моей\r\nлюбви . . или . . да полно во снѣ пакія ли\r\nвидюпся чудеса! . . я успоялъ пропиву его\r\nдуновенія . . . Спарикъ ужаснулся видя\r\nмою пвердоспъ попрясѣ головою, опкуда\r\nсполько посыпалось снѣгу, чПо, всѣ мѣспа\r\nпредспавляющіяся взору имъ покрылись …\r\nпослѣ сказалъ . . пы Рускій . . въ нынѣш\r\nнемъ вѣкѣ васъ ни огонь ни спужа не бе\r\nрепъ, одѣнься и спупай за мною. Я въ ми\r\nнупу сіе исполнилъ и вдругъ почувспво\r\nвалъ пакую въ себѣ легкосшь, чпо въ нѣ\r\nсколъ ко часовъ пробѣжалъ невѣрояпное про\r\nспранспво и очупился на другомъ берегу.\r\n. Я сошелъ по льдиспой лѣспницѣ къ водѣ\r\nи увидѣлъ привязанную лодку, на копорую\r\nпосадивъ меня спарикъ пехнулъ ея опъ\r\nберега съ пакою силою, чпо я разпянулся\r\nвъ лодкѣ безъ чувспвъ: а какъ опомнился,\r\nпо увидѣлъ себя лежащаго на прекрасной\r\nдолинѣ и окруженнаго многими людьми,\r\nкопорые всѣ удивлялись мнѣ на разпѣвъ;\r\nа иныя подлаживали имъ на разныхъ му\r\nзыкальныхъ инспруменпахъ. _\r\n174\r\nЯ попчасъ вспалъ . . чтпо могло погда\r\nсравнишься съ моимъ удивленіемъ! . . на\r\nсей землѣ вмѣспо деревъ и правъ все ра\r\nспупъ ноты . . . Люди окружающіе меня\r\nодѣпы были съ ногъ до головы нопами . .\r\nЯ хопѣлъ имъ приносипъ мою благодар\r\nносшь; но они услышавъ меня оспавили\r\nсъ презрѣніемъ: у нихъ кпо не поепъ или\r\nпо крайней мѣрѣ не изъясняешъ своихъ\r\nмыслей на какомъ нибудь музыкальномъ\r\nинспруменшѣ, попъ почипается хуже\r\nскопа; нужда заспавила меня съ ними раз\r\nговаривашъ посредспвомъ длиннаго гага\r\nканья; я по крайнѣй мѣрѣ получилъ пу вы\r\nгоду, чпо одинъ взялъ меня въ свой домѣ,\r\nкопорый хопя поспроенъ и изъ нопъ; но\r\nвъ великолѣпіи своемъ не успупалъ боярско\r\nму Московскому дому . . . Я имѣлъ нужду\r\nвъ пищѣ, сполъ былъ накрыпъ . . но какое\r\nэпо кушанье! подали на сполъ холодныя\r\nнопы, вареныя нопы, жареныя нопы, пе\r\nченыя нопы, сладкія нопы, кислыя нопы,\r\nгорькія нопы, и всѣ сіи нопы хопя и были\r\nпохожи иныя на Рускую лапшу; а иныя на\r\n175\r\nИпаліянскія макероны; однакожь Рускому\r\nжелудку были не вкусны.\r\nЯ узналъ послѣ обѣда, чпо сія землица\r\n” называепся Гоа, воздухъ въ ней пріяпный;\r\nа вѣпры издаюпъ гармоническія поны: жи\r\nпели въ ней, и весьма горды и чрезмѣрно\r\nнизки; но всѣ пронырливы; а при помъ\r\nпакіе охотпники разговаривапь, да и не\r\nпрудно пому узнапь причину, говоря на\r\nразпѣвъ имъ не доспаепb времени изъяс\r\nняпь свои мысли: они вообще мало забо\r\nпяпся о здравомѣ разсудкѣ; а спараюшся\r\nполько, какъ бы по пропяжнѣе или по фи\r\nтурнѣе выдѣлапь поны. Кромѣ сего цар\r\nспвуепъ между ними совершенное невѣже\r\nспво. Зависпь ни гдѣ , сполько жершвъ\r\nсебѣ не видипъ, сколько здѣсь; хопя и на\r\nяву не рѣдко случаепся видѣпь, чпо сіе\r\nчудовище испребляешѣ людей доспойныхъ\r\nпоржеспвовапъ. Но чтпо всего удивитпель\r\nнѣе, хопя все доспоинспво у 1oайцовъ за\r\nключаепся въ однихъ нотпахъ ; они дума\r\nюпъ однакожь, чпо за каждую ихъ нопу\r\nдолжно плапиПь пудами золопа . . . О зо\r\n176\r\nлопо! гдѣ пы не находишь своихъ обожа\r\nпелей.\r\n.\r\nЯ разсматпривалъ на семъ оспрову жен\r\nщинъ: онѣ мнѣ показались довольно пригс\r\nжи и чрезъ мѣру горды; а иные весьма\r\nсклонны къ любовнымъ дѣламъ не зная, чпо\r\nеспь любовь, а желаюпѣ, чпобы ихъ лю\r\nбили; науку нравишься полагаюпъ онѣ въ\r\nбѣлилахъ и румянахъ и не счадяпъ ихъ\r\nдаже до пого, чпо подумапь можно, будпо\r\nонѣ въ маскахъ; а нѣкопорыя изъ нихъ\r\nсполь поспоянны, какъ проевязаныя ихъ\r\nНоПБI. ч.\r\nСпранно мнѣ показалось, чпо Іоаецъ, ко\r\nпорый по искуснѣе другаго, ни для чего не\r\nпокажепъ своего краснорѣчія передъ пѣмъ,\r\nкіпо слабѣе его разумѣепъ гагаканье . . вся\r\nкая прозба оспанепся пщепною, еспьли\r\nже его искусненько доведупъ, и онъ начнепъ,\r\nпо радъ го смерпи замучишь своимъ раз\r\nглагольспвіемъ по нопамъ; а особливо, еспь\r\nли примѣпипъ въ слушапеляхъ нѣмое уди\r\nвленіе: погда какъ ни проси чшобъ пере\r\nспалъ, пакъ не переспанепъ.\r\nX\r\n177\r\nздѣсь еспъ докпоры и лекари, и во мно\r\nгихъ мѣспахъ по дорогамъ небольшіе клоч\r\nки земли засѣяны лекарспвенными нопами.\r\nНи гдѣ въ свѣпѣ не доведена до пакого\r\nсовершенспва наука морипь людей, какъ на\r\nоспровѣ Іоа: ибо врачи или больныхъ за\r\nпѣваюпъ до смерпи, или сами запѣвшись\r\nоспавляюпъ ихъ безъ призрѣнія . . . Одинъ\r\n1оaецъ занемогъ сильно горячкою: а лекарь\r\nвъ часы перелома его болѣзни пвердилъ одну\r\nруладу нужную ему для разговора съ одною\r\nвѣпреною дамою, и для пого не успѣлъ\r\nбольному крови пуспишь: а попъ опра\r\nвился въ царспво мерпвыхъ. .\r\nЗдѣшніе жипели пакъ разпѣлись, чпо\r\nуспали не знаюпъ; до пріяпнаго имъ нѣпъ\r\nнужды, они всѣ занимаюпся однимъ мудре\r\nнымъ, и попъ полько у нихъ счишаешся\r\nсовершеннымъ, кпо можепъ сверхъ еСППе\r\nспвенными перемѣнами голоса удивишь\r\nслужапелей. . . Духъ ихъ сполько крепокъ,\r\nчпо еспь пакіе удальцы, копорые съ лиш\r\nкомъ на полчаса пускаюшъ прели.\r\nл\r\nЧастъ 111. л\r\n178\r\nя почувспвовалъ смерпельную скуку опъ\r\nихъ визжанья . . . хопѣлъ бѣжапь . . . но\r\nкуда? Земля ихъ окружена со всѣхъ спо\r\nронъ моремъ; съ оспрова на оспровъ пѣш\r\nкомъ не ходяпъ; а пупъ нѣпъ не полько\r\nлодки, ни же плопа . . . Тупъ я горько\r\nплакалъ думая, чпо я не въ Пепербургѣ . .\r\nо блаженный городъ! пы всѣмъ изобилуешь,\r\nчпо можешъ удовлепворишь нужды чело\r\nвѣческія и усладишь прихопи веселаго нра\r\nва! разумѣепся, у кого денегъ довольно.\r\nОспавя уже прочее, чпо привлекаепъ жи\r\nпелей со всѣго свѣпа, въ Пепербургѣ еспъ\r\nшлюбки, и споипъ полько заплапишь,\r\nа по будешь на оспровѣ, на копоромъ за\r\nхочешь, о чемъ больше всего знаюпъ куп\r\nцы, у коихъ еспь молодые сидѣльцы.\r\nВо время горькихъ слезъ моихъ я уви\r\nл\r\nдѣлъ, чпо всѣ Іоайцы бѣгупъ, какъ съ ума\r\nсшедшіе, иные поюпъ во все горло, дру\r\nгіе играюпъ: я хопѣлъ узнапь пому при\r\nчину, но въ опвѣпъ слышалъ опъ пробѣ\r\nгающихъ пакую нескладицу, каковой не\r\nслыхалъ и погда, какъ играли какое по\r\n179\r\nмузыкобѣcie . . . Любопыпспво принудило\r\nменя бѣжапь за ними; пупъ я примѣпилъ,\r\nчшо съ жишелями всѣ распѣнія и самая\r\nземля была въ движеніи, я было подумалъ,\r\nчпо эпо землѣпрясеніе: однакожь совсѣмъ\r\nне по: оспровъ Іоа плылъ къ другому\r\nоспрову называемому Толастола, опколѣ\r\nПоайцы получаютнъ по, чтпо памъ не го\r\nдипся по естпь спихи, кои по плоше и\r\nразпягиваюпъ ихъ по нопамъ.\r\nX. Еспьли вѣрипъ зрѣнію, по казалось,\r\nбудпо Топаспопа плывепъ къ намъ; но\r\nкпо ѣздилъ на корабляхъ, попъ знаепъ,\r\nчпо зрѣніе насъ обманываепъ въ семъ слу\r\nчаѣ; но какъ бы по ни было; оспрова сіи\r\nпакъ сближились, чпо можно было съ од\r\nного на другой ходишь пѣшкомъ. Радосшь\r\nмоя была пакъ велика, чпо я до пѣхъ\r\nпоръ не повѣрилъ, пока не увидѣлъ пере\r\nшедъ на Топаспопа, чпо 1oа опплылъ\r\nназадъ. __ . . . _\r\n. Послѣ плача я упѣшался смопря, какъ\r\nнопные жишели имѣли свиданіе со сшихо\r\nнворными, шушъ было сполько лукавспва\r\nЛ 2\r\n18о\r\nи лѣспи съ обѣихъ споронъ, чпо я не по\r\nспиталъ, какъ можно обходипься злѣйшимъ\r\nврагамъ между собою какъ будпо искрен\r\nнимъ друзьямъ въ глаза; а заочно Поaецъ\r\nпрезиралъ Топаспопапа, и едва ли удоспои\r\nвалъ его милоспиво счипапь своимъ не\r\nвольникомъ; а Топаспопапѣ мыслипъ, чпо\r\nкромѣ его всѣ смерпные недоспойны и\r\nназванія человѣка, я ихъ оспавилъ и по\r\nшелъ разсмапривaпь новое мое жилище, и\r\nпупъ всѣ произраспѣнія супъ спихи, на\r\nкоихъ вмѣспо плодовъ висяпь рифмы, ими\r\nпо жипели пишаюшся, ими одѣваюпся и\r\nизъ нихъ спроюпъ себѣ жилища.\r\nНа семъ оспровѣ видны по всюду ма\r\nленькіе куспарнички называемые каждый\r\nсвоимъ именемъ . . . видны пакъ же рощи\r\nи прегуспые пемные лѣса называемые эли\r\nческими; но чудны мнѣ показались рощи,\r\nкои чрезмѣрно гуспы, и кои по мѣспамъ\r\nу гораздо пемнѣе эпическихъ лѣсовъ; деревья\r\nже хопя и полспы; но пониже эпическихъ,\r\nсіи мѣспа именуюпся Одамя.\r\n181\r\n3\r\nВсѣ жипели мнѣ показались до съ ума\r\nсшеспвія прилепленными къ славѣ, и хопя\r\nи показываюпъ видъ, чпо богапспва пре\r\nзираюпъ; однакожь внупренно очень и пре .\r\nочень деньги жалуюпъ. Они всѣ дворяне,\r\nно ни одинъ изъ нихъ не знаепъ, гдѣ его\r\nпомѣспье; отъ чего всякъ присвоиваепъ\r\nсебѣ всѣ земли и всегда находипъ соперни\r\nка . . и всѣ здѣсь пягаюпся; но какъ пупъ\r\nнѣпъ ни приказовъ ни судей, по каждый,\r\nкакъ себѣ, пакъ и другимъ судья, и вмѣспо\r\nпяжебѣ видны преспрашныя сраженія . . .\r\nПравда не кровопролипныя, Топаспопапы\r\nне пулями и карпечами спрѣляюшъ; но\r\nрифмами; а раны рифменныя несмерпель\r\nНh! . . .\r\nПрошедъ нѣсколько, я увидѣлъ паковое\r\nсраженіе, въ копоромъ предводишельспво\r\nвали не герои; но какіе по спряпчія или\r\nподъячіе вооруженные крапивными рифма\r\nми, и сіи по предводишели присвоили\r\nсебѣ право за каждаго Топаспопапа спря- е\r\nпапь и каждаго осуждаП1ь . . .\r\nчъ\r\n182\r\nДва паковые предводитпеля спояли одинъ\r\nпропивъ другаго; а за каждымъ изъ нихъ\r\nпо не малой полпѣ кукушекъ, копорыя какъ\r\nи всѣ Топаспопапы называюпся людьми\r\nпо еспь повѣсами или безграмопными му\r\nдрецами . . . всѣ они держали въ рукахъ\r\n\"своихъ дреколія изъ колючихъ рифмъ . . .\r\nвмѣспо лапъ были они вооружены ядови\r\nпоспію; а вмѣспо шишаковъ скверною ро\r\nжею; съ обѣихъ споронѣ спрашное шиканье\r\nпредвѣщало мнѣ начало ихъ сраженія; но я\r\nувидѣлъ чпо оба предводипели и съ че\r\nлядью своею бросились на одного Топаспо\r\nпапа, дабы его пруды обрапишь въ ничпо;\r\nя думалъ, чшо они все переперебятъ пере\r\nковеркаюпъ и переломаюпъ; но полько\r\nлишь послышалось имя пого Топаспопапа,\r\nпо вооруженные на него неучи въ мигъ раз\r\nсыпались; и вмѣспо оспервенившихся ши\r\nкаловъ спали его кукушками: они какъ\r\nжиды всегда кричапѣ . . . дай Богѣ, чпобѣ\r\nнаша взяла. Спроси у нихъ . . . кпожь\r\nваша па спорона? . . . А копорая побѣ\r\nдипъ. -\r\n183\r\nЯ пошелъ въ домъ побѣдипеля, копорый\r\nпринялъ меня весьма ласково почпя меня\r\nза свою кукушку, ибо ихъ у него довольно\r\nпонабралось, и мы всѣ были подчиваны\r\nопмѣнно щедро рифмами хозяйскаго спря\r\nпанья, опъ копорыхъ иногда можно пода\r\nвишься; но всѣ госпи выхваляли до небесъ\r\nсію пищу; и я ни чего другаго не слыхалъ\r\nвъ эпой бесѣдѣ, кромѣ похвалы хозяину, и\r\nругапельспва всѣмъ другимъ Топаспопа\r\nпамъ. Хозяинъ предсшавлялъ пренадмѣн\r\nную особу; а госши всѣ его слова почипа\r\nли вмѣспо оракула; и еспьли и промѣлъ\r\nкивала пупъ похвала кому другому; а не\r\nхозяину, по вѣрно уже умершему Топаспо\r\nпапу . . . Вопъ спранноспь свойспвенная\r\nсей полько землѣ . . . Здѣсь кпо чѣмъ\r\nлучше попъ болѣе иногда бываепъ прези\r\nраемъ: всѣ ему злодѣйспвуюпъ; а когда\r\n, онъ умрепъ, по спавяпъ ему олпари! о чудо!\r\nкоего ни кпо не понимаешъ!\r\nЯ взошелъ въ разговоръ съ однимъ го\r\nспемъ, копорый мнѣ разсказалъ нѣчпо ка\r\nзающееся до нравовъ сея земли; но разсказѣ\r\nч. .\r\n184\r\nего былъ на спихахъ; по я не очень ему\r\nвѣрю.\r\n„Первый нашъ предмѣпъ еспь угождапь\r\nславѣ; а какъ никпо не знаепъ, чѣмъ мо\r\nу\r\nжепъ снискапь ея къ себѣ милоспи; по\r\nнепремѣнно должно намъ разгорячапъ наше\r\nвоображеніе; мы почерпаемъ къ сему воз\r\nбуждающее пипіе изъ двухъ кладезей; но\r\nпо часпу не успѣемъ опомнишься, какъ за\r\nбывчивоспь и нечувспвипельноспь члѣновъ\r\nнашихъ увѣрипъ насъ, чпо мы черезъ край\r\nхвапили . . а пока еще не дойдемъ до сего\r\nпредѣла, по бываепѣ унасъ веселая схваш\r\nка нашими рифмами, копорая иногда до\r\nпого насъ доводипъ, чпо мы падаемъ за\r\nмерпво на землю, и счипаемъ всякій себя\r\nпобѣдишелемъ. „ .\r\n„Женщины наши рѣдко намъ въ помъ по\r\n. могаюпъ, за по они пользуюпся совершен\r\nною вольноспію; и не рѣдко у насъ слу\r\nчаепся, чпо причиною славы Топаспопапа\r\nбываепъ прекрасная его жена: наши жень\r\nщины не моповки: ибо женамъ спихопвор\r\nцевымъ промапывашь нечего.» _\r\n:\r\n. 135\r\nВмѣспо десерпа подали на сполъ пре\r\nвеликія груды новоcoспряпанныхъ хозяи\r\nномъ рифмъ; а передъ пѣмъ всѣ выпили\r\nпо нѣскольку спакановъ разговоровъ: какъ\r\nполько началъ хозяинъ подчивапь своимъ\r\nдесерпомъ, по вся бесѣда смолкла и чѣмъ\r\nсильнѣе и громогласнѣе хозяинъ спремился\r\nугощапь насъ, пѣмъ спремипельнѣе сонъ\r\nнападалъ на всѣхъ госпей; на конецъ всѣ\r\nначали падапь за мерпво; а я боясь по\r\nдобнаго съ собою произшеспвія выскочилъ\r\nвъ окошко, опъ сего паденія я проснулся:\r\nибо дѣйспвипельно я упалъ съ кроваши\r\nна полЪ. .\r\nЯ кликнулъ слугу, и спросилъ, долго ли я\r\nспалъ? Слуга опвѣчалъ, не болѣе часа: какъ\r\nже эпо, разсуждалъ я самъ въ себѣ, часъ я\r\nспалъ; а видѣлъ сполько, чпо едва въ мѣ\r\nсяцъ видѣпь можно; а при помъ и по мнѣ\r\nстранно показалось, чшо я во снѣ могъ раз\r\nсуждапь и дѣлашь замѣчанія.\r\nТеперь пуспь господа мешафизики гово\r\nряпъ, чпо сонъ есшь продящія мысли\r\nо помъ, чпо человѣкъ чаще всего вообра\r\n186\r\nжаепъ: я ни музыканпомъ ни спихопвор\r\nцемъ никогда не бывалъ: опъ чего же\r\nя видѣлъ пакій сонъ, копорый долженъ\r\nполько снишься еспѣли не музыканпамъ\r\nи спихопворцамъ; по по крайнѣй мѣрѣ\r\nохопникамъ и до пого и до другаго: а я\r\nмузыки не люблю; а спиховъ съ роду не\r\nчипалъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "O deistvii gashisha na chelovecheskii organizm",
        "article": "о дѣЙСТВІЙ ГАШИША на человѣческой организм.\r\n\r\n\r\nЗагадочность дѣйствія гашиша на человѣческой организмъ,\r\nисторическiя воспоминанія съ нимъ связанныя, ежедневно рас\r\nпространяющееся употребленіе его между жителями Востока, —\r\nвсе это дѣлаетъ гашишъ предметомъ, возбуждающимъ истин\r\nный интересъ и всеобщее любопытство; а межь тѣмъ наше\r\nобщество мало и неосновательно знакомо съ его дѣйствіемъ:\r\nодни, знаютъ объ немъ изъ истории, и понятие о гашишинахъ,\r\nтакъ тѣсно связанное съ словомъ «assassin»\r\nключительно о страшныхъ убійствахъ, порожденныхъ этимъ\r\nтаинственнымъ средствомъ; другіе знаютъ объ немъ только по\r\nрасказамъ туристовъ, всегда малоопредѣлительнымъ и, что\r\nхуже всего, всегда преувеличеннымъ; многіе сохранили объ\r\nнемъ только недовѣрчивое воспоминаніе изъ «Монте - Кристо»»,\r\nмногіе, наконецъ, знаютъ объ немъ только понаслышкѣ, и слово\r\nгашишъ для нихъ почти тоже, что aphrodisiacus, или вообще\r\nсвязывается у нихъ съ понятіемъ о средствѣ, доставляющемъ\r\nнеобыкновенно приятныя ощущенія. Я думаю, что этимъ до\r\nстаточно оправдывается выборъ предмета статьи моей, кото\r\nрая, вѣроятно, не оттолкнетъ читателей «Атенея» своимъ меди\r\nцинскимъ заглавіемъ, ужь потому, что дѣло идетъ о гашишѣ,\r\nо которомъ расказывают такъ различно и такъ много инте\r\nресныхъ вещей. 30\r\nч. VI.474 АТЕней.\r\nГашишъ есть арабское названіе восточнаго растенія, извѣ\r\nстнаго въ наукѣ подъ именемъ Cannabis indica и очень сход\r\nнаго съ нашею коноплею Cannabis sativa. Этотъ видъ ко\r\nнопли, распространенный безъ воздѣлки въ Индіи и южной\r\nАзій, весьма вѣроятно, далъ происхожденіе нашей европей\r\nской коноплѣ, вывезенной если не изъ Китая, то изъ Индіи, и\r\nпринадлежащей къ тому же семейству и роду. Различия между\r\nними самыя ничтожныя, и особенно замѣтны въ стеблѣ, кото\r\nрый имѣетъ не болѣе 2, 3 Футовъ вышины и отъ основанія\r\nпускаетъ вѣтви, противоположно на немъ сидящія; на стеблѣ\r\nнезамѣтно волоконъ, которыя мы видимъ на стеблѣ европей\r\nской конопли, и запахъ ея гораздо слабѣе.\r\nСамый распространенный на Востокѣ препаратъ гашиша со\r\nстоитъ изъ жирнаго экстракта '), служащаго основаніемъ\r\nвсѣхъ употребительныхъ мѣсей, къ которымъ всегда прибав\r\nляются пряности и даже иногда порошокъ шпанскихъ мухъ, съ\r\nцѣлью ограничить дѣйствіе гашиша исключительно чувствен\r\nной сферой. Въ Индіи иногда прибавляютъ и опіумъ *), вѣро\r\nятно для того, чтобъ усилить его одуряющее дѣйствіе. Изъ\r\nвсѣхъ смѣсей наиболѣе извѣстна распространенная между\r\nАрабами, подъ именемъ Daaтesk®а.\r\nНа Востокѣ употребляется гашишъ для произведения пріят\r\nнаго возбуждения нервной системы, возбуждения, особенно не\r\nобходимaгo въ жаркомъ и однообразномъ климатѣ, гдѣ вѣчное,\r\nгнетущее солнце, гдѣ времена года никогда не смѣняются бы\r\nстро и рѣзко, гдѣ и способности человѣка не выходятъ изъ од\r\nнообразной и лѣнивой дѣятельности, если не вызывать ихъ изъ\r\nэтой торпидности, отъ времени до времени, какимъ-нибудь\r\nособеннымъ стимулому. Если и при нашемъ благоприятномъ\r\nклиматѣ, при всеобъемлющей дѣятельности, дающей пищу\r\n4) Онъ приготовляется кипяченіемъ листьевъ и цвѣтковъ индѣйской конопли\r\nсъ водою, къ которой прибавляютъ нѣсколько коровьяго свѣжаго масла, имѣ\r\nющаго свойство, общее всѣмъ жирнымъ тѣламъ, растворять дѣйствующее на\r\nчало гашиша; продолжая кипяченіе, выпариваютъ до густоты сиропа, процѣ\r\nживаютъ сквозь холстъ, застуживаютъ и получаютъ таким образомъ масло зе\r\nленаго цвѣта и тошнотнаго вкуса.\r\n2) V. Cabanis. Rapports du phisique et du moral de l'homme. 8-me éd. aug\r\nmentée de notes par L. Peisse. P. 376.одѣйствии ГАШИША. 475\r\nиз\r\nвсѣмъ требованіямъ натуры человѣческой, если и при на\r\nшемъ разнообразномъ, перемѣнчивомъ, многостороннемъ об\r\nразѣ жизни, мы чувствуемъ еще потребность въ искусствен\r\nныхъ возбужденіяхъ, употребляемъ табакъ, кофей, чай и\r\nспиртные напитки, —- то какъ же несчастному Арабу, ИндѣЙцу,\r\nТурку не искать болѣе сильныхъ возбудителей въ опіумѣ и\r\nгашишѣ? Умѣренное употребление этихъ средствъ могло бы\r\nбыть для нихъ даже полезно, но какъ отграничить эту пользу\r\nотъ употребления во зло? Если и мы такъ рѣдко рѣшаемся при\r\nзнать границей черту, которую указываетъ намъ просвѣщен\r\nный разсудокъ, если и при самыхъ выгодныхъ условіяхъ жизни\r\nнамъ такъ трудно бороться съ нашими наклонностями и при\r\nвычками, какая жь остается гарантія за неразвитымъ,\r\nнѣженнымъ и чувственнымъ обитателемъ Востока?.. и это\r\nзлоупотребленіе опіума и гашиша является только эпиФеноме\r\nномъ того нравственнаго паденія на Востокѣ, которое выра\r\nжается многоразличнѣйшими фактами домашней и обществен\r\nной жизни и представляется результатомъ дѣйствія многослож\r\nныхъ причинъ, по большей части естественныхъ; въ этомъ—\r\nобъясненіе, но не оправданіе тѣхъ печальныхъ и унизитель\r\nныхъ результатовъ, устраненіе которыхъ возможно было бы\r\nтолько при внѣшнему вліяній, только при участии Европейцевъ,\r\nвесьма необходимомъ въ дѣлѣ, которое касается общечеловѣ\r\nческихъ интересовъ.\r\nОставивъ пренія о томъ, дѣйствительно ли Непентесь Го\r\nмера, которымъ Елена угощаетъ Телемака, состоялъ изъ ин\r\nдѣйской конопли, какъ то доказывалъ еще въ началѣ нынѣш\r\nняго столѣтія Virey Мы не имѣемъ никакихъ вѣрныхъ\r\nуказаній, чтобы свойства гашиша были извѣстны древнимъ.\r\nНадо думать, что на Востокѣ употребленіе этого средства сдѣ\r\nдалось всеобщимъ еще не такъ давно; еще во время кресто\r\nвыхъ походовъ оно было секретомъ немногихъ лицъ, поль30\r\nвавшихся имъ въ интересахъ своего тщеславія и Фанатизма.\r\nAugustin Thierry * расказываетъ, что «подъ именемъ гассас\r\n2\r\n* Histoire de la conquête de l'Angleterre par les Normands. Bruxelles. 4-me\r\nedition. 1835, т. Iy, p. 52 - 53.\r\n30*476 А ти не й.\r\nсисова (hassassis), или ассассинова (assassins), во время\r\nкрестовыхъ походовъ, слыли въ Европѣ религиозные Фанатики\r\nмусульмане, которые, въ надеждѣ удостоиться рая, жертво\r\nвали собой для внезапнаго пораженія враговъ своей вѣры. Всѣ\r\nвообще тогда вѣрили, что въ ущельяхъ Ливанскихъ обитало\r\nцѣлое племя этихъ энтузіастовъ, подъ предводительствомъ во\r\nждя, извѣстнаго подъ именемъ «Стараго Горца» (le Vieux de\r\nla Montagne), по знаку котораго вассалы его съ восторгомъ\r\nсбѣгались на смерть. Слово haschischi, которымъ называли\r\nихъ по -арабски, происходило отъ названія одного опьяняю\r\nщаго растенія, часто употребляемаго ими какъ возбуждающее,\r\nили одуряющее средство. Понятно, что одно имя этихъ людей,\r\nкоторые внезапно поражали кинжаломъ, умерщвляли вождей\r\nсреди ихъ собственныхъ солдатъ и весело умирали, лишь бы\r\nУдаръ ихъ вѣрно былъ нанесенъ, должно было внушать боль\r\nшой ужасъ крестоносцамъ ии пилигримамъ. Они приносили\r\nоттуда такое живое воспоминаніе о страшномъ словѣ ассасси\r\nновъ, что это слово, въ то время еще новое, скоро сдѣлалось\r\nизвѣстнымъ, и самые нелѣпые расказы объ убійствахъ пользо\r\nвались у многихъ довѣріемъ».\r\nИсторiя говорить, что «Старый Горецъ», съ помощью га\r\nшиша,, дѣйствовалъ на души тѣхъ молодыхъ людей, которых\r\nонъ избиралъ орудіями своего Фанатизма; мы постараемся до\r\nказать возможность самаго баснословнаго вліянія при помощи\r\nгашиша, а теперь скажемъ только, что мы имѣемъ полное\r\nправо вѣрить тому, что гаіцишины, по знаку вождя, низвер\r\nгали себя въ пропасти, кидались въ огонь,\r\nсебѣ въ сердце, или отправлялись, не взирая на препятствия и\r\nопасности, по указанію вождя своего, поражать вождей не\r\nпріятельскихъ въ ихъ собственныхъ чертогахъ, среди толпы\r\nихъ бдительной стражи *. Чудесность этого вліянія весьма\r\nупрощается по мѣрѣ изученія дѣйствія гашиша на мозгъ; но\r\nпока, мы выведемъ только одно заключеніе: въ средніе вѣка\r\nупотребленіе гашиша не было еще повсемѣстно распростра\r\nнено на Востокѣ и свойства его еще не вездѣ и не всѣмъ были\r\nвонзали кинжалъ\r\n* Moreau (de Tours). Du hachisch et de l'aliénation mentale, études psycho\r\nlogiques. Paris. 1845. P. 10 – 12.одѣЙcТРІЙ ГАШИША. 477\r\n-\r\n2\r\nизвѣстны; но въ наше время употребленіе его сдѣлалось обыч\r\nнымъ между Индѣйцами, Арабами и Турками; у первыхъ онъ\r\nизвѣстенъ подъ именемъ Banque, у вторыхъ hachisch, y\r\nтретьихъ Malach.\r\nПервыя сколько-нибудь научныя свѣдѣнія о дѣйствій гашиша\r\nполучены въ Европѣ отъ англійскихъ врачей, поселившихся въ\r\nИндіи; потомъ, съ появленіемъ этого средства въ европей\r\nскихъ аптекахъ, врачи всѣхъ націй обратили на него серьёз\r\nное внимание и стали испытывать его дѣйствие на здоровый и\r\nбольной организмъ, и гашишъ вскорѣ занялъ почетное мѣсто\r\nвъ ряду наркотическихъ средствъ. Изъ Французскихъ врачей\r\nособенно Moreau (de Tours) способствовалъ научному опре\r\nдѣленію наркотическихъ свойствъ этого растенія, имѣвши слу\r\nчай наблюдать его дѣйствіе сперва на Востокѣ, а потомъ и въ\r\nотечествѣ своемъ на самомъ себѣ и на другихъ, врачахъ и\r\nне врачахъ, и, наконецъ, на больныхъ умалишенныхъ въ Би\r\nсетрѣ. Результатомъ этихъ наблюденiй явилось въ 1845 году\r\nего прекрасное сочиненіе о гашишѣ, единственное по полнотѣ,\r\nвѣрности наблюденiй и легкости изложения. Въ нашей литера\r\nтурѣ, кромѣ нѣкоторыхъ отрывковъ, необстоятельныхъ, необ\r\nсуженныхъ и преувеличенныхъ, ничего еще нѣтъ одѣйствии\r\nэтого средства; и хотя Moreau принимаетъ только личный опытъ\r\nза критеріумъ истины, и всѣхъ не испытавшихъ дѣйствія гашиша\r\nустраняетъ отъ сужденiя объ немъ '), я думаю, что обстоятель\r\nнымъ описаніемъ и примѣрами можно дать полное и ясное по\r\nнятіе о дѣйствій гашиша такъ точно, какъ иодѣйствіи всякаго\r\nдругаго средства.\r\nНачнемъ съ того, что въ нашихъ аптекахъ очень рѣдко\r\nвстрѣчается настоящій гашишъ; по большей части это спирт\r\nный экстрактъ индѣйской конопли, выросшей на европейской\r\nпочвѣ и чрезъ это утратившей большую часть своихъ нарко\r\nтическихъ свойствъ. Оттого и мнѣнія у насъ такъ различны о\r\nдѣйствии этого средства и о количествѣ *), потребномъ для про\r\n4) Moreau. L. c. P. 4.\r\nСпиртный экстрактъ считается лучшимъ препаратомъ гашиша, потому что\r\nCannabin, дѣйствующее начало гашиша, легко растворяется въ спиртѣ и со\r\nхраняется безъ порчи въ такой Формѣ; между тѣмъ какъ масло жирнаго экстракта\r\nпротухаетъ и становится чрезъ это негоднымъ для употребленія. Конечно478 А ты не й.\r\nизведенія фантазій. Фантазіей въ Левантѣ называютъ полное\r\nдѣйствіе гашиша: терминъ этотъ, замѣтимъ, весьма опредѣли\r\nтеленъ, потому что главнѣйшее дѣйствіе гашиша выражается\r\nчрезмѣрнымъ возбужденіемъ всѣхъ умственныхъ и аффектив\r\nныхъ способностей, причемъ остается нетронутымъ только со\r\nзнаніе, только ваше я, которое является обезоруженнымъ,\r\nпассивнымъ свидѣтелемъ самопроизвольной дѣятельности всѣхъ\r\nспособностей вашихъ. Это пассивное состояніе вашей лично\r\nсти съ одной стороны, самопроизвольная и оттого безпорядоч\r\nная дѣятельность различныхъ способностей съ другой стороны,\r\nдаютъ уже довольно ясное понятie томъ, чего можно ожидать\r\nотъ дѣйствія гашиша на мозгъ. Это рядъ разнообразныхъ\r\nсновъ безз сна, это сны на-яву. Весьма замѣчательно, что\r\nэтотъ первый моментъ дѣйствія гашиша является почти безъ\r\nвсякихъ предвѣстниковъ: выраженіе лица, состояние зрачковъ,\r\nпульса, — все остается пока въ нормальномъ состоянии, и даже\r\nвнутреннее самоощущеніе измѣняется въ началѣ весьма рѣдко;\r\nправда, иногда наступаетъ смѣхъ безъ причины, но никакъ не\r\nвслѣдствіе веселаго настроенiя, а въ полномъ смыслѣ слова\r\nбезъ всякой причины, и иногда даже безъ всякаго повода; ему\r\nможно было бы найдти объясненіе вы особенном состояній\r\nнервова, но это только faux -fuyant, который никакъ не дѣлаетъ\r\nего происхождения болѣе понятнымъ, и лучше сравнить его, безъ\r\nкомментаріевъ, со смѣхомъ истерической женщины во время\r\nприступа ея болѣзни. Послѣ этого вскорѣ наступаетъ какое-то\r\nбезотчетное, разсѣянное состояніе, какая-то внутренняя пу\r\nстота, зависящая отъ начинающагося разброда мыслей, ко\r\nторыя рѣдѣютъ все болѣе и болѣе, а между тѣмъ становятся все\r\nболѣе и болѣе ясными и рѣзко - опредѣлительными; пульсъ по\r\nвышается, становится чаще, на лицѣ выражается глубокая со\r\nсредоточенность, которая отъ времени до времени смѣняется\r\nвыраженіемъ радости, изумления и восторга. Тутъ, са\r\n>\r\nлучшимъ препаратомъ гашиша былъ бы Cannabin (еще не точно опредѣленное\r\nдѣйствующее начало), но добываніе его очень трудно, да и притомъ у насъ\r\nвъ Россіи его нельзя найдти даже въ лабораторіяхъ. Количество хорошаго экс\r\nтракта, потребное для произведения поднаго дѣйствія, можно считать между 4-мя\r\nи 40-ю гранами. Но безъ опасности для жизни можно принимать его до 30 гранъ.одѣйствии ГАШИШГА. 479\r\nмыя мимолетныя впечатлѣнія, знакомые предметы и лица, одни\r\nза другими, приходять на память въ самыхъ яркихъ чертахъ\r\nи на одинъ неуловимый мигъ, безпрерывно смѣняясь все но\r\nвыми, какъ бы вытѣсняя другъ друга; это движеніе становится\r\nвсе быстрѣе и быстрѣе, такъ что въ течении 2-хъ, 3-хъ ми\r\nнутъ представленія становятся положительно неуловимыми,\r\nно тѣмъ не менѣе очень ярко изображенными. Пульсъ въ это\r\nвремя достигаетъ почти вдругъ 120 — 130 ударовъ въ минуту,\r\nи внутреннее самоощущеніе измѣняется весьма различно, смо\r\nтря по обстоятельствамъ и лицамъ, но въ большей части слу\r\nчаевъ состоитъ въ ощущеній какъ бы мельчайшаго дрожанія\r\nвсѣхъ органическихь Фибръ, которое скоро переходитъ въ\r\nонѣмѣніе, сперва мѣстами, а потомъ и повсемѣстно, такъ что\r\nиспытатель перестаето чувствовать свое тѣло. Понятно, какъ\r\nмного средствъ пріобрѣтаетъ чрезъ это воображеніе, особенно\r\nпри одновременномъ насильственномъ возбуждении всѣхъ ду\r\nховныхъ способностей *; его перестаетъ таким образомъ\r\nстѣснять и уличать безпрерывно докучливая реальность, тѣмъ\r\nболѣе, что притупляется совмѣстно вкусъ и обоняніе, а зрѣніе\r\nи слухъ такъ заняты внутреннимъ спектаклемъ, что имъ не до\r\nвнѣшнихъ впечатлѣній: вы смотрите и не видите, слу\r\nшаете и не слышите, — видите и слышите иначе. Впрочемъ\r\nзрѣніе и слухъ всегда дѣйствуют, согласно съ степенью на\r\nшего вниманія: и безъ гашиша можно быть съ открытыми гла\r\nзами и ничего не видѣть, равно какъ и при дѣйствій гашиша\r\nявляются отъ времени до времени свѣтлые промежутки, когда\r\nвниманіе можетъ остановиться на внѣшнихъ предметахъ, и\r\nтогда впечатлѣнія вѣрно передаются глазомъ и ухомъ; но эти\r\nвпечатлѣнія остаются необсуженными и бываютъ или вовсе\r\nфзамѣчены, или же принимаютъ самыя причудливыя Формы,\r\nесли воображеніе усвоить ихъ и приспособитъ къ своимъ Фан\r\nтастическимъ представленіямъ. Особенно, говорять, слухъ хо\r\n2\r\n.\r\n2\r\n* Примѣчаніе. Прошу читателя не заключить изъ этого, что въ моихъ понятіяхъ\r\nвоображеніе есть отдѣльная способность, или даже нѣчто въ родѣ отдѣльной\r\nличности: оно для меня и состоитъ именно въ возбуждении всѣхъ, или нѣкото\r\nрыхъ умственныхъ способностей; оно есть степень свойства\r\nсобностямъ представленія. (perceptio) и познаванія (conceptio только), Высшая общаго всѣмъ этимъ спо480 Атеней.\r\nрошо проводить впечатлѣнія, потому что многими замѣчено\r\nсильное вліяніе музыки на гашишиновъ; но ухо играетъ въ\r\nэтомъ Фактѣ только пассивную роль, оно только проводить впе\r\nчатлѣнія, а звуки воспринимаются центральнымъ органомъ зву\r\nковъ, гдѣ и достигаютъ до степени музыкальнаго чувства. Су\r\nществованіе этого органа не подлежить сомнѣнію, хотя мы и\r\nне можемъ съ вѣрностью указать его мѣста въ мозгу; боль\r\nшимъ, или меньшимъ развитіемъ его опредѣляется музыкаль\r\nный слуха; для музыкальнаго таланта потребно одновремен\r\nное развитие чувства прекраснаго и безконечнаго; а если къ\r\nэтому еще прибавить хорошо развитыя мыслительныя способ\r\nности, мы опредѣлимъ геніальность музыканта. При такомъ\r\nвоззрѣній мы не ошибемся, если скажемъ, что музыка должна\r\nпроизводить на гашишина впечатлѣніе болѣе или менѣе силь\r\nное, смотря по степени развития и разработки центральнаго\r\nоргана звуковъ и по соотношению его съ другими органами\r\nмозга; и мы поостережемся сдѣлать заключеніе, что слухъ его\r\nсдѣлался острtе обыкновеннаго: мы скажемъ, напротивъ, что\r\nухо не потеряло только способности проводить впечатлѣнія, но\r\nвъ возбужденномъ состоянии находится собственно централь\r\nный органъ звуковъ, равно какъ и другие органы различныхъ\r\nспособностей человѣка.. Это вліяніе музыки можетъ быть въ\r\nтакихъ обстоятельствахъ чрезвычайно сложно, именно потому,\r\nчто получаемое впечатлѣніе чувствуется гораздо сильнѣе обык\r\nновеннаго, а между тѣмъ правильное обсужденіе его невоз\r\nможно; поэтому, при сильно затронутомъ одномъ каком -нибудь\r\nчувствѣ, затрогиваются одновременно и всѣ другія гармони\r\nрующія съ нимъ чувства, и на этотъ тонъ настроиваются всѣ\r\nспособности, вызывая изъ прошедшаго черты, понятия и пол\r\nныя воспоминания, которыя могутъ питать и поддерживать дан\r\nное впечатлѣніе. Звуки погребальной музыки напомнятъ вамъ\r\nдорогія утраты, и горе забытое воскреснетъ въ душѣ вашей\r\nсъ полною силой и проведетъ васъ заново по всѣмъ степенямъ\r\nтого убійственнаго чувства, съ которымъ вы проводили вамъ\r\nблизкихъ людей; гармонія торжественныхъ гимновъ преиспол\r\nнитъ васъ самыхъ высокихъ идеальныхъ чувствъ, превра\r\nтится, быть-можетъ, въ воздушный хоръ невидимыхъ духовъ\r\nи, унося васъ все выше и выше, сольется въ одно съ гармоодѣйствии ГАШИША. 481\r\nніей міровъ, превратится въ идею стройности и вѣчнаго по\r\nрядка... А если въ этотъ моментъ самаго высокаго поэтиче\r\nскаго созерцанія вдругъ грянетъ музыка веселаго танца, вы\r\nсразу очнетесь и преобразитесь, вы съ новымъ, оглушитель\r\nнымъ упоеніемъ понесетесь съ кѣмъ попало въ шумную, дикую\r\nпляску!\r\nПонятие о пространствѣ и времени, такъ точно какъ и во снѣ,\r\nисчезаетъ, какъ и можно уже объ этомъ догадываться a priori:\r\nэти понятия предполагають постоянное представленіе единицы\r\nмѣры, что становится отъ навыка незамѣтнымъ для насъ, хотя\r\nестественно требуетъ яснаго сознания и средствъ для внутрен\r\nняго представленія такой единицы, а это не согласно съ тѣми без\r\nпорядками, которые производитъ въ умственной сферѣ гашишъ.\r\nНо кромѣ того, подвижность идей становится гораздо значи\r\nтельнѣе, такъ что быстрота представленій можетъ достигнуть до\r\nневѣроятнаго и ужь поэтому находится в совершенномъ раз\r\nладѣ съ условней единицей мѣры. Такимъ образомъ Магометъ,\r\nвъ началѣ одного изъ своихъ видѣній, перевернулъ кувшинъ\r\nсъ водой и успѣлъ осмотрѣть небо и землю со всѣми ихъ чу\r\nдесами, прежде чѣмъ вода успѣла вылиться изъ сосуда *.\r\nИтакъ, обстановивъ васъ самыми разнообразными карти\r\nнами, показавъ вамъ мелькомъ все, чѣмъ богата ваша память,\r\nперепутавъ понятія ваши, закруживъ до сумашествiя вамъ го–\r\nлову, если можно такъ выразиться, прихотливое воображение\r\nВыноситъ васъ изъ тѣла вашего, о которомъ вы потеряли вся\r\nкое сознаніе и доставляетъ вамъ въ средь, ничѣмъ не ограничен\r\nной, какое-то высокое блаженство, трудно передаваемое, но ко\r\nторое приблизительно можетъ быть выражено словами: я ничего\r\nне чувствую, кромѣ самого себя. Всякій гашишинъ непремѣнно\r\nвамъ скажетъ, что были у него удивительные моменты, пре\r\nисполненные счастья, но котораго онъ выразить словами не\r\nможетъ; мнѣ кажется, что это именно то, что и мнѣ такъ\r\nтрудно перевести на слова; это счастье свободы, это избав\r\nленіе от цѣпей... Лучшаго сравненія я не могу придумать.\r\nПослѣ этого момента скоро начинаетъ пробуждаться чув\r\nствительность, и здѣсь наступаетъ обыкновенно рядъ уже чисто\r\n-\r\n* Moreau. L. с., p. 69.482 А ты не й.\r\nтѣлесныхъ ощущеній, иногда чрезвычайно приятныхъ. По боль\r\nшей части дѣйствіе гашиша заключается сномъ, глубокимъ и\r\nВозстановительнымъ, послѣ котораго испытатель чувствуетъ\r\nсебя бодрѣе и крѣпче, чѣмъ прежде, до опыта. Но должно за\r\nмѣтить, что такое общее, разностороннее дѣйствіе замѣ\r\nчается весьма рѣдко; обыкновенно же, среди разнообразнѣй\r\nшихъ представленій, ясно рисуется одна какая-нибудь идея,\r\nкоторая сообщаетъ свой характеръ бреду. Она можетъ быть\r\nявленіемъ случайнымъ и неожиданнымъ, но такъ же точно мо\r\nжетъ быть искусственнымъ произведеніемъ внѣшнихъ условій;\r\nвсегда же она бываетъ результатомъ найсильнѣйшаго впечат\r\nлѣнія, удержаннаго памятью, впечатлѣнія, которое можетъ\r\nпроисходить отъ внутреннихъ условій, такъ точно какъ и отъ\r\nвнѣшнихъ, какъ это мы увидимъ ниже.\r\nИллюзіи и галлюцинацій, о которыхъ столько чудеснаго ра\r\nсказывали испытатели гашиша, бываютъ, напротивъ, весьма\r\nрѣдко, по крайней мѣрѣ въ полномъ ихъ значеніи. Надо по\r\nяснить, что какъ иллюзій, такъ и галлюцинаціи бываютъ двоя\r\nкаго рода: во-первыхъ, съ однимъ только внутреннимъ изобра\r\nженіемъ предмета, во-вторыхъ, съ изображеніемъ его во внѣш\r\nности. Во первома случаѣ изображение предмета бываетъ только\r\nвъ мозгу; наступаетъ оно при глубокомъ внутреннемъ сосре\r\nдоточеніи, при полномъ самоуединеніи отъ внѣшняго міра;\r\nкогда вслѣдствіе болѣзненнаго, или искусственнаго возбуждения\r\nмозга, внутренняя жизнь, состоящая изъ ощущеній, побужде\r\nнiй и представленій предметовъ, вызванныхъ памятью и сло\r\nженныхъ во всѣ возможныя Формы воображеніемъ, достига\r\nетъ очень сильнаго напряженія. Если въ это время, когда все\r\nвнимание устремлено на эти внутреннiя представленія и занято\r\nисключительно ими, получается какое – нибудь впечатлѣніе\r\nизвнѣ, оно ясно почувствуется, но не может быть, за недо\r\nстаткомъ средствъ, вѣрно оцѣнено и понято; однако внимание,\r\nтѣмъ не меньше, ищетъ настойчиво объяснения и находить его\r\nвъ сходныхъ съ полученнымъ впечатлѣніемъ чертахъ, которыя\r\nподставляются на его мѣсто, до возсозданiя яснало внутрен\r\nняго изображенія, ложно объясняющаго данное впечатлѣніе.\r\nЭто.— неполная иллюзія, безъ представленія во внѣшности.\r\nЕсли это изображеніе составилось изъ однихъ внутреннихъ\r\n-\r\n2\r\n-одѣствии ГАШИША. 483\r\nданныхъ 9, безъ всякаго повода извнѣ, изображение называется\r\nнеполной галлюцинаціей, съ однимъ психическимъ элементомъ.\r\nВо второмо случаѣ соединяются всѣ условия настоящаго ви\r\nдѣнія: внутреннее изображеніе становится такимъ яснымъ, что\r\nдостигаетъ полной наглядности и не можетъ уже имѣть мѣста\r\nтолько въ мозгу, гдѣ, не смотря на ясность его изображенія,\r\nоно имѣло только кажущийся характеръ дѣйствительности;\r\nздѣсь оно уже переходить во внѣшность, сообщая предмету,\r\nдѣйствительно существующему, Формы воображаемыя, но съ\r\nтакою ясностью, что, не смотря на то, что внѣшнія чувства\r\nвѣрно передаютъ впечатлѣнія при повѣркѣ предмета, сила вну\r\nтренняго ложнаго убѣжденiя извлекаетъ изъ нихъ только то,\r\nчто нужно для оправданія ложной идеи. Тѣмъ не менѣе, та\r\nкая иллюзія, равно какъ и галлюцинація, долго и безъ ясныхъ\r\nпромежутковъ удержаться не можетъ: внѣшнія чувства возь\r\nмутъ свое, реальность вытѣснить воображаемое представленіе.\r\nИ для того, чтобъ оно вкоренилось, надо, чтобъ и въ отправ\r\nленій внѣшнихъ чувствъ произошло измѣненіе, надо, чтобъ и\r\nвнѣшнія чувства доставляли сознанію данныя, согласныя съ\r\nложной идеей; или же, чтобы въ мозгу произошло какое- ни\r\nбудь матерьяльное измѣненіе условій восприимчивости мозга и\r\nсоставленія понятій и мыслей, измѣненіе, ограниченное сферой\r\nоднородныхъ впечатлѣній.\r\nИтакъ, полныхъ представленій, соединяющихъ въ себѣ эле\r\nментъ психической и сенсоріальный, при наркотизмѣ отъ га\r\nшиша, почти никогда не бываетъ, ия наблюдалъ это явление\r\nтолько въ одномъ случаѣ; между тѣмъ какъ первый видъ пред\r\nставленій, съ однимъ элементомъ психическимъ, замѣчается\r\nпостоянно, такъ что я не встрѣчалъ еще исключеній. Надо\r\nзамѣтить, что мое мнѣніе противорѣчитъ мнѣнію Moreau ') и\r\nJudée °), которые находять, что полныя иллюзіи и галлюцина\r\nціи бывають постоянными явленіями при наркотизмѣ отъ га\r\nшиша; вѣроятно они принимали исключенія за правило, или не\r\nдовольно точно анализировали это явление во всѣхъ представ\r\nлявшихся имъ случаяхъ.\r\n1) L. c. P. 147 — 181.\r\n2) Gazette des hopitaux. 1855. № 70, p. 279.484 АТЕней.\r\nНо не только однѣ умственныя способности приходятъ въ\r\nвозбужденное состояние и дѣйствіемъ своимъ составляютъ бредъ\r\nгашишиновъ, но въ равной мѣрѣ и способности аффективныя—\r\nнаклонности и чувства, сила которыхъ можетъ въ свою оче\r\nредь достигнуть небывалыхъ размѣровъ. Въ такомъ случаѣ\r\nонѣ сообщаютъ особенное направление мыслямъ и управляють\r\nвсѣмъ этимъ внутреннимъ движеніемъ, приспособляя его къ\r\nсвоимъ потребностямъ и побужденіямъ. Поэтому степень ума,\r\nразличие способностей, наклонностей и чувствъ, различie вос\r\nпитанія, образования и направления имѣютъ самое ближайшее,\r\nнепосредственное вліяніе на характеръ и свойства бреда; и\r\nэто вліяніе таково, что хорошо зная человѣка, можно заранѣе\r\nопредѣлить будущее содержаніе его бреда. Относительно тем –\r\nпераментовъ, — сангвиническій, и особенно нервный, представ\r\nляютъ условия, наиболѣе выгодныя для дѣйствія гашиша; на хо\r\nнериковъ и холерико – сангвиниковъ онъ дѣйствуетъ несрав\r\nненно сильнѣе, но легко производить у нихъ возбуждение чрез\r\nмѣрно сильное и даже иногда опасное; на лимфатиковъ онъ\r\nдѣйствуетъ слабо, и пріемъ поэтому требуется больше обыкно\r\n-\r\nвеннаго.\r\nОбратимся теперь къ наблюденіямъ. Я приведу только два\r\nизъ своихъ опытовъ, потому что ихъ вполнѣ будетъ достаточно\r\nдля того, чтобъ понять главную сущность дѣйствія гашиша на\r\nмозгъ.\r\nОпыты 1-й. 1855 года, Февраля 26, въ состоянии наиболѣе\r\nнормальномъ, принялъя hachisch -dawamesk, приготовленія пе\r\nтербургскаго дрогистa L. G. Hardy *. Я ждалъ два часа— дѣй\r\nствія не было. Я легъ въ постель и погасилъ свѣчу, въ полной\r\nувѣренности, что и это гашишь только по названію, какъ и\r\nвсѣ препараты его, прежде мною испытанные. Я замѣтилъ при\r\nэтомъ необыкновенную подвижность мыслей; знакомыя лица,\r\nсъ выраженіемъ наиболѣе характернымъ для каждaго изъ нихъ,\r\nбезпрестанно являлись на умъ, исчезали и замѣнялись новыми.\r\nЯ не хотѣлъ придавать этому никакого значенія, потому что\r\n* Мнѣ неизвѣстно, жирный ли экстрактъ, или спиртный примѣшиваетъ Hardy\r\nкъ своему dawamesk'y; но, судя по дѣйствію, если тамъ и былъ спиртный экс\r\nтрактъ, то не болѣе 6 гранъ.одѣйстви ГАШИША. 483\r\nэто могло быть просто дѣйствіемъ настроеннаго воображения, и\r\nужь началъ засыпать; вдругъ слышу бьетъ часъ на стѣнныхъ\r\nчасахъ, и потянулся этотъ звукъ, и нѣтъ будто конца ему. Въ\r\nглазахъ зарябило, и я увидѣлъ себя въ какой-то средѣ, напол\r\nненной поразительной смѣсью цвѣтовъ, лицъ, \"Фигуръ, ярко\r\nосвѣщенныхъ и въ непрерывномъ движеніи; но разсмотрѣть,\r\nопредѣлить, узнать, не было возможности, потому что вся\r\nэта обстановка мѣнялась, такъ быстро какъ въ калейдоскопѣ.\r\nПотомъ слышу шумъ каскада; вода падаетъ влѣвѣ отъ меня,\r\nно я напрасно стараюсь увидѣть ее; дѣлаю надъ собой усиліе...\r\nВотъ ужь я проснулся, а вода все шумитъ, тянется звукъ ча\r\nсовъ стѣнныхъ и пестритъ вокругъ какая-то нескладная кар\r\nтина. Мнѣ стало страшно; но я вспомнилъ о гашишѣ и началъ\r\nприсматриваться и прислушиваться; по мѣрѣ того какъ внима\r\nное напрягалось, картина блѣднѣла, звукъ часовъ рѣдѣлъ, шумъ\r\nжаскада исчезалъ въ отдаленіи. Я расхохотался; мнѣ показалось\r\nнеобыкновенно смѣшнымъ безсиліе Фантазіи и непрочность\r\nиллюзіи передъ дѣйствіемъ воли; я сдѣлалъ самодовольное дви\r\nженіе, но въ то же мгновеніе замѣтилъ, что у меня нѣтъ тѣла,\r\nчто я плыву въ какой - то эфирной, прозрачной средѣ и такъ\r\nхорошо, такъ легко себя чувствую! Но вотъ поднимается буря\r\nи бросаетъ меня во всѣ стороны; у меня замираетъ духъ...\r\nПризываю опять на помощь волю свою, прислушиваюсь, и ясно\r\nслышу шумъ вѣтра; удвоиваю вниманіе, и замѣчаю, что вѣтеръ\r\nшумитъ у меня въ головѣ; еще усиліе, и я ужь могъ объяснить\r\nсебѣ этотъ шумъ приливомъ крови къ головѣ; но едва явилось\r\nэто объясненіе, ия ужь вижу какъ бѣжить кровь широкими\r\nструями по жиламъ моимъ; ощупываю себѣ руки и ноги, —\r\nчувствительность въ нихъ такъ уменьшилась, какъ послѣ умѣ\r\nреннаго вдыханія хлороФорма; это какая-то отерплость,похо\r\nжая на ту, которая замѣчается при нажатии нерва, напри\r\nмѣръ, въ ногѣ, при неловкомъ сидѣніи. я поднялся и за\r\nжегъ свѣчу. Въ головѣ была удивительная работа!мысль\r\nпрыгала съ предмета на предметъ съ такою быстротой, что\r\nмнѣ становилось и смѣшно, и досадно; а между тѣмъ без\r\nпрестанно приходилъ мнѣ\r\nтомъ, что я долженъ прослѣдить его дѣйствіе. Я потушилъ\r\nсвѣчу и улегся опять. Члены опять начали терпнуть, и опять,\r\n.\r\nAL\r\n.\r\nна память гашишъ и мысль о486 ATE II Ей.\r\nнезамѣтно, потерялъ я сознаніе о тѣлѣ своемъ. Видѣнія были\r\nбезпорядочныя и всѣ составлялись изъ отрывковъ мыслей, смотря\r\nпо тому, какая изъ нихъ выражалась яснѣе: драгоцѣнный ли ка\r\nмень приходилъ мнѣ на умъ и вотъ цѣлыя горы изумрудовъ\r\nи алмазовъ наростали вдругъ передо мной; они исчезли; на мѣ\r\nстѣ ихъ остались огородныя овощи, и скоро весь міръ превра\r\nтился въ капусту. Домъ вспоминался, — и сразу появлялись\r\nбезконечные города; замѣчалъ ли на мостовой гдѣ -нибудь ка\r\nмень - дикарь, и въ мигъ одинъ перемѣнялась декорація, ужЬ\r\nЭто словной сты вокругъ крылся цвѣтовъ нѣется всюду —сочетание въ торчали мохъ газономъ толщины сыплется меня сады —превратилось цвѣтущіе образовъ дикія и,;иуже все громадные цвѣтокъ зеленѣетъ скалы сверху, иотличалось вотъ;замѣтилъ,въ но лѣса снизу уже букеты вокругъ вотъ покрыли виднѣются исовершенною со на на,,букеты ивсѣхъ немъ одной скоро весь,деревья сторонъ иизъ въ земной весь цѣлый кусты независи нихъ міръ басно,шаръ дождь и,вид по ку все.\r\nсостояніи но мостью внутри:,всѣ съ меня представленія тою, въ разницей мозгу,. моемъ однако что движение, являлись какъ ихъ и не въ было вонормальномъ внѣшности необыкно,\r\nлось нія веннотолько быстро оно тоже постороннимъ и совершенно было чѣмъ зрителемъ произвольно -то самостоятельнымъ. Что, такъ касается что мое до и предста мышле я явля\r\nныхъ забирать влялось въ какъзапасѣ -вопросовъ бымнѣ они вполнѣ. Вѣрность какъ уже, —бы были удовлетворительныя рѣшенія источникомъ заключеній заранѣе такія приготовлены моихъ чистаго остроумныя рѣшенія была разума,,,иконечно такія самыхъ лежали,откуда быстрыя, мудре ятолько только могъ,\r\nкажущаяся: но что замѣчательнѣе всего, такъ это то, что я\r\nтогда же сомнѣвался въ непреложности моихъ выводовъ, по\r\nвидимому такихъ вѣрныхъ и положительныхъ; напримѣръ, мнѣ\r\nказалось, что пульсъ мой бьетъ до того часто, что удары его\r\nсливаются, представляя родъ непрерывнаго дрожанія, и я нахо\r\nдилъ такое объяснение: гашишъ возбуждаетъ, усиливаетъ со\r\nкратительность всѣхъ мускулярныхъ волоконъ; поэтому въ ар\r\nтеріяхъ, кромѣ того сокращенія, которое происходитъ отъ\r\nповторенныхъ напоровъ крови, является еще отдѣльное незави\r\nсимое сокращеніе волоконъ Фиброзной (средней) оболочки и\r\nиодѣйствій ГАШишIA. 487\r\n—\r\nоттого происходить рядъ непрерывныхъ, слитыхъ дрожаній,\r\nнаполняющихъ промежутки между пульсаціями. Кажется, объ\r\nясненіе удовлетворительное, по крайней мѣрѣ для гашишина;\r\nно я недовѣрчиво смотрѣлъ на него, и намѣсто его, съ такою\r\nже независимостью, подставлялся вопросъ: «не ложно ли это\r\nобъяснение и не зависитъ ли это обстоятельство скорѣе отъ\r\nтого, что утрачено всякое понятие о времени?...»\r\nПамять, какъ и всѣ умственныя способности,была въ возбуж\r\nденномъ состояни; я никогда не могъ припоминать съ такою\r\nлегкостью, какъ въ это время; никогда предметы не предста\r\nвлялись мнѣ съ такою ясностью, съ такою мелочною отчетли\r\nвостью, какъ тогда: но такъ какъ всѣ представленія смѣнялись\r\nежеминутно и я не могъ ни на чемъ остановить вниманія сво—\r\nего, то при такихъ условіяхъ помнить долго невозможно и въ\r\nкаждый слѣдующій мигъ долженъ забываться мигъ предъ\r\nИдущій.\r\nМнѣ хотѣлось пить, воды около меня не было, я рѣшился\r\nвстать и позвать слугу; но разслабленіе тѣла моего было такъ\r\nдля меня проятно, что я могъ только съ большимъ трудомъ\r\nсправиться съ этою восточною лѣнью. Я всталъ, но въ тотъ же\r\nмигъ забылъ объ этомъ; надѣлъ туфли-забыл, и это, халатъ—\r\nзабылъ и объ немъ; машинально перешелъ я черезъ три комнаты,\r\nи съ каждымъ слѣдующимъ шагомъ забывалъ шагъ предыдущій.\r\nРазбудилъ человѣка, велѣлъ принести воды, взглянулъ на часы\r\nмимоходомъ, было третьяго 25 минути. Возвратясь въ\r\nспальню, раздѣлся, легъ въ постель и совершенно забылъ обо\r\nвсемъ этомъ, такъ, какъ-будто я и не вставалъ съ постели.\r\nОпять начался какой-то бредъ, опять меня мучила жажда,\r\nопять я рѣшился встать и позвать слугу и сталъ уже надѣвать\r\nтуфли, какъ вдругъ при этомъ вспомнилъ, что я ужь это дѣлалъ\r\nодинъ разъ, и ясно мнѣ представилось какъ надѣвалъ я халатъ,\r\nкакъ проходилъ черезъ комнаты, будилъ человѣка, и проч. Мнѣ\r\nстало страшно. Возможность дѣйствовать въ бреду, безъ вся\r\nкаго сознания, показалась мнѣ чѣмъ-то такимъ опаснымъ, угро\r\nжающимъ, какъ бы я ужь сдѣлалъ какое-нибудь преступление;\r\nя съ ужасомъ бросился въ постель и спрятался подъ одѣяло.\r\nОпять все вокругъ меня замелькало, но вотъ появились и жен\r\nскія лица; бредъ сталъ принимать опредѣленный характеръ и488 Атеней.\r\n9\r\nскоро весь перешелъ въ ощущенія, которыя изъ мѣстныхъ не\r\nзамедлили сдѣлаться общими, и меня охватила такая чудесная,\r\nтакая упоительная нѣга, какой въ дѣйствительности никто не\r\nиспытывалъ. Вскорѣ появление человѣка съ водой напомнило мнѣ\r\nопять въ чрезвычайно неприятныхъ чертахъ опасность моего\r\nсамозабвенія, такъ что это вдругъ разогнало мой чадъ, и я сталъ\r\nжелать одного — уснуть поскорѣе.\r\nПо временамъ мнѣ казалось, что мозгъ мой растягивается,\r\nчто черепъ тѣсенъ для него; по временамъ дыханіе стѣснялось,\r\nи томило меня ощущеніе чего-то горячаго и тяжелаго въ груди.\r\nЯ заснулъ послѣ 5 часовъ утра и часовъ черезъ 8 всталъ совер\r\nшенно здоровымъ и бодрыми.\r\nТеперь перейдемъ къ другому опыту, за который я едва не\r\nпоплатился жизнью: это произошло оттого, что дѣйствіе этого\r\nсредства обыкновенно долго не приходить и, отъ нетерпѣнія\r\nли, отъ особеннаго ли настроения мыслей, всегда являетсв недо\r\nвѣріе къ тому, что дѣйствие наступитъ. Вслѣдствіе такого\r\nстраннаго недовѣрія, я въ течении 3-хъ часовъ принялъ 60 грант\r\n(безъ малаго золотникъ) очень хорошаго спиртнаго экстракта,\r\nвъ достоинствах, котораго я сомнѣвался только потому, что\r\nдѣйствіе долго не наступало.\r\nОпыт. 2-й. Это было 30 июня, 1855 года. Въ часъ по -полу\r\nночи я проглотилъ послѣднюю пилюлю. Въ три четверти вто\r\nраго меня чрезвычайно разсмѣшило одно мѣсто въ медицинской\r\nстатьѣ, которую читалъ я въ ожидании, но такъ какъ смѣхъ\r\nмой былъ черезъ-чуръ продолжительный и притомъ малоосно\r\nвательный, то тогда же мнѣ пришла идея, что онъ зависитъ отъ\r\nначинающагося дѣйствія гашиша, и мысль о томъ, что я принялъ\r\nего слишкомъ много, тогда же начала безпокоить меня. Но\r\nтакъ какъ я пересталъ уже смѣяться, а новаго ничего замѣтно не\r\nбыло, то я совершенно успокоился и сталъ собираться спать.\r\nМежду тѣмъ, надо было мнѣ написать еще кое-что, иясѣлъ\r\nвъ кресло за письменный столъ; едва взялся за перо, какъ сталъ\r\nзамѣчать быстро развивающееся дѣйствіе гашиша. Я схватилъ\r\nкарандашъ и сталъ записывать ощущенія. я писалъ\r\nотрывками, полу-словами, а иногда одной буквой надѣялся вы\r\nразить цѣлую мысль. Такъ было отмѣчено необыкновенно бы\r\nстрое движеніе мыслей, прыгавшихъ съ предмета на предметъ;\r\nсвоиодѣйствии ГАШИШІ А. 489\r\nя долженъ был гоняться за ними, между тѣмъ ловить ихъ было\r\nтрудно, а поэтому и писать невозможно. Я смѣялся безъ вся\r\nкаго повода, и смѣхъ этотъ все усиливался до тѣхъ поръ, пока\r\nне переходилъ въ какая-то конвульсивныи болѣзненныя движе\r\nнія груди, послѣ чего наступало судорожное сжатие гортанной\r\nщели, припадки задушенія, и вслѣдъ за этимъ смѣхъ превра\r\nщался въ рыданія; слезы всякій разъ заключали этотъ неисто\r\nвый хохотъ, и послѣ нихъ наступало спокойное, проятно- удо\r\nвлетворенное состояніе, такъ что я могъ на нѣсколько мгнове\r\nній довольно отчетливо судить о своемъ внутреннемъ состоянии.\r\nСъ самаго начала дѣйствія гашиша у меня стала вкореняться\r\nмысль о томъ, что я отравился: эта мысль безпрерывно под\r\nтверждалась тѣмъ, что у меня часто появлялись подергиванія\r\nвъ рукахъ и ногахъ, а иногда сводило ручные пальцы, и мнѣ\r\nказалось, что не замедлятъ наступить общая конвульсій, при\r\nтомъ непремѣнно тоническiя, такъ что ожиданіе столбняка\r\nсдѣлалось пунктомъ моего умопомѣшательства. Меня мучила\r\nжажда, и во рту было сухое, горячее ощущеніе, а между тѣмъ\r\nязыкъ былъ влаженъ, такъ что это было только ложное ощущение,\r\nно тѣмъ не менѣе очень томительное. Въ головѣ я чувствовалъ\r\nчто-то очень странное: точно черепъ мой наполненъ былъ ки\r\nпящею жидкостью, такъ что я тогда же сравнилъ свою голову\r\nсъ котломъ локомотива; а такъ какъ я по временамъ вскаки\r\nвалъ изъ-за стола и бѣгалъ по комнатѣ, стараясь движеніемъ\r\nразогнать все усиливающееся опьяненіе, то въ это время идея\r\nо локомотивѣ на полномъ ходу вытѣсняла всѣ другія мысли, и\r\nя изображалъ собою длинный рядъ вагоновъ, наполненныхъ\r\nпестрою толпой: костюмы, лица,разговоры пассажировъ, смѣхъ,\r\nкрикъ, гамъ,—- все это я слышалъ и видѣлъ внутри самого\r\nсебя. Когда я цѣплялся за какую - нибудь мебель, всѣ мои ва\r\nгоны летѣли съ трескомъ въ бездонную пропасть, а я прихо\r\nдилъ на минуту въ себя, вспоминалъ объ отравленіи, подбѣгалъ\r\nкъ столу, вписывалъ понѣскольку словъ и опять спѣшилъ на\r\nрельсы перевозить свою неугомонную публику изъ Петербурга\r\nвъ Москву и обратно.\r\nПо временамъ сжимались очень сильно челюсти, и мнѣ каза\r\nлось, что я скоро разжую и проглочу свои зубы. «Это начало\r\nстолбняка, думалъ я: вотъ скоро наступитъ и общій столбнякъ,\r\nч. VI. 31490 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\n2\r\n9\r\nа за нимъ и смерть». Отъ одной мысли о смерти меня бросало\r\nвъ дрожь, мнѣ становилось холодно и страшно, и я спѣшилъ\r\nписать, чтобъ никого не обвиняли въ моей смерти, чтобъ торо\r\nпились подать мнѣ помощь, дали бы рвотное, отворияи кровь, и\r\nпроч. Мысль о смерти всякій разъ такъ освѣжала меня, что я\r\nочень здраво понималъ опасность своего положения и возмож\r\nность удалить ее рвотнымъ; поэтому я нѣсколько разъ напи\r\nсалъ: «Pвотнаго!... Съ кровью не спѣшить... Pвотнаго! рвот\r\nнаго!... Скорѣй и побольше.» Я писалъ эти распоряженія для\r\nтого, чтобъ обезпечить свое положеніе; мнѣ казалось, что я\r\nскоро упаду и не буду ужь въ состоянии говорить; а между тѣмъ\r\nя ужь давно послалъ за Фельдшеромъ, который и не замедлилъ\r\nявиться. Я остановился передъ нимъ, скрестивши руки на груди,\r\nвеличественный и грозный; не могу припомнить по какому по\r\nводу я принялъ такую торжественную осанку, но она тогда же\r\nпоказалась мнѣ самому такою смѣшною, что я не могъ совла\r\nдѣть съ собой и сталъ громко хохотать; чѣмъ дальше, тѣмъ\r\nутомительнѣе для меня становился смѣхъ этотъ; я сталъ захле\r\nбываться и, наконецъ,расплакался; тогда я объяснилъ ему полу\r\nсловами въ чемъ дѣло, но мысли такъ рѣдѣли, такъ быстро и\r\nтакъ далеко отскакивали одна отз другой, что рѣшительно\r\nневозможно было соединить ихъ въ одну идею и передать ее\r\nсловами; поэтому Фразы были отрывчатыя, выговаривались по\r\nслѣ долгихъ паузъ, и это молчаніе среди рѣчи состояло въ\r\nтруднѣйшей для меня работѣ: я ловилъ разрозненныя мысли,\r\nсоединялъ ихъ насильственно въ одно цѣлое и спѣшилъ выго\r\nваривать полусловами. Кончить своего объясненiя я не могъ,\r\nуказалъ ему на свои записки, а самъ сталъ бѣгать по комнатѣ.\r\nФельдшеръ понялъ, что мнѣ нужно дать рвотное и пошелъ за\r\nнимъ въ больницу. Вскорѣ послѣ его ухода, отворяется дверь и\r\nвходить человѣкъ мой; это меня взбѣсило, потому что я хотѣлъ\r\nскрыть отъ всѣхъ свое опьяненіе, которое могло сдѣлаться\r\nпредметомъ уѣздныхъ сплетней. Я молчалъ, однакожь, и ходилъ\r\nвзадъ и вперед, по комнатѣ, надѣясь,что онъ скоро уйдетъ; но\r\nтакъ какъ онъ остановился у дверей, точно часовой, то мнѣ не\r\nтрудно было догадаться, что его поставилъ тамъ Фельдшеръ,\r\nдля того, чтоб поберечь меня; это меня примирило съ нимъ, и\r\nя пересталъ объ немъ думать.одѣйстві ГАШишIA. 491\r\nРвотное мнѣ дали въ половинѣ третьяго, а черезъ 5 минутъ\r\nслучился со мной припадока невыразимаго ужаса; я иначе не\r\nмогу назвать этого необыкновеннаго испуга, который произо\r\nшелъ такимъ образомъ: бѣгая по комнагѣ, я вдругъ зашатался\r\nи чуть не упалъ; человѣкъ поспѣшилъ поддержать меня, но его\r\nприкосновеніе такъ испугало меня, такъ показалось мнѣ угро\r\nжающимъ и опаснымъ, что я закричалъ, что было мъчи, съ вы\r\nраженіемъ самаго ужаснаго отчаянья: точно я былъ на краю\r\nпропасти, въ которую меня толкнули, и я, падая, силился удер\r\nжать равновѣсіе; я скорчился весь, подскочилъ, замахалъ ру\r\nками и ногами, а на лицѣ у меня было столько ужаса, что оба\r\nчеловѣка въ свою очередь перепугались не на шутку. Они ста\r\nрались меня успокоить, и ихъ вкрадчивый голосъ скоро образу\r\nмилъ меня. Я сталъ убѣждать ихъ не пугаться меня, готовъ\r\nбыль плакать и просилъ извиненія за толчекъ, данный од\r\nному изъ нихъ ногою въ грудь во время моего испуга. Вслѣдъ\r\nза этимъ припадкомъ я сильно ослабѣлъ, а такъ какъ я сначала\r\nеще объяснилъ людямъ, чтобъ они не позволяли мнѣ ни ло\r\nжиться, ни садиться, ни долго стоять на одномъ мѣстѣ, пока\r\nне сдѣлается рвота, то они взяли меня подъ - руки и стали во\r\nдить по комнатѣ; сперва я съ трудомъ передвигалъ ноги, но\r\nскоро опять появилась прежняя энергія въ мускулахъ,и я опять\r\nзашагалъ какъ и прежде. Это былъ избытокъ силъ, я чувство\r\nвалъ потребность издерживать ихъ; мнѣ казалось, что если я\r\nперестану бѣгать, то накопившийся излишекъ разразится в\r\nконвульсіяхъ.\r\nВнутреннее состояніе мое было самое ужасное; мысль, что я\r\nотравился, что вотъ сейчасъ же наступятъ судороги, что меня\r\nвсего перегнетъ назадъ, такъ что голова сойдется съ пятками,\r\nчто вслѣдъ за этимъ только наступитъ смерть,\r\nставляла основу моего бреда; однако и иныя представленія не\r\nоставляли меня, и одни смѣнялись другими. Но не возможно, да\r\nи безполезно было бы расказывать содержаніе всѣхъ этихъ\r\nкошемаровъ; это былъ полный комплектъ нѣсколькихъ жизней,\r\nпрожитыхъ мною въ нѣсколько минутъ.\r\nРвота наступила въ половинѣ четвертаго, и съ нею выніло\r\nнѣсколько еще не растворившихся пилюль. Что-то жгло меня\r\nво время рвоты по направленію пищепровода, и мнѣ казалось,\r\n9\r\n- эта мысль со\r\n31 *492 А ТЕ НЕ Й.\r\n2\r\nчто отъ натугъ оборвалась вся слизистая оболочка желудка и\r\nпищеприемнаго горла.\r\nВъ первыя минуты послѣ рвоты мнѣ казалось, что весь ядъ\r\nудаленъ и что я уже впѣ опасности; но сильнѣйшее разслабле\r\nніе тѣла, вслѣдъ за этимъ наступившее, дало опять прежнее\r\nнаправленіе бреду и съ этихъ поръ началась уже моя смер\r\nтельная агонія. О судорогахъ я болѣе не думалъ, но чувствовалъ\r\nпостепенное приближеніе смерти, по мѣрѣ увеличивавшейся\r\nслабости. Я съ трудомъ передвигалъ ноги, — люди водили меня\r\nподъ-руки; наконецъ, я рѣшился покончить, потому что мнѣ\r\nказалось, что дальнѣйшая борьба со смертью унизительна. Я\r\nвелѣлъ посадить себя на стулъ. Умирающимъ, прерывистымъ\r\nголосомъ дѣлалъ я порученія роднымъ своимъ, но тяжелое чув\r\nство разлуки не дало мнѣ окончить; нѣсколько слёзъ выкати\r\nлось изъ глазъ, — я махнулъ рукой и замолчалъ. Люди, замѣ\r\nтивши, что я опускаюсь всѣмъ туловищемъ внизъ, уложили\r\nменя въ постель. Тотчасъ же начали терпнуть и застывать\r\nноги; чувствительность исчезала снизу вверхъ, и это онѣ\r\nмѣніе скоро перешло на грудь, потомъ и на руки. Я думалъ:\r\n«Вотъ и смерть, не даромъ говорять, что она всегда начинаетъ\r\nсъ ногъ... Вотъ и голова стынетъ. Вотъ только искра свѣ\r\nтится... Гаснетъ...» Все кончилось. Чувствительность и со\r\nзнаніе были совершенно потеряны, такъ что я не могъ бы\r\nвъ дѣйствительности умереть съ большимъ убѣжденіемъ въ\r\nсмерти..\r\nПрошло не знаю сколько времени, и вотъ я очутился въ раю\r\nМагомета. Ощущенія, какихъ я никогда еще не испытывалъ,\r\nохватили все мое тѣло. Я забылъ о томъ, что я умеръ, зналъ\r\nочень хорошо, что я лежу въ постели, что это дѣйствіе гашиша,\r\nи не могъ достаточно надивиться небывалымъ ощущеніямъ. Не\r\nмогу сказать, чтобы воображеніе показывало мнѣ какія - нибудь\r\nсоблазнительныя картины; если онѣ и представлялись, то только\r\nмелькомъ и, очевидно, были произведеніемъ, а не причиной\r\nмоихъ ощущеній. «Нѣтъ худа безъ добра», говорилъ я себѣ,\r\nвспоминая о надавнихъ еще мукахъ своихъ, и не сожалѣлъ о\r\nтомъ, что принялъ гашишъ, и готовъ былъ бы опять мучиться\r\nстолько же за нѣеколько минутъ такого блаженства. Но блао дѣйствии ГАШишA. 493\r\nгодѣтельный сонъ уже началъ овладѣвать упоеннымъ тѣломъ\r\nмоимъ, ия уснулъ счастливый и довольный.\r\nЯЯ оправился вполнѣ только на четвертый день послѣ этого\r\nопыта; на второй же день я спалъ почти безъ просыпа, а на\r\nтретій еще оставалась несвязность мыслей.\r\nИзъ этого наблюдения видно, что при сильномъ дѣйствій га\r\nшиша умопомѣшательство бываетъ полное, ясные же проме\r\nжутки являются рѣдко и на самое короткое время; духовная\r\nсвобода уничтожается, и поэтому дѣйствія гашиша въ такомъ\r\nсостояніи совершенно безотчетны и могутъ сдѣлаться опасными,\r\nкакъ для другихъ, такъ и для принявшаго, особенно подъ влія\r\nніемъ какой-нибудь недоброй идеи; тѣмъ болѣе, что и самыя\r\nмимолетныя впечатлѣнія могутъ уже имѣть самое сильное влія\r\nніе на направление мыслей, чувствъ и страстей гашишина, которыя\r\nлегко достигають величайшаго напряженія. - Неожиданность\r\nпроизведетъ уже здѣсь не испугъ, но ужасъ, доходящій до\r\nотчаянья; малѣйшее подозрѣніе становится убѣжденіемъ, и са\r\nмое легкое неудовольствіе легко превращается въ ненависть, а\r\nэта, въ свою очередь, поднимаетъ цѣлую бурю самыхъ опас\r\nныхъ, истребительныхъ инстинктовъ, особенно при темпера\r\nментѣ желчно - кровномі.\r\n2\r\nПредставимъ себѣ теперь молодаго человѣка, которому отъ\r\nвремени до времени, безъ вѣдома его, дается порція гашиша\r\nпри самой восхитительной обстановкѣ, а между тѣмъ, хорошо\r\nразсчитаннымъ, подготовительнымъ воспитаніемъ, вкореняется\r\nвъ немъ непоколебимое убѣжденіе въ томъ, что только черезъ\r\nслѣпое повиновеніе вождю своему онъ можетъ достигнуть вѣч\r\nнаго пользованія тѣми блаженствами, которыхъ даетъ ему от\r\nвѣдывать, отъ времени до времени, его повелитель, — и мы\r\nпоймемъ всю сущность того таинственнаго вліянія, которое\r\n«Старый Горецъ» имѣлъ на своихъ юныхъ адептовъ- Измаиль\r\nТянь. Конечно, безъ приличной подготовки, безъ этого искус\r\nственнаго вырабатыванія наклонностей и убѣжденій, безъ оп\r\nредѣленнаго заранѣе направленія, результаты получились бы\r\nсовершенно другое. И мы можемъ сказать вмѣстѣ съ Trous\r\n9494 АТЕНЕЙ.\r\n1\r\nseau '), что идеи, которыя овладѣютъ тѣмъ, кто принимаетъ\r\nгашишъ, находятся нѣкоторым образомъ въ нашихъ рукахъ:\r\nдля этого достаточно сильно подѣйствовать въ извѣстномъ смы\r\nслѣ на его разсудокъ. Объ этомъ различій дѣйствія говорить\r\nочень вѣрно и Cabanis *), хотя и не касательно гашиша; но\r\nопіумъ, по отношению его къ организму, имѣеть много сход\r\nнаго съ гашишемъ, поэтому замѣчанie Cabanis будетъ здѣсь\r\nвесьма умѣстно: «Хотя для султана, распростертаго на соФѣ,\r\nопійное опълненіе сопровождается представленіемъ самыхъ прі\r\nятныхъ наслажденiй, но въ головѣ янычара, или спаги то же\r\nсамое опълненіе порождаетъ идеи истребления и крови».\r\nПравильность этого замѣчанія можетъ быть всегда повѣрена\r\nмежду восточными гашишинами и китайскими курителями опі\r\nума *), которые имѣютъ правиломъ удалять отъ себя все, что\r\nмогло бы дать неприятное направленіе ихъ Фантазій, и окружа\r\nютъ себя, напротивъ, только тѣми предметами и лицами, кото\r\nрые могуть направить дѣйствіе гашиша на ихъ ближайшie\r\nинтересы.\r\nИтакъ, принимая въ соображеніе темпераментъ, харак\r\nтеръ, свойство ума и наклонностей, убѣжденія, вѣрованія,\r\nстепепь нравственнаго развитія того лица, которому хотимъ\r\nдать гашишъ, и, наконецъ, не упуская изъ виду внѣшней об\r\nстановки и внутренняго его настроения во время опыта, мы съ\r\nвѣрностью можемъ предузнать въ какихъ чертахъ выразится\r\nбредъ и какое онъ приметъ направленіе. Понятно, что это задача\r\nне легкая, ия настаиваю только на возможности ея рѣшенія.\r\nЦѣль и границы этой статьи не позволяютъ намъ войдти въ\r\nдальнѣйшія подробности объ этомъ занимательномъ предметѣ;\r\nжелающіе могутъ обратиться къ сочиненію Moreau, которое,\r\nбезъ сомнѣнія, вполнѣ удовлетворить ихъ любознательности.\r\nЯ же прибавлю только въ заключение, что гашишъ, поступивши\r\nвъ кровь, дѣйствуетъ не на сознательный центры, который со\r\nставляетъ духовную сущность человѣка и который остается\r\nнетронутыми, а на мозговые органы интеллектуальныха и аф\r\n-) Trousseau et Pidoux. Traité de thérapeutique et de matière médicale. Paris.\r\n1851. Quatriéme édition. T. II. P. 100.\r\n2) Cabanis. L. c. P. 375.\r\n3) Montfort. Voyage en Chine. Page 84 — 86.одѣйствии ГАШИША. 495\r\nфективных способностей человѣка, возбуждая въ высшей\r\nстепени ихъ нормальную дѣятельность. Отъ этого приходять\r\nна память давно забытые и непрошенные предметы и лица,\r\nотъ этого одно за другимъ пробуждаются побужденія, наклон\r\nности, чувства и страсти, и ихъ безпорядочное столкновеніе\r\nпорождаетъ бредъ безсвязный и сбивчивый, составленный изъ\r\nсплетенія сходныхъ понятій, или же, напротивъ, осмысленный\r\nкакою-нибудь одностороннею идеей, которая сильнѣе другихъ\r\nпоразила вниманіе наше и была произведеніемъ или внѣшнихъ\r\nвпечатлѣній, или выработалась дѣйствіемъ внутреннихъ побуж\r\nденій, наклонностей, чувствъ и страстей; вокругъ нея груп\r\nпируются сами собой сходныя впечатлѣнія, черты и понятия,\r\nчто и составляетъ однопредметность этого временнаго ум\r\nственнаго разстройства. Вотъ въ чемъ состоитъ вся таинствен\r\nность и весь психологический интересъ дѣйствія гашиша на\r\nмозгъ.\r\n1858 года, 22-го ноября.\r\nЮ. САВИчъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Vozvrashchenie («Chto na vstrechu veter stonet…»)",
        "article": "ВОЗВРАЩЕНІ Е.\r\nЧто на встрѣчу вѣтеръ стонетъ\r\nПолуночною порой?\r\nПрочь -ли съ неба тучи гонити,\r\nИль сбираетъ надо мной?\r\nМнѣ бѣды бы ждать не надо,\r\nЖизнь раздольна и вольна;\r\nЕсть жена — моя отрада,\r\nВсть богатая казна.\r\nх\r\nВъ мѣсъ дорога повернула,\r\nШумно ропщутъ дерева,\r\nВстрепенулась, промелькнула\r\nСъ крикомъ жалобнымъ сова.\r\nЧто за странную тревогу\r\nСердце бьетъ въ моей груди?...\r\nЛѣсъ въ концу! Ну — слава Богу!\r\nДомъ ужъ видѣнъ впереди.\r\nЖ\r\nвѣтеръ стихнулъ. Въ небѣ чистомъ\r\nмѣсяцъ катится свѣтло;\r\nСпитъ въ туманѣ серебристомъ\r\nНаше длинное село.\r\nТѣни стелятся неровно\r\nСъ боку улицъ въ тишинѣ,\r\nИзъ за кровель крестъ церковной\r\nБлещетъ въ ясной вышинѣ.\r\nВотъ овъ, вотъ у поворота\r\nМой просторный, новый домъ\r\nи тесовыя ворота\r\nСъ крѣпко-ввинченнымъ кольцомъ.288\r\nЧто могло бы значить это—\r\nСловно пусто все въ дому?\r\nЯ стучу и нѣтъ отвѣта\r\nНетерпѣнью моему.\r\nЧто не маетъ съ гнѣвной силой\r\nвѣрный песъ передъ крыльцомъ—\r\nДлинно - шерстный, тонкорылый\r\nи съ размашистымъ хвостомъ?\r\nЧто нейдетъ бобыль - работникъ\r\nЧерезъ мой широкій дворът\r\nОтодвинуть подворотникъ,\r\nСнять увѣсистый затворъ?\r\nХ\r\nЧто хозяйка молодая,\r\nВстрепенувшися отъ сна,\r\nЗову дружнему внимая\r\nНе посмотритъ изъ окна?\r\nЯ стучу кольцомъ чугуннымъ, —\r\nВсе какъ будто замерло,\r\nБезотрадно въ блескѣ лунному\r\nДремлетъ длинное село.\r\nЧу! въ избѣ сосѣдней глухо\r\nЧья-то поступь мнѣ слышна:\r\nОдинокая старуха\r\nПоказалась у окна.\r\nСѣднна дрожить и вьется\r\nИзъ подъ бѣлаго платка,\r\nПротянулась и трясется\r\nХудощавая рука:\r\n« Ты въ тесовыя ворота\r\nПо напрасну не стучи,\r\nи казны съ скупой заботой\r\nЗа замками не ищи;\r\nВолѣ радъ, хвостомъ махаян\r\nГлупый песъ покинулъ домъ,\r\nи хозяйка молодая\r\nУбѣжала съ бобылемъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "I. Sovershennoletie («Spokoino vizhu ia godov minuvshikh dal…»)",
        "article": "IV.\r\nСТИХОТВОРЕНІЯ.\r\nІ.\r\nСОВЕРШЕННОЛЕТIE.\r\nСпокойно вижу я годовъ минувшихъ даль,\r\nГрядущее встрѣчаю безъ волненья,\r\nи нѣтъ разкаянья, и прошлaгo не жаль,\r\nПѣтъ передъ тѣмъ что будетъ - опасень,\r\nНа грезы юности смотрю я безъ презрѣнья,\r\nПусть было многое въ нихъ жалко и смѣшно,\r\nНо подлости на вихъ не брошено пятно;\r\nРазвратъ, любовь, иль трудъ — пусть все безплодоо\r\nВъ душѣ кипѣло, но все было благородно.\r\nк\r\nСъ ошибкой дѣтскою раздѣлаться я радъ\r\nи веселѣй встрѣчаю горечь истинъ\r\nЧѣмъ малодушіе мечтательныхъ отради;\r\nЯ въ дѣлѣ счастья гордъ и безкорыстенъ!\r\nНо міръ, который мнѣ какъ гнусность ненавистенъ,\r\nМіръ угнетателеії, обмана и рабовъ—\r\nЕго пока я живъ подкапывать готовъ\r\nСъ горячимъ чувствомъ мести или права,\r\nНе думая о томъ— что - гибель ждетъ иль слава.\r\nПусть иногда тоска тѣснитъ мнѣ жизнь мою,\r\nи я шепчу проклятья или пени,\r\nНо сердцемъ молодъ я. Еще я жизнь люблю,\r\nЛюблю я видѣть синей ночи тѣни\r\nи мирныii проблескъ дня; люблю внимать средь лѣни\r\nВолны плесканіе, лѣсовъ зеленыхъ шумъ,\r\nСъ восторгомъ предаюсь работѣ ясной думъ\r\nИ все что живо полюбилъ когда тон\r\nОсталось мнѣ на вѣки и сладостно и свято.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Dnevnik g-zhi Dal'rimpl' Elliot. Journal of my life during the French Revolution. By Grace Dalrymple Elliot",
        "article": "ДНЕВНикъ Г-ЖИ ДАЛЬРИМПЛь-ЭЛЛІОТъ элліотъ.\r\nJournal of my life during the French Revolution. By Grace Dalrymple Elliot.\r\n\r\nВъ этомъ «Дневникѣ» интересно все: и личность самой пи\r\nсавшей, и ея разнообразныя похождения, и бурная, революці\r\nонная эпоха, въ которую пришлось ей жить и дѣйствовать, и\r\nнаконецъ тѣ особенных условия, при которыхъ наблюдала она\r\nокружавшій ее міръ.\r\nГ-жа Грація Дальримпль -Элліотъ родилась въ 1764 году.\r\nОна была дочь блистательнаго въ свое время шотландскаго\r\nадвоката Дальримпля, котораго слава, именно тогда, разне\r\nпо всему Великобританскому королевству. Поводомъ\r\nкъ этому былъ одинъ изъ тѣхъ знаменитыхъ процессовъ, ка\r\nкіе возможны только въ глубоко -аристократическомъ обще\r\nствѣ, гдѣ каждый, подъ обаяніемъ прочно - укорененнаго сослов\r\nнаго интереса, принимаетъ въ дѣлѣ почти такое же участие,какъ\r\nесли бы оно касалось его лично; о вліяніи такихъ процессовъ\r\nна это общество мы не можемъ составить себѣ даже и при\r\nблизительнаго понятія. Дѣло шло о спорѣ за наслѣдство между\r\nФамиліею Дугласовъ и Фамиліей Гамильтоновъ: не было въ\r\nШотландіи и Англіи человѣка, котораго не занималъ былъ\r\nэтотъ вопросъ, да онъ и теперь еще живо памятенъ тамъ, и въ\r\nсущности до сихъ поръ остается нерѣшеннымъ.\r\nу герцога Дугласа была сестра, леди Дженъ Стьюортъ; онаднНЕВикъ г-жи ДАЛЬРИмпль-элліотъ. 403\r\n1\r\nжила съ престарѣлымъ мужемъ въ Парижѣ, и настоящий или\r\nподставной плодъ этой четы неоднократно былъ признаваемъ\r\nза племянника и наслѣдника герцогу, а потомъ опять уличаемъ\r\nвъ самозванствѣ. По смерти герцога, ближайшая по родству\r\nФамилія Гамильтоновъ предъявила права свои на его наслѣдство, и\r\nблагодаря ходатайству адвоката Дальримпля, выиграла дѣло, на\r\nсколько это зависѣло отъ шотландскихъ судовъ. Такое рѣше\r\nніе возмутило однакожь всѣ три королевства, и въ 1766 году\r\nанглійскіе суды отняли наслѣдство у Гамильтоновъ и возстано\r\nвими права герцогскаго племянника. Но, какъ мы уже замѣ\r\nтили, дѣло остается спорнымъ и по сей день, потому что нѣтъ\r\nвозможности доказать дѣйствительно ли этотъ племянникъ\r\nбылъ сынъ Стьюортовъ или мальчикъ, купленный во Францій у\r\nканатнаго плясуна.\r\nВъ то время, какъ Дальримпль, на диво всей Шотландій,\r\nотстаивалъ права Гамильтоновъ, родилась у него маленькая\r\nГрація, а вскорѣ потомъ англійская палата пэровъ уничтожила\r\nвесь плодъ его трудовъ и доставила побѣду Дугласу. Въ 1769\r\nгоду мы находимъ пятилѣтнюю дѣвочку в домѣ дѣдушки ея съ\r\nматеринской стороны: отецъ уже бросилъ въ это время и пре\r\nлестную жену, и ребенка, отличавшагося рідкой красотою.\r\nЕще въ дѣтствѣ маленькую Грацію отослали на воспитание\r\nвъ одинъ Французский монастырь, а лѣтъ пятнадцати она воз\r\nвратилась оттуда съ плодами того развития, какое обыкновенно\r\nдавали тогда монастыри, но уже красавицей въ полномъ смы\r\nсаѣ слова, такъ что развѣ одна мать могла поспорить съ ней\r\nвъ этомъ отношении. Сэръ -Джонъ Элліотъ, одинъ изъ чувстви\r\nтельныхъ старыхъ Франтовъ той эпохи, поспѣшилъ овладѣть\r\nтакимъ сокровищемъ, —-и здѣсь начинается длинный рядъ бѣд\r\nствій, такъ часто сопровождающихъ неровный бракъ. Ребе\r\nнокъ-жена неравнодушна къ молодому любовнику, старый\r\nмуж. ревнуетъ, начинаются сцены, одна друго тяжеле, дѣло\r\nдоходить наконецъ до жалобъ въ судѣ, до исковъ денежнаго\r\nудовлетворенія, и въ заключеніе всего является гордый и строр\r\nтивый братъ, который схватываетъ несчастную Грацію и запи\r\nраетъ ее опять въ какой-то Французскій монастырь. Однакожь\r\nнужнины родные, повидимому, принимали участие въ молодой404 АТЕ НЕ й.\r\n2\r\nКто 2\r\nженщинѣ: вскорѣ потомъ они назначили ей по 200 фунтовъ\r\nстерлинговъ въ годъ на прожитокъ.\r\nВпослѣдствии, двери монастыря какими-то судьбами отвори\r\nлись передъ нею, и лордъ Чомнли (Cholmondeley) привезъ уже\r\nболѣе зрѣлую красавицу съ собой въ Англію. Она явилась въ\r\nполномъ блескѣ прелестей, всѣ глаза устремились на нее, вель\r\nможи ухаживали за нею, живописцы пытались перенести ея\r\nчары на слоновую кость кто на полотно. Особенно\r\nудался портретъ работы Генсборо, и его-то увидѣлъ однажды\r\nтогдашній принцъ Вельсскій, впослѣдствій король Георгъ IV.\r\nКто не слыхалъ объ удивительной влюбчивости этого вѣчнаго\r\nвоздыхателя? При первомъ взглядѣ на очаровательный порт\r\nретъ, послѣдній клочекъ сердца, остававшийся незанятыми,\r\nбылъ повергнутъ принцемъ къ стопамъ оригинала, и Грація\r\nЭлліотъ не выдержала, отдалась. Плодомъ этой связи была\r\nтоже извѣстная красавица, мисс Сеймуръ, которая въ 1808\r\nгоду вышла замужъ за пятаго сына герцога Портленда.\r\nМолодая мать, всего еще лѣтъ двадцати съ небольшимъ, скоро\r\nиспытала на себѣ непостоянство высокаго обожателя, и чуть ли\r\nне это было поводомъ къ переселенію ея въ Парижъ. Оста\r\nвивъ дочь въ семействѣ лорда Чомнли, она полетѣла въ сто\r\nлицу Франціи наслаждаться удовольствіями тамошней жизни.\r\nВъ круговоротѣ веселостей, настигъ и закружилъ ее другой\r\nвихрь, — вихрь Французской революцій, и среди общаго кора\r\nблекрушенія пропалъ-было и слѣдъ ея легкой ладьи. Гораздо\r\nпозже, когда волненіе уже поутихло, лейбъ-медикъ короля\r\nГеорга III, сэръ-Девидъ Дендасъ, былъ однажды призванъ къ\r\nОдной очаровательной паціэнткѣ, въ Твикенгамъ, гдѣ многie\r\nизъ богатыхъ лондонскихъ жителей имѣютъ свои загородные\r\nдома. Нервической барынѣ было что порасказать доктору о\r\nсвоихъ собственныхъ страданіяхъ ио приключеньяхъ во время\r\nреволюцій. Всѣ эти любопытныя подробности докторъ переда\r\nвалъ королю, на сколько могъ, и возбудилъ въ немъ желание\r\nимѣть письменную повѣсть твикенгамской затворницы. Вотъ\r\nкакимъ образомъ произошелъ «Дневникъ», изданный теперь\r\nсъ согласія родныхъ и друзей покойной.\r\nРасказъ начинается очень характеристической чертой со\r\nвременной эпохи. Въ iюлѣ 1789 года, въ одинъ великолѣпныйДНЕВникъ г-ЖИ ДАЛЬРИмпль-элліотъ. 405\r\nгу!\r\nает уул\r\nр. (аз\r\nвоскресный вечеръ, г -жа Элліотъ съ блестящею толпой знати\r\nи съ герцогомъ Орлеанскимъ во главѣ, проведши очень веселый\r\nдень за городомъ, отправляются въ Итальянскую Комедію (Co\r\nmédie Italienne); но попасть туда уже не могутъ. Революція\r\nтолько что началась, совершилось первое кровопролитіе; бле\r\nстящій поѣздъ спасается бѣгствомъ, и всѣ они не надивятся, что\r\nэто за исторія! «Вѣдь мы выѣхали изъ Парижа въ одиннадцать\r\nчасовъ утра, и все еще было совершенно спокойно!» замѣча\r\nетъ г - жа Элліотъ. До такой степени извѣстная «привязанность»\r\nея къ герцогу Орлеанскому мѣшала ей всмотрѣться въ совре\r\nменную исторію, въ то, что готовилось и происходило вокругъ\r\nгеруі\r\n(в Геr\r\nнихъ.\r\nВ?? РДА\r\nBOIS\r\nІГ: 31, 2\r\n3101\r\nБор11г\r\n* Jell\r\nе на»\r\nKarel.ir\r\n2 13;\r\n1 jet.mk\r\nW DEPOT\r\n1ЖІ! *.*\r\nНо это было еще только начало конца. Между тѣмъ королева\r\nМарія Антуанетта даетъ г - жѣ Элліотъ порученіе къ своимъ\r\nавстрійскимъ приверженцамъ.\r\n«Ей было очень хорошо извѣстно, говорить сочинительница\r\n«Дневника», какіе совєты слышалъ отъ меня всегда герцогъ\r\nОрлеанскій. Eа Величество даже посы бала меня однажды съ\r\nтакимъ порученіемъ въ Брюссель, которое доказываетъ всю\r\nдовѣренность ея ко мнѣ, хотя она и знала, что я ежедневно\r\nвидаюсь съ герцогомъ. Я все надѣялась чѣмъ - нибудь пособить,\r\nно, увы! это не удалось мнѣ. Г - жа де-БюФФонъ и друзья гер\r\nцога дѣлали все на свѣтѣ, чтобы онъ ко мнѣ не ѣздилъ. Они\r\nобыкновенно говорили ему, что такъ какъ я видаюсь только съ\r\nроялистами и съ его врагами, то пожалуй его у меня убьютъ.\r\nОднакожь, не смотря на то, онъ никакъ не хотѣлъ меня оста\r\nвить, и хоть ничего отъ меня не слыхалъ, кромѣ одной жесткой,\r\nистинной правды, но по прежнему бывалъ у меня и постоянно\r\nувѣрялъ, что онъ видитъ какъ чистосердечно совѣтую я ему то,\r\nчто считаю хорошимъ, но что роялисты закружили мнѣ голову\r\nи что они навѣрно меня погубятъ. Жаль, что онъ не вѣрилъ\r\nвъ мою предусмотрительность; я всегда предсказывала ему то,\r\nчто потомъ случилось. Я наняла въ то время, въ Исси, близъ\r\nПариска,домъ, принадзежавшій герцогинѣ Санть- ІІнфaндaтo *.\r\nОна, бѣдняжка, была очень дружна съ королевой, которая ча\r\n22:0\r\n- 1755г\r\n-15V\r\nГаr, if\r\n12.993\r\nenero\r\nP8:11; r \"\r\n3Aer\r\nЕ\r\n19,23\r\n12.z\r\n/ \"\r\n* Уро.яденной принцессѣ Сальмъ -Сальмы, которой сынъ играхъ потомъ благо\r\nродную роль, сперва во Франции, потомъ въ Іспанія.\r\nа \" 4. I. 27406 А ТЕНЕЙ.\r\nсто ѣзжала въ Исси съ дѣтьми и гуляла по саду. Мѣсто было\r\nпрекрасное, и здѣсь Eя Величество могла немножко отдохнуть,\r\nне будучи сопровождаема толпою національныхъ гвардейцевъ.\r\nДеревенскій людъ обвинялъ герцогиню въ укрывательствѣ вещей,\r\nпринадлежащихъ двору и роялистамъ; крестьяне приходили\r\nиногда въ глухую полночь и обыскивали весь домъ. Это до того\r\nей надоѣло, что она уѣхала въ Испанію, приказавъ отдать свой\r\nдомъ внаймы. Я наняла его на два года, но деревня была 10\r\nтого пропитана якобинствомъ, что я бросила свою дачу и ку\r\nпила себѣ маленькой домикъ въ Мёдонѣ, нѣсколько миль далѣе.\r\nКоролева пріѣзжала въ Исси два раза, пока я жила тамъ, и\r\nвсегда удостоивала спрашивать у меня позволенія, можно ли\r\nпогулять въ саду. Узнавъ по слухамъ, будто я собираюсь опять\r\nвъ Брюссель, она прислала ко мнѣ съ одной знатной дамой ма\r\nленькой ящичекъ и письмо къ эрцгерцогинѣ, которые я должна\r\nбыла передать ей въ собственныя руки. Я и не думала ѣхать въ\r\nБрюссель, однакожь не подала виду объ этомъ Eя Величеству.\r\nВзяла паспортъ у нашего посла, лорда Гоуэра, и сочла за\r\nсчастье съѣздить по порученію королевы. Когда я пріѣхала въ\r\nБрюссель, эрцгерцогини уже тамъ не было: она отправилась\r\nвмѣстѣ съ герцогомъ Альбертомъ. Королева, предвидѣвъ это,\r\nнаказала мнѣ въ такомъ случаѣ вручить посылку генералу Бу\r\nало, командующему австрійскими силами въ Монсt. Короле\r\nвины поѣздки въ Исси подали поводъ къ слуху, будто Eя Вели\r\nчество имѣла тамъ разговоръ съ герцогомъ (Орлеанскимъ).\r\nГерцогъ часто у меня обѣдывалъ и видалъ при этомъ молодыхъ\r\nдворянъ, возвращавшихся изъ Германии или Англіи, въ надеж\r\nдѣ быть полезными королю. Но всѣ планы ихъ были дурно за\r\nдуманы идурно исполнялись; они только вредили несчастному го\r\nсударю, подавая заговорщикамъ поводъ окружать еще большею\r\nстрогостью его самого и членовъ его семейства. Мнѣ всегда было\r\nнеловко, когда герцогъ являлся ко мнѣ при роялистахъ: я боя\r\nлась, чтобъ кто-нибудь его не оскорбилъ въ моемъ домѣ. Это\r\nбыло бы для меня несчастіемъ. Но какъ о политикѣ не заводили\r\nрѣчи, а герцогъ былъ очень вѣжливъ и любезенъ съ ними, то\r\nничего неприятнаго не случилось, хотя и молодежь, и герцогъ\r\nказались очень смущенными».\r\nВотъ что расказывается въ «Дневникѣ» о послѣднемъ появДНЕВНИКъ г-ЖИ ДАЛЬРИмоль-элліотъ. 407\r\n$ В } 1\r\nленіи королевы въ публикѣ еще со всею царственною обста\r\nновкой. Дѣло было въ Комической Оперѣ.\r\n«Я сидѣла въ своей ложѣ, почти против королевы, и такъ\r\nкакъ сама она была несравненно интереснѣе спектакля, то я\r\nне сводила глазъ съ нея и ея семьи. Давали оперу Les Evéne\r\nmens Imprévus, и г-жа Дюгазонъ играла роль субретки. Ко\r\nролева, съ самаго вступления своего въ театръ, казалась раз\r\nстроенной. Она не выдерживала даже рукоплесканій, ия видѣла,\r\nчто она нѣсколько разъ отирала слезы. Маленькому доФину,\r\nкоторый весь вечеръ сидѣлъ у ней на колѣняхъ, должно - быть\r\nстрахъ хотѣлось узнать о причинѣ слезъ несчастной матери.\r\nОна, кажется, старалась его успокоить, а публика была пови\r\nдимому очень хорошо расположена и готова сочувствовать же\r\nстокому положенiю прекрасной королевы. Въ одномъ изъ ак\r\nтовъ оперы есть дуэтъ между субреткой и слугой, гдѣ г-жа Дю\r\nгазонъ поетъ: Ah! comme ' aime ma maitresse. Такъ какъ про\r\nизнося эти слова она пристально смотрѣла на королеву, то на\r\nсцену взбѣжало нѣсколько бывшихъ тутъ якобинцевъ, и они\r\nнепремѣнно бы убили пѣвицу, еслибъ актеры ее не спрятали.\r\nБѣдная королева съ семействомъ немедленно выпровождена\r\nбыла изъ театра, и гвардія была рада уже тому, что успѣла\r\nблагополучно посадить ихъ въ кареты. Между тѣмъ партія ко\r\nролевы принялась бить якобинцевъ, но тутъ вмѣшались сол\r\nдаты и, разумѣется, надо было разойдтись безъ ничего».\r\nПослѣ нападения на Тюльери, долго и упорно отыскивали\r\nдворцоваго губернатора, г. Шансене, о которомъ знали, что\r\nонъ успѣлъ скрыться. Г-жа Элліотъ геройски помогала ему, не\r\nсмотря на свою якобинскую прислугу, и наконецъ даже приняла\r\nего къ себѣ въ домъ, въ такое время, когда каждую ночь про\r\nизводились обыски, и когда открытие бѣглеца неизбѣжно вле\r\nкло за собою смерть не только ему, но и тѣмъ, кто его\r\nспряталъ.\r\n«Г. Шансене дошелъ уже чуть не до обмороковъ, и былъ\r\nтакъ слабъ и истомленъ, что могъ держаться на но\r\nгахъ. Мой швейцаръ (довѣренное лицо) подалъ мысль,\r\nспрятать его между тюфяками моей постели, которые бы\r\nаи очень объемисты и лежали въ альковѣ. Мы выдвинули\r\nнемножко впередъ два тюфяка, такъ что между ними и стѣной\r\nГ\r\nне\r\n27 *408 А ТЕ НЕ Й.\r\nобразовалось пустое пространство, и положили туда\", несчаст\r\nнаго. Но когда онъ были спрятанъ, мы замѣтили, что постель\r\nочевидно не въ порядкѣ и потому неминуемо должна возбу\r\nдить подозрѣніе. Тогда я рѣшилась лечь въ нее сама, чтобы\r\nсовершенно спрятать концы въ воду. Я велѣла приподнять всѣ\r\nзанавѣсы, зажечь канделабръ и подсвѣчники, всего до двадцати\r\nсвѣчей. Надо замѣтить, что спальни во Франции отличаются\r\nбольшимъ убранствомъ. Скоро кухарка моя пришла домой, ия\r\nусадила ее подлѣ себя на всю остальную часть ночи. Она\r\nочень бранила г. Шансене, была въ полномъ убѣждении, что\r\nему не миновать гильотины, и высказывала свою увѣрен\r\nность, что, когда онъ пришел ко мнѣ, я, конечно, тот\r\nчасъ же вытyрила его вонъ: одним словомъ, ей ни мало не\r\nприходило и въ голову, чтобы онъ могъ быть у меня въ домѣ.\r\nНо вотъ воротилась и моя горничная, которая ходила навѣщать\r\nсына. Это была добрая женщина и вѣрная какъ нельзя больше;\r\nно такъ какъ ея не было въ то время, когда мы прятали Шан\r\nсене, то я сочла за лучшее не говорить ей объ этомъ ничего\r\nдо тѣхъ поръ, пока не кончится обыскъ. У моей постели сто\r\nЯ10 немного теплаго глинтвейну, и когда горничная и кухарка\r\nвыходили изъ комнаты, посмотрѣть что дѣлается вокругъ, я\r\nедва успѣвала добраться до Шансене и дать ему чайную ложку\r\nкрѣпительнаго напитка. Признаться, меня бралъ смертельный\r\nстрахъ; я слышала какъ тяжело онъ дышетъ, мнѣ чудилось, что\r\nонъ сейчасъ умретъ, а между тѣмъ я того и ждала, что кухарка,\r\nнаконецъ, замѣтитъ его присутствіе. Короче, я провела ужас\r\nнѣйшую ночь, окруженная своей прислугой и \" чуть не замирая\r\nпри мысли о посѣщеніи, которое ожидаетъ меня. У меня была\r\nтакая сильная дрожь, что я едва могла улежать въ постели, а\r\nнесчастный, за котораго я столько терпѣла, — онъ можетъ-быть\r\nуже умеръ, думала я, не слыша по временамъ его дыханія».\r\nНемного спустя, муниципалы и стража шумно вошли къ\r\nней въ комнату.\r\n«Всі свѣчи еще горѣли, а между тѣмъ начинало уже свѣтать,\r\nи моя комната больше была похожа на бальную залу, чѣмъ на\r\nсцену тѣхъ ужасовъ, которые въ ней происходили. Посѣтители\r\nподошли къ моей постели н попросили меня встать. Но одинъ\r\nизъ нихъ, помягкосердечнѣе другихъ, замѣтизъ, что не надоДНЕВНИКъ г - ЖИ ДАЛЬР ІІМПЛь - Эллотъ. 409\r\nDILI, PI\r\ne. II\r\n2 Bet\r\nѣла,I\" і\r\nВ*** PI\r\n41\r\ni40 31\r\n1.\r\n11. DE\r\nтеtir\r\n1 І ІН:\r\nтревожить меня этимъ, потому что нельзя же мнѣ было одѣ\r\nваться въ присутствии цѣлой толпы мужчинъ. Ихъ стояло болѣе\r\nсорока передо мною. Я тотчасъ изъявила готовность встать,\r\nесли они этого потребують, но сказала,что провела ужаснѣйшую\r\nночь и измучилась, не смыкая глазъ въ постели; что притомъ\r\nя ждала ихъ къ себѣ гораздо ранѣе и надѣялась послѣ того\r\nуснуть спокойно. Я сознавалась имъ, что мысль о такомъ по\r\nсѣіщеніи, среди глубокой ночи, крайне меня мучила, но что\r\nтеперь, видя ихъ благоразумie, снисходительность и доброту,\r\nя не чувствую болѣе страха, и если имъ угодно, немедленно\r\nвстану и сама поведу ихъ по дому. Я прибавила, что вѣрно они\r\nтеперь очень утомлены, и предложила имъ выпить вина или\r\nликеру и закусить холоднаго паштета. Нѣкоторымъ изъ пере\r\nдовыхъ я понравилась, они отпустили нѣсколько очень непри\r\nличныхъ шутокъ и сказали, что у кого ни перебывали въ эту\r\nночь, нигдѣ не встрѣчали такой любезности, что имъ жаль,\r\nчто они не пришли пораньше: тогда бы я могла спокойно про\r\nвести ночь послѣ ихъ посѣщенія, — что теперь они не потрево\r\nжатъ меня съ постели, но обязаны исполнить свой долгъ и\r\nсдѣлать обыскъ какъ слѣдуеть. Однако они только слегка ощу\r\nпали изголовье и противоположный конецъ постелії, а потомъ\r\nобшарили внизу. Далѣе, поснима.ill всѣ подушки съ дивановъ,\r\nкакъ въ моей комнатѣ, такъ и въ будуарѣ и въ гостинной, за\r\nглянули въ мою купальню, и ОДНИмъ словомъ: пробыли у\r\nменя въ домѣ цѣлый часъ».\r\nВо время суда надъ Людовикомъ XVI, нѣсколько друзей его\r\nсобрались въ одномъ домѣ улицы St. Marc, гдѣ жиль герцогъ Би\r\nронъ и тамъ тревожно выслушивали извѣстія о постепенномъ\r\nходѣ великаго суда. Г - жа Элліотъ заранѣе удостовѣрилась отъ\r\nгерцога Орлеанскаго, что онъ не будетъ въ конвентѣ, въ ту\r\nроковую субботу, когда назначено было отбирать голоса.\r\n51 stri:\r\nүед \"\r\nsert\r\ni\r\nчу\" галт\r\n4.2л\r\n19 *\r\nКала, \"\r\nк\r\n9\r\naft 1.7\r\nI Pr;ад\r\nнаконецъ\r\n… \"\r\n\" \"?\r\n* Тотъ самый, который пріобрѣлъ нѣкоторую извѣстность быстрымъ заня\r\nтіемъ англійскихъ колоній на Сенегалѣ и Гамбіи въ 1779 г. Впослѣдствии онъ\r\nучаствовалъ въ войнѣ за независимость Америки, командовалъ армією на Рейнѣ\r\nвъ Вандеѣ. Снисхождение къ Вандейцамъ и другие сомнительные по\r\nступки Бирона подали поводъ обвинить его въ заговорѣ противъ республики, и онъ\r\nбылъ казненъ. Передъ тѣмъ что идти на эшаФотъ, онъ подалъ своему палачу\r\nстакана вина и примолвилъ: «Выпейте; надо вѣдь много храбрости, чтобъ зани\r\nхаться такимъ ремесломъ, какъ вы.»\r\n7.\r\n(\r\n9 лв\r\n\":\r\nГ.410 АТЕНЕЙ.\r\n«Я пріѣхала около половины осьмаго и нашла герцога Би\r\nрона и собравшееся у него общество въ мрачномъ расположе\r\nніи духа. Каждые полчаса присылались списки голосовъ, и всѣ\r\nмы видѣли съ отчаяніемъ, что многие подаются въ в пользу\r\nсмертнаго приговора. Мы узнали также, къ общему нашему\r\nизумленію, что въ восемь часовъ вошелъ въ конвентъ и гер\r\nцогъ Орлеанскій. Я сильно опасалась, что онъ подасть голосъ\r\nза пожизненное заточеніе; мнѣ на мысль не приходило ничего\r\nхуже. Между тѣмъ тревога росла съ каждымъ новымъ извѣ\r\nстіемъ и наконецъ около десяти часовъ получили мы тотъ ро\r\nковой и ужасный списокъ, который запечатлѣлъ смерть коро\r\nля и позоръ герцога Орлеанскаго. Я въ жизнь мою ни къ кому\r\nне питала такого отвращения, какое почувствовала въ эту ми\r\nнуту къ герцогу. Всѣ мы предались глубокой горести и слезамъ;\r\nсамъ бѣдный Биронъ, который, къ прискорбію, былъ тоже рес\r\nпубликанецъ, едва не лишился чувствъ при этомъ извѣстіи.\r\nОдинъ молодой человѣкъ, служившій у него адъютантомъ, сор\r\nвалъ съ себя мундиръ и кинулъ его въ огонь, говоря, что счи\r\nтаетъ за стыдъ надѣть его когда - нибудь снова. Имя этого адъ\r\nютанта— Pюто. Онъ былъ родомъ изъ Нанси, благородный и\r\nпрекрасный молодой человѣкъ, не эмигрировавшій только изъ\r\nпривязанности къ бѣдному Бирону, хотя сердце его всегда\r\nпринадлежало государями. Когда пріѣхала за мной карета, я\r\nотправилась домой, но все и вездѣ казалось мнѣ теперь мрач\r\nнымъ и кровавымъ. Прислуга моя поражена была ужасомъ.\r\nЯ не рѣшилась лечь спать одна въ своей комнатѣ и попроси\r\nза горничную провести со мной безсонную ночь. Мы развели\r\nбольшой огонь и молились. Не было возможности сомкнуть\r\nглазъ. Образъ невиннаго короля постоянно былъ передо мною.\r\nНе думаю, чтобъ и своя семейная бѣда глубже поразила мое\r\nсердце. До этой минуты я всегда льстила себя надеждой, что\r\nгерцогъ Орлеанскій только заблуждается, что его сбиваютъ съ\r\nтолку другіе; теперь все это исчезло какъ сонъ. Я даже выбро\r\nсила вонъ всѣ подаренныя имъ вещи, которыя были у меня въ\r\nкарманахъ или въ комнатѣ, не имѣя духу оставаться вблизи\r\nтого, что когда-нибудь ему принадлежало. До такой степени\r\nбыла я тогда возмущена человѣкомъ, за котораго еще недавно\r\nготова бы была отдать свою жизнь».ДНЕВникъ г-ЖИ ДАЛЬРИмпль - элліотъ. 411\r\npg\r\nГ.\r\nс f\r\nГерцогъ Шартрскій (впослѣдствій король Людовикъ Фи\r\nлиппъ) были повидимому не менѣе раздраженъ противъ своего\r\nотца за поданный имъ голосъ. «Онъ написалъ къ нему крайне\r\nжесткое письмо, котораго отецъ никогда не простилъ ему\r\nдо самой своей смерти. Сынъ сильно упрекалъ его за пагубу\r\nкороля. я очень хорошо помню это письмо, потому что оно\r\nоставалось у меня два дня. Герцогъ сжегъ его въ моей ком\r\nнатѣ, послѣдній разъ какъ былъ у меня въ домѣ».\r\nПрiятельницѣ герцога трудно было избѣжать заключенія. У\r\nней въ спальнѣ нашли письмо, адресованное Фоксу, а такъ\r\nкакъ это имя часто звучало вмѣстѣ съ Питтовымъ, то началь\r\nства не умѣли различить ихъ, и вслѣдствіе того г-жу Элліотъ\r\nвзяли подъ стражу и стали перевод!! ть изъ тюрьмы въ тюр. –\r\nму. Въ истории ея заключенія особенно замѣчательны двѣ\r\nвстрѣчи.\r\n«Я не долго оставалась въ Сент - Пелажи. Кажется, въ iюнѣ\r\nя ее покинула; но не могу сказать навѣрно, потому что мѣсяцы\r\nво Франции были тогда другіе, ия никогда хорошенько не знала,\r\nвъ какомъ мѣсяцѣ живу. При мнѣ еще поступила туда бѣдная\r\nг - жа Дю-Барри. Она была очень несчастна. Сидитъ, бывало, по\r\nцѣлымъ часамъ у меня на постели и расказываетъ анекдоты о\r\nЛюдовикt XV ио дворѣ. Много говорила она мнѣ объ Англій\r\nи о принцѣ Вельсскомъ, которымъ была совершенно очаро\r\nвана. Она жалѣла, что покинула этотъ край, и очень боялась за\r\nсебя».\r\nБывшая Фаворитка принца Вельсскаго изображаетъ отстав\r\nную метрессу Людовика XV «очень добродушною женщиной»\r\nи говорить, что истинно привязалась къ подругѣ своей по за\r\nточенію. Перейдемъ теперь къ другой, не менѣе любопытной\r\nвстрѣчѣ.\r\n«Разъ или два я просила у тюремнаго сторожа немножко\r\nтеплой воды помыться. Онъ отвѣчалъ мнѣ, что это глупости,\r\nпотому что рукъ палача мнѣ не миновать, а руки у него\r\nтакія грязныя, что и охорашиваться не стоитъ. Однажды я бы\r\nла сильно возмущена встрѣчею въ сторожевской комнатѣ, куда\r\nмы ходили спрашивать если что намъ понадобится. Онъ сидѣлъ\r\nу стола за виномъ съ какимъ-то красивымъ и щеголеватымъ мо\r\nлодымъ человѣкомъ. Когда я вошла, сторожъ пригласилъ меня\r\nC412 АТЕ НЕ Й.\r\n(\r\n(\r\nсѣсть и тоже выпить стаканчикъ. Я не посмѣла отказаться. Мо\r\nлодой человѣкъ взглянулъ на свои часы и примолвилъ: «Однако\r\nмнѣ пора». На это сторожъ возразилъ: «Нѣтъ, ваше дѣло не\r\nначнется раньше двѣнадцати». Я посмотрѣла на гостя, а сто\r\nрожъ сказалъ мнѣ: «Вамъ надо познакомиться съ этимъ граж\r\nданиномъ: это палачъ, молодой Самсонъ, и можетъ -быть, ему\r\nпридется рубить вамъ голову». Я чуть не упала въ обморокъ,\r\nособенно когда сторожъ взяль меня за горло и сказалъ: «Твою\r\nuiейку перехватить не долго; она такая длинная, да тонень\r\nкая. Доведись мнѣ, я бы такъ — чуть давнулъ, вотъ те и\r\nКонецЕ».\r\nКто не слыхалъ о пресловутомъ Сантеррѣ, который изъ пиво\r\nваровъ предмѣстья св. Антонія дошелъ въ короткое время 10\r\nстепени генерала парижской національной гвардій, и котораго\r\nФранцузскіе ультра -роялисты выдавали обыкновенно за ка\r\nкое-то чудовище. Послушайте, что говоритъ о немъ г-жа Э.\r\nліотъ, сама истая роялистка.\r\n«Я забыла сказать, что въ Кармелитской тюрьмѣ сидѣлъ так\r\nже и генералъ Сантерръ — тотъ самый, который велъ несчаст\r\nнаго короля къ эшгаФоту и приказалъ ударить въ барабаны, чтобы\r\nнародъ не услышалъ его словъ. Онъ никогда не могъ пола\r\nдить со мною, хотя былъ постоянно ко мнѣ внимателенъ.\r\nМногія изъ нашихъ знатныхъ дамъ были съ нимъ очень близки\r\nи считали его человѣкомъ добродушнымъ, беззлобивымъ. Онъ\r\nувѣрялъ всѣхъ насъ, когда мы нападали на него за его поступ\r\nки 21 января, что ему приказано было стрѣлять въ короля изъ\r\nпушекъ, какъ скоро онъ заговорить, и что только для избѣжа\r\nнія этой крайности, онъ сдѣлалъ то, за что его такъ обвиняютъ.\r\nОнъ всегда клятвенно утверждалъ, что жалѣетъ о смерти госу\r\nдаря; но этому я никогда не вѣрила. Онъ былъ освобожденъ\r\nеще до смерти Робеспьера, я думаю благодаря тому, что подчи\r\nвалъ нашего сторожа отличнымъ пивомъ,такъ какъ онъ самъ былъ\r\nпивоварь. Они часто присылалъ намъ разныя бездѣлушки, нуж\r\nныя для комфорта, и надобно сказать правду, не упускалъ ни\r\nодного случая чѣмъ-нибудь услужить намъ. Освободившись, онъ\r\nприслалъ мнѣ Фунтъ такого зеленаго чаю, какого я не пивала\r\nникогда, и вмѣст, немного сахару. Онъ прислалъ намъ еще\r\nпаштетъ, но это ужь такъ понравилось тюремщику, что мы не\r\n9\r\n9ДНЕВНИКъ г - жII ДАЛЬРІМПЈь - эл110ть. 4.13\r\nГ\r\n>\r\nвидали ні кусочка. Я была очень неблагодарна къ нему, и віі\r\nдѣлась съ нимъ по освобожденіи всего только одинъ разъ,\r\nда и то при выходѣ изъ оперы. Мнѣ было бъ стыдно, еслибъ за\r\nмѣтили, что я говорю съ нимъ, а между тѣмъ онъ довольно\r\nчасто бывалъ у многихъ дами, которымъ, по смерти Робеспье\r\nра, онъ помогъ освободиться изъ тюрьмы скорђе, нежели бы\r\nэто сдѣлалось обыкновеннымъ порядкомъ. Я слышала отъ него,\r\nчто онъ никогда не имѣлъ случая говорить съ герцогомъ Орле\r\nанскимъ прежде смерти короля. Этому я готова вѣрнть, потому\r\nчто и герцогъ часто ув'Брялъ меня, что ни слова не говорилъ\r\nсъ Сантерромь, хотя тотъ и слыветъ за одного изъ главныхъ\r\nего агентовЪ».\r\nПослѣ полутора - годоваго заключенія, г - жа Эхліотъ получила\r\nсвободу, когда низвергнуть быль Робеспьеръ. Нѣсколько лѣтъ\r\nеще блистала она въ высшихъ кругахь парижскихъ и даже,\r\nговорять, отказалась отъ руки «генерала Бонапарта». Въ тотъ\r\nдень, когда Жозефина вышла за молодаго воина, она призналась\r\nг-жѣ Элліотъ, что не любить его, но что Баррасъ совѣтовалъ\r\nей принять его пред.10женіе; а наша героиня не могла себѣ\r\nи представить, какъ можно выйдти за муж, за человѣка съ\r\nтакой ужасной фамиліей. «Я думала, отвѣчала на это вдова Бо\r\nгарне, что онъ можетъ быть полезенъ моимъ дѣтямъ».\r\nВъ 1810 году г - жа Элліотъ воротилась въ Англію. «Принцъ\r\n(Вельсскій) такъ обрадовался этой вѣсти, что въ тотъ же ве\r\nчеръ прискакалъ въ Лондонъ изъ загороднаго дворца и просил,\r\nее самымъ любезнымъ письмомъ тотчасъ съ нимъ повидаться.\r\nОдѣтая какъ нельзя проще, отправилась она въ Карльтонъ - Го\r\nузъ, гдѣ ожидалъ ее пріемъ самый горячій, н старая ея дружба\r\nсъ принцемъ возобновилась по прежнему».\r\nНаконецъ, она снова поселилась во Франции въ 1814 году, и\r\nумерла тамъ не задолго до послѣдняго паденія Бурбоновъ. Рѣд\r\nкiй изъ жившихъ или гостивішихъ тогда въ Парижѣ не видалъ\r\nэтой замѣчательной дамы, или по крайней мѣрѣ не слыхалъ о\r\nней. Поблагодаримъ ее за обопытныя историческiя свѣдѣ\r\nнія, сообщенныя намъ о достопамятномъ времени, въ которое\r\nОна жі1.1а, страдала и наслаждалась.\r\n(Cз англійскаго.)",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Vzgliad na istoriiu plasticheskikh iskusstv u khristianskikh narodov. (Okonchanie.)",
        "article": "взглядъ НА ИСТОРІЮ ПЛАСТИЧЕСКИхъ\r\nИСКУССТВъ у ХРИСТИАНСКИХ НАРОДОВъ.\r\n( Окончание )\r\n.\r\nИзъ полнаго цикла искусствъ мы избираемъ для нашего из\r\nслѣдованiя только три, потому что они имѣютъ общую имъ\r\nвсѣмъ исторію, а именно тѣ, которые обыкновенно называются\r\nпластическими или образовательными въ тѣсномъ смыслѣ.\r\nСтаринный счетъ, по которому принималось семь искусствъ,\r\nправильнѣе новаго, исключающаго два изъ нихъ, потому что\r\nони не укладываются въ его систему. Во всякомъ искусствѣ ма\r\nтеріалъ, служащій для воплощенiя идеи, имѣетъ весьма важное\r\nзначеніе, и мы позволяемъ себѣ думать, что раздѣленіе всѣхъ\r\nсеми искусствъ, по матеріалу, на три группы отнюдь не такъ\r\nложно, какъ утверждала недавно модная Философія, и основано\r\nне на одной только внѣшности.\r\nПервая группа воплощаетъ идею въ звукаха и дѣйствуетъ на\r\nдушу посредствомъ слуха. Звукъ измѣряется по долготѣ и крат\r\nкости, по высотѣ и глубинѣ, по большей или меньшей силѣ, и\r\nсоставляя въ соединеніи съ другими звуками ритмъ и гармонію,\r\nвыражаетъ въ прелестномъ разнообразіи внутреннее движение\r\nидеи. Первое мѣсто въ этой группѣ занимаетъ поэзія, потому\r\nчто всякое произведеніе поэзіи собственно назначается не для\r\nчтенія, а для произнесенія просредствомъ живаго слова ; къ ней\r\nпримыкаетъ музыка, которая рѣзко отдѣлилась отъ сестры сво\r\nей только тогда, когда явилась звукомъ безжизненныхъ инстру\r\nментовъ, но первоначально составляла съ нею какъ бы одно\r\nцѣлое и служила только для того, чтобъ усилить дѣйствіе поэ\r\nтическаго произведения посредствомъ пѣнія,314 АТЕНЕЙ.\r\nОбразовавъ органы слова до такой степени, что они уже мо\r\nгутъ служить орудіями искусства, человѣкъ не останавливает\r\nся на этомъ ; скоро и прочие члены его тѣла, въ особенности же\r\nруки и ноги, какъ наиболѣе подвижные, получаютъ свое значе\r\nніе въ художественной сферѣ. Тогда являются два искусства,\r\nвъ которыхъ идея воплощается посредствомъ движеній жива\r\nго человѣческаго тѣла. Это, вопервыхъ, пляска, которая въ\r\nнаше время потеряла свое значеніе, какъ искусство, и низве\r\nдена на степень простаго, ничего не выражающаго обществен\r\nнаго увеселенія, но при началѣ своемъ всегда была исполнена\r\nидеи и имѣла или религиозное, или политическое значеніе. Изъ\r\nпляски развивается мимика (у древнихъ оба искусства носили\r\nодно названіе). Не стѣсняясь строгимъ ритмомъ, которому рав\r\nно подчинены движенія всѣхъ участвующихъ въ пляскѣ, мими\r\nка предоставляетъ каждому выражать свои чувства посредст\r\nвомъ различныхъ, соотвѣтствующихъ имъ тѣлодвиженій, кото\r\nрыхъ - живая череда изображаетъ собою цѣлую картину драма\r\nтическаго дѣйствія. Къ словеснымъ искусствамъ она сначала\r\nотнюдь не принадлежала, и даже во время римскихъ императо\r\nровъ, при первомъ блистательномъ ея развитіи, она явилась въ\r\nвидѣ чистой пантомимы, безъ всякаго участія рѣчи. Но въ сое\r\nдиненіи съ поэзіей и музыкой, мимика можетъ возвыситься до\r\nдрамы или оперы.\r\nЗа тѣмъ возбужденный къ творчеству духъ обращается ко внѣ\r\nшнему міру: онъ овладѣваетъ безжизненным, неорганическим\r\nвеществома и, Формируя его, напечатлѣваетъ на немъ идею.\r\nЭто высшее торжество духа надъ природой, потому что здѣсь\r\nонъ просвѣтляетъ безжизненное своею жизнью. Такимъ путемъ\r\nмы приходимъ къ источнику трехъ образовательныхъ ис\r\nкусствъ, архитектуры, ваянiя и живописи, которыя, слѣдуя\r\nопредѣленному закону, развиваются одно изъ другаго. Архи\r\nтектура поставлена въ наибольшую зависимость отъ практиче\r\nской необходимости и потому ближе всѣхъ подходитъ къ реме\r\nслу ; притомъ же въ ней еще не отражается никакого нравст\r\nвеннаго закона, потому что она служить только выраженіемъ\r\nпрекраснаго въ неорганической природѣ и должна основываться\r\nна законѣ тяжести. Ваяніе идетъ уже далѣе: оно воспроизводить\r\nодушевленную природу и избираетъ себѣ задачею человѣка,ПЛАСТИЧЕСКIЯ ИСКУССТВА. 315\r\nограничиваясь, впрочемъ, преимущественно одною Физической\r\nего стороной, изображеніемъ его духа, на сколько онъ виденъ\r\nвь развитии тѣлесныхъ Формъ. Но для изображенія человѣка въ\r\nего различныхъ отношеніяхъ къ міру, къ природѣ, къ государ\r\nству, къ другимъ людямъ, какъ существа, дѣйствующаго на ос\r\nнованіи нравственныхъ побужденій, уже недостаточно изоли\r\nрованной статуи. Это дѣло живописи, которая изображаетъ че\r\nловѣка въ отношеніи къ окружающей его средѣ.\r\nУже изъ этого обзора очевидно, что всѣ семь искусствъ, по\r\nстепенно развиваясь одно за другимъ, должны были слѣдовать\r\nнеизмѣнному историческому порядку. Первое основание поло\r\nжила поэзія, которую въ этомъ смыслѣ можно назвать матерью\r\nвсѣхъ искусствъ ; въ Формѣ священнаго или отечественнаго\r\nпреданія она первая создала идеальные образы, воплотившіеся\r\nпотомъ въ произведеніяхъ мимики и пластики. Поэтому поэзія\r\nи, сначала неразлучная спутница ея, музыка, возникають у всѣхъ\r\nнародовъ ранѣе образовательныхъ искусствъ. Божество уже\r\nдолжно существовать въ духѣ, прежде чѣмъ архитектура воз\r\nдвигнетъ ему храмъ ; и только тогда, когда этотъ храмъ вполнѣ\r\nоконченъ, являются ванніе и живопись и оживляютъ его ниши и\r\nстѣны своими изображеніями. Это же самое явленіе повторяет\r\nся и во всѣ отдѣльныя эпохи искусства: прежде всего процвѣ\r\nтаютъ литературы, — какъ непосредственные звуки изъ груди\r\nготоваго на подвиги народа, но когда эти подвиги давно совер\r\nшены, тогда младішее изъ искусствъ, живопись, еще можетъ\r\nукрасить осенними цвѣтами жизнь даже и дряхлѣющаго обще\r\nства. Такъ въ Элладѣ боги давно уже были созданы Гомеромъ,\r\nпрежде чѣмъ храмы украсились достойными ихъ изображенія\r\nми ; такъ въ первобытномъ христианствѣ Апокалипсисъ предше\r\nствовалъ сооруженію церквей и символической живописи. Въ\r\nсредніе вѣка Нибелунги, Парциваль и Тристанъ явились преж\r\nде колоссальныхъ готическихъ храмовъ. Даже въ наше время\r\nновое развитие пластическихъ искусствъ послѣдовало за процвѣ\r\nтаніемъ великихъ литературъ Франціи и Германіи.\r\nПоэтому въ истории пластическихъ искусствъ, на каждой сту\r\nпени ихъ развитія, необходимо обращаться къ предшествовав\r\nшимъ произведеніямъ поэзии и этимъ путемъ составлять себѣ\r\nясное понятие о состоянии общей образованности народовъ,316 АТЕНЕЙ.\r\nТогда сама хронологическая послѣдовательность укажетъ намъ,\r\nчто прежде всего мы должны разсмотрѣть архитектуру, а по\r\nтомъ, большею частію въ столь же неизмѣнномъ порядкѣ, и оба\r\nдругія искусства, ваяние и живопись.\r\nТРИ ПЕРІОДА искусствА у новѣйшихъ HAPOдовъ.\r\nИстинное искусство находится въ тѣсной связи съ жизнью,\r\nсъ государствомъ, съ народностью, и потому на немъ всегда\r\nболѣе или менѣе отражается ходъ историческихъ событий. Важ\r\nные политические перевороты,великія новыя мысли въ наукѣ,зна\r\nчительные успѣхи гражданственности, вообще имѣютъ всемогу\r\nщее вліяніе на искусство.Поэтому въ истории искусства,какъ и во\r\nвсякой другой истории, есть извѣстныя эпохи, когда оно полу\r\nчаетъ новую силу и начинаетъ развиваться въ направленіи, со\r\nвершенно различномъ отъ направленія предшествовавшихъ вѣ\r\nковъ. Постараемся отыскать эти эпохи въ области, подлежащей\r\nнашему разсмотрѣнію.\r\n1. Христіанское искусство подз античныма вліяніемі.\r\nПока древне-христианское искусство оставалось на почвѣ\r\nгреко-римской жизни, оно, подобно всей тогдашней образован\r\nности и наукѣ христіанъ, не имѣло полной самостоятельности.\r\nЦерковь, при первоначальномъ равнодушіи своемъ къ прекра\r\nсному, не могла создать новой Формы искусства, и еслибы да\r\nже хотѣла, то усилія ея были бы напрасны, потому что съ но\r\nвою вѣрой еще не возникло новаго народнаго духа. Подобно\r\nтому, какъ многое догматы были заимствованы изъ Ветхаго За\r\nвѣта и даже изъ Философіи древнихъ, какъ языкъ богослуженія\r\nи проповѣди былъ заимствованъ у Грековъ, такъ и христіан\r\nская поэзія въ самомъ первомъ, безъ сомнѣнія высокомъ про\r\nизведеніи своемъ, въ Откровеніи Іоанна, обнаружила зависи\r\nмость отъ еврейской символики ии поэтической формы, особенно\r\nотъ Даніима и другихъ пророковъ. Что же касается до пласти\r\nческихъ искусствъ, то, не находя себѣ образцовъ у Іудеевъ,\r\nони должны были заимствовать языческiя Формы, исключитель\r\nно господствовавшия въ то время во всей Римской имперій, при\r\nспособляя ихъ по возможности къ цѣлямъ новаго вѣроученія.\r\nНе трудно понять,9 что Римъ и вообще Италiя, подали примѣръПЛАСТИЧЕСКIЯ ИСКУССТВА. 317\r\nэтого направленія, тѣмъ болѣе, что здѣсь же образовалось одно\r\nизъ главныхъ средоточій самой Церкви, зародышъ могущества\r\nи духовнаго преобладанія, изъ котораго въ послѣдствій возник\r\nло новое всемірное владычество папскаго Рима. И дѣйстви\r\nтельно, въ древне-христіанскомъ искусствѣ, особенно въ ар\r\nхитектурѣ, мы можемъ отличить этотъ западно - римскій типъ.\r\nНезависимо отъ этого типа, возникъ особенный, своеобраз\r\nный стиль въ Византів. Съ тѣхъ поръ какъ Константинъ пере\r\nнесъ туда свою столицу, этотъ забытый городъ, названный,\r\nвопреки желанію императора, по его имени, Константинопо\r\nлемъ, сдѣлался центромъ восточнаго христианства и вскорѣ по\r\nслѣ того центромъ отдѣлившейся отъ Рима Восточной империи.\r\nЗдѣсь возникъ патріаршій престолъ, который скоро вступилъ\r\nвъ соперничество съ древне-римскимъ. Послѣдовательно про\r\nведенное бюрократическое начало, основанное на безусловномъ\r\nповиновеніи,дало Византій возможность и силу противиться смѣ\r\nшенію съ варварами долѣе западнаго Рима. Поэтому національ\r\nность оставалась здѣсь замкнутѣе, элементы образованiя не\r\nподвергались безпрестанной опасности со стороны хищниче\r\nскихъ набѣговъ, и искусство, однажды водворенное, могло без\r\nпрепятственно переходить изъ рода въ родъ. Набожность Кон–\r\nстантина позаботилась объ удаленіи отъ созданной имъ новой\r\nстолицы всѣхъ языческихъ стихій, и такимъ образомъ Ви\r\nзантія стала тѣмъ, чѣмъ она должна была быть,, — строго - хри\r\nстіанскимъ городомъ. Въ этомъ-то и заключалась причина, съ\r\nодной стороны — первоначальныхъ успѣховъ тамошняго ис\r\nкусства, съ другой—задержки его дальнѣйшаго развитія. Здѣсь\r\nхудожника не поражали на каждомъ шагу величественныя со\r\nзданія язычества, какъ въ древнемъ Римѣ. Монахи овладѣли ис\r\nкусствомъ, какъ полезнымъ средствомъ для поученія народа и\r\nподдержанія въ немъ религиозныхъ чувствъ. Ранѣе чѣмъ\r\nгдѣ - либо, мы встрѣчаемъ уже въ Византій поклонение иконами,\r\nкоторое, спустя семь вѣковъ по Рождествѣ Христовѣ, послужи\r\nло тамъ поводомъ къ жесточайшимъ религиознымъ распрямъ.,\r\nСамо собою разумѣется, что такое искусство не могло подчи\r\nниться вліянію классическихъ Формъ въ той степени, какъ запад\r\nное, тѣмъ болѣе, что дѣятельность его оживилась и начала при\r\nнимать обширные размѣры только въ шестомъ вѣкѣ, при импе\r\nХ318 АТЕНЕЙ.\r\nраторѣ Юстиніанѣ I, когда узы, соединявшія Византію съ Ри\r\nмомъ, уже были расторгнуты. Вмѣстѣ съ христианствомъ, это\r\nискусство перешло на Малоазійскій Востокъ и потомъ въ Россію,\r\nно въ началѣ среднихъ вѣковъ благотворное вліяніе его не рѣдко\r\nощущалось и на Западѣ.\r\nНаконецъ, въ этомъ періодѣ древнехристианскаго искусства\r\nнельзя оставить безъ внимания и новых народова, которые, при\r\nпервоначальномъ водвореніи христианства,сперва были повсюду\r\nотражены, но вскорѣ потомъ проложили себѣ оружіемъ путь\r\nвъ предѣлы Западной Римской империи. Конечно, они находились\r\nтогда еще въ дѣтскомъ возрастѣ,отличающемся страстью къ раз\r\nрушенію; имъ предстояло еще многому научиться, во многомъ\r\nобразовать себя, прежде чѣмъ они могли помышлять объ изяще\r\nствѣ и объ искусствѣ. Но переходъ отъ дѣтства къ юности, отъ\r\nпоры своевольства къ порѣ Фантазіи, совершается быстро. Поб\r\nдители не могли оставаться равнодушными къ гражданственности,\r\nкоторой благотворное вліяніе они видѣли въ завоеванныхъ ими\r\nстранахъ. Христианство перешло къ нимъ, кажемся, изъ Ви\r\nзантіи еще во время набѣговъ и кочеванiй ихъ съ мѣста на\r\nмѣсто; потомъ Римъ занялся дальнѣйшимъ ихъ воспитаніемъ:\r\nонъ далъ имъ учителей-монаховъ и распространилъ меж у ни\r\nми практическiя свѣдѣнія. Первыя поощренія къ художествен\r\nной дѣятельности вынесены ими также изъ Византіи и Рима, но\r\nэта дѣятельность еще не отличалась сознательною потребностью\r\nсоздать что-нибудь новое, самобытно-изящное. Даже при дво\r\nрѣ Карла Великаго мы видимъ исключительное владычество\r\nлатинской образованности. Какихъ страшныхъ усилій стоило\r\nЭгингарту прославлять своихъ героевъ на классическо -латин\r\nскомъ языкѣ! Какъ усердно старался Алкуинъ прикрыть свое\r\nтощее, рабски прикованное къ рутинѣ, богословіе поно\r\nшеннымъ пурпуромъ классической учености ! Но, не взирая на\r\nвсе это, юный духъ народа, безсознательно обнаруживалъ свое\r\nвліяніе на Формы, перешедшін къ нему по преданію. Постройки\r\nФеодорика въ Равеннѣ и Карла въ Ахенѣ имѣютъ уже нѣко\r\nторую степень самостоятельности и занимаютъ почетное мѣсто\r\nна ряду съ древнѣйшими сооруженіями, а въ ванніи и живо\r\nписи начинаютъ уже появляться Формы, совершенно независи\r\nмыя отъ греческаго и римскаго искусства, Формы, которыхъПЛАСТИЧЕСКIЯ ИСКУССТВА. 319\r\nкорень таится въ собственномъ, еще языческомъ прошедшемъ\r\nгерманскихъ народовъ.\r\nВпрочемъ, опредѣляя общій характеръ этого періода, нельзя\r\nне допустить, что вліяніе античнаго искусства было въ немъ\r\nеще весьма сильно. Онъ объемлетъ собою, считая клуглымъ\r\nсчетомъ, все первое тысячелѣтіе христианства, до истеченія ко\r\nтораго новые народы не въ одномъ только искусствѣ, но и въ\r\nжизни вообще оставались учениками древняго Рима.\r\n2. Средневѣковое искусство.\r\nКонецъ этого порядка вещей и начало новаго смѣло можно\r\nотнести къ десятому вѣку, не смотря на то, что онъ былъ од\r\nнимъ изъ самыхъ мрачныхъ въ цѣлой всемірной истории и вполнѣ\r\nзаслуживаетъ присвоенное ему названіе желѣзнало. Для исто\r\nріи среднихъ вѣковъ Западнаго міра этотъ вѣкъ былъ суровымъ\r\nмартомъ, подъ бурями котораго налились почки майскихъ цвѣ\r\nтовъ, распустившихся во времена Гогенштауфеновъ.\r\nИскусство любить миръ, но оно не можетъ обойдтись безъ\r\nбрани. Одинъ взглядъ на древность убѣждаетъ насъ, что въ\r\nЕгиптѣ и Элладѣ періодъ высшаго процвѣтанiя искусства слѣдо\r\nвалъ непосредственно за войной. Война останавливаетъ текущую\r\nдѣятельность искусства,онаразрушаетъ старые образцы, уничто\r\nжаетъ мертвящее вліяніе укоренившихся по преданію проемовъ\r\nи правилъ и очищаетъ мѣсто для новыхъ художественныхъ со\r\nзданій. Но вмѣстѣ съ тѣмъ она оживляетъ національное чувство\r\nи, заставляя народы напрягать всѣ силы, пробуждаетъ въ нихъ\r\nэнергію юности съ свойственною этому возрасту Фантазіей и\r\nнаклонность къ искусству. Всѣ новые стили тѣсно связаны съ\r\nподобнымъ пробужденіемъ народнаго самосознанiя, посреди\r\nбурь, вызванныхъ войною.\r\nТакимъ возбуждающимъ дѣйствіемъ именно отличался деся\r\nтый вѣкъ. Имперія Карла Великаго быстро распадалась, и изъ\r\nнея выдѣлялись три народа, создавшіе самостоятельныя госу\r\nдарства: Нємцы, Французы, Италiянцы. Это не могло совер\r\nшиться безъ страшнаго кровопролитія, потому что нужно было.\r\nотыскать и установить границы языка и племенной связи,\r\nкоторыя въ общихъ, крупныхъ чертахъ сохранились съ тѣхъ.\r\nпоръ.до нашего времени. Извѣстно, что споръ между Франціей.320 АТЕНЕЙ.\r\nи Германіей о Лотарингіи и Бургундіи еще долго тянулся въ\r\nпродолжении втораго тысячелѣтія и что отношенія Германіи къ\r\nИталии едва ли и нынѣ опредѣлились. Но самый жестокій разгаръ\r\nэтой борьбы относится къ періоду королей и императоровъ Сак\r\nсонскаго дома. Въ это же время Римъ находился подъ гнетомъ\r\nгосподствовавшихъ въ Италій партій и, вслѣдствіе недостой\r\nнаго замѣщенія папскаго престола, лишился цивилизующаго и\r\nмиротворнаго вліянія своего на за-альпійскіе народы. Наконецъ,\r\nобуреваемая внутренними волненіями Европа, не успѣвъ еще\r\nсложиться въ сильный государственный организмъ, какъ бы въ\r\nдовершеніе всѣхъ бѣдствій, подверглась сверхъ того нападе\r\nніямъ извнѣ. Никогда христианскимъ народамъ Западнаго міра не\r\nУгрожала такая опасность совершенной погибели, какъ въ на\r\nчалѣ десятаго вѣка. Съ сѣвера двинулись языческіе Норманны\r\nи, поднимаясь на легкихъ челнокахъ своихъ вверхъ по рѣкамъ,\r\nпроникли въ самое сердце государствъ христианскихъ. Какъ бы\r\nсмекая,что перевѣсъ ихъ враговъ заключался въ образованности и\r\nхристианской религии, они въ Англіи и Францій не только грабили\r\nмонастыри и библіотеки, но разрушали и жгли ихъ ; той же участи\r\nнодвергались въ Германіи епископскіе Фундуши, какъ напримѣръ\r\nГамбургъ, только что начинавшій тогда процвѣтать. Кромѣ\r\nтого, отъ нихъ въ особенности пострадали древніе римскіе го\r\nрода въ рѣчныхъ долинахъ, гдѣ всего болѣе сохранилось ос\r\nтатковъ классической образованности. Не менѣе враждебнаго\r\nдуха показали проникшіе съ юга Сарацыны, которые, покоривъ\r\nхристианскія государства въ Азіи, Египтѣ и сѣверной Африкѣ,\r\nнаправили свое нападение на три выдавшiяся къ югу оконеч\r\nности Европы. Прежде всего они овладѣли Испаніей, напавъ на\r\nнее врасплохъ, въ девятомъ вѣкѣ заняли Сицилію, а въ де\r\nсятомъ укрѣпились при Гарильяно, на южной границѣ средней\r\nИталии. Легкіе отряды ихъ проникали до Рима и грабили его заго\r\nродныя церкви. Подъ защитою непроницаемыхъ терновыхъ лѣ\r\nсовъ сицилійскіе Аравитяне основали на Провансальскомъ бе\r\nрегу приморскій замокъ или острожокъ Фраксинетумъ и про\r\nстирали оттуда хищнические набѣги свои до Женевскаго озера.\r\nСамый Константинополь едва могъ защититься отъ нападенія\r\nМавровъ, и то только съ помощью своего греческаго огня. Са\r\nмо собою разумѣется,что и эти изувѣрные враги христианства неПЛАСТИЧЕСКIЯ ИСКУССТВА. 321\r\nщадили тогдашнихъ центровъ европейской образованности, C\r\nмонастырей и церквей. Наконецъ и самому Дунаю, послѣдней\r\nевропейской рѣкѣ, по теченію которой еще сохранились слѣды\r\nримской гражданственности, казалось, суждено было возвра\r\nтиться къ первобытной дичи: неистовыя толпы Венгровъ нахлы\r\nнули изъ-за Карпатскихъ горъ,истребляя все на пути своемъ ; онѣ\r\nнапали сперва на верхнюю Италію, которая еще и въ то время\r\nотличалась богатствомъ и благосостояніемъ ; но встрѣтивъ тамъ\r\nкровавый отпоръ, проникли въ Баварскія земли, до Лотарингіи\r\nи до Саксоній, едва за сто лѣтъ передъ тѣмъ обращенной къ\r\nхристіанству. Все какъ -будто клонилось къ тому, чтобы поста\r\nвить вверхъ дномъ существовавішій дотолѣ порядокъ вещей и\r\nразбить въ дребезги всѣ Формы жизни и искусства. Приведен\r\nное въ отчаяніе христианство думало, что уже настали послѣд\r\nнія времена: съ исходомъ перваго тысячелѣтія ожидали свѣто\r\nпреставленія, и цѣлыя толпы народу отправлялись къ святымъ\r\nмѣстамъ, въ надеждѣ быть тамъ свидѣтелями втораго при—\r\nшествия.\r\nНо подъ этими грудами развалинъ юная, лучшая жизнь пу\r\nстила уже свои молодые корни, и съ половины X столѣтія мы\r\nвидимъ множество завязавшихся цвѣтковъ. Народы прошли пер\r\nвую школу государственнаго строя: Бургундія, Франція, Герма\r\nнія отдохнули подъ управленіемъ новыхъ династій ;завоеванія От\r\nтона если не осчастливили, то, по крайней мѣрѣ, успокоили\r\nИталію. Мужественный папа, лично предводительствуя осаж\r\nдающими войсками, отнялъ у Сарацыновъ ихъ крѣпость ; уда\r\nлые Норманны довершили начатое на пользу Церкви, снова утвер\r\nдившись въ Сициліи. Въ гористыхъ странахъ сѣверной Испаній\r\nизъ небольшихъ графствъ образовались христианскія королев\r\nства, которыя, все болѣе и болѣе расширяя свои завоеванія по\r\nстепенно усиливались съ каждымъ вѣкомъ. Между тѣмъ и другие\r\nвнѣшніе враги христианской образованности перестали быть\r\nопасными, съ тѣхъ поръ какъ сами приняли вѣру Христову: изъ\r\nФранціи она проникла къ Норманнамъ, завоевавшимъ и упро\r\nчившимъ за собою сѣверовосточный уголь королевства, изъ\r\nГерманіи къ народамъ скандинавскаго сѣвера, изъ Византій въ\r\nРоссію. Всѣ эти перемѣны, равно какъ и внутреннее скрѣпле\r\nніе западныхъ народовъ, относится еще къ первому тысячелѣ\r\nI. II, 22322 АТЕНЕЙ.\r\nтію. До тѣхъ поръ во Францій коренной житель, романизиро\r\nванный Кельтъ, ненавидѣлъ пришельца Франка, въ Германии\r\nФранкъ чуждался Саксонца ; въ Италии, по всей вѣроятности,\r\nтоже самое проходило между потомками древнихъ Римлянъ и\r\nзавоевателями ихъ, Готами и Лангобардами. Теперь же, когда\r\nборьба обратилась на внѣшнихъ враговъ, сліяніе различной кро\r\nви совершилось окончательно, и изъ нѣкогда разъединенныхъ\r\nплеменъ образовались настоящія, единодушныя народности. Въ\r\nэто же время новымъ духомъ повѣяло отъ папъ, а отъ нихъ онъ\r\nперешелъ и на все духовенство.Всемірное владычество,состав\r\nлявшее цѣль ихъ стремленій, надо было завоевать заслугами ;\r\nи когда Григорій VII достигъ этого владычества, то слѣдовало\r\nзаявить его блескомъ и достоинствомъ клерикальной жизни,\r\nвеликолѣпными и громадными постройками церквей, художест\r\nвенностью ихъ украшеній. НаконецъИспанія (сама обязанная во\r\nмногомъ провансальскимъ вліяніямъ) дала новый толчекъ умст\r\nвенной дѣятельности Запада: Французы начали посѣщать тамош\r\nнія мавританскія академіи и распространили пріобрѣтенныя\r\nвъ нихъ свѣдѣнія по части Философіи и естественныхъ науки\r\nвъ монастырскихъ и церковныхъ училищахъ своего отечества.\r\nИтакъ, прошелъ роковой тысячный годъ, котораго ожидали\r\nсъ такимъ трепетомъ, и свѣтъ остался на своемъ мѣстѣ. Чело\r\nвѣчество вздохнуло свободнѣе. По достовѣрнымъ свидѣтельст\r\nвамъ,съ 1003 года во всѣхъ странахъ приступили къ большимъ\r\nцерковнымъ постройкамъ. Возрожденіе искусства началось подъ\r\nразными вліяніями: мѣстами сохранились еще древнехристіан\r\nскіе образцы, Византія сблизилась съ Западомъ посредствомъ\r\nженитьбы Оттона II на дочери Греческаго императора и еще\r\nболѣе посредствомъ крестовыхъ походовъ ; въ Сицилии и Нор\r\nмандіи отразилось вліяніе мавританскаго искусства, процвѣтав\r\nшаго в то время въ Испаніи. Но главной сокровищницей, обиль\r\nнѣйшимъ ключомъ искусства явился самъ народный духъ: слія\r\nніе строгаго германскаго духа со смягчающимъ христианствомъ\r\nпроизвело тѣ дивныя создания среднихъ вѣковъ, которыя въ\r\nиныхъ частныхъ проявленіяхъ своихъ стоятъ даже выше пла\r\nстической древности. Слѣдуя общему направленію того време\r\nни, искусство находилось въ тѣсной связи съ Церковью, и мы\r\nможемъ назвать этотъ періодъ, какъ по содержанію, такъ и поПЛАСТИЧЕСКIЯ ИСКУССТВА. 323\r\ni\r\n.\r\nФормѣ, періодомъ церковнаго искусства, съ подраздѣленіемъ\r\nего на двѣ половины, — романскую и германскую.\r\nРоманское искусство, начинаясь желѣзнымъ вѣкомъ, про\r\nдолжается до исхода ХІІ столѣтія, а въ нѣкоторыхъ странахъ\r\nи долѣе, хотя уже смѣшивается съ Формами германскаго стиля.\r\nНе подчиняясь сначала никакимъ правиламъ, слѣдуя только вну\r\nшеніямъ фантазіи и оставляя каждому художнику полную свобо\r\nду, оно ограничивается украшеніемъ древнехристианскаго стиля\r\nновыми орнаментами; потомъ постепенно приходитъ въ систему,\r\nвъ стиль ;подъ конецъ своего процвѣтанія обнаруживаетъ наклон\r\nность къ чисто-классическимъ спокойнымъ Формамъ и затѣмъ\r\nразрѣшается стремленіемъ къ самодовольству свѣтской красоты.\r\nНо тогда человѣчество еще не хотѣло такого мира: великія со\r\nзданiя среднихъ вѣковъ, подъ сѣнью которыхъ возрасло и ро\r\nманское искусство, распались сами собой ; папство, император\r\nство,рыцарство и его свѣтская поэзія,веселая, преданная насла\r\nЖденіямъ и тонко образованная монастырская жизнь, — все это\r\nоказалось неудовлетворительнымъ: новыя силы рвались наружу,\r\nгражданство и нищенскіе ордены получали все болѣе и болѣе\r\nзначенія, въ схоластикѣ и мистикѣ обнаружилось болѣе глуби\r\nны мысли,противъ извращенія религии въ одну внѣшнюю обряд\r\nность возникала сильнѣйшая борьба.\r\nТогда новый стиль искусства началъ почерпать свой Формы\r\nпочти исключительно изъ глубины германскаго духа. Всеобщее\r\nброженіе того времени замѣчается и въ германскомз искусствѣ.\r\nВсѣ созданiя его проникнуты скорбнымъ чувствомъ тоски по без\r\nконечномъ и пыломъ неземной любви, которой душно и тѣсно въ\r\nвещественной оболочкѣ. Всѣ произведенія архитектуры стремят\r\nся высоко къ небу,какъ бы отрѣшаясь отъ земли ;въ прочихъпла\r\nстическихъ искусствахъ выраженіе характера и задушевной жи\r\nзни выступаетъ съ такою силою, что самыя Формы приносятся ему\r\nвъ жертву и сильно нарушается линия естественной красоты.Ре\r\nлигиозный элементъ становится еще сильнѣе и исключительнѣе,\r\nчѣмъ въ романскомъ стилѣ ; одна художественность не въ состоя\r\nніи выразить его своими средствами и потому прибѣгаетъ къ по\r\nмощи самой вычурной символики. Міряне вообще обращають всѣ\r\nсвои религиозныя стремленія на искусство и дѣлаютъ его орудіемъ\r\nвысшаго благоговѣнія къ Церкви, которая наполняетъ собою всю\r\n22 *324 АТЕНЕЙ.\r\nихъ жизнь; художники, забывая о своей личности, съ самоотвер\r\nженіемъ посвящаютъ всѣ силы свои на работы, совершаемыя\r\nсовокупными трудами цѣлыхъ массъ, и часто даже имя ихъ\r\nтеряется въ толпѣ темныхъ тружениковъ. То было время, когда\r\nФранцискъ д’Ассизи, со всѣмъ пламенемъ земной любви,отдался\r\nлюбви небесной, когда Катерина Сіеннская съ осьмилѣтняго\r\nвозраста посвятила себя Христу и дѣламъ Его ; когда Дантъ\r\nупотребилъ всю силу еще полуварварской Фантазіи на поэтиче\r\nское просвѣтлѣніе схоластической системы, и когда Нємецкій\r\nимператоръ захотѣлъ лучше умереть отъ яда, нежели подать\r\nповодъ къ соблазну относительно принятаго имъ св. Прича\r\nстія ‘). Только такое время было въ состоянии соорудить Кёльн\r\nскій соборъ!\r\n3. Новѣйшее искусство.\r\nМедленною смертью умирали средніе вѣка, и такъ же медленно отцвѣтало ихъ искусство. Уже со времени паденія Гоген\r\nштауфеновъ, стало-быть еще за два съ половиною вѣка до ре\r\nФормація, идеи, оживлявшія ту эпоху истинно юношескимъ жа\r\nромъ, начали охладѣвать. Напряженіемъ всѣхъ силъ эти идеи\r\nиногда одерживали побѣду, но не смотря на видимое преобладание\r\nихъ, онѣ держались только съ помощью ожесточенной борьбы. Во\r\nвсѣхъ сферахъ духовной жизни,вънародномъ быту, въ наукѣ,въ\r\nпопулярной литературѣ, уже съ четырнадцатаго вѣка начинаетъ\r\nобнаруживаться рѣзкое, пытливое, разлагающее направленіе,\r\nкоторое въ пятнадцатомъ вѣкѣ смѣло вступаетъ въ борьбу съ су\r\nществующимъ порядкомъ вещей. Какъ въ началѣ среднихъ\r\nвѣковъ ратовали за самобытность народы, такъ теперь ратують\r\nза свободу отдѣльные умы ; религия и искусство вырываются изъ\r\nстрого очерченныхъ границъ церковности. Въ то же время духъ\r\nизслѣдованiя принимаетъ совершенно другое направленіе. Сред\r\nніе вѣка отвращали свой взоръ отъ земли и устремляли его въ\r\nневѣдомую даль надземнаго міра ; богословіе было господствую\r\nщею наукой, а Философія его рабою. Теперь все это измѣнилось:\r\nмысли человѣка стали обращаться къ дѣйствительному міру, и это\r\nнаправленіе ума повело къ великимъ изобрѣтеніямъ и открытиями,\r\n#\r\n1) Намекъ на извѣстное преданіе о смерти императора Генриха VII, ИЗ\r\nЛуксенбургскаго дома.ПЛАСТИЧЕСКIЯ ИСКУССТВА. 325\r\nкоторыя, въ концѣ того вѣка, увѣнчались открытіемъ Америки.\r\nЕстественныя науки сбросили съ себя оболочку таинственности,\r\nкоторая лежала на нихъ во все теченіе среднихъ вѣковъ;\r\nчрезъ нихъ человѣкъ снова свыкся и сдружился съ- землею.\r\nПрежде жили въ области идей, теперь на первый планъ высту\r\nними вещи ; новый духъ обратился къ реальному, практиче\r\nскому.. На помощь этому направленію, какъ нельзя болѣе кста\r\nти, подоспѣло возрожденіе языческаго міра въ Италии, которое\r\nтакже принадлежить пятнадцатому столѣтію. Разработка древне\r\nклассическихъ писателей, изученіе произведеній античнаго ис\r\nкусства пробудили вкусь къ изящной Формt, которая дотолѣ при\r\nносилась въ жертву выраженію внутренняго, душевнаго настрое\r\nнія ; и въ жизни матеріальная сторона человѣка также получила\r\nподобающее ей значеніе. Наэтомъ поворотѣ времени Италiянцамъ\r\nеще разъ удалось достигнуть высшаго совершенства въ образова\r\nтельныхъ искусствахъ и создать напримѣръ дивныя произведе\r\nнія Рафаэля, в которыхъ прежняя церковная задушевность\r\nтакъ очаровательно сочеталась съ возрожденнымъ вкусомъ къ\r\nизяществу Формъ. Но время это было непродолжительно, и уже\r\nсамъ Рафаэль, въ картинахъ, писанныхъ имъ не для папъ, пе\r\nрешелъ къ изящной наготѣ языческаго Олимпа, а Микель Анд\r\nжело создалъ человѣчество, исполненное такой строптивой силы,\r\nчто оно скорѣе походило на осаждающихъ небо гигантовъ, чѣмъ\r\nна христианскихъ святыхъ. Къ этому перевороту въ искусствѣ\r\nскоро присоединился религиозный расколъ, положившій конецъ\r\nсобственно-церковному искусству. Протестантская религiя из\r\nгнала искусство изъ церкви ; въ странахъ, принявшихъ эту ре\r\nлигію, оно воспользовалось пробудившимся сочувствіемъ къ при\r\nродѣ и обратилось къ ландшафтамъ, портретамъ и къ жанру\r\nвъ обширнѣйшемъ смыслѣ слова, приготовляя себя такимъ об\r\nразомъ къ позднѣйшей чисто-исторической живописи. Въ ка\r\nтолическихъ земляхъ, конечно, еще продолжали писать безчи\r\nсленное множество картинъ сващеннаго содержанія, но въ нихъ\r\nуже не выражалось той внутренней теплоты, того простодушнаго\r\nблагоговѣнія, какъ прежде ; притомъ же дѣятельность художни\r\nковъ не исключительно посвящалась этому направленію. Тотъ же\r\nсамыйКорреджіо, который создалъ « Святую ночь », — изобразилъ\r\nеъ несравненно большеюсилой въ своей « Ледѣ », въ « Іо » и въ « Да\r\n.326 АТЕней.\r\nнаѣ » высочайшее упоеніе чувственнаго восторга ; Тиціановы Ма\r\nдонны уже не то, что его Венеры, и всякій, конечно, согласится,\r\nчто исполинскiя изображенія Рубенсовыхъ Апостоловъ или\r\nФландрскихъ Магдалинъ, уступаютъ въ красотѣ трогательнымъ\r\nликамъ святыхъ, которые писаны сто лѣтъ ранѣе Мемингомъ или\r\nМессисомъ на той же, но еще не потрясенной церковной почвѣ.\r\nКакъ въ мышленіи новѣйшаго міра Философія, естествовѣдѣніе и\r\nисторія смѣнили богословіе, такъ и церковное искусство повсюду\r\nуступило мѣсто свѣтскому.\r\nНельзя не сознаться, что непосредственное влияние этого\r\nпереворота было вредно для искусства. Необузданная свобода\r\nхудожника разобщала его съ преданіемъ и правилами, и вмѣстѣ\r\nсъ тѣмъ священный союзъ трехъ искусствъ, который такъ оча\r\nровательно дѣйствовалъ своими массами въ готическому храмѣ,\r\nбылѣ разорванъ. о великихъ созданіяхъ среднихъ вѣковъ,\r\nпредпринятыхъ и совершенныхъ общими силами, теперь едва\r\nли можно было и помышлять. Дозволивъ себѣ нарушеніе типа\r\nи преданія, индивидуальность художника не могла удержаться\r\nвъ должныхъ границахъ ; мелочность, вычурность, манерность,\r\nсмотря по личной прихоти его, невозбранно вторгались въ\r\nискусство. Ни одно простое подражаніе природѣ, которымъ\r\nотличались Нидерландцы, ни пылкая чувственность Итальянцевъ,\r\nне могли замѣнить собою утраченного содержанія, силы и глу\r\nбины церковной идеи. Старое было потеряно, а новое, къ ко\r\nторому стремились, еще не найдено ; высокое значеніе духа\r\nчеловѣческаго въ его исторической дѣятельности еще не было\r\nоцѣнено по достоинству, и потому искусство, лишась идеальной\r\nосновы, ударилось въ плоскость или въ легкомысленную ме\r\nдочность.\r\nВсего болѣе унизилось искусство подъ руками Французовъ\r\nвъ семнадцатомъ столѣтіи, сдѣлавшись игрушкою роскоши идес\r\nпотизма. Французскіе короли, беззавѣтно расточавшіе богат\r\nство и могущество всей страны, избрали для своихъ дворцовъ\r\nудобный и великолѣпный стиль возрождения, и стиль этотъ, по\r\nкакому-то духовному сродству, продолжалъ развиваться въ\r\nтѣхъ же Формахъ, которыя, при подобныхъ обстоятельствахъ,\r\nбыли въ модѣ у деспотическаго Рима временъ Империи. Эти\r\nФормы были уже сами по себѣ нехорошимъ образцомъ, а но\r\nEПЛАСТИЧЕСКIЯ ИСКУССТВА. 327\r\nвѣйшіе ихъ подражатели, можетъ – быть отчасти угадывая\r\nхолодность и чуждость этого стиля, и какъ бы стараясь попра\r\nвить ошибку, прибѣгли еще, сверхъ того,къ неумѣренному Упо\r\nтребленію орнаментовъ. Первоначальный смыслъ этихъ укра\r\nшеній былъ утраченъ, и такимъ образомъ въ минувшемъ сто\r\nлѣтіи изъ стиля возрождения, все еще поражавшаго своимъ\r\nвеличіемъ, образовался стиль рококо, котораго сущность не\r\nчто иное, какъ разрѣшеніе всѣхъ Формъ въ игривую, лишен\r\nную всякой идеи орнаментировку. Даже свободная природа\r\n.должна была подчиниться этой же архитектоникѣ: Француз\r\nское садоводство воспользовалось ростомъ деревьевъ для вы\r\nчурной игры Формами, а прочiя искусства поспѣшили покрыть\r\nстѣны и потолки безжизненными Фресками и разставить подъ\r\nбурнымъ, дождливымъ небомъ сѣвера, на жертву морозу и не\r\nпогодѣ, нагія статуи боговъ. Оставалась еще одна хорошая\r\nсторона — умѣнье дѣйствовать массами: ложное, но все еще\r\nхудожественное стремленіе, въ которомъ живописное сочета\r\nвалось съ архитектурой. И это исчезло къ концу столѣтія, ко\r\nгда архитектура впала наконецъ въ безотрадный казарменный\r\nстиль послѣдняго времени.\r\nНа почвѣ новаго изучения истой древности разцвѣло новѣй\r\nшее современное нама искусство. Винкельманъ, вмѣсто рим\r\nскихъ образцовъ, указалъ на завѣщанные отъ Эллиновъ чи\r\nстые идеалы красоты ; Лессингъ, отвергая Французскій вкусъ,\r\nтребовалъ естественности ; Гёте, который сперва старался воз\r\nвратить прежнее значеніе германской архитектурѣ й началъ\r\nтеатральными піэсами изъ германской истории въ народномъ\r\nдухѣ, обратился въ послѣднихъ драмахъ своихъ къ античному\r\nспокойствію и къ античной чистотѣ. Образовательных искусства\r\nтакже отвергли позднѣйшіе римскіе образцы ; эллинское искус\r\nство сдѣлалось всеобщимъ лозунгомъ. Но при этомъ выиграла\r\nтолько скульптура ; стиль античной архитектуры остался на вѣки\r\nчуждымъ для народа нашего времени, живопись впала въ холод\r\nность и не проникала въ дѣйствительную жизнь. Все это скоро\r\nпочувствовалось, и еще на нашихъ глазахъ совершился пере\r\nворотъ противъ античнаго направленія: романтическая шко\r\nза обратилась къ среднимъ вѣкамъ и искала въ нихъ спа\r\nсенія сперва для поэзіи и искусства, а потомъ и для самой328 АТЕНЕ Й.\r\n-\r\nсо\r\nжизни, какъ отчасти ищеть еще и теперь. Но и ее по\r\nстигла заслуженная доля: прихоть моды и вкуса, не долго\r\nостанавливаясь на этомъ пристрастіи къ отжившему и изношен\r\nному и какъ бы издѣваясь надъ нимъ, избрала для подражанія\r\nсамое худшее изо всего, что представляло ему прошедшее, а\r\nименно стиль возрожденiя и рококо. Конечно, истинные художни\r\nки не дали сбить себя съ толку разными теоріями, и посреди всѣхъ\r\nэтихъ дурачествъ пробудилось особенно въ живописи\r\nвременное намъ здоровое стремленіе, сила котораго заключает\r\nся въ сближеніи съ природою и съ народною жизнью и которое\r\nначинаетъ понимать вопіющую потребность времени — создать\r\nисторическое искусство.\r\nТакимъ образомъ, въ короткій періодъ полустолѣтія модное\r\nискусство доставило намъ странное удовольствіе еще разъ уви\r\nдѣть, какъ бы въ зеркалѣ, отраженіе всѣхъ отжившихъ Формъ:\r\nантичной, средневѣковой и принадлежавшей осьмнадцатому сто\r\nлѣтію. Теперь эта продѣлка, напоминающая собою раекъ бро\r\nдячаго Фокусника, кончена, потому что обезьянамъ въ искусствѣ\r\nуже нечему больше подражать. Мы находимся въ такомъ поло\r\nженіи, что должны или вовсе отказаться отъ архитектуры, вая\r\nнія и живописи, или найдти новый стиль, соотвѣтствующій духу\r\nнашей эпохи.\r\n( Cз нѣмецкаго. )",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "IV. Nechto o teatral'noi muzyke. Otryvok iz teorii dramaticheskogo iskusstva",
        "article": "IV. Нѣчто о театральной Музыке.\r\nОт? Ы БОНЪ\r\nизъ теогіи Драматическаго Искуства.\r\nДревніе, конечно, пользовались Музыкою въ Трагедіяхъ и Комедіяхъ ; но Музыка ихъ, поддерживая господствующее Стихотворство , и приготовляя души къ тѣмъ ощущеніямъ, которыя Поэтъ хотѣлъ возбудить въ зрителяхъ, совершенно покорствовала Поэзіи. Лирическая часть почитается блестящимъ украшеніемъ Эсхиловыхъ, Софокловыхъ и Аристо- Фановыхъ твореній ; слова хоровъ , въ которыхъ они или предавались піитическому восторгу, или объясняли цѣль и нравственность Поэмы, вѣрно не были заглушаемы Музыкою, не дерзавшею еще изъ оркестра властвовать сценою и, вопреки естественнымъ законамъ , уничижать мать и повелительницу свою. Такъ! права Поэзіи основаны на самой природѣ. Безъ сомнѣнія, первою музыкою было пѣніе, а пѣніе могло ли родишься безъ словъ? Стихотворецъ усиливался голосомъ своимъ выразить чувствованіе, одушевлявшее сшихи его ... запѣлъ, ощу-\r\nшилъ съ восторгомъ прелесть сладкозвучія ; оно дошло до сердецъ слушателей, и Музыка сдѣлалась искуствошъ; но сіе искусшво до изобрѣтенія инструментовъ придавало только словамъ большую выразительность, и подъ веселыя пѣсни заставляло, какъ мы еще видимъ у насъ, плясать живое юношество первобытныхъ народовъ. Потомъ лира, свирѣль и цѣвница найдены, чтобы подражать человѣческому голосу, или поддерживать и зазіѣнять часто ослабѣвающіе звуки его. Наконецъ размноженіе инструментовъ не только отдѣлило Музыку отъ Поэзіи, которыхъ древніе называли однимъ именемъ, но даже крамольная Музыка поработила божественный даръ, давшій ей существованіе.\r\nРомансы сельскихъ трубадуровъ, повѣствующихъ на распѣвъ любовныя приключенія, игры, хороводы и пляски услаждали частые досуги безпечныхъ поселянъ южной Европы, и подали мысль Стихотворцамъ, связавъ ихъ между собою дѣйствіемъ и разговоромъ, составитъ нѣчто цѣлое, и сіе цѣлое назвалось потомъ твореніемъ , Оперою, которая вкралася въ столицы, взошла смиренно па Театръ, и вдругъ , сбросивъ сельскую одежду, кинувъ посохъ и\r\n— э4 —\r\nсвирѣль j схватила маску и кинжалъ, обольстила слухъ, очаровала зрѣніе , разнѣжила сердца и заглушила разсудокъ. Изобрѣтеніе высокой Поэзіи, красота Стихотворства, сида Краснорѣчія или упадаютъ въ разслабленіе отъ страстныхъ звуковъ Флейты и гобоя, или гонятся съ Театра громкимъ ревомъ трубъ и тромбоновъ. Великіе Поэты, нетерпящіе порабощенія, отвергаютъ самовольную Музыку, а слабыя дарованія ей рабски покоряются. Новая сценическая Поэзія лишила себя вспоможенія Музыки, а Музыка, не заботясь объ изящности Поэзіи, заставляетъ прислужниковъ своихъ жертвовать стихотворствомъ, правдоподобіемъ и даже здравымъ смысломъ ея прихотливому тиранству.\r\nТеатральныя зрѣлища съ укорененіемъ Оперы сдѣлались великолѣпнѣе: пляски и пѣніе обво- рожаютъ зрѣніе и слухъ; но Драматическое Искуство унизило свое достоинство: умъ и душа не находятъ въ немъ пищи, и училище нравовъ превратилось въ любострастное игрище. Италія заразила почти всю Европу: она двукратно доказала, какъ тѣсно театральныя зрѣлища связаны съ правилами и духомъ народпымъ.\r\n95\r\nРоскошь, развратъ, и корыстолюбіе повергли древнихъ. Римлянъ къ стопамъ Цесарей. Римъ потерялъ душу; у него остались только одни тѣлесныя чувства. Мимы, борцы и плясуны ими овладѣли, и Театральная Поэзія исчезла. Небесный свѣтъ истины , распросшра- няся по Италіи, возбудилъ наконецъ потомковъ древнихъ Римлянъ отъ мертваго сна; онъ даровалъ имъ волю и силу возстать на варваровъ, свергнуть чуждое иго. Болѣе еще: онъ связалъ божественными узами притѣснителей съ притѣсненными, и слилъ въ одинъ разные народы. Ршідяие, Допгобарды, Готѳы, Венеты и Норманны сдѣлались братьями; потомки ихъ единокровными; изъ пепла Римскаго гражданства возникли новыя Республики, мудрые народоправишели, святые Пастыри и Хри- сшодюбиввіе витязи; душа пароднаявоскресла; Стихотворство обновилось; Искусшва возродились, и наконецъ времена Льва X, Эстовъ и Медичисовъ озарили просвѣщеніемъ Италіи всю Католическую Европу; но сценическая Поэзія не возвратила своего древпяго достоянія.\r\nУвлеченный принятымъ мнѣніемъ, я без- печпо приписывалъ осирошѣніе Драмашиче-\r\nскаго искуства набожному духу времени ; но\r\n11. А. К. принудилъ меня признаться въ моемъ заблужденіи : онъ напомнилъ мнѣ, что просвѣщенные сановники Папскаго Рима усильно старались обновить Эсхиловъ Театръ ; что Бембо и Ручелай, бывшіе Кардиналами, сочиняли Трагедіи ; что во Франціи, Испаніи и даже у насъ, первыя Драмы были взяты изъ церковныхъ книгъ. И такъ причины удаленія Итальянцевъ .отъ древнихъ классическихъ представленій и пристрастія ихъ къ Оперѣ , должно искать въ изнеможеніи нравовъ и въ образѣ правленій повой Италіи, которую раздробленіе , торговыя богатства, частныя выгоды и личныя вражды скоро подвергли чуждому игу, и убили едва ожившій духъ народа. Слабые властители, подъ покровительствомъ сильнѣйшихъ, завладѣли малыми участками древней Республики ; общее мнѣніе не существовало ; Театръ сдѣлался не параднымъ зрѣлиіцеБіъ, но забавою и роскошью удѣльныхъ Дворовъ, гдѣ красота властвовала надъ тщеславными властителями. Свобода и равенство, возвращенныя благотвореніемъ Религіи слабѣйшей половинѣ рода человѣческаго, и духъ рыцарства повергли сильныхъ муже-\r\n97\r\nсшвомъ п властію предъ сильными красотою, прельщеніемъ и. даже самою слабостію. Безстрашные рыцари съ радостію умирали за красавицъ. Новый образъ мыслей родилъ новую Поэзію. Тассъ, прославившій освобожденіе Іерусалима , посвятилъ досуги свои любви и прекрасному полу: онъ сочинилъ Амишпу, а Гвариии Вѣрнаго Пастуха (Pastor fido) ; ихъ представляли съ удивительнымъ великолѣпіемъ при Феррарсквмъ Дворѣ. Принцесы были восхищены сладострастною нѣжностію Стихотворства, а Принцы гордились пышностію зрѣлища. Музыканты, Писатели и Живописцы, въ угодность ихъ прихотямъ, и не для славы, а изъ платы, наперерывъ старались превращать древній Театръ въ повое игрище. Мельпомена и Талія, прогнанныя сперва борцами и мимами, уступили почти безспорно благородное поприще свое любострастнымъ танцовщикамъ и изувѣченнымъ пѣвцамъ, которыхъ безбородыя лица и неестественный голосъ не могли ничего изражать кромѣ музыкальныхъ знаковъ, и съ того времени, какъ Музыка и танцы сдѣлались принадлежностью и роскошью Дворовъ, Оперы и Балеты безстыдно передразниваютъ Трагедіи и Комедіи. Вялая нѣж-\r\n7\r\nпоешь, надутая высокопарность, безсмысленное шутовство, прыжки и рулады уничижаютъ Драматическое Искуство. Вотще МаФ- Феи, Гольдони и АльФІери силились воцарить Театральную Поэзію. Итальянцы хвалятся ихъ сочиненіями , а между тѣмъ Оперы все распространяются. Великій даръ Корнеля, Расина и Модіера не защитилъ созданнаго ими Театра отъ вторженія драматическихъ варваровъ. Французы шумными толпами полетѣли къ чувегавеипымъ наслажденіямъ, и переимчивый Сѣверъ Европы увлеченъ примѣромъ Юга и Запада. Что дѣлать? Потокъ времени не возвращается назадъ ; общее мнѣніе самовольно, и никакія убѣжденія, никакая власть не истребятъ того, что сдѣлалось само собою.\r\nПусть Опера останется на Театрѣ, пусть она привлекаетъ и плѣняетъ зрителей ! И я, объясняя вредъ, причиненный ею Драматическому Искуству, не намѣренъ уничтожать ея существовапія, но желалъ бы только, чтобы Поэзія и Музыка , жертвуя частными выгодами своими общему благу, составили дру. желюбпое зрѣлище , въ которомъ умъ и душа не были бы порабощены слуху и зрѣнію. Глукъ,\r\n99\r\nМоцартъ и Мегюль, кажется мнѣ, того же желали; по крайней, мѣрѣ послѣдній увѣрялъ меня, что онъ, подражая двумъ'первымъ, тщательно изыскиваетъ лучшія поэмы, старается сохранять мысли, и оживлять выраженія Стихотворства, но къ несчастію сіе рабодѣппоз Музыкѣ Стихотворство, не имѣло самостоятельной силы и великихъ красотъ, чтобы проникнуть въ .душу Музыканта, воспламенить, увлечь его воображеніе, и дать необыкновенный полетъ его генію. Съ другой стороны и знаменитые творцы Музыки явнымъ пристрастіемъ къ чувственнымъ прелестямъ ихъ Искусшва, не могли возродить охоты въ истинномъ Поэтѣ, посвятить дарованія свои оперной сценѣ. Но первый - шагъ сдѣланъ ; Армида, Титово Милосердіе, Донъ Жуанъ и Іосифъ показываютъ, хотя еще въ далекѣ,, возможность соединенія разлученныхъ Музъ5 и если нынѣшніе послѣдователи новой школы захотятъ обратиться къ создателямъ театральныхъ зрѣлищъ , вникнуть, осша- вя временные предразсудки, въ мудрыя ихъ намѣренія, и убѣдиться, что древпіе лучше насъ знали и чувствовали силу, красоту, опредѣленіе и приличіе созданнаго ими Ис-\r\n100\r\nкусшва, то, можетъ быть , оперныя представленія войдутъ въ естественный порядокъ. Просвѣщенные Сочинители Музыки не будутъ оскорблять Поэзіи ;. увѣренные въ добромъ намѣреніи ихъ, Поэты не станутъ пренебрегать Музыкою, а пѣвцы, убѣдясь, что не однимъ голосамъ ихъ и кудрявому пѣнію принадлежитъ слава оперныхъ успѣховъ, не осмѣлятся предписывать законы Сочинителямъ, и новый Театръ приблизится къ древнему. ,,Ио кто имѣетъ вѣрное понятіе о древней Музыкѣ? что осталося отъ славныхъ ихъ хоровъ?“ говорятъ любители нашихъ Оперъ. Мнѣ кажется, что древняя Музыка не во все исчезла , и дошедшіе до пасъ стихи хоровъ доказываютъ часто, что если она не была такъ сладкозвучна, замысловата и огромна какъ новая , то вѣрно выражала гораздо лучше высокое, сильное и нравственное.\r\nЯ думаю и, кажется, съ нѣкоторымъ основаніемъ , что перешедшее къ намъ отъ Грековъ , и слышанное мною въ Папской капели простое старинное пѣніе сохранило нѣсколько древній характеръ храмовой музыки. Посвященное сотворишелями Искуствъ ихъ Богослуженію, и запечат лѣнное высокимъ даромъ ,\r\nІОІ\r\nне исчезаетъ даже и въ упадкѣ просвѣщенія ; но невольно переносится въ новые обряды и сливается съ новыми понятіями. Панѳеонъ, нынѣшній храмъ истиннаго Бога, пережилъ ложныхъ боговъ, которымъ онъ былъ посвященъ : въ немъ еще курится ѳиміамъ, и слышится молебное пѣніе ■ колонны Траяна и Антонина, воздвигнутыя въ честь воиновъ и побѣды, освященныя нынѣ изображеніями бла- говѣсшниКовъ мира и любви, возносятся еще надъ Христіанскимъ Римомъ, хі божественная Музыка, гласъ души, вдохновенный выспренними чувствованіями, уже ли, переходя изъ устъ въ уста, изъ сердца въ сердце, не могъ хотя мало сохранишься, когда слышатся вездѣ даже и дикіе голоса старинныхъ народныхъ пѣсень! Ученый Сарти не сомнѣвался о переходѣ къ намъ древняго Греческаго напѣва, а другіе искусные музыканты, съ которыми мнѣ случалось говоришь, восхищались благозвучіемъ, силою и выразительностію нашего столповаго пѣнія, и мнѣ нетрудно было имъ вѣришь, чувствуя, сколь слова и звуки, тѣсно соединенные между собою, возносили и умиляли мою душу. Могло ли же сіе мудрое и искусное сочетаніе Музыки съ вдохновеннымъ\r\n102\r\nсловомъ .сотвориться безъ давняго примѣра , въ то время когда Греція и Римъ утратили Изящныя Художества? Нѣтъ ! оно носитъ на себѣ печать просвѣщенія , которой не могли стереть нѣсколько вѣковъ невѣжества, и которой не хотятъ видѣть люди пристрастные къ обновленнымъ Искусшвамъ. Давно ли еще -исковерканныя статуи Бернини, и даже картины Ванлоо, ЛаФосса и проч. были предпочтены ж твореніямъ Древнихъ и живописи не только Перуджина, но чуть чуть не самаго Рафаэля. Давно ли писали , печатали и вѣрили, что Озшровы Поэмы хороши только отъ того,- что сочинены слишкомъ за двѣ тысячи лѣтъ , а многіе Французы, вмѣстѣ съ Г. Лагарповіъ, и теперь увѣрены, что Вольтеръ поправилъ Софокла ! Кто знаетъ, не ожидаетъ ди участь Бернини и ЛаФосса, . нынѣшнихъ музыкальныхъ Сочинителей! И тѣ, болѣе занимаясь отдѣлками мелочей или блескомъ красокъ, чѣмъ благородною, въ простотѣ своей природою , имѣли временный успѣхъ. Я не берусь разбирать отдѣльныя достоинства и погрѣшности музыкальной Науки, которой таинства для меня сокрыты, но сужу о свободномъ Искусшвѣ вообще, не по условнымъ\r\nio5\r\nправиламъ, a по тому, на сколько приблизилось или удалилось оно отъ главной цѣли всего изящнаго: восхищенія сердецъ и убѣжденія умовъ. Искусшва изобрѣтены для народовъ, а не для профессоровъ , и должны дѣйствовать во всѣхъ душахъ , отверзтыхъ благороднымъ ощущеніямъ. Отъ чего же строфы и. антистрофы Софокловы восхищали всѣхъ Аѳинскихъ жителей, а совершенство новой Лирической Поэзіи, божественные хоры Гоѳоліи и Эсѳири, не услаждаютъ, сердецъ и просвѣщеннѣйшихъ зрителей нашей Трагедіи ? Не отъ того ли, что искусные впрочемъ Сочинители новой Музыки , рабствуя прихотливымъ законамъ ея, принуждены были, для удобнѣйшихъ повтореній и измѣненій мотивовъ, убавлять, сокращать и такъ сказать рѣзать въ лоскутки полное твореніе великаго Расина, и заглушить, въ угоДносшь какимъ то гармоническимъ ушамъ, бѣдные остатки безсмертныхъ стиховъ его, кудреватымъ пѣніемъ и мпогогляснымъ оркестромъ ? И такъ торжествующая надъ Стихотворствомъ Музыка обогатилась, распространила достояніе свое, усовершенствовала частныя способности своп, для того, чтобы лишить себя славы быть\r\nблаговѣстницею высокихъ мыслей, благородныхъ выраженій, безсмертной Поэзіи, словомъ языка Боговъ! Что же этому причиною ? Конечно удаленіе ея отъ чистаго своего источника. Итальянскіе возродишели Музыки, при- лѣпясь единственно къ механическому составу ея, и къ изученію звукосогласія, не учились и не хотѣли учиться чему другому. Невѣжество, внушая самонадѣяніе и презрѣніе ко всему, чего оно не знаетъ, обмануло также ихъ послѣдователей. Они слѣпо устремились къ отдѣльной цѣли своего Искусшва, и довольные обольщеніемъ слуха, не заботились ни о чемъ болѣе. Образъ мыслей ихъ соотечественниковъ и духъ времени согласовались съ ихъ намѣреніемъ, и увѣнчали труды ихъ. Но нашъ вѣкъ, образумленный чрезвычайными происшествіями и многочисленными открытіями, принудя умы къ разсужденію, къ изысканію источниковъ полезнаго и вреднаго, сблизя ихъ съ древними понятіями, требуетъ , кажется, отъ нашихъ Сочинителей оперныхъ зрѣлищъ, чтобы они, объемля все, что Греки называли Музыкою, и устыдясь злоупотребленія новаго богатства гармоніи, употребили его къ пользѣ нераздѣльнаго сценическаго Ис-\r\nто 5\r\nкуства. Я надѣюсь, что распространеніе классическаго ученія возбудитъ музыкальные геніи, къ соревнованію общему просвѣщенію ; и Поэты, увѣренные, что не потратятъ напрасно дарованіи своихъ, съ радостію воспользуются романтическимъ Стихотворствомъ, почти современнымъ началу новой Музыки , и оставя Трагедіи , полубоговъ , законодателей и героевъ , которыхъ совѣстно заставлять пѣть бравурныя аріи, выведутъ, въ полномъ блескѣ Поэзіи, рыцарей, трубадуровъ, Мавровъ, Индѣйцевъ и Бардовъ, съ ихъ волшебною Миѳологіею , на новое драматическое поприще. Комики, съ своей стороны, стихотворною веселостію и нравственнымъ осмѣяніемъ сгонятъ съ него шутовство Итальянскихъ буфовъ, и Онера сдѣлается достойною дочерью Комедіи и Трагедіи.\r\nФранцузы давпо желаютъ поправить испорченное Итальянцами, но это имъ не совсѣмъ удается. Парижская Большая Опера ничѣмъ не умнѣе Итальянской. Языкъ Французскій малозвучіемъ, скудостію, и синтактическимъ стѣсненіемъ, неудобенъ къ пѣнію и затруднителенъ для Лирической Поэзіи. Изъ оперныхъ Французскихъ Сочинителей, по крайней\r\nI об\r\nмѣрѣ, оставшихся на сценѣ , нѣтъ ни одного равнаго въ дарованіи Мсшасшазію, котораго произведенія еще представляются въ Римѣ, Миланѣ и Неаполѣ. Крикливые Французскіе Ахиллы и Агамемноны не больше. Итальянскихъ похожи на Греческихъ Царей. У Французовъ музыкальная сила и сладкозвучіе въ оркестрѣ, а у Итальянцевъ на Театрѣ; Итальянскіе хорошіе пѣвцы почти всегда дурные Акшеры, а Французскіе дурные Актеры, по большой части совсѣмъ не пѣвцы: однѣ гибкія ноги Парижскихъ . танцоровъ привлекаютъ зрителей, и составляютъ бѣдную славу Большой Оперы. Комическая Французская Опера въ началѣ имѣла собственное свое достоинство : она\r\nпредставляла сельскій бытъ, хотя часто похожій на картинки Г Буше : но иногда живо напоминала жителямъ столицы забытую ими сердечную веселость и простоту нравовъ. Новая же. Опера лишила себя и сего преимущества: заказныя Актерами и Музыкантами поээіы ея забавляютъ зрителей или смѣшными, а часто и отвратительными ужасами плаксивыхъ Драмъ, или не довольно счастливою поддѣлкою къ Комедіи (давно уже падающей во Франціи), и только изрѣдка показы-\r\n1 0 7\r\nвагошся бездѣлки пріятныя въ представленіи, но незаслуживающія ни какого мѣста . въ драматической Словесности. И такъ сіе смѣшеніе дурнаго съ посредственнымъ не дѣлаетъ Французской Оперы образцовымъ зрѣлищемъ. Мнѣ даже кажется, что ни Французы, ни Британцы, ни южные Европейцы йе могутъ уже произвесть пичего полнаго, необыкновеннаго, словомъ близкаго къ сааюроднымъ твореніямъ свѣжихъ народовъ: выпаханная нива не даетъ обильнаго и сочнаго плода; счастливое для ихъ Поэзіи время миновалось, а Музыка, если я не ошибаюсь, идетъ свіѣлывіъ шагозіъ къ своевіу преспѣянію, и потому едва ли могутъ встрѣтишься на ихъ Театрахъ высокія дарованія въ томъ и другомъ родѣ , и соединясь въ равенствѣ силъ, воздвигнуть на древнемъ- основаніи, новое прочное зданіе. Нѣмцамъ, или намъ, ншьшъ въ Словесности, сильнымъ и обильнымъ языкозіъ, предоставлена, быть можетъ, слава возвратишь Музыку Поэзіи, и Поэзію Музыкѣ. Гермапцы, должно признаться, богатѣе пасъ музыкальными дарованіями и всякаго рода свѣдѣніями , чувствуютъ сильнѣе важность Искуствъ, и лучше умѣютъ цѣнить отечественныя произведенія : но вгы имѣемъ\r\nю8\r\nпредъ ними преимущество въ мягкости и сладкозвучіи языка, въ нераздѣльной сидѣ народнаго состава, въ большей живости характера и воображенія, и въ природной чувствительности къ мелодіи. Чтобы въ семъ увѣришься, довольно взглянуть на поднебесный полетъ орловъ нашей Лирической Поэзіи, и вслушаться въ разныя измѣненія нашего народнаго пѣнія. Кромѣ отличительнаго свойства южной и сѣверной Музыки нашей, мы имѣемъ особые напѣвы для свадебныхъ, подблюдныхъ, хороводныхъ, ямскихъ, заунывныхъ, плясовыхъ и такъ называемыхъ цыганскихъ пѣсень, въ которыхъ находимъ множество разныхъ сшопосложеній, всегда приличныхъ тому дѣйствію и чувству, которое они изображаютъ , и подходящихъ подъ стихотворныя Греческія правила. Со всѣмъ тѣмъ, любовь новѣйшихъ Германцевъ къ своему языку, къ своимъ обычаямъ, къ своимъ произведеніямъ, неутомимое изученіе Древнихъ, и благородное рвеніе воздвигнуть на развалинахъ Нѣмецкой старины храмъ отечественной Поэзіи уничтожатъ всѣ выгоды, данныя намъ благотворною природою, если мы не захотимъ сдѣлаться сами собою, и не отвергнемъ раб-\r\n109\r\nекаго подражанія всему, что не наше. Не отъ того ли сосѣди .наши кажутся выше насъ , что мы стоимъ предъ ними на колѣняхъ ? Встанемъ, воспользуемся силою, дайною намъ отъ Бога, красотою и богатствомъ языка нашего , углубимся въ изученіе отечественнаго слова, духа и преданіи, вспомнимъ, что святая Вѣра, коренныя связи, составъ рѣчи, и.даже народная одежда, обычаи и самые предразсудки связываютъ насъ съ тѣми Греками, отъ которыхъ просвѣтилась и еще просвѣщается Европа, и состязатели наши уступятъ намъ честь будущаго первенства.\r\nДолговременное занятіе мое театральными зрѣлищами заставляло меня узнавать , что болѣе по сердцу нашей публики. Я съ радостію увѣрился, что она слѣдуетъ еще душевному влечепію , и не заражена никакими иностранными предубѣжденіями. Она предается умиленію и удовольствію вездѣ, гдѣ его находитъ; Формы Французскаго или Англійскаго Театра не заставляютъ ее признавать хорошее дурнымъ или дурное хорошимъ ; она требуетъ пищи сердцу и уму , наслаждается съ восторгомъ всѣмъ отечественнымъ, и Оперы у насъ мепѣе чѣмъ гдѣ нпбудь вредятъ проI\r\niO\r\nчинъ драматическими представленіямъ. Трагедіи съ хорами правятся рчень на нашей сценѣ. Священныя и Греческія содержанія, обогащенныя высокою рѣчью, и выраженныя хорошими стихами, имѣютъ на ней большой успѣхъ. Эдипъ въ Аѳинахъ , лучшее произведеніе лучшаго нашего Трагика, безсмертная Гоѳолія, упадшая при появленіи своемъ предъ Парижскихъ зрителей, и прекрасный переводъ Эсѳири приняты были у пасъ съ большимъ рукоплесканіемъ, и я примѣтилъ, что умилительная простота и священный ужасъ древней, Трагедіи производятъ сильное дѣйствіе въ Рускихъ душахъ. Словомъ, зрители наши безъ всякаго предубѣжденія и съ отверзшымъ сердцемъ ожидаютъ, чтобъ Поэты, угадавъ тайну народнаго духа, сотворили или составили изъ другихъ Руекій родъ драматическихъ Поэмъ, къ которымъ они также могутъ пристраститься, какъ Французы и Англичане пристращены къ отечественнымъ своимъ представленіямъ. Говоря вообще о нашей публикѣ, я принужденъ изъ нее исключить тѣхъ, которые- страстного любовію ко всему иностранному , а равнодушіемъ ко всему Рускому, сами себя исключаютъ. Худое зиаяіс своего языка ,\r\nI l l\r\nпренебреженіе къ нему, можетъ быть, только отъ того, что имъ говоритъ и простои народъ , и нерадѣніе къ нашей Словесности заставляютъ къ несчастію многихъ соотчичей нашихъ посѣщать однѣ Онеры и Балеты, и судить о Рускихъ дарованіяхъ не по собственному достоинству ихъ, а по тому, на сколько они сближаются съ понятіями, принятыми въ Парижѣ. Охота поддѣлываться подъ тѣхъ Французовъ, которые смѣялись надъ Гоѳодіей, не поняли Мизантропа, и предпочитали Пра- дона Расину, не совсѣмъ еще у насъ искоренилась. Но, слава Богу, мы начинаемъ уже пользоваться распространеніемъ истиннаго просвѣщенія, позволяющаго думать и разсуждать безъ справокъ съ принятыми въ блестящихъ обществахъ мнѣніями, и заставляющихъ не передразнивать иностранцевъ, но приноравливая ихъ открытія и познанія къ нравственнымъ и мѣстнымъ обстоятельствамъ — обращать все въ пользу своей родины. Желаніе возвысить отечественное слово, собственною силою его, возгорается во многихъ благородныхъ и одаренныхъ чувствомъ и умомъ юношахъ, и предвѣщаетъ прочное существованіе Словесности и Театра нашего. Я съ\r\n112\r\nвосторгомъ мечтая о будущемъ, надѣюсь хотя въ старости моей, насладиться въ любезномъ мнѣ зрѣлищѣ піитическими красотами всѣхъ временъ и пародовъ, слитыми въ одинъ составъ Рускимъ геніемъ , и не отчаяваіось дожить до того, когда. Музыка, соединенная съ Стихотворствомъ, составитъ цѣлое высокое твореніе, принадлежащее исключительно нашему Театру.\r\nКн. А. Шаховской.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Krotost'",
        "article": "К Р О Т О С Т Ь.\r\nИсполненіе добродѣпели попому поль\r\nко прудно, чпо не говоря о помъ усиліи,\r\nчтпобъ пожерпвовапь нашими склонноспя\r\nми, сія прудная побѣда, кажепся большею\r\nоправляепъ гореспію наше соспояніе, и\r\nвмѣспо пого, чпобѣ доспавипъ намъ ува\r\nженіе вb свѣпѣ подвергаепъ насъ въ ономъ\r\nнесправедливоспи и презрѣнію. Какое по\r\nпребно мужеспво для пожерпвованія дра\r\nжайшихъ склонноспей закону должноспи,\r\nкогда покаряясь оному сносяпѣ иногда оп\r\nвращеніе и злобу? Но добродѣпель сама\r\nсобою довольна. Будучи увѣрена о своемъ\r\nдоспоинспвѣ чрезъ собспвенное свое сви\r\nдѣшельспво она опрѣкаепся опъ похвалы,\r\n2 по\r\nкопорая бы была слабымъ награжденіемъ ея\r\nжерпвъ. _ 2.\r\nЕспъ однакожъ добродѣпель, котпорую\r\nпочпи всегда исполняюпъ съ успѣхомъ.\r\nСіи люди, кои почипаютпъ смиреніе за сла\r\nбоспь умѣренностпь за дѣйспвіе боязливо\r\nспи; сіи самые люди, коихъ великодушіе\r\nдѣлало полько неблагодарными, побѣжда\r\nно III сЯ кропоспію: она плѣняепъ и самое\r\nупорспво, имѣя болѣе силы, нежели разума\r\nпохищаепъ она похвалы, поелику владѣепib\r\nсердцами.\r\nБудучи оспорожнѣе и дѣйспвипельнѣе,\r\nнежели философія, я разумѣю сію спрогую\r\nфилософію, копорая возспаепъ проптивъ\r\nпороковъ человѣчеспва или съ припвор\r\nнымъ негодованіемъ или съ весьма жеспо\r\nкимъ презрѣніемъ: кропоспъ безпреспанно\r\nзащищаешъ, подобныхъ намѣ. умѣньшая\r\nнашу чувспвипельноспь, не оскорбляя нѣж\r\nноспи, сохраняепъ она сіе поспоянспво\r\nнрава, сіе драгоцѣнное спокойспвіе души,\r\nкоего ни легкомысленносшь людская, ни\r\nпропивурѣчія не могупъ нарушишь.\r\n2 2 1\r\nЖипъ съ людьми какъ съ непріяпелями,\r\nкоимъ не довѣряюпѣ, заниматпься безпре\r\nспанно пріобрепcніемъ малѣйшихъ надъ\r\nними преимущеспвъ; осуждапь съ досадою\r\nили съ запальчивоспію ихъ слабоспни и вѣ\r\nпренноспи, не прощапь ихъ въ помъ, чпо\r\nони иногда болѣе насъ спояпъ, и опвер\r\nгапь ихъ первcнспиво, не еспѣли покупапь\r\nихъ ненависпь несправедливоспію ?\r\nЧпо бы за общоспво было, копорое бы\r\nсоспояло изъ членовъ всегда осперегаю\r\nщихся, или всегда раздраженныхъ одинъ\r\nпропивъ другаго. Часіпо будучи раздѣлены\r\nвъ пользахъ или мнѣніяхъ по своимъ обя\r\nзапельспвамъ или просвѣщенію справедли\r\nвое и мирное излѣдованіе не будушѣ они\r\nболѣе почипапть довольнымъ къ объясненію\r\nправъ и опредѣленію оныхъ. Буйспво ихъ\r\nспремитпся къ сраженію и ненависшь воз\r\nпламѣнившая оное будепb возраспапь по\r\nмѣрѣ самыхъ бѣдстпвій имъ нанесенныхъ.\r\nПо какому пагубному побужденію люди\r\nимѣющіе безпресшанную нужду одни въ\r\nдругихъ, не сшараюшся себя беречь? Ка\r\n…\"\r\n222 и\r\n1\r\nкое ослѣпленіе имѣпь своими непріятпе\r\nлями пѣхъ, коихъ хопятпъ упопребиппь\r\nвъ пользу своихъ намѣреній, или у коихъ\r\nищупъ помощи? Какое безразсудство раз\r\nдражишь совмѣспниковъ счаспія находя\r\nщихся на помъ же кораблѣ! люди почпи\r\nвсегда преходяпъ опъ движеній ревностпи\r\nкъ неисповой зависши. Они начинаюпъ\r\nненависпію къ пѣмъ, коихъ желаюпъ пре\r\nвзойпи, могушъ ли они не бышь пакъ же\r\nошъ нихъ ненавидимы? . —\r\nКропоспь увѣряепъ насъ о благоволеніи\r\nподобныхъ намъ; поелику она еспъ въ по\r\nже самое время дань воздаваемая нами сво\r\nбодно ихъ доспоинспвамъ. Израженіе вы\r\nгоднаго мнѣнія, копораго мы были объ\r\nнихъ, и скромное изъясненіе слабаго мнѣнія,\r\nкопорое мы о самихъ себѣ имѣемъ, сколь\r\nоно ни выгодно иногда бываспѣ, не все\r\n. однакожъ опкрываепся, И ВСеГДа ПодчИНе\r\nно по крайней мѣрѣ по внѣшноспи пому,\r\nкое мы по видимому о другихъ имѣемъ.\r\nСпали ли бы пѣ убѣгапъ опѣ принаро\r\nвливаній опъ споль просподушныхъ и оп\r\n223\r\nкровенныхъ похвалъ, хопя ими часпо бы\r\nваюіпЪ одолжены снисходитпельностпи, ко\r\nпорые сполько разъ ободряли принужден\r\nныя угожденія изпоргнупыя почпи проз\r\nбою похвалы ? Возпропивились ли бы пѣ\r\nиспиннѣ,, или счаспливому ея подражанію,\r\nкои споль легко успупаюпЪ ласкапель\r\nспву? Однако ласкапельспво еспь укориз\r\nна гордоспи; ей оно обыкновенно жерп\r\nвуепъ: гордоспи нашей обязано оно пою\r\nвласпію, копорую получаешъ надъ нашими\r\nумами. Какій попъ панегириспѣ, копо\r\nрый основываепъ надежду къ пріобрепенію\r\nблаговоленія на порокахъ пѣхъ, коихъ онъ\r\nобогопворяепъ!\r\nИ пакъ; надлежипъ опличатпь духъ кро\r\nпоспи, копорый производипъ, чпо люди\r\nнравяпся намъ не смотпря на ихъ недоспап\r\nки, опѣ сего обольщающаго духа, копорый\r\nпвердипъ имъ, чпо они опъ всякихъ не\r\nсовершенспвъ изъяпы, и должны всегда и\r\nвсѣмъ нравишься. Сей еспь дѣйспвіе ни\r\nзоспи души, попъ снизхожденія или\r\nсправедливоспи; одинъ полько спараепся\r\n224. .\r\nо себѣ, другій о нашихъ друзьяхъ; одинъ\r\nимъ измѣняепъ, другій исправляепъ ихъ, —\r\nкогда и успупаепъ имъ.\r\nЗвѣрскій нравъ нелюдима сколь ни поро\r\nченъ былъ бы сноснѣе для часпныхъ лю\r\nдей, нѣжели глупая подлостпь льстпеца.\r\nОнъ меньше заразипеленъ, попому чтпо не\r\nимѣепb никакого успѣха въ общесптвѣ. Безъ\r\nсомнѣнія не споль ненависпно не довѣряпь\r\nдобродѣшели и увеличивапъ химерически\r\nпорокѣ, сколько возвышашь порокъ на спе\r\nпень добродѣпели. По сей послѣдней чер\r\n1пѣ особливо можно позНаIПь ласкапелъ\r\nспво: но духъ кропоспи ослабляепъ поль\r\nко въ насъ впѣчаплѣніе человѣческихъ не\r\nсовершенспвѣ, не со всѣмъ насъ ослѣпляя:\r\nибо довольно намъ извѣспно, чшо съ од\r\nной пагубной минупы онѣ спали нераз\r\nдѣльны опъ поняіпія нашего сущеспва.\r\nТаковъ еспь жребій всѣхъ людей; нѣпъ\r\nни одного безъ нcдоспапковъ. Самый пре\r\nвозходнѣйшій изъ насъ еспь меньше всѣхъ\r\nне совершенный. Какое бы было ослеплѣ\r\nніе, какая не справедливоспь пребовапь\r\n225\r\nопъ другаго пакого совершенства, коего\r\nбы мы не осмѣлились предполагапъ въ са\r\nмихъ себѣ? Будучи всегда гоповы испы\r\nпывашъ людей въ помъ, что они имѣюпъ\r\nхорошаго, преспанемъ излѣдоваmь дарова\r\nнія ихъ умовъ, но полько искать въ нихъ\r\nпріяпносши свободнаго обращенія. Такимъ\r\nобразомъ будемъ наслаждашься удоволь\r\nспвіемъ общежипія, и учинимъ другихъ\r\nучаспниками онаго. Я удивляюсь человѣку\r\nвысокаго духа; но привязываюсь къ обхо\r\nдишельному: это уже сказано преждѣ насъ.\r\nнаилучшее сообщеніе бываешъ между серд\r\nцами, нѣжели между умами.\r\nТщепно человѣкъ одаренный великимъ\r\nразумомъ будепъ разверпывашь свои поня\r\nпія: когда онъ ищешъ лишишь меня че\r\nспи принимашь испинну по выбору или\r\nпо чувспвованію, я не подамъ своего согла\r\nсія не видя крошкаго убѣжденія, копорое\r\nбы меня преклонило.\r\nКакъ поспупапь съ пакими людьми, ко\r\nпорыя не хопяпъ слушашъ прекословія?\r\nумы решипельные, не согласующіеся, копо\r\nЧастъ 111, о\r\n226 .\r\nрые не могупъ покаряпься, суровые даже,\r\nдо жеспокоспи, непреклонные, и копорые\r\nвъ малѣйшихъ вещахъ показываюпѣ пакую\r\nѣдкоспь, коей самыя вящія выгоды никогда\r\nне перпяпъ, копорые по упорному сопро\r\nпивленію пропиву полагаемому ими без\r\nпреспанно благоприспойноcпи осуждающей\r\nихъ часпные вкусы или сумазбродныя на\r\nчала, кои думаюпѣ они доказапъ разу\r\nмомb, возспаюпъ съ упрямспвомъ пропивъ\r\nупопребленій, кои бы надлежало имъ ува\r\nжипь, и копорые не зная ни когда успу\r\nпапь къ спапѣ раздражаютъ и вооружа\r\nюпъ пѣхъ, копорымъ бы разумное снисхо\r\nжденіе удовлепворило. л\r\nсамая добродѣшель, чѣмъ будепъ суро\r\nвѣе, пѣмъ болѣе поперяепъ своихъ правъ,\r\nеспьли духъ кропоспи не будепъ ею ру\r\nКоВоДсП1ВОВаП1ь. Тогда она полько осуж\r\nдаешъ и раздражаепъ пѣхъ, коихъ бы дол\r\nжна была наспавипь. Добродѣпели сопуп\r\nспвуемыя кропоспію всегда производяпъ\r\nи по впечашленіе, копорое онѣ должны про\r\nизвѣспь. Примѣры бываюшъ весьма сильны,\r\n2\r\n_..\r\nг- . …\" . 227\r\n—.\r\n*\r\n, когда образецъ имѣепъ пріятность. Скром\r\nносшь совершаепъ быспрые успѣхи самымъ\r\nсвоимъ приноравливаніемъ.\r\nДоказываепѣ ли проницапельноспъ и\r\nоспроуміе по, чпо сіи досадипельные и\r\nнадмѣнные люди, копорые даже въ глаза\r\nизрыгаюпъ весьма ѣдкія и жеспокія хулы,\r\nиздѣваюпся надъ добродѣшелію обыкновен\r\nНо ПИХОКО И скромною, или безразсудно\r\nснимаюпѣ завѣсу, покрывающую человѣче\r\nскія несовершенства? Будучи не въ со\r\nспояніи доспигнупь до высокаго уваженія\r\nсвоими собспвенными доспоинспвами, они\r\nспараюпся заслужишь его пѣмъ, чпо на\r\nпадаюпъ на доспоинспва другихъ и не\r\nвоздаюпъ должной цѣны ихъ добродѣше\r\nлямъ. Опъ сего произходяпѣ сіи язви\r\n… пельныя выраженія оскорбляющія самолю\r\nбіе однихъ и возбуждающія осклабленія въ\r\nзлоспи другихъ: пагубный успѣхъ, коимъ\r\nкъ несчаспію они превозносяпся. жеспо\r\nкіе враги человѣковъ, играющіе ихъ за\r\nблужденіемъ и слабоспями! пѣ, коихъ\r\nнравъ образуепъ кропосшь, можешѣ бышь,\r\nО 2\r\n228 1\r\nпакъ же бы скоро васъ обнаружили, какъ и\r\nвы... они видѣли ошибки другихъ; но ихъ\r\nизвиняюпъ или счадяпѣ; видяпъ ваши без\r\nпупспва и ихъ вамъ прощаюпъ.\r\nБыпь спрогимъ къ себѣ и снисходи\r\nпельнымъ къ другимъ, быпь гоповымъ\r\nжерпвовапь имъ всемъ; а себѣ ни чемъ,\r\nхвалипъ ихъ добродѣпели, извиняпь ихъ\r\nслабоспи, сообразовапься различнымъ вку\r\nсамъ, не упопребляпь со спрогоспію вла\r\nспи разума : вопъ чѣмъ кропкій и обхо\r\nдипельный человѣкъ пріобрѣшаепѣ сердца:\r\nсмотпря на него и внимая ему сказали бы,\r\nчито душевныя доспоинства супь замѣне\r\nніе его въ общеспвѣ.\r\nТакимъ по образомъ ученый внушаепъ\r\nмнѣ любовь къ пому знанію, коего я не\r\nимѣю, и скрываепъ опъ меня мое невѣде\r\nніе, копораго бы я не могъ признапь. Онъ\r\nвмѣспѣ съ собою дѣлаепъ меня учаспни\r\nкомъ въ пѣхъ поняпіяхъ, коими меня на\r\nграждаепъ, и въ опкрыпіяхъ, копорыя мнѣ\r\nсообщаепъ. Онъ великодушнымъ прель\r\nщеніемъ укрываепъ опъ моего взора соб\r\n229\r\nспвенную мою слабоспь; возбуждаетпъ по\r\nчпи мое пщеславіе пѣмъ правомъ, копо\r\nрое по видимому даепъ онъ мнѣ на богап\r\nспва имъ выхваляемыя.\r\nНо должны ли ученіе и вельможи при\r\nнуждашь себя къ совѣпамъ кропоспи, ко\r\nпорые кажупся споль несогласны съ про\r\nсвѣщеніемъ и гордоспію? Не видно ли, чпо\r\nне почипаюпъ за долгъ счадипь пѣхъ,\r\nкоихъ могупъ покровипельспвовапъ или\r\nнаучипь? Нѣпъ; еспьли хопяпъ пакъ же\r\nвперипъ къ себѣ любовь, по просвѣщеніе и\r\nвысокомѣрносшь внушаюшъ полько удивле\r\nніе, единая кропоспь и благосклонносшь\r\nпривлекаюпъ любовь. Какими чувспвова\r\nніями признапельноспи не пронзаемся мы,\r\nкогда находимъ кропосшь и снисхожденіе\r\nпамъ, гдѣ надѣялись получипь помощь и\r\nпросвѣщеніе. Счаспливы пѣ, кои находяпъ\r\nдрузей въ своихъ покровишеляхъ и насшав\r\nникахъ счасшливы и пѣ, чпо обладаюшъ\r\nсердцами, коихъ берупся защищапь.\r\nТаково есшь свойспво кропоспи: бу\r\nдучи, оспорожна есшьли она прекословипъ,\r\n2Зо\r\nпо съ пакою разборчивоспью, котпорая бо\r\nлѣе умножаепъ вѣрояпноспь ея разсужде\r\nнія, кажепся, чтпо она почипаепъ и по,\r\nчпо осуждаепъ: будучи справедлива не\r\nсмѣшиваепъ ни когда порока съ порочнымъ.\r\nСпокойна и умѣренна удерживаепся она\r\nопѣ сихъ поползновеній нрава, копорыя\r\nобнаруживаюипъ его порывиспую вспыльчи\r\nвоспь. Ею по разумъ сохраняетъ всѣ свои\r\nпреимущеспва и убѣждаепъ сердца. Кпо\r\nбы не почувспвовалъ пой силы, копорую\r\nона упопребляепъ къ преклоненію оныхъ?\r\nТѣ, кои спараюпся ихъ обманупь, не по\r\nдражаюшъ ли ея гласу? Не въ помъ ли\r\nсоспоишъ языкъ лицемѣрства и обольще\r\nнія? Ахъ! не будемъ сомнѣвапься о дѣй\r\nспвипельноспи сей добродѣпели, когда\r\nзримъ порокъ облекающійся въ ея образъ.\r\nсей самый наружный образъ доволенъ\r\nиногда бываепѣ къ пріобрепcнію благово\r\nленія; рѣдко не заслуживаютъ его кроп\r\nкимъ и учшивымъ обхожденіемъ копорое\r\nчаспо ни опѣ благоспи сердца; ни опѣ\r\nискреннаго почшенія не происходитъ, к“\r\nгл\r\nу\r\n. 231\r\nпорое, пакъ сказапъ, служипъ полько къ\r\nукрашенію нашихъ постпупковъ, но не пре\r\nспаепъ нравишься, поелику оно по крайней\r\nмѣрѣ сходно съ пою данью, копорая всегда\r\nбываепѣ леспуна пщсславію людей.\r\nимѣютъ ли они время вникнупь въ свой\r\nстиво изъявляемаго имъ почшенія? И по\r\nлезно ли бы имъ спарапься о семъ? Не опа\r\nсайпесь опъ нихъ безразсуднаго любопып\r\nспва о испиннѣ свидѣпельствуемыхъ ими\r\nчувстпвованій. Они сносяпъ въ свѣтпѣ сполько\r\n, пропивностей, сполько оскорбленій, споль\r\nко напаспей, чпо не преминупъ возпользо\r\nвашься слабѣйшими доказапельспвами поч\r\nпенія. Они повѣряпъ безъ великаго изслѣ\r\nдованія самымъ сомнипельнымъ знакамъ\r\nуваженія.\r\nТакимъ образомъ успупаюпъ они спара\r\nнію предпріѣмлемому для удовлепворенія\r\nихъ игрою обмана. Такимъ образомъ по\r\nнравяпся и самые пѣ, въ коихъ кропоспъ\r\nне еспь природная добродѣшелъ, но коимъ\r\nизвѣспно, чтно когда по несчаспію не обре\r\n232\r\nпаюпъ оной во внупренностпи своего серд\r\nца, по покрайней мѣрѣ нужно являпь ея\r\nнаружноспь.\r\n_ Сіи по сѣпи разспавляепъ ежедневно\r\nнашему самолюбію пуспая учпивоспь свѣ\r\nпа, припворная и поддѣльная добродѣпель:\r\n. есшьлижъ ея спeсняшъ, по она сбрасываепъ\r\n, почпи всю свою личину, опровергаепся, и\r\nобольщаепъ полько пѣхѣ, кои не вника\r\nюпѣ. Она обыкновенно входипъ въ обра- _\r\nщеніе при недосшапкѣ лучшихъ добродѣ\r\nпелей. Кпо бы не удивился силѣ, копо\r\nрую она получила въ свѣпѣ, видя ея похи\r\nщающую съ поликою довѣренносшію поч\r\nпеніе и признапельноспь, копорая при\r\nнадлежипъ искренней благоспи кропоспи,\r\nкоимъ она споль худо подражаешъ, и\r\nкоихъ предсшавляепъ изкаженное изобра\r\nженіе. Кропосшь заключаешся въ сердцѣ,\r\nучшивоспъ бываепъ полько въ умѣ или въ\r\nпоспупкахъ. Она разпочаепъ малыя уго\r\nжденія ; но ни единаго не оказываепъ опы\r\nпа въ услугахъ; она предлагаепъ жерпвы;\r\nно сb пѣмъ предположеніемъ, чпо онѣ не\r\n1\r\n1\r\nМ\r\n4\r\nVI\r\n* *\r\nМ\r\n233\r\nбудупъ приняпы, счадипъ глупоспъ; но\r\nдаепъ разумѣпь ощупипельноспь ея. Нѣпъ\r\nпакой спраспи, съ копорою бы она не со\r\nкласовалась, и копорая бы не учинилась\r\nпѣмъ опаснѣе, чпо перяешъ въ семъ сос\r\nдиненіи все по, чпо она могла имѣпь не\r\nлѣпаго и опврапипельнаго. И пакъ; дол\r\nжно ли удивляшься, чшо она многимъ лю\r\nдямъ нравипся, и по сему самому оболь\r\nщенію можепъ быпь не льзя оприцатпь,\r\nчпобъ она не имѣла великой цѣны въ об\r\nщеспвѣ.\r\nОна особливо ободряепся поломъ рожден\r\nнымъ нравишься, и бышь доспойнымъ поч\r\nпенія, копораго нѣжносшь надлежало бы\r\nпокупапь искреннимъ уваженіемъ, и пакимъ\r\nнамѣреніемъ, копорое бы никогда не измѣ\r\nняло его повѣренносши: его не иначе при\r\nвлечь къ себѣ можно, какъ внимапельною\r\nоспорожносшію, и скромными поспупками,\r\nкоихъ единое полько продолженіе соспа\r\nвляепъ доспоинспво и успѣхъ : однако\r\nвмѣспо полезныхъ услугъ и великодуш\r\nныхъ чувспвованій, оказываюпъ женщи\r\n234 _ .\r\nнамъ пуспыя или на ласкапельспвѣ полько\r\nосновывающіяся угожденія. Тѣ, кои сего\r\nне различаютпъ бываютпѣ добычею обмана,\r\nа другія наказываютъ лицѣмѣріе и низкосшь\r\nпрезрѣніемъ и негодованіемъ. И пакъ; бу\r\nдемъ искапъ въ семъ любезномъ полѣ при\r\nмѣровъ сей кропоспи, котпорая, кажется,\r\nимѣепъ всѣ качеспва, и копорая получаепъ\r\nпреимущеспво по мѣрѣ пого, какъ по ви\r\nдимому опъ него опрѣкаепся. .\r\nЕспьли кропоспь не довольна къ искоре\r\nненію спраспей; по по крайней мѣрѣ слу\r\nжипъ къ умѣренію оныхъ; она кажетпся\r\nпребуепъ за нихъ милоспи, и оплакиваепъ\r\nнѣкопорымъ образомъ ихъ владычеспво.\r\nДолжно пакъ же прибавипь, чпо она не\r\nсравненно возвышаепъ добродѣтели, съ кои\r\nми бываепъ сопряжена. Въ особенностпи онѣ\r\nвъ соспояніи бы были полько пронупъ,\r\nсъ кропоспію могупъ полько нравишься.\r\nОнѣ перяюпъ сію суровоспь, копорая слу\r\nжипъ полько къ умѣншенію ихъ преле\r\nспи, и къ укрѣпленію опвращенія къ нимъ.\r\nСпрогая и звѣрская добродѣпель опчуж\r\n235\r\nдаепъ умы; надобно представляпѣ людямъ\r\nдолжностнь подъ видомъ удовольспвія.\r\n- Нѣпъ ни чего, чего бы не можно было\r\nполучипъ опъ нихъ внушеніями кропоспи.\r\nОна имѣепъ нѣкопорое преимущеспво надъ\r\nсамыми спремипельнѣйшими спраспями.\r\nОна не рѣдко удерживаепъ яроспь и обез\r\nоруживаетъ мщеніе. Она пворипъ чудеса,\r\nкопорыя бы послужили къ чеспи самаго\r\nпвердаго мужеспва.\r\nБудучи справедливѣе и благоразумнѣе са\r\nмой философіи, для копорой все кажетпся\r\nновымъ, и копорую по димому, глупоспи\r\nлюдей сполько удивляюпъ, сколько и раз\r\nдражаютпъ. Кропоспь кажепся больше об\r\nращавшеюся съ ними, и болѣе ихъ знаепъ.\r\nТерпѣніе изпощаемое ею, средспва ею при\r\nлагаемыя имѣюпѣ болѣе дѣйспвія надъ вѣ\r\nпренноспію, нѣжели осужденія и правила\r\nспрогой философіи.\r\nкропкіе люди соспавляюпъ удоволь\r\nспвіе общеспва. Нѣпъ ни чего удобнѣе,\r\nкакъ показапь имъ ихъ заблужденія, ни чего\r\nпріяпнѣе, какъ принимашь испинну изъ\r\n236\r\nуспъ ихъ. Они не сомнѣваюпся пѣмъ бо\r\nлѣе о полученіи почпенія, чѣмъ мѣнѣе его\r\nпребуюпъ. Они поспавляюпъ себѣ спро\r\nгою должноспію хранипъ по, чѣмъ сами\r\nсебѣ обязаны; оказываемое же къ себѣ ува\r\nженіе почипаюпъ за благодѣяніе и милоспъ.\r\nНе ложно мы привлекаемъ къ себѣ людей,\r\nкогда за высокую цѣну спавимъ по, чѣмъ\r\nони насъ награждаюпъ, и унижаемъ по,\r\nчпо имъ успупаемъ.\r\nПо сему начерпанію свойспва кропоспи\r\nне должно смѣшивашъ ее съ уничижипель\r\nноспію, копорая почипаепъ все выше себя,\r\nкопорая не видипъ пого доспоинспва, ко\r\nпорое въ себѣ скрываепъ, или копорая\r\nчрезмѣрно унижаепъ его цѣну, еспьли въ\r\nнемъ признаешся.\r\n_\r\n. Перев. съ французкаго.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Nadgrobnaia nadpis' Gavrile Ignat'evichu Kozlovu («Pod kamnem sim sokryt Kozlov…»)",
        "article": "42\r\nНадгробйая надлисъ лаврилѣ Игнатьевичу\r\n* Козлову.\r\nПодъ камнемъ симъ сокрыпъ Козловъ;\r\nВъ Россіи живопись осиропѣла;\r\nТдѣ Киспію рука его владѣла,\r\nНедоспаепъ лишь памо словъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Klassicheskii period nemetskoi literatury",
        "article": "КЛАССИЧЕСКИЙ ПЕРІОДъ нѣМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.\r\nWeimar und Jena in den Jahren 1794—1806. Von Julian Schmidt. Leipzig, 1855.\r\n\r\nЮліанъ Шмитъ, о сочиненіи котораго намѣрены мы предста\r\nвить отчетъ читателямъ ‘ ), извѣстенъ въ Германіи какъ кри\r\nтикъ, какъ авторъ истории нѣмецкой литературы XIX-го вѣка,\r\nи какъ одинъ изъ издателей литературно-политическаго жур\r\nнала « Grenzboten ». Его критика не ограничивается эстетиче\r\nскою оцѣнкой литературныхъ произведеній, но отличается стро\r\nгими нравственными требованиями, преслѣдованіемъ романти\r\nческой туманности и неопредѣленности понятій, Фантастичен\r\nскаго и отвлеченнаго направленія литературы, поэзіи, безъ от\r\nношенія къ жизни, жизни внѣ дѣйствительности. Юліанъ Шмитъ\r\nпризнается, что, по его мнѣнію, историкъ литературы недавней\r\nэпохи болѣе всего долженъ имѣть въ виду современное поколѣ\r\nніе, указывать ему вліянія направленій литературы и ошибокъ\r\nея на его жизнь. Историкъ современной или близкой намъ\r\n>\r\n4 ) Для статьи нашей мы пользовались отчасти самою книгою Шмита, но глав\r\nнѣйшимъ пособіемъ служили намъ слѣдующая сочиненія : Geschichte der deut\r\nschen Dichtung von Gerwinus, IV, V ; Geschichte der deutschen Poesie nach ihren\r\nantiken Elementen von C. L. Cholevius ; die deutsche National -Literatur von J.\r\nHillebrand, t. II ; W. Humboldt’s gesammelte Werke, II, 215—241, IV.; Brief\r\nwechsel zwischen Schiller und Göthe, второе изданіе, 1856 г. Мы пользовались\r\nуказаніями Saupe въ ero Die Schiller-Gothischen Xenien, и другими, болѣе или\r\nменѣе общеизвѣстными критическими и историческим и сочиненіями онѣмецкой\r\nлитературѣ, а также самыми произведеніями классическихъ нѣмецкихъ поэтовъ,\r\nи проч,нѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 417\r\n0\r\nэпохи долженъ отказаться, думаетъ Шмитъ, отъ безстрастной\r\nнауки ; главное его дѣло строгая, неумолимая критика ‘). По\r\nнятно, что не почитая безпристрастія необходимымъ условіемъ\r\nкритики, Шмитъ не всегда можетъ избѣжать въ ней односто\r\nроннихъ сужденiй и приговоровъ, не смотря на талантъ и умъ,\r\nотличающіе его сочиненія.\r\nНовый трудъ Шмита « Веймаръ и Пена между 1794—1806\r\nгодами » является дополненіемъ къ изданной имъ прежде исто\r\nріи литературы XIX вѣка. Авторъ предлагаетъ въ немъ изоб\r\nраженіе періода нѣмецкой литературы, справедливо признавае\r\nмаго классическимъ періодомъ. Въ Германии и до 1794 года\r\nбыли писатели, которыхъ называютъ иногда классическими :\r\nтаковы, не говоря о другихъ, Клопштокъ, Виландъ, Гердеръ.\r\nНо если подъ названіемъ классическаго обыкновенно раз\r\nумѣется произведеніе, которое въ Формѣ, достигшей возможнаго\r\nсовершенства, передаетъ потомству богатое и значительное\r\nсодержаніе извѣстной эпохи цивилизации, то, конечно, ни одно\r\nизъ произведеній этихъ писателей не можетъ быть названо\r\nклассическимъ. Какъ ни великъ былъ геній Лессинга, произве\r\nденія его ?) принадлежатъ еще переходному, неопредѣливше\r\nмуся литературному періоду и носять на себѣ слѣды трудныхъ\r\nстремленій къ открытію новаго пути. Не могутъ быть названы\r\nклассическими также и произведенія юности Гёте и Шиллера.\r\nДружеское сближеніе послѣднихъ поэтовъ между собою начи\r\nнается съ 1794 года, и съ этого же времени начинается клас\r\nсическій періодъ нѣмецкой литературы, оканчивающийся съ смер\r\nтію Шиллера въ 1805 году. Въ одиннадцать лѣтъ этого періода\r\nвнутренняя, необходимая связь соединяетъ умы замѣчательнѣй\r\nшихъ писателей Германии, а сочинения ихъ представляютъ пол\r\nнѣйшее выраженіе нѣмецкой образованности, въ Формѣ, достиг\r\nшей возможнаго для нѣмецкаго языка совершенства. «Этотъ\r\nперіодъ, говорить Шмитъ, можно назвать классическимъ еще\r\nи въ другомъ смыслѣ : онъ основывается совершенно и исклю\r\nчительно на изученіи древнихъ классиковъ, » Слова эти не\r\nвполнѣ справедливы : какъ ни важно и какъ ни необходимо было\r\n1 ) С. Введеніе къ его Geschichte der deutschen Nationalliteratur.\r\n2) Здѣсь разумѣются поэтическiя произведенія Лессинга418 ATEHE.\r\nдля Германіи изученіе классической древности въ концѣ ХҮІН\r\nвѣка, литература не основывалась тогда исключительно на та\r\nкомъ изучении ; естествознание, исторiя, новая Философія, влія\r\nніе современной жизни оставили несомнѣнные слѣды въ произ\r\nведеніяхъ лучшихъ поэтовъ и писателей той эпохи.\r\nПриступая къ изложенію классическаго періода нѣмецкой\r\nлитературы, Шмитъ предпосылаетъ ему краткое обозрѣніе об\r\nщественнаго и умственнаго состоянiя Германии XVIII вѣка и\r\nзначенія тѣхъ писателей, которые своею дѣятельностію приго\r\nтовили этотъ періодъ литературы.\r\nПолитическая жизнь Германіи въ половинѣ XVII вѣка пред\r\nставляла только Формы, лишенныя всякаго содержания и вполнѣ\r\nисключала народное участie ; только въ немногихъ отдаленныхъ\r\nкраяхъ ея сохранились еще первобытныя простыя отношенія,\r\nидеализируемыя Фантазіей нѣкоторыхъ нѣмецкихъ патріотовъ.\r\nЕдинственный великій исторической образъ тогдашней Германии,\r\nгерой семилѣтней войны, совершенно принадлежалъ Француз\r\nской образованности, и значительная часть Германіи видѣла въ\r\nнемъ своего врага, а сеймы, имперскіе суды, придворные сканда\r\nлы, угнетенія бюрократіи, мелкія дипломатическая интриги, —все\r\nэто быю такъ пусто и жалко, что едва представляю содержание\r\nдля сатиры. Кто были одаренъ историческимъ смысломъ, тотъ из\r\nучалъ Французовъ и Англичанъ. Для поэзій національная поли\r\nтическая сфера конечно не представляла никакой пищи.\r\nНе въ лучшемъ видѣ была и общественная жизнь Германии.\r\nВъ знатныхъ кругахъ общества господствовалъ исключительно\r\nФранцузскій вкусъ и Французский язык. Такъ - называемое\r\nхорошее общество, стараясь достичь высоты Французской об\r\nразованности, отказалось отъ сознанiя своей національности,\r\nотъ перешедшихъ къ нему по преданію Формъ, нравовъ и пред\r\nразсудковъ, и для нѣмецкаго барона сдѣлалось высочайшею за\r\nдачею жизни смѣшить Парижъ неуклюжимъ подражаніемъ\r\nФранцузскому разврату. Среднее сословie не имѣло ни само\r\nстоятельности, ни уважения къ самому себѣ ; въ поэтизмѣ оно\r\nутратило бодрость духа. Послѣдній чиновникъ былъ въ глазах\r\nего существомъ выстаго разряда. Поэты не могли, углубляясь\r\nвъ низшіе слои народа, искать тамъ древнихъ преданій и съ\r\nпомощью народныхъ пѣсенъ, сказаній, сказокъ постепеннонѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 419\r\nдоходить до Тора и Одина, не могли тѣмъ болѣе, что все это не\r\nбыло тогда еще достаточно извѣстно. Государство было погру\r\nжено въ. бeзeмысленный матеріализмъ, а частная жизнь пред\r\nставляла безнравственныя и безобразныя явлеңія : суетность\r\nизъ подражанія и поэтическіе предразсудки, спѣсь, разъединяю\r\nщую сословія, и соперничество въ пресмыкательствѣ передъ знат\r\nнымълицомъ, ограниченность въ понятіяхъ и терпимость ко вся\r\nкой безсмыслицѣ, надутый, сухой раціонализмъ и неспособность\r\nустоять противъ какого бы то ни было энергическаго духовнаго\r\nвліянія, условную нравственность и развратную образованность,\r\nотъ которой изсякала всякая поэзія. Изучая пѣвцовъ и мудре\r\nцовъ средняго сословія той эпохи, изумляешься ихъ гибкой мора\r\nли, выставляющей себя за добродѣтель, растлѣнію ихъ чувства,\r\nвыдающему себя за благородство природы, и совершенному от\r\nсутствію въ нихъ всего серьёзнаго, опредѣленности, силы, душев\r\nной бодрости. Надобно живо представить себѣ всѣ эти отношения,\r\nчтобы понять энергію, съ которою такому сухому, безнравст\r\nвенному и вмѣстѣ безсильному содержанію поэзія противопо\r\nставила права и требования личности, а Философія идею абсо\r\nлютнаго долга. Условіями того времени равно объясняются\r\nмягкая чувствительность Вертера, дикая отвага « Разбойниковъ »\r\nШиллера, и суровый характеръ Философія Канта. Тогдашніе\r\nписатели провозглашали какъ новую, радостную вѣсть, что\r\nсердце, изсыхавшее среди отвлеченностей и пустаго Форма\r\nлизма, имѣетъ свои права и свою самостоятельность ; тогда\r\nбыло смѣлостью создавать образы, подобные Вертеру, Карлу\r\nМору, Фаусту, Маркизу Позѣ, Тассу, которымъ вседневная\r\nжизнь казалась мукою, хотя, покуда, они могли противопоста\r\nвить ей только неясное чувство, неопредѣленный идеалъ, только\r\nвнутреннее броженіе, увлекавшее ихъ, они сами не знали,\r\nкуда. Права природы противопоставлялись тогда условіямъ\r\nнравственности, а субъективныя влеченія выдавались за истины\r\nжизни. Поэзiя изображала титановъ, которые силою страстей\r\nразрушали вседневную жизнь, или же представляла чувстви\r\nтельныя сердца, которыя, запутавшись въ сѣть окружающей ихъ\r\nсреды, въ тихомъ страданіи истекали кровью.\r\nПротестантизмъ XVIII вѣка не представлялъ пищи ни для\r\nвзволнованныхъ умовъ, ни для Фантазій. Его приверженцы\r\n2420 АТЕНЕЙ.\r\nзапутывались въ преніяхъ, напоминавшихъ тонкости адвока\r\nтовъ и казуистику іезуитовъ. Не удовлетворяясь подобнымъ\r\nсодержаніемъ, чувствительныя души удалялись отъ церкви, мо\r\nлились и сокрушались въ уединеніи, или соединялись для той же\r\nцѣли въ братскiя общины. Этотъ поэтизмъ былъ единственнымъ\r\nостаткомъ истинной религиозности, и люди, подобные Лафатеру,\r\nКлаудіусу, Гаману, Штольбергу, Якоби, мечтали достигнуть на\r\nтакомъ основании возрождения религии и удовлетворить потреб\r\nностямъ сердецъ.\r\nЕсли протестантизмъ не могъ питать поэзій, то то же должно\r\nсказать и о догматической Философій, окончательно развитой\r\nХристіаномъ Вольфомъ и представлявшей въ тяжкой и схола\r\nстической Формѣ весьма скудное содержаніе. Занимая уче\r\nныхъ, она была недоступна ни поэзій, ни народу. Жажду\r\nщіе мудрости утоляли свою жажду, поступая въ тайные ордена\r\nи, упражняясь тамъ въ безсмысленныхъ символахъ, они были\r\nубѣждены, что имъ сообщалась полная абсолютная мудрость\r\nвъ странномъ, таинственномъ ученіи. Мало заботились о томъ,\r\nчто разумѣлось подъ такою мудростью, искусство ли дѣлать 30\r\nлото или вызывать духовъ, искусство всячески осчастливливать\r\nчеловѣчество или длить жизнь далѣе естественнаго срока. Ha\r\nпряженное воображеніе, за недостаткомъ дѣйствительнаго со\r\nдержанія, радовалось пустѣйшею забавою, если только она но\r\nсила признаки символа.\r\nЕстественныя науки всего менѣе могли удовлетворить без\r\nпокойному стремленію сердецъ. Физика, которая извѣстна была\r\nвъ Германіи изъ Французскихъ изложеній, изъ Encyclopédie и\r\nизъ Systemе dе lа nаturе, казалась страшнымъ привидѣніемъ,\r\nумерщвляющимъ все живое. Умъ просвѣтителей, воспитавшихся\r\nна математикѣ и хими, отвращался отъ всякихъ дѣйствительно\r\nисторическихъ отношений, отъ всего первобытнаго и индиви\r\nдуальнаго, отъ всего, что недоступно точному анализу. Какъ ни\r\nбыло важно и благотворно во многихъ отношеніяхъ вліяніе\r\nФранцузской Философіи XVII вѣка на современное общество,\r\nоно не могло оживить поэзію. Понятие духа было низведено до\r\nпонятія волоконъ и нервовъ, наконецъ до зубовъ и когтей.\r\nНи одна сторона жизни не была благоприятна для поэзии. Со\r\nхранилась еще наука древности. Она уже нѣкогда содѣйствонѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 421\r\nвала возрожденію Европы, и хотя съ тѣхъ поръ была искажена\r\nвъ школахъ вліяніемъ теологій, но очищенная критикою, могла\r\nеще возродить искусство къ новой жизни. Только въ классиче\r\nской древности могъ открыться въ то время источникъ поэзія,\r\nи если послѣдняя, черпая изъ него, порою противорѣчила содер\r\nжанію нѣмецкой жизни, то въ этомъ не было ея вины, не было\r\nпроизвола съ ея стороны.\r\nНеобходимость сближенія нѣмецкой поэзіи прошлaгo вѣка съ\r\nклассическою древностію признаетъ и положительно высказы\r\nваетъ самъ Шмитъ, но иногда противорѣча собственнымъ сло\r\nвамъ, порицаетъ это сближеніе. Прежде чѣмъ послѣдуемъ за\r\nШмитомъ въ обозрѣніи классическаго періода нѣмецкой лите\r\nратуры, скажемъ нѣсколько словъ о періодѣ ея, извѣстномъ\r\nподъ названіемъ « бурнаго и стремительнаго » ( Sturm- undDrang\r\nPeriode ) или періода оригинальныхъ геніевъ 1 ). Сближеніе нѣ-.\r\nмецкой литературы съ древнею классическою кажется необхо\r\nдимѣе и понятнѣе, когда припомнимъ направленіе, господство\r\nвавшее въ первой въ семидесятыхъ годахъ прошлaгo вѣка.\r\nУже появление истории древняго искусства Винкельмана (1764)\r\nи Лаокоона Лессинга (1766) предвѣщало совершенный перево\r\nротъ нѣмецкому искусству и литературѣ. Въ 1768 году появи\r\nлось много сочиненій, возбудившихъ новое движеніе : драма\r\nтургія Лессинга основывала строгую критику, отвергала- Фран\r\nцузскіе образцы драматической поэзии и возстановляла истинную\r\nтеорію Аристотеля. Произведенія Виланда обращали внимание\r\nчитателей къ Грецій, Occiaнъ, въ переводѣ Дениса, предлагалъ\r\nсовременной чувствительности свѣжую, болѣе здоровую пищу.\r\nБроженіе выказалось не въ одной только сферѣ поэзіи и искус\r\nства : первыя произведенія ЛаФатера уже обозначали. будущій\r\nобразъ этого писателя, пытавшагося оживить ослабѣвшія вѣро\r\nванія ; воззваніе Базедова къ человѣчеству о преобразованій\r\nшколъ и воспитанія внушало современникамъ сочувствие и раз\r\nдумье. Въ 1773 году появились Гёцъ и Вертеръ Гёте. Среди\r\nпоколѣнія, воспитавшагося со времени появления произведеній\r\nКлопштока и Лессинга, возрасли сѣмена, посѣянныя предше\r\nствующими литераторами и поэтами. Новое направленіе разви\r\n1 ) Gervinus, t. IV, Periode des Originalgenies.\r\n29422 АТЕНЕЙ.\r\nвалось въ немъ съ необыкновенною силою. Писатели и поэты,\r\nподобные Броксу, Дроллингеру, Клейсту, Геснеру, пробудили въ\r\nнемъ способность наслаждаться природою. Въ поэзіи ожили\r\nвремена патріарховъ и пастырей, первоначальные дни народовъ\r\nи первобытный міръ Германій. Occiaнъ и Гомеръ находили со\r\nчувствіе въ нѣмецкой націй ; въ ней возникло понятие о перво\r\nбытной безыскуственной поэзии и распространялось открытиемъ\r\nнѣмецкихъ народныхъ пѣсенъ и англійскихъ романсовъ. Во\r\nвсемъ замѣтно было стремленіе возвратиться отъ условныхъ\r\nФормъ жизни къ простотѣ и природѣ. Поколѣніе юныхъ поэ\r\nтовъ возставало противъ всего старческаго и разсудочно\r\nсухаго, противъ педантизма и тяжелой учености, противъ\r\nвсего, что казалось ему стѣснительнымъ въ школѣ и жизни.\r\nВозбужденное воображеніе этихъ людей породило въ нихъ\r\nвпечатлительность и раздражительность. Чувственность, бур\r\nныя страсти, высоко парящая идеи, напряженное состоянie\r\nдуха и тѣла, и, какъ слѣдствія всего этого, нервическое раз\r\nдраженіе, ипохондрія, преждевременная смерть и сумасшествие,\r\nбыли довольно обыкновенными явленіями въ средѣ молодаго по\r\nколѣнія. Друзья, окружавшіе юнаго Гёте, не были чужды вѣ\r\nрованій въ темныя, таинственныя силы природы и духа. Люди\r\nкрѣпкаго и трезваго ума, какъ напримѣръ Форстеръ и Лихтен\r\nбергъ, въ юности заплатили въ этомъ отношении дань своему\r\nвремени. Во всемъ искали тогда первобытнаго, простаго, са\r\nмороднаго, и въ существѣ человѣка старались открыть не\r\nпосредственныя и первоначальныя силы. Дѣйствія людей под\r\nчинялись тогда природному чувству и инстинкту : въ область\r\nзнанія допускались предчувствія и гаданія, въ сферѣ искусства и\r\nпоэзіи требовали дара, не подчиняющагося правиламъ и зако\r\nцамъ, а собственною силою порождающаго такія произведения,\r\nкоторыя сами въ себѣ носять свои законы. Этотъ даръ назывался\r\nгеніемъ; произведеніе генія, какъ самостоятельное созданіе,\r\nдолжно занимать мѣсто въ ряду и наровнѣ съ другими произве\r\nденіями природы. Геніальность, оригинальность и природа были\r\nдевизами поэтовъ въ краткій періодъ нѣмецкой литературы,\r\nизвѣстный подъ названіемъ бурнаго и стремительнаго. Юные\r\nгеніи вскорѣ начали отвергать всякую критику, всякіе законы\r\nискусства ; не довольствуясь отрицаніемъ Французскихъ образнѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 423\r\n2\r\nцовъ, провозглашеннымъ Лессингомъ, они уже косо смотрѣли\r\nна древніе, классическое образцы, начинали уже враждовать съ\r\nтеоріею Аристотеля.\r\nМожно было предполагать, что безграничное уважение къ\r\nгенію, очищенный вкусъ, живость ощущеній и восприимчивость\r\nюнаго поколѣнія будуть вполнѣ благоприятны для поэзіи. Безъ\r\nискусственная, натуральная поэзія, занимавшая молодыхъ писа\r\nтелей, народныя пѣсни, поэзія Востока, а также влiннie Occіана\r\nи Шекспира дѣйствительно сообщали ихъ произведеніямъ нѣ\r\nкоторую простоту и свѣжесть. Однакоже только одинъ Гёте\r\nоправдалъ возбужденныя имъ ожиданія. Многие изъ юношей,\r\nпочитавшихъ себя геніями, не имѣли даже и поэтическаго та\r\nаанта ; Меркъ, Mёзеръ, ІШлоссерт, Ф. Якоби и др. порывались\r\nнапрасно къ поэтической дѣятельности. Нѣкоторые изъ послѣд\r\nнихъ имѣли болѣе способностей къ наукѣ, чѣмъ къ искусству :\r\nмногіе рано кончили путь свой, истощивъ силы въ напрасныхъ\r\nстремленіяхъ; иные сдѣлались жертвою воображения, съ кото\r\nрымъ не могли совладать, и впали въ безумство. Юные поэты\r\nстремясь къ естественности, не остереглись отъ грубости, пош\r\nлость приняли за простоту ; избѣгая крайностей разсудка, отда\r\nлись страстямъ и чувственнымъ наслажденіямъ. Для творчества\r\nимъ часто недоставало содержанія, а всемогущество генія не\r\nмогло творить изъ ничего. Стремленія къ природѣ и естествен\r\nности свергнули искусство съ идеальной высоты ; а такъ какъ все\r\nещечувствовали,что искусство не можетъ обойдтись безъ идеала,\r\nго старались преобразовать на поəтическій ладъ жизнь и дѣй\r\nствительность, къ которымъ обращалось искусство, старались\r\nпотрясти обычаи и нравы, измѣнять обычныя ощущения и по\r\nнятия и пытались всему сообщить возвышенное и натянутое зна\r\nченіе. Результатомъ явилось въ поэзіи отрицаніе всякихъ пра\r\nВилъ, а въ жизни - отрицаніе нравственнаго закона.\r\nКрайности, въ которыя впадало молодое поколѣніе, должны\r\nбыли скоро вызвать противодѣйствіе. Даже въ его собственной\r\nсредѣ явились отступники и противники его. Цѣлый рядъ рома\r\nновъ противоборствовалъ нововведеніямъ геніевъ, Физіономи\r\nстовъ -прорицателей, тайныхъ обществъ, Философовъ. Вецель,\r\nНиколай, Гиппель, Музеусъ, Тюммель были представителями\r\nпоэзіи дѣйствительности, копирующаго искусства, противопола\r\n29 *424 АТЕНЕЙ.\r\nraeмaго искусству гиперболическому. Но и эти писатели мѣркою\r\nпоэзія брали природу и правдоподобie, изображали оригинальные\r\nхарактеры, искали въ дѣйствительности исключительныхъ явле\r\nній, а потому были такими же дѣтьми своего времени, какъ и\r\nписатели геніальнаго направленія. Если въ произведеніяхъ по\r\nслѣднихъ много ложнаго было порождено воображеніемъ, то\r\nтакихъ же ошибокъ не могли избѣгнуть и сочинения писателей,\r\nВдохновляемыхъ разсудкомъ. Лучшія произведения принадле\r\nжали тѣмъ изъ юныхъ поэтовъ, которые обращались къ образ\r\nцамъ древней литературы и не слишкомъ смѣло ввѣрялись ге\r\nніальности : таковы были поэты геттингенскаго кружка ‘). Из\r\nученіе классическаго искусства должно было спасти нѣмецкую\r\nпоэзію отъ пошлости и грубости, до которыхъ она была дове\r\nдена стремленіями къ естественности и оригинальности. Гёте\r\nвъ пору удалился изъ среды геніевъ, отъ ихъ понятій и нра\r\nвовъ, но вполнѣ развился его поэтическій даръ только тогда,\r\nкогда сѣверъ онъ покинулъ для юга, когда онъ сблизился съ\r\nдревнимъ міромъ и его искусствомъ въ Италии, которой уже обя\r\nзанъ былъ своимъ развитіемъ Винкельманъ и куда уже стре\r\nмился Лессингъ. Подъ вліяніемъ дѣятельности послѣднихъ,\r\n\"Изученіе древности сдѣлало великіе успѣхи въ Германій. Вин\r\nкельманъ, сколько своими сочиненіями, столько же и характе\r\nромъ своей личности, сильно содѣйствовалъ разрушению уста\r\nрѣлыхъ воззрѣній и узкихъ понятій нѣмецкихъ ученыхъ. Онъ\r\nкакъ бы снова открылъ греческое искусство. Смыслъ грече\r\nской поэзіи оставался бы для насъ холоденъ и мертвъ, если бъ\r\nонъ не былъ наглядно переданъ намъ пластическимъ искусст\r\nвомъ. Винкельманъ, указывая въ своемъ классическомъ творе\r\nніи идеалъ красоты древнихъ, осуществленный ими въ чув\r\nственныхъ образахъ, указалъ нѣмецкой наукѣ и искусству новые\r\nпути. Въ личностяхъ Гёте и Винкельмана было много родствен\r\nнаго, и изученіе Винкельмана имѣло большое вліяніе на развитие\r\nГёте.\r\nЛессингъ также глубоко понималъ древнее искусство, хотя по\r\nдуху и направленію своему нисколько не походилъ на Винкель\r\nмана. Спокойный, совершенный идеалъ красоты былъ высо\r\nІ\r\n4) Особенно братья Штольберги и Фоссъ.нѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 425\r\nчайшею цѣлью стремленій послѣдняго ; Лессингъ же просилъ у\r\nСоздателя не прекрасной или полной истины, а живаго и вѣчна\r\nго стремленія къ ней, даже и при сознаніи, что цѣль никогда не\r\nможетъ быть достигнута. « Не отъ обладанiя истиною, говорилъ\r\nЛессингъ, но отъ пытливости, направленной къ ней, растутъ\r\nсилы человѣка, а въ этомъ и состоитъ его постоянное совер\r\nшенствованіе. » Если Философскій умъ заключается в стрем\r\nменіи къ истинѣ, въ стремленіи, никогда не останавливающемся\r\nна готовомъ вѣрованіи, но проникающемъ въ глубину предме\r\nтовъ, то Лессингъ въ высшей степени одаренъ былъ Философ\r\nскими способностями, хотя и не избиралъ Философію задачею\r\nсвоей жизни. Онъ возродилъ въ Германіи критику; его пытли\r\nвость касалась всѣхъ сферъ жизни, за исключеніемъ историко\r\nполитической сферы, въ которой не было въ его время мѣста\r\nдля свободнаго мыслителя. Задача, выпавшая на его долю, была\r\nдѣятельность въ области искусства, науки и религиозныхъ во\r\nпросовъ. Въ искусствѣ главнымъ дѣломъ Лессинга было отстра\r\nненіе ложнаго классицизма объясненіемъ истиннаго. Французы\r\nоправдывали свое условное искусство, ссылаясь на Аристотеля ;\r\nМессингъ опровергалъ ихъ, основываясь на теоріи Аристотеля\r\nже. Не заботясь о томъ, чтобы привести свои понятия объ\r\nискусствѣ въ строгую систему, онъ старался приложить ихъ къ\r\nотдѣльнымъ явленіямъ, и самъ создалъ произведения, которыя,\r\nкакъ говорилъ онъ, должны были показать, что критика до нѣ\r\nкоторой степени можетъ замѣнять творческую способность. Въ\r\nнаукѣ, и именно въ Филологіи, изслѣдованiя его также были обра\r\nщены къ отдѣльнымъ предметамъ, и статьями своими онъ пред\r\nставилъ классическое образцы нѣмецкой прозы. Если многое\r\nпредметы полемическихъ сочиненій Лессинга не внушаютъ уже\r\nинтереса сами по себѣ, то всѣ эти сочиненія, одушевленныя мо\r\nгучею и увлекательною мыслію, привлекаютъ и теперь глубокое\r\nучастіе читателя.\r\nВинкельманъ и Лессингъ объясняли своимъ соотечественни\r\nкамъ классическую древность въ ея чистомъ, неискаженномъ\r\nвидѣ ; Клопштокъ и Гердеръ старались о примѣненіи ея къ нѣ\r\nмецкой жизни и нѣмецкому искусству. Въ настоящее время\r\nпоэзія Клопштока не возбуждаетъ уже прямаго участія, ана\r\nучныя сочиненія Гердера не могутъ выдержать строгаго разбора426 АТЕНЕЙ.\r\nT\r\nсовременной критики ; тѣмъ не менѣе, въ истории развитія нѣмецкой націй, какъ тотъ, такъ и другой занимаютъ высокое\r\nмѣсто.\r\nЧувство патріотизма впервые было возбуждено въ Германии\r\nКлопштокомъ, хотя вскорѣ оно было ослаблено космополитиче\r\nскими понятіями и стремленіями, и только позднѣе должно было\r\nвозродиться съ новою силою. Это чувство было порождено въ\r\nКлопштокѣ не нѣмецкою историей или литературой, а впечатлѣ\r\nніями древности. Прельщенный любовью къ отечеству, отли\r\nчавшею Римлянъ, Клопштокъ старался создать ее и для своей\r\nнацій. Такимъ образомъ любовь къ отечеству должна была воз\r\nникнуть въ Германіи тогда, когда, при чрезмѣрной дробности\r\nвладѣній и разрозненности политическихъ интересовъ, тамъ не\r\nсуществовало еще предмета для такой любви. Усилія Клопш\r\nтока сочинить себѣ отечество по своимъ потребностямъ про\r\nизводятъ отчасти трогательное, отчасти комическое впечат\r\nлѣніе. Онъ избралъ героемъ своей поэзіи Арминія, хотя онъ\r\nуже давно исчезь изъ народнаго предания и принадлежить соб\r\nственно доисторической эпохѣ края. Въ поэзій Клопштока\r\nявляются и Воданъ и Фреія потому, что онъ видѣлъ изъ\r\nдревнихъ образцовъ, что миӨологическое образы усиливають\r\nпоэтическое впечатлѣніе. У Тацита нашелъ онъ образецъ нѣ\r\nмецкаго характера, удовлетворявшій собственнымъ наклонно\r\nстямъ и достоинствамъ Клопштока, хотя въ послѣдующей исто\r\nрической жизни Германии едва ли можно было встрѣтить что\r\nнибудь подобное. Попытка представить народное содержание\r\nвъ дѣйствительныхъ образахъ не могла быть удачна, потому\r\nчто сама современная жизнь противилась ей. Любовь къ оте\r\nчеству могла находить только лирическое выраженіе. Произве\r\nденія древнихъ литературъ имѣли большое вліяніе также на\r\nФорму поэзіи Клопштока, поэтическая дѣятельность котораго\r\nоблагородила нѣмецкую рѣчь, хотя языкъ его не чуждъ напы\r\nщенности. Филологическое образование играло важную роль и\r\nу послѣдователей школы Клопштока ; ихъ любовь къ отечеству,\r\nсвободѣ и природѣ воспиталась. вліяніемъ греческой и римской\r\nлитературы.\r\nГердера привлекала иная, поэтическая сторона древности.\r\nРимляне не внушали ему сочувствія ; его привлекали къ себѣ\r\n9нѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 427\r\nГомеръ и первобытная поэзія народовъ. Гердеръ не былъ ода\r\nренъ ни сильнымъ производительнымъ, ни рѣшительнымъ кри\r\nтическимъ талантомъ. Его собственныя поэтическiя произве\r\nденія не значительны ни по формѣ, ни по содержанію. Критика\r\nего, часто возбуждавнаяся критическими сочиненіями Лессинга,\r\nне можетъ быть и сравнимаема съ послѣдними. Въ ней нѣтъ ни\r\nсилы, ни опредѣленности, ни проницательности критики Лес\r\nсинга ; но чтобы справедливо судить о дѣятельности Гердера, надо\r\nпомнить, что въ его время, при бѣдномъ состоянии литературы,\r\nуказаніе прекрасныхъ образцовъ поэзіи было дѣломъ столько\r\nже важнымъ, какъ и утверждение строгихъ началъ искус\r\nства. Гердеръ, увлеченный первобытною поэзіею Гомера и по\r\nәзіею Евреевъ, искалъ ея и у другихъ народовъ. Въ « Гоюсахъ\r\nнародовъ » (Stimmеn der Völker ) онъ собралъ и вѣрно передаль\r\nлучшіе образцы народной лирики разныхъ націй, различнаго ха\r\nрактера и разныхъ временъ. Гердеръ болѣе понималъ поэ\r\nзію первобытныхъ эпохъ, нежели сознательно творящее искус\r\nство. Длинный рядъ переводовъ былъ результатомъ дѣятель\r\nности Гердера. Восприимчивость къ чуждой поэзіи и къ чуж\r\nдымъ литературамъ составляетъ національную черту нѣмец\r\nкаго народа, и въ этомъ отношеніи дѣятельность и способности\r\nГердера совершенно соотвѣтствовали духу его націй. Весьма\r\nзначительно было вліяніе Гердера на Гёте. Гердеръ былъ старше\r\nпослѣдняго пятью годами, когда встрѣтился съ нимъ въ Страс\r\nбургѣ. Указаніемъ на народную поэзію Гердеръ убѣдилъ его,\r\nчто поэзія есть достояние всего міра и всѣхъ народовъ, а не\r\nпринадлежность только утонченно - образованныхъ людей. Гер\r\nдеръ старался также обратить вниманіе Гёте отъ содержанія\r\nпоэтическихъ произведеній къ Формальной ихъ сторонѣ.\r\nПисатели, о которыхъ мы упоминали до сихъ поръ, обра\r\nщались къ греческому міру, чтобы просвѣтить и оживить со\r\nвременность. Къ тому же стремилась и Филологія. Въ этомъ\r\nотношеніи малъ не менѣе Фридрихъ нѣмецкихъ Августъ поэтовъ Вольфъ. Его, дѣятельность какъ Филологъ въ, Галле сдѣ\r\nотносится къ 1783 — 1807 годамъ. Въ это время Вольфъ былъ\r\nглавнымъ представителемъ науки древности. Знаменитѣйшie\r\nизъ Филологовъ, Бекъ, Эммануилъ Беккеръ, Гейндорфъ, образо\r\nвались въ его школѣ. Въ нѣмецкой литературѣ имя Вольфа оста\r\n9428 АТЕНЕЙ.\r\nнется памятнымъ по его изслѣдованіямъ о происхождении поэмъ\r\nГомера.\r\nМежду Филологами, имѣвшими рішительное влияние на обра\r\nзованность Германіи, на ряду съ Вольфомъ занимаетъ мѣсто\r\nГенрихъ Фоссъ, какъ переводчикъ Гомера. Слѣдствія перевода\r\nФосса для нѣмецкой литературы и образованности были весьма\r\nзначительны : Гомеръ, извъстный прежде только ученымъ и Фи\r\n10логамъ, сдѣлался доступенъ всѣмъ образованнымъ людямъ.\r\nПереводъ Фосса распространилъ въ Германии вѣрныя понятія\r\nо поэтической Формѣ и о греческой древности вообще. Шил\r\nеръ часто перечитывалъ его въ Веймарѣ, а Гёте только посаѣ\r\nпоявления перевода Фосса совершенно отказался отъ прозы въ\r\nсвоихъ драмахъ. Кто сравнить образованныхъ людей Германии\r\nвъ концѣ XVIII и началѣ XIX вѣка съ людьми предшеству\r\nющихъ поколѣній, тотъ убѣдится, что жизнь первыхъ уже измѣ\r\nнилась подъ вліяніемъ туманнаго образования, что понятия ихъ\r\nразширились подъ вліяніемъ свѣтлаго искусства и классическаго\r\nобученія, что среди ихъ распространились вкусъ и чувство пре-,\r\nкраснаго. Переводы классиковъ на нѣмецкій языкъ, усвоенie\r\nихъ нѣмецкой литературѣ открывали и поэзіи, блуждавшей въ\r\nложномъ направленіи, прямой и вѣрный путь къ цѣли.\r\nВниманіе поэтовъ занимало не одно только изученіе древности\r\nи Филологіи ; его должна была занимать и Философія, возрож\r\nденная Кантомъ. Основная мысль Философіи Канта заключалась\r\nвъ томъ, что мышленіе не можетъ проникать за предѣлы СФеры\r\nмысли, и что задача Философскаго умозрѣнія ограничивается\r\nизслѣдованіемъ закона мышления и означеніемъ границъ по\r\nслѣдняго. Кантъ не признавалъ за умозрѣніемъ возможности\r\nпроизводить или открывать что бы то ни было, кромѣ идей, но\r\nвмѣстѣ съ тѣмъ онъ показывать всю важность послѣднихъ, по\r\nказывалъ, что онѣ безконечно значительнѣе, чѣмъ такъ -назы\r\nваемая дѣйствительность. Великая, хотя и смущающая сторона\r\nученія Канта въ критикѣ практическаго разума, заключалась въ\r\nтомъ, что оно требовало исполненія долга, ради долга, безъ\r\nвсякой эгоистической примѣси, безъ всякаго представленія о\r\nсоединенныхъ съ выполненіемъ долга воздаяніи или наградѣ.\r\nСтрогость, съ которою развивалось послѣднее положеніе въ\r\nученіи Канта, объясняется отношеніемъ его Философіи къ совреНЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 429\r\n3\r\nE\r\nменности. «Ему предстояло, говоритъ Шиллеръ о Кантѣ, не\r\nпоучать невѣжество, а исправлять ложь. Лѣченіе требовало\r\nпотрясенія, и чѣмъ рѣзче истинный принципъ отличался отъ\r\nгосподствующихъ правилъ, тѣмъ болѣе могъ Кантъ надѣяться\r\nвозбудить размышленіе о немъ. » Успѣхъ оправдалъ принципъ\r\nКанта. Едва ли какая-нибудь другая Философія дѣйствовала такъ.\r\nблаготворно на частную нравственность, какъ его Философія. Всѣ\r\nгосударственные люди, стоявшіе во главѣ движения восточной\r\nПруссіи во время войны за освобожденie, были слушателями\r\nКанта и хранили въ сердцѣ его уроки.\r\nКантъ не отличался живою восприимчивостью.къ поэзіи, а по\r\nложение современной критики искусства не было достаточно.\r\nизвѣстно ему. Его эстетическiя идеи возникли изъ умозрѣнія,\r\nа не изъ созерцанія явлeнiй искусства. Анализируя сущность\r\nпрекраснаго, Кантъ находили, что высокое и чистое наслаж\r\nденіе человѣческаго духа может представляться мысли безъ\r\nотношения къ дѣйствительности. Прекраснымъ называемъ мы то,\r\nчто возбуждаетъ въ насъ безкорыстное удовольствіе, что ка\r\nжется намъ вполнѣ соотвѣтствующимъ своему собственному на\r\nзначенію, безъ отношения къ какой - либо опредѣленной внѣшней\r\nцѣли, и что само по себѣ, не подвергаясь анализу, признается\r\nпредметомъ общаго и необходимаго удовольствія. Хотя такимъ\r\nобразомъ искусство является какъ бы забавою, игрою, не со\r\nстоя въ связи съ обыкновенными цѣлями жизни, тѣмъ не менѣе\r\nоно удовлетворяет, потребности человѣческаго духа, который,\r\nнаслаждаясь имъ, сознаетъ, что творецъ этого наслажденія-—\r\nонъ самъ, Гораздо значительнѣе въ ученіи Канта анализъ вы\r\nсокаго, которымъ онъ показывалъ свободу духа отъ условій\r\nприроды въ способности къ идеалу. В. Гумбольдъ и Шиллеръ\r\nразвили съ большею полнотою отвлеченныя понятія Канта о\r\nпредметах, эстетики.\r\nФилософія, Филология и изученіе древности, открывая поэзін\r\nобласть идеаловъ, идей и прекрасныхъ образовъ, приготовляли\r\nклассическій ея періодъ, главными представителями котораго\r\nбыли Гёте и Шиллеръ. Со времени личнаго сближенія послѣд\r\nнихъ между собою и общей ихъ дѣятельности начинается клас\r\nсическій періодъ нѣмецкой литературы.\r\nВъ 1787 году Шиллеръ прибылъ въ первый разъ въ Веймаръ,430 !! ATEHEN.\r\nГёте. был тогда въ Италии, но тонъ, сообщенный имъ людям,\r\nвеймарскаго литературнаго круга, продолжалъ господствовать:\r\nвъ немъ. « Духомъ Гёте, писалъ Шиллеръ къ Кёрнеру, въ ав\r\nгустѣ 1787 года, проникнуты всѣ люди его кружка; гордое прен\r\nзрѣніе ко всякому умозрѣнію,до крайности доведенное пристра\r\nстіе къ природѣ и подчиненіе своимъ пяти чувствамъ, словомъ,\r\nкакая-то дѣтская простота разума отличаютъ. его самого и\r\nвсѣхъ здѣшнихъ послѣдователей его ». Холодно встрѣтились\r\nГёте и Шиллеръ въ 1786 году въ Рудольштатѣ, въ домѣ г - жи\r\nФонъ-ЛенгеФельдъ. Холодность Гёте зависѣла частью отъ того\r\nнастроенiя духа, въ которомъ онъ находился тогда. Не охотно\r\nразстался онъ съ Италiей, откуда возвратился въ Веймаръ,внут\r\nренно вполнѣ измѣнившись. Еще до поѣздки въ Италію, по\r\nселясь въ Веймарѣ, Гёте началъ отдаляться отъ друзей своей\r\nюности, съ которыми раздѣлялъ прежде геніальныя стремления и\r\nвѣрованія. Отъ сѣверной поэзіп, отъ Шекспира и Оссіана, оны\r\nобратился къ Аріосту и Гомеру, живое понимание которыхъ сдѣ\r\nмалось доступно ему только въ Италии : тамъ обрѣлъ онъ невѣ\r\nданное счастье, тамъ прежніе его порывы и стремленія нашли\r\nсебѣ ясную цѣль, мѣру и удовлетвореніе. Титаническiя идеи его\r\nюности уже казались ему тогда только с призраками, предвѣщав\r\nшими болѣе достойный періодъ жизни ». Онъ отдалился еще бо\r\nлѣе отъ Лафатера, Якоби и прочихъ друзей юности. Изъ созер\r\nцанія пластическихъ античныхъ твореній, Гёте почерпалъ чис\r\nтыя понятія объ искусствѣ и поэзіи. Въ высокихъ произведе\r\nніяхъ греческой скультуры, природа и искусство, идеалъ и\r\nдѣйствительность примирены между собою ; ту же гармонію на\r\nходилъ Гёте иу греческихъ поэтовъ. Вѣрность природѣ соеди\r\nнена у Гомера съ идеальностью и чистотою, которыя понималъ и\r\nкоторыхъ искалъ Гёте въ этотъ новый періодъ своей жизни. Воз\r\nвратившись въ Веймаръ, онъ не нашелъ тамъ живаго сочувствія\r\nсвоимъ новымъ воззрѣніямъ. Его слова, восторги, возбуждае\r\nмые недавнимъ созерцаніемъ древняго искусства, принимались\r\nхолодно. Поэтъ сталъ скрытенъ и заключился въ себѣ. Осто\r\nрожность Гёте оскорбляла его друзей, она казалась имъ холод\r\nПриближеніе Французской революцій\r\nбыло также одною изъ причинъ мрачнаго настроенія Гёте. Уже\r\nвъ 1785 году, когда во Франции возникъ извѣстный скандальный\r\n.\r\nностью и эгоизмомъ.НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА, 431\r\n(\r\nпроцессъ по поводу ожерелья, Гёте быдъ необыкновенно ему\r\nщенъ и пораженъ « страшными слѣдствіями, которыя, какъ при-,\r\nвидѣнія, глядѣли изъ пропасти разврата », открывавшейся этимъ\r\nпроисшествіемъ. Кромѣ мрачнаго настроенія Гёте была еще од\r\nна причина, удалявшая его отъ Шиллера. При тѣхъ понятіяхъ\r\nобъ искусствѣ, которыя вынесъ первый изъ Италии, уепѣхъ\r\n« Разбойниковъ » Шиллера и другихъ произведеній подобнаго:\r\nрода —: не могъ не оскорблять Гёте. Въ нихъ выражалось то\r\nнаправленіе, которому слѣдовалъ онъ въ произведеніяхъ своей\r\nмолодости, въ Гёцѣ и Вертерѣ, и отъ котораго онъ еще недав\r\nно вполнѣ освободился. Его пугало, что нравственные и теат\r\nральные парадоксы встрѣчали полное одобреніе и между студен\r\nтами, и между придворными дамами. Шиллеръ сомнѣвался, по\r\nслѣ первaго свиданья съ Гёте, чтобы они когда- нибудь сбли\r\nзились. «Уже все его существо, говорилъ онъ въ одному\r\nизъ своихъ писемъ, совсѣмъ несходно съ моимъ; его міръ не\r\nмой, наши понятія существенно различны. » Шиллера привле\r\nкалъ къ себѣ умъ и глубокій художественный смыслъ Гёте, но\r\nвъ характерѣ послѣдняго было для него нѣчто отталкивающее.\r\nВъ письмѣ къ Кёрнеру изъ Веймара ( Февраль 1789) Шиллеръ\r\nговорить о Гёте : « Онъ возбудилъ во мнѣ странное смѣшеніе\r\nненависти и любви, чувство отчасти похожее на то, которое\r\nдолжны были питать къ Цезарю Брутъ и Кассій.... »\r\nШиллеръ въ 1789 году издалъ исторію отпаденія Нидерлан\r\nдовъ, и въ слѣдующемъ году былъ назначенъ профессоромъ\r\nистории въ Іенѣ. Исторія тридцатилѣтней войны издана имъ въ\r\n1790 году. Какъ ни великъ былъ природный исторической\r\nсмыслъ Шиллера, отношенiя современной ему Германіи не благо–\r\nпріятствовали развитию этого смысла. Въ его историческихъ\r\nсочиненіяхъ высказывается болѣе поэтъ, чѣмъ историкъ, сози\r\nдающій свое зданіе изъ самостоятельнаго, Фактическаго мате\r\nріала. Тѣмъ не менѣе историческiя занятія Шиллера имѣли\r\nзначительное влияние на развитие и направленіе его поэзии. Шил\r\nлеръ самъ сознавалъ, что исторія оказала ему гораздо болѣе\r\nуслуги, чѣмъ онъ ей. Нельзя не замѣтить однакоже, что въ вы\r\nборѣ предметовъ историческихъ сочиненій выразился историко\r\nполитической смыслъ Шиллера ; онъ брался за изображение\r\nтѣхъ эпохъ и событий, которыя имѣли нѣкоторую аналогію съ432 АТЕНЕЙ.\r\nсовременными событиями. Ю. Шмитъ, давая преувеличенное\r\nзначеніе пристрастію Шиллера къ древнему греческому міру,\r\nне замѣчаетъ того, въ чемъ выражалось его живое сочувствіекъ\r\nсовременности. Посредствомъ Рейнгольда, преподававшаго ФІІ\r\nлософію въ Пенѣ, Шиллеръ ознакомился съ ученіемъ Канта.\r\nВотъ что пишетъ онъ о Гёте, послѣ разговора съ послѣднимъ о\r\nКанть : « Любопытно какъ все, что онъ ни читалъ, преобразуетъ\r\nонъ совершенно по своему и передаетъ вновь такъ, какъ не\r\nожидаешь ;но я не желалъ бы спорить съ нимъ о вещахъ, силь\r\nно меня интересующихъ. Онъ не способенъ принять въ чемъ\r\nбы то ни было сердечное участие. Для него вся Философія субъ\r\nективна, а въ такомъ случаѣ не можетъ быть ни убѣжденія, ни\r\nспора. Его Философія также не совсѣмъ по мнѣ ; она слишкомъ\r\nмного черпаетъ изъ чувственнаго міра тамъ, гдѣ я черпаю изъ\r\nдуши. Вообще, его воззрѣнія слишкомъ чувственны и, по моему,\r\nслишкомъ руководятся осязаніемъ. Но духъ его дѣятеленъ и\r\nпытливъ во всѣхъ направленіяхъ и стремится создать себѣ цѣ\r\nлое,а это дѣлаетъ его въ глазахъ моихъ великимъ человѣкомъ, 2\r\n( 1 - го ноября 1790).\r\nВ. Гумбольдтъ прибылъ въ Гену въ 1793 году. Между нимъ\r\nи Шиллеромъ возникла тѣсная, дружеская связь. Друзья видѣ\r\nлись ежедневно два раза и проводили цѣлыя ночи въ бесѣдѣ о\r\nпредметахъ искусства. Филологическая и Философская уче\r\nность Гумбольдта оказала благотворное влияние на образован\r\nность Шиллера. Посредничествомъ новаго друга древность сдѣ\r\nлалась яснѣе и доступнѣе пониманію Шиллера..\r\nВъ 1794 году, послѣ тяжкой болѣзни и глубокаго унынія, въ\r\nкоторое не разъ впадалъ Шиллеръ, онъ возвратился въ Пену съ\r\nпоѣздки на свою швабскую родину снова въ бодромъ духѣ. Онъ\r\nсоставилъ планъ періодическаго изданія « Horen », въ которомъ\r\nнадѣялся соединить дѣятельность замѣчательнѣйшихъ талан\r\nтовъ. Въ Веймарѣ и Тенѣ обѣщали свое сотрудничество для\r\nэтого изданія В. Гумбольдтъ, Гердеръ, Фихте, Вольтманъ, Гіне\r\nбель. Кантъ также обѣщалъ свое содѣйствие. Въ iюнѣ - 1794\r\nгода отнеслись и къ Гёте съ приглашеніемъ участвовать въ но\r\nвамъ изданіи. Спокойная жизнь Гёте была возмущена въ это\r\nвремя многими обстоятельствами. Среди разныхъ тревогъ онъ\r\nмало -по - малу утратилъ не совсѣмъ благосклонное чувство, конѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 433\r\nторое питалъ прежде къ Философскимъ и поэтическимъ трудамъ\r\nШиллера. Занятія Гёте естественными науками удаляли отъ\r\nнего нѣкоторыхъ друзей, не соглашавшихся съ его воззрѣніями.\r\nЕго отношенія къ Христіанѣ Вульпіусъ нѣсколько отдалили отъ\r\nнего дворъ и дaмъ, съ которыми онъ прежде былъблизокъ. Гёте\r\nначиналъ чувствовать свое одиночество. Успѣхи революцій,кото\r\nрыхъ онъ былъ личнымъ свидѣтелемъ во время похода въ Шам\r\nпанію и при осадѣ Майнца, отвращали его отъ дѣйствительной\r\nжизни.\r\n« Я держался за занятія естествовѣдѣніемъ, говоритъ онъ,\r\nкакъ за бревно во время кораблекрушенія ; потому что въ\r\nтеченіи двухъ лѣтъ я лично переживалъ страшное низпро\r\nверженіе всѣхъ отношеній.... Быть личнымъ свидѣтелемъ\r\nвъ высшей степени важныхъ и угрожающихъ міру переворо\r\nтовъ, видѣть собственными глазами величайшее бѣдствіе, раз\r\nдѣлять со всѣми такое положеніе все это пораждало самое\r\nмрачное настроенie духа... Внѣшнія войны взволнованной\r\nнаціи стремились неудержимо впередъ, потрясали міръ, и всему,\r\nчто еще устояло, грозили если не гибелью, то переворотомъ.\r\nМежду тѣмъ всѣ жили будто во снѣ, среди какой-то боязливой\r\nбезпечности.... Но кто отдавалъ себѣ отчетъ въ такомъ поло\r\nженіи, тотъ долженъ былъ признаться, что среди страха и за\r\nботъ всѣ обманывали себя напрасными надеждами.... » )\r\nПри такихъ обстоятельствахъ Гёте чувствовалъ располо\r\nженіе примкнуть къ кружку талантливыхъ людей, соединен\r\nныхъ Шиллеромъ для одной цѣли. Личная встрѣча двухъ по\r\nэтовъ и бесѣда, въ которой проявилось все несходство ихъ на\r\nтуръ, а вмѣстѣ и взаимная готовность понять и оцѣнить друг\r\nдруга, имѣли слѣдствіем \" ь большее сбликеніе поэтовъ. Шил\r\nлеръ привлекалъ къ себѣ всѣхъ, кто приближался къ нему ; къ\r\nтому же общие труды для предпринятаго изданія -скрѣпили еще\r\nболѣе союзъ между Шиллеромъ и Гёте, союзъ идеализма съ\r\nреализмомъ. Для Гёте, по собственному его признанію, насту\r\nпила тогда новая, радостная весна. Въ одномъ изъ своихъ пи\r\nсемъ онъ говорить, что самъ не знаетъ, что было бы съ нимъ\r\nвъ то время, еслибы онъ не встрѣтилъ Шиллера. Рѣшительный\r\n1 ) Gothe’s W. XXVI, 19, 21.434. АТЕНЕЙ.\r\n2\r\nшагъ къ скрѣпленію новыхъ отношений былъ сдѣланъ Нилле\r\nромъ. Въ письмѣ отъ 23 августа 1794 года онъ объяснялъ\r\nГёте его собственное нравственное состояние. Шиллеръ гово\r\nриаъ въ этомъ письмѣ о стремленіяхъ Гёте,изученіемъ природы\r\nи греческаго искусства достигнуть до понятія необходимаго и\r\nпополнить недостатки,свойственные художнику, рожденному на\r\nсѣверѣ, « Какъ отъ созерцанія, совѣтовалъ Шиллеръ, вы пере\r\nили къ отвлеченнымъ понятіямъ, такъ теперь вы снова должны\r\nпонятія сдѣлать созерцаніями и мысли превратить въ чувства,\r\nпотому что геній творить только посредствомъ послѣднихъ. »\r\nЭто объяснение встрѣтило со стороны Гёте признательный\r\nпріемъ, и отношения поэтовъ приняли дружескій характеръ. То\r\nне была дружба, заключенная въ молодости и питающаяся об\r\nщимъ прошедшимъ, но дружба мужескаго возвраста, осно\r\nванная на общихъ трудахъ и интересахъ. Все, что совершили\r\nтогда вмѣстѣ Гёте и Шиллеръ, важно не только по исполненію,\r\nно и потому, что остается выраженіемъ возвышеннаго, идеаль\r\nнаго направленія, овладѣвшаго всѣми живыми умами Германии\r\nтого времени. Если на свои размышления объ искусствѣ, на изу\r\nченіе греческихъ поэтовъ и Аристотеля, Гёте и Шиллеръ смо\r\nтрѣли тогда какъ на приготовительные труды для своихъ тво\r\nреній, то все это было также согласно съ общимъ направлені\r\nемъ нѣмецкаго образования той эпохи. Шиллеръ помѣщалъ въ\r\nHoren свои излѣдованія вопросовъ эстетики. Упомянемъ о важ\r\nнѣйшихъ изъ нихъ. Шиллеръ, изучавшій Аристотеля, Лессинга\r\nи Винкельмана и находившій много поучительнаго въ ихъ эмпи\r\nрическихъ изысканіяхъ и объясненіяхъ произведений искусства,\r\nвидѣлъ всю недостаточность метафизическихъ изслѣдованій\r\nКанта тамъ, гдѣ они касались искусства, и это возбуждало въ\r\nнемъ желание собственною дѣятельностію пополнить то, чего\r\nнедоставало эстетическому ученію Философа. Уже въ стать о\r\nпричиңѣ удовольствия ота трагических предметов, напечатанной въ 1792 году, Шиллеръ примѣнялъ идеи Канта о вы\r\nсокомъ къ трагедій. Цѣлью и заслугой искусства признаетъ\r\nШиллеръ въ этой статьѣ доставленіе удовольствія. Нравствен\r\nное влияние искусства зависитъ не отъ того, что оно дѣйствуетъ\r\nнравственными средствами, а отъ того, что удовольствие, произ\r\nводимое искусствомъ, дѣлается средствомъ нравственности.нѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 435\r\nСтатья « О прелести и достоинствѣ » ( Ueber Anmuth und Würde,\r\n1793) заключаетъ въ себѣ изслѣдованіе понятия прелестнаго, какъ\r\nвыраженія прекрасной души, и понятія достоинства, какъ выра\r\nженія возвышеннаго нравственнаго настроенія. Говоря въ ней\r\nо долгѣ, какъ о склонности къ добродѣтели, Шиллеръ уда\r\nляется отъ строгаго пониманія долга, провозглашеннаго Кан\r\nтомъ. Говоря о подчиненіи требованій природы закону разума,\r\nпри столкновении первыхъ съ требованиями нравственности,\r\nШиллеръ обнаружилъ строгость мнѣній, которая вмѣстѣ съ\r\nдругими причинами была препятствіемъ къ его сближенію съ\r\nГёте. Послѣдній видѣлъ во многихъ мѣстахъ этой статьи на\r\nмеки на себя. Въ сочиненіи опрелести и достоинствѣ за\r\nмѣтно стремленіе Шиллера указать на идеалъ совершеннаго\r\nчеловѣчества, въ которомъ чувственность и нравственность\r\nсовершенно уравновѣшены и ни одна изъ нихъ не подавлена\r\nради другой. Значительнѣе и зрѣдѣе всѣхъ другихъ изслѣ\r\nдованій Шиллера о вопросахъ эстетики его Письма оба эсте\r\nтическом воспитании человѣка, появившаяся въ Horen въ 1795\r\nгоду. Ни одно изъ современныхъ вліяній не было чуждо ду\r\nѣ Шиллера. Философія, исторія, поэзія глубоко интересовали\r\nего, и онъ не могъ оставаться равнодушнымъ къ современному\r\nполитическому движенію. Послѣднее возбуждало въ немъ во\r\nпросы объ отношении государства къ литературѣ, политики къ\r\nпоэзіи. Эти вопросы принялъ онъ исходною точкою своихъ\r\nписемъ объ эстетическомъ воспитании. Шиллеръ замѣчаетъ,\r\nчто въ новѣйшихъ обществахъ низшія сословия находятся в\r\nодичаломъ состоянии, а высшія въ состоянии разслабления и\r\nиска;кенія. Между тѣмъ только облагороженный характеръ\r\nчеловѣка может быть источникомъ политическихъ улучшеній.\r\nГдѣ же средство облагородить характеръ людей ? Поэтъ видитъ\r\nэто средство въ прекрасномъ искусствѣ. Строгость правилъ\r\nпугаетъ людей, но въ игрѣ они принимаютъ ихъ, и здѣсь дол\r\nженъ художникъ овладѣвать людьми. Безъ успѣха будетъ онъ\r\nнападать на ихъ правила, осуждать ихъ дѣла, но досугъ ихъ\r\nпредставляетъ ему возможность успѣха. Шиллеръ указываетъ\r\nпуть, которому слѣдуеть человѣческій духъ въ своему развитии :\r\nчеловѣкъ въ Физическом состоянии находится во власти при\r\nроды, освобождается отъ нея въ эстетическомъ состояни и436 1 АТЕНЕЙ.\r\nгосподствуетъ надъ нею въ нравственномъ посредствомъ воли\r\nи разума ; таковы три эпохи развития человѣчества и отдѣль\r\nнаго лица. Идея взаимнаго отношения эстетическаго и полити\r\nческаго образования не была окончательно развита въ письмахъ\r\nШиллера ; съ этой отороны они представляютъ нѣчто отры\r\nвочное, незавершенное. Конечно, современное Шиллеру состо\r\nяніе общества не благоприятствовало окончательному рѣшенію\r\nвопроса, котораго онъ коснулся. Эстетическое образование нѣ\r\nмецкой націй еще только совершалось при жизни поэта ; съ\r\nтѣхъ поръ Германія начинала переходъ отъ жизни созерца\r\nтельной къ дѣятельной, отъ эстетической къ нравственно\r\nпрактической. При какихъ условияхъ нація не останавливается\r\nна эстетическомъ образовании, а идетъ далѣе ? При какихъ\r\nусловіяхъ она довольствуется имъ однимъ или даже не въ силахъ\r\nсохранить и его? Отвѣты на эти вопросы были бы дальнѣйшимъ\r\nразрѣшеніемъ проблемы, которой коснулся Шиллеръ.\r\nИзъ содержанія писемъ объ эстетическомъ воспитании ‘ )\r\nясно, что Шиллеръ не признавалъ искусства и эстетическаго\r\nразвития послѣдней цѣлью стремленій націи и человѣка, и что\r\nвъ глазахъ его искусство не унижалось отношеніемъ къ дѣйст\r\nвительной жизни, какъ утверждаетъ это Шмитъ.\r\nненіи о наивной и сентиментальной поэзии, какъ о различныхъ\r\nродахъ дѣятельности поэтическаго генія, Шиллеръ, конечно,\r\nимѣлъ въ виду параллель, образуемую его собственной поэзіей и\r\nпоэзіею Гёте. Шиллеръ, уже лично сблизившiйся съ Гёте, ста\r\nрался въ этой статьѣ опредѣлить свое собственное мѣсто въ\r\nобласти поэзіи возлѣ высоко цѣнимаго имъ поэта, а также\r\nзащитить поэзію новаго времени противъ Гете, преимуще\r\nственно стоявшаго за древнюю поэзію. Въ стремленіи людей\r\nноваго времени къ предметамъ природы, Шиллеръ находить\r\nсущность сентиментальности, которая была чужда юношескому\r\nвозрасту человѣчества ; наше чувство къ природѣ похоже на\r\nчувство больнаго къ здоровью. Образованность Грековъ не уда\r\nлялась отъ природы ; они чувствовали естественно, натурально;\r\nВъ сочи -\r\n1) Собственно эстетическое ученіе, представленное въ письмахъ Шиллера о\r\nвоспитаніи, изложено на русскомъ языкѣ И. Я. Кронбергомъ въ его « Матері\r\nялахъ для Истории Эстетики ». Харьковъ, 1836. Брошюра подъ N 6.нѣМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА. 437\r\nмы же только чувствуемъ натуральное, природное ! Поэты или\r\nсами бываютъ природою, или стремятся найдти утраченную при\r\nроду, отчего являются или наивными, или сентиментальными по\r\nэтами. Древніе поэты дѣйствуютъ на насъ природою, чувствен\r\nною, истинною, живымъ настоящимъ, поэты новѣйшихъ временъ\r\nидеями. Наивный поэтъ превосходить сентиментальнаго въ\r\nреальности, онъ осуществляетъ то, къ чему послѣдній пробуж\r\nдаетъ только стремленіе, но за то сентиментальный поэтъ и\r\nстремленію можетъ указать болѣе высокую цѣль. Ни одинъ изъ\r\nдвухъ родовъ поэзіи не можетъ самъ по себѣ исчерпать идеалъ\r\nизящнаго человѣчества, который можетъ воспроизводиться\r\nтолько тѣснымъ соединеніемъ обоихъ родовъ. Оба они имѣютъ\r\nсвое основаніе въ природѣ человѣка.\r\n( Продолженіе во слѣдующей книжкѣ. )",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Ukrainskie iarmonki. Issledovanie o torgovle na ukrainskikh iarmonkakh. I. Aksakova. Izdano na izhdivenie sankt-peterburgskogo kupechestva. Sankt-Peterburg 1858 (Okonchanie.)",
        "article": "УКРАИНСКІЯ ЯРМонки.\r\n\r\nИзслѣдованіе о торовлѣ на Украинских ярмонках». И. Аксакова. Издано на иждивеніе Санктпетербургскаго Т. 1. купечества. Санктпетербурга 1858.\r\n(Окончаніе.)\r\n\r\n\tТакимъ образомъ изъ предыдущаго мы могли видѣть, что\r\nвсе торговое движеніе Украйны, всѣ ея промышленныя сноше\r\nнія съ остальною Россiей совершаются главнымъ образомъ на\r\nдесяти оптовыхъ ярмонкахъ, потому что Троицкая ярмонка въ\r\nХарьковѣ почти исключительно шерстяная. Велико ихъ зна\r\nченіе для Малороссіи, для всего юга Россіи и для нашего про\r\nмышленнаго центра, но нельзя не сознаться, есть много\r\nпричинъ думать, что большая часть ярмонокъ падетъ и исчез\r\nнетъ, какъ исчезли уже нѣкоторыя изъ украинскихъ подвижныхъ\r\nрынковъ. Первый и самый полный признакъ это уже то, что\r\nсами торговые люди, какъ замѣчаетъ г-нъ Аксаковъ, съ недо\r\nвѣріемъ смотрятъ на будущность ярмонокъ. Мы теперь уже ви\r\nдимъ въ стремленіи сократить число ихъ и образовать по\r\nстоянные склады товаров, признакъ будущаго паденія ярмо\r\nнокъ и возникновенія торговли правильной и постоянной. Же\r\nлѣзная дорога, которая прорѣжетъ Малороссію и Новороссію\r\nне останется безъ вліянія на развитіе ея промышленныхъ и\r\nторговыхъ силъ, растрачиваемыхъ тетерь даромъ, коснѣ\r\nющихъ въ бездѣйствіи; желѣзная дорога и возникновение бо\r\nгатыхъ промышленныхъ центровъ остановить это постоянное\r\n4162 А ти не й.\r\nкочеванье товаровъ и купцовъ, которые сами стараются со\r\nкратить переходы и дать своей торговлѣ болѣе осѣдлости. Вы\r\nхлопотавши себѣ Маслянскую ярмонку въ Ромнѣ, они избави\r\nли себѣ отъ лишнихъ проѣздовъ въ Нѣжинъ и Сумы. Имѣя\r\nнеобходимость и находя выгоду завести постоянные склады для\r\nВознесенской и Ильинской ярмонокъ, они предпочли имѣть одну\r\nярмонку еще въ Ромнѣ, нежели двѣ въ Сумахъ и Нѣжинѣ. Те\r\nперь многие торговцы также совершенно не безъ основанiя ду\r\nмають о переводѣ въ Полтаву и Роменской Маслянской ярмон\r\nки для уменьшенія разъѣздовъ и для основанія склада това\r\nровъ. Но лучшимъ доказательствомъ такого стремленія тор\r\nговли къ осѣдлости можетъ служить Харьковъ, этотъ главный\r\nи центральный складочный пунктъ украинской ярмоночной тор\r\nговли. Свѣдѣнія и цыфры, приводимыя почтеннымъ изслѣдова\r\nтелемъ, говорятъ громче всего въ пользу такого мнѣнія. При\r\nпомнимъ, что четыре мѣсяца въ году производится здѣсь самая\r\nмогучая и живая торговля. Уже теперь большая часть пріѣзжихъ\r\nкупцовъ имѣетъ здѣсь постоянные склады и помѣщенiя и мно\r\nгіе внесли капиталъ въ харьковскую думу, чтобы имѣть право\r\nторговать въ продолженіе цѣлаго года. Въ теченіе почти 25-ти\r\nлѣтъ, съ 1830-го по 1853- й г., число капиталовъ болѣе чѣмъ\r\nудвоилось, а иногородныхъ увеличилось болѣе, чѣмъ въ восемь\r\nразъ. Но независимо отъ иногородныхъ купцовъ, торгующихъ\r\nвъ теченіе цѣлаго года, вь Харьковѣ проживають еще, по свѣдѣніямъ ОФФИціальнымъ, до 50-ти человѣкъ прикащиковъ отъ\r\nиногородныхъ купцовъ. Здѣсь имѣютъ кромѣ того ярмоноч\r\nные купцы главные \"свои склады и квартиры, изъ которыхъ\r\nуже товары отправляются странствовать по всему ярмоночно\r\nму округу, а такихъ складовъ считается до 150. Будущее рѣ\r\nшитъ-- останется ли за Харьковомъ мѣсто главнаго торжища и\r\nпосредника между сѣверомъ, сѣверо-западомъ и сѣверо -восто\r\nкомъ России и Малороссией и Новороссией, или торговля найдеть\r\nсебѣ болѣе удобный пунктъ, хоть бы Кременчугъ, которому\r\nдастъ на это, повидимому, большее право и его выгодное, бо\r\nлѣе южное положеніе, и судоходство по Днѣпру, но одно\r\nнеоспоримо, что мы стоимъ на краю переходной эпохи въ на\r\nшей торговлѣ и что кочевой ея характеръ на Украйнѣ въ не\r\nпродолжительному времени долженъ будетъ опредѣлиться, Про\r\n-УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 163\r\nслѣдимъ же теперь за размахомъ этой ярмоночной торговли,\r\nпосмотримъ, какъ она производится и какія мѣстности России\r\nпринимаютъ въ ней главное участие. Во введеніи къ своему\r\nтруду авторъ представилъ общую характеристику торговаго\r\nдвиженія равно какъ и характеристику торговаго люда; въ\r\nотдѣльныхъ же статьяхъ окаждой ярмонкѣ и каждомъ предме\r\nтѣ торговли, мы находимъ самыя драгоцѣнныя подробности о\r\nкаждомъ товарѣ, о характерическихъ особенностяхъ произ\r\nводствъ, о доставкѣ, о производителяхъ, омѣстности, гдѣ то\r\nваръ производится. Оторваться нельзя отъ этихъ мастерскихъ,\r\nдышащихъ жизнью, бойкихъ харастеристикъ, которыми из\r\nобилуетъ изслѣдованіе. Сколько здѣсь видно наблюдательности,\r\nсколько труда самаго неутомимаго, дѣятельнаго и, вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ, сколько основательности въ статистическихъ премахъ,\r\nа главное— сколько любви и сколько теплаго участія къ самому\r\nдѣлу и къ народу, торговой дѣятельности котораго посвящено\r\nизслѣдованіе. Мы не можемъ здѣсь коснуться всего: это заве\r\nло бы насъ далеко за предѣлы журнальной статьи, и потому\r\nпостараемся передать только нѣкоторыя части изслѣдованiя о\r\nкочеваній нашихъ товаровъ изъ самыхъ отдаленныхъ мѣстъ\r\nРоссіи на украинские рынки. Вотъ какъ говорить объ этомъ\r\nпочтенный изслѣдователь:\r\n«Съ сѣвера и сѣверо-востока являются главными вкладчика\r\nми товаровъ Москва, Московская, Владимирская и Костром\r\nская губерніи, или вообще мануфактурный округъ, присылаю\r\nщій сюда бумажныя, шелковыя, шерстяныя и льняныя издѣлія,\r\nа отчасти и сукна. Кромѣ того изъ Москвы и черезъ посредство\r\nМосквы идетъ сюда глиняная и Фарфоровая посуда, строченый ко\r\nжаный товарь, золотыя и серебряныя вещи, дорогіе мѣха, овощ–\r\nный, съѣстной, шорный и игольный, русскiй и иностранный моско\r\nтильный и галантерейный товары, чай, книги, и проч. Изъ Вла\r\nдимірской губерніи идетъ кромѣ того стекло, хрусталь и ленъ; изъ\r\nКостромской—сборный крестьянскiй холстъ, крестьянскія сукна\r\nи игольный товаръ; изъ Ярославской губерніи мало бываетъ про\r\nдавцевъ; изъ Рязанской губ. изъ Егорьевскаго уѣзда бумажныя\r\nткани низкихъ сортовъ, изъ Касимовскаго — произведенія та\r\nмошнихъ чугунныхъ и желѣзныхъ зоводовъ, калмыцкія овчины,164 Атвней.\r\n-\r\nбухарскія мерлушки, бухарская пряденая бумага и казанское\r\nсафьяны, привозимые сюда касимовскими Татарами; отъ Ма\r\nкарья (Нижегородской ярмонки) - желѣзо и желѣзныя издѣлія,\r\nизъ тѣздовъ Нижегородской губ. Горбатовскаго, Семеновскаго\r\nи Арзамасскаго-замочный товаръ и ножи, доставляемые кресть\r\nянами села Павлова и Ворсмы, сундуки, катунскій опоекъ, про\r\nстая крестьянская пестрядь, деревянная посуда, валеные сапоги,\r\nпоярковыя шляпы, зайчины, циновки, рогожи и другой черный то\r\nваръ, привозимый самими крестьянами. Изъ Курской губ. —вы\r\nдѣланныя кожи, свѣчи, восковыя и сальныя, писчая бумага, про\r\nстыя шерстяныя крестьянскiя издѣлія, чулки, кушаки и разный\r\nсборный прасольскій товаръ; изъ Орловской губ.—чугунныя из\r\nдѣлія, стеклянная посуда, мочальный товары, канаты, бичева,\r\nхолсть, выдѣланная кожа, простой шорный и разный черный\r\nкрестьянскій товаръ; изъ Калужской губ.— писчая бумага, ка\r\nлужская нить, калужская подошва, стеклянная посуда и чугунныя\r\nиздѣлiя изъ Жиздринскаго уѣзда, ленточный товаръ изъ Тарус\r\nскаго уѣзда; изъ Тульской губ. стальныя и мѣдныя издѣлія,\r\nскобяныя вещи, гармоніи и нѣкоторые другие незначительные\r\nпредметы торговли. Съ съверозапада, изъ Смоленской губ., Фар\r\nФоровая посуда, изъ Черниговской — Фарфор, же, глиняная по\r\nсуда, шерстяныя ткани, деревянныя простыя издѣлія, чулочный\r\nи тесемочный товаръ; изъ Риги — мануфактурные товары, преи\r\nмущественно шерсто - гребяныя ткани и сукна; изъ Гродненской\r\nгуб. и изъ Царства Польскаго.— сукна, шерстяныя ткани, ней\r\nЗильберъ и галантерейный товари, качества несравненно выс\r\nшаго чѣмъ московскій; съ Запада-разный иностранный товару,\r\nдоставляемый Евреями черезъ сухопутную границу, мѣха, шел\r\nковыя и шерстяныя издѣлія, голландскія полотна и разныя га\r\nлантерейныя вещи, довольно грубой нѣмецкой работы, кромѣ\r\nтого еще австрійскія косы сѣнокосныя и нѣкоторые аптекарскie\r\nприпасы; съ югозапада: изъ Бессарабіи, Одессы и изъ Крыма\r\nФрукты, вина и разные бакалейные товары; изъ Таврической,\r\nХерсонской и Екатеринославской губб.—сырыя кожи, бычачьи,\r\nкоровьи и шпанскихъ овецъ, лошади; съ юговостока: съ Азов\r\nскаго поморья — рыба, сырыя кожи, вина и разная бакалія; съ\r\nДона — рыба, вина и лошади; изъ Кизляра и Моздока водки\r\nи чихирь; изъ Астрахани — рыбій клей, вязига, и проч.; съ во\r\n-УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 165\r\n9\r\nстока медъ, воскъ, подсолнечное масло, анисъ, небольшiя партій\r\nшерсти и овчины —-это изъ нѣкоторыхъ уѣздовъ Воронежской\r\nгуб. Наконецъ сама площадь, на которой совершается ярмо\r\nночное движеніе, поставляетъ шпанскую шерсть и сырыя кожи\r\nизъ степной части Малороссіи, сахаръ и сахарный песокъ, та\r\nбакъ, воскъ, медъ, холстъ, сукна, разный черный товари для\r\nмалороссійскаго простонародья и наконецъ прасольскій товару,\r\nподъ которымъ должно разумѣть щетину, сырой пушной или\r\nшкуровой товары, пухъ, перо, гриву, косицу, воскъ, медъ,\r\nшпанскую муху или майку, отчасти холсть и другие предметы\r\nмелкой сельской прозиводительности. Впрочемъ,прасольскій то\r\nваръ собирается не въ одной Малороссіи, но въ губб. Ека\r\nтеринославской и Херсонской, по всему Азовскому побережью,\r\nдаже на Кавказской линии, а отчасти на Дону и въ нѣкоторыхъ\r\nуѣздахъ Воронежской и Курской губб.\r\n«Таковы мѣстности, откуда идетъ товаръ; сбывается же онъ\r\nслѣдующимъ путями. Для товаровъ, провозимыхъ изъ России\r\nвъ Украйну главнымъ рынкомъ служатъ губб. Харьковская,\r\nПолтавская, Екатеринославская, Херсонская, Азовское побе\r\nрежье, даже до Кавказской линій, Таврическая губ. и Бесса\r\nрабія; въ меньшей степени, однакоже въ довольно значитель\r\nной: Кіевская, Волынская, Подольская, Черниговская и отча\r\nсти Бѣлоруссія; на востокъ сбытъ ограничивается Дономъ и\r\nнѣкоторыми уѣздами Воронежской губ.; на сѣверѣ онъ захва\r\nтываетъ одну Курскую губ. Товары, идущіе съ юга и запада,\r\nотправляются съ украинскихъ ярмонокъ въ России по большей\r\nчасти на сѣверъ въ Курскую, Орловскую, Калужскую, Тульскую\r\nгуб. и на сѣверозападъ — въ Ригу и Литву, куда идетъ разный\r\nпрасольскій товаръ. Въ сѣверовосточныя губб., за Москву и къ\r\nНижнему-Новогороду, идетъ не много товаровъ; въ Воронеж\r\nскую и на востокъ идетъ сахаръ; наконецъ нѣкоторые мало\r\nроссійскіе товары, идущіе съ запада, сбываются отчасти на югъ\r\nи на юговостокъ: сукна, табакъ и еврейскiй иностранный то\r\nваръ».\r\nПодробности о производствѣ, доставкѣ, равно какъ и харак\r\nтеристика торговли каждою отраслью товаровъ, находятся въ\r\n3-мъ отдѣлѣ труда г-на Аксакова, посвященномъ самому тща\r\nтельному изслѣдованію каждaго товара, привозимаго на Украин166 АТЕНЕЙ.\r\nскія ярмонки. Когда мы сообразимъ всю эту массу разнород\r\nныхъ продуктовъ, двигающихся сюда изъ разныхъ угловъ Рос\r\nсій на одноконныхъ подводахъ, на тройкахъ и на волахъ, когда\r\nсообразимъ всю разнохарактерность и производства и произво\r\nдителей и продавцевъ и покупателей, и разнообразность условій,\r\nи капризный характеръ торговли, и съ одной стороны полную\r\nневозможность довѣриться ОФФИціальнымъ свѣдѣніямъ, и съ дру\r\nгой—- врожденную нашимъ торговымъ людямъ недовѣрчивость и\r\nскрытность, тогда только можно понять какого труда, ка\r\nкихъ усилій, сколько такта, умѣнья, сколько пониманья рус\r\nскаго быта и русскаго характера должно быть въ почтен\r\nномъ изслѣдователѣ, когда при всѣхъ этихъ неблагоприятныхъ\r\nусловіяхъ онъ представилъ намъ столь подробную и дышащую\r\nжизнью картину украинскихъ торжищъ. До кого или до чего бы\r\nни коснулось перо почтеннаго изслѣдователя, и передъ вами\r\nявляются живые, прямо съ натуры взятые, образъ или мѣстность,\r\nсо всѣми характеристическими особенностями, съ ихъ и свѣтлы\r\nми и мрачными сторонами. Мы имѣли уже случай представить\r\nего характеристику Еврея, но такихъ характеристикъ много.\r\nПередъ нами являются и типическiя лица извощиковъ и чума\r\nновъ, ОФеней и прасоловъ, купца-Фабриканта и кустарника.\r\nИногда однимъ словомъ, подслушаннымъ въ народѣ, однимъ\r\nанекдотомъ умѣетъ онъ оживить расказъ и охарактеризовать и\r\nлюдей, и дѣло. Изъ многихъ расказовъ вотъ одинъ, бросаю щій\r\nсвѣтъ на многія явленія русской торговли. «Городъ Рыльскъ\r\nсъ давнихъ временъ торгуетъ косами, получаемыми имъ изъ - за\r\nграницы. Ни условія мѣстности, ни какія географическiя причи\r\nны не объясняютъ намъ, почему Рыльскъ могъ завязать загра\r\nничный торгъ, а не другой какой городъ, лежащій ближе къ\r\nграницѣ. Явился предприимчивый человѣкъ, отважно принялся\r\nза эту торговлю, завязалъ сношения и проложилъ дорогу, а за\r\nнимъ двинулись и его собраты, рыльскіе купцы, пользуясь его\r\nсношеніями, связями съ заграничными купцами и кредитомъ.\r\nИ вотъ завелась въ городѣ Рыльскѣ торговля косами, и удер\r\nживалась за нимъ въ видѣ монополіи по старинной привычкѣ,\r\nпамяти, то - есть, говоря словами русскаго торговаго люда: «такъ\r\nуже повелось, таково въ Рыльскѣ искони заведеніе».\r\n«Преданіе говорить, что первый завелъ эту торговлю и от\r\nOУКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 167\r\nC\r\n.\r\nкрылъ для Рыльска сношенія съ заграничными купцами нѣкто\r\nкупець Филимоновъ. Нємцы его очень уважали за необыкно\r\nвенный умъ и торговыя дарованiя и называли поэтому Фонъ\r\nФилимоновъ. Названіе это перешло и въ Россію, такъ что не\r\nтолько въ Рыльскѣ,но и по всей окрестной странѣ,даже въ про\r\nстомъ народѣ, знаменитый купецъ извѣстенъ былъ подъ име\r\nнемъ фонъ-Филимонова. Умеръ Филимоновъ, торговый домъ\r\nего рушился, потомки, перейдя въ другое званіе, давно уже по\r\nкинули городъ, но память о немъ живетъ еще въ народѣ. Въ\r\nРыльскѣ есть и теперь еще купецъ Филимоновъ, тоже знатный\r\nторговецъ косами, но не родственникъ, а однофамилецъ осно\r\nвателя ќосной торговли и что же? у него есть уличное на\r\nродное прозваніе фончикова,въотличие отъ титула полнаго Фона,\r\nкоторымъ пользовался нѣкогда знаменитый Фонъ-Филимоновъ,»\r\nРазнообразны и не менѣе интересны способы доставки и пе\r\nревоза всей массы товаровъ, заваливающей украинские рынки.\r\nПеревозятся они на конныхъ извощичьихъ подводахъ и на во\r\nловьихъ Фурахъ, отправляются же или черезъ подрядчиковъ, или\r\nчерезъ самихъ извощиковъ, или черезъ конторы транспортовъ.\r\nКонторы не много отправляютъ подводъ, и большая часть по\r\nслѣднихъ принадлежить вольнымъ извощикамъ. Изъ 60,000\r\nподводъ, отправленныхъ въ 1851 году въ разныя мѣста съ\r\nКрещенской ярмонки,пришлось на долю конторъ не болѣе 5.000,\r\nКупцы не любятъ конторъ точно такъ же, какъ не любятъ и по\r\nвозможности избѣгаютъ всякія ОФФІЇціальныя формальности,убѣ\r\nдившись не разъ горькимъ опытомъ во что имъ всегда онѣ\r\nобходятся. Отправка черезъ контору стоитъ всегда дороже\r\nобыкновеннаго способа, потому что товары большею частью\r\nзастраховываются. Безъ застраховки контора менѣе предста\r\nвляетъ для купца обезпеченія, чѣмъ подрядчикъ, или давно ис\r\nпытанный и знакомый извощикъ. А застраховка налагаетъ\r\nлишній расходъ, котораго купець также избѣгаетъ. Съ конто\r\nрой надо соблюдать Формальности и в случаѣ пропажи заво\r\nдить переписку, а переписки не любить торговый человѣкъ,\r\nда и кто къ ней чувствуетъ у насъ симпатію.\r\nНаконецъ контора, нанимая почти всегда тѣхъ же извощи\r\nковъ, которые знакомы купцамъ, выходить для послѣднихъ со\r\nвершенно лишнимъ посредничествомъ. Да къ тому же промы ~~168 АТЕНЕЙ.\r\nселъ извозный такъ приладился къ торговому быту, что оста\r\nновки въ передвижении товаровъ почти не бываетъ, развѣ въ\r\nчрезвычайных случаяхъ, но такіе случаи могутъ быть и съ\r\nотправляемыми черезъ контору возами. Знакомые купцу и вѣр\r\nные извощики являются сами къ хозяину, сами нагружають,\r\nувязываютъ и доставляють товаръ въ назначенный пункть, гдѣ\r\nтакже имѣютъ какого-нибудь знакомаго купца, у котораго\r\nвсегда для нихъ готова работа въ обратный путь. Извощикъ,\r\nпривезшій товаръ изъ Нижегородской губерніи, тотчасъ же от\r\nправляется къ извѣстному бакалейному и табачному оптовому\r\nторговцу, у котораго нагружается новыми товарами, и везетъ\r\nихъ въ Ростовъ на ярмонку.\r\nИзвозъ и доставка товаровъ совершается самымъ первобыт\r\nнымъ способомъ. На каждой ярмонкѣ можно увидѣть, какъ\r\nостанавливается обозъ, доѣхавъ до ярмоночной площади, и какъ\r\nизвощикъ, вынувъ изъ-за сапога накладныя, обращается то къ\r\nтому, то къ другому купцу съ просьбою указать ему лавки хо\r\nзяевъ, потому что нерѣдко одинъ и тотъ же извощичій тран\r\nспортъ везетъ товары не одного, а многихъ торговцевъ.\r\nЛюбопытны пути, проложенные извощиками и чумаками на\r\nгромадномъ пространствѣ имъ проходимомъ, и проложенные\r\nсъ удивительною краткостью и прямизною. Про чумаковъ хо\r\nдятъ расказы, что ихъ тракты обходятъ всѣ горы и переправы:\r\nони проложили съ незапамятныхъ временъ дороги черезъ сте\r\nкогда степи были еще дики и пустынны, провели пути и\r\nчерезъ всю Малороссію. То же самое можно сказать о нашихъ\r\nизвощикахъ, у которыхъ совершенно свои, съ поконъ вѣка за\r\nведенные пути, и всегда кратчайшieпротивъ почтовыхъ трактовъ.\r\nГдѣ почтовый трактъ совпадаетъ съ ихъ дорогой, тамъ они\r\nѣдутъ имъ; мало того, гдѣ есть шоссе, тамъ они сдѣлаютъ и ма\r\nленькій крюкъ, чтобы проѣхать хорошей дорогой. Русскiй из\r\nвощикъ вовсе не консерваторъ,—но какая же ему охота ѣхать\r\nпочтовымъ трактомъ, который по большей части всегда длин\r\nнѣе и всегда, въ добавокъ, одинаково плохъ, а въ грязь не про\r\nходимъ, какъ и ихъ дороги. Здѣсь извощики выгадывають на\r\nкраткости пути. Я помню очень хорошо дорогу, которою про\r\nвезъ меня въ 1842 году посѣдѣлый въ извозахъ крестьянинъ\r\nИванъ Емельяновичъ изъ Москвы въ Воронежъ.\r\nПИ,УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 169\r\nМного взжалъ онъ на своемъ вѣку, былъ и въ Дубосарахъ,\r\nи на Кавказѣ, и въ Ригѣ, и въ Нижнемъ, и въ Казани. Весело\r\nбыло говорить съ старикомъ о его странствіяхъ и любопытно\r\nбыло видѣть какъ онъ зналъ каждую тропинку, каждый пово\r\nротъ, гдѣ ближе и гдѣ лучше проѣхать. Ехали мы до Вороне\r\nжа вовсе не почтовымъ трактомъ—на Тулу, Ефремовъ, Елецъ,\r\nЗадонскъ и Воронежъ, а поѣхали на Каширу, на Епифань, Ле\r\nбедянь, Задонскъ, выгадавши такимъ образомъ, по его словамъ,\r\nверстъ 70. Въ изслѣдованій объ украинскихъ ярмонкахъ ука\r\nзано на нѣсколько такихъ путей, имѣющихъ особое свое на\r\nзваніе, и носящихъ на себѣ явный признакъ старины. Такъ на\r\nпримѣръ изъ трактовъ, прорѣзывающихъ Украйну, замѣчатель\r\nны Сагайдань, Ромаданъ, и Муравскій шляхъ, о которомъ\r\nупоминается еще въ Книгѣ большаго чертежа; подъ нимъ раз\r\nумѣютъ русскіе извощики непочтовый трактъ отъ города Ливенъ\r\n(Орловской губерній) до Бѣлгорода (Курской). Извощики ѣдутъ\r\nизъ Москвы въ Харьковъ слѣдующимъ путемъ: изъ Москвы до\r\nТулы по шоссе (169 верстъ), изъ Тулы сворачиваютъ и по поч\r\nтовой дорогѣ ѣдутъ до Ефремова 131 версту, изъ Ефремова до\r\nЛивенъ 89 версть непочтовымъ трактомъ; изъ Ливенъ на Старый\r\nОсколъ и Бѣлгородъ 275 верстъ (Муравскій шляхъ), и изъ\r\nБѣлгорода до Харькова почтовымъ трактомъ. Замѣчательны\r\nтакже тракты, которыми везуть свой товаръ крестьяне села\r\nПавлова и Ворсмы, Нижегородской губерніи, этотъ знаменитый\r\nпо дешевизнѣ ножевый и замочный товаръ, которому г. Акса\r\nковъ посвятилъ весьма интересную статью. Товару этого при\r\nвозится на 300,000 по крайней мѣрѣ рублей, и благодаря сво\r\nей дешевизнѣ онъ требуется всюду и преимущественно на югъ\r\nи западъ. Половина всей выручки доставляется замочникамъ\r\nотъ Евреевъ разныхъ губерній, которые не гонятся за отдѣл\r\nкой, а какъ говорилъ г. Аксакову павловскій крестьянинъ Щи\r\nпахинъ, «норовятъ только, чтобы вещь была по ихнему забли\r\nке», то - есть похожа на ту, какая требуется. Дешевизнь этихъ\r\nвещей поразительна. Есть напримѣръ замки по 70 к. асс. за\r\nдесятокъ, есть столовые ножи въ 2 р. 50 к. асс. за дюжину.\r\nСамый же употребительный сортъ отъ 5 до 10 р. асс. за дюжи\r\nну. Есть перочинные ножи въ 1 р. 50 к. за дюжину. Эти-то\r\nПавловцы ѣздятъ обыкновенно въ Роменъ своимъ трактомъ,170 АТЕНЕЙ.\r\n9\r\nсначала проселочной дорогой до Ардатова, оттуда непочтовымъ\r\nтрактомъ въ Шацкъ, Тамбовской губерніи, изъ Шацка непоч\r\nтовою же дорогой до Лебедяни, изъ Лебедяни такимъ же не\r\nпочтовымъ трактомъ въ Елецъ, отсюда почтовымъ въ Ливны,\r\nизъ Ливенъ непочтовымъ до Курска, изъ Курска въ Сумы и\r\nизъ Сумъ въ Роменъ.\r\nОбращаемся теперь къ изслѣдованію объ итогахъ ярмоноч\r\nныхъ оборотовъ. Здѣсь предстоялъ почтенному автору трудъ\r\nгромадный, препятствія неслыханныя. Здѣсь приходилось ему\r\nна каждомъ шагу бороться съ невѣжествомъ чиновниковъ, съ\r\nнебрежностью, съ какою составляются у насъ ОФФИціальные\r\nотчеты, съ недовѣрчивостью и скрытностью лицъ, отъ кото\r\nрыхъ надѣялся и думалъ онъ получить достовѣрныя извѣстія,\r\nнаконецъ съ пестротой и хаосомъ самой торговли и вообще\r\nторговаго быта, гдѣ не установилось еще раздѣленіе занятій,\r\nгдѣ нѣтъ рѣзко проведенныхъ границъ между оптовыми и раз\r\nничными торговцами, гдѣ часто производитель въ то же время\r\nявляется и купцомъ, гдѣ наконецъ не рѣдко и ОФФИціальныя\r\nмѣры запутываютъ и затемняютъ изслѣдователю дѣло.\r\nМы имѣли уже случай привести слова нашего автора о томъ,\r\nкакiя препятствія встрѣчалъ онъ въ ОФФиціальныхъ отчетахъ о\r\nярмонкахъ, но вотъ еще нѣсколько примѣровъ, по которымъ\r\nможно судить какъ осторожно и деликатно слѣдуетъ обходить\r\nся съ ОФФИціальнымъ статистическимъ матеріаломъ, и какой\r\nстрогой очисткѣ его надо подвергать. За исключеніемъ, напри\r\nмѣръ, развѣ только мануфактурныхъ товаровъ, нѣтъ возмож\r\nности отдѣлить русские товары отъ иностранныхъ, потому что\r\nсами купцы этого не знаютъ, да и въ ОФФИціальныхъ вѣдомо-?\r\nстяхъ всѣ принятыя дѣленія ошибочны. Французскія вина, на\r\nпримѣръ, называются иностранными, а греческiя русскими, ба\r\nкалейный и москательный товаръ отнесенъ большею частью къ\r\nчислу русскихъ. Въ спискахъ ОФФИціальныхъ мы читаемъ, на\r\nпримѣръ, бердянскіе купцы съ сукнами и красными товарами;\r\nейскіе купцы съ желѣзомъ и т. д. Но на дѣлѣ выходить, что ни\r\nбердянскій, ни ейскій купецъ никогда ни Бердянска, ни Ейска въ\r\nглаза не видали, а проживаютъ въ Богородскѣ или Ельцѣ. Дѣ\r\nло въ томъ, что оба города привилегированные, и приписав\r\nшіеся къ нимъ достигаютъ скорѣе, чѣмъ въ другихъ городахъ\r\n1УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 171\r\n-\r\n-\r\nПочетнаго гражданства. Великорусскіе купцы увлеклись этою\r\nвыгодой, а Евреи создали изъ этого особаго рода спекуляцію.\r\nНеобходимымъ условіемъ для званія мѣстнаго купца — это не\r\nдвижимая собственность, земля или домъ. И вотъ нерѣдко яв\r\nляются на ярмонкахъ къ русскимъ купцамъ Евреи съ предло\r\nженіемъ приписать къ Ейску или Бердянску, получаютъ довѣ\r\nренность и деньги, покупаютъ или заказываютъ какую-нибудь\r\nхатку изъ камыша, навоза и глины, и привозять своему довѣ\r\nрителю всѣ нужные документы.» Не знай этого,ни статистику\r\nвообразить себѣ что за дѣятельный торговый городъ этотъ\r\nЕйскъ и какie тамъ богачи купцы.\r\nНо поразительнѣе всего — это разница между итогами ярмо\r\nночныхъ оборотовъ ОФФИціальныхъ вѣдомостей и свѣдѣніями,\r\nполученными нашимъ изслѣдователемъ. Онъ помѣстилъ въ сво\r\nемъ трудѣ копію съ ОФФИціальной вѣдомости объ оборотахъ\r\nКрещенской ярмонки за 1856 г. Форма вѣдомости та же, ка\r\nкая была и за 10 лѣтъ тому назадъ, какъ-будто и не происхо\r\nдило никакихъ измѣненій въ торговлѣ. Она раздѣлена на отдѣ\r\nленія: 1) русскіе товары, 2) иностранные, 3) азіатскie, 4) раз\r\nные товары съ заглавіемъ: «сверхъ того» и наконецъ 5) ло\r\nшади.\r\nРоссійскіе товары начинаются шерстяными, и въ эту катего\r\nрію прежде всего включены сукна высшаго, средняго и низшаго\r\nсорта; сумма провоза и продажи. Это дѣленіе совершенно про\r\nизвольное, тѣмъ болѣе, что не выставлено ни цѣнъ, ни коли\r\nчества аршинъ. Общий итогъ продажи для суконъ составляетъ\r\nсумму 369,410 рублей.\r\nПо исчисленію же г-на Аксакова суконъ было въ 1854 году\r\nвъ продажѣ на 400,000 рублей.\r\nБумажныхъ товаров, было въ продажѣ, по вѣдомости, на\r\n1,990,615 рубл., по свѣдѣніямъ, собраннымъ изслѣдователемъ\r\nярмонокъ, —на 3,150,000 рубл. Въ такой же степени находимъ\r\nмы разницу между числами и относительно другихъ товаровъ.\r\nДо насъ доходили слухи, что будто купцы опровергаютъ точ\r\nность свѣдѣній, помѣщенныхъ авторомъ въ его изслѣдованій.\r\nВъ этомъ вопросѣ судьей быть трудно, — ибо на чемъ же основы\r\nвать критику. Но ежели свѣдѣнія не вѣрны, то невѣрность и вина\r\nпадаетъ опять-таки на голову тѣхъ, кто сообщилъ свѣдѣнія г-ну\r\n2172 А те не й.\r\nАксакову. Сообщали же ему свѣдѣнія люди, имена которыхъ мы\r\nпривыкли уважать, какъ лучшихъ представителей нашей ману\r\nФактурной и торговой промышленности, и которымъ печатно вы\r\nсказалъ свою благодарность г. Аксаковъ, считая себя глубоко\r\nимъ обязаннымъ за содѣйствіе, за то, что они сами собирали\r\nсвѣдѣнія, сообщали ихъ ему и убѣждали прочихъ своихъ со\r\nбратій по торговлѣ не чуждаться и не бояться статистическихъ\r\nизысканій. Въ числѣ ихъ были московские Фабриканты Полевой\r\nи Гучковъ и прикащики Фабрикантовъ Прохорова, Кондрашова,\r\nРемизова, Милютина, курскій почетный гражданинъ Гладковъ,\r\nкалужскій почетный гражданинъ Фалѣевъ, и др. Трудно себѣ\r\nпредставить, чтобы эти лица намѣренно вовлекли въ ошибку\r\nпочтеннаго изслѣдователя.\r\nПри такомъ разногласии между цыфрами ОФФиціальными и\r\nцыфрами, полученными нашимъ авторомъ путемъ частныхъ из\r\nслѣдованій, не мудрено, что и цыфра общаго итога оборотовъ\r\nярмоночныхъ получена въ изслѣдованіи совершенно иная и да\r\nлеко превосходящая цыФру ОФФИціальную. По ОФФИціальнымъ\r\nвѣдомостямъ общие итоги ярмоночныхъ оборотовъ въ 1854 го–\r\nду были слѣдующіе:\r\n.\r\n.\r\n.\r\nПривезено: Продано:\r\n1) Ильинская... на 14, 151,791 рубл. на 8,247,936 рубл.\r\n2) Крещенская. 13,652,411 9,790,563\r\n3) Кролевецкая. 5,754,891 3,492,410\r\n4) Коренная.. 5,085,806 2,125,600\r\n5) Успенская. 5,338,770 2,071,640\r\n6) Маслянская. 4,526,680 1,976,315\r\n7) Покровская. 4,375,338 1,365,744\r\n8) Вознесенская... 2,554,615 1,155,345\r\n9) Тройцкая. 1,068,170 920,470\r\n10) Сумская. 1,801,900 696,340\r\n11) Елисаветградск. 979,800 558,800\r\n-\r\n- -\r\n..\r\n..\r\n0 -\r\nИтого на 59,290,172 рубл. на 32,402,433 рубл.\r\nЗдѣсь по вѣдомости первое мѣсто принадлежить Ильинской\r\nярмонкѣ, по изслѣдованіямъ же г-на Аксакова мѣсто это долж\r\nна занимать Крещенская. Вотъ итоги нашего автора:УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 173\r\n.\r\n. -\r\n.\r\n-\r\nПривезено: Продано:\r\n1) Крещенская. 40,000,000 25,000,000\r\n2) Ильинская. 30,000,000 18,000,000\r\n3) Успенская. 12,000,000 8,000,000\r\n4) коренная.. 10,000,000 7,000,000\r\n5) Покровская. 9,000,000 6,000,000\r\n6) Кролевецкая. 7,500,000 5,000,000\r\n7) Маслянская. 7,000,000 4,000,000\r\n8) Вознесенская. 6,000,000 3,000,000\r\n9) Сумская.. 3,000,000 2,000,000\r\n10) Елисаветградск. 2,000,000 1,500,000\r\n11) Троицкая.... 1,250,000 1,250,000\r\nИтого на 127,750,000 рубл. на 80,750,000 рубл.\r\nВъ отдѣльныхъ статьяхъ объ ярмонкахъ и товарахъ г-нъ\r\nАксаковъ изложилъ основания своихъ исчисленій. Изъ всей же\r\nсуммы проданного товара на долю однихъ мануфактурныхъ то\r\nваровъ русскихъ приходится 22 милл. р., — цыфра, говорящая\r\nгромко въ пользу того значения, какое имѣетъ украинской ры\r\nнокъ для нашей мануфактурной промышленности.\r\nВъ введеніи и во второй части изслѣдованія, гдѣ помѣщены\r\nстатьи о каждомъ обращающемся на ярмоночномъ рынкѣ то\r\nварѣ, находимъ мы бездну интересныхъ подробностей она\r\nшихъ мануфактурныхъ товарахъ и объ оригинальныхъ Фор\r\nмахъ этого торга, особенно торга краснымъ товаромъ, какъ\r\nего называютъ. Выше имѣли мы уже случай привести свидѣ\r\nтельство г-на Аксакова, что на украинскихъ ярмонкахъ бы\r\nваетъ до 200 гуртовыхъ лавокъ съ красными товарами, изъ ко\r\nторыхъ до 150 торгують товаромъ изъ первыхъ руки. Эти\r\nторгующіе производители не всѣ Фабриканты. Изъ нихъ до 50\r\nчеловѣкъ такихъ, которыхъ настоящие Фабриканты называютъ\r\nсъ презрѣніемъ мастерами, кустарниками, самовозами. Въ\r\nФабричныхъ округахъ Московской и Владимирской губерній,\r\nтканье миткалей и другихъ дешевыхъ бумажныхъ матерій про\r\nизводится въ деревняхъ и селахъ простыми крестьянскими хо\r\nзяйствами. Крестьяне работаютъ на своихъ станкахъ, изъ\r\nсобственныхъ своихъ матеріаловъ, сами возять продавать за\r\n1,000 версть свои домашніх издѣлія большею частью на своихъ\r\nч. у. 13174 АТЕНЕЙ.\r\nже лошадяхъ. Иные привозять на ярмонки не болѣе 3-хъ во\r\nзовъ. Иногда смышленый крестьянинъ, самъ Фабрикующій,\r\nскупаетъ у своихъ односельчанъ изготовленные ими товары и\r\nвмѣстѣ съ своими везетъ ихъ на Украйну. Эти кустарники воз\r\nбуждаютъ негодованіе настоящихъ Фабрикантовъ, потому что,\r\nимѣя у себя товаръ низшаго достоинства, но только на манеръ\r\nхорошаго, крестьяне сбиваютъ цѣны. Такое соперничество\r\nвпрочемъ имѣетъ хорошую сторону, заставляя непремѣнно Фа\r\nбрикантовъ искать перевѣса надъ крестьянской работой въ до\r\nстоинствѣ товара и въ удешевленіи машиннаго производства.\r\nИностранныхъ же бумажныхъ произведеній на ярмонкахъ бы\r\nваетъ очень мало. Послѣ убавки пошлинъ въ тарифѣ 1850 го..\r\nгода сдѣлана была попытка къ сбыту на Украйнѣ иностраннаго\r\nситца и привезли на Ильинскую ярмонку до 1,000 кусковъ. Но\r\nони всѣ были вытѣснены изъ торговли дешевизною русскихъ\r\nситцевъ, съ которою не могли соперничать, и попытки эти бо\r\nлѣе уже не возобновлялись. Торговля мануфактурными това\r\n• рами сосредоточивалась прежде въ рукахъ купцовъ, которые\r\nбыли посредниками между производителями и потребителями;\r\nно Фабричная дѣятельность умножилась и росла не по днямъ,\r\nа по часамъ. Являлась безпрерывно потребность въ новыхъ\r\nрынкахъ, надо было родить запросъ, создать покупателя,\r\nпоказать ему товаръ почти насильно, обольстить и опутать его\r\nкредитомъ и прійдти такимъ образомъ къ тому положенію и къ\r\nтой формѣ, какую иметъ въ настоящее время мануфактурная\r\nторговля. Размноженіе Фабрикъ и соперничество ихъ понизили\r\nцѣны до нельзя, если брать въ соображеніе издержки произ\r\nводства. Производителямъ приходилось брать массою, сбывать\r\nтоваров, какъ можно болѣе, а эта необходимость заста\r\nвила ихъ высвободиться изъ-подъ зависимости и опеки ку\r\nпеческой, чтобы отклонить всякое лишнее посредничество.\r\nЯрмоночные оптовые купцы стѣсняли Фабрикантовъ разными\r\nтребованиями, видимо обличавшими стремленіе къ монополіи.\r\nКупцы брали только то количество, какое было имъ нужно, и\r\nподнимая товаръ въ цѣнѣ на ярмонкахъ, обращали барышъ въ\r\nсвою пользу. Когда же Фабриканты рѣшились сами воспользо\r\nваться этимъ барышомъ, тогда купцы не могли продавать\r\nдороже производителей. Мало-по-малу купцы были отстра\r\n2УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 175\r\n>\r\n-\r\nнены, и Фабриканты явились сами съ своими товарами на\r\nярмонки.\r\nНо и этого было еще мало для усиленія сбыта. Продажа\r\nтоваров, Фабрикантами изъ первыхъ рукъ, совмѣстничество\r\nпроизводителей постоянно усиливающаяся масса привоза,\r\nпородили не только кредитъ, не обуздываемый никакими бан\r\nкрутствами, но и соперничество въ кредитѣ. Каждый произво\r\nдитель соперничалъ съ другимъ не большимъ или меньшимъ\r\nдостоинствомъ товара, не дешевизною, потому что у всѣхъ\r\nцѣны одинаковы, а болѣе или менѣе отважнымъ кредитомъ.\r\nОтсюда происходить и введеніе совершенно особенныхъ прі\r\nемовъ въ торговлѣ, именно оцѣнки товаровъ, въ общемъ упо\r\nтребленіи, по кредитной цѣнѣ, и скидки процентовъ изъ общей\r\nкредитной цѣны при покупкахъ на наличныя деньги. Продажа въ\r\nкредитъ, кромѣ того что дѣлаетъ возможнымъ сбыть товаровъ\r\nвъ Bь неймовѣрно огромныхъ массахъ, — является для продавца\r\nвесьма выгоднымъ способомъ торговли, восполняя недостатокъ\r\nналичныхъ денегъ и дешевизну денежной не кредитной цѣны.\r\nЭтотъ кредитъ обезпечивается только взаимными выгодами\r\nпродавцовъ и покупателей, и сравнительная сумма векселей и\r\nбанкрутствъ съ цѣнностью кредитуемаго капитала весьма не\r\nзначительна. Цѣна товаровъ на Украинскихъ ярмонкахъ почти\r\nвсегда кредитная, основанная большею частью на 6-ти мѣсячномъ\r\nкредитѣ отъ одной ярмонки до другой: отъ Крещенской до Иль\r\nинской, отъ Маслянской до Успенской, и т. д. Фабриканты при\r\nзнавались сами г-ну Аксакову, что если покупатель два раза\r\nсряду забираетъ товары въ одинаковомъ количествѣ и за одинъ\r\nразъ заплатитъ вполнѣ по кредитной цѣнѣ, а за другой и вовсе\r\nне заплатить, то они, конечно, не въ выгодѣ, но и не въ суще-,\r\nственномъ убыткѣ. Кредитная цѣна слѣдовательно чрезвычайно\r\nВысока, и на этомъ только разсчитана выгода, которую еще\r\nмогутъ получать купцы, вторые производители товара, въ при\r\nсутствіи первыхъ производителей. Купецъ -капиталистъ поку\r\nпаетъ, напримѣръ, у Фабриканта извѣстное количество товара,\r\nпо извѣстной, то-есть кредитной цѣнѣ и въ долгие сроки, мѣся\r\nцевъ на 12 и 18. Пріобрѣтя товаръ и пустивши его въ обо\r\nротъ, онъ старается какъ можно скорѣе, черезъ мѣсяцъ или\r\nдва, заплатить Фабриканту наличныя деньги, вычитая въ свою\r\n13*176 АТЕней.\r\nпользу проценты за всѣ остальные мѣсяцы 2 а самъ про\r\nдаетъ товарь по кредитной цѣнѣ, и даже иногда нѣсколько де\r\nшевле самой общепринятой кредитной цѣны. Дерзость кредита\r\nи размѣры риска превосходятъ всякое вѣроятie. Если является\r\nновый покупатель и беретъ на 3,000 р. с. товаровъ за налич\r\nныя деньги, то можетъ смѣло забрать товаровъ сейчасъ же\r\nна 30 тысячъ р. с. въ кредитъ; въ слѣдующій разъ онъ опять\r\nзаплатить 3, 4 тысячи и опять пользуется такимъ же неогра\r\nниченнымъ кредитомъ.\r\nЗа Фабрикантами двинулось на готовые рынки Малороссіи и\r\nНовороссіи цѣлое войско не менѣе дѣятельныхъ агентовъ, раз\r\nнощиковъ,коробочниковъ, хoдeбщиковъ Ковровскаго и Вязни\r\nковскаго уѣздовъ Владимирской губерніи и старообрядческихъ\r\nслободъ Черниговской.\r\nБезъ ихъ содѣйствія нельзя было бы ожидать такого живаго\r\nсбыта товару посредствомъ однихъ мѣстныхъ розничныхъ го–\r\nродовыхъ купцовъ. Этотъ классъ торговцевъ, собираясь къ\r\nурочному времени ярмонки, мигомъ растаскиваетъ товары, ко\r\nнечно также въ кредитъ, и разбѣгается съ ними во всѣ сторо\r\nны, разнося и развозя ихъ по деревнямъ, хуторамъ и селамъ,\r\nпо лѣнивымъ панамъ, по казакамъ-домосѣдамъ, по кресть\r\nянамъ - щеголямъ, по крестьянкамъ-щеголиxамъ, жинкамъ и\r\nдивчатамъ, отъ границъ Австріи и до Кавказа, отъ Дона и до\r\nДуная, разсовываетъ товаръ всюду по мелочи, соблазняетъ\r\nпокупателей удобствомъ кредита и знакомитъ производителей\r\nсъ новыми требованиями и съ желаніями потребителей. Прежде,\r\nбывало, ворочали всей розничной торговлей Орловскіе ходеб\r\nщики. Лѣтъ 30 тому назадъ были нѣкто торговый крестьянинъ\r\nKособоковъ, глава всѣхъ Орловскихъ xoдeбщиковъ, пользо\r\nвавшийся неограниченнымъ кредитомъ и почетомъ укупече\r\nства. «Нѣтъ торговли на ярмонкѣ, говорятъ купцы, стоитъ яр\r\nмонка день, стоитъ другой, ѣдетъ Кособоковъ всѣ ожили;\r\nпріѣдеть — полъ-ярмонки заберетъ! Такъ отзывались о немъ\r\nстарожилы. Но этотъ Кособоковъ, забравъ разъ товару свыше\r\nсилъ, не успѣлъ сбыть его съ выгодой, и видя, что дѣло пло\r\nхо, призвалъ своихъ прикащиковъ и работниковъ, роздалъ\r\nимъ остальной товару, а самъ воротился домой въ деревню.\r\nОтсутствіе Kособокова на ярмонкахъ удивило купцовъ, по\r\n-\r\n-УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 177\r\nтомъ встревожило; наконецъ, ярмонки четыре спустя, поѣхали\r\nкъ нему въ деревню и нашли его въ полѣ, въ крестьянской\r\nгрубой одеждѣ за сохой: будто ввѣкъ и купцомъ не бывалъ.\r\nОбъяснились купцы, получили по 30 коп. за рубль, но многие\r\nобанкрутились.\r\n«Такое событие подорвало однакожь кредить ОрловскихъОФе\r\nней и ходебщиковъ, и на мѣсто ихъ явились Ковровцы, кото\r\nрые впрочемъ теперь вытѣсняются Слобожанами и мѣстными\r\nкупцами, сами же ударились, по словамъ торговцевъ,въ Сибирь.\r\nХодeбщики всегда состоятъ при хозяевахъ. У иного хозяи\r\nна, капиталиста-крестьянина, бываетъ до 8 счетово или прика\r\nщиковъ, съ которыми онъ заключаетъ условие такого рода:\r\nонъ даетъ прикащику тысячъ на 5 сер. товара, да право кре\r\nдита или забора товару въ кредитъ на хозяйское имя также\r\nтысячъ на 5-ть; сверхъ того прикацикъ имѣетъ своего капи\r\nтала тысячи 3, которые присоединяетъ къ общей суммѣ: бары\r\nши пополамъ, расходы общie, вычитываемые изъ пріобрѣтен\r\nныхъ барышей, но долги всѣ на долю прикащика. Если товарь\r\nне распроданъ, то хозяинъ обязанъ взять его у прикащика\r\nобратно, но вычитываетъ въ такомъ случаѣ у прикащика 10°/о\r\nстоимости товара. Есть такіе хозяева, у которыхъ нѣть счета\r\nсъ прикащикомъ менѣе 15,000 р.»\r\nВотъ они, эти дѣятельные агенты нашихъ мануфактури\r\nстовъ, разносящіе ихъ товары во всѣ уголки южнаго и юго\r\nзападнаго края и пользующіеся самымъ обширнымъ и не\r\nограниченнымъ кредитомъ. Какимъ же образом, держится\r\nвесь этотъ порядокъ вещей при такомъ отчаянномъ, такъ\r\nсказать поступательномъ, кредитѣ, не обезпеченномъ почти\r\nникакими обязательствами? Чѣмъ можетъ обезпечить Еврей\r\nзаборт товаровъ, превышающій на 100 разъ его денежныя\r\nсредства? Какимъ-нибудь домишкомъ, слѣпленнымъ изъ глины\r\nи хворосту въ какомъ-нибудь отдаленномъ еврейскомъ захо\r\nмустьѣ! Взысканіемъ по закону? Но гдѣ же отыскивать Еврея\r\nпо всему Западному и Новороссийскому краю, да и время ли\r\nкупцу этимъ заниматься? Обанкрутится Еврей, назовется вмѣ\r\nсто Мошки Лейбой, и продолжаетъ торговлю въ другомъ мѣстѣ.\r\nЧѣмъ, напримѣръ, обезпеченъ кредитъ Фабриканта помѣщичье\r\nму крестьянину Ковровскаго уѣзда? ничѣмъ. Самъ купець ви178 ATEней.\r\nэто\r\nноватъ въ томъ, что ему вѣритъ! А попробуй онъ не вѣрить,\r\nтакъ товарь и останется на рукахъ.\r\nКупець увѣренъ, что добрая слава и взаимная выгода\r\nлучшее обезпеченіе въ дѣлѣ торговаго кредита, и что злоумы\r\nшленный неплательщикъ лишится кредита, а безъ кредита не\r\nдвигается никакая торговля. Еслибы можно было сличить цѣн\r\nность кредитуемыхъ товаровъ съ цѣнностью потерь, понесен\r\nныхъ отъ банкрутства, то послѣднія составили бы весьма не\r\nзначительную часть всего кредитуемаго капитала.\r\nБываетъ, конечно, кромѣ банкрутства ОФФиціальнаго еще\r\nбольше банкрутствъ негласныхъ. Приходить срокъ расплаты,\r\nпокупатель видить, что забралъ товаровъ не подъ силу. Дѣлать\r\nнечего, является онъ къ главнѣйшему и почетнѣйшему изъ сво\r\nихъ кредиторовъ и объясняетъ свои несчастныя обстоятель\r\nства. Купцы отказываются по большей части отъ судебнаго\r\nпреслѣдованія, разбираютъ и взвѣшиваютъ торговыя обстоя\r\nтельства должника, возьмутъ копѣекъ по 30 или по полтинѣ на\r\nрубль, побранятъ, помылятъ голову и опять кредитують, въ на\r\nдеждѣ, что авось поправится. Купцы хорошо знають, что су\r\nдебное преслѣдованіе не принесетъ никакой существенной\r\nпользы и что торговое счастье бываетъ перемѣнчиво, но зор\r\nко наблюдають за должникомъ, и если повезло ему счастье и\r\nдѣла его точно поправились, то настоятельно потребуютъ отъ\r\nнего уплаты. Росписки должниковъ или покупателей въ забран\r\nныхъ товарахъ дѣлаются или на простой бумагѣ, или въ видѣ\r\nвекселей. Но бываетъ часто, что и срокъ векселя прошель, а\r\nонъ продолжаетъ ходить какъ денежная бумага съ передаточ\r\nными надписями, потерявъ уже всякую законную силу.\r\nНо не въ одной Украйнѣ такъ дѣлается; такое заведение и\r\nтакія Формы кредита и торговыхъ сдѣлокъ повсемѣстны у насъ\r\nна Руси, Точно такое же довѣріе и обхожденіе всякихъ закой\r\nныхъ Формальностей и на другихъ ярмонкахъ, и въ другихъ\r\nотрасляхъ торговли, начиная отъ Сибири и до Москвы, отъ Бал\r\nтики и до Каспія. Черезъ Рыбинскъ, напримѣръ, переходитъ въ\r\nгодъ хлѣбными товарами и монетой до 30 милл. р., и кредити\r\nмежду рыбинскими торговцами и Формы его тѣ же, какiя и на\r\nУкраинскихъ ярмонкахъ. Купцы взаимно довѣряють другъ\r\nдругу значительныя суммы по запискамъ на простомъ листѣ\r\nиУКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 179\r\nбумаги безъ соблюдения всякихъ Формъ. Самые векселя ихъ\r\nимѣють тотъ же отпечатокъ довѣренности. Они рѣдко свидѣ\r\nтельствуются у нотаріусовъ, и вообще выдаются и принимают\r\nся не въ томъ аккуратномъ видѣ, какой обыкновенно принятъ.\r\nВременная рыбинская контора коммерческаго банка, куда пред\r\nставляется ежегодно на 100,000 р. и болѣе такихъ векселей,\r\nне можетъ ихъ принимать, и такія явленія повторяются на\r\nкаждомъ шагу у насъ въ России, начиная, отъ ничтожнаго\r\nкрестьянскаго копteчнaгo или рублеваго кредита до кредита\r\nвъ нѣсколько десятковъ и въ сотни тысяч рублей между оп\r\nтовыми богатыми торговцами. Намъ кажется, что почтенный\r\nизслѣдователь, говоря о кредитѣ на Украинскихъ ярмонкахъ,\r\nслишкомъ много приписываетъ вліянія тѣмъ условіямъ и Фор\r\nмамъ, какiя приняла наша мануфактурная промышленность.\r\nОдна потребность расширенія рынковъ не могла еще создать\r\nтакихъ дерзкихъ и отважныхъ Формъ кредита, а имѣя передъ\r\nглазами подобныя же явления вездѣ, куда только ни ступало и\r\nгдѣ ни водворялось дѣятельное и предприимчивое великорусское\r\nплемя, мы смѣло можемъ искать причины и условія такого яв\r\nленія нѣсколько поглубже. Нашъ народъ прежде всего боится\r\nвсякихъ ОФФиціальныхъ Формальностей, глубоко убѣяжденный,\r\nчто онѣ ему всегда дороже обойдутся и все-таки рѣдко когда\r\nпомогутъ въ бѣдѣ. Тѣ же самыя причины, которыя отталкива\r\nютъ нашихъ торговцевъ отъ конторы транспортовъ, тѣ же\r\nпричины заставляютъ его избѣгать и Форменныхъ актовъ. Къ\r\nчему они ему послужатъ?\r\nМежду купцами московскими и петербургскими или другихъ\r\nнашихъ промышленных центровъ торговля ведется конечно\r\nправильнѣй, здѣсь и взысканія скорѣй и рѣшительнѣй, хотя\r\nвсе-таки не по заемнымъ письмамъ: но гдѣ же преслѣдовать\r\nдолжника, живущаго тысячи за три верстъ? Это может обойд\r\nтись не рѣдко дороже взыскиваемой суммы. Въ такомъ случаѣ,\r\nФормальный ли и по законной Формѣ составленный вексель у\r\nкредитора, или росписка, или даже бирка все равно. Въ\r\nторговлѣ важенъ личный кредить, и гдѣ онъ развитъ — это\r\nявный признакъ, что въ народѣ силенъ промышленный смыслъ.\r\nКонечно, можно дать этому личному кредиту болѣе правильныя,\r\nболѣе развития Формы, можно завести и книги, можно ясно и180 АТЕ НЕЙ.\r\nоткрыто вести дѣла свои, какъ это ведется вездѣ въ развитомъ\r\nкоммерческомъ и торговомъ бытѣ — все это такъ, но не забу\r\nдемъ, что эти обороты на сотни миллионовъ производятся у\r\nнасъ людьми мало образованными и почти, или даже совсѣмъ\r\nне знающими грамоты. Припомнимъ далѣе, что въ цѣломъ этомъ\r\nнародонаселеніи врождено недовѣріе ко всему, что носитъ на\r\nсебѣ хоть сколько - нибудь признакъ ОФФИціальности или при\r\nсутственнаго мѣста, припомнимъ что каждая попытка и каждое\r\nжелание народонаселенія дѣятельно самому взяться за свои дѣла,\r\nсамому ихъ устроить, или встрѣчало постоянно недовѣріе, или\r\nже вызывало черезъ-чурт бдительную опеку, парализировав\r\nшую съ самаго начала благое предприятие, опеку и надзоръ,\r\nкоторыхъ всегда споконъ-вѣка боялась и избѣгала всякая про\r\nмышленность. Но торговать нужно, энергии и смысла въ народѣ\r\nмного, и подобно тому какъ смѣлые бородатые извощики съ\r\nнезапамятныхъ временъ проложили себѣ пути по всѣмъ направле\r\nніямъ широкаго раздолья, дѣятельное наше народонаселеніе, съ\r\nврожденнымъ ему коммерческимъ и промышленнымъ смысломъ,\r\nнашло средства и возможность приводить въ движеніе дрем–\r\nлюція производительныя силы, нашло себѣ само и развило по\r\nмимо всякой администрации, избѣгая, гдѣ только возможно,\r\nи ея и дорогой гербовой бумаги, за которую еще нерѣдко вдвое\r\nзаплатишь,—развило, говоримъ мы, одну изъ величайшихъ дви\r\nгательныхъ силъ торговли — кредитъ, и притомъ одну изъ са\r\nмыхъ высшихъ его Формъ — кредитъ личный, благодаря которо\r\nму, среди всѣхъ неудобствъ и помѣхъ, противопоставляемыхъ\r\nи природой, и администрацией, разнородныя богатства нашей\r\nродины переходять изъ одного конца въ другой, развозимыя и\r\nразносимыя представителями личнаго кредита ОФенями и хо—\r\nдебщиками, отъ Нижняго до Иркутска и до тундръ сибирскихъ,\r\nотъ Украйны на Донъ и до Кавказа. Чего намъ ждать, что\r\nготовитъ намъ будущее? это не намъ рѣшать, но когда есть\r\nтакіе задатки, когда при всѣхъ помѣхахъ кредитъ силенъ —\r\nнеужели не ожидаетъ нашу торговлю и нашу промышленность\r\nвеликая будущность впереди, когда въ народонаселеніе умное\r\nи практическое, освобожденное отъ унизительной крѣпостной\r\nзависимости, разольется свѣтъ образования, когда оно по но\r\nвымъ быстромчащимъ путямъ будетъ переноситься съ одного\r\n.УКРАИНСКІЯ ЯРМонки. 181\r\nконца Россіи на другой, когда никакой не будетъ ему помѣхи\r\nотъ людей, поставленныхъ съ цѣлью облегчать ему его дѣятель\r\nность, когда наконецъ ему скажуть, промышляй самъ о себѣ\r\nвъ твоихъ дѣлахъ, а мы тебѣ не мѣшаемъ, — когда не будетъ\r\nуже нужды ни въ ОФенскомъ языкѣ, ни въ ОФеняхъ, а когда\r\nправильно и стройно будетъ течь торговля, распредѣляя бо\r\nгатства России между многочисленнымъ ея народонаселеніемъ,\r\nумѣвшимъ и въ тяжкіе годы, и среди разныхъ неудобствъ, про\r\nбиться сквозь всѣ помѣхи и создать себѣ широкій и размашистый\r\nкредитъ.\r\nМы оставляемъ изслѣдованіе объ Украинскихъ ярмонкахъ съ\r\nглубокою благодарностью почтенному автору за наслажденie,\r\nдоставленное намъ его трудомъ, и за тѣ поучительных и глу\r\nбоко занимательныя страницы, въ которыхъ онъ умѣлъ такъ\r\nживо и вѣрно передать характеристику украинскаго торга, и\r\nза сообщеніе которыхъ читатели «Атенея» не будутъ, надѣ\r\nемся, на насъ сѣтовать.\r\nИ. БАБстъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Poslanie k M. Orlovu",
        "article": "ПОСЛАНI E къ м. ОРЛОВУ.\r\nО ты, который сочеталъ\r\nСъ душою пылкой, откровенной,\r\n(Хотя и русскій генералъ)\r\nЛюбезность, разумъ просвѣщевный;\r\n0 ты, который съ каждымъ днемъ\r\nВставая на военну муку,\r\nУсталымъ усачамъ, верхомъ,\r\nПреподаешъ царей науку;\r\nНо не безславишь съ горяча\r\nСвою воинствервую руку\r\nПрезрѣнной палкой палача.\r\nОрловъ, ты правъ, я забываю\r\nСвой геройскія мечты\r\nи съ Соломономъ восклицаю:\r\nМундиръ и сабля суеты.\r\nна генерала Киселева\r\nНе нохожу своихъ надеждъ;\r\nОнъ очень милъ, о томъ ни слова,\r\nОнъ врагъ коварства и невѣждъ;\r\nЗа шумнымъ, медленнымъ обѣдомъ,\r\nЯ радъ сидѣть его сосѣдомъ,\r\nДо ночи слушать радъ его;\r\nНо онъюридворный... обѣщатья\r\nЕму не стоятъ ничего.\r\nСмиривъ немирныя желанья,\r\nБезъ доломана, безъ усовъ,\r\nСокроюсь съ тайною свободой,\r\nПодъ сѣнью дѣдовскихъ мѣсовъ.\r\nНадъ озеромъ, въ спокойной хатѣ,\r\nИли холма на злачномъ скатѣ,\r\nВъ бухарской шапкѣ и халатѣ\r\nя буду пѣть моихъ боговъ,12\r\nя буду ждать; — когда возстапетъ\r\nСъ одра покоя богъ мечей\r\nи брани громкій вызовъ гря ветъ,\r\nТогда покину миръ полей.\r\nПитомецъ пламенной Беллоны,\r\nу трона вѣрный гражданинъ,\r\nОрловъ, я стану подъ знамена\r\nТвоихъ воинственныхъ дружинъ\r\nВъ шатрахъ, средь сѣчи, средь пожаровъ,\r\nСъ мечемъ и съ лирой боевой\r\nРубиться буду предъ тобой\r\nи славу пѣть твоихъ ударовъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "[Filosoficheskie pis'ma]. Pis'mo pervoe",
        "article": "письмо ПЕРВОЕ*.\r\nЯ уважаю, я люблю въ васъ, болѣе всего, ваше чистосер\r\nдечіе, вашу искренность. Эти прелестныя качества оча -\r\nровали меня съ первыхъ минуть нашего знакомства и навели\r\nна разговоръ о религии, тогда- какъ все васъ окружавшее\r\n* Письма этѣ писаны однимъ изъ вашихъ соотечественникомъ, рядъ ихъ\r\nсоставляетъ цѣлое, проникнутое однимъ духомъ, развивающее одну главную142\r\nналагало на меня молчаніе. Представьте-яке мое удивлenie,\r\nкогда я получилъ ваше письмо. Вотъ все, что могу я сказать\r\nо мнѣнія, которое, по вашему предположенію, долженъ соста\r\nвить о вашемъ характерѣ. Но перейдемъ -те къ важнѣйшей\r\nчасти вашего Письма.\r\nОтчего это возмущеніе въ вашихъ мысляхъ, которое, какъ\r\nвы говорите, волнуетъ, утомляетъ васъ до -того, что разстрой\r\nваетъ самое здоровье? Неужели это слѣдствие нашихъ раз\r\nговоровъ? Вмѣсто спокойствія, мира, которые должно было\r\nводарить новое чувство, возбужденное въ вашемъ сердцѣ, оно\r\nпробудило томленіе, сомнѣнія, почти угрызенія совѣсти.\r\nВпрочемъ, чтбжъ тутъ удивительнаго? Это естественное\r\nслѣдствие настоящаго порядка вещей, которому покорены всѣ\r\nсердца, всѣ умы. Вы уступили только вліянію причинъ,\r\nДвижущихъ всѣми, начиная съ самыхъ высшихъ членовъ\r\nобщества до самыхъ низшихъ. и вы не могли воспроти\r\nвиться ихъ вліянію. Самыя качества, которыми вы отли\r\nчаетесь отъ толпы, дѣлаютъ васъ еще восприимчивѣе къ\r\nвредному вліянію воздуха, которымъ вы дышете. Немногое,\r\nчто я могъ сказать вамъ, не могло дать должнаго направленія\r\nвашимъ мыслямъ посреди всего васъ окружающаго. Могъ -ли\r\nя очистить атмосферу, въ которой мы живемъ? Я долженъ\r\nбылъ предвидѣть послѣдствія, и въ - самомъ дѣлѣ я ихъ пред\r\nвидѣлъ. Вотъ причина частыхъ моихъ умолчаній, которыя\r\nне только не могли проникнуть вашу душу убѣжденіемъ,\r\nнапротивъ должны были привести васъ въ недоумѣніе.\r\nЕслибъ я не былъ увѣренъ, что страдания, которыя можетъ\r\nлучше возбудить совершеннаго религиозноеравнодушія чувство не, я вполнѣ раская вался развитое - бы въ, всегда своей\r\nВозвышенность предмета, глубина и обширность взглядовъ, строгая\r\nпослѣдовательность выводовъ и энергическая искренность выраженія, даютъ имъ\r\nособенное право на вниманіе мыслящихъ читателей. Въ подлинникѣ онѣ\r\nписаны на Французском языкѣ. Предлагаемый переводъ не имѣетъ всѣхъ\r\nдостоинствъ оригинала относительно наружной отдѣлки. Мы съ удовольствіемъ\r\nизвѣщаемъ читателей, что имѣемъ дозволеніе украсить нашъ журналъ и дру\r\nгими изъ этого ряда писемъ.\r\n(Примѣчаніе редакція Телескопа).\r\nмысль.143\r\nизлишней ревнительности. Но облака, которыя затемняють\r\nтеперь ваше небо, преобратятся въ благотворную росу, кото\r\nрая возрастить сѣмена запавшия въ ваше сердце. Дѣйствие\r\nна васъ немногихъ словъ служитъ мнѣ вѣрнымъ ручатель\r\nствомъ, что ваше собственное разумѣніе доведетъ васъ впо\r\nслѣдствів до полнѣйшаго развития. Предавайтесь безбоязненно\r\nрелигиознымъ чувствованіямъ: изъ этого чистаго источника\r\nне могутъ родиться чувства нечистыя.\r\nЧтджъ касается до предметовъ внѣшнихъ, то на этотъ разъ\r\nвамъ довольно знать, что ученіе, основанное на высшемъ\r\nначалѣ единства и на прямой передачѣ истины священпо\r\nслужителями, безпрерывно слѣдующими одинъ за другимъ,\r\nсовершенно согласно съ истиннымъ духомъ религии; потому\r\nчто вполнѣ соотвѣтствуеть идеѣ слитія всѣхъ нравственныхъ\r\nсилъ въ одну мысль, въ одно чувство, и постепеннаго обра\r\nзованія въ обществѣ духовнаго единства, или церкви, которая\r\nдолжна воцарять истину между людьми. Всякое другое\r\nученіе, однимъ уже отдѣленіемъ отъ ученія первоначальнаго,\r\nуничтожаетъ значеніе высокаго воззванія Спасителя: “ Отче\r\nда будуть едино, якоже и мы! ”, и противудѣйтвуетъ\r\nосуществленію на землѣ царствія Божія. Но изъ этого не\r\nслѣдуетъ, чтобъ васъ обязывали проявлять эту истину ва\r\nземлѣ; нѣтъ, не въ томь состоитъ ваше призваніе. Напро\r\nти въ, по вашему положенію въ свѣтѣ, самое начало, изъ\r\nкотораго истекаетъ эта истина, обязываетъ васъ почитать ее\r\nне болѣе, какъ внутреннимъ свѣтильникомъ вашего вѣрованія.\r\nЯ счастливъ, что могъ содѣйствовать религиозному напра\r\nвленію вашихъ мыслей, но почелъ - бы себя несчастнымъ,\r\nеслибъ, въ тоже время, возбудилъ укоры совѣсти, которые\r\nВпослѣдствии могли - бы охладить вашу вѣру.\r\nКажется, я говорилъ вамъ однажды, что религиозное чувство\r\nподдерживается лучше всего выполненіемъ постановленій\r\nцеркви. Это упражненіе въ покорности, которое заключает,\r\nвъ себѣ гораздо больше нежели предполагаютъ, которое нала\r\nгали на себя величайшіе умы, по зрѣломъ разсужденіи, съ\r\nполным\"ьсознаніемъ, есть настоящее чествованіе Бога. Ничто144\r\nтакъ не укрѣпляетъ ума въ его вѣрованіяхъ, какъ строгое\r\nвыполненіе всѣхъ налагаемыхъ ими обязанностей. Кромѣ\r\nтого большая часть обрядовъ христианской религии, постано\r\nвленные самимъ Верховнымъ У момъ, существенно дѣйстви\r\nтельны для каждого, кто умѣетъ проникнуться истинами,\r\nкоторыя онѣ выражаютъ. Горе тому, кто приметъ обольсти\r\nтельные призраки своего тщеславія, суем удрствованiя своего\r\nразсудка за высшее просвѣтленіе, и возмечтаетъ, что оно\r\nосвобождаетъ его отъ общаго закона 1 и для васъ, сударыня,\r\nчто можетъ быть приличнѣе одежды смиренія? Облекитесь\r\nвъ нее: она такъ идеть вашему полу. Повѣрьте, это сред\r\nство всего скорђе укротить волненія вашего ума, разольетъ\r\nсладостное спокойствіе по всему существу вашему.\r\nДля женщины, которой образованный умъ находить\r\nпрелесть въ ученіи и въ важныхъ занятіяхъ созерцанія, что\r\nможетъ быть естественнѣе, даже по свѣтскимъ понятіямъ, какъ\r\nжизнь нѣсколько серьезная, посвященная преимущественно\r\nблагочестивымъ помысламъ и выполненію обязанностей,\r\nналагаемыхъ религией? Вы пишете, что ничто не говорить\r\nвашему воображенію такъ сильно, какъ описанія этихъ мир\r\nныхъ, ясныхъ чувствованій, взглядъ на которыя, какъ взглядъ\r\nна прелестное сельское мѣстоположеніе, озаренное послѣдними\r\nлучам и солнца, успокоиваетъ душу и уносить ее на- мгно\r\nвеніе изъ міра нашей болѣзненной или безцвѣтной суще\r\nЧтожъ мѣшаетъ вамъ осуществить одно изъ\r\nэтихъ прелестныхъ созданій Фантазіи? Вы одарены всѣмъ,\r\nчто для этого нужно. Вы видите какъ я снисходителенъ: я\r\nотыскиваю успокоивающая средства въ собственныхъ нашихъ\r\nвкусахъ, въ приятнѣйшихъ мечтахъ вашего воображенія.\r\nВъ жизни есть сторона совершенно невещественная, отно\r\nсящаяся собственно къ разумной стихій нашего бытия: этой\r\nстороны никакъ не должно пренебрегать. Для души есть\r\nдіэтетическое содержаніе, точно такъ-же какъ и для тѣла;\r\nумѣнье подчинять ее этому содержанію необходимо. Знаю,\r\nчто повторяю старую поговорку; но въ нашемъ отечествѣ\r\nона иметь всѣ достоинства новости.\r\nственности.145\r\nЭто одна изъ самыхъ жал кихъ странностей нашего общест\r\nвеннаго образованiя, что истины, давно извѣстныя въ дру\r\nгихъ странахъ, и даже у народовъ, во многихъ отношеніяхъ,\r\nменѣе насъ образованныхъ, у насъ только-что открываются.\r\nИ это оттого что мы никогда не шли вмѣстѣ съ другими на\r\nродами; мы не принадлежимъ ни къ одному изъ великихъ\r\nсемействъ человѣчества, ни къ Западу, ни къ Востоку, не\r\nимѣемъ преданій ни того, ни другаго. Мы существуемъ\r\nкакъ-бы внѣ времени, и всемірное образование человѣческаго\r\nрода не коснулось насъ. Эта дивная связь человѣческихъ\r\nидей въ теченіе вѣковъ, эта исторiя человѣческаго разумѣнія,\r\nдовед шiя его въ другихъ странахъ міра до настоящаго поло\r\nженія, не имѣли на насъ никакого вліянія. То, что у другихъ\r\nнародовъ давно вошло въ жизнь, для насъ до -сихъ - поръ есть\r\nтолько умствованіе, теорія.\r\nПримѣры недалеки; вы сами, созданныя такъ счастливо,\r\nчто можете совмѣщать въ себѣ все что есть въ мірѣ благаго и\r\nистиннаго, одаренныя созваніемъ всего что доставляетъ изя\r\nщнѣйшiя и чистѣйшія душевныя наслаждения, скажите, да\r\nлеко -ли ушли вы со всѣм и этими достоинствами? Вы ищете\r\nдаже того, чѣмъ наполнить вашъ день, не то-что цѣлую\r\nжизнь. Вамъ не достаетъ даже тѣхъ предметовъ, которые въ\r\nдругихъ странахъ составляють эту необходимую рамку жизни,\r\nгдѣ всѣ произшествия дня размѣщаются такъ естественно:\r\nусловіе столь - же нужное для здоровья нравственнаго, какъ\r\nчистый воздухъ для здоровья тѣлеснаго. Вы понимаете, что\r\nя говорю здѣсь не о нравственныхъ или Философическихъ\r\nправилахъ, а просто о хорошемъ разпредѣленіи жизни, о\r\nтѣхъ обыкновенія хъ, тѣхъ навыкахъ, которые даютъ уму\r\nкакое - то приводье, душѣ правильное движеніе.\r\nПосмотрите вокругъ себя. Все как - будто на - ходу. Мы\r\nвсѣ какъ- будто странники. Нѣтъ ни у кого сферы опредѣ\r\nленнаго существованія, нѣтъ ни что добрыхъ обычаевъ, не\r\nтолько правилъ, нѣтъ даже семейнаго средоточія; нѣть\r\nничего, что бы привязывало, что бы пробуждало ваши со\r\nчувствія, расположенія; нѣтъ ничего постояннаго, непремѣн-\r\n10146\r\nнаго: все проходить, протекаетъ, не оставляя слѣдовъ ни на\r\nвнѣшности, ни въ васъ самихъ. Дома мы будто на постоѣ,\r\nвъ семействахъ какъ чужіе, въ городахъ какъ будто кочуемъ,\r\nи даже больше чѣмъ племена блуждающія по нашимъ степямъ,\r\nпотому- что эти племена при вязаннѣе къ своимъ пустынямъ,\r\nчѣмъ мы к нашимъ городамъ. Не воображайте, чтобы эти\r\nзамѣчанія были ничтожны. Бѣдные! неужели къ прочимъ\r\nнашимъ несчастіямъ мы должны прибавить еще новое: не\r\nсчастіе можнако о себѣ понятія? Какъ добиваться вамъ\r\nжизни чистыхъ духовъ! Научимся прежде жить благо\r\nразумно въ нашей данной существенности.\r\nДля всѣхъ народовъ бываетъ періодъ сильной, страстной,\r\nбезсознательной дѣятельности. • Люди блуждають тогда и\r\nтѣломъ и духомъ. Это время великихъ страстей, великихъ\r\nоціущеній. Народы движутся въ то время сильно, безъ\r\nвидимой причины; но не безъ пользы для будущихъ по\r\nколѣній. Всѣ общества проходили чрезъ этотъ беріодъ.\r\nОнъ даровалъ имъ ихъ жи вѣйшія воспоминанія, ихъ чудесное,\r\nихъ поэзію, всѣ ихъ высшiя и плодотворнѣй шiя идеи. Онъ\r\nнеобходимъ для жизни общества. Безъ него что сохранилось\r\nбы въ памяти народовъ, къ чему могли - бы они привязаться,\r\nпристраститься; безъ него они дорожили -бы только прахомъ\r\nродной земли. Эта чрезвычайно занимательная эпоха въ\r\nисторій народовъ, есть время ихъ юности; время когда\r\nспособности ихъ развиваются съ наибольшею силою, время,\r\nвоспоминание о которомъ, въ возрастѣ возмужаломъ, служить\r\nимъ наслажденіемъ и урокомъ. Мы не имѣемъ ничего по\r\nдобнаго. Въ самомъ началѣ у насъ дикое варварство, потомъ\r\nгрубое суевѣріе, затѣмъ жестокое, унизительное владычество\r\nзавоевателей, владычество, слѣды котораго въ нашемъ образѣ\r\nжизни не изгладились совсѣмъ и донынѣ. Вотъ горестная\r\nисторія нашей юности. Мы совсѣмъ не имѣли возраста этой\r\nбезмѣрной дѣятельности, этой поэтической игры нравствен\r\nныхъ силъ народа. Эпоха нашей общественной жизни,\r\nсоотвѣтствующая этому возрасту, наполняется существова\r\nніемъ темнымъ, безцвѣтнымъ, безъ силы, безъ энергии.147\r\nНѣтъ въ памяти чарутощихъ воспоминаній, нѣтъ сильныхъ\r\nнаставительныхъ примѣровъ въ народныхъ преданіяхъ.\r\nПробѣгите взоромъ всѣ вѣка нами прожитые, все простран\r\nство земли нами занимаемое, вы не найдете ни одного воспо\r\nминанія, которое -бы васъ остановило, ни одного памятника,\r\nкоторый-бы высказалъ вамъ протекшее живо, сильно, кар\r\nтинно. Мы живемъ въ какомъ-то равнодушіи ко всему, въ\r\nсамомъ тѣсномъ горизонтѣ, безъ прошедшаго и будущаго.\r\nЕслижъ иногда и принимаемъ въ чемъ участіе, то не отъ\r\nжеланія, не съ цѣлію достигнуть истиннаго, существенно\r\nнужнаго и приличнаго намъ блага; а по дѣтскому легко\r\nмыслію ребенка, который подымается и протягиваетъ руки\r\nкъ гремушкѣ, которую завидитъ въ чужихъ рукахъ, не по\r\nнимая ни смысла ея, ни употребленія.\r\nИстинное общественное развитие не начиналось еще для\r\nнарода, если жизнь его не сдѣлалась правильнѣе, легче,\r\nудобнѣе неопредѣленной жизни первыхъ годовъ его существо\r\nванія. Какъ можетъ процвѣтать общество, которое, даже\r\nвъ отношеніи къ предметамъ ежедневности, колеблется еще\r\nбезъ убѣжденій, безъ правилъ; общество, въ которомъ жизнь\r\nеще не составилась? Міръ нравственный находится здѣсь въ\r\nхаотическомъ броженіи, подобномъ переворотами, которые\r\nпредшествовали настоящему состоянію планеты. Имы на\r\nходимся еще въ этомъ положении.\r\nПервые годы нашего существованія, проведенные въ не\r\nподвижномъ невѣжествѣ, не оставили никакого слѣда на умахъ\r\nнашихъ. Мы не имѣемъ ничего индивидуальнаго, на что\r\nмогла бы опереться наша мысль. Разобщенные, какою - то\r\nстранною судьбою, отъ всемірной жизни человѣчества, мы\r\nничего не извлекли даже изъ идей, которыя сообщаются чело\r\nвѣчеству преданіями. А на этхъ то идеяхъ основывается\r\nчастная жизнь народовъ; изъ нихъ развивается ихъ будущ\r\nность, ихъ нравственное образованіе. Чтобъ сравниться съ\r\nпрочими образованными народами, намъ надобно переначать\r\nдля себя снова все воспитаніе человѣческаго рода. Для этого,\r\nпередъ нами исторія народовъ и омоды движенія вѣковъ.148\r\nсамъ\r\nКонечно, великъ этотъ трудъ, и можетъ - быть одно поколѣніе\r\nлюдей не въ состоянии соверпить его; но прежде- всего необ\r\nходимо узнать: въ чемъ дѣло, что это за воспитание чело\r\nвѣческаго рода, и какое мѣсто занимаемъ мы въ общемъ\r\nпорядкѣ міра?\r\nНароды живутъ только мощными впечатлѣніями времени\r\nпрошедшихъ на умы ихъ и соприкосновеніемъ съ другими\r\nнародами. Такимъ образомъ каждый человѣкъ чувствуетъ\r\nсвое соотношеніе съ цѣлымъ человѣчествомъ. Что такое\r\nжизнь человѣка, говорить Цицеронъ, если память о предшес\r\nтвовавшемъ не соединяетъ настоящаго съ прошедшимъ?”\r\nМы явились въ міръ, какъ незаконнорожденные дѣти, безъ\r\nнаслѣдства, безъ связи съ людьми, которые намъ пред\r\nшествовали, не усвоили себѣ ни одного изъ поучитель\r\nныхъ уроковъ минувшаго. Каждый изъ насъ долженъ\r\nсвязывать разорванную нить семейности, которой\r\nмы соединялись съ цѣлымъ человѣчествомъ, Намъ дод\r\nжно молотами вбивать въ голову то, что у другихъ сдѣ\r\nдалось привычкою, инстинктомъ. Наши воспоминанія не\r\nдалѣе вчерашняго дня; мы, такъ-сказать, чужды самимъ\r\nсебѣ. Мы идемъ по пути временъ такъ странно, что\r\nкаждый сдѣланный шагъ исчезаетъ для насъ безвозвратно.\r\nВсе это есть слѣдствіе образования совершенно привознаго,\r\nподражательнаго. У насъ нѣтъ развития собствен наго, само\r\nбытнаго, совершенствованія логическаго. Старыя идеи уни\r\nчтожаются новыми, потому - что послѣднія не истекають изъ\r\nпервыхъ, а западаютъ къ намъ Богъ -знаетъ откуда; наши\r\nумы не браздятся неизгладимыми слѣдами послѣдовательнаго\r\nдвиженiя идей, которое составляетъ ихъ силу, потому-что мы\r\nзаимствуемъ идеи уже развития. Мы ростемъ, но не зрѣемъ;\r\nидемъ впередъ, но по какому -то косвенному направленію, не\r\nведущему къ цѣли. Мы подобны дѣтямъ, которыхъ не зас\r\nтавляли разсуждать; возмужавъ, ови не имѣютъ ничего соб\r\nственнаго; все ихъ званіе во внѣшности ихъ существованія,\r\nво внѣшности вся душа ихъ.\r\nНароды существа нравственныя, точно также какъ и люди.149\r\nОни образуются вѣками, какъ люди годами. Но мы, почти\r\nможно сказать, народъ исключительный. Мы принадлежимъ\r\nкъ націямъ, которыя кажется не составляютъ еще необходимой\r\nчасти человѣчества, а существують для того чтобъ со-време\r\nнемъ преподать какой -нибудь великій урокъ міру. Нѣтъ\r\nникакого сомнѣнія, что это предназначеніе принесетъ свою\r\nпользу; но кто знаеть, когда это будетъ?\r\nНароды Европы имѣють одну общую Физіономію, какой -то\r\nотблескъ односемейности. Не смотря на раздѣленіе ихъ на\r\nвѣтви латинскую и тевтоническую, на южную и сѣверную,\r\nмежду ними есть связь общая, которая соединяетъ ихъ, связь\r\nвидимая для вся каго, кто углублялся въ ихъ общую исторію.\r\nДавно -ли вся Европа называлась “христианствомъ”, и это\r\nназваніе имѣло мѣсто въ ея публичномъ правѣ? Но кромѣ\r\nэтото общаго характера, каждый, изъ нихъ имѣетъ еще свой\r\nособенный, придаваемый ему историей и преданіями. И то\r\nи другое составляеть родовое наслѣдie идей этихъ народовъ.\r\nКаждое частное лицо пользуется плодами этого наслѣдія; безъ\r\nутомленія, безъ труда, собираетъ на жизненномъ пути свѣ\r\nденія, разсѣянныя въ обществѣ, и употребляетъ ихъ въ свою\r\nпользу. Теперь сравните сами: много -ли соберете вы у насъ\r\nначальныхъ идей, которыя, какимъ-бы то ни было образом,\r\nмогли - бы руководствовать насъ въ жизни? Замѣтьте, что\r\nздѣсь дѣло не объ ученій, не о литературѣ, или наукѣ;\r\nно просто о соприкосновеніи умовъ, объ тѣхъ идеяхъ,\r\nкоторыя овладѣвають ребенкомъ еще въ колыбели, которыя\r\nокружають его въ играхъ; которыя мать вдыхаетъ въ него\r\nсвоими ласками; которыя въ видѣ различныхъ чувствованій\r\nпроникаютъ въ его существо вмѣстѣ съ воздухомъ, которымъ\r\nонъ дышетъ, и образують его нравственное бытie еще до\r\nвступленія въ міръ и въ общество. Хотите -ли знать, что это\r\nза идеи? Это идеи долга, закона, правды, порядка. Онѣ\r\nразвиваются изъ происшествiй, содѣйствовавшихъ образо\r\nванію общества; онѣ необходимые начала міра обществен\r\nнаго. Вотъ что составляетъ атмосферу Запада; это болѣе\r\nчѣмъ исторія, болѣе чѣмъ психологія: это Физіологія Евро\r\nпейца. Чѣмъ вы замъните все это?150\r\nНе знаю, можно-ли вывести изъ сказаннаго что-нибудь\r\nсовершенно безусловное и основать на немъ непремѣнное\r\nправило; но очевидно, какое сильное вліяніе на духъ каж\r\nда го отдѣльнаго лица должно имѣть это странное положеніе\r\nнарода, по которому онъ не можетъ остановить своей мысли\r\nни на одномъ рядѣ идей, развивавшихся въ обществѣ оос\r\nтепенно одна изъ другой; по которому онъ принималъ\r\nучастіе въ общемъ движеніи человѣческаго разума, только\r\nслѣпымъ, поверхностнымъ и часто дурнымъ подражаніемъ\r\nдругимъ націямъ. Отъ этого, вы найдете, что всѣмъ намъ\r\nне достаетъ нѣкотораго рода основательности, методы, логики.\r\nСиллогизмъ Запада намъ неизвѣстенъ. Въ нашихъ лучшихъ\r\nголовахъ есть что-то больше чѣмъ неосновательность. Лучшія\r\nидеи, отъ недостатка связи и послѣдовательности, какъ без\r\nплодные призраки, цѣпенѣютъ въ нашемъ мозгу. Человѣкъ\r\nтеряется, не находя средства придти въ соотношеніе, связаться\r\nсъ тѣмъ, что ему предшествуетъ и что послѣдуетъ; онъ\r\nлишается вся кой увѣренности, вся кой твердости; имъ не\r\nруководствуетъ чувство непрерывнаго существованія, и онъ\r\nзаблуждается въ мірѣ. Такія потерявшiяся существа встрѣ\r\nчаются во всѣхъ странахъ; но у насъ эта черта общая. Это\r\nне та легкомысленность, которою нѣкогда упрекали Францу\r\nвовъ, которая, не отрицая ни глубины, ни многообъемлемости\r\nума, зависѣла только отъ способности понимать все съ чрез\r\nвычайною легкостію, что придавало обращенію болѣе пре\r\nлести и любезности; нѣтъ! это вѣтрепость жизни безъ опыта\r\nи предвидѣнія; жизни, которая ограничивается эфемернымъ\r\nсуществованіемъ недѣлимаго, оторваннаго отъ своей породы,\r\nжизни, которая не заботится ни о славѣ, ни о разпростра\r\nненіи какихъ- либо общихъ идей или выгодъ, ни даже о тѣхъ\r\nсемейныхъ, наслѣдственныхъ интересахъ, о томъ множествѣ\r\nпритязанiй и надеждъ, освященныхъ давностью, которыя въ\r\nобществѣ, основанномъ на памяти прошедшаго и на понятің\r\nбудущаго, составляють жизнь общественную и жизнь част\r\nую. Въ вашихъ головахъ рѣщительно нѣтъ ничего общаго;\r\nвсе въ нихъ частно, и ктому еще не вѣрно, не полпо. Даже\r\nВъ нашемъ взглядѣ я нахожу что -то чрезвычайно неопре151\r\nдѣленное, холодное, нѣсколько сходное съ Физіономіею на\r\nродовъ, стоящихъ на низшихъ ступеняхь общественной\r\nлѣстницы. Находясь въ другихъ странахъ и вособенности\r\nюжныхъ, гдѣ лица такъ одушевленны, такъ говорящи, я срав\r\nнивалъ не - разъ моихъ соотечественниковъ съ туземцами, и\r\nвсегда поражала меня эта нѣмота нашихъ лицъ.\r\nЧужестранцы ставили намъ въ достоинство нѣкотораго\r\nрода безпечную отважность, которую встрѣчали особенно въ\r\nнизшихъ классахъ. Но по нѣсколькимъ отдѣльнымъ проявле\r\nніямъ народнаго характера они не могли вѣрно судить о\r\nдѣломъ. Они не видятъ, что тоже самое начало, которое\r\nиногда придаетъ намъ эту смѣлость, дѣлаетъ насъ въ тоже\r\nвремя неспособными ни къ глубокомыслію, ни къ постоянству;\r\nони не видялъ, что это равнодушіе къ матеріальнымъ опасно\r\nстямъ дѣлаетъ насъ также равнодушными ко всему хорошему,\r\nко всему дурному, ко всякой истинѣ, ко всякой лжи, и что\r\nтѣмъ самымъ уничтожаетъ въ насъ всѣ сильныя возбуждения,\r\nкоторыя стремятъ людей по пути совершенствованія; они не\r\nвидять, что, по милости этой - то безпечной отваги, у насъ и\r\nвъ высшихъ классахъ, къ прискорбію, существуютъ пороки,\r\nкоторые въ другихъ странахъ принадлежать только низшимъ;\r\nне замѣчають, что имѣя нѣкоторыя изъ добродѣтелей наро\r\nдовъ юныхъ, еще необразованныхъ, мы лишены всѣхъ до\r\nстоинствъ народовъ зрѣлыхъ, наслаждающихся высшимъ\r\nпросвѣщеніемъ. я совсѣмъ не хочу сказать, что у насъ\r\nтолько пороки, а добродѣтели у европейцевъ; избави Боже!\r\nНо я говорю, что для вѣрнаго суждения о народахъ надобно\r\nизучить общій духъ, ихъ животворящій; ибо не та или\r\nдругая черта ихъ характера, а только этотъ духъ можетъ\r\nдовести ихъ до совершеннѣйшаго нравственнаго состояния, до\r\nразвитія безконечваго.\r\nМассы находятся подъ вліяніемъ особеннаго рода силъ,\r\nразвивающихся въ избранныхъ членахъ общества. Массы\r\nсами не думаютъ; посреди ихъ есть мыслители, которые\r\nдумають за нихъ, возбуждають собирательное разумѣніе\r\nнацій, и заставляють ее двигаться впередъ. Между -тѣмъ152\r\nкакъ небольшее число мыслить, остальное чувствуетъ, и общее\r\nдвиженіе проявляется. Это истинно въ отношеніи всѣхъ\r\nнародовъ, исключая нѣкоторыя поколѣнія, у которыхъ человѣ\r\nческаго осталось только одно лицо. Первоначальные народы\r\nЕвропы, Цельты, Скандинавы, Германцы, имѣли Друидовъ,\r\nСкальдовъ, Бардовъ; это были сильные мыслители, разу\r\nмѣется въ своемъ родѣ. Посмотрите на народы Сѣверной\r\nАмерики, истребленіемъ которыхъ такъ ревностно занимается\r\nматеріальное просвѣщеніе Соединенныхъ-ІШтатовъ: между\r\nними есть люди дивнаго глубокомыслія. Теперь спрашиваю\r\nвасъ, гдѣ наши мудрецы, наши мыслители? Когда и кто\r\nдуалъ за насъ, кто думаетъ въ настоящее время?\r\nПо нашему мѣстному положенію между Востокомъ и Запа\r\nдомъ, опираясь однимъ локтемъ на Китай, другимъ на Гер\r\nманію, мы должны -бы соединять въ себѣ два великія начала\r\nразумѣнія: воображение и разсудокъ; должны - бы совмѣщать\r\nвъ нашемъ гражданственномъ образовании исторію всего\r\nміра. Но не таково предназначеніе, павшее на нашу долю.\r\nОпытъ вѣковъ для насъ не существуетъ. Взглянувъ на наше\r\nположеніе, можно подумать, что общій законъ человѣчества\r\nне для насъ. Отшельники въ мірѣ, мы ничего ему не дали,\r\nничего не взяли у него; не приобщили ни одной идеи къ\r\nмассѣ идей человѣчества; ничѣмъ не содѣйстовали совершен\r\nствованію человѣческаго разумѣнія, и исказили все что сооб\r\nщило намъ это совершенствованіе. Во все продолженіе\r\nнашего общественнаго существованія мы ничего не сдѣлали\r\nдля общаго блага людей: ни одной полезной мысли не воз\r\nрасло на безплодной нашей почвѣ; ни одной великой истины\r\nне возникло изъ-среди насъ. Мы ничего не выдумали сами,\r\nи изъ всего, что выдумано другими, заимствовали только\r\nобманчивую наружность и безполезную роскошь.\r\nСтранное дѣло! Даже въ мірѣ науки, который обнимаетъ\r\nвсе, наша исторія разобщена отъ всего, ничего не объясняетъ,\r\nничего не доказываетъ. Если -бъ орды варваровъ, возмутив153\r\nшихъ міръ, не прошли, прежде нежели наводнили Западъ,\r\nстраны нами обитаемой, мы не доставили-бы и одной главы\r\nдля всемірной истории. Чтобъ обратить на себя вниманіе,\r\nмы должны были разпространиться отъ Берингова пролива\r\nдо Одера. Нѣкогда великій царь хотѣлъ насъ образовать, и\r\nчтобъ заохотить къ просвѣщенію, бросилъ намъ мантію\r\nцивилизации: мы подняли мантію, но не коснулись про\r\nсвѣщенія. Въ другой разъ, другой великій государь пріоб\r\nщилъ насъ своему великому посланію, проведши побѣдителями\r\nсъ одного края Европы на другой; мы прошли просвѣщен\r\nнѣйшія страны свѣта, и что-же принесли домой? Однѣ\r\nдурныя понятія, гибельныя заблужденiя, которыя отодвинули\r\nнасъ назадъ еще на полстолѣтie. Не знаю, въ крови у насъ\r\nесть что -то отталкивающее, враждебное совершенствованію.\r\nПовторю еще: мы жили, мы живемъ, какъ великій урокъ\r\nдля отдаленныхъ потомствъ, которыя воспользуются имъ не\r\nпремѣн но, но въ настоящему времени, что бы ни говорили,\r\nмы составляемъ пробѣлъ въ порядкѣ разумѣнія. Для меня\r\nнѣтъ ничего удивительнѣе этой пустоты и разобщенности\r\nнашего существованія. Конечно, въ этомъ виновата отчасти\r\nкакая - то непостижимая судьба; но, неправы и люди, кото\r\nрыхъ содѣйствіе, во всемъ что свершается въ нравственномъ\r\nмірѣ, неизбѣжно. Заглянемъ еще разъ въ исторію: она\r\nобъясняеть бытie народовъ лучше всего.\r\nЧто дѣлали мы въ то время, какъ изъ жестокой борьбы\r\nварварства сѣверныхъ народовъ, съ высокою мыслію религии,\r\nвозникало величественное зданіе новаго образованiя? Ведо\r\nмые злою судьбою, мы заимствовали первыя сѣмена нрав\r\nственнаго и умственного просвѣщенія, у растлѣнной, прези\r\nраемой всѣми народами, Византій. Мелкая суетность только\r\nчто оторвала ее отъ всемірнаго братства; и мы приняли отъ\r\nнея идею, искаженную человѣческою страстію. Въ это\r\nвремя животворящее начало единства одушевляло всю Европу.\r\nВсе истекало тамъ изъ этого начала; все сосредоточивалось;\r\nвсякое умственн движеніе силилось объединить человѣ\r\nческую мысль; всякое - побужденіе проявлялось могучею154\r\nпотребностью отыскать одну всемірную идею: это самое и\r\nсоставляеть духъ новѣйшихъ временъ. Чуждые этому дивному\r\nначалу, мы сдѣлались добычею завоевателей. Свергнувъ иго\r\nчужезем ное, мы могли -бы воспользоваться идеями, которыя\r\nразвились между тѣмъ у нашихъ западныхъ братій; но мы\r\nбыли оторваны отъ общаго семейства.\r\nСколько свѣтлыхъ лучей прорѣзалъ въ это время мракъ,\r\nпокрывавшій всю Европу! Большая часть познаній, кото\r\nрыми умъ человѣческій теперь гордится, были уже предчув\r\nствуемы тогдашними умами; характеръ новѣйшаго общества\r\nбымъ уже опредѣленъ; міру христианскому не доставало\r\nтолько Формъ прекраснаго, и онъ отыскалъ ихъ, обративъ\r\nвзоры на древности язычества. Уединившись въ своихъ\r\nпустыняхъ, мы не видали ничего происходившаго въ Европѣ.\r\nМы не вмѣшивались въ великое дѣло міра. Мы остались\r\nчужды высокимъ доблестямъ, которыми религiя озарила\r\nновѣйшія поколѣнія и которыя въ глазахъ здраваго смысла.\r\nвозвышаютъ ихъ вадъ древними народами, также какъ эти\r\nпослѣдніе возвышаются надъ Готтентотами и Лапландцами.\r\nВъ насъ не развились этѣ новыя силы, которыми она обога\r\nтила человѣческое разумѣніе; эта кротость нравовъ, потеряв\r\nшихъ свое первобытное звѣрство отъ покорности власти без\r\nоружной. Не смотря на названіе христіанъ, мы не тронулись\r\nсъ мѣста, тогда - какъ западное христианство величественно\r\nшло по пути, начертанному его божественнымъ основателемъ.\r\nМіръ пересоздавался, а мы прозябали въ нашихъ лачугахъ\r\nизъ бревенъ и глины. Коротко, не для насъ совершались\r\nновыя судьбы человѣчества; не для насъ, христіапъ, зрѣли\r\nплоды христианства.\r\nПослѣ этого, скажите, справедливо -ли у насъ почти общее\r\nпредположеніе, что мы можемъ усвоить европейское просвѣ\r\nщеніе, рязви вавшееся такъ медленно, и притомъ подъ пря\r\nмымъ и очевиднымъ вліяніемъ одной нравственной силы,\r\nсъ - разу, даже не затрудняясь розысканіемъ, какъ\r\nдѣлалось?\r\nЭто155\r\nТотъ рѣшительно не понимаетъ христианства, кто не замѣ\r\nчаетъ въ немъ стороны чисто исторической; стороны, ко\r\nторая показывая, что сдѣлало оно для людей и что должно\r\nеще сдѣлать, заключаетъ въ себѣ всю его Философію и соста\r\nвляеть необходимую часть его догматики. Такимъ образомъ\r\nхристианская религiя является не только нравственною сис\r\nтемой, выразившеюся въ преходящихъ Формахъ человѣческаго\r\nума; во силою божественною, вѣчною, дѣйствующею во\r\nвсемъ пространствѣ міра умственнаго; силою, которой види\r\nмыя дѣйствія должны намъ служить вѣчными уроками.\r\nВъ мірѣ христианскомъ все необходимо должно содѣйство\r\nвать, и въ самомъ дѣлѣ содѣйствуетъ учрежденію на землѣ\r\nсовершеннаго порядка. Въ противномъ случаѣ дѣйствитель\r\nность противурѣчила - бы слову Господа: онъ не былъ-бы\r\nпосреди своей церкви до скончанія вѣковъ. Новый порядокъ,\r\nцарствіе Божје, которое должно было осуществиться искупле\r\nніемъ, не отличалось бы отъ прежняго порядка, отъ царства\r\nзла, которое искупленіе должно было уничтожить: тогда\r\nсуществовала - бы одна вообразительная усовершимость, о\r\nкоторой мечтаетъ Философія и которую обличаетъ во лжи\r\nкаждая страница истории; суетное волненіе ума, удовле\r\nтворяющее только нуждамъ существа матеріяльнаго, которое\r\nесли когда и возносило человѣка на нѣкоторую высоту, то для\r\nтого только, чтобъ низвергнуть потомъ въ глубочайшая\r\nпропасти.\r\nНо вы возразите: развѣ мы не христиане, развѣ образованіе\r\nвозможно только по образцу европейскому? Безъ сомнѣнія,\r\nмы христиане: но развѣ Абиссинцы не христиане- же? Разу\r\nмѣется, можно образоваться отлично отъ Европы: развѣ\r\nЯпонцы не образованы и, если вѣрить одному изъ нашихъ\r\nсоотечественни ковъ, даже болѣе насъ? Но неужели вы ду\r\nмаете, что христіанство Абиссинцевъ и образованность Япон\r\nцевъ могугъ возсоздать тот, порядокъ, о которомъ я говорилъ\r\nсію - минуту, порядокъ, который составляетъ конечное пред\r\nназначеніе человѣчества? Неужели вы думаете, что этѣ156.\r\nжал кiя отклоненія отъ божественныхъ и человѣческихъ истинъ\r\nнизведуть небо на землю?\r\nВъ христианствѣ есть два направленія, рѣзко отличающаяся\r\nОдно отъ другаго: это есть дѣйствіе на человѣка и дѣйствие на\r\nвсемірное разумѣніе. Онѣ сливаются оба въ Верховномъ\r\nРазумѣ и ведутъ къ одной и той - же цѣли. Но наше ограни\r\nченное зрѣніе не можетъ обнять время, впродолжение котораго\r\nдолжны осуществиться вѣчныя предначертанія божественной\r\nмудрости. По -этому мы должны различать божественное\r\nдѣйствіе, проявляющееся въ данное время въ жизни человѣка,\r\nотъ проявляющагося только въ безконечности. Конечно, въ\r\nдень окончательного исполненія великой тайны искупленія,\r\nвсѣ сердца и всѣ умы соединятся въ одно чувство и въ одну\r\nмысль, и всѣ преграды, раздѣляюція народы и вѣроисповѣ\r\nдавія, исчезнуть; но, въ настоящее время, каждый долженъ\r\nзнать свое мѣсто въ порядкѣ общаго призванія христіанъ, то\r\nесть долженъ знать чѣмъ и какъ можетъ содѣйствовать онъ и\r\nвсе его окружающее конечной цѣли, предположенной всему\r\nчеловѣчеству.\r\nПо-этому необходимо долженъ быть особенный кругъ идей,\r\nгдѣ должны двигаться умы общества, въ которомъ должна\r\nдостигаться эта конечная цѣль, то -есть гдѣ возбужденная\r\nмысль должна созрѣть и достигнуть всей полноты своей.\r\nЭтотъ кругъ идей, эта нравственная сфера даютъ обществу\r\nособенный родъ существованія, особенный взглядъ котораго,\r\nне будучи совершенно тождественны для каждaгo недѣлимаго\r\nэтого обіцeства, какъ вотношеніи насъ, такъ и вотношеній\r\nдругихъ не -европейскихъ народовъ, составляють одинаковый\r\nспособъ ихъ бытія: слѣдствіе огромной умственной работы\r\nосьмнадцати вѣковъ, работы, въ которой участвовали всѣ\r\nстрасти, всѣ выгоды, всѣ страданія, всѣ. мечты, всѣ усилія\r\nразума.\r\nВсѣ европейские народы проходили этѣ столѣтія рука\r\nвъ руку, и въ настоящее время, не смотря на всѣ случайныя157\r\nотклоненія, онѣ всегда будуть сходиться на одной и тойже\r\nдорогѣ. Чтобъ понять семейное развитие этихъ народовъ не\r\nнужно даже изучать исторію: прочтите только Тасса, и вы\r\nувидите какъ всѣ они склоняются въ прахъ передъ Іерусали\r\nмомъ; вспомните, что впродолженіе пятнадцати вѣковь ови\r\nмолились Богу на одномъ языкѣ, покорялись одной нрав\r\nственной власти, имѣли одно убѣжденie; вспомните, что\r\nвпродолженіе пятнадцати вѣковъ, каждый годъ, въ одинъ и\r\nтотъ - же день, въ одинъ и тотъ - же часъ, однѣми и тѣми же\r\nсловами, всѣ вдругъ они возносили хвалебные гимны Всевыш\r\nнему, торжествуя величайшее изъ его благодѣяній: дивный\r\nконцерть, въ тысячу разъ изящнѣйшій, возвышеннѣйшій\r\nвсѣхъ гармоній міра Физическаго! И такъ если эта сфера, въ\r\nкоторой живутъ европейцы, сфера единственная, гдѣ человѣ\r\nческій родъ можетъ достигнуть своего конечного предназна\r\nченія, есть плодъ религiu; если напротив, враждебныя\r\nобстоятельства отстранили насъ отъ общаго движения, въ\r\nкоторомъ общественная идея христіанства развилась и приняла\r\nизвѣстныя Формы; если этѣ причины отбросили насъ въ\r\nкатегорію народовъ, которые не могли воспользоваться всѣмъ\r\nвліяніемъ христианства; то не очевидно- ли, что должно ста\r\nраться оживить въ васъ вѣру всѣми возможными способами?\r\nВотъ что я хотѣтъ сказать, говоря, что у насъ должно перена\r\nчать все воспитаніе человѣческаго рода.\r\nВся исторія новаго общества совершается въ области\r\nмнѣнія. Слѣдовательно здѣсь настоящее воспитаніе. Новое\r\nобщество, основанное на этомъ началѣ, двигалось впередъ\r\nтолько мыслію. Выгоды всегда слѣдовали за идеями, но\r\nникогда имъ не предшествовали. Мнѣнія раждали выгоды, но\r\nвыгоды никогда не раждали мнѣній. Всѣ успѣхи Запада въ\r\nсущности были успѣхи нравственные. Искали истину и нашли\r\nблагосостояніе. Вотъ какъ объясняется явленіе новаго общества\r\nи его образованіе; иначе оно совершенно непонятно.\r\nПервыя столѣтія новой истории наполняются гоненіями за158\r\nвѣру, мученичествомъ, разпространеніемъ христианской вѣры,\r\nереся ми и соборами. Движеніе всей этой эпохи, не ис\r\nключая и нашествия варваровъ, связано тѣсно съ усиліями\r\nновѣйшаго разума еще въ дѣтствѣ. Вторую эпоху напол\r\nняютъ: образованіе іерархіи, сосредоточеніе духовной власти\r\nи безпрерывное распространіе религии на Сѣверѣ. За - тѣмъ\r\nслѣдують: усиленіе религиознаго чувства до высочайшей\r\nстепени и упроченіе религиозной власти. Философическое и\r\nлитературное развитіе ума и образованіе нравовъ подъ влія\r\nніемъ религии оканчиваютъ эту исторію, которая имѣетъ точно\r\nтакое-же право на названіе священной, какъ и исторія древ\r\nняго избраннаго народа. Наконецъ, и настоящее положеніе\r\nобщества заимствуетъ свой характеръ отъ религіознаго про\r\nтиводѣйствія, отъ новаго направления, которое религия дала\r\nчеловѣческому духу. Такимъ образомъ, можно сказать, что\r\nу новѣйшихъ народовъ мнѣніе было единственнымъ могучимъ\r\nдѣятелемъ; оно поглощало всѣ матеріальныя, положительныя\r\nиличныя выгоды.\r\nЗнаю: вмѣсто - того чтобъ дивиться этому дивному порыву\r\nчеловѣчества къ возможному совершенству, его называли\r\nФанатизмомъ, суевѣріемъ. Но что бы ни говорили, подумайте,\r\nкакъ сильно должно отпечатлѣться на характерахъ этихъ\r\nнародовъ, какъ въ добромъ, такъ и въ дурномъ отношеніи,\r\nэто развитие общественности, вполнѣ совершенное однимъ\r\nчувствомъ! Пусть поверхностная Философія вопіетъ, что\r\nхочетъ, проти въ войнъ за вѣру, противъ костровъ зажженныхъ\r\nнетерпимостію: мы можемъ только завидовать народамъ,\r\nкоторые въ этой сшибкѣ мнѣній, въ этой кровопролитной\r\nборьбѣ за истину, создали себѣ цѣлый міръ идей, міръ, кото\r\nрый мы не можемъ представить себѣ воображеніемъ, не\r\nтолько перенестись въ него тѣломъ и душой, какъ у насъ\r\nпредполагаютъ.\r\nПовторяю еще: въ Европѣ не все было умно, добродѣтель\r\nво, религиозно; но въ ней все проникнуто таинственною\r\nсилой, которая царила самодержавно цѣлый рядъ столѣтій;\r\nвъ ней все слѣдствіе того безконечнаго сцѣоленiя идей и159\r\nявленій, которыя образовали настоящее общество. Изъ мно\r\nгихъ доказательствъ, вотъ одно. У народа, Физіономія котораго\r\nоттѣвена рѣзче прочихъ, постановленія котораго проникнуты\r\nнаиболѣе новѣйшимъ духомъ, словомъ у Англичанъ, почти\r\nодна религиозная исторія. Что такое бурная эпоха Карла I\r\nи Кромвеля, предшествовавшая ихъ настоящему благососто\r\nянію, и весь этотъ длинный рядъ происшествiй, -ее породив\r\nшихъ, до самаго Генриха VIII, какъ не развитие чисто\r\nрелигиозное? Во всемъ этомъ періодѣ, выгоды чисто поли\r\nтическiя появляются второстепенными побудителями, и часто\r\nисчезають совершенно, или приносятся въ жертву мнѣнію.\r\nДаже въ эту самую минуту, какъ я пишу*, что волнуеть эту\r\nпривиллегированную землю? Выгоды религиозныя. Ко\r\nротко, есть -чи въ Европѣ народъ, который не нашелъ-бы въ\r\nсвоемъ національномъ сознаніи, еслибъ только захотѣлъ\r\nпоискать, этого особеннаго начала, которое, подъ видомъ\r\nсвященной мысли, постоянно было животворящимъ дѣятелемъ,\r\nдушею общественнаго бытия, во все продолженіе его сущес\r\nтвованія?\r\nДѣйствіе христианства отнюдь не ограничивается его пря\r\nмымъ и непосредственнымъ вліяніемъ на умы людей. Испо\r\nлинское предназначеніе его должно быть слѣдствіемъ множества\r\nнравственныхъ, умственныхъ и общественныхъ сопряженій,\r\nвъ которыхъ человѣчество должно найти возможный просторъ\r\nдля всѣхъ направленій своей дѣятельности. Отсюда понятно,\r\nчто все свершившееся съ первaго дня нашей эры, или\r\nлучше съ той минуты, какъ Спаситель сказалъ своимъ\r\nученикамъ: “идите, проповѣдуйте Евангеліє всей твари! ”\r\nнеисключая и самыя гоненія на христианство, совершенно\r\nсогласуется съ, этимъ общимъ понятіемъ объ его вліяній.\r\nЧтобъ убѣдиться въ дѣйствительномъ осуществленіи вро\r\nроческихъ изреченій Христа, довольно одного взгляда на\r\nповсемѣстное проявление его царствія въ сердцахъ людей,\r\nпроявленіе сознательное или безсознательное, вольное или\r\n* 1829.160\r\nвсе Что\r\nневольное. Такимъ образомъ, не смотря на всѣ несовер\r\nшенства, на есть дурнаго и порочнаго въ на\r\nстоящемъ европейскомъ обществѣ, частное осуществленіе\r\nцарствія Божія въ немъ неоспоримо, потому- что оно заклю\r\nчаетъ въ себѣ начало безконечнаго совершенствованiя и\r\nсодержитъ въ зародышѣ и въ начальныхъ проявленіяхъ все\r\nвужное для конечнаго осуществленія его на землѣ.\r\nТеперь позвольте мнѣ заключить это разсужденіе о вліяній\r\nрелигии на общество выпискою изъ одной вамъ неизвѣстной\r\nстатьи написанной мною гораздо прежде.\r\n“ Нѣтъ никакого сомнѣнія, говорилъ я, что тотъ, кто не\r\nзамѣчаетъ дѣйствій христианства, вездѣ, гдѣ человѣческая\r\nмысль приходитъ съ нимъ въ соприкосновеніе, какимъ бы то\r\nни было образомъ, даже противодѣйствуя ему, тотъ не имѣетъ\r\nобъ немъ настоящаго понятія. Вездѣ, гдѣ произносится имя\r\nХриста, одно это имя увлекаетъ людей проти въ ихъ воли.\r\nНичто не обнаруживаетъ такъ божественнаго начала этой\r\nрелигии, какъ этотъ отблескъ безусловной всемірности, кото\r\nрымъ ова проникаетъ въ душу всѣми возможными спосо\r\nбами; овладѣваетъ умами, даже въ то время, когда они,\r\nкаясется, противятся ей наиболѣе; покоряетъ, сообщая разу\r\nмѣнію истины, дотолѣ ему неизвѣсныя, возбуждая въ сердцѣ\r\nощущенія, до - сихъ- поръ имъ не испытанныя, вдыхая въ\r\nнасъ чувства, которыя безъ нашего вѣдевія вводятъ насъ въ\r\nпорядокъ общій. Такимъ образомъ она опредѣляетъ кругъ\r\nдѣйствій каждaго вособенности, устремляя въ тоже время\r\nдѣйствія всѣхъ къ одной цѣли. При разсматриваніи хрис\r\nтіанства съ этой точки, каждое изъ пророческихъ изреченій\r\nХриста дѣлается осязаемою истиною. Отсюда можно видѣть\r\nясно игру всѣхъ рычаговъ, которые приводитъ въ движение\r\nего всемогущая рука, ведя человѣка къ его предназначенію,\r\nникакъ не ограничивая его дѣятельности, никакъ не пода\r\nвляя ни одной изъ силъ ему врожденныхъ, но напротивъ\r\nудвояя ихъ, возвышая до безконечности. Ни одно изъ\r\nвравственныхъ началъ не остается бездѣйственнымъ; оно\r\nпользуется всѣми способностями мысли, всею пламенною\r\n1161\r\nрасширимостію чувства, героизмомъ души сильной и пре\r\nданностію ума покорнаго. Доступное всякому создавію,\r\nодаренному разумѣніемъ, сливаясь съ каждымъ біеніемъ\r\nнашего сердца, оно поглощаетъ все, ростеть и даже укрѣп\r\nляется препятствіями, которыя встрѣчаетъ. Съ геніяльнымъ\r\nчеловѣкомъ, оно возносится на высоту недосягаемую для\r\nдругихъ; съ умомъ робки мъ, идетъ по землѣ мѣрнымъ\r\nшагомъ; въ умѣ мыслящемъ, безусловно, глубоко; въ душѣ\r\nпреобладаемой воображеніемъ, зөирно, творить миріады\r\nобразовъ; въ сердцѣ нѣжномъ, любящемъ, проявляется ми\r\nлосердіемъ и любовью. Оно идеть всегда вмѣстѣ съ разумѣ\r\nніемъ ему предавшимся, сообщая ему силу, теплоту, ясность.\r\nПосмотрите, какъ разнообразны природы, какъ многочи\r\nсленны силы, которыя оно приводитъ въ движеніе; сколько\r\nразличныхъ дѣятелей сливается во-едино, сколько сердецъ,\r\nсовершенно несходныхъ одно съ другимъ, бьется для одной\r\nединственной идеи!\r\nЕще удивительнѣе общее дѣйствіе христианства. Взгля\r\nните на картину полного развитія новаго общества, и вы\r\nувидите, что христианство преобразуетъ всѣ человѣческiя\r\nвыгоды въ свои собственныя; потребность вещественную\r\nвездѣ замѣнаетъ потребностію нравственною; возбуждаетъ въ\r\nмірѣ мыслительномъ эти великія пренія, которыхъ вы не\r\nвстрѣтите въ истории другихъ эпохъ, другихъ обществъ; вос\r\nпламеняетъ это ужасное бореніе мнѣній, въ которомъ цѣлая\r\nжизнь народовъ становится одною великою идеею, однимъ\r\nбезконечнымъ чувствованіемъ. Вы увидите, что все создано\r\nИмъ, и только имъ: и жизнь частная и жизнь общественная,\r\nи семейство и отечество, и наука и поэзія, и умъ и воображе\r\nніе, и воспоминания и надежды, и восторги и горести.\r\nСчастливы тѣ, которые во глубинѣ души сознають свои\r\nдѣйствія въ этомъ великомъ движеній міра, движеній возбуж \"\r\nденномъ самимъ Богомъ!\r\nНо время обратиться къ вамъ, сударыня. Признаюсь, мнѣ\r\nтяжело оторваться отъ этихъ общихъ взглядовъ. Картина,\r\nкоторая съ этой высоты представляется мнѣ, есть для меня\r\n11162\r\nисточникъ всего утѣшительнаго. Сладостное вѣрованіе въ\r\nбудущее благоденствие человѣчества ясивить мою душу, когда,\r\nсдавленный жалкото, окружающею мепя существенностію, я\r\nжажду подышать воздухомъ чистѣйшимъ, взглянуть на небо\r\nяснѣйшее. Впрочемъ, мнѣ кажется, что я не употребилъ\r\nвашего терпѣнія во зло. Прежде всего вадобно было показать\r\nвамъ точку зрѣнія, съ которой должно смотрѣть на христіап\r\nскій міръ и на наши дѣйствія въ нашемъ мірѣ. Мокетъ - быть\r\nвамъ покажется, что я слишкомъ нападаю на насъ: нѣтъ,\r\nговорилъ истину, ін еще не высказалъ се вполнѣ. Впрочемъ\r\nдухъ христианства не терпитъ никакого ослѣпленія, а тмъ\r\nболѣе народныхъ предрассудковъ, потому- что они разъедII\r\nпяютъ людей долѣе всего.\r\nЭто письмо довольно длинно. Вначалѣ я полагалъ, что\r\nвысканіу все въ нем ногихъ словахъ, по впослѣдствій увидѣлъ,\r\nчто разсмотрѣвіе этого предмета можетъ составить цѣлый\r\nВы мнѣ напишете, согласпы - ій вы съ моими мнѣ\r\nріями. Но во вся комъ случаѣ, вы не избавитесь\r\nписьма, потому - что мы только приступили къ предмету\r\nнашего разсужденія......\r\nтомъ.\r\nНЕКРОполисъ.\r\n1829, декабря 17.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Moia molitva",
        "article": "ОТы, Кого хвалить не смѣю,\r\nТворецъ всего, Спаситель мой!\r\nНо Ты, къ Кoму я пламенѣю\r\nМоимъ всемъ сердцемъ, всей душой, —\r\nТ. I, - 1\r\nКто по Своей небесной волѣ\r\nГрѣхи любовью превозмогъ,\r\nПриникъ страдальцевъ къ бѣдной долѣ,\r\nКакъ другъ и братъ, отецъ и Богъ.\r\nКто солнца яркими лучами\r\nСіяетъ мнѣ въ красѣ денной,\r\nИ огнезвѣздными зарями\r\nВсегда горитъ въ тиши ночной;\r\nКрушитель зла, Судья верховный, —\r\nКто насъ спасаетъ отъ сѣтей,\r\nИ ставитъ противъ тмы грѣховной\r\nВсю бездну благости Своей.\r\nУслышь, Христосъ, мое моленье,\r\nМой духъ Собою озари,\r\nИ сердца бурнаго волненье,\r\nКакъ зыбь морскую усмири;\r\nПрими меня въ Свою обитель,\r\nЯ блудный сынъ, — Ты отче мой;\r\nИ, какъ надъ Лазаремъ, Спаситель,\r\nО, прослезися надо мной!\r\nМеня не крестъ мой ужасаетъ:\r\nСтраданье вѣрою цвѣтетъ;\r\nСамъ Богъ кресты намъ посылаетъ,\r\nА крестъ нашъ Бога намъ даётъ.\r\nТебѣ во слѣдъ итти готовый,\r\nМолю, чтобъ духъ мой подкрѣпилъ;\r\nХочу носить вѣнецъ терновый,\r\nТы Самъ, Христосъ, его носилъ.\r\nНо въ мрачномъ, горестномъ удѣлѣ,\r\nХоть я безъ ногъ и безъ очей,\r\nЕще горитъ въ убитомъ тѣлѣ\r\nПожаръ бунтующихъ страстей.\r\nВъ Тебѣ одномъ моя надежда,\r\nТы радость, свѣтъ и тишина,\r\nДа будетъ брачная одежда\r\nРабу строптивому дана.\r\nТревожной совѣсти угрозы,\r\nО Милосердый, успокой;\r\nТы видишь покаянья слёзы;\r\nМолю, не вниди въ судъ со мной;\r\nТы всемогущъ, а я безсильный;\r\nТы Царь міровъ, а я убогъ;\r\nБезсмертенъ Ты, — я прахъ могильный,\r\nЯ быстрый мигъ, —Ты вѣчный Богъ!\r\nО! дай, чтобъ вѣрою святою\r\nРазсѣялъ я туманъ страстей,\r\nИ чтобъ безоблачной душою\r\n\"Прощалъ врагамъ, любилъ друзей;\r\nЧтобъ лучъ отрадный упованья\r\nВсегда мнѣ въ сердце проникалъ;\r\nЧтобъ помнилъ я благодѣянья,\r\nЧтобъ оскорбленья забывалъ.\r\nИ на Тебя я уповаю:\r\nКакъ сладко мнѣ любить Тебя!\r\nТвоей я благости ввѣряю\r\nЖену, дѣтей, всего себя!\r\nО, искупя невинной кровью\r\nВиновный, грѣшный міръ земной,\r\nПребудь божественной любовью\r\nВездѣ, всегда, во мнѣ, со мной!\r\nВ. КОВЛОВЪ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Knut. («Remiannyi knut, nebezukhannyi…»)",
        "article": "КНУТъ.\r\nРемянный кнутъ, не безъуханный,\r\nЗабытый въ полѣ вижу я,\r\nИ вотъ уже мечтою странной\r\nДуL наполнилась моя.\r\nКто далъ тебѣ твой видъ приятный,\r\nТебя тесемкою обвихъ,\r\nи кто твой кончикъ сыромятный\r\nТакъ превосходно прикрѣпилъ?\r\nСкажи мнѣ кто владѣлъ тобою,\r\nи что онъ былъ за человѣкъ?\r\nСъ тяжелой, легкой-ли рукою,\r\nА главное, —кого ты сѣкъ?\r\nСтегалъ - ли ты кляченки жалкой\r\nХребетъ и впалые бока,\r\nИль, мирно чередуясь съ палкой,\r\nГулялъ по ж... мужика?\r\nМужчинZ-ли больше ты исправихъ,\r\nИль также женщинъ поучалъ?\r\nи тотъ зачѣмъ тебя оставили,\r\nКто, квутъ! тобою обладалъ?\r\nТы, громко дѣвок вызывая\r\nИль къ земскому, иль на гумно,\r\nИль къ барину подъ сѣнь сарая\r\nСтучалъ-ли въ низкое окно?\r\nИль, можетъ быть, о бичь славянскій!\r\nВооружaсь тобой, ходопъ\r\nДалъ з.... цѣ понять дворянской\r\nТоску простыхъ мужичьихъ ж...?\r\nи чтобъ ни дѣлал, ты донышѣ,\r\nПривѣтъ тебѣ усердный мой,\r\nОпора трона, другъ святыни,\r\nСимволъ страны моей родной.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Gretsiia. N. F. Shcherbine («Poet, ty videl ikh, razvaliny sviatye…»)",
        "article": "ГРЕЦІЯ\r\n(Н. ө. ЩЕРБинѣ)\r\n\r\nПоэтъ, ты видѣлъ ихъ, развалины святыя,\r\nСеленья бѣднья и храмы вѣковые\r\nТы видѣлъ Грецію… и на твои глаза\r\nЯвлялась горькая художника слеза.\r\nСкажи, когда склонясь подъ тѣнью сиккоморы,\r\nТы тихо вдаль вперямъ задумчивые взоры,\r\nИ море синее плескалось предъ тобоії,\r\nПослушная мечта тебѣ шептала ль страстно\r\nО временахъ иныхъ, странѣ совсѣмъ иной,\r\nСтранѣ, гдѣ было все такъ юно и прекрасно?\r\nГдѣ мысль еще жила овѣкѣ золотомъ\r\nБезъ крови и безъ слезъ… гдѣ въ блескѣ моло.Домъ\r\nОбожественная преданьями народа\r\nІвѣла и нѣжилась могучая природа;\r\nFѣ внемля набожно оракула словамъ,\r\nДовѣрчивый народъ бѣжаль къ своимъ богамъ\r\nСъ веселой шуткою и рѣчью откровенной;\r\nГдѣ боги не были угрозой для вселенной,\r\nНо идеалами великими полны…\r\nГіѣ за преданіемъ не пряталося чувство,\r\nГѣ были красотѣ лампады возжены,\r\nГдѣ Эросъ самъ былъ богъ, а цѣль была искусство,\r\nГдѣ выше всѣхъ вѣнковъ стоялъ вѣнокъ пѣвца,\r\nГдѣ предъ напѣвами хіосскаго слѣпца\r\nСклонялись мудрецы, и судьи, и гетэры,\r\nГдѣ въ мысли знали жизнь, въ любви не знали мѣры,\r\nГлѣ все любило, все: со страстью, съ полнотой,\r\nГдѣ наслаждения безсмертный не боялся,\r\nГдѣ молодой Нарциссъ своею красотой\r\nВъ томительной тоскѣ до смерти любовался;234 ВРЕМЯ\r\nГлѣ царь предъ статуей любовью пламенѣлъ,\r\nГдѣ даже лебедя илѣнить умѣла Леда,\r\nИ, вѣрно, съ трепетомъ зеленый миртъ глядѣлъ\r\nНа грудь Аспазіи, на кулри Ганимеда…\r\nА. АДухтинъ",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Books on sale",
        "article": "Въ книжномъ МАГАЗинѣ Н. М. ЩЕПКИНА и К °.\r\nКоммиссионЕРА ИМПЕРАТОРСКАго РУССКАГО ГЕОГРАФИЧЕСКАго\r\nОБЩЕСТВА и МинистЕРСТВА ГОСУДАРСТВЕнныхъ ИМУЩЕСтвъ:\r\nна Лубянкт, ва домъ Сисалина,\r\nПРОДАЮтся вновь вышедшIЯ:\r\nНАРОДНЫЯ РУССКІЯ СКАЗКИ. А. Н. Афанасьева. (Изданіе 2-е)\r\nК. Солдатенкова и Н. Щепкина, выпускъ 1 -й. Москва 1838 г. Цѣ\r\nна 30 к., съ пересылкою 75 к. сер.\r\nФилософскІЙ ЛЕКСИконъ. с. г. Томъ 1-й, А. Б. В. Кіевъ\r\n1857 г. Цѣна 2 рубл. 50 к., съ пересылкою 3 рубл. сер.\r\nСОЧИНЕНІЯ ПУШКИНА. 7-й дополнительный томъ. Изданіе П.\r\nВ. Анненкова. Спб. 1887 г. Цѣна 1 рубль, съ пересылкою 1 рубль\r\n30 к. сер.\r\n»\r\nА. С. ГРИБОѣдовъ и Его сочиНЕНІЯ. Съ приложениями: 1) Порт\r\nрета автора, 2) Изображенія памятника надъ его могилою, 3) АФ\r\nтографа, 4) Герба Грибоєдовыхъ, 3) Сценъ изъ комедій. «Горе отъ\r\nУма» а) Балъ и b) Явленіе Репетилова, 6) Статей о комедій «Горе\r\nотъ Ума» изъ журналовъ (1825— 1827). Изданіе Евграфа Серчев\r\nскаго. Спб. 1838 г. Ц. 3 р. Съ пересылкою 3 р. 73 к. сер.\r\nСАДовниЧЕСтво. Переводъ Figures pour l'almanach du bon jar\r\ndinier Д. Ч. Общества В. Делла-Восса, съ добавленіемъ статьи «О раз\r\nмноженіи растений» И. Палимпсестова. Одесса 1838 г. Ц. 1 p. 73 к.\r\nСъ пересылк. 2 p. 23 к. сер.\r\nРУКОВОДСТВо къ тонкОРУННОМУ овЦЕВОДСТВУ для средней\r\nи южной полосъ Россіи. Составлено ученымъ агрономомъ, классифи\r\nкаторомъ овчарныхъ заводовъ, дѣйствительнымъ членомъ нѣкоторыхъ\r\nсельско - хозяйственныхъ обществъ, Редемейстеромъ, въ 2 - хъ ч. Одесса\r\n1858 г. ц. 2 p. 28 к. Съ пересылк. 2 р. 75 к. сер.\r\nСЕльско-хозяйственныя постройки и СЕЛЬСКОЕ ьсков БЛАго\r\nУСТРойство, основанное на настоящемъ состоянии сельскаго хозяй\r\nства, составленное для содѣйствія народному благосостоянію, Э. Г.\r\nНейманомъ. Изд. 3-е съ 207 чертежами, на 21 таблицѣ. Спб. 1838 г.\r\nЦ. Зр. Съ пересылк. 3 р. 73 к. сер.ДРАМАТИЧЕСКIЯ сочинЕНІЯ ШЕКСПИРА. Переводъ съ англій\r\nскаго Н. Кетчера, выправленный и пополненный по найденному Понъ -\r\nКолльФОмъ старому экземпляру іn folio. 1632 г.\r\nЧАСТЬ 5-я. Тимонъ Aөинскій.\r\nДва Веронца.\r\nЮлій Цезарь.\r\nАнтоній и Клеопатра.\r\nИзданіе K. Солдатенкова и Н. Щепкина. М. 1858 г. ц. каж\r\nдой части 1 р. Съ пересылк. 1 p. 30 к. сер.\r\nVIII-й томъ ИСТОРІЯ РОССІВ. Сочиненіе с. Соловьева. М. 1888 г.\r\nЦѣна 2.р. Съ пересылк. 2 р. 30 к. сер.\r\nү-й томъ ИСТОРІЯ России. Сочиненіе с. Соловьева (2-е из\r\nданіе). М. 1838 г. ц. 2 р. Съ пересылк. 2 р. 50 к. сер.\r\nДНЕВникъ КАММЕРЪ- ЮНКЕРА БЕРХГОЛЬЦА, веденный имъ въ\r\nРоссіи въ царствованіе Петра Великаго, съ 1721-го по 1725 г.\r\nПеревелъ съ нѣмецкаго И. Аммонъ. Ч. 2-я (1722-й г). М. 1888 г.\r\nЦ. 1 p. 75 к. Съ пересылк. 2 p. 25 к. сер.\r\nФИЗИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФІЯ АКАДЕМИКА Э. ЛЕНЦА. Руководство\r\nдля военно - учебныхъ заведеній. (Изданіе 2-е). Съ приложеніемъ осо\r\nбаго атласа. Спб. 1838 г. ц. 3 р. 30 к. Съ пересылкою 4 р. 23 к.\r\nсеребромъ.\r\nПРИРОДА и люди. Уроки географій, читанные въ Николаев\r\nскомъ Сиротскомъ Институтѣ. Спб. 1858 г. Книга 1-я, выпускъ 1-й.\r\nЦ. 1 p. Съ пересылк. 1 p. 30 к. Книга ІІ - я, выпускъ II - й. Ц. 1 р.\r\n25 к. Съ пересылк. 1 p. 75 к. сер.\r\nСОБРАНІВ сочинений и. И. ЛА ЖЕчникова, съ портретомъ ав\r\nтора. Спб. 1888 г. 8 томовъ. Ц. 8 р. Съ пересылк. 11 р. сер.\r\nЗА Ниски овъ ОСАДѣ СЕВАСТОПОЛЯ Н. Берга. 2 тома, съ 2-мя\r\nпланами. Изданіе K. Солдатенкова и Н. Щепкина. М. 1888. ц. 2 р.\r\n30 к. Съ пересылк. 3 р. сер.\r\nСЕВАстопольский АЛЬБомъ Н. Берга, съ 37 - ю рисунками\r\nбольшаго Формата; при нихъ текстъ на русскомъ и Французскомъ\r\nязыкахъ. Изданіе K. Солдатенкова и Н. Щепкина. М. 1888 г. Ц7 р.\r\nСъ пересылк. 8 р. сер.\r\nнпкоЛАЇЙ ВЛАДИМIРовичъ СТАНКевичъ. Переписка его и\r\nбіографія, написанная П. А. Анненковымъ, съ портретомъ Станкевича.\r\nм. 1858 г. ц. 1 р. 50 к. Съ пересылк. 2 р. сер.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "«Ne smeitesia nad nim, chto slabyi i bol'noi…»",
        "article": "Не смѣйтеся надъ ним, что слабый и больной,\r\nБезумною своей поникнувъ головой,\r\nОпъ проклинаетъ все свой трудъ сухой и глупый,\r\nИ отъ людей бѣкать въ дремучій хочет, лѣсъ.\r\nи вѣчно говоритъ про блеск'ъ чужихъ небесъ,\r\nПро волны дальuiя и дикихъ скалъ уступы,\r\nКонечно небольшой межъ нами онъ поэгъ,\r\nНо если у него волшебной рѣчи нѣтъ,\r\nТо сколько ж, у него тоски, любви, желаніії!\r\nИ между тѣмъ какъ онь, подъ ношено страданій\r\nВсе силится взойдти на Bьшину горы,\r\nВы около своей копошитесь норы,\r\nПодняться къ небесам, не думая, не смѣя,\r\nИ даже пожелать большого не умѣя.\r\nпл. Кусковъ",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "II. Istoricheskoe izvestie ob indostanskikh vdovakh. (Iz «Dekady».)",
        "article": "H.\r\nИСТОРИЧЕСКОЕ ИЗВѢСТІЕ\r\nобЪ Ин достанскяхЪ вдовахО.\r\n( ИзЪ Декады. )\r\nИ звѣспшо, что Индосіпанскія вдовы имѣютъ обычаи сжигать себя на кострѣ ихЪ супруговъ. Многіе Историки сообщали подробности болѣе или менѣе вѣрныя о сей героической жертвѣ. МаркиДЬ Бел л сел ей , управляющій Англійскими владѣніями вЪ сей части свѣта , пишетъ недавно вЪ сланное Правленіе Великобританской ОстЪиндской Компаніи,чточмело сихЪ жерпнзЬ простирается до тридцати тысячъ вЪ годѣ. Сіе извѣстіе несправедливо; и то, что убійственный законъ осуждаетъ на смерть двойныхъ ыладенцеьЪ , какЪ скоро они родятся-\r\n48\r\nУтверждаю, что сей законъ не суще» ешвуетЪ. Народъ человѣколюбивый , по скоимЪ политическимъ и религіознымъ учрежденіямъ , крошкой и чувствительной до того, что онЪ нс емѣеіпЪ проливать крови животныхъ И питаться ихЪ мясомЪ , имѣя вѣру КЪ переселенію дутЬ, — сей народЪ не могЪ никогда внесши такого варварскаго и свирѣпаго закона.\r\nЧто касается до обычая, Погубившаго столько жертвъ между вдо» вами , могу увѣрить, что онЪ почти истребился. Монголы, основавъ династію на развалинахъ трона Индѣ иски хЪ ІГринігевЪ, запретили сіи Варварскіе обычаи , и сЪ того времени, то есть отЪ XI вѣка Христіанскаго лѣточнслені'я , не погибло можешь быть ни тысячи женщинъ отЪ сего великодушнаго дѣла , котораго безъ сомнѣнія не одобряю, но которому не могу не удивляться» Прибавлю, что Европейцы, равиоѵгЬр® но пго(Тчениые симь обычаемъ, уіпнер* Дили поколѣніе Монгольскихъ Маю- мешанЬ во бсѢхЬ областяхъ сей об-\r\n\\\r\n49\r\nішгриой земли, иии покоренной. Й в'Ь самомЪ дѣлѣ , вЪ теченіе двадцати лѣіпЬ, проведенныхъ .мною въ Индіи , спірднсігівуя по нсѣмЪ ея мѣстамъ изЪ конца нЪ конецъ, я видѣлЬ только ОДИНЪ примѣръ ВДОВЫ , добровольно принесшей себя вЬ жертву, СЪ у довод ьствіемЪ подтверждаю сію истину , і;Ъ чести Монгольскихъ законовъ и философическаіо духа Европейцевъ.\r\nПредставлю краткую истерическую картину обрядовъ, соединенныхъ сЪ сею великою жертвою, которая можетъ Сыть возобновлялась чаше ьЪ прежнія времена, но которую однакожь не повелѣваетъ точный законѣ Браліы} какЪ писали нѣкоторые Аыпорьі.\r\nЁстьли женщина, сЪ которою Индусъ (*) соединилъ судьбу свою, пережила супруга : то она ведетъ жизнь уединенную и скрытную. Единстве почитается у сего народа слѣдствіемъ гнѣва Небеснаго. ІЗдовы живушІВ вЬ удаленіи omis людей и семействі , нс могутъ входить нЪ домашнее хозяй-\r\nС* J Ин4цсы особлиаой народѣ между\r\nИндѣйцами* .\r\nT. 1У. к. /* г\r\n50\r\nсгпво , отказываются отЪ всѣхЪ удовольствій , и снимаютъ сЪ себя драгоцѣнныя украшенія , чтобы примириться сЪ раздраженнымъ рокомъ. Щастіе жить сЪ супругомъ вЪ будущей жизни требуеіпЪ, чтобы онѣ умерли вмѣстѣ сЪ нимЪ.\r\nМолодая Браминка , изЪ города Бенгала, лежащаго на берегу І'аніеса, 19 или 20 лѣтЪ, мать дьоихЪ дѣтей , лишилась мужа, который ле- жалѢ больнымъ не болѣе недѣли*\r\nМолодая вдова была изъ колѣна БабусовЪ , перваго г/Ь каппі Браминовъ, изЪ которыхЪ берутъ священниковъ Для служенія. КакЪ скоро Медикъ сказалъ, что нѣтъ никакой надежды, она объявила родственникамъ, что хочетъ сжечь себя вмѣстѣ сЪ супругомъ.\r\nОпіецЪ Виссіакоды (Зто было имя молодой вдовы) старался обратить ее кЪ разсудку языкомъ нѣжности и чувствомъ умиленія. ОнЪ говорилъ ей о дѣтяхъ, которыя требуютъ еще попеченій, которыя безъ нее останутся сиротами, и для которыхЬ ни что не можетъ замѣнить любви Материнской*\r\n51\r\nНаконецъ онЪ представилъ ей, что новые законы не позволяютъ сего приношенія. „Сь деньгами, отвѣчала молодая вдова, образецъ добродѣтели и любви супружеской, сЪ деньгами ты можешь вытребовать мнѣ позволеніе. Люблю дѣтей, но хочу соединить прахЬ мой сЪ прахомъ супруга, есіпьли не льзя сохранить его жиз» Ни.** СЪ того времени она не хотѣла уже внимать ни голосу отца, ни чувствамъ Природы ; непоколебимая вЪ своемъ намѣреніи , возвратилась ВЪ комнату бальнаго, и продолжала ходить за нимъ. Я самЪ былъ тому свидѣтелемъ. Лкананде ■ Бабу , отецЬ Милой Виссіакоды , вЪ жестокомъ отчаяніи исполнилъ ея желаніе противъ своей воли. Отнеся деньги кЪ Англійскому Начальнику, котораго не хочу именовать здѣсь , онЪ получилЬ для дочери позволеніе сжечь себя на томЪ самомЪ кострѣ , на которомъ надлежало обратить вЪ пепелъ бездушные остатки любезнаго ей человѣка\r\nНравы Индусовъ заставили бы Почесть домЬ оскверненнымъ и се-\r\nГ Я\r\nмейство виновнымъ, естьлн бы одинъ изЪ членовъ умерЪ вЪ домѣ, умирающій переносится на берега Гангеса или Индуса ; іпамЪ долженъ онЪ кончить жизнь, погрузивъ руки вЪ воду одной изЪ еихЪ рѣкѣ; вЪ другихЪ мѣстахъ , изЪ любви кЪ человѣчеству и кЪ чистотѣ , мертвыя тѣла кладутся на костеръ тотчасъ по охладѣй і и.\r\nБЪ ту минуту, какЪ ДелуерамсЪ- Бабу началъ отходить, его перенесли на берегЬ Гапгеса , обоготворенной рѣки, которая, по сей причинѣ, называется путелСЬ небе.нымЪ. Едва совершились омовенія и обряды, требуемые древнею вѣрою сего парода , уже ДепуерамсЪ пересталъ дышать и жить.\r\nМолодая его супруга, пораженная до глубины сердца, не однѣми слезами изливала свою горесть. Она возвратилась кЪ отцу сЪ малолѣтними дѣтьми , нечувствительными еще кЪ ихЪ потерѣ , и іпамЪ приготовлялась кЪ жертвѣ , наслаждаясь вЪ мысляхъ вѣч н ымЪ бла жен с г п в о м Ъ , обѣта н и ы мЪ Религіею іпѣмЪ чистымъ и добродѣ-\r\n53\r\nтельнымъ душамъ, которыя соблюдали на землѣ святость супружескихъ обѣтовЪ, и которыя прекращаютъ бытіе свое на одномъ кострѣ сЪ супругомъ, Внсс'іакодп прижимала кЪ сердцу дѣтей, сихЪ залоговъ любви споен, вЪ то самое время , когда , по неизъяснимому противорѣчію, она разставалась сЪ иигти противъ воли сердца и законовъ Природы,\r\nОна заключала еще вЪ своихЪ объятіяхъ нѣжные плоды любви супружеской , когда явился втецЪ ея Ака~ панда сЪ заложенною лампадою. По- іа ни я сама лампаду , вдова даетЬ знать , что она совершаетъ жертву доброю волею,безЪвсякаго принужденія. Кто можешЪ выразить отчаяніе Аха- •нанді. Бабу , и всѣхЪ бывшихъ свидѣтелей того равнодушія , сЪ которымъ Впссіакодн погасила лампаду, рукою отца кЪ ней поднесенную ? Кдка она произнесла сей безмолвной отвѣтъ (ни отецЪ, ни жена вдовые не могутъ во время сего обряда ни говорить, ни даже глядѣть друіЪ йа друіа), и тотчасъ удалилась отЪ\r\n54\r\nдѣтей кЪ родственникамъ , чтобы принять и пролить послѣднія слезы, Скоро послѣ тою разставшись сЪ ними сѣ твердою душею, готовою кѣ жертвѣ , она приIотопила собственными руками пѵір'Ь разлуки, послѣдній, которому быть надлежало. Такая сила души необыкновенна и непостижима, Не буду ее описывать,\r\nПо окончаніи пира и всѣхЬ приготовленій кЪ торжественному обряду , молодая вдова, одѣтая вЪ бѣ~ лое платье ( это цвѣтѣ траура и цвѣтѣ вдовій), но украшенная драгоцѣнными каменьями , какѣ вѣ день брака , вышла изЪ дому , державѣ за руки дѣтей, сопровождаемая матерью и свекровью. Она открывала ходѣ сей печальной и мрачной процессіи j судя по ея виду , по ясному лицу , по наружному спокойствію души, казалось, что сей обрядѣ былЪ праздничнымъ торжествомъ. Она при- ближилась со всѣмѣ семействомъ и сЪ толпою зрителей кЪ берегу Ган- геса , кѣ тому самому мѣсту , I дѣ стоялЬ костерѣ. Позади всѣхЪ\r\nшли музыканты , играя печальные голоса на звонкихъ инструментахъ.\r\nУ берега рѣки Впссіакодн взглядываетъ на костерЬ, гдѣ лежало тѣло покойника, сЪ умиленіемъ опускаетъ взоры на дѣтей, прижимаетъ ихЪ кЪ сердцу сЪ восторгомъ , цѣлуешь вЪ послѣдній разЪ и даешЬ знакъ , чтобы их'Ь удалили. Природа торжествуетъ ; но на одно мгновеніе.\r\nСойдя на берегЪ одна, она обходитъ три раза вокругъ костра, осыпая его цвѣтами; потомъ, имѣя сЪ собою мать и свекровь, входитъ вЪ ГангесЪ для совершенія очистительнаго умовенія. Тогда она снимаетъ сЪ себя бѣлое платье , и надѣваетъ шелковое дикаго цвѣта, употребляемое вЪ семЪ обрядѣ. Тотчасъ послѣ тою мать и свекровь удаляются; ихЪ прикосновеніе осквернило бы ея чистоту. Во время умоненія Внссіакодк приноситъ вЪ даръ Солнцу , образу Божества, пшено и цвѣты, высыпая ихЪ три горсти на рѣку ГангесЪ. Остатокъ положила она на костеръ\r\nвЪ лисптьяхЬ невуфара , ѵ,Ъ память благотворительности и великодушій своего супруга.\r\nПотомъ, возвратясь кЪ рѣкѣ и ставъ вЪ нее по колѣно , она читаетъ краткую молитву , снимаетъ сЪ себя драгоцѣнные камни , и бросаешь ихЬ издали одни за другими кЪ родственникамъ и друзьямъ. Впс- сгакодп вручила амулетЪ свой матери , чтобы она отдала ею дочери. Разорвав! цѣпочку, котора я висѣла на іпеѣ сЪ вѣнчальнымъ камнемъ , она бросила ею вЪ рѣку. Древнее преданіе сего народа увѣряетЪ ихЪ, что рѣка Ган- гесЪ (которая вЪ баснословіи Индѣй- цовЪ тоже, что СпіикеЪ вЪ, Миѳологіи ГрековЪ ) должна владѣть одна вѣнчальнымъ камнемъ супруговъ, и что его возвратятъ имЪ передъ липемЪ Предвѣчнаго , вЪ свидѣтельство ихЪ богоугоднаго дѣла. Потомъ Bnccïa- кодн взяла горстъ земли , и смѣшала его сЪ тчрнампмЪ , бѣлымъ пескомъ , которымЪ Индусы натираютъ себѣ лобЪ и грудь тотчасъ по уиовеніи. Сіе таинство есть\r\nмѵропомазаніе вЪ обрядахъ Брамы. Оно запоминаетъ человѣку , что онЪ роди \\ся ошЪ земли, и кЪ землѣ возвратится. Мысль глубоко - нравственная , принятая пЪ другія Ре-; липи изЪ Религіи Брамы.\r\nВо время сего умовенія она читала нѣсколько молитвъ , вЪ три пріема зачерпнула воды вЪ горсть руки, излила нѣсколько капель вокругъ себя , и проглотила нѣсколько сама , вЪ знакъ Трейтаена, или шрехЬ липъ Божества.\r\n3То окончаніи сихЪ послѣднихъ обрядовъ, Висс'іакодн вышла изЪ рѣки , и приблизилась кЪ факелу костра, гдѣ надлежало ей сжечь себѣ первый ярусъ костей на пальцѣ правой руки. Во время сею второго и жестокаго искуса , вдова стоишь одна ; она подкрѣплена однимЬ гвоимЪ мужествомъ; никто не смѣетъ к'Ъ ней приблизиться , ни одинЪ человѣкъ не долженъ до псе дотронуться, Вдова , которая не имѣла бы силы Выдержать сего опыта , не удостоилась бы позволені'я соединит*\r\n5S\r\nпрахЪ сбой сЪ лрахомЪ супруга. Молодая и прекрасная Брамин ка выдержала его сЪ такою твердостію, сЪ такимЪ мужествомъ, что я не вѣрилъ глазамъ моимЪ, и думалъ, что вижу сонЪ. Героическая твердость Внссіакоды была свыше всею, что представляло мнѣ воображеніе и память о великомъ духѣ сею пола.\r\nПослѣ сего опыта , послѣдняго вЪ обрядѣ сожженія, Виссгакодп взошла па костеръ по лѣстиидѣ подставленной однимъ изЪ ея родственниковъ, ТутЪ вЪ первой разЪ вЪ жизни она произнесла имя своего су- пруіа. При семЪ часѣ не было уже первенства между ею и мужемЬ ( нравы Индусовъ не позволяютъ супруіамЪ именовать мужей своихЪ, изЬ уваженія кЪ нииЪ ). Потомъ она легла на лѣвую сторону кЪ покойнику , и приподняла ему голову, чтобы положить се на свою правую руку' , какЪ будто бы онЪ былЪ живЪ, Потомъ, схвативъ факелъ лѣвою рукою, она сама зажгла косшерЪ,\r\n59\r\nЧтобы ускорить дѣйствіе огня И усилить дымѣ , предстоящее изливали безпрестанно на костерь .масло и смолу ароматическую. Скоро послѣ того нѣсколько человѣкъ , державъ вЪ рукѣ длинные и крѣпкіе Оамбусы , перевязали ими тѣло ; ноги и шею нещастной жертвы, для того конечно, чтобы скорѣе задушишь ее и прекратить мученія, ІЗо время сей сиены , которая часа два продолжалась , никакой знакъ сожалѣнія и горести не показывался на липѣ страждущей. Свѣтлые взоры ея обращались иногда на ту сторону , гдѣ стояли ея дѣти ; казалось что сі'е одно чувство ее трогало,\r\nИусикі'йскія орудія умолкли , когда всѣ приближились нЪ берегу Гангеса , но вЪ с по минуту онѣ снова заиграли, хотя и не такъ громко.\r\nДо слезЪ тронутый нсѣмЪ , что происходило вЪ глазахъ моихЪ , я сожалѣлъ нѣкоторымъ образомъ, что былъ свидѣтелемъ сею произшествія. Нѣсколько дней лежалъ отЬ того больнымъ і и одно воспоминаніе , по-\r\nво\r\nслѣ тридцати лѣіпЪ , приводить меня еще в'Ь ужасЬ.\r\nЯ разсказалъ конецъ сего пе-^ на льна ю обряда, представленнаго столь несогласно сЪ истинною Тра* 1 икомЬ Лем ь е ро м Ъ.\r\nЯ сказывалъ, мню вндѣлЪ , и не хогпѣлЪ писать романа болѣе или менѣе вѣроятнаго.\r\n(тЪ кѵ.осиір. Журн.)",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Oda anekreonticheskaia («Vchera na travke ispeshchrennoi…»)",
        "article": "____\r\n.- у\r\nО д а Ана креонтимеская.\r\n- . . ” и\r\nВчера на правкѣ изпещренной,\r\nКогда спокойспво я вкушалъ, …\r\n. Военной славою прельщенной ,\r\nНа бранѣ мысленно лепалъ :\r\nхопѣлъ пѣпь зримо пораженье;\r\nТрадовъ во прахъ преобращенье;\r\nВраговъ ліющуюся кровь:\r\nНо полько лишь наспроилъ лиру,\r\nВоспѣлъ я нѣжную Темиру,\r\nВоспѣлъ ея ко мнѣ любовь.\r\nПреспань, не время ей прельщапся,\r\nПой славу храбрыхъ Россіанъ;\r\nЗаспавъ вселенну удивляніься,\r\nКакъ гордый Топфъ, Селимъ попранъ;\r\nкакъ слава испиннѣ внимая , и\r\nОгнь, воздухъ, пучи разсѣкая,\r\nПарипъ ко облокамъ съ прубой:\r\nНо лиру лишь пронулъ перспами,\r\n. .\r\n.\r\nчу\r\n62\r\nВъ попъ мигъ увидѣлъ предъ глазами\r\nТемиры образъ дорогой.\r\n.\r\nСей образъ нѣжный, драгоцѣнный,\r\nКопорымъ я на вѣкъ прельщенъ:\r\nБезмолвный, спраспный, возхищенный,\r\nвъ мигъ спалъ я славы удаленъ.\r\nАхъ! не въ моей уже по волѣ\r\nГероевъ подвиги пѣпь болѣ,\r\n_\r\nсей пупь другимъ оспавлю я. —\r\nКогда съ Темирою бываю,\r\nне славу, міръ весь забываю . . .\r\nМнѣ слава: нѣжный взоръ ея!",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "2). Slava («Blestiashchii prizrak, dshcher' khimery…»)",
        "article": "2). Слаб а.\r\nБлестящій призракѣ, дщерь химеры, Честолюбивыхъ душЪ кумирѣ !\r\nСѣ какой волшебной льешь ты сферы Свои лучи на цѣлой мірѣ?\r\n57\r\nТы блескомЪ солнце помрачаешь, Пречудныя дѣла раждаешь Волшебнымъ прушомЪ ты своимЪ; Коснешься ль твердой скалЪ вершины. Мгновенно злачныя долины, —\r\nНа мѣсто скалѣ гранишныхЪ зримЪ.\r\n«\r\nО сколько всѣ сшези шѣ странны, ЧрезЪ кои мнятЪ достичь тебя!\r\nГерои, мудрецы, тираны Прославить всѣ хотягпЪ себя.\r\nОдинѣ — вЪ побѣдахъ надЪ врагами, Другой—разсудка чудесами,\r\nПослѣдній — тяжестью цѣпей.\r\nТотЪ пышны храмы созидаетЪ,\r\nДругой ихЪ вЪ пепелЪ превращаетъ, Мня славнымЪ быть чрезЪ подвигъ сей.\r\n*\r\nО Слава Ï изо всѢхЪ ширановЪ Ты самый лютый для людей!\r\nВоззри на тьму сихЪ истукановЪ И на число ихЪ олтарей,\r\nВЪ различныхъ видахЪ ихЪ узнаешь, Что ты вЪ кумирахЪ сихЪ блистаешь И что тебѣ жгутЪ фиміамЪ;\r\nРазрушь, разрушь очарованье И вЪ полномЪ покажи сіяньѣ Стезю кЪ шебѢ прямую вЪ храмЪ.\r\n58\r\nЧто слышу? мнѣ Богиня вняла\r\nИ на роптаніе мое\r\nВЪ трубу златую такЪ вѣщала:\r\n„Я заблужденье зрю твое И зрю какЪ скорЪ во всемЪ бываешь; Несправедливо осуждаешь,\r\nЧего не вѣдаешь ты самЪ.\r\nИ такѣ познай, о бѣдный смертный! Что только есть одинЪ путь вѣрный Ко мнѣ ведущій прямо вЪ храмѣ.\r\n*\r\nСей путь усыпанЪ не цвѣтами,\r\nВо храмѣ не флоры ты идешь ;\r\nНо бездны сѣ страшными горами Ты на пуши ко мнѣ найдешь;\r\nИ естьли духѣ твой содрогнется, Заноеіпѣ сердце и забьется Отѣ страха сильно во груди ;\r\nБѣги сихѣ скорой мѣстѣ стопою И сѣ робкою своей душею Вѣ мою ввѣкѣ область не входи.\r\n*\r\nНо естьли мужествомѣ пылая Исполненѣ жара ты сего ;\r\nПучины, горы презирая,\r\nСебя превыше зришь всего ;\r\nГигантскою ногой ступая ,\r\nСтремнинѣ и горѣ не примѣчая,\r\nПо малымЪ мнишь ишши буграмЪ: Тогда со звучными трубами,\r\nИ сЪ знаменитыми мужами,\r\nСама тебя введу вЪ мой храмЪ.\r\n*\r\nВведу — и на престолѣ сЪ собою ВЪ вЬнцѢ блестящемъ посажу.\r\nСЪ какою твердою душою Тогда я міру покажу:\r\nПревозмогалъ ты всѣ преграды,\r\nВо благѣ обіцемЪ зря награды,\r\nТо духомЪ Сцсвояві горѣлЪ,\r\nКакЪ Jti/tujiïï бездны презирая,\r\nДля пользы общей погибая\r\nБыть равнымЪ симЪ мужамЪ хотѢлЪ.\r\n*\r\nХотѢлЪ ! — восторгомЪ упоенный Уже гогповЪ я былЪ вѣщать —\r\nПостой, постой, о дерзновенный!\r\nБогиня, давЪ мнѣ знакѣ молчать,\r\nСимЪ рѣчь свою окончеваетЪ:\r\nЧто славу всякЪ сЪ ней раздѣляетъ Щіною настоящих?) ді.ів.\r\nСлужа Отечеству трудами,\r\nТворя добро предЪ всѢхЪ очами,\r\nЧтобъ всякЪ примѣрЪ вЪ добрѣ гаомЪ зрѢлЪ.\r\nво\r\nПриыѢрЪ сильнѣе наставленій,\r\nМы всѣ хвалу добру гласимѣ ;\r\nГромады видимЪ поученій ,\r\nГдѣжЪ исполнители? не зримЪ,\r\nПо что не зримЪ СокрашовЪ нынѣ?\r\nИль вспоминая о судьбинѣ Печальной мудреца сего,\r\nНикто на сцену не вступаетъ,\r\nБсякЪ на другаго уповаетЪ,\r\nЧто сей свершитъ все за него?\r\n*\r\nНе дщерь химеры, предразсудка И не метеорЪ я пустой,\r\nЯ ложнаго по свѣту звука Не разношу моей трубой.\r\nУже ли я тому виною,\r\nЧто славу ложную сЪ прямою МѣшаетЪ человѣкѣ всегда !\r\nТотЪ только вЪ храмѣ ко мнѣ вступаетЪ Кто добродѣтелью сіяетЪ,\r\nА безЪ ея — нѢпіЪ вЪ храмѣ слѣда.,,\r\n*\r\nСказала — и вЪ одно мгновенье Исчезла сЪ блескомѣ отЪ меня! —\r\nИсчезло сЪ ней и заблужденье,\r\nПозналЪ я цѣну словѣ ея.—\r\nО Слава! естьли то неложно,\r\nЧшо добродѣтелью лишь можно,\r\n61\r\nВЪ божественной твой храмЪ вступить; Когда ты лицѣ не различаешь,\r\nДѣла едины уважаешь,\r\nТо какѣ злодѣи могутЪ быть?\r\n—нЪ,",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Pamiati khudozhnika",
        "article": "ПАМЯТИ ХУДОЖНИКА.\r\nчивъ и печаленъ.\r\nДва года тому назадъ Ивановъ пріѣзжалъ въ Лондонъ.\r\nКартина его была окончена, художникъ жаждалъ новой\r\nдѣятельности, и ни къ чему не приступалъ; онъ былъ задум\r\nРелигиозное настроенie, подъ вліяніемъ\r\nкотораго онъ началъ своего Іоанна, исчезло прежде окончанія\r\nкартины. Тщетно онъ искалъ вдохновенія въ христианскому\r\nмірѣ; онъ смотрѣлъ на картины великихъ мастеровъ,\r\nчувствовалъ въ нихъ присутствіе религиозной жизни, но въ\r\nсебѣ её не находилъ, идти по той же дорогѣ было невозможно,\r\n- онъ больше не вѣрилъ. Ему предлагали работу въ\r\nРоссіи, работу на византійскій манеръ; но тутъ уже\r\nему предстояло не только безъ вѣры трудиться надъ рели\r\nгіозными предметами, но даже забыть и тѣ изящныя Формы,\r\nвыработанныя художниками въ эпоху возрождения, забыть\r\nне только мадонны Рафаэля и Тиціана и святыхъ Доминикана,\r\nно даже Фигуры старо - итальянской и старо -нѣмец кой школы,\r\nДжьотто и Гольбейна, гдѣ не смотря на плоскость рисунка,\r\nпоражаетъ живое, человѣческое выраженіе лицъ; ему прихо\r\nдилось бы писать пучеглазыхъ богородицъ каричневаго\r\nцвѣта, измѣнить искуству безъ внутренней вѣры въ рели\r\nгіозную святыню. Художникъ не могъ лгать самъ съ собою\r\nи, не смотря на стѣсненныя обстоятельства, отказался отъ\r\nработы въ храмѣ спасителя на Пречистенкѣ. Хотя бѣдно, но\r\nпроживетъ какъ нибудь, проживетъ независимо и напишетъ\r\nновую картину, не по чуждой заданной темѣ, а по внутрен\r\nнему влеченію, по своему вдохновенію.239\r\nНо гдѣ же найти это вдохновеніе? Религиозный міръ\r\nзакрылся христианскіе идеалы поблѣднѣли. Какое же идеалы\r\nу новаго міра, у современнаго міра? Гдѣ его вѣра? Гдѣ его\r\nгерои? Передъ какимъ величавымъ образомъ современное\r\nчеловѣчество можетъ остановиться и взглянуть съ упованіемъ?\r\nНа какомъ величавомъ образѣ остановится мысль художника\r\nсъ любовью и вѣрою? — “ Дайте мнѣ живую мысль, дайте мнѣ\r\nживую вѣру, дайте мнѣ живую тему для картины, говорилъ\r\nхудожникъ, или скажите: что?... искуство погибло въ наше\r\nвремя?.... погибло безвозвратно отъ недостатка жизни въ со\r\nвременномъ человѣчествѣ, или отъ того, что жизнь не нуж\r\nдается въ искуствѣ и всѣ интересы дѣятельности движутся\r\nвнѣ художественнаго міра. ” На этотъ запросъ отвѣчать\r\nбыло не легко; а запросъ былъ страшно искрененъ, въ немъ\r\nслышался крикъ сердечной боли, дѣйствительнаго, глубокаго\r\nотчая нія. и какъ всѣ безвыходные страдальцы художникъ\r\nсталъ искать себѣ маленькую лазейку, въ которую толкался\r\nсъ упорствомъ больнаго. Эта лазейка была усовершенство\r\nванная историческая живопись. Выставить на\r\nкартину современныхъ людей, думалъ онъ, въ ихъ Фракахъ\r\nи круглыхъ шляпахъ, или мундирахъ съ погончиками,\r\nХвостъ сзади, спереди какой-то выемъ странный,\r\nили дамъ съ ихъ разтопыренными юбками, гдѣ изящныя\r\nФормы человѣческаго тѣла спрятаны въ какiя то уродливыя\r\nвьюки. Безобразенъ этотъ міръ; онъ самъ потерялъ чувство\r\nкрасоты; чего -жъ въ немъ искать художнику? Остается\r\nтолько историческая живопись, остается пополнить пропускъ,\r\nоставленный прежними художниками, которые пренебрегали\r\nисторической вѣрностью типовъ и обстановки въ картинахъ;\r\nнадо приняться за историческую живопись, гдѣ все было бы\r\nисторически вѣрно; типы лицъ была бы взяты изъ того\r\nнарода и той эпохи, куда относится сюжетъ, одежда была бы\r\nодеждою того времени, пейзажъ, пейзажемъ той страны;\r\nтутъ будетъ возсозданіе минувшей дѣйствительности. На\r\nосновании этой внѣшней вѣрности художникъ думалъ создать\r\nчто то новое, что то великое... Да! это была лазейка\r\nглубокаго отчаянія, но не выходъ.\r\n« Не могу240\r\nИ вотъ онъ умеръ художникъ — страдалецъ. Не видалъ я\r\nего картины; гляжу на ея Фотографію, по которой трудно\r\nвообразить себѣ самую картину; одно чувствую, что такого\r\nІоанна могъ создать только человѣкь, который сильно вѣрилъ,\r\nи только человѣкъ, который такъ сильно вѣрилъ, могъ впасть\r\nвъ такое глубокое отчаяніе отъ искренней утраты своей\r\nвѣры, своихъ идеаловъ. При этой впечатлительности худо\r\nжника, для этого нервнаго организма ве Многаго было\r\nдостаточно, чтобъ бросить его на жертву первой случайной\r\nболѣзни; довольно было мимоходнаго грубаго прикосновенія\r\nтупоумнаго барства, вырощеннаго канцеляріей и казармой.\r\nи умеръ онъ, и всѣ эти Гурьевы съ компаніей и не почув\r\nствовали своего преступленія; что для нихъ общественное\r\nнегодованіе! Позоромъ исторической плети ихъ не проймешь;\r\nразвѣ настоящая плеть пройметъ эти нѣмецко - татарскія\r\nкожи, но и чувство внѣшвей боли не вдолбитъ въ маленькой,\r\nно грубый мозгъ—сознанія виновности передъ высшимъ\r\nчеловѣчески мъ существомъ, и передъ русской славою.\r\nА гдѣ его похоронили? Ужъ не рядомъ ли съ Пушкинымъ?\r\nТакъ бы вмѣстѣ всѣхъ жертвъ этого гнуснаго общественного\r\nмандаринства.\r\nНо я сказалъ, что запросъ Иванова былъ искреневъ.\r\nВъ самомъ дѣлѣ онъ былъ такъ искрененъ, что не одинъ\r\nхудожникъ, и послѣ него, задастъ себѣ тотъ-же запросъ и\r\nпечально призадумается. Этотъ запросъ гораздо глубже\r\nвыходить изъ жизни, чѣмъ можетъ показаться многимъ\r\n\" ученымъ эстетикамъ, укачавшимся, какъ въ лодочкѣ, въ\r\nтеорів “ искуства ради искуства ”. Этотъ запросъ показы\r\nваеть, что художникъ не можетъ отдѣлиться отъ общественной\r\nжизни, и что искуство нераздѣльно съ ен содержаніемъ.\r\nДревнее искуство нало съ богами Олимпа; христианское\r\nискуство пало, не смотря на провозглашеніе “иммакулатной\r\nконцепція \"; самое провозглашеніе “иммакулатной концеп\r\nціи ” могло случиться только потому, что христіанство пало;\r\nпрежде она была не нужна, вѣрилось и безъ нея. Художникъ,\r\nисторически связанный съ образами завѣщанными великими\r\nмастерами, привыкшій къ этимъ образамъ, перестаетъ241\r\na\r\nчувствовать то настроение, которое произвело ихъ; онъ даже\r\nначинаетъ смотрѣть на эти оригиналы только съ точки\r\nзрѣнія искуснаго выполненія, съ точки зрѣнія техники,\r\nихъ внутренняя жизнь для него уже недоступ ва; самъ онъ\r\nпроизводить только бездушныя копіи. Даже техника вели\r\nкихъ мастеровъ ускользаетъ изъ подъ его усталой кисти, потому\r\nчто и для техники необходимо живое вдохновеніе. Художникъ\r\nне сразу понимаетъ, что дѣло въ томъ, что онъ уже не рели\r\nгіозенъ, потому что его общественная среда не религиозна;\r\nему еще кажется, что онъ вѣритъ; онъ ходитъ въ церковь,\r\nонъ промываетъ себѣ глаза святой водою; но онъ натяги\r\nваетъ на себя благоговѣніе, глаза его не веселѣй смотрятъ\r\nпослѣ святой воды. и въ топѣ, которая кругомъ его, онъ\r\nвидить что-то затверженное, какое то безмысленное повтореніе\r\nкогда - то живаго слова, или просто лицемѣріе. Его пора\r\nжаетъ смѣшное или уродливое, или нравственно гадкое.\r\nОнъ еще усильно цѣпляется самъ за затверженные образы,\r\nему съ ними жаль разстаться, но какъ скоро онъ принимается\r\nза дѣло, онъ чувствуетъ немогуту. “ Искуство ради искуства,\r\nпо мимо общественнаго содержанія, не въ состояній вдохно\r\nвить его; это посторонняя, натянутая идей ка, а не внутренняя\r\nсила, которая просится наружу. Куда дѣваться? я усталь,\r\nвосклицаетъ художникъ, дайте мнѣ отдыхъ, но такой,\r\n22\r\nЧтобъ въ груди дрожали жизни силы...\r\nи этотъ отдыхъ онъ находитъ въ вѣчно - юной природѣ.\r\nПейзажъ становится на первомъ планѣ; историческая\r\nживопись мало по малу блѣднѣетъ, выбиваясь изъ симъ;\r\nрелигиозная эпоха не вдохновляетъ, да и никакая истори\r\nческая эпоха не вдохновляетъ; художникъ усталъ отъ исторія,\r\nкакъ само общество устало отъ истории. Но мнѣ недоста\r\nточно природы, говорить другой художникъ, мнѣ надо\r\nживыхъ людей; святые умерли, дайте мнѣ грѣшныхъ, но\r\nживыхъ людей. И воть историческая живопись переходить\r\nвъ genre. Художникъ переносить на полотно наглядную\r\nдѣйствительность и старается придать своему произведенію\r\nпоразительную вѣрность, мелочную оконченность.\r\n16242\r\nЕще явилась было свѣтлая эпоха свѣтлой народной жизни\r\nосвобожденнаго народа, и Фламандская школа произвела\r\ngenre, который былъ чистымъ выраженіемъ добродушной,\r\nсвободной пародности. Ова не искала genre, она не убѣгала\r\nвъ него отъ внутреннихъ страданій въ какой-то обманчивый\r\nпріютъ; пѣтъ, она жила общественной жизнью, ей надо\r\nбыло высказать смѣющееся счастье свободнаго общества;\r\nхудожникъ дышалъ этимъ счастьемъ, ему надо было просто\r\nразсказать его, а не придумывать себѣ на утѣшеніе, или для\r\nзанятія собственной праздности. Но не то въ нашемъ мірѣ.\r\nОбщественная жизнь разлагается болѣе и болѣе; она\r\nвпадаетъ въ утомленіе, она не способна ни къ и вому вѣро\r\nванію, ни къ живой радости, ни къ великой трагедія; она\r\nбезсильна, она просто - усталь. Искуство переходить въ\r\nкартовку или карикатуру. Искуство пало, потому что\r\nобщественная жизнь выдохлась. Истинный художникъ ста\r\nновится страдальцемъ, потому что истинный художникъ\r\nискрепній человѣкъ, и общественный недугъ становится\r\nего педугомъ, онъ кричитъ отъ общественной боли, такъ какъ\r\nнѣкогда вѣрилъ общественнымъ вѣрованіемъ. Они не можетъ\r\nсъ измельчавшимъ искуствомъ, пи съ измель\r\nчавшимъ человѣчествомъ. Онъ ждетъ сильнаго выхода въ\r\nчеловѣчествѣ и бредить про какое то огромное созданіе въ\r\nискуствѣ. Ни то, ни другое не приходить.\r\nМузыканту не меньше тяжело чѣмъ живописцу.\r\nусталъ Отъ своихъ историческихъ образцовъ, въ душѣ\r\nутратилъ и обѣдню и ораторію, усталъ отъ страшной драмы\r\nБетговенской си МФоніи, и впалъ въ genre — то грустно\r\nсладенькой граціозности, то мелочной оконченности Фьори\r\nтуры, или такой -же мелочной оконченности разныхъ шумовъ\r\nвъ оркестрѣ, которыми думаетъ замѣвить энергію мысли\r\nи полноту гармоническихъ сочетаній; или въ отчаяньи\r\nищетъ выхода и бредитъ музыкой будущности, туманной\r\nкакъ сама будущность, возникающая не на дѣвственной,\r\nна истощенной почвѣ.\r\nЛитературѣ всего легче. Eя средства разнообразнѣе.\r\nЯзыкъ не принужденъ свести цѣлый эпосъ или цѣлую драму\r\nскаться ни\r\nи овъ243\r\nмысли.\r\nна одинъ неподвижный моментъ картины; онъ ихъ разовьетъ\r\nи представить во времени, со всѣми побужденіями капризно\r\nроковаго движенія жизни. Звуки языка мелодично коснутся\r\nдо слуха, но не съ неопредѣленностью музыки, а съ ясностью\r\nТехника для художника-литератора че, потому\r\nчто она природна человѣку; симпатій онъ найдетъ больше,\r\nпотому что языкъ понимается всѣми и выражаетъ все полное\r\nсліяніе мысли и жизни. Сверхъ того — слово дано человѣку,\r\nчтобъ скрывать свои мысли, сказалъ одинъ безнравственный\r\nдипломатъ; а художникъ -литераторъ въ словѣ скроеть свою\r\nвнутреннюю пустоту и надуетъ самъ себя. Наука не пойдеть\r\nсъ утѣшеніемъ ни къ живописцу, ни къ музыканту; ова не\r\nскроетъ имъ пустоту содержанія подъ Фирмою искуства\r\nради искуства. ” Пустота слишкомъ бросится въ глаза,\r\nслишкомъ поразить слухъ своею ложью, безсиліе останется\r\nслишкомъ очевидны мъ. А художни къ-литераторъ, получая\r\nотъ науки утѣшеніе теории, которую наука распространить\r\nи въ публикѣ, и слѣдственно настроитъ на одинъ ладъ и\r\nпублику и литератора, художникъ - литераторъ и самъ не\r\nзамітитъ какъ овъ перешелъ отъ живописи къ Фотографій,\r\nотъ одушевленной картины къ вѣрному, но мертвөму снимку,\r\nкакъ онъ свою пустоту замазалъ словами, какъ онъ свое\r\nбезсиліе скрылъ въ Формѣ. Публика, обманутая наукой,\r\nбудетъ рукоплескать самообольщенному художнику донъ\r\nудовлетворится въ безвыходной жизни, удовлетворится своимъ\r\nмаленькимъ смѣхомъ— вмѣсто смѣха проклятія, удовлетво\r\nрится своей томненькой грустью — вмѣсто трагической\r\nпечали, удовлетворится тихонькой дремотой въ сумерки —\r\nвмѣсто живаго разсвѣта и пробужденія. Фельетонная муза\r\nпридется по плечу публики и теорія спасетъ пустоту обоихъ.\r\nСама теорія искуства ради искуства могла явиться только\r\nвъ эпоху общественнаго паденія. Искуство, какъ одно изъ\r\nзанятій человѣка и отличное отъ другихъ занятій, не могло\r\nне обратить на себя вниманія мыслителей, какъ дѣло особое,\r\nно неодолимо возникающее изъ человѣческой жизни. Что -же\r\nтакое искуство? Искуство — подражаніе природѣ, отвѣчали\r\nони во время оно. Впослѣдствии болѣе глубокомысленная244\r\nнаука съ улыбкой презрѣнія взглянула на это наивное\r\nопредѣленіе. Ова сказала: искуство есть воспроизведение\r\nдѣйствительности. Надо сойти съ ума, чтобъ не узнать\r\nтого - же простодушнаго опредѣленія въ новой докторской\r\nмантіи. Дѣйствительно искуство есть подражаніе природѣ,\r\nпотому что кромѣ природы ничего нѣтъ; дѣйствительно\r\nискуство есть воспроизведеніе дѣйствительности, потому что\r\nкромѣдѣйствительности ничего нѣтъ. Чѣмъ ближе художникъ\r\nподсмотрѣлъ природу, чѣмъ больше онъ сдѣлалт такъ, какъ\r\nбы сдѣлала сама природа, тѣмъ лучше его произведеніе, тѣмъ\r\nбольше онъ воспроизвелъ дѣйствительность. Но это отно\r\nсится къ выполненію, это умѣнье, это почти техника. Почему\r\nвъ художникѣ явилась потребность произвести что нибудь?\r\nВотъ въ чемъ вопросъ. Какie это жизненные соки, которые\r\nпросились выразиться въ его произведеніи, которыя толкали\r\nего къ созданію. Что Формы должны быть вѣрны природѣ,\r\nсом вѣнія нѣтъ; иныхъ Формъ художникъ знать не можетъ;\r\nно эта жизнь, которая вынуждала художника къ произведенію,\r\nоткуда она взялась? (на взялась изъ среды общественности;\r\nхудожникъ только потому и стремился къ созданiю, что вся\r\nобщественная жизнь дышала въ немъ, не давала ему покоя,\r\nему надо было производить, потому что ему надо было\r\nсказать то, что онъ живо понялъ, прочувствовалъ, внесъ въ\r\nсебя, чѣмъ переполнился изъ общественной жизни, будь то\r\nвѣрованіе, будь то негодованіе, будь то восторгъ или скорбь\r\nживая; но по мимо общественности, и по мимо своего\r\nвзгляда на нее — онъ ничего не сдѣлаетъ. А если вы изъ\r\nобщественности ничего не вынесли, ни глубокаго вѣрованія,\r\nни жажды перестройки, ни вели каго эпоса, ни великой\r\nскорби; ни страстнаго упованія, ни рыдающаго смѣха, —\r\nкакой -же вы художникъ? Пожалуй доводите искуство до\r\nсамой утонченной оконченности, и копируйте природу\r\nи воспроизводите дѣйствительность съ мельчайшей подро\r\nбностью; да жизни то вы не вдохнете въ свое произведеніе,\r\nи ваша работа “ искуства ради, ” не вызываемая общей\r\nжизнью, которая била бы въ васъ живымъ ключемъ, ваша\r\nработа будетъ абстрактная работа, или холодненькая мелочь.245\r\nили\r\n(1\r\nВо времена паденія Рима — ораторы являлись говорить\r\nдля того чтобъ говорить. ” О чемъ говорить — это все равно;\r\nбудь то pro contra все равно. Главное дѣло:\r\nискуство говорить. То же явленіе современная эстетика\r\nперенесла какъ теорію въ искуство. Главное сдѣлалось\r\nискуство; а имѣетъ ли это искуство что нибудь сказать — это\r\nвсе равно. Краснорѣчіе ради краснорѣчія, искуство ради\r\nискуства — вотъ одинакія надписи двухъ эпохъ общественнаго\r\nпаденія. Еще являются титаны при этомъ паденіи; слы\r\nпится горькій упрекъ Тацита; слышится проклятie Байрона.\r\nНо критика дѣлаетъ еще шагъ впередъ къ безсилію; она\r\nначинаетъ глумиться надъ проклятіемъ Байрона, встрѣчая\r\nслишкомъ много нетерпѣнія и недостаточно художнoвенности.\r\nРусская критика еще не смѣеть глумиться надъ рыдающимъ\r\nсмѣхомъ Гоголя; но она близка къ тому; картинка и карика\r\nтура становятся ей больше по нутру, чѣмъ смѣхъ, выводящій\r\nизъ успокоившагося безсилія.. Развѣ только нашей критикѣ\r\nнекогда будетъ продолжать это дремотное ратованіе за теорію\r\nискуства ради искуства ”: возникающая общественная\r\nдѣятельность розобьеть этоть маленькой кумиръ прежде\r\nчѣмъ онъ успеть умереть отъ собственной дряхлости. Да\r\nи пора ему умереть. Долой литературную лимфу!\r\nКогда бомбардировали Данцигъ — Теодоръ, Амедей Гофманъ,\r\nзнаменитый авторъ Кота Мура, нынѣ рѣдко и трудно читае\r\nмаго, сидѣмъ въ погребкѣ, и не принимая никакого участія\r\nвъ защитѣ города, въ движеній людей, шедшихъ подъ картечь\r\nи ядры, — писалъ, помнится, Фантастическая разсказы der\r\nSerapions Brider. Гофманъ пренебрегалъ общественнымъ\r\nдвиженіемъ въ пользу такъ называемаго искуства. Но для\r\nэтого надо было имѣть въ жилахъ не кровь человѣческую, а\r\nнемѣцкую слизь. Въ вашей литературѣ, въ наше время,\r\nвремя русскаго возрождения, такая же партія ли МФЫ, золоту\r\nшное дитя схоластическихъ эстетикъ, хочеть отрѣшенность\r\nискуства отъ общественныхъ вопросовъ выдать за нѣчто\r\nдостойное уважевія. Да гдѣ- же они нашли дѣйствительное\r\nискуство отрѣшенное отъ общественныхъ вопросовъ? Не въ\r\nэпоху -ми возрождения, когда религиозная идея была внутрен246\r\nп\r\nною общественною задачею? Развѣ то, что тогда было\r\nсдѣлано великаго въ литературѣ и искуствѣ не проникнуто\r\nсовременнымъ интерессомъ общества? и развѣ обществен\r\nная задача мѣшала многосторонности художника? Возмите\r\nБуонаротти, который въ одно время строитъ храмъ, строитъ\r\nкрѣпость, и рисуеть страшный судъ и создаетъ энергическую\r\nФигуру Моисея; развѣ онъ не проникнуть всей живой за\r\nдачей своей современной общественности, со всѣми ея наде\r\nждами и всѣми страданіями. Ту же задачу проводить Дантъ\r\nПодъ вліяніемъ религиозной общественности создалась и раз\r\nвилась музыка, восходя отъ одинокой молитвы до обществен\r\nной молитвы, до хора. Когда реформація пошатнула вѣру\r\nобщество схватилось за свои внутренніе вопросы въ\r\nпротивуположность небеснымъ, искуство изъ церкви пере\r\nшло на сцену. Откуда выросло трагическое величie Шек\r\nспира, какъ не изъ общественнаго скептицизма? Откуда въ\r\nживописи явилась трагическая глубина Рембрандта? откуда\r\nвзялась страшная возможность у Моцарта создать Донъ Жуана\r\nсъ одной стороны и Requiem cъ другой, какъ не изъ того\r\nже проникновенія художника скептицизмомъ обществен вой\r\nжизни? — Когда Французская революція пѣла Марсельезу — не\r\nстукнулъ - ли Гете по христианскому міру первой частью\r\nФауста? Не прогремѣла -ли съ плачемъ и торжествомъ герои\r\nческая симфонія? Видите -ли какъ великіе мастера связаны съ\r\nобщественною жизнію, какъ они возникаютъ изъ нея, и\r\nговорятъ за нее. вѣроятно во всѣ эти времена были и\r\nбездарные художники, работавшіе на тѣ же темы; но развѣ\r\nэти бездарности доказываютъ, что искуству должно отстра\r\nниться отъ общественныхъ вопросовъ и жить въ себѣ самомъ,\r\nт. е. жить безъ содержанія, чтобы не быть бездарнымъ?\r\nЧто общественныя задачи проникнуты общечеловѣческимъ\r\nсодержаніемъ, объ этомъ спору вѣтъ, иначе онѣ и не были\r\nбы общественными задачами; что по мимо общественныхъ\r\nинтерессовъ есть личные интересы, которые тоже прони -\r\nкнуты общечеловѣческимъ содержаніемъ объ этомъ\r\nспору нѣтъ, иначе эти личности были бы внѣ человѣческаго\r\nи247\r\nміра; но границъ то этихъ между личностяма и обществен\r\nностью—въ жизни не существуетъ, потому что личность\r\nчеловѣческая есть личность общественная. Не только люди,\r\nсгруппированные вмѣстѣ, невольно примыкаютъ къ обще\r\nственнымъ интересамъ, но даже тотъ святой, который въ\r\nпустынѣ питался собственными испражненіями, и онъ былъ\r\nпроникнутъ общественной задачей, которая тогда была задача\r\nрелигиозная. Если литераторы требуютъ отъ искуства, чтобы\r\nоно было хуже этого святого и отрѣшилось отъ обществен\r\nныхъ интересовъ, — какое- же содержаніе они ему дадуть?\r\nАбстрактно - общечеловѣческое? Или то мелко, дрянно\r\nличное, къ которому они стремятся имѣть сочувствіе вмѣсто\r\nотвращения? Но в первомъ случаѣ они навяжутъ искуству\r\nсозданіе тусклаго урода, а во второмъ щепетильное разрисо\r\nвываніе лилипутскихъ картинокъ съ лилипутски ми людиш\r\nками, съ лилипутскими чувствіяцами, съ лилипутскими\r\nдеревцам о, облачками, доми ками, и пр. Да гдѣ – же они\r\nнашли общечеловѣческое содержание по мимо обществен\r\nности, по мимо взгляда художника на общественность, по\r\nмимо его участія въ ней? Не у Шекспира-ли? Не у Аристо\r\nФана -ли, или у Гоголя? Не у Пушки ва -ли въ Онѣги нѣ\r\nили въ Борисѣ Годуновѣ? Ну! такъ пусть же они переч\r\nтутъ ихъ и поймуть, что всѣ эти великіе художники слова\r\nпроникнуты участіемъ къ своей современной общественности,\r\nи пусть же намъ больше не выдаютъ Фарфоровой размазни\r\nяпонскаго чайника за художественные идеалы.\r\nРусское литераторы сердятся на обличительныя сочиненія\r\nи находять, что послѣ ихъ удушливаго наплыва и зловонныхъ\r\nпаровъ литература посвѣжѣла посредствомъ повѣстей, лишен\r\nныхъ общественнаго содержанія.* Вотъ видите ли: обли\r\nчительныя сочиненія могли быть не довольно талантливы,\r\nно сердиться на нихъ не льзя; у нихъ былъ свой благо\r\nродный источникъ и своя благородная цѣль. Они могли\r\nбыть дѣтскими попытками общественныхъ стремлевій выра\r\nзиться въ изящной литературѣ, какъ джьотовское религиозное\r\n* Мы не знаемъ почему комедія Островскаго причислена сюда же критикомъ;\r\nвъ ней живое общественное содержаніе.248\r\n(1\r\nвоззрѣніе пыталось выразиться въ живописи; въ нихъ могли\r\nбыть ошибки и промахи, неумѣнье найти сродную форму\r\nДля содержанія, — но судить ихъ не льзя по абстрактной теории\r\nискуства ради искуства,” ихъ можно судить только съ точки\r\nзрѣнія живой общественной дѣятельности, и тогда въ нихъ\r\nнайдется не удушливый наплывъзловонныхъ паровъ, а\r\nблагородная попытка вырваться изъ гнилаго болота съ зло\r\nвонными парами, въ которомъ такъ долго купалась русская\r\nжизнь и въ которомъ еще теперь подъ исходъ топочется\r\nрусская критика, съ уваженіемъ глядя какъ авторъщне не\r\nгодуя, а любуясь — выводить тряпичныхъ героевъ съ ихъ\r\nтряпичными страданьицами. Вы сердитесь на комедью\r\nЛьвова съ эстетической точки зрѣнія; да на нее не съ\r\nэстетической точки зрѣнія можно сердиться, а съ той граж\r\nданской точки зрѣнія, неудовлетворенной тѣмъ, что, когда\r\nдѣло идетъ о перестройкѣ общественнаго зданія, о возрож\r\nденіи русскихъ силъ, авторъ изобрѣлъ щедушную лазейку\r\nчестнаго чиновника, какъ путь ко спасенію. Но какъ бы ни\r\nошибались люди обличительной литературы, умѣйте же ува\r\nЭкить въ нихъ голосъ, который послѣ долгаго молчанія,\r\nзаговорилъ о нашихъ страданіяхъ, и не зловонныхъ паровъ\r\nи Щите въ немъ, а перваго лепета Возникающей гласности.\r\nПоказывайте имъ ихъ промахи, незрѣлость мысли, нестрой\r\nность Формы, но рукоплещите ихъ начинанію, если у васъ въ\r\nжилахъ человѣческая кровь, но не проповѣдуйте реакцій. Про\r\nвозглашать благотворную реакцію, совершающуюся дружно,\r\nпослѣдовательно и энергично, реакцію, которая хочет вы\r\nбросить изъ изящной литературы общественное страдавie\r\nи общественный интересъ, ярко пробивающийся въ совре\r\n. мевной жизни, провозглашать такую реакцію — значитъ\r\nпроповѣдовать вообще реакцію; въ прошлое царствованіе\r\nза это дали бы владимірскій крестъ. И вы проповѣдуете\r\nреакцію, потому что вы схоластики, потому что живые\r\nинтересы для васъ недоступны, потому что въ васъ вѣтъ\r\nгражданскаго чутья, а слѣдственно и обще -человѣческаго.\r\nВы—во время возникновенія русской гражданской жизни —\r\nхотите уединиться на картонной пьедесталъ вашей маленькой249\r\nпремудрости, или затвориться въ монастырь мнимой худо\r\nственности, чтобы спасти вашу крошечную, эгоистическую\r\nдушу отъ дѣятельности міра сего, и думаете, что вы плаваете\r\nвъ серѣ изящнаго? Но не забудьте, что изящное по натурѣ\r\nсвоей благородно, а благородство и состоитъ въ сочувствии\r\nлица къ общей жизни. Ну! да богъ съ вами!\r\nКъ юношамъ обращаюсь я, которымъ теперь предстоитъ\r\nвзойти на попри ще литературы. Пусть они не вѣрять\r\nзолотушному равнодушію, пусть смѣло вносятъ въ искуство\r\nи общественныя страданiя и всѣ элементы живой обществен\r\nной жизни, ни долой съ русскаго слова пыльный шкваль\r\nнемѣцкой схоластики, домой крохотное самонаслаждение за\r\nугломъ—внѣ общественной жизни.\r\nНо вотъ я увлекся русскими вопросами и отклонился отъ\r\nмоей задачи. Что - же сказать художнику, чувствующему\r\nнемогуту среди обезсиленной общественности? Что сказать\r\nвъ то время, когда въ обществѣ не хватаетъ силъ даже на\r\nпроклятие и все расплывается въ жиденькомъ, самолюбивомъ\r\nсамоудовлетвореніи, а искуство до того доработалось ради\r\nискуства, что перешло въ ремесленничество, гаерство, или\r\nсамолюбивое исканіе новаго, котораго не откуда взять. Если\r\nя повторю, что искуство пало, потому что общественность\r\nвыдохлась — въ этомъ мало утѣшенія для художника. Но не\r\nвъ утѣшеніи и дѣло, дѣло въ правдѣ.\r\nЕсли элементъ граціозности простодушно, искренно удо\r\nвлетворяетъ васъ и вы не по теории и не по устали бѣжите\r\nотъ общественныхъ страдавiй и общественныхъ надеждъ, а\r\nпросто какъ дитя съ улыбкой смотрите на жизнь, -пишите\r\ngenre, пишите картинки. Пишите пейзажи, если въ вас.\r\nесть чувство природы и то простодушно- религиозное уваженіе\r\nкъ ней, которое не допустить солгать ради ЭФФекта. Если это\r\nнаправленіе въ васъ искренно — ваши картинки будуть по\r\nкрайней мѣрѣ милы. Но если вы въ нихъ хотите найти спасенie\r\nотъ глубокой внутренней боли, то конечно не найдете, потому\r\nчто это будетъ только ріs аllеr, и ваше произведеніе будетъ\r\nне искренно. А искренность одно изъ главныхъ условiй иску\r\nства; искренняя вѣра создала великія религиозныя картины,250\r\n2)\r\nсъ мало\r\nискреннее сомнѣніе произвело Гамлета. Только искрен\r\nвости въ “ искуствѣ ради искуства ” вы не найдете, потому\r\nчто самое это понятіе не искренно и носитъ въ себѣ заднюю\r\nмысль умѣнья и риторства, а не понятие полноты жизни,\r\nкоторой необходимо выраженіе.\r\nВамъ надо вѣры, ея нѣтъ въ обществѣ; создать ее\r\nбудетъ тщетное исканіе, когда для нея нѣтъ почвы въ\r\nдѣйствительности. Исканіе во чтобъ ни стало не есть жизнь;\r\nне искать же въ самомъ дѣлѣ чего нибудь живаго и великаго,\r\nпредставляя на картинѣ курсъ всеобщей истории, какъ\r\nКорнеліусъ. Если старый міръ гибнетъ и вы это глубоко\r\nчувствуете, вы еще найдете въ себѣ иную силу, силу про\r\nклятія; вашей Фантазія явятся мощные образы, которые\r\nпотрясутъ даже это безсильное общество; большинство\r\nстанетъ ненавистью рукоплескать вамъ не\r\nстрадальцевъ съ любовью протянуть вамъ руку. Чего вы\r\nбоитесь уродливыхъ Фраковъ на вашей картинѣ? да развѣ\r\nвы не видите вокругъ себя трагической изящности рубища,\r\nи изъ за скаредныхъ Фигуръ лавочни ковъ, энергический\r\nобразъ народа, глася щаго: И моя пора приходить!\r\nБудьте искренны съ общественнымъ содержаніемъ, выстра\r\nдайте его, — и, если въ васъ есть талантъ художника, вы\r\nнайдете что дѣлать, потому что у васъ будетъ что сказать.\r\nЮнымъ художникамъ, теперь вступающимъ на сцену\r\nлегче. Христианское религиозное настроенie не было ихъ\r\nплотью и кровью, имъ нечего оплакивать внутреннюю\r\nутрату; они прямо поставлены лицемъ къ лицу съ живымъ\r\nплачемъ и живыми надеждами общественной жизни; умѣй\r\nтолько сдѣлать ихъ своимъ плачемъ и своими надеждами.\r\nА она - истинный художникъсошелъ въ мотилу, разбитый\r\nскорбью объ утратѣ своихъ вѣрованій, и на столько глубоко\r\nискренній, что не могъ выводить образы, въ которые\r\nбольше не вѣрилъ; общественная жизнь такъ глубоко вошла\r\nвъ него, что онъ не могъ лгать въ искуствѣшни ради денегъ,\r\nни ради славы, ни ради искуства. Онъ умеръ, приши\r\nбленный старымъ порядкомъ вещей въ Россіи, едва провидя\r\nея возникающую будущность. Страданія стараго порядка251\r\nвещей еще слишкомъ живы для насъ, чтобы смѣнить въ насъ\r\nчувство трагическаго смѣха на пѣсню вѣры и торжества.\r\nНо пусть первый изъ юношей, которому общественная\r\nжизнь вдохнеть эту піснь, —съ благоговѣніемъ споетъ ее на\r\nмогилѣ художниковъ - страдальцевъ, такъ мучительно ее\r\nподготовлявшихъ.\r\nН. ОГАРЕВъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Khor' i Kalinych (Iz zapisok okhotnika)",
        "article": "смѣсь . 55\r\n-\r\nХОРЬ И КАЛИНЫЧЪ . (Изъ записокь охотника ). Кому случалось\r\nизъ болховскаго уѣзда перебраться въ жиздринскій , того , вѣроятно ,\r\nпоразила рѣзкая разница между породой людей въ Орловской Губерніи и калужской породой . Орловскій мужикъ не великъ ростомъ ,\r\nсутуловатъ , угрюмъ , глядитъ изъ подлобья , живетъ въ дрянныхъ осиновыхъ избенкахъ , ходитъ на барщину ; торговлей не занимается ;\r\nѣстъ плохо , носитъ лапти ; калужскiй оброчный мужикъ обитаетъ\r\nвъ просторныхъ сосновыхъ избахъ , высокъ ростомъ , глядитъ смѣло и\r\nвесело, лицомъ чистъ и бѣлъ ; торгуетъ масломъ , дегтемъ , и по праздникамъ ходитъ въ сапогахъ . — Орловская деревня (мы говоримъ о\r\nвосточной части Орловской Губерніи ) обыкновенно расположена среди распаханныхъ полей , близь оврага , кое-какъ превращеннаго въ\r\nгряввый прудъ . Кромѣ немногихъ ракитъ , всегда готовыхъ къ услугамъ , да двухъ , трехъ тощихъ беревъ , деревца на версту кругомъ\r\nне увидишь ; изба пѣпится къ избѣ ; крыши закиданы гнилой соломой .... Калужская деревня , напротивъ , большей частью окружена вѣсомъ ; избы стоятъ вольнѣй и прямѣй , крыты тесомъ ; ворота плотно запираются , плетень на задворкѣ не разметанъ и не вывалился\r\nнаружу , не зоветъ въ гости всякую прохожую свинью . - И ДІя охотника въ Калужской Губерніи лучше . Въ Орловской Губерніи послѣдніе нѣса и площадя ( * ) исчезнутъ лѣтъ черезъ пять ; болотъ и въ поминѣ нѣтъ ; въ Калужской , напротивъ . васѣки тянутся на сотни , бо-\r\n-\r\n-\r\nна десятки верстъ , и не перевелась еще благородная птица\r\nтетеревъ , водится добродушный дупель и хлопотунья куропатка своимъ порывистымъ взлетомъ веседитъ и пугаетъ стрѣлка и собаку .\r\nВъ качествѣ охотника посѣщая жиздринскій уѣздъ , сошелся я въ\r\nполѣ и познакомился съ однимъ калужскимъ мелкимъ помѣщикомъ ,\r\nПолутыкинымъ , страстнымъ охотникомъ и , слѣдовательно , отличнымъ\r\nчеловѣкомъ . Водились за нимъ , правда , нѣкоторыя слабости : онъ , напримѣръ , сватался за всѣхъ богатыхъ невѣстъ въ губерніи , и, получивъ отказъ отъ руки и отъ дому , съ сокрушеннымъ сердцемъ довѣрядъ свое горе всѣмъ друзьямъ и знакомымъ , а родителямъ невѣстъ\r\nпродолжалъ посылать въ подарокъ кислые персики и другія сырыя\r\nпроизведенія своего сада ; любилъ повторять одинъ и тотъ же анекдотъ , который , не смотря на уваженіе г-на Полутыкина къ его достониствамъ , рѣшительно никогда никого не смѣшилъ ; хвалилъ сочиненія\r\nАкима Нахимова и повѣсть : Пинну ; заикался , называлъ свою собаку\r\nастрономомъ ; вмѣсто однако говорилъ одначе , и завелъ у себя въ\r\nдомѣ Французскую кухню , тайна которой , по понятіямъ его повара ,\r\nсостояла въ полномъ измѣненіи естественнаго вкуса каждаго кушанья ...\r\nМясо у этого искусника отзывалось рыбой , рыба грибами , макароны\r\nпорохомъ ; за то ни одна марковка не попадала въ супъ , не принявъ\r\n( * ) Площадями пазываются въ Орловской Губернія большія сплошныя массы\r\nкустовъ . Орловское варѣчіе отличается вообще множествомъ своебытныхъ , нногда весьма мѣткихъ, иногда довольно безобразныхъ , словъ и оборотовъ ,56 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\n\"\r\nвида ромба или трапеціи . Но за исключеніемъ этихъ немногихъ и\r\nнезначительныхъ недостатковъ , г-нъ Полутыкинъ былъ , какъ уже\r\nсказано , отличный человѣкъ .\r\nВъ первый же день моего знакомства съ г. Полутыкинымъ , онъ\r\nпригласилъ меня на ночь къ себѣ .\r\nДо меня верстъ пять будетъ , прибавилъ онъ : пѣшкомъ идти\r\nдалеко ; зайдемте сперва къ Хорю . (Читатель позволить мнѣ не передавать его заиканья) .\r\nА кто такой Хорь ? --{{\r\nМы отправились къ нему .\r\nА мой мужикъ . Онъ отсюда близехонько . »\r\nПосреди 1ѣса , на расчищенной и разработанной полянѣ , возвышалась одинокая усадьба Хоря . Она состояла изъ нѣсколькихъ сосновыхъ срубовъ , соединенныхъ заборами ; передъ главной избой тянуı-\r\nся навѣсъ , подпертый тоненькими столбиками . Мы вошли . Насъ\r\nвстрѣтилъ молодой парень вѣтъ двадцати , высокій и красивый . « А ,\r\nѲедя ! дома Хорь ? » спросилъ его г-нъ Полутыкинъ .\r\nНѣтъ . Хорь въ городъ уѣхалъ , отвѣчалъ парень , улыбаясь и\r\nпоказывая рядъ бѣлыхъ , какъ снѣгъ , зубовъ .—Телѣжку заложить прикажете ?\r\n-\r\nДа , братъ , телѣжку . Да принеси намъ квасу .\r\nМы вошли въ избу . Ни одна суздальская картина не залѣпляла\r\nчистыхъ бревенчатыхъ стѣнъ ; въ углу передъ тяжелымъ образомъ въ\r\nсеребрянномъ окладѣ теплилась лампадка ; липовый столъ недавно\r\nбылъ выскобленъ и вымытъ ; между бревнами , по косякамъ оконъ , не\r\nскиталось рѣзвыхъ прусаковъ , не скрывалось задумчивыхъ таракановъ . Молодой парень скоро появился съ большой бѣлой кружкой ,\r\nнаполненной хорошимъ квасомъ , съ огромнымъ ломтемъ пшеничнаго\r\nхлѣба и съ дюжиной соленыхъ огурцовъ въ деревянной мискѣ . Онъ\r\nпоставилъ всѣ эти припасы на столъ , прислонился къ двери и началъ\r\nсъ улыбкой на насъ поглядывать . Не успѣли мы доѣсть нашей закуски , какъ уже телѣга застучала передъ крыльцомъ . Мы вышли . Мальчикъ лѣтъ пятьнадцати , кудрявый и краснощекій , сидѣлъ кучеромъ и\r\nсъ трудомъ удерживалъ сытаго пѣгаго жеребца . Кругомъ телѣги стояло человѣкъ шесть молодыхъ великановъ , очень похожихъ другъ на\r\nдруга и на Ѳедю . - Все дѣти Хоря ! » замѣтилъ Полутыкинъ . — Все\r\nхорьки \" , подхватилъ Ѳедя , который вышелъ велѣдъ за нами на\r\nкрыльцо . Да еще не всѣ ; Потапъ въ лѣсу , а Сидоръ уѣхалъ съ\r\nстарымъ Хоремъ въ городъ . Смотри же , Вася , продолжалъ онъ,\r\nобращаясь къ кучеру : духомъ сомчи ; барина везешь . Только на\r\nтолчкахъ- то смотри потише : - и телегу -то попортишь да и барское\r\n\" черево , обезпокоишь ! Остальные Хорьки улыбнулись отъ выходки Ѳеди . Подсадить астронома \" ! торжественно воскликнутъ г-нъ\r\nПолутыкинъ . Ѳедя не безъ удовольствія поднялъ на воздухъ принужденно улыбавшуюся собаку и положилъ ee на дно телѣги . Вася\r\nдалъ возжи ошади . Мы покатили . « А вотъ это моя контора , сказахъ мнѣ вдругъ г-нъ Полутыкинъ , указывая на небольшой низень-\r\n-(\r\n.смѣсь . 57\r\nкій домикъ . Хотите зайти ? \" -\r\n-\r\nИзвольте . - « Она теперь упраздне-\r\n\"\r\nна » , замѣтилъ онъ , слѣзая : « а все посмотрѣть стоитъ » . --- Контора состояла изъ двухъ пустыхъ комнатъ . Сторожъ , кривой старикъ , прибѣжалъ съ задворья . « Здравствуй , Миняичъ \" , проговорилъ г-нъ Полутыкинъ . « А гдѣ же вода ? \" Кривой старикъ исчезъ и тотчасъ вернулся съ бутылкой воды и двумя стаканами . Отвѣдайте сказалъ\r\nмнѣ Полутыкинъ . « Это у меня хорошая , ключевая вода » . Мы вышили по стакану , при чемъ старикъ намъ кланялся въ поясъ . «Ну , теперь ,\r\nкажется , мы можемъ ѣхать » замѣтилъ мой новый пріятель . \" Въ этой\r\nконторѣ я продалъ купцу Аллилуеву четыре десятины лѣсу за выгодную цѣну » . Мы сѣли въ телѣгу и черезъ полчаса уже въѣзжали на дворъ господскаго дома .\r\n-\r\n-\r\nСкажите , пожалуйста , спросилъ я Полутыкина за ужиномъ : —\r\nотчего у васъ Хорь живетъ отдѣльно отъ прочихъ вашихъ мужиковъ ?\r\n-\r\n« А вотъ отъ чего : онъ у меня мужикъ умный . Лѣтъ двадцать пять\r\nтому назадъ , изба у него сгорѣла ; вотъ и пришелъ онъ къ моему\r\nпокойному батюшкѣ , говоритъ , дескать , позвольте мнѣ , Николай\r\nКузьмичъ , поселиться у васъ въ лѣсу на болотѣ . Я вамъ стану оброкъ платить хорошій . Да зачѣмъ тебѣ селиться на болотѣ ? Да\r\nужь такъ ; только вы батюшка , Николай Кузьмичъ , ни въ какую работу употреблять меня ужь не извольте , а оброкъ положите , какой\r\nсами знаете . Пятьдесять рублевъ въ годъ . Извольте . Да безъ\r\nнедоимокъ у меня смотри . Извѣстно , безъ недоимокъ . Вотъ онъ и\r\nпоселился на болотѣ . Съ тѣхъ поръ Хоремъ его и прозвали .\r\nразбогатѣлъ ?. спросилъ я . - Разбогатѣхъ . Теперь онъ мнѣ сто цѣлковыхъ оброка плотитъ ; да еще я пожалуй накину . Я ужь ему не\r\nразъ говорилъ : откупись Хоръ , эй откупись ! ... А , онъ , бестія , меня\r\nувѣряетъ, что нечѣмъ , денегъ дескать нѣту . Да какъ бы не такъ » ! ....\r\n-\r\n-\r\n-\r\n\" Ну и\r\nлапоть подвяНа другой день мы тотчасъ послѣ чаю опять отправились на охо\r\nту . Проѣзжая черезъ деревню , г -нъ Полутыкинъ велѣхъ кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнулъ : «Калинычъ ! Сей\r\nчасъ , батюшка , сейчасъ , раздался голосъ со двора :\r\nзываю \" . Мы поѣхали шагомъ ; за деревней догналъ насъ человѣкъ ,\r\nлѣтъ сорока , высокаго роста , худой , съ небольшой загнутой назадъ\r\nголовкой : это былъ Калинычь . Его добродушное , смуглое лицо , коегдѣ отмѣченное рябинами , мнѣ понравилось съ перваго взгляда . Калинычъ (какъ узналъ я послѣ ) почти каждый день ходилъ съ бариномъ на охоту , носилъ его сумку , иногда и ружье , замѣчалъ , гдѣ садится птица , доставалъ воды , набиралъ земляники , устроивалъ шалаши , бѣгахъ за дрожками ; безъ него г-нъ Полутыкинъ шагу ступить не могъ . Калинычъ былъ человѣкъ самаго веселаго , самаго\r\nкроткаго нрава , безпрестаннно попѣвалъ въ полголоса , беззаботно\r\nпоглядывалъ во всѣ стороны , говорилъ не много въ нось , улыбаясь ,\r\nприщуривалъ свои свѣтло-голубые глаза и часто брался рукою за\r\nсвою жидкую , клиновидную бороду . Ходилъ онъ нескоро , но больши-\r\n-58 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\n―\r\n,\r\nми шагами , слегка подпираясь длинной и тонкой палкой . - Въ теченьи дня , онъ ,не разъ заговаривалъ со мною , услуживалъ мнѣ бевъ\r\nраболѣпства ; но за бариномъ наблюдалъ , какъ за ребенкомъ . Когда\r\nневыносимый полуденный зной заставилъ насъ искать убѣжища , онъ\r\nсвелъ насъ на свою пасеку , въ самую глушь ѣса . Калинычъ отворилъ намъ избушку , увѣшенную пучками сухихъ душистыхъ травъ ,\r\nуложилъ насъ на свѣжемъ сѣнѣ , а самъ надѣлъ на голову родъ мѣшка съ сѣткой , взялъ ножъ , горшокъ и головешку и отправился на\r\nпасеку вырѣзать намъ сотъ . Мы запиши прозрачный , теплый медъ\r\nключевой водой и заснули подъ однообразное жужжаніе пчель и бол\r\nтливый лепетъ листьевъ . Легкій порывъ вѣтерка разбудилъ меня ....\r\nЯ открылъ глаза и увидѣлъ Калиныча ; онъ сидѣлъ на порогѣ полураскрытый двери и ножомъ вырѣзывалъ ложку . - Я долго любовался\r\nего лицомъ , кроткимъ и яснымъ , какъ вечернее небо . — Г. Полутыкинъ тоже проснулся . Мы не тотчасъ встали . Пріятно послѣ долгой\r\nходьбы и глубокаго сна лежать неподвижно на сѣнѣ : тѣло нѣжится\r\nи томится , легкимъ жаромъ пышетъ лицо , сладкая лѣнь смыкаетъ\r\nглаза . - Наконецъ , мы встали и опять пошли бродить до вечера . За\r\nужиномъ я заговорилъ опять о Хорѣ да о Калинычѣ . « Калинычъ\r\n\" Добрый мужикъ » сказалъ мнѣ г. Полутыкинь : усердный и услуж-\r\n« ливый мужикъ ; хозяйство въ исправности одначе содержать не мо-\r\n« жетъ ; я его все оттягиваю . Каждый день со мной на охоту ходитъ ;\r\n« какое ужь тутъ хозяйство ? Посудите сами » . Я съ нимъ согласился ,\r\nИ мы легли спать .\r\nтый и плотный -\r\n- \"\r\nНа другой день г. Полутыкинъ принужденъ былъ отправиться въ\r\nгородъ по дѣлу съ сосѣдомъ Пичуковымъ . Сосѣдъ Пичуковъ запахалъ у него землю , и на запаханной землѣ высѣкъ его же бабу . На\r\nохоту поѣхалъ я одинъ и передъ вечеромъ завернулъ къ Хорю . На\r\nпорогѣ избы встрѣтилъ меня старикъ лысый , низкаго роста , плечиссамъ Хорь . Я съ любопытствомъ посмотрѣлъ на\r\nэтого Хоря . Складъ его лица напоминалъ Сократа : такой же высокій ,\r\nшишковатый лобъ , такіе же маленькіе глазки , такой же курносый носъ .\r\nМы вошли вмѣстѣ въ избу . Тотъ же Ѳедя принесъ мнѣ молока съ\r\nчернымъ хлѣбомъ . Хорь присѣлъ на скамью и , преспокойно поглаживая свою курчавую бороду , вступилъ со мною въ разговоръ . Онъ , казалось , чувствовалъ свое достоинство , говорилъ и двигался медленно ,\r\nизрѣдка посмѣивался изъ подъ длинныхъ своихъ усовъ .\r\nМы съ нимъ толковали о посѣвѣ , объ урожаѣ , о крестьянскомъ\r\nбыту .... Онъ со мной все какъ будто соглашался ; только потомъ мнѣ\r\nстановилось совѣстно , и я чувствовалъ , что говорю не то .... Такъ оно\r\nкакъ-то странно выходило ... Хорь выражался иногда мудрено , должно\r\nбыть изъ осторожности .... Вотъ вамъ обращикъ нашего разговора\r\n-\r\nПослушай -ка , Хорь , говорилъ я ему :—отъ чего ты не откупишься\r\nотъ своего барина ?\r\n— А для чего мнѣ откупаться ? Теперь я своего барина знаю , и\r\nоброкъ свой знаю ; баринь у насъ хорошій .смѣсь . 59\r\n- Все же лучше на свободѣ? замѣтилъ я .\r\nХорь посмотрѣлъ на меня сбоку . - Вѣстимо , проговорилъ онъ .\r\n―\r\nНу , такъ отъ -чего же ты не откупаешься?\r\nжешь Хорь ? покрутилъ головой . - Чѣмъ , батюшка , откупиться прика-\r\n-—-\r\nНу , полно , старина ....\r\n- Попалъ Хорь въ вольные люди , продолжалъ онъ въ полголоса ,\r\nкакъ будто про себя :\r\nбольшій ....\r\n―\r\nкто безъ бороды живетъ , тотъ Хорю и на-\r\n- А ты самъ бороду сбрѣй .\r\n- -\r\nЧто борода ? Борода трава : скосить можно .\r\nНу , такъ что жь ?\r\n— А знать Хорь прямо въ купцы попадетъ ; купцамъ-то жизнь хорошая , да и тѣ въ бородахъ .\r\n-\r\nА что , вѣдь ты тоже торговлей занимаешься? спросилъ я его .\r\nТоргуемъ помаленьку , маслишкомъ да дегтишкомъ . Что же тевѣжку , батюшка , прикажешь заложить ?\r\n-\r\nКрѣпокъ ты на языкъ и человѣкъ себѣ на умѣ , подумалъ я .\r\n— Нѣтъ , сказалъ я вслухъ : — телѣжки мнѣ не надо ; я завтра около твоей\r\nусадьбы похожу , и , если позволишь , останусь ночевать у тебя въ\r\nсѣнномъ сараѣ .\r\n-\r\nМилости просимъ . Да покойно ли тебѣ будетъ въ сараѣ ? Я прикажу бабамъ послать тебѣ простыню и положить подушку . Эй , бабы ! вскричалъ онъ , поднимаясь съ мѣста : сюда бабы ! А ты Ѳедя\r\nподи съ ними . Бабы вѣдь народъ глупый .\r\n--\r\nЧетверть часа спустя , Ѳедя съ фонаремъ проводилъ меня въ сарай :\r\nЯ бросился на душистое сѣно, собака свернулась у ногъ моихъ ; Ѳедя\r\nпожелалъ мнѣ доброй ночи , дверь заскрипѣла и захлопнулась . Я довольно долго не могъ заснуть . Корова подошла къ двери , шумно дохнула раза два , собака съ достоинствомъ на нее зарычала .... Свинья\r\nпрошла мимо , задумчиво хрюкая .... лошадь гдѣ -то въ близости стала\r\nжевать сѣно и фыркать ... я , наконецъ, задремалъ .\r\n-\r\nНа зарѣ Ѳедя разбудилъ меня . Этотъ веселый , бойкій парень\r\nочень инѣ нравился , да , и сколько я могъ замѣтить , у стараго Хоря\r\nонъ тоже былъ любимцемъ . Они оба весьма любезно другъ надъ другомъ подтрунивали . Старикъ вышелъ ко мнѣ на встрѣчу . Отъ-того\r\nли , что я провелъ ночь подъ его кровомъ , по другой ли какой причинѣ , только Хорь гораздо ласковѣе вчерашняго обошелся со мной .\r\n- Самоваръ тебѣ готовъ , сказалъ онъ мнѣ съ улыбкой : — пойдемъ\r\nчай пить .\r\n:-\r\nМы усѣлись около стола . Здоровая баба , одна изъ его невѣстокъ ,\r\nпринесла горшокъ съ молокомъ . Всѣ его сыновья поочередно входили въ избу . Что у тебя за рослый народъ !. замѣтилъ я старику .\r\n-\r\n-(\r\n- Да , промолвилъ онъ , откусывая крошечный кусокъ сахару : -\r\nменя да на мою старуху жаловаться , кажись , имъ нечего .\r\nна60 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nИ всѣ съ тобой живутъ ?\r\nВсѣ . Сами хотятѣ , такъ и живутъ\r\nИ всѣ женаты ?\r\nВонъ одинъ пострѣлъ не женится , отвѣчалъ онъ , указывая на\r\nѲедю , который по прежнему прислонился къ двери . Васька тотъ\r\nмолодъ , тому погодить можно .\r\n--\r\nА что мнѣ жениться ? возразилъ Ѳедя : — мнѣ и такъ хорошо . На\r\nчто мнѣ жена ? Лаяться съ ней , что ли ?\r\n— Ну , ужь ты .... Ужь я тебя знаю ! кольца серебряныя носишь ....\r\nТебѣ бы все съ дворовыми дѣвками нюхаться . Полноте , безстыдники ! продолжалъ старикъ , передразнивая горничныхъ .\r\nзнаю , бѣлоручка ты эдакой .\r\n--\r\n-\r\nслуга .\r\n-\r\nА въ бабѣ-то что хорошаго ?\r\nБаба работница , -\r\n-Ужь я тебя\r\nважно замѣтилъ Хорь . Баба мужику\r\nДа на что мнѣ работница ?\r\nТо -то чужими руками жаръ загребать любишь . Знаемъ мы вашего брата .\r\n- -\r\nНу жени меня , коли такъ . А? что ! Что жь ты молчишь?\r\n- Ну , полно -полно , балагуръ . Вишь , барина мы съ тобой безпоко\r\nитъ . Женю , не бось . А ты , батюшка , не гнѣвись : дитятко , видишь .\r\nмалое , разуму не успѣло набраться .\r\nӨедя покачалъ головой ...-Дома Хорь ? раздался за дверью энакомый голосъ— и Калинычъ вошелъ въ избу съ пучкомъ полевой земляники въ рукахъ , которую нарвалъ онъ для своего друга , Хоря . Старикъ радушно его привѣтствовалъ . Я съ изумленіемъ поглядѣлъ на\r\nКалиныча : признаюсь, я не ожидалъ такихъ «нѣжностей \" отъ мужика .\r\nЯ въ этотъ день пошелъ на охоту часами четырьмя позднѣе обыкновеннаго , и слѣдующіе три дня провелъ у Хоря . Меня занимали\r\nновые мои знакомцы . Не знаю , чѣмъ я заслужилъ ихъ довѣріе , но они\r\nнепринужденно разговаривали со мной . Я съ удовольствіемъ слушалъ\r\nихъ , и наблюдалъ за ними . Оба пріятеля ни сколько не походили другъ\r\nна друга . Хорь былъ человѣкъ положительный , практическій . административная голова , раціоналистъ ; — Калинычъ , напротивъ , принадлежалъ къ числу идеалистовъ , романтиковъ , людей восторженныхъ и\r\nмечтательныхъ . Хорь понималъ дѣйствительность , т . е . обстроился , накопилъ денежку , гадилъ съ бариномъ и съ прочими властями ; Калинычъ ходилъ въ лаптяхъ и перебивался кое-какъ . Хорь расплодилъ\r\nбольшое семейство , покорное и единодушное ; у Калиныча была когдато жена , которой онъ боялся , а дѣтей и не бывало вовсе . Хорь насквозь видѣлъ г -на Полутыкина ; Калинычъ благоговѣлъ передъ своимъ господиномъ . Хорь любилъ Калиныча и оказывалъ ему покровительство ; Калинычъ любилъ и уважалъ Хоря ... Хорь говорилъ мало,\r\nпосмѣивался и разумѣлъ про себя . Калинычъ объяснялся съ жаромъ .\r\nХОТЯ и не пѣхъ соловьемъ , какъ бойкій фабричный человѣкъ , — словомъ , Хорь походилъ болѣе на Гёте , Калинычъ болѣе на Шипера .\r\n-смѣсѣ . 61\r\nНо Калинычъ былъ одаренъ преимуществами, которыя признавалъ самъ\r\nХорь ; напр . , онъ заговаривалъ кровь, испугъ , бѣшенство , выгонялъ чертей ; пчелы ему дались, рука у него была легкая . Хорь при мнѣ попросилъ его ввести въ конюшню новокупленную лошадь , и Калинычъ\r\nсъ добросовѣстною важностью исполнилъ просьбу стараго скептика .\r\nКалинычъ , какъ человѣкъ непосредственный , стоялъ ближе къ природѣ— ,Хорь же къ людямъ , къ обществу ; Калинычъ не любитъ разсуждать и всему вѣрилъ слѣпо ,—Хорь возвышался даже до критической\r\nточки зрѣнія на жизнь ; напримѣръ : Изъ его разсказовъ узналъ я ,\r\nчто каждое лѣто передъ покосомъ появляется въ деревняхъ небольшая телѣжка особеннаго вида . Въ этой телѣжкѣ сидитъ человѣкъ въ\r\nкафтанѣ и продаетъ косы . На наличныя деньги онъ беретъ рубль двадцать пять копѣекъ , полтора рубля асс . , въ долгъ—три рубля , и цѣлковый . Всѣ мужики , разумѣется , беруть у него въ долгъ . Черезъ двѣ .\r\nтри недѣли онъ появляется снова и требуетъ денегъ : у мужика овесъ\r\nтолько что скошенъ , стало быть , заплатить есть чѣмъ ; онъ идетъ съ\r\nкупцомъ въ кабакъ и тамъ уже расплачивается . Иные помѣщики вздумали было покупать сами косы на наличныя деньги и раздавать ихъ\r\nвъ долгъ мужикамъ по той же цѣнѣ ; но мужики оказались недовольчыми и даже впали въ уныніе : ихъ лишали удовольствія щелкать по\r\n. осѣ , прислушиваться , перевертывать ее въ рукахъ и разъ двадцать\r\nспросить у плутоватаго мѣщанина -продавца : « А что , малый , коса -то небольно того ? » Тѣ же самыя продѣлки происходятъ и при покупкѣ\r\nсерповъ , съ тою только разницей , что тутъ бабы вмѣшиваются въ дѣло и доводятъ иногда самаго продавца до необходимости для ихъ же\r\nпользы поколотить ихъ . Но болѣе всего страдаютъ бабы вотъ при\r\nкакомъ случаѣ . Поставщики матеріяла на бумажныя фабрики поручаютъ закупку тряпья особеннаго рода людямъ , которые въ иныхъ\r\nуѣздахъ называются « орлами » . Такой орелъ получаетъ отъ купца рубдей 200 асс . и отправляется на добычу . Но въ противность благородной птицѣ , отъ которой онъ получилъ свое имя , онъ не нападаетъ открыто и смѣло ; напротивъ , онъ прибѣгаетъ къ хитрости и лукавству .\r\nОрелъ оставляетъ свою телѣжку гдѣ нибудь въ кустахъ около деревни , а самъ отправляется по задворьямъ да по задамъ , словно прохожій какой нибудь или просто праздношатающійся . Бабы чутьемъ угадываютъ его приближенье и крадутся къ нему на встѣчу . Въ торопяхъ совершается торговая сдѣлка . За нѣсколько мѣдныхъ грошей\r\nбаба отдаетъ орду не только всякую ненужную тряпицу , но часто\r\nдаже мужнину рубаху и собственную панёву . Въ послѣднее время бабы нашли выгоднымъ красть у самихъ себя и сбывать такимъ образомъ пеньку , въ особенности « замашки » важное распространеніе и\r\nусовершенствованіе промышленности орловъ ! Но за то мужики , въ\r\nсвою очередь, навострились , и при малѣйшемъ подозрѣньи , при одномъ\r\nотдаленномъ слухѣ о появленіи орла , быстро и живо приступаютъ къ\r\nисправительнымъ и предохранительнымъ мѣрамъ . И въ самомъ дѣлѣ ,\r\nне обидно ли ? пеньку продавать ихъ дѣло . И они ее точно продаютъ62 СОВРЕМЕНникъ .\r\nвъ городѣ , въ городъ надо самимъ тащиться ,—а пріѣзжимъ торгашамъ , которые за неимѣньемъ безмѣна считаютъ пудъ въ сорокъ\r\nгорстей : а вы знаете , что за горсть и что за ладонь у русскаго человѣка , особенно когда онъ усердствуетъ .— Такихъ разсказовъ я , человѣкъ неопытный и въ деревнѣ не « живалый » (какъ у насъ въ Оргѣ\r\nговорится) , наслушался вдоволь . Но Хорь не все разсказывалъ , онъ\r\nсамъ меня распрашивалъ о многомъ . Узналъ онъ , что и былъ за границей , и любопытство его разгорѣлось ... Калинычъ отъ него не отставалъ ; но Калиныча болѣе трогали описанія природы , горъ , водопадовъ , необыкновенныхъ зданій , большихъ городовъ ; Хоря занимали\r\nвопросы административные и государственные . Онъ перебиралъ все\r\nпо порядку :-\" Что у нихъ, это тамъ есть также , какъ у насъ ? аль\r\nиначе ! ну говори , батюшка , какъже » ? ...—А ! ахъ , Господи , твоя воля ! ...\r\nвосклицалъ Калинычъ во время моего разсказа ... Хорь молчалъ , хмурилъ густыя брови и лишь изрѣдка замѣчалъ , что « дескать это у\r\nнасъ не шло бы , а вотъ это хорошо . Это порядокъ \" . Всѣхъ его распросовъ я передать вамъ не могу , да и не зачѣмъ ; HO изъ нашихъ\r\nразговоровъ я вынесъ одно убѣжденье , котораго , вѣроятно , не ожидаютъ читатели ,—убѣжденье , что Петръ Великій былъ по преимуществу\r\nрусскій человѣкъ , русскій именно въ своихъ преобразованіяхъ . Русскій человѣкъ такъ увѣренъ въ своей силѣ и крѣпости , что онъ не\r\nпрочь и поломать себя ; онъ мало занимается своимъ прошедшимъ и\r\nсмѣло глядитъ впередъ .—Что хорошо , то ему и нравится , что разумно , того ему и подавай , а откуда оно идетъ , ему все равно . Его здравый\r\nсмыслъ охотно подтрунитъ надъ сухопарымъ нѣмецкимъ разсудкомъ ;\r\nно Нѣмцы , по словамъ Хоря , любопытный народецъ и поучиться у\r\nнихъ онъ готовъ . Благодаря исключительности своего положенья , своей\r\nФактической независимости , Хорь говорилъ со мной о иногомъ , чего\r\nизъ другаго рычагомъ не выворотишь , какъ выражаются мужики ,\r\nжерновомъ не вымелешь . Онъ дѣйствительно понималъ свое положеніе .\r\nВъ десяти верстахъ отъ усадьбы находилось до т1а раззоренное село ,\r\nпринадлежавшее... ну , кому бы то ни было . Владѣлецъ этого села ходилъ ,\r\nвѣроятно потѣхи ради , въ мурмолкѣ , и рубашку носилъ съ косымъ\r\nворотникомъ . Думаете ли вы , что Хорь промолчалъ объ этой мурмоı-\r\nкѣ , что эта иурмолка его ослѣпила ? Какъ бы не такъ ! ... Толкуя съ\r\nХоремъ , я въ первый разъ услышалъ простую, умную рѣчь русскаго\r\nмужика . Его познанья были довольно , по своему , обширны , но читать\r\nонъ не умѣлъ ; Калинычъ умѣлъ . Этому шалопаю грамота далась—\r\nзамѣтилъ Хорь : у него и пчелы отродясь не мëрли . « А дѣтей ты\r\nсвоихъ выучилъ грамотѣ ? » Хорь помолчалъ .— Ѳедя знаетъ .— А другiе ?--Другіе не знають . - « А что ? -Старикъ не отвѣчалъ и перемѣнилъ разговоръ . Впрочемъ , какъ онъ уменъ ни былъ , водились и за\r\nнимъ многіе предразсудки и предубѣжденія . Бабъ онъ , напримѣръ , презиралъ отъ глубины души , а въ веселый часъ тѣшился и издѣвался\r\nнадъ ними . Жена его , старая и сварливая , цѣлый день не сходила съ\r\nпечи и безпрестанно ворчала и бранилась ; сыновья не обращали на\r\n—-\r\n-\r\nисмѣсь . 63\r\n-\r\nнее внимания , но невѣстокъ она содержала въ страхѣ Божіемъ . Не даромъ въ русской пѣсенкѣ свекровь поетъ : « какой ты мнѣ сынъ , какой\r\nсемьянинъ ! Не бьешь ты жены , не бьешь молодой ... \" Я разъ было\r\nвздумалъ заступиться за невѣстокъ , попытался возбудить состраданіе Хоря ; но онъ спокойно возразилъ мнѣ ; что охота-де вамъ такими ... пустяками заниматься ; пускай бабы ссорятся ; что ихъ разни\r\nмать , то хуже , да и рукъ марать не стоитъ . Иногда злая старуха\r\nслѣзала съ печи , вызывала изъ сѣней дворовую собаку , приговаривая :\r\n« сюды , сюды , собачка ! » и била ее по худой спинѣ кочергой—или становилась подъ навѣсъ и . даялась \" , какъ выражался Хорь , со всѣми\r\nпроходящими . Мужа своего она , однакоже , боялась и по его приказанію убиралась къ себѣ на печь .—Но особенно любопытно было послушать споръ Калиныча съ Хоремъ , когда дѣло доходило до г-на Полутыкина ... \" Ужь ты , Хорь , у меня его не трогай \" , говорилъ Калинычъ . - А чтожь сапоговъ не сошьетъ ? возражалъ тотъ .\r\nДа вотъ и я му-\r\n-\r\n-\r\nонъ тебѣ\r\n---\r\n--\r\n« Эка ! сапоги ... на что мнѣ сапоги ? я мужикъ ... \"\r\nжикъ , а вишь - при этомъ словѣ Хорь подымалъ свою ногу и показывалъ Калинычу сапогъ , скроенный , вѣроятно , изъ мамонтовой кожи .\r\nЭхъ , да ты развѣ нашъ братъ ! » отвѣчалъ Калинычъ . — Ну , хоть бы\r\nна лапти дахъ ; вѣдь ты съ нимъ на охоту ходишь ; чай , что день , то\r\nлапти . - и « Онъ мнѣ даетъ на лапти . \" — Да , въ прошломъ году гривенникъ пожаловалъ . - Калинычъ съ досадой отворачивался , а Хорь заливался смѣхомъ , при чемъ его маленькие глазки исчезали совершенно .\r\nКалинычъ пѣлъ довольно пріятно и поигрывалъ на балалайкѣ . Хорь\r\nслушалъ , слушалъ его ,—загибалъ вдругъ голову на бокъ и начиналъ\r\nподтягивать жалобнымъ голосомъ . Особенно любилъ онъ пѣсню : доля\r\nты , моя доля ! Ѳедя не упускалъ случая подтрунить надъ отцомъ . « Чего старикъ разжалобился ? \"-Но Хорь подпиралъ щеку рукой , закрывахъ глаза и продолжалъ жаловаться на свою долю ... За то въ другое\r\nвремя не было человѣка дѣятельнѣе его . Вѣчно надъ чѣмъ нибудь копается , телѣгу чинить , заборъ подпираетъ , сбрую пересматриваетъ .\r\nОсобенной чистоты онъ , однако , не придерживался , и на мои замѣчанія\r\nотвѣчалъ мнѣ однажды , что надо-де избѣ жильемъ пахнуть ... Посмотрика , возразилъ я ему : — какъ у Калиныча на пасекѣ чисто ....\r\n«Пчелы бъ жить не стали , батюшка , сказалъ онъ со вздохомъ ... »\r\n—А что, спросилъ онъ меня въ другой разъ—у тебя своя вотчина\r\nесть ? Есть . \" Далеко отсюда ? Верстъ сто .. Чтожь ты , батюшка , живешь въ своей вотчинѣ ?—«Живу \"1.. - А больше, чай , ружьемъ пробавляешься ? Признаться , да . \" --И хорошо , батюшка , дѣлаешь . Стрѣляй себѣ на здоровье , тетеревовъ , да старосту иѣняй почаще !\r\n- || --\r\n-((\r\n- (( -\r\nНа четвертый день , вечеромъ, г. Полутыкинъ прислалъ за мной .\r\nЖаль мнѣ было разставаться съ старикомъ . Вмѣстѣ съ Калинычемъ сѣлъ я въ телѣгу . « Ну , прощай , Хорь , будь здоровъ , \" сказалъ\r\nя … .. « прощай , Ѳедя ... \"Прощай батюшка , прощай , не забывай насъ.—\r\nМы поѣхали . Заря только что разгоралась.-- | Славная погода завтра бу64 СОВРЕМЕНникъ .\r\nдетъ , \" замѣтилъ я , глядя на свѣтлое небо . - \" Нѣтъ , дождь пойдетѣ , \"\r\nвозразилъ мнѣ Калинычъ : — утки вонъ плещутся , да и трава больно\r\nсильно пахнетъ .— Мы въѣхали въ кусты .... Калинычъ запѣхъ въ полголоса , подпрыгивая на облучкѣ , и все глядѣлъ да глядѣлъ на зорю ...\r\nНа другой день я покинухъ гостеприимный кровъ г. Полутыкина .\r\nИв . Тургенева .",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "«Byt' bylo bedam…»",
        "article": "— В ы т ъ в ы л о огѣ д а м ъ !\r\nБлизъ печи разпаленной\r\nНа пагубу всея вселенной\r\nсердипый Купидонъ\r\nКовалъ любовны спрѣлы.\r\nЯ съ ними всѣ земны предѣлы , и\r\nМгновенно облечу, вѣщаепъ онъ:\r\nДа возпрепещупъ Боги и всѣ люди: . .\r\nПронжу всѣхъ груди\r\nИ уязвлю сердца\r\nсъ конца вселенной до конца.\r\nВнезапу передъ нимъ явились\r\nЗо V\r\nСдной смуглянки пара глазѣ:\r\nАмуръ на нихъ взглянулъ, и въ попъ же часъ\r\nАмура чувспва всѣ плѣнились . . .\r\nЗабылъ угрозы, власпь любови Богъ\r\nИ крылья всѣ свои сожогъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Romans («Menal'k moi bez podruzhki…»)",
        "article": "V л\r\n— —\r\n. Р о м А н съ,\r\nМеналькъ мой безъ подружки\r\nГруспилъ и воздыхалъ; .\r\n, И пщепно онъ пастпушки .\r\nСердечко предлагалъ. . , а\r\nбо\r\nи\r\nТемира не хотпѣла ____\r\nИ слушапь ни чего;\r\nч.\r\nКакъ легкій вѣперокъ;\r\nБожокъ ево проснулся —\r\nлишь ручки цѣловалъ; . .\r\nЛюбила; . —. но умѣла\r\nСкрыпь слабоспь опъ него.\r\nХопь любяпѣ да играютпъ\r\nТакъ хипрыя сердца; *\r\nхопяпѣ; . . но удаляюшъ\r\nжеланій опъ конца.\r\nл\r\n1\r\nСлучилося паспушкѣ\r\nПодъ куспикомъ заснушь,\r\nНе о своей подружкѣ,\r\nО миломъ воздохнущь. . -\r\n. . л и\r\nк\r\nЗефиры дерзновенны .\r\nВо кругъ ея резвясь, _\r\n- «?\r\nОпкрыли драгоцѣнны . .\r\nВсѣ прелѣспи для глазъ. У „\r\nМеналькъ пуда неceпся *\r\nВсе видишъ; . . весь прясетпся,\r\nИ мнипъ сорвашь цвѣпокъ.\r\nНо робокъ . . . не коснулся,\r\nИ съ помнocпью сказалъ: \".\r\n61\r\n. . . , ч\r\nВЪ пвоей, жеспокій, волѣ,\r\nТакъ прочь опсель поди . . . .\r\nАхъ нѣпѣ ! . . . пы видѣлъ болѣ;\r\nОспанься\". . . не ходи.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Memnonov koloss",
        "article": "мвмноновъ колоссъ. Г. Летроннь издалъ также въ\r\nпрошломъ году весьма любыпытное и ученое сочиненіе объ\r\nизвѣстной колоссальной статуѣ Мемнона, издававшей гармо\r\nническіе звуки при первыхъ лучахъ восходящаго солнца,\r\nи которая теперь смирно стоитъ въ деревенскомъ ячменѣ,\r\nСмѣсь. 37\r\nпосѣяшомъ па великолѣпной площади древней стовратной\r\nстолицы Египта, Ѳивъ. (La statuе vосаlе dе Мemnon, con\r\nвіtérée dans ses гаррorts avес ТЕgурtе et lа Сrèce. Рaris,\r\n1855, па чol. in-4”.) Статуя эта почти равна вышиною\r\nАлександровской колоннѣ, безъ капителя, и имѣетъ видъ\r\nвеликана, сидящаго на стулѣ. Древніе путешественники,\r\nгерои, богомолы, поэты, Цари, ѣздили въ Верхній Египетъ,\r\nчтобъ видѣть ее и убѣдиться собственными ушами въ по\r\nдлинности извѣстія о музыкальныхъ ея свойствахъ. Нижняя\r\nчасть ея почти сплошь покрыта надписями посѣтителей\r\nвсѣхъ вѣковъ и вѣроисповѣданій, и нынѣшніе грѣшные пу\r\nтешественники еще вырѣзываютъ на ней гвоздемъ имена\r\nсвои подъ знаменитыми именами Германика, Адріана и Са\r\nбины. Многіе изъ Древнихъ, кромѣ имени, оставили на ней\r\nсвидѣтельство, что дѣйствительно сами они слышали звуки\r\nвнутри каменнаго великана въ минуту восхожденія солнца;\r\nдругіе начертали свои мысли въ стихахъ, неуступающихъ\r\nвъ достоинствѣ поэтическимъ вдохновеніямъ проѣзжихъ, яс\r\nписывающихъ алмазомъ окошечныя стекла гостинницъ. Но.\r\nвѣйшіе путешественники, у которыхъ дѣло никогда не ста\r\nнетъ за причиною, всѣ вообще приписывали таинственные\r\nзвуки Мемнонова колосса плутовству Египетскихъ жрецовъ и\r\nпотаенному механизму, устроенному внутри статуи. Но одинъ\r\nАнгличанинъ, недавно посѣщавшій Мемнона, клянется, что\r\nсамъ онъ слышалъ какой-то шумъ, похожій на урчаніежелуд\r\nка, въ огромномъ каменномъ тѣлѣ героя, когда лучи солнца\r\nначали согрѣвать камень. Г. Летроннь пожелалъ поддержать\r\nэту мысль, или открытіе, историческими изслѣдованіями, и\r\nнаписалъ книгу, которая, не смотря на глубокую его уче\r\nность, на множество Греческихъ и Латинскихъ текстовъ,\r\nпредставляетъ почти занимательность волшебнаго Романа, —\r\nстолько Тобралъ онъ новыхъ «актовъ и удивительныхъ пока\r\nзаній о самой статуѣ и о феноменѣ, которымъ она прослави\r\nлась! Во-первыхъ, онъ доказалъ, что всѣ мы, разсуждая\r\nо колоссѣ Мемнона, не знаемъ, что говоримъ, ибо это изо\r\nбраженіе не Мемнона, но Амeнофиса Ш, которое Греки,\r\nпо своей легкомысленности и невѣжеству, прозвали Мемно\r\nномъ отъ того, что оно находилась въ части города, именуе\r\nмой Мемноніона. Съ Греками никогда не добьешься толку!....\r\nВо-вторыхъ, онъ замѣтилъ, что почти всѣ надписи, свидѣ\r\n28 Смыеѣ.\r\nтельствующія о звукѣ, составлены одинаково: «Такой-то\r\n«сынъ такого-то, въ первомъ часу слышалъ Мемнона удач\r\n«но.» Послѣднее слово показываетъ, что не всякой день мо\r\nжно было хорошо слышать эти звуки, — важный атестатъ о\r\nчестномъ и добропорядочномъ поведеніи въ этомъ дѣлѣ бѣд\r\nныхъ языческихъ жрецовъ; ибо, если бъ внутренняя гармо\r\nнія происходила отъ ихъ плутовства, ничто не препятство\r\nвало имъ плутовать въ каждое ясное утро, а въ ясныхъ ут\r\nрахъ въ Верхнемъ Египтѣ нѣтъ недостатка. Притомъ, подлѣ\r\nэтого колосса стоитъ другой, почти равной ему величины:\r\nпочему же этотъ другой не издавалъ звуковъ?.... Почему и\r\nтотъ пересталъ издавать ихъ, въ самое то время, когда жре\r\nцы болѣе всего нуждались въ его чудесахъ, чтобъ удержать\r\nнародъ въ Вѣрѣ отцевъ, и остановить успѣхи Христіанства?...\r\nГ. Летронь излагаетъ исторически, что до Рождества\r\nХристова никто не называлъ этого колосса Мемнономъ, и\r\nникто не говорилъ объ утренней его музыкѣ. Страбонъ еще\r\nупоминаетъ объ немъ безъ имени, и онъ первый говоритъ объ\r\nегозвучности, но съ явною недовѣрчивостью. Колоссъ этотъ,\r\nсостоявшій прежде изъ одного цѣльнаго камня, былъ повре\r\nжденъ землетрясеніемъ въ 27 году до Р. Х., и потерялъ\r\nверхнюю свою часть. Съ тѣхъ поръ, въ остальной его части\r\nпослышалось звучное дрожаніе массы, согрѣтой первыми лу\r\nчами утра; мало-по-малу слава его распространилась; около\r\nвременъ Нерона она сдѣлалась несомнѣнною; всѣ заговори\r\nли о статуѣ, которую наобумъ стали называть Царемъ Ме\r\nмнономъ и смѣшивать съ миѳологическимъ Мемнономъ, сы\r\nномъ Авроры, или Заря; всѣ пустились путешествовать въ\r\nЕгипетъ, и когда, спустя два вѣка, Императоръ Септимій\r\nСеверъ, восхищенный ея музыкальнымъ дарованіемъ, прика\r\nзалъ ее исправить, звуки вдругъ умолкли. Съ того вре\r\nмени, никто уже не странствовалъ къ Мемнону, и на ко\r\nлоссѣ прекращаются надписи, которыя Г. Летроннь собралъ\r\nи объяснилъ съ большимъ тщаніемъ и искусствомъ. Разби\r\nрая всѣ несомнѣнныя свидѣтельства, онъ показываетъ, что\r\nэта таинственная гармонія колосса есть только сплетня энту\r\nзіастовъ, преувеличившихъ смыслъ подлинныхъ описаній:\r\nтѣ, которые посѣщали памятникъ, говорятъ только объ урча\r\nнія, шумѣ, а не о гармоніи. Очевидно, что это урчаніе,\r\nшумъ или внутренній трескъ, были слѣдствіемъ поврежденія\r\nСмѣсь. 329\r\nколоссаземлетрясеніемъ; что запертый въ полости каменной\r\nмассы воздухъ, согрѣваясь лучами солнца, выходилъ съ шу\r\nмомъ въ какую нибудь разщелину, и что онъ пересталъ\r\nвыходить, какъ скоро разщелина была задѣлана.\r\nМежду стихотворными надписями древнихъ посѣтителей,\r\nвесьма немногія заслуживаютъ вниманіе по своему содержа\r\nнію. Какая-то Римская барыня, Юлія Бальбилла, сопрово\r\nждавшая Императрицу Собину, большая охотница стряпать\r\nвирши, исписала всю икру великана дурными стихами. Дру\r\nгая путешественница, по имени Требулла, удивляясь очаро\r\nвавшей ее мелодіи, весьма сожалѣетъ, что у Мемнона нѣтъ\r\nголовы; она увѣрена, что Мемнонъ игралъ еще лучше, ко\r\nгда носилъ на плечахъ голову. Мы бы теперь этого не\r\nсказали: по нынѣшнимъ нашимъ понятіямъ, люди безъ го\r\nловы способнѣе другихъ быть отличными музыкантами.\r\nЛучшая поэтическая надпись принадлежитъ одному древ\r\nнему подьячему, Прокурору Кесаря, Асклепіодоту: «Вѣдай,\r\n«о богиня моря, ясная Заря, Ѳетида, что сынъ твой Мем\r\n«нонъ еще живъ; что, согрѣтый твоимъ материнскимъ взо\r\n«ромъ,\" еще оглашаетъ онъ своими звуками Ливійскій хре\r\n«бетъ горъ Египетскихъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ могучій Нилъ\r\n«разсѣкаетъ Ѳивы великовратныя. Вѣдай по крайней мѣрѣ\r\n«о томъ, ибо втораго твоего сына, неумолимаго Ахилла, ни\r\n«кто уже не слышитъ ни на Троянской равнинѣ, ни на по\r\n” «ляхъ Ѳессаліи.» Римскій Прокуроръ, кажется, опечаленъ\r\nупадкомъ миѳологическаго вѣрованія въ собственной колы\r\nбели Миѳологіи.\r\nГ. Летроннь не ограничился надписями колосса: онъ при\r\nсовокупилъ къ нимъ многія другія, снятыя со стѣнъ велико\r\nлѣпныхъ гробницъ Фараоновъ. Въ числѣ послѣднихъ самая\r\nпримѣчательная есть слѣдующая: «Я, Дадухъ пресвятѣйшихъ\r\n«таинствъ Элевсинскихъ, Никагоръ Минукіановъ, Аѳиня\r\n«нинъ, посѣщалъ сіи подземныя гробницы несравненно поз\r\n«же божественнаго Платона Аѳинскаго, — да будетъ надо\r\n«мною и здѣсь покровъ Платоновъ! — и удивлялся имъ, и\r\n«благословлялъ за то боговъ, равно какъ благочестивѣйшаго\r\n«Императора Константина (Великаго, способствовавшаго мнѣ\r\nСВЪ ЭТОМЪ СВОено милостью, по\r\nСочиненіе ученаго Французскаго Академика достойно вни\r\nманія всѣхъ любителей Древностей и Исторіи.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Skandinavskie sagi",
        "article": "III.\r\nшатая и худождава.\r\nСКАНДИНАНСКІЯ. САТИ.\r\nС\r\nнынѣ всѣ пишутъ объ Исторіи, учатся Исторіи,\r\nпреподаютъ Исторію, многіе даже ее читаютъ; но\r\n55да не многіе догадываются, ЧТО Такое они дѣ\r\nлаютъ, когда пишутъ, изучаютъ, преподаютъ и да\r\nже иногда читаютъ Исторію;\r\nчто, собственно значитъ слово исторія? — повѣсть,\r\nсказаніе. Когда у людей существуетъ настоящая\r\nисторія?... Вопросъ важный, если только есть важ\r\nные\" вопросы по части Словесности, а Исторія есть\r\nта же Словесность, — и притомъ первая Словесность\r\nвсякаго народа.\r\nВозьмемъ большое пространство земли, населенное\r\nразноплеменными массами человѣчества, болѣе при\r\nближеннаго къ Природѣ, чѣмъ къ образованности\r\nи еще не превратившаго пылкихъ страстей своихъ\r\nвъ скрытные и холодные происки Политики. Эти\r\nт\"1 — о. п. Т \"\r\n5. Философія Лсторіи\r\n„вы уже политическія общества, но онѣ еще не\r\n5ышатическія тѣла. Это химическій растворъ всѣхъ\r\nначалъ гражданственности и народной силы, въ бро\r\nженіи; растворъ, въ которомъ уже образовались\r\nмногочисленныя ядра будущихъ кристалловъ; но они\r\nмогутъ еще, при первомъ потрясеніи, при первомъ\r\nусиленіи теплоты массы, быть опять растворенными\r\nи слиться въ одно большое, правильное тѣло. Въ\r\nтакомъ состояніи человѣческихъ массъ, страсти дѣй\r\nствуютъ въ нихъ сильно, бурно, безсвязно, откро\r\nвенно: всякое послѣдствіе ихъ дѣйствія или столкно\r\nвенія есть «событіе», фактъ. Народное, или, лучше\r\nсказать, племенное тщеславіе, будучи одною изъ\r\nглавныхъ дѣйствующихъ въ массѣ страстей, есте\r\nственно желаетъ сохранить, для себя и для тще\r\nславія потомковъ, память этихъ событій, желаетъ\r\nспасти ихъ отъ забвенія и смѣшенія съ другими\r\nподобными событіями. Письмена еще не извѣстны,\r\nУмъ человѣка, призванный въ пособіе тщеславію,\r\nявляется передъ лицемъ его съ однимъ только\r\nневещественнымъ орудіемъ, даромъ слова. Нужно\r\nупотребить это единственное орудіе, чтобъ вспомо\r\nществовать слабой общественной памяти, — и пер\r\nвое къ тому средство, какое представляется уму,\r\nесть расположеніе словъ и звуковъ въ такомъ порядкѣ,\r\nчтобы память могла удобнѣе удержать ихъ, чтобы\r\nпрельщенное имъ ухо, изъ жадности къ собственно\r\nму своему удовольствію, всегда берегло ихъ въ од\r\nномъ и томъ же размѣщеніи и препятствовало памя\r\nти перемѣшать ихъ. Метръ, стихъ, размѣръ, гармонія\r\nи поэзія раждаются въ ту минуту, и суть простое\r\nосуществленіе этой необходимости и этого средства. И\r\n, такъ, Стихоторство есть только первая грамота человѣ\r\nка, письмо, которымъ записываетъ онъ слова и мы\r\nсли на своей памяти; не что иное, какъ мнемониче\r\nское ухищреніе.\r\nи Лзыкознанія. 3\r\nСъ появленіемъ первыхъ Поэмъ, первыхъ умствен\r\nныхъ книгъ, словесныхъ изображеній отдѣльныхъ\r\nсобытій, создается особый классъ людей, которые\r\nпринимаютъ на себя выучивать ихъ наизустъ и повто\r\nрять передъ согражданами, и которыхъ можно на\r\nзвать первобытными, движущимися архивами пле\r\nменъ, первымъ ученымъ и пишущимъ сословіемъ. Оно\r\nобыкновенно составляетъ часть сословія духовнаго, и\r\nпотому описываемыя имъ въ стихахъ общественныя\r\nсобытія всегда бываютъ соединены съ событіями ду\r\nховнаго міра, съ вѣрою, съ миѳологіею. Псторія уже\r\nродилась, но она еще овита пеленами языческаго\r\nбогословія. Этотъ періодъ называемъ мы баснослов\r\nнымъ. Онъ приличнѣе могъ бы быть названъ сти\r\nхотворнымъ, и памятниковъ его не слѣдовало бы от\r\nвергать легкомысленно, изъ неумѣстнаго желанія\r\nпрославиться строгимъ Критикомъ, ибо они являютъ\r\nкартину понятіи того періода, картину тогдашняго\r\nчеловѣка, безъ которой самый вѣрный списокъ поли\r\nтическихъ событій есть только скелетъ Исторіи.\r\nТакъ называемая историческая истина, или досто\r\nвѣрность, не ведетъ насъ ровно ни къ чему: мы не\r\nбудемъ пи умнѣе, ни опытнѣе, ни счастливѣе, зная\r\nоднимъ древнимъ событіемъ менѣе; но презирая это\r\nсобытіе для того, что оно слито съ миѳами, съ ба\r\nснословными обстоятельствами, мы теряемъ изъ виду\r\nи вѣкъ, въ которомъ оно почиталось общественною\r\nистиною, и человѣка, который въ него вѣровалъ.\r\nСкоро вкусъ къ гармоническимъ сложеніямъ словъ\r\nи звуковъ распространяется въ массахъ, слушатели\r\nстановятся взыскательнѣе, поэзія требуетъ уже уси\r\nлій таланта и воображенія, и тѣ, которые взялись\r\nторговать ею, Рапсоды, Друиды, Скальды, Гусляры\r\nБаяны или Вайдeлоты, не будучи въ состояніи без\r\nчто «ть «ты помни, чужды\r\nм Философія Нсшоріи\r\nприбѣгнуть къ прозѣ, и расказывать событія на\r\nторжествахъ и пирахъ въ видѣ изученныхъ сказаній.\r\nНѣкоторое искусство въ сложеніи, извѣстныя услов\r\nныя формы, отличаютъ еще эти новыя произведе\r\nнія дара слова, этотъ новыи родъ взоромъ неосязае\r\nмаго письма, будучи необходимы какъ для обезпе\r\nченія сочинительской собственности разсказывающе\r\nму классу, такъ и для удовольствія слушателей; но,\r\nвообще, легкость сочиненія быстро умножаетъ чи\r\nсло сочинителей и разскащиковъ, исключительное\r\nправо послѣднихъ на повѣствованіе переходитъ и въ\r\nдругія сословія, и общественныя событія отлагают\r\nся отъ богословія. Обиліе сочиненныхъ сказаній за\r\nставляетъ разскащиковъ списывать ихъ себѣ уже\r\nносредствомъ настоящей азбучной грамоты, которая\r\nвсегда является около этого періода народной обра\r\nзованности. Тогда общество находится въ вѣкѣ ска\r\nзаній, въ вѣкѣ того, что Греки называли Катей»\r\n(исторіе), Римляне fabulae, Скандинавы sagа, и Сло\r\nвяне повѣстями: всѣ эти слова буквально значатъ\r\n«сказаніе». Тогда Исторія, въ полномъ смыслѣ сло\r\nва, процвѣтаетъ въ народѣ, и народъ живетъ, ды\r\nшитъ ею. Она гремитъ, раздается, въ ушахъ всего\r\nпоколѣнія; украшаетъ собою его торжественныя сбо\r\nрища, становится важною частію его забавъ, и, сли\r\nваясь со звукомъ гусли и военной трубы, прони\r\nкаетъ во всѣ обстоятельства жизни, и воспламеняетъ\r\nцѣлыя массы людей къ подвигамъ, геройскимъ со\r\nстязаніямъ, грабежу и славѣ. Посредствомъ сказаній,\r\nодни и тѣ же чувства, понятія и свѣдѣнія, расходят\r\nся по цѣлому участку земли, занятой племенемъ,\r\nдостигаютъ до послѣднихъ предѣловъ языка его, и\r\nодинаково потрясаютъ всѣ умы и сердца. Сказанія\r\nСвязываютъ многочисленныя его отдѣленія въ одно\r\nцѣлое, и, поселяя въ нихъ чувство общей славы,\r\nготовятъ ихъ къ понятію общаго отечества. Сказа\r\nи Лзыкознанія. \" В\r\nнія суть настоящія газеты того времени, которыя\r\nвполнѣ замѣняютъ они для общества, находящагося на\r\nподобной степени образованности; и обратно, наши\r\nГазеты, Записки и Мемуары суть не что иное, какъ\r\nКатаевы (исторіе), fabulae, саги, повѣсти, нашего образа\r\nобщественнаго быта. Если бъ мы имѣли въ рукахъ\r\nвсѣ старинныя Греческія или Римскія саги, мы\r\nмогли бы сказать по справедливости, что обладаемъ\r\nполнымъ собраніемъ газетъ Трои, первобытной Элла\r\nды и Лаціума.\r\nНо эта жизнь, это сильное, блистательное процвѣ\r\nтаніе Исторіи, и владычество ея надъ обществомъ,\r\nне продолжительны: перо и письмо, которыя нынѣ\r\nприсвоиваютъ себѣ право говорить объ ней ро\r\nдительскимъ тономъ и учить людей точному ея со\r\nдержанію, первыя ее убиваютъ. Со введеніемъ азбуч\r\nной грамоты, письмо свирѣпо вторгается въ даръ\r\nслова, превращаетъ звуки въ таинственные и нѣ\r\nмые знаки, и, замѣняя собою всякое другое словес\r\nное искусство, охлаждаетъ, раздраматизируетъ ска\r\nзаніе. Мало-по-малу исчезаетъ и классъ разскащи\r\nковъ, которыхъ все знаніе уже перенесено на бу\r\nмагу; Исторія спитъ на страницахъ, неприступныхъ\r\nдля воина и для простолюдина; страницы постепенно\r\nистребляются, и она умираетъ на нѣсколькихъ, слу\r\nчайно уцѣлѣвшихъ, обломкахъ. Тогда отдѣльныя ли\r\nца, люди безъ энтузіазма и, большею частію, безъ дру\r\nгихъ дарованій, кромѣ знанія грамоты и желанія\r\nписать книги по примѣру сосѣдовъ, одолжившихъ\r\nихъ своими буквами, припомнивъ себѣ о прежнемъ\r\nсуществованіи Исторіи, собираются на ея похоро\r\nны. Составивъ для ней надгробную надпись подъ\r\nименемъ «первой Лѣтописи»,4 они навсегда потре\r\nбаютъ ее въ тмѣ забвенія. Нельзя назвать иначе, какъ\r\nнадгробною надписью Исторіи, эти тощіе, сухіе и\r\n6 Философія Исшоріи\r\nбезцвѣтные списки событій, извлеченныхъ первыми\r\nлѣтописцами изъ уцѣлѣвшихъ сказаній; списки, въ\r\nкоторыхъ они обыкновенно всѣ неизвѣстные имъ\r\nпромежутки времени между болѣе или менѣе до\r\nстовѣрными фактами наполняютъ своимъ пристраст\r\nемъ, своими предразсудками и догадками, подража\r\nніями избранному образцу и своимъ невѣжествомъ.\r\nНаступаетъ періодъ Лѣтописей: дѣянія предковъ со\r\nвершенно изглаживаются изъ памяти народа, и уже\r\nхранятся только въ книгѣ, вмѣстѣ съ ошибками,\r\nприкрасами и произвольными искаженіями лѣтопис\r\nца. Благоговѣніе, которымъ всѣ грубые народы бы\r\nваютъ проникнуты къ сочинителю первои . на ихъ\r\nязыкѣ книги, заставляетъ ихъ пренебрегать ея источ\r\nниками, и послѣдніе остатки сказаній теряются без\r\nвозвратно.\r\nСпустя нѣсколько столѣтій Лѣтописи переходятъ\r\nвъ руки людей, вызывающихся снабдить своихъ со\r\nвременниковъ полнымъ, систематическимъ понятіемъ\r\nо томъ, что происходило съ начала существованія\r\nнарода до настоящаго” времени. Воспитанные въ\r\nдругихъ нравахъ, увлекаемые господствующими тео\r\nріями, эти оптовые поставщики свѣдѣній о прошед\r\nшемъ, пропустивъ содержаніе старинныхъ Лѣтописей\r\nсквозь рѣшето своего образа мыслей, невольно на\r\nСыщаютъ его своими понятіями: они самовластно\r\nрасполагаютъ чувствами и намѣреніями лѣтописныхъ\r\nгероевъ, однимъ раздаютъ свои исторіографскія ми\r\nлости, другихъ преслѣдуютъ по предубѣжденіямъ, въ\r\nкоторыхъ часто сами не могутъ отдать себѣ отчета,\r\nи, вмѣсто дѣла, сообщаютъ вамъ свое рѣшеніе подъ\r\nвеликолѣпнымъ названіемъ «Исторіи такого-то на\r\nрода, или государства». Книга такая можетъ имѣть\r\nбольшія, даже безчисленныя достоинства во всѣхъ\r\nдругихъ отношеніяхъ, — только она не Исторія; это\r\nи Лзыкознанія, 7\r\nтрупъ Исторіи; трупъ почти истлѣвшій, вырытый\r\nими изъ могилы, изрѣзанный тупымъ ножемъ Кри\r\nтики при столь же трудномъ, какъ и безполезномъ,\r\nвскрытіи, измученный, иногда даже растерзанный\r\nихъ страстями; а если угодно, — это диссертація объ\r\nИсторіи народа или государства, ибо подобные тру\r\nды предпринимаются въ то время, когда Исторія\r\nуже перестала быть вещію, одною изъ дѣйствую\r\nщихъ силъ общества, и сдѣлалась наукою. Это пе\r\nріодъ Науки Исторіи.\r\nПредставленная здѣсь картина судьбы столь важ\r\nнаго и пріятнаго для всѣхъ насъ предмета можетъ\r\nне нравиться нѣкоторымъ страстнымъ его любите\r\nлямъ, но тѣмъ не менѣе она списана съ натуры:\r\nесли въ ней примѣчаются недостатки, они должны\r\nбыть отнесены къ слабому искусству живописца. Су\r\nщество дѣла отнюдь тѣмъ не нарушается. Прошед\r\nшее столѣтіе, между многими ложными теоріями,\r\nсоздало также теорію Исторической Критики, кото\r\nой не назовемъ мы ложною, — напротивъ, она столь\r\nнуж-- --- «---------------------------------- «уж-------\r\nже полезна, какъ и благородна, — но которую утри\r\nровало оно подобно прочимъ своимъ теоріямъ, и\r\nдо такой степени, что сообщило ей совершенно лож\r\nное направленіе. Всѣ тогда стали доискиваться въ\r\nИсторіи истины, достовѣрности, чистоты фактовъ,\r\nне думая о томъ, что родъ человѣческій, что его поль\r\nза и умственное наслажденіе, скорѣе требуютъ кар\r\nтипы общественнаго человѣка, чѣмъ знанія года\r\nи числа какого нибудь злодѣянія, чѣмъ реестра\r\nсобытій въ точнымъ означеніемъ, въ графѣ, коли\r\nчества довѣрія, какое можетъ онъ питать къ нимъ,\r\nбезъ обремененія своей совѣсти грѣхомъ легковѣр\r\nности. Настало время настоящаго гоненія на басни:\r\nвсѣ, ветхія, давно внесенныя въ Исторію, событія\r\nподверглись подозрѣнію, и претерпѣли пытку, изъ-за\r\nа Философія Нсшоріи\r\nоднѣхъ догадокъ о непозволительномъ укрыватель\r\nствѣ ими басень; многія изъ нихъ даже погибли въ\r\nтерзаніяхъ, быть-можетъ, невинно. Однимъ изъ ужа\r\nснѣйшихъ мучителей благополучно состарѣвшихся\r\nпо книгамъ историческихъ показаній, былъ нашъ\r\nпочтенный Шлёцеръ, пугливое воображеніе котораго\r\nповсюду видѣло безобразный призракъ басни, ис\r\nключая въ томъ, что онъ избралъ-было въ памят\r\nники своей славы. Мы упоминаемъ здѣсь преимуще\r\nственно о Шлёцерѣ, потому, что его мнѣнія, важ\r\nность его имени и грозный тонъ его учености, дали\r\nособенное направленіе первымъ историческимъ тру\r\nдамъ Х1Х вѣка въ Россіи. Карамзинъ, не смотря на\r\nсвои дарованія и рѣдкій умъ, которымъ былъ ода\r\nренъ отъ Природы, писалъ исключительно подъ\r\nвліяніемъ его понятій, вѣрилъ его вѣрою, и отвер\r\nгалъ безусловно все то, что неумолимый Критикъ\r\nпрошедшаго столѣтія объявилъ подозрительнымъ,\r\nкакъ несогласное съ его теоріею. Послѣдній знаме\r\nнитый отпрыскъ этой школы неукротимыхъ охотни\r\nковъ до чистоты фактовъ, Каллигулъ на басни, гра\r\nбителей невинныхъ потѣхъ рода человѣческаго, раз\r\nцвѣлъ въ лицѣ Нибура, и мы знаемъ многихъ, кому\r\nеще вскружилъ онъ голову въ наше время.\r\nНо недовѣрчивость Нибура опоздала цѣлою четвер\r\nтью столѣтія: въ наше время она уже была вопію\r\nщимъ анахронизмомъ, котораго не могли прикрыть\r\nни великій талантъ Писателя, ни безконечная уче\r\nность Критика. Вкусъ къ чистымъ, безспорнымъ\r\nфактамъ кончился, оставивъ послѣ себя незавидную\r\nпословицу, — c'est bête comme un fait! — и всѣ по\r\nчувствовали желаніе увидѣть на страницахъ Исторіи\r\nвѣрныя и живописныя картины человѣка и обще\r\nства, вмѣсто холоднаго скептицизма и большихъ тор\r\nповыхъ вѣсовъ, на которыхъ читатель долженъ былъ\r\nи Лзыкознанія. 4)\r\nцѣлый день взвѣшивать съ авторомъ событія, чтобъ\r\nузнать, на фунты и золотники, сколько въ каждомъ\r\nизъ нихъ истины и басни. При этомъ переворотѣ въ\r\nпонятіяхъ, басня нашла свою цѣль, свое употребле\r\nніе: она плодъ, принадлежность и клеймо того чело\r\nвѣка и общества, которые создали ее и вѣрили\r\nвъ нее, какъ въ истину, и, слѣдственно, важный\r\nматеріялъ для его Исторіи.\r\nОдинъ изъ первыхъ, Вальтеръ Скоттъ постигъ\r\nэту мысль вѣка, и старался выразить ее Романомъ.\r\nХотя несчастные его подражатели теперь совсѣмъ\r\nуронили созданный имъ родъ изящнаго сочиненія,\r\nно основная историческая его идея развилась, укрѣ\r\nпилась и живетъ въ публикѣ. Просвѣщенная Евро\r\nпа громко потребовала отъ Историковъ подлинной,\r\nживой, свѣжей, оригинальной Исторіи, съ первобыт\r\nною и неподдѣльною ея краскою; такой, какою бы\r\nла она въ то время, когда еще жила между людь\r\nми и вмѣстѣ съ ними, и прежде чѣмъ сдѣлалась\r\nтеоріею и наукою. Европейская историческая уче\r\nность принуждена была принять въ шумномъ ру\r\nслѣ своемъ тихое, обратное теченіе, вверхъ, къ сред\r\nнимъ вѣкамъ, къ забытымъ нравамъ и понятіямъ,\r\nкъ старинному языку, къ Лѣтописямъ, и даже да\r\nлѣе, за Лѣтописи, къ остаткамъ предлѣтописной Сло\r\nвесности, — сказаніямъ, повѣстямъ и поэтическимъ\r\n- памятникамъ первыхъ временъ общества. За неимѣ\r\nніемъ такой Исторіи, публика пожелала сама чи\r\nтать историческіе источники, чтобъ увидѣть въ нихъ\r\nподлиннаго тогдашняго человѣка, котораго прежняя\r\nКритика выгнала изъ Исторіи или спрятала за осто\r\nвомъ фактовъ и за своею философіею. Этому обстоя\r\nтельству должно приписать и необыкновенный у\r\nспѣхъ, которымъ недавно пользовались у насъ не\r\nтолько настоящіе, но и подложные Мемуары, Серб\r\n10 Философія Лсторія\r\nскія пѣсни, и Романы, переведенные съ Китайскаго.\r\nОбезславленныя Критиками прошлаго столѣтія Скан\r\nдинавскія Саги были взяты во всѣхъ почти краяхъ\r\nподъ новый разборъ, и, будучи разсмотрѣны съ дру\r\nгой точки зрѣнія, открыли глазамъ нашимъ цѣлый\r\nміръ незнакомыхъ понятій, цѣлый рядъ подлин\r\nныхъ картинъ давно исчезнувшаго общественнаго бы\r\nта: что важнѣе, мы увидѣли въ нихъ неоспоримую\r\nумственную связь сѣвернаго человѣка среднихъ вѣ\r\nковъ съ человѣкомъ первоначальнаго классическаго\r\nміра. Скандинавскіе языкъ и Словесность удостои\r\nлись даже чести занять мѣсто на публичной каѳе\r\nдрѣ въ Парижѣ, и нашъ незабвенный Карамзинъ\r\nбезъ сомнѣнія первый исключилъ бы сегодня изъ\r\nсвоей Исторіи то, что написалъ объ нихъ въ духѣ\r\nучености своего времени. Онъ не могъ и предпола\r\nгать, что, назвавъ ихъ достойными забавлять толь\r\nколегковѣрныхъ, этою одною фразою ужасно скомпро\r\nметируетъ себя и свои познанія передъ первымъ по\r\nколѣніемъ потомства, которое выросло при его гла\r\nзахъ, и которое самъ онъ выучилъ гражданскои\r\nграмотѣ.\r\nНо это новое направленіе историческихъ изслѣдо\r\nваніи довело насъ до страннаго открытія: написавъ\r\nстолько полныхъ, столько всеобщихъ Исторій, мы\r\nспохватились, что намъ еще не пора писать свои\r\nИсторіи; мы теперь лишь увидѣли, что, въ настоя\r\nщемъ положеніи Историческихъ Наукъ, жители Ев\r\nропы не должны и думать о полныхъ частныхъ, а\r\nтѣмъ менѣе всеобщихъ, Исторіяхъ, и что напередъ\r\nнадобно заняться изученіемъ и описаніемъ отдѣль\r\nныхъ эпохъ всякаго народа порознь, то есть, при\r\n«тучать къ сочиненію хорошихъ историческихъ мо\r\nтографій, изъ которыхъ потомъ составится Исторія.\r\nЧтличнѣйшіе умы, занимающіе нынѣ первое мѣсто\r\nи Лзыкознанія. И\r\nвъ области исторической учености, принялись за\r\nмонографіи, или изображенія извѣстныхъ періодовъ\r\nвремени съ принадлежащимъ имъ человѣкомъ, пре\r\nдоставивъ послѣдователямъ старой Критики продол\r\nжать прежнюю школу полныхъ и всеобщихъ Исто\r\nрій, и забавляться доказываніемъ, были ли на свѣ\r\nтѣ, или нѣтъ, Ромулусъ и Рурикъ. Всѣ мы сегодня\r\nзнаемъ, что Ромулусъ и Рурикъ, доказанные или\r\nопровергнутые самымъ лучшимъ образомъ, не да\r\nдутъ намъ еще ни какого понятія о состояніи чело\r\nвѣчества въ тѣ годы и въ тѣхъ странахъ, гдѣ они\r\nзаписаны и откуда ихъ выгоняютъ, и что въ рав\r\nной степени смѣшно какъ отвергать, такъ и защи\r\nщать то, чего нельзя доказать безспорно.\r\nНо кромѣ теоретическаго понятія о свойствѣ и\r\nцѣли Исторіи, которое всегда выражается духомъ\r\nи направленіемъ Критики, \" въ сочиненіяхъ этого\r\nрода должно еще замѣчать систему: она относится\r\nкъ изложенію, и обыкновенно принадлежитъ лично\r\nсочинителю, ежели сочинитель самъ попросту не\r\nпринадлежитъ къ вѣку, въ которомъ живетъ, или\r\nкъ числу подражателей. Всѣ, понынѣ извѣстные, об- !\r\nразы изложенія Исторіи, — мы говоримъ здѣсь не\r\nо механизмѣ книги, но объ ея свойствахъ, и подъ\r\n«образомъ изложенія» понимаемъ умственное клеймо\r\nея, а не порядокъ расположенія фактовъ, — могутъ\r\nбыть подведены подъ три главныя системы, рито\r\nрическую, философскую и прогрессивную.\r\nСказанія, саги, классическаго міра и его Лѣтопи\r\nси, достались въ руки риторамъ Греціи и Рима, и\r\nмы получили отъ нихъ образцы Риторической Исто\r\nріи, въ которой общественныя событія перемѣшаны\r\nсъ условными красотами витійства; гдѣ ходъ фак\r\nтовъ безпрестанно долженъ останавливаться и ожи\r\n12 Философія Нсшоріи\r\nдать, пока проѣдетъ Эпопея, съ своимъ блистатель\r\nнымъ поѣздомъ фигуръ и сравненій, и Краснорѣчіе,\r\nсо всѣмъ своимъ обозомъ восклицаній, вопрошеній\r\nи изящныхъ періодовъ. Сохранившіяся до нашихъ\r\nвременъ историческія творенія Древности, за ис\r\nключеніемъ Геродота и Тацита, всѣ принадлежатъ\r\nкъ этой системѣ. Геродотъ еще соединяетъ въ себѣ\r\nкачества лѣтописца уже съ притязаніями витіи;\r\nТацитъ еще соединяетъ притязанія витіи уже съ\r\nгордостью нравственнаго философа. Система рито\r\nрическаго образа изложенія Исторіи продолжалась\r\nдо совершеннаго ея завоеванія Философіею въ ХVШ\r\nВѢКЪ.\r\nБоссюэтъ, истинный начальникъ этой второй шко\r\nлы, первый представилъ дѣянія человѣка въ видѣ\r\nотвлеченнаго понятія. У него человѣкъ и общество\r\nсуть только орудія великаго догмата Вѣры: все кло\r\nнится къ одной, заранѣе опредѣленной цѣли; чело\r\nвѣчество есть только вещественное олицетвореніе\r\nдуховныхъ идей, и Церковь пружина всѣхъ событій.\r\nКакъ ни величественна, утѣшительна, священна бы\r\nла мысль историка, но она причинила большой вредъ\r\nИсторіи, которая скоро сдѣлалась жертвою неисто\r\nваго противодѣйствія. Матеріялизмъ употребилъ тѣ\r\nже событія орудіемъ въ ополченіи своемъ на отвле\r\nченное понятіе, одушевлявшее перо Боссюэта. Исто\r\nрія была растерзана Философіею. Общественный че\r\nловѣкъ не занималъ ни кого; всѣ великіе писатели\r\nИсторіи, даже изъ числа самыхъ умѣренныхъ про\r\nтивниковъ Боссюэта или самыхъ скромныхъ пропо\r\nвѣдниковъ любомудрія, имѣли въ виду только нрав\r\nственнаго человѣка, отрывали въ людской природѣ\r\nначало и поводы всѣхъ событій, и создавали истори\r\nческіе характеры по правиламъ господствовавшей\r\nвъ то время Психологіи и Нравственной Философіи.\r\nи Языкознанія. 15\r\nисторія человѣчества въ рукахъ Боссюэта сдѣлалась\r\nисторіею духа; въ рукахъ его преемниковъ, Исторіею\r\nсердца.\r\nНаконецъ, появилась новая система, руководствую\r\nщая теперь перомъ большей части извѣстныхъ пи\r\nсателей, и которую назвали мы «прогрессивною»,\r\nжелая избѣгнуть наименованія, даваемаго ей пыл\r\nкими ея приверженцами, — системы Промысла на\r\nродовъ. понесчастію, мы живемъ въ ея вѣкѣ и\r\nпока она будетъ управлять понятіями историковъ,\r\nне увидимъ настоящей Исторіи, такой, какую досе\r\nлѣ представляемъ себѣ только мысленно, и какую\r\nжелали бы имѣть и читать на-дѣлѣ. Главная мысль\r\nэтой системы состоитъ въ томъ, впрочемъ совершен\r\nно произвольномъ предположеніи, что въ нравствен\r\nномъ мірѣ существуетъ какое-то особое, политиче\r\nское, такъ сказать, провидѣніе, неуклонно ведущее\r\nродъ человѣческій къ постепенному усовершенію, и\r\nдолженствующее довести его до идеальнаго совер\r\nшенства. Не нужно объяснять, что такое ея послѣ\r\nдователи понимаютъ подъ именемъ этого совершен\r\nства, за которымъ прячутъ они обожаемый ими\r\nобразъ правленія, болѣе приличный человѣку про\r\nстому, бѣдному, выходящему изъ варварства, чѣмъ\r\nизбалованному огромными умственными и веще\r\nственными богатствами и, для развлеченія себя въ\r\nскукѣ, безпрерывно выдумывающему новыя страсти\r\nи причуды; но нельзя не замѣтить, что со времени\r\nвымышленія «Промысла народовъ», Исторіи Госу\r\nдарствъ стали появляться рѣже, и слово народъ на\r\nщались за узду я туы, названіе Земли! На З811\"ЛЛВНБ.1ХЪ ЛИ\r\nстахъ историческихъ твореній. Справедливость од\r\nнако жъ требуетъ сказать, что есть и такіе писате\r\nли, которые, не понимая настоящей мысли изобрѣ\r\nтателей новаго заглавія, прельстились только его\r\n14 . Философія Исшоріи\r\nновостью, и отнюдь не имѣютъ ничего общаго съ\r\nсамою системою, хотя издаютъ свои сочиненія подъ\r\nименемъ Нсторіи народовъ. Мы говоримъ утверди\r\nтельно, что они прельстились только его новостью,\r\nибо самое содержаніе ихъ сочиненій доказываетъ,\r\nчто они не употребили бы этого заглавія, если бы\r\nзаранѣе знали, чему назначено оно служить отличи\r\nтельною вывѣскою. Система Промысла народовъ,\r\nsystemе рrovidentionnel, или, какъ мы назвали ее,\r\nпрогрессивная, есть очевидно чистыи политически\r\nБоссюэтизмъ, и не въ состояніи вывести насъ на\r\nпуть истинной Исторіи человѣчества. И такъ, ста\r\nнемъ ожидать чего нибудь основательнѣйшаго отъ\r\nисторическихъ монографій. Онѣ должны осуще\r\nствить порознь мысль всякой историческои эпохи, и\r\nпоказать намъ ея человѣка и ея общество не толь\r\nко въ подлинномъ, современномъ ихъ видѣ, но и\r\nвъ тѣсной связи съ этою мыслію. Это средство го\r\nраздо вѣрнѣе преслѣдованія одного и того же при\r\nзрака чрезъ тысячи вѣковъ и сотни разнородныхъ\r\nплеменъ. Нынѣшняя теорія Критики, хотя еще не\r\nмногими понимаемая, должна непремѣнно способ\r\nствовать достиженію этой цѣли: она тѣмъ именно\r\nотличается отъ прежней, что старая Критика гордо\r\nотвергала всѣ сомнительные матеріялы, тогда, какъ\r\nновая старается совѣстно воспользоваться всѣми ими,\r\nопредѣлить по достоинству и сущности приличное\r\nмѣсто и употребленіе для каждаго изъ нихъ въ осо\r\nбенности, и изъ всякаго памятника ума человѣче\r\nскаго извлечь общественнаго человѣка и новую чер\r\nту для картины общества, въ которомъ онъ дѣй\r\nСТВОВА.III.\r\nПредѣлы повременнаго изданія возлагаютъ на насъ\r\nобязанность ограничиться только общими соображе\r\nніями предмета, не входя въ разборъ многочислен\r\nи Лзыкознанія. 45\r\nныхъ примѣровъ, которыми могли бы мы обставить\r\nразныя части нашего мнѣнія. Читатели, знакомые\r\nсъ историческою Литературою, легко сами найдутъ,\r\nвъ ней нужныя примѣненія. Напомнимъ только, что\r\nне всѣ извѣстнѣйшіе писатели придерживаются\r\nисключительно одной системы, что многіе обыкно\r\nвенно предпочитаютъ смѣсь изъ двухъ и даже трехъ\r\nобразовъ изложенія, и обратимся къ предмету, ближе\r\nдо насъ, касающемуся, — къ отечественной Исторіи.\r\nГоворя объ ней, нельзя не говорить о незабвен\r\nномъ Карамзинѣ, тѣмъ болѣе, что, по-видимому, съ\r\nнего надобно начать и имъ окончить рѣчь о Рус\r\nской Исторіи: приличіе не позволяетъ объявлять\r\nрѣшительное мнѣніе о сочиненіяхъ, которыя болѣе\r\nпринадлежатъ еще автору, чѣмъ публикѣ, и могутъ\r\nсо временемъ быть значительно усовершенствованы.\r\nБудемъ говорить только о прошедшемъ, совершен\r\nномъ. Къ какой системѣ должно отнести «Исторію\r\nРоссійскаго Государства»? Нѣтъ сомнѣнія, что Карам\r\nзинъ не былъ поклонникомъ Промысла народовъ.\r\nИ такъ, безсмертное его твореніе можетъ принадле\r\nжать только одной изъ двухъ историческихъ школъ,\r\nриторической или философской. Оно принадлежитъ\r\nобѣимъ, но гораздо болѣе первой. Философская его\r\nчасть ограничивается благоразумнымъ избѣжаніемъ\r\nнеобузданныхъ порывовъ витійства и какою-то не\r\nподражаемою чувствительностью, добротою сердца,\r\n9944ѣльною любовію къ добродѣтели и сильнымъ\r\nотвращеніемъ къ злодѣянію, пролитыми въ цѣломъ\r\n99ччченіи, и происходящими прямо изъ прекрасной\r\n4999 ччинителя; въ прочемъ Карамзинъ былъ ри\r\nтръ Намъ кажется, что, покамѣстъ, это самое\r\nЧР94999999 и безпристрастное мнѣніе, какое можешь\r\n99 теперь произнести объ Исторіи Россійскахъ г.\r\n9799Р9994 Изъ этого еще не слѣдуетъ заключать\r\nи\r\nув. Философія Нсторіи\r\nничего невыгоднаго для самаго сочиненія. Оно въ\r\nсуществѣ своемъ такъ хорошо, какъ только мо\r\nжетъ быть, по роду своей школы и потогдашнему\r\nвынѣнію исторической критики. Ежели вся Евро\r\nна теперь сознается, что при нынѣшнемъ состоя\r\nніи историческихъ изслѣдованій еще нельзя пи\r\nдать, настоящую Исторію, тѣмъ болѣе, даже тѣмъ\r\n54нѣе, можно сказать о Карамзинѣ, что онъ слиш\r\nкомъ рано приступилъ къ сочиненію Исторіи\r\nраскайскаго Государства. Но онъ приступилъ, и ни\r\n5, пе имѣетъ права упрекать автора въ свободномъ\r\nупотребленіи его воли, приступивъ, онъ сдѣлалъ все,\r\n45, только возможно было сдѣлать въ его время, и\r\n5 болѣе, — сдѣлалъ истинный патріотическій по\r\n54ны передъ этимъ событіемъ всякая взыскатель\r\n54, должна положить оружіе. Но твореніе Карам\r\n5 5, состояніи даже выдержать натискъ ея со\r\n5ою во многихъ своихъ частяхъ. Если оно пред\r\n55даетъ нѣкоторыя слабыя стороны, — безъ нихъ\r\nщать, ни одного произведенія человѣческихъ рукъ!\r\n- чѣ развѣ эпоха Варяговъ и періодъ Монгольскаго\r\nвладычества могутъ заслужить подобный упрекъ\r\nкарамзинъ ни сколько не виноватъ въ слабости той\r\nи другаго. Для монгольскаго періода надобно быть\r\nаріаталистомъ, и притомъ родиться въ будущемъ\r\n555544, тогда только историческія изслѣд499999\r\n5 5. части обѣщаютъ представить что нибудь\r\nудѣльные льное. Что касается до Варшавской\r\nапохи, или, правильнѣе сказать, до времени, обита\r\nкъ несторовой Лѣтописью, то Карамзинъ нашелъ на\r\nпути своемъ одного только Шлёцера, и въ свое че\r\nчиненіе перенесъ его Критику со всѣми ея 99\r\nстатками, которые мы теперь чувствуемъ во 1999\r\nрыхъ онъ не могъ знать, ибо она была соверче\r\nВъ духѣ тогдашней теоріи критики. Ставить чт459\r\nпреступленіе Карамзину значило бы то жъ 199\r\nи Лзыкознанія: 47\r\nупрекать Христофора Коломба, зачѣмъ не отпра\r\nвился онъ въ Америку на пароходѣ. Дѣятель\r\nность человѣческая еще не доходила во время по\r\nслѣдняго до пароходовъ, а во время нашего Исто\r\nріографа до лучшей критической теоріи.\r\nСлѣдуя понятіямъ современной Критики, Карам\r\nзинъ назвался громкимъ, блистательнымъ, роман\r\nтическимъ именемъ Русса, и смиренно объявилъ\r\nсебя Славяниномъ. Историкъ, находящійся на вы\r\nсотѣ настоящихъ критическихъ понятій, быть-мо\r\nжетъ скорѣе сказался бы Руссомъ, женившимся на\r\nСлавянкѣ. Но Карамзинъ хотѣлъ быть Славяниномъ\r\nбезъ всякой примѣси, и, подобно Шлецеру, болѣе\r\nзаботился о чистомъ, простомъ фактѣ, кто таковы\r\nбыли Руссы, нежели объ отношеніи этого факта къ\r\nобщественному человѣку того времени, и о вопросѣ,\r\nчто такое они были. Критикъ Несторовой Лѣтописи\r\nи авторъ Исторіи Сѣвера боялся пуще смерти за\r\nразиться баснословіемъ отъ Скандинавскихъ Сагъ,\r\nи предостерегалъ всякаго не ходить къ нимъ близ\r\nко. Карамзинъ послушался его совѣта. За то мы\r\nполучили чистый, ясный фактъ, что Руссы были\r\nСкандинавы, но при фактѣ не нашли ни живой\r\nдуши. Человѣкъ весь остался въ Скандинавіи и ея\r\nсказаніяхъ,\r\nОтвергая всѣ Скандинавскія Саги, какъ подозри\r\nтельныя, и принимая за достовѣрную одну только\r\nдомашнюю НесторовуСагу,—мы увидимъ ниже срод\r\nство этой Лѣтописи съ Сагами,— Карамзинъ предста\r\nвилъ себѣ, что Руссы начали существовать въ свѣ\r\nтѣ со времени прибытія ихъ въ нынѣшнюю Рос\r\nсію, и что все проведенное ими за границею вре\r\nмя не принадлежитъ къ ихъ Исторіи. Мы видимъ\r\nоднако жъ изъ Нестора, видимъ также изъ Араб\r\nТ. 1. — От. 111. 2\r\n44. Философія Исшоріи\r\nскихъ писателей, что Руссы привезли съ собою всѣ\r\nсвои нравы, обычаи, понятія, правленіе, Вѣру,\r\nи даже полныи причетъ своихъ священнослужите\r\nлей. Извѣстно, какую роль играли здѣсь Волхвы\":\r\nсамое слово волхвъ, воловъ или олифвъ, показываетъ,\r\nчто вмѣстѣ съ Скандинавами воинами переселилась\r\nкъ намъ изъ Норвегіи часть священной, произво\r\nдившей родъ свой отъ боговъ, касты ея, Алфвовъ,\r\nили Олфвовъ, Аlfre, съ ихъ Сѣверною Иліадою и\r\nНорманнскимъ, такъ сказать, Апокалипсисомъ, об\r\nломки которыхъ знаемъ мы подъ именемъ Старой\r\nЭдды; съ ихъ романтическимъ небомъ, населен\r\nнымъ высокими, мрачными, ужасными видѣніями;\r\nсъ ихъ Valhallа, или раемъ, созданнымъ только\r\nдля храбрыхъ, гдѣ счастливые избранные будутъ\r\nвѣчно сражаться другъ съ другомъ, и у воротъ\r\nкотораго стоитъ небесный волкъ, питающійся жиз\r\nнями трусовъ. Не трудно видѣть, что не горстка\r\nсолдатъ вторглась въ политическій бытъ и нравы\r\nЧеловѣковъ, или такъ называемыхъ Славянъ, но\r\nчто вся нравственная, политическая и гражданская\r\nСкандинавія, со всѣми своими учрежденіями, пра\r\nвами и преданіями, поселилась на нашей землѣ;\r\nчто эпоха Варяговъ есть настоящій періодъ Славян\r\nской Скандинавіи; ибо хотя они скоро забыли свой\r\nязыкъ, подобно Манджурамъ, завоевавшимъ Китай,\r\nно очевидно оставались Норманнами почти до вре\r\nменъ Монгольскихъ“. Не должно смѣшивать по\r\n99чеминъ полагалъ, что волхвы были родъ Словянскихъ Шма\r\n9999 \" онъ не зналъ, что они составляли особенное, весьма уважаемое\r\n99994ѣніе въ Скандинавіи, и что даже названіе ихъ принесено оттуда.\r\n\"Чья ломаны объяснить, почему сказали, «человѣковъ, или такъ\r\n99чѣчаемыхъ Славянъ». Имена славянинъ и славяне (Словяне) при\r\n999 къ намъ ученымъ путемъ, который не всегда значитъ то же,\r\nЧто хорошій путь. Понятіе о томъ, что мы Славяне, и что на свѣтѣ\r\nесть Славянскій языкъ, поселено въ насъ Греками. Византійцы, въ\r\n99ей риторической надменности, не различали «варварскихъ» поколѣ\r\nи Лзыкознанія. \" Изо\r\nложенія Варяговъ, или Руссовъ, въ Новѣгородѣ,\r\nсъ отношеніями ихъ къ Русскимъ Человѣкамъ, на\r\nстоящимъ ихъ подданнымъ, въ другихъ частяхъ ны\r\nній, и, стараясь всегда соединять ихъ подъ общими собирательными\r\nименами племенъ, называли однимъ словомъ, — Германцами, Кельта\r\nми, Скиѳами, Славянами, Турками, и т. д. Сами они понятіе объ име\r\nни Славянъ заимствовали отъ Германскихъ народовъ. Когда Моравцы\r\nприняли Христіанскую Вѣру, и Священное Писаніе было переведено\r\nсъ Греческаго языка на ихъ нарѣчіе, Греки, называвшіе ихъ не по\r\nимени народа, но общимъ племеннымъ именемъ, «Славянами», назвали\r\nнарѣчіе ихъ «Славянскимъ языкомъ». Въ послѣдствіи это имя\r\n«Славянскаго языка» перешло къ намъ вмѣстѣ съ переводомъ Книгъ\r\nСв. Писанія. Такъ точно Венгерцевъ именовали они «Турками», и\r\nихъ языкъ «Турецкимъ языкомъ». Но, не смотря на всѣ усилія Сла\r\nвомановъ, еще не доказано, существовалъ ли когда-нибудь народъ,\r\nназывавшійся Славянами. То вѣрно, что Германскіе народы, а за\r\n\" ними Греки, Италіянцы и Аравитяне, по разнымъ діалектнымъ выго\r\nворамъ, называли наше племя Славъ, Слевѣ, Плавъ, Шклавѣ,\r\nСклавъ, Селавъ, Скьявѣ, Склабѣ и Саклабъ. Знало ли само оно ко\r\nторое-либо изъ этихъ названій? — это подлежитъ величайшему со\r\nмнѣнію! Даже можно сказать утвердительно, что имя «Славяне, и сдѣ\r\nлано весьма поздно, изъ Германской и Греческой формы Славъ, по\r\nточному образцу именъ Египтяне, Коринѳяне, Аѳиняне, и проч., и\r\nвмѣстѣ съ ними сдѣлалось извѣстнымъ племени; а что касается до\r\n«Славянскаго языка», то онъ существовалъ только въ воображеніи Ви\r\nзантійцевъ. Племя столь же мало вѣдало о томъ, что оно называется\r\n«Славянскимъ», какъ мало Германскій родъ зналъ и знаетъ, что кто\r\nто на свѣтѣ величаетъ его «Нѣмцами». Славъ и Нѣмецъ суть два\r\nусловныя названія, которыми ни какой изъ двухъ народовъ самъ не\r\nименовался, но которыя они взаимно давали другъ другу. Какъ же\r\nсобственно назывались у себя люди племени, именуемаго Германцами\r\nСлавѣ или Плава? Они назывались «Человѣками». Слово человѣкъ,\r\nозначающее нынѣ то же, что Бomо, Гhomme, есть коренное народное\r\nимя всякаго такъ называемаго Славянина. Въ восточныхъ Славянскихъ\r\nнарѣчіяхъ (нарѣчія всегда образуются отъ смѣшенія расъ и разно\r\nплеменныхъ выговоровъ), оно слишкомъ удалилось отъ первоначаль\r\nной своей «ормы; въ западныхъ, осталась нѣсколько къ ней ближе;\r\nвъ среднихъ, сохранило ее почти въ цѣлости. То же слово человѣкъ\r\nвъ другихъ діалектахъ произносится чловѣкъ, шловѣкъ, жловѣкъ, шло\r\nвѣка, словѣкъ, словекѣ, човикъ, човакъ, и проч. Оно очевидно есть не\r\n«нъ не, какъ «словѣкъ», или «шмонахъ», очевидно происходитъ отъ\r\nкорня слово, и значитъ «лице говорящее словомъ знающее сча\r\n4\r\nумо Философія Нсторіи\r\nнѣшней Россіи. Въ Новѣгородѣ они были только\r\nВаряги, Уerengar, или Защитники, тогда, какъ въ\r\nКіевѣ были они Руссы, настоящіе побѣдители и\r\nговоръ, разговоръ, народный языкъ племени», соотвѣтствуя Антич\r\nскому соnlinguinaris, consermonalis, «одноязычный», составляя проти\r\nвоположность съ рѣченіемъ Нѣмецъ, то есть, лицемъ незнающимъ\r\nслова, неумѣющимъ объясняться внятно, нѣмымъ. Множество историче\r\nскихъ доказательствъ можно привести въ поддержаніе этого, впро\r\nчемъ очень яснаго и естественнаго, производства. Мы обратимъ вни\r\nманіе читателей только на слѣдующія обстоятельства. Народъ, кото\r\nрый до сихъ поръ сохранилъ это племенное названіе въ видѣ народ\r\nнаго своего имени, то есть, Словаки или Шловаки, для выраженія\r\nобщаго понятія Боmо, человѣкъ, не употребляютъ рѣченія «человѣкъ»\r\nили «словекъ,» но вовсе другія слова: люда, мужъ, багель, живъ,\r\nТайное преданіе о томъ, что слово человѣкѣ означаетъ только недѣ\r\nлимое Славянскаго происхожденія, сохранилось во многихъ мѣстахъ,\r\nгдѣ господствуютъ языки Славянскаго корня. Извѣстно, что во мно\r\nгихъ Славянскихъ областяхъ простой народъ говоритъ: А человѣкъ,\r\nне Нѣмецъ! — Онъ Нѣмецъ, а не человѣкъ! Мы улыбаемся его\r\nпростотѣ, тогда, какъ онъ совершенно правъ я не будучи совращенъ\r\nложною ученостью, онъ, по старинному навыку, въ этомъ выраженіи\r\nставитъ только въ противоположности два народныя названія, Чело\r\nвѣкъ и Нѣмецъ, и изъясняется настоящимъ историческимъ языкомъ\r\nплемени. И обратно: въ областяхъ, населенныхъ народомъ не-Сла\r\nвянскаго происхожденія, хотя нынѣ говорящимъ Славянскими нарѣчія\r\nми, простолюдины, сохраняя чувство древняго своего корня, сами\r\nдобровольно отвергаютъ имя «человѣка». У насъ, въ Россіи, житель\r\nПинскихъ болотъ, потомoкъ храбрыхъ Ятвяговъ, настоящій Угръ по\r\nлицу и сложенію тѣла, когда назовете его человѣкомъ, гордо отвѣ\r\nчаетъ вамъ : Л Лынчукъ, не человѣкъ! — и окрестные жители го\r\nворятъ объ немъ тоже, что онъ «не человѣкъ, но Пинчукъ». Такимъ\r\nточно образомъ простолюдины отказываютъ въ названіи «человѣка»\r\nМазурамъ и Жмудинамъ : послѣдніе по сю пору сохранили свой\r\nязыкъ; на первыхъ довольно взглянуть, чтобъ увидѣть, что они не\r\nСлавянской крови, а ихъ нарѣчіе удостовѣряетъ въ томъ еще болѣе.\r\nТакъ, зная подлинное значеніе слова человѣкъ, мы легко поймемъ\r\nсмыслъ древнихъ нашихъ выраженій Русскій мужъ и Русскій чело\r\nвѣкъ послѣднее значитъ попросту «Русскій, Руссамъ, принадлежа\r\nщій Славянинъ». Изъ всего этого слѣдуетъ заключить, что на свѣтѣ\r\nникогда не было ни народа «Славянъ», ни языка «Славянскаго»: были\r\nтолько «Человѣки,» которые, произнося это слово различными образами,\r\nсоставляли разные народы, называвшіеся или по мѣстамъ, въ кото\r\nи Лзыкознанія. у\r\nхозяева въ своемъ домѣ. Въ вольномъ городѣ, —\r\nтакъ назовемъ мы Новгородъ, ибо Республикою ши\r\nкакъ называть его невозможно, — власть граждан\r\n99944 военная были раздѣлены : первая пребывала\r\nвъ Посадникѣ и Вѣчахъ; вторая, въ лицѣ князя,\r\n99торый съ своею дружиною исправлялъ родъ\r\nЧР9тектората въ отношеніи къ городу и области,\r\n994ьзовавшимся своими муниципальными правами.\r\n44нингъ находился въ такомъ же отношеніи къ\r\nЧельшѣ: Политическое постановленіе Новагорода упо\r\n499444ось въ нѣкоторой степени нынѣшнему состо\r\n4нію Іоническихъ острововъ, гдѣ Лордъ-Коммисаръ,\r\n99 нѣсколькими Англійскими полками и эскадрою,\r\nпредставляетъ лицe Новгородскаго Варяжскаго Кня\r\nзя. Канала управляется почти такимъ же образомъ.\r\nАлександръ Невскій еще былъ къ Новугороду въ\r\nтѣхъ же отношеніяхъ, какъ и Ярославъ, и вѣро\r\nРчхъ обитали, или по имени своихъ завоевателей. Несторъ одна\r\n99 жъ упоминаетъ о народѣ, или поколѣніи, которое, по его словомъ,\r\n99налось «Словене», то есть, славяне, ибо Несторъ, по вліянію\r\nЧ9444скаго выговора, обыкновенно превращалъ я въ о, и я въ е. Его\r\nпоказаніе отнюдь не измѣняетъ существа дѣла. Самъ собою, онъ не\r\n99чъ ничего новаго о Славянахъ : все, что онъ повѣствуетъ о раздѣ\r\nченіи племени и передвиженіяхъ Славянскихъ массъ, выписано имъ\r\nизъ сочиненій Византійцевъ. Онъ говоритъ, что «Словенскія» поколѣнія\r\nчамучили свои названія отъ областей и рѣкъ, и что одни лишь Нов\r\nгородцы назвались своимъ именемъ, «Словенегъ. Это только доказываетъ,\r\nчто древніе Новгородцы не знали ни какого другаго народнаго титла,\r\nкромѣ имени «Новгородцевъ», и что, по введеніи Христіанской Вѣры\r\nспохватясь, что они тоже принадлежатъ къ Славянскому племени,\r\nприсвоили себѣ новое имя, и во времена Нестора уже ученымъ обра\r\nзомъ именовались рer eхcellentiam Словeнами, то есть, Славянами,\r\nчтобъ отличаться отъ Руси и отъ Русскихъ Человѣковъ. Педанты того\r\nвѣка вздумали даже Новгородъ называть «Словенскомъ», но это имя\r\nне нашло охотниковъ для себя въ народѣ, и сохранилось въ одной\r\nили двухъ книгахъ, оставаясь совершенно неизвѣстнымъ Руси, подоб\r\nно тому, какъ въ наше время имя Петроградѣ вмѣсто Петер\r\nбургѣ.\r\n5. Философія Нсторіи\r\nные, какъ самъ Рерикъ, Рюрикъ имя Турч\";\r\nслѣдственно, по этому городу, который 49949 Ч9г\r\nхранилъ нѣкоторую часть своей народности. 9 1999\r\nгражданскія учрежденія, нельзя судить объ \"\"\r\n55 части имперіи Руссовъ, о собственныхъ 999\r\n544къ. Послѣднія неминуемо долженств99999\r\nутратить свою народность, и, вмѣстѣ съ чет\r\niniem гусакъ, дѣлаться Руссами, Скандинават9\r\nвъ образѣ мыслей, правахъ и даже занятіяхъ-19\r\nтары гораздо менѣе были сближены съ нач. \"\"\"\"\"\r\nприкосновенія двухъ народовъ, побѣдоноснаго 1999\r\nбѣжденнаго, встрѣчали важную преграду 49 1999г\r\nныхъ правительственныхъ формахъ, —ч 199\r\nвліяніе господствующаго племени совершенно? Ч9г\r\nобразовало наши нравы, обычаи и понятія» 1999\r\nды Монголизма, еще весьма недавно съ ТРУ499\r\nмогли быть закрыты даже Французскимъ 919999\r\nНо примѣръ класса, пользующагося знатностичь У99\r\nчоршеніе наказывать «арма правленіи съ читат. 19:\r\nченіемъ не дамъ даже меня къ тому, чтобы ночью 49\" 1?\"\"\"\r\nпубликою, потому, «чь пышекіе островъ постъ это вече- 19:\r\nлитическое постановленіе послѣднихъ столько же походитъ \"?\"\"\"\r\n«ну, какъ китайскія вазывать на свой офиціальный чу-I \"\"\"\"\"\r\nнекъ. мы даже не понимаемъ, въ чемъ основывается пантіей 1999\r\nгородской генуашѣ, которая, сколько мы знаемъ, польвов59999\r\nпростою муниципальною свободою торговаго города. 19 \"?”?\r\nвырыванья, или посылать, и свой городской Совѣтъ 99199\r\nи самъ никогда не о томъ не подумала, чтобъ она была Р99999999\r\nпора, а наконецъ сдѣлать точное различіе между мужчи-1999\r\nуправленіемъ и политическимъ образованіемъ Республич- Ч99999г\r\nченіе славянскихъ словъ можетъ подлежатъ толкованію не Ф999:\r\nопредѣлительности, то по крайней мѣрѣ Латинскія названія» У\"19\r\nбительныя въ дипломаціи тѣхъ временъ, остаются внѣ вся-199Р9\r\nвъ трактатахъ со швеціею офиціяльные титулы Новогороча; 1499 \"\r\nказываютъ роль политическаго его постановленіи: «Уч. 4999 39\r\n«посадникъ м., тысячникъ м., et totа civitаs Novовогомешвѣ 19 1999\r\n«городъ новгородскій.... слѣдственно это Муниципалитетъ 5 4919\r\nпублика.\r\nи Ллькознанія. фу,\r\nженіемъ и властію, всегда рѣшителенъ для ста\r\nринныхъ обычаевъ: никогда побѣжденные не мо\r\nгутъ устоять противъ него. Достойно примѣчанія,\r\nчто немедленно по завоеваніи Кіева, Диръ и Ас\r\nкольдъ предприняли на лодкахъ набѣгъ на Кон\r\nстантинополь, по незнакомому имъ морю. Слѣд\r\nственно Скандинавы, пришедшіе съ Рурикомъ,\r\nбыли по ремеслу своему мореходцы? Слѣдственно\r\nначальники ихъ принадлежали къ сословію Sое-ко\r\nmingar, или Морскихъ Князей? Романическіе, ис\r\nтинно живописные нравы этого грознаго сословія,\r\nцѣлою массою съ водъ Балтійскаго Моря перебро\r\nшенныя во внутренность земель и земледѣльческихъ\r\nплеменъ, внезапнымъ своимъ посреди ихъ паде\r\nніемъ непремѣнно потрясли всѣ ихъ навыки. Въ\r\nсамомъ дѣлѣ, мы видимъ, что, спустя нѣкоторое\r\nвремя, тихіе, смирные, угнетенные Человѣки, ко\r\nторыхъ Хазары запрягали въ свои кибитки, уже\r\nсмѣло стали раздѣлять съ Руссами опасности моря\r\nи пускаться вмѣстѣ съ ними почти на баснослов\r\nные подвиги. Скоро все народонаселеніе сдѣлалось\r\nвоинственнымъ и оживилось героическимъ духомъ\r\nСкандинавіи. Такая перемѣна въ характерѣ заста\r\nвляетъ предполагать общее преобразованіе духа,\r\nпонятій, вооруженія, одежды и обычаевъ страны;\r\nи можно по-справедливости удивляться, какимъ\r\nнепостижимымъ случаемъ Карамзинъ, который во\r\nмногихъ отношеніяхъ оказалъ удивительную про\r\nницательность ума, не примѣтилъ такого разитель\r\nнаго переворота въ нравѣ туземцевъ. Онъ долженъ\r\nбылъ поискать причинъ его въ самомъ источникѣ\r\nсобытія, въ Руссахъ, Скандинавахъ, ихъ образѣ\r\nжизни, ихъ геройскомъ воспитаніи, Вѣрѣ, учре\r\nжденіяхъ, преданіяхъ, и прочихъ обстоятельствахъ\r\nгражданскаго и политическаго ихъ быта. Онъ на\r\nшелъ бы вѣрную и прекрасную картину этого быта\r\n2И Философія Лemoріи\r\nвъ Сагахъ, на счетъ исторической пользы которыхъ\r\nонъ такъже былъ введенъ въ заблужденіе, какъ и\r\nкасательно времени ихъ сочиненія\". Онъ, напро\r\nтивъ, удовольствовался бѣглымъ замѣчаніемъ, что\r\nРуссы долженствовали быть «образованнѣеСлавянъ\r\n«и Финновъ, заключенныхъ въ дикихъ предѣлахъ\r\n«Сѣвера, и могли сообщить имъ нѣкоторыя выго\r\n«ды новой промышлености и торговли, благодѣ\r\n«тельныя для народа.» Да позволено намъ будетъ\r\nразличествовать въ этомъ случаѣ съ великимъ Исто\r\nріографомъ цѣлымъ поперечникомъ нашихъ проти\r\nвоположныхъ мнѣній. Не Славяне и Финны, но\r\nРуссы, и всѣ вообще Норманны, были заключены\r\nвъ дикихъ, гористыхъ, безплодныхъ предѣлахъ Сѣ\r\nвера. Славяне, имѣвшіе два великіе торговые го\r\nрода, Новгородъ и Кіевъ, извѣстные уже въ Азіи\r\nсвоимъ богатствомъ, находились безъ-сомнѣнія на\r\nгораздо высшей степени гражданской образованно\r\nсти, чѣмъ хищные воины Скандинавіи, которые\r\nне знали другой торговли, кромѣ продажи загра\r\nбленной добычи, ни другой промышлености, кромѣ\r\nбезпрерывной войны, въ сей жизни и въ будущей.\r\nСкандинавскія сказанія наполнены съ УП1 столѣтія\r\nизвѣстіями о набѣгахъ ихъ на Аusturveg и на Бяр\r\nмію, то есть, на нынѣшнюю Россію. Зная этотъ\r\nФактъ , можно было, даже безъ дальныхъ пись\r\nменныхъ доказательствъ, увѣриться въ той не\r\nпоколебимой истинѣ, что хищники не ходятъ\r\nТуда, гдѣ взять нечего“. Но и письменныя доказа\r\n1 Страннымъ стеченіемъ обстоятельствъ, Карамзинъ, который такъ\r\nР99но отвергалъ Саги, вѣрилъ руническимъ надписямъ. Нынѣ извѣст\r\n99- Ч99 руны суть родъ кабалистическихъ письменъ, и ничего не дока\r\nчаютъ по части Исторіи, тѣмъ болѣе, что нерѣдко и чтеніе ихъ\r\n99999тъ произвольное. Какъ часто, гоняясь за истиною, можно мино\r\nвать ее!\r\n* Репрестанно открываютъ въ окрестностяхъ Новагорода цѣлые со\r\nчумы монетъ Арабскихъ Халифовъ и Бухарскихъ Саманидовъ, то есть,\r\nи Лзыкознанія. 145\r\nтельства всѣ вообще служатъ въ пользу Славянъ:\r\nу нихъ гражданственности было несравненно болѣе,\r\nчѣмъ у Норманновъ. Ихъ смирное повиновеніе на\r\nюгѣ слабымъ тогда Хазарамъ\", ихъ склонность на\r\nсѣверѣ поручать защиту своего города и отечества\r\nиностранной дружинѣ, ясно показываютъ въ нихъ\r\nнародъ, уже обладающій значительною собственно\r\nстію, уже въ извѣстной степени развращенный\r\nторговыми нравами. Тоже самое явленіе повтори\r\nлось скоро потомъ въ торговой Италіи. Люди, ко\r\nторымъ нечего потерять, всегда дерутся сами, на\r\nсвой собственный счетъ, ибо въ войнѣ находятъ они\r\nсредство къ грабительству и обогащенію.\r\nПринужденные заключиться въ предѣлахъ жур\r\nнальной статьи, мы находимся въ невозможности\r\n99мые капиталы древнихъ Новогородцевъ. Многія изъ этихъ монетъ\r\nпринадлежатъ УП и У111 столѣтіямъ, и самое ихъ обиліе доказываетъ,\r\nчто онѣ принесены туда въ теченіе тѣхъ же столѣтій. Извѣстно впро\r\nчемъ, что Мусульманское Законодательство полагаетъ монетный чеканъ.\r\nпервымъ признакомъ верховной власти: потому Азіятскіе Государи\r\nвсегда старались уничтожать монеты своихъ предшественниковъ, ко\r\nторыя переливали они въ новыя, съ собственнымъ ихъ именемъ, весь\r\nма часто измѣняя внутреннее ихъ достоинство. И такъ, чтобъ извѣст\r\nное количество мусульманскихъ денегъ одного и того же чекана мо\r\nгло очутиться въ какомъ-нибудь мѣстѣ черезъ тысячу лѣтъ, надобно,\r\nчтобы оно принесено было туда во время полнаго ихъ обращенія въ\r\nАзія. Еще въ прошломъ Августѣ мѣсяцѣ найдено въ Новгородской\r\nгуберніи нѣсколько Арабскихъ монетъ 711 года, и гораздо значи\r\nтельнѣйшее число ихъ Т90 и 792 годовъ. Слѣдственно въ Новѣго\r\nромъ уже въ УП1 вѣкѣ были хорошія деньги, были богатства и тор\r\nговля, и Норманнамъ тогда уже было, что грабить. Гдѣ капиталы, тамъ\r\nи образованность: дикари всегда бѣдны.\r\n9 Одинъ Арабскій писатель, говоря о южныхъ Славянахъ, изъяс\r\nняетъ, что они находились подъ властію Хазаръ, фи гаетъ эль убу\r\nбеть эль кулліе, «въ крайнемъ, совершенномъ рабствѣ», и тотъ же\r\nсамый писатель уже упоминаетъ о цвѣтущей торговлѣ Кіева. Диръ и\r\nАскольдъ, отправившіеся для завоеванія Кіева, знали, зачѣмъ туда\r\nпошли: они искали тамъ втораго Новагорода.\r\n20; Философія Лemoріи\r\nисчерпать весь предметъ, котораго обширность и\r\nразнообразность безпрерывно являютъ новые виды\r\nи еще неизвѣданныя стороны. Приведемъ всѣ на\r\nбросанныя нами здѣсь соображенія къ одной точкѣ,\r\nсъ которой откроется намъ общій взглядъ на харак\r\nтеръ всей эпохи.\r\nПокоренные Руссами Славяне и Финны, тогда\r\nуже перемѣшанные между собою, а впослѣдствіи\r\nперемѣшавшіеся еще болѣе, обрусѣли прежде, чѣмъ\r\nРуссы, забывъ свое нарѣчіе, сдѣлались Человѣками,\r\nСловянами, по языку, но не по нравамъ; прежде,\r\nнежели эти три племени слились въ одну массу и\r\nодинъ языкъ, и составили народъ, который общимъ\r\nименемъ, заимствованнымъ отъ Греческой формы\r\nслова, «Русъ», называется теперь Россіянами, и\r\nязыкъ, который теперь, именуемъ мы Русскимъ,\r\nили Россійскимъ\". И такъ, настоящій характеръ\r\n7Теорія образованія языковъ и нарѣчій еще такъ мало извѣства,\r\nчто мы считаемъ необходимымъ изложитъ здѣсь главныя ея начала,\r\nвыведенныя пзъ наблюденія достовѣрныхъ филологическихъ «ак\r\nтовъ. Въ нашемъ Старомъ Свѣтѣ нѣтъ ни одного языка кореннаго и\r\nчистаго: всѣ они возникли изъ смѣси множества частію уже потерян\r\nныхъ, частію еще существующихъ въ смѣшеніи съ другими, языковъ,\r\nПроцессъ ихъ образованія основывается на точныхъ, постоянныхъ пра\r\nвилахъ, подобно образованію химическихъ тѣлъ: это, такъ сказать,\r\nХимія звука. Чистые языки могли существовать только въ то время,\r\nкогда люди жили еще въ лѣсахъ, и когда первобытныя племена были\r\nраздѣлены пустынями, пресѣкающими взаимныя сообщенія между ни\r\nми. Такое состояніе человѣка и языковъ примѣчается еще въ нѣкото\r\nрыхъ частяхъ Сѣверной Америки : тамъ только находятся чистые язы\r\nки, и они отличаются необыкновенною своею правильностью, безъ\r\nвсякихъ граммашическихъ изъятій. Но когда людность племенъ, на\r\nнашемъ полушаріи, усилилась до шого, чшо они начали примыкать\r\nдругъ къ другу, кочевое и подвижное состояніе ихъ поколѣній было\r\nповодомъ, чшо они стали переходить изъ одного племени въ другое\r\nи смѣшиваться съ инородными массами, въ слѣдствіе войнъ, побѣдъ,\r\nпорабощеній, побѣговъ и разныхъ политическихъ бурь, б.зпрерывно\r\nи Лзыкознанія. 127\r\nэпохи былъ Русскій, или Скандинавскій, а не Сла\r\nвянскій. Съ водворенія Христіанства начинаютъ\r\nгосподствовать Византійскія моды, но все-еще не\r\nволнующихъ полудикими народами. Исторія кочевыхъ Государствъ\r\nбросаешъ яркій свѣшъ на порядокъ и существо подобныхъ событій,\r\nи въ этомъ отношеніи она весьма достойна изученія со стороны Фило\r\nлюга. Коль скоро извѣстная часть одного племени, которое для ясно\r\nсти назовемъ мы буквою А, соединится съ частію другаго племени,\r\nна примѣръ В, черезъ нѣсколько времени раждается въ этой слож\r\nной массѣ новый языкъ, составленный изъ смѣшанныхъ началъ язы\r\nковъ А и В, и съ установленіемъ языка утверждается нравсшвенный\r\nбытъ народа,—его народность. Матеріяльная часть этого новаго языка\r\nсостоитъ обыкновенно въ простомъ перемѣшаніи словъ языковъ А. и В.\r\nЧасшо даже предметъ удерживаешъ оба названія, и то, которое имѣлъ\r\nвъ языкѣ А, и то, которое нашелъ онъ въ языкѣ В; вошъ начало сино\r\nпимовъ. Но грамматическая и словесная его часmи, то есть, формы и про\r\nизношеніе, подлежатъ дѣйствію особыхъ правилъ. Ежели племя А. было\r\nво время своего соединенія многолюднѣе или важнѣе племени В, то въ\r\nновомъ языкѣ неминуемо останутся формы и произношеніе языка А, и\r\nвсѣ заимствованнныя изъ языка В слова будутъ перековерканы на\r\nладъ сильнѣйшаго языка. Но если племена состояли въ равныхъ по\r\nчти отношеніяхъ другъ къ другу, тогда не только слова ихъ языковъ, но\r\nи «ормы, и образъ произношенія, сольются вмѣстѣ, перепутаются,\r\nпроникнутъ другъ друга. Отъ этого, неправильности и граммати\r\nческія изъятія. Такимъ образомъ, отъ соединенія иноплеменныхъ массъ\r\nсъ древнимъ туземнымъ племенемъ Европы устроились четыре глав\r\nные Европейскіе языка: Эллинскій, Латинскій, Германскій и Славян\r\nскій. Всѣ они состоятъ изъ смѣси разноплеменныхъ словъ, но удер\r\nжали большую часть формъ стараго Европейскаго языка съ нѣкото\r\nрою только примѣсью постороннихъ, вѣроятно Старо-Азіятскихъ, ибо\r\nизъ Азіи безпрестанно приливались новыя поколѣнія къ первобытно\r\nму народонаселенію нашей части свѣта: о произношеніи ихъ судитъ\r\nмы не можемъ, ибо не знаемъ, какіе именно языки были принесены\r\nкъ намъ съ Востока. Но возвратимся къ народу и языку, родившему\r\nся отъ соединенія двухъ частей различныхъ племенъ А и В, и озна\r\nчимъ, какъ тотъ, такъ и другой, сложными буквами АВ. Въ обычномъ\r\nброженіи хищныхъ и подвижныхъ массъ, вслѣдствіе какого-нибудь\r\nпереворота, народъ АВ раздѣляется на двѣ части, Аѣ и Аb. Одна изъ\r\nнихъ поглощаетъ въ себя извѣстную часть сосѣдняго, также сложнаго\r\nнарода, напримѣръ Ху, другая входитъ въ политическій составъ съ дру\r\nгимъ сложнымъ народомъ Уг. Вы увидите тогда два новые народа,\r\nАbху и Аbуz, въ которыхъ языкъ Аb непремѣнно измѣнится двумя\r\n28 Философія Испоріи\r\nизмѣняютъ характера эпохи. Скандинавскія Саги и\r\nпреданія переходятъ вмѣстѣ съ Одиновою Вѣрою и\r\nдухомъ побѣдителей на новую Русскую землю; ту\r\nразличными образами, слова его перемѣшаются съ словами языковъ\r\nху и уга, произношеніе въ каждомъ изъ двухъ народовъ получитъ осо\r\nбый тонъ и напѣвъ, особую мягкость или жесткость, «ормы перело\r\nмаются еще болѣе, число синонимовъ, оттѣнковъ значеній и граммати\r\nческихъ изъятій, умножится. Ежели въ минуту этого перелома, языкъ\r\nab удержитъ формы за собою, а языкъ ху, по своей негибкости, не\r\nоткажется отъ своего образа произношенія, то въ языкѣ аѣху, не смо\r\nтря на сохраненіе грамматическихъ окончаній, большая часть словъ\r\nязыка аѣ растворится и вытянется въ устахъ новыхъ его произноси\r\nтелей (если въ языкѣ ху господствовалъ вокализмъ), и слогъ, напри\r\nмѣръ, карвъ превратится въ корова; и обратно, если въ языкѣ ув\r\nконсонантизмъ былъ главнымъ признакомъ, то слова языка «Б со\r\nжмутся и скоробятся, и тотъ же самый слогъ карвъ перейдетъ въ краѣ\r\nкрва, крава или крова. При этомъ второмъ филологическомъ перево\r\nротѣ языкъ аb уже совершенно исчезнетъ, и, вмѣсто его, составятся\r\nдва главныя его нарѣчія аbху и abуz. Народъ Аbху, состоя изъ двухъ\r\nили трехъ поколѣній, при первой политической суматохѣ, можетъ\r\nопять раздѣлиться: одно его поколѣніе притянетъ къ себѣ часть како\r\nго нибудь инороднаго племени Сl, другое частъ народа Е1, третье\r\nбудетъ поглощено поколѣніемъ Сh, и вы получите, вмѣсто одного на\r\nрода Аbуz, три новыя его подраздѣленія и три второстепенныя нарѣ\r\nчія аbухсl, abуzet, abущh, составленныя уже изъ пяти, шести и болѣе\r\nлингвическихъ началъ. Народъ Аhуncd можетъ еще соединиться съ о\r\nстатками другихъ поколѣній, и нарѣчіе опять измѣнится примѣсью по\r\nстороннихъ началъ. Нельзя даже опредѣлить числа этого рода пере\r\nворотовъ, чрезъ которые прошли всѣ нынѣшніе Европейскіе языки и\r\nнарѣчія, пока образованность утвердила народы на постоянныхъ жи\r\nлищахъ, и положила конецъ ихъ приливамъ и отливамъ, какіе и до\r\nсихъ поръ примѣчаются въ Азіи, Африкѣ и Америкѣ. Но то несо\r\nмнѣнно, что чѣмъ болѣе языкъ имѣетъ нарѣчій, тѣмъ болѣе племя пе\r\nремѣшано съ посторонними поколѣніями. Нынѣшніе наши языки мо\r\nгутъ быть названы настоящими химическими составами звука, пере\r\nшедшими чрезъ многочисленныя броженія и кристаллизаціи, и разсу\r\nжденія о первобытныхъ языкахъ, Славянскомъ, Германскомъ и дру\r\nгихъ, и объ ихъ чистотѣ, суть несбыточныя мечты людей, непости\r\nгающихъ теоріи образованія языковъ, и никогда ненаблюдавшихъ\r\nобраза дѣйствія подвижныхъ массъ рода человѣческаго. Производство\r\nГерманцевъ или Славянъ изъ Индіи, и ихъ языка отъ Санскритскаго,\r\nне можетъ выдержать простаго логическаго разбора. Если бъ Герман\r\nи Лзыкознанія. 90\r\nземныя преданія уступаютъ имъ мѣсто и приходятъ\r\nвъ забвеніе, или смѣшиваются съ ними. Спустя\r\nдва столѣтія, лѣтописецъ уже ничего не знаетъ о\r\nпрежнихъ Князьяхъ Человѣковъ, или ихъ Владав\r\nцы пришли изъ Индіи, они говорили бы теперь нарѣчіями Сан\r\nскритскаго языка, а не совсѣмъ особымъ языкомъ, имѣющимъ общее\r\nграмматическое п лексикографическое начало съ языками Греческимъ,\r\nЛатинскимъ и «Человѣковъ», или Славовъ. Слѣдственно зародыши\r\nкакъ Германскаго, такъ и трехъ послѣднихъ сродныхъ съ нимъ язы\r\nковъ, образовались здѣсь въ Европѣ, въ массѣ туземнаго западнаго\r\nязыка, единственно отъ прилива къ ней разныхъ Азіятскихъ нарѣчій,\r\nмежду которыми безъ сомнѣнія были нарѣчія Персидскаго корня, къ\r\nкоимъ принадлежитъ и самый Санскритскій языкъ. Нетрудно дока\r\nзать, что въ древности эти нарѣчія простирались до самой Европы,\r\nпо сю сторону Чернаго Моря и Эллеспонта. Знаменитая Держава Чер\r\nноморскихъ Скиѳовъ, о которой Юстинъ говоритъ, non minus рraecla\r\nга initiа, quam imреrium habuit, очевидно заключала въ себѣ многія\r\nПерсидскія, или Пеглійскія, или Санскритскія, поколѣнія, ибо имена\r\nея Государей большею частію суть чистыя Персидскія. Поколѣнія\r\nэти, сливаясь съ Европейскими, могли сообщить всѣмъ здѣшнимъ\r\nязыкамъ довольно персизма или санскритизма, такъ, что за нимъ не\r\nбыло ни какой надобности ходить намъ въ Индію. Однимъ словомъ,\r\nесли Германцы или Славы пожаловали къ намъ изъ Азіи, то они при\r\nшли въ Европу еще въ то время, когда не были ни Германцами, ни\r\nСлавами, когда принадлежали еще вовсе другимъ племенамъ. При\r\nмѣнимъ изложенную здѣсь теорію къ образованію Русскаго языка.\r\nНародъ нашъ составился первоначально около Х вѣка изъ обломковъ\r\nтрехъ племенъ, Норманновъ, или Руссовъ, Человѣковъ и Финновъ, и\r\nязыкъ его сохранилъ въ себѣ три разнородныя начала: онъ удержалъ\r\nизвѣстное количество словъ Скандинавскихъ и Финскихъ, но формы\r\nостались изъ языка Человѣковъ. На произношеніе словъ Финнскій\r\nвокализмъ имѣлъ большое вліяніе: наши коренныя слова кажутся раст\r\nворенными и растянутыми въ устахъ Мерянъ, Суздальцевъ, Сѣверянъ\r\n(которые прежде обитали при Уралѣ) и Бярмійцевъ, или Пермяковъ.\r\nВпослѣдствіи Татарскій языкъ еще принесъ къ нему нѣсколько со\r\nтенъ словъ и оборотовъ. Наконецъ, искусственная примѣсь нѣкоторыхъ\r\nученыхъ формъ Славяно церковнаго нарѣчія, присвоеніе большей по\r\nловины его словъ съ сохраненіемъ подлиннаго ихъ консонатизма, и\r\nзаемъ изъ Польскаго нарѣчія множества оборотовъ и словъ, но съ\r\nпередѣлкою послѣднихъ на мѣстный образъ произношенія, довели Рус\r\nскій языкъ до нынѣшняго его вида, пріятности, разнообразности\r\nи богатства.\r\n30. Философія Леmoріи\r\nщахъ, и начинаетъ Исторію страны съ повой нрав\r\nственной и политической эпохи, съ прибытія и по\r\nселенія Руссовъ, которые пришли не продолжать\r\nпрежній образъ быта ея, но передѣлать ее на\r\nсвой ладъ. Скандинавія считается общимъ отече\r\nствомъ. Князья получаютъ оттуда своихъ женъ,\r\nищутъ тамъ союзниковъ и воиновъ, и въ затрудни\r\nтельныхъ случаяхъ туда же уходятъ или хотятъ\r\nуходить. Они долго еще сохраняютъ въ своихъ се\r\nмействахъ Скандинавскій языкъ, и нѣкоторые изъ\r\nшихъ, до самыхъ Татарскихъ временъ, носятъ имена\r\nНорвежскихъ героевъ. Скандинавы, съ своей сторо\r\nны, смотрятъ на Россію какъ на продолженіе Скан\r\nдинавіи, какъ на часть ихъ отечества; уходятъ въ\r\nнее, бывъ изгнаны изъ своихъ владѣній; пріѣз\r\nжаютъ въ гости къ Русскимъ Князьямъ, какъ сво\r\nимъ соплеменникамъ; спѣшатъ вооруженными тол\r\nпами искать здѣсь такихъ же приключеній, или,\r\nслѣдуя выраженію Сагъ, искать чести и богатства,\r\nкакъ на своей родинѣ. Скоро событія и преданія\r\nдвухъ странъ такъ перемѣшиваются въ памяти обо\r\nихъ народовъ. Человѣковъ и поселившихся между\r\nними Норманновъ, что уже почти нельзя различить,\r\nкоторыя изъ нихъ принадлежатъ собственно Россіи,\r\nновой Скандинавіи, а которыя старой, и Песторъ,\r\nповѣствуя о сожженіи въ банѣ Древлянскихъ По\r\nсловъ и другихъ «хитростяхъ» Ольги, добродушно\r\nприсвоиваетъ этой Княгинѣ дѣйствія, приписывае\r\nмые Исландскими Сагами одной древней Норвежской\r\nКоролевѣ. Если бъ мы могли знать всѣ Скандинав\r\nскія Саги того времени, или, по крайней мѣрѣ, всѣ\r\nуцѣлѣвшія, но доселѣ неизданныя, вѣрно нашли\r\nбы въ нихъ источникъ и многихъ другихъ событій,\r\nприводимыхъ нашимъ лѣтописцемъ, который, какъ\r\nизъ всего видно, составилъ значительную часть сво\r\nей книги изъ здѣшнихъ Варяжскихъ Сагъ, при\r\nи Лзыкознанія. 31\r\nспособивъ ихъ болѣе или менѣе къ хронологіи Вп\r\nзацтійскихъ писателей, упоминавшихъ о Русскихъ\r\nдѣлахъ“. Присовокупимъ еще ко всѣмъ этимъ об\r\nстоятельствамъ оразъ правленія и правительствен\r\nные обычаи, совершенно Норвежскіе; дѣятельное\r\nучастіе въ общественныхъ и частныхъ происше\r\nствіяхъ Одиновой Вѣры, исповѣдуемой побѣдителями\r\nи вѣроятно въ значительной части также ихъ язы\r\nческими льстецами изъ Славянъ и Финновъ; при\r\nсутствіе и вліяніе священной касты Алфвовъ, или\r\nВолхвовъ; впечатлѣнія мрачныхъ, фантастическихъ,\r\nотчаянныхъ прорицаній Волусшы и другихъ духов\r\nныхъ поэмъ Старой Эдды на воображеніе буршаго,\r\nсвирѣпаго и жаждущаго славы народа,— и мы легко\r\nсогласимся, что если нравственное и политическое\r\nсостояніе Россіи въ первой эпохѣ ея Исторіи не\r\nбыло вѣрнымъ оттискомъ Скандинавіи, то безъ\r\nвсякаго сомнѣнія было оно полнымъ и яркимъ ея\r\nотраженіемъ.\r\nСъ этой точки разсудительный историкъ обще\r\nственнаго человѣка долженъ, по нашему мнѣнію,\r\nвзирать на эпоху, въ которой «Скандинавія» была у\r\nнасъ господствующимъ понятіемъ, и господствую\r\nщимъ гораздо сильнѣе, нежели понятіе «Голландія»,\r\nвъ началѣ минувшаго вѣка. По прошествіи цѣлаго\r\nстолѣтія отъ Рурика, Норманнскія воспоминанія и\r\nпристрастіе Руссовъ къ законамъ романтической ихъ\r\nродины одерживали еще верхъ надъ истинными\r\nпотребностями Государства и совѣтомъ личнаго са\r\n*Кромѣ «Повѣсти о хитростяхъ Ольги», въ Пeсторѣ находятся и\r\nдругіе анахронизмы этого рода. Карамзинъ однажды приводитъ Букс\r\nдоровъ Сеферъ-Хозри, но мы думаемъ, что онъ не читалъ его; въ\r\nпротивномъ случаѣ, онъ не могъ бы не примѣтить разительнаго сход\r\nства этой Еврейской легенды съ происшествіемъ, относимымъ Лѣто\r\nписью къ Владиміру Великому.\r\n32 Философія Исшоріи\r\nмолюбія повелителей, и единодержавіе, пріобрѣ\r\nтенное съ такимъ трудомъ, добровольно было раз\r\nбиваемо на части, чтобъ слѣдовать Забалтійскимъ\r\nобыкновеніямъ. Раздѣлъ Государства Владиміромъ\r\nмежду сыновьями совершился въ настоящемъ духѣ\r\nСкандинавскаго правительственнаго образа мыслей,\r\nи Карамзинъ ошибся, усматривая въ немъ феодаль\r\nную систему, которой никогда не было въ Россіи\r\nни малѣйшаго слѣда. Отрицая столь положительно\r\nмнѣніе высоко почитаемаго нами писателя, мы обя\r\nзаны объяснить наше по крайней мѣрѣ въ нѣсколь\r\nКИХЪ СЛОВахъ : мы сейчасъ ИсшОЛЛИИмъ ЭТОТЪ ДОЛгъ\r\nуваженія, не смотря на множество предстоящихъ\r\nеще предметовъ, которыхъ желали бы еще кос\r\nнуться. Но говоря о Скандинавскихъ чертахъ пер\r\nвой эпохи бытописанія нашего, мы не можемъ\r\nоставить этого вопроса, не сказавъ, что и Княже\r\nскіе Съѣзды и Совѣты были тоже Норманноское обы\r\nкновеніе.\r\nФеодальной системы не было въ Россіи; даже это\r\nпонятіе никогда не проникло до нашего стараго Сѣ\r\nвера; и если Карамзинъ относитъ къ ней Удѣлы,\r\nэто должно быть приписано не его невѣдѣнію, но\r\nложному ученію вѣка, въ которомъ получилъ онъ свое\r\nвоспитаніе. Прежняя Историческая Критика обита\r\nла въ завороженномъ кругу многихъ оптическихъ\r\nобмановъ, и однимъ изъ нихъ была феодальность.\r\nПисатели и Критики времени, предшествовавшаго\r\nФранцузской Революціи, видѣли призракъ ея во\r\nвсемъ старинномъ, и что только имѣло видъ не\r\nмножко кривой, изломанный, готическій, провозгла\r\nшалось «еодальнымъ, варварскимъ, пагубнымъ для\r\nобразованности, которое слѣдовало гнать, истреблять,\r\nизглаживать съ лица новѣйшихъ обществъ. Европа\r\nбредила феодальною системою, и ужасалась ея тѣ\r\nи Лзыкознанія. 355\r\nни. Даже умный Іосифъ П былъ увлеченъ кри\r\nкомъ вѣка, и объявилъ себя исполнителемъ при\r\nговоровъ тогдашней Критики: извѣстно, что онъ\r\nпринялся-было безпощадно искоренять въ своихъ\r\nвладѣніяхъ все, такъ называемое, феодальное, и съ\r\nтакимъ усердіемъ, съ какимъ едва ли самые пламен\r\nные приверженцы Далай-Ламской Вѣры заботятся\r\nобъ искорененіи грѣха. И такъ, весьма проститель\r\nно было Карамзину открыть феодальность и въ\r\nнашей Исторіи, ужаснуться ея по примѣру всей\r\nЕвропы, и вздохнуть при мысли, какъ много не\r\nсчастные Россіяне среднихъ вѣковъ долженствова\r\nли претерпѣть отъ своихъ Герцоговъ, Графовъ, Мар\r\nкизовъ, Вице-Графовъ, воляныхъ Бароновъ и лен\r\nныхъ владѣльцевъ. Не многіе дѣлали тогда различіе\r\nмежду системами феодальною и аллодіяльною, — и\r\nнеудивительно: и теперь еще немногіе принимаютъ\r\nтрудъ различать ихъ между собою. Въ Россіи, какъ\r\nи въ Скандинавіи, исключительно господствовала\r\nчистая аллодіяльная система, и Удѣлы принадле\r\nжатъ ей собственностью, на которую феодальная\r\nсистема не имѣетъ ни какого права. Эти двѣ систе\r\nмы различествуютъ между собою не только своею\r\nцѣлію, но даже своимъ происхожденіемъ: первая,\r\nаллодіяльная, или Удѣльная, имѣетъ свое начало въ\r\nродительской власти Государя или семейныхъ сообра\r\nженіяхъ его потомства; вторая есть послѣдствіе\r\nписьменнаго закона, и можетъ быть совершенно\r\nчуждою узамъ крови. Феодальная система является\r\nвъ видѣ огромныхъ и многосложныхъ лѣсовъ поли\r\nтической изысканности, устроенныхъ съ непостижи\r\nмымъ искусствомъ, гдѣ первое мѣсто занимаетъ длин\r\nный рядъ постепенныхъ титуловъ, съ особенною\r\nправительственною властью, присвоенною каждому\r\nтитулу, и съ точнымъ опредѣленіемъ его обязанно\r\nстей; гдѣ означены родъ и образъ взаимныхъ отно\r\nТ. 1. — Отъ, и. 5\r\n34. Философія Исторіи\r\nшеній этого замысловатаго и любопытнаго сцѣпле\r\nнія властей, зависимостей, преимуществъ и титу\r\nловъ, между собою и къ верховному Государю; гдѣ\r\nизвѣстные церемоніялы суть выраженіе степени \"\r\nвладычества и подчиненности всякаго; гдѣ никто\r\nне смѣетъ выступить за предѣлы предписаннаго ему\r\nкруга, не подвергшись за то суду другихъ феодаль\r\nныхъ начальствъ и опасенію кары за бунтъ и фе\r\nлонію, или нарушеніе вѣрности; гдѣ наконецъ всѣ\r\nзванія, отъ верховнаго Государя, нисходя по без\r\nчисленнымъ ступенямъ правъ и преимуществъ, до\r\nпослѣдняго виллана и мужика крѣпкаго землѣ, оки\r\nнуты и связаны одною цѣпію многоразличныхъ поли\r\nтическихъ обязанностей. Ничего подобнаго нѣтъ въ\r\nаллодіяльной системѣ, если только системою можно на\r\nзвать произвольную раздачу областей членамъ своего\r\nсемейства, которые пользуются всѣ одинаковою вла\r\nстію въ своихъ Удѣлахъ, и управляютъ ими само\r\nдержавно, соединяясь съ начальникомъ своего рода\r\nтолько нравственными узами сыновней или братней\r\nлюбви и частными уваженіями, и почитаясь его\r\nсоюзниками, а не подданными. Чистая феодальная\r\nсистема существовала только во Франціи, гдѣ она\r\nродилась, въ Неаполѣ, и въ нѣкоторой части Велико\r\nбританніи. Она перешла въ Германію, но уже зна\r\nчительно измѣненною въ своемъ существѣ и видѣ.\r\nНа Сѣверѣ, Витовтъ, или Витолдъ, затѣялъ — было\r\nнѣчто подобное, и оно рушилось вмѣстѣ съ Литов\r\nскимъ его Королевствомъ. Феодальной системы ни\r\nгдѣ болѣе не видимъ мы въ Исторіи обществъ. Раз\r\nдача волостей есть право покоренія, существо\r\nвавшее у Норманновъ и другихъ народовъ Герман\r\nскаго происхожденія, но отнюдь не феодальность и\r\n1449 (211стема,\r\nВозвратимся къ Варяжской эпохѣ.\r\nи Лзыкознанія. 58\r\nМы старались показать, что характеръ ея былъ\r\nСкандинавскій, а не Славянскій, какъ то воображалъ\r\nсебѣ нашъ знаменитый Историкъ. Но, еще до при\r\nбытія Руссовъ, Норманнскіе нравы уже не были по\r\nвостью къ востоку отъ Балтійскаго Моря. Довольно\r\nвспомнить, что Скандинавы считали законодателя сво\r\nего богослуженія родившимся на берегахъ Чернаго\r\nМоря, и безпрестанно отправлялись въ Асгардъ, для\r\nпоклоненія колыбели своей Вѣры“. Уже въ VI и УП\r\nвѣкахъ вооруженныя толпы ихъ путешествовали\r\nвъ эту Норманнекую Мекку, пробираясь чрезъ ны\r\nнѣшнюю Россію, въ которой по-временамъ основы\r\nвали они свои поселенія и покоряли области. Саги\r\nзаключаютъ въ себѣ громкое сказаніе о славной и\r\nмогущественной Державѣ, основанной, гораздо пре\r\nжде Рурика, въ нынѣшней Россіи однимъ Сканди\r\nнавскимъ Конунгомъ, или Княземъ, по имени Эй\r\nмундомъ (Древнимъ), котораго называютъ они Ца\r\nремъ Гольмгарда и Гардарика, то есть, Новагорода\r\nи всѣхъ западныхъ странъ. Онъ покорилъ своей\r\nвласти Ливонію, Эстляндію, Ингрію, Новгородъ и\r\nдругія западныя области, и сдѣлался родоначальни\r\nкомъ многихъ знаменитыхъ династій Скандинавіи.\r\nДатское Королевское Общество Сѣверныхъ Анти\r\nкваріевъ, въ предисловіи къ одной изданной имъ\r\nСагѣ, о которой скажемъ мы ниже, изъясняетъ, что,\r\nпри пособіи Сагъ, можно съ точностью вывести\r\nродословную Русскихъ Князей (Рурика съ товари\r\nщи) отъ племени этого завоевателя, отъ котораго\r\nпроисходитъ также поколѣніе Датскихъ Королей. Въ\r\nтакомъ случаѣ призваніе Рурика объяснялось бы\r\nпростымъ закономъ наслѣдства, и Исторія Россіи\r\n9 Асгардъ, то-есть, Ле городъ, или городъ Асовъ, боговъ, могучихъ\r\nпо мнѣнію многихъ Критиковъ, лежалъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ нынѣ\r\nАзовъ, или по близости его.\r\n«4\r\n56. Философія Исторіи\r\nначиналась бы съ УП вѣка\". Притомъ, Россія съ\r\nвесьма давняго времени была цѣлію Норманнекихъ\r\nнабѣговъ. Норвежскій Конунгъ, Гаддингъ, прони\r\nкалъ Двиною до Полоцка еще до прибытія Руссовъ\r\nФинны и Славяне здѣшнихъ странъ сами даже под\r\nражали ремеслу Скандинавовъ, пускаясь на военныя\r\nпредпріятія по Балтійскому Морю. Западныя его\r\nберега были покрыты ихъ лодками, и въ знамени\r\nтомъ морскомъ сраженіи при Браваллѣ, на берегахъ\r\nСканіи, многіе Финнскіе и Славянскіе Князья иска\r\nли славы наравнѣ съ Скандинавскими морскими\r\nпредводителями. Сраженіе это происходило въ Т55\r\nгоду, по случаю вызова между двумя Норманнекими\r\nКонунгами, Гаральдомъ и Сигурдъ-Рингомъ; день\r\nи мѣсто битвы благовременно были условлены. Какъ\r\n* Даже наши старинныя преданія сохранили память объ этомъ Эй\r\nмундѣ, который въ невѣжественномъ тщеславіи древнихъ Новгород\r\nцевъ превратился въ женщину, дочь Норманнекаго Царя и жену басно\r\nсловнаго Владиміра, сына Вандалова. Отрывокъ Якимовой Лѣтописи,\r\nсохраненный Татищевымъ, называетъ ее Адвиндою, «вельми прекрасною\r\n«и мудрою: о ней же многое отъ старыхъ повѣствуется; и въ пѣснѣхъ\r\n«восклйцаютъ.» Татищевъ весьма справедливо замѣтилъ, по Стрален\r\nбергу, что въ этомъ преданіи перемѣшаны лица, и что не Владиміръ\r\nженатъ былъ на Адвиндѣ, дочери Скандинавскаго Короля, на Сканди\r\nнавскій Король Гальдана на дочери Енинда, Короля Гардарнкіи,\r\nили Новогорода. Этотъ Енвиндѣ или Адвиндъ есть очевидно знаменитый\r\nЭймундъ-Древній. Скажемъ здѣсь мимоходомъ, что послѣдователи занос\r\nчивой Шлецеровой Критики весьма несправедливо презираютъ дра\r\nгоцѣнный обломокъ Якимовой Лѣтописи: онъ заключаетъ въ себѣ\r\nвсѣ условія и признаки подлинности и глубокой древности. Многія его\r\nпоказанія теперь подтверждаются старинным Шведскими грамматами,\r\nкакъ напримѣръ, граница Русскихъ владѣній на рѣкѣ Кумени и древ\r\nнее существованіе Выборга. Татищевъ не могъ выдумать этого, ибо\r\nонъ даже не зналъ, гдѣ находится рѣка Кумень. Названія Гардорикъ,\r\nГунигаръ, Холмогоръ, Бармія, и проч., встрѣчающіяся въ этомъ облом\r\nкѣ, также были ему неизвѣстны, и онъ не догадывался даже, чтó\r\nсобственно они [значатъ. Но Критика прошлаго вѣка вдругъ объявля\r\nла подложнымъ все, что не согласовалось съ любимою ея системою,\r\nи никогда Исторія не оклеветала столько людей, какъ донскиваясь\r\nисторической истины.\r\nи Лзыкознанія 37\r\nскоро извѣстіе о томъ разнеслось на Сѣверѣ, всѣ\r\nпочти Конунги и Князья, безъ вражды, безъ наде\r\nжды на добычу, единственно изъ романическаго\r\nжеланія отличиться храбростью, слетѣлись съ свои\r\nми лодками и воителями, кемте, съ обоихъ береговъ\r\nБалтійскаго Моря, и построились на сторонѣ того\r\nили другаго изъ вызовщиковъ. Такимъ образомъ\r\nфлотъ каждаго изъ нихъ увеличился до нѣсколькихъ\r\nсотъ судовъ, и враждующіе поохотѣ богатыри,\r\nпослѣ долгой борьбы на водѣ, еще вышли на бе\r\nрегъ, чтобъ драться по-одиначкѣ на сушѣ, и ис\r\nтреблять другъ друга «дли чести и славы».\r\nОднимъ словомъ, Россія Варяжскихъ временъ\r\nбыла, съ нѣкоторыми оттѣнками, Финно-Славян\r\nская Скандинавія. Безпристрастный Историкъ Рос\r\nсіи не долженъ исключительно объявлять себя Сла\r\nвяниномъ, ибо тогдашнее ея народонаселеніе состо\r\nяло въ равномъ почти количествѣ изъ Славянъ и\r\nФинновъ, подъ управленіемъ третьяго, Германскаго,\r\nпоколѣнія. Изъ сліянія этихъ трехъ племенъ воз\r\nсталъ Россійскій народъ, и ежели Россійскимъ язы\r\nкомъ сдѣлалось вновь образовавшееся Славянское\r\nнарѣчіе, это весьма пріятное для насъ событіе,\r\nбыть-можетъ, должны мы приписать случаю: если\r\nбы Русскіе Князья избрали себѣ столицу въ Фин\r\nскомъ городѣ, посреди Финскаго племени, Рус\r\nскимъ языкомъ вѣроятно назывался бы теперь\r\nкакой нибудь Чухонскій діалектъ, который так\r\nже, на большомъ пространствѣ земель, поглотилъ\r\nбы языкъ Славянскаго корня, какъ послѣдній\r\nязыкъ поглотилъ многія Финскія нарѣчія, да\r\nже въ томъ мѣстѣ, гдѣ стоятъ Москва и Влади\r\nміръ\". Итакъ, сочинителю Россійской Исторіи слѣ\r\n\" Древняя Венгерская Лѣтопись, Сhronieon Аnonуmi, говоритъ поло\r\nжительно, что одною изъ двухъ столицъ Венгровъ, или Маджаровъ,\r\n38 Философія Лсторія\r\nдуетъ оставить корнесловный патріотизмъ, и быть\r\nпрямымъ Руссомъ, изъясняющимся только, и то по\r\nсобственной своей волѣ, на Славянскомъ нарѣчіи,\r\n, которое самъ онъ для себя создалъ и усовершилъ;\r\nизобрѣтеніемъ котораго можетъ онъ посправедливо\r\nсти гордиться; которое, наконецъ, есть его собствен\r\nность, а не онъ собственность Славянскаго «слова»\r\nи племени. Исторія Россіи начинается въ Сканди\r\nнавіи и на водахъ Балтійскаго Моря. Нравственный\r\nи политическій бытъ Норманнекаго Сѣвера есть\r\nпервая картина, первая страница нашего бытописа\r\nнія. Саги столько же принадлежатъ намъ, какъ и\r\nпрочимъ народамъ, происшедшимъ отъ Скандина\r\nвовъ, или ими созданнымъ.\r\nГдѣ же видимъ мы это въ нашихъ Исторіяхъ?..\r\nСѣверъ среднихъ вѣковъ, донынѣ живущій въ соб\r\nственныхъ его сказаніяхъ всею силою своеи герои\r\nской и романтической Природы; этотъ прекрасный,\r\nживописный, величественный Сѣверъ, совершенно\r\nисчезъ, даже подъ искуснымъ перомъ Карамзина!\r\nМы находимъ только холодную, снѣжную пустыню,\r\nсъ рѣдкими слѣдами человѣческой стопы и больши\r\nми кровавыми пятнами, которыя уже заносятся мя\r\nтелію выносокъ и примѣчаній, большею частію без\r\nполезныхъ или дующихъ ложною Критикою на по\r\nнятія читателя. Но Сѣверъ!.... Сѣверъ, покрытый\r\nна сушѣ бродящими толпами богатырей, на водѣ\r\nнепобѣдимыми флотами; съ его законами, писанны\r\nми рукою храбрыхъ и для храбрыхъ, съ его ори\r\nгинальною Вѣрою и небомъ, столь же бурнымъ,\r\nбылъ Суздаль. Здѣсь также было отечество Мери. О Финнизмѣ въ\r\nРоссійскомъ языцѣ, то есть, о вліянія духа Финскихъ языковъ на обра\r\nзованіе Велико-россійскаго нарѣчія, предоставляемъ себѣ сказать нѣ\r\nсколько словъ въ другомъ мѣстѣ. Этотъ предметъ требуетъ большаго раз\r\nвитія подробностей и приведенія примѣровъ изъ многихъ постороннихъ\r\nЛзыКОВЪ.\r\nи Лзыкознанія. 39\r\nкакъ и самая его земля, съ его эпическими нрава\r\nми и, съ одной стороны, бѣднымъ, но мужествен\r\nнымъ и сильнымъ, съ другой еще полу-дикимъ, но\r\nуже богатымъ и уже слабымъ, обществомъ; съ его\r\nвоинственными «союзами», съ его изступленными Бер\r\nсеркарами, сражающимися противъ утесовъ и всей\r\nПрироды; съ его морскими Князьями, отказывающи\r\nмися навсегда отъ теплоты огня; съ его щитоносными\r\nдѣвицами, Sitioldmое, заставляющими своихъ лю\r\nбовниковъ прежде побѣдить себя оружіемъ, а потомъ\r\nуже награждающими ихъ любовію; съ этою дерз\r\nкою отвагою и исполинскими подвигами, то для\r\nполученія руки нѣжной и гордой красавицы, то для\r\nграбежа и разбоевъ, то единственно для чести и\r\nславы; съ его мрачною, высокою поэзіею и про\r\nстыми, но исполненными жизни, сказаніями; съ его\r\nнаконецъ награбленнымъ золотомъ и вооруженною\r\nторговлею, и со всѣми его священными, политиче\r\nскими и гражданскими понятіями: весь этотъ чу\r\nдесный Сѣверъ, и Ассы, овладѣвшіе духовнымъ ски\r\nпетромъ за Балтійскимъ Моремъ, и Криве-Кривей\r\nтосъ, могучій Далай-Лама разноплеменныхъ поко\r\nлѣній, обитавшихъ по сю сторону моря, и мусуль\r\nманская Славянщина при Волгѣ, даже эти Руссы,\r\nкоторыхъ одно появленіе подъ стѣнами Берда:а при\r\nвело въ трепетъ весь Востокъ, воображавшій себѣ,\r\nчто для побѣжденія ихъ нуженъ непремѣнно мечъ\r\nАлександра Великаго; даже эта многолюдная и вол\r\nшебная Бярмія, въ которую въ одно и то же вре\r\nмя стремились и смѣлый Норманнъ съ оружіемъ въ\r\nрукѣ чрезъ пловучія льдины, кругомъ Капъ-Норда,\r\nдля добычи, и корыстолюбивый Аравитянинъ съ\r\nтоварами чрезъ степи, и хищныя поколѣнія для\r\nторговли; бореніе расъ, поглощеніе ихъ однихъ\r\nдругими, раціональное возстаніе новаго языка, и\r\nсамый языкъ, которымъ говорили тѣ, коихъ носимъ\r\n40 Саги, въ оmношеніи\r\nмы благородное и славное имя, — все это ускольз\r\nнуло отъ вниманія и проницательности нашихъ\r\nИсториковъ, все изсякло въ туманѣ неумѣстнаго\r\nСлавянизма, и сдуто съ историческихъ страницъ\r\nРуси ледовитымъ дыханіемъ старой Критики. Дол\r\nжно быть, характеръ эпохи не былъ похожъ на\r\nСлавянскій, когда Аравитяне того времени называ\r\nли Славянами, въ нынѣшней Россіи, однихъ Бол\r\nгаръ, и Словянскимъ Царемъ одного ихъ «Владлав\r\nца», всегда полагая различіе между ими и тогдаш\r\nними Норманнскими подданными того же племени,\r\nкоторыхъ они постоянно именуютъ Руссами и пред\r\nставляютъ народомъ дерзкимъ, кровожаднымъ и\r\nстрашнымъ; когда Литовцы, перемѣшанные въ своей\r\nземлѣ съ Славянскими массами, сосѣдей и долгое\r\nвремя единовѣрцевъ своихъ, подвластныхъ потом\r\nкамъ Рурика, съ ужасомъ и проклятіями величали\r\nне иначе, какъ Готѳами, Гудисъ, и это слово по\r\nнынѣ означаетъ у нихъ Русскаго; когда Венгры,\r\nПоляки и Византійцы ни сколько не заботились о\r\nздѣшнихъ Славянахъ, а только говорили о Руссахъ\r\nи Русскихъ!\r\nИ такъ, чтобъ создать настоящую Исторію того\r\nвремени, надобно вновь переизслѣдовать всѣ ея ма\r\nтеріялы въ духѣ новѣйшей Критики, которая не\r\nбоится басень и умѣетъ отыскивать и въ нихъ че\r\nловѣка и его общественное состояніе; надобно учить\r\nся языку Руссовъ и стараться изъ подлинныхъ ска\r\nзаній Сѣвера узнать, что такое былъ тогдашній\r\nСѣверъ. Мы обязаны заблужденіямъ старой Крити\r\nки по крайней мѣрѣ тѣмъ, что убѣдились, что люди\r\nвстарину не столько лгали и не такъ были склон\r\nгны къ подлогамъ, какъ ей казалось; что они ино\r\nда только ошибались, по суевѣрію или невѣжеству,\r\nи то, большею частію, въ подробностяхъ: потому\r\nкъ Русской Исторіи. да\r\nименно мы теперь сдѣлались довольно равнодушны.\r\nми къ подробностямъ историческихъ происшествій,\r\nи ищемъ общаго духа событій\". Утѣшимся пріятною\r\nнадеждою, что скоро кто-нибудь изъ нашей моло\r\nдой Россіи, всякой день болѣе и болѣе одушевляю\r\nщейся любовію къ Наукамъ и познаніямъ, посвя\r\nтитъ себя одной этой эпохѣ, и, изучивъ ее во всѣхъ\r\nотношеніяхъ, сочинитъ первую ея монографію и\r\nпервую Исторію. Трудъ огромный, многосложный,\r\nтребующій большаго терпѣнія, постоянства и даже\r\nразнородныхъ свѣдѣній; но обѣщающій вознагра\r\nдить неустрашимаго труженика обильною жатвою\r\nлюбопытныхъ фактовъ и новыхъ видовъ. Теперь\r\nеще все лежитъ передъ нами въ ночномъ мракѣ,\r\nи мы съ трудомъ лишь успѣваемъ бѣгло окинуть\r\nвзоромъ старый нашъ Сѣверъ при молнійномъ свѣ\r\nтѣ отдѣльныхъ, разсѣянныхъ событій, которыя бле\r\nскомъ своимъ озаряютъ только извѣстный кругъ\r\nоколо себя, оставляя огромные промежутки въ по\r\nлу-свѣтѣ или въ совершенной тмѣ. Но всѣ прегра\r\nды и трудности сокрушаются передъ усиліемъ и\r\nпроницательностью человѣка. Приступая системати\r\nчески къ дѣлу, необходимо начать съ языка Рус\r\nсовъ и ихъ политической и религіозной Словесно\r\nсти, то есть, съ Сагъ и Поэмъ Эдды: онѣ должны\r\nслужить основаніемъ нашимъ изслѣдованіямъ.\r\nЯзыкъ Руссовъ, Норвежцевъ, и вѣроятно всѣхъ\r\nдревнихъ Скандинавовъ, сохранился въ Исландіи,\r\nСкандинавіею называются нынѣшнія Данія, Шве\r\n« въ началѣ текущаго столѣтія еще почиталось хорошимъ тономъ\r\nвъ порядочной Исторической Критикѣ не вѣрить въ Ксерковъ» 19\r\nлитаксерксовъ. Скоро потомъ были прочитаны надписи таковіи?\r\nной грамоты, и мы, къ немалому огорченію нашей недовѣрчивость!»\r\nнашли въ нихъ имена не только Ксерксовъ и Антаксеркгсонъ, Р. 9\r\nсамой Семирамиды, баснословность существованія которой была тай\r\nхорошо доказана!.....\r\nАit Сarm, въ оmношеніи\r\nція и Норвегія, со включеніемъ Исландіи и нѣ\r\nсколькихъ другихъ острововъ. Около той эпохи, какъ\r\nу насъ появился Рурикъ съ своими Норманнами,\r\nвъ Скандинавіи, раздѣленной на множество мелкихъ\r\nудѣловъ, почти въ одно и то же время образова\r\nлись силою оружія три единодержавныя Королев\r\nства, Датское, Шведское и Норвежское. Этотъ пе\r\nреворотъ лишилъ разныхъ Конунговъ ихъ владѣ\r\nній, и произвелъ множество недовольныхъ, которые\r\nстали толпами выходить изъ отечества. Тѣ, которые\r\nболѣе другихъ были пристрастны къ древней Вѣрѣ\r\nи поэтическимъ нравамъ Скандинавовъ, удалились\r\nна островъ Исландію, и основали тамъ Республику,\r\nпроцвѣтавшую потомъ нѣсколько столѣтій. Такимъ\r\nобразомъ спаслась старая Скандинавія, съ своимъ\r\nязыкомъ, съ своими догматами и Словесностью, отъ\r\nнашествія новыхъ понятій и новаго порядка вещей,\r\nи на снѣжномъ островѣ, у подошвы пылающаго\r\nволкана, долго еще жила для своей старины, гор\r\nдясь отстаніемъ своимъ отъ общаго отечества, стре\r\nмящагося чрезъ остатокъ среднихъ вѣковъ къ блиста\r\nтельной эпохѣ возрожденія Наукъ на Западѣ. Исланд\r\nцы, однако жъ, не рѣдко оставляли свой островъ,\r\nдля морскихъ набѣговъ, торговли или военной служ\r\nбы подъ знаменами предпріимчивыхъ Конунговъ.\r\nСтрасть ихъ къ поэзіи и сказаніямъ, которою и\r\nтеперь они отличаются, заставляла ихъ собирать во\r\nвремя подобныхъ отлучекъ героическія и религіоз\r\nныя Поэмы и Саги древней Скандинавіи и перено\r\nсить въ Исландію. Словесность Норманновъ ожи\r\nла на отдаленномъ острову, который сдѣлался\r\nея средоточіемъ; даже ихъ языкъ достигъ тамъ из\r\nвѣстной степени совершенства, хотя почти не измѣ\r\nнился. Потому, мы, безъ различія, называемъ его\r\nИсландскимъ и Скандинавскимъ. Саги Исландскія\r\nили Скандинавскія значатъ одно и то же.\r\nкѣ Русской Исmoріи. . 43\r\nИсландецъ, по имени Семундъ, собралъ въ Х1\r\nвѣкѣ обломки большой эпической и духовной Поэ\r\nмы Скандинавовъ, извѣстные нынѣ подъ названіемъ\r\nСтарой, или Семундовой Эдды. То былъ вѣкъ, ко\r\nгда Исландцы ревностно занимались древнею свою\r\nСловесностью, и еще не искажали ея примѣсью схо\r\nластической учености. Тогда начали они списывать\r\nна бумагу и свои старинныя Саги, которыя до тѣхъ\r\nпоръ хранились большею частію въ памяти Скаль\r\nдовъ и разскащиковъ.\r\nВъ ХП столѣтіи, знаменитый и уже ученый Ис\r\nландецъ, Снорри-Стурлесонъ, составилъ изъ разсу\r\nжденій о миѳологіи и просодіи Скальдовъ, вторую\r\nЭдду, которая переведена на многіе Европейскіе язы\r\nки, хотя она гораздо менѣе заслуживала эту честь,\r\nнежели первая, настоящая Эдда\". То былъ вѣкъ\r\nучености и сокращеній. Огромныя собранія подлин\r\nныхъ языческихъ Сагъ казались уже слишкомъ уто\r\nмительными для Христіанскихъ читателей, и Ис\r\nландскіе полу-ученые принялись сокращать ихъ и\r\nпортить. Въ этомъ видѣ Х1П-ое столѣтіе передало\r\nихъ и намъ: нашему Исторіографу показалось, что\r\nонѣ тогда только были сочинены, или выдуманы,\r\nи онъ дважды повторилъ это въ своемъ сочиненіи,\r\nкакъ-будто опасаясь, чтобы кто-нибудь не усомнил\r\nся въ основательности его предположенія.\r\n- - - ------ г-— 4\r\nПервый извѣстный сокращатель Сагъ былъ Аре\r\nФродe, скончавшійся еще въ первой половинѣ ХП\r\nстолѣтія. Собранія его, большею частію неиздан\r\nныя, носятъ въ ученой Европѣ имена Івlendingа-bok\r\nи Landnamа 8agа. Онъ уже былъ историкъ, или\r\n* Эта вторая Эдда переведена и на Русскій языкъ въ 1795 году,\r\nвъ «висленія въ датскую исторію г. малета», Адъюнктомъ Ѳедоромъ\r\nМоисенко,\r\n44 Сши, въ оmношеніи\r\nлѣтописецъ, подобно Нестору, его современнику.\r\nНо Снорри-Стурлесонъ, о которомъ упомянули мы\r\nвыше, болѣе всѣхъ прочихъ занимался этимъ пред\r\nметомъ, и онъ-то подалъ собою примѣръ несчастной\r\nстрасти, сокращать старинныя сказанія и составлять\r\nизъ нихъ родъ Исторіи, отъ чего необходимо про\r\nизошло въ нихъ множество ошибокъ и запутанно\r\nстей. Снорри былъ потомокъ царственнаго рода Инг\r\nлинговъ, и предпринималъ путешествія въ Швецію\r\nи Норвегію, нарочно для собиранія остатковъ Скан\r\nдинавской Словесности. Большое его сочиненіе,\r\nНeimskringlа, почитается одними простымъ наборомъ\r\nСагъ, только приведенныхъ въ порядокъ; иные, и\r\nвесьма справедливо, усматриваютъ въ немъ явные\r\nслѣды руки неискуснаго сокращателя. Въ числѣ его\r\nподражателей, неизвѣстный сочинитель Исторіи\r\nСв. Олафа, или Олафа Толстаго, включилъ въ свою\r\nкнигу, или приложилъ къ ней въ видѣ дополненій,\r\nнѣсколько Сагъ, также болѣе или менѣе сокращен\r\nныхъ. Объ одной изъ нихъ мы сейчасъ будемъ го\r\nворить въ подробности, ибо она непосредственно\r\nотносится къ Руской Исторіи; скажемъ только нѣ\r\nчто о Сагахъ вообще.\r\nОнѣ раздѣляются на романтическія, героическія\r\nи историческія. Въ первыхъ находимъ мы смѣсь\r\nсуевѣрныхъ понятій язычества съ общественными\r\nпроисшествіями. Вторыя посвящены картинѣ герой\r\nскихъ подвиговъ, любовныхъ затѣй, добродѣтелей,\r\nзлодѣйствъ, несчастій и судьбы извѣстныхъ Княже\r\nскихъ родовъ. Наконецъ историческія Саги или со\r\nстоятъ изъ любопытныхъ біографій знаменитыхъ\r\nлюдей, или заключаютъ въ себѣ описаніе отдѣль\r\nныхъ событій, изображенныхъ слогомъ простымъ,\r\nяснымъ, повѣствовательнымъ, безъ всякихъ укра\r\nшеній и опасныхъ для истины усилій воображенія,\r\nкъ Русской Исторіи. 45\r\nВсѣ онѣ чрезвычайно важны, ибо всѣ вѣрно изобра\r\nжаютъ общественнаго человѣка, нося на себѣ непод\r\nдѣльный отпечатокъ первобытной Исторіи, то есть,\r\nотносительность событій къ дѣйствующимъ лицамъ,\r\nа не ко времени и совокупной судьбѣ народа. Саги\r\nописываютъ только подвиги и похожденія отдѣль\r\nныхъ героевъ, не заботясь о лѣтосчисленіи, ни о\r\nтомъ, что происходило въ другомъ мѣстѣ въ то же\r\nсамое время. Таковы долженствовали быть первона\r\nчальныя сказанія всѣхъ народовъ. Иліада есть Ахил\r\nлова Сага, Одиссея Сага объ Улиссѣ; обѣ онѣ при\r\nнадлежатъ къ разряду героическихъ и романтическихъ\r\nСагъ, съ тою только разницею, что какъ та, такъ\r\nи другая, дошли до насъ въ стихахъ, когда Скан\r\nдинавскія Саги этого рода почти всѣ передѣланы\r\nна прозу. Геродотъ и Титъ-Ливій вѣроятно также\r\nперевели множество такихъ Сагъ на повѣствователь\r\nный слогъ Исторіи.\r\nКромѣ напечатанныхъ Исландскихъ Сагъ, какъ-то,\r\nНeimskringlа и нѣкоторыхъ частей Іslendingabok и\r\nLandmama-Sagа, мы знаемъ еще многочисленныя\r\nизвлеченія изъ другихъ подобныхъ сказаній, помѣ\r\nщенныя въ Датскихъ и Шведскихъ Исторіяхъ. Уче\r\nный Миллеръ, лѣтъ десять тому назадъ, издалъ въ\r\nтрехъ частяхъ 8agа-Вiblіothek, «Библіотеку Сагъ», въ\r\nкоторой разобралъ содержаніе множества извѣст\r\nныхъ ему остатковъ Норманнекой исторической Сло\r\nвесности. Но большая часть этихъ драгоцѣнныхъ па\r\nмятниковъ доселѣ почивала въ рукописи въ Дат\r\nскихъ и Шведскихъ архивахъ и библіотекахъ, и\r\nзнаменитое ученое сословіе любителей Исторіи,\r\nсуществующее въ Копенгагeнѣ подъ именемъ «Сѣ\r\nвернаго Королевскаго Общества Антикваріевъ»,\r\nчувствуя всю ихъ важность, предписало тру\r\nдамъ своимъ столь же благородную, какъ и по\r\n46 Саги, въ оmношеніи\r\nлезную цѣль, — постепенно предать тисненію всѣ\r\nдонынѣ необнародованныя Скандинавскія Саги и\r\nПоэмы. Оно уже издало по семи томовъ двухъ\r\nпредпринятыхъ имъ собраній этого рода: Оldnordiske\r\nSagaer и ЕormmannаSбушr; осьмой томъ послѣдняго\r\nсобранія поступилъ въ печать въ прошломъ году,\r\nравно какъ четвертый, пятый, шестой и седьмой\r\nтомы сочиненія 8criрtа bistoriса Іslandorum, въ кото\r\nромъ содержится переводъ всѣхъ Сагъ, помѣщен\r\nныхъ въ первомъ собраніи.\r\nВесьма естественно, что при составленіи подоб\r\nныхъ собраній, требующихъ не только огромнаго\r\nтруда, но и значительныхъ издержекъ, Копенгаген\r\nское Ученое Общество предпочтительно избираетъ\r\nкъ печати историческіе памятники, имѣющіе прямую\r\nи непосредственную связь съ сооственнымъ его оте\r\nчествомъ и нѣкогда принадлежавшею ему Норвегіею.\r\nВъ огромномъ числѣ этихъ памятниковъ находятся\r\nоднако жъ и такіе, которые относятся только къ\r\nРоссіи; сверхъ того, множество важныхъ показаній,\r\nкасающихся нашей Исторіи, кроется въ разныхъ\r\nСкандинавскихъ рукописяхъ, гдѣ они связаны съ\r\nпроисшествіями Даніи, Норвегіи и Швеціи. Всѣ эти\r\nматеріялы обращаютъ на себя вниманіе Общества;\r\nно, покамѣстъ, оно не въ состояніи употребить\r\nсвои денежныя средства въ пользу памятниковъ,\r\nболѣе занимательныхъ для насъ, чѣмъ для Дат\r\nскихъ читателей и подписчиковъ. Оно только изъяви\r\nло мнѣніе, что весьма было бы желательно издать\r\nособое собраніе всѣхъ такихъ Сагъ и разбросанныхъ\r\nпо другимъ сказаніямъ многочисленныхъ свѣдѣній о\r\nРуси и предъ-Русской эпохѣ нашихъ странъ, съ Ла\r\nтинскимъ переводомъ и критическими примѣчанія\r\nми; но вмѣстѣ съ тѣмъ сказало, что самая «обшир\r\n«ность подобнаго собранія не дозволяетъ ему и ду\r\nкъ Русской Исmoріи. 47\r\n«мать о томъ прежде, чѣмъ въ Россіи обнаружится\r\n«живѣйшее рвеніе къ этимъ древнимъ источникамъ\r\n«Исторіи, и необходимость ихъ сдѣлается ощути\r\n«тельною для публики». Впрочемъ Общество пола\r\nгаетъ, и мы старались доказать это выше, что вся\r\nСкандинавская Словесность стоитъ нашего вниманія,\r\nибо «она есть общая собственность цѣлаго Сѣвера».\r\nМы, Русскіе, не могли бъ, кажется, приличнѣе\r\nи благороднѣе отвѣчать просвѣщенной заботливости\r\nученыхъ Датчанъ о пользахъ нашей Исторіи, какъ\r\nоткрывъ у себя народную подписку, и собравъ по\r\nсредствомъ добровольныхъ приношеній капиталъ,\r\nнапримѣръ, въ тридцать пять или сорокъ тысячъ\r\nрублей, съ тѣмъ, чтобъ предложить Копенгаген\r\nскому Обществу патріотическое отъ насъ пособіе на\r\nиздержки изданія столь важной и пріятной для насъ\r\nкниги. Тѣмъ доказали бъ мы неоспоримо, что умѣ\r\nемъ цѣнить какъ полезные ихъ труды, такъ и па\r\nмятники историческаго быта нашего. Извѣстная лю\r\nбовь нашей публики ко всему Русскому и похваль\r\nному, благодѣтельное направленіе, которое мудрое\r\nПравительство сообщаетъ намъ ко всему народному,\r\nи дознанная щедрость нашихъ вельможъ, особенно\r\nвъ такихъ случаяхъ, гдѣ идетъ дѣло о чести Россіи\r\nи умственныхъ ея успѣхахъ, не дозволяютъ намъ\r\nдаже сомнѣваться, что предлагаемая нами подписка\r\nбыла бы въ одно мгновеніе ока покрыта множе\r\nствомъ знаменитыхъ именъ и великодушными, по\r\nвозможности, приношеніями лицъ всякаго состоянія,\r\nЧтобъ дать намъ понятіе о черезвычайной важно\r\nсти Скандинавскихъ сказаній для нашей Исторіи,\r\nКоролевское Общество издало въ Сентябрѣ мѣсяцѣ\r\nпрошлаго года одну Исландскую Сагу, которая была\r\nуже извѣстна нашему Исторіографу по краткому ея\r\nда Саги, въ оmношеніи\r\nсодержанію, сжатому въ нѣсколькихъ строкахъ и\r\nнапечатанному извѣстнымъ Тормодомъ Торфеемъ въ\r\nего Норвежской Исторіи, откуда оно перенесено\r\nвъ томъ же видѣ въ Псторію Россійскаго Государства.\r\nСага эта вышла въ свѣтъ подъ заглавіемъ: Ехмuх\r\nполя 8лся. Еуmundi et Кagnaris, Мorvegiorum Рrinci\r\nрum, tanden Рolteske, vel Рolосiae (?), in Кussiа dу\r\nmastarum , vitaе et gestа, in originali islandiсо, etс.,\r\nеdidit. S. К. А. S., Нafniaе, 1855. Эймундoвл Слгл.\r\n«Жизнь и дѣянія Эймунда и Рагнара, Норвежскихъ\r\n«Князей, потомъ Полоцкихъ (?) въ Россіи владѣльцевъ,\r\n«въ Исландскомъ подлинникѣ съ Латинскимъ пере\r\n«водомъ и краткимъ Введеніемъ, изданная по древ\r\n«нему списку Королевской Библіотеки, Королевскимъ\r\n«Обществомъ Сѣверныхъ Антикваріевъ, въ Копен\r\n«гагенѣ, 1855,» въ 8., стр. VП1 и 60. Сочиненіе это\r\nнапечатано въ числѣ только семидесяти экземпляровъ,\r\nи разослано извѣстнѣйшимъ покровителямъ Наукъ\r\nи знатокамъ Исторіи въ Россіи: по-этому оно болѣе\r\nпринадлежитъ къ числу библіографическихъ рѣдко\r\nстей, чѣмъ къ обнародованнымъ для пользы публи\r\nки твореніямъ. Главнѣйшія наши книгохранилища\r\nтакже получили по одному его экземпляру. Древнѣй\r\nшій списокъ этой Саги относится къ Х1П столѣтію;\r\nновѣйшихъ списковъ найдено весьма немного.\r\nЭймупдова Сага, столь любопытная во всѣхъ сво\r\nихъ частяхъ, столь новымъ и прекраснымъ свѣтомъ\r\nозаряющая нашъ Х1-й вѣкъ и въ особенности кня\r\nженіе. Ярослава Владиміровича, понесчастію, не\r\nизбѣгла общей почти участи Скандинавскихъ ска\r\nзаній, постигшей ихъ въ ХП1 столѣтіи. Она тоже\r\nсокращена. Мы можемъ, однако жъ, поздравить себя\r\nсъ тѣмъ, что сокращатель полѣнился передѣлать ее\r\nвъ цѣлости на свой ладъ, и, чтобъ уменьшить ея\r\nобѣемъ, прибѣгнулъ къ самому легкому средству: онъ\r\nкѣ Русской Иеmoріи. 49\r\nпопросту выкинулъ всю ея середину, и оставилъ\r\nтолько начало, нѣсколько измѣненное имъ въ первой\r\nглавѣ, и конецъ, то есть, тѣ именно части, въ кото\r\nрыхъ описываются происхожденіе, выходъ изъ оте\r\nчества и окончательная судьба его героевъ, и кото\r\nрыя естественно занимали его болѣе, нежели чуждыя\r\nи неинтересныя для него дѣйствія ихъ въ Россіи,\r\nТакимъ образомъ, онъ выпустилъ весь періодъ войнъ\r\nЯрослава съ Польшею, взятіе Кіева Болеславомъ\r\nХрабрымъ, и всѣ дальнѣйшія слѣдствія этого собы\r\nтія, до самой смерти Святополка, съ которой повѣ\r\nствованіе опять возстановляется. Уцѣлѣвшая часть\r\nсказанія, по историческому ея достоинству, просто\r\nть и т. «т» а тоту четы\r\nчію сочинителеи, заставитъ всякаго искренне со\r\nжалѣть о потерѣ, происшедшей для Русской Исто\r\nріи отъ этого несчастнаго пропуска. Какъ бы то ни\r\nбыло, Королевское Общество не могло ни избрать\r\nприличнѣйшаго памятника, чтобъ неоспоримо убѣ\r\nдить насъ въ пользѣ Скандинавской Словесности для\r\nнашего бытописанія, ни сдѣлать намъ пріятнѣйшаго\r\nподарка на первое знакомство.\r\nСага эта сочинена по изустному разсказу пятерыхъ\r\nИсландцевъ, которые не только были очевидцами\r\nописываемыхъ въ ней происшествій, но и сами въ\r\nнихъ участвовали, и въ рукописи составляетъ до\r\nполненіе къ Исторіи Короля Олафа, о которой имѣ\r\nли мы случай упомянуть выше. Они пришли въ\r\nРоссію въ концѣ 1015 года съ Эймундомъ и Рагна\r\nромъ, и подъ ихъ знаменами служили здѣсь Яро\r\nславу, который употреблялъ ихъ во всѣхъ своихъ\r\nпоходахъ, пока ихъ предводители не разссорилисъ\r\nсъ нимъ по случаю убійства Святополка. Тогда они,\r\nвмѣстѣ съ Эймундомъ и Рагнаромъ, перешли къ\r\nПолоцкому Князю, Брячиславу, и, по смерти Эймун\r\nТ. 1. — О-. 111. 4\r\nудо Саги, въ оmношеніи\r\nда, возвратились въ Исландію. Имена ихъ узнаемъ\r\nизъ ихъ же разсказа; они назывались Біорнъ, Гарда\r\nКетилль, Аскелль, Тордъ старшій и Тордъ младшій.\r\nкакъ въ Х1 столѣтіи Саги уже имѣли тамъ забот\r\nливыхъ о сохраненіи ихъ переписчиковъ, то сказа\r\nніе пятерыхъ выходцевъ вѣроятно было прямо съ ихъ\r\nсловъ списано на бумагу. Мы не согласны съ мнѣ\r\nніемъ ученыхъ его Издателей, полагающихъ, буд\r\nто оно первоначально могло быть, по обычаю то\r\nго времени, положено Скальдами на стихи, отъ че\r\nго и произошли въ немъ нѣкоторыя поэтическія не\r\nвѣрности въ событіяхъ. Мы не видимъ въ немъ ни\r\nкакихъ слѣдовъ поэтическаго воображенія; и если по\r\nчтеннымъ Издателямъ не удалось подвести этой Саги\r\nподъ Исторію, то единственно потому, что они не при\r\nмѣтили въ ней огромнаго пропуска, который намъ,\r\nболѣе знакомымъ съ отечественными Лѣтопися\r\nми, вдругъ бросается въ глаза. Простое открытіе\r\nэтого пропуска рѣшаетъ всѣ трудности.\r\nИтакъ, оставивъ догадки, приводимыя Издателями\r\nвъ скромномъ и ученомъ Введеніи для объясненія\r\nразныхъ мѣстъ Эймундовой Саги историческимъ обра\r\nзомъ, приступимъ прямо къ подробному ея разбору.\r\nДля ясности дѣла, начнемъ разсмотрѣніемъ повѣсти\r\nНестора о времени, объятомъ этою Сагою, и пред\r\nставленной Карамзинымъ картины той же эпохи.\r\nСухость, чрезвычайная краткость, даже родъ умыш\r\nленной небрежности, и отрывчивость разсказа, примѣ\r\nчаемыя въ Несторовомъ описаніи политическихъ проис\r\nшествій въ княженіе Нрослава, въ состояніи приве\r\nсти въ отчаяніе всякаго обожателя перваго нашего\r\nлѣтописца, который, что бы ни говорили Шлёцеръ\r\nи Карамзинъ, имѣетъ всѣ недостатки лѣтописцевъ\r\nсвоего времени, —ложную ученость, которую, по\r\nкѣ Русской Исторіи. 81\r\nпричинѣ грубой ея оболочки, многіе приняли за\r\nподлинныя народныя преданія, страсть описывать\r\nораторски древнія сраженія и заставлять говорить\r\nсвоихъ героевъ, наклонность къ чудесному и совер\r\nшенное незнаніе Политики изображаемаго вѣка. Отки\r\nнувъ описанія сраженій и разговоры, которые даже\r\nвъ нашемъ вѣкѣ, при содѣйствія книгопечатанія и при\r\nвсей бдительности современной Исторіи, никакъ не\r\nмогутъ быть переданы потомству безъ примѣси лож\r\nныхъ подробностей, то, что Лѣтописецъ намъ гово\r\nритъ о походахъ и политическихъ событіяхъ, слу\r\nчившихся при Ярославѣ съ 1016 года, ограничи\r\nвается нѣсколькими тощими строками, и болѣе по\r\nходитъ на краткое содержаніе, помѣщаемое въ кни\r\nгахъ вверху главы, нежели на самыи текстъ сочине\r\nнія. Мы перескажемъ все это его же словами, от\r\nбрасывая только въ нихъ окончанія ученаго ино\r\nстраннаго нарѣчія, и замѣняя ихъ тѣми, которыя,\r\nкакъ видно изъ разныхъ мѣстъ той же Лѣтописи и\r\nдругихъ источниковъ, были тогда въ употребленіи\r\nвъ Русскомъ языкѣ,\r\n«И пошедлъ (пошелъ). Ярославъ на Святополка.\r\n«Слышавъ же Святополкъ идущаго Ярослава, постро\r\n«илъ безъ числа вой (изъ) Руси и Печенѣгъ, и из\r\n«шедлъ противу ему къ Любечу объ-онъ-полъ Днѣ\r\n«пра, а Ярославъ отсюду.\r\n«Въ лѣто 6524 (1016) пришедлъ Ярославъ, и сталъ\r\n«противу, объ-а-полъ Днѣпра, и не смѣяли ни тіи\r\n«на сихъ, ни сіи на нихъ, и стояли за три мѣсяцы\r\n«противу собѣ.»\r\nЗдѣсь начинается длинное описаніе битвы, неис\r\nправность котораго увидимъ мы ниже. Лѣтописецъ\r\nприводитъ разговоры сражающихся: мы можемъ\r\n. 44\r\nка Саги, въ отношеніи\r\n54ло оставить ихъ безъ вниманія. Въ этихъ разго\r\nпорахъ ярославъ названъ хромымъ: онъ вѣроятно\r\nтогда еще не былъ хромъ, ибо онъ раненъ въ ногу\r\nтолько въ слѣдующемъ сраженіи\"\"\r\n„и одолѣлъ Ярославъ, Святополкъ же побѣжалъ\r\n45, лаки, а ярославъ сѣдлъ (сѣлъ) въ Кіевѣ\r\n„въ лѣтъ (1017) Ярославъ вошедлъ въ Кіевѣ» *\r\n«погорѣлъ городъ Кіевъ,\r\n„вы, цѣль (помѣ) пошедлъ Болеславъ со Святч9:\r\n„вышь на ярослава съ Ляхи; Ярославъ же 1999\r\n„выкупилъ. Руси, Варягъ, Словенъ, и чч9999\r\n«противъ Болеславу и Святополку, и причемъ \"\r\n«Волыни, и сталъ объ-а-полъ рѣли Буга\r\nОпять описаніе сраженія и разговоры;\r\n« «т . . . . . . . .--- «........»--«чт\"\"\r\n«и побѣдилъ Болеславъ. Ярославу же бѣжавчч\"!\"\r\n«съ четырмя мужи къ Новугороду, Болеславъ, 19\r\n«шедлъ въ Кіевъ.»\r\nРазговоры, въ которыхъ обнаруживается въ 999\r\nномъ свѣтѣ стремленіе къ изящности разская Ч9\r\nочевиднымъ вредомъ для исторической точность 1\r\nподражаніе слогу Библіи\".\r\n94. См. Еуmundar-Sagа.\r\n\"? Греческій оборотъ фразы.\r\n4. Многіе думаютъ, что слогъ первой нашей Лѣтописи чрезвычайно\r\nпростъ, потому, что онъ варварскій: онъ, напротивъ, весь состоитъ\r\nизъ натянутыхъ подражаній оборотамъ Св. Писанія и риторическому\r\nбезвкусію Византійцевъ. мы обратимъ вниманіе читателей на одно\r\nтолько мѣсто, которое лучше всякихъ многосложныхъ цитатъ можетъ\r\nдать понятіе объ удивительной его изысканности и напыщенномъ духѣ\r\nразсказа. Лѣтописецъ заставляетъ толстаго Болеслава отдавать приказъ\r\nпо квартирмейстерской части тѣми же словами, которыми въ Книгѣ\r\nБытія Богъ повелѣваетъ сотвориться міру: Лрече Болеславъ Разведе\r\nте дружину мою по городомъ на кормъ! — и бысть тако. (И рече\r\nкъ Русской Исторіи. 55\r\n«Ярославу же прибѣгшу къ Новугороду и хотя\r\n«щу\" бѣжать за море, Посадникъ Снятинъ съ Нов\r\n«городцы разсѣкли ладьи, рѣкши....»\r\nРазговоры.\r\n«И привели Варягъ, и совокупилъ Ярославъ вои\r\n«многіе. Болеславу же, сидящу въ Кіевѣ\"\", —(Разго\r\n«воры).—Святополкъ избилъ по городомъ Ляхи. Бо\r\n«леславъ же побѣжалъ изъ Кіева, взявъ имѣніе,\r\n«бояръ (и проч.). Святополкъ же началъ княжить въ\r\n«Кіевѣ. И пошедлъ Ярославъ на Святополка и бѣ\r\n«жалъ Святополкъ въ Печенѣги.\r\n«Въ лѣто (1019) пришедлъ Святополкъ съ Пече\r\n«нѣги въ силѣ тяжкой, и Ярославъ собравъ множе\r\n«ство вой, изшедлъ противу ему на Ольто.»\r\nРазговоры. Риторика. Описаніе сраженія.\r\n«...Одолѣлъ Ярославъ, и Святополкъ побѣжалъ\r\n«И нападлъ нань бѣсъ.........»\r\nДлинное описаніе того, какъ бѣсъ мучилъ «безум\r\nнаго»Святополка, который бѣжалъ, бѣжалъ, и ушелъ\r\nвъ пустыню между Ляхи и Чехи, то есть, Богъ-вѣсть\r\nкуда, — и тамъ умеръ, то есть, не извѣстно какъ и\r\nКОГДа.\r\nБогъ: Да будетъ земля посредѣ воды и воды! — и бысть такой! 11 99\r\nэто, чтобъ сказать, что Болеславъ распредѣлилъ свои войска по 99Р9\r\nдамъ!..... Здѣсь сочинитель, для ложно понимаемой красоты СЛ199- Ч99\r\nодного факта дѣлаетъ два, изъ которыхъ одинъ, то есть, рѣчь Ромо\r\nслава, очевидно имъ самимъ выдумавъ, — а можетъ-быть чтобы Нзы\r\nсканность и искаженіе вкуса не дожидаются даже утонченности пра\r\nвовъ и появленія образованности. Что бы сказали мы теперь объ исто\r\nрикѣ, который употребилъ бы о Наполеонѣ такое выраженіе, какое\r\nпредставляетъ Лѣтопись о Болеславѣ?\r\n47 Греческій оборотъ.\r\n* Греческій оборотъ.\r\n54 Саги, въ оmношеніи\r\n«Ярославъ же сѣдлъ въ Кіевѣ и утерлъ пота съ\r\n«дружиною своею, показавъ побѣду и трудъ вели\r\n«кій\"\".»\r\n«Въ лѣто (1021) пришедлъ Брячиславъ на Новго\r\n«родъ, и заялъ Новгородъ, и, поимавъ Новгород\r\n«цы и имѣніе ихъ, пришедлъ къ Полоцку опять. И\r\n«пришедшу ему\" ко Судомѣри рѣцѣ, Ярославъ въ\r\n9 Карамзимъ, кажется, выраженію: уперлъ пота, приписывалъ какое\r\nто особенное, замысловатое значеніе; оно употребительно и до сихъ поръ\r\nвъ Польскомъ языкѣ, п значитъ только отдохнулъ. Вообще, основа\r\nтельное знаніе Польскаго языка, особенно стариннаго, необходимо для\r\nнадлежащаго оцѣненія Несторовой Лѣтописи. Полянскія «ормы оче\r\nвидно еще господствовали тогда въ раждающемся Русскомъ языкѣ,\r\nи языкъ Лѣтописи представляетъ весьма любопытное для Филолога\r\nсмѣшеніе формъ Полянскихъ или Старо-Польскихъ съ Церковно-Сла\r\nвянскими и уже нѣкоторыми нынѣшними Великороссійскими. Мы на\r\nдѣемся представить публикѣ разборъ Несторова языка въ другомъ\r\nсочиненіи. Что касается до Великороссійскаго нарѣчія, или нынѣшняго\r\nРусскаго языка, то весьма ошибаются тѣ, которые относятъ его къ\r\nвосточнымъ Славянскимъ нарѣчіямъ: нашъ языкъ, покореннымъ своимъ\r\n«ормамъ, принадлежитъ къ западнымъ; только произношеніе его заим\r\nствовано изъ восточныхъ нарѣчій, и оно еще значительно измѣнилось\r\nздѣсь на мѣстѣ, отъ вліянія Финнизма, то есть, такъ сказать, раствори\r\nлось и смягчилось въ сѣверномъ вокализмѣ. Внимательное разсмотрѣ\r\nніе химическихъ началъ языка обнаруживаетъ удивительное смѣшеніе\r\nросъ и поколѣній въ нынѣшнемъ сѣверномъ Славянскомъ народѣ,\r\nДаже произношеніе нашего языка не все принадлежитъ такъ называе\r\nмымъ восточнымъ нарѣчіямъ: значительная часть его, особенно въ\r\nОтношеніи къ гласнымъ, взята изъ западныхъ, что доказываетъ, что\r\nсѣверные Человѣки произошли отъ смѣси восточнаго и западнаго Сла\r\nвянскихъ колѣнъ. Но что называемъ мы восточнымъ или западнымъ ко\r\nлѣномъ? Названія эти выдуманы Учеными, незнавшими ни Славянъ, ни\r\nихъ нарѣчій, и незаключаютъ въ себѣ ни какого смысла. Поэтому раз\r\nдѣленію, Сербскій и Старо-Моравскій языки называются восточными, а\r\nБогемскій западнымъ, тогда, какъ послѣдній только по своимъ «ормамъ\r\nпринадлежитъ къ западнымъ, а по произношенію онъ долженъ быть\r\nпричисленъ къ разряду первыхъ, которые на востокъ перешли тоже\r\nсъ запада. Классификацію Славянскихъ языковъ и нарѣчій остается\r\nеще сдѣлать.\r\n** Греческій оборотъ.\r\nкъ Русской Исmoріи. . 88\r\n«седьмый день изъ Кіева постиглъ его, и побѣдилъ\r\n«Ярославъ Брячислава, и Новгородцевъ воротилъ къ\r\n«Новогороду, а Брячиславъ бѣжалъ къ Полоцку.\r\n«въ лѣто (нар. темъ ятъ къ вы\r\nСТIIО, ю\r\nЗачѣмъ?.... И что онъ тамъ сдѣлалъ?.....\r\nЗдѣсь начинается описаніе Тмутараканскихъ про\r\nисшествій. Ярославъ исчезаетъ изъ виду. Только\r\nвъ 1094 году появляется онъ уже не въ Кіевѣ, но\r\nвъ Новѣгородѣ (Въ лѣто 6538, Ярославу сущу въ\r\nНовѣгородѣ, пришедлъ Мстиславъ, и проч).\r\nРазобравъ такимъ образомъ повѣсть Лѣтописца, и\r\nотдѣливъ все, что принадлежитъ въ ней къ неумѣст\r\nнымъ украшеніямъ слога, подражательству образ\r\nцамъ Византійскаго краснорѣчія и набожнымъ по\r\nнятіямъ вѣка, отъ настоящихъ историческихъ дан\r\nныхъ, должны мы согласиться, что или онъ ничего\r\nне зналъ въ подробности о княженіи Ярослава, или\r\nне имѣлъ въ виду писать Исторію, а хотѣлъ только\r\nнаписать книгу изящнымъ Славянскимъ слогомъ.\r\nВозможно ли короче, скуднѣе, сбивчивѣе, и съ\r\nположительнѣйшимъ презрѣніемъ отечественныхъ\r\nподвиговъ и бѣдствій, представить столь важный и\r\nбогатый великими событіями періодъ?... періодъ,\r\nвъ которомъ Россія, въ первый разъ, вступила въ\r\nкругъ политическихъ соображеній Европы? въ ко\r\nторомъ была она союзницею Нѣмецкаго Императора,\r\nи дѣйствовала вмѣстѣ съ нимъ противъ общаго вра\r\nга? когда столица Государства находилась въ ру\r\nкахъ посторонняго и честолюбиваго завоевателя?\r\nкогда, наконецъ, кромѣ Святополка и Болеслава,\r\n56 Саги, въ оmношеніи\r\nеще съ одной стороны Мстиславъ, съ другой Бря\r\nчиславъ, оспаривали скипетръ Владиміровъ у Яро\r\nслава? Мы не видимъ здѣсь ни похода Ярославова\r\nпротивъ Польши въ слѣдствіе союза съ Генрихомъ П,\r\nни повода, по которому Болеславъ помогалъ Свято\r\nполку, ни даже того, что послѣдній былъ зять\r\nпервому; не видимъ ни цѣли, ни конца войны\r\nБрячиславовой, — ни зачѣмъ Ярославъ оставилъ\r\nКіевъ и жилъ въ Новѣгородѣ по 1024 годъ. Но за\r\nто находимъ небывалое въ Исторіи дѣло: Боле\r\nславъ занялъ Кіевъ, и спокойно предавался тамъ\r\nразврату, а Ярославъ, находившійся тогда въ Но\r\nвѣгородѣ, въ 1200 верстахъ отъ Болеслава, что, по\r\nсостоянію тогдашнихъ дорогъ, равнялось 1500 и\r\n1800 верстамъ, такъ испугался этого, что со стра\r\nху хотѣлъ уйти за море!!..... Подлинно, надо быть\r\nстрастнымъ любителемъ побѣговъ, чтобъ думать\r\nобъ ухожденіи за море отъ непріятеля, забавляю\r\nщагося съ краснымъ личикомъ въ такой далекой\r\nстранѣ, и даже нетрогающагося съ мѣста! Воз\r\nможно ли предположить, чтобы Нрославъ, который\r\nхрабро сражался съ братомъ, и отнюдь не имѣлъ\r\nнедостатка ни въ мужествѣ, ни въ умѣ, пропустилъ\r\nтакой удобный случай? чтобы, поддерживаемый\r\nденьгами Новгородцевъ и мужествомъ своихъ непо\r\nбѣдимыхъ Норманновъ, онъ не пытался по край\r\nней мѣрѣ тревожить безпечнаго врага, и безпечнаго\r\nдо такой степени, что его воины были безъ труда\r\nперерѣзаны Святополкомъ по городамъ? Какое было\r\n94ѣдствіе пожертвованій Новгородцевъ и «призванія»\r\nВаряговъ?\"? Лѣтописецъ не говоритъ о Т томъ ни\r\n99ва. Изъ Польскихъ писателей видно, что Ярославъ\r\n\"\" Регити пришли сами, не будучи призваны ярославомъ. См.\r\n99чччт 8ава. Мы считаемъ всякое слово Лѣтописца за «актъ, а онъ\r\nочевидно не дорожилъ словами!\r\nкъ Русской Исторіи. 167\r\nтрижды предпринималъ нападенія на войска Боле\r\nслава, пребывающаго въ Кіевѣ, и что даже гнался\r\nза нимъ до Бреста, когда тотъ уходилъ отъ измѣны\r\nсъ богатствами Кіевлянъ и его сестрами. Оно и не\r\nмогло быть иначе. Правда, походъ его къ Бресту\r\nупомянутъ, но когда?— въ 1092 году! Посчитаемся\r\nсъ вѣроятностями, и скажемъ, по совѣсти, что\r\nтакъ писать Исторію своего отечества, значитъ или\r\nвовсе ея не знать, или желать заслужить похвалу\r\nза слогъ, а не довѣріе Критики. Впрочемъ, мы от\r\nнюдь не обвиняемъ Лѣтописца: въ его время никто\r\nне имѣлъ понятія объ исторической точности вы\r\nраженій, никто не чувствовалъ нужды въ досто\r\nвѣрности фактовъ. Исторію писали тогда почти такъ\r\nже, какъ нынѣ пишутъ историческіе Романы. Мы\r\nобвиняемъ только тѣхъ, которые добровольно не\r\nхотѣли понять Нестора, и усматривали въ его со\r\nчиненіи болѣе настоящей Исторіи, нежели какъ\r\nСАЛТЪ С04IIIIIIIIIIIIIIII, 21562.124.III, 324Iк„IIОЧИТЬ еяI ВЪ II63IVIII.\r\nЧто касается до Исторіи того періода, то даже могъ\r\nли знать ее лучше смиренный монахъ ХI вѣка,\r\nзатворенный въ своей кельѣ, спустя 70 или 80 лѣтъ\r\nпослѣ событій, которыя описывалъ? Могъ ли писать\r\nее иначе человѣкъ, воспитанный въ такой истори\r\nческой школѣ, какова была школа Византійскихъ\r\nписателей? Чтобъ видѣть духъ Несторовой Лѣто\r\nписи , какъ въ зеркалѣ, довольно одинъ разъ въ\r\nжизни имѣть терпѣніе прочитать въ подлинникѣ\r\nнѣсколько томовъ ихъ сочиненій. Вся ея повѣсть о\r\nразсматриваемомъ нами періодѣ, слѣпленная изъ\r\nнамѣковъ, отрывковъ, пропусковъ, недоказанныхъ\r\nпроисшествій и изысканныхъ подражаній, не пред\r\nставляетъ для Исторіи другой пользы, кромѣ лѣто\r\nсчисленія, если только оно исправно; но мы не\r\nвъ силахъ повѣрить, чтобы набожный сочинитель,\r\nзанятый только изящностью слога и драматическою\r\n38 Саги, въ оmношеніи\r\nчастію повѣствованія, совершенно чуждый полити\r\nческимъ понятіямъ и такъ небрежно описывающій\r\nдостопримѣчательнѣйшія событія, болѣе обращалъ\r\nвниманія на годы, чѣмъ на самыя дѣла\".\r\nТеперь перейдемъ къ «Исторіи Россійскаго Го\r\nсударства». Должно, по-истинѣ, съ одной стороны\r\nсожалѣть объ Историкѣ, принужденномъ составлять\r\nкартину эпохи изъ подобныхъ матеріаловъ, и съ\r\nдругой удивляться таланту Карамзина, который\r\nумѣлъ извлечь изъ нихъ нѣсколько занимательныхъ\r\nстраницъ для своей книги. Слѣпое довѣріе, кото\r\nрое, по приказанію великаго Критика, питалъ онъ\r\nкъ этой Лѣтописи, препятствовало ему чистосердеч\r\nно и откровенно употребить преданія иностранныхъ\r\nписателей: если что-нибудь заимствовалъ онъ изъ\r\nпослѣднихъ, то вносилъ это въ свой текстъ съ не\r\nдовѣрчивымъ вздохомъ „ или поспѣшно пряталъ\r\nвъ Примѣчанія. Затѣмъ, ему оставалось только па\r\nрафразировать Нестора; прикрасить цвѣтами новаго\r\nслога начертанные краснорѣчивымъ отшельникомъ\r\n* Мнѣніе ваше о лѣтопися Нестора можетъ показаться слишкомъ\r\nсмѣлымъ только тѣмъ, которые привыкли думать объ ней чужимъ\r\nобразомъ мыслей, и сами никогда не изучали ея въ пользу своего\r\nбезпристрастія. Вы согласны въ томъ, что, послѣ Шлецера и Карамзина,\r\nдля насъ оно слишкомъ смѣло, но оно по крайней мѣрѣ не ново на\r\nРуси, и чуть ли не такъ же старо, какъ и самая Лѣтопись. Не говоря\r\nуже о Татищевѣ, который имѣлъ объ ней не весьма лестное понятіе,\r\nи проницательности котораго Шлёцеристы не умѣютъ или не хотятъ\r\nотдать должной справедливости, мы напомнимъ здѣсь только то, что\r\nизвѣстный отрывокъ Якимовой лѣтописи начинается тѣми словами:\r\nО Князѣхъ Русскихъ старобытныхъ Несторѣ монахъ недобрѣ\r\nсвѣдомъ бѣ, и проч. И такъ, еще до просвѣщенія у насъ уже со\r\nмнѣвались въ историческомъ достоинствѣ Несторовой книги. На\r\nдобно было, чтобъ ученая Геттингенская Критика, гордо толкуя все\r\nдля мнимаго открытія истины, пришла увѣрить насъ, что одно до\r\nстойное нашего поклоненія есть именно то, что искони было извѣстно\r\nу насъ какъ неосновательное!..... И мы повѣрили, не разбирая!\r\nкѣ Русской Исmoріи, во\r\nромантическіе виды сраженій, и замѣнить сухость\r\nостальныхъ фактовъ философскою чувствительностью.\r\nОнъ такъ и сдѣлалъ. Предположивъ, что сентимен\r\nтальный Ярославъ возсталъ на брата, чтобъ нака\r\nзать въ немъ изверга; что онъ занимался утѣше\r\nніемъ жителей Кіева послѣ пожара, и потому не\r\nимѣлъ времени приготовиться къ защитѣ противъ\r\nЛяховъ; сдѣлавъ ему строгое замѣчаніе за то, что\r\nонъ не воспользовался войною Болеслава съ Генри\r\nхомъ П, для ослабленія общаго врага; изъявивъ\r\nна Ярополка благородный гнѣвъ за умерщвленіе\r\nтѣхъ, которые возвратили ему престолъ, и ловко\r\nпропустивъ все дѣло о бѣсѣ, Карамзинъ передалъ\r\nнамъ слова Лѣтописи въ переводѣ на прекрасный\r\nязыкъ, который самъ онъ создалъ. Къ удивленію,\r\nонъ даже серіозно повторилъ неумѣстную ея шутку\r\nобъ испугѣ Ярослава и отчаянномъ его желаніи бѣ\r\nжать изъ Новгорода за море отъ непріятеля, пи\r\nрующаго за-горами за-лѣсами, въ 1200 верстахъ от\r\nтуда; но вмѣсто варварскаго слова за море, онъ\r\nвыразился гораздо ученѣе,— въ Норвегію! Впрочемъ,\r\nне одинъ Карамзинъ серіозно повторилъ ее. Такъ\r\nна свѣтѣ иногда довольно, чтобы кто-нибудь ска\r\nзалъ, не улыбаясь, вопіющую несообразность, и\r\nмногіе зѣло смысленые мужи станутъ пересказывать\r\nее за историческую истину!..... Касательно борьбы\r\nсъ Брячиславомъ, Карамзинъ самъ отмѣтилъ явный\r\nпропускъ въ Несторѣ, и выпутался изъ дѣла догад\r\nкою, что вѣроятно война эта кончилась, какъ всѣ\r\nвоины, — трактатомъ.\r\nВъ такомъ положеніи историческихъ свѣдѣній объ\r\nэтомъ любопытномъ, исполненномъ движенія, жизни\r\nи великихъ дѣлъ, періодѣ, является Эймупдова Са\r\nга. Эймундъ, сынъ одного удѣльнаго Норвежскаго\r\nСо Саги, въ оmношеніи\r\nконунга“, во время отлучки своей на витяжество,\r\nбылъ лишенъ своихъ владѣній Св. Олафомъ, кото\r\nрый сдѣлался единодержавнымъ Государемъ всей\r\n4\r\n4. Мы принуждены удержать этотъ титулъ, по невозможности вы\r\nразить его нынѣшними названіями. Славянское Князь сдѣлано 499\r\nГерманскаго Коnin, Коning или Кenig въ томъ нѣтъ никакого сомнѣ\r\nнія. Германскія слова, переходя въ старинныя Славянскія варѣчія.\r\nвсегда подвергались переставленію гласной со втораго мѣста на третье,\r\nЭто коренное правило стариннаго ихъ консонантизма; напримѣръ, вслѣ\r\nградъ, гродъ (городъ); melt, млатъ, млетъ (молоть); Кarl, кралъ, кромѣ\r\n(король); bard, брада, брода (борода), и проч. Такимъ образомъ и слово\r\nКоning (конюнгъ), или Коning, сперва превратилось въ устахъ Славянъ\r\nвъ кнюнгъ или кнингъ, а потомъ, смотря по духу нарѣчій, потеряло\r\nили удержало носовый звукъ на, съ обыкновенною перемѣною бук\r\nвы г въ зь, з или ж, и даже дв. Сотни примѣровъ подобныхъ пре\r\nвращеній можно отыскать въ языкѣ: рlenning, пенязь, schelling, ше\r\nлязь, Vaering, Варязь, messing, мосяжъ, vіcking, Бѣлорус. вицязь,\r\nВеликорос. витязь, vink, вязь, и т. п. Такъ, слово кнюнгъ или кнингъ\r\nвъ однихъ нарѣчіяхъ преобразовалось, и весьма правильно, въ кніонзъ,\r\nкніондзъ и кніонжъ, отъ чего произошли Польскія Ксіондзъ и Ксіон\r\nже; въ другихъ, въ князь и кнезь. Русская женская форма этого сло\r\nва сохранила даже первобытное Германское окончаніе: Коningin, Коeni\r\nginn, княгиня. Карамзинъ хотѣлъ производить князь отъ коня (конь-азь,\r\nя лошадь)» надобно полагать, что онъ хотѣлъ только пошутить надъ\r\nкорне-словами. Какъ слова Коning и князь были тогда однозначащія,\r\nто они теперь долженствовали бъ быть переводимы словомъ король;\r\nВеликій Князь Кіевскій, — значило нечто иное, какъ Великій Король.\r\nНо титулъ король (краль) существовалъ уже въ то время, и означалъ\r\nгораздо болѣе, чѣмъ тогдашніе князь и Коеnig, и чѣмъ нынѣшнее ко\r\nроль. Слово князь, послѣ Карла Великаго, неудовлетворяло уже тще\r\nславію нѣкоторыхъ Славянскихъ властелиновъ, и они начали употре\r\nблятъ имя этого героя вмѣсто титула, называясь Карлами, Каrl, Кral,\r\nКтоl, Король, что у нихъ выражало Императоръ, Кесарь, Царь. Па\r\nпы и Нѣмецкіе Императоры однакожъ оспаривали у нихъ это пышное\r\nзначеніе новаго ихъ титула, и переводили его Латинскимъ словомъ\r\nтех, отъ чего онъ мало-по-малу сравнялся съ титуломъ Кеnig, и, воз\r\nвысивъ послѣдній, тѣмъ самимъ унизилъ значеніе слова князь, кото\r\nрое уже навсегда осталось ниже званія коепіng или Кoniung. Мы не\r\nнаходимъ другаго средства къ возстановленію прежняго порядка въ\r\nзначеніяхъ этихъ словъ, разстроеннаго игрою человѣческой гордости,\r\nкакъ сохраняя Скандинавскимъ удѣльнымъ Князьямъ подлинный ихъ\r\nтитулъ «Конюшъ». Замѣтимъ еще мимоходомъ, что и слово ханы\r\nкъ Русской Исторіи. 5. 61\r\nНорвегіи. Возвратясь въ отечество, онъ увидѣлъ\r\nсебя изгнанникомъ, и предложилъ своимъ витязямъ,\r\nкемпенамъ и воинамъ, отправиться въ Россію, гдѣ,\r\nкакъ ему было извѣстно, сыновья Владиміра начи\r\nнали спорить между собою о наслѣдствѣ.\r\nЭймундъ, котораго ученые Издатели Саги счи\r\nтаютъ потомкомъ Эймунда-Древняго, предъ-Рури\r\nкова обладателя Россіи, съ другомъ и товарищемъ\r\nсвоимъ Рагнаромъ и шестью стами воинами, при\r\nбылъ въ Новгородъ еще до начала междоусобій\r\nВладиміровичей, и вступилъ въ службу Ярослава.\r\nОнъ скоро сдѣлался его другомъ и совѣтникомъ.\r\nПо словамъ Саги, война со Святополкомъ, который\r\nвъ то время назывался Буриславомъ, или по край\r\nней мѣрѣ такъ былъ именуемъ при Ярославовомъ\r\nДворѣ”, возгорѣлась по поводу требованія имъ отъ\r\nпроисходитъ отъ того же корня, и, подобно Латинскому геgister, вѣ\r\nроятно означало въ древности царскій, княжескій (книгскій) указъ или\r\nподатной списокъ.\r\nГоворя о Норманнахъ, мы считаемъ необходимымъ употребить еще\r\nдругое слово, въ первоначальномъ его значеніи, именно, витяже\r\nство, vіckingum, чтобъ опредѣлить ремесло и сословіе, нынѣ вовсе не\r\nизвѣстныя. Витязь, vicking, собственно означалъ морскаго богатыря,\r\nпроводящаго жизнь въ набѣгахъ, приключеніяхъ и опасностяхъ, «для\r\nчести и богатства», и слово «витяжество» будемъ мы приводить въ\r\nсмыслѣ «морскаго удальства, основаннаго на грабежѣ и славѣ».\r\n** Извѣстно, что Варяжскіе князья имѣли по нѣскольку именъ, изъ\r\nкоторыхъ одними назывались они дома, другими въ народѣ, третьими\r\nвъ войскѣ, и т. д., чтобъ скрыть настоящее свое имя, и тѣмъ предо\r\nхранить себя отъ испорченія колдовствомъ, требующимъ всегда знанія\r\nсобственнаго имени лица для своихъ заклятій. Быть-можетъ, что въ\r\nНовѣгородѣ это имя было даваемо Святополку въ порицаніе, ибо\r\n«Буриславъ», Вurzуslaw, значитъ то же, что «разрушитель», и соста\r\nвляетъ нѣкоторую противоположность съ значеніемъ слова «Свято\r\nполкъ». Ежели супруга Святополка называлась Буриславою, Вurrу\r\nзнама (многія Польскія Княжны носили это имя), то соперникъ Яро\r\nславовъ могъ принять его въ угодность своей женѣ или своему тестю.\r\n62. Сиги, въ оmношеніи\r\nЯрослава уступки нѣкоторыхъ областей. Ярославъ\r\nхотѣлъ уже согласиться на домогательства брата,\r\nкакъ Эймундъ отсовѣтовалъ ему столь опасную у\r\nступчивость, и убѣдилъ искать счастія въ оружіи.\r\nПослѣдовало сраженіе при Любечѣ: подробности\r\nэтого блистательнаго дѣла читатели наши найдутъ\r\nвъ самой Сагѣ, которая въ слѣдующей книжкѣ «Би\r\nбліотеки для чтенія» будетъ напечатана въ Русскомъ\r\nпереводѣ, съ приложеніемъ Исландскаго текста, ибо\r\nмы увѣрены, что всякому будетъ пріятно увидѣть въ\r\nто же время и образецъ языка Руссовъ. Здѣсь оста\r\nновимъ мы ихъ вниманіе только на обстоятельствахъ,\r\nсходствующихъ съ разсказомъ Нестора, или ему про\r\nтиворѣчащихъ.\r\nСага, подобно нашей Лѣтописи, изъясняетъ, что\r\nсраженіе происходило въ лѣсистомъ мѣстѣ, на бере\r\nгу большой рѣки (Днѣпра); что обѣ враждующія\r\nрати раздѣлены были ею, и что дѣло рѣшилось ноч\r\nнымъ нападеніемъ на Святополка, въ тылъ его\r\nстана. Эти три главныя черты событія составляютъ\r\nвсе сходство двухъ описаній, и ясно удостовѣряютъ,\r\nчто Исландское сказаніе не есть вымыселъ, но по\r\nдлинное свидѣтельство очевидцевъ и участниковъ\r\nбитвы. Прочія подробности сходны только по на\r\nзваніямъ вещей, но совершенно разны въ ихъ су\r\nществѣ. Песторъ говоритъ, что обѣ арміи стояли\r\nодна насупротивъ другой три мѣсяца, — онъ могъ\r\nбы сказать намъ при этомъ случаѣ, чѣмъ онѣ про\r\nдовольствовались все это время? — не смѣя ни тіи\r\nна сихъ, ни сіи на тіихъ. Сага утверждаетъ, что онѣ\r\nпровели въ виду другъ друга только четыре дня;\r\nчто Ярославъ не рѣшался на сраженіе по обыкно\r\nвенной своей безпечности, но что Эймупдовы Варя\r\nги стали обнаруживать нетерпѣніе, выпросили у\r\nЯрослава согласіе, переплыли рѣку ночью, и, обо\r\nкъ Русской Иеmoріи. 63\r\nшедъ непріятеля лѣсомъ, напали на него сзади. Сра\r\nженіе завязалось вдругъ съ двухъ сторонъ, и Эй\r\nмундъ рѣшительнымъ ударомъ одержалъ побѣду для\r\nНовгородскаго Князя, послѣ ужасной сѣчи. Такимъ\r\nобразомъ Ярославъ не переправлялся самъ ночью\r\nчрезъ рѣку, и слова Лѣтописи, исполнивъ дружину,\r\nнадо понимать въ смыслѣ, отрядивъ Варяговъ.\r\nУменьшеніе времени стоянія арміи отъ трехъ\r\nмѣсяцевъ до четырехъ дней разрушаетъ всю дра\r\nматическую часть описанія этой битвы Несторомъ,\r\nкоторый вывелъ на сцену Святополкова воеводу,\r\nукоряющаго Новгородцевъ медлительностью и плот\r\nничествомъ, и Ярослава хромотою. Впрочемъ, приве\r\nденное нами мѣсто о Болеславѣ неоспоримо доказы\r\nваетъ, что разговоры и рѣчи героевъ Лѣтописи выду\r\nманы самимъ лѣтописцемъ, и служатъ только выраже\r\nніемъ его притязанія на изящность слога и желанія\r\nподражать Византійскимъ риторамъ-историкамъ.\r\nЛѣтописецъ переиначилъ дѣло олодкахъ, а Карам\r\nзинъ изъ недоразумѣнія сдѣлалъ изъ того подвигъ. Пер\r\nвый сказалъ только, что дружина, переправясь ночью\r\nчерезъ рѣку, оттолкнула лодки отъ берега. Исторіо\r\nграфъ, парафразируя лѣтописца, одушевилъ этотъ\r\nмертвый фактъ истинно Римскимъ чувствомъ: «от\r\n«толкнули лодки отъ берега, говоритъ онъ, желая\r\n«побѣдить или умереть». Прекрасно! Жаль только,\r\nчто лодки принадлежали Варягамъ, и были нагру\r\nжены ихъ имуществомъ: смѣтливые Скандинавы,\r\nопасаясь, чтобы, въ случаѣ неудачи, онѣ недоста\r\nлись въ руки непріятелю, еще до сраженія оттолк\r\nнули ихъ отъ берега, но только для того, чтобъ от\r\nтянуть вверхъ по рѣкѣ и поставить подальше отъ\r\nстана. Такъ разочаровываются читатели краснорѣ\r\nчивыхъ Исторій.\r\n64 Саги, въ отношеніи\r\nДомыселъ о тайномъ согласіи одного изъ Свято\r\nполковыхъ военачальниковъ съ Ярославомъ можетъ\r\nбыть пропущенъ безъ всякаго разбора. Тайныхъ\r\nвещей никогда доказать нельзя, спустя слишкомъ\r\n110.1ВѢКА.\r\nПослѣ Любецкаго сраженія, слѣдуя Сагѣ, разнес\r\nся слухъ, будто Святополкъ погибъ. Ярославъ за\r\nнялъ Кіевъ. Несторъ бѣгло упоминаетъ, что Свято\r\nполкъ скрылся въ Ляхи. Сага указываетъ, напро\r\nтивъ, со всѣми подробностями, что онъ сперва ушелъ\r\nвъ Бярмію, которая, какъ мы прежде сказали, бы\r\nла вовсе не то, что полагалъ объ ней Карамзинъ.\r\nБярмія еще въ Х1 вѣкѣ считалась «многолюднымъ\r\nи сильнымъ» государствомъ, и производила значи\r\nтельную торговлю. Впрочемъ, какъ Святополкъ былъ\r\nразбитъ на лѣвомъ берегу Днѣпра, правую сторону\r\nкотораго занималъ непріятель, то, по всѣмъ обстоя\r\nтельствамъ, ему было удобнѣе кинуться отъ Любeча\r\nна сѣверо-востокъ, въ Бярмію, чѣмъ переходить\r\nрѣку и пробираться въ Польшу длиннымъ и опас\r\nнымъ путемъ. Польскія владѣнія начинались не бли\r\nже Буга. Святополкъ не могъ уйти туда иначе, какъ\r\nчерезъ Кіевъ. Если бъ онъ обратился въ ту сторону,\r\nто прежде всего искалъ бы спасенія въ своей сто\r\nлицѣ; а однажды забравшись въ Кіевъ, онъ не от\r\nдалъ бы его даромъ, и былъ бы въ состояніи дер\r\nжаться еще долгое время, имѣя въ укрѣпленномъ\r\nгородѣ всѣ нужныя средства къ защитѣ. Спустя два\r\nгода, Кіевъ могъ сопротивляться грозному завоевате\r\nлю, Болеславу; тѣмъ менѣеСвятополкъ дрожалъ бы\r\nвъ его стѣнахъ предъ слабыми силами Ярослава,\r\nесли бъ ему удалось отступить къ югу, по дорогѣ къ\r\nПольшѣ. И такъ, простое разсмотрѣніе мѣстностей\r\nсобытія уже достаточно убѣждаетъ, что онъ былъ\r\nотрѣзанъ отъ Кіева и отъ пути на югъ, и принуж\r\nкѣ Русской Исторіи. 63\r\nденъ броситься въ противоположную своимъ владѣ\r\nніямъ сторону. Лаконизмъ лѣтописца, — И одолѣлъ\r\nЯрославъ, и убѣжалъ Святополкъ въ Ляхи, — озна\r\nчаетъ все и ничего: это не описаніе факта, но только\r\nего границы, начало дѣла и конецъ, между кото\r\nрыми очевидно помѣщался извѣстный рядъ забы\r\nтыхъ, или нарочно пропущенныхъ, происшествій. По\r\nсвидѣтельству Саги, Святославъ прежде бросился въ\r\nБярмію: это слово иногда принимается въ общемъ\r\nзначеніи сѣверо-восточной части нынѣшней Россіи,\r\nи мы, не признавая здѣсь ему большей опредѣли\r\nтельности, понимаемъ Скандинавское выраженіе въ\r\nтомъ смыслѣ, что онъ ушелъ отъ Любеча къ сѣверу,\r\nкъ Финнскимъ племенамъ, обитавшимъ въ той сто\r\nронѣ частію въ земледѣльческомъ, частію еще въ\r\nкочевомъ состояніи\". Ярославъ безпрепятственно\r\nзанялъ его столицу. Но на слѣдующую весну Свято\r\nполкъ неожиданно появился подъ стѣнами Кіева съ\r\n** Показаніе Саги вполнѣ поддерживаетъ и Новгородскій Лѣтопи\r\nсецъ. Онъ положительно говоритъ, что послѣ Любецкаго сраженія\r\nСвятополкъ убѣжалъ, не въ Польшу, но къ «Печенѣгамъ», что также\r\nне болѣе опредѣляетъ народъ, у котораго искалъ онъ пристанища,\r\nкакъ и слово Бярмія, ибо «Печенѣги» у насъ и «Бярмійцы» у Нор\r\nманновъ нерѣдко означали разныя поколѣнія, обитавшія въ восточной\r\nчасти Россіи, которыя теперь ученымъ образомъ называемъ мы Фин\r\nскими. Вотъ, что Новгородскій Лѣтописецъ повѣствуетъ о Любецкомъ\r\nсраженіи, которымъ началась война между двумя братьями: «И въ\r\n«томъ вечерѣ перевозися Ярославъ на другой полъ Днѣпра, и лодь\r\n«отринуша отъ берега; и бысть сѣчѣ злѣ, и до свѣта побѣдиша Яро\r\n«полка; и бѣжа Святополкъ въ Печенѣги, а Ярославъ иде къ Кіеву,\r\n«и сиде на престолѣ отца своего, Володиміра; и нача вое свое дѣлити»,\r\nи проч. Предубѣжденіе Карамзина въ пользу Кіевской Лѣтописи, на\r\nсильственно внушенное ему рѣзкою Критикою Шлёцера, заставило\r\nего пренебречь такимъ яснымъ преданіемъ. Но теперь, когда, про\r\nтивъ одного бѣглаго указанія Несторова, имѣемъ мы два полныя сви\r\nдѣтельства, отечественное и иностранное, изъ которыхъ одно принад\r\nлежитъ очевидцамъ дѣла; когда оба свидѣтельства согласно утвержда\r\nютъ, что Святополкъ сперва бросился не въ Польшу, но къ другому\r\nнароду, этотъ фактъ получаетъ всю нужную историческую достовѣр\r\n\"а для\r\nТ. II. — От. III. \" . 5\r\n66 Саги, въ отношеніи\r\nмногочисленною ратію Бярмійцевъ, то есть, Фин\r\nновъ. Цѣлыя двѣ главы Саги посвящены подробно\r\nму описанію, какимъ образомъ узнали въ Кіевѣ о\r\nприближеніи Ярополка со стороны сѣвера; какъ\r\nЯрославъ съ Эймундомъ наскоро укрѣпляли городъ,\r\nи какою хитростью, оставивъ двое воротъ незапер\r\nтыми, и накрѣпко затворивъ прочія, возбудили въ\r\nФиннахъ желаніе, вмѣсто осады, предпринять при\r\nступъ, которыи искусно навели они на эти два пунк\r\nта, гдѣ заранѣе сосредоточили свои силы. Одни\r\nворота Великій Князь защищалъ самъ лично; у дру\r\nгихъ начальствовали Эймундъ и Рагнаръ. Завязалось\r\nжаркое сраженіе. Бярмійцы вторглись въ городъ,\r\nЯрославъ, былъ тяжело раненъ въ ногу. Однако жъ,\r\nосажденные, употребивъ послѣднее усиліе, вытѣсни\r\nли непріятеля, который отступилъ въ безпорядкѣ и\r\nпретерпѣлъ совершенное пораженіе. Святополкъ бѣ\r\nжалъ. Побѣдители гнались за Бярмійцами до самаго\r\nлѣса, и убили Святополкова хоругвеносца“. Послѣ\r\nсраженія опять распространился слухъ, будто и самъ\r\nСвятополкъ лишился жизни. Ярославъ считалъ себя\r\nвъ безопасности.\r\nВъ этомъ мѣстѣ находится въ Сагѣ большой про\r\nпускъ, о которомъ мы уже упомянули. Отъ Кіева\r\nСвятополкъ очень удобно могъ бѣжать въ сосѣднюю\r\nПольшу, гдѣ Болеславъ, побѣдитель Нѣмецкаго Им\r\nператора, готовилъ уже войну Ярославу за союзъ\r\nего съ первымъ, ожидая только заключенія трак\r\nтата, чтобы всѣми силами ударить на Кіевъ. Зная\r\nчестолюбивый характеръ этого завоевателя, можно\r\nполагать навѣрное, что не мщеніе за обиду зятя,\r\nность, и гораздо болѣе заслуживаетъ занять мѣсто въ Исторіи, неже\r\nли извѣстіе, которое доселѣ почиталось несомнѣннымъ единственно на\r\nоснованіи страннаго догмата о безошибочности перваго вашего ритора,\r\nНестора.\r\n\"Лѣса начинаются къ сѣверу отъ Кіева.\r\nкъ Русской Иеmoріи. 67\r\nно страсть къ покореніямъ и извѣстное его желаніе,\r\nсдѣлать Кіевскихъ Князей своими вассалами, руко\r\nводствовали замыслами Болеслава, и Святополкъ\r\nтолько воспользовался готовыми обстоятельствами.\r\nВпрочемъ, онъ въ самомъ дѣлѣ принялъ было это\r\nунизительное условіе, и оно весьма естественно\r\nобъясняетъ вѣроломный его поступокъ съ тестемъ\r\nи своимъ благодѣтелемъ: Святополкъ не видѣлъ\r\nдругаго средства освободиться отъ верховной власти\r\n(suzeraineté) Короля”.\r\nОчень легко быть можетъ, что молчаніе Саги\r\nобо всемъ періодѣ Польской войны и о сраженіи при\r\nАльтѣ между Святополкомъ и Ярославомъ, когда\r\nпервый вторичко прибѣгнулъ къ пособію Печенѣ\r\nговъ, или другихъ народовъ, обитавшихъ въ той\r\nсторонѣ, происходитъ отъ того, что Эймундъ съ\r\nсвоею дружиною не участвовалъ въ этихъ проис\r\nшествіяхъ. Не смотря на дружбу его съ Ярославомъ,\r\nкоторый, по свидѣтельству Исландцевъ, былъ отъ\r\nприроды не хромъ, а чрезвычайно скупъ, храбрый\r\nКонунгъ безпрестанно ссорился съ нимъ за жало\r\nванье своимъ Норманнамъ; всѣ почти главы Сказа\r\nнія оканчиваются спорами за деньги. Какъ бы то\r\nни было, нѣтъ сомнѣнія, чтó уже послѣ битвы при\r\nАльтѣ, когда Святополка не было въ Россіи, Эй\r\nмундъ заключилъ новыя условія съ Великимъ Кня\r\nземъ, и они опять были хорошіе пріятели. Съ этой\r\nэпохи и Сага возвращается къ описанію событій,\r\nсъ прежнею отчетливостью въ подробностяхъ.\r\n*) Мы разсуждаемъ здѣсь въ смыслѣ ипотезы, которою Карамзинъ\r\nстарался объяснить темное, отрывистое преданіе Нестора; но, по на\r\nшему мнѣнію, самый намѣкъ, что Болеславъ взялъ съ собою «имѣніе\r\nя бояръ», ясно доказываетъ, что избіеніе Ляховъ произошло совсѣмъ\r\nне по драматическому обороту слога Лѣтописи, и что Король силою\r\nразграбилъ Кіевъ ; въ томъ сознаются и Польскіе лѣтописцы, сказа\r\nніе которыхъ обо всемъ этомъ происшествіи гораздо отчетистѣе и со\r\nвершенно согласно съ историческимъ правдоподобіемъ. Нѣтъ сомнѣнія,\r\nчто Несторъ изобразилъ Святополка слишкомъ мрачными красками.\r\n14\r\ngg Саги, въ отношеніи\r\nлѣтописецъ, изобразивъ весьма подробно боренія\r\nсытополка съ бѣсомъ, говоритъ, что Святополкъ\r\nуважалъ между Чеки и Лати, и тамъ положилъ\r\nживотъ. Карамзинъ, не догадываясь, что выраже\r\nщіе между Чехи и Ляхи есть родъ шутливой пого\r\nныя, донынѣ извѣстной въ Польскомъ языкъ“,\r\nпринялъ ее за историческое показаніе, и сказалъ\r\nнасколько ученѣе, что Святополкъ погибъ въ «Бо\r\n5яскихъ горахъ». Однако жъ Богемскія горы-на\r\n555mся въ Богеміи, а не между Чехи и Ляхи?.....\r\nНо довольно было прибѣгнуть къ Географіи и нѣ\r\nсколькимъ страницамъ достовѣрной Исторіи, чтобъ\r\nпримѣтить, что слова Лѣтописи не имѣютъ никакого\r\nзначенія. Болеславъ не принялъ Святополка въ свои\r\nвладѣнія. Между Польшею и Богеміею лежитъ Си\r\nлезія и Моравія. Первая составляла тогда часть\r\nПольши; вторая также принадлежала Болеславу, по\r\nсилѣ послѣдняго трактата съ Императоромъ, кото\r\nрый достигъ мира уступкою этой провинціи. Гдѣ\r\nже погибъ Святополкъ?..... Онъ погибъ въ Россіи,\r\nизмѣною. Вотъ, въ нѣсколькихъ словахъ, что объ\r\nего кончинѣ длинно повѣствуетъ Сага, чтеніе ко\r\nторой изумитъ всякаго отвратительнымъ чистосер\r\nдечіемъ, съ какимъ виновники злодѣянія сами раз\r\nсказываютъ о своемъ гнусномъ поступкѣ, хвастая\r\nимъ, какъ доказательствомъ Норманнокаго молоде\r\nчества.\r\nНе нашедъ пріюта въ Польшѣ, Святополкъ еще\r\nне разстался съ надеждою исторгнуть у брата Кіев\r\nскій престолъ. Онъ удалился къ Половцамъ, и про\r\nвелъ зиму въ ихъ юртахъ. Только весною узнали\r\nвъ Кіевѣ, что онъ опять идетъ на Ярослава съ вос\r\nтока «съ Турками, Бѣло-Куманами и многими дру\r\n\"мыя сту и пить ты — вотъ ты, иль и ты\r\nкъ Русской Исторіи. 69\r\nгими злыми народами“ѣ. Эймундъ былъ тогда въ\r\nссорѣ съ Ярославомъ по случаю неуплаты жало\r\nванья: опасность заставила ихъ помириться. Вели\r\nкій Князь сталъ поспѣшно собирать войско, но Эй\r\nмундъ не совѣтовалъ довѣрять судьбы своей ору\r\nжію, ибо, какъ ему извѣстно, многіе изъ Русскихъ\r\nзамышляютъ отложиться и побѣжать съ поля сра\r\nженія. — «Какъ же быть?» спросилъ Ярославъ. —\r\n«Не прикажете ли убить его?» воскликнулъ Нор\r\nвежскій Конунгъ, не запинаясь: «пока оба вы бу\r\nдете оставаться въ живыхъ, этимъ суматохамъ ни\r\nкогда конца не будетъ! « — Ярославъ отринулъ\r\nуслужливое предложеніе витязя; но, въ слѣдъ за\r\nтѣмъ, они удалились во дворецъ, для дальнѣйшаго\r\nсовѣщанія, и въ одно утро Эймундъ, собравъ до\r\nстовѣрныя свѣдѣнія о движеніи непріятельскихъ\r\nсилъ, приказалъ десятерымъ Норманнамъ, въ томъ\r\nчислѣ товарищу своему, Рагнару, и сочинителямъ\r\nэтого сказанія, Исландцамъ Рогнвальду, Біорну и\r\nдвоимъ Тордамъ, приготовиться къ тайному отъѣз\r\nду. Съ этою горсткою отчаяннаго народа, онъ от\r\nправился на встрѣчу Святополку. Они засѣли въ\r\nлѣсу, гдѣ, по ихъ расчетамъ, полчища Половцевъ\r\nдолженствовали расположиться на ночлегъ; дожда\r\nлись ихъ прибытія, и, проникнувъ ночью въ став\r\nку Святополка, лишили его жизни. Описаніе всѣхъ\r\nподробностей этого дерзкаго, истинно вишяжскаго\r\nподвига и хитростей, употребленныхъ для пред\r\nварительнаго осмотрѣнія ставки и избѣжанія бли\r\nтельности стражей, любители страшныхъ происше\r\nствій, мы увѣрены, съ любопытствомъ прочитаютъ\r\nвъ самой Сагѣ, въ слѣдующей книжкѣ Журнала\r\nСовершивъ злодѣяніе, Норманны вышли изъ не\r\n«Еru рau туткіе, ок вtatumenn, ок. morg omur il рій- 499\r\nтипаlar-заgа.\r\n70; Сaви, въ оmношеніи\r\nпріятельскаго стана, не бывъ пойманы, и даже\r\nпочти не примѣчены. Они принесли голову Свято\r\nполка въ Кіевъ. Здѣсь личный характеръ Ярослава,\r\nблагодаря дикой откровенности Скандинавскихъ по\r\nвѣствователей, является въ прекрасномъ для того\r\nвѣка свѣтѣ. Онъ отнюдь не похожъ на тотъ тор\r\nжественно-христіанскій характеръ, какой прелю\r\nлагалъ въ немъ Лѣтописецъ, или, лучше сказать,\r\nКарамзинъ, расписывавшій Французскими красками\r\nневнятныя Несторовы скицы. Изъ многихъ мѣстъ\r\nСаги видно, что Ярославъ не только не былъ оду\r\nшевленъ благородною местью, не только не гну\r\nшался Святополкомъ, какъ извергомъ и братоубій\r\nцею, но еще питалъ къ нему какую-то особенную\r\nлюбовь, и даже почтеніе\". Когда Эймундъ, явясь\r\nкъ нему съ кровавымъ свидѣтельствомъ ревности\r\nсвоей къ его пользамъ, сказалъ ему на своемъ\r\nтерпкомъ нарѣчіи, въ свирѣпомъ простодушіи сѣ\r\nвернаго витязя: — Lit nu а, Бerrа, а БибЕudhit, et\r\nther megidh lkennа! «Вотъ тебѣ, Государь, голова,\r\nесли можешь ее узнать?» — Великій Князь покрас\r\nнѣлъ при видѣ этого ужаснаго залога своей без\r\nопасности. — «Этотъ великій подвигъ храбрости со\r\nвершили мы, Порманны, Государь!» воскликнулъ\r\nгордящійся имъ Конунгъ, совѣтуя Ярославу оты\r\nскать тѣло несчастнаго и похоронить съ приличною\r\nпышностію. — «Опрометчивое дѣло сдѣлали вы, дру\r\n*\" Предполагать въ Варяго-Русскихъ герояхъ того времени нынѣш\r\nнія чувства омерзѣнія къ злодѣяніямъ, значитъ забывать народный ха\r\nРактеръ Скандинавовъ. У нихъ то, что мы теперь называемъ злодѣя\r\nчіемъ и вѣроломствомъ, считалось славными подвигами, коль скоро\r\nбыло совершено храбро и искусно. Одна лишь трусость называлась\r\nбезчестіемъ, неустрашимый извергъ всегда снискивалъ уваженіе, и Свя\r\nтополкъ безъ сомнѣнія имѣлъ многихъ обожателей. По понятіямъ сво\r\nего вѣка, онъ былъ герой и витязь, и почтеніе къ нему Ярославъ не\r\nзаключаетъ въ себѣ ничего сверхъ-естественнаго: оно доказываетъ\r\nтолько, что Новгородскій Князь былъ Норманнъ душею и сердцемъ.\r\nкъ Русской Исторіи. 71\r\nзья, и на мнѣ тяжко лежащее!» отвѣчалъ онъ съ\r\nнеудовольствіемъ. «Вы его убили, вы же и похо\r\nроните». — Норманны тотчасъ скрытно отправились\r\nна мѣсто убійства, и нашли трупъ Святополковъ,\r\nоставленный всѣми, среди пустой поляны, ибо По\r\nловцы, какъ скоро узнали на слѣдующее утро объ\r\nего умерщвленіи, перессорились между собою и\r\nразбрелись, всякой въ свою сторону. Убійцы по\r\nложили тѣло и голову въ гробъ, и, для тайнаго\r\nпреданія землѣ, привезли въ Кіевъ. «И отъ этого\r\nприсовокупляютъ Исландцы, «погребеніе его че\r\n„Какъ лицамъ сдѣлалось извѣстнымъ. Вслѣдъ за\r\n„4ямъ, весь народъ учинилъ присягу Конунгу\r\n.языка, который остался одинъ Конунгомъ Фа\r\n„государствъ“, тогда, какъ прежде они малѣч\r\n«ими вдвоемъ”\".» . .\r\nныманны требовали награды за злодѣяніе; 9999\r\nцынъ, какъ они говорили, Ярославъ былъ 141\r\n554, изъ Кіева. Великій Князь уклонялся. УТ99Рг\r\nщая, что не приказывалъ имъ убивать брата. Т9\r\nданышали ему противное. Они поссорились. 1999\r\nнынѣшны перешли къ Полоцкому Конунгу- ЧР9\r\n45ыь. оставляя кіевъ, они чуть не почти9\r\nязыкальный жены, Ингигерды, которую ччт- \"\r\n„.... дѣвичья тотъ же эймундъ. Разсматриваемая ч\";\r\n„, сынъ выращила, для потѣхи безприст\r\n„на, нѣсколько придворныхъ 999999 \"?”\r\nнаукѣ древности, и мы находимъ въ 19? 49\"\r\n„5555даннѣйшую лѣтопись Великаго 19999Р99\r\nгы, имѣющія намѣчаютъ, что чрезвыча? 19\r\nны, кромѣ мужа, нашла въ чрево т99999\r\n„Къ”44нительнаго друга, — невѣсткѣ» 19\r\nзи Кіева и Новагорода,\r\n4. и„ сынъ вашъ намъ помочь» ч-149- \"\"\"\"\"\r\nвышаемыель выраженіи между Чети 1-19991\r\n_\r\n72 Саги, въ оmношеніи\r\nроля Олафа, котораго не слѣдуетъ смѣшивать съ\r\nШведскимъ Королемъ Олафомъ, ея отцемъ, и ко\r\nторый, посѣтивъ супруга ея въ Новѣгородѣ, прі\r\nобрѣлъ-было особенное ея благорасположеніе, но\r\nочень тайно и съ соблюденіемъ должныхъ прили\r\nчій. Мы не совѣтуемъ никому вносить; это въ Ис\r\nторію. Почему знать, какъ это было?.... Правда,\r\nчто Ярославъ былъ скупъ, хромъ, нерѣшителенъ,\r\nслабъ до крайности........... но возвратимся къ поучи\r\nТе„IIIIIЬIXIIIЪ „IIII0IIIIОСЯМЪ.\r\nМы знаемъ изъ Нестора начало войны съ Брячи\r\nславомъ. О дальнѣйшихъ ея слѣдствіяхъ Лѣтописецъ\r\nне говоритъ ни слова. Хотя въ этомъ мѣстѣ текстъ\r\nСаги опять претерпѣлъ сокращеніе, то есть, про\r\nпускъ одной или двухъ главъ, какъ то всякой лег\r\nко примѣтитъ при ея чтеніи, но мы еще находимъ\r\nвъ ней множество любопытныхъ фактовъ. Несогла\r\nсія Брячислава съ Великимъ Княземъ начались по\r\nтому же поводу, по какому Ярославъ взялся за ору\r\nжіе противъ Святополка. Кіевскій Государь потре\r\nбовалъ уступки или возвращенія нѣсколькихъ горо\r\nдовъ съ ихъ областями. Брячиславъ ополчился. Здѣсь\r\nИсландское сказаніе вдругъ прерываетъ рѣчь о во\r\nенныхъ приготовленіяхъ, и переходитъ къ обстоя\r\nтельствамъ, которыя положили конецъ междоусобію.\r\nНорманны узнали, что прекрасная Ингигерда, ко\r\nторая совершенно управляла своимъ мужемъ, должна\r\nбыла пріѣхать въ станъ Великаго Князя, и рѣшились\r\nпоказать Брячиславу образецъ Норвежскаго молоде\r\nчества. Они ночью подстерегли ее на пути, и по\r\nхитили такъ ловко, что сопровождавшіе ее въ лѣсу\r\nвоины не знали, куда она дѣвалась. При ея посред\r\nничествѣ заключили миръ. Карамзинъ угадалъ, что\r\nвойна кончилась трактатомъ: мы находимъ въ Сагѣ\r\nдаже условія этого договора. Ярославъ удержалъ за\r\nсобою Новгородъ, а Брячиславу уступилъ Кіевъ въ\r\nкъ Русской исторіи. 73\r\nусловное владѣніе, «со всѣми податями и данями».\r\nБрячиславъ, со своей стороны, поручилъ Полоцкъ\r\nвъ управленіе Эймунду, и сверхъ того, вмѣстѣ съ\r\nВеликимъ Княземъ, далъ ему небольшую область\r\nвъ удѣльное владѣніе, съ тѣмъ, что, если онъ не\r\nоставитъ потомства, область эта возвратится опять\r\nкъ Ярославу и Брячиславу, которые, жалуя ее\r\nхраброму Норвежскому витязю, сказали: — «Не хо\r\nтимъ выпускать его изъ Русской земли.» —Эймундъ\r\nобязался за то защищать съ своими Норманнами\r\nоба владѣнія, Новгородское и Кіевское, отъ всѣхъ\r\nпостороннихъ враговъ, и начальствовать на войнѣ\r\nотъ имени обоихъ Князей, которые, съ своей сто\r\nроны, долженствовали снабжать его войсками и под\r\nдерживать своею властію. По кончинѣ Брячислава\r\nположено было, Ярославу быть единодержавнымъ\r\nГосударемъ всей Россіи.\r\nБрячиславъ, какъ видно изъ Саги, правилъ Кіе\r\nвомъ безъ званія Великаго Князя, только какъ жа\r\nлованнымъ на время удѣломъ, не болѣе трехъ лѣтъ\r\nпослѣ этой сдѣлки. Тогда (то есть, послѣ заключе\r\nнія мира съ Мстиславомъ) Ярославъ окончательно\r\n«соединилъ оба владѣнія, и уже одинъ управлялъ\r\n«ими». Эймупдъ попрежнему остался Конунгомъ,\r\nили Княземъ, своей области, и посмерть носилъ\r\nзваніе главнаго полководца. Пока онъ исправлялъ\r\nзащиту Государства, landvoern, «отъ имени Яросла\r\nва, набѣговъ не было въ Россіи.»\r\nЭймундъ умеръ «не старъ», не оставивъ наслѣд\r\nниковъ, и завѣщалъ свое небольшое Княжество,\r\n«съ дозволенія Ярослава и Ингигерды», другу и то\r\nварищу своему Рагнару, какъ достойнѣйшему и\r\nхрабрѣйшему изъ своихъ сослуживцевъ“.\r\n*? Мы должны предупредить тѣхъ, которые читали Сагу въ Ла\r\nтинскомъ переводѣ, что въ этомъ мѣстѣ ученый ея переводчикъ по\r\nд1 Саги, въ отношеніи\r\nВсѣ эти событія совершенно подходятъ подъ бѣг\r\nлыя, недоказанныя, большею частію весьма поверх\r\nностныя показанія Нестора. Мы уже прежде замѣ\r\nтили, что, съ перваго слова о началѣ войны съ\r\nБрячиславомъ, Ярославъ исчезаетъ у него изъ виду\r\nна три или на четыре года, какъ бы нарочно, и,\r\nвъ исходѣ того времени, появляется проживающимъ\r\nне въ Кіевѣ, но въ Новѣгородѣ. Это обстоятельство\r\nсильно подтверждаетъ достовѣрность сохраненнаго\r\nвъ Сагѣ извѣстія, и весьма удобно объясняется ею.\r\nОнъ, кажется, проживалъ въ Новѣгородѣ, потому,\r\nчто уступилъ-было Кіевъ Брячиславу, который, по\r\nдобно Мстиславу, объявлялъ притязанія на наслѣд\r\nство извѣстной части оставшагося послѣ Святополка\r\nудѣла. Приведенныя здѣсь событія совершенно пе\r\nремѣняютъ видъ и характеръ княженія Ярослава.\r\nВесь этотъ періодъ долженъ быть вновь разсмотрѣнъ\r\nи передуманъ, и, подъ перомъ Критика искуснѣе\r\nи проницательнѣе насъ, онъ, можетъ измѣниться\r\nеще болѣе, и даже принять совсѣмъ другую наруж\r\nность. Во всякомъ случаѣ, Эймупдова Сага есть па\r\nмятникъ чрезвычайно важный для Исторіи той эпо\r\nхи, и достоинъ вниманія любителей отечественной\r\nстарины. Мы не побожимся, что все сказанное въ\r\nнеи есть несомнѣнная истина, также какъ не ру\r\nчаемся за основательность девяти-десятыхъ содер\r\nнеосторожности смѣшалъ нѣкоторыя обстоятельства, и тѣмъ значитель\r\nно отступилъ отъ точнаго смысла Исландскаго подлинника, что было\r\nповодомъ къ большому недоразумѣнію. Мы представимъ читателямъ\r\nпочти буквальный переводъ ея по-Русски, сдѣланный несъ Латинска\r\nго перевода, но также съ Исландскаго текста, и въ приложенныхъ\r\nпримѣчаніяхъ объяснимъ, въ чемъ именно состоитъ это недоразумѣніе,\r\nПо нашему мнѣнію, Сага отнюдь не говоритъ того, что Эймундъ былъ\r\nсдѣланъ Нолоцкимъ Княземъ: ученый Латинскій переводчикъ соеди\r\nнилъ въ одно понятіе рѣчь о двухъ отдѣльныхъ областяхъ, и отъ это\r\nго происходитъ вся та значительная разница, которую читатели не\r\nпреминутъ замѣтить между нашимъ здѣсь изложеніемъ содержанія\r\nпослѣдней главы Сати и содержаніемъ ея въ прекрасномъ его переводѣ,\r\nкъ Русской Иеmoріи. . 74\r\nжанія Несторовой Лѣтописи; но истина для древней\r\nИсторіи не нужна: для нея довольно правдоподобія,\r\nпри совершенномъ отсутствіи доказательствъ против\r\nнаго. Тогда всѣ вѣрятъ правдоподобію, какъ настоя\r\nщей истинѣ, и оно ровно столько же приноситъ\r\nпользы человѣчеству. Исторія или Историческая\r\nКритика суть, такъ сказать, умственные шахматы,\r\n” Т . . . . . . . . . 4\r\nискусная игра въ факты, въ которои проигрываю\r\nщіе, то есть, читатели, за всякій сдѣланный имъ\r\nловкою діалектикою шахъ и матъ, должны платить\r\nналичнымъ довѣріемъ.\r\nЭймундoва Сага пріобрѣтаетъ еще бóльшую для\r\nнасъ важность, когда вспомнимъ, что она, послѣ\r\nисковерканнаго отрывка Якимова Хронографа, есть\r\nпервый, доселѣ извѣстный, письменный памятникъ\r\nРусской Исторіи, древность котораго восходитъ, по\r\nкрайней мѣрѣ, за пятьдесятъ лѣтъ до Несторовой\r\nриторической книги, называемой достовѣрнѣйшею\r\nЛѣтописью. Это для обожателей глубокой древности.\r\nДля истинныхъ знатоковъ Исторіи, ищущихъ не\r\nлѣтосчисленія событій, не мнимой ихъ несомнѣнно\r\nсти, которой никогда доказать невозможно, но ихъ\r\nдуха, но ихъ связи съ общественнымъ человѣкомъ,\r\nи самаго человѣка во всѣхъ его современныхъ ви\r\nдахъ и оттѣнкахъ, она еще важнѣе: они, конечно,\r\nвмѣстѣ съ нами не усомнятся отдать внутреннему\r\nея достоинству преимущество предъ достоинствомъ\r\nсочиненія Славянскаго витіи, и признаться по совѣ\r\nсти, что если бъ у насъ было двадцать такихъ Сагъ,\r\nмы имѣли бы гораздо точнѣйшее понятіе о дѣяні\r\nяхъ, духѣ и обществѣ того времени, чѣмъ обладая\r\nдесятью Лѣтописями, подобными Несторовой.\r\nПодъ 1024 годомъ, Лѣтописецъ упоминаетъ, что,\r\nво время войны съ Мстиславомъ Тмутараканскимъ,\r\nЯрославъ «послалъ за море по Варяги; и пришедлъ\r\n? Сами, въ отношенія\r\n54кунъ съ Варяги; былъ же якупъ слышать, и вы,\r\nЭтотъ Наумъ участвовалъ въ Лиственскомъ архаль\r\nучи- Разборъ Несторовой повѣсти о первыхъ вѣдь,\r\n4Рччавова княженія обнаружилъ надъ ту идеалы.\r\nРимую истину, что отецъ нашей исторіи зналъ\r\nччччча ластовѣрнаго о происшествіяхъ ты пь\r\n95 Ч99 Фнъ перемѣшалъ почти всѣ приводимыя имъ\r\n99Р99999ти, и всегда говорилъ о событіяхъ только,\r\n9999994 словами, болѣе думая о составленіи граж\r\n*999 Ч99чнскихъ фразъ, чѣмъ объ историческая\r\n9999994- И такъ «посланію за море по варяги, шель\r\n99Р999нать буквальнаго смысла. варяги жили въ\r\n\"999994 чаственно, когда говорится въ ихъ нра\r\n*9999 ччко «за море» незваное само приходить\r\n999 ч999 ритора ХI вѣка, подобно какъ у нынѣ\r\n999 чнченобоевъ всякой юноша бываетъ Ларенье,\r\n999999444 лѣваго прелестная», всякое деревогасло.\r\n9999994 чраги «коварные.» Это выраженіе значитъ\r\n*99999ь что Прославъ «призвалъ Варяговъ, а откуда?\r\n\"\"\"\": \"что «т»«т» «тыми, экая мука\r\n\"? \"Р9999 4 принимается въ томъ же смыслъ и цѣ, пь...\r\n\"\"\"\"\"\"\"\"!\"Ч9-тѣхъ-поръ гораздо менѣе имѣшался высшимъ.\r\n”\"\"\"\"\"ь чч« Русскій, обращая намъ при нынѣ\r\n99999454 ччто тотъ нѣжныхъг. ЛЛЕ.\r\n\"Ч\"999 ччъ четы печатать, «выѣзаны?ы. Л.\r\n\"Р” 9 199Рчтеніемъ. Еще одно обстоятельство: онъ даль,\r\n\"?\"\"\" \"учто лекательствомъ тому, какъ привыкъ надъ\r\n\"\"\"\"\"\" 19гчитъ то, чего не понималъ въ ладонка, нынѣ\r\n\"Ч\" \"Ч999 же Лкунъ слѣпъ, и была у него дула клинь. „.\r\n\"\"\"\"\"“ ?\"\"гетать представить себѣ якута сильнымъ вы,\r\n”\"\"\"\" \"?\"\"\" «чъ на глазахъ шитую золотомъ”45, на нѣ\r\n\"99 19 \", что Норматскій штатъ «рыло», «на. Ты, какъ\r\n\"\"\"\"- Чтччй племена! Съ чего лѣкарь иныя въ г. .\r\n\"? \"\": 1919 Чту чуду на глазахъ, и что луча внимань.„\r\n”\"\": \"чтить чть, ты чуть ли нынь. 144\r\n\"\"\"\"\"\"\"\" \"? Ч. 49 глазахъ. Это родъ стариннаго подь\".\r\n\"\"!\" Ч?\" чуть позватой подъ плать? вѣдь дѣлѣ... и.\r\n94т94, При. — Слов. Академіи, — и мы,\r\nкѣ Русской Исторіи. 77\r\n— о томъ сочинитель не вѣдаетъ. Имя Лкунъ очевидно\r\nиспорчено переписчиками, ибо такого имени нѣтъ въ\r\nСкандинавскихъ сказаніяхъ, и Баеръ напрасно поте\r\nрялъ время, ища въ нихъ, этого Якуна, и находя\r\nего въ Шведскомъ Королевичѣ Яковѣ, который, по\r\nнесчастію для ученаго Академика, не имѣлъ никакой\r\nнужды быть искателемъ приключеній, и не видно,\r\nчтобъ когда-либо бывалъ въ Россіи. Сверхъ того,\r\nимя Лковъ было уже слишкомъ извѣстно Русскимъ\r\nХристіанамъ, чтобъ могло въ ихъ устахъ превра\r\nтиться въ Лкунъ. Позволительно думать, что въ этомъ\r\nсловѣ буквам ошибочно превращена въ к, и что, вмѣ\r\nсто Лкунъ, слѣдуетъ читать Лмунь, то есть, Эймундѣ,\r\nЭймундъ, получившій отъ Русскихъ Князей область,\r\nкоторая, сколько видно изъ Саги, лежала гдѣ-то въ\r\nЛифляндіи или Эстляндіи, съ условіемъ содержать\r\nlandvern, то есть, служить Ярославу на всѣхъ вой\r\nнахъ съ своими Норманнами, необходимо должен\r\nствовалъ находиться въ Лиственскомъ сраженіи, а\r\nНесторъ, который ничего не зналъ о послѣдствіяхъ\r\nборьбы Великаго Князя съ Брячиславомъ, легко\r\nмогъ себѣ представить, что Эймундъ тогда только\r\nприбылъ или былъ призванъ въ Россію. Но эта до\r\nгадка была бы нѣкоторымъ съ нашей стороны опра\r\nвданіемъ любви его къ исторической истинѣ; мы\r\nне беремъ на себя подобной обязанности, и остаем\r\nся твердо убѣжденными, что онъ, слѣдуя духу сво\r\nего вѣка, добровольно измѣнялъ событія, для полно\r\nты фразъ, подражанія слогу Библіи, и состязанія,\r\nна грубомъ своемъ нарѣчіи, съ Византійскими об\r\nразцами изящнаго.\r\nсвнковскій.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "III. Gospodin (Povest.) («V to vremia taiali snega…»)",
        "article": "III.\r\nгосподинъ\r\n(ІІовѣсть.)\r\nГЛАВА ПЕРВАЯ.\r\nВъ то время таями свѣга,\r\nВесной дышало. Съ дикой силой\r\nВзрывая ледъ, на берега\r\nPEка воінами наход.а.\r\nСквозь грязь мелькала зелень травъ\r\nи съ юга прилетѣи птицы,\r\nНо всежъ упорно видъ столицы\r\nХранилъ враждебно - зимній нравъ.\r\nАндрей Патапычь, малый славный,\r\nДелѣять сталъ въ мечтѣ своей\r\nРучья журчанье, умъ дубравный\r\nи зелень яркую полей;\r\nЯвлялся рѣже на обѣды,\r\nЧуждался позднихъ вечеровъ,\r\nЛитературныя бесѣды\r\nЕго томшли. Много словъ”,\r\nОнъ думалъ, “ только мало дѣла ”...\r\nн даже критика сама,\r\nСей плодь нѣмецкаго ума,\r\nЕму до смерти надоѣла.\r\nОнъ началъ думать о себѣ,\r\nо том, что молодость проходить,\r\nА онъ одно въ своей судьбѣ\r\nПраздношатаніе находить.\r\nПечально въ уголъ изъ угла\r\nБродя одинъ въ своей квартир,\r\nРѣшилъ онъ, что пора пришла,\r\nЧтобъ дѣло дѣлать въ этомъ мірѣ:\r\nНачать воспитывать крестьянъ,\r\nВъ ихъ правахъ сдѣлать улучшенья,\r\n6636\r\nЗерно ума и просвѣщенья\r\nПосѣять въ глушь далекихъ странъ.\r\nРѣшилъ — и въ путь пустился дальній,\r\nВъ свою дереваю - край печальный.\r\nТащился тряскій тараптасъ,\r\nИванъ дремалъ на козмахъ шаткихъ,\r\nАндрей Потапычь, утомясь,\r\nКачался въ сновидѣньяхъ сладкихъ.\r\nІШирокой лентой мягкій путь\r\nЛежалъ без грязи и безъ пыли,\r\nДва слѣда лоснистыхъ чуть чуть\r\nКолесы дружныя чертили.\r\nЯмщикъ коней не погоняли,\r\nлѣвиво двигались ихъ ноги\r\nи колокольчикъ замиралъ... —\r\nВесенней дочкой вдоль дороги\r\nБерезы пахли, и вдали\r\nПо лону ровному земли —\r\nЗеленое и молодое\r\nТяв улось поле озимное.\r\nСадилось солнце и тепло\r\nНа землю мирную мило\r\nРумяное мерцанье свѣта\r\nи въ вебѣ жаворонокъ гдѣ - то,\r\nКолеблясь трепетномъ крыломъ,\r\nПрощался звонко съ яснымъ двемъ.\r\nАндрей Патапычь, въ качкѣ мѣрной\r\nBздремнувъ, очнулся отъ толчка,\r\nСоросимъ какъ смѣна далека\r\nи почему такъ ѣдутъ скверно?\r\nПотомъ, взглянувъ вокругъ себя\r\nНа тихій міръ весной согрѣтый,\r\nПрироду искренно любя,\r\nОнъ молвилъ: “Хорошо все это!...\"\r\nи погрузилъ свой томный умъ\r\nВъ туманъ блаженно -грустныхъ думъ,\r\nОнъ размышлялъ, что неизбѣжно\r\nОнъ сгубитъ молодости цвѣтъ,\r\nЧто слишкомъ трудно, безнадежно\r\nОнъ любитъ, вотъ уже пять лѣтъ;\r\nНо не смотря на все страданье,\r\nНа жизнь мученій тоски,37\r\nОнъ о любви воспоминание,\r\nКакъ животворное мечтанье,\r\nХранитъ до гробовой доски.\r\nОнъ думалъ какъ она прекрасна,\r\nКакъ простодушна, какъ мила,\r\nЧто за душа въ улыбкѣ'ясной,\r\nКакъ ручка у вея бѣла,\r\nКакъ вѣленъ взоръ ея и томенъ,\r\nВесь видъ какъ страстенъ и какъ скроменъ,\r\nКакъ въ мягкомъ голосѣ слышна\r\nСердечной ласки глубина!\r\nКонечно, — онъ любилъ безгласно,\r\nДа онъ и не захочетъ ей\r\nБезпечной жизни, жизни ясной\r\nТревожить страстію своей.\r\n0! есебъ вѣрною сестрою\r\nОна весь вѣкъ ему была,\r\nЕму бы жизнь была мила,\r\nОвъ былъ доволенъ бы судьбою...\r\nБаллады увлеченъ стихомъ\r\nОнъ вспомнили, какъ они вдвоемъ\r\nНа дачѣ — въ Августѣ, мечтая,\r\nЧитали вмѣстѣ послѣ чая.\r\nКонечно, - онъ не пара ей:\r\nПомѣщикъ онъ не многодушный,\r\nEя-жъ отецъ старикъ бездушный\r\nи мѣтитъ высоко, злодѣй!\r\nи голосъ у него протяжени,\r\nи кругъ знакомыхъ слишкомъ важенъ!...\r\nАндрей Патарычь обвинялъ\r\nи самъ себя; онъ отвергалъ\r\nВъ своихъ премахъ лоскъ столичный\r\nи замѣчалъ уже не разъ,\r\nБывало въ зеркало смотрясь,\r\nЧто платье сшитое отлично, -\r\nБогъ знаетъ право почему\r\nВсе какъ то не къ лицу ему.\r\nЗастѣнчивость его погубить!\r\nОдна надежда у него,\r\nЧто можетъ быть ете его\r\nЗа вѣжность женщина полюбитъ.\r\n0! сердцехъ онъ почти герой\r\nи благороденъ по природѣ,\r\nСтремится къ правдѣ и къ свободѣ,\r\nНе глупъ, не неучЬ — в порой38\r\nВъ наукахъ подвизался смѣло...\r\nНо ей что до того за дѣло?\r\nОнъ вспомнилъ, какъ онъ ревновалъ,\r\nБезмолвствуя въ тоскѣ безмѣрной,\r\nКакъ чаще всѣхъ его смущалъ\r\nОдинъ полковникъ инженерный,\r\nВсегда находчивый въ рѣчахъ,\r\nВысокій, статный и въ усахъ.\r\nАндрей Потапычь съ страстью нѣжной\r\nТутъ принялся было опять\r\nЛюбить такъ трудно, безнадежно,\r\nКакъ и назадъ тому лѣтъ пять.\r\nОвъ также вспомнилъ: послѣ бала...\r\nНо тройка вихремъ вдругъ помчала\r\nИ, съ шляпой наискось на лбу.\r\nМахнувъ ваутомъ, ямщикъ удалый\r\nПодвезъ къ станцiонному столбу.\r\nДией нѣсколько, а можетъ больше\r\n(Калъ Чадскій дерзко отвѣчалъ)\r\nДорога длилася, — не дольше;\r\nАндрей Патапычь поскучалъ.\r\nУже не за долго до дому,\r\nПодъѣхавъ къ берегу крутому,\r\nОнъ увидалъ — внизу рѣка\r\nБыла какъ море широка.\r\nНадъ нею солнце вКОсь сверкало,\r\nПо ней крутясь волна бѣжала,\r\nКой гдѣ уныло паруса\r\nКакъ точки бѣлыя видались\r\nи гдѣ то тамъ вдали синѣлись,\r\nТеряясь изъ виду, лѣса.\r\nВъ раздольно - сладостной истомѣ\r\nАндрей Патапычь тутъ вздохнулъ\r\nи переѣхалъ на паромѣ.\r\nЯмщикъ постройки пристегнулъ\r\nи баринъ, погодя немного,\r\nСвоей проселочной дорогой,\r\nПо кочкамъ шеи не сломивъ,\r\nДомой доѣхалъ здрави и живъ.\r\n139\r\nАндрей Патапычь былъ доволенъ:\r\nЗнакомый прудъ, знакомый садъ!\r\nЗдѣсь дѣтскій возрастъ былъ такъ воленъ!\r\nЗдѣсь все, чему бывалъ онъ радъ,\r\nВновь на глаза его предстало\r\nи чуть до слезъ не взолновало.\r\nВсе тотъ же на дворѣ стоялъ\r\nУныло домикъ деревянный\r\nи мезонинъ довольно странный\r\nЕго вершину замыкалъ.\r\nУ полусгнившаго забора\r\nСторожка пса была Бидна,\r\nПса — охранителя отъ вора...\r\nТеперь пуста была она;\r\nСоскучась жизнію пустынной\r\nЗнать околѣлъ онъ — другъ старинный!\r\nНемного подгнило крыльцо,\r\nНо въ домѣ комнаты въ порядкѣ;\r\nНа мебели чахлы и свладки\r\nи все какъ бы то на лицо;\r\nКонечно — такъ давно не жили,\r\nЧто все покрыто слоемъ пыли.\r\nВотъ комната: старуха мать\r\nЛюбила здѣсь чулокъ вязать;\r\nА вотъ и небольшая зала,\r\nЗдѣсь чай сосѣдямъ разливала.\r\nВотъ здѣсь отцовскій кабинетъ,\r\nГдѣ Павла перваго портретъ.\r\nКурносый, съ палкой, въ треуголкѣ.\r\nСтарикъ, бывало, здѣсь ходилъ\r\nВъ халатѣ пестромъ и въ ермолкѣ\r\nи трубку исподволь курилъ.\r\nПокойники!... У нихъ порою\r\nНе обходилося безъ ссоръ,\r\nНо большей частью все за вздоръ\r\nи жили дружною четою.\r\nВонъ видѣнъ памятникъ въ окно...\r\nТеперь они уже давно\r\nГвіютъ себѣ рядкомъ какъ надо\r\nУ старой церкви за оградой.\r\nАндрей Патапычь въ эту ночь\r\nТомился. То ли былъ сь дороги40\r\n!\r\nВзвонтованъ и разбитъ не въ мочь,\r\nТоль полный грусти и тревоги\r\nБылое время выкликалъ..\r\nЧтобъ ни было, но онъ не спалъ.\r\nСкребветъ ли мышь, щелей жилица,\r\nИли гдѣ скрыппетъ половица,\r\nИли бродячей пустотой\r\nПовѣетъ въ тишинѣ ночной,\r\nА у него и духъ спирало\r\nи тѣло въ знобъ и жаръ бросало.\r\nЧуть алымъ трепетомъ горя\r\nПроснулась ранняя заря,\r\nАндрей Патапычь всталъ съ постели,\r\nОдѣлся, разтворилъ окно:\r\nСело едва озарево\r\nВиднѣлось. Пѣтухи пропѣли.\r\nЗа садомъ свѣтлый прудъ лежалъ,\r\nВъ зеленой чащѣ крылись тѣни,\r\nРосой дрожащей листъ блисталъ\r\nи воздухъ утренвій дышалъ\r\nБлагоуханіемъ сирени.\r\nАндрей Патапычь въ этотъ мигъ\r\nБлаженство тишины постигъ;\r\nНо тутъ онъ вспомнили, что однако\r\nВъ деревнѣ жить себя обрекъ\r\nОнъ не безъ цѣли, какъ гуляка\r\nЖивущій никому не въ прокъ,\r\nЧто пользы общей мысль хотѣла\r\nи стало надо дѣлать дѣло.\r\nОвъ вынулъ привезенныхъ книгъ\r\nЗапасъ сушившій много толку\r\nи въ шкапъ разставилъ ихъ на полку:\r\nТворенья Тэйра и другихъ\r\nНовѣйшихъ лѣтъ индустріаловъ,\r\nЕще народныхъ школъ обзоръ\r\nи рядъ практическихъ журналовъ.\r\nОнъ не любилъ до этихъ поръ\r\nАгрономической науки;\r\nОхотнѣе въ цѣпи вѣковъ\r\nСлѣдилъ дѣянія отцовъ\r\nи новѣсти читалъ безъ скуки,\r\nи какъ дитящна счетъ того,\r\nЧто создаетъ нужду людскую,\r\nЧто прямо входитъ въ жизнь ЖДвую, —\r\nНе зналъ онъ ровно ничего.41\r\nВотъ это то его и мучитъ!\r\nНо впрочемъ дѣло не уйдетъ:\r\nЗаймется, кое что прочтетъ,\r\nи самъ пойметъ, и всѣхъ паучитъ.\r\nБыла суббота въ этотъ депь:\r\nОсиливъ старческую лѣпь,\r\nКъ обѣдвѣ старики ходили\r\nСвоихъ усопшихъ помянуть\r\nи тихо господа молили,\r\nЧтобъ далъ душамъ ихъ отдох II уть;\r\nВзамънъ покойниковъ просили,\r\nЧтобы и въ свой чередь они\r\nЖивымъ послали долги дин.\r\nСаѣш:з на пашню, попъ съ досадоіі\r\nПролепеталъ мужей и асепъ\r\nЧуть не до тысячи именъ;\r\nНосился ладонъ въ видѣ смрада\r\nи сарачинское пшено,\r\nМолитвою осѣвено,\r\nПобывъ на маленькомъ налоѣ\r\nи чуть не сдѣлавшись святое,\r\nПрошло чрезъ грѣшныя уста\r\nВо славу господа Христа.\r\nПо оконапій обѣдни\r\nТолпою старики пошли\r\nИ мирно хлѣбъ и соль несли,\r\nИ въ барской собрались передней;\r\nЧины дворовые впередъ,\r\nА позајIі простоіі пародъ\r\nАпрей Патапычь радъ безъ мѣры\r\nБыхъ прежнихъ увидать друзей:\r\nВотъ дядька старый, дѣтскихъ дней\r\nВорчивый другъ; но Фракъ свой стрый\r\nГосподской службы ветеранъ\r\nСмѣнимъ на будничный кафтанъ,\r\nи сгорбился, и весь въ морщинахъ,\r\nи бѣлой бородой обросъ,\r\nн тѣло у него тряслось.\r\nА вотъ въ подобныхъ же сѣдинахъ\r\nи поваръ допотопныхъ дней;\r\nА вотъ и мамецькипъ макей,\r\nс42\r\nКоторый человѣкъ былъ кроткой,\r\nВязалъ чулокъ и пахнулъ водкой.\r\nА какъже сдѣлалась стара\r\nПокойной нянюшки сестра!\r\nи цѣлый міръ вставалъ изъ таѣнья..\r\nПомѣщикъ полонъ былъ смущенья;\r\nНо не нашлося никого\r\nКрестьянъ знакомыхъ у него.\r\nВсѣ другъ за другомъ подходили,\r\nи ручку барскую просили\r\nОблобывать на перерывъ;\r\nНо ручку какъ то отклонивъ\r\nАндрей Патапычь - весь сконФуженъ—\r\nШепталъ, что сей обрядъ не нуженъ.\r\nПотомъ прикащику велѣлъ\r\nУжо подать себѣ отчеты,\r\nЗатѣмъ, что ходъ копторскихъ дѣлъ\r\nПредметъ особенной заботы,\r\nи завтра утромъ у воротъ\r\nВелѣлъ собрать крестьянскій сходъ.\r\nСходъ собрался и съ умиленьемъ\r\nПомѣщикъ вышелъ ва крыльцо.\r\nРазкланялся. Его лицо\r\nСіяло чуть не вдохновеньемъ.\r\nВъ его умѣ тѣснилось вдругъ,\r\nЧто онъ своимъ крестьянамъ другъ,\r\nЧто патріархъ онъ благородный,\r\nА можетъ и трибунъ народный!..\r\nБезъ шляпъ стоялъ предъ нимъ народъ\r\n(къ чему обычай не понудитъ!)\r\nВперивъ глаза, разннувъ ротъ,\r\nВсѣ ждали молча: что же будетъ?\r\nАндрей Патарычь рѣчь держалъ\r\n(и очень быхъ собой доволенъ);\r\nАндрей Патапычь имъ сказалъ,\r\nЧто человѣкъ родился воленъ,\r\nи потому онъ даже би могъ\r\nСвести ихъ съ пашни на оброкъ.\r\nХотѣлъ ихъ мнѣнье знать заранѣ,\r\nЗатылки почесавъ, крестьяне\r\nСъ единогласіемъ въ отвѣтъ43\r\nСказали: “ почему же нѣтъ? ”\r\nПотомъ онъ развилъ мысль благую,\r\nЧто надо школу бы завесть;\r\nВъ ученьи видѣлъ вещь святую\r\nи путь довольство пріобрѣсть.\r\nНауки съ точки зрѣнья строгой\r\n0 земледѣліи начавъ,\r\nЗамялся какъ то они немного\r\nи, слова два еще сказавъ\r\nОбъ истинномъ вредѣ засухи,\r\nВелѣлъ имъ подвести сивухи\r\nи воротился въ барскій домъ.\r\nи долго мужики потомъ\r\nСмекали въ болтовнѣ досужені:\r\n“ Что?... Лучше будетъ, или хуже?...\r\nАБогъ вѣсть!... Правду говорить\r\nПрикащика пора бъ смѣнить...?\r\nСначала шибко толковали,\r\nА тамъ какъ будтобъ и устали\r\nТерять слова по пустякамъ\r\nи разошлися по домамъ.\r\nПо размышленіи е долгомъ\r\nСосѣдей навѣстить своихъ\r\nПочемъ Андрей Патапычь долгомъ:\r\nРазъ, чтобы не обидѣть ихъ,\r\nСъ отцомъ и матерью иные\r\nДрузьями были; —во вторыхъ,\r\nКакъ скучныбъ ни были другie,\r\nОнъ не простилъ себѣ бы ввѣкъ,\r\nОнъ— просвѣщенный человѣкъ—\r\nКогда бъ оставилъ безъ вниматья\r\nУдобный случай для вліянья.\r\nИ тотчасъ началъ онъ съ того,\r\nЧто съѣздилъ къ набожной сос БДКѣ,\r\nПодругѣ матери его,\r\nСтарухѣ, жирuoii домосѣдкѣ,\r\nХозяйкѣ истинной. Она\r\nУже и тѣмъ была славна,\r\nЧто сѣка разъ середь недѣ11\r\nДворовыхъ дѣвокъ, чтобъ въ шесть дней\r\nДзбаловаться не успѣли:44\r\nНельзя не остеречь дѣтей!\r\nПотомъ онъ къ старому сосѣду\r\nПоѣхалъ и поспѣлъ въ обѣду.\r\nСтарик\" ь отлично ѣлъ и пи.Тъ;\r\nУчтивостью извѣстенъ былъ:\r\nКогда подъ часъ лакею въ рыло\r\nСовалъ размашистыії кулінь,\r\nНе измѣняхъ себѣ викакъ\r\nи приговорн валъ: “ мой милоіі! ».\r\nСкупясь на время вообще,\r\nАндрей Патапычь и еще\r\nКъ сосѣду поспѣшнлъ другому,\r\nКоинозаводчику лихому;\r\nПотомъ къ любителю собаку,\r\nПотомъ къ сутягѣ записному,\r\nкоторый былъ съ судьею врагъ;\r\nи къ господину пожилому,\r\nКотораго призналъ весь свѣтъ\r\nОднимъ наъ милыхъ вертопраховъ,\r\nи къ старой дѣвѣ, съ юныхъ лѣть\r\nОхотницѣ до іермонаховъ,\r\nВ подъ наслѣдственную сѣвь\r\nАндрей Патапычь утомленный\r\nЯвился на четвертый день.\r\nНо видъ имѣлъ весьма смущенный\r\nи чувство скорбное танлъ,\r\nЧто никого не удивизъ,\r\nи былъ неловокъ въ разговорахъ,\r\nи недовольно ясенъ въ спорахъ,\r\nи изъ вліянія его\r\nНе выйде ть ровно ничего.\r\nЕго исправникъ мимоѣздомъ\r\nПоздравить заѣзжалъ съ пpit3.Домъ\r\nи звалъ на выборы зимой.\r\nКъ нем у сталъ ѣздить становой,\r\nКороткій, толстенькій, вертлявый,\r\nНизкопоклонный и лукавыі.\r\nАндрей Патапычь сколько могъ,\r\nЧуждаясь близости постыдной,\r\nДержалъ себя какъ мелкій богъ;\r\nСперва ошъ слушать безобидно45\r\nНе могъ чиновичій языкъ,\r\nЯзыкъ грабительства позорный\r\nи нищенства языкъ притворный,\r\nВъ которомъ слышенъ грязно - дикъ\r\nРазвратъ неловко затаенный;\r\nПо послѣ ко всему привыкъ,\r\nСмотрѣмъ на вещи благосклонно,\r\nИное извивалъ слегка\r\nНесчастной долей бѣдника\r\nи принимать сталъ безъ боязни\r\nПодобострастрый знакь мріязни.\r\nСтрашась минуту потерять\r\nВъ трудѣ исполненномъ значенья,\r\nОнъ ради школъ и просвѣщенья\r\nРѣшился что нибудь начать,\r\nи на базарѣ добыхъ книжку,\r\nНе новую для нашихъ дней,\r\nи началъ азбук'ѣ по ней\r\nУчить двороваго мальчишку;\r\nСперва день каждый, не лѣвясь,\r\nПотомъ въ педѣлю по два раза,\r\nПотомъ училъ въ недѣлю разъ.\r\nEro усердіе отъ аза\r\nТихонько подъ гору все шло\r\nII скромно вовсе прилегло,\r\nІ онъ, не жертвуя химерѣ,\r\nУченье прекратилъ ва херѣ.\r\nХозяйству посвящая день,\r\nАндрей Патарычь былъ намѣренъ\r\nИзслать обычной жизни лѣнь\r\nи плану былъ сначала вѣренъ;\r\nНо скоро убѣдилъ его\r\nКузьма Терентьевъ, что напрасно\r\nВводить оброкъ, и для чего?\r\nЧто мужики народъ опасный\r\nи не заплатятъ ничего;\r\nго, если съ добротой всегдашней46\r\nПомѣцикъ быть крестьянъ своихъ\r\n(Отнюдь не допуская шашпей)\r\nУлучшить хочетъ, —должно ихъ\r\nПо прежнему держать на пашнѣ.\r\nВъ отчетахъ вѣрность увидавъ\r\nи цифры все встрѣчая тѣке,\r\nАндрей Патапычь вышелъ правъ,\r\nЧто сталъ заглядывать въ нихъ рѣже.\r\nКузьма Терентьевъ управлялъ,\r\nА баринъ, позабывъ заботу,\r\nИль просто по лѣсу гулялъ,\r\nИль страсть почувствовавъ въ болоту,\r\nСъ утра сбирался на охоту\r\nи поздно приходилъ домой,\r\nКогда уже и солнце сѣло\r\nДавно далеко за рѣкой\r\nи поле тихое темнѣло,\r\nСвѣтились звѣзды въ синевѣ,\r\nШелъ варъ душистый по травѣ,\r\nКоростеля въ тиши глубокой\r\nТомился голосъ одинокой...\r\nАндрей Патапы чь той порой\r\nКасался къ заживавшей ранѣ\r\nСвоей любви непонятой;\r\nНо и любовь уже въ туман\r\nТон ула зыбко день за днемъ,\r\nHouъ обычнымъ шелъ путемъ\r\nи разплывался въ грустной лѣни,\r\nНеясної какъ ночныя тѣни.\r\nГЛАВА ВТОРАЯ.\r\nВъ Іюлѣ жарокъ мѣтній день.\r\nАндрей Патапычь, другъ покоя,\r\nВъ мѣсу отъ тягостнаго зиоя\r\nИскалъ спасителі Ную тѣнь.\r\nДеревья колыхались хоромъ\r\nн лѣсъ былъ занятъ разговоромъ\r\nЗеленыхъ листьевъ и вѣтвей,\r\nи въ немъ былъ слышенъ робкій шопот\r\nКакихъ то ласковыхъ рѣчей,\r\n,47\r\nИли глухой, далекій ропотъ\r\nНародной смуты, пль зыбей\r\nВдоль по безбрежію морей;\r\nНадъ мѣсомъ небеса сіяли,\r\nЛучи сквозь чащу проникали,\r\nТѣвей и свѣта мелькомъ взоръ\r\nСаъдилъ трепещущій узоръ;\r\nПо вѣтвямъ птицъ народъ болтливый\r\nПорxалъ и прыгалъ суетливо,\r\nи насѣкомыхъ пестрый рой\r\nЖужжамъ въ травѣ и падъ травой;\r\nА воздухъ въ медленномъ двяжетьи\r\nДышалъ и мягко и тепло,\r\nи человѣкъ, склонивъ чело,\r\nДремалъ и слушалъ въ упоеньи.\r\nАндрей Патапычь на траву\r\nПодъ дубомъ легъ въ тѣни прохладной\r\nИ тихо грезилъ на яву..\r\nО чемъ?... Богъ вѣсть! Но такъ отрадно,\r\nТакъ чувствомъ жизни поглощенъ,\r\nКакъ грезитъ дней весною ранпей\r\nДитя баюканное няней\r\nПодъ пѣсню внятную сквозь Сонъ.\r\nНо вдругъ овъ слышитъ— голосъ женскій\r\nВъ раздольи груди деревенской\r\nДалеко по лѣсу поетъ,\r\nТо звонко льется, то замретъ,\r\nПотомъ все ближе, все звучнѣе...\r\nАндрей Патапычь поскорѣе\r\nВскочилъ, вздрогнувъ, и еле живъ\r\nСтоялъ дыханье притаивъ.\r\nВотъ птичка ближняя вспорхнула,\r\nПугаясь шелеста шаговъ...\r\nИзъ за встревоженныхъ кустовъ\r\nГоловка смуглая мелькнула.\r\nПо щечкамъ смуглымъ разгорясь\r\nБродилъ румянецъ, и дорогой\r\nКоса роскошная немного\r\nИзъ подъ гребепки развилась\r\nи колебалась непокорно\r\nВкругъ см углой шейки прядью черной;\r\nВъ дыханьи частомъ утомясь\r\nУста разкрылись и алѣли,\r\nи очи черные блестѣли...\r\nВотъ на двѣ стороны клонясь48\r\nДрожитъ орѣшникъ разступясь—\r\nи образъ дѣвушки красивой\r\nОстановился бояаляво.\r\nОна гибка, она стройпа;\r\nХоть дурно платьеце простое,\r\nНо прелесть юная видна\r\nНа зло шитву, въ плохомъ покроѣ;\r\nЕдва ли ей осьмнадцать лѣтъ\r\nНачелъ бы деревенскій свѣть.\r\nОна за спѣлою малиной\r\nБлуждала по лѣсу съ корзи пой;\r\nВзглянула, закричала: “ ахъ! ”\r\nБѣжать хотѣла въ торопяхъ,\r\nНо свой порывъ остановила\r\nи только глазки опустила.\r\nАндрей Патапычь на нес\r\nГлядѣлъ безмолвно какъ па чудо;\r\nНо ободрясь спросилъ ес—\r\nИ кто она, и шла откуда?\r\nОна “ изъ вашего села,\r\nСказала, “ Катя, дочь лакея. ”\r\nА овъ, любуясь и робѣя,\r\nШепнулъ невольно: “ Какъ мила! »\r\nИ покраснѣлъ, и Катя тоже,\r\nи оба вдругъ потупя взоръ\r\nСтояли па дѣтей похоже,\r\nЗа шалость впемлющихъ укоръ,...\r\nи разошлись.\r\n99\r\nНо съ этихъ поръ\r\nАндрей Патапы чь, весь разстроент,\r\nНа днѣ души былъ песпокоенъ.\r\nБоролся онъ съ самимъ собой,\r\nНе вѣрилъ сердца страсти повой,\r\nСчиталъ ее за бредъ пустой,\r\nХотѣмъ за трудъ приняться снова,\r\nЧтобъ пыли дури угомонить\r\nи чувство глупое габыть:\r\nА какъ то все его тяну.10—\r\nПройти случайно близь дверей\r\nИзбы, гдѣ жимъ старикъ лакей...\r\nДверь можетъ вѣтромъ разпахнулобъ,49\r\nи яичко смуглое мелькнулобъ\r\nИ сердце вздрогнулобъ сильнѣй;\r\nПройти случайно мимо оконъю\r\nНе встрепенется -ль черный локонъ...\r\nУже подмѣтивъ ранній часъ,\r\nКогда росистою тропою\r\nХодила Катя за водою, -\r\nОнъ до зари вставалъ не разъ,\r\nЧтобъ повстрѣчаться пенарочно\r\nи поклониться непорочно.\r\nОнъ даже (скользокъ жизни путь!)\r\nХоть презиралъ святые бредни,\r\nВъ воскресный день ходилъ къ обѣдѣ,\r\nЧтобъ только на нее взглянуть!\r\nИванъ, какъ человѣкъ бывалый,\r\nПодмѣтилъ все. Разсчехъ, что могъ\r\nПри этомъ выиграть не мало,\r\nЧто барскій выгоденъ порокъ\r\n—какъ столичный психологъ—\r\nPEшился какъ нибудь случайно\r\nЗаставить вспыхнуть пламень тайный.\r\nи вотъ по утру, той порой,\r\nКакъ въ силу званiя и чипа,\r\nОнъ руки барскія невинно\r\nСтуденой ороналъ струей\r\nИзъ разноцвѣтнаго кувшина,\r\nА баринъ Фыркалъ и плескалъ\r\nСъ манить господскихъ грязь смывая,\r\nОпъ вдругъ нечаянно сказалъ,\r\nКакъ будто что то вспоминая:\r\n“ Вы Катю знаете? Она\r\nВъ васъ просто сильно влюблена.\"\r\nВсе было кончено! Мгновенно\r\nАндрей Паtапычь обомлѣлъ\r\nи задрожалъ, и поблѣднѣлъ,\r\nСказалъ Ивану раздраженно,\r\nЧтобу вздору говорить не смѣлъ;\r\nА самъ повѣрилъ откровенно\r\nстрасть губительнымъ огнемъ\r\nТревожио разгорѣлась въ пемъ,\r\nи самолюбьеце пустое\r\nЗадѣто было за живое.\r\nНо Боже мой! Ужели опъ\r\nЛюбви недавнее страданье\r\nЗабымъ какъ мимолетный совъ?\r\n750\r\nУжель о ней воспоминанье\r\nОнъ смѣнатъ на пустую связь\r\nи окунется въ эту грязь\r\nДворовыхъ сплетенъ, барской власти —\r\nРоднаго края злой напасти,\r\nКоторую до этихъ поръ\r\nОнъ ненавидѣлъ какъ позоръ?\r\n0! какъ овъ слабъ? какъ сердце шатко!\r\nКакъ жизнь идетъ смѣшно и гадко!\r\nВъ аллеѣ дальней, темной сада,\r\nГдѣ въ полдень вѣяла прохлада,\r\nСливались съ шопотомъ листовъ\r\nСлова двухъ тихихъ голосовъ:\r\n“ Нѣтъ, нѣтъ! не такъ меня ты любишъ! ”.\r\n“ Да какъ же васъ еще любить? \"\r\n• нѣтъ! ты дитя. Меня ты сгубишъ\r\nи не замѣтишъ мoжeть быть!\r\nНу-поцалуй!...” “Ахъ! страшно стало!\r\nНу! вдругъ увидитъ кто нибудь?... \"\r\nи вотъ, придавъ къ нему на грудь\r\nОна его поцеловала. —\r\n“ Ты приходи ужо ко мнѣ!\r\nВсѣ въ домѣ будутъ спать глубоко,\r\nТы только свѣчки одинокой\r\nУвидишъ свѣтъ въ моемъ окпѣ...\r\nПридешь?...” – “ Боюсь— отецъ узнаетъ!”\r\n“Овъ не узнаетъ ничего!\r\nи что бояться намъ его?... \"\r\n“ Ахъ! кто нибудь да разболтаетъ! ” —\r\nПридешь? ” – “ Не знаю!... Пу! приду...\"\r\nи мѣрно слышенъ былъ въ саду\r\nСамодовольный шагъ мущипы,\r\nИ видно было за куртины,\r\nПугаиво удаляясь, шан\r\nи торопилися двѣ ножки\r\nнплатье бѣлое вдали\r\nЕще мелькало вдоль дорожки.\r\n66\r\nАидрей Патапычь въ этотъ день,\r\n.51\r\nСказавъ что отдыхъ что то нуженъ,\r\nЧто голова болить н лѣнь, —\r\nСебѣ спросимъ пораньше уживъ.\r\nПотомъ сердился, что Иванъ\r\nТакъ долго роется въ буфетѣ,\r\nПодумалъ даже, что онъ пьянъ\r\nи побранить имѣмъ въ предметѣ...\r\nНо тише!... Замеръ глупый стукъ\r\nи въ домѣ смолкъ за звукомъ звукъ,\r\nи въ окны звѣздами мерцая,\r\nГлядѣла молча ночь глухая.\r\nНи зги не видно! Чу!... постой!\r\nКакъ будто шорохъ ухо слышитъ...\r\nТо праздный вѣтеръ въ тьмѣ колышетъ\r\nДеревья сада Боже мой!\r\nКакъ сердце бьется! грудь чуть дышетъ\r\nи крови трепетный притокъ\r\nВъ виски стучитъ какъ молотокъ.\r\nВотъ сторожъ въ колокоъ докучный\r\nСъ просонокъ троекратно бьетъ,\r\nи робко гулъ въ почи идеть\r\nи замираетъ въ мгаѣ беззвучной.\r\nУжель обманетъ—не придеть?\r\nНо что то движется вперед,\r\nКъ крыльцу - подобпо черной тѣии,\r\nи тихо скрипнули ступени\r\nи ручка мѣдная замка\r\nПошевельнулася слегка.\r\nПо утру дворія вся узнала\r\nГдѣ Катя ночку ночевала.\r\nКто первый слухъ пустилъ въ народъ?\r\nБогъ знаетъ! Кто ихъ разберетъ?\r\nСама знать Катя разболтала,\r\nСкорѣй похвастаться желала.\r\nи быть иначе не могло:\r\nПомѣщикъ не простой любовникъ,\r\nКакъ кучеръ, иль какой садовникъ;\r\nОтъ нихъ ни жутко, ви тепло,\r\nА быть наложницею барской—\r\nТутъ тотчасъ превосходство есть,\r\nКакой то призракъ власти царской52\r\nИ самъ разврать идетъ за честь.\r\nПойдутъ поклоны съ приношеньемъ,\r\nВсѣ дѣвки съ зависти себѣ\r\nобгложатъ ногти и къ тебѣ\r\nПриканцикъ самъ придетъ съ почтевьемъ.\r\nВъ селѣ пропала тишина,\r\nСтрастишекъ poй проснулся гадокът\r\nКакъ ила грязнаго со дна\r\nВнезапно взболтанный осадокъ.\r\nНеугомонный толкъ ношелъ\r\nДворовой кучки въ мелкомъ мірѣ;\r\nИной были радъ, другой былъ 30ль,\r\nКто ръчъ на улицѣ повелъ,\r\nКто совѣщался на квартирѣ.\r\nHной прикащика хвалилъ,\r\nЕму пророча пагражденье;\r\nДругой прикащику суднлъ\r\nОтставку, розги, поселенье.\r\nРѣшиян мужики спроста,\r\nЧтобъ катѣ поднести холста.\r\nEя отецъ на все готовый,\r\nДушой не римлянинъ суровый,\r\nУже ласкамъ въ мечтѣ своей\r\nТулупъ дубленый вовсе новый\r\nи то, что въ годъ на старость дней\r\nПоложатъ двадцать пять рублей;\r\nи даже тетка при разгромѣ\r\nМечтала ключницей быть въ домѣ,\r\nи даже тетки мужа братъ\r\nСебѣ богатый ждалъ окладъ.\r\nи только дядька престарѣлын\r\nНи въ чемъ участія не бралъ,\r\nи что то хмурился день дѣлын\r\nи въ одиночествѣ молчалъ.\r\nДавно въ однообразномъ ходѣ\r\nТянулась старой жизни нить:\r\nСъ закатомъ дня и на Восходѣ\r\nПривыкъ онъ съ удочкой ходить\r\nНа берегъ пруда, и прилежно\r\nБезмолвно долгiе часы\r\nГлядѣлъ па поплавокъ мятежный\r\nи на движеніе лѣсы.\r\nНо съ недовольною заботой\r\nПодъ вечеръ памятнаго дня\r\nУгрюмо голову склоня,53\r\nСпѣлъ опъ за своей охотой.\r\nА между тѣмъ кругомъ его\r\nНе измѣнилось ничего;\r\nВсе также вечеръ былъ прекрасенъ,\r\nВсс также прудъ былъ тихъ и ясень,\r\nВсе также рѣаво кое гдѣ\r\nКруги мелькали по водѣ;\r\nВсе также вѣковой березы\r\nЛисты, висѣвшіе надъ ними,\r\nШептали шопотомъ глухимъ\r\nПро юныхъ дней былыя грозы;\r\nНо что то въ земъ не улеглось,\r\nКакъ будто сердце порвалось,\r\nи рыба какъ то не клевала,\r\nИли срывалася съ крючка\r\nи чувство скорби выражало\r\nЛице сѣдаго старика.\r\nA Катя?... Катя своенравно\r\nГордилася сама собой,\r\nСвоимъ значеньемъ и красой,\r\nСъ дая на день болѣе тщеславпа.\r\nУже ея нарядъ простой\r\nСмѣнили платья городскія\r\nи ярко шелковый платокъ\r\nНа плечи кругленькія дегъ,\r\nБлеснули серги Золотыя,\r\nи ленту алую въ косѣ,\r\nЗавидуя, хвалили всѣ.\r\nУже она невольно стала\r\nСмотрѣть на дворню свысока\r\nи совершенно презирала\r\nПривѣтъ простаго мужика.\r\nУже и кушанье ей слуги\r\nНосили съ барскаго стола,\r\nЕй робко кланялись подруги,\r\nНа чай прикащица звала.\r\nКогда она по воскресеньямъ\r\nВходила въ церковь, — передъ ней\r\nТолпа склонялась съ уваженьемъ\r\nи разступалась у дверей.\r\nЧто грезилось въ ея головкѣ?\r\n}54\r\nКакою бѣсъ дразнихъ мечтой?\r\nУжъ не казалось ли плутовкѣ,\r\nЧто будетъ барскою женой?\r\nнѣтъ, Катя такъ не шла далеко,\r\nНо власти вождѣленный мигъ\r\nЛовила жадно, и глубоко\r\nЕй лести внятенъ былъ языку.\r\nи начинала по немногу\r\nОва сердиться на людей,\r\nКогда кто поперечилъ ей,\r\nИль не далъ во время дорогу,\r\nи даже къ барину она\r\nХодила съжалобой кичливой.\r\nАндрей Патарычь боязливо,\r\nПугаясь, что нарушена\r\nДомашней жизни тишина,\r\nПугаясь ссоры иль угрозы,\r\nСперва ей лаской гнѣвъ смягчаць,\r\nПотомъ уныло тосковалъ,\r\nУслыша пени, видя слезы,\r\nи внемля вкрадчивымъ словамъ\r\nНа слугъ сердиться началъ самъ.\r\nи какъ же быть? Не для него ід\r\nОна своихъ невинныхъ двей\r\nПренебрегла безпечной долей\r\nи жизнью мирною своей?\r\nПодверглась завистямъ, упрекамъ,\r\nВраждѣ, двусмысленнымъ намекамъ?\r\nОнъ хочеть, чтобъ и каплей слезъ\r\nЕй день единый не затмился,\r\nХоть самому бъ страдать пришлось;\r\nДа и на чтобъ онъ ни рѣшился\r\nЗа взглядъ, улыбку, звукъ рѣчей,\r\nЗа сладость жаркаго лобзанья,\r\nЗа нѣгу медленныхъ ночей,\r\nЗа эту странность обаянья,\r\nЧто къ милой женщинѣ манить\r\nНеотразимо - какъ магнить?\r\nшло время. Наступала осень.\r\nУныло мокрый листъ въ саду\r\nЖелтѣмъ и дадалъ. Только coccuъ55\r\nОсталась зелепь на ВИДУ;\r\nИ та, почуя дпи сырые,\r\nУже без запаха смолы\r\nКачала кашли дождевыя\r\nСъ печально вымовшей иглы.\r\nАндрей Патарычь камина\r\nСидѣлъ одинъ и размышляхъ;\r\nОсенній ли припадокъ спина\r\nЕго томилъ, — но онъ скучалъ.\r\nУ ногъ его широкоглавый\r\nЕго товарищи, песъ лягавый,\r\nСвернувшись въ праздной тишинѣ,\r\nДремалъ и вздрагивалъ во снѣ.\r\nBпорхнула қатя птичкой вольной...\r\nНо заворчалъ съ просонокъ песъ,\r\nEя приходомъ недовольный, —\r\nи Катя вспыхнула... Сквозь слезъ\r\nПошла роптать, что “ не похоже\r\nУжъ это вовсе ни на что;\r\nДобро ужъ люди за ничто\r\nГрызутъ, —аи собока тоже!...\r\nА онъ изъ вѣжности къ кому\r\nПозоромъ вѣкъ ея покрылся,\r\nМолчитъ и ничего ему!..\r\nАндрей Патапычь разсердится\r\nи, снявъ арапникъ со стѣны,\r\nХватилъ собаку вдоль спины.\r\nПесъ вспряаулъ и прилегъ пугливо,\r\nПоползъ на лапахъ и вижжалъ,\r\nи съ видомъ скорби тероѣливой\r\nСтопы хозяина Лиза ъ.\r\nАндрей Патапычь чуть не вскрикнулъ;\r\nСтоялъ, подавленный стыдомъ,\r\nАралникъ выпалъ, взоръ поникнулъ\r\nи грудь вздохнуть могла съ трудоми.\r\nСобаку поласкавъ рукою,\r\nНа Катю овъ взглянулъ съ тоскою\r\nи, самъ себя внутри кляна,\r\nВелѣлъ скорѣй сѣдлать коня\r\nи ускакалъ... Tзды тревога\r\nБыть можетъ заглушить немного\r\nВесь этотъ внутренній укоръ!\r\nПоложимъ, что поступокъ вздоръ;\r\nНо песъ, который имъ наказанъ,\r\nКъ нему былъ истинно привязавъ.56\r\nУсталый конь лѣсной тропой\r\nВезъ тихо всадника домой,\r\nСтупая медленнымъ копытомъ\r\nПо сучьямъ и листамъ размытымъ.\r\nОсеннимъ вѣтромъ вкось гонимъ,\r\nПа встрѣчу долідь хлесталъ, и съ нимъ\r\nВъ одинъ докучный гулъ сливаясь,\r\nHariя вѣтви кодыхаясь,\r\nШумѣли, наводя тоску;\r\nи мокрый воронъ па суку\r\nВраждебно каркшъ, и сорока\r\nВъ кустахь болтала родъ упрека,\r\nи тяжко было для души\r\nСредь увядающей глуши.\r\nГЛАВА ТРЕТЬ,\r\nПередъ шипяцимъ самоваромъ\r\nСидѣлъ прикащикъ за столомъ,\r\nгдѣ были пряники и ромъ.\r\nПрикащикъ угощалъ не даромъ,\r\nНе даромъ доблести полиа,\r\nЕго дородная жена\r\nЧай разливала и пыхтѣла:\r\nНа первомъ мѣстѣ, гдѣ висѣла\r\nИкона въ ризѣ золотой,\r\nПередъ которой день деньской\r\nЛампада скромная горѣла, —\r\nСидѣла Катя и была\r\nНевыразимо весела.\r\nEя веселости причиной\r\nБыхъ тотъ пріемъ, съ какимъ въ гостях\r\nЕе встрѣчали во дверяхъ\r\nи величали Катериной\r\nИльинишной (почеть большой!)\r\nи угощали на убой.\r\nКузьма Терентьевъ ловко, тихо,\r\nСо всѣмъ искуствомъ Метерниха, —\r\nО счастливой ея судьбѣ\r\nЕй говорили, но себѣ,\r\nо томъ, что онъ хозяинъ строгой,\r\n157\r\nИмѣньемъ барскимъ дорожитъ;\r\nЗа тѣмъ враговъ имѣетъ много,\r\nНо полагается на Бога\r\nи совѣсти не измѣнитъ.\r\nА ей легко въ его защиту\r\n(Ему-жъ съ ней надо быть открыту,\r\nКакъ есть душа вся на лицо)\r\nПротивъ клеветъ и заговоровъ\r\nМежду сердечныхъ разговоровъ\r\nЗамовить барину словцо.\r\nи тутъ - же былъ на вѣкъ священно,\r\nНенарушимо, откровенно,\r\nПрочнѣе всякихъ кровныхъ узъ,\r\nМежъ ними заключенъ союзъ.\r\nСъ тѣхъ поръ уже безъ опасенья\r\nКузьма Терентьевъ, -рѣдкій разъ\r\nДо волѣ барской, съ разрѣшенья,\r\nА больше вовсе не спросясь, -\r\nРасчеты будь крупны иль мелки,\r\nВъ торговыя пускался сдѣлки,\r\nВзималъ поборы или сѣкъ\r\nЖилъ какъ важный человѣкъ.\r\nУже и дождь не капалъ болѣ,\r\nВъ лѣсу все въ иній облеклось, —\r\n1lодобie сѣдыхъ волосъ;\r\nЗастыла грязь въ пустынномъ полѣ\r\nи въ воздухѣ пахнулъ морозъ.\r\nДва раза, тая, снѣгъ ложился\r\nи наконецъ, презрѣвъ тепло,\r\nНа землю вихремъ навалился\r\nИ стало все кругомъ бѣло.\r\nВъ сарай поставили телѣгу,\r\nПолозья скрыпнули по снѣгу;\r\nМужикъ въ тулупѣ зябъ и дрогъ\r\nСредь заметаемыхъ дороги;\r\nКрестьянка, встрѣтясь узкимъ слѣдомъ,\r\nБолтать не думала съ сосѣдомъ,\r\nи паръ дышалъ изъ устъ ея\r\nи вѣямъ холодъ отъ нея.\r\nЯ вились въ домѣ—зимъ предтечи —\r\nДвойныя рамы по окпамъ;\r\n858\r\nМетая уголь стали печи\r\nТрещать до свѣту по утрамъ;\r\nПо томно - длинымъ вечерамъ\r\nСъ обѣда зажигались свѣи,\r\nи чувствомъ тягостнымъ тюрьмы\r\nОтк. Икнулся при ходъ зимы.\r\nХоть Катя уже мѣсяцъ цѣлый\r\nПереселилась въ барскій домъ\r\nХозяйкой помною в смѣлой,\r\nРазпоряжалася бѣльемъ,\r\nНа слугъ кричала спозаранку,\r\nИмѣла при себѣ служанку,\r\nБранилась съ неіі, и съ ней потомъ\r\nЛюбила сплетничать тайкомъ;\r\nНо какъ то былъ угрюмъ и мраченъ\r\nАндрей Патапы чь. Самъ собой\r\nОнъ были печально озадаченъ,\r\nБранимъ весь образъ жизни свой;\r\nБранимъ себя за слабость права,\r\nи чувствовалъ свою вину —\r\nНе извиняяся лукаво,\r\nи видѣлъ, что идетъ ко дну,\r\nи сознавалъ свое паденье,\r\nи пробуждалось угрызенье\r\nи накипъ горечи въ тиши\r\nВсе росъ и росъ ва диѣ души.\r\nУ жель онъ втунѣ жизнь разтратитъ?...\r\nОставить Катю?... Снлъ не хватить!\r\nТеперь осталося одно\r\nСпасенье жалкое — вино!\r\nВидо кипитъ и тѣло грѣетъ,\r\nСпадаетъ съ сердца тяжкій тветъ,\r\nВновь ожимъ умъ и мысль свѣтлѣетъ,\r\nИ снова къ подвигамъ зоветъ;\r\nАндрей Патарычь снова вѣрить\r\nи самъ себя широко мѣритъ;\r\nВъ чаду вакхическихъ химеръ—\r\nОнъ Мининъ или Робеспьэръ,\r\nЗаконодатель, зла губитель,\r\nОтчизны доблестный спасатель;\r\nОпять онъ завтра же готовъ\r\nЗавесть оброкъ для мужиковъ;\r\nА тамъ, оставивъ всѣмъ по полю,\r\nСовсѣмъ отпустить ихъ на волю;\r\nА между тѣмъ какъ баринъ пьетът59\r\nКузьма Терентьевъ все сѣчетъ!\r\nи не въ терпежъ пришлося видно:\r\nХоть на подъемъ и не легки,\r\nА къ бариву на гнетъ обидный\r\nХодили съ просьбой мужики;\r\nНо доказательства всѣ ясны,\r\nЧто были жалобы напрасны\r\nИ выш.10 только, что потомъ\r\nИмъ бы 10 хуже съ кая:Дымъ Диемъ.\r\nВзведенный винными парами,\r\nАндрей Патарычь какъ въ чаду —\r\nТо занятъ смутными мечтами\r\nи разплывается въ бре,ду,\r\nТо Катю бѣmeno ласкаетъ,\r\nТо, будто самъ въ себя взойдя,\r\nСъ досадоіі на нее глядя,\r\nЕе сердито упрекаетъ\r\nЗа жизнь свою... Къ чему упрекъ\r\nИ всѣ тяжелыя волненья?\r\nОставить онъ се не могъ\r\nИ послѣ самъ просили прощенья.\r\nA Катя?... Какъ сказать?... Ова\r\nЕго по своему любила,\r\nПрощала много какъ жена;\r\nСъ утра его чесала, мыла,\r\nПорой сHѣта съ нимъ по-двя\r\nКъ плечу головку прислоня;\r\nБѣлье чинила, пѣсни пѣла\r\nи спать укладывала въ срокъ,\r\nПодать заботливо умѣла\r\nКъ обѣду лакомый кусокъ,\r\nи ези двория замѣчала,\r\nЧто баринъ пьетъ не въ добрый прокъ,\r\nОна ворчиво отвѣчала:\r\n“ Ужъ и напиться то ему\r\nНельзя родному моему! \"\r\nНе скрылось это поведенье\r\nи, изъявляя всей душой\r\nСочу вствіе и уваженье,\r\nСталь часто Ездить становоіі.\r\nАндрей Патапычь разъ печально\r\nСказалъ, по сердцу говоря60\r\nСамъ о себѣ, что не похвально\r\nПроходить ижизнь его и зря;\r\nНо становой спѣшилъ замѣтить,\r\nЧто онъ печалится вотще,\r\nЧто разсуждая вообще —\r\nПо человѣчески-, то встрѣтить\r\nПримѣры здѣсь весьма легко,\r\nЧто есть сосѣдъ не далеко,\r\nГодами вовсе не моложе,\r\nАкрѣпостную дѣвку тоже\r\nСодержитъ, а еще женатъ\r\nи много маленькихъ ребятъ.\r\nАндрей Патарычь радъ былъ тайно:\r\nПотачкамъ онъ не довѣрялъ,\r\nНо ждалъ, чтобы его случайно\r\nХоть кто нибудь да оправдалъ.\r\nи дружба крѣшла но немногу,\r\nи каждый вечеръ становой\r\nКатилъ къ крыльцу черезъ дорогу\r\nГуськомъ на тройкѣ вороной.\r\nи вотъ затѣялися балы:\r\nСбиралась дворня середь залы;\r\nКакъ парень ловкiй и лихой\r\nИванъ трудился на гитарѣ,\r\nГремѣли въ ревностномъ разгарѣ\r\nРаскаты пѣсни плясовой.\r\nПлясала Катя танецъ дикой\r\nЗадорно, съ ловкостью великой\r\nМахала бѣленькимъ платкомъ,\r\nСтучать умѣла каблучкомъ,\r\nи баринъ самъ на зло порядку\r\nПускался съ присвистомъ въ присядку,\r\nСлегка подергивалъ плечомъ,\r\nНогами сѣменилъ и топалъ,\r\nА становой въ ладоши хлопалъ\r\nИзъ всѣхъ приказныхъ силъ своихъ,\r\nнѣмъ и дилъ за четверыхъ.\r\nЗима тянулась. Послѣ сгятокъ\r\nСлучилось разъ, что у крыльца,\r\nСъ тревожной гиѣвностью лица,\r\nСтаруху тетку за остатокъ\r\nT61\r\nКакоіі то пряжи грошевоіі—\r\nБрапила Катя нестерпимо.\r\nКузнецъ Василій шелъ тутъ мимо\r\nи проворчалъ, махнувъ рукой:\r\n“ Вотъ нынче вѣкъ у насъ какой!\r\nи даже старыя старушки\r\nПодъ властью всякой потаскушки! \"\r\nA Катя съ теткой на него,\r\nДа какъ піявицы пристали,\r\nНу всячески ругать его!\r\nПошлини бариву сказали.\r\nА баринъ выпивъ черезъ край,\r\nОбидѣлся и встрепенулся;\r\nА тутъ прикащикъ подвернулся,\r\nСказали, что Васька негодяй,\r\nСъ нимъ ладить — словъ пустыя траты...\r\nи Ваську отдали въ солдаты!\r\nПошелъ бѣднякъ мой одинокъ!\r\nлѣтъ на двадцать попался въ сѣти,\r\nПодъ палку, никому не въ прокъ!\r\nЖена осталась, тоже дѣти.\r\nПоплакали. Да что— жена?\r\nПожалуй рада, что одна\r\nБезъ мужа можетъ потаскаться!\r\nСолдаткамъ сродно баловаться!\r\nЭхъ жизнь! Какъ поглядишъ — Куда\r\nСкверна бываетъ иногда!\r\nНо Катя и сама струхнула:\r\nЕй человѣка было жаль\r\nи въ сердцѣ совѣсть промелькула...\r\nОвъ за нее понесъ печаль!\r\nНо Богу такъ хотѣлось видно,\r\nДа и въ грѣхѣ сознаться стыдно,\r\nДа показать не худо власть,\r\nДа ужъ случилася напастью\r\nТакъ не вернешъ! и слезъ не тратя\r\nПоуспокоилася Катя.\r\nА говорилъ ей и отецъ:\r\n“ Послушай, дѣвка, наконецъ!\r\nТы парня согнала со свѣта,\r\nСгубила ни за что его;\r\nУмру, — не дамъ тебѣ за это\r\nБлагословенья моего! ” —\r\nКатя чуть не зарыдала,\r\nНо ободрилась и сказала:62\r\n« Bo: ъ вы пакіе! Вотъ для вас?\r\nПоді тыңдѣлай все въ угоду,\r\nА вы готовы дочь какъ разъ\r\nЗагрызть на смѣхъ всему паро,ҳу!... ”\r\nИ думала (какъ умъ лукавъ!)\r\nЧто быхъ отецъ ея не правѣ.\r\nУ же пришла недѣлн шумной\r\nНеугомоншая пора,\r\nГдѣ объѣдается безумно\r\nВся Русь съ утра и до утра;\r\nПеклись блины, варилась брага,\r\nи мужики съ прямой отвагой,\r\nЧтобъ погулять передъ постомъ\r\nКопѣйку ставили ребромъ.\r\nи вотъ иная наступнла\r\nПора: великій постъ пришелът\r\nСъ своею важностью унылой\r\nи пищей xуже всякихъ золъ,\r\nСъ печальнымъ колокольнымъ звономъ,\r\nСъ убійственнымъ земнымъ поклономъ,\r\nСъ ворчли Во -грустною мольбой\r\nи подавляющей тоской.\r\nАндрей Патапычь мало вѣрилъ,\r\nи мнѣнья гордaгo закалъ\r\nЕще храня, — не лицемѣрилъ,\r\nСвоихъ привычекъ не мѣня...\r\nПо утру разъ - въ раздумьи сладкомъ\r\nСидѣлъ онъ празденъ и лѣнивъ,\r\nЕще немного закусивъ,\r\nТо есть ужъ выпивши порядкомъ...\r\nКакъ мутенъ взоръ его теперь!\r\nВесь видъ разстроенный и жалкой!...\r\nВдругъ тихо отворилась дверь\r\nИ, подпираясь вѣрной палкой,\r\nВошелъ дрожащею стопой\r\nСогбенный дядька, другъ сѣдой.\r\n“ А!... ты за чѣмъ?” – “ Я порывался\r\nКъ вамъ, барилъ мой, уже давно,\r\nДа какъ то съ духомъ не собра.1c41;\r\nllo Жать не долго мѣ дано\r\n1 старыя спокоить кости\r\n203\r\nЯ чай пора бы на погостѣ...\r\nТакъ я рѣнился и пришелъ. ”\r\n“ Ну, что же надо? ” – “ Въ память что ли\r\nВамъ будетъ?... Кажется— давно ли?...\r\nНа то быхъ барәкій произволъ:\r\nBeit. II мѣ ходить за вами...\r\nА наля вата умер 1а,\r\nДа уж, и то сказать–годами\r\nСтарѣіі меня тогда была.\r\nТа, сударь, былъ ребепокъ хилой,\r\nТебя я холилъ и берегъ,\r\nи надо натися то не могъ!...\r\nБывало лѣто подхо,11.10,\r\nГотов.! ю у 10чки скорѣй;\r\nЕсть вѣтерокъ, — спускаю змѣіі.\r\nСемь лѣтъ съ тобой былъ безъ от.. УКИ,\r\nТакъ было мало ли проазъ!\r\nА ты быхъ добренькой у насъ!\r\nБывало всѣмъ протяпешъ ручкі,\r\nНе обижасшъ никого...\r\nІ вотъ я дож илъ до чего!\r\nНа старости, что докент відѣті.!\r\nЧто долелъ слышать отъ людеіі!\r\n10.1! 10 быть Богъ хотѣлъ оби,хѣть, —\r\nУ къ умереть бы поскорії! »\r\n« Чтожъ ты? Учить пришелъ ты что ли? —\r\n“ Сердиться, сударь, въ вашей волѣ,\r\nАлгать предъ вами не до.і жіно,\r\nДа и на старости грѣшно.\r\nОпомнись, баринъ! Худо, стыдно!\r\nЗа чѣмъ же Васька то солдатъ?\r\nЗа чѣмъ пароду жить обидно?\r\nА что сосѣди говорятъ?\r\nЧто ты связался съ дѣвкой вздорноіі\r\nи что проводишъ Жизнь позорно... ”.\r\nАндреії Патапычь-самъ не своii\r\nСебѣ подумать не далъ сроку,\r\nВскочилъ весь бѣшеный и злой\r\nи старика ударилъ въ щеку.\r\nСтарикъ ни слова не сказалъ\r\nи только старой головою,\r\nВзглянувъ печально, показалъ—\r\nв вышехъ... и своей тропою\r\nДомой побрелъ себѣ, кряхтя,\r\nДа и заплакалъ какъ дитя.64\r\nІ 1\r\nНо какъ ушелъ овъ оскорбленный,\r\nАндрей Патапычь протрезвѣлъ;\r\nСтоялъ какъ бы оцѣпенѣлъ,\r\nКакъ будто въ полу пригвожденный;\r\nМгновеннымъ страхомъ съ той поры\r\nОтшибло винные пары.\r\nКогда же взрывъ угомонился,\r\nОнъ тихо въ креслы опустился\r\nи головой повикъ на грудь,\r\nи молча въ думу погрузился.\r\nНе въ силахъ тѣла повернуть,\r\nОвъ долго внутренно встревожепъ\r\nСидѣлъ гаубоко уничтоженъ.\r\nПотомъ рукой по лбу провелъ,\r\nКакъ будто умъ его закруженъ,\r\nи чувствуя что воздухъ нуженъ,\r\nПройтись по улицѣ пошелъ.\r\nВстрѣчались люди, — онъ съ испугомъ\r\nВдругъ поворочивалъ назадъ,\r\nКакъ будто всѣ его карятъ\r\nЗа обращенье съ старымъ другомъ.\r\nЗавидѣлъ онъ издалека\r\nНа жалкихъ дровияхъ мужика\r\nи будто слышитъ возгласъ рьяный:\r\n“ Вотъ баринъ пьяный! баринъ пьяны іі!?\r\nДомой вернулся, — тутъ Иванъ..\r\nА онъ Ивану вдругъ со злобой:\r\n« Что смотришъ? Думаешъ я пьяпъ?... \"\r\nи странно удивитись оба.\r\nКъ себѣ приходитъ въ кабинетъ, —\r\nТутъ Павла перваго портретъ, —\r\nТочь въ точь живой, глядитъ, хохочетъ\r\nн будто палкой стукнуть хочетъ,\r\nПыхтитъ какъ будто на морозъ\r\nи дерзко вздергиваетъ носъ,\r\nи говоритъ самодержавецъ:\r\n“ Пошелъ ты пьяница, мерзавецъ! ”\r\nВездѣ встрѣчаетъ слухъ и взоръ\r\nИли насмѣшку, иль укор.;\r\nОнъ слушать, онъ глядѣть не смѣстъ\r\nИ тайный ужасъ имъ владѓетъ,\r\nи Катя Думала сама,65\r\nЧто онъ совсѣмъ сошелъ съ ума.\r\nХотѣмъ въ порывахъ сокрушенья\r\nАндрей Патарычь иногда\r\nУ старика просить прощенья,\r\nНо не рѣшался отъ стыда.\r\nПить пересталъ; почти не видѣлъ\r\nОвъ никого, сидѣлъ одинъ,\r\nКакъ будто міръ возненавидѣлъ.\r\nЧтобъ разогнать печальный сплинъ\r\nвеликъ былъ трудъ для бѣдной Кати,\r\nНо какъ то было все не кстати:\r\nЗатяпетъ пѣсню, — онъ рукой\r\nМахнетъ, нахмурясь какъ больной.\r\nСъ ума, конечно, онъ не спятилъ,\r\nНо жизни мощь уже утратилъ;\r\nВино ли выжгло силы въ немъ,\r\nИли раздумье подточило\r\nВсеразъѣдающимъ огнемъ,\r\nи тѣло грустно истомила\r\nНеодолимая борьба\r\nПоступковъ явныхъ съ тайнымъ мнѣпьемъ,\r\nКазая безплоднымъ сожалѣвьемъ?\r\nИли вмѣшалася судьба,\r\nСлучайныхъ недуговъ порука?\r\nКакъ это знать? Скупа наука!\r\nСъ вина - ль, съ простуды, иль съ тревогъ\r\nАндрей Патапычь занемогъ, —\r\nА всежъ болѣзнь своей дорогой\r\nПошла съ законностію строгой.\r\nА тутъ повѣяло весной,\r\nПошли отъ оттепели лужи,\r\nи воздухъ вкрадчиво сыроіі\r\nВсе тѣло обдавалъ тоской...\r\nИ вотъ больному стало хуже.\r\nЕще бродилъ онъ кое какъ,\r\nНо было все ему не такъ,\r\nОнъ тосковалъ, глаза блестѣли\r\nи щеки впалыя горѣли.\r\nВся кровь казалась горача...\r\nОвъ слегъ и таяъ какъ свѣча.\r\nТо видѣлъ овъ въ бреду жестокомъ—\r\nОтецъ и мать пришла съ упрекомъ;\r\n966\r\nТо Катю съ нѣжностію звалъ\r\nи какъ то грустно даловалъ;\r\nТо дѣлался тревожнѣй вдвое\r\nи имя называлъ другое,\r\nЕй незнакомое... и вдругъ\r\nОнъ улыбался сквозь недугъ,\r\nи слабыя поднявши руки\r\nШепталъ въ припадкѣ тайной муки:\r\n“ Отдайте молодые сны,\r\nКогда всѣ были впечатлѣвья\r\nКакъ дѣтство мирное ясны,\r\nСвѣжи какъ утромъ дуновенья\r\nБлагоухающей весны!..\r\nи голосъ слабаго взыватья\r\nСмолкалъ отъ слезъ, среди рыданья.\r\nІрі #халъ докторъ, поглядѣлъ,\r\nПощупалъ пульсъ и грудь послушалъ,\r\nи за попомъ послать велѣлъ;\r\nСпросилъ позавтракать, покушалъ\r\nи поспѣшилъ домой какъ могь,\r\nБоясь испорченныхъ дорогъ.\r\nСклонивъ колѣви у постели\r\nСтояла Катя вся дрожа,\r\nБольнаго за руки держа;\r\nНо тихо руки холодѣли,\r\nОстановился мутный взори,\r\nВъ лицѣ застыль тупой укоръ...\r\nЖизнь окончила тревогу.\r\nНу! плачте и молитесь Богу!\r\nЧто станешъ дѣлать? Мужики\r\nМекду собой потолковали,\r\nЧто дни ихъ были не легки,\r\nА лучше будетъ имъ едва -ли;\r\nЧто былъ онъ добрый человѣкъ,\r\nХотя прикащикъ ихъ и сѣкъ.\r\n“ В кто теперь въ наслѣдство вступить?\r\nБыть можетъ дальняя сестра?...\r\nНу! говорятъ она добра!\r\nНу! а какъ съ торгу кто насъ купить?\r\nВотъ это ужъ неловко намъ!\r\nВоенный что - ль какой полковникъ,\r\nДа станетъ самъ бить по зубамъ;67\r\nИли нажившiйся чиновинки,\r\nПожалуй съ виду и не строгъ,\r\nА выжметъ весь послѣдній сокъ! \"\r\nТепла бояся положили\r\nПокойника скорѣе въ гробъ\r\nи въ церквѣ гробъ постановили\r\n(А дома тѣло загнилобъ.)\r\nКругомъ зажгли большая свѣчи,\r\nВсю ночь псалтырь читалъ дь чеъ,\r\nДа двѣ старухи, вь уголокъ\r\nЗабившись, причитали рѣчи.\r\nУ гроба трепетно блѣдна\r\nСтояла Катя середь ночи.\r\nЛанитъ румяная весна\r\nИзчезла, потускнѣли очи,\r\nБезпечной рѣзвости чреда\r\nСъ лица сбѣжала безъ слѣда.\r\nОна одна! и что то будетъ?\r\nНаслѣдникъ кто бы ни былъ овъ\r\nЕе заброситъ и забудетъ...\r\nВсе это точно страшный сопъ!\r\nОна быть можетъ виновата\r\nПередъ покойникомъ! Ему\r\nБыла не пара, глуповата,\r\nНе обучалась ничему.\r\nи Катя сильно упрекала\r\nСебя, а въ чемъ—не понимала.\r\n“ Н вотъ лежить, голубчикъ мой,\r\nТакъ тихъ, какъ будто восковой!»\r\nПо церквѣ мракъ бродилъ уныло,\r\nи сырость пахла и томила,\r\nи чтенья равномѣрный звукъ\r\nТрещалъ какъ дальній, мелкій стукъ;\r\nЕй было страшно, было больно\r\nи слезы капали невBьно.\r\nКузьма Терентьевъ съ становыми\r\nВсѣ шкацы—времени не тратя —\r\nи двери заперли и къ нимъ\r\nТотчасъ привѣсили печати,68\r\nКонечно прежде раздѣливъ\r\nВсе что могли, чего желали,\r\nКакъ былт еще покойникъ живъ;\r\nA Катю изъ дому согнали,\r\nНа память не хотѣла дать\r\nНи перышка, и стали звать\r\nТакъ просто Катькой —Катерину\r\nИльинишну.\r\nВотъ про кончишу\r\nУзнала барышня, предметъ\r\nЛюбви въ течении пяти лѣтъ,\r\nСгрустнулось ей, ова жалѣла...\r\nТо было вечеромъ: она\r\nСбиралась лечь, желая спа,\r\nи передъ зеркаломъ сидѣла\r\nи любовалася собой,\r\nИ русый локонъ завивала\r\nСвоею бѣленькой рукой\r\nи на ночь шпилькой укрѣпляла,\r\nи думала: “ Такъ умеръ другъ!... \"\r\nНо какъ то вспомнилось ей вдругъ,\r\nМечтая надъ покойнымъ другомъ,\r\nЧто былъ Патапъ его отецъ;\r\nМогаобъ случиться наконецъ\r\nПатапычь сталъ бы ей супругомъ!...\r\nИ тутъ она полу-шутя,\r\nРазхохоталась какъ дитя;\r\nНадѣла кофточку тревожно,\r\nПокрыла волосы платкомъ\r\nи завязала узелкомъ\r\nУ самой шейки осторожно;\r\nПотомъ въ постель легла она,\r\nЗакуталась, свѣчу задула,\r\nДа потихоньку и заснула,\r\nДыша спокойно середь сна;\r\nи мертвый другъ, и сокалѣнье,\r\nВсе прошлое пришло въ забвенье,\r\nи жизни пустозвучный ходъ\r\nСвоимъ путемъ пошелъ впередъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Vakkhanka («Bliz grota temnogo vakkhanka molodaia…»)",
        "article": "ВАКХАНКА.\r\n\r\nБлизь грота темнаго вакханка молодая\r\nПокоилась на мху, одна, полунагая,\r\nСъ улыбкой страстною на рдѣюцихъ устахъ,\r\nСъ вѣнкомъ изъ алыхъ розъ на чорныхъ волосахъ\r\nи съ чашей золотой, дрожавшей въ ручкѣ смуглой…\r\nПурпурный солнца лучъ игралъ на шеѣ круглой,\r\nи влакный взоръ ея кого-то все искалъ,\r\nТо ярко пламенѣлъ, то тихо угасалъ…\r\nА молодой сатпръ, сокрытый въ мгаѣ древесной,\r\nОчами жадными глядѣлъ на ликъ чудесный…\r\nДыханье затаивъ, подъ дубомъ он сидѣлъ\r\nИ ждалъ, чтобъ мирный сонъ къ красавицѣ сметѣлъ!…\r\nК. ВАвиковъ",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Pis'ma A. Pushkina k Ryleevu, Bestuzhevu i drugim",
        "article": "ПИСЬМА А. ПУШКИ ПА\r\nкъ\r\nРылЉЕВУ, БЕСТУЖЕВУ И ДРУГИмъ.\r\nІ.\r\nкъ К. РылѣЕВУ.\r\nБлагодарю тебя за ты и за письмо. Пущинъ при везетъ\r\nтебѣ отрывокъ изъ моихъ Цыгановъ. Желаю, чтобы они тебѣ\r\nпонравились. Жду Полярной Звъзды съ нетераѣніемъ;\r\nзнаешь для чего? дая Войнаровскаго. Эта поэма нужна была\r\nдля нашей словесности. Бестужевъ пишеть мнѣ много объ\r\nОнѣинѣ. Скажи ему, что онъ не правъ. Ужели хочеть онъ\r\nизгнать все легкое и веселое изъ области поэзіи? Куда ке\r\nдѣнутся сатиры и комедіи? Слѣдственно должно будетъ унич\r\nтожить и Orlando furioso, и Гудибраса, и Pucelle и Верь\r\nВера, и Рейнеке-Фуксь, и лучшую часть Душеньки, и\r\nсказки Лафонтена, и басни Крылова и проч. Это не много\r\nстрого. Картина свѣтской жизни также входить въ область\r\nпоэзіи; но довольно объ Онѣгинѣ.\r\nСогласенъ съ Бестужевымъ во мнѣніи о критической стать\r\nПлетнева, но несовсѣмъ соглашаюсь съ строгимъ приговоромъ\r\nо Жуковскомъ. Зачѣмъ кусать намъ груди кормилицы нашей,\r\nпотому что зубы прорѣзались? Что ни говори, Жуковский\r\nимѣлъ рѣтительное вліяніе на духъ нашей словесности; къ\r\nтому же переводвый слогъ его останется всегда образцовымъ.Охъ! ужь эта мнѣ республика словесности? За что корить?\r\nЗа что вѣнчать? Что касается до Батюшкова, уважимъ въ\r\nнемъ несчастія и недозрѣвія надежды. Прощай поэтъ.\r\n25 Января (1825?)\r\nII.\r\nкъ к. РылѣЕВУ.\r\nДумаю ты уже получилъ замѣчапія мои на Войнаровскаго.\r\nПрибавлю одно: вездѣ, гдѣ я ничего не сказалъ, должно подра\r\nзумѣвать похвалу, знаки восхищенія, прекрасно и проч. По\r\nмагая, что хорошее писано съ умыслу, не счелъ я за нужное\r\nотмѣчать его для тебя. Что сказать тебѣ о думать? Во всѣхъ\r\nвстрѣчаются стихи живые; окончательныя строфы Петра въ\r\nОстрогожскѣ-чрезвычайно оригинальны. Но вообще всѣ онѣ\r\nслабы изобрѣтеніемъ и изложеніемъ. Всѣ онѣ на одинъ покрой\r\nсоставлены изъ общихъ мѣстъ (loei topici) — описаніе мѣста\r\nдѣйствія, рѣчь героя и нравоученіе. Національнаго русскаго\r\nвъ нихъ вѣхъ ничего, кромѣ именъ (исключая Ивана Суса.\r\nмина, первую Думу, по коей началъ я подозрѣвать въ тебѣ\r\nистинный талантъ). Ты напрасно не поправимъ въ Олег,\r\nгерба Россіи. Древній гербъ, св. Георгій, не могъ находиться на\r\nщитѣ язычника Олега. Новѣйшій, двуглавый орелъ, есть гербъ\r\nВизантійскій и принять у насъ во время Іоанна ІІІ, непрежде.\r\nЛѣтописецъ просто говоритъ: “ тоже повѣси щитъ свой на\r\nвратѣхъ, на показаніе побѣды. \" Объ Исповѣди Наливайко\r\nскажу, что мудрено у насъ что нибудь напечатать истинно хо\r\nрошаго въ этомъ родѣ. Нахожу отрывокъ этотъ растянутымъ,\r\nпо и туть конечно наложилъ ты свою печать. Тебѣ скучно\r\nвъ Петербургѣ, а мнѣ скучно въ деревнѣ. Скука есть одна\r\nизъ принадлежностей мыслящаго существа. Какъ быть?\r\nПрощай поэт, когда- то свидимся?\r\nIII.\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nМилостивый Государь,\r\nАлександръ Александровичъ,\r\nДавно собирался я напомнить вамъ о своемъ существованіи.78\r\nПочитая прелестное ваше дарованіе, и призваюсь, невольно\r\nлюбя ѣдкость вашей остроты, хотѣлъ я связаться съ вами на\r\nписьмѣ не изъ одного самолюбія, но также изъ любви къ\r\nистинѣ. Вы предупредили меня. Письмо ваше такъ мило,\r\nчто невозможно съ вами скромничать. Знаю, что ему несо\r\nвсѣмъ бы должно вѣрить, но вѣрю поневолѣ, и благодарю\r\nвасъ, какъ представителя вкуса и вѣрнаго стража и покро\r\nвителя нашей словестности. Посылаю вамъ мои бессарабскія\r\nбредни, и желаю, чтобъ они вамъ пригодились. Кланяйтесь\r\nотъ меня цензурѣ, старинной моей приятельницѣ; кажется,\r\nголубушка еще не поумнѣла. Не понимаю, что могло встрево\r\nжить ея ціломудренность въ моихъ элегическихъ отрывкахъ.\r\nОднако должно намъ постоять изъ одного честолюбія; отдаю\r\nихъ въ полное ваше распоряженіе. Предвижу препятствие\r\nвъ напечатаніи стиховъ къ Овидію, но старушку можно и\r\nдолжно обмануть, ибо она очень глупа; повидимому ее\r\nнастращали моимъ именемъ; не называйте меня, а поднесите\r\nей мои стихи подъ именемъ кого вамъ угодно (напр. услу\r\nжливаго Плетнева, или какого нибудь нѣжнаго путешествен\r\nника, скитающагося по Таврид.). Повторяю вамъ, она\r\nужасно безтолкова, но впрочемъ довольно сговорчива. Главное\r\nдѣло въ томъ, чтобъ имя мое до нея не дошло, все будетъ\r\nслажено. Съ живѣйшимъ удовольствіемъ увидѣлъ я въ письмѣ\r\nвашемъ нѣсколько строкъ К. Ө. Рылѣева; они порука мнѣ\r\nвъ его дружествѣ и воспоминаніи; обнимите его за меня,\r\nлюбезный Александр, Александровичъ, какъ я васъ обниму\r\nпри нашемъ свиданій. Пушкинъ.\r\n21 Іюня 1822, Кишиневъ.\r\nIV.\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nМилый Бестужевъ,\r\nПозволь мнѣ первому перешагнуть черезъ приличия и\r\nсердечно поблагодарить тебя за Полярную Звѣзду, за твои\r\nписьма, за статью о литературѣ, за Ольгу и особенно за\r\nВечеръ на бивак. Все это ознаменовано твоей печатью, т. е.79\r\nумомъ и чудесной живостью. Овзглядѣ можно быт намъ\r\nпоспорить на досугѣ. Признаюсь, что ни съ кѣмъ мнѣ такъ\r\nне хочется спорить, какъ съ тобою, да съ Вяземскимъ, вы\r\nодни можете разгорячить меня. Покамѣсть жалуюсь тебѣ объ\r\nодномъ: какъ можно въ статьѣ о русской словесности забыть\r\nРадищева? Кого же мы будемъ помнить? Это молчаніе не\r\nпростительно ни тебѣ, ни Гречу, а отъ тебя его не ожидалъ.\r\nЕще слово: зачѣмъ хвалить холоднаго, однообразнаго Осипова,\r\nа обижать Михайлова. Елисей истинно смѣшенъ: ничего не\r\nзнаю забавнѣе обращения поэта къ порткамъ:\r\nЯ мню ио тебѣ, исподняя одежда,\r\nЧто и тебѣ спастись худа была надежда!\r\n- А любовница Елисея, которая сожигаетъ его штаны в\r\nПечи.\r\nКогда для пироговъ она у ней топилась,\r\nи тѣмъ подобною Дидонѣ учинилась.\r\nА разговоръ Зевеса съ Меркуріемъ; а герой, который\r\nупалъ въ песокъ:\r\nи весь сѣдалища въ немъ образъ напечаталъ,\r\nИ сказывали тѣ, что ходятъ въ тотъ кабакъ,\r\nЧто видѣнъ и поднесь въ пескѣ сей самый знакъ.\r\nВсе это уморительно. Тебѣ кажется болѣе нравится Благо\r\nвѣщеніе, однакожъ Елисей смѣшнѣе, слѣдственно полезне\r\nдля здоровья. Въ разсужденіи 1824 года постараюсь прислать\r\nтебѣ свои бессарабскія бредни, но нельзя ли вновь осадить\r\nпенсуру, и со втораго приступа овладѣть моей Анөологіей?\r\nРазбойниковъ я coжeгъ, и по дѣломъ. Одинъ отрывокъ уцѣ\r\nхѣлъ въ рукахъ у Николая Раевскаго. Если отечественные\r\nзвуки: харчевня, кнуть, острогь не испугаютъ испугаютъ вѣжныхъ\r\nкоторые Впрочемъ на ушей русской читательницъ,приписывають чего землѣбояться, да Полярной и жалѣть читательницъ новуюнесатиру Звѣзды о чемъ?.,Арк ихъ. то Я.вѣтъ Родзянкѣ увѣренъ напечатай и не,,будет что оши его тѣ..\r\nбаются воскрешать: онъвремена человѣкъслова благородныхъ и дѣла. Доносъ правилъ на и нечеловѣка станетъ\r\nсосланнаго есть послѣдняя степень бѣшенства и подлости,80\r\nда и стихи сами по себѣ недостойны пѣвца сократической\r\nлюбви. Дельвигъ мнѣ съ годъ уже ничего не ни шетъ. Попе\r\nвяйте ему и обнимите его за меня; онъ васъ, т. е. тебя\r\nобнимeть за меня. Прощай, до свиданья.\r\nА. П.\r\n18 Іюня (1823)\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nКонечно я на тебя сердитъ и готовъ съ твоего позволенія\r\nбраниться хоть до завтра. Ты напечаталъ именно тѣ стихи,\r\nобъ которыхъ я просилъ тебя: ты не знаешь до какой\r\nстепени это мнѣ досадно. Ты пишешь, что безъ трехъ послѣд\r\nПихъ стиховъ Элегія не имѣла- бы смысла. Велика важность!\r\nа какой- же смысхъ имѣетъ: какъ ясной влагою полубогиня\r\nгрудь - воздымала? или: съ бользнью и тоской твои глаза и\r\nпроч. я давно уже не сержусь за опечатки, но встарину\r\nмнѣ случалось забалтываться стихами и мнѣ грустно видѣть,\r\nчто со мною поступаютъ какъ съ умершимъ, не уважая ни\r\nмоей воли, ви бѣдной собственности. Это простительно\r\nВоейкову, но еt tu autеm, Brute. Гнѣдичь шутить со\r\nмной шутки въ другомъ родѣ. Онъ разгласиль, будто- бы всѣ\r\nновые стихи, обѣщанные мною г. Толстому, проданы уже\r\nему, Гнѣдичу. Толстой написалъ мнѣ письмо пресухое, въ\r\nкоторомъ онъ справедливо жалуется на мое легкомыслie,\r\nотказался отъ изданія моихъ стихотвореній, уѣхалъ въ Парижъ\r\nи мнѣ обҡ немъ нѣтъ нислуху, надуху. Онъ переписывается\r\nсъ тобою въ Сынѣ. Отечества; напиши ему слово обо\r\nмнѣ, оправдай меня въ его глазахъ, да пришли его адресъ.\r\nПовторяю тебѣ въ послѣдній разъ мои пени и просьбы, и\r\nобнимаю тебя sans rancune, и съ благодарностью за все\r\nпрозу и стихи. Ты все ты: т. е. милъ, живъ,\r\nуменъ, Баратынскій прелесть и чудо, Признанie— совер\r\nшенство. Послѣ него никогда не стану печатать своихъ\r\nЭлегій, хотя бы наборщикъ клялся мнѣ евангеліемъ поступать\r\nсо мною милости вѣе. Рылѣева Войнаровскій несравненно\r\nлучше всѣхъ его думъ, смогъ его возмужамъ и становится\r\nостальное81\r\nистинно повѣствовательнымъ, чего у насъ почти еще нѣтъ.\r\nДельвигъ молодець. Я буду ему писать. Готовъ христосоваться\r\nсъ тобой стихами, но сдѣлай милость... пощади. Прощай,\r\nмой милый Walter. Туманскаго вчера и сегодня не видалъ и\r\nписьма твоего не отдалъ. Онъ славный малый, но какъ поэта\r\nя не люблю его. Дай Богъ ему премудрости.\r\nА. Пушкинъ.\r\n1824 12 Января. Одесса.\r\nАдресъ: Его высокоблагородію Ник. Ив. Гречу, въ С. Пе\r\nтербургѣ, въ аз, экспедицій, прошу доставить г. Бестужеву.\r\nVI..\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nТы не получилъ, видно, письма моего, не стану повторять\r\nто, чего довольно и на одинъ разъ. Отвоей повѣсти въ\r\nПолярной Звъздѣ скажу, что она не въ примѣръ лучше (т. е.\r\nзанимательнѣе) тѣхъ, которыя были напечатаны въ прошломъ\r\nгодѣ et c'est beaucoup dire. Корниловъ славный малый и\r\nмного обѣщаетъ; но зачѣмъ пишетъ онъ: для снисходи\r\nтельнаго вниманія, милостивый государь N. N. и ожидаетъ\r\nодобрительной улыбки прекраснало пола для продолженія\r\nлюбопытныхъ своихъ трудовъ. Все это старо, ненужно и\r\nслишкомъ уже пахнетъ Шаликовскою невинностью. Булга\r\nринъ говорить, что Н. Бестужевъ отличается новостію мыслей;\r\nможно было съ большимъ уваженіемъ употреблять слово мысли.\r\nАрабская сказка прелесть. Совѣтую тебѣ дружокъ заворотъ\r\nэтого Сенковскаго. Между поэтами не вижу Гнѣдича, — это\r\nдосадно; нѣтъ и Языкова-и его жаль. Похабный мадригалъ\r\nА. Родзянки можно-бы оставить покойному Нахимову; вчера,\r\nлюблю и мыслю помѣстятъ со временемъ въ грамматику для\r\nпримѣра безсмыслицы. Плетнева роди ва хороша, Баратынскій\r\nчудо, мои пьэсы плохи. Вотъ тебѣ и все о Полярной. Радуюсь,\r\nчто мой Фонтанъ шумитъ. Недостатокъ плана не моя вина. Я\r\nсуевѣрно перекладывалъ въ стихи разсказъ молодой женщины:\r\nAux douces loix des vers je pliais les accents\r\nDe sa bouche aimable et naïve.\r\n682\r\nВпрочем, я писалъ его единственно для себя, а печатаю,\r\nпотому что деньги были нужны.\r\n38 пунктъ и самый нужный съ эпиграфомъ бези церемоній.\r\nТы требуешь оть меня десятка пЫэсъ, какъ будто у меня ихъ\r\nсотни. Едва - и наберу ихъ и пятокъ, да и то не забудь\r\nмоихъ отнопеній съ цензурой. Даромъ у тебя брать денегъ\r\nне стану, къ тому -же я обѣщалъ Кюхельбекеру, которому,\r\nвѣрно, мои стихи нужнѣе, нежели тебѣ. Объ моей поэмѣ\r\nнечего и думать. Если когда нибудь она и будетъ напечатана,\r\nто вѣрно не въ Москвѣ и не въ Петербургѣ. Прощай, поклонъ\r\nРылѣеву, обними Дельвига, брата и братью.\r\n8 февраля 1824.\r\n(Его высокоблагородію М. Г. Пик. Ив. Гречу въ С. Петер\r\nбургѣ. Въ газетной экспедицій. Прошу доставить осподину\r\nБестужеву.)\r\nVII.\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nМалый Бестужевъ, ты ошибся, думая, что я сердить на\r\nтебя, лѣнь одна мнѣ помѣшала отвѣчать на послѣднее твое\r\nписьмо (другаго я не получилъ). Булгаринъ другое дѣло. Съ\r\nэтимъ человѣкомъ опасно переписываться. Гораздо веселѣе\r\nего читать. Посуди самъ: мнѣ случилось когда-то быть влю\r\nблену безъ памяти. Я обыкновенно въ такомъ случаѣ пишу\r\nэлегіи, какъ другой. Но приятно-ли вывѣшивать на показъ\r\nмокрыя мои простыни? Богъ тебя простить! но ты осрам илъ\r\nменя въ нынѣшнѣй Звѣздѣ, напечатавъ три послѣдніе стиха\r\nмоей элесіи. Чортъ дернулъ меня написать еще некстати о\r\nБахчисарайскомъ Фонтанъ какая - то чувствительныя строчки\r\nи припомнить тутъ- же элегическую мою красавицу. Вообрази\r\nмое отчаяніе, когда увидѣмъ ихъ напечатанными. Журналъ\r\nможетъ попасть въ ея руки, чтожъ ова подумаетъ, видя съ\r\nкакой охотою бесѣдую объ ней съ однимъ изъ Пе\r\nтербургскихъ моихъ пріятелей? Обязана - ли она знать,\r\nчто она мною не названа, что письмо распечатано и напеча\r\nтано Булгаринымъ, что проклятая элегія доставлена тебѣ83\r\n-\r\nчортъ знаетъ кѣмъ, и что ни кто не виноватъ. Признаюсь,\r\nодной мыслію этой женщины дорожу я болѣе, чѣмъ мнѣніями\r\nвсѣхъ журналовъ ва свѣтѣ и всей нашей публики. Голова у\r\nменя закружилась, я хотѣлъ просто напечатать въ вѣстникъ,\r\nЕвропы (единственный журналъ, на котораго не имѣю права\r\nжаловаться), что Булгаринъ не былъ въ правѣ пользоваться\r\nперепискою двухъ частныхъ лицъ, еще живыхъ, безъ согласія\r\nихъ собствен наго. Но, перекрестясь, предалъ все это забвенію.\r\nОтзвонилъ и съ колокольни домой. Мнѣ грустно, мой\r\nмилый, что ты ничего не пишешь. Кто-жъ будетъ писать?\r\nМ. Дмитріевъ да А. Писаревъ? Хороши! Еслибы покойникъ\r\nБайронъ связался браниться съ полупокойникомъ Гете, то и\r\nтутъ - бы Европа не шевельнулась, чтобъ ихъ стравить,\r\nподдразнить или окатить холодной водой. Вѣкъ полемики\r\nмировалъ. Для кого - жъ занимательно мнѣніе Дмитриева о\r\nмнѣнія Вяземскаго, или мнѣніе Писарева о самомъ себѣ. Я\r\nпринужденъ были вмѣшаться, ибо призванъ былъ въ свидѣ\r\nтельство М. Дмитриевымъ. Но больше не буду. Онѣинъ мой\r\nростеть. Да чортъ его напечатаеть. Я думалъ, что цензура\r\nваша поумнѣла при Шишковѣ, и вижу, что и при старомъ\r\nпо -старому. Если согласие мое нешутя для тебя нужно для\r\nнапечатанія Разбойниковъ, то я ни какъ его не дамъ, если не\r\nпропустять Грезъ и Харчевни (скоты! скоты! скоты!), а попа\r\n— къ чорту его. Кончу дружеской коммиссiей — постарайся\r\nувидѣть Никиту Всеволожскаго, лучшаго изъ минувшихъ\r\nдрузей моей минутной молодости. Напомни этому милому\r\nбезпамятному эгоисту, что существуетъ нѣкто А. Пушкинъ,\r\nтакой -же эгоистъ и приятный стихотворецъ. Оный Пушкинъ\r\nпродалъ ему когда- то собрание своихъ стихотвореній за\r\n1000 р. асс. Нынѣ за туже цѣну хочеть у него ихъ купить.\r\nСогласится -ли Аристигъ Всеволодовичь? я бы въ придачу\r\nпредложилъ ему мою дружбу, mаiѕ il l'a depuis longtemps,\r\nd'ailleurs qa ne fait que 1,000 rоublеѕ. Покажи ему мое\r\nписьмо. Мужайся, дай отвѣтъ скорѣй, какъ говорить Богъ\r\nІова или Ломоносова.\r\n29 Іюня 1824. Одесса.84\r\nVIII.\r\nКъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nЯ очень обрадовался письму твоему, мой милый, я думалъ\r\nуже, что ты на меня дуешься; радуюсь и твоимъ занятіямъ.\r\nИзученіе новѣйшихъ языковъ должно въ наше время замѣ\r\nнить латинской и греческій, таковъ духъ вѣка и его требованія.\r\nТы, да, кажется, Вяземскій, одни изъ нашихъ литераторов,\r\nучатся; всѣ прочие разучаются. Жаль! высокій примѣръ\r\nКарамзина долженъ былъ ихъ образум ить. Ты ѣдешъ въ\r\nМоскву, поговори тамъ съ Вяземски мъ объ журналѣ; онъ\r\nсамъ чувствуетъ въ немъ необходимость, а дѣло было бы чудно\r\nхорошо. Ты пеняешь мнѣ за то, что я не печатаю; надоѣла\r\nмнѣ печать опечатками, крити ками, защищеніями и пр.\r\nОднако поэмы мои скоро выйдуть. И онѣ мнѣ надоѣли;\r\nРусланъ молокососъ; Плѣпникъ зеленъ, и предъ поэзіей\r\nКавказской природы поэма моя — голиковская проза. Кстати:\r\nкто писалъ о горцахъ въ полѣ? воть поэзія! Якубовичь ли,\r\nгерой моего воображенія? Когда я вру съ женщинами, я ихъ\r\nувѣряю, что я съ нимъ разбойничамъ на Кавказѣ, прострѣ\r\nли валъ Грибоѣдова, хоронилъ Шереметева и пр. Въ немъ\r\nмного, въ самомъ дѣлѣ романтизма. Жаль, что я съ нимъ не\r\nвстрѣтился въ Кабардѣ, поэма моя была бы еще лучше.\r\nВажная вещь! я написалъ трагедію, и ею очень доволенъ,\r\nно странно въ свѣтъ выдать, робній вкусъ нашъ не стерпитъ\r\nистиннаго романтизма. Подъ романтизмомъ разумѣють у\r\nнасъ Ламартина. Сколько я ни читалъ о романтизмѣ, все не\r\nто; даже Кюхельбекеръ вретъ. Что такое его духи? До сихъ\r\nпоръ я ихъ не читалъ. Жду твоей новой повѣсти, да возьмись\r\nка за цѣлый романъ, и пиши его со всею свободою разговора\r\nили письма, иначе все будетъ сбиваться на Коцебятину.\r\nКланяюсь планщику Рылѣеву, какъ говаривалъ покойникъ\r\nПлатовъ, но я право болѣе люблю стихи безъ плана, чѣмъ\r\nпланъ безъ стиховъ. Желаю вамъ друзья мои, здравiя и\r\nвдохновенія.\r\nАдрес: Eю высокобл. Кондратью Федоровичу Рыльеву,85\r\nвъ С. Петербург, у Синяло моста въ домѣ Американской\r\nкомпаній. Прошу доставить. Бестужеву.\r\n(Письмо это писано изъ Опочки,\r\nштемпелю.)\r\nДекабря, какъ видно по почтовому\r\nІХ..\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nРылѣевъ доставить тебѣ моихъ Цыгановъ; пожури моего\r\nбрата за то, что онъ не сдержалъ своего слова; я не хотѣлъ,\r\nчтобъ эта поэма была извѣстна прежде времени; теперь\r\nнечего дѣлать, принужденъ ее напечатать, пока не растас\r\nкаютъ ее по клочкамъ. Слушалъ Чацкаго, но только одинъ\r\nразъ и не съ тѣмъ вниманіемъ, коего онъ достоинъ. Вотъ\r\nчто мелькомъ успѣлъ я замѣтить. Драмматическаго писателя\r\nдолжно судить по законамъ, имъ самимъ надъ собою при\r\nзнанны мъ. Слѣдственно не осуждаю ни плана, ни завязки,\r\nпи приличій комедія Грибоѣдова. Цѣль его — характеры и\r\nрѣзкая картина нравовъ. Въ этомъ отношеніи Фамусови и\r\nСкалозуби превосходны. Софья начертана не ясно: не то\r\nб..., не то Московская кузина. Молчалинъ не довольно\r\nрѣзко подлъ, не нужно ли было сдѣлать изъ него и труса?\r\nСтарая пружипа, но штатской трусъ въ большомъ свѣтѣ\r\nмежду Чацкимъ и Скалозубомъ могъ быть очень забавенъ.\r\nLes propos du bal, сплетни, разсказъ Репетилова о клубѣ,\r\nЗагорѣцкій всѣми отъявленный и вездѣ принятый,— вотъ\r\nчерты истинно - комическаго генія. Теперь вопросъ: въ\r\nкомедій, Горе от ума, кто умное дѣйствующее лице?\r\nОтвѣтъ: Гребоѣдовъ. А знаешь ли, такое Чацкій?\r\nПыякій, благородный и добрый малый, проведшій нѣсколько\r\nвремени съ очень умнымъ человѣкомъ (именно съ Грибо\r\nѣдовымъ,) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замѣчаніями. Все это говорить онъ очень умно.\r\nНо кому говорить онъ все это? Фамусову? Скалозубу? На\r\nбалѣ Московскимъ бабушкамъ? Молчалину? Это не про\r\nстительно. Первый признакъ умнаго человѣка съ перваго\r\nвзгляда знать съ кѣмъ имѣешь дѣло, и не метать бисера\r\nЧто86\r\nпередъ Репетиловыми и тому под. Кстати, что такое Репе\r\nтиловъ? Въ немъ 2, 3, 10 характеров. Зачѣмъ дѣлать его\r\nгадкимъ? Довольно того, что онъ вѣтренъ и глупъ съ такимъ\r\nпростодушіемъ, довольно, чтобъ онъ признавался поминутно\r\nвъ своей глупости, а не въ мерзостяхъ. Это смущеніе чрез\r\nвычайно ново на театрѣ; хоть кому изъ насъ не случалось\r\nконфузиться, слушая ему подобныхъ кающихся. Между\r\nмастерскими чертами этой прелестной комедіи недовѣрчивость\r\nЧацкаго въ любви Софьи къ Молчалину — прелестна, — и\r\nкакъ натурально! Вотъ на чемъ должна была вертѣться вся\r\nкомедія, но Грибоѣдовъ, видно, не захотѣлъ, — его воля. о\r\nстихахъ я не говорю, — половина должна войти въ пословицу.\r\nПокажи это Грибоѣдову, можетъ быть я въ иномъ ошибся.\r\nСлушая его комедію, я не критиковалъ, а наслаждался. Эти\r\nзамѣчанія пришли мнѣ въ голову, послѣ, когда уже не могъ\r\nя справиться. По крайней мѣрѣ говорю прямо, безъ обиня\r\nковъ, какъ истинному таланту. Тебѣ, кажется, Олеї не\r\nнравится, — напрасно. Товарищеская любовь стараго князя\r\nкъ своему коню и заботливость о его судьбѣ, есть черта трога\r\nтельнаго простодушія, да и происшествіе само по себѣ въ\r\nсвоей простогтѣ имѣегъ много поэтическаго. Листъ кругомъ:\r\nна сей разъ полно. я не получилъ Лит. лист. Булг., тотъ\r\nNo., гдѣ твоя критика на Бауринга. Вели прислать.\r\n1825.\r\nх.\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nТакъ! Мы можемъ праведно гордиться: наша словесность,\r\nуступая другимъ въ роскоши талантовъ, тѣмъ передъ ними\r\nотличается, что не носить на себѣ печати рабскаго униженія.\r\nНаши таланты благородны, независимы. Съ Державинымъ\r\nумолкнулъ голосъ лести, какъ онъ льститъ:\r\nо! вспомни, какъ въ томъ восхищеньи\r\nПророча, я тебя хвалилъ:\r\n« Смотри, ” я рекъ, “ тріумф - минута,\r\nА добродѣтель вѣкъ живетъ.\"\r\nПрочти посланіе къ А. (Жук. 1815 г.). Вотъ какъ русскій87\r\nпоэтъ говорить русскому царю. Пересмотри наши журналы,\r\nвсе текущее въ литературѣ... о какой лирѣ можно сказать,\r\nчто Мирабо сказалъ о Ciecѣ: son silence est une саlаmité\r\npublique. Иностранцы намъ изумляются, они отдаютъ намъ\r\nполную справедливость, не понимая какъ это сдѣлалось.\r\nПричина ясна. У насъ писатели взяты изъ высшаго класса\r\nобщества. Аристократическая гордость сливается у нихъ съ\r\nавторскимъ самолюбіемъ; мы не хотимъ быть покровитель\r\nствуемыми равными, —вотъ чего подлецъ Воронцовъ не\r\nпонимаетъ. Онъ воображаетъ, что русскій поэтъ явится въ\r\nего перед ней съ посвященіемъ или съ одою, а тоть является\r\nсъ требованіемъ на уваженіе, какъ шестисотаѣтній дворянинъ.\r\nДьявольская разница!\r\nВсе, что ты говоришь о нашемъ воспитаніи, о чужестран\r\nныхъ и междоусобныхъ (прелесть) подражаніяхъ— прекрасно,\r\nвыражено сильно и съ краснорѣчіемъ сердечнымъ. Вообще\r\nмысли въ тебѣ ки оятъ. Объ Онѣинѣ ты не высказалъ всего,\r\nчто имѣлъ на сердцѣ, чувствую почему и благодарю, нo\r\nзачѣмъ же ясно не обнаружить своего мнѣнія? Покамѣсть\r\nмы будемъ руководствоваться личными нашими отношеніями,\r\nкритики у насъ не будетъ, а ты достоинъ ее создать.\r\nТвой турниръ, напоминаетъ турниръ W. Scott'а. Брось\r\nнѣмцевъ и оборотись къ намъ православнымъ; да полно тебѣ\r\nписать быстрыя повѣсти съ романтическими переходами,—\r\nэто хорошо для поэмы байроновской. Романъ требуетъ\r\nболтовни; высказывай все начисто. Твой Владиміръ говорить\r\nязыкомъ нѣмецкой драмы, смотритъ на солнце въ полночь\r\n(стр. 330) и проч., но описаніе стана литовскаго, разговоръ\r\n-прелесть, конецъ также. Впрочемъ\r\nвездѣ твоя необыкновенная живость. Рылѣевъ покажетъ тебѣ,\r\nконечно, мои замѣчанія на его Войнаровскаго, а ты перешли\r\nмнѣ свои возраженія. Покамѣсть обнимаю тебя отъ души.\r\nЕще слово: ты умѣлъ въ 1822 г. жаловаться на туманы\r\nнашей словесности, а нынѣшній годъ, и спасибо не сказалъ\r\nстарику Шишкову. Кому же, какъ не ему обязаны мы\r\nнашимъ оживленіемъ.\r\nПлотенка съ часовымъ88\r\nXI.\r\nкъ А. БЕСТУЖЕВУ.\r\nОтвѣчаю на первый параграфъ твоего взгляда. У Римлянъ\r\nвѣкъ посредственности предшествовалъ вѣку геніевъ, —трѣхъ\r\nотнять это титло у таковыхъ людей, каковы Виргилій, Горацій,\r\nТибулмъ, Овидій и Лукрецій, хотя они,* кромѣ двухъ послѣд\r\nнихъ, шли столбовой дорогой подражанія. Критики греческой\r\nмы не имѣемъ. Въ Италin Dante и Petrarca предшество -\r\nвали Тассу и Аріосто, сіи предшествовали Alfieri и Foscolo.\r\nУАнгличанъ Мильтонъ и Шекспиръ писали преяжде Аддисона\r\nи Попа, послѣ которыхъ явились Southey, Walter Scott,\r\nMoore и Byron. Изъ этого мудрено вывести какое нибудь\r\nзаключеніе или правило. Слова твои вполнѣ можно примѣ\r\nнить къ одной Французской литературѣ.\r\nУ насъ есть критика и нѣтъ литературы. Гдѣ- же ты\r\nэто нашель? Именно критики у насъ и недостаетъ: Отселѣ\r\nрепутація Ломоносова и Хераскова, и если послѣдній упалъ\r\nвъ общемъ мнѣнія, то вѣрно не отъ критики Мерзлякова.\r\nКумиръ Держави на 2 золотой, 3 свинцовой, донынѣ еще не\r\nоцѣненъ. Ода къ Фелиць стоитъ на ряду съ Вельможей,\r\nОда Богъ съ Одой на смерть Мещерскао. Ода къ Зубову не\r\nдавно открыта. Княжнинь безмятежно пользуется своею\r\nДмитріевъ— славою, Богдановичь также. Мыпричисленъ не имѣемъ къ лику ни единаго великихъ коментарія поэтовъ,.,\r\nни единой критической книги. Мы не знаемъ, что такое\r\nкакъ Крыловъ Державинъ, Крыловъ— вышекоторый Ж. Б. Руссо сталь. Что уже же выше ты Лафонтена называешь,\r\nкрити кою? Вѣстникъ Европы и Благонамѣренный? Библіо\r\nграфическiя извѣстія Греча и Булгарина? свои статьи? но\r\nпризнайся мнѣнія въ,публикѣ что это,все £ ненеможетъ можетъпочесться установить уложеніемъ какого нибудь вкуса.\r\n* Виноватъ! Горацій не подражатель.\r\nt Уважаю въ немъ великаго человѣка, но конечно не великаго поэта. Онъ\r\nпонялъ истинный источникъ русскаго языка и красоты онаго; вотъ его главная\r\nуслуга.\r\n1 У одного только народа критика предшествовала литературѣ—y Германцевъ.89\r\nКаченовскій тупъ и скученъ, Гречь и ты — остры и забавны\r\n— вотъ все, что можно сказать объ васъ. Но гдѣ - же критика?\r\nНѣтъ, Фразу твою можешь сказать наоборотъ: литература\r\nкой - какая у насъ есть, а критики вѣтъ. Впрочемъ, ты самъ\r\nнемного позже съ этимъ согласишься.\r\nОтчео у насъ нѣтъ геніевъ и мало талантовъ. Во первыхъ,\r\nу насъ Державинъ и Крыловъ; во вторыхъ, гдѣ -же бы ваетъ\r\nМного талантовъ?\r\nОбодренія у насъ нѣтъ, и слава Богу. Отчего-же нѣтъ?\r\nДержави нъ, Дмитриевъ были въ ободреніе сдѣланы минис\r\nтрами. Вѣкъ Екатерины— вѣкъ ободреній; отъ этого онъ еще\r\nне ниже другаго. Карамзи нъ кажется ободренъ, Жуковский\r\nне можетъ жаловаться, Крыловъ также. Гнѣдичь въ тишинѣ\r\nкабинета совершаетъ свой подвигъ, посмотрим, когда появится\r\nего Гомеръ. Изъ неободренныхъ вижу только себя и Бара\r\nтынскагони не говорю слава Богу!\r\nОбодреніе можетъ оперить только обыкновенныя даро\r\nванія. Не говорю объ Августовомъ вѣкѣ. Но Тасеъ и Аріость\r\nоставили - въ своихъ поэмахъ слѣды княжескаго покровитель\r\nства. Шекспиръ лучшія свои комедіи написалъ по заказу\r\nЕлизаветы. Мольеръ былъ камердинеромъ Людовика. Без\r\nсмертный Тартюфъ, плодъ самаго сильнаго напряжения коми\r\nческаго генія, обязанъ бытьемъ заступничеству\r\nмонарха; Вольтеръ лучшую свою ноэму писалъ подъ покро\r\nвительствомъ Фридриха. Державину покровительствовали три\r\nцаря. Ты не то сказалъ, что хотѣлъ, я буду за тебя говорить.\r\nВо первыхъ пришли мнѣ свой адресъ, чтобы я не докучалъ\r\nБулгарину. Рылѣеву не пишу, яду сперва Войнаровскао.\r\nСкажи ему, что въ отношеніи мнѣнія Байрона онъ правъ, я\r\nхотѣлъ было покривить душой, да не удалось. и Bowles и\r\nByron въ моемъ спорѣ заврались. У меня есть на то очень\r\nдѣльное опроверженіе. Хочешь перешлю? Переписывать\r\nскучно. Откуда ты взялъ, что я льщу Рылѣеву? Мнѣніе свое\r\nо его Думахъ я сказалъ вслухъ и ясно, о поэмахъ его также.\r\nОчень знаю, что я его учитель въ стихотворномъ языкѣ, но\r\nсвои мъ90\r\nонъ идетъ своею дорогою. Онъ въ душѣ поэтъ; я опасаюсь\r\nего не на шутку и жалѣю очень, что его не застрѣлизъ, когда\r\nимѣлъ къ тому случай, да чортъ его зналъ. Жду съ нетерпѣ\r\nніемъ Войнаровскаго и перешлю ему всѣ мои замѣчанія.\r\nРади Христа, чтобъ онъ писалъ, да болѣе и болѣе! Твое\r\nписьмо очень умно, но все таки ты не прави, все таки ты\r\nсмотришь на Онѣина не съ той точки, все таки онъ лучшее\r\nпроизведеніе мое. Ты сравниваешь первую главу съ Д. Ж.\r\nНикто болѣе меня не уважаетъ Д. Ж. (первыя пять пѣсней\r\n-другихъ я не читалъ), но въ немъ вѣтъ ничего общаго съ\r\nОнѣиным. Ты говоришь о сатирѣ англичанина Байрона и\r\nсравниваешь ее съ моею, и требуешь отъ меня таковой- же.\r\nНѣтъ, душа моя, многато хочешь. Гдѣ у меня сатира? о ней\r\nи помину нѣтъ въ Евгеній Онѣинь. У меня -бы затрещала\r\nнабережная, еслибъ коснулся я сатиры. Самое слово сатири\r\nческій не должно находиться въ предисловіи. Дождись другихъ\r\nпісень. Ахъ еслибъ заманить тебя въ Михайловское!..... Ты\r\nувидишь, что если уже и сравнивать Онѣгина съ Д. Ж., то\r\nразвѣ въ одномъ отношении; кто милѣе и прелестнѣе (gra\r\ncieuse) Татьяна или Юлія? Первая пѣснь просто быстрое вве\r\nденіе и я имъ доволенъ (что очень рѣдко со мною случается).\r\nСимъ заключаю полемику нашу... Жду п. 3. Давай ее сюда.\r\nПредвижу, что буду согласенъ съ тобою въ твоихъ мнѣніяхъ\r\nлитературныхъ. Надѣюсь, что наконецъ отдашь справедли\r\nвость Катенину. Это было-бы кстати, благородно, достойно\r\nтебя. Ошибаться и усовершенствовать сужденiя свои сродно\r\nмыслящему созданію. Безкорыстное признаніе въ этомъ\r\nтребуетъ душевной силы. Впрочемъ этому буду радъ для\r\nКатенина, а для себя жду твоихъ повѣстей; да возмись за\r\nроманъ, кто тебя держитъ? Вообрази: у насъ ты будешь\r\nпервый во всѣхъ значеніяхъ слова, въ Европѣ также получишь\r\nсвою цѣну, во первыхъ, какъ истинный талантъ, во вторыхъ\r\nпо новизнѣ предметовъ, красокъ etc., подумай, брать, объ\r\nэтомъ на досугѣ... да тебѣ хочется въ ротмистры!\r\n24 Марта Михайловское.91\r\nXII.\r\nкъ дальвигу.\r\nДругъ Дельвигъ, мой парнасскій брат.!\r\nСтихамъ Но Твоей, признаюсь я -прозой бы больше,былъ баронъ былъ утѣшевъ, я ягрѣшенъ радъ;...:\r\nТы знаешь, я въ минувши годы,\r\nУ береговъ кастальскихъ води,\r\nЛюбилъ марать поэмы, оды;\r\nРевнивый зрѣлъ меня народъ\r\nНа кукольномъ театрѣ моды;\r\nПоклонникъ правды и свободы,\r\nБывало, что ни напишу\r\nВсе для иныхъ не Русью пахнетъ;\r\nО чемъ цензуру ни прошу\r\nОто всего Тимковскій ахнетъ,\r\nТеперь я, право, чуть дышу,\r\nОть воздержанья Муза чахнетъ,\r\nи рѣдко, рѣдко съ ней грѣшу;\r\nКъ Москвѣ болтливой я хладѣю,\r\nи изъ учтивости одной\r\nДонынѣ волочусь за нею,\r\nКакъ мужъ мѣнивый за женой.\r\nНаскуча Музъ безплодной службой,\r\nДругой богиней, тихой дружбой\r\nЯ славы замѣнилъ кумиръ.\r\nНо все люблю, мои поэты,\r\nФантазіи волшебный міръ;\r\nИ чуждымъ пламенемъ согрѣтый,\r\nВнимаю звуки вашихъ лиръ.\r\nТакъ точно, позабывъ сегодня\r\nПроказы, игры прежнихъ дней,\r\nГлядитъ съ лежанки ваша сводня\r\nНа шашни молодыхъ б..дей...\r\nЖалѣю, Дельвигъ, что до меня дошло только одно изъ твоихъ92\r\nписемъ, именно то, которое мнѣ доставлено любезнымъ Гнт\r\nдичемъ, вмѣстѣ съ дѣвственной Людмилою. Ты недовольно\r\nговоришь о себѣ и объ друзьяхъ нашихъ. О путешествияхъ\r\nКюх....... слы шамъ я ужъ въ Кіевѣ. Желаю ему въ Парижѣ\r\nдухъ цѣломудрія, въ канцеляріи Нарышкина духъ смиренно\r\nмудрія и терпѣнія, объ духѣ любви я не безпокоюсь, въ этомъ\r\nнуждаться не будетъ, о празднословіи молчундальный другъ\r\nне можетъ быть излишне болтливъ. Въ твоемъ отсутствіи\r\nсердце напоминало о тебѣ, объ твоей Музѣ журналы. Ты\r\nмолодости яповыя головѣ доволенъ что надѣюсь вдохновеннаго ный мрачная дня четвертаки шалить все перевариваю кончилъ тотъ иудѣлъ. не бродятъ,,Чѣмъ,четыре долго скоро иже богатырская какъ,.—будешь —Напиши я -талантъ намъ ли поэта не умертви новую еще вамъ времени воспоминанiя тебѣ воспоминаніями и.правъ поэмы,поэму жить прислать прекрасный размѣнивать поэму Что сильная въ года,;себѣ,до душа но еще славную,Кавказскій напиши меня;.что иветхаго байроническая Ты скажу моя надѣюсь?,исвой теперь моя,лѣнивый ею,только своего подъ человѣка— геній радость Плѣнникъ тебѣ неничего набрать старость совсѣмъ не,Монаха.на что Долго,—четыре серебренные скажу твой не у,векоторую меня.вскорѣ будешь пишу -нашей убивай ли истин Поэзія тебѣ части тебѣ въ:,\r\nНедавно пріѣхалъ въ Кишиневъ, и скоро оставляю благосло\r\nвенную Бессарабію—есть страны благословен не. Праздный\r\nмиръ не самое лучшее состояніе жизни. Даже и Сакрoментадо,\r\nкажется, неправъ — самаго лучшаго собранія вѣтъ ва свѣтѣ,\r\nно разнообразіе спасительно для души.\r\nДругъ мой, есть у меня до тебя просьба — узна, напиши\r\nмнѣ, что дѣлается съ братомънты его любишь, потому что\r\nменя любишь, онъ человѣкъ умный во всемъ смыслѣ слова и\r\nвъ немъ прекрасная душа. Боюсь за его молодость, боюсь за\r\nвоспитаніе, которое будетъ дано ему обстоятельствам и его\r\nжизни и имъ самимъ-—другаго воспитанія нѣтъ для существа\r\nодареннаго душою. Люби его; я знаю, что будуть стараться\r\nизгладить меня изъ его сердца, въ этомъ найдуть выгоду. Но93\r\nя чувствую, что мы будемъ друзьями и братьями не только по\r\nафриканской вашей крови.\r\nПрощай\r\nПушкинъ.\r\n1821 Марта 23 Кишиневъ.\r\nXIII.\r\nМой милый, очень благодаренъ тебѣ за всѣ извѣстія.\r\nВмѣстѣ съ твоимъ я получилъ письмо и отъ Заики на съ\r\nувѣдомленіемъ о продажѣ Стиховъ А. Пушкина и съ предло\r\nженіями. Ты говоришь, мой милый, что нѣкоторыхъ пьэсъ\r\nуже цензоръ не пропустить, какихъ-же? А. Шенье? И такъ\r\nпогодимъ съ новымъ изданіемъ; время не уйдетъ, все\r\nперемелится будетъ мука, тогда напечатаемъ второе\r\nдобавленное, исправленное изданіе. Однако скажи: развѣ\r\nбыли какiя нибудь неудовольствия по случаю моихъ стихотво\r\nреній? или это одни твои предположенія?) Знаешь-ли? Ужъ\r\nесли печатать что, такъ возьмемся за Цыгановъ. Надѣюсь,\r\nчто брать по крайней мѣрѣ ихъ перепишетъ, а ты пришли\r\nрукопись ко мнѣ, — я доставлю предисловіе и можетъ быть\r\nпримѣчанія — и съ рукъ домой. А то вся кой разъ, какъ я\r\nобъ нихъ подумаю или прочту слово въ журналѣ, у меня\r\nкровь портится, въ собраній-же моихъ поэмъ для новинки,\r\nпомѣстимъ мы другую повѣсть въ родѣ Верро, которая у\r\nменя въ запасѣ. Жду отвѣта.\r\nПри семъ письмо къ Ж. в треугольной шляпѣ и въ баш\r\nмакахъ. Не смѣю надѣяться, но мнѣ бы сладко было получить\r\nсвободу отъ Ж., а не отъ другова — впрочемъ держусь стои -\r\nческой пословицы: не радуйся нашедъ, не плачь потерявъ.\r\nКакого вамъ Бориса, и на какія лекціи? въ моемъ Борис\r\nбранятся помaтepну на всѣхъ языкахъ. Это трагедія не для\r\nпрекраснаго пола. Прощай, мой Доня; деньги мои держи.\r\nкрѣпко, никому не давай. Они мнѣ нужны. Сдери долгъ\r\nи съ Д.\r\n(1824)\r\nXIV.\r\nЖду, жду писемъ отъ тебя и не дождусь. Не принялъ-ли94\r\nэто\r\nязыка\r\nонъ не\r\nты опять въ услуженіе покойнаго Никиту - или ждешь оказів?\r\nПроклятая оказія! ради Бога напиши мнѣ что нибудь: ты\r\nзнаешь, что я имѣлъ несчастіе потерять бабушку Чичерину и\r\nдядю Петра Львовича. Получилъ эти извѣстія безъ пріугото\r\nвления и нахожусь въ ужасному положеній — утѣшь меня,\r\nсвященный долгъ дружбы (сего священнаго чувства). Что\r\nдѣлаютъ мои Разн. Стих.? видѣлъ - ли ихъ Бируковъ\r\nГрозный? Оть Плетнева не получаю ни единой строчки;\r\nчто мой Онєгин.? Продается-ли? Кстати: скажи Плетневу,\r\nчтобъ онъ Льву давалъ изъ моихъ денегъ на орѣхи, а не на\r\nкоммиссіи мои, — потому что это напрасно: таково безсовѣст\r\nнаго коммиссіонера нѣтъ и не будетъ. По твоемъ отъѣздѣ\r\nперечелъ я Державина всего вотъ мое окончательное мнѣніе.\r\nЭтотъ чудакъ не зналъ ни русской грамоты, ни духа русскаго\r\n(вотъ почему онъ и ниже Ломоносова) -\r\nимѣмъ понятія ни о смогѣ, ни о гармоніи, ни даже оправи\r\nлахъ стихосложенія. Вотъ почему онъ и долженъ бѣсить всякое\r\nразборчивое ухо. Они не только не выдерживаетъ оды, но не\r\nможетъ выдержать и строфы (исключая чего знаешь). Чтожъ\r\nвъ немъ: мысли, картины и движения истинно поэтическiя;\r\nчитая его, кажется, читаешь дурной, вольной переводъ съ\r\nкакого - то чудеснаго подлинника. Ей богу, его геній думалъ\r\nпо - татарски, а русской грамоты не зналъ за недосугомъ.\r\nДержавинъ, со временемъ переведенный, изумитъ Европу, а\r\nмы изъ гордости народной не скажемъ всего, что мы знаемъ\r\nобъ немъ (не говоря ужъ о его министерствѣ). У Держави на\r\nдолжно сохранить будетъ одъ восемь, да нѣсколько отрывковъ,\r\nа прочее сжечь. Геній его можно сравнить съ геніемъ\r\nСуворова, жаль что нашъ поэтъ слишкомъ часто кричалъ\r\nпѣтухомъ. Довольно объ Державинѣ. Что дѣлаетъ Жуковскій?\r\nПередай мнѣ его мнѣніе о 2 главѣ Онѣгана, да о томъ, что у\r\nменя въ пяльцахъ. Какую Крыловъ выдержалъ операцію?\r\nдай богъ ему многія лѣта! Его Мельникъ хорошъ какъ\r\nДемьянъ и Өока. Видѣлъ-ли ты Н. М.? идетъ -ли впередъ\r\nисторія? гдѣ онъ остановится? Не на избраній-ли Романо\r\nвыхъ? Неблагодарные! 6 Пушкиныхъ подписали избира95\r\nтельную грамоту! да два руку приложили, за неумѣніемъ\r\nписать! А я, грамотный потомокъ ихъ, что я? гдѣ я?..\r\n(На адресѣ: Его высокоблагородію, милостивому государю\r\nбарону Антону Антоновичу Дельвигу. Въ С. Петербург., въ\r\nимператорскую публичную библіотеку. На почтовом.\r\nштемпелѣ: Опочко 1825, Іюня 8).\r\nXV.\r\nонъ\r\nСей -часъ узнаю, что ты ко мнѣ писалъ, но письмо твое до\r\nменя не дошло, дай Бог, чтобъ новой Никита имъ восполь\r\nзовался! я чрезвычайно за тебя безпокоюсь; не сказалъ - ли\r\nты чего нибудь лишняго или необдуман наго; участіе дружбы\r\nможно перетoлкoвaть въ другую сторону, а я боюсь быть\r\nпричиною неприятностей для лучшихъ изъ друзей моихъ.\r\nМнѣ пишетъ П. А., что обо мнѣ намѣрены предложить.\r\nНапрасно, письмо моей матери ясно; отвѣтъ окончателенъ.\r\nВо Псковѣ конечно есть лекаря - чегожъ мнѣ болѣе?\r\nСъ братомъ я въ сношенія входить не намѣренъ\r\nзналъ мои обстоятельства и самовольно затруднилъ ихъ. У\r\nменя нѣтъ ни копѣйки денегъ въ минуту нужную, я не знаю\r\nкогда и какъ получу ихъ. Безпечность и легкомысле эгоизма\r\nизвинительны только до нѣкоторой степени. Если онъ захо\r\nчеть переписать мои стихи, вмѣсто того, чтобъ читать ихъ на\r\nужинахъ, и украшать ими Альбомъ Воейковой, то я буду\r\nему благодаренъ,—если нѣтъ, то пусть отдастъ онъ рукопись\r\nмою тебѣ, а ты ужь похлопочи съ Плетневымъ.\r\nТы, слышалъ я, женишься въ Августѣ, поздравляю мой\r\nмилый,—будь счастливъ, хоть это чертовски мудрено. Цалую\r\nруку твоей невѣстѣ и заочно люблю ее какъ дочь Салтыкова\r\nи жену Дельвига.\r\n23 Іюня.\r\nП. А. уѣхала ия одинъ.\r\nЗачѣмъ было замѣнять мое письмо, дѣльное и благора\r\nзумное, письмомъ моей матери? не полагаясь-ли на чувстви96\r\nтельность?.. Ошибка важная! въ первомъ случаѣ я бы\r\nпоступилъ пpямoдушно; во второмъ могли только подозрѣвать\r\nмою хитрость и неуклончивость.\r\nНѣкто Выбій Серекъ, по доносу своего сына, былъ при\r\nнужденъ римски мъ сенатомъ къ заточевію на какомъ- то\r\nбезлюдномъ островѣ. Тиберій воспротивился сему рѣшенію,\r\nговоря, что человѣка, коему дарована жизнь, не должно\r\nли шать способовъ къ поддержанію жизни. Слова достойныя\r\nума свѣтлаго и человѣколюби ваго! Чѣмъ болѣе читаю Тацита,\r\nтѣмъ болѣе мирюсь съ Тиберіемъ. Онъ бымъ одинъ изъ\r\nвеличайшихъ умови древности.\r\n(Па адресѣ Б. Дельвину).\r\n(1825).\r\nXVI.\r\nВо ояъ\r\nМилый баронъ! вы обо мнѣ безпокойтесь и напрасно — я\r\nчеловѣкъ мирный. Но я безпокоюсь и дай Богъ чтобъ было\r\nпонапрасну. Мнѣ сказывали, что А. Раевскій подъ арестомъ.\r\nНе сомнѣваюсь въ его политической безвинности,\r\nболенъ ногами и сырость казематовъ будеть для него смер\r\nтельна. Узнай гдѣ онъ и успокой меня. Прощай мой милый\r\nдругъ.\r\nПушкин.\r\n(На адресѣ: барону Дельвигу).\r\n(1826).\r\nXVII.\r\nНасилу ты мнѣ написалъ и то безъ толку, душа моя.\r\nВообрази, что я въ глуши ровно ничего не знаю, переписка\r\nмоя отвсюду прекратилась, а ты пишешь мнѣ, какъ будто\r\nвчера мы цѣлый день были вмѣстѣ и наговорились досыта.\r\nКонечно, я ни въ чемъ не замѣшанъ и если правительству\r\nдосугъ подумать обо мнѣ, то оно въ томъ мегко удостовѣрится.\r\nНо просить мнѣ какъ -то совѣстно, особенно нынѣ; образъ\r\nмыслей моихъ извѣстенъ. Гонимый 6 лѣтъ сряду, замаран\r\nный по службѣ выключкою, сосланный въ глухую деревню\r\nза двѣ строчки перехваченнаго письма, я конечно не могъ\r\nдоброжелательствовать покойному царю, хотя и отдавалъ97\r\nполную справедливость его достоинствамъ, — но ни когда я не\r\nпроповѣдовалъ ни возмущеній, ни революцій напроти въ.\r\nКлассъ писателей, какъ замѣтилъ Alfieri, болѣе склоненъ къ\r\nумозрѣнію, нежели къ дѣятельности, и если 14 Декабря дока\r\nзало у насъ иное, то на то есть особая причина. Какъ-бы то\r\nни было, я желал -бы вполнѣ и искренно помириться съ\r\nправительствомъ, и конечно это ни отъ кого, кромѣ его не\r\nзависитъ. Въ этомъ желаніи болѣе благоразумiя, нежели\r\nгордости съ моей стороны.\r\nСъ нетерпѣніемъ ожидаю рѣшенія участи несчастныхъ и\r\nобнародованія заговора. Твердо надѣюсь па великодушie\r\nмолодaгo нашего царя. Не будемъ ни суевѣрны, ни односто\r\nровни — какъ Французскіе трагики; но взглянемъ на трагедію\r\nвзглядомъ Шекспира.\r\nПрощай душа моя.\r\nПушкинъ.\r\nТы взялъ 2,000 у меня, и хорошо сдѣлалъ, но сдѣлай\r\nтакъ, чтобъ прежде великаго поста они находились опять\r\nу Плетнева.\r\n(1826).\r\n(На адресѣ: милостивому государю барону Ант. Антон.\r\nДельвигу. В. С. Петербургъ въ большой Милльонной, въ домѣ\r\nгоспожи Эбелинъ).\r\nXVIII.\r\nМой другъ баронъ, я на тебя надулся и долгое твое молчаніе\r\nвеликодушно извинялъ твоимъ, ги менеемъ,\r\nSo hymen Hymenaee io,\r\nSo hymen Hymenaee!\r\nт. е. чортъ побери вашу свадьбу, свадьбу вашу чортъ\r\nпобери. Когда друзья мои женятся — имъ смѣхъ, а мнѣ горе;\r\nно такъ и быть. Апостолъ Павель говоритъ въ одномъ изъ\r\nсвоихъ посланій, что лучше взять себѣ жену, чѣмъ итти въ\r\nгеенну и въ огнь вѣчный обнимаю и поздравляю тебя\r\nрекомендуй меня баронессѣ Дельвигъ. Очень благодаренъ за\r\nтвои извѣстія, радуюсь, что Тевтонъ Кюхля не былъ Славянинъ,\r\n798\r\nа охмѣлѣмъ въ чужомъ пиру. Поведеніе вел. кн. Михаила въ\r\nотношеніи къ нему очень благородно. Но что Иванъ Пущинъ?\r\nМнѣ сказывали, что 20, т. е. сегодня, участь ихъ должна\r\nрѣшиться — сердце не на мѣстѣ; но крѣп ко надѣюсь на\r\nмилость царскую. Мѣры правительства доказали его рѣши\r\nмость и могущество. Большаго подтверждения, кажется, не\r\nнужно. Правительство можетъ пренебречь ожесточеніе нѣко\r\nторыхъ обличенныхъ.....\r\nЯ писалъ Ж. и жду отвѣта. Покамѣсть я совершенно одинъ.\r\nПраск. Алек. уѣхала въ Тверь, сей -часъ пишу къ ней и\r\nотсылаю Эду что за прелесть эта Эда! Оригинальности\r\nразсказа наши критики ве поймутъ. Но какое разнообразіе!..\r\nГусар», Эда и самъ поэтъ вся кой говорить по своему. А\r\nописаніе ЛиФляндской природы! а утро послѣ первой ночи!\r\nа сцена съ отцомъ! — чудо! — Видѣлъ я и Слѣпушкина,\r\nнеужто ни кто ему не поправимъ Святои, Масленицу, Избу?\r\nу него истинный, свой талантъ; пожалуйста пошлите ему өтъ\r\nменя экземпляръ Руслана и моихъ стиховъ, — съ тѣмъ чтобы\r\nонъ мнѣ не подражалъ, а продолжалъ идти своею дорогою.\r\nЖду цвѣтовъ.\r\n(На адресѣ: Дельвину).\r\n(1826).\r\nXIX.\r\nСъ присылкою пьэсы « Подъ небомъ голубымъ страны\r\nсвоей родной...\"\r\nВотъ тебѣ обѣщанная Элегія, душа моя. Теперь у тебя\r\nотрывокъ изъ Онѣгина, отрывокъ изъ Бориса, да эта пьэса\r\nпостараюсь прислать еще что нибудь. Вспомни, что у меня\r\nна рукахъ. Московскій Вѣстникъ и что я не могу его оставить\r\nна произволъ судьбы. Если кончу посланіе къ тебѣ о черепѣ\r\nтвоего дѣда, то мы и его тиснемъ. Я въ деревнѣ, и надѣюсь\r\nмного писать, въ концѣ осени буду у васъ; вдохновенія еще\r\nнѣтъ, покамѣсть принялся я за прозу. Пиши мнѣ о своихъ\r\nзанятіяхъ. Что твоя проза и что твоя поэзія? Рыцарской\r\nРевель разбудилъ-ли твою заспанную музу? у васъ ***?99\r\nКстати: Сомовъ говорилъ мнѣ о вечерѣ у Карамзина. Не\r\nпечатай его въ своихъ цвѣтахъ. Ей -богу неприлично. Конечно,\r\nвольно собакѣ и на владыку лаять, но пускай лаетъ она на\r\nдворѣ, а не у тебя въ комнатахъ. Наше молчаніе о Карамзинѣ\r\nи такъ неприлично; не*** прерывать его. Это было -бъ\r\nеще неприличнѣе. Что твоя жена? помогло -ли ей море?\r\nНяня ее цалгетъ; ая ей кланяюсь\r\n31 Іюня (1827) Михайловское.\r\nПиши же.\r\nXX.\r\nВсе\r\nСъ присылкою пьəсы: “ Напрасно пламенный поэтъ... \"\r\nВотъ тебѣ въ цвѣты отвѣть Катенину, вмѣсто отвѣта\r\nГотовцевой, который не готовъ. я совершенно разучился\r\nлюбезничать. Не знаю долго -ли останусь въ здѣшнемъ краю.\r\nЖду отвѣта отъ Баратынскаго. Къ новому году, вѣроятно,\r\nявлюсь къ вамъ въ Чухландію. Здѣсь мнѣ очень весело. Пр.\r\nАлекс. я люблю душевно; жаль, что она хвораетъ и\r\nбезпокоится. Сосѣди ѣздять смотрѣть на меня, какъ на собаку\r\nМунито; скажи это графу Хвостову. Петръ Марк. здѣсь\r\nповеселѣлъ и уморительно милъ. На дняхъ было сбори ще у\r\nодного сосѣда; я долженъ былъ туда пріѣхать. Дѣти его\r\nродственницы, балованные ребятишки, хотѣли непремѣпно\r\nтуда-же ѣхать. Мать принесла имъ изюму и черносливу, и\r\nдумала тихонько отъ нихъ убраться, но Петръ Марк. ихъ\r\nвзбудоражилъ, онъ къ нимъ прибѣжалъ: дѣти! дѣти! мать\r\nвасъ обманы ваетъ, не ѣшьте черносливу, поѣзжайте съ нею.\r\nТамъ будетъ Пушкинъ онъ весь сахарный, а задъ его\r\nяблочный; его разрѣжутъ и всѣмъ вамъ будeть по кусочку.\r\nДѣти разревѣлись; не хотимъ черносливу, хотимъ Пушкина.\r\nНечего дѣлать, ихъ повезли, и они сбѣжались ко мнѣ обли\r\nзываясь, — но увидѣвъ, что я не сахарный, а кожаный, совсѣмъ\r\nопѣшили. Здѣсь очень много хорошенькихъ дѣвчонокъ (или\r\nдѣвицъ, какъ при казываетъ звать Борисъ Михайловичъ). Я\r\nсъ ними вожусь платонически, и отъ того толстѣю и попра\r\nвляюсь въ моемъ здоровьи. Прощай, поцалуй себя въ пупокъ,\r\nесли можешь. Сестра просить для своего голубчика моего100\r\nворона, какъ ты думаешь. Пускай шуризъ гравируетъ, а\r\nты печатай. Vale et mihi fаvеrе, какъ Евг. Онѣг. Баронессѣ\r\nне говорю ничего, однакожъ цалую ручку, во весьма\r\nчопорно.\r\n(1828 Ноябрь).\r\nXXI.\r\nСъ присылкою пьясы: “ И недовърчиво и жадно... \"\r\nВотъ тебѣ отвѣтъ Готовцевой (чорть ее побери). Какъ ты\r\nнаходишь сеѕ petitѕ vеrѕ frоids et coulants? Что - то написалъ\r\nей мой Вяземскій, а отъ меня ей мало барыша. Да въ чемъ\r\nона меня и въ прямъ упрекаетъ? Въ неучтивостяхъ ли противу\r\nпрекраснаго пола, или въ похабностяхъ, или въ безпорядоч\r\nномъ поведеніи? Господь ее знаетъ. Правда-ли что ты ѣдешь\r\nзарыться въ смоленской крупѣ? Видишь какую ты капу\r\nнаварилъ. Посылаешь меня за Баратынскимъ, а самъ и драма.\r\nЧто мнѣ съ тобою дѣлать? Здѣсь мнѣ очень весело, ибо я\r\nдеревенскую жизнь очень люблю. Здѣсь думають, что я\r\nпріѣхалъ набирать строфы въ Оныгина, и стращаютъ мною\r\nребятъ, какъ букою. Ая ѣзжу на паромѣ, играю въ висть по\r\n8 гривенъ робертъ и такимъ образомъ прилѣпляюсь кь\r\nпрелестя мъ добродѣтели и гнушаюсь сѣтей порока. Скажи\r\nэто нашимъ дамамъ; я пріѣду къ нимъ... Полно. Я что -то\r\nсегодня съ тобою рaзoврался.\r\n26 ноября (1828).\r\nЧто Иіада и что Гаѣдичь?\r\nXXII.\r\nПосылаю тебѣ, баронъ, вассальскую мою подать, именуемую\r\nцвѣточною, по той причинѣ, что платится она въ Ноябрѣ,\r\nвъ самую пору цвѣтовъ. Доношу тебѣ, моему владѣльцу, что\r\nнынѣшняя осень была дѣгородна, и что коли твой смиренный\r\nвассаль не окол Бетъ отъ сарацинскаго падежа, холерой име\r\nнуемаго и занесеннаго намъ крестовыми воинами, т. е.\r\nБурлаками, то въ замкѣ твоемъ, литературной азетѣ,\r\nпѣсни трубадурозь не умолкнүгь круглый годъ. Я, душа101\r\nмоя, написалъ пропасть полемическихъ статей, но не получая\r\nжурналовъ, отсталъ отъ вѣка, и не знаю въ чемъ дѣло и кого\r\nнадлежить душить, Полевова или Булгарина. Отецъ мнѣ\r\nничего про тебя не пишетъ. А это безпо коитъ меня, ибо\r\nвсе - таки я его сынъ,—т. е. мнителенъ и хандрли въ (каково\r\nсловечко?). Скажи Плетневу, что онъ разцаловалъ- бы меня,\r\nвидя мое осеннее прилежаніе. Прощай душа, на другой почтѣ\r\nя, можетъ быть, еще что нибудь тебѣ при шлю.\r\n4 Ноября.\r\nЯ живу въ деревнѣ, какъ въ островѣ, окруженной каран\r\nті нами. Жду погоды, чтобъ жениться и добраться до п. Б.\r\nНо я объ этомъ не смѣю еще и думать.\r\n(Письмо это съ дырочками, конверта и адреса нѣтъ).\r\n(1830.)\r\nXXIII.\r\nкъ ІШИШКОВУ.\r\nСъ ума ты сошелъ, милый Шишковъ: ты мнѣ писалъ\r\nнѣсколько мѣсяцев, тому назадъ: “ Милостивый государь, \"\r\nместное ваше знакомство, “ честь имѣю, покорнѣйшій\r\nслуга, ” такъ что я и не узналъ моего царскосельскаго това\r\nрища. Если заблагоразсудишь писать ко мнѣ, впередъ прошу\r\nтебя быть со мною на старой ногѣ, не то мнѣ будетъ грустно.\r\nДо сихъ поръ жалѣю, душа моя, что мы не столкнулись на\r\nКавказѣ; могли -бы мы и стариной тряхнуть, и поповѣстни\r\nчать, и въ язычки постучать. Впрочемъ, судьба наша,\r\nкажется, одинакова, и родились мы подъ однимъ соззвѣдіемъ.\r\nПишетъ-ли къ тебѣ общій нашъ приятель Кюхельбекеръ? Онъ\r\nна меня надулся Богъ вѣсть почему. Помири насъ. Что\r\nстихи? Куда зарыл, ты свой золотой талантъ? Подъ снѣгами\r\nЭльбруса, подъ ТиФлисскими виноградниками? Если есть у\r\nтебя что нибудь, пришли мнѣ право сердцу хочется.\r\nОбнимаю тебя. Письмо мое безтолково, да некогда мнѣ быть\r\nтолковѣе.\r\nА. Пушкинъ.\r\nНедавно я узнали, что ты знакомъ и родственникъ поч102\r\nтенному вашему Александру Ивановичу. Онъ доставляет\r\nмнѣ случай снестись съ тобою, а самъ заваленъ бумагами и\r\nдѣлами любить тебя есть ему время, а писать къ тебѣ\r\nнаврядъ.\r\nXXIV.\r\nП. А. ПЛЕТНЕВУ.\r\nМилый мой поэтъ, вотъ тебѣ еще поправка въ А. Шенье\r\n(въ посвященій Н. Р. послѣдняя строфа)\r\nпѣвцу etc.\r\nНесу надгробные цвѣты еtс.\r\nЧто не слышно тебя? У насъ очень дожди къ шумитъ, вѣтеръ\r\nшумитъ, лѣсъ шумить, — шумно, а скучно! Женится -ли\r\nДельвигъ? Опиши мнѣ всю церемонію. Какъ онъ хорошъ\r\nдолженъ быть подъ вѣнцомъ! Жаль, что я не буду его шафе\r\nромъ. Скажи отъ меня Козлову, что недавно посѣтила нашъ\r\nкрай од на прелесть, которая небесно поетъ его Венеціанскую\r\nночь на голосъ гондолерскаго речитати ва; я обѣщалъ о томъ\r\nизвѣстить милаго вдохновеннато слѣпца. Жаль, что онъ не\r\nувидить ее, но пусть вообразить себѣ красоту и задушевность;\r\nпокрайней мѣрѣ, дай богъ ему ее слышать!\r\nQuesto è avuto in presenzia della donna, come ognun\r\npuo veder. Addio caro poeta. Scrivete mi, vi prego.\r\nTuto il vostro,\r\n(На полуизорванной второй страницѣ видно, что адрес.\r\nбыл. II. А. Плетневу. Печать почтамта: Августа 5, 1825\r\nгода, Опочка).\r\nXXV.\r\nкъ ПЕТРУ ЯКОВЛЕВИЧУ ЧААДАЕВУ.\r\n(съ Французскаго)\r\nМой другъ, я хочу говорить съ вами на языкѣ Европы,\r\nонъ мнѣ удобнѣе нашего,— и давайте продолжать разговоры,\r\nнѣкогда начатые въ Царскомъ Селѣ и такъ часто преры\r\nваемые.103\r\nВы знаете что у насъ происходитъ: въ Петербургѣ народъ\r\nВообразилъ, что его отравляютъ. Газеты изъ всѣхъ симъ про\r\nповѣдують и протестуютъ; народъ, къ сожалѣнію, не умѣеть\r\nчитать, и кровавыя сцены готовы возобновиться. Мы замкнуты\r\nвъ Царскомъ Селѣ и Павловскѣ, и не имѣемъ съ Петербургомъ\r\nникакого сообщенія. Вотъ почему я не видѣлся ни съ Блудо\r\nвымъ, ни съ Белизаромъ. Ваша рукопись все у меня; хотите\r\nпришлю? Но за чѣмъ она вамъ въ Некрополѣ? Оставьте\r\nее у меня еще на время. я только что перечелъ ее. Мнѣ\r\nкажется, что начало слишкомъ связано съ предшествующими\r\nразговорами, съ мыслями прежде развитыми, которыя\r\nсовершенно ясны и положительны для васъ, но о которыхъ\r\nчитатель ничего не знаетъ. Отъ этого первыя страницы\r\nтемны и, мнѣ кажется, вамъ бы лучше замѣнить ихъ простым,\r\nпримѣчаніемъ, или сдѣлать изъ нихъ извлеченіе. Я тоже\r\nхотѣлъ было замѣтить вамъ отсутствіе порядка и методы въ\r\nцѣломъ, но вспомнилъ, что это - письмо, Форма, которая изви -\r\nняетъ и дозволяетъ подобныя небрежности и произволъ. Все,\r\nчто вы говорите о Моисеѣ, о Римѣ, объ Аристотелѣ, древнемъ\r\nискуствѣ, протестантизмѣ исполнено силы, правды и\r\nкраснорѣчія; все, что портретъ, картина — выходить у вас?\r\nшироко, ярко, величаво. Но ваше пониманіе истории для\r\nменя слишкомъ ново и я не во всемъ могу съ вами согла\r\nситься; напримѣръ, я не понимаю вашей ненависти\r\nМаркъ -Аврелію, ни вашего пристрастія къ Давиду (котораго\r\nпсалмы я уважаю, если только они въ самомъ дѣлѣ его). Я\r\nне вижу почему сильное и простодушное изображеніе поли\r\nтеизма въ Гомерѣ могло возбудить въ васъ негодованіе.\r\nПомимо поэтическаго достоинства, оно составляетъ величай\r\nшiй историческій памятникъ, въ чемъ вы и сами сознаетесь.\r\nА что въ Иліядѣ кровожаднаго развѣ не тоже самое повто\r\nрилось въ Библіи? Вы видите христианское единство въ\r\nкатолицизмѣ, т. е. въ папѣ..... Но не лежить -ли оно въ идеѣ\r\nХриста, равно существующей и у протестантизма? Въ началѣ\r\nэта идея была монархическая, потомъ стала республиканскою.\r\nЯ дурно выражаюсь, но вы меня поймете..... Пишите мнѣ,\r\nКъ104\r\nдругъ мой, хотя бы пришлось и побранить меня. Лучше,\r\nговорить Экклезіастъ, порицаніе мудраго, чѣмъ каждение\r\nбезумца.\r\n6 Тюля. ц. С.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Smitovskoe napravlenie i pozitivizm v ekonomicheskoi nauke",
        "article": "РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА .\r\nсHнтовскоЕ НАПРАВЛЕНИЕ и позитивизмъ въ эконом\r\nЧЕСкої НАУКѣ.\r\n(Значеніе теорія ренты Рикардо въ наукѣ политической эко\r\nноміи . Разсуждение на степень магистра политической экономіи\r\nи статистики адъюнктъ-профессора горыгорецкаго земледѣльче\r\nскаго института . Ю. Янсона ).\r\n(Ricardo. Des principes de l'économie politique et de l'impot .\r\nOeuvres . Compl . Paris . 1847. Guillaumin et comp .\r\nAdam Smitt. Recherches sur la nature et les causes de la ri\r\nchesse des nations . Paris . 1859. Guil , et c-ie .\r\nHenry Macleod, The elements of political economy . London .\r\n1858 ) .\r\n( статья втоРАя . )\r\nТеперь мы знаемъ многое : 1 ) какъ должно обращаться съ Фак\r\nтомъ ; 2) какъ важно отдѣлять въ экономической сторонѣ Фактовъ\r\nФеноменальную часть отъ постоянной ; 3 ) какъ важно экономической\r\nнаукѣ выработать чисто абстрактную теоретическую часть , въ отми\r\nT, CIV . Отд. ІІ. 10136 СОВРЕМЕННикъ ,\r\nчіе отъ прикладной. Мы знаемъ, словомъ, что , путь, которому мы\r\nдолжны слѣдовать , есть путь абстрактный , ипотетический ; наука\r\nдолжна стремиться создать чистую теорію экономіи , которая будетъ\r\nиграть ту же роль въ отношеніи къ явленіямъ общественнымъ, ка\r\nкую общая или элементарная часть играетъ въ другихъ наукахъ, ка\r\nкую чистая математика играетъ въ отличие отъ прикладной по отно\r\nшенію къ Физическимъ явленіямъ. Многие останутся этимъ недоволь\r\nны ; въ ихъ глазахъ наука черезъ это сдѣлается сухой и скучной и\r\nпотеряет , прежнюю забавность . Съ этой стороны она станетъ на\r\nстолько же почти сухой и отвлеченной , на сколько суха и математи\r\nка . Но наша цѣль вовсе не забавлять читателя , а дать ему въ руки\r\nорудie , главнымъ достоинствомъ котораго была бы точность . Если,\r\nпри помощи отвлеченнаго пути , который мы избираемъ , наука мо\r\nжетъ дойти до болѣе точнаго анализа экономическихъ вопросовъ и\r\nихъ рѣшенія , то это все , что нужно ; что же касается забавности , то\r\nвы можете бросить взглядъ кругомъ васъ и затѣмъ убѣдиться, что во\r\nвсѣхъ отрасляхъ знанiя точность элементарныхъ или основныхъ по\r\nнятій развивается на счетъ забавности . Я не говорю уже о самой со\r\nвершенной изъ всѣхъ науқӣ , которая есть въ то же время и самая\r\nсухая , математикѣ , я укажу на одну изъ наукъ , которая въ по\r\nсаѣднее время сдѣлала кой - какие успѣхи — на химію . Не угодно ли\r\nвамъ сравнить прежнія химическiя сочиненія, написанныя въ то вре\r\nмя , когда не узнавъ бымъ еще вовсе законъ пропорцій , съ позднѣй\r\nшими , гдѣ все изложение основано на этомъ законѣ; первыя, конечно ,\r\nне такъ сухи , какъ вторыя , но за то вы можете сами видѣть , что на\r\nучное изложеніе стало здѣсь на столько же суше , на сколько оно ста\r\nло точнѣе . Сухость дѣла , поэтому , насъ нисколько не страшитъ;\r\nтотъ, кому нравится болѣе игривость , чѣмъ серьезное знаніе , пусть\r\nчитаетъ забавности Бастia и тому подобныхъ писателей…\r\nБлагодаря той скукѣ , которую мы заставили испытывать чита\r\nтеля предыдущей статьей , мы дами ему возможность узнать на двухъ\r\nлистахъ болѣе , чѣмъ онъ могъ бы узнать изъ нѣсколькихъ томовъ у\r\nФранцузскихь и нѣмецкихъ экономистовъ . Мы выяснили сами себѣ\r\nметодъ, съ которымъ можемъ свободно приступить теперь къ какому\r\nугодно отдѣлу экономической науки , надѣясь идти въ его разработкѣ\r\nтверже , чѣмъ шли другое . Мы и постараемся разработать этотъ ме\r\nтодъ въ отдѣльныхъ статьяхъ , въ примѣненіи къ различнымъ отдѣ\r\nламъ науки. Въ настоящее же время случай заставляетъ насъ избрать\r\nпредметомъ слѣдующихъ разъясненій вопрос о рентѣ, спеціальному\r\nразбору котораго посвящено разсуждение г. Янсона , поставленное\r\nнами во главѣ статьи ; поэтому и попробуемъ прежде всего заняться\r\nУ гимъ вопросоми.РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 137\r\nНо вопросу о рентѣ едвали , вообще , можетъ быть разсматриваемъ\r\nсовершенно отдально, т. е . самъ по себѣ. Большею частію понятie\r\nэто , въ какомъ быг смыслѣ оно ни употреблялось, является у эконо\r\nмистовъ въ неразрывной связи съ нѣкоторыми другими понятіями,\r\nвредполагаетъ по крайней мѣрѣ два другія понятія , кои вмѣстѣ съ\r\nрентой являются какъ бы элементарными составными частями чего\r\nто дѣлаго. Элементы , въ связи съ которыми разсматривается обык\r\nновенно рента , суть рабочая плата и прибыль. Всѣ эти три элемента ,\r\nвзятые вмѣстѣ, разсматриваются обыкновенно экономистами какъ\r\nзаконъ распредѣленія продукта въ обществѣ. Вслѣдствие этого и са\r\nмый вопросъ о рентѣ относится большинствомъ экономистовъ къ\r\nвопросамъ о распредѣленіи богатствъ, Дѣйствительно, самое значеніе\r\nренты можетъ быть вполнѣ выяснено , не иначе , какъ въ связи съ\r\nдвумя означенными элементами , которые вмѣстѣ съ рентой состав\r\nляютъ неразрывное цѣлое. Мы и начнемъ наши разсуждения поэтому\r\nсъ общаго разбора тѣхъ элементовъ , въ ряду которыхъ опредѣляется\r\nзначеніе ренты , и потомъ уже поговоримъ о рентѣ въ отдѣльности .\r\nНо затѣмъ, взглядъ на указанные элементы , въ смыслѣ элементовъ\r\nраспредѣленія , составляетъ одинъ изъ тѣхъ крупныхъ соФизмовъ ,\r\nпущенныхъ въ ҳодъ съ задней цѣлью , отъ которыхъ не мало стра\r\nдала наука . При самомъ началѣ намъ приходится поэтому разъяснить\r\nдовольно чувствительную путаницу , которая существуетъ у экономи\r\nстовъ въ отнопеніи самой постановки вопроса о рентѣ или вообще\r\nтрехчленной Формулы продукта .\r\nПродуктъ, говорится , разбивается на три части : на ренту, при\r\nбыль и рабочую плату. Что же означаетъ здѣсь слово: « разбивается »,\r\n- въ какомъ смыслѣ его должно понимать ? Мы знаемъ уже , что всѣ\r\nтри приведенные члена Формулы имѣютъ два, совершенно различ\r\nныхъ , смысла , смотря по тому , какъ мы будемъ смотрѣть на нихъ.\r\nВъ ипотетическомъ или смитовскомъ смыслѣ, они означаютъ услов\r\nные элементы , изъ которыхь слагается производство вещи. Въ этомъ\r\nсмыслѣ приведенная Формула , значить , повторяет , только общій\r\nзаконъ производства , въ которомъ участвуютъ три элемента : силы\r\nприроды во всѣхъ разнообразныхъ ихъ видахъ , въ силахъ ли внѣш\r\nней природы , или въ силахъ природы человѣческой въ видѣ\r\nдарованій , талантовъ и т . д .; трудъ человѣка текущий и трудъ преды\r\nдущій, служащій тому же производству орудiй производства и знанія ,\r\nсобраннаго предварительнымъ трудомъ , иначе — трудъ въ Формѣ ка\r\nпитала.\r\nРента, поэтому, означаетъ здѣсь лишь единицу симъ природы ,\r\nприбыль — единицу прошлого труда, а рабочая плата — единицу те\r\nсущаго труда , участвующаго въ данномъ производствѣ. Извѣстные,\r\n5 1\r\n1\r\n.138 а тсовРЕМЕННикът\r\nR 1\r\n\" ! R\r\nсочетаніемъ этихъ трехъ единиць опредѣляется стоимость производ\r\nства вещи , или ипотетическая цѣнность вещи , которая такъ же от\r\nносится къ рыночной цѣнѣ, какыматематическая линия относится ,\r\nположимъ, къпроселочной дорогѣ ; проселочная дорога есть геомет\r\nрическая прямая линія плюсъ Феноменальных условия почвы , ее ис\r\nкривляющія ; рыночная дѣна — это также инотетическая цѣна плюсъ\r\nФеноменальных условия . Означивъ, въ этомъ смыслѣ; ренту буквою\r\nR (Rente) , прибыль буквой P (Profit) и рабочую плату буквою S (Sa\r\nlaire) , а самую вещь буквами Pr . (Produit), получимъ:\r\nR + P + S = Pr. ( * )\r\nВъ этомъ-то смыслѣ Рикардо и разсматривалъ ренту, какъ эле\r\nментъ производства или дѣнности вещей , и самый законъ трехчлен\r\nной Формулы служитъ, въ этомъ смыслѣ, \" лишь для опредѣленія стои\r\nмоста производства вещи или так называемой внутренней ея цѣн\r\nности , которую мы будемъ для точности называть постоянно ипоте\r\nтическою . Въ этомъ смыслѣ законъ этотъ выходитъ довольно ясенъ ,\r\nи мы должны разсматривать какъ самый законъ трехчленнаго дѣленія\r\nпродукта, такъ и самую ренту , какъ одну изъ частей этого закона въ\r\nуказанномъ смыслѣ. Говоря : продуктъ раздѣляется на три части, мы\r\nразумѣемъ при этомъ раздѣленіе на три части не самаго продукта, а\r\nтолько его производства . Мы говоримъ Pr. = R + P + S , а не\r\nPr . = 1/5 Pr . X 3. Это одинъ видъ постановки вопроса .\r\nНо несомнѣнно , что большинство позднѣйшихъ экономистовъ раз\r\nсматриваетъ ренту вовсе не какъ элементъ производства вещи , а какъ\r\nизвѣстное количество вещей въ общей суммѣ вещей , добытыхъ про\r\nизводствомъ и предназначаемыхъ на долю одной части общества ; точ\r\nно въ томъ же смыслѣ разсматриваютъ ови прибыль и рабочую плату ,\r\nи потому на самый законъ или Формулу трехчленнаго дѣленія про\r\nдукта смотрятъ они не какъ на Формулу производства , а какъ на Фор\r\nмулу передѣла или распредѣленія продукта въ обществѣ .\r\nПосмотримъ же , на сколько трехчленная Формула дѣйствительно\r\nвыражается въ томъ распредѣленіи , которое имѣютъ въ виду эконо\r\nмисты , и поступая такъ , не пользуются ли экономисты только игрою\r\nсловъ .\r\nПродуктъ, говорятъ они , распредѣляется на ренту, прибыль иВ ра\r\n( 1 ) Считаемъ нужйымъ оговориться впрочемъ для точности , что приведенная\r\nздѣсь Формула выражаетъ только Формулу производства продукта или формулу\r\nсоставныхъ элементови продукта , но не выражаетъ еще цѣнности произвгиства\r\nпродукта или цѣнности продукта , которая выразится нѣсколько инымъ сочёa\r\nвіемъ тѣхъ же элементовъ и къ которой мы придемъ ниже ,РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 139\r\nбочую плату. Это фактъ, — Фактъ, слѣtо повторяюцій Формулу Сми\r\nта , - потому Формула эта есть Формула распредѣленія .\r\nНамъ, однако , не трудно будетъ подвергнуть нѣкоторому анализу\r\nэтотъ Фактъ слѣпаго повторенія Формулы Смита въ распредѣленіп .\r\nВо первыхъ, мы знаемъ уже , что рента , о которой говорятъ эко\r\nномисты , не та , о которой говоритъ Рикардо . Рента , какъ часть рас\r\nпредѣленія, это — плата Фермера землевладѣльцу; прибыль — это до\r\nхоъ капиталиста , и рабочая плата доходъ работника . Въ смыслѣ\r\nраспредѣленія, о которомъ говорятъ экономисты , всѣ составные три\r\nчлена Формулы принимаются, значитъ , въ Феноменальномъ ихт смы\r\nслѣ , а мы знаемь уже , какая разница существуетъ между этимъ емь\r\nсломъ и тѣмъ , который придаетъ этимъ терминамъ смитовское на\r\nправленіе.\r\nМы знаемъ\" , что , въ Феноменальйомъ смысль , каждый членъ\r\nФормулы представляеть не простыя величины , а сложныя , или болѣе\r\nили менѣе разнородную смѣсь инотетическихъ рентъ , прибылей и\r\nрабочихъ платъ. Такъ въ ренту , какъ нату Фермера , входитъ рента\r\nвъ собственном смыслѣ и прибыль , въ рабочую плату прибыть и\r\nрента , въ прибыль рента и рабочая плата .\r\nПоэтому, если рента въ собственномъ смыслѣ может быть вы\r\nражена просто знакомъ R , то рента въ эмпирическомъ смыслѣ , какъ\r\nдоля распредѣленія , выразится : R + P, рабочая плата : s+PER й\r\nприбыль: PER- + S .\r\nСпрашивается : есть ли тутъ распредѣленіе продукта по элемен\r\nтамъ? Его , очевидно , нѣтъ, ибо каждый членъ выражаетъ ту же смѣсь.\r\nэлементовь , какъ и другой. Вы можете сказать , что разница здѣсь\r\nусиливается перевѣсомъ одного элемента надъ другими , но и это\r\nодять несправедливо, и если попадаются примѣры такого перевѣса, то\r\nэто дѣло случая . Несомнѣнно , по крайней мѣрѣ, что даже въ Фермер\r\nской платѣ оба элемента Rи P находятся въ такомъ смутномъ отно\r\nшөвіи между собою , что напримѣрт Кэри утверждалъ , будто тутъ\r\nренты въ собственномъ смыслѣ нѣтъ вовсе , а есть только прибыль ;\r\nа между тѣмъ сами же экономисты называютъ доходъ землевладѣль\r\nца рентой. Я приведу другой примѣръ, гдѣ видимый перевѣсъ нахо\r\nдится на сторонѣ ренты и прибыли , а доходът носитъ названіе ра\r\nбочей платы , -возьму въ примѣръ писателей. Положимъ , что плата\r\nбеллетристам доходить до 200 и болѣе руб.сълиста , спрашивается :\r\nчто я получаю , если я беллетристъ, -- рабочую плату, ренту или при\r\nбыль ? По общепринятому понятію , я получаю рабочую плату , но соб\r\nственно въ означенныхъ 200 руб . доля рабочей платы совершенно\r\nничтожна ; гораздо большая часть платы тутъ за дарованіе и знанія ,\r\nа между тѣмъ никто не скажетъ, что я получаю ренту или прибыль .140 СОВРЕМЕННИКъ .\r\nГораздо вѣрнѣе будетъ поэтому принять , что я получаю и то и дру\r\nгое и третье вм :ѣстѣ въ совершенно случайныхъ пропорціяхъ, ина\r\nзывать мой доходъ просто доходом . Такъ слѣдуетъ, поэтому, посту\r\nпить , стало быть , и относительно всѣхъ трехъ частей расвредѣленія ,\r\nо которыхъ говорятъ экономисты , т . е . ренту ихъ называть просто\r\nдоходомъ собственника , прибыль доходомъ капиталиста и рабочую\r\nплату доходомъ работника.\r\nДля того же , чтобы дѣйствительно примѣнить Формулу элемен\r\nтовъ производства къ распредѣленію, въ приведенномъ примѣрѣ слѣ\r\nдовало бы раздѣлить получциенные сателемъ 200 руб. на три части ,\r\nт . е. одному лицу отдать въ пользованіе его способности , другому — зна\r\nнія , а третьему оставить мускульный трудъ ; доходъ отъ способностей\r\nприсоединить къ поземельной рентѣ, отъ знанiя къ прибыли и т. д. ,\r\nсгруппировать въ одинъ отдѣлъ всѣ ренты , въ другой всѣ прибыли ,\r\nвъ третьемъ оставить одинъ мускульный трудъ , т . е . перевернуть.\r\nвверхъ дномъ всю существующую систему распредѣленія, отъ кото\r\nрой отправляются экономисты.\r\nГоворя это , мы не имѣемъ въ виду вовсе касаться прямо суще\r\nствующей системы распредѣленія; мы говоримъ только , что трех\r\nчлевная Формула , созданная собственно для анализа элементовъ про »\r\nизводства и цѣңности , не годится вовсе туда, куда ее примѣняютъ\r\nэкономисты , что распредѣленіе вовсе не подходить подъ ату, Форму\r\nлу , и если бы примѣнить эту Формулу на самомъ дѣдѣ къ распредѣ\r\nrенію , то она уничтожила бы всю существующую систему распредѣ\r\nменія , которую , конечно , не думаютъ уничтожать позитивисты , и что ,\r\nстало быть , распредѣленіе, въ настоящемъ его видѣ , должно быть\r\nосновано на какомъ либо другомъ условіи.\r\nМы только распутываемъ кашу, которую натворили экономисты ,\r\nцѣпляясь за Формулы Смита и вѣшая на нихъ свои собственныя вы\r\nдумки . Мы выставляемъ на видъ ихъ непослѣдовательность , нераз\r\nсчетливость такихъ попытокъ съ ихъ стороны въ видахъ ихъ соб\r\nственныхъ требованій . Они желаютъ аргументировать распредѣленіе\r\nи для этого хватаются за такую Формулу Смита , которая , если бы\r\nона была примѣнима въ самомъ дѣлѣ къ распредѣленію, - дала бы со\r\nвсѣмъ не то распредѣленіе, которое имѣютъ въ виду позитивисты .\r\nВъ самомъ дѣлѣ, чтобы понять всю. нелѣпость сближенія , которое\r\nпозволяютъ они себѣ , примѣняя Формулу производства къ распред\r\nменію , сдѣлайте только опыть такого сближения на какомъ либо част\r\nномъ примѣрѣ. Представьте, что намъ съ вами достался домъ, сколь\r\nко бы насъ ни было это все равно . Всякій домъ мы с вами мо\r\nжемъ, конечно , разложить на ипотетические элементы или составных\r\nчасти ; мы можем найти , что домъ этотъ состоитъ иаъ крыши, кирРУССКАЯ литВРАТУРА . 141\r\nпичей и половъ, изъ камня , желѣза и дерева, и ваше сужденіе въ та\r\nкомъ видѣ будетъ совершенно-годно въ разсуждении составныхъ эле\r\nментовъ дома . Такъ точно поступила школа Смита относительно про\r\nдукта , раздѣляя каждый на три ипотетическіе члена : ренту, рабочую\r\nнлату и прибыль. Представьте же себѣ, что мы станемъ отправляться\r\nтеперь отъ придуманныхъ нами составных частей дома, причемъ\r\nставемъ распредѣлять между собою на основанiй ихъ пользованіе и\r\nдоходъ отъ этого дома , скажемъ: пусть одинъ возьметъ крышу, дру\r\nгой кирпичи , третій дерево . Понятно , что изъ всѣхъ возможныхъ\r\nспособовъ распредѣленія это будетъ самый оригинальный и на дѣлѣ,\r\nпо крайней мѣрѣ, вовсе не встрѣчающійся. На дѣлѣ распредѣленіе\r\nсовершается совершенно по инымъ началамъ вездѣ, гдѣ нѣеколькимъ\r\nмицамъ приходится владѣть нераздѣльно; доли дохода раздѣляются\r\nмежду совладѣльцами или по ровну , или сообразно большимъ или\r\nменьшимъ правамъ, которыя имѣетъ каждый совладѣлецъ, или по за\r\nвѣщанію или по закону, т. е . распредѣленіе это выходить весьма раз\r\nнообразно, зависитъ или отъ произвола завѣщателя , или отъ мѣстнаго\r\nзакона , который въ одпомъ мѣстѣ одинъ, въ другомъ • другой, сло\r\nвомъ , тотъ или другой порядокъ распредѣленія является условіемъ\r\nсовершенно Феноменальнымъ; но даже среди разнообразія Феноме\r\nнальныхъ порядковъ распредѣленія мы не встрѣчаемъ такого , кото\r\nрый былъ бы основанъ на составныхъ элементахъ дома. На такихъ\r\nже точно феноменальныхъ условіяхъ основано и существующее рас\r\nпредѣленіе дохода или продукта въ цѣломъ обществѣ и столь же ма\r\nмо оно можетъ быть основано ва ипотетическихъ элементахъ произ\r\nводства : Намъ пока вовсе вѣтъ- дѣла до того , хороши или дурны су\r\nществуюція условия распредѣленія; достаточно знать , что условия эти\r\nсоставляють совершенно особую статью отъ составныхъ элементовъ\r\nпроизводства . Здѣсь , можетъ быть , и рента , и прибыль , и рабочая\r\nплата , но сходство ихъ съ рентой, прибылью и т . д . , въ настоящемъ\r\nсмыслѣ, существуют лишь въ одномъ названіи , въ однихъ словахъ—\r\nрента , прибыль и рабочая плата — въ эмпирическомъ смыслѣ , какъ\r\nдоходъ поземельнаго собственника , доходъ капиталиста и работника,\r\nсуть не болѣе , какъ отрѣзанныя Феноменально доли общаго продукта ,\r\nа вовсе не тѣ доли въ продуктѣ , которыя , при анализѣ его на əко\r\nномические элементы , составили бы части , произведенныя послѣдо\r\nвательно силами природы , прежнимъ и наконецъ текущимъ трудомъ .\r\n-Въ доказательство такой разницы , не угодно ли вамъ будетъ сло\r\nжить три ячмена Формулы въ смртовскомъ смыслѣ и за тѣмъ тѣ же\r\nтри члена въ смыслѣ позитивистовъ, какъ три части распредѣленія\r\nпродукта , и за тѣмъ обратить вниманіе на суммы . По разсчету сми\r\nтовскаго направленія,\r\nR + P+ S = Pr .142 современникът\r\n.\r\n\"\r\n.\r\nСаоживъ, точно также три доли , указываемыя позитивистами въ\r\nраспредѣленіи, т. е . , сложивъ доходъ поземельнаго собственника , 40\r\nходъ капиталиста и работника, получите ми въ суммѣ тоже продукты\r\n( Pr. ) ? Врядъ ли такъ ; кажется , кромѣ продукта , который возьмутъ эти\r\nдица , есть еще одна , довольно значительная доля его , которая не до +\r\nстанется ни поземельному собственнику, ни капиталисту , ни работ\r\nвику , и которую возьметъ Фискъ , и такъ, вы получите, значить, въ\r\nпослѣднемъ случаѣ, въ суммѣ не весь продуктъ, а продуктъ этотъ\r\nминусъ налогъ. Означая ренту , прибыль и рабочую плату , въ этомъ\r\nпослѣднемъ смыслѣ , тѣми же буквами , какъ въ первомъ, съ прибав\r\nкой къ каждой изъ нихъ , для отличія, соотвѣтствующеймаленькой\r\nбуквы , аналогь по принятому нами правилу начальной буквы соот\r\nвѣтствующаго.; Французскаго названія, ваша Формула сложенiя выра\r\nзится слѣдующимъ образомъ: 4\r\nRr + Pp + Ss= Pr - Im (Impot) . f , 1… н .\r\nТакимъ образомъ, разсужденiя эти приводятъ насъ наконецъ къ\r\nуказанію еще одной странности , которая выходить у экономистовъ ,\r\nименно вслѣдствіе того , что они хотятъ во что бы то ни стало при\r\nвязать свои взгляды къ Формулѣ трехчленнаго дѣденія.: .\r\nВъ. ихъ законѣ распредѣленія не оказывается, мѣста весьма не\r\nбольшой вещи , ни болѣе, ни менѣе , какъ налогу. 1 : : : і\r\nСъ, точки зрѣнія позитивнаго направленія задавшись системойФо\r\nтографія Факта , такое отступленіе отъ дѣйствительнаго видимаго Фак\r\nта распредѣдерія продукта не на три , а на четыре части , кажетсяне\r\nсовсѣмъ посаѣдовательно . Если мы принимаемъ разъ, что данная си\r\nстема распредѣленія, составляетъ законъ , то непослѣдовательно при\r\nнимать за такой законъ одну лишь, произвольную часть этой системы\r\nи выключать остальную, но поступая такър, экономисты и показы\r\nваютъ намъ , что они не имѣютъ вообще яснато представленія о томъ,\r\nпишутъ и дѣлаютъ. Все дѣло въ томъ, что , включая три члена\r\nвъ вопросъ распредѣленія , спутывал , Фермерскую плату, прибыль\r\nт. д . , какъ эмпирическiя части , продукта , съ рентов , прибылью и т .\r\nд . , какъ величинами ипотетическими , экономисты думаютъ опирать-т.\r\nся на ззаконъ, смитовскаго направленія , въ, которомъ, нѣтъ мѣста на\r\nлогу . Изслѣдованія Смита и его прямыхъ, послѣдователей не создали\r\nдля налога такаго.же ипотетическаго значения , какое , по ихъ, мнѣнію\r\nбыло необходимо сдѣлать для, ренты , ибо это-было вовсе ненужно\r\nсъ пхъ точки зрѣнія . Три ипотетические элемента ; ренты , прибыли и\r\nрабочей платы , согласно направленію Смита , допущены , какъ элемен\r\nты , изъ которыхъ слагается всякое производство . Саращивается , уча\r\nствует ли въ этомъ производствѣ вѣчто кромѣ трехъ, означенныхъ\r\nчленовъ , что бы давало налогу такое же мѣсто, какъ рентѣ и т. д.\r\nчто\r\n.РУСКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 143\r\n12\r\nПроизводство-ипотетическое не нуждается в такихъ добавочныхъ\r\nэлементахъ , но несомнѣнно, что при всякомъ эмпирическомъ произ\r\nводствѣ тратится въ настоящее время извѣстная доля текущаго труда\r\nне на производство - въ собственномъ смыслѣ, а на охраненіе этого\r\nпроизводства. Возьмите первобытныя патріархальныя хозяйства Авь\r\nраамовскихъ временъ, и здѣсь вы найдете, что извѣстная часть труда\r\nтратится на военную защиту патріархальнаго хозяйства ; возьмите\r\nнаше частное хозяйство ,и здѣсь вы найдете своихъ сторожей, свою\r\nвнутреннюю полицію ; въ такомъ же видѣ тратится извѣстная доля\r\nнароднаго труда и въ государствахъ ва охраненіе отъ постороннихъ\r\nвмѣшательствъ существующей системѣ производства ; «эта - то доля и\r\nсоставляетъ тотъ -видъ рабочей платы , которая уплачивается, нало\r\nгомъ . Такъ какъ это въ сущности рабочая плата , то абстрактная или\r\nинотетическая школа и не имѣетъ нужды дѣлать изъ налога особаго\r\nэлемента , ибо. налогъ входитъ , -съ ипотетической точки зрѣнія, въ\r\nразсчетъ рабочей платы ; иначе школа позитивистовъ : она разсматри\r\nваетъ ренту , прибыль и рабочую плату не какъ части производства, а\r\nкакъ: части распредѣленія , и при томъ не какъ ипотетическiя части ,\r\nа эмпирическiя ; вслѣдствие этого въ •ея системѣ распредѣленія ни въ\r\nрентѣ, ни въ прибыли, ни въ рабочей платѣ не находится мѣста для\r\nналога , который не заключается ни въ эмпирической рентѣ или пла\r\nтѣ Фермера , ни въ эмпирической прибыли ; налогъ поэтому, остается\r\nу юзитивистовъ за чертой ихъ системы распредѣленiя и они не\r\nзнаютъ, какъ ввести его въ законъ трехчменнаго дѣления продукта ,\r\nзаимствованный ими усмитовскаго направленія - все вслѣдствіе того ,\r\nчто нутаютъ понятие ренты и т . д . въ одномъ смыслѣ съ тѣмъ же\r\nпонятіемъ въ другомъ, и примѣняютъ\" законъ Смита , придуманный\r\nдля анализа-составныхъ частей производства, къ распредѣленію. Ис\r\nправьте теперь указанную ошибку, забудьте , говоря о распредѣленіи ,\r\nзаконътрехчлепнаго анализа продукта, который , вовсе къ нему не от\r\nносится , и примите для распредѣленія ренту ; прибыль и рабочую\r\nплату въ томът смыслѣ, который они здѣсь, имѣютъ па дѣлѣ , т . е .\r\nкакъ рядъ позитивныхъ эмпирическихъ частей продукта , опредѣлен\r\nныхъ положительно закономъ,или частными распоряженіями, осно\r\nванныминаположительномъ законѣ, и рядомъ съ ними выне затруд\r\nнитесь.дать мѣсто еще одной такой эмпирической части , т. е . налогу .\r\nВзглядъ вашъна распредѣленіе будетъ имѣть характеръ . чисто пози\r\nтивный , эмпирическій ; онъ не будетъ ничего заключать вы себѣ, кро\r\nмѣ изображенія эмпирическаго Факта . Но въ немъ не будетъ, по край\r\nней мѣрѣ путаницы ; учащийся у васъ будетъ знать , что вы ему пере\r\nдаете только простой фактъ, и , сообщая ему только Фактъ , вы не бу\r\nдете обманывать его , выдавая ему этотъ Фактът, за прямое са:ѣдствие14.4\r\nсовРЕМЕННякъ .\r\n3\r\nНо въ\r\nсмитовскаго закона трехчленнаго дѣленія продукта , ибо между двумя\r\nэтими вещами нѣтъ ничего общаго . :\r\nИ такъ, повторяя еще разъ сказанное уже много разъ, слово рента\r\nозначаетъ на экономическом языкѣ двѣ , совершенно различныя\r\nвещи . Какъ теоретической терминъ, ово означастъ одинъ изъ элемен\r\nтовъ производства , участвующів въ производствѣ вещей въ видѣ\r\nсилы природы ; элементъ этотъ сантъ съ прочими на дѣлѣ• нераз\r\nрывнымъ образомъ и отдѣлить его можно только потетически :\r\nПодъ рентой разумѣютъ также плату Фермера обственнику земли .\r\nэтомъ видѣ рента есть уже нѣчто совершенно особене\r\nное , это условная часть эмпирическаго продукта или дохода с .\r\nземан . Рента въ первомъ смыслѣ не имѣетъ никакого прямого отно\r\nшенія къ вопросу распредѣлення продукта ; ибо въ этомъ видѣ она со\r\nставляетъ элементъ невыдѣлимый на дѣлѣ, да если бы онъ и былъ\r\nвыдѣлимъ, мы видѣли уже, что система , которая образовалась вслѣд\r\nствіе такого -выдѣленія , была бы очевиднымъ абсурдойъ, а потому\r\nни ренты , ни остальныхъ членовъ мы не имѣемъ возможности раз\r\nсматривать, какъ элементовъ распредѣленія, и должны разсматривать\r\nее какъ элементъ дѣнности продукта или стоимости его производства\r\nвъ отдѣлѣ дѣнности , т. е.; какъ разсматривалъ Рикардо. Что же ка\r\nсается за тѣмъ вопроса\" распредѣленія , то этотъ вопросъ требуетъ\r\nсовершенно особаго разсмотрѣнія и особыхъ основавій для своего\r\nрѣшенія. Эти основанія не заключаются прямо - ни въ элементахъ\r\nпроизводства , ни въ Формулѣ производства ; но Формула производства\r\nможетъ намъ указать : 1 ) ту формулу распредѣленія, съ которой сог\r\nласуется или которой требуетъ наиболѣе успѣшное производство ;\r\n2 ) дать средство опредѣлить, какой степени удовлетворительности\r\nможет достигать общественное продовольствие въ томъ или ару\r\nгомъ отношеніи , при существующей стоимости производства даннаго\r\nпродукта (просимъ -помнить , что подъ стоимостію мы разумѣемъ\r\nздѣсь стоимость производства ипотетическую). Поэтому - то говорить\r\nо распредѣлевіи мы можемъ только познакомившись предварительно\r\nсъ вопросомъ о цѣнности или стоимости производства \", \":\r\nЗа тѣмъ переходимъ къ-обозрѣнію самыхъ составныхъ элемена\r\nтовъ производства , какъ основания для опредѣленія цѣнности .\r\nПроизводство , какъ мы знаемъ уже , слагается изъ трехъ элемен\r\nтовъ;. труда текущаго, труда сбереженнаго, называемаго капиталомъ ,\r\nи силъ природы ; въ отношеніи къ анализу стоимости даннаго произ\r\nводства трудъ текущій означается рабочей платой — Ѕ , трудъ предва\r\nрительный прибылью P , силы і природы - рентов В. Анализъ стои\r\nмости производства , или, что то же , ипотетической цѣнности дан\r\nнаго продукта , -заключается, стало быть , въ анализѣ и опредѣленінРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 145\r\nренты , рабочей платы и прибыли , какъ составныхъ частей этого\r\nпроизводства .\r\nПосмотримъ же теперь , какую роль играютъ эти величины во\r\nобще , и ревта въ особенности , относительно стоимости производства\r\nначиная съ текущаго труда . Если мы оставимъ пока въ сторонѣ во\r\nобще ревту и даже прибыль , то стоимость производства выразится\r\nдля насъ простымъ числомъ единици или часовъ работы . Зная,\r\nсколько часовъ работы потребно для того , чтобы произвести опредѣ\r\nленное количество продукта , это число часовъ выразило бы для нас\r\nипотетическую цѣну продукта или стоимость его производства , то\r\nколичество труда , какое должно затратить общество для того , чтобы\r\nпріобрѣсти данное количество продукта ; зная , дааѣе , число рукъ и,\r\nслѣдовательно , число часовъ.работы , которое общество можетъ по\r\nтратить на данное производство , мы могли бы знать , какое количе\r\nство данного продукта можетъ выработать общество .для своего про\r\nдовольствія въ теченіе извѣстной единицы времени , года , мѣсяца и\r\nт. д . Такимъ образомъ мы могли бы опредѣлить отношеніе суще\r\nствующихъ средствъ производства къ числу народонаселевія. Имѣя\r\nпередъ глазами такія готовыя Формулы относительно количества тру\r\nда , необходимаго для производства даннаго количества продукта при\r\nразличныхъ технических системахъ производства, мы могли бы\r\nопредѣлять, на сколько возрастаетъ успѣшность труда , а слѣдователь\r\nно и средства продовольствія, вмѣстѣ съ усовершенствованіями техни\r\nки . Наконець,зная стоимость производства различныхъпродуктовъ въ\r\nчасахъ . работы ,мы могли бы опредѣлять, на сколько уклоняется ры\r\nночная или мѣновая дѣна этого продукта отъ ипотетической—вслѣд\r\nствіе вліянія Феноменальных условій . Мы могли бы еще далѣе знать ,\r\nкакое количество рукъ можетъ удѣлять страна на то или другое произ\r\nводство , на сколько можетть.быть облегченъ трудъ въ часахъежеднев\r\nной работы . . Словомъ, разработка вопроса о стоимости производства\r\nдалабынамъключъ къустройству труда на раціональныхъ основаніяхъ.\r\nНоэкономисты ничего ровно не сдѣлали для разработки ипотетической\r\nцѣнности . Вслѣдствіе своихъ позитивныхъ тенденцій они обратились\r\nисключительно къ изслѣдованію, дѣвности мѣновой или рыночной ,\r\nкоторая заслонила для нихъ остальную .\r\nв „Когда Адамъ Смитъ указывалъ источникъ всѣхъ цѣнностей въ\r\nтрудѣ, и при этомъ говорилъ общей мѣрѣ для цѣнности про\r\nдуктовъ и указывалъ для этой цѣли трудъ, какъ единицу измѣренія,\r\nто въ этихъ его словахъ нельзя было не видѣть -намека ва такую -то\r\nименно ипотетическую цѣнность, которую не совсѣмъ удачно назы\r\nваютъ иногда также внутреннею—выраженіе, котораго мы старались\r\nаэбѣгать . Экономисты , наоборотъ , поняли этотъ вопросъ такъ, что\r\n.146 Современникъ ,\r\nслѣдуетъ искать общей >мѣры для цѣнности мновой . Вслѣдствіе\r\nэтого -то Дж . Ст. Милль долженъ быхъ посвятить нѣсколько стра -\r\nницъ на доказательство, во первыхъ, невозможности отыскать общую\r\nмѣру мѣновой цѣнности и , во вторыхъ, всей неважности для ваучнаго\r\nдѣла такой мѣры , если бы она была даже отыскана.л .\r\n- Въ самомъ дѣдѣ, въ данную минуту вы имѣете общую мѣру всѣхъ\r\nмѣновыхъ цѣнностей въ деньгахъ, поэтому изъ вашей искомойобщей\r\nмѣры вы могли бы извлечь лишь ту пользу , что могли бы посред\r\nствомъ разсчета по ней цѣнности : денегъ , - узнавать сравнительную\r\nмѣновую цѣнность товаровъ въ разныхъ мѣстахъ и въ разныхъ сто\r\nлѣтіяхъ. Но, всякій мѣновой товаръ въ различное время имѣетъ раз\r\nличную мѣновую цѣнность, и -потому, отыскать- неподвижную мѣру\r\nдля мѣновой цѣнности и нѣтъ. возможности .\r\nИзъ послѣдователей Смита одинъ только - Рикардо понямъ . дѣло ,\r\nкакъ и Смитъ, по вопросу одѣнности, въ томъл смыслѣ , какъ это\r\nбыло нуякщо. Согласно..Смигу , онъ изслѣдовалъ не мѣновую цѣн\r\nность , а ипотетическую, основанную на производствѣ вещи , которой\r\nдавалъ названіе натуральной цѣны . Эта цѣна- для Смита - и Рикардо\r\nслужила центромъ тяжести , около котораго колеблется цѣна мѣно\r\nвая , и съ которою послѣдняя смилась бы , если бы снабженіе рынка\r\nпродуктами , достигало той степени , въ какой онѣ нужны для совер\r\nщеннаго продовольствия общества . Рикардо , поэтому , не удостойваеть\r\nмѣновую: цѣну спеціальнаго изслѣдованія . Заключая разсуждения о\r\nцѣшности , ипотетической , онъ выражается такъ: «Мы указали на\r\nтрудъ, какъ, на основаніе цѣнности , и на относительное количество\r\nтруда , нужное для производства извѣстныхъ вещей , какъ на основание ,\r\nовредѣляющее взаимную стоимость или цінность продукта ; но мы не\r\nотрицаемъ при этомъ, чтобы текущая мѣновая цѣна товаровъ не\r\nпредставляла нѣкоторыхъ случайныхъ ивременныхъ. уклоневій оть\r\nэтой первичной и натуральной ихъ цѣнности . Въобыкновенномъ ходѣ\r\nдѣлъ нѣтъ продуктовъ, которыми бы рынокъ снабжался въ той про\r\nпорція, -какъ этого требуютътнужды общества и желанія людей , и по\r\nтому нѣтъ,продуктовъ , цѣна которыхъ не испытывала бы : времена\r\nныхъ и случайныхъ уклоненій Оть своего привычнаго илв. натураль\r\nнаго вида » ; и далѣе , причину.такихъ уклоненій. Рикардо приписы\r\nваетъ қонкурренціи , которая заставляеть капиталистовъ/ удаляться\r\nот производства тѣхъ продуктовъ, ціна которыхъначинаетъприн\r\nближаться, къ своей ипотетической нормѣ, и искать производствълбо.\r\nаѣе прибыльныхъ; 1отсюда Рикардо приписываетъ колебанія рыноч\r\nныхъ цѣнъ тому же обстоятельству, какъ и другие, т . е. спросули\r\nпредложевію. Итакъ, Рикардо, савдуя Смиту, смотрѣмъ на мѣновую ,\r\nили, вѣрнѣе, рыночную цѣнность точнотакъже я какъи мы , т.е. ,какъ\r\n3\r\nВ\r\nі\r\nВРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 147\r\n.\r\nна явление Феноменальное, какѣ на случайное уклоненіе ея отъ ипоте\r\nтической цѣны , которую признаетъ за нормальную, и явленіе это при\r\nйисываетъ онъ такъ же, какъ это старались объяснить и мы , ненор\r\nмальности отношенія между спросомъ и предложеніемъ, Т. е. недо\r\nстаточности предложенiя сравнительно съдѣйствительными вуждами ,\r\nили , что то же, направленію производства ипредложения,не сообразно\r\nсъ дѣйствительными потребностями общества , а сообразносъ случай\r\nнымъраспредѣленіемъ покупательной силы . 4 \"тті Т.1 …\r\nПротивъ этого взгляда Сэ замѣчаетъ, что различie, 7 допускаемое\r\nРикардо, согласно Смиту, между цѣной натуральной и рыночной , есть\r\nчисто химерическое . Вългамяти Сэ есть толькорыночныя цѣны .. « Все\r\nостальное имѣетъ,характеръ ипотетический.и мало имѣетѣ: значенія\r\nна практикѣ ». Мы приводимъ тутъ эти слова одного изъ старшихъ\r\nпредставителей господствующаго экономическаго направления , потому\r\nчто въ нихъ уже весьма отчетливо выражается взглядъ на цѣнность\r\nвсѣхъ послѣдующихъ затѣмъ резонеровъ. Подъ практическимъ зна\r\nденіемъ Сэ разумѣетъ тутъ, конечно, исключительно практику рынка ;\r\nподъ сферой политической экономіи — лавку. Тутъ дѣйствительно\r\nмаю можетъ ветрѣтиться нужды , въ ипотетической дѣнности . Къ\r\nсожалѣнію только , якакъ мы знаемъ, ни мавка , на рынокъ, ни даже\r\nвообще обмѣнъ не исчерпываютъ всѣхъэкономическихъ отношеній\r\nвъ народной жизни , а потому , какъ мы увидимъ, изслѣдованје ипо\r\nтетической цѣнности было бы весьма важно даже въ томъ случаѣ,\r\nесли бы не совершалось вовсе обмѣновъ. Но нужно сознаться , что\r\nсамъ Смитъ своей сбивчивостью отчасти помогъ экономистамъ всту\r\nпить на ту можную дорогу по вопросу о цѣнности , которую » мы\r\nтолько что указами у Сэ. Какъ это случилось , мы отчасти поймемъ\r\nизъ изложения:взглядовъ Рикардо, которыми теперь и займемся . ••••14\r\nПридавая, совершенно справедливо, главное значеніе цінности\r\nвъ ипотетическомъ смыслѣ, Рикардо разсматривалъ ее твъ подроб\r\nности по основнымъ элементамъ, которые входятъ въ составъ каж\r\nдаго производства , и изъ которыхъ слагается , стало быть , стоимость\r\nэтого производства ,или ипотетическая цѣна продукта.. . Онъ- разсма\r\nтривалъ сперва вообще трудъ, какъ основаніе цѣнности , потомъ при\r\nбыль , и наконецъ, ренту .\r\n«А. Смитъ, говорить оңъ , совершенно вѣрно видитъ источникъ\r\nцѣнности вещей въ трудѣ. Тутъ разумѣются , оговариваетъ овъ,\r\nтолько такія вещи , производство которыхъ зависитъ вообще отъ че\r\nдовѣческаго труда , и устраняются тѣ исключительные предметы , ко\r\nторые находятся или совершенно готовыми въ природѣ, или въ уве\r\nличеніи количества которыхъ трудъ имѣетъ весьма мало участія, и\r\nцѣнность которыхъ опредѣляется вообще ихъ рѣдкостію, какъ,на\r\nk\r\n2148 Современникъ ,\r\n.\r\nпримѣръ, драгоцѣнные камни . Во всѣхъ остальныхъ случавхъ, къ\r\nкоторымъ относится все собственно экономическое производство ,\r\nвещи начинаютъ приобрѣтать цѣнность на столько , на сколько онѣ\r\nсоставляютъ произведение человѣческаго труда . Единственная мѣра\r\nдѣйствительной цѣвности вещи для человѣка , который ее едѣлааъ,\r\nговоритьСмитъ , заключается въ количествѣ труда , который онъ\r\nупотребиль на ея производство, и единственная мѣра цѣнности для\r\nнего чужой вещи заключается въ количествѣ труда , которое онѣ\r\nдолженъ былъ бы употребить, чтобы произвести эту вещь » .\r\n« Если это вѣрно , продолжаетъ Рикардо, если дѣнность вещи из\r\nмѣряется количествомъ труда , потраченнаго ва ея производство, то\r\nотсюда слѣдуетъ, что цѣнность всякой вещи должна увеличиваться\r\nсъ трудностію ея производства и падать съ облегченіемъ ея произ\r\nводства , а потому Смитъ долженъ бымъ считать , что мѣрою цѣн\r\nности вещи служитъ количество труда , потребное на его производ\r\nство . Но Смитъ тутъ же увлекся торговыми понятіями дѣвствитель\r\nной обстановки , потерялъ нить своей первоначальной мысли , вышеъ\r\nазъ предѣловъ ипотетической цѣнности въ понятие цѣнности мѣно\r\nвой или рыночной , сталъ измѣрять цѣнность не количествомъ труда ,\r\nпотраченнаго на извѣстное производство , а количествомъ труда или\r\nхругихъ предметовъ, которое можетъ быть куплено на эту вещь . »\r\n« Исходя затѣмъ видимо уже изъ совершенно другаго ряда понятій ,\r\nонъ сталъ искать предмета , который могъ бы быть постояннѣе и по\r\nтому совершеннѣе денегъ ; какъ измѣритель мѣновой цѣнности , но\r\nкоторый бы исправлямъ туже роль , какъ деньги . Съ этой цѣлью онъ\r\nпредложимъ сперва хлѣбъ, потомъ трудъ . Все это было бы сколько\r\nнибудь послѣдовательно и согласно съ понятіемъ о натуральной цѣн\r\nности , говоритъ Рикардо , если бы во первыхъ , трудъ или даже хлѣбъ\r\nне были бы такими же товарами при рыночномъ порядкѣ, какъ и все\r\nостальное, и потому такъ же , какъ и все остальное ; не были подвер\r\nжены колебанію въ ихъ мѣновой цѣнности , и во вторыхъ , еслибы\r\nКоличество труда, которое платится за вещь , совпадало съ коли\r\nчествомъ труда , нужнымъ на ея производство. Между тѣмъ на дѣлѣ\r\nпѣтъ ни того , ни другато. Цѣна на трудъ и хлѣбъ то возрастаетъ, то\r\nпадаетъ , что же касается отношения между обмѣңиваемымъ количе\r\nствомъ труда при расчетѣ црны вещей на трудъ , то это отношение\r\nеще неправильнђе и случайнѣe ; в Америкѣ натримѣръ хлѣдѣ де\r\nшевъ , въ Анезія хаѣбъ дороже, стало быть въ первонъ случаѣ на\r\nпроизводство хлъба затрачивается меньшее количество труда, — спра\r\nшивается , са дуетъ и отсюда , что работникъ въ Америкѣ долженъ\r\nполучать меньшее количество х.Bба за свой трудъ , чѣмъ въ Aurain ?\r\nНапротив , въ Америкѣ рабочая плата выніе , чѣмъ въ Англія , а поРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА , 149\r\n4\r\nтому само собой разумѣется, что тамъ работникъ получаетъ и боль\r\nшее количество.хажба за свой трудъ. Положимъ далѣе , что вслѣдствие\r\nусовершенствованій, на производство извѣстныхъ продуктовъ потре\r\nбуется только того труда, который вуженъ въ настоящую минуту;\r\nслѣдуетъ и отсюда , что работникъ получить вчетверо болѣе этихъ\r\nпродуктовъ ? Напротивъ, саѣдуетъ, кажется, думать, что его рабочая\r\nплата упадетъ всафдствіе этого усовершенствования на столько , на\r\nсколько удешевились продукты . Поэтому -то , заключаетъ Рикардо ,\r\nне вѣрно утверждать, подобно Смиту, что дѣнность вещей измѣрнет\r\nся количествомъ труда, на которое онѣ обмѣниваются , а слѣдуетъ\r\nдумать, что она опредѣляется исключительно количествомъ труда ;\r\nкоторое поглощается ихъ производствомъ » .\r\nТаким образомъ , изложенными разсужденіями Рикардо -старает\r\nса опредѣлить совершенно точно то значеніе, въ которомъ долженъ\r\nприниматься трудъ, какъ измѣритель ипотетической цѣнности вещей ,\r\nи при этомъ еще отчетливѣе выдвляетъ разницу между взглядомъ\r\nна цѣнность въ рыночномъ смыслѣ и томъ ипотетическомъ смыслѣ,\r\nвъ которомъ мы ее изслѣдуемъ.. Но вотъ почти и все, что считаетъ\r\nонъ-нужнымъ сказать въ отношеніи текущаго труда, какъ элемента\r\nцѣнности . Онъ не пытается предложить за тѣмъ никакихъ способовъ\r\nизмѣренія успѣщности труда , не говорить даже вовсе о томъ , нужно\r\nили нѣтъ такое измѣреніе и какую пользу могла бы извлечь наука ,\r\nвладѣя готовыми вычисленіями по этому предмегу : Мы вправѣ со\r\nмнѣваться, поэтому , чтобы и Рикардо приписывамъ своему понятію\r\nцѣнности какое либо другое значеніе , кромѣ ипотетическаго центра\r\nколебанія торговыхъ цѣнъ. Поэтому , объяснивъ разъ, что трудъ во\r\nобще служить элементомъ, измѣряющимъ цѣнность вещи , и пока\r\nзавъ, въ какомъ видѣ онъ долженъ быть принимаемъ за единицу из\r\nифренія , онъ полагалъ вопросъ съ этой стороны достаточно уяснен\r\nнымъ. Но, просматривая его разсужденія , едва ли не саѣдуетъ приз- і\r\nнать , что въ самыхъ своихъ опроверженіяхъ Смита Рикардо дошелъ.\r\nтолько до половины того пути , которымъ пошелъ и который слѣдо\r\nвало дойти до конца , прежде , чѣмъ идти даље , ибо пока самый во\r\nпросъ о трудѣ, какъ мѣрилѣ цѣвности , кажется намъ не вполнѣ\r\nуясненнымъ .\r\nПорицая Смита за то , что онъ принямъ трудъ за мѣру цѣнности ..\r\nне въ- той Формѣ , какъ слѣдовало , Рикардо былъ конечно правъ, если\r\nМы будемъ смотрѣть на трудъ съ ходячей точки зрѣнія , т . е . какъ на\r\nтоваръ , а мѣра цѣнности ве можетъ опредѣляться количествомъ тру\r\nда , которое обмѣнивается на вещь . Но обмѣнъ, какую бы онъ ни . 30 -\r\nпимамъ ничтожную долю въ массѣ экономическихъ отношений , все - я\r\nтака , 40ажень сугествовать , а потому : ко'rетическая или натураль150 ч современникъ. 1\r\n>\r\nная цѣнность должна служить , при извѣстныхъ условіяхъ, и основа\r\nвіемъ обмѣновъ или мѣновой цѣнности , не въ смыслѣ абстрактнаго\r\nцентра колебанія торговой цѣны , а какъ дѣйствительная цѣна мѣно\r\nвая . Самъ Рикардо указываетъ, какъ мы ,видѣли , тѣ условія , когда\r\nвнутренняя ціна должна совпасть съ мѣновою — это тоть избытокъ\r\nпродовольствія , который мы назовемъ погашеніемъ спроса, или дѣd\r\nствительныхъ вуждъ общества , предложеніемъ. Спрашивается : какое\r\nотношеніе должно существовать тогда между количествомътруда , -на\r\nкоторое станеть обмѣниваться вець , и количествомъ труда , требуема\r\nго ея производствомъ? Возьмемъ примѣръ, приведенный Рикардо ,\r\nипотезу уденцевленія производства на 14 труда противъ текущагопо\r\nможенія ; положим , что , настоящимъ количествомътрудат страна ,\r\nпроизводящая сумму продукта а , станеть производить на X4 . Если\r\nвы будете смотрѣть на трудъ , какъ на товаръ, то положение работни\r\nқа черезъ это не измѣнится. Сумма получаемого имъ продукта оста\r\nнется таже , или вся рабочая плата , выраженная на деньги , упадеть,\r\nвмѣcro прежней S - она станетъ / S. Но затѣмъ ничего - не стоитъ\r\nсебѣ представить положение , въз которомъ трудътеряетъ. характеръ\r\nтовара ; случай этотъ будеть, во первыхъ, тогда , когда , ивслѣдствие\r\nудешевленія производства , предложеніе погашаетъ спросъ : тогда ра\r\nботникъ естественно , будет получать не 4 S , as X 4 , т . е. именно:\r\nто , что требуется . Во вторыхъ, подобный случай будетъ, если вы\r\nпредставите себѣ, что покупательная сила , вмѣсто денегъ, перемѣсги\r\nлась въ трудъ, количество труда , поглощаемое продуктомъ, не умень\r\nшается , но чѣмъ:болѣе человѣкъ поставляетъ труда , тѣмъя болѣе\"\r\nонъ получить его въ Формѣ продукта , удешевляется производство при\r\nтакому порядкѣ, и тоже количество труда опять покупаетъ большую\r\nсумму продукта .\r\nОтсюда всѣ возраженія Рикардо, противъ Смита относительно то\r\nгө , :въ какой Формѣ нужно брать трудъ за мѣру цінности , имѣюты\r\nзначеніе только при Феноменальной,неправильности отношения между\r\nспросомъ и предложеніемъ, и ,разъ въ этомъ отношении водворяется\r\nнормальность , трудъ , истрачиваемый на производство , и трудъ поку\r\nпающій сохраняютъ между собою -извѣстное соотвѣтствіе, и тогда\r\nкакъ тотъ , такъ и другой могутъ служить измѣрителями , цѣвности\r\nвещи .\r\nЧтобы понять это ясне, представимъ себѣ общество , состоящее, ..\r\nположимъ , изъ 10 лицъ . Продуктъ ихъ изображатся 3,000 рабочихъ\r\nдней въ году . т. е . , по 300 дней , поставляемыхъ, каждымъ лицомъ,\r\nи представимъ себѣ, что это общество не иначе можетъ пользоваться ,\r\nкакъ постоянно обмѣнивая продукти, поставляемый однимъ лицомъ,\r\nна продуктъ другаго ; если продуктъ этотъ потребляется ими сообраз\r\n.\r\nВРУССКАЯ ИТЕРАТУРА . 151\r\n3\r\nвъ\r\nно дѣйствительной потребности каждаго , то общество , потребляя\r\nпродуктъ прошлaго года и продолжая работать въ это время , къ кон\r\nцу новаго года отбудетъ такихъ же 3,000 рабочих дней , которыя\r\nворотятся такимь же продуктомъ , какъ и въ прошломъ году . Та\r\nкимъ образомъ изъ года въ годъ будетъ повторяться одно и то же\r\nотношение между часами затраченной работы и потребленной. Вы бу\r\nдете затрачивать ежегодно 300 дней личнаго труда и получать въ за\r\nмѣнъ 300 дней продукта . Нужды нѣтъ, что какое либо или даже все\r\nпроизводство вслѣдствіе усовершенствованій облегчится на V, 1/4\r\n1/ : за ваши 300 дней вы получите тѣ же 300 дней продукта , только\r\nколичество продукта, которое будетъ равняться этимъ 300 днями ,\r\nибудетъ болѣе прежняго . Это , общемъ - счетѣ , совершается\r\nприблизительно каждый годъ , и теперь за потребленное количество\r\nпродукта страна платитъ тѣмъ же числомъ рабочихъ дней , какое быт\r\nло истрачено на этотъ продуктъ въ прошломъ году . разница въ томъ\r\nлишь , что платя за эготь продуктъ трудомъ, собственно рабочія ру\r\nки получають только часть , и притомъ не равномѣрную, этого про\r\nдукта , соотвѣтствующаго труду каждато работника. Зависитъ это ,\r\nкакъ мы знаемъ уже , отъ Феноменальнаго распредѣленія покупатель\r\nной силы . Если же мы уединичъ вопросъ обмѣна отъ Феноменальна -\r\nгө условія , то сумма труда будетъ покупать постоянно туже сумму тру\r\nда или мы будемъ имѣть изъ то ,1а въ годъ обмінъ двухъ равныхъ\r\nсуммъ труда, т . е . трудъ- покупаемый будетъ постоянно равенъ труду\r\nпродаваемому. Трудъ слѣдующій будеть измѣрять трудъ прошлый\r\nили выражать мѣру цѣнности продукта .\r\n- Идя дамве , Рикарко разсматриваетъ , какъ элементъ цѣнности ,\r\nтрудъ прошлый или прибыль.\r\nДаже въ первобытное время , о которомъ упоминаетъ Сметъ, ro\r\nвөритъ Рикардо , дикарь нуждается въ каком , либо оруди, создан\r\nномъ предварительнымъ трудомъ , для охоты за звѣрями . Въ наше же\r\nвремя производство совершается при посредствѣ орудiй и матерья\r\nабвъ , созданныхъ предварительнымъ трудоми , называемыхъ капита\r\nломъ . Если мы представимъ себѣ два продукта А и В , для производ\r\nства которыхъ требуется раввая доля текущаго труда , т . е . положимъ\r\n10 дней работы ; но одинъ требуетъ орудiй и матеріаловъ, заготовка\r\nкоторыхъ обходится въ 10 дней , а другой — 100 дней работы ; то вто\r\nрой продуктъ , естественно , поглотить большую сумму труда и будетъ .\r\nстоить дороже , чѣмъ первый. А=10+10 ; В = 10 +100, — одинъ бу\r\nдетъ стоить 20 дней работы , другой — 110 , т . е . первый будетъ въ\r\n5 /, разъ дешевле втораго .\r\nЭто показываетъ , что въ разсчетъ труда , измѣряющаго цѣнность\r\nвещи , входить, несомнѣнно , кромѣ текущаго труда , и трудъ пред\r\nТ. СІү . Отд . ІІ . 11152 Современник ,\r\n-\r\nварительный , въ Формѣ капи гала . Но трудъ этой категорій, вхо\r\nдящій въ разсчетъ цѣнности вещи , участвуетъ въ производствѣ ве\r\nщи , обыкновенно, въ двухъ различныхъ видахъ. Онъ участвуетъ\r\nили въ Формѣ предварительно приготовленнаго матерьяма , который\r\nвесь , или въ значительной части , поглощается производствомъ— или\r\nвъ Формѣ орудiя , которое служить производству въ теченіе болѣе или\r\nменѣе долгаго времени и поглощается этимъ производствомъ только\r\nмало по малу, -такъ сказать , изнашивается или портится производ\r\nствомъ . На этомъ основаніи экономисты раздѣляютъ капиталъ на ка\r\nпиталъ постоянный (capital fixe) и на капиталъ оборотный или погло\r\nщаемый производствомъ. — Различie это , какъ мы сейчасъ увидимъ, и\r\nимѣетъ значеніе при разсчетѣ стоимости производства на трудъ. —\r\nДанъ, примѣрно , кусокъ холста . Текущій трудъ, въ этомъ случаѣ,\r\nсоставляетъ 100 единицъ и 100—предварительный. Въ этихъ ста еди\r\nницахъ предварительнаго труда заключается, положимъ , 20 единиць\r\nльна , пеньки или другаго матерьяла , который весь уходить на дан\r\nную штуку холста , и 60 единицъ , представляющихъ помѣщеніе , ус\r\nтроенное для работы , и ткацкія орудiя ; понятно , что если всѣ 20 еди\r\nницъ льна или пеньки поглотятся производствомъ означенной штуки\r\nхолста , то помѣщеніе и ткацкія орудія послужать производству ты\r\nсячъ и , можетъ быть , десятковъ тысячъ такихъ кусковъ холста преж\r\nде , чѣмъ сдѣлаются негодными къ употребленію , да и тогда отъ\r\nнихъ еще останется матерьями, который может быть употребленъ\r\nна какое либо дѣло .\r\nСтало быть, если въ разсчетъ ипотетической цѣнности вещи вой\r\nдутъ рядомъ съ 10 единицами текущаго труда 20 единицъ предва\r\nрительнаго , представляющая поглощаемый производствомъ матерьалъ,\r\nто остальныя 60 единици предварительнаго труда войдутъ сюда не\r\nвсѣ , а только частію . Для того , чтобы узнать , какая часть из озна\r\nченныхъ 60 единицу придется на данный кусокъ холста , вы должны\r\nузнать предварительно : какое количество такихъ кусковъ могутъ при\r\nготовить эти орудiя , равняющаяся 60 единицамъ предварительнаго\r\nтруда , и за тѣмъ раздѣлить означенныя 60 единиць на это количе\r\nство . Величина , которая получится въ частномъ, и будетъ изображать\r\nто число рабочихъ дней , которое должно быть придано къ 10 днямъ\r\nтекущаго труда и 20 дняхъ предварительнаго , уже взятаго вами , — да\r\nопредѣленія цѣнности вещи . — Положимъ, вы узнали , что помѣще\r\nніе и орудія могутъ служить для производства 10,000 такихъ кус\r\nковъ ; въ такомъ случаѣ, доля предварительнаго труда , которую остает\r\nся еще придать , будетъ равняться — Полагая рабочій день въ\r\n10 часовъ , 60 дней составить 600 часовъ или 36,000 минутъ; 3,6\r\nминутъ или 3 минуты и 36 секундъ, кои вамъ и нужно будетъ при\r\n60\r\n10,000\r\n36,000\r\n10,000РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 153\r\n. 10 дн .\r\n20 дн .\r\n. .\r\nдать къ 30 днямъ , взятымъ уже въ расчетъ. Если орудія годятся для\r\n10,000 кусковъ и помѣщеніе для 1,000,000 кусковъ, то вамъ , конеч\r\nно , придется дѣлать два расчета—одинъ для орудій , другой для помѣ\r\nщенія . Но мы , для краткости , не дѣлаемъ такого раздѣленія .\r\nЗа тѣмъ цѣнность штуки холста выразится схематически въ слѣ\r\nдующемъ видѣ:\r\nТрудъ текущів\r\nТрудъ предварительный\r\nОрудія . 0,3 мин . и 36 сек .\r\nИтого Pr.—30 дн . 3 м . и 36 сек .\r\nТакой разсчетъ сам собою показываетъ, что два производства мо\r\nгутъ употреблять валовым образомъ одинаковое количество труда , а\r\nмежду тѣмъ количество труда , которое должно войти въ разсчетъ сто\r\nимости этого производства , и , слѣдовательно , цѣнности таковыхъ\r\nпродуктовъ, могутъ быть различны .\r\nТакъ , напримѣръ , положимъ , что для производствъ А и В требуют\r\nся орудiя , приготовленіе которыхъ одинаково обходится во 100 часовъ\r\nработы , но орудія, требуемыя для производства А , служатъ вдвое\r\nдолѣе , чѣмъ орудiя , соотвѣтствуюція производству В ; понятно , что\r\nсамое производство А будетъ на столько же дешевле производства В.\r\nТакимъ образомъ разсчетъ прибыли , или предварительнаго тру\r\nда , выходитъ столь же простъ въ общихъ основаніяхъ, какъ и раз\r\nсчетъ текущаго труда . Только наша прибыль выходить не вполнѣ по\r\nхожа на то , что привыкъ себѣ представлять подъ этимъ словомъ чи\r\nтатель . Она болѣе походить на новую трату , чѣмъ на барьшъ. Ос\r\nтается поэтому , можетъ быть, еще спросить, все ли мы взяли въ раз\r\nсчет относительно прибыли , что слѣдовало , не упустили ли изъ виду\r\nкакой либо части , которая должна входить въ составъ стоимости\r\nпроизводства въ качествѣ прибыли или предварительнаго труда и ко\r\nторыя бы дѣйствительно походили на барышъ. Рикардо дѣйствитель\r\nно допускаетъ еще особую придаточную долю , или % на капиталъ ,\r\nвходящую въ стоимость производства. Что же касается читателя ,\r\nобогащеннаго съ излишкомъ текущими экономическими понятіями ,\r\nто мыі такъ и видимъ , какъ овъ подсказываетъ намъ объ этомъ про\r\nцентѣ на капиталъ . Но какъ бы памъ ни хотѣлось дать мѣсто въ на\r\nшемъ разсчетѣ какому либо излишку въ видѣ % , къ несчастію — мы\r\nэтого не можемъ слѣлать , не смотря на Рикардо , не смотря ни на ка\r\nкіе авторитеты , въ той Формѣ , какъ это представляется съ точки зрѣ\r\nвія текущихъ экономическихъ взглядовъ .\r\nВзявъ примѣръ, приведенный Рикардо, представьте себѣ , что мы\r\nсъ вами употребляемъ въ течении двухъ мѣтъ одну и туже сумму тру\r\nда . В течение первaго года вы производите хлѣбъ, я орудія для\r\nХ154 COBPRMKHENKb .\r\nвыдѣлки суконъ , въ течение втораго года вы производите тотъ же\r\nхаѣбъ , я въ теченіе этого года приготовилъ , при помощи своихъ\r\nору дій, сукно . Оба мы , кажется , употребили одинакое количество\r\nтруда и вотъ говорять , что мое сукно и орудія стоятъ болѣе , чѣмъ\r\nвашъ хаѣбъ , взятый за два года , потому что вы продавали хлѣбъ и въ\r\nтечение перваго , и в теченіе втораго года , ая продалъ сукно только\r\nвъ концѣ втораго года , и потому долженъ взять на немъ барышъ и\r\nза текущій, и за прошлый годъ, — и это говорить не кто другой,, какъ\r\nРикардо.\r\nДѣйствительно , какъ мы увидимъ , производство сукна можетъ\r\nобойтись дороже , чѣмъ двухгодовое же производство хлѣба , но не\r\nпотому именно , чтобы сюда входила затрата капитала , который тре\r\nбуетъ прибыли , а по совершенно другимъ причинамъ . Напротивъ\r\nтого , если мы ограничимъ свои наблюденія спеціально предваритель\r\nвымъ трудомъ , или долей капитала , входящей въ данное производ\r\nство , то чѣмъ болѣе мы будемъ стараться отыскать тутъ какое либо\r\nоснование для того , чтобы включить барышъ или излишект труда въ\r\nстоимость производства , тѣмъ меньше мы найдемъ это основаніе . Ибо\r\n1 ) всякій барышъ, по самому смыслу своему , мыслимъ только какъ\r\nчасть продукта , а не часть производства продукта , овъ берется , стало\r\nбыть , изъ продукта и потому можетъ составлять предметъ распредѣ\r\nленія ; -въ настоящемъ же случаѣ мы разсматриваемъ только тѣ части ,\r\nкоторыя входятъ въ производство . Производство же вещи не потре\r\nбуетъ никакого дополнительнаго труда отъ того , что вы займете , ва\r\nпримѣръ , нужный матеріалъ на ея производство ; во 2) интересуясь\r\nсобственно количествомъ труда , затраченнымъ на производство дан\r\nнаго капитала , изчисляя собственно этотъ трудъ , вы изчислите толь\r\nко этотъ трудъ, а потому и не доищетесь никакого процентнаго уве\r\nмиченія въ этомъ трудѣ потому только , что это-трудъ предваритель\r\nный . Поэтому-то такой придатокъ и не можетъ входить въ наши раз\r\nсчеты предварительнаго труда , какъ предварительнаго труда .\r\nВсе это намъ станетъ еще понятнѣе , если мы вспомнимъ, что раз\r\nличie предварительнаго труда отъ текущаго , или , что тоже , труда\r\nотъ капитала , есть только методическое , т . е . условное , и что , въ\r\nсущности , между тѣмъ и другимъ вѣтъ настоящей разницы . Но ина\r\nче выйдеть , если, помня теперь эту однородность труда и капитала ,\r\nмы обратимся къ труду вообще и станемъ разыскивать, не увеличи\r\nвается ли количество труда вообще , нужнаго на данное производство ,\r\nотъ того , что , какъ въ приведенномъ нами выше примѣрѣ Рикардо ,\r\nрезультатъ труда отдаляется на болѣе или менѣе продолжительное\r\nвремя , смотря по тому, въ какомъ видѣ данное количество труда при\r\nмѣнится къ данному производству . Тутъ мы увидимъ, что трудъ моРУССКАЯ ИТЕРАТУРА . 155\r\nжезъ дѣйствительно какъ будто наростать процентно , но не потому,\r\nчтобы онъ былъ трудъ предварительный, а всякій трудъ — потому\r\nтолько , что трудъ этоть употребляется на дѣло въ теченіе болѣе дол\r\nгаго или короткаго срока.\r\nОчевидно , однако , что вмѣстѣ съ такимъ вопросом мы выхо\r\nдимъ уже изъ предѣловъ общихъ разсчетовъ количествъ труда , по\r\nглощаемыхъ даннымъ производствомъ , кончаемъ съ общими опредѣ\r\nленіями рабочей платы и прибыли и переходимъ къ тѣмъ причинамъ,\r\nкоторыя усложняютъ или облегчаютъ стоимость производства , вы\r\nражаемую въ трудѣ, иначе—опредѣляютъ успѣшность данныхъ суммъ\r\nтруда въ примѣвеніи ихъ къ дѣйствительному производству .\r\nВсякій пойметъ, что одно и то же количество труда , способное\r\nпроизвести одну вещь , можетъ быть недостаточно для производства\r\n1 / ооо части дpyгaго продукта , но мы говоримъ здѣсь не о тѣхъ техни\r\nческихъ причинахъ , затрудняющихъ успѣшность труда въ данномъ\r\nпроизводствѣ, которыя для каждaго производства свои . Эти также\r\nдолжны войти въ изученіе экономической науки , если она хочеть\r\nимѣть точные разсчеты стоимости данныхъ производствъ и сравни\r\nтельной успѣшности труда при тѣхъ или другихъ техническихъ прie\r\nмахъ . Но здѣсь мы имѣемъ въ виду лишь общая причины , опредѣ\r\nляющія успѣшность труда въ примѣненіи къ производствамъ вообще\r\nи , слѣдовательно , увеличивающая или уменьшающая количества тру\r\nда , требуемыя для производства . Къ такимъ - то причинамъ относятся :\r\n1 ) Указанное уже нами различie въ способахъ примѣненія труда\r\nкъ производству въ долгосрочной, раздробленной Формѣ , или въ сосре\r\nдоточенной или болѣе устроенной и скоротечной Формѣ. Иначе — влія\r\nнів на количество труда совокупности или сочетанія труда , или какъ\r\nговорится иначе кооперации.\r\n2) Рента .\r\nМы скажемъ сперва , по возможности кратко , о первомъ условии,\r\nо которомъ не упоминаетъ вовсе Рикардо и которое впервые вклю\r\nчается вами въ число элементовъ стоимости или цѣнности , и затѣмъ\r\nприступимъ уже прямо къ рентѣ .\r\nВозьмемъ какую либо вещь , примѣрно , земледѣльческую десяти -\r\nну ; для того , чтобы приготовить такую десятипу и засѣять ее хлѣ\r\nбомъ, требуется, положимъ , 30 рабочихъ дней . Понятно , что вы мо\r\nжете ее обработать различнымъ порядкомъ , можете поставить на нее\r\nсразу по 5 рабочихъ, которые ее вспашутъ и засѣютъ въ 4 дня , мо\r\nжете поставить одного работника , который кончитъ ту же работу\r\nтолько въ 20 дней . Казалось бы , обработка десятины потребуетъ оди\r\nнаковаго числа дней и въ томъ и въ другомъ случаѣ . Между тѣмъ на\r\nдѣлѣ - то выходитъ не совсѣмъ такъ, и если одинъ работникъ обра\r\nі156 COBPEMKUKUKI ,\r\nботаетъ десятину въ 20 дней , то нѣсколько работниковъ , работая\r\nсразу на одной десятинѣ , обработаютъ ее скорте , или , что еще по\r\nнатне, двадцать десятинъ обработаются скорѣе двадцатью работни -\r\nками , работающими совокупно , чѣмъ двадцатью работниками , изъ\r\nкоторыхъ каждый работаетъ на своей десятинѣ.\r\nВо первыхъ, лошадь , которой придется тащить олугъ, уставетъ\r\nгораздо скорѣе , если ей придется тянуть борозду за бороздой и исно\r\nлосить въ день около 1 % десятины , чѣмъ если эта работа раздѣлится\r\nна пять лошадей , и затѣмъ каждая изъ лошадей , сдѣлавъ только и\r\nчасть тяжелыхъ бороздъ первой вспашки , будетъ занята остальное\r\nвремя болѣе легкою работой , т . е . вторичной вспашкой или бороне\r\nніемъ . Во вторыхъ на работѣ первымъ порядкомъ истомится болѣе\r\nи работникъ вмѣстѣ съ лошадью. Въ третьихъ , работникъ , работаю\r\nщій одинъ , потратит гораздо болѣе времени на переходъ отъ одной\r\nработы къ другой , чѣмъ когда тутъ же въ полѣ находятся въ сборѣ\r\nи рабочая сила , и разнообразныя орудiя ; такъ, напримѣръ, если 12\r\nчеловѣкъ могутъ убрать десятину хлѣба въ 1 день , то одинъ человѣкъ\r\nне уберетъ ее въ 12 дней , если онъ въ одно и то же время долженъ\r\nбудетъ жать , вязать , складывать и возить снопы съ поля . Въ четвер\r\nтыхъ , работа совокупными силами скорѣе можетъ быть соображена\r\nсъ Физическими случайностями , съ техническими и естественными\r\nусловіями . Такъ , напримѣръ , готовая жатва въ 12 десятинъ уберется\r\n12 работниками въ 12 дней , но одинъ работникъ , если онъ даже рабо\r\nтаетъ столь же успѣшно , какъ и 12 , не успѣетъ вовсе убрать той же\r\nжатвы , ибо на это потребуется съ его стороны 12 Х 12 , т . е. 144\r\nдни , а за это время хлѣбъ пропадетъ въ полѣ .\r\nСказанных условия выходятъ еще ощутительнѣе въ нѣкоторыхъ\r\nдругихъ родахъ производства , которые становятся абсолютно невоз\r\nможны безъ совокупности силъ , въ производствахъ Фабричныхъ,\r\nдѣйствующихъ сложными орудіями. Они выражаютъ собственно\r\nФактъ , аналогической съ тѣмъ, который указалъ Смитъ и который\r\nзатвердили очень усердно позитивисты , но который, къ несчастью ,\r\nни Смитъ , ни позитивисты не поняли въ надлежащемъ видѣ. Смитъ\r\nначалъ своей трактатъ о богатствѣ народовъ съ указанія на раз\r\nдѣление труда, какъ на законъ успѣшности труда ; въ этомъ видѣ .\r\nстали повторять этотъ законъ и посаѣдующіе экономисты , не допол\r\nнивъ ничѣмъ указанія Смита . Самые значительные успѣхи въ произ\r\nводительности , говоритъ Смитъ, были сдѣланы , благодаря раздѣле\r\nнію труда . И легче всего понять вліяніе раздѣленія труда на произ\r\nводство , наблюдая это раздѣленіе на самомъ мѣстѣ его примѣненія,\r\nт . е . на Фабрикахъ ; за тѣмъ Смитъ приводитъ въ примѣръ игольную\r\nмануфактуру, на которой , при раздѣленіи труда , 10 рабочихъ выраРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 157\r\nбатываютъ ежедневно 48,000 иголь, тогда какъ, работая по одиноч\r\nкѣ , одинъ работникъ не сдѣламъ бы въ день и 20 иголокъ. Между\r\nтѣмъ Фактъ успѣшности труда , понятый въ настоящемъ примѣрѣ\r\nтолько со стороны одного раздѣленія труда , представляется понятьмъ\r\nвесьма не полно и грубо. Дальнѣйшія наблюденіястала показывать,\r\nда можно было и такъ сообразить, что специализированный трудъ\r\nвредно дѣйствуетъ на симы рабочаго съ двухъ сторонъ, что онъ 1 )\r\nскорђе утомляетъ рабочаго , 2) быстрѣе истощаетъ вообще его силы.\r\nИзъ этихъ двухъ обстоятельствъ первое не можетъ , кажется , не\r\nвыразиться на усrѣшности самаго производства . Ибо очевидное дѣло ,\r\nчто работникъ, работаюццій черезъ силу , усталый, не можетъ рабо\r\nтать столь же успѣшно , какъ работникъ бодрый . Но на это не обра\r\nщали никакого вниманія , видѣли только то, что работа выигрываетъ\r\nоть раздѣленiя и твердили это съ плеча . Между тѣмъ, въ виду неу -\r\nдобствъ, къ которымъ приводилъ, слѣпо принятый на вѣру , законъ\r\nраздѣленія труда , естественно было спросить , въ одномъ ли раздѣле\r\nніи заключается причина успѣшности труда , указанная Смитомъ, и\r\nне была ли причина этой успѣшности труда заключена въ болѣе ши\r\nрокомъ условии , куда раздѣленіс труда входило только какъ одинъ\r\nизъ частныхъ элементовъ, въ условии сочетанія труда?\r\nЭто нослѣднее условіе представляеть уже законъ усрѣшности\r\nтруда въ вѣсколько другой Формѣ. Сюда входить , конечно, вѣ из\r\nвѣстной степени и раздѣленіе труда , ибо при этомъ предполагаютъ,\r\nчто трудъ раздѣляется на нѣсколько частей , на нѣсколько отдѣль\r\nныхъ отправленій , которыя въ одно и то же время исполняются раз\r\nмичными руками. Но раздѣленіе принимается не въ томъ видѣ , какъ\r\nпонимаютъ его позитивисты , т . е . не такъ чтобы работникъ , прока\r\nмывающій игольныя уши или запрягающій лошадей , — такъ таки всю\r\nжизнь ничего и не зналъ , кромѣ этого дѣла .\r\nПредполагается, напротивъ , какъ мы видѣли , что работникъ ус\r\nтавшій квадъ нѣсколькими трудными бороздами первой вспашки , мо\r\nжетъ переходить къ болѣе легкой работѣ, словомъ, работа , будучи\r\nраздѣлена, можетъ разнообразиться .\r\nСамый сильный аргументъ защитниковъ принципа раздѣленія\r\nтруда заключается въ томъ, что работникъ , употребившій 40 лѣтъ\r\nжизни на какое либо спеціальное занятие , въ родѣ прокалываніл иго\r\nлочныхъ ушей , исполняетъ это дѣло съ невыразимою быстротой. Но\r\nвикто не провѣрилъ, какая разница существуетъ въ искусствѣ двухъ\r\nработниковъ, изъ которыхъ одинъ употребилъ, положимъ , на одно\r\nотправленіе 40 лѣтъ, другой — одинъ, два года или даже нѣсколько\r\nмѣсяцевъ. Косецъ, напримѣръ, который косигъ 20 лѣть, конечно ,\r\nкосить очень хорошо , но на сколько хуже его косигъ косецъ, кото158 соВРЕМЕННикъ ,\r\nрый коситъ всего два-три лѣта? Кажется, въ суммѣ, и тотъ, и дру\r\nгой должны косить одинаково хорошо ; по крайней мѣрѣ первый не\r\nнакоситъ въ то же время въ 40 или даже въ 20 разъ болѣе сѣна,\r\nчѣмъ второй . Это показываетъ , что степень быстроты и ловкости въ\r\nкаждомъ дѣдѣ иметъ свой предѣлъ, и этотъ предѣлъ достигается\r\nработникомъ въ общемъ счетѣ не десятками лѣтъ , а гораздо быстрѣе.\r\nСтало быть , для нужнаго искусства не требуется вовсе той спеціалн\r\nзація труда , которую понимаютъ экономисты подъ раздѣленіемъ тру\r\nда , а требуется только извѣстнаго навыка къ данной работѣ , и этому\r\nнавыку не помѣшаетъ вовсе то , что работникъ вмѣсто одного дѣда\r\nбудетъ знать нѣсколько. Затъмъ остается узнать еще , на сколько вы\r\nиграетъ сама работа от того , что работникъ не будетъ утомляться\r\nчерезъ силу однимъ и тѣмъ же трудомъ, а будетъ переходить огъ\r\nодного занятія къ другому , и потому будетъ работать бодрѣе ?\r\nВторое преимущество , указываемое защитниками системы раздѣ\r\nленія труда , заключается въ томъ , что , при этомъ раздѣленіи , не\r\nтра гится времени на переходъ отъ одного занятія къ другому. Но\r\nтугъ слѣдуеть спросить , о какой тратѣ времени говорятъ экономи\r\nсты ; о той ли , которая трагится при переходѣ отъ одного отправле -\r\nнія къ другому въ самой работѣ , или о той , которая тратится на роз\r\nдыхъ? О первой не можетъ быть, видимо , рѣчи и при простомъ соче\r\nтании труда , ибо , пока длится начатая работа , до первaго роздыха , до\r\nтѣхъ поръ , в большинствь случаевъ , и не требуется вовсе , чтобы\r\nрабочие мѣнялись своими работами ; но и тутъ даже мы видимъ и те\r\nперь весьма часто , что во время самаго хода работы , одинъ спеціа\r\nлисть смѣняетъ другаго безъ видимаго ущерба дѣау ; что же касается\r\nдо обмѣна рабочихъ во время интерваловъ или роздыховъ , то тутъ\r\nкаждый рабочій становится на свое мѣсто съизнова , и потому, ста\r\nли на это мѣсто А или Б , отъ этого разницы во времени не\r\nпроизойдетъ нисколько . Конечно , если работнику Б , для того , чтобы\r\nстать на мѣсто работника А , нужно пройти 10 верстъ , то обмѣнъ ра\r\nботой будетъ уже весьма затруднителенъ, но для устраненія такого\r\nобстоятельства вѣдь ничего не требуется , кромѣ извѣстнаго сосредо\r\nточенія мастерскихъ , которое также поможетъ выигрышу времени ,\r\nкакъ и сосредоточенію труда .\r\nКакъ бы то ни было , а изложенныя данныя показываютъ , что\r\nуспѣшность работы выигрываетъ отъ сочеганія труда . Адамъ Смитъ\r\nпоказатъ намъ, на сколько она выигрываетъ отъ простаго раздвленія\r\nтруда ; слѣдуетъ думать, и время покажетъ, по всей вѣроятности , что\r\nэта усиѣшность должна быть еще значительнѣе, когда устранятся тѣ\r\nнеудобства, которыя заключаются, въ раздѣленів - труда . За тѣмъ\r\nинтересно было бы , конечно , знать мѣру, такого выигрыша успѣ\r\nнетъ\r\n.РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА , 159\r\nшности труда отъ его сочетанія , вывести какой либо общій за\r\nковъ, по которому растетъ успѣшность труда отъ его сочетанія . Это,\r\nпо всей вѣроятности , и будетъ сдѣлано со временемъ, но до сихъ\r\nпоръ. опять таки наука ничего не сдѣлала для этого . Практика при\r\nмѣнила одно раздѣленіе труда , и то преимущественно къ мавуФак\r\nтурному производству , благодаря введенію машинъ . Въ отношенін къ\r\nземледѣльческому труду, хозяйства въ большомъ размѣрѣ далеко не\r\nвъ той степени развились на мѣстѣ прожнихъ единичныхъ хозяйство,\r\nкакъ въ быту мануфактурномъ. Сочетаніе же различныхъ произ -\r\nводствъ , и , въ особенности , сочетаніе земледѣльческаго производства\r\nсъ мануфактурнымъ почти неизвѣдано вовсе , и примѣровъ работни\r\nковъ , занятыхъ земледѣльческимъ трудомъ тѣтомъ и имѣющихъ\r\nводъ рукой , въ зимнее время , готовый мануфактурный трудъ , почти\r\nне представляетъ экономическая практика .\r\nМануфактурная жизнь сосредоточена , большей частію , въ своихъ\r\nцентрахъ, отъ которыхъ удалена жизнь земледѣльческая. Такимъ\r\nобразомъ, между мануфактурнымъ трудомъ и земледѣльче : кимъ су\r\nществуеть Формальное раздѣленіе , и работникъ , который хочетъ ис\r\nкать труда въ зимнее время , долженъ идти часто за сотни и тысячи\r\nверстъ . Въ густо же населенныхъ странахъ самый переходъ отъ зем\r\nледѣльческаго къ мануфактурному труду составляе гъ рѣдкость, каж\r\nдое производство имѣетъ свой замкнутый классъ работниковъ.\r\nНе далѣе практики ушла и теорія. ВакФильдъ, въ своихъ примѣ\r\nчаніяхъ къ Смиту, первый замѣтилъ, по поводу похвалъ раздѣленію\r\nтруда , что тутъ , къ крайнему вреду науки , экономисты принимали\r\nчасть за цѣлое, что выгодами , приписываемыми раздѣленію труда ,\r\nпроизводство обязано собственно болѣе широкому принципу , кото\r\nрый, виѣстѣ съ тѣмъ , обнимаетъ и раздѣленіе труда , это коопе\r\nраціи .\r\nЗа тѣмъ ВакФильдъ различаетъ два ро да коорпераціи : 1 ) простую,\r\nкогда нѣсколько работниковъ участвуютъ въ одном и тому же про\r\nизводствѣ, и 2) сложную, когда вѣсколько производствъ соединяются\r\nвмѣстѣ .\r\n« Преимущество простой кооперацій доказывается для ВакФильда\r\nнаглядно примѣромъ двухъ собакъ , которыя , дѣйствуя вмѣстѣ, затра\r\nвятъ болѣе зайцевъ, чѣмъ четыре собаки , дѣйствующая порознь . Точно\r\nтакже и въ большей части человѣческихъ производствъ четыре чело\r\nвѣка, дѣйствующіе вмѣстѣ , сдѣлаютъ болѣе , чѣмъ тѣ же четыре чело\r\nвѣка ,, взятые вчетверо , т . е . 16 человѣкъ, если они работаютъ по\r\nрознь. Есть, наконецъ, производства , которыя были бы абсолютно не\r\nвозможны для розничной работы и которыя становятся весьма легки,\r\nпри работѣ съобща . Польза этого рода кооперацій постигается боль\r\n5160 СОВРЕМЕННикъ .\r\nшею частію рабочихъ; но нельзя сказать , чтобы они также понимали\r\nпользу сложной кооперацій . Причина тому заключается въ томъ , что\r\nпольза простой коопераціи совершенно наглядна для рабочаго. Под\r\nнимая вмѣстѣ какую либо тяжесть , рабочіе очень хорошо видятъ, на\r\nсколько они помогаюғъ другъ другу . Для того же , чтобы понять по\r\nмощь , которую приноситъ одно производство другому , требуется бо\r\nмѣе умственнаго соображенія » . Дѣйствительно , соображеніе тутъ ока\r\nзывается до того затруднительно, что самт ВакФильдъ и остальные\r\nэкономисты понимаютъ подъ сложной коопераціей только ту Форму ,\r\nвъ которой раздѣленныя между собой производства связываются меж\r\nду собой торговлей .\r\nПри такомъ состоянии практики и науки мы не можемъ опредѣ\r\nлить съ достовѣрностію ту степень успѣшности , которую можетъ\r\nпріобрѣсти трудь при системѣ сочетанія . Все , что мы можемъ — это\r\nуказать нѣкоторыя общая основанія , по которымъ возрастаетъ успѣш\r\nность труда отъ измѣненія въ Формахъ его приложенія . Такъ , мы\r\nможемъ принять за общее правило , что чѣмъ болѣе производство пе\r\nреходить огъ уединенной къ совокупной Формѣ , тѣмъ болѣе сокра\r\nщается процентъ труда , имъ требуемый. Отсюда, взявъ за единицу\r\nсравненія уединенный трудъ , примѣненный къ данному производству ,\r\nмы можемъ вывести слѣдующія положення :\r\n1 ) Чѣмъ большую совокупность труда допускаетъ производство по\r\nсамымъ своимъ техническимъ условіямъ , тѣмъ большій процентъ\r\nтруда выигрываетъ производство сравнительно съ уединеннымъ по\r\nрядкомъ производства . Такъ , напримѣръ , машинное производство до\r\nпускаеть большее сосредоточеніе рукъ , болѣе обширную и многочи\r\nсленную хозяйственную организацiю, чѣмъ ручное или производство\r\nпростыми орудіями , въ немъ трудъ и сдѣламъ болѣе успѣховъ\r\nсравнительно съ первобытнымъ своимъ состояніемъ въ средѣ земле\r\nдѣльческой .\r\n2) Чѣмъ менѣе отдаляется техническими условіями результатъ\r\nсамаго производства , тѣмъ большую совокупность труда допускает\r\nэто производство , а потому тѣмъ болѣе выигрывается при этомъ\r\nтруда ; такъ , напримѣръ , тоже земледѣльческое , винокуренное\r\nили пивное , производства ограничены въ своемъ процессѣ и ре\r\nзультатѣ извѣстными естественными сроками , нужными для совер\r\nшенія соотвѣтствующихъ химическихъ процессовь , которыхъ не въ\r\nсилахъ устранить или преодолѣть трудъ , и потому въ этихъ произ\r\nводствахъ отъ сосредоточенія труда выигрывается , естественно , и\r\nменьшій процентъ труда , чѣмъ , напримѣръ, въ производствѣ сапож\r\nномъ, которое не ограничено въ своей быстротѣ никакими , не зави\r\nсящими отъ труда , процессами , иРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 161\r\n-\r\n3) Чѣмъ болѣе сосредоточиваются и сочетаются между собой раз\r\nличныя производства , тѣмъ болѣе совокупную связь между собой\r\nтруда они представляютъ, а потому съ этой стороны наибольшее об\r\nлегченіе труда представляется при группировкѣ различныхъ произ\r\nводствъ въ однихъ центрахъ.\r\nЭти условия могутъ служить основаніями или точками опоры для\r\nопредѣленія степени успѣшности труда, на сколько она зависитъ отъ\r\nсочетанія труда . Въ частности , степень усаѣшности каждaго отдѣль\r\nнаго производства , которая можетъ быть достигнута отъ сочетанія\r\nтруда , опредѣляется на основаніи двухъ первыхъ условій ; общая\r\nуспѣшность всѣхъ производствъ совокупно — на основаніи послѣд\r\nнаго .\r\nИмѣя въ виду эти условия, мы можемъ , сравнивая между собою\r\nсуществующее нынѣ сочетаніе труда въ данномъ производствѣ съ\r\nтѣмъ сочетаніемъ труда , которое допускаетъ данное производство , на\r\nосновании приведенныхъ правилъ , опредѣлить, на сколько тратится\r\nвъ настоящее время лишняго труда отъ недостаточнaго сочетанія\r\nтруда . Затѣмъ читатель, можетъ быть , хочетъ знать самую пропорцію, въ которой сберегается трудъ отъ его сочетанія . Пропорція эта\r\nможетъ быть опредѣлена только на основании опыта , но и въ этомь\r\nотношеніи наука не представляетъ никакихъ точныхъ изслѣдованій .\r\nМы едва знаемъ нѣсколько случайныхъ примѣровъ, приводимыхъ\r\nэкономистами въ доказательство успѣховъ производства отъ раздѣле\r\nнія труда . Серьезной пользы изъ этихъ примѣровъ мы извлечь не\r\nможемъ, а можемъ развѣ только сослаться на вихъ въ совершенно\r\nусловномъ смыслѣ. Все , что мы можемъ сказать , — что наиболь\r\nшая пропорція успѣшности труда отъ его сочетанія должна оказаться\r\nвъ тѣхъ производствахъ , коихъ техническая сторона не зависитъ\r\nотъ естественныхъ условій , замедляющихъ результатъ производства .\r\nКъ такому роду производствъ относится примѣръ , приведенный Сми\r\nтомъ. Если мы примемъ приведеннныя Смитомъ данныя за основаніе ,\r\nто усвѣшность труда отъ совокупности по игольному производству\r\nдолжна выразиться въ слѣдующемъ видѣ : 1 человѣкъ не произведетъ\r\nвъ день , говоритъ Смитъ, болѣе 20 иголъ ; 10 человѣкъ , работая вмѣ\r\nстѣ , производятъ 48,000 иголокъ ; стало быть , каждый производить\r\n4,800 иголокъ; итакъ успѣшность совокупнаго труда относится къ\r\nусаѣшности розничнаго , какъ 4,800 : 20 , или 480 къ 2 или 240 : 1 .\r\nНо въ этомъ видѣ пропорція эта была бы еще неточна , если бы даже\r\nданных Смита могли быть приняты за нормальныя.\r\nСлѣдовало бы еще разсчитать разницу капитала въ машинахъ и\r\nорудіяхъ при розничномъ и совокупномъ производствѣ, и затѣмъ\r\nввести эту разницу въ разсчетъ пропорцій . Но мы приводимъ настоя\r\n+\r\nэто :\r\n1162 СөВРЕминникъ ,\r\nщій разсчетъ не какъ примѣръ дѣйствительнаго разсчета , а только\r\nкакъ образецъ примѣрнаго разсчета, посредствомъ котораго могла\r\nбы быть опредѣлена крайняя степень успѣшности труда отъ его со\r\nчетанія въ самомъ податливомъ , въ этомъ отношении , производствѣ..\r\nЗатѣмъ пропорція эта должна была бы только понижаться каждый\r\nразъ , какъ производство стало бы усложняться какими либо обстоя\r\nтельствами , отдаляющими результатъ производства и независящими\r\nотъ труда .\r\nИзъ сказаннаго понятно , что всякій шагъ , вслѣдствіе ми техниче\r\nскихъ , или общественныхъ усовершенствованій , къ сочетанію труда\r\nпроизводилъ бы измѣненія въ пропорціяхъ усвѣшности между роз\r\nничнымъ и совокупнымъ трудомъ , а потому опредѣленіе степени\r\nусuѣшности , которая можетъ быть придава труду , весьма важно для\r\nопредѣленія возможно- меньшей или желательной стоимости производ\r\nства данной вещи . Но разсчетъ возможно-наименьшей ипотетической\r\nцѣнности вещи , при данныхъ техническихъ условіяхъ ел производ\r\nства и данномъ устройствѣ или степени сочетавія труда , опредѣляет\r\nся помимо разсчета тѣхъ сбереженій въ трудѣ , которыя могли бы\r\nбыть слѣланы посредствомъ лучшаго сочетанія труда при усовершен\r\nствованіяхъ въ техникѣ .\r\nПоэтому , если мы станемъ разсчитывать стоимость производства\r\nвещи , при данныхъ условіяхъ производства , то сочетание труда , суще\r\nствуя въ различной степени въ большей части производствъ, и въ на\r\nстоящее время , неизбѣжно войдетъ въ разсчетъ стоимости даннаго.\r\nпроизводства , какъ одинъ изъ элементовъ , опредѣляющихъ количе\r\nство труда , требуемаго даннымъ производствомъ . Мы , поэтому , и\r\nдолжны были указать на сочетаніе труда , какъ на одинъ изъ элемен\r\nтовъ , неизбѣжно участвующихъ въ опредѣленіи цѣнности .\r\nЭлементь этотъ , какъ мы видѣли , довольно благотворный, т. е .\r\nсберегающій количество труда . Затѣмъ мы приходимъ прямо къ дру :\r\nгому элементу , не столь выгодному и , наоборотъ, усложняющему\r\nстоимость производства , или ипотетическую цѣнность , элементу,\r\nдля разъясненія настоящаго смысла котораго мы и должны были за\r\nставить читателя прочесть столько вводныхъ и вступительныхъ стра- .\r\nницъ, т . е . къ рентѣ .\r\nНо не смотря на всѣ , изложенныя нами до сихъ поръ , объясненія,\r\nтотъ смыслъ, который мы придаемъ рентѣ , едва ли еще угадывается\r\nсколько нибудь ясно читателемъ даже въ самыхъ общихъ чертахъ;\r\nа потому, прежде чѣмъ идти далѣе , пояснимъ сказанное примѣромъ,\r\nи для этого заключимъ предыдущій обзоръ элементовъ цѣнности раз\r\nсчетомъ стоимости какого либо производства , оставляя въ сторонѣ .\r\nпока ренту , какъ элементъ цѣнности . Можетъ быть , такой разсчегъ\r\n.РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 163\r\n-\r\n-\r\nеще ближе подведет насъ къ рентѣ и поможетъ предрѣшить ея на\r\nстоящее научное значеніе .\r\nДля примѣра возьмемъ хоть наше земледѣльческое производство ,\r\nи попробуемъ разсчитать , какое количество труда посвяццается у насъ\r\nежегодно на это производство , какое количество десятинъ обработы\r\nвается и какое можетъ обработываться , при извѣстныхъ данныхъ ,\r\nсуществующихъ въ настоящее время , условіяхъ земледѣльческаго\r\nпроизводства .\r\nДля этого намъ слѣдуетъ , прежде всего , условиться въ той мѣрѣ\r\nуспѣшности земледѣльческаго труда , когорую мы примемъ за основа\r\nніе нашихъ разсчетовъ . — Мы видѣли выше , что Ад . Смитъ опредѣ\r\nлялъ мѣру успѣшности игольнаго производства чисто эмпирически ;—\r\n10 работниковъ производили , по его показанію , 48,000 иголокъ въ\r\nдень ; —-стало быть , принявъ день за рабочую единицу , одинъ работ\r\nникъ производилъ 480 иголокъ , или одинъ рабочій день равнялся ,\r\nпо этому разсчету, 480 иголкамъ. — Такую- то, примѣрно , мѣру долж\r\nны отыскать и мы для земледѣльческаго труда . Мѣру эту мы можемъ ,\r\nопредѣлить только эмпирически . Но земледѣльческое производство\r\nне то , что игольное : эмпирическая обработка земли весьма различна\r\nпо своей стоимости въ трудѣ , смотря по мѣстностямъ. Забудемъ,\r\nОднако , пока объ этомъ различіи , и не будемъ входить въ разборъ\r\nпричинъ этого различія , и возьмемъ за норму стоимости обработки\r\nземли одну изъ ряда существующих нормъ , но только такую норму ,\r\nкоторая была бы довольно высока . Эго намъ нужно для того , чтобы\r\nраспространивъ эту норму на все земледѣльческое производство , мы\r\nне могли бы ошибиться относительно наибольшего количества рукъ ,\r\nкоторое можетъ отнять у насъ земледѣльческое производство изъ об\r\nщаго итога трудовой силы .\r\nПримемъ за норму стоимости обработки десятины , какъ она обхо\r\nдится приблизительно въ сѣверной полосѣ России , и опредѣлимъ по\r\nэтому стоимость обработки трехъ родовъ десятины : озимой , яровой\r\nи сѣнокосвой .\r\nПолагаемъ І для озимой десяткны :\r\n1. а ) Пашню сохой 21/4 дня\r\nб) Бороненіе . 1\r\nТо с другое , повторенное три раза для озимой\r\nдесятины всего . 109/2\r\n2. У добренie:\r\nа ) Накапываніе и накладываніе на воза\r\n1350 пудъ на дес . или 135 возовъ . 3\r\nб) Разбивка на воза на десятины 3\r\n.\r\n.\r\nк\r\n.\r\n|\r\nпо\r\n.\r\nII\r\n.164 СОВРЕМЕННикъ .\r\n.\r\n.\r\n.\r\n.\r\n.\r\n-\r\n.\r\n!\r\nв ) Возка\r\n10\r\nBcero . 16 дней (1 ) .\r\n3. Посъвъ 14 дня\r\n4. Уборка хѣба:\r\nа ) Жнитво озимой и кошеніе яровой 10\r\nбв)) Вывозка Молотьбаи. кладка стоговъ . 121 ' /\r\nВсего . 50 дней .\r\nII . Для яровой десятины :\r\n1. а ) Паханіе и бороненіе 7 дней\r\nб ) У катываніе . %\r\n2. Посъвъ . 74 дней .\r\n14 дня\r\n3. Кошеніе и вязаніе сноповъ . 5 /\r\n4. Вывозка . 1 '/?\r\n5. Молотьба 12\r\nВсего . 26 ° 4 дней.\r\nІІІ . Для сѣнокосинов :\r\n1. кошеніе . 3 ' , дня\r\n2. Уборка 3\r\nВсего . 6 дней.\r\nяровой И такъ въ ,265 норма /, и сѣнокосной обработки десятины въ 6 '/, дней озимой . выходитъ у насъ 50 * 4.\r\nВзявъ за основаніе эти нормы и отбрасывая, для краткости , дро\r\nби , посмотрим , сколько должна поглотить труда , на этомъ основа\r\nвіи , обработка пахатныхъ и сѣнокосныхъ земель , которыя занима\r\nють наше земледѣльческое производство . Къ сожалѣнію , мы должны\r\nзамѣтить, что точныхъ свѣдѣній относительно этого\r\nмель по угодьямъ мы не имѣемъ .\r\nСамыя достовѣрныя свѣдѣнія, которыя имѣются , показываютъ\r\nлишь общие итоги земель , находящаяся въ распоряжении отдѣльныхъ\r\nсословiй и учреждений , а именно :\r\nУ крестьянъ:\r\nПомѣщичьихъ .. 35,779,014\r\nГосударственныхъ, казенной земли\r\n. -\r\n7\r\nколичества - зе\r\n. .\r\n58,007,549\r\nСобственной . 2,003,674\r\n( ) Замѣтимъ : въ этой степени удобреніе встрѣчается довольно рѣдко , и по\r\nтому удобреніе далеко не занимаетъ , въ особенности въ крестьянскихъ хозяй\r\nствахъ , 16 дней .РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 165\r\n.\r\nУдѣльныхъ . 3,565,844\r\nИностранныхъ поселенцевъ. 1,915,060\r\nКрестьянъ бывшихъ южныхъ поселеній . 2,324,163\r\nУ помѣщиковъ. 31,839,547 (* )\r\nУ казны 5,661,453\r\n141,096,304\r\nВъ это число не вошло количество земель , находящееся въ ру\r\nкахъ удѣла, но если даже разсчитать это количество на томъ же осно\r\nваніи , какъ здѣсь принято количество земли , обработываемой изъ\r\nпомѣщичьихъ земель, т. е . опредѣлить земли удѣла въ количествѣ,\r\nравномъ землямъ на дѣла , то , прибавивъ къ означенной суммѣ еще\r\n3,500.000 , получимъ въ итогѣ 144,596,304 пахатной и сынокосной\r\nземли , за вычетомъ мѣса.\r\nТенгоборскій показамъ обработываемую земледѣльческую площадь\r\nРоссіи-въ 85,000,000 дес . пахатной земли и 100,000,000 сѣнокоса;\r\nвсего , стало быть , 185,000,000 дес. —Все это показываетъ , что пока -\r\nзанія Тенгоборскаго были преувеличены , и дѣйствительная обрабо\r\nтываемая площадь Россіи значительно менѣе 185,000,000 дес . Тѣмъ\r\nне мен же мы согласимся даже принять за основаніе разчета площадь\r\nвъ 185,000,090 , и тогда для 85,000,000 дес . пахатныхъ земель и\r\n100,000,000 дес . сѣнокоса потребуется слѣдующее число рабочихъ\r\nдней в году и по слѣдующему разсчету .\r\nВъ составѣ 85,000,000 десятинъ пахатныхъ должно находиться ,\r\nпо трехпольной системѣ, /, земель озимыхъ , 1/5 яровыхъ и 5 подъ\r\nпаромъ , т . е . приблизительно въ каждомъ полѣ должно полагать круг\r\nлымъ счетомъ около 28,300,000 дес . Изь нихъ подлежатъ ежегодной\r\nобработкѣ только десятины озимыя и яровыя, и потому , отбрасывая\r\nдесятивы паровыя и разсчитавъ стоимость обработки двухъ родовъ\r\nпахатныхъ десятинъ , получимъ въ суммѣ ежегодную стоимость обра\r\nботки пахатныхъ земель .\r\nВзявъ за основаніе теперь выведенныя выше нормы стоимости\r\nобработки озимой десятины въ 50 дней и яровой въ 27 , въ отдѣль\r\nности получимъ слѣдующіе выводы :\r\n1 ) Для озимыхъ десятинъ : если стоимость обработки 1 озимой\r\nдесятины равна 50 днямъ , то стоимость обработки 28,300,000 дес .\r\nбудетъ равна 28,300,000 Х 50 = 1415,000,000 днямъ ;\r\n2) для яровой десятины ; если стоимость обработки 1 десятины\r\nравна 27 днямъ , то стоимость обработки 28,300,000 равна 28,300,000\r\nХ27 = 764,100,000;\r\n3\r\n* Кромѣ того у помѣщиковъ числится 37,381,347 дес . земли неудобной , пусто\r\nпорожьей или подъ мѣсомъ , которая не входитъ въ этотъ разсчетъ.166 соВРЕМЕЙНикъ .\r\n.\r\n150\r\n2\r\nи 3 ) для 100,000,000 лес . сѣнокоса : принимая стоимость обра\r\nбогки 1 дес , въ 7 дней. 100,000,000 дес . обойдутся въ 100,000,000\r\nX7 = 700,000,000 дней .\r\nИтакъ , озимая пашня займетъ всего . 1,415,000,000 дней\r\nЯровая 764,000,000\r\nи сѣнокосы 700,000.000\r\nВсего . 2,179,000,000 дней . \"\r\nДля того , чтобы узнать теперь , сколько означенное число рабо\r\nчихъ дней потребуетъ рабочихъ рукъ , слѣдуетъ раздѣлить его на\r\nчисло рабочих дней , которые можетъ поставить въ течении года каж\r\nдый работникъ. Полагая , за вычетомъ праздниковъ, 300 рабочихъ\r\nдвей въ году и срокъ земледѣльческой работы въ теченій шести\r\nлѣтнихъ мѣсяцевъ, получимъ для земледѣльческаго труда 150 дней ,\r\nкоторые можетъ поставить каждый земледѣльческой работникъ. 1 и\r\nтакъ раздѣливъ вышеприведенный итогъ на 150 дней , получимъ:\r\n2.179,000,000=14,526,666 .\r\nИ такъ, нынѣ обработываемая площадь Россіи или , что тоже , все\r\nколичество хлеба и травъ, производимос ежегодно въ Россіи , должно\r\nпоглотить всего 14 /, миллионовъ рукъ въ течении полугода , оставляя\r\nна прочія производства 1 ) полугодовой зимній трудъ означенныхъ\r\n14:/, миллионовъ и 2 ) годовөй трудъ остальнаго населенія .\r\nРасчитаемъ теперь , изъ любопытства , дѣйствительное число зем\r\nмедѣльческихъ работниковъ и посмотримъ, на сколько оно близко къ\r\nтолько -что выведенному :\r\nБывшихъ помѣщичьихъ крестьянъ 9.795,163\r\nГосударственныхъ. 8.531,346\r\nИностранныхъ поселенцевъ. 174,895\r\nКрестьянъ бывоих , южныхъ поселеній , 291,195\r\nУ дѣльныхъ . 831,334\r\nBcero . 19,623,943 д . м . п .\r\nУдвоивая это число , получимъ приблизительно 39.247,886 или\r\nоколо 40 мил . душъ мужскаго и женскаго пола .\r\nЕсли изъ этого числа мы примемъ только 30 мил . работниковъ и\r\nотдѣлимъ 10 мил . , т . е . 1 , на стариковъ и дѣтей, то въ результатѣ\r\nокажется все-таки , что въ дѣйствительности земледѣльческое про\r\nизводство поглощаетъ слишкомъ вдвое то количество рукъ , котораго\r\nтребуетъ обработываемая земледѣльческая площадь при разсчетѣ это\r\nго количества рукъ по весьма тяжкимъ нормамъ трехпольнаго сѣвер\r\nнаго хозяйства . Да и тутъ еще слѣдуетъ вспомнить , что 14 мил . рукъ\r\nпотребовалось у насъ для обработки площади въ 185 мил . десятинъ ,\r\nпоказанной Тенгоборскимъ, тогда какъ въ дѣйствительности эта пло\r\n.\r\n.\r\n.\r\n.РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 167\r\n.\r\n.\r\n.\r\n. . .\r\n.\r\n.\r\n.\r\n. .\r\nщадь едва ли достигаетъ 140 мил . десятинъ. И такъ , занятыя земле\r\nдѣліемъ руки могли бы обработать , во всякомъ случаѣ, при самыхъ\r\nтяжкихъ нормахъ обработки , двойное пространство земель и луговъ\r\nпротивъ нынѣ обработываемаго .\r\nЕсли мы примемъ затѣмъ , по Кольбу , общее мужское\r\nнаселеніе европейской России въ 30,000,000 и вычтемъ от\r\nсюда дворянъ и чиновниковъ 445,411\r\nдуховенства 290,443\r\nпочетныхъ гражданъ и купцовъ . 215,225\r\nвоенныхъ сословій 2,213,531\r\nгорнозаводскихъ крестьянъ и крестьянъ разныхъ вѣ\r\nдомствъ . 390,640\r\nинородцевъ , иностранныхъ подданныхъ прочихъ раз\r\nрядовъ . 424,613\r\nВсего . 3,989,563\r\nили , круглымъ счетомъ , 4,000,000 , поглощаемые особыми заня\r\nтіями , акъ земледѣльческой трудовой силѣ присоединимъ около\r\n2,000,000 мѣщанъ и городскихъ сословій , то остающаяся трудовая\r\nсила будетъ слѣдующая:\r\n1 ) 2,000,000 мѣцанъ мужскаго пола , помноженные на два для\r\nопредѣленія общаго числа мужчинъ и женщинъ, дадутъ 4,000,000 ,\r\nизъ коихъ , отбросивъ 1/4 на долю стариковъ и дѣтей получимъ :\r\n3,000,000 взрослыхъ работниковъ.\r\n2) Крестьянъ :\r\n30,000,000 взрослыхъ работниковъ .\r\nВсего 33,000,000\r\nПомножая это число на число рабочих дней въ году , т . е . на\r\n300 , получимъ для мануфактурнаго и земледѣльческаго труда всего\r\n9,900,000,000 рабочихъ дней ; изъ этого числа земледѣліе требуетъ,\r\nпо настоящему, как мы знаемъ уже , всего 2,179,000,000; въ ос\r\nтаткѣ , стало быть , остается 7,721,000,000 рабочихъ дней , что со\r\nставитъ , при раздѣленіи ихъ на300 рабочихъ дней въ году 25,736,666\r\nрабочихъ рукъ въ течені круглаго года . Изъ нихъ , по показанію\r\nТенгоборскаго, ремесла и промышленность должны занять 6 / , мил .\r\nрукь; куда же дѣваются остающаяся затѣмъ свободными 19,000,000\r\nили почти / рукъ?\r\nНо вѣдь признать это значитъ тоже , что признать, что страна\r\nпроизводитъ только у того продукта , который могла бы произво\r\nдить, по количеству рабочей силы , что она продовольствуется въ три\r\nраза слабѣе , чѣмъ могла бы продовольствоваться.\r\nМы не настаиваемъ, чтобы это было именно на /s, такъ какъ\r\nТ. СІV . Отд . І.\r\nР >>\r\n3\r\n12168 СОВРЕМЕННИК ,\r\nнашъ разсчетъ былъ чисто примѣрный, но что разность все - таки\r\nесть , и даже довольно чувствительная , 9 го намъ кажется болѣе , чѣмъ\r\nвѣроятнымъ, тѣмъ болѣе вѣроятнымъ, что во всемъ нашемъ раз\r\nсчетѣ мы допустили одну существенную ошибку . Мы разсчитали\r\nстоимость земледѣльческаго производства по одной , и притомъ тяже\r\nлой , нормѣ сѣвернаго хозяйства . Между тѣмъ несомнѣнно, что въ\r\nсоставъ земель обработываемыхъ входять земли различныя и по си\r\nстемамъ обработки и по составу почвы . Вспомнимъ только , что въ\r\nсоставъ площади европейской России входить полоса чермозема въ\r\n90,000,000 дес . , идущая по направленію отъ Урала къ Карпатскимъ\r\nгорамъ , что важная статья удобренія , поглощавшая въ нашемъ раз\r\nсчетѣ по 16-ти дней на озимую десятину , незнакома почти вовсе во\r\nвсей степной полосѣ .\r\nОтсюда , стало быть ; разсчитавъ все земледѣльческое производство\r\nна одной нормѣ , и притомъ высокой нормѣ сравнительно съ другими\r\nсуществующими нормами , мы разсчитали его слишкомъ высоко , для\r\nвѣрнаго разсчета мы должны были ввести , стало быть , въ наши вы\r\nкладки , кромѣ принятыхъ элементовъ , т . е . 11 ) труда и 2 ) степени\r\nустройства или сочетанія труда , уменьшающаго количество труда , ко\r\nторое иначе было бы нужно для производства вещи розничнымъ\r\nтрудомъ, —еще одинъ элементъ, принять въ разсчетъ разницу въ стои\r\nмости производства , зависящую уже не отъ устройства или Формы\r\nпримѣненія труда , а отъ естественсіыхъ условiй или отъ различной,\r\nпо своей величинѣ помощи , которую оказываютъ труду силы при\r\nроды . Относительно земледѣлія это различie выражается въ различ\r\nномъ плодородіи почвы , но оно имѣетъ мѣсто вездѣ , гдѣ природа по\r\nмогаетъ человѣку своими силами неодинаково и гдѣ эта разница , для\r\nсвоего возмѣщенія требуетъ отъ человѣка добавочнаго труда . Зави\r\nситъ ли это отъ различія въ силахъ внѣшней природы , или отъ раз\r\nличія въ личныхъ дарованіяхъ самого человѣка — это все равно ; вездѣ,\r\nгдѣ эта разница до извѣстной степени выражается рѣзко и можетъ\r\nбыть возмѣщена трудомъ— является различie въ стоимости производ\r\nства , количество труда , требуемое даннымъ производствомъ , при сла\r\nбѣйшей помощи природы , усиливается противъ того же производ\r\nства , при лучшей помощи природы .\r\nЭтотъ-то новый элементъ , не сберегающій трудъ , а усложняющій\r\nего , и выражающийся въ примѣненіи къ данному производству опре\r\nдѣленнымъ количесі вомъ придаточнаго труда , мы и называемъ рен\r\nтой . Рента , поэтому , есть разница , производимая въ стоимости про\r\nизводства вслѣдствіе естественныхъ условій, затрудняющихъ произ\r\nводство .\r\nСъ этой точки зрѣнія мы могли бы , конечно, назвать рентой всяРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 169\r\nкій трудъ человѣка , ибо если бы природа производила за человѣка\r\nвсе, что ему нужно , то человѣкъ не зналъ бы почти вовсе труда , какъ\r\nонъ не знаетъ его теперь относительно воздуха , свѣта и тому подоб\r\nныхъ даровъ природы ; трудъ начинается для человѣка тамъ , гдѣ\r\nприрода начинаетъ ограничивать свои дары .\r\nЕсли бы въ этомъ ограниченій природа соблюдала однообразie,\r\nто рента и выражалась бы только въ опредѣленныхъ, однообразныхъ\r\nколичествахъ труда , и тогда въ придумываніи особаго элемента или\r\nтермина для нея не было бы вовсе надобности , и рента въ этой Формѣ ,\r\nозначая просто на просто трудъ , поглощаемый даннымъ производ\r\nствомъ , такъ -таки и называлась бы просто трудомъ , какъ это теперь\r\nдѣлается относительно тѣхъ производствъ , въ которыхъ силы при\r\nроды могутъ быть упогреблены въ помощь почти вездѣ уравнительно,\r\nкакъ напримѣръ, въ большой части мануфактурныхъ производствъ .\r\nНо такъ какъ въ нѣкоторыхъ особых случаяхъ природа ограничи\r\nваетъ свою помощь не одинаково , въ однихъ мѣстахъ или случаяхъ —\r\nболѣе , въ другихъ — менѣе , то кромѣ труда вообще , потребнаго на\r\nданное производство, она требуетъ, въ этихъ случаяхъ , добавочнаго\r\nтруда . Иначе , единица труда , требуемая даннымъ производствомъ,\r\nколеблется сообразно разнообразію въ помощи , которую оказываютъ\r\nэтому производству силы природы . И если мы возьмемъ такое про\r\nизводство , какъ земледѣліе, гдѣ разнообразие въ помощи со стороны\r\nприроды человѣку, зависи оть плодородія почвы и климата , выра\r\nжается всего отчетливѣе, то мы получимъ цѣлую разнообразную гра\r\nдацію суммъ труда , которыя могут быть нужны для производства\r\nодной четверти хаѣба , смотря по тому , гдѣ и на какой почвѣ произ\r\nводится этотъ хлѣбъ. Понятно , что для того , чтобы измѣрить это\r\nразнообразие , мы должны условиться принять за единицу сравненія\r\nкакую либо.изъ двухъ крайнихъ нормъ труда , - потребныхъ по мѣст\r\nностямъ для производства одного и того же количества хлѣба , или\r\nнаибольшую, или наименьшую , и затѣмъ наблюдать , на сколько ко\r\nличество труда возрастаетъ или ниспадаетъ — согласно естественному\r\nмодородію почвы .\r\nЕстественнѣе всего намъ взять за единицу сравненія наименьшую\r\nединицу труда , ибо обработка земель начинается , обыкновенно , съ\r\nлучшихъ земель ; сравнивая съ этой наименьшей суммой труда , по\r\nглощаемой на участкахъ , наиболѣе одаренныхъ помощью природы ,\r\nколичества труда , потребныя для обработки худшихъ участковъ, мы\r\nполучимъ рядъ разнообразныхъ добавочныхъ количествъ труда , въ\r\nкоторыхъ выразится степень плодородія , или помощи силъ природы\r\nчеловѣку ; для выраженія этого - то разнообразія , производимаго въ\r\nколичествахъ труда не одинаковой помощью симъ природы въ дан170 СОВРЕМЕНвикѣ.\r\nномъ производствѣ-- и можно было принять особый терминъ , при\r\nсвоивъ названіе ренты собственно этого рода разницамъ въ помощи\r\nсимъ природы или добавочнымъ величинамъ труда. Затѣмъ , такъ какъ\r\nземледѣліе каждой страны зависитъ отъ участковъ различнаго пло\r\nдородія, — для того , чтобы опредѣлить съ точностію общее количе\r\nство труда , потребнаго на это земледѣліе , мы должны взять въ раз\r\nсчетъ 1 ) пространство участковъ каждaго разряда плодородія и за\r\nтѣмъ 2) разсчитать по этому пространству количество добавочнаго\r\nтруда , котораго потребуетъ обработка различныхъ участковъ. Сло\r\nвомъ : для опредѣленія стоимости производства , мы должны взять въ\r\nразсчетъ, кромѣ — 1) труда текушаго , 2) труда предварительнаго и 3)\r\nваіянія на сумму труда условія его сочетанія , —еще одно условие : 4)\r\n* вліяніе на суммы труда естественного разнообразія въ силахъ приро\r\nды , помогающихъ одному и тому же производству , т. е . взять въ\r\nрасчетъ ренту .\r\nЭтимъ заканчивается общій обзоръ элементовъ цѣнности или\r\nстоимости производства . Мы указали всѣ элементы , входящіе въ раз\r\nсчетъ стоимости производства и опредѣлили въ общихъ чертахъ зна\r\nченіе каждаго ; изъ этого обзора видно , что стоимость производства\r\nи весь расходъ на производство для человѣка собственно заключается\r\nвъ трудѣ. Трудъ поэтому и выражаетъ настоящий и единственно по\r\nложительный элементъ стоимости производства , раздѣляемый для\r\nудобства на два вида : на трудъ предварительный или капиталъ и\r\nтрудъ текущів или рабочую плату . Затѣмъ два другія элемента со\r\nставляютъ условін лишь опредѣляюція количества того труда , въ ко\r\nторомъ заключается расходъ на производство — составляютъдѣлите\r\nлей или множителей единственнаго положительнаго элемента , въ ко\r\nторомъ заключается стоимость производства , т . е. труда. Затѣмъ 03\r\nначая , по принятому нами порядку . элементы цѣнности начальными\r\nбуквами , соотвѣтствующими имъ чертами , мы не затруднимся пред\r\nставить уже самую общую Формулу цѣнности или стоимости произ\r\nводства . Читатель, который насъ понялъ , можетъ догадывается уже ,\r\nчто вслѣдствіе приведенныхъ нами разсужденiй , самая Формула\r\nцѣнности выразитъ у насъ понятие о цѣнности нѣсколько точнѣе и\r\nвъ иной Формѣ, чѣмъ цѣнность могла быть опредѣляема по Смиту.\r\nУ насъ въ Формулѣ цѣнности не три члена , какъ у Смита или даже\r\nРакардко, а четыре , и цѣнность въ нашей Формулѣ будетъ равна : труду\r\nтекущему плюсъ труду предварительному , увеличеннымъ на ренту и\r\nраздѣленнымъ на кооперацію (Cooperation) или ассоціацію (association ).\r\nю. Жуковскі .",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Books on sale",
        "article": "Въ книжномъ МАГАЗИНѣ Н. М. ЩЕПКИНА и К °.\r\nКоммиссіонЕРА ИМПЕРАТОРСКАГО РУССКАГО ГЕОГРАФИЧЕСКАГo\r\nОБЩЕСТВА и МинистЕРСТВА ГОСУДАРСТВЕнныхъ ИМУЩЕствъ:\r\nна Лубянкт, во домѣ Сисалина,\r\nПРОДАЮтся вновь вышEдшIя:\r\n1\r\n>\r\n3р.\r\nр. 75 к. сер.\r\nявлЕНІЕ ХРИСТА НАРОДУ. Цѣна 3 р. Съ пересылкою в р. сер.\r\nФотоГРАФИЧЕСкій снимокъ съ знаменитой картины А. А.\r\nИванова.\r\nЛитографированный портретъ извѣстной русской танцовщицы:\r\nНАДЕЖДЫ БОГДАНовой. Ц. 1 pр. 25 к. Съ пересылкою 1 p. 75 к.\r\nсеребромъ.\r\nА. С. ГРИБОѣдовъ и Его сочинЕНІЯ. Съ приложениями: 1) Порт\r\nрета автора, 2) Изображенія памятника надъ его могилою, 3) АФ\r\nтографа, 4) Герба Грибоєдовыхъ, 3) Сценъ изъ комедій. «Горе отъ\r\nУма» а) Балъ и b) Явленіе Репетилова, 6) Статей о комедія «Горе\r\nотъ У ма» изъ журналовъ (1825— 1827). Изданіе Евграфа Серчев\r\nскаго. Спб. 1888 г. Ц. Съ пересылкою 3\r\nСАДовниЧЕСтво. Переводъ Figures pour l'almanach du bon jar\r\ndinier Д. Ч. Общества В. Делла - Восса, съ добавленіемъ статьи «О раз\r\nмноженіи растений» И. Палимпсестова. Одесса 1838 г. ц. 1 p. 73 к.\r\nСъ пересылк. 2 p. 23 к. сер.\r\nРУководство къ тонкоРУHному овЦЕВодству для средней\r\nи южной полосъ Россіи. Составлено ученымъ агрономомъ, классиФИ\r\nкаторомъ овчарныхъ заводовъ, дѣйствительнымъ членомъ нѣкоторыхъ\r\nсельско - хозяйственныхъ обществъ, Редемейстеромъ, въ 2 - хъ ч. Одесса\r\n1885 г. Ц. 2 p. 23 к. Съ пересылк. 2 р. 75 к. сер.\r\nСЕльско-хозяйственныя постройки и СЕЛЬСКОЕ БЛАГО\r\nУстройство, основанное на настоящемъ состоянии сельскаго хозяй\r\nства, составленное для содѣйствія народному благосостоянію, Э. Г.\r\nНейманомъ. Изд. 3-е съ 207 чертежами, на 21 таблицѣ. Спб. 1858 г.\r\nЦ. З р. Съ пересылк. 3 р. 73 к. сер.\r\nСАТИРЫ КВИНТА ГОРАЦІЯ ФЛАККА. Съ латинскаго, переводъ\r\nвъ стихахъ, М. Дмитріева, съ объяснительными примѣчаніями. М.\r\n1888 г. ц. 1 p. 75 к. Съ пересылк. 2 p. 28 к. сер.\r\nмосковскІЯ ЭЛЕГІВ. М. Дмитріева. М. 1888. ц. 80 к. съ\r\nпересылк. 1 рубі, сер.ДРАМАТИЧЕСКIЯ сочиНЕНІЯ ШЕКСПИРА. Переводъ съ англій\r\nскаго н. Кетчера, выправленный и пополненный по найденному Пэнъ\r\nКолдЬФомъ старому экземпляру іn folio. 1632 г.\r\nЧАСТЬ 5 - я. Тимонъ Aөинскій.\r\nДва Веронца.\r\nЮлій Цезарь.\r\nАнтоній и Клеопатра.\r\nИзданіе к. Солдатенкова и Н. Щепкина. М. 1858 г. ц. каж\r\nдой части 1 р. Съ пересылк. 1 p. 30 к. сер.\r\nҮІІ - й томъ ИСТОРІЯ РОССІЙ. Сочинене с. Соловьева. м. 1858 г.\r\nЦѣна 2 р. Съ пересылк. 2 р. 30 к. сер.\r\nү-й томъ ИСТОРІЯ РОССІЙ. Сочиненіе с. Соловьева (2 - е из\r\nданіе). М. 1838 г. ц. 2 р. Съ пересылк. 2 р. 30 к. сер.\r\nдневникъ КАММЕРЪ-ЮНКЕРА БЕРХгольЦА, веденный имъ въ\r\nРоссіи въ царствованіе Петра Великаго, съ 1721-го по 1723 г.\r\nПеревелъ съ нѣмецкаго И. Аммонъ. Ч. 2-я (1722-й г). М. 1858 г.\r\nЦ. 1 p. 78 к. Съ пересылк. 2 p. 25 к. сер.\r\nФИЗИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФІЯ АКАДЕМИКА Э. ЛЕНЦА. Руководство\r\nдля военно - учебныхъ заведеній. (Изданіе 2-е). Съ приложеніемъ осо\r\nбаго атласа. Спб. 1838 г. Ц. 3 р. 30 к. Съ пересылкою 4 р. 23 к.\r\nсеребромъ.\r\nПРИРОДА и люди. Уроки географія, читанные въ Николаев\r\nскомъ Сиротскомъ Институтѣ. Спб. 1838 г. Книга 1-я, выпускъ 1-й.\r\nЦ. 1 p. Съ пересылк. 1 p. 30 к. Книга ІІ-я, выпускъ II-й. Ц. 1 р.\r\n25 к. Съ пересылк. І р. 73 к. сер.\r\nСОБРАНІв сочинений и. н. ЛА ЖЕЧниковл, съ портретомъ ав\r\nтора. Спб. 1838 г. 8 томовъ. Ц. 8 р. Съ пересылк. 11 р. сер.\r\nЗАПИСКИ ОБъ ОСАДѣ СЕВАСТополя Н. Берга. 2 тома, съ 2-мя\r\nпланами. Изданіе K. Солдатенкова и Н. Щепкина. М. 1888. Ц. 2 р.\r\n80 к. Съ пересылк. 3 р. сер.\r\nСЕВА Стопольский АЛЬБОМ. Н. Берга, съ 37-ю рисунками\r\nбольшаго Формата; при нихъ текстъ на русскомъ и Французскомъ\r\nязыкахъ. Изданіе K. Солдатенкова и Н. Щепкина. М. 1858 г. ц7 р.\r\nСъ пересылк.8 р. сер.\r\nникоЛАЙ ВЛАДИМIРовичъ СТАНКевичъ. Переписка его и\r\nбіографія, написанная П. А. Анненковымъ, съ портретомъ Станкевича.\r\nи. 1888 г. Ц. 1 p. 30 к. Съ пересылк. 2 р. сер.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "III. Shkola zhenshchin, komediia Mol'era",
        "article": "III. ШКОЛА Ж Е И щ и н ъ„\r\nКомедія Моліера.\r\nДѢЙСТВІЕ III.\r\nЯВЛЕНІЕ I.\r\nАрнольфъ, Агпеса (питомица его), Алинъ (слуга) и Жоржета (служанка).\r\nАрнольфъ.\r\nТеперь-шо наконецъ я въ полномъ восхшценьѣ ! Вы славно кончили мое препорученье !\r\nПовѣсы нашего простылъ въ минуту слѣдъ !\r\nИ вотъ къ чему ведетъ насъ опытный совѣтъ.\r\nА ты, по простотѣ, которой такъ ввѣрялась, Ты страшной гибели, Агнеса, подвергалась !\r\nИ вѣрно безъ меня, чему я страхъ не радъ,\r\nПо глупости бъ своей попалась прямо въ адъ ! Мнѣ этихъ волокитъ извѣстны всѣ уловки :\r\n74\r\nПо виду, такъ они и вѣжливы и ловки, Любезны, вкрадчивы, разряжены всѣ въ пухъ,\r\nДа въ нихъ то и сидитъ за то нечистый духъ ! И эти молодцы, какъ люди увѣряютъ,\r\nСильнѣе дьявола невинность обольщаютъ.\r\nНо дѣло кончено, и кажется, что ты '\r\nУдачно въ этотъ разъ спаслася отъ бѣды —\r\nИ камнемъ, что въ него ты изъ окна пустила, За дерзости путёмъ повѣсѣ отплатила. dA я за это все, для милаго друркка, .\r\nСего дня жъ на лицо представлю муженька ;\r\nНо прежде надобно, невѣстѣ въ наставленье, Одно умнѣйшее прочесть нравоученье.\r\n» (Алпну и JKopmenm)\r\nСкорѣе стулъ сюда •— но если вы впередъ. . . . Ж о V ж Е Т А.\r\nНѣтъ, этотъ господинъ ужъ вѣрно не придетъ, И насъ ему теперь ничѣмъ не озадачить.\r\nАлинъ. (ставя стулъ)\r\nНѣтъ, мы не таковы, чтобъ можно насъ дурачить. А р н о л Ы' ъ.\r\nНу, ну, ступайте же. (Алину) Ты сбѣгай, чтобъ\r\nпришолъ\r\nКо мнѣ Нотаріусъ. (Жоржетѣ) А ты накрой\r\nна столъ.\r\nЯВЛЕНІЕ г.\r\n— 7^ —\r\nАрнольфъ, сидя, и.Агнеса. Арнольфъ.\r\nНу подойди жъ; дошьешь потомъ свою обновку; Оборотись ко мнѣ и подыми головку.\r\nНу слушай же, и все, что буду говорить ,\r\nТы это наизусть старайся затвердить.\r\nИ такъ, вотъ мужъ, тебѣ назначенный судьбою^ Поздравь себя, мой другъ, съ находкою такою! Ты вспомни бѣдность ту, въ которой рождена, И какъ ты наконецъ тщеславиться должна, — Перемѣняя вдругъ названіе крестьянки На титло пышное почтеннѣйшей дворянки !\r\nИ дѣлаясь женой такова изъ мужей ,\r\nКоторый всЬхъ невѣстъ былъ записной злодѣй1 Который -вѣтренниіуъ какъ язвы убѣгаетъ —•\r\nИ '•есть избранія — тебѣ предоставляетъ!\r\nТакъ, повторяю я, не забывай — повѣрь,\r\nЧто ты была и чѣмъ становишься теперь. Чтобъ эта мысль была всѣхъ дѣлъ твоихъ началомъ, Чтобъ хлѣба мужнина не кушала ты даромъ ,\r\nИ видѣвши, какъ святъ тебѣ хозяйки долгъ,\r\nЛ счастью бъ твоему раскаяться не могъ. Супружество совсѣмъ по нашему не шутка;\r\nОно цѣной любви, покорности, разсудка.\r\nИ замужъ ты теперь не для того идешь,\r\nЧтобъ время убивать и тѣшишь молодежь.\r\n76\r\nВашъ полъ, сударыня, рожденъ къ услугамъ нашимъ. И гпѵгпъ ужь ни гугV — а дѣлашь что прикажемъ. Хоть ближе, кажется, нѣтъ мужа и жены,\r\nНо все таки они ни сколько не равны ;\r\nИ сильный слабому всегда путеводитель.\r\nЖена работница, а мужъ распорядитель.\r\nПредъ властью нашею — всѣ прочія молчатъ.\r\nШ власть начальниковъ предъ кучами солдатъ, , Отцовъ надъ и къ дѣтьми, господъ надъ ихъ слугами, XI всѣхъ профессоровъ надъ ихъ учениками, — Все вздоръ! — И эту власть не думай ты совсѣмъ Равнять съ покорностью и уваженьемъ тѣмъ, Которыя жена имѣть должна къ супругу,\r\nКъ отцу ея, главѣ, властителю и другу !\r\nКогда онъ на нее сердитый броситъ взглядъ....,. Извольте потупишь глаза, вамъ говорятъ,\r\nИ ты не иначе сквитаешься съ ошибкой,\r\nКогда онъ процвѣтетъ супружеской улыбкой.\r\nЯ знаю, модницамъ все это страхъ смѣшно ;\r\nНо дурамъ подражать и глупо и грѣшно !\r\nИ ты, не насмотрясь ихъ пагубныхъ примѣровъ, Не станешь глазками тревожить кавалеровъ.\r\nТы знай, что выбравши тебя моей женой, Ввѣряю я тебѣ и честь и мой покой.\r\nА иначе — въ аду есть огненныя рѣки,\r\nНтобъ вѣтренницъ тѵда спроваживать на вѣки. Да, да, и это все не нянюшкинъ разсказъ; Напротивъ правила нужнѣйшія для васъ.\r\nИ если ты пойдешь сей нравственной стезею,\r\n77\r\nДуша твоя, какъ снѣгъ просвѣтитъ бѣлизною; Но если попадешь, къ несчастью, въ йодный кругъ, Душа твоя, какъ смоль, вся почернѣетъ вдругъ! Ты изъ хорошенькой покажешься прескверной, Добычей сатанѣ достанешься на вѣрно ,\r\nИ вотъ какъ наконецъ погубишь шы себя!\r\nНо Боже сохрани ошъ этого тебя!\r\nБлагодари жъ, присядь,—да кстати въ заключенье,; Есть у меня съ собой въ карманѣ наставленье. Ужъ чудо! безъ него не обойтись никакъ,\r\nНе знаю, кто писалъ, а видно не дуракъ.\r\nТы много кой чего шутъ нужнаго узнаешь. Возьми, прочти,—ужь щы не дурно разбираешь.\r\nА г н Е с а. ('гптаетъ)\r\nПравила супружества\r\nИЛИ\r\nОБЯЗАННОСТИ ЗАМУЖНЕЙ ЖЕНЩИНЫ. Правило і.\r\nИзъ женщинъ каждая, чтобъ счастье увѣнчать Супруга дорогова —\r\nДолжна всегда предполагать,\r\n\"Что мужъ — беретъ себѣ жену__не для другова.\r\nПравило 2.\r\nЕй должно одѣваться Какъ хочетъ мужъ, чтобъ восхищаться\r\n7 8\r\nОнъ вѣкъ не пересталъ любезною .женой.\r\nЕй святы быть должны всѣ гірихопш такія,\r\nИ не смотрѣть на то, что, можетъ быть, другія Найдутъ ее — и странной и дурной.\r\nПравило 3.\r\nОтъ всѣхъ на свѣтѣ умываній, Помадъ, румянъ и притираній,\r\nКакъ средства вѣрнаго скорѣе подурнѣть, Ей также должно отказаться,\r\nИ страсть—прекраснѣе казаться Не значитъ ли — другимъ понравишься хотѣть?\r\nПравило 4-\r\nВездѣ, гдѣ бъ ни было, нѣтъ нужды никакой Ей слишкомъ щедрой быть на? глазки;\r\nА шо извѣстны эти ласки :\r\nНачнется, глазками, а кончится бѣдой.\r\nПрав и л о 5..\r\nЕй кромѣ мужниныхъ гостей ,\r\nНикакъ, по прихоти своей, .\r\nНе должно знаться ня .съ . ду шею. .\r\nИ тотъ, отъ мууйа жто тайкомъ\r\nЗнакомится съ женою,—\r\nСупругу бѣдному есть истиннымъ врагомъ.\r\nП р а в и л о 6.\r\nЧтобъ письменно чего не проболтать, —\r\n- 79 —\r\nЖенѣ съ перомъ нѣтъ нужны знаться •\r\nИ мужъ самъ можетъ за нее писать И объясняться.\r\nПравило 7.\r\nПодарки отъ мужчинъ должна она считать Для мужа роковымъ ударомъ ;\r\nОно, легко конечно взять...............\r\nНо ныньче — не возьмешь ужь даромъ«'\r\n' П г а в и л о . 8.\r\nЗамужней женщинѣ — и больше молодой Пзбави Богъ! въ картежь пускаться.\r\nКартежная игра есть общества чумой;\r\nВъ нее такъ можно заиграться,\r\nЧто иногда придется расквитаться Для мужа бѣднаго — убійственной цѣной!\r\n. П р А в и л о g.\r\nСобранья важныя съ жеманнымъ этикетомъ, Которыя у насъ большимъ зовутся свѣтомъ,\r\nНа то заведены, чтобъ женщинъ баловать:\r\nИхъ должно бъ запретитъ всей строгостью законовъ, А що — мужей Амфитріоновъ. . . .\r\nИ такъ почти не’ сосчитать.\r\n.г\r\n, Правило і о..\r\nЕй должно убѣгать отъ всѣ-яъ гуляній, Сюрпризовъ, завтраковъ, катаній,\r\n8о\r\nКакъ сущихъ прихотей. — И многіе къ тому жъ Не безъ причину замѣчаютъ:\r\nЧто мужа, кажется, и даромъ угощаютъ ,\r\nНо рано ль, поздно ли, расплатится и мужъ.\r\nПравило іі.\r\nАрнодьфъ.'{останавливал Агнесу)\r\nДовольно! это все, какъ истину святую,\r\nСо временемъ тебѣ я лучше растолкую.\r\nТеперь я объ другомъ, мой другъ, похлопочу,\r\nИ кончивши, къ тебѣ въ минуту прилечу.\r\nСтупай, — и женишку старайся въ угожденье Получше вытвердить — вотъ это наставленье.\r\nЯВЛЕНІЕ 3.\r\nАрнольфъ одинъ.\r\nНу кто бы отыскать мсщъ лучшую жену?\r\nЯ эту, какъ хочу— въ минуту поверну.\r\nОна какъ воскъ, и тутъ все на чисто ужъ видно. Одно мнѣ, признаюсь, ужасно какъ обидно !\r\nЯ то эта безъ меня случилась съ ней бѣда ;\r\nНо лучше съ простоты попасться иногда.\r\nМы какъ то къ этому всѣ больше равнодушны;\r\nЯ дурочекъ люблю за то, что страхъ послушны !\r\nИ если иногда проштрафятся кой въ чемъ ,\r\nТакъ слова два .... опять пойдутъ своимъ путемъ;\r\n■' Но женщина*съ умомъ — совсѣмъ другое дѣло:\r\nSi\r\nГотовься мужъ на все, чего бъ ни захотѣла; Остановить ее не смѣй ни въ чемъ, никакъ.\r\nСовѣты, правила — ей это все пустякъ!\r\nВо чтобъ ни стоило, а на своемъ поставитъ.\r\nЧортъ знаетъ, съ кѣмъ и какъ знакомиться заставишь? И о пріятеляхъ никакъ не хлопочи, —\r\nИ словомъ — бѣдный мужъ, крѣпися да молчи!\r\nЗа то ужь съ навыка молчатъ^ иные славно !\r\nОднако жъ между тѣмъ, вѣдь истинно забавно,\r\nЧто онъ-то обо всемъ да мнѣ же говоритъ.\r\nВотъ слабость общая всѣхъ нашихъ волокитъ! Интриги — ни одинъ порядочно не скроетъ ,\r\nИ каждый ихъ секретъ ужасно безпокоитъ!\r\nНу такъ, что многіе, чтобъ славу поддержать , Скорѣй повѣсятся — чѣмъ все не разболтать!\r\nА нравятся! и вотъ, что истинно обидно.\r\nО женщины! какъ вамъ, сударыни, не’ стыдно!\r\nНо кто-то .... это онъ! прикинемся опять!\r\nКакъ пріунылъ! ... да я беруся все узнать. —\r\nЯВЛЕНІЕ 5.\r\nАрнольфъ и Горасъ (влюбленный въ Агнесу.) Горасъ.\r\nЯ былъ сей часъ у васъ, — но это ужь безбожно! Вась дома заставать, ей Богу, невозможно;\r\nНо какъ бы ни было — а я не утерплю ;\r\nЧтобъ васъ. . . .\r\n6\r\n82\r\nА Р Н О Л Ь Ф ъ.\r\nКъ чему! я страхъ визитовъ не люблю; И церемоніи, мѣшая быть знакому,\r\nГодятся убивать лишь время по пустому.\r\nНу что же, каково проказишь между тѣмъ ? Нельзя ли эдакъ васъ поздравить кое съ чѣмъ? Къ шошъ разъ я отъ хлопотъ, былъ праЕО въ\r\nстрашномъ горѣ !\r\nНо послѣ, вспомнивши объ нашемъ разговорѣ, Былъ дружески твоимъ успѣхомъ восхищенъ !\r\nИ за довѣренность ужасно одолженъ.\r\nГ о в л с ъ.\r\nЯ васъ благодарю за доброе участье! . . . Но знаете — со мной случилося несчастье.\r\nА г н о л і ф ъ.\r\nЭ! э!\r\nГ О В А с ъ.\r\nВотъ то - то же.\r\nАвнольфъ.\r\nДа говори жъ, шалунъ ! Го расъ.\r\nПредставьте же — ее пріѣхалъ опекунъ.\r\n83\r\nА р н о л ь ф ъ.\r\nВотъ что !.....\r\nГорасъ.\r\nИ надобно жъ, чтобъ удалось злодѣю Узнать всю связь, и я съ ней видѣться не смѣю.\r\nА в н о л ь ф ъ.\r\nДа странно ! кто жъ ему могъ это разсказать?\r\n. Г о р а с ъ.\r\nНе знаю, только онъ изволилъ все узнать !\r\nВотъ съ часъ тому, какъ я въ пріятномъ ожиданьѣ, Имѣть съ прелестною Агнесою свиданье — Пришелъ сюда — какъ вдругъ служанка и лакей Ну съ дракою мѣня встрѣчаютъ у дверей ,\r\nИ оба: прочь, да прочь,—да вы намъ надоѣли..... Хлопъ подъ носъ дверь и въ верхъ въ минуту\r\nулетѣли !\r\nА р н о л ь ф ъ.\r\nУжъ подъ носъ?\r\nГ о р а с ъ.\r\nДа, сударь.\r\nАрноль фъ.\r\nНе весело оно !\r\n84\r\nГ О Р А с ъ.\r\nМнѣ показалося вдругъ amo мудрено.\r\nЯ спрашивать—и что жъ? съ трудомъ въ отвѣтъ добился:\r\n„Ну не велятъ, пошолъ, нашъ баринъ воротился.“ Арно ль*і,\r\nИ все не отперли ?\r\nГорасъ.\r\nО нѣтъ! да и она\r\nМнѣ тоже самое — и съ верху изъ окна За ними въ слѣдъ меня порядкомъ припугнула — И камень подхватя, тотчасъ въ меня швырнула.\r\nАрнольгь.\r\nУжъ камнемъ ! неужли ?\r\nГора с ъ.\r\nДа только дѣло въ томъ , Что это велѣно ей вѣрно старикомъ.\r\nАр н о л ь ф ъ.\r\nТьфу къ чорту! этого и вытерпѣть нѣтъ силы !\r\nИ мнѣ тебя, ей, ей, ужасно жаль, мой милый!\r\nГ о р а с ъ.\r\nЯ этимъ огорченъ, божусь вамъ отъ души!\r\nА р н о л ь ф ъ.\r\nШвырять каменьями! вотъ шутки хороши !\r\n85\r\nГ О Р А с ъ.\r\nЯ въ страшной горести !\r\nАрнольфъ.\r\nНапрасно! надо смѣло Настаивать, — авось поправится все дѣло.\r\nГорасъ.\r\nА что и подлинно ! вѣдь это можетъ быть,\r\nИ почему жъ его нельзя перехитрить ?\r\nАрнольфъ.\r\nОно легко, а ты ей милъ, все это ясно.\r\nГ о р а с ъ.\r\nК онечно.\r\nАрнольфъ.\r\nНу такъ что жъ? все кончится прекрасно. Г о р а с ъ.\r\nНадѣюсь.\r\nАрнольфъ.\r\nСверхъ того .... хоть канышкомъ она И бросила................\r\nГ о р а с ъ.\r\nОна была принуждена.\r\nИ я на этотъ счетъ вамъ честь даю въ поруки, Что это видимо — все стариковы штуки.\r\n86\r\nНо я васъ удивлю теперь совсѣмъ другимъ :\r\nТакою хитростью, что вѣрно вамъ самимъ Покажется она прелестной, пресмѣшною !\r\nИ ужь совсѣмъ съ ея несродной простотою.\r\nАхъ ! подлинно любовь перераждаетъ насъ ,\r\nИ выучитъ хитрить влюбленнаго тотчасъ. Любезность, ловкость въ немъ раждается невольно , И дѣлаетъ изъ насъ — ну чудо! да и полно !\r\nИзъ шруса, посмотрѣть, вдругъ явится храбрецъ; Изъ скряги страшный мотъ, изъ дряни молодецъ! Любовь живитъ сердца, насъ дѣлаетъ смѣлѣе ,\r\nИ даже дурочекъ научитъ быть умнѣе.\r\nВсе это сдѣлалось съ Агнесою моей!\r\nБожусь вамъ ! И когда я разлетѣлся къ ней ,\r\nВдругъ раскричавшися: да какъ вы это смѣли! Подите прочь, и такъ вы намъ ужъ надоѣли !\r\nТошъ камень, помните .... смѣялись вы чему,\r\nБылъ выброшенъ—съ письмомъ привязаннымъ къ нему. Ну что жъ, сударь, и васъ оно не удивляетъ?\r\nНу, каково любовь людей перераждаетъ ?\r\nИ послѣ этого браните насъ повѣсъ;\r\nСкажите, что любовь не дѣлаетъ чудесъ?\r\nА что смѣшно, и я нахохотался въ волю!\r\nКакую глупую старикъ игралъ тутъ ролю!\r\nНе правда ли ?\r\nА г н о л ь ф ъ.\r\nДа, да! . .\r\nГ О Р А С Ъ.\r\nПосмѣйтесь же со мной! Арнольфъ смѣется принужденно.\r\nНо какъ вамъ кажется? Онъ долженъ быть презлой. Любовь моя — его прогнѣвала ужасно !\r\nПо моему, оно и глупо и напрасно,\r\nБѣситься, прятаться, весь домъ вооружать , Какъ будто я его хочу зашшурмовать ! Вообразите жъ вы его теперь ужимки. . . . Какъ онъ командуетъ подъ шляпой невидимки. Но какъ я отъ души надъ нимъ ни хохочу,\r\nА по пуст у почти, ей Богу, хлопочу!\r\nДа смѣйтесь же! какъ такъ сурьезничать безбожно?\r\nА р н о л ь ф ъ.\r\nО нѣтъ! я истинно — смѣюся сколько можно.\r\nГорасъ.\r\nТеперь я покажу ее вамъ письмецо.\r\nКакая искренность! вотъ чувства на лицо !\r\nОно написано хоть просто, но прелестно!\r\nЕй мысли украшать искуство неизвѣстно.\r\nТутъ все разсказано какъ сердце ей велитъ.\r\nТакъ отъ души—когда любовь заговоритъ!\r\nА р н о л ь ф ъ. (въ сторону)\r\nТакъ вотъ, негодница, въ чемъ ваши упражненья !\r\nТы самоучкою ^пустилась въ сочиненья!\r\n- 8 7 -\r\n88\r\nГ о Р А С Ъ.\r\nПослушайте жъ,\r\n(Читает.) „Я хочу вамъ писать , но право не знаю, „какъ это сдѣлать? Я бы желала, чтобъ вы много , „очень итого отъ меня узнали , но не понимаю, съ „чего начать, — и право сама недовольна своими „словами. — Я вижу , что меня ни чему не учили , „и отъ этого еще больше боюсь писать что нибудь „не такъ, или сказать то, чего бы не должна. Бо- „жусь вамъ, я не понимаю , что вы со мною сдѣлали ! „Но мнѣ очень жалко , что меня заставляютъ на „васъ сердиться ; я чз^вствую, что мнѣ безъ Басъ „страхъ скучно, и я бы очень была рада быть ва-\r\n„шею___Можетъ быть, не хорошо говоришь это —\r\n„но я не могу не признаться — меня увѣряютъ , „что вы, молодые мужчины, обманщики, и все, что „вы »тѣ ни говорили, это для того только,'чтобъ „меня обмануть. — Не правда ; я этому не вѣрю, и „мнѣ такъ было пріятно васъ слушать — что ду- „мать не хочу, чтобъ вы солгали. — Пожалуста признайтесь мнѣ, точно ли это такъ? Я право добра — „и вамъ будетъ очень, очень грѣшно , если меня обкинете , и я думаю, — что я тогда умру съ пе- „чали.“ •—\r\nАгнольфъ («» сторону.')\r\nБотъ что! . .\r\nГ о г а с ъ.\r\nЧто съ вами?\r\n%\r\nРаскашлялся!\r\nАрнольфъ.\r\nТакъ ужасно\r\nГ о р а с ъ.\r\nИ такъ, признайтесь безпристрастно, Ну что невиннЬе, милѣе можетъ быть ?\r\nТакъ просто, искренно все это объяснить!\r\nИ сердце доброе не ясно ли тутъ видно ?\r\nИ тѣмъ - то болѣе, не правда ли, обидно,\r\nЧто въ ней—какъ чувствуетъ теперь она сама — Стараются убить способности ума !\r\nНо къ счастію любовь все, можетъ быть, поправитъ. И если да судьба возможность мнѣ доставитъ — Такъ я надѣюся, что этотъ негодяй,\r\nМучитель, скотъ, глупецъ, злодѣй. . . .\r\nАрнольфъ.\r\n\\ Прощай! прощай!\r\nГ о р а с ъ.\r\nКуда же вы? .\r\nАрнольфъ.\r\nСей часъ одно я вспомнилъ дѣло —\r\nИ нужно хлопотать, хоть очень надоѣло ! . .\r\nГ ОРАСЪ.\r\nКакъ жаль! но я еще прошу васъ объ одномъ , Скажите, какъ бы мнѣ поладить съ старикомъ?\r\n9°\r\nЯ съ вами говорю на этотъ счетъ открыто ,\r\nНо вы, какъ другъ, должны мнѣ въ этомъ быть sa, щитой.\r\nА участь мнѣ ее, ей Богу, дорога !\r\nИ надо жъ на бѣду, чтобъ дѣвка и слуга,\r\nКъ которымъ всячески хотѣлъ я приласкаться,\r\nТакъ имъ напуганы, что рады хоть подраться.\r\nДо васъ, такъ у меня для этого была Одна знакомая, да жаль что умерла !\r\nА подлинно была искусная старушка !\r\nЕй это смастеришь — казалось бы игрушкой !\r\nНо кончено — такъ вы, какъ истинный мнѣ другъ.....\r\nАрНОЛЫ'Ъ.\r\nТы самъ придумаешь,—мнѣ право недосугъ!\r\nГорасъ.\r\nПрощайте жъ ! жаль, успѣхъ не. слишкомъ нашъ удаченъ !\r\nЯВЛЕНІЕ S.\r\nА р н о л ь ф ъ. (одинъ)\r\nО Боже мой! за чшожъ я эдакъ одураченъ?\r\nКто бъ больше моего могъ бѣшенство тушъ скрыть ? Невинность! и со мной такъ дьявольски хитришь! Ну, съ роду никакой не знавши переписки — Осмѣлиться писать любовныя записки!\r\nЯ чувствую — что я рѣшительно убитъ,\r\n9 1\r\nНе даромъ проклиналъ я этихъ волокитъ!\r\nНегодница въ него' влюбилась безъ сомнѣнья!\r\nЯ философствовалъ — писалъ ей наставленья, училъ, берегъ ее, и все забыто вдругъ!\r\nТо мало, что ее повѣса рветъ изъ рукъ — Негодница, меня срамитъ предъ цѣлымъ свѣтомъ И дѣлаетъ меня посмѣшища предметомъ.\r\nНе спорю, — чтобы ей за это отомстишь —\r\nМнѣ стоитъ, брося все, измѣнницу забыть , -\r\nИхъ страстью глупою всего скорѣй пог убить ;\r\nНо слишкомъ горестно то потерять, что любишь! За что же наконецъ, я долженъ, Боже мой,\r\nБыть одураченнымъ — дурафьею такой !\r\nГлупецъ! стыдись, какимъ ты вздоромъ озабоченъ! Да, да! я надавать готовъ себѣ поіцочинъ ;\r\nНо все таки ее не въ силахъ разлюбить!\r\nПойдемъ негодницу въ злодѣйствѣ уличить! Посмотримъ — каково свою сыграетъ ролю?\r\nНо я ее во всемъ признаться приневолю.\r\nМой Богъ! За чшожъ тащусь я въ модные мужья? Но если обойтись безъ этого нельзя —\r\nБудь милостивъ! услышь хоть разъ мое моленье: Пошли ты мнѣ — другимъ подобное терпѣнье !\r\nН. Хмельницкій.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "I. Izobrazhenie prosveshcheniia Rossiian. Period I. Ot neizvestnykh vremen do Velikogo Kniazia Vladimira I",
        "article": "I.\r\nИЗОБРАЖЕНІЕ ПРОСВѢЩЕНІЯ РОССІЯНЪ.\r\nПЕРІОДЪ I.\r\nОіпЪ неизвѣстныхъ временъ до Великаго Князя Владимира I.\r\nПривязанность ко всему отечественному уьлекаетЬ насЪ в’Ъ начертаніи про свѣщенія Россіянъ, за предѣлы историческихъ преданій, вЪ область догадокЪ. ЧшобЪ быть сколько можно менѣе виноватыми вЪ семѣ предпріятіи, мы ни-чЬмЬ другимЪ не можемЪ полезнѣе занять нашихЪ Читателей вЪ безплодной сей пустынѣ, какЪ изслѣдованіями, имѣющими на себѣ печать правдоподобія. Первый изЪ нашихЪ предмѣтовЪ, кЬ сему роду относящихся, есть произхожденіе Россійскаго языка. Исторія онаго, по необходимости сливаясь сЪ Исторіею Пооизхожденія народовъ, теряется вЪ безднЪ неизвѣстности:, ибо какой гпрудо-любивый изслѣдователь древностей мо-жегпЪ увѣрить насЪ, что онѣ отыскалЪ вЪ развалинахѣ времянЪ ту нить, сЪ Часть I\t8\r\nПроизхожденіе Россійскаго языка.\r\n116\r\nкоей бы можно было дойти до корня сего языка? И сіе ошЬ того, что безчисленные вѣки сшояшЬ между нашими и тѣми временами, кои видЬли рожденіе и младенчество Россійскаго’народа. Со всемѣ іпѣмЪ, никогда не было вмѣняемо вЬ преступленіе любопытство поднимать непроницаемую завѣсу, скрывающую отѣ пасѣ образованіе Языковѣ — и вошѣ слѣдствіе его изысканій о про-изхожденіи языка Россійскаго.\r\nВсѢ лучшіе Археологи признают!), что нынѣшній Россійскій языкѣ есть только діалектѣ или нарѣчіе Славянскаго, и никогда не составлялъ особливаго языка-, названіе же свое получилѣ онѣ отѣ имени народа, который издревле еще поселился около озера Ильменя по Волхову, во Псковѣ, по МсшѢ и дру-гимѣ мѣешамѣ Сѣверной части нынѣшней Россіи. Позволимъ нѣкоторымѣ увѣрять насЪ, что до пришествія вЪ Россію СлавянЪ, т: е: до половины Y вѣка по P. X. между нарѢчіемЪ Руси или Руссовѣ и нарѣчіемѣ СлавянЪ находилось ощутительное различіе-, что Россы, произходн отѣ КимвровЪ или Кимме-ріянѣ, сохранили вѣ языкѣ своемЪ коренныя слова сего народа:, но томѣ вЪ разныя времена смѣшавшись сЪ Сарматами и Гошами, много приняли словѣ и отѣ нихѣ, пока наконецъ вмѣстѣ сЪ зако-\r\n117\r\nнами и обычаями СлавянЪ не смѣшалось совершенно и нарѣчіе Руси сѣ нарѣ-чіемѣ сихЪ послѣднихъ подѣ общимѣ именемѣ языка Россійскаго^ шаковыя изслѣдованія никогда не докажут!), чтобы два сіи языка произходили omb разных b корней. ЧгпобЪ не теряться по пустому вЬ лабиринтѣ догадок!), препоручимъ J-itcmopy вывести насЬ изЪ онаго. ОнЬ вЪ своемЬ Лѣтописцѣ ( 1 ) именно говорит!) сими слонами: „ОтЗ Славснска „языка (2) и мы есмо іРі/св.,, По томѣ нѣсколько далѣе: ЗРисею прознаны Сл'* *яне omö ЗіарягЗ ; разно какЗ Поляне, такой же Славянскій народѣ, поліігнлЗ сіе названіе от5 поселенія своего вЗ поляхЗ.\r\nИ такѣ, положив!) за неоспоримую истину, что Россійскій и Славянскій языки всегда составляли один!) языкѣ, спрашивается: не произошелъ ли сей послѣдній omb другаго какого либо языка? Нѣкоторые Писатели производятъ оный, равно какѣ и Латинскій, от!) Целып-скаго, основываясь на сходствѣ сихЪ языковЪ вЬ словахЪ, означающих!) первыя нужды и предмѣпіы наших!) позна-\r\n(|.) 23 стран: —(2) X гпя вЪ семѣ мѣстѣ слово язвікЗ значитъ племя, поколініе народа, народЗ; однакожѣ если племя народа одинаково сЪ другимЪ, то и языкѣ ихѣ долженѣ быть одинаковъ.\r\n*\r\n118\r\nній (1). КакЪ ни вѣроятно сіе мнѣніе, но лучше, кажется, признаться вѣ невѣденіи истиннаго произхожденія сего языка и прибѣгнуть кЬ обнуй гипотезѣ, что всѣ коренные языки, слѣдовательно и нашѣ, каковѣ бы онѣ ни былѣ вѣ своемЪ началѣ, вылиты вЪ одну форму, ибо упомянутое сходство не между одними только словами Славянскими, Латинскими и Цельтскими примѣтно-, оно видно также во многихЪ словахъ Греческаго, Персидскаго и другихѣ Азіатскихъ Языковѣ. НапримѢрЪ: первое изЪ дѣйствій, исполняющих!) потребность нашей природы, состоящую вѣ ѢдѢ, на древнемЪ Греческом!) языкѣ выражается словом!) täco, на Латинском!) шакжо edo, откуда вѣроятно произошелъ Славянскій глаголѣ ягиЗ {яду) и Русскій імЗ, который вЪ другихѣ лицах!), особливо во множественномъ числѣ, имѣетѣ ощутительнѣйшее сходство, какѣ то: täo/^ee, edimus, ядемЗ, (ямн), ідпмЗ, täfle, edit is, ядите, ідчте (ясте); täxci, edunt, ядутЗ, ідятЗ. — Первое лице, какое только можно назвать человѣку вѣ дикомЪ состояніи, есть то, ошЪ котораго получилЪ онѣ свое бытіе. Сіе лице на Цельш-скомЪ языкѣ называется (J\\f.a, на Гре-\r\n(і) Смотр: Histoire primitive des peuples de la Russie par le Comte lean totocki.\r\n119\r\nческомЪ цгтуд, на Дорическомъ діалектѣ онаго цату g, а вѣ звательномъ падежѣ цитед; откуда произошло Латинское matt! г и Славянское матерв (мате). — СличимЬ еще нѣсколько словѣ Славянскаго языка cb другими: пастыре (nacmjxö) (l), на Греч: 7rccçu>g, на Латин: pastor; пію (тю) на Греч: tu'vuû, вѣ буд: времени тиш\\ домё, на Греч: ЬЛца, на Лат: domus; ?ора, на Гречес: ogos, на Целыпск: gor; 6pamö, на Персидскомъ (.радарб, на Целыпск : Ога; быкѣ, на Гречес: SS?, на Лашин: Oos, на Цельтскомѣ 0ikon, « «у?. « пр.\r\nКакое же слѣдствіе вывести можно изб сего поразительнѣйшаго сходства Славянскаго языка сѣ столь различными другими языками? Кажется не иное, какѣ то, что сей языкѣ вышелѣ изѣ общаго всѣмѣ языкамѣ источника; а сѣ іпеченіемѣ временѣ и перемѣною мѣсто—пребыванія сего народа, принимая отѣ разныхѣ сосѣднихѣ народовъ слова, постепенно обогащался, пока наконецѣ сходство сіе мало или вовсе сдѣлалось непримѣтнымъ, особливо вѣ тѣхЪ словахъ, когпорыя изображаютъ предмѣты нуждѣ не столь существенныхъ, и отвлеченныя идеи, приличныя людямѣ про-\r\n(і.) Цельтскія и другія слова, кромѣ Греческихъ , взяты изЪ той же книги.\r\nÎ20\r\nсвѢщеннѣйшимЪ, обогагттишпимЪ себя познаніями и долговременными опытами.\r\nНельзя не замѣтить здѣсь, что Славянскій языкѣ, равно какѣ и всѣ коренные, весьма убѣдительно доказываешь ту истину, что искуство здраво мыслить предшествовало искуству говоришь^ такѣ какѣ tie послѣднее предшествовало искуству писать. СтбишЪ только вникнуть вѣ составленіе словѣ , выражающихЪ дѣйствія природы, дѣйствія души нашей и самыя названія фи-зическихЬ предмѣтовѣ, каковы на примѣрѣ слова: ?ролі5, 6х/ря, шхрм?, ропот?, шорох?, треск?), развалины, трхр /ш/, и грог: Какая Логика должна сопровождать изобрѣтеніе таконыхЬ рѣченій, которыя вдругѣ выражаютѣ, что хо-чешЪ сказать намѣ Природа на своемЪ языкѣ, что чувствуешь душа наша вѣ сокровеннѣйшихъ своихѣ двия^еніяхѣ? Нѣтѣ сомнѣнія, что труднѣе изобрѣтать названія, нежели употреблять оныя; и потому весьма несправедливо было бы отнимать у предковЪ нашихЪ достоинство здраво мыслишь для того только, что мы удалены ошЪ нихѣ вѣками.\r\nДальнѣйшее образованіе языка, разумѣя подѣ симі) разныя измѣненія частей слова, ихѣ сложеніе, уменьшеніе, увеличеніе, п /грог: вѣроятно, Славяне займ-\r\nсгпвовали также отЪ тѢхЪ народовъ, cb которыми они болѣе обращались.\r\nХотя издревле производили они торговлю и имѣли другія сношенія сЪ Ѳракійцами, финикіянами, Египтянами и другими жившими на берегахЪ Средиземнаго моря народами ^ но как!) вЪ древнія времена Греція ранѣе всѢхЪ оказала успѣхи вЪ очищеніи своего языка, то вѣроятно, что шаковый примѣрѣ нечувствительно заставилъ и Славянскій языкѣ .ишти по слѢдамЪ Греческаго. Оставляя входишь вѣ тѣ грамматическія подробности, которыя служашЪ явнымѣ доказательсгпвомѣ шаковаго подражанія, замѣтимъ только, что сіе подражаніе и, такѣ сказать, копировка должна получишь свое начало гораздо прежде перевода Греческихѣ Авторовъ на языкѣ Славянскій и даже гораздо прежде изобрѣтенія письма.\r\nОбогашивѣ языкѣ свой до извѣстной изобрѣ-степени совершенства, Славяне какЪ ипіеніеСла-всякой кочующій народѣ, долго не имѣли нужды вѣ письмѣ. Письмо есть необходимость вшораго степени просвѣщенія и слѣдствіе высшаго образованія обществ!): надобно перейти изѣ дикаго состоянія кѣ гражданственности, сопряженной несравненно сЪ большимъ количеством!) нуждѣ. По можно полагать, что до изобрѣтенія Славянскихъ пись-\r\n122\r\nмянЪ сей народЪ долго пользовался пись-мннами другихЬ народовъ, какЬ напри-мѣрѣ, Греческими или другими какими. По крайней мѣрѣ вскорѣ послѣ Рождества Христова сей народѣ имѣлѣ уже какое нибудь письмо; ибо обши})ное его сношеніе, сѣ самыхѣ древнихѣ временЪ сѣ Даніею, Венгріей), Шнеціею, Индіею, Азіею и Египтомѣ, по увѣренінмѣ Сѣверныхъ и ЮжиыхЬ Писателей, также и внутреннія дѣла и обороты не могли обойтись безѣ потребности сего рода. Если вѣрить симѣ Писателямъ, то народѣ сей имѣлѣ еще до пятаго столѣтія и письменные свои законы. Но какими буквами они были написаны? Такими ли какѣ Славянскія или другими, о томѣ свидѣтельствѣ не имѣемѣ. ЧшожЪ касается до буквѣ Славянскихъ, то мало ошибемся, если положимъ, что Славяне принесли ихѣ вѣ Россію вмѣстѣ сѣ своими законами вѣ половинѣ V столѣтія по Р. Х\\ а еще и того менѣе обманемся, утверждая, что до Рюрика было уже какое нибудь письмо вѣ употребленіи вЪ Россіи (1). ВЪ подтвержденіе сего\r\n( I ). Сочинитель Записокѣ касательно Россійской Исторіи признаешЪ, что Славяне за долго до Рождества Христова письмо имѣли, а о РуссахЪ говоритъ , что и они гораздо прежде Рюрика имѣли оное.\r\n123\r\nслужигпЪ мнѣніе тѢхЪ Историковъ, которые доказываютъ, что {Руская Лравда сочинена гораздо прежде сего Великаго Князя. — Но что пишетЪ о семѣ отецѣ нашей ИсшоріиѴ Славянская грамота, гово- БѣкЪ IX. риіпЪ онѣ, получила свое начало послѣдующему случаю: жившіе между Болгарами Дунайскими Славяне, около половины IX столѣтія, принявЬ крещеніе от b Князей своихѣ {Ростислава, Свяіѵо-полна и {Короля, послали кЬ Греческому Царю Михаилу просить, чтобы онѣ прислалъ кЪ нимЪ учителя, который бы протолковалъ имЪ священныя книги; поелику они не разумѣли ни Греческаго ни Латинскаго языка (і). Но сему требованію Цірь МихнилЪ послалЪ кЪ Славянамъ дв)хЪ филос офов!) изЬ города Со-луня, по имени {Меѳодія и. {Константина искусныхъ вЪ Славянскомъ языкѣ, что случилось вѣ концѣ IX вѣка. Сіи фило-\r\n(і.) ВЪ РускомЪ Лѣтописцѣ, изданномъ {Г-л;5 {Ібвовеі.п5, сказано о семЪ посольствѣ слѣдующими словами:\t{L(арв {Михаил?)\r\nvpozemö посланіе Славян5. Спрашивается, на какомЪ же языкѣ написано было сіе посланіе, когда и самЪ ЛѣтописецЪ говорить, что Славяне не разумѣли тогда ни Греческаго, ни Латинскаго языка? ІИесторб ни слова не говоритъ о письменномъ посланіи; изЪ чего можно за-\r\nсофы прибыли ко Славянам Ь, составили азбуку Славянскую и вЬ скоромЬ времени перевели сЬ Греческаго языка Апо-столЬ и Евангеліе; потомЬ Псалтырь и другія книги. ТакЬ говоришЪ J-/ecmopö\\ но есть причины сомнѣваться вЪ истинѣ его словѣ. Можно, кажется, примириться сЬ нимЪ, согласясь, что упоминаемыя имЬ книги переведены только Греческими философами ; чшожЪ касается до буквѣ, онѣ были ими только пополнены и усовершены. У. ЗБаклссистерЗ, основываясь не извѣстно на чьемѣ мнѣніи, честь изобрѣтенія СлавянскихЬ буквѣ имянно приписываешь ЗСонстан-тину, названному вѣ инокахѣ ЗСириллолсЗ, который первый, какѣ онѣ говорить, началѣ писать по Славянски взятыми изЬ Греческой азбуки заглавными буквами. Но какѣ вѣ скоромЬ времени онѣ же почувствовалъ, что сіи буквы недостаточны для выраженія всѣхѣ звоновѣ\r\nнлючить, что слова: проіетб посланіе., сказаны безЪ дальняго вниманія кЪ Исторической истинѣ. Или надобно отдашь ббльшую справедливость іНестору, утвердивъ, что посланіе сіе было словесное; или сіе посланіе было написано на Греческомъ языкѣ, положивъ, что кто ни-будь былЪ тогда у СлавянЪ знающій сей языкЪ. — Все это однакожЪ догадки.\r\n125\r\nСлавянскаго слова, шо прибавилъ кЪ прежним Ь еще нѣсколько буквѣ своего изобрѣтенія и назналЪ каждую изЪ йикЪ именемъ начинающимся сЪ той буквы. Сей новый образѣ писанія, продолжаетъ онѣ, по имени изобрѣтателя названѣ Лиру лески м3 или Лирпловскнмё, и до нынѣ сохраненѣ вѣ церковныхѣ книгахѣ. — На сіе довольно будешѣ того опроверженія, которое выше сдѣлано нами нро-шивѣ мнѣнія jie<пирова. Впрочемѣ онѣ справедливо говоритъ, что разность между Г'реческимѣ и Славянскимъ письмомъ была тогда весьма не велика, что вилѣть можно вѣ 'Монфоконовом Палеографіи, гдѣ показано Греческое IX вѣка письмо совершенно сходствующее сѣ Славянскимѣ, каковое видимѣ мы вЪ дре-внихѣ нашихЪ церковныхъ книгахѣ. Л. Зьаклівмстсрё утверждаетъ, что вѣ семЪ же столѣтіи и Библія Греческая переведена на языкѣ Славянскій. Это вѣроятно, но всего лучше положиться вѣ семѣ на Россійскихѣ Писателей, кои какѣ мы скажемѣ вѣ своемЪ мѣстѣ, относнтѣ переводъ Св. Писанія кЪ XI столѣтію. Для насѣ довольно и того, что окончаніе IX вѣка показываетъ уже намѣ слѣды, хотя самые легкіе, просвѣщенія вѣ Отечествѣ нашемѣ. Да и что иное представляютъ намЪ вѣ сіе время Исторіи дру-гихѣ просвѣщеннѣйшихѣ народовъ? На\r\n126\r\nвсей Европѣ лежала мрачная ночь. Важнѣйшіе Чиновники Государства и Дворянство почитало невѣжество первымѣ изЬ своихѣ преимуществъ', оно не знало другихЬ удовольствій, кромѣ военных!)-, все дремало в'Ь Европѣ; все дремало и вЪ Россіи. Нельзя однакожЪ не замѣтить, что Славяне вѣ IX столѣтіи имѣли на своемЪ языкѣ книги исполненныя чистой нравственности и Христіанскаго закона, и радовались новымЪ сво-имЬ познанінмѣ; ради Отит Славяне, говорит!) НесгпорЪ, яко сятшаша веяпгіе У>ож'іс свонмб язткомд. Такѣ, Славяне имѣли всю справедливость радоваться сему открытію. Даровать голосу и мысли нѣкоторое тѣло, и изображая оныя видимыми знаками, удерживать рѣчь, которая мгновенно по произнесеніи ея исчезаетъ, не есть-ли драгоцѣннѣйшее ириобрѣтеніе для человѣка, который все право имѢеіпЬ переживать время своей жизни? БезЪ письма вѣки поглощаются вѣками и всѣ они изчезаютЪ вЪ безднѣ вѣчнаго забвенія. Явилось письмо; и вдругЪ тѣсный кругѣ, удерживавшій мысль вЪ ея младенчествѣ, распространился; она распускает!) крылья, и устремляется кЪ той высотѣ, сЪ которой может!) и внимать вѢкамЪ протекшимъ и бесѣдовать сЪ вѣками грядущими. Правда, сіе произшествіе, какѣ и\r\n127\r\nвсякія благотворительнѣйшія перемѣны у непросвѣщенныхъ народовъ, встрѣчено было сопротивленіями. Исторія говорить, что нѣкоторые изЪ Славянъ не хотѣли принять сего письма, утверждаясь на томѣ, что на крестѣ Христовом!) надпи< ь написана была тремя только языками : Еврейскимъ, ГреческимЪ и ЛагпинскимЬ изЪ чего выводили, что кромѣ сихЪ языков!), не должно вводить никакого новаго. Жалкая черта, которая одна уже служит!) довольнымъ доказательством!) грубѣйшаго невѣжества предковЪ наших!). Но кѣ счастію, благоразуміе тогдашняго Римскаго Папы не ноборствовало сему заблужденію. ОнЪ написалЪ кЪ Славянамъ, что величіе Божіе должно быть превозносимо на всѢхЪ языкахЪ, и вЪ наказаніе положилъ хулителей Славянской грамоты отлучать отЪ церкви, пока не исправятся. Таковыя мудрыя мѣры, вЪ самомЪ корнѣ истребили расколѣ и торжество истины учинилось шѢмЪ блистательнѣе, чѢмЪ успѣхи Славянскаго языка возрастали быстрѣе. Имена 3\\Іеѳоділ и Константина должны быть для насѣ священны, какЪ первых!) наставниковъ предковЪ нашихѣ. В!) скоромЪ времени, вЪ теченіи шести мЬсяцовЪ, как!) говоритъ Шее тор 5^ начавъ отЪ Марша мѣсяца до 3 2 Октября, всѣ Греческія книги (разумѣя церко-\r\n128\r\nВѣкЪ X.\r\nРаспространеніе письма.\r\nвныя) переведены ня Славянскій языкЪ. Аіесторб приписываешь сію славу именно Ale,водію, который СоВершилЬ сей подвигъ посредсшвомЬ двухЬ Священников^ (*)\r\nДесятое столѣтіе представляетъ намЪ большіе успѣхи письма в'Ъ Россіи, и совершенно опровергаетъ мнѣніе ггіѣхЪ иностранныхъ Писателей, которые от-носягпЪ начало знанію сему кЬ половинѣ XIII вѣка. Лѣтописцы сохранили намЬ память о заключенных b вЬ 9)2 и 945 годахЪ, сЪ одной стороны между Великими Князьями ОлегомЬ и ИгоремЪ, сЪ другой между Греками, союзныхъ и купеческихъ договорахъ. НЬшЪ сомнѣнія, что знающій грамотѣ вЪ сіе время почитался за оракула, и что знаніе таковое оставалось между самымЪ малымЪ числомЪ духовных!) особѣ и приказныхЪ людей : но необходимость и польза онаго приобрѣли уже ему большее уваженіе. ВЪ X вѣкѣ производились уже письменные приказы, давались жалованныя грамоты, подорожныя, завѣщанія, предписывались тродамЪ законьц и хотя до временЪ Владимировыхъ мы не видимЪ, чтобы Правительство обращало свое\r\n(*) Аіеѳодіп посади два попа борзописца 3èho и првложнгта всі кнп?и неполно omö ІГрессска дзета во Словснсскб.\r\n129\r\nвниманіе на распространеніе сего знанія вЬ народѣ, построеніемъ общественныхъ к b тому заведеній-, однако не можно думать, чтоб'Ь и нѣкоторые частные люди, а еще болѣе чиновники, не старались приобрѣсть столь малыхЪ трудов b стоющаго знанія.\r\nМежду тѢмЬ, поелику еще в'Ь IX Распро-\r\nвѣкѣ стали быть терпимы вЪ Россіи сшР^не-V •\t■ г\t„\t.\t.. ніе Хри-\r\nлрисппане и многіе уже ызЬ Россіянъ стіанской\r\nкрестились вЪ теченіи X столѣтія до вѣры. Великокняженія Владимирова: то проповѣдники Христіанской вѣры могли нечувствительно перемѣнять образЬ мыслей вЪ части людей, принявшей оную,- по крайней мѣрѣ, Россійскіе Священники могли уже познать оніѣ ГреческихЪ, истины ближайшія кЪ ихЪ званію. Извѣстно, что когда Россіяне вовремя Игоря 945 утверждали присягою договорѣ свой сЪ Греками, то много уже изЪ Россійскихъ БоярЪ было ХристіянЪ; и хотя самЪ Игорь не принялЪ еще Христіанской вѣры ; но сіе уже доказываетъ какЪ вЪ немѣ довольное просвѣщеніе, шакЪ и вЪ его народѣ, чгпоб’Ь позволить вЪ нѣдрахъ Россіи другое, кромѣ ираотегескп?о исповѣданіе. ВЬ послѣдующее время Be- 955 ликая Княгиня Ольга сама приняла Христіанскую вѣру, и сЪ тѢмЬ народѣ получилЪ вЬ ней великую покровительницу ученія Христіанскаго. Быть можешЪ,\r\n150\r\nчто идолопоклонство сЪ сихЪ временЪ совершенно бы изчезло вЬ Россіи, если бы примѣру Ольги послѣдовалѣ сынѣ ея Святославѣ, который столь великое вліяніе имѣлЬ на народ!) по душевнымЪ и шѣлеснымѣ своим!) достоинствамъ. Положимъ, что и никаких!) наукѣ еще не знали Россіяне вѣ сіе время ; но принятіе вѣроисповЬданія, основаннаго на твердых!) правилахъ и назидательныхъ истинахъ, доказывает!) уже нѣкоторое просвѣщеніе; хотя безѣ наукЪ, таковое просвѣщеніе не может!) быть вЬ другомъ, какЪ только вѣ самом!) низкомЪ степени. Науки проливаюпіѣ свѣтѣ и на самыя священныя истины, очищаюшЪ наши обѣ них!) понятія и разрушают!) очарованія заблужденій и предразсудковЪ. Искуства, Бросим!) слегка взорѣ на сосгпоя-шорговля. ніе, в!) семѣ періодѣ, других!) частей, существенныхъ просвѣщенію, или лучше, гражданственности. Искуства, ремесла, т ірговлю знали Россіяне сѣ древнѢйшихЪ временЪ. Оставивъ однажды навсегда теряться вѣ лабиринтѣ сихѣ времянЪ, скажемѣ только, что существовавшіе до Рюрика на Сѣверѣ города вЪ Россіи: Старая Руга, Sla до? а и Холмо?рад5, также Лов?ород5 и УСі вЯ, котораго построеніе именно относится кѣ /J.30 году по P. X., сооруженіе вѣ послѣдствіи временЪ ^Пскова и 'Москв&і, доказываютъ\r\n\\\r\n131\r\nзнаніе Россіянъ вЪ Архитектурѣ; а во времена Игоря упоминается вѣ Кіевѣ и церковь Св. Л.пп, вѣ которой крещеные Бтіре приведены кЬ присягѣ для укрѣпленія мирнаго договора сЪ ОлегомЬ. Строеніе судовЪ, на которыхЪ сей народ!) производилъ торгѣ по Еалыпій-скому и другимѣ морямЪ, и во времена Олеговы подходилЪ даже подѣ Константинополь, подтверждаютъ какѣ знаніе зодчества, шакЪ и искусшва вЪ мореплаваніи. Оіплишіе идоловЪ,-когпорымѣ Славяне до принятія Христіанской вѣры поклонялись, служишь порукою за ихѣ свѣденія, хотя впрочемъ и гру быя, вЪ литей-110.116 искх/стві. Ііѣшѣ сомнѣнія, что и живопись была Славянамъ извѣстна, хотя о семѣ искусшвѣ иѣіпЪ явныхЪ доказательствѣ вѣ древнихѣ нашихѣ Лѣшопи-сяхѣ. Вѣ военномъ искусшвѣ издревле отличались Славяне;но сіе должно больше приписать ихѣ врожденной храбрости, нежели дѣйствію какихЪ либо правилѣ. Олегѣ и Святославѣ суть два витязя, украшающіе конецЪ періода сего военными своими подвигами. Обширная торговля, которую Россіяне имѣли до вре-мнпѣ Рюрика, а особливо Новгородѣ Великій, бывшій вѣ ГанзейскомЪ союзѣ сѣ другими торговыми Европейскими городами, не есть дѣло совершенно дикаго народа. И если присовокупимъ кЪ сему, Час т & I\t9\r\n132\r\nчто Россіяне имѣли уже законы до Рюрика, или, поелику это подвержено сомнѣнію, если возмемЪ вЪ разсужденіе, что во время Рюрика устроенѣ уже былѣ нѣкоторый образѣ Правленія, производился по всѣмѣ городам!» судѣ и расправа и еще тогда одушевлялѣ политическое состояніе Государства порядок!), сила и безопасность, то нимало не устыдимся дѣлаемыхѣ намЪ иностранными Писателями упрековЪ вЪ нашемЪ невѣжествѣ, относя оное даже до времянЪ ПЕТРА Великаго. Недоставало только Россіянину наукѣ, что бы онѣ могѣ похитить у другихЪ народовъ первенство вЪ собственно такѣ называемомъ просвѣщеніи.\r\n(ТТродо.іженіе варе до.)",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Elegiia («Eshche molchit groza naroda…»)",
        "article": "эЕгія.\r\nЕще молчитъ гроза народа\r\nЕще окованъ русскій умъ\r\nи угнетенная свобода\r\nТантъ порывы свѣтлыхъ думъ.\r\n(0)! долго цѣпи вѣковыя\r\nСъ раменъ отчигны не падуть,\r\nСтолѣтья грозно протекутъ\r\nи не пробудится Россія!",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "K Oleninoi (kotoroi mitropolit prislal plodov iz svoego sada) («Mitropolit, khvastun besstydnyi…»)",
        "article": "Къ ол Ениной.\r\n(которой Митрополитъ прислалъ плодовъ изъ своего сада.)\r\nМитрополитъ, хвастунъ безстыдной,\r\nТебѣ прислалъ своихъ плодовъ;\r\nХотѣмъ увѣрить насъ какъ видно,\r\nЧто будто самъ онъ Богъ садовъ.\r\nЧему дивиться тутъ? Харита\r\nУлыбкой дряхлость побѣдитъ,\r\nсъ ума свѣдетъ Митрополита,\r\nЖеланья плоти въ немъ родитъ.\r\nи онъ, твой встрѣтя взоръ волшебный,\r\nЗабудетъ о своемъ крестѣ,\r\nи нѣжно станетъ вѣть молебны\r\nТвоей небесной красотѣ.\r\nс. п. 1817.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Frantsuzskoe obshchestvo v novom romane Gustava Flobera",
        "article": "ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО\r\nвъ\r\nНОВОмъ РОМАНѣ ГУСТАВА ФЛОБЕРА .\r\nL'éducation sentimentale. —Histoire d'un jeune homme, par Gustave Flaubert.\r\n2 vol . Pаr . 1870 .\r\n1\r\nГуставъ Флоберъ — сынъ извѣстнаго руанскаго врача ,, чело\r\nвѣкъ съ независимымъ состояніемъ, воспитанный въ довольствѣ\r\nи рѣдко дарящій публикѣ свои произведения. Онъ создаетъ мед\r\nленно , тщательно отдѣлываетъ свои романы и уже однимъ\r\nэтимъ выдвигается впередь среди той литературной горячки, ко\r\nторая владѣетъ современными французскими писателями . Кромѣ\r\nтого, онъ обладаетъ замѣчательнымъ художественнымъ талантомъ\r\nи тою реальностію въ воспроизведеніи страстей и характеровъ,\r\nза которую такъ часто упрекали его въ цинизмѣ. « Только ци\r\nнизмъ мѣшаетъ причислить « Г - жу Бовари » первый романъ і\r\nФлобера къ классическимъ романамъ , восклицаетъ критикъ\r\n« Temps » , извѣстный Шереръ . И , однакожъ , Тургеневъ совер\r\nшенно справедливо сказалъ въ прошломъ году, въ предисловіи въ\r\nрусскому переводу романа Максима Дюкана « Утраченныя силы »,\r\nчто « Г-жа Бовари » безспорно, самое замѣчательное произве\r\nденіе новѣйшей французской школы » . Оно разомъ поставило 4\r\nФлобера на первенствующее мѣсто во французской беллетристикѣ. .\r\nПослѣдующій романъ его , « Саламбо » , произвелъ меньшее впе\r\nчатлѣніе , быть можетъ потому , что содержаніе его взято изъ\r\nжизни чуждой, древняго Карфагена. « Сантиментальное воспита\r\n1\r\n1ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 273\r\nніе » встрѣчено тѣми же упреками въ цинизмѣ, съ придачею къ\r\nнимъ обвиненій автора въ политическомъ и всякомъ другомъ ин\r\nаферентизмѣ: у него нѣтъ не только ни одного идеальнаго , но\r\nдаже вполнѣ честнаго лица ; книга залита воспроизведеніемъ\r\nодной пошлости . Шереръ нападаетъ даже самое загла\r\nвіе романа , находя , что оно не передаетъ содержанія , въ ко\r\nпоромъ авторъ говорить , будто бы , только объ одномъ чувствѣ,\r\nТувствѣ любви , да и то въ томъ видѣ, какъ понимаетъ любовь\r\nсахъ авторъ.\r\nВсе это либо преувеличено, либо несправедливо . Объектив\r\nвость художника легко принять за индиферентизмъ, а реальное\r\nотношеніе къ дѣйствительности — за цинизмъ. Художникъ заслу\r\nживаетъ упрековъ, когда онъ, дурно или односторонне понявъ\r\nйствительность, клевещеть на нее своими образами; но онъ\r\nдолженъ быть свободенъ отъ порицаній , когда остается вѣрнымъ\r\nжизни. Не его вина, что онъ не скользить по поверхности ве\r\nщей , а заглядываетъ въ глубину ихъ , анализируя безпощадно\r\nдаже и то, что кажется съ первaго взгляда привлекательнымъ.\r\nВключивъ въ свой романъ цѣлую эпоху, съ 1840 по 1850 г.,\r\nФлоберъ, правда , не нарисовалъ ни одного идеальнаго лица . Ка\r\nвимъ же образомъ объяснить, напримѣръ, движеніе 1848 года,\r\nКогда въ романѣ дѣйствуют только или пошляки , или посред\r\nственности , или какое - то недодѣланные характеры . Намъ ка\r\nжется, что романистъ и не хотѣлъ обращаться въ высшія сферы ,\r\n. Довольствуясь типами « средними » , изъ которыхъ состоитъ масса\r\nнацій. «Сантиментальное воспитание » , какъ заглавie, выражаю\r\nщее мысль романа, совершенно на своемъ мѣстѣ. Флоберъ дѣйстви\r\nтельно беретъ героями такихъ людей , въ которыхъ чувство вообще\r\nпреобладаетъ надъ разумомъ и разсудкомъ, и вовсе не одно «чув\r\nство любви » , какъ утверждаетъ Шереръ . Чувствамъ « полити\r\nческимъ » дано въ романѣ, въ особенности во второй его части,\r\nДовольно широкое развитие. Кромѣ того , преобладаніе чувства\r\nВообще, преобладаніе впечатлительности, объясняетъ въ значи\r\nтельной доли политическое движеніе, его неустойчивость, пере\r\nхѣнчивость, быстрые переходы отъ одного порядка къ другому.\r\nтакимъ образомъ, захватываетъ существенную черту въ\r\nразвитии характеровъ своихъ соотечественниковъ , черту, которой\r\nне чужды , конечно, и дѣятели историческіе этой эпохи . Въ са\r\nКомъ дѣлѣ, въ какія -нибудь десять лѣтъ Франція три раза мѣ\r\nНАётъ свою правительственную форму : конституціонная монархія,\r\nПотомъ республика , потомъ деспотизмъ: какою же національною\r\nИли педагогическою, воспитательною особенностію объясняется эта\r\nнеустойчивость ? Преобладаніемъ чувства надъ умомъ, отсутствіемъ\r\nТомъ І. — ЯнвАРЬ, 1870.\r\n>\r\nФлоберъ,\r\n18274 вѣстникъ ЕВРОПА .\r\n1\r\n>\r\nправильнаго развития. Такъ, кажется намъ, Флоберъ ставить во\r\nпросъ. Насколько вѣрно такое положение .— другое дѣло. Задача\r\nкритики начинается именно тутъ. Насколько реальны характеры ,\r\nизображенные романистомъ? насколько они общи или исключи\r\nтельны ? насколько дѣйствительно выражаютъ они извѣстные слои\r\nнаціи? Мы не станемъ теперь разрѣшать этихъ вопросовъ; мы\r\nхотіли только указать , что французская критика не поставила\r\nэтихъ вопросовъ ии умаляетъ значеніе романа Флобера не>\r\nсправедливо ; ей хотѣлось бы произведенія страстнаго , воодуше- 3\r\nвляющаго , типовъ разительныхъ, выходящихъ изъ общаго уро\r\nвня ; вмѣсто этого писатель предлагаетъ вѣрное зеркало для той\r\nсреды , которая составляетъ сущность націи. Это люди — то неспо\r\nсобные къ дѣятельности , неудачливые , тонущіе, такъ сказать , въ\r\nокеанѣ чувства ; то люди дѣятельные, подвижные , бросающіеса ,\r\nочертя голову , во всѣ предприятия, находящие возможность лю\r\nбить женъ и любовницъ въ одно и тоже время , гоняющіеся за\r\nпризраками , но не забывающіе по дорогѣ обдѣлать свои дѣлишки;\r\nто люди съ жаждою политической дѣятельности , со стремле\r\nніями играть роль во что бы то ни стало , съ апетитомъ къ на\r\nживѣ ; то люди съ беззавѣтною ненавистію къ правительству , не\r\nнавистію, основанною преимущественно на одномъ чувствѣ . Если\r\nФлоберъ даетъ большое развитие любви и притомъ такой любви ,\r\nкоторая , по словамъ Шерера , даже не заслуживаетъ названія\r\nчувства , то развѣ современная Франція или Франція 1840 —\r\n1880 годов , представляетъ въ этомъ отношении зрѣлище по\r\nучительное въ хорошемъ смыслѣ этого слова ? Развѣ женщина\r\nстоитъ гдѣ- нибудь такъ низко въ глазахъ мужчинъ, какъ во Фран\r\nціи ? Развѣ не изъ Парижа идетъ тотъ потокъ моды , который\r\nежедневно старается преобразить женщину , представить ее в\r\nновомъ видѣ, сдѣлать интересною для глазъ мужчины , которыі\r\nне жалѣетъ для этого никакихъ денегъ, никакихъ каторжных\r\nусилій въ своей предприимчивости ?\r\nМы склонны думать , что во французскихъ критикахъ го\r\nворить не столько эстетическое чутье, сколько чувство оскорб\r\nленнаго національнаго самолюбія. По прочтеніи романа остаетсі\r\nдымъ , дымъ и больше ничего . Помните , какъ возстали на Тур\r\nгенева за его « Дымъ » ? На сколько правы или неправы был\r\nкритики наши— мы разбирать этого не будемъ ; но « Сантимен\r\nтальное воспитанie » невольно напомнило намъ «Дымъ » по том,\r\nвпечатлінію, которое оно должно было произвести на францу\r\nзовъ . Спокойный реалистъ копается въ грязи , разрываетъ при\r\nвлекательную внѣшность и показываетъ , что за нею скрывается\r\nонъ намекнулъ на причину политическихъ неудачъ, быстрыхт\r\n>ФРАНЦУзсков общество . 275\r\nразочарованій , онъ указалъ на на тѣ тѣ подмостки подмостки , , на которыхъ\r\nводвигнута была революція 48 -го года и потомъ наполеоновскій\r\nДеспотизмъ .\r\nПриступая къ изложенію романа , мы должны сказать, что\r\nвъ немъ нѣтъ почти никакой интриги ; вся его сущность въ ана\r\nлизѣ характеровъ и нравовъ . Мы постараемся сохранить въ\r\nизвѣстной степени манеру разсказа и выбрать изъ него суще\r\nственныя черты , по которымъ читатели могли бы составить себѣ\r\nболѣе или менѣе вѣрное понятие о произведеніи Флобера .\r\nІ.\r\n15 -го сентября 1840 г.- Фредерикъ Моро, только, что кончившій\r\nБурсъ въ школѣ баккалавромъ, возвращался на пароходѣ изъ Гавра\r\nдомой, въ Ножанъ - на - Сенѣ, гдѣ ему предстояло скучать два канику\r\nларныхъ мѣсяца. Въ Гавръ посылала его мать къ богатому дядѣ, ко\r\nторый могъ оставить племяннику наслѣдство . Фредерику было\r\nСкучно среди болтавшихъ, смѣявшихся, веселыхъ пассажировъ. Онъ\r\nмечталъ; мечталъ онъ о планѣ драмы , о сюжетахъ для картинъ, о\r\nбудущей любви и декламировалъ унылыя стихотворения о томъ,\r\nчто такъ долго не идетъ къ нему счастіе , къ нему , который\r\nтакъ заслуживалъ его . Прохаживаясь по палубѣ скорыми ша\r\nгами, онъ подошелъ къ группѣ матросовъ и пассажировъ , кото\r\nрые окружали какого -то господина лѣть сорока, съ курчавой\r\nголовой, въ бархатной жакеткѣ . Онъ любезничалъ съ молодень\r\nвой крестьянкой и говорилъ всякій вздоръ. Присутствіе Фреде\r\nІрина нисколько его не стѣснило; напротивъ, онъ часто къ нему\r\nобращался и затѣмъ вмѣстѣ отошелъ съ нимъ въ другой уголъ\r\nпарохода. Тутъ онъ заговорилъ о разныхъ сортахъ табаку, отъ\r\nтабаку перешелъ въ женщинамъ; излагая свои теоріи на ихъ\r\nсчетъ, разсказывая анекдоты , приводя примѣры изъ собственной\r\nжизни , онъ болталъ обо всемъ этомъ отеческимъ тономъ и съ\r\nзабавнымъ простодушіемъ совершенно легкомысленнаго человѣка.\r\nОнъ быхъ республиканскихъ убѣжденій, много путешествовалъ,\r\nзнахъ закулисную жизнь парижскихъ театровъ , находился въ прія\r\nтельскихъ отношеніяхъ съ журналистами , знаменитыми худож\r\nНиками . Фредерикъ , почувствовавшій къ нему уваженіе , сооб\r\nЩилъ ему свои планы ; онъ ихъ одобрилъ . Фредерикъ горѣлъ\r\nжеланіемъ узнать его имя.\r\nЖакъ Арну, собственникъ « Промышленнаго Искусства » ,\r\nМонмартрскій бульваръ.\r\n-\r\n18 *276 вѣстникъ ЕВРоды .\r\n1\r\nВасъ просятъ сойти внизь : барышня плачетъ , сказалъ\r\nподошедшій къ нему въ это время лакей . Ариу исчезъ .\r\nФредерикъ вспомнилъ , что видѣлъ объявления о «Промыш\r\nленномъ Искусствѣ » : такъ назывался журналъ , посвященный ху\r\nдожествамъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ магазинъ картинъ .\r\nВозвращаясь на свое мѣсто, онъ вдругъ пораженъ былъ словно\r\nвидѣніемъ. На скамейкѣ, въ первомъ классѣ , одиноко сидѣла\r\nженщина ; по крайней мѣрѣ , кромѣ ея , онъ никого не видѣлъ за\r\nтѣмъ ослѣпительнымъ блеском , который бросали ея очи . Онъ\r\nневольно сжался , проходя мимо нея , и , отойдя въ сторону, сталъ\r\nсмотріть на нее ; она что -то вышивала , разъ подняла на него\r\nглаза и затѣмъ опустила ихъ ; онъ выбралъ возлѣ нея такое мѣсто, что могъ разсмотрѣть ее подробно. Никогда не видалъ онъ\r\nни такой блестящей смуглой кожи , ни такого соблазнительнаго\r\nстана , ни такихъ тонкихъ, нѣянныхъ пальцевъ, пропускавшихъ,\r\nказалось , сквозь себя солнечный свѣтъ. Онъ разсматривалъ ея\r\nрабочую корзинку съ изумленіемъ человѣка, встрѣчающаго необыкновенную вещи ; овъ вдругъ ощутилъ желаніе знать имя этой\r\nженщины , ея жизнь, ея прошлое, убранство ея комнатъ, всѣ ея\r\nплатья , всіхъ ея знакомыхъ, и желание физическаго обладавія\r\nэтой женщиной даже исчезало въ желани болѣе глубокомъ, въ\r\nтягостномъ, безпредѣльномъ любопытствѣ.\r\nНегритянка подвела къ ней дѣвочку. <AА , подумалъ Фреде\r\nрикъ , она должно быть андалузка , или креолка , и эту негритянку\r\nпривезла съ своихъ острововъ » . Ему хотѣлось съ ней загово\r\nрить , но какъ ? Шаль ея чуть не свалилась въ воду ; онъ под\r\nхватилъ ее, — и получилъ за это благодарность . Заговорить , од\r\nнако , не удалось , потому что въ это время появился Арну ; дѣвочка подбѣжала къ нему . «А , она его жена » , догадался Фре\r\nдерикъ , и отправившись за ними въ каюту, гдѣ они стали обѣ\r\nдать , издали смотрѣлъ на нее съ напряженнымъ вниманіемъ..\r\nВотъ она снова вышла на палубу, онъ помѣстился возлѣ , про\r\nбовалъ завести съ нею чувствительную бесѣду , но она ограни\r\nчивалась пустыми отвѣтами . Онъ узналъ, однакожъ , что вмістѣ\r\nсъ мужемъ и ребенкомъ она ѣхала въ Италію , что у ближай\r\nшей пристани они выйдутъ и сядутъ въ дилижансъ. Какъ , не\r\nужели он долженъ съ нею разстаться и не получить пригла\r\nшенія бывать у нея въ Парижѣ ? Какъ бы вынудить ее на эту\r\nлюбезность , и онъ ничего не нашель лучшаго, какъ заговорить\r\nобъ осени :\r\n— Потомъ и зима скоро , сезонъ баловъ и объдовъ.\r\nНо, увы , ничего въ отвътъ ѣтъ,, а пароходъ подходитъ къ\r\nпристани, пассажиры выходятъ . Арну жметъ Фредерику руку и\r\n2ФРАНЦУЗСКОЕ ОБІЦ ЕСтво . 277\r\n2\r\nизтезаетъ съ женой . За Фредерикомъ мать прислала экипажъ,\r\nв которомъ ему надо было проѣхать нѣсколько миль до дому .\r\nД-тую дорогу онъ думалъ о ней, объ этомъ совершенствѣ , въ\r\nWторомъ ни прибавить , ни убавить ничего нельзя было ; міръ\r\nріалъ казаться ему шире , а она — блестящей точкой , на которой\r\nе покоилось , все сосредоточивалось. Полузакрывъ рѣсницы,\r\nВеръ устремивъ въ облака , онъ предался безконечнымъ мечта\r\nisyu.\r\nНо вотъ и домъ. Мать юноши происходила изъ древней дво\r\nЕЕСкой фамилии; отецъ, убитый на дуэли въ то время , когда она\r\nала беременна Фредерикомъ, оставилъ разстроенное состоянie,\r\n) она , при тщательной экономіи , умѣла поддержать свое зна\r\nніе: принимала знакомыхъ три раза въ неділю , давала иногда\r\nѣды ; во время объѣздовъ епархій у ней останавливался епи\r\nОпъ. Осынѣ своемъ она была высокаго мнѣнія, разсчитывая,\r\n0 онъ непремінно сдѣлается посланникомъ , а потомъ мини\r\npОУТ.\r\nПринявъ его въ свои объятія , она спросила тихонько : « Ну»?\r\nарикъ, оказалось , принялъ очень радушно , но намѣреній своихъ не\r\nсказалъ. — Она вздохнула . « Гдѣ- то теперь она » ? подумалъ Фре\r\nрокъ , отправляясь въ свою комнату . Мальчикъ принесъ ем у\r\nпску отъ Делорье , его товарища по школѣ и задушевнаго\r\nуга . Онъ просилъ его повидаться съ нимъ . Фредерикъ пошель .\r\nДелорье быль сынъ отставного капитана , кое - какъ находив\r\nто средства къ жизни . Бѣдность и страданія отъ ранъ раз\r\nна али его характеръ и онъ разливалъ гнѣвъ свой на окружаю\r\nхъ. Сыну доставалось отъ него тѣмъ сильнѣе , что мальчик\r\nмъ упорнаго нрава . Въ школѣ онъ подружился съ Фредери\r\nкъ , хотя они рѣзко отличались наклонностями . Фредерикъ лю\r\nІь долго спать , любилъ смотрѣть на ласточекь , читать теат\r\nТЕНЫЯ пьесы и, вспоминая веселую домашнюю аѕизнь, не жа\r\nКалъ школы . Делорье, напротивъ , школа нравилась; онъ при\r\nBH0 и хорошо занимался. Разь лакей обозвалъ его сыномъ\r\nшаго . Делорье бросился на него, схватиль его за горло и за\r\nШілъ бы , еслибъ ему не помѣшали . Фредерикъ пришелъ въ\r\nсторгъ отъ такого поступка , и съ этого дня заключена была\r\nду ними дружба.\r\nрей Делорье и , перечитавъ , увлекшись все,Платономъ чтобыло ,посъэтому ревостію предмету занялся въ школь фило\r\nи бібліотек , обдумывалъ широкую систему философіи ; Фре\r\nэИЕ занимался рисованіемъ , читалъ средневѣковыя драмы , лѣ\r\nПиъ дисцевъ Вальтерь , Фруассара - Скоттомъ , Брантома . Свои, и мысли мечталъ и планы сдѣлаться они сообщали француз278 вѣстнивъ ЕВРОПА.\r\nили\r\nдругъ другу, загадывали о будущемъ . Выйдя изъ школы , они\r\nдутъ жить вмѣстѣ, предпримутъ путешествие на деньги , котор\r\nдостанутся Фредерику изъ отцовскаго состояния , потомъ усту\r\nятся въ Парижѣ; развлеченіемъ отъ трудовъ будетъ служить имъ\r\nлюбовь высоко поставленныхъ дамъ въ роскошныхъ будуара:\r\nблестящія оргіи съ знаменитыми куртизанками . Но ?\r\nзатѣи раздраженной фантазіи смѣнялись сомнѣніями : по\r\nхалъ блескъ ихъ очей и молодые люди впадали въ глубокую\r\nдумчивость.\r\nГ-жа Моро не любила Дезорье за его республиканс\r\nрѣчи, за отсутствіе въ -немъ религиозности , за то , что онъ ми\r\nѣлъ, и подозрѣвала, что онъ водитъ ея сына въ дурныя мѣс\r\nОна зорко наблюдала за ихъ сношеніями, но дружба юнош\r\nкрѣпла все болѣе и болѣе, и когда Делорье отправился въ\r\nрижъ изучать право , они разставались со слезами . Съ тѣхъ по\r\nне видались они два года . Делорье стремился сдѣлаться проре\r\nсоромъ въ школѣ, но , за недостаткомъ денегъ, которыхъ оте\r\nего не хотѣлъ выдавать ему изъ материнскаго наслѣдства, Щ\r\nнуждень былъ оставить Парижъ и принять мѣсто помощ\r\nадвоката въ Труа . По дорогѣ онъ заѣхалъ въ Ножанъ, что\r\nувидѣться съ Фредерикомъ.\r\nДрузья встрѣтились съ радостію и пошли болтать на оты!\r\nтомъ воздухѣ . Въ два года вкусы ихъ успѣли принять др.1\r\nнаправленіе : Фредерикъ всему предпочиталъ — страсти ; Верте\r\nРене , Лара, Лелія — сұѣлались его любимыми героями; онь |\r\nсалъ стихи ; иногда казалось ему, что только музыка въ сост\r\nніи выразить его внутреннiя тревоги , и онъ начиналъ мечті\r\nо симфоніяхъ ; иногда увлекала его наружность вещей и о\r\nпринимался рисовать . Делорье бросиль философовъ и преда\r\nизученію политической экономии и французской революцій.\r\nДрузья тихо прогуливались по берегу рѣки. Была тер\r\nночь . Въ городѣ все спало . Издали доносился шумъ во\r\nДелорье говорилъ о томъ, что приближается новый 89 - й год .\r\n« Надоѣли намъ всѣ эти конституцій , хартии , всѣ эти тонкія шту\r\nвся эта ложь . Ахъ , еслибъ была у меня газета или трибу\r\nкакъ бы все это я раскaтaлъ. Но денегъ нѣтъ, а безъ ні\r\nничего не подѣлаешь , июность пропадаетъ въ погонѣ за\r\nсущнымъ кускомъ хлѣба » . Онъ печально опустилъ голову и\r\nмолчалъ .\r\nФредерику тоже стало грустно , особенно при мысли, что\r\nПарижѣ придется ему теперь жить одному. — « Какъ мнѣ ЖІ\r\nбезъ тебя? я бы сдѣлатъ еще что-нибудь, еслибъ полюбила ма\r\nженщина.... Чему ты смѣешься ? Любовь — пища и какъ бы |\r\n1\r\n1ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 279\r\n-\r\nтосфера духа . Чрезвычайныя ощущенія порождаютъ возвышен\r\nныя дѣла . Но я отказываюсь искать ту , которая нужна мнѣ.\r\nДа и что пользы : если я найду ее она оттолкнетъ меня . Я\r\nсринадлежу къ породѣ неудачливыхъ и угасну . съ сокровищемъ,\r\nзаково бы оно ни было — изъ бриллиантовъ или стразь .\r\nВъ это время подошелъ къ нимъ г. Рокъ, управляющій бо\r\nтатаго землевладѣльца Дамбрёза , природнаго дворянина ; настоя\r\nщее имя его было графъ д'Амбрёзъ, но онъ отсталъ понемногу\r\nотъ дворянства и своей партии и , занявшись промышленностію,\r\nсоставиаъ себѣ огромное состояние. Онъ быль депутатомъ и мѣ\r\nТелъ въ пэры . Лучи его богатства и значенія падали и на Рока,\r\nчеловѣка тоже состоятельнаго , но происхождения низкаго .\r\nМолодые люди сухо съ нимъ поздоровались , и онъ отошель\r\nотъ нихъ прочь.\r\n« Вотъ тебѣ случай » , заговорилъ Делорье. Попроси Рока ,\r\nчтобы онъ ввелъ тебя къ г. Дамбрёзу : нѣтъ ничего лучше , какъ\r\nпосѣщать богатый домъ. Пользуйся тѣмъ, что у тебя есть фракъ\r\nи бѣлыя перчатки . Понравься этому милліоперу, потомъ и меня\r\nсъ нимъ познакомь, сдѣлайся любовникомъ его жены » .\r\nФредерикъ возмутился этимъ предложеніемъ, но другъ гово\r\nризъ такъ убѣдительно и онъ такъ привыкъ ему вѣрить , что\r\nвекорѣ помирился съ мыслію сдѣлаться любовникомъ г- жи Дам\r\nбрёзъ и сталь улыбаться.\r\n— « Послѣдній совѣтъ », прибавилъ Делорье : « пріобрѣти дипломъ\r\nи брось своихъ сатаническихъ , не\r\nушедшихъ въ философіи дальше XII вѣка . Отчаяваться глупо .\r\nВспомни , что другое начинали свою карьеру при обстоятель\r\nствахъ гораздо худшихъ, напримѣръ Мирабо. Затѣмъ, даю тебѣ\r\nСлово , что наша разлука не будетъ долга . Я вырву у плута -отца\r\nматеринскія деньги и пріѣду въ тебѣ » .\r\nпоэтовъ католическихъ и\r\nII.\r\nДва мѣсяца спустя , Фредерикъ былъ въ Парижѣ. Передъ отъ\r\nВздомъ его изъ дома, Рокъ принесъ ему свертокъ бумагъ и про\r\nСихъ передать ихъ лично г. Дамбрёзу вмѣстѣ съ рекомендатель\r\nнымъ письмомъ. Фредерикъ немедленно представился къ миллioнеру , разсчитывая завязать съ нимъ знакомство ; но Дамбрёзъ,\r\nсдѣлавъ ему нѣсколько ничтожныхъ вопросовъ , сухо сь нимъ\r\nраскланялся .\r\nЖизнь его потянулась монотонно ; на лекціяхъ онъ скучалъ;\r\nпробовалъ читать — надоѣдало и чтеніе ; собственная квартира ему280 вѣстникъ ЕВРоды.\r\n1\r\nо\r\nне нравилась, не нравилось считать свое бѣлье, выносить портье ,\r\nотъ котораго пахло водкой и который приходилъ по утрамъ уби\r\nрать его постель. Скучая и тоскуя , онъ отыскалъ одного изъ\r\nпрежнихъ своихъ товарищей, сына фермера Баптиста Марти\r\nнона, который велъ умѣренно -строгую жизнь и заявлялъ уже\r\nсебя хорошимъ практикомъ. Мартинонъ никакъ не могъ понять\r\nжалобъ Фредерика. Сошелся онъ въ школѣ съ другимъ товари\r\nщемъ, г. де-Сизи, сыномъ благородныхъ родителей и юношею\r\nсамыхъ утонченныхъ манеръ ; но вскорѣ убѣдился въ совершен\r\nной умственной ничтожности этого джентльмепа. Таким обра\r\nзомъ, высказаться, выложить свою душу было не передъ вѣмъ.\r\nА онъ чувствовалъ въ этомъ большую потребность тѣмъ болѣе,\r\nчто образъ г-жи Арну не выходилъ у него изъ головы , и всякая\r\nмолодая женщина чѣмъ -нибудь да напоминала ему ее . Само со\r\nбою разумѣется , что онъ отыскалъ Жака Арну и нѣсколько разъ\r\nпосѣтилъ его магазинъ, но, не встрѣчая привѣтливости и, глав\r\nное, не встрѣчая ея, онъ только томился и мечталъ. Онъ на\r\nчалъ- было писать романъ : Сильвіо, сына рыбака. Дѣйствіе про\r\nисходитъ въ Венецій ; героемъ онъ самъ, героиня г - жа Арну .\r\nОнъ назвалъ ее Антоніей , зарѣзалъ нѣсколько кавалеровъ и\r\nвыжегъ большую половину города, чтобъ добраться до нея. Когда\r\n• и эта работа не удовлетворила его , онъ написалъ Делорье, умо\r\nляя егопріѣхать и жить вмѣстѣ. Но делорье не могъ еще оста\r\nвить Труа и совѣтовалъ своему другу почаще посъщать Сене\r\nкаля , репетитора математики , въ которомъ Делорье видѣлъ новаго\r\nСент -Жюста; но «Сенъ-Жюста » ему не удавалось заставать на\r\nего чердакѣ, въ поднебесномъ этажѣ.\r\nРазъ въ театрѣ онъ увидѣлъ Арну вмѣстѣ съ двумя дамами:\r\nодна была отцвѣтшая, длинная, тридцатилѣтняя особа, другая\r\nвыглядывала молодой дѣвушкой ; обѣ онѣ очень фамильярно\r\nращались съ Арну . «А гдѣ жъ его жена ? » подумалъ Фредерикъ.\r\nВыходя изъ театра, онъ замѣтилъ на шляпѣ Ариу трауръ. «Боже\r\nмой, не умерла ли она ? » На другой день онъ побѣжалъ въ ма\r\nгазинъ, купилъ для вида гравюру и трепещущимъ голосомъ спра\r\nвился о здоровьѣ г-на и г-жи Арну. Оба были здоровы . Такъ про\r\nшелъ годъ, и страсть къ г -жѣ Арну стала проходить. Ида на\r\nлекцію однимъ декабрьскимъ утромъ, онъ замѣтилъ на нѣкото\r\nрыхъ улицахъ необыкновенное движеніе, а около Пантеона зна\r\nчительное сборище ; молодые люди,группамивъ пять человѣлъ\r\nипамъ болѣе болѣе , прогуливались значительнымъ ,взявшись , стоявшимъ за руки тамъ ,и-подходили и -сямъ; въ къ глубинѣ груп\r\nплощади скіе, заложивъ , урѣшетокъ заспину , разглагольствовали руки, шагали вдоль блузники стѣні., Все имѣло\r\nоб .\r\n>\r\nа полицейФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 281\r\nтаинственный и смущенный видъ ; всѣ чего - то ждали . Фредерик\r\n0 : 5 тился около бѣлокураго молодого человѣка , съ приятным ,\r\nлацомъ, усами и бородкой . Онъ спросилъ у него причину тре\r\nзоги. « Не знаю , отвѣчалъ онъ , да и сами они не знаютъ » ,\r\nи онъ засмѣялся . Въ самомъ дѣлѣ , въ это время въ Парижѣ\r\nДәтицій о реформѣ, подписывавшаяся въ національной гвардій ,\r\nІ другія обстоятельства , подавали поводъ къ необъяснимымъ\r\nсборищамъ, повторявшимся такъ часто , что газеты перестали о\r\nНіхъ говорить . Бѣлокурый молодой человѣкъ, нарочно шепе\r\nавя и картавя , распространялся о молодежи , потомъ, актер\r\nи разставивъ руки, продекламировалъ : « Учащаяся юность,\r\nблагословляю тебя » ... « А ты тоже принадлежишь къ учащейся\r\nЕДости », прибавилъ овъ , вдругъ обратившись къ старому ве\r\nТошнику, который подбиралъ устричныя раковины .— « Нѣтъ ; а ты\r\nпо виду одинъ изъ тѣхъ висѣльниковъ, которые въ толпѣ раз\r\nбрасываютъ пригоршнями золото ... О , сѣй, мой патріархъ, сѣй!\r\nПодкупай меня сокровищами Альбіона ! Are you English ? Я не\r\nотвергаю даровъ Артаксеркса ! Поговоримъ о Таможенномъ Co\r\nюзѣ » , Фредерикъ почувствовалъ въ это время, что кто - то взялъ\r\nего за плечо ; обернувшись, онъ увидѣлъ Мартинона, страшно\r\nблѣднаго . « Опять бунтъ », сказалъ онъ глубоко вздохнувши и,\r\nвыразивъ боязнь свою быть компрометтированнымъ , сталъ по\r\nрицать блузниковъ, которые , по его мнѣнію, непремѣнно при\r\nназ.лежали Кь тайнымъ обществамъ .\r\n« Развѣ есть тайныя общества » , сказалъ бѣлокурый мо\r\n10,1ой человѣкъ. « Это старая сплетня правительства для запугиванія буржуазіи ».\r\nМартинонъ боязливо напомнилъ ему , что въ виду полиции\r\nнадо говорить тише .\r\n« A , вы еще вѣрите въ полицію ? Въ такомъ случаѣ, по\r\nЧетъ вы знаете , можетъ быть ия шпіонъ » ? и онъ такъ посмо\r\nтрѣлъ на Мартинона, что тотъ смутился . Подталкиваемые толпою ,\r\nОни всѣ трое должны были стать на лѣстницѣ , которая , черезъ\r\nкорридоръ, вела въ новыя аудиторіи . Вскорѣ толпа раздалась\r\nсама собою ; нѣкоторые сняли шапки , кланяясь знаменитому\r\nпрофессору Самуилу Рондело , который тихонько шелъ на лекцію.\r\nСоперникъ Захаріа, Радорфа, этоть человѣкъ былъ однимъ изъ\r\nавторитетовъ по юридическимъ наукамъ въ XIX вѣкѣ. Новое\r\nзваніе пэра Францій ни мало не измѣнило его . Онъ былъ бѣденъ и величайшее уваженіе окружало его.\r\nМежду тѣмъ , въ глубинѣ площади начались крики : «Прочь\r\nГазо ! Прочь Притчарда! Долой продажныхъ! Долой Луи- Филип\r\nпа! » Напиравшая толпа загородила дорогу профессору. Онъ282 въстникъ ЕВРОПЫ .\r\nнего на пять шаговъ\r\nостановился передъ мѣстницею и сталъ говорить ; шумъ покрытъ\r\nего рѣчь . За минуту передь этимъ его любили, а теперь нена\r\nвидѣли, какъ представителя власти . Напрасно старался овъ, чтоби\r\nего выслушали, крики всякій разъ заглушали его голось. Они\r\nжестомъ пригласиль юношей слѣдовать за нимъ ,—всеобщій гулт\r\nбыль ему отвѣтомъ . Тогда онъ презрительно пожалъ плечами і\r\nвоnіелъ въ корридоръ . Мартинонъ исчезъ за нимъ . « Трусъ », ска\r\nзалъ вслѣдъ послѣднему Фредерикъ. « Осторожный человѣкъ » ,\r\nвозразилъ бѣлокурый юноша . Това разразилась рукоплесканія\r\nми, празднуя свою личную побѣду надъ профессоромъ. Изъ всѣхт\r\nоконъ глазѣли на нее ! Кое-гдѣ послышались звуки марсельезы\r\n« Къ Лафиту! Къ Беранже ! Къ Шатобріану » ! раздавались крики.\r\n« Къ Вольтеру!» пронзительно закричалъ товарищъ Фредерика.\r\nПолицейскіе старались, насколько возможно , вѣжливо уговорить\r\nтолпу разойтись . Она отвѣчала насмѣшками и свистомъ ; блю\r\nстители порядка блѣднѣли отъ злости при тѣхъ насмѣшкахъ,\r\nкоторыя сыпались на нихъ со всѣхъ сторонъ ; наконецъ, один\r\nизъ нихъ не выдержалъ, толкнулъ такъ сильно какого- то ма\r\nленькаго молодого человѣка, который подошелъ къ нему стиш\r\nкомъ близко и смѣялся ему подъ носъ, что тотъ отлетѣлъ от :\r\nи упалъ навзничъ . Не успѣли зрители\r\nэтой сцены опомниться , какъ какой-то геркулесъ, стоявшій возл\r\nсъ большою картонкой , бросилъ свою ношу и, подбивъ подъ себе\r\nполицейскаго, сталъ обработы вать ему физиономію. На силу чете\r\nверо другихъ блюстителей порядка могли оттащить его прочь\r\nругая разбойникомъ, убійцей и бунтовщикомъ. Геркулесъ, съ\r\nголой грудью , весь оборванный , говорилъ, что не его вина, если\r\nонъ не могъ хладнокровно видѣть , какъ били ребенка. На во\r\nпросъ о его фамилии, онъ отвѣчалъ :\r\n« Дюсардье, служу въ магазинѣ кружевъ и новостей , улица\r\nКлеръ. Гдѣ моя картонка? Отдайте мою картонку». Онъ совсѣмъ\r\nутихъ и безъ сопротивления позволилъ вести себя въ полицію\r\nего безпокоила только картонка и онъ никакъ не могъ утѣшиться,\r\nчто она пропала. Огромная толпа послѣдовала за нимъ. Фреде\r\nрикъ и Гюсонэ (бѣлокурый молодой человѣкъ) заключали шест\r\nвіе, восторгаясь поступкомъ Дюсардье и возмущаясь насиліемъ.\r\nвласти . По мѣрѣ того , какъ ближе подходили къ полицій, толпан\r\nвсе рѣдѣла и наконецъ , при видѣ солдатъ , кром. Фредерика и\r\nТюсонэ , не осталось никого около плѣнника. Молодые люди па\r\nстаивали у полицейской власти объ освобождении Дюсардье, вы\r\nдавая его за воспитанника школы , но полиція не отпустила его\r\nОставивъ ему сигарь, они отправились вмѣстѣ завтракать. Гю\r\nсонэ сказалъ, что онъ сотрудничаетъ въ журналѣ Жака Арну.\r\nCTФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕство . 283\r\n«Видите ли вы когда - нибудь жену его » ? спросилъ Фредерикъ\r\nнебрежно.— « Время отъ времени », отвѣчалъ Гюсонэ. Фредерик\r\nНе посмѣлъ далѣе продолжать своихъ вопросовъ : Гюсонэ пріоб- .\r\nрталъ въ его глазахъ огромное значеніе уже потому , что онъ\r\nзалъ г- жу Арну. При слѣдующихъ встрѣчахъ , молодые люди\r\nоткровенно высказались на счетъ своихъ плановъ и надеждъ . Гю\r\nраз мечталъ о славѣ драматическаго писателя и отѣхъ выгодахъ ,\r\n&010рыя съ нею связаны . Онъ сотрудничалъ въ водевиляхъ ,\r\nписалъ куплеты и пропѣлъ нѣкоторые изъ нихъ Фредерику. О\r\nго и Ламартинѣ онъ отзывался пренебрежительно и наговорилъ\r\nсарказмовъ о романтической школѣ. Это задѣло за живое Фре\r\nерика и онъ готовъ былъ тотчасъ разорвать сношенія съ но\r\nымъ товарищемъ, но вслѣдь за тѣмъ ему пришла въ голову\r\nмысль : отчего бы не воспользоваться этимъ знакомствомъ для\r\n\"ого, чтобъ получить право постщать ту , отъ которой зависѣло\r\nТо счастье . Можете ли вы меня представить Арну » ? спросиль\r\nнъ . Гюсонэ выказалъ готовность, назначилъ день и обманулъ,\r\nкотомъ обманулъ еще раза три , но въ концѣ концовъ познако\r\nВІъ .\r\n* Пать или шесть человѣкъ находились въ небольшой комнат ,\r\nсвѣщенной всего однимъ окномъ; стѣны были увѣшаны гравю\r\nами , картинами и эскизами современныхъ художниковъ , укра\r\nтенныхъ посвященіями , свидѣтельствовавшими самую искреннюю\r\nріазнь въ Жаку Арну . « Промышленное Искусство », помѣщав\r\nlееся въ центрѣ Парижа , было мѣстомъ свиданія , нейтральной\r\nКочкой, гдѣ соперники мирно сходились, вели бесѣды объ искус\r\nтвѣ и сбывали свои произведенія. Сохраняя артистическiя склон\r\n10сти , стремясь эманципировать искусства , Жакъ Арну всѣми\r\nредствами старался получше устроить свои денежныя дѣла,\r\nпріобрѣтая хорошія произведения по дешевой цѣнѣ, сбывая ихъ\r\nю дорогой , и позволяя себѣ разные, весьма неделикатные по\r\nтупки съ художниками. Своими сношеніями и журналомъ, онъ\r\nАлія.лъ на всю артистическую промышленность Парижа. Льстя\r\nобщественному мнѣнію , онъ совращалъ съ пути искусныхъ ар\r\nХистовъ, портилъ талантливыхъ , выжималъ весь сокъ изъ сла\r\nбыхъ и прославлялъ посредственныхъ. Неблаговидные поступки\r\nему сходили съ рукъ : онъ былъ такой добрый , откровенный маДый , такъ охотно угощалъ сигарами, такъ умѣлъ , посредством\r\nвсевозможныхъ рекламъ, сбыть тѣ произведения , которыя ему нра\r\nВились ! И самъ онъ считалъ себя очень честнымъ человѣкомъ ,\r\nно въ припадкахъ откровенности наивно разсказывалъ такія свои\r\nштуки, которыя не могли принести ему чести .\r\nКогда молодые люди вошли, Арну сидѣлъ за конторкой и284 вѣстникъ ЕВРОПЫ.\r\nписалъ , поминутно отрываясь отъ работы , разговаривая то\r\nтѣмъ, то съ другимъ ; разговоръ шелъ объ искусствѣ. Художни\r\nкритиковали произведения отсутствующихъ приятелей , удивляли\r\nвысокой цѣнѣ ихъ картинъ, жаловались на низкую ціну свои\r\nи невозможность жить одною работою. Вновь вошедшій худо\r\nникъ, Пеллеренъ, замѣтилъ , что подобныя жалобы рекомендую\r\nтолько мѣщанскія понятія его собратьевъ , что истинно вели:\r\nмастера , какъ Корреджіо , Мурильо, не заботились о миллиона »\r\nВъ этомъ смыслѣ онъ говорилъ довольно долго и съ больши\r\nувлеченіемъ , пока Жакъ Арну не остановилъ его : « Женѣ мо\r\nнужно расъ видѣть , въ четвергъ . Не забудьте » . Эта фра\r\nзаставила Фредерика вспомнить о г-жѣ Арну. По всей вѣро »\r\nности , она въ сосѣдней комнатѣ, куда Арну отворилъ дверь; е\r\nпоказалось даже , что тамъ стоялъ умывальникъ. Вдругъ воз\r\nкамина раздалось глухое ворчанье, выходившее изъ устъ сѣд\r\nватаго господина, по фамилии Режамбаръ, все время вниматель\r\nчитавшаго газету . « Что такое тамъ , гражданинъ », спросилъ Арв\r\n« Новая подлость правительства » . Дѣло шло объ увольненіи о\r\nслужбы одного учителя. Пеллеренъ началъ проводить паралле\r\nмежду Микель-Анджело и Шекспиромъ. Арну, продолжая раб\r\nтать, распечатывалъ письма, сводилъ счеты , писалъ и выбѣга.\r\nна минуту въ свой магазинъ, чтобы наблюдать за упаковки\r\nкартинъ, велъ съ приходившими къ нему дѣловой разговоръ\r\nуспѣвалъ отвѣчать на шутки гостей, которые такъ наполнил\r\nкомнату, что в ней едва можно было двигаться . Дверь въ се\r\nсѣднюю комнату, куда выходилъ недавно Арну , отворилась и ві\r\nшла высокая худая женщина , которую видѣлъ Фредерикъ с\r\nАрну въ театрѣ. Присутствовавшіе пожали ей руку, называл\r\n« М - ile Baтнaцъ», и вскорѣ ушли, кромѣ Пеллерена и Фреде\r\nрика. Арну отвелъ мамзель Ватнацъ въ кабинетъ и нѣкоторс\r\nвремя шептался съ нею. « Прощайте, счастливый человѣкъ », скі\r\nзала она уходя . Фредерикъ вышелъ вмѣстѣ съ Пеллереномъ\r\nпросилъ у него позволенія зайти къ нему . Позволеніе , конечно\r\nбыло дано .\r\nПеллеренъ читалъ всѣ сочиненія объ эстетикѣ, надясь от\r\nкрыть настоящую теорію прекраснаго и создать тогда велико\r\nпроизведеніе . Онъ окружилъ себя всевозможными вспомогатель\r\nными средствами — рисунками , гипсами, моделями, гравюрами\r\nонъ искалъ и сокрушался ; онъ обвинялъ время , нервы , свою ма\r\nстерскую, выходилъ на улицу искать вдохновенія , содрогался прі\r\nмысли, что вдохновеніе озарило его , принимался за работу и вскори\r\nбросалъ ее для другого сюжета, который казался ему возвышен\r\nнѣе. Мучимый такимъ образомъ стяжаніемъ славы и тратя своеФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО . 285\r\nвремя на споры , вѣря въ разный вздоръ , въ системы , въ кри\r\nтики, въ необходимость регламентаціи и реформы въ искусствѣ,\r\nонъ и въ пятьдесятъ лѣтъ не написалъ ничего , кромѣ эскизовъ.\r\nГордость мѣинала ему впадать въ уныніе , но за то онъ нахо\r\nДился постоянно въ раздраженномъ и возбужденномъ состоянии .\r\nОбстановка его мастерской была жаткая . Посѣщая его , Фреде\r\nривъ замѣтилъ разъ между картонами портретъ женщины , похо\r\nхій на Ватнацъ. На вопросъ о ней , Пеллеренъ отвѣчалъ, что\r\nона была сначала наставницей въ провинции, а теперь даетъ\r\nуроки и пробуетъ писать въ мелкихъ журналахъ. « Не любовница\r\nи она Арну ? » спросилъ Фредерикъ. — « 0 , у него есть другія ».—\r\n«А жена платить ему , конечно, тѣмъ же ? » продолжалъ Фреде\r\nрикъ, невольно покраснѣвъ при этой нечестной мысли . - « Совсѣмъ\r\nнѣтъ. Это честная женщина » . О самомъ Арну Пеллеренъ отзы\r\nвался то какъ о честномъ человѣкѣ, то какъ о мошенникѣ .\r\nФредерикъ сошелся съ гражданиномъ Гежамбаромъ, котораго\r\nежедневно можно было встрѣтить въ редакціи « Промышленнаго\r\nИскусства » въ углу , съ « Націоналeмъ» въ рукахъ , по временамъ\r\nазрыгавшаго хулы на правительство или просто пожимавшаго\r\nплечами. Арну считалъ его своимъ другомъ, и Фредерикъ , по\r\nэтому, почиталъ своимъ долгомъ ухаживать за нимъ . Молодой\r\nчеловѣкъ ежедневно сталъ посѣщать « Промышленное Искусство » ,\r\nнадѣясь какъ - нибудь встрѣтить г - жу Арну . Мужу ея онъ постоянно\r\nугождалъ чѣмъ могъ , не отказываясь даже отъ такихъ услугъ, ко\r\nторыя были не совсѣмъ честны . Но узнавъ, что г -жа Арну живетъ\r\nсовсѣмъ въ другомъ домѣ, Фредерикъ вдругъ страшно удивился\r\nи почувствовалъ какъ бы печаль отъ измѣны ; всѣ окружающіе\r\nТотчасъ потеряли въ его глазахъ свою цѣну . Печаль его увели\r\nчилась еще, когда Арну разъ фамильярно взялъ его за подбо\r\nродовъ . Онъ отшатнулся отъ него и вышелъ съ твердой рѣши\r\nхостію не переступать никогда порогъ этого дома. Эта вуль\r\nгарность мужа г-жи Арну, въ глазахъ Фредерика , уменьшила\r\nдаже цѣну самой ея . На той же недѣлѣ онъ получилъ письмо\r\nотъ Делорье, который увѣдомлялъ его о своемъ пріѣздѣ въ Па\r\nрижъ, въ будущій четвергъ . Фредерикъ обратился со страстію\r\nвъ помысламъ объ этой прочной привязанности . Подобный че\r\nЈовѣкъ стоилъ всѣхъ женщинъ . Ему теперь никого не нужно,\r\nрѣшительно никого . Въ четвергъ онъ одѣлся , чтобъ идти встрѣ\r\nтить своего друга. Вдругъ звонокъ , и вошелъ Арну . Онъ при\r\nглашалъ его къ себѣ въ этотъ день, въ семь часовъ, на «се\r\nмейный » обѣдъ.\r\nКогда Арну вышель , Фредерикъ принужденъ быхъ сѣсть : ко\r\nлѣни его дрожали. Онъ повторялъ самъ себѣ : « наконецъ! на286 въстникъ ЕВРоды.\r\nконецъ! » Потомъ написалъ къ своему портному , къ своему шляп\r\nнику, къ своему сапожнику и отправилъ эти письма черезъ\r\nтрехъ коммиссіонеровъ. Минуту спустя, портье явился съ чемо\r\nданомъ на головѣ и за нимъ Делорье. У видавъ своего друга,\r\nФредерикъ затрепеталъ, какъ преступная жена предъ мужемъ. —\r\n«Что съ тобою дѣлается ? » сказалъ Делорье : « Вѣдь ты получилъ\r\nмое письмо » . Фредерикъ не имѣлъ силы солгать, и бросился въ\r\nобъятія друга . Делорье разсказал , что онъ вырвалъ наконецъ\r\nу отца все материнское наслѣдство, семь тысячъ франковъ, ко\r\nторые отложилъ на черный день . Принесли закуску , и друзья не\r\nмогли наговориться . Бесѣду эту разстроилъ коммиссіонеръ, при\r\nнесшій шляпу, потомъ портной , потомъ сапожникъ. Фредерикъ\r\nвсе не рѣшался сказать своему другу , что онъ долженъ его оста\r\nвить : ему казалось подлымъ пожертвовать другомъ женщинѣ . Но,\r\nнаконецъ , онъ стыдливо принуждень былъ сознаться и , чтобъ за\r\nгладить свой проступокъ, принялся развязывать веревки у чемо\r\nдана и укладывать вещи друга въ шкаръ ; онъ предложилъ ему\r\nдаже свою постель на эту ночь .\r\nIII.\r\n1\r\nСъ этого дня началась для Фредерика болѣе полная жизнь..\r\nОнъ увидѣлъ ее, онъ говорилъ съ нею, правда, не долго и опу\r\nстякахъ, но все-таки говорилъ . Квартира ея была убрана кокет\r\nливо , роскошно и изящно . Въ числѣ приглашенныхъ на обѣдъ\r\nбыли живописцы , критики и поэты. Фредерикъ услаждался ихъ\r\nбесѣдой, услаждался обѣдомъ , услаждался ея пѣніемъ, ея чуд\r\nнымъ контральто, которымъ она владѣла въ совершенствѣ. Она\r\nстояла у фортепіано и мелодія лилась изъ ея устъ. На нижнихъ\r\nнотахъ голосъ ея звучалъ заунывно и прекрасная голова ея съ\r\nбольшими бровями склонялась къ плечу ; вдругъ она поднимала\r\nее съ пламенемъ въ очахъ , ея грудь вздымалась, руки уходили\r\nназадъ, ея шея , откуда вырывались рулады , съ нѣгой откидыва\r\nлась , словно подъ воздушными поцѣлуями .\r\nПри прощаніи она подала ему руку, какъ и другимъ, и при\r\nкосновеніе этой нѣжной, мягкой руки сказалось во всѣхъ ато\r\nмахъ его кожи . Сердце его было переполнено и онъ чувство\r\nвалъ потребность въ одиночествѣ. « Зачѣмъ протянула она мнѣ\r\nруку? думалъ онъ. Что это — необдуманное движеніе или поощ\r\nреніе ? Нѣтъ, я дуракъ . И зачѣмъ разсуждать объ этомъ, когда\r\nя могу теперь посѣщать ее, жить въ ея атмосферѣ ».\r\nУлицы были пустынны , и онъ презрительно думалъ объ этихъФРАНЦУЗСвов ОБЩЕСтво. 287\r\nжалкихъ людяхъ, жившихъ за стѣнами этихъ домовъ : они су\r\nществовали не видя ее , они даже не подозрѣвали о ея существо\r\nЕаній. Онъ не сознавалъ болѣе ни среды , ни пространства , ни\r\nчего ; шагая и ударяя тростью оставни лавокъ , онъ шелъ впе\r\nредь наугадъ, какъ потерянный, какъ увлекаемый невидимою си\r\nюю. Влажный воздухъ повѣялъ на него и онъ узналъ набереж\r\nВую. Фонари безграничными нитями тянулись въ два ряда и\r\nдлинное красное пламя колебалось въ глубинѣ рѣки . Надъ тем\r\nною водою возвышалось болѣе свѣтлое небо , которое , казалось,\r\nподерживалось темными массами тѣней , возвышавшимися съ\r\nкаждой стороны рѣки . Зданія, которыхъ было не видно, еще уве\r\nличивали тьму ; за нею , на крышахъ, плавалъ свѣтлый туманъ;\r\nвсѣ звуки сли вались въ одинъ глухой шумъ ; дуль легкій вѣтеръ .\r\nОстановившись на Новомъ -Мосту , обнаживъ голову, раскрывъ\r\nгрудь, онъ вдыхалъ въ себя струю свѣжаго воздуха и въ то же\r\nвремя чувствоваль, что извнутри его поднимается другая струя ,\r\nЧто -то неизсякаемое , приливъ необъятной нѣжности . На коло\r\nВольнѣ церкви медленно пробилъ часъ, словно голосъ, призывав\r\nшій его . И въ эту минуту его охватило одно изъ тѣхъ ощуще\r\nній, когда кажется, что все переносится въ другой , высшій міръ.\r\n« Что я такое — великій живописецъ или великій поэтъ? » спросилъ\r\nонъ себя серьезно , и рѣшилъ въ пользу живописи , такъ какъ\r\nэто занятіе сближаетъ его съ г - жею Арну. Итакъ, призваніе\r\nнайдено ! Цѣль его существованія ясна и будущее опредѣлено.\r\nВозвратившись домой , онъ услышалъ храпъ своего друга .\r\nОнъ не думалъ о немъ болѣе . Увидѣвъ лицо свое въ зеркалѣ,\r\nонъ нашель, что оно прекрасно , и съ минуту любовался собой.\r\nНа другой день онъ купилъ себѣ краски, палитру и кисти .\r\nПеллеренъ согласился давать ему уроки и Фредерикъ привелъ\r\nего домой взглянуть, все ли имъ куплено. Когда они вошли , у\r\nДелорье сидѣлъ Сенекаль. Волоса его были острижены подъ гре\r\nбенку , въ глазахъ было что - то жесткое и холодное . Фредерику\r\nонъ очень не понравился . Когда въ разговорѣ коснулись Арну ,\r\nСенекаль отозвался о немъ рѣзко , какъ о человѣкѣ , который под\r\nличаніемъ добываетъ себѣ деньги , и затѣмъ заговорилъ о гра\r\nвюрѣ, которая изображала все королевское семейство. Гравюра\r\nэта была утѣхой для буржуазіи и огорченіемъ для патріотовъ.\r\nИскусство, по мнѣнію Сенекаля, должно исключительно имѣть въ\r\nвиду поученіе массъ. Вслѣдствіе этого надо воспроизводить только\r\nтакіе сюжеты, которые возбуждаютъ въ дѣйствіямъ добродѣтель\r\nЕ ДЫМ; все остальное вредно .\r\nНо это зависитъ отъ исполненія, вскричалъ Пеллеренъ.\r\nмогу создать великiя произведенія.\r\n-\r\n-\r\nя288 въстникъ ЕВРОПЫ .\r\n>\r\nтѣмъ хуже для васъ въ такомъ случаѣ! вы не имѣет\r\nправа .\r\nКакъ ?\r\nДа, милостивый государь , вы не имѣете права занимат\r\nменя тѣмъ , что я отвергаю. Что за польза намъ въ этихъ без\r\nдѣлкахъ, изъ которыхъ ничего нельзя извлечь , въ этихъ Вене\r\nрахъ, напримѣръ , со всѣми вашими пейзажами ? Я не вижу тут.\r\nпоученія для народа. Вы лучше покажите намъ бѣдность , во\r\nодушевляйте насъ въ пожертвованіямъ. и сколько благородных\r\nпредметовъ для этого : ферма, мастерская...\r\nПеллеренъ былъ въ негодованіи и, воображая, что нашел\r\nаргументъ, воскликнулъ: «Вы признаете Мольера » ?— « Да, сказал\r\nСенекаль. Я восхищаюсь имъ, какъ предвѣстникомъ революція » .\r\n«A , революціи ! Никогда еще не было эпохи болѣе жалкой дл\r\nискусства ». — « Болѣе великой , милостивый государь » . Сенекал\r\nбыль силенъ въ спорахъ , и когда Пеллеренъ снова перешелъ к\r\nзащитѣ Арну , говоря , что у этого человѣка золотое сердце:\r\nчто онъ преданъ своимъ друзьямъ, любить свою жену,— Сене\r\nкаль возразилъ : « Конечно , конечно : еслибъ предложили ему хо\r\nрошую сумму, онъ не отказался бы отдать ее въ натурщицы »\r\nФредерикъ поблѣднѣлъ : « вѣроятно онъ сдѣлалъ вамъ какое- ни\r\nбудь зло » ,, сказалъ онъ. — « Совсѣмъ нѣтъ : яии видѣлъ- то его\r\nвсего один разъ » . Онъ говорилъ правду . Его просто раздражали\r\nежедневныя рекламы « Промышленнаго Искусства » и онъ видѣл1\r\nвъ Арну представителя того міра , который онъ считалъ пагуб\r\nнымъ для демократіи. Будучи строгимъ республиканцемъ , онт\r\nсмотрѣлъ на всякое стремленіе къ изяществу, какъ на развратъ.\r\nи отличался непоколебимою честностью . Онъ избѣгалъ даже\r\nженщинъ, почитая проституцію — тиранніей , а бракъ — безнрав\r\nственностью .\r\nПодобныя мысли Сенекаль высказывалъ часто на вечерин\r\nкахъ у Фредерика , когда сбирались къ нему приятели : Гю\r\nсонэ , Сизи , Режамбаръ и Дюссардье , тотъ самый , который от\r\nличился въ схваткѣ съ полиціей . Хозяинъ прогналъ его за то,\r\nчто онъ потерялъ тогда картонку— онъ поступилъ къ другому.\r\nСенекаль былъ менѣе счастливъ : изгнанный изъ пансіона , гдѣ\r\nонъ давалъ уроки математики , за то, что прибилъ сына одного\r\nаристократа , онъ не могъ найти себѣ мѣста : бѣдность его уве\r\nличивалась , и онъ обрушивался на соціальный порядокъ и про\r\nклиналъ богачей.\r\nДелорье , поступивпій вторымъ помощникомъ къ одному ад\r\nвокату, продолжалъ мечтать о журналѣ и о богатствѣ и побуж\r\nдалъ Фредерика снова сходить къ Дамбрёзу. « Ты меня бы предФРАНЦУЗСков общество. 289\r\n>\r\n1\r\nставилъ» , говорилъ онъ . Съ подобною просьбою онъ не разъ\r\nобращался къ нему и по отношению къ Арну. Но Фредерикъ\r\nекорѣе готовъ былъ согласиться пожертвовать жизнью за своего\r\nдруга , чѣмъ представить его къ той , которую онъ обожалъ.\r\nОнъ боялся, что другъ скомпрометтируетъ его передъ нею своимъ\r\nпоношеннымъ платьемъ , своимъ неумѣреннымъ разговоромъ : это\r\nмогло бы унизить въ глазахъ г-жи Арну и его самого , который\r\nодѣвался всегда такъ тщательно , такъ усердно обдумывалъ свои\r\nрѣчи и манеры. Разумѣется, онъ не высказывалъ этого Делорье,\r\nкоторый начиналъ сердиться на друга за его вѣчные вздохи,\r\nего хѣность и отсутствие стремленій къ политически мъ цѣлямъ.\r\nМечтая о дворцѣ въ мавританскомъ вкусѣ , съ широкими\r\nдиванами, съ фонтаномъ, подъ звуки котораго онъ могъ бы за\r\nсыпать, Фредерикъ усердно посѣщалъ г - жу Арну , но дѣло его\r\nне подвигалось впередъ . Она была привѣтлива съ нимъ—и только ,\r\nиногда болѣе , иногда менѣе обращая на него вниманіе; этимъ\r\nВниманіемъ мѣрилось счастье Фредерика . Разъ она сказала ему\r\n« Мой другъ » . Фредерикъ съ восторгомъ разсказалъ объ этомъ\r\nдругу. « Чтожъ , иди на приступъ » , сказалъ Делорье , смотрѣвшій\r\nна женщинъ , какъ на забаву. — «Я не смѣю » , отвѣчалъ Фреде\r\nракъ. Онъ изучилъ форму всѣхъ ея пальцевь , онъ наслаждался\r\nшорохомъ ея шелковаго платья , онъ вбиралъ въ себя запахъ\r\nотъ ея платка ; ея гребень , перчатки , кольца казались ему\r\nчѣмъ-то особеннымъ, какими - то необыкновенными произведениями\r\nискусства , почти одушевленными предметами .\r\n„ Между тѣмъ наступилъ августъ мѣсяцъ и время экзаменовъ.\r\nФредерикъ , почти совсѣмъ не готовившийся, разумѣется не вы\r\nдержалъ ихъ ; но онъ утѣшалъ себя тѣмъ, что великіе адвокаты\r\nТоже терпѣли неудачи на экзаменахъ. Разсчитывая на переэк\r\nзаменовку въ ноябрѣ , онъ рѣшился не ѣхать на каникулы домой\r\nи призаняться . У вѣдомивъ объ этомъ мать свою , онь просиль\r\nу нея , кромѣ обыкновеннаго содержанія, еще 250 франковь для\r\nособыхъ уроковъ . Г -жа Моро требовала , чтобъ онъ пріѣхалъ .\r\nОнъ настоялъ на своемь и , получивъ 250 фр . на уроки, упо\r\nтребилъ ихъ на новые панталоны , на новую шляпу и трость\r\nсъ золотымъ набалда шникомъ. Пріобрѣвъ всѣ эти вещи , онъ\r\nПожалѣхъ о своемъ легкомысли, но исправить уже было нельзя.\r\nЗатѣмъ представился вопросъ: хать ли къ г--жѣ Арну ? Для\r\nрішенiя его онъ три раза бросилъ вверхъ монету и всегда вы\r\nходило, что ѣхать . Значитъ—- судьба повстѣвала . Опъ поѣхалъ,\r\nно г - жи Арну не оказалось дома: она уLхала на нѣсколько мѣ\r\nсацевъ къ больной матери , въ Шартръ. Настали три мѣсяца\r\nскуки , въ теченіе которыхъ онъ скитался безъ дѣла по бульва\r\nТомъ І. — ЯнвАРЬ, 1870. 19290 вѣстникъ ЕВРОПЕ .\r\nка\r\nрамъ или по цѣлымъ часамъ глазѣлъ из оконь своей квартиры\r\nна рѣку , на дома , на движение и каждый день заходилъ ви\r\n« Промышленное Искусство » , чтобъ узнать у Арну о здоровье\r\nматери его жены . « Ей лучше » — былъ постоянный отвѣтъ. На\r\nконецъ она пріѣхала. Онъ поспѣшилъ къ ней и началась преж\r\nняя исторія, съ тою разницею , что на этотъ разъ , чѣмъ чаще\r\nонъ ее видѣлъ, тѣмъ глубже овладѣвала имъ какая - то мучительная\r\nтоска и разслабленіе нервовъ . Мысль о ней не покидала его ни\r\nна минуту : на улицѣ напоминали ее встрѣчныя женщины ,\r\nшемиръ, кружева, ожерелья, цвѣты , маленькія туфли . Глядя на\r\nэти вещи, онъ тотчасъ въ воображеніи своемъ примѣрялъ ихт\r\nкъ ней . Въ «Jardin des Plantes » видъ пальмы увлекалъ его\r\nвъ отдаленные края и онъ воображалъ себя вмѣстѣ съ нею ні\r\nспинѣ верблюда или слона ; въ Луврѣ, разсматривая картины,\r\nонъ еще легче припоминалъ ее себѣ , одѣвая ее во всевозможные\r\nкостюмы и перенося въ самые отдаленные вѣка. Одно удивляло\r\nего : онъ не ревновалъ ее къ Арну , и не могъ себѣ представить\r\nее иначе, какъ одѣтою такъ стыдливость ея казалась естест\r\nвенною и удаляла ея полъ въ таинственную тѣнь. Между тѣмъ\r\nонъ мечталъ о счастіи жить вмѣстѣ съ нею, говорить ей « ты » ,\r\nласкать ея голову, стоять передъ нею на колѣняхъ, обвивъ руками\r\nея талію, пить ей душу въ глазахъ ея. Неспособный къ дѣйствію,\r\nпроклиная Бога и обвиняя себя въ трусости, онъ вертѣлся\r\nвъ своемъ желаніи, какъ узникъ въ тюрьмѣ. Тоска душила его.\r\nПо цѣлымъ часамъ онъ оставался неподвижнымъ или начиналъ\r\nрыдать. Делорье ничего не смыслилъ въ страданій нервовъ, а\r\nпотому предложилъ другу вѣрное лекарство отъ тоски — отпра\r\nвиться въ « Альгамбру » . Это было одно изъ тѣхъ увеселительныхъ\r\nмѣстъ , гдѣ студенты развлекали своихъ любовницъ , приващики\r\nгордо прохаживались съ тросточками , старые холостяки ласкали\r\nгребнемъ свои выкрашенныя бороды, куда лоретки, гризетки и\r\nпроститутки приходили затѣмъ, чтобъ найти покровителя , лю\r\nбовника , золотую монету или просто потанцовать ; тутъ были\r\nангличане , русские , люди южной Америки, турки . Фредерикъ не\r\nнашель здѣсь развлечения, напротивъ, разстроилъ нервы свои еще\r\nбольше . Онъ встрѣтилъ здѣсь Арну , который переговаривался\r\nсъ мамзель Ватнацъ . Она увѣряла, что « та его любитъ » , но\r\nкто это та , для Фредерика осталось неизвѣстнымъ . Но Арну\r\nбылъ, очевидно, доволенъ и, взявъ Ватнацъ за уши, крѣпко по\r\nцѣловалъ ее въ лобъ . Съ своей стороны Ватнацъ очень заин\r\nтересовалась пѣвцомъ Дальма , который возбудилъ талантли\r\nвымъ исполненіемъ пѣсенокъ общее удовольствие . Фредерикъ,\r\nоставивъ Альгамбру, пробродилъ до самаго утра по улицам гоФРАНЦУЗСКОЕ ОБІЦЕСтво . 291\r\nрода, предаваясь самымъ мрачнымъ мыслямъ . Онъ подошелъ\r\nкъ дому, гдѣ жила г -жа Арну; ни одно окно ея квартиры не\r\nвыходило на улицу, но Фредерикъ тѣмъ не менѣе вперилъ свои\r\nвзоры въ стѣну, какъ будто отъ лучей его глазъ могли разсы\r\nпаться камни . Теперь лежитъ она спокойно, какъ заснувшій цвѣ\r\nтокъ, ея черные волосы разсыпались по кружевамъ подушки , ея\r\nуста полуоткрыты , ея голова на рукѣ... мужа. Онъ бросился прочь\r\nотъ этого видѣнія и сталъ безъ цѣли бродить по улицамъ . Очу\r\nтившись на мосту Согласія , онъ вспомнилъ , съ какимъ востор\r\nгомъ онъ возвращался отъ нея послѣ перваго вечера , прове\r\nденнаго съ нею , какiя надежды питалъ онъ тогда . Теперь все\r\nпогибло. Темныя облака пробѣгали по лунѣ . Онъ созерцалъ ее,\r\nдумая о безконечности міровъ, опустотѣ жизни, оничтожествѣ\r\nвсего. Разсвѣло ; зубы его стучали ; полусонный , мокрый отъ ту\r\nмана и полный слезъ , онъ спросилъ себя : отчего не покончить\r\nсъ собою ? Стоить только сдѣлать одно движеніе. Тяжесть го\r\nЈовы увлекала его , онъ видѣлъ трупъ свой плавающимъ по водѣ ;\r\nФредерикъ нагнулся и если не соскочилъ съ мѣста , то един\r\nственно потому, что слишкомъ усталь , а для прыжка черезъ пе\r\nрила надо было сдѣлать усиліе .\r\nНѣсколько времени спустя , были именины г-жи Арну , кото\r\nрая праздновала ихъ на дачѣ . Надо было сҳлать ей подарокъ .\r\nОнъ остановился на зонтикѣ, который стоилъ болѣе полутора\r\nста франковъ , а у Фредерика не было конѣйки. Къ счастію ,\r\nему далъ Делорье , все время жившій на его счетъ . Разсчиты\r\nвая уѣхать вмѣстѣ съ Арну, онъ зашель въ редакцію, но\r\nАрну уже отправился. Вслѣдъ за нимъ пришла туда мамзель\r\nВатнацъ и горько жаловалась , что не застала его дома . Прика\r\nщикъ совѣтовалъ еӣ Ехать на дачу , но она ѣхать не могла ,\r\nписьмо ему отправить боялась. Фредерикъ вызвался доставить\r\nписьмо. Она тотчасъ же набросала нѣсколько строкъ и просила\r\nотдать письмо Арну безъ свидѣтелей. Фредерикъ такъ и сдѣ\r\nталъ. Арну прочиталъ его и спряталъ въ карманъ. Къ нему\r\nсобрались всѣ ихъ друзья и каждый привезъ какой -нибудь по\r\nдарокъ; одинъ Гюсонэ освободить себя отъ этого . День былъ\r\nпроведенъ весело . Вечеромъ Фредерикъ въ первый разъ разго\r\nваривалъ съ г-жею Арну не опустякахъ. Они стояли вдвоемъ\r\nЕТ амбразурѣ окна . Она говорила , что восхищается ораторами ,\r\nонъ предпочиталъ славу писателя . Но , возразила она , мн . ка\r\nжется, что человѣкъ долженъ ощущать гораздо большее на\r\nслаждение, когда онъ дѣствуетъ на толпу прямо , когда онъ\r\nВІДДитъ, какъ всѣ чувства его души передаются другимъ и имії\r\nусвоиваются. — « Я не честолюбивъ », сказатъ Фредерикъ. — « На\r\n2\r\n19 *292 вѣстникъ ЕВРОПЫ .\r\nи Извини\r\nпрасно : немножко честолюбія не мѣшаетъ » . Онъ узналъ ея\r\nантипатіи и вкусы : отъ запаха нѣкоторыхъ цвѣтовъ ей дѣла\r\nлось дурно, она любила историческiя сочинения и вѣрила въ\r\nсны . Онъ заговорить о любви. Она жалѣла несчастныхъ лю\r\nбовниковь, но возмущалась притворствомъ и подлостію , и эта\r\nпрямота ума такъ гармонировала съ правильною красотою ея\r\nлица, что , казалось , отъ нея зависѣла. Иногда она улыбалась и\r\nостанавливала на минуту свои взоры на немъ, и эти взоры про\r\nникали до глубины его души . Онъ любилъ ее безъ задней\r\nмысли, безъ возврата , на вѣкъ , и въ этихъ нѣмыхъ восторгахъ ,\r\nподобныхъ порывамъ благодарности, онъ хотѣлъ бы покрыть ея\r\nчело дождемъ поцѣлуевъ. Передъ отъѣздомъ , Арну нарвалъ бу\r\nкетъ розъ, завернулъ стебли въ первую попавшуюся ему бу\r\nмажку, которую онъ вытащилъ изъ кармана и, укрѣпивъ ее бу\r\nлавкой , подалъ букетъ женѣ : « возьми , моя милая , и\r\nменя, что я забылъ о тебѣ » . Она вскрикнула и , сказавъ, что\r\nуколола палецъ о булавку , ушла къ себѣ. Спустя четверть\r\nчаса , она вернулась и всѣ поѣхали : Арну помѣстился на коз\r\nлахъ , она сѣла съ Фредерикомъ и Мартой , засунувъ букетъ въ\r\nкожаный мѣшокъ. « Не надо мнѣ его », сказала она Фредерику.\r\nВсю дорогу она казалась раздраженной ; дочь ея Марта спала у\r\nней на колѣняхъ , а Фредерикъ поддерживалъ ей голову. Г -жа\r\nАрну заплакала . «Вы страдаете » , спросилъ онъ ее. «Немного» .\r\nФредерикъ не могъ объяснить себѣ этой тоски , причина кото\r\nрой по всей вѣроятности заключалась въ томъ , что Арну за\r\nвернулъ букетъ въ письмо мамзель Ватнацъ. Она замѣтила жен\r\nскую руку и въ первый разъ сомнѣнія на счетъ невѣрности\r\nмужа закрадывались ей въ душу. Фредерикъ нагнулся къ ре\r\nбенку и поцѣловалъ его . « Вы добрый человѣкъ, сказала она,\r\nпотому что любите дѣтей ». — « Не всѣхъ », отвѣчалъ онъ и про\r\nтянулъ ей свою руку, надѣясь, что она возьметь ее. Но она\r\nсдѣлала видъ , что не замѣтила этого движенія ; ему стало стыдно\r\nи онъ убралъ руку.\r\nНа другой день Фредерикъ почувствовалъ необыкновенный\r\nприливъ силы и бодрости. Онъ сталь заниматься съ такимъ\r\nусердіемъ, что удивилъ Делорье. А Фредерика подгоняла лю\r\nбовь: онъ воображалъ себя на трибунѣ, знаменитымъ орато\r\nромъ, она его слушаетъ, скрывая слезы восторга подъ вуалью.\r\nСдавъ послѣдній экзаменъ , онъ уѣхалъ къ матери , гдѣ\r\nждало его сильное разочарованіе . Г-жа Моро сказала ему, что\r\nони бѣдны , что все состоянie ихъ ихъ отчасти перешло къ Року,\r\nкоторый ссужалъ ее деньгами въ течение нѣсколькихъ лѣтъ и\r\nпотомъ разомъ ихъ потребовалъ , отчасти погибло въ банкрот\r\n>ФРАНЦУЗсвоЕ ОБЩЕСтво. 293\r\nли\r\nствѣ одного банкира . Ударъ былъ тяжелъ . Фредерикъ принуж\r\nленъ быль остаться въ родномъ городѣ и забыть свою любовь\r\nи мечты . Единственнымъ развлеченіемъ была ему дочь Рока,\r\nЈуиза, бойкая дѣвочка, сильно къ нему привязавшаяся . Она\r\nприбѣгала къ нему въ садъ , въ его комнату, старалась развлечь\r\nи утѣшить его , когда ему было грустно , говорила, что она во\r\nображаетъ себя его женою . Съ своей стороны Фредерикъ ,\r\nшенный любимой женщины , немного утѣшился этою дружбою\r\nребенка. Онъ давалъ читать Луизѣ или самъ читалъ ей «Ата\r\nу », « Сент- Марса » , «Листы осени » ; разъ онъ прочиталъ ей\r\n• Макбета »; въ слѣдующую же ночь Луиза проснулась съ крикомъ : « Пятно , пятно ! » , ея зубы стучали , она вся дрожала и,\r\nстремивъ испуганные глаза на правую руку, другою терла ее\r\n11 и повторяла : « все еще остается пятно » . Призванный докторъ\r\nпредписалъ ей избѣгать волненій .\r\n}\r\n..\"\r\nIV.\r\nоста\r\nТакъ пропило нѣсколько мѣсяцевъ . 12 -го декабря 1845 года,\r\nФредерикъ получилъ увѣдомленіе, что дядя его умеръ и\r\nВилъ ему двадцать семь тысячъ ливровъ дохода . Восторгамъ его\r\nне было конца . Г -жа Моро совѣтовала ему опредѣлиться въ\r\nТруа адвокатомъ . Фредерикъ и слышать не хотѣлъ : онъ ѣдетъ\r\nвъ Парижъ. — « Чтожъ ты тамъ станешь дѣлать ?? » —- « Ничего » . —\r\nЕ. « Какъ , ничего » . — « Я сдѣлаюсь министромъ » . и онъ серьезно\r\nстатъ развивать свои планы . Мать не противилась. Въ назна\r\n- ченный для отъѣзда день умерла г -жа Рокъ . Луиза позвала въ\r\nсадъ Фредерика . Она глубоко посмотрѣла на него. « Правда , что\r\nВы ѣдете » ? Это вы удивило Фредерика; онъ отвѣчаль : « да , ѣду\r\nсейчасъ » ,. — « Ахъ , сейчасъ... совсѣмъ? мы больше не увидимся » ?\r\nРыданія душили ее и она страстно сжала его въ своихъ объя\r\nТіяхъ.\r\n-\r\nПо пріѣздѣ въ Парижъ, Фредерикъ тотчасъ бросился оты\r\nСкивать Арну . Оказалось , что журналъ купилъ у него Гюсонэ ,\r\nа самъ онъ занимался выдѣлкой фаянса. Приемныхъ дней у нихъ\r\nTжъ не было и вообще замѣтно было , что дѣла ихъ значительно\r\nпокачнулись, а семейство прибавилось — она родила сына. « Что\r\nстанешь дѣлать въ такое время, какъ наше » ? говорилъ Арну,\r\nПоказывая Фредерику издѣлія своей фабрики, находившаяся въ\r\nмагазинѣ , на антресоляхъ его квартиры. « Настоящая живопись\r\nВЫШІла изъ моды. Но искусство можно прилагать всюду, а вы\r\nзнаете, что я люблю прекрасное » . Утомленный подробными объ294 вѣстникъ ЕВРОПА.\r\n.\r\n-\r\nясненіями Арну , Фредерикъ отправился ужинать въ кафе и ду\r\nмалъ : « Красивъ былъ я тамъ съ своею тоскою ! она едва узнала\r\nменя ! что за мѣщанка» ! и онъ рѣшился забыть ее и броситься\r\nвъ свѣтъ. Онъ воспользуется теперь вліяніемъ Дамбрёза для\r\nпроложенія себѣ карьеры. Вспомнивъ о Делорье, онъ назначилъ\r\nему свиданіе въ Пале - Роялѣ .\r\nСудьба не благоприятствовала Делорье. Стремясь занять ка\r\nөедру, онъ представился на конкурсъ съ темою оправѣ на\r\nслѣдства, которое онъ совѣтовалъ ограничить какъ можно бо\r\nлѣе ; по его мнѣнію , всѣ человѣческiя бѣдствія зависятъ отъ\r\nэтого права, которое есть не что иное, какъ тираннія , какъ 3.10\r\nупотребленіе силы . Увлекаясь, онъ даже воскликнулъ:\r\nУничтожимъ его , и франки не будуть угнетать галловъ,\r\nангличане—— ирландцевъ , янки — краснокожихъ, турки—арабовъ,\r\nбѣлые — негровъ. Польша...\r\nХорошо, хорошо , милостивый государь, прервалъ его\r\nпрезидентъ : мы не нуждаемся въ вашихъ политическихъ убѣж\r\n• деніяхъ , и вы потрудитесь представиться въ другой разъ .\r\nДелорье не захотѣлъ конкуррировать въ другой разъ , но пре\r\nдался изученію любимаго предмета съ увлеченіемъ еще боль\r\nшимъ ; онъ оставилъ даже свое мѣсто у адвоката и жилъ уро\r\nками , чтобъ имѣть больше времени для занятій ; въ клубахъ онъ\r\nужасалъ своимъ радикализмомъ консерваторовъ , молодыхъ дов\r\nтринеровъ школы Гизо, и составилъ себѣ нѣкоторую извѣстность,\r\nкъ которой примѣшивалось недовѣріе . къ его личности .\r\nДрузья встрѣтились радостно , но Фредерику не понравилось,\r\nчто : Делорье заговорилъ о полученномъ наслѣдствѣ, какъв\r\nдѣлѣ выгодномъ для нихъ обоихъ . Разсказывая о своихъ неуда\r\nчахъ , онъ обнаруживалъ недовольство всѣми и всѣмъ, называй\r\nправительственныхъ лицъ дураками и канальями . Упомянувъ\r\nжурналѣ Гюсонэ, онъ совѣтовалъ Фредерику взять въ немъ долж\r\nи поднять его тонъ. Хорошій завтракъ и вино наполнили до\r\nвольствомъ существо Делорье, и онъ говорилт :\r\nАхъ, какъ хорошо было то время , когда Камиллъ Дему\r\n.тенъ , стоя на столѣ, воодушевлялъ народъ броситься на Ба\r\nстилію ! Тогда можно было жить, укрѣпиться, доказать свою сі.\r\nПростые адвокаты начальствовали надъ генералами , босоногie\r\nбили королей, между тѣмъ , какъ теперь ... Впрочемъ, грядущее\r\nгрозно , — и онъ сталь декламировать стихи Бартелеми :\r\nElle reparaitra, la terrible Assemblée\r\nDont, après quarante ans , notre tête est troublée,\r\nColosse qui sans pour marche d'un pas puissant.\r\nДальше я не знаю . Поздно, пойдемъ .\r\n1\r\n-ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО . 295\r\nУстроивъ себѣ роскошную квартиру, Фредерикъ тотчасъ же\r\nхотѣлъ сдѣлать визить Дамбрзу, но потомъ подумать, что не\r\nуБаетъ зайти и къ Арну , который потащить его съ собою\r\nна маскарадъ въ своей любовницѣ Розанеттѣ Бронь, сказавъ\r\nсвоей жены, что ѣдетъ по весьма нужному дѣлу . Мамзель Ват\r\nнаць свела его съ нею , конечно не ради одной приязни , но и\r\nради существенной благодарности. По дорогѣ Арну заѣхаль въ\r\nхагазинъ и , приказавъ накласть цѣлую корзинку различныхъ\r\nприпасовъ и закусокъ , взял ее съ собою , а другую корзинку\r\nсъ ананасами , виноградомъ и проч . велѣлъ доставить завтра къ\r\nсебѣ домой, для « бѣдной жены » . Затѣмъ, оҳѣвшись у костюмёра ,\r\nОни пріѣхали къ Розанеттѣ , которая была одѣта драгуномъ вре\r\nменъ Людовика XV . Арну представилъ ей Фредерика . Она под\r\nнала портьеру и закричала : « г. Арну, поваренокъ,, и принцъ,\r\nдругъ его » .\r\nФредерикъ былъ ослѣпленъ сначала блескомъ залы , залитой\r\nсвѣтомъ, гдѣ бросались въ глаза шелкъ , бархатъ, голыя плечи ,\r\nразноцвѣтная , волновавшаяся масса подъ звуки оркестра , скры\r\nтаго въ зелени. Изъ залы была видна другая комната поменьше ,\r\nи затѣмъ третья , гдѣ на подмосткахъ стояла кровать съ витыми\r\nВолоннами, съ венеціанскимъ зеркаломъ въ головахъ . При по\r\nХвленіи Арну съ корзиной на головѣ, танцы остановились, раз\r\nдались рукоплесканія и самыя шумныя изъявленія радости . При\r\nпасы горою возвышались въ корзинкѣ. « Берегись , люстра ! » Фре\r\nдеривъ поднялъ глаза : это была люстра, украшавшая прежде\r\nпомѣщеніе « Промышленнаго Искусства » ; воспоминание о преж\r\nнемъ мелькнуло въ его головѣ ; но армеецъ въ полуформѣ, съ\r\nтѣмъ простоватымъ видомъ, который традиція придаетъ воен\r\nЕымъ, сталъ передъ нимъ , разставивъ руки въ знакъ удивленія;\r\nнесмотря на огромные усы, искажавшіе его лицо, Фредерикъ\r\nУзналъ въ немъ прежняго друга , Гюсонэ . Коверкая слова , съ\r\nобычнымъ шутовствомъ, Гюсонэ разсыпался передъ нимъ въ\r\nПоздравленіяхъ, величая его полковникомъ . Фредерикъ не зналъ\r\nчто отвѣчать. Но начались танцы .\r\nВсѣхъ присутствовавшихъ на этомъ маскарадѣ было до шести\r\nдесяти человѣкъ : женщины по большей части въ костюмахъ кре\r\nстьяновъ и маркизъ, а мужчины , почти всѣ зрѣлыхъ лѣтъ, въ\r\nКостюмахъ извощиковъ, дебардеровъ и матросовъ. Фредерикъ,\r\nотодвинувшись въ стѣнѣ, сталъ смотрѣть на танцующихъ. Ста\r\nрикъ, одѣтый венеціанскимъ дожемъ, танцовалъ съ Розанеттою;\r\nЗизави съ ними — арнаутъ , вооруженный ятаганомъ, и швей\r\nЦарка; далѣе — высокая блондинка , желавшая выставить на видъ\r\nсвои волоса , спускавшіеся до колѣнъ , одѣлась диваркой; сверхъ.\r\n-296 Bвотникъ ЕВРОпы .\r\nтрико темнаго цвѣта, на ней ничего не было , кромѣ кожанаго.\r\nпередника , браслетовъ изъ бусъ и мишурной діадемы , съ\r\nпавлиньими перьями . Далѣе пастушокъ - Ватто , ударявшій\r\nсвоимъ посдшкомъ о тирсь вакханки, увѣнчанной виноградомъ,\r\nсъ леопардовой кожей на лѣвомъ боку и патронами на золотыхъ\r\nтесьмахъ; полька , балансировавшая своею газовою юбкой надъ\r\nсвоими шелковыми чулками , и царица , звѣзда бала, мамзель Тулу,\r\nзнаменитая танцовщица публичныхъ баловъ. Теперь она была\r\nпри деньгахъ, и широкая кружевная косынка покрывала ея куртку\r\nизъ темнаго бархата, а широкое шелковые пунцоваго цвѣта пан\r\nталоны, схваченные въ талій кашемировымъ шарфомъ, были\r\nусѣяны по швамъ маленькими бѣлыми, живыми камеліями. Eя\r\nблѣдное лицо , со вздернутымъ носикомъ , казалось еще наглѣе\r\nотъ растрепаннаго парика, на которомъ надѣта была на бекрень\r\nсѣрая мѣховая мужская папка ; во время прыжковъ, которые она\r\nдѣлала, ея башмачекъ съ брильянтовыми пряжками почти касался\r\nноса ея кавалера , длиннаго средневѣкового барона, затянутаго\r\nвъ желѣзо. Былт тутъ и одинъ ангелъ , съ золотымъ мечомъ въ\r\nрукѣ и двумя лебедиными крыльями за плечами ; онъ постоянно\r\nпукалъ фигуры и терялъ своего кавалера , одѣтаго Людови\r\nкомъ XIV.\r\nСмотря на эти лица, Фредерику стало тяжело. Онъ снова\r\nподумалъ о г-жѣ Арну и ему показалось, что тутъ что - то затѣвалось\r\nнеприязненное противъ нея . По окончании кадрили , Розанетта\r\nподошла къ Фредерику и пригласила его танцовать съ собою.\r\nОнъ отвѣчалъ, что не умѣетъ. Посмотрѣвъ на него съ минуту,\r\nона сказала «добрый вечеръ » и , сдѣлавъ прыжокъ, исчезла . Не\r\nдовольный собой и не зная, что дѣлать, Фредерикъ сталъ бро\r\nдить по комнатамъ. Онъ пришелъ въ восторгъ отъ будуара, съ не\r\nобыкновеннымъ вкусомъ и изяществом , убраннаго, но богатство\r\nкотораго показалось бы бѣдностью въ сравненіи съ будуарами\r\nнынѣшнихъ Розанетть. Въ углубленіи одной стѣны было устроено\r\nчто-то въ родѣ палатки, обитой розовымъ шелкомъ ; черезъ ма\r\nленькую полуотворенную дверь виднѣлась теплица , занимавшая\r\nвсю ширину террасы и кончавшаяся на другой сторонѣ 11тични\r\nкомъ. Такой пріютъ былъ по вкусу Фредерику и онъ готовъ бы\r\nвкусить тутъ отъ наслаждения и радостей . Онъ даже почувство\r\nвалъ себя бодрѣе и смѣлѣе и, вернувшись въ залу , сталь сно\r\nтрѣть на кадрили , моргая глазами, чтобъ лучше видѣть и вды\r\nхая нѣжный запахъ женщинъ. Вдругъ возлѣ себя онъ замѣтилъ\r\nПеллерена, который тотчасъ же забросалъ его вопроса ми и, не\r\nожидая отвѣтовъ, заговорилъ о себѣ. Онъ, по его словамъ, сxt\r\n„ лалт большой успѣхъ съ тѣхъ поръ, какъ они видѣлись, приФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 297\r\nзнавъ окончательно , что вовсе не слѣдуетъ заботиться столько о\r\nкрасотѣ и единствѣ въ произведеніи , сколько о характерѣ и раз\r\nнообразіи предметовъ.\r\n« Ибо все существуетъ въ природѣ, стало быть все за\r\nконно, все пластично . Надо только уловить тонъ. Я открылт эту\r\nя тайну. Посмотрите , напр . , на эту маленькую женщину, съ при\r\nческой сфинкса, которая танцуетъ съ русскимъ ямщикомъ: все\r\n- въ ней ясно , сухо , рѣзко , все въ неровностяхъ и грубыхъ то\r\nнахъ : индиго подъ глаза , киноварь на щеки, бистръ на виски;\r\nпифъ, пафъ ! » и онъ дѣлалъ пальцемъ въ воздух , какъ кистью .\r\n«А вотъ та, одѣтая торговкой : въ ней все кругло , жирно , спо\r\nвойно и все лоснится . И между тѣмъ онѣ обѣ совершенны\r\nГдѣ жъ послѣ этого типы? » Онъ разгорячился . « Что такое пре .\r\nкрасная женщина ? спрашиваю я васъ. Что такое прекрасное ??\r\nА, прекрасное! скажете вы.... »\r\nФредерикъ прервалъ его вопросами о танцующихъ . Тутъ ока\r\nзались отецъ семейства , оставляющій своихъ дѣтей безъ сапогъ,\r\nі живущій въ клубѣ и спящій съ нянькою ; дожъ— графъ Палацо ,\r\nдвадцать лѣтъ живущій съ актрисою ; капитанъ Дербиньи , старикъ ,\r\nнеимѣющій ничего , кромѣ Почетнаго Легіона и пенсіи, служащій\r\nдадею гризеткамъ въ торжественныхъ случаяхъ, устраивающій\r\nдуэли и проч.— « Каналья? » спросилъ Фредерикт о послѣднемъ..—\r\n« Нѣтъ, честный человѣкъ ». —— « А » ! Художникъ назвалъ еще дру\r\nтихъ , между прочимъ доктора Де -Рожи .\r\n— Онъ взбѣшенъ на судьбу, которая не даетъ ему славы ;\r\nонъ написалъ сочинеnіе о медицинской порнографія, охотно\r\nчистить сапоги въ большомъ свѣтѣ, отличается скромностію ; эти\r\nдамы его обожають . Онъ и его супруга (эта худощавая касте\r\nмянша въ сѣромъ платьѣ) таскаются по всѣмъ публичнымъ и\r\nдругимъ мѣстамъ .\r\nДокторъ подошелъ къ нимъ , за нимъ присоединился еще\r\nТюсонэ, потомъ молодой поэтъ, любовникъ дикой женщины , и\r\nгосподинъ, одѣтый туркомъ. Они составили кружокъ въ дверяхъ\r\nзалы и болтали . Между двумя кадрилями, Розанетта подошла къ\r\nкамину, гдѣ сидѣлъ въ креслѣ маленькій старичекъ , въ кашта\r\nНовомъ фракѣ , съ золотыми пуговицами. Наклонясь въ нему, она\r\nслушала его , потомъ подала ему стаканъ съ сиропомъ ; выпивъ ,\r\nонъ поцѣловаль ей руки . Фредерикъ спросилъ , кто это такой. —\r\n« Г. Удри , сосѣдъ Арну , новый любовникъ Розaнeтты » .\r\nЗаиграли вальсъ; женщины повскакивали съ своихъ мѣстъ и\r\nихъ юбки, ихъ парфы, ихъ куатюры начали вертѣться такъ\r\nблизко отъ Фредерика, что онъ могъ разсмотрѣть капельки пота\r\nна ихъ лбахъ; и это движеніе, живое, стремительное и мѣрное298 ВѣстникЬ ЕВРОры.\r\nопьяняло и возбуждало его. При послѣднемъ аккордѣ вальса по\r\nявилась мамзель Ватнацъ съ высокимъ молодымъ человѣкомъ,\r\nодѣтымъ въ классический костюмъ Данта . Это бывшій пѣвець\r\n« Альгамбры », Антеноръ Деламаръ, Дельма, Бельмаръ , наконецъ\r\nДельмаръ, измѣнявшій свое имя по мѣрѣ того, какъ росла его\r\nизвѣстность: недавно онъ съ успѣхомъ дебютировалъ въ « Амбигю » .\r\nУ видавъ его , Гюсонэ нахмурился , Съ тѣхъ поръ , какъ не при\r\nняли его пьесы , онъ ненавидѣлъ актеровъ и обратилъ внимание\r\nпріятелей на величественную позу, которую принялъ Дельмары,\r\nоблокотившись о каминъ. Вокругъ него тотчасъ образовался кру\r\nжокъ женщинъ и онъ, чтобъ лучше обворожить ихъ , старался\r\nпридать своему взору поэтическое выраженіе. Ватнацъ, послѣ\r\nпродолжительныхъ объятій съ Розанеттою , подошла къ Гюсонэ\r\nи просила его просмотрѣть , съ точки зрѣнія слога , приготовлен\r\nное ею къ печати сочиненіе о воспитании подъ заглавіемъ «Гир\r\nлянда молодыхъ дѣвицъ» , сборникъ литературный и нравствен\r\nный. Литераторъ обѣщалъ ей свое содѣйствіе. Она стала просить\r\nпотомъ, не можетъ ли онъ похвалить ея друга въ одномъ изъ\r\nтѣхъ листковъ , гдѣ онъ участвуетъ, и впослѣдствіи дать ему роль\r\nвъ своей пьесѣ. Гюсонэ за этимъ разговоромъ забылъ взять ста\r\nканъ съ пуншіемъ. Пуншъ приготовлялъ Арну и, слѣдуя за че\r\nловѣкомъ , несшимъ подносъ съ стаканами , предлагалъ его же\r\nлающимъ. Поравнявшись съ удри , онъ сталъ съ нимъ разго\r\nваривать . Розанетта разговаривала съ Дельмаромъ. У этого ко\r\nмедіянта было самое вульгарное лицо , на которое можно было\r\nсмотрѣть только издали , какъ на театральныя декорации , тол\r\nстыя руки , большая ноги и неуклюжая челюсть; онъ бранить\r\nсамыхъ знаменитыхъ , актеровъ, свысока относился къ поэтамъ,\r\nговорилъ : « мой органъ, мои средства , моя фигура » и уснащалъ\r\nсвою рѣчь мало понятными для него самого словами . Фредерикъ\r\nвидѣлъ, съ какимъ удовольствіемъ она его слушала и какъ за\r\nволакивались нѣгою ясные глаза ея . Какъ можно было восхищаться\r\nподобнымъ человѣкомъ? Фредерикъ старался возбудить въ себѣ\r\nпрезрѣніе къ этой женщинѣ и тѣмъ прогнать желание , которое\r\nона въ немъ возбуждала. Розанетта подошла къ нему и просила\r\nсходить въ кухню посмотрѣть , не тамъ ли Арну . Цѣлый ба\r\nтальонъ стакановъ покрывалъ лавки , кострюли шипѣли на плитѣ.\r\nАрну командовалъ лакеями, взбивалъ соусъ, пробовалъ кушанья.\r\n« Хорошо, сказалъ онъ, предупредите ее. Сейчасъ станемъ по\r\nдавать » . Танцы кончились ; женщины усѣлись,, мужчины про\r\nгуливались . Гдѣ жъ Розанетта ? Фредерикъ искалъ ее по всѣмъ\r\nкомнатами. Нѣкоторыя женщины уединились въ будуарѣ и шеп\r\nтались . Войдя въ теплицу, онъ увидалъ Дельмара, который рас\r\n>ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 299\r\nтянулся на плетеномъ диванѣ , подъ широкими листьями какого -то\r\nдерева , подлѣ фонтанчика; Розанетта сидѣла возлѣ него , запустивъ\r\nсвои руки въ его волоса; они смотрѣли другъ на друга . Въ то же\r\nвремя, со стороны птичника, вошелъ Арну. Дельмаръ быстро\r\nвсталъ и ушель . Розанетта опустила голову и заплакала. « Что\r\nсъ тобою ? » спросилъ Арну . Она пожала плечами , потомъ обвила\r\nшею его руками и поцѣловавъ въ лобъ, проговорила протяжно :\r\n« Ты знаешь , что я всегда буду любить только тебя , толстякъ мой .\r\nПерестанемъ думать объ этомъ и пойдемъ ужинать » .\r\nЖенщины съ шумомъ помѣстились за столомъ; мужчины,\r\nЕто сѣлъ , кто помѣстился стоя , въ углахъ. Ангелъ усѣлся на\r\nфортепьянной табуреткѣ , единственномъ мѣстѣ, гдѣ позволяли\r\nему сѣсть крылья . Мужчина, одѣтый пѣвчимъ, перекрестился и\r\nначалъ предобѣденную молитву (Benedicite ) . Дамамъ это не по\r\n| нравилось , въ особенности торговкѣ , имѣвшей дочь , которую она\r\nхотѣла воспитать честной женщиной . Арну то же протестовавъ,\r\nзамѣтилъ, что религію надо уважать.\r\nЧасы съ кукушкой пробили два . Кукушка вызвала путки,\r\nанекдоты , каламбуры, хаосъ словъ, обратившийся вскорѣ въ\r\nотҳѣльные разговоры. Вино лилось , кушанья смѣнялись , докторъ\r\nразрѣзалъ ихъ . Женщина съ прической сфинкса пила водку, кри\r\nчала во все горло и вела себя какъ чертенокъ . Вдругъ ея щеки\r\nпокраснѣли, она быстро поднесла салфетку къ губамъ и потомъ ,\r\nокровавленную, бросила ее подъ столъ . Фредерикъ видѣмъ это .\r\n« Ничего » , сказала она . На совѣты его уѣхать и поберечь себя ,\r\nона отвѣчала : « Вотъ еще, зачѣмъ это ? какъ будто не все равно !\r\nжизнь не красна » . Онъ содрогнулся и тяжелая тоска овладѣла\r\nимъ, какъ будто онъ увидѣлъ цѣлые міры бѣдности и отчаянія,\r\nжаровню съ угольями рядомъ съ кроватью, и трупы въ Моргѣ\r\nсъ кожаными передниками , съ струями холодной воды , кото\r\nрая течетъ съ ихъ волось .\r\nМежду тѣмъ Гюсонэ , усѣвшись на корточкахъ передъ ди\r\nкаркой и вмѣстѣ подражая голосу одного актера , говорилъ : « Не\r\nбудь жестокосердой , о Селюта ! этотъ семейный праздникъ пре\r\nкрасенъ. Услади меня нѣгою наслажденій, любовь моя ! » и онъ\r\nсталь цѣловать женщинъ въ плечи . Онѣ вздрагивали подъ его\r\nЕОючими усами ; потомъ онъ началъ объ голову свою разби\r\nвать тарелки , легонько ихъ подбрасывая ; другие стали подра\r\nжать ему , и осколки фаянса полетѣли цѣлымъ градомъ. Дебар\r\nхерка закричала : « Не церемоньтесь ! это ничего не стоитъ . Вла\r\nхълецъ фаянсоваго завода даритъ намъ это » . Всѣ взоры обра\r\nтились въ Арну. Онъ возразилъ : « А, на счетъ фактуры\r\nвольте » , намекая этимъ, что онъ ужъ болѣе не любовникъ Po\r\n- поз300 вѣстникъ ЕВРОры.\r\nзaнeтты . Вдругъ послышалась брань : « Дуракъ ».— « Болванъ».\r\n« Къ вашимъ услугамъ » .— « Къ вашимъ » . Это поссорились между\r\nсобою русскій ямщикъ и средневѣковой баронъ . Они хотѣли\r\nдраться на дуэли ; всѣ вмѣшались въ эту ссору и капитанъ,\r\nсреди общаго пума, старался всѣхъ перекричать : « Господа, по\r\nслушайте меня ! одно слово ! Я опытный человѣкъ, господа, въ\r\nэтихъ дѣлахъ ». Розанетта застучала ножемъ о стаканъ и успѣвъ\r\nвозстановить молчаніе, обратилась къ барону , сидѣвшему въ\r\nкаскѣ, и ямщику въ мохнатой шапкѣ :\r\nСперва снимите кострюлю съ своей головы , а вы шапку\r\nсъ волчьей физіономји . Будете ли вы меня слушаться , чортъ .\r\nпобери ! Смотрите на мои эполеты . Я ваші маршалъ .\r\nПоссорившіеся извинились другъ передъ другомъ ; раздались\r\nрукоплесканія и крики : • Да здравствуетъ маршалъ ! да здрав\r\nствуетъ маршалъ ! » Розанетта взяла шампанское и стала нали\r\nвать его въ подставляемые стаканы . Такъ какъ столъ былъ ши\r\nрокъ, то гости , въ особенности женщины , должны были вытяги\r\nваться, становиться на носки , на стулья и образовалась цѣлаа\r\nпирамидальная группа куафюръ , голыхъ плечъ , протянутыхъ\r\nрукъ и наклоненныхъ тѣлъ. Въ другомъ концѣ стола наливали\r\nАрну и Пьерро, и струи вина блестѣли и брызгали въ лица.\r\nМаленькія птички , вылетѣвъ изъ птичника, куда дверь была от\r\nворена, наполнили залу , въ испугѣ ударяясь о стѣны , объ окна ,\r\nо мебель , сажаясь на головы , гдѣ онѣ блестѣли среди волосъ\r\nкакъ яркіе цвѣты .\r\nМузыканты упили. Вкатили изъ передней въ залу фортепьяно.\r\nВатнацъ сѣла за него и , аккомпанируемая барабаномъ, заиграла\r\nкакой -то безумный танецъ , ударяя по клавишамъ, какъ лошадь,\r\nтопчущаяся на одномъ мѣстѣ . Розанетта увлекла Фредерика, Тю\r\nсонэ вертѣлся колесомъ , дебардерка ломалась какъ клоунъ, ди\r\nкарка подражала качанію лодки . Наконецъ всѣ остановились въ\r\nизнеможеніи и открыли окно. Дневной свѣтъ вмѣстѣ съ свѣже\r\nстію утра проникъ въ залу. Послышался крикъ удивления и по\r\nтомъ настало молчаніе . Желтое пламя свѣчей дрожало ; паркетъ\r\nбыл усыпанъ лентами, цвѣтами , жемчугомъ ; на консоляхъ вид\r\nнѣлись пятна отъ пунша и сиропа ; обои были запачканы ,\r\nстюмы смяты и обсыпаны пудрой; наколки висѣли по плечамъ,\r\nи краска, отпавшая cъ лицъ вмѣстѣ съ потомъ , обнаруживала\r\nблѣдныя физіономіи, съ красными, мигающими вѣками .\r\nРозанетта , свѣжая , какъ по выходѣ изъ ванны , съ розовыми\r\nщеками и блестящими глазами , сбросила свой парикъ и ея во\r\nлосы разсыпались по ней какъ руно, закрывъ все ея платье ,\r\n>\r\nкоФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво. 301\r\n-\r\nкромѣ штановъ, что произвело комической и вмѣстѣ съ тѣмъ\r\nприятный эффектъ.\r\nМежду тѣмъ, женщинѣ съ прической сфинкса , зубы кото\r\nрой щелкали , понадобилась шаль . Розанетта побѣжала за нею\r\nвъ свою спальню , быстро затворивъ за собою дверь передъ но\r\nсомъ сфинкса , которая за ней было - пошла . Кто - то замѣтилъ ,\r\nхто въ спальнѣ .— г. Удри. Никто не подхватилъ этого замѣча\r\nнія ѣзжаться , такъ. были Ватнацъ всѣ утомлены сказала . на Пробило прощаньѣ семь Розанеттѣ часовъ . Стали : « Береги разъ\r\nего» . — « До лучшихъ временъ » , отвѣчала та , лѣниво поверты\r\nваясь въ ней спиной. Арну и Фредерикъ вышли вмѣстѣ . Арну\r\nбыль « Богатъ не въ онъдухѣ , старый и намекая негодяйна» . Удри Потомъ , процѣдилъ заговорилъ сквозь о , заводѣ зубы :,\r\nгдѣ ему надо было быть въ часъ.. — « Сперва , однако , пойти\r\nпоцѣ.товать жену. » — «A, жену ! » подумалъ Фредерикъ . Онъ легъ\r\nспать . Жажда ясенщинъ, роскоши и всего парижскаго комфорта.\r\nовладѣла имъ. Сквозь сонъ видѣлись ему плечи торговки , стань\r\nебардерки , икры польки и волоса дикарки ; потомъ появились ,\r\nдва какое - то черные глаза , которыхъ онъ не видѣлъ на балу ;\r\nлегкіе какъ мотыльки , жгучае, какъ огонь , они носились по ком -\r\nнатѣ, дрожали , улетали вверхъ, спускались во рту его. Вотъ и\r\nсонъ овладѣлъ имъ ; ему казалось , что онъ запряженъ рядомы\r\nсъ Арну въ фіакръ и что Розанетта сидить на немъ верхомъ и\r\nшпоритъ его золотыми шпорами .\r\nү .\r\nФредерикъ нанялъ небольшой отель и убрать его роскошно ,\r\nтакъ что истратилъ тысячъ сорокъ . Онъ подумалъ-было сперва\r\nпригласить къ себѣ на житье Делорье , но потомъ разсудилъ ,\r\nчто это помѣшаетъ ей , его будущей любовницѣ, и онъ ограни\r\nчл.лся тѣмъ , что пригласилъ его вмѣстѣ съ Сенекалемъ, Пелле\r\nреномъ , Дюсардье , Гюсонэ и де- Сизи къ себѣ на новоселье .\r\nДелорье жилъ нѣкоторое время вмѣстѣ съ Сенекалемъ, но\r\nтакъ какъ къ послѣднему стали ходить блузники, патріоты , ра\r\nбочіе, все люди честные , но простые , Делорье показалось это\r\nобщество скучнымъ и компрометтирующимъ. Кромѣ того , нкоторый идеи его друга , превосходныя какъ орудie борьбы , ему\r\nне нравились. Онъ желалъ всеобщаго разрушения, но берегъ себя .\r\nУбѣжденія Сенекаля были болѣе безкорыстны . Каждый вечер! ъ ,\r\nПослѣ уроковъ, возвратившись на свой чердакъ, онъ принимался\r\nза книги, въ которыхъ могъ найти оправданіе своимъ мечта\r\n>302 вѣстникъ ЕВРОПЫ.\r\nніямъ . Онъ изучилъ Мабли , Морелли, Фурье, Сенъ -Симона,\r\nКонта, Кабэ , Луи Блана , всю массу писателей- соціалистовъ , какъ\r\nтѣхъ, которые требовали для человѣчества казарменнаго уровня,\r\nтакъ и тѣхъ , которые хотѣли развлекать его лупанарами и за\r\nсадить за работу ; изъ всего этого, онъ составилъ себѣ идеалъ\r\nдобродѣтельной демократіи, нѣчто въ родѣ американскаго Лаке\r\nдемона , гдѣ личность будетъ существовать только для того , чтобъ\r\nслужить обществу , болѣе всевластному, абсолютному, непрелож\r\nному и божественному, чѣмъ великіе ламы и Навуходоносоры.\r\nОнъ не сомнѣвался въ будущемъ осуществлении этого плана и\r\nвсе , что казалось ему враждебнымъ , онъ поражалъ съ рѣзкостію\r\nгеометра и вѣрою инквизитора. Всѣ отличія , даже слишкомъ\r\nзвучная извѣстность и превосходство находили въ немъ себѣ за\r\nклятаго врага . Онъ не хотѣлъ идти къ Фредерику, но Делорье\r\nувлекъ его . Великолѣніе отеля смутило его и онъ нахмурился.\r\nДюсардье бросился къ Фредерику на шею и радостно поздрав\r\nлялъ его съ богатствомъ.\r\nВся роскошь стола и изящество кушаній пропали для Сене\r\nкаля . Онъ спросилъ себѣ простого , деревенскаго хлѣба и по этому\r\nповоду заговорилъ о том , что земледѣлія вовсе не поощряютъ,\r\nчто все предано на жертву конкурренція , анархіи , пагубному\r\nпринципу « laisser faire , laisser aller » . Вотъ какъ образують\r\nфеодализмъ денегъ , болѣе вредный чѣмъ всякій другой ! но пусть\r\nберегутся : народъ, уставши выносить всю тяжесть этого положе\r\nнія, отплатитъ капиталистамъ за свои страдания или кровавыми\r\nпроскрипціями или грабежемъ... Рабочій , вслѣдствіе ничтожности\r\nзаработной платы, болѣе несчастенъ, чѣмъ илотъ , негръ и па\r\nрія, особенно если онъ имѣетъ дѣтей, и онъ прибавиль :\r\nЗадушить ихъ ему, что ли , какъ совѣтуетъ какой-то ан\r\nглійскій докторъ , поклонникъ Мальтуса ? И, обратясь въ Спзи:\r\n« Или намъ придется послѣдовать совѣтамъ под.таго Мальтуса?\r\nДе-Сизи , не знавшій о подлости Мальтуса и даже о его су\r\nществованіи, отвѣчалъ, что бѣдными , однако , помогають и что\r\nпросвѣщенные классы...\r\n- А , просвѣщенные классы ! сказалъ , злобно смѣясь , со\r\nцiалистъ. — Замѣтьте , что просвѣщенныхъ классовъ нѣтъ ! Про\r\nсвѣщаются только сердцемъ! Понимаете ли , что мы не хотимъ\r\nмилостыни, а равенства, справедливаго распредѣления продуктовъ.\r\nОнъ требовалъ такого положенiя, чтобы рабочій могъ сдѣ\r\nлаться капиталистомъ , какъ солдатъ полковникомъ. Цехи, по\r\nкрайней мѣрѣ, ограничивали число учениковъ , мѣпали накопле\r\nнію рабочихъ, и чувство братства поддерживалось праздниками,\r\nзнаменами.\r\n>ФРАНЦУЗское общество . 303\r\nГюсонэ, какъ поэтъ , сожалѣлъ, что нѣтъ знаменъ ; Пелле\r\nренъ также — эта привязанность къ знаменамъ родилась у него\r\nвъ кафе Даньо, гдѣ онъ слышалъ разговоръ о фаланстерахъ .\r\n« Фурье великій человѣкъ » , сказалъ онь .\r\nПолноте, возразилъ Делорье . Старая скотина, видѣв\r\nшая въ разрушеніи имперій десницу божественнаго мщенія ! Онъ\r\nтоже что Сенъ- Симонъ съ его церковью , съ его ненавистью къ\r\nфранцузской революцій : все это шуты , желавшіе усовершен\r\nствовать католицизмъ.\r\nДе- Сизи, чтобъ подать о себѣ хорошее мнѣніе , мягко заго\r\nворилъ : Значитъ, эти два ученые не раздѣляли мнѣнія Воль\r\nтера ?\r\nЭтого я вамъ предоставляю въ полное распоряженіе ! от\r\nвѣтилъ Сенекаль.\r\nКакъ ? я думалъ...\r\nэ , нѣтъ ! онъ не любилъ народа !\r\nРазговоръ перешелъ на современныя события , и Сенекаль\r\nжаловался на увеличеніе налоговъ . «И зачѣмъ , Боже мой ? для\r\nвозведенія дворцовъ обезьянамъ музеума, для парадовъ , для под\r\nдержки между лакеями дворца средневѣкового этикета » . Пелле\r\nренъ распространился о неудовлетворительности музеевъ Лувра\r\nи Версаля, о плохихъ каталогахъ и необходимости учреждения ка\r\nөедры эстетики . « Вы бы , Гюсонэ , коснулись этого предмета въ\r\nсвоемъ журналѣ . »\r\n- Развѣ журналы свободны ? развѣ мы свободны ? заго\r\nворилъ Делорье съ увлеченіемъ.— Когда подумаешь , что надо\r\nисполнить до двадцати восьми формальностей для того , чтобы\r\nимѣть право построить лодку на рѣкѣ, то является желание пе\r\nреселиться къ людоѣдамъ. Правительство насъ пожираетъ! Все\r\nу него — философія , право , искусство , воздухъ небесный, и за\r\nмучевная Франція хрипитъ подъ сапогомъ жандарма и сутаной\r\nE\r\n-\r\nпопа .\r\nБудущій Мирaбо развиль эту тему широко и , взявъ стаканъ,\r\nвсталъ; глаза его горѣли :\r\nПью за полное разрушеніе настоящаго порядка, то-есть\r\nразрушеніе всего того , что носить названіе привилегии , монопо .\r\nліи , дирекцій , іерархів , власти , государства ! » и голосомъ болѣе\r\nгромкимъ прибавилъ : «пусть все это разобьется какъ вотъ это » ,\r\nи стаканъ полетѣлъ на столь, разлетѣвшись на тысячу кусковъ. Всь\r\nрукоп.тескали , въ особенности Дюсардье . Зрілище несправедли\r\nвостей постоянно волновало Дюсардье. Онь принадлежалъ къ\r\nчислу тѣхъ натуръ , которыя бросаются подъ экипажи , чтобъ по\r\nмочь упавшимъ опіадями. Ученость его ограничивалась двумя304 вѣстникъ ЕВРоды.\r\nсочиненіями «Преступленія Королей » и «Тайны Ватикана » :\r\nОнъ слушалъ адвоката съ разинутымъ ртомъ, съ наслажденіемъ.\r\nНаконецъ, будучи не въ состоянии воздержаться , онъ сказалъ :\r\n«Я не могу простить Луи - Филиппу того , что онъ не помогъ по\r\nлякамъ » .\r\n«Позвольте » , сказалъ Гюсонэ . • Прежде всего , я долженъ\r\nсказать, что Польша не существуетъ ; это выдумка Лафайета !\r\nнынѣшініе поляки , вообще всѣ , изъ предмѣстья Сенъ-Марсо , а\r\nистинные поляки утонули вмѣстѣ съ Понятовскимъ. Словомъ,\r\nна этомъ вопросѣ меня не проведешь , это— нѣчто въ родѣ во\r\nпроса о морской змѣѣ , объ отмѣнѣ нантскаго эдикта и этого\r\nстараго вранья оварооломеевской ночи .\r\nСенекаль, не защищая поляковъ, возразилъ на послѣднія\r\nслова литератора, Папъ оклеветали ; они, во всякомъ случаѣ , за\r\nщищали народъ, и онъ называлъ Лигу « зарею демократіи, великимъ\r\nдвиженіемъ въ равенству противъ индивидуализма протестан\r\nтовъ » . Фредерикъ немножко удивленъ былъ этими идеями : они\r\nнаскучили Сизи и онъ заговорилъ оживыхъ картинахъ въ теа\r\nтрѣ « Жимназъ », которыя въ то время привлекали многочислен\r\nныхъ зрителей. Сенекаль огорчился этимъ. Подобные спектакли\r\nразвращаютъ дочерей пролетарія ; потомъ онѣ сами начинаютъ\r\nвыставлять наглую роскошь. Поэтому онъ одобрялъ баварскихъ\r\nстудентовъ , которые оскорбили Лолу Монтесь. По примѣру Руссо ,\r\nонъ придавалъ гораздо больше значенія дочери угольщика , чѣмъ\r\nкоролевской любовницѣ.\r\nПослѣ обѣда перешли въ библіотеку, гдѣ были собраны про\r\nизведения всѣхъ новѣйшихъ писателей. Но говорить о нихъ было\r\nневозможно , потому что Гюсонэ тотчасъ же разсказывалъ о\r\nнихъ анекдоты , смѣялся надъ ихъ физиономіями, костюмомъ , об\r\nразомъ жизни , восхищаясь посредственностями и не ставя ни\r\nво что Бальзака , Байрона, Гюго.\r\n« Отчего нѣтъ у васъ произведеній нашихъ поэтовъ - рабо\r\nчихъ? » замѣтилъ Сенекаль. Сизи удивлялся , что Фредерикъ не ку\r\nпилъ разныхъ новѣйшихъ физіологій, физіологіи курильщика та\r\nбаку, рыболова и проч . Фредерику такъ все это надоѣло , что\r\nонъ готовъ былъ выгнать ихъ вонъ. Отозвавъ въ сторону Де\r\nлорье, онъ вручилъ ему двѣ тысячи франковъ . « Это мой старый\r\nдолгъ » , сказалъ онъ. — «А что же журналъ- то ? Ты вѣдь знаешь ,\r\nчто я говорилъ объ этомъ съ Гюсонэ » . Фредерикъ отвѣчалъ,\r\nчто онъ теперь не при деньгахъ .\r\nФредерикъ чувствовалъ, что между нимъ и его друзьями\r\nцѣлая бездна . Онь хотѣлъ дружески протянуть имъ руку, а они\r\nне оцѣнили его чистосердечности. Но что за бѣда . Жизнь пеФРАНЦУзсков общество. 305\r\nредъ нимъ со всѣми своими прелестями и наслажденіями. Онъ\r\nизвѣдаетъ ее до глубины и прежде всего узнаетъ, что такое\r\nбольшой свѣтъ, эта отвлеченность, рисовавшаяся ему радужными\r\nкрасками. Онъ написалъ къ Дамбрёзамъ записку, прося увѣдо\r\nуть, могутъ ли они его принять. Г-жа Дамбрёзъ отвѣчала, что\r\nони ждутъ его завтра .\r\nVI.\r\nЭто былъ ихъ приемный день . Въ круглой комнатѣ , обитой\r\nрозовымъ деревомъ, сидѣла хозяйка и около нея , въ кружокъ ,\r\nчеловѣкъ двѣнадцать. Привѣтливо встрѣтивъ его, она указала\r\nему на стулъ. Когда онъ вошелъ, хвалили краснорѣчіе аббата\r\nКёра, потомъ сожалѣли о безнравственности прислуги по поводу\r\nворовства , совершеннаго однимъ лакеемъ, потомъ заговорили о\r\nтомъ, кто изъ знакомыхъ боленъ, кто женился , кто еще не вер\r\nнулся изъ деревни , и ничтожество этого разговора тѣмъ ярче\r\nвыступало, что вокругъ все блестѣло роскошью ; но не такъ еще\r\nбыла тупа сущность разговора, какъ манера вести его безъ цѣли,\r\nбезъ связи , безъ одушевленія. А между тѣмъ тутъ были люди,\r\nбогатые жизненнымъ опытомъ : бывшій министръ, священникъ\r\nбольшого прихода , два или три высокопоставленныхъ админи\r\nстратора; они распространялись о самыхъ избитыхъ и пошлыхъ\r\nвещахъ. Нѣкоторые походили на усталыхъ вдовицъ, другіе имѣли\r\nВихъ лошадиныхъ барышниковъ, и старцы сопровождали своихъ\r\nженъ, которымъ они годились въ дѣды . Хозяйка всѣхъ прини\r\nмала съ радушіемъ. Когда говорили о больномъ , она наморщи\r\nвала брови печально , и глядѣла радостно , когда бесѣда заходила\r\nвечерахъ и балахъ. Фредерикъ разсматривалъ ее . Матовая кожа\r\nея лица казалась натянутою и отличалась свѣжестью безъ блеска ,\r\nКакъ кожа сохраненнаго плода. Но волоса ея , причесанные по\r\nанглійски , были тоньше шелка, глаза ея блестящи и всѣ жесты\r\nнеобыкновенно изящны . Число гостей все умножалось , такъ что\r\nшумъ платьевъ о ковер , не переставалъ. Вскорѣ за разговоромъ\r\nСтѣдить было невозможно и Фредерикъ откланялся ; хозяйка при\r\nгласила его на свои середы . Фредерикъ былъ доволенъ, но не\r\nскоро воспользовался приглашеніемъ . Надо было , чтобъ мать на\r\nПомнила ему о карьерѣ и чтобъ г - жа Арну , которой онъ ска\r\nзать о письмѣ матери , замѣтила : « Я думаю , что господинъ\r\nДамбрёзъ помогъ бы вамъ вступить въ государственный совѣтъ,\r\nи это очень бы шло вамъ » . Фредерикъ попалъ на балъ.\r\nПодъ люстрою, въ средині, стоялъ огромный , круглый ди\r\nТомъ І. — ЯнвАРЬ, 1870. 20306 вѣстникъ ЕВРОПЫ .\r\nв анъ pouf съ жардиньеркой на верху , цвѣты которой наклоня\r\nлись надъ головами дами, сидѣвшихъ вокругъ ; другія занимали\r\nбержерки , образовавшая двѣ прямыя линіи , симметрически пере\r\nсѣкаемыя большими бархатными алаго цвѣта занавѣсками оконъ\r\nи дверями съ золочеными притолоками . Толпа мужчинъ, стояв\r\nшая на паркетѣ, со шляпами въ рукахъ, издали казалась сплош\r\nною черною массою, съ красными точками тамъ и сямъ отъ\r\nорденскихъ петличекъ. Исключая молодыхъ людей съ рождающи\r\nмися бородками, всѣ, казалось, скучали ; нѣсколько денди, съ сер\r\nдитымъ видомъ , покачивались на ногахъ. Сѣдыя головы и па\r\nрики были многочисленны ; изрѣдка блестѣлъ лысый черепъ ; на\r\nлицахъ, то красныхъ, то очень блѣдныхъ, замѣтна была страш\r\nная усталость: все это были или политическое или дѣловые люди.\r\nг. Дамбрёзъ пригласилъ многихъ ученыхъ, юристовъ, двухъ или\r\nтрехъ знаменитыхъ медиковъ , и отклонялъ съ скромнымъ видомъ\r\nвсѣ похвалы , которыя расточали его вечерамъ , и намеки на его\r\nбогатство.\r\nКадрили были немногочисленны , и танцоры , повидимому ,\r\nтолько исполняли свою обязанность . Фредерикъ слышалъ подоб\r\nныя фразы: « Были вы на послѣднемъ благотворительномъ празд\r\nникѣ въ отелѣ Ламберъ, мадмуазель » .— «Нѣтъ, мосье ». — « Какъ\r\nжарко » . « Да, удушливый жаръ » . « Чья эта полька ? » —\r\n« Боже мой, сударыня , я не знаю » .\r\nЗа спиной у себя, онъ слышалъ, какъ три старикашки , уеди\r\nнившись въ оконной амбразурѣ, нашептывали другъ другу замѣ\r\nчательно неприличныя вещи ; другие говорили о желѣзно-дорож\r\nномъ дѣлѣ , о торговлѣ ; одинъ спортсмэнъ разсказывалъ охот\r\nничью исторію ; легитимистъ и орлеанистъ спорили . Переходя\r\nотъ группы къ группѣ, онъ пришелъ въ залу игроковь, гдѣ, въ\r\nкружкѣ важныхъ людей , замѣтилъ Мартинона, причисленнаго вы\r\nнастоящее время къ столичному судебному вѣдомству . Онъ дер\r\nжал себя съ совершеннымъ приличіемъ и достоинствомъ, клалъ\r\nруку за жилетъ подобно доктринерамъ , и брилъ себѣ виски ,\r\nчтобъ сдѣлать себѣ лобъ мыслителя . Обмѣнявшись холодно съ\r\nФредерикомъ нѣсколькими словами , онъ повернулся къ своему\r\nкружку . Одинъ собственникъ сказалъ :\r\nЭто классъ людей , мечтающихъ ониспроверженіи обще\r\nства.\r\nОни требують организации труда , подхватилъ другой.\r\nМожно себѣ это представить!\r\nЧто прикажете дѣлать , замѣтилъ третій, когда г. де- Же\r\nнудъ подаетъ руку « Siecle'ю » !\r\n- Даже сами консерваторы величають себя прогрессивными!ФРАНЦУзсков обЩЕСтво. 307\r\n-\r\n>\r\nкуда они насъ ведутъ ? Къ республикѣ? какъ будто она возможна\r\nво Франции.\r\nВсѣ согласились, что республика во Францій невозможна.\r\n— Это еще что, замѣтилъ одинъ господинъ. Слишкомъ много\r\n338имаются изученіемъ революцій ; о ней издаютъ цѣлую кучу\r\nШторій, книгъ....\r\nТогда какъ , сказалъ Мартинонъ , есть предметы для изу\r\nпенія болѣе серьезные.\r\nОдинъ министерскій чиновникъ схватился за скандалы въ\r\nгеатрахъ:\r\nНапримѣръ эта новая драма , « Королева Марго » , захо\r\nитъ, по истинѣ , за всѣ предѣлы дозволительнаго! Для чего гово\r\nить намъ о Валуа ? Все это показываетъ королевскую власть въ\r\nнеблагоприятномъ свѣтѣ ! Это какъ ваша печать ! Сентябрьскіе\r\nаконы , что тамъ ни говори , чрезвычайно, да , чрезвычайно мягки !\r\nжелать бы военныхъ судовъ, чтобъ зажать ротъ журналистамът!\r\nри малѣйшей дерзости , тащить ихъ въ военный совѣтъ, и баста.\r\n— 0, берегитесь, милостивый государь, берегитесь ! сказалъ\r\nрофессоръ , не нападайте на драгоцѣнныя пріобрѣтенія 1830\r\nода ! надо уважать наши вольности. Слѣдовало бы скорѣй де\r\nентрализировать, отвлечь излишекъ городовъ въ деревни.\r\n- Но онѣ заражены разложеніемъ ! воскликнулъ католикъ .\r\nВы укрѣпите религію.\r\nМартинонъ поспѣшилъ прибавить : « Дѣйствительно, въ рели\r\nін узда » .\r\nВсе зло лежитъ въ этой новѣйшей жаждѣ жить не по сред\r\nтвамъ, въ роскоши .\r\nОднако , позвольте, возразилъ промышленникъ, роскошь\r\nокровительствуетъ коммерцій . А потому я совершенно одобряю\r\nребованіе герцога Немурскаго, чтобы на вечера къ нему явля\r\nись въ culotte courte.\r\nТьеръ пришелъ туда въ панталонахъ. Знаете его остроту ?\r\n- Да, превосходная ! Но онъ повертывается къ демагогамъ,\r\nІ его послѣдняя рѣчь по вопросу о несовмѣстности ( la question\r\nles incompatibilités) осталась не безъ вліянія на покушеніе двѣ\r\nнадцатаго мая.\r\n- А , ба !\r\n— Э, э !\r\nКружокъ долженъ былъ раздаться , чтобъ дать дорогу лакею\r\nсъ подносомъ.\r\nФредерикъ подошелъ въ столамъ игроковъ , покрытыхъ золо\r\nТомъ, проигралъ нѣсколько золотыхъ монетъ, повернулся и очу\r\nтился на порогѣ будуара, гдѣ была въ то время г -жа Дамбрёзъ.\r\n20*308 вѣстникъ ЕВРоды .\r\n1\r\n1\r\nДамы наполняли комнату, сидя другъ возлѣ друга на мебел\r\nбезъ спинокъ . Ихъ длинныя юбки , вздымаясь около нихъ, каза\r\nлись волнами , откуда выходилъ станъ , а груди представлялис\r\nвзорамъ изъ выемки корсажа . Почти у всѣхъ въ рукахъ был\r\nбукеты изъ фіалокъ. Матовый цвѣтъ ихъ перчатокъ выставлял\r\nбѣлизну ихъ рукъ; по нѣкоторымъ вздрагиваніямъ можно был\r\nиногда подумать, что платья сейчасъ упадутъ съ нихъ . Но скром\r\nность фигуръ умѣряла вызывающую нескромность костюмов.\r\nмногiя имѣли даже невозмутимость почти животную, и это се\r\nбраніе полунагихъ женщинъ заставляло думать о внутренност\r\nгарема ; молодому человѣку пришло сравненіе еще болѣе грубо\r\nВъ самомъ дѣлѣ, тутъ можно было встрѣтить самыхъ разнооt\r\nразныхъ представительницы красоты : англичанокъ съ профилем\r\nкинсека, итальянку, глаза которой выбрасывали пламя , какъ Вез!\r\nвій , трехъ сестеръ , одѣтыхъ въ голубой цвѣтъ, трехъ норманов:\r\nсвѣжихъ какъ апрѣльскія яблони, высокую, рыжую женщину в\r\nаметистовомъ уборѣ ; и бѣлое сверканіе брильянтовъ въ го.101\r\nномъ уборѣ, свѣтящаяся пятна драгоцѣнныхъ камней , выстал\r\nленныхъ на груди, и тихій блеск, жемчуга, окружавшаго лиц\r\nсмѣшивались съ разнообразнымъ отсвѣчиваніемъ дорогихъ Б\r\nлецъ, кружевъ, пудры , перьевъ , румянцемъ маленькихъ устъ\r\nбѣлизной зубовъ. Потолокь, возведенный куполомъ, давалъ будуар\r\nформу коробки , и струя надушеннаго воздуха вБяла подь уд\r\nрами вѣеровъ. Шумъ женскихъ голосовъ напоминать щебетапі\r\nптиць. Говорили о тунисскихъ посланникахъ и ихъ костюмаха\r\nо послѣднемъ засіданій академіи , гдѣ присутствовала одна дам: 1\r\nо « Донъ -Жуанѣ » Моцарта.\r\nВдругъ появился Мартинонъ. Г-жа Дамбрёзъ тотчасъ встал\r\nи вышла съ нимъ . Въ залѣ она его покинула и поціла по груі :\r\nпамъ, раздавая любезныя слова и кое -кому представила Фред\r\nрика . г. Дамбрёзъ увелъ его на террасу и совѣтовалъ пок?\r\nнуть мысль о государственной службѣ , а лучше заняться « д:\r\nлами » . Фредерикъ возразилъ, что въ « дѣлахь » онъ ничего і\r\nсмыслитъ. « Ничего , мы научимъ васъ . Вы ужинаете у насъ:\r\nБыло три часа, стали разъѣзжаться. Въ столовой остались толы\r\nсамые близкie . Увидѣвъ Мартинова, Дамбрёзъ шепнул жен\r\n« Это вы его пригласили » ? — « Да » , сказала она сухо. За ут\r\nномъ пили очень хорошо, смѣялись очень громко , и сміль\r\nшутки никого не смущали , так как всѣ чувствовали об.те\r\nченіе послѣ долгой ватянутости. Г- жа Дамбрёзъ спросила Фр\r\nдерика, кто изъ молодыхъ особь ему понравился. Онь отів?\r\nчалъ , что никто , и вообще предпочитаеть тридцатилѣтнихъ жен.\r\nщинъ. — « Это, быть можетъ, и не глупо » , сказала она ,ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 309\r\n-\r\n2\r\nВнизу лѣстницы Мартинонъ закурилъ сигару, причемъ про\r\nфиль его такъ вытянулся, что Фредерикъ сказалъ : « Однако ,\r\nкакая у тебя славная голова ». — « Ничего, она вскружила головы\r\nнѣкоторымъ другимъ » , сказалъ онъ увѣренно и сердито .\r\nЛожась спать, Фредерикъ резюмировалъ вечеръ и остался\r\nочень доволенъ какъ собою , такъ и хозяевами . Г -жа Дамбрёзъ\r\nему нравилась и онъ мечталъ о томъ , чтобъ сдѣлать ее своей\r\n1 любовницей. Почему нѣтъ? Она не хуже другой , а между тѣмъ\r\nДоступнѣй . Онь вспомнилъ о Розанеттѣ , за которою ухаживалъ\r\nсъ самаго маскарада у нея, не оставляя въ тоже время и г -жи\r\nАрну . Онъ проводилъ время то у одной , то у другой изъ этихъ\r\nженщинъ , тамъ и здѣсь встрѣчаясь съ Арну, который оставался\r\nлюбовникомъ Розaнeтты , хотя содержалт ее Удри . Разумѣется ,\r\nпослѣдній этого пока не подозрѣвалъ .\r\nУ Розaнeтты было весело, и къ ней заходили обыкновенно\r\nизъ клуба или спектакля, выпить чашку чаю , сыграть въ лото\r\nили шарады . Необыкновенно подвижная , она умѣла выдумать\r\nсамыя смѣшныя забавы, напр . , ходить на четверенькахъ ; она не\r\nмогла противостоять соблазну купить вещь , ей понравившуюся ,\r\nне спала ночей , нарочно пачкала платья, теряла драгоцѣнныя\r\nбездѣлки , мотала деньги и въ тоже время до послѣдняго гроша\r\nусчитывала свою кухарку ; за ложу у авансцены она готова\r\nбыла продать свою послѣднюю рубашку. Послѣ спазмовъ весе\r\nлости, она предавалась ребяческому гнѣву , или садилась\r\nполъ, передъ каминомъ , опускала голову , сжимала руками ко\r\nтѣни и оставалась неподвижною какъ статуя . Ни мало не стѣс\r\nняясь присутствіемъ Фредерика , она передъ нимъ одѣвалась,\r\nТихо снимала съ ноги шелковый чулокъ , умывала лицо , опро\r\nкидывая станъ, какъ вздрогнувшая наяда. Нервы Фредерика на\r\nпрягались , онъ пробовалъ сжать ее въ своихъ объятіяхъ, но\r\nона отскакивала отъ него, разражалась слезами , а когда слезы\r\nне помогали, начинала хохотать . Это обезкураживало Фредерика .\r\nРазъ она сказала ему, что не приметь половинной любви :\r\n« Идите къ г -жѣ Арну » . и Фредерикъ и Арну очень часто хва\r\nЛили г-жу Арну передъ Розанеттой, и это злило ее. Иногда она\r\nговорила, въ качествѣ опытной женщины , что любовь ничего\r\nне стоитъ и смѣялась надъ ней ; иногда, сложивъ руки на груди,\r\nкакъ бы обнимая кого , полузакрывъ глаза и полная нѣги, она\r\nшептала передъ Фредерикомъ : « О , да, любовь сладка, любовь\r\nтакъ хороша » ! Невозможно было узнать, кого она любила, кого\r\nнѣтъ. Надъ Арну она смѣялась и ревновала его . Она разска\r\nЗывала Фредерику циничныя его выходки , говорила , что онъ\r\nворуетъ у ней иногда пирожки съ обѣда и носить угощать ими\r\nна\r\n2\r\n1310 вѣстникъ ЕВРОпы .\r\nтакъ\r\nсвое семейство . Посуда , какъ у Розaнeтты, такъ и у г-жи Арну,\r\nбыла одинаковая, подарки переходили постоянно отъ одной къ\r\nдругой и обратно . Нѣсколько разъ говорила она , что бросить\r\nего , и не исполняла своихъ обѣщаній . Фредерикъ уговаривалъ ее\r\nбросить Удри и она задумчиво отвѣчала: « Да, когда-нибудь я\r\nкончу съ нимъ этимъ » . Заигрывая съ Фредерикомъ , сохраняя\r\nпри себѣ въ качествѣ любовника Арну и терпя старика Удри ,\r\nона въ тоже время млѣла передъ Дельмаромъ и сгорала жаж\r\nдою отнять его у своей подруги , Ватнацъ .\r\nНа другой день послѣ бала у Дамбрёзовъ, Фредеривъ по\r\nшелъ къ Розанеттѣ вечеромъ . Она выбѣжала къ нему почти въ 01\r\nной рубашкѣ и рѣшительно сказала, что не можетъ принять его\r\nтеперь , хотя сама же приглашала его именно въ этотъ вечеръ,\r\nнаписавъ ему, что она разсталась съ своимъ старцемъ\r\nназывала она Удри. Спустившись съ лѣстницы, онъ встрѣтился\r\nсъ Ватнацъ , которая съ отчаяніемъ объявила ему , что Дельмаръ\r\nу Розaнeтты .\r\nНе можетъ быть, сказалъ Фредерикъ.\r\nДа я слѣдомъ за нимъ шла; я видѣла, какъ онъ вошелъ къ\r\nней . Понимаете ли вы теперь? Я , впрочемъ , должна была этого\r\nожидать; сама я, по глупости , ввела его сюда, и еслибъ вы знали,\r\nБоже мой, что я для него сдѣлала; я его питала, одѣвала, хло\r\nпотала о нем у журналистовъ. я любила его какъ мать! А\r\nонъ , неблагодарный, онъ захотѣлъ шелковыхъ платьевъ! Это съ\r\nего стороны спекуляція, я знаю. А она-то? Вѣдь я ее швей\r\nкой знала , безъ меня она двадцать разъ бы пропала . Но погоди\r\nона у меня, я ее погублю, она у меня умретъ въ госпиталѣ.\r\nГнѣвъ ея возрасталъ болѣе и болѣе. Она перечисляла всѣхъ\r\nтѣхъ, кого любила Розанетта, между которыми были даже два\r\nродные брата. «Я ей много устроила , а что я за то получала ?\r\nОна скупа. И, наконецъ, согласитесь, съ моей стороны — боль\r\nшое снисхождение бывать у ней , потому что мы принадлежимъ\r\nкъ разнымъ слоямъ общества. Развѣ я дѣвка ? развѣ я продаж\r\nная ? Не говоря о томъ , что она глупа какъ пень, правописа\r\nнія не знаетъ . Впрочемъ, мнѣ все равно . Онъ подурнѣлъ, я не\r\nнавижу его ! я плюну ему въ лицо, когда его встрѣчу ». И она\r\nплюнула . «Вотъ что онъ мнѣ . И какъ ей не стыдно обманы\r\nвать Арну. Онъ для нее столько сдѣлалт, она у него ноги\r\nдолжна бы цѣловать ! Онъ такъ великодушенъ, такъ добръ » .\r\nФредерику тоже показалось , что такая измѣна со стороны\r\nРозaнeтты —подлость. Разговаривая, они подошли къ квартирѣ\r\nАрну. « Идите и разскажите ему все » , сказала она. Только тутъФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕство. 311\r\nФредерикъ понялъ , для чего Ватнацъ привела его къ квартирѣ\r\nАрну. Онъ подумалъ , и вошелъ .\r\nЕсли У Розaнeтты Фредерикъ встрѣтилъ любовь вѣтреную,\r\nстрастную, шаловливую , то у г - жи Арну — спокойную, почти свя\r\nтую . Он всегда находилъ ее занятою : то она работала, то\r\nучила читать своего мальчика, а дочь разбирала на фортепьяно\r\nноты ; всѣ ея движения были величаво - спокойны ; ея маленькія\r\nручки, казалось, созданы были для того , чтобы раздавать мило\r\nстыню , утирать слезы , а голосъ ея звучалъ такъ ласково . Она\r\nне увлекалась литературою , но умъ ея пріятно поражали про\r\nстыя , проникающія слова . Она любила путешествія , пумъ вѣтра\r\nвъ лѣсу , прогулку по дождю съ открытой головой . Фредерикъ\r\nслушалъ это съ наслажденіемъ, воображая, что она начинаетъ\r\n- сдаваться . Розанетта и г-жа Арну восполняли ему одна другую :\r\nс малѣйшее прикосновеніе пальца г- жи Арну къ его рукѣ тот\r\nчасъ представляло его желанію образъ другой , потому что съ\r\nэтой стороны удача была ближе; когда у Розaнeтты чѣмъ- нибудь\r\nоскорблялось его сердце , онъ немедленно вспоминалъ свою дру\r\nгую любовь .\r\nVII.\r\n.\r\n-\r\n.\r\n<\r\nВойдя къ Арну , онъ засталъ семейную сцену. Жена упре\r\nкала мужа , что онъ ее обманываетъ, что онъ дѣлаетъ подарки\r\nРозанеттѣ. Арну отрицалъ это , предлагалъ дать клятву. « Не\r\nІги, не лги » , говорила она ему. Фредерикъ хотѣлъ уйти.\r\n« Останьтесь», сказалъ онъ , и сцена продолжалась при немъ .\r\nАрну разгорячился и вышелъ , говоря , что ему необходимъ воз\r\nДухъ. Фредерикъ сталь защищать его , говорилъ , что онъ лю\r\nбитъ дѣтей. — « Онъ дѣлаетъ все, чтобъ разорить ихъ » , возра\r\nжала она. — Но онъ добрый малый. — « Что такое добрый малый » ,\r\nвозразила она . « Я даю ему полную свободу и требую только\r\nодного, чтобъ онъ не лгалъ передо мной » . Фредерикъ продол\r\nЖалъ защиту, но въ такихъ выраженіяхъ , что она ровно ничего\r\nне доказывала . Внутренно онъ радовался этой размолвкѣ . На\r\nконецъ-то ! И никогда не казалась она ему такою прекрасною ,\r\nтакою увлекательною , какъ теперь . По временамъ грудь ея вы\r\nсоко поднималась; глаза ея , казалось , были устремлены на какое\r\nто видѣніе , а ротъ оставался полуоткрытымъ. Она крѣпко при\r\nТимала быть на къ мѣстѣ губамъ этого носовой платка ,платокъ омоченнаго ; Фредерикъ слезами . желалт Невольно бы\r\nвзглядывалъ онъ на постель , въ глубинѣ алькова , воображая ея312 Въстникъ ЕВРОПЫ.\r\n>\r\n•\r\nголову на подушкѣ, и воображеніе такъ разыгрывалось, что онъ\r\nедва воздержался , чтобъ не схватить въ свои объятія г-жу Арну.\r\nИстомленная , она закрыла глаза . Онъ подошелъ въ ней , накло\r\nнился надъ нею , жадно смотрѣлъ на нее . Въ корридорѣ раз\r\nдался звукъ шаговъ. То былъ возвращавішiйся Арну. Они услы\r\nшали, какъ онъ затворилъ свой кабинетъ . Фредерикъ знакомъ\r\nспросилъ г - жу Арну , идти ли ему туда. Знакомъ же отвѣчала\r\nона ему «да » , и этотъ вѣмой обмѣнъ мыслей былъ какъ бы\r\nсогласіемъ, началомъ измѣны.\r\nАрну сбирался спать и снималъ сюртукъ. «Ну, что съ ней»?\r\nспросилъ онъ . « 0 , гораздо лучше , сказалъ Фредерикъ. Это\r\nпройдетъ ». — « Нѣтъ, вы не знаете ее . Эти нервы, ... Вотъ что\r\nзначитъ быть добрымъ ! Не подари я Розанеттѣ шаль — ничего\r\nбы не было » . — «Не жалѣйте объ этомъ : Розанетта такъ вамъ\r\nблагодарна, что разсталась съ Удри » . — « Не можетъ быть».. –\r\n«Я сейчасъ отъ нея » .— « Ахъ , бѣдная пташка ! » и въ избытвѣ\r\nчувствъ Арну хотѣлъ бѣжать въ ней . Насилу Фредерикъ убѣ\r\nдилъ его остаться хоть ради приличія возлѣ жены .\r\nСъ этого дня началась для Фредерика жизнь паразита. Онъ\r\nпропадалъ у Арну, забѣгалъ къ нимъ, подъ разными предлогами,\r\nпо три раза въ день ; онъ выносилъ съ довольнымъ видомъ на\r\nсмѣшки дѣвочки и ласки мальчика , который прогуливался тря3\r\nными руками по его лицу. Онъ молча присутствовалъ за обѣ\r\nдомъ супруговъ , а послѣ обѣда игралъ съ ихъ сыномъ, пря\r\nтался за мебель, или носилъ его на спинѣ, становясь на четве\r\nреньки . Арну уходилъ ; тогда начинались со стороны его жены\r\nвѣчныя жалобы . Ее оскорбляло не безпутство Арну, но она\r\nстрадала въ своей гордости и показывала свое отвращеніе къ\r\nэтому человѣку , лишенному деликатности, достоинства, чести.\r\nФредерикъ искусно побуждалъ ее къ откровенности и въ тоже\r\nвремя говорилъ ей , что и его жизнь разбита . Она давала ему\r\nхорошіе совѣты : « Вы еще молоды , работайте , женитесь » . Онъ\r\nотвѣчалъ горькими улыбками и вмѣсто того, чтобъ объяснить\r\nнастоящую причину своего горя, выдумывалъ другую, возвышен\r\nную, корчилъ немного Антони . Для людей извѣстнаго сорта\r\nдѣйствіе тѣмъ болѣе невозможно, что желаніе слишкомъ сильно.\r\nНедовѣріе къ самимъ себѣ стѣсняетъ ихъ , боязнь не понра\r\nвиться пугаетъ ихъ. Кромѣ того, привязанности глубокія похо\r\nдятъ на честныхъ женщинъ : онѣ боятся, что узнаютъ ихъ тай\r\nные помыслы и проходять жизнь съ опущенными глазами. Быть\r\nможетъ потому, что онъ узналъ г-жу Арну болѣе, онъ сталъ\r\nтрусливѣе, чѣмъ прежде . Каждое утро онъ клялся себѣ, что\r\nбудетъ смѣлѣе , но непобѣдимая стыдливость останавливала его, и\r\n}ФРАНЦУзсков общество . 313\r\n-\r\n.\r\nонъ не могъ руководствоваться ни однимъ примѣромъ, потому\r\nІ что она не походила на другихъ. Силою мечтаній онъ вознесън\r\nе превыше человѣческихъ условій . Возлѣ нея онъ чувство\r\nвалъ себя ничтожнѣе клочковъ шелка , падавшихъ изъ - подъ .\r\nед ножницъ . Онъ думалъ затѣмъ о средствахъ подлыхъ и глу\r\nдыхъ, напр . нечаянность, ночь, усыпляюція вещества и подд:ѣ\r\nзанные ключи — все казалось ему легче , чѣмъ прямо бороться\r\nсъ ея высокомѣріемъ . Кромѣ того , дѣти , двѣ няньки , располо\r\nженіе комнатъ представляли препятствія непреоборимыя . А по\r\nтому онъ рѣшился овладѣть ею для себя одного и отправиться\r\nжить вмѣстѣ куда - нибудь далеко , въ какую - нибудь пустыню ;\r\nонъ искалъ даже, какое озеро особенно привлекательно , какая\r\nстрана наиболѣе благорастворенна — въ Испанія , Швейцаріи, на .\r\nВостокѣ; и , нарочно выбирая такіе дни , когда она была , казалось ,\r\nнаиболѣе раздраженною , онъ говорилъ ей , что надо придумать\r\n| какой -нибудь способъ, чтобы выйти изъ этого положения , и что\r\nонъ не видитъ ничего другого, кромѣ развода. Но ради дѣтей\r\nона ни за что не хотѣла прибѣгать въ такой крайности . Такое\r\nсамопожертвованіе еще болѣе увеличивало его уважение къ ней.\r\nДень свой онъ начиналъ воспоминаніемъ овчерашнемъ по\r\nсѣщеніи и желаніемъ его на сегодняшній вечеръ . Въ тѣ дни,\r\nкогда онъ у нихъ не обѣдалъ, онъ становился около девяти\r\nчасовъ вечера на углу улицы, и , увидавъ , что Арну вышелъ,\r\nбыстро всходилъ на третій этажъ и съ самымъ невиннымъ видомъ\r\nспрашивалъ у няни : « Баринъ дома » ? Сдѣлавъ удивленную фи\r\nзіономію, онъ входилъ. Но Арну иногда являлся неожиданно;\r\nтогда приходилось идти съ нимъ въ кафе , гдѣ часто встрѣчали\r\nони Режамбара. Гражданинъ этотъ впадалъ въ ипохондрію ,\r\nоттого , что Провидѣніе управляеть народами не по его , граж\r\nданина , идеямъ ; онъ пересталъ даже читать газеты и при од\r\nномъ имени Англіи испускалъ рычаніе . Однажды, разсердившись\r\nна гарсона, который дурно что--то подалъ, онъ воскликнулъ:\r\nвакъ Вообще « Малобычто онъ« ли нанести велъ оскорбленій себятакой тихо инанесено ударъ предавался , чтобы намъразмышленіямъ из вся- залавка границы разлетѣ о ?томъ » Но,\r\nЈовался такту ведливыя Влеченіе находя валъ исходило лась Между ,невѣроятные прахомъ , какъ тѣмъ что ему къ предубѣжденія отъ , . напротивъ его ,главное на»глубокаго Арну ; капризы особѣ аанекдоты , подь дѣйствующее монотонно :, .Но онъ сходства жены Прежде лавкой ,онъ долженъ гдѣ ,, на упрекалъ онъ съ она ихъ онъ лицо ея пьяными блисталъ его была характеровъ упрямство разумѣлъ , иненавидѣть себя Фредерикъ неглазами , благодаря за такова , правительство эту )начувствовалъ .,ея . Арну разсказы (слабость что неспра своему про жа,.314 вѣстникъ ЕВРОры.\r\n« На вашемъ мѣстѣ , говорилъ Фредерикъ , я назначилъ бы\r\nей содержаніе и жилъ одинъ » . Арну ничего не отвѣчалъ , а минуту спустя начиналъ ее хвалить. Она добра , преданна , умна,\r\nдобродѣтельна ; переходя къ ея тѣлеснымъ качествамъ, онъ ра\r\nсточалъ откровенія съ безразсудствомъ людей , выставляющихъ\r\nсвои сокровища въ трактирахъ .\r\nКатастрофа поразила его. Онъ вступилъ въ качествѣ члена\r\nправления въ общество разработки фарфоровой глины . Довѣря\r\nясь всему, что ему говорили , онъ подписалъ неточные счеты ,\r\nи принуждень быль за это поплатиться . Фредерикъ счелъ своею\r\nобязанностію навѣщать ихъ еще чаще , утѣшалъ, возилъ въ оперу.\r\nДелорье писалъ между тѣмъ ему письма, уговаривая вступить\r\nвъ журналъ Гюсонэ и сдѣлаться главнымъ его хозяиномъ, со\r\nвсѣмъ устранивъ Гюсонэ. Фредерикъ , выигравши на акціяхъ\r\nзначительную сумму , рѣшился это сдѣлать. Делорье былъ въ вос\r\nторгѣ и распространился о направлении:\r\n«Я вижу три партій ... , нѣтъ, три группы , изъ которыхъ\r\nни одна меня не интересуетъ: тѣ , которые имѣютъ , тѣ , кото\r\nрые уже не имѣютъ и тѣ , которые стараются имѣть. Но всѣ\r\nонѣ согласны въ одномъ въ дурацкомъ идолопоклонствѣ перехъ\r\nвластію. Примѣры : Мабли совѣтуетъ запрещать философамъ пу\r\nбликацію -ихъ ученій ; геометр . Вронскій опредѣляеть на своемъ\r\nязыкѣ цензуру такъ: « критическое подавленіе умозрительной са\r\nмопроизвольности » ; отецъ Анфантенъ благословляетъ Габсбур\r\nговъ за то, что они « протянули черезъ Альпы тяжелую руку\r\nдля подавленія Италии »; Пьеръ Леру желаетъ, чтобы принуждали\r\nслушать оратора ; Луи Бланъ склоняется въ пользу государствен\r\nной церкви — такъ весь этотъ раболѣпный народъ жаждетъ власти.\r\nМежду тѣмъ ни одна власть , несмотря на ихъ вѣковѣчные\r\nпринципы , не может считаться законной . Принципа значить\r\nначало, стало быть и стремиться надо къ началу, къ революції,\r\nкъ насилію. Принципъ нашего правительства — народное само\r\nдержавіе , заключенное въ парламентскую форму, хотя парла\r\nментаризмъ вовсе и не идетъ намъ . Но въ какомъ отношенін\r\nсамодержавіе народное болѣе священно , чѣмъ божественное право?\r\nи то и другое — двѣ фикцій. Довольно метафизики , довольно ту\r\nману, Скажуть, что я разрушаю общество ! Ну такъ чтожъ та\r\nкое? гдѣ бѣда ? хорошо развѣ твое общество?\r\nФредерикъ могъ многое возразить ему ; но видя, что онъ\r\nтакъ далекъ отъ теорій Сенекаля , исполнился снисходительно\r\nстію, удовольствовавшись возраженіемъ, что подобное направле\r\nніе журнала навлечетъ ему общую ненависть .\r\n« Напротивъ, всѣ на насъ будуть разсчитывать, потому что\r\n-ФРАНЦУзское общество . 315\r\nкаждой партіи мы дадимъ залогъ ненависти противъ ея против\r\nниковъ. Ты тоже долженъ участвовать по части трансценден\r\nтальной критики. Надо атаковать установившаяся идеи , все то,\r\nчто походить на учреждения : академію , нормальную школу , кон\r\nсерваторію , « Французскую -Комедію » . Такимъ образомъ я ду\r\nмаю придать цѣльное направленіе нашему журналу. Потомъ,\r\nкогда онъ прочно установится , мы обратимъ его въ ежедневную\r\nгазету , и накинемся отдѣльно на личности.. ибудь увѣренъ ,\r\nнасъ стануть уважать . »\r\nДелорье млѣлъ передь старой мечтой своей стать главнымъ\r\nредакторомъ, то -есть , имѣть невыразимое наслажденіе управлять\r\nдругими , подрѣзывать статьи , заказывать , не принимать ихъ .\r\nГлаза его блистали за очками и онъ пиль машинально, неболь\r\nшими стаканами , грoгъ .\r\n« Разъ въ недѣлю ты будешь давать обѣды ,— это необхо\r\nдимо даже и въ томъ случаѣ, еслибъ на это пошла половина\r\nтвоего состояния. Къ намъ потянутъ со всѣхъ сторонъ, это бу\r\nдетъ центръ для другихъ и рычагь для тебя ; и, повѣрь, что\r\nуправляя общественнымъ мнѣніемъ съ двухъ сторонъ, со сто\r\nроны литературы и политики , мы въ какое -нибудь шесть мѣся\r\nцевъ будемъ держать весь Парижъ въ своихъ рукахъ» .\r\nСлушая его, Фредерикъ молодѣлъ и наполнялся энтузіазмомъ.\r\n«« Да, ты правъ: я быль лѣнивцемъ и дуракомъ » .— « Наконецъ- то,\r\nсказалъ Делорье, я вижу моего прежняго Фредерика » , и по\r\nгладить его по щекѣ, прибавивъ : . « ахъ , ты заставилъ меня много\r\nвыстрадать , но я люблю тебя по прежнему » . Умиленные , они\r\nстояли другъ противъ друга , готовые броситься въ объятія.\r\nШляпка женщины показалась на порогѣ передней. « Ты зачѣмъ? »\r\nспросил Делорье. Это была его любовница , Клеманса . Она от\r\nвѣчала, что шла мимо и занесла ему пирожковъ , узелъ съ кото\r\nрыми положила на столъ. « Прошу осторожнѣе съ моими бума\r\nгами , заговорилъ онъ сердито . я тебѣ въ третій разъ говорю ,\r\nчтобъ ты не приходила ко мнѣ въ часы консультацій » . Она хо\r\nтѣла его поцѣловать . « Ладно ! убирайся! возьми свой узелъ ! » Онъ\r\nоттолкнуль ее, она тяжко вздохнула и заплакала . « Ахъ , ты мнѣ,\r\nнаконецъ , надоѣдаешь ! » — «Я люблю тебя » .— — «Я не требую, чтобы\r\nменя любили, а чтобъ меня одолжали » . Эти різкія слова оста\r\nновили слезы Клемансы . Она стала неподвижно у окна, присло\r\nнивъ въ стеклу лицо свое . Но эта поза раздражала Делорье.\r\n« Когда кончишь, прикажи подавать себѣ карету ». — « Такъ ты\r\nменя выгоняешь ? » — « Совершенно » .\r\nОна взглянула на него своими большими голубыми глазами ,\r\nкакъ бы для послѣдней просьбы , постояла минуту ии вышла .\r\n<316 Въстникъ ЕВРОпы .\r\n« Верни ее » , сказалъ Фредерикъ. — « Вотъ еще ! Съ ними только\r\nвремя теряешь, а время—деньги, только въ другой формѣ. Ну, а\r\nя не богать. Кромѣ того, всѣ онѣ такъ глупы, такъ глупы!...\r\nТакъ завтра ты приносишь мнѣ пятнадцать тысячъ? ...» — « Непре\r\nмѣнно » .\r\nVIII.\r\nНа другой день пришелъ къ нему Арну и объявили, что онъ\r\nпогибъ, если Фредерикъ не спасеть его . Дѣло состояло въ томъ ,\r\nчто Арну долженъ былъ заплатить пятнадцать тысячъ франковъ,\r\nкоторые онъ занялъ подъ залогъ своего имѣнія. Г - жа Арну при\r\nсоединяла свою просьбу къ просьбѣ мужа . Что было дѣлать? Съ\r\nодной стороны, онъ обѣщалъ эти деньги Делорье, обѣщалъ по\r\nложительно, съ другой... Послѣ думы довольно продолжительной,\r\nФредерикъ рѣшилъ въ пользу Арну; а когда Делорье явился за\r\nденьгами , онъ поводилъ его съ недѣлю и затѣмъ сказалъ, что\r\nпроигралъ эту сумму. Дружба была кончена . Делорье считалъ\r\nсебя обворованнымъ и въ немъ кипѣла ненависть къ Фредерику\r\nи богатыми . А Арну въ это время спокойно сидѣлъ у Розaнeтты,\r\nдержа ее на колѣняхъ и распивая кофе . Фредерикъ пересталъ\r\nпосѣщать г - жу Арну , увидѣвъ , что согласие между ею и му\r\nжемъ возстановилось, и рѣшился заняться литературою. Онъ\r\nэтой срочку этого срочить Дамбрёзъ свое мышленной еслибъ быль объяснила этого всегда Арну другихъ торе успокоивалъ речитывать теперь давно компанія .имѣніе требовалось заплатить Разъ визита съ иФредерикъ вмѣстѣ уже уплату онъ предложилъ людей принялъ нянькою ,компаній .дѣло хотѣлъ .когда засѣлъ Фредерикъ все его ; Г,съ ,,Арну ,четыре -онъ жа «страсть которое былъ что однако мужемъ помѣщеніе его онъ инаписать ,Арну за Фредерику сыномъ гдѣ забывалъ внесеть для чрезвычайно спокойно тысячи такъ «,:Исторію въ .самъ купить видимо этого привело погружаясь Фредерикъ .курсъ тотъ прекрасное добръ деньги Она собственную франковъ онъ мѣсто было сидѣлъ же тысячъ Возрожденія эстетики ,была иласково состояль ее ,попросилъ прежде день какъ секретаря нужно къ въ не , за смущена Дамбрезу прибавилъ на ,нему ,могъ свою анализъ работою только устроилъ но пятнадцать .директоромъ согласился посѣщала »;бы Трудъ все личность объяснить ивъ Арну иДамбреза она , ,принялся было одной характеровъ и Дамбрёзъ съ вошла это продасть понемногу не долженъ трудомъ .на его акцій некогда дѣло про могъ Для и01 ,себѣ гот ,свое -.но жа ;пе;ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 317\r\n>\r\nпотому что вашъ капиталъ гарантируетъ ваше положение , и об\r\nратно, вание положеніе гарантируетъ вашъ капиталъ » . Фредерикъ\r\nпринялъ мѣсто , но окончательные переговоры отложены были до\r\nдругого времени. Возвратившись домой , онъ написалъ Ариу , что\r\nВлата отсрочена , послалъ письмо съ коммиссіонеромъ, которому\r\nсказали : « очень хорошо » , и только . Фредерикъ ожидалъ, что его\r\nпри цутъ благодарить— ничуть не бывало : не поблагодарили даже\r\nписьменно . « Играютъ , что-ли, они со мной? Ужъ не за одно ли\r\nна съ нимь ? » Эта мысль не давала ему покоя и онь отправился къ\r\nАрту. Ему сказали , что Арну уѣхалъ куда-то по дѣламъ , а жена\r\nто на заводѣ . Не долго думая , Фредерикъ сѣлъ въ вагонъ\r\nкелѣзной дороги и поѣхалъ на заводъ , но это посѣщеніе г -жи\r\nТрну кончилось для него неудачно. Сколько ни заговаривалъ\r\nнъ о чувствахъ, она слушала его спокойно, улыбаясь своею до\r\nрою улыбкою . Потомъ она повела его показывать заводъ, при\r\nемъ Сенекаль, поступившій задолго до этого управляющимъкъ\r\nХрну, по рекомендацій Фредерика, подробно объяснялъ ему фа\r\nІнсовое производство . Понятно , что Фредерикъ желалъ ему вмѣ\r\nтѣ съ объясненіями провалиться сквозь землю, но одно обстоя\r\nгельство подало ему пріятную надежду . Они вошли в комнату,\r\nнаполненную рабочими женщинами , одѣтыми весьма бѣдно, ис\r\n3.1ючая одной , которая преспокойно смотрѣла въ окно , и возлѣ\r\nнея стояла бутылка съ виномъ и колбаса . Какъ объяснилось\r\nпослѣдствии , эта работница была любовницей Арну. Такъ какъ\r\nправилами завода запрещалось, въ видахъ гигиеническихъ и опрят\r\n1ости работы , ѣсть въ мастерской , то Сенекаль оштрафовалъ\r\nработницу тремя франками . Она посмотрѣла на него нагло и\r\nгромко сказала : « Очень я испугалась . Хозяинъ пріѣдетъ и сни\r\nиетъ вашъ штрафъ » . Сенекаль улыбнулся и сказалъ : « За непо\r\nвиновеніе, по правилу 13 -му , десять франковъ штрафа » . Работ\r\nлица принялась за работу. Г - жа Арну наморщила брови. Фре\r\nцерикъ замѣтилъ тихо : « Однако, для демократа вы слишкомъ\r\nстроги » .\r\n« Демократія — не распутство индивидуализма » , отвѣчалъ\r\nСенекаль. «Это — общее уравненіе подъ властію закона, распре\r\nхѣленіе труда и порядокъ ». — « Вы забываете гуманность » , сказалъ\r\nФредерикъ. Г - жа Арну подала ему руку. Сенекаль, обиженный\r\nбыть можетъ этимъ молчаливымъ одобреніемъ, вышелъ. Фредерикъ\r\nВздохнулъ свободно : это внезапное движеніе г - жи Арну показа\r\nТось ему многознаменательнымъ и, по возвращеніи въ комнату ,\r\nонъ рѣтился объясниться съ нею категорически. Онъ загово\r\nрилъ о любви , объ отчаяніихи , восщался типами Федры , Ди\r\nдоны, Ромео . Ова слушала его молча, опустивъ руки на поручни.318 вѣстникъ ЕВРоды .\r\n-\r\n-\r\n-\r\n-\r\n-\r\n-\r\n-\r\nкресла . Онъ хотѣлъ броситься передъ нею на колѣни , но і\r\nсмѣлъ ... «Вы не допускаете , заговорилъ онъ , что можно л\r\nбить... женщину» ? — Когда на ней можно жениться , то женятс\r\nкогда она принадлежить другому, удаляются. — « Итакъ, счаст.\r\nневозможно ? » — Нѣтъ, но его нельзя найти въ обманѣ, трев\r\nгахъ и угрызеніи совѣсти. — • Все это вознаграждается высоки\r\nнаслажденіями » .— Опыть стоитъ слишкомъ дорого. « Поэтом\r\nдобродѣтель заключается въ трусости ? » —- Скажите лучше, въ я\r\nновидѣніи. Даже для тѣхъ, которые забыли бы долгъ и религі\r\nодного здраваго смысла достаточно. Эгоизмъ крѣпкая осно.\r\nблагоразумія. — « Какiя у васъ буржуазныя понятія . —. « Я и 1:\r\nимѣю претензіи быть важной свѣтской дамой .\r\nВъ это время вошелъ ея сынъ и Марта. Фредерикъ рѣшид\r\nна послѣдній вопросъ : «Неужели же женщины , о которыхъ !\r\nговорите , безчувственны ? » — нѣтъ, но онѣ глухи, когда нужно.\r\nФредерикъ уѣхалъ, называя ее глупою индюшкой, безчу,\r\nственною скотиной и проч. Дома онъ нашель у себя записи\r\nРозaнeтты , которая просила проводить ее на скачки . « Поѣд\r\nдумалъ онъ . А если г-жа Арну узнаетъ? Ничего, пусть знаетъ -\r\nтѣмъ лучше : я буду, отомценъ , если она приревнуетъ меня в\r\nРозанеттѣ » .\r\nРозанетта встрѣтила Фредерика съ любовной лаской . Они по\r\nѣхали, взявъ съ собой ея двухъ собачекъ. Во время дороги он\r\nсказала ему, что Арну навязалъ себѣ какой-то процессъ, что он\r\nнуждался въ деньгахъ ; съ Дельмаромъ она покончила совсѣмъ\r\nОчевидно, она была свободна и Фредерикъ сталъ питать надежду\r\n« Я люблю тебя, миленькій мой » , говорила она . Когда они прі\r\nѣхали, небо стало покрываться тучами . Розанетта боялась дождя.—\r\n« У меня есть зонтики , сказалъ Фредерикъ , и все что нужні.\r\nдля развлеченія » , прибавилъ онъ , раскрывая ящикъ, гдѣ въ кор.\r\nзинкѣ были положены разныя закуски и шампанское.\r\n«А , браво ! мы понимаемъ другъ друга » . — и поймем\"\r\nеще лучше , не такъ ли ? « Возможно » , сказала она покрас\r\nнѣвъ. Между тѣмъ она съ завистію глядѣла на богатые эки\r\nпажи своихъ подругъ, на ихъ эксцентричные наряды , обращав\r\nшie на себя общее вниманіе. Она стала говорить громко , на\r\nрочно размахивая руками . Джентльмены, собравшіеся на скачки\r\nзамѣтили ее и раскланялись. Она называла Фредерику\r\nТо были все графы , виконты , герцоги и маркизы . Фредерикт\r\nзачванился. Вдругъ, шагахъ во са отъ нихъ , въ кабріолетѣ\r\nмилордъ , показалась дама. Она высовывалась изъ окошка , какт\r\nбудто чего- то искала, потомъ быстро пряталась; это повторялось\r\nнѣсколько разъ. Фредерикъ не могъ разглядѣть ея лица, но ему\r\n-\r\n-\r\n-\r\nИхъ именаФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво. 319\r\n-\r\nоказалось , что это г - жа Арну . Не можетъ быть , однако . За\r\nЕмъ ей быть здѣсь ? Онъ сошелъ съ экипажа , милордъ быстро\r\nовернулъ въ сторону . Возвратившись къ Розанеттѣ , онъ нашелъ\r\nволо нея Гюсонэ и де-Сизи . Этотъ послѣдній джентльменъ , всю\r\nизнь стремившийся къ тому , чтоб, « имѣть особый отпечатокъ » ,\r\nсуществилъ свой идеалъ послѣ смерти своей бабушки, оставившей\r\nу наслѣдство. Розанетта съ удовольствіемъ слушала его пошло\r\nти, съ аффектаціей пожирая страсбургскій пирогъ . Изъ послу\r\nанія Фредерикъ послѣдовалъ ея примѣру , держа въ колѣняхъ\r\nты.ІБу шампанскаго . Милордъ показался снова . Это была г-жа\r\nрау . Она страшно поблѣднѣла, увидѣвъ Фредерика съ Розанет\r\nэй. — « Дай мнѣ шампанскаго » , сказала Розанетта , и , поднявъ\r\nгаканъ какъ можно выше, крикнула: « Вотъ вамъ , честныя жен\r\nҚины , супруга моего покровителя , вотъ тебѣ » ! Раздался смѣхъ\r\nокругъ , милордъ исчезъ. Фредерикъ не зналъ , что дѣлать, и\r\nв тоскою слѣдилъ за скрывавшимся на горизонтѣ милордомъ ,\r\nувствуя , что совершилось нѣчто непоправимое и что онъ по\r\nеряхъ великую любовь свою. Но около него была веселая , вѣ\r\nреная любовь...\r\nСо скачевъ они пріѣхали обѣдать въ Café Anglais. Фреде\r\nикъ былъ мраченъ . — « Ты грустишь , голубчикъ мой. Полно ! »\r\nІ она , взявъ въ ротъ лепестокъ цвѣтка , потянулась съ нимъ\r\nв его губамъ. Это движеніе , полное граціи и сладострастія,\r\nазнѣжило Фредерика . — « Зачѣмъ ты огорчаешь меня» ? сказалъ\r\nнъ , думая ог- жѣ Арну. — « Я огорчаю » ? и , взявъ его руками\r\nз плечи , стоя передъ нимъ , она приблизила свои рѣсницы къ\r\nго глазамъ . Вся добродѣтель Фредерика исчезла и онъ сказалъ : —\r\nКакъ же мнѣ не огорчаться , когда ты меня не любишь » ! и онъ\r\nотянулъ ее къ себѣ на колѣни. Она не противилась. Онъ об\r\nилъ ея талію руками . « Гдѣ они ? » раздался голосъ Гюсонэ .\r\nна быстро отскочила. Сѣли обѣдать. Фредерикъ снова погру\r\nался въ мрачное настроеніе отъ безконечной болтовни Гюсонэ.\r\nму не сидѣлось на мѣстѣ и онъ , вертясь отъ нетерпѣнія , за\r\nѣлъ сапогомъ одну изъ собачекъ. Они подняли невыносимый\r\nай. Розанетта попросила Гюсонэ отвезти ихъ въ ней домой .\r\nотъ повиновался безпрекословно. Едва онъ уѣхалъ , какъ во\r\nДелъ де- Сизи, котораго Розанетта пригласила , не сказавъ о томъ\r\nередерику. Потребовали новый приборъ. Де-Сизи задавалъ тонъ\r\nВоимъ богатствомъ и связями . Къ концу обѣда вернулся Гю\r\n089 и принялся съ аппетитомъ ѣсть . Розанетта стала надѣвать\r\nКарету ! крикнулъ Фредерикъ лакею . — «У меня своя\r\nдѣсь!» сказалъ виконтъ де - Сизи. — Но , милостивый государь!—\r\n« Что вамъ угодно , милостивый государь » ? и они пристально\r\nПаль . -\r\n-320 въстникъ ЕВРОпы .\r\n- - -\r\nжестомъ.\r\n--\r\nпоглядѣли другъ на друга ; оба были блѣдны и руки ихъ дрожали.\r\nРозанетта подала руку де- Сизи и, указывая на Гюсонэ , сказала :—\r\n« Поберегите его , онъ задыхается . я не хотѣла бы , чтобъ онъ\r\nумеръ изъ преданности моимъ собачкамъ » . Дверь затворилась. —\r\n«Ну? » сказалъ Гюсонэ.. — Что такое? — «Я думалъ » ... —- Что та\r\nкое вы думали ? — « Да развѣ вы » ... и онъ докончилъ свою фразу\r\n0 , и не думалъ никогда.\r\nФредерикъ страшно бѣсился и жалѣлъ, что не далъ виконту по\r\nщечины . Розанетту онъ рѣшился болѣе не видѣть. Есть и дру\r\nгія женщины такія же красивыя , надо только деньги . Онъ ста\r\nнетъ играть на биржѣ и подавить Розанетту и другихъ бле\r\nскомъ своей роскоши . На другой день явился къ нему Сенекаль:\r\nонъ отошелъ отъ Арну, такъ какъ послѣдній позволилъ себѣ\r\nгласно , при всѣхъ, снять съ работницы штрафъ, и просилъ Фре\r\nдерика отыскать ему мѣсто . «Вамъ это легко , сказалъ Онъ,\r\nказъ рекомендовать г. приДамбрёзу вашемъ стоически » .— знакомствѣ .ему «Фредерикъ Нокого я не - .нибудь такъ Вы взялся хорошо »могли . Демократъ за ключъ бы знакомъ рекомендовать , вынесъ чтобъ съ нимъ дать этотъ , чтоб Сепе мена 01\r\nкалю денегъ . « Благодарю , сказалъ онъ , не надо » . И , забыв »\r\nсвою бѣдность, онъ заговорилъ о современныхъ событияхъ, пред\r\nсказывая революцію. У видавъ на стѣнѣ японскій кинжалъ, онъ\r\nснялъ его, попробовалъ клинокъ и отбросилъ съ отвращенiews\r\nна диванъ . « ІПрощайте. Пойду въ церковь. Сегодня годовщина\r\nГодфруа кончено ...Кавеньяка Кто знаетъ , который ? » Онъ умеръ важно за протянулъ дѣломъ. Но своюнеруку все :еще\r\nМы можетъ быть никогда больше не увидимся. Прощайте»!\r\nНѣсколько дней спустя , Фредерикъ встрѣтился съ де -Спон,\r\nкоторый пригласиль его на обѣдъ. Фредерикъ подумалъ , 410\r\nглупо сердиться на этого этого. человѣка человѣка,, тѣмъ болѣе, что , каБъ\r\nузналъ онъ отъ Пеллерена , Розанетта выгнала его на другой день.\r\nЭто все-таки утѣшительно. Де- Сизи познакомилъ Фредерика съ\r\nсвоими знакомыми, приглашенными на обѣдъ, маркизами, гра\r\nфами , виконтами . Разговоръ шелъ исключительно о женщинахъ.\r\nБаронъ Комень заговорилъ о Розанеттѣ , поздравляя де-Сизи съ\r\nпобѣдою надъ ней . — « Ничего особеннаго въ ней нѣтъ , сказалъ\r\nКакъ и другія , она продается » . — Не всѣмъ, зам.\r\n«воръ мошенникомъ гихъ нѣсколькими тилъ Сизи, настаивалъ перешелъ злобно что ли.стаканами Фредерикъ » ?Фредерикъ на Раздался наАриу своемъ .воды —, принялся смѣхъ котораго «Вы . волненіе — себя Вы . Фредерикъ оскорбить защищать считаете Сизи , овладѣвавшее не , старался зналъ отличнымъ его чтосъли , горячності ,имъ номеня заглушить .отъ назвалъ Разго 1же!! .*\r\n-\r\nвиконтъ.ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво. 321\r\n-\r\n. « Я\r\nлаете ? сказалъ наконецъ Фредерикъ съ горящими , какь его\r\nсигара , зрачками . – « о , совсѣмъ нѣть ! Я допускаю даже , что у\r\nнего есть нѣчто очень хорошее : его жена » . Вы знаете ее? -\r\n«Еще бы ! Кто не знаетъ Софи Арну ».— Повторите, что вы ска\r\nзали. — « Всѣ ее знаютъ » , повторилъ Сизи робкимъ голосомъ , и\r\nвсталь . — Замолчите ! Вы посѣщаете не такихъ женщинъ!\r\nгоржусь этимъ » . Фредерикъ пустилъ въ него своей тарелкой ,\r\nкоторая , поваливъ двѣ бутылки , ударилась въ животъ виконта .\r\nВеѣ встали , чтобъ удержать Фредерика , который кричалъ и\r\nрвался, какъ безумный . Такъ какъ въ ту минуту, когда тарелка\r\nбыла брошена, всѣ говорили разомъ , то невозможно было от\r\nкрыть настоящій поводъ къ оскорбленію , — былъ ли то Арну,\r\nбыла ли то жена Арну или Розанетта . Какъ бы то ни было,\r\nФредерикъ не обнаруживалъ ни тѣни раскаяния и продолжалъ\r\nгорячиться . Сизи сидѣлъ въ углу и плакалъ. Положение джентль\r\nменовъ становилось томительнымъ и одинъ изъ нихъ сказалъ ,\r\nнаконецъ , Фредерику , что виконтъ пришілетъ къ нему своихъ\r\nсекундантовъ .\r\nФредерикъ отправился къ Режамбару и Дюсардье , пригла\r\nшая ихъ быть свидѣтелями. Оба согласились , а Режамбаръ вы\r\nказалъ необыкновенно мужественное настроеніе духа и училъ\r\nФредерика, какъ нужно драться. Мысль , что онъ будетъ драться\r\nза женщину , возвышала Фредерика въ его собственныхъ глазахъ\r\nи облагороживала его . Мысль о смерти приходила ему , но онъ\r\nлегъ спать спокойно наканунѣ дуэли . Между тѣмъ , Сизи тру\r\nсилъ такъ, что приводилъ въ отчаяніе своихъ друзей . Онъ же\r\nмалъ , чтобъ съ Фредерикомъ ночью сдѣлался апоплексической\r\nударъ , или чтобъ утромъ произошло возстаніе и баррикады\r\nзаградили бы путь къ Булонскому лѣсу , гдѣ назначена была\r\nдуэль. Ему приходило желаніе уѣхать куда - нибудь съ экстрені\r\nнымъ поѣздомъ, онъ жалѣлъ , что не знаетъ медицины , которая\r\nдала бы ему возможность принять такое средство , которое , пе\r\nПодвергая опасности его жизнь, заставило бы подумать, что онлъ\r\nумеръ. Въ концѣ концовъ онъ даже желаль серьезно заболѣть .\r\nКогда противники стали другъ противъ друга, Сизи вдругъ\r\nупаль безъ чувствъ. Секунданты бросились въ нему , давали ему\r\nНюхать спиртъ . Въ это время раздался крикъ: « остановитесь » !\r\nи показался кабріолетъ, летѣвшій сломя голову . Изъ него выско\r\nчи.1ъ Арну и бросился обнимать Фредерика , цѣловалъ его и\r\n«Вы изъ - за меня хотѣли драться , другъ мой . Это хо\r\nрошо, это очень хорошо . Я никогда этого не забуду. Ахъ , ми\r\nмый мой » . Секунданты Сизи воспользовались этой неожиданной\r\nсценой, чтобъ спасти честь своего друга ; это было тѣмъ легче,\r\nТомъ І. — ЯПВАРЬ, 1870 .\r\nПлакалъ C\r\n21322 вѣстникъ ЕВРоды .\r\nчто , упавъ, Сизи порѣзалъ себѣ палецъ. « Возьмите, виконть,\r\nруку на повязку и отправимся » , сказалъ одинъ изъ его секун\r\nдантовъ. Честь удовлетворена и вы можете протянуть другъ\r\nдругу руки » . Противники съ удовольствіемъ сдѣлали это и ра\r\nзошлись .\r\nIX .\r\nСпустя нѣсколько дней, Дюсардье прибѣжалъ къ Фредерику\r\nиспуганный и принесъ извѣстіе, что Сенекаль арестованъ . Смѣ\r\nшивая ненависть свою къ обществу съ ненавистію народа къ\r\nмонархіи, Сенекаль каждое утро просыпался съ надеждою, что\r\nразразится революція и въ пятнадцать дней измѣнить весь міръ.\r\nНаконецъ , озлобленный равнодушіемъ согражданъ и отчаяваясь за\r\nотечество, онъ вступилъ въ качествѣ химика въ заговоръ, дѣлью\r\nкотораго было употребить въ дѣло воспламеняющаяся бомбы ; его\r\nсхватили съ порохомъ , которымъ онъ шель производить опыты\r\nна Монмартрѣ. Дюсардье былъ сильно привязанъ къ нему и счи\r\nталъ республику всеобщимъ освобожденіемъ и счастіемъ . Пят\r\nнадцать лѣтъ тому назадъ, онъ увидѣлъ солдатъ съ окровавлен\r\nными штыками и человѣческими волосами , прилипшими къ ружь\r\nямъ . Съ этихъ поръ онъ сталь смотрѣть на правительство, какъ\r\nна воплощеніе несправедливости ; жандармы въ его глазахъ была\r\nнѣчто въ родѣ убійцъ , а шпiоны — отцеубійцами . Наивно при\r\nписывая все зло, разлитое по землѣ , власти , онъ ненавидѣлъ\r\nее горячею, постоянною ненавистью , владѣвшею всѣмъ его серд\r\nцемъ и развившею его чувствительность. Разсужденія Сенекаля\r\nослѣпили его . Онъ не принималъ въ соображеніе его вины : для\r\nнего достаточно было одного , что онъ былъ жертвою власти,\r\nслѣдовательно, онъ долженъ былъ помочь ему . Но какъ? — « Не\r\nпопробовать ли освободить его , а ? говорилъ онъ . Когда его\r\nповедуть въ Люксамбургъ, можно броситься на конвой . Дюжина\r\nрѣшительныхъ людей всюду проникнетъ». Въ глазахъ его было\r\nстолько огня , что Фредерикъ испугался за него . Сенекаль пред\r\nставился ему теперь въ такомъ свѣтѣ, какъ никогда. Онъ вспом\r\nнилъ страданія его , его суровую жизнь ; не восторгаясь имъ , по\r\nдобно Дюсардье , онъ однакожъ чувствовалъ къ нему то удив\r\nленіе, которое внушаетъ всякій человѣкъ, жертвующій собою\r\nидеѣ. Независимо отъ этого , онъ думалъ , что еслибъ онъ по\r\nмогъ ему, то Сенекаль не рѣшился бы на преступление ; и два\r\nдруга усердно составляли планы для спасенiя его , но ни въ чему\r\nне пришли. Недѣли три онъ интересовался инъ, ища о немъФРАНЦУЗское общество. 323\r\nизвѣстій въ газетахъ . Правда, онъ былъ теперь совершенно сво\r\nбоденъ отъ любовныхъ вѣяній , потерявъ надежду обладать г-жею\r\nАрну и глубоко возмущенный Розанеттою . Онъ скучалъ и не\r\nзнал , что дѣлать ; ему приходили въ голову мысли даже о воз\r\nвращеніи къ матери , которая писала ему , что дочь г. Рока,\r\nЛуиза, выросла и сдѣлалась красавицей .\r\nОть нечего дѣлать, онъ зашелъ на одинъ изъ обыкновен\r\nныхъ вечеровъ къ Дамбрёзу . Было нѣсколько женщинъ и муж\r\nчинъ ; между тѣми и другими вертѣлся Мартинонъ. Разговоръ\r\nшелъ объ увлеченіяхъ средней партіи, опауперизмѣ. Одна гер\r\nцогиня распространялась о томъ , что всѣ описанія народной\r\nбѣдности преувеличены.\r\n« Надо, однако , признаться , возразилъ Мартинонъ , что\r\nбѣдность существуетъ . Но помочь ей не въ силахъ ни наука ,\r\nни власть. Это вопросъ чисто личный . Когда низшіе классы на\r\nрода захотятъ освободиться от своихъ пороковъ, то освобо\r\nдятся вмѣстѣ съ тѣмъ и отъ своей бѣдности . Пусть народъ сдѣ\r\nлается нравственнѣе, и онъ обогатится немедленно » .\r\nг. Дамбрёзъ утверждали, что спасеніе заключается въ из\r\nбыткѣ капиталовъ. Слѣзовательно, единственно возможный спо\r\nсoбъ — « вручить , какъ хотѣли , впрочемъ , сенъ-симонисты (Боже\r\nмой , въ нихъ было кое - что и хорошее ! будемъ справедливы ко\r\nвсѣмъ), вручить, говорю я , знамя прогресса тѣмъ, которые мо\r\nтутъ увеличить общественное достоянie » . И разговоръ незамѣтно\r\nперешелъ на большая предприятия , на желѣзныя дороги , разра\r\nботку каменнаго угля .\r\nМартинонъ спросилъ Фредерика, тотъ ли это Сенекаль за\r\nмѣшанъ въ дѣлѣ разрывныхъ бомбъ, который учился вмѣстѣ съ\r\nними. « Тотъ самый » , отвѣчалъ Фредерикъ . Мартинонъ засмѣялся\r\nи выразился о немъ , какъ о человѣкѣ негодномъ . Фредерикъ\r\nвспылилъ :\r\nСовсѣмъ напротивъ , сказалъ онъ ; это очень честный че\r\nловѣкъ.\r\nОднако , милостивый государь , сказалъ одинъ собствен\r\nникъ , тоть не можетъ быть честнымъ человѣкомъ, кто прини\r\nмаетъ участіе въ заговорѣ.\r\nБольшая часть присутствовавшихъ тутъ служила , по крайней\r\nмѣрѣ , четыремъ правительствамъ, и они продали бы Францію и\r\nродъ человѣческій ради того , чтобъ обезпечить свое состоянie,\r\nизбавить себя отъ неприятности или просто ради простой низо\r\nсти , инстинктивного обожанія силы . Всѣ объявили , однако , что\r\nполитическiя преступления непростительны , что гораздо скорѣе\r\nможно извинить преступления обыкновенныя , совершаемыя изъ\r\n>\r\n21 *324 Ввстникъ ЕВРОПА .\r\n- C\r\nнужды , и конечно не упущено было изъ виду представить вѣч\r\nный примѣръ отца семейства, ворующаго вѣчный кусокъ хлѣба\r\nу вѣчнаго хлѣбопека. Одинъ администраторъ даже воскликну,лъ:\r\nЕслибъ, милостивый государь, мой родной братъ принялъ\r\nучастіе въ заговорѣ, я донесъ бы на него .\r\nФредерикъ сослался на право сопротивления и , вспомнивъ\r\nнѣсколько фразъ, сказанныхъ имъ когда-то Делорье , цитировалъ\r\nДезольма , Блэкстона , англійскій билль о правахъ и параграфъ\r\n2 -й конституціи 91 года . Именно вслѣдствие этого права провоз\r\nглашено было низверженіе Наполеона ; право это признано было\r\nвъ 1830 г. и подставлено во главѣ хартии.\r\nКогда государь нарушаетъ договоръ съ народомъ, спра\r\nведливость требуетъ его низверженія.\r\nЭто ужасно ! воскликнула жена префекта .\r\nВсѣ остальные молчали , тоже испытывая чувство смутнаго\r\nстраха , словно услыхавъ шумъ ядеръ . Г-жа Дамбрёзъ вачалась\r\nвъ своемъ креслѣ и слушала Фредерика съ улыбкою . Одинъ тор\r\nговецъ старался ему доказать , что Орлеаны прекрасная фа\r\nмилія; конечно, злоупотребленія были....\r\nНу, и чтожъ ?\r\nНо о нихъ не слѣдуетъ говорить; еслибъ вы знали, какъ\r\nвсѣ эти крики оппозицій вредятъ торговымъ дѣламъ.\r\nСмѣюсь я надъ дѣлами вашими ! возразилъ Фредерикъ.\r\nЕго возмущала гниль этихъ старцевъ, и , увлеченный храб\r\nростью , которая овладѣваетъ иногда самыми скромными людьми,\r\nонъ напалъ на финансы , депутатовъ , правительство , короля и\r\nнаговорилъ много глупостей. Одни иронически одобряли его ,\r\nдругіе ворчали : « что за экзальтація ! »\r\nНаконецъ онъ нашель приличнымъ уйти ; на прощаньи г. Дам\r\nбрёзъ , намекая на мѣсто секретаря , сказалъ : «Еще ничего не\r\nрѣшено, но торопитесь! » — « Не правда ли , до свиданья ? » при\r\nбавила г-жа Дамбрезъ . Фредерикъ почелъ это прощаніе насмѣш\r\nкой и рѣшился никогда болѣе не переступать порога этого дома\r\nи не видѣть этихъ людей . Къ тому же онъ воображалъ, что\r\nоскорбилъ ихъ, не зная , какимъ широкимъ индифферентизмомъ\r\nотличается свѣтъ . Въ особенности негодовалъ онъ на женщинъ.\r\nНи одна не поддержала его даже взглядомъ . Онъ сердился на\r\nнихъ за то , что ему не удалось взволновать ихъ . Что касается\r\nг-жи Дамбрёзъ , онъ находилъ въ ней что - то томное и вмѣстѣ\r\nсъ тѣмъ сухое и не зналъ, что о ней думать . Есть ли у ней\r\nлюбовникъ? кто онь? Ужъ не Мартинонъ ли ? Невозможно. Ол\r\nнакожъ , онъ чувствовалъ въ нему нѣчто въ родѣ ревности , а\r\nкъ ней необъяснимую непріязнь .ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕство . 325\r\nДюсардье , пришедшій къ нему, по обыкновенію , вечеромъ, до\r\nжидался его . Фредерикъ высказался передъ нимъ въ выраже\r\nніяхъ довольно непонятныхъ и жаловался на свое одиночество .\r\nДюсардье предложилъ ему отправиться къ Делорье. При имени\r\nадвоката , Фредерикъ почувствоваль чрезмѣрное желаніе видѣть\r\nего . Съ своей стороны и Делорье не прочь былъ помириться съ\r\nдругомъ. Дюсардье свелъ ихъ, и они обнялись. Фредерикъ раз\r\nсказал ему свои неудачи и виды на выгодную женитьбу на\r\nЛуизѣ Рокъ. — « Это было бы недурно » , сказалъ Деорье, и когда\r\nФредерикъ потерялъ на акціяхъ значительную сумму, Делорье\r\nуговорилъ его ѣхать домой .\r\nОнъ засталъ у матери обычныхъ ея знакомыхъ , между кото\r\nрыми находился и г. Ровъ . Противъ г - жи Моро, за карточны мъ\r\nстоломъ, сидѣла Луиза. У видавъ Фредерика , она приподнялась и\r\nвскрикнула. Всѣ засуетились. Она осталась неподвижна , и четыре\r\nсвѣчи , поставленныя на столѣ, увеличивали еще ея блѣдность.\r\nКогда снова принялась она за карты , руки ея замѣтно дрожали.\r\nЭто волненіе чрезвычайно польстило Фредерику, гордость котораго\r\nтакъ часто страдала ; онъ подумалъ : « Ты полюбишь меня ! » и\r\nпринялся корчить парижанина , льва , разсказывая театральныя\r\nНовости , свѣжіе анекдоты , почерпнутые изъ мелкой печати , и\r\nочаровалъ своихъ соотечественниковъ.\r\nВо второмъ томѣ , къ которому перейдемъ мы въ слѣдующей\r\nКнижкѣ, Флоберъ бросаетъ своихъ дѣйствующихъ лицъ въ к] y\r\nговоротъ революція 1848 года, показываетъ , какое участіе они\r\nвъ ней принимали и въ какомъ смыслѣ она отразилась на\r\nВихъ .\r\nА. С - нъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "VI. Pis'mo k izdateliam «Sobesednika»",
        "article": "VI.\r\nVI.\r\nкъ господАмъ издАтЕлямъ\r\nсо бесѣд н и к а.\r\nХодя по берегу, нашла я небольшую\r\nпепрапь, копорая была весьма вепха\r\nи пакъ изорвана, чпо опѣ многихъ\r\nлисповѣ половины недоспавало. Содер\r\nжаніе ея показалось мнѣ доспойнымb\r\nсохраненія; по чему и выбравъ изъ нее\r\nпѣ спапьи, въ коихb по крайней мѣ\r\nрѣ смыслѣ найши было можно, оныя\r\nздѣсь пріобщаю. Ежели вы разсудипe\r\nсей лиспb помѣспипъ въ вашемѣ Собе\r\nсѣдникѣ, по назвапь оный можеше со\r\nкращеніемъ Капихизиса чеспнаго чело\r\nвѣка; ибо въ заглавіи помянупой пеп\r\nрапи сіе названіе поспавлено было.\r\nВъ прочемъ съ почпеніемъ пребываю\r\nВамъ, государи мои,\r\nПокорная услужница.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Parlamentskie vybory i parlamentskie reformy v Anglii. (Stat'ia vtoraia.)",
        "article": "ПАРЛАМЕНТСКІЕ ВЫБОРЫ И ПАРЛАМЕНТСКІЯ\r\nРЕФОРМы въ АНГЛІЙ.\r\n(Статья вторая. )\r\nВъ течение всего прошлaгo вѣка, въ Англіи не переставали\r\nраздаваться жалобы на существующій порядокъ парламентскихъ\r\nвыборовъ ; но, какъ мы видѣли, этотъ порядокъ, сложившiйся\r\nвѣками, былъ такъ связанъ съ сословными интересами господ\r\nствовавшей аристократіи, что ни одно министерство не рѣши\r\nлось измѣнить его. Напротивъ, сами министры неоднократно\r\nпользовались выгодами такой неурядицы, и тѣмъ самымъ при\r\nзнавали полную солидарность между собою и существующимъ\r\nпорядкомъ ? Говоря министерство и министры, мы предполага\r\nемъ извѣстнымъ, что министерство въ Англiй должно дѣйствовать\r\nзаодно съ парламентомъ. Оно не предлагало мѣры противъ су\r\nществующихъ злоупотребленій потому, что парламентъ не тре\r\nбовалъ этого. Укажемъ, напримѣръ, на знаменитаго сэръ - Po\r\nберта Вальполя, временно раздѣлявшаго паденіе виговъ и попав\r\nшаго было въ Тоуэръ, но потомъ вторично сдѣлавшагося первымъ\r\nминистромъ. Чтобы упрочить за собою большинство голосовъ.\r\nвъ парламентѣ, онъ могъ не безъ успѣха прибѣгнуть къ самымъ\r\nпредосудительнымъ средствамъ. По закону, депутаты не имѣли\r\nправа занимать служебныя должности ; но законъ не запрещалъ\r\nраздавать должности родственникамъ депутатовъ, и Вальполь,\r\nпользуясь этимъ, умѣлъ найдти много приверженцевъ между\r\nчленами парламента. И это дѣлалось не тайно а гласно. Всѣ\r\nзнали, что сама оппозиція дѣйствуетъ такимъ же образомъ,\r\nкакъ скоро приметъ правленіе въ свои руки. Оттого эта систе\r\nма пережила Вальполя, не смотря на всѣ возгласы оппозицій,\r\n928 АТЕНЕЙ.\r\nНапрасно, въ теченіе всего XVIII вѣка, въ журналахъ, на ми\r\nтингахъ, на гёстингсахъ передъ выборами и въ стѣнахъ нижней\r\nпалаты оппозиція обличала парламентскіе подкупы. Питтъ\r\n(1782 — 1801 ), одинъ изъ самыхъ энергическимъ и сильныхъ\r\nгосударственныхъ людей Англіи, въ началѣ своего политиче\r\nскаго поприща, тоже признавалъ необходимость парламентской\r\nреформы. Ho прежде нежели онъ успѣлъ выполнить свое намѣ\r\nреніе, вспыхнулъ Франц узскій переворотъ, и всѣмъ извѣстно,\r\nвъ какое враждебное положеніе стала къ революціи англійская\r\nаристократія. Опасаясь вліянія Французскихъ идей на мас\r\nсы, она умѣла завязать продолжительную борьбу съ Фран\r\nціей. Войны временъ империи были еще менѣе благопріят\r\nны внутреннимъ преобразованіямъ, и ни Питтъ, ни его пре\r\nемники уже не возвращались къ своей юношеской мысли\r\nо парламентской реформѣ. Тѣмъ не менѣе, начала, господ\r\nствовавшая во Францій, громко проповѣдывались въ клубахъ\r\nи политическихъ собраніяхъ. Питт, и его партія восполь\r\nзовались этимъ, чтобы усилить мѣры къ охранению существую\r\nщаго порядка ; все, что походило на отвлеченныя полити\r\nческiя соображенія, на теорію, объявлялось якобинствомъ и\r\nдолжно было смолкнуть передъ дружнымъ негодованіемъ пар\r\nламентскаго большинства. Но государственный долгъ Англій,\r\nвозросшій до невѣроятныхъ размѣровъ, подалъ оппозиціи по\r\nВодъ протестовать противъ расточительности правительства,\r\nобременяющей народъ налогами, противъ злоупотребленій вся\r\nкаго рода ; она указывала на составъ парламента, какъ на\r\nглавную причину этихъ явленій, и на парламентскую реформу,\r\nкакъ на единственное средство противодѣйствовать имъ. Она\r\nуже не говорила о правахо человѣка, но брала вопросъ съ\r\nпрактической стороны, и мало-по-малу увеличивала кругъ сво\r\nихъ приверженцевъ.\r\nВъ самомъ дѣлѣ, какъ ни побѣдоносно вышла аристократи\r\nческая Англія изъ колоссальной борьбы съ Наполеономъ\r\nборьба оставила по себѣ глубокій слѣдъ на массахъ, впавшихъ\r\nвъ тяжкую нищету. Государственный долгъ возросъ до 800\r\nмилл. Ф. ст., и вся тяжесть этого долга падала на низшіе классы\r\nнаселенія. Неурожай подняли цѣну на хлъбъ, которая и безъ\r\nтого была высока, потому что тогдашній тарифъ ограждалъ\r\n9 этаПАРЛАМЕНТСКІЯ РЕФОРМы въ АНГЛІЙ. 29\r\nанглійскихъ землевладѣльцевъ отъ соперничества со стороны\r\nиностраннаго хлѣба. Министерство торiевъ, упорно отстаи\r\nвавшее существующій порядокъ въ интересахъ аристократіи,\r\nне нашло никакого другаго средства противодѣйствовать повсе\r\nмѣстному волненію умовъ, кромѣ стѣснительныхъ мѣръ. Это\r\nнатянутое положеніе продолжалось до 1822 года, когда корона\r\nбыла вынуждена разстаться съ своими прежними совѣтниками и\r\nкогда однимъ изъ сильнѣйшихъ членовъ министерства сдѣлался\r\nполу - либеральный Каннингъ.\r\nКаннингъ не былъ приверженцемъ парламентской реформы ;\r\nонъ принадлежалъ къ вѣковой школѣ англійскихъ государствен\r\nныхъ людей, благоговѣвшей передъ существующимъ консти\r\nтуціоннымъ порядкомъ. « Это старая машина, говорилъ онъ,\r\nно она хорошо дѣйствуетъ » (It is an old machinery, but it\r\nworks well ). Однакожь онъ не противился систематически нѣ\r\nкоторымъ частнымъ улучшеніямъ, которыми надѣялся удовле\r\nтворить общественное мнѣніе. При всемъ желаній, нельзя было\r\nотмѣнить тяжкіе налоги, сдѣлавшіеся предметомъ самыхъ\r\nгорькихъ жалобъ и вызванные громаднымъ государственнымъ\r\nдолгомъ. Лучшимъ средствомъ по возможности примирить\r\nобщество съ тогдашними экономическими условиями представля\r\nлась сдѣлка съ народомъ, которая дала бы ему нѣкоторыя права,\r\nи тѣмъ облегчила бы его положение. По англійскими законамъ\r\nвсѣ, не признававшіе англиканской церкви, были лишены по\r\nлитическихъ правъ, а число диссидентовъ ыла весьма зна\r\nчительно.. Законы о диссидентахъ уже не прилагались во\r\nвсей строгости, ибо прямо противорѣчили духу вѣка и ре\r\nлигіозной терпимости, составляющей неотъемлемую принадлеж\r\nность новой эпохи ; но отъ диссидентов, все еще требовали ан\r\nгликанской присяги при вступленіи въ парламентъ и при занятій\r\nважнѣйшихъ государственныхъ должностей. Отмѣнивъ законы\r\nпротивъ диссидентовъ, надо было эманципировать и католиковъ,\r\nне смотря на упорное сопротивление аристократии, которая и\r\nтутъ не задумалась противодѣйствовать началу терпимости, уже\r\nдавно признанному въ остальной Европѣ. Послѣдняя мѣра была\r\nпроведена герцогомъ Веллингтономъ.\r\nЭманципація диссидентовъ и католиковъ не могла остаться\r\nбезъ сильнаго вліянія на англійскую конституцію. Англиканская30 АТЕНЕЙ.\r\nс\r\nтила тамъ\r\nцерковь, имѣя короля во главѣ и богатое духовенство въ своихъ\r\nнѣдрахъ,служила твердою опорою существующаго политическаго\r\nустройства; самыя злоупотребленія ея клонились въ пользу ари\r\nстократіи. Она была государствомъ въ государствѣ, благодаря\r\nсвоимъ огромнымъ привилегіямъ ; но совершенно чуждая оппози\r\nціоннаго характера, отличалась безусловною покорностью свѣт\r\nской власти. Тѣсная связь ея съ короной и аристократіей всѣмъ\r\nизвѣстна. Отнынѣ привилегированное положеніе этой церкви не\r\nмогло уже имѣть столь сильнаго вліянія на политическая права\r\nдругихъ исповѣданій и на государственныя дѣла вообще.\r\nВсѣ эти мѣры, какъ ни были они важны для Англіи, гдѣ такъ\r\nупорно держатся за старину, не удовлетворили обществен\r\nнаго мнѣнія. Оттого iюльская революція 1830 года встрѣ\r\nсильное сочувствіе. Министерство Веллингтона\r\nдолжно было уступить мѣсто министерству Грея, въ со\r\nставъ котораго вошли лучшіе люди либеральной партии. Новое\r\nминистерство объявило, что оно намѣрено предложить парла\r\nменту проектъ избирательной реформы. Возбуждаемое и под\r\nдерживаемое общественнымъ мнѣніемъ и короной, министерство\r\nГрея сломило оппозицію верхней палаты, и билль о реформѣ\r\nбыль принятъ въ 1832 году.\r\nНовый законъ сохранилъ прежнее число членовъ нижней\r\nпалаты — 658, опредѣленное еще въ 1800 году, вслѣдствіе сое\r\nдиненiя ирландскаго парламента съ англійскимъ; но онъ измѣ\r\nнилъ распредѣленіе этого числа депутатовъ, какъ между тремя\r\nкоролевствами, составляющими монархію, такъ и между отдѣль\r\nными избирательными округами. Ирландскимъ графствамъ, мѣ\r\nстечкамъ и университетамъ предоставленъ былъ выборъ 105 де\r\nпутатовъ, шотландскимъ 53, англійскимъ 500 ( нынѣ 496, ибо два\r\nмѣстечка, уличенныя въ подкупѣ, были потомъ лишены пра\r\nва присылать депутатовъ въ парламентъ). Изо 105 депутатовъ Ир\r\nландіи, 64 избираются графствами, 39 мѣстечками и 2 дублинскимъ\r\nуниверситетомъ; въ Шотландій графства избирають 30 депута\r\nтовъ, мѣстечки 23 ; наконецъ въ Англіи на долю графствъ при\r\nходится 159 депутатовъ, на долю мѣстечекъ 333, на долю уни\r\nверситетовъ 4. Какъ графства, такъ и мѣстечки, присылаютъ раз\r\nличное число депутатовъ, которое поставлено въ зависимость\r\nне отъ цифры народонаселения, а отъ обширности пространПАРЛАМЕНтсКІЯ РЕФОРМы въ АНГЛІЙ. 31\r\nства. Нѣкоторыя графства, избираютъ по 5, по 4, по 3, по\r\n2 и даже по 1 депутату ; мѣстечки большею частію избираютъ\r\nпо 2 и по 1 депутату ; въ лондонской Сити избираются 4 де\r\nпутата. Право назначать депутатовъ отнято у тѣхъ мѣсте\r\nчекъ, которыя уже не имѣли достаточного населения и для ко\r\nторыхъ это право обратилось въ привилегію и злоупотребление;\r\nсъ другой стороны, значительныя мѣстечки ‘), прежде не поль\r\nзовавшаяся избирательнымъ правомъ, получили его. Новый за\r\nконъ призналъ это право за 201 мѣстечкомъ. Эти основанія не\r\nпредставляли существеннаго отступленія отъ прежней избира\r\nтельной системы. Депутаты остались представителями данной\r\nмѣстности и соединенныхъ съ нею интересовъ, а не сдѣлались\r\nпредставителями опредѣленнаго числа народонаселения, какъ во\r\nФранцій. Такъ напримѣръ, графство Честеръ, при 150,000\r\nжителей, избираетъ 2 депутатовъ въ нижнюю палату, между\r\nтѣмъ какъ городъ Честеръ, при 128,000 жителей, назначаетъ\r\nтоже 2 депутатовъ ; графство Нортомберлендъ, въ которомъ счи\r\nтается 8000 избирателей, назначаетъ 4 депутатовъ, то-есть\r\nстолько же, сколько графство Норфолькъ, гдѣ считается 16,000\r\nизбирателей. Въ Англіи есть даже 68 мѣстечекъ, гдѣ избира\r\nтелей всего отъ 200 до 500 человѣкъ; тѣмъ не менѣе, нѣко\r\nторыя изъ нихъ избираютъ по 2 депутата, наровнѣ съ городами\r\nМанчестеромъ и Ливерпулемъ, гдѣ считается отъ 17 до 18,000\r\nизбирателей. Нѣкоторые публицисты предпочитаютъ эту систему\r\nФранцузской ; она, по ихъ мнѣнію, обезпечиваетъ равновѣcie\r\nполитическихъ силъ, охраняя права меньшинства ; система,\r\nуравнивающая избирательные округи, приготовила бы преобла\r\nданіе большихъ городовъ, гдѣ духъ населения такъ подвиженъ\r\nи страстенъ, и пожертвовала бы въ пользу ихъ небольшими\r\nобществами гражданъ, гдѣдухъ порядка и консерватизма всегда\r\nнаходить себѣ убѣжище. Если принять въ соображеніе одно на\r\nселеніе, продолжають защитники англійской системы, то Лон\r\nдонъ, при 2,360,000 жителей, будетъ избирать 57 депутатовъ,\r\nтогда какъ цѣлая Шотландія получить не болѣе 69. Въ этомъ\r\nмнѣніи, конечно, есть своя доля правды ; но едва ли слѣдуетъ\r\n2\r\n4 ) Считаемъ почти излишнимъ напоминать, что подъ мѣстечками здѣсь раз\r\nуміются города.32 АТЕНЕЙ.\r\nчало\r\nужасаться того, что одинъ Лондонъ имѣлъ бы почти столько\r\nже депутатовъ, сколько вся Шотландія.\r\nМы видѣли, какъ распредѣлено право представительства между\r\nразличными избирательными округами въ силу новаго закона.\r\nПосмотримъ теперь, какимъ лицамъ предоставлено право уча\r\nствовать въ выборахъ. Путеводною нитью въ лабиринтѣ мно\r\nжества разобразныхъ условій, опредѣляющихъ этотъ важный\r\nвопросъ, можетъ служить общее начало, къ которому сво\r\nдятся разнообразных условия избирательнаго закона. Это на\r\nсобственность и доходъ съ нея, въ соединеніи съ обще\r\nственнымъ положеніемъ различныхъ классовъ общества. Право\r\nголоса въ англійских графствахъ по прежнему дано землевла\r\nдѣльцамъ, которыхъ собственность свободна отъ ленныхъ по\r\nвинностей ( free - holders), и которые получаютъ по 40 шиллинговъ\r\n(121/2 р.) дохода ; оно распространено и на тѣхъ землевла\r\nдѣльцевъ, которыхъ право собственности на землю не свободно\r\nотъ ленныхъ повинностей (copy-holders) и которые получаютъ\r\nне менѣе 10 Ф. ст. (621/2 р.) дохода ; наконецъ, на Фермеровъ\r\n(lease- holders ), при условияхъ болѣе или менѣе благоприятныхъ,\r\nсмотря по продолжительности найма земли. Если, напримѣръ,\r\nземля нанята Фермеромъ на 60 лѣтъ и болѣе, то достаточно\r\n10 Ф. ст. дохода съ этой земли, чтобы онъ могъ быть избира\r\nрателемъ; если же срокъ найма короче 60 лѣтъ, то доходъ дол\r\nженъ быть не менѣе 50 Ф. (3121/2 р. ) Сюда же примыкаютъ\r\nтакъ-называемые tеnаntѕ аt wіll, то-есть Фермеры, не имѣющіе\r\nсрочнаго контракта съ землевладѣльцами, которые поэтому всегда\r\nмогутъ отказать имъ. Этотъ разрядъ избирателей, находящийся\r\nподъ непосредственнымъ вліяніемъ аристократіи, былъ внесенъ\r\nвъ актъ реформы во время самыхъ преній о немъ.\r\nТѣ же условия распространены на шотландскія графства ;\r\nтолько въ Шотландій полными собственниками, древнія права ко\r\nторыхъ остались нетронутыми, были именно потомки старинныхъ\r\nнепосредственныхъ вассаловъ короны : они по прежнему были\r\nизбавлены отъ всякаго ценса, но сохраняютъ эту привилегію\r\nтолько пожизненно. Собственники, не принадлежавшіе къ этому\r\nразряду и получившіе права избирателей по новому закону,\r\nподчинены наровнѣ съ другими ценсу въ 10 Ф. ст.\r\nВъ Ирландги, еще до 1829 года полные собственники земли\r\nte\r\n1ПАРЛАМЕНТСКІЯ РЕФОРМы въ АҢгли. 33\r\nдолжны были имѣть 40 шилл. дохода, чтобы участвовать въ вы\r\nборахъ; въ 1829 году этотъ ценсъ повышенъ до 10 Ф. ст. по\r\nпричинѣ чрезмѣрнаго дробленія земельныхъ участковъ, а по\r\nпроекту Грея пониженъ до 5Ф. (311/4 р.). Условія,требуемыя\r\nотъ Фермеровъ, въ Ирландій легче чѣмъ въ Англій. Нанявшій\r\nземлю, которая даетъ 10 Ф. дохода, имѣетъ право голоса на\r\nвыборахъ, если срокъ контракту свыше двадцати лѣтъ ; если\r\nже срокъ короче, то требуется, чтобы нанятая земля прино\r\nсила не менѣе 20. Фунт. (125 р.) дохода. Но такъ какъ\r\nчисло мелкихъ Фермеровъ признано было слишкомъ значи\r\nтельнымъ (до 500,000), то Фермеры, которыхъ контракты за\r\nключены меньше чѣмъ на четырнадцать лѣтъ,не получили права\r\nучаствовать въ выборахъ. При тогдашнемъ бѣдственномъ по\r\nложеніи Ирландіи, число собственниковъ и Фермеровъ, удовле\r\nтворявшихъ требованіямъ новаго закона, слѣдовательно число\r\nвсѣхъ избирателей, не превышало 21,863 человѣкъ ! Этотъ по\r\nрядокъ какъ увидимъ ниже, измѣненъ къ лучшему въ 1852 году.\r\nТакимъ образомъ новый законъ о выборахъ въ графствахъ\r\nопирается на поземельную собственность; въ мѣстечкахъ, онъ\r\nизбралъ точкою опоры недвижимую собственность другаго рода —\r\nзданія, и предоставилъ избирательное право каждому, кто за\r\nнимаетъ,въ качествѣ собственника или жильца, домъ, или часть\r\nдома, приносящіе до 10 Ф. ст. ежегоднаго дохода. Это услове\r\nпризнано общимъ для всѣхъ тѣхъ мѣстечекъ Англіи, Шотландія\r\nи Ирландии, которыя вновь получили право избирать депутатовъ.\r\nНо въ старыхъ мѣстечкахъ, не упраздненныхъ новымъ зако\r\nномъ, сохраненыразнообразныя мѣстныя правила ; иныя изъ этихъ\r\nправилъ удержаны лишь временно,по смерть избирателей,оказав\r\nшихся на лице въ 1833 году; другія навсегда. Къ первымъ отне\r\nсены привилеги, зависѣвшiя отъ мѣстныхъ статутовъ и предоста\r\nвлявшая избирательное право, въ 83 мѣстечкахъ Англии,гдѣ всѣмъ\r\nжителямъбезъ исключенія, гдѣ однимъ домовладѣльцамъ, гдѣ пла\r\nтящимъ подать въ пользу бѣдныхъ, но не получающимъ вспомо\r\nществованія, гдѣ наконецъ всѣмъ, кто имѣетъ хоть какое- ни\r\nбудь свое хозяйство. Въ послѣднія двадцать пять лѣтъ, эти\r\nпожизненныя привилегии мало - по - малу вымираютъ, но другія,\r\nкакъ сказано выше, сохранены навсегда и принадлежатъ\r\nтѣмъ обывателямъ мѣстечекъ, которые въ день представ\r\nЧ. ІІ. 3\r\n2\r\n234 АТЕНЕЙ.\r\nменія проекта, 1 -го марта 1831 года, пользовались муници\r\nпальными правами, то - есть фрименамо. Фримены сохра\r\nнили свои права въ 121 мѣстечкѣ Англіи и Ирландіи ; но\r\nутратили возможность пріобрѣтать ихъ на будущее время\r\nпо произволу городскаго совѣта : они пріобрѣтаются только по\r\nрожденію и другимъ законнымъ условіямъ. Это требованіе но\r\nваго закона о выборахъ вызвано злоупотребленіями городскихъ\r\nсовѣтовъ, сообщавшихъ муницинальныя права произвольному\r\nчислу лицъ, съ цѣлью доставить большинство голосовъ своему\r\nкандидату.\r\nКромѣ избирателей графствъ и мѣстечекъ, новый законъ при\r\nзналъ избирательныя права двухъ англійскихъ и дублинскаго\r\nуниверситетовъ. Избирателями университетовъ Оксфордскаго,\r\nКембриджскаго и Дублинскаго по прежнему остались всѣ, по\r\nлучившіе въ нихъ ученыя степени; сторонніе члены и пансіонеры\r\n(fellows и scholars) коллегій Дублинскаго университета раздѣ\r\nляютъ съ ними право участвовать въ выборахъ.\r\nИзложенныя нами условiя избирательнаго права пополнены въ\r\nбиллѣ Грея нѣкоторыми общими постановленіями, требующими,\r\nчтобы избиратель пользовался правомъ собственности, Фермой\r\nили домомъ, по меньшей мѣрѣ полгода до выборовъ, и чтобы\r\nвъ приходахъ ежегодно состовлялись списки избирателями,\r\nповѣряемые адвокатомъ, назначаемымъ отъ ассизныхъ судей.\r\nПослѣднее нововведеніе, вызванное юридическими требова\r\nніями новѣйшаго времени, имѣетъ особенную важность. До\r\nреформы Грея, въ Англій, какъ мы видѣли, не было правиль\r\nныхъ избирательныхъ списковъ. Прежде, на самомъ мѣстѣ вы\r\nборовъ можно было требовать отъ сомнительнаго избирателя,\r\nчтобы онъ доказалъ свое право, и это подавало поводъ къ шум\r\nнымъ спорамъ и безпорядкамъ. На рѣшеніе адвокатовъ, пересма\r\nтривающихъ списки, можно аппелировать двумъвысшимъсудамъ,\r\nвъ Англіи и Ирландіи, окончательно рѣшающимъ споръ. Другія\r\nдѣла, касающаяся злоупотребленій на выборахъ, подлежатъ вѣ\r\nденію комитетовъ нижней палаты, которые въ 14 - ти - дневный\r\nсрокъ принимаютъ всѣ жалобы и безаппеляціонно признаютъ\r\nизбраніе законнымъ или не законнымъ.\r\nРеформа Грея безспорно была важнымъ шагомъ впередъ:\r\nона расширила кругъ избирателей до 1,237,000 человѣкъ, изъ\r\n|ПАРЛАМЕНТСКІЯ РЕФОРМы въ АНГЛІи. 35\r\nкоихъ около одного миллиона принадлежатъ Англій, и въ то же\r\nвремя положила прочное основаніе централизующему началу\r\nвъ англійскомъ государственномъ устройствѣ. Съ тѣхъ поръ\r\nдвиженіе въ этомъ смыслѣ не прерывалось. Мы видѣли, какъ\r\nвелики были злоупотребленія на выборахъ, вслѣдствіе преобла\r\nданія мѣстныхъ и личныхъ интересовъ надъ общими и теоре\r\nтическими. Мѣры, принимаемыя противъ этихъ злоупотребленій,\r\nоставались безъ послѣдствій, и только реформа Грея положила\r\nначало искорененію ихъ, раздробивъ избирательные окру\r\nги и призвавъ новыхъ гражданъ къ участію въ выборахъ. Съ\r\nтѣхъ поръ самое открытие подкуповъ значительно облегчилось ;\r\nнадо было только разрушить преграды, противопоставленныя\r\nФормальностями суда, за которыми виновный могъ безнаказанно\r\nукрываться. Так, напримѣръ Факты, свидѣтельствовавшіе о\r\nвиновности агентовъ того или другаго кандидата, не призна\r\nвались достаточными для обвиненія самихъ кандидатовъ, если\r\nнельзя было доказать, что агенты были уполномочены ими ; по\r\nслѣднее условіе отмѣнено въ 1841 году, и съ того времени до\r\nказанная виновность агента распространяется и на кандидата.\r\nСъ другой стороны,обвиненный кандидатъ, имѣя въ виду избѣг\r\nнуть судебный приговоръ и сохранить право быть избраннымъ\r\nвъ другомъ мѣстѣ, часто подавалъ въ отставку и уступалъ мѣ\r\nсто своему сопернику, вслѣдствіе чего процессъ прекращался;\r\nвъ 1842 году постановлено, что процессы подобнаго рода мо\r\nгутъ быть продолжаемы комитетомъ, который поручаетъ пре\r\nзиденту нижней палаты назначить слѣдователя; рѣшеніе коми\r\nтета утверждается всею палатой. Сверхъ того, по прежнимъ\r\nзаконамъ, при рѣшеніи подобныхъ дѣлъ основывались исклю\r\nчительно на свидѣтельскихъ показаніяхъ, не допрашивая под\r\nсудимаго кандидата; въ 1851 году рѣшено допрашивать и кан\r\nдидатовъ. Наконецъ, самыя условия, при которыхъ слѣдовало\r\nпризнать избраніе недѣйствительнымъ, были недостаточно опре\r\nдѣлены : въ 1854 году законъ опредѣлилъ ихъ точнѣе, возло\r\nживъ на депутата отвѣтственность не только за подкупъ *), но\r\n1\r\n1) Замъчательно, что въ 1854 году даже положено имѣть всегда при выборахъ\r\nсчетчика (election auditor), которому поручено принимать отъ кандидатовъ день\r\nги для покрытия расходовъ по выборамъ, уплачивать эти расходы и давать от\r\n3*36 АТЕНЕЙ.\r\nи за угощеніе избирателей, а также за принудительное влияние\r\nна подвластныхъ избирателей. Избирательные округи, въ ко\r\nторыхъ укоренились подкупы, подверглись такимъ же взыска\r\nніямъ, какъ и кандидаты, и право представительства можетъ\r\nбыть отнято у нихъ легче прежняго. До 1852 года слѣ\r\nдствіе, производившееся лишь въ комитетахъ нижней па\r\nлаты, не достигало цѣли по отдаленности округовъ ; но съ\r\n1852 года, слѣдствіе можетъ быть произведено на мѣстѣ\r\nкоммиссарами, назначенными короной по требованію обѣихъ\r\nпалатъ. Со времени реформы Грея, два мѣстечка въ Англіи на\r\nвсегда лишены права избирать депутатовъ въ парламентъ, и\r\nмногія временно ; нѣкоторые избиратели исключены изъ спи\r\nсковъ за продажность голосовъ, и съ 1832 по 1852 годъ 82 де\r\nпутата лишены мѣстъ въ нижней палатѣ. На предпослѣднихъ\r\nвыборахъ 1852 года, избраніе 76 членовъ подало поводъ къ\r\nжалобамъ; изъ нихъ 36 человѣкъ признаны виновными и осуж\r\nдены. Послѣдніе выборы 1857 года подали поводъ къ жалобамъ\r\nна 60 кандидатовъ, но число признанныхъ виновными намъ\r\nнеизвѣстно.\r\nКромѣ изложенныхъ нами мѣръ, законъ Грея о выборахъ\r\nбыль измѣненъ въ нѣкоторыхъ частностяхъ главнымъ образом,\r\nотносительно Ирландіи. Въ 1850 году, избирательное право въ\r\nмѣстечкахъ Ирландіи предоставлено полнымъ и временнымъ\r\nвладѣльцамъ домовъ, если эти дома приносять не менѣе 8 Ф. ст.\r\n(311/4р.)въ пользу бѣдныхъ. До этого времени, число городскихъ\r\nизбирателей въ Ирландій не превышало 11,000 ; съ 1850 года\r\nоно увеличилось до 244,000. Въ слѣдъ за тѣмъ, подобное\r\nизмѣненіе произведено и въ сословіи избирателей въ графствахъ.\r\nВъ 1852 году, право участвовать въ выборахъ было предостав\r\nлено всѣмъ тѣмъ, которые, въ качествѣ собственниковъ или\r\nнаемщиковъ, пользовались недвижимымъ имуществомъ, при\r\nносящимъ 12 Ф. ст. въ пользу бѣдныхъ. Такой увеличеніе числа\r\nизбирателей произведено съ цѣлью пополнить убыль, причинен\r\nную голодомъ, переселеніемъ и радикальнымъ измѣненіемъ эко\r\nномическихъ условій. Съ тѣхъ поръ общее число избирателей\r\nчетъ во всемъ. Расходы – признаны необходимыми, ибо на счетъ кандидатовъ\r\nустроиваются мѣста для выборовъ, выдается жалованье лицамъ, завѣдывающимъ\r\nвыборами, печатаются объявления и проч.ПАРЛАМЕНТСКІЯ РЕФОРМы въ АНГЛІЙ. 37\r\n9\r\nвъ Ирландій увеличилось съ 21,863 до 155,645 человѣкъ. Лордъ\r\nЛендсдоунъ, предлагая эту мѣру, совершенно справедливо за\r\nмѣтилъ, что только по приложении ея начнется для Ирландии\r\nнастоящая представительная система. Мы позволимъ себѣ до\r\nполнить, что она дѣйствительно только началась для Ирланди,\r\nи что въ самой Англіи цѣлые миллионы народа ожидаютъ для\r\nсебя тѣхъ же политическихъ правъ, которыми сначала пользо\r\nвалась одна аристократія, а теперь пользуются аристократія и\r\nкрупные сельскіе и городскіе собственники.\r\nДѣйствительно, необходимость новой парламентской реформы\r\nсъ каждымъ годомъ сильнѣе и сильнѣе чувствуется въ Англій.\r\nМы не говоримъ о Чартистахъ, во главѣ которыхъ стоитъ\r\nДжонзъ, и которые требують всеобщей подачи голосовъ, едва\r\nми возможной при томъ политическомъ воспитаніи, какое по\r\nлучилъ англійскій народъ, и при нынѣшнихъ государственныхъ\r\nучрежденіяхъ Англій. Въ настоящее время, только насиль\r\nственный переворотъ могъ бы доставить народу всеобщую по\r\nдачу голосовъ, а переворота пока не предвидится. Но даже\r\nумѣренные политическіе люди, даже кабинетъ лорда Пальмер\r\nстона, отличавшийся либерализмомъ на словахъ и аристократи\r\nческимъ консерватизмомъ на дѣлѣ, не могъ не признать не\r\nобходимости реформы. Вопросъ заключается лишь въ томъ, на\r\nкакихъ основаніяхъ совершится новая реформа. Вотъ уже нѣ\r\nсколько лѣтъ, что одинъ изъ членовъ нижней палаты, Локъ\r\nКингъ, предлагаетъ понизить условия избирательнаго права въ\r\nграфствахъ въ уровень съ условіями того же права въ мѣстец\r\nкахъ, то-есть дать голосъ небольшимъ сельскимъ наемщикамъ ;\r\nно палата каждый годъ изъявляетъ свое нерасположение къ\r\nтакой мѣрѣ. Это понятно : новымъ избирателямъ пришлось бы\r\nподавать голоса вмѣстѣ съ землевладѣльцами, которыхъ въ\r\nАнгліи не болѣе 35,000, и большими Фермерами ; но и тѣ и\r\nдругіе опасаются за свои интересы, если послѣдуетъ распро\r\nстраненіе избирательнаго права, предлагаемое Локъ - Кингомъ.\r\nОттого, новая избирательная реформа не можетъ допустить\r\nэто распространение въ большихъ размѣрахъ.\r\nСоставляя проектъ реформы, правительство вѣроятно огра\r\nничится необходимыми уступками общественному мнѣнію и\r\nтѣмъ классамъ общества, которые еще не пользуются полити38 АТЕНЕЙ.\r\nческими правами. При современномъ состоянии промышлен\r\nности, при усиленномъ движеніи капиталовъ, при необыкновен\r\nныхъ успѣхахъ образованности,, едва ли можно оставить не\r\nдвижимую собственность въ городахъ и мѣстечкахъ исключи\r\nтельною мѣркою для пользованія правами выбора. Эти пра\r\nва непремѣнно должны быть распространены на владѣльцевъ\r\nдвижимой собственности, на лучшую часть рабочаго сословія.\r\nТалантъ и знаніе, независимо отъ правъ собственности, тоже\r\nдолжны получить политическая права. До сихъ поръ, только три\r\nуниверситета (Оксфордскій, Кембриджскiй и Дублинской) изби\r\nраютъ шестерыхъ депутатовъ въ парламентъ. По всей вѣроят\r\nности, права этихъ учреждений будутъ распространены на уни\r\nверситеты Лондонскій, Дёргамскій, Эдинбургскій, Глазговскій,\r\nАбердинскій, можетъ-быть на нѣкоторыя ученыя общества, на\r\nсудей, адвокатовъ, врачей. До сихъ поръ, собственность за\r\nслоняетъвсе это своимъ всепоглощаюшимъ значеніемъ въАнглій,\r\nкакъ заслоняетъ она и цѣлое рабочее сословие, сельское и город\r\nское. Допущеніе послѣдняго къ участію въ выборахъ можетъ\r\nсостояться лишь въ небольшихъ размѣрахъ. Господствующів\r\nклассы начинаютъ понимать важность этого сословія, и конечно\r\nдадутъ нѣкоторой части его политическiя права, чтобы пред\r\nупредить его требования и неудовольствіе на будущее время; но\r\nбольшой уступки ему они не сдѣлаютъ. Впрочемъ, при пуб\r\nличной подачѣ голосовъ, сельскимъ и городскимъ рабочимъ\r\nтрудно было бы пользоваться правомъ голоса, ибо относительно\r\nсредствъ къ существованію они находятся въ полной зависи\r\nмости отъ землевладѣльцевъ и Фабрикантовъ. Не даромъ въ\r\nАнглій уже давно требують введенія тайной подачи голосовъ,\r\nпринятой въ другихъ конституціонныхъ государствахъ.\r\nОканчивая нашу статью, считаемъ не лишнимъ оговориться,\r\nво избѣжаніе всякихъ недоразумѣній. Задача наша состояла въ\r\nтомъ, чтобы прослѣдить въ истории выборовъ постепенное смяг\r\nченіе мѣстнаго обычая и права общимъ закономъ, частнаго инте\r\nреса — централизующимъ государственнымъ интересомъ и об\r\nщечеловѣческими идеями, лежащими въ его основѣ. Исторiя не\r\nумолимо подкашиваетъ сословно - консервативныя стремленія,\r\nуклончивость и вѣковое упорство англійскихъ государственныхъ\r\nлюдей, принадлежащихъ къ аристократіи по кровии собственноПАРЛАМЕНтсКІЯ РЕФОРМы въ АНГЛІЙ. 39\r\nсти. По историческому закону, непреложному какъ законы Физи\r\nческой природы, чѣмъ дальше идетъ народъ, тѣмъ онъ идетъ бы\r\nстрѣе. Примѣровъ, проявляющихъ этотъ законъ, множество : мы\r\nнаходимъ ихъ и въ истории политическихъ выборовъ въ Англій.\r\nПрежде нужно было болѣе полутораста лѣтъ, чтобы сознаніе\r\nнегодности началъ, на которыхъ основаны были политическое\r\nвыборы, осуществилось на дѣлѣ ; а теперь, вслѣдъ за рефор\r\nмою Грея, принятъ рядъ отдѣльныхъ мѣръ въ томъ же смыслѣ,\r\nи не прошло еще тридцати лѣтъ, какъ уже чувствуется необ\r\nҳодимость въ новой парламентской реформѣ.\r\n1\r\nВ. Коршъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Slovo solovetskogo startsa Nestora, govorennoe v S.-Peterburge, v pridvornoi tserkvi Zimnego dvortsa v 1843 g., v prisutstvii imperatora Nikolaia, dvora i voennykh chinov",
        "article": "Слово Соловецкаго старца Нестора, оворенное въ с. Петер\r\nбурь, въ придворной ацеркви Зимняго Дворца, въ 1843 г.,\r\nвъ присутствіи императора Николая, двора и военныхъ\r\nчиновъ.\r\n« Блаженни алчущіе и жаждущіе правды,\r\nяко ти насытятся!\r\nПри видѣ слушателей, столь новыхъ для меня, миѣ кажется,\r\nлобезные мон братіі, я бы долаевъ быль только испрашивать\r\nснисхо15денія для біднаго старца, неп мѣющаго дарованій,\r\nкоторыхъ вы требуете отъ наставниковъ, проповѣдающихъ о\r\nспасепin вашемъ. Чувствуя и зная недостоинства свои, я\r\nоднакокъ почту за преступленіе заботиться о своемъ тщеславів\r\nпо похвалѣ вашей. Допыпѣ я проповѣдывалъ о правосудia\r\nвсевышняго въ хижинахъ, покрытыхъ соломою, я проповѣ\r\nдывалъ пензбѣжныя истины вѣры нашей трудолюбивыми,\r\nдобрымъ земледѣльцамъ; проповѣдывалъ несчастнымъ, часто\r\nнен мѣтощимъ дневнаго пропитанія, объ ужасѣ ифчнаго нака\r\nзанія. Что же я сдѣлалъ несчастный? Я опечалилъ бѣдныхъ\r\nлучшихъ друзей Бога моего, я внесъ улаасъ и скорбь въ добрыя,\r\nпростыя сердца, которыя я бы, должен былъ покоить и\r\nутѣшать. Но здѣсь, куда ни взгляву, я віку гордыхъ вельможъ,\r\nкоторые полагають, что неизмѣримое пространство раздѣляетъ\r\nихъ отъ бѣдныхъ труженикосъ; оап забыли, что послѣ часовой\r\nихъ жизни, вѣчная ихъ могила одинакова, а па судѣ всемогу\r\nщаго послѣдніе будуть первыми, а первые послѣдними; здѣсь\r\nвижу тѣхъ недоступныхъ судей, которые лошь на страшномъ168\r\nсудѣ вспомпять, что они были судьями: здѣсь вижу богатыхъ,\r\nзнатныхъ; тѣхъ сильныхъ утѣснителей бѣдности, тѣхъ грѣшни\r\nковъ нераскаянныхъ, отвергающихъ судъ Божій и нестраша\r\nщихся суда человѣческаго, гдѣ то нужно было оглашать\r\nнеизбѣжное слово Божие объ ужасахъ вѣчнаго наказания и\r\nпоставить со мною на одну сторону неумолимую смерть, а на\r\nдругую послѣдняго Судью, пришедшаго отмщать невиннымъ\r\nихъ слезы, печали и скорбь.\r\nПредавшій себя изъ любви къ человѣчеству на смерть\r\nкрестную, Небесный Владыка ладыка не не показывалъ -ли тѣмъ и\r\nвладыкамъ земнымъ, сколь велика должна быть ихъ любовь\r\nкъ своимъ подданнымъ, къ этой христианской ихъ братій...\r\nОбщий отецъ нашъ вручилъ тебѣ, Владыкѣ земному, дѣтей\r\nсвоихъ, чтобы ты заботился оихъ счастій. Онъ хотѣлъ,\r\nчтобы одинъ человѣкъ служилъ своею мудростію къ счастію\r\nмиллионовъ, а не миллионы -бы людей служили къ наслаждению\r\nодного человѣка. Не для тебя самого Богъ сдѣлалъ тебя Вла\r\nдыкою, а для народа, чтобъ ты былъ “ мужемъ людей. ”\r\nВидали -ли вы когда овецъ на долинѣ: пастухъ стоить и\r\nвнимательно наблюдаетъ свое стадо; онъ ведетъ овецъ и\r\nслѣдуетъ за ними; если они разбѣжались, онъ соединяетъ\r\nихъ; если Волкъ показался онъ пускаетъ на него вѣрнаго\r\nпса своего, который его изгоняетъ. Онъ ихъ бережеть,\r\nхранить, заботится о нихъ. Сколько трудовъ и стараній!\r\nКакая тяжкая служба! Чья участь лучше, свободнѣе? Па\r\nстуха или овецъ? Скажете: стадо -ли пасется для пастуха,\r\nили пастуха содержать для овецъ? Хорошій пастухъ безпо\r\nкоится, заботится о своемъ стадѣ, и оно будетъ сыто, здорово,\r\nохранено отъ обиды звѣрей дикихъ; и напроти въ у худаго\r\nпастуха стадо голодное, волкъ разгоняетъ его и оно исчезнетъ.\r\nПастухъ! тебя ждетъ великая награда за паству добрую; но\r\nи за каждую овцу, невинно погибшую, отдашь отчетъ хозяину\r\nстада, сказавшему о себѣ: “ Азъ есмь пастырь добрый,\r\nпастырь добрый полагаетъ душу свою за овцы; а наемникъ\r\nбѣж яко наемникъ есть и нерадить о овцахъ.”\r\nПридворные, вельможи, царедворцы! и вамъ скажу я\r\n-\r\n1 + 1 1 4\r\n10163\r\nнѣсколько словъ, не для наставленія, ибо кто можетъ совратить\r\nвасъ съ пути вашего, вы другою жизнію жить, другимъ\r\nвоздухомъ дышать не можете; все окружающее васъ съ вами\r\nсвыклось съ младенчества; тщеславie, гордость, мщеніе, нѣга,\r\nнеутомимая жажда стяжаній — вотъ добродѣтель! Правда\r\nсчитается простотою, коварство и хитрость принадлежностію\r\nума; здѣсь прежде всего изгнана истина, ее нѣтъ болѣе;\r\nязыкъ говорить другое, что говорить сердце; но не только\r\nязыкъ, здѣсь уши и тѣ лгутъ: всѣ подъ личиною дружбы и\r\nвѣжливости хвалятъ въ глаза другъ друга, а въ сердцѣ\r\nненависть, зависть и презрѣніе къ тѣмъ, кого хвалятъ. Намъ\r\nиздали они кажутся достойными небесъ, теряемъ ихъ изъ\r\nвиду: такъ высото стали; но когда взглянемъ ближе, то\r\nувидимъ, что они несчастнѣе послѣдняго гражданина, на\r\nкотораго они смотрятъ съ такимъ презрѣніемъ, и который\r\nне возмeть всѣхъ ложныхъ почестей за сотую долю вашихъ\r\nзаботъ и того, что вы привыкли называть своимъ достоин\r\nствомъ,\r\nЖалѣю о васъ! и еслибы вы знали счастіе и наслаждение\r\nгражданина, живущаго добродѣтельно для блага отечества, со\r\nгражданъ и семьи своей, то тогда, вмѣсто неумѣстной гордости,\r\nустыдились-бы своего положенiя, какъ Адамъ, по совершеній\r\nгрѣха своего. Ввемлите словамъ Спасителя, сказавшаго:\r\n“ Не скрывайте себѣ сокрови щъ на земли, идѣ- же червь\r\nи тя тлитъ, идѣ же татіе подкапываютъ и крадутъ; скры\r\nвайте себѣ сокровища на небеси, идѣ - же червь и тля не\r\nTлитъ, идѣ -же ни татіе подкапываютъ, ни крадуть.\"\r\nТеперь къ вамъ обращаюсь, молодые воины, и сорошу васъ:\r\nДля чего отечество дало вамъ мечъ? Не для защиты-ли вашей\r\nродины? Какъ- же смѣете вы подымать его противъ вашего то\r\nварища и быть убійцею даже за одно неумѣстное слово, стать\r\nна равнѣ съ разбойникомъ? Какъ осмѣливаетесь вы смѣшать\r\nсвященное имя чести съ безрасуднымъ, который повѣсилъ на\r\nконцѣ шпаги всѣ добродѣтели? Вы полагаете, что тотъ чело\r\nвѣкъ болѣе не обманщикъ, не клеветникъ, не воръ картежный,\r\nкогда онъ умѣетъ драться; что обманъ его дѣлается истиной,170\r\nворовство обязанностію, клевета отверженіемъ; что вся кая\r\nобида, нанесенная вамъ, вашей матери, лишеніе чести,\r\nдобраго имени - супруга, сестры, дочери, искупаются ударомъ\r\nпалаша, и какое -бы оскорбленіе вы ни сдѣлали, стоить только\r\nубить па дуэли того, кого оскорбили, тогда злодѣй совершенно\r\nправъ, справедливъ. Иные дерутся до первой крови. До\r\nпервой крови! Великій Боже! А что тебѣ въ этой крови,\r\nзлое чудовище? Пить-лн ее хочешь?.. Оклеветать женщину\r\nдобродѣтельную, соблазнить жену друга, обыграть товарища\r\nвъ карты не почитается между вами порокомъ, лишь-бы\r\nэтотъ клеветни къ, этотъ соблазнитель, этотъ воръ былъ доста\r\nточно золъ, чтобъ убить своего противника, того, кого онъ\r\nобидѣлъ. Неужели вы думаете, что негодяй, который убьетъ\r\nтого, кто называетъ его негодяемъ, сдѣлается помилости звѣр\r\nскаго своего преступленія честнымъ человѣкомъ? Нѣтъ! къ\r\nпрежнему своему пазванiю прибавить онъ гнусное название\r\nубійцы и разбойника. Безчестный человѣкъ остается безчест\r\nнымъ, хотя-бы онъ каждый день стрѣлялся. “ Кто положить\r\nдушу свою за друга своя, тотъ спасенъ будеть,” сказалъ\r\nвеликій учитель, и блажени миротворцы, яко тіи сынове\r\nБожій нарекутся. ” Замъчено всѣми, что негодяи чаще дерутся\r\nна дуэли; они, досадуя на неуваженіе, которое къ нимъ\r\nимѣютъ, и пользуясь предразсудкомъ безумпымъ, стараются\r\nприкрыть поедин комъ черноту своей жизни.\r\nГосподи! гдѣ я? въ храмѣ-ли святомъ твоемъ, христиане-ли\r\nслушаютъ меня? Гдѣ - ке законы твои, которымъ удивляется\r\nмудрый и поклоняется добродѣтельный. Не ты -ли сказалъ:\r\n“ любите враги ваши, добро творите ненавидящимъ васъ,\r\nблагословите клянуція вы и молитесь за творящихъ вамъ\r\nобиды! ” Да, Господи, но сіи уже не твои, то каннибалы,\r\nупивающиеся кровію своихъ собратій! Когда - жъ принесете\r\nраскаяніе въ дѣлахъ вашихъ? Лучь истины и добродѣтели\r\nосвѣтитъ -ли сердца ваши? Скоро постигнетъ васъ смерть,\r\nибо мы всѣ смертны, а за смертію нѣтъ покаянія. Да, жизнь\r\nчеловѣческая похожа на дорогу, въ концѣ которой лежить\r\nужасная пропасть, въ которую каждый долженъ низвѣр\r\n1171\r\nглуться. Таковъ законъ природы! Я хотѣлъ - бы воротиться\r\nназадъ: все подвигаешься къ пропасти; тысячи огорченій,\r\nзаботъ, болѣзней, постигаетъ насъ на пути; но это бездѣлица,\r\nеслибъ я могъ избѣгнуть той пропасти у которой, хотѣлъ- бы\r\nостановиться. ІІди! а между тѣмъ все истребилось, что мино\r\nвалъ; страшное разрушеніе, неминуемая гибель! А вотъ и\r\nблизко пропасть! Уже все вокругъ васъ блекнетъ, падаетъ,\r\nисчезаеть, смерть близится, уже холодомъ вѣетъ изъ про\r\nпасти... но надобно идти къ самому берегу... еще шагъ: иди!\r\nужасъ, смущаетъ чувства, голова кружится, мутно въ глазахъ...\r\nСтупай, ступай! Хотѣлъ-бы назадъ, невозможно, все пало,\r\nвсе исчезло, погибло; и нѣтъ возврату къ сей жизни, къ\r\nпокаянію; а что ожидаетъ тамъ насъ, омытыхъ кровію\r\nближнихъ, упитанныхъ слезами согражданъ!\r\nПодумайте! Есть еще время для размышления и покаянія,\r\nхотя всѣ мы близко, очень близко стоимъ, почти на краю\r\nужасной пропасти. Аминь.\r\n(Передавшій эту рукопись увѣрялъ, что это не подлогъ, что\r\nНесторъ, какъ сдѣлавшийся извѣстнымъ проповѣдями, былъ\r\nпризванъ къ двору, сказалъ только это слово и Тотчасъ\r\n(отправленъ назадъ и уже не для проповѣдей, а подъ мона\r\nстырское начало).",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "IX. Kometa, iavivshaiasia v 1767 godu pri nachale voiny s turkami («Velikoe chislo svetil…»)",
        "article": "IX.\r\nК О М Е Т А,\r\nявившАяся въ 1767 году при нА-!\r\nчАлѣ войны съ турками.\r\n* * . . .\r\n. ….\r\nВеликое число свѣшилъ\r\nТворецъ вселенныя вмѣспилъ\r\nБезмѣрной высопы въ проспранспвѣ:\r\nКогда возводимъ очеса,\r\nПри лунномъ свѣпѣ въ небеса,\r\nМы видимъ ихъ въ злапомъ убранспвѣ.\r\n36\r\nВъ широкомъ полѣ горнихъ мѣспъ,\r\nОпкрылась смѣсь несчепныхъ звѣздъ;\r\nПогружены въ пучинѣ вѣчной, ч\r\nИныя видимы въ ночи,\r\nКакъ будпо солнечны лучи,\r\nрѣкой другія зряпся млечной.\r\n26\r\nВо свѣпахъ свѣта нѣтъ уму,\r\nВо пмѣ ночной впадаепъ въ пьму,\r\nКакъ дымъ мгновенно изчезаепъ;\r\nПоспигнуть небо хощепъ онъ;\r\nНо въ помный погруженный сонъ,\r\nЧпо мыслипъ самъ не поспитаепъ.\r\n28\r\n—- 55\r\nИ се небесный синій сводъ,\r\nПланепы кажепъ новый родѣ,\r\nТечепъ во Сферѣ кривизнами,\r\nСпрашна въ полночные часы,\r\nраспущены у ней власы,\r\nОгонь горипb ея слѣдами.\r\n3*\r\n.ъ\r\nНе мірѣ ли въ воздухѣ, горипъ?\r\nИль богъ, другимъ мірамъ грозипъ?\r\nГрозипъ и гордоспь укрощаепѣ ,\r\nПриводипъ во священный спрахъ,\r\nЧпо всѣ пворенья плѣнъ и прахъ,\r\nЖивыми буквами вѣщаепb.\r\nзѣ\r\nИзмѣривый небесный домѣ ,\r\nМнѣ гордый скажепъ Аспрономъ :\r\nТо жирные пары возженны, а\r\nТо солнечны лучи горяпѣ,\r\nИ новые міры пворяпѣ,\r\nИль звѣзды вкупѣ сопряженны. (*)\r\n28\r\nНо сердце мало вѣрипъ имъ;\r\nГосподь вездѣ не поспижимъ,\r\nВъ землѣ, на высопѣ небесной;\r\nВъ былинкѣ, коль Господь великъ;\r\nНе можепъ изрещи языкъ,\r\nНи нашъ поняпь разсудокъ пѣсной.\r\nг4 Не \"\r\n(?) мнѣніе нѣкопорыхъ философовъ е комeпахѣ.\r\n56 всеъ\r\nНе мірѣ подвигся Богъ зажечь,\r\nНо огненный изсунувъ мечь,\r\nКо грѣшникамъ речепъ въ кометѣ и\r\nЯ мрачны ваши зрю сердца;\r\nО пварь! не раздражай Творца,\r\nКоль хочешь жишь еще во свѣшѣ.\r\nж:\r\nРазгнавъ печальной мощи мракъ,\r\nТакой Господь являепъ знакъ,\r\nКогда казнишѣ Царей и царспва;\r\nТакъ риму нѣкогда грозилъ;\r\nТакимъ видѣньемъ поразилъ\r\nВоспочно древле государспво.\r\n28\r\nО пы! чно въ росконахъ уснулъ,\r\nПроснись! проснись! и зри Спамбулъ,\r\nНадъ луннымъ кругомъ мечъ висящій;\r\nОкровавленъ и спрашенъ онъ,\r\nНизвергнупь тнвой высокій пронъ,\r\nИ пагубой пебѣ грозящій.\r\n38\r\nНа небѣ зримый въ далекѣ,\r\nУ россовъ грозный знакъ въ рукѣ;\r\nИхъ остирый мечь, пвоя комеша\r\nБлиспающа въ пвоихъ очахъ;\r\nТвой хощешѣ градѣ разрушишь въ прахъ,\r\nОшгнашъ въ Медину махомета,\r\n.\r\nпро\r\nнести\r\nПроснулея Христпіанскій храмѣ\r\nИ миръ сулитнъ свяпымъ горамъ,\r\nСпадепъ съ нихъ черная одежда,\r\nВоздвигнепся Ерусалимѣ,\r\nВѣнцемъ украсяпся злапымъ,\r\nЛюбовь и Вѣра и Надежда.\r\nОпверзивъ евѣплый евой черпогъ,\r\nВыходипъ съ молніями Богъ,\r\nИ гнѣвъ его вселенна кажешъ,\r\nПокроепѣ испинну щипомѣ ,\r\nСъ небесъ на землю бросипъ громъ,\r\nГордящуюся ложъ накажешѣ,\r\nX. Хошинъ поправѣ лежишъ,\r\nВоспокъ предъ сѣверомъ дрожишъ,\r\nСвяпая вѣра поржеспвуепb;\r\nСпамбулъ, колѣна преклони,\r\nПопухнупъ сѣверны огни\r\nЕКАТЕРИНА миръ даруешъ,\r\n36\r\nЛикуй полночная страна,\r\nТвои златныя времена,\r\nТебѣ земля и небо кажешѣ,\r\nЯ внемлю съ горнихъ громку рѣчь,\r\nБлеспящій въ бурномъ вихрѣ мечь\r\nТебя почшишъ, враговъ накажешъ!\r\nМ. Х.\r\nас-и\r\nГ 3\r\n5?",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Sovremennaia istoriia",
        "article": "СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ.\r\nФранція.\r\nЗерномъ, изъ котораго выросла нынѣшняя внутренняя поли\r\nтика Франции, были события 1848 года, которыя никакъ не дол\r\nжно упускать изъ виду, когда идеть рѣчь объ этой политикѣ. Въ\r\nПарижѣ, этой неугомонной лаборатории человѣческихъ идей, об\r\nщественное мнѣніе, подготовленное осьмнадцатилѣтнимъ прав\r\nленіемъ Лудовика - Филиппа, провозгласило Францію республи\r\nкой. Подъ вліяніемъ парижскаго большинства всѣ совершен\r\nнолѣтніе граждане Францій призваны были къ участію въ го\r\nсударственныхъ дѣлахъ, чрезъ всеобщую подачу голосовъ. Та\r\nкому радикальному нововведенію естественно пришлось бо\r\nроться съ величайшими препятствіями. Вопервыхъ, партій,\r\nпробужденныя въ 1848 году, никакъ не хотѣли отказаться отъ\r\nсвоихъ притязаній; вовторыхъ, многочисленное сельское насе\r\nленіе во Франции вовсе не было готово къ сознательному\r\nпринятію республики; наконецъ, — и это главное— къ политиче\r\nскому вопросу присоединился соціальный, который чаялъ найд\r\nти себѣ немедленное разрѣшеніе. Понятно, что при всѣхъ\r\nэтихъ условияхъ, Францій пришлось дорого поплатиться за тѣ\r\nслишкомъ прогрессивныя надежды, осуществленіе которыхъ\r\nдостается не вдругъ, а достигается шагъ за шагомъ.\r\nРеспублика, какъ извѣстно, не могла устоять. Она пробу\r\nдила такъ много противорѣчивыхъ интересовъ, справедливыхъ\r\nопасеній, несбыточныхъ надеждь, она породила столько разо\r\nчарованій, что значительная часть народа охладѣла къ ней, какъ\r\nне оправдавшей себя Формѣ правленія. Побѣжденныя партій\r\nCСОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 299\r\nнадѣялись-было воспользоваться этимъ, чтобы снова устроить\r\nтакой порядокъ вещей, который по возможности приближался\r\nбы къ прежнему, оказавшемуся такъ явно несостоятельнымъ\r\nвъ 1848 году. Онѣ все еще были убѣждены, что этотъ 1848-й\r\nгодъ не болѣе какъ вспышка, что онъ въ сущности не можетъ\r\nимѣть никакихъ серьёзныхъ и продолжительныхъ послѣдствій.\r\nТакъ думаютъ многое до сихъ поръ, упрекая Францію въ лег\r\nкомысли и неспособности къ политической свободѣ. А между\r\nтѣмъ, въ настоящее время, по прошестви десяти лѣть, уже\r\nможно ясно прослѣдить цѣпь событий, связывающихъ 1848\r\nгодъ съ 1858-мъ. Разрозненные интересы, всплывшіе нару\r\nжу вслѣдствіе Февральской революцій, интересы значительнаго\r\nбольшинства буржуазіи и рабочаго класса, при ультра- демо\r\nкратическомъ направленій общественной жизни, прямо вели\r\nФранцію къ диктатурѣ, то-есть къ такому порядку вещей, въ\r\nкоторомъ диктоторъ, опираясь на всеобщую подачу голосовъ,\r\nгарантировалъ бы по возможности интересы того и другаго\r\nкласса. Вотъ почему всеобщая подача голосовъ необходима\r\nтеперь для всякаго правительства во Франции; вотъ почему,\r\nдаже и преслѣдуя собственные династическое интересы, нынѣш\r\nнее правительство не упускаетъ ни одного случая дѣйствовать\r\nвъ интересахъ массъ, опираться на ихъ сочувствія. Волею\r\nили неволей, оно испытываетъ на себѣ неотразимое влияние\r\n1848 года. Династическое интересы бонапартизма и соединен\r\nныя съ нимъ условія пройдутъ, какъ все случайное и времен\r\nное; но не пройдеть то, что диктатура дѣлаетъ для народа;\r\nне пройдетъ безслѣдно и та внутренняя работа, которая теперь\r\nсовершается во Франции, очевидно не сочувствующей ни, чьимъ\r\nбы то ни было, династическимъ интересамъ, ни ретрограднымъ\r\nстремленіямъ побѣжденныхъ партій.\r\nПонятно, что первое впечатлѣніе, произведенное переворо\r\nтомъ 2-го декабря на всю либеральную партію въ Европѣ, было\r\nбезнадежно. Самые умѣренные приверженцы прогресса могли\r\nпризадуматься надъ цѣлымъ рядомъ неотвязчивыхъ вопросовъ.\r\nВъ первую минуту разочарованiя и скорби, имъ казалось,\r\nпогибло все дѣло европейской цивилизации, что по какому-то\r\nновому, еще непонятному историческому закону, Европа воз\r\nвращается къ варварству. Но въ подобныхъ случаяхъ на пер\r\n22\r\nЧто\r\nЧ. IV.300 АТЕНЕЙ.\r\nвомъ впечатлѣній нельзя остановиться безнаказанно; дальнѣй\r\nшiя события возбуждають новыя впечатлѣнія, сближеніе и по\r\nвѣрка которыхъ снова обращаетъ насъ къ дѣйствительности,\r\nкъ признанію неотъемлемыхъ правъ ея, къ пониманію духа\r\nвремени и народныхъ стремленій, пробивающихъ себѣ новые,\r\nболѣе соотвѣтственные имъ пути, хотя бы и засоренные на пер\r\nвыхъ порахъ мусоромъ старыхъ обломковъ.\r\nНамъ казалось не лишнимъ предпослать эти объяснения из\r\nложенію нынѣшіней внутренней политики Французскаго прави\r\nтельства, тѣмъ болѣе, что намъ приходится начать съ покуше\r\nнія 14-го января, которое побудило правительство прибѣгнуть\r\nкъ усиленію своей диктатуры новыми строгими мѣрами, между\r\nпрочимъ раздѣленію Францін на нѣсколько военныхъ округовъ,\r\nкаждый съ значительными силами, ввѣренными начальству мар\r\nшаловъ, и къ переименованію министерства внутреннихъ дѣлъ\r\nва министерство внутренних для и общественной без\r\nопасности. Это министерство тогда же было ввѣрено суровому\r\nгенералу Эспинасу, который впрочемъ не могъ долго удер\r\nжаться на своемъ постѣ. Правительство само увидѣло, что\r\nзашло слишкомъ далеко, и по прошествии пяти мѣсяцевъ, не\r\nвидя новыхъ покушеній, ввѣрило министерство, но уже безъ\r\nнововведеннаго прибавленія: а общественной безопасности,\r\nизвѣстному юристу Деланглю. Эта перемѣна тотчасъ возбу\r\nдила во Франции понятныя надежды. « Для такого просвѣщенна\r\nго народа, каковъ нашъ, проникнутаго до костей равенствомъ,\r\nосвобожденнаго нѣсколькими революціями отъ произвольной\r\nопеки отдѣльныхъ лицъ и привилегированныхъ классовъ, ска\r\nзано въ Revue des Deux Mondes, извѣстные вопросы тогда\r\nтолько могутъ быть разрѣшены удовлетворительно, когда над\r\nними работаетъ общественное мнѣніе, приготовленное полною\r\nгласностью, закаленное самыми откровенными и свободными\r\nпреніями. Правительство нашего времени, какова бы ни была\r\nФорма его, обладаетъ жизненными силами лишь въ той мѣрѣ,\r\nвъ какой оно проникаетъ въ общественное мнѣніе и само про\r\nникается имъ. Горючій матеріалъ политической жизни, назы\r\nваемый преніемъ, не можетъ быть затушенъ и погаснуть без\r\nнаказанно. Это паразилировало бы общественную и политиче\r\nскую жизнь, произвело бы разноголосицу между направленіемъСОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 301\r\nправительства и инстинктивнымъ скрытымъ движеніемъ об\r\nщественнаго мнѣнія, смутныя безпокойства, глухое неудоволь\r\nствіе, и потомъ внезапныя, безпорядочныя вспышки, разруши\r\nтельные взрывы. Конечно, многие во Франции испугались, по\r\nсаѣ 1848 года, того постояннаго изслѣдованія, тѣхъ постоян\r\nныхъ преній, которымъ журналы и трибуна подвергали всѣ во\r\nпросы,. и сочли долгомъ требовать, въ видахъ общественной\r\nбезопасности, нѣсколькихъ лѣтъ молчанія для нашего отече\r\nства. Но мы, съ своей стороны, не удивились бы ни мало, еслибъ\r\nвъ прежнихъ любителяхъ молчанія вскорѣ пробудилось про\r\nтивоположное мнѣніе; мы не удивились бы, еслибъ молчаніе, ко\r\nторымъ они уже могли насладиться до - сыта, въ свою очередь\r\nсдѣлалось для нихъ предметомъ смущения и опасенiй, и еслибъ\r\nсами они стали искать въ правильныхъ и постоянныхъ преніяхъ\r\nболее здраваго и дѣйствительнаго обезпеченія нравственному\r\nи общественному порядку. »\r\nЭтими словами одного изъ наиболѣе уважаемыхъ и самосто\r\nятельныхъ органовъ общественнаго мнѣнія во Францій, впол\r\nнѣ объясняется смыслъ назначенія г. Делангля, какъ бы ни ка\r\nзались незначительны уступки, сдѣланныя свободѣ до сихъ поръ.\r\nОбщественное мнѣніе благосклонно встрѣтило такую перемѣну\r\nпо двумъ причинамъ: вопервыхъ, она явный знакъ прекраще\r\nнія чрезмѣрно усиленной диктатуры; вовторыхъ, самый харак\r\nтеръ назначеннаго лица служить нѣкоторымъ залогомъ болѣе\r\nправильнаго, гражданскаго порядка вещей. Дѣйствительно,\r\nпервыя распоряжения г. Делангля возбудили общее одобреніе.\r\nНовый министръ дозволилъ во Франции доселѣ запрещенную\r\nгазету Independance Belge, и разрѣшилъ публичную продажу\r\nна улицѣ нѣкоторыхъ Французскихъ журналовъ, которымъ это\r\nбыло запрещено не задолго передъ тѣмъ. Сюда же относятся\r\nсужденiя о перемѣнѣ министра, помѣщенныя въ газетахъ, пре\r\nданныхъ правительству и подающая нѣкоторыя надежды. Ме\r\nжду прочимъ статьи бонапартистской газеты Patriе обратили\r\nна себя общее вниманіе во Франции, особенно статья о поли\r\nтической отвѣтственности нынѣшняго правительства передъ об\r\nщественнымъ мнѣніемъ. Согласно съ конституціей 1852 года,\r\nгазета Patriе конечно не признаетъ никакихъ посредствую\r\nщихъ учреждений между главою государства и обществомъ; но\r\n22 *302 АТЕНЕ й. 1\r\nна это ей справедливо замѣчаютъ, что даже въ томъ случаѣ,\r\nесли политическая жизнь Франціи подчинена взаимнодѣйствію\r\nдвухъ только силъ — правительственной и общественной, то и\r\nтогда развитие этой жизни невозможно безъ свободнаго и ис\r\nкренняго проявления общественнаго мнѣнія въ журналахъ.\r\nВпрочемъ газета Patriе и сама считаетъ стѣснительными тѣ\r\nполицейскія правила, которымъ подчинены журналы въ на\r\nстоящее время, то-есть шесть лѣтъ спустя послѣ переворота\r\n2-го декабря. Она прямо говорить, что желаетъ журналистикѣ\r\nбольшей свободы. ««Именно о возстановленіи, хотя бы посте\r\nпенномъ, этой свободы необходимо позаботиться теперь, ска\r\nзано по этому поводу въ Revue des Deux Mondes. Всѣ ин\r\nтересы требують этого. Въ современныхъ обществахъ журна\r\nлы играютъ ту же роль, какую въ мірѣ матеріальномъ сред\r\nства быстраго сообщения, которыми такъ пользуется промыш\r\nленность: журналистика — двигатель свѣдѣній, идей и преній,\r\nкоторыми питается общественный духъ. Можно ли долго осу\r\nждать умы на бездѣйствіе, когда тѣла увлечены столь быстрымъ\r\nдвиженіемъ? Можно ли препятствовать свободному обмѣну мы\r\nслей, когда произведения матеріальнаго міра такъ быстро об\r\nращаются въ обществѣ? Мы не думаемъ этого. Правильно по\r\nнятые интересы власти тѣсно связаны съ пробужденіемъ обще\r\nственнаго мнѣнія и правильнымъ ходомъ публичныхъ преній.\r\nВласть, отвѣтственная передъ общественнымъ мнѣніемъ, долж\r\nна находить въ этомъ мнѣніи какъ опору, такъ и спаситель\r\nныя преграды. »\r\nВсе это не новость, скажутъ нѣкоторые; Францін безпре\r\nстанно приходится начинать съ начала. Но такое мнѣніе, какъ\r\nоно ни остроумно, въ сущности едва ли вѣрно. Кто можетъ до\r\nказать на основании исторической логики, положительныхъ\r\nданныхъ и событий, что послѣ переворота 2-го декабря Фран\r\nція возвратилась къ временамъ Людовика XIV; что 1848 годъ\r\nне оставилъ по себѣ никакого вліянія въ народѣ; что перево\r\nротъ 2-го декабря не имѣлъ и не имѣетъ никакого другаго\r\nзначенія, кромѣ личнаго и случайнаго, хотя бы помимо воли\r\nзаинтересованныхъ въ немъ лицъ; что всеобщая подача голо\r\nсовъ, въ какой бы то ни было Формѣ, не имѣетъ будущности,\r\nтому и книги въ руки. Но признаемся, намъ было бы трудноСОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 303\r\nсогласиться съ такимъ мнѣніемъ. Мы думаемъ, что между про\r\nбужденіемъ общественнаго духа Франціи въ 181 %, въ 1830 г. и\r\nмежду нынѣшними надеждами журналистики есть существенная\r\nразница; что уровень потребностей и идей въ массѣ народа по\r\nслѣдовательно возвышался съ переходомъ отъ одной изъ ука\r\nзанныхъ нами эпохъ къ другой, и что, слѣдовательно, Франція\r\nсобственно не начинала сначала, а продолжала. При поверх\r\nностномъ или одностороннемъ обсужденіи событий, это не за\r\nмѣтно; но стоитъ хотя нѣсколько вникнуть въ дѣло, чтобы убѣ\r\nдиться, что нѣтъ возможности отрицать дѣйствительнаго про\r\nгресса во Франции, какъ бы онъ ни былъ прикрытъ временны\r\nми обстоятельствами самаго края и личнымъ предубѣжденіемъ\r\nего судей.\r\nКъ числу признаковъ, обѣщающихъ благоприятную перемѣ\r\nну во внутренней политикѣ Французскаго правительства, отно\r\nсятъ назначеніе принца Наполеона министромъ Алжиріи и ко\r\nлоній. Принцъ Наполеонъ извѣстенъ своимъ либеральнымъ\r\nобразомъ мыслей, который, повидимому, до сихъ поръ не поз\r\nволялъ ему играть дѣятельную роль въ управленіи Франціей.\r\nКакъ бы въ оправданіе надеждъ, возбужденныхъ его назначе\r\nніемъ, принцъ Наполеонъ произнесъ въ Лиможѣ замѣчатель\r\nную рѣчь, которая принята съ одобреніемъ во всей Европѣ.\r\nРѣчь произнесена при раздачѣ наградъ за мѣстную промыш\r\nленную выставку центральныхъ департаментовь Франции,\r\nустроенную городомъ Лиможемъ и департаментомъ Верхней\r\nВьенны по собственному побужденію. Принцъ Наполеонъ ука\r\nзалъ на пользу и значение подобныхъ предприятій, какъ скоро\r\nони вызываются мѣстными потребностями, безъ всякаго побу\r\nЖденія со стороны центральной власти, при содѣйствии одного\r\nобщественнаго мнѣнія, съ помощію только мѣстныхъ денеж\r\nныхъ средствъ. « Наше національное единство, выработанное\r\nвъ теченіе вѣковъ и утвержденное революціей, сказалъ онъ,\r\nне можетъ подвергнуться ни малѣйшей опасности отъ крайняго\r\nразвития индивидуализма или мѣстнаго духа. Не въ этомъ\r\nопасность, а скорѣе въ противоположномъ стремленіи, еслибы\r\nоно развилось до крайности. Дѣйствительно, мы всего болѣе\r\nдолжны опасаться поглощенiя индивидуальныхъ силъ общею,\r\nзамѣны гражданъ правительствомъ во всѣхъ актахъ обществен304 АТЕНЕЙ.\r\nной жизни, ослабленія личной инициативы подъ опекой чрез\r\nмѣрной административной централизации. Желательно было бы,\r\nчтобы граждане, переставая разсчитывать на вмѣшательство и\r\nблагосклонность государства, гордились умѣньемъ обходиться\r\nсобственными силами и основывали успѣхъ своихъ предприятий\r\nна собственной энергии и силѣ общественнаго мнѣнія. Смѣю\r\nдумать, что еслибы къ нашему политическому единству, источ\r\nнику нашего могущества, составляющему предметъ удивленія\r\nи нерѣдко предметъ страха для сосѣдей, мы умѣли присоеди\r\nнить ту силу, которая возбуждается самодѣятельностью лицъ и\r\nсвободныхъ обществъ, то въ нашемъ отечествѣ осуществились\r\nбы великія дѣла, указанныя безсмертными гражданами 1789\r\nгода. »\r\nЭта прекрасная мысль, вполнѣ современна во Франции, гдѣ\r\nодинъ изъ самыхъ талантливыхъ представителей отжившихъ\r\nпартій, графъ Манталамберъ, исполненный благороднаго него\r\nдованiя на существующій порядокъ, еще недавно съ завистью\r\nуказывалъ на аристократическую и потому гораздо менѣе цен\r\nтрализованную Англію. Появленіе рѣчи принца Наполеона\r\nвъ « Монитёрѣ » показываетъ во всякомъ случаѣ, что правитель\r\nство хорошо понимаетъ современныя потребности Франціи и\r\nповидимому готовится удовлетворить имъ. Трудно было бы со\r\nгласить прогрессивную мысль принца Наполеона съ тою мыслью,\r\nкоторая внушила правительству нѣсколько мѣсяцевъ тому на\r\nзадъ слишкомъ диктаторскую мѣру продажи недвижимыхъ иму\r\nществъ, принадлежащихъ благотворительнымъ заведеніямъ, для\r\nобращения вырученныхъ суммъ въ государственныя ренты. Всю\r\nмассу этихъ имуществъ оцѣниваютъ въ 500 милл. Фр. По офиці\r\nальнымъ свѣдѣніямъ, многія изъ нихъ не даютъ соотвѣтствен\r\nнаго своей цѣнности дохода: онъ не превышаетъ, среднимъ чи\r\nсломъ, 2 процентовъ. Проценты употребляются для благотвори\r\nтельныхъ цѣлей, и потому было бы очень важно увеличить ихъ\r\nради общей пользы. Правительство нашло нужнымъ предписать\r\nпрефектамъ, и черезъ префектовъ административнымъ коммис\r\nсіямъ, управляющимъ имуществами благотворительныхъ учре\r\nжденій, озаботиться продажею этихъ имуществъ и обращені\r\nемъ вырученныхъ денегъ въ трехпроцентныя государственныя\r\nренты, которыхъ биржевой курсъ около 70 и которыя дали бы,СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 305\r\n,\r\nслѣдовательно, болѣе 4 процентовъ на употребленный капи\r\nталъ. Прибѣгая къ такой мѣрѣ, правительство конечно имѣло\r\nвъ виду какъ дѣйствительную пользу бѣдныхъ и дурное упра\r\nвленіе многими имуществами, так и возвышеніе курса госу\r\nдарственныхъ Фондовъ, то-есть усиленіе собственнаго кредита.\r\nХудо было то, что оно приступило къ ней не законода\r\nтельнымъ, а административнымъ порядкомъ, тогда какъ тутъ\r\nзамѣшанъ былъ вопросъ оправѣ благотворительныхъ учреж\r\nдөній на имущества. Ожидая сопротивления со стороны админи\r\nстративныхъ коммиссій, правительство предписало префектамъ\r\nупотребить власть тамъ, гдѣ нельзя будетъ подѣйствовать убѣ\r\nжденіемъ. Бывшій министръ внутреннихъ дѣлъ, генералъ Эспи\r\nнасъ, разослалъ циркуляры ко всѣмъ префектамъ въ этомъ\r\nсмыслѣ; но идея эта принадлежить не ему, ибо задолго до\r\nназначенія его, въ министерствѣ внутреннихъ дѣлъ было\r\nприступлено къ составленію проекта, который только при немъ\r\nрѣшено было привести въ исполненіе. Эта мѣра имѣетъ въ\r\nсвою пользу много основательныхъ поводовъ, и оппозиціонныя\r\nгазеты Presse и Siècle сильно поддерживали ее. Управленіе не\r\nдвижимымъ имуществомъ, какъ скоро оно не составляетъ соб\r\nственности того, кто управляетъ имъ, всегда сопряжено съ\r\nбольшими невыгодами и потерями; безпрерывная отчетность и\r\nпривычка къ рутинѣ не позволяють извлекать изъ имущества\r\nтотъ доходъ, который извлекло бы изъ него частное лицо,\r\nнепосредственно заинтересованное въ его процвѣтаніи. Ошиб\r\nка правительства собственно заключалась въ томъ, что оно\r\nслишкомъ круто принялось за это полезное дѣло. Тонъ цирку\r\nляра, разосланнаго генераломъ Эспинасомъ, показываетъ, что\r\nправительство желало немедленно приступить къ повсемѣстно\r\nму исполнению своего плана, и притомъ во что бы то ни стало,\r\nМежду тѣмъ, этотъ планъ, вообще заслуживающій одобренія,\r\nтребовалъ нѣкоторыхъ частныхъ ограниченій, согласныхъ съ\r\nмѣстными условіями. Государство, какъ высшій опекунъ благо\r\nтворительныхъ заведеній, владѣющихъ недвижимостью, мо\r\nжетъ,въ видахъ благоразумiя и предусмотрительности, настоять,\r\nчтобъ тѣ изъ нихъ, которыя управляются дурно, сдѣлали\r\nболѣе выгодное употребленіе изъ своихъ имуществъ. Многія\r\nблаготворительный заведения владѣють небольшими участками306 АТЕНЕЙ.\r\nземли, обработка которыхъ стоитъ дорого, а даетъ незначитель\r\nный дoхoдъ. Цѣнность всѣхъ такихъ участковъ во Франции не\r\nпревышаетъ 100 милл. Фр. Съ нихъ-то и слѣдовало начать,\r\nчтобы не слишкомъ раздражить приверженцевъ нынѣшней си\r\nстемы управленія благотворительными заведеніями. Въ против\r\nномъ случаѣ, предложение недвижимыхъ имуществъ превысило\r\nбы спросъ на нихъ, и пришлось бы ихъ продешевить; а усилен\r\nное требованіе на государственныя ренты подняло бы курсъ по\r\nслѣднихъ на биржѣ. Говорятъ, нѣкоторые уже поспѣшили запа\r\nстись этими рентами, чтобъ съ выгодой продать ихъ благотво\r\nрительнымъ заведеніямъ. Само правительство поняло эти не\r\nудобства, и исполнение предписанной имъ мѣры было вскорѣ\r\nпріостановлено. Диктатура можетъ быть всесильна во Франции\r\nради общаго блага, но она должна быть особенно осторожна въ\r\nтѣхъ случаяхъ, гдѣ общественное мнѣніе чутко подозрѣваетъ\r\nпримѣсь династическаго интереса.\r\nПо извѣстнымъ вопросамъ внутренней политики, въ которыхъ\r\nправительство успѣло соединить осторожность съ настойчи\r\nвостью, оно достигло уже нѣкоторыхъ, можно сказать, неожи\r\nданныхъ результатовъ. Такъ, напримѣръ, всѣмъ извѣстно при\r\nстрастіе Французской Фабричной и горнозаводской промышлен\r\nности къ системѣ охранительныхъ пошлинъ. При той господ\r\nствующей роли, какую играла высшая буржуазія въ царствова\r\nніе Людовика-Филиппа, Французскій тарифъ не поддавался да\r\nже самымъ умѣреннымъ совѣтамъ современной науки; только\r\nнынѣшнее правительство, опирающееся на большинство потре\r\nбителей, натило возможность постепенно, но постоянно пони\r\nжать пошлины на многие изъ главныхъ предметовъ обществен\r\nнаго потребленія, каковы каменный уголь, желѣзо, и т. д. Зато\r\nи успѣхи Французской торговли въ послѣднія восемь лѣтъ\r\nпоистинѣ изумительны, и ни одна страна, кромѣ, раз\r\nумѣется, всемірной торговки-Англій, не представляетъ подоб\r\nнаго развития въ такой сравнительно - короткій срокъ. Въ 1847\r\nгоду цѣнность всего ввоза во Францію не превышала 1,290\r\nмиллионовъ Франковъ, а цѣнность вывоза составляла только\r\n1,049 миллионовъ; въ слѣдующемъ году, по случаю революцій,\r\nввозъ уменьшился до 708 миллионовъ, вывозъ до 926 миллі\r\nоновъ Франк.; но уже въ 1856-мъ и тотъ и другой возраслиСОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 307\r\nдо 2,740,900,000 Франковъ, такъ что оборотъ всей внѣшней тор\r\nговли Францій простирался до громадной суммы 5,481,800,000\r\nФранковъ, и хотя начавшiйся въ 1857 году всеобщій коммер\r\nческій кризисъ нѣсколько понизилъ эту цыфру въ слѣдующій\r\nперіодъ времени ‘), быстрое развитіе Французской промышлен\r\nности и торговли не можетъ подлежать никакому сомнѣнію.\r\n« Атеней » имѣлъ уже случай указать на не менѣе замѣчательное\r\nвозрождение Французскаго Флота, — возрожденіе, котораго па\r\nчало принадлежить другому правительству, но которое такъ ус\r\nпѣшно довершается теперь. Надо быть слѣпымъ, чтобъ не видать\r\nвсю важность этого возрождения не для одной только Франции,\r\nно и для всего міра: оно единственный надежный оплотъ противъ\r\nсамовластія Англій на моряхъ. Не рядомъ ли съ возрастаніемъ\r\nморскихъ силъ своихъ Франція полагаетъ начало новому мор\r\nскому праву, въ которомъ Флагу и товару нейтральныхъ пре\r\nдоставляются всѣ льготы и обезпеченія, какiя только совмѣст\r\nны съ существенными цѣлями войны??)\r\nМы упомянули о назначеніи принца Наполеона министромъ\r\nАлжиріи и колоній. Мєра эта и сама по себѣ не лишена важнаго\r\nзначенія. Нынѣшнее правительство доказало уже не одинъ разъ,\r\nчто оно серьёзно занимается вопросомъ объ устройствѣ Алжиріи,\r\nи мы воспользуемся настоящимъ случаемъ, чтобы познакомить\r\nчитателей съ положеніемъ этой страны.\r\nФранцузскому владычеству въ Алжиріи предстояли двѣ зада\r\nчи: вопервыхъ, укрощеніе и покореніе полудикихъ туземцевъ;\r\nвовторыхъ, постепенное введеніе Французской гражданственно\r\nсти въ покоренной странѣ. Первоначально, вся завоеванная\r\nземля состояла подъ высшею опекой правительства; но по мѣ\r\nрѣ развития колонизации, отдѣльные округи мало-по-малу пе\r\nреходили отъ военнаго управления къ гражданскому, предста\r\nвителемъ котораго являлся гражданской губернаторъ и подчи\r\n1) Въ 1857 году ввозъ уменьшился на 59,900,000, а вывозъ на 109,600,000\r\nФранковъ.\r\n2) Извѣстно, что Россія, въ лицѣ Императрицы Екатерины II, стремилась къ\r\nэтому еще въ осьмидесятыхъ годахъ минувшаго вѣка, но Англія никогда не\r\nсоглашалась на подобную уступку, и только своимъ преобладающимъ ваіяніемъ\r\nвъ теченіе восточной войны Франція могла довести свою союзницу до такого\r\nзабвенія ея вѣковыхъ преданій,308 АТЕ НЕ Й.\r\nненные ему префекты и подпрефекты. Такой переходъ обыкно\r\nвенно совершался постепенно. Прежде всего извѣстная часть\r\nпокоренной страны возводилась на степень округа, управляе\r\nмаго гражданскимъ коммиссаромъ, въ рукахъ котораго сосре\r\nдоточивалось все управление: онъ былъ и меромъ, и полицей\r\nскимъ судьею, и слѣдователемъ, и мирнымъ судьею, и нотаріу\r\nсомъ. Такой порядокъ вещей наиболѣе соотвѣтствовалъ нравамъ\r\nпокоренныхъ Арабовъ. За тѣмъ округъ переходилъ на сте\r\nпень неполной общины, управляемой меромъ и его помощни\r\nками, которыхъ обязанности не простирались далѣе веденія\r\nметрическихъ книгъ и сельской полиции; они были подчинены\r\nмѣстами гражданскому коммиссару, мѣстами подпрефекту окру\r\nга. Наконецъ неполная община дѣлалась полною, то-есть по\r\nлучала, кромѣ мера и его помощниковъ, муниципальный совѣтъ\r\nна правахъ такихъ же совѣтовъ во Франции. Община имѣетъ\r\nтогда свой мѣстный бюджетъ, свои капиталы и расходы. Та\r\nкимъ образомъ Алжирія мало-по-малу должна получить то же\r\nгражданское устройство, которое существуетъ во Францій.\r\nНадобно замѣтить однако, что не слишкомъ довѣряясь поко\r\nреннымъ народами, Французское правительство не могло скоро\r\nдостигнуть указанной выше цѣли. Вскорѣ послѣ завоеванія Ал\r\nжиріи, во Франции возникли два противоположныя мнѣнія объ\r\nуправлении этою страной. Одни требовали полного сліянія ея съ\r\nФранціей, со всѣми политическими, административными и тор\r\nговыми послѣдствіями такой мѣры. Этого мнѣнія придержива\r\nлось, между прочимъ, большинство европейскихъ поселенцевъ\r\nвъ Алжиріи. Другое желали системы совершенно противополож\r\nной, которая превратила бы завоеванную страну въ настоящую\r\nколонію, то-есть государство совершенно отдѣльное отъ мет\r\nрополіи въ административномъ отношении, согласно съ особен\r\nностями ея климата, продуктовъ, потребностей. Ничтожное чи\r\nсло европейскихъ переселенцевъ сравнительно съ многочислен\r\nностью туземнаго населенія * и ненадежность мирнаго распо\r\nложенiя туземцевъ даже при полной наружной покорности ихъ\r\nХ\r\n* По официальнымъ свѣдѣніямъ, европейское населеніе Алжиріи не превыша\r\nетъ девяти десятыхъ всего населения этой страны.СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 309\r\n.\r\nвотъ причины, почему многіе находили невозможнымъ дать\r\nперевѣсъ гражданской власти надъ военной въ Алжирій.\r\nНи одно изъ этихъ мнѣній не было безусловно принято пра\r\nвительствомъ. Правда, оно стремилось къ уподобленію порядка\r\nалжирской колоній административному устройству Францій, но\r\nпостепенно, какъ мы замѣтили выше. Алжирія, конечно, не мог\r\nла сдѣлаться ни колоніей въ обычномъ смыслѣ этого слова, ни\r\nвполнѣ Французскимъ департаментомъ. Она представляетъ нѣ\r\nчто среднее. Близкое сосѣдство Алжиріи съ Франціей, отъ бе\r\nреговъ которой она отдѣлена лишь сорока -часовымъ плавані\r\nемъ, подвергаетъ ее непосредственному вліянію послѣдней.\r\nПочти ежедневное сообщеніе между ними пораждаетъ дѣятель\r\nный обмѣнъ мыслей, интересовъ, семейныхъ отношений, путе\r\nшественниковъ, товаровъ. Изъ Францій получаетъ Алжирія\r\nобразованность, капиталы и людей, необходимыхъ какъ для\r\nуправления, такъ и для торговыхъ предприятій. Мы уже не по\r\nворимъ объ арміи и военномъ бюджетѣ, относительно кото\r\nрыхъ колонія была бы еще менѣе состоятельна. Съ другой сто\r\nроны, рѣзкая противоположность между обществами Француз\r\nскимъ и туземнымъ, отнюдь не позволяють дать ей вполнѣ то\r\nадминистративное устройство, которое вѣками создалось во\r\nФранціи.\r\nПравительство, повидимому, постоянно имѣетъ въ виду этотъ\r\nсмѣшанный характеръ Алжиріи. Извѣстный декретъ 30-го де\r\nкабря 1856 года объ административной децентрализации и раз\r\nныя другія мѣры, послѣдовавшая за этимъ декретомъ, сви\r\nдѣтельствуютъ, что оно именно такъ понимаетъ свою задачу въ\r\nэтомъ краt. Въ послѣднее время, оно распространило граждан\r\nское устройство на три новыхъ округа, и создало двадцать во\r\nсемь полныхъ общинъ. Теперь, продолжая въ томъ же смыслѣ,\r\nоно ввѣрило высшее управленіе Алжиріею принцу Наполеону\r\nрѣчь котораго на лиможской выставкѣ служить достаточнымъ\r\nручательствомъ за будущій характеръ его администрации.\r\nОсобенность Французскаго владычества въ странѣ, завоеван\r\nной навсегда, заключается въ неотразимомъ вліяніи Француз\r\nской образованности и общительности на массу покореннаго на\r\nрода. Уже съ первыхъ лѣтъ завоеванія Алжиріи, учреждены\r\nбыли арабско - французскія школы въ Алжирѣ, Бонѣ, Оранѣ и\r\n9310 А ти не й.\r\nмногихъ другихъ городахъ, для дѣтей Арабовъ и Европейцевъ\r\nвмѣств. Въ 1850 г. въ четырехъ городахъ основаны правитель\r\nствомъ высшія учебных заведенія. Въ Алжиріи администрація\r\nстрого придерживается свободы вѣроисповѣданій, и въ тамошнихъ\r\nсмѣшанныхъ школахъ раздача наградъ постоянно подаетъ поводъ\r\nкъ трогательнымъ сценамъ сближенія между туземнымъ и Фран\r\nцузскимъ юношествомъ обоего пола. Къ сожалѣнію, арабскія\r\nшколы доселѣ были подчинены военному министерству, между\r\nтѣмъ какъ христианскія состоятъ въ вѣдомствѣ министра на\r\nроднаго просвѣщенія. Теперь всѣ онѣ перейдутъ къ новому\r\nминистерству алжиріи и колоній.\r\nПринцу Наполеону предстоитъ еще другая задача, вполнѣ со\r\nгласная съ характеромъ рѣчи, произнесенной имъ въ Лиможѣ.\r\nПродолжая матерьяльное и нравственное воспитание народа,\r\nкоторый прожилъ цѣлыя три столѣтія подъ развращающимъ ту\r\nрецкимъ гнетомъ, Франція обнаружила свойственный ей ха\r\nрактеръ колонизации, характеръ менѣе предприимчивый, но бо\r\nлѣе гуманный относительно иноплеменниковъ, и въ послѣднемъ\r\nрезультатѣ заслуживающій більшого уваженія, чѣмъ колони\r\nзація другихъ народовъ, основывающихъ свое могущество на\r\nпрезрѣніи къ туземцамъ и ихъ истребленіи. Управленіе Ара\r\nбами составляетъ блестящую сторону Французскаго военнаго\r\nуправленія. Недостатки, дѣлающіе его несноснымъ для обра\r\nзованныхъ обществъ, въ Алжиріи значительно смягчаются об\r\nстоятельствами и нерѣдко приносять пользу. Любовь къ не\r\nограниченной власти, присущая этому правительству, не встрѣ\r\nчая раздражающихъ препятствій, смягчается почтительною по\r\nкорностью Арабовъ. Общительность Французскаго характера\r\nсближаетъ туземцевъ съ военными властями; такъ что послѣд\r\nнія нерѣдко отстаивають интересы туземцевъ противъ интере\r\nсовъ европейскаго населенія. Всѣ эти условия, вмѣстѣ взятыя,\r\nдоставили алжирскимъ Арабамъ значительную степень благосо\r\nстоянiя сравнительно съ прежними временами, когда турецкое\r\nвладычество сосало кровь подвластнаго народа. Тѣмъ не ме\r\nнѣе, Арабы очень хорошо поняли разницу между управленіемъ\r\nвоеннымъ и гражданскимъ. Многие изъ нихъ, проживая въ\r\nокругахъ, подчиненныхъ военнымъ начальствамъ вслѣдствіе\r\nзавоеванія, просять позволенія перейдти съ семействами и\r\n2СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 311\r\n2\r\nвыше Что са\r\nставками въ вѣдѣніе гражданской администрации. Этотъ утѣши\r\nтельный Фактъ громко свидѣтельствуетъ въ пользу Француз\r\nскаго вліянія на Арабовъ и, сверхъ того, въ пользу стремления и\r\nспособности послѣднихъ къ лучшему порядку вещей. Надо\r\nзамѣтить, что съ переходомъ въ гражданское вѣдомство, Арабъ\r\nтеряет, право на участокъ земли въ своемъ округѣ, и что да\r\nже это обстоятельство, кромѣ другихъ препятствій, не удержи\r\nваетъ его отъ перехода. Такое явленіе служить несомнѣнными\r\nпризнакомъ разложенiя патріархальныхъ племенныхъ нравовъ,\r\nне выдерживающихъ прикосновенія и сосѣдства высшей циви\r\nлизации. Уничтоженіе всякихъ Формальностей и препятствій къ\r\nтакому переходу было бы весьма важнымъ шагомъ въ дѣлѣ\r\nгражданскаго воспитанія Арабовъ.\r\nСверхъ того, европейскія общины въ Алжиріи должны\r\nполучить по меньшей мѣрѣ то устройство, какое онѣ имѣ\r\nютъ въ настоящее время во Франции. Всѣ дѣла, касающая\r\nся колонизации, должны перейдти изъ военнаго вѣдомства\r\nвъ гражданское, которое, какъ орудie колонизации, гораздо\r\nВоеннаго. Въ Алжиріи есть поговорка,\r\nмое несовершенное гражданское управление лучше самаго\r\nлучшаго военнаго. Одно представляетъ прошедшее вой\r\nну, другое — будущее, миръ и сближеніе между туземцами\r\nи пришлeцами. Самыя общины должны быть устроены иначе.\r\nМы упомянули выше о недавнемъ возведеніи двадцати-осьми\r\nнеполныхъ общинъ на степень такъ-называемыхъ полныхъ:\r\nэто значить, что онѣ должны имѣть каждая свой муниципаль\r\nный совѣтъ и свой мѣстный бюджетъ. Но для того, чтобы муни\r\nципальное начало принесло пользу, необходимо, чтобы оно\r\nпроникло въ плоть и кровь населенія. Вездѣ, даже при насто\r\nящихъ обстоятельствахъ, во Франции члены муниципальныхъ\r\nсовѣтовъ избираются гражданами, а въ Алжиріи они до сихъ\r\nпоръ назначаются правительствомъ. Выборъ послѣдняго мо\r\nжетъ быть и безпристрастенъ, и согласенъ съ интересами об\r\nщины; но не говоря уже о правѣ и свободѣ, нельзя не замѣтить,\r\nчто только муниципальные выборы могутъ воспитать гражданъ\r\nкъ тому кругу дѣятельности, въ которомъ нужно содѣйствие\r\nихъ; только выборы могутъ внушить имъ любовь и уваженіе\r\nкъ мѣстному муниципальному учрежденію, которое, въ против312 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nномъ случаѣ, представляется лишь безгласнымъ орудіемъ цена\r\nтральной администрации.\r\nВслѣдствіе учреждения новаго министерства Алжиріи и ко\r\nлоній, произведены существенныя перемѣны въ распредѣленій\r\nпредметовъ вѣдомства между Министерствами. Отнынѣ назна\r\nченіе генералъ-губернатора Алжирской колоніи принадлежить\r\nминистру Алжиріи и колоній, и разумѣется, должно быть утвер\r\nждено императоромъ. Генералъ -губернаторъ вполнѣ подчи\r\nненъ новому министерству во всѣхъ дѣлахъ, спеціально каса\r\nющихся Алжиріи и не имѣющихъ исключительно-военнаго ха\r\nрактера. Судебное вѣдомство, духовныя дѣла, народное обра\r\nзованіе и Финансы Алжиріи, — все переходитъ въ руки принца\r\nНаполеона. Судебное законодательство и устройство мѣстныхъ\r\nсудовъ не могкетъ быть измѣняемо иначе, какъ по общему пред\r\nставленію принца Наполеона и министра юстицій. Дальнѣй\r\nшiя мѣры, требуемыя учрежденіемъ новаго министерства, дол\r\nжны быть опредѣлены по взаимному соглашенію между этимъ\r\nминистерствомъ и другими.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Granovskomu («Vspomnil ia, tovarishch…»)",
        "article": "177\r\n\r\nГРАНОВСКОМУ.\r\nВспомнияъ й, товарищъ,\r\nТы сошелъ въ могилу,\r\nМіру лучшей доли\r\nБыло ждать не въ силу.\r\nЯ схожу въ могилу\r\nПолный утомленья,\r\nНе дождусь я тоже\r\nміру обновленья.\r\nА настанетъ время,\r\nВремя жизни новой,\r\nВъ мірѣ отзовется\r\nИстинное словQ,\r\nИстинное слово\r\nВъ мірѣ повторится,\r\nИстинное дѣло\r\nВъ мірѣ совершится.\r\nНо не встрепенутся\r\nНа глухомъ погостѣ\r\nНаши вѣковѣчно\r\nСложенныя кости",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Lev sv. Marka, v Venetsii",
        "article": "ЛЕВъ СВ. МАРКА, Въ ВЕНЕЦІЙ.\r\nэтими\r\nВся\r\nМожетъ -быть, не всѣмъ еще извѣстно, что на мраморномъ пирей\r\nскомъ вѣ, который стоито теперь въ арсеналѣ, въ Венеція, есть\r\nнадпись изъ скандинавскихъ рунъ, и что это прекрасное изваяніе\r\nесть вмѣстѣ любопытный памятникъ сѣверной археологій, также какъ\r\nи греческаго искусства.\r\nПроисхождение и содержаніе надписи оставались долго неизвѣст\r\nными, и объяснены только въ послѣднее время.. Многіе антикварія\r\nнапрасно трудились надъ почти стертыми письменами, отъ\r\nкоторыхъ осталось лишь немного видимыхъ слѣдовъ, когда проФес\r\nсоръ Рафнъ изъ Копенгагена обратилъ вниманіе на памятникъ.\r\nНужна была его опытность, вся ученость, вся терпѣливая\r\nсмѣтливость, чтобы достигнуть наконецъ успѣшнаго результата. Нв\r\nсколько мѣсяцевъ и нѣсколько различныхъ проемовъ употребилъ онъ\r\nна то, чтобы получить самый полный и самый вѣрный снимокъ этой\r\nпредложить надписи, и только Королевскому послѣ годоваго Обществу изученія Сєверныхъ онъ нашель антикваріевъ возможность почти\r\nполное объясненіе таинственныхъ рунъ.\r\nНадпись эта двойная, и извивается по правому и лѣвому плечу и\r\nбокамъ льва тѣми змѣевидными полосами, которыми обыкновенно\r\nотличаются руническiя украшенія. Главный смыслъ надписи находится\r\nна лѣвомъ боку, правый же бокъ (болѣе попорченный) только пред\r\nставляет имена писавшихъ.\r\nПервая надпись гласить слѣдующее: - «Гаконъ, вмѣств съ Уль\r\nФомъ, Асмундомъ и Орномъ, покорили эту гавань. Эти мужи и Га\r\nроль. Высокій наложили (на обитателей этой страны) великія дани\r\nза возстаніе греческаго народа. Далькъ остался плѣнникомъ въ даль\r\nних краяхъ; Эгишь съ Рагнаромъ сражались въ Румайнѣ и Арменія.»118 АТЕНЕЙ.\r\n1\r\nсъ\r\n-\r\nНа правомъ боку читаемъ слѣдующее: «Асмундъ вырѣзалъ эти\r\nруны помощью Асгейра, ӨорлиФа, Өорда и Ивара, по желанію\r\nГарольда Высокаго, хотя Греки, надумавшись, и воспрещали это».\r\nПо предположенію профессора РаФна, упоминаемый здѣсь Гарольдъ\r\nВысокій — сынъ Сигурда (Гаральда-Гардрады), котораго Гарольдъ,\r\nсынъ Годвина, побѣдилъ и убилъ при Стамфордскомъ мосту, передъ\r\nсамымъ Гастингсскимъ сраженіемъ, ии которому англійскій король\r\nпредложилъ «семь Футовъ земли для могилы, или, если ужь онь такъ\r\nвысокъ, то и еще нѣсколько дюймовъ въ добавокъ».\r\nПрофессоръ Рафнъ подтверждаетъ это интересное предположеніе,\r\nссылаясь на раннюю исторію Гарольда -Гардрады, находящуюся въ\r\nсагахъ и другихъ памятникахъ. Онъ говорить: «Послѣ сраженія при\r\nСтикластадѣ, въ которомъ король Олафъ погибъ 31 августа 1030 г.,\r\nГарольдъ, шуринъ его, спасся отъ кровопролития и бѣжалъ сперва\r\nвъ Русь, а потомъ въ Константинополь, куда и прибыль 1033 г.,\r\n18 лѣтъ отъ роду». Тамъ онъ опредѣлился въ войско греческаго\r\nимператора, сдѣлался потомъ начальникомъ Норманновъ, состоявшихъ\r\nвъ греческой службѣ и «отличился во многихъ славныхъ предпріяті\r\nяхъ, о которыхъ упоминаютъ Снорре и саги».\r\nОнъ пробыхъ въ греческой службѣ десять лѣтъ, — до 1043 г.,\r\nпотомъ женился на русской княжнѣ и воротился - въ область своихъ\r\nпредковъ, «гдѣ были соправителемъ Магнуса Веселаго, по смерти\r\nкотораго въ 1047 г. сдѣдался единодержавцемъ».\r\nНо скандинавскій отрядъ, служившій Грекамъ, былъ посыланъ въ\r\nразныя части государства.\r\n«Иногда, говоритъ Рафнъ, употребляли его въ Азій, на восточныхъ\r\nграницахъ, въ Иберіи и противъ Сарацынъ, иногда въ Сициліи и Any\r\nліи. Подробные расказы объ его походахъ въ Сицилій, подъ предво\r\nдительствомъ Георга Маніака, именно во время службы Гарольда, пе\r\nреданы намъ Исландцами и Византійцами. Всякій разъ, когда было\r\nнужно, Норманновъ призывали внутрь империи и размѣщали ихъ\r\nвъ Константинополѣ, такъ и въ другихъ укрѣпленныхъ го\r\nродахъ».\r\nВо время службы Гарольда произошло возстаніе въ Болгарія, отъ\r\nхищничества Іоанна, министра Михаила ПаФлагонянина, и въ корот\r\nкое время распространилось по всему краю. Города Никопольской\r\nобласти, въ. томъ числѣ и Aөины, приняли болгарскія войска съ рас\r\nпростертыми объятіями. «Отрядъ Варинговъ, или Скандинавовъ, го\r\nворить профессоръ Рафнъ, былъ безъ сомнѣнія вызванъ изъ Азін и\r\nСициліи въ началб этихъ волненій, для противуноставленія Болгарaмъ».\r\nИбо въ 1040 г. императоръ посдалъ свои отборныя войска (къ ко\r\n(\r\nкакъЛЕВъ св. МАРКА. 119\r\nЧто\r\nнельзя ли\r\nторымъ причислялись и Норманны), «чтобы привести въ повиновеніе го\r\nрода, возставшіе въ греческой части империи, и по крайней мѣрѣ\r\nближайшie изъ нихъ вѣроятно были усмирены въ этотъ же самый\r\nгодъ, потому что въ слѣдующемъ голу, всѣ свободныя силы были обра\r\nщены на Болгаръ. Поэтому къ 1010 году отношу я какъ возстаніе\r\nГрековъ, о которомъ говоритъ надпись, такъ и взятіе Пирейской га\r\nвани, наложеніе даней и усмиреніе мятежа». Подобнымъ образомъ\r\nпрофессоръ Рафнъ раскрываетъ въ УльФѣ и Рагнарѣ постоянныхъ спут\r\nниковъ Гарольдовыхъ странствованій, и прибавляетъ: «Я полагаю,\r\nмое объясненіе надписи придаетъ новую важность памятнику, на ко\r\nторомъ она находится. Очень бы интересно было знать,\r\nоткрыть какое-нибудь извѣстie, изъ среднихъ вѣковъ, которое ука\r\nзало бы періоду, когда этотъ мраморный левъ, занималъ еще\r\nпрежнее мѣсто въ Пиреѣ. я съ благодарностію приму всякую замѣтку,\r\nкакою почтутъ меня на этотъ счетъ».\r\nРафнъ заключаетъ свое ученое донесеніе с.лѣдующими словами:\r\n«Выгода отъ этого объяснения для истории можетъ - быть и не имѣетъ\r\nбольшаго значенія. При всемъ томъ надпись эта бросаетъ нѣсколько\r\nсвѣта ен исторію Восточной Римской империи и на Грецію XI вѣка.\r\nМы узнаемъ новый геройскій подвигъ Скандинавовъ, и вмѣстѣ\r\nвый Фактъ, относящийся къ юности замѣчательнаго короля норвеж\r\nскаго, который былъ притомъ зять русском у великому князю и имя\r\nкотораго связано также съ историей Великобританіи».",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Moia rodoslovnaia",
        "article": "МОЯ РОДОС.1ОВНАЯ.\r\nСмѣясь жестоко падъ собратомъ,\r\nПисаки русскіе толпой\r\nМеня зовутъ аристократомъ;\r\nСмотри, пожалуй, вздоръ какой,\r\nЯ не лейбъ -кучеръ, не ассссоръ,\r\nЯ по кресту недворянинъ,\r\nНе академикъ, не профессоръ,\r\nЯ просто русской мѣщанинъ.\r\nПонятна миѣ времени превратность;\r\nНепрекословлю, право, ей;\r\nУ насъ нова рожденьемъ знатность\r\nи тѣмъ новѣе тѣмъ натяѣй.\r\nРодовъ униженныхъ обломокъ,\r\nи, слава Богу, не одинъ,\r\nБояръ старинныхъ я потомокъ,\r\nЯ мѣщанинъ, а мѣцанинъ!\r\nНе торговалъ мой дѣдъ блинами,\r\nВъ князья не прыгалъ изь хохловъ,\r\nНе пѣмъ ва клиросѣ со дьячками,\r\nНе ваксимъ царскихъ сапоговъ\r\nи не быъ бѣглымъ онъ солдатомъ\r\nНѣмецкихъ пудренныхъ дружинъ,\r\nКудажъ мнѣ быть аристократомъ?\r\nя, славу Богу, мѣщанинъ!\r\nМой предокъ, ради службы бранной\r\nСвятому Невскому служилъ,\r\nЕго потомство гнѣвъ вѣнчанной\r\nИванъ четвертый пощадилъ.\r\nВодились Пушкины съ царями,\r\n318\r\nИзъ нихъ были славенъ не одинъ,\r\nКогда тягался съ Поляками\r\nНижегородскій мѣщанинъ.\r\nСмиривъ крамолы и коварство\r\nи ярость бранныхъ непогодъ,\r\nКогда Романовыхъ на царство\r\nЗвалъ въ грамотѣ своей народъ,\r\nМы къ оной руку приложили,\r\nНасъ жаловалъ страдальца сыпъ;\r\nБывало нами дорожили,\r\nНо я, я темный мѣщанинъ.\r\nУпрямства духъ намъ всѣмъ подгади.т.;\r\nВъ свою родню неукротимъ,\r\nСъ Петромъ мой пращуръ неполадилъ\r\nи былъ за то повѣшенъ имъ.\r\nЕго примѣръ будь намъ наукой,\r\nНе любитъ спора властелинъ,\r\nНе всякъ князь Яковъ Долгорукой;\r\nСчастливъ покорный мѣщанинъ.\r\nМой дѣдъ когда мятежъ поднялся\r\nСредь петергофскаго дворца,\r\nКакъ Минихъ вѣренъ оставался\r\nПаденью Третьяго Петра.\r\nПопали въ честь тогда Орловы,\r\nАдѣдъ мой въ крѣпость, въ карантинъ,\r\nи присмирѣмъ нашъ родъ суровый\r\nи я родился - мѣщанинъ.\r\nПодъ гербовой моей печатью\r\nя свитокъ грамотъ сохранилъ.\r\nдве якшаюсь съ повой здатью\r\nЯ крови спѣсь угоманіілъ.\r\nя неизвѣстный стихотворецъ,\r\nЯ просто Пушкинъ не Мусинъ,\r\nЯ самъ большой, не царедворецъ,\r\nЯ грамотѣій — л мѣіцанинъ.\r\nВидокъ фигларинъ, сидя дома,\r\nРѣшилъ, что дѣдъ мой Ганнибалъ\r\nБымъ купленъ за бутылку рома\r\nи въ руки шкипера попалъ.19\r\nСей шкиперъ были тотъ шкиперъ славіный,\r\nКѣмъ наша двигнулась земля,\r\nКто придалъ мощно бѣгъ державный\r\nКормѣ роднаго корабля.\r\nСей шкиперъ дѣду былъ доступень,\r\nи сходно купленный Арапъ\r\nВозросъ усердевъ, неподкупени,\r\nЦарю наперстникъ, а не рабъ.\r\nи бымъ отцомъ онъ Ганнибала, -\r\nПредъ кѣмъ среди морскихъ пучинъ\r\nГромада кораблей вспылама\r\nи палъ впервые Наваривъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "3). Nyneshnie mudretsy («Von s bala ty Sokrat, Seneka…»)",
        "article": "З). П ы н Ъ ш ні е æ у q р е ц ы (J).\r\nВонЪ сЪ бала ты Сократѣ, Сенека,\r\nБонѣ, вонѣ Платонѣ и Епиктетѣ ....\r\nНе вашего мы братцы вѣка .... упрячтесь — вѣ мой хоть кабинетѣ,\r\nБывало мудрецы не смѣли,\r\nУ васѣ на балѣ ступить ногой;\r\nИ вѣ школахѣ по угламѣ сидѣли,\r\nПокачивая головой.\r\n*\r\nИной весь вѢкЪ Свой не смѣялся,\r\nДругой сѣ усмѣшкой боль шерпѣлѣ;\r\nИной какѣ язвы дамѣ боялся ,\r\nДругой вѣкѣ вѣ бочкѣ лишь сидѣлѣ.\r\n«\r\nАаисѣ , Аспазій убѣгали,\r\nКто только чуть былѣ помудрѣй. —\r\nА мы 6ѣ .Экспромты имѣ писали И безѣ семи во лбу пядей. (*)\r\n(*) Издатели покорнѣйше благодарятъ за присылку сихЪ стиховЪ.\r\n62\r\nТо наши мудрецы ужЪ хваты! ....\r\nБЪ театрѣ —развалясь сидяшЪ,\r\nНа балѣ — будто бы крылаты ,\r\nРазѣ триста вальсомЪ иролетятЪ.\r\nСЪ ужимкой, сЪ шарканьемЪ подходятЪ, То кЪ той прекрасной, то кЪ другой; Со всѣми молвить тутЪ находягпЪ,\r\nНе роясь вЪ древности сѣдой.\r\n*\r\nИ по чему жЪ не такЪ , скажите,\r\nНамЪ вѣкѣ минутной свой прожить? — Тоголь вы древніе хотите,\r\nЧтобЪ вЪ мірѣ живши намЪ не жить!\r\n*\r\nИль тотЪ всю мудрость постигаетЪ, умно кгпо дремлетЪ и молчитЪ;\r\nИль сЪ неба звѣзды тотЪ хватаетъ, Кто кажетЪ пасмурнѣе видѣ.\r\n»\r\nУ насЪ пусть пляшетЪ Систематикѣ, Пусть пляшетЪ Астрономѣ сЪ трубой , Піитѣ, Историкѣ, Математикѣ,\r\nПусть шаркаютЪ умно йогой.\r\n#\r\nЛишь только бы изЪ кабинета Не развращали всѢхЪ умы.\r\nА тамѣ — хоть ихЪ бы всѢхЪ Лизета СЪ ума свела — прощаемѣ мы.\r\n65\r\nПѣвецЪ безсмертной {Россіядяі Писал'Ь ли вЪ клобѣ, надЪ рѣкой; Внушалидь Маши, Нереяды,\r\nРавно мы чтимЪ его — душой.\r\n*\r\nДворецЪ ли, хижина убога СкрываетЪ славнаго Пѣвца, Воспѣвшаго феянцу, 1Бо?а... Равно достоинЪ онЪ вѣнца.\r\nУ милыхЪ ли за туалетомЪ,\r\nіМатп.ібю, Sinn/ пишутЪ намЪ ; Или подЪ липовымЪ наметомЪ, Равно конца нѢіпЪ похваламъ.\r\nНо кто взялся хулить Щпдону, <Ро с.іаоа, ,7um а, Хвастуна ; ВрагЪ самому тотЪ Аполлону, Того намЪ слава не нужна.\r\n«\r\n/\r\n#\r\nПодобные листки кЪ мѣстечку Откладываемъ ихЪ сберечь;\r\nЧтобЪ трубку вЪ случаѣ иль свѣчку, Могли бы ими мы зажечь.\r\n*\r\nНити пасквили хоть вЪ чуланѣ,\r\nИль вЪ кабинетѣ МузЪ самихЪ ;\r\nБудь вЪ шитомЪ, вЪ смуромЪ ли кафтанѣ, Равно презрителенъ твой стихѣ.\r\nБЪ концертѣ, вЪ клобѣ ли ругаешь, Ругаешь домаль у себя;\r\nРавно невинность обижаешь ....\r\nОна не трогаешЪ тебя.\r\nНе будь глупцомЪ у женщинЪ скрытныхъ , Но знай подЪ часЪ имЪ угождать. —\r\nСреди обѣдовЪ поздныхЪ, сышныхЪ,\r\nУмѣй ты Ѣсть и замѣчать.\r\n*\r\nужель , чтобы не развратиться,\r\nНамЪ брать вЪ товарищи звѣрей, учись сЪ людьми какЪ обходиться,\r\nИ знай:—ты вЪ мірѣ для людей.\r\n*\r\nВЪ лѢсахЪ, вЪ пещерахЪ неприступныхъ ПотухнетЪ пламя всѢхЪ страстей. —\r\nВЪ столицахъ шумныхЪ, многолгодиыхЪ, Знай быть полезнымъ для людей.\r\n*\r\nГІокииемЪ древнюю методу,\r\nНа все смотрѣть чшобЪ Сентябремъ ;\r\nИ только, только вЪ непогоду,\r\nМы вЪ кабинетъ себя запремЪ.\r\n*\r\nКогдажЪ писать, коль вѢкЪ рѣзвиться? . . . СЪ талантомъ долго ли писать. —\r\nА безЪ таланта не годится Бумагу бѣлую марашь.\r\nАхти! .... ужѣ время наступаетъ,\r\nПринарядиться мнѣ на балѣ . . .\r\nПхЪ ! Гришка долго убираетЪ ! . . . .\r\nКуплетовЪ тристабЪ написалЪ. _____\r\n1 >> >,",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Pesnia («Tsar' nash — nemets prusskii…»)",
        "article": "пѣсня.\r\nЦарь нашъ нѣмецъ прусскій\r\nНоситъ мундиръ узків.\r\nАй, да царь, ай, да царь\r\nПравославный государь!\r\nЦарствуетъ онъ гдѣ- же?\r\nцѣлый день въ манежѣ.\r\nАй, да царь, ай, да царь,\r\nПравославный государь!\r\nПрижимаетъ локти,\r\nЗабираетъ въ когти.\r\nАй, да царь, ай, да царь,\r\nПравославный государь!\r\nСудьи всѣ жандармы,\r\nШколы всѣ казармы.\r\nАй, да царь, ай, да царь,\r\nПравославный государь!\r\nКнязь Волконскій баба,\r\nНачальникомъ Штаба.\r\nАй, да царь, ай, да царь,\r\nПравославный государь!",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "«Nedvizhnyi strazh dremal na tsarstvennom poroge…»",
        "article": "І.\r\nНедвижный стражъ дремалъ на царственномъ дорогѣ,\r\nВладыка Сѣвера одинъ въ своемъ чертогѣ\r\nБезмолвно бодрствовалъ и жребій земли\r\nВъ увѣвчанной главѣ стѣсненные лежали,\r\nЧредою Выпадали\r\nи міру тихую неволю въ даръ несли.\r\nII.\r\nи дѣлу своему Владыка самъ дивился.\r\nСе благо! думалъ онъ, и взоръ его носимся\r\nОтъ Тибровыхъ валовъ до Виемы и Невы,\r\nОтъ Царско - Сельскихъ липъ до Башенъ Гибралтара,\r\nВсе молча ждетъ удара,\r\nВсе дало: — подъ яремъ склонились всѣ главы.\r\nIII.\r\nСвершилось! молвилъ онъ. Давно-ль народы міра\r\nПадвье славили Великаго Кумира.\r\nIV.\r\nДавно ли вѣтхая Европа свирѣпѣла?\r\nНадеждой новою Германія кипѣла,\r\nІШаталась Австрія, Неаполь Возставалъ?\r\nЗа Пиренеями, давно - ль судьбой народа\r\nУжъ правила свобода,\r\nи самовластie лишь Сѣверъ укрывалъ?22\r\nу.\r\nДавно ль— и гдѣ - же вы зиждители свободы?\r\nНу чтоясъ? Витійствуйте, ищите правъ природы,\r\nВолнуйте, мудрецы, безумную толпу.\r\nBorъ Кесарь—гдѣ же Брутъ? о грозные виті\r\nЦѣлуйте жезлъ Россій\r\nи васъ поправшую желѣзную стопу!\r\nVI.\r\nОвъ рекъ и нѣкій духъ повѣялъ невидимо\r\nПовѣялъ и затихЪ— и вновь повѣялъ мимо.\r\nВладыку Сѣвера мгновенный хладъ объялъ,\r\nНа царственный порогъ вперилъ смутясь онъ очи,\r\nРаздался бой полночие\r\nи се! внезапный гость въ чертого царя предсталъ.\r\nVII.\r\nТо быхъ сей чудный мужъ, посланникъ провидѣнья,\r\nСвершитель роковой извѣстнаго велѣнья,\r\nСей всадникъ, передъ кѣмъ склонялися цари,\r\nМятежной вольности наслѣдникъ и убійца,\r\nСеіі. хладный кровопійца,\r\nСей царь изчезнувпій какъ сонъ, какъ тѣнь зари.\r\nVIII.\r\nНи тучной праздности лѣивыя морщины,\r\nНи поступь тяжкая, ни раннія сѣдины,\r\nНи пламень гаснущій нахмуренныхъ очей\r\nНе обличали въ немъ изгнаннаго героя,\r\nМученіемъ покоя\r\nВъ моряхъ казненнаго по манію царей.\r\nIX.\r\nНѣтъ! чудный взоръ его, живой, неуловимой,\r\nТо вдаль затерянный, то вдругъ неотразимый,\r\nКакъ боевой перунъ, какъ молніи сверкалъ;\r\nВо цвѣтѣ здравiя и мужества и мощи\r\nВладыкѣ полунощи\r\nВладыка запада грозящій предстоялъ.\r\nТаковъ они были, когда въ равнинахъ Аустерлица\r\nДружины Сѣвера гнала его десница\r\nи Русскій въ первый разъ предъ гибелью бѣжалъ;\r\nТаковъ онъ былт, когда съ побѣднымъ договоромъ\r\nи съ миромъ, иль позоромъ\r\nПредъ юношей царемъ въ Тильзитѣ предстоялъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Vzgliad na Istoriiu Rossii, ot konchiny Ioanna Kality do konchiny Ioanna III. (1341—1505 god)",
        "article": "ВЕЛЯЛЪ\r\nнл\r\nи С Т О Р 1 10) Р О С С 1 И,\r\nотъ кончины поданнад. клалиты до кончины\r\nIОДЕIIIIIIА III.\r\n(1541 — 1803 годъ.)\r\nМинулъ третій періодъ жизни Русскаго народа;\r\nпрошелъ вѣкъ рабства Русской земли, исчезли Мон\r\nголы, съ своею дикою, ужасною властію. На вос\r\nточномъ краю Европы новое, самобытное Государ\r\nство Русское.\r\nХотите ли понять всю великость перехода, со\r\nвершеннаго Русскимъ народомъ со времени кончи\r\nны Іоанна 1 до кончины Іоанна П1, въ тече\r\nніе ста шестидесяти четырехъ лѣтъ? Поставьте ря\r\nдомъ изображенія Русской земли въ 1541 и 1505\r\nгоду.\r\nНебольшое Государство, столицею коего Москва,\r\nничтожный городокъ, съ дѣтинцемъ, окруженнымъ\r\nдеревянными стѣнами: здѣсь мѣстопребываніе Вели\r\nкаго Князя Московскаго. Ему повинуются, кромѣ\r\nокрестностей Москвы, области къ югу до береговъ\r\nЧки, къ западу до Можайска. Съ названіемъ Вели\r\n9999, сей Князь обладаетъ Переяславскою и Влади\r\nческою областями; ему покорствуютъ Князья обла\r\nвзглядѣ на Исторію Россіи. 79\r\nстей Суздальскихъ, Ярославскихъ, Ростовскихъ; его\r\nслушается Новгородъ и Псковъ, боятся и уважаютъ\r\nкнязья Твери и Рязани. Но что власть его? Едва\r\nли не мечта. ичтожная! Онъ вымолилъ эту власть\r\nу гордаго своего владыки, Ордынскаго Хана, полу\r\nкочеваго властителя обширнаго. Приволжья и При\r\nдонскихъ и Черноморскихъ земель; онъ купилъ ее\r\nнизкою крамолою, хитрымъ униженіемъ и вѣролом\r\nною гибелью соперниковъ; онъ поддерживаетъ бы\r\nтіе своего государства притѣсненіями Новгородской\r\nвольности и самобытности другихъ Князей. И за\r\nвсѣмъ тѣмъ, — какъ ненадеженъ жребій его! Явись\r\nвъ Твери или въ Суздалѣ человѣкъ смѣлый, крѣп\r\nко владѣющій мечемъ, умѣющій перехитрить его,\r\nи гдѣ тогда будетъ Великое Княжество Московское?\r\nОдно ли это: малѣйшая прихоть Ордынскаго деспо\r\nта двинетъ толпу хищниковъ, и на мѣстѣ Москвы\r\nбудетъ пепелище, и Князь Московскій погибнетъ\r\nподъ ножемъ Ордынскаго убійцы, Орда щадитъ его;\r\nно онъ покупаетъ ея милость безпрерывными по\r\nѣздками въ Сарай, гдѣ платить дань тяжкую, от\r\nдаетъ кровь и слезы своихъ подданныхъ, бьетъ че\r\nломъ Хану, рабски привѣтствуя вельможъ и послан\r\nниковъ Орды въ Москвѣ. Орда щадитъ Москву, и\r\nдругіе Русскіе Князья не смѣютъ возстать. Къ сча\r\nстію Москвы, ихъ раздѣляетъ взаимная ненависть\r\nи крамола; торговый духъ Новагорода заставляетъ\r\n5 Твольный городъ думать только о самосохраненіи\r\nна западный сосѣдъ Москвы, Литва, могуществен\r\nная, превышающая Великое Княжество Московское\r\nсилою, образованностью! Уже рука Гедимина по\r\nставила Литву въ рядъ государствъ самобытныхъ;\r\nуже Литва обхватила все, что прежде называлось\r\nна Днѣпрѣ и за Днѣпромъ Русью; она преобразо\r\nвала нравы, обычаи тамошнихъ Руссовъ; она, чуж\r\nдая имъ Вѣрою и политическою системою, отвсюду\r\n80) Взгляды\r\nстремится преобладать странами, нѣкогда составляв\r\nшими коренныя Русскія области. Полоцкъ, Волынь,\r\nГаличъ, Кіевъ и Черниговъ, уже прннадлежатъ ей...\r\nСкоро будутъ принадлежать Смоленскъ и страны по\r\nДеснѣ, Сеймѣ, Окѣ, Угрѣ. Можетъ ли уцѣлѣть отъ\r\nнея Псковъ, и самый Новгородъ! И тогда, что бу\r\nдетъ съ Москвою?\r\nТрепещите за Москву: это будущая Россія. Этотъ\r\nобладатель Москвы, есть родоначальникъ будущихъ\r\nвластителей государства, предназначеннаго рѣшать\r\nсудьбу Европы и Азіи, внести новую стихію въ\r\nчеловѣчество............ Онъ умираетъ. Слабыя дѣти его\r\nдолжны принять бразды его власти, и спорить за\r\nнихъ въ Ордѣ съ другими Русскими Князьями........\r\nИ вотъ Русская земля послѣ кончины Іоанна 1.\r\nПрошло полтора столѣтія. Пусть событія отъ вре\r\nменъ Калиты будутъ для насъ смутнымъ сномъ;\r\nони пролетѣли. Что было слѣдствіемъ ихъ?\r\nМосква столица Великаго Князя Всея Руси, кото\r\nрому принадлежитъ обширное пространство земель,\r\nобъемлющее Сѣверо-Востокъ Европы, отъ Уральска\r\nго хребта до Ледовитато моря, береговъ Балтій\r\nскихъ, земель Ливоніи. Къ югу, ему подвластны об\r\nширныя земли Рязани, Чернигова, Калуги, Тулы;\r\nкъ востоку и сѣверу все, что прежде составляло\r\nКняжества Суздала, Ярославля, Ростова, Мурома,\r\nВладиміра, Твери, вольный Новгородъ и Псковъ:\r\nвсѣмъ этимъ обладаетъ Москва. Государь Москвы\r\nуже не рабствуетъ передъ Азійскими варварами:\r\nонъ покорилъ, уничтожилъ ихъ; онъ повелѣваетъ\r\nими; остатки ихъ или повинуются ему, или доро\r\nжатъ его союзомъ, и ищутъ въ немъ покровитель\r\nна Исторію Россіи. 81\r\nства. А Литва! Она могущественна, она соедини\r\nлась съ Польшею; но Москва уже не страшится ея.\r\nЕще недавно, въ продолжительной войнѣ, Москва\r\nотняла у Литвы и утвердила за собою то, чѣмъ\r\nовладѣла Литва въ бѣдственныя для Русскихъ зе\r\nмель времена. Москва простираетъ далѣе свои за\r\nмыслы; она требуетъ у Литвы и Польши Кіева и\r\nСмоленска, и, не боясь уже силы Монгольской, го\r\nтова на борьбу съ Литвою и Польшею, борьбу кро\r\nвавую, вѣковую, долженствующую рѣшиться уни\r\nчтоженіемъ одного изъ двухъ непримиримыхъ со\r\nперниковъ. Они мѣшаютъ одинъ другому вдвинуться\r\nвъ міръ Европейскій. Москва еще не вступала въ\r\nсей міръ; едва только знаетъ его; но уже знаетъ!\r\nГосударь Русскій, супругъ Княжны, послѣдней от\r\nрасли Греческихъ Императоровъ, видитъ при Дворѣ\r\nсвоемъ посольства Италіи, Германіи, Даніи, Шве\r\nціи; онъ, укрѣпитель самобытности Русскаго госу\r\nдарства, повелитель многочисленнаго войска и об\r\nширныхъ земель, чувствуетъ необходимость умствен\r\nныхъ пособій, и требуетъ ихъ у Европы, съ изу\r\nмленіемъ слышащей о новомъ царствѣ на Сѣверѣ.\r\nЕще Русь не вѣдаетъ того, что составляетъ душу\r\nЕвропейской политики, Европейскаго образованія;\r\nно Русь пережила уже третій періодъ жизни. Для\r\nнея настаетъ періодъ государственной самобытности,\r\nполитическаго образованія. Для сего будутъ отнынѣ\r\nея войны; въ этомъ заключится ея внутренняя дѣя\r\nтельность. Новый періодъ уже насталъ. Долго ли\r\nонъ продлится? Два столѣтія. Но послѣ сихъ двухъ\r\nстолѣтій, Русь вполнѣ явится въ изумленный міръ\r\nЕвропы; мечемъ укажетъ въ ней свое мѣсто; ду\r\nхомъ своимъ представитъ новое явленіе въ Исторіи\r\nЧеловѣчества,\r\nИ вотъ Русская земля послѣ кончины Іоанна П1-го\r\nТ. II. — Отъ, III, 6\r\nЕ. Взглядѣ.\r\nСообразите Русь Калиты съ симъ изображеніемъ,\r\nи изумляйтесь! \"\r\nМы перешли постепенно всѣ событія Исторіи Рус\r\nскаго народа отъ 1541 до 1505 года. Не будемъ\r\nспрашивать: какъ совершилось чудное преобразо\r\nваніе Княжества Іоанна П въ Государство Іоанна\r\nП1? Мы видѣли событія съ половины Х1V до на\r\nчала ХVП вѣка. Разсмотримъ здѣсь сущность со\r\nбытій второй половины Монгольскаго владычества\r\nнадъ Русью, картину, изумляющую тайными судьба\r\nми, по коимъ Провидѣніе ведетъ народы. къ пред\r\nназначенной имъ цѣли въ дѣлѣ человѣчества.\r\nНеужели преобразованіе Руси совершалось усиль\r\nными дѣйствіями непрерывнаго ряда людей-геніевъ?\r\nНѣтъ! — Неужели у соперниковъ Москвы, удѣль\r\nныхъ Русскихъ Княжествъ, Орды, Литвы, не было\r\nлюдей сильныхъ, которые превышали бы духомъ\r\nи умомъ своимъ властителей Москвы? Нѣтъ! — Они\r\nбыли.\r\nЗдѣсь подтвержденіе мысли, которую постоянно\r\nстараемся мы доказать въ Исторіи Русскаго Народа,\r\nтой мысли, что только непрерывнымъ преслѣдова\r\nніемъ главной идеи въ жизни народа, Исторія его\r\nдѣлается понятна и ясна. Безъ того, Исторія будетъ\r\nбезсвязнымъ лепетомъ вѣковъ, но не повѣстью о\r\nсудьбахъ Провидѣнія таинственнаго.\r\nМы старались уже показать основную идею, какая\r\nзаключается въ Монгольскомъ періодѣ Русской Исто\r\nріи, и подтвердили ее разсмотрѣніемъ первой поло\r\nвины сего періода“. Посмотримъ теперь, какъ соеди\r\n\" Начало 1-й главы, У книги Ист. Русскаго Народа.\r\nна Нсшорію Россіи. 83\r\nняется вторая половина съ тѣмъ, чтó началъ буй\r\nствомъ Андрей Ярославичъ, продолжилъ дерзостью\r\nГеоргій Даніиловичъ, укрѣпилъ хитростью Іоаннъ\r\nКалита.\r\nЧто собственно сдѣлалъ Калита? Онъ утвердилъ\r\nидею преобладанія Москвы надъ другими Русскими\r\nобластями; передалъ своему роду прочное владѣніе\r\nсъ титуломъ и властію Великокняжества; указалъ по\r\nтомкамъ вѣрныя средства продолжать начинанія\r\nДаніила, Георгія и свои собственныя,\r\nМоскву окружали соперничествовавшія съ нею Вели\r\nкія Княжества Твери, Рязани и Суздаля, и Удѣль\r\nныя Княжества Ростова, Ярославля, Галича. Мысль,\r\nнадѣлять удѣлами сыновей, разъединяла собствен\r\nную силу Москвы. Наконецъ, съ Востока тяготила\r\nее Орда Монгольская; съ Запада грозила ей Литов\r\nСКАЯ СИЛА,\r\nУмирая, Калита оставилъ сыну своему средства\r\nзанять его мѣсто, и удержать всѣ существовавшія\r\nпри немъ отношенія Москвы. Что же сдѣлалъ сынъ\r\nего, Симеонъ? Онъ продолжилъ на тринадцать лѣтъ\r\nполитическую систему своего отца: рабствовалъ Мон\r\nголамъ, хитрилъ съ Литвою, стѣснялъ Новгородъ и\r\nУдѣльныхъ Князей. Такимъ образомъ, послѣ сороко\r\nлѣтняго времени рабства, до Андрея Александрови\r\nча, и 50-ти лѣтъ гибельныхъ крамолъ, до Калиты,\r\n25 лѣтъ продолжилась постоянная система преобла\r\nданія Москвы.\r\nПослѣ смерти Узбека, Орда была терзаема междо\r\nусобіями, при Чанибeгѣ, Бердибекѣ, Урусѣ, Хиды\r\nрѣ. Литвою обладалъ сильный Олгердъ; но его за\r\nнимало укрѣпленіе самобытности Литовской.\r\n54. Взглядѣ\r\nМосква подвергалась страшной опасности, когда\r\nскончался Симеонъ. Слабый братъ его, Іоаннъ, и\r\nмалолѣтный племянникъ, Димитрій, утратили было,\r\nне только преимущества Москвы, но даже и самое\r\n5аніе Великихъ Князей. Но здѣсь является великій\r\nАлексій Митрополитъ. Какъ смѣло и глубоко измѣ\r\nшилъ сей Святитель существенныя силы Москвы и\r\nполитическія отношенія событій! Его политикою,\r\nВеликое Княжество снова за Москвою. Но система\r\nКалиты и Симеона для нея уже недостаточна. Не\r\nодно униженіе, не одна крамола, но умъ, сила ре\r\nлигіи, воинская дѣятельность укрѣпляютъ, величатъ\r\nее. Литва и Орда опомнились. Онѣ стремятся на\r\nМоскву.\r\nХарактеръ Алексія высокъ; характеры Димитрія\r\nи Владиміра прекрасны. Соединеніе ихъ трехъ не\r\nпобѣдимо. Посмотрите, какъ Москва быстро, смѣло\r\nвырываетъ Великое Княжество изъ рукъ слабаго\r\nДимитрія Суздальскаго; какъ она усышляетъ Мамая\r\nпокорностью, и дерзко унижаетъ Тверь, противит\r\nся Олгерду! Бытіе спасено. Настоящее ручается за\r\nпобѣду въ будущемъ. Настала пора обнажить мечъ\r\nзащиты противъ Ордынцевъ. Но точно ли наста\r\nла она? Великъ Богъ; религія предводитъ; ратни\r\nки ищутъ не побѣды, но спасенія отчизны, и —\r\nКуликовская битва отгрянула побѣдною пѣснію. Но\r\nтого, кто благословилъ на борьбу, Алексія, уже нѣтъ,\r\nи побѣда Куликовская является безплодною, рано\r\nвременною, ибо она не сразила Орды, показала толь\r\nко ей опасность усиленія Москвы, — и Тохтамышъ\r\nмститъ Москвѣ, и всѣ оставляютъ: Димитрія! Ужа\r\nсы, какихъ со временъ Калиты не испытывала Русь,\r\nиспытываетъ она теперь. Духъ Димитрія упалъ; онъ\r\nунижается, рабствуетъ! Гдѣ же плоды трудовъ дѣ\r\nла, ляли его, Святителя Алексія, событій, пригото\r\nна Лсторію Россіи. 81\r\nвлявшихся цѣлымъ столѣтіемъ? Чтó, если Тохта\r\nмышъ вполнѣ узнаетъ ослѣпленіе, губившее его\r\nпредшественниковъ, и укрѣпитъ Ордынскую силу?\r\nЕсли и въ Литвѣ явится новый Олгердъ? Если и\r\nсреди Русскихъ Князей возстанутъ противники силь\r\nные? Все это исполнилось: Тохтамышъ скрѣпилъ\r\nсвоею рукою распадавшуюся Орду; въ Литвѣ явил\r\nся Витовтъ, Государь сильный, хитрый, завоева\r\nтель ненасытный; въ Твери княжитъ мужествен\r\nный Михаилъ, въ Рязани предпріимчивый Олегъ.\r\nМосквѣ погибнуть!\r\nА Провидѣніе? «Провидѣніе, удивляющее насъ\r\nвъ слабости человѣческой, умудряющее слѣпца, по\r\nведетъ и слабыхъ, и безсильныхъ, къ величію, чести\r\nи благу подвластныхъ имъ; предъ ними падутъ лю\r\nди, далеко превышавшіе ихъ умомъ и крѣпостію\r\nдуши\"о...\r\nКромѣ того, что ни какія силы человѣческія не\r\nмогли уже возвратить Монголамъ времени прошед\r\nшаго, Тохтамышъ, въ безумномъ ослѣпленіи, всту\r\nпаетъ въ борьбу съ рѣшителемъ судьбы полу-міра,\r\nТимуромъ, и, презрѣннымъ изгнанникомъ, бѣжитъ\r\nпредъ лицемъ его. Тимуръ идетъ на Волгу изъ сре\r\nдины Азіи, — спасти Русь. Михаилъ Тверской, врагъ\r\nМосквы непримиримый, но великодушный: онъ не\r\nзоветъ на нее поганыхъ. Олегъ Рязанскій мирится\r\nсъ Москвою, и враждуетъ противъ Литвы. Дими\r\nтрій умираетъ, памятный не только первою побѣ\r\nдою надъ Монголами, но и тѣмъ, что онъ первый\r\nоставилъ мелкую крамолу противъ Новгородцевъ, и\r\nсмѣло показалъ этому вольному городу его безсиліе,\r\nДимитрію, первому съ начала Руси, уступилъ пра\r\nА\r\n* Ист. Р. Н. т. 1У, стр. 41.\r\nва. Взгляды\r\nво старшинства братъ его, великодушный Князь\r\nВладиміръ; другое важное отношеніе! Отнынѣ Ве\r\nликое Княжество будетъ безспорно въ одномъ родѣ.\r\nСлѣдствія сего дѣла безчисленны: отнынѣ одна по\r\nлитика будетъ одушевлять Князей Московскихъ;\r\nпрекратятся переходы Бояръ; дружины и подвласт\r\nные будутъ усердствовать повелителямъ, ибо не ста\r\nнутъ ожидать милости властителей изъ другаго\r\nрода.\r\nНо въ Ордѣ является Эдигей, человѣкъ смѣлый и\r\nсильный. Витовтъ тѣснитъ Русь отвсюду; уже онъ\r\nобладаетъ тѣми землями, коими никогда не облада\r\nли прежде его Литовцы. Почти со стѣнъ Москов\r\nскихъ видны рубежи Литвы; Смоленскъ палъ пе\r\nредъ Витовтомъ, а на престолѣ Московскомъ юный\r\nГосударь, не отличенный блестящими качествами\r\nДимитрія.... Но доблестнымъ Князьямъ теперь и\r\nне время: Димитрій развязалъ Русскую душу; ей\r\nопять надобно засыпить себя, скрыть мечъ побѣды,\r\nзадушить клики воинскіе: надобенъ новый Калита, —\r\nи Василій Димитріевичъ, Васисій Васильевичъ были\r\nистинные потомки Калиты! Надобно же было имъ\r\nобоимъ долголѣтствовать: ихъ княженіе продолжает\r\nся семьдесятъ три года, не ознаменованное ни побѣ\r\nдами, ни славою, смутное, тяжкое. Но послѣ нихъ\r\nРусь уже безопасна, Москва крѣпка, всѣ задачи ея\r\nгосударственнаго бытія приготовлены къ рѣшенію.\r\nЧудною сшибкою страстей и отношеній политиче\r\nскихъ, Тимуръ былъ истребителемъ Золотой Орды,\r\nи только взглянулъ на Русскую землю. Остатки Ор\r\nлы, соединенные съ Заяицкими Ордами Эдигея,\r\nсдѣлались опять страшны; но о силу ихъ разбилось\r\nмогущество Витовта, и это столкновеніе съ Литвою,\r\nвъ то же время, обезсилило снова Орду. Василій\r\nна Ленорію Россіи. в7\r\nДимитріевичъ былъ необходимостью для Руси въ\r\nсіи времена. Какъ хитро умѣлъ онъ ладить съ Лит\r\nвою, держать подъ рукою Новгородъ и Князей,\r\nбезжалостно губить ближайшую родню свою, Суз\r\nдальскихъ Князей, пользоваться покорностью Ордѣ,\r\nвеликодушіемъТверскаго Князя, бѣдствіемъ Смолен\r\nскаго, ненавистью къ Литвѣ Рязанскаго, и опутать\r\nУдѣлы неразрываемою сѣтью, утверждая Великое\r\nКняжество своему сыну! Но послѣднее усиліе Удѣ\r\nловъ, этого вѣковаго обычая Русскаго, долженство\r\nвало быть страшно омыто кровію, означено гибелью.\r\n\"Василій Темный, не только потому, что былъ слѣ\r\nпецъ, но и по душѣ, и по дѣламъ, своимъ Темный,\r\nначалъ борьбу съ Удѣлами, борьбу послѣднюю, не\r\nслыханную. Его враги двоюродные его братья;\r\nпоприще битвы самая Москва; оружіе — сила, кра\r\nмола, злодѣйство. Вырѣзываютъ глаза, отравляютъ,\r\nгубятъ, смѣняются, мелькаютъ на престолѣ быстро,\r\nМгновенно?...........\r\nТогда умеръ Эдигей; Орда распалась рѣшительно;\r\nумеръ Витовтъ; Литвою обладаютъ слабые наслѣд\r\nники Литовскаго героя. Москва безопасна извнѣ.\r\nНѣтъ сомнѣнія, что Юрій болѣе Василія имѣлъ\r\n* Никогда борьба удѣльныхъ Князей съ Великимъ не являлась стеч\r\nбыстрою, отчаянною, свирѣпою, какъ съ начала княженія Темнаг949\r\nсмерти Шемяки. Это была какъ-будто послѣдняя, рѣшительная, ст\r\nная минута борьбы жизни со смертію! сколько переворотовъ и соби\r\nтій, самыхъ противоположныхъ! Корій противятся, мирится, идетъ 49\r\nсудъ въ Орду, побѣждаетъ Темнаго, и вдругъ уступаетъ ему: «Чт1\r\nЮрія изгоняютъ темнаго; 10рій умираетъ на тронѣ; «Шемяка снова\r\nуступаетъ темному Великокняжество; Косой сражается, побѣжденъ\r\nослѣпленъ; племяка опять враждуетъ, мирится, низвергаетъ Темнаго;\r\nослѣпляетъ его, бѣжитъ отъ него, мирится, снова враждуетъ, и стран\r\nно погибаетъ. И все это въ теченіе 28 лѣтъ! Темный три раза начат\r\nствуетъ и изгоняется; два Князя ослѣплены, одинъ отравленъ----\r\n898 Взглядъ\r\nправъ на Великокняжество; что Василій Косой былъ\r\nмужественнѣе его; что Шемяка превосходилъ его\r\nнравственными качествами. По государственный умъ\r\nТемнаго неоспоримъ. Не любимъ его, какъ чело\r\nвѣка, и желаемъ ему успѣховъ, какъ посланнику\r\nПровидѣнія.\r\nИ вся Русь, будто нарочно, сосредоточивала свое\r\nвниманіе на сей послѣдней борьбѣ Удѣльной систе\r\nмы съ системою единовластія. Литва, Орда, бездѣй\r\nствуютъ. Съ смертію Шемяки умерли Удѣлы; кро\r\nвію родныхъ Темный смылъ слѣды ихъ съ Русской\r\nземли. Онъ единовластитель; онъ уничтожаетъ удѣ\r\nлы, послѣ Шемяки, единымъ словомъ. Новгородъ\r\nпредвидитъ свою участь, и трепещетъ“.\r\n14\r\nНо не уму Василія, утомленному жизнію и мрач\r\nному, надлежала честь начала новой жизни. Былъ\r\nнеобходилъ человѣкъ великій, который соединилъ\r\nбы въ себѣ качества отца и дѣда съ доблестью пра\r\nдѣда. Явился Іоаннъ, достойный имени Великаго,\r\nхотя и отказало ему въ этомъ неблагодарное потом\r\nство, такъ же, какъ не понимали его современники.\r\nІоаннъ былъ геній-создатель, человѣкъ, какихъ\r\nпосылаетъ Провидѣніе, когда возвеличиваетъ стра\r\nну или народъ. Сороко-трехълѣтнее правленіе его\r\nизумляетъ обширностью, вѣрностью системы, и тѣмъ,\r\nчто успѣлъ сдѣлать Іоаннъ.\r\n5----- - - ------ - - - - ч\r\nКто вздумалъ бы, отдѣльно, во всей подробности,\r\n? Чайскъ, Боровскъ, пали отъ одного слова; Рязань уничижилась\r\n9999 ч94ныя Тверь трепетала; Новгородцы, въ отчаяніи, рѣшились да\r\n* убитъ намѣчически Темнаго, видя неминуемую свою погибель. А\r\nчто дѣлалъ потомъ Іоаннъ?\r\nна Исторію Россія во\r\nизобразить жизнь Іоанна, тотъ началъ бы време\r\nнемъ Удѣловъ, кончилъ временемъ совершеннаго еди\r\nновластія; началъ описаніемъ жизни Русскаго народа,\r\nкончилъ изложеніемъ жизни Россійсклго Госу\r\nдлгствл. Для государственной самобытности, для\r\nполной жизни Русской земли, наблюдаемой отдѣльно\r\nотъ Европы, Іоаннъ сдѣлалъ все. Почій въ мирѣ,\r\nчеловѣкъ великій! Твой подвигъ конченъ! Жизни,\r\nкоторую далъ ты Русской землѣ, достанетъ до тво\r\nего великаго потомка, на два столѣтія необходима\r\nго періода, какой должна еще пережить твоя Рос\r\nсія до періода Европейскаго. Человѣку положенъ\r\nпредѣлъ. Іоаннъ выполнилъ все, что въ его время,\r\nвъ его народѣ, могъ сдѣлать человѣкъ необыкно\r\nу. 41\r\nВени \"\r\nНовый, опять необходимый, періодъ Исторіи Рус\r\nской долженствовалъ произойти, какъ прежде, изъ\r\nсамой сущности дѣлъ. Насталъ новый возрастъ для\r\nРусской земли: Іоаннъ довершилъ періодъ самобыт\r\nности Народа Русскаго, и началъ періодъ самобыт\r\nности Государства Россійскаго. Въ семъ новомъ пе\r\nріодѣ, что же долженствуетъ совершиться извнѣ и\r\nвнутри?\r\nДля поясненія перваго, должно обозрѣть положе\r\nніе Іоаннова Государства, среди окружавшихъ его\r\nземель и народовъ. Для поясненія другаго, разсмо\r\nтрѣть внутренній духъ и сущность его.\r\nГеніяльный умъ Іоанна умѣлъ не только уничто\r\n* О внутреннемъ государственномъ управленіи Іоанна П1 будетъ у\r\nменя сказано въ 1Х-й книгѣ Ист. Р. Н. Собственно, вся жизнь Руси,\r\nвнѣшняя и внутренняя, отъ 1505 года до Петра Великаго, была толь\r\nко развитіемъ одной идеи, какую далъ Русской землѣ 1оаннъ 1П.\r\n90. Взгляды\r\nжить Удѣлы, покорить Новгородъ, отнять обла\r\nсти у Литвы, разрушить Орду, возобладать отдѣль\r\nною Югріею: нѣтъ! — онъ умѣлъ еще положить\r\nна всѣ пріобрѣтенія свои типъ прочности, на всѣ\r\nотношенія съ сосѣдями характеръ превышающей\r\nсилы. Средствами ко всему этому наиболѣе служи\r\nла Іоанну его глубокая политика. Пріобрѣтая что\r\nлибо, онъ лишалъ свое пріобрѣтеніе прежней его\r\nсилы и самобытности. Для сего, онъ или истреблялъ\r\nтлавныхъ представителей, или переводилъ ихъ къ\r\nсвоей особѣ и умножалъ ими свою аристократію\r\nДворскую, отдавая имъ всѣ выгоды богатства и\r\nзнатности, съ условіемъ, чтобы они рѣшительно от\r\nказались отъ воли“. Сколько онъ побѣждалъ самъ,\r\nеще болѣе побѣждалъ враждою другихъ. Крымъ\r\nпоставилъ онъ врагомъ Орды, Ногаевъ врагами Астра\r\nхани и Польши; дружилъ однимъ для гибели дру\r\nгихъ. Собственно говоря, онъ — разсматриваемъ его,\r\nкакъ государственнаго человѣка — не зналъ ни друж\r\nбы, ни милости безъ расчета. Ненависти другихъ\r\nонъ не боялся, ибо возбуждалъ ее только въ сла\r\nбыхъ; самъ ненавидѣлъ только сильныхъ или не\r\nпримиримыхъ. Посему-то, за себя и противъ себя,\r\nонъ возбуждалъ ненависть народную и религіозную,\r\nи дѣйствовалъ черезъ нее вѣрно, всегда выигрывая\r\nеще болѣе, нежели черезъ дружбу и покорность.\r\nМожно понять, что такое страшное политическое\r\nоружіе было опасно. Іоаннъ могъ и умѣлъ имъ дѣй\r\nствовать; но преемники его долженствовали быть\r\nподобны Іоанну, или средства его политики могли\r\nобратиться на гибель ихъ самихъ. Первое было не\r\n* Переселеніе Іоанномъ Новгородцевъ въ Низовые города. Князья\r\nШуйскіе изъ Новгорода и мелкіе тверскіе Князья переведены были,\r\nнапротивъ, ко Двору Іоанна. Вспомните слова Іоанна о недобрыхъ лю\r\nдяхъ, въ тѣхъ земляхъ, которыя отнялъ онъ у Литвы.\r\nна Лспорію Россіи. 91\r\nвозможно: Іоанны рѣдкое явленіе въ мірѣ. Итакъ,\r\nвторое было необходимо.\r\nКнязья Русскіе Удѣльные, Бояре ихъ, знатные\r\nлюди изъ городовъ, Князья пріобрѣтенныхъ отъ\r\nЛитвы областей, составили сильную аристократію,\r\nокружившую Государя Московскаго. Она еще болѣе\r\nумножилась Греками и иноземцами, явившимися по\r\nслѣ Софіи, при ознакомленіи съ Западомъ, и особен\r\nно знаменитыми бѣглецами Литовскими. Отъ сего\r\nявилось новое состояніе дѣлъ: сія, дотолѣ небыва\r\nлая, аристократія покорствовала своему Государю,\r\nно имѣла средства властвовать надъ нимъ самимъ\r\nзаслугою, хитростью, крамолою. Она составила Двор\r\nскія партіи; была въ тайномъ заговорѣ, такъ ска\r\nзать, и при первомъ случаѣ могла представить со\r\nбою ужасное позорище необузданныхъ страстей. Бу\r\nдучи Государемъ, каждый Государь притомъ и че\r\nловѣкъ, семьянинъ: Іоаннъ имѣлъ свои слабости,\r\nсвоихъ любимцевъ. Всѣмъ этимъ пользовалась ари\r\nстократія его. Она создала свои ненарушимые за\r\nконы, установила свои обряды, свои правила чести\r\nи почета, и ими опутала волю своего повелителя\".\r\nТаковы были два неизбѣжныя зла, происшедшія\r\nизъ событій при Іоаннѣ. Третье слѣдовало за ними,\r\nи было такъ же неизбѣжно.\r\nУничтожая самобытность частей, Іоаннъ долженъ\r\nбылъ лишать ихъ политической воли, и. лишать со\r\nвершенно и безвозвратно, даже переводя, пересе\r\nляя цѣлыя тысячи семействъ изъ одного мѣста въ\r\n7 Гибельное мѣстничество началось со временъ Іоанна, съ разря\r\nдами. Вспомнимъ несчастную ссору Софіи и Елены. При Василіи и\r\nІоаннъ Грозномъ вполнѣ раскрылось то, что удерживала желѣзная воля\r\nІоанна 1П.\r\n94. Взглядъ\r\nбитвы съ Литовцами; Ушкуйниковъ Новгородскихъ,\r\nВятскихъ и Устюжскихъ на промыселъ по Волгѣ и\r\nКамѣ“. Лишенные крова и пристанища, Русскіе\r\nудалые бобыли во времена Монголовъ собирались\r\nтолпами на предѣлахъ Руси, и ходили рѣзать, гра\r\nбитъ поганыхъ, гнаться всюду за ихъ отрядами,\r\nШайки сіи постепенно умножались, заводили себѣ\r\nпритоны и жилища внѣ областей Русскихъ, въ Му\r\nромскихъ, Мещерскихъ, Рязанскихъ лѣсахъ и по\r\nберегамъ Волги. Какая разница была въ житьѣ\r\nгорожанъ Русскихъ, гнетомыхъ, униженныхъ, без\r\nзащитныхъ! День мой, вѣкъ мой!— говорили Уш\r\nкуйникъ и Казакъ, упиваясь грабленымъ медомъ\r\nи пивомъ, роскошествуя на некупленномъ добрѣ,\r\nне повинуясь никому, кромѣ меча! Привычка къ\r\nбитвѣ, безстрашіе противъ смерти, приволье жиз\r\nни, мало-по-малу образовали такимъ образомъ Ка\r\nзачество и Ушкуйничество, на предѣлахъ всѣхъ во\r\nсточныхъ и южныхъ областей Русскихъ. Такова\r\nбыла вся Вятка до покоренія Іоанномъ\". Казаки\r\n9 Такъ Русскіе Князья ходили «испити шеломомъ Донской воды»:\r\nДаніилъ сражался «ово Угорскаго Короля ради, ово-же славы хотя».\r\nИмена Анцыфора, Прокопа, славились, какъ имена героевъ, какъ сла\r\nвилось потомъ имя Ермака. Таковы были Миняевы, Дашковичи, Под\r\nковы, Наливайки Казацкіе!\r\nч Кажется, нѣтъ уже сомнѣнія, что имя Казаковъ есть Азіятское\r\nназваніе легкаго коннаго воина. Тутъ не нужно прибѣгать къ Касо\r\nгамъ и Касахіи Константина Багрянороднаго, ни къ косѣ, ни къ козѣ,\r\nни къ козявкѣ, отъ чего выводили имя Казаковъ Гербиніи, Пясец\r\nкіе, Зиморовичи (см. Ист. Малороссіи, Д. Н. Бантыша-Каменскаго,\r\n2-е изд. М. 1850 г. т. 1, прим. 75). Въ Азіи донынѣ цѣлая Орда\r\nТурецкая называется Казаками (Киргизъ-Кайсаки). Татары и Русскіе\r\nпринимали въ ХV-мъ вѣкѣ имя Казака въ смыслѣ бездомовнаго, стран\r\nствующаго”удальца-воина. Такъ разумѣлъ его Іоаннъ П1 въ отвѣтѣ\r\nЗенебеку въ 1477 году. Но то, чѣмъ, порицали Казаковъ непріятели,\r\nсоставляло славу ихъ, и имя Казаковъ осталось именемъ собственнымъ\r\nцѣлаго народа Казацкаго, ибо они гордились имъ. Азіятскій типъ\r\nна исторію Россіи, вз\r\nРязанскіе извѣстны еще въ 1444 году\"\"; потомъ\r\nявляются Казаки Городецкіе на Волгѣ. Но всего\r\nудобнѣе было образоваться Казачеству на берегахъ\r\nДнѣпра и Дона. Обширныя степи давали тамъ всѣ\r\nсредства Казакамъ строить повсюду свои курени“,\r\nкормить коней подножнымъ кормомъ, и вольно ѣз\r\nдить, куда душа захотѣла. Общества ихъ безпре\r\nрывно умножались. Принимали въ нихъ всякаго,\r\nкто приходилъ. Начальствовалъ ими тотъ, кто былъ\r\nудалѣе всѣхъ. Казаки Днѣпровскіе выбрали нако\r\nнецъ себѣ постоянное мѣсто за порогами Днѣпра,\r\nна островахъ и по берегамъ сей рѣки“. Казаки\r\n4------------------\r\nбуковъ, Торковъ, Берендеевъ, часть коихъ была крещена, но соблю\r\nдала свои полукочевые нравы и обычаи. Нѣкоторое число сихъ на\r\nродцевъ, избѣгшее отъ меча Монголовъ, и нехотѣвшее соединиться\r\nсъ ними, сдѣлалось Казаками. Не опровергаю здѣсь разныхъ нелѣ\r\nпыхъ мнѣній о происхожденіи Казаковъ. Объ этомъ я имѣлъ уже\r\nслучай говорить подробно (Моск. Телегр. 1830 г., т. ХХХV, стр. 15,\r\nи слѣд.). -\r\n\" При нападенія на Царевича Мустафу, хотѣвшаго зазимовать въ\r\nРязани.\r\n\"\" Курень, т. е. легкій, лѣтній домъ, шалашъ, гдѣ курится огонь\r\nдля приготовленія пищи кочующему пастуху или сторожевому чело\r\nвѣку. Потомъ называли куренями легкіе казацкіе домы, сдѣланные изъ\r\nплетней, обмазанныхъ глиною, съ очагомъ или черною курною печью.\r\nСм. изображеніе первобытной жизни Донскихъ Казаковъ въ статьяхъ,\r\nкакія помѣстилъ В. И. Сухоруковъ въ Русской Старинѣ (СПб. 1825\r\nг.). Сей почтенный литераторъ, уроженецъ береговъ Дона, занимался\r\nсъ отмѣннымъ вниманіемъ Исторіею своего роднаго края. Надѣемся,\r\nчто онъ подаритъ васъ когда-нибудь полною Исторіею Казаковъ, и\r\nжелаемъ, чтобы это не замедлилось. Знанія и прекрасныя дарованія Г-на\r\nСухорукаго ручаются за успѣхъ книги, которой рѣшительно ведо\r\nстаетъ въ нашей Литературѣ. Г-нъ Сухоруковъ помѣстилъ уже нѣ\r\nсколько превосходныхъ историческихъ отрывковъ о Казакахъ, въ раз\r\nныхъ годахъ Сѣвернаго Архива. Обстоятельства препятствовали ему\r\nдонынѣ приняться за работу свою вполнѣ.\r\n14 О Порогахъ, см. Ист. Р. Н. т. пр. 86. Между порогами нахо\r\nдятся острова, изъ коихъ главные Доханскій, Таволжанскій и Хор\r\n98 . Взглядъ\r\nДонскіе засѣли по Дону, близъ впаденія Сѣвернаго\r\nДонца, и далѣе къ югу. Здѣсь они были извѣстны\r\nподъ именемъ Азовскихъ. Никто не почиталъ ихъ\r\nсвоими подданными; никого не считали они своимъ\r\nГосударемъ; они равно дрались съ Татарами, Тус\r\nскими, Поляками; равно грабили посла Русскаго и\r\nгостя Греческаго, мурзу Татарскаго. Преслѣдовать\r\nихъ было невозможно : могли сжечь ихъ КУРОВ4\r\nшалаши; но люди разбѣгались по степямъ, соби\r\nрались вновь, строили курени снова: добыча ихъ\r\nбыла зарыта въ землю. Постепенно потомъ начали\r\nКазаки заводиться семьями, увозить плѣнникъ»\r\nосновывать цѣлыя селенія. Такое устройство у Ан\r\nскихъ Казаковъ явилось позднѣе, у Днѣпрач\r\nскихъ Казаковъ гораздо ранѣе: первые бы49\r\nслишкомъ близки къ Татарамъ; другіе имѣчч\r\nудобство опираться на Польшу, которая 1599Р9\r\nзамѣтила всю пользу Казаковъ. Въ началѣ ХУ1 99\r\nлѣтія у нихъ явятся удалые начальники, и уче\r\nятъ изъ нихъ многочисленныя, сильныя ополчт19999\r\nПочти нѣтъ сомнѣнія, что Богданъ Черкасскій\r\nвоевода, который сжегъ Очаковъ въ 1499 году»\r\nбылъ однимъ” изъ начальниковъ Казацкихъ”- 19\r\nтнц. верстахъ въ трехъ выше хортицы было мѣсто удобнѣйшее\r\nперехода татаръ за Днѣпръ. Бопланъ предполагалъ тутъ 599\r\nкрѣпость. На семъ островъ два раза запорожскіе Казаки строч. 99\r\nсѣчу, или городокъ. Самый древній изъ извѣстныхъ намъ Амач\r\nгородковъ назывался Раздоры. Онъ находился близъ устья Ч99199\r\nдыщь, на острову рѣки Дона, верстахъ въ 10-ти отъ Черкаска Ч9\r\nАрхивъ, статья Г-на Сухорукаго, т. У111, 90).\r\n9 Казаки восточные донскіе назывались Ордынскими, Азовскими\r\nзападные (Днѣпровскіе Запорожскими, Малороссійскими, Литовскими\r\nОтъ сего смѣшивались изслѣдователи, находили Казаковъ тамъ гдѣ\r\nихъ не было, и терялись въ пустыхъ догадкахъ. Днѣпровскіе Казаки\r\nназывались иногда Черкесами. Это названіе происходило, вѣроятно,\r\nотъ города Черкасы. Городъ сей находился за Днѣпромъ, ниже Ке\r\nти лѣтъ выть, я\r\nконцѣ ХV\" и началѣ ХVП вѣка имя Казаковъ былъ\r\nужасомъ каждаго, проѣзжавшаго по южнымъ сте\r\nпямъ. Недовольствуясь наѣздами, Донскіе и Днѣ\r\nпровскіе Казаки строили небольшія лодки, выплы\r\nвали на нихъ въ Азовское и Черное море, и дѣла\r\nлись приморскими ушкуйниками. Русскіе жалова\r\nлись на нихъ Крымскому Хану, ибо часто Казаки\r\nсоединялись съ его толпами; Ханъ жаловался Поль\r\nшѣ, ибо отъ Казаковъ не было покоя въ самомъ\r\nКрыму; Польша говорила, что Казаки не ея под\r\nданные, и дѣлаютъ, что хотятъ.\r\nДѣйствія аристократіи, новыя отношенія поддан\r\nныхъ къ Государю, борьба Руси съ Польшею, вмѣ\r\nшательство Крыма, противоборство Казанскихъ Та\r\nтаръ, отношенія Ногаевъ и другихъ Татаръ къ Кры\r\nму, Казани и Руси, дальнѣйшее образованіе новаго,\r\nнева, ибо заселенія Казаковъ, когда Польша стала принимать и по\r\nкровительствовать ихъ, были первоначально по правую сторону Днѣпра.\r\nНедалеко отъ Черкасовъ, древнѣйшаго главнаго становища Казацка\r\nго, основанъ былъ потомъ Казаками Чигиринъ, бывшій главнымъ\r\nихъ городомъ. Имя, Черкасы, могло произойти отъ Татарскихъ\r\nсловъ: черѣ, дорога, кесмекъ, отрѣзать, перерѣзать (по изъясненію\r\nКлапрота, который говоритъ, что отъ сего произошло Татарское на\r\nзваніе Горскаго народа Адиге, называемаго отъ насъ и отъ Та\r\nтаръ Черкесами). -Но сіе названіе города Казацкаго заставило думать\r\nмногихъ, будто Казаки были переселенцы съ Кавказа, и именно\r\nЧеркесы Горскіе (см. Шекатова, Геогр. Словарь, т. УП, стр.\r\n85, Ист. Малор. Б. К., т., стр. 109). Начало Казацкаго Днѣ\r\nпровскаго города Черкаска можно отнести къ послѣднимъ 20-ти\r\nгодамъ ХУ вѣка, и Богданъ, Воевода Черкаскій, могъ быть такой.\r\nже вождь Казаковъ, какимъ былъ потомъ Дашковичъ. Разсмотрите\r\nпоходъ его къ Очакову: это настоящій Казацкій набѣгъ, повторенный\r\nДашковичемъ въ 1516 году. На Дону, впослѣдствіи, также по\r\nстроенъ былъ выходцами съ Днѣпра, Казаками, присоединившимися\r\nкъ Донскимъ, городъ Деркассъ, или Деркаской. Это имя казалось\r\nдля нихъ драгоцѣнно, какъ имя Москвы Русскому, котораго называли\r\nМосковитомъ и Москалемъ. Такъ называли и Казака Деркасомъ отъ\r\nимени города (см. Изслѣдованія Г. Сухорукаго, Сѣв. Арх. т. УП1, 95).\r\nТ. II. — О- III. 7\r\n98 Взглядъ\r\nнарода Казацкаго на степяхъ между Русью, Поль\r\nшею и Крымомъ; таковы суть главные предметы,\r\nна которые должно обратиться наше вниманіе въ\r\n””.””””:\r\nзаключается сущность дѣла всего періода. Кругъ дѣй\r\nствій постепенно распростирается; онъ обхватываетъ\r\nнаконецъ Турцію и Швецію, распространяетъ мѣсто\r\nдѣйствія до отдаленныхъ странъ Сибири, уничто\r\nжаетъ Казань, образуетъ политическое бытіе Каза\r\nковъ, превращаетъ вражду Польши съ Русью въ го\r\nсударственную борьбу, выводитъ страсти Русской\r\nаристократіи на позорище ужасающихъ событій, смѣ\r\nшавъ въ нихъ борьбу ееократіи съ аристократіею,\r\nи Западнаго образованія съ Восточнымъ. Любопыт\r\nно, поучительно наблюдать всѣ такія измѣненія въ\r\nсудьбѣ великаго народа; еще поучительнѣе, если\r\nмы сами суть слѣдствія сихъ событій и измѣненій.\r\nНо по кончинѣ Іоанна, при неразвитыхъ еще на\r\nчалахъ изложеннаго нами государственнаго образо\r\nванія, отъ дѣлъ его происшедшаго, государственное\r\nбытіе Руси не было ни такъ обширно, ни такъ\r\nмногообъемлюще. Внутренняя аристократія не со\r\nзнала еще силъ своихъ; Казаки были страшною, но\r\nполу-кочевою, необразованною толпою. Внѣшнее\r\nдѣйствіе Руси не распростиралось далѣе Польши,\r\nКрыма и Казани. Правда, соперникъ прежняго Нов\r\nгорода и Пскова, Ливонскій орденъ Рыцарей само\r\nбытно прилегалъ къ границамъ Русскимъ, и въ\r\nчемъ могъ явиться не одинъ Плетенбергъ; но дѣй\r\n99че его не было важно. Швеція могла спорить о\r\nЧР94ѣлахъ Финляндіи; но она сражалась еще за\r\n9бственное бытіе съ Датчанами, и политическое\r\n9999тала ея на Русь было ничтожно. Турція, владѣя\r\n9Рччемъ, предоставляла ему почти самбытную не\r\n99ъ 9 Фращаясь на Западъ, не становилась еще са\r\nна Исторію Россіи. 45\r\nма противъ Руси и подлѣ Руси, отдѣленная отъ па\r\nПольшею, Молдавіею и южными Казацкими степямиче\r\nА остальная Европа? Она все-еще была чужда\r\nРуси: посылала ей художниковъ и ремесленниковъ,\r\nпословъ и грамматы, предложенія дружбы и подарки,\r\nно еще долго послѣ того знала-Русь только на\r\nГерберштейнову описанію\". И могла ли Запада,\r\nЕвропа воображать тогда, что Московія будетъ наказ.\r\nгда однимъ изъ первыхъ дѣйствователей міра Евро\r\nпейскаго? Какъ Венеціяне союза Персидскаго шаха,\r\nтакъ искали союза съ Русью Императоръ, Венгріи,\r\nДанія, Ганза; какъ въ отдаленный Китай посылалъ\r\nмиссіонеровъ и пословъ своихъ Папа, и какъ нѣко\r\nгда въ Орду Монгольскаго Хана ѣздили художни\r\nки, такъ ѣхали въ Московію Европейскіе миссіоне\r\nры, художники и ремесленники, съ надеждою чести,\r\nнаживы, но и съ опасеніемъ положить голову свою\r\nвъ дикой чужбинѣ, никогда не видать болѣе своей\r\nмилой родины. Самый Герберштейнъ писалъ, что\r\nРусь находится подлѣ страны, гдѣ на полгода люди\r\nзамерзаютъ и потомъ опять оттаиваютъ; подлѣ дру\r\nгой страны, гдѣ живутъ люди съ головами собачь\r\nими, и третьей, гдѣ у жителей глаза и ротъ на\r\nгруди, а тѣло обросло шерстью звѣриною“. Рыцари\r\n\"? Не надобно забывать предѣловъ древней заселенности Руссовъ въ\r\nюжной Россіи (см. Ист. Р. Н. Т. 11, 40) и смѣшивать позднѣйшее съ\r\nдревнимъ. Димитрій, сражаясь на Непрядвѣ, говорилъ, что сражается\r\nвить Русской земли. По необитаемой степи между Днѣпромъ и Дономъ,\r\nгдѣ скитались буйные Ташары и Казаки, странствовали въ ХУ вѣкѣ\r\nсъ опасностію жизни, какъ въ Сирской пустынѣ между Бедуинами.\r\n97 См. Несторъ, Шлёцера (Русскій перев. т. 1. стран. рк.).\r\n** См. Вer. мasсоvit. стр. 60. Герберштейнъ прибавляетъ, правда,\r\n«говорятъ», предлагая сіи странные разсказы; однакожъ онъ не счи\r\nталъ ихъ нелѣпостью совершенною, хотя и былъ одинъ изъ просвѣ\r\nщеннѣйшихъ людей своего времени.\r\n4\r\n100 Взглядя на Ленорію Россіи.\r\nЛивонскіе приглашали еще въ Крестовый походъ на\r\nРуссовъ-язычниковъ\". Что же могла думать, и чѣмъ\r\nпочитала Русь Европа отдаленная и простонародная?\r\nПриставъ къ сѣвернымъ предѣламъ Руси, въ поло\r\nвинѣ ХVI вѣка, Англичане думали, что открыли\r\nновый міръ. Въ самомъ дѣлѣ, міръ, и новый, но\r\nтолько заключавшій уже въ бытіи своемъ всѣ основ\r\nныя стихіи, изъ коихъ произошла отдѣльная отъ\r\nЕвропы, до самаго ХVІП вѣка, жизнь Руси, ко\r\nторая явилась въ историческихъ событіяхъ, слѣдую\r\nщихъ послѣ Іоанна.\r\nв. половой.\r\nю Въ 1447 году.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Opyt besed s molodymi liudmi",
        "article": "ОПЫТъ БЕСѣдъ съ Молодыми людьми (*)\r\nно Вы знаете какъ это\r\nвѣроятно каждому молодому человѣку, сколько нибудь\r\nпривычному къ размышленію, приходило въ голову: отчего\r\nвъ природѣ все такъ весело, ярко, живо; а въ книгѣ тоже\r\nсамое скучно, трудно, блѣдно и мертво? Неужели это свой\r\nство рѣчи человѣческой? Я не думаю. Мнѣ кажется, что это\r\nви на неяснаго пониманія дурнаго изложенія.\r\nмножество ханическихъ Труднѣе начинать Ни трудныхъ всего съ условныхъ усилій начала и,вонивсемъ памяти скучныхъ и знаковъ идти азбука и соображенія въ наукъ и какомъ чтеніе вовсе,,они нибудь чтобъ нѣтъ требують,запомнить порядкѣ если ихъ ме.\r\nзапутанна такъ легко сложную дѣлается; черезъ. какъ Всякая нее настоящая наука надобно имѣетъ, но пройти которая свою, иазбуку это издали,ничего далеко дикане не и\r\nдавши не Но значитъ зная не себѣ надобно.чтоРазумѣется труда такое забывать выучиться кислота, нельзя,, что соль мастямъ читать нельзя, основаніе химическое ии названіямъ въ, карты сродство разсужденіе.играть и проч, не.\r\nБудьте увѣрены, что трудныхъ предметовъ нѣтъ, но есть\r\nбездна вещей, которыхъ мы просто не знаемъ и еще больше\r\nтакихъ, которые знаемъ дурно, безсвязно, отрывочно, даже\r\nложно. И эти то ложныя свѣденія еще больше насъ остана\r\nвливаютъ и сбивають, чѣмъ тѣ, которыхъ мы совсѣмъ не\r\nзнаемъ.\r\n(*) я убѣдительно прошу принять эту статейку только за опытъ. Если я не\r\nумѣлъ его сдѣлать, пусть кто нибудь другой напишетъ на тѣхъ же началахъ;\r\nя вполнѣ убѣжденъ, что въ нихъ я не ошибся.\r\nД-ръ.289\r\nна\r\nОсновываясь на можномъ и неполномъ пониманьи,\r\nпроизвольныхъ предположеніяхъ, какъ на рѣшеномъ дѣлѣ,\r\nмы быстро доходимъ до большихъ ошибокъ. Пустые отвѣты\r\nубиваютъ справедливые вопросы и отводятъ умъ отъ дѣла.\r\nВотъ причина почему начиная говорить съ вами, я не только\r\nне требую отъ васъ знаній, но скорѣе былъ бы доволенъ,\r\nеслибы вы забыли все что знаете школьно и имѣли бы тотъ\r\nпростой взглядъ и тѣ неизбѣжныя понятія о вещахъ, которыя\r\nсами собой пріобрѣтаются въ жизни— иногда смутной и оши\r\nбочной, но не преднамѣрен но ложной.\r\nМнѣ хотѣлось бы не столько сообщить вамъ свѣденій, дать\r\nотвѣты на ваши вопросы, какъ научить васъ спрашивать,\r\nпоставить васъ относительно предметовъ на точку зрѣнія\r\nздраваго смысла. Овладѣвши ея несложными приемами,\r\nвамъ легко будетъ iрioбрѣсти сколько хотите знаний изъ\r\nогромныхъ запасовъ наблюденiй и Фактовъ. Мнѣ хотѣлось бы\r\nуказать вамъ тропинку въ ихъ дремучемъ мѣсу, чтобъ васъ не\r\nобошелъ, какъ говорятъ наши мужички, “ лукавый ” т. е. духъ\r\nДжи и неправды—дать вамъ нить, которая довела бы васъ до\r\nдругихъ уже болѣе опытныхъ проводниковъ, и, если вы того\r\nзахотите, до собственнаго наблюденія.\r\nПреданія которыя насъ окружаютъ съ дѣтства, общепри\r\nнятыя предразсудки, съ которыми мы выросли, которые мы\r\nповторяемъ по привычкѣ и къ которымъ привыкаемъ по\r\nповтореніямъ, страшнымъ образомъ затрудняють намъ про\r\nстое изученіе окружающей насъ жизни. Желая что нибудь\r\nпонять изъ естественныхъ явленій, мы почти никогда не\r\nимѣемъ дѣла съ ними самими, а съ какими то аллегорическими\r\nпризраками, вызываемыми по ихъ поводу въ нашемъ вообра\r\nженій. Оть того мы почти всегда смотримъ на произведения\r\nприроды какъ на Фокусы или на колдовство, и вмѣсто отыски\r\nванія причинъ, законовъ, связи, мы думаемъ о Фокусни кѣ,\r\nкоторый насъ обманываетъ или о колдунѣ, который ворожить.\r\nБольшая часть людей, занимавшихся изученіемъ природы,\r\nзнають, что это не такъ, но сами принимаютъ невѣрный\r\nязыкъ и лепетъ младенческаго развитія, — одни воображая, что\r\nони этимъ сдѣлаютъ понятнѣе наукутакъ какъ дурныя\r\n19290\r\nняньки, говоря съ маленькими дѣтьми, повторяютъ нарочно\r\nдѣтскiя ошибки и дѣтское произношеніе; другіе, изъ равно\r\nдушнаго неуважения къ истинѣ или изъ жалкой боязни раз\r\nдразнить людей вѣрующихъ въ исторические предразсудки.\r\nЯ намѣренъ говорить съ вами какъ съ совершеннолѣтними\r\nи думаю, что мнѣ никогда не придется на употреблять дѣтскій\r\nлепетъ, ни лицемѣрить. Лучше молчать, если нельзя иначе.\r\nБезнравственно на вопросъ о причинѣ какого нибудь\r\nявленія, отвѣчать вздоромъ, только для того, чтобъ отдѣлаться.\r\nА это то мы и видимъ сплошъ да рядом.\r\nОтчего, спрашиваете вы, звѣрь глупѣе человѣка? —Оттого,\r\nговорятъ вамъ, что у звѣря инстиктъ, а у человѣка умъ.\r\nНеужели этотъ отвѣтъ дѣльнѣе того, который бы кто нибудь\r\nсдѣлалъ на вопросъщотчего близорукій видить хуже другихъ?\r\nОттого, что онъ міопъ. Или еще лучше слабые глаза\r\nназвалъ бы одним именемъ, а сильные глаза другимъ, и\r\nдалъ бы вамъ это за объясненіе.\r\nКому не хочется, глядя на природу, заглянуть за ея кулисы,\r\nвъ ту мастерскую, изъ которой безпрерывно идеть, лѣтить,\r\nстремится это множество вся кой всячины звѣзды, камни,\r\nдеревья, вы, я, — и всякій разъ на вопросъ вашъ о томъ, какъ\r\nвсе это дѣлается, вамъ отвѣчаютъ шалостью или обманомъ,\r\nчтобъ скрыть свое невѣденіе, а иногда, и это еще хуже, чтобъ\r\nскрыть свое званіе.\r\nОдинъ изъ обыкновенныхъ приемовъ, пугать начинающихъ\r\nтакими цифрами лѣтъ, милей, что ихъ и произнести нельзя.\r\nСбивши ими съ толку, начинаютъ толковать о сотвореній\r\nміра, прежде, нежели объясняютъ что такое міръ, и какъ онъ\r\nможетъ быть сотворенъ; потомъ заставляють принять на вѣру\r\nтри, четыре силы, и все это для того, чтобъ потомъ съ ихъ\r\nпомощью труднымъ путемъ дойти до того, съ чего начинаетъ\r\nвaтихизисъ.\r\nHe лучше ли было бы начать съ первaго предмета, попав\r\nшагося на глаза, съ предмета знакомаго, который можно взять\r\nвъ руки, посмотрѣть. Тѣмъ больше, что природа вездѣ\r\nодинакова, всѣ ея произведения равны передъ закономъ,\r\nкакаго бы роста они ни были, какое бы значеніе они ни291\r\nимѣли — близко ли, далеко ли, въ телескопъ ли на нихъ смо\r\nтрять, простыми глазами, или въ микроскопъ. Капля воды и\r\nструйка дыма подлежатъ тѣмъ же общимъ правиламъ какъ\r\nокеанъ и вся атмосфера. Страхъ передъ количествомъ, длиной\r\nи долготой надобно побѣдить съ самого начала, а потому и\r\nслѣдуетъ начинать съ величинъ соизмѣрныхъ, то что мы въ\r\nнихъ найдемъ, навѣрно можно будетъ приложить ко всѣмъ\r\nпрочимъ.\r\nВъ каплѣ нечистой воды зарождается безда маленькихъ\r\nживотныхъ, въ междузвѣздныхъ пространствахъ бездна пла\r\nнетъ и кометъ, на сырой стѣнѣ плесень.\r\nОбъяснить образованіе плесени не легче, чѣмъ объяснить\r\nобразованіе земнаго шара. Плесень насъ не удивляеть только\r\nпотому, что она не казиста, не велика. А вѣдь было время,\r\nчто- и земной шаръ былъ меньше тѣхъ животныхъ, которые\r\nтысячами вертятся въ одной каплѣ воды.\r\nСдѣлаться большимъ не такъ трудно, какъ начать рости.\r\nВы вѣрно слыхали о той дамѣ, которая на вопросъ— вѣрить\r\nи она, что св. Діонисій прошелъ большое пространство безъ\r\nголовы, отвѣчала, что не въ этомъ важность, что онъ далеко\r\nушель, но въ томъ, что онъ сдѣлалъ первый шагъ.\r\nДѣйствительно въ опредѣленныхъ явленіяхъ все зависитъ\r\nотъ перваго шага, т. е. отъ начальной встрѣчи необходимыхъ\r\nусловій; гдѣ она соберутся, тамъ и дѣлается первый шагъ,\r\nи если ничего не помѣшаетъ, развитіе пойдетъ длиннымъ\r\nрядомъ измѣненій, смотря по обстоятельствамъ въ Комету,\r\nвъ цвѣтокъ, въ плесень. Эти встрѣчи дѣлаются безпрерывно,\r\nвездѣ, на каждой точкѣ безграничнаго пространства. Міры\r\nвозникають безпрерывно, такъ какъ плесень и инфузоріи, они\r\nне сдѣланы, не готовы, а дѣлаются, одни существуютъ\r\nтеперь, другіе едва образуются, третьи кончаютъ свою жизнь\r\nвъ этой Формѣ.\r\nМы имѣемъ одинъ Фактъ, не подлежащій, такъ сказать,\r\nнашему суду, Фактъ втѣсняющій намъ себя, обязывающій\r\nнасъ себя признать, это Фактъ существованія чего -то непро\r\nницаемаго въ пространствѣ—вещества. Мы можемъ начинать\r\nтолько от него, онъ тутъ, онъ есть; такъ ли, иначе ли, все292\r\nВОЗНИ\r\nравно, но отрицать его нельзя. Пространствъ безъ веществъ\r\nмы не знаемъ, мы знаемъ только, что въ иныхъ простран\r\nствахъ вещества больше, т. е. что они гуще и плотнѣе, въ\r\nдругихъ меньше, т. е. что они жиже и пустѣе.\r\nГдѣ бы вы ни начали изучать вещество, вы непремѣнно\r\nдойдете до такихъ общихъ свойствъ его, до такихъ законовъ\r\nкоторые принадлежатъ всякому веществу и изъ этихъ зако\r\nновъ можете вывести, измѣняя условия, что хотите\r\nкновеніе міровъ и ихъ движеніе, или движеніе пылинокъ,\r\nкоторыя колеблются и несутся на солнечномъ лучѣ.\r\nВотъ напримѣръ одно изъ этихъ общихъ свойствъ, самыхъ\r\nочевидныхъ и легкихъ для наблюденія. Стоитъ посмотрѣть на\r\nнѣсколько разныхъ веществъ чтобъ увидѣть, что частицы\r\nодного вещества иногда соединяются съ частицами другаго,\r\nоднѣ льнуть другъ къ другу, другія сближаются тѣснѣе, какъ\r\nбы просасываясь другъ въ друга.\r\nПродолжая наблюденіе, мы можемъ изучить, замѣтить\r\nнѣкоторыя особенности, сопровождающія тѣсныя соединенія\r\nчастици. Возмемъ напримѣръ стаканъ воды и стаканъ спирту,\r\nсмѣшаемъ ихъ такъ, чтобъ ничего не утратилось, мы получи мъ\r\nвѣсомъ сумму вѣса воды и вѣса спирта, а объемъ ихъ будетъ\r\nнемного меньше двухъ стакановъ. Новая жидкость сдѣлалась\r\nнѣсколько плотнѣе. Стало быть есть соединения, при кото\r\nрыхъ разныя частицы соединяются тѣснѣе и въ силу этого\r\nзанимаютъ соединившись меньшее пространство.\r\nЯ хочу, взя въ въ основаніе эти два простѣйшія явленія,\r\nпоказать вамъ возможность объяснять ими возникновеніе\r\nвсего на свѣтѣ.\r\nОдного только я потребую отъ васъ, того, что требуетъ всякая\r\nстарушка, разсказывающая сказки немного внимания и\r\nнемного воображенія.\r\nВмѣсто двухъ стакановъ, изъ которыхъ въ одномъ валить\r\nспиртъ, а въ другомъ вода, вы себѣ представьте глухую ночь\r\nбезконечнаго пространства, въ которомъ носится разжижен\r\nное до чрезвычайности вещество; разсѣянныя частицы без\r\nпрерывно встрѣчаются, соединяются, просасываются другъ\r\nвъ друга, снова разлагаются, опять соединяются и это повсюду,\r\n1293\r\nспоконъ - вѣка и ежеминутно. Въ безконечномъ числѣ этихъ\r\nсоединеній должны встрѣтиться и такія, которыя удержались\r\nи съ тѣмъ вмѣстѣ сдѣлались плот нѣе. Что можетъ выйти изъ\r\nэтого? Первое послѣдствіе будетъ нарушеніе равновѣсія, въ\r\nкоторомъ около носившаяся частицы держали другъ друга\r\nвъ балансѣ. Окружающая частицы, не встрѣчая прежняго\r\nпрепятствія, стали падать, къ болѣе плотному соединенію,\r\nчтобъ наполнить изрѣженное мѣсто, отъ котораго вещество\r\nдолею отступило сдѣлавшись плотнѣе.\r\nЗачѣмъ? На этотъ вопросъ совершенно правильный я\r\nбуду отвѣчать Фактомъ. Раздвигаемость части дъ и стремленіе\r\nзанять наибольшее пространство, есть отличительное свойство\r\nодного изъ трехъ намъ извѣстныхъ состояній вещества, мы его\r\nназываемъ воздухообразнымъ.\r\nВъ обыкновенной жизни мы почти не считасмъ воздухъ\r\nза вещество. Мы говоримъ: “ стаканъ пустой ” когда въ немъ\r\nвѣтъ ничего жидкаго и ничего твердаго, забывая, что онъ\r\nполонъ воздуха, и въ этомъ нѣтъ никакой ошибки, потому\r\nчто стажанъ сдѣланъ для того, чтоб, содержать жидкость.\r\nТѣмъ не меньше надобно остерегаться и отъ тѣхъ ложныхъ\r\nпредставленій, которыя вносить не книга, а практически\r\nжитейское отношеніе къ предметами. Воздухъ у насъ въ\r\nбольшомъ пренебреженій. Вещь улетученную, воздухо\r\nобразную мы считаемъ уничтоженной вещью. “ Сколько\r\nмых истребили дровъ нынѣшней зимой! ” — говори мъ. мы\r\nотносительно правильно, ибо дрова, какъ вещь цѣнная, какъ\r\nвещь полезная, даже какъ вещь осязательная не существуютъ\r\nбольше; но, не слѣдуетъ забывать, что отъ сожженныхъ\r\nдровъ ничего не пропало и не могло пропасть. Нѣтъ того\r\nснаряда, того преса, того паровика, того мавильнаго огня,\r\nкоторымъ бы можно уничтожить пылинку носящуюся въ\r\nвоздухѣ, малѣйшую скорлупу орѣха. Если собрать сажу,\r\nдымъ, уголь, золу и разныя воздушныя соединенія, вы бы\r\nувидѣли съ вѣсками въ рукахъ, что дрова ваши совершенно\r\nцѣлы, а только живутъ иначе. Дѣло въ томъ, что всякое самое\r\nтвердое тѣло, (такъ какъ вы это видите на льду), свинецъ на\r\nпримѣръ, можетъ сначала расплавиться, а потомъ при извѣ294\r\nничего\r\nстныхъ условіяхъ сдѣлается воздухообразнымъ, нисколько не\r\nпереставая быть свинцомъ и точно также можетъ изъ воздухо\r\nобразнаго снова перейти въ свое твердое состояніе, такъ какъ\r\nводяныя пары превращаются въ ледъ. Это насъ приводить\r\nкъ одному изъ величайшихъ законовъ природы: ничего\r\nсуществующаго нельзя уничтожить, а можно\r\nтолько измѣнять. Но, если сегодня нельзя\r\nуничтожить, то и вчера нельзя было, и тысячу лѣтъ тому\r\nназадъ и такъ далѣе, т. е. что вещество вѣчно и только по\r\nобстоятельствамъ переходитъ въ разныя состояния.\r\nЛюди толкующіе о преходимости всего вещественнаго, не\r\nзнають что говорять; если льду нѣтъ, за то есть вода, если\r\nводы нѣтъ, за то есть пары, если и ихъ разложить, мы полу\r\nчимъ два воздухообразных вещества, которыя можно на\r\nтысячу ладовъ соединить, но уничтожить ничѣмъ нельзя, ни\r\nдаже человѣческимъ воображеніемъ; сдѣлайте опыть пред\r\nставить себѣ что нибудь существующее уничтоженнымъ, какъ\r\nже оно примется за то, чтобъ не быть?\r\nСочетания и разложенія вещества по собственному ли разви\r\nтію или по волѣ человѣческой, могутъ только передѣлы вать,\r\nизмѣнять матеріалъ, приводить его въ другія соединения и\r\nвъ другія Формы, но матеріалу отъ этаго ни больше, ни\r\nменьше, онъ все тотъ же и въ томъ же количествѣ. Если вы\r\nодномъ мѣстѣ сдѣлается что нибудь гуще, непремѣнно гдѣ\r\nнибудь будетъ жиже. Передъ вами Фунтъ говядины, вы ее\r\nсъѣдаете и становитесь Фунтомъ тяжеле, а черезъ часъ или два\r\nнѣсколько легче, но разница не пропала; говядина, претво\r\nрившись въ кровь, потеряла разныя водяныя и воздушныя\r\nчастицы, остави вшая ваше тѣло испареніемъ, дыханіемъ. Эти\r\nосвобожденныя частицы пошли каждая своей дорогой, одни\r\nбыли всосаны растеніями, другія соединились съ землей, раз\r\nсѣялись въ воздухѣ.\r\nНо если все, что дѣлается въ природѣ, только перемѣна\r\nвѣчнаго, готоваго матеріала, то вы нѣсколько подумавши, ясно\r\nувидите, что также нельзя въ природѣ ничего вновь сдѣлать,\r\nничего прибавить, ничего создать. Можно пары охладить\r\nBь воду, воду заморозить въ ледъ, но водяныхъ паровъ нельзя295\r\nсоставить, если нѣтъ ихъ составныхъ частей; съ чего же\r\nначать?\r\nМы остановились на тому, что частицы вещества окружав\r\nшiя, болѣе плотное соединеніе, устремились къ нему. При этомъ\r\nдвиженіи они должны были увлекать съ собой слой за слоемъ\r\nи слѣдственно быть причиной нового колебанія, продолжаю\r\nщагося до тѣхъ поръ, пока движеніе слоевъ не потеряется въ\r\nпространствѣ и не придетъ въ равновѣсie.\r\nНаши соединившаяся частички въ этомъ колебаніи уже\r\nиграють роль средоточія, зерна; стремящиеся на нихъ воздухи\r\n(газы) наносятъ имь новыя соединяющаяся частицы, движеніе\r\nотъ этого становится больше и больше. Вы знаете, что вѣтеръ\r\nничто иное какъ перемѣщеніе слоевъ воздуха, теплыхъ и\r\nхолодныхъ, сухихъ и наполненныхъ парами, продолжающееся\r\nдо тѣхъ поръ, пока слои придутъ въ равновѣсіе. Мы можемъ\r\nпо этому представить себѣ какъ мало по малу возрастали\r\nвьюги и вихри, колебавшіеся въ воздушномъ растворѣ, безъ\r\nвсякой рамы, на просторѣ безконечнаго пространства, около\r\nсгущеннаго средоточія.\r\nЕсли средоточie выдержитъ напоръ не потерявъ своей\r\nособенности, не распустившись въ пространствѣ, не прильнувъ\r\nсамо къ другому, то оно съ волнующимся около него возду\r\nхомъ или туманомъ представится намъ особенной областью,\r\nвымѣжевавшейся отъ окружающаго пространства своимъ дви\r\nженіемъ около ядра. Если же оно вступитъ въ другія соеди\r\nненія, вовлечется въ другое движеніе, что вѣроятно повторя\r\nлось милльоны и милльоны разъ, тогда оставимъ его своей\r\nсудьбѣ и займемся тѣмъ други мъ средоточіемъ, въ которомъ\r\nразвитіе продолжается. Въ той ли воздушной области или въ\r\nдругой идетъ операція, мы не можемъ иначе себѣ представить\r\nея Форму, какъ шарообразной, потому что нѣтъ никакой\r\nпричины частицамъ простираться больше или меньше въ\r\nодну сторону, нежели въ другую. А простираться ровнымъ\r\nобразомъ во всѣ стороны отъ однаго средоточія, значитъ быть\r\nшарообразнымъ.\r\nНо отъ чего же развилась та область или другая, почему\r\nтуть образовалось болѣе плотное соединеніе, а не тамъ? Какое296\r\nІ\r\nвамъ до этого дѣло? Это одинъ изъ самыхъ пустыхъ вопросовъ,\r\nно такъ какъ его повторяютъ довольно часто, то надобно было\r\nо немъ упомянуть. Естественныя науки не даютъ никакаго\r\nотвѣта на подобные вопросы, потому что имъ нечего сказать.\r\nВъ безконечномъ пространствѣ нѣтъ мѣстничества; там, гдѣ\r\nслучились необходимых условия и именно въ то время, когда\r\nони встрѣтились, тамъ и начало, тамъ и продолженіе; случись\r\nоно въ другомъ мѣстѣ, въ другое время, оно было бы тамъ, а\r\nне тутъ; можетъ было бы въ обоихъ мѣстахъ. Ну что же изъ\r\nэтаго?\r\nПрирода представляетъ намъ Фактъ, наше дѣло его изучать,\r\nприводить къ сознанію, раскрывать его законы. Ну а еслибъ\r\nу нея были другое законы, тогда вѣроятно и насъ бы не было,\r\nа было бы что нибудь совсѣмъ другое... гдѣ тутъ предѣмъ...\r\nмы изучаемъ тѣ Факты которые существуютъ и смиренно\r\nпринимаемъ ихъ какъ они есть.\r\nГоворя о возникновеній міровъ напримѣръ, само собою\r\nразумѣется мы говоримъ о тѣхъ мірахъ, которые возникли и\r\nобъ общемъ законѣ возникновенія... Міры могли и могутъ\r\nвозникать на всякой точкѣ, но не на всякой точкѣ нашлись\r\nусловия для нихъ необходимыя. На иныхъ могуть быть условия\r\nгодныя для начала, но которыя не въ силахъ поддержать\r\nразвитіе. Мы ихъ не знаемъ, да еслибъ и знали ихъ слѣдовало\r\nбы оставить. Описывая животныхъ, мы не останавливаемся\r\nна неудавшихся зародышахъ, или на уродливыхъ недоноскахъ.\r\nЕстественныя науки занимаются только фактами и ихъ\r\nизученіемъ, не допуская Фантастическаго созерцанія воз\r\nможностей. Почемъ мы знаемъ, что теперь дѣлается въ\r\nмрачныхъ и холодныхъ пространствахъ между звѣздъ, какie\r\nобразуются тамъ новые міры и подрастають на замѣну сол\r\nнечной системы или какой другой... Во всемъ этомъ намъ не\r\nна что опереться, кромѣ на наведеніе, оно дѣйствительно под\r\nтверждает, что должно быть это такъ; тѣмъ и оканчивается\r\nвесь научный интересъ и дальнѣйшее переходитъ въ область\r\nмечтаній.\r\nНасъ ожидаютъ вопросы больше существенные въ жизне\r\nописаній нашей воздушной области. Будучи гуще внутри,297\r\nона должна была сложиться: въ послѣдовательное на\r\nслоенie. Легкіе слои всплыли на верхъ, потяжеле повисли въ\r\nсерединѣ, самые тяжелые потонули къ средоточію. Пока все\r\nне пришло въ равновѣсіе, въ шарѣ дѣлалось то, что дѣлается\r\nкогда кипятятъ воду: подогрѣтая вода подымается в то время\r\nкакъ холодная низвергается на дно. Противуположные потоки\r\nдолжны были стремиться одни лучеобразно отъ центра ко\r\nвсѣмъ точкамъ поверхности, другіе отъ всѣхъ точекъ поверх\r\nности къ центру, но по мѣрѣ того какъ всѣ частицы повисли\r\nбы на своемъ мѣстѣ, онѣ успокоились бы и общее движение\r\nмало по малу должно остановиться, а съ нимъ замереть и даль\r\nнѣйшее развитіе. Этотъ покой дѣйствительно и настаетъ въ\r\nкипяткѣ, если воду не будутъ подогрѣвать. Но гдѣ же очагъ,\r\nкоторый бы подогрѣвалъ нашъ воздушный шаръ?\r\nПереходимъ опять къ ежедневнымъ, домашнимъ опытамъ;\r\nвозмите кусокъ холоднаго желѣза, положите его на холодную\r\nнаковальню и начните его бить холоднымъ молотомъ, оно\r\nсначала сдѣлается теплымъ, потомъ горячимъ, гдѣ очагъ?\r\nЕсли въ металической трубкѣ съ однимъ отверстиемъ, подвиж\r\nной пробкой туго входящей, быстро сжать воздухъ, то трутъ\r\nприкрѣпленный на днѣ трубки загорается. Кто его зажегъ?\r\nДѣло состоитъ въ томъ, что тѣла сжимаясь становятся\r\nтеплѣе. А вѣдь двѣ первыя частицы соединившись, заняли\r\nменьше пространства—сжались, стало быть онѣ сдѣлались\r\nтеплѣе. Притеченіе новыхъ частицъ и ихъ соединеніе разви\r\nвало больше и больше тепла въ ядрѣ, отсюда движеніе частицъ\r\nотдаляющихся отъ центра и притекающихъ къ нему должно\r\nбыло становится сильнѣе и сильнѣе, температура центральной\r\nчасти выше и выше.\r\nИдемъ далѣе... имѣемъ ли мы какое нибудь право себѣ\r\nпредставить, что та данная воздушная “ капля ” при развитии\r\nкоторой мы присутствуемъ, одна и есть во всей вселенной?\r\nЕслибъ это было такъ, то стало быть было когда нибудь время\r\nвъ которое ничего не было, т. е. въ которое нельзя было воз\r\nникнуть чему нибудь, т. е. что вещество и законы его были\r\nне тѣ, которые теперь, чего мы допустить не можемъ; совсѣмъ\r\nнапротивъ, потому, что эта область могла развиться, стало298!\r\nбыть и другие міры должны были развиваться прежде вея.\r\nЕсли же это такъ..... то ваша сфера гдѣ нибудь, какъ\r\nнибудь встрѣтится с другими.\r\nКакое же будетъ ихъ взаимодѣйствіе? Верхніе слои, самые\r\nизрѣженные по свойству воздухообразнаго состояния, прони\r\nкнуть другъ друга, могутъ смѣшаться, если не будуть удер\r\nжи ваемы потоками части цъ летящихъ или низвергающихся\r\nкъ средоточію. Мы не имѣемъ причины предполагать обѣ\r\nсферы одинакаго объема, одинаковой плотности, —это можетъ\r\nбыть, но это одинъ изъ случаевъ; гораздо легче себѣ предста\r\nвить, что одна сфера больше другой и тогда меньшая будетъ\r\nпостоянно склоняться къ большой. Если частицы стремящаяся\r\nкъ зерну меньшой сферы не въ состояніи противудѣйствовать\r\nудаляющимся отъ него, то ова упадетъ на большую, рас\r\nпустится в немъ, станеть двигаться какъ одинъ изъ его\r\nслоевъ, или какъ одна изъ его частныхъ областей.\r\nНо если движеніе части цъ къ средоточію достаточно, чтобъ\r\nпротивудѣйствовать паденію, но не достаточно, чтобъ совсѣмъ\r\nпереселить стремленіе части цъ къ средоточію большой сферы,\r\nтогда повинуясь двумъ движеніямъ шаръ нашъ будетъ кру\r\nжиться около центра большой сферы, постоянно готовый\r\nсорваться съ пути или упасть къ его центру. И то и другое\r\nможетъ случиться, но намъ для нашей цѣли слѣдуетъ взять\r\nтакое отношеніе серь, въ которомъ онѣ уравновѣшиваются\r\nна постоянномъ движеній одной около другой.\r\nНо всѣ частицы вещества составляющаго воздушный шаръ,\r\nнесущийся около средоточія внѣ его находящагося, одинаково\r\nринуты въ движеніе. Слои ближе къ его зерну вертятся\r\nмедленнѣе, у самаго центра все покойно, быстрота разумѣется\r\nвозрастаетъ съ удаленіемъ отъ него и всего больше на повер\r\nхности. Простой опыть мячика, привязаннаго на бичевкѣ,\r\nкоторый вы станете кружить, даетъ наглазное представленіе.\r\nСверхъ того и на самой поверхности не всѣ точки двигаются\r\nсъ ровной скоростью, потому что не всѣ подвергаются одина\r\nковой близости къ большой сферѣ, около которой двигается\r\nменьшая. Наибольшее движеніе будетъ на томъ поясѣ, кото\r\nрый всего ближе к большой сферы, туда и будуть притекать\r\nІ299\r\nа\r\nнаибольше части цъ. Въ силу этого разного движения, мы\r\nможемъ опредѣлить такую линію, около которой шаръ будетъ\r\nобращаться какъ около своей оси.\r\nСъ своей стороны постоянное притеченіе частичeкъ къ\r\nпоясу наибольшаго движения должно измѣнить шарообразную\r\nФорму, она сплюснется у полюсовъ, т. е. у концовъ оси и\r\nувеличится у пояса ближайшаго къ внѣшнему средоточію.\r\nНо чѣмъ далѣе частицы отъ зерна, тѣмъ слабѣе ихъ связь\r\nсъ нимъ, а такъ какъ и движеніе тамъ всего сильнѣе, то\r\nподъ его вліяніемъ поясъ можетъ наконецъ сорваться или\r\nлучше расчлениться съ общей массой, продолжая увлекаться\r\nея движеніемъ уже не какъ ея слоемъ, а въ видѣ обруча. За\r\nнимъ можетъ отдѣлиться другой,третій ит, д., тогда плотность\r\nвсей сферы сдѣлается такъ сказать полосатой въ отношеній\r\nкъ густотѣ гораздо изрѣженнѣйшей между обручами, гораздо\r\nплотнѣйшей въ нихъ самихъ.\r\nПри крутомъ и стремительномъ движеній обручей, они\r\nсами могутъ разорваться и тогда — одна часть дуги отставая,\r\nдругая напирая на нее, онѣ могутъ собраться, сжаться въ одинъ\r\nили нѣсколько комковъ, обращающихся около общаго центра\r\nсвоей сферы и увлекаемыхъ съ нею около средоточія большой\r\nСФеры; въ каждомъ расчленившемся обручѣ или кольцѣ\r\nснова повторятся тѣже явленія.\r\nПри этихъ отдѣленіяхъ обручей, при ихъ распаденіяхъ на\r\nшары должны были остаться свободныя частицы, уносимыя\r\nобщимъ потокомъ и которыя въ свою очередь льнутъ къ тѣмъ\r\nили другимъ шарамъ, больше и больше сгущая ихъ. Самое\r\nобразование обручей было сгущеніемъ, но сгущаться, значить\r\nразогрѣваться; чѣмъ больше накаливались частные центры,\r\nтѣмъ сильнѣе стремились отъ нихъ частицы, поднимаясь къ\r\nокружности. Такимъ образомъ зерно вмѣсто того, чтобъ\r\nдѣлаться плотнѣе и плотнѣе, становилось все жиже и жиже,\r\nистощаясь своимъ лучезарнымъ разсѣяніемъ частици.\r\nТакое средоточие наше солнце, его расчленившіеся обручи\r\n-планеты нашей системы, ихъ отдѣлившиеся обручи въ свою\r\nочередь составили ихъ спутниковъ, какъ луна, или остались\r\nобручами, какъ кольцо Сатурна.300\r\nВся солнечная система имѣетъ евое общее движеніе около\r\nодного изъ своихъ созвѣздій. Представляетъ ли это созвѣздie\r\nобщее средоточie, или само обращается около чего нибудь?\r\nНавѣрно послѣднее. Мы слишкомъ бѣдны, чтобъ доказать это\r\nопытомъ, наши періоды наблюденій слишкомъ ограничены и\r\nслишкомъ малы, но нелѣпость средоточія чего нибудь безконе\r\nчнаго также очевидна, какъ означеніе года дѣлящаго ва двѣ\r\nравных эпохи вѣчность. Общаго средоточія движенія не\r\nможетъ быть, оно не въ духѣ природы все носится\r\nдругъ около друга; одни центры изчезли, послуживши\r\nпричиной движенія; другие возникаютъ, приставая къ той\r\nили другой системѣ, или перетягивая къ себѣ.\r\nТакъ это и наша солнечная система когда нибудь пере\r\nстанетъ существовать? — Непремѣнно. Одна изъ причинъ\r\nбросается въ глаза, — это постоянное истощеніе солнца; оно\r\nуже и теперь не можетъ производить новыхъ планетъ, обручи\r\nне отдѣляются отъ него, но оно продолжаетъ на огромное\r\nпространство до Сатурна грѣть и свѣтить не получая топлива\r\nснаружи; силы солнца также сочтены, придетъ время когда\r\nвоздушный очагъ потухнетъ.\r\nЧто касается до возникновенія новыхъ небесныхъ тѣлъ, мы\r\nможемъ слѣдить за образованіемъ и ростомъ плотной части\r\nтуманныхъ пятенъ и кометъ, такъ какъ можемъ изучать по\r\nобитателямъ Новой Зеландія начала стадной жизни людской.\r\nНа этомъ мы остановимся. Мнѣ хотѣлось въ этомъ\r\nопытѣ только показать, какъ изъ легкаго химическаго опыта\r\nи изъ самыхъ элементарныхъ понятій механики и Физики,\r\nчто тѣла сжимаясь нагрѣваются, что воздухообразныя частицы\r\nстремятся занимать больше пространства, что есть такія\r\nсоединения веществъ, при которыхъ соединенное тѣло\r\nстановится плотнѣе соединяемыхЪ—есть Возможность\r\nобъяснить всемірныя явленія, не вводя ни какихъ Фокусовъ,\r\nникакихъ спрятанныхъ колдуновъ, не отводя глазъ. Цѣль\r\nмоя будетъ совершенно достигнута, если мой опытъ воз\r\nбудить умственную дѣятельность и желание ближе узнать\r\nто, что едва обозначено въ немъ. Одного желамъ бы я без\r\n$301\r\nмѣрно, чтобъ вы замѣтили коренную разницу этого приема\r\nсъ обыкновеннымъ риторико - теологическимъ.\r\nВъ этомъ\r\nсжатомъ очеркѣ я старался до того сберечь\r\nчистоту вашего воображения, что не употреблялъ, какъ ни\r\nбыло мнѣ это трудно, такихъ словъ, какъ притяженіе,\r\nтяготѣніе, центробѣяжная и центростремительная\r\nсила, которыми для краткости выражаютъ общая причины\r\nвсѣхъ явленій, вслѣдствіе которыхъ частицы соединяются,\r\nвлекутся къ другимъ, кружатся, и проч. я боялся ихъ\r\nупотреблять и предпочелъ передавать Факты, не означая\r\nихъ именемъ, потому что незнакомыя названія съ условнымъ\r\nсобирательнымъ смысломъ замѣняють очень часто объясне\r\nніе, останавливаютъ вопросы; произнося слово, намъ кажется\r\nчто мы знаемъ его смыслъ, что мы опредѣляемъ самую\r\nпричину, въ то время какъ мы только ее называемъ.\r\nМы смѣемся съ Мольеромъ надъ шутомъ, который объя\r\nсняетъ свойство ревеня тѣмъ, что онъ имѣетъ слабительную\r\nсилу, и въ тоже время довольствуемся тѣмъ, что частицы\r\nвеществъ соединяются въ слѣдствіе силы сцѣпленія.\r\nА что такое сила сцѣпленія? Опять колдовство, только\r\nвъ другой Формѣ, переведенное съ мистическаго языка на\r\nязыкъ науки, переодѣтое изъ монашеской рясы въ доктор\r\nскую мантію.\r\nСлова эти необходимы, но необходимы какъ знаки, это\r\nстропилы, вѣхи по дорогѣ къ истинѣ, а не сама истина\r\nВъзаправду какъ говорятъ дѣт и.\r\nЯвленія ожидающая насъ, если мы будемъ продолжать\r\nнаши бесѣды, становятся опредѣленнѣе и вводять насъ въ\r\nсферы больше живыя. Мы видѣли, что съ сжатіемъ является\r\nтеплота, съ теплотой свѣтъ, при ихъ посредствѣ разсѣянныя\r\nчастицы вещества обнаруживають больше и больше дѣйствій\r\nдругъ на друга (химизмъ), съ теплотой и химизмомъ нераз\r\nлучно электричество, а туть является и кристализация и\r\nорганическая клѣтчатка, а съ ними все животное царство и\r\nчеловѣкъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "XVIII. Oda k sosedu moemu G.*** («Kogo roskoshnymi pirami…»)",
        "article": "XVIII.\r\n.\r\nОДА\r\nкъ сосѣду моему Г. *\r\nКого роскошными пирами На влажныхъ Нѣвских островах ,\r\nМежду тенистыми древами ,\r\nНа муравѣ и на цвѣтахь ,\r\nвъ шапрахъ Персидскихъ златошвенных ,\r\nИзъ глинъ Китайскихъ драгоцѣнных ,\r\nизъ вѣнскихъ чиспыхъ хрусталей ,\r\nКого столь славно угощаешь ?\r\nи для кого мы распочаешь Сокровище казны воей ?\r\nГремитъ музыка 2, слышны хоры\r\nВкругъ лакомыхъ півоихъ столовь ,\r\nСластей и Ананасов , горы\r\nи множество других , плодовъ.\r\nПрельщають чувства и питають Младыя дѣвы угощають ,\r\nПодносять вина чередой ;\r\nи Алїaтико съ Шампанским ,\r\nи пиво руское сь Британскимъ и мозель с зельцерской водой.\r\nвъ\r\n2\r\n9 ,\r\nвъ вертепѣ мраморномъ прохладном ,\r\nвъ которомъ льется водоскать ,\r\nНа ложѣ розъ благоуханномъ ,\r\nСредь лѣни , нѣги и опрад ) ,\r\nЛюбовью распаленный спрастной\r\nсъ младой , веселою , прекрасной\r\nи нѣжной нимфoй пы сидишь ;\r\nОна поеть ; мы страстью паешь ;\r\nТо с ней въ весельѣ утонаешь\r\nТо утомлень , весельемъ спишь .\r\n2\r\n*\r\nТы спишь , и сон мебѣ мечтаепъ Чпо въ вѣкъ благополученъ пы\r\nЧто ' само небо разсыпаешь\r\nБлаженства вкругъ пебя цвѣпы ;\r\nЧто парка дней півоих , не косипі ;\r\nЧто опкуп , вновь пебѣ приносить Сибирски горы серебра ,\r\nи дождь злашый . къ мебѣ лется,\r\nБлажень ! кто по утру проснется\r\nТак щастливым , как был вчера.\r\n*\r\nБлажень ! кто можетъ веселиться\r\nБезперерывно в жизни сей ;\r\nНо рѣдкому пловцу случится\r\nБезбѣдно плавать средь морей :\r\nТамъ бурны дышупь непогоды ,\r\nГорамъ подобны гонять воды\r\nисьсъ пеною песокъ мушяш ;\r\nПетрополь сосны осѣняли ,\r\nНо вихремъ пораженны пали\r\nТеперь корнями въ верьхъ лежать !\r\nНе\r\n92.\r\nНепостоянство доля смертныхъ ,\r\nвъ премѣнахъ вкуса щастье ихъ ,\r\nи средь утѣхъ своих , несмѣпных\r\nЖелаемъ мы упѣхъ иных ) .\r\nПридупь , придуть часы пѣ скучны ,\r\nКогда твои Ханиты пучны\r\nПрестануть Граціи трепать;\r\nи может быть съ побой въ разлукѣ Твоя ужь Пенелопа въ скукѣ\r\nКоверь не будет распускать.\r\nНе будетъ может быть лелѣять\r\nСудьба уж болѣе шебя ,\r\nи вѣтръ благопрятный вѣять\r\nвъ твой парусь. Береги себя !\r\nДоколь пекутъ часы - зламые\r\nи не приспѣли скорби злые ,\r\nПей , Ёшь и веселись сосѣдъ ;\r\nНа свѣmѣ жить намъ время срочно.\r\nВеселье по лишь непорочно ,\r\nраскаянья за коимъ нѣmъ.\r\nСія ода напечатана въ с . Петерсургском\r\nвѣстнихѣ 1780 года ; но послѣ г. Сочинитель ее.\r\nпередѣламъ тахь , хахъ она здѣсь находится.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Promyshlennost' i gosudarstvo v Anglii. Etudes sur l’Angleterre par Léon Faucher. 2-e édition considérablement augmentée. 1856",
        "article": "ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ГОСУДАРСТВО\r\nВ АНГЛІЙ.\r\nEtudes sur l’Angleterre par Léon Faucher. 2-e édition considérablement augmentée. 1856.\r\nІ.\r\n2\r\nКнига Леона Фоште давно извѣстна образованной публикѣ.\r\nОна появилась еще въ 1844 году, и въ то время обратила на\r\nсебя всеобщее вниманіе. Она поставила автора на ряду съ луч\r\nшими экономистами Франции, открыла ему двери въ академію,\r\nвъ представительныя палаты и наконецъ проложила ему дорогу\r\nвъ министерство. Въ 1856 году, послѣ ранней смерти даровитаго\r\nписателя, сочинение его вышло въ свѣтъ вторымъ изданіемъ съ\r\nзначительными дополненіями. Къ прежнимъ очеркамъ, которые\r\nостались въ первоначальномъ видѣ, присоединены новыя статьи,\r\nписанныя уже послѣ 1848 года.\r\nНельзя однакоже сказать, чтобъ книга много выиграла отъ\r\nэтихъ прибавленій. Жизненная и государственная опытность\r\nавтора не отражается въ послѣднихъ его статьяхъ ни большею\r\nясностью воззрѣній, ни большею зрѣлостью таланта. Напро\r\nтивъ, событія 1848 года повидимому имѣли на него не совсѣмъ\r\nблагоприятное вліяніе. Анархическое броженіе умовъ, которое\r\nсоставляетъ естественное послѣдствіе насильственнаго перево\r\nрота, безумныя проявленія соціализма заставили Леона Фоше\r\nброситься въ другую крайность. Онъ покинулъ точку зрѣнія без\r\nпристрастнаго наблюдателя и сдѣлался членомъ партій. Всту\r\nпивъ на политическое поприще, онъ примкнулъ къ тому бли\r\nзорукому большинству Французскаго законодательнаго собра\r\n7\r\nЧ. ІІ.96 АТЕней.\r\nнія, которое не умѣло ни поддержать существующій порядокъ,\r\nни основать новыя учреждения, которое слѣпою враждой къ\r\nреспубликанскимъ Формамъ подкопало самыя основы парламент\r\nскаго правления и предало Францію въ руки диктатуры. Такъ\r\nназываемая умѣренная партія испугалась революцій, а испуган\r\nные люди менѣе всего способны къ дѣламъ государственнымъ,\r\nкоторыя требують особенной зоркости. Странное дѣло ! самый\r\nталантъ Леона Фоше понизился въ этомъ новомъ Фазисѣ его\r\nжизни. Есть общественные дѣятели, которыхъ дарованія рас\r\nтутъ и крѣпнутъ въ борьбѣ. Это люди, созданные быть бойца\r\nми ; въ нихъ энергія страсти преобладаетъ надъ зрѣлыми вну\r\nшеніями разума : таковъ графъ Монталамберъ. Мыслитель, на\r\nпротивъ, обыкновенно теряетъ часть своихъ способностей, ког\r\nда онъ становится на точку зрѣнія болѣе или менѣе односто\r\nреннюю. Сила его заключается въ ширинѣ воззрѣній, въ воз\r\nвышенности мысли, парящей надъ многообразными явленіями\r\nжизни. Какъ скоро суживается его взглядъ, такъ понижается\r\nи его талантъ. Конечно, есть рѣдкія натуры, въ которыхъ coe\r\nдиняются и энергія бойца и ширина воззрѣній мыслителя. Но къ\r\nнимъ не принадлежалъ Леонъ Фоше ; потому и политическое\r\nпоприще его не было блистательно. Мы не можемъ жалѣть о\r\nтомъ, что при второмъ изданіи лежащей передъ нами книги,\r\nпрежнія статьи не подверглись измѣненіямъ ; мы думаемъ, что\r\nпозднѣйшія поправки не послужили бы имъ въ пользу. Какъ бы\r\nто ни было, въ настоящемъ своемъ видѣ сочиненіе Леона Фоше\r\nостается безспорно однимъ изъ замѣчательнѣйшихъ произведе\r\nній современной Французской литературы.\r\nИмъ мы намѣрены воспользоваться для краткаго очерка про\r\nмышленнаго развитія Англіи. Правда, нѣкоторыя данныя уже\r\nнѣсколько устарѣли, но можно отчасти дополнить ихъ новѣй\r\nщими. Притомъ же мы имѣемъ въ виду не статическое описа\r\nніе, а общую характеристику существенныхъ особенностей ан\r\nглійской промышленности и ея вліянія на государственных учре\r\nЖденія въ послѣднюю четверть нынѣшняго столѣтія. Въ этомъ\r\nотношении книга Леона Фоше сообщаетъ любопытныя черты,\r\nсписанныя съ натуры мастерскою кистью, на основании личных\r\nнаблюденiй и близкаго знакомства съ предметомъ. ПостараемПРОМЫШЛЕНность и гоСУДАРСтво въ Англии. 97\r\nся передать читателямъ то впечатлѣніе, которое производить\r\nна насъ эта картина.\r\nЗдѣсь мы присутствуемъ при одномъ изъ самыхъ величе\r\nственныхъ и громадныхъ зрѣлищъ, которыя когда -либо пред\r\nставляла исторія. Никогда могущество мысли и владычество че\r\nловѣка надъ природой не достигали такихъ размѣровъ, какъ въ\r\nнаше время. Въ древности были завоеватели, которые покоря\r\nли половину вселенной и отвсюду собирали необъятныя сокро\r\nвища. Египетскie, индійскіе, вавилонскіе властители заставляли\r\nпоколѣніе за поколѣніемъ трудиться надъ памятниками, кото\r\nрыхъ развалины понынѣ составляють предметъ удивленія для\r\nстранниковъ. Желѣзная воля римскаго народа, подчинивши се\r\nбѣ почти всѣ извѣстныя тогда страны, скопила въ вѣчномъ го–\r\nродѣ неслыханныя богатства. Роскошь римскихъ цезарей и\r\nвельможъ не уступала самымъ затѣйливымъ вымысламъ наше\r\nго вѣка. Но эти дивные храмы, эти чудесные дворцы, эти вѣ\r\nковыя дороги, эти пиршества, для которыхъ по всѣмъ концамъ\r\nміра изыскивались тончайшiя яства, эти звѣринцы, въ которые\r\nизъ дикихъ пустынь привозились толпы животныхъ\r\nбыло произведеніемъ рабства и насилія. Чѣмъ могущественнѣе\r\nбылъ Римъ, чѣмъ великолѣпнѣе палаты, чѣмъ роскошнѣе пиры,\r\nтѣмъ громче раздавались стоны безчисленныхъ жертвъ, поги\r\nбающихъ подъ невыносимымъ бременемъ деспотизма. Поля пре\r\nвращались въ пустыни, трудъ изсякалъ, энергія народа,подры\r\nвалась въ самомъ корнѣ. Нынѣ же опять мы видимъ роскошь и\r\nудобства жизни, доведенныя до величайшей утонченности ; все\r\nснова покоряется волѣ человѣка : желѣзныя дороги уничтожа\r\nютъ пространства ; безчисленные пароходы снують по океану ;\r\nчрезъ далекіе края, чрезъ моря и пустыни могутъ люди пере\r\nговориться другъ съ другомъ, посредствомъ электрическихъ ни\r\nтей. Но всѣ эти чудеса образованности, дворцы, сады, убран\r\nства, эти движимыя паромъ машины, эти дороги, телеграфы,\r\nкоторые древнему человѣку показались бы произведеніемъ чу\r\nдодѣЁственной силы, — все это плодъ мысли и свободы.\r\nНашъ вѣкъ часто укоряютъ въ излишнемъ развитии меркан\r\nтильнаго духа. Утверждаютъ, что въ стремленіи къ матеріаль\r\nнымъ богатствамъ, къ утонченностямъ жизни, забываются бла\r\nвсе это\r\n7 *98 АТЕНЕЙ.\r\nгороднѣйшія побужденiя человѣческой природы. Въ этихъ упре\r\nкахъ есть много преувеличеннаго. Правда, направленіе нашего\r\nвремени не благоприятствуетъ великимъ созданіямъ искусства.\r\nХотя это не можетъ служить признакомъ упадка, ибо недавно\r\nеще творенія Шиллера, Гёте, Байрона, Пушкина показали, что\r\nXIX вѣкъ не уступаетъ въ этомъ отношении своимъ предшест\r\nвенникамъ; но въ настоящую минуту появленіе великаго ху\r\nдожника едва ли возможно. Искусство требуетъ стройности въ\r\nжизни, спокойствія въ созерцаніи, а наше время есть время\r\nработы, время исканія. По всѣмъ отраслямъ человѣческой дѣя\r\nтельности подвизаются труженики, съ несокрушимою вѣрой, съ\r\nнеутомимой энергией. Безчисленное множество рабочихъ, и\r\nтемныхъ и стоящихъ на виду, проникаютъ во всѣ дебри неиз\r\nвѣданнаго еще зданія вселенной, покоряютъ волѣ человѣка\r\nокружающій міръ, стараются озарить свѣтомъ мысли таинства\r\nприроды Физической и духовной. Мы пахари будущей жатвы,\r\nмы каменщики будущаго храма, котораго дивныя очертанія\r\nвиднѣются уже вдали. Нельзя упрекнуть современнаго человѣка\r\nвъ излишней жадности къ матеріальнымъ пріобрѣтеніямъ; ибо\r\nонъ съ одинакою силой, съ одинакою отвагой стремится и по\r\nдругимъ путямъ. Никогда еще общественные вопросы не имѣли\r\nтакого значения, какъ въ наше время, никогда общественное\r\nмнѣніе, эта могучая нравственная сила, не стояла такъ высоко,\r\nкакъ теперь. Давно ли еще западная Европа дрожала отъ по\r\nлитическихъ потрясеній, которыя нарушали всѣ матеріальные\r\nинтересы во имя общественныхъ идей? И въ настоящую минуту\r\nвзоры государственныхъ людей обращаются съ опасеніемъ къ\r\nнародностямъ, которыя, не предаваясь обольщенію матеріаль\r\nныхъ благъ, хотятъ достигнуть національной независимости.\r\nЕдва ли прежнія времена могутъ поспорить съ нашимъ относи\r\nтельно способности къ самоотверженію. Сколько жертвъ сво\r\nихъ убѣжденій разсѣяно по всему миру ! Сколько ихъ пало въ\r\nбитвахъ и погибло въ душныхъ темницахъ ! Пусть эти убѣжде\r\nнія мечтательны, односторонни, пусть они проявляются иногда\r\nвъ дѣйствіяхъ, которымъ невозможно сочувствовать ; все это со\r\nвременемъ сгладится неудержимымъ движеніемъ истории, вездѣ\r\nвозстановляющей равновѣсіе. Но нельзя не преклониться передъ\r\nсилой душевнаго огня, которая заставляетъ человѣка презиПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ АНГли. 99\r\n!\r\nрать спокойствие, довольство, счастіе и самую жизнь для осу\r\nществления любимой мечты.\r\nЕсли мы съ другой стороны взглянемъ на развитие науки, на\r\nэтотъ плодъ безкорыстной дѣятельности человѣка, на это вы\r\nсокое произведение одной изъ благороднѣйшихъ его способно\r\nстей, то и здѣсь намъ представляется отрадное зрѣлище. Прав\r\nда, и тутъ зданіе не достигло еще надлежащей полноты, и по\r\nтому многимъ кажется неудовлетворительными. Теперь нельзя\r\nуже легко и проворно разрѣшать всѣ высшіе вопросы, которые\r\nзанимаютъ умъ человѣческій. Недовѣріе къ скороспѣлымъ про\r\nизведеніямъ разума укротило слишкомъ быстрый его полетъ.\r\nНо зато мысль, углубляясь въ себя, получила несравненно\r\nбольшую крѣпость и основательность. Она идетъ медленно,\r\nшагъ за шагомъ, но стяжаетъ плоды вѣковѣчные. Горизонтъ\r\nнауки разширился до безконечности. Тогда какъ въ прежнія\r\nвремена весь итогъ человѣческаго знанія могъ умѣститься въ\r\nодной головѣ, теперь каждая отрасль отдѣльной науки въ со\r\nстояній поглотить цѣлую жизнь трудолюбивѣйшаго ученаго. И\r\nпо всему этому необъятному пространству кипитъ самая дѣя\r\nтельная работа. Въ безкорыстномъ служеніи напрягаются раз\r\nумныя силы человѣка. Изумительное трудолюбіе собираетъ всѣ\r\nкрохи прошедшаго, и сочетаетъ ихъ въ одну неразрывную\r\nцѣпь. Дивная изобрѣтательность, подмѣчая скрытные законы\r\nприроды, доставляетъ человѣку невѣдомыя прежде орудiя. Во\r\nвсемъ этомъ отражается одинъ великій Фактъ современной\r\nмогущество мысли.\r\nНи въ одной, можетъ-быть, области это могущество не про\r\nявляется въ такихъ яркихъ чертахъ, какъ въ развитій промыш\r\nленности. Здѣсь невѣжество, рутина не въ силахъ уже удер\r\nжать прежнее свое мѣсто; неумолимое соперничество отбрасы\r\nваетъ ихъ на задній планъ въ далекiя захолистья, ушедшiя отъ\r\nпросвѣщенія. Каждый промышленникъ, который хочетъ устоять\r\nна ряду съ другими, долженъ покориться владычеству разума,\r\nслѣдовать правиламъ и путямъ, указаннымъ наукой. Такимъ\r\nобразомъ мысль облагороживаетъ матеріальную дѣятельность\r\nчеловѣка, сообщаетъ ей высшее значеніе. Древніе не подозрѣ–\r\nвали даже такого переворота ; глубочайшие мыслители Грецій,\r\nначертывая идеальныя изображения государства, ставили про\r\nжизни100 АтЕнЕЙ.\r\n}\r\nмышленниковъ на низшую ступень гражданскаго бытия. Сво\r\nбодному гражданину прилично было заниматься только государ\r\nственными дѣлами, искусствомъ, наукою. Теперь промышлен\r\nная дѣятельность требуетъ отъ человѣческой мысли такой же\r\nсилы, такой же проницательности, какъ и государственная\r\nпрактика или выводы Философіи. Изобрѣтатель желѣзной дороги\r\nили парохода больше вѣситъ въ судьбѣ народовъ, нежели вели\r\nчайшій полководецъ или ораторъ. Теперь для того, чтобъ сдѣ\r\nлать двѣнадцатую часть булавки, нужны высшія соображенія\r\nматематики и естествознанія. Промышленная дѣятельность за\r\nставила науку низойдти съ своей высоты и проникнуть въ самыя\r\nничтожныя мелочи ежедневной жизни.\r\nСъ другой стороны промышленность сближаетъ человѣка съ\r\nприродой. Для древнихъ природа была великая мать, которая\r\nдавала человѣку и жизнь, и питаніе. Охваченные всемогущею\r\nея силой, они преклонялись передъ таинственнымъ ея величі\r\nемъ. Новый человѣкъ удалился отъ природы, вышелъ изъ ея\r\nподчиненія, отказалъ ей въ любви. Было время, когда онъ на\r\nматеріальный міръ смотрѣлъ, какъ на злое начало, увлекающее\r\nего къ погибели. Чрезъ промышленность онъ снова возвра\r\nщается къ природѣ. Чтобъ покорить ее себѣ, онъ долженъ\r\nсблизиться съ нею, познать всѣ внутреннiя ея влеченія, шагъ\r\nза шагомъ слѣдовать непреложнымъ ея законамъ. Въ нѣдрахъ\r\nея онъ находить неисчерпаемую сокровищницу, которой богат\r\nства превышаютъ создания самаго пламеннаго воображенія.\r\nПередъ нами открылся новый, дивный міръ, невѣдомый нашимъ\r\nпредкамъ.\r\nНаконецъ, прежнему человѣчеству неизвѣстна была третья\r\nсторона, облагороживающая промышленную дѣятельность—свя\r\nтость труда. Древній гражданинъ не работалъ, а пользовался\r\nчужимъ трудомъ; въ средніе вѣка нищенствующій монахъ, выс\r\nщее выраженіе стремленій той эпохи, питался подаяніемъ. Въ\r\nнаше время трудъ сдѣлался единственнымъ нравственнымъ пу\r\nтемъ къ благосостоянію, къ удовлетворенію потребностей чело\r\nвѣка. Нашему вѣку дано было признать трудъ свободнымъ ню\r\nсамому его существу, ибо онъ есть выраженіе свободной воли\r\nчеловѣка, покоряющаго себѣ природу. Человѣкъ влагаетъ въ\r\nнего часть своего духовнаго естества, а потому произведеніяПРОМЫШЛЕНность и гоСУДАРСтво въ АНГЛІЙ. 101\r\nтруда обезпечиваются закономъ, считаются неприкосновенною\r\nсобственностью. Отсюда и значеніе капитала, который есть на\r\nкопленный трудъ, наслѣдie труда предшествующаго. Оттого и\r\nсамая земля, орошенная потомъ человѣка, считается его до\r\nстояніемъ. Никогда еще работникъ не стоялъ такъ высоко на\r\nобщественной лѣствицѣ, какъ теперь. Страданія его отзывают\r\nся всюду, неудовольствіе его потрясаетъ государства ; его благо\r\nсостояніе, его просвѣщеніе становятся предметомъ всеобщей\r\nзаботы. Не одни Филантропы, но и мыслители и государственные\r\nлюди смотрятъ съ уваженіемъ на эту массу народа, котораго\r\nдѣятельность составляетъ первую основу общественнаго благо\r\nденствія. И самая эта масса начинаетъ сознавать свое достоин\r\nство, облагороживается въ собственныхъ глазахъ. Пока мате\r\nрія считалась чѣмъ-то низкимъ, презрѣннымъ, недостойнымъ\r\nчеловѣческихъ помысловъ, до тѣхъ поръ и рабочій классъ, ко\r\nторый своею дѣятельностью непосредственно связанъ съ мате\r\nріей., стоялъ на самыхъ низкихъ ступеняхъ общества, едва\r\nпривлекая къ себѣ взоры стоящихъ на вершинѣ. Презрѣніе къ\r\nзанятіямъ распространялось и на лица. Но чѣмъ болѣе мы\r\nуглубляемся въ матеріальный міръ, тѣмъ выше поднимается\r\nнравственное и общественное значеніе огромнаго большинства\r\nчеловѣческаго рода. Крайности проникаютъ другъ друга и стре\r\nмятся воздвигнуть изъ себя единое, цѣльное, стройное зданіе.\r\nВъ этомъ всемірномъ движеній промышленности Англія без\r\nспорно занимаетъ первое мѣсто. Здѣсь производительность до\r\nстигаетъ самыхъ громадныхъ размѣровъ, создаетъ величайшая\r\nчудеса. Есть, конечно, стороны экономической дѣятельности,\r\nвъ которыхъ Англія не можетъ сравняться съ другими народами :\r\nтамъ, гдѣ нужны красота рисунка, изящество Формы, тамъ\r\nпервенство принадлежить Францій ; гдѣ производство движется\r\nтерпѣніемъ, точностью, бережливостью отдѣльныхъ работни\r\nковъ и Фабрикантовъ, Германія стоитъ впереди всѣхъ. Но въ\r\nанглійскомъ народѣ соединяются высшія условия промышлен\r\nной дѣятельности : громадная сила капиталовъ, геніальная из\r\nобрѣтательность, предприимчивость, не знающая себѣ граници,\r\nнеуклонная энергія въ достиженій разъ задуманной цѣли. Англія\r\nкакъ-будто создана для промышленности. Она вся стоитъ на\r\nкаменноугольномъ пластѣ, который въ продолженіи тысячелѣтій102 АТЕНЕЙ.\r\nможетъ снабжать Фабрики обильнымъ горючимъ матеріаломъ;\r\nжелѣзные рудники ея неистощимы, окружающая ея моря дѣла\r\nютъ рынкомъ ея цѣлый міръ, удаленіе отъ материка обезпе\r\nчиваетъ ее отъ вторженія сосѣдей, свободная конституція пред\r\nохраняетъ ее и отъ внутреннихъ потрясенiй и отъ гибельнаго\r\nзастоя ; наконецъ самый характеръ народа, преимущественно\r\nпрактическаго, который вездѣ ищетъ примѣнимость, пользу,\r\nудобство, влечеть его на промышленный путь. Когда ко всѣмъ\r\nэтимъ условіямъ присоединяется образованность, тогда, можно\r\nсказать, нѣтъ почти границъ для человѣческой дѣятельности.\r\n« Дайте намъ входъ на другую планету, говорилъ одинъ манче\r\nстерскій Фабрикантъ, и мы беремся ее одѣть. »\r\nНе всегда однако Англія стояла на такой высотѣ. Промышлен\r\nное развитие коснулось ее позднѣе многихъ. Было время, когда\r\nправители Англiй жаловались на лѣность народа и указывали\r\nей на Фландрію, какъ на образецъ. Только со второй поло\r\nвины XVIII вѣка начинается то движеніе, которое изумляетъ\r\nнасъ въ настоящее время. XVII вѣкъ, эта великая эпоха, ко\r\nторая произвела столько замѣчательныхъ личностей по всѣмъ\r\nотраслямъ человѣческой дѣятельности, породила въ Англій\r\nрядъ людей, которые совершили въ промышленности историче\r\nскій перевороту. Тогда какъ во Франции даровитѣйшіе люди по\r\nсвящали себя преимущественно обсуждению вопросовъ Фило\r\nсофскихъ и общественныхъ, Англичане занялись практическимъ\r\nприложеніемъ знаній. Въ это время Уаттъ изобрѣлъ паровую\r\nмашину и тѣмъ открыль новую эру для экономическаго развития\r\nобществъ. Гаргривзъ, Кромптонъ, Строттъ устроили и усовер\r\nшенствовали прядильную машину, Картрайтъ изобрѣлъ механи\r\nческій ткацкій станокъ ; наконецъ всѣ эти изобрѣтенія были\r\nсведены во едино и приложены къ дѣлу великимъ начинателемъ\r\nсовременной промышленности Англіи—Ричардомъ Аркрайтомъ.\r\nТо былъ истинный Англичанинъ : энергическій, предприимчивый,\r\nнеутомимый. Съ пяти часовъ утра до поздней ночи онъ каждый\r\nдень работалъ надъ своимъ дѣломъ, управлялъ Фабриками, без\r\nпрерывно строилъ новые планы. Въ то время, какъ желѣзныя\r\nдороги не упростили еще путевыхъ сообщеній, онъ скакалъ\r\nбезъ устали всюду, гдѣ только требовалось личное его присут\r\nствіе, Онъ развелся с женою за то, что та разбила модели егоПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ Англій. 103\r\nмашинъ, считая ихъ помѣхою домашнему благоденствію. Пло\r\nдомъ этой дѣятельности было колоссальное богатство, которое\r\nпоказало путь и другимъ. Отсюда возникаетъ та аристократія\r\nзначительныхъ капиталистовъ, которая отмѣнила хлѣбные за\r\nконы, провозгласила свободу торговли и заняла видное мѣсто\r\nвозлѣ старинной аристократій поземельныхъ владѣльцевъ.\r\nДвинутая этими передовыми людьми, англійская промышлен\r\nность въ короткое время сдѣлала неимовѣрные успѣхи. Подъ\r\nвліяніемъ благоприятныхъ обстоятельствъ она быстро опередила\r\nсвоихъ соперниковъ. Нѣтъ страны въ Европѣ, которая бы въ\r\nновѣйшее время претерпѣла столько экономическихъ измѣне\r\nній, какъ Англія. Во Францій, въ Германии можно еще найдти\r\nмногія захолустья, куда не проникали ни машины, ни новыя\r\nспособы обработки произведеній, гдѣ хозяйство движется еще\r\nстародавнею рутиной и жизнь течетъ среди патріархальныхъ\r\nнравовъ, завѣщанныхъ прадѣдами. Въ Англіи подобныя явленія\r\nсоставляютъ рѣдкое исключенье. Она, можно сказать, обнови\r\nлась вся. Все здѣсь повинуется неумолимымъ требованіямъ со\r\nперничества, безпрерывно понуждающаго человѣка къ усилен\r\nному труду ; промышленный духъ проникъ въ самые отдаленные\r\nуглы государства. и богатство, и бѣдность носять на себѣ чер\r\nты новаго порядка. Историческая почва, которая въ учрежде\r\nніяхъ проглядываетъ на каждомъ шагу, въ экономическомъ бы\r\nтѣ держится развѣ только въ преобладаніи крупной поземель\r\nной собственности ; но и здѣсь старинные лорды, чтобъ поддер\r\nжать свое богатство, должны являться двигателями земледѣлія,\r\nзаводить у себя улучшенные способы хозяйства. Какъ-будто бы\r\nдухъ обновленія, вытѣсненный изъ одной области, весь пере\r\nнесся въ другую. Французъ, столь смѣлый въ построеніи тео\r\nрій, столь склонный къ измѣненію государственныхъ учрежде\r\nній, въ экономической области движется съ чрезвычайною мед\r\nленностью. Онъ до крайности бережливъ и не охотно рискуетъ\r\nнакопленнымъ достояніемъ ; онъ какъ - будто боится перемѣнъ и\r\nпотому не допускаетъ у себя ни свободы торговли, ни значи\r\nтельнаго выпуска кредитныхъ знаковъ. Акгличанинъ, наоборотъ,\r\nтратить свое богатство такъ же легко, какъ онь его приобрѣ\r\nтаетъ. Предприимчивость его не знаетъ границъ. Самыя отваж\r\nныя комбинацій преслѣдуются съ неимовѣрною настойчивостью,104 АТЕНЕЙ.\r\n.\r\nне смотря ни на какiя препятствия, и удивляютъ міръ своими\r\nрезультатами. Неудача возбуждаетъ въ Англичанинѣ только\r\nбольшее упорство: Здѣсь самая древность учреждений, истори\r\nческій Фактъ, передъ которымъ онъ въ другихъ случаяхъ рабо\r\nлѣпно преклоняется, для него ничего не значитъ. Недавно мы\r\nвидѣли съ какою смѣлостью самые осторожные государственные\r\nлюди Англіи, которые безъ настоятельной нужды не смѣли бы\r\nкоснуться безобразнѣйшаго стариннаго закона, произвели ко\r\nренной экономическій переворотъ въ государствѣ. Эта отваж\r\nная предприимчивость въ промышленной сферѣ сдѣлалась отли\r\nчительной чертой народнаго характера. Еще въ большей сте\r\nпени проявляется она въ юномъ отпрыскѣ англійскаго народа\r\nвъ Сєверо-американскихъ Штатахъ. Здѣсь уже все наслѣдів\r\nстарины кинуто за бортъ, и корабль пущенъ на всѣхъ па\r\nрусахъ съ однимъ девизомъ: впередъ ! Американецъ не заду\r\nмается ѣхать по желѣзной дорогѣ, гдѣ есть пятьдесятъ шансовъ\r\nпровалиться ; онъ, не обинуясь, приметъ билетъ кредитнаго\r\nбанка, не представляющаго ни малѣйшаго ручательства въ ис\r\nполненіи своихъ обязательствъ ; онъ пустить накопленный тру\r\nдами капиталъ въ самый рискованный оборотъ, если есть какая\r\nнибудь выгода въ виду. Потому въ Сѣверной Америкѣ банкрут\r\nства и пріобрѣтеніе колоссальныхъ богатствъ слѣдують другъ за\r\nдругомъ въ самые короткіе сроки, и эти быстрыя превращения\r\nнимало не нарушаютъ ежедневнаго теченія жизни.\r\nПромышленное движеніе новаго времени имѣло послѣдствіемъ\r\nчрезвычайное развитие городоваго быта. Три четверти англій\r\nскаго народонаселенiя обитаютъ нынѣ въ городахъ. Послѣдніе\r\nполучили вслѣдствие этого совершенно особенный характеръ.\r\nЭто не маленькіе областные центры, составляющие средоточie\r\nокрестной страны, какіе существовали въ прежнее время и какie\r\nпонынѣ существуютъ еще во множествѣ въ сосѣднихъ стра\r\nнахъ;это— всемірные рынки, это — созданныя промышленностью\r\nогромныя сборища людей, гдѣ не рѣдко тѣснятся отъ ста до\r\nчетырехъ сотъ тысячъ жителей. Цѣлый край принимаетъ иногда\r\nвидъ города. И все это носить на себѣ отпечатокъ своего про\r\nисхождения. Здѣсь не отыщешь постепеннаго историческаго\r\nнаростанія различныхъ общественныхъ слоевъ ; не найдешь\r\nтутъ осѣдлой жизни, развившейся изъ мѣстныхъ элементовъ,\r\n-ПРОмыщЛЕҢность и госУДАРСтво въ АНГли. 105\r\n.\r\n9\r\nМногие изъ этихъ городовъ быстро возникали изъ ничтожества\r\nвслѣдствіе изобрѣтенія новыхъ машинъ и появленія капиталовъ.\r\nВъ нихъ происходить постоянный приливъ и отливъ народона\r\nселенія, которое несется туда, гдѣ выгоднѣе работа. Здѣсь\r\n\" можно встрѣтить рядомъ и высшія проявления человѣческаго\r\nмогущества, и ту неизмѣримую глубину бѣдствія, въ которую\r\nвпадаютъ цѣлыя массы людей, едва добывающихъ себѣ насущ–\r\nное пропитаніе.\r\nПромышленная полоса Англіи тянется отъ юго - востока къ\r\nсѣверо-западу. Здѣсь же лежатъ и города, которые служатъ\r\nцентрами экономическаго развитія : на юго-востокѣ Лондонъ,\r\nна съверо - западѣ Манчестеръ и Ливерпуль, въ среднихъ обла\r\nстяхъ Лидсъ, ШефФильдъ, Бермингамъ, Леонъ Фоше въ своихъ\r\nочеркахъ живо характеризуетъ ихъ особенности.\r\nПрежде всего обращаетъ на себя наше внимание Лондонъ,\r\nвеличайший городъ въ мірѣ. Во Францій, на 36 миллионовъ жи\r\nтелей, столица заключаетъ въ себѣ около миллиона. Въ Англій,\r\nизъ 17 милліоновъ жителей, на столицу приходится 2,300000.\r\nЗдѣсь нѣтъ даже возможности приписать такое чрезмѣрное скоп\r\nленіе народонаселенiя искусственному развитию централизации,\r\nпритягивающей къ себѣ лучшія силы государства; все это само\r\nродное произведение жизни. Лондонъ - городъ вмѣстѣ аристо\r\nкратической и торговый. Но обѣ его части, какъ и сословія въ\r\nАнглій, держатся вдали другъ отъ друга. Аристократія оби\r\nтаетъ западный конецъ ( West - End ). - Тамъ находятся вѣковые\r\nпарки, которые внутри города представляютъ картинусельской\r\nжизни ; тамъ широкiя улицы, дворцы вельможъ, тамъ соединя\r\nются роскошь и удобства самой утонченной жизни. Восточный\r\nже конецъ составляетъ, напротивъ, средоточие торговли. Сюда\r\nтекутъ ежедневно массы людей, въ сравненіи съ которыми без\r\nлюдны кажутся другие города. Сюда, къ устьямъ Темзы, со\r\nвсѣхъ концовъ міра сходятся тысячи кораблей. Для нихъ\r\nустроены внутреннія гавани, доки, одно изъ замѣчательнѣйшихъ\r\nпроизведеній техническаго искусства. Вокругъ доковъ построены\r\nогромные амбары, въ которые безъ затрудненій, безъ задер\r\nжекъ выгружаются ежедневно груды товаровъ. Владѣльцамъ ихъ\r\nвыдаются билеты, съ означеніемъ количества и качества помѣ\r\nщенныхъ произведеній, и эти билеты ходять на рынкѣ, въ видѣ106 АТЕНЕЙ.\r\nвекселей. Далѣе, вверхъ по Темзѣ, находится самый центр, тор\r\nговой дѣятельности Лондонскій Сити, городъ въ старинномъ\r\nсмыслѣ. Сити донынѣ составляетъ корпорацію, которой начала\r\nкоренятся въ первыхъ столѣтіяхъ истории Англій. Это единст\r\nвенный остатокъ старины, который удержался послѣ преобразо\r\nванія 1835 года, когда всѣ городовыя корпораціи измѣнены\r\nбыли согласно съ государственными началами новаго времени.\r\nСити игралъ важную роль въ англійской исторіи : онъ поддер\r\nживалъ бароновъ, возставшихъ на Іоанна Безземельнаго и Ген\r\nриха III ; онъ составлялъ главную опору Долгаго Парламента\r\nвъ борьбѣ его съ Карломъ І. Имя его неразрывно соеди\r\nнено съ свободными учрежденими англійскаго народа. Теперь\r\nсамый « городъ » покинутъ жителями ; въ немъ можно видѣть толь\r\nко лавки, конторы, да биржи. Но ежедневно сюда сходятся вла\r\nстители торговаго міра ; здѣсь происходятъ всѣ ихъ переговоры ;\r\nздѣсь почти безъ словъ, часто простыми знаками, совершаются\r\nсдѣлки на громадныя суммы. Въ Сити возвышается банкъ, ве\r\nличайшее Финансовое установленіе въ мірѣ, созданіе Монтегью.\r\nСо времени своего основанія, въ концѣ XVII-го вѣка, банкъ\r\nполучилъ важное политическое значеніе. Тогда какъ въ борьбѣ\r\nпартій, англиканская церковь составляла главную поддержку\r\nторіевъ, банкъ всегда стоялъ на сторонѣ виговъ, и не рѣдко го\r\nлосъ его перевѣшивалъ вліяніе священниковъ и епископовъ.\r\nАнглійскій банкъ — приемщикъ податей, кассиръ государства,\r\nправитель кредита въ Соединенномъ Королевствѣ. И этаобшир\r\nная Финансовая власть находится въ рукахъ частной компаній.\r\nОгромнѣйшія монополіи болѣе въ духѣ англійскихъ учрежденій,\r\nнежели усиленная дѣятельность государства. Это видно и на\r\nпримѣрѣ другаго установленія, котораго верховное правленіе\r\nтакже находится въ Сити-Остъ-индской компаній. Товарище\r\nство нѣсколькихъ лондонскихъ купцовъ, получивши царскія\r\nпреимущества, завоевало для Англіи богатѣйшую страну съ 180\r\nмиллионами жителей. Компанія содержитъ армій, взимаетъ по\r\nдати, назначаетъ правителей. Однако въ настоящее время не\r\nможетъ, кажется, подлежать сомнѣнія, что эта старинная мо\r\nнополія скоро исчезнетъ. Послѣднія события въ Индіи доказали,\r\nчто для управленія народами не достаточно обладать духомъ\r\nпромышленной предприимчивости,ПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ Англии. 107\r\nТакимъ образомъ Лондонъ представляетъ намъ пеструю смѣсь\r\nразнообразныхъ элементовъ. Въ немъ средоточie торговли и\r\nжительство аристократіи, верховное правительство, парламентъ,\r\nпамятники старины. Лондонъ образовался исторически ; онъ вы\r\nшелъ изъ всей предыдущей жизни Англіи и носить на себѣ\r\nмножество слѣдовъ прошедшаго. Если мы хотимъ видѣть новую\r\nпромышленную дѣятельность во всей ея чистотѣ, мы должны\r\nискать ее не здѣсь. Мы должны перенестись въ сѣверо-западную\r\nчасть Англій, на берега Мерсея. Здѣсь намъ представятся два\r\nгорода, тѣсно связанные другъ съ другомъ, которые являются\r\nчистѣйшими прототипами промышленнаго движенія Манче\r\nстеръ и Ливерпуль.\r\nМы не найдемъ въ нихъ памятниковъ старины ; города эти\r\nвозникли въ новое время. Двѣсти лѣтъ тому назадъ Ливерпуль\r\nбыли ничтожнымъ рыбачьимъ поселкомъ ; въ 1750-мъ году въ\r\nнемъ было не болѣе 6000 жителей, въ 1760-мъ народонаселеніе\r\nвозрасло до 25000, и сътѣхъ поръ прогрессія шла все возвы\r\nшаясь. Въ настоящее время Ливерпуль одинъ изъ значитель\r\nнѣйших городовъ Англіи болѣе чѣмъ съ 300000 жителей. Ман\r\nчестеръ въ концѣ XVII - го вѣка былъ точно также маленькій тор\r\nговый городокъ, который заключалъ въ себѣ менѣе 6000 жителей ;\r\nвъ немъ не было ни одной кареты, ни одной типографій. Теперь\r\nэто одинъ изъ величайшихъ рынковъ въ мірѣ ; въ немъ около\r\n400000 жителей, 100 типографій, 20 каретныхъ заведеній. Все\r\nэто создала хлопчатобумажная промышленность, для которой\r\nЛанкастерское графство служило главнымъ средоточіемъ. По\r\nтому все здѣсь и направлено къ промышленнымъ цѣлямъ. Го\r\nрода не отличаются изяществомъ ; они представляють собраніе\r\nкирпичныхъ домовъ, которые всѣ имѣютъ видъ Фабрикъ и за\r\nкопчены дымомъ. Въ расположении улицъ и построект сообра\r\nзовались единственно съ удобствами производства ; потому нѣтъ\r\nздѣсь внутреннихъ парковъ исадовъ, которые составляють укра\r\nшеніе другихъ городовъ Англій. И въ жизни никто не думаетъ\r\nобъ изяществѣ. Вопросы искусства, литературы, совершенно\r\nчужды этимъ огромнымъ массамъ народонаселенія ; объ наукѣ\r\nнѣтъ и помину, за исключеніемъ экономических вопросовъ,\r\nкоторые обсуждаются съ большимъ жаромъ и знаніемъ дѣла.108 АТЕНЕЙ.\r\nПолезное — вотъ цѣль всѣхъ жизненныхъ стремленій, и въ этомъ\r\nотношении можно подивиться здѣсь плодамъ человѣческаго труда.\r\nВъ цѣломъ мірѣ нѣтъ, можетъ-быть, мѣстности болѣе благо\r\nприятной для промышленнаго развития, чѣмъ та, въ которой ле\r\nжить Манчестеръ. Съ горъ течеть множество потоковъ, ко\r\nторые вертятъ Фабричныя колеса; подъ рукою находятся обиль\r\nныя копи каменнаго угля и неисчерпаемые желѣзные рудники ;\r\nнародонаселеніе въ высшей степени одарено предприимчивымъ\r\nдухомъ и способностью къ труду ; наконецъ ливерпульская га\r\nвань представляетъ мѣсто сбыта, откуда товары расходятся по\r\nвсему міру. Ливерпуль и Манчестеръ это два колеса, при\r\nнадлежащия къ одной машин, это два неразрывныя звена\r\nединой цѣпи. Между ними, въ концѣ прошедшаго столѣтія, про\r\nведенъ был. Бриджватeрcкій каналъ, первый, построенный въ\r\nАнглій; между ними же въ 1825 году знаменитый Стефенсонъ\r\nпроложилъ первую желѣзную дорогу. Теперь отъ одного до\r\nдругаго всего часъ разстояния. Немудрено, что промышлен\r\nность развилась здѣсь къ колоссальныхъ размѣрахъ. Центръ\r\nея Манчестеръ, но около его расположено до пятнадцати дру\r\nгихъ менышихъ центровъ, имѣющихъ каждый отъ 20 до 60 ты\r\nсячъ жителей. Таковы Ольдгамъ, Бьюри, Рочдель, ГалиФаксъ,\r\nБолтонъ, Престонъ и другие. Вслѣдствіе установившагося ме\r\nжду ними раздѣленія труда, главный отрасли промышленности :\r\nпряжа, тканье, крашеніе, печатанье, распредѣляются между ни\r\nми такъ, что всѣ эти города находятся въ самой тѣсной связи.\r\nНо все вмѣстѣ группируется около одного главнаго производства\r\n— хлопчатобумажной Фабрикацій. Не смотря на дешевизну из\r\nдѣлій, Англія ежегодно производить на 36 миллионовъ Фунтовъ\r\nстерлинговъ хлопчатобумажныхъ товаровъ, и три четверти этого\r\nколичества принадлежатъ графству Ланкастерскому. Вся почти\r\nхлопчатая бумага, которая получается Англіею, привозится въ\r\nЛиверпуль, гдѣ сосредоточена торговля съ Америкой. От\r\nсюда она тотчаст отправляется на фабрики ; съ неимовѣрною\r\nбыстротой выдѣлываются изъ нея пряжа или ткани, и большая\r\nчасть произведеній снова возвращается въ Ливерпуль для от\r\nправления за границу. Кромѣ того, чрезъ Ливерпуль идетъ вся\r\nторговля съ Ирландіей, куда посылаются мануфактурных издѣ\r\nлія и откуда привозятся произведенія сельскаго хозяйства. Здѣсь\r\n-ПРОМЫШЛЕНность и гоСУДАРСтво въ Англии. 109\r\nвсе это\r\nже проходятъ и тѣ многочисленныя толпы Ирландцевъ, кото\r\nрые ежегодно отправляются на работу въ Англію и потомъ сно\r\nва возвращаются въ свое отечество. Все это производить про\r\nмышленное движеніе, какое трудно себѣ представить. Выгоды\r\nмѣстности такъ велики, что противъ Ливерпуля, на другомъ\r\nберегу Мерсея, возникаетъ какъ бы чудомъ новый городъ,\r\nБеркенгедъ, который грозитъ первому опаснымъ соперниче\r\nствомъ. Отсюда тѣ колоссальныя богатства, которыя составля\r\nются въ этихъ странахъ. Аркрайтъ, Пиль, Кобдень\r\nланкастерскіе Фабриканты. Изъ Ланкашира вышла та аристо\r\nратія капиталистовъ, которая, вступивши на политическое по\r\nприще, получила отъ своего мѣсторождения названіе манчестер\r\nской партии.\r\nСовершенно другую ФИзіономію имѣютъ другие центры про\r\nмышленности Лидсъ и Бермингамъ. Въ Манчестерѣ гро\r\nмадныя Фабрики, колоссальные капиталы, сосредоточеніе бо\r\nгатства въ немногихъ рукахъ ; это собственно новая Англія.\r\nВъ Лидсѣ и Бермингамѣ, напротивъ, богатство и капиталы дро\r\nбятся между мелкими Фабрикантами ; здѣсь отчасти господст\r\nвуетъ еще система домашняго производства. Это остатки преж\r\nней Англій, получившие новый видъ.\r\nЛидсъ лежитъ въ западномъ Іоркширѣ, на границѣ полосы\r\nФабричной и полосы земледѣльческой. Здѣсь земледѣлie отчасти\r\nсоединяется съ мануфактурнымъ производствомъ. Рядомъ съ\r\nбольшими Фабриками можно найдти въ селахъ, окружающихъ\r\nЛидсъ, множество мелкихъ капиталистовъ, которые сами выдѣ\r\nмываютъ сукна, соединяя это ремесло съ обработкою неболь\r\nшихъ Фермъ, а иногда и съ поденною работой. Въ другихъ ев\r\nропейскихъ государствахъ это явление весьма обыкновенное ;\r\nвъ Англіи оно существуетъ, какъ исключеніе, ибо употребле\r\nніе большихъ машинъ составляетъ здѣсь преобладающую си\r\nстему промышленности. Такое домашнее производство невоз\r\nможно уже въ странахъ хлопчатобумажной Фабрикации, кото\r\nрая доведена до высшей степени механическаго совершенства.\r\nВъ Манчестерѣ дробная промышленность исчезла давнымъ дав–.\r\nно. Въ Лидсѣ она удержалась, ибо здѣсь главную отрасль состав\r\nляетъ выдѣлка суконь, въ которой дешевизна механическихъ\r\nпрот?зведеній не уничтожила еще возможности рукодѣлья. По110 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nэтому, хотя Лидсъ и не имѣетъ такого значенія, какъ Манче\r\nстеръ, но благостояніе жителей здѣсь выше, ибо доходы отъ\r\nпроизводства распредѣляются равномѣрнѣе. Однако и въ Лидсѣ\r\nэтотъ старинный быть долженъ былъ подчиниться вліянію но\r\nвыхъ требованій. Домашнее производство осталось только для\r\nтканья суконъ ; остальныя операцій — пряжа шерсти, крашеніе\r\nи проч. производятся на Фабрикахъ. Съ этой цѣлью мелкіе ма\r\nнуфактуристы вступаютъ въ товарищества ; они общими силами\r\nзаводять себѣ машины, которыя совершаютъ всѣ предваритель\r\nныя работы. Потомъ каждый тчетъ у себя дома принадлежащій\r\nему кусокъ, и наконецъ продаетъ его на рынкѣ отдѣльно отъ\r\nдругихъ.\r\nПочти то же, только въ иномъ видѣ, существуетъ и въ Бер\r\nмингамѣ. Здѣсь самая мѣстность способствует образованію\r\nдробныхъ капиталовъ. Бермингамъ лежитъ въ самой срединѣ\r\nАнглій, на перепутьи между различными полосами. Это мѣсто\r\nразмѣна, мелкой торговли. Потому и производства здѣсь до край\r\nности разнообразны ; огромные капиталы не сосредоточиваются\r\nна какой -нибудь отдѣльной отрасли, а текутъ чрезъ множест\r\nво мелкихъ каналовъ. Однако главная промышленность состо\r\nитъ въ металлическихъ издѣліяхъ, которыя извѣстны въ цѣломъ\r\nмірѣ. Фабриканты имѣютъ здѣсь среднимъ числомъ не болѣе\r\n20000 Франковъ капитала ; заведенія заключаютъ въ себѣ обык\r\nновенно не болѣе 50 работниковъ, тогда какъ ланкастерскія\r\nФабрики держатъ ихъ нерѣдко отъ 1000 до 1500. Но любопы\r\nтенъ въ Бермингамѣ способъ ассосiацiй, который и мелкимъ\r\nкапиталистамъ доставляетъ выгоды механическаго производства.\r\nХозяева не вступають здѣсь въ товарищества, какъ это дѣ\r\nлается въ Лидсѣ, но частные люди заводятъ въ домахъ паровыя\r\nмашины, отъ которыхъ рычаги идутъ по разнымъ комнатамъ,\r\nВъ каждой находятся станки и инструменты. Хозяинъ, полу\r\nчившій заказъ, нанимаетъ одну или нѣсколько комнатъ на бо\r\nлѣе или менѣе долгий срокъ и такимъ образомъ соединяетъ вы\r\nгоды независимаго труда съ удобствами Фабричнаго механизма.\r\nТѣмъ не менѣе это демократическое устройство промыш\r\nленности составляетъ въ Англіи исключеніе. Если оно въ иныхъ\r\nмѣстностяхъ доставляетъ жителямъ нѣкоторое благосостояние,\r\nзато въ другихъ оно содержитъ ихъ въ крайней нищетѣ, ибоПРОМЫШЛЕННость и гоСУДАРСтво въ АНГЛІЙ. 111\r\n2\r\nневозможность соперничать съ большими капиталами застав\r\nляетъ работниковъ довольствоваться наименьшею платою. Во\r\nобще этотъ бытъ мало-по-малу исчезаетъ передъ сосѣдствомъ\r\nогромныхъ Фабрикъ и капиталовъ. Вся промышленность Англій\r\nразсчитана не столько на равномѣрное распредѣленіе богатства,\r\nсколько на силу производства. Раздѣленіемъ труда, сосредото\r\nченіемъ громадныхъ капиталовъ на отдѣльныхъ отрасляхъ ма\r\nнуфактурной дѣятельности, она имѣетъ въ виду возможно боль\r\nшее умноженіе количества производимыхъ цѣнностей. Всякое\r\nпроизводство, которое не обѣщаетъ значительныхъ выгодъ\r\nоставляется въ сторонѣ, и вся масса экономическихъ силъ об\r\nращается на немногiя издѣлія, которыя производятся въ колос\r\nсальныхъ размѣрахъ. Оттого англійская промышленность не\r\nбоится безграничнаго соперничества ; но съ другой стороны,\r\nвслѣдствие этого направленія, самая промышленность, какъ и\r\nгосударственных учреждения, получаетъ здѣсь аристократической\r\nхарактеръ.\r\nРезультаты этой изумительной дѣятельности можно предста\r\nвить въ нѣсколькихъ краснорѣчивыхъ цыфрахъ. На основании\r\nданныхъ 1853 г., хлопчатой бумаги въ Европѣ ежегодно\r\nпотребляется 1503 миллиона фунтовъ ; изъ нихъ на одну Англію\r\nприходится 734 миллиона, то-есть около половины всего коли\r\nчества. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ пропорція была еще силь\r\nнѣе : въ 1851 г. она простиралась до 55 процентовъ. Франція съ\r\nсосѣдними странами потребляетъ всего 194 миллиона Фунтовъ,\r\nГерманія, Голландія, Белгiя и Россія вмѣстѣ—185 милліоновъ..\r\nИзъ другихъ матеріаловъ, шерсти въ Европѣ производится свы\r\nше 5 миллионовъ центнеровъ (центнеръ=123 русск. Фунтамъ), а\r\nмежду тѣмъ одна Англія «своей и ввозной шерсти потребляетъ\r\n1,370000 центнеровъ, то-есть 27 р. / о всего производимаго\r\nколичества. Это составляетъ для Британскаго королевства 5 Фун\r\nтовъ на человѣка. Въ нѣмецкомъ таможенномъ союзѣ потреб\r\nляется всего 21/4 фунта на человѣка, то-есть около 674,000\r\nцентнеровъ, въ Австрій до 600,000 центнеровъ. Такое же пре\r\nвосходство имѣетъ Англія и относительно механическаго про\r\nизводства льняныхъ издѣлій. Въ 1853 г. въ Европѣ было\r\n1,725000 механическихъ веретенъ ; изъ нихъ на одну Англію\r\nприходилось 1,150000,то - есть 66 р. / Во Франции было ихъ\r\n8\r\n9\r\nч. II.112 АТЕНЕЙ.\r\nне болѣе 250,000, въ Германии всего 135,000. Даже въ шел\r\nковомъ производствѣ Англія уступаетъ одной Францій ; послѣд\r\nняя потребляетъ ежегодно около 7,400000 фунтовъ шелку, то\r\nесть 431/2 % всего потребляемаго въ Европѣ количества,\r\nАнглія же 4,800000 фунт., или 211/2 ° /о. Но зато Англія беретъ\r\nрѣшительный перевѣсъ въ металлическихъ издѣльяхъ. Желѣза\r\nи чугуну въ Европѣ добывается ежегодно около 84 миллионовъ\r\nцентнеровъ, изъ нихъ въ Англіи получается 50,00000 (60 °/о,\r\n183 Фунта на человѣка), во Франции 10,850000 (13 ° /о, 30 Ф.\r\nна человѣка), въ Германіи около 9 миллионовъ ; въ Россіи не\r\nболѣе 1/2 °/о или 7 Ф. на человѣка. Мѣди добывается въ Европѣ\r\nвсего 710 т. центнеровъ ; изъ нихъ въ Англіи 406 т. (57 °/%),\r\nвъ Германіи 97 1/2 т. (13 °/%) въ Россіи 114 т. (15 °/0). На\r\nконецъ каменнаго угля потребляется въ Европѣ ежегодно\r\nоколо 1040 миллионовъ центнеровъ ; изъ нихъ въ одной Англій\r\n640 м. (611/2 o/00, во Франции 90 м. (81/2 °/0),въГерманіи слиш\r\nкомъ 197 м. (19 °/0).\r\nНе менѣе замѣчательны цытры, обозначающая состоянie мo\r\nреплаванія. Въ 1814 году въ гаваняхъ Соединеннаго королев\r\nства вписано было около 24 съ половиною тысячъ кораблей,\r\nкоторыхъ грузъ простирался до 2,600,000 тоннъ, и на кото\r\nрыхъ служили 172 тысячи матросовъ. Въ 1851 году вписано\r\nбыло уже 3% съ половиною тысячи кораблей съ 4,400000 тоннъ\r\nгруза и 243,000 матросовъ. Во Франции, которая въ торговомъ\r\nсудоходствѣ занимаетъ послѣ Англіи первое мѣсто въ Европѣ,\r\nбыло въ 1852 году всего 14,600 кораблей съ грузомъ на 721000\r\nтоннъ. Однихъ большихъ кораблей въ 1853 году было въ Вели\r\nкобританіи 15,800, то - есть 45 процентовъ всего налична\r\nго въ Европѣ количества. Въ 1854 г. вошло въ британскія\r\nгавани и вышло изъ нихъ 41,500 кораблей англійскихъ и\r\n43,500 иностранныхъ, всего 85,000 кораблей съ 18 миллионами\r\nтоннъ груза.\r\nНа этихъ корабляхъ въ 1854 - мъ году ввезено 90,000 тоннъ\r\nльну, 106 миллионовъ фунтовъ шерсти, 887 м. Фунтовъ хлопча\r\nтой бумаги. Вывезено въ 1855-мъ г. до 1,925 миллионовъ ярдовъ\r\nльняныхъ тканей (ярдъ 1 ?/п арш. ), 1651/2 м. Фунтовъ бумаж\r\nной пряжи, 16 м. Фунтовъ шерсти, около 60 м. ярдовъ ішерстя\r\nныхъ тканей, 117 м. Льняныхъ тканей и 20 м. Фунтовъ нитокъ,ПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ Англии. 113\r\n-\r\nВообще, между тѣмъ какъ весь торговый оборотъ Европы въ 1851\r\nг. простирался до суммы въ 3,737 м. талеровъ (талеръ= 911 /4\r\nкоп. сер. ), изъ которыхъ на ввозъ приходилось 1951 м. тале\r\nровъ), а на вывозъ 1,785 м., одна Англія вывозила товаровъ на\r\n661 м.талеровъ (95 м. Ф. ст., 34 °/о всего количества) и вывозила\r\nна 486 м. (27 °/0), такъ что весь ея торговый оборотъ про\r\nстирался до суммы въ 1147 м. талеровъ,что составляло 30 р. ° /0\r\nвсего количества. Торговый оборотъ Франціи въ томъ же году\r\nравнялся 141/2 ° /о всей суммы, Австрій около 5 °/о, таможен\r\nнаго союза около 141/2 °/о. Соединенные Штаты торговали\r\nна сумму 575 м. талеровъ.\r\nТакимъ образомъ Фабричная промышленность въ Англіипред\r\nставляетъ намъ высшую степень совершенства, которой мо\r\nжетъ достигнуть въ настоящее время человѣческій трудъ. Те\r\nперь посмотримъ на другую отрасль — на земледѣліе. Допро\r\nсимъ сельскаго хозяина ; онъ также разкажетъ намъ чудеса ).\r\nСельское хозяйство въ Англій, какъ и мануфактурное произ\r\nводство, не отличается разнообразіемъ продуктовъ. издѣсь\r\nэкономическая силы сосредочиваются на немногихъ отрасляхъ,\r\nкоторыя наиболѣе выгодны по мѣстнымъ условіямъ. Зато въ\r\nэтихъ предѣлахъ ни одна страна не можетъ сравниться съ Ан\r\nгліей. « Другие народы, говорилъ лордъ Ашбортонъ въ одномъ\r\nизъ засѣданій королевскаго общества сельскаго хозяйства, мо\r\nгутъ оспорить у насъ пальму первенства въ мануфактурахъ и\r\nторговлѣ : Франція производить лучшая шелковыя ткани, Швей\r\nцарія лучшія бумажныя издѣлья, Америка равняется съ нами\r\n{ въ мореплавании; но произведенія англійскаго сельскаго хозяй\r\nства не имѣютъ себѣ равныхъ. Весь міръ приходить учиться\r\nземледѣлію въ нашей школѣ, » Причина такихъ блистательныхъ\r\nуспѣховъ заключается опять въ соединеніи промышленнаго\r\nгенія съ могуществомъ капитала. Въ англійскомъ сельскому\r\nхозяйствѣ, также какъ и въ Фабричномъ производствѣ, богат\r\nство сосредоточивается въ немногихъ рукахъ. Земля не дѣлит\r\nся, какъ во Франции, на множество мелкихъ участковъ ; здѣсь,\r\n.\r\n1 ) Всѣ эти цытры заимствованы изъ статистики Редена и изъ Annuaire d’Eco\r\nhomie politique et de stаtistique за 1856 г.\r\n?) Cm. L. de Lavergne: essais sur l’économie rurale en Angleterre, en Ecosse\r\net en Irlande.\r\n8114 АТЕНЕЙ.\r\nнапротивъ, преобладаетъ крупная собственность, и хозяйство\r\nведется людьми, которые имѣють значительныя денежных сред\r\nства. Къ обработкѣ полей прилагаются механическiя изобрѣте\r\nнія ; сельское хозяйство идетъ на подобie Фабрики. Потому ра\r\nботникъ здѣсь лицо второстепенное : не крестьянскому труду\r\nобязано земледѣліе своими успѣхами ; оно движется просвѣщен\r\nной дѣятельностью вельможъ и промышленнымъ духомъ бога\r\nтыхъ Фермеровъ.\r\nБыстрое развитие сельскаго хозяйства въ Англіи началось со\r\nвторой половины XVIII - го вѣка. Здѣсь также были свои вели\r\nкіе люди. Пока Уаттъ и Аркрайтъ обращали свой геній на из\r\nобрѣтеніе машинъ, на устройство Фабрикъ, Артур. Юнгъ и\r\nБеквелль пролагали новые пути для земледѣлiя и скотоводства.\r\nАртур. Юнгъ уничтожилъ прежнее трехпольное хозяйство.\r\nЕго поразила невыгода оставлять ежегодно третью часть поч\r\nвы невоздѣланною. Чтобъ предупредить эту потерю, онъ из\r\nобрѣлъ плодоперемѣнную систему, которая отъ мѣста перво\r\nначальнаго приложения получила названіе норФолькской ; она до\r\nвела англійское земледѣліе до того цвѣтущаго состояния, въ\r\nкоторомъ оно находится въ настоящее время. По этой систе\r\nмѣ хлѣбопашецъ дѣлаетъ четыре сѣвооборота : въ первый годъ\r\nсѣется рѣпа (turnips ), которая идетъ на прокормленіе скота,\r\nво второй овес, или ячмень, въ третій луговыя травы, въ чет\r\nвертый, наконецъ, пшеница. Второй и четвертый посѣвъ исто\r\nщаютъ Іючву, первый и третій, напротивъ, удобряють ее, такъ\r\nчто равновѣсie вoзстановляется вслѣдствие этого круговращенія.\r\nТакой способъ обработки полей предполагаетъ, разумѣется,\r\nзначительное развитие скотоводства, ибо улучшающія почву\r\nпроизведения идутъ, какъ мы сказали, на кормъ домашнимъ\r\nживотными. Этой потребности удовлетворилъ Беквелль ; онъ\r\nизобрѣлъ искусственное воспитание животныхъ. Задача его со\r\nстояла въ томъ, чтобъ вывести породы, которыя бы въ наимень\r\nшій срокъ давали возможно большее количество мяса. Для этого\r\nонъ придумалъ методу выборки (selections) : въ каждому поко\r\nлѣніи, особи, наиболѣе соотвѣтствующія предположенной цѣли,\r\nотдѣляются отъ другихъ и служать для дальнѣйшаго размноже\r\nнія породы. Этимъ способомъ, послѣ долгихъ трудовъ, онъ вы\r\nвелъ лучшую породу англійскихъ барановъ, которая отъ имени\r\n9ПРОмышленность и гоСУДАРСтво въ Англии. 115\r\nего Фермы получила названіе Дишлей. Менѣе счастливы были\r\nего попытки относительно рогатого скота, но метода его была\r\nприложена другими, и такимъ образомъ выведена порода дур\r\nгамская, высшій плодъ англійскаго скотоводства. Въ настоящее\r\nвремя Англичане довели методу Беквелля до изумительнаго со\r\nвершенства. Каждая порода животныхъ получаетъ свое назна\r\nченіе и воспитывается съ извѣстной цѣлью : одна для мяса,\r\nдругая для жира, третья для молока, четвертая для работы. Ве\r\nличина, вѣсъ, сила отдѣльныхъ особей, все это достигаетъ не\r\nслыханныхъ размѣровъ. Животное становится машиною, кото\r\nрою человѣкъ управляетъ по своему произволу. Природа орга\r\nническая покоряется разуму, который умѣетъ наблюдать ея за\r\nконы и приспособлять ихъ къ своимъ требованіямъ.\r\nНовыя системы сельскаго хозяйства произвели въ Англіи со\r\nвершенный экономический переворотъ. Прежнія, менѣе выгод\r\nныя производства были брошены ; пастбища, луга распростра\r\nнились въ значительной степени. Въ настоящее время они со\r\nставляютъ болѣе половины ( 1/20 ) всего воздѣланнаго простран\r\nства. Съ этимъ вмѣстѣ распространилась и крупная собствен\r\nность, которая одна допускаетъ обширное скотоводство и упо\r\nтребленіе значительныхъ капиталов. Прежніе крестьяне-соб\r\nственники, іомены, большею частью превратились въ Ферме\r\nровъ. Производительность быстро возрастала подъ вліяніемъ\r\nразумнаго употребленія силъ, настойчивости промышленнаго\r\nтруда и свободы государственных учреждений.\r\nЭтотъ періодъ сельскохозяйственнаго развития простирается\r\nпочти до настоящаго времени. Теперь готовится въ этой обла\r\nсти новый переворотъ, вводится новая система, основанная на\r\nдренажѣ, на жидкомъ удобреніи, на приложени пара къ земле\r\nдѣлію. Безчисленные глиняные - стоки извлекають изъ почвы\r\nизлишнюю влагу ; паровая машина посредствомъ чугунныхъ\r\nтрубъ разноситъ удобряющую жидкость во всѣ концы поля ; на\r\nконецъ, и самый плугъ обѣщаетъ покориться силѣ пароваго\r\nдвигателя. Эта новая хозяйственная система требуетъ еще\r\nбольшаго кипитала, нежели прежняя; но съ этимъ вмѣстѣ при\r\nложеніе ея къ слишкомъ обширнымъ владѣніямъ становится\r\nзатруднительнымъ. Наиболѣе удобствъ представляетъ здѣсь116 ATEHE.\r\nсобственность средняя, которая потому и грозитъ распростра\r\nниться насчетъ аристократическихъ помѣстій.\r\nРезультаты этой производительности далеко оставляють за\r\nсобой плоды сельскаго хозяйства другихъ европейскихъ странъ.\r\nЛавернь сравниваетъ въ этомъ отношении Великобританію съ\r\nФранціей, въ которой земледѣліе стоитъ также на высокой сте\r\nпени развитія ; онъ выводить слѣдующія цытры. Во Франции\r\nна пространство 53 миллионовъ гектаровъ земли, какъ обрабо\r\nтанной, такъ и необработанной, приходится 35 миллионовъ го\r\nловъ овецъ ; на Британскихъ островахъ такое же количество\r\nраспредѣляется на 31 миллионъ гектаровъ. При этомъ на одну\r\nАнглію, которая заключаетъ въ себѣ до 15 миллионовъ гекта\r\nровъ, приходится 30 миллионовъ головъ, слѣдовательно отно\r\nсительно втрое болѣе, нежели во Франции. Этотъ результатъ\r\nстановится еще поразительнѣе, когда мы сообразимъ, что ан\r\nглійская овца, при одинакомъ количествѣ шерсти, даетъ вдвое\r\nболѣе мяса, нежели Французская. Почти та же пропорція суще\r\nствуетъ и въ количествѣ рогатаго скота : во Франции считается\r\nего 10 миллионовъ головъ, а на Британскихъ островахъ 8, но\r\nизъ этого количества на одну Англію приходится 5 миллионовъ,\r\nтакъ что послѣдняя имѣетъ одну голову на три гектара, а Фран\r\nція одну на пять. Главныя произведенія рогатаго скота суть\r\nмолоко и мясо. Во Францій коровы даютъ около милліарда литръ\r\nмолока, идущаго на пищу человѣка, въ Британскихъ островахъ\r\nдва милліарда ; во Франции 4 миллиона ежегодно битыхъ головъ\r\nдаютъ 400 миллионовъ килограммъ мяса, въ Британскихъ остро\r\nвахъ ежегодно бьютъ только два миллиона головъ, но они дають\r\nсреднимъ числомъ 500 миллионовъ килограммъ, то-есть одною\r\nпятою больше, нежели получается отъ двойнаго количества во\r\nФранцій. Надобно впрочемъ замѣтить, что Французскій скотъ,\r\nкромѣ молока и мяса, доставляетъ рабочую силу, которая въ\r\nАнгліи замѣняется лошадьми ; но самое это обстоятельство слу\r\nжить признакомъ успѣховъ сельскаго хозяйства. Наконецъ изъ\r\nхлѣбовъ, идущихъ на пищу человѣка, Великобританія воздѣ\r\nлываетъ исключительно пшеницу, то-есть хлѣбъ самый лучший и\r\nсамый дорогой ; во Франции кромѣ того свется рожь, гречиха,\r\nкукуруза. Въ послѣдней странѣ гектаръ обработанной земли\r\nдаетъ среднимъ числомъ, за исключеніемъ сѣмянъ, 11 гектоПРОмыщЛЕнность и гоСУДАРСтво въ Англии. 117\r\nлитровъ всѣхъ этихъ четырехъ породъ хлѣба, въ Великобританій\r\nже гектари даетъ 25 гектолитровъ пшеницы, то-есть больше,\r\nнежели вдвое по количеству и втрое по цѣнности. Въ общемъ\r\nитогѣ Лавернь считаетъ, что во Францій гектаръ земли воздѣ\r\nланной и невоздѣланной даетъ среднимъ числомъ 100 Франковъ\r\nдохода, въ Британскихъ островахъ 135 Франковъ, авъ одной\r\nАнгліи 200, то-есть вдвое больше, нежели во Францій. Правда,\r\nвъ сѣверовосточной части Францій, заключающей въ себѣ до 9\r\nмиллионовъ гектаровъ ( */ з всего пространства Англій ), позе\r\nмельный дoхoдъ возвышается также до 200 франковъ съ гек\r\nтара, но изъ этого слѣдуетъ, что вся Англія равняется въ сель\r\nско - хозяйственномъ отношеній наилучше обработанной части\r\nФранцій.\r\nМы не должны забывать при этомъ, что въ Англіи эти резуль\r\nтаты достигаются съ меньшимъ количествомъ рукъ, ибо, не\r\nсмотря на то, что народонаселеніе въ ней болѣе густо, нежели\r\nво Францій, только 14 жителей ея занята земледѣльческими ра\r\nботами, тогда какъ во Франціи сельскому хозяйству посвящають\r\nсебя около °/ з народонаселенія. Климатъ и почва также не бла\r\nгопріятствуютъ Англій ; Франція въ этомъ отношении находится\r\nвъ лучшемъ положении. Единственное преимущество первой\r\nсостоитъ въ удобствѣ сбыта : близость моря, развитие Фабрикъ\r\nзначительно возвышаютъ цѣнность земледѣльческихъ продук\r\nтовъ, а съ тѣмъ вмѣстѣ подвигаютъ впередъ и самое хозяйство.\r\nНо если выгодамъ сбыта много обязано англійское земледѣлie,\r\nто еще болѣе обязано оно промышленному духу и изобрѣтатель\r\nности народа, массѣ капиталовъ, просвѣщенной дѣятельности\r\nвысшихъ сословiй и наконецъ свободѣ государственныхъ учре\r\nЖденій. « Воздѣлываніе земель, говорить Монтескьё, идеть не\r\nсоразмѣрно съ ихъ плодородіемъ, а соразмѣрно съ свободой\r\nжителей. » Подъ вліяніемъ этихъ условій Англія получила видъ\r\nцвѣтущаго сада. Вездѣ пышныя пастбища, въ которыхъ гу\r\nляють на волѣ красивыя стада, вездѣ густыя нивы, живыя ог\r\nрады, которыя составляютъ украшеніе ландшафта. Прежніе пу\r\nстыри исчезли, болота осушены ; каждый клочекъ земли, изъ ко–\r\nтораго можно извлечь пользу, воздѣлывается тщательнымъ об\r\nразомъ. Воля человѣка измѣняетъ видъ всего окружающаго\r\nміра ; она создала себѣ какъ бы новую среду для своей промыш118 АТЕНЕЙ.\r\nменной дѣятельности. Почва не истощается, говорять англій\r\nскіе земледѣльцы, ибо человѣкъ возобновляетъ ее безпрестанно.\r\nТакимъ образомъ даровая цѣнность естественныхъ силъ земли\r\nсовершенно исчезаетъ, природа даетъ земледѣльцу только мѣ\r\nсто ; остальное есть плодъ человѣческаго труда, а потому и\r\nсобственность человѣка.\r\nТаково развитие промышленности въ Англій. Нельзя не пре\r\nклониться передъ столь великимъ явленіемъ. Могущество раз\r\nума, сила человѣческой воли, обращенной на борьбу съ при\r\nродой, достигли здѣсь высшихъ своихъ результатовъ. Но эта\r\nвеликолѣпная картина имѣетъ свои темныя стороны. До сихъ\r\nпоръ мы видѣли одно производство богатства ; взглянемъ теперь\r\nна его распредѣленіе. Здѣсь мы касаемся одного изъ важнѣйшихъ\r\nвопросовъ, которые занимаютъ современное человѣчество.\r\nБ. Чичерина.\r\n( Продолжение на слѣдующей книжк.)",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "II. Byloe i dumy. (1867—1868). I. Bez sviazi. II. Venezia la bella. III. La belle France. IV. Londonskaia vol'nitsa (1853—1856)",
        "article": "ІІ.\r\nБЫЛОЕ и ДУМЫ 1\r\n(1867 – 1868)\r\nІ.\r\nБЕЗъ СВЯЗИ\r\nII.\r\nVENEZIA LA BELLA\r\nIII.\r\nLA BELLE FRANCE\r\nIV.\r\nЛОНДОНСКАЯ ВОЛЬНИЦА\r\n(1853 - 1856)І.\r\nБЕЗъ СВЯЗИ\r\nІ.\r\nШВЕЙЦАРСКІЕ ВИДЫ (*)\r\nломанынъ но\r\nЛѣтъ десять тому назадъ, идучи позднимъ зимнимъ,\r\nхолоднымъ, сырымъ вечеромъ по Геймаркету, я на\r\nтолкнулся на негра, лѣтъ семнадцати, онъ былъ босъ,\r\nбезъ рубашки и вообще больше раздѣтъ тропически,\r\nчѣмъ одѣтъ по лондонски. Стуча зубами и дрожа всѣмъ\r\nтѣломъ, онъ попросилъ у меня милостыни. Дня черезъ\r\nдва я опять его встрѣтилъ, а потомъ еще и еще.\r\nНаконецъ я вступилъ съ низъ въ разговоръ. Онъ\r\nговорилъ англо - испанскимъ языкомъ,\r\nпонять смысхъ его словъ было не трудно.\r\nВы долоды, сказалъ я ему, крѣпки, что - же вы\r\nне ищите работы?\r\nНикто не даеть.\r\n- Оть чего?\r\nНѣтъ никого знакомаго, ктобы поручился.\r\nДа вы откуда?\r\n- Съ корабля.\r\nСъ какого?\r\n(*) Небольшое отрывки изъ этаго отдала были напечатаны\r\nвъ Колоколь,\r\n1 *1 І\r\nна меня\r\nвъ жизни.\r\nкамины СКОЛЬКО 1\r\nСъ испанскаго. Меня капитанъ очень білъ, я и\r\nушель.\r\nЧто вы дѣлали на кораблѣ?\r\n- Все — платье чистилъ, посуду мыль, каюты при\r\nбиралъ.\r\nЧто-же вы намѣрены дѣлать?\r\nНе знаю.\r\nДа вѣдь вы умрете съ холода и голода, по край\r\nней мѣрѣ навѣрно схватите лихорадку.\r\nЧто - же мнѣ дѣлать? говорилъ негръ съ отчая\r\nніемъ, глядя и дрожа всѣмъ тѣломъ отъ\r\nхолода.\r\nНу, подумалъ я, была не была, не первая глупость\r\n“ Идите со мной, я вамъ дамъ уголь и\r\nплатье, вы будете чистить у меня комнаты, топить\r\nи останетесь хотите, если будете\r\nвести себя порядкомъ и тихо. Sе по no ”.\r\nНегръ запрыгалъ отъ радости.\r\nВъ недѣлю онъ потолстѣлъ, и весело работалъ за\r\nчетырехъ. Такъ прожилъ онъ съ полгода; потомъ,\r\nкакъ-то вечеромъ, явился передъ моей дверью, по\r\nстоялъ молча и потомъ сказалъ мнѣ:\r\n— Я къ вамъ пришелъ проститься.\r\nКакъ такъ?\r\n— Теперь довольно, я пойду.\r\nВасъ кто нибудь обидѣлъ?\r\nПомилуйте, я всѣми доволенъ.\r\nТакъ куда -же вы?\r\n— На какой нибудь корабль.\r\nЗа чѣмъ?\r\n— Очень соскучился, не могу, я сдѣлаю бѣду если\r\nостанусь, мнѣ надобно море. Я поѣзжу и опять пріѣду,\r\nа теперь довольно.\r\nЯ сдѣлалъ остановить его, дня три онъ\r\nподождалъ и во второй разъ объявилъ, что это сверхъ\r\nсилъ его, что онъ долженъ уйти, что теперь довольно.\r\nопытъЖивши\r\nЭто было весной. Осенью онъ явился ко мнѣ снова\r\nтропически раздѣтый, я опять его одѣлъ; но онъ вскорѣ\r\nнадѣлалъ разныхъ пакостей, даже грозилъ меня убить,\r\nия былъ вынужденъ его прогнать.\r\nПослѣднее къ дѣлу не идеть, а идетъ къ дѣлу то,\r\nчто я совершенно раздѣляю воззрѣніе негра. Долго\r\nна одномъ мѣстѣ и въ одной колеѣ, я чув\r\nствую, что на нѣкоторое время довольно, что надобно\r\nосвѣжиться другими горизонтами и Физіономіями...\r\nи съ тѣмъ вмѣстѣ взойти въ себя, какъ бы это ни\r\nказалось страннымъ. Поверхностная разсѣянность\r\nдороги не мѣшаетъ.\r\nЕсть люди предпочитающіе отъѣзжать внутренно,\r\nкто при помощи сильной Фантазіи и отвлекаемости\r\nотъ окружающаго – на это надобно особое помазаніе,\r\nблизкое къ геніальности и безумію - кто при помощи\r\nопіума или алкоголя. Русское напримѣръ пьютъ запоемъ\r\nнедѣлю - другую, потомъ возвращаются ко дворамъ и\r\nдѣламъ. Я предпочитаю передвижение всего тѣла пере\r\nдвиженію мозга, и круженіе по свѣту — круженію головы.\r\nМожетъ отъ того, что у меня похмѣлье тяжело.\r\nТакъ разсуждалъ я, 4 октября 1866, въ небольшой\r\nкомнатѣ дрянной гостиницы на берегу Невшатель\r\nскаго озера, въ которойЇ чувствовалъ себя какъ дома,\r\nкакъ будто въ ней жилъ всю жизнь.\r\nСъ лѣтами странно развивается потребность одино\r\nчества и главное тишины... На дворѣ было довольно\r\nтепло, я отворилъ окно... все спалд глубокимѣ сному,\r\nи городъ, и озеро, и їричаленая барка, едва - едва\r\nдышавшая, что было слышно по небольшому скрыпу\r\nи видно по легкому уклоненію мачты, никакъ не попа\r\nдавшей въ линію равновѣсія и переходившей ее то\r\nна право, то на лѣво...\r\n... Знать, что никто васъ не ждетъ, никто къ вамъ не\r\nвзойдеть, что вы можете дѣлать что хотите, умереть\r\nпожалуй... и никто не помѣшаетъ, никому нѣтъ дѣла...-- 6\r\nі\r\nразомъ страшно и хорошо. я рѣшительно начинаю\r\nдичать и иногда жалѣю, что не нахожу силъ принять\r\nсвѣтскую схиму.\r\nТолько въ одиночествѣ человѣкъ можетъ работать\r\nво всю силу своей могуты. Воля располагать време\r\nнемъ и отсутствие неминуемыхъ перерывовъ — вели\r\nкое дѣло. Сдѣлалось скучно, усталъ человѣкъ — онъ\r\nберетъ шляпу и самъ ищетъ людей и отдыхаетъ съ\r\nними. Стоитъ ему выйти на улицу вѣчная каскада\r\nлицъ несется нескончаемая, вѣняющаяся, неизм:ѣнная,\r\nсъ своей искрящейся радугой и сѣдой пѣнойї, тумомъ\r\nи гулому. На этотъ водопадъ вы смотрите какъ ху\r\nдожникъ. Смотрите на него какъ на выставку, именно\r\nпотому, что не имѣете практическаго отношения. Все\r\nвамъ постороннее, и ни отъ кого ничего не надобно.\r\nНа другой день я всталъ ранехонько и уже въ\r\n11 часовъ до того проголодался, что отправился зав\r\nтракать въ большой отель, куда меня съ вечера не\r\nпустили за неимѣніемъ мѣста. Въ столовой сидѣлъ\r\nангличанинъ съ своей женой, закрывшись\r\nлистомъ Теймса, и Французъ лѣтъ тридцати\r\nвыхъ, теперь слагающихся типовъ— толстый, рыхлый,\r\nбѣлый, бѣлокурый, мягко - жирныйі— онъ, казалось, го\r\nтовъ былъ расплыться какъ желе въ теплой комнатѣ,\r\nеслибъ широкое пальто и панталоны изъ упругой\r\nматеріи не удерживали его мясовъ. Навѣрно сынъ\r\nкакого нибудь князя биржи, или аристократъ деяторка\r\nтической империи. Вяло, съ недовѣріемъ и пытливымъ\r\nдухомъ продолжалъ онъ свой завтракъ; видно было,\r\nчто онъ давно занимается и усталъ.\r\nТипъ этотъ, почти не существовавшій прежде во\r\nФранцій, началъ слагаться при Людовикѣ Филиппѣ и\r\nокончательно разцвѣлъ въ послѣдніе пятнадцать лѣтъ.\r\nОнъ очень противень и это можетъ комплиментъ\r\nФранцузамъ. Жизнь кухоннаго и виннаго эпикуреизма\r\nне такъ англичанина и русскаго, какъ\r\nотъ нея\r\nизъ но\r\nискажаетъ-7\r\nно Это\r\nФранцуза. Фоксы и Периданы пили и ѣли за глаза\r\nдовольно, однако остались Фоксами и Шериданами.\r\nФранцузъ безнаказанно предается одной литературной\r\nгастрономіи, состоящей въ утонченномъ знаніи яствъ\r\nн витійствѣ при заказѣ блюдь. Ни одна нація не гово\r\nрить столько объ обѣдѣ, о приправахъ, тонкостяхъ,\r\nкакъ Французы; все Фіоритура, риторика.\r\nНастоящее обжорство и пьянство Француза заѣдаетъ,\r\nпоглощаетъ... оно ему не по нервамъ. Французъ\r\nостается цѣлъ и невредимъ только при самомъ много\r\nстороннемъ волокитствѣ, это его національная страсть\r\nи любимая слабость- въ ней онъ силенъ,\r\n— “ Прикажете дессертъ?” спросилъ гарсонъ,видимо\r\nуважавшій Француза больше насъ. Молодой господинъ\r\nварилъ въ это время пищу въ себѣ и, потому, мед\r\nменно поднимая на гарсона тусклый и томный взглядъ,\r\nсказалъ ему: “ я еще не знаю \", потомъ подумалъ и\r\nприбавилъ: “ unе poire! \"\r\nАнгличамин, который въ продолжении всего вре\r\nмени молча ѣлъ за ширмами газеты, ветрепенулся и\r\nсказалъ: “ Et a mоd аussi!\r\nГарсонъ принесъ двѣ груши, на двухъ тарелкахъ,\r\nи одну подалъ англичанину; но тотъ съ энергией и\r\nазартомъ протестовалъ: No, no! - aucune chose pour\r\npoire! ” Ему просто хотѣлось пить. Онъ напился и\r\nвсталъ; я тутъ только замѣтилъ, что на неъ была\r\nдѣтская курточка, или сненцеръ, свѣтло - коричневаго\r\nцвѣта и свѣтлые панталоны въ обтяжку, страшно\r\nеморщывшіеся возлѣ ботинокъ. Встала и леди; — она\r\nподымалась все выше, выше, — и, сдѣлавшись очень\r\nвысокой, оперлась на руку приземистаго своего мужа\r\nи вышла.\r\nЯ ихъ проводилъ улыбкой невольной, но совер\r\nшенно беззлобной; они все - же мнѣ казались въ деся\r\nтеро больше люди, чѣмъ мой сосѣдъ, растегивавшій,\r\nпо случаю удаленія дамы, третью пуговицу жилета.Базель.\r\nРейн-естественная граница, ничего не отдѣляющая\r\nно раздѣляющая на двѣ части Базель, что не мѣ\r\nшаетъ нисколько невыразимой скукѣ обѣихъ сторону.\r\nТройная скука налегла здѣсь на все: нѣмецкая, ку\r\nпеческая и швейцарская. Ничего нѣтъ удивительнаго,\r\nчто единственное, художественное произведеніе, вы\r\nдуманное въ Базелѣ, представляетъ пляску умираю\r\nщихъ со смертью; кромѣ мертвыхъ здѣсь никто не\r\nвеселится, хотя нѣмецкое общество сильно любить\r\nмузыку, но тоже очень серьезную и высшую.\r\nГородъ транзитный — всѣ проѣзжаютъ по немь и\r\nникто не останавливается, кромѣ коммиссіонеровъ и\r\nломовыхъ извощиковъ высшаго порядка.\r\nЖить въ Базелѣ, безъ особой любви къ деньгамъ,\r\nнельзя. Впрочем, вообще въ швейцарскихъ городахъ\r\nжить скучно, да и не въ однихъ швейцарскихъ, а во\r\nвсѣхъ небольшихъ городахъ. « Чудесный городъ\r\nФлоренція, говоритъ Бакунинъ, точно прекрасная кон\r\nФета... ѣшь — не нарадуешься, - а черезъ недѣлю намъ\r\nвсе сладкое смертельно надо:ѣдаетъ ”. Это совершенно\r\nвѣрно, что-же и говорить послѣ этаго о швейцарскихъ\r\nгородахъ? Прежде было покойно и хорошо по берегу\r\nЛемана; но съ тѣхъ поръ, какъ отъ Вевея до Вето\r\nвсе застроили подмосковными и въ нихъ выселились\r\nизъ Россіи цѣлыя дворянскія семьи, исхудалыя отъ\r\nнесчастія 19 Февраля 1861—нашему брату тамъ не рука.\r\nЛозанна.\r\nя въ Лозаннѣ проѣздомъ. Въ Лозаннѣ всѣ проѣз\r\nдомъ, кромѣ аборигеновъ.\r\nВъ Лозаннѣ посторонніе не живутъ, не смотря ни\r\nна ея удивительныя окрестности, ни на то, что ан\r\nгличане ее открывали три раза: разъ послѣ смерти\r\nКромвеля, разъ при жизни Гиббона и теперь, строя\r\nвъ ней домы и виллы. Живутъ туристы только въ\r\nЖеневѣ.- 9 -\r\nМысль о ней для меня неразрывна съ мыслью о\r\nсамозъ холодномъ и сухомъ великомъ человѣкѣ и о\r\nсамомъ холодномъ и сухомъ вѣтрѣ o Кальвинѣ и\r\nобизѣ. Я обоихъ терпѣть не могу.\r\nи вѣдь въ каждомъ женевцѣ осталось что - то отъ\r\nбизы и отъ Кальвина— которые дули на него духовно\r\nи тѣлесно, со дня рождения, со дня зачатия и даже\r\nпрежде — одинъ изъ горъ, другой изъ молитвенниковъ.\r\nДѣйствительно, слѣдъ этихъ двуха простуд., съ\r\nразными пограничными и черезполосными оттѣнками:\r\nсавойскими, валiйскими, пуще всего Французскими —\r\nсоставляетъ основный характеръ женевця, хорошій, но\r\nне то, чтобъ особенно приятный.\r\nВпрочемъ я теперь описываю путевыя впечатлѣнія,\r\n— а въ Женевѣ. я живу. Объ ней я буду писать,\r\nотойдя на артистическое разстоянie...\r\nвъ\r\nденя II\r\nВъ Фрибургъ я пріѣхалъ часовъ десять\r\nвечера... прямо къ Zehringhoff у. Тотъ- же хозяинъ,\r\nвъ черной бархатной скуфьѣ, который встрѣчалъ\r\nвъ 1851 году, съ тѣмъ - же правильнымъ\r\nвысокомѣрно - учтивымъ лицомъ русскаго оберъ\r\nцеремоніимейстера или англійскаго швейцара, подо\r\nшелъ къ омнибусу и поздравили насъ съ пріѣздомъ.\r\nИ столовая таже, тѣже складные четырехугольные\r\nдиванчики, обитые краснымъ бархатомъ.\r\nЧетырнадцать лѣтъ прошли передъ Фрибургомъ\r\nкакъ четырнадцать дней! Таже гордость каөедраль\r\nнымъ органомъ, таже гордость цѣпнымъ мостом.\r\nвѣяніе новаго духа, безпокойнаго, мѣняющаго стѣны,\r\nразбрасывающагося, поднятаго эквинокціальными бу\r\nрями 1848 года - мало коснулось городовъ стоящихъ\r\nвъ нравственной и Физической сторонѣ, въ родѣ\r\nјезуитскаго Фрибурга и пiəтистическаго Невшателя.\r\nГорода эти тоже двигались, но черепашьимъ шагомъ,\r\nстали лучше — но намъ кажутся отсталыми въ своей- 10\r\nсамъ\r\nкаменной одеждѣ сшитой не по модѣ... А вѣдь многое\r\nвъ прежней жизни было не дурно, прочнѣе, удобнѣе\r\n-она была лучше разочтена для малого числа избран\r\nныхъ, и именно по этому не соотвѣтствуетъ огром\r\nному числу вновь приглашенныхъ далеко не такъ\r\nизбалованныхъ и не такъ трудныхъ во вкусѣ.\r\nКонечно, при современном состоянии техники, при\r\nежедневныхъ открытіяхъ, при облегченіи средствъ,\r\nможно было устроить привольно и просторно новую\r\nжизнь. Но западный человѣкъ, владѣющій мѣстомъ,\r\nдовольствуется малымъ, Вообще на него наклепали,\r\nи главное наклепалъ онъ то пристрастіе къ\r\nкомфорту и ту избалованность, о которой говорятъ.\r\nВсе это у него риторика и Фраза какъ и все прочее\r\n—быліі - же у него свободныя учреждения безъ свободы,\r\nотчего – же не имѣть блестящей обстановки для жизни\r\nузкой и неуклюжей. Есть исключенія. Мало -ли что\r\nможно найти у англійскихъ аристократовъ, у Фран\r\nцузскихъ камелій, у іудейскихъ князей міра сего...\r\nвсе это личное и временное: лорды и банкиры не\r\nимѣютъ будущности, а камелін наслѣдниковъ. Мы\r\nговоримъ о всемз свить, о золотой посредственности,\r\nохорѣ и коръ - де - бале, который теперь на сценѣ и\r\nжуируетъ— оставляя въ сторонѣ отца лорда Станлей,\r\nимѣющаго тысячь двадцать Франковъ дохода въ день,\r\nи отца того двѣнадцатилѣтняго ребенка, который на\r\nдняхъ бросился въ Темзу, чтобъ облегчить родителямъ\r\nпропитанье.\r\nСтарый, разбогатѣвшій мѣщанинъ любитъ толковать\r\nобъ удобствахъ жизни, для него все это еще ново,\r\nчто онз барина, qu'il a ѕеѕ аiѕеѕ, “ что его средства ему\r\nпозволяють, что это его не раззоритъ ”. Онъ дивится\r\nденьгамъ и знаетъ ихъ цѣну и летучесть, въ то время\r\nкакъ его предшественники по богатству— не вѣрили\r\nни въ ихъ истощаемость, ни въ ихъ достоинство.\r\nи потому раззорялись. Но раззорялись они со вкусомъ.- 11 -\r\nкакъ\r\nУ “ буржуа ” мало смысла широко воспользоваться\r\nнакопленными капиталами. Привычка прежней узкой,\r\nнаслѣдственной, скупой жизни осталась. Онъ пожалуй\r\nи тратить больпія деньги, но не на то, что надобно.\r\nПоколѣніе, прошедшее прилавкомъ, усвоило себѣ не\r\nтѣ размѣры, не тѣ планы, въ которыхъ привольно, и\r\nне можетъ отъ нихъ отстать. У нихъ все дѣлается\r\nбудто на продаку, и они естественно имѣютъ въ виду\r\nможно большую выгоду, барышъ и казовый\r\nконецъ. “ Прoпpieтeръ Прoпpieтeръ ” инстинктивно уменьшаетъ\r\nразмѣръ комнатъ и увеличиваетъ ихъ число, не зная\r\nпочему дѣлаетъ небольшая окны, низкое потолки; онъ\r\nпользуется каждымъ угломъ, чтобъ вырвать его у\r\nжильца или у своей семьи. Уголъ этотъ ему не нужень,\r\nно на всякій случай—онъ его отнимаетъ у кого нибудь.\r\nОнъ съ особеннымъ удовольствіемъ устроиваетъ двѣ\r\nнеудобныхъ кухни, вмѣсто одной порядочной, устрои\r\nваетъ мансарду для горничной, въ которой нельзя ни\r\nработать, ни повернуться, но за то сыро. За эту эко\r\nномію свѣта и пространства, онъ украшаетъ Фасадъ,\r\nгрузитъ мебелью гостинную и устроиваетъ передъ\r\nдомомъ цвѣтникъ съ фонтаномъ наказаніе дѣтятъ,\r\nнянькамъ, собакамъ и наемщикамъ.\r\nЧего не испортило скряжничество, то додѣлываетъ\r\nнерасторопность ума. Наука, прорѣзывающая мутный\r\nпрудъ обыденной жизни, не мѣшаясь съ ней, бросаетъ\r\nна право и на лѣво свои богатства, но ихъ не умѣютъ\r\nудить мелкіе лодошники. Вся польза идетъ гуртовщи\r\nкамъ и цѣдится каплями для другихъ, гуртовцики иѣ\r\nняютъ шаръ земной, а частная жизнь тащится возлѣ\r\nихъ паровозовъ въ старой колымагѣ, на своихъ\r\nклячахъ... Каминъ, который бы не дымился — мечта\r\nмнѣ одинъ женевскій хозяинъ успокоительно говорилъ:\r\nкаминъ этотъ только дымитъ въ бизу ” т. е. именно\r\nтогда, когда всего больше надобно топить, и эта биза\r\nкакъ будто случайность или новое изобрѣтеніе, какъ-. 12\r\nя Имъ\r\nвали\r\nбудто она не дула до рождения Кальвина и не будетъ\r\nдуть послѣ смерти Фази. Во всей Европѣ, не исключая\r\nни Испаніи, ни Италии, надобно вступая въ зиму писать\r\nсвое завѣщаніе, какъ писали его прежде отправляясь\r\nизъ Парижа въ Марсель, и въ половинѣ Апрѣля\r\nслужить молебень иверcкoiї божіей матери.\r\nСкажи эти люди, что они не занимаются суетой\r\nсуетствій, что у нихъ другаго дѣла много,\r\nпрощу и дымящиеся камины и замки, которые разомъ\r\nотворяютъ дверь и кровь, и вонь въ сѣняхъ и проч.\r\nно спрошу въ чемъ ихъ дѣло, вт чемъ ихъ высшie\r\nинтересы? Ихә нәтә... они только выставляютъ ихъ\r\nдля скрытия невообразимой пустоты и безсмыслія...\r\nВъ средніе вѣка люди жили наисквернѣйшимъ обра\r\nзомъ и тратились на совершенно ненужныя и неидущія\r\nкъ удобствахъ постройки. Но средніе вѣка не толко\r\nо страсти къ удобствамъ напротивъ, чѣмъ\r\nихъ божия неудобнѣе идеалу идома,шла ихъ общиннаго ихъ роскошь жизнь,, и была тѣмъ тамъ въ она они благолѣпіи ближе ужъ небыла скупи дозна къ\r\nстрасти никто зиціи для не не лисьотъ дворецъ,нея не ине кого,клуба ижались авѣритъ,,Фанатизмы неприступную въ и, мирный выбиралъ.спасение; Рыцарь отъ, Форума гражданинъ души религии не скалу строилъ найудобнѣйшную отъ.ииТеперь ратуши украшенія тогда порядка измы,защиіцаться крѣпость отъ, отсталь церквей все дорогу оппо это,;а\r\nуступило мѣсто матеріальному благосостоянію, а оно\r\nто и не устроилось.\r\nДля меня во всем этомъ есть что то печальное,\r\nтрагическое точно этотъ міръ живетъ кой - какъ въ\r\nожиданіи, что земля разступится подъ ноѓами и ищетъ\r\nне устроиться, а забыться. Я это вижу не только въ\r\nозабоченныхъ морщинахъ, но въ боязни передъ\r\nсерьезной мыслью, въ отвращения отъ всякаго разбора\r\nсвоего положенья, въ судорожной жаждѣ недосуга,\r\nи13\r\nвнѣшней разсѣянности. Старики готовы играть въ\r\nигрушки, “ лишь-бы дѣло не шло на умъ\".\r\nМодный оттягивающій пластырь — всемірныя вы\r\nставки. Пластырь и болѣзнь внѣстѣ, какая то пере\r\nмежающаяся лихорадка съ перемѣнными центрами.\r\nВсе несется, плыветъ, идеть, летитъ, тратится, домо\r\nгается, глядитъ, устаетъ, живетъ еще неудобнѣе, чтобъ\r\nслѣдить за успѣхома — чего? Ну, такъ за успѣхами.\r\nКакъ будто въ три - четыре года можетъ быть такой\r\nпрогрессъ во всемъ, какъ будто при желѣзныхъ\r\nдорогахь такая крайность возить изъ угла въ уголъ\r\n- домы, машины, конюшни, пушки, чуть не сады и\r\nогороды...\r\nНу, а выставки надоѣдятъ— примутся за войну,\r\nначнутъ разсѣеваться грудами труповъ, лишь - бы не\r\nвидѣть какихъ - то черныха точека на небосклонѣ...\r\nII.\r\nБолтовня съ ДОРОГи и РОДИНА Въ БУФЕТЕ\r\n— Есть мѣсто въ Андерматъ?\r\nвѣроятно будетъ.\r\nВъ кабріолетѣ?\r\nМожетъ быть, вы заходите въ половинѣ одинад\r\nцатаго...\r\nЯ смотрю на часы, три безъ четверти... ия съ чув\r\nствомъ какого - то бѣшенства сажусь на лавочку передъ\r\nкафе... Illумъ, крикъ, таскають чемоданы, водятъ ло\r\nшадей, лошади стучатъ безъ нужды по камнямъ, трак\r\nтирные гарсоны завоевываютъ путешественниковъ,- 14 -\r\nдамы роются между саками... щелкъ, щелкъ, одинъ\r\nдилижансъ. поскакалъ... щелкъ, щелкъ, другой поска\r\nкалъ за нимъ... площадь пустѣетъ, все разошлось...\r\nжаръ смертельный, свѣтло до безобразія, камни по\r\nблѣднѣли, собака легла было середь площади, но вдругъ\r\nвскочила съ негодованіемъ и побѣжала въ тѣнь. Передъ\r\nкафе сидить толстый хозяинъ въ рубашкѣ, онъ посто\r\nянно дремлетъ. Идетъ баба съ рыбой. “ Почемъ рыба? \"\r\n- спрашиваетъ съ видомъ страшной злобы хозяинъ.\r\nЖенщина говорить цѣну. Carrogna ”, кричить\r\nхозяинъ. “ Ladi о ”, кричитъ женщина. Иди мимо\r\nстарая чертовка \". - Берешь что - ли разбойникъ? ” –\r\n“ Ну отдавай за три венты Фунтъ « Чтобъ тебѣ\r\nумереть безъ исповѣди! \" Хозяинъ беретъ рыбу,\r\nженщина деньги, и дружески разстаются. Всѣ эти\r\nругательства одна принятая Форма, въ родѣ вѣжливо\r\nстей употребляемыхъ нами.\r\nСобака продолжаетъ спать, хозяинъ отдаль рыбу и\r\nопять дремлетъ, солнце печетъ, сидѣть до. ше невоз\r\nможно. Иду въ кафе, беру бумагу и начинаю писать,\r\nне зная вовсе что напишу... Описаніе горъ и пропа\r\nстеії, цвѣтущихъ луговъ и голыхъ гранитовъ\r\nэто есть въ гидѣ... Лучше посплетничать. Сплетни\r\nотдыхъ разговора, его десертъ, его соя, одни идеали\r\nсты и абстрактные люди не любятъ сплетней... Но о\r\nкомъ сплетничать?.. Разумѣется опредметѣ самому\r\nблизкомъ нашему патріотическому сердцу — о нашихъ\r\nсоотечественникахъ. Ихъ вездѣ много,\r\nбенно въ хорошихъ отеляхъ.\r\nУзнавать русскихъ все еще\r\nпрежде. Давно отмѣченные зоологическое признаки не\r\nсовсѣмъ стерлись при сильномъ увеличеніи путешест\r\nвенниковъ. Русскіе говорять громко тамъ, гдѣ другие\r\nговорять тихо, и совсѣмъ не говорятъ тамъ, гдѣ другое\r\nговорять громко. Они смѣются вслухъ и разсказываютъ\r\nшопіотомъ смѣшныя вещи; они скоро знакомятся съ\r\nBce\r\nМилыхъ 000\r\nтакже легко какъ и15\r\nгарсонами и туго съ сосѣдями, они ѣдятъ съ ножа,\r\nвоенные похожи на нѣмцевъ, но отличаются отъ нихъ\r\nособенно дерзкимъ затылкомъ, съ оригинальной ще\r\nтинкой, дамы поражаютъ костюмомъ на желѣзныхъ\r\nдорогахъ и пароходахъ, такъ какъ англичанки за table\r\nd'hot'омъ и пр.\r\nТунское озеро сдѣлалось цистерной, около которой\r\nнасѣли наши туристы высшаго полета. Fremden List\r\nсловно выписанъ изъ “ памятной книжки ”, министры\r\nи тузы, генералы всѣхъ оружій и даже тайной поли\r\nціи отмѣчены въ немъ. Въ садахъ отелей наслажда\r\nются сановники, mit Weib und Kind, природой и въ\r\nихъ столовой ея дарами. “ Вы черезъ Гемми или\r\nГримзель? ” спрашиваетъ англичанка англичанку.— “ Вы\r\nвъ Jungfraublick'ѣ или въ Викторіи остановились \"?\r\nспрашиваетъ русская русскую. — Вотъ и Iungfrau! —\r\nговорить англичанка. — Вотъ и Рейтернъ, министръ\r\nФинансовъ, говорить русская...\r\n66\r\nи все въ залу\r\nIntcinq minutes d'arret...\r\nIntcinq minutes d'arret...\r\nчто было въ вагонахъ высыпалось\r\nресторана и бросилось за столъ, торопясь съѣсть\r\nобѣдъ въ какiя нибудь двадцать минутъ, изъ которых\r\nдорожное начальство непреѣнно украдетъ пять-шесть,\r\nда еше прежде испугаетъ апетитъ страшнымъ звонкомъ\r\nи крикомъ: En voiture.\r\nBзошла высокая барыня въ темноъ и ея мужъ въ\r\nсвѣтломъ, съ ними двое дѣтей... взошла съ застѣнчи\r\nвымъ, неловкимъ видомъ, бѣдно одѣтая дѣвушка, у\r\nкоторой на рукахъ были какое-то мѣшечки и баульчики.\r\nОна постояла... потомъ пошла въ уголь и сѣла, почти\r\nвоздѣ меня. Зоркій взглядъ гарсона ее замѣтилъ; про\r\nрѣевъ съ тарелкой, на которой лежалъ кусокъ ростбифа,\r\nонъ спустился какъ коршунъ на бѣдную дѣвушку и- 16\r\nспросилъ ее: что она желаетъ заказать?” — “ Ничего \",\r\nотвѣчала она и гарсонъ, котораго кликалъ англійскій\r\nклержиманъ, побѣжалъ къ нему... но черезъ минуту\r\nонъ опять подлетѣлъ къ ней и махая салфеткой, спро\r\nсилъ ее: « Что бишь вы заказали? \"\r\nДѣвушка что-то прошептала, покраснѣла и встала.\r\nМеня такъ и кольнуло. Мнѣ захотѣлось предложить\r\nей чего нибудь, но я не смѣлъ.\r\nПрежде чѣмъ я рѣшился, черная дама повела чер\r\nными глазами по залѣ и увидя дѣвушку, подозвала ее\r\nпальцемъ. Она подошла, дама указала ей на недоѣденный\r\nдѣтьми супъ, и та стоя, середь ряда сидящихъ и удив\r\nленныхъ путешественниковъ, смущенная и потерянная,\r\nсъѣла ложки двѣ и поставила тарелку.\r\nEssieurs les voyageurs pour Ucinnungen onction, et\r\ntontuyx — en voiture!\r\nВсѣ бросились съ ненужной поспѣшностью къ ва\r\nгонамъ.\r\nМолчать я не могъ и сказалъ гарсону (не коршуну,\r\nдругому): “ Вы видѣли? ”\r\n« Какъ- же не видать — это русскie \",1\r\nІІІ.\r\nЗА АЛЬПАМИ\r\n... Архитектуральный, монументальный характеръ\r\nитальянскихъ городовъ, рядомъ, съ ихъ запущенно\r\nстью, подъ конецъ надоѣдаетъ. Современный человѣкъ\r\nвъ нихъ не дома, а въ неудобной ложѣ театра, на\r\nсценѣ котораго поставлены величественныя декорацій.\r\nЖизнь въ нихъ не уравновѣсилась, не проста и не\r\nудобна. Тонъ поднятъ, во всемъ декламацiя и декла\r\nмацiя итальянская (кто слыхалъ чтеніе Данта, тотъ\r\nзнаетъ ее). Во всемъ та натянутость, которая бывала\r\nв'ь ходу у московскихъ Философовъ и нѣмецкихъ\r\nученыха художниковъ; все съ высшей точки, vom\r\nhöhern Standpunkt. Взвинченность эта исключаетъ\r\nabandon, вѣчно готова на отпоръ и проповѣдь съ\r\nсентенціями. Хроническая восторженность утомляетъ,\r\nсердитъ.\r\nЧеловѣку не всегда хочется удивляться, возвы\r\nшаться душой, имѣть тугенды, быть тронутымъ и\r\nноситься мыслію далеко въ быломъ, а Италiя не\r\nспускаетъ съ извѣстнаго діапазона и безпрестанно\r\nнапоминаетъ, что ея улица не просто улица, а что\r\nона памятникъ, что по ея площадямъ не только надобно\r\nходить, но должно ихъ изучать.\r\nВмѣстѣ съ тѣмъ все, особенно изящное и великое\r\nвъ Итали (а можетъ и вездѣ) граничитъ съ безуміемъ\r\nи нелѣпостью по крайнѣй мѣрѣ напоминаетъ мало\r\nлѣтство... Piazza Signoria, это дѣтская Флорентинскаго\r\n2- 18 -\r\nнарода - дѣдушка Бонаротти и дядюшка Челини нада\r\nрили ему мраморныхъ и бронзовыхъ игрушекъ, а онъ\r\nихъ разставилъ зря на площади, гдѣ столько разъ\r\nлилась кровь и рѣшалась его судьба — безъ малѣйшаго\r\nотношенія къ Давиду или Персею... Городъ въ водѣ,\r\nтакъ что по улицамъ могутъ гулять врши и окуни...\r\nГородъ изъ каменныхъ щелей—такъ что надобно быть\r\nмокрицей или ящерицей, чтобъ ползать и бѣгать по\r\nузенькому дну между утесами составленными изъ\r\nдворцевъ... А тутъ бѣловѣжская пуща изъ мрамора.\r\nКакая голова смѣла создать чертежъ этаго каменнаго\r\nаѣса, называемаго Миланскимъ соборомъ, эту гору\r\nсталактитовъ? Какая голова имѣла дерзость привести\r\nвъ исполненіе сонъ безумнаго зодчаго... и кто далъ\r\nденьги, огромныя, невѣроятныя деньги!\r\nЛюди только жертвуютъ на ненужное. Имъ всего\r\nдороже ихъ Фантастическiя цѣли. Дороже насущнаго\r\nхлѣба, дороже своей корысти. Въ эгоизмъ надобно\r\nВоспитаться въ гуманность. A Фантазія\r\nуноситъ безъ воспитанья, увлекаетъ безъ разсужденій.\r\nВѣка вѣры были вѣками чудесъ.\r\nГородъ поновѣе, поменѣе исторический и декоратив\r\nный — Туринъ.\r\nТак\"ь и обдаетъ своей прозой.\r\nДа, а жить въ немъ легче— именно потому, что\r\nонъ просто городъ, городъ не въ собственное свое\r\nвоспоминаніе, а для обыденноїй жизни, для настоящаго,\r\nвъ немъ улицы не представляютъ археологическаго\r\nмузея, не напоминаютъ на каждомъ шагу Memento\r\nа взгляните на его работничье населенье, на\r\nихъ рѣзкій, какъ альпійскій воздухъ, видъ\r\nувидите, что это кряжъ людей бодрѣе Флорентинцевъ,\r\nВенеціанъ, а можетъ и постойчѣе Генуэзцевъ.\r\nПослѣднихъ впрочем, я не знаю. Къ нимъ при\r\nсмотрѣться очень трудно, они все мелькають передъ\r\nглазами, бѣгутъ, суетятся снуютъ, торопятся. Въ пере\r\nтакже какъ\r\nMori,, и вы- 19\r\nулкахъ къ морю народъ кипить, но тѣ, которые стоятъ,\r\nне генуэзцы— это матросы всѣхъ морей и океановъ\r\nІшкиперы, капитаны. Звонокъ тамъ, звонокъ тутъ\r\nPartenza! — Partenza! — и часть муравейника засуетилась\r\n— одни нагружаютъ, другие разгружаютъ.\r\nIV.\r\nZU DEUTCH\r\nТри дня льетъ проливной дождь, выйти невоз\r\nможно, работать не хочется... Въ окаѣ книжной\r\nлавки выставлена “ Переписка Гене \" два тома. Вотъ\r\nспасенье, я взялъ ихъ и принялся читать впредь до\r\nрасчищенія неба.\r\nМного воды утекло съ тѣхъ поръ, какъ Гейне пи\r\nсалъ Мозеру, Иммерману и Варнгагену.\r\nСтранное дѣло — съ 1848 года мы все пятились, да\r\nотступали, все бросали за бортъ, да ёжились, а кой -\r\nчто сдѣлалось и все исподволь измѣнилось. Мы ближе\r\nкъ землѣ, мы ниже стоимъ, т. е. тверже, плугъ глубже\r\nврѣзывается, работа не такъ казиста, чернѣе\r\nжетъ оттого, что это въ самомъ дѣлѣ работа. Донъ\r\nКихоты реакцій пропороли много нашихъ воздушныхъ\r\nшаровъ, дымные газы улетучились, аэростаты опустии\r\nлись, и мы не носимся больше какъ духъ божій надъ\r\nводами съ цѣвницей и пророческимъ пѣснопѣніемъ, а\r\nцѣпляемся за деревья, крыши и за мать сыру землю.\r\nГдѣ эти времена, когда “ юная Германія ”, въ своемъ\r\n“ прекрасномъ - высоко — теоретически освобождала\r\nотечество и въ сферахъ чистаго разума и искусства,\r\nкончивала съ міромъ преданій и предразсудковъ? Гейне\r\nбыло противно на ярко -освѣщенной морозной высотѣ,\r\nMO)\r\nпо20\r\nна которой величественно дремалъ подъ старость\r\nГёте, грезя не совсѣмъ складные, но умные сны вто\r\nрой части Фауста— однако и онъ ниже книжнаго ма\r\nгазина не опустился, это все еще академическая аula,\r\nлитературные кружки, журнальные приходы, съ ихъ\r\nсплетнями и дрязгами, съ ихъ книжными пейлохами\r\nвъ видѣ Коты или Гофмана и Кампе, съ ихъ гетин\r\nгенскими архіереями Филологіи и епископами юрис\r\nпруденціи въ Галле или Боннѣ. Ни Гейне, ни его кругъ,\r\nнарода не знали, и народъ ихъ не зналъ. Ни скорбь,\r\nни радость низменныхъ полей не подымалась на эти\r\nвершины — для того, чтобъ понять стонъ современ\r\nныхъ человѣческихъ трясинъ, имъ надобно было пе\r\nреложить его на латинскіе нравы и черезъ Гракховъ\r\nи пролетаріевъ, добраться до ихъ мысли.\r\nБакалавры міра сублимированнаго, они выходили\r\nиногда въ жизнь, начиная какъ Фаустъ, съ полпивной\r\nи всегда какъ онъ съ какимъ нибудь духовнъ школь\r\nнаго отрицанья, который имъ, какъ Фаусту мѣшалъ\r\nсвоей рефлексіей просто глядѣть и видѣть. Оттого\r\nто они тотчасъ возвращались отъ живыхъ источни\r\nковъ къ источникамъ историческимъ, тутъ они чув\r\nствовали себя больше дома. Занятия ихъ, это особен\r\nно замъчательно, не только не были дѣлома, но и не\r\nбыли наукой, а такъ сказать ученостью и литературой\r\nпуще всего.\r\nГейне подчасъ бунтовалъ противъ архивнаго воз\r\nДуха и аналитическаго наслаждения, хотѣлъ чего-то\r\nдругаго, а письма его совершенно нѣмецкія письма,\r\nтого нѣмецкаго періода, на первой страницѣ котораго\r\nБетина - дитя, а на послѣдней Рахель еврейка. Мы\r\nсвѣжѣе дышемъ встрѣчая въ его письмахъ страст\r\nные порывы юдаизма, тутъ Гейне въ самомъ дѣлѣ\r\nувлекающийся человѣкъ но онъ тотчасъстынетъ,\r\nхолодѣетъ къ юдаизму и сердится на него за свою\r\nсобственную, далеко не безкорыстную измѣну.21\r\nРеволюція 1830 и потомъ переѣздъ Гейне въ Па\r\nрижъ, сильно двинули его. Der Pan ist gestorben! го\r\nворитъ онъ съ восторгомъ и торопится туда - туда,\r\nкуда ия нѣкогда торопился такъ болѣзненно -страстно\r\nвъ Парижъ; онъ хочетъ видѣть “ великій народъ ”\r\nи “ сѣдаго ЛаФайета разъѣзжающаго на сѣрой лошади”.\r\nНо литература вскорѣ беретъ верхъ, наружно и вну\r\nтренно письма наполняются литературными сплетнями,\r\nличностями въ пересыночку съ жалобами на судьбу,\r\nна здоровье, на нервы, на худое расположение духа,\r\nсквозь котораго просвѣчиваетъ безмѣрное, оскорби\r\nтельное самолюбie. И тутъ-же Гейне беретъ Фальши\r\nвую ноту. Холодно вздутый риторическій бoнaпapтизмъ\r\nего становится также противенъ, какъ брезгливый\r\nужасъ гамбургскаго хорошо вымытаго жидa передъ\r\nнародными трибунами не въ книгахъ, а на самомъ\r\nдѣлѣ. Онъ не могъ переварить, что рабочьи сходки\r\nне представлялись въ чопорной обстановкѣ кабинета\r\nи салона Варнгагена, “ Фарфороваго ” Варнгагена Фонъ\r\nЭнзе, какъ онъ его самъ назвалъ.\r\nЧистотой рукъ и отсутствіемъ табачнаго запаха,\r\nвпрочемъ и ограничивается чувство его собственнаго\r\nдостоинства. За это винить его трудно. Чувство это не\r\nнѣмецкое, не еврейское и по несчастію тоже не русское.\r\nГейне кокетничаетъ съ прусскимъ правительствомъ,\r\nзаискиваетъ въ немъ черезъ посла, черезъ Варнга\r\nгена, и ругаетъ его (*). Кокетничаетъ съ Баварскимъ\r\nкоролемъ и осыпаетъ его сарказмами, больше чѣмъ\r\nкокетничаетъ съ “ высокой ” германской дiəтой и вы\r\n(*) Не тоже -ли дѣлалъ и геній на содержаній прусскаго короля?\r\nЕго двуипостасность навлекла на него колкое слово. Послѣ 1848,\r\nкороль Гановерскій, ультра консерваторъ и Феодалъ, пріѣхалъ въ\r\nПотсдамъ. На лѣстницѣ дворца его встрѣтили разные придворные\r\nи Гумбольтъ въ ливрейномъ Фракѣ. Злой король остановился, и\r\nулыбаясь сказалъ ему: “ Immer derselbe, immer Republicaner und\r\nimmer im Vorzimmer des Palastesi\".22\r\nкупаетъ свое дрянное поведеніе передъ ней ѣдкими\r\nнасмѣшками.\r\nВсе это не объясняетъ-ли отчего учено-революціон\r\nная вспышка въ Германіи такъ быстро лопнула въ\r\n1848 году? Она тоже принадлежала литературѣ и ис\r\nчезла какъ ракета, пущенная въ Кроль -гарденѣ— она\r\nимѣла своихъ вождей -профессоровъ и своихъ гене\r\nраловъ отъ Филологій, она имѣла свой народъ въ бот\r\nФортахъ и беретахъ, народъ студентовъ измѣнившихъ\r\nреволюционному дѣлу, какъ только оно перешло изъ\r\nметафизической отваги и литературной удали на пло\r\nщадь,\r\nКромѣ нѣсколько забѣжавшихъ или завлеченныхъ\r\nработниковъ, народъ не шелъ за этими блѣдными фю\r\nрерами, они ему такъ и остались посторонними.\r\nКакъ вы можете выносить всѣ обиды Бисмарка\r\nспросилъ я, за годъ до войны, у однаго лѣваго де\r\nпутата изъ Берлина, въ самое то время, когда граФъ\r\nнабивалъ себѣ руку для того, чтобъ повышибать зубы\r\nпо крѣпче Грабова и К-ніи.\r\nМы все сдѣлали что могли іnnеrhаlb консти\r\nтуцій.\r\n- Ну такъ вы бы по примѣру правительства попро\r\nбовали ausserhalb.\r\nТо есть что-же? сдѣлать воззваніе къ народу,\r\nостановить платежи налоговъ?... Это мечта... ни одина\r\nчеловѣка не двинулся бы за насъ, не поддержалъ бы\r\nнасъ. и мы дали бы новое торжество Бисмарку, сви\r\nдѣтельствуя сами нашу слабость.\r\n— Ну такъ и я скажу какъ вашъ президентъ при\r\nвсякомъ заушеніи: “ Воскликните троекратно Eѕ lеbe\r\nder Kenig! и разойдитесь с миромъ! \"V.\r\nсъ Того и этого СВЕТА\r\n1.\r\nСъ того\r\nVilla Adolphina... Адольфина?... что бишь такое?...\r\nVilla Adolphina, grands et petits appartements, jardin, vue\r\nsur la mer...\r\nВхожу—все чисто, хорошо, деревья, цвѣты, англій\r\nскіе дѣти на дворѣ, толстые, мягкie, румяные, которымъ\r\nотъ души желаю никогда не встрѣчаться съ антропо\r\nФагами... выходить старушка и спросивъ о причинѣ\r\nприхода, начинаетъ разговоръ съ того, что она не\r\nслуэканка “ а больше по дружбѣ ”, что Мme Adolphine\r\nпоѣхала въ больницу или въ богадѣльню, въ которой\r\nона патронесса. Потомъ ведеть показывать\r\n“ необыкновенно удобную квартиру ”, которая первый\r\nразъ еще не занята во время сезона и которую сегодня\r\nутромъ приходили осматривать два американца и одна\r\nрусская княгиня, въ силу чего служащая « больше по\r\nдружбѣ ” старушка искренно совѣтовала мнѣ\r\nтерять времени. Поблагодаривъ ее за такое внезапное\r\nвопросомъ сочувствие: иSieпредпочтеніе sind eine Deutche, я обратился? къ ней съ\r\nменя\r\nне- 24\r\n- Zu Diensten, und der gnädige Herr?\r\nEin Russe.\r\nDas freut mich zu sehr. Jch wohnte so lange, so\r\nlange, in Petersburg. Признаться сказать такого города\r\nкажется нѣтъ и не будетъ.\r\nОчень приятно слышать. Вы давно оставили\r\nПетербургъ?\r\n- Да не вчера таки, мы вотъ ужъ здѣсь живемъ\r\nна худой конецъ лѣтъ двадцать. Я съ дѣтства была\r\nподругої съ Мme Adolphine, и потомъ никогда не хотѣла\r\nее покинуть. Она мало хозяйствомъ занимается, все\r\nу нея идетъ такъ, некому присмотрѣть. Когда meine\r\nGönnеrin купила этотъ маленькій парадиза, она меня\r\nтотчасъ выписала изъ Брауншвейга...\r\n— А гдѣ вы жили въПетербургѣ? спросилъ я вдругъ.\r\nо мы жили въ самой лучшей части города гдѣ\r\nlаuter Herrschaften und Generile живуть. Сколько разъ\r\nя видѣла покойнаго государя, какъ онъ въ коляскѣ и\r\nвъ саняхъ на одной лошади проѣзжалъ so ernst...\r\nможно сказать настоящій потентатъ былъ.\r\nВы жили на Невскомъ, на Морской?\r\nДа, т. е. не совсѣмъ на Нескомъ, а тутъ возлѣ,\r\nу Полицей-брюкѣ.\r\nДовольно... довольно, какъ не знать, думаю я,\r\nпрошу старушку чтобъ она сказала, что я приду къ\r\nсамой Мme Adolphine переговорить о квартирѣ.\r\nЯ никогда не могъ безъ особаго умиленія встрѣ\r\nчаться съ развалинами давнишняго времени, съ полу\r\nразрушенными памятниками храма - ли Весты или\r\nдругаго бога, все равно... Старушка “ по дружбѣ ”\r\nпонила меня провожать черезъ еадъ къ воротамъ.\r\n“ Вотъ націъ сосѣдъ, тоже долго жилъ въ Петер\r\nбургѣ:\"... она указала мнѣ большой, кокетливо убран\r\nный домъ, на этотъ разъ съ англійской надписью:\r\nLarge and small app. (furnished or unfurnished)... Bul\r\nвѣрно помните Флоріани? Coiffeur de la cour былъ\r\nй25\r\nвъ мои\r\n-\r\nвоздѣ милльонной өнъ имѣлъ одну неприятную\r\nиогорію... был преслѣдованъ, чуть не попалъ въ\r\nСибирь... знаете за излишнее снисхожденіе, тогда\r\nбыли такія строгости.\r\nНу, думаю, она непремѣнно произведетъ Флоріани\r\nтоварищи несчастья”.\r\nвъ ней Да,были да, теперь замѣшаны я смутно синодскій вспоминаю оберъэту - прокуроръ исторію,,\r\nи другие богословы и гвардейцы...\r\nВотъ онъ самъ.\r\n. Высохшій, беззубый старичишка въ маленькой\r\nсоломенной шляпѣ, морской или дѣтской, съ голубой\r\nлентой около тульи, въ коротенькомъ, свѣтло-горо -\r\nховомъ полупальто и въ полосатыхъ штанишкахъ...\r\nвышелъ за ворота. Онъ поднялъ скупосухіе, безжи\r\nзненные глаза и пожевывая тонкими губами, кивнулъ\r\nголовой старушкѣ “ по дружбѣ ”.\r\nХотите я его позову?\r\nНѣтъ, покорно благодарю... я не по этой части\r\n— видите бороду не брѣю... Прощайте. Да скажите\r\nпожалуста опибся я или нѣтъ, у Monsieur Floriani,\r\nкрасная ленточка.\r\nДа, да — онъ очень много жертвовалъ!\r\nПрекрасное сердце.\r\nВъ классическiя времена, писатели любили сводить\r\nна томъ свѣтѣ давно и недавно умершихъ, за тѣмъ\r\nчтобъ они покалякали о томъ и осемъ. Въ нашъ\r\nреальный вѣкъ все на землѣ и даже часть того свита\r\nсвѣть. Елисейскія поля растянулись въ\r\nЕлисейскіе берега, Елисейскія взморья и разсыпались\r\nтамъ-сямъ по сѣрнымъ и теплымъ водам », у подножія.\r\nгоръ на рамкахъ озеръ, они продаются акрами, обра\r\nботываются подъ виноградъ... Часть умершаго въ\r\nтреволненной жизни отправляетъ здѣсь первый курсъ\r\nпереселенія душъ и гимназическiii классъ Чистилища.\r\n• Всякій человѣкъ, прожившій лѣтъ пятьдесятъ, схо\r\nна эптома- 26\r\nна\r\nвляя\r\nронилъ цѣлый міръ, даже два— съ его исчезновеніемъ\r\nонъ свыкся и привыкъ къ новымъ декораціямъ другaro\r\nакта — вдругъ имена и дица давно умершаго времени\r\nявляются чаще и чаще на его дорогѣ, вызывая ряды\r\nтѣней и картинъ, гдѣ - то хранившихся, всякой\r\nслучай, въ безконечныхъ катакомбахъ памяти, заста\r\nто улыбнуться, то вздохнуть, иной разъ чуть\r\nне расплакаться..,\r\nЖелающимъ, какъ Фаустъ, повидаться “ съ мате\r\nрями \" и даже съ отцами ”, не нужно никакихъ Мефи\r\nстофелей, достаточно взять билетъ на желѣзной дорогѣ\r\nи ѣхать къ Югу. Съ Кана и Граса начиная-бродятъ\r\nгрѣющаяся тѣни давно утекшаго времени; прижатыя\r\nкъ морю — онѣ покойно сгорбившись ждутъ Харона\r\nи свой чередъ.\r\nНа порогѣ этой Citta, не то чтобъ очень dolente\r\nстоитъ привратникомъ высокая, сгорбленная и вели\r\nчавая Фигура лорда Брума. Послѣ долгой, честной и\r\nисполненной безплоднаго труда жизни, онъ всѣмъ\r\nсуществомъ и одной сѣдой бровью ниже другой—\r\nвыражаетъ часть Дантовской надписи: “ Voi ch'entrate,\r\nса мыслью домашними средствами поправить заста\r\nрѣлое, историческое зло lasciate ogni speranza”. Старикъ\r\nБрумъ, лучшiй изъ вѣтхихъ деньми — защитникъ\r\nнесчастной королевы Каролины, другъ Роберта Оуэна,\r\nсовременникъ Канинга и Байрона, послѣдній, ненапи\r\nсанный томъ Маколея— поставилъ свою виллу между\r\nГрасомъ и Каномъ, и очень хорошо сдѣлалъ. Кого\r\nбыло бы какъ не его поставить примиряющей вывѣс\r\nкой въ преддверии временнаго Чистилища, чтобъ не\r\nотстращать живыхъ?\r\nЗа тѣмъ мы en plein въ мірѣ умолкшихъ теноровъ,\r\nпотрясавшихъ наши восьмнадцатилѣтнія груди лѣтъ\r\nтридцать тому назадъ — ножекъ, от которыхъ таяло\r\nи замирало наше сердце вмѣстѣ съ сердцемъ цѣлаго\r\nпартера, ножекъ оканчивающихъ теперь свою карьеру- 27\r\nони въ\r\nвъ стоптаныхъ, собственноручно вязаныхъ изъ шерсти\r\nтуфляхъ, пошлепывающихъ за горничной изъ безцѣль\r\nной ревности и по хозяйству изъ очень цѣлеобразной\r\nскупости...\r\nИ все - то это съ разными промежутками продол\r\nжается до самой Адріатики, до береговъ Комскаго\r\nозера и даже нѣкоторыхъ нѣмецкихъ водяныхъ пятена\r\n(Flecken). Здѣсь villa Taglioni, тамъ Palazzo Rubini, тутъ\r\nCampagne Fanny Elsner и другихъ лиця... du prétérit\r\ndéfini et du plus que parfait.\r\nВозлѣ актеровъ сошедшихъ со сцены маленькаго\r\nтеатра—актеры самыхъ большихъ подмостокъ въ мірѣ,\r\nдавно исключенные изъ аФишъ и забытые -\r\nтиши доживаютъ вѣкъ Цинцинатами и Философами\r\nпротивъ воли. Рядомъ съ артистами, нѣкогда отлично\r\nпредставлявшими царей, встрѣчаются цари, скверно\r\nразыгравшіе свою роль. Цари эти захватили съ собой,\r\nкакъ индѣйскіе покойники, берущіе на тотъ свѣтъ\r\nсвоихъ женъ, двухъ - трехъ преданныхъ министровъ,\r\nкоторые такъ усердно помогли имъ пасть и сами\r\nсвалились съ ними. Въ ихъ числѣ есть вѣнценосцы\r\nосвистaнные при дебютѣ и все еще ожидающіе, что\r\nпублика придетъ къ больше справедливой оцѣнкѣ и\r\nопять позоветъ ихъ. Есть и такіе, которымъ impresario\r\nисторическаго театра не позволилъ и дебютировать\r\n-мертворожденные, имѣющіе вчера, но не имѣющіе\r\nсегодня— ихъ біографія оканчивается до ихъ появления\r\nна свѣтъ; астеки давно ниспровергнутаго закона пре\r\nстолонаслѣдія—они остаются шевелящимися памятни\r\nками угасшихъ династій.\r\nДалѣе идутъ генералы, знаменитые побѣдами одер\r\nжанными надъ ними, тонкіе дипломаты, погубившіе\r\nсвои страны, игроки погубившіе свое состоянie и\r\nсморщенныя, сѣдьта старухи, погубившия во время\r\nсердца этихъ дипломатовъ и этихъ игроковъ.\r\nГосударственные Фосили, все еще понюхивающіе та\r\nоно28\r\nКовъ\r\nбакъ, такъ какъ его нюхали у Поццо ди Борго, лорда\r\nАбердина и князя Эстергази, вспоминаютъ съ “ иско\r\nпаемыми красавицами временъ Мme Recamieг залу\r\nЛивенши, юность Лаблаша, дебюты Малибранъ и ди\r\nвятся, что Патти смѣетъ послѣ этого пѣть... И въ\r\nтоже время люди зеленаго сукна прихрамывая и крехтя,\r\nполурасшибленные параличомъ, полузатопленные во\r\nдяной, толкуютъ съ другими старушками о другихъ\r\nсалонахъ и другихъ знаменитостях, о смѣлыхъ став\r\nкахъ, о граФинѣ Киселевой, о Гомбургской и Баденской\r\nрулеткѣ, объ игрѣ покойнаго Сухозанета, отѣхъ па\r\nтріархальныхъ временахъ, когда владѣтельные принцы\r\nнѣмецкихъ водъ были въ долѣ съ содержателями игръ\r\nи опасный, средневѣковой грабежъ путешественни\r\nперекладывали на мирное поприще банка и\r\nrouge ou noir...\r\n... И все это еще дышитъ, еще движется, кто не\r\nна ногахъ — въ перамбулаторѣ, въ коляскѣ укрытой\r\nмѣхомъ, кто опираясь вмѣсто клюкі на слугу, иногда\r\nопираясь на клюку за неимѣніемъ слуги. “ Списки ино\r\nстранцевъ похожи на старинные адрессъ - календари,\r\nна клочья изорванныхъ газетъ “ временъ наваринскихъ\r\nи покоренія Алжира ”.\r\nВозлѣ гаснущихъ звѣздъ трехъ первыхъ классовъ\r\n—сохраняются другія кометы и свѣтила, занимавшая\r\nсобою, лѣтъ тридцать тому назадъ, праздное и жадное\r\nлюбопытство, по особому кровавому сладострастью,\r\nеъ которымъ люди слѣдятъ за процессами ведущими\r\nотъ труповъ въ гильотинѣ и отъ кучей золота на\r\nкаторгу. Въ ихъ числѣ разные освобожденные отъ\r\n« неимѣніемъ доказательствъ \", отравители,\r\nФальшивые монетчики, люди кончившіе курсъ нрав\r\nственнаго яеченія гдѣ нибудь въ центральной тюрьмѣ\r\nили колоніяхъ, “контюмасы контюмасы \" и проч.\r\nВсего: меньше встрічаются, теплыхъ\r\nчистилищахъ, тѣни людей всплывшихъ середь рево\r\n>\r\nсуда за\r\nвъ этихъ29\r\nлюціонныхъ бурь и неудавшихся народныхъ движеній.\r\nМрачные и озлобленные горцы якобинскихз вершинъ,\r\nпредпочитаютъ суровую бизу, угрюмые Лакедемоняне\r\n— они скрываются за лондонскими туманами...\r\nII.\r\nС. ЭТАГО\r\nІ.\r\nЖИВЫЕ ЦвѣТЫ—послѣдняя могикАНКА\r\n-- “ ППоѣдемте на bаl de l'Opera, теперь самая пора—\r\nполовина втораго ”, сказалъ я, вставая изъ за стола\r\nвъ небольшомъ кабинетѣ Café Anglais, одному русскому\r\nхудожнику, всегда кашлявшему и никогда вполнѣ\r\nне протрезвлявшемуся. Мнѣ хотѣлось на воздухъ, на\r\nшумъ, и къ тому-же я побаивался длиннаго tеlе a tete\r\nсъ моимъ невскимъ Клод Лореномъ.\r\nПоѣдемте, сказалъ онъ, и налилъ себѣ еще рюмку\r\nконьяку.\r\nЭто было въ началѣ 1849 года, въ минуту ложнаго.\r\nвыздоровленья между двухъ болѣзней, когда еще хо\r\nтѣлось, или казалось, что хотѣлось иногда дурачества\r\nи веселья.\r\nПобродивши по оперной залѣ, мы остановились\r\nпередъ особенно красивой кадрилью напудренныхъ\r\nдебардеровъ съ намазанными мѣломъ Пьерро. Всѣ че\r\nтыре дѣвушки очень молодыя, лѣтъ 18-19, были милы\r\nи граціозны, плясали и тѣшились отъ всей души,\r\nнезамѣтно переходя отъ кадриля въ канканъ. Heyc\r\nпѣли мы довольно налюбоваться, какъ вдругъ кадриль\r\nразстроился, “ по обстоятельствамъ не зависившимъ\r\nотъ танцовавшихъ \", какъ выражались у насъ журна\r\nлисты въ счастливыя времена цензуры. Одна изъ тан30\r\nна\r\nцовщицъ, и увы самая красивая, такъ ловко, или такъ\r\nне ловко, опустила плечо, что рубашка спустилась,\r\nоткрывая половину груди и часть спины не много\r\nбольше того, какъ дѣлаютъ англичанки, особенно по\r\nжилыя, которымъ нечѣмъ взять кромѣ плечей,\r\nсамыхъ чопорныхъ раутахъ и въ самыхъ видныхъ\r\nложахъ Ковенгардена (вслѣдствіе чего во второмъ\r\nярусѣ рѣшительно нѣтъ возможности съ достодолж\r\nнымъ цѣломудріемъ слушать Casta diva или Sub salice.\r\nЕдва я успѣлъ сказать простуженному художнику—\r\nдавайте-ка сюда Бонароти, Тиціана, берите вашу кисть,\r\nа то она поправится \", какъ огромная черная рука,\r\nне Бонароти и не Тиціана, а gаrdіеn de Paris, схва-.\r\nтила ее за воротъ, рванула вонъ изъ кадриля и по\r\nтащила съ собой. Дѣвушка упиралась, не шла, какъ\r\nдѣлаютъ дѣти, когда ихъ собираются мыть въ холод\r\nной водѣ, но человѣческая справедливость и порядокъ\r\nвзяли верхъ и были удовлетворены. Другія танцовци\r\nцы и ихъ Пьерро переглянулись, нашли свѣжаго де\r\nбардера и снова начали поднимать ноги выше головы\r\nи отпрядывать другъ отъ друга, для того чтобь еще\r\nяростнѣе наступать, не обративъ почти никакого вни\r\nманія на похищеніе IIрозерпины. — “ Пойдемте посмо\r\nтрѣть что полицейской сдѣлаетъ съ ней \", сказалъ я\r\nмоему товарищу. “ Я замѣтилъ дверь, въ которую онъ\r\nее повелъ \".\r\nМы спустились по боковой лѣстницѣ внизъ. Кто\r\nвидѣлъ и помнить бронзовую собаку, внимательно и\r\nсъ нѣкоторымъ волненіемъ смотрящую на черепаху,\r\nтотъ легко представить себѣ сцену, которую мы нашли.\r\nНесчастная дѣвушка въ своему костюмѣ.\r\nсидѣла на каменной ступенькѣ и на сквозномъ вѣтру,\r\nзаливаясь слезами передъ ней сухопарый, высокій\r\nмуниципалъ, съ хищнымъ и серьезно глупымъ видомъ,\r\nсъ запятой изъ волосъ на подбородкѣ, съ полусѣдыми\r\nусами во всей Формѣ. Онъ съ достоинствомъ\r\nлегкомъ\r\nи31\r\nстоялъ\r\nкончится\r\n66\r\nсложивъ руки и пристально смотрѣлъ чѣмъ\r\nэтотъ плачь, приговаривая: Allоnѕ, allons!\r\nДля довершенія удара, дѣвушка сквозь слезы и хны\r\nканье говорила: Et... et on dit... on dit que... que...\r\nnous sommes en République... et.... on ne peut danser\r\ncomme l'on veut!...\r\nВсе это было такъ смѣшно и такъ въ самомъ дѣлѣ\r\nжалко, что я рѣшился идти на выручку военноплѣн\r\nной и на спасеніе въ ея глазахъ чести республикан\r\nской Формы правленія.\r\nMon brave, сказалъ я съ расчитанной учтивостью\r\nи вкрадчивостью полицейскому, что вы сдѣлаете съ\r\nMademoiselle?\r\nПосажу аu violon до завтрашняго дня, отвѣчалъ\r\nонъ сурово.\r\nСтенанья увеличиваются. — “ Научится, какъ рубашку\r\nскидывать” — прибавилъ блюститель порядка и общест\r\nвенной нравственности.\r\nЭто было несчастье, Brigadier, вы бы ее прос\r\nтили.\r\nНельзя. La соnѕignе.\r\nДѣло праздничное...\r\nДа вамъ что за забота? Etes -vous son réciproque?\r\nПервый разъ отъ роду вижу, parole d'honneur!\r\nимени не знаю, спросите ее сами. Мы иностранцы и\r\nнасъ удивило, что въ Париж. такъ строго поступа\r\nютъ съ слабой дѣвушкой, avec un étre frеlе. У насъ\r\nдумаютъ, что здѣсь полиція такая добрая... И зачѣмъ\r\nпозволяютъ вообще канканировать, а если позволяютъ,\r\nг. бригадиръ, тутъ иной разъ по неволѣ, или нога\r\nподнимется слишкомъ высоко, или воротъ опустится\r\nслишкомъ низко.\r\n— Это -то пожалуй и такъ, замѣтилъ пораженный\r\nмоимъ краснорѣчіемъ муниципалъ, а главное задѣтый\r\nмоимъ замѣчаніемъ, что иностранцы имѣютъ такое\r\nлестное мнѣніе о парижской полиции.32\r\nесли вы\r\nзами.\r\nКъ тому-же, сказалъ я, посмотрите, что вы дѣ\r\nлаете. Вы ее простудите - - какъ - же изъ душной залы\r\nполуголое дитя посадить на сквозной вѣтеръ.\r\nОна сама не идеть. Ну да вотъ что,\r\nдадите мнѣ честное слово, что она въ залу сегодня\r\nне взойдетъ, я ее отпущу.\r\nБраво! впрочемъ, я меньше и не ожидалъ отъ\r\nг. бригадира — я васъ благодарю отъ всей души.\r\nПришлось пуститься въ переговоры съ освобож\r\nденной жертвой. “ Извините, что не имѣя удовольствія\r\nбыть съ вами знакомымъ лично, вступился за васъ \".\r\nОна протянула мнѣ горячую, мокрую рученку и смот\r\nрѣла на меня еще больше мокрыми и горячими гла\r\n“ Вы слышали въ чемъ дѣло? Я не могу за васъ\r\nпоручиться, если вы мнѣ не дадите елова, или лучше\r\nесли вы не уѣдете сейчас. Въ сущности жертва не\r\nвелика, я полагаю теперь часа три съ половиной \".\r\nЯ готова, я пойду за мантильей.\r\nНѣтъ сказалъ неумолимый блюститель порядка\r\nотсюда ни шагу.\r\nГдѣ ваша мантилья и шляпка?\r\nВъ должѣ — такой - то, No въ такомъ - то ряду.\r\nАртистъ бросился было, но остановился съ вопросомъ\r\n“ да какъ - же мнѣ отдадутъ? ”\r\nСкажите только что было и то, что вы отъ\r\nЛеонтины - маленькой... Вотъ и балъ! — прибавила она\r\nсъ тѣмъ видомъ, съ которымъ на кладбищѣ говорять\r\n« Спи спокойно \".\r\nХотите чтобъ я привелъ Фіакръ?\r\nЯ не одна.\r\nСъ кѣмъ-же?\r\nСъ однимъ другомъ.\r\nАртистъ возвратился окончательно распростуженный\r\nсъ шляпой, мантильей и какимъ-то молодымъ лавочни\r\nкомъ, или Commis -voyageur. “ Очень обязанъ ”, сказалъ\r\nонъ мнѣ, потрогивая шляпу потомъ ей: “ всегда33\r\nонъ не отказался.\r\n9\r\nнадѣлаешь исторій! ” Онъ почти также грубо схватилъ\r\nее подъ руку, какъ полицейскій за воротъ, и изчезъ\r\nвъ большихъ сѣняхъ оперы... бѣдная... достанется\r\nей... и что за вкусъ... она... и он?!\r\nДаже досадно стало. Я предложил, художнику вы\r\nпить\r\nПрошелъ мѣсяць. Мы сговорились человѣкъ пять:\r\nВенскій агитаторъ Таузенау, генералъ г., Миллеръ С.\r\nи еще одинъ господинъ ѣхать другой разъ на балъ.\r\nНи Г., ни Миллеръ ни разу не были. Мы стояли въ\r\nкучкѣ. Вдругъ какая-то маска продирается, продирается\r\nи прямо ко мнѣ — чуть не бросается на шею и гово\r\nритъ: “ Я васъ не успѣла тогда поблагодарить...\r\nAh! Mademoiselle Léontine... очень, очень радъ, что\r\nвасъ встрѣтилъ, я такъ и вижу передъ собой ваше\r\nзаплаканное личико, ваши надутыя губки вы были\r\nэто ужасно Плутовка правда милы.,.улыбаясь это не значить, смотрѣла, чтона вы меня теперь, зная не милы, что.\r\nНеужели вы не простудились тогда?\r\nНи мало.\r\nВъ воспоминанье вашего плѣна, вы должны бы\r\nбыли. — если бы вы были очень, очень любезны\r\nНу что - же? Soyez bref.\r\nДолжны бы отъужинать съ нами.\r\nСъ удовольствіемъ, ma parole, но только не теперь.\r\nГдѣ - же я васъ сыщу?\r\nНе безпокойтесь, я васъ сама сыщу, ровно въ\r\nчетыре. Да вотъ что, я здѣсь не одна...\r\nОпять съ вашимъ другомъ и мурашки пробѣ\r\nжали у меня по спинѣ.\r\nОна расхохоталась онъ не очень опасенъ\r\nона подвела ко мнѣ дѣвочку лѣтъ семнадцати, свѣтло\r\nбѣлокурую, съ голубыми глазами. “ Вотъ мой другъ \".\r\nЯ пригласилъ и ее.\r\nВъ четыре Леонтина подбѣжала ко мнѣ, подала руку\r\n—и\r\n334\r\nи мы отправились въ Café Richo. Какъ ни близко\r\nэто отъ Оперы, но по дорогѣ г. успѣлъ влюбиться\r\nвъ “ Мадону Андрея Delsarto \", то есть въ блондинку.\r\nи за первымъ блюдомъ, послѣ длинныхъ и курьез\r\nныхъ Фразъ о тинторетовской прелести ея волосъ\r\nи глазъ, г., только что мы усѣлись за столъ, началъ\r\nпроповѣдь о томъ, какъ съ лицомъ Мадонны и выра\r\nженіемъ чистаго ангела, не эстетично танцовать кан\r\nканъ. “ Armes, holdes Kind! ” добавилъ онъ, обращаясь\r\nко всѣмъ.\r\nЗачѣмъ вашъ другъ— сказала мнѣ Леонтина на\r\nухо, говорить такой скучный fatras? – да и зачѣмъ\r\nвообще онъ ѣздить на оперные балы — ему бы ходить\r\nвъ Мадлену.\r\nОнъ иѣ,меця, у нихъ уяжъ такая болѣзнь шеп\r\nнулъ яей.\r\nMais c'est qu'il est ennuyeux votre ami avec son mal\r\nde sermont. Mon petit saint finira - tu donc bientôt?\r\nи въ ожидании конца проповѣди, усталая Леонтина\r\nбросилась на кушетку. Противъ нея было большое\r\nзеркало, она безпрестанно смотрѣлась и не выдержала,\r\nона указала мнѣ пальцеъ на себя въ зеркалѣ и ска\r\nзала: “ А что, въ этой растрепавшейся прическѣ, въ\r\nэтомъ смятомъ костомѣ, въ этой позѣ яи въ самомъ\r\nдѣлѣ будто не дурна ”. Сказавши это, она вдругъ опу\r\nстила глаза и покраснѣла, покраснѣла откровенно, до\r\nушей. Чтобъ скрыть, она запѣла извѣстную пѣсню,\r\nкоторую Гейне изуродовалъ въ своемъ переводѣ и\r\nкоторая страшна въ своей безискусственной простотѣ;\r\nEt je mourrai dans mon hôtel,\r\nOu à l'Hôtel - Dieu..\r\nСтранное существо, неуловимое, живое, “ Лацерта ”\r\nгетевскихъ әлегій, дитя въ какомъ - то безсознатель\r\nномъ чаду. Она дѣйствительно, какъ ящерица, не могла\r\nни однојї минуты спокойно сидѣть, да и молчать не35 -\r\nмогла. Когда нечего было сказать, она пѣла, дѣлала\r\nгримасы передъ зеркаломъ, и все съ непринужденно\r\nстью ребенка и съ граціей женщины. Eя frivolité— была\r\nнаивна. Случайно завертѣвшись, она еще кружилась...\r\nнеслась... того толчка, который бы остановилъ на краю,\r\nили окончательно толкнулъ ее въ пропасть, еще не\r\nбыло. Она довольно сдѣлала дороги, но воротиться\r\nмогла. Ее въ силахъ были спасти свѣтлый умъ- и\r\nврожденная грація.\r\nЭтотъ типъ, этотъ кругъ, эта среда не сущест\r\nвують больше. Это la petite femme студента былыхъ\r\nвременъ, гризетка, переѣхавшая изъ латинскаго квар\r\nтала по сю сторону Сены, равно не дѣлающая несча\r\nстнаго тротуара и не имѣющая прочного обществен\r\nнаго положенія камелии. Этотъ типъ не существуетъ,\r\nтакъ какъ не существуетъ конверсацій около камина,\r\nчтеній за круглымъ столомъ, болтанья за чаемъ. Другія\r\nФормы, другіе звуки, другіе люди, другія слова.. Тутъ\r\nсвоя скала, свое crescendo. Паловливый, нѣсколько\r\nраспущенный элементъ тридцатыхъ годовъ — du lest,\r\nde l'espièglerie - lepemeib Bb шикі — въ немъ былъ\r\nкаенскій перецъ, но еще оставалась кипучая, растре\r\nпанная грація, оставались остроты и умъ. Съ увели\r\nченіемъ дѣлъ, коммерцiя отбросила все излишнее и\r\nвсѣмъ внутреннимъ пожертвовала выставкѣ, эталаажу.\r\nТипъ Леонтины — разбитной парижской gamine, под\r\nвижной, умной, избалованной, искрящейся, вольной и\r\nвъ случаѣ надобности гордой — не требуется, и шика\r\nперешелъ въ собаку. Для бульварнаго Ловласа нужна\r\nженщина-собака и пуще всего собака, имѣющая своего\r\nхозяина. Оно экономнѣе и безкорыстнѣе— съ ней онъ\r\nМожетъ охотиться на чужой счетъ, уплачивая одни\r\nextra. “ Parblеи, говорилъ мнѣ старикъ, котораго лучшie\r\nгоды совпадали съ началомъ царствованія Людовика\r\nФилиппа, je ne me retrouve plus— ой еѕt lе tіоn, le chique,\r\noù est l'esprit?... Tout cela, Monsieur... ne parle pas,\r\n3*36\r\nMonsieur, -c'est bon, c'est beau wellbredet, mais... c'est\r\nde la charcuterie... c'est du Rubens.\r\nЭто мнѣ напоминаетъ, какъ въ пятидесятыхъ годахъ\r\nдобрый, милый Таляндье, съ досадой влюбленнаго на\r\nсвою Францію, объяснялъ мнѣ съ музыкальной иллю\r\nстраціей ея паденіе. “ Когда, говорилъ онъ, мы были\r\nвелики, въ первые дни послѣ Февральской революцій,\r\nгремѣла одна Марсельеза въ кафе, на улицахъ, въ\r\nпроцессіяхъ — все Марсельеза. Во всякомъ театрѣ была\r\nсвоя Марсельеза, гдѣ съ пушками, гдѣ съ Рашелью.\r\nКогда пошло площе и типе... монотонные звуки\r\nMourir pour la patriе замѣнили ее. Это еще ничего, мы\r\nпадали глубже... Un sous - lieutenant accablé de besogne...\r\ndrin, drin, din, din, din... эту дрянь пѣлъ весь городъ,\r\nстолица міра, вся Франція. Это не конецъ, вслѣдъ\r\nза тѣмъ мы заиграли и запѣли Partаnt pour la Syrie —\r\nвверху и Qu'aime donc Margot... Margoё — внизу, т. е.\r\nбезсмыслицу и непристойность. Дальше идти нельзя \".\r\nМожно! Таляндье не предвидѣлъ ни Je suis la femme\r\na barrrbe, ни Сапёра- онъ еще остался въ шик и до\r\nсобаки не доходилъ.\r\nНедосужій, мясный развратъ взялъ верхъ надъ всѣми\r\nФіоритурами. Тѣло побѣдило духъ и, какъ я сказаль еще\r\nдесять лѣтъ тому назадъ, Марго, la fille de marbre,\r\nвытѣснила Лизету Беранже и всѣхъ Леонтинъ въ\r\nмірѣ. У нихъ была своя гуманность, своя поэзія, свои\r\nпонятія чести. Онѣ любили шумъ и зрѣлища больше\r\nвина и ужина, и ужинъ любили больше изъ за поста\r\nновки, свѣчей, конфетъ, цвѣтовъ. Безъ танца и бала,\r\nбезъ хохота и болтовни онѣ не могли существовать.\r\nВъ самомъ пышномъ гаремѣ онѣ заглохли бы, завяли бы\r\nвъ годъ. Ихъ высшая представительница была Дежазе\r\nна большой сценѣ свѣта и на ріаленькой theatre\r\ndes Varietés. Живая пѣсня Беранже, притча Вольтера,\r\nмолодая въ сорокъ лѣтъ. Дежазе— мѣнявшая поклонни\r\nковъ какъ почетный караулъ, капризно отвергавшая37\r\n• • •\r\nсвертки золота и отдававшаяся встрѣчному, чтобъ\r\nвыручить свою пріятельницу изъ бѣды.\r\nНынче все опрощено, сокращено, все ближе кз\r\nли, какъ говорили встарь помѣщики, предпочи\r\nтавшіе водку вину. Женщина съ фіонома интриговала,\r\nзанимала женщина со шикомз жалила, смѣшила и\r\nобѣ, сверхъ денегъ, брали время. Собака съ разу\r\nбросается на свою жертву, кусаетъ своей красотой и\r\nтащить за полу sans phrase. Тутъ нѣтъ предисловій—\r\nтутъ въ началѣ эпилогъ. Даже благодаря попечитель\r\nному начальству и Факультету, нѣтъ двухъ прежнихъ\r\nопасностей. Полицiя и медицина сдѣлали большое\r\nуспѣхи въ послѣднее время.\r\nА что будетъ послѣ собаки? Pieuvre Гюго рѣши\r\nне удалась, можетъ оттого, слишкомъ\r\nна pleutre не остановиться же на собакѣ.\r\nВпрочемъ оставимъ пророчества. Судьбы Провидѣнія\r\nнеисповѣдимы.\r\nМеня занимаетъ другое.\r\nКоторое -то изъ двухъ будущихъ Касандриной пѣсни\r\nисполнилось надъ Леонтиноїй? Что ея нѣкогда граціоз\r\nная головка покоится - ли на подушкѣ обшитоїй кру\r\nжевами въ своема отелѣ, или она склонилась на жесткій,\r\nбольничный валекъ, для того чтобъ уснуть на вѣки,\r\nили проснуться на горе и бѣдность. А можетъ\r\nслучилось ни того, ни другаго и она хлопочеть, чтобъ\r\nдочь выдать замужъ, копитъ деньги, чтобъ купить\r\nподставнаго сыну... Вѣдь она ужъ не молода теперь,\r\nи не бось давно перегнула за тридцать.\r\nтельно что\r\nпохожа\r\nне- 38\r\n11.\r\nМАХРОВЫЕ Цвѣты.\r\nВъ нашей Европѣ повторялось въ уменьшенномъ по\r\nКоличеству и въ увеличенномъ или искаженномъ по\r\nкачеству видѣ все, что дѣлалось въ Европѣ европей\r\nской. У насъ были ультра - католики изъ православ\r\nныхъ, либеральные буржуа изъ графовъ, императорское\r\nроялисты, канцелярскіе демократы и Лейбъ - Гвардій\r\nПреображенскіе или Kонногвардейскіе бонапартисты.\r\nМудрено - ли, что и по дамской части не обошлось безъ\r\nсвоихъ chique и chien. Съ той разницей, что нашъ\r\ndemi monde былъ одина са четвертью.\r\nНаши Травіаты и Камеліи большей частью титуляр\r\nныя, т. е. почетныя, растутъ совсѣмъ на другой почвѣ\r\nи цвѣтутъ въ другихъ сферахъ, чѣмъ ихъ парижскіе\r\nпервообразы. Ихъ надобно искать не въ низу, не долу,\r\nа на вершинахъ. Онѣ не поднимаются какъ туманъ, а\r\nопускаются какъ роса. Княгиня - Камелія и Травіата\r\nсъ тамбовскимъ или воронежскимъ имѣніемъ — явленіе\r\nчисто русское и я не прочь его похвалить.\r\nЧто касается до нашей не Европы, ея нравы много\r\nбыли спасены крѣпостнымъ правомъ, на которое те\r\nперь такъ много клевецуть. Любовь была печальна въ\r\nдеревнѣ, она своего кровнаго называла “ болѣзнымъ ”,\r\nсловно чувствуя за собой, что она краденая у барина\r\nи онъ можетъ всегда хватиться своего добра и отобрать\r\nего. Деревня ставила на господскій дворъ дрова, сѣно,\r\nбарановъ и своихъ дочерей по обязанности. Это былъ\r\nсвященный долгъ, коронная служба, отъ которой от\r\nказываться нельзя было, не дѣлая преступления противъ\r\nнравственности и религии, и не навлекая на себя розогъ\r\nпомѣщика и кнута всей имперіи. Тутъ было не до шику,39\r\nа иногда до топора, чаще до рѣки, въ котороіі гибла\r\nникѣмъ не замѣченная алашка или Пушка.\r\nЧто сталось послѣ освобожденія, мы мало знаемъ, и\r\nпотому больше держимся барынь. Онѣ дѣйствительно\r\nза границей мастерски усвоиваютъ себѣ и съ чрезвы\r\nчайной быстротой и ловкостью всѣ ухватки, весь habitus\r\nморетокъ. Только при тщательномъ разсматриваній\r\nзамѣчается, что чего - то не достатъ А недостаеть\r\nсамой простой вѣщи — быть лореткой. Это все Петръ І,\r\nработающій молотомъ и долотомъ въ Саардамѣ, во\r\nображая, что дѣлаетъ дѣло. Наши барыни изъ ума и\r\nпраздности, отъ избытка и скуки шутата во ремесло,\r\nтакъ какъ ихъ мужь играютъ въ токарный станокъ.\r\nЭтоть характеръ ненужжности, махровести мѣняетъ\r\nдѣло. Съ русской стороны чувствуется превосходная\r\nдекорація, съ Французкой — правда и необходимость.\r\nОтсюда громадныя разницы. Травіату tоut de bon бы\r\nваетъ часто душевно жаль, « dame aux perles ” почти\r\nникогда; надъ одной подчасъ хочется плакать, надъ\r\nдругой всегда смѣяться. Имѣя наслѣдственныхъ дві,\r\nтри тысячи душъ, сперва вѣчно, нынѣ временно раззо\r\nряемыхъ крестьянъ, многое можно интриговать на\r\nигорныхъ водахъ, эксцентрически одѣваться, лежа\r\nсидѣть въ коляскѣ, свистaть, шумѣть, дѣлать скандалы\r\nвъ ресторанахъ, заставлять краснѣть мущинъ, мѣнять\r\nлюбовниковъ, ѣздить съ ними на раrtiеѕ fіnеѕ, на раз\r\nныя “ каллистеническiя упражненiя и конверсацій \", пить\r\nшампанское, курить гаванскія сигары и ставить прин\r\nгоршни золота на “ черное или красное можно быть\r\nМессалиной и Екатериной но, какъ мы сказали,\r\nлореткойi быть нельзя, не смотря на то, что лоретки\r\nне родятся, какъ поэты, адѣлаются. У каждой лоретки\r\nсвоя исторія, свое посвященіе, втѣсненное обстоятель\r\nствами. Обыкновенно бѣдная дѣвушка идетъ, не зная\r\nкуда и наталкивается на грубый обманъ, на грубую\r\nобиду. Отъ сломленной любви, отъ сломленнаго стыда- 40 -\r\nу нея являются dépit, досада, своего рода жажда мести\r\nи съ тѣмъ вмѣстѣ жажда опьяненья, шума, нарядовъ\r\nкругомъ нужда деньги только однимя путемъ и\r\nможно достать, а потому — Vogue la galere. Обманутый\r\nребенокъ безъ воспитанія вступаетъ въ бой, побѣды\r\nее балують, завлекаютъ (тѣхъ которыя не побѣдили\r\nмы не знаемъ, тѣ пропадаютъ безъ вѣсти), у ней въ\r\nпамяти свои Маренго и Арколи — привычка владычества\r\nи пышности входитъ въ кровь. Она-же всему обязана\r\nодной себѣ. Начавъ съ одного своего тѣла, она тоже\r\nпріобрѣтаетъ души и также раззоряетъ временно при\r\nвязанныхъ въ ней богачей, какъ наша барыня своихъ\r\nнищихъ мужиковъ.\r\nНо въ этомъ также и лежить вся непереходимая\r\nдаль между пореткой по положенію и камеліей по ди\r\nлетантизму. Та даль и та противоположность, которая\r\nтакъ ярко выражается въ томъ, что лоретка, ужиная\r\nвъ какомъ нибудь душномъ кабинетѣ Maison d'or, меч\r\nтаетъ о своемъ будущемъ салонѣ- на русская дама, сидя\r\nвъ своемъ богатомъ салонѣ, мечтаетъ о трактирѣ.\r\nСерьезная сторона вопроса состоитъ въ томъ, чтобъ\r\nопредѣлить откуда у насъ взялась въ дамскомъ общест\r\nвѣ эта потребность разгула и кутежа, потребность\r\nпохвастаться своимъ освобожденіемъ; дерзко, капризно\r\nпренебречь общественнымъ мнѣніемъ и сбросить съ\r\nсебя всѣ вуали и маски? И это въ то время, когда\r\nбабушки и матушки нашихъ львицъ, цѣломудренныя\r\nи патріархальныя, краснѣли до сорока лѣтъ отъ не\r\nскромнаго слова и довольствовались, тихо и скромно,\r\nтургеневскимъ нахлѣбникомъ, а за неимѣніемъ его—\r\nкучеромъ или буфетчикомъ.\r\nЗамѣтьте, что аристократический камелизмъ у насъ\r\nне идетъ дальше начала сороковыхъ годовъ.\r\nИ все новое движеніе, вся возбужденность мысли,\r\nисканья, недовольства, тоски идетъ отъ того -же вре\r\nвремени.- 41\r\nТутъ-то и раскрывается человѣческая и историчес\r\nкая сторона аристократическаго камелизма. Это своего\r\nрода полусознанный протестъ противъ старинной,\r\nдавящей какъ свинецъ семьи, противъ безобразнаго\r\nразврата мущинъ. У загнанной женщины, у женщины\r\nброшенной дома, былъ досугъ читать, и когда она\r\nпочувствовала, что “ домострой ” плохо идетъ съ Ж.\r\nСандъ, и когда она наслушалась восторженныхъ раз\r\nсказовъ о Бланшахъ и Селестинахъ- у нея терпѣнье\r\nлопнуло и она закусила удила. Eя протестъ былъ\r\nдикъ, но вѣдь и положеніе было дико. Eя оппозиція не\r\nбыла Формулирована, а бродила въ крови — она была\r\nобижена. Она чувствовала униженье, подавленность,\r\nно самобытной воли внѣ кутежа и чада не понимала.\r\nОна протестовала поведеньемъ, ея возмущенье было\r\nполно избалованности и дурныхъ привычекъ, каприза,\r\nраспущенности, кокетства, иногда несправедливости;\r\nона разнуздывалась не освобождаясь. Въ ней оставался\r\nвнутренній страхъ и неувѣренность, но ей хотѣлось\r\nдѣлать на зло и попробовать этой другой жизни. Про\r\nтивъ узкаго своеволья притѣснителей она ставила узкое\r\nсвоеволье лопнувшаго терпѣнья, безъ твердой напра\r\nвляющей мысли, но съ заносчивой отроческой бравадой.\r\nКакъ ракета, она мерцала, искрилась и падала съ шу\r\nмомъ и трескомъ, но очень не глубоко. Вотъ вамъ\r\nисторія нашихъ Камелій съ гербомъ, нашихъ Травіатъ\r\nсъ жемчугомъ.\r\nКонечно и тутъ можно вспомнить желчеваго Ростоп\r\nчина, говорившаго на смертномъ одрѣ о 14 Декабрѣ:\r\n“ У насъ все на изнанку, во Францій. la roture хотѣла\r\nподняться до дворянства, ну оно и понятно; у насъ\r\nдворяне хотятъ сдѣлаться чернью, ну чепуха! ”\r\nНо намъ именно этотъ характеръ вовсе не кажется\r\nчепухой. Онъ идетъ очень послѣдовательно изъ двухъ\r\nначалъ, изъ чуждости образования, которое вовсе для\r\nнасъ не обязательно и изъ основнаго тона другаго42\r\nобщественного порядка, к которому мы сознательно\r\nили безсознательно стремимся.\r\nВпрочемъ это принадлежить к нашему катехизису—\r\nия боюсь увлечься въ повторенія.\r\nТравіаты наши въ истории нашего развитія не про\r\nпадутъ, онѣ имѣютъ свой смыслъ и значение и пред\r\nставляютъ удалую и разгульную ширингу авангардныхъ\r\nохотниковъ и пѣсельниковъ, которые съ присвистомъ\r\nи бубнами, куражась и подплясывая, идутъ въ первый\r\nогонь, покрывая собой болѣе серьезную Фалангу, у\r\nкоторой нѣтъ недостатка ни въ мысли, ни въ отвагѣ,\r\nни въ оружји съ “ иголкой ”.\r\nIII.\r\nЦвѣты миНЕРВЫ.\r\nне\r\nЭта Фаланга сама революція, суровая въ семнадцать\r\nяѣтъ... огонь глазь смягченъ очками, чтобъ дать волю\r\nодному свѣту ума... Sans crinolines идупція на замѣну\r\nSans culot ” амъ.\r\nДѣвушка - студентъ, барышня - буршъ ничего\r\nимѣютъ общаго съ барынями - Травіатами. Вакханки\r\nпосѣдѣли, оплѣшивѣли, состарѣлись и отступили, а\r\nстуденты заняли ихъ мѣсто еще не вступивши въ\r\nсовершеннолѣтie. Камеліи и Травіаты салоновъ при\r\nнадлежали николаевскому времени. Такъ какъ выста\r\nвочные генералы того - же времени, щеголи - шагисты,\r\nпобѣдители своихъ собственныхъ солдатъ, знавшіе\r\nвсю туалетную часть военнаго дѣла, все кокетство\r\nвахтпарадовъ, и не замаравшіе мундира неприятельской\r\nкровью. Публичныхъ генераловъ, рысисто “ дѣлав\r\nшихъ тротуаръ на Невскомъ, разомъ прихлопнула\r\nКрымская война. А “ блеск, упоительный бала ”, бу\r\nдуарная любовь и шумныя оргіи генеральші круто43\r\nно маска ИЗъ\r\nсмѣнились академической аудиторіеіі, анатомической\r\nзалой, въ которой нодстриженный студентъ въ очкахъ\r\nизучалъ тайны природы.\r\nТутъ надобно забыть всѣ камеліи и магноліи, забыть\r\nчто существуютъ два пола. Передъ истиної науки, im\r\nReiche der Wahrheit различія половъ стираются.\r\nКамеліи наши Жиронда, оттого онѣ такъ и сма\r\nхивають на фобласа.\r\nСтуденты - барышни — Якобинцы, Сенъ - Жюстъ въ\r\nамазонкѣ—все рѣзко, чисто, безпощадно.\r\nУ Камелій маска loup изъ теплой Венецій.\r\nУ студентовъ маска-Але, невскаго\r\nльда. Первая можетъ прилипнуть, вторая непремѣнно\r\nрастаетъ... но это впереди.\r\nТутъ настоящій, сознательный протестъ, протестъ\r\nи переломъ. C'est n'est pas une émeute, c'est une révolu\r\ntion. Разгулъ, роскошь, глумленье, наряды отодвинуты.\r\nЛюбовь, страсть на третьемъ - четвертомъ планѣ.\r\nАфродита съ своимъ голымъ оруженосцемъ надулась\r\nи ушла; на ея мѣсто Паллада съ копьемъ и совой.\r\nКамеліи шли отъ неопредѣленнаго волненья, отъ не\r\nгодованья, отъ несытаго и томнаго желанья... и дохо\r\nдили до пресыщенія. Здѣсь идутъ отъ идеи, въ которую\r\nвѣрятъ, отъ объявленія “ правъ женщины \", и испол\r\nняютъ обязанности, налагаемыя вѣрой. Однѣ отдаются\r\nпо принципу, другія невѣрны по долгу. Иногда студенты\r\nуходятъ слишкомъ далеко, но все - же остаются дѣтьми\r\nнепокорными, заносчивыми, но дѣтьми. Серьезность\r\nихъ радикализма показываетъ, что дѣло въ головѣ, въ\r\nтеоріи, а не въ сердцѣ.\r\nОнѣ страстны въ общемъ и въ частную встрѣчу\r\nвносятъ не больше “ патоса ” (какъ говаривали встарь),\r\nкакъ всякiя Леонтины. Можетъ меньше. Деонтины\r\nиграютъ, играютъ огнемъ и, очень часто вспыхнувъ\r\nсъ - ногъ до головы, спасаются отъ пожара въ Сень;\r\nутянутыя жизнью, прежде всякихъ разсужденiii, имъ- 44\r\nначинаютъ тоже\r\nствомъ\r\nна 66\r\nиной разъ трудно побѣдить свое сердце. Наши бурши\r\nсъ анализа, съ разбора; съ ними\r\nмногое можетъ случиться, но сюрпризовъ не будетъ,\r\nи наденій не будетъ; онѣ падаютъ съ теоретическимъ\r\nпарашютомъ. Онѣ бросаются въ потокъ съ руковод\r\nоплаваніи и намѣренно плывуть противъ\r\nтеченія.\r\nДолго - ли проплывутъ онѣ a livre ouvert, я не знаю,\r\nно мѣсто въ истории займутъ по всей справедливости.\r\nСамые недогадливѣйшіе въ мірѣ люди догадались\r\nобъ этомъ.\r\nСтарички наши, сенаторы и министры, отцы и дѣ\r\nдушки отечества, съ улыбкой снисхожденья и даже\r\nпоощренья смотрѣли на столбовыхъ камелій, (если\r\nтолько онѣ не были супругами ихъ сыновей)... но\r\nстуденты имъ не понравились... ничего не похожи\r\nмилыхь шалунiй ” съ которыми они иногда любили\r\nязыкомь отогрѣть старое сердце.\r\nДавно гнѣвались старички на суровыхъ нигилистокъ\r\nи искали случая ихъ подвести подъ сюркупъ.\r\nА тутъ, какъ нарочно, Каракозовъ выстрѣлилъ...\r\n“ Вотъ оно, государь, (стали ему нашептывать) что\r\nзначитъ не по Формѣ одѣваться... всѣ эти очки, клочки \".\r\n— “ Какъ? не по утвержденной Формѣ \", говорить госу\r\nдарь, “ строжайше предписать ” — “ Попущенье, в. в.,\r\nпопущенье! Мы только и ожидали милостиваго разрѣ\r\nшенія спасать священную особу вашего величества ”.\r\nДѣло не шуточное, принялись дружно. Совѣтъ, се\r\nнатъ, синодъ, министры, архіереи, военноначальники,\r\nградоначальники и другія полицаи совѣщались, думали,\r\nтолковали и рѣпили во первыхъ изгнать студентовъ\r\nженскаго пола изъ университетовъ. При этомъ одинъ\r\nизъ архіереевъ, боясь подлога, приснопамятствовалъ,\r\nкакъ во время оно, въ лже-каволической церквѣ, на\r\nпапежъ избрана была папиха Анна, и предложилъ было\r\nсвоихъ иноковъ... такъ какъ “ предъ очами мертве– 45\r\nцовъ срама тѣлеснаго нѣтъ ”. Живые не приняли его\r\nпредложения, генералы-же съ своей стороны думали,\r\nчто такого рода экспертиза можетъ быть только пору\r\nчена высшему сановнику, который своимъ мѣстомъ и\r\nдовѣріемъ монарха поставленъ внѣ соблазна; хотѣли\r\nотъ военнаго вѣдомства предложить это мѣсто Адлер\r\nбергу старшему, и Буткову отъ статскихъ. Но и это\r\nне состоялось, говорять, потому, что великіе князья\r\nдомогались на этотъ постъ.\r\nЗатѣмъ совѣтъ, синодъ, сенатъ приказали въ 24\r\nчаса отростить стриженые волосы, отобрать очки и\r\nобязать подпиской имѣть здоровые глаза иносить\r\nкринолины. Не смотря на то, что въ Корячей книгѣ\r\nничего не сказано о “ обручеюбіи ” и “ подслоразвер\r\nстій ”, а волосы плести просто въ ней запрещено, чер\r\nное духовенство согласилось. На первый случай жизнь\r\nгосударя казалась обеспеченною до Елисейскихъ полей.\r\nНе ихъ вина, что въ Парижѣ тоже нашлись Елисейскія\r\nполя, да еще съ “ круглой точкой \".\r\nЧрезвычайныя мѣры эти принесли огромную пользу,\r\nи это я говорю безъ малѣйшей ироніи — кому?\r\nНашимъ нигилисткамб.\r\nИмъ не доставало одного—сбросить мундиръ, Фор\r\nмализмъ и развиваться съ той широкой свободой, на\r\nкоторую онѣ имѣютъ большiя права. Самому ужасно\r\nтрудно, привыкнувъ къ Формѣ, ее отбросить. Платье\r\nприростаетъ. Архіерей во Фракѣ перестанетъ благосло\r\nвлять и говорить на о...\r\nСтуденты наши и бурши долго не отдѣлались бы\r\nотъ очковъ и прочихъ кокардъ. Ихъ раздѣли на ка\r\nзенный счетъ, прибавляя къ этой услугѣ ореолу туа\r\nлетнаго мученичества.\r\nЗатѣмъ ихъ дѣло плыть аu lаrgе.\r\nP. S. Однѣ уже возвращаются съ блестящимъ дипло\r\nмомъ Доктора Медицины— и слава имъ!\r\nНицца автомъ 1867.;.II\r\nVENEZIA LA BELLA\r\n(Февраль 1867)\r\nВеликолѣпнѣе нелѣности какъ Венеція нѣтъ. По\r\nстроить городъ там, гдѣ городъ построить нельзя,\r\nсамо по себя безуміе; но построить такъ одинъ изъ\r\nизящнѣйшихъ, грандіознѣйшихъ городовъңгеніальное\r\nбезуміе. Вода, море, ихъ блескъ и мерцанье обязы\r\nваютъ къ особой пышности. Молюски отдѣлываютъ\r\nперломутромъ и жемчугомъ свои каюты.\r\nОдинъ поверхностный взглядъ на Венецію показы\r\nваетъ, что это городъ крѣпкій волей, сильный умомъ,\r\nреспубликанскій, торговый, олигархическій, что это\r\nузелъ которыхъ привязано что - то за водами, торговой\r\nскладъ подъ военнымъ Флагомъ; городъ шумнаго вѣча\r\nи беззвучный городъ тайныхъ совѣщанiй и мѣръ, на\r\nего площади толчется съ утра до ночи все население,\r\nи молча текутъ изъ него рѣки улицъ въ море. Пока\r\nтолпа шумитъ и кричитъ на площади св. Марка, ни\r\nкѣмъ не замѣченная лодка скользитъ и пропадаетъ\r\nкто знаетъ, ея чернымъ пологомъ? Какъ\r\nтутъ было не топить людей, возлѣ любовныхъ свиданій.\r\nЛюди чувствовавшіе себя дома въ Palazzo ducale\r\nдолжны были имѣть своеобразный закалъ. Они не\r\nостанавливались ни передъ чѣмъ. Земли нѣтъ, дере\r\nчто подъ- 47\r\nна\r\nвьевъ нѣтъ что за бѣда, давайте еще больше рѣз\r\nныхъ каменьевъ, больше орнаментовъ, золота, мозаики,\r\nваянья, картинъ, Фресковъ. Тутъ остался пустой\r\nуголъ въ уголъ — худаго! Тутъбога порожній морей съ уступъ длинной — еще мокрой льва съ бородой кры\r\nльями и съ евангельемъ св. Марка! Тамъ голо, пусто —\r\nковерт изъ мрамора и мозаики туда! Кружева изъ\r\nпорфира Папа - ли туда ищетъ! Побѣда дружбы- ли города надъ—Турками еще мрамору или,Генуей дѣлую,\r\nстѣну покрыть изсѣченной занавѣсью и главное еще\r\nкартинъ. Павелъ Веронезъ, Тинторетъ, Тиціанъ за\r\nкисть, помостъ, каждый шагъ торжественнаго\r\nшествія морской красавицы долженъ быть записанъ\r\nпотомству кистью и рѣзцомъ.\r\nИ такъ было живучъ духъ обитавшій эти камни, что\r\nмало было новыхъ путей и новыхъ приморскихъ\r\nгородовъ, Колумба и Васко де Гама, чтобъ сокрушить\r\nего. Для его гибели нужно было, чтобъ на развалинахъ\r\nФранцузскаго трона явилась “ единая и нераздѣльная ”\r\nреспублика и на развалинахъ этой республики явился\r\nбы солдатъ, бросившій въ льва по корсикански стилетъ\r\nотравленный Австріей. Но Венеція переработала ядъ и\r\nснова оказывается живою черезъ полстолѣтія.\r\nДа живою - ли? Трудно сказать что уцѣлѣло, кромѣ\r\nвеликой раковины, новая будущность\r\nВенеціи?... Да и въ чемъ будущность Италии вообще?\r\n- Для Венецій можетъ она въ Константинопол, въ\r\nтомъ вырѣзывающемся смутными очерками изъ за\r\nвосточнаго тумана свободномъ союзничествѣ воскре\r\nсающихъ славяно - эллинскихъ народностей.\r\nА для Италии?... Объ этомъ послѣ. Теперь въ\r\nВенецій карнавалъ, первый карнавалъ на волѣ послѣ\r\nсемидесятилѣтняго плѣненія. Площадь превратилась\r\nвъ залу парижской оперы. Старый св. Маркъ весело\r\nучаствуетъ въ праздникѣ съ своей иконописью\r\nпозолотой, съ патріотическими знаменами и своими\r\n99\r\nи есть ли\r\nи48\r\n.\r\nталантомъ\r\nязыческими лошадьми. Одни голуби являющиеся всякій\r\nдень въ два часа на площадь закусить, сконфужены и\r\nперелетаютъ съ карниза на карнизъ, чтобъ убѣдиться\r\nточно-ли ихъ столовая въ такомъ безпорядкѣ.\r\nТолпа все растетъ, le pеuрlе s'amuse, дурачится отъ\r\nдуши, изъ всѣхъ силъ, съ большимъ комическимъ\r\nвъ декламаціи и словахъ, въ выговорѣ и\r\nжестахъ, но безъ кантаридности тарижскихъ Пьеро,\r\nбезъ вулгарной шутки нѣмца, безъ нашей родной\r\nгрязи. Отсутствіе всего неприличнаго удивляетъ, хотя\r\nсмыслъ его ясенъ. Это шалость, отдыхъ, забава цѣлаго\r\nнарода, а не вахтпарадъ публичныхъ домовъ, ихъ\r\nсукурсалей — жительницамъ которыхъ, снимая многое\r\nдругое, прибавляютъ маску, въ родѣ бисмарковой\r\nиголки, чтобъ усилить и сдѣлать неотразимѣе вы\r\nстрѣлы. Здѣсь онѣ были бы не умѣстны, здѣсь\r\nтѣшится народъ, здѣсь тѣшится сестра, жена, дочь\r\nи горе тому, кто оскорбитъ маску. Маска на время\r\nкарнавала становится для женщины то, чѣмъ былъ\r\nСтаниславъ въ петлицѣ для станцiоннаго смотрителя(*).\r\nСначала карнавалъ оставлялъ меня въ покоѣ, но\r\nонъ все росъ и при своей стихійной силѣ долженъ\r\nбылъ утянуть всякаго.\r\nМало -ли какой вздоръ можетъ случиться когда пляска\r\nсв. Витта овладѣваетъ цѣлымъ населеніемъ въ шутов\r\nскихъ костюмахъ. Въ большой залѣ ресторана сидятъ\r\nсотни, можетъ больше, лилово - бѣлыхъ масокъ, онѣ\r\nпроѣхали по площади на раззолоченомъ кораблѣ, кото\r\nрый тащили быки (все сухопутное и четвероногое въ\r\nВенецій рѣдкость и роскошь) — теперь они пьютъ и\r\n(*) Годъ спустя я видѣлъ карнавалъ въ Ниццѣ. Какая страшная\r\nразница, не говоря о солдатахъ въ полномъ боевомъ вооруженіи,\r\nни жандармахъ, ни комисарахъ полицаи съ шарФами... сама масса\r\nнарода, не туристовъ, дивила меня. Пьяные маски ругались и дра\r\nлись съ людьми стоявшими въ воротахъ, сильные тумаки сшибали\r\nвъ грязь — бѣлыхъ Пьеро.49\r\n«ѣдятъ. Одинъ изъ гостей предлагаеть курьезность и\r\nберется ее достать, курьезность эта - я.\r\nГосподинъ, едва знакомый со мной, бѣжитъ ко мнѣ\r\nвъ Albergo Danieri — умоляетъ, проситъ явиться сь пинъ\r\nна минуту къ маскамъ. Глупо идти, глупо ломаться,\r\nя иду. Мена встрѣчаютъ еvvіvа и полные бокалы,\r\nЯ раскланиваюсь, говорю вздоръ, еvvіvа сильнѣе —\r\nодни кричатъ еvvіvа l'amico di Garibaldi, другie poeta\r\nrusso! Боясь что лилово -бѣлые будуть пить за меня\r\nкакъ за pittore Slavo, scultoro e maestro, я ретируюсь\r\nHa Piazza St Marco.\r\nНа площади стѣна людей, я прислонился къ пилястрѣ,\r\nгордый титуломъ поэта; возлѣ меня стоялъ Moii про\r\nводникъ, исполнившій mandat d'amener лилово - бъыхъ.\r\n“ Боже мой, какъ она хороша ”, сорвалось у меня\r\nсъ языка, когда очень молодая дама пробнвалась сквозь\r\nтолпу. Мой провожатый, не говоря худaго слова, схва\r\nтилъ меня и разомъ поставилъ передъ ней. “ Это тотъ\r\nрусскій \", началъ мой польскій граФъ. — “ Хотите вы\r\nмнѣ дать руку поель этого слова? ” перебилъ я его.\r\nОна улыбаясь, протянула руку и сказала по руски,\r\nчто давно хотѣла меня видѣть и такъ симпатически\r\nвзглянула на меня, что я еще разъ южалъ ел руку и\r\nпроводилъ глазами пока было видно.\r\nЦвѣтокъ, сорванный ураганомъ, смытый кровью\r\nсъ своихъ литовскихъ полей, думалъ я, глядя ей вслѣдъ,\r\nне своимъ теперь свѣтитъ твоя красота...\r\nЯ сошелъ съ площади и поѣхалъ встрѣчать Гари\r\nбальди. На водѣ все было тихо... нестройно доносился\r\nшумъ карнавала. Строгія, насупившаяся массы домовъ,\r\nтѣснятся все ближе и ближе к лодкѣ, глядятъ на нее\r\nФонарями, у подъѣзда всплескиваетъ правило, блеснетъ\r\nетальной крючекъ, прокричитъ лодочникъ: apri — sia\r\nstale... и опять тихо вода утягиваетъ въ переулокъ, и\r\nвдругъ домы опять раздвигаются, мы въ Gran Canal”ѣ...\r\nFejovia Signoie, говоритъ гондольеръ картавя, какъ кар\r\n4- 50\r\nи\r\nстона.а\r\nIII\r\nтавит весь городъ. Гарибальди остался въ Болоньі\r\nне пріѣзжалъ. Машина ѣхавшая въ Флоренцію\r\nвъ ожиданій свистка. У хать бы и мнѣ,\r\nзавтра маски надоѣдятъ, завтра не увижу я славянской\r\nкрасавицы.....\r\n... Городъ принялъ Гарибальди блестящимъ образомъ.\r\nGran Canal представляль почти сплошной мостъ; ДІЯ\r\nтого чтобъ попасть въ наму лодку уѣзжая, намъ\r\nнадобно было перейти черезъ десятки другихъ. Пра\r\nВительство его кліенты сдѣлали все возможное,\r\nчтоб показать, что дуются на Гарибальди. Если\r\nпринцу Алтедею были приказаны его отцемъ всѣ мелкія\r\nнеделикатности, вез подленькая пикировка— то отчего\r\nже у этаго мальчика - итальянца не заговорило сердце,\r\nотчего онъ не примирилъ на минуту городъ съ коро\r\nлемъ и королевскаго сына съ совѣстью? Вѣдь Гари\r\nбальди имъ подарилъ двѣ короны двухъ Сицилій!\r\nЯ нашель Гарибальди и не состарѣвшимся и не\r\nбольнымъ, послѣ лондонскаго свиданья въ 1864. Но\r\nонъ былъ не веселъ, озабоченъ и не разговорчивъ\r\nсь венеціанцами представлявшимися ему на другой\r\nдень. Его настоящій хоръ народныя массы\r\nожилъ въ Кіоніи, гдѣ его ждали лодочники и рыбаки;\r\nмѣшаясь въ толпу, онъ говорилъ этимъ простымъ\r\nбѣднявамъ: “ Какъ мнѣ съ вами хорошо и дома - какъ\r\nя чувствую, что родился отъ работниковъ и былъ\r\nработникомъ, несчастья нашей родины оторвали меня\r\nотъ мирныхъ занятій. я также выросъ на берегу\r\nморя и знато каждую работу вашу... ” Стонъ восторга\r\nпокрылъ слова бывшаrо лодошника, народъ ринулся\r\nкъ нему, “ дай имя моему новорожденному — кри\r\nчала женщина, « благослови моего, и моего \", кричали\r\nдругія. Храбрый генералъ Ламармора и неутѣшный\r\nвдовецъ Рикасоли, со всѣми вашими Піаолами, Депре\r\nтисами, вы ужь отлоаките попеченье разрушить эту\r\nсвязь, она затянута мужицкой, работничьей рукой и\r\nонъ— 51\r\nтакой верёвкой, которую вам не перетереть со всѣми\r\nтосканскими и сардинскими подмастерьями, со всѣми\r\nвоими грошевыми Maxiaвeти.\r\nТеперь воротитесь къ вопросу: что ждетъ талію\r\nвпереди, какую будущность иметь она обновленная,\r\nобъединенная, независимая? Ту - ли, которую про\r\nповѣдывалъ Маццини, ту - ли, къ котороіі ведеть\r\nГарибальди... ну хоть ту - ли, которую осуществляль\r\nКавуръ?\r\nВопросъ этото отбрасываетъ насъ разомъ въ страші\r\nную даль, во всѣ тяжкія—самыхъ скорбныхъ и самыхъ\r\nспорныхъ предметовъ. Онъ прямо касается тѣхъ вну\r\nтреннихъ убѣждений, которыя легли въ основу нашей\r\nжизни и той борьбы, которая такъ часто раздвояетъ\r\nнасъ съ друзья, а иной разъ ставить на одну сто\r\nрону съ противниками.\r\nЯ сомнѣваюсь вә будущности латинских народово,\r\nсомнѣваюсь въ. ихъ будущей плодотворності. Імъ\r\nнравится процессъ переворотовъ, но тягостенъ до\r\nбытый прогрессъ. Они любятъ рваться къ нему\r\nне достигая.\r\nИдеалъ итальянскаго освобождения- бѣдень, въ немъ\r\nопунценъ съ одной стороны существенный, животвор\r\nный элементъ, и какъ зло съ другой оставлены\r\nэлементъ старый, тлетворный, умирающій и мертвящііі.\r\nИтальянская революція — была до сихъ поръ — боемъ\r\nза независимость.\r\nКонечно, если земной шаръ не дасть трещины, или\r\nкомета не пройдетъ слишкомъ близко и не накалитъ\r\nнашей атмосферы, Италiя и въ будущемъ будет\r\nИталiей, страной синяго неба и синаго моря, изящныхъ\r\nочертаній, прекрасной, симпатической породы людей,\r\nлюдей музыкальныхъ, художниковъ отъ природы. Ко\r\nнечно, и то, что весь этотъ военный и штатскій réтие\r\nménаgе, и слава и позоръ, и падшiя границы и возни\r\nкающая камеры, все это отразится въ ея жизни,\r\nна\r\nora52\r\nже онъ\r\nизъ liлерикально - деспотической, сдѣлается (и дѣлается)\r\nбуряжуазно -парламентской, изъ дешевоіі — дорогой, изъ\r\nнеудобної— удобной и пр. и пр. Но этаго мало и съ\r\nэтиімъ еще далеко не уйдешь. Не дуренъ и другой\r\nберегъ, который омываетъ тоже синее море, не дурна\r\nита, доблестная и угрюмая, порода людей, которая\r\nживетъ за Пиринеями; внiшняго врага у нея нѣтъ,\r\nкамера есть, наруасное единство есть... ну что - же\r\nпри всеъ этомъ Испанія?\r\nНароды живучіі, вѣка могутъ они лежать под парома\r\nи снова при благоприятныхъ обстоятельствахъ, оказы\r\nваются исполненными силъ и соковъ. Но тѣми - ли они\r\nвозстаютъ какъ были?\r\nСколько вѣковъ, я чуть не сказалъ тысячелѣтій,\r\nгреческій народъ былъ стертъ съ лица земли, какъ\r\nгосударство, и все остался живъ и въ ту\r\nсатуто іншуту, когда вся Европа угорала въ чаду\r\nреставрацій, Греція проснулась и встревожила весь\r\nміръ. Но греки Каподистрія были-ли похожи на грековъ\r\nПерикла или на грековъ Византіи? Осталось одно\r\nимя и натянутое воспоминаніе. Обновиться можетъ и\r\nІІталія, но тогда ей придется начать другую исторію.\r\nEя освобождение только право на существованіе.\r\nПримѣръ Греціи очень идеть; онъ такъ далекъ отъ\r\nнасъ, что меньше возбуждаетъ страстей. Греція Aөнн\r\nская, Македонская, лишенная независимости Римомъ,\r\nявляется снова государственно - самобытной въ Визан\r\nтійскій періодъ. Что -же она дѣлаетъ въ немъ? Ничего\r\nили хуже, богословскую контроверзу, серальные пере\r\nвороты раr аntiсiраtіоn. Турки помогають застрялоіі\r\nприродѣ и придаютъ блескъ зарева ея насильственной\r\nсмерти. Древняя Греція изсила свою жизнь, когда\r\nримское владычество накрыло ее и спасло какъ лава\r\nи пепелъ спасли Помпею и Геркуланумъ. Византійскій\r\nперіодъ поднялъ гробовую крышу и мертвый остался\r\nмертвыхъ, имъ завладѣли попы и монахи, какъ всякой- 53\r\nМогъ\r\nмогилой, имъ распоряжались евнухи, совершенно на\r\nмѣстѣ какъ представители безплодности. Кто не знает,\r\nразсказовъ о томъ, какъ крестоносцы были въ Византін\r\n—въ образовании, въ утонченности нравовъ не было\r\nсравненія, но эти дикіе латники, грубые буяны, былі\r\nполны силы, отваги, стремленій они шли вперед»,\r\nсъ ними былъ Бого истории. Ему люди не по хорошу\r\nмилы, а по коренастой силѣ и по своевременности\r\npropos. Оттого -то читая скучныя лѣтописи,\r\nмы радуемся когда съ сѣверныхъ снѣговъ скатываются\r\nваряги, плывутъ на какихъ-то скорлупахъ славяне\r\nи клейміятъ своими щитами гордые стѣны Византія.\r\nя ученикомъ не нарадоваться на дикаря, въ\r\nрубахѣ, одиноко требущаго свою камягу отправляясь\r\nсъ золотой серьгой въ ушахъ, на свиданье съ изнѣ\r\nженнымъ, набогословленнымъ, пышнымъ, книжный »\r\nимператоромъ Цимисхіемъ.\r\nПодумайте объ Византії— пока наші славянофилы не\r\nустили еще въ свѣтъ новой иконописной хроники и\r\nправительство не утвердило ее—она многое объясинтъ\r\nизъ того, что такъ тяжело сказать.\r\nВизантія могла жить, но дѣлать ей было нечего;\r\nа исторію вообще только народы і занимаютъ пока\r\nони на сценѣ, т. е. пока они что нибудь дѣлають.\r\n... Помнится я упоминалъ объ отвѣтѣ Томаса Кар\r\nлейля мнѣ, когда я ему говорилъ о строгостяхъ па\r\nрижской ценсуры: Да что вы такъ на нее сердитесь ”,\r\nзамѣтилъ онъ, “ заставляя Французовъ молчать, Напо\r\nлеонъ сдѣлахъ игъ величайшее одолженіе, има нечего\r\nсказать, а говорить хочется... Наполеонъ далъ имъ\r\nвнѣшнее оправданіе... \" я не говорю на сколько я\r\nсогласенъ съ Карлейлемъ или нѣтъ, но спрашиваю\r\nсебя: будеті - ли что Италии сказать и сдѣлать на\r\nдругоїй день послѣ занятія Рима? и иной разъ не\r\nврійскавъ отвѣта, я начинаю желать, чтобъ Рить\r\nостался еще на долго оживляющимъ desideratum'oi..54\r\nДо Рима все пойдеть не дурно, хватить и энергии и\r\nсилы, лишь бы хватило денегъ... до Рима Италiя многое\r\nВынесеть и налогіі, и поэмонтское мѣстничество, и\r\nграбящую администрацію, и сварливую и докучную бю\r\nрократію; въ ожидании Рима все кажется не важныь,\r\nдля того чтобы имѣть его можно стѣсниться, надобно\r\nстоять дружно. Римъ черта границы, знамя, онъ\r\nпередъ глазами, онъ мѣшаетъ спать, мѣшаетъ торго\r\nвать, онь поддерживаетъ лихорадку. Въ Римѣ все пере\r\nмѣните, все оборвется... тамъ кажется заключение,\r\nвѣнець; совсѣмъ нѣтъ тань начало.\r\nНароды искупающіе свою независимость никогда не\r\nзнають, и это превосходно, что независимость сама\r\nпо себь ничего не даетъ, кромѣ правъ совершенно\r\nлѣтія, кромѣ мѣста между перами, кромѣ признанія\r\nгражданской способности совершать акты— и только.\r\nliaкoji - же акто возвѣстится намъ съ высоты Каи\r\nтоліа и Квиринала, что провозгласится міру на Рим\r\nскомь Форумѣ, или на томъ балконѣ съ котораго папа\r\nвѣка благословля.тъ “ вселенную и городъ? \"\r\nПровозгласить ““ независимость независимость \" sans plirase — мало.\r\nА другаго ничего нѣтъ... и мнѣ подъ часъ кажется,\r\nBь тоть день, когда Гарибальди бросить свой\r\nненужныii больше мечь и надѣнеть тогy virilis на плечи\r\nIIrалін, ему останется всенародно обняться на берегахъ\r\nТибра съ своимъ maestro } {ацини и сказать съ нимъ\r\nвмѣстѣ: “ Hынѣ отпущаеши!\r\nЯ это говорю за нихъ, а не противъ нихъ.\r\nБудущность ихъ обеспечена, ихъ два имени стануть\r\nвысоко и свѣт.10 во всеії Італін отъ Фьюме до Мессины\r\nи будуть поДЫ.мяться выше и выше во всей печальної\r\nЕвроп Б, по мѣрѣ историческаго нені кешія в измель\r\nчанін ея ІЮ,деії.\r\nНо врядъ пойдетъ - 1 ІІталія по программѣ великаго\r\nкарбонаро и великаго воiitta; хъ регія совершила\r\nчудеса, ена разбухвата iЬ:.15, она подвала мечъ, это\r\nYTO55\r\nтруба разбудившая спящихъ, знамя, съ которымъ\r\nИталія завоевала себя..... Половина идеала Маццини\r\nисполнилась и именно потому, что другая часть далеко\r\nперехватывала черезъ возможное. Что Маццини теперь\r\nужъ сталь слабke, въ этомъ его успѣхъ и величie,\r\nонъ сталъ биднѣе той частію своего идеала, которая\r\nперешла въ дѣйствительность, это слабость послѣ\r\nродовъ. Въ виду берега, Колумбу стоило плыть, и\r\nнечего было употреблять всѣ силы своего неукроти\r\nмаго духа. Мы въ нашемъ кругѣ испытали подобное...\r\nгдѣ сила, которую придавала нашему слову, борьба\r\nпротивъ крѣпостнаго права, противъ отсутствия вся\r\nкаго суда, всякой гласности?\r\nРимъ Америка Маццини... дальнѣйнихъ зародышей\r\nviables въ его программѣ нѣтъ — она была разсчитана,\r\nна борьбу за единство и Риъ.\r\n“ А демократическая республика? \"\r\nЭто та великая награда за гробомы, которой напут\r\nствовались люди на дѣянiя и подвиги и въ которую го\r\nрячо и искренно вѣрилини проповѣдникіх и мученики...\r\nКъ ней идетъ и теперь часть твердыхъ стариковъ,\r\nзакаленыхъ сподвижниковъ Маццини, непреклонныхъ,\r\nнесдающихся, не пөдкунныхъ, неутомимыхь каменни\r\nковъ, которые вывели Фундаменты новой Италin и\r\nкогда не доставало цемента давали на него свою кровь.\r\nНо много ми ихъ? И кто повідетъ за ними?\r\nПока тройiное ярмө нѣмца, бурбона и папы давило\r\nшею Италии эти энергическіе монахи - воины ордена\r\nсв. Маццини находили вездѣ сочувствіе. Принчицессы и\r\nстуденты, ювелиры пдоктора, актеры и поны, худо\r\nкники и адвокаты, все образованное въ мѣщанствѣ,\r\nвсе поднявшее голову между работниками, офіцеры и\r\nсолдаты, все таніно, явно, было съ ними, работало для\r\nнихъ. Республики хотѣли немногое независи 33 ости и\r\nединства всѣ. Независимости они добились, единство\r\nна Французскііі манеръ имъ өгнөтивѣлө, республики онн- 56\r\nне хотять. Современный порядокъ дѣлъ во многомъ\r\nитальянцамъ по плечу, имъ туда -же хочется предста\r\nвлять “ сильную и величественную ” Фигуру въ сонмѣ\r\nевропейскихъ государствъ и, найдя эту bella e grande\r\nfigura въ Викторѣ Эмануилѣ, они держутся за него (*).\r\nПредставительная система въ ея континентальному\r\nразвитии дѣійствительно всего лучше идеть, когда нѣтъ\r\nничего яснаго въ головѣ, или ничего возможнаго на\r\nдѣлѣ. Это великое покамсто, которое перетираетъ\r\nуглы и крайности обѣихъ сторонъ въ муку и выигры\r\nваетъ время. Этимъ жерновомъ часть Европы прошла,\r\nдругая пройдетъ и мы грѣшные въ томъ числѣ. Чего\r\nЕгипетъ? и тотъ въѣхалъ на верблюдахъ въ предста\r\nвительную мельницу, подгоняемый аранникомъ.\r\nЯ не вино, ни большинство плохо приготовленное,\r\nустаное, трусоватое, еще больше не виню массы, такъ\r\nдолго оставленія на воспитанi клерикаловъ, я не\r\nвиню даже Правительстко; да и какъ - же\r\nза ограниченность, за неумѣнье, за недостатокъ по\r\nрыва, поэзін, такта. Оно родилось въ Кариньянскомъ\r\nдворцы, среди ржавыхъ готическихъ мечей, пудрсныхъ\r\nстаринныхъ париковъ и накрахматеннаго этикета ма\r\nленькихъ дворовъ съ огрознымі притязаніями.\r\nобви оно не вселило къ себѣ, совсьмъ напротивъ,\r\nно отъ этаго оно не слабже стало. Я былъ удивлень\r\nего винить\r\n(*) Оҳінъ Михійній венгезрецъ, графъ С. Т., служившій потомъ\r\nвъ Италии кав авалерійскихъ полковникомъ, cl:steь как\", то надъ\r\nмишурной роскошьо Флорентіііекіхъ цего:cii, сказалъ мнѣ: * Пом\r\nихте бігъ въ Москві, ні гулянье... глу!! ю, но иметь характеръ,\r\nкучеръ намитъ віної, шапка на бекзень, лоіllади въ несколько\r\nтысяч рублей, и баринъ заминувазтъ въ блаженствѣ и соболяхъ.\r\nА тутъ тощій графъ какой нибудь заложатъ чах.Iыхъ Клячь, съ\r\nтикомъ въ ногахъ, прядущіхъ головой, и тотъ - яе неуклоагій,\r\nхуденькой Kartoпo, который у него садовникъ и новарӣ, сидить на\r\nкозлахъ, дергаетъ возLili, oziiтый въ лівpeм е по мѣркѣ, а граФъ\r\nпросить его: Каконо, іtіакого, fate una grande bella figura.\r\nЯ прошу у графа Т. ссудить меня этимъ вырашеніемъ.57\r\n66\r\nвъ 1863 общей нелюбовью въ Неаполѣ къ правитель\r\nству. Въ 1867 въ Венецій я видѣлъ безъ малѣйшаго\r\nудивленія, что черезъ три мѣсяца послѣ освобождения,\r\nего терпѣть не могли. Но при этомъ я еще яснѣе\r\nувидѣлъ, что бояться ему нечего, если оно само не\r\nнадѣлаетъ ряда колосальныхъ глупостей, хотя и онѣ\r\nему сходятъ съ рукъ необыкновенно легко.\r\nПримѣръ того и другaгo передъ глазами, я его при\r\nведу въ нѣсколькихъ строкахъ.\r\nКъ разнымъ каламбурамъ, которыми правительства\r\nиногда удостоиваютъ отводить народамъ глаза, въ родѣ\r\nPrisonniers de la paix ” Людовика Филиппа, “ Имперія—\r\nмиръ ” Людовика Наполеона, Рикасоли прибавилъ свой\r\nи законъ, которымъ закріпляло большую часть достоя\r\nнія духовенству, назвалъ законоъ “ о свободи (или\r\nнезависимости) церкви ва свободнома государствъ ”. Всѣ\r\nнедоросли либерализма, всѣ люди, не идущіе дальше\r\nзаглавія, обрадовались. Министерство, скрывая улыбку,\r\nторжествовало побѣду; сдѣлка была явнымъ образомъ\r\nвыгодна духовенству. Явился бельгійскій грѣшникъ и\r\nмытарь, за котораго спрятались отцы іезуиты. Онъ\r\nпривезъ съ собой груды золота, цвѣтъ котораго въ\r\nИталін давно не видали, и предлагалъ большую сумму\r\nправительству, съ тѣмъ, чтобъ обеспечить духовен -\r\nству законное владѣніе имѣніями, выпытанными на\r\nдуху, набранными у умираюцихъ преступниковъ и\r\nвсякихъ нищихъ духомъ.\r\nПравительство видѣло одно — Деньги; дураки—другое:\r\nамериканскую свободу церкви въ свободномъ госу\r\nдарствѣ. Теперь-яке въ модѣ прикидывать европейскія\r\nучреждения на американскій ярдъ. Герцогъ Персиньи\r\nнаходить неумѣренное сходство между второй импе\r\nріей и первой республикой нашего времени.\r\nОднако какъ ни хитрили Рикасоли и Шіаона, камера\r\nсоставленная очень пестро и посредственно, стала\r\nпонимать, что игра была подтасована и подтасована58\r\nбезь нея. Банкиръ прикидывался импрезаріемъ и ста\r\nрался скупать итальянскіе голоса, но на этотъ разъ,\r\nдѣло было въ февралѣ, камера охрипла. Въ Неаполѣ\r\nподняли ропотъ, въ Венецій созвали сходку въ театръ\r\nМалибранъ для протеста. Рикасоли велѣлъ запереть\r\nтеатрт, и поставить часовыхъ. Безъ сомнѣнія изъ всѣхъ\r\nпромаховъ, которые можно было сдѣлать, нельзя было\r\nничего придумать глунѣе. Венеція, только - что осво\r\nбожденная, хотѣла воспользоваться оппозиціоннымъ\r\nправомъ и была полицейски подрѣзана. Собираться\r\nдля празднованія короля и подносить букеты аl gran\r\nсоmеndаtоrе Ла Мариора ничего не значитъ. Еслибъ\r\nвенеціанцы хотѣли дѣлать сходки для празднованія\r\nавстрійскихъ архидюковъ, имъ конечно позволили бы.\r\nОпасности сходка въ театрѣ Малибранъ не представляла\r\nникакой.\r\nКамера встрепенулась и спросила отчета. Рикасоли\r\nотвѣчалъ дерзко, высокомѣрно, какъ подобаетъ послѣд\r\nнему представителю Рауля Синей бороды, средневѣко\r\nвому графу и Феодалу. Камера, “ увѣренная, что ми\r\nнистерство не желаетъ уменьшить право сходокъ \",\r\nхотѣла перейти къ очереди. Рауль взбѣшенный уже\r\nтѣмъ, что его законъ “ о свободѣ церкви ”, въ кото\r\nромъ не сомнѣвался, сталь проваливаться въ\r\nкомитетахъ, объявилъ, что они не можетъ принять\r\nordre du jоur mоtіvе. Обиженная камера вотировала\r\nпротивъ него. За такую продерзость онъ на другой\r\nдень отсрочилъ камеру, на третій распустилъ, на\r\nчетвертыії думалъ еще о какой -то крутой мѣр., но\r\nговорятъ Чальдини сказалъ королю, что на войско\r\nрасчитывать трудно.\r\nБывали примѣры, что правительства зарапортовав\r\nшись приискивали дѣльный предлогъ, чтобъ сдѣлать\r\nгадость или. скрыть ее, а эти господа сыскали самый\r\nнестѣлый предлогъ, чтоб засвидѣтельствовать свое\r\nнораженіе. Если правительство будетъ дальше и рѣзче\r\nонъ59\r\nона его\r\nидти этімъ путемъ, можеть оно и сломить себѣ шею;\r\nрасчитывать, предвидѣть можно только то, что сколько\r\nнибудь покорено разуму; всемогущество безумія не\r\nимѣетъ границъ, хотя и имѣеть почти всегда возлѣ\r\nкакого нибудь Мальдини, который въ опасную минуту\r\nвыльетъ шайку холодной воды на голову.\r\nА если Италія вживется въ этотъ порядокъ, сло\r\nжится въ немъ, не вынесетъ безнаказанно.\r\nТакого призрачнаго міра лжи и пустыхъ словъ, Фразъ\r\nбезъ содержанія трудно переработать народу мене\r\nбысалому чѣмъ Французы. У Франціи все не вә самома\r\nдлѣ, но все есть, хоть для вида и показа; она какъ\r\nстарики, впавшіе въ дѣтство, увлекается игрушками;\r\nІно,4ъ часън догадывается, что е лошади деревянныя, но\r\nхочеть обманываться. Италiя не совладаетъ съ этили\r\nтѣнями китайскаго Фонаря съ лунной независимостью,\r\nосвѣщаемой въ три четверти тюльерiнiскимъ солнцемъ,\r\nсъ церковью, презираемой и ненавидимой, за которой\r\nухаживаютъ, какъ за безумной бабушкой въ ожидании\r\nея скорой смерти. Картофельное тѣсто парламента\r\nризма и риторика камеръ не дастъ итальянцу здоровья.\r\nЕго забьетъ, сведетъ съ ума эта мнимая пища и не\r\nвъ самомъ дѣлѣ борьба. А другаго ничего не готовится.\r\nчто - же дѣлать? гдѣ выходъ? Не знаю, развѣ въ тонь,\r\nчто, провозгласивши въ Раимѣ единство Италии, вслѣдъ\r\nза тѣмъ провозгласить ея распаденіе на самобытныя,\r\nсамозаконныя части, едва связанныя между собой. Въ\r\nдесяти живыхъ уз.laxъ можетъ больше выработаться,\r\nесли есть чему вырабатываться; оно -же и совершенно\r\nвь духѣ Итали.\r\nСередь этихъ разсужденій мнѣ попалась брошюра\r\nКине: « Франція и Германія \", я ей ужасно обрадовался,\r\nне то чтобъ я особенно зависѣлъ отъ сужденній знаме\r\nнитаго историка- мыслителя, котораго лично очень ува\r\nЖаю, но я обрадовался не за себя.\r\nВъ старые годы въ Петербургѣ одинъ прінтель из-- 60\r\nвѣстный своимъ юморомъ, найдя у меня на столѣ книгу\r\nберлинскаго Мишле “ о безсмертіи духа ”, онъ оставилъ\r\nмнѣ записочку слѣдующаго содержанія: « Любезный\r\nдругъ, когда ты прочтешь эту книгу, потрудись сооб\r\nщить мнѣ вкратцѣ есть безсмертie души, или нѣтъ. Мнѣ\r\nвсе равно, но желалъ бы знать для успокоенiя родствен\r\nникова”. Вотъ для родственникова то и я радъ тому,\r\nчто встрѣтился съ Кине. Наши друзья до сихъ поръ,\r\nне смотря на заносчивую позу, которую многое изъ\r\nнихъ приняли относительно европейскихъ авторите\r\nтовъ, ихъ больш слушаютъ, чѣмъ своего брата. Оттого\r\nто я и старался, когда могъ, ставить свою мысль подъ\r\nпокровительство европейской нянюшки. Ухватившись\r\nза Прудона, я говорилъ, что у дверей Францін не\r\nКатилина, а смерть; держась за полу Стюарта Миля,\r\nя твердилъ объ англійскомъ китаизмѣ и очень доволен,\r\nчто могу взять за руку Кине и сказать: “ вотъ и\r\nпочтенный другъ мой Кине говоритъ въ 1867 она\r\nтинскоії Европѣ то, что я говорилъ обо всей въ 1847\r\nи во всѣ послѣдующіе ”.\r\nКине съ ужасомъ и грустью видитъ пониженіе Фран\r\nціи, размягченіе ея мозга, ея омельчаніе. Причины онъ\r\nне понимаетъ, ищетъ ее въ отклоненіи Франціи отъ\r\nначалъ 1789 года, въ потерѣ политической свободы\r\nи потому изъ за печали сквозить\r\nскрытая надежда на выздоровленіе возвращеніемъ къ\r\nсерьезному парламентскому режиму, къ великимъ прин\r\nцинамъ революціи.\r\nКине не замѣчаетъ, что великія начала, о которыхъ\r\nонъ говорить, и вообще политическiя идеи латинскаго\r\nміра потеряли свое значеніе, ихъ пружина доиграла и\r\nчуть-ли не лопнула. Les principes de 1789 не были\r\nФразой, но теперь стали Фразой, какъ литургія и слова\r\nмолитвы. Заслуга ихъ огромна, ими, череза них. Фран\r\nція совершила свою революцію, она приподняла завѣсу\r\nбудущаго и испуганная отпрянула.\r\nвъ его словахъ- 61\r\nЯвилась дилемма.\r\nИли свободныя учреждения снова коснутся завѣтной\r\nзавѣсы, или правительственная опека, вѣшній поря\r\nдокъ и ви утреннее рабство.\r\nЕслибъ въ европейской народной жизни была одна\r\nцѣль, одно стремленіе, та или другая сторона взяла бы\r\nдавно верхъ. Но такъ какъ сложилась западная исторія,\r\nона привела къ вѣчной борьбѣ. Въ основномъ быто\r\nвомъ Фактѣ двойнаго образованiя лежить органичес\r\nкое препятствіе послѣдовательному развитію, Жить в\r\nдвѣ цивилизации, въ два пласта, въ два свѣта, въ два\r\nвозраста, жить не цѣлымъ организмомъ, а одной частью\r\nего, употреблять на топливо и кормъ другую и пов\r\nторять о свободѣ и равенствѣ становится труднѣе и\r\nтруднѣе.\r\nОпыты выйти къ болѣе гармоническому, уравно\r\nвѣшенному строю не имѣли успѣха. Но если они не\r\nимѣли успѣха въ данномъ мѣстѣ, это больше доказы-.\r\nваетъ неспособность мѣста, чѣмъ ложность начала.\r\nВъ этомъ то и лежить вся сущность дѣла.\r\nСѣверо - американскіе штаты съ своимъ единствомъ\r\nцивилизации легко оцередятъ Европу, ихъ положеніе\r\nпроще. Уровень ихъ цивилизации ниже западно-евро\r\nпейскаго, но она одино и до него достигаютъ всѣ, и\r\nвъ этомъ ихъ страшная сила.\r\nДвадцать лѣтъ тому назадъ Франція рванулась\r\nтитанически къ другой жизни, борясь въ потьмахъ,\r\nбезсмысленно, безъ плана и другаго знанiя, кромѣ знанія\r\nнестерпимой боли — она была побита “ порядкомъ и\r\nцивилизацией ”, а отступилъ побѣдитель. Буржуазія\r\nпришлось за печальную побѣду свою заплатить всѣмъ,\r\nчтӧ она выработала вѣками усилій, жертвъ, войнъ и\r\nреволюцій, лучшими плодами своего образования.\r\nЦентры силь, пути развитія, все измѣнилось, скрыв\r\nшаяся дѣятельность, подавленная работа общественнаго\r\nпересозданія бросились въ другія части, за Француз\r\nскую границу.02\r\nКакъ только нѣмцы убѣдились, что Французский\r\nберегъ понизился, что страшныя революціонныя идеи\r\nея повѣтшали, что бояться ее нечего — изъ за крѣпост\r\nныхъ стѣнъ прирейнскихъ показалась прусская каска.\r\nФранція все пятилась, каска все выдвигалась. Своихъ\r\nБисмаркъ никогда не уважаль, онъ навострилъ оба\r\nуха въ сторону Франціи, онъ нюхалъ воздухъ оттуда\r\nи, убѣдившись въ прочномъ пониженіи страны, онь\r\nпонялъ, что время Пруссіи настало. Понявши, онъ зака\r\nзалъ планъ Мольтке, заказалъ иголки оружейникамъ и\r\nсистематически, съ нѣмецкой, безцеремонной грубостію\r\nзабралъ спѣлыя нѣмецкія груши и ссыпалъ смѣшному\r\nФридриху Вильгельму въ Фартухъ, увѣривъ его, что\r\nонъ герой по особенному чуду лютеранскаго Бога.\r\nЯ не в Брю, чтобъ судьбы міра оставались на долго въ\r\nрукахъ нѣмцевъ и Гогенцолерновъ. Это невозможно,\r\nэто противно человѣческому смыслу, противно исто\r\nрической эстетикѣ. Я скажу, какъ Кентъ Лиру, только\r\nобратно: “ Въ тебѣ Боруссія нѣтъ ничего, что бы я\r\nмогъ назвать царемъ \". Но все-же Пруссія отодвинула\r\nФранцію на второй планъ и сама сѣла на первое мѣсто.\r\nНо все - же, окрасивъ въ одинъ цвѣтъ пестрые лос\r\nнутья нѣмецкаго отечества, она будетъ предписывать\r\nзаконы Европѣ до тѣхъ поръ, пока законы ея будуть\r\nпредписывать штыкомъ исполнять картечью, по\r\nсамоїй простой причинѣ, потому что у нея больше\r\nштыковъ и больше картечей.\r\nЗа прусской волной подымается уже другая, не очень\r\nзаботясь нравится это или нѣтъ классическимъ ста\r\nрика \" ь.\r\nАнглія хитро хранить сид; си.ы, отошедши въ сто\r\nрону, будто гордая въ своемъ мнимомъ неучастіи...\r\nона почувствовала въ глубинѣ своихъ внутренностей\r\nтуже соціальную боль, которую она такъ легко вылечила\r\nвъ 1848 полицейскими палками... но потуги посильнѣй...\r\nи она втягиваетъ далеко хватающіе пупальцы свон на\r\nдомашнюю борьбу.03\r\nФранція удивленная, сконфуженная перемѣной поло\r\nженія, грозитъ не Пруссіи войной, а Итали, если она\r\nдотронется до временныхъ владѣній вѣчного отца, и\r\nсобираетъ деньги на памятникъ Вольтеру.\r\nВоскресить ли латинскую Европу дерущая уши\r\nпрусская труба послѣдняго военнаго суда, разбудить ли\r\nее приближеніе ученых варваровъ?\r\nChi lo sa?\r\n... Я пріѣхалъ въ Геную съ американцами, только\r\nчто переплывшими океанъ. Генуя ихъ поразила. Все\r\nчитанное ими въ книгахъ о старомъ свѣтѣ они уви\r\nдѣли очью и не могли насмотрѣться на средневѣковыя\r\nулицы — гористыя, узкія, черныя, на необычайной вы\r\nщины домы, на полуразрушенные переходы, укрѣпленія,\r\nи проч.\r\nМы взошли въ сѣни какого то дворца. Iірикъ вос\r\nторга вырвался у одного изъ американцевъ: « Какъ\r\nэти люди жили, повторялъ онъ, какъ они жили! Что\r\nза размѣры, что за изящество! Нѣтъ, ничего подоб\r\nнаго вы не найдете у насъ \", и онъ готовъ былъ\r\nпокраснѣть за свою Америку. Мы заглянули внутрь\r\nогромной залы. Былые хозяева ихъ въ портретахъ,\r\nкартины, картины, стѣны сдавнія цвѣтъ, старая мебель,\r\nстарые гербы, нежилой воздухъ, пустота и старикъ\r\nкустодъ въ черной вязаноїй скуфьѣ, въ черномъ по\r\nтертомъ сертукѣ, съ связкой ключей..... все такъ\r\nговорило, что это ужъ не домъ, а рѣдкость, саркофагъ,\r\nпышный сапда прошедшей жизни.\r\nДа, сказалъ я, выходя, американцамъ, вы совер\r\nменно правы, люди эти хорошо жили.\r\nи\r\n(Мартъ 1867).1\r\nIII.\r\nLA BELLE FRANCE\r\nAh! que j'ai douce souvenance\r\nDe ce beau pays de France!\r\nІ.\r\nANTE PORTAS\r\nхать\r\nФранція была для меня заперта. Годъ спустя послѣ\r\nмоего пріѣзда въ Ниццу,лѣтомъ 1851, я написалъ письмо\r\nЛеону фоше, тогдашнему министру внутреннихъ дѣлъ,\r\nи просилъ его дозволенія пріѣхать на нѣсколько дней\r\nвъ ІПарижъ. « У меня въ Парижѣ домъ и я долженъ\r\nим заняться ”; истый экономистъ не могъ не сдаться\r\nна это доказательство и я получилъ разрѣшеніе пріѣ\r\n“ на самое короткое время ”.\r\nВъ 1852 я просилъ права прогѣҳать Франціей въ\r\nАнглію-—отказа. Въ 1856 я хотѣлъ возвратиться изъ\r\nАнглім въ ПІвейцарію и снова проситъ визы— отказо.\r\nЯ написалъ въ Фрибургскі Conseil d'Etat, что я отр\r\nзанъ отъ ІШвейцаріи и долженъ или ѣхать тайкомъ,\r\nили черезъ Гибралтарскій проливъ, наконецъ\r\nчерезъ Германію, причемъ я вѣроятнѣе всего доѣду въ\r\nПетропавловскую крѣпость, а не въ Фрибургъ. Въ\r\nсилу чего я просилъ Conseil d'Etat вступить въ сно\r\nИЛИ6)\r\nеніе съ Французскимъ міністромъ иностранныхъ\r\nдѣлъ, требуя для меня проѣзда черезъ Францію. Совѣтъ\r\nотвѣчалъ мѣ, 19 Октября 1856 года, елѣдующимъ\r\nИисьдо31ъ:\r\nМ. Г.\r\nВслѣдствіе вашего желанія, мы поручили швейцарскому министру\r\nвъ Парижѣ сафлать необходимые шаги для получения вамъ авто\r\nризаціи ироіхать Франціей, возвращаясь въ Швейцарію. Мы пере\r\nдаемъ вамъ текстуально отвѣтъ июлученный швейцарскимъ мини\r\nстромъ: “ Г. Валевский долженъ былъ совѣщаться по этому предмету\r\nеъ своимъ товарищемъ внутреннихъ дѣлъ — соображенія особенной\r\nвасности, сообщияъ ему м. в. д., заставили отказать г. Герцену въ\r\nнравѣ проѣзда Франціей въ ирошломъ Августѣ, что онъ не можетъ\r\nизмфнить своего рішенія \", и проч.\r\nЯ не изѣ.1ъ ничего общаго съ Французами, кромѣ\r\nпростаго знакомства; не былъ ни въ какой Конс1\r\nраціи, ни въ какомъ обществѣ и занимался тогда уже\r\nисключительно русской пропагандой. Все это Француз\r\nская полиція, единая всезнающая, единая національная\r\nи потому безгранично сильная, знала превосходно. На\r\nменя гнпватись за мои статьи и связі.\r\nПро этотъ г.въ нельзя не сказать, что он вышель\r\n1/35 границ. Въ 1859 году я поѣхалъ на нѣсколько\r\nдней въ Брюссель съ моимъ сыномъ. Ни въ Остенде;\r\nни въ Брюсселѣ паспорта не спрашивали. Дней черезъ\r\nшесть, когда я возвратился вечеромъ въ отель, слуга,\r\nзнодавая світу, сказалъ мнѣ, что изъ полиции требують\r\nмоего паспорта. “ Во врелія хватились \", замітилъ я.\r\nСмуга проводилъ меня до номера и паспортъ взялъ.\r\nТолько что я легъ, часу въ первомъ, стучатъ въ дверь;\r\nязялся опять тотъ - же слуга съ большимъ пакетом).\r\nМинистръ юстиціи покорно просить такого -то явить\r\nся завтра въ 11 часовъ утра въ департаментъ de la\r\nsureté publique \".\r\nи это вы из за этаго ходите ночью будить\r\nAmeii?\r\n1\r\n4666\r\nЖдутъ отвѣта.\r\nКто?\r\n- Кто-то изъ полицiн.\r\n- Ну скажите, что буду, да прибавьте, что глупо\r\nносить приглашения послѣ полуночи.\r\nЗа тѣмъ я какъ Нулинъ “ свѣчку погасилъ \".\r\nНа другое утро въ 8 часовъ снова стукъ въ дверь.\r\nДогадаться было не трудно, что это все дурачится\r\nбельгійская юстиція. “ Entrez! \"\r\nBзошелъ господинъ излишне чисто одѣтый, въ очень\r\nновоїй шляпѣ, съ длинной цѣпочкой толстой и на видъ\r\nзолотой, въ свѣжемъ черномъ сертукѣ и пр.\r\nя едва, и то отчасти одѣтый, представлялъ самый\r\nстранный контрастъ человѣку, который долженә одѣ\r\nваться такъ тщательно съ семи часовъ утра для того,\r\nчтобъ его хоть ошибкой приняли за честнаго человѣка.\r\nАвантажъ былъ съ его стороны.\r\nЯ имѣю честь говорить avec M. Herzen pere?\r\nC'est selon; какъ возмемъ дѣло. Съ одной сто\r\nроны я отецъ съ другой сын.\r\nЭто развеселило шпіона.\r\nЯ пришелъ къ вамъ...\r\nПозвольте, чтобъ сказать, что министръ юстиці\r\nменя зоветъ въ 11 часовъ въ департаментъ?\r\nТочно такъ.\r\nЗачѣмъ-же министръ васъ безпокоитъ и притомъ\r\nтакъ рано? Довольно того, что онъ меня такъ поздно\r\nбезпокоилъ вчера ночью, приславши этотъ пакетъ.\r\n— Такъ вы будете?\r\n— Непремѣнно.\r\nВы знаете дорогу?\r\nА что-же вамъ велѣно меня провожать?\r\nПомилуйте, quelle idée!\r\nи такъ...\r\nЖелаю вамъ добраго дня.\r\nБудьте здоровы.}\r\n67\r\n. - Въ 11 часовъ я сидѣлъ у начальника бельгійской\r\nобщественной безопасности.\r\nОнь держалъ какую-то тетрадку и мой паспортъ.\r\n* Извините меня, что мы васъ побезпокоили, но видите\r\nтутъ два небольшихъ обстоятельства: во первыхъ у\r\nвасъ паспортъ швейцарскій, а... онъ съ полицейской\r\nпроницательностью, испытуя меня, остановилъ на мнѣ\r\nсвой взглядъ.\r\n— А я русскій, добавил, я.\r\nДа, признаюсь, это показалось намъ странно.\r\nОтчего -же, развѣ въ Бельгіи нѣтъ закона о нату\r\nрализации?\r\nДа вы?..\r\nНатурализованъ десять лѣтъ тому назадъ въ\r\nМоратѣ, Фрибургскаго кантона въ деревнѣ IIатель.\r\nКонечно, если такъ, въ такомъ случаѣ я не смѣю\r\nсомнѣваться... мы перейдемъ ко второму затрудненію.\r\nГода три тому назадъ вы спрашивали дозволенія прі\r\nѣхать въ Брюссель и получили отказъ...\r\nЭтаго, mille pardon, не было и быть не могло.\r\nКакое -же я имѣлъ бы мнѣніе о свободной Бельгіи,\r\nеслибъ я, никогда не высланный изъ нея, усомнился\r\nвъ правѣ моемъ пріѣхать въ Брюссель?\r\n— Начальникъ общественной безопасности нѣсколько\r\nсмутился.\r\nОднако, вотъ тутъ... и онъ развернулъ тетрадь.\r\nВидно не все въ ней вѣрно. Вотъ вѣдь вы не\r\nзнəли же, что я натурализованъ въ IIIвейцаріи.\r\nТакъ-съ. Консулъ е. в. Дельпьеръ...\r\nНе безпокойтесь, остальное я вамъ разскажу. Я\r\nспрашивалъ вашего консула въ Лондонѣ могу- и я\r\nперевести въ Брюссель русскую типографію, т. е. ос\r\nтавятъ - ли типографію въ покоѣ, если я не буду мѣ\r\nвъ бельгійскія дѣла, на что у меня не было\r\nникогда никакой охоты, как вы легко повприте. г.\r\nДельпьеръ спросилъ министра. Министръ просилъ его\r\n-\r\nІпаться\r\n5*08\r\nотклонить меня отъ моего намфренія перевести типо\r\nграфію. Консулу вашему было стыдно письменно сооб\r\nЦить министерскій отвѣтъ и онъ просиль упередать\r\nмнѣ эту вѣсть, какъ общаго знакомаго, Луи Блана.\r\nЯ благодаря Луи Блана, просилъ его успокоить г. Дель\r\nпьера и увѣрить его, что я съ большей твердостью\r\nдуха узнали, что типографію не пустятъ въ Брюссель,\r\n“ еслибъ, прибавил, я, консулу пришлось мұғѣ сооб\r\nщить обратное, т. е. что меня и типографію во вѣкъ\r\nвѣковъ не выпустята изј Брюсесля, можетъ я не на\r\nшелъ бы столько геройства ”. Видите я очень помню\r\nвс, обстоятельства.\r\nОхранитель общественной безопасности слегка про\r\nчистилъ голосъ и читая тетрадку, замѣтилъ: Дѣйстви\r\nтельно такъ, яо типографіи и не замѣтилъ. Впрочем,\r\nя полагаю, вамъ все - таки необходимо разрѣшеніе отъ\r\nминистра; иначе, какъ это ни неприятно будетъ для\r\nнасъ, но мы будемъ вынуждены просить васъ...\r\nЯ завтра ѣду.\r\nПомилуйте, никто не требует такой поспѣрно\r\nсти; оставайтесь недѣлю, двѣ. Мы говоримъ на счетъ\r\nосѣдлой жизни... я почти увѣренъ, что министръ раз\r\nрѣшитъ.\r\nЯ могу его просить для будущихъ временъ, но\r\nтеперь я не имѣю ни малѣйшаго желанія дальше оста\r\nваться въ Брюсселі.\r\nТѣмъ исторiя и кончилась. “ Я забылъ одно запутав\r\nшись въ объясненіи ”, сказалъ мнѣ опасливый хранитель\r\nбезопасности, мы малы, мы малы, вотъ наща бKда;\r\nil ya des égards... \" ему было стыдно.\r\nвъ\r\nи\r\nДва года спустя, меньшая дочь моя, жившая\r\nПарижѣ, занемогла. я опять потребовалъ визы\r\nПерсиньи опять отказалъ. Въ это время графъ Каверій\r\nБраницкій былъ въ Лондонѣ. Обѣдая у него, я разска\r\nзалъ объ отказѣ. “ Напишите къ принцу Наполеону,09\r\nшисьмо, сказалъ Браницкій, я ему доставлю.\" - Съ ка\r\nкой-же стати буду я писать Принцу? « Это правда,\r\nпишите къ императору. Завтра я ѣду и послѣ завтра\r\nваше письмо будетъ въ его рукахъ ”. Это скорѣе,\r\nдайте подумать.\r\nПріѣхавъ домой, я написалъ слѣдующее письмо:\r\nSire,\r\nБольше десяти лѣтъ тому назадъ я былъ вынужденъ оставить\r\nФранцію по министерскому распоряженію. Съ тѣхъ поръ мнѣ два\r\nраза былъ разрѣшенъ пріѣздъ въ ІПарижъ (*). Впослѣдствіи мнi,\r\nотказывали въ правѣ въѣзисать во Францію; между\r\nтѣмъ въ Пария воспитывается одна из моихъ дочерей ия имѣю\r\nтамъ собственный домъ.\r\nЯ беру емѣлость отнестись прямо къ в. в. съ просьбой о раз\r\nptiшеніи мнѣ въѣзда во Францію и пребывания въ Парижѣ насколько\r\nЧотребуютъ дѣла, и буду съ довѣріемъ и уваженіемъ ждать вашего\r\nрѣшенія.\r\nВо всякомъ случаt, Sire, я даю слово, что желаніе мое имѣть\r\nправо Ездить во Францію не иметъ никакой политической цѣли.\r\nОстаюсь съ глубочайшимъ почтеніемъ\r\n1постоянно\r\nВашего величества\r\nпокорнѣйшимъ слугой\r\nА. Г.\r\n31 Мая 1861.\r\nЛондонъ, Орсетъ Гаусъ, Уэстборнъ Террасъ..\r\nБраницкій нателъ, что письмо сухо, потому вѣроятю\r\nи не достигнетъ цѣли. Я сказал ему, что другаго\r\nнисьма не напишу и что, если онъ хочетъ сдѣлать мнѣ\r\nуслугу, пусть его передастъ, а возьметъ раздумье,\r\nпусть броситъ въ каминъ. Разговоръ этотъ былъ на\r\nжелѣзной дорогѣ. Онъ уѣхалъ.\r\nHлъ\r\n(*) Второй разъ мне былъ разрушенъ пріздъ въ Парижъ въ\r\n1853, но случаю болѣзни М. К. Рейхель. Этотъ пропускъ я полу\r\nпо просьбѣ Ротшильда. Болѣзнь М. К. прошла и я имъ нө\r\nвоспользовался. Года черезъ два мн. объявили въ Французскомъ\r\nконсульствѣ, что такъ какъ я тогда не аднагъ, то пропуск, но\r\nиметь больше значенія.- 70\r\nА черезъ четыре дня я получилъ слѣдующее письмо\r\nизъ Французскаго посольства:\r\nКабинетъ Парижъ з Ірня 1861.\r\nПрефекта Полицій\r\nІ Бюро\r\nм. Г.\r\nПо приказанію императора имѣю честь сообщить вамъ, что е. в.\r\nразрѣшаетъ вамъ въѣздъ во Францію и пребываніе въ Париж\r\nвсякій разъ когда дѣла ваши этаго потребують, такъ какъ вы\r\nпросили вашимъ письмомъ отъ 31 Мая.\r\nВы можете слѣдственно свободно путешествовать во всей им\r\nперіи, соображаясь съ общепринятыми Формальностями.\r\nПримите, м. г. и проч.\r\nПрефектъ Полицаи.\r\nЗа тѣмъ подпись эксцентрически вкось, которую\r\nнельзя прочесть и которая похожа на все, но не на\r\nФамилію Boitelle.\r\nВъ тотъ -же день пришло письмо отъ Браницкаго.\r\nПринцъ Наполеонъ сообщалъ ему слѣдующую записку\r\nимператора: “ Любезный Наполеонъ, сообщаю тебѣ, что\r\nя сейчасъ разрѣшилъ въздъ Господину (*) Герцену\r\nво Францію и приказалъ ему выдать паспортъ ”.\r\nПослѣ этаго “ подвысь! ” ІІлагбаумъ, опущенный\r\nвъ продолженіи одиннадцати лѣтъ, поднялся ия отпра\r\nвился черезъ мѣсяцъ въ Парижъ.\r\n(*) я отмѣтилъ слово господиня, потому что при моей высылкѣ\r\nпрефектура постоянно писала sieur, а Наполеонъ въ запискѣ нади\r\nсалъ слово Monsieur всѣми буквами.71 -\r\nII.\r\nINTRA MUROS\r\nMaame Erstin! кричалъ мрачный съ огромными\r\nусами жандармъ, въ Кале, возлѣ рогатки, черезъ\r\nкоторую должны были проходить во Францію одинъ за\r\nоднимъ путешественники, только - что сошедшіе на\r\nберегъ съ доврскаго парахода и загнанные въ камен\r\nный сарай таможенными и другими надзирателями. Пу\r\nтешественники подходили, жандармъ отдавалъ пассы,\r\nкомиссаръ полиции допрашивалъ глазами, а гдѣ нахо\r\nдилъ нужнымъ языкомъ, и одобренный и найденный\r\nбезопаснымъ для имперіи, терялся за рогаткой.\r\nНа крикъ жандарма въ этотъ разъ никто изъ путе\r\nшественниковъ не двинулся.\r\n— Mame Ogle Ersten! кричалъ, прибавляя голоса и\r\nмахая паспортомъ жандармъ. Никто не откликался.\r\nДа что -же никого что -ли нѣтъ съ этимъ именем,\r\n— кричалъ жандармъ и посмотрѣвъ въ бумагу, приба\r\nвилъ: Mamselle Ogle Erstin!\r\nТутъ только дѣвочка лѣтъ десяти, т. е. моя дочь\r\nОльга, догадалась, что защитникъ порядка вызывалъ\r\nее съ такимъ неистовствомъ.— “ Avancez donc, prenez\r\nvos papiers! ” свирѣпо командовалъ жандармъ. Ольга\r\nвзяла пасеъ и, прижавшись къ М., потихоньку спросила\r\nее: Est-ce que c'est l'empereur?\r\nЭто было съ ней въ 1860 году, а со мной случилось\r\nчерезъ годъ еще хуже, и не у рогатки въ Кале (уже\r\nнесуществующей теперь), а везд, въ вагонѣ, на улицѣ,\r\nвъ Парижѣ, въ провинции, въ домѣ, во снѣ, на яву,\r\nвездѣ стоялъ передо мной самъ императоръ съ длин\r\nными усами засмалеными въ ниточку, съглазами72\r\nжан\r\nимпе\r\nбезъ взгляда, съ ртомъ безъ словъ. Не только\r\nдармы, которые по положенію своему немного\r\nраторы, мерещились мнѣ Наполеонами, но солдаты,\r\nсидѣльцы, гарсоны, и особенно кондукторы желѣз\r\nныхъ дорогъ и омнибусовъ. Я только тутъ въ Парижѣ\r\n1861 года, передъ тѣмъ же Hotel de ville мъ, передъх\r\nкоторыхъ я стоялъ полный уваженія въ 1817 году,\r\nпередъ тојi axe Notre Dame, на Елисейскихъ поляхъ.\r\nи бульварахъ, понялъ псаломъ, въ которомъ царь\r\nДавидъ, съ льстивымъ отчаяніемъ, жалуется егові.\r\nчто онъ не можетъ никуда дѣться отъ него, никуда\r\nбѣжать: “ Въ воду, говорить, ты тамъ въ землю\r\nты тамъ; на небоши подавно \". Петъ • ли я обѣдать\r\nвъ Maison for, Наполеонъ, въ одной изъ своихъ ино\r\nетасей, обѣҳалъ черезъ столъ и спрашивалъ трю Фли\r\nвь салфетк; отправлялся - и я въ театръ, онъ сидѣлъ.\r\nвъ томъ же ряду, да еще другой ходилъ на сценѣ..\r\nБѣжалъ - ли я отъ него за городъ, онъ шел, но пятамъ.\r\nдальше булонскаго лѣса, въ сертукѣ плотно застег\r\nнутомъ, въ усахъ съ круто наФабренными кончиками.\r\nГдѣ же его нѣтъ?— На балѣ въ абиль? На обѣдѣ\r\nвъ Мадлень? — непреrtівно тамъ и туть.\r\nLa révolution s'est fait hоmmе. “ Революція вопло\r\nтилась въ человѣкѣ “, была одна изъ любимых, Фразъ\r\nдоктринeрeкаго жарғона временъ Тьера н либераль\r\nныхъ историковъ луи - Филиповскихъ временъща тутъ\r\nпохитрѣе, “ революція и реакція ”, порядокъ и безно\r\nрядокъ, впереда и назады воплотились въ одномъ чело\r\nвѣкѣ и этотъ человѣкъ, въ свою очередь, перевопло\r\nво всю администрацію, отъ министровъ до\r\nсельскихъ сторожей, отъ сенаторовъ до деревенскихъ.\r\nмеровъ... разсыпался пѣхотой, поплылъ Флотомъ.\r\nЧеловѣкъ этотъ не поэтъ, не пророкъ, не побѣдитель,\r\nне эксцентричность, не геній, не талантъ; а холодный,\r\nмолчаливый, угрюмый, некрасивый, расчетсивый, на\r\nетойчивый, прозаическій, господинъ “ среднихъ лѣтъ,\r\nтился- 73\r\nВъ 49, въ 50\r\nни толстый, ни худой \". Le bourgeois бурак уазной Фран\r\n1ųu, l'homme du destin, le neveu du grand homme -- 1eben.\r\nОнъ уничтожаетъ, осредотворяетъ въ себѣ всѣ рѣз\r\nкія стороны національнаго характера и всѣ стремленія\r\nнарода, какъ вершинная точка горы, или пирамиды,\r\nоканчиваетъ цѣлую гору ничьмі.\r\nгодахъ я не угадалъ Наполеона III.\r\nУвлекаемый демократической риторикой, я дурно его\r\nоцінилъ. 1861 годъ былъ одинъ изъ самыхъ лучшихъ\r\nдля империи, все обстояло благополучно, все уравно\r\nвѣсилось, примирилось, покорилось новому порядку.\r\nОппозицій смѣлыхъ мыслей было ровно на столько,\r\nна сколько надобно для тѣни и елегка прязаго вкуса.\r\nЛабуне очень умно хватилъ Нью-Ioркъ въ нику Париалу,\r\nПрево Парадоль Австрію вы нику Франція. По дѣлу\r\nМиреса дѣлали анонимные намени. Папу было дозволено\r\nисподволь ругать, польскому движенію слегка сочув\r\nствовать. Были кружки собиравшіеся поФронддерство\r\nвать — какъ бывало мы собирались въ Москвѣ въ соро\r\nковыхъ годахь у кого нибудь изъ старыхъ приятелей.\r\nБыли даже свои недовольныя знаменитости въ родѣ\r\nстатскихъ Ермоловыхъ, какь Гизо. Остальное все\r\nбыло прибито градомъ. И никто не жаловался, отдыхъ\r\nеще нравился такъ какъ нравится первая недѣля поста\r\nсъ своимъ хрѣномъ да капустой, послѣ сендневнаго\r\nмасла и пьянства на масляницѣ. Кому ностное было\r\nне по вкусу, того трудно было видѣть, онъ изчезалъ\r\nна короткое или долгое время и возвращался съ испра\r\nвленнымъ вкусомъ изъ Ламбессы или изъ мазаса.\r\nIlоліція-- la grande Police, замінившая la grande armée,\r\nбыла вездѣ, во всякое время. Въ литератури, — плоскій\r\nІштиль — плохіе лодочники плавали спокойно на плохихъ\r\nлодкахъ по иѣкогда бурному морю. Пошлость пьэсъ,\r\nдаваемыхъ на всѣхъ сценахъ, наводила къ\r\nКелую сонливость, которая утромъ поддерживалась\r\nбезсмысленными журналами. Журналистика въ преж\r\nночи ТЯ- 74\r\nи\r\nнемъ смыслѣ не существовала. Главные органы пред\r\nставляли не интересы, а Фирмы. Послѣ leading article\r\nлондонскихъ газетъ, писанныхъ сжатыхъ, дѣловымъ\r\nслогомъ, съ “ нервонъ \", какъ говорятъ Французы,\r\nмышцами - premiers Paris нельзя было читать.\r\nРиторическiя декорации, полинялыя и потертыя и тѣже\r\nвозгласы, сдѣлавшіеся больше чѣмъ смѣшными, гадкими\r\nпо явному противорѣчію съ Фактами, замѣняли содер\r\nжаніе. Страждущія народности постоянно приглашались\r\nпо прежнему надѣяться на Францію, она все таки оста\r\nвалась “ во главѣ великаго движенія и все еще несла\r\nміру революцію, свободу и великіе принципы 1789 года.\r\nОпозиція дѣлалась подъ знаменемъ бонапартизма. Это\r\nбыли нюансы одного и того же цвѣта, но ихъ можно\r\nбыло означать въ томъ родѣ, какъ моряки означають\r\nпромежуточные вѣтры: N. N. W., N. W.N., N. W. W.,\r\nW.N. W... Бонапартизмъ отчаянный, бѣснующійся, умѣ\r\nренный - бонапартизмъ монархическій — бонапартизмъ\r\nреспубликанскііі, демократическiii и соціальный — бона\r\nпартизмъ мирный, военный, революціонный, консер\r\nвaтивный, наконецъ палерояльскі итьюльрійскій...\r\nВечеромъ поздно бѣгали по редакціямъ какое -то господа,\r\nставившіе на мѣсто стрѣлку газетъ, если она гдѣ\r\nуходита далеко за N. къ W. или E. Они повѣряли время\r\nпо хронометру префектуры, вымарывали, прибавляли\r\nи торопились въ слѣдующую редакцію.\r\nВъ café, читая вечернiйі журналъ, въ которомъ\r\nбыло напісано, что адвокатъ Миреса отказался ука\r\nзать какое -то употребленіе суммъ, говоря что тутъ\r\nзамѣшаны слишкомъ высоко поставленныя лица ”,\r\nя сказалъ кому - то изъ знакомыхъ: Да какъ-же прокуроръ\r\nне заставилъ его назвать и какъ-же не требуютъ этаго\r\nжурналы? Знакомый дернулъ меня за пальто, оглядѣлся,\r\nсдѣлалъ знакъ глазами, руками, тростью. Я не даромъ\r\nжилъ въ Петербургѣ, понялъ его и сталъ разсуждать\r\nобъ абсинтѣ съ зельцерской водой.\r\n\"\r\n«- 75\r\nВыходя изъ кафе, я увидѣлъ крошечнаго человѣка,\r\nбѣгущаго на меня съ крошечными объятіями. На близ\r\nкомъ разстояніи я разглядѣлъ Даримона. — “ Какъ вы\r\nдолжны быть счастливы, говорилъ лѣвый депутатъ,\r\nвозвратившись въ Парижъ! Ah! je m'imagine!\r\nНе то чтобъ особенно!\r\nДаримонъ остолбенѣлъ.\r\nНу что Madame Darimon и вашъ маленькій, кото\r\nрый вѣрно теперь вашъ большой, особенно если онъ\r\nне беретъ въ рость примѣра съ отца?\r\nToujours le même, xa, xa, xa, très - bien - I MÁI\r\nразстались.\r\nа нашелъ его\r\nтому же\r\nТяжело мнѣ было въ Парижѣ и я только свободно\r\nвздохнулъ, когда черезъ мѣсяць, сквозь дождь и ту\r\nманъ, опять увидѣлъ грязно-бѣлые, мѣловые берега\r\nАнглій. Все, что жало, какъ узкіе башмаки при Людо\r\nвикѣ Филиппѣ, жало теперь какъ колодка. Промежу\r\nточныхъ явленій, которыми упрочивался и прилажи\r\nвался новый порядокъ, я не видалъ,\r\nчерезъ десять лѣтъ совершенно готовым и сложие\r\nшимся... Къ я Парижъ не узнавалъ, мнѣ\r\nбыли чужды его перестроенныя улицы, недостроенные\r\nдворцы и пуще всего встрѣчавшіеся люди. Это не тоть\r\nПарижъ, который я любилъ и ненавидѣлъ, не тотъ, въ\r\nкоторый я стремился съ дѣтства, не тотъ, который\r\nпокидалъ съ проклятьемъ на губахъ. Это Парижъ, утра\r\nтившій свою личность, равнодушный, откинѣвшій.\r\nСильная рука давила его вездѣ и всякую минуту готова\r\nбыла притянуть возжи—но это было не нужно; ІПарижъ\r\nприняла tout de bon вторую имперію, у него едва оста\r\nвались наружныя привычки прежняго времени. У “недо\r\nвольныхъ ” ничего не было серьезнаго и сильнаго чтобы\r\nони могли противопоставить имперій. Воспоминания\r\nтaцитовскихъ республиканцевъ и неопредѣленные.\r\nидеалы соціалистовъ не могли потрясти цезарскійcoup de\r\nтонъ. Съ # Фантазіями \" надзорі полиціи боролся не\r\nсерьезно, он его сердили не какъ опасность, а какъ\r\nбезпорядокъ и безчинство. “ Воспоминанія ” досаждали\r\nбольше “ надеждъ \", орлеанистовъ держали строже.\r\nИногда самодержавная полиція нежданно разражалась\r\nударомъ, несправедливымъ и грубымъ, грозно нано\r\nминаэг о себѣ; она нарочно распространяла ужасъ на\r\nдва квартала и на два мѣсяца, и снова уходила въ щели\r\nпрефектуры и корридоры министерскихъ домовъ.\r\nBь сущности все было тихо. Два самыхъ сильныхъ\r\nпротеста были не Французскіе. Покушеніями піанори и\r\nОрсини мстила Италія, метилъ Римъ. Дѣло Орсини,\r\nнспугавшее Наполеона, было принято за достаточный\r\nпредлогъ, чтобъ нанести юслѣдній ударъ\r\ngrace. Онъ удался. Страна, которая вынесла законы о\r\nподозрительныхъ людяхъ Эспинасса, дала свой залогъ.\r\nНадобино было испугать, показать, что полиція ни передъ\r\nтімъ не остановится, надобно было сломить всякое\r\nпонятие о правѣ, о человѣческомъ достоинствѣ, надобно\r\nбыло несправедливостью поразить умы, приучить къ\r\nней и ею доказать свою власть. Очистивъ Парижъ\r\nотъ подозрительных людей, Эспинаcсь приказалъ\r\nпрефектамъ въ каждомо департамент, открыть заго\r\nворъ, зами інвать въ него не меньше десяти человѣкъ\r\nЗа Ив.Тенныхъ враговъ имперiнi, арестовать ихъ и пред\r\nставить на распоряженіе министра. Министръ имѣлъ\r\nправо ссы.ать въ Каену, Шамбесу, безъ слідствія, безъ\r\n(тчета и отвѣтственности. Человѣкъ сосланный поги\r\nбать, ни оправдань, ни протеста не могло и быть; онъ\r\nне быль судимъ, могла быть одна монаршая милость.\r\n“ Ilo.лучаю это приказаніе ”, разсказываль префектъ\r\nН. нашему поэту ө. Т. --. “ что тутъ дѣлать? Ломалъ\r\nсебѣ голову, ломалъ... положеніе затруднительное и\r\nнеприятное, наконецъ мнѣ пришла счастливая мысль\r\nкъ вывернуться. Я посылаю за комиссаромъ полицій\r\nи говорю ему: можете вы Bь сазом \" ь скоромъ времени\r\n117 -\r\nнайти мнѣ десятокъ отчаянныхъ негодяевъ. ворот,\r\nнеуличенныхъ по суду и т. л. Комиссар, говорить,\r\nчто ничего нѣтъ легче. Ну такъ составьте список »,\r\nмы ихъ нынче ночью арестуемъ и потомъ представишь\r\nминистру какъ возмутителей ”.\r\nНу что же? спросилъ Т.\r\nМы ихъ представили, министръ ихъ отравилъ въ\r\nКаену и весь департаментъ былъ доволенъ, благода\r\nрилъ меня, что такъ легко отдѣлался отъ молниенниковъ,\r\nприбавилъ добрый префектъ, смѣясь.\r\nПравительство прежде устало идти путями террора\r\nи насилія —-чѣмъ публика и общественное мнѣніе.\r\nВремена тишины, покоя, de la sécurite наступали не\r\nпо днямъ, а по часамъ. Мало по малу разгладились\r\nморины на челѣ полиці; дерзкій, вызывающій взгляд,\r\nшпіона, свирѣпый вдъ sergent de ville стали смяг\r\nчаться; императоръ мечталъ о разныхъ улныхъ и\r\nкроткихъ свободахъ и децентрализаціяхъ. Неподкупные\r\nвъ усердіи министры удерживали его либеральную\r\nторіячность.\r\n... Съ 1861, двери были отворены и я проѣзжалъ\r\nнѣсколько разъ Парижемъ. Сначала я торопился по\r\nскорѣе уѣхать, потомъ и это прошло, я привыкъ къ\r\nновому ІПарижу. Онъ меньше сердилъ. Это быль: угой\r\nгородъ, огромный, незнакомыії. Умственное двікенie,\r\nнаука, отодвинутыя за Сену, не былі видны; полити\r\nческая жизнь не была слышна. Свои « расііиренных\r\nсвободы ” Наполеонь даль; беззубая оппозиція подняла\r\nсвою лысую голову и затянула старую Фразеологію\r\nсороковыхъ годовъ; работники не вѣрили мъ, мол\r\nчали и слабо пробовали ассоціаціи, кооперации. Парижъ\r\nстановился больше и больше общимъ европейски \"\r\nрынкомъ, въ котороъ толпилось, толкалось все на\r\nсвѣтѣ: купцы, пѣвцы, банкиры, дипломаты, аристо\r\nкраты, артисты всѣхъ странъ и, невиданная въ прежнія\r\nвремена масса нѣмцевъ. Вкусъ, тоъ, выраженія, все\r\nI'l)78\r\nизлѣнилось. Блестящая, тяжелая роскошь, металли\r\nческая, золотая, цѣнная, замѣнила прежнее эстети\r\nческое чувство; въ мелочахъ и одеждѣ хвастались\r\nне выборомъ, не умѣньемъ, а дороговизной, воз\r\nможностью тратъ и безпрерывно толковали о наживѣ,\r\nобъ игрѣ въ карты, мѣста, Фонды. Лоретки давали\r\nтонъ дамамъ. Женское образованіе пало на степень\r\nпрежняго итальянскаго.\r\nL'empire, I'empire... вотъ гдѣ зло, вотъ гдѣ бѣда...\r\nНѣтъ, причина глубже. Sire, vous avez un cancer rentre,\r\nговоритъ Антомарки, — un Waterloo rеntrе, отвѣчаетъ\r\nНаполеонъ. А тутъ двѣ, три революцій rеntrées, avor\r\ntées, внутрь взошедшія, недоношенныя и выкинутыя.\r\nОттого -ли Франція не донашиваетъ, что она слиш\r\nкомъ рано, слишкомъ поспѣшно попала въ интересное\r\nположеніе и хотѣла отдѣлаться отъ него кесаревымъ\r\nсѣченіемъ; оттого - ли, что духа хватило на рубку\r\nголовъ, а на рубку идей не достало; оттого -ли, что\r\nизъ революціи сдѣлали армію и права человѣка покро\r\nпили святой водой; оттого-ли, что масса была по\r\nкрыта тьмой и революція дѣлалась не для крестьянъ?\r\nні\r\nIII.\r\nALPENDRÜCKEN\r\nДа здравствуетъ свѣтъ!\r\nДа здравствуетъ разумъ!\r\nРусскіе, не имѣя вблизи горъ просто говорятъ--—что\r\n“ домовой душилъ \". Оно пожалуй вѣрнѣе. Дѣйстви\r\nтельно, словно кто -то душитъ, сонъ не ясенъ, но очень\r\nстрашенъ, дыханье трудно, а дышать надобно вдвое,\r\nпульсъ поднятъ, сердце ударяетъ тяжело и скоро...79\r\nвы летите\r\n22\r\nЗа вами гнались, гонятся по пятами, не то люди, не\r\nто привидѣнія, передъ вами мелькаютъ забытые образы,\r\nнапоминающіе другие годы и возрасты... тутъ какія\r\nто пропасти, обрывы, скользнула нога, спасенья нѣтъ,\r\nвъ темную пустоту, крикъ вырывается\r\nневольно и вы проснулись... проснулись въ лихорадкѣ,\r\nпотъ на лбу, дыханье сперто-вы торопитесь къ окну...\r\nСвѣжій, свѣтлый разсвѣтъ на дворѣ, вѣтеръ осажи\r\nваетъ въ одну сторону туманъ, запахъ травы, лѣса,\r\nзвуки и крики... все наше земное... и вы, успокоенные\r\nпьете всѣми легкими утренній воздухъ.\r\n... Меня на дняхъ душилъ домовой, не во снѣ, а на\r\nяву, не въ постели, а въ книгѣ, и когда я вырвался\r\nизъ нея на свѣть, я чуть не вскрикнулъ: “ Да здрав\r\nствуетъ разумъ! нашъ простоіі, земной разумъ! ”\r\nСтарикъ Пьеръ Леру, котораго я привыкъ любить\r\nи уважать лѣтъ тридцать, принесъ мнѣ свое послѣд\r\nнее сочинение и просил непремѣнно прочесть его,\r\n“ хоть текстъ, а примѣчаніе послѣ, когда нибудь \".\r\n“ Книга Іова, трагедія въ пяти дѣйствіяхъ, сочи\r\nненная Исаіемъ и переведенная IIьеромъ Леру ”. И по\r\nтолько переведенная, но прилаженная къ современнымъ\r\nвопросамъ.\r\nЯ прочелъ весь текстъ и, подавленный печалью,\r\nужасомъ, искалъ окна.\r\nЧто же это такое?\r\nКакіе антецеденты могли развить такой мозгъ, такую\r\nкнигу? Гдѣ отечество этаго человѣка и что за судьбы\r\nи страны и лица? Такъ сойти можно только со боль\r\nшаго ума; это заключеніе длиннаго\r\nразвитія.\r\nКнига эта — бредъ поэта лунатика, у котораго въ\r\nпамяти остались Факты и строй, упованья и образы, но\r\nсмысла не осталось; у котораго сохранились чувства,\r\nвоспоминанія, Формы, но разума не сохранился, или,\r\nесли и уцѣлѣлъ, то для того чтобы идти вспять,\r\nисломленнаго80\r\n1\r\nраспускаясь на своїй элементы, переходя изъ мыс.тей\r\nвь Фантазіи, изъ истинъ въ мистерии, изъ выводовъ\r\nвъ миӨы, изъ знанія въ откровеніе.\r\nДальше идти нельзя, дальше каталептическое состо\r\nяніе, оньяненіе Пнөiн, IIIамана, дурь вертящагося Дер\r\nвипа, ду ь вертящихся столовъ...\r\nРеволюція и чародѣйство, соціализмъ и талмудь,\r\nТовъ и К. Сандъ, Исаия и Сенъ - Симонь, 1789 годь\r\nдо Р. Х. и 1789 послѣ Р. Х., все брошено зря вь\r\nкабалистической горнъ. Что же могло выйти изъ этихъ\r\nнатянутыхъ, враждебныхъ совокупленіі? Человѣкъ\r\nзахворалъ отъ этой неперевариваемой пици, онъ поте\r\nрялъ здоровое чувство истины, любовь и уваженье къ\r\nразуму. Гдѣ же причина, отбросившая такъ далеко\r\nотъ русла этаго старика, нѣкогда стоявшаrо въ числѣ\r\nглавъ соціального движения, полного энергiлi и любви,\r\nчеловѣка, котораго рѣчь, проникнутая негодованьемъ\r\nи сочувствіемъ къ меньней братіи потрясала сердца?\r\nЯ это время помню. “ Петръ Рыжій ”, такъ называли\r\nвъ сороковыхъ годахъ, становится\r\nХристомъ \", писалъ мнѣ, всегда увлекавшiiiся через\r\nкрай, Бѣлинский и вотъ этотъ - то учитель, этотъ\r\nкивой, будяцііі голосъ, послѣ пятнадцатилѣтняго уда\r\nленія въ керсеѣ, является съ grеve de Sanarez и съ\r\nкнигой Іова, проповѣдуетъ какое - то переселеніе душь,\r\nищетъ развязки на томъ свѣть, въ этота не вірить\r\nбольше. Франція, революція обманули его; онъ скині\r\nсвои разбиваетъ въ другомъ мірѣ, въ которомъ нѣтъ\r\nобмана, да и ничего нѣтъ, въ силу чего большой про\r\nсторъ для Фантазіи.\r\nМожет, это личная бользнь — идіосинкразія? Нью\r\nтонъ имѣлъ свою книгу Това, Августъ Конть свое\r\nпомѣшательство.\r\nМожетъ... но что сказать, когда вы берете другую,\r\nтретью Французскую книгу— все книга Іова, все му\r\nтитъ умъ и давить грудь, все заставляеть\r\nIы его MOIN'L\r\nз не и\r\nискать81\r\nсвѣта и воздуха, все носитъ слѣды душевной тревоги и\r\nнедуга, чего - то сбившагося съ пути. Врядъ ояно - ли\r\nвъ этомъ случаѣ многое объяснить личнымъ безу\r\nміемъ, напротивъ, надобно искать въ общемъ раз\r\nстройствѣ причину частнаго явленія. Я именно въ\r\nполнѣйшихъ представителяхъ Французскаго генія вижу\r\nслѣды недуга.\r\nГиганты этні потерялись, заснули тяжелымъ сномъ,\r\nвь долгомъ лихорадочномъ ожидании, усталые отъ\r\nгоречни дня и отъ жгучаго нетериѣнія, они бредатъ\r\nвъ како мъ-то полуснѣ и хотятъ насъ и самихъ себя\r\nувѣрить, что ихъ видѣнія — дkiйствительность и что\r\nнастоящая жизнь дурной сонъ, который сейчас прой\r\nдетъ, особенно для Франціи.\r\nНеистощимое богатство ихъ длинної цивилизации,\r\nколоссальные запасы слово и образовъ мерцаютъ въ\r\nихь мозгу, какъ Фосфоресценція моря, не освѣщая\r\nничего. Какой - то вихрь, поднетающій передъ начина -\r\nюцf II ся катак.1943 йО 31 осколки двухъ, трехъ віровь,\r\nснесъ ихъ въ эти исполинскiя памяти безъ цемента, без\r\nсвязи, безъ науки. Процесъ, которымъ развивается\r\nихъ мысль для насъ не понятенъ, (они идутъ отъ словъ\r\nкъ словамъ, отъ антиномій къ антиноміямъ, отъ антин -\r\nтезисовь къ синтезисамъ не разрѣшатоцимъ вѣхъ; іеро\r\nглифъ принимается за дѣло и желанье за Фактъ. Гро\r\nмадныя стремленія безъ возможныхъ средствъ и ясныхъ\r\nцL.лей, недоконченныя очертанія, недодуманныя мысли,\r\nнамеки, сближенія, прорицанія, орнаменты, Фрески,\r\nарабески... Ясной связія, которой хвалилась прежная\r\nФранція, у нихъ нѣть, истины они не ищутъ, она\r\nтакъ страна на дѣлѣ, что они отворачиваются от“,\r\nнея. Романтизмъ лоялный и натянутый, напыщенная и\r\nдутая риторика отъучили вкусъ отъ всего простаго и\r\nздороваго.\r\nРазмѣры потеряны, перспективы ложны...\r\nДа еще хорошо, когда д.10 идетъ о путешествия хъ\r\n682\r\nдушъ по планетамъ, объ ангельскихъ хуторахъ Жана\r\nРено, о разговорѣ Това съ Прудономъ и Прудона съ\r\nмертвой женщиной; хорошо еще, когда изъ цѣлой\r\nтысячи и одной ночи человѣчества дѣлается одна сказка,\r\nи Шекспиръ изъ любви и уваженія заваливается шира\r\nмидами и обелисками, Олимпомъ и Библіей, Ассиріей\r\nи Нинивiей но что сказать, когда все это врывается\r\nвъ жизнь, отводитъ глаза и мѣшаетъ карты для того,\r\nчтобъ ими ворожить о “ близкомъ счастьи\r\nненіи желаній\" на краю пропасти и позора? Что сказать,\r\nкогда блескомъ прошедшей славы заштукатуриваютъ\r\nгнилыя раны, и сифилистическая пятна на повнелыхъ\r\nщекахъ выдають за румянецъ юноши?\r\nи испол\r\n4\r\nПередъ падшимъ Парижемъ, въ самую нежалкую\r\nминуту его паденья, когда онъ довольный богатой\r\nливреей и щедростью постороннихъ помѣциковъ,\r\nбражничаетъ на всевірномъ толкунѣ, поверженъ въ\r\nпрахѣ старикъ ноэтъ. Онъ привѣтствуетъ Парижъ\r\nпутеводной звѣздой человѣчества, сердцемъ міра,\r\nмозгомъ истории, онъ увѣряетъ его, что базаръ на\r\nChamp de Mars—починъ братства народовъ и прими\r\nренія вселенной.\r\nПьянить похвалами поколѣніе измельчавшее, ничтояі\r\nное, самодовольное и кичливое, падкое па лесть и\r\nизбалованное, поддерживать гордость пустыхъ и вы\r\nродившихся сыновей и внучатъ, покрывая одобреніемъ\r\nгенiя ихъ жалкое, безсмысленное существованіе— ве\r\nликій грѣхъ.\r\nДѣлать изъ современнаго Парияға спасителя и осво\r\nбодителя міра, увѣрять его, что онъ великъ въ своемъ\r\nпаденіи, что онъ въ сущности вовсе не падалъ, сби\r\nваетъ на апотеозу божественнаго Нерона и божест\r\nвеннаго Калигулы, или Каракалы.\r\nРазница въ томъ, что Сенеки и Ульніаны были въ\r\nсилѣ и власти, а В. Гюго въ ссылкѣ.83\r\nРядомъ съ лестью васъ поражаетъ неопредѣленность\r\nпонятій, смутность стремленій, незрѣлость идеаловъ.\r\nЛюди, идущіе впередъ, ведущіе другихъ, остаются въ\r\nполумракѣ, безь тоски о свѣтѣ. Толки о преображе\r\nніи человѣчества, о пересоздании существующаго... но\r\nо какомъ, но во что?\r\nЭто равно не ясно, ни на тома свѣтѣ Пьера Леру,\r\nни на этом Виктора Гюго.\r\n“ Въ XX столѣтіи будетъ чрезвычайная страна. Она\r\nбудеть велика и это не помѣшаетъ ей быть свобод\r\nной. Она будетъ знаменита, богата, глубокомысленна,\r\nмирна, сердечна ко всему остальному человѣчеству.\r\nОна будетъ имѣть кроткую доблесть старшей сестры.\r\n“ Эта центральная страна, изъ которой все лучится,\r\nэта образцовая Ферма человѣчества, по которой все\r\nкройтся, иметъ свое сердце, свой мозгъ, называемый\r\nПарижі.\r\n“ Городъ этотъ имѣетъ одно неудобство — кто имъ\r\nвладѣеть тому принадлежить міръ. Человѣчество идеть\r\nнимъ. Парижъ работаетъ для общности земной.\r\nКто -бъ ты ни былъ, ІПарижъ твой господинъ... онъ\r\nиногда ошибается, иметь свои оптическіе обманы,\r\nсвоїй дурной вкусъ... тѣмо хуже для всемірнаго\r\nсмысла, компасъ потерянъ и прогрессъ идетъ ощупью.\r\n“ Но Париалъ настоящій кажется не таковъ. Я нө\r\nвѣрю въ этотъ Парижъ— это призракъ, а впрочем,\r\nнебольшая проходящая тѣнь не идетъ въ счет, когда\r\nдѣло идетъ обь огромной утренней зарѣ.\r\n“ Одни дикіе боятся за солнце во время затмѣнії.\r\n“ Парижъ — заяжженый Факелъ; зажженый Факелъ\r\nимѣеть волю... Парижъ изгоняетъ изъ себя все нечи\r\nстое, онъ уничтожила смертную казнь, на сколько это\r\nбыло въ его волѣ, и перенесъ гильотину въ la Roquette.\r\nВъ Лондонѣ вѣшаютъ, гильотинировать въ Париж\r\nнельзя больше; еслибъ вздумали снова\r\nгильотину передъ ратушей, камни возстали бы. Убн\r\nза\r\nпоставить\r\n6*84\r\nвать въ этой средѣ не возможно. Остается поставить\r\nвнѣ закона, что поставлено внѣ города!\r\n“ 1866 былъ годомъ столкновенія народовъ, 1867\r\nбудетъ годомъ ихъ встрѣчей. Выставка въ Парижѣ —\r\nвеликій соборъ мира, всѣ препятствія, тормазы, палки\r\nвъ колесахъ прогресса сломятся въ куски, разлетятся\r\nвъ нрахъ... Война невозможна... зачѣмъ выставили\r\nстрашныя пушки и другие военные снаряды... Развѣ\r\nмы не знаемъ, что война умерла? Она умерла въ тотъ\r\nдень, когда Інсусъ сказалъ: “ Любите другъ друга! ”\r\nбродила только какъ привидѣніе; Вольтеръ и рево\r\nлиоція убилік ее еще разгъ. Мы не вѣримъ въ войну.\r\nВеѣ народы побратались на выставкѣ, всѣ народы,\r\nпритекши въ Парикъ, побывалі Франціей (is viennent\r\nёtre France); они узнали, что есть городъ - солнце... и\r\nдолжны любить его, желать его, выносить его! ”\r\nи въ полномъ умиленіи передъ народолжъ, который\r\nиспаряется братствома, котораго свобода — свидѣ\r\nтельство совершеннолѣтія человѣческаго рода, Гюго\r\nвосклицаетъ: “ 0 Франція! прощай! Ты слишкомъ вели\r\nка, чтобы быть отечествомъ; съ матерью, сдѣлавшейся\r\nбогинеіі, слѣдуетъ разстаться. Еіце шать во времени,\r\nи ты изчезнешь преображенная; ты такъ велика, что\r\nскоро тебя не будетъ. Ты не будень Франціей, ты\r\nбудешь человѣчествомъ. Ты не будень страной, ты\r\nбудешь повсюдностью. Ты назначена изсiiтiн лучами...\r\nРѣшись принять бремя твоей безконечности и, какъ\r\nAөины сделались Грецieii, I'имъ — христианствомъ,\r\nсдѣлайся ты, Франція, міромъ! \"\r\nКогда я читалъ - эти строки, передо мної лсягала\r\nгазета, и въ ней какой - то простодушный корреспон\r\nдентъ писалъ слѣдующее: “ То что теперь творится\r\nвъ Парижѣ—необыкновенно занимательно и, не только\r\nдля современниковъ, но и для будущихъ поколѣній.\r\nТолпы, собравшаяся на выставку, кутятъ... всѣ границы\r\nперейдены, оргія вездѣ, въ трактирахъ и домахъ, пуще- 85\r\nони съ хохотоъ\r\nвсего на самой выставкѣ. Пріѣздъ царей окончательно\r\nопьянилъ всѣхъ. ІПарижъ представляетъ какую-то\r\nколоссальную descente de la courtille.\r\n“ Вчера (10 Іюня) это опьяненіе дошло до своего\r\nапогея. Пока вѣнценосцы пировали во дворцѣ, видав\r\nшемъ такъ много на своелтъ вѣку, толпы наполняли\r\nокольныя улицы и мѣста. По набережной, на улицахъ\r\nРиволи, Кастиліоне, Сентъ - Оноре нировали на свой\r\nманеръ до трехсотъ тысячь человѣкъ. Отъ Маделены\r\nдo theatre des Variélés шла сазная растрепанная и не\r\nцеремонная оргія; большая, открытыя линейки, импро\r\nвизированные омаибусы и парабаны, заложенные из\r\nнуренными, измученными хлячами, едва, едва двигались\r\nпо бульварамъ въ сплошномъ ножествѣ головъ и\r\nголовъ. Линейки эти въ свою очередь были биткомъ\r\nнабиты, въ нихъ стояли, сидѣли, больше всего лежали\r\nрастянувшись мущины и женщины во всевозможныхъ\r\nнозахъ, съ бутылками въ рукахъ;\r\nи пѣснями переговаривались съ пѣшей толпой; шумъ\r\nи крикъ несся имъ на встрѣчу изъ кафе и рестора\r\nновъ совершенно полныхъ, иногда крикъ и пѣсни\r\nлѣтъ видалъ сдѣлать казалось переулкахъ смѣнялись или дружеской двадцать ничего. -, отступила Никогда дикимъ валялись \"подобнаго. ссорой,ругательствомъ пишетъ замертво подпившихъ невозможностью въ Парижѣ -корреспондентъ— пьяные Фіакрнаго,...а, живу На сама что углахъ извощика въ полиція нибудь янемъ, не въ,,\r\nЭто на улицѣ, “ въ канавѣ, \" какъ выражаются\r\nФранцузы, а что внутри дворцовъ, освѣщенныхъ\r\nболѣе чѣмъ десятью тысячами свѣчей... что дѣлалось\r\nна праздникахъ, на которые тратилось по милліону\r\nФранковъ?\r\n“ Съ бала, даннаго городомъ въ Hotel de ville, го\r\nсудари уѣхали около двухъ часовъ — это пов уетъ\r\nОФФиціальный исторіографъ императорскихъ увесе- 86\r\n3\r\nменіll - * кареты не могли во время ни пріѣхать, ни\r\nотвести восемь тысячь человѣкъ. Часы Іли за часами,\r\nусталь овладѣла гостями, дамы сѣли на ступеняхъ\r\n1ѣстницы, другія просто легли въ залахъ на ковры\r\nи заснули у ногу лакеевъ и huiѕѕiеrѕ, кавалеры шагали\r\nза ниҳь, цѣпляясь за кружева и уборы. Когда мало\r\nпо малу разчистилось мѣсто, ковровъ было не видно,\r\nвсе было покрыто завялыми цвѣтами, раздавленными\r\nбусами, лоскутьями блондъ и кружевъ, тюля, кисеи,\r\nоторванныхъ еФесами, саблями, шитьемъ, царапавшими\r\nплечи ” и пр.\r\nА за кулисами пiоны били кулаками, ловили, выда\r\nвали за воровъ людей, кричавшихъ: Vive la Pologne!\r\nи судъ въ двухъ инстанціяхъ осудилъ ихъ-же на тюрьму\r\nза препятствіе шпіонамъ беззаконно, безФорменно\r\nарестовывать ихъ съ зуботычинами.\r\nЯ нарочно помянулъ одни мелочи—микроскопическая\r\nанатомія дастъ понятie о разложеніи ткани,\r\nчѣмъ отрѣзанный ломоть трупа...\r\nлегче\r\nІІ.\r\nДАНИЛЫ\r\nВъ јюльскіе дни 1848 года, послѣ первaго террора\r\nи ошеломленья побѣдителей и побѣжденныхъ, явился\r\nпредставителемъ угрызенія совѣсти угрюмый и худой\r\nстарикъ, Мрачными словами заклеймилъ онъ и про\r\nклялъ людей “ порядка \", разстрѣливавшихъ сотнями,\r\nне спрося имени, ссылавшихъ тысячами, безъ\r\nдержавшихъ Парижъ въ осадномъ положении. Окончивъ\r\nанаөему, онъ обернулся къ народу и сказаль ему: “ А\r\nты молчи, ты слишкомъ бѣдень, чтобъ тебѣ имѣть\r\nсуда и\r\nрѣчь \",87\r\nЭто былъ Ламене. Его чуть не схватили, но испу\r\nгались его сѣдинъ, его морщинъ, его глазъ, на которыхъ\r\nдрожала старая слеза, и на которыхъ скоро ничего\r\nдрожать не будет..\r\nСлова Ламене прошли безслѣдно.\r\nЧерезъ двадцать лѣтъ другіе угрюмые старики\r\nявились съ своимъ суровымъ словом\"ь, и ихъ голосъ\r\nпогибъ въ пустынѣ.\r\nОни не вѣрили въ силу своихь словъ, но сердце не\r\nвыдержало. Не сговариваясь въ своихъ ссылкахъ и\r\nудаленіяхъ, эти вемическіе судьи и Данаилы произнесли\r\nсвой приговоръ, зная что онъ не будетъ исполненъ.\r\nОни, на горе себѣ, поняли, что это ничтожное\r\nоблако, мѣшающее величественному разсвѣту \", не такъ\r\nничтожно; что эта историческая мигрень, это пох\r\nмѣлье послѣ революцій не такъ-то скоро пройдутъ, и\r\nсказали это.\r\n“ Въ худшія времена древняго цезаризма, говорилъ\r\nЕдгаръ Кине на конгрессѣ въ Женевѣ, когда все\r\nбыло нѣмо, за исключеніемъ владыки, находились люди,\r\nоставлявшіе свои пустыни для того, чтобъ произнести\r\nнѣсколько словъ правды въ глаза падшимъ народамъ.\r\n“ Песнадцать лѣтъ живу я въ пустынѣ и хотѣлъ -бы\r\nвъ свою очередь прервать мертвое молчаніе, къ кото\r\nрому привыкли въ наше время ”.\r\nКакую -же вѣсть принесъ онъ съ своихъ горъ и во\r\nимя чего поднялъ рѣчь? Онъ ее поднялъ для того,\r\nчтобъ сказать своимъ соотечественникамъ (Французъ\r\nо чемъ -бы ни говорилъ, говорить всегда о Франции):\r\n« У васъ нѣтъ совѣсти... она умерла раздавленная\r\nпятою сильнаго, она отрѣклась отъ себя. Шеснадцать\r\nлѣтъ искалъ я слѣдовъ ея и не нашелъ \"!\r\n« Тоже было при Цезаряхъ въ древнемъ мірѣ. Душа\r\nчеловѣческая изчезла. Народы помогали своему пора\r\nощенію, рукоплескали ему, не показывая ни сожалѣнія,\r\nии раскаянія. Совѣсть человѣческая, изчезан, оставила88\r\nа\r\nкакую -то пустоту, которая чувствовалась во всемъ,\r\nкакъ теперь, и для того чтобъ ее наполнить, надобно\r\nбыло новаго бога.\r\nКто - же наполнитъ въ наше время пропасти выры\r\nтыя новымъ цезаризмомъ?\r\n“ На мѣсто стертой, упраздненной совѣсти настала\r\nночь, мы бродимъ въ потьмахъ, не зная откуда искать\r\nпомощи, къ кому обратиться. Все соучастникъ паденья:\r\nцерковь и судь, народы и общество... Глуха земля,\r\nг.Туха совѣсть, глухи народы; право погибло съ со\r\nвѣстью; одна сила царитъ...\r\n“... Зач:ѣмъ вы пришли, что вы ищете въ этихъ раз.\r\nвалинахъ - развалинъ? Вы отвѣчаете, что ищете мира.\r\nОткуда - же вы? Вы заблудились въ обломкахъ паднаго\r\nзанья права. Вы ищете мира, вы ошибаетесь, его\r\nздѣсь нѣтъ. Здѣсь война. Въ этой ночи безъ разсвѣта\r\nдо. Жиы сталкиваться народы и племена и уничтожать\r\nдругъ друга зря, исполняя волю властителей, перевя\r\nзавшихъ ихъ умъ и руки.\r\n“ Народы подвинутся только тогда, когда сознают\r\nвсю глубину своего падения! \"\r\nСтарикъ бросилъ для дѣтей нѣсколько цвѣтовъ, чтобъ\r\nуменьшить ужасъ картины. Ему рукоплескали. Они и\r\nтутъ не вѣдали что творили. Черезъ нѣсколько дней\r\nотреклись отъ своихъ рукоплесканій.\r\nмѣсяца два передъ тѣмъ какъ эти мрачныя слова\r\nраздались на женевскомъ сходѣ, въ другомъ швей\r\nдарскомъ городѣ другой изгнанный прежняго времени\r\nимсалъ слѣдующая строки:\r\n« Я не имѣо больше втры во Францію.\r\nЕсли когда -нибудь она воскреснетъ къ новой жизни\r\nи онравится отъ страха самой себя, это будетъ чудо;\r\nизъ такого глубокаго паденья не подымалась ни одна\r\nбольная нація. Я не жду чудесъ. Забытыя учреждения\r\nмогутъ возродиться, потухнувшій духъ народа не\r\nоживаетъ. Несправедливое провидѣніе не дало мнѣ\r\nі на В.\r\nCG\r\nCG\r\n189\r\nи того утѣшенья, которымъ оно так, щедро надѣ\r\nяяетъ, въ замѣну бѣдности, всѣхъ изгнанниковь, -\r\nвсегдашней надежды и вѣры въ мечты. Отъ всего\r\nпрожитаго мною остались только уроки опытности,\r\nгорь: ое разочарование и неизлечимая усталь (énеrve\r\nment). Мнѣ холодно на сердцѣ. Я не вѣрю больше ни\r\nвъ право, ни въ человѣческую справедливость, ни въ\r\nздравый смыслъ. Я отошелъ въ равнодушіе какъ въ\r\nмогилу \".\r\nВирондисть Мерсье, одной ногой уже въ гробу,\r\nговорилъ во время паденья первой империи: “ Я живу\r\nеще только для того чтобъ увидѣть чѣмъ это кон\r\nчится! ” “ Я и этаго не могу сказать, прибавилъ Маркъ\r\nДюфрессъ, у меня нѣтъ особаго любопытства узнать\r\nчѣмъ развяжется императорская эпопея ”.\r\nи старикъ повернулся къ прошедшему и съ глубокой\r\nпечальто показалъ его изхудалымъ потокамъ. Настоя\r\nщее ему не знакомо, чуждо, противно. Изъ его кельи\r\nвѣетъ могилой, отъ его словъ дрожь иробираетъ по\r\nсторонняго.\r\nСлова одного, строки другаго, все скользнуло без\r\nслѣдню. Слушая ихъ, читая ихъ, у Французов, не\r\nсдѣлалось “ холодно въ груди ”. Многие открыто не\r\nгодовали: “ Эти люди лишаютъ насъ силъ, повергаютъ\r\nвъ отчаяніе... гдѣ въ ихъ словахъ выході, утѣ\r\nпенье? »\r\nСудъ не обязанъ утѣвать; онъ долженъ обличать,\r\nуличать там, гдѣ нѣтъ сознания и раскаянія. Его\r\nдѣло вызвать совпсть. Судъ и не пророчество, у него\r\nнѣтъ мессіи въ запасѣ для утѣшенія въ будущемъ. Онъ,\r\nтакъ-же какъ и подсудимый, принадлежит, старой\r\nрелигии. Судъ представляетъ чистую и идеальную\r\nсторону ея, а масса ея практическое, уклонившееся,\r\nистощенное приложеніе. Осуждаюцій служитъ поневолѣ\r\nпрактическимъ обвинителемъ идеала; защищая его,\r\nонъ указываетъ его односторонность.- 90\r\nтолько\r\nНи Едгаръ Кине, ни Маркъ ДЮФрессъ дѣйствительно\r\nне знаютъ выхода, и зовутъ вспять. Не мудрено, что\r\nони его не видять, они къ нем у стоятъ спиной. Они\r\nпринадлежатъ къ прошедшему. Возмущенные безчест\r\nной кончиной своего міра, они схватили клюку и\r\nявились незванными гостьми на оргію высокомѣрнаго,\r\nсамодовольнаго народа и сказали ему у: “ Ты все утра\r\nтилъ, все продаль, тебя ничто не оскорбляетъ кромѣ\r\nправды, у тебя нѣтъ ни прежняго ума, у тебя нѣтъ\r\nпрежняго достоинства, у тебя нѣтъ совѣсти, ты на\r\nднѣ паденья и, не не чувствуешь твоего\r\nрабства, но туда -же имѣешь притязаніе освобождать\r\nнароды и народности, украшаясь лаврами войны\r\nхочець надѣть на себя оливковыя вѣнки мира.\r\nОпомнись, покайся, если можешь. Мы, умирающіе,\r\nпришли тебя звать къ раскаянію, и если не пойдешь,\r\nсломимъ жезлъ нашъ надъ тобою \".\r\nОни видять свое войско отступающимъ, бѣгущимъ\r\nотъ своего знамени, и карой своихъ словъ\r\nего возвратить въ прежній станъ и не могута. Для\r\nтого, чтобъ ихъ собрать, надобно новое знамя, а его\r\nнѣтъ у нихъ. Они, какъ языческіе первосвященники,\r\nраздирають ризы свои, защищая падавшую святыню\r\nсвою. Не они, а гонимые Назареи возвѣщали воскре\r\nсеніе и жизнь будущаго вѣка.\r\nКине и Маркъ ДюФрессъ скорбятъ объ оскверненіи\r\nхрама своего, храма народнаго представительства. Они\r\nскорбять не только объ утратѣ во Франции свободы\r\nчеловѣческаго достоинства, они скорбятъ о потерь\r\nпередоваго мѣста, они не могутъ примириться съ тѣмъ,\r\nчто имперія не предупредила единства Германии, они\r\nужасаются тому, что Франція сошла на второй плано.\r\nВопросъ о томъ зачьмі Францій, въ которую они\r\nсами не вѣрятъ, быть на первомъ мѣсть, не предста\r\nвлялся ни разу ихъ уму...\r\nМаркь Дюәрессъ съ раздраженнымъ смиреніемъ\r\nхотятъ- 91\r\nговорить, что онь не понимаетъ новыхъ вопросові,\r\nТ. е. экономическихъ; а Кине ищетъ того бога,\r\nкоторый сойдеть, чтобы наполнить пустоту, остав •\r\nленную потерей совѣсти... Онъ прошель мимо ихъ,\r\nони его не узнали и допустили его распятie.\r\nР.S. Какъ коментарій к нашему очерку идеть и\r\nстранная книга Ренана о “ современныхъ вопросахъ \".\r\nЕго тоже пугаетъ настоящее. Онъ понялъ, что дѣло\r\nидетъ плохо. Но что за жалкая терапія! Онъ видить\r\nбольнаго по горло въ сифилисѣ и совѣтуетъ ему\r\nхорошо учиться и по классическимъ источникамъ.\r\nОнъ видитъ внутреннее равнодушіе ко всему, кромѣ\r\nматеріальныхъ выгодъ, и сплетаетъ на выручку изъ\r\nсвоего раціонализма нѣкую религію, католицизмъ безъ\r\nнастояіцаго Христа и безъ папы, но съ плотоумерщвле\r\nніемъ. Уму ставить онъ дисциплинарныя перегородки,\r\nили лучше гигіеническiя.\r\nМожетъ самое важное и смѣлое въ его книгѣ—это\r\nотзывъ о революцій: « Французская революція была\r\nвеликимъ опытомъ, но опытомъ неудавшимся \".\r\nи за тѣмъ онъ представляетъ картину ниспровер\r\nженія всѣхъ прежнихъ институтовъ, стѣснительных\r\nсь одной стороны, но служившихъ отпоромъ противь\r\nпоглощающей централизации, и на мѣстѣ ихъ—слабаго,\r\nбеззащитнаго человѣка передъ давящимъ, всемогущимъ\r\nгосударствомъ и уцѣлѣвшей церковью.\r\nПо неволѣ съ ужасоъ думаешь осоюзѣ этаго\r\nгосударства съ церковью, который совершается на\r\nглазно, который идетъ до того, что церковь тѣснить\r\nмедицину, отбираетъ докторскіе дипломы у матеріа\r\nлистовъ и старается рѣшать вопросы о разу мѣ и от\r\nкровеніи— сенатскимъ рѣшеніемъ, декретировать libre\r\narbitrе какъ Робеспьеръ декретировалъ l'étre supreme.\r\nНе нынче, завтра церковь захватить воспитание\r\nтогда что?92\r\nЧто\r\nФранцузы, уцѣдѣвшіе отъ реакцій, это видятъ и\r\nтіоложеніе ихъ относительно икостранцевъ становится\r\nне выгоднѣе и не выгоднѣе. Никогда они не выно\r\nсили столько какъ теперь, и отъ кого-же? Въ осо\r\nбенности отъ нѣмцевъ. Недавно при мнѣ былъ спорт\r\n0,4ного нѣмецкаго еx -refugil съ однимъ изъ замѣча\r\nтельныхъ литераторовъ. Нѣмецъ былъ безпощадень.\r\nПрежде была какая - то тайно соглашенная терпимость\r\nкъ англичанамъ, которымъ всегда позволяли говорить\r\nнелѣпости изъ уваажения и увѣренности, что они\r\nнѣсколько поврежденные, и къ Французамъ изъ любви\r\nвицъ въ остались къ нимъ положении, которыя итольто изъ состарѣвшихся благодарности долго для англичанъ— не замечал заи революцію подурнѣвшихъ Французы, что средства. Льготы очутились краса ихъ эти\r\nуменьшились больше нечего,. на обаяніе красотоії надѣяться\r\nПрежде имъ спускалось невѣжество всего находя\r\nщагося за границами Франции, употребленіе битыхъ\r\nФразъ, позолоченый стеклярусъ, слезливая сентимен\r\nтальность, рѣзкій, вершающій тонъ и les grands mots\r\n-все это утратилось.\r\nнѣмецъ, поправляя очки, трепалъ Француза по плечу,\r\nприговаривая: Mais, mon cher et très - cher ami, эти гото\r\nвыя Фразы, замѣняющая разборъ дѣла, вниманье, пони\r\nманье, мы знаемъ наизусть; вы намъ ихъ повторяли\r\nлѣтъ тридцать; онѣ- то вамъ и мѣшанотъ видѣть ясно\r\nнастоящее положеніе дѣлъ.\r\nНо какъ-бы то ни было, все же, говорилъ лите\r\nраторъ, видимо желая заключить разговоръ, — однако же,\r\nмой милый Философъ, вы всѣ склонили голову подъ\r\nпрусскій деспотизмъ; я очень понимаю, что для вас,\r\n\"Это средство, что прусское владычество ступень...\r\nТѣмъ-то мы и отличается отъ васъ, перебилъ\r\nего нѣмецъ, что мы идемъ этимъ тяжелымъ путемъ,\r\nненавидя его и покоряясь необходимости, имѣя цѣль93\r\nпередъ глазати, а вы пришли въ такое же положеніе,\r\nкакъ въ гавань спасенья; для васъ это не ступень, а\r\nзаключенie - къ толу - же большинство его любить.\r\nC'est une impasse, unе imраѕѕе, завѣтилъ печально\r\nлитераторъ и перемѣвихъ разговоръ.\r\nПо несчастью онъ заговорилъ орѣчи Жюль Фавра\r\nвъ Академіи. Туть опрысился другоїй нѣмецъ: “ Поми\r\nлуйте, и эта пустая риторика, это празднoслoвie\r\nможетъ вамъ нравиться? Пищемѣрье, неправда о наукѣ,\r\nнеправда во всемъ; нельзil - же два часа читать пане\r\nгирикъ блѣдному Кузеню, и что ему было за дѣло\r\nзащищать казенный спиритуализмъ? и вы думаете,\r\nчто эта оппозиція спасетъ васъ? Это риторы и со\r\nФисты, да и какъ смѣшна вся эта процедура рѣчи и\r\nотвѣта, обязательная похвала предишественнику — весь\r\nэтотъ средневѣковый бой пустословья.\r\n- A bah! Vous oubliez les traditions, les coutumes...\r\nМнѣ было жаль литератора...\r\nIII.\r\nCB БТЛЫЯ ТОЧКИ\r\nи въ тохъ\r\nНо за Данілами видны же и свѣтлыя точки, слабыя,\r\nдальнія, ке Париж:ѣ. Мы говоримъ\r\nЛатинскомъ кварталѣ, объ этой Авентинской гор,\r\nна которую отступили учащиеся и ихъ учителя, то\r\nесть тѣ изъ нихъ, которые остались вѣрны великому\r\nпреданію 1789 года, энциклопедистанъ, горѣ, соціаль\r\nному движенію. Тамъ хранится Евангелie первой\r\nреволюции; читаютъ ея апостольскія дѣянiя и посланія\r\nсвятыхъ отцевъ XVIII вѣка; тамъ извѣстны великіе\r\nвопросы, которыхъ не знаетъ Маркъ ДЮФрессъ; такъ\r\nмечтаютъ о будущей веси человѣческой ”, такъ кань\r\nмонахи первыхъ вѣковъ мечтал о “ вести боксіей \".- 94\r\nно и\r\nИзъ переулковъ этаго Лаціума, изъ четвертыхъ\r\nэтажей невзрачныхъ домовъ его, постоянно - идуть\r\nставленники и миссіонеры на борьбу и проповѣдь\r\nи гибнуть большею частью морально, а иногда Физи\r\nчески, in partibus infidelium, т. е. по другую сторону\r\nСены.\r\nОбъективная истина съ ихъ стороны, всяческая пра\r\nвота и дѣльность пониманья съ ихъ стороны -\r\nтолько. “ Рано или поздно истина всегда побѣждаетъ ”.\r\nА мы думаемъ, очень поздно и очень рѣдко. Разумъ съ\r\nпоконъ вѣка быль не доступенъ или противень боль\r\nшинству. Для того, чтобъ разума могъ понравиться,\r\nАнахарсисъ Клотцъ долженъ былъ одѣть его въ хоро\r\nішенькую актрису, а ее раздѣть до нага. Дѣйствовать\r\nна людеїї можно только грезя ихъ сны яснѣе, чѣмъ\r\nони сами трезятъ, а не доказывать игъ свои мысли\r\nтакъ, какъ доказывають геометрическая теоремы.\r\nЛатинскій кварталь напоминаетъ средневѣковые\r\nчертозы или камалдулы, отступившия на\r\nлюдскаго шума, съ своей вѣрой въ братство, мило\r\nсердie и главное въ скорое пришествіе царства\r\nбоякія. И это въ самое то время, когда за ихъ стѣ\r\nнами рыцари и рейтеры жгли и рѣзали, лили кровь,\r\nграбили, заеѣкали вилановъ, насиловали ихъ дочерей...\r\nПотомъ наступили другія времена, также безъ братства\r\nи втораго пришествия, и это прошлоща камалдулы и\r\nчертозы остались при своей вѣрѣ. Нравы еще\r\nсмягчились, измѣнилась, манера грабить, насиловать\r\nстали съ платой, обирать по принятымъ уставамъ;\r\nно царство боже не приходило, а все неминуемо\r\nнаступало (такъ казалось въ чертозахъ), знаменія\r\nстановились все яснѣе, прямѣе; вѣра спасала иноковъ\r\nотъ отчаянія.\r\nСъ каждымъ ударомъ, отъ котораго разлетаются въ\r\nпрахъ послѣднія убогія свободы; съ каждымъ паде\r\nніемъ общества, съ каждымъ наглымъ пагомъ назадъ,\r\nшагъ оть95\r\nЛатинскій кварталъ приподнимаетъ голову, mezza voce,\r\nу себя дома поетъ Марсельезу и поправляя Фуражку\r\nговоритъ: “ этого то и надобно было. Они дойдуть\r\nдо предѣла... чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше \". Латинской\r\nкварталъ вѣритъ ва свой курса и храбро черт итъ планъ\r\nсвой, “ весь истины \", идя въ разрѣзъ съ весью\r\nдѣйствительности \".\r\nА Пьеръ Леру вѣритъ въ Іова!\r\nАВ. Гюго — въ выставку братства!\r\nIV.\r\nПОСЛЕ НАБ БГА\r\n“ Святой отецъ—теперь ваше дѣло! ”\r\nдонъ КАРЛось. (Филиппъ II великому инквизитору)\r\nтись!...\r\nЭти слова мнѣ такъ и хочется повторить Бисмарку.\r\nГруша зрѣла и безъ его сіятельства дѣло не обойдется.\r\nНе церемоньтесь, Графъ!\r\nЯ не дивлюсь тому что дѣлается и не имѣю права\r\nдивиться — я давно кричалъ свое: “ берегись, бере\r\nЯ просто прощаюсь и это тяжело. Тутъ\r\nнѣтъ ни противурѣчія, ни слабости. Человѣкъ можетъ\r\nочень хорошо знать, что если подагра у него поды\r\nмется, то будетъ очень больно; онъ можетъ сверхъ\r\nтого предчувствовать, она подымется, что ее\r\nничѣмъ не остановишь; тѣмъ не меньше ему все же\r\nбудетъ больно, когда она подымется.\r\nMnѣ жаль личностей, которыхъ люблю.\r\nМнѣ жаль страны, которой первое пробужденіе я\r\nвидѣлъ своими глазами и которую теперь вижу изна\r\nсилованную и обезчещенную.\r\nЧто- 96\r\nМнѣ жаль этого Мазепу, котораго отвязали отъ\r\nхвоста одной Империи, чтобъ привязать къ хвосту\r\nдругой.\r\nМнѣ жаль, что я правъ, я словно соприкосновенный\r\nкъ дѣлу, тѣмъ, что въ общихъ чертахъ его предвидѣлъ.\r\nЯ досадую на себя, какъ досадуетъ дитя на барометръ,\r\nпредсказавшій бурю и испортившій прогулку.\r\nИталія похожа на семью, въ которой недавно со\r\nвершилось какое нибудь черное преступленіе, обру\r\nшилось какое нибудь страшное несчастіе, обличившее\r\nдурныя тайны— на семью, по которой прошла рука\r\nпалача, изъ которой кто нибудь выбылъ на галеры...\r\nвсѣ въ раздраженіи, невинные стыдятся и готовы на\r\nдерзкій отпоръ. Всъхъ мучитъ безсильное желаніе\r\nмести, страдательная ненависть отравляетъ, разсла\r\nбляетъ.\r\nМокетъ и есть близѕіе выходы, но разумомъ ихъ не\r\nвидать; они лежатъ въ случайностяхъ, во внѣшнихъ\r\nобстоятельствахъ, они лежать, вип граница. Судьба\r\nИталии, не в ней. Это само по себѣ одно изъ невыно\r\nсимѣйшихъ оскорбленій; оно такъ грубо напоминаетъ\r\nнедавній плѣнъ и чувство собственной несостоятель\r\nности и слабости, которое начало было стираться.\r\nи только двадцать лит!\r\nДвадцать лѣтъ тому назадъ, въ концѣ Декабря, я\r\nвъ Римѣ оканчивалъ первую статью “ Съ того берега ”\r\nи измѣнило ей, увлеченный сорокъ вось!ымъ годовъ.\r\nя был, тогда въ полной силѣ развития и\r\nдностью слѣдить за развертывающимися событиями.\r\nВъ моей жизни не было еще ни однаго несчастія,\r\nкоторое оставило бы сильный, ноющій рубецъ, ни\r\nоднаго упрека совѣсти внутри, ни однаго оскорби\r\nтельнаго слова снаружи. я несся, слегка ударяя въ\r\nволны, съ безумнымъ легкомысліемъ, съ безграничной\r\nсамонадѣянностью, на всѣхъ парусахъ. и всѣ ихъ\r\nодни за одними пришлось подвязать!\r\nсъжа ----\r\n97\r\nвсе -же\r\nВо время перваго ареста Гарибальди, я былъ въ\r\nПариа: ѣ. Французы не вѣрили въ вторженіе ихъ\r\nвойскъ. Мнѣ случалось встречаться съ людьми\r\nразныхъ слоевъ общества. Заклятые ретрограды и\r\nклерикалы желали вмѣішательства, кричали о немъ,\r\nно сомнѣвались. На желѣзной дорог, одинъ извѣст\r\nный Французский ученый, прощаясь со мной, говорилъ\r\nмнѣ: “ У васъ, мой милый, сѣверныії Гамлетъ, такъ\r\nФантазія настроена, вы видите одно черное, оттого\r\nвамъ и не очевидна невозможность войны cъ Италей;\r\nправительство слишкомъ хорошо знаетъ, что война\r\nза Папу поставить против него все мыслящее, вѣдь\r\nмы Франція 1789 года \". Первая новость,\r\nкоторую я не прочель, а увидѣлі — быль Флотъ отправ\r\nлявшийся изъ Тулона въ Чивиту. “Это военная\r\nпрогулка \", говорилъ мнѣ другоїй Фрацузъ. “ On ne\r\nviendra jamais aux mаinѕ, да и не нужно навъ мараться\r\nвъ итальянской крови \".\r\nОказалось нужнымі. Неколько юношей изъ\r\nціума \" протестовали, ихъ посадили на съѣзжую, со\r\nстороны Франціи тѣмъ и кончилось.\r\nУдивленная, окровавленная Италія, благодаря нерѣ\r\nшительности короля, шулерству министерства, дѣлала\r\nвсѣ уступки. Но разсвирѣпѣлаго Француза, упиваю\r\nщагося всякой побѣдой, нельзя было остановить — къ\r\nкрови, къ дѣлу ему надобно было прибавить крѣикое\r\n« Ла\r\nслово.\r\nи на этомъ крикомъ словѣ, покрытомъ руко\r\nплесканіями имперіи, но;ҳали руку ея злѣйніе враги:\r\nлегитимисты, въ видѣ стараго стряпчаго бурбоновъ\r\n— Берье, и орлеанисты— въ видѣ стараго Фигаро\r\nвременъ Людовика - Филиппа — Тьера.\r\nЯ считаю слово Руэра историческимъ откровеніемъ.\r\nКто послѣ этаго не понял, Францій, тотъ слѣпо\r\nрожденный.\r\n798\r\n1\r\nBall\r\nГрафъ Бисмаркъ, теперь ваше дѣло!\r\nА вы, Маццина, Гарибальди, нослѣдніе угодники\r\nбожій, послѣднie Могикане, сложите руlія,\r\nуспокойтесь. Теперь васъ не нужно. Вы свое сдѣ\r\nмали. Теперь дайте мѣсто безумію, бѣненәтву крови,\r\nкоторыми или Еврона себя убьетъ, или реакція. Ну\r\nчто -же вы сдѣлаете съ вашими ста республиканцами\r\nваших волонтерами, дву я - тремя ящиками\r\nконтробандныхъ ружей? Теперь миллионъ отсюда,\r\nэтилліонъ оттуда, съ иголками и другими пружинами.\r\nТеперь пойдуть, озера крови, моря крови, горы тру\r\nповъ... а тамъ ТИФъ, го.10,4ъ, пожары, пустырiв.\r\nсь\r\nсилъ HII\r\n2\r\nА! господа консерваторы, вы не хотѣли даже и\r\nтакой блѣдной республики какъ Февральская, не хо\r\nтѣли подслащенной демократіи, которую вамъ нодно\r\nкондитеръ Ламартинъ. Вы не хотѣли\r\nМацщини стойка, ни Гарибальди героя. Вы хотѣли\r\nпорядка.\r\nБудеть валь за то война, семилѣтняя, тридцати\r\nлѣтняя...\r\nВы боялись соціальныхъ реформъ, Вотъ\r\nФеніане, съ бочкой пороха и зажженнымъ Фитилень.\r\nКто ва дуракаха?\r\n1\r\nНА\r\nвань\r\n11\r\nГенуя, 31 декабря 1867 года.IV.\r\nЛОНДОНСКАЯ ВОЛЬНИЦА (*)\r\nПЯТИДЕСЯТЫХъ годовъ\r\nКакъ оно\r\nОтрывокъ этотъ идеть за описаніемъ “ горных\r\nвершинъ ” эмиграцій — отъ ихъ вѣчно красныхъ уте\r\nсовъ до низменныхъ болотъ и “ еѣрныхъ коней \" (** * *).\r\nЯ прогу читателя не забывать, что в этой глав: ѣ мы\r\nопускаемся съ нигъ ниже уровня моря и занимаемся\r\nисключительно илистымъ дноъ его, такъ\r\nбыло посль Февральекато квала.\r\nПочти все описанное здесь, измінилось, изчезло;\r\nполитические поддонки пятидесятых годовъ занесло\r\nновыми песками и новыми грязями. Истощился, при\r\nтихъ, вызмеръ этоть низменный міръ волненії\r\nгоненій, отстой его успокоился и заняль свое мѣсто\r\nвъ с.лойкѣ. Оставцiяся личности становятся рѣдко\r\nстью и я ужь люблю с ними встречаться.\r\nIlечально уродливы, печально смѣшны нѣкоторые\r\nизь образовъ, которые я хочу вывести, но они всѣ\r\nпісаны съ натуры безслідно изчезнуть и они\r\nдолжны.\r\nи\r\n.\r\nне\r\n(*) Изъ у тома “ Былое и Думы \".\r\n(**) De Schwefelbande.\r\n7 *100\r\nГЛАВА ШЕСТАЯ\r\nПростыя несчастья и несчастья политическiя. — Учители и коммне\r\nсіонеры. Ходебицики и хожалые. — Ораторы и эпистотаторы.\r\n— Ничего не дѣлающіе Фактотумы и вѣчно занятые трутни.\r\nРусскie. — Воры. — IIIuiоны.\r\n(ІПисано въ 1856 — 1857).\r\nсъ\r\nОтъ сѣрної шайки, какъ сами нѣмцы называютъ\r\nМарксидовъ, естественно и не далеко перейти къ\r\nпослѣдиумъ поддонкамъ, къ мутной гущѣ, которая\r\nосѣдаеть, оть континентальныхъ толчковъ и потря\r\nсеній — на британскихъ берегахъ и пуще всего въ\r\nЛондонѣ.\r\nМожно себѣ представить, сколько противуположнаго\r\nснадобья захватываютъ собой съ материка\r\nоставляютъ въ Англіи приливы нотливы революцій\r\nи реакцій, истощающихъ какъ перемѣжающаяся лихо\r\nрадка европейской организмъ, и что за удивительные\r\nслои людей низвергаются этими волнами и бродятъ по\r\nсырому, топкому лондонскому дну. Каковъ долженъ\r\nбыть хаосъ понятій, воззрѣній у этихъ образцовъ всѣхъ\r\nнравственныхъ Формацiй и реформаціїй, всѣхъ про\r\nтестовъ, всѣхъ утопій, всѣхъ отчаяній, веѣхъ надеждъ\r\nвстрѣчающихся въ закоулкахъ, харчевняхъ и питей\r\nныхъ домахъ Лестер -сквера и его проселочных пере\r\nулковъ. “ Там, гдѣ, по выраженію Теймса, обитаетъ\r\nжалкое населеніе чужеземцевъ, носящихъ шляпы, какихъ\r\nникто не носитъ и волосы таъ, гдѣ ихъ не надобно,\r\nнаселеніе несчастное, убогое, загнанное, и котораго\r\nтрепещутъ всѣ монархи Европы, кромѣ\r\nАнглійской Королевы ”. Да, тамъ дѣйствительно по\r\npublic hous'амъ и харчевнямъ сидять эти чукіе, эти\r\nсильные101\r\nсамаго\r\nгости, за джиномъ съ горячей водой, съ холодной водой\r\nи совсѣмъ безъ воды, съ горькимъ портеромъ въ\r\nкружкѣ и съ еще больше горькими словами на гу\r\nбахъ, поджидая революцій, к которой они больше\r\nне способны, и денегъ отъ родныхъ, которыхъ никогда\r\nне получатъ.\r\nКакихъ оригиналовъ, какихъ чудаковъ я не нагля\r\nдѣлся между ними! Тутъ рядомъ съ комунистомъ ста\r\npaтo тoлка, ненавидящимъ всякаго собственника во имя\r\nобщаго братства— старый кармистъ, пристрѣливавшій\r\nсвоихъ родныхъ братьевъ во имя любви къ отечеству,\r\nизъ преданности къ Монтемолимо или Донъ -Хуану, о\r\nкоторыхъ ничего не зналь и не знаетъ. Тамъ рядомъ\r\nсъ венгерцомъ, разсказывающийгь какъ онъ съ пятью\r\nгонведами, опрокинуль эскадронъ австрійской кава\r\nдеріи и застегивающій венгерку до горла,\r\nчтобы имѣть еще больше военный видъ, венгерку,\r\nразѣры которой показываютъ, что ея юность при\r\nнадлежала другому — нѣмецъ, дающій уроки музыки,\r\nлатыни, всѣхъ литературы и всѣхъ искуствъ изъ\r\nнасущнаго пива, атеистъ, космополитъ, презирающій\r\nвсѣ націи, кромѣ Куръ- Гессена или Гессенъ -Касселя,\r\nсмотря потому въ которомъ изъ Гессеновъ родился\r\nполякъ, прежняго покроя католически любящій незави\r\nсимость и итальянецъ, полагающій независимость въ\r\nненависти къ католицизму.\r\nВозлѣ эмигрантовъ революціонеровъ, эмигранты\r\nконсерваторы. Какой нибудь негоціантъ или нотаріусъ,\r\nsans adieux удалившiйся отъ родины, кредиторовъ и\r\nдовѣрителей, считающій себя тоже несправедливо го\r\nнимыма—какой нибудь честный банкрутъ, увѣренный,\r\nонъ скоро очистится, пріобрѣтетъ кредитъ и\r\nкапиталъ, такъ какъ его сосѣдъ справа, достовѣрно\r\nзнаетъ, что на дняхъ, la rouge будетъ провозглашена\r\nлично самой “ Марьяной ” -а сосѣдъ слѣва, что Орлеан\r\nская Фамилія, укладывается въ Клермон'ѣ и принцессы\r\nЧто102\r\n1 1\r\nшьютъ отличныя платья для торжественнаго въѣзда\r\nвъ Парижъ.\r\nКъ консервативной средѣ “ виноватыхъ, но не осуж\r\nденныхъ окончательно за отсутствіемъ подсудимаго ”,\r\nпринадлежать и больще радикальныя лица, чѣдъ бан\r\nкруты и нотаріусы съ горячимъ воображеніемъ;\r\nэто лоди, имѣвшіе на родинѣ большін несчастіа и\r\nжелающіе всѣми силами выдать свои простыя несча\r\nспія, за несчастія политическia. Эта особая номенкла\r\nтура требуетъ поясненія.\r\nОдинъ нашъ пріятель явился шутя въ агентство\r\nсватовства. Съ него взяли десять Франковъ и прин\r\nни.тись распрашивать, какую ему нужно невѣсту, въ\r\nеколько придаднаго, бѣлокурую или смуглую, и пр., за\r\nтѣмъ записывавшій гладенькій старичекъ, оговорив\r\nшись и извиняясь, сталь спрашивать о его происхож\r\nденіи, очень обрадовался, узнавъ, что оно дворянское,\r\nпотомъ усугубивъ извиненія, спросидъ его, замѣтивъ\r\nприто ¥ ь, что молчаніе гроба ихъ законъ и сила.\r\nНе излѣли -ли вы несчастій?\r\nЯ полякъ и въ изгнаніи, т. е. безъ родины, безъ\r\nправъ, безъ состояния,\r\nПослѣднее плохо, що дозвольте, по какой при\r\nҷинь оставили вы вашу belle patriе?\r\nПо причинѣ послѣдняго возстанія (дѣло было\r\nвь 1848 году).\r\nЭто ничего не значитъ, политическiя несчастія\r\n45% це счетаемо, оно скорѣе выгодно, c'est une аttrас\r\ntion. Но позвольте, вы меня завѣряете, что у вас?\r\nне было других, несчаетій?\r\nМало - ли было, ну отецъ съ матерью у меня\r\nумер: 1.\r\nо, нѣтъ, нѣтъ...\r\nЧто - же вы разумѣете подъ другаго\r\nнесчастія?\r\nВидите, ес,1ңбъ вы оставитии ваше прекрасное\r\nІ\r\nсловоъ103\r\nотечество по частным причинамъ, а не по полити\r\nческимъ. Иногда въ молодости, неосторожность, дур\r\nные примеры, искушеніе большихъ городовъ, знаете\r\nэдакъ... необдуманню данный вексель, не совершенно\r\nправильная растрата непринадлежащей суммы, подпись,\r\nкакъ нибудь...\r\nПонимаю, понимаю, сказалъ расхохотавшись\r\nХ; нѣтъ, увѣряю вась, я не бымъ судимъ ни за\r\nкражу, ни за подлогъ.\r\n14:\r\n... Въ 1855 году, одиатъ Фрактицузъ exile de sa patrie,\r\nходилъ по товарищамъ несчастія, съ предложеніемъ\r\nпомочь ему въ издании его юэмы, въ родѣ Бальза\r\nковой « Comedie du diаblе ”, писанной стихами и про\r\nзой, съ новой ореографіей и вновь изобретеннымъ\r\nсинтаксисомъ. Тутъ были дѣйствующими лицами\r\nЛюдовикъ-Филиппъ, Тисусъ Христосъ, Робеспьеръ,\r\nМаршамъ Бюжо и самъ Богъ.\r\nМежду прочимъ явился онъ съ той- же просьбой къ\r\nІІ., честнѣйшему и чопорнѣйшему изъ смертныхъ.\r\n“ Вы давно -ли въ эмиграціи? ” спросилъ его защит\r\nникъ черныхъ.\r\nСъ 1847 года,\r\n— Съ 1847 года? и вы пріѣхали сюда?\r\n— Изъ Бреста, изъ каторжной работы.\r\nКакое-же это было дѣло? Я совсѣмъ не помню.\r\n- 0, какъ - аке, тогда это дѣло было очень извѣстно.\r\nКонечно, это дѣло больше частное.\r\nОднакожъ...? спросилъ вѣсколько обезпокоенный\r\nIII.\r\nAh bas, si vous y tenez, я по своему протесто\r\nвалъ противъ права собственности, joi protesté a ma\r\nmanière.\r\nи вы... вы были въ Брестѣ?\r\n- Parbleit, oui, семь лѣтъ каторжной работы за\r\nворосство со взломом » (vol avec effraction).\r\nG\r\nw!104\r\nтались\r\nи ІІІ., голосомъ цѣломудренной Сусанны, гнавшей\r\nнескромныхъ стариковъ, просилъ самобытнаго проте\r\nстанта выйти вонъ.\r\nЛюди, которыхъ несчастія по счастію были общia\r\nи протесты коллективные, оставленные нами въ за\r\nкопченныхъ public haus 'ахъ и черныхъ тавернахъ, за\r\nнекрашенными столами съ джинъ- уатеромъ и порте\r\nромъ, настрадались вдоволь и что всего больнѣе, не\r\nзная совсѣмъ за что,\r\nВремя шло съ ужасной медленностью, но шло;\r\nреволюціи нигдѣ не было въ виду, кромѣ въ ихъ\r\nвоображеніи, а нужда дѣйствительная, безпощадная,\r\nподкашивала все ближе и ближе подножный кормъ,\r\nи вся эта масса людей, большею частью хорошихъ,\r\nголодала болые и больше. Привычки у нихъ ”не\r\nбыло къ работѣ, умъ обращенный на политическую\r\nарену, не могъ сосредоточиться на дѣлѣ. Они хва\r\nза все, но съ озлобленіемъ, съ досадой, съ\r\nнетериѣніелтъ, безъ выдержки и все падало у нихъ\r\nизъ рукъ, Тії, у которыхъ была сила и мужество\r\nтруда, тѣ незамѣтно выдѣлялись и выплывали\r\nтины, а остальные?\r\nи какая бездна была этихъ остальныхъ! Съ тѣхъ\r\nпоръ многихъ унесла Французская амнистiя и амнистія\r\nсмерти, но въ началѣ пятидесятыхъ годовъ, я засталъ\r\nelre the great tide.\r\nНѣмөцкіе изгнанники, особенно не работники,\r\nмного бѣдствовали, не меньше Французовъ. Удачь\r\nимъ было мало. Доктора медицины, хорошо учив\r\nшieся и, всяком случаѣ во сто разъ лучше\r\nзнавшіе дѣло, чѣмъ англійскіе цирульники, называе\r\nмые ѕurgеоn, не могли пробиться до самой скудноіі\r\nпрактики. Живописцы, ваятели, съ чистыми и Пла -\r\nтоническими мечтами объ искуствѣ и священнодѣй\r\nственномъ служеніи ему, но безъ производительнаго\r\nталанта, безъ багесточенія, настойчивости работы,\r\nизъ\r\n130105\r\nрей\r\nи въ\r\nбезъ мѣткаго чутья, гибли въ толпѣ соревнующихъ\r\nсоперниковъ. Въ простой жизни своего 15аленькаго\r\nгородка, на дешевомъ німецкомъ корму, они могли бы\r\nпрожить мирно и долго, сохраняя свое дѣвственное по\r\nклоненіе идеаламъ и вѣру въ свое жреческое призваніе.\r\nТамъ они остались-бы и умерли въ подозрѣніи та\r\nланта. Вырванные Французской бурей изъ родныхъ\r\nпалисадниковъ, они потерялись въ Бѣловежской пущи\r\nЛондонской жизни.\r\nВъ Лондонѣ, чтобъ не быть затертымъ, задавлен\r\nнымъ, надобно работать много, рѣзко, сейчасъ и что\r\nпопало, что потребовали. Надобно остановить раз\r\nсѣянное вниманіе ко всему пригляд:ѣвшейся толпы-—\r\nсилой, наглостью, множествомъ, всякой всячиной. Орна\r\nменты, узоры для шитья, арабески, модели, снимки,\r\nслѣпки, портреты, рамки, акварели, кронштейны,\r\nцвѣты -- дишь -бы скорѣе, лишь- бы кстати\r\nбольшом количествѣ. Жюльенъ, le grand Julien,\r\nчереза сутки послѣ получения вѣсти объ индѣйской\r\nпобѣдѣ Гевлока, написанъ концертъ съ крикомъ афри\r\nканскихъ Iітицъ и топотомъ слоновъ, съ индѣйскими\r\nнаѣвами и пушечной пальбой, такъ что Лондонъ\r\nразомъ читалъ въ газетахъ и слушалъ въ концертѣ\r\nреляцію. За этотъ концертъ онъ выручилъ громадныя\r\nсуммы, повторяя его мѣсяць. А зарейнскіе мечтатели\r\nпадали середь дороги на этојї безчеловѣчноїй сі:ачкѣ за\r\nденьгами и успѣхамин, изнеможенные, съ отчаяніемъ\r\nскладывали они руки или хуже, поды1али ихъ на себя,\r\nчтобы окончить, неровныii и оскорбительный боці.\r\nКстати къ концертамъ, музыкантамъ изъ нѣмцевъ\r\nвообще. было легче -количество ихъ, потребляемое\r\nежедневно Лондономъ съ его субурбами, колосально,\r\nТеатры и частные уроки, скромные балы у мѣщанъ\r\nи нескромные въ ArgyI'румѣ, въ Кремориѣ, въ Casino,\r\nсаlеѕ сhаntаntѕ съ танцами, cafés chantants cъ трико\r\nвъ античныхъ позахъ, Her Majesty's, Ковенъ Гарденъ,106\r\nЭксетеръ Галь, Кристаль Паласъ, С. Джемсъ на верху\r\nи углы всѣхъ большихъ улицъ внизу, занимаютъ и\r\nсодержать цѣлое народонаселеніе двухъ -трехъ нѣмең\r\nкихъ герцогствъ. Мечтай себѣ о музыкѣ будущаго и\r\nо Россияи колѣнопреклонепномъ передъ Вагнеромъ,\r\nчитай себѣ дома livre ouvert, безъ инструмента,\r\nТангейсера и исполняй, за штатскимъ тамбурмако\r\nромъ и гаеромъ съ слоновой палкой, часа четыре къ\r\nряду какую нибудь Mary Ann Польку, или Flower and\r\nbutterfly's redova — и дадутъ бѣднику отъ двухъ до\r\nчетырехъ съ половиной 1ллинговъ за вечеръ, и\r\nпойдетъ онъ въ тезную ночь по дождю въ полливную,\r\nвъ которую преимущественно ходятъ нѣмцы и заста\r\nнетъ тамъ моихъ бывшихъ друзеіі Краута и Миллера,\r\n— Краута, шестоіі годъ работающаго надъ бюстомъ,\r\nкоторый становится все хуже; Миллера, двадцать\r\nшестой годъ дописывающаго трагедію “ Эрикъ \", ко\r\nторую онъ нѣ читалъ, десять лѣтъ тому назадъ,\r\nПять лѣтъ тому назадъ и теперь-бы еще читалъ,\r\nеслибъ мы не поссорились съ нимъ.\r\nА поссорились мы за генерала Урбана,\r\nно объ этомъ въ другой разъ...\r\nсъ Німъ\r\nИ чего пе дѣлали нѣмцы, чтобъ заслужить\r\nблагосклонное внимание англичанъ, все безусuІ.шно.\r\nЛюди, всю жизнь курившіе во всѣхъ углахъ своего\r\nжилья, за обдомъ и чаемъ, въ постели и за рабо\r\nтой, не курятъ въ.1ондонѣ, въ своемъ законченомъ,\r\nпродымленномъ отъ угля drawing room'ѣ и не дозво\r\nляютъ курить гостю. Люди, жизнь ходившіе въ\r\nбиркиеiiпы своей родины выпить “ шонъ \", посидѣть\r\nтамъ за трубкоіі въ хорошемъ обществѣ, идуть не\r\nглядя мимо public hois овъ и посылаютъ туда за пи\r\nвомъ горничную съ кружкой или молочникомъ.\r\nМнѣ случилось въ присутствии однаго нѣмецкаго\r\nвыходца, отправлять къ англичанк: ѣ письмо. « Іто вы\r\nвсю107\r\nПо\r\nи\r\nВина и потолковать 0\r\nдѣлаете? \" вскрикнулъ онъ въ какому- то азартѣ, я\r\nвздрогнулъ и невольно бросилъ пакетъ, нолагая\r\nкрайней мерѣ, что въ немъ скорпіонъ; “ въ Англій,\r\nсказалъ онъ, письмо складываютъ вообще втрое, а не\r\nв четверо, а вы еще пишете къ дамѣ, и къ какой \",\r\nСначала моего пріѣзда въ Лондонъ, я пошелъ. оты\r\nскивать однаго знакомаго нѣмецкаго доктора. Я не\r\nзасталъ его дома и написалъ на бумагѣ, лежавшей на\r\nстолѣ, что - то въ родѣ: Cher docteur, я въ Лондонь\r\nочень желалъ - бы васъ видѣть, не придете - ли\r\nвечеромъ въ такую то таверну, выпить по старому\r\nбутылку всякой всячинь.\r\nДокторъ не пришелъ, а на другой день я получилъ\r\nотъ него записку въ такомъ родѣ: Monsieur H, мнѣ\r\nочень жаль, что я не могъ воспользоваться вашимъ\r\nлюбезнымъ приглашеніемъ, мои занятія не оставляютъ\r\nмнѣ столько свободнаго времени. Постараюсь впрочемъ\r\nна дняхъ посѣтить васъ и пр. — “ А что? У доктора\r\nВидно практика того? \". спросилъ освободителя\r\nГерманіи, которому былъ обязань знаніемъ, что\r\nангличане письма складываютъ втрое. “ Никакой пѣтъ,\r\nder Kerl liat Pech gehabt in London, es geht ihm zu ominös ”.\r\n« Такъ что - же онъ дѣлаетъ? Іня передалъ ему за\r\nписку. Онъ улыбнулся, однако замѣтилъ, что и мнь\r\nврядъ слѣдовало - ли оставлять на столѣ доктора меди\r\nцины открытую записку, въ которой я его пригла\r\nвыпить бутылку вина; “да и зачѣмъ же\r\nтакоїi тавернѣ, гдѣ всегда народъ, здѣсь\r\nдома \". • Каль, замѣтилъ я, наука всегда прихо;4итъ\r\nпоздно, теперь я знаю какъ доктора звать и куда, но\r\nнавѣрно не позову \".\r\nЗа тѣмъ воротимся къ нашимъ чаюцимъ движенін\r\nнароднаго, присылки денегъ отъ родныхъ и работы\r\nЯ\r\nha\r\nшаю Въ\r\nІІЬЮТЬ\r\nбезъ труда, такъ легко какъ\r\nНе работнику начать работу не\r\nкажется, мнorie думаютъ, пришла нужда, есть работа,108\r\nотъ\r\nесть молоть и долотъ и работникъ готовъ. Работа\r\nтребуетъ не только своего рода воспитанія, навыка;\r\nно и самоотверженія. Изгнанники большей частью\r\nлюди изъ мелкой литературной и “ паркетной среды,\r\nжурнальные поденщики, начинавшіе адвокаты\r\nсвоего труда въ Англіи они жить не могли, другой\r\nимъ былъ дакъ; да и не стоило начинать его, они\r\nвсе прислушивались, не раздастся -ли набатъ; прошло\r\nдесять лѣтъ, прошло пятнадцать лѣтъ, нѣтъ набата.\r\nВъ отчаянін, въ досадѣ, безъ платья, безъ обезпе\r\nченія на завтрашній день, окруженные возрастающими\r\nсемьями, они бросаются закрывъ глаза на аферы,\r\nвыдумываю гъ спекуляцій. АФеры не удаются, спекуляцій\r\nлопатотъ, и потому что они выдумывають вздорь, и\r\nпотому что они вносятъ вѣсто капитала какую - то\r\nбезпомощную неловкость въ дѣлѣ, чрезвычайную\r\nраздражительность, неумѣнье найтиться въ самомъ\r\nпростомъ положженіи и опять таки неспособность къ\r\nвыдержанному труду и усѣянному терніями началу.\r\nПри неудачѣ они утѣшаются недостаткомъ денегъ:\r\n“ Будь сто -двѣсти Фунтовъ и все пошло-бы какъ по\r\nмаслу! ” Дѣйствительно, недостатокъ капитала мѣшаетъ,\r\nно это общая судьба работниковъ. Чего и чего не\r\nвыдумывалось, отъ общества на акціяхъ для выпи\r\nсыванiя изъ Гавра куриныхъ яицъ, до изобрѣтенія\r\nособыхъ чернилъ для Фабричныхъ марокъ и какихъ\r\nто эссенціїй, которыми можно было превращать сквер\r\nнѣiiшiя водичи въ превосходнѣшіе ликеры. Но пока\r\nсобирались товорищества и капиталы всѣ эти\r\nчудеса, надобно было ѣсть и нѣсколько прикрываться\r\nотъ сѣверо -восточнаго вѣтра и отъ застѣнчивыхъ\r\nвзоровъ діцерей Альбіона.\r\nДля этаго предпринимались два палліативныя сред\r\nства: одно очень скучное и очень невыгодное, другое\r\nневыгодное, съ большими развлеченіями.\r\nЛюди мирные, съ Sitz/leisch'esъ, принимались за уроки,\r\nна\r\nтакже но-- 109\r\nне смотря на то, что они не только прежде не давали\r\nуроковъ, да и сомнительно, чтоб, когда нибудь ихъ\r\nбрали. Конкуренція страшно понизила цѣны.\r\nВотъ образцикъ объявленій одного семидесятилѣт\r\nняго старика, который, мнѣ кажется, принадлежалъ\r\nскорѣе къ числу самобытных» протестантовы, чѣмъ\r\nколлективныхъ.\r\nMONSIEUR N. N.\r\nTEACHES THE FRENCH LANGUAGE\r\nON NEW AND EASY SYSTEM OF RAPID PROFICIENCY,\r\nHAS ATTENDED MEMBERS OF THE BRITISH PARLIAMENT AND MANY OTHER\r\nPERSONS OF RESPECTABILITY, AS VOUCHERS CERTIFY,\r\nTRANSLATES AND INTERPRETS THAT UNIVERSAL CONTINENTAL\r\nLANGUAGE, AND ENGLISH,\r\nIN A MASTERLY MANNER.\r\nTERMS MODERATE:\r\nNamely, Three Lessons per Week for Six Shillings..\r\nДавать уроки у англичанъ не составляет особен\r\nнаго удовольствія-—кому англичанинъ платить, съ тѣмъ\r\nонъ не церемонится.\r\nОдинъ изъ моихъ старыхъ пріятелей получаетъ\r\nПисьмо отъ какого -то англичанина, предлагающаго\r\nему давать уроки Французскаго языка его дочери.\r\nОнъ отправился къ нету въ назначенное время для\r\nпереговора. Отецъ спалъ послѣ обѣда, его встрѣтила\r\nдочь и довольно учтиво, потомъ вышелъ старикъ,\r\nосмотрѣмъ съ головы до ногъ Б. и спросилъ; “ Vous\r\netre le french teacher? \" Б. подтвердилъ. “ Vous pas\r\nconvenir a moa ”. При этомъ британскій осель указалъ\r\nна усы и бороду.- « Что-же вы ему не дали тумака? \"\r\nспрашивалъ я Б. — “ Я право думалъ объ этомъ, но\r\nкогда быкъ поворотился, дочь со слезами на глазахъ\r\nмолча просила у меня прощенья ”.\r\nДругое средство проще такъ скучно;\r\nсостоитъ въ судорожномъ и артистическомъ коммис\r\nсіонерствѣ, въ предложеніи разныхъ разностей без\r\nи не ово110\r\nи\r\nнюхалъ Ихь на\r\nвниманія па запросъ. Французы по большей части\r\nработали въ винахъ и водкахъ. Одинъ легистъ пред\r\nлагать своимъ знакомымъ и коррелиәжіонерамо коньякъ,\r\nДоставшiнiся ему чрезвычаіінымъ образомъ, но связямъ,\r\nо которыхъ въ теперешнемъ положении Франціи онъ\r\n11е могь и не должень былъ разсказывать, притомъ\r\nчерезъ капитана корабля, котораго компрометировать\r\nбы.10 бы саlаmité publique. Коньякъ былъ такъ себѣ и\r\nстолъ шесть пенсовь дороже чѣмъ въ лавкѣ. Легистъ,\r\nпривыкнувшіії “ плёдировать ” съ декламацiей, при\r\nбавлялъ къ насилію оскорбленіе— онъ бралъ рюмку\r\nдвумя пальцами за донышко, описывалъ ею медленные\r\nкруги, н.тескалъ и сколько капель,\r\nвоздухѣ и всякій разъ былъ изумленъ замѣчательно\r\nпревосходнымъ запахозтъ коньяка.\r\nДругоії товарищъ изгнанія, нѣкогда провинціальный\r\nпрофессоръ словесности, увлекалъ виномъ. Вино онь\r\nполучалъ прямо изъ Котъ д'Ора, Бургоньи, отъ прек\r\nхъ учеников » и съ необыкновеннымъ выбором.\r\n“ Граждани, писаль ко мнѣ, спросите ваше\r\nбратское сердце (volure ceur frаtеrnel) и оно вамъ скажетъ,\r\nчто вы должны мнѣ уступить приятное преимущество\r\nснабжать васъ Французскимъ виномъ. И туть сердце\r\nваше будетъ за одно со вкусомъ и экономіей. Упо\r\nтребляя превосходное вино, но самоіі дешевоіі цѣн: 6,\r\nвы будете имѣть наслажденіе въ мысли, что покупая\r\nего, вы облегчаете судьбу человѣка, который дѣлу\r\nродины и свободы пожертвоваль все.\r\nSalut et fraternité!\r\nP. S. Я взял на себя смѣлость вмѣстѣ съ тѣлъ\r\nотправить къ вамъ нѣсколько пробъ.\r\noбрaзчики эти были въ полубутылкахь, на которыхъ\r\nонь собственноручно надписывалъ не только имя вина,\r\nно и разных обстоятельства изъ его біографія: Cham\r\nbertin (Gr. vin et très -rare!). Cele rolie (Comète). Pomard\r\n(1823!). Nuits (provision Aguado!)...\r\nОНЫ- 111\r\nи это то)\r\nвъ\r\nНедѣли черезъ двѣ - три профессоръ словесности\r\nснова присылалы образчики. Обыкновенно черезъ день\r\nили два послѣ присылки, онъ являлся самъ и сидѣлъ\r\nчасъ, два, три, до тѣхъ поръ пока я оставляхъ почти\r\nвсѣ пробы и платить за нихъ. Такъ какъ онъ быль\r\nнеумолимъ повторялось нѣсколько разь,\r\nвнослѣдствіи, только что онъ отворять дверь, 11 хвалиль\r\nчасть образчиковъ, отдавалъ деньги и остальное вино.\r\n“ Я не хочу, гражданинъ, у вась красть ваше драго\r\nцѣнное время ”, говорилъ онъ мнѣ и освобождаль\r\nменя нещѣли на двѣ отъ кислaгo бургонскаго, рожде!і\r\nнаго подъ нометой и прянаго котъ роти 1!3'ь подва.ТОВ's\r\nAguado..\r\nНtiцы, венгерцы работа и в другихъ отраслях\" ь.\r\nКакъ - то въ Ричмондѣ я лежалъ одногь изъ\r\nстрашныхъ припадковъ головної болі. Bзошелъ\r\nФрансуа съ визитной карточкой, говоря, что какой\r\nто господинъ имѣеть крайность меня видѣть, что онь\r\nвенгерецъ, adjutante del gеnеrаlе (всѣ венгерцы-изгнан\r\nники, не имѣющіе никакого занятія, никакой честной\r\nпрофессии, называли себя адютантами Кошута).\r\nЯ взглянуль на карточку совершенно\r\nФамилія, украшенная капитанскимъ чиномъ.\r\nЗачѣмъ вы его пустили? сколько тысячъ разъ\r\nя вамъ говорилъ?\r\nОнъ приходить сегодня въ третій разъ.\r\nНу, зовите въ залу. Я вышелъ разъяреннымъ\r\nльвоъ, вооружившись стклянкоі распалевоїй седатив\r\nной воды.\r\nПозвольте рекомендоваться, капитанъ такой - то.\r\nЯ долгое время находился у русскихъ въ пяѣну, у\r\nРидигера послѣ Вилагоша. Съ нами русское превосходно\r\nобращались. Я былъ особенно обласкань генераломъ\r\nГлазенапь и полковникомъ... какъ бишь его... русскія\r\nФамилии очень мудрены... ичь... ичь...\r\nнезнакомая- 112\r\nчто\r\nПояжалуйста не безпокойтесь, я ни одного пол\r\nковника не знаю... Очень радъ, что вамъ было хорошо.\r\nНе угодно -ли сѣсть.\r\nОчень, очень хорошо... мы съ офицерами всякій\r\nдень эдакъ, штосъ, банкъ... прекрасные люди и ав\r\nстрійцевъ терпѣть не могуть. Я даже помню нѣсколько\r\nсловь по русски: “ глѣба ”, шeвeрдакъ une pièce\r\nde 25 sous.\r\nПозвольте васъ спросить, что мнѣ доставляетъ...\r\nВы меня должны извинить, бароні... я гулялъ\r\nвъ Ричмондѣ... прекрасная погода, жаль только,\r\nдождь идеть... я столько наслышался объ васъ отъ\r\nсамаго старика и отъ графа Сандора — Саидора Телеки,\r\nтакже отъ граФини Терезы Пульской... Какая женщина\r\nграФіна Тереза!\r\nи говорить нечего, hors de lіgnе. —Молчаніе.\r\nДа - съ, и Сандоръ... мы съ нимъ вѣстѣ были\r\nвъ гонведахъ... Я, собственно, желаль-бы показать\r\nвытащилъ откуда -то изъ за стула\r\nпортфель, развязалъ его и вынулъ портреты безру\r\nкаго Раглана, отвратительную рожу с. Арно, Омеръ\r\nПаши въ фесік 5. - Сходство, баронъ, удивительное.\r\nя самъ былъ въ Турции, въ Кутаисѣ, въ 1849 году,\r\nприбавилъ онъ, какъ будто въ удостовіреніе сходства,\r\nне смотря на то, что въ 1849 году ни Раглана, ни\r\nС. Арно тамъ не было. Вы прежде видѣли эту\r\nколлекцію?\r\nКакъ не видать, отві;чаю я, смачивая голову\r\nраспалевой водой. — Эти портреты вывѣшены вездѣ,\r\nна Чипсайдѣ, по Странду, въ Вестъ -Эндѣ.\r\n— Да-съ, вы правы, но у меня вся коллекція, и тѣ не\r\nна китайской бумагеѣ. Въ лавкахъ вы заплатите гинею,\r\nа я могу вамъ уступить за пятнадцать шиллинговъ.\r\nЯ, право, очень благодаренъ, но скажите, капи\r\nтанъ, на что -же мнѣ портреты С. Арно и всей этой\r\nсволочи?\r\nва Іъ... понъ113\r\nБаронъ, я буду откровененъ, я солдатъ, а не\r\nжетерныховскій дипломать. Потерявъ мои владѣнія\r\nблизь Темешвара, я нахожусь во временно стѣснен\r\nномъ положении, а потому беру на коммиссію арти\r\nстическiя вещи (а также сигары, гаванскія сигары и\r\nтурецкій табакъ — ужъ въ немъ - то русскіе и мы знаемъ\r\nтолкъ!), это доставляетъ мнѣ скудную конѣйку, на\r\nкоторую я покупаю “ горькій хлѣбъ изгнанья \", wie der\r\nSchiller sagt.\r\n— Капитанъ, будьте вполнѣ откровенны и скажите\r\nчто вамъ придется съ съ каждой каждой тетради тетради?? спрашиваю\r\nя, (хотя и сомнѣваюсь, что Шиллер, сказалъ этотъ\r\nдантовскій стихъ).\r\nПольроны.\r\nПозвольте намъ вотъ какъ покончить дѣло: я\r\nвамъ предлогу цѣлую крону, но съ тѣмъ, чтоб не\r\nпокупать портретовъ.\r\nПраво, баронъ, мнѣ совѣстно, по мое положеніе...\r\nвпрочемъ, вы все знаете, чувствуете... я вась такъ\r\nдавно привыкъ уважать... графиня Пульская и граФъ\r\nСандоръ... Сандоръ Телеки.\r\nВы меня извините, капитанъ, я едва сижу отъ\r\nголовной боли.\r\n— У нашего губернатора (т. е. у Кошута), у старика\r\nтоже часто болить голова, замѣчаетъ мнѣ гонведъ,\r\nкакъ бы въ ободреніе и утѣшеніе, потомъ на скоро\r\nзавязываетъ портфель и беретъ вмѣстѣ съ удиви\r\nтельно -похожими портретами Раглана и К-іи довольно\r\nсходное изображеніе королевы Викторій на монетѣ.\r\nМежду этими ходебщиками эмиграціи, предлагающими\r\nвыгодныя покупки и эмігрантами, останавливающими\r\nвсѣхъ небрѣющихъ бороду на улицахъ и скверахъ,\r\nтребуя десятый год недостающихъ двухъ шиллинговъ,\r\nдля отъѣзда въ Америку, и шести пенсовъ, для покупки\r\nгробика ребенку, умершему отъ скарлатины — находятся\r\nэмигранты, пишущіе письма, иногда пользуясь зна\r\nE114\r\nCG\r\nкомствомъ, иногда пользуясь незнакомствомъ, овсякаго\r\nрода чрезвычайныхъ нуждахъ и единовременныхъ\r\nденежныхъ затрудненіяхъ, часто представляя въ дальней\r\nперспективѣ обогащеніе, и всегда съ оригинальнымъ\r\nэпистолярнымъ искуствомъ.\r\nТакихъ писемь у меня тетрадь, сообщу два- три\r\nособенно характеристическихъ.\r\n“ Herr Graf! Я былъ австрійскимъ лейтенантомъ,\r\nно дрался за свободу Мадьяровъ, долженъ былъ бѣжать\r\nи совершенно обносился. Если у васъ найдутся поно\r\nщенные панталоны вы неизрѣченно меня обяжете.\r\nP. S. Завтра въ 9 часовъ я навѣдаюсь у вашего\r\nкурьера \".\r\nЭто родъ наивный, но есть письма классическiя по\r\nЯзыку и лапидарности, напр.:\r\nDomine, ego sum Gallus, ex patria mea profugus pro\r\ncausa libertatis populi. Nihil habeo ad manducandum, si\r\naliquod per me facere potes gaudeo gaudebit cor meum.\r\nMercuris dies 1859 \".\r\nДругія письма, не имѣя ни лаконизма, ни античной\r\nФормы, отличаются особеннымъ счетоводствомъ:\r\n“ Гражданинъ, вы были такъ добры, что прислали\r\nмнѣ прошлaгo Февраля (вы можетъ не помните, но\r\nя помню) три ливра. Давно хотѣлъ я вамъ ихъ отдать,\r\nно не получалъ вовсе денегъ отъ родныхъ; на дняхъ\r\nя получу довольно значительную сумму. Еслибъ мнѣ\r\nне было совѣстно, я бы попросилъ васъ прислать\r\nеще два ливра и отдалъ бы вамъ круглыма щетомз\r\nпять ливровъ \".\r\nЯ предпочелъ остаться при трехугольномъ. Охот\r\nникъ до круглыхъ счетовъ началъ поговаривать, что\r\nя въ связяхъ съ русскимъ посольствомъ.\r\nЗатѣмъ идутъ письма дѣловыя и письма ораторскія,\r\nи тѣ и другія очень много теряютъ въ руссковъ\r\nпереводѣ.115\r\nесть\r\nMon cher Monsieur! Вы вѣрно знаете мое открытie,\r\nоно доставило бы нашем у вѣку честь, а мнѣ кусок\r\nхлѣба. И открытie это останется неизвѣстнымъ, оттого,\r\nчто у меня нѣть кредита на какихъ нибудь 200 фунтовъ,\r\nи вѣсто того, чтобъ заниматься моимъ дѣломъ, мнѣ\r\nприходится за вздорную плату соurir le cachet. Всякій\r\nразъ когда мнѣ представляется работа продолжитель\r\nная и выгодная, насмѣшливая судьба дуетът на нее (я\r\nперевожу слово во слово, она летитъ прочь- - я за неіі,\r\nнастойчивая дерзость ея береть верхъ (son opiniatre\r\ninsolence bafоuе mеѕ рrоjеtѕ), вновь стегаеть мои на\r\nдежды ия бѣгу туда — туда. Бѣгу и теперь. Поймаю -ли?\r\nПочти увѣренъ, — если вы, имѣя довѣріе къ моему\r\nталанту, захотите пустить въ волны ваше довѣріе съ\r\nмоими надеждами, по капризному вѣтру моей судьбы\r\n(embarquer votre confiance en compagnie de mon esprit et\r\nla livrer au souffle peu avantureux de mon destin). Aajte\r\nобъясняется, что 80 фунт. въ виду, даже 85;\r\nостальные 115 изобрѣтатель ищетъ занять, обѣіцая\r\n13, almeno 11 процентовъ въ случаѣ удачи. “ Можно-ли\r\nлучше, вѣрнѣе помѣстить капиталъ въ наше время,\r\nкогда Фонды всего міра колеблются и государства такъ\r\nне твердо стоятъ, опираясь на штыки нашихъ враговъ? ”\r\nЯ ста пятнадцати не даю. Изобрѣтатель начинаетъ\r\nсоглашаться, что въ моемъ поведеніи не все ясно, il\r\nya du louche, и что не мѣшаетъ со мною быть осго\r\nрожнымъ.\r\nВъ заключеніе, вотъ письмо чисто ораторское:\r\n“ Великодушный согражданинъ будущей всемірної\r\nреспублики! Сколько разь вы помогали мнѣ и вашъ\r\nзнаменитый другъ Луи Бланъ, и опять таки я пишу\r\nкъ вамъ и пишу къ гражданину Блану, чтобъ попро\r\nсить нѣсколько шиллинговъ. Удручающее положеніе\r\nне улучшается вдали отъ Ларъ и Печать, на\r\nнегостеприимномъ островѣ эгоизма и корысти. Глубоко\r\nсказали вы въ одномъ изъ сочиненій вашихъ (я посто\r\n1.\r\nMoe\r\n8*116\r\nянно ихъ перечитываю), * что талантъ гаснетъ безъ\r\nденегъ, какъ лампа безъ масла \" и пр.\r\nСамо собой разумѣется, что я этой полости\r\nникогда не писалъ и что согражданинъ по будущей\r\nреспубликѣ, future et universelle, ни разу не развертывалъ\r\nмоихъ сочиненій.\r\nЗа ораторами на письмѣ идутъ ораторы на словахъ\r\n“ дѣлающіе тротуаръ и переулокъ \". Большею частію\r\nони только прикидываются изгнанниками, а въ сущ\r\nности-спившіеся съкруга не англійскіе мастеровые, или\r\nлюди, имѣвшіе дома несчастіл. Пользуясь необъятной\r\nвеличиной Лондона, они продѣлываютъ одну часть за\r\nдругой и потомъ снова возвращаются на Via sacra,\r\nт. е. на Режентъ стритъ съ Геймаркетомъ и Лестеръ\r\nскверомъ.\r\nЛѣтъ пять тому назадъ, молодой человѣкъ, довольно\r\nчисто одѣтый и съ сентиментальной наружностью,\r\nнѣсколько разъ подходилъ ко мнѣ въ сумеркахъ съ\r\nвопросомъ на Французскомъ языкѣ съ нѣмецкимъ\r\nакцентомъ: “ Не можете-ли вы мнѣ сказать гдѣ такая\r\nто часть города? ” и онъ подавалъ какой-то адресъ\r\nверстъ за десять отъ Вестъ-Энда, гдѣ нибудь въ\r\nГоловеѣ, Гекнеѣ. Каждый, такъ какъ и я, прин\r\nмался ему толковать. Его обдавалъ ужасъ. “ Теперь\r\n9 часовъ вечера, я еще не ѣлъ... когда-же я приду?\r\nНи троша на омнибусъ... этаго я не ждалъ. Не смѣю\r\nпросить васъ, но еслибъ вы меня выручили... мнѣ\r\nодного шиллинга за глаза довольно \".\r\nЯ его встрѣчалъ еще раза два, наконецъ онъ изчезъ,\r\nня не безъ удовольствія его встрѣтилъ нѣсколько\r\nмѣсяцевъ спустя на старомъ мѣстѣ, съ измѣненной\r\nбородой и въ другой Фуражкѣ. Съ чувствомъ припо\r\nдымая ее, спросилъ онъ меня: “ Вы вѣрно знаете по\r\nФранцузски? \" Знаю, отвѣчалъ я, да сверхъ того знаю,\r\nчто у васъ есть адресъ, вамъ придется идти далеко,\r\nа время позднее, вы еще ничего не ѣли, на омнибусъ- 117\r\nденегъ нѣтъ, вамъ нуженъ шиллингъ... но, на этотъ\r\nразъ, я вамъ дамъ сикспенсъ, потому что не вы мнѣ,\r\nа я вамъ разсказалъ все это ”,\r\nЧто дѣлать, отвѣчалъ онъ мнѣ улыбаясь, безъ\r\nмалѣйшей злобы, вѣдь вотъ вы опять не повѣрите,\r\nа я ѣду въ Америку, прибавьте на дорогу.\r\nЯ не выдержалъ и додалъ сикспенсъ.\r\nВъ числѣ этихъ господъ были и русскie: напр. быв\r\nшій кавказскій офицеръ, Стремоуховъ, просившій на\r\nбѣдность въ Парижѣ еще въ 1847 году, разсказывая\r\nочень плавно исторію какой-то дуэли, бѣгства и пр.\r\nи забирая, къ сильному озлобленію прислуги все на\r\nсвѣтѣ: старыя платья и туфли, Фуфайки лѣтомъ и\r\nзимой панталоны изъ парусины, дѣтскiя платья, дамскія\r\nненужности, Русскіе собрали для него денегъ и от\r\nправили въ Алжиръ въ иностранный легіонъ. Онъ\r\nвыслужилъ пять дѣтъ, привезъ атестатъ и снова\r\nотправился изъ дома въ домъ, разсказывать одузли\r\nи побѣгѣ — прибавляя къ нимъ разныя арабскія похо\r\nжденія, Стремоуховъ становился старъ и аль его\r\nбыло и надоѣдалъ онъ страшно. Русскій священникъ\r\nпри лондонской миссіи сдѣлалъ для него колекту,\r\nчтобъ отправить его въ Австралію. Ему дали въ\r\nМельборнъ рекомендацію и поручили капитану его\r\nсамого и, главное, деньги за проѣздъ. Стремоуховъ\r\nприходилъ къ намъ прощаться. Мы его совсѣмъ сна\r\nрядили: я ему даль теплое пальто, Г. рубашекъ и пр.\r\nСтремоуховъ прощаясь заплакалъ и сказалъ: “ Какъ\r\nхотите, господа, а ѣҳать въ такую даль не легкая\r\nвещь. Вдругъ разорваться со всѣми привычками, но\r\nэто надобно... \" и онъ цѣловалъ насъ и благодарилъ\r\nсъ горячностью.\r\nя думалъ, что Стремоуховъ давнымъ давно гдѣ\r\nнибудь на берегахъ Викторіи Риверь, какъ вдругъ\r\nвъ Теймсѣ, что какой-то russian officer Stre\r\nmoouchoff за буянство, драку вт. кабакѣ, вслѣдствіе\r\nл\r\nчитаю118\r\nи не\r\nкаких - то взаимныхъ обвиненій въ воровствѣ и проч.,\r\nприсуждается на три мѣсяца тюрьмы. Мѣсяца черезъ\r\nчетыре послѣ этаго, я шель по Оксфортъ стритъ, по\r\nшелъ сильный дождь, со мной не было зонтика, я подъ\r\nвороты. Въ то самое время какъ я остановился, какая\r\nто длинная Фигура, закрываясь дряҳлымъ зонтикомъ,\r\nторопливо шмыгнула подъ другія вороты, я узналъ\r\nСтремоухова. — “ Какъ, вы воротились изъ Австралій? \"\r\nспросилъ я его, прямо глядя ему въ глаза, “Ахъ,\r\nэто вы, а я и не призналъ васъ, отвѣчалъ онъ сла\r\nбыть и умирающим голосомъ - нѣтъ-съ, не изъ\r\nАвстралія, а изъ больницы, гдѣ пролежалъ мѣсяца\r\nтри между жизнію и смертью. знаю зачѣмъ\r\nвыздоровѣлъ \".\r\nВъ какой-же вы были больницѣ, въ S. Georges\r\nHospital?\r\nНѣтъ, не здѣсь, въ Соутамптонѣ.\r\nКакъ-же вы это занемогли, и ни кому не дали\r\nзнать? Да и какъ -же вы не уѣхали?\r\nОпоздалъ па первый train, пріѣзжаю со вторымъ,\r\nпараходъ -съ ушель. Я постоянъ на берегу, постоялъ\r\nи чуть не бросился въ пучину морскую. Иду къ Reve\r\nrend'y, къ которому нашъ батюшка меня рекомендоваль,\r\nКапитанъ, говорить, уѣхалъ, часу ждать не хотѣлъ \",\r\nА деньги?\r\nДеньги онъ оставилъ y Reverend'а,\r\nВы разумѣется ихъ взяли?\r\n- Взялъ - съ, но проку не вышло, во время болѣзни\r\nвсе утащили изъ подъ подушки, такоїй народъ! Если\r\nможете чѣлъ помочь.\r\nА вотъ здѣсь во время вашего отсутствія, какого\r\nто другаго Стремоухова запекли въ тюрьму и то -же\r\nна три мѣсяца, за драку съ курьеромъ. Вы не слы\r\nхали?\r\nГдѣ- же слышать между жизнію и смертію. Ка\r\nжется дождь перестаетъ. Жіелаю счастливо оставаться,119\r\nБерегитесь выходить въ сырую погоду, а то\r\nопять попадетесь въ больницу.\r\nПослѣ Крымской войны нѣсколько плѣнныхъ матро\r\nсовъ и солдатъ остались сами, не зная за чѣмъ, въ\r\nЛондонѣ. Люди большей частью пьяные, они спохва\r\nтились поздно, нѣкоторые изъ нихъ просили посоль\r\nство застущиться за нихъ, исходатайствовать прощеніе,\r\naber was macht es den dem Herrn Baron von Brunov!\r\nОни представляли чрезвычайно печальное зрѣлище.\r\nИспитые зостью (довольно, оборванные неприятною, они, то въ унижаясь узкихъ улицахъ, то съпослѣ дер\r\nдесяти часовъ вечера), требовали денегъ.\r\nВъ 1853 г. бѣжало нѣсколько матросовъ съ военнаго\r\nкорабля въ Портсмутѣ, часть ихъ была возвращена,\r\nвъ силу нелѣпаго закона, подъ который подходять\r\nисключительно одни матросы. Нѣсколько человѣкъ\r\nспаслись и пришли пѣшкомъ изъ Порчмы въ Лондонъ.\r\nОдинъ изъ нихъ молодой человѣкъ лѣтъ двадцати\r\nдвухъ, съ добрымъ и открытымъ лицемъ, былъ баш\r\nмачникомъ, умѣдъ точать, какъ онъ называлъ,\r\nперы \". Я купилъ ему инструментъ и далъ денегъ, но\r\nработа не пошда.\r\nВъ это время Гарибальди отплывалъ\r\nCommon Wealth въ Геную, я попросилъ его взять съ\r\nжалованьемъ собой молодагофунта человѣка въ. мѣсяцъ Гарибальди и съ принялъ обѣщаніемъ его съ,\r\nесли будетъ хорошо себя вести, давать черезъ годъ\r\nдва Фунта. Матросъ разумѣется согласился, взялъ у\r\nГарибальди два Фунта впередъ и принесъ свои пожитки\r\nна корабль.\r\nНа другой день послѣ отъѣзда Гарибальди матросъ\r\nмришелъ ко мнѣ красный, заспаный, вспухнувшій.\r\n• Что — Несчастіе случилось,?ваше спрашиваю благородіе я его, опоздалъ. на корабль.\r\n- Какь опоздалъ?\r\nшли\r\nсъ своимъ120\r\nМатросъ бросился на колѣни и неестественно хны\r\nкалъ. Дѣло было исправимо. Корабль поделъ за углемъ\r\nвъ Newcastle on Tyne. “ Я тебя пошлю по желѣзной\r\nдорогѣ туда, сказалъ я ему, но если ты и на этотъ\r\nразъ опоздаешь, помни, что я ничего для тебя не\r\nсдѣлаю, хоть умри съ голоду. А такъ какъ дорога въ\r\nNewcastle стоить больше фунта, а я тебѣ не довѣрю\r\nшиллинга, то я пошлю за знакомыхъ и ему поручу\r\nпродержать тебя всю ночь и посадить въ вагонъ\".\r\nВсю жизнь буду молить Бога за в. в!\r\nЗнакомый, взявшiйся за отнравку, пришелъ ко мнѣ\r\nсъ разгортомъ, что матроса выпроводилъ.\r\nПредставьте -же мое удивленіе, когда дня черезъ три\r\nматросъ явился съ Какимъ - то Полякомъ, « Что это\r\nзначитъ? ” закричалъ я на него, въ самомъ дѣлѣ дрожа\r\nотъ бѣшенства. Но прежде чѣмъ матросъ открылъ\r\nроть, его товарищъ принялся его защищать на\r\nломаномъ русскомъ языкѣ, окружая слова какой - то\r\nатмосферої табаку, водки и пива,\r\nКто вы такой?\r\nПольскій дворяний.\r\nВъ Польшѣ всѣ дворяне. Почему вы пришли\r\nко мнѣ съ этимъ мошенникомъ?\r\nДворянинъ разхарахорился. я сухо замѣтиль ему,\r\nчто я съ нимъ не знакомъ и что его присутствіе въ\r\nмоей комнатѣ до того странно, что я могу его велѣть\r\nвывоети, позвавъ полисмена.\r\nЯ посмотрѣлъ на матроса. Въ три дня аристокра\r\nтическаго общества съ дворяниномъ его много вос\r\nпитали. Онъ не плакалъ и пьяно дерзко смотрѣлъ на\r\nменя.\r\n- Оченно занемогъ в. б. Думалъ Богу душу отдать,\r\nполегчало Когда машина ушла.\r\nГдѣ- яке это тебя схватило?\r\nНа самой т. е. желѣзной дорогѣ.\r\nЧто - жъ не поrtѕхалъ съ слѣдующей машиноіі?121\r\n11\r\nНе въ домёкъ -съ, да и такъ какъ языку не\r\nспособенъ...\r\nГдѣ билетъ?\r\nДа билета нѣтъ.\r\nКакъ вѣтъ?\r\nУступилъ тутъ одному человѣчку.\r\nНу, теперь ищи себѣ другихъ человѣчковъ, только\r\nвъ одномъ будь увѣренъ, я тебѣ не помогу ни въ\r\nкакомъ случаѣ.\r\nОднако позвольте, вступилъ въ рѣчь “ вольный\r\nшляхтичь \".\r\nм. г. я не имѣю ничего вамъ сказать и не желаю\r\nничего слуіпать.\r\nРугая меня сквозь зубы, отправился онъ съ своимъ\r\nТелемакомъ, вѣроятно до перваго кабака.\r\n1\r\nLA\r\nже это\r\nЕще ступеньку внизъ...\r\nМожетъ многіе съ недоумѣніемъ спросять, какая\r\nеще ступенька. внизъ... а есть и довольно\r\nбольшая,—только тутъ ужъ тено, идите осторожно.\r\nЯ не имѣю pruderie Ш - pa и мнѣ авторъ поэмы въ\r\nкоторой Христосъ разговариваетъ съ маршаломъ\r\nБюжо, показался еще забавнѣе послѣ геройскаго роur\r\nun vol avec effraction. Если онъ и укралъ что нибудь\r\nизъ подъ замка, за то подвергался богъ знаетъ чему\r\nи потомъ работалъ нѣсколько лѣтъ, можетъ съ ядромъ\r\nна ногахъ. Онъ имѣлъ противъ себя не только того,\r\nкотораго обокралъ, но все государство и общество,\r\nцерковь, войско, полицію, судъ судъ,, всѣхъ всѣхъ честныхъ\r\nлюдей, которымъ красть не нужно, и всѣхъ безчестныхъ,\r\nно не уличенныхъ по суду. Есть воры другаго рода,\r\nнаграждаемые правительствомъ, отогрѣваемые началь\r\nствомъ, благословляемые церковью, защищаемые вой\r\nскомъ и не преслѣдуемые полицией, потому что они\r\nсами къ ней принадлежатъ. Это люди, ворующіе не\r\nплатки, но разговоры, письма, взгляды. Эмигранты122\r\nuiоны — нпiоны въ квадратѣ... ими окончивается\r\nпорокъ и развратъ; дальше, какъ за Луциферомъ у.\r\nДанта, ничего нѣтъ тамъ ужъ опять пойдеть.\r\nвверхъ.\r\nФранцузы большје артисты этако дѣла. Они умѣютъ\r\nдовко сочетать образованныя формы, горячія Фразы,\r\naplomb человѣка, котораго совѣсть чиста u point\r\nd'hopneur раздражителенъ, съ должностью шпіона.\r\nЗаподозрите его, онъ вызоветъ васъ на дуэль, онъ\r\nбудетъ драться и храбро драться.\r\nЗаписки Де -ла -Года, Пено, непФан кладъ для изу\r\nченія грязи, въ которую цивилизація завела своихъ\r\nблудныхъ дѣтей. Де -ла -Годъ наивно печатаетъ, что,\r\nонъ, предавая своихъ друзей, долженъ былъ съ ними\r\nҳитрить такъ, “ какъ ҳитритъ охотникъ съ дичью ”.\r\nДе-ла-Годъ — это Алкивіадъ шпіонства.\r\nМолодой человѣтъ съ литературнымъ образова\r\nваніемъ и радикальным образомъ мыслей, онъ изъ.\r\nпровинции явился въ. Парижъ, бѣдный какъ Иръ и\r\nпросилъ работы въ редакція Реформы. Ему дали ка\r\nкую -то работу, онъ ее сдѣлалъ ҳорошо; мало що малу\r\nсъ нимъ сблизились. Онъ вступилъ въ политическое\r\nкруги, знать многое изъ того что дѣлалось въ респу\r\nбликанской партии и продолжалъ работать нисколько\r\nлюто, оставаясь въ самыхъ дружескихъ отношеніяхъ,\r\nкъ сотрудникамъ.\r\nКогда послѣ Февральской революции Коссидьеръ.\r\nразобралъ бумаги въ префектурѣ, онъ нашемъ, что,\r\nДе-Ла -Годъ все время преправильно доносилъ полиции\r\nо томъ, что дѣлалось въ редакцій реформы. Косси\r\nдьеръ позвалъ Де-Ла -Года къ Альберу, тамъ ждали\r\nсвидѣтели. Де -Ла -Годъ явился, ничего не подозрѣвая,\r\nпопробовалъ запираться, но потомъ, видя невозмож\r\nность, признался, что письма къ префекту писалъ.\r\nВозникъ вопросъ, что съ нимъ дѣлать? Одни\r\nдухгали, и были совершенно правы, застрѣлить его\r\nонъ.123\r\nсар\r\nего\r\na они свое\r\nтутъ-же какъ собаку. Альберт возсталъ пуще всѣхъ\r\nи не хотѣлъ чтобы въ его квартир убили человѣка.\r\nКоссидьеръ предложилъ ему заряженный пистолетъ,\r\nсъ тѣмъ чтобъ онъ застрѣлился. Де-Ла -Годъ отка\r\nзался. Кто-то спросилъ его, не хочетъ -ли онъ яду?\r\nонъ и оть яду отказался, а отправляясь въ тюрьму,\r\nкакъ благоразумный человѣкъ, спросил кружку пива,\r\nэто Фактъ, переданный мнѣ сопровождавшимъ\r\nпомощникомъ мера XII округа.\r\nКогда реакція стала брать верхъ, Де -Ла -Года вы\r\nпустили изъ тюрьмы, онъ тѣҳалъ въ Англію, но\r\nкогда реакція еще окончательнѣе восторжествовала,\r\nонъ возвратился въ Парижъ и совался впередъ въ\r\nтеатрахъ и другихъ публичныхъ собраніяхъ, какъ\r\nневъ особой породы, вслѣдъ за тѣмъ издалъ онъ\r\nсвои записки,\r\nПІпiоны постоянно трутся во всѣхъ эмиграціяхъ—\r\nихъ узнаютъ, открываютъ, колотятъ,\r\nдѣло дѣлаютъ съ полнѣйшимъ успѣхомъ. Въ Па\r\nрижѣ полиція знаетъ всѣ всѣ лондонскія лондонскія тайны. День\r\nтайнаго пріѣзда Делеклюза, потомъ Буашо во Францію,\r\nбыли такъ хорошо извѣстны, что они были схвачены\r\nвъ Кале, лишь только вышли изъ корабля. Въ ком\r\nмунистическомъ процессѣ въ Кельнѣ, читали доку\r\nменты * купленныя въ Лондонѣ \" какъ\r\nнаивно признался въ судѣ прусскій коммисаръ полицаи.\r\nВъ 1849 году, я познакомился съ изгнаннымъ австрій\r\nскимъ журналистомъ, Энглендеромъ. Они быль очень\r\nумень, очень колокъ и впослѣдствии полѣщалъ въ\r\nКолачековскихъ ярбухахъ рядъ живыхъ статей, объ\r\nисторическомъ развитій соціализма. Энглендеръ этотъ,\r\nпопался въ тюрьму, въ Парижѣ, по дѣлу названному\r\nДѣломъ корреспондентовъ \". Ходили разные слухи\r\nобъ немъ, наконецъ онъ самъ явился въ Лондонъ.\r\nЗдѣсь другойг австрійскій изгнанникъ, докторъ Гефнеръ,\r\nочень уважаемый своимі, говорилъ, что Энглендеръ въ\r\nі\r\nи письма\r\n1\r\nТА124\r\nE\r\nІПарижѣ былъ на жалованьи у префекта, и что его.\r\nсажали въ тюрьму за измѣну брачной вѣрности Фран\r\nцузской полиции, приревновавшей его къ австрійскому\r\nпосольству, у котораго онъ тоже былъ на жалованьи.\r\nЭнслендеръ жилъ разгульно, на это надобно много,\r\nденегъ, однаго префекта Видно не хватало.\r\nНѣлецкая эмиграція потолкова,1а, потолковала\r\nпозвала Энгендера къ отвѣту, Энглендеръ хотѣлъ от\r\nшутиться, но Гефнеръ былъ безпощаденъ; тогда муж,\r\nдвухъ полицій вдругь вскочилъ съ раскраснѣвшимся\r\nлицомъ, со слезами на глазахъ и сказалъ: “ Ну да, я\r\nво многомъ виноватъ, но не е у меня обвинять,\";, и\r\nонъ бросилъ на столъ письмо, префекта, из котораго.\r\nясно было, что и Гефнеръ получалъ отъ него деньги.\r\nВъ Парижѣ проживаль нѣкій H-ръ, тоже австрійскій\r\nреФюжье, я познакомился съ нимъ въ концѣ 1848 года,\r\nТоварищи его разсказывали объ немъ необыкновенно.\r\nхрабрый поступокъ во время революціи въ вѣнѣ. У\r\nинсургентов, не оставало пороха, н - ръ вызвался\r\nпривести по желѣзной дорогѣ и привезъ. Женатый и\r\nсъ дѣтьми, онъ бѣдствовалъ въ Парижѣ. Въ 1853 г.\r\nя его нацелъ въ Лондонѣ въ большеії крайности, онъ\r\nзанималъ съ семьею дві, небольшая комнатки, въ одному\r\nизъ самыхъ бѣдныхъ переулковъ Соо, Все не спорі\r\nлось въ его рукахъ.. Зарелъ онъ было прачешную, въ,\r\nкоторой его жена и еще одинъ эмигрантъ, стирали\r\nбілье, а 11 -ръ развозиль его — но товарищъ уѣҳалъ\r\nвъ Америку и прачешная остановилась.\r\nЕму хотѣлось помѣститься въ купеческую контору---\r\nочень не глупый человѣкъ и съ образованіемъ онъ могъ\r\nзаработать хорошія деньги, но reference, reference, безъ\r\nreference въ Англіи ни шагу. я ему далъ свою; по\r\nповоду это рекомендацій, одинъ нѣмецкій реФюжье,\r\n0., замѣтилъ мнѣ, что напрасно я хлопочу, что человѣкъ\r\nэтотъ не пользуется хорошей репутаціей, что онъ\r\nбудто-бы въ связяхъ съ Французской полицией.125\r\nна\r\nчи\r\nотъ вас,\r\nВъ это время P. привезъ въ Лондонъ моихъ дѣтеії.\r\nОнъ принималъ въ H-ръ большое участие. Я сообщилъ\r\nему, что объ немъ говорятъ.\r\nР. расхохотался, онъ ручался за н- ръ, как за\r\nсамаго себя и указывалъ на его бѣдность, какъ\r\nлучшее опроверженіе. Послѣднее убѣявдало отчасти и\r\nменя. Вечеромъ P. ушелъ гулять, возвратился поздно\r\nвстревоженный и блѣдный. Онъ взошелъ на минуту\r\nко мнѣ и жалуясь на сильную мигрень, собирался лечь\r\nспать. я посмотрѣлъ на него и сказалъ: “ У вас\r\nесть что -то на душѣ, hеrаuѕ dаmit! ”\r\nДа, вы отгадали... но дайте прежде честное слово,\r\nчто вы никому не скажете.\r\nПожалуй, но что за шалости, предоставьте моей\r\nсовѣсти.\r\nЯ не могъ успокоиться, услышавши\r\nобъ H -ръ, и не смотря на обѣщаніе, данное вамъ,\r\nя рішнялся его спросить и былъ у него. Жена его\r\nна дняхъ родитъ, нужда страшная... чего мнѣ стоило\r\nначать разговоръ. Я вызвалъ его на улицу и наконецъ,\r\nсобравъ всѣ силы, сказалъ ему: знаете-ли, что Г.\r\nпредупреждали въ томъ - то и томъ -то, я увѣрень, что\r\nэто клевета, поручите мнѣ разъяснить дѣло. “ Благо\r\nдарю васъ, отвѣчалъ онъ мѣ мрачно, но это не нужно,\r\nя знаю откуда это идеть. Въ минуту отчазинія, умирая\r\nсъ голода, я предложилъ префекту въ Париакѣ мои\r\nуслуги, чтобы держать его au courant эмиграціонныхъ\r\nновостей. Онъ мнѣ прислалъ 300 Франковъ и я н\r\nкогда ему не писаль потомъ \".\r\nР. чуть не плакалъ.\r\nПослушајте, пока не родитъ и\r\nоправится, даю вамъ слово молчать, пусть идетъ въ\r\nконторіщики и политическіе круги. Но\r\nесли я услышту новые доказательства и онъ все - таки\r\nбудетъ въ сношеnіяхъ съ эмиграціей, я его в дамъ.\r\nЧортъ съ нимъ!\r\nзік\r\nжена его не\r\nоставить126\r\nстоитъ\r\nвъ\r\nр. уѣхалъ. Днеї черезъ десять, во время обѣда,\r\nвзошель ко мнѣ H-ръ, блѣдный, разстроенный. “ Вы\r\nМожете понять говорилъ онь чего мнѣ\r\nэтотъ шагъ, но куда ни смотрю, кромѣ васъ спасенья\r\nнѣтъ. Жена родить черезъ нѣсколько часовъ,\r\nна гроша домѣ чтони, послать ниугля одной, ни заженщины чая акушеромъ, ни,чашки которая. и онъ молока -быдѣйствительно помогла, денегъ, ни не\r\nизнеможенный, бросился на стулъ и покрывъ лице\r\nруками, сказалъ: остается пулю въ лобъ, по край\r\nнѣй мѣрѣ не увижу этаго ужаса ”.\r\nЯ тотчасъ послаль за добрымъ Павломъ Дарашемъ,\r\nдалъ денегъ H-ръ и сколько могъ успокоилъ его. На\r\nдругой день Дарашъ заѣхалъ сказать, что роды сошли\r\nсъ рукъ хорошо.\r\nМежду тѣмъ вѣсть, пущенная вѣроятно по личной\r\nвраждѣ, освязяхъ съ Французской полицией н - ра,\r\nходила больше и больше и наконецъ, Т. извѣстный\r\nвѣнскій клубистъ и агитаторъ, послѣ ръчи котораго\r\nнародъ повѣсиль Латура, увѣрялъ на право и на\r\nлѣво, что письмо Отъ префекта,\r\nписанное при присылкѣ денегъ. Обвиненie H - ра видно\r\nбыло дорого для Т.— онъ самъ зашелъ ко мнѣ, чтобы\r\nподтвердить его.\r\nIIоложеніе мое становилось трудно. Гаугъ жилъ\r\nу меня до того яему не говорилъ ни слова, но\r\nтеперь это становилось не деликатно и опасно. Я\r\nразсказалъ ему, не упоминая о Р., котораго не хотѣлъ\r\nпутать у актъ въея драму будет, имѣвшую представляться всѣ шансы въ полицейскомъ на то, что\r\nсудѣслучилось или въ, Олдъ « вскипѣлъ - Бели. Чего бульонъ я прежде \", едва боялсямогъ, то\r\nусмирить Гауга и удержать его отъ нашествия на\r\nчердакъ H-ра. Я зналъ, что H-ръ должен былъ\r\nпридти къ намъ съ переписанными тетрадями и со\r\nвѣтовалъ подождать его. Гаугъ согласился, и какъ\r\nонъ самъ читалъ\r\nи > Я- 127\r\n11\r\nмаги Въ столь\r\n3\r\nто утромъ вбѣжаль ко мнѣ блѣдный отъ ярости и\r\nобъявиль, что H-ръ внизу. Я бросил, поскорѣе бу\r\nи сошелъ. Перестрѣлка шла ужъ\r\nсильная. Гаугъ кричалъ и н -ръ кричалъ. Калиберъ\r\nкрѣпкихъ словъ становился все крупнѣе. Выраженіе\r\nлица H-ра, искаженнаго злобой и стыдомъ, было\r\nдурно. Гаугъ былъ въ азартѣ и путался. Этимъ пу\r\nтемъ можно было скорѣе дойти до раскрытiя черепа,\r\nчѣмъ дѣла.\r\nГоспода, сказалъ я вдругъ середь рѣчи, позвольте\r\nвасъ остановить на минуту.\r\nОни остановились.—Мнѣ кажется, что вы портите\r\nдѣло горячностью; прежде чѣмъ браниться, надобно\r\nпоставить совершенно ясно вопросъ.\r\nЧто я шпіона или ното, кричалъ H-ръ, я ни\r\nодному человѣку не позволю ставить такой вопросъ.\r\nНѣтъ, не въ этомъ вопросъ, который я хотѣлъ\r\nпредложить; васъ обвиняетъ один человѣко, да и не\r\nонъ одинъ, что вы получали деньги отъ парижскаго\r\nпрефекта полицаи.\r\n- Кто этотъ человѣкъ?\r\n- Т.\r\nМерзавецъ.\r\n— Это къ дѣлу не идеть, вы деньги получали или\r\nнѣтъ?\r\nПолучало, сказалъ H-ръ, съ натянутымъ спо\r\nкойствіемъ, глядя мнѣ и Гаугу въ глаза. Гаугъ судо\r\nрожно кривлялся и какъ -то стоналъ отъ нетериѣнія\r\nснова обругать H -ра — я взялъ Гауга за руку и ска\r\nзалъ: “ Ну только намъ и надобно ”.\r\nHптә, не только, отвѣчалъ H-ръ, вы должны\r\nзнать, что никогда, ни одной строкой я не компро\r\nметировалъ никого.\r\nДѣло это можетъ рѣшить только вашъ коррес\r\nпондетъ Піетрі, а мы съ нимъ не знакомы.\r\n— Да что я у васъ подсудимый, что-ли? Почему\r\nі\r\n!128\r\n«\r\nвы воображаете, что я долженъ передъ вами оправды\r\nваться? Я слишкотъ высоко цѣню свое достоинство,\r\nчтобы зависѣть отъ мнѣнія какого нибудь Гауга или\r\nвашего. — Нога моя не будетъ въ этомъ домѣ при\r\nбавилъ н -ръ, гордо надѣлъ шляпу и отворилъ дверь.\r\n“ Въ этомъ вы можете быть увѣрены \", сказалъ я\r\nему вслѣдъ. Онъ хлопнулъ дверью и ушель. Гаугъ\r\nпорывался за нимъ, но я смѣясь остановилъ его, пере\r\nФразируя слова Cisca: Nous sоmmеѕ aujourd'hui ce que\r\nnous avons été hier -- déjeunons!\r\nH-ръ отправился прямо къ т. Тучный, лоснящийся\r\nСиленъ, о которомъ Маццини какъ -то сказалъ: мн:ѣ\r\nвсе кажется, что его поджарили на оливковомъ маслѣ\r\nи не обтерли ”, еще не покидалъ своего ложа. Дверь\r\nотворилась и передъ его просыпающимися и опух\r\nлыми глазами, явилась Фигура H-ра.\r\nТы сказалъ г., что я получалъ деньги отъ пре\r\nФекта?\r\nЯ.\r\nЗачѣмъ?\r\nЗа тѣмъ, что ты получалъ.\r\nХотя и зналъ, не доносилъ. Вотъ-яке\r\nтебѣ за это, при этихъ словахъ H-ръ плюнулъ т.\r\nвъ лицо и пошель вонъ... Разъяренный Силен, не\r\nхотѣлъ остаться въ долгу, онъ вскочилъ съ постели,\r\nсхватилъ горшокъ и пользуясь тѣмъ, что H - ръ спу\r\nскался, по лѣстницѣ, вылилъ ему весь запасъ\r\nголову, приговаривая: “ А это ты возьми себѣ \".\r\nЭпилогъ этотъ утѣшилъ меня несказанно. “ Видите,\r\nкакъ хорошо я сдѣлалъ, говорилъ я Гаугу, что вас?\r\nостановилъ. Ну что -бы подобнаго вы могли сделать\r\nнадь главой несчастнаго корреспондента Піэтри, вѣдь\r\nонъ до втораго пришествия не просохнетъ \".\r\nКазалось-бы дѣло должно было окончиться этой\r\nнѣмецкой вендетой, но у эпилога есть еще небольшой\r\nФиналъ. Какоіі-то господинъ, говорять добрый и\r\nчто Я\r\nна129\r\nчестный, старикъ В., сталъ защищать H. Онъ созвалъ\r\nкомитетъ німцовъ и пригласилъ меня, како одного изз\r\nобвинителей. Я написалъ ему, что въ Комитетъ не\r\nпойду, что все мнѣ извѣстное ограничивается тѣмъ,\r\nчто н. въ моемъ присутствии сознался Гаугу, что онъ\r\nденьги отво префекта получала. В-py это не понрави\r\nлось, онъ написалъ мнѣ, что н. фактически виноватъ,\r\nно морально чистъ и приложилъ письмо Н. къ нему. Н.\r\nобращалъ между прочимъ вниманіе его на странность\r\nмоего поведенія. “ Г., говорилъ онъ, гораздо прежде\r\nг. Р. объ этихъ деньгахъ и не только\r\nмолчалъ до обвиненія Т., но послѣ того еще далъ мнѣ\r\nдва Фунта и присылалъ на свой счетъ доктора во\r\nвремя болѣзни жены! \"\r\nSehr gut!",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Potselui 2 («S poludni solntse uklonialos'…»)",
        "article": "п о ц ѣ л у й 2.\r\nСъ полудни солнце уклонялось\r\nКъ прохладнымъ вечера часамъ;\r\nПрирода зноемъ упомлялась:\r\nужъ время сладоспнымъ росамъ\r\nИзъ нѣдръ земныхъ опверзло бѣги\r\nЗемную ризу оживишь:\r\nЦвѣпы, древа сей влажной нѣги\r\nАлкали въ скороспи вкусишь. у\r\nНи вѣпры наглы не крупились,\r\nВъ спокойспвѣ воздухъ пребывалъ,\r\nНи же Зефиры не рѣзвились\r\nИ легкій лиспъ, казалось, спалъ.\r\nвъ пѣни подъ древомъ Аромашнымъ\r\nНа роскошномъ живомъ коврѣ\r\nОбъяпа сномъ пріяпнымъ\r\nКрасой подобная зарѣ\r\nПлѣнира нѣжная лежала;\r\n_ 31\r\nЕя прелѣспна бѣлизна\r\nСобои лилеи поспыжала,\r\nСколь нѣжна роза ни красна,\r\nРумянецъ на лицѣ пренѣжномъ\r\nСмѣялся красопѣ цвѣповъ.\r\nВъ покоѣ сладкомъ безмятпежномъ . .\r\nДыханьемъ движимый покровъ\r\nПлѣниры грудь едва скрываепъ;\r\nИ марморѣ, алебаспръ и снѣгъ,\r\nВсе ей во цвѣпѣ успупаепъ;\r\n. На мягкоспи ея для нѣгъ\r\nЗефиры легки опочили,\r\nЕя округло нѣжну грудь\r\nСвоимъ дыханьемъ прохладили.\r\nКогобъ сей видъ не могъ пронупъ?\r\nОдѣждой легкой облеченный\r\nПрелѣстпный спройный видѣнъ спанъ . . .\r\nОдѣждой понкоспи безмѣрной . . .\r\nБаписпъ какъ воздухъ изопканъ . .\r\nКакая вспрѣча для Милона?\r\nПлѣнира жизнь души его,\r\nПричина радоспи и спона,\r\nДорожѣ свѣпа для него.\r\nМилонъ недвижимъ въ изумлѣньѣ;\r\nВсѣ чувспва предались любви:\r\nОнъ смотприпъ въ робкомъ возхищеньѣ\r\nу\r\n32\r\nОбъяпый пламенемъ въ крови.\r\nНи чтпо погда не прерывало\r\nСпокойспвія природы всей:\r\nМилона сердце препепало\r\nВъ біющейся груди своей . . .\r\nВдругъ дерзку мысль Милонъ пріемлепb . .\r\nПлѣнира! . . ахъ! проснися пы . .\r\nПочпо сонъ сладоспный объемлепъ\r\nТвои, Плѣнира! красопы? . .\r\nмилонъ межь спрахомъ и надѣждой\r\nТобою сильно разпаленЪ . .\r\n11езащищенна грудь одѣждой . .\r\nВзорѣ дерзкій къ ней ужь успремленъ . . .\r\nЗефира пише прибѣгаепъ\r\nИ палъ къ пебѣ онъ на праву;\r\nОнъ взоромъ духъ не насыщаепЪ . .\r\nСказалъ: я поцѣлуй со рву . .\r\nуже успa его коснулись\r\nТвоимъ, прекраснѣйшимъ успамъ,\r\nИ нѣжно вдругъ они сомкнулись:\r\nМилонова вселенна памъ.\r\nПлѣнира руки поднимаешъ,\r\nХопя еще не прерванъ сонъ,\r\nКъ груди Милона прижимаешъ . .\r\nСкажипе, счасшливъ ли Милонъ?",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Perepiska N. M. Karamzina s 1799 do 1826 god. (Prodolzhenie.)",
        "article": "ПЕРЕПИСКА Н. М. КАРАМЗИНА\r\nсъ 1799 по 1826 годъ.\r\n(Продолженіе.)\r\n135.\r\nС.- Петербург, 20 октября 1816.\r\nМы уже недѣли три въ городѣ, гдѣ пустые визиты и печатаніе Ис\r\nторіи отнимаютъ у меня время. Хлопотно и скучно. Жалѣю о Москвѣ;\r\nжалѣю о Царскомъ Селѣ, и Петербургъ сдѣлался мнѣ почти проти\r\nвенъ. Хотѣлось бы дожить вѣкъ въ тишинѣ и покоѣ, а здѣсь едва ли\r\nмогу имѣть ихъ. Между тѣмъ благодарю Бога за то, что мы здоровы.\r\nПредставленія губернаторовъ о наградахъ за услуги 1812 года ле\r\nжатъ у министра полицій; но когда будетъ объ нихъ докладъ, неиз\r\nвѣстно. Обѣщаютъ!\r\nГосударь возвратился 18 числа. Не знаю, буду ли имѣть счастie\r\nвидѣть его. Въ военной типографій печатаютъ мою Исторію весьма\r\nнеисправно и дѣлаютъ мнѣ досады, къ которымъ я не привыкъ. На\r\nдобно все испытать въ жизни!\r\nБратъ Александру Михайловичъ здѣсь уже съ мѣсяцъ и въ безпо\r\nкойствѣ: двое изъ его сыновей нездоровы. Онъ живетъ отъ насъ дале\r\nко и почти не выѣзжаетъ. Езжу къ нему раза два въ недѣлю.\r\nПишите ко мнѣ, любезнѣйшій братецъ, во домо Баженовой, өз\r\nЗахарьевской улицю, близь Литейнаго Двора:\r\nМы довольны квартирою. Не знаю, уде Если Богъ\r\nблагословить изданіе моихъ трудовъ, то надѣюсь провести остатокъ\r\nжизни въ Москвѣ. Впрочемъ да будетъ Его святая воля!\r\nли тепла.\r\n136.\r\nС. - Петербурга, 10 дек. 1816.\r\nСердечно благодарю васъ за письмо отъ 12 ноября. Не такъ бы\r\nвало, когда мы жили въ Москвѣ: теперь черезъ семь недѣль получаюПЕРЕПИСКА Н. М. КАРАМЗИНА. 653\r\nпитъ\r\nотъ васъ отвѣтъ. Живемъ здѣсь почти такъ же, какъ въ Москва: то\r\nесть, большею частью уединенно. Раза три обѣдалъ яу Вдовствующей\r\nИмператрицы. Государя не вижу. Въ свѣтѣ же быть нѣтъ охоты.\r\nНапримѣръ, послѣ завтра великолѣпный балъ при Дворt; насъ звали,\r\nно мы не поѣдемъ, между прочимъ и д.1я того, что я все нездоровъ:\r\nуже въ третій разъ простужаюсь. Да и дѣти часто хвораютъ; особен\r\nно теперь Катенька своимъ кашлемъ безпокоитъ насъ. Намъ было\r\nбы гораздо лучше и спокойне въ Москвѣ; но Богъ судилъ иначе:\r\nдолжно покориться Его волѣ. Безпрестанное чтение корректуру ту\r\nмое зрѣніе; а еще цѣлый годъ надобно читать! Братъ Алек\r\nсандъ Михайловичъ все еще не можетъ совершенно успокоиться на\r\nсчетъ Мишина здоровья: ему лучше, но болѣзнь еще не прошла. По\r\nчастому моему нездоровью вижусь рѣдко съ братомъ, которому хотѣ\r\nлось бы поскорѣе отсюда убраться. овѣстяхъ писать нечего. Вы\r\nчитаете газеты: слѣдственно знаете все, что мнѣ извѣстно. Слава\r\nБогу, что въ свѣтѣ мало шума. Это худо для однихъ журналистовъ.\r\nКакъ состояніе нашихъ Финансовъ ни затруднительно, но Государь,\r\nкакъ слышно, никакъ не хочеть обременять народа новыми налогами:\r\nза то ему спасибо.\r\n137.\r\nС. - Петербуриз, 16 февр. 1817.\r\nДавно я не писалъ къ вамъ, винюсь передъ собою. Часто бываю\r\nнездоровъ; безпокоюсь о дѣтахъ, часто нездоровыхъ; хлопочу съ\r\nтипографіями; съ утра до вечера занимаюсь корректурами и время\r\nпроходить. Веселья для меня уже нѣтъ въ свѣтѣ: благодарю Бога за\r\nнѣкоторыя минуты тихія и приятныя. Ездить лѣнюсь. По праздникамъ\r\nбываю во дворцѣ, съ поздравленіемъ, или на балѣ; въ двѣ недѣли\r\nразъ обѣдаю у Вдовствующей Императрицы. Государя вижу издали.\r\nТолько одинъ разъ онъ сказалъ мнѣ нѣсколько пріятныхъ словъ; но\r\nна сихъ дняхъ изъявилъ мнѣ большую милость тѣмъ, что по моей\r\nпросьбѣ велѣхъ причислить къ герольдіи одного дѣйствит. статск.\r\nсовѣтника, удаленнаго отъ дѣлъ. Будучи связанъ приязнію съ этимъ\r\nчеловѣкомъ, я осмѣлился написать къ Императору письмо, которое\r\nимѣло счастливое дѣйствие. Это обрадовало и тронуло меня до глуби\r\nны сердца. Буду любить его, пока живу въ свѣтѣ. Люди здѣсь доволь\r\nно привѣтливы; но я уже старѣюсь и не имѣю охоты таскаться\r\nдому въ домъ. Иногда посѣщаютъ насъ приятели, и Мы проводимъ\r\nвечера- не скучно. Думаемъ, напечатавъ Исторію, возвратиться въ Mo\r\nскву, чтобы тамъ кончить жизнь. Жена моя должна родить въ авгу\r\nстѣ, потому не знаю, будемъ ли въ Царскомъ Селѣ. Корректуры\r\nтакже привязываютъ меня къ городу. Братъ Алекс. Михайловичъ уѣ\r\nИзъ654 АТЕНЕЙ.\r\nхалъ съ горестнымъ сердцемъ, схоронивъ сына. Вотъ наши вѣсти,\r\nлюбезнѣйшій братецъ! Какъ вы поживаете? Зима здѣсь чрезвычайная,\r\nи во всей Европѣ опасаются новаго неурожая.\r\nПосылаю къ вамъ съ благодарностію 600 р. процентовъ, съ горячно\r\nстію обнимая васъ и любезную нашу займодавицу. Будьте здоровы и\r\nспокойны духомъ. Мнѣ грустно, что я давно ничего объ васъ не знаю.\r\n138.\r\nс. Петербуря, 27 марта 1817.\r\nХристосъ Воскресе! Отъ всего сердца поздравляемъ васъ, я, жена\r\nи дѣти, съ свѣтлымъ праздникомъ, также и любезную Оленьку. Будь\r\nте здоровы, спокойны и благополучны.\r\nя еще не имѣю отвѣта вашего на мое послѣднее письмо со вложе\r\nніемъ шестисотъ рублей. Надѣюсь, что оно дошло до васъ.\r\nЖивемъ какъ и прежде, болѣе семейственно, нежели въ свѣтѣ.\r\nИногда заглядываю во дворецъ; бываю умилостивой ко мнѣ Импера\r\nтрицы Вдовствующей, а Государя вижу мелькомъ; однакожь онъ изъ\r\nявляетъ милостивое къ намъ вниманіе, когда встрѣтится съ нами.\r\nВпрочемъ съ утра до вечера занимаюсь изданіемъ моей истории, то\r\nесть печатаніемъ; это еще продолжится около года. Тогда, если бу\r\nдемъ живы, возвратимся въ Москву, чтобы кончить жизнь въ тишинѣ.\r\nПростите, любезнѣйшій братецъ! здѣшнія новости состоятъ въ но\r\nвомъ уставѣ о продажѣ вина. Готовятъ также учрежденіе какого-то\r\nбанка для погашенія долгові, то - есть уменьшенія ассигнацій, и проч.\r\n139.\r\nЦарское Село, 22 мая 1817.\r\nВы теперь еще далѣе отъ насъ, и Богъ знаетъ, когда получите это\r\nписьмо.\r\nтакже\r\nНа сихъ дняхъ мы переѣхали въ Царское Село, въ тотъ же до\r\nмикъ. Наслаждаемся прекраснымъ мѣстомъ и прекраснымъ временемъ.\r\nИмператрицы обошлись съ нами милостиво: мы у нихъ были съ по\r\nклономъ и обѣдали въ Павловскѣ; а Государя видѣли въ саду: онъ\r\nМилостиво разговаривалъ съ нами. Впрочемъ, думаемъ жить\r\nуединенно, и здѣсь главнымъ дѣломъ моимъ будетъ печатаніе Истори:\r\nизъ города присылаютъ ко мнѣ корректуры. Теперь печатаютъ 2, 3,\r\n4, 3 и 6-й томы; готовъ одинъ первый; надѣюсь однакожь, что все\r\nкончится къ декабрюши тогда немедленно отправлю къ вамъ, любез\r\nнѣйшій братецъ, всѣ восемь томово. Въ послѣднемъ дошелъ я, только\r\nдо 1860 года и остановился на злодѣйствахъ Іоанна Грознаго. Богъ\r\nзнаетъ буду ли продолжать! По крайней мѣрѣ теперь занимаюсь един\r\nственно печатаніемъ. Боюсь отвыкнуть отъ сочиненія. Впрочемъ я доПЕРЕПИСКА Н. М. КАРАМЗИНА. 655\r\nна\r\nвольно потрудился. Да будетъ, что угодно будетъ Богу. — Мы здоро\r\nвы. Ожидаю съ безпокойствомъ того времени, когда родитъ моя же\r\nеще не знаемъ, гдѣ: здѣсь или въ городѣ? Этому надобно быть\r\nвъ iюлѣ. Новостей важныхъ нѣтъ. У насъ, слава Богу! все тихо,\r\nа въ Европѣ южной и голодно, и мрачно; во многихъ земляхъ сви\r\nрѣпствуютъ болѣзни отъ худой пищи. Между тѣмъ шумять о консти\r\nтуціяхъ. Сапожники, портные хотятъ быть законодателями, особенно\r\nвъ ученой нѣмецкой землѣ. Покойная Французская революція оставила\r\nсѣмя какъ саранча: изъ него вылѣзаютъ гадкія насѣкомыя. - Такъ\r\nкажется. — Впрочемъ будетъ, чему быть надобно, по закону высшей\r\nпремудрости. Если бы у меня былъ веселый характеръ, то я стал бы\r\nсмѣяться; но будучи меланхоликомъ, хмурю брови на дерзкую глу\r\nпость, на безстыдное шарлатанство, на подлое лицемѣpie, въ то же\r\nвремя смиряясь душею передъ Богомъ. Жизнь моя склоняется къ за\r\nпаду!\r\n140.\r\nЦарское Село, 14 августа 1817.\r\nЖена, августа 3-го, благополучно родила мнѣ сына Николая, ко\r\nтораго просимъ любить. До сей минуты все, слава Богу! хорошо.\r\nОдинъ я немного разстроился въ здоровьи; но это не важно. Сердце\r\nмое исполнено благодарностію ко Всевышнему. Нынѣшній годъ прове\r\nли мы спокойно, безъ сердечныхъ горестей.\r\nи нынѣшнее лѣто, любезнѣйшій братецъ, насъ очень ласкаютъ и въ\r\nЦарскомъ Селѣ, и въ Павловскомъ: за что мы умѣемъ быть призна\r\nтельными въ глубинѣ души и къ милостивому Государю и къ добрымъ Им\r\nператрицамъ. Однакожь въ слѣдъ за Дворомъ не поѣдемъ въ Москву:\r\nзимою съ малютками їхать тяжело; а Исторія моя не отпечатается\r\nпрежде декабря. Итакъ, если будемъ живы, встрѣтимъ весною Го\r\nсударя въ Царскомъ Селѣ; проживемъ здѣсь до августа, а тамъ от\r\nправимся въ старушку Москву доживать вѣкъ, хотя милостивый Импе\r\nраторъ и говорить, что намъ лучше остаться здѣсь. Я уже старѣюсь:\r\nнеизвинительно быть суетнымъ, когда могила передъ глазами; а поль\r\nза сомнительна; способности мои уже не цвѣтутъ, а вянутъ, какъ ду\r\nмаю. — Остальное надобно посвятить продолженію Истории.\r\n2\r\n141.\r\nс. Петербурга, 26 октября 1817.\r\nВинюсь передъ вами и передъ собою, не писавъ такъ давно. Ти\r\nпографскія хлопоты отнимаютъ у меня время и свободу духа. Къ Но\r\nвому году авось отдѣлаюсь. Между тѣмъ пришлю къ вамъ на той поч\r\nтѣ 1 -й томъ, а зимою и остальные семь, если Богъ дастъ. Душевно\r\nрадуюсь, что Великій Князь обошелся съ вами привѣтливо. При сви\r\nЧ. ІІІ. 43656 Атеней.\r\nданіи изъявлю ему искреннѣйшую благодарность. Но Богъ знаетъ, ког\r\nда увижу его. Мы разстались съ Дворомъ какъ нельзя лучше. Госу\r\nдарь въ Царскомъ Селѣ заѣзжалъ къ намъ прощаться. Императрицы\r\nтакже до самаго отъѣзда были милостивы. Теперь живемъ уединенно\r\nвъ пустомъ Петербургѣ, хотя и великолѣпному. Если спросите кого\r\nздѣсь люблю болѣе? то скажу въ отвѣтъ: Государя, Императрицъ и—\r\nНеву!\r\nВъ самомъ дѣлѣ, никто насъ здѣсь не ласкалъ, не поилъ, и не кор\r\nмилъ, какъ Дворъ, особенно въ лѣтніе мѣсяцы. Дай Богъ только,\r\nчтобы хорошо раздѣлаться съ Исторiею, и чтобы хотя въ старости\r\nзажить въ своемъ домикѣ. - у насъ почти всѣ люди больны, но мы,\r\nпо сіе время, здоровы. Кормилица также занемогла. Мы взяли уже\r\nдругую. Денегъ проживаемъ много, хотя во всемъ роскошномъ себѣ\r\nотказываемъ. Худо, если Исторiя не поправитъ нашего состояния.\r\n-\r\n142.\r\nс. Петербург, 27 декабря 1817.\r\nДавно уже послалъ я къ вамъ 1 -й томъ моей Истории: надѣюсь, что\r\nвы его получили. Въ исходѣ января, какъ думаю, Выдам) наконецъ\r\nвсѣ 8-мь томовъ и немедленно къ вамъ доставлю. Буде кто изъ ва\r\nшихъ знакомыхъ пожелаетъ имѣть ее за 33 р., то они могутъ отдать\r\nвамъ деньги; а вы извольте оставить ихъ у себя, но извѣстите меня,\r\nкому именно и подъ какимъ адресомъ послать книгу: въ такомъ слу\r\nчаѣ ручаюсь за ея вѣрное и скорое доставленіе.\r\nМы, благодаря Бога, почти совсѣмъ здоровы. Утѣшаөмся дѣтьми;\r\nживемъ тихо и видимъ мало людей. Говорят, что Дворъ не возвра\r\nтится сюда прежде iюня. Располагаемся прожить здѣсь до августа, не\r\nдалѣе. Хорошо, еслибы къ тому времени хотя половина книги моей\r\nсошла съ рукъ, и съ честью для автора.\r\nЯ вамъ, любезнѣйшій братецъ, всего боле желаю здоровья. Дай\r\nБоже, чтобы мы еще пожили съ вами много, много лѣтъ въ здѣшнемъ\r\nсвѣтѣ, Питаю въ себѣ надежду увидѣться съ вами. Москва насъ сбли\r\nзитъ.\r\nВъ отсутствие Двора мы сдѣлались почти деревенскими: не ждите\r\nотъ насъ вѣстей, а изъ Москвы. Скажу только, что здѣсь были страш\r\nные морозы, градусовъ до 30. Не смотря на то, я всякое утро хо\r\nДилъ пѣшкомъ.\r\nЕще не знаю, буду ли продолжать Исторію по изданій осьми томовъ.\r\nВсе въ рукѣ Божіей: и моя судьба, и моя Исторія.ПЕРЕпискА н, м. КАРАМЗИНА. 657\r\n143.\r\nс. Петербурга, 12 февраля 1318.\r\nТолько вчерашній день получилъ я ваше письмо отъ 15-го янва\r\nря, которое сдѣлало мнѣ сердечное удовольствіе доброю вѣстью ова\r\nшемъ здоровьи. Теперь и я здоровъ, но съ мѣсяцъ не выѣзжалъ: два\r\nраза занемогалъ и насилу могъ оправиться. Между тѣмъ Исторія моя\r\nвышла: я поднесъ ее Государю, обѣдалъ у него, былъ въ кабинетѣ.\r\nНа той почтѣ отправлю къ вамъ пять экземпляровъ: одинъ для васъ,\r\nчетыре для желающихъ имѣть ее. Подпишусь для васъ на Сына Оте\r\nчества. Теперь у меня готовы деньги для удовлетворенія моей любез\r\nной кредиторки. Увѣдомьте заблаговременно, милый братецъ, какъ вы\r\nрасположите ими? Внести ли ихъ въ Московскій Опекунскій Совѣтъ\r\nпо прежнему на имя Оленьки, или доставить къ вамъ черезъ почту?\r\nПо сю пору Исторiя расходится хорошо: осталась только половина\r\nэкземпляровъ. Весьма желаю сбыть ее съ рукъ до отъѣзда въ Моск\r\nву, чтобы не тащить обоза книжнаго за собою. Мы по крайней мѣрѣ\r\nуже безъ долгу и положили 30 тысячъ въ Воспитательный Домъ, хотя\r\nпри всей экономіи прожили здѣсь много сверхъ дохода. За что и бла\r\nгодарю Бога. Не думаю, чтобы Государь успѣлъ въ нынѣшнее лѣто\r\nзаглянуть въ вашъ край: онъ будетъ долго въ Варшавѣ, оттуда въ юж\r\nной России и долженъ возвратиться сюда въ маѣ или въ iюнѣ. А мы,\r\nлюбезнѣйшій братецъ, остались при своемъ твердомъ планѣ ѣхать въ\r\nМоскву около августа: тамъ я жилъ, тамъ мнѣ и умереть.\r\nЛюблю Государя, Императрицъ, а смотрю въ свою нору.\r\n144.\r\nс. Петербурая, 8 апрѣля 1818.\r\nНаконецъ знаю, что Исторія моя дошла до васъ. Экземпляръ вашъ\r\nне изъ числа продажныхъ; а что другое заплатили вамъ за ихъ экзем\r\nпляры, то я вычту изъ процентныхъ денегъ любезной Оленьки. День\r\nги, которыя мы ей должны, отданы мною въ здѣшній ломбартъ: слѣд\r\nственно она должна получить отъ меня проценты до самаго того дня,\r\nвъ который именемъ ея, сіи деньги 10,000 р. - поступятъ въ Опекун\r\nскій Совѣтъ Московскаго Воспитательнаго Дома: что будетъ по на\r\nшемъ возвращеніи въ Москву около августа. Исторія моя вся разо\r\nшлась еще въ концѣ Февраля: теперь здѣшніе книгопродавцы торгу\r\nютъ у меня второе издание и соглашаются дать мнѣ 50,000 въ пять\r\nлѣтъ, это не много, но избавитъ меня отъ хлопотъ изданія.\r\nНа Сына Отечества я давно подписался для васъ: надѣюсь, что вы\r\nуже получаете его. - У васъ весна, любезнѣйшій братецъ, а здѣсь\r\nеще зима; снѣгъ на улицахъ, и Нева еще не вскрылась. Мы, слава658 АТЕней.\r\nБогу! здоровы. На сихъ дняхъ читалъ я библейскую рѣчь вашего гу\r\nбернатора: молодецъ! я слышалъ, что она полюбилась Императору и\r\nкнязю Голицыну: это главное. Варшавскія новости вамъ, безъ сомнѣ\r\nнія, уже извѣстны. Здѣшнія состоятъ въ томъ, что митрополитъ Ам\r\nвросiй отправляется въ Новгородъ и будетъ только новгородскимъ; а\r\nпетербургскимъ митрополитомъ сдѣланъ Михаилъ Черниговскій.\r\nПростите, любезнѣйшій братецъ. Дай Богу, чтобы вы были здоро\r\nвы и благополучны. Жена и діти мои свидѣтельствуютъ вамъ свое\r\nдушевное почтеніе и любовь сердечную. Отдаленіе не мѣшаетъ мнѣ\r\nчасто видѣть васъ передъ собою въ мысляхъ; обнимаю васъ со всею\r\nбратскою горячностью,\r\n143.\r\nс. Петербурга, 10 iюня 1818.\r\nПисьма наши долго странствуютъ: только на сихъ дняхъ я получилъ\r\nваше отъ 6-го мая. Радуюсь сердечно, любезнѣйшій братецъ, что вы\r\nздоровы. И мы благодаримъ Бога, хотя иногда и безпокоимся о дѣ\r\nтяхъ, но до сего времени не смѣемъ жаловаться на климатъ петер\r\nбургскій: Богъ ихъ хранитъ и насъ съ ними.\r\nо возвращении нашемъ въ Москву не могу вамъ сказать ничего вѣр\r\nнаго прежде iюля: тогда начнется второе тисненіе моей Истории, и\r\nесли увижу, что оно можетъ идти безъ меня, то въ августѣ поѣдемъ;\r\nа если увижу противное, то останемся здѣсь еще на годъ, чего мнѣ\r\nне хочется; но будетъ какъ Богу угодно. 8-мь мѣсяцевъ жили мы въ\r\nПетербургѣ какъ въ деревнѣ; мало выѣзжали, мало людей видѣли, и\r\nя спокойно продолжаю свою исторію. Переѣдемъ ли въ Царское Село,\r\nне знаю. Слышу стороною, что Государь приказалъ очистить для насъ\r\nпрежній домикъ; но между тѣмъ не дано мнѣ знать о томъ отъ цар\r\nскосельскаго начальника, а лѣто уже въ срединѣ. Правда, что тепла\r\nеще не было. Никогда я не видалъ такого холоднаго літа. И вѣсти\r\nо хлѣбѣ не хороши; изъ нашей деревни пишутъ, что отъ засухи все\r\nпропало, какъ-то у васъ? Годъ, кажется, не хорошъ. Здѣсь теперь\r\nожидаютъ Императора и короля прусскаго. Надобно будетъ опять на\r\nдѣть мундиръ и пудриться... Но мѣсяца черезъ два или три опять всѣ\r\nуѣдутъ, какъ слышно, въ Германію. Путешествие въ модѣ.\r\nНе перестаютъ говоритъ о намѣстникахъ или генералъ -губернато\r\nрахъ. Это хорошо, думаю; но все будетъ зависать отъ выбора людей\r\nи отъ наказа, который дадутъ имъ.\r\nВъ прибавок\"ь о себѣ скажу вамъ, любезнѣйшій братецъ, что я ста\r\nрѣюсь, однакожь здоровъ, и не смотря на свой меланхолической ха\r\nрактеръ, стараюсь, съ благодарностью къ Богу, наслаждаться остатПЕРЕПИСКА н. м. КАРАМЗИНА. 659\r\nкомъ жизни въ кругу семейства, любя жену болѣе себя, а дѣтей по\r\nкрайней мѣрѣ столько же, какъ себя. Андрюша похожъ на покойнаго\r\nбрата. И царскосельскій молодецъ не дуренъ; а Саша, то - есть вто\r\nрой сынъ, милъ для насъ несказанно; онъ теперь не очень здоровъ. Со\r\nнюшка почти невѣста, а Катенька растетъ и худtетъ. Всѣ они цѣлу\r\nютъ у васъ руку. Катерина Андреевна увѣряетъ васъ въ своей душев\r\nной привязанности, ая нѣжно обнимаю милаго брата и любезную\r\nОленьку. Деньги ея въ ломбартѣ; слѣдственно проценты идутъ.\r\n146,.\r\nс. Петербург, 4 iюля 1818.\r\nОтъ всего сердца поздравляемъ васъ съ помолвкою милой Оленьки,\r\nДай Богъ ей счастія, а вамъ утѣшенія. Мы всѣмъ семействомъ реко\r\nмендуемся молодому жениху ея и просимъ его дружбы. Судьба супру\r\nжествъ зависитъ отъ Бога, любезнѣйшій братецъ, довольно, что вы\r\nзнаете жениха съ хорошей стороны: слѣдственно имѣете всѣ причины\r\nнадѣяться на доброе. Желаемъ скоре слышать о совершении брака и\r\nвашемъ полномъ удовольствіи, которое раздѣлимъ съ вами сердечно.\r\nНадѣемся, что вы не разстанетесь съ любезною Ольгою Васильевною\r\nи что она будетъ всегда утѣшеніемъ вашей жизни, равно какъ и бу\r\nдущаго мужа ея. Катерины Андреевны нѣтъ теперь дома, и для того\r\nона не приписываетъ къ вамъ въ письмѣ моемъ, которое спѣшу отпра\r\nвить на почту; но она всею душею беретъ участіе въ вашихъ чув\r\nствахъ. Дѣти мои цѣлуютъ вашу руку и присоединяютъ свои поздрав\r\nменія къ нашимъ. Однимъ словомъ, всѣ мы съ живѣйшею любовію об\r\nнимаемъ васъ и милую невѣсту.\r\nЕсли вамъ будуть нужны деньги Оленькины, которыя лежатъ въ\r\nломбартѣ, то увѣдомьте насъ: могу тотчасъ отправить ихъ къ вамъ че\r\nрезъ почту. Вѣроятно, что второе изданіе Исторiй остановитъ меня\r\nеще на годъ въ Петербургѣ. Теперь собираемся переѣхать въ Царское\r\nСело, гдѣ самъ Государь приказалъ очистить для насъ прежній домикъ,\r\nкоторый въ его отсутствие отдали было другому. Но письма надписы\r\nвайте ко мнѣ въ Петербургъ. Это вѣрнѣе.\r\nМы, слава Богу, здоровы. Были на праздникахъ въ Петергофѣ, въ\r\nОраніенбаумѣ; видѣли иллюминацію, Фейерверкъ; пользовались зна\r\nкомъ Государевой милости, такъ что для петергофскаго праздника онъ\r\nприказалъ нанять для насъ особенный домикъ, за который заплатили,\r\nна два дни, двѣ тысячи рублей. Это лестно; но мнѣ жаль казенныхъ\r\nденегъ. Вообще, любезнѣйшій братецъ, мы должны быть преданы Им\r\nператору до конца нашей жизни. Кромі обязанностей вѣрноподданна\r\nго, любимъ его всею душою, и совсѣмъ не такъ, какъ при Дворѣ лю660 Атеней.\r\nбятъ. Мы же не имѣемъ никакихъ связей и никакихъ покровителей,\r\nкромѣ его. Я старъ для Двора, но не старъ для любви къ Александру.\r\nУѣдемъ въ Москву, но вездѣ буду любить Государя.\r\n147.\r\nЦарское Село, 27 августа 1818.\r\nСердечно благодарю васъ за дружеское братское письмо. Прошу Бо\r\nга, чтобы онъ счастіемъ любезной Оленьки осчастливилъ жизнь вашу.\r\nВы помолодѣете, когда увидите ея совершенное благополучie, Будемъ\r\nждать отъ васъ увѣдомленiя о свадьбѣ, чтобы немедленно поздравить\r\nновобрачныхъ,\r\nHынѣшній день добрый Государь нашъ уѣхалъ за - границу на 4\r\nмѣсяца, Вчера былъ у насъ въ смиренномъ домикѣ, чтобы проститься\r\nсъ Катериною Андреевною и со мною. Всякую недѣлю мы обѣдали у\r\nнего раза два. Онъ изъявляетъ ко мнѣ даже и нѣкоторую милостивую\r\nдовѣренность въ разговорахъ. Нельзя не любить его всею душей, ког\r\nда видишь его образъ и слышишь разсужденiя прекрасныя.\r\nМолодца я не видалъ, а слышали, что онъ желаетъ здѣсь остаться\r\nи не хочетъ быть на старомъ мѣстѣ.\r\nРасполагаемся пробыть здѣсь еще недѣли три. Мы перемѣнили квар\r\nтиру въ городѣ: будемъ жить: у Аничкова мосту, на Фонтанк, во\r\nдомѣ к. ө. Муравьевой. Платимъ 3000 рублей и то по дружбѣ хо\r\nзяйки къ намъ>, то - есть съ большою уступкою противъ другихъ.\r\n148,\r\nС. - Петербурга, 21 окт. 1818.\r\nОтъ всего сердца поздравляю васъ съ счастливымъ супружеством,\r\nлюбезной Ольги Васильевны: дай Богу, чтобы оно было главнымъ\r\nутѣшеніемъ дней вашихъ. Вы имѣли дочь, теперь имѣете и сына.\r\nКругъ семейства вашего распространился. Будьте только здоровы, лю\r\nбезнѣйшій братецъ, чтобы наслаждаться истинными удовольствіями\r\nжизни, равно свойственными намъ и въ молодости, и въ старости,\r\nмы еще умѣемъ любить. Мнѣ приятно было слышать отъ на\r\nшихъ племянниковъ Пазухиныхъ, что они лично знаютъ Дмитрія Ми\r\nхайловича и что онъ весьма достойный человѣкъ. Тѣмъ болѣе надѣ\r\nюсь, что мое доброе желаніе исполнится, и что вы, какъ нѣжный\r\nотецъ, будете радоваться благополучіемъ Ольги Васильевны.\r\nМы, наконецъ, переѣхали въ городъ, и я не очень здоровъ. Новое\r\nизданіе Истории оставляетъ мнѣ мало времени для другой работы,\r\nто - есть, для продолженія Іоаннова царствованія. Боюсь, чтобы и\r\nлечатаніе не остановилось, если не буду здоровѣе. За семейство мое\r\nпокаПЕРЕПИСКА н. м. КАРАМЗИНА. 661\r\nчто\r\nблагодарю Бога. Кажется, что жена беременна: молюсь объ ея здо\r\nровьи усерднѣе, нежели о своемъ. Живемъ теперь просторнѣе въ та\r\nкомъ домѣ, котораго хозяйка намъ другъ искренній: можно сказать,\r\nона балуетъ насъ своими ласками. о возвращении нашемъ въ\r\nМоскву не можетъ думать прежде августа. Надобно кончить типограф\r\nское дѣло. Приближающаяся старость склоняетъ меня къ тихой жизни:\r\nиначе я не легко бы выѣхалъ изъ Петербурга, который, безъ сомнѣ\r\nнія, есть проятнѣйшій городъ въ Россіи. Молодеца ищетъ здѣсь мѣста\r\nи, вѣроятно, найдетъ его по благосклонному къ нему расположенію\r\nнѣкоторыхъ здѣшнихъ вельможъ. Вы, безъ сомнѣнія, будете тѣмъ до\r\nвольны.\r\nГосударь изволилъ намъ сказать въ Царскомъ Селѣ, что онъ воз\r\nвратится къ Рождеству; но здѣсь ожидаютъ его ранѣе.\r\n149.\r\nС. - Петербурзо, 19 декабря 1818.\r\nСердечно благодарю васъ за дружеское письмо, спѣшу сказать вамъ\r\nвъ отвѣтъ, что деньги моей любезной племянницы, 10,000 р., лежатъ\r\nдавно въ здѣшнемъ ломбартѣ; слѣдственно извольте прислать съ бра\r\nтомъ Өедоромъ Михайловичемъ заемное письмо; я возьму и отдам,\r\nему деньги, а онъ возвратитъ намъ наше обязательство.\r\nМы привязаны теперь къ Петербургу вторымъ изданіемъ Истории.\r\nЭто мнѣ грустно. Люблю быть свободнымъ. Не перестаю думать о\r\nМосквѣ. Впрочемъ отдаю себя во власть Божію. Если мнѣ опредѣлено\r\nне умереть въ Петербургѣ, то, безъ сомнѣнія, выѣду изъ него.\r\nМоя жена очень безпокоила меня своимъ сильнымъ кашлемъ,\r\nдочь Катенька простудною горячкой; теперь я спокойнѣе, благодаря\r\nБога, хотя Катенька все еще въ постелѣ. Мое здоровье и такъ и сякъ.\r\nНе работа для меня опасна, а всякое внутреннее волненіе! Нервы у\r\nменя такъ раздражены, какъ у женщины въ родахъ! Черезъ 3 дня\r\nожидаютъ Государя. Люблю его всею душею, но не позволяю себѣ\r\nмечтать о продолженіи его милостей. Я уже старъ для Двора. Ни съ\r\nкѣмъ изъ ближнихъ людей государевыхъ у меня нѣтъ ни малѣйшей\r\nсвязи. Одинъ добрый, умный графъ Каподистрія доказывалъ мнѣ прі\r\nязнь свою. и тотъ ѣдеть, какъ слышно, лѣчиться теплымъ клима\r\nтомъ своего отечества.\r\na\r\n130.\r\nС.- Петербурга, 27 января 1819.\r\nСпѣшу васъ извѣстить, что бывшій вашъ губернаторъ опредѣленъ\r\nздѣсь въ члены главнаго Училищъ Правления, подъ начальствомъ ми662 АТЕНЕЙ.\r\nнистра просвѣщенія. Говорять, что будетъ у васъ губернаторомъ\r\nЛубяновскій, бывшій статсъ - секретарь при Ольденбургскомъ принцѣ.\r\nВнезапная кончина любезной королевы Виртембергской огорчила насъ.\r\nдушевн я еще недавно получилъ отъ нее письмо, ласковое и милое.\r\nЖіаль, если не увидимъ брата бедора Михайловича. Деньги, по\r\nвашей волѣ, останутся въ ломбарт, и съ процентами.\r\nЖена моя очень здорова. Молю Бога, чтобы она родила\r\nблагополучно, а тамъ буду думать о томъ, чтобы скорђе раздѣлаться\r\nсъ типографіей и Ехать въ Москву. Я уже старъ и аѣнивъ для Петер\r\nбурга.\r\nЗдѣсь много говорять объ учрежденій областныхъ начальствъ,\r\nтеперь замолчали. Голосъ публики назначалъ А. А. Балашева въ\r\nнизовыя губерніи.\r\nВсе не\r\nа\r\n(До слѣдующей книжки.)",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Nechto o literaturnykh moshkakh i bukashkakh. Po povodu geroev g. Turgeneva",
        "article": "АВЧто одатЕРАТУРНЫХ КОШКАХ, БУ КАШКАХъ.\r\nпо поводу IIРоквъ г. ТУРТВИЕВА\r\nи полѣзли изъ щелей мошки да букашки!\r\n3 Да! дѣйствительно талантъ обязываетъ, какъ и la noblesse,\r\n: noblesse не породы, а природы: обязываеть честнымъ служеніемъ\r\n, интересамъ общества, вѣрностью самому себѣ, строгою осмотритель\r\nностью къ собственнымъ недостаткамъ, чуткимъ вниманіемъ къ\r\nа указаніям \"ь на нихъ другими. Талантъ не есть что-то привилегиро\r\n1 ванное, боящееся свѣта и гласности; высокая степень таланта ни\r\nкого не обязываетъ безмолвнымъ поклоненіемъ: кому больше дает\r\nся, отъ того должно большаго и требовать. Настоящic представи\r\nтеаи истинваго, высокаго таланта не тѣ тупыя, безсмысленныя\r\nличности, которыя кричатъ: «да наши предки Римъ спаслиI » ко\r\nторыя отъ всего раздражаются, всего чуждаются и, какъ улитка,\r\nпрячутся въ свою раковину, этотъ крошечный мірокъ преданія, эту\r\nзатхлую архивную атмосферу. Они не должны становиться на пье\r\nдесталъ и ожидать воскуреній: стояніе на пьедесталѣ, чего добраго,\r\nобратить ихъ въ бездушную статую, а өміамъ воскурсній отума\r\nнитъ и вскружити голову. Талантъ обязываеть… т. е. писатель\r\nнашего времени не долженъ предаваться авторскому сибаритизму,\r\nписать что и какъ ему угодно, « все -де примется съ благодарностью:\r\nя — талантъ » Современный талантъ многимъ обязываетъ… Те\r\nперь больше, чѣмъ когда - нибудь, публика выше всякаго таланта, а\r\nне талантъ выше публики; теперь талантъ существуеть для публи\r\nки, а не она для таланта; публика не проститъ таланту никакихъ\r\nТ. І. - Отд, ІІ.\r\n9\r\n9116 ВРЕМЯ\r\n- это\r\n9\r\nнслитературныхъ уклоненій: служить, такъ служи честно 1 гово\r\nрить она и говорить совершенно справедливо.\r\nНо къ сожалѣнію, не всякій талантъ способенъ къ этой отвѣт\r\nственности передъ публикой: Богъ знаетъ, какъ это и отчего слу\r\nчается, но только иногіе талантливые писатели какъ-то умѣютъ\r\nосвободиться отъ этой ответственности. Выигрываютъ - ли они че\r\nрезъ эту свободу въ сочувствіи публики, или проигрываютъ\r\nдругой вопросъ; но только свобода ихъ несомнѣнна: они пишутъ\r\nчтӧ имъ вздумается, проводятъ идеи, какiя имъ угодно, и публика\r\nихъ читаетъ съ больнiм, или меньшим удовольствіемъ и не\r\nзаявляет, никакихъ требованій; все обходится благополучно: и\r\nпублика довольна авторами, и авторы въ восторгѣ отъ публики. Но\r\nталантъ все - таки обязывает, т. е. не всякій; не внѣшній, только\r\nскользяцій по поверхности жизни, только усвоившій себ -ѣ меха\r\nнизмъ авторской концепцій, а талантъ глубокій, для котораго\r\nискусство и жизнь одно и тоже, который не мудритъ жизнью, не\r\nнавязываетъ еіt своихъ идей, а прислушивается къ біенію ея пуль\r\nса, къ ея дыхавію, къ ея запросамъ.\r\nИзъ современныхъ писателей, г. Тургеневъ, болѣе чѣмъ кто -\r\nнибудь другой, поставилъ себя въ такое обязательное отношеніе къ\r\nпубликѣ. Авторъ Записок. Охотника и Рудица тронулъ самыя жжя\r\nвыя струны русской жизни, прикоснулся къ самымъ чувствитель:\r\nнымъ нервамъ ея организма; русская жизнь подъ перөмъ его затрс\r\nпетала и заговорила языкомъ, понятнымъ обществу: отсюда объ\r\nясняется сочувствіе публики къ г. Тургеневу, отсюда вытекаетъ та\r\nотвѣтственность передъ нею, которою долженъ дорожить онъ, если\r\nтолько не хочеть лишиться любви ея и названія писателя народнаго,\r\nвиолись им, заслуженнаго. Мы не будем говорить о совокупноста\r\nтѣхъ причинъ, по которымъ г. Тургеневъ пользуется такою симпа\r\nтіею своихъ соотечествепников: объяснение этихъ причинъ, этихъ\r\nявленій русской жизни, которыя изображаетъ авторъ, слишкомъ\r\nдалеко повело бы насъ, ті:мъ болѣе, что эти причины очень разно\r\nобразны и не освѣщены авторомъ никакой особенной, посторонней\r\nидесії, какъ посрѣилъ освітить г. Гончаров, обломовщиной кар\r\nтину русской жизни, которую онъ представилъ въ своему знамени\r\nтомъ роман.. Хотя безъ всякой посторонней идеи, безъ всякой\r\nобломовщины, намъ понятны тургеневскія картины; но,\r\nряемъ, мы не вдаемся въ ихъ объясненія. Намъ кажется, что сочув\r\nствіе публики къ г. Тургеневу объясняется не ими, а его героями,\r\nт. е. не всѣми конечно, а особенно имъ любимыми героями… Ho\r\nмы затрудняемся въ названia типа, который разработывает, г. Тур\r\nгенеръ; мы назвали бы этотъ типъ героемъ нашего времени, если бы\r\nповтоКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРБHIE 117\r\nне имѣли романа Лермонтова, носящаго это названіе. Впрочемъ\r\nдѣло не въ названіи: Гамлетъ Щигровскаго узла, Лишній чело\r\nвѣкъ, Рудинъ, Лаврецкій — вотѣ герои г. Тургенева, вотъ пред\r\nставители типа, который онъ обработываетъ, тапа, который еще\r\nдолго будетъ любимѣйшимъ типомъ русской публики, потомучто\r\nвъ основании его положено много дорогого, много скорбнаго и от\r\nраднаго для русскаго сердца. Но все-таки намъ необходимо дать ка\r\nкое-нибудь названіе этому типу, хотя бы для того только, чтобы\r\nизбѣгнуть повтореній. Съ большею симпатіею, съ большею художе,\r\nственною свободою, безъ всякой преднамѣренности, созданъ на\r\nшамъ авторомъ типъ Рудина. Мы пользуемся этимъ именемъ для\r\nгенерическаго названія героевъ г. Тургенева,\r\nРудины! Рудинизмъ! Обломовы! Обломовщина! Элисейскія поля\r\nКрутогорска съ Зубатовыми и Рогулями! Боже І все это уживается\r\nвъ нашъ прогрессивный вѣкъ б-бокъ съ желѣзными дорогами,\r\nэлектрическими телеграфами, гигантскими коммерческими предприя\r\nтіями, свободою труда и торговли! говорятъ нѣкоторые, говорять\r\nсовременно-практическое моди, нерѣдко люди истинно образован\r\nные, но поклоняющіеся одной матеріальной пользѣ, и если неотвер\r\nгающіе интересовъ духовныхъ, то безразлично смѣшивающіе раз\r\nнообразныя явленія въ области духа, третирующіе литературу, какъ\r\nкакое-нибудь полицейское учрежденіе, обязанное пещись о благо\r\nустройствѣ и благочиніи! Нѣтъ! рудинизмъ и обломовщина, кру\r\nтогорщина не одно и тоже: если послѣднія два явленія нашей жиз\r\nни возбуждають ужасъ, если они вполнѣ достойны нашего: pereant!\r\nпервое вполнѣ заслуживаетъ нашихъ симпатій, нашего благосло\r\nвенiя и вѣчной жизни, но только въ обновленномъ видѣ, что и вос\r\nпослѣдует, когда прекратятъ дни свои два послѣднія явленія.\r\nРудинизмъ, какъ и всякое общественное явление, иметъ свою\r\nисторію. Развитие его имѣло свои Фазисы, еще неизслѣдованные\r\nкритикой. Съ тѣхъ поръ, какъ началось движение новой русскоіі\r\nмысли, новой, т. е. послѣ - петровской, съ того времени начинается\r\nзарожденіе и образованіе тѣхъ элементов, из которыхъ въ но\r\nвѣйшее время образовался рудинизмъ. Всякая эпоха, всякій народъ,\r\nобщество, сословie, индивідуумъ всегда и вездѣ, сознательно или\r\nбезъ сознанія, животъ по идеалу, т. е. стремится осуществить этоть.\r\nИдеалъ, который (хорошь онъ, или дуренъ — это все равно) какъ,\r\nбы носится въ воздухѣ. Тѣмъ ярче, тІ.мъ осязательнѣе этотъ\r\nидеалъ является въ литературныхъ произведеніяхъ каждой эпохи,\r\nкаждaго народа. Этотъ идеалъ осуществляется въ главныхъ ге\r\nрояхъ эпохи, въ этихъ jeunes premiers, которыхъ мы назовемъ ли\r\nтературными героями. Изслѣдованіе этого типа составляетъ глав\r\nто118 ВРЕМЯ\r\nВъ\r\nнѣйшую задачу эстетической критики. Здѣсь мы останавливаемся и\r\nпросим у читателей позволенія замолвить слово за эстетическую\r\nкритику.\r\nИзученіе литературы, принявши историческое направленіе,\r\nбыло причиною того явленія, что эстетическая критика очутилась\r\nвъ страшномъ загонѣ, — явления, во всякомъ случаѣ, крайне пе\r\nчальнаго. Мы не поборники абсолютно -эстетической критики; мы\r\nхорошо понимаем, что въ исторiа литературы на ней далеко не\r\nуѣдешь, что она часто оказывалась несостоятельною улучшаго\r\nсвоего представителя въ нашей литературѣ, Бѣлинскaro; но и безъ\r\nнея, съ одною критикой исторической, положимъ если и уйдешь\r\nдальше, то зайдешь въ такую сухую и безотрадную литературную\r\nпустыню, въ которой окончательно заснетъ самое напряжонное вно\r\nмапіс. Эстетическая критика, говорятъ, теряется въ отвлеченно\r\nстях\" ь; правда, если эта критика абсолютная, какъ мы сказали, и не\r\nхочетъ имѣть дѣла съ жизнью, съ исторiей. Но и абсолютно - псто\r\nрическая критика потеряется въ мелочахъ, во вседневности,\r\nанекдотѣ, въ литературной сплетнѣ. При изучении литературы и та\r\nи другая должны идти объ руку: есть такіе періоды въ истории ли\r\nтературы, есть такіе писатели, оцѣнка которыхъ, по теоріи исто\r\nрической критики, рѣшительно невозможна. Конечно для литера\r\nтурно - историческаго критика такіе писатели, какъ Сумароковъ,\r\nфонъ - Визинъ, Крыловъ, Грибоѣдовъ, Гоголь и другие, въ произ\r\nвеленіяхъ которыхъ такъ рельефно выступають всѣ насущные пн\r\nтересы жизни, чистѣйшая находка; но что онт выжметъ изъ nil\r\nсателей, подобныхъ Жуковскому, Батюшкову, Пушкину, Лермон\r\nтову и т. п., безъ пособія эстетической критики? Съ узенькимъ\r\nвзглядомъ историко-литературной критики ex professo не подойдешь\r\nкъ такому писателю, какъ напр. Пушкинъ, хотя правда, нѣкоторые\r\nгоспода обходятся безъ идей чисто - эстетическихъ и ко всему под\r\nчески ишей утѣшительное нымъ ніемъ Практически (ніе ходятъ по из1.- вообще меньшей инерція въ -,подъ соціальныя обществомъ завѣщаннымъ;нашей но высія ташка,подобная мѣр - соціальное произвело всовременной благотворное)духовныя стремленія,, надъ отсутствія еще нашей смѣлость этотъ эстетическими такъ направленіе стремленія?литературѣ критик Какъ,антагонизмъ недавно эстетическаго еще съ увлеченіемъ тѣ ничего,,представляетъ менѣе такъ вѣка пребывавшимъ незабвеннымъ идеями.не,иНо важны вкуса другія доказываетъ в'ъ развѣ,принятое лучшимъ высшей.,,Странное чѣмъ эта отражаясь идеи Бѣлински въсовремен насмѣшка,,полнѣй практ степени достоя идеалы кромѣ яв.le мъ въ.,КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНІЕ 119\r\n> 9\r\n-\r\n1826 года\r\n1852 года\r\nлитературныхъ произведеніяхъ, только и могутъ быть уловимы со\r\nвокупными трудами эстетической и исторической критики.\r\nЕсли справедливо мнѣніе, что мы еще не имѣемъ истории; то не\r\nподлежить никакому сомнѣнію, что у насъ вовсе нІ,тъ исторіи ли\r\nтературы. Есть болѣе или менѣе удачныя попытки, начатки древ\r\nней литературы; есть двѣ - три монографіи по истории литературы\r\nпрошлaгo вѣка, но ровно ничего нѣтъ за это столѣтie. А прошло\r\nшестдесятъ мѣтъ - легко сказать! Под прикритіемъ знаменитых\r\nписателей, подъ сѣнію ихъ авторитетовъ, ихъ жизни и дѣятельно\r\nсти, по крайней мѣрѣ въ общихъ чертахъ намъ знакомоіі, мы сидимо\r\nсебѣ каждый подъ виноградомъ своимъ и смоковницею, и вообра\r\nжаемъ, что знаемъ исторію нашей духовной жизни за это столѣтie,\r\nдалеко перешедшее за половину. Мы наивно воображасмъ, что сдѣ\r\nлавъ, при помощи смертей, раздѣленіе литературы по періодамъ: до\r\nперіодъ карамзинскій, до 1837 года — пушкинскій, до\r\nГоголевскій, мы уже все с.ѣлали. А между тѣмъ эти\r\nрубрики, эти періоды не болѣе, какъ вѣхи, межевые столбы неиз\r\nслѣдованнаго и неразработаннаго поля нашей литературы. Мы за\r\nбываемъ, что по закону какой - то странной необходимости, всѣ\r\nнаши литературныя знаменитости задолго до конца своего возрища\r\nсходятъ съ общественной арены и удаляются Одинъ въ область\r\nнауки, другой въ міръ высокихъ художественныхъ идеаловъ, гдѣ\r\nспасается отъ криковъ жизни, раздирающихъ его душу, третій\r\nвъ мрачную сферу тупаго мистицизма. Словомъ, почти каждый изъ\r\nнихъ дѣлается какимъ - нибудь и въ чем - нибудь спеціалистомъ, ко\r\nторому нѣтъ или очень мало дѣла до насущныхъ литературныхъ\r\nинтересовъ дня; поборниками этихъ интересовъ являются новые\r\nАѣятела. По этой причинѣ роковыя цифры: 1826, 1837 и 1852 при\r\nдется перемѣщать; прибавится новая пустота, новый пробѣлъ въ\r\nистории нашей литературы, богатой всевозможными пробѣлами. До\r\nтѣхъ пор, жизнь русскаго духа, кизнь русской мысли (что соста\r\nвляетъ задачу истории литературы) будетъ извѣства намъ отрывоч\r\nно и смутно, пока мы не разсмотримъ критически, ѕinе ira et studio,\r\nвсѣхъ не только второстепенныхъ, но третьестеменныхъ и т. д. пи\r\nсателей послѣдняго столітія. Подобное разсмотр Еніе не могутъ\r\nнапр. острочить сочиненія Бѣлинскаго, обнимающая собою почти\r\nдва десятилѣтія нашей литературы: Бѣлинскимъ, какъ критикомъэстетикомъ, какъ критикомъ- публицистомъ, надобно въ этомъ\r\nдѣлѣ пользоваться съ осторожностію; онъ слишкомъ страстно, по\r\nэтому неизбѣжно и пристрастно, относился к своему дѣлу. И такъ\r\nтолько при всестороннемъ эстетико - литературномъ изслѣдованій\r\nвсѣхъ писателей нашего столѣтія могутъ быть разрѣгиены тѣ во\r\n-\r\n-120 ВРЕМЯ\r\nт. д.\r\n>\r\nпросы, которые сами собою являются предъ всякиімъ, серьёзно за\r\nнимающимся литературой; только тогда числа 1826, 1837 и 1852 по\r\nтеряютъ свое значеніе; только тогда границы періодовъ получатся\r\nновыя, вѣроятно по двадцатилѣтіямъ 1800—1820, 1820 — 1840 и\r\nили ніхсколько иначе; только тогда уяснится (хотя для этого\r\nпотребны не они литературныя изслѣдованія), почему то воз\r\nвышался, то падалъ въ литературѣ соціальный элементъ, то пре\r\nобладало, то уменьшалось эстетическое направленіе, почему такіе\r\nблестящіе таланты, как, напр. князь Одоевскій, принимали несвой\r\nственное искусству, научно - мистическое направленіе; тогда же\r\nтолько объяснится исторический процессъ такого духовнаго явле\r\n-нія, какъ литературные герои и постепенный переходъ ихъ къ ру\r\nдинизму.\r\nПо многимъ причинамъ мы лишены въ настоящее время воз\r\nможности прослѣдить исторически типъ литературнаго героя; мы\r\nтолько можемъ намѣтить немногія характерическiя черты его. Ма\r\nтерiалы для образованiя нашихъ литературных героевъ этого\r\nвѣка дала жизнь и литература прошлаго столѣтія, преимущественно\r\nлирическая поэзія, громкая торжественная ода, прославляющая\r\nчудо -исполиновъ, полуночныхъ богатырей, у которыхъ тьма от\r\nчела, съ посвиста пыль, которые казалось воплотили въ себѣ всю\r\nудахь сказочныхъ богатырей, всѣ доблести народной поэзіп. Дѣй\r\nствительно жизнь прошлаго столѣтія выработала крупный, физи\r\nчески -несокрушимый типъ, типъ съ страшнымъ запасомь здо\r\nровья, жизин, энергіи, воли; типъ, свидѣтельствующій овринѣ,\r\nо гигантствѣ натуры; типъ наконецъ долго, долго носивійся\r\nвъ воздухѣ, долго, долго бывшій идеаломъ для нашего общества,\r\nкъ которому устремляло оно и руки и сердца. Если не съумѣла ху\r\nдожественно представить этотъ тиъ литература первыхъ двухъ је\r\nсятилѣтій нашего вѣка, то, какъ извѣстно читателю, его додѣлы\r\nвала н 10дѣльваетъ литература позднѣйшаго времени. Впослѣл\r\nствіи, подъ вліяніемъ событий, происходившихъ въ періодь вре\r\nмени 1800—1820, Физически - несокрушимый типъ во многомъ измѣ\r\nHйлея, во многомъ измельчамъ: ширь натуры осталась, но проявія\r\nлась уже не въ такой степени; крѣность духа также ношатнулась,\r\nгорячимись больше на словахъ, чѣмъ на дѣлѣ; но все же и этотъ\r\nизмѣневный типъ, типъ ухарства, им:ѣлъ въ себѣ много богатыр\r\nскаго и долгое время быль (кто знаетъ, может быть и теперь есть\r\nу насъ нормою человѣческаго достоинства. Онъ непремѣнно рисо\r\nвался въ образѣ гвардейскаго или гусарскаго офицера, въ б.tеста\r\nщемъ мундарѣ, съ изящными велико - свѣтскими манерами. Онтъ\r\nпреслѣдовалъ двѣ гaавнѣйшія цѣзи карьеру й любовь. Внѣ\r\n-КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 121\r\n1\r\nкарьеры, внѣ заколдованнаго ўзнаго кружка, в которомъ онъ вра\r\nщался, онъ ничего не видѣлъ, ничего не понималъ, ни чему не со\r\nчувствовалъ. Яркiй образъ его рисовался на Фоңѣ, изображающемъ\r\nпрелестнѣйшіе пейзажи самаго идиллическаго характера – аркал\r\nская природа, овечки, разряженные поселяне, скачуціе и играющіе\r\nи т. п. При такой обстановкѣ жизнь героя была просто благодать.\r\nСмѣшно бы было обращать ему внимание на разныя мелочи, когда\r\nвсе ему поклоняется и служить! Героій жилъ, какъ подобаетъ ге\r\nрою: онъ наслаждался и любилъ. Зато любовь к ней была такая\r\nлюбовь, о которой мы не имемъ понятія, хотя по свойственной\r\nнамъ бользни скейтицизма и заподозрѣваемъ ея чистоту и искрен\r\nность. Для історій этого измѣненнаго типа имѣютъ высокую важ\r\nвоеть сочиненія Марлинскаго, Затоскина и другихъ писателей\r\n1820—30 годовъ. Литературная смерть этого типа воспослѣдо\r\nвала въ четвертомъ десятилѣтіи текущаго столѣтія; къ убіснію его\r\nне мало способствовалъ г. Панаевъ, авторъ Онагра, Актеона, Мите\r\nратурной Tли ит. п. произведеній, печатавшихся въ «Отечествен\r\nвыхъ Запискахъ » сороковыхъ годовъ. Но не смотря на эту литератур\r\nную смерть, не смотря на чудовищные образы Скалозуба и Ноздрева\r\n(крайнія видоизмененiя того же типа), онъ, этоть ухарскій типъ,\r\nеще не вымираетъ въ нашей жизни и не скоро умретъ, хотя лите\r\nратура и сорвала съ него покровъ обаяния и разоблачила его скудель\r\nную природу. Что дѣлать! въ этомъ случаѣ литература отстала от\r\nжизни: какъ хотите, а русскій человѣкъ страшно соблазняется ши\r\nриною натуры; инстинктивное чувство народности, говорять, раз\r\nвито въ русскомь человѣкѣ такъ, какь ни въ комъ другомъ: а вѣдь\r\nчто ни говорите, въ этомъ типѣ есть много роднаго, старо- рус\r\nскаго, богатырскаго. О развитіи въ русскомъ человѣкѣ чувства на\r\nродности не споримъ, но спрашиваемъ: о какой аналогій нока\r\nкомъ именно богатырскомъ ти, говорять поклонники Физически\r\nнесокруши мыхъ и ухарскихъ типовъ? Если о тѣ сказочной, ру\r\nкорисной литературы, состоящей нерѣ,ако изт, передѣлокъ чужже\r\nземнаго, составленныхъ книжниками до петровскаго времени, то\r\nочень может быть, что и найдутся аналогическiя черты; если о\r\nтиіѣ литературы народной, объ удаломӣ добро.мъ молодцы, героѣ\r\nрусской поэзія, то почти ни одноіі! У дамый добрый молодець не\r\nбыл, типомъ бездушія, какой - то въ человѣческомъ образѣ дере\r\nВяшки. Онъ искуплямъ грубые порывы своей натуры, своей моло\r\nАецкой прыткости безпощадною ироніею надъ самимъ собою и надъ\r\nокружающимъ его міромъ и какою-то скорбностію и нѣжностію (а\r\nве безстрастіемъ) своего облика. До недосягаемоіі высоты и истап\r\nно - трагическаго величія выростаетъ образъ уда.заго \"добраго мо122 ВРЕМЯ\r\n9\r\nне мы)\r\nлодца въ то время, когда приходится ему сложить свою буйвую го\r\nловушку. Припомните предсмертныя картины, эти воспоминані.\r\nдобраго молодца о родимой сторонушкѣ, о родимой матушкѣ, о ми\r\nмыхъ дѣтушкахъ, молодой женѣ. Степь, которая такъ долго была\r\nареною русской жизни, вѣрный конь, одинокое дерево, перелетная\r\nптица только и слышать это могучее проявление человѣческаго\r\nчувства, долго подавляемаго, эту исповѣдь безотрадно -прожитой\r\nжизни! Что общаго между героемъ народной поэзии и нашими ан\r\nтературными типами? И такъ Физически - несокрушимые рухар\r\nскіе типы начали вымирать съ сороковыхъ годовъ; погибли эти\r\n« богатыри и… полѣзли изъ щелей мошки да букашки!\r\nНачало литературнаго букашества положено Пушкинымъ. За\r\nродышей его можно бы поискать въ романтизмѣ Жуковскаго, по\r\nтомучто романтизмъ, какъ одухотворяющая стихія поэзіи, носить\r\nвъ самомъ себѣ элементы зарождения этого букашества; но лучшая\r\nсторона романтизма Жуковскаго съ одной стороны отразилась\r\nвполнѣ на Пушкинѣ, а съ другой романтизмъ автора Пљаца въ\r\nстань русскихъ воиновъ принесъ въ свою очередь слишкомъ боль\r\nшую дань своему, далеко не романтическому вѣку. Въ первыхъ\r\nпроизведеніяхъ Пушкина сосредоточивались, какъ въ Фокусѣ, всѣ\r\nлитературныя предшествующая ему направленія; но усвоивъ яхъ\r\nсебѣ, онъ пошолъ иной дорогой — болѣе русской, т. е. народної.\r\nХарактеръ пушкинской поэзии вліямъ только на поэтовъ-стихотвор\r\nцевъ, между-тѣмъ какъ для разрѣшенія нашей задачи имѣютъ\r\nнесравненно большую важность повѣсти и романы 1820—30 го\r\nдовъ. Въ эту эпоху поэзія кажется считалась излишнею роскошью\r\nдля нашихъ нувeлистовъ: они не обращали вниманія на поэтиче\r\nскую традицію, на идеалы, которые разработывалъ Пушканъ,\r\nна жизнь, которую они страшно эксплуатировали. Скучна и моно\r\nтонна длинная вереница повѣстей и романовъ вышеупомянутой\r\nэпохи, большею частію бездарныхъ; но историкъ литературы\r\nнайдетъ въ нихъ богатую добычу для разрѣшенія многихъ вопро\r\nсовъ и, между прочими, занимающаго насъ. Шушкинъ преслѣдо\r\nвалъ постоянно одинъ типъ, проведя его отъ Кавказскаго П.ѣн\r\nника до Евгенія Онѣина включительно. Типь этотъ знаком как\r\nдому; извѣстно, что онъ создавался подъ вліяніемъ байроновскихъ\r\nидей и только достигаетъ національнаго значенія въ образѣ Онѣ\r\nгина. Но вліяніе на Пушкина байронизма нисколько не измѣвяетъ\r\nәущности дѣла, нисколько не уменьшаетъ великой исторической\r\nнеобходимости въ реакціи скалозубовщинь, насколько не умень\r\nшаетъ историко-литературной заслуги нашего незабвеннаго поэта.\r\nТуть, какъ и во многом другомъ, подражаніе ровно ничего не доКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 123\r\n1\r\n1 1\r\nказываетъ. Мысль, разъ возбужденная, требуетъ жизни: ее не\r\nуморишь въ китайскихъ стѣнахъ, не удовлетворишь испорченнымъ\r\nвоздухомъ; она по преимуществу космополитъ и никакъ не удовле\r\nтворяется исключительной народностью: ей хорошо тамъ, гдѣ про\r\nсторъ, чистый воздухъ. Не могъ и Пушкинъ, какъ великій худож\r\nнакъ, какъ передовой человѣкъ своего вѣка, твердить литератур\r\nвые зады, не могъ разработывать типъ, къ которому безъ сомнѣ\r\nнія чувствовалъ отвращеніе. Байронъ ми или сама жизнь навели\r\nего на мысль заняться обработкою иного идеала, матеріали для ко\r\nтораго уже носились въ воздухѣ въ пушкинское время, уже приго\r\nдились Грибоѣдову для Чацкаго, — не все о равно? Физически\r\nнесокрушимый и ухорскій типы требовалось низвергнуть съ пьеде\r\nстала, требовалось, къ чести нашей цивилизации, поставить на его\r\nмѣсто тиіпъ современнаго мыслящаго человѣка, какимъ выработала\r\nс его русская жизнь,\r\nи полѣзли изъ щелей молки да букашки!\r\nшеніи,\r\n-\r\nРаспространившись о значеніи Пушкина въ истории занимаю\r\nщаго насъ типа и упомянувъ имя Грибоѣдова, мы обязаны сказать,\r\nчто незабвенный авторъ Горе отъ Ума сдѣлалъ не менѣе своего\r\nвеликаго современника въ этомъ отношении. Чацкій едвали не пер\r\nвый литературный типъ мыслящаго человѣка (что онъ нелѣпо по\r\nставленъ въ комедіи, что онъ грѣшитъ въ художественномъ отно\r\nэто другой вопросъ); такъ мошки и букашки тиоъ, соз\r\nданный безъ всякаго иностранного влияния и поставленный болѣе\r\nна народную почву, чѣмъ пушкинскіе типы. Но въ истории зани\r\nмающаго насъ вопроса Пушкину все-таки принадлежить первое мѣ\r\nсто: Грибоѣ, овъ сразу покончилъ дѣло съ нашимъ типомъ (а быть\r\nможетъ, ранняя смерть пом вшала ему взглянуть на него иначе),\r\nПушкинъ безпрестанно къ нему обращался.\r\nДо какой степени народны эти мошки и букашки у Пушкина, что\r\nвъ нихъ своего и байроновскаго? мы отвѣчать не будемъ: эти\r\nвопросы рѣшилъ преж,ле насъ Бѣлинскiй и, въ художественному\r\nотношении, рѣпилъ превосходно, хотя историко -литературная кри\r\nтика Бѣлинскаго непремѣнно требуетъ повѣрки. Замѣтимъ только,\r\nчто пушкинскiiй герой нашего времени, достигнувшій высоко-худо\r\nжественнаго значенія въ образ, Онѣгина, несравненно симпатич\r\nнѣе и народнѣе лермонтовскаго Печорина, этого господина, стоя\r\nщаго на распутіи и протягивающаго одну руку ухорскимъ героямъ\r\nтридцатыхъ годовъ, а другую героямъ вашимъ. Исторія нашей ми\r\nтературы сороковыхъ годовъ представляеть въ высшей степени за\r\nмѣчательное явленіе: съ этой только эпохи она получаетъ серьёз124 ВРЕМЯ\r\n-\r\nное и истинно-нацiальное направленіе. Не взирая на такіе таланты,\r\nкакъ Жуковскій, Крыловъ, Грибоѣдовъ, Тубикинъ и Лермонтовъ,\r\nБѣлинскій былъ правъ, задавая себѣ не разъ вопросъ: существует.\r\nли у васъ литература? правъ потому, что появление блестящей\r\nплеады писателей- оэтовъ, писателей, подготовляющихъ къ посѣву\r\nлитературную ниву, дѣйствительно в строгомъ смыслѣ слова не\r\nсоставляет литературы, какъ силы, какъ стихій жизни, безъ ко\r\nторой послѣдняя не можетъ обойдтись. Только съ сороковыхъ го\r\nдовъ ваша литература начинаетъ пріобрѣтать значеніе этой обще\r\nственной силы: сколько жизненныхъ вопросов, ею поднято! Съ\r\nкакимъ юношескимъ жаромъ пошли они на защиту того, что преж\r\nде было въ заговѣ, на защиту всего мыслящаго и угнетеннаго! Ге\r\nрой времени получилъ совсѣмъ иное значеніе; самый внішній\r\nобразь его во многомъ измѣшился; явилась эта скромная, блѣдная\r\nФигура въ смиренномъ чорномъ Фракѣ, съ мыслію во взорѣ, съ пе\r\nчалью на лицѣ, съ несмѣлою и робкою постушью. Почти каждому\r\nизъ современныхъ читателей памятно значеніе литературной эпохи\r\nсороковыхъ годовъ, а слѣдовательно извѣстны имена писателей,\r\nразработывавшихъ типъ героя нашего времени, героя мысли, какъ\r\nСкалозубъ былъ герой магистики, Чичиковъ — герой обществен\r\nной практически - безнравственной дѣятельности. Какъ всякое ду\r\nховное, общественное явленіе, современный герой, тѣмъ болѣе\r\nнашћ, представлялъ такія неуловимыя и разнообразныя черты, ко\r\nторыя воплотить въ одномъ художественно-оконченномъ образѣ\r\nоказалось совершенно невозможнымъ, и зачѣмъ не сказать прав\r\nды! — наши писатели далеко не всѣ уяснили себѣ значеніе этого\r\nтипа; они колебались, какъ отнестись къ нему иронически или\r\nсимпатично; они при создании его ни какъ не могли отречься отъ\r\nлитературныхъ традицій, завѣщанныхъ Пушкинымъ и Лермонто\r\nвымъ; никакъ не могли выяснить себѣ всѣхъ его субстанціональ\r\nныхъ особенностей; никак не могли не придавать ему разочаро\r\nванія; они робко къ нему относились и какъ бы боялись стать на\r\n-его сторон, и сказать: вотъ онь, каковъ ни на есть, современ\r\nный герой нашъ! Словомъ, наши писатели еще не увѣрены въ\r\nнаціональномъ значенів этого типа! Будущему историку літера\r\nтуры послѣднихъ двухъ десятилѣтій предстоит трудная, но въ\r\nвысшей степени интересная задача прослѣдить постепенное раз\r\nвитіе этого типа. По нашему мнѣнію онъ получаетъ наиболѣе\r\nвѣрное и національное значеніе, является наиболѣе симпатич\r\nнымъ въ Бельтовѣ и Владиміръ (въ Двухъ–Судьбах Майкова).\r\nБудущій же историкъ литературы вѣроятно разъяснить тотъ анта\r\nгонизмъ, съ которымъ встрѣчали и встрѣчають въ наше время\r\n1\r\nІ 1КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣBIE 125\r\nэтот тип не только нѣкоторые, но сами писатели, даже не\r\nрѣлко самые творцы типа. Вѣроятно въ вашей уже натурѣ есть\r\nстремление къ ширинѣ и отвращение къ узкости даже въ животнен\r\nной природѣ человѣка. Что въ самомъ дѣлѣ нашего въ этихъ блѣд\r\nныхъ, сухихъ Фигурахъ (ихъ и Юлій - Цезарь не любилъ) безсиль\r\nнь хъ и безмочныхъ! Все это байронизмъ, гейнизмъ и прочie замор\r\nскіе измы; нѣтъ, довольно! Мы ужe и такъ изсушили умъ наукою\r\nбезплодной и забили въ себѣ этими измами все живое! Развѣ то\r\nбыло прежде! Что это за люди!..\r\nи полѣзли изъ щелей мошки да букашки.\r\n9\r\nР }\r\nЕсли существуетъ антагонизмъ противъ литературныхъ мошекъ\r\nи букашекъ, противъ Рудиныхъ или наших героевъ, значит, во\r\nвсякомъ случаѣ наше общество въ теперешнее, богатое надеждами\r\nвремя начинаетъ сознавать потребность въ безотлагательномъ по\r\nявленіи людей не мысли только, но мысли и дѣла. Лихорадочное\r\nожиданіе подобныхъ людей совершенно понятно и естественно,\r\n: Намъ только непонятенъ лихорадочно-литературныif антагонизмъ\r\nпротивъ тѣхъ явленій нашей духовной жизни, которыя сдѣлами\r\nнамъ столько добра и блага; непонятенъ тѣмъ болѣе, что явленія\r\nэти еще не вымерли и что въ нашей литературѣ еще нѣтъ такого\r\nхудожественнаго образа, въ которомъ бы онь были воплощены все\r\nцѣло, подобно тому, какъ вч, Чичиковѣ воплощено все то, что те\r\nперь уже отжило или отживаетъ свой вѣкъ. Говорятъ, вѣтъ жиз\r\nви въ нашихъ герояхъ, они не ум отъ дѣйствовать! Упреки эти\r\nотчасти справедливы, но только отчасти.\r\nг. Тургеневь много сдѣлалъ для разработки рудинизма. Намъ\r\nкажется, что такая разработка составляетъ спеціальность автора За\r\nписок. Охотника, хотя понятіе о спеціальности по настоящему не\r\nприложимо къ такому таланту, какъ г. Тургеневъ. Но какъ дѣло не\r\nBь словахъ, то нельзя не замѣтить, что никто из нашихъ IIнсате\r\nей не положил на созданіе этого тиiа столько трудовъ, симпаті\r\nи горячей любви: отъ Записокъ Охотника 10 Дворянскаго Гнѣзда\r\nвключительно идетъ цѣлая галерея портре говь одного и того же\r\nобраза, который такъ дорогъ однимъ, такъ скученъ..и другихъ.\r\nНо нигдѣ этотъ типъ не достигал, такой художественной цѣлости,\r\nдоступной для тургеневскаго таланта, такой исторической правди\r\nвости, вигдѣ не сопровождался таким, заступничествомъ автора,\r\nКакъ вѣ образь Рудина. Дальше этого, какъ мы уб1здитись, Турге\r\nневъ идти не могъ; для дальнѣйшей разработки (а она по-многимъ\r\nв многимъ причинамъ необходима) этого типа требуется геніальное\r\n1 |!126 ВРЕМЯ\r\nдарованіе, отсутствие котораго въ современной литературѣ слиш\r\nкомъ замѣтно,\r\nПри внимательномъ чтеніи Дворянскаго Гнѣзда, это произведение\r\nпредставляетъ весьма замѣтный переломъ въ авторской дѣятельности\r\nг. Тургенева. Лаврецкій смиряется передъ народностью, т. е. просто\r\nнародностію, слѣдовательно низводится съ литературной высоты, на\r\nкоторой стоялъ и (что дѣлать, сознаемся въ своей слабости 1) дол\r\nженъ стоять тотъ типъ, котораго онъ является представителемъ;\r\nзаявляется важность и необходимость (въ которой никто не думалъ\r\nсомнѣваться) въ практической дѣятельности хозяина-землевладѣль\r\nца, за котораго стоятъ всѣ симпатій автора, и лѣзетъ съ своими\r\nпрактическими стремленіями бюрократическая безполность Пан\r\nшина, поражаемая самымъ тонкимъ юморомъ нашего поэта. Быть\r\nперемѣнѣ въ Тургеневѣ! еще тогда лумали мы, — предчувствіе насъ\r\nне обмануло.\r\nТалантъ обязываетъ, т. е. такой талантъ, какъ г. Тургеневъ:\r\nне напрасно и не случайно, лумали мы, является каждое новое\r\nпроизведеніе нашего автора; въ основаніе каждaго онъ кладетъ или\r\nновую мысль или дальнѣйшее развитие прежде извѣстной. При пер\r\nвыхъ слухахъ, дошедшихъ до насъ о Гамлетѣ и Донъ Кихот», т. е.\r\nеще въ то время, когда мы полагали, что пьеса эта явится въ Фор\r\nмѣ повѣсти, а не критической статьи, мы съ нетерпѣніемъ ожида\r\nли ея появленія: что-то скажетъ новаго, думали мы, г. Тургеневъ!\r\nВсе сказанное имъ должно быть въ высокой степени любопытно по\r\nотношенію къ тому типу, который онъ разработываетъ, къ этимъ\r\nмошкамъ и букашкализ, одной изъ которыхъ далъ овъ им я шексна\r\nровскаго героя (Гамлет. Щировскаго уѣзда). Предположеніе наше\r\nоправдалось: мы имѣемъ критическую статью автора Дворянскато\r\nГнѣзда, весьма важную по отношенію субъективнаго воззрѣнія ци\r\nсателя къ разработываемому пмъ типу, воззрѣнію, смѣемъ думать,\r\nобразовавшемуся въ недавнее только время и едва ли существовав\r\nшему тогда, когда писался Рудинъ. Гамлетъ, по г.Тургеневу, преж\r\nде всего эгоистъ, ни во что не вѣрующій, ни кого кромѣ себя не\r\nлюбяццій, даже Офелін; Гамлеты безполезны массѣ: они ей ничего\r\nне дають, они ее никуда вести не могутъ; они презираютъ тону;\r\nони ничего не находять, ничего не изобрѣтаютъ и не оставляютъ\r\nслѣда за собою, кромѣ с.лѣда собственной личности, не оставляють\r\nза собою дѣла; Гамлетъ и Донь- Кихоть двѣ силы, силы косно\r\nсти и движения, консерватизма и прогресса, основныя силы всего\r\nсуществующаго; « Гамлетъ от, ма.ѣйшей неудачи падаетъ ду\r\nхомъ и жалуется; » « Донъ- Кихоты находять, Гамлеты разработы\r\nваютъ ». «Прекрасны послѣ,інія слова Гамлета. Он, смиряется, умиКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРФBIE 127\r\n9\r\nраетъ, приказываетъ Горацію жить, подаетъ свой предсмертный\r\nголосъ въ пользу молодаго Фортинбраса, ни чѣмъ не запятнанаго\r\nпредставителя права наслѣдства ('). (Сравните послѣднюю сцену\r\nДворянскаго Гнѣзда). Этотъ взглядъ г. Тургенева важенъ для насъ\r\nне по отношению къ трагеді Шекспира, а къ занимающему насъ\r\nтипу, который не мы назвали Гамлетомъ или Гамлетиком. Замѣ\r\nтимъ мимоходомъ впрочемъ, что мы во многомъ несогласны съ\r\nг. Тургеневымъ во взглядѣ на шекспировскаго Гамлета. По нашему\r\nмнѣнію критическое изслѣдованіе какого - нибудь типа по драмати\r\nческому произведенію, особенно по трагедій, дѣло нелегкое и не\r\nблагодарное, тѣмъ болѣе, если этотъ типъ не проведенъ въ дѣлом,\r\nряду пьесъ (а таковъ Гамлеть): ошибки и натяжки будуть неизбѣж\r\nны. Другос дѣло въ эпической, спокойной, такъ сказать, продолжи\r\nтельной поэзіи; тамъ критическіе поиски булутъ всегда успѣшнѣе,\r\nрезультаты вѣрнѣе, потомучто тамъ типъ берется въ различныхъ\r\nположеніяхъ и слѣдовательно виолнѣ выясняется. Правда, не\r\nстойтъ онъ въ туманѣ и въ драматической поэзія; во до него ли,\r\nпо крайней мтрѣ на немъ и одномъ сосредоточивается внимание\r\nзрителя? А если и на немъ, то возможен ли спокойный, критичес\r\nкiй и безошибочный анализъ въ то время, когда ужасъ царитъ на\r\nсценѣ, когда страшные удары судьбы со всѣхъ сторонъ поражаютъ\r\nгероя, когда онъ является передъ вами только какъ кертва, обре\r\nченная на закланіе? Гамлетъ эгоистъ, Гамлетъ никого не любить,\r\nГамлетъ не умѣетъ дѣйствовать! Но Гамлетъ раздвоенъ въ душь,\r\nкакъ самъ выражается, и раздвоенъ не по причинѣ своей эгоисти\r\nческой, а глубоко человѣчественной натуры:\r\nя голубь мужествомъ, во мнѣ нѣтъ жолчи.\r\nя расточаю сердце\r\nВъ пустыхъ словахъ, какъ красота за деньги!\r\nКако женщина, весь изливаюсь въ клятвахъ.\r\n(Переводъ Кронеберга. Харьковъ 1844). Стр. 92—93.\r\nT\r\nВотъ что онъ говоритъ, идя къ матери:\r\nБудь человѣчески жестокъ, о Гамлетъ:\r\nКинжалы на словахъ, но не на дѣлѣ.\r\nПолицемѣрьте же, языкъ и сердце!\r\nКакъ ни язвили бы мои слова,\r\nИсполнить ихъ, душа, не соглашайся (стр. 199).\r\nОнъ раздвоенъ вслѣдствіе сознанія великости идеи, возложенной\r\n(') « Современникъ » 1860 г. № 1 стр. 257.128 ВРЕМЯ\r\nна него и горячею любовью къ отцу и безъ сомнѣнія духомъ вѣ.\r\nка, местью, необходимостью мщения и безсиліемъ собственной ніж,\r\nной, христианской натуры. Въ этомъ безсилів, безъ котораго была\r\nбы невозможна трагедія, конечно имѣло важную долю участія раз\r\nмышленіе, разъѣдающая рефлекція, що никакъ ие эгоизмъ. Легко\r\nобвинять Гамлета въ отсутствии всякой деятельности (въ чемъ\r\nвпрочемъ онъ самъ себя обвиняет.), въ отсутствии всякой любви!\r\nПоэтъ поставилъ не гигантскій, а просто человѣческій духъ его на\r\nтакую высоту, раскрыл, міръ этого духа до такихъ мельчайшихъ\r\nподробностей, подвергнулъ его такимъ страшным, непосильнымъ\r\nударамъ, что зрителю становится страшно: зритель весь внимание,\r\nвесь слухь; онъ перестаетъ видѣть блѣдный обликъ Гамлета, онъ\r\nвидитъ одно безконечное царство духа, объясненное и приведенное\r\nвъ движеніе величайшимъ изъ поэтовъ міра. Возможно ли при по\r\nдобному положеніи, въ которомъ находился Гамлетъ, дѣйствовать?\r\nЧто останется отъ человѣка послѣ подобной борьбы? Что бывает,\r\nсъ самимъ человікомъ, когда совершается эта борьба? Возможно\r\nми допытываться присутствія того или другого чувства въ подоб\r\nномъ человѣк:ѣ, когда все духовное существо его охватила могучая\r\nсила идеи, противъ которой онъ невластенъ? Гамлетъ не любить\r\nОФеліи! А эти два стиха:\r\nОФелія! онимФа! Помяни\r\nМои грѣхи въ твоей святой молитвѣ!\r\nсказанные имъ послѣ знаменитаго монолога: « Быть, иль не быть? »\r\nЭто не дань поклоненія непорочности, а вопль любви, и вели\r\nкій актеръ потрясетъ ими весь театръ, если пойметъ ихъ значе\r\nніе! Оскорбительные намеки Гамлета на счетъ ОФеліи во время\r\nпредставленія странствующихъ актеровъ ровно ничего не доказы\r\nваютъ: Гамлетъ въ то время искусно разыгрывалъ роль помѣшан\r\n, наго, и подобныя плоскія шутки, допускаемья и по духу времени,\r\nкакъ нельзя болѣе шли къ рѣчамъ безумца. Гамлет, никого не лю\r\nбитъ! А отца? Припомните первое, а особенно второе явленіе духа\r\nвъ комнатѣ матери. Развѣ холодному эгоисту принадлежатъ эти\r\nдьшапція глубочайшим, чувствомъ слова:\r\nСмотри, какъ блѣдно взоръ его горитъ!\r\nи камни поняли бы горькій смыслъ\r\nЕго лица, его обиды тяжкой.\r\n0, не гляди! Твой жалкій, грустный образъ\r\nСмягчитъ мое суровое рѣшенье,\r\nи я его не совершу; быть может\r\nСлеза, не кровь, моею местью будетъ (стр. 137).КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 129\r\nА вотъ эти четыре слова, повторительныя слова, которыми на\r\nчанаетъ первый актеръ свой третій монологъ, развѣ могли быть\r\nпроизнесены холоднымъ себялюбцемъ?\r\nпEPвый АКТЕРъ\r\nНо кто, увы! кто въ скорбномъ одѣяньи\r\nЦарицу зрѣлъ…\r\nГАМЕТъ\r\nЦарицу въ скорбномъ одіяньи? (стр. 89).\r\nт\r\n-\r\nА A вся сцена на кладбищѣ, проникнутая реизъяснимой скорбью,\r\nи Гамлетъ посреди ca, Гамлетъ съ черепомъ бѣднаго Торика въ ру\r\nкахъ, Гамлетъ, болѣе чѣмъ гдѣ-нибудь печальный, болѣе чѣмъ гдѣ\r\nнибудь человѣчный! — Тутъ, въ этой сценѣ, нѣтъ мѣста холодному\r\n- себялюбію; здѣсь является великій мученикъ наканунѣ смерти. Если\r\nдля массъ безполезна эта жизнь, эти муки, если подобную жизнь\r\nможно назвать представительницею косности и консерватизма; то\r\nкакая же будетъ представлять движение и прогрессъ? Жизнь Донъ\r\nі Кихота? — Очень можетъ быть. Соглашаясь съ авторомъ въ эстети\r\nческомъ и соціальномь значении этого типа, мы должны измѣнить\r\nодно изъ заключительныхъ положеній его статьи; вмѣсто: « Донъ\r\nКихоты находять — Гамлеты разработываютъ», мы скажемъ на\r\nоборотъ: Гамлеты находятъ, т. е. размышляютъ, подвергаютъ\r\nжизнь анализу, творятъ идеи; Донъ- Кихоты разработываютъ, т. е.\r\nдѣйствуютъ и осуществляють эти гамлетовскiя идеи. — « По мудрому\r\nі распоряженію природы, говоритъ г. Тургеневъ, полныхъ Гаме\r\n- товъ, точно также какъ и полных Донъ - Кихотовъ, нѣтъ! »\r\nВся статья г. Тургенева свидѣтельствует о глубокой симпатія\r\nавтора къ Донъ- Кихоту и проникнута ироническимъ отношеніемъ\r\nкъ Гамлету явленіе въ высшей степени знаменательное: оно обл\r\nзываетъ многим, г. Тургенева. Мы увѣрены, что такой писатель,\r\nкакъ авторъ Рудина, не напрасно, не по критическимъ побужденілмъ\r\nостановился на сближенін этихъ двухъ типовъ: если г. Тургеневъ\r\nнашомъ въ русской жизни Гамлетовъ, положимъ неполныхъ или\r\nГамлетикові; то он порцетъ въ ней, если не настоящихъ Донъ\r\nКихотовъ, то ” хоть Донь - Кихотиковъ, и если въ этомъ дѣйстви\r\nтельно состоитъ переломъ авторской дѣятельности нашего автора,\r\nто мы съ восторгомъ его привѣтствуем. Да спасетъ насъ талант\r\nцвый писатель отъ этих ненавистныхъ практическихъ дѣятелей,\r\nкоторыхъ намъ навязываютъ, вліяніе которыхъ на общество мы\r\nпочитаемъ положительно вреднымъ: что ни говорите, а у насъ ли\r\nтература имѣетъ громадное влияние на воспитание молодого поколѣ\r\nE\r\n1\r\n-130 ВРЕМЯ\r\nнизмъ\r\nнія, отъ котораго да мимо идетъ ядължи!.. Донъ-Кихоты или\r\nдонъ - кихотики все же не Физически - несокрушимые типы, не ухор\r\nскіе герои, а оборотная сторона той же самой медали, тѣже мошки\r\nда букашки. Но дѣйствительно ли въ этомъ именно состоитъ автор\r\nскій переломъ г. Тургенева покажетъ время. Пока же, въ ожида\r\nнии этого будущаго, мы не перестанемъ глубоко сожалѣть о томъ,\r\nчто прежній тишъ брошенъ Тургеневымъ, броенъ далеко неокон\r\nченнымъ, что авторъ сталъ относиться к нему иронически. Руди\r\nеще долго будетъ предметомъ литературной обработки,\r\nдо тѣхъ поръ пока онъ не вымретъ въ нашей жизни, пока не\r\nустранятся многія многія причины. Тапъ этотъ еще совершенно\r\nживой, и быть может, только въ послѣднее время предвидится\r\nвозможность его смерти; но самая смерть воспослѣдуетъ только\r\nтогда, когда появятся у насъ Донъ- Кихоты, т. е. этотъ же самый\r\nтинъ, только перерожденный, т. е. считающій отрадою жизни не\r\nпраздно.мысаіе, какъ выражается Пушкинъ, а дѣятельность, жизнь во\r\nимя Гамлетовскихъ идей. Скажите, положа руку на сердце, неужели\r\nвъ самомъ лѣл, желательна эта смерть? Неужели этотъ типъ ка\r\nкая - то чорная немочь, подобная нашимъ общественнымъ язвамъ? Не\r\nужели въ немъ нѣтъ ничего дорогого, своего? Всеобщій отрицатель\r\nный отвѣтъ былъ бы крайне грустенъ. Лучшіе люди тридцатыхъ\r\nгодовъ благодушнѣе на него смотрѣли: « Въ юности » говоритъ ки.\r\nОдоевскій, « когда такъ хочется вѣрить всему высокому и прекрас\r\nному, несправедливость людей поражаетъ сильно и наводить на ду\r\nшу невыразимое уныние. Этому состоянию духа должно приписать\r\nтотъ байронизмъ, въ которомъ можетъ быть уже слишкомъ упре\r\nкають молотыхъ людей, и въ которомъ бываетъ часто виновата\r\nлишь доброта и возвышенность ихъ сердца. Люди бездушные нико\r\nгда и ни о чемъ не тоскуютъ. » (Сочиненія кн. В. Ө. Одоевскаго ч. II\r\nСпб. 1844 ст. 8—9). Въ состоянии ли наша жизнь выставить Донъ\r\nКихотовъ не по натурѣ только, de facto это еще вопросъ, въ по\r\nложительномъ рѣшеніи котораго мы крѣко сомнѣпаемся. Да не по\r\nдумают, читатели, что мы осуждаемъ любимаго писателя на моно\r\nтонную работу; талантъ г. Тургенева — талантъ обязательный: онъ\r\nслишкомъ глубоко, онъ съ уваженіемъ смотрить на русскую жизнь;\r\nонъ никакъ не может не коснуться самыхъ важныхъ ея вопросовъ; |\r\nонъ самъ виновать, что начавъ дѣло новидимому совсѣмъ о дру\r\nгомъ предмет, возвращается снова къ тому, что хотѣлъ бросить,\r\nкъ прежде обработываемому имъ типу, къ литературнымъ мошкамъ\r\nи букашкамъ. Пусть извинитъ насъ г. Тургеневъ, но мы боимся,\r\nчто онъ измѣнить своему призванію, этому теплому и прямому от\r\nношению къ русской жизни, и начнетъ хитрить и мудрить надъ\r\n1 ІКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣніE 131\r\nпослѣдней. Если эта боязнь основательна, - лучше возвратиться къ\r\nпрежней дѣятельности; намъ надоѣли литературныя пропов Т.iп\r\nвсевозможныя Философскія тенденціи. Право, читатель, мы съ вам,\r\nговоря словами Чацкаго, вовсе не ребята! намъ надо Тъло му арованіе\r\nнадъ жизнью, эти нецеремонныя ломки идей и ея смысла. Всі жа\r\nлуются, что у насъ плохо илутъ акціонерныя общества; тины ми\r\nтературныхъ акціонеровъ, созданныхъ досу жей Фантазіеії писате\r\nлей подъ вліаніемъ практическихъ стремленіії вѣка, акціонеровъ,\r\nкоторые русскую жизнь ставятъ ребромъ, которые играютъ въ нее\r\nкавърняка, просто противны, потомучто они можны, Фантомны,\r\nесли и ростуть на русской почнѣ, то на почвѣ самой негодной, пред\r\nставляющей мерзость запустѣнія. Если боязнь наша за г. Тургенева\r\nнеосновательна тѣмъ лучше!\r\nВоронеж",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Books on sale",
        "article": "Въ книжномъ МАГАЗИНѣ Н. М. ЩЕПКИНА и К °.\r\nКоммиссионЕРА ИМПЕРАТОРСКАГО РуссКАГО ГЕОГРАФИЧЕСКАГО\r\nОБЩЕСТВА и МинисТЕРСТВА ГОСУДАРСТВЕННыхъ ИМУЩЕСтвъ:\r\nна Лубянки, ва дом Сисалина,\r\nПРОДАЮТСЯ Вновь выШЕДШія:\r\nФотоГРАФИЧЕСКIї снимокъ съ знаменитой картины А. А.\r\nИванова.\r\nЯВЛЕНІЕ ХРИСТА НАРОДУ. Цѣна 3 р. Съ пересылкою 6 р. сер.\r\nТолько что полученъ изъ Берлина литографированный портретъ\r\nизвѣстной русской танцовщицы:\r\nНАДЕЖДЫ БОГДАНовой. Ц. 1 руб. 25 к. Съ пересылкою 11 рубль\r\n73 к. сер.\r\nА. С. ГРИБоѣдовъ и Его сочиНЕНІЯ. Съ приложеніями: 1) Порт\r\nрета автора, 2) Изображенія памятника надъ его могилою, 3) АФ\r\nтографа, 4) Герба Грибоєдовыхъ, 5) Сценъ изъ комедій. « Горе отъ\r\nУма » а) Балъ и b) Явленіе Репетилова, 6) Статей о комедія « Горе\r\nотъ Ума » изъ журналовъ (1825— 1827). Изданіе Евграфа Серчев\r\nскаго. Спб. 1858 г. Ц. 3 рубл. Съ пересылкою 3 рубл. 73 к. сер.\r\nопИСАНІЕ СУСликовъ, обитающихъ въ южной Россіи, и спо\r\nсобовъ ихъ истребленія. Соч. Николая Черняева. (Удостоено ученымъ\r\nКомитетомъ Министерства Государственныхъ Имуществъ золотой ме\r\nдали). Съ 2-мя хронолитографированными рисунками и 6-ю полити\r\nпажами, Спб. 1857 г. ц. 1 руб. Съ пересылкою 1 руб. 30 к. сер.\r\nСБОРНИК, ПОЛЕЗныхъ ЗНАНІӣ къ практическому сельскому\r\nхозяйству, съ надлежащими таблицами и чертежами, состав. Ф. Бек\r\nлещовъ. Спб. 1888. ц. 1 р. 28 к. Съ пересылкою 1 р. 73 к. сер.\r\nСАДовниЧЕСтво. Переводъ Figures pour l’almanach du bon jar\r\ndinier Д. Ч. Общества В. Делла-Воса съ добавленіемъ статьи « О раз\r\nмноженіи растений » И. Палимпсестова. Одесса 1888 г. Ц. 1 p. 78 к.\r\nСъ пересылк. 2 p. 25 к. сер.\r\nСОБРАНІЕ ФОРМУлъ и ЗАДАЧъ, относящихся къ интегральному\r\nисчисленію, изданное Корнеліемъ Карастeлeвымъ. Одесса 1837 г.\r\nЦ. 60 к. сер. Съ пересылк. 1 руб. сер.o\r\n1\r\nРуководство къ тонкОРУНному овЦЕВодству для средней\r\nи южной полосъ России. Составлено ученымъ агрономомъ, классифи\r\nкаторомъ овчарныхъ заводовъ, дѣйствительнымъ членомъ нѣкоторыхъ\r\nсельско-хозяйственныхъ обществъ, Редемейстеромъ, въ 2 - хъ ч. Одесса\r\n1838 г. ц. 2 p. 23 к. Съ пересылк. 2 р. 73 к. сер.\r\nСЕЛЬСКО-хозяйственныя постройки и СЕЛЬСКОЕ БЛАго\r\nУСТРОйство, основанное на настоящемъ состояніи сельскаго хозяй\r\nства, составленное для содѣйствія народному благосостоянію, Э. Г.\r\nНейманомъ. Изд. 3-е съ 207 чертежами, на 21 таблицѣ. Спб. 1888 г.\r\nЦ. З р. Съ пересылк. 3 р. 73 к. сер.\r\nСАТИРЫ КвинтА ГОРАЦІЯ ФЛАККА. Съ латинскаго, переводъ\r\nвъ стихахъ, М. Дмитріева, съ объяснительными примѣчаніями. М.\r\n1838 г. ц. 1 p. 75 к. Съ пересылк. 2 p. 23 к. сер.\r\nНАУКА поэзи. Послание къ Пизонамъ Квинта Горація Флакка.\r\nПереводъ въ стихахъ М. Дмитріева, съ объяснительными примѣчані\r\nями и латинскимъ текстомъ. М. 1833 г. ц. 1 p. 28. Съ пересылк.\r\n1 р. 73 к. сер.\r\nмосковскІЯ ЭЛЕГІ. М. Дмитриева. М. 1838. Ц. 80 к. Съ\r\nпересылк. 1 руб. сер.\r\nДРАМАТИЧЕСКIЯ сочиНЕНІЯ ШЕКСПИРА. Переводъ съ англій\r\nскаго н. Кетчера, выправленный и пополненный по найденному Пәнъ\r\nКолльФОмъ старому экземпляру іn folio. 1632 г.\r\nЧАСТЬ 5-я. Тимонъ Aөинскій.\r\nДва Веронца.\r\nЮлій Цезарь.\r\nАнтоній и Клеопатра.\r\nИзданіе Н. Солдатенкова и Н. Щепкина. м. 1838 г. ц. каж\r\nдой части 1 р. Съ пересылк. 1 р. 30 к. сер.\r\nVII- й томъ ИСТОРIВ России. Сочиненіе с. Соловьева. м. 1888 г.\r\nЦѣна 2 р. Съ пересылк. 2 р. 30 к. сер.\r\nү - й томъ ИСТОРІЯ РОССІЙ. Сочиненіе с. Соловьева (2-е из\r\nданіе). М. 1838 г. Ц. 2 р. Съ пересылк. 2 р. 50 к. сер.\r\nДНЕВникъ КАММЕРЪ- ЮНКЕРА БЕРХГОЛЬЩА, веденный имъ въ\r\nРоссіи, въ царствованіе Петра Великаго, съ 1721 -го по 1723 г.\r\nПеревелъ съ нѣмецкаго и. Аммонъ. Ч. 2-я, (1722-й г.) м. 1888 г.\r\nЦ, 1 p.. 78 75 кк. Съ пересылк. 2 p. 28 к. сер.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Poslaniia. 1. Iz Peterburga v Moskvu («U tsaria, u nashego…»). 2. Iz Moskvy v Peterburg («U tsaria, u nashego…»)",
        "article": "ПОСЛАНІЯ.\r\n1.\r\nизъ ПЕТЕРБУРГА въ москВУ.\r\nу царя, у нашего,\r\nвѣрныхъ слугъ довольно,\r\nВотъ хоть у Тимашева\r\nВысѣкутъ пребольцо.\r\nВлѣпятъ въ наказаніе,\r\nТакъ, ударовъ со сто,\r\nБудешь помнить зданіе\r\nУ Цѣонаго моста.\r\n2.\r\nнэ” ь москвы въ оЕТЕРБУРГУУ.\r\ny даря, у нашего,\r\nВсе такъ политично,\r\nЧто и безъ Тимашева\r\nВысѣкутъ отлично;\r\nи къ чему тутъ зданіе\r\nУ цѣпнаго моста?\r\nВыйдетъ приказані —\r\nОтдерутъ и просто.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Iz zapisok P. Il. Safonova",
        "article": "изъ ЗАПИСОКъ П. И. САФОНОВА,\r\n1789 года, мѣсяца декабрь, 2-е число. благод.:\r\nНахожу довольно еще времени и желанья на продолженіе бесѣды\r\nсей. Скажу вамъ исторію, найденную мною въ старинныхъ бумагахъ\r\nпредшественниковъ моихъ селѣ Покровскомъ, списанную рукою\r\nпрадѣда жены моей, случившуюся со отцемъ его, братомъ, матерью, се\r\nего сост\r\nVerster\r\nвъ\r\nеньшаr\r\nЕторый\r\n«Світ\r\n* Этотъ замѣчательный отрывокъ, прямо указывающій на существованіе у\r\nнасъ семейныхъ записокъ въ XVII столѣтіи, доставленъ намъ при слѣдующемъ\r\nобъяснительномъ письмѣ:\r\nАлекса\r\nTAPETBO\r\nВоевода\r\nиі Юрь\r\nпѣла, сч\r\nІ.вагч\r\nТова, KO\r\nMyWebne\r\nм. Г.\r\nПрепровождаю въ редакцію Атенея единственный любопытный отрывокъ изъ\r\nзаписокъ Петра Иларіоновича Сафонова, отданныхъ въ полное мое распоряже\r\nніе внукомъ его, моимъ обязательнымъ сосѣдомъ І. М. СаФоновымъ. Петръ\r\nИларіоновичь, переселившись на житье изъ родовой вотчины СаФоновыхъ, села\r\nБуецъ, въ имѣніе жены своей, разстался съ старшимъ своимъ братомъ и вос\r\nпитателемъ, Николаемъ Иларіоновичемъ, и съ тѣхъ поръ велъ для него поденныя за\r\nписки. Въ нихъ, къ сожалѣнію, вмѣсто драгоцѣнныхъ для современнаго историка,\r\nподробностей вседневной жизни нашихъ дѣдовъ, мы находимъ или краткiя отмѣтки\r\nо погодѣ, урожаяхъ, и. т. п., или цѣлыя страницы благочестивыхъ размышленій,\r\nкоторыя, безъ сомнѣнія, даютъ выгодное понятие одушевныхъ качествахъ пи\r\nсавшаго, но въ настоящее время и полнѣе и грамотнѣе излагаются въ книгахъ\r\nрелигіозно -нравственнаго содержанія, издаваемыхъ ad usum scholarum. Ilo\r\nсчастью, на новосельи, Петръ Иларіонович\r\nxatizo\r\nBANDAOCIK\r\nичъ нашель записки прадѣда жены своей,\r\nМихаила Матвѣевича Сафонова, и помѣстилъ своемъ журналѣ\r\nтолько отрывками и (увы!) своими собственными словами. Передаю Вамъ это\r\nизвлеченіе изъ записокъ XVII вѣка, въ томъ видѣ, въ какомъ оно мнѣ доста\r\nлось. Единственныя перемѣны, которыя я позволилъ себѣ сдѣлать при перепискѣ,\r\nзаключаются въ слѣдующемъ: 1) въ двухъ-трехъ мѣстахъ я крупнымъ шрифтомъ\r\nвозстановилъ слова, которыя, кажется, по недосмотру опущены подлин\r\nной рукописи; 2) нѣсколько словъ совершенно лишнихъ и затемняющихъ смыслъ\r\nрѣчи, я заключилъ въ скобки и подчеркнулъ; полагаю, что ихъ слѣдуетъ оста\r\nвить въ скобкахъ и напечатать курсивомъ; и наконецъ 3), удержавъ всѣ непра\r\nВсисанія\r\nДаписок\r\n5\r\nИхъ Въ но харта\r\n‘) Haid\r\n1. Св.\r\nтораго\r\n) Это\r\nвъ CADOROBL\r\nWOXE\r\n2изъ ЗАПИСокъ п. ил. САФОНОВА, 131\r\n2\r\nстрами и имъ самимъ, которая также повторяетъ начертанное въ моемъ\r\nсердцѣ преданіемъ Сираховымъ 1).\r\nCiя исторія тѣмъ больше должна занять насъ, что она случилась съ\r\nнашими однофамильцами и предками жены моей; вѣрность ея несо\r\nмнѣнна, потому что тотъ ее писалъ, кто был дѣйствующій въ ней,\r\nа подтверждается найденными мною въ бумагахъ розысками, допро\r\nсами и показаніями о томъ, и наконецъ утвержденіемъ царя Алексѣя\r\nМихайловича въ невинности осужденныхъ нашихъ родственниковъ и\r\nвозвращеніи имъ ихъ имущества и правъ кромѣ жизни 2).\r\nМатвѣй Юрьевичъ Сафоновъ (отецъ Михаила Матвѣевича, дѣдъ\r\nАфанасья Михайловича, прадѣдъ Катерины Апанасьевны, прапрадѣдъ\r\nАнны Герасимовны) имѣлъ пожалованныя деревни, какъ предкамъ его,\r\nтакъ и ему за службу въ Вяземскомъ и Мосальскомъ уѣздахъ; жилъ\r\nблагополучно до старости своей; былъ любимъ и почитаемъ всѣми\r\nего сосѣдями и знакомыми; имѣлъ у себя дѣтей: большаго Федора\r\nМатвѣевича, дочерей Татьяну, Февронью и Марью Матвѣевнъ, да\r\nменьшаго сына (старшаго однакожь сестрамъ) Михаила Матвѣевича,\r\nкоторый и пишетъ сію исторію, начиная ее сими словами:\r\n« Свѣта сего непостоянная, » Во время молодости царя\r\nАлексѣя Михайловича въ 171 году 3), когда еще Российское госу\r\nдарство было возмущаемо набѣгами отъ Поляковъ, былъ въ Вязьмѣ\r\nвоевода князь Иванъ Х..... *), который хотѣмъ взять и просилъ у Мат\r\nвѣя Юрьевича денегъ 20 рубл.; но онъ, не имѣя до воеводы никакого\r\nдѣла, счелъ что не имѣетъ нужды исполнить его требованіе, за что\r\nХ. научилъ одного колодника изъ вяземскихъ ямщиковъ, Өедьку Жу\r\nкова, который передавался Полякамъ, чтобъ онъ оговорилъ Матвѣя\r\nЮрьевича и большаго его сына Өедора Матвѣевича (а меньшой, Ми\r\nхайло Матвѣевичъ, былъ тогда 12 лѣтъ), что и они имѣютъ тайные\r\nЖИЗНЬ\r\n(C\r\nвильности языка Петра Иларіоновича, я долженъ былъ отступить отъ его пра\r\nвописанія, слишкомъ,ужь своеобразнаго и значительно затрудняющаго чтение\r\n« Записокъ ».\r\nА. Н....\r\n28 марта. Село Себино.\r\n1) Надобно замѣтить, что записки Петра Иларіоновича пересыпаны текстами.\r\nизъ Св. Писанія. Здѣсь, вѣроятно, ссылка на прежде-привиденный текстъ,\r\nкотораго я однакоже не могъ найдти въ доставшихся мнѣ листахъ.\r\n2) Это загадочное и наивное выраженіе объясняется дальнѣйшинъ разказомъ:\r\nСаФоновы были признаны невинными уже послѣ казни невиннаго же брата ихъ.\r\n3) Въ 171 -мъ (1663) году царю Алексѣю Михайловичу было однакоже 34 года.\r\n*) Въ подлинной рукописи это имя, которое не трудно угадать, выставлено\r\nцѣликомъ,132 АТЕней.\r\ndemeu\r\nа) ут\r\nдѣемъ\r\nВект\r\n2 Въ INIC\r\nМаегча.\r\nІ. Е\r\nШет\r\nIntiae\r\n(еннага\r\nA Mi\r\nLou Ra\r\nоторый.\r\nlowenie,\r\nДИСКОЮ\r\nLiuTчено\r\nпереговоры съ Поляками, а сынъ (его), Өедоръ Матвѣевичъ, будто\r\nи въ Польшу часто Ездить и тамъ сей ямщикъ его видалъ, что онъ\r\nи чинъ себѣ взялъ. По сему доносу взяли Матвѣя Юрьевича и өe\r\nдора Матвѣевича въ Вязьму къ допросу, не сдѣлавъ однакожь и оч\r\nной ставки съ ямщикомъ. Воевода опять просилъ денегъ 20 р.; но Мат\r\nвѣй Юрьевичъ и мыслить о томъ не хотѣлъ, зная свою и сына сво\r\nего невинность, и надѣясь, что томъ какъ дворяне, сосѣди его,\r\nтакъ и весь городъ оправятъ; а буде бы дать деньги, то признать\r\nсебя виноватымъ. Но дѣло не такъ пошло: воевода въ допросѣ вмѣ\r\nсто того, чтобъ написать показанія Матвѣя Юрьевича съ сыномъ, на\r\nписалъ ихъ признаніе и все, что хотѣлъ, и послалъ съ своимъ повѣ\r\nреннымъ сей допросъ въ посольскій разрядъ въ Москву, изъ коего и\r\nполучилъ Государевъ указъ, чтобъ ихъ пытать, не знаютъ ли они\r\nчего больше. Бѣдные наши родственники ничего сего не знають, какъ\r\nвдругъ потащили ихъ въ тюрьму, изъ которой и на дыбу. Узнала о\r\nтомъ жена Матвѣя Юрьевича и мать Федора Матвѣевича, сѣла вер\r\nхомъ на лошадь, и взявъ сына съ собою меньшаго, Михаила Мат\r\nвѣевича, поскакала въ Москву просить о такой несправедливости Го\r\nсударя; но X., надсматривая за нею, послалъ въ погоню Стрѣльцовъ;\r\nдогнали ее за 30 верстъ отъ Вязьмы, связали ее и сына и привезли\r\nвъ Вязьму, бросили въ пустую избу и приставили къ нимъ караулъ.\r\nА бѣдныхъ, Матвѣя Юрьевича и Федора Матвѣевича нутка пытать, и\r\nхотя на пыткѣ они ничего кромѣ невинности своей не говорили, но\r\nХ. писал, что хотѣлъ, почему и велѣно Федору Матвѣевичу отру\r\nбить голову, а отца его съ дочерьми, съ меньшимъ сыномъ и съ же\r\nной послать на каторгу вѣчно, имѣніе же ихъ отписать на Государя,\r\nчто и произведено въ точности; движимое, какъ: серебро, жемчугъ,\r\nи проч. разграбили, а недвижимое отписали на Государя; невинныхъ\r\nже, Өедору Матвѣевичу отрубили голову, а Матвѣя Юрьевича со всей\r\nсемьею послали въ ссылку въ Сибирь.\r\nВотъ приключеніе, батюшка! въ нашей Фамилии за 20 р. что надѣ\r\nдалось! Подумайте, какова игра театра сего міра!\r\nДа и за чтобъ то ни было, невиннаго лишатъ жизни по правамъ\r\nзакона, а другіе, кои и по Фальшивому доносу и слѣдствію участія\r\nвъ томъ не имѣли то - есть Михайла Матвѣевичъ съ матерью и сестра\r\nлишились всего имѣнія, и яко преступники влекутся въ ссылку\r\nна заточеніе! Сіе было съ людьми и отъ людей, а люди и нынче,\r\nпосему, всегда сie и быть можетъ. Вотъ Христіане и вотъ хранители\r\nзаконовъ по грѣхамъ нашимъ каковы. А потому какова жизнь здѣшняя,\r\nкаковы дѣянья человѣковъ, кажется, что размышляя о подобно бы\r\nвающемъ и быть могущемъ въ жизни человѣческой (всяких непріят\r\nero MBCTC\r\nСоздател\r\n10 жена\r\nхъ нес\r\nЯкъ КО.\r\nDOCIBJOB\r\nNALJAC\r\n(BORN BE\r\nАшы,\r\nатайство\r\nПетер\r\nINCTETU\r\nCRON HE\r\nOrso\r\nРУТ И Е\r\nми - NICTHO\r\nWBAMBA\r\n110че\r\nДилъизъ ЗАПИСОКъ п. ил. САФОНОВА. 133\r\nвостей) и не находя на всемъ твердaго пребыванія, должны бы (вся\r\nкой) утвердить въ своемъ сердцѣ слова св. Апостола Павла, что не\r\nимѣемъ пребывающаго града но грядущаго взыщемъ!.....,\r\n-\r\n3-е число.\r\nВлекущіеся невинно въ заточеніе въ оковахъ предки жены моей\r\nимѣли сначала пристава сострадательнаго, Казанца Алексѣя, который\r\nоблегчалъ ихъ тягости. До Казани они такимъ образомъ провожда\r\nлись. Изъ Казани же приставъ имъ былъ данъ другой, который\r\nпишетъ Михайла Матвѣевичъ быль немилостивый, ни малѣйшей\r\nослабы имъ не давалъ, отчего Матвѣй Юрьевичъ занемогъ и по долгу\r\nХристіанскому благоволилъ его Богъ сообщиться тѣлу и крови возлю\r\nбленнаго Сына своего, и недѣлю поболѣвъ, преставился въ вѣчной\r\nпокой.\r\nА Михайла Матвѣевичь съ матерью и сестрами былъ привезенъ къ\r\nСоли Камской, гдѣ воевода былъ Апанасій Ермолаевичь Селиверстовъ,\r\nкоторый, узнавъ отъ нихъ обстоятельства дѣла, вошелъ въ ихъ по\r\nложеніе, ихъ остановилъ и, взявъ отъ нихъ челобитную, подъ от\r\nпискою своею послалъ къ Государю, но никакой резолюцій на то не\r\nполучено. Скоро потомъ Селиверстовъ смѣнился съ воеводства, и на\r\nего мѣсто пріѣхалъ— какъ пишетъ Михайла Матвѣевичъ— « Промысломъ\r\nСоздателя нашего Бога » Афанасій Евстратьевичь Кологривовъ,\r\nего жена, Акулина Ивановна, была родня и, по свойству, узнавъ о\r\nсихъ несчастныхъ, являла всякое имъ милосердie. Содержали ихъ не\r\nкакъ колодниковъ и писали о нихъ Государю; но и на то ничего не\r\nпослѣдовало, и жили они 1) у Соли Камской 4 года; потомъ и они\r\nсмѣнились; но взяли у Михаила Матвѣевича челобитную, и стараніемъ\r\nсвоимъ, по знакомству съ Кравчей Государыни Царицы Марьи Ильи\r\nнишны, челобитную черезъ Кравчую, подали къ Государю, и ея хо\r\nдатайствомъ Государь послалъ грамоту къ воеводѣ Льву Андреевичу\r\nПлещееву, чтобы сихъ несчастныхъ не считать колодниками и от\r\nпустить ихъ въ Москву; почему они и отпущены, живъ у Соли Кам\r\nской не много не пять лѣтъ.\r\nОсвобождены стали: но гдѣ взять пищу, одежду и чѣмъ идти? По\r\nчему и пишетъ Михайла Матвѣевичь, и освобожденіе стало тя\r\nгостно и они Христовымъ именемъ побрели къ Москвѣ и тдѣ оста\r\nнавливались для отдыха, тутъ находили себѣ работу, какъ то:\r\nсъ дочерьми черную женскую, а онъ крестьянскую и когда гдѣ слу\r\nчалось покойникъ, то и псалтирь говаривалъ; и такъ буде ‘случится\r\nко\r\nчто\r\nмать\r\n1) То - есть Кологривовы.134 АТЕней.\r\nВасъ. »\r\nобъ\r\n300.ли;\r\nі вочек\r\n«Велѣлъ «\r\nТОЛКОВА\r\nTorpa\r\n1) Я ЧЕ\r\nHROMY\r\nкакъ IDIO CAX\r\nГосуда\r\nслали, и\r\ndie ab.10\r\nасска,\r\nЯкъ пре\r\nнедѣльку и гдѣ поработать, на сіи деньги впередъ идутъ; а нѣтъ ра\r\nботы — то Христа ради питаются! Вотъ состоянie-то, батюшка! Были\r\nне послѣдніе дворяне, а привелъ Богъ быть въ какомъ положеніи!\r\nНо велика, кажется, ихъ была вѣра, ибо во всемъ описаніи сего Ми\r\nхаилъ Матвѣевичь восхваляетъ Промыслъ Божественный и упованіе\r\nвсѣхъ Христіанъ, Пресвятую Богоматерь, къ коимъ относитъ всю по\r\nмощь и благоговѣетъ во всѣхъ своихъ несчастіяхъ.\r\nТого же числа.\r\nВозвращаюсь къ истории. Сіи несчастные странники такимъ обра\r\nзомъ продолжали свою дорогу, и наконецъ, пищетъ Михаилъ\r\nМатвѣевичь « милостію Божіею, прибѣгли къ Москвѣ; въ 176 году ‘),\r\nвъ мѣсяцѣ январѣ, нашли дворъ Василья Ивановича Сафонова, кото\r\nрый не погнушался принять ихъ, и позволилъ жить въ своемъ домѣ.\r\nА «« Промышленіемъ Божіймъ » пожаловалъ имъ Государь изъ приказа\r\nтайныхъ дѣлъ 30р., да духовникъ 100р., и тѣмъ сіи несчастные могли ис\r\nправиться. Василій Ивановичь СаФоновъ познакомиль Михаила Мат\r\nвѣевича съ Окольничимъ Өедоромъ Михайловичемъ Ртищевымъ, кото\r\nторый тогда былъ въ милости у Государя, и у котораго Михаилъ\r\nМатвѣевичь часто видалъ Государя, коему всякій разъ— какъ пищетът\r\n« бивалъ челомъ смѣло » за сдѣланную всей Фамилии несправедли\r\nвость, ему же потеряніе отца, брата и имѣнія. Но за такую смѣ\r\nлость, ибо онъ еще былъ молодъ, и обида-то несносна, и Государь -то\r\nбылъ молодъ 2), то и приказалъ его въ тюрьму посадить на недѣлю,\r\nпоить и кормить его; но просьбою Ртищева онъ освобожденъ. Но—\r\nпишетъ— « мнѣ разоренному, вѣдающему невинность отца и брата,\r\nбезпрестанно мысль понуждаетъ бить челомъ, и я, убогій, бивалъ\r\n«челомъ безотступно, не пропуская гдѣ только увижу Государя. я и\r\nнаконецъ Государь сказалъ, что « Я знаю, что вы не виноваты; дѣло\r\n« ваше розыщу; но имѣніе ваше все роздано; такъ пріищи себѣ дру\r\n« гое помѣстье и вотчину. » « Но я, грѣшникъ, ему, Государю, без\r\n« престанно докучалъ и другаго имѣнія не хотѣлъ, а просилъ о своемъ,\r\n« и за такую докуку, Государь молвилъ: « Честь тебя не беретъ, такъ\r\n« подижЬ въ тюрьму! » ая, убогій, вслѣдъ за Государемъ закричалъ:\r\n« Не забудь Государь, Бога ради, въ тюрьмѣ неповиннаго, который\r\n« прогнѣвалъ Бога и тебя; но кромѣ помощи искать не знаю какъ у\r\nЕедчетан\r\nбыло, чт\r\nхъ, дѣ.\r\n> 1 варе\r\nTANB, Ma\r\nи I BHHOBE\r\n1 01дали\r\n«\r\nC Ціка, 20\r\nEXICA; HO\r\n21021янія\r\n(Boe B.1a.\r\nра, пере\r\nH2WD TOTT\r\nC\r\nBaetz TÍM\r\nutwaaro!\r\nхахает\r\nМожетъ\r\nAm семе ceye\r\nPIO Iяні\r\n1) Въ рукописи вмѣсто 176 -го года, очевидно по ошибкѣ, выставленъ 167 - ой.\r\n) Неизвѣстно, кто называетъ царя молодымъ: Петръ ли Иларіоновичь, вслѣд\r\nствіе ошибочныхъ соображеній, или Михаилъ Матвѣевичъ, писавшій можетъ\r\nбыть, уже въ тѣхъ лѣтахъ, въ которыя 40-лѣтній мущина представляется намъ\r\nпочти юношей?изъ ЗАПисокъ п. ил. САФоновА. 135\r\n1 1\r\nне\r\n3 -\r\nБыли\r\nенің!\r\nМ\r\nбваніе и\r\nО ПО\r\nобра\r\nкан...\r\ny),\r\nКото\r\n10мѣ.\r\nИказа\r\nи ися\r\nMar\r\nКото\r\nкан..\r\n« Васъ. » и проводя Государя, пришелъ къ караульнымъ стрѣльцамъ,\r\n« чтобъ меня вели въ тюрьму; но они, слыхавъ приказу, меня не\r\n« взяли; но я, пришедъ къ пятидесятскому, тожь ему сказалъ, кото\r\n« рый и велѣлъ меня проводить въ тюрьму четверымъ человѣкамъ, гдѣ\r\n« я ночевалъ; а на другой день поутру прислалъ Государь сотника\r\n« Велѣлъ меня изъ тюрьмы освободить, и проводить къ дневальному\r\n« полковнику, Юрью Петровичу Лутохину, который мнѣ сказалъ, что\r\n« Государь приказалъ взять у меня челобитную, и по ней ему доложить;\r\n« но я челобитной ему не далъ и сказали, что кромѣ его, Государя,\r\n«никому челебитной не отдамъ. » Тотъ день Государь приказалъ все\r\nдѣло сихъ невинныхъ представить себѣ.\r\n4-е число.\r\nГосударь приказалъ дѣло представить себѣ; но бояре онаго не оты\r\nскали, и Государь приказалъ именно думному дьяку Дементью Миничу\r\ncie дѣло отыскать. Но все сiе заминали, а потомъ прислали изъ Чер\r\nкасска, что Гетманъ Брюховецкiй измѣнилъ; лишь то успокоилось,\r\nтакъ преставилась Государыня Царица Марья Ильинишна; потомъ бра\r\nкосочетаніе восполѣдовало Государево. Во всѣ сіи времена не до того\r\nбыло, чтобы трудить Государя. Послѣжь, предстательствомъ Ртище\r\nвыхъ, дѣло отыскали и въ полномъ собраніи въ посольскомъ прика\r\nзѣ боаре Государю доложили; и по разсмотрѣніи Государемъ и по справ\r\nкамъ, Матвѣй Юрьевичь СаФоновъ и съ сыномъ найдены ни въ чемъ\r\nне виновны, и потому все недвижимое имѣніе изъ раздачи поворотили\r\nи отдали Михаилу Матвѣевичу СаФонову съ матерью и сестрами; ям\r\nщика, доносившаго на нихъ, казнили, а на князя Х.... Государь гнѣ\r\nвался; но послѣ сей, во время Государя Петра Великаго, всѣмъ своимъ\r\nзлодѣяніямъ получилъ достойную месть, а предки наши возвратились въ\r\nсвое владѣніе по 8-ми лѣтнемъ отлученіи онаго. Вотъ батюшка, исто\r\nрія, переданная письмомъ самого Михайла Матвѣевича, означающая\r\nнамъ тотъ вѣкъ, въ который прадѣды наши жили; не весьма показы\r\nваетъ тѣмъ благоденствующее время, чуть ли не хуже еще то\r\nнѣшняго! Воевода рубитъ голову за то, что ему не дали 20 р. денегъ и\r\nссылаетъ въ ссылку дворянина почетна го и ни мало не виновнаго! Но\r\nможетъ ли что быть хорошаго въ навозѣ и мерзостной нечистотѣ?\r\nА по сему не удивляюсь я какъ прошедшимъ, такъ и настоящимъ міра\r\nсего дѣяніямъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Iz Parizha. (Otryvok iz chastnogo pis'ma ot 23 oktiabria n. st.)",
        "article": "ИЗъ ПАРИЖА.\r\n(Отрывокз изъ частнало письма отз 23 октября н. ст.)\r\n\r\n\r\nНе могу не подѣлиться съ вами однимъ изъ лучшихъ впеча\r\nтлѣній, какія я испыталъ со времени отъѣзда изъ Россіи. Сего\r\nдня поутру я собрался къ к... съ тѣмъ, чтобы вмѣстѣ съ нимъ\r\nѣхать въ Вісёtrе. Вдругъ онъ вспомнили, что ныньче засѣданіе\r\nакадеміи нравственныхъ и политическихъ наукъ, и мы отпра\r\nвились туда вмѣстѣ.\r\nЧитали довольно скучные мемуары, но я ничего не слушалъ:\r\nя весь превратился въ глаза. Не могу сказать вамъ какое дѣй\r\nствіе произвело на меня собраніе этихъ знаменитостей, кото\r\nрыхъ имена были мнѣ такъ хорошо извѣстны по книгамъ и къ\r\nкоторымъ я издавна привыкъ обращаться съ уваженіемъ. Я\r\nподсѣлъ къ одному изъ служителей и сталъ его распрашивать\r\nобъ именахъ, какъ Пріамъ распрашивалъ Елену о греческихъ\r\nгерояхъ; только моя Елена была плѣшивая и въ очкахъ.\r\nПредсѣдательствовалъ Пасси; подлѣ него, на секретарскомъ\r\nмѣстѣ, сидѣлъ Минье. Вы не можете себѣ представить, что это\r\nза прелестная Физіономія! Сколько въ ней мысли, спокойствия,\r\nблагородства, добродушія, тонкости! Мы съ К... все время на\r\nнего любовались. Подлѣ Миньё — Бартелеми Сентъ - Илеръ. На\r\nдругой сторонѣ залы — старикъ Дюнуойé (Dunoyer); съ нимъ\r\nговоритъ Léonce de Lavergne; далѣe Villermé, Moreau de Jon\r\nnes, Faustin Helie. Я спросилъ объ имени господина, который\r\nсидѣлъ поодаль, писалъ письма и все время ни съ кѣмъ не го–\r\nворилъ и не кланялся. Это былъ Cormenin, — Физіономія очень\r\nумная, выразительная, но не симпатическая. Среди засѣданія\r\nотворилась дверь, и вошелъ старичекъ, съ зонтикомъ и въ бѣлой\r\n5\r\n-\r\n2\r\nч. VI.66 АТЕНЕЙ.\r\nшляпѣ, котораго всѣ привѣтствовали съ уваженіемъ. Я спро\r\nсиль, кто такой? — Mr. Cousin. — Опять отворяется дверь, вхо\r\nдитъ высокій господинъ въ синемъ Фракѣ, застегнутый, лысый,\r\nсъ навислыми бровями, съ величавой осанкой — Odilon Barrot.\r\nПослѣдній, впрочемъ, не очень мнѣ понравился; ay Cousin на\r\nружность чрезвычайно привлекательная: онъ нѣсколько дряхлъ,\r\nно лицо умное, подвижное, добродушное, съ необыкновенно\r\nпроятною улыбкой. Вѣдь не важный, кажется, человѣкъ; когда\r\nобъ немъ говоришь, то и подтpуниваешь немножко: а между\r\nтѣмъ видъ его привелъ меня въ умиленіе. Не знаю отчего, но\r\nотъ него еще болѣе чѣмъ отъ другихъ повѣяло на меня старой\r\nФранціей, блистательнѣйшей эпохою Франції, съ парламент\r\nскими битвами, съ краснорѣчіемъ профессоровъ, съ бурной\r\nжурналистикой, съ живой общественной жизнью, въ которой\r\nбыло столько увлеченія, столько сочувствія ко всему прекрас\r\nному, такая страсть къ мысли, такая любовь къ свободѣ, такое\r\nучастіе ко всему человѣческому. И на всемъ этомъ лежить\r\nпоэзія погибшаго невозвратно. Большая часть этихъ людей\r\nотжила свой вѣкъ, многие изъ нихъ оказались несостоятель\r\nными; но каждый совершилъ въ своей жизни что-нибудь серьёз\r\nное, каждый изъ нихъ посвятилъ себя мысли и труду, оставилъ\r\nпо себѣ слѣдъ, каждый изъ нихъ принималъ дѣятельное участие\r\nвъ этой обаятельной средѣ, ни жизнь его полна, имя его нельзя\r\nпроизносить безъ участія и уваженія. И теперь эти люди схо\r\nдятся и жмутъ другъ другу руку, въ святилищѣ, которое не\r\nподлежить вліянію политической борьбы. Тутъ я понял, какъ\r\nимъ должно быть горько и больно!\r\nЧтобы дополнить впечатлѣніе, надобно сходить въ Pere La\r\nсhаiѕе и видѣть тамъ гробницу Бенжамень Констана рядомъ\r\nсъ монументомъ генерала Фуа, и Беранже, погребеннаго съ\r\nМанюэлемъ, съ которымъ онъ не хотѣлъ разстаться даже\r\nпослѣ смерти. Да много, много тамъ и другихъ!...",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "2. Torkvato Tasso, bol’shaia dramaticheskaia fantaziia, v stikhakh, sochinenie N. K. SP.-burg, 1833",
        "article": "Два рѣдкія явленія озарили нашъ горизонтъ\r\nвъ прошедшее лѣто, и оба остались почти непри\r\nмѣченными, что по-истинѣ должно быть огорчи\r\nтельно для тонкости нашего взора и образованности\r\nнашего вкуса. Картина Карла Брюллова, выстав\r\n\"ленная въ Академіи Художествъ, картина, подъ\r\nкоторою Фанъ-Дайкъ и Тиціанъ не постыдились бы\r\nподписать свое имя, и которая въ Италіи всю пу\r\nблику привела бы въ восторгъ и сладостный тре\r\nпетъ, — эта картина не оставила между нами послѣ\r\nсебя даже громкаго эха: весьма немногіе постигли\r\nвсе ея достоинство; бóльшая часть посѣтителей\r\nсказала, что она хороша, но неокончеша, — тогда,\r\nкакъ нельзя прибавить къ ней ни одной черты,\r\nне испортивъ высокой ея изящности; прочіе пред\r\nпочли ей подлѣ стоявшіе портреты. Торквато Тассо,\r\nбольшая драматическая Фантазія, сочиненіе, прина\r\nдлежащее къ самой высокой Поэзіи, которое, бывъ\r\nнаписано по-Французски, заставило бъ всю Европу,\r\nпо гласу Парижскихъ Журналовъ, вопить отъ уди\r\nвленія, — объ этомъ сочиненіи никто почти у насъ\r\nне знаетъ!..... Одинъ только Баронъ Розенъ, сочшщи\r\nтель предъидущей Драмы, благородно отдалъ ему\r\nсправедливость въ Сѣверной Пчелѣ, разобравъ ее\r\nсъ жаромъ поэта и безпристрастіемъ благомысляща\r\nго дарованія, которое умѣетъ ловко преклонить ко\r\nлѣно предъ соперникомъ несравненно выше его; но\r\nпрекрасный огонь его похвалы потухъ въ сырости\r\nосеннихъ нашихъ тумановъ, и не сообщился публикѣ.\r\nКритика. 43\r\nПервыя творенія Музы Байрона встрѣтили точно\r\nтакую же холодность въ Англійской публикѣ. Одинъ\r\nзнаменитый писатель, нынѣ государственный чело\r\nвѣкъ“, совѣтовалъ \"ему даже никогда не писать\r\nстиховъ. Вальтеръ-Скоттъ взялъ перо въ защиту\r\nБайрона, и убѣдилъ Англію, что она имѣетъ нового\r\nвеликаго Поэта. Я желалъ бы, чтобы Вальтеръ-Скоттъ\r\nвоскресъ изъ могилы, и оказалъ другую подобную\r\nуслугу намъ, Русскимъ: по скромной недовѣрчиво\r\nсти къ собственнымъ нашимъ силамъ, мы не смѣ\r\nемъ подумать, чтобы между нами возникъ необык\r\nновенный поэтическій геній,—молодой Кукольникъ,\r\nточно такъ же, какъ, смотря на картину Брюллова,\r\nмы не смѣли предполагать, чтобъ имѣли своего\r\nМикель-Анджело. Г. Кукольникъ, надѣюсь, изви\r\nнитъ меня, что я нарушилъ его безъименность:\r\nмолва приписываетъ ему эту удивительную Фанта\r\nзію, и, назвавъ его, я вѣроятно не ошибся, хотя\r\nIIе 111у1154О чесIIIII 3IIАТЪ О ГО „ЛИЧIIО,\r\nПослѣ прекраснаго разбора, напечатаннаго въ Сѣ\r\nверной Пчелѣ, я не стану разбирать вновъ этой\r\nФантазіи, которая, за исключеніемъ немногихъ\r\nошибокъ, происходящихъ отъ неопытности сочини\r\nтеля, можетъ назваться Драмою въ полномъ смы\r\nслѣ слова. Еще нѣсколько болѣе силы въ завязкѣ\r\nинтриги, и она была бы образцовою Драмою, ибо\r\nсоединяетъ въ себѣ всѣ ея условія, сильныя страсти,\r\nмучительную ихъ борьбу, возвышенныя положенія\r\nдуши, предметы живѣйшаго состраданія, ужасъ, поэ\r\nзію всѣхъ родовъ, и чудесные драматическіе эф\r\nфекты, несмотря на простоту повѣсти, а это имен\r\nНО есть доказательство и клеймо настоящаго таланта,\r\nЯ ограничусь указаніемъ на ея красоты: считаю\r\nдаже долгомъ указать ихъ, какъ самъ ихъ чувствую\r\n\" Лордъ Бругамъ.\r\n14. Критика.\r\nи какъ имъ удивляюсь, будучи почти не въ си\r\nлахъ повѣрить, чтобъ это было произведеніе такого\r\nмолодаго человѣка, и притомъ первое его произве\r\nденіе. Отчетъ въ этомъ отдаю я себѣ только при\r\nпомощи собственнаго признанія поэта, который го\r\nворитъ въ предисловіи, что сюжетъ его Фантазіи\r\nбылъ любимою мечтою съ дѣтскихъ лѣтъ, и созрѣлъ\r\nвъ немъ вмѣстѣ съ возрастомъ. Очень вѣроятно,\r\nибо онъ весь проникнутъ его душею, задуманъ\r\nсильно и смѣло, вылитъ на бумагу въ прекрасныхъ\r\nформахъ, и не представляетъ, въ своей отдѣлкѣ,\r\nпочти ничего юношескаго. Это поэзія души пылкаго\r\nпоэта. Желательно, чтобы Г. Кукольникъ такъ же\r\nдолго обдумывалъ и будущія свои творенія, и, упи\r\nтавъ предметъ ихъ всѣмъ своимъ чувствомъ, всѣмъ\r\nвоображеніемъ, передавалъ намъ его вмѣстѣ съ сво\r\nею душею. Какой языкъ!..... Онъ далеко уступаетъ\r\nвъ гибкости и величавой красѣ языку «Россіи и\r\nБаторія», но я люблю въ немъ и эту жесткую энер\r\nгію Шиллеризма, и эту Италіянскую звучную сте\r\nпенность, и даже эту Латинскую непоколебимую\r\nтвердость. Совѣтую молодому Поэту не терять на\r\nвыка къ этому оригинальному языку, но усовер\r\nшать его постепенно, стараясь однакожъ не утри\r\nровать и не впадать въ манерность.\r\nИзгнанный изъ Феррары, гдѣ дерзнулъ онъ влю\r\nбиться въ сестру Герцога Альфонса, Тассъ прихо\r\nдитъ въ Соренто, къ сестрѣ своей, Корнеліи Серса\r\nле, и не застаетъ ея дома. Дѣти и служанка при\r\nнимаютъ его за нищаго и за сумасшедшаго. Пер\r\nвая сцена уже исторгаетъ пріятную слезу читателя.\r\nЯ не нахожу ея неумѣстною, и даже причисляю ее\r\nкъ красотамъ сочиненія, равно какъ и поединокъ\r\nТасса, не только не унижающій его въ моихъ гла\r\nзахъ, но еще облагороживающій, ибо онъ совершен\r\nКритика. 15\r\nно согласенъ съ духомъ кавалерскихъ нравовъ того\r\nвѣка. Истинный поэтъ, особенно Италіянскій, очень\r\nлегко можетъ казаться немножко сумасшедшимъ:\r\nэтотъ недостатокъ иногда встрѣчается и у весьма\r\nпосредственныхъ. Корнелія возвращается изъ цер\r\nкви: она тоже не понимаетъ его поэтической души,\r\nи Тассъ, въ отчаяніи, уходитъ изъ ея дома. Вотъ\r\nнѣкоторыя мѣста этого прекраснаго явленія:\r\nТАССЪ. Но что жъ скажу? Чувствъ много, мало словъ,\r\nИ тѣ, какъ наше счастье, слабы, бѣдны!\r\nЧто нашъ языкъ? печальный отголосокъ\r\nТоржественнаго грома, что въ душѣ\r\nГремитъ святымъ, какимъ-то мощнымъ звукомъ!\r\nНо ты молчишь? ты съ горькимъ состраданьемъ,\r\nКакъ на безумнаго, на Тасса смотришь?\r\nБезумный! Да! — О, если бъ ты могла\r\nБезумье то почувствовать въ себѣ,\r\nКоторымъ я всю жизнь мою терзался!\r\nВообрази блистательное солнце\r\nВокругъ него чернѣютъ тучи; громъ\r\nКатается въ тяжелой атмосферѣ,\r\nИ солнце то,—что жаркими лучами\r\nМогло бъ весь свѣтъ обрушить въ груды пепла, —\r\nПрезрѣнныя затягиваютъ тучи!.....\r\nПри всемъ желаніи благотворить\r\nИ согрѣвать существованье міра,\r\nОно должно смотрѣть на разрушенье\r\nИ помощи своей подать не можетъ!\r\nО, такъ и я, въ сообществѣ людей,\r\nСтоялъ, какъ солнце, въ мрачныхъ, черныхъ тучахъ;\r\nКуда я лучъ любви ни посылалъ,\r\nКакъ отъ скалы онъ быстро отражался,\r\nИ, — возвратясь ко мнѣ, — мою же грудь\r\nЖегъ пламенемъ позорной неудачи!\r\nТы не жила на свѣтѣ!..... поживешь!.....\r\nУзнаешь ты, какъ люди черны, злобны;\r\nКакъ сердце ихъ упитано порокомъ;\r\n4\r\n463 Кринимка.\r\nРодъ человѣческій безплодной нивѣ\r\nПодобенъ;.... иногда на ней цвѣтутъ\r\nЦвѣты, но никогда плоды не зрѣютъ!.....\r\n.................... Долго я\r\nУчился..... О! теперь мнѣ только жалко,\r\nЧто я всю жизнь на книгахъ основалъ;\r\nТеперь ужъ мнѣ понятно, почему\r\nУченые такъ мрачны и печальны!\r\nА прежде, — я ученіе считалъ\r\nВеликимъ благомъ! Надъ Платономъ часто\r\nЯ ночи проводилъ безъ сна, въ забвеньи\r\nРазвязывалъ его святыя мысли\r\nИ новый міръ на старомъ воздвигалъ!\r\nО, я постигъ всю мудрость человѣка,\r\nМечталось мнѣ — и тайну бытія\r\nЯ подсмотрѣлъ. Теперь я буду счастливъ;\r\nЯ знаю все, что было, есть и будетъ;\r\nЯ разгадалъ людей, ихъ умъ, ихъ страсти;\r\nЯ буду жить и весело, и мирно,\r\nПодъ куполомъ небесъ и славы! — Что же?\r\nНадъ книгой было хорошо (са горькой усмѣшкой), а\r\nвъ жизни?!....\r\n.................... Поэзія мечта\r\nИ дѣльному занятію мѣшаетъ!\r\nНо что же дѣльнаго и въ жизни цѣлой?\r\nЧто жизнь сама?— Безсонница страстей!\r\nНе лучше ли, — чтобы заснуть спокойно\r\nИ утонуть въ пріятныхъ сновидѣньяхъ, —\r\nНе лучше ли, я говорю, сдружиться\r\nСъ единственнымъ, прекраснымъ на землѣ,\r\nКоторое душъ нашихъ не погубитъ,\r\nНе обольститъ, коварно не обманетъ?\r\nПоэзія есть благовѣсть святая\r\nО неизвѣстной, вѣчной красотѣ!\r\nИ колокольный звонъ — бездушный звукъ,\r\nНо какъ онъ святъ и важенъ для того,\r\nКто любитъ въ храмѣ помолиться Богу!\r\nНе онъ ли намъ о небѣ говоритъ?\r\nНе онъ ли намъ объ адѣ вспоминаетъ?\r\nКритика. 47\r\nИ колоколъ — вещественный языкъ\r\nКаръ безконечныхъ, безконечныхъ благъ,\r\nИному другъ, иному тяжкій врагъ!\r\nНе то ли и Поэзія святая?\r\nВъ концѣ перваго акта, Тассъ блуждающій по\r\nміру, окруженъ, ночью, на берегу морскомъ, шум\r\nною толпою Италіянскихъ нищихъ. Безподобная\r\nсцена, исполненная чувства и поэтическихъ красотъ!\r\nТассъ пристаетъ къ нищимъ, и идетъ съ ними въ\r\nФеррару, на свадьбу Герцога Альфонса. Двѣ сестры\r\nГерцога, Лукреція, женщина гордая и развратная,\r\nи Леонора, молодая невинная дѣвица, обѣ влюбле\r\nны въ Тасса. Тассъ нѣкогда пренебрегъ страстную\r\nлюбовь Лукреціи, и она поклялась погубить его,\r\nтѣмъ болѣе, что одинъ онъ знаетъ настоящую тай\r\nну ея неприличнаго поведенія. Сцена между двумя\r\nсестрами прекрасна. Тассъ, получающій милостыню\r\nизъ рукъ своего друга, Константини, обрисованъ\r\nсъ большимъ искусствомъ. Тоже самое должно ска\r\nзать о сценѣ въ прохожей дворцовой залѣ. Тассъ\r\nпрощенъ, и опять принятъ у Герцога. Встрѣча его съ\r\nЛеонорою, послѣ свиданія съ Лукреціею, — съ Лео\r\nнорою, которая обѣщала брату быть холодною въ\r\nобращеніи съ Тассомъ, и хочетъ сдержать свое сло\r\nво, — принадлежитъ къ отличнѣйшимъ отрывкамъ\r\nдраматической Поэзіи.\r\nТАССѢ. Не такова младая Леонора,\r\nВысокій образъ доброты сердечной,\r\nПоэзія, пріявшая тѣлесность.\r\n„IIIIОНОРА\r\n(входитъ; увидѣвъ Тасса, содрогается и въ изнеможеніи берется за\r\nспинку стула).\r\nТоркватъ! ТАССБ. Торкватъ у вашихъ ногъ.\r\nВы сонъ его любви, вы — небо Тасса,\r\n43 Критика.\r\nВы тотъ вѣнецъ, мучительный и сладкій,\r\nКоторымъ жизнь увѣнчана моя.\r\nЯ весь въ огнѣ, въ какомъ-то вдохновеньи,\r\nПроникнутый восторгомъ и почтеньемъ,\r\nЦѣлую прахъ, на коемъ ты стоишь,\r\nВладычица желаній, чувствъ и мыслей.\r\nКакъ радуга, твой взоръ напоминаетъ,\r\nЧто примиренъ нашъ міръ несчастный съ небомъ;\r\nКакъ громъ небесъ, такъ голосъ звучный твой\r\nПрисутствіе свидѣтельствуетъ Бога.\r\nО! улыбнись, заря моей надежды,\r\nПроговори, благовѣститель счастья!\r\n(Леонора хочетъ уйти, но въ безсиліи падаетъ на стулъ, отворачивая\r\nотъ Тасса голову).\r\nО Боже всемогущій! за всѣ кары,\r\nКоторыми безчеловѣчный жребій\r\nПреслѣдовалъ несчастнаго пѣвца, —\r\nТакая мнѣ награда?! Съ отвращеньемъ\r\nТы приняла несчастнаго Торквата,\r\nЗа то, что онъ любилъ тебя такъ страстно....\r\n(Леонора протягиваетъ руку....)\r\nТы хочешь говорить.... о, дай мнѣ жизнь!\r\nСкажи одно спасительное слово.....\r\n(Леонора снова отъ него отворачивается.)\r\nО, ты сестра Лукреціи! я вижу....\r\nТы увлекла несчастнаго Торквата,\r\nЧтобъ онъ, какъ рабъ, за пышной колесницей\r\nТвоихъ побѣдъ торжественно ходилъ;\r\nЧтобъ умножалъ презрѣнное число\r\nОбманутыхъ надеждами любимцевъ!\r\n(Леонора падаетъ безъ чувствъ.)\r\nЧтобъ гимны пѣлъ во славу Леоноры,\r\nИ недостойное потомства имя\r\nСамимъ собой преступно обезсмертилъ.\r\nО, я предамъ безсмертію Тебя,\r\nИ огненнымъ ужаснымъ языкомъ\r\nЯ разскажу всю повѣсть злодѣяній,\r\nКоторыми Поэта умерщвляли.\r\nКритика 10\r\n(Приходитъ въ помѣшательство.)\r\nПрощеніе, Альфонсъ, достойно казни!\r\nКакой постыдный, черный заговоръ!\r\nЛукреція, Альфонсъ и Леонора,\r\nГонзаго, Константини, всѣ вельможи,\r\nВесь Дворъ — одинъ питаютъ злобный умыслъ,\r\nКакъ погубить скорѣе и вѣрнѣе\r\nНесчастнаго Торквата.... (Гискано входить въ залу.)\r\nТАССѢ (схвативъ за руку Гаскано.)\r\nАхъ, Гаскано!\r\nСпасай меня! Кругомъ, вездѣ убійцы....\r\nТассъ, оклеветанный мстительною Лукреціею, опять\r\nнавлекаетъ на себя гнѣвъ Герцога. Онъ заключенъ въ\r\nбольницѣ сумасшедшихъ. Я пропускаюмножество пре\r\nкрасныхъ мѣстъ, и спѣшу къ чудесной, единствен\r\nной сценѣ, достойной величайшаго поэтическаго ге\r\nнія:. къ истинной, выспренней поэзіи ужаса. Это\r\n— видѣніе Тасса, который провелъ уже семь лѣтъ\r\nвъ больницѣ сумасшедшихъ. Ему грезится, будто\r\nонъ видитъ передъ собою своего генія. Онъ гово\r\nритъ съ нимъ, и, въ страшномъ разстройствѣ чувствъ,\r\nсамъ отвѣчаетъ себѣ вмѣсто него, и продолжаетъ\r\nговорить. 4\r\nУзкая и тѣсная комната въ больницѣ Св. Анны, съ рѣшетчатыми\r\nокнами; пебольшая кровать, у окна столъ съ бумагами. Сильная буря.\r\nГромъ и молнія. Тассъ одинъ сидитъ, совершенно одѣтый, на крова\r\nти; вѣтеръ чрезъ отворенное окно шелеститъ бумагами.\r\nТАССБ. Ага! Онъ здѣсь! коварный, черный демонъ!\r\nІерусалимъ онъ хочетъ унести;\r\nНоненайдетъ. (Молнія.) Вотъ онъ! Какъ онъ печаленъ!\r\n(Какое-то нестройное видѣніе показывается у окна возлѣ столика.\r\nМолнія.)\r\nКакъ пасмурно онъ смотритъ на бумаги!\r\n2о Критика.\r\nвидѣніе принимаетъ невѣрный видъ человѣка. Молнія.)\r\nСъ какой тоской, внимательнымъ прискорбьемъ\r\nЧитаетъ онъ мои стихи. Быть можетъ —\r\nвидѣніе принимаетъ совершенный видъ чернаго духа съ крыльями,\r\nМолнія.)\r\nТы геній мой, моей судьбы властитель,\r\nИ потому такъ мраченъ и суровъ.\r\n(Мoсти входитъ, кладетъ книги у дверей и съ любопытствомъ смот\r\nритъ на странное положеніе Тасса.)\r\nТАССЪ. Спрошу его. Быть можетъ онъ откроетъ\r\nМнѣ жребій тотъ, который для меня\r\nОнъ вынулъ и исполнить долженъ. Смѣло!\r\n(Сильный ударъ молніи упадаетъ близъ больницы.)\r\nВеличественный духъ! Кто ты?\r\nДУХЪ (коего слова, кажется, раздаюmся въ воздухѣ;\r\nТассъ всѣ слова духа повторяетъ шопотомъ.)\r\nТвой геній!\r\nТАССЪ. Какую тайну ты приносишь? ДУХЪ. Славу!\r\nТАССЪ. Зачѣмъ же ты такъ мраченъ? ДУХЪ. Я читаю\r\nТвои стихи, и каждый божій день\r\nЯ вижу, что мои совѣты дерзко\r\nТы пренебрегъ. ТАССѣ. Какіе, добрый геній!\r\nДУХЪ. На небесахъ я принялъ чудный даръ\r\nИ влилъ въ тебя. И городъ славы вышней,\r\nІерусалимъ освобожденный, сладко\r\nТы сочеталъ въ небесныхъ, чудныхъ звукахъ,\r\nИ ангелы святые съ умиленьемъ\r\nНа небесахъ твоимъ внимали звукамъ,\r\nИ ангеломъ тебя, Поэтъ, назвали.\r\nТы благо жилъ. Душа твоя кипѣла\r\nВысокими страстями, неземными.\r\nТы отъ земли, какъ небо, отдѣлялся,\r\nКакъ небо, землю ты собой объемля,\r\nОчистившись отъ грѣшныхъ заблужденій,\r\nТы снова сталъ возлюбленникомъ Бога.\r\nИ что жъ? — Поэтъ! Ты возлюбилъ не Бога,\r\nКритика. 21\r\nИсточникъ мудрости и вдохновеній;\r\nТы отъ отца неблагодарнымъ сердцемъ,\r\nКакъ грѣшникъ, отклонился; полюбилъ\r\nОбманчивость земнаго совершенства!\r\nТАССЪ. Я человѣкъ! ДУХЪ. Такъ! Жребій человѣка\r\nГорѣть въ страстяхъ и въ вѣтренныхъ желаньяхъ!\r\nТаковъ обыкновенный человѣкъ.\r\nНо тотъ, кому Господь вливаетъ силу\r\nПрославиться великими дѣлами\r\nНа благо человѣческому роду,\r\nТотъ долженъ истребить въ себѣ всѣ чувства,\r\nО тѣлѣ, о душѣ своей забыть,\r\nИ помнить только о святомъ завѣтѣ,\r\nДля коего онъ призванъ въ міръ. Смотри!\r\n(Комната исполняется свѣтомъ; вдали видѣнъ Капитолій; народъ тол\r\nпится. Старшины Рима несутъ Виргиліевъ вѣнецъ)\r\nВотъ что судьба готовила для Тасса!\r\nТАССъ (бросаясь обнять его.)\r\nВеличественный духъ!\r\n(Тассъ обнимаетъ воздухъ. Упавшая за самымъ окномъ съ ужаснымъ\r\nтрескомъ молнія нѣсколько моментовъ ярко освѣщаетъ... комнату и по\r\nтрясаетъ зданіе. Тассъ, ослѣпленный и не будучи въ силахъ удержать\r\nся на ногахъ, невольно падаетъ на колѣни, закрывъ руками глаза.)\r\nЛоретская Пречистая Марія!\r\nСпаси меня и заступи отъ бѣса!\r\nОнъ приходилъ мое разстроить счастье,\r\nОклеветать меня передо мной;\r\nНо если онъ, правдивымъ языкомъ,\r\nПредсказывалъ мнѣ будущую славу!\r\nО, подтверди святымъ твоимъ знаменьемъ\r\nЕго слова, тогда и я повѣрю,\r\nЧто грѣшенъ я безмѣрно; что несчастья\r\nМнѣ въ наказанье небо посылаетъ,\r\nИ если мнѣ свободу возвратятъ,\r\nПойду къ Тебѣ въ Лоретто въ власяницѣ\r\nИ босыми ногами....\r\nт. 1. — Онъ, уг. 5\r\ng. Критика.\r\nпальемлетъ голову, но увидѣвъ надъ собой золотой вѣнецъ въ сіяніи,\r\nпадаетъ ницъ.)\r\nСилы неба!\r\n(нею расчищается и утро начинаетъ свѣтить въ окна)\r\nмости уподбѣгаетъ къ Тассу и поднимаетъ его.)\r\nВеликій! Что съ тобой? ТАССЪ. О юный другъ!\r\nТы все видалъ? МОСТИ. Нѣтъ! ничего не видѣлъ.\r\nТАССЪ. Такъ слышалъ? МОСТИ. Нѣтъ! я ничего не слы\r\nДашIТЬ.\r\nТАССБ. Я позабылъ; для глазъ обыкновенныхъ\r\nНевидимъ онъ. МОСТИ. Кого же вы видали?\r\nТАССЪ. Не черный демонъ то, но свѣтлый геній.\r\nЕсли это не поэзія, не самая высокая драматиче\r\nская поэзія», то во мнѣ нѣтъ души. Этой сцены не\r\nльзя читать безъ трепета. Представленная на театрѣ,\r\nона заставила бы всѣхъ облиться холодныхъ потомъ.\r\nНо одинъ Тальма былъ бы въ состояніи представлять\r\nее: въ его рукахъ она произвела бы такой же ужа\r\nсный, и гораздо высшій, эффектъ, какъ прославлен\r\nная сцена лунатизма въ Макбетѣ. Но горе посред\r\nственному актеру, который возьмется играть ее безъ\r\nпоэзіи въ душѣ, въ линѣ, въ глазахъ и даже въ голо\r\nсѣ!... То есть, жаль Поэта, жаль тѣхъ, которые бу\r\nдутъ смотрѣть на подобную игру.\r\nСценаТасса, гуляющаго въ саду съ сумасшедшими,\r\nвся усѣяна превосходными стихами, и основана\r\nна расчетѣ большаго театральнаго эффекта. Она\r\nбольно, язвительно раздираетъ сердце. Но я хочу\r\nскорѣе привести читателей къ постели опасно боль\r\nной Лукреціи, при которой сидитъ Леонора, — не\r\nвинность подлѣ преступленія. Мученія коварной изо\r\nбражены съ рѣдкимъ искусствомъ: она не смѣетъ\r\n49же молиться Богу, и проситъ сестру научить ее,\r\nКритика. 23\r\nКакъ я должна упасть къ Его ногамъ,\r\nКакъ я должна Всесильному молиться?\r\nлконогл отдать на колѣни.)\r\nО, Всеблагій! Ты слышишь этотъ голосъ\r\nПолу-смиренный, полу-гордый. — Боже!\r\nСними кору съ прекраснѣйшаго сердца,\r\nОтчаянье надеждой замѣни!\r\n- Влей благодать въ тоскующую душу.\r\nТы милосердъ, — она преступна; — кто же,\r\nКакъ не преступный, ищетъ милосердья!\r\nКому же, какъ не грѣшнику, оно\r\nСвятымъ твоимъ закономъ, суждено?\r\nОна была невинна, непорочна,\r\nБыла красой прекраснѣйшаго стада,\r\nНайди ее, о Всемогущій Пастырь!\r\nВозрадуйся своей овцѣ заблудшей!\r\nя зрю тебя! — И небо улыбнулось,\r\nИ ангелы твои возвеселились, .\r\nЧто въ свѣтлый кругъ ихъ — идетъ новый ангелъ.\r\nСвятой отецъ! Еще одна молитва!\r\nПозволь и мнѣ, изгнанницѣ твоей,\r\nВъ свою обитель возвратиться! Срокъ\r\nДавно прошелъ. — Пойдемъ! Онъ насъ зоветъ,\r\nСестра, зоветъ. — О добрый, милосердый,\r\nОтецъ и Царь! — Нѣтъ словъ, а сколько чувствъ!\r\nЛукреція, какія слезы льются!\r\n(Бросаются другъ къ другу въ объятія и заливаются слезами.)\r\nДолжно отдать справедливоств молодому Поэту,\r\nчто, въ знаніи пружинъ драматическаго эффекта или\r\nвъ счастливомъ ихъ выборѣ, превзошелъ онъ мно\r\nгихъ опытныхъ драматурговъ. Идея этой сцены\r\nвесьма проста, но крайне трогательна, и нѣжное,\r\nумилительное впечатлѣніе, помѣщенное между двумя\r\nразнородными ужасами, доказываетъ отличный ху\r\nдожническій вкусъ Г. Кукольника. Но развязка при\r\nближается. Общій другъ Тасса, Герцога и Лукре\r\n4\r\n24. Критика.\r\nціи, Константини, имѣетъ въ рукахъ доказательство\r\nПреступленія умирающей сестры Альфонса. Отъ Тас\r\nса, изъ больницы сумасшедшихъ, гдѣ Лукреція же\r\nлала навсегда заключить тайну своего поведенія и\r\nего свидѣтеля, успѣлъ онъ получить описаніе всего\r\nдѣла. Онъ старается усовѣстить больную, и довести\r\nее до признанія, что она оклеветала Тасса предъ\r\nГерцогомъ. Онъ смѣло уличаетъ ее. Стыдъ Лукре\r\nціи, ея отчаяніе, борьба ея страстей, и ревность къ\r\nсестрѣ, являющаяся подъ личиною заботливости ея\r\nо личномъ счастіи соперницы, эта жгучая ревность,\r\nкоторая не оставляетъ сердца, источеннаго пороч\r\nною любовію даже въ послѣднія минуты жизни,\r\nизображены молодымъ поэтомъ съ такою силою,\r\nтакими глубокими, рѣзкими, огненными чертами,\r\nчто нельзя не пріити въ изумленіе передъ могуще\r\nствомъ таланта, сообщающаго уже столько блеска на\r\nшей Словесности и обѣщающаго сообщить его еще бо\r\nлѣе Константини показываетъ Лукреція бумагу, въ\r\nкоторой заключается доказательство ея срама и\r\nзлобы.\r\n- Прочтите!\r\nЛукреція, съ нѣкотораго времени уже въ сильномъ\r\nволненіи, отталкиваетъ бумагу.\r\nЧто же?\r\nЛУКРЕЦ1Я. Невиненъ онъ, невиненъ!-Константины\r\nНевиненъ! ради Бога, перестаньте!\r\nНевиненъ онъ! Преступницу оставьте!\r\nНо скройте стыдъ... Сегодня я умру,\r\nНевинности его я буду жертвой....\r\nБѣгите отъ ужасной.... — Леонора!\r\nТвое присутствіе меня убьетъ.... —\r\nУ ногъ твоихъ, ужасный Константина,\r\nПрошу.....\r\n(Падаетъ на колѣни.)\r\nКритика яв\r\nАЛЬФОНСБ (входитъ.) Что это? ЛУКР. Я сама не знаю!\r\nКакой-то демонъ въ персяхъ; на устахъ\r\nСлова, которыхъ я не понимаю\r\nСама; они уста мнѣ обожгли....\r\nНевиненъ онъ! Клянусь, Торкватъ невиненъ.\r\n(Падаетъ въ изнеможеніи.)\r\nАЛЬФ. Я ничего, мой другъ, не понимаю....\r\nКОНС. Все тотчасъ объяснится, только прежде\r\nСпасти ее намъ должно. (Подымая Лукрецію) Гер\r\n. . цогиня!\r\nЛУКРЕЦ1Я (въ сильной горячкѣ.)\r\nТоркватъ! Прощайте, вы свободны! АЛБФ. Боже!\r\nОна въ умѣ немного повредилась.\r\nЛУКР. Прости меня, божественный Поэтъ,\r\n. Прости мнѣ клевету! — Вторая Федра,\r\nТебя преслѣдуя, себя сгубила; .\r\n- Жизнь раннюю порокомъ отравила.\r\nКакъ геній, ты мнѣ жизнь благовѣщалъ,\r\nКакъ чистый жрецъ меня благословлялъ,\r\nИ посвящалъ въ Весталку вдохновенья\r\nНичтожное и слабое творенье.\r\nНо я сама, нечистою душой,\r\nОтвергла даръ и чистый и живой!\r\nОудержи напрасные упреки! \"\r\n- (Бѣжитъ и останавливается.)\r\nО добрый духъ! Другъ грозный и жестокій!\r\nЗабыла я давно твои черты....\r\nНо гдѣ же ты, несчастный, гдѣ же ты!\r\nВъ темницѣ ты; во гробъ безъ возвращенья\r\nПовергла я любимца вдохновенья!\r\nОнъ счастливъ! Такъ! Небесное чело,\r\nБезъ солнца, тамъ прекрасно расцвѣло.\r\nНе ропщетъ онъ на яростную львицу,\r\nОнъ и забылъ ее; свою цѣвницу\r\nОнъ строитъ для достойнѣйшей жены,\r\nКѣмъ краткіе его такъ сладки сны;\r\nВрагамъ своимъ и жребію послушной,\r\nНе съ нами онъ, не здѣсь; въ темницѣ душной,\r\n26 Критика.\r\nГдѣ ангелы небесный ароматъ,\r\nНевидные, невидимо курятъ....\r\n(Впадаетъ въ глубокую задумчивость.)\r\nАЛБФ. Лукреція! ЛУКР. Ты здѣсь? Какъ благъ Господь!\r\nНечаянно ты исповѣдь услышалъ,\r\nТу тайну, отъ которой я дрожала,\r\nКоторую ни ласки, ни угрозы,\r\nНи муки не могли бы вырвать. — Стыдно\r\nМнѣ бъ было признаваться въ столь преступной,\r\nПрезрѣнной клеветѣ; но добрый геній\r\nВсѣхъ васъ закрылъ въ моихъ очахъ преступныхъ.\r\nЯ видѣла Торквато только. Правда\r\nИзъ устъ моихъ нежданно излилася,\r\nИ мѣсто то, гдѣ тайну я хранила,\r\nНаполнило прекраснѣйшее чувство,\r\nКотораго назвать я не умѣю.\r\nО милый братъ, о другъ единый мой!\r\nПрости его, прости! Поэтъ Великій\r\nНе долженъ быть такъ долго наказуемъ\r\nЗа то, что онъ и чище насъ и лучше.\r\nО милый братъ! Еще одно прошенье!—\r\nКончаюсь я; ты видишь, смерть косою\r\nВъ моихъ глазахъ убійственно сверкаетъ, —\r\nПозволь ему изъ роковой темницы\r\nПрійти къ одру преступницы несчастной. .\r\nПозволь хоть передъ нимъ мнѣ оправдаться....\r\nЧто я?.... Не оправдаться, — примириться,\r\nПросить прощенья, плакать о грѣхахъ....\r\nО призови, Альфонсъ великодушный,\r\nВеликаго Торквата! АЛѣ0. Константини!\r\nПросите Тасса.—\r\n(Константини уходитъ; Альфонсъ и Леонора отводятъ Лукрецію въ глу\r\nбину спальни и сажаютъ на кровать. Продолжительное молчаніе.)\r\nЛЕОН. Лукреція! Ты страшно какъ-то дышишь;\r\nВокругъ тебя весь воздухъ пламенѣетъ,\r\nЛУКР. О! тяжко мнѣ! Мой ангелъ, Леонора:\r\nНе оскверняй себя порочнымъ чувствомъ\r\nКритика. 27\r\nИ не питай земной любви къ поэту!\r\nМы женщины; тщеславье или страсть\r\nчаруютъ насъ. Мы — непорочнымъ сердцемъ\r\nМужчинъ любить не можемъ; заблужденье,\r\nТщеславье или страсть, — вотъ наши узы!\r\nНе унижай, другъ милый, Леонора,\r\nПрекраснѣйшаго сердца — честолюбьемъ\r\nИли преступной страстью!— Я прошу —\r\nМолю, — забудь великаго Поэта!—\r\nВолшебница! онъ твой! ты не исполнишь\r\nМоей мольбы.... Темнѣетъ свѣтъ.... Сестра!\r\nЗабудь его.... Мнѣ душно, кровь клокочетъ....\r\nЗабудь его!... О стыдъ и униженье.... (Тассъ входитъ.)\r\nНевиненъ онъ! Я всѣхъ васъ обманула!....\r\nЗабудь его!... Вотъ мой судья приходитъ.\r\n(Тассъ подбѣгаетъ и падаетъ у ея кровати на колѣни; Лукреція хва\r\nтается за сердце.)\r\nАхъ! сердце, сердце.... (Сѣ пронзительнымъ крикомъ)\r\nГа! разорвалось!.... (Умираетъ.)\r\nВотъ, гдѣ драма! настоящая, сильная, великая\r\nдрама! И вслѣдъ за этимъ горькимъ, мучительнымъ,\r\nужаснымъ зрѣлищемъ, молодой поэтъ, съ истин\r\nнымъ инстинктомъ генія, чтобъ еще сильнѣе растра\r\nвить рану зрителя, чтобъ переломить въ его серд\r\nцѣ ножъ, уже возженный въ его грудь, вдругъ\r\nперемѣняетъ сцену. Въ комнатѣ Смотрителя задвор\r\nцомъ, дѣвушка лѣтъ шестнадцати беззаботно поетъ\r\nОдна и пляшетъ:\r\nРОЗИНА (одна, пляшетъ и поетъ.)\r\nКогда дѣвица жить начнетъ,\r\nВсё веселиться, прыгать хочетъ;\r\nО мужѣ-скукѣ не хлопочетъ,\r\nИ всё поетъ.\r\nИ на яву, и въ сладкомъ снѣ,\r\nТо музыка, то пляска снится;\r\n28. Критика.\r\nКакъ ноги, голова кружится\r\nИ вся — въ огнѣ.\r\nНо если скука — мужъ придетъ,\r\nОна всѣ радости разлюбитъ,\r\nОдну тоску свою голубитъ\r\nИ не поетъ.\r\nНо такъ и быть! Я полюбила скуку, —\r\nИ какъ она прекрасна и мила! .\r\nЭта скука есть молодой Мости, который присут\r\nствовалъ мрачному видѣнію Тасса. Скоро приходитъ\r\nи Мости съ радостнымъ извѣстіемъ, что Тассъ про\r\nщенъ совершенно, что Лукреція умерла отъ страсти.\r\nРозина невинно спрашиваетъ у него:\r\nО Джуліо! что это значитъ: страсть!\r\nМОСТИ. Огонь въ крови, огонь въ душѣ и сердцѣ;\r\nПріятное затмѣніе разсудка,\r\nОчаровательное горе.... РОЗИНА. Мости!\r\nИспанка я, — и вашъ языкъ прелестный\r\nМнѣ дикъ и новъ; и многихъ, многихъ словъ\r\nЕще не понимаю; что сказалъ ты,\r\nЯ, признаюсь, не поняла. Какъ? горе\r\nОчаровательно! — Какъ хочешь, милый,\r\nА мнѣ смѣшно. — Огонь въ душѣ! Прекрасно!\r\nВотъ страсть!\r\n(Слышенъ колокольный звонъ.)\r\nМОСТИ. Что это? Р03ИНА, Умеръ кто нибудь;\r\nВѣдь это такъ обыкновенно! Полно\r\nПечалиться; и мы съ тобой умремъ,\r\n(Звонъ становится сильнѣе.)\r\nРазвеселить тебя? Я протанцую,\r\nСпою твою любимую октаву. (Начинаетъ пѣть.)\r\nДуша велѣла жизнь любить,\r\nА жизнь и душу ненавидѣть....\r\nУдивительно! умыдивительно!\r\nКритика. 129\r\nПослѣ подобныхъ доказательствъ необыкновеннаго\r\nталанта, всякой изъ насъ смѣло можетъ возгордить\r\nся такимъ блистательнымъ явленіемъ въ Русской\r\nСловесности, — какъ Г. Кукольникъ. Въ Драмѣ все\r\nказалось конченнымъ; Тассъ свободенъ, Лукреція\r\nумерла, добродѣтель восторжествовала, и я боялся\r\nуже подобнаго пятаго акта, какъ въ Гернани, ко\r\nгда молодой поэтъ неожиданно и очень счастливо\r\nнашелъ еще средство удержать интересъ за своимъ\r\nгероемъ и Леонорою, и перенисти всѣ мои чувства\r\nвмѣстѣ съ ними въ Римъ. Этотъ послѣдній актъ\r\nприноситъ величайшую честь поэтическимъ дарова\r\nніямъ юнаго нашего Гете. Несмотря на нѣкоторые\r\nнедостатки, онъ поистинѣ величественъ, и, что\r\nвсего болѣе меня удивило, — величественъ безъ\r\nнадменности, безъ хвастливыхъ фразъ и высокопар\r\nности, которыя почти всегда принимаются молоды\r\nми писателями за высокое. Сочинитель не могъ луч\r\nше заключить своей Фантазіи, какъ поставивъ вдо\r\nхновеннаго поэта передъ лицемъ города, заключаю\r\nщаго въ себѣ всю поэзію земнаго величія человѣка.\r\nТассъ стоитъ на крыльцѣ Пантеона. Народъ, счи\r\nтая его бродягою, наружность котораго не понра\r\nвилась ему съ перваго взгляда, требуетъ, чтобы\r\nпрогнали его оттуда, даже хочетъ сбросить его съ\r\nкрыльца. Между тѣмъ, кто-то сказалъ, что это Тассъ,\r\nвеликій Поэтъ, и чернь, съ тою же легкомыслен\r\nностью, съ какою преслѣдовала за мигъ передъ тѣмъ,\r\nкричитъ: Вѣнчать его!.... Восторженный народъ\r\nподнимаетъ на руки, и, среди радостныхъ кликовъ,\r\nуноситъ со сцены поэта, уже изнемогающаго подъ\r\nбременемъ душевной и тѣлесной скорби.\r\nмѣ \" «- - -\r\nГассъ передъ Капитоліею: видъ могучаго зданія,\r\nотягощеннаго воспоминаніями всѣхъ вѣковъ и всѣхъ\r\n30 Критика.\r\nпочти народовъ, взволновалъ его сердце въ слабой и раз\r\nстроенной груди: онъ получаетъ лирическое вдохно\r\nвеніе, и произноситъ стихи, достойные имени Тасса;\r\nНАРОДЪ. Торквато Тассъ! Поэту честь и слава!\r\nТАССБ. Благодарю, друзья, благодарю!\r\nОтъ радости я изнемогъ!.... Мнѣ дурно....\r\nО! дайте сѣсть... Пусть сладкій воздухъ Рима\r\nМнѣ возвратитъ слабѣющія силы.\r\n(Приносятъ кресла. Тассъ садится и погружается въ мечтанія. На\r\nродъ пребываетъ въ благоговѣйномъ безмолвіи. Тассъ продолжаетъ та\r\nхимъ, но внятнымъ голосомъ.)\r\nИ это все для нищаго пѣвца!\r\nДля бѣднаго пѣвца Іерусалима!....\r\nКакъ оглянусь, мнѣ кажется, я прожилъ\r\nКакую-то большую эпопею,\r\nТрагедію огромную я прожилъ.... —\r\nДень настаетъ; готовится развязка,\r\nИ утромъ я засну вечернимъ сномъ.... —\r\nНастанетъ время, и меня не будетъ,\r\nИ всѣ мои мечты и вдохновенья\r\nВъ одно воспоминанье перельются!\r\nВъ Италіи моей уснетъ Искусство,\r\nПоэзія разлюбитъ край Торквата, —\r\nИ перейдетъ на Западъ и на Сѣверъ!.... —\r\nТогда въ снѣгахъ, въ туманномъ, хладномъ сердцѣ\r\nПробудится о мнѣ воспоминанье....\r\nТотъ юноша, холодный и суровый,\r\nОтъ всѣхъ храня всѣ мысли и всѣ чувства,\r\nКакъ друга своего, меня полюбитъ,\r\nКакъ полюбилъ меня тотъ семилѣтній\r\nИ странный другъ въ больницѣ сумасшедшихъ.\r\nШесть лѣтъ со мной онъ будетъ безъ разлуки.\r\nЕще дитя, въ училищѣ, за книгой,\r\nОнъ обо мнѣ начнетъ мечтать и думать\r\nИ жизнь мою разскажетъ передъ свѣтомъ. —\r\nКакъ біографъ, холодный и пристрастный,\r\nОнъ не пойдетъ годъ отъ году искать\r\nВсѣхъ горестей моихъ и всѣхъ несчастій,\r\nКритика.\r\nЧтобъ въ безобразной кучѣ ихъ представить.\r\nНѣтъ! Онъ въ душѣ угрюмой воскреситъ\r\nВсю внутреннюю жизнь Торквата Тасса —\r\nИ выставить ее въ науку людямъ....\r\nИ эти люди прибѣгутъ смотрѣть,\r\nКакъ жилъ Торкватъ; — большая половина\r\nТрагедію прослушаетъ безъ вздоха!\r\nВсегда, вездѣ одни и тѣ же люди....\r\nНо, можетъ быть, — кто знаетъ? — поколѣнья\r\nИзмѣнятся.... Постойте!.... Вижу я:\r\nВесь Западъ въ хладный Сѣверъ переходитъ....\r\nО! сколько тамъ пѣвцовъ и музыкантовъ,\r\nХудожниковъ и умныхъ и искусныхъ!\r\nИталіи моей уже не видно....\r\nНо мѣсто то, гдѣ чудная лежала,\r\nПокрылъ высокій холмъ, — могильный холмъ,\r\nНо все еще великій и прекрасный!\r\nВъ немъ есть врата, и любопытный Сѣверъ\r\nТѣснится въ нихъ, то входитъ, то выходитъ...\r\nИ всякій разъ изъ чуднаго холма\r\nКакой нибудь кладъ дорогой уноситъ....\r\nНо снова все туманится и тмится,\r\nИ я опять одинъ на цѣломъ свѣтѣ!\r\n(Впадаетъ въ глубокую задумчивость.)\r\nМОСТИ. Въ горячкѣ онъ? скажи мнѣ, Риги, правду!\r\nРИГИ. Нѣтъ, Джуліо! Онъ къ смерти очень близокъ;\r\nА я читалъ, что будто передъ смертью\r\nПредвидятъ все чувствительные люди....\r\nТАССѢ. Опять народъ, опять весь свѣтъ кипитъ!\r\nВотъ вижу я: въ толпѣ кудрявыхъ Тевтовъ\r\nПоднялись два гиганта и въ вѣнцахъ!\r\nОдинъ — меня узналъ и сладкой лирой\r\nПривѣтствуетъ! Благодарю, поэтъ!\r\nДругой мечту прекрасную голубитъ;\r\nКакъ пламенно свою мечту онъ любитъ;\r\nИ правъ поэтъ! Прекрасная мечта!\r\nНо мнѣ дика простая красота\r\nБезъ вымысловъ наряда, украшеній,\r\nИ страненъ звукъ Германскихъ вдохновеній!\r\n32. Критика.\r\nДрузья мои! Вотъ истинный поэтъ!\r\nПослушайте, какъ стихъ его рокочетъ,\r\nТо пламенно раздастся, то умретъ,\r\nТо вдругъ скорбитъ, то пляшетъ и хохочетъ.\r\nВокругъ него морозъ, свирѣпый хладъ,\r\n(Огни гаснутъ, разсвѣтаетъ.)\r\nА все на немъ цвѣтетъ вѣнецъ лавровый.—\r\nОткуда онъ?—Невѣдомый нарядъ!\r\nПодъ шубой весь и въ шапкѣ соболевой!\r\nАнакреонъ, Горацій, Симонидъ\r\nВокругъ стоятъ съ подъятыми очами,\r\nИ Пиндаръ самъ почтительно глядитъ,\r\nКакъ онъ гремитъ полночными струнами!\r\nЧто жъ онъ поетъ? Его языкъ мнѣ новъ.\r\nВъ немъ громъ гремитъ въ словахъ далекогласныхъ,\r\nТоска горюетъ тихо, — а любовь\r\nКупается въ созвучьяхъ сладострастныхъ!\r\nКакъ сей языкъ великолѣпенъ, гордъ!\r\nКакъ риѳмъ его лобзаніе роскошно!\r\nКакъ гибокъ онъ — и вмѣстѣ какъ онъ твердъ!\r\nБлагословенъ языкъ земли полночной!\r\nНе разберу я, къ сожалѣнью, словъ;\r\nОнъ, кажется, поетъ про честь, про славу,\r\nПро сладкую къ отечеству любовь,\r\nПро новую, полночную Державу....\r\nНо снова все туманится и тмится,\r\nИ я опять одинъ на цѣломъ свѣтѣ.\r\n(Погружается въ совершенное забытіе.)\r\nВотъ настоящая Поэзія! Замѣтимъ здѣсь случай\r\nное сходство весьма простительнаго истинному талан\r\nту инстинкта тщеславія у двухъ нашихъ молодыхъ,\r\nно уже великихъ, художниковъ, Карла Брюллова и\r\nН. Кукольника, которые, трудясь въ двухъ противо\r\nположныхъ концахъ Европы и въ двухъ различ\r\nныхъ родахъ, въ одно и тоже время возъимѣли оди\r\nнаковую мысль, — помѣстить себя въ своихъ творені\r\nяхъ. Это простое слѣдствіе ощущенія въ душѣ сво\r\nКритика. 35\"\r\nей присутствія генія, и противъ подобнаго чувства\r\nни какая ложная скромность устоять не можетъ. Я\r\nне стану укорять за то ни того, ни другаго, но\r\nбоюсь вліянія опаснаго ихъ примѣра. Будетъ бѣда,\r\nкакъ всѣ мы ощутимъ въ себѣ присутствіе генія, и,\r\nвъ доказательство этой истины, начнемъ подчивать\r\nпублику собственными нашими портретами!... Г.\r\nКукольникъ притомъ еще отличный пророкъ: онъ\r\nвесьма ловко предсказалъ, что большая часть чита\r\nтелей и слушателей не пойметъ его сочиненія. Но,\r\nна этомъ поприщѣ, неожиданно столкнулся онъ со\r\nмною: я тоже имѣю большое притязаніе на даръ прори\r\nцанія. И чтобъ доказать ему, что еще лучше его умѣю\r\nпредсказывать будущность, я объявлю ему отдален\r\nную судьбу его творенія. Прошу только послушать:\r\n«Придетъ время, что соберется на землѣ большой\r\n«кругъ записныхъ знатоковъ Словесности, цѣловаль\r\n«никовъ изящнаго, страшныхъ судеи стиховъ и про\r\n«зы. Тамъ, въ этомъ кругу, будетъ читана ваша Фан\r\n«тазія. Ее разругаютъ впрахъ!... Нѣкоторые, только\r\n«изъ состраданія къ вашей юности, будутъ защи\r\n«щать васъ, и скажутъ:— Конечно! она слаба, но\r\n«въ ней есть много изряднаго: зачѣмъ же огорчать\r\n«молодаго человѣка?.... Другіе согласятся съ этимъ\r\n«мнѣніемъ, не дорожа своимъ собственнымъ. Всѣ\r\n«эти судьи будутъ зѣло понимать Поэзію и Драму!»\r\nУвидите, юный Поэтъ, что мое предсказаніе сбудется\r\nеще въ концѣ этого столѣтія, не то въ началѣ буду\r\nщаго. Въ противномъ случаѣ позволяю вамъ всена\r\nродно прокричать среди Невскаго Проспекта, что я\r\nне гожусь въ пророки.\r\nЯ довольно уже ограбилъ ваше сочиненіе, и совѣ\r\nщусь привести еще одно мѣсто, красоту котораго\r\nнепремѣнно желалъ бы показать читателямъ этого\r\nжурнала, именно, импровизацію Тасса во время вѣн\r\n”34. Критика.\r\nчанія его въ Капитоліи. Тассъ умираетъ въ самую\r\nторжественную минуту его жизни, когда безсмерт\r\nный лавръ коснулся его чела. Картина превосходная\r\nи чрезвычайно трогательная: ею и должна была\r\nокончиться чудесная эта Фантазія. Ежели поэту поз\r\nволяется нарушать Исторію, то только такимъ обра\r\nзомъ: ни какой историческій характеръ не исковер\r\nканъ, и одна лишняя красота пріобрѣтена для По\r\nэзіи. Но Поэтъ, къ сожалѣнію, не исчерпалъ всей\r\nгорькой, мучительной прелести своего прекраснаго\r\nи невиннаго вымысла. Здѣсь не достаетъ одного сло\r\nва, одного только слова, но такого, которое нанесло\r\nбы послѣдній ударъ зрителю, которое долго еще\r\nраздавалось бы въ его сердцѣ послѣ выхода изъ теа\r\nтра, — и это слово должно происходитъ изъ устъ,\r\nизъ глубины души Леоноры, присутствующей при\r\nторжествѣ и кончинѣ злополучнаго своего любовни\r\nка. Она только закрываетъ лице руками. Этого ма\r\nло! Одно или два слова, произнесенныя любовницею\r\nсо всѣмъ жаромъ страсти и пронзительностью отча\r\nянія; усовершило бы эффектъ и разразило зрителя,\r\nЭто необходимо.\r\nОбнаруживъ одинъ недостатокъ въ произведеніи\r\nГ. Кукольника, я скажу и о другихъ, откровенно,\r\nи съ тѣмъ же чувствомъ убѣжденія, съ какимъ хва\r\nлилъ достойное похвалы. Почти непостижимо, отъ\r\nчего всѣ пояснительныя сцены такъ слабы у поэта,\r\nкоторый съ такимъ могуществомъ дарованія начер\r\nталъ и отдѣлалъ сцены, посвященныя чувству и\r\nстрасти. Онѣ вообще слишкомъ длинны; нѣкоторыя\r\nизъ нихъ даже вовсе ненужны. Во второмъ актѣ,\r\n2-й выходъ, то есть, монологъ Лукреціи, должен\r\nствовалъ бы быть гораздо короче и сильнѣе, хотя по\r\nслѣдніе шесть стиховъ очень хороши и кстати; 5-й\r\nвыходъ очень слабъ, даже недостоинъ занимать\r\nКритика. 38\r\nсвое мѣсто; первый выходъ втораго явленія совер\r\nшенно безполезенъ; гораздо лучше начать явленіе\r\nпрямо съ шествія Альфонса и съ нищихъ. Когда\r\nинтересъ усиливается, когда красоты и эффекты\r\nтолпятся отвсюду, надо ускорять ходъ дѣйствія. Гли\r\nса, Га рresto! Не заставляйте насъ долго дожидать\r\nся Тасса и Леоноры; безъ нихъ нѣтъ интереса.\r\nНапротивъ, четыре послѣдніе стиха втораго акта\r\nнедостаточны для изображаемаго ими положенія, ко\r\nторое слѣдовало развернуть обстоятельнѣе и живо\r\nписнѣe. Первое явленіе третьяго акта также длин\r\nно, слишкомъ длинно, и всѣ объясненія между Гер\r\nцогомъ и его Секретаремъ заслуживаютъ подобный\r\nже упрекъ, кромѣ другой ошибки, о которой скажемъ\r\nнемедленно. Явленіе четвертое послѣдняго акта безъ\r\nвсякой пользы перенесено въ домъ Кардинала д’Эстъ,\r\n— Поэтъ вѣроятно хотѣлъ сказать, Кардиналад\"Эсте:\r\nтѣмъ напрасно только замедляется быстрота дѣй\r\nствія, и развлекается вниманіе. Глuса, Га рrestо!\r\nОно должно быть соединено съ послѣднимъ выходомъ\r\nIIЬесы,\r\nОшибка особеннаго рода, о которой упомянулъ я\r\nвыше, состоитъ въ томъ, что нашъ молодой Поэтъ\r\nсовсѣмъ неспособенъ къ секрету, и всегда напередъ\r\nперескажетъ вамъ, что будетъ. Съ подобною болтли\r\nвостью нельзя вести ни какой интриги. Весь эффектъ\r\nразстраивается, когда напередъ знаешь слѣдствіе или\r\nсущество дѣла. Ни Тассъ, во время своего видѣнія,\r\nне долженъ говорить, что онъ предвидитъ свое тор\r\nжество; ни Герцогъ поручать своему Секретарю опра\r\nвданіе Тасса; ни послѣдній объявлять, что надѣет\r\nся оправдаться. Все это должно дѣлаться, но не надо\r\nговорить зрителю, для чего дѣлается, ибо, какъ ско\r\nро заранѣе упомянете вы мнѣ торжество, оправданіе,\r\nя, по врожденной мнѣ смышлености театральнаго\r\n38 Криника.\r\nзрителя, тотчасъ знаю, что оправданіе и торжество\r\nпослѣдуютъ непремѣнно, и, вмѣсто того, чтобъ слу\r\nшать вашу пьесу, поиду по ложамъ отпускать знако\r\nмымъ дамамъ комплименты на счетъ превосходнаго\r\nэффекта ихъ беретовъ и турбановъ. Это тоже важ\r\nная часть драмы, и я совѣтую вамъ неумолимо му\r\nчить мое любопытство скрытностью, недоумѣніемъ,\r\nсекретомъ, ежели хотите приковать взоры мои къ\r\nсценѣ и отвлечь ихъ отъ прелестныхъ беретовъ и\r\nтурбановъ перваго яруса. Я большой до нихъ охот\r\nникъ, наравнѣ съ прочими кресельными моими дру\r\n24IIIIIVIII.\r\nНо всѣ исчисленные мною недостатки и погрѣшно\r\nсти такъ поверхностны, что, не нарушая зданія\r\nпоэмы, они могутъ быть исправлены нѣсколькими\r\nпочерками пера, и шій патtа пitепt in саrmine, раи\r\nсis mon egо offendar тасиlis.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Monument",
        "article": "164 .\r\n_ м о н у м Е нтъ.\r\nВеликолѣпная Пепровская площадь, на\r\nбережная — какое величеспвенное зрѣли\r\nще! — на сей по площади воздвигнупъ\r\nмонуменшъ Петру Первому, Государю\r\nмудрому, Великому. Возсѣдя на конѣ, об\r\nращаепъ онъ взоры на мѣспа, бывшія до\r\nнего незаселенными, мрачными, пуспы\r\nми — взираепъ — и все содрагаепся при\r\nвоззрѣніи его. Спруи Невы съ уныніемъ\r\nупекая, изъявляюпъ помнымъ журчаніемъ\r\nсожалѣніе, чпо не могупъ далѣе наслаж\r\nдaпься зрѣніемъ изваяннаго образа своего\r\nблагопворипеля; Нева подъемля главу свою\r\nна рамена, вѣщаепib: Се черпы пого, кѣмъ я\r\nпрославлена! — сей монуменпъ сооруженъ\r\nГосударю Великому, Государемъ ему подоб\r\nнымъ — Россія! обрапи взоры свои на про\r\nшедшее сполѣпіе, сравни его съ наспоя\r\nщимъ: изъ пепла изпорженная, возвеличен\r\nная, пролей *** благоговѣнія и благодар\r\nноспи при воспоминаніи единаго имяни ви\r\nновниковъ воего блаженспва.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "IX. Dostopamiatnosti nashego vremeni",
        "article": "su\r\nQIQ\r\nIX.\r\nДОСТОПАМЯТНОСТИ\r\nнашего врсме и -и.\r\nБюстЪ славнаго Канша при торжественной музыкѣ былЪ поставленъ 25 Апрѣля кЪ Академической Залѣ Кенигсбергской.\r\nСлавный ХнмикЪ ГагенЪ предпринялъ ученое путешествіе вЪ Южную Германію и Швейцарію.\r\nВЪ четвергъ , 50 Мессидора , Парижской Атеней имѣлъ , передъ конце ViЪ своихЪ курсовъ , публичное засѣданіе. Собраніе было самое мною- численное и блестящее. Г, Люсь-де- ЛансивалЪ читалъ, при открытіи засѣданія, книгу изЪ Поймы Ахиллѣ, которая есть отчасти подражаніе Стасовой Ахиллеиды. ІДасшликые стихи, одни переведенные изЪ подлинника, другіе прибавленные, и\r\n215\r\nмногія замысловатыя подробности ( détails ) были замѣчены.\r\nПотомъ Г- Гингене читалъ переводъ вЪ стихахъ Ка ту л довой Поэмы о бракѣ фетиды и Пеле я.\r\nКонвертъ заключилъ засѣданіе.\r\nДумали, что прзхЪ фенелона во время революціонной бури былЪ похищенъ изЪ того мѣста, ,гдѣ онЪ покоился ; но, кЪ і пастію, нашли его цѣлымъ въ Камбрейской церквѣ. Говорятъ , что откроется подписка для сооруженія безсмертному Автору Телемака монумента его достойнаго.\r\nфранція потеряла одного изЪ тѣхЪ рѣдкихъ людей, которые, доведя ихЪ Иск уст во до высочайшей степени совершенства , прибавляютъ нѣчто кЪ народной славѣ , и способствуютъ кЬ Государственному благоденствію. Амброзій Ди дотѣ, ко-\r\n914\r\nлторый можетъ почитаться возстановителемъ Типографическаго иск vom на во фракціи , умеръ вЬ концѣ Ліесси- дора , 34 лѣшЪ.\r\nНагражденіе, врученное В ил л ер- су Національнымъ ЯнсіпитуіпомЬ за- его сочиненіе о Лютеравсй реформѣ {*), и монуѵіеніпЬ , воздвигаемый кЪ Ге(>- маніи вЪ честь Лютера, возбудили іѵтноі ïe умы. Гелмішпадекой, книгопродавецъ, флск вен зенЪ, открылъ подписку на изданіе ЛюгперовыхЪ сочиненій, до-нынѣ не бывшихъ вЪ печати. Онѣ составятъ 6 ТомовЪ в.ѣ 8 долю, и будутъ состоять изЪ проповѣдей о гтслѣднихЬ главахъ (X Ma тое я, изъ писемъ самаго Лютера и другихЪ современныхъ Про* повѣд никовЪ.\r\n( * ) См. Библіографическіе извѣстія нзЪ франціи в'Ь Іюлѣ мѣсяцѣ ііатріоіпа.\r\n215\r\nОткрытіе французской Коллегіи ( Coût ge de Ei-ançe), учрежденной фран- цискомѣ Ï, возстановленной Генрихом h IV , нѣкогда столь славной, но со време ни ре вол іоніи оставленной в'Ь бездѣйствіи , послѣдовало 50 Брюмера. Зала была украшена со вкусомъ, и содержала болѣе пяти сотъ слушателей , .между которыми были Государственные Совѣтники , Сенаторы и Члены Института, фур- хруа занималъ мѣсто Президента, а Лалан’д'Ь мѣсто Секретаря.\r\nПор іи аль , Профессоръ Анатоміи , вопервыхЪ читалъ Предисловіе і;Ъ своей Медицинской Анатоміи ; сочиненіе, надъ которымЪ онЪ трудится уже si 5 лѣтЪ , но которое должно скоро выіцми. БЪ рѣчи его замѣчено нѣсколько щастливыхЪ мыслей и кы- раженій , какъ на примѣрѣ; Анатолія есть Географія Медика (L’Anatomie eft Іа Geographie du Médicin.) За нн.ѵіЪ слѣдовалъ Л ал а ид 7) , и читалъ Исторію Астрономы на XI лѣто, кЪ которой нѣкоторыя двусмысленныя\r\n016\r\nшутки ня щетЪ ІЗенеры , Меркурія, Марса и проч. были не хорошо приняты, тѣяЪ болѣе, что АстроноѵіЬ имѣетъ дурную славу вольнодумна. Дюпюи, извѣстный АшгіорЪ книги о происхожденіи Бог/служеній , представилъ сЪ великою ученостію и цвѣтущимъ воображеніемъ всѣ Тео* копіи древиихЬ и новыхъ народовъ. ОнЪ сравнивалъ болѣе 50 Теогоній и Космогоній , и находитъ на берегахъ Оренока тѣхЪ же са.ѵшхЪ боговъ и шѣ же самыя суевѣрія, которыя были имЪ замѣчены на берегахъ Гангеса. Послѣ ЛевекЪ читалъ к істо а страстяхЪ , и вЪ доказательство ихЪ дѣйствій говоритъ, что во время одного представленія Меройы, на которомъ онЪ самЪ присутствовалъ, Актриса Дюмениль произнесла славное полу - стииііе : Barbare! іі eft: топ fils! сЪ такимЪ голосомъ и таки.ѵіЪ видомъ, что хотя многіе зрители стояли вЪ портерѣ на ногахЪ и кЪ чрезвычайной тѣснотѣ , отЬ невольнаго движенія они всѣ отступили на нѣсколько шаговъ назадъ, такъ что\r\nS17\r\nподлѣ оркестра осталось одно пустое мѣсто.— Галь читалъ Примѣчаній о второй Тео криіп о в ой Идилліи: Волшебница, которую РасинЪ почиталЪ превосходнѣйшимъ произведеніемъ древности. Потомъ онЬ сравнивалъ VIII В ирг и ліеву Залогу сЪ Цирцеею Жан - Батиста Руссо, и заключилъ нѣкоппрыми примІчанія- ми о концѣ XVI Идилліи Греческаго Поэта, подъ названіемъ: Гі&рони. Мѣсто Галя заступилъ ОберЬ, который прочиталъ нѣсколько БасенЪ; изЬ нихЪ были особливо замѣчены: Мя*\r\nлпновка Декартовой плеліянннцы ; Зяблпца сЪ мыса Доброй Надежды , п Любовь , обращенная еЪ бабоску. СЪ нетерпѣніемъ ожидали Делилля; гроѵі- кое рукоплесканіе провожало его до каѳедры и на каѳедрѣ его встрѣтило. ОнЪ читалъ сперва переводъ славнаго монолога Сатаны изЪ Потеряннаго Рая; а потомъ, зная и любя Дѣйствіе противоположностей , читалъ легкіе и блестящіе стихи; fur les Grace»:\r\n218\r\nMais comment définir , expliquer fes\r\nappas ?\r\nAh ! b grace fe voit et ne s’explique pas. C’eit селе fleur qu’on voit négligemment\r\néclorre ,\r\nEt qui prête â s’ouvrir, femble hésiter encore, L’dprit qui 3 tous fon voile, aime à la deviner ,\r\nJoint au plaisir de voir , 'celui d’imaginer. L’imagination en fecret la prêt re à la froide beauté conftamment reguliere,,\r\nJe ne fçais quoi nous plait dans les traits\r\nindécis ,\r\nQue la beauté n’a pas dans ses contours precis. Où peut - on rencontrer ce doux fecret de\r\nplaire ?\r\nEft - ce dans les palais, eft - ce d.ns Ls\r\nchaumières ?\r\nPartoue où la nature, en dépit de notre\r\nart,\r\nLa fait naître en passant ou la jette au hazard.\r\nТТо/мпЪ , прочитавъ еще переводъ Гораціевой Сатиры на роскошь у сошелЬ сЪ каѳедры. Но рукоплесканія не переставали гремѣть. Про»\r\nЯЛ (j\r\n\"фессоры и Публика л будили ею прочесть еще нѣчіпо изЪ вдохновеній его Музы. Сидя иЪ низу сЪ 17рофессо рами , и рядомъ сЪ Госпоже кі Делил ль, которая иногда помогала его памяти, снЪ возбудилъ новой і ромЪ рукоплесканій разными стихотворными отрывками, и между прочимъ сими сш и Xам и кЪ кофе :\r\nQue j’aime à preparer ton nectar précieux !\r\nNul n’ufurpe chez moi ce foin délicieux.\r\nSur le réchaud brûlant , moi feul t urnant\r\nla graine ,\r\nà l’or de fa couleur Fait fucceder l’ebène , Moi feul contre la noix qu’arment les dents\r\nde fer\r\nJe fais, en le broyant , crier ton fruit\r\namer.\r\nCharmé de tort parfum, c’elt moi feul qui,\r\ndans l’onde ,\r\nIi'fufe , en mon foyer, ta poussiere fVconde ; Qui tour - à - tour calmant, excitant tes bouillons.\r\nSuis d’un oeil attentif tes légers tourbillons.\r\nMen idée étüit trifte, aride, dépouillée,\r\nElle rit , elle fore richement habillée ;\r\nEt je crois , du génie éprouvant le réveil , Boire dans chaque gouitc un rayon du fo«\r\nieil,",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Books on sale",
        "article": "Въ книжномъ МАГАЗИНЕ Н. М. ЩЕПКИНА и К °,\r\nКоммиссиоНЕРА ИМПЕРАТОРСКАго РуссКАГО ГЕОГРАФИЧЕСКАго\r\nОБЩЕСТВА и МинисТЕРСТВА ГОСУДАРСТВЕнныхъ ИМУЩЕСТВъ,\r\nна Лубянкь, ва дом Сисалина,\r\nПРОДАЮтся вновь ВЫШЕДШIя:\r\nИстоРІЯ РУССкої словесности. Лекція Степана Шевырева,\r\nординарнаго академика и профессора. Часть 3 - я, столѣтie XIII, XIV\r\nи начало XV. М. 1858 г. Цѣна 2 рубл. Съ пересылкою 2 р. 30 к.\r\nИСТОРIЯ АРМЕНІй. Моисея Хоренскаго. Перевелъ съ армян\r\nскаго и объяснилъ н. Эминъ. М. 1858 г. Цѣна 3 рубли. Съ пере\r\nсылкою 3 рубли 50 коп.\r\nЛѣнницы ІІША МИЛЯ. Воспоминаніе г-жи Дрансé. Переводъ\r\nсъ Французскаго К. Дзюбинскаго. ТиФлисъ. 1838 г. Цѣна 1 рубль.\r\nСъ пересылкою 1 рубль 30 коп.\r\nКРАТКОЕ изъясHЕНІЕ БОЖЕСТВЕНної ЛИТУРГІЙ, съ от\r\nдѣльными на оное вопросами. М. 1838 г. Цѣна 30 коп. Съ пере\r\nсылкою 80 коп.\r\nЗАПиски комитETA Акклиматизации РАСТЕНій, учрежден\r\nнаго при ИМПЕРАТОРСкомъ Московскомъ Обществѣ Сельскаго хозяй\r\nКнижка І-я. М. 1838 г. Цѣна 1 рубль. Съ пересылкою\r\n1 рубль 50 коп.\r\nДРУГО МАТЕРЕЙ. Сочиненіе доктора к. Грума. Томъ I-й. На\r\nчальныя основания дѣтской Физіологіи, гигіены, діэтетики и болѣзнен\r\nныя состояния новорожденныхъ, болѣзни рта и пищеварительнаго ка\r\nнала. СПБ. 1838 г. Цѣна 1 рубль 80 к. съ пересылкою.\r\nполноЕ СИСТЕМАТИЧЕСКОЕ ПРАКТИЧЕСКОЕ ОПИСАНІЕ МИ\r\nНЕРАЛЬНЫХъ водъ, лечебныхъ грязей и купаній въ Российской\r\nИмперии. Доктора К. Грума, съ присовокупленіемъ краткаго опи\r\nсанiя извѣстныхъ заграничныхъ минеральныхъ водъ, и паталогій хро\r\nническихъ болѣзней. СПБ. 1853 г. Цѣна 3 рубли съ пересылкою.\r\nства.истОРІЯ России съ ДРЕВпѣйшихъ ВРЕМЕНъ. Сочиненіе С.\r\nСоловьева. Томъ V. Изданіе 2-е. М. 1838 г. Ц. 2 р. Съ пересыл\r\nкою 2 р. 30 к. сер.\r\nистоРІЯ России съ ДРЕВнѣйшихъ ВРЕМЕнъ. Сочиненіе с.\r\nСоловьева. Томъ VIII-й. М. 1888 г. Ц. 2 р. Съ пересылкою. 2 р.\r\n30 к. сер.\r\nр.\r\nего\r\n40 коп.\r\nСОЧИНЕНІЯ ПУШКИНА, VII - й дополнительный томъ. Изданіе\r\nП. В. Анненкова. С.П.Б. 1887 года. Цѣна 1 р. Съ пересылкою\r\n1 50 Коп.\r\nнпКОЛАЇ ВЛАДИМІРОвичъ станкевичъ. Переписка его и\r\nбіографія, написанная П. В. Анненковымъ, съ портретомъ Станкевича.\r\nм. 1887 г Ц. 1 p. 30 к. Съ пересылк. 2 р. сер.\r\nМАГАЗинъ ЗЕМЛЕВѣдѣнія и ПУТЕШЕСтвій. Географической\r\nсборникъ н. Фролова. Томъ у - й, съ картой и 4-мя рисунками. М.\r\n1838 г. Цѣна 3 р. Съ пересылкою 3 р. 73 коп.\r\nСОЧИНЕНІЯ И ПИСЬМА СвятогоРЦА, собранныя послѣ\r\nсмерти. С.П.Б. 1838 г. Цѣна 2 р. Съ пересылкою 2 р. 30 коп.\r\nИСТОРIЯ ГРЕЦІЙ. Эрнста Курціуса. Переводъ съ нѣмецкаго.\r\nІ - го тома І-е отдѣленіе. (Изданіе Попова). М. 1838 г. Ц. 1 p. Съ\r\nпересылкою 1 р.\r\nСМЫШЛЕНОСТЬ ЖИВОТНЫХъ. Соч. с. Жолкевича. С.П.Б.\r\n1838 г., съ 43-мя политипажами въ текстѣ. Цѣна 60 к. Съ пере\r\nсылкою 83 коп.\r\nКОШЕЛЕКъ, поДЕНЬШИНА И ПУСТОМЕЛЯ. Сатирическіе жур\r\nналы 1760, 1770 и 1774 годовъ. Изданіе А. Афанасьева, М. 1888\r\nгода. Цѣна 1 р. Съ пересылкою 1 р. 50 коп.\r\nДРАМАТИЧЕСКIЯ сочинЕНІЯ ШЕКСПИРА. Переводъ съ англій\r\nскаго Н. Кетчера, выправленный и пополненный по найденному Пэнъ\r\nКолльеромъ старому экземпляру іn folio 1632 г.\r\nЧАСТЬ 5-я. Тимонъ Aөинскій.\r\nДва Веронца.\r\nЮлій Цезарь.\r\nАнтоній и Клеопатра.\r\nИзданіе Солдатенкова и Н. Щепкина М. 1838 г. Цѣна каж\r\nдой части 1 р. Съ пересылк. 1 р. 50 к. сер.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Troika (I. I. Maslovu) («Chto ty zhadno gliadish' na dorogu…»)",
        "article": "ТРОИКА .\r\n( И. И. Маслову . )\r\nЧто ты жадно глядишь на дорогу\r\nВъ сторонъ отъ веселыхъ подругъ ?\r\nЗнать , забило сердечко тревогу -\r\nВсе лицо твое вспыхнуло вдругъ .\r\nИ зачѣмъ ты бѣжишь торопливо\r\nЗа промча вшейся тройкой во слѣдъ ?\r\nНа тебя , подбоченясь красиво ,\r\nЗаглядвася проѣзжій корнетъ .\r\nНа тебя заглядѣться не диво ,\r\nПолюбить тебя всякій не прочь ...\r\nВьется алая лента игриво\r\nВъ волосахъ твоихъ чорвыхъ , какъ ночь ;\r\nСквозь румянецъ щеки твоей смуглой\r\nПробивается легкій пушокъ ;\r\nИзъ подъ брови твоей полукруглой\r\nСмотритъ бойко лукавый глазокъ\r\nВзглядъ одинъ чернобровой дикарки ,\r\nПолный чаръ , зажигающихъ кровь ,\r\nСтарика раззорить на подарки ,\r\nВъ сердце юноши кинетъ любовь .\r\nПоживешь и попразднуешь вволю ,\r\nБудетъ жизнь и полна и легка ....\r\nДа не то тебѣ пало на долю :\r\nЗа неряху пойдешь мужика .92 СОВРЕМЕНникъ .\r\nЗавязавши подъ мышки передникъ ,\r\nПеретянешь уродливо грудь ,\r\nБудетъ бить тебя мужъ -привередникъ\r\nА свекровь въ три погибели гнуть .\r\nОтъ работы и чорной и трудной\r\nОтцвѣтешь , неуспѣвши разцвѣсть ...\r\nПогрузишься ты въ сонъ непробудной :\r\nБудешь няньчить , работать и ѣсть.\r\nИ въ лицѣ твоемъ, полномъ движенья ,\r\nПолномъ жизни , появится вдруг.\r\nВыраженье тупого терпѣнья\r\nИ безсмысленный , вѣчный испугъ .\r\nИ схоронятъ въ сырую могилу ,\r\nКакъ пройдешь ты тяжелый свой путь\r\nБезполезно угасшую силу\r\nИ ничѣмъ не согрѣтую грудь\r\nНе гляди же съ тоской на дорогу\r\nИ за тройкой во слѣдъ не спѣши ,\r\nИ тоскливую въ сердцѣ тревогу\r\nПоскорѣй навсегда заглуши .\r\n-\r\nНе нагнать тебѣ бѣшевой тройки :\r\nКони крѣпки , и сыты , и бойки ,\r\nИ ямщикъ подъ хмѣлькомъ , и къ другой\r\nМчится вихремъ корнетъ молодой .\r\nН. НЕКРАСОВЪ .",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "II. Zimniaia beseda. Idilliia",
        "article": "IE\r\n3 Й M н я Я Б Е С Ѣ Д А.\r\nЙ Д И Л Л І Ль\r\nБЬ прекрасной зимній вечерѣ , когда яркое соли не во всемЪ блескѣ споем Ь играло на снѣжныхЪ ноляхъ, пасінухѣ АикасѢ посѣтилъ утромъ младаrb Александра, своего друіа. Па вечеръ онЪ хоіпѣлЪ возвратиться вЪ хижину, но передъ наступленіемъ Мрачной ночи внезапно натекла буря. Шумное паденіе града и снѣга , сЬистЪ бурнаго вѣтра , трескѣ ломающихся деревѣ , все представляешь ужасѣ и волненіе. Робкая малиновка укрывается нодЪ свѣсогіЬ соломенной кровЛи , робкіе займы: прибѣгаютъ кЪ саДамѢ , и алчной волкѣ реветЪ вок ругѣ мирныхъ иа- СтушескнхЬ хижинѣ. Л и пасѣ остается переночевать у Александра. Наступаетъ часѣ ужина ; сійавятѣ с'гполЪ на трехѣ ножкахъ ; молоко j ягоды, зелень, лучшее вино сЬ блнж* Т. /У. К. II. К\r\n143\r\nняго холма : вошЪ чѣмъ Александрѣ поіпчиваешЪ своею друга ; и дружеская искренняя бесѣда , передъ пылающимъ огнемЪ , заключаетъ день столь пріятно проведенный. ЛикасЪ описываетъ ему свои чувства вЪ ту минуіпу, когда смерть похитила у него милую, кроткую супругу , щасгпіе его жизни, утѣшеніе ею сердца. ■— Молодой Александръ, тронутый до глубины сердца, преклонился кЪ своему другу ; они обнялись , и следы ихЪ смѣшались.\r\nАлександрѣ началѣ говорить вЪ свою очередь: ЛикасЪ! внемли и моему повѣствованію. Хочу говоришь сЪ тобою о смерти моей матери ; престарѣлой Аристей, ДѣдЪ мой ^ воспоминалъ еще о ней со слезами, Другѣ мой ! какѣ трогательны , какЪ священны слезы стар* на покрытаго сѣдинами , положившаго во гробъ всѣхЪ дѣтей своихЪ ! ни одно изЪ словъ его не укрылось отЪ моего вниманія. Мать твоя, о сынЪ мой ! говорилъ онЪ со слезами *\r\nод.гпь шюя не выжила еще Дванаде» Вятой весны , когда смерть переселила ее кЪ юному супругу, ВЪ царство тѣней ; увы ! трава не зазеленѣлась еще на ея могилѣ. Она изчезла, о сынЪ мой! сокрылась отЬ очей натихЪ, подобно какЪ свѣтлая заря гаснетъ во мракѣ тучь , вЪ jny минуту, когда ея радостное явленіе веселило утренняго поселянина. На ложѣ страданія, сЪ блѣднымъ мертвымъ лнпемЬ, опа хотѣла еще прижать тебя кЪ груди своей; а ты, на разсвѣтѣ жизни , не чувствуя еще Всего нещасшія, ты улыбался на нее», Томныя глаза ея не переставали ласкать тебя ; она оросила тебя материнскими слезами, и возведя взоръ на небо, произнесла умирающимъ голосомъ : о Боже ! будь покровомъ невинности; сынЪ мой остается сиротою вЪ мірѣ ; вотъ единственный залогъ нѣжной любви супруга, который окон- чалЪ жизнь вЪ моихЪ обЪяшіяхЪ. О Боже ! когда Тебѣ угодно , чтобы я разсталась и сЪ тѣнью era образа , Призри моего сына вІ> одиночествѣ кзлей на него каплю твоихъ благо-\r\nК я\r\n144\r\nСловеніи, Потомъ обратясь ко мнѣ ,\r\nпродолжалъ Арменіей: оса оказала :\r\nАряетей ! при смерти моей утѣшаюсь мыслію , что я жила доегтк й- Н010 имени твоей дочери, Помненный стареть , увы ! дочь твоя Ъ тобою разлучается; такъ уюдно Небу ; но оставляю теСѢ Александра , имѣй испечете о его Младых b лѣта хЪ; онЪ будетъ любить теб я, к.ѵі Ь я тебя любила. ІІ.менемЬ любви моей кЬ нему , увѣщевай ею посѣщать ГробЪ родителей, (-миренный ПрахЪ оіщт.евЪ имѣеіпЪ силу тай паю гласа, убѣждающаго насЬ быть добродѣтель* ныМи, Приучай заблаговременно душу ею кЪ мудрости'; всели нЪ нею почтеніе, благодарность и любовь ѣЪЬожеству; сдѣлай его чувствительны Mb кЪ благодѣтельному Твори у Вселённыя; научи его возносить каждое утро и каждый вечерѣ чисты а руки кЪ С у щес т в у всеблагому. . * АѵЪ ! вотъ первая добродѣтель. Питай вЪ сердцѣ ею нѣжную чувствительность, небесный и драгоцѣнный дарЪ, украшающій человѣчество, . « При сомЬ словѣ она гово-\r\nр»ть перестала , и прижала шеб* eine разъ кЪ своему сердцу. . . БЪ сію минуту ручопкп fiiвой гладили лице ея сЪ ласкою. ■ , Горесть нет,а* сіпиой усилиласіі : она лишилась чур- ства ; по возвратилась кЬ жизни ваііЬ будто бы для того, чтобы приласкать тебя послѣднимъ взглядомъ. . . Jfo вдругъ глаза ел померк* ли — она скончалась.\r\nАлександръ умолкъ ; стѣсненное\r\nсердце излилось вЪ рыданіи. ЛигасЬ также плакалЪ. — Наконецъ благо* дѣгаельная ночь призвала пхЪ кЪ покою , и прекратила сію трогательную сцепу.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Russkii Teatr v S.-Peterburge",
        "article": "вусскій твлтгъ въ с.-пвтвввять. Въ теченіе про\r\nшлаго года на здѣшнихъ театрахъ играны были четыре\r\nновыя Русскія пьесы, и около пятнадцати вновь переве\r\nденныхъ съ разныхъ иностранныхъ языковъ. Между пер\r\nвыми въ особенности должно упомянуть о Драмъ безъимен\r\nнаго сочинителя, подъ названіемъ Торквато Тассо, разборъ\r\nкоторой помѣщенъ въ У-мъ отдѣленіи этого журнала. Су\r\nженый неряженый, бенефисное сочиненіе почтеннаго вете\r\nрана нашей драматургіи, Кн. А. А. Шаховскаго, было, ка\r\nжется, предназначено познакомить насъ съ особеннымъ ро\r\nдомъ драматическихъ сюжетовъ, которымъ пресловутый Ан\r\nсело надѣляетъ Парижскую публику,—съ картинами такъ на\r\nзываемыхъ «временъ Регентства». Подмосковныя проказы,\r\nВодевиль въ одномъ дѣйствіи, увѣнчался одинъ полнымъ,\r\nи даже заслуженнымъ успѣхомъ. Долодая марта,\r\nромантическое, представленіе въ двухъ суткахъ, заимство\r\nванное изъ прекрасной повѣсти, недавно вышедшей въ \"\r\nРусскомъ переводѣ, есть четвертое и послѣднее оригиналь\r\nное произведеніе, заслуживающее занять на нѣкоторое\r\nвремя мѣсто въ репертуарѣ, ибо о пятомъ; Утро столѣт\r\nняго старика, мы умалчиваемъ изъ учтивости.\r\nДрама Гусситы подъ Наумбургомъ, переведенная съ\r\nНѣмецкаго, и Трагедія извѣстнаго Дюма, Италіянка, или\r\nЛды и кинжалъ, суть единбычныя двѣ важныя пьесы,\r\nпріобрѣтенныя въ теченіе года отъ иностранной сцены\r\nдля нашего театра. Прекрасная Дума Скриба, Родольфа,\r\nили Братъ и сестра, была также переведена и разыгра\r\nна, но не разслышана. Еще одна большая пьеса: Ричардъ\r\nДарлингтонъ, Драма съ палачемъ, — слѣдственно прекрасная\r\nДрама. Она говоритъ сама въ свою пользу. Вотъ, кажется,\r\nвсе, что было по части Драмъ?..... Да! еще была Драма\r\nДищая, или Лищая Драма: хорошо не упомню названія;\r\nНо болѣе Драмъ не было,—то знаю навѣрное!\r\nДвѣ переводныя Комедіи, Неравный бракъ, или- Семей\r\nство Рикебуря,— Отецъ и сынъ (L'éсюс du grand monde\r\nи десятокъ переводныхъ Водевилей, между которыми\r\nв Смѣсь.\r\nслѣдуетъ отличить: Артистѣ,--Астрономическія бредни,\r\n— Два мужа,— Поцѣлуй по векселю,—Ленская ненависть,\r\n— Камина 1748 года,—Луиза, или Свадьба по судейско\r\nму приговору, — и Мнимая Гжа Меласъ, — довершаютъ\r\nкругъ нашихъ сценическихъ новостей. .\r\nПо части музыкальныхъ представленій были всего три\r\nповыя, и то бенефисныя Оперы: Вампиръ, Маршнера,\r\nСеденова Сумбурщица жена (Lа métamorphose des fem\r\nmes — Le donne cambiate), и Метастазіевы Китайскія\r\nдѣвицы (Le Сhinese), для которыхъ бенефиціантъ, Г. Соли\r\nва, сложилъ музыку. Посчастію, три прекрасные Балета\r\nвеликолѣпіемъ и разнообразностью зрѣлища нѣсколько воз\r\nнаградили музыкальный пеурожай истекшаго года Марса\r\nи Венера,— Нина, или Сумасшедшая отъ любви,-иллура\r\nвъ деревнѣ, представленный при открытіи небольшаго, но\r\nпрелестнаго Михайловскаго театра, построеннаго А. П. Брюл\r\nловымъ, братомъ знаменитаго Живописца, восхитили публи\r\nку. Фюльберта, Балетъ въ одномъ дѣйствіи, спасся только\r\nблистательными дарованіями ногъ Г-жъ Пейссаръ и Зубовой,\r\nи г. Алекстей” и\"Дидье.\r\nО Драматическихъ Интермедіяхъ мы намѣрены гово\r\nрить въ журнальныхъ интермедіяхъ, между выходомъ въ\r\nсвѣтъ книжекъ «Библіотеки для Чтенія», но въ самомъ\r\nЖурналѣ не скажемъ объ нихъ ни слова.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Angliia v XVI veke. (Stat'ia pervaia.)",
        "article": "Англія въ XVI вѣкѣ.\r\n(Статья первая. )\r\n( History of England from the fall ot Wolsey to the death of Eli\r\nsabeth. By James Anthony Froude. 1856, vol. I, II. )\r\nXVI вѣкъ для государствъ западной Европы былъ временемъ\r\nвыхода ихъ изъ - подъ опеки Римской церкви. Въ такъ-называе\r\nмые средніе вѣка Римская церковь держала молодую семью на\r\nродовъ-братій подъ однимъ общимъ ученіемъ, подъ одною об\r\nщею дисциплиною, направляя ихъ юные порывы къ общей дѣя\r\nтельности. Но пришла пора — народы возмужали, и каждый изъ\r\nнихъ, взявши свою долю наслѣ,1ства, устремился къ самостоя\r\nтельной дѣятельности. Опекунъ- паша не хотѣлъ признать этого\r\nсовершеннолѣтія своихъ воспитанниковъ, не хотѣлъ удовлетво\r\nрить ихъ требованіямъни опека была порвана насильственно.\r\nСамо собою разумѣется, какой высокой интересъ эта эпоха со\r\nвершеннолѣтія, выхода изъ-подъ опеки иметъ для истории за\r\nпадной Европы ; понятно, что названная нами книга Фрода :\r\nИсторія Англін, отъ паденія Вольсея до смерти Елисаветы » уже\r\nпо одному содержанію своему должна была встрѣтить живое со\r\nчувствіе въ англійской публикѣ ; думаемъ, что не безполезно\r\nбудетъ познакомить съ нею и русскихъ читателей.\r\nПервую главу своей книги авторъ посвящаетъ обзору общест\r\nвеннаго состоянія Англіи въ XVI вѣкѣ. Народонаселеніе ко\r\nролевства въ это время простиралось до 5,000,000. Вообще до\r\nреформацій народонаселеніе увеличивалось очень медленно, что\r\nзависѣло преимущественно отъ тогдашняго положенiя рабочаго\r\n2132 АТЕНЕЙ.\r\nкласса. Теперь земледѣлецъ, какъ скоро достигаетъ совершен\r\nнолѣтія, то уже получаетъ такое жалованье, какое будетъ по\r\nлучать и въ послѣдствии : не имѣя никакого непосредственнаго\r\nотношения къ хозяину и считая себя способнымъ имѣть собствен\r\nное хозяйство, онъ женится и обыкновенно до тридцати лѣтъ\r\nонъ уже отецъ семейства. Но до реформацій земледѣлецъ, жи\r\nвущій особо въ своей избѣ, былъ явленіемъ исключительнымъ ;\r\nполевыя работы производились, какъ теперь въ обширныхъ Фер\r\nмахъ Америки и Австраліи, работниками, которые жили въ се\r\nмействахъ хозяевъ или Фермеровъ, и по своему положенію,\r\nобыкновенно оставались холостыми, женились же только тогда,\r\nкогда скапливали сумму, достаточную для перехода къ другому\r\nобразу жизни.\r\nТеперь съ понятіемъ объ Англіи у насъ тѣсно связывается\r\nпонятие о мануфактурной промышленности, развитой въ самыхъ\r\nисполинскихъ размѣрахъ ; но три вѣка тому назадъ правитель\r\nство должно было употреблять усилія, чтобъ водворить въ на\r\nродѣ мануфактурную промышленность, принудить къ труду лѣ\r\nнивую массу, возбудить соревнованіе къ другимъ народамъ,\r\nопередившимъ Англичанъ на этомъ поприщѣ. Въ одномъ изъ\r\nпостановленій, изданныхъ Генрихомъ VIII, читаемъ : « Его\r\nкоролевское высочество, обращая вниманіе на большое количе\r\nство празднаго народа, ежедневно увеличивающееся въ государ\r\nствѣ, полагаетъ, что главная причина тому заключается въ\r\nпривозѣ изъ-за моря большаго количества мануфактурныхъ\r\nпроизведеній, особенно полотенъ ; иностранныя государства по\r\nсредствомъ выдѣлки и продажи этихъ товаровъ чрезвычайно\r\nобогатились : тамъ огромное количество народа, мущины,\r\nженщины и дѣти сидять за работой, спасены отъ праздности,\r\nчто ведетъ къ великому преуспѣянію государственному; а наши\r\nподданные принуждены покупать у нихъ полотна за большая\r\nденьги, и народъ, мущины и женщины, которые бъ могли за\r\nниматься выдѣлкою полотенъ, пребываютъ въ праздности, къ\r\nвеликому прогнѣвленію Всемогущаго Бога, къ крайнему упадку\r\nи обѣдненію государства. иИ потому его королевское величество,\r\nчтобъ спасти свой народъ отъ гнуснаго грѣха праздности, по\r\nсовѣту и согласію лордовъ и выборныхъ отъ общинъ, въ парла\r\nментѣ собранныхъ, постановляет, чтобъ каждый землевладѣАНГЛІЯ Въ XVI вѣкѣ. 343\r\nлецъ изъ пятидесяти акровъ, находящихся подъ плугомъ, чет\r\nверть акра засѣвалъ льномъ или пенькою, »\r\nЭтотъ законъ всего яснѣе показываетъ намъ состояние Ан\r\nгліи въ описываемое время : Генрихъ VIII и его парламентъ въ\r\nXVI вѣкѣ могли сказать то же самое, что. у насъ говорилъ\r\nПетръ Великій въ XVIII вѣкѣ : « Мало охотниковъ заводить Фа\r\nбрики и заводы, понеже нашъ народъ яко дѣти, неученія ради,\r\nкоторые никогда за азбуку не примутся, когда отъ мастера не\r\nприневолены бываютъ, которымъ сперва досадно кажется, но\r\nкогда выучатся, потомъ благодарятъ. » Считая своею обязанно\r\nстію направлять хозяйственную дѣятельность народа, англійское\r\nправительство въ XVI вѣкѣ съ одной стороны требуетъ, чтобъ\r\nизвѣстное количество земель засѣвалось льномъ и пенькою, а\r\nсъ другой не допускаетъ излишняго распространенія овцевод\r\nства, которое могло повредить земледѣлію, оставить много рукъ\r\nбезъ работы ; другой законъ Генриха VIII говорить : « Нѣкото\r\nрые изъ подданныхъ нашихъ, которыхъ Богъ благословилъ\r\nобиліемъ денегъ, изъ желанія получить больше дохода, сосре\r\nдоточиваютъ въ немногихъ рукахъ великое множество Фермъ\r\nи скота, преимущественно овецъ, и обращаютъ земли не на\r\nпашни, а на пастбища, отъ чего неимовѣрно увеличилась аренд\r\nная плата и вдвое вздорожали всѣ жизненныя потребности, такъ\r\nчто огромному количеству бѣднаго народа нечего ѣсть, пить и\r\nне во что одѣваться съ своими семействами : имъ ничего не\r\nостается больше дѣлать, какъ воровать, разбойничать или поми\r\nрать съ голоду и холоду. Вслѣдствие этого постановляется,\r\nчтобъ никто не могъ имѣть болѣе двухъ Фермъ, и чтобъ никто\r\nне смѣлъ держать на нихъ болѣе 2000 овецъ. »\r\nИзъ желанія уничтожить въ англійскомъ народѣ гнусный\r\nгрѣхъ праздности проистекали строгіе законы противъ нищихъ\r\nи бродягъ : « Такъ какъ, говорить законъ 1531 года, по всему\r\nкоролевству англійскому уже давно увеличилось число бродягъ\r\nи нищихъ и ежедневно увеличивается по причинѣ праздности,\r\nматери и корня всѣхъ пороковъ, откуда проистекаютъ и день\r\nото дня усиливаются воровства, смертоубійства и другія безза\r\nКонія ; такъ какъ не смотря на постановленія, въ настоящее\r\nцарствование и при прежнихъ короляхъ изданныя, зло нисколь\r\nко не уменьшается, а увеличивается, и бродяги ходятъ цѣлыми\r\n! 7.\r\n24*34. АТЕНЕЙ.\r\nтолпами : то начальствующими лицамъ вмѣняется въ обязан\r\nность старательно розыскивать, кто дѣйствительно старъ, бѣ\r\nденъ и немощенъ и долженъ кормиться милостынею : такимъ\r\nдавать письменное позволеніе просить милостыню, но въ из\r\nвѣстной только мѣстности ; если будуть ходить по міру безъ\r\nпозволенія, то подвергать ихъ бичеванію, а если нельзя под\r\nвергнуть ихъ этому наказанію, то сажать въ оковы на три дня\r\nи три ночи. Если же человѣкъ способный работать будетъ по\r\nбираться милостынею или будетъ схваченъ въ бродяжничествѣ\r\nи не дасть отчета, какимъ законнымъ способомъ снискивает.\r\nсебѣ пропитаніе, такихъ бичевать до тѣхъ поръ, пока тѣло\r\nихъ покроется кровью, и потомъ взять съ нихъ клятву, что воз\r\nвратятся немедленно же на прежнее мѣсто жительства. Сту\r\nденты университетовъ оксфордскаго и кембриджскаго, кора\r\nбельщики, которые будуть просить милостыню безъ дозволенія\r\nначальства, подъ тѣмъ предлогомъ, что потеряли свои корабли\r\nи имѣніе, подвергаются такому же наказанію, равно какъ люди,\r\nобманывающіе народъ, предсказатели будущаго, снотолкова\r\nтели и т. п. : послѣднихъ бичевать въ продолжении двухъ дней,\r\nа если попадутся въ другой разъ, то бичевать два дня, на тре\r\nтій привязать къ позорному столбу и отрѣзать правое ухо ; если\r\nбудутъ схвачены въ третій разъ, то отрѣзать и другое ухо. »\r\nНо на этомъ не остановились : въ послѣдствін узаконено, что\r\nбродяга, попавiшiйся въ третій разъ въ бродяжничествѣ, каз\r\nнится смертію. Въ царствованіе Елисаветы законъ этотъ былъ\r\nподтверждень. Частнымъ лицамъ было запрещено, подъ стра\r\nхомъ жестокаго наказанія, давать деньги нищимъ ; деньги, на\r\nзначаемыя на милостыню, собирались въ церквахъ по празд\r\nничнымъ днямъ; приходскій священникъ завѣдывалъ приходомъ\r\nи расходомъ ихъ. —--Эти строгіе законы противъ бродяжниче\r\nства и нищенства напоминаютъ наши русскіе законы, направ\r\nтенные противъ того же явленія въ концѣ XVII и въ XVIII вѣкѣ,\r\nкогда энергическое правительство также хотѣло возбудить на\r\nродъ къ промышленному труду, когда царственный работникъ,\r\nсамъ трудясь неутомимо, всего болѣе возставалъ противъ туне\r\nядства. Въ ноябрѣ 1691 года изданъ былъ имянной указъ : « Из\r\nвѣстно великимъ государямъ, что на Москвѣ гулящіе люди,\r\nподвязавъ руки и ноги, а иные глаза завѣся и зажмуря, будтоАНГЛІЯ въ XVI ВЕКЕ. 343\r\n-\r\nслѣпы и хромы, притворнымъ лукавствомъ просять на Христово\r\nимя милостыни, а по осмотру они всѣ Здоровы : такихъ людей\r\nхватать и распрацІявать и ссылать : посадскихъ людей въ тѣ\r\nже города въ посады, изъ которыхъ они приш.ти, адворцовыхъ\r\nкрестьянъ въ дворцовыя волости, помѣщиковыхъ и вотчинні —\r\nковыхъ крестьянъ отдавать помщикамъ и вотчинникамъ; а\r\nесли эти люди впередъ объявятся на Москвѣ въ томъ же ни\r\nщенскомъ образѣ и притворномъ лукавствѣ, то имъ чинить же\r\nстокое наказанье, бить кнутомъ н отсылать въ ссылку въ даль\r\nніе сибирское города. » Въ 17 12 году подъ страхомъ жестокаго\r\nнаказанія запрещено вообще просить милостыню въ lосквѣ:\r\nВъ 1730 году, при императрицѣ Анны, изданъ указъ о высылк1\r\nнзъ богадѣленъ тунеядцевъ и опредѣленiн ихъ въ работу, а\r\nпрямыхъ нищихъ велѣно въ богадѣльню ввесть, чтобу по ули\r\nцамъ и дорогамъ не валялись и не бродили, а помщиковыхъ\r\nотдавать помѣщикамъ, посадскихъ въ посады для пропитанія ;\r\nдѣтей мужескаго пола отдавать въ гарнизонныя школы, чтобъ\r\nпослѣ годились въ службу, вмѣсто рекрутъ, а женскаго пола\r\nдѣтей отдавать на Фабрики. Чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ было\r\nобъявлено, что съ полиции будетъ взыскано жестоко, если впе\r\nредъ явятся нищіе по улицамъ.\r\nМы видимъ, что русское законы относительно бродяжничества,\r\nимѣя сходство съ англійскими, сильно однако и разнятся отъ\r\nнихъ : наши законодатели не думали о смертной казни, какъ\r\nо средствѣ прекратить бродяжничество. Любопытно видѣть,\r\nкакъ англійскій авторъ разсуждаетъ объ этомъ средствѣ сво\r\nего законодательства. Онъ говорить, что въ назначеніи смертной\r\nказни за тунеядство выразилось убѣждение англійскаго народа,\r\nчто лучше для человѣка не жить вовсе, чѣмъ жить безполезною\r\nи недостойною жизнію. Даrtе говорить, что эта мѣра была\r\nдиктована отчасти политикою : положеніе страны было крити\r\nческое, бродяжничество грозило крайнею опасностію ; кромѣ\r\nтого, эта мѣра соотвѣтствовала желѣзному характеру вѣка ;\r\nнародъ былъ могучій и суровый, требовалъ и управления такого\r\nже ; суровость англійскаго управления въ XVI вѣкѣ оправды\r\nвается успѣхомъ: этой суровости Англичане обязаны тѣмъ, что\r\nблагополучно выдержали кризисъ реформації, не потерявши\r\nсамообладанiя, какъ потеряли его при встрѣч, съ тѣмъ же испы346 АТЕнЕй.\r\n.\r\nтаніемъ Италiянцы, Испанцы, Нѣмцы, Французы, хотя Италі\r\nянцы современники Микель Анжело, Испанцы современ\r\nники Кортеса, Нємцы современники Лютера, и блестящие\r\nрыцари Франциска І-го не были обыкновенные люди.\r\nНамъ кажется, напрасно историкъ присвоиваетъ себѣ право\r\nслишкомъ произвольно распоряжаться народными убѣждениями\r\nдля объясненiя того или другаго явлеңія. Что - нибудь одно : или на\r\nзначеніе смертной казни за бродяжничество вытекало изъ посто\r\nяннаго убѣжденiя англійскаго народа, что лучше человѣку во\r\nвсе не жить, чѣмъ жить безполезною и недостойною жизнію,\r\nили это назначение было слѣдствіемъ желѣзнаго характера\r\nвремени, т. е. англійскій народъ имѣлъ такое убѣжденіе только\r\nвъ извѣстное время, отличавшееся желѣзнымъ характеромъ.\r\nВовторыхъ, еслибы дѣйствительно англійскій народъ въ XVI\r\nвѣкѣ имѣлъ такое убѣжденіе, что лучше не жить вовсе, чѣмъ\r\nжить праздно и недостойно, то правительству его вовсе не ну\r\nжно было бы прибѣгать къ кровавымъ мѣрамъ для искорененія\r\nгнуснаго порока праздности, который усиливался день ото дня.\r\nАвторъ желая во что бы то ни стало оправдать извѣстную мѣру\r\nлюбимой эпохи, явно уклонился отъ своего предмета. Англійское\r\nправительство XVI вѣка вооружается строгими мѣрами противъ\r\nпраздности : надобно было показать, эта праздность искорени\r\nлась ли вслѣдствіе строгихъ мѣръ или вслѣдствие чего – ни\r\nбудь другаго ? Какимъ образомъ народъ, который въ XVI вѣкѣ\r\nупрекаютъ въ склонности къ тунеядству, въ отсталости отъ\r\nдругихъ народовъ на поприщѣ промышленности, скоро сталъ\r\nудивлять міръ громаднымъ развитіемъ промышленнаго труда?\r\nРазумѣется, при внимательномъ разсмотрѣній постоянныхъ\r\nусловій англійскаго быта и условій временныхъ описываемой\r\nэпохи, никто не припишетъ этого явленія строгимъ законамъ\r\nГенриха VIII. Природа сдѣлала Англію морскою, торговою дер\r\nжавою, исторія населила ее двукратно племенемъ предприимчи\r\nвымъ, дѣятельнымъ, способнымъ воспользоваться природными\r\nудобствами, природными указаніями ; но во время такъ -называ\r\nемыхъ Среднихъ вѣковъ, неразвитость мореплавания вообще въ\r\nЕвропѣ и удаленіе Англiй отъ Средиземнаго моря, на берегахъ\r\nкотораго, по старинѣ, сосредоточивалась всемірная торговля,\r\nбыли причиною того, что Англія отстала въ промышленномъ и\r\n-АНГЛІЯ въ XVI вѣкѣ. 347\r\nторговомъ отношении и отъ далекой Итали, и отъ близкой\r\nФландріи и Нидерландъ. Но съ XVI вѣка пришла ея пора, когда\r\nвслѣдствіе открытия Америки и морскаго пути въ Азію чрезъ\r\nмысъ Доброй Надежды, большою всемірною дорогою сталъ ея\r\nродной Атлантическій океанъ. До сихъ поръ Англія, можно\r\nсказать, была прикована къ материку Европы, находилась въ\r\nзависимости отъ торговыхъ и промышленныхъ Нидерландовъ,\r\nкакъ теперь, напримѣръ, государства Пиренейскаго полуост\r\nрова находятся въ зависимости отъ нея самой ; торговля Англій\r\nпроизводилась преимущественно съ Нидерландами, которыя\r\nпоглощали всѣ англійскіе товары, состоявшіе въ сыр»ѣ, нуж\r\nномъ для нидерландскихъ Фабрикъ ; 15,000 Фламандцевъ жило\r\nвъ Лондонѣ. Выставляя своему народу въ примѣръ другой за\r\nморскій народъ, гдѣ мущины, женщины и дѣти сидятъ за рабо\r\nтою, спасены отъ праздности и обогащаютъ государство, Ген\r\nрихъ VIII имѣлъ въ виду Нидерланды ; потомъ, когда Филиппъ II\r\nподнялъ гоненіе на протестантовъ, множество Фламандцевъ,\r\nпринужденныхъ оставить отечество, перенесли въ Англію свое\r\nтрудолюбие и искусство. Итакъ, не жестокое законы Генриха\r\nVIII истребили въ Англіи тунеядство и способствовали разви\r\nтію промышленности, но особенныя счастливыя обстоятельства,\r\nВозникшія съ XVI вѣка, тѣсная связь съ народомъ, опередив\r\nшимъ Англичанъ на поприщѣ мануфактурной дѣятельности и\r\nперенесшимъ эту дѣятельность въ Англію, наконецъ благопрі\r\nятныя природных условія страны.\r\nТорговля сильно поднялась въ Англіи съ XVI вѣка : лучшимъ\r\nдоказательствомъ тому служить приведенный выше актъ, гдѣ го\r\nворится о накопленіи капиталовъ ио стремленіи владѣльцевъ\r\nихъ сосредоточивать въ своихъ рукахъ большое количество зе\r\nмель и обращать эти земли на пастбища. Правительство, замѣ\r\nтивъ это вредное для земледѣльческой промышленности стрем\r\nленіе, поспѣшило остановить его и указывало капиталистами\r\nна мануфактурную промышленность какъ на средство употре\r\nбить свои капиталы съ пользою для себя и для страны. Нѣтъ\r\nсомнѣнія, что эта невозможность употреблять свои капиталы\r\nвъ промышленности первоначальной много содѣйствовала уси\r\nленію англійской торговли и мануфактурной промышленности ;\r\nтеченіе капиталовъ, искусственно отведенное правительствомъ348 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nотъ одного направленія, тѣмъ съ большею силою устремилось\r\nпо другому.\r\nРядомъ съ сильнымъ движеніемъ промышленнымъ и торго\r\nвымъ шло въ XVI вѣкѣ сильное движеніе умственное какъ на\r\nматерикѣ Европы, такъ и въ Англій. Не смотря на то, что\r\nеще въ царствованіе Эдуарда VI нѣкоторые лорды стараго по\r\nкроя не умѣли читать, просвѣщеніе между свѣтскими людьми\r\nбыстро распространилось вслѣдствіе изобрѣтенія книгопеча\r\nтанiя и важныхъ вопросовъ, поднятыхъ религиознымъ движе\r\nніемъ. Генрихъ VII говорилъ на четырехъ языкахъ, былъ\r\nбольшой начетчикъ въ истории и богословіи ; Томасъ Морусь,\r\nЭлліоттъ и другие ученые Англичане этого времени оправды\r\nваютъ замѣчаніе Эразма, сдѣланное имъ относительно всей за\r\nпадной Европы : « Удивительна измѣнчивость человѣческихъ\r\nвещей ! говорить онъ : нѣкогда ученость была достояніемъ ду\r\nховенства ; а теперь, въ то время какъ духовенство предалось\r\nсластолюбію и корыстолюбію, любовь къ знанію перешла къ свѣт\r\nскимъ князьямъ, ко двору, къ дворянству. Не стыдно ли намъ ?\r\nПиры духовенства отличаются обиліемъ возліяній, нескромными\r\nшутками, неумѣреннымъ шумомъ, только и слышно на нихъ,\r\nчто злорѣчіе, клеветы, порицаніе ближняго, тогда какъ у князей\r\nевѣтскихъ обѣды проходятъ въ скромныхъ разговорахъ ове\r\nщахъ, касающихся науки и благочестія, »\r\nЭти слова Эразма всего лучше объясняютъ намъ религиозный\r\nпереворотъ, происшедшій въ Англіи и во всей сѣверо-западной\r\nЕвропѣ въ XVI вѣкѣ. Времена измѣнились въ Англіи съ тѣхъ\r\nпоръ, какъ Генрихъ II долженъ былъ идти \"босой по улицамъ\r\nкантерберийскимъ и претерпѣть бичеваніе отъ рукъ монаховъ\r\nза убийство Бекета. Духовенство одержало побѣду въ борьбѣ,\r\nпотому что было достойно одержать ее ; оно не было чуждо\r\nслабостей и заблуждений, но оно понимало значеніе своего\r\nзванія, и пользовалось своею властію гораздо справедливѣе и\r\nумѣреннѣе, чѣмъ правительство свѣтское : вот, почему по\r\nслѣднее и должно было преклониться предъ нимъ. Побѣда была\r\nвелика, но, подобно многимъ побѣдамъ, она была гибельна для\r\nпобѣдителей. Она поселила въ нихъ тщеславіе властію, они за\r\nбыли свои обязанности и видѣли только свои права, и когда\r\nстолѣтіе спустя борьба возобновилась, то исходъ ея былъ ужеАНГЛІЯ Въ ҳVI вѣКѣ. 349\r\nдругой. Въ 1306 году изданъ былъ парламентскій актъ, въ\r\nкоторомъ говорилось, что монастыри основаны королями и\r\nлюдьми знатными во славу Божію, на пользу церкви, даны имъ\r\nземли для того, чтобъ больные и неимущіе имѣли прибѣжице\r\nи содержаніе, чтобъ была поминовенная служба по душамъ\r\nоснователей и потомковъ ихъ : но вмѣсто того, пріоры чуже\r\nземцы наложили на подчиненные имъ монастыри невыносимыя\r\nподати, и отъ тѣхъ податей пѣнія по монастырямъ нѣтъ и ми\r\nлостынь бѣднымъ не раздаютъ, нѣтъ попеченія ни о душахъ\r\nумершихъ, ни о здоровьи живыхъ, и что въ старыя времена\r\nшло на добрыя дѣла и на службу Божію, то теперь обращено\r\nна дурныя дѣла къ великому соблазну народа : и потому запре\r\nщается духовнымъ лицамъ појъ какимъ - либо предлогомъ или\r\nФормою высылать изъ королевства подати и доходы, и пріорамъ\r\nчужеземцамъ запрещается налагать подати на монастыри.\r\nАктъ этотъ написанъ былъ очень осторожно, папа не названъ ;\r\nно въ 1351 году изданъ былъ новый актъ, въ которомъ гово\r\nрилось прямо, что папа отдаетъ англійскіе епископства и мо\r\nнастыри чужеземцамъ, которые никогда не живутъ въ Англій,\r\nотъ чего деньги въ большомъ количествѣ идуть за границу, и\r\nсимонія достигла такой степени, что англійскіе епископства и\r\nмонастыри явно продаются при папскомъ дворѣ каждому, кто\r\nзахочетъ купить ихъ, будь то Англичанинъ или иноземецъ. По\r\nстановлено, чтобъ впредь избранія на епископство были сво\r\nбодны какъ въ старину, чтобъ права патроновъ были соблюдены,\r\nи тотъ, кто осмѣлится впредь покупать при Римскомъ дворѣ\r\nанглійскія духовныя достоинства, будетъ подвергаться нака\r\nзанію. Паца сталъ грозить отлученіемъ за приведеніе въ испол\r\nненіе этого статута : тогда въ 1389 году было постановлено, что\r\nесли кто привезетъ въ Англію папскую бул.лу съ отлученіемъ,\r\nто будетъ казненъ смертію, а если какой — нибудь прелать\r\nосмѣлится привесть въ исполненіе папскій приговоръ - то ли\r\nшается своихъ волостей, которыя отбираются на короля. Папа\r\nБонифацій IX не обратилъ на это никакого внимания и далъ\r\nанглійскую пребенду одному италiянскому кардиналу ; но король\r\nназначплъ своего, и англійскіе епископы рѣшили дѣло въ пользу\r\nпослѣдняго, за что папа отлучилъ ихъ отъ церкви. Тогда нижній\r\nпарламентъ объявилъ, что не вступиться въ это дѣло - значитъ350 ATEHEN.\r\nподчинить папѣ англійскую корону, которая никогда не была\r\nподчинена никакой земной власти, законы королевства будуть\r\nнарушаемы папою по его произволу, что поведетъ за собою\r\nослабленіе власти королевской: и потому англійскія общины\r\nхотятъ стоять и помирать за своего государя короля и за свое\r\nгосударство, и просять короля спросить у лордовъ духовныхъ\r\nи свѣтскихъ, что ихъ мысль объ этомъ дѣлѣ? Свѣтскіе лорды\r\nотвѣчали прямо, что они будуть стоять за корону. Епископы\r\nотвѣчали, что они не рѣiuать вопроса, имѣлъ ли папа право\r\nотлучить ихъ отъ церкви или не имѣлъ; но ясно, что будь оно\r\nзаконно или не законно, это отлученіе противно привилегіямъ\r\nанглійской короны, и потому они какъ вѣрные подданные бу\r\nдутъ стоять за корону. Папа долженъ былъ уступить.\r\nЭтою уступкою остановлена была дальнѣйшая реформа, на цѣ\r\nлый вѣкъ все осталось по прежнему, но католическое духовен\r\nство не воспользовалось этимъ временемъ, чтобъ возстановить\r\nсвое нравственное значеніе : напротивъ, поведеніемъ своимъ оно\r\nвсе болѣе и болѣе теряло уваженіе въ глазахъ англійскаго\r\nнарода ; жизнь въ монастыряхъ становилась все хуже и хуже ;\r\nцерковь не занималась болѣе народнымъ образованіемъ, цер\r\nковные суды отличались несправедливостію ; приходскіе свя\r\nщенники, пользуясь покровительствомъ власти, забирали въ свои\r\nруки по одиннадцати бенефицій ; епископы соединяли подъ своимъ\r\nуправленіемъ нѣсколько епархій, и, не имѣя возможности\r\nуправлять какъ должно всѣми ими, не управляли ни одною.\r\nСамъ Вольсей, который хлопоталъ опреобразованій церкви, объ\r\nулучшеніи нравственности духовенства, былъ въ одно время ар\r\nхіепископомъ іоркскимъ, епископомъ винчестерскимъ, батскимъ,\r\nдургамскимъ и аббатомъ сентъ – албанскимъ. А между тѣмъ\r\nявился Лютеръ, и вся сѣверная Германія встала на его голосъ\r\nпротивъ Римской церкви. Изъ той самой страны, которая снаб\r\nжала Англію Фабричными произведеніями, начали приходить въ\r\nАнглію и запрещенные переводы св. Писанія на народномъ языкѣ\r\nи протестантскiя сочиненія. Оксфордскій студентъ, Тиндаль,\r\nполучивши отъ лондонскаго альдермана Монмута десять фун\r\nтовъ стерлинговъ,отправился въ Виттенбергъ къ Лютеру, а Мон\r\nмутъ въ крѣпость за вспоможеніе еретику; въ Виттенбергѣ Тин\r\nдаль перевезъ Евангелie и Апостолъ на англійскій языкъ,\r\nCАНГЛІя въ хүI вѣкѣ, 351\r\nпослѣ чего поселился въ Антверпенѣ, гдѣ соединились съ нимъ\r\nдругie Англичане, принявшіе новое ученіе; здѣсь основана была\r\nтипографія, и печатались протестантскія книги для Англій.\r\nНо англійское правительство,Генрихъ VIII и кардиналъ Вольсей,\r\nхотя и видѣли необходимость преобразованій въ духовенствѣ,\r\nвовсе не хотѣли однако преобразованій въ протестантскомъ\r\nсмыслѣ ; Генрихъ VII выступилъ съ нападками противъ Лютера,\r\nи протестанты въ Англiй подверглись сильному преслѣдованію.\r\nВъ истории этого преслѣдованiя любопытенъ слѣдующій случай :\r\nГарретъ,одинъ изъглавныхъраспространителейпротестантизма,\r\nузнавши, что его велѣно схватить, скрылся изъ Оксфорда, такъ\r\nчто ни какъ не могли отыскать его слѣдовъ ; тогда правитель\r\nНоваго Коллегіума въ Оксфордскомъ университетѣ, духовное\r\nлицо, обратился къ колдуну, чтобъ тотъ открылъ мѣсто убѣжища\r\nГаррета ; колдунъ указалъ на Лондонъ, и правитель Новаго Кол\r\nлегіума писалъ къ архіепископу кантерберийскому о средствѣ\r\nимъ употребленномъ и о показаніи колдуна, прося сообщить объ\r\nэтомъ епископу лондонскому и самому кардиналу. Такимъ обра\r\nзомъ, отыскивая еретика для преданія его смерти, правитель\r\nКоллегіума совершалъ преступленіе, подвергавшее его са\r\nмого смерти, ибо чародѣйство наказывалось сожженіемъ, наровнѣ\r\nсъ ересью ; мало того, онъ дѣлалъ участниками своего престу\r\nпленія три главныя духовныя особы въ королевствѣ. Но въ гла\r\nзахъ этихъ особъ цѣль оправдывала средства, и почтенный пра\r\nвитель не подвергнулся никакому наказанію.\r\nВъ такомъ положении находились дѣла, когда послѣдовалъ\r\nзнаменитый разводъ Генриха ҮШІ съ Катериною Аррагонскою.\r\n2\r\nс. Соловьев.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Na smert' Chernova («Klianemsia chest'iu i Chernovym…»)",
        "article": "СТИХОТВОРЕНІЕ КЮХЕЛЬБЕКЕРА\r\nНА СМЕРТЬ ЧЕРНов А.\r\nКлянемся честью и Черновымъ,\r\nВражда и брань временщикамъ,\r\nЦарей трепещущимъ рабами,\r\nТиранамъ, насъ угнѣсть готовымъ.\r\nнѣтъ! не отечества сыны\r\nПитомцы пришлецовъ презрѣнныхъ!\r\nМы чухKды ихъ семей надменныхъ,\r\nОни отъ васъ отчуждены.\r\nТамъ говорятъ не Русскимъ словомъ,\r\nСвятую ненавидятъ Русь.\r\nя ненавижу ихъ, клянусь,\r\nКлянусь и честью и Черновымъ!\r\nНа нашихъ дѣвъ, на нашихъ женъ\r\nДерзнетъ ли вновь любимець счастья—\r\nВзоръ бросить полный сладострастья,\r\nПадетъ, перуномъ пораженъ.\r\nи прахъ твой будетъ въ посмѣанье!\r\nи гробъ твой будетъ въ стыдъ и срамъ!\r\nКлянемся, дщерямъ и сестрамъ —\r\nСмерть, гибель, кровь за поруганье!\r\nА ты! братъ вашихъ ты сердецъ,\r\nГерой, столь рано охладѣлый!\r\nВзносись въ небесные предѣлы!\r\nЗавиденъ, славенъ твой конецъ!\r\nЛикуй! ты избранъ Русскимъ Богомъ\r\nВсѣмъ намъ въ священный образецъ!\r\nТебѣ данъ праведный вѣнецъ!\r\nТы будешь чести намъ залогомъ!",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Unizhennye i oskorblennye. Iz zapisok neudavshegosia literatora. Roman (posviashchaetsia M. M. Dostoevskomu). Chast' pervaia",
        "article": "УНИЖЕННЫЕ ДОСКОРБЛЕННЫЕ\r\nизъ записокъ НЕУДлв шлгося литЕРАТОРА\r\nроманъ\r\n(посвящается М. М. Достоевскому)\r\nчасть первая\r\nГЛАВА I\r\nПрошлaгo. rода, двадцать втораго марта, вечеромъ, со мной\r\nслучилось престранное происшествie. Весь этотъ день.А ходилъ\r\nдо городу и искамъ себѣ квартиру. Старая была очень сыра, а\r\nи тогда уже начиналъ дурно кашлять. Еще съ осени ҳотѣлъ\r\nпереѣхать, а дотянулъ до весны. Въ цѣлый день я ничего не\r\nмогъ найти порядочнаго. Во первыхъ хотѣлось квартиру осо\r\nбенную, не отъ жильцовъ, а во вторыхъ хоть одну комнату, но\r\nнепремѣнно большую, разумѣется вмѣстѣ съ тѣмъ и какъ можно\r\nдешевую. Я замѣтилъ, что въ тѣсной квартирѣ даже и мыслямъ\r\nтѣено. Я же, когда обдумывалъ свои будущія повѣсти, всегда\r\nлюбилъ ходить взадъ и впередъ по компатѣ. Кстати: мнѣ всегда\r\n+ пріятнѣе было обдумывать мои сочиненiя и мечтать какъ они у\r\nменя напишутся, чѣмъ въ самомъ дѣлѣ писать ихъ и, право, это\r\nбыло не отъ мѣности. Отчего-же?\r\nЕще съ утра я чувствовалъ себя нездоровымъ, а къ закату\r\nсолнца мнѣ стало даже и очень не хорошо: начиналось что -то\r\nвъ родѣ лихорадки. Къ тому-же я цѣлый день былъ на ногахъ\r\nи усталъ. Къ вечеру, передъ самыми сумерками, проходилъ я по\r\nВознесенскому Проспекту. я люблю мартовское солнце въ Пе\r\nтербургѣ, особенно закатъ, разумѣется въ ясный, морозный ве6 ВРЕМЯ\r\n1\r\n1\r\nчеръ. Вся улица вдругъ блеснетъ, облитая яркимъ свѣтомъ. Веѣ\r\nдома какъ -будто вдругъ засверкаютъ. Сѣрые, жолтые и грязно\r\nзеленые цвѣта ихъ потеряютъ на мигъ всю свою угрюмость;\r\nкакъ-будто на душѣ прояснѣетъ, какъ-будто вздрогнешь, или\r\nкто-то подтолкнет тебя локтемъ. Новый взглядъ, повыя мы\r\nсли… Удивительно, что можетъ сдѣлать одинъ лучъ солнца съ\r\nдушой человѣка!\r\nНо солнечный лучъ потухъ; морозъ крѣпчалъ и начиналъ\r\nпощипывать за носъ; сумерки густѣли; газъ блеснулъ изъ мага\r\nзиновъ и лавокъ. Поравнявшись съ кандитерской Миллера, я\r\nвдругъ остановится какъ вкопаный и сталъ смотрѣть на ту сто\r\nрону улицы, какъ-будто предчувствуя, что вотъ сейчасъ со\r\nмной случится что-то необыкновенное; и въ это-то самое мгно\r\nвеніе, на противоположной сторонѣ, я увидѣлъ старика и его\r\nсобаку. я очень хорошо помню, что сердце мое сжалось отъ\r\nкакого - то неприятнѣйшаго ощущенія, ия самъ не могъ рѣшить,\r\nкакого рода было это ощущеніе.\r\nЯ не мистикъ; въ предчувствія и гаданья почти не вѣрю; од\r\nнако со мною, какъ можетъ быть и со всѣми, случилось въ жизни\r\nнѣеколько происшествій, довольно необъяснимыхъ. Напримѣръ\r\nхоть этотъ старикъ: почему при тогдашнеіі моей встрѣчѣ съ\r\nнимъ, я тотчасъ почувствовалъ, что в тотъ - аже вечеръ со мной\r\nслучится что - то не совсімъ обыденное? Впрочем, я быль бо\r\nменъ; а болѣзненныя ощущенія почти всегда бывають обман\r\nчивы.\r\nСтарикъ своимъ медленнымъ, слабымъ шагомъ, переставляя\r\nноги какъ - будто палки, какъ - будто не сгибая ихъ, сгорбивциев\r\nи слегка ударяя тростью о плиты тротуара, приближался къ\r\nкандитерской. Въ жизнь мою не встрѣчамъ я такой странноїi,\r\nнеаѣпой Фигуры. И прежде, до этой встрѣчи, когда мы еході\r\nлись съ нимъ у Миллера, онъ всегда болѣзненно поражалъ меня.\r\nEro высокій рость, сгорбленная спина, мертвенное восьмидеся\r\nти лѣтнее лицо, старое па льто, разорванное по швамъ, изломан\r\nная, круглая, двадцатилѣтняя шляпа, прикрывавшая его обна\r\nжонную голову, на которой уцѣлѣлъ, на самомъ затылкѣ, кло\r\nчекъ уже не сѣдыхъ, а бѣложолтыхъ волосъ; всѣ движенія его,\r\nдѣлавіяся какъ-то безсмысленно, какъ - будто по заведенной\r\nпружинѣ, - все это невольно поражало всякаго, встрѣчавшаго\r\nего въ первый разъ. Дѣйствительно, какъ - то странно. было риУНЖЕнные и оскоРБЛЕННЫЕ 7\r\nдѣть такого отжившаго ёвой вѣкъ старика; одного, безъ при\r\nсмотра, тѣмъ болѣе, что онъ быль похожъ на сумасшедшаго,\r\nубѣагавраго отъ своихъ надзирателей. Поражала меня тоже его\r\nнеобыкновенная худоба: тѣла на немъ уже почти не было и\r\nкакъ -будто на кости его была наклеена только одна кожа.\r\nБольшое, но тусклые глаза его, вставленные въ какие-то синіе\r\nкруги, всегда глядѣли прямо передъ собою, никогда въ сторону\r\nиникогда ничего не видя, и я въ этомъ увѣренъ. Оиъ хоть и емо\r\nтрѣмъ на васъ, но шоуъ прямо на вась же, какъ-будто передъ\r\nвимъ пустое пространство. Я это нѣсколько разъ замѣчалѣ. У\r\nМиллера онъ началъ являться недавно, пеизвѣстно, откуда и\r\nвсегда вмѣстѣ съ евоей собакой. Никто никогда не рѣшался съ\r\nнимъ говорить изъ посѣтителей кандитерско и онъ самъ ви съ\r\nкѣмъ изъ вихъ не заговаривалъ.\r\n— И за чѣмъ онъ таскается къ Миллеру, и что ему тамъ дѣ\r\nлать? думалъ я, стоя по другую сторону улицы и непреодолимо\r\nкъ нему приглядываясь. Какая - то досада, слѣдствіе болѣзи\r\nи усталости, — закипала во мнѣ. - Объ чемъ онъ думаетъ?\r\nпродолжалъ и про себя, — что у него въ головѣ? Да и думаетѣ\r\nли еще онъ объ чемъ нибудь? Лицо его до того умерло, что у які\r\nрѣшительно ничего не выражаётъ. И откуда онъ взять эту гад\r\nкую собаку, которая не отходитъ отъ него, какъ -будто состав\r\nляетъ съ нимъ что - то цѣлое, неразъединимое и которая такъ\r\nна него похожа?\r\nЭтоіі несчастной собак, кажется, тоже было лѣтъ восемде\r\nвятъ и это неоремѣнно дөлжно было быть. Во - первыхъ она\r\nбыла такъ стара, ќаќъ не бываютъ никакiя собаки, а во - вто\r\nрыхъ, отчего же мнѣ, съ перваrо же раза какъ я ее увиділъ,\r\nтотчаеъ же приняло въ ғолову, что эта собака не можетъ быть\r\nтакая, какъ веѣ собаки; что она - собака необыкновенная; что\r\nвъ ней непремѣнно должно быть что - то Фантастическое, закол\r\nдованное; что это, можетъ быть, какой - нибудь Мефистофель въ\r\nсобачьемъ видѣ и что судьба ея какими - то таинственными, невѣ\r\nдомыми путям(1 соединена съ судьбою ея хозяина. Глядя на нее,\r\nвы бы тотчасъ же согласились, ӱто навѣрно прошло уже rѣть\r\nдвадцать, какъ она въ послѣдній разъ Ф.а. Худа она была какъ\r\nскелетъ, вмя (чего яе лучше?) какъ ёя господинъ. Шерсть\r\nна ней. почти вся вымѣэла, тоже и на хвостѣ, который висѣ хъ\r\nКакъ рамка, всегда крѣшко поджатый. Длинноухая голова8 ВРЕМЯ.\r\nугрюмо свѣшивалась внизъ, Въ жизнь мою я не встрѣҷамъ такой\r\nпротивной собаки. Когда оба ови шли по улицѣ, господинъ\r\nвпереди, а собака за нимъ слѣдомъ, то ея носъ прямо касался\r\nполы его платья, какъ-будто къ ней приклеенный. И походка\r\nихъ и весь ихъ видъ чуть не проговаривали тог да съ каждымъ\r\n9\r\nшагомъ:\r\n.\r\n• Стары - то мы стары, Господи, какъ мы стары!.\r\nПомню, мнѣ еще пришло однажды въ голову, что старикье и\r\nсобака, какъ-нибудь выкарабқались изъ какой-нибудь страницы\r\nГоффмана, илюстрированнаго Гаварни, и разгуливають по бѣ\r\nмому свѣту въ видѣ ходячихъ афишекъ къ изданью. — Яя пере:\r\nшо.хъ черезъ улицу и вошолъ вслѣдъ за старикомъ въ канди\r\nтерскую.\r\nВъ кандитерской старикъ аттестовалъ себя престранно и\r\nМиллеръ, стоя за своимъ прилавкомъ, началъ уже, въ послѣд\r\nнее время, дѣлать недовольную гримасу при входѣ незванаго по\r\nсѣтителя. Во-первыхъ странный гость никогда ничего не спра\r\nшивалъ. Каждый разъ онъ прямо проходилъ въ уголъ къ печкѣ\r\nи тамъ садился на стулъ. Если же его мѣсто у печки бывало за\r\nнято, то онъ, постоявъ нѣсколько времени въ безсмысленномъ\r\nнедоумѣніи противъ господина, занявшаго его мѣсто, уходилъ,\r\nкакъ-будто озадаченный, въ другой угодъ къ окну. Тамъ выби\r\nралъ какой-нибудь стулъ, медленно усаживался на немъ, сни\r\nмалъ шляпу, ставилъ ее подлѣ себя на полъ, трость кламъ возмѣ\r\nшляпы и затѣмъ, откинувшись на спинку стула, оставался. не\r\nподвиженъ въ продолжение трехъ или четырехъ часовъ. Нn\r\nкогда онъ не взялъ въ руки ни одной газеты, не произнесъ ни\r\nодного слова, ни одного звука; а только сидѣлъ, смотря, непо\r\nдвижно передъ собою во всѣ глаза, но такимъ тупымъ, безжиз\r\nненнымъ взглядомъ, что можно было побиться объ закладу, что\r\nонъ ничего не видитъ изъ всего окружающаго и ничего не слы\r\nшитъ. Собака же, покружившись раза два или три на одномъ\r\nмѣстѣ, угрюмо укладывалась у ногъ его, втыкала свою морду.\r\nмежду его сапогами, глубоко вздыхала и вытянувшись во всю\r\nсвою длину на полу, тоже оставалась неподвижною на весь ве\r\nчеръ, точно умирала на это время. Казалось, эти два существа\r\nцѣлый день лежатъ гдѣ- нибудь мертвые и, какъ зайдетъ солнце,\r\nвдругъ оживаютъ единственно для того, чтобъ дойти до канди\r\nтeрcкoй Миллера и тѣмъ исполнить какую-то таинственную, ни\r\n0УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 9\r\nкому неизвѣстную обязанность. Насидѣвшись часа три -четыре,\r\nстарикъ наконецъ вставамъ, бралъ свою шляпу и отправлялся\r\nБуда - то домой. Поднималась и собака и, опять поджавъ хвостъ\r\nи свѣсивъ голову, медленнымъ преяснимъ шагомъ, машинально\r\nслѣдо вала за ними. Посѣтители кандитерской наконецъ начали\r\nвсячески обходить старика и даже не садились съ нимъ рядомъ,\r\nкакъ- будто онъ внушалъ имъ омерзеніе. Онъ же ничего этого\r\nне замѣчалъ.\r\nПосѣтители этой кандитерской были большею частію нѣмцы.\r\nОни собирались сюда со всего Вознесенскаго проспекта; все\r\nхозяева различныхъ заведеній: слѣсаря, булочники, красиль\r\nщики, шляпные мастера, сѣдельники, — все люди патріархаль\r\nные въ нѣмецкомъ смыслѣ слова. У Миллера вообще наблюда\r\nЈась патріархальность. Часто хозяинъ подходилъ къ знакомымъ\r\nгостямъ и садился вмѣст, съ ними за столъ, причемъ осушалось\r\nизвѣстное количество пунша. Собаки и маленькія дѣти хозяина\r\nтоже выходили иногда къ посѣтителямъ, и посѣтители маскали и\r\nдѣтей и собакъ. Всѣ были между собою знакомы и всѣ взаимно\r\nуважали другъ друга. И когда гости углублялись въ чтеніе нѣ\r\nмецкихъ газетъ, за дверью, въ квартирѣ хозяина, трещалъ авгу\r\nстинъ, наигрываемый на дребезжащихъ Фортепіанахъ старшеії\r\nхозяйской дочкой, бѣлокуренькой нѣмочкой въ локонахъ, очень\r\nпохожей на бѣлую мышку. Вальсъ принимался съ удоволь\r\nствіемъ. Я ходилъ къ Миллеру въ первыхъ числахъ каждаго\r\nмѣсяца читать русские журналы, которые у него получались.\r\nВойдя въ кандитерскую, я увидѣлъ, что старикъ уже сидить\r\nу окна, а собака лежитъ, какъ и прежде, растянувшись у ног.\r\nего. Молча сѣлъ я въ уголь и мысленно задалъ себѣ вопросъ:\r\n« зачѣмъ я вошолъ сюда, когда миѣ тутъ рѣшительно нечего дѣ\r\nлать, когда я боленъ и нужнѣе было бы срѣшить домой, вы\r\nпить чаю и лечь въ постель? Неужели въ самомъ дѣлѣ я здѣсь\r\nтолько для того, чтобъ разглядывать этого старика? » Досада\r\nвзяла меня. « Что мнѣ за дѣло до него » думалъ я, припоминая\r\nто странное, болѣзненное ощущеніе, съ которымъ я глядѣлъ\r\nна него еще на улицѣ. « И что мнѣ за дѣло до всѣхъ этихъ скуч\r\nшыхъ нѣмцевъ? Kчему Kчему это это Фантастическое настроение духа?\r\nKчему эта дештовая тревога изъ пустяковъ, которую я замѣчаю\r\nвъ себѣ въ послѣднее время и которая мѣшаетъ мнѣ жить и гля\r\nдѣть ясно на жизнь, о чемъ уже замѣтилъ мнѣ одинъ глубоко10 ВРЕМЯ 1\r\nмысленный критикъ, съ негодованіемъ разбирая мою -послѣда\r\nнюю повѣсть »:? Но раздумывая и сѣтуя, я все - таки оставался на\r\nмѣстѣ, а между тѣмъ болѣзнь одолѣвала меня все болѣе и болѣе\r\nи мнѣ, наконецъ, стало жаль оставить теплую комнату. Я взялъ\r\nФранкфуртскую газету, прочелъ двѣ строки и задрема.хъ. Нѣи\r\nцы мнѣ не мѣшали. Они читали, курили и только изрѣдка, въ\r\nполчаса разъ, сообщали другъ другу, отрывочно и въ полгон\r\nлоса, какую- нибудь новость изъ Франкфурта, да еще какой\r\nвибудь; вицъ или шарфзинъ знаменитаго, нѣмецкаго остроумца\r\nСафира; послѣ чего, съ удвоенною національною гордостію,\r\nвновь погружались въ чтеніе.\r\nя дремалъ съ полчаса и очнулся отъ сильнаго озноба. Рѣ\r\nшительно надо было идти домой. Но въ ту минуту одна имая\r\nсцена, происходившая въ комнатѣ, еще разъ остановила меня.\r\nя сказалъ уже, что старикъ, какъ только усаживался на\r\nсвоемъ стулѣ, тотчасъ же упирался куда-нибудь своимъ взгля\r\nдомъ, и уже не сводилъ его на другой предметь во весь вечеръ\r\nСлучалось и мнѣ попадаться подъ этотъ взглядъ, безсмысленно\r\nупорный и ничего не различающій: ощущеніе было прене\r\nприятное, даже невыносимое, и я обыкновенно какъ можно\r\nскорѣе перемѣнялъ мѣсто. Въ эту минуту жертвой старика\r\nбымъ одинъ маленькііі, кругленькiй и чрезвычайно опрятный\r\nнѣмчикъ, съ стоячими, туго накрахмаленными воротничками\r\nи съ необыкновенно краснымъ лицомъ, пріѣзакій гость, купець\r\nизъ Риги, Адамъ Иванычъ Шульцъ, какъ узналъ я послѣ,\r\nроткій приятель Миллеру, но не знавшій еще старика и многихъ\r\nизъ посѣтителей. Съ наслажденіемъ почитывая Dorfbarbier и по\r\nпивая свой пуншъ, онъ вдругъ, поднявъ голову, замѣтилъ надъ\r\nсобой неподвижный взглядъ старика. Это его озадачило. Адамъ\r\nИванычъ бымъ человѣкъ очень обидчивый и щекотливый, какъ\r\nи вообще веѣ « благородные » нѣмцы. Ему показалось страннымъ\r\nи обиднымъ, что его такъ пристально и безцеремонно разсма\r\nтриваютъ. Съ подавленнымъ негодованіемъ отвелъ онъ глаза\r\nотъ неделикатнаго гостя, пробормоталъ себѣ что -то подъщноеъ\r\nи молча закрылся газетой. Однако не вытерпѣлъ и минуты чек\r\nрезъ двѣ подозрительно выглянулъ изъ-за газеты: тотъ. же\r\nупорный взглядъ, тоже безсмысленное разсматриваніе. Смо.\r\nчамъ Адамъ Иванычъ и въ этотъ разъ. Но когда тоже обстоян\r\nтельство повторилось и въ третій, онъ вспыхнулъ и почелъ\r\nкоУНИЖЕННЫЕ и оскорбленные 11\r\n9\r\nсвоею обязанностію защитить свое благородство и не уровать\r\nпередъ благородной публикой прекрасный городъ Ригу, кото\r\nparo вѣроятно считалъ себя представителемъ. Съ нетерпѣливымъ\r\nжестомъ бросилъ онъ газету на столъ, энергически стукнувъ\r\nпалочкой, къ которой она была прикрѣплена, и пышая собствен\r\nнымъ достоинствомъ, весь красный отъ пуншa и oть амбицій;\r\nвъ свою очередь уставился своими маленькими, воспаленными\r\nглазками на досаднаго старика. Казалось, оба они, и нѣмецъ\r\nи его противникъ, хотѣли пересилить другъ друга магаитиче\r\nскою силою своихъ взглядовъ и выжидали, кто раньше сконфу\r\nзится и опуститъ глаза. Стукъ палочки и аксцентрическая по\r\nзиція Адама Иваныча, обратили на себя вниманіе всѣхъ посѣти\r\nтелей. Всѣ тотчасъ же отложили свои занятия и съ важнымъ,\r\nбезмолвнымъ любопытствомъ наблюдали обоихъ противниковъ.\r\nСцена становилась очень комическою. Но магнитизмъ вызываю\r\nщихъ глазокъ красненькаго Адама Иваныча совершенно бро\r\nнамъ даромъ. Старикъ, не заботясь ни о чемъ, продолжалъ\r\nпрямо смотрть, на взбѣеившагося г - на Шульца и рѣшительно\r\nне замѣчамъ, что сдѣлался предметомъ всеобщаго любопытства,\r\nкакъ будто голова его была на лунѣ, а не на землѣ. Терпѣie\r\nАдама Иваныча наконецъ лопнуло и онъ разразился.\r\nЗачѣмъ вы на меня такъ внимательно смотрите? про\r\nкричамъ онъ понѣмецки, рѣзкимъ, пронзительнымъ голосомъ и\r\nсъ угрожающимъ видомъ. Но противникъ его продолжалъ мол\r\nчать, какъ•будто не понималъ и даже не слыхалъ вопроса. Адамъ\r\nИванычъ рѣшился заговорить порусски.\r\nя васъ спроситъ, зачомъ ви на мнѣ такъ прилежно взи\r\nрайтъ? — прокричалъ онъ съ удвоенною яростію. Яко дво\r\nру извѣстенъ, а ви неизвѣстенъ ко двору! — прибавилъ онъ,\r\nвекочивъ со стула. Но старикъ даже и не пошевелился. Между\r\nнѣцами раздался ропотъ вегодованія. Самъ Миллеръ, привлечен\r\nный шумомъ, вошолъ въ комнату. Вникнувъ въ дѣло, онъ поду\r\nмалъ, что старикъ гаухъ, и нагнулся къ самому его уху.\r\nКаспадинъ Шульцъ васъ просилмъ прилежо не взирайты\r\nва него, проговорилъ онъ какъ можно громче, пристально\r\nвсматриваясь въ непонятнаго посѣтителя.\r\nСтарикъ машинально взглянулъ на Миллера и, вдругъ, въ\r\nлицѣ его, доселѣ неподвижномъ, обнаружились признаки какой\r\nто тревожной мысли, какого - то безпокойнағо волвенія. Оть за12 ВРЕМЯ.\r\n-\r\nсуетился, нагнулся кряхтя къ своей даяаѣ, торопливо схватилъ\r\nее вмѣстѣ съ палкой, поднялся со стула и съ,какой - то жалкой\r\nулыбкой, униженной улыбкой бѣдняка, котораго.гонятъ съ\r\nзанятаго имъ по ошибкѣ мѣста, приготовился выйдти изъ ком\r\nнаты. Въ этой смиренной, покорной торопливости бѣднаго, дрях\r\nлаго старика было столько вызывающаго на жалость, столько\r\nтакого, отчего иногда сердце точно перевертывается въ груди,\r\nчто вся публика, начиная съ Адама Иваныча, тотчасъ же пере\r\nмѣнила свой взглядъ на дѣло. Было ясно, что старикъ не только\r\nне могъ кого-нибудь обидѣть, но самъ каждую минуту понималъ,\r\nчто его могутъ отвсюду выгнать, какъ нищого.\r\nМиллеръ бымъ человѣкъ добрый и сострадательный.\r\nНѣтъ, нѣтъ, — заговорилъ онъ, ободрительно трепля ста\r\nрика по плечу, — сидиттъ! Aber геръ Шульцъ очень просил.лъ\r\nвасъ прилежно не взирайтъ на него. Онъ у двора извѣстенъ.\r\nНо бѣднякъ и тутъ не понялъ; онъ засуетился еще больше\r\nпрежняго, нагнулся поднять свой платокъ, старый, дырявый,\r\nсиній платокъ, выпавший изъ шляпы, и сталъ кликать свою со\r\nбаку, которая лежала не шевелясь на полу и повидимому крѣпко\r\nспала, заслонивъ свою морду обѣими лапами.\r\nАзорка, Азорка! прошамкалъ онъ дрожащимъ, стар\r\nческимъ голосомъ, Азорка!\r\nАзорка не пошевельнулся.\r\nАзорка, Азорка! — тоскливо повторялъ старикъ, сир\r\nлымъ и задыхающимся голосомъ. Онъ пошевелилъ собаку пам\r\nкой, но та оставалась въ прежнему положении.\r\nПалка выпала изъ рукъ его. Онъ нагнулся, сталъ на оба ко\r\nлѣва и обѣими руками приподнялъ морду Азорки. Бѣдный Азор\r\nка! онъ были мертвъ. Онъ умеръ неслышно, у ногу своего гос\r\nподина, может быть отъ старости, а можетъ-быть и отъ голо\r\nда. Старикъ съ минуту глядѣлъ на него, какъ поражoнный, какъ\r\nбудто не понимая, что Азорка уже умеръ; потомъ тихо склонил\r\nся къ бывшему слугѣ и другу и прижалъ свое блѣдное лицо къ\r\nего мертвой мордѣ. Прошла минута молчанья. Всѣ мы были тро\r\nнуты… Наконецъ бѣднякъ приподнялся. Онъ былъ очень блѣ\r\nденъ и дрожалъ, какъ въ лихорадочномъ ознобѣ.\r\n— Можно шўшель сдѣлать, - заговорилъ сострадательный\r\nМиллеръ, желая хоть чѣмъ-нибудь утѣшить старика. Шўшель\r\nозначало чучелу. Можно кароши сдѣлать шүшель; Өедоръ\r\n9УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 13\r\nC\r\nКарловичъ Кригеръ отлично сдѣлаетъ шўшель; Федоръ Карло\r\nвичъ Кригеръ велики майстеръ сдѣлать шўшель, твердилъ Мил\r\nеръ, поднявъ съ \"земли палку и подавая ее старику,\r\n— Да, я отлично сдѣлаетъ шўшель, скромно подхватилъ\r\nсамъ геръ Кригеръ, выступая на первый плань. Это былъ длин\r\nвый, худощавый и добродѣтельный нѣмецъ, съ рыжими, клоч\r\nковатыми волосами и очками на горбатомъ носу.\r\nӨедорт Карловичъ Кригеръ имѣетъ велики талентъ, чтобъ\r\nсдѣлать всяки превосходны шушель, — прибавимъ Миллеръ, на\r\nчиная приходить въ восторгъ отъ своей идеи.\r\nДа, я имѣю велики талентъ, чтобъ сдѣлать всяки превос\r\nходны шушель, — снова подтвердилъ геръ Кригеръ, и я вамъ\r\nдаромъ сдѣлайтъ изъ ваша собачка пушель, прибавимъ онъ въ\r\nприпадкѣ великодушнаго самоотверженія.\r\nНѣтъ, я вамъ заплатить за то, что ви сдѣлайтъ шушель! -\r\nнеистово вскричамъ Адамъ Иванычъ Шульцъ, вдвое раскраснѣв\r\nшiйся, въ свою очередь сгорая великодушіемь и невинно считая\r\nсебя причиною всѣхъ несчастій. Старикъ слушамъ все это, види\r\nно не понимая и по прежнему дрожа всѣмъ тѣломъ.\r\nПогодиттъ! выпейте одну рюмку кароши коньякъ!\r\nвекричамъ Миллеры, видя, что загадочный гость порывается уйти.\r\nПодали коньякъ. Старикъ машинально взялъ рюмку, но руки\r\nего тряслись и прежде чѣмъ онъ донесъ ее къ губамъ, онъ рас\r\nваескалъ половину и, не выпивъ ни капли, поставить ее обрат-.\r\nно на подносъ. За тѣмъ улыбнувшись какой-то странной, со\r\nвершенно не подходящей къ дѣлу улыбкой, ускореннымъ, не\r\nровнымъ шагомъ вышелъ изъ кандитерской, оставивъ на мѣстѣ\r\nАзорку. Всѣ стояли въ изумленів; нослышались восклицанія.\r\nПІвернотъ! васъ- Фюръ- эйне- тешихте! говорили нѣм\r\nцы, выпуча глаза другъ на друга.\r\nА я бросился вслѣдъ за старикомъ. Въ нѣсколькихъ пагах\r\nотъ кандитерской, поворотя отъ нея на право, есть переулок,\r\nузкiй и темный, обставленный огромными домами. Что - то под\r\nтолкнуло меня, что старикъ непремѣнно повернулъ сюда: Тутѣ\r\nвторой домъ на право строился и весь быль обставленъ мѣсами:\r\nЗаборъ, окружавшій домъ, выходилъ чуть не на средину пе\r\nреулка; къ забору была прилажена деревянная настилка для\r\nпроходящихъ. Въ темномъ yray, составленномъ заборомъ и до\r\nмомъ, я нашелъ старика. Онъ сидѣлъ на приступкѣ деревяннагоВРЕМЯ\r\nдушно!\r\n-\r\nтротуара и обѣими руками, опернись локтями въ колѣна, поддер\r\nживалъ свою голову. Я сѣлъ подлѣ него.\r\nПослушайте, сказалъ я, почти не зная еъ чего и начать,\r\nне горюйте объ Азоркѣ. Пойдемте, я васъ-отвезу домой. Успо\r\nкойтесь, я сейчасъ схожу за извощикомъ. Гдѣ вы живете?\r\nСтарикъ не отвѣчамъ. Я не зналъ на что рѣшиться. Прохо\r\nжихъ не было. Вдругъ онъ началъ хватать меня за руку.\r\n- Душно! проговорилъ отъ хрирлымъ, едва слышнымъ\r\nголосомъ,\r\nПойдемте къ вамъ домой! Вскричалъ я, приподымаясь\r\nи расильно приподымая его; - вы выпьете чао и ляжете въ по\r\nстель… Я сейчасъ приведу извощика. Я позову доктора… мн.\r\nзнакомъ одинъ докторъ…\r\nЯ не помню, что я еще говорилъ ему. Онъ - было хотѣлъ при\r\nподняться, но поднявшись немного, опять упали на землю и өнять\r\nначалъ что - то бормотать, тѣмъ же хриплымъ, удушливымъ го\r\nмосомъ, я нагнулся къ нему еще ближе и слушалъ.\r\n— На Васильевскомъ Островѣ, хрипѣлъ старикъ, въ\r\nшестой линии… въ ше -стой ли - ніи.\r\nОнъ замолчалъ.\r\nВы живете на Васильевскомъ? Но вы не туда пошли; это\r\nбудетъ налѣво, а не направо. Я васъ сейчасъ довезу…\r\nСтарикъ не двигался. Я взяли его за руку: рука упала, как\r\nмертвая. Я взглянулъ ему въ лицо, дотронулся до него, - овъ\r\nбыл уже мертвый. Мнѣ казалось, что все это происходить со\r\nмною во снѣ.\r\nЭто приключеніе стоило мнѣ большихъ хлопотъ, въ продол\r\nженіе которыхъ прошла сама собою моя лихорадка. Квартиру\r\nстарика отыскали. Овь однакое жилъ не на Васильевекомъ\r\nострову, а въ двухъ шагахъ отъ того мѣста, гдѣ умеръ, въ домѣ\r\nклугена, подъ самою кровлею, въ пятомъ этаж, въ отдѣльной\r\nквартирѣ, состоявшей изъ одной маленькой прихожей и одной\r\nбольшой, очень низкой комнаты, съ тремя щелями на подобie\r\nоконъ. Жимъ онь ужасно бѣдно. Мебели было всего столъ, два\r\nстула ии старый – старый диванъ, твердый какъ камень и из\r\nкотораго со всѣхъ сторонеъ высовывалась мочала; да и то оказа\r\nлось хозяйское. Печь, повидимому, уже давно не топилась; свѣ\r\nчей тоже не отыскалось. Я серьёзно теперь думаю, что старикъ\r\nвыдумалъ ходить къ Миллеру единственно для того, чтобъ.посаУНИЖЕННЫЕ и оскОРБЛЕННЫЕ 15\r\nдѣть при свѣчахъ и погрѣться. На столѣ стояла пустая глиняная\r\nкружка и лежала старая, черствая корка хлѣба. Денегъ не наш,\r\nлось и корейки. Даже не было другої перемѣны бѣлья, чтобъ\r\nпохоронить его; кто - то далъ ужъ свою рубашку. Ясно, что они не\r\nмогъ жить такимъ образомъ, совершенно одинъ и вѣрно кто-ни\r\nбудь, хоть изрѣдка, навѣщалъ его. Въ столѣ отыскалея его пас\r\nпортъ. Покойникъ былъ изъ иностранцевъ, но русскій поддан\r\nвый, Теремія Смитъ, машинистъ, семидесяти восьми лѣтъ отъ\r\nроду. На столѣ лежали двѣ книги: краткая географія и новый\r\nзавѣтъ въ русскомъ переводѣ, исчерченный карандашомъ на по\r\nяхъ и съ отмѣтками ногтемъ. Книги эти я пріобрѣлъ себѣ. Спра\r\nдивади Жильцовъ, хозяина дома, никто объ немъ почти ни\r\nчего не зналъ. Жильцовъ въ этомъ домѣ множество, почти все\r\nмастеровые и нѣмки, содержательницы квартиръ со столомъ и\r\nприслугою. Управляющий домомъ, изъ благородныхъ, тоже не\r\nмного могъ сказать о бывшемъ своемъ постояльцѣ, кромѣ развѣ\r\nтого, что квартира ходила по шести рублей въ мѣсяцъ, что покой\r\nвакъ килъ въ ней четыре мѣсяца, но за два послѣднихъ мѣсяца\r\nне заплатилъ ни корейіки, такъ что приходилось его сгонять сь\r\nквартиры. Спрашивали: не ходилъ ли къ нему кто-нибудь?\r\nНо никто не могъ дать объ этомъ удовлетворительнаго отвѣта,\r\nДомъ большой; мало - ми людей ходитъ въ такоіі ноевъ ковчегъ?\r\nвсѣхъ не запомнишь. Дворникъ, служившій въ этомъ домѣ лѣтъ\r\nшать и в Троятно могшiй хоть что - нибудь разъяснить, ушолъ, двѣ\r\nнедѣли передъ этимъ, къ себѣ на родину, на побывку, оставивъ\r\nвмѣсто себя своего племянника, молодого парня, еще не узнав\r\nшаго, лично и половины жильцовъ. Не знаю навѣрно, чѣмъ\r\nименно қончились тогда всѣ эти справки но наконец, стариқа\r\nпохоронили. Въ эти дни, между другими хлопотами, я ходилъ на\r\nВасильевскі островъ, въ шестую линию, и только пройдя туда,\r\nусмѣхнулася самъ надъ собою: что могъ я увидать въ шестой ли\r\nши, кромѣ ряда, обыкновенныхъ,домовъ? Но зачѣмъ же, думалъ\r\nя, старикъ, умирая, говорилъ про шестую линию и про Васильев\r\nскiй островъ? не въ бреду-ди?\r\nЯ осмотрѣлъ опустѣвшую квартиру Смита и мнѣ она повра\r\nвилась, я оставилъ ее за собою. Главное, была большая ком\r\nната, хоть и очень низкая, такъ что мнѣ въ первое время все ка\r\nзалось, что я задѣну потолокъ головою. Впрочемъ я скоро при\r\nвыкъ. За шесть рублей въ мѣсяцъ и нельзя было достать лучше.16 ВРЕМЯ\r\nОсобнякъ соблазнилъ меня; оставалось только похлопотать на\r\nсчетъ прислуги, такъ-какъ совершенно безъ прислуги нельзя\r\nбыло жить. Дворникъ на первое время обѣщался приходить хоть\r\nпо разу въ день, прислужить мнѣ въ какомъ-нибудь крайнемъ\r\nслучаѣ. А кто знаетъ, думалъ я, можетъ быть кто -нибудь и на\r\nвѣдается о старикѣ! Впрочемъ прош.10 уже пять дней, какъ онъ\r\nумеръ, а еще никто не проходи…\r\nГЛАВА II\r\n1\r\nВъ то время, именно годъ назадъ, я еще сотрудничали по жур\r\nнамамъ, писалъ статейки и твердо вѣрилъ, что мнѣ удастся напи\r\nсать какую- нибудь большую, хорошую вещь. Я сидѣлъ тогда за\r\nбольшимъ романомъ; но дѣло все-таки кончилось тѣмъ, что я\r\nвотъ засѣмъ теперь въ больницѣ и, кажется, скоро умру. А коли\r\nскоро умру, то кчему -бы, кажется, и писать записки?\r\nВспоминается мнѣ невольно и безпрерывно весь этотъ тяжо\r\nмый, послѣдній годъ моей жизни. Хочу теперь все зарисать и\r\nеслибъ я не изобрѣлъ себѣ этого занятія, мнѣ кажется, я бы умеръ\r\nсъ тоски. Всѣ эти прошедшія впечатлѣнія волнуютъ иногда ме\r\nия до боли, до муки. Подъ перомъ они примуть характеръ бо\r\nлѣе успокоительный, болѣе стройный; менѣе будутъ походить\r\nна бредъ, на кошмаръ. Такъ мнѣ кажется. Одинъ механизмъ\r\nписьма чего стоитъ; онъ успокоитъ, расхолодитъ, расшевелить\r\nво мнѣ прежнія авторскія привычки, обратить мои воспоминанія\r\nв больныя мечты въ дѣло, въ занятie… Да, я хорошо выдумалъ.\r\nКтому -жъ и наслѣдство Фельдшеру; хоть окна облѣпитъ моими\r\nзаписками, когда будетъ зимнiя рамы вставлять.\r\nНо впрочемъ я началъ мой разсказъ, неизвѣстно почему, изѣ\r\nсредины. Коли ужъ все записывать, то надо начинать сначала.\r\nНу, и начнемъ сначала. Впрочемъ не велика будетъ моя автобіо\r\nграфія.\r\nРодился я не здѣсь, а далеко отсюда, вѣ — ской губерні.\r\nДолжно полагать, что родители мои были хорошіе люди, но ос\r\nтавили меня сиротой еще въ дѣтствѣ, и выросъ я въ домѣ Нико\r\nлая Сергѣича Изменева, мелкопомѣстнаго помѣщика, который\r\nпринялъ меня изъ жалости. Дѣтей у него была одна только дочь,\r\nНаташа, ребенокъ тремя годами моложе меня. Мы росли съ ней EУНИЖЕННЫЕ НОСКОРБЛЕННЫЕ 17\r\nкакъ братъ съ сестрой. О мое мимое дѣтство! какъ гаупо тоско\r\nвать и жалѣть о тебѣ ва двадцатьпятомъ году жизни и, умирая,\r\nведомянуть только объ одномъ тебѣ съ восторгомъ и благодар\r\nностію! Тогда на небѣ было такое ясное, такое непетербургское\r\nсолнце и такъ рѣзво, весело бились наши маленькія сердца. Тогда\r\nкругомъ были помя и мѣса, а не груда мертвыхъ камней, какъ\r\nтеперь. Что за чудный бымъ садъ и паркъ въ Васильевскомъ,\r\nгдѣ Николай Сергичъ бымъ управляющимъ; въ этоть садъ\r\n* Наташей ходили гулять, а за садомъ былт большой, сы\r\nі лѣеъ, гдѣ мы, дѣти, оба разъ заблудились… Золотое, пре\r\nі пое время! Жизнь сказывалась впервые, таинственно и за\r\nканчиво, и такъ сладко было знакомиться съ нею. Тогда за каж\r\n- дымъ кустомъ, за каждымъ деревомъ какъ-будто еще кто-то\r\nжилъ, для насъ таинственный и невѣдомый; сказочный міръ\r\nсливался съ дѣйствительнымъ; и когда, бывало, въ глубокихъ\r\nдолинахъ густѣлъ вечерній шаръ и сѣдыми, извилистыми косма\r\nми цѣплялся за кустарникъ, лѣпившийся по каменистымъ ребрамъ\r\nвашего большаго оврага, мы съ Наташей, на берегу, держась за\r\nруки, съ боязливымъ любопытствомъ заглядывали въ глубь и\r\nждали, что вотъ - вотъ выйдетъ кто -нибудь къ намъ или от\r\nКликнется изъ тумана съ овражьяго дна, и нянины сказки ока\r\nжутся настоящей, законной правдой. Разъ, потомъ, уже долго\r\nспустя, якакъ-то напомнилъ Наташѣ, какъ достали намъ тогда\r\nоднажды « Дѣтское Чтеніе », какъ мы тотчасъ же убѣсали въ\r\nсадъ, къ пруду, гдѣ стояла подъ старымъ густымъ кленомъ на\r\nта любимая зеленая скамейка, усѣлись тамъ и начали читать\r\n« Альфонса и Даминду » — волшебную повѣсть. Еще и теперь я\r\nне могу вспомнить эту повѣсть безъ какого-то страшнаго сердеч\r\nнаго движенія, и когда я, годъ тому назадъ, припомнимъ Натаев\r\nдвѣ первыя строчки: « Альфонсъ, герой моей повѣсти, родился\r\nвъ Португаліи; Донъ - Рамиръ его отецъ и т. д. », я чуть не за\r\nПлакалъ. Должно быть это вышло ужасно глупо и потому - то,\r\nвѣроятно, Наташа такъ странно улыбнулась тогда моему вос\r\nторгу. Впрочемъ тотчасъ же спохватилась, (я помню это), и для\r\nмоего утѣшенія сама принялась вспоминать про старое. Слово за\r\nсловомъ и сама разчувствовалась. Славный бымъ этотъ вечеръ;\r\nмы все перебрали, — и то, когда меня отсылали въ губернскіні\r\nгородъ въ пансіонъ — Господи, какъ она тогда плакала! — и\r\nнашу послѣднюю разлуку, когда я уже на всегда разставался\r\nТ. І. Отд. І.\r\n.\r\n218 ВРЕМЯ\r\nсъ Васильевскимъ. Я уже кончилъ тогда съ моимъ: пансіономъ и\r\nотправлялся въ Петербургъ готовиться въ университетъ. Миѣ\r\nбыло тогда семнадцать лѣтъ, ей пятнадцатый. Наташа гово\r\nритъ, что я быъ тогда такоіі нескладный, такой долговязый и\r\nчто на меня безъ смѣху смотрѣть іt. 2. зя было, Въ минуту про\r\nщанья я отвелъ ее въ сторону, чтобѣ сказать сії что - то ужасно\r\nважное; но языкъ моӣ какъ - то 8.:ругъ out. D. ъ и завязъ. Она\r\nприпоминаетъ, что я быль очень блѣден, и дрожалъ. Разумљег -\r\nся нашъ разговоръ не склеилея. Я не знал, что сказать, а она,\r\nпожалуй, и не поняла -бы меня. Я только горько заплакалъ, д.\r\nтакъ и уѣхалъ, ничего не сказавши. Мы свидѣлись уже долго\r\nспустя, въ Петербургѣ. Это было года два тому назадъ. Старикъ\r\nИхмецевъ пріхалъ сюда хлопотать по своей тяжбѣ, ая только\r\nчто выскочил, тогда въ литераторы.\r\nГЛАВА III\r\nНиколай Сергѣичъ Ихменевъ происходилъ изъ хорошей Фа\r\nмилии, но давно уже обѣдѣвшей. Впрочемъ, послѣ родителеіі\r\nему досталось полтораста душъ хорошаго имѣнія, лѣтъ двад\r\nцати отъ роду онъ распорядился поступить въ гусары. Все шло\r\nхорошо; но на шестомъ году его службы случилось, ему, въ\r\nодинъ несчастный вечеръ, проиграть все свое состояніе. Онъ не\r\nспалъ всю ночь. На слѣдующій вечеръ онъ снова явился къ кар\r\nточному столу и поставилъ на карту свою лошадь, послѣд:\r\nнее, что у него осталось. Карта взяла, за ней другая, третья и\r\nчерезъ полчаса онъ отыгралъ одну изъ деревень своихъ, сельцо\r\nИзменевку, въ которомъ числилось пятдесятъ душъ по послѣд\r\nней ревизии. Онъ забастовалъ и на другой же день подалъ въ\r\nотставку. Сто душъ погибли безвозвратно. Черезъ два мѣсяца\r\nонъ былъ уволенъ поручикомъ и отправился въ свое сельцо.\r\nНикогда въ жизни онъ не говорилъ потомъ о своемъ проигрышѣ\r\nи, не смотря на извѣстное свое добродушie, непремѣнно-бы раз\r\nсорился съ тѣмъ, кто-бы рѣшился ему объ этомъ напомнить. Въ\r\nдеревнѣ онъ прилежно занялся хозяйствомъ и, тридцати пяти\r\nмѣтъ отъ роду, женился на бѣдной дворяночқѣ, Ани Андревнѣ\r\nШумиловой, совершенної безпридавницѣ, но получившей обра\r\nзованіе въ губернскомъ благородномъ пансіонѣ, у эмигранткиУНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 19\r\nМонъ - Ревешъ, чѣмъ Анна Андревна гордилась всю свою жизнь,\r\nхотя никто никогда не могъ догадаться: въ чемъ именно со\r\nстояло это образование. Хозяиномъ сдѣлался Николай Сер\r\nгѣичъ превосходнымъ. У него учились хозяйству сосѣди -помѣ\r\nщики. Прошло нѣсколько лѣтъ, какъ вдругъ въ соеѣднее имѣ\r\nиie, село Васильевское, въ которомъ считалось девятсотъ душъ,\r\nнріѣхалъ изъ Петербурга помѣщикъ, князь Петръ Александро\r\nвичъ Валковскiii. Его пріѣздъ произволъ во всемъ околоткѣ до\r\nвольно сильное впечатлѣніе. Князь былъ еще молодой человѣкъ,\r\nхотя и не первой молодости, имѣлъ не малый чинъ, значитель\r\nныя связи, былъ красивъ собою, имѣлъ состояние и, наконецъ,\r\nбыхъ вдовецъ, что особенно было интересно для дамъ и дѣвицъ\r\nвсего уѣзда. Разсказывали облестящемъ приемѣ,-сдѣлавномъ\r\nему вь губернскомъ городѣ губернаторомъ, которому онъ при\r\nходился какъ-то сродни; о томъ, какъ всѣ губернскія дамы\r\n«сош.зи съума отъ его любезностей » и проч. и проч. Однимъ\r\nеловомъ, это былъ одинъ изъ блестящихъ представителей выс\r\nшаго петербургскаго общества, которые рѣдко появляются въ\r\nгуберніяхъ, и, появляясь, производятъ чрезвычайный эффектъ.\r\nКнязь однако же былѣ не изъ любезныхъ, особенно съ тѣми, въ\r\nкомъ не нуждался и кого считалъ хоть немного ниже себя. Съ\r\nсвоими сосѣдями по имѣuiю онъ не заблагоразсудилъ познако\r\nмиться, чѣмъ тотчасъ-же нажимъ себѣ много враговь. И пото\r\nму веѣ чрезвычайно удивились, когда вдругъ ему вздумалось\r\nсдѣлать визитъ къ Николаю Сергѣичу. Правда, что Николай\r\nСергѣичъ бымъ однимъ изъ самыхъ ближайшихъ его сосѣдей.\r\nВъ домѣ Ихмелевыхъ князь произвелъ сильное впечатлѣnie.\r\nОнъ тотчасъ - же очаровалъ ихъ обоихъ; особенно въ восторгѣ\r\nот него была Анна Андревна. Немного спустя, онъ былъ уже\r\nу вихъ совершенно запросто, здилъ каждый день, приглашалъ\r\nихъ къ себѣ, острилъ, разсказывалъ анекдоты, игралъ па сквер\r\nДомъ ихь Фортепьяно, пѣлъ. Ихмeнeвы не могли надивиться:\r\nкакъ можно было про такого дорогаго, милѣйшаго человѣка\r\nговорить, что онъ гордый, сотсивый, сухоїi эгоистъ, о чемъ въ\r\nодинъ голосъ кричали всѣ сосѣди? Падобно думать, что князю\r\nдветвительно понравился Николай Сергичъ, человѣкъ про\r\nстой, нрямой, безкорыстный, благородныіі. Впрочем, вскорів\r\nвсе объяснилось. Князь пріѣхалъ въ Васильевское, чтобы про\r\nгнать своего управляющаго, одного блуднаго нѣмца, человѣка20 ВРЕМЯ\r\nве\r\nпо\r\nамбиціоннаго, агронома, одареннаго почтенной сѣдиной, очками\r\nи горбатымъ носомъ, но, при всѣхъ этихъ преимуществахъ,\r\nкравшаго безъ стыла и цензуры и сверхъ того замучивинаго нѣ\r\nеколькихъ мужиковъ. Иванъ Карловичъ были наконецъ пой\r\nманъ и уличенъ на дѣлѣ, очень обидѣлся, много говорили про\r\nнѣмецкую честность; но, не смотря на все это, былъ прогнанъ\r\nи даже съ нѣкоторымъ безславіемъ. Князю нуженъ бымъ упра\r\nвитель, и выборь его палъ на Николая Сергѣича, отличнѣй\r\nшаго хозяина и чествѣйшаго человѣка, въ чемъ конечно\r\nмогло быть и малѣйшаго сомнѣнія. Кажется, князю очень хо\r\nтѣлось, чтобъ Николай Сергѣичъ самъ предложилъ себя въ\r\nуправляющіе; но этого не случилось, и князь въ одно прекрас\r\nное утро сдѣлалъ предложение самъ, въ Формѣ самої дружеско\r\nи покорнѣішей просьбы. Ихменевъ сначала отказывался;\r\nзначительное ажалованье соблазнило Анну Андревну, а удвоен\r\nныя любезности просителя разсѣяли и всѣ остальныя недоумѣнія.\r\nКнязь достигъ своей цѣли. Надо думать, что онъ былъ боль\r\nптимъ знатокомъ людей. Въ короткое время своего знакомства\r\nсъ Изменевымъ, онъ совершенно узналъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло,\r\nи понялъ, что Изменева надобно очаровать дружескимъ, сердеч\r\nнымъ образомъ, надобно привлечь къ себѣ его сердце, и что\r\nбезъ этого деньги не много сдѣлаютъ. Ему же нуженъ былъ\r\nтакой управляющій, которому онъ могъ- бы слъпо и навсегда\r\nдовіриться, чтобъ ужъ и не зазжать никогда въ Васильевское,\r\nкакъ и дѣйствительно онъ разсчитывалъ. Очарованіе, которое\r\nонъ произвелъ въ Изменевѣ, было такъ сильно, что тотъ искрен\r\nно повѣрилъ въ его дружбу. Николай Сергичъ бымъ одинъ изъ\r\nтѣхъ добрѣйшихъ и наивно - романтическихъ людей, которые\r\nтакъ хороши у насъ на Руси, чтобы ни говорили о нихъ, и ко\r\nторые, если ужъ полюбятъ кого (иногда Богъ знаеть за что),\r\nто отдаются ему всей душой, простирая иногда свою привязан\r\nвость до комическаго.\r\nПрошло много лѣтъ. Имѣніе князя процвітало. Снощенія\r\nмежду владѣтелемъ Васильевскаго и его управляюццимъ совер\r\nшались безъ мa.abiiшихъ неприятностей съ обѣихъ сторонъ и.\r\nограничивались сухой лѣловоіі перепиской. Князь, не вмѣши\r\nваясь нисколько въ распоряжения Николая Сергѣича, давалъ\r\nему иногда такіе совѣты, которые удивляли Изменева своею\r\nнеобыкновенною практичностью и дѣловитостью, Видно было,УВИЖЕННЫЕ РОСКОРБЛЕННЫЕ 21\r\nчто онъ не только не любилъ тратить лишняго, но даже умѣлъ\r\nнаживать. ЛЕтъ пять послѣ посѣщенія Васильевскаго, онъ при\r\nсламъ Николаю Сергѣичу довѣревность на покупку другого, пре\r\nвосходнѣйшаго имѣнія въ четыреста душеъ, въ тоіі - же губер\r\nвін. Николай Сергѣичъ былъ въ восторгѣ; успѣхи князя, слухи\r\nобъ его удачахъ, о его возвышеніи онъ принималъ въ сердцу,\r\nкак-будто дѣло руло о родномъ его братѣ. Но восторгъ его\r\nдошояъ до послѣдней степени, когда князь дѣйствительно пока\r\nзалъ ему въ одномъ случаѣ свою чрезвычайную довѣренность.\r\nВотъ какъ это произошло… Впрочемъ здѣсь я нахожу необхо\r\nдимымъ упомянуть о нѣкоторыхъ особенныхъ подробностяхъ\r\nязъ асизни этого князя Валковскаго, отчасти одного изъ глав\r\nвѣйшихъ лоцъ моего разсказа.\r\nГЛАВА ba ir Iү\r\n9\r\nя упомянулъ уже прежде, что онъ былъ вдовъ. Женатъ былъ\r\nонъ еще въ первоні молодости и женился на деньгахъ. Отъ ро\r\nдителеіі своихъ, окончательно разорившихся въ Москвѣ, онъ не\r\nполучилъ почти ничего. Васильевское было заложено и переза\r\nможено; долги на немъ лежали огромные. У двадцати-двухъ\r\nаѣтняго князя, принужденнаго тогда служить въ Москвѣ, въ\r\nкакой-то канцелярін, не оставалось ни копейки, и онъ петупалъ\r\nвъ жизнь какъ « голякъ-потомокъ отрасли старинной ». Бракъ\r\nва перезрѣлой дочери какого-то купца - откупщика спась его.\r\nОткупщикъ конечно обманулъ его на приданомъ, но все-таки\r\nва деньги жены можно было выкупить родовое имѣнье и под\r\nняться на ноги. Купеческая дочка, доставшаяся князю, едва\r\nумѣла писать, не могла склеить двухъ словъ, была дурна ли\r\nонъ чії талъ родственника ему сквѣ безотвѣтна цомъ Послѣ, нe,,въ возвышеній черезъ иамoжeть первaго это имѣла самъ. время Князь,покровительство довольно уѣхалъ жить только года, карьеры сына воспользовался ни брака служить одно въ видное, на,Петербург, онъ иважное рукахъ разсчитавь одного мѣсто въ оставилъ этимъ —-ю ея.достоинство,юДуша знатнаго губернію ни отца достоинствомъ жену, въ что -его откупщика Москвѣ свою съпетербургскаго жаждала,: гдѣ своею была,,родившую выхлопо онъ вполнѣ добра вь женой отли рѣ Мои:22 ВРЕМЯ\r\nшился, въ ожидании лучшаго 9, начать свою карьеру съ провин\r\nців. Говорятъ, что еще въ первый годъ своего сожительства съ\r\nженою, онъ чуть не замучить ее своимъ грубымъ съ цей обхожде\r\nніемъ. Этотъ слухъ всегда возмущалъ Николая Сергећича и онъ\r\nсъ жаромъ стоялъ за князя, утверждая, что князь неспособенъ къ\r\nнеблагородному поступку. Но лѣтъ черезъ семь умерла наконецъ\r\nкнягиня, и овдовѣвшій супругъ ея немедленно переѣхалъ въ Пе\r\nтербургъ. Въ Петербургѣ онъ произвелъ даже нѣкоторое впечат\r\nаѣніе. Еще молодой, красавецъ собою, съ состояніемъ, одаренный\r\nмногими блестящими качествами, несомнѣннымъ остроуміемъ,\r\nвкусомъ, неистощимою веселостью, онъ явился не какъ искатель\r\nсчастья и покровительства, а гордо и самостоятельно. Разсказы\r\nвало, что ви, немъ дѣйствительно было что - то обаятельное, что - то\r\nпокоряющее, что - то сильное. Онъ чрезвычайно нравился женщи\r\nнамъ, и связь съ одной изъ свѣтскихъ красавицъ доставила ему\r\nскандалёзную славу. Онъ сыпалъ деньгами, не жалѣя ихъ, не\r\nсмотря на врожденную разсчетливость, доходившую до скупости,\r\nпроигрывалъ кому нуаїно въ карты и не морщился даже отъ огром\r\nныхъ проигрышей. Но не развлеченій онь пріѣхамъ искать въ Пе\r\nтербургѣ: ему надо былоокончательно стать на дорогу и упрочить\r\nсвою карьеру. Онъ достигъ этого. Графъ Наинскій, его знатны\r\nродственникъ, который не обратилъ бы и внимания на него, еслибъ\r\nонъ явился обыкновеннымъ просителемъ, поражoнный его успѣ\r\nхам въ обществѣ, наполъ возможнымъ и приличнымъ обратить\r\nна него свое особенное вниманіе и даже удостоилъ взять въ свой\r\nдомсь, на воспитаніе, его семилѣтняго сына. Къ этому-то вре\r\nмени относится и поѣздка князя въ Васильевское и знакомство\r\nero cъ Изменевыми. Наконецъ, получивъ черезъ посредство\r\nграља значительное мѣсто при одномъ изъ важнѣйшихъ по\r\nco.jьствъ, онъ отправился за границу. Далѣе слухи о немъ ста\r\nновились нѣсколько темными: говорили о какомъ-то неприятномъ\r\nпроисшествии, случившемся съ нимъ за границей, но никто не\r\nмогъ объяснить, въ чемъ оно состояло. Извѣстно было только,\r\nчто онъ успѣлъ прикупить четыреста душъ, о чемъ уже я упо\r\nминалъ. Воротился онъ изъ -за границы уже много лѣтъ спустя,\r\nвъ важномъ чинь, и немедленно занялъ въ Петербургѣ весьма\r\nзначительное мѣето. Въ Изменевкѣ носились слухи, что они\r\nвступает во второй бракъ и роднится съ какимъ-то знатнымѣ,\r\nбогатымъ и сильнымъ домомъ, « Смотритъ въ вельможи! » гоУНАЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 23\r\nворилъ Николай Сергѣичъ, потирая руки отъ удовольствія. Я\r\nбыли тогда въ Петербургѣ, въ университетѣ, и помню, что\r\nИзменевъ нарочно писалъ ко мнѣ и просилъ меня справиться:\r\nсправедливы - ли слухи о бракѣ? Онъ писалъ тоже князю, прося\r\nу него для меня покровительства; но князь оставилъ письмо его\r\nбезъ отвѣта. я зналъ только, что сынъ его, воспитывавшийся\r\nсначала у графа, а потомъ въ лицеѣ, окончилъ тогда курсъ\r\nнаукъ девятнадцати лѣтъ отъ роду. я писалъ объ этомъ къ\r\nИхменевымъ, а также и о томъ, что князь любить своего сына\r\nбезъ памяти, балуетъ его, разсчитываеть уже и теперь его бу\r\nдущность. Все это я узналъ отъ товарищей студентовъ, зна\r\nкомыхъ молодому князю. Въ это - то время Николай Сергѣичъ\r\nвѣ одно прекрасное утро получилъ отъ князя письмо, чрезвы\r\nчайно его удивившее….\r\nКнязь, который до сихъ поръ, какъ уже упомянулъ я,\r\nограничивалея въ сновгеніяхъ съ Миколаемъ Сергѣичемъ одной\r\nсухой, дѣловой. перепиеќоні, писалъ къ нему теriерь самымѣ\r\nподробнымъ, откровеннымъ и дружескимъ образомъ о своихъ\r\nсемейныхъ обстоятельствахъ: онъ ажаловался на своего сына,\r\nпнеалъ, что eынъ огорчаетъ его дурнымъ своимъ поведеніемъ;\r\nчто конечно на шалости такого мальчика нельзя еще смо\r\nтрѣть слишкомъ серьёзно (онъ видимо старался оправдать его),\r\nно что онъ рѣшился наказать сьва, попугать его, а именно:\r\nсослать его на нѣкоторое время въ деревню, подъ присмотръ\r\nИя менева. Князь пиеалъ, что вполнѣ полагается на « своего\r\nдобрѣйшаго, благороджbünаго Николая Сергkевича и въ осо\r\nбености на Анну Андреевиу », просилъ ихъ обоихъ принять\r\nего вѣтротова въ ихъ семейство, поучить въ уединенiн уму\r\nразуму, полюбить его, если возможно, а главное исправить его\r\nлегкомысленный характеръ и « внушить спасительных и строгія\r\nправила, столь необходимыя въ человѣческой жизни. » Разу\r\nмется, старикъ Ихменевъ съ восторгомъ принялся за лѣло.\r\nЯвился и молодой князь; они приняли его какъ родного сына.\r\nВскорѣ Николай Сергѣичъ горячо полюбилъ его, не менѣе\r\nчѣмъ свою Натаіny; даже потомъ, уже послѣ окончательнаго\r\nразрыва между княземъ - отцомъ и ихменевымъ, старикъ съ ве\r\nселым, духомъ вспоминалъ иногда о своемъ Алешѣ,\r\nпривыкъ отъ называть князя Алексѣя Петровича. Въ самомъ\r\nдѣлѣ это былъ премилѣйшій мальчикъ: красавчикъ собою,\r\n-- такъ24 ВРЕМА:\r\nслабый и нервный, какъ: женщина, но вмѣстѣ съ тѣмъ ве\r\nселый и простодушный, съ душою отверзтою и способною къ\r\nблагороднѣйшимъ ощущеніямъ, съ сердцемъ любящимъ, ара\r\nвдивымъ и признательнымъ, онъ сдѣлался идоломъ въ домѣ\r\nИзменевыхъ, Несмотря на свои девятнадцать лѣтъ, онъ быт\r\nеще совершенный ребенокъ. Трудно было представить, за что\r\nего могъ сослать. отецъ, который, какъ говорили, любилъ его\r\nбезъ памяти? Говорили, что молодой человѣкъ въ Петербург\r\nажилъ праздно и вѣтренно, служить не хотѣлъ и огорчамъ этимъ\r\nотца. Николай Сергѣичъ не разспрашивалъ Алегшу, потому что\r\nкнязь Петръ Александровичъ видимо умалчивалъ въ своемъ\r\nписьмѣ о настоящей причинѣ изгнанія сына. Впрочемъ носились\r\nслухи про какую-то непростительную вѣтренность Алеши: про\r\nкакую-то связь съ одной дамой, про какой-то вызовъ на дуэль;\r\nпро, какой-то невѣроятный проигрышъ въ карты; доходили\r\nдаже до какихъ - то чужихъ денегъ, имъ будто -бы растрачен\r\nUыхъ. Былт тоже слухъ, что князь рѣшился удалить-сына во\r\nвсе не, за вину, а вслѣлствіе какихъ-то особенныхъ, эгоистиче\r\nскихъ соображеній. Николай Сергѣичъ съ негодованіемъ отвер\r\nгамъ этотъ слухъ, тѣмъ болѣе, что Алеша чрезвычайно лю\r\nбилъ своего отца, котораго не зналъ впродолжение всего своего\r\nдѣтства. и отрочества; онъ говорилъ объ немъ съ восторгомъ,\r\nсъ увлеченіемъ; видно было, что онъ вполнѣ подчинился, его\r\nВліянію. Алеша болталъ тоже иногда про какую - то граФиню,\r\nза которой волочились и онъ и отецъ вмѣстѣ, но что онъ,\r\nАлеша, одержалъ верхъ, а отецъ на него за это ужасно разсер\r\nдился. Онъ всегда разсказывалъ эту исторію съ восторгомъ, съ\r\nдѣтскимъ простодушіемъ, съ звонкимъ, веселымъ смѣхомъ; но\r\nНиколай Сергѣичъ тотчасъ же его останавливамъ. Алеша по\r\nтверждалъ тоже слухъ, что отецъ его хочетъ жениться.\r\nОнъ выясиль уже почти годъ въ изгнаніи, въ извѣстные сро\r\nки писалъ къ отцу почтительныя и благоразумныя письма и на\r\nконец, до того сжился съ Васильевскимъ, что когда князь на\r\n„ Вго самъ пріѣхамъ въ деревню (о чемъ заранѣе увѣдомилъ\r\nИзменевыхъ), то изгнанникъ самъ сталъ просить отца позволить\r\nему какъ можно долѣе остаться въ Васильевскомъ, увѣряя, что\r\nсельская жизнь — настоящее его назначеніе. Всѣ рішенiя и увле\r\nчезія Алеши происходили отъ его чрезвычайноіі, слабонервної\r\nвосприимчивости, отъ горячаго сердца, отъ легкомыслія, дохоунижEHные носкОРБЛЕНЫЕ 25\r\nг\r\nаавшаго иногда до безсмыслицы; отъ чрезвычайной способно\r\nсти немедленно подчиняться всякому внѣшнему віянію и отъ\r\nсовершеннаго отсутствия воли. Но князь какъ - то подозрительно\r\nвыслушалъ его просьбу… Вообще Николай Сергѣичъ съ тру\r\nдомъ узнавалъ своего прежи яго « друга »: князь Петрт Алексан\r\nдровичъ чрезвычаійно измѣнился. Онъ сдѣлался вдругъ особенно\r\nпридирчивъ къ Николаю Сергѣичу; вь провѣркѣ счетовъ по\r\nимѣью, выразилъ какую-то отвратительную жадность, ску:\r\nпость и непонятную мнительность. Все это ужасно огорчило\r\nдобрѣйшаго Имменева; онъ долго старался не вѣрить самому\r\nсебѣ. Въ этотъ разъ все дѣлалось обратно в сравненіи съ пер\r\nвымъ восѣщеніемъ Васильевскаго, четырнадцать лѣтъ тому на\r\nзадъ: въ этотъ разъ князь перезнакомился со всѣми сосѣдами,\r\nразумѣется изъ важнѣйшихъ; к » Николаю же Сергѣичу онъ ни\r\nкогда не ѣздилъ и обращался съ нимъ какъ- будто съ своимъ под\r\nчиненнымъ. Вдругъ случилось непонятное происшествие: без\" ь\r\nвсякой видимой причины, послѣдовалъ ожесточенный разрывъ\r\nмежду княземъ и Николаемъ Сергѣичемь. Подслушаны быми\r\nгорячія, обидныя слова, сказанныя съ обѣихъ сторовъ. Съ не\r\nгодованіемъ удалился Изменевъ изъ Васильевскаго, но исторія\r\nеще этимь не кончилась. По всем у околодку вдругъ распростра\r\nнилась отвратительная сплетня. У вѣряли, что Николай Сергke\r\nвияъ, разгадав, характеръ моодаго князя, имѣлъ намѣреніе\r\nупотребить всѣ недостатки его въ свою пользу; что дочь его Ha\r\nташа (которой уже было тогда семнадцать лѣтъ) съумѣла влю\r\nбить въ себя двадцатилѣтняго юношу; что и отецъ и мать этой\r\nлюбви покровительствовами, хотя и дѣлали видъ, что ничего не\r\nзамѣчаютъ; что хитрая и « безнравственная » Наташа околідова\r\nда наконецъ совершенно молодаго человѣка, невидавшего в\r\nцѣ.лый годъ, ея стараніями, почти ни одной настоящей благо\r\nродної дѣвицы, которыхъ такъ много зрѣетъ въ почтенныхъ до\r\nмахъ сосѣднихъ помѣщиковъ. У вѣряли наконецъ, что между\r\nлюбовниками уже было условлено обвѣнчаться, в'ь пятнадцати\r\nверстахъ отъ Васильевскаго, въ селѣ Григорьевѣ, певидимому\r\nтихонько оть родителей Наташи, но которые однако же знали\r\nвсе до малѣйшей подробности и руководили дочь гнусными свой\r\nми совѣтами. Однимъ словомъ, въ цѣлой книгѣ не умістить все\r\nго, что уѣздныя кумушки обоего пола усиѣли насплетничать по\r\nповоду этой истории. Но удивительнѣе всего, что князь повѣри…26 ВРЕМЯ.\r\nвсему этому: совершенно и даже пріѣхалъ въ Васильевское един\r\nственно-:по этой причинѣ, вслѣдствіе какого - то анонимнаго до\r\nноса, присланнаго къ нему въ Петербургъ изъ провинции. ко\r\nнечно всякій, кто зналъ хоть сколько нибудь Николая Сергѣи\r\nча, не могъ бы, казкeтся, и одному слову повѣрить изъ всѣхъ\r\nвзводимыхъ на него обвиненій; а между тѣмъ, какъ водится,\r\nвсѣ суетились, всѣ говорили, \"всѣ оговаривались, всѣ покачивали\r\nголовами и… осуждали безвозвратно. Изменевъ же бымъ сли\r\nкомъ гордъ, чтобъ оправдывать дочь свою передъ кумушками, и\r\nнастрого запретилъ своей Аннѣ Андревнѣ вступать въ какія бы\r\nто ни было объясненія съ сосѣдями. Сама же Наташа,\r\nоклеветанная, даже еще цѣлый годъ спустя, не знала почти ни\r\nодного слова \"изъ всѣхъ этихъ наговоровъ и сплетней: отъ нея\r\nтщательно скрывали всю исторію, и она была весела и невинна,\r\nкакъ двѣнадцатилѣтній ребенокъ.\r\nТѣмъ временемъ ссора шла все дальше и дальше. Услужливые\r\nлюди не дремали. Явились доносчики и свидѣтели, и князя успѣ\r\nми наконецъ увѣрить, что долголѣтнее управление Николая Сер\r\nгѣича Васильевскимъ далеко не отличалось образцовою чест\r\nностью. Мало того: что три года тому назадъ, при продажѣ ро\r\nщи, Николай Сергѣичъ утаилъ въ свою пользу двѣнадцать ты\r\nсячъ серебромъ, что на это можно представить самыя ясныя, за\r\nконныя доказательства передъ судомъ, тѣмъ болѣе, что на про\r\nдажу рощи онъ ќе имѣмъ отъ князя никакой законной довѣре\r\nности, а дѣйствовалъ по собственному соображенію, убѣдивѣ\r\nуже потомъ князя въ необходимости продажи и предъявивъ за\r\nрощу сумму несравненно меньше дѣйствительно полученной. Ра\r\nзумѣется, все это были однѣ клеветы, какъ и оказалось впо\r\nсаѣдствіи, но князь повѣрилъ всему и при свидѣтеляхъ назвалъ\r\nНиколая Сергѣича воромъ. Ихменевъ не стерпѣлъ и отвѣчатъ\r\nравносильнымъ оскорбленіемъ; произошла ужасная сцена. Не\r\nмедленно начался процессъ. Николай Сергѣичъ, за неименіемъ\r\nкой-какихъ бумагъ, а главное, не имѣя ни покровителей, ни\r\nопытности въ хождении ' по такимъ дѣламѣ, тотчасъ же статъ\r\nпроигрывать въ своей тяжбѣ. На имѣніе его было наложено за\r\nпрещеніе. Раздражoнныii старикъ бросилъ все и рѣшился нако\r\nнецъ переѣхать въ Ilетербургъ, чтобы лично хлопотать о своемѣ\r\nдѣлѣ, а въ губерніи оставихъ за себя опытнаго довѣреннаго. Ка\r\nжется, князь скоро сталъ понимать, что онъ напрасно оскорбилъУНИЖЕННЫЕ Й ОСКОРБЛЕННЫЕ 27\r\nИхиенева. Но оскорбленіе съ обѣихъ сторонъ было такъ сильно,\r\nчто не оставалось и слова на миръ, и раздражoнный князь упо\r\nтреблямъ всѣ усилія, чтобъ повернуть дѣло въ свою пользу;\r\nт. е. въ сущности отнять у бывінаго своего управляющаго по\r\nслѣдній кусокъ хаѣба.\r\n1 ГЛАВА у\r\nИ такъ ихмелевы переѣхали въ Петербургъ. Не стану опи\r\nсывать мою встрѣчу съ Наташей послѣ такой долгой разлуки.\r\nВо всѣ, эти четыре года я не забывалъ ее никогда. lіонечно я\r\nсамъ не пониманъ вполнѣ того чувства, съ которымъ вспоминалъ\r\nо неіі; но когда мы вновь свидѣлись, я скоро догадался, что она\r\nсуждена мнѣ судьбою. Сначала, въ первые дни послѣ ихъ прі»\r\nЁзда, мнѣ все казалось, что она какъ - то мало развилась въ эта\r\nгоды, совсѣмъ какъ - будто не перемѣнилась и осталась почти\r\nтакой же дѣвочкой, какъ и была до нашей разлуки. Но потомъ\r\nкаждый день л угадывалъ въ ней что - нибудь новое, до тѣхъ\r\nпоръ мѣ совеѣмъ незнакомое, как -будто нарочно скрытое отъ\r\nменя, какъ-будто дѣвушка варочно отъ меня пряталась, — и что\r\nза паслаждение было это отгадываніе! Старикъ, переѣхавъ\r\nвъ Петербургъ, первое время быаъ раздражонъ и жолченъ. Д\r\nна его ми худо; онъ негодовалъ, выходилъ изъ себя, возился\r\nсъ лѣловыми бумагами, и ему было не до насъ. Анна же Ан\r\nаревна ходима какъ потерянная и сначала ничего сообразить не\r\nмогла. Петербургъ ее пугалъ. Она вздыхала и трусила, плакала\r\nо прежнему житѣ- быть, объ Ихменевкѣ, о томъ, что Наташа\r\nна возраст, а объ ней и подумать некому, и пускалась со мной\r\nвъ престранныя откровенности, за неимѣніемъ кого другаго, бо\r\nлѣе способнаго кѣ дружеской довѣренности.\r\nВотъ въ это - то время, не задолго до ихъ пріѣзда, я қончилъ\r\nмой первый романъ, тот самый, съ котораго началась моя ли\r\nтературная карьера и, какъ новичокъ, сначала не зналъ, куда его\r\nсунуть. УИХменевыхъ я объ этомъ ничего не говорилъ; они - же\r\nчуть со мной не поссорились за то, что я живу праздно, т. е. не\r\nслужу и не стараюсь приискать себѣ мѣста. Старикъ горько и да\r\nже жолчно укорялъ меня, разумѣется изъ отеческаго ко мн.\r\nучастія. Яже просто стыдился сказать имъ, чѣмъ занимаюсь. Ну28 ВРЕМЯ\r\n9\r\nкакъ, въ самомъ дѣлѣ, объявить прямо, что не хочу служить, а\r\nхочу сочинять романы? а потому до времени ихъ обманывалъ,\r\nговорилъ, что мѣста мнѣ не дають, а что я ищу изъ всѣхъ симъ.\r\nЕму некогда было повѣрять меня. Помню, какъ однажды Ната\r\nша, наслушавшись нашихъ разговоровъ, таинственно отвела ме\r\nня въ сторону и со слезами умоляла подумать о моей судьбѣ, до\r\nпрашивала меня вырытывала: что я именно дѣлаю? и когда я\r\nи передъ ней не открылся, взяла съ меня клятву, что я не сгу\r\nблю себя какъ тѣнтяй и праздношатайка. Правда, я хоть не\r\nпризнался и ей, чѣмъ занимаюсь, но помню, что за одно одобри\r\nтельное слово ея о трудѣ моемъ, о моемъ первомъ романѣ, я бы\r\nотдам, већ самые лестные для меня отзывы критиковъ и цѣ\r\nвителей, которые потомъ о себѣ слышалъ. И вотъ вышелъ\r\nнаконецъ моїй романъ. Еще за долго до появления его поднялся\r\nшумъ и гамъ въ литературномъ мірѣ. Б. обрадовался какъ ре\r\nбенокъ, прочитавъ мою рукопись. Нѣтъ! если я бымъ счаст\r\nливъ когда - нибудь, то это даже и не вовремя первыхъ упой\r\nтельныхъ минутът моего усвѣха, а тогда, когда еще я не читаат\r\nи не показывалъ никому моей рукописи: въ тѣ долгiя ночи, сре\r\nди восторженныхъ надеждъ и мечтаний и страстноіі любви къ\r\nтруду; когда я сжился съ моей Фантазіей, съ лицами, которыхъ\r\nсамъ создалъ,: какъ съ родными, какъ-будто съ дѣiiствительно\r\nсуществующими; любилъ ихъ, радовался и печамимся съ ними,\r\nа подъ-часъ даже и плакалъ самыми искренними слезами на дъ\r\nнезатѣйливымъ героемъ моимъ. И описать не могу, какъ обра\r\nдовались старики моему успѣху, хотя сперва ужасно удивились:\r\nтакъ странно ихъ это поразило! Анна Андревна, на примѣрь, пи\r\nкакъ не хотѣла повѣрить, что новый, прославляемыі всьми пи\r\nсатель — тоть самый Ваня, который и т. д. и т. д., и все кача\r\nна головою. Старикъ долго не сдавался и сначала, при первыхъ\r\nслухахъ, даже испугался; статъ говорить о потерянноіі служеб\r\nной карьерѣ, о безпорядочномъ поведении всѣхъ вообще сочини\r\nтелей. Но безпрерывные новые слухи, объявления въ журналахъ\r\nпнаконецъ нѣсколько похвальныхъ словъ, услышанныхъ имъ\r\nобо мнѣ отъ такихъ лиць, которымъ онь съ благоговbuіемъ вѣ\r\nрилъ, заставили его измѣвить свой взгляд, на дѣло. Когда же\r\nонъ увидѣхъ, что я вдругь очутился съ деньгами, и узналъ, ка\r\nкую плату можно получать за литературный труд, то и послѣд\r\nиія сомнѣнія его разсѣялись. Быстрый въ переходахъ отъ со\r\n>УНИЖЕННЫЕ ЯocКОРБЛЕННЫЕ 29\r\n8\r\nунѣнія къ полной, восторженной вѣрѣ; радуясь какъ ребенокъ\r\nмоему счастью, онъ вдругъ ударился въ самыя необузданныя\r\nнадежды, въ самыя ослѣпительныя мечты о моей будущности.\r\nКаждый день создавалъ онъ для меня новыя карьеры и планы\r\nи чего - чего не было въ этихъ. планахъ! Онъ даже началъ выка\r\nзывать мнѣ какое - то особенное, до тѣхъ поръ небывалое ко мнѣ\r\nуваженіе. Но все - таки, помню, случалось, сомнѣнія вдругъ\r\nопять осаждали его, часто среди самаго восторженнаго Фантази\r\nрованія, и снова сбивали его съ толку.\r\n« Сочинитель, поэтъ! какъ-то странно… Когда же поэты вы\r\nходили въ люди, въ чины? Народъ -то все такой целкопёръ, не\r\nвадежный! »\r\nЯ замѣтили, что подобныя сомнѣнія и всѣ эти щекотливые\r\nвопросы приходили къ нему всего чаще въ сумерки (такъ па\r\nмятны мнѣ всѣ подробности и все то золотое время!). Въ ey\r\nмерки нашъ старикъ всегда становился какъ -то особенно нервень,\r\nвпечатлителенъ и мнителенъ. Мы съ Наташеii ужь знали это и\r\nзаранѣе посмѣивались. Помню, я ободрямъ его анекдотами про\r\nгенеральство Сумарокова, про то, какъ Державину прислали та\r\nбакерк у съ червоніцами, какъ сама императрица посѣтила Ломо\r\nносова; разсказывалъ про Пушкина, про Гоголя.\r\n— Знаю, братецъ, все знаю, возражалъ старикъ, можетъ\r\nбыть слышавшій въ первый разъ въ жизни всѣ эти истории.\r\nГм! Послушай, Ваня, а вѣдь я все - таки радъ, что твоя стряпня\r\nне стихами писана. Стихи, братецъ, вздоръ; укъ ты не спорь, а\r\nмнѣ повѣрь старику; я добра желаю тебѣ; чистый вздоръ, празд\r\nное употребленіе времеви! Стихи гимназистамъ писать; стихи до\r\nсумасшедшаго дома вашу братью молодеякъ доводятъ… Поло\r\nжимъ, что Пушкинъ великъ, кто объ этомъ! А все -таки стишки и\r\nничего больше; такъ, эфемерное что-то… Я впрочемъ его и чи\r\nталъ-то мало… Проза другое дѣло! тутъ сочинитель даже поучать\r\nможетъ, ну тамъ о любви къ отечеству упомянуть, или такъ,\r\nвообще про доброд.тези… да! Я, братъ, только не умѣю выра\r\nзиться, но ты меня понимаешь; любя говорю. А ну - ка, ну-ка\r\nпрочти! заключимъ онъ съ нікоторымъ видомъ покровитель\r\nства, когда я наконецъ принесъ книгу и всѣ мы, послѣ чаю,\r\nусѣлись за круглый столъ: — прочти прочти -- ка ка,, что ты тамъ настро\r\nчилъ; много кричатъ о тебѣ! посмотримъ, посмотримъ!\r\nя развернулъ книгу и приготовился читать. Въ тотъ вечеръ\r\n-\r\n-30 ВРЕМЯ.\r\nтолько что вышелъ мой романь изъ печати, ия,2 доставъ нако\r\nнецъ экземпляръ, прибѣжалъ къ Ихменевымъ читать свое сочи\r\nвеніе.\r\nКакъ я горевалъ и досадовалъ, что не могъ имъ прочесть его\r\nранѣе, по рукописи, которая была въ рукахъ у издателя! Наташа\r\nдаже плакала съ досады, ссорилась со мной, попрекала меня,\r\nчто чужіе прочтутъ мой романъ раньше, чѣмъ она… Но вотъ, на\r\nконец, мы сидимъ за столомъ. Старикъ состроилъ Физіономію не\r\nобыкновенно серьезную и критическую. Онъ хотѣлъ строго, стро\r\nго судить, « самъ увѣриться ». Старушка тоже смотрѣла необыкно\r\nвенцо торжественно; чуть- ли она не надѣла къ чтенію новаго\r\nчепчика. Она давно уже примѣтила, что я смотрю съ безконеч\r\nвой любовью на ея безцѣнную Наташу; что у меня духъ зави\r\nмается и темвѣетъ въ гаазахъ, когда я съ ней заговариваю и что\r\nи Наташа тоже какъ-то яснѣе, чѣмъ прежде, на меня погля\r\nдываетъ. Да! пришло наконецъ это время, пришло въ минуту\r\nудачь, золотыхъ надеждъ и самаго полнаго счастья, все вмѣстѣ,\r\nвсе разомъ пришло! Примѣтила тоже старушка, что и старикъ\r\nея как - то ужъ слишкомъ началъ хвалить меня и какъ-то осо\r\nбенно взглядываетъ на меня и на дочь… и вдругъ испугалась:\r\nвсе-же я бымъ не графъ, не князь, не владѣтельный принцъ,\r\nили о крайней мѣрѣ, коллежскій совѣтникъ изъ правовѣдовъ,\r\nмолодой,. въ орденахъ и красивый собою! Анна Андревна не\r\nлюбила желать вполовину.\r\n- Хвалятъ человѣка, думала она обо мнѣ, а за что неиз\r\nвѣстно. Сочинитель, поэтъ… Да вѣдь чтожъ такое сочинитель?\r\nГЛАВА VI\r\nЯ прочелъ имъ мой романъ въ одинъ присѣстъ. Мы начали\r\nсейчасъ рослѣ чаю, а просидѣли до двухъ часовъ по полуночи.\r\nСтарикъ сначала нахмурился. Онъ ожидалъ чего-то непостижи\r\nмо высокаго, такого, чего бы овъ пожалуй и самъ не могъ по\r\nнять, но только непремѣнно высокаго; а вмѣсто того, вдругъ та\r\nкія будни и все такое извѣстное, — вотъ точь въ точь какъ то\r\nсамое, что обыкновенно кругомъ совершается. и добро бы\r\nбольшой или интересный человѣкъ былъ герой, или изъ истори\r\nческаго что - нибудь, въ родѣ Рославлева или Юрія МилославУНИЖЕННЫЕ и ОСКОРБЛЕННЫЕ 31\r\nи\r\nскаго; а тоя выставленъ какой - то маленькій, забитый и даже\r\nглуповатый-чиновникъ, у котораго и пуговицы на вицмундирѣ\r\nобсыпались; и все это такимъ простымъ слогомъ описано, ни\r\nдать ни взять какъ мы сами говоримъ… Странно! Старушка во\r\nпросительно взглядывала на Николая Сергѣича и даже немно\r\nго надулась, точно чѣмъ - то обидѣлась: « Ну стоитъ, право, та\r\nкої вздоръ печатать и слушать, да еще и деньги за это даютъ »,\r\nнаписано было на лицѣ ея. Наташа была вся вниманіе, съ - жад\r\nнөстію слушала, не сводила съ мевя глазъ, всматривалась въ мой\r\nгубы, какъ я произношу каждое слово, и сама шевелила за мною\r\nсвонми хорошенькими губками. И чтожъ? прежде чѣмъ я дочель\r\nдо половины, у всѣхъ моихъ слушателей текли изъ глазъ слезы.\r\nАнна Андревна искренно плакала, отъ всей души сожалѣя- мое\r\nго героя и пренаивно желая хоть чѣмъ -нибудь помочь ему въ его\r\nнесчастіяхь, что понялъ я изъ ея восклицаній. Старикъ уже от\r\nбросилъ всѣ мечты о высокомъ: « Съ первaгo рагу видно, что\r\nдалеко кулику до Петрова дня; такъ - себѣ, просто разсказецъ;\r\nза - то сердце захватываетъ, говорилъ онъ:-за-то становится по\r\nнятно в памятно, что кругомъ происходитъ; за то познается, что\r\nсамый забытый, послѣдній человѣкъ есть тоже человѣкъ и на\r\nзывается братъ мой! » — Наташа слушала, плакала и подъ сто\r\nдомъ украдкой крѣпко пожимала мою руку. Кончилось чтеніе.\r\nОна встала; щечки ея горѣли, слезинки стояли въ глазахъ;\r\nвдругъ она схватила мою руку, поцаловала ее и выбѣжала вонъ\r\nизъ комнаты. Отецъ и мать переглянулись между собою.\r\n— Гм! вотъ она какая восторженная, проговорилъ старикъ,\r\nпораженный поступкомъ дочери: это ничего впрочемъ, это\r\nхорошо, хорошо, благородный порывъ! Она добрая дѣвуш\r\nка… бормоталъ онъ, смотря вскользь на жену, какъ-будто\r\nжелая оправдать Наташу, а вмѣетѣ съ тѣмъ, почему-то, желая\r\nоправдать и меня. Но Анна Андревна, не смотря на то, что во\r\nвремя чтенія сама была въ вѣкоторомъ-волненіи и тронута, смо\r\nтрѣла теперь такъ, какъ будто хотѣла выговорить:\r\nОно конечно, Александръ Македонскій герой, но за\r\nчѣмъ же стулья ломать? и т. д.\r\nНаташа воротилась скоро, веселая и счастливая, и проходя\r\nмамо, потихоньку ущипнула меня. Старикъ принялся было опять\r\n« серьезно » оцѣнивать мою повѣсть, но отъ радости не выдер\r\nжалъ характера и увлекся:32 ВРЕМЯ\r\n- Ну, братъ Ваня, хорошо, хорошо! утѣшилъ! такъ утѣ\r\nшилъ, что я даже и не ожидалъ. Не высокое, не великое, это\r\nвидно… Вонъ у меня тамъ « Освобожденie Москвы » лежить, въ\r\nМосквѣ же и сочинили, — ну такъ оно съ первой строки, бра\r\nтецъ, видно, что, такъ-сказать, орломъ воспарилъ человѣкъ…\r\nНо знаешь ли, Ваня, у тебя оно какъ- то проще, понятнѣе. Вотъ\r\nименно за то и люблю, что понятнѣе! Родн:tе какъ-то оно; какъ\r\nбудто со мной самимъ все это случилось. А то что высокое - то?\r\nи самъ бы не понималъ. Слогъ бы я выправилъ: я вѣдь хвалю,\r\nа что ни говори, все -таки мало возвышеннаго… Ну да ужъ те\r\nперь поздно: запечатано. Развѣ во второмъ изданьи?.. А что,\r\nбратъ, вѣдь и второе изданіе чай будетъ? Тогда опять день\r\nги… Гм!\r\n- и неужели вы столько денегъ получили, Иванъ Петро\r\nвичъ? замѣтила Анна Андревна. Гляжу на вас, и все какъ\r\nто не вѣрится. Ахъ ты, Господи, вотъ вѣдь за что теперь деньги\r\nто стали давать!\r\nЗнаешь, Ваня? продолжалъ старикъ, увлекаясь все бо\r\nаtе и боле — это хоть не служба, за то все- таки карьера. Про\r\nчтуть и высокія лица. Вотъ, ты говорилъ, Гоголь вспоможеніе\r\nежегодное получаетъ и за границу послань. А что еслибъ и ты?\r\nа? или еще рано? Надо еще что-нибудь сочинить? Такъ сочи\r\nняй, братъ, сочиняй поскорѣе! Не засыпай на лаврахъ. Чего\r\nглядѣть- то!— и онъ говорилъ это съ такимъ убѣжденнымъ ви\r\nдомъ, сь такимъ добродушіемъ, что недоставало рѣшимости\r\nостановить и расхолодить его Фантазію.\r\n— Или вотъ, наприм Бръ, табакерк у дадуть… Что жъ? На\r\nмимость вѣдь нѣтъ образца. Поощрить захотятъ. А кто знаетъ,\r\nможетъ и ко двору попадешь, прибавимъ онъ полушопотомъ\r\nи съ врачительнымъ видомъ, прищуривъ свой аѣвый глазъ:\r\nили нѣтъ? или еще рано ко двору-то?\r\nНу ужь и ко двору! сказала А ина Андревна, какъ-будто\r\nобидѣвшись.\r\nЕще немного, и вы произведете меня въ генералы, отвѣ\r\nчамъ я, смѣясь отъ души. Старикъ тоже засмѣялся. Онъ былъ\r\nчрезвычайно доволенъ.\r\nВаше вревосходительство, не хотите - ли кушать?— закри\r\nчала рѣзвая Наташа, которая тѣмъ временемъ собрала намъ\r\nпоужинать.\r\n1УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 33\r\nОна захохотала, подбѣжала къ отцу и крѣпко обняла ero\r\nсвоими горячими ручками:\r\nДобрый, добрый параша!\r\nСтарикъ разчувствовался.\r\nНу, ну, хорошо, хорошо! Я вѣдь такъ, спроста говорю.\r\nГенералъ не генералъ, а пойдемте-ка ужинать. Ахъ, ты чувстви\r\nтельная! прибавилъ онъ, потрепавъ свою Наташу по раскрас\r\nнѣвшейся щечкѣ, что любилъ дѣлать при всякомъ удобномъ слу\r\nчаѣ: -- я, вотъ видишь - й, Ваня, любя говорилъ. Ну, хоть и не\r\nгенералъ (далеко до генерала!), а все таки извѣстное лицо, со\r\nчинитель!\r\nНынче, папаша, говорятъ: писатель.\r\nА не сочинитель? Не зналъ я. Ну, положимъ хоть и писа\r\nтель; а я вотъ что хотѣлъ сказать: камергеромъ конечно не сдѣ\r\nЈають за то, что романъ сочинилъ; объ этомъ и думать печего;\r\nа все - таки можно въ люди пройдти; ну, сдѣлаться какимъ - нибудь\r\nтамъ аташе. За границу могутъ послать, въ Италію, для поправ\r\nЈенія здоровья, или тамъ для усовершенствования в наукахъ\r\nчто - н;; деньгами помогутъ. Разумееся надо, чтобъ все это и\r\nсъ твоей стороны было благородно; чтобъ за дѣло, за настоя\r\nщее дѣло деньги и почести брать, а не такъ чтобы какъ - нибудь\r\nтамъ, по протекцій…\r\nДа ты не загордись тогда, Иванъ Петровичъ, прибавила\r\nсмѣясь Анна Андревна.\r\nДа ужъ поскорѣй ему звѣзду, папаша, а то что, въ са\r\nмомъ дѣлѣ, аташе да атаniе!\r\nИ она орять ущипнула меня за руку.\r\n— А эта все надо мной подсм:ѣивается! вскричалъ старикъ,\r\nсъ восторгомъ смотря на Наташу, у которой разгорѣлись щечки,\r\nа глазки весело сіяли, какъ звѣздочки. я, дѣтки, кажется,\r\nвправду далеко зашолъ, въ Альнаскары записался; и всегда-то\r\nя бымъ такой… а только знаешь, Ваня, смотрю я на тебя: ка\r\nкой-то ты у насъ совсѣмъ простої…\r\n— Ахъ, Боже мой! Да какому же ему быть, папочка?\r\n— Ну, нѣтъ, я не то. А только все-таки, Ваня, у тебя ка\r\nкое - то этакъ лицо… то есть совсімъ какъ - будто не поэтиче\r\nское… Этакъ, знаешь, блѣдные они, говорятъ, бываютъ поэты\r\nто, ву и съ волосами такими, и въ глазахъ, этакъ, что -то…\r\nЗнаешь, тамъ Гете какой-нибудь или проч…. я это въ Аббад\r\nОтд. І. 3\r\n-.\r\n-\r\n. -\r\nТ. І.34\r\nВРЕМЯ\r\nдовѣ читалъ… а.что? Опять совралъ что-нибудь? Ишь, ша\r\nлунья, такъ и заливается надо мной! Я, друзья мои, не ученый,\r\nтолько чувствовать могу. Ну, ищо це лицо, — это вѣдь еще не\r\nвелика бѣда лицо-то; для меня и твое хорошо, и очень нра\r\nвится,.. Я вѣдь не къ тому говорилъ… А только будь честенъ,\r\nВаня, будь честенъ, это главное; живи честно, не возмечтай!\r\nПередъ тобоіі дорога широкая. Служи честно своему дѣлу; вотъ\r\nчто я хотѣлъ сказать, вотъ именно это -то яи хотѣлъ, сказать!\r\nЧудное было время! Веѣ свободные часы, всѣ вечера прово\r\nдизъ я у нихъ. Старику приносимъ вѣсти о литературномъ мірѣ, о\r\nлитераторахъ, которыми онъ вдругъ, неизвѣстно почему, началъ\r\nчрезвычайно интересоваться; даже началъ читать критическая\r\nстатьи Б,, про котораго я много наговори, ъ ему и котораго онъ\r\nпочти не понималъ, но хвалилъ до восторга и горько жаловался\r\nна враговъ его, писавішихъ въ « Сѣверномъ Трутнѣ ». Старушка\r\nзорко слѣдила за мной и Наташей; но не услѣдила она за нами!\r\nМежду нами уже было сказано одно словечко, ия услышалъ\r\nнаконецъ, какъ Наташа, потупивъ головку и полураскрывъ свои\r\nгубки, почти шопотомъ сказала мнѣ: да. Но узнали и старики;\r\nпогадали, подумали; Анна Андревна долго качала головою.\r\nСтранно и жутко ей было. Не вѣрила она мнѣ,\r\nВѣдь вотъ хорошо удача, Иванъ Петровичъ, говорила\r\nона: а вдругъ не будетъ удачи, или тамъ что-нибудь; что тогда?\r\nхоть бы служили вы гдѣ!\r\nА вотъ что я скажу тебѣ, Ваня, рѣшилъ старикъ, на\r\nдумавшись: — я и самъ это видѣлъ, замѣтилъ и, признаюсь,\r\nдаже обрадовался, что ты и Наташа… ну, да чего тутъ! Видишь,\r\nВаня: оба вы еще очень молоды и моя Анна Андревна права.\r\nПодождемъ. Ты, положимъ, таланть, даже замѣчательный та\r\nмантъ… ну, не геній, какъ объ тебѣ тамъ сперва прокричали, а\r\nтакъ, просто талантъ (я еще вотъ сегодня читалъ на тебя эту.\r\nкритику въ « Трутнь »; слишкомъ ужь тамъ тебя худо третиру\r\nютъ; ву да вѣдь это что жъ за газета!), да! такъ видишь: вѣдь\r\nэто еще не деньги въ ломбардѣ, талантъ - то; а вы оба бѣдные.\r\nПодождемъ годика, этакъ, полтора или хоть годъ: пойдешь\r\nхорошо, утвердишься крѣоко на своеії дорогѣ, — твоя Наташа;\r\nне удастся тебѣ, самъ разсуди!.. Ты человѣкъ честный; по\r\nдумай!..\r\nНа этомъ и остановились. А черезъ годъ вотъ что было:\r\n.\r\n1\r\n.УНИЖЕННЫЕ ИСКОРБЛЕННЫЕ 35\r\nДа, это было почти ровно черезъ годъ! Въ ясный сентябрскій\r\nдень, передъ вечеромъ, вошелъ къ моимъ старикамъ больной,\r\nсъ замираніемъ въ душѣ и упалъ на стулъ чуть не въ обморокѣ,\r\nтакъ что даже они перепугались на меня глядя. Но не оттого за\r\n* кружилась у меня тогда голова и тосковало сердце такъ, что я\r\nдесять разъ подходилъ къ ихъ дверямъ и десять разъ возвра\r\nщался назадъ, прежде чѣмъ вошолъ,— не оттого что не удалась\r\nмнѣ моя карьера и что не было у меня еще ни славы, ни денегъ;\r\nне оттого, что я еще не какой - нибудь «аташе и далеко было,\r\nдо того, чтобъ меня послали для поправлення здоровья въ Ита\r\nлію; а оттого, что можно прояжить десять лѣтъ въ одинъ годъ, и\r\nпрожила въ этотъ годъ десять лѣтъ и моя Наташа. Безконец\r\nность легла между нами… И вотъ, помню, сидѣмъ я тогда пе\r\nредъ етарикомъ, молчамъ и доламывалъ разсѣянной рукой и безъ\r\nтого уже обломанныя поля моей шляды; сидѣлъ и ждалъ, цеиз\r\nвѣстно зачѣмъ, когда выйдетъ Наташа. Костюмъ мой бы.. жа\r\nлокъ и худо на мнѣ сидѣль; лицомъ я осунулся, похудѣлъ, по\r\nжeatѣлъ,— а все - таки далеко не похожъ быль я на поэта, и въ\r\nглазах, моихъ все-таки не было ничего великаго, о чемъ такъ\r\nхорожалъ когда-то добрый Николай Сергѣичъ. Старушка смо -\r\nтрѣла на меня съ непритворнымъ и ужь слишкомъ торопливым,\r\nсожальніемъ, а сама про себя думала:\r\nВідь вотъ этакой-то чуть не сталъ женихомъ Наташи,\r\nГосподи помилуй и сохрани!\r\nЧто, Иванъ Петровичъ, не хотите - ли чаю? (самоваръ ки\r\nпѣлъ ва столѣ) — да каково, батюшка, поживаете? больные вы\r\nкакое - то вовсе, спросила она меня жалобнымъ голосомъ, какъ\r\nтеперь ее слышу.\r\nИ какъ теперь вижу: говорить она мнѣ, а въ глазахъ ея\r\nвидна и другая забота, таже самая забота, отъ которой затума\r\nнился и ея старикъ и съ котороіі онъ сидѣлъ теперь надъ про\r\nстывающей чашкой и думалъ свою думу. Я зналъ, что ихъ очень\r\nозабочиваетъ въ эту минуту процессъ съ княземъ Валковскимъ, по\r\nвернувшийся для нихъ не совсѣмъ хорошо, и что у нихъ случи\r\nлись еще повыя неприятности, разстроивішія Николая Серге\r\nавча до болѣзни. Молодой князь, изъ - за котораго началась вся\r\nисторiя этого процесса, мѣсяцевъ пять тому назадъ, нашолъ слу\r\nчай побывать у Ихменевыхъ. Старикъ, любившій своего милаго\r\nАлешу, какъ роднаго сына, почти каждый день вспоминавшій\r\n>36\r\nВРЕМЯ\r\nо немъ, принять его съ радостію. Анна Андревна вспомнила\r\nпро Васильевское и расплакалась. Алеша сталъ ходить к нимъ\r\nчаще и чаще, потихоньку отъ отца; Николай Сергѣичъ, чест\r\nный, открытый, прямолушныіі, съ негодованіемъ отверг, всѣ\r\nпредосторожности. Изъ благородноіі гордости онъ не хотѣлъ и\r\nдумать: чтӧ. скажетъ князь, если узнаетъ, что его сынъ опять\r\nпринять въ домѣ Ихменевыхъ, и мысленно презиралъ всѣ его\r\nнелѣпыя подозрѣнія. Но старикъ не зналъ, достанеть ли у него\r\nсилъ вынести новыя оскорбленія. Молодой кназь началъ бывать\r\nу нихъ почти каждый день. Весело было съ нимъ старикамъ.\r\nЦѣлые вечера и далеко за полночь просиживалъ онъ у нихъ.\r\nРазумѣется, отецъ узналъ наконецѣ обо всемъ. Вышла гнус\r\nнѣйшая сплетня. Онъ оскорбилъ Николая Сергѣича ужасными\r\nписьмомъ, все на туже тему, какъ и преяжде, а сыну полояси\r\nтельно запретилъ посѣщать Ихменевыхъ. Это случилось за двѣ\r\nнедѣ. и до моего къ нимъ прихода. Старикъ загрустилъ ужасно.\r\nКакъ! его Наташу, невинную, благородную, замѣиінвать опять\r\nвъ эту грязную клевету, въ эту низость! Eя имя было оскорби\r\nтельно произнесено уже и прежде обидѣвішимъ его человѣкомъ…\r\nи оставить это все безъ удовлетворенія! Въ первые дни он,\r\nснегъ въ постель отъ отчаянія. Все это я зналъ. Вся исторія до\r\nшла до меня въ подробности, хотя я, больной и убитый, все это\r\nпослѣднее время, неділи три, у нихъ не показывался и лежалъ\r\nу себя на квартирѣ. По я знать еще… нѣтъ! я тогда еще только\r\nпредчувствоваль, зналъ да не вѣриль, — что, кромѣ этой истории,\r\nесть у нихъ теперь что -то, что должно безпокоить ихъ больше\r\nвсего на свѣтѣ, и съ мучительной тоскоіі къ нимъ приглядывался.\r\nДа, я мучился; я боялся угадать, боялся вѣрить и веѣми силами\r\nжелал, удалить роковую минуту. А между тѣмъ яи пришолъ\r\nдля нея. Меня точно тянуло къ нимъ въ этотъ вечеръ!\r\nДа, Ваня, спросилъ вдругъ старикъ, какъ -бутдо опом\r\nнившись, ужъ не былъ - Jй болѣнъ? что долго не ходилъ? я\r\nвиноватъ передъ тобой: давно хотѣлъ тебя навістить, да все\r\nкакъ-то того… И онъ опять задумался.\r\nя бымъ нездоровъ, отвѣчамъ л.\r\nГм, нездоровъ! повторимъ онъ пять минутъ со уста. -\r\nТо-то, нездоровь! Говорилъ я тогда, предостерега..,\r\nслушался! Гм. Нѣтъ, братъ, Ваня: муза видно испоконъ вѣку\r\nсидѣла на чердакѣ голодная, да и будетъ сидѣть. Такъ - то!\r\n-\r\n— не поУНИЖЕННЫЕ носКОРБЛЕННЫЕ 37\r\nДа, не въ духѣ былъ старикъ. Не было -бъ у него своей раны на\r\nсердцѣ, не заговорилъ бы онъ со мноii o голодной музѣ. Я всма\r\nтравася въ его лицо: оно пожелтѣло, въ глазахъ его выража\r\nлось какое-то недоумѣніе, какая -то мысль, въ Формѣ вопроса,\r\nкотораго онъ не въ силахъ былъ разрѣшить. Былъ онъ какъ-то\r\nпорывистъ и непривычно жолченъ. Жена взглядывала на него\r\nсъ безпокойствомъ и покачивала головою. Когда онъ, разъ,\r\nотвернулся, она кивнула мнѣ на него украдкой.\r\nКакъ здоровье Натальи Николавны? она дома? спросилъ\r\nя озабоченную Анну Андревну.\r\nДома, батюшка, дома, отвѣчала она, какт,-будто за\r\nтрудняясь моимъ вопросомъ. Сейчасъ сама выйдеть на васъ по\r\nглядѣть. Шутка-ли! три недѣли не видать! Да чтой-то она у\r\nнасъ какая -то стала такая, — не сообразить съ ней никакъ: здо\r\nровая - ли, больная - ли, Богъ съ ней!\r\nи она робко посмотрѣла на мужа.\r\n— А что? ничего съ ней, отозвался Николай Сергѣичъ не\r\nохотво и отрывисто: - здорова. Такъ, въ мѣта входить дѣви\r\nда, перестала младенцемъ быть, вотъ и все. Кто ихъ разберетъ,\r\nэти дѣвичьи печали, да капризы?\r\nНу, ужь и капризы! подхватила Анна Андреевна обидчи\r\nвымъ голосомъ,\r\nСтарикъ смолчалъ и забарабанилъ пальцами по столу. — Боже,\r\nнеужели ужь было что- нибудь между ними? подумалъ я въ\r\nстрахѣ.\r\nНу, а что, какъ тамъ у васъ? -началъ онъ снова. - Что Б.\r\nвсе еще критику пишетъ?\r\n- Да, пишетъ, отвѣчамъ я.\r\nЭхъ, Ваня, Ваня! заключилъ онъ, махнувъ рукой.\r\nужъ тутъ критика!\r\nДверь отворилась и вошла Наташа.\r\nЧro\r\nГЛАВА VII\r\nОна несла въ рукахъ свою шляпку и воiiдя положила ее на\r\nФортепіано; потомъ подошла ко мнѣ и молча протянула мнѣ\r\nруку. Губы ея слегка пошевелились; она какъ- будто хотѣла мнѣ\r\nчто - то сказать, какое-то привѣтствіе, но ничего не сказала,38 ВРЕМА\r\n.\r\nТри недѣли, какъ мы не видались. я глядѣлъ на нее съ не\r\nдоумѣніемъ и страхомль. Какъ перемѣнилась она въ эти три не\r\nдѣли! Сердце мое защемило тоской, ќогда я разглядѣлъ эти вia\r\nлыя, блѣдныя щеки, губы, запекiяся какъ въ лихорадкѣ, и\r\nглаза, сверкавшіе изъ Інодъ длинныхъ, темныхъ рѣсницъ горя\r\nчешнымъ огнемъ и какой- то страстной рѣшимостью.\r\nНо Боже, какъ она была прекрасна! Никогда, ни прежде,\r\nни послѣ, не видалъ я ея такою, какъ въ этотъ роковой день.\r\nТа-и, та ли эта Наташа, та - ли это дѣвочка, которая, еще\r\nтолько годъ тому назадъ, не спуская съ меня глазь и невеля за\r\nмною губками, слувала мой романъ и которая такъ весело, такъ\r\nбезпечно хохотала и шутила въ тотъ вечеръ съ отцомъ и со\r\nмною за ужиномъ? Та -ли это Наташа, которая тамъ, въ той\r\nкомнатѣ, наклонивъ головку и вся загорѣвшись румянцемъ, ска\r\nзала маѣ: да.\r\nРаздался густой звукъ колокола, призывавшаго къ вечерни.\r\nОна вздрогнула; старушка перекрестилась.\r\n— Ты къ вечерни собиралась Наташа, а вотъ ужъ и благо\r\nвѣстятъ, сказала старушка. Сходи Наташенька, сходи, по\r\nмолись, благо близко! Да и прошлась-бы за одно. Что вза\r\n-перти - то сидѣть? Смотри, какая ты блѣдная; ровно сглазили.\r\nЯ…. можетъ быть…. не поїду сегодня, проговорила На\r\nташта медленно и тихо, почти шопотомъ. — Я…. нездорова,\r\nприбавила она и поблѣднѣла какъ полотно.\r\nЛучше- бы пойдти, Наташа; вѣдь ты - же хотѣла давеча и\r\nшляпку- вотъ принесла. Помолись, Наташенька, помолись, чтобъ\r\nтебѣ Богъ здоровья послалт, уговаривала Анна Андревна, робко\r\nсмотря на дочь, какъ-будто боялась ея.\r\nНу, да; сходи; а ктому - жъ и пройдешься, прибавить\r\nстарикъ, тоже съ безпокойствомъ всматриваясь въ лицо д0\r\nчери: — мать правду говорить. Вотъ Ваня тебя и проводить.\r\nМнѣ показалось, что горькая усмѣшка промелькнула на гу\r\nбахъ Наташи. Она подошла къ Фортепіано, взяла шляпку и на\r\nдѣла ее; руки ея дрожали. Веѣ движенія ея были какъ-будто\r\nбезсознательны, —- точно она не понимала, что дѣлала. Отецъ и\r\nмать пристально въ нее всматривались.\r\nПрощайте! чуть слышно проговорила она.\r\n— и, ангелъ мой, что прощаться, далекій -ли руть! На\r\nтебя хоть вѣгеръ подуетъ; смотри, какая -ты бѣдненькая Ахъ!\r\n--УНИЖЕННЫЕ и оскоРБЛЕННЫЕ 39\r\nда вѣль я и забыла (все-то я забываю!) ладовку я тебѣ\r\nкончила; молитву запила въ нее, ангелъ моii; монашіенка изъ\r\nКіева научила прошлаго года; пригодная молитва; еще давеча\r\nзашина. Надѣнь, Наташа. А вось Господь Богъ тебѣ здоровья\r\nбошлеть. Одна ты у насъ.\r\nи старушка вынула изъ рабочаго ящика натѣльный золотой\r\nкрестикъ Наташи; на той-же ленточкѣ была привѣшена только\r\nчто сшитая ладонка.\r\nНоси на здоровье! прибавила она, надѣвая кресть и\r\nкрестя дочь: — когда-то я тебя каждую ночь такъ крестила,\r\nна сонъ грядущіїй, молитву читала, а ты за мной причитывала.\r\nА теперь ты не та стала, и не даетъ тебѣ Господь спокойнаго\r\nдуха. Ахъ, Наташа, Наташа! Не помогаютъ тебѣ и молитвы\r\nмои материнскія! —- Ии старушка заплакала.\r\nНаташа молча поцаловала ея руку и ступила шагъ къ две\r\nрямъ; но, вдругъ, быстро воротилась назадъ и подошла къ\r\nотцу. Грудь ея глубоко волновалась.\r\nПапенька! перекрестите и вы…. свою дочь, прогово\r\nриза она задыхающимся голосомъ и опустилась передъ нимъ на\r\nколѣни. Мы всѣ стояли въ смущеніи отъ неожиданнаго, слиш\r\nкомъ торжественнаго ея поступка. Пѣсколько мгновеній отецъ\r\nсмотрѣмъ на нее, совсѣмъ потерявшись.\r\nНаташенька, дѣточка моя, дочка моя, милочка, что съ\r\nтобою! вскричамъ онъ наконецъ, и слезы градомъ хлынули\r\nОтчего ты тоскуешь? Отчего плачешь и день\r\nи ночь? Вѣдь я все виаку; я ночей не сплю, встаю и слушаю у\r\nтвоей комнаты!… Скажи мнѣ все, Наташа, откройся мнѣ во\r\nвсемъ старику, и мы….\r\nОнъ не договорилъ, подняли ее и крѣпко обнялъ. Она судо\r\nрожно прижалась къ его груди и скрыла на его птечѣ сьою го\r\nлову.\r\nНичего, ничего, это такъ…. я нездорова…, твердила\r\nона, задыхаясь отъ внутреннихъ, подавленныхъ слез..\r\nДа благословить же тебя Богъ, какъ я благословляю\r\nтебя, дитя мое милое, безцѣнное дитя! сказалъ отецъ, — Да\r\nпошлетъ Онъ тебѣ навсегда миръ души и оградить тебя отъ вся\r\nкаго горя. Помолись Богу, другъ моii, чтобы грѣшная молитва\r\nмоя дошла до него.\r\nВ3ъ глазъ его.\r\n-\r\n.40 ВРЕМЯ\r\nИ мое,7 и мое благословеніе надъ тобою! прибавила ста\r\nруціка, заливаясь слезами.\r\nПрощайте! прошептала Наташа. У дверей она останови\r\nлась, еще разъ взглянула на нихъ, хотѣла было еще что-то\r\nсказать, но не могла и быстро вышла изъ комнаты. я бросится\r\nвслѣдъ за нею, предчувствуя недоброе.\r\nГЛАВА VII\r\nОна шла молча, скоро, потупивъ голову и не смотря на меня.\r\nНо про ідя улицу и ступивъ на набережную, вдругъ останови\r\nась и схватила меня за руку.\r\nДушно! прошептала она: — сердце тѣснитъ… душно!\r\nВоротись, Наташа! вскриталъ я въ испугѣ.\r\nНеужели - жъ ты не видишь, Ваня, что я вышла совсѣ.н.,\r\nуір.а отъ нихъ и никогда не возвращусь назадъ? сказала она,\r\nсъ невыразимой тоскоій смотря на меня.\r\nСердце упало во мнв. Все это я предчувствовалъ, еще идя къ\r\nнимъ; все это уже представлялось мнѣ, какъ въ туманѣ, еще мо\r\nжет быть задолго до этого дня; но слова ея поразили меня\r\nкакъ громомъ.\r\nМы печально шли по набережной. Я не могъ говорить; я со\r\nображалъ, размышлялъ и потерялся совершенно. Голова у меня\r\nможно закружилась!. Мнѣ казалось это такъ безобразно, такъ невоз\r\nТы винишь меня, Ваня? сказала она наконецъ.\r\nНѣтъ, но… но я не вѣрю; но этого быть не можетъ!..\r\nотвѣчалъ я, не помня, что говорю.\r\nНѣтъ, Ваня, это ужь есть! Я ушла отъ нихъ и не знаю,\r\nчто съ ними будетъ… не знаю, что будетъ и со мною!\r\nТы къ нему, Наташа? да?\r\nДа, отвѣчала она.\r\nНо это невозможно! вскричалъ я въ изступлении;\r\nзнаешь ли, что это невозможно, Наташа, бѣдная ты моя! вѣдь\r\nэто безуміе. Вѣдь ты ихъ убьешь и себя погубишь! Знаешь ли\r\nты это, Наташа?\r\nЗнаю; но что - же мнѣ дѣлать, не моя воля, сказала она,\r\n. 9УНИЖЕННЫЕ ИоскОРБЛЕННЫЕ 41\r\n-\r\n.\r\n-\r\nи въ словахъ ея слышалось только отчаянья, какъ будто она\r\nшла на смертную казнь.\r\nВоротись, воротись, пока не поздно, умолялъ я ее, и\r\nтѣмъ горячѣе, тѣмъ настойчивѣе умолялъ, чѣмъ больше самъ\r\nсознавалъ вею безполезность моихъ увѣщанiй и всю нелѣпость\r\nихъ въ настоящую минуту. — Понимаешь ли ты, Наташа, что\r\nты сдѣлаешь съ отцомъ? Обдумала ль ты это? Вѣдь его отецъ\r\nврагъ твоему; вѣдь князь оскорбилъ твоего отца, заподозрилъ\r\nего въ грабежѣ денегъ; вѣдь онъ его воромъ назвалъ. Вѣдь они\r\nтягаются… Да что! это еще послѣднее дѣло, а знаешь ли ты,\r\nНаташа…. (о Боже, да вѣдь ты все это знаешь!) знаешь ли,\r\nчто князь заподозрилъ твоего отца и мать, что они сами, на\r\nрочно, сводили тебя съ Алешей, когда Алеша гостилъ у вас\r\nвъ деревиѣ? Подумай, представь себѣ только, каково страдатъ\r\nтогда твоіі отецъ отъ этой клеветы. Вѣдь онъ весь посѣдѣлъ въ\r\nэти два года, взгляни на него! А главное: ты вѣдь это все\r\nзнаешь, Наташа, Господи Боже мой! Вѣдь ужъ я не говорю,\r\nчто стоитъ имъ обоимъ тебя потерять на вѣки! Вѣдь ты ихъ со\r\nкровище, все, что у нихъ осталось на старости. я ужъ и гово\r\nрить объ этомъ не хочу: сама должна знать; а главное, что\r\nотецъ считаетъ тебя напрасно оклеветанною, обиженною этими\r\nгордецами, неотомщенною! Теперь же, именно теперь все это\r\nвновь разгорѣлось, усилилась вся эта старая, наболѣвшая враж\r\nда изъ за того, что вы принимали къ себѣ Алешу. Князь опять\r\nоскорбилъ твоего отца, въ старикѣ еще злоба кипитъ отъ этой\r\nнової обиды, и вдругъ, все, все это, всѣ эти обвиненія ока\r\nжутся теперь справедливыми! Всѣ, кому дѣло извѣство, оправ\r\nдаютъ теперь князя и обвинять тебя и твоего отца. Ну, что те\r\nперь будетъ съ нимъ? Вѣдь это убьетъ его сразу! Стыдъ, по\r\nзоръ и от кого-же? черезъ тебя, его дочь, его единственное,\r\nбезцінное дитя! Амать? да вѣдь она не переживетъ старика…\r\nНаташа, Наташа! что ты дѣлаешь? воротись! опомнись!\r\nОна молчала; наконецъ взглянула на меня, какъ-будто съ\r\nупрекомъ, и столько пронзительной боли, столько страданія\r\nбыло въ ея взглядѣ, что я понялъ, какою кровью и безъ моихъ\r\nс.ловъ обливаете я теперь ея раненное сердце. я понять, чего\r\nстоило ей ея рѣпеніе и какъ я мучилъ, рѣзалъ ее моими безпо\r\nлезными, поздними словами; я все это понималъ и все-таки не\r\nмогъ удержать себя и продолжалъ говорить;42 ВРЕМЯ\r\n-\r\n- Да вѣдь ты же сама говорила сейчасъ Аннѣ Андревнѣ,\r\nчто, может быть, не пойдешь изъ дому… ко всенощной.\r\nСтало -быть ты хотѣла и остаться; стало -быть не рѣшилась еще\r\nсовершенно?\r\nОна только горько улыбнулась въ отвѣтъ. И къ чему я это\r\nспросилъ? вѣдь я могъ понять, что все уже было рѣшено невоз\r\nвратно. Но я тоже бымъ внѣ себя.\r\nНеужели жъ ты такъ его полюбила? вскричали я, съ\r\nЗамиравіемъ сердца смотря на нее и почти самъ не понимая, что\r\nспрашиваю.\r\nЧто мнѣ отвѣчать тебѣ, Ваня? ты видишь: онъ велѣлъ\r\nмнѣ придти,, и я здѣсь, жду его, — проговорила она съ той же\r\nгорькой улыбкой.\r\n— Но послушай,, послушай только, — началъ я опять умо\r\nлять ее, хватаясь за соломенку: — все это еще можно поправить,\r\nеще можно обдѣлать другимъ образомъ, совершенно другимъ\r\nкакимъ -inбудь образомъ! Можно и не уходить изъ дому. Я тебя\r\nнаучу какъ сдѣлать, Наташечка. я берусь вамъ все устроить,\r\nвсе, и свиданiя и все… Только изъ дому - то не выходи!.. Я буду\r\nпереносить ваши письма; отчего же не переносить? Это лучше,\r\nчѣмъ теперешнее. Я съумѣю это сдѣлать; я вамъ угожу обоимъ;\r\nвотъ увидите, что угожу… сами увидите… и ты не погубить\r\nсебя, Наташенька, какъ теперь… А то вѣдь ты совсѣмъ себя те\r\nперь губишь, совсѣмъ! Согласись, Наташа: все пойдеть и пре\r\nкрасно и счастливо, и любить вы будете другъ друга, сколько\r\nзахотите. А когда отцы перестануть ссориться (потому что они\r\nнепремѣнно перестануть ссориться)\r\n— Полно, Ваня, оставь, прервала она, крѣпко сжавъ мою\r\nруку и улыбнувшись сквозь слезы. —Добрый, добрый Ваня!\r\nдобрый, честный ты человѣкъ! И ни слова-то о себѣ! Я же тебя\r\nоставила первая, а ты все простилъ, только объ моемъ счастьѣ\r\nи думаешь. Письма намъ переносить хочешь…\r\nОва заплакала.\r\n— Я вѣдь знаю, Ваня, какъ ты любилъ меня, какъ до сихъ\r\nпоръ еще любишь, и ни однимъ-то упрекомъ, ни однимъ горькими\r\nсловомъ ты не упрекнуть меня во все это время! А я, я!.. Боже\r\nмой, какъ я передъ тобой виновата! Помнишь, Ваня, помнишь й\r\nнаше время съ тобою? Охъ, лучше бъ я не знала, не встрѣчала бъ\r\nего никогда!.. Жила бъ я съ тобой, Ваня, съ тобой, добренькой\r\nтогда…\r\n9Униженнык и оскОРВЛЕННЫЕ 43\r\nТы мой, голубчикъ ты мой!.. Нѣтѣ, я тебя не етою! Видишь, я\r\nкакая: въ такую минуту, тебѣ же напоминаю о нашемѣ проші\r\nзомъ счастьи, а ты и безъ того страдаешь! Вотъ ты три недѣли\r\nне приходилъ: клянусь же тебѣ, Ваня, ни одного разу не прихо.\r\nдима мнѣ въ голову мысль, что ты меня проклязъ и ненавидишь.\r\nя знала, отчего ты уроъ: ты не хотѣмъ намъ мѣibaть и быть\r\nнамъ живымъ укоромъ. А самому тебѣ развѣ не было тяжело на\r\nнасъ смотрѣть? А какъ я ждала тебя, Ваня, ужѣ какъ ждала!\r\nВаня, послушаі, если я люблю Алешу ќаќъ безумная, как\r\nсумасшедшая, то тебя, может быть, еще больне, какъ друга\r\nмоего, люблю. я ужъ слышу; звано, что безъ тебя я не проживу;\r\nмнѣ ты надобенъ, мнѣ твое сердце на добно, твоя душа золотая…\r\nОхъ, Ваня! какое горькое, какое тяжоюе время наступаетъ! ы\r\nОва залилась слезами. Да, тяжело ей было!\r\nАхь, какъ мѣ хотѣлось тебя видѣть! и продолжала она,\r\nПодавивъ ёвой слёзы. — Какъ ты похудѣлъ, какой ты больной,\r\n6.ѣдный; ты въ самомъ дѣлѣ былѣ нездоровъ, Ваня? Что жъ я,\r\nи не спроші у! все о себѣ говорю: ну какже теперь твой дѣла сѣ\r\nжурналистами? Что твой новый романь, подвигается ли?\r\n— До ромаnовъ ли, до меня ли теперь, Наташа! Да и что\r\nмоя дѣла! Ничего; такъ себѣ, да и Богъ съ нима! А вотъ что;\r\nНаташа: это днъ самъ потребовалъ, чтобъ ты шла къ нему?\r\n- Ltъ, не днъ одинъ, больше я. Онъ, правда, говорилъ,\r\nда яи сама… Видишь, голубчикъ, я тебѣ все разскажу: ему\r\nсватаютъ невѣсту, богатую и очень знатную; очень знатнымъ лю\r\nдямъ родвя. Отецѣ непремѣннө хочет, чтобъ днъ женился на\r\nней, а отецъ, вѣдѣ ты знаешь, - ужасный интригантъ; бнѣ\r\nвећ пружины въ хөдъ пустиаъ: и въ десть иѣтъ такого случая\r\nне важить. Связи, деньги… А она, говорятъ, очень хорошia eo\r\nбого; да и образованіемѣ и сердцемѣ всѣмъ хөрөшia; ужѣ Aiеша\r\nувлекается ею. Да ќъ тому же отеңѣ и вамъ его хочетѣ поско\r\nрѣй еъ плечь домой сбыть, чтөбъ самому женитья, потому,\r\nнепремѣнно и во что бы то ни стало, положимъ расторгнуть нашу\r\nевязь. Онъ бойтся меня и моеѓо вліднія на Aiein y…\r\nДа развѣ князь, прервалъ и её съ удивленіемъ, про вашу\r\nлюбовь знаетъ? вѣдь онъ только подозрѣвамъ, да й тӧ не на\r\ntѣрно.\r\nш. Знаётѣ, вее знаеtъ.\r\nи да ему #fo сказалъ?44 ВРЕМЯ.\r\nN\r\n.\r\n1\r\n— Алеша же всеи разсказалъ, недавно. Онъ мнѣ самъ гово\r\nрилъ, что все это разсказалъ отцу.\r\n— Господи! что жъ это у васъ происходитъ! Самъ же все и\r\nразсказалъ, да еще въ такое время?\r\n— Не вини его, Ваня, перебила Наташа, не смѣйся надъ\r\nнимъ! Его судить нельзя какъ всѣхъ другихъ. Будь справедливъ.\r\nВѣдь онъ не таковъ, какъ вотъ мы съ тобой. Онъ ребенокъ; его\r\nи воспитали не такъ. Развѣ онъ понимает, что дѣлаетъ? Пер\r\nвое впечатлѣніе, первое чужое вліяніе способно его отвлечь отъ\r\nвсего, чему онъ за минуту передъ тѣмъ отдавался съ клятвою.\r\nУ него,нѣтъ характера. Онъ вотъ поклялся тебѣ, да въ тотъ\r\nже день, также правдиво и искренно, другому отдается; да еще\r\nсамъ первый к тебѣ придетъ разсказать объ этомъ. Онъ и\r\nдурной поступокъ, пожалуй, сдѣлаетъ; да обвинить-то его за\r\nэтотъ дурной поступокъ шельзя будетъ, а развѣ что пожалѣть.\r\nОнъ и на самопожертвованіе способенъ и даже знаешь на какое!\r\nда только до какого-нибудь новаго впечатлѣнія: туть ужь онъ\r\nопять все забудеть. Такъ и меня забудеть, если я не буду по\r\nстоянно,при не… Вотъ онъ какоіі!\r\n- Ахъ, Наташа, да можетъ быть это все неправда, только\r\nслухи одни. Ну, гдѣ ему, такому еще мальчику, жениться?\r\nСоображенія какая-то у отца особенныя, говорю тебѣ.\r\nА почему жъ ты знаешь, что невѣста его такъ хороша и\r\nчто онъ и ею ужь увлекается?\r\nДа вѣдь онь мнѣ самъ говорилъ.\r\n- Какъ! самъ же и сказалъ тебѣ, что можеть другую лю\r\nбить, а отъ тебя потребовалъ теперь такой жертвы?\r\nНѣтъ, Ваня, нѣтъ! Ты не знаешь его, ты мало съ нимъ\r\nбы.1ъ; его надо короче узнать и ужь потомъ судить. Пѣтъ серд\r\nца на свѣтѣ правдивѣе и чище его сердца! Чтожъ? лучше чтоль,\r\nеслибъ онъ агамъ? А что онъ увлекся, такъ вѣдь стоить только\r\nмнѣ недѣлю съ нимъ не видаться, онъ и забудетъ меня и полю\r\nбитъ другую, а потомъ какъ увидитъ меня, то и опять у ногъ\r\nмоихъ будетъ, нѣтъ! это еще и хорошо, что я знаю, что не\r\nскрыто отъ меня это; а то бы я умерла отъ подозрѣнііі. Да,\r\nВаня! я ужъ -рѣшилась: если я не буду при немъ всегда, постоянно,\r\nкаждое мгновеніе, онъ разлюбить меня, забудеть и бросить. Ужь\r\nонъ такой: его всякая другая за собой увлечь можетъ. А что ясе\r\nя тогда буду дѣ.лать? я тогда умру… да что умереть! я бы и радаУНИЖЕВНЫЕ и ОСКОРБЛЕННЫЕ 45\r\nвость\r\nтеперь умереть! А вот, каково жить - то- мнѣ безъ вего? вотъ\r\nчто хуже самой смерти, хуже всѣхъ муќъ! 0 Ваня, Ваня! Вѣдѣ\r\nесть же что- нибудь, что я вотъ бросила теперь для него имать\r\nи отца! Не уговаривай меня: все рѣшено! Он должен быть\r\nподлѣ меня каждыіі часъ, каждое мгновеніе; я не могу воро\r\nтиться. Я знаю, что погибла и другихъ погубила… Ахъ, Ваня!\r\nвекричала она вдругъ и вся за дрожала: — что если онъ въ са\r\nмомъ дѣ.ѣ уяжъ не любитъ -меня! Что если ты правду про него\r\nсейчасъ говорилъ, (я никогда этого не говорилъ) что от\r\nтолько обманываетъ меня и только кажется такимъ правдивымъ\r\nи искреннимъ, а самъ злой и тщеславный! Я вотъ теперь защи\r\nщаю его передъ тобой; а онъ, можетъ быть, въ эту же минуту\r\nсъ другою, и сміхется про себя…. ая, я, низкая, бросила вее и\r\nхожу по улицамъ, ищу его.. Охъ, Ваня!\r\nЭтотъ стопъ съ такою болью вырвался изъ ея сердца, что\r\nвся душа моя заныла въ тоскѣ. Я понялъ, что Наташа потеряла\r\nуже, всякую власть надъ собой. Только слѣтая, безумная рева.\r\nвъ послѣдней степени могла довести ее до такого сумаз\r\nброднаго рѣшенія. Но во мнѣ самомъ разгорѣлась ревность и\r\nпрорвалась изъ сердца. Я не выдержалъ: гадкое чувство увлек.10\r\nменя.\r\nНаташа, сказаль я, Одного только я не понимаю:\r\nКакъ ты можешь любить его послѣ того, что сама про него сей\r\nчась говорила? Не уважаешь его, не вѣришь даже въ любовь\r\nего, и идешь къ нему безъ возврата, и всѣхъ для него губиль?\r\nЧтожъ это такое? Измучаетъ отъ тебя на всю жизнь, да и ты\r\nего тоже. Слишкомъ ужь любишь ты его, Наташа, слишкомъ!\r\nНе понимаю я такой любви.\r\nДа, люблю; какъ сумасшедшая, отвѣчала она юблѣд\r\nнѣвъ какъ- будто отъ боли. — Я тебя никогда такъ не юбила;\r\nВаня. Я вѣдь и сама знаю, что съ ума сошла' и не такъ люблю\r\nкакъ надо. Не хорошо я люблю его… Слушай, Ваня: я вѣдь и\r\nпрежде знала и даже въ самыя счастливыя минуты наши пред\r\nчувствовала, что онъ дасть мнѣ однѣ только муки. Но что же дѣ\r\nлать, если мнѣ теперь даже муки от него — счастье? Я развѣ на ра\r\nдость иду къ нему? Развѣ я не знаю впередъ, что меня у него\r\nожидаетъ и что я перенесу отъ него? Вѣдь вотъ отъ ќаялся мнѣ\r\nлюбить меня, всѣ обѣщанія давалъ; а вѣдь- я ничему не вѣрю\r\nизъ его общаній, ни во что ихъ не ставлю и прежде не ставила,46 BREMA\r\nхоть и знала, что онъ мѣ не мғаъ, да и солгать не может..\r\nЯ сама ему сказала, сама, что не хочу его нинѣмъ связывать,\r\nСъ нимъ это лучше: привязн викто не любитъ, я первая. А все\r\nтаки я рада быть его рабоӣ, добровольной рабой; переносить\r\nотъ него вее, все, только бы онъ былъ со мной, только бъя гля\r\nдѣла на него! Кажется, пусть бы онь и другую юбилъ, только\r\nбы при мнѣ этого было, чтобъ ия тутъ подлѣ была… Экая ни\r\nзость, Ваня! — спросила она вдругъ, смотря на меня какимъ-то\r\nгоряченнымъ, воспаленнымъ взглядомъ. Одно мгновеніе мнѣ\r\nказалось, будто она въ бреду; — вѣдь это низость, такія желанія?\r\nЧто жъ 2 сама говорю, что низость, а если онъ бросить меня, я\r\nдобѣгу за нимъ на край свѣта, хоть и отталкивать, хоть и вро\r\nгонять меня будетъ, Вотъ ты уговариваешь теперь меня воро\r\nтиться; — а что будетъ изъ этого? Ворочусь, а завтра же опять\r\nуйлу, прикажетъ и уйду; свиснетъ, кликнетъ меня, какъ собачку,\r\nя и побѣгу за нимъ.., Муки! не боюсь я отъ него никакихъ му къ6!!\r\nя буду знать, что отъ него страдаю… Охъ, да вѣдь этого не раз\r\nскажешь, Ваня!\r\n« А отецъ, а мать? » додумалъ я. Она какъ -будто ужь и за\r\nбыла про нихъ.\r\nТакъ онъ и не яженится на тебѣ, Наташа?\r\nОбѣщалъ, все обѣдалъ. Онъ вѣдь для того меня и зоветъ\r\nтеперь, чтобъ завтра же обвѣнчаться потихоньку, за городомъ;\r\nда вѣдь онъ не знаетъ, что дѣлаетъ. Онъ, можетъ быть, какъ и\r\nвѣичаются -то не знаетъ. И какой онъ мужъ? Смѣшно, право. А\r\nженится, такъ несчастливъ будетъ, попрекать начнетъ… Не хочу\r\nя, чтобъ руъ когда -нибудь въ чемъ -нибудь попреквулъ меня,\r\nВсе ему отдамъ, а онъ мнѣ пускай ничего. Чтожъ, кол, онъ пе\r\nсчастливъ будетъ отъ женитьбы, зачѣмъ же его несчастнымъ\r\nдѣлать?\r\n- Нѣтъ, это- какой- то чадъ, Наташа, сказалъ я, - Чтожъ?\r\nты теперь прямо къ нему?\r\n- ІІтъ, онъ обѣщался сюда придти, взять меня; мы уело\r\nвияв.., ти оца жадно посмотрѣла вдаль, но никого еще не\r\nбыло.\r\n— и его еще нѣтъ! И ты первая пријума! векричат я\r\nсъ негодованіемъ, Наташа какъ-будто понатнулась отъ удара.\r\nланцо, ея болфэнение исказилось.\r\nOuъ, можетъ быть, и совсѣмъ не придеть, проговорилаУНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 47\r\n-\r\n.\r\nт\r\n1\r\n-\r\n!\r\nова съ горькой, тяжелой усмѣдшкой.— Третьяго дня онъ риса, ъ,\r\nчто если я не дамъ ему слова придти, то онъ поневоаф дол\r\nженъ отложить свое рѣшеніе ѣхать и обвѣнчаться со мною;\r\nа отецъ увезетъ его къ невѣстѣ. И такъ просто, такъ натурально\r\nі написалъ, какъ будто это и совсѣмъ ничего… Что, если онъ и\r\nвправду поѣхалъ къ цей, Ваня? — Я не отвѣчалъ. Ова крѣпко\r\n: стиснула мнѣ руку — и глаза ея засверкали.,\r\nОнъ у ней, проговорила она чуть слышно. — Онъ па\r\nдѣялся, что я не приду сюда, чтобъ поѣхать къ ней, а потомъ\r\nсказать, что онъ правъ, что онъ заранѣ увѣдомлялъ, ая сама не,\r\nі прип,ла. Я ему надоѣла, вотъ онъ и отстаетъ….. Охъ, Боже! су\r\n| масшедшая я! Да вѣдь онъ мнѣ самъ въ послѣдній разъ ска\r\nзалъ, что я ему надоѣла… Чего жъ я жду!\r\n— Вотъ онъ! закричамъ я, вдругъ завидѣвъ его вдали на на\r\nбережной,\r\nНаташа вздрогнула, вскрикнула, вглядѣлась въ приближав\r\nшагося Алешу, и вдругъ, бросивъ мою руку, пустилась къ не\r\nму. Онъ тоже ускорилъ шаги и черезъ минуту она была уже въ.\r\nего объятіяхъ. На улицѣ, кромѣ насъ, никого почти не было.\r\nОви цаловались, смѣялись; Наташа смѣялась и плакала, все вмѣ\r\nстѣ, точно они встрѣтились послѣ безконечной разлуки. Краска\r\nзална ея блѣдныя щеки; она была какъ иступленная… Алеша.\r\nзамѣтил меня и тотчасъ же ко мнѣ подошолъ.\r\nГЛАВА X\r\n1\r\nC\r\nЯ жадно въ него всматривался, хоть и видѣлъ его много\r\nразъ до этой минуты; я смотрѣлъ въ его глаза, какъ будто его\r\nвзглядъ могъ разрѣшить всѣ мои недоумѣція, могъ разъяснить,\r\nунѣ: чѣмъ, какъ этотъ ребенокъ могъ очаровать ее, могъ зарот\r\nдить въ ней такую безумную любовь, любовь до забвенія са\r\nмого первагу долга, до безразсудной жертвы всімъ, это было\r\nдля нея, 40 -сихъ поръ, самой полной святыней? Князь взялъ\r\nменя за обѣ руки, крѣпко пожалъ ихъ, и его взглядъ, кроткій и\r\nясный, проникъ въ мое сердце.\r\nЯ почувствовалъ, что могъ ошибаться въ заключеніяхъ моихъ,\r\nна его счетъ ужъ потому одному, что онъ былъ врагъ мой.. Да,\r\nя не любилъ его и, каюсь, я никогда не могъ его полюбить,48 ВРЕМЯ\r\nтолько одинъ я, может быть, изъ всѣхъ его знавшихъ. Многое въ\r\nпемъ мѣ упорно не нравилось, даже изящная его наружность\r\nи, может быть, именно потому, что она была какъ-то ужь\r\nслишкомъ изящна. Впослѣдствій я понялъ, что и въ этомъ су\r\nдилъ пристрастно. Онъ былъ высокъ, строенъ, тонокъ; лицо\r\nего было продолговатое, всегда блѣдное; бѣлокурые волосы,\r\nбольше голубые глаза, кроткіе и задумчивые, въ которыхъ\r\nвдругъ, порывами, блистала иногда самая простодушная, самая\r\nдѣтская веселость. Полныя небольшоія пунцовыя губы его, пре\r\nвосходно обрисованныя, почти всегда имѣли какую-то серьез\r\nную складку; тѣмъ неожиданнѣе и тѣмъ очаровательнѣе была\r\nвдруг, появлявшаяся на нихь улыбка, до того найвшая и про\r\nстодушная, что вы сами, вслѣдъ за нимъ, въ какомъ бы вы ни\r\nбыли настроении духа, ощущали немедленную потребность, въ\r\nотвѣтъ ему, точно также какъ и онъ, улыбнуться. Одѣвался\r\nонь неизысканно, но всегда изящно; 'видно было, что ему не\r\nстоило ни малѣйшаго труда это изящество во всемъ, что оно ему\r\nприрожденно. Правда, и въ пемъ было нѣсколько нехорошихъ\r\nзама шекъ, нѣсколько дурныхъ привычекъ хорошаго тона: лег\r\nкомыслie, самодовольство, важливая дерзость. Но онъ были\r\nслишкомъ ясенъ и простъ душою и самъ, первый, обличамъ въ\r\nсебѣ эти привычки, каялся въ нихъ и см:ѣялся надъ ними. Мнѣ\r\nкажется, этотъ ребенокъ никогда, даке и въ шутку, не могъ бы\r\nсолгать, а еслибъ и солгаль, то, право, не подозрѣвая въ этомъ\r\nдурнаго. Даже самый эгоизмъ бытъ въ немъ какъ- то привлека\r\nтеленъ, именно потому, можетъ быть, что былъ откровенени, а\r\nне скрытъ. Въ немъ ничего не было скрытнаго. Онь бымъ с.лаб,\r\nдовѣрчивъ и родокъ сердцемъ; воли у него не было никакой.\r\nОбидѣть, обмануть его было бы и грѣрно и жалко, так же какъ\r\nгрѣшно обмануть и обидѣть ребенка. Онъ былъ не по лѣтамъ\r\nнаивенъ и почти ничего не понималъ въ дѣйствительной жизни;\r\nвпрочемъ и въ сорокъ мѣтъ ничего бы, кажется, въ ней не\r\nузіанъ. Такіе люди какъ бы осуягдены па вѣчное несовершен\r\nномѣтіе. Мнѣ кажется, не было человѣка, который бы могъ не\r\nполюбить ero; онъ замаскался бы къ вамъ, какъ дитя. Наташа\r\nсказала правду: онъ могъ бы сдѣлать и дурной поступокъ, при\r\nнуждённый къ тому чьимъ пибудь сильнымъ в.зіяніемъ; но, со\r\nзавъ послѣдствія такого поступка, я думаю, онъ бы\r\nраскаянія. Наташа инстинктивно чувствовала, что будетъ его\r\nумеръ отъУВАЖЕННЫЕ и оскОРБЛЕННЫЕ 49\r\n-\r\n-\r\nгоспожой, владычицей; что опъ будетъ даже жертвой ея:\" Она\r\nпредвкушала наслажденіе любить безъ памяти и мучить до боли\r\nтого, кого любишь, именно за то что любишь, и потому- то, мо\r\nжетъ быть, и роспѣшила отдаться ему въ жертву первая. -- Но\r\nи въ его глазахъ сіяла любовь, и онъ съ восторгомъ смотрѣлъ\r\nна нее. Она съ торжествомъ взглянула на меня. Она забыла въ\r\nэто мгновеніе вее — и родителей, и покинутый домъ,, и про\r\nщанье, и подозрѣнія… Ова была счастлива.\r\nВаня! вскричала она, я виновата передъ нимъ и не стою\r\nего! Я думала, что ты ужъ и не придешь, Алеша. Забудь мои\r\nаурныя мысли, Ваня. Я заглажу это! прибавила она, еъ безко\r\nпечною любовью смотря на него. Онъ улыбнулея, поцаловалъ у\r\nнеї руку и не выпуская ея руки сказали, обращаясь ко мнѣ:\r\nНе вините и меня. Какъ давно хотѣмъ я васъ обнять, какѣ\r\nроднаго брата; какъ много она мнѣ про васъ говорила! Мы сь\r\nвами до сих поръ едва познакомились и какъ-то не сошлись:\r\nБулемъ друзьями и… простите насъ, прибавилъ онъ Волго\r\nаоса и немного покраенѣвъ, но съ такой прекрасной улыбкой,\r\nчто я не могъ не отозваться всѣмъ моимъ сердцемъ на его при\r\nвѣтствіе.\r\nДа, да, Алеша, подхватила Наташа, онъ нашъ, ои\r\nнашъ братъ, онъ уже простилъ насъ и беззь него мы не будемъ\r\nсчастливы. Я уже тебѣ говорила… Охъ, жестокія мы дѣти, Але.\r\nва! Но мы будемь жить втроемъ… Ванія! продолжала она, игу\r\nбы ея задрожали: — вотъ ты воротишься теперь къ ними, домоіі;\r\nу тебя такое золотое сердце, что хоть они и не простятъ меня,\r\nно видя, что и ты простилъ, можетъ быть, хоть немного смягчат\r\nся надо мною. Разскажи имъ все, все, своими словами изъ сері\r\nда; наїди такія слова… Защити меня, спаси; передай имъ всѣ\r\nпричины, все какъ самъ понялъ. Знаешь ли, Ваня, что я бы, мо\r\nжетъ быть, и не рѣшилась на это, еслибъ тебя не случилось ее\r\nтодня со мною! Ты спасеніе мое: я тотчасъ же на тебя пона\r\nдѣн.лась, что ты съумѣешь имъ такъ передать, что покрайней\r\nмѣрѣ этотъ первый-то ужасъ смягчишь для нихъ. о Боже мої,\r\nБоже!.. Скажи имъ отъ меня, Ваня, что я знаю, что простить меня\r\nужь вельзя теперь: они простятъ, Богь не проститъ; но что если\r\nони и проклянутъ меня, то я все-таки буду благословлять ихъ и\r\nмолиться за нихъ всю мою жизнь. — Все мое сердце у нихъ! Ахъ,\r\nзачѣмъ мы не всѣ счастливы! Зачѣмъ, зачѣмъ!.. Боже! что это\r\nТ. I. — Отд. І. 450 ВРЕМЯ\r\nу только на\r\nя такое сдѣлада! Вскричала она вдругъ, точно опомнившись и,\r\nвся задрожавъ отъ ужаса, закрыла лицо руками. Алеша обнялъ\r\nее и молча крѣдко приҗалъ къ себѣ, Прошло цѣсколько ми\r\nнутъ молчанія.\r\n- И вы могли потребовать такой жертвы! - сказалъ я, съ\r\nупрекомъ смотря на него.\r\nНе винате меня! довтори.1 ошъ, увѣряю васъ, что\r\nтеперь всѣ эти несчастья, хоть онц ц очень сильны,\r\nодну минуту. я въ этомъ совершенно увѣренъ. Нужна только\r\nтвердость, чтобу переңесть эту минуту; тоже самое и она мнѣ\r\nговорила. Вы знаете: всему причиною эта семейная гордость,\r\nэти совершенно ненужныя ссоры, какая-то тамъ еще тяжбы!..\r\nНо… (я объ этомъ долго размышлязъ, увѣряю васъ)… все\r\nэто неминуемо должно прекратиться. Мы всѣ соединимся опять\r\nи тогда уже будемъ совершенно счастливы, такъ что даже и\r\nстарики наши помирятся, на насъ глядя. Почему знать, можетъ\r\nбыть, именно нашъ бракъ послужить началомъ къ ихь примире\r\nнію! Я думаю, что даже и не можетъ быть иначе. Как вы ду\r\nмаете?\r\n— Вы говорите: бракъ. Когда же вы обвѣнчаетесь? саро\r\nсилъ я, взглянувъ на Наташу.\r\nЗавтра или послѣ завтра; покрайнеіі мѣрѣ рослѣ завтра\r\nнавѣрно. Вотъ видите, яи самъ еще цехорошо знаю и, по прав\r\nдѣ, ничего еще тамъ не устрои.д, я думалъ, что Наташа, мо\r\nжетъ быть, еще и не придетъ сегодня. Ктому же отецъ вепре\r\nмѣвно хотѣмъ меня везти сегодня къ невѣстѣ (вѣдь мѣ сва\r\nтаютъ невѣсту; Ilатала вамъ сказывала? да я не хочу). Ну, такъ\r\nя еще и не могъ разсчитать всего навѣрное. Но все-таки мы на\r\nвѣрное обвѣнчаемся послѣ завтра. Мнѣ, покрайней мѣрѣ, такъ\r\nкажется, потому что вѣдь цельзя же иначе. Завтра же мы выѣз\r\nжаемъ по Псковской дорогѣ, Тутъ у меня недалеко, въ деревнѣ,\r\nесть товарищъ, лицейскій, очень хорошій человѣкъ; я васъ, мо\r\nжет быть, познакомлю. Тамъ въ селѣ есть и священцикъ,\r\nвпрочемъ шавѣрно не знаю, есть ими нѣтъ, Надо было заранѣ\r\nсправиться, да я не успѣлъ… А впрочемъ, по настоящему все\r\nато мелочи. Было бы главное - то въ виду. Можно вѣдь изъ со: 1\r\nсѣдняго какого -нибудь села пригласить священника; какъ вы\r\nдумаете? Вѣдь есть же тамъ сосѣднія села! Одно жадь: что\r\nя до сихъ поръ не успѣлъ ни строчки написать туда; предупре\r\nаУНИЖЕННЫЕ доскОРБЛЕННЫЕ 51\r\nдить бы вадо. Пожалуй, моего приятеля нѣтъ теперь и дома,\r\nНо — это послѣдняя вещь! Была бы рѣшимость, а тамъ все са\r\nдо собою устроится, не правда ли? А покамѣстъ, до завтра или\r\nхөть до послѣ завтра, она пробудетъ здѣсь у меня. Я нанялъ\r\nасобую квартиру, въ которой мы и воротясь будемъ жить. Я\r\nужъ не пойду жить к отцу, - неправда ли? Вы къ намъ придете;\r\nя предило устроился, ко мнѣ будутъ ходить наши лицейскie; a\r\nзавету вечера…\r\nЯ съ недоумѣніемъ и тоскою смотрѣмъ на него, Наташа умо\r\nляла деня взглядомъ не судить его строго и быть снисходитель\r\nцѣе. Ова слушала его разсқазы съ какою-то грустною улыбкой,\r\nа вмѣстѣ съ тѣмъ какъ- будто и любовалась имъ, также какъ аю\r\nбуются милымъ, веселымъ ребенкомъ, слушая его неразумную,\r\nно милую болтовню. Я съ упрекомъ поглядѣлъ на нее. Мнѣ ста\r\nдо невыносимо тяжело.\r\n- Не вашъ отецъ? спросилъ я, - твердо-ли вы увѣрены,\r\nто онъ васъ простить?\r\nНепремінно; чтожъ ему останется дѣлать? То есть онъ,\r\nразумѣется, прокляпетъ меня сначала; я даже въ этомъ увѣрецъ.\r\nОднъ ужь такой; и такой со мной строгії. Пожалуй еще будетъ\r\nкому- нибудь жаловаться; употребитъ, однимъ словомъ, отцов\r\nскую власть… Но вѣдь.все это не серьезно. Онъ меня любитъ\r\nбезъ памяти; посердится и простить. Тогда всѣ помирятся и всѣ\r\nмы будемъ счастливы. Eя отецъ тоже.\r\nА если не проститъ? подумали -ль вы объ этомъ?\r\nНепремѣнцо проститъ, только можетъ быть не такъ скоро.\r\nНу чтоакъ? я докажу ему, что и у меня есть характеръ. Онъ все\r\nбранить меня, что у меня нѣтъ характера, что я легкомыслен\r\nтный. Вотъ и увидить теперь, легкомысленъ- ли я иди нѣтъ? Вѣдь\r\nсафлаться семейнымъ человѣкомъ не шутка; тогда ужь, я буду.\r\nне мальчикъ… то есть я хотѣлъ сказать, что я буду такой же,\r\nкакъ и другие… ну, тамъ семейные люди. я буду жить своими\r\nтрудами. Наташа говорить, что это гораздо почетнѣе, чѣмъ жить\r\nна чужой счетъ, какь мы всѣ живемъ. Еслибъ вы только знали,\r\nсколько ова мнѣ говорить хорошаго! я бы самъ этого никогда\r\nНе выдумалъ; - це такъ я росъ, не такъ меня воспитали. Прав\r\nда, яи самъ знаю, что я легкомысленъ и почти ни къ чему не спо\r\nсобенъ; но зцаете ли, у меня третьяго дня явилась удивитель\r\nвая мысль, Теперь хоть и не время, но я вамъ разскажу9, потому52 ВРЕМЯ\r\n1\r\nчто надо же и Наташѣ услышать, а вы намъ дадите совѣть. Вотъ\r\nвидите: я хочу писать повѣсти и продавать въ журналы, также\r\nкакъ и вы. Вы мнѣ поможете съ журналистами, не правда ли?\r\nя разсчитывалъ на васъ и вчера всю ночь обдумывалъ одинъ\r\nроманъ, такъ; для пробы, и знаете ли: могла бы выйти преми\r\nленькая вещица. Сюжетъ я взялъ изъ одной комедіи Скриба…\r\nНо я вамъ потомъ разскажу. Главное, за него дадутъ денегъ…\r\nвѣдь вамъ же платятъ?\r\nЯ не могъ не усмѣхнуться.\r\n— Вы смѣетесь, сказалъ онъ, улыбаясь вслѣдъ за мною. —\r\nНѣтъ, послушайте, прибавилъ онъ съ непостижимымъ про\r\nстодушіемъ: — вы не смотрите на меня, что я такой кажусь; пра\r\nво, у меня чрезвычайно много наблюдательности; вотъ вы уви\r\nдите сами. Почемужъ не попробовать?. Можетъ и выйдетъ что\r\nнибудь… А впрочемъ вы, кажется, и правы: я вѣдь ничего не\r\nзнаю въ дійствительной жизни; такъ мѣ и Наташа говоритъ;\r\nэто впрочемъ мнѣ и всѣ говорятъ; какой же я буду писатель?\r\nСмѣйтесь, смѣйтесь, поправляйте меня; вѣдь это для нея же вы\r\nсдѣлаете, а вы ее любите. Зааете ли, я вамъ правду скажу: я\r\nне стою ея; я это чувствую'; мнѣ это очень тяжело ия не знаю,\r\nза что это она меня такъ полюбила? А я бы, кажется, всю жизнь\r\nза пее отдалъ! ІГрава, я до этой минуты ничего не боялся, а те\r\nперь богось: что это мы затѣваемъ! Господи! неужели жъ въ че\r\nмовѣкѣ, когда онъ впо..ні; преданъ своему долгу, не достанетъ\r\nумѣнья и твердости исполнить свой долгъ? Помогайте намъ хоть\r\nвы, другъ нашъ! вы одинъ только другъ у насъ и остались.\r\nА вѣдь я что понимаю одинъ -то? Простите, что яна васъ такъ\r\nразсчитываю; я васъ считаю слишкомъ благороднымъ человѣ\r\nкомѣ и гораздо лучше меня. Но я исправлюсь, будьте увѣрены,\r\nи буду достоинъ васъ обоихь.\r\nТутъ онъ опять пожалъ тѣ руку и въ прекрасныхъ глазахъ\r\nего просія.10 доброе, прекрасное чувство. Онъ такъ довѣрчиво\r\nпротягивалъ мнѣ руку, такъ вѣрил\"ь, что я ему другъ!\r\nОна мнѣ поможетъ исправиться, продолжать онъ. — Вы\r\nвпрочемъ не думаніте чего -нибудь очень худаго, не сокруфайтесь\r\nслишкомъ объ насъ. У меня все-таки много надеждъ, а въ ма\r\nтеріальномъ отношении мы будемъ совершенно обезпечены. І, на\r\nприметарь, если не удастся романъ (я, 10 правдѣ, еще и давеча по\r\nдумалъ, что романъ глупость, а теперь только такъ про него разУНИЖЕННЫЕ ИоскОРБЛЕННЫЕ 53\r\n2\r\nсказалъ, чтобъ выслушать ваше рѣшеніе) если не удастся ро\r\nманъ, то я вѣдь въ крайнемъ случаѣ могу давать уроки музыки.\r\nВы не знали, что я знаю музыку 2 я не стыжусь жить и такимъ\r\nтрудомъ. Я совершенно новыхъ идей въ этом случаѣ..Да кро\r\nмѣ того уменя есть много дорогихъ бездѣлушекъ, туалетныхъ\r\nвещицъ; кчему онѣ? Я продамъ ихъ, и мы знаете,сколько вре\r\nмени проживемъ на это! Наконецъ, въ самомъ краінемъ случаѣ я,\r\nможетъ быть, дѣйствительно займусь службой. Отецъ даже бу\r\nдетъ радъ; онъ все гонить меня служить, а я все отговариваюсь\r\nвездоровьемъ. (Я, впрочемъ куда-то ужь записанъ). А вотъ какъ\r\nонъ увидить, что женитьба принесла мнѣ пользу, остепенола ме\r\nая, и что я дѣйствительно началъ служить, — обрадуется и прос\r\nтатъ меня…\r\n— Но, Алексѣй Петровичъ, подумали ль вы, какая исторія\r\nвыйдетъ теперь между вашимъ и ея отцомъ? Какъ вы думаете,\r\nчто сегодня будетъ вечеромъ у нихъ въ домѣ? -И я указалъ ему\r\nва помертвѣвитую отъ моихъ словъ Наташу. я былъ безжалос\r\nтевъ.\r\n— Да, да, вы правы, это ужасно! отвѣчалъ онъ, я уже\r\nдумалъ объ этомъ и душевно страдалъ… Но что же делать?\r\nИзмѣнить невозможно. Вы правы: хоть только бы ея-то роди\r\nтели насъ простили! А какъ я ихъ люблю обоихъ, если бъ вы\r\nзнали! Бѣдь они мѣ все равно, что родные, и воть,чѣмъ я имъ\r\nплачу!.. Охъ, ужъ эти ссоры, эти процессы! Вы не повѣрите, какъ\r\nэто вамъ теперь неприятно! И за что они ссорятся? Всь мы такъ\r\nдругъ друга любимъ, а ссоримся! Помирились бы, да и дѣло\r\nсъ концомъ! Право, я бы такъ поступилъ на ихъ мѣстѣ… Страш\r\nно мнѣ отъ вашихъ словъ. Наташа, это ужасъ что мы съ тобой\r\nзатѣваемъ! Я это и прежде говорилъ… Но послушайте, Иванъ\r\nПетровичъ, можетъ быть все это уладится къ лучшему; какъ вы\r\nдумаете? Вѣдь помирятся же они наконецъ! Мы ихъ помиримъ.\r\nЭто такъ, это непремѣнно; они неустоятъ противъ нашей любви…\r\nПусть они насъ проклинаютъ, а мы ихъ все - таки будемъ лю\r\nбить; они и не устоять. Вы не повѣрите, какое иногда бываетъ\r\nдоброе сердце у моего старика! Онъ вѣдь это такъ только смо\r\nтригъ изводлобья, а вѣдь въ другихъ случаях, онъ преразсуди\r\nтельный. Еслибъ вы знали, како онъ мягко со мной говорилъ се\r\nгодня, убѣждалъ меня! А я вотъ сегодня же противъ него\r\nиду; это мнѣ очень грустно. А все изъ за этихъ негодныхъ пред51 ВРЕМЯ\r\n-\r\n.\r\nразсудковъ! просто — сумасшестве! Ну что, еслибъ онъ на нее\r\nросмотрѣмъ хорошенько и пробыъ съ нею хоть полчаса? вѣдѣ\r\nонъ тотчас же все бы намъ позволиль. Говоря это, Алеша\r\nнѣжно и страстно взглянулъ на Наташу.\r\nЯ тысячу разъ съ наслажденіемъ воображалъ себѣ, про\r\nдолжалъ онъ свою болтовню: какъ онъ полюбитъ ее, когда\r\nузнаетъ, и какъ она ихъ всѣхъ изумитъ. Вѣдь они всѣ и не ви\r\nдывали никогда такой дѣвушки! Отецъ убѣждень, что она прос\r\nто какая - то интригантка. Моя обязанность возстановить ея честь,\r\nияэто сдѣлаю! Ахъ, Наташа! тебя всѣ полюбятъ, всѣ; нѣтъ\r\nтакого человѣка, который бы могъ тебя не любить, прибавилъ\r\nонъ въ восторгѣ. Хоть я не стою тебя совсѣмъ, ю ты люби\r\nменя, Наташа, а ужъ я.. ты вѣдь знаешь меня! Да и много\r\nь нужно намъ для нашего счастья! Нѣтъ, я вѣрю, вѣрю, что\r\nэтотъ вечеръ долженъ привесть намъ всѣмъ и счастье, в миръ\r\nи согласие! О, будь благословенъ этотъ вечеръ! Такъ-ли, На\r\nташа? Но что съ тобой? Боже мой, что съ тобой?\r\nОна была блѣдна, какъ мертвая. Все время, какъ разглаголь\r\nствовалъ Алеша, она пристально смотрѣла на него; но взглядъ\r\nея становится все мутнѣе и неподвижнѣе, лицо все блѣдѣе и\r\nблѣднеte. Mnѣ казалось, что она наконецъ ужъ и ue слушала,\r\nа была въ какомъ -то забытьи. Восклицаніе Алепи какъ -будто\r\nвдругъ разбудило ее. Она очнулась, осмотрѣлась и вдругъ\r\nбросилась ко мнѣ. Она вся дрожала, какъ-будто въ испугѣ.\r\nНаскоро, точно торопясь и какъ-будто прячась отъ Алеши, она\r\nвынула изъ кармана письмо и подала его маѣ. Письмо бы.10 къ\r\nстарикамъ и еще наканунѣ написано. Отдавая мнѣ его, она при\r\nстально смотрѣ..а на меня, точно приковалась ко мнѣ своимъ\r\nвзглядомъ. Во взглядѣ этомъ было отчаянie; я никогда не за\r\nбуду этого страшнаго взгляда. Страхъ охватилъ и мебя; лви п\r\nдѣлъ, что она теперь только вполнѣ почувствовала весь ужась\r\nсвоего поступка. Она силилась мнѣ что - то сказать; даже начала\r\nговорить и вдругъ упала въ обморокъ. Я успѣлъ поддержать ее.\r\nАлеша поблѣднѣлъ отъ испуга; өнъ теръ ей виски, цаловалъ ру\r\nки, губы. Минуты черезъ двѣ она очнулась. Невдалекѣ стояла\r\nизвощичья карета, въ которой пріѣхалъ Алеша; онъ подозвалъ\r\nее. Садясь въ карету, Наташа, какъ безумная, схватила мою ру\r\nку, поднесла ее къ губамъ своимъ, и горячая слезинка обожела\r\nмои пальцы. Карета тронулась. Я еще долго стоялъ на мѣстѣ,\r\n9УНИЖЕННЫЕ ЙосROРВЛЕННЫЕ 55\r\nпровожая ее глазами. Все мое счастье погибло въ эту минуту и\r\nжизнь переломилась надвое. я больно это почувствовалъ… Ме\r\nдленно пошолъ я назадъ, прежней дорогой, кѣ старикамъ. Я не\r\nзнали, что скажу имъ, какъ войду къ вимъ? Мысли мои мертвѣли,\r\nноги подкашивались.\r\nИ вотъ вся исторія моего счастья; такъ кончилась и разрѣ\r\nшилась моя любовь. Буду теперь продолжать прерванный раз\r\nсказъ.\r\n..\r\n1\r\nГЛАВА X\r\nДней черезъ пять послѣ смерти Смита я переѣхали на ero\r\nквартиру. Весь тоть день мнѣ было невыносимо грустно. Погода\r\nбыла ненастная и холодная; шоъ мокрый снѣгъ, пополамъ съ\r\nдождемъ. Только къ вечеру, на одно мгновеніе, проглянуло\r\nсолнце и какой - то заблудшій лучъ, вѣрно изъ любопытства,\r\nзаглянулъ и въ мою комнату. я сталъ раскaяваться, что пе\r\nреѣхалъ сюда. Комната впрочемъ была большая, но такая\r\nнизкая, закопченная, затхлая и такъ неприятно пустая, несмотря\r\nна коü-какую мебель. Тогда же подумалъ я, что непремѣнно\r\nсгублю въ этой квартирѣ и послѣднее здоровье свое. Такъ оно\r\nи случилось.\r\nВсе это утро я возрася съ моими бумагами, разбирая ихѣ й\r\nприводя въ порядокъ. За неймѣніемъ портфеля я перевезѣ ихъ\r\nвъ подушечной наволочкѣ; все это скомкалёсь и перемѣшалось.\r\nПотомъ я заеѣлъ писать. Я все еще писалѣ тогда мой большой\r\nроманъ; но дѣло опять повалилось изъ рукъ; не тѣмъ была\r\nполна голова…\r\nя бросилъ перо и сѣлъ у окна. Смеркалось, а мнѣ станови\r\nлось все грустнѣе и грустнѣе. Разныя тяжолыя мысли өсаж\r\nдали меня. Все казалось мнѣ, что въ Петербургѣ я наконецъ по\r\nгибну. Приближалаёь весна; такъ бы и ожилѣ кажется, ду\r\nмалъ я, вырвавшись изъ этой скорлупы на свѣтъ Божій, дох\r\nвувъ запахомъ свѣжнхѣ полей и лѣсовъ; а я так давно не ви\r\nдалъ вхъ!.. Помню, пришло мнѣ тоже на мысль, какъ бы\r\nхорошо было, еслибъ какимъ -нибудь волшебствомъ или чудомъ\r\nсоверніенно забыть вее, что было, что прожилось въ послѣдніе\r\nгоды; все забыть, освѣжить голову и опять начать съ новыми56 ВРЕМЯ\r\n+\r\n. u\r\nсилами. Тогда еще я мечтамъ объ этомъ и, надѣялся на воскре\r\nсеніе, — « Хоть бы въ сумасшедшій домъ поступить, что ми »\r\nрѣвизъ, я,наконецъ, « чтобъ перевернулся какъ-нибудь весь\r\nмозгъ въ головѣ и расположился по новому, а потомъ опять ны\r\nлечиться. » Была же жакда жизни и вѣра въ нее… Но, помню,\r\nя тогда же засмѣялся. « Что же бы дѣлать пришлось послѣ су\r\nмасшедшаго-то дома? Неужели опять романы писать »?…\r\nТакъ я мечталъ и горевалъ, а между тѣмъ время уходило.\r\nНаступала ночь. Въ этотъ вечерт у меня было условлено сви\r\nданіе съ Наташей; она убѣдительно звала меня къ себѣ запи\r\nской еще наканунѣ. Я вскочихъ и сталъ собираться. Я спѣшилъ;\r\nмнѣ и безъ того хотѣлось вырваться поскорѣії изъ квартиры\r\nхөть куда-нибудь, хоть на дождь, на слякоть.\r\nПо мѣрѣ того, какъ наступала темнота, комната моя стано\r\nвилась какъ -будто просторнѣе, какъ-будто она все болѣе и бо\r\nлѣе разширялась. Мнѣ вообразилось, что я каждую ночь въ\r\nкаждомъ углу буду видѣть Смита: онъ будетъ сидѣть и нерод\r\nвижно глядѣть на меня, какъ въ кандитерской на Ивана Ада- 3\r\nмыча, а у ногъ его будетъ Азорка. И вотъ въ это-то мгновеніе\r\nслучилось со мной происшествie,, которое сильно порази.Но меня.\r\nВпрочемъ на 10 сознаться вовсемъ откровенно: оть разстрой\r\nства ли нервъ, отъ новыхъ ми впечатлѣній въ новой квартирѣ,\r\nотъ недавней ми хандры, но я мало по малу и постепенно, съ\r\nсамаго у наступленія сумерекъ, сталъ впадать въ то состоянie\r\nдуши, которое такъ часто приходить ко мнѣ теперь, въ моей бо\r\nлѣзни, по ночамъ, и которое я называю мистическими ужасо.н.,\r\nЭто самая тяжелая, мучительная боязнь чего-то, чего я самъ\r\nопредѣлить не могу, чего-то непостигаемаго и несуществующаго\r\nвъ порядкѣ вещей, но что непременно, можетъ быть, сію же ми\r\nпуту осуществитея, какъ бы въ насмѣшку всѣмъ доводамъ ра\r\nзума, придетъ ко мнѣ и станетъ передо мною, какъ неотразимый\r\nФактъ, ужасный, безобразный и неумолимый. Боязнь эта возра\r\nстаетъ обыкновенно все сильнѣе и сильнѣе, несмотря ни на ка\r\nкіе доводы разсудка, такъ что наконець умъ, несмотря на то,\r\nчто пріобрѣтаетъ въ эти минуты, можетъ быть, еще большую\r\nясность, тѣмъ не менѣе лишается всякой возможности противо\r\nдѣйствовать ощущеніямъ. Его не слушаются, онъ становится\r\nбезполезенъ, и это раздвоенie еще болѣе усиливаетъ пугливую\r\nтоску, ожиданія. Мнѣ кажется, такова отчасти тосқа -людей,\r\nг\r\n1\r\n.УНИЖЕННЫЕ ИоскОРБЛЕННЫЕ 57\r\n} 7\r\n.\r\n- боящихся мертвецовъ. „ Но въ моей тоскѣ неопредѣленность\r\n• опасности еще болѣе усиливаетъ мученія….\r\n3 Помню, я стоялъ спиной къ дверямъ и бралъ со стола шляпу,\r\n- и вдругъ въ это самое мгновеніе мнѣ пришло на мысль, что\r\n, когда я обернусь назадъ, то непремѣнно, увижу Смита: сначала\r\nонъ тихо растворитъ дверь, станетъ на порогѣ и оглядитъ ком\r\nвату; потомъ тихо, скловиръ голову, войдетъ, станетъ, передо\r\n. мной, уставится ва меня своими мутными глазами и вдругъ зат\r\n- смѣется мнѣ прямо въ глаза долгимъ, беззубымъ и неслышнымъ\r\n- емѣхомъ, и все тѣло его заколышется и долго будетъ кодыхаться\r\n: от этого смѣха. Все это -привидѣніе, чрезвычайно ярко и отчет\r\nI ниво нарисовалось внезапно въ моемъ воображеніи, а вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ вдругъ установилась во мнѣ самая полная, самая неотра\r\n- зимая увренность, что все это, непремѣвно, неминуемо случится,\r\n• что это ужъ и случилось, но только я не вижу, потому, что стою\r\nВ задомъ: Къ двери, и, что именно въ это самое мгновеніе, можетъ\r\nбыть, уже отворяется дверь, я быстро оглянулся, и чтоже?\r\nдверь дѣйствительно отворялась, тихо, неслышно, точно такъ,\r\nкакъ мнѣ представлялось минуту назадъ. Я вскрикнулъ. Долго\r\nникто не показывался, какъ, будто дверь отворялась сама собой;\r\nвдругъ на порогѣ, явилось какое- то странное существо;, чьи - то\r\nглаза, сколько я могъ различить въ темнотѣ, разглядывали меня\r\nпристально: и упорно, Холодъ пробѣжалъ по всѣмъ моимъ чле\r\nнамъ. Къ величайшему моему ужасу, я увидѣлъ, что это ребе;\r\nнокъ, дѣвочка, и еслибъ это бымъ даже самъ Смитъ, то и онъ\r\nбы, может быть, не такъ испугалъ меня, какъ это странное,\r\nнеожиданное появленіет незнакомого ребенка въ моей комнатѣ,\r\nВъ, такой чась и въ такое время.\r\nя уже сказалъ, что дверь она отворяла такъ неслышно, и\r\nмедленно, какъ-будто боялась войти. Появившись,, она стала на\r\nпорогѣ и долго смотрѣла на меня съ, изумленіемъ, доходившимъ\r\nдо столбняка; наконецъ тихо, медленно уступила два шага впе\r\nредъ и,остановилась передо мною, все еще не говоря ви слова,\r\nЯ разғаядѣмъ ее ближе. Это была дѣвочка лѣтъ двѣнадцати\r\nИ.и тринадцати, маленькаго роста, худая, блѣдная, какъ - будто\r\nтолько -что встала отъ жестокой болѣзни.. Тѣмъ ярче сверкали\r\nея больше, чорные глаза. Лѣвой рукоіі она придерживала у\r\nгруди старый, дырявый платокъ, которымъ прикрывала свою,\r\nеще дрожавшую отъ вечерняго холода, грудь. Одежду на ней\r\n*!58 BPEMA\r\n-\r\nможно было, вполнѣ назвать рубищемъ; густые черные волосы\r\nбыли неприглажены и вскочены. Мы простояли такъ минуты\r\nдвѣ, упорно разсматривая другъ друга.\r\n— Гаѣ дѣдушка? спросила она наконецъ едва слышным\r\nи хрибнымъ голосомъ, какъ - будто увей болѣла грудь или\r\nгорло.\r\nВесь мой мистический ужасъ соскочилъ съ меня при этом\r\nвопросѣ. Спрашивали Смита; неожиданно проявлялись слѣдѣ\r\nего.\r\n— Твой дѣдушка? да видь онъ уже умеръ! сказалъ }\r\nвдругъ, совершенно не приготовившись отвѣчать на ея вопросъ,1.\r\nтотчасъ раскaялся. Съ минуту стояла она въ прежнемъ положеніі\r\nи вдругъ вся залрожала, но такъ сильно, какъ будто въ ней при\r\nготовлялся какой - нибудь опасный нервическій припадокъ. Х\r\nсхватился было поддержать ее, чтобу она не упала. Черезъ нѣ\r\nсколько минутъ ей стало лучше, и я ясно видѣлъ, что она упо\r\nтребляетъ надъ собой неестественныя усилія, скрывая перед\r\nмною свое волненіе.\r\nПрости, орости меня, дѣвочка! прости, дитя мое! говорилт\r\nя: ш я такъ вдругъ объявилѣ тебѣ, а может быть, это еще і\r\nnе то… бѣдненькая!.. Кого ты ищешь? старика, который тута\r\nжилъг\r\nДа, а брошептала она съ усиліемъ, и съ безпокойством\r\nсмотря на меня.\r\nЕго Фамилія была Смитъ? да?\r\nш Д - да!\r\n- Такъ онъ… ну да, такъ это онъ и умеръ… Только ты ні\r\nпечаться, голубчикъ мой. Чтожъ ты не приходила? ты тепері\r\nоткуда? Его похоронили вчера; онъ умеръ вдругъ, скоропо\r\nстижно… Такъ ты его внучка?\r\nДѣвочка не отвѣчала на мой скорые и безпорядочные во\r\nпросы. Молча отвернулась она и тихо вошла изъ комнаты. Я\r\nбылт такъ поражонъ, что укъ и не удерживалъ и не разспра\r\nшивалъ ея болѣе. Она остановилась еще разъ на порогѣ и, по\r\nлуоборотавшись ко мнѣ, спросила:\r\nАзорка тоже умеръ?\r\n— Да, в Азорка тоже умеръ, отвѣчамъ я, и мнѣ показался\r\nстраннымъ ея вопросъ: точно и она была увѣрена, что Азорка\r\nнеоремѣніно долженъ былъ умереть вмѣстѣ съ старикомъ. ВыУни яс Енные и оскоРВЛЕННЫЕ 59\r\nслушавъ мой отвѣтъ, дѣвочка неслыtiно вышла и9 % комнаты,\r\nосторожно притворивѣ за собою дверь.\r\nЧерезъ минуту я выбѣжалъ за ней въ погоню, ужасно досач\r\nдуя, что далъ ей уйдта! Она такъ тихо выпіла, что яи не слы\r\nхалъ, какъ отворила два другую дверь на мѣстницу. Съ мѣстни.\r\nцы она еще не успѣла соlідти, думалъ яи остановился вѣ сѣнякъ\r\nпрослушаться. Но все было тихо и не слышно было ничьихъ\r\nшаговъ. Только хлопнула гдѣ - то дверь въ нижнемъ втажѣ в\r\nбоять все стало тихо.\r\nЯ сталъ поспѣшно сходить внизъ. Лѣстница прямо от моей\r\nквартиры, съ пятаго этажа до четвертаго, ціла винтомъ; съ\r\nчетвертаго же пачивалась прямая. Это была грязная, чорная и\r\nвсегда темная австрица, изъ тѣхъ, какiя обыкновенно бывають\r\nвъ каитальныхъ домахъ съ мелкими квартирама. Въ бу минуту\r\nна nей уже было совершенно темно. Ощупью сойдя въ четвер\r\nтый этажъ, я остановился, и вдругъ меня какъ-будто подтолкә\r\nнуло, что здѣсь, въ сѣіяхъ, кто-то былѣ й пряталея отъ меня.\r\nЯ статъ outупывать руками; дѣвочка была тутъ въ самомъ уғау\r\nи, оборотившись ќъ стѣнѣ яйцомъ, тихо и песлышно плакама.\r\nПоступнай, чего жъ ты боишься? начамъ я.— Я такъ испу\r\nГалъ тебя; я виноватъ. Дѣдушка, ќогда умораль, говорилъ о\r\nтебѣ; это были послѣднія его слова… У меня и книги остались;\r\nвѣрно твои. Какъ тебя зовуть? гдѣ ты живешь? Овѣ говорилъ,\r\nчто въ шестой линій…\r\nНо я не докончилъ. Она вскрикнула въ испугѣ, какъ - будто\r\nоттого что я знаю, гдѣ она живеtъ, оттолкнула меня своей xу\r\nденькой, кост.лявої рукой и бросилась внизъ бо лѣстницѣ. я\r\nза ней; ёя таги ёide слышались мнѣ внизу. Вдругъ отва прекра\r\nтились… Когда я выскочили на улицу, ея уже не было. Проб%\r\nжавъ вплоть до Вознесенскаго проспекта, я увидѣмъ, что всѣ\r\nмои поиски тщетны: она исчезла. Вѣроятно гдѣ нибудь спря\r\nталась отъ меня, подума.rѣ я, когда еще сходила съ аѣстницы.\r\nГЛАВА XI\r\nНо только - что я ступимъ на грязный, мокрый тротуаръ про\r\nспекта, какъ вдругъ столкнулся съ одвимъ прохожимъ, который\r\nшолъ повидимому нъ глубокові задумчивости, опустив глаза къ60 ВРЕМЯ\r\nземлѣ, скоро и -куда-то торопясь.. Къ величайшему моему изум\r\nленію, я узналъ старика Ихменева. Это былъ для меня вечеръ\r\nнеожиданныхъ встрѣчъ. Я зналъ, что старикъ, дня три тому на\r\nзадъ, крѣпко прихвoрнулъ, и вдругъ я встрѣчаю его въ такую\r\nсырость на улицѣ. Ктому же онъ и прежде почти никогда не вы\r\nходилъ въ вечернее время, а съ тѣхъ поръ какъ ушла Наташа,\r\nто есть почти уже съ полгода, сдѣлался настоящимъ домосѣ\r\nдомъ. Онъ какъ- то не по обыкновенному мнѣ обрадовался, какъ\r\nчеловѣкъ, нашедшій наконецъ друга, съ которымъ онъ можетъ\r\nраздѣлить свои мысли, схватилъ меня за руку, крѣпко сжалъ ее\r\nи, не спросивъ куда я иду, потащилъ меня за собою. Былъ онъ\r\nчѣмъ -то встревоженъ, торопливъ, порывистъ. Куда же это\r\nонъ ходилъ? подумалъ я про себя. Спрашивать его было из\r\nлишне; онъ сдѣлался страшно мнителенъ и иногда въ самомъ\r\nпростомъ, вопросѣ или замѣчавій видѣлъ обидный намекъ,\r\nоскорбленіе.\r\nЯ оглядѣлъ его искоса: лицо у него было больное; въ по\r\nслѣднее время онъ очень похудѣлъ; борода его была съ недѣлю\r\nнебритая. Волосы, совсѣмъ посѣдѣваніе, въ безпорядкѣ выбива\r\nлись изъ подъ скомканной шляпы и длинными космами лежали\r\nна воротникѣ его стараго изношеннаго пальто. я еще прежде\r\nзамѣтили, что въ иныя минуты онъ какъ-будто забывался; за\r\nбывамъ, напримѣръ, что онъ це одинъ въ комнатѣ, разговари\r\nвалъ самъ съ собою, жестикулировалъ руками. Тяжело было смо\r\nтрѣть на него..\r\nНу что, Ваня, что? заговорилъ онъ, куда шолъ? А я\r\nвоть, братъ, вышелъ; дѣла. Здоровъ ли?\r\n- Вы -то здоровы ли? отвѣчамъ я, – такъ еще недавно были\r\nбольны, а выходите.\r\nСтарикъ не отвѣчамъ, какъ-будто не разслушалъ меня.\r\nКакъ здоровье Анны Андревны?\r\nЗдорова, здорова… Немножко впрочемъ и она хвораетъ.\r\nЗагрустила она у меня что-то… о тебѣ поминала: зачѣмъ не при\r\nходишь. Да ты вѣдь теперь-то къ намъ, Ваня? аль нѣтъ? я, мо\r\nжетъ, тебѣ помѣпалъ, отвлекаю тебя отъ чего-нибудь? спросилъ\r\nонъ вдругъ, какъ-то недовѣрчиво и подозрительно въ меня всма\r\nтриваясь. Мнительный старикъ сталъ до того чутокъ и раздра\r\nжителенъ, что отвѣчай я ему теперь, что шолъ не къ нимъ; онъ\r\nбы непремѣнно обидѣлся и холодно разстался со мной. Я поУНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 61\r\nчто\r\nспѣшилъ отвѣчать утвердительно, что я именно шолъ провѣдать\r\nАвну Андревну, хотя и знали, что опоздаю, а можетъ, и со\r\nвсѣмъ не успѣю попасть къ Наташѣ.\r\n— Ну вотъ и хорошо, сказалъ старикъ, совершенно успо\r\nкоенный моимъ отвѣтомъ, это хорошо… и вдругъ замолчалъ\r\nи задумалея, какъ будто чего-то не договаривая.\r\n- Да, это хорошо! машинально повторилъ овъ, минутъ\r\nчерезъ рять, какъ бы очнувшись послѣ глубокой задумчивости.\r\nГм… видишь, Ваня, ты для насъ былъ всегда какъ бы род-.\r\nнымъ сыномъ, Богъ не благословимъ насъ съ Анвой Андрев\r\nной… сыномъ… и посманъ намъ тебя; я такъ всегда думалъ\r\nСтаруха тоже… да! и ты всегда велъ себя съ нами почтительно,\r\nиѣажно, какъ родноіі, благодарный сынъ. Да благословить тебя\r\nБогъ за это, Ваня, какъ и мы оба, старики, благословляемъ и\r\nлюбимъ тебя… да!\r\nГолосъ его задрожалъ; онъ переждалъ съ минуту.\r\nДа… ну, а что? не хворалъ ли? Чтоже долго у насъ не\r\nбылъ?\r\nЯ разсказалъ ему всю исторію съ Смитомъ, извиняясь\r\nсмитовское дѣло меня задержало, что кромѣ того я чуть не\r\nзаболѣлъ и что за всѣми этими хлопотами къ нимъ, на Васильев\r\nскій (они жили тогда на Васильевскомъ) было далеко идти. Я\r\nчуть было не проговорился, что все-таки нашолъ случай быть у\r\nНаташи и въ это время, но во время замолчалъ.\r\nИсторія Смита очень заинтересовала старика. Они сдѣлася\r\nвномательнѣе. Узнавъ, что новая моя квартира сыра и, можетъ\r\nбыть, еще хуже прежней, а стоитъ шесть рублей въ мѣсяцъ, онъ\r\nдаже разгорячимся. Вообще онъ сдѣла..éя чрезвычайно поры\r\nвисть и нетероѣлив. Только Анна Андревна умѣла еще ладить\r\nсъ нимъ въ такія минуты, да и то не всегда.\r\nГм… это все твоя литература, Ваня! вскричамъ онъ поч\r\nти со злобою; довела до чердака, доведеть и до кладбища!\r\nговорилъ я тебѣ тогда, предрекалъ!.. а что Б. все еще критику\r\nришетъ?\r\nДа вѣдь онъ уже умерь, въ чахоткѣ. я вамъ, кажется,\r\nужъ и говорилъ объ этомъ.\r\n— Умеръ, гм… умеръ! да такъ и слѣдовало. Чтожъ, оста\r\nвихъ что -нибудь желѣ и дѣтямъ? вѣдь ты говорит, что у него\r\nкамъ жена, чтоль, была… И на что эти люди женятся!\r\n362 ВРЕня.\r\nѣrъ, ничего не оставилъ, — отвѣчамъ я,\r\nНу, такъ и есть! вскричамъ онъ съ такцмъувлеченіемъ,\r\nкакъ-будто это дѣло близко, родственно до него касалось и какъ\r\nбудто умершій Б. былъ его братъ родной. -- Ничего! то -то ви\r\nчего! а знаешь, Ваңл, я відь это заранѣ предчувствовалъ, что\r\nтакъ съ нимъ кончится, еще тогда, когда, помнишь, ты мнѣ его\r\nвсе расхваливалъ. Легко сказать; ничего не оставилъ! Гм… сла\r\nву заслугакиаъ, Полоаким ъ, может быть, и безсмертную славу, по\r\nвѣд, слава не кормитъ, я, брать, ио тебѣ тогда же все преду\r\nгадасъ, Ваня: хвализъ тебя, а про себя все предугадазъ. Такъ\r\nумеръ Б.? Да и какъ, не умереть! И җитье хорошо и… мѣсто хо\r\nрошее, смотри!\r\nИ онъ быстрымъ, невольнымъ жестомъ руки указадъ мнѣ на\r\nтуманную перспективу улицы, освѣценную слабо мерцающими\r\nвъ сырой мглѣ Фонарями, на грязные дома, на сверкаюція отъ\r\nсырости платы тротуаровъ, на угрюмыхъ, сердитыхъ и промок\r\nшихъ прохожахъ, на всю эту картину, которую обхватывалъ\r\nчорный, какъ-будто залитый тушью куполъ петербургскаго неба.\r\nМы выходили ужь на площадь; передъ нами во мракѣ вставалъ\r\nпамятникъ, освѣщенный снизу газовыми роасками и еще далѣе\r\nподымалась темная, огромная масса Исакія, неясно отдѣляв\r\nшаяся оть мрачнаго колорита неба,\r\n- Ты вѣдь говорилъ, Ваня, что онъ былъ человѣкъ хоро\r\nшій, великодушный, симпатичный, съ чувствомъ, съ сердцемъ,\r\nЈу, такъ вотъ они всѣ таковы, люди-то съ сердцемъ, симпатич\r\nрые-то твои! Только и умфютъ, что сиротъ размножать! Гм..,,\r\nда и умирать- то я думаю ему было весело!.. Э - ә -әхъ! У ҳалъ\r\nбы куда - нибудь отсюдова, хоть въ Сибирь!.. Что ты, дѣвочка?\r\nспроси.зъ онъ вдругъ, увидѣвъ на тротуарѣ ребенка, просившаго\r\nмилостыню.\r\nЭто была маленькая, худенькая дѣвочка, лѣтъ семи- восьми\r\nне больше, одѣтая въ грязныя отребья; маленькія ножки ея были\r\nобуты, на босу - ногу, в'ь дырявые башмаки. Она силилась\r\nприкрыть свое дрожавшее отъ хололу тѣльце какимъ-то вѣт.\r\nҳимъ подобіемъ крошечнаго капота, изъ котораго она давно\r\nуже успѣла вырости. Тощее, блѣдное и больное ея личико было\r\nобращено къ намъ; ова робқо и безмолвио смотрѣла на насъ и\r\nсъ каким - то покорцымъ страхомъ отказа протягивала намъ\r\nсвою дрожавшую ручонку. Старикъ такъ и задрожащъ весь, увидя\r\n9УНИЖЕННЫЕ ВОСКОРБЛЕННЫЕ 63\r\nT\r\n+\r\nее, и такъ быстро къ цей оборотился, что даже ее испугалъ. Она\r\nвздрогнула и отшатнулась отъ него,\r\nЧто, что тебѣ дѣвочка? вскричалъ омъ.— Что? просишь?\r\nда? вотъ, вотъ тебѣ… возьми, вотъ!\r\nи онъ, суетясь и дрожа отъ волненія, сталъ искать у себя въ\r\nкарманѣ и вывулъ двѣ или три серебряныя монетки. Но ему по\r\nказалось ма.10; онъ досталъ порт - моне и, вынувъ изъ него рубле\r\nвую бумажку, — все, что тамъ было, положилъ деньги въ руку\r\nмаленькой нищей.\r\nХристосъ тебя да сохранить, маленькая… дитя ты мое!\r\nангелъ Божій да будетъ съ тобоо!\r\nи онъ нѣсколько разъ дрожавішею рукою перекрестилъ\r\nбѣдияжку; що вдругъ, увидавъ, что ия тутъ и смотрю на него,\r\nнаскоро перекрестилъ ее послѣдній разъ, нахмурился и скорыми\r\nшагами пошолъ дааbе.\r\n— Это я, видишь, Ваня, смотрѣть не могу, началъ ouъ\r\nпослѣ довольно продолжительного сердитаго молчанія, — какъ\r\nэти маленькія, невинныя создания дрогнуть отъ холоду - на\r\nулацѣ… изъ за проклятыхъ матерей и отцовъ. А впрочемъ\r\nкакая же мать и вышлетъ такого ребенка на такой ужасъ, есяц\r\nужь не самая несчастная!.. Должно быть, тамъ въ углу у неё еще\r\nсидатъ сироты, а это старшая; сама больна, старуха- то; и…\r\nгу! ве княжескія дѣти! Много, Ваня, на свѣтѣ.., не княжескихъ\r\nдѣтей! гм!\r\nОнъ помолчамъ съ минуту, какъ - бы затрудняясь чѣмъ - то.\r\nя, видишь, Ваня, обѣщадь Аннѣ Андревнѣ, началъ\r\nонъ, не много путаясь и сбиваясь: обѣщалъ еіі.., т. е. мы\r\nсогласились вмѣстѣ съ.Анной Андревної сиротку какую -нибудь\r\nна воспитание взять… такъ, какую нибудь; бѣдную то есть, и\r\nмаленькую, въ домъ, совсѣмъ; понимаешь? А то скучно намъ,\r\nстарикамъ, однимъ - то, Гм… только, Видишь: Анна Ан\r\nдревна что - то противъ этого возставать стала. Такъ ты пого\r\nвори съ ней, этакь, эпаешь, не отъ меня, а какъ бы,съ своей\r\nэтомъ стороны просить, урезонь, чтоб ее… понимаешь ты уговорилъ? Я давно ее согласиться тебя собирался, а,.мнѣ объ\r\nкахъ Какъ толковать - то неловко! мнѣ, очень что-дѣвочка то просить? и не самому нужна…; ну такъ, да, для чтоутѣхи о пустя..\r\nчтобъ голосъ чей - нибудь дѣтекiй слышать… а впрочемъ, по\r\nправдѣ, я вѣдь для старуҳи это дѣлаю; ей - же веселѣе будетъ,\r\n-64 ВРЕМЯ\r\nяѣмъсъ однимъ со мной. Но все это вздоръ! Знаешь, Вавя, этакъ\r\nмы долго не дойдемъ; возьмемъ-ка извощика; идти далеко, а\r\nАнна Андревна насъ заждалась….\r\nБыло половина восьмаго, когда мы пріѣхали къ Аннѣ Ан\r\nдревнѣ.?\r\n4\r\n*.\r\n(. ГЛАВА XII\r\n. Старики очень любили другъ друга. И любовь, и долговре\r\nменная свычка связали ихъ неразрывно. Но Николай Сергѣичъ\r\nне только теперь, но, дане и прежде, въ самыя счастливыя вре\r\nмена, бымъ какъ-то несообщителенъ съ своей Аивой Андревной\r\nдаже иногда суровъ, особливо при людяхъ. Въ иныхъ натурахъ\r\nсъ сердцемъ и съ душой, нѣжно и тонко чувствующихь, бываеті\r\nиногда какое-то упорство, какое-то цѣломудренное нежеланін\r\nвысказываться и выказывать даже милому себѣ существу свон\r\nвѣжность, не только при людяхъ, но даже и на единѣ; на един\r\nеще больше; только изрѣдка прорывается въ нихъ ласка, и про\r\nрывается тѣмъ горячѣе, тѣмъ порывистѣе, чѣмъ дольше она\r\nбыла сдержана. Таковъ отчасти быль и старикъ Их меневъ с1\r\nсвоей Анной Андревной, даже съ молоду. Онъ уважалъ ее 4\r\nлюбилъ безпредѣльно, не смотря на то, что это была женщині\r\nтолько добрая и ничего больше не умѣвшая, какъ только любиті\r\nего, и ужасно досадовалъ на то, что она въ свою очередь былі\r\nсъ-нимъ, по простотѣ своей, дааже иногда слишкомъ и неосто\r\nроакино наружу. Во послѣ ухода Наташи, они какъ - то нѣжиѣ\r\nи другъ къ другу; ова болѣзненно почувствовали,\r\nостались одни на землѣ. И хотя Николай Сергѣичъ- становился\r\nипогда чрезвычайно угрюмъ, тѣмъ не менѣе оба они, даже на\r\nдва часа, не могли разстаться другъ съ другомъ, безъ. төски и\r\nбезъ боли. Онатаѣ они какъ- то безмолвно условились не го\r\nворить ни слова, какъ-будто ея и на свѣтѣ. не было. Ана Ан\r\nдревна не осмѣливалась даже намекать оней ясно при мужѣ, хо\r\nтя это было для нея очень тяжело. Она давно уже простила На\r\nташу, въ сердцѣ своемъ. Между нами какъ -то установилось,\r\nчтобъ съ каждымъ приходомъ моимъ, я приносилѣ eii извѣетія\r\nФея миломъ, незабвенномь дитяти.\r\nСтарушка становилась больна, если долго не получава извѣ\r\n.\r\n4\r\n>УНИЖЕННЫЕ и оскоРБЛЕННЫЕ 65\r\nстій, а когда я приходилъ съ ними, интересовалась самою ма\r\nфішею подробностію, разспрашивала съ судорожнымъ любо\r\nпытствомъ, « отводила душу » на моихъ разсказахъ и чуть не\r\nумерла отъ страха, когда Наташа однажды заболѣла, даже\r\nчуть было не пошла къ ней сама. Но это былъ крайній случай.\r\nСначала она даже и при мнѣ не рѣшалась выражать желаніе\r\nувидѣться съ дочерью и почти всегда послѣ нашихъ разгово\r\nровъ, когда бывало уже все у меня выспроситъ, считала необ\r\nходимостью какъ-то сжаться передо мною и непремѣнно под\r\nтвердить, что хоть она и интересуется судьбою дочери, но все\r\nтаки Наташа такая преступница, которую и простить нельзя. —\r\nНо все это было напускное. Бывали случаи, когда Анна Ан\r\nдревна тоековала до изнеможенія, плакала, называла при мнѣ\r\nНаташу самыми милыми именами, горько жаловалась на Нико\r\nлая Сергѣича, а при немъ начинала намекать, хоть и съ боль\r\nшою осторожностію, на людскую гордость, на жестокосердie, на\r\nто, что мы не умѣемъ прощать обидъ и что и Богъ не проститъ\r\nне прощающихъ, но дальше этого при немъ не высказывалась.\r\nВъ такія минуты старикъ тотчась же черствѣлъ и угрюмѣлъ, мол\r\nчамъ вахмурившись, или вдругъ, обыкновенно чрезвычайно не\r\nЛовко и громко, заговаривалъ одругомъ, или наконецъ уходилъ\r\nкъ себѣ, оставляя насъ однихъ и давая такимъ образомъ Аннѣ\r\nАндревнѣ возможность вполнѣ излить передо мной свое горе въ\r\nслезахъ и сѣтованіяхъ. Точно также онъ уходилъ къ себѣ всегда\r\nпри моихъ посѣщеніяхъ, бывало только что успѣетъ со мною\r\nпоздороваться, чтобъ дать мнѣ время сообщить Аннѣ Андревнѣ\r\nвсѣ послѣднія новости о Натаmѣ. Такъ сдѣлалъ онь и теперь.\r\nЯ промокъ, сказалъ онъ ей, только что ступивъ въ ком\r\nнату, — ройду -ка къ себѣ, а ты, Ваня, тутъ посиди. Вотъ съ\r\nнимъ исторія случилась, съ квартирой; разскажи-ка ей. А я\r\nсейчасъ и ворочусь…\r\nИ онъ посвѣшилъ уйдти, стараясь даже и не глядѣть на насъ,\r\nкакъ будто совѣстясь, что самъ же насъ сводилъ вмѣстѣ. Въ та\r\nкяхъ случаяхъ, и особенно когда возвращался къ намъ, онъ\r\nстановился всегда суровъ и жолченъ и со мной и съ Анной\r\nАндревной, даже придирчивъ, точно самъ на себя злился и до\r\nсадовалъ за свою мягкость и уступчивость.\r\nВотъ онъ какой, сказала старушка, оставившая со мною\r\nвъ послѣднее время всю човорность и всѣ свои заднія мысли:\r\nТ. I. — Отд. І.\r\nC\r\n-\r\n866 ВРЕМЯ\r\nвсегда - то онъ такъ со мной; а вѣдь знает, что мы всѣ его хит\r\nрости понимаемъ. Чего жъ бы передо мной виды - то на себя на\r\nпускать! Чужая я ему, что - ли? Так, онъ и съ дочерью. Вѣдь\r\nпростить- то могъ бы, даже, можетъ быть, и желаетъ простить,\r\nГосподь его знаетъ. По ночамъ плачетъ, сама сдышпала! А\r\nнаружу крѣоится. Гордость его обуяла… Батюшка, Иванъ\r\nПетровичъ, разсказывай поскорѣе; куда онъ ходилъ?\r\nНиколай Сергѣичъ? Не знаю; я у васъ хотѣлъ спросить.\r\n— А я такъ и обмерза, какъ онъ вышелъ. Больної відь\r\nонъ, въ такую погоду, на ночь глядя; ну, думаю, вѣрно за\r\nчѣмъ-нибудь важнымъ; а чем у- жъ и быть-то важнѣе извѣстнаго\r\nвамъ дѣла? -думаю я это про себя, а спросить - то и не смѣю.\r\nВѣдь я теперь его ни о чемъ не смію разспрашивать. Господи\r\nБоже, вѣдь такъ и обомаѣла и за него и за нее. Шу какъ, ду\r\nмаю, къ ней пошолъ; ужъ не простить – ли рѣшился? Вѣдь онъ\r\nвсе узналъ, всѣ послѣднiя извѣстія объ ней знаетъ; я навѣрное\r\nролагаю, что знаетъ, а откуда ему вѣсти приходять, не ори\r\nдумаю. Больно ужь тосковалъ онъ вчера, да и сегодня тоже.\r\nДа что же вы мо,ачите! Говорите, батюшка, что тамъ еще слу\r\nчилось? Какъ ангела божія ждала васъ, всѣ глаза высмотрѣла.\r\nА какь по немъ-то тосковала; три часа вѣдь онъ ходилъ; въ\r\nрятом, вначалѣ вышель. Ну, что же, оставляетъ злодѣй-то\r\nНаташу?\r\nя тотчасъ же разсказалъ Аниѣ Андревнѣ все, что самъ\r\nзналъ. Съ не я былъ всегда и волн. откровененъ, я сооб\r\nщимъ еії, что у Наташи съ Алешей дѣйствительно какъ-будто\r\nидетъ на разрывъ и что это серьёзнье, чѣмъ прежнiя ихъ несо\r\nгласія; что Наташа прислала мнѣ вчера записку, въ которой\r\nумоляла меня придти къ неї сегодня вечеромъ, въ девять ча\r\nҫовъ, а потому я даже и не предполагаль сегодня заходить къ\r\nнимъ; завель же меня самъ Николаіі Сергичъ. Разеказамъ и\r\nобъяснихъ еіі подробно, что положеніе теперь вообще критиче\r\nское; что отецъ Алеши, который недѣли двѣ какъ воротился\r\nизъ отъѣзда, и слышать ничего не хочетъ, строго взялся за\r\nАлешу; но важнѣе всего, что Алеша, каажется, и самъ не прочь\r\nотъ невѣсты и слышно, что даже влюбился въ нее. Прибавимъ\r\nя еще, что записка Наташи, сколько можно угадывать, написана\r\nею въ большомъ волненів; пишетъ оца, что сегодня вечеромъ\r\nвсе рѣшится,, а что? — неизвѣство; странно тоже, что пишетъУНИЖЕВНЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 67\r\n-\r\nөтъ вчерашняго дня, а назначаетъ придти сегодня, и часъ опре\r\nдѣлила: девять часовъ. А потому я непремѣнно должень идти,\r\nда и поскорѣе.\r\nИди, иди, батюшка, непремѣнно иди! захлопотала ста\r\nрушка; — вот только онъ выйдеть, ты чайку выпей… Ахъ, са\r\nмоваръ - то не несутъ! Матрена! что - къ ты самоваръ? разбой\r\nница, а не дѣвка!.. Ну, такъ чайку-то выпьешь, найди предлогъ\r\nблаговидный, да и ступай. А завтра непремѣвно ко мнѣ и все\r\nразскажи; да пораньше забѣги. Господи! ужь не вышло ли еще\r\nкакой бѣды! ужь чего бы, кажется, хуже теперешняго! Вѣдь\r\nНиколай-то Сергичтъ все ужъ узналъ, сердце мнѣ говорить,\r\nчто узналъ. Я - то вотъ черезъ Матрену много узнаю, а та через\r\nАгашу, а Агаша-то крестница Марьи Васильевны, что у князя\r\nвъ домѣ проживаетъ… ну, да вѣдь ты самъ знаешь. Сердитъ\r\nбы сегодня ужасно мой, Николай-то. Я было то да се, а онъ\r\nчуть было не закричалъ на меня, а потомъ словно жалко ему\r\nстадо, говорить: денегъ мало. Точно- бы онъ изъ за денег, кри\r\nчалъ, IIу, да вѣдь,ты наши обстоятельства знаешь. Послѣ объда\r\nрополъ было спать. Я заглянула къ нему въ щелочку (щелочка\r\nтакая есть въ дверяхъ; онъ и не знаеть про нее), а онъ - то, го\r\nлубчикъ, на колѣняхъ передъ кивотомъ Богу молится. Какъ\r\nувидѣла я это, у меня и ноги подкосились. И чаю не пилъ и не\r\nсвахъ, взялъ шапку и пошоль. Въ пятомъ вышель. Я и спро\r\nсить не посмѣла: закричал бы онъ на меня. Часто онъ кричать\r\nначалъ, все больше на Матрену, а то и на меня; а какъ закри\r\nчить, у меня тотчасъ ноги мертвѣютъ и отъ сердца отрывается.\r\nВѣдь только блакитъ, знаю, что блажити, а все страшно. Богу\r\nцѣлый часъ молилась, какъ онъ ушоль, чтобъ на благую мысль\r\nГдѣ же записқа -то ея, покажи-ка!\r\nЯ показалъ. Я зналъ, что у Анны Андревны была одна лю\r\nбимая, завѣтная мысль, что Алеша, котораго она звала то зло\r\nдѣемъ, то безчувственнымъ, глупымъ мальчишкоіі, женится на\r\nконецъ на Наташѣ и что отецъ его, князь Петръ Александро\r\nвичъ, ему это позволитъ. Она даже и проговаривалась передо\r\nмноіі, хотя въ другие разы расқаявалась и отпиралась отъ словъ\r\nсвоихъ. Но ни за что не посѣла бы она высказать свои надежды\r\nпри Пиколаѣ Сергѣичѣ, хотя и знала, что старикъ ихъ подо\r\nзрѣваетъ въ ней и даже не разъ попрекалъ ее косвеннымъ обра\r\nвомъ. Я думаю, онъ окончательно бы проклямъ Наташу и выр\r\n9\r\nего на велъ, -68 ВРЕМЯ\r\n-\r\nвалъ ее изъ своего сердца на вѣки, еслибъ узналъ про возмож\r\nность этого брака.\r\nВсѣ мы такъ тогда думали. Онъ ждалъ дочь всѣми желанія\r\nми своего сердца, но онъ ждалъ ее одну, раскаявшуюся, выр\r\nвавшую изъ своего сердца даже воспоминаніе о своемъ Алешѣ.\r\nЭто было единственнымъ условіемъ прощенія, хоть не выска\r\nзаннымъ, но, глядя на него, понятнымъ и несомнѣннымъ.\r\nБезхарактерный онъ, безхарактерный мальчишка, безха\r\nрактерный и жестокосердый, я всегда это говорила, начала\r\nопять Анна Андревна. и воспитывать его не умѣли, такъ, вѣ\r\nтрогонъ какой-то вышелъ; бросаетъ ее за такую любовь, Гос\r\nподи Боже мой! что съ ней будетъ, съ бѣдняжкой! И что онъ\r\nвъ новой - то своей нашомъ, удивляюсь!\r\n— Я слышалъ, Анна Андревна, возразилъ я, что эта не\r\nвѣста очаровательная дѣвушка, да и Наталья Николавна про нее\r\nтоже говорила…\r\n— А ты не вѣрь! перебила старушка. Что за очарователь\r\nная! для вась щелкоперовъ всякая очаровательна, только бы\r\nюпка болталась. А что Наташа ее хвалитъ, такъ это она по бла\r\nгородству своему дѣлаетъ. Не умѣетъ она удержать его; все ему\r\nпрощаетъ, а сама страдаетъ. Сколько ужь разъ онъ ей изм:ѣнялъ!\r\nЗлодѣи жестокосердые! А на меня, Иванъ Петровичъ, просто\r\nужасъ находитъ. Гордость всѣхъ обуяла. Смирилъ бы хоть мой\r\nто себя, простилъ бы ее, мою голубку, да и привелъ бы сюда.\r\nОбняла бъ ее, посмотрѣла бъ на нее! Похудѣла она?\r\nПохудѣла, Анна Андревна.\r\nГолубчикъ мой! А у меня, Иванъ Петровичъ, бѣда! Всю\r\nночь, да весь день сегодня проплакала… да что! послѣ разска\r\nСколько разъ я зайкалась говорить ему издалека, чтобъ\r\nпростилъ-то; прямо -то не смѣю, такъ издалека, ловкимъ ота\r\nкимъ манеромъ заговаривала. А у самой сердце такъ и замираетъ:\r\nразсердится, думаю, да и проклянетъ ее совсѣмъ! Проклятія-то\r\nя еще отъ него не слыхала.., такъ вотъ и боюсь, чтобъ про\r\nклятія не наложилъ. Тогда вѣдь что будетъ? Отецъ проклялъ,\r\nи Богъ покараеть. Такъ и живу, каждый день дрожу отъ\r\nужаса. Да и тебѣ, Иванъ Петровичъ, стыдно; кажется, въ на\r\nшемъ домѣ взросъ и отеческiя ласки отъ всѣхъ у насъ ви\r\nдѣлъ: тоже выдумалъ, очаровательная! Да тебѣ-то что? ка\r\nкая очаровательная! А вотъ Марья Васильевна ихняя лучше\r\nC\r\nжу!УНИ ЖЕҢвьE и освоРБЛЕННЫЕ 69\r\nона за\r\nговорить. (Я вѣдь согрѣшила, да ее разъ на кофей и позва\r\nла, когда мой на все утро по дѣламъ уѣзжалъ). Она мнѣ всю\r\nподноготную объяснила. Князь - то, отецъ - то Алешинъ, съ гра\r\nФиней-то въ непозволительной связи находился. Графиня давно,\r\nговорятъ, попрекала его: что онъ на ней не женится, а тотъ все\r\nотмынивалъ. А графиня-то эта, когда еще мужъ ея былъ живъ,\r\nзазорнымъ поведеніемъ отличалась. Умеръ мужъ - то,\r\nграницу: все итальянцы, да Французы пошли, бароновъ какихъ\r\nто у себя завела; тамъ и князя Петра Александровича подцѣпи\r\nма. А падчерица ея, перваго ея мужа, откупщика дочь, межъ\r\nтѣмъ росла, да росла. Графиня -то, мачиха-то, все прожила, а\r\nКатерина Федоровна межъ тѣмъ подросла, да и два миллiона, что\r\nей отецъ - откупщикъ въ ломбардѣ оставилъ, подросли. Теперь,\r\nговорятъ, у ней три миллиона; князь-то и смекнулъ: вотъ бы\r\nАлешу женить! (не промахъ! своего не пропустить). ГраФъ - то,\r\nпридворный -то, знатный - то, помнишь, родственникъ-то ихній,\r\nтоже согласенъ; три миллиона не шутка. Хорошо, говорить, по\r\nговорите съ этой графиней. Князь и сообщаетъ граФинѣ свое же\r\nманіе. Та и руками и ногами: безъ правилъ, говоритъ, женщина,\r\nбуянка такая! Ее ужъ здѣсь не всѣ, говорять, принимаютъ; не\r\nто что за границей. Нѣтъ, говорить, ты, князь, самъ на мнѣ же\r\nвись, а не бывать моей падчерицѣ за Алешей. А дѣвица- то, пад\r\nчерица - то, души, говорятъ, въ своей мачихѣ не слышитъ; чуть\r\nна нее не молится и во всемъ ей послушна. Кроткая, говорятъ,\r\nтакая, ангельская душа!! Князь-то видитъ, въ чемъ дѣло, да и\r\nговорить: ты, графиня, не безпокойся. Имѣнье-то свое прожила\r\nв долги на тебѣ неоплатные. А какъ твоя падчерица выйдетъ за\r\n| Алешу, такъ ихъ будетъ пара: и твоя невинная, и Алеша мой ду\r\nрачокъ; мы ихъ и возмемъ подъ начало и будемъ сообща опе\r\nкать; тогда и у тебя деньги будуть. А то что, говоритъ, за меня\r\nзамужъ тебѣ идти? Хитрый человѣкъ! масовъ! Такъ полгода то\r\nму назадъ было, графиня не рѣшалась, а теперь, говорятъ, въ\r\nВаршаву ѣздили, тамъ и согласились. Вотъ какъ я слышала. Все\r\nэто Марья Васильевна мнѣ разсказала, всю подноготную,\r\nвѣрнаго человѣка сама она слышала. Ну, такъ вотъ что тутъ:\r\nденежки, миллiоны, а то что очаровательная!\r\nсогласовался самаго Разсказъ Алешисо Анны. Разсказывая всѣмъ Андревны тѣмъ,,онъ что меня храбрился я поразилъ самъ недавно, что. Онъ ни слышамъ засовершенно что неотъ же70 ВРЕМЯ\r\nнится на деньгахъ. Но Катерина Федоровна поразила и увлекла\r\nего. Я слышалъ тоже отъ Алеши, что отецъ его самъ; можетъ\r\nбыть, женится, хоть и отвергаетъ эти слухи, чтобъ не раздра\r\nжить до времени граФини. Я сказалъ уже, что Алеша очень лю\r\nбилъ отца, любовался и хвалился нмъ и вѣрилъ въ него, какъ въ\r\nоракула.\r\nВѣдь не графскаго же роду и она, твоя очаровательная\r\nто! продолжала Анна Андревна, краiне раздражонная моей\r\nпохвалої будущей невѣстѣ молодого князя. —А Наташа ему еще\r\nлучше бъ была партія. Та откупщица, а Наташа- то изъ ста\r\nривнаго дворянскаго дома, высокоблагородная дѣвица. Ста\r\nрикъ - то мой вчера (и забыла вамъ разсказать), сундучокъ свой\r\nотпeръ, кованый, — знаете? да цѣлый вечеръ противъ меня си\r\nдѣлъ, да старыя грамоты наши разбиралъ. Да серьезный такой\r\nсидить. Я чулокъ вяжу, да и не гляжу на него, боюсь. Такъ\r\nонъ видить, что я молчу, разсердился, да самъ и окликнулъ\r\nменя и цѣлыбі -то вечеръ мнѣ нашу родословную толковалъ. Такъ\r\nвотъ и выходить, что мы -то, Ихменевы -то, еще при Иванѣ Ва\r\nсильевичѣ Грозномъ дворянами были, а что мой родъ, Шуми:10\r\nвыхъ, еще при Алексtѣ Михайловичѣ извѣстенъ быхъ, и доку\r\nменты есть у насъ, и въ истории Карамзина упомянуто. Такъ\r\nвотъ какъ, батюшка, мы видно тоже не хуже другихъ съ этой\r\nчерты. Какъ началъ маѣ старикъ толковать, яи поняла, что у\r\nнего на умѣ. Знать и ему обидно, что Наташей пренебрегаютъ.\r\nБогатствомъ только и взяли перед нами. Ну, да пусть тотъ,\r\nразбойникъ-то, Петръ -то Александровичъ, о богатствѣ хлопо\r\nчетъ; всѣмъ извѣстно: кестокосердая, жадная душа. Въ безуя\r\nты, говорять, тайно въ Варшавѣ записался? правда -ли это?\r\nГлупый слухъ, отвѣчалъ я, невольно заинтересованный\r\nустойчивостью этого слуха. Но извѣетie o Николаѣ Серг:ѣич,\r\nразбиравшемъ свои грамоты, было любопытно. Прежде онъ ні\r\nкогда не хвалился своею родословною.\r\nВсе злодѣи жестокосердые! продолжала Анна Андрев\r\nна: — ну, что же она, мой голубчикъ, горюетъ, плачетъ? Лхъ,\r\nпора тебѣ идти къ неіі! Матрена, Матрена! разбойникъ, а не\r\nдѣвка!.. Не оскорбляли ея? говори же, Вана!\r\nЧто было ей отвѣчать? Старушка заплакала. Я спросилъ,\r\nкакая у неіі еще случилась бѣда, про которую она мнѣ давеча\r\nсобиралась разсказать?УНЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 71\r\n9\r\n— Ахъ, батюшка, мало было однѣхъ бѣдѣ, такъ видно еще\r\nре вся чаша выпита! Помнить, голубчикъ, или не помнишь?\r\nбылъ у меня медальончикъ, въ золото оправленный, такъ для\r\nсувенира сдѣлато, а въ немъ портретъ Наташечки, въ дѣтскихъ\r\nлѣтахъ; восьми лѣтъ она тогда быма, ангельчикъ мой. Еще то\r\nгда мы съ Николаемъ Сергѣичемъ его проѣзжему живопису\r\nзаказывая, да ты забылъ, видно, батюшка! Хорошій былъ\r\nживописецъ, купидономъ ее изобразилъ: волосики евѣтленькie\r\nтакіе у ней тогда были, взбитые; въ рубашечкѣ кисейной пред\r\nставилъ ее, такъ что и тѣльце просвѣчиваетъ и такая она вы\r\nш.на хоротенькая, что и наглядѣться нельзя. Просила я живо\r\nписца, чтобъ крылушки eii подрисовалъ, да не согласился жи\r\nвописецъ. Такъ вотъ, батюшка, я, послѣ ужасовъ- то нашихъ\r\nтогдашнихъ, медальончикъ изъ шкатулки и вывула, да на грудь\r\nсебѣ и повѣсила на шнуркѣ, такъ и носила возлѣ креста, а са\r\nма-то боюсь, чтобъ мой не увидалъ. Вѣдь онъ тогда же веѣ ел ве\r\nщи приказамъ изъ дому выкинуть или сжечь, чтобъ ничто и не\r\nнапоминало про пее у насъ. А мнѣ-то хоть бы на портретъ ея\r\nпоглядѣть; иной разъ поплачу на него глядя, все легче ста\r\nнетъ, а въ другой разъ, когда одна остаюсь, не вацалуюсь, какъ\r\nбудто ее самое цалую; имена нѣжныя ей прибираю, да и на\r\nночь-то каждый разъ перекрецу. Говорю съ ней вслухъ, когда\r\nодва остаюся, спрошу что-нибудь и представляю, какъ-будто\r\nона мнѣ отвѣтила, и еще спрошу. Охъ, голубчикъ Ваня, тяжело\r\nи разсказывать-то! Ну, вотъ яи рада, что хоть про медальонъ - то\r\nонъ не знаетъ и не замѣтилъ; только хвать вчера утромъ, а ме\r\nдальона и вѣтъ, только шнурочикъ болтается, перетерся, дол\r\nжно быть, а я и oбронила. Такъ и замерла. Искать; искала\r\nискала, искала -искала, — пѣтъ! сгинулъ да пропа.хъ! и куда\r\nему сгинуть? Навѣрно, думаю, въ постели обронила; все пере\r\nрыла, — нѣтъ! Коли сорвался, да упалъ куда-нибудь, такъ мо\r\nжетъ, кто и нашель его, а кому найти, кром:ѣ него али Матрены?\r\nНу, на Матрену и думать нельзя; она мнѣ всей душой предапа…\r\n(Матрена, да ты скоро -.. и самоварь-то?) Ну, думаю, если онъ\r\nнайдетъ, что тогда будет? Сижу себѣ, грущу, да и плачу -па\r\nчу, слезъ удержать не могу. А Николай Сергѣичь все ласковѣй,\r\nда -аековѣіі со мной; на меня глядя груститъ, какъ будто и\r\nонъ знаетъ, о чемъ я плачу, и жалѣетъ меня. Вотъ и думаю про\r\nсебя: почему онъ можетъ знать? Не сыскалъ - ли онъ и въ са\r\n-72\r\nВРЕМЯ\r\n. ничего не на\r\n.\r\nC слышали вы отъ него что\r\nмомъ дѣлѣ медальонъ, да и выбросилъ въ форточку. Вѣдь въ\r\nсердцахъ онъ на это способенъ; выбросилъ, а самъ теперь и\r\nгрустити, — жалѣетъ, что выбросилъ. Ужь я и водъ окошко,\r\nподъ Форточкой искать ходила съ Матреной,\r\nпла. Какъ въ воду кануло. Всю ночь проплакала. Первый разъ\r\nя ея на ночь не перекрестила. Охъ, къ худу это, къ худу, Иванъ\r\nПетровичъ, не предвѣщаетъ добра; другой день, глазъ не осу\r\nшая, плачу. Васъ- то ждала, голубчика, какъ ангела божія, хоть\r\nдушу отвести…\r\nи старушка горько заплакала.\r\nАхъ, да, и забыла вамъ сообщить! заговорила она вдругъ,\r\nобрадовавшись, что вспомнила:\r\nнибудь про сиротку?\r\n— Слышалъ, Анна Андревна, говорилъ онъ мнѣ, что будто\r\nвы оба надумались и согласились взять бѣдную дѣвочку, си\r\nротку, на воспитаніе. Правда-ли это?\r\n— И не думала, батюшка, и не думала! И никакой сиротки\r\nне хочу! Напоминать она мнѣ будетъ горькую долю вашу, наше\r\nнесчастье. Кромѣ Наташи, никого не хочу. Одна была дочь, одна\r\nи останется. А только что жъ это значитъ, батюшка, что онъ\r\nсиротку-то выдумалъ? Какъ ты думаешь, Иванъ Петровичъ?\r\nМнѣ въ утѣшеніе, что ль, на мои слезы глядя, аль чтобъ род\r\nную дочь даже совсѣмъ изъ воспоминанiя изгнать, да къ дру\r\nгому дѣтищу нривязаться? Что онъ обо мнѣ дорогой говорилъ\r\nсъ вами? Каковъ онъ вамъ показался, суровый, сердитый?\r\nТc! идеть! послѣ, батюшка, доскажете, послѣ!.. Завтра - то\r\nпридти не забудь…\r\n-\r\nГЛАВА XII.\r\nВошолъ старикъ. Онъ, съ любопытствомъ и какъ - будто\r\nчего-то стыдясь, оглядѣлъ насъ, нахмурился и подошолъ къ\r\nстолу.\r\nЧто жъ самоваръ, спросилъ онъ, — неужели до сихъ\r\nпоръ не могли подать?\r\nНесутъ, батюшка, несутъ; ну, вотъ и принесли, захлопо\r\nтала Анна Андревна.\r\nМатрена, тотчасъ же какъ увидама Николая Сергѣича, иУНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 73\r\nявилась съ самоваромъ, точно ждала его выхода, чтобъ подать.\r\nЭто была старая, испытанная и преданная служанка, но самая\r\nсвоенравная ворчунья изъ всѣхъ слуясанокъ въ мірѣ, съ настой\r\nчивымъ и упрямымъ характеромъ. Николая Сергѣича она боя\r\nЈась и при немъ всегда прикусывала языкъ. Зато вполнѣ воз\r\nнаграждала себя передъ Анной Андревной, грубила ей на каж\r\nдомъ шагу и показывала явную претензію господствовать надъ\r\nсвоей госпожой, хотя въ тоже время душевно и искренно лю\r\nбила ее и Наташу. Эту Матрену я зналъ еще въ Ихменевкѣ.\r\n— Гм… вѣдь неприятно, когда промокнешь; а тутъ тебѣ и\r\nчаю не хотять приготовить, ворчалъ въ полголоса старикъ,\r\nАнна Андревна тотчасъ же подмигнула мнѣ на него. Онъ\r\nтерпѣть не могъ этихъ таинственныхъ подмигиванiй и хоть въ\r\nэту минуту и старался не смотрѣть на насъ, но по лицу его\r\nможно было замѣтить, что Анна Андревна именно теперь мнѣ на\r\nнего подмигнула и что онъ вполнѣ это знаетъ.\r\nПо дѣламъ ходилъ, Ваня, заговорилъ онъ вдругъ. Дрянь\r\nтакая за велась. Говорилъ я тебѣ? меня совсѣмъ осуждаютъ.\r\nДоказательствъ, вишь, нѣтъ; бумагъ нужныхъ нѣтъ; справки\r\nневѣрны выходятъ… Гм…\r\nОнъ говорилъ про свой процессъ съ княземъ; этот процесс\r\nвсе еще тянулся, но принималъ самое худое направление для\r\nНиколая Сергѣича. Я молчалъ, не зная, что ему отвѣчать. Онъ\r\nПодозрительно взглянули на меня.\r\n— А что жъ! - подхватилъ онъ вдругъ, какъ - будто раздра\r\nжопный нашимъ молчаніемъ: чѣмъ скорѣй, тѣмъ лучше.\r\nПодлецомъ меня не сдѣлаютъ, хоть и рѣшатъ, что я долженъ\r\nзаплатить. Со мной моя совѣсть, и пусть рѣшаютъ. По крайней\r\nмѣрѣ, дѣло кончено; развяжуть, разорятъ… Брошу все и уѣду\r\nвъ Сибирь.\r\n— Господи, куда ѣхать! да зачѣмъ бы это въ такую даль!\r\nне утерпѣла не сказать Анна Андревна.\r\n— А здѣсь отъ чего близко? грубо спросилъ онъ, какъ бы об\r\nрадовавшись возраженію.\r\nНу, все - таки… отъ людей… проговорила было Анна\r\nАндревна, и съ тоскою взглянула на меня.\r\nОтъ какихъ людей? вскричамъ онъ, переводя горячій\r\nвзглядъ отъ меня на нее и обратно, отъ какихъ людей? отъ\r\nграбителей, отъ клеветниковъ, отъ предателей? Такихъ вездѣ\r\n1\r\n1\r\n-74 ВРЕМЯ\r\nмного; не безпокойся, и въ Сибири найдемъ. А не хочешь со мной\r\nѣхать, такъ пожалуй и оставайся; я не насилую.\r\nБатюшка, Николай Сергѣичъ! да на кого жъ:я безъ тебя\r\nостанусь! закричала бѣдная Анна Андревна. Вѣдь у меня, кро\r\nмѣ тебя, въ цѣломъ свѣтѣ нѣтъ ник…\r\nОна заикнулась, замолчала и обратила ко.мнѣ испуганный,\r\nмолящій взглядъ, какъ бы прося заступленiя и помощи. Старикъ\r\nбымъ раздражонъ, ко всему придирался; противорѣчить ему бы\r\nло нельзя.\r\n9\r\nПолноте, Анна Андревна, сказалъ я, вь Сибири- со\r\nвсѣмъ не такъ дурно, какъ кажется. Если случится несчастье, и\r\nвамъ надо будетъ продать Изменевку, то намѣреніе Николая\r\nCерrѣича даже и очень хорошо. Въ Сибири можно найдта поря\r\nдочное частное мѣсто, и тогда…\r\nНу, вотъ покрайней мѣрѣ хоть ты, Иванъ, дѣло говоришь.\r\nЯ такъ и думалъ. Брошу все и уѣду!\r\nНу, вотъ ужъ и не ожидала! вскрикнула Анна Андревна,\r\nвсплеснувъ руками: — и ты, Ваня, туда же! Ужъ отъ тебя - то;\r\nИванъ Петровичъ, не ожидала… Кажется, кромѣ маски вы отъ\r\nнасъ ничего не видали, а теперь…\r\n- Ха-ха-ха! А ты чего ожидала! Да чѣмъ же мы жить - то\r\nздѣсь будемъ, подумай! Деньги прожиты, послѣднюю копейку\r\nдобиваемъ! Ужъ не прикажешь- ли къ князю Петру Александро\r\nвичу пойдти; да прощенія просить?\r\nУслышавъ про князя, старушка такъ и задрожала отъ етра\r\nха. Чайная ложечка въ ея рукѣ звонко задребезжала о блю\r\nдечко.\r\nнѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, подхватилъ Ихменевъ, разгорячая\r\nсамъ себя съ злобною, упорною радостію: - какъ ты думаешь,\r\nВаня, вѣдь право погідти! На что въ Сибирь ѣхать? А лучше я\r\nвотъ завтра разодѣнусь, причепі усь, да приглажусь; Анна Ан\r\nдревна манишку новую приготовить (къ такому лицу ужь нельзя\r\nиначе!), перчатки для познаго бонтову купить, да и пойдти къ\r\nего сіятельству: батюшка, ваше сіятельство, кормилецъ, отець\r\nродной! прости и помилуіі, дай кусокъ хлѣба, — экена жена,, хѣти\r\nмаленькія!.. Такъ и Анна Андревна? этого ми хочешь?\r\nБатюшка… я ничего не хочу! такъ, съ дуру сказала; про\r\nсти, коли въ чемъ досадила, да только не кричи, проговорила\r\nова, все больше и больше дрожжа отъ страха.\r\n2УНИЖЕВНЫЕ и осКОРБЛЕННЫЕ 75\r\nЯ увѣренъ, что въ душѣ его все ны10 и перевертывалось\r\nвъ эту минуту, глядя на слезы и страхъ своегі бѣдной подруги;\r\nя увѣрен, что ему было гораздо больнѣе, чѣмъ ей; но онь не\r\nмогъ удержаться. Такъ бываетъ иногда съ добрѣйшими, но сла\r\nбонервными людьми, которые, не смотря на всю свою доброту,\r\nувлекаются до самонаслаждения собственнымъ горемъ и гнѣвомъ,\r\nища высказаться во чтобы то ни стало, даже до обиды другому,\r\nневиноватому и преимущественно всегда самому ближнему къ се\r\nбѣ человѣку. У женщины напримѣръ бываетъ иногда потреб\r\nность чувствовать себя песчастною, обиженною, хоть бы не бы\r\nж ви обидъ, ни несчастііі. Есть много мужчины, похожихъ въ\r\nэтомъ случаѣ на женщинъ и даже мужчинъ не слабыхъ, въ кото\r\nрыхъ вовсе не такъ много ікевственнаго. Старикъ чувствовалъ\r\nпотребность ссоры, хотя самъ страдалъ отъ этой потребности.\r\nПомню, у меня тутъ же мелькнула мысль: ужь и въ самому\r\nдѣ.rѣ не сдѣлалт ли онъ передъ этимъ какой -нибудь выходки, въ\r\nродѣ предположеній Анны Андревны? Чего добраго, не надоу\r\nмалъ ли его Господь и не ходимъ ли онъ въ самомъ дѣлѣ къ\r\nНатаахѣ, да олумался дорогой, или что -нибудь не удалось, со\r\nрвалось въ его намѣреніп, какъ и должно было случиться, — и\r\nвотъ отъ воротился домоіі, разсержoнный и униженныі, стыдясь\r\nсвоихъ недавнихъ желаний и чувствъ, ища за комъ сорвать серд\r\nце за свою же слабость и выбирая именно тѣхъ, кого наиболѣе\r\nподозрѣвалъ въ такихъ же желаніяхъ и чувствахъ. Можетъ быть,\r\nжелтая простить дочь, онъ именно воображамъ себѣ. восторгъ и\r\nрадость своей бѣдноіі Анны Андревны и, при неудачѣ, разу\r\nжњется ей же первой и доставалось за это.\r\nНо убитый видъ ея, дрожавшией передъ нимъ отъ страха,\r\nтронуъ его. Онъ какъ-будто устыдился своего гнѣва и на ми\r\nнуту сдержалъ себя. Мы всѣ молчали; я старался не глядѣть на\r\nнего. Но!! о добрая минута тянулась не долго. Во что бы ни стало\r\nнадо было высказаться, хотя бы взрывомъ, хотя бы проклятіемъ.\r\nВидишь, Ваня, сказалъ онъ вдругъ, мнѣ жаль, мнѣ не\r\nхотѣлось бы говорить, но припіло такое время, ия долженъ объ\r\nясниться откровенно, безъ закорючекь, какъ слѣдуетъ всякому\r\nпрямому человѣку… понимаешь, Ваня? Я радъ, что ты пришолъ,\r\nи потому хочу громко сказать при тебѣ же, так, чтобъ и другие\r\nслышали, что весь этотъ вздоръ, всѣ эти слезы, вздохи, несчастья\r\nмнѣ наконецъ вадоѣли. То, что я вырвалъ изъ сердца моего,76 ВРЕМЯ\r\n.\r\n-\r\n+\r\n+\r\nможетъ -быть, съ кровью и болью, никогда опять не воротится въ\r\nмое сердце. Да! я сказалъ и сдѣ.наю. Я говорю про то, чтӧ бы\r\nло полгода назадъ, понимаешь, Ваня! и говорю про это такъ\r\nоткровенно, такъ прямо именно для того, чтобъ ты никакъ не\r\nмогъ ошибиться въсловахъ моихъ,— прибавимъ онъ, воспаленны\r\nми глазами смотря на меня и видимо избѣгая испуганныхъ взгля\r\nдовъ жены. —Повторяю: это вздоръ; я не желаю!.. Меня именно\r\nбѣситъ, что меня, какъ дурака, какъ самаго низкаго Поддеца\r\nвсѣ считаютъ способнымъ имѣть такія низкiя, такія слабыя чув\r\nства…. думаютъ, что я съ ума схожу отъ горя… Вздоръ! я от\r\nбросилъ, я забымъ старыя чувства! для меня нѣтъ воспомина\r\nній… да! да! да! и да!..\r\nОнъ вскочилъ со стула и ударилъ кулакомъ по столу такъ,\r\nчто чашки зазвенѣли.\r\nНиколай Сергѣичъ! неужели вамъ не жаль Анну Ан\r\nдревну? Посмотрите, что вы съ ней дѣлаете, сказалъ я, не въ\r\nсилахъ удержаться и почта съ негодованіемъ смотря на него. Но\r\nя только къ огню подлилъ масла.\r\n— Не жаль! закричамъ овъ, задрожавъ и поблѣднѣвъ, не\r\nжаль, потому что и меня не жалѣютъ! Не жаль, потому что въ\r\nмоемъ же домѣ составляются заговоры противъ поруганной моей\r\nголовы, за развратную дочь, достойную проклятия и всѣхъ на\r\nказаній!.. -\r\n— Батюшка, Николай Сергѣичъ, не проклинай!.. все, что\r\nхочешь, только дочь не проклинаё! вскричала Анна Андревна.\r\nПрокляну! кричамъ старикъ вдвое громче, чѣмъ преж\r\nде: потому что отъ меня же, обиженнаго, поруганнаго, тре\r\nбують, чтобъ я полъ къ этой проклятой и у ней же просилъ\r\nпрощенія! Да, да, это такъ! Этимъ мучатъ меня каждодневно, Н.\r\nденно и нощно, у меня же въ домѣ, слезами, вздохами, глупыми\r\nнамеками! хотятъ меня разжалобить… Смотри, смотри, Ваня, To\r\nприбавимъ онъ, посоѣшно вынимая дрожащими руками изъ бо\r\nковаго своего кармана бумаги: вотъ тутъ выписки изъ ва\r\nшего дѣла; по этому дѣлу выходитъ теперь, что я воръ, что я\r\nобманщикъ, что я обокралъ моего благодѣтеля!.. я ошельмо\r\nванъ, опозоренъ изъ за нее! вотъ, вотъ, смотри, смотри!..\r\nи онъ началъ выбрасывать изъ бокового кармана своего\r\nсюртука разныя бумаги, одну за другою, на столъ, нетерпѣливо\r\nотыскивая между ними ту, которую хотѣлъ мнѣ показать; но\r\n30унажEBные носкоРБЛЕННЫЕ 77\r\n*\r\nнужная бумага, какъ парочно, не отыскивалась. Въ нетерпѣні и\r\nонъ рванулъ изъ кармана все, что захватилъ въ немъ рукой, и\r\nвдругъ что - то звонко и тяжело упало на столъ… Анна Ан\r\nдревна вскрикнула. Это бымъ потерянный медальонъ.\r\nЯ едва вѣрилъ глазамъ своимъ. Кровь бросилась въ голову\r\nстарика и замила его щеки; онъ вздрогнулъ. Анна Андревна\r\nстояла, сложивъ руки, и съ мольбою смотрѣла на него, Лицо ея\r\nпросіяло свѣтмою, радостною надеждою. Эта краска въ лицѣ,\r\nэто смущеніе старика передъ нами… да, она не ошибалась;\r\nона понимала теперь, какъ пропалъ ея медальонъ!\r\nОна поняла, что онъ нашомъ его, обрадовался своей на\r\nходкѣ и, можетъ быть, дрожа отъ восторга, ревниво спряталъ\r\nего у себя отъ всѣхъ глазъ; что гдѣ -нибудь одинъ, тихонько\r\nоть всѣхъ, онъ съ безпредѣльною любовью смотрѣмъ на личико\r\nсвоего возлюбленнаго дитяти, — смотрѣмъ и не могъ насмот\r\nрѣться; что, можетъ быть, онъ также, какъ и бѣдная мать, за\r\nпирался одинъ отъ всѣхъ разговаривать съ своей безцѣнной\r\nНаташей, выдумывать ея отвѣты, отвѣчать на нихъ самому; а\r\nночью, въ мучительной тоскѣ, съ подавленными въ груди рыда\r\nніями, ласкалъ и цаловалъ милый образъ и, вмѣсто проклятій,\r\nпризывалъ прощеніе и благословеніе на ту, которую не хотѣлъ\r\nвидѣть и проклиналъ передъ всѣми.\r\nГолубчикъ мой, такъ ты ее еще любишь! вскричала Анна\r\nАндревна, не удерживаясь болѣе передъ суровымъ отцомъ, за\r\nминуту проклинавшимъ ея Наташу.\r\nНо лишь только онъ услышамъ ея крикъ, безумная ярость\r\nсверкнула въ глазахъ его. Онъ схватилъ медальонъ, съ силою\r\nбросилъ его на полъ и съ бѣшенствомъ началъ топтать ногою.\r\nНавѣки, навѣки будь проклята мною! хрипѣлъ онъ, за\r\nдыхаясь: Навѣки, навѣки!\r\n— Господи! закричала старушка, — ее, ее!! мою Наташу!\r\nея личико… топчетъ ногами! ногами!.. тиранъ! безчувственный,\r\nжестокосердый гордецъ!\r\nУслышавъ вопль жены, безумный старикъ остановился, какъ\r\nвкопанный, какъ-будто вы ужасѣ отъ того, что сдѣлалось. Вдругъ\r\nонъ схватилъ съ полу медальонъ и бросился вонъ изъ комнаты,\r\nво, сдѣлавъ два шага, уралъ на колѣна, оперся руками на\r\nстоявшій передъ нимъ диванъ и, въ изнеможеніи, склонилъ\r\nсвою голову.78 ВРЕМЯ\r\n1\r\n1\r\nОнъ рыдалъ, какъ дитя, какъ женщина. Рыданья тѣснили\r\nгрудь его, как-будто хотѣли ее разорвать. Грозный старикъ въ\r\nөдну минуту сталъ слабѣе ребенка. 0, теперь уже онъ не могъ\r\nпроклинать; онъ уже не стыдился никого изъ насъ и, въ судо\r\nрожномъ порывѣ любви, опять покрывалъ безчисленными поца\r\nлуями портреть, который за минуту назадъ топтамъ ногами.\r\n-Казалось, вся нѣжность, вся любовь его къ дочери, такъ долго\r\nвъ нем, сдержанная, стремилась теперь вырваться наружу съ\r\nнеудержимою силою, и силою порыва, разбивала все суще\r\nCTBO ero.\r\nПрости, прости ее! восклицала, рыдая, Анна Андревна,\r\nсклонившись надъ вимъ и обнимая его. Вороти ее въ роди\r\nтельскі домъ, голубчикъ, и самъ Богъ, на страшномъ судѣ\r\nсвоемъ, зачтетъ тебѣ твое смиреніе и милосердie!..\r\nНѣтъ, нѣтъ! Ни за что, никогда! восклицамъ онъ хрва\r\nлымъ, задушаемымъ голосом: Никогда! Никогда!\r\n*,\r\n. ГЛАВА XIV\r\nЯ пришолъ къ Наташѣ уже поздно, въ десять часов. Она\r\nжила тогда на Фонтанкѣ, у Семеновскаго моста, въ грязиолъ\r\nа капитальномъ » домѣ купца Колотушкина, въ четвертомъ этаж Б.\r\nВъ первое время посл, ухода изъ дому, она и Алеша жили въ\r\nпрекрасной квартирѣ, небольшой, но красивой и удобной, въ\r\nтретьемъ этажѣ, на Литейной. Но скоро ресcурсы молодаго\r\nкнязя истощились. Учителемъ музыки онъ не едѣла.тcя, но на\r\nчаль.занимать и вошолъ въ огромные для него долги. Дены и\r\nонъ употребляхъ на украшеніе квартиры, на подарки Наташѣ,\r\nкоторая возстава за противъ его мотовства, журила его, иногда\r\nдааже плакала. Чувствительный и проницательный сердцемъ,\r\nАлеша, иногда цѣлую недѣлю обдумывавшій съ наслажденіемъ\r\nкакъ-бы ей что подарить и какъ-то она примeть подарокъ, дѣ\r\nлавшій изъ этого для себя настоящіе праздники, съ восторгомъ\r\nсообщавшій мнѣ зарав, свои ожидацiя и мечты, впадаъ въ\r\nуныніе өть ея журьбы и слезъ, такъ что его становилось жалко,\r\nа, врослѣдствии между нами бывали из-за подарковъ упреки,\r\nогорченiя и ссоры. Кромѣ того Алеща много проживалъ денегъ\r\nтихонько отъ Наташи; увлекался за товарищами, измѣнямъ ей;\r\n.\r\n4!\r\nарУНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 79\r\nѣздилъ къ разнымъ Жозефинамъ и Миннамъ; а между -тѣмъ\r\nонъ все- таки,очень любилъ ее. Онъ любилъ. ее какъ-то съ му\r\nченіемъ; часто овъ,приходилъ ко мнѣ разстроенный и грустный,\r\nговоря, что не стоитъ мизинчика своей Наташи; что онъ гpубъ\r\nи золъ, не въ состоянии понимать ее и недостоинъ ея любви. Онъ\r\nбыль отчасти правъ; между ними было совершенное неравенство;\r\nонъ чувствовалъ себя передъ нею ребенкомъ, да и она всегда\r\nсчитала его, за ребенка. Со слезами каялся онъ мнѣ въ зраком\r\nствѣ съ Жозефиной, въ тоже время умоляя не говорить объ\r\nэтомъ Наташѣ; и когда, робкiй и трепещущій, онъ отправлялся,\r\nбывало, послѣ всѣхъ этихъ откровенностей, со мною. къ пей\r\n(непременно со мною, увѣряя, что боится взглянуть на нее послѣ\r\nсвоего преступленiя и, что я одинъ могу поддержать его); то Ha\r\nташа съ перваго же взгляда на него уже. знала, въ чемъ дѣло.\r\nОва была очень ревнива и, не понимаю какимъ образомъ, всегда\r\nпрощала ему всѣ его вѣтренности. Обыкновенно такъ случалось:\r\nАлеша войдетъ со мною, робко заговоритъ съ ней, съ робкою\r\nнѣжностію смотритъ ей въ глаза. Она тотчасъ же угадает, что\r\nонъ виноватъ, но не покажетъ и вида, никогда не заговорить\r\nобъ этомъ первая, ничего не вышытываетъ, напротивъ тотчасъ\r\nже удвоитъ къ нему свои ласки, станеть нѣaurbe, веселѣе, — и\r\nэто не была какая - нибудь игра или обдуманная хитрость съ ея\r\nстороны. Нѣтъ; для этого прекраснаго создания было какое - то\r\nбезконечное наслажденіе прощать и миловать; какъ - будто въ\r\nсамомъ процессѣпрощенія Алешти она находила какую - то осо\r\nбенную, утонченную прелесть. Правда, тогда еще дѣло каса\r\nось одиѣхъ Жозефинъ. Видя ее кроткую и прощающую, Алеша\r\nуже не могъ утерпѣть и тотчасъ же самъ во всемъ каялся, безъ\r\nвсякаго спроса,— чтобъ облегчить сердце и абыть по прежнему »,\r\nговорилъ онъ. Получивъ прощеніе, онъ приходилъ въ восторг,\r\nиногда даже плакалъ отъ радости и умиленія, цаловалъ, обнималъ\r\nее. Потомъ тотчасъ же развеселялся и начиналъ съ ребяческою\r\nоткровенностью разсказывать всѣ подробности своихъ похожде\r\nній съ Жозефиной, смѣялся, хохоталъ, благословлялъг и восхва\r\nАяаъ Наташу, и вечеръ; қончался счастливо и весело. Когда\r\nпрекратились у него веѣ деньги, онъ началъ продавать вещи:\r\nПо настолію Наташи, отыскана была маленькая, но. дешевая\r\nквартира на. Фонтанкѣ. Вещи продолжали продаваться; Наташа\r\nпродала даже свои платья и стала искать: работы; когда Алеша\r\n!80\r\nВРЕМЯ\r\nузналъ объ этомъ, отчаянію его не было предѣловъ: онъ про\r\nклиналъ себя, кричалъ, что самъ себя презираетъ, а между -тѣмъ\r\nничѣмъ не поправилъ дѣла. Въ настоящее время прекратились\r\nдаже и эти послѣдніе pеcсурсы; оставалась только одна работа,\r\nно плата за нее была самая ничтожная.\r\nСъ самаго начала, когда они еще жили вмѣстѣ, Алеша силь\r\nно поссорился за это съ отцомъ. Тогдашнія намѣренія князя же\r\nнить сына на Катеринѣ Федоровнѣ Филимоновой, падчерицѣ\r\nграФини, были еще только въ проэктѣ, но онъ сильно настай\r\nвамъ на этомъ проэктѣ; онъ возилъ Алешу къ будущей невѣсть,\r\nуговаривалъ его стараться ей понравиться, убѣждалъ его и\r\nстрогостями и резонами; но дѣло разстроилось изъ-за графини.\r\nТогда и отецъ сталь смотрѣть на связь сына съ Наташей сквозь\r\nпальцы, предоставляя все времени, и надѣялся, зная вѣтренность\r\nи легкомыслie Алеши, что любовь его скоро пройдеть. о томъ\r\nже, что онъ можетъ жениться на Наташѣ, князь, до самаго по\r\nсаѣдняго времени, почти пересталъ заботиться. Что же касается\r\nдо любовниковъ, то у нихъ дѣло отлагалось до формального\r\nпримиренія съ отцомъ и вообще до перемѣны обстоятельствъ.\r\nВпрочемъ Наташа видимо не хотѣла заводить объ этомъ разго\r\nворовь. Алеша проговоримся мнѣ тайкомъ, что отецъ какъ\r\nбудто немножко и радъ былъ всей этой истории: ему нравилось\r\nво всемъ этомъ дѣлѣ униженіе Изменева. Для Формы же онъ про\r\nдолжамъ изъявлять свое неудовольствіе сыну: уменьшилъ и безъ\r\nтого небогатое содержаніе его (онъ былъ чрезвычайно съ нимъ\r\nскупъ), грозилъ отнять все; но вскорѣ уѣхалъ въ Польшу, за\r\nграфиней, у которой были тамъ дѣла, все еще безъ устали пре\r\nсаѣдуя свой проэктъ сватовства. Правда, Алеша быль\r\nслишкомъ молодь для женитьбы; но невѣста была слишкомъ\r\nбогата и упустить такой случай было невозможно. Князь до\r\nбился наконецъ цѣли. До насъ дошли слухи, что дѣло о сва\r\nтовствѣ пошло наконецъ на ладъ. Въ то время, которое я опи\r\nсываю, князь только-что воротился въ Петербургъ. Сына овъ\r\nвстрѣтилъ ласково, но упорность его связи съ Наташей неприятно\r\nизумила его. Онъ сталъ сомнѣваться, трусить. Строго и настоя\r\nтельно потребовалъ онъ разрыва; но скоро догадался употребить\r\nгораздо лучшее средство и повезъ Алешу къ граФини. Eя радче\r\nрица была почти красавица, почти еще дѣвочка, но съ рѣдқимъ\r\nсердцемъ, съ ясной, непорочной душой, весела, умна, нѣжна.УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 81\r\nКнязь разсчитали, что все-таки полгода должны были взять свое,\r\nчто Наташа уже не имѣла для его сына прелести новизны и что\r\nтеперь онъ уже не такими глазами будетъ смотрѣть на будущую\r\nсвою невѣсту, какъ полгода назадъ. Онъ угадалъ только отча\r\nсти… Алеша дѣйствительно увлекся. Прибавлю еще, что отецъ\r\nвдругъ сталь необыкновенно ласковъ къ сыну (хотя все-таки не\r\nдавалъ ему денегъ). Алеша чувствовалъ, что подъ этой даской\r\nскрывается непреклонное, неизмѣнное рѣпеніе, и тосковалъ, — не\r\nтакъ впрочемъ какъ- бы онъ тосковалъ, если бъ не видалъ еже\r\nдневно Катерины Федоровны. Я зналъ, что онъ уже пятый день\r\nне показывался къ Наташѣ. Идя къ ней отъ Ихменевыхъ, я тре\r\nвожно угадывалъ, чтобы такое она хотѣла сказать мнѣ? Еще\r\nиздати я различилъ свѣть въ ея окнѣ. Между нами уже давно\r\nбыло условлено, чтобъ она ставила свѣчку на окно, если ей\r\nочень и непремѣнно надо меня видѣть, такъ что если мнѣ слу\r\nча.ось проходить близко (а это случалось почти каждый вечеръ),\r\nто я все-таки, по необыкновенному свѣту въ окнѣ, могъ дога\r\nдаться, что меня ждуть и что я ей нужень. Въ послѣднее время\r\nона часто выставляла свѣчу…\r\nГЛАВА XI\"\r\nбудто гуще,\r\nЯ засталъ Наташу одну. Она тихо ходила взадъ и вперед,\r\nпо комнатѣ, сложа руки на груди, въ глубокоіі задумчивости.\r\nПотухавшій самоваръ стоялъ на столѣ и уже давно ожидалъ\r\nменя. Молча и съ улыбкою протянула она мнѣ руку. Лицо ея\r\nбыло блѣдно, съ болѣзненнымъ выраженіемъ. Въ улыбкѣ ея бы\r\n10 что -то страдальческое, нѣжное, терпѣливое. Голубые, ясные\r\nГлаза ея стали какъ- будто больше чѣмъ прежде, волосы какъ\r\nвсе это такъ казалось отъ худобы и болѣзни.\r\n— А я думала, ты ужь не придешь, сказала она, подавая\r\nMat руку: хотѣла даже Мавру послать къ тебѣ узнать; ду\r\nмала, не заболѣлъ-ли опять?\r\nНѣтъ, не заболѣлъ, меня задержали, сейчасъ разскажу.\r\nНо что съ тобой, Наташа? что случилось?\r\n— Ничего не случилось, отвѣчала она какъ-бы удивлен\r\nА что?\r\n- Да ты писала… вчера написала, чтобу пришолъ, да еще.\r\nT, I. — Отд. І.\r\n-\r\nная.\r\n682 ВРЕМЯ\r\nназначила часъ, чтобъ не раньше, не позже; это какъ-то не по\r\nобыкновенному.\r\nАхъ, да! Это я его вчера ждала.\r\n- Что жъ онъ, все еще не былъ?\r\n— Нѣтъ. Я и думала: если не придетъ, такъ съ тобой надо\r\nбудеть переговорить, прибавила она, помолчавъ.\r\nА сегодня вечеромъ ожидала его?\r\nНѣтъ, не ждала; онъ вечеромъ та…\r\nЧто же ты думаешь, Наташа, онъ ужь совсѣмъ никогда\r\nне придетъ?\r\nРазумѣется придеть, отвѣчала она, какъ-то особенно\r\nсерьезно взглянувъ на меня.\r\nЕё не правилась скорость моихъ вопросовъ. Мы замолчали,\r\nпродолжая ходить по комнатѣ.\r\nя все тебя ждала, Ваня, начала она вновь съ улыбкой,\r\nи знаешь, что дѣлала? Ходила здѣсь взадъ и впередъ и стихи\r\nнаизусть читала; помнишь, -колокольчикъ, зимняя дорога: « Са\r\nмоваръ мой кипитъ на дубовому столѣ »… мы еще вмѣстѣ чи\r\nтали:\r\nУ леглася метелица; путь озаренъ 2,\r\nНочь глядить миллионами тусклыхъ очей..\r\n-\r\n— И потомъ:\r\nТо вдругъ сльдшится мнѣ — страстный голосъ поетъ,\r\nСъ колокольчикомъ дружно звеня:\r\n• Ахъ, когда -то, когда- то мой милый придеть,\r\n« Отдохнуть на груди у меня!\r\n« У меня - ли не жизнь! чуть заря на стеклѣ\r\nНачинаетъ лучами съ морозомъ играть,\r\nСамоваръ мой кипитъ на дубовомъ столѣ,\r\n• и трещитъ моя печь, озаряя въ угаѣ\r\n« За цвѣтной занав ѣской кровать….\r\nКакъ это хорошо! Какie это мучительные стихи, Ваня! и\r\nкакая Фантастическая, раздающаяся картина. Канва одна и толь\r\nко намѣченъ узоръ, — вышивай что хочешь. Два ощущенія: преж\r\nнее и послѣднее. Этотъ самоварь, этотъ ситцевой занавѣсъ,\r\nтакъ это все родное… Это какъ въ мѣщанскихъ домикахъ въ\r\nуѣздномъ нашемъ городкѣ; яи домъ этотъ какъ -будто вижу:\r\nновый, изъ бревенъ, еще досками не обшитыіі… А потомъ\r\nдругая картина:\r\n1УНИЖЕННЫЕ и осКОРБЛЕННЫЕ 83\r\nа\r\nТо вдругъ слышится мнѣ.- тотъ же голосъ поетъ,\r\nСъ колокольчикомъ грустно звеня:\r\n• Гдѣ - то старый мой другъ? я боюсь, онъ войдеть\r\n« Д, ласкаясь, обниметь меня!\r\nЧто за жизнь у меня! итѣсна, и темна,\r\n• и скучна моя горница; дуетъ въ окно…\r\n• За окошкомъ растетъ только вишня одна,\r\n• Да и та за промерзлымъ стекломъ не видна,\r\n• И, быть можетъ, погибла давно.\r\nЧто за жизнь! Полинязъ пестрый полога цвѣтъ;\r\nЯ больная брожу и не ѣду къ родныхъ,\r\n• Побранить меня не -кому милaгo вѣтъ…\r\n».Лишь старуха ворчитъ…\r\n— « Я больная брожу »… эта «« больная », какъ тутъ хорошо\r\nпоставлено! « Побранить меня не - кому », сколько нѣжности,\r\nнѣги въ этомъ стихѣ и мученій отъ воспоминаній, да еще муче\r\nній, которыя самъ вызвалъ, да и любуешься ими… Господи,\r\nкакъ это хорошо! Какъ это бываетъ!\r\nОна замолчала, какъ - будто подавляя начинавшуюся горло\r\nвую спазму.\r\nГолубчикъ моii, Ваня! сказала она мнѣ черезъ минуту, и\r\nвдругъ опять замолчала, какъ- будто сама забыла, что хотѣла\r\nсказать, или сказала такъ, безъ мысли, отъ какого-то внезап\r\nнаго ощущенія.\r\nМежду тѣмъ мы все прохаживались по комнатѣ. Передъ\r\nобразомъ горѣла лампадка. Въ послѣднее время Наташа стано\r\nвилась все набожнѣе и набожнѣе и не любила, когда объ этомъ\r\nсъ ней заговаривали.\r\nЧто, завтра праздникъ? спросилъ я, – у тебя лампадка\r\nгоритъ.\r\nНѣтъ, не праздникъ… да чтожъ, Ваня, садись! должно\r\nбыть усталъ. Хочешь чаю? вѣдь ты еще не пилъ?\r\nСядемъ, Наташа. Чаіі я пилъ.\r\nДа ты откуда теперь?\r\n— Отъ нихъ. Мы съ ней всегла такъ называли родной\r\n-\r\nДомъ.\r\n1 – Отъ нихъ? Какъ ты успѣлъ? Самъ зашотъ? Звали?..\r\nОва засыпала меня вопросами. Лицо ея сдѣлалось еще блѣд-.\r\nпѣе отъ волненія. Я разсказалъ еіі подробно мою встрѣчу съ\"\r\nстарикомъ, разговоръ съ матерью, сцену съ медальономъ,- раз84 ВРЕМЯ\r\n.\r\n.\r\nсказалъ подробно и со всѣми оттѣнками. Я никогда ничего не\r\nскрывалъ отъ нея. Она слушала жадно, ловя каждое мое слово.\r\nСлезы блеснули на ея глазахъ. Сцена съ медальономъ сильно ее\r\nвзволновала.\r\nПостой, постой, Ваня, говорила она, часто прерывая мой\r\nразсказъ: — говори подробнѣе, все, все, какъ можно подроб\r\nнѣе; ты не такъ подробно разсказываешь!…\r\nЯ повторилъ второй и третій разъ, поминутно отвѣчая на ея\r\nбезпрерывные вопросы о подробностяхъ.\r\n- И ты въ самомъ дѣлѣ думаешь, что онъ ходилъ ко мнѣ?\r\nНе знаю, Наташа, и мнѣнія даже составить не могу. Что\r\nонъ грустить о тебѣ и любить тебя, это ясно; но что онъ хо\r\nдилъ къ тебѣ, это… это…\r\n— и онъ цаловалъ медальонъ? перебила она; что онъ го\r\nворилъ, когда цаловалъ?\r\nБезсвязно, одни восклицанія; называлъ тебя самыми\r\nнѣжными именами, звалъ тебя…\r\nЗвалъ?\r\nДа.\r\nОна тихо заплакала.\r\nБѣдные! сказала она. — А если онъ все знаетъ, приба\r\nвила она послѣ нѣкотораго молчанія, такъ это не мудрено.\r\nОнь и объ отцѣ Алеши имѣетъ большая извѣстія.\r\nНаташа, сказалъ я робко, пойдемъ къ нимъ…\r\nКогда? спросила она, поблѣднѣвъ и чуть -чуть привставъ\r\nсъ креселъ. Она думала, что я зову ее сейчасъ.\r\nНѣтъ, Ваня, прибавила она, положивъ мнѣ обѣ руки на\r\nплечи и грустно улыбаясь: нѣтъ, голубчикъ; это всегдашній\r\nтвой разговоръ, по… не говори лучше объ этомъ.\r\nТакъ неужели жъ никогда, никогда не кончится этотъ\r\nужасный раздоръ! вскричалъя грустно. Неужели жъ ты до\r\nтого горла, что не хочешь сдѣлать первый шагъ! Онъ за тобою;\r\nты должна его первая сдѣлать. Можетъ-быть, отецъ только того\r\nи ждеть, что простить тебя… Онъ отецъ; онъ обиженъ тобою!\r\nУважь его гордость; она законна, она естественна! Ты должна\r\nэто сдѣлать. Попробуй, и онъ простить тебя безъ всякихъ усло\r\n-\r\nC\r\n9\r\n>\r\nрії.\r\n– Безъ условій! это невозможно; и не упрекай меня >, Ваня,УНИЖЕННЫЕДОСКОРБЛЕННЫЕ 85\r\nнапрасно. Я объ этомъ дни и ночи думала и думаю. Послѣ того,\r\nкакъ я ихъ покинула, можетъ - быть, не было дня, чтобъ я объ\r\nэтомъ не думала. Да и сколько разъ мы съ тобой же объ этомъ\r\nговорили! Вѣдь ты знаешь самъ, что это невозможно!\r\nПопробуй!\r\nНѣтъ, другъ мой, нельзя. Если и попробую, то еще\r\nбольше ожесточу его противъ себя. Безвозвратнаго не воротишь,\r\nи знаешь, чего именно тутъ воротить нельзя? Не воротишь\r\nэтихъ дѣтскихъ, счастливыхъ дней, въ которые отецъ зналъ\r\nменя. Еслибъ онъ и простилъ, то все-таки онъ бы не узналъ\r\nменя теперь. Онъ любилъ еще дѣвочку, большаго ребенка. Онъ\r\nлюбовался моимъ дѣтскимъ простодушіемъ; лаская, онъ еще\r\nгладилъ меня по головкѣ, также какъ когда я была еще семи\r\nлѣтвей дѣвочкой и, сидя у него на колѣняхъ, пѣла ему мои\r\nдѣтскiя пѣсенки. Съ первaгo дѣтства моего до самаго послѣд\r\nняго дня, онъ приходилъ къ моей кровати и крестилъ меня на\r\nночь. За мѣсяць до нашего несчастья онъ купилъ мнѣ серги,\r\nтихонько отъ меня (ая все узнала), и радовался какъ ребенокъ,\r\nвоображая, какъ я буду рада подарку, и ужасно разсердился на\r\nвсѣхъ и на меня первую, когда узналъ отъ меня же, что мнѣ\r\nдавно уже извѣстно о покупкѣ серегъ. За три дня до моего ухо\r\nда, онъ примѣтилъ, что я грустна, тотчасъ же и самъ загру\r\nстилъ до болѣзни и, какъ ты думаешь? — чтобъ развеселить\r\nменя, онъ придумалъ взять билетъ въ театръ!.. ей Богу онъ хо\r\nтѣмъ этимъ излечить меня! Повторяю тебѣ, онъ зналъ и лю\r\nбилъ дѣвочку и не хотѣлъ и думать о томъ, что я когда - нибудь\r\nтоже стану женщиной…. Ему это и въ голову не приходило.\r\nТеперь же, еслибъ я воротилась домой, онъ бы меня и не уз\r\nналъ. Если онъ и проститъ, то кого же встрѣтатъ теперь? Я ужь\r\nне та, ужь не ребенокъ, я много прожила. Если яи угожу ему, —\r\nонъ все-таки будетъ вздыхать о прошедшемъ счастьи, тоско\r\nвать, что я совсѣмъ не та, какъ прежде, когда еще онъ любилъ\r\nменя ребенкомъ; а старое всегда лучше кажется! съ мученіями\r\nвспоминается! О, какъ хорошо прошедшее, Ваня! — вскричала\r\nона, сама увлекаясь и прерывая себя этимъ восклицаніемъ, съ\r\nболью вырвавшимся изъ ея сердца.\r\nЭто все правда, сказалъ я, что ты говорить, Наташа.\r\nЗначитъ ему надо теперь узнать и полюбить тебя вновь. А глав\r\nное: узнать. Чтожъ7 онъ и полюбить тебя. Неужели жъ ты ду\r\n-86 ВРЕМЯ\r\nмаешь, что онъ не въ состоянии узнать и понять тебя, онъ, онъ,\r\nтакое сердце!\r\nОхъ, Ваня, не будь несправедливъ. И что особеннаго во\r\nмнѣ понимать? Я не про то говорила. Видишь, что еще: отечес\r\nкая любовь тоже ревнива. Ему обидно, что безъ него все это\r\nначалось и разрѣшилось съ Алешей, а онъ не зналъ, прогія\r\nдѣлъ. Онъ знаетъ, что и не предчувствовалъ этого, и несчастныя\r\nпослѣдствія нашей любви, мой побѣгъ, приписываетъ именно\r\nмоей « неблагодарной » скрытности. Я не пришла къ нему съ са\r\nмого начала, я не каялась потомъ передъ нимъ въ каждомъ дви\r\nженіи моего сердца, съ самаго начала моей любви; напротивъ, я\r\nзатаила все въ себѣ, я пряталась от него и, увѣряю тебя, Ваня,\r\nвтaiiнѣ ему это еще обиднѣе, оскорбительнфе, чѣмъ самыя по\r\nслѣдствія любви, то, что я ушла отъ вихъ и вся отдалась\r\nмоему любовнику. Положимъ, онъ встрѣтилъ бы меня теперь\r\nкакъ отецъ горячо и ласково; но сѣмя вражды останется. На\r\nвторой, на третій день начнутся огорченія, недоумѣнія, попре\r\nки. Ктому же онъ не простить безъ условій. Я, положимъ, скажу\r\nи скажу правду, изъ глубины сердца, что понимаю, какъ его\r\n« оскорбила, до какой степени передъ нимъ виновата. И хоть мнѣ\r\nи больно будетъ, если онъ не захочеть понять, чего мнѣ самої\r\nстоило все это счастье съ Алешеіі, какія я сама страданія пере\r\nнесла, но я подавлю свою боль, все перенесу, но ему и этого\r\nбудетъ мало. Онъ потребуетъ отъ меня невозможнaго вознаграас\r\nденія: онъ потребуетъ, чтобъ я прокляла мое прошедшее, про\r\nкляла Алешу и раскаялась въ моей любви к нему. Онъ захо\r\nчетъ невозможнаго, воротить прошедшее и вычеркнуть изъ\r\nнашей жизни послѣдніе полгода. Но я не прокляну никого, я\r\nне могу раскаяться… Ужь такъ оно пришлось, такъ случилось…\r\nНѣтъ, Ваня, теперь нельзя. Время еще не пришло.\r\nКогда же придетъ время?\r\nНе знаю… Надо какъ-нибудь выстрадать вновь наше бу\r\nдущее счастье; купить его какими-нибудь новыми муками. Стра\r\nданіемъ все очищается… Охъ, Ваня, сколько въ жизни боли!\r\nЯ замолчалъ и задумчиво смотрѣлъ ва нее.\r\nЧто ты такъ смотришь на меня, Алеша, то бирь Вавя?\r\nпроговорила она ошибаясь и улыбнувшись своей ошибкѣ.\r\nЯ смотрю теперь на твою улыбку, Наталла, гдѣ ты взя\r\nма ее? у тебя прежде не было такоіі.\r\n-УНИЖЕННЫЕ ПОСКОРБЛЕННЫЕ 87\r\n—.\r\nА что же въ моей улыбкѣ?\r\nПрежнее дѣтское простодушіе, правда, въ ней еще есть…\r\nНо когда ты улыбаешься, точно въ тоже время у тебя какъ\r\nнибудь сильно заболить на сердцѣ. — Вотъ ты похудѣла, На\r\nташа, а волосы твои стали какъ-будто гуще… Что это у тебя\r\nза платье? Это еще у нихъ было сдѣлано?\r\n— Какъ ты меня любишь, Ваня! отвѣчала она, масково\r\nвзгаявувъ ва меня. Ну, а ты, что ты теперь дѣлаешь? Какъ\r\nтвои - то дѣла?\r\n— Не измѣнились; все романъ пишу; да тяаело, не дается,\r\nВдохновеніе выдохлось. Съ плеча-то и можно бы написать, по\r\nжалуй и занимательно бы вышло; да хорошую идею жаль пор\r\nтить. Эта изъ аюбимыхъ. А къ сроку непремѣнно надо въ жур\r\nналъ. я даже думаю бросить романъ и придумать повѣсть по\r\nскорѣе, такъ, что -нибудь легонькое и граціозное и отнюдь безъ\r\nирачнаго направленія… Это ужь отнюдь… Всѣ должны весе\r\nлиться и радоваться!..\r\nБѣдный ты труженикъ?? А что Смитъ?\r\nДа Смитъ умеръ.\r\nНе приходилъ къ тебѣ? я серьезно говорю тебѣ, Ваня;\r\nты боленъ, у тебя нервы разстроены, такія все мечты. Когда\r\nты мнѣ разсказывалъ про наемъ этой квартиры, я все это въ те\r\nбѣ замѣтила. Что квартира, сыра, нехороша?\r\n- Да! У меня еще случилась исторія, сегодня вечеромъ..\r\nВпрочемъ я ротомъ разскажу.\r\nОна меня уже не слушала и сидѣла въ глубокой залумчи\r\nВости.\r\nНе понимаю, какъ я могла уйдти тогда отъ нихъ; я въ го\r\nрячкѣ была, проговорила она наконецъ, смотря на меня та\r\nкамъ взглядомъ, которымъ не ждала отвѣта. Заговори и съ ueii\r\nвъ эту минуту, она бы и не слыхала меня.\r\nВаня, сказала она чуть слышнымъ голосомъ, я просима\r\nтебя къ себѣ за дѣломъ.\r\n— Что такое?\r\nЯ разстаюсь съ нимъ.\r\nРазсталась или разстаешься?\r\nНадо кончить съ этой жизнью, я и звала тебя, чтобъ\r\nвыразить все, все, что накопилось теперь и что я скрывала отъ\r\nтебя до сихъ поръ. Она всегда такъ начинала со мной, повѣ\r\n-\r\n!88\r\nВРЕМЯ\r\nряя мнѣ свои тайныя намѣренiя и всегда почти выходило, что\r\nвсѣ эти тайны я давно уже зналъ отъ нея же.\r\nАхъ, Наташа, я тысячу разъ это отъ тебя слышалъ! Ко\r\nнечно вамъ жить вмѣстѣ нельзя; ваша связь какая -то странная;\r\nмежду вами нѣтъ ничего общаго. Но… достанетъ ли симъ у\r\nтебя?\r\nПрежде были только намѣренія, Ваня; теперь же я рѣши\r\nмась совсѣмъ. Я люблю его безконечно, а между тѣмъ выхо\r\nдить, что я ему первый врагъ; я гублю его будущность. Надо\r\nосвободить его. Жениться онъ на мнѣ не можетъ; онъ не въ си\r\nмахъ пойдти противъ отца. Я тоже не хочу его связывать. И по\r\nтому я даже рада, что онъ влюбился въ невѣсту, которую ему\r\nсватаютъ. Ему легче будетъ разстаться со мною. Я это должна!\r\nЭто долгъ… Если я люблю его, то должна всѣмъ для него\r\nпожертвовать, должна доказать ему любовь мою, это долгъ! Не\r\nправда ли??\r\n.\r\n.\r\nНо вѣдь ты не уговоришь его.\r\nЯ и не буду уговаривать. я буду съ нимъ попрежнему,\r\nвойди онъ хоть сейчасъ. Но я должна приискать средство, чтобъ\r\nему было легко оставить меня безъ угрызеній совѣсти. — Вотъ\r\nчто меня мучитъ, Ваня; помоги. Не присовѣтуешь ли чего -ни\r\nбудь?\r\nТакое средство одно, сказалъ я: — разлюбить его совеѣмъ\r\nи полюбить другого. Но врядъ ли и это будетъ средствомъ. Вѣль\r\nты знаешь его характеръ? Вотъ онъ къ тебѣ пять дней не ѣздить.\r\nПредположи, что онъ совсѣмъ оставилъ тебя; тебѣ стоить только\r\nнаписать ему, что ты сама его оставляешь, и онъ тотчасъ же\r\nприбѣжитъ къ тебѣ.\r\nЗа что ты его не любишь, Ваня?\r\nЯ!\r\nДа, ты, ты! Ты ему врагъ, тайный и явный! Ты не мо\r\nжепь говорить о немъ безъ мщенія. Я тысячу раъ замѣчала,\r\nчто тебѣ первое удовольствіе унижать и чернить его! Именно\r\nчернить, я правду говорю!\r\n— И тысячу разъ уже говорила мнѣ это. Довольно, ата\r\nша; оставимъ этотъ разговоръ.\r\nя бы хотѣла переѣхать на другую квартиру, загово\r\nриза она опять, послѣ нѣкотораго молчанія. — Да ты не сер\r\nдись, Ваня…УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ 89\r\nЧтожъ, онъ придетъ и на другую квартиру, ая ей Богу\r\nне сержусь.\r\n— Любовь сильна; новая любовь можетъ удержать его. Если\r\nи воротится ко мнѣ, такъ только развѣ на минуту, какъ ты ду\r\nмаешь?\r\nНе знаю, Наташа, въ немъ все въ высшей степени ни съ\r\nчѣмъ несообразно, онъ хочетъ и на той жениться и тебя любить,\r\nОнъ какъ - то можетъ все это вмѣстѣ дѣлать.\r\n— Еслибъ я знала павѣрно, что онъ любитъ ее, я бы рѣши\r\nлась… Ваня! Не таи отъ меня ничего! Знаешь ты что -нибудь,\r\nчего міѣ не хочешь сказать, или ніть?\r\nОна смотрѣла на меня безпокойнымъ, Выпытывающимъ\r\nвзглядомъ.\r\nНичего не знаю, другъ мой, даю тебѣ честное слово; съ\r\nтобой я быль всегда откровененъ. Впрочем, я вотъ что еще ду\r\nмаю; можетъ-быть, онъ вовсе не влюбленъ въ падчерицу граФи\r\nни такъ си.Jьно, какъ мы думаемъ. Такъ, увлеченіе…\r\n— Ты думаешь, Ваня? Боже, если бъ я это знала навѣрно!\r\nО, какъ бы я желала его видѣть въ эту минуту, только взглянуть\r\nна него. я бы по лицу его все узнала! И нѣтъ его! нѣтъ его!\r\nДа развѣ ты ждешь его, Наташа?\r\nНѣтъ, онъ уней; я знаю; я посылала узнавать. Какъ бы\r\nя желала взглянуть и на нее… Послушай, Ваня, я скажу вздоръ,\r\nно неужели жъ мѣ никакъ нельзя ее увидѣть, нигдѣ нельзя съ\r\nнею встрѣтиться? Какъ ты думаешь?\r\nОна съ безпокойствомъ ожидала что я скаягу.\r\n— У видать еще можно. Но вѣдь только увидать,\r\nДовольно бы того хоть увидать, а тамъ я бы и сама уга\r\nдала. Послушай: я вѣдь такъ глупа стала; хожу-хожу здѣсь,\r\nвее одна, все одна, все думаю; мысли какъ какой-то вихрь;\r\nтакъ тяжело! Я и выдумала, Ваня: нельзя ли тебѣ съ ней по\r\nзнакомиться? Вѣдь графиня (тогда ты самъ разсказывалъ)\r\nхвалила твой романъ; ты вѣдь ходишь иногда на вечера къ кня\r\nзю P \"; она тамъ бываетъ. Сдѣлай, чтобъ тебя ей тамъ пред\r\nставили. А то, пожалуй, и Алеша могъ бы тебя съ цей познако\r\nмить. Вотъ ты бы мнѣ все и разсказалъ про нее.\r\nНаташа, другъ мой, объ этомъ послѣ. А вотъ что: неу\r\nжели ты серьезно думаешь, что у тебя достанетъ силъ на раз\r\nлуку? Посмотри теперь на себя: неужели ты покойна?\r\nмало.\r\n-90 ВРЕМЯ\r\n-\r\n1\r\nДос - та - нетъ! отвѣчала она чуть слышно. Все для не\r\nго! Вся жизнь моя для него! Но знаешь, Ваня, не могу я пере\r\nнести, что онъ теперь у нея, обо мнѣ позабылъ, сидитъ возлѣ\r\nнея, разсказываетъ, смѣется, помнишь, какъ здѣсь бывало си\r\nдѣлъ… Смотритъ ей прямо въ глаза; онъ всегда такъ смот\r\nритъ; и въ мысль ему не приходить теперь, что я вотъ\r\nздѣсь… съ тобой.\r\nОна не докончила и съ отчаяніемъ взглянула на меня.\r\nКакъ же ты, Наташа, еще сейчасъ, только сейчасъ гово\r\nрила…\r\nПусть мы вмѣстѣ, всѣ вмѣстѣ разстанемся! перебила она\r\nсъ сверкающимъ взглядомъ. Я сама его благословлю на это…\r\nНо тяжело, Ваня, когда онъ самъ, первый, забудетъ меня? Ахъ,\r\nВаня, какая это мука! Я сама не понимаю себя: умомъ выхо\r\nдитъ такъ, а на дѣхѣ не такъ! Что со мною будетъ!\r\nПолно, полно, Наташа, успокойся!..\r\nИ вотъ уже пять дней, каждый часъ, каждую минуту…\r\nвоснѣ ли, сплю ли — все объ немъ, объ немъ! Знаешь, Ваня:\r\nпойдемъ туда, проводи меня!\r\nПолно, Наташа.\r\n— Нѣтъ, пойдемъ! Я тебя только и ждала, Ваня! я уже\r\nтри дня объ этомъ думаю. Объ этомъ-то дѣлѣ яи писала къ те\r\nбѣ… Ты меня долженъ проводить; ты не можешь отказать мнѣ\r\nвъ этомъ… Я тебя ждала… три дня… Тамъ сегодня вечеръ…\r\nонъ тамъ… пойдемъ!\r\nОна была какъ въ бреду. Въ прихожей раздался шумъ; Ма\r\nвра какъ-будто спорила съ кѣмъ-то.\r\nСтоіі, Наташа, кто это? спросилъ я; слушай!\r\nОва прислушаласьсъ недовѣрчивою улыбкою и вдругъ страш\r\nно поблѣднѣла.\r\nБоже мой! Кто тамъ? проговорила ова чуть слыш\r\nнымъ голосомъ.\r\nОна хотѣла было удержать меня, но я вышелъ въ прихожую\r\nкъ Маврѣ. Такъ и есть! Это былъ Алеша. Онъ объ чемъ - то раз\r\nпрашивалъ Мавру; та сначала не пускала его.\r\nОткудова такой явился? говорила она, какъ власть имѣю\r\nщая. Что? гдѣ рыскалъ? Ну ужь иди, иди! А меня тебѣ не\r\nподмаслить! Ступай - ка; что - то отвѣтишь?\r\n-УНИЖЕННЫЕ ОСКОРБЛЕННЫЕ 91\r\n— Я никого небоюсь! Я войду! говорилъ Алеша, не много\r\nвпрочемъ сконфузившись.\r\nНу, еступай! прытокъ ты больно!\r\nИ пойду! A! и вы здѣсь! сказалъ днъ, увидѣвъ меня:\r\nкакъ это хорошо, что и вы здѣсь! Ну вотъ и я; видите; какъ же\r\nмнѣ теперь…\r\nДа просто войдите, отвѣчамъ я, чего вы боитесь?\r\nЯ ничего не боюсь, увѣряю ваеъ; потомучто я ей Богу\r\nневиновать. Вы думаете, я виновать? Вотъ увидите, я сейчаст\r\nоправдаюсь. Я не боюсь. Наташа, можно къ тебѣ! вскрикнулъ\r\nонъ съ какой - то выдѣланною смѣлостію, остановясь перелъ за\r\nтворенвою дверью.\r\nНикто не отвѣчалъ.\r\nЧтожъ это? спросилъ онъ, съ безпокойствомъ.\r\nНичего, она сейчасъ тамъ была, отвѣчамъ я; развѣ что\r\nвибудь…\r\nАлена осторожно отворилъ дверь и робко окинулъ глазами\r\nкомнату. Никого не было.\r\nВдругъ онъ увидалъ ее въ углу, между шкапомъ и окномъ.\r\nОва стояла тамъ, какъ-будто спрятавшись, ни жива и мертва.\r\nКакъ веромню объ этомъ, до сихъ поръ не могу не улыбнуться.\r\nАлеша тихо и осторожно подошолъ къ ней.\r\nПаташа, что ты? Здравствуй, Наташа, робко проговорилъ\r\nовъ, съ каким - то испугомъ смотря на нее,\r\nПу, чтожъ, ну… ничего… отвѣчала она въ ужасномъ\r\nсмушенін, какъ-будто она же и была виновата. Ты.., хочешь\r\nчаю?\r\nНаташа, послушаіі… говорилъ Алеша совершенно по те\r\nрившись. Ты, можетъ быть, увѣрена, что я виноватъ… По я не\r\nВиноватъ; я нисколько не виноватъ! Вотъ видишь ли, я все\r\nтебѣ сейчасъ разскажу.\r\nДа зачѣмъ же это? прошептала Наташа; нѣтъ, нѣтъ, не\r\nнадо… лучше дай руку и… кончено… какъ всегда… И она вы\r\nшла изъ угла; румянецъ сталъ показываться на щекахъ ея.\r\nОва смотрѣла внизъ, какъ- будто боясь взглянуть на Алепу.\r\nо Боже мой! вскрикнулъ Алеша въ восторгѣ; если бъ\r\nтолько быхъ виноватъ, я бы не смѣлъ, кажется, и взглянуть на\r\nнее послѣ этого! Посмотрите, посмотрите! кричатъ онъ, обра\r\nщаясь ко мнѣ, — вотъ: она считаетъ меня виноватымъ; все про92 ВРЕМЯ\r\n.\r\nтивъ меня, всѣ видимости противъ меня! я пять дней не ѣзжу!\r\nЕсть слухи, что я уу невѣсты — и чтожъ? она ужъ прощаетъ ме\r\nня! она ужь говоритъ: « дай руку и кончено! » Наташа! голуб\r\nчикъ мой, ангелъ мой! Я не виноватъ, и ты знаё это! Я не ви\r\nноватъ ни на столечко! напротивъ! напротивъ!\r\n— Но… но вѣдь ты теперь там…. тебя теперь туда звали…\r\nкакъ же ты здѣсь? ко… который часъ?..\r\nПоловина одинадцатаго! Я и былъ тамъ… Но я сказался\r\nбольнымъ и уѣхалъ и — это первыії, первый разъ въ эти пять\r\nдней, что я свободенъ, что я былъ въ состоянии урваться отъ\r\nнихъ и пріѣхать къ тебѣ, Наташа. То есть я могъ и прежде прі\r\nѣхать, но я нарочно не ѣхалъ! А почему? ты сейчасъ узнаешь,\r\nобъясню; я затѣмъ и пріѣхалъ, чтобъ объяснить; только ей Богу\r\nвъ этотъ разъ я ни въ чемъ передъ тобой не виноватъ, ни въ\r\nчемъ! ни въ чемъ!\r\nНаташа подняла голову и взглянула на него… Но отвѣтный\r\nвзглядъ его сіямъ такою правдивостью, лицо его было такъ ра\r\nдостно, такъ честно, такъ весело, что не было возможности ему\r\nне повѣрить. Я думалъ, они вскрикнутъ и бросятся другъ другу\r\nвъ объятія, какъ это уже нѣсколько разъ прежде бывало при\r\nподобныхъ же примиреніяхъ. Но Наташа, какъ-будто подавлен\r\nная счастьемъ, опустила на грудь голову и вдругъ… тихо запла\r\nкала. Тутъ ужь Алеша не могъ выдержать. Онъ бросился къ но\r\nОнъ цаловалъ ея руки, ноги; онъ былъ какъ въ из\r\nступленій. Я придвинулъ ей кресла. Она сѣла. Ноги ея подка -\r\nгамъ ея.\r\n-шивались.\r\nөЕДоръ достоєвский",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Primes' soli v korm domashnego skota",
        "article": "ПРИМѣСЬ СОли въ кормъ домашнягО СКОТА . - Примѣсь\r\nсоли въ кориъ домашняго скота - есть задача , весьма сложная даже\r\nи съ точки зрѣнія чисто ученой . Кромѣ полезнаго вліянія на здоровье\r\nдомашняго скота вообще , соль можетъ еще въ этомъ случаѣ имѣть\r\nдвоякое дѣйствіе .\r\n1 -e ) Способствуетъ скоту извлекать изъ даннаго количества корма\r\nболѣе живительнаго , питательнаго вещества , такъ-что корма , приправленнаго солью , нужно скоту меньше , нежели неприправленнаго ,\r\nдля того , чтобъ давать равную питательность ; или скотъ , при извѣстномъ количествѣ корма , растетъ , жирѣетъ быстрѣе , даетъ боль\r\nше молока и выноситъ болѣе работы подъ вліяніемъ соленаго корма ,\r\nнежели безъ него.\r\n2- e ) Способствуетъ скоту съѣдать и переваривать въ желудкѣ въ\r\nопредѣленное время большее количество корма . Этотъ результатъ ,\r\nможетъ быть , не столь блестящъ , какъ первый , но во многихъ случаяхъ онъ имѣетъ неоспоримыя выгоды .\r\nИзвѣстный Французскій химикъ г. Буссиньë , занимающійся преимущественно химіею въ приложеніи ея къ земледѣлію и скотоводству , представилъ , въ одно изъ послѣднихъ засѣданій парижской Академіи , записку свою , въ которой коснулся только перваго изъ этихъ\r\nвопросовъ , совершенно различныхъ между собою . Мы приведемъ здѣсь\r\nкраткое извлеченіе изъ его записки .30 СОВРЕМЕННикъ .\r\nсебѣ •\"Морская веществоповаренная , находящееся сольво , говоритъ всѣхъ животныхъ г. Буссиньë жидкостяхъ , содержитъ , имен- вѣ\r\nНО воду . Слѣдовательно , съ точки зрѣнія физіологической кожно\r\nпринять , что поваренная соль нужна , даже необходима въ питаніи ,\r\nпотому въ умѣренномъ употребленіи этого вещества весьма естественно видѣть сильное гигіеническое средство .\r\n\"\r\n----\r\nИменно въ этихъ границахъ я всегда разумѣлъ пользу морской\r\nсоли , и каждый годъ потребляется ее въ нашихъ стойлахъ опытнаго\r\nскотоводства отъ 300 до 400 килограмовъ . Если раздачу соли скоту\r\nиные считаютъ предразсудкомъ , самъ раздѣляю этотъ предраясудокъ .\r\nВпрочемъ , мнѣнія о питательныхъ свойствахъ соли инѣ кажутся\r\nпреувеличенными . Я не думаю , напримѣръ , чтобъ 3 килограма сѣна ,\r\nприправленнаго солью , накормили также , какъ 4 килограма безъ приправы , или чтобъ одинъ килограмъ соли развивалъ , какъ утверждаютъ , 10 килограмъ мяса или жиру . Впрочемъ , эти мнѣнія не подтверждены никакими доказательствами ; подъ словомъ— доказательство въ\r\nдѣлѣ земледѣльческомъ разумѣю я положительные результаты , пріобрѣтенные съ помощію вѣсовъ . Но такъ какъ равно нѣтъ точныхъ доказательствъ и въ пользу мнѣнія противнаго , ни равно изчисленія дѣйствительнаго вліянія соли на питаніе , то я и долженъ былъ\r\nобратиться къ прямому опыту .\r\nЯ выбралъ въ нашихъ стойлахъ шесть молодыхъ быковъ , почти\r\nодинакихъ лѣтъ и одинакаго вѣса , и раздѣлилъ ихъ на два отдѣ\r\nпо слѣдующей таблицѣ :\r\nОтдѣлъ № 1-й .\r\nА. 8-ми мѣсяцовъ , вѣсу на тощакъ 1 -го октября 142 килогр .\r\nБ. 8 -МИ\r\nВ. 7-ми 11 \"\r\n10\r\nA\r\n147\r\n145 N\r\nВсего въ отдѣлѣ № 1 -го вѣсу 434 килогр .\r\nКорму давали 3 процента относительно всего вѣса , слѣдовательно ,\r\nэтотъ отдѣлъ получалъ :\r\nОтъ 1 -го до 25 октября включительно , ежедневно сѣна перваго и\r\nвтораго покоса . . •\r\nОтъ 26 Октября до 31 ноября .\r\n12 килогр .\r\n14 килогр .\r\nСлѣдовательно , въ продолженіи 44 дней этого опыта отдѣлъ № 1\r\nпотребиль 591 киллограмъ корму .\r\nОнъ получалъ въ день 102 грамма соли , слѣд . на каждую голову\r\nпо 34 грамма .\r\nА. 10 мѣсяцовъ , вѣсу\r\nB. 8 '/ , \"\r\nС. 10 ', n\r\nОтдѣлъ № 2 .\r\n140 килогр .\r\n• 137 »\r\n132\r\nвсего въ отдѣлѣ № 2 вѣсу 407 килогр .смѣсь . 31\r\nОтъ 1 октября до 25 -го включительно , этотъ отдѣлъ получалъ въ\r\nдень сѣна перваго и втораго покоса 12 килогр .\r\nОтъ 26 октября до 13 ноября . 13,5\r\nСлѣдовательно , отдѣлъ № 2 потребихъ въ 44 дня 569 килограмъ корму\r\nСоли онъ не получалъ .\r\n13 ноября оба отдѣла были свѣшаны . Вотъ результаты опыта :\r\nОтдѣхъ № 1 , получавшій соль :\r\nА. вѣсомъ 165 килограмъ и слѣд . пріобрѣхъ въ 44 дня 23 килогр .\r\nБ. » 158\r\nС. А 157\r\n480\r\nА \"\r\nОтдѣлъ № 2 , не получавшій соли\r\nA. . 146 #\r\nB.\r\nс .\r\n154 20\r\n152 А #\r\n452\r\n• 11 »\r\n12 \"\r\n46\r\n. 6 A\r\n\" n 19 \"}\r\n. \" 20\r\n45 \"\r\nне\r\nИзъ этого вѣса ясно , что соль , примѣшанная къ корму № 1 .\r\nпроизвела никакого ощутительнаго дѣйствія на увеличеніе вѣса , потому-что подъ вліяніемъ кормленія , совершенно одинакаго , 100 килограмъ отдѣла , имѣвшаго соль , стали въ 4 дня 110 -ю килограмами\r\n6 ; а 100 килогр . отдѣла , не имѣвшаго соли , стали 111 килогр .\r\nПриведу это же въ другой формѣ :\r\n100 килогр . корма , приправленнаго солью , дали 7,8 живаго вѣсу\r\n100 килогр . корма не соленаго дали 7,9 живаго вѣсу .\r\n,\r\nНе дѣлая дальнѣйшихъ предположеній о гигиеническомъ вліяніи ,\r\nкакое можетъ имѣть болѣе продолжительное употребленіе соли Я\r\nмогу утвердительно сказать , что въ продолженіи опыта , котораго главные результаты привожу здѣсь , оба отдѣла находились въ совершенномъ здоровьи . Впрочемъ , для того , чтобъ заключить съ увѣренностію\r\nо дѣйствіяхъ , происходящихъ отъ продолжительнаго лишенія соли ,\r\nя принялъ мѣры , дабы воды № 2 не участвовали въ раздачѣ соли ,\r\nпроизводящейся въ нашихъ стойлахъ . За состояніемъ здоровья этихъ\r\nводовъ будутъ внимательно наблюдать ,—равно обратятъ вниманіе и на\r\nихъ воспроизводительныя свойства ; словомъ , надъ ними будетъ надзоръ до тѣхъ поръ , пока они не пойдутъ на бойню .\r\nЕстественно , что животныя , съѣдавшія ежедневно 34 грамма соли ,\r\nпили болѣе тѣхъ , которыя не получали ея . Среднимъ числомъ пили—\r\nвъ 24 часа : отдѣлъ № 1 , 41 литръ , № 2 , 33 литра .\r\nВъ кормленіи скота важно въ нѣкоторыхъ случаяхъ то , чтобъ за\r\nставить скотъ съѣдать кормъ въ возможно меньшее время ; изъ семи\r\nнаблюденій , сдѣланныхъ на двухъ помянутыхъ отдѣлахъ , среднее число показываетъ , что , предположивъ ежедневную порцію корма ихъ\r\nравною , выходитъ , что отдѣлъ № 1 съѣдалъ свой кормъ въ три часа32 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nдвадцать двѣ минуты , между тѣмъ какъ № 2 употреблялъ на это три\r\nчаса тридцать семь минутъ .\r\nСлѣдовательно , соль усиливаетъ позывъ на ѣду ; одно это обстоятельство показало бы уже , какое благопріятное вліяніе можетъ имѣть\r\nсоль на утучненіе скота . Вотъ еще одинъ фактъ , относящійся сюда ,\r\nи котораго значеніе можетъ оцѣнить всякій :\r\nВъ продолженіи этихъ опытовъ , однажды случилось , что розданное\r\nсѣно втораго покоса , оказалось самаго дурнаго качества , и 60 штукъ\r\nрогатаго скота , находившихся тогда въ стойлахъ , ѣли его съ чрезвычайнымъ отвращеніемъ . У всѣхъ , за исключеніемъ отдѣла № 1 , осталось его въ закромахъ . Животныя же этого отдѣла , получавшія соль ,\r\nсъѣли свою порцію до чиста . Это еще новое доказательство въ пользу того , какъ важна соль , когда дѣло идетъ о томъ , чтобъ заставить\r\nскотъ ѣсть дурной кормъ .\r\nВліяніе соли по истинѣ неоцѣнимо въ корму на вѣсъ скота ; есть\r\nобстоятельство , какъ бы противорѣчащее принципу Физіологическому ,\r\nпо которому сода присущна организму , а слѣдовательно , и необходима въ питаніи . Но должно замѣтить , что если всѣ согласны въ томъ ,\r\nчто поваренная соль необходимо находится въ пищѣ , то остается еще\r\nнеизвѣстною граница , за которою это количество можетъ стать недостаточнымъ . Впрочемъ , можетъ быть и то , что пропорцiя морской соли , которая , какъ извѣстно , составляетъ часть минеральныхъ свойствъ ,\r\nсодержащихся въ пищѣ ,—даже съ излишкомъ достаточна для потребностей пищеварения , особенно , когда нѣтъ надобности возбуждать аппетитъ скота (что случается , если хотятъ утучнить его) .\r\nЭти соображенія приведи меня къ опредѣленію количества морской\r\nсоли , находящагося въ корму , съѣдаемомъ ежедневно животными ,\r\nнадъ которыми я дѣлалъ мои наблюденія .\r\nСѣно было съ луговъ Дурренбаха ,-что въ садерской долинѣ . Этотъ\r\nкормъ оставляетъ среднимъ числомъ 6 процентовъ золы , и въ этой\r\nзолѣ анализъ обозначалъ 4,3 процента поваренной соли . Слѣдовательно , такъ какъ средняя порція корма на каждую голову скота отдѣла № 2 была 4 килограма 31 , то выходитъ , что въ эту порцію\r\nвходило 259 граммъ минеральныхъ веществъ , между которыми было\r\nболѣе 11 граммъ поваренной соли , не считая еще около одного грамма той же соли , находившейся въ 11 литрахъ воды , выпиваемыхъ\r\nежедневно быками .\r\nКазалось бы , что эти 12 граммъ поваренной соли достаточны для одной штуки скота вѣсомъ въ 150 килограмъ , ибо мы не получали 60-\r\nлѣе быстраго увеличенія вѣса , прибавивъ въ кормъ большее количество соли .\r\nВообще , мнѣніе о началахъ соли , входящихъ въ составъ пищи, еще\r\nОчень не точно . Такъ дойная корова , потребляя ежедневно 18 килоОграмъ сѣна , о которомъ выше была рѣчь , получаетъ при этомъ кормѣ около 50 граммъ поваренной соли . Изслѣдованіе вліянія соли на количество молока и на тучность скота доставитъ мнѣ случай въ будусмѣсь . 33\r\nщей моей запискѣ разсмотрѣть вопросъ- всегда ли соль , содержащаяся въ пищѣ , удовлетворяетъ потребностямъ питанія?.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "V Sibir",
        "article": "въ СИБИРЬ (*)\r\nВо глубинѣ Сибирскихъ рудъ\r\nХраните гордое терпѣнье,\r\nНе пропадетъ вашъ скорбный трудъ\r\nи думъ высокое стремлевье.\r\nНесчастью вѣрная сестра\r\nНадежда въ мрачномъ подземельи,\r\nРазбудитъ бодрость и веселье.\r\nПрійдетъ желанная пора\r\nЛюбовь и дружество до васъ\r\nДойдуть сквозь мрачные затворы,\r\nКакъ въ ваши каторжныя воры\r\nДоходить мой свободный гласъ.\r\nОковы тяжкія падутъ,\r\nTемпицы рухнутъ и свобода\r\nВасъ приметъ радостно у входа\r\nи братья мечь вамъ отдадутъ,\r\n(ё) Стихи әти были присланы Пушкиломъ въ 1827 г.\r\nсосланнныхъ въ Сибирь послѣ 14 Декабря.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Stikhotvoreniia A. P. Pleshcheeva. SPB. Izdanie Smirdina-syna i Ko. 1858",
        "article": "СТИХОТВОРЕНІЯ А. Н. ПЛЕЩЕЕВА.\r\nСПБ. Изданіе Смирдина- сына и К °. 1858.\r\n\r\nИмя г. Плещеева такъ тѣсно связано съ воспоминаніями объ\r\nодной изъ лучшихъ эпохъ въ нашей литературѣ, что нельзя\r\nбезъ особеннаго чувства привѣтствовать появленіе его въ пе\r\nчатномъ мірѣ послѣ осьми-лѣтняго молчанія... Онъ всту\r\nпилъ на литературное поприще въ началѣ второй половины со\r\nроковыхъ годовъ, съ благословенія Бѣлинскаго, котораго тактъ\r\nрѣдко ошибался. г. Плещеевъ писалъ довольно много, по\r\nпреимуществу, стиховъ, которые вышли еще въ 1846 г. от\r\nдѣльной, маленькой книжкой. Эти юношескiя произведения его\r\nотличались глубокимъ чувствомъ, проникнутымъ каким - то без\r\nотчетно грустнымъ мотивомъ. Чтожь это было? Сантимен\r\nтальность, или голосъ правды, исходящий изъ сердца и дохо\r\nдящій до сердца? Послѣднее вѣроятнѣе, потому что стихи г. Пле\r\nщеева нравились тогдашнему поколѣнію, вовсе не сантимен\r\nтальному. Его «Впередъ! безъ страха и сомнѣнья» сдѣлалось\r\nобщеизвѣстной пѣснью; она до сихъ поръ сохранилась въ сту\r\nдентскихъ кружкахъ, даже безъ имени автора, а просто какъ\r\nпѣсня, положенная кѣмъ-то на музыку. Не была ли эта грусть\r\nрезультатомъ той неплодотворности, въ которой напрасно могъ\r\nупрекать себя энергический человѣкъ? Прозябаніе сознанной\r\nвъ самомъ себѣ энергій доводить человѣка или до грустнаго,\r\nили до желчнаго настроенія. Г. Плещеевъ не холерикъ, а потостихотвоРЕНія А. Н. ПЕЩЕЕВА. 497\r\nиу онъ грустилъ и надѣялся, тосковалъ и вѣрилъ... и, нако\r\nнецъ, замолчалъ на цѣлыя восемь лѣтъ. Такая исторія случа\r\nлась не съ однимъ имъ: иной переставалъ и грустить и надѣ\r\nяться, и тосковать и вѣрить, и даже думать, начавъ упорное\r\nмолчаніе и обратясь къ созерцанію и вожделѣнію мірскихъ и\r\nнебесныхъ благъ. И эта исторія не рѣдкость; поэтому г. Пле\r\nщеевъ имѣлъ полное право, заговоривъ снова, спросить у сво\r\nихъ друзей:\r\nВсе тѣ же ль вы, что были до разлуки?\r\nи затѣмъ сказать о самомъ себѣ:\r\nНо я средь бурь, въ дни горя и печали,\r\nБылъ вѣренъ вамъ, весны моей друзья,\r\nи снова къ вамъ несется пѣснь моя,\r\nКогда, какъ сонъ, невзгоды миновали.\r\nСтихи г. Плещеева хороши тѣмъ, что составляютъ, такъ- ска\r\nзать, программу жизни и чувствъ людей извѣстнаго характера,\r\nнаправления и поставленныхъ въ извѣстной средѣ. Эта програм\r\nма, кромѣ вѣрности своей, отличается силою поэтическихъ\r\nдбразовъ. Не смотря на субъективность большей части піэсъ,\r\nчитатель не только тронутъ, но и заинтересованъ. Этотъ инте\r\nресъ долженъ ли приписывать г. Плещеевъ своей личности, или\r\nпоэтъ сумѣлъ придать его посторонними дбразами? — рѣшить\r\nтрудно. Но вотъ та программа, о которой мы сказали: дѣтство\r\nсоставляетъ для человѣка одно изъ пріятнѣйшихъ воспомина\r\nній, какъ время непосредственной любви, вѣры, свободы въ средѣ\r\nсочувствующей — въ семьѣ; затѣмъ наступаетъ время грезъ, бла\r\nгородныхъ стремленій, время, о которомъ, впрочемъ, поэтъ вспо\r\nминаетъ какъ о безплодно прожитыхъ годахъ; тогда онъ имѣлъ\r\nмежду достоинствами множество несознанныхъ недостатковъ:\r\nонъ былъ, какъ кажется ему, и слабъ, и гордъ, и малодушень,\r\nи лѣнивъ къ труду; но зато была вѣра, любовь, не было со\r\nмнѣній, безотрадныхъ думъ, была живая надежда, хотя и лож\r\nная. «Зимніе морозы» поколебали всѣ мечтанія поэта; ему из\r\nмѣнило все окружающее; является разувѣреніе въ самомъ себѣ,\r\nубѣжденie (?) въ безплодности неравной борьбы и въ томъ, что\r\n2\r\n2498 Атений.\r\nвсякое правдивое стремленіе рушится. Но такое байроновское\r\nразочарованіе минутно: поэтъ самъ противорѣчитъ ему на\r\nкаждомъ шагу, въ самыхъ субъективныхъ дѣлахъ своихъ. Онъ\r\nговорить, что какъ ни грустно, а все есть у человѣка надежда,\r\nонъ совѣтуетъ другимъ смѣло вступать въ борьбу, чувствуетъ\r\nвъ самомъ себѣ, порой, возрожденіе прежнихъ силу, жалѣетъ\r\nтого, кто не любить и не вѣритъ, прямо высказываетъ надеж\r\nду, что придетъ пора обновленья міра свѣтлыми ученіями Хри\r\nста, признается, что искусство, наука,, природа и женщина\r\nвдохновляютъ его, что жить все хочется. Вѣроятно, въ минуту\r\nбайроновскао разочарованія, онъ пошелъ - было по торному\r\nпути жизни, по рутинѣ; но свернулъ-таки въ сторону, прельщен\r\nный заманчивыми, хотя и далекими, дбразами, и встрѣтилъ тамъ\r\nмракъ да тоску. Наконецъ, доходя минутами до отрицанія вся\r\nкихъ надеждъ на будущее, и не находя утѣшенія въ воспо\r\nминаніяхъ о прошедшемъ, поэтъ жаждетъ любви къ женщинѣ\r\nи «ею лишь дѣлаются ясны дни его». Вотъ вся или почти вся\r\nпрограмма стиховъ г. Плещеева, вотъ мелодія, на которую\r\nонъ варьируетъ. Оригинальность его варіацій состоитъ въ от\r\nсутствіи желчно-юмористическаго взгляда на жизнь, что, по\r\nнашему мнѣнью, убѣдительно доказываетъ самостоятельность\r\nпоэтическаго таланта, пишущаго въ этоху Розенгеймовъ и Ли\r\nліеншвагеровъ. Г. Плещеевъ умѣетъ высказать поэтически\r\nсвой субъективный взглядъ на общественные недостатки, не вда\r\nваясь въ юморъ, къ которому, повидимому, неспособенъ, и ог\r\nраничиваясь по большей части отвлеченными вопросами жизни.\r\nПри всемъ этомъ, онъ не пишетъ, однако, такихъ стиховъ, ко\r\nторые удобно могутъ быть замѣнены повтореніемъ любаго\r\nблагозвучнаго слова безъ смысла. Его книжка собра\r\nніе стиховъ, которые могутъ вызвать въ душѣ человѣка\r\nискреннюю исповѣдь сердца, а не журналъ присутственнаго\r\nмѣста, не исходящая бумага ревизионнаго стола. Лучше всего\r\nопредѣляетъ онъ самъ, въ комъ найдутъ сочувствіе его пѣсни:\r\nКогда пора твоя придеть\r\nи съ жизнью выйдешь ты на бой,\r\nКогда въ тебѣ житейской гнётъ\r\nОставить слѣдъ глубокій свой,—СтихотвоРЕНІЯ А. Н. ПЛЕЩЕЕВА. 499\r\nи будешь, горе, затая,\r\nТы тщетно ждать участья словъ,\r\nТогда зови... и пѣснь моя\r\nНа грустный твой отвититі зов.\r\nЮморъ г. Плещеева ограничивается по большой части слѣ\r\nдующими образами, плохо скрывающими лихорадочно - раздра\r\nженное расположение духа поэта:\r\n0, перестань! (говорить онъ сердцу своему) Понять бы можно\r\nДавнымъ давно въ твои лѣта,\r\nЧто бредъ поэзія ничтожный,\r\nЧто правда - вѣчная мечта!\r\nСознай, что правда тамъ, гдѣ сила,\r\nГдѣ достиженье благъ земныхъ,\r\nи все забывъ, что ты любила,\r\nЖиви и бейся лишь для нихъ.\r\nОдна или двѣ піесы чисто юмористическiя, но онѣ кажутся\r\nнамъ несравненно слабѣе прочихъ произведеній поэта, который,\r\nповторяемъ,не холерикъ. — Двѣдороги,по которой побрели нѣко\r\nторые изъ современныхъ поэтовъ нашихъ, заклеймены — одна\r\nперомъ Новаго поэта, другая такъ недавно и такъ удачно г-мъ\r\nЛиліеншвагеромъ. Теорія художественнаго наэпирования и\r\nтеорія каранія оказались обѣ несостоятельны. Послѣдняя тео\r\nрія, новѣйшая, глумилась надо всѣмъ тѣмъ, что не юморъ, не\r\nсатира, называя все то фразами, пустозвономъ, отсталостью.\r\nИ въ самомъ дѣлѣ, стихи въ родѣ плещеевскихъ кажутся намъ\r\nсъ первaго взгляда чѣмъ-то старымъ и вмѣстѣ новымъ. Ста\r\nрымъ потому, что чувство любви и надежды въ стихахъ на\r\nпоминаютъ намъ мадригалы и тому подобныя невинныя проказы\r\nнашихъ старичковъ; новымъ же потому, что на чувства г. Пле\r\nщеева отвѣчаетъ сердце горячо и съ полнымъ участіемъ. Толки\r\nо борьбѣ, оправдивомъ стремленіи, о несбывшихся грезахъ\r\nкажутся намъ Фразами, потому что не боролись мы, не стре\r\nмились и не грезили о такихъ общихъ и важныхъ вопро\r\nсахъ жизни, чтобъ имѣли право говорить о нашемъ мечтаньи\r\nсъ нѣкоторою важностью. Но васъ поражаетъ искренность\r\nтона г. Плещеева, и вы вѣрите ему, вы убѣждаетесь, что были500 АТЕ НЕЙ.\r\n2\r\nже люди, которые жили, разрѣшали энергично отвлеченные\r\nвопросы жизни и которые жестоко побиты были «зимними\r\nморозами». Вы идете далѣе, задумываетесь, начинаете сами\r\nбояться «зимнихъ морозовъ», хоть вамъ за минуту каза\r\nлюсь тепло; вы убѣждаетесь, что извѣстнаго рода обстоятельства\r\nставятъ васъ въ ту неровную борьбу, изъ которой вы не выйде\r\nте дѣйствительнымъ побѣдителемъ, не потерявъ по крайней\r\nмврѣ надежды и не почувствовавъ въ себѣ и скорби, и тревоги,\r\nи горькаго сомнѣнья, и безотрадныхъ думъ. Вамъ кажутся толки о\r\nнесбывшихся грезахъ Фразами потому, что въ эту минуту вы\r\nсами грезите. Г. Плещеевъ, какъ человѣкъ слишкомъ вѣру\r\nющій и любящій, не разочаровываетъ васъ. Онъ говорить даже,\r\nчто зло будто уже чуетъ, «Что торжество его прошло» —и да\r\nетъ также совѣтъ:\r\nПоднявъ чело, иди безтрепетной стопою;\r\nИди, храня въ душѣ свой чистый идеалъ,\r\nНа слезы страждущихъ отвѣтствуя слезою,\r\nи ободряя тѣхъ въ борьбѣ, кто духомъ палъ.\r\nДа! не смотря на то, что наше время разражается сатирой,\r\nкоторая въ мелочныхъ лавочкахъ размѣнивается на Бардадымовъ\r\nи Розенгеймовъ, — не смотря на то — мы грезимъ, мы полны вѣры,\r\nлюбви, надежды, мы умиляемся на тѣхъ же благородныхъ ос\r\nваніяхъ, на которыя опирался иг. Плещеевъ въ своемъ про\r\nшедшемъ. Разница та, что онъ боролся и теперь нашель, что\r\nего неровный бой былъ безплоденъ, а мы только надьемся и\r\nвъ самомъ дѣлѣ умиляемся передъ мечтой опрошедшемә тор\r\nжествѣ зла. Но не мѣшаетъ спросить себя, вмѣстѣ съ г. Плещее\r\nВымъ: 6\r\nНо гдѣ тотъ вѣка проводникъ,\r\nЧто скупъ на рѣчи — щедръ на дѣло,\r\nЧто заглушивъ страстей языкъ,\r\nИдя на подвигъ честно, смѣло,\r\nБлагой примѣръ являть привыкъ\r\nТолпѣ, въ неправдѣ закоснѣлой?..\r\nМаленькая книжка стиховъ г. Плещеева (101 стр.), изящно\r\nизданная, прочитается съ удовольствіемъ всякимъ, начинаяСтихотвоРЕНІЯ А. Н. ПЛЕЩЕЕВА. 501\r\nотъ студента и кончая институткой и уѣздной барышней. Въ\r\nэтомъ видимъ мы также достоинство, рѣдко встрѣчаемое въ\r\nрусскихъ книгахъ, которыя (даже беллетристическiя) час\r\nто бываютъ недоступны для большинства, а слѣдовательно— бо\r\nлѣе или менѣе безполезны.\r\nДля полноты обзора книжки, упомянемъ о тѣхъ стихотворе\r\nніяхъ,которыя по содержанію своему не подходятъ къ разсмо\r\nтрѣннымъ нами піесамъ. Таковы: «Вопросъ,послѣ чтенія газетъ»,\r\n«Когда возвратился я въ городъ родной», «Трудились бѣдные,вы,\r\nотдыху не зная», «Была пора, своихъ сыновъ». Прекрасны\r\nтакже граціозностью своей: «Зимнее катанье», «Птичка», и др.\r\nМы сказали уже, что г. Плещеевъ субъективенъ въ сво\r\nихъ стихотвореніяхъ. Мы нисколько не противъ этого; но\r\nтолько нельзя не замѣтить, что стихи его бываютъ иногда рас\r\nтянуты, что встрѣчаются образы, недостаточно рѣзкіе, что\r\nмысли часто повторяются — и довольно однообразно. Г. Пле\r\nщеевъ иногда не совсѣмъ удачно справляется съ своими мыслями,\r\nпо крайней мѣрѣ несравненно менѣе удачно, чѣмъ съ чужими.\r\nМы говоримъ о его переводахъ съ польскаго и нѣмецкаго, по\r\nбольшей части изъ Гейне, помѣщенныхъ въ книжкѣ. Рѣши\r\nтельно, эти переводы — лучшіе въ нашей литературѣ; даже\r\nМ. Л. Михайловъ не можетъ въ иныхъ случаяхъ сравняться\r\nсъ г. Плещеевымъ, котораго переводъ съ малороссійскаго\r\n(въ № 10 Совр. 1858 г.) окончательно укрѣпляетъ за нимъ\r\nдостоинство отличнаго переводчика. И вотъ широкое и пре\r\nкрасное поприще для поэта, на которомъ онъ можетъ и выра\r\nботать свой оригинальный талантъ,и принести огромную пользу\r\nотечественной литературѣ. Пора намъ познакомиться хоро\r\nи съ Байрономъ, и съ Барбье, и съ Андреемъ\r\nШенье, и съ Анастасіемъ Грюномъ, и съ Арнтомъ, и съ\r\nКёрнеромъ, и съ В. Гюго, и съ Гейне, даже съ Гёте,\r\nда не ви отрывкахъ, не по методѣ добросердаго, почтен\r\nнаго Жуковскаго, который присылалъ намъ изъ-за границы\r\nОдиссею съ заклейками. Пора намъ не трусить Прометеевъ,\r\nФаустовъ, Кайновъ, не прятаться въ кусты отъ «ямбовъ», по\r\nтому только, что они Французскіе, а не перекаленные въ рус\r\nской кузницѣ.\r\nЕсли отцы наши, въ старые годы, называли вольтерiанцемъ\r\nенько\r\n-\r\n2502 А ТЕНЕЙ.\r\nкакого-нибудь скромнаго, безвреднаго Чацкаго, то сыновьямъ\r\nихъ не слѣдовать же по стопамъ родителей! Давайте намъ,\r\nг. Плещеевъ, переводовъ; давайте и стариковъ—Гёте и Бай\r\nрона: не бойтесь, мы ихъ не читали по-русски, а частью и\r\nни покаковски, мы рады будемъ познакомиться на родному\r\nязыкѣ съ тѣми идеями, которыя сдѣлали кругосвѣтное путе\r\nшествие, косвенно посѣтивъ и насъ...\r\nВъ заключеніе скажемъ, что почти вся книжка г. Плещеева\r\nсостоитъ изъ тѣхъ піэсъ, которыя въ послѣдніе два года печа\r\nтались въ «Русскомъ вѣстникѣ» подъ буквами А. П., и что, къ\r\nсожалѣнію, въ нее вошло очень мало стихотвореній изъ преж\r\nняго изданія... Г. Плещеевъ пишетъ также повѣсти, о кото\r\nрыхъ говорить здѣсь не мѣсто.\r\nА. ТихМЕНЕВъ.\r\nPS. Эта статья была только-что написана, когда мы получили # 11 Совр.\r\nи прочли новое, прекрасное стихотвореніе г. Плещеева: На улицѣ, отли\r\nчающееся объективностью отъ прочихъ произведеній его. Поздравляемъ талантъ\r\nпоэта въ услѣхомъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Skazka («Ura! v Rossiiu skachet…»)",
        "article": "СКАЗКА -\r\nУра! въ Россію скачетъ\r\nКочующій деспотъ;\r\nСпаситель горько плачетъ,\r\nА съ нимъ и весь народъ.\r\nМарія въ хлопотахъ\r\nНаслѣдника стращаетъ:\r\n“ Не плачь дитя, не плачь, сударь,\r\nВотъ бука, бука русской царь!”\r\nЦарь входить и вѣщаетъ:\r\n“ Узнай народъ россійской,\r\nЧто знаетъ дѣлый міръ—\r\nи прусской и австрійской:\r\nя сшилъ себѣ мундиръ.\r\nо, радуйся, народъ, я сытъ, здоровъ и тученъ,\r\nМеня газетчикъ прославлялъ,\r\nяѣлъ, и пилъ, и обѣщалъ\r\nи дѣломъ незамученъ.\r\nУзнай еще въ прибавку,\r\n\"Что сдѣлаю потомъ:\r\nЛаврову дамъ отставку,\r\nA Cоца въ жолтый домъ;\r\nЗаконъ постановлю на мѣсто вамъ Горrоли\r\nи людямъ всѣ права людей\r\nПо царской милости моей\r\nОтдамъ изъ доброй воли.\r\nОтъ радости в постелѣ\r\nЗапрыгало дитя:\r\nНеужто въ самомъ дѣлѣ?\r\nНеужто не шутя? ”\r\nАмать ему: бай, бай! Закрой свои ты глазки;\r\nПора уснуть ужъ, наконецъ,\r\nПослушавши, какъ царь отецъ\r\nРазсказываетъ сказки! ”\r\n1819.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "II. Epigramma («Poet Orgon, khvalia zhenu svoiu ne v meru…»)",
        "article": "II.\r\nЭ п и г р а м м а.\r\nПоэтъ Оргонъ, хваля жену свою\r\n. не въ мѣру,\r\nВъ спихахъ своихъ ее съ Венерою сра\r\nвнялъ 2\r\nБезъ умысла женѣ онъ сдѣлалъ ма\r\nдригалъ ,\r\nИ эпиграмму на Венеру.\r\n(Перевелъ съ французскаго ***)",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Pis'mo Nikolaia Alekseevicha Polevogo. 25 fevralia 1836 g. Moskva",
        "article": "Письмо Пиколая Алексљевца Полевао.\r\n25 февраля 1830 г. Москва.\r\nВсе.\r\nЗная, какъ всегда любилъ и уважалъ я васъ, вы повѣрите\r\nискренности словъ моихъ, когда я скажу, что я сердечно\r\nобрадовался получивъ письмо ваше. Добрая вѣсть эта была\r\nподаркомъ для меня; слава Богу, что вы уцѣлѣли, что вы не\r\nупали духомъ, что вы продолжаете занятия ваши, что можно\r\nиногда перекликнуться съ вами. Бодрствуйте, любезнѣйшій\r\nАлександръ Ивановичъ! время драгоцѣнное лекарство на\r\nБудемъ опять вмѣстѣ, будемъ опять Философствовать,\r\nсъ ток - же безкорыстною любовью къ человѣчеству, съ какою\r\nФилософствовали нѣкогда. Напередъ всего вы простите меня\r\nи не причтите мнѣ въ вину долговременное медленіе мое\r\nотвѣтомъ на увѣдомление ваше. Причиною была полуожи\r\nданная, полунечаянная поѣздка моя въ Петербургъ, отрявшая\r\nу меня почти мѣся цъ, а потомъ тма мѣлкихъ заботъ и нездо\r\nровье мое по возвращеніи; не повѣрите сколько различныхъ\r\nдосадъ и неприятностей перенесъ я съ тѣхъ поръ, какъ мы\r\nне видались, моральныхъ и Физическихъ. Москва такъ на\r\nдоѣла мнѣ, что можетъ быть я рѣшусь совершенно оставить\r\nее; по крайней мѣрѣ, нынѣшнее лѣто, съ Іюня мѣсяца я\r\nпроживу въ Петербургѣ. Если ужь надобно, неволя велить,\r\nпродолжать мнѣ мою дѣятельность, то надобно продолжать ее\r\nвъ Петербургѣ, который какъ молодой красавецъ растеть и\r\nвеличится на счетъ Москвы, старѣющей и дряхлѣющей во\r\nвсѣхъ отношеніяхъ. Но что въ будущемъ, вѣдомо только\r\nБогу, а пока я въ Москвѣ, прошу васъ писать ко мнѣ, когда197\r\nвздумаете и что вздумаете. Мнѣ проятно сдѣлаться и посре\r\nдникомъ вашимъ съ журналами и публикою если вы захотите\r\nвходить въ какiя нибудь съ ними сношенія. Статью вашу о\r\nГофманъ я получилъ. Мнѣ кажется, вы судите объ немъ\r\nхорошо и вѣрно, но, если вы хотите датъ публичность этой\r\nстатьѣ, то примите мой дружескій совѣть: ее надобно поис\r\nправить въ слогѣ, весьма небрежномъ, и необходимо прежде\r\nцензуры, исключить нѣкоторыя выраженія. Кромѣ того что\r\nбезъ этихъ поправокъ, статья можетъ навлечь на насъ непрія\r\nтности, положимъ хоть журнальныя, спрашиваю: къ чему\r\nэти выраженія? Дѣло въ дѣлѣ, а не въ нихъ. Если вы дов\r\nрите мнѣ, я охотно приму на себя обязанность продержать\r\nнадъ статьею вашею политическо - литературную корректуру\r\nи потомъ отдать ее въ какої угодно журналъ. Безъ вашего\r\nпозволенія, приступить ни къ чему не смѣю, и право, не\r\nсовѣтую безъ поправокъ посылать къ другому. Върьте, что\r\nя желаю вамъ всякаго добра, какъ родному, увѣренный\r\nпритомъ, что настоящее положеnіе ваше продолжиться долго не\r\nможетъ, если вы будете скольо возможно осторожнѣе, во всѣхъ\r\nотношеніяхъ вѣрю, что вы можете быть въ состоянии оскор\r\nбленнаго и раздраженнаго человѣка, но кто изъ насъ пере\r\nходилъ путь жизни безъ горя и безъ страданій? Слава Богу если\r\nони постигаютъ насъ тяжелымъ опытомъ въ ЮВости. А какъ\r\nизмѣняются потомъ въ глазахъ нашихъ взгляды и отношения\r\nна все насъ окружающее. Великій Боже! я самъ испытывалъ\r\nи испытываю все это, а мнѣ только еще сорокъ мѣтъ. Раз\r\nстоя ніе между мнѣніями и понятіями двадцати и сорока лѣтняго\r\nчеловѣка дѣлитъ бездна. — Братецъ вашъ разсказывалъ мнѣ,\r\nчто вы принялись за географію, за статистику, дѣло доброе!\r\nЖаль, что по исторической части сторона ваша совершенно\r\nбезплодна. Объ ней можно сказать одно: жили, а кто жилъ,\r\nи за чѣмъ жили, Богъ вѣсть, впрочем, если бы что открылось\r\nлюбопытное пожалуста, сообщите мнѣ. Русская исторія\r\nсдѣлалась моею страстью. я охотво готовь сообщить вамъ\r\nисторической пыли, сколько хотите. ІІсторія теперь и кстати.\r\nКажется что вся литература наша сбивается на заднія числа.\r\nАдресъ мой теперь: въ Москвѣ, подъ Новинскимъ, въ Кудринь,198\r\nвъ приходь девяти мучениковъ въ домѣ Сафонова. Буду\r\nждать писемъ вашихъ, а въ ожидании всегда сохраню къ вамъ\r\nчувства совершеннаго почтения и преданности, съ коими\r\nбылъ и есть Вашъ усердный и преданный\r\nН. ПолЕВой.(*)\r\n(+) Статья о которой идетъ рѣчь была напечатапа въ одной изъ послѣднихъ\r\nкнижекъ Телескопа и поссорила меня съ Полевымъ. к. не зная вовсе, что\r\nя далъ ее Полевому, напечаталъ ее въ Телескопѣ, и считая неосторожнымъ\r\nоставить подъ нею мою Фамилью, поставилъ Искандеръ, подпись которую я\r\nшутя употребилъ въ одной статьѣ назначенной не для печати. я бымъ тогда\r\nвъ Вяткѣ.\r\nПолевой разсердился на меня, и не узнавъ дѣла, написалъ мнѣ записочку, въ\r\nкоторой говорил, что серьезные люди не дають одну и ту-же статью въ два\r\nЖурнала. я ему отвѣчалъ на это, что они имѣютъ еще и дpyriя привычки\r\nнапр. сперва узнать дѣло и потомъ браниться. На этомъ переписка остановилась.\r\nВъ 1840 году въ Петербургѣ онъ велѣлъ мнѣ сказать черезъ Вадима Пассека\r\n« что стыдно сердиться ”. Но я вовсе не за Гофмана Сердился тогда, это было\r\nвремя Параши Сибирячки и пр.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Iskanderu. (1858 god.) («Kogda ia byl otrokom tikhim i nezhnym…»)",
        "article": "ИСКАНДЕРУ.\r\n(1858 годъ).\r\nКогда я былъ отрокомъ тихимъ и нѣжнымъ,\r\nКогда я былъ юношей страстно - мятежнымъ,\r\nи въ возрастѣ зрѣломъ, со старостью смѣжномъ,\r\nВсю жизнь мнѣ все снова, и снова, и снова\r\nЗвучало одно неизмѣнное слово:\r\nСвобода! Свобода!\r\nИзмученный рабствомъ и духомъ унылый\r\nПокинулъ я край мой родимый и милый,\r\nЧтобъ было мнѣ можно, на сколько есть силы,\r\nСъ чужбины до самаго края роднаго\r\nВзывать громогласно завѣтное слово:\r\nСвобода! свобода!\r\nИ вотъ на чужбинѣ, въ тиши полунощной,\r\nМнѣ издали голосъ послышался мощный...\r\nСквозь вьюгу сырую, сквозь мракъ безпомощный,\r\nСквозь всѣ завыванія вѣтра ночнаго,\r\nМнѣ слышится съ родит ювое слово:\r\nСвобода! свобода!\r\nИ сердце, такъ дружное съ горькимъ сомнѣньемъ,\r\nКакъ птица изъ клѣтки, простясь съ заточеньемъ,\r\nВзыграло впервые отраднымъ біеньемъ,\r\nИ какъ то торжественно, весело, ново\r\nЗвучитъ теперь съ дѣтства знакомое слово:\r\nСвобода! свобода!310\r\nх\r\nи все то мнѣ грезится — снѣгъ и равнина,\r\nЗнакомое вижу лицо селянина,\r\nЛицо бородатое, мощь исполина,\r\nонъ говоритъ мнѣ, снимая оковы,\r\nМое неизмѣнное, вѣчное слово:\r\nСвобода! свобода!\r\nЕ.\r\nх\r\nНо еслибъ грозила бѣда и невзгода\r\nи рукъ для борьбы захотѣла свобода,—\r\nСей часъ полечу на защиту народа,\r\nИ если паду я средь битвы суровой,\r\nСкажу, умирая, могучее сово:\r\nСвобода! свобода!\r\nА еслибъ пришлось умереть на чужбинѣ,\r\nУмру я съ надеждой и вѣрою нынѣ;\r\nНо въ мигъ передсмертный, — въ спокойной кручивѣ\r\nНе дай мнѣ остынуть безъ звука святаго,\r\nТоварищъ, шепни мнѣ послѣднее слово:\r\nСвобода! свобода!\r\nн. ОГАРЕВъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "«Ditiatko! Milost' gospodnia s toboiu!..»",
        "article": "“Дитятко! милость господня съ тобою!\r\nЧто ты не спишь до полночи глухой?\r\nДай я тебя хоть шубенкой прикрою,\r\nВесь ты дрожишь, а горячій какой... »\r\n“Мама! гляди -ка — отецъ то, ей богу,\r\nСъ розгой стоитъ и стучится въ окно....\r\n“ Полно! отецъ твой уѣхалъ въ дорогу,\r\nПолно! отецъ твой насъ бросилъ давно.”\r\n“Мама! а видишь — вонъ черная кошка\r\nЗлыми глазами косится на насъ....\r\n“Полно же ты, моя милая крошка,\r\nКошка издохла — вотъ мѣсяцъ какъ разъ.”\r\n“Мама! а видишь— вонъ бабушка злая\r\nПальцемъ грозитъ на тебя изъ угла.... \"\r\n“ Полно же - съ нами будь сила святая!\r\nБабушка съ годъ уж у насъ умерла. \".\r\n“Мама! гляди -ка— все свѣчи, да свѣчи,\r\nТакъ вотъ въ глазахъ и блеститъ, и блеститъ.... » —\r\n“Полно, родимый, какiя тутъ свѣчи,\r\nСальный огарокъ послѣдній горитъ. ”\r\n“ Мама!.... темнѣетъ!.... мнѣ душно мнѣ душно!....\r\nМама! » — « Тc!... спить. А огарокъ погасъ,\r\nДо свѣту долго, и страшно, и скушно!...\r\nКрестная сила, помилуй ты насъ! ”",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Riad statei o russkoi literature. G. -bov i vopros ob iskusstve",
        "article": "РЯД СТАТЕЙ О РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ\r\n1 г. — Бовъ І ВОДРосъ ОБъ ИСКУССТВЕ\r\nІ\r\n: Мы сказали въ объявления о напремъ журналѣ, что наша рус\r\nская критика въ настоящее время пошлѣетъ и мельчаетъ. Мы еъ\r\nгрустію сказали эти слова; не отрекаемся отъ нихъ; это наше глу\r\nбокое убѣжденіе. Многіе изъ наиболѣе читаемыхъ русскихъ жур\r\nналовъ выразили почти туже мысль - въ своихъ осеннихъ объявле\r\nніяхъ, при начамѣ подписки на журналы на нынѣшній 1861 годъ.\r\nПо крайней мѣрѣ многie изъ нихъ обѣщали обратить особенное\r\nвнимавіс на этотъ отдѣлъ вѣ будущемъ году, слѣдовательно согла\r\nсились, что до сихъ неръ өнъ бымъ плоховатъ. Если они испол\r\nВятъ свое обѣщаніе, то хорошо сдѣлаютъ. Не думаемъ, чтобъ вас.\r\nобвинили въ хвастовствѣ, въ заносчивоети, и изъ-за того толькө;\r\nчто мы нашли критику измельчавшеюся, обвинили насъ, что мын\r\nчасто выставляемъ самихъ себя глашатаями новыхъ истинъ, про\r\nвозвѣстниками новыхъ идей и т. д. и т. д. Мы не принимаемъ на\r\nсебя такой роли, Мы знаемъ только одно: что любит свое дѣло и\r\nприступаемъ къ нему горячо и съ уваженіемъ. Нельзя не сознаться,\r\nчто въ вашей критикѣ давно уже замѣтна какая- то всеобщая ата\r\nтія, кромѣ можетъ быть одного исключенія. Не такъ впрочемъ д\r\nМаютъ « Отечественныя Записки. » Orѣ рѣшились объявить, — и\r\nкажется беъ малѣйшихъ колебаній, безъ малѣйшихъ угрызеній\r\nсовѣсти, а что вся блестяная дѣятельность Бѣлинскаго, правда,\r\nбыма блестящая, но… какъ бы это сказать - нѣсколько поверхно\r\nСтва (entre nous soit dit) и что настоящая, громадная и спаситель166 ВРЕМЯ\r\n(\r\nная дѣятельность русской критики началась именно съ того вре\r\nмени, какъ Бѣлинскiй оставили этотъ журналъ. Мы помнимъ,\r\nчто къ этому времени (т. е. какъ Бѣлинскiй оставилъ этотъ жур\r\nналъ) относится появленіе въ « Отечественныхъ Запискахъ » статьи\r\nг. Дудышкина о Фонъ - Визинѣ. Не съ нея ли « Отечественныя За\r\nписки » начинають новую эру русской критики? Правда, сейчасъ\r\nпослѣ Бѣлинскаго занялся въ « Отечественныхъ Запискахъ » отдѣ\r\nломъ критики Валеріанъ Николайчъ Майковъ, брать всѣмъ извѣ\r\nстваго и всѣм и любимаго поэта, Аполлона Николайча майкова.\r\nВалеріанъ Майков, принялся за дѣло горячо, блистательно, съ\r\nсвѣтлымъ убѣя деніемъ, съ первым, жаромъ юности. Но онъ не\r\nуспѣлъ высказаться. Онъ умеръ въ первый же годъ своей деятель\r\nности. Много обѣщала эта прекрасная личность и можетъ быть\r\nмногаrо мы съ нею лишились. Но со смертію В. Майкова основался\r\nвъ « Отечественныхъ Запискахъ » г. Дудышкин, и мы пм bемъ нѣ\r\nкоторое основаніе думать, что съ нето - то и начинаетъ жолтый\r\nжурналъ новую блестящую эру своей дѣятельности. « Отечествен\r\nнья Записки » именно ставятъ себѣ въ особенную заслугу, что\r\nпослѣ Бѣлинскаго критика приняла у нихъ характеръ по преиму\r\nществу историческій, и что Бѣлинскiii, который низвергалъ авто\r\nритеты и занимался Жорж - Зандемъ (слова о.Жоржѣ:Зандѣ въ\r\nобъявленія « Отечественныхъ Заисокъ » верх »: совершенства,\r\nтакъ кстати они помѣщены!) едва прикоснулся нъ исторической\r\nчасти русской литературы. Во первыхъ это-- несправедливо,\r\nеслибъ и бьмо справедливо, то въ двухъ, страницахъ Бѣлинскаго\r\n(изданіе сочиненій котораго приводится къ окончанію) сказаво\r\nбольшие объ исторической же части русской литературы, чѣмъ во\r\nвсей дѣятельности « Отечественныхъ… Зависокъ »., съ 48 года- до\r\nнашихъ временъ. А такъ какъ статья о Фонь- Виэннѣ,считается\r\nвъ, « Отечественныхъ Запискахъ » началомъ этой пресловутой исто\r\nрической дѣятельности, то и. дѣятельность эта вѣроятно сча\r\nтается съ г. Дудышкина. Правда, статья о Фонь- Визина была\r\nеще довольно дѣльная, хотя очень скучная. Но послѣ, нея на\r\nступила въ С« Отечественныхъ Занисқаҳь».такая засуха, что:страхъ\r\nвспомнить объ этомъ времени, даже, въ сравненіи съг етатьею о\r\nФонъ Визинѣ. Между-тъмъ « Отечественныя.Записки » называють\r\nэто время самой блестящей эпохой своей дѣятельности, да всей\r\nрусской литературы. Они утверждают, что журналъ ихъ обратился\r\nнь то время къ- народности. Мы припоминаемъ въ « Отечествен\r\nныхъ Запискахъ » одну статью о метаѣ, ухватѣ и лопатѣ и о зна\r\nченіи ихъ въ древней русской,миӨологія. Свѣдѣнія, сообщенныя\r\nавторомъ этой статьи, бьми, конечно полезныя;, но не въ тақыхъ аш\r\n! 20\r\n2КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕВЕ 167\r\n.\r\nстатьяхъ. видятъ « Отечественныя Записки » обращеніе къ народно\r\nе стя? Если такъ, то взглядъ ихъ и понятие о народности довольно\r\nоригинальпы. Оригиналенъ тоже другой взглядъ, выраженный въ.\r\nобъявленіп «Отечественныхъаписокъъ съ ужасающею откровен\r\n- ностію; именно: что все, что только есть исправно- мыслящаго, дви\r\nжущагося, идущаго къ какой-нибудь цѣли въ нашемъ теперешнемъ\r\nобществѣ, все насколько развилось въ немъ сознанiя и смысла,\r\nвсе это сдѣлали « Отечественныя Записки », все это плоды трудовъ\r\nихъ. Такъ какъ он:ѣ сами начинаютъ немного свысока смотрѣть на\r\nБѣлинекаго, то позволительно заключить, что всѣ эти блестящие\r\nрезультаты онѣ приписываютъ своей последующей дѣятельности,\r\nт. е. пачиная съ статей о Фонъ- Визинѣ ио лопатѣ, до чудовищной\r\nстатьи о IIyiшкинѣ, помѣценной въ апрѣльской книжкѣ « Отече\r\nственныхъ Записокъ сокъ»» прошлaгo прошлaгo 1860 1860 года года.. Впрочемъ прошлого\r\nнее объявление объ изданій « Отечественныхъ Записокъ » принад\r\nлежитъ истории русской литературы. Оно не умретъ; оно вѣко\r\nвѣчно, монументально. Мы относимъ его къ литературѣ русскихъ\r\nскандалов, и къ скандаламъ въ русской литературѣ.\r\nНо мы увлеклись. Принимаясь за нашу статью, мы и въ виду не\r\nимѣли-« Отечественныхъ Записокъ » и ихь объявленій и вспомними\r\nсовершенно нечаянно, не смотря на то, что хотѣли сказать нѣсколь\r\nо критической дѣятельности русскихъ журналовъ въ\r\nпрошлом году. мы говоримъ: нѣсколько слов, потомучто напи\r\nсать полный отчетъ всей критической дѣятельности за весь прош\r\nый годъ мы не беремся и готовы считать подобный трудъ въ вѣ\r\nкотором смыслѣ даже подвигомъ. Правда, въ этомъ отчетѣ намъ\r\nа пришлось бы указать и на нѣсколько приятныхъ явленій въ про\r\nогодней нашей критикѣ… Но хотя мы и не беремся за этотъ под\r\nвай, мы видимъ, что намъ приходится въ настоящей статьѣ от -\r\nчасти говорить, по поводу одного вопроса, объ одномъ изъ важ\r\nнѣйших представителей - современной критики, котораго,\r\nэтомъ надо признаться откровенно, только одного у насъ те\r\nперь я читаютъ, чуть ли не изъ всѣхъ нашихъ критиковъ. Въ са\r\nмомъ дѣлѣ, исключая три, четыре критическiя статьи, мелькнувшія\r\nпо разнымъ журналамъ за прошлый голъ и нѣсколько замѣченныя\r\nпубликою, всѣ остальныя прошли почти не оставивъ по себѣ\r\nслѣда. Читаютъ одного г. —бова, который заставилъ-таки читать\r\nсебя, и ужь за это одно он стоитъ особеннаго вниманія… Но\r\nвпрочемъ вот по какому собственно случаю мы хотимъ въ этотъ\r\nразъ говорить оғ. – бовѣ.\r\nВъ январьской книжкѣ нашего журнала, оканчивая наше введе\r\nвіе въ « Радъ статей о русской литературѣ», мы обѣщали говорить\r\nВо словъ O\r\nвъ\r\n-168 ВРЕМЯ\r\nо современныхъ литературныtъ яваеніяхъ и вопросахъ. Одним\r\nизъ самыхъ важныхъ вітературныхъ вопросовъ мы считаемъ те\r\nперь вопросъ объ искусствѣ. Этотъ вопросъ раздѣлаетъ многих\r\nизъ современныхъ писателей нашихъ на два враждебныя лагеря.\r\nТакимъ образомъ разъединяются силы. Нечего распространяться о\r\nвредѣ, который заключается во всякомъ враждебномъ разногласів.\r\nА дѣло уже доходитъ почти до вражды.\r\nРазобрать эту вражду и ея причины, разъяснить весь сноръ в\r\nвысказать свое мнѣніе по поводу этого спора соотвѣтствовало бы\r\nи цѣлямъ нашего журнала и обязанностямъ, которыя мы сами при\r\nняли на себя передъ публикой. Но прежде всего оговоримся: Есло\r\nмы и ввяжемся въ этотъ споръ, то вовсе не претендуя ва роль окон\r\nчательнаго судьи въ этомъ спорѣ. Да и примѣра мы не припомнимъ,\r\nчтобъ въ литературныхъ соорахъ нашихъ хоть когда - нибудь одна\r\nпартія подчинилась другой, согласилась быг съ ней добровольно и\r\nпо убѣжденію. Всякій литературный спорт кончается у васъ тѣмъ,\r\nчто или выживаетъ изъ мѣтъ, надоѣдаетъ всѣмъ в каждому и пре\r\nкращается самъ собою; или одна партія одолѣваеть другую такъ,\r\nчто другая замолкаетъ, но единственно отъ безсилія и истощенів;\r\nзамолкаетъ, а не соглашается. Соглашеній мы какъ - то не пон\r\nнимъ. Если же они и бывами, то такъ рѣдко, что я припоминать ве\r\nстоитъ.\r\nи потому примирать и соглашать нашихъ спорщиковъ мы не\r\nберемся. Да и роль неприятная. Недавно г. Воскобойникову показа\r\nабсь, что русское литераторы слишкомъ много дерутся (литератур\r\nнымъ образомъ разумѣется); онъ и тиснулъ довольно забавную ста\r\nтейку: « перестаньте драться, гг. литераторы ». Вышло такъ, что всі,\r\nкто только захотѣмъ замѣтить эту статью, напустились на r. Воско\r\nбойникова. Въ чемъ другомъ были не согласны, а- въ этомъ тот\r\nчасъ же между собой согласились. — Просто запросто: мы считаемъ\r\nтеперешній вопросъ объ искусствѣ чрезвычайно важнымъ; а по\r\nтому, какъ начинающийся журналъ, Ютимъ высказать и сное мнѣ\r\nніе: какъ мы понимаемъ этотъ вопросъ и какому именно оттѣнку въ\r\nего.рѣшеніи придерживаемся. Такимъ образомъ мы прямо выска\r\nжемъ свои убѣждения и выкажемъ свое направленіе, тѣмъ болѣе\r\nчто насъ уже объ этомъ спрашивала. А такъ какъ высказать наша\r\nубѣжденія мы не можемъ, не разъяснивъ предварительно, на че\r\nостановился этотъ сооръ въ нашей литературѣ, то чтобъ опредѣ\r\nлать современный характеръ этого спора, мы разберемъ предвари\r\nтельно ученія обѣихъ партій, чему и посвящаемъэту статью. Один\r\nазъ главныхъ представителей одного изъ этих ученій есть без\r\nспорво г. –бовъ, печатающій свои статьи въ « Современникѣ »; воть\r\nберемся..a.КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 169\r\n?\r\n1\r\nІ почему и статью нашу мы назвали: Г. —бовѣ и вопроъ объ искус\r\nствѣ.\r\nЕще одно замѣчані:\r\nт Нам говорятъ и мы сами недавно читали въ одномъ изъ са\r\n: мыхъ распространенныхъ въ публикѣ журналовъ на ихъ, что пар\r\n. тій въ русской литературѣ не существуетъ. Мы полагаемѣ, что\r\nэтотъ журналъ употребилъ слово: « партій » въ смыслѣ распрей\r\nрчныхъ, до которыхъ собственно литературѣ не должно быть и\r\nІ хѣла. Разумѣется мы всѣми силами желаемъ повѣрить этому жур\r\nі налу на слово: нѣтъ, такъ тѣмъ и лучше. Но партія въ смыслѣ не\r\nсогласныхъ убѣженій въ наней литературѣ существуютъ. У насъ\r\nесть Аскочеискіе, Чернокнижниковы, — бовы. Даже самъ велико\r\nrkiный Кузьма Прутковь, въ строгомъ смыслѣ, можетъ тоже счи\r\nтаться представителемъ цѣльной и своеобразной партій. Вообще\r\nкаждый журналъ напъ чего-либо да придерживается. Совершенно\r\n: же безцнѣтные журналы у насъ не держатся и умираютъ тихою и\r\nспокойною смертію. Разумѣстся литературныя партія наши вообще\r\nнеясно и какъ - то смутно обрисованы. Отъ иныхъ рѣпительно не\r\nхождешься яснаго изложения ихъ убѣждевій; другія отдѣлываются\r\nкакими -то намеками; третьи выражаются какъ-будто по заказу, а\r\nк межty -тѣмъ как - будто сами себѣ не вѣрятъ; четвертья удаляются\r\nвъ тумавную область нахмуренныхъ Фразъ, головоломныхъ Фразъ,\r\n-І тарабарскаго слога, – разбирай какъ знаешь. Винить за это разу\r\nмѣется невозможно. Но по поводу вопроса объ искусствѣ, нѣкото\r\nрьте изъ журналовъ нашихъ обозначились довольно рѣзко, особенно\r\nвъ послѣднее время. Между ними первое мѣсто занимаетъ « Совре\r\nменникът съ прошлогодними статьям и г. —бова.\r\nСіѣлавь такое предисловие, приступимъ къ самому дѣлу.\r\nи во - первыхъ объявляемъ, что не придерживается ни одного\r\nихъ теперь существующихъ мнѣніü и прямо говорит, что по на\r\nшему мнѣвію, весь вопросъ въ настоящую минуту можно постав\r\nлент менно отъ слишкомъ горячаго спора; именно оттого, что 1\r\nодножу искусства тому роды ва ивопросъ ѣло въ, Одни даже Носамой вопроса лошло иймѣетъ, представимъ что ииговорятъ, быть въ есть супцности почти оно очемъ полезности цѣльное неесть право идо можетъ онъ учатъ самую своей вражлы необходимая заключается,существовать органическое,.искусства должно что Творчество сущность. Мы искусство находить надѣемся принадлежность?, вопроса въ исвойство - служитъ развиваться основное настоящемъ себѣ доказать; человѣческой что оправданіе само начало человѣческаго именно это уже смыслѣ себѣ. каждаго потому.цѣлью это Ипри сло по за |170 ВРЕМЯ.\r\n-\r\n2\r\nдуха. Оно также законно въ человѣкѣ, какъ умъ, какъ всі нрав\r\nственныя свойства человѣка и, пожалуй, какъ двѣ руки, какъ двѣ\r\nноги, какъ желудокъ. Оно не отдѣлимо отъ человѣка и составляетъ\r\nсъ нимъ цѣлое. Конечно умъ напримѣръ полезенъ, — такъ можно\r\nвыразиться: плохо безъ ума. Полезны въ этомъ же смыслѣ чело\r\nвѣку и руки и ноги! Въ этомъ же смыслѣ полезно человѣку и твор\r\nчество.\r\nНо какъ нѣчто цѣльное, органическое, творчество развивается\r\nсамо изъ себя, неподчиненно и требуетъ познаго развитія; главное\r\n- требуетъ полвой свободы въ своемъ развитии. Поэтому -всякое\r\nстѣсненіе, подчиненіе, воякое постороннее назначеніе, всякая исклю\r\nчительная цѣль, поставленная ему, будутъ незаконны неразумны.\r\nЕслибъ ограничить творчество, или запретить творческимъ и худо\r\nжественнымъ потребностямъ человѣка заниматься, пу, чѣмъ бы\r\nтельности нымъ ская буждали тить напримѣръ буря человѣк и незаконнымъ въ ии?немъ проч развитии —у всю ну. извѣстныя,ихоть творческую проч. стѣсненіемъ выраженіемъ., — явленія тоего вседѣятельность человѣческаго это природы извѣстныхъ было:бы восходъ,нелѣнымъ ощущеній которую духасолнца въ его бы,; смѣш запре,дѣя мор воз\r\nЭто говорить одна партія, — партія защитниковъ свободы и\r\nполной неподчиненности искусства.\r\n« Разумѣется все это было бы нелѣпымъ стѣсненіемъ », отвѣтатъ\r\nутилитаристы (другая партія, учащая тому, что искусство должно\r\nслужить человѣку прямой, непосредственной, практической и даже\r\nопредѣленной обстоятельствами пользой), — « разумѣется всякое по\r\nдобное стѣсненіе, безъ разумной цѣли, а единственно по прихоти,\r\nесть дикая и злая глупость. Но согласитесь сами (могутъ они при\r\nбавить) — вдругъ напримѣръ идеть сраженіе вы 0,1инъ н31, сра\r\nжающихся; вмѣсто того, чтоби помогать своимъ товарищамъ въ\r\nбитвѣ, вамъ, какъ артисту въ душѣ, вдруг понравилась картина\r\nсраженія; вы бросите оружие, вынимаете карандашъ, бумагу и на\r\nчинаете срисовывать поле битвы. Хорошо вы дѣлаете? Разумѣется\r\nвы им вете полное право предаваться вашимъ вдохновені амь; но\r\nразумна ли будетъ ваша хуложественная дѣятельность въ такую жи\r\nнуту?\r\nОднимъ словомъ, заключатъ они, мы не отвергаемъ вашей тео\r\nріп о свободѣ развития творчества; но эта свобода должна быть\r\nпо крайней мѣрѣ хоть разумная.\r\nг. Панаевъ, въ началѣ своихъ интересныхъ литературныхъ\r\nвоспоминаній (Современникъ 1861, книга I) упоминаегъ, что во\r\nвремя его молодости, между петербургскими литераторами одного\r\n1КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣBIE 171\r\n1.\r\nкруга, существовало убѣжденie, что -литераторы, поэты, художники, артисты не должны заниматься ничѣмъ насущнымъ, теку\r\nщимъ, ни политикой, ни внутреннею жизнію общества, къ кото\r\nрому принадлежатъ, ни даже каким \"ь-нибудь важнѣйшимъ общена\r\nроднымъ вопросомъ, а заниматься только однимъ высокимъ искус\r\nством. Заниматься же чѣмъ- нибудь кромѣ искусства, значитъ уни\r\nжать его, низводить съ его высоты, глумиться надъ нимъ. По та\r\nкому ученію значитъ надо было добровольно вырвать изъ – подъ\r\nсебя всю почву, на которой всѣ стоятъ и которою всѣ живуть,\r\nи слѣдовательно улетать все выше и выше въ надзвѣздія, а тамъ\r\nразумѣется какъ-нибудь испариться, потомучто вѣдь больше - то ни\r\nчего не оставалось и дѣлать. Эта теорія могла привести прямо къ\r\nтому, что напримѣръ во время дв надцатаго года, когда все рус\r\nское занималось только онимъ спасеніемъ отечества, однимъ ли\r\nтераторамъ и поэтамъ было бы гораздо приличне заниматься\r\nну, хоть напримеръ греческой антологіеіі. Въ литературной и ху\r\nдожественной кучкѣ, о которой разсказываетъ г. IIанаевь, такъ и\r\nпоступали: вопросами общественными не занимались. Одинъ изъ\r\nважнѣйшихъ членовъ этой кучки только и дѣлалъ въ то время, что\r\nписалъ драмы изъ жизни итальянскихъ художниковъ.\r\nВозьмемъ еще примѣръ:\r\nПоложимъ, мы переносимся въ восьмнадцатое столѣтie,\r\nименно въ день лиссабонскаго землетрясенія. Половина жителей въ\r\nЛиссабонѣ погибаетъ; домы разваливаются и проваливаются; иму\r\nщество гибнетъ; всякiй изъ оставшихся въ живыхъ что - нибудь по\r\nтерялъ или имѣніе или семью. Жіители толкаются по улицамъ въ\r\nотчаявіи, поражoнные, обезумѣвіе отъ ужаса. Въ Лиссабонѣ жи\r\nветъ въ это время какой нибудь извѣстный португальскій поэть. На\r\nдругой день утромъ выхо, итъ номеръ иссабойскаго Меркурія (тогда\r\nвсе издавались Меркурій). Номеръ журнала, появившегося въ такую\r\nминуту, возбуждаетъ даже нікоторое любопытство вы несчастныхъ\r\nлиссабонцахъ, не смотря на то, что имт, въ эту минуту не 10 журна\r\nТовъ; надѣются, что номеръ вышелъ нарочно, чтобъ дать нѣкото\r\nрыя свѣдѣнія, сообщить нѣкоторыя извѣстія о погибшихъ, о про\r\nпавшихъ безъ вѣсти и проч. и проч. И вдругъ — па самомъ ВИДНомъ\r\nмѣстѣ листа бросается всѣмъ въ глаза что - нибудь въ родѣ слѣлую\r\nщаго:\r\nШопотъ, робкое дыханье,\r\nТрели соловья,\r\nСеребро и колыханье\r\nСоннаго ручья,\r\nСвѣтъ ночной, ночныя тѣни,\r\nТъни безъ • Конца,\r\nчто\r\n-\r\n1\r\ntr172 ВРЕМЯ\r\n4\r\nРядъ волшебныхъ намѣненій\r\nМилаго лица,\r\nВъ дымныхъ тучкахъ пурпуръ розы,\r\nОтблескъ янтаря,\r\nи обзанiя и слезы\r\nи заря, заря!\r\nДа епје мало того: тутъ же, въ видѣ послѣсловія къ поэмкѣ, при\r\nможено въ прозѣ всѣмъ извѣстное поэтическое правило, что тоtъ\r\nне поэтъ, кто не въ состоявів выскочить внизъ головой изъ че\r\nтвертаго этажа (для какихъ причинъ? - я до сихъ поръ этого не\r\nпонимаю; но ужь пусть это непремѣнно надо, чтобѣ быть поэтомъ;\r\nне хочу спорить). Не знаю навѣрно, какъ приняли бы свой Мерку\r\nрій миссабонцы, но мнѣ каажется они тутъ же казвила бы всена\r\nродно, на площади, своего знаменитаго поэта, вовсе не за то,\r\nчто онъ написалъ стихотвореніс безъ глагола, а потомучто вмѣсто\r\nтрелей соловья, наканунѣ слышались под землей такія трели, а\r\nколыханіе ручья появилось въ минуту такого колыханія цѣлаrо по\r\nрода, что у бѣдныхъ лиссабонцевъ, не только не осталось охоты\r\nнаблю.aть\r\nВъ дымныхъ тучкахь пурпуръ розы\r\n9\r\nИЛИ\r\nОтблеск, янтари,\r\nно даже показался\r\nтотчасъ же\r\nслишкомъ оскорбительнымъ и не -братскимъ\r\nпоступокъ поэта, восѣваюіцаrо такія забавныя вещи въ такую ми\r\nнуту ихъ жизни. Разумѣется, казнивъ своего поэта (тоже очень\r\nне-братски), она всѣ непременно бы кинулись къ какому-нибудь\r\nдоктору Панглосу (1) за умнымъ совѣтомъ, и докторъ Панг.осъ\r\nи безъ большого труда увѣрилъ бы их ь всѣхъ, что\r\nэто очень хорошо случилось, что они провалились, и что ужь есін\r\nони провалились, то это непремѣнно къ лучшему. и доктора Пан\r\nглоса никто бы не разорвалъ за это въ клочки; напротивъ дали бы\r\nему пенсію и провозгласили бы его другомъ человѣчества. Вѣдь\r\nтакъ все идеть на св:ѣть.\r\nЗамѣтимъ впрочемъ слѣдующее: положимъ лиссабонцы и каз\r\nнили своего любимаго поэта, но вѣдь стихотвореніе, на которое они\r\nвсѣ разсердились (будь оно хоть иo рoзaхъ и янтарѣ), могло быть\r\nвеликолѣно по своему художественному совершенству. Мало того,\r\nпоэта - то они бъ казвили, а черезъ тридцать, черезъ пятьдесять\r\nлѣтъ поставили бы ему на площади памятникъ за его удивитель\r\n(') Докторъ Панглосъ, — смѣнной Философъ въ одной сказкѣ Вольтера, дока\r\nзывающій что все на свѣтѣ происходитѣ къ лучшему.КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣніE 173\r\nHellen\r\nвые стихи вообще, а вмѣстѣ съ тѣмъ и за « пурпуръ розві » въ част\r\nвости. Выходить, что не искусство было виновато въ день лисса Х\r\nбонскаго землетрясенія. Поэма, за которую казнили поэта, какъ па\r\nУятникъ совершенства поэзія п языка, принесло можетъ быть даже и\r\nне малую пользу лиссабонцамъ, возбуждая въ нихъ потомъ эстети\r\nческій восторгъ и чувство красоты, и легло благотворной росой па\r\nдуши молодого поколѣнія. Стало быть виновато было не искусство,\r\nа поэтъ, злоупотребившiй искусство въ ту минуту, когда было не\r\nдо него. Онъ пѣлъ и плясалъ у гроба мертвеца… Это конечно было\r\nочень нехорошо и чрезвычайно глупо съ его стороны; но впровать\r\nопять - таки онъ, а не искусство.\r\nОдним словомъ, утилитаристь требуютъ отъ искусства прямой,\r\nнемедленной, непосредственной пользы, соображающейся съ об\r\nстоятельствами, но.чиняющейся имъ, и даже до такой степени, что\r\nесли въ данное время общество занято разрѣшеніемъ наир. такого\r\nто вопроса, то искусство (по ученію нѣкоторыхъ утилитаристовъ) и\r\nцѣли не можетъ задать себѣ иной, какъ разрѣшеніе этого же вопроса.\r\nЕсли разсматривать это соображение о пользѣ не какъ требованіе, а\r\nтолько как желаніе, то оно, по нашему мнѣнію, даже похвально,\r\nхотя мы и знаемъ, что все - таки это соображеніс не совсѣмъ вѣрно.\r\nЕсли напримѣръ все общество озабочено разрѣшеніемъ какого -пи\r\nбудь важнаго внутренняго вопроса, то разумеется пріятно было\r\nбы желать, чтобъ и всѣ силы общества согласно направлены были\r\nкъ достиженію всеобщей цѣли, а слѣдовательно, чтобы и искусства\r\nпрониклось этой же йдеей и тоже послужило бы общей пользѣ. Ка\r\nкое-нибудь общество, положимъ, на краю гибели; все что имѣетъ\r\nсколько-нибудь ума, душа, сердца, воли, все что сознаетъ въ себѣ\r\nчеловѣка и гражданина, занято однимъ вопросомъ, однимъ обіцимъ\r\nдѣломъ. Неужели жъ тогда только между одними поэтами в лите\r\nраторами не должно быть ни ума, ни души, ни сердца, ни любви\r\nкъ родинѣ и сочувствія всеобщему благу?\r\nСлуженье музъ, дескать, не терпитъ суеты.\r\nЭто положимъ такъ. Но хорошо бы было, еслибъ напримѣръ\r\nпоэты не удалялись въ зөвръ и не смотрѣли бы оттуда свысока на\r\nостальныхъ смертныхъ; потому что, хотя греческая антологія пре\r\nвосходная вещь, но вѣдь иногда она бываетъ просто не къ мѣсту и\r\nвмѣсто нея пріятнѣе было бы видѣть что-нибудь болѣе подходящее\r\nкъ дѣлу и помогающее ему. А искусство много можетъ помочь вно\r\nму дѣлу своимъ содѣйствіемъ; потому что заключаетъ въ себѣ\r\nтолько огромныя можно средства желать и,великія ноне требовать силы. Повторяемъ,ужепотому: разумѣется овому,,что, этого тре- Лw174 ВРЕМЯ\r\nбують большею частію, когда хотят, заставить насильно, а первый\r\nзаконъ въ искусствѣ свобода вдохновенія и творчества. Все же\r\nвытребованное, все вымученное съ поконъ-вѣку до панихъ временъ\r\nне удавалось и вместо пользы приносило одинъ только вредъ. За\r\nщитники « искусства для искусства » собственно за то и сердятся на\r\nутилитаристовъ, что она, предписывая искусству опредѣленныя\r\nцѣли, тѣмъ самымъ разрушаютъ само искусство., посягая на его\r\nсвободу, а разрушая такъ легко искусство, стало быть не цѣнять\r\nего, и слѣдовательно не понимаютъ даже, къ чем у оно можетъ быть\r\nполезно, они толкуют, прежде всего о польз: ѣ. Потому, говорять\r\nзащитники искусства, еслибъ утилитаристы только знали, какая\r\nвеликая польза заключается въ искусствѣ для всего человѣчества,\r\nто они бы ні,сколько болѣе цінили его и не обращались бы съ нимъ\r\nсъ такимъ неуваженіемъ. и въ самомъ дѣлѣ (продолжають они)\r\nеслибъ даже смотрѣть на искусство с одной вашей точки зрѣнія,\r\nто есть со стороны одной полезности, то вѣдь еще неизвѣстенъ въ\r\nподробности нормальный исторической ходъ полезности искусства\r\nвъ человѣчествѣ. Трудно измерить всю массу пользы, принесенную\r\nи до сих пор, приносимую всему человѣчеству напримѣръ Илліа\r\nдой или Аполлономъ Бельведерскимъ, вещами, повидимому совер\r\nшенно въ наше время ненужными. Вотъ напримѣръ такой-то че\r\nловікъ, когда-то, еще въ отрочеств:ѣ своемъ, въ тѣ дни, когда CB· li\r\nаѣтъ великаго лѣнія чатлѣніе уже чатлѣній будь внутренняя холодящее этомъ жетъ ственности чатлѣніе сколько изящнымъ Факт прочь своимъ Бельведерскаго жине двадцать игальванический остаются,быть.иновы сотрясеніи прежнимъ пустой Но общественнаго особенное величавымъ ни на юноши эпидерму.вѣдь церемѣна свѣтѣ II.люйте даже дамскимъ Пробовали,всѣ:тридцать на полюбовался это,,можетъ виечатлѣнья всю при конечно и,кусокъ нервь на впечатаѣніе любованіе;,токъ богъ иможет какое жизнь туалетомъ него такихъ безконечно события отнять спустя,быть обыкновеннаго,множество въ -неотразимо,лѣлающій нибуль. двѣ никогда быть,человѣк Ибытiя было не,ощущеніяхъ,да отозвался бога.въ кто минуты похоже -ничего передвиженіе прекрасным «даже Мраморъ которомъ знаетъ »горячес.,,но увъ ѣНе взглянулъ напечатаѣся,него происходитъ вѣдь красивой на не желѣза одно во даромъ?Кто высшей любованіе,вышло не не Когда онъ время сей потрясающее мгновеніе это даромъ частицъ.отнимете образом магнитомъ бымъ вѣдь разъ же статуей. этотъ какого знаетъ Икрасоты такія какая,въ потому богъ же на напримѣръ,велик.какой,душѣ его прежнее иэто -юноша Аполлона впечат нибудь -!Кажется.»нибудь пополъ нервы,,божс Boe впе -мъ ивсе ни при но,вы его,,КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРФНІЕ 175\r\na\r\nпередовымъ дѣятeлeлемъ такимъ- то, а не такимъ -то образомъ; то\r\nможетъ быть въ масе, причинъ, заставившихъ его поступить\r\nтакъ, а не этакъ, заключалось, безсознательно для него, и впечатлѣ\r\nніе Аполлона Бельведерскаго, видѣннаго имъ двадцать лѣтъ назадъ.\r\nВы смѣетесь? Дѣйствительно все это похоже на брегъ; но во- пер\r\nвыхъ, въ подобныхъ Фактах, не смотря на всю вашу положитель\r\nность, вы сами еще ничего ровно не знаете. Можетъ быть впослѣ4\r\nствіи узнаете (мы вѣримъ въ науку), но теперь покамѣсть не знае.\r\nте. А во - вторыхъ есть историческіе признаки, есть нѣкоторые\r\nисторическіе факты, по которымъ можно полумать, что наши мечты\r\nи не совсѣмъ вздоръ. Ну, кто бы могъ полумать, что напримѣръ\r\nКорнель и Расинъ отзовутся своимъ вміяніемъ въ такія стран\r\nнья и рѣвительныя минуты исторической жизни цѣлаго наро\r\nда, что казалось бы и не мыслимо было сначала, что дѣлать таким,\r\nстарымъ компакамъ, какт. Корнель и Расинъ, въ такія эпохи. Ока\r\nзалось, что лушв -то и не умираютъ. А потому, если давать заранѣе\r\nцѣли искусству и опредѣ.ять, чізмъ именно оно должно быть'10 -\r\nезно, то можно ужасно ошибиться, так, что вместо пользы мож\r\nно принести 04ань вредъ, а c.rbдовательно дѣйствовать прямо про\r\nтивъ себя; потомучто утилитаристы требуют, пользы, а не врела:\r\nИ такъ - какъ искусство требует, прежде всего полной свободы,\r\nсвобода не существуеть без1, спокойствія (всякая тревога уже не\r\nі свобода), то слѣдственно искусство должно дѣйствовать тихо, ясно,\r\nне торопясь, не увлекаясь по сторонамъ, имѣя само себя цѣлью и в; -\r\nгруя, что всякая д'Ізятельность его отзовется современем, человѣ\r\nчеству, несомнѣнною пользою.\r\nВотъ. что говорят, сторонники искусства для искусства своими\r\nпротивникамъ утилитаристамъ.\r\nВо всемъ этомъ конечно ничего нѣтъ новаго; споръ старъ, но\r\nвоть. что вовое: что сами предводители обѣихъ партій говорять\r\nтакъ, а на: дѣлѣ поступаютъ обратно -противоположно своим же\r\nсловамъ. Слишкомъ ужь засноримсь. Не распространяясь мното,\r\nпокажемъ одинъ примѣръ:\r\nОбличительная литература- возбуждает, него, юваніе стороннц\r\nКовъ чистаго искусства. Съ одной стороны это имѣет\" ь нѣкоторое\r\nоснованіе: большею частію произведения обличительной литературы\r\nДо того худы, что болѣе вредны, чѣмъ.полезны всеобщему дѣлу, и\r\nесла мы еъ своей стороны признаемъ, что нападки на эти произ\r\nведснія,отчасти и дѣльпы, то единственно только въ этоми смыслѣ.\r\nНо ві, томъ-то и бѣла, что вашадки на нихъ илутъ не съ одной этой\r\nстороны и не въ этом смыслѣ. Негодованіе заходить дағње: обви\r\nняется сам г. Щедринъ, родоначальник обличительной литера\r\n1\r\nE176 ВРЕМЯ\r\nтуры, не смотря на то, что г. надворный совѣтвақт Щедринъ а\r\nмногихъ изъ своихъ обличительныхъ произведеній - настоящий\r\nхудожникъ. Мало того: гонится весь обличительный родъ искус\r\nства, какъ- будто между обличительными писателями даже и не мон\r\nжетъ появиться истиннаго художника, геніальнага писателя, поэта,\r\nсамая спеціальность котораго именно и будетъ состоять въ облече\r\nнія, Слѣдственно, изъ вражды въ противникамъ, сторонники чи\r\nстаго искусства идутъ противъ самихъ себя, противъ своихъ же\r\nпринциповъ, а именно - уничтожаютъ свободу въ выборѣ вдохно\r\nвенія. А за эту свободу они - то бы и должны стоять.\r\nСъ другой стороны утилитаристы, не посягаа явно на художе\r\nственность, въ тоже время совершенно не признаютъ ея необхо\r\nдимости. « Была бы видна идея, была бы только видна цѣль, для ко\r\nторой произведение написано, — и -довольно; а художественность\r\nдѣло пустое, третьестепенное, почти ненужное ». Вотъ какъ думаютъ\r\nутилитаристы. А такъ какъ произведевie нехудожественное нико\r\nгда и ни подъ какимъ видомъ не достигаетъ своей дѣли; мало то\r\nго: болѣе вредитъ дѣлу, чѣмъ приноситъ пользы; то стало быть\r\nутилитаристы, не признавая художественности, сами же болѣе\r\nвсѣхъ вредятъ дѣлу, а слѣдственно идуть прямо противъ самихъ\r\nсебя,; потому что они ничуть не вреда, а пользы.\r\nНамъ скажуть, что мы это все выдумали, что утилитаристыг ни\r\nкогда не шли противъ художественности. Напротивъ: не только\r\nШла, но мы замѣтили, что имъ даже особенно приятно позавться\r\nна иное литературное произведеніе, если въ немъ главное достоин\r\nство - художественность. Они напримѣръ ненавидятъ Ilушкина,\r\nназывают всѣ его вдохновенія — вычурами, кривляніями, Фоку\r\nсами и Фіоритурами, а стихотворенія его — альбомными изобрякуш\r\nками. Даже самое появленіе Пушкина въ нашей литературѣ они счи\r\nтаютъ какъ - будто чѣмъ-то незаконнымъ. Мы вовсе не преувели\r\nчиваемъ, Все это почти ясно выражено г. —бовымъ въ нѣкото\r\nрыхъ критическихъ статьяхъ его прошлого года. Замѣтно еще, что\r\n/ г. – бовъ начинаетъ высказываться съкаким - то особеннымъ не\r\nрасположеніемъ и ог. Тургенев:ѣ, самомъ худоагественномъ ізъ\r\nвсѣхъ современныхъ русскихъ писателей. Въ статьѣ же своей:\r\n« Черты для характеристики русскaro простонародья » (Современ\r\nник, 1860 № 1X), при разборѣ сочиненііі Марко - Вовчка, г. —бовъ\r\nпочти прямо выказывает, что художественность онъ считаетъ ян »\r\nчѣмъ, нулемъ, и выказываетъ именно тьмъ, что не умѣетъ понять,\r\nкъ чему полезна художественность. При разборѣ одной повѣсти\r\nМарка Вовчка г., —довъ прямо признает, что авторъ написалъ\r\nэту повѣсть нехудожественно, и тутъ же, сейчасъ же послѣ этихъ\r\nГла,\r\n.\r\n7КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ 177\r\nчѣмъ рус\r\nū -\r\nА\r\nсадовъ, утверждает, что авторъ достиг. вполнѣ этой повѣстью\r\nсвоей дѣла, а именно: вполнѣ доказалъ, что такой - то фактъ суще\r\nствуетъ въ русском, простонародьи. Между тѣмъ этоть фактъ\r\n(очень важный) не только не доказывается этой повѣстью, но даже\r\n- вполнѣ подвергается сомнѣнію именно потому, что по нехудожен\r\nи ственности автора, дѣйствующая лица повѣсти, выставленныя авто\r\nромъ для доказательства его главной идеи, утратили подъ иеромъ\r\nего всякое русское значеніе, и читатель скорье согласится назвать\r\nвхъ шотландцами, итальянцами, сѣвероамериканцами,\r\nскамъ простонародьемъ. Қакъ же в таком случаѣ могли бы они\r\nа доказать собою, что такой - то Фактъ существуетъ въ русскому про\r\nи стонародьѣ, когда сами они, лѣйствуюція лица, не похожи на рус\r\nское простонародье? Но г. —бову до этого рѣшительно нѣтъ дѣла:\r\nбыла бы видна идея, цѣль, хотя бы всѣ нитки и пружины грубо\r\nвыглядывали наружу; кчему же послѣ этого художественность? Да\r\nи, кчему наконецъ писать повѣсти? просто за просто написать бы,\r\nчто вот такой - то Фактъ существуетъ въ русскомъ простонародьѣ —\r\n, потому -то и потому-то, — и короче и яснѣе и солиднѣе? «А тутъ |)\r\nй еще сказки разсказывать I вотъ люди мъ - то нечего дѣлать! »\r\nКстати сдѣлаемъ еще одно нота -бене. Чѣмъ познается худо\r\nжественностьвъ произведенің искусства? тѣмъ, если мы видимъ\r\nсогласie, по возможности полное, художественной идеи съ той Фор\r\nмой, въ которую ова воплощена. Скажем\" ь еще яснѣе: худојке\r\nственность, напримѣръ хоть бы въ романистѣ, есть способность до\r\nтого, ясно выразить въ лицахъ и образахъ романа, свою мысль, что.\r\nчитатель, прочтя романъ, совершенно также понимаетъ мысль пи\r\nсателя, какъ само писатель понималъ ее, создавая свое произведе\r\nвје. Слѣдственно по - просту: художественность въ писателѣ ест». \\\r\nспособность писать хорошо. Слѣдственно тѣ, которые ни во что не\r\nставятъ художественность, допускаютъ, что позволительно писать\r\nнехорошо. A ужь если согласятся, что позволительно, то вѣдь.\r\nотсюда недалеко и до того, когда просто скажут,; что надо писать,\r\nе нехорошо. Да чуть ли ужь и не говорять.\r\nВъ этой статьѣ нашей мы намѣрены прослѣдить этотъ крити\r\nческій разборъ сочиненій Марко - Вовчка, помѣщенный г. — бовымъ,\r\nвъ, 1х + « Современника » за прошлый годъ. Мы дѣлаемь это осо\r\nбенно потому, что въ этомъ разборѣ довольно ярко выказывается\r\nхарактеръ литературныхъ убѣждені г. — бова, а вмѣстѣ и взғаядъ.\r\nего на искусство. А г. —бовъ есть, какъ мы уже сказали, одинъ изъ\r\nпредводителей утилитаризма. Слѣдствецно, изучивъ хоть отчасти,\r\nг, — бова, мы поймемъ ц то, как поставлено в настоящую минуту\r\nвопросъ объ искусствѣ в рашені литературы.\r\n1178 ВРЕМЯ\r\nИзвѣстно всей читающей русской публикѣ, что Марко - Вовчокъ\r\nнаписалъ двѣ книги разсказов изъ народнаго малороссійскаго и\r\nизъ народнаго великорусскаго быта. Г. —бовъ разбираетъ одни ве\r\nликорусскіе разсказы, вышедшіе въ переводѣ на русский язык..\r\nВсѣ разсказы разобраны имъ съ необыкновенною подробностію,\r\nслишкомъ на пяти печатныхъ листахъ мелкой печати. Этотъ раз\r\nборъ особенно любопытенъ тѣмъ, что въ намъ съ одной стороны\r\nвыясняется, какъ понимаетъ г. – бовъ назначеніе и цѣль литера\r\nтуры, чего отъ нея требуетъ и какiя свойства, средства и силы\r\nпризнаетъ за ней, относительно влияния на общество. Мы впрочемъ\r\nограничимся довольно, чтобтолько ясноразборомъ понять убѣжденiя одного перваrо г. — бова разсказа. о самомъ; и этого же\r\nМарко Вовчкѣ мьи въ настоящей статьѣ не памѣрены говорить по\r\nлробно. Скажемъ только, что признаемъ за авторомъ большой умъ\r\nи превосходныя побужденія, въ сильномъ же литературномъ талан\r\nтѣ его сомнеѣваемся. Мы особенно жалѣемъ, что высказываемъ та\r\nкое мнѣніе, не доказавъ его. Жаліемъ еще болѣе, что какъ нароч\r\nно принуждены взять именно разборъ первато разсказа: Маша, –\r\nнадо признаться, можетъ быть самаго слабаго изъ всѣхъ разска\r\nзовъ автора. Но г. —бовь, при разборѣ этого разсказа, наиболе\r\nвысказался именно съ той стороны, на которую мы хотимъ обра\r\nтить внимание нашихъ читателеії.\r\nРазумѣется мы не нам Брены разбирать всѣ убѣжденiя г. — бова,\r\nхотег. —бовъ, по нашему мнѣнію, стоит. полробнaro разбора. Мы\r\nво многомъ совершенно съ нимъ несогласны и прямые его против\r\nники; но ужь 0,4но то, что они заставилъ публику читать себя, что\r\nкритическiя статьи « Современника », съ тѣхъ поръ, какъ г. — бовъ\r\nв немъ сотрудничаетъ, разрѣзываются изъ первыхъ, въ то время,\r\nкогда іночти никто не читаетъ критикъ, — уже одно это ясно свидѣ\r\nтельствует о литературномъ талат. r. — бова. Въ его талантѣ есть\r\nMon. сила, происходящая отъ убак девіл. Г. – бовъ не столько критикъ,\r\nсколько публицистъ. Основное начало убіжденій его справедливо и\r\nвозбуждаетъ симпатію публики; но идеи, которыми выражается\r\nэто основное начаю, часто бывають народоксальйы и отличаются\r\nОднимъ важньІм ', недостатком, кабинетностью. Г. —бов,\r\nтеоретикъ, иногда даже мечrriтель и во многихъ случаяхъ плохо\r\nзнает, дѣйствительность; ст. дѣійствительностью онъ обходится\r\nподчас, даже ужь слишкомъ безіцеремонно: нагибает, се въ тун\r\nViругую сторону, какъ захочетъ, только бъ поставить ее такъ, чтобы\r\nФразу комъ она доказывала,, прежде хоть и чѣмъ говорять его идею положить. про Пишетъ него ее г. въ, что –рот бовъ,ончитателю простым ужь слишкомъ.,Ему яснымъ все жуетъ какъ язь\r\n-\r\n-\r\nдесуКРИТИЧЕСКОЕ овозрѣніE 179\r\na\r\n-\r\nбудто кажется, что его не понимаютъ. Впрочемъ это еще неболь\r\nшой недостатокъ. Ясность и простота языка его заслуживаютъ\r\nособеннаго вниманiя и похвалы въ наше время, когда въ иныхъ\r\nжурналахъ вмѣняютъ даже себѣ въ особую честь неясность, тяже\r\nлизну и кудреватость слога, вѣроятно думая, что все это способ\r\nствуетъ глубокомыслію. Кто -то увѣрялъ насъ, что если теперь\r\nиному критику захочется пить, то онъ не скажетъ прямо и про\r\nсто: принеси воды, скажетъ навѣрно что-нибудь въ такому\r\nродѣ:\r\nПривнеси то существенное начало овлажнения, которое по\r\nслужитъ къ размягченію болѣе твердыхъ элементовъ, осложнйв\r\nшихся въ моемъ желудкѣ.\r\nЭта шутка отчасти похожа на правду.\r\nНо обратимся къ дѣлу. Почти въ самомъ началѣ своего разбора\r\nг. —бовъ говоритъ:\r\n• Въ малороссійiскихъ разсказахъ мы видѣли злоупотребленія помѣ\r\nщичьей власти, и злоупотребленія нерѣдко довольно крутыя. Это даже\r\nподало, говорять, поводъ одному извѣстному русскому критику объ\r\nавить произведенія Марка Вовчка • мерзостно- отвратительными кар\r\nтинками •, и, причисливши ихъ къ обличительной литературѣ, вслѣд\r\nствіе этого отвергнуть въ авторы из всякій талантл литературный.\r\nМы не читази статейки строгато критика, потомучто давно уже пере\r\nстали интересоваться его литературными приговорами; но тѣмъ не ме\r\nнѣе мы понимаема процессы, посредством, котораго онъ составилъ свое\r\nзаключеніе. Она приверженеца теоріи « искусства для искусства »;\r\nразсказы Марка Вовчка нашли себѣ хватителей тоже въ числѣ при\r\nверженцевъ этой теории. Можете себѣ представить, что именно нра\r\nвилось вы этихв разсказах таким хвалителяма. Мы сами слышали,\r\nкакъ двое художественныхъ цѣнителей восхищались необыкновенною\r\nпрелестью и поэтичностью одного мѣста, которое, кажется,\r\nтается: • геть, геть, далеко въ полѣ крестъ надъ его могилой вид\r\nнѣется.. Строгій критикъ, осудившій Марка Вовчка, оказался даже\r\nкљсколько благоразумнѣе подобных цѣнителей, понявити, « геть,\r\nгеть, далеко въ по..ѣ • еще не есть чрезвычайная высота художествен\r\nности. А что оно ничего другато не въ состояні был понять. На\r\nродных. Разсказахз », тако это опять совершенно естественно, и весьма\r\nстравень быль бы тоть, кто стал бы ожидать от него такого по\r\nниманья. Тогда она сдѣлался бы отступникомв теоріи • искусства для\r\nискусства •; а можетъ ли онъ отступить отъ нея? Беза нея, что бы она\r\nстала дѣлать на свѣть, куда бы годился она?.\r\n-\r\nтакЬ ЧИ\r\nЧто\r\n68 &\r\nОстановимся здѣсь. Это мѣсто вы статьѣ г. бова какъ нельзя\r\nлучше оправдываетъ наши предъидущія замѣчанія о взаимных,\r\nсладкихъ отношеніяхъ обѣихъ литературныхъ партій, т.е. утили\r\nТ. І. -- Отд. ІІІ. 13180 ВРЕМЯ\r\nтаристовъ и преверженцевъ искусства для искусства. Вражда, пред\r\nнамѣреныя недоразумѣнія, крайность обвиненій — вотъ что мы\r\nвидимъ изъ этой выписки. Прежде всего г. - бовъ обвиняетъ ту\r\nдожественнаго критика, что онъ, вслѣдствіе полезнаго направленія\r\nразсказовъ Марко - Вовчка, назвалъ ихъ мерзостно -отвратительны\r\nми картинками и, причисливши ихъ къ обличительной литературѣ,\r\nвелѣдствіе этого отвергнулъ въ авторѣ веякій талантъ литера\r\nтурный. Хоть это обвиненіе и очень рѣзкое, но мы въ этомъ слу\r\nчаѣ почти рѣшаемся вѣрить г. —бову на слово, потомучто и мы не\r\nчитали статейки художественнаго критика. Правда, что этотъ кро\r\nтикъ могъ отвергнуть литературный талантъ въ авторѣ разсказовъ\r\nи не по одному только поводу, что эти разсказы обличительные;\r\nмы признаемъ, что в настоящемъ случаѣ онъ могъ основываться\r\nи на другихъ данныхъ. Но г. бовъ прямо подтверждаетъ наши\r\nслова, что приверженцы искусства для искусства, изъ ненависти къ\r\nутилитарному направленію, не только отвергаютъ обличительную\r\nлитературу, всю безъ изъятія, но даже отвергаютъ возможность\r\nпояв.існія таланта въ обличительной литературѣ. Повторяемъ, что\r\nэтому можно пов'Брить. За то самъ г. бовъ владаетъ съ своей\r\nстороны въ трубѣйшую крайность: онъ говорить, что еслибъ ху\r\nдожественный критикъ могъ понять хоть что -нибудь въ разсказахъ\r\nМарко- Вовчка, то измѣнилъ бы себѣ, потомучто тотчасъ же сталъ\r\nбы отступникомъ теоріи искусства для искусства.\r\nВъ ослѣплері, въ озлобленіи, а потому и въ несправедливости,\r\nеще можно обвинить нѣкоторыхъ приверженцевъ теоріи искусства\r\nдля искусства. Но чтобъ сама теорія искусства для искусства обла\r\nдала какимъ-то природнымъ свойствомъ дѣлать изъ своихъ привер\r\nженцевъ какихъ- то недоумковъ, умныхъ людей обращать въ оту\r\nпѣвшихъ и ограниченныхъ — это ужь несправедливо. Мало ли куда\r\nможетъ зайдти теорія, партія, ученіе въ какой-нибудь данный мо\r\nментъ! Не принимать же всякое уклоненіе за общее правило!\r\nНо будемъ продолжать наши выписки.\r\n- Но дѣло не въ приговорахъ художественнаго критика: Богѣ съ\r\nнимѣ, вѣдь его никто не принимаетъ серьёзно, стаю быть худо\r\nжественныя потѣхи его остаются совершенно безвредньми. Мы инѣенъ\r\nвъ виду другie тoлки, другія мнѣнія, о которыхъ считаемъ удобрь\r\nпоговорить теперь, по поводу книжки Марка. Вовчка. Мнѣнія эти до\r\nвольно распространены въ извѣстной части нашего общества, назы\r\nвающей себя образованною, и между тѣмъ они обнаруживаютъ веро\r\nнима ніе дѣла и легкомысліе. Мнѣнія, о которыхъ вы говоримъ, ка\r\nсаются характеристики крестьянина и его отношеній къ крѣностному\r\nправу. Крѣпостное право приходитъ къ своему концу. Но Факты, су\r\nCКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРФНТЕ 181\r\nнамъ -\r\nІ\r\nесли\r\nпо\r\nществовавreie вѣ теченіе столѣтій, не проходятъ даромъ, не остаются\r\nбемъ всякато саѣда. Какое нибудь мѣстничество держится въ нравахъ,\r\nспустя два столѣтія посаѣ его уничтожения закономъ; можно ли ожи\r\nдать, чтобы внезапно пересоздались всѣ отношения, бывшія слѣд\r\nствіемъ крѣростнаго права? Нѣтъ, еще долго будетъ оно отзываться\r\nи въ книжкахъ, и въ гостинныхъ разговорахъ, и въ цѣломъ\r\nустройствѣ нашихъ житейскихъ отношеній. Понятія не только отжи\r\nвающаго поколѣнія, не только того, которое теперь дѣйствуетъ, но и\r\nтого, которое еще только готовится выступать на общественную дѣя\r\nтельность, сложились, не прямо на основаній крѣпостнаго\r\nустройства, то во всякомъ случаѣ не безъ сильнаго его вліянія. Крt\r\nпостное начало было узаконено и принято государствомъ. Теперь\r\nэто начало отвергнуто, и стало быть понятія и требованія, имъ\r\nрожденныя и воспитанныя, находятъ себѣ осужденіе въ томъ самомъ,\r\nчто прежде служило имъ оградою. Теперь дѣло литературы пре\r\nсаѣдовать остатки крѣпостнаго права въ общественной жизни и доби\r\nвать порожденныя имъ понятія. Марко Вовчокъ, въ своихъ простыхъ\r\nи правдивыхв разсказахъ, является почти первымъ и весьма искусным\r\nборцомв на этом поприщѣ. Въ послѣднихъ своихъ разсказахъ онъ\r\nдаже не старается, какъ въ прежнихъ, выставлять передъ нами пре\r\nимущественно то, что называется обыкновенно • злоупотребленіемъ по\r\nмѣщичьей власти ». Что ужь толковать о злоупотребленіи того,\r\nсамо по себѣ дурно! Что ужь говорить о такихъ явленіяхъ, къ кото\r\nрымъ подавало поводъ крѣпостное право, но безъ которыхъ оно могло\r\nиногда и обходиться! Нѣтъ, авторъ беретъ теперь нормальное поло\r\nженіе крестьянина у помѣщика, не злоупотребляющаго своимъ пра\r\nвомъ, и кротко, безъ гнѣва, безъ горечи рисуетъ намъ это поло\r\nженіе. и изъ этихъ очерковъ, во которыхы каждый, кто хоть не\r\nимѣв дѣло с русскими народомб, узнает знакомыя черты,\r\nизв этихв очерковь возстает перед нами характерв русскаво просто\r\nлюдина, сохранившій основныя черты свои посреди всѣхъ обезличи\r\nвающихъ, давящихъ отношений, которымъ онъ быхъ подчиненъ въ те\r\nченіе нѣсколькихъ столѣтій. На нѣкоторыя черты этого характера мы\r\nи хотимъ теперь обратить вниманіе..\r\nчто\r\n. 1\r\nАкого\r\n1\r\nбовъ при\r\n}\r\nЭту выписку мы сдѣлали потому, что она служить предисло\r\nвіемъ и введеніемъ г. — бова въ его разборъ Марко-Вовчка. Здѣсь\r\nонъ отчасти излагаетъ свой взгляд на Марко- Вовчка. - Обратите\r\nвниманіе на строчки, отмѣченныя нами курсивомъ. Г.\r\nзнает, что разсказы Марко - Вовчка просты и правдивы, что Марко\r\nВовчокъ является вь нихъ весьма искуснымъ борцомъ на этомъ по\r\nприщѣ, и что изъ этихъ очерковъ, в которыхъ каждый,\r\nхоть немного имѣлъ дѣло съ русским народомъ, узнаетъ знакомыя\r\nчерты, изъ этихъ өчерковъ возстаетъ перед нами характеръ рус\r\nскаго простолюдића. Замѣтьте эти слова г. бова. Изъ нихъ видно,\r\nкто\r\n|182 ВРЕМЯ\r\n-\r\nг.\r\nчто онъ признаетъ за Марко- Вовчкомъ, кромъ ума и знанiя дѣла,\r\nи умънье излагать свои знания и наблюденія, однимъ словомѣ — при\r\nзнаетъ за нимъ талантъ литературный.\r\nЗатѣмъ уг у г. —- бова слѣдуютъ вѣсколько превосходныхъ стра\r\nниць, въ которыхъ излагаются разныя теоріи и воззрѣнія, суще\r\nствующія въ настоящее время между нѣкоторыми господами на\r\nсчеть русскаго простонародья. Это великолѣное мѣсто (впрочемъ\r\nенце не лучшее въ статьѣ г. бова) могло бы дать тѣмъ изъ чи\r\nтателей нашихъ, которые незнакомы съ талантомъ г. —— бова, по\r\nнятие о томъ, чѣмъ, какъ и почему этотъ писатель заставилъ пу\r\nблику читать себя. Не выписываемъ этого мѣста (хотя бы намъ\r\nочень хотѣлось выписать его цѣликомъ), потомучто не разбираемъ\r\nтеперь всего г. бова, а только взглядъ его на искусство. Посто\r\nроннія же выписки нарушили бы единство нашей статьи. Но на саѣ\r\nлующую выписку просимъ обратить особенное внимание. Въ ней\r\nбовь разсматриваетъ Марко - Вовчка отчасти и какъ xy.tожни\r\nка, не признаетъ въ авторѣ рѣпительнаго художественнаго талан\r\nта, но туть яе говорить, что в немь зам:ѣтна широта пониманья\r\nтой жизни, которую онъ изображаетъ, и что тѣмъ- то эти разсказы\r\nи нравятся ему, г. бову. Мало того, г. бовь даже увлекается:\r\nкакъ умный человѣкъ, онъ могъ увидать пружины, замьтить наме\r\nки и намѣренія автора; могъ да же, по нѣкоторымъ запутанныхъ и\r\nбезсвязнымъ черточкамъ, заключить, что автовъ говорить или же\r\nлаетъ говорить о томъ-то и о томъ -то, и воть, отъ радости, что\r\nзаговорили о томъ - то и о томъ - то, онъ до того благодаренъ авто\r\nру, что готовь находить въ его разсказахъ и присутствіе русскаго\r\nдуха, и знакомые образы (простонародья) и проч. и проч., а это\r\nуже есть признаки художественности, которой онъ самъ не при\r\nзнаетъ въ авторѣ. Главное дѣло, что г. — бовъ доволенъ и безъ ху\r\nдожественности; только чтобъ говорили о дѣлѣ. Послѣднее желаніе\r\nконечно похвальное, но пріятнѣе было бы, еслибъ ио дѣлѣ гово\r\nрили хорошо, а не какъ - нибудь (*).\r\nНо вотъ это мѣсто его статьи:\r\n9\r\n.\r\n(\r\n(') Спѣшимъ оговориться. Отзываясь таким образомъ о сочиненіяхъ Марко\r\nВовчка, мы имѣемъ въ виду только первую повѣсть въ его разсказахъ изъ ве\r\nликорусскаго быта « Мала ». Мы не можемъ не согласиться, что въ другихъ его\r\nразсказахъ есть много чрезвычайно талантливыхъ страницъ, хотя въ цѣломъ ни.\r\nОдинъ разсказъ не выдержань. Дійствительность часто идеализирована, пред\r\nставлена неправдоподобно, а между тѣмъ вы сами знаете, что все это, представ\r\nленное неправдоподобнымъ, дѣйствительно можетъ быть въ жизни, и досадуете,\r\nчто оно не оправдано Мы впрочемъ говоримъ объ однихъ великорусскихъ раз\r\nсказахъ и не трогаемъ разсказовъ изъ малороссійскаго быта 1КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣНIE 183\r\nможемъ\r\n-\r\nЛИ не самое\r\n« Надо замѣтить прежде всего, что характеры эти не воспроизве\r\nдены со всей художественною полнотою, а только лишь намѣчены въ\r\nкоротенькихъ разсказцахъ Марка Вовчка. Мы не искать у\r\nнего эпопеи нашей народной жизни, это было бы ужь слишкомъ\r\nмного. Такой эпопеи мы можемъ ожидать въ будущемъ, а теперь по\r\nкамѣстъ нечего еще и думать о ней. Сознаніе народа далеко еще не\r\nвошло у насъ въ тотъ періодъ, въ которомъ оно должно выразить все\r\nсебя поэтическимъ образомъ; писатели изъ образованнаго класса 10\r\nсихъ поръ почти всѣ занимались народомъ, какъ любопытной игруш\r\nкой, вовсе не думая смотрѣть на него серьёзно. Сознаніе значення на\r\npo.а едва начинается у насъ, и рядомъ съ этимъ смутнымъ созна\r\nніемъ появляются серьёзныя, искренно и съ любовью сдѣланныя на\r\nблюденія народнаго быта и характера. Въ числѣ этихъ наблюденій\r\nедва почетное мѣсто принадлежит очеркамъ Марка\r\nВовчка. Въ вихъ много отрывочваго, недосказаннаго, иногда Фактъ\r\nберется случайный, частный, разсказывается безъ поясненія его вну\r\nтреннихъ или внѣнихъ причинъ, связывается необходимымъ\r\nобразомъ съ обычнымъ строемъ жизни. htо строгой оконченности и\r\nвсесторонности, повторяемъ, невозможно еще требовать отъ нашихъ\r\nразсказовъ изъ крестьянской жизни, она еще не открываетъ намъ\r\nсебя во всей полнотѣ, да и то, что открыто намъ, мы не всегда\r\nумѣемъ или не всегда можемъ хорошо выразить. Для пет довольно и\r\nтого, что въ разсказахъ Марка Вовчка мы видимъ желание и умінье\r\nприслушиваться къ народной жизни: мы чуемъ въ нихъ присутствіе\r\nрусскапо духа, встрѣчаем знакомые образы, узнаемъ ту логику, тѣ\r\nчувства, которыя мы и сами замѣчали когда-то, но пропускали безъ\r\nвниманія. Вот чѣмъ и дороги для наст эти разсказы, воть почему и\r\nцьким высоко иха автора. Въ немъ видимъ мы глубокое\r\nвнимание и живое сочувствіе, въ немъ находимъ мы широкое понима\r\nніе той жизни, на которую смотрятъ такъ легко и которую понимають\r\nтакъ узко и убого многие изъ образованнѣіншихъ нашихъ\r\nстовъ, славянистовъ, юристовъ, нуветпістови и проч. и проч. •\r\nне\r\nмы пака\r\n1\r\nЭКОНОМІІ\r\nА теперь, послѣ этой выписки, мы перей емъ въ самому разбир\r\npy r. — бовымъ первaгo разсказа Марка- Вовчка: Маша. Мы рѣaevся выписать этотъ разборъ цѣликомъ. Намь хочется, чтоб, чита\r\nтель самъ познакомился съ этимъ разсказомь, не смотря на то, что\r\nпередаетъ этоть разсказъ и дѣлаетъ из него\r\nсторонникъ, любитель и заступникь таланта Марко–\r\nВовчка.\r\nВьшиски самъ г.\r\n- - бовъ, -\r\n• Мы помним ь первое появление этого разсказа, говорить г. — бовъ.\r\nІюди, еще вѣрующіе въ неприкосновенность крѣпостпай о права, пришли\r\nотъ него въ ужасъ. А въ разсказѣ раскрывается естественное инін\r\nчѣмъ незаглушимое развитие въ крестьянской дѣвочкѣ любви кь само\r\nстоятельности и отвращения къ рабству. Пичего преступнаго туть нѣть,\r\n1\r\n1184 ВРЕМЯ\r\n9\r\nкакъ видите, но на приверженцевъ крѣпостныхъ отношеній подобный\r\nразсказъ дѣйствительно долженъ бышъ. произвести дотрясающее дѣй\r\nствіе. Онъ залеталъ въ ихъ послѣднее убѣжище, которое они счита\r\nли неприступнымъ. Видите ли, они, какъ.люди гуманные и просвѣ\r\nщенные, согласились, что крѣпостное право въ основании своемъ не\r\nсообразно съ успѣхами современнаго просвѣщенія. Но вслѣдъ за тѣиз\r\nони говорили, что вѣдь мужикъ еще не созрѣлъ до настоящей само\r\nстоятельности, что онъ о ней и не думаетъ, и не желаетъ ея, и вовсе\r\nне тяготится своимъ положеніемъ, развѣ ужь только гдѣ барщина\r\nочень тяжела и прикащикъ крутъ… « Да и помилуйте, откуда забе\r\nрется мужику въ голову мысль о свободѣ? Книгъ онъ не читаетъ во\r\nвсе никакихъ; съ литераторами незнакомъ; дѣла у него довольно, такъ\r\nчто утопій сочинять и не досугъ… Живетъ онъ себѣ, какъ жили отцы\r\nи дѣды, и если его теперь хотятъ освобождать, такъ это чисто по\r\nмилости, но великодушію… И повѣрьте, что мужикъ нескоро еще очнет\r\nся, нескоро въ тојкъ возьметъ, что такое и зачѣмъ даютъ ему… Мао\r\nгіе, очень многіе еще всплачутся по прежней жизни. » Такъ увѣралн\r\nумные и просвѣценные люди, и считали невозможнымъ всякое возра\r\nженіе. И вдругъ, представьте себѣ прямо оспаривается дѣйстви\r\nтельность Факта, на который они ссылаются. Имъ разсказываютъ слу\r\nчай, доказывающій, что и въ крестьянскомъ сословій естественна ню\r\nбовь къ свободному труду и независимой жизни, и что развитие этого\r\nчувства не нуждается даже въ пособи литературы. Воrъ какой пре\r\nстой случай имъ разсказываютъ.\r\nУ крестьянской старушки воспитываются двѣ сироты: племяннида\r\nея Маша и племянникъ Өедя. Өедя какъ быть мальчикъ, веселый,\r\nсмирный, покорный; а Маша съ мадолѣтства выказываетъ большую\r\nсвоеобычливость. Она не довольствуется тѣмъ, чтобы выслушать при\r\nказаніе, а непремѣнно требуетъ, чтобы сказали ей, зачѣмъ и почему;\r\nко всему она прислушивается и присматривается и чрезвычайно рано\r\nобнаруживаетъ наклонность имѣть свое сужденіе. Будь бы дѣвочка у\r\nстрогато отца съ матерью, у нея эту дурь, разумѣется, мигомъ бы\r\nвыбили изъ головы, какъ обыкновенно и дѣлается у насъ съ сотнями\r\nи тысячами лѣвочекъ и мальчиковъ, обнаруживающихъ въ дѣтствѣ\r\nизлишнюю пытаивость и неумѣстную претензію на преждевременную\r\nдѣятельность разсудка. Но къ счастью или несчастью Маши, тетка ея\r\nбыла добрая и простая женщина, которая не только не карала Машу за\r\nея юркость, но даже и сама-то ей поддавалась и очень контузилась,\r\nкогда не могла удовлетворить распросамъ племянницы или переспорить\r\nее. Такимъ образомъ Мана получила убѣждение, что она имѣетъ право\r\nдумать, спрашивать, возражать. Этого ужь было довольно. На седьмомъ\r\nгоду случилось съ ней происшествіе, которое дало особенный оборот\r\nвсѣмъ ея мыслямъ. Тетка съ Өедей поѣхала въ городъ; Маша осталась\r\nодна караузить избу. Сидить она на заваленкѣ и играетъ съ реба\r\nтишками. Вдругъ проходить мимо барыня; остановилась, посмотрѣла\r\nи говорить Машѣ. -• что это такъ разшумѣлась? Свою «барыню знаешь?\r\nа\r\n.КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРБИТЕ 185\r\nизъ\r\nА? чья ты? • Маша оробѣла, что ли, не отвѣтима, а барыня- то ее и\r\nвыбраница: • дура растешь, не ухвешь говорить ». Маша въ слезы.\r\nБарывѣ жалко стало. • Ну, поди, говорить ко мнѣ, дурочка ». Маша\r\nнейдетъ: барына приказываетъ ребятишкамъ подвести къ ней Машу.\r\nМаша ударилась бѣжать, да такъ и не пришла домой. Воротилась тетка\r\nсъ Недей изъ города, нѣтъ Маши: поший искать, искали - искали,\r\nне нашли; ужь на возвратномъ пути она сама къ нимъ вышла\r\nчьего - то коноплянника. Тетка хотѣда ее домой вести, нейдеть, и меня,\r\nговоритъ, барыня возьметъ, не пойду я.. Кое - какъ тетка ее успокоила\r\nи тутъ же ей наставленіе дала, что надо барыню слушаться, хоть она\r\nи сурово прикажетъ.\r\nА если не послушаешься? промоавила Маша.\r\n— Тогда горя не оберешься, голубчикъ, говорю { *). — Любо развѣ\r\nкару - то принимать?..\r\n• А Өедя даже смутился, смотритъ на сестру во всѣ глаза.\r\nУбѣжать можно, говорить Маша, - убѣжать далеко… Вотъ Тро\r\nстянскіе лѣтось бѣгали.\r\nНу, и поймали ихъ, Маша… А которые на дорогѣ померли.\r\nА дойманныхъ-то въ острогъ посадили, расоинали всячески, го\r\nворитъ Өедя.\r\nНатероѣлись они и стыда и горя, дитятко, я говорю; а Маша\r\nесть все… свое такъ Она: • да барыня ужь чего ведется всѣ толкуемъ за. барыню ей такъ, — ей стоятъ права? » даны, у ней казна\r\nВотъ что, сказала дѣвочка. — А за насъ - то кто жь стоитъ?\r\n- Мы съ Федей дереглянулись: что это на нее нашло?\r\nНеразумная ты головка, дитятко, говорю.\r\nДа кто жь за насъ? твердит.\r\nСами мы за себя, да Богъ за насъ, отвѣчаю ей » (стр. 29).\r\n• И съ той поры у Маши только и рѣчей, что про барыню. « И кто ей\r\nотдалъ васъ? и какъ? и зачѣмъ? и когда? Барыня одна, говорить, а\r\nнасъ -то сколько! Пошли бы себѣ отъ нея, куда захотѣли: что она\r\nсдѣлаетъ? • Старушка-тетка, разумѣется, не могла удовлетворить Машу,\r\nи дѣвочка должна была сама доходить до разрѣшенія своихъ вопро\r\nсовъ. Между тѣмъ скоро пришлось ей примѣнить и на практикѣ свой\r\nобразъ мыслей. Барыня вспомнила про Мангу и велѣла старостѣ по\r\nсылать ее на работу въ барскій садъ. Маша уперлась: « не пойду \",\r\nговорить, да и только. Теткѣ стало жалко дѣвочку: сказала старостѣ,\r\nчто больна Маша. За эту отговорку и ухватилась дѣвчонка: какъ толь\r\nко господская работа, она больна. Ужь барыня и къ себѣ ее требова\r\nза и допрашивала: • чѣмъ больна?. Все болитъ », отвѣчаетъ Марја.\r\nБарыня побранитъ, погрозить и прогонить ее. А на другой разъ опять\r\n-\r\nтоже.\r\nСколько ви уговаривалъ Ману братъ ея, сколько ни просила тегка\r\n(1) Разсказъ веденъ отъ лица тетки.186 ВРЕМЯ\r\n*\r\n-\r\n-\r\n-\r\n3)\r\nничто не помогало. Маша не только не хотѣла работать, да еще\r\nпри этомъ и держала себя такъ, какъ будто бы она была въ подпомъ\r\nправѣ, какъ будто бы то, что она дѣлаза, такъ и должно было дѣлать\r\nей. Она не хотѣла, напримѣръ, попросить у барыни, чтобт освободила\r\nее отъ работы. « Стоию только поклониться, попроситься, разсуж\r\nдаетъ тетка, барыня ее отпустила бы сама; да не такая была Маша\r\nнаша. Она, бывало, и глазъ -то на бырыню не подниметъ, и голосъ-то\r\nглухо звучитъ… А вѣдь извѣстенъ нравъ барскій: ты обмани да по\r\nклонись низко, ты злой человѣкъ да почтителенъ будь; просися,\r\nмолися: ваша, молъ, власть казнить и миловать — простите! и все тебѣ\r\nпростится; а чуть возмутился сердцемъ, слово горькое сорвалось,\r\nбудь ты и правдивъ и честенъ, милости надъ тобой не будетъ: ты\r\nгрубіянъ! Барыня наша за добрую, за жалостливую сшыла, а вѣдѣ\r\nкакъ она Машу донимала! • Погодите, бывало на насъ грозится,\r\nя васъ всѣхъ проучу! » Хоть она и не карала еще, да съ такими по\r\nсудками время невесело Пло ».\r\nА въ Машѣ отвращеніе отъ барской работы дошло до какого-то оже\r\nсточенія, вызывало ее на безсознательный, безумный героизма. Разъ\r\nбратъ упрекнулъ ее, что она отъ работы отговаривается болѣзнью, а\r\nвъ пляскахъ да играхъ передъ всей деревней отличается. • Развѣ, го\r\nворить, ты думаешь, до барыни не дойдеть? Нехорошо, что ты насъ\r\nподъ барскій гнѣвъ подводишь •. Послѣ этого Маша перестала ходить\r\nна улицу. Скучно ей, тоскливо смотритъ ова изъ окошка на игры по\r\nдругъ, слеза бѣжить у ней по щекѣ, а не выйдетъ изъ избы. Тетка\r\nстала посылать ее къ подругамъ, братъ сталъ упрашивать, чтобы она\r\nперестала сердиться на его попрекъ: « я, говорить, Өедя, не сер\r\nдита, а только ты не упрашивай меня понапрасну, не пойду •.\r\nТакъ и не ходила, а по ночамъ не спала да по огороду все гуляла.\r\nодна одинешенька; и никому того не сказывала, да разъ невзначай\r\nтетка ее родстерегла… • Богъ съ тобой, Маша, говоритъ ей тетка.\r\nЖить бы тебѣ, какъ люди живутъ. Отбыла барщину, да и не боишься\r\nничего… А то вотъ по ночамъ бродишь, а днемъ показаться за ворота\r\nне смѣешь и. Не могу, шепчетъ, не могу! Вы хоть убейте меня\r\nне хочу ». Такъ и оставили ее.\r\n- Между тѣмъ Маша выросла, стала невѣстой, красавицей. Старуха\r\nтетка начинаетъ ей загадывать о замужней жизни и пророчить счастье\r\nзамужемъ. Но Машѣ и то не по нраву: « что жъ замужемъ-то, оди\r\nнаково, говорнтъ. Какое счастье!.. » Тетка толкуетъ, что не все горе\r\nна свѣтѣ, есть и счастье. Есть да не про нашу честь », отвѣчаетъ\r\nМаша. Слушая такія рѣчи, и Недя начинаетъ задумываться. Но Беля\r\nне можетъ предаваться своимъ думамъ: онъ отбываетъ барщину. Маша\r\nже продолжаетъ упорно отказываться отъ всякой работы. Всѣ на ле\r\nревнѣ стали дивиться и ротать на бездѣлье Маши, а барыня однаж\r\nды такъ разсердилась, что велѣла немедленно силою привести к себѣ\r\nМашу. Привели ее. Барыня бросилась пъ ней, бранится и сероъ ей въ\r\nруки суетъ: « выжни мнѣ траву въ цвѣтникѣ.. Да и става надъ нею.\r\nN\r\nHКРОТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣніE 187\r\n.\r\n-\r\n-\r\n-\r\n.\r\nчала\r\nчто оно\r\n« жни! Маша какъ взмахнула серпомъ прямо себѣ по рукѣ угоди\r\nла Кровь брызнула, барыня перепугалась: • ведите ее домой скорѣе!\r\nвотъ платочекъ руку перевязать!. Тѣмъ дѣло и кончилось; Маша\r\nне оцѣнила даже барской милости: какъ приціла домой, такъ сорвала\r\nсъ руки барынинъ платочек, и далеко отъ себя бросила…\r\n• Упрямое сопротивленіе Маши всякому наряду на работу, ея тоска,\r\nея странные запросы дурно подѣйствовали на ея брата, и онъ за\r\nкручинился, и онъ отъ работы отбился. Старуха-тетушка нашла, что\r\nпарня пора женить, и говорить ему разъ о невѣстахъ. • Коли свои,\r\nговорить, не по нраву, такъ бы въ Дерновку съѣздилъ, тамъ есть дѣ\r\nвушки хорошія.. • Дерновскіе всѣ вольные », отозвалась Маша.\r\n« Чтожь что вольные, вразумляетъ тетка… Развѣ вольные не выхо\r\nдятъ за барскихъ? Лишь бы имъ женихъ нашъ приглянулся ». « Если\r\nбы я вольная была, заговорила Маша, а сама такъ и задрожала,\r\nя бы, говорить, лучше на плаху головою ». Недя очень огорчился\r\nэтимъ отзывомъ. « Ужь очень ты барскихъ-то обижаешь, Маша, про\r\nговорилъ онъ, и въ лицѣ измѣнился: они тоже вѣдь люди Божій;\r\nтолько что безсчастные ». Да и вышелъ съ тѣмъ словомъ… Тетка на\r\nпо обычаю уговаривать Машу, говоря, что кручиной да сле\r\nзами своей судьбѣ не поможешь, а развѣ -что вѣку не доживешь.\r\nA Маша отвѣчаетъ, и лучше умереть-то скорѣе. « Что мнѣ\r\nтутъ - то, говорить, на свѣтѣ-то? »\r\n• Такъ живетъ бѣдная семья, страдая отъ неумѣстно - поднятыхъ и\r\nпомѣщицы беззаконно,расросшихся у сердитаго вопросовъ управляющаго и требованій подобная блажь дѣвочки имѣла. У дурной бы ко\r\nкроткую нечно очень помѣщицу дурной, конецъ да еще. Носъразсказъ либеральными представляетъ наклонностями намъ добрую. Она,\r\nрѣшилась дать позволеніе своимъ крестьянамъ выкупаться на волю.\r\nиМожно бедю.представить По мы несебѣ можемъ, какъудержаться подѣйствовало, чтобы это не извѣстіе выписать на Машу здѣсь\r\nсказа вполнѣМарка двухъВовчка маленькихъ. главъ, составляющихъ заключеніе этого раз\r\n« А Өедя все сумрачнѣй да угрюмѣй, а Маша въ глазахъ у меня\r\nслегла. Одинъ разъ я сижу подлѣ нея она задумалась\r\nкрѣпко; вдругъ входить бедя болро такъ, весело: Здравствуйте,\r\nговорить. Я - то обрадовалась: • здравствуй, здравствуй, голубчикъ!.\r\nМаша только взглянула: чего, моъ, веселье такое?\r\nМаша, говоритъ Өедя: — ты умирать собиралась, молода\r\nеще видно ты умирать-то.\r\nСамъ посмѣивается. Маша молчитъ.\r\nДа ты очнись, сестрица, да прислушайся: я тебѣ вѣсточку\r\nпринесъ.\r\nБогъ съ тобой, и съ вѣсточкой, отвѣтиза. Ты себѣ весе.\r\nлись, Өедя, а мнѣ покой дай.\r\n- Какая вѣсточка, бедя, скажи мнѣ •, спрашиваю.\r\n— Услышь, тетушка милая! и обнялъ меня крѣпко- крѣко и\r\nтаетъ…188 ВРЕМЯ\r\nее.\r\nне: Оооун\r\nкакъ\r\nвотъ 900\r\nпорадовалъ. — Очнись, Маша! за руку Машу схватилъ и приподнялъ\r\nБарыня объявила намъ: кто хочет, откупаться на долю\r\nкупайся…\r\n- Какъ вскрикнетъ Маша, какъ бросится брату въ ноги! Цалуетъ\r\nи слезами обливаетъ, дрожитъ вся, голосъ у ней обрывается: • отвури\r\nменя, родной, откуди! Благослови тебя Господи! Милый мой! откуди\r\nменя! Господи! домоги же намъ, помоги!..\r\nӨедя-то самъ рѣкою разливается, а у меня сердце покатилось,\r\nстою, смотрю на нихъ.\r\nПогоди жь, Маша, проговорилъ Өедя, дай опомнится - тоі\r\nОбсудить, обдумать надо хорошенько.\r\nНе надо, Өедя! Откупайся скорѣй… скорѣй, братецъ милый!\r\nНомѣхи еще есть, Маша, я вступилася: придется продать\r\nпочитай послѣднее. Какъ, чѣмъ кормиться - то будемъ?\r\n• — я буду работать… Братецъ! безустанно буду работать. Я вы\r\nпрошу, выплачу у людей… Я закабалюсь, куды хочешь, только вы\r\nкупи ты меня! Родной мой, выкупи! Я вѣдь изныла вся! Я дня весе\r\nзаго, сна спокойнаго не знала! Пожалѣй ты моей юности! я вѣдь не\r\nживу я томлюсь… Охъ, выкупи меня, выкупи! Иди, иди кв кей..\r\n« Одѣваетъ его, торопитъ, сама молитъ - рыдаетъ… я и\r\nлась, она его выпроводила… Сама по избѣ ходить, руки 10\r\nмаетъ… И мое сердце трепещетъ, словно въ молодости,\r\nзатѣвается! Трудно мнѣ было сообразиться, епце труднѣй успокоиться…\r\nЖдемъ мы Федю, ждемъ не дождемся! Какъ завидѣла его Маша,\r\nгорько заплакала, намъ еще издали кричитъ: « славу Богу!.\r\nМаша такъ и упала на лавку, долго, долго еще плакала… Мы уни\r\nмать: « пускай поплачу, говорить, не тревожьте; сладко мнѣ и\r\nна свѣтъ Божій нарождаюсь съизнову! Теперь мнѣ\r\nработу давайте. Я здорова… я сильная какая, еслибъ вы знали •!..\r\nВотъ и откупились мы. Избу, все спролази… Жалко мнѣ было\r\nпокидать, и бедѣ сгрустнулось: садизъ, ростилъ, все прощай!\r\nТолько Маша веселая и бодрая слезки она не выронила. Какое!\r\nСловно ова изъ живой воды вышла, въ глазахъ блескъ, на идѣ\r\nрумянецъ; кажется, что каждая жидка радостью дрожить… Дѣдо такъ\r\nи киритъ у • Отдохни, Маша! » - отдыхать «? я работать\r\nи засмѣется весело. Тогда я впервые узнала, что за смѣхъ\r\nу нея звонкій! Тогда Маша бѣюручкой слыша, а теперь Машу цер\r\nвой рукодѣльницей, первой роботницей величаютъ. И женихи къ намъ\r\nтолпой… А барыня -то гнѣвалась Боже мой! Сосѣди смѣются:\r\n• холопка глупая васъ отуманида! Она нарочно больною притворилась…\r\nВѣдь вы, небось, даромъ почти ее отпустили? » Барыня и въ правду\r\nМашей не дорожилась.\r\n„ Поселились мы въ избушкѣ ветхой, въ городѣ, да трудиться ста\r\nли. Богъ намъ помогалъ, мы и новую избу срубили.. Федя женился.\r\nМаша замукъ понаа… Свекровь въ ней души не слышитъ: • она меня\r\nк\r\na онъ\r\n-\r\nлюбо, словно я\r\n1\r\n>\r\n*\r\n-\r\n-\r\nнея…\r\nхочу!.\r\n1КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНЕ 189\r\nсловно дочь родная утѣшаетъ; что это за веселая! что это за рабо\r\nтящая! больна съ той поры не бывала ».\r\nКъ этому первому разсказу г.— бовъ дѣлаетъ небольшое вступле\r\nE ніе. Но вы уже прочли его. Г. - бовъ утверждаетъ, что при появле\r\nніи этого разсказа люди, еще вѣрующіе вь неприкосновенность крѣ\r\nпостного права, пришли отъ него въ ужасъ и что « въ разсказѣ раз\r\nсказывается естественное и ничѣмъ не заглушимое развитіе въъа |\r\nкрестьянской дѣвочкѣ любви къ самостоятельности и отвращенія къ\r\nрабству. » Намъ какъ-то странно слышать про ужасъ людей, еще\r\nвѣровавшихъ въ неприкосновенность крѣпостного права и проч.\r\nНе понимаемъ, про какихъ это людей говоритъ г. — бовъ и много ли\r\n, онъ ихъ видѣмъ? И хотя наше замѣчаніе не касается прямо лите\r\nратурнаго вопроса, о которомъ идетъ наша статья, но мы не мо\r\nжетъ удержаться чтобъ не сдѣлать его. Кто хоть сколько-нибудь\r\nзнаетъ русскую дѣйствительность, тотъ согласится тотчасъ же, что\r\nу насъ всѣ, рѣшительно всѣ, и цивилизованные и нецивилизован\r\nные, и образованные и необразованные, за немногими, быть мо\r\nжетъ, исключеніями, давнымъ давно и отлично хорошо знаютъ о\r\nстепени того развития, о которомъ говоритъ авторъ. Не говоримъ\r\nуже о нѣкоторомъ комизмѣ предположенiя, что маленькій разсказъ\r\nмогъ такъ потрясти такую огромную массу людей; мало того: приве\r\nсти ихъ въ ужасъ, « Имъ разсказывается случай, говоритъ г.—бовъ,\r\nдоказыващій, что и въ крестьянскомъ сословіи естественна любовь\r\nкъ свободному труду и независимой жизни и что развитие этого\r\nчувства не нуждается даже въ пособіи литературы. Вотъ какой\r\nпростой случай им разсказываютъ. »\r\nРазсказывать такіе случаи и разсказывать съ талантомъ, умѣю\r\nчи, съ знаніемъ дѣла, всегда полезно, не смотря на то, что такое\r\nслучаи давнымъ давно извѣстны. На то и талантъ у писателя,\r\nчтобъ произвести впечатлѣніе. Можно знать Фактъ, видѣть его\r\nсамолично сто разъ и все -таки не получить такого впечатлѣнія,\r\nКакъ если кто-нибудь другой, человѣкъ особенный, станетъ подлѣ\r\nвасъ и укажетъ вамъ тотъ же самый Факть, но только по своему,\r\nобъяснятъ вамъ его своими словами, заставитъ васъ смотрѣть\r\nна него своимъ взглядомъ. Этимъ -то вліяніемъ и познается на\r\nстоящій талантъ. Но если разсказывать теперь, въ настоящую ми\r\nнуту, о любви къ свободному труму в разсказывать для того, чтобъ\r\nдоказать, что такой фактъ существует », такъ вѣдь это все равно,\r\nкакъ еслибъ кто сталъ доказывать, что человѣку надобно пить и\r\nѣсть. Теперь просимъ читателя обратить внимание на этотъ самый\r\nразсказъ, на этотъ простой случай, какъ выражтется г. — Бовъ.\r\nСкажите: читали ли вы когда - нибудь, что -нибудь болѣе неправдо\r\n>190 ВРЕМЯ\r\nвѣдь\r\na\r\nупол подобное Что развиться подъ вѣдь Америку на это братъ геровня ІШвеціи лувѣ какой это это ногъ Oедя?,.за,какая -Говорятъ ввъ Вся.болѣе то люди крестьянская.Нелюбовь крестьянской Индіи Но ХристоФоръ почва -то?уродливое что Люди балаганная, и, это на вся къ дѣійствуют ли Сандвичевыхъ дѣвушка такое крѣпостному дѣйствительность дѣвушкѣ это,Колумбъ болѣе наконецъ героиня?;,Эта безтолковое есть,сначала, дагероиня которому,островахъ развѣ состоянію?тетка какая Гдѣвыхвачена какъ,такъ,это -,какъ то эта не есть -будто происходитъ конечно,книжная она даютъ этотъ Маша въ барыня проявится Шотландія увъ васъ разсказъ, открыть можетъ Россія,, каби изъ есть: въ??;,\r\nправдопо.10бно нихъ нинъ предположимъ дѣйствительно было крѣпиться того ситесь васъ стить бенно сти мы Анетная развѣ,?,желаетъ подобный напримѣръ Вы опошлить что подсочинено нѣкоторую сами когда строка скажете тавое мы,,но что Маша не выйдти!,, »,впечатлѣніе разсказъ наконецъ что какь смѣемся,закричатъ нѣтъ и, что не неудачу,не представить бросается всѣ до увѣряетъ могли на такой надо женщина того защитники въ волю надъ ивъ они уважать удержаться тому 10лжно идеи расхохочешься манерно къ. ея вещами… г.?Убѣдитъ въ брату,,выраженіи Все —бовъ но что такого настоящаго смѣіномъ производить иныя послушаемъ,это они исвященными отъ что кричитъ факта,положения до ошибаются ине въ.самого, хоть того вѣрятъ Согласны не иныхъ,видѣ крестьянскаго это котораго утерпионь:самого кого искусственно веселаго «,.,мѣсто откупи но и,?Можно мѣстахъ что -за «иинибудь Да г. бы пдею увѣряемъ вы.крестья въ это хохота -бова Теперь меня нельзя согла долго быта повѣ (изъ про не,осо!до.».\r\n. Фантазія! Идиллия! Мечты золотаго вѣка! закричали Послѣ\r\nвъ художественнаго явленіе лачная не какимъ такъ знаніе въ этого ноютомъ представляетъ простоіі симпатіею это разсказа личности выдумка,исключительное нибудь чтобы эксцентрическій мужицкой.особеннымъ практическіе къ воплощать?достоинства Авторъ картины Если крѣпостнымъ натурѣ, когда ивзялъ случай »изъ,потому обстоятельствамъ. илюди -могло Требованіе нибудь проч русскаго неотношеніямъ, обязанный типъ съ.разсказъ въ. гуманными итакой русской быта бывало художественности…. его своимъ;«степени Разсказъ Гдѣ онъ что простой Фальшивъ взглядами -это есть нибудь происхожденіемъ развиться видано oженщины просто Manrѣ, ипозобное но состоить лишонъ, съ чтобы вовсе заоб тай,соа,-\r\n« Тутъ почтенные ораторы пускались въ разсуждения о художествен\r\nности и чувствовали себя совершенно въ своей тарелкѣ.\r\nНо лю, ямъ, не заинтересованнымъ въ дѣлѣ, и въ голову не пришло\r\nвозражать противъ естественности такого Фі: кта, какой разсказанъ въ\r\nBКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНТЕ 191\r\nчто\r\n-\r\n• Машѣ ». Напротивъ, онъ казахся нормальнымъ для всякаго, знакомаго\r\nсъ крестьянской жизнью. Въ самомъ дѣлѣ, неужели возможно отвер\r\nгать въ крестьянинѣ присутствие того, что мы считаемъ необходимой\r\nпринадлежностью человѣческаго смысла у каждого изъ людей? Это ужь\r\nбыло бы слишкомъ…\r\nНо пожалуй, разсуждайте какъ угодно, Факты докажутъ вамъ, что\r\nтакія лица, какъ Маша и бедя, далеко не составляютъ исключения въ\r\nмассѣ русскаго народа. »\r\nПусть почтенный авторъ пускается в разсуждения и въ доказа\r\nтельства того, что крестьянинъ дѣйствительно можетъ чувствовать\r\nпотребность самостоятельности и сознать, что свободное состоянie\r\nлучше крѣпостного (въ чемъ ровно никто не сомнѣвается), пусть тра\r\nтатъ на эти доказательства необыкновенное краснорѣчіе, как будто\r\nлѣйствительно нужно кому - нибудь доказывать, что крестьянинъ мо\r\nжетъ мыслить, и пусть, въ восторгѣ своемъ, даже доказываетъ, что\r\nявленіе Маши нормально, и доказываетъ на томъ основаній,\r\nона могла замѣчать, разсуждать, мечтать, чувствовать и наконецъ\r\nсознать свое положение. Все это справедливо, г. — бовъ; мы вамъ и\r\nбезъ краснорѣчія на слово вѣримъ, что все это справедливо, пото\r\nмучто сами знаемъ уяке давно, что все это справедливо: крестьян\r\nская дѣвушка дѣйствительно можетъ и разсуждать и догадываться\r\nи сознавать и чувствовать отвращеніе и проч. и проч. Но развѣ\r\nтакъ все это должно проявиться, какъ представлено в повѣсти?\r\nразвѣ въ ней не представлено все такъ, что вѣроятное сдѣлано не\r\nвѣроятнымъ, что все это происходить на Сандвичевыхъ островахъ,\r\nа не въ России. Вы говорите:\r\n• Да, мы находимъ, что въ « Машѣ • разсказанъ не исключительный\r\nслучай, какъ претендують землевладѣльцы и художественные кри\r\nтики. Напротивъ, въ личности Маши схвачено и воплощено стремле tuu\r\nніе, общее всей массѣ русскаго народа. А если потребность возстано\r\nвить независимость своей личности существуетъ, то во всякомъ слу\r\nчаѣ она проявится въ фактахъ народной жизни..\r\nПозвольте, г. —бовъ. Если мы рѣшились сдѣлать такія длин\r\nныя выписки изъ вашей критики, то это вовсе не для того, чтобъ\r\nговорить о Маркѣ - Вовчкѣ ио вопросахъ, которые онъ затрогиваетъ\r\nвъ своихъ разсказахъ. Мы зам:ѣтили въ самомъ началѣ нашей статьи,\r\nчто нигдѣ такь ярко вы, предводитель утилитаризма въ искусствѣ,\r\nне высказываете вашихъ идей объ искусствѣ, какъ въ этомь раз\r\nборѣ. Теперь мы именно пришли къ той цѣли, для которой дѣлали\r\nнапій длинныя выписки. Мы хотѣли показать, что утилитаристы,\r\nпрезирая искусствомъ и художественностью и не ставя ихъ на пер\r\nвый планъ въ дѣлѣ литературы, идутъ прямохонько противъ са\r\n.192 ВРЕМЯ\r\n>\r\nвъ пе\r\n.\r\nмихъ себя. Мало того: вредятъ дѣлу, которому сами служатъ, и мы\r\nвамъ это докажемъ.\r\nПосмотрите: вы утверждаете, что искусство для искусства дѣ.\r\nлаетъ человѣка даже неспособнымъ понимать необходимость дѣль\r\nнаго направленія въ литературѣ; вы сами говорили это художе\r\nственному критику. Мало того: передразнивая художниковъ, кото\r\nрыхъ вы ставите всѣхъ (замѣтьте: всѣхъ) на одну доску съ ваан\r\nтаторами, вы кричите, будто бы ихними словами, послѣ прочтенія\r\nразсказа: Маша: «Фантазія, идиллія 1 мечты золотого вѣка! Глѣ\r\nэто видано, чтобы въ простой мужицкой натурѣ могло въ такой сте\r\nпени развиться сознание своей личности? » Отвѣчаемъ: Въ піростой\r\nмужицкой натурѣ развивались и не такія вещи, да и не въ видѣ\r\nисключенія, а чуть не сподрядъ; все это мы знаемъ и всему этому\r\nвѣримъ. Но вѣдь видимъ же мы, что вы сами чувствуете всю нелѣ\r\nпость того, какъ представлено дѣло въ разсказѣ Вовчка, иначе не\r\nстали бы вы пускаться въ такую горячую защиту разсказа,\r\nредразниваніе художниковъ, которыхъ вы выругали плантаторами.\r\nВыслушайте - ка теперь насъ, — не совѣты, не приговоры наши,\r\nа просто наши соображения при настоящемъ случаѣ. Мы въ старин\r\nномъ спорѣ объ искусствѣ не участвовали, къ литературнымъ пар\r\nтіямъ доселѣ не принадлежали, пришли съ вѣтру и люди свѣжie,\r\nпо крайней мѣрѣ безпристрастные. Благоволите же выслушать:\r\nВо - первыхъ прежде всего увѣряемъ васъ, что не смотря на лю\r\nПбовькъхудожественностии къ чистомуискусству, мы сами ал\r\nчемъ, жаждемъ хорошаго направления и высоко его цѣнимъ. И по\r\nтому поймите наше главное: мы на Марко-Вовчка нападаемъ вовсе не\r\nпотому, что онъ пишетъ съ направленіемъ; напротивъ, мы его слиш\r\nкомъ хвалимъ за это и готовы бы радоваться его дѣятельности. Но\r\nмы именно за то нападаемъ на автора народныхъ разсказовъ, что онъ\r\nне умѣлъ хорошо сдѣлать свое дѣло, сдѣламъ его дурно и тѣмъ по\r\nвредилъ дѣлу, а не принесъ ему пользу. Поймите же насъ,\r\nхотимъ быть дурно понятыми и оклеветанными. Чему вы самп ра\r\nдуетесь въ этихъ разсказахъ? Что въ нихъ дѣльныя мысли; вихѣнъ\r\nумъ, хорошій, правдивый взглядъ на вещи? такъ? Но предположивъ\r\nтолько, что ваша идея справедлива, то есть что защитники настой\r\nщаго крестьянскаго быта, какъ говорите вы, не вѣрують, что мужп\r\nку хочется на свободу, повторяемъ: неужели вы убѣлите ихъ этимъ\r\nразсказомъ? Вы прямо говорите, что этотъ разсказъ « залетаетъ въ\r\nихъ послѣднее убѣжище », слѣдовательно вѣрите въ его полезность.\r\nА между-тѣмъ ваши противники прямо отвѣтятъ вамъ: « Вы утвер\r\nждаете, что это случай повсемѣстный, и выходите изъ себя, чтобъ\r\nдоказать это; то-то и есть, что онъ разсказанъ такъ, что мы ясно\r\n20\r\n- мы неКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРФНІЕ 193\r\n9\r\nвидим \" его исключительность, доходящую до нелѣпости, почти не\r\nвозможную. У жь если вы, для доказательства вашей идеи, не на\r\nmли еговоба выразить ее въ русскомъ духѣ и русскими лицами, то\r\nсогласитесь сами, вѣдь позволительно заключичъ, что и факта\r\nтакого вѣтъ въ русскомъ духѣ и не возможенъ онъ въ русской дѣй\r\nствительности. » Вотъ что вамъ отвѣтятъ, слѣдственно разсказъ,\r\nвмѣсто серьёзнаго, дѣльнаго впечатлѣнія, возбудить только смѣхъ\r\nи напомнитѣ басню: медвѣдь и пустынникъ. « Вы даже не могли\r\nпредставить себѣ русскаго человѣка съ вашей идеей! прибавятъ\r\nвати противники. Когда надо было указать, какъ осуществляется\r\nвана мысль на дѣлѣ, въ жизни, русскій человѣкъ ускользнулъ отъ\r\nвасъ. Вы принуждены были одѣть въ русскіе кафтаны и сарафаны\r\nкакихъ-то швейцарцевъ изъ балета; это пейзане и пейзанки, а не\r\nкрестьяне и крестьянки. У васъ почва выскользнула изъ подъ ноги,\r\nтолько что вы marъ первый ступили для доказательства вашего не\r\nхвоаго парадокса. И послѣ этого вы хотите, чтобъ мы вамъ повѣ\r\nрили, когда вы сами, защитники дѣла, не въ состоянии представить\r\nсебѣ такого дѣла между русскими людьми? Нѣтъ, обманывайте!\r\nсебя, кабинетные мечтатели, а насъ оставьте въ покоѣ ». Вотъ что\r\nвамъ скажуть и по своему будутъ правы. А между-тѣмъ вѣдь мысль\r\nто автора разсказовъ вѣрна. Представьте же себѣ, что вмѣсто этой\r\nбалаганной шутихи, вмѣсто этой строки, Маши, вышло бы у автора\r\nразсказовъ яркое, вѣрное лицо, такъ что вы бы съ разу, на яву, увида\r\nи то въ дѣйствительности, о чемъ такъ горячо спорите, неужели\r\nде ности вы Вѣдь всего бытакой вы отвергли дѣло презираете разсказъ, вытакой люди поэзію разсказъ былъ дѣловье ибыхудожественность за въ. то То тысячу только -то и есть разъ, что, что;полезнѣе онъ вамъ хужественность художественъ нужно. Въпреж сущ?\r\nоружје командой не умѣючи га прежде именно ніі точки вость вой именно есть болѣе:умѣетъ?, всѣ «если самый Прежде;въ зрѣнія всего понятный нужно.вскакиваютъ «того Вѣдѣ куча скорѣе хотите высказаться высочайшей лучшій.нужно самаго всякихъ поставить солдатъ иЧто!ввы °ьскорѣе для,дѣльномъ дѣло же,самый,дѣла дѣловой надѣваютъ.требованій, массы Это степени вы народъ на »!,; но убѣдительный командуете первый ее овсе которомъ человѣкѣ вѣдь человѣкъ способъ презираете равно надежный полезна —ранцы - по планъ нельзя, дѣлѣ если вы.вы не,представленія и, Слѣдственно,,аммуницію,полезна прежде самый,имного хорошій хлопочете бросайте унужно говорите преслѣдуете васъбезспорный пользы всякихъ говорить именно напримѣръ; ранцы,вы вдругъ, хватаются художествен въ самый,,потому, если съ образахъ требова,когда дѣльно патро трево ивашей дѣло подъ онъ най что за ее,194 ВРЕМЯ 1\r\nхотите\r\nImp\r\nны, не нужно: только опоздаемъ со всѣми лишними сборами; и ору\r\nжія не нужно, кто что усоѣлъ захватить, съ тѣмъ и маршъ! » Вы\r\nдѣйствительно поспѣваете во время на мѣсто, занимаете его, но вѣдь\r\nваши солдаты безъ оружия и безъ амм уницій, куда они годятся?\r\nДѣло-то сдѣлано, да вѣдь нехорошо сдѣлано. Или напримѣръ ве\r\nредъ вами крѣпость; вамъ нужно ее атаковать, и вотъ вы требуете\r\nнепремѣннымъ условіемъ, чтобъ ваши солдаты всѣ до одного были\r\nхромые. Писатель безъ таланта, тотъ же хромой солдатъ. Неужели\r\nже вы предпочтете для выражения вашей мысли заику?\r\nНо вы улыбаетесь, вамъ смѣшно слушать, что васъ же какъ\r\nбудто учатъ тому, что вы сами не только отлично знаете, но дав\r\nнымъ давно уже въ своемъ мѣстѣ высказали. Въ одной изъ вашихъ\r\nстатей вы говорите: « пожалуй, пусть будет произведеніе худо\r\nжественное, но будь оно и современное. » и въ другой статьѣ:\r\n« Если вы хотите живымъ образомъ дѣйствовать на меня,\r\nзаставить меня полюбить красоту, то умѣйте уловить въ ней\r\nэтотъ общій смыслъ, это вѣяніе жизни, умѣйте указать и растол\r\nковать его мнѣ; тогда только вы достигнете вашей цѣли. » Коротко\r\nи ясно; вы не отвергаете художественности, но требуете чтобъ\r\nхудожникъ говорилъ одѣлѣ, служилъ общей пользѣ, былъ вѣ\r\nренъ современной дѣйствительности, ея потребностямъ, ея идеа\r\nІ намъ. Желаніе прекрасное. Но такое желание, переходящее ви тре\r\nбованіе, но нашему есть уже непониманіе основныхъ законовъ ис\r\nкусства и его главной сущности свободы вдохновенія. Это зна\r\nчить просто не признавать искусства, какъ органическаго цѣлаго.\r\nВъ томъ-то вся и ошибка въ этомъ сбивчивомъ вопросѣ, которая\r\nпривела нась къ недоумѣніямъ, несогласіямъ и, что всего ху\r\nкъ крайностямъ. Вы какъ-будто думаете, что искусство\r\nне имѣетъ само по себѣ никакой нормы, никакихъ своихъ зако\r\nновъ, что имъ можно помыкать по произволу, что вдохновение у\r\nвсякаго въ карманѣ по первому востребованію, что оно можетъ\r\nслужить тому-то и тому-то и пойти по такой дорогѣ, по которой\r\nвы захотите. А мы вѣримъ, что у искусства собственная, цѣльная,\r\nорганическая жизнь и слѣдовательно основные и неизмѣнамыс за\r\nконы для этой жизни. Искусство есть такая же потребность для че\r\nловѣка, какъ Есть и пить. Потребность красоты и творчества, во\r\nплощающаго ее, неразлучна съ человѣкомъ, и безъ нея чело\r\nвѣкъ, можетъ быть, не захотѣлъ бы жить на свѣтѣ. Человѣкъ & a\r\nждетъ ея, находитъ и принимаетъ красоту безъ всякихъ условій, а\r\nтакъ, потому только, что она красота, и съ благоговѣніемъ прекло\r\nняется передъ нею, не спрашивая, къ чему она полезна и что можно\r\nна нее купить? И может быть въ этомъ-то и заключается величай\r\nже,КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНІЕ 195\r\nw\r\n.\r\n>\r\nr!\r\n-\r\nшая тайна,художественнаго творчества, что образъ красоты, создан\r\nпочему онъ становится кумиромъ? Потому что потребность красоты\r\nразвивается наиболѣе тогда, когда человѣкъ въ разладѣ съ дѣйстви\r\nтельностью, въ негармоніи, въ борьбѣ, т. е. когда наиболѣе живеть,\r\nпотомучто человѣкъ наиболѣе живетъ именно въ то время, когда\r\nчего -нибудь ищетъ и добивается; тогда въ немъ и проявляется наи\r\nболѣе естественное желаніе всего гармоническаго, спокойствія, а\r\nвъ красотѣ есть н гармонiя и спокойствіе. Когда же находитъто,\r\nчего добивается, то на время для него какъ-бы замедляется жизнь, и\r\nи мы видѣли даже примѣры, что человѣкъ, достигнувъ идеала\r\nсвоихъ желаній, не зная куда болѣе стремиться, удовлетворенный\r\nпо горло, впадалъ въ какую-то тоску, даже самъ растравлялъ въ\r\nсебѣ эту тоску, искалъ другого идеала въ своей жизни, и отъ\r\nусиленнаго пресыщенія, не только не цѣнимъ того, чѣмъ наслаж\r\nдался, но даже сознательно уклонялся отъ прямого пути, разара\r\nжая въ себѣ посторонніе вкусы, нездоровые, острые, негармо\r\nническіе, иногда чудовищные, теряя тактъ и эстетическое чутье\r\nздоровой красоты и требуя вмѣсто нея исключеній. И потому кра\r\nсота присуща всему здоровому, т. е. наиболѣе живущему, и есть\r\nнеобходимая потребность организма человѣческаго. Она есть гар\r\nмонія; въ ней залогъ успокоенія; она воплощаетъ человѣку и чело\r\nвѣчеству его идеалы. « Но позвольте, скажутъ вамъ, про какie идеа\r\nмы вы говорите? Мы хотимъ дѣйствительности, жизни, вѣянія\r\nжизни. У насъ все общество, напримѣръ, разрѣшаетъ какой-нибудь\r\nсовременный вопросъ, оно стремится къ выходу, къ идеалу, кото\r\nрый оно само себѣ поставило. Къ этому-то идеалу и поэты должны\r\nстремиться. Чѣмъ бы воплощать и уяснять передъ обществом,\r\nэтотъ идеалъ, вы вдругъ воспѣваете намъ Діану-охотницу или\r\nЛауру у Клавира. » Все это безспорно и справедливо. Но прежде\r\nчѣмъ мы отвѣтимъ на это возраженіе, позвольте намъ сдѣлать\r\nОдно постороннее, побочное замѣчаніе, такъ, чтобъ ужь разомъ,\r\nокончивъ со всѣмъ постороннимъ, перейдти къ главному отвѣту\r\nна ваше прекрасное и чрезвычайно справедливое замѣчаніе.\r\nМы уже сказали въ началѣ нашей статьи, что нормальные, есте -\r\nственные пути полезнаго намъ не совсѣмъ извѣстны, по крайней\r\nмѣрѣ не исчислены до послѣдней точности. Какъ въ самомъ дѣлъ\r\nопредѣлить ясно и безспорно, чтӧ именно надо дѣлать, чтобъ домати\r\nдо идеала всѣхъ нашихъ желанiй и до всего того, чего желаетъ ними\r\nкъ чему стремится все человѣчество? Можно угадывать, изобрѣ\r\nтать, предполагать, изучать, мечтать и разсчитывать, но невозмоя -\r\nво разсчитать каждый будущій шаrъ всего человѣчества, въ родѣ\r\nт. I. — Отд. ІІІ.\r\nү\r\n\" І\r\n9196 BPEMI\r\n|\r\nкалендаря. Поэтому какъ, и онредѣлить совершенно өрно, что вредно\r\nи полезно? Но не только о будущемъ, мы даже не можемъ имѣть\r\nточныхъ и положительныхъ свѣдѣній о всѣхъ, нутяхъ и уклоне\r\nніяхъ, однимъ словомъ о всемъ нормальномъ ҳодѣ полезнаго даже\r\nи въ прошедшемъ на немъ. Мы изучаемъ этотъ путь, догадываемся,\r\nстроимъ системы, выводимъ слідствія, но все-таки календаря и\r\nтутъ не составимъ, и исторія до сихъ поръ не можетъ считаться\r\nточной наукой, не смотря на то, что факты почти всѣ передъ вами.\r\nИ потому какъ напримѣръ вы опредѣлите, вымѣряете и взвѣсите,\r\nкавую пользу принесла всему человѣчеству Иліада? Гдѣ, когда,в\r\nқакихъ случаяхъ она была полезна, чѣмъ наконецъ, какое именно\r\nвліяніе она имѣла ңа такіе-то народы, въ такой -то моментъ ихъ раз\r\nвитая и сколько именно было этого влідвія (ну хоть фунтовъ, пуловъ,\r\nаршинъ, километровъ, градусовь и проч. и проч.)? А відь если мы\r\nэтого не можемъ опредѣлить, то очень возможно, что можемъ оши\r\nбиться и теперь, когда будемъ строго и рѣшительно онредѣлять люю\r\nдямъ занятия и указывать искусству нормальные пути полезности и\r\nнастоящего его назначенія. А тозько согласитесь, что можно оши\r\nбиться, вотъ уже и неизвѣстно станетъ: можетъ быть Лаура -то у\r\nКлавира и окажется на что-нибудь полезна? Правда, красота всегда\r\nполезна; но мы объ ней теперь умолчимъ, а вотъ что мы скажемъ:\r\n(впрочемъ заранѣе предувѣдомляемъ, — можетъ быть мы скажемъ\r\nнеслыханную, безстыднѣйшую дерзость, но пусть не смущаются на\r\nшими словами; мы вѣдь говоримъ только одно предположеніе). Что,\r\nскажемъ мы: ану -ка если Илліада-то полезнѣе сочиненій Марко\r\nВовчка, да не только прежде, а даже теперь, при современныхъ вонро\r\nсахъ; полезвѣе какъ способъ достижения извѣстныхъ цѣле іі, этихъ\r\nже самыхъ вопросовъ, разрѣшенія настольныхъ задачъ? Вѣдь и те\r\nперь отъ Илліады проходить трепетъ по дупѣ человѣма. Вѣдь это эро\r\nпея такой мощной, полной жизни, такого высокаго момента народ\r\nной жизни и, замѣтимъ еще, жизни такого великаго племени, что въ\r\nнаше время, — время стремленій, борьбы, колебаний и вѣрь (потому\r\nчто нашіе время есть время вѣры), одним словомъ въ наше время\r\nнаибольшей жизни, эта вѣковѣчная гармонія, которая воплощенә въ\r\nИлліалѣ, можеть, слишкомъ рѣшительно подѣйствовать на душу.\r\nНашъ духъ теперь наиболѣе воспроимчивь, ваіяніе красоты, ғарма\r\nніи и силы можетъ величаво и благодѣтельно подѣйствовать на не\r\nго, полезно подѣійствовать, влить энергію, поддержать наши смы.\r\nСильное любит салу; кто вѣруетъ, тотъ силенъ, а мы вѣруемъ,\r\nглавное, хотимъ вѣровать. Вѣдь чѣмъ гнусно занятіе Илліадой и\r\nподражаніе ей въ искусствѣ въ ваше время, по взгляду противни\r\nковъ чистаго искусства? Тѣмъ, что мы, точно мертвецы, точно всеКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ 197\r\n2\r\n.\r\nпережившіе, или точно трусы боящиеся нашей будущей жизни, на\r\nконецъ точно равнодушные измѣнники тѣхъ язі, насъ, въ кото\r\nрыхъ еще осталась жизненная сила и которые стремятся вперелъ,\r\nточно энервированные до отуаѣнія, до непониманія, что и у наст\r\nесть жизнь, — въ каком - то отчаяніи, бросаемся въ эпоху Илліады\r\nи создаемъ себѣ такимъ образомъ искусственную дѣйствительность,\r\nжизнь, которую не мы создавали и не мы проживали, мечту, пустую\r\nи соблазнительную, — и, какъ низкие люди, заимствуемъ, воруемъ\r\nнашу жизнь у давно-прошедшего времени и прокидаетъ въ наслаж–\r\nденіи искусствомъ, какъ никуда негодные подражатели! Согласитесь сами, что направленіе утилитаристовъ, съ точки зрѣнія подоб\r\nвыхъ упрековъ, въ высшей степени благородню и возвышенно. От\r\nтого - то мы имъ такъ сочувствуемъ; оттого - то ихъ и хотимъ уважать.\r\nБѣда только въ томъ, что это направленіе и эти упреки невѣрны.\r\nНе говоря уже о томъ, что мы говорили о потребности красоты, и\r\nо томъ, что у человѣчества уже опредѣлились отчасти ея вѣко -\r\nвѣчные идеалы (такъ что все это уже стало всемірной историей и\r\nсвязано общечеловѣчностью съ настоящимъ и съ будущимъ, навѣ\r\nки и неразрывно), — не говоря уже о томъ, замѣтимъ утилитаристамъ,\r\nчто вѣдь можно относиться къ прошедшей жизни и къ пропедии мъ\r\nидеаламъ и не наивно, а исторически. При отысканіи красоты че\r\nловѣкъ жилъ и мучился. Если мы поймемъ его прошедшій идеалъ\r\nи то, чего этотъ идеалъ ему стоилъ, то во - первыхъ мы выкажемъ\r\nчрезвычайное уваженіе ко всему человѣчеству, облагородимъ себя\r\nсочувствіемъ къ нему, поймемъ, что это сочувствіе и пониманіе про\r\nшедшаго гарантируетъ намъ же, въ насъ же присутствіе гуманно\r\nсти, жизненной силы и способность прогресса и развития. Кромѣ\r\nтого можно относиться къ прошедшему и (такъ сказать) байрони\r\nчески. Въ мукахъ жизни и творчества бываютъ минуты, не то\r\nчтобъ отчаянія, но безпредѣльной тоски, какого -то безотчетнаго по\r\nзыва, колебанія, недовѣрiя и, вмѣстѣ съ тѣмъ, умиленія перед\r\nпрошеднми, могущественно и величаво законченными сутьбами ис\r\nчезнувшаго человѣчества. Въ этомъ энтузіазмѣ (байроніческомъ,\r\nкакъ называемъ мы его), передъ идеалами красоты, созданными про\r\nшедшимъ и оставленными намъ въ вѣковѣчное наслѣдство, мы изле\r\nНаемъ часто всю тоску о настоящемъ, и не отъ безсилія перелъ на\r\nшею собственною жизнью, а напротив, отсь тіламенной жажлы жиз\r\nви и отъ тоски ю идеалу, котораго въ мукахъ добиваемся Мы знаем,\r\nОлно стихотвореніе, которое можно почесть воплощеніемъ этого\r\nЭнтузіазма, страстнымъ зовомъ, моменіемъ передъ совершенством,\r\nпрошедней красоты и скрытой внутренней тоской по такому же со\r\nвершенству, котораго ищетъ душа, но должна еще долго искать и198\r\nВРЕМЯ\r\nдолго мучиться въ мўкахъзрождения, чтобъ отыскать его. Это ста\r\nхотвореніе называется « Діана », вотъ оно:\r\nДІАНА\r\nБогини дѣвственной округлыя черты,\r\nВо всемъ величій блестящей наготы,\r\nЯ видѣлъ межъ деревъ надъ ясными водами\r\nСъ продолговатыми, безцвѣтными очами…\r\nВысоко поднялось открытое чело,\r\nЕго недвижностью вниманье облегло,\r\nи дѣвъ моленію въ тяжолыхъ мукахъ чрева\r\nВнимала чуткая и каменная дѣва.\r\nНо вѣтеръ на зарѣ между листовъ проникъ;\r\nКачнулся на водѣ богини ясный ликъ;\r\nяждалъ, она пойдетъ съ колчаномъ и стрѣлами,\r\nМолочной бѣлизной мелькая межъ древами,\r\nВзирать на сонный Римъ, на вѣчный славы градъ,\r\nНа желтоводный Тибръ, на группы коллонадъ,\r\nНа стогны длинные… Но мраморъ недвижимый\r\nБѣлѣлъ передо мной красой непостижимой.\r\nE 1 1\r\nПослѣднія двѣ строки этого стихотворенія полны такой страст\r\nной жизненности, такой тоски, такого значенія, что мы ничего не\r\nзнаемъ болѣе сильнаго, болѣе жизненнаго во всей нашей русской по\r\nэзія. Это отжившее прежнее, воскресающее черезъ двѣ тысячи лѣтъ\r\nвъ душѣ поэта, воскресающее съ такою силою, что онъ к детъ и вѣ\r\nритъ, въ моменіи и энтузіазмѣ, что богиня сейчасъ сойдетъ съ\r\nпьедестала и пойдетъ передъ ними,\r\nМолочной бѣлизной мелькая межъ древами…\r\nAms\r\nНо богиня не воскресаетъ и ей не надо воскресать, ей не надо\r\nжить; ова уже дошла до высочайшего момента жизни; она уже въ\r\nвѣчности, для нея время остановилось; это высшій моментъ жизни,\r\nпослѣ котораго она прекращается, — настаетъ олимпійское спокойст\r\nвіе. Безконечно только одно будущее, вѣчно зовущее, вѣчно новое,\r\nи тамъ тоже есть свой высшііі момент, котораго нужно искать и\r\nвѣчно искать, и это вѣчное исканіе и называется жизнію, и сколько\r\nмучительной грусти скрывается въ энтузіазмѣ поэта какой безко\r\nнечный зовъ,какая тоска о настоящемъ въ этомъ энтузіазмѣ въ про\r\nеднему!\r\nКонечно, мы согласны, можетъ существовать и такой гаденькі\r\nантологической червячокъ, которыі дѣйствительно потерялъ всеКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ 199\r\nII\r\nчутье дѣйствительности, который не понимаетъ, что у него тоже\r\nесть жизнь, который перебрался въ прошедшее и поселился тами,\r\nгдѣ-нибудь въ антологіи, не подозрѣвая ни себя, но вопросовъ, ни\r\nжизненныхъ мукъ, ня здѣпоняго прихода. Но, во-первыхъ, вѣдь и у\r\nчервячку надо жить, а во - вторыхъ: лучше что ли его эти безчис\r\nменныя толты грошовыхъ прогрессистовъ, съ убѣжденіями напро\r\nкатъ, съ совѣстью напрокатъ, съ осклабленіемъ надъ тѣмъ, чьего\r\nони праха не стоятъ, съ жалкимъ умишкомъ, вскочи впимъ на Фра\r\nзу и выѣзжающимъ на ней подбоченясь? Чтожъ дѣлать 1 И тѣмъ и\r\nэтимъ жить надо. Дѣйствительность слишком \" ь разнообразна. Чтоалъ\r\nдѣлать!\r\nТеперь приступимъ къ нашему главному и окончательному от\r\nвѣту на вашъ справедливый вопросу о томъ, почему искусство не\r\nвременнымъ всегда совпадаетъ; яснѣесвоими: почему идеалами искусство съ идеаломъ не всегдавсеобщимъ вѣрно дѣйстви псо сот\r\nтельности?\r\nОтвѣтъ на этотъ вопросъ у васъ готовь.\r\nМы сказали уже, что вопросъ объ искусствѣ, по нашему мнѣ\r\nнію, не такъ поставленъ въ настоящее время, дошолъ 40 крайности\r\nи запутался отъ взаимнаго ожесточенія обѣихъ партій. Тоже самое\r\nповторяемъ мы и теперь. Да, вопросъ не такъ поставленъ и по\r\nнастоящему спорить не о чем», потомучто:\r\nИскусство всегда современно и дѣйствительно, никогда не суще\r\nствовало иначе и, главное, не можетъ иначе существовать.\r\nТеперь постараемся отвѣтить на всѣ возраженія:\r\nВо- первыхъ, если намъ иногда кажется, что искусство укло\r\nняется отъ лѣйствительности и не служить полезнымъ цѣлямъ,\r\nто это только потому, что мы не знаемъ навѣрно путей полезности 4 и\r\nискусства (о чемъ уяке мы говориаз), и кромѣ того, огъ излишняго\r\nжара въ нашихъ желаніяхъ немедленной, прямой и непосредствен\r\nной пользы; т. е. въ сущности отъ горячаго сочувствія къ общему\r\nблагу. Такія желанія конечно похвальны, но иногда неразумны и\r\nпохожи ему сейчасъ на тоего, какъ сняли еслибъ съ неба дитяи, дали увидя. солнце, потребовалъ, чтобъ (М\r\nВо -вторыхъ потому намъ иногда кажется, что искусство уко\r\nняется отъ дѣйствительности, что дѣйствительно есть сумасшедшie\r\nпоэты и прозаики, которые прерываютъ всякое сношеніе съ дѣй\r\nствительностью, дѣйствительно умираютъ 4.я настоящаго, обра\r\nщаются въ какихъ-то древнихъ грековъ или средневѣковыхъ ры\r\nцарей и прокисаютъ въ антологии или въ средневѣковыхъ леген\r\nдахъ.200 ВРЕМЯ\r\nТакое превращение возможно; но поэтъ, художник, посту\r\nпившій такимъ образомъ, есть сумасшедшій вполнѣ. Такихъ не\r\nMuoro.\r\n3)\r\nчто\r\nВъ третьихъ, наши поэты и художники дѣйствительно можуть\r\nуклоняться съ настоящаго пути или вслѣдствие непониманія своихъ\r\nгражданскихъ обязанностей, или вслѣдствіе невмѣнія обществен\r\nнаго чутья, или отъ разрозненности общественныхъ интересовъ,\r\nотъ несозрѣлости, отъ непониманія дѣйствительности, отъ вѣкото\r\nрыхъ историческихъ причинъ, отъ не совсѣмъ еще сформировав\r\nшагося общества, оттого, что многие кто въ мѣсь, кто по - дрова,\r\nи потому съ этой стороны призывы, укоры и разъяснения г. — бова\r\nвъ высочайшей степени почтенны. Но г. - бовъ идетъ уже сли\r\nкомъ далеко. То, что онъ называетъ погремушками и альбомными\r\nпобрякушками, мы, съ другой точки зрѣнья, признаемъ и нормаль\r\nнымъ и полезным\" ь, и таким образомъ антологическое поэты не\r\nвсѣ 10 единаго сумасшедшіе (какъ признаетъ г. —бовъ), а только\r\nтѣ изъ нахъ, которые совсѣмъ отрѣшились отъ современной дѣй\r\nствительности, въ родѣ оныхъ нашихъ барынь, проживающихъ\r\nвсю жизнь въ Парижѣ и потерявшихъ употребление русскаго язы\r\nка (на что впрочем, ихъ добрая воля). « Побрякушки » же тѣмъ\r\nЈолезвы, по нашему мнѣнію мы связаны и исторической и\r\nвнутренней духовной нашей жизнью и съ историческимъ прошел\r\nсъ общечеловѣчностью. Чтожъ дѣлать? безъ того вѣдь\r\nнельзя; в'L,дь это законъ природы. Мы даже думаемъ, что чѣмъ бо\r\nлѣе человѣкъ способенъ откликаться на историческое и общечело\r\nвѣческое, тѣмъ шире его природа, тѣмъ богаче его жизнь и тѣмъ\r\nспособнѣе такой человѣкъ къ прогрессу и развитію. Нельзя же такъ\r\nобстричь человѣка, что вотъ - дескать это твоя потребность, такъ\r\nвотъ вѣтъ же, не хочу, жови такъ, а не өтакъ! И какіе ни вред\r\nставляйте резоны, никто не послушается. И знаете еще что:\r\nмы увѣрены, что въ русскомъ обществѣ этотъ нозывъ въ общече\r\nмовѣчности, а слѣдовательно и откликь его творческихъ способно\r\nстей на все историческое и общечеловѣческое и вообще на всѣ отп\r\nразнообразныя темы, былъ даже наиболѣе нормальнымъ состон\r\nніемъ этого общества, по крайней мѣрѣ до сихъ поръ, и можетъ\r\nбыть вь немъ вѣковѣчно останется. Мало того: намъ кажется, что\r\nэтотъ всечеловѣческій откликъ въ русскомъ народѣ даже сильнѣе,\r\nчѣмъ во всѣхъ другихъ народахъ, и составляетъ его высшую луч\r\nшую характерность. Вслѣдствіе петровской реформы, вслѣдствие на\r\nшего усиленнаго переживанія вдругъ многихъ разнообразныхъ жиз\r\nнеіt, вслѣдствіе инстинкта все жизненности, и творчество наше молжно\r\nбыло проявиться у насъ такъ характерно, такъ особенно, какъ на\r\n-римъКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 201\r\n+\r\nвъ какомъ народѣ. Вѣдь вы возетаете почти против, нормальнаго\r\nнашего состояния. Вѣ.40 литературы европейскихъ народовъ были\r\nнамъ почти родныя, почти натия собственный, отразились въ рус\r\nской жизни волнѣ, какь у себя дома. Вспомните: вѣдь и вы такъ\r\nІ воспитаны, г. -бовъ. Какъ вы думаете, вѣдь явленie Куковска\r\nто невозможно напримѣръ у Французовъ, а Пушкина и подавно. }\r\nОткликнется ли кто-нибудь изъ европейскихъ самыхъ великих\r\nпоэтов, на все общечеловѣческое такъ родственно, въ такой по..\r\nнотѣ, какъ откликнулся представитель нашей поэзія Пушкинъ?\r\nПоэтому- то отчасти мы и называемъ Пушкина величайшимъ на\r\nціональнымъ поэтомъ (а въ будущемъ и народнымъ, въ букваль\r\nномъ смыс..ѣ слова), потому именно называемъ, что онъ есть по\r\nнѣйшее выраженіе направленія, инстинктовъ и потребностей рус\r\nскаго духа въ данный историческій момент. Вѣдь это отчасти со\r\nвременный тенъ всего русскаго челов'lsка, по крайней мѣрѣ въ\r\nисторическомъ и общечеловѣческом\" ь стремленіи его. Нельзя же\r\nговорить (потомучто такъ задалось въ кабинетѣ), что всѣ эти стре\r\nмленія всего русскаго духа и безполезны и глупы и незаконны. И\r\nнеужели вы напримѣръ думаете, что маркизъ Поза, Фаусть и проч.\r\nи проч. были безполезны вашему русскому общестну въ его раз\r\nвитая и не будуть полезны еще? Вѣдь не за облака же мы съ ними\r\nпришли, а дошли до современныхъ вопросовъ и, кто знаетъ, мо\r\nжетъ быть они тому много способствовали. Вотъ почему хоть бы\r\nнапримѣръ всѣ эти антологів, Илліады, Діаны - охотницы, Венеры\r\nи Юпитеры, Мадоны и Данте, Шекспиръ, Венеція, Парижъ и Лон\r\nДонъ можетъ быть все это законно существовало у насъ и дол\r\nжно у насъ существовать во - первыхъ по законамъ общечеловѣ\r\nческой жизни, съ которою мы всѣ нераз.bльны, а во -вторыхъ и 10\r\nзаконамъ русской жизни въ особенности.\r\nНо что вы насъ учите! скажутъ намъ утилитаристы. Мы\r\nочень хорошо и безъ васъ знаемъ, на сколько все это намъ было\r\nполезно, какъ связь съ Европой, когда мы вдвигаясь въ обще\r\nчеловѣчество; знаемъ очень хорошо, потомучто мы\r\nвсего этого вышли. Но теперь намъ покамѣстъ не надо никако\r\nго общечеловѣчества и никакихъ исторических законовъ. У насъ\r\nтеперь своя домашняя стирка, чорное бѣ.jње выполаскивается, ва\r\nбѣло передѣзывается; теперь у насъ повсюду корыта, плескъ во\r\nды, запахъ мыла, брызги и замоченный поль. Теперь надо пи\r\nсать не про маркиза Позу, а про свои дѣла, про извѣстные вопро\r\nсы, про гласность, про полезность, про Крутогорскъ, про темное\r\nцарство. Мы отвѣтимъ на это такъ: во - первых, опредѣлить,\r\nчто именно надо и чтӧ не надо, на вѣсъ или цифрами, довольно\r\n-\r\n9\r\ncam11 изъ202 ВРЕМЯ\r\nи оши\r\n>\r\nтрудно; можно загадывать, можно разсчитывать, позволительно\r\nи законно пробовать на дѣлѣ: такъ ли выйдетъ по зазсчету? же\r\nАнать, убѣждать и увѣщевать другихъ къ общей дѣятельности, -\r\nвсе это законно и въ высшей степени полезно. Но писать въ\r\nі « Современникѣ » указ, но требовать, но предписывать — па\r\nши дескать вотъ непреѣнно объ этомъ, а не объ этомъ,\r\nбочно и безполезно (хотя ужь потому одному, что вѣдь не послу\r\nшаются. Конечно робкаго народу у насъ много; бѣда какъ иные\r\nбоятся критики! да и самолюбie: отстать отъ передовыхъ не хо\r\nчется, вотъ и пишутъ съ направленіемъ, да такъ-какъ пишутъ\r\nто не по своему вдохновенію, то и выходитъ все почти дрянь; но\r\nI деспотизмъ вашей критики пройдетъ; стануть писать по охотѣ, бу\r\nлутъ болѣе сами по себѣ, и можетъ быть и въ обличительномъ родѣ\r\nнапишутъ что-нибудь прекрасное. Давай-то Богъ 1). Ктому же вѣдь\r\nможно ошибиться. Вѣдь можетъ-быть именно то, что наши прогре\r\nссивные умы считають несовременнымъ и неполезнымъ, и есть со\r\nвременное и полезное. Больной не можетъ быть въ одно и тоже вре\r\nмя и больнымъ и врачемъ. Можно сознавать себя больнымъ, созна\r\nвать, что мнѣ нужно лекарство, даже вообще можно знать какое\r\nименно нужно лекарство, но рецепта до послѣдней точности себѣ\r\nсамому прописать нельзя. А если поэзія, слово, литература есть то\r\nже лекарство, то вѣдь отчасти есть и мѣрка: что именно въ поэзія!\r\nхорошо, а что неподходяще? Эта мѣрка въ томъ: чѣмъ болѣе\r\nсимпатій возбуждаетъ въ массѣ поэтъ, тѣмъ стало быть онъ най\r\nболѣе оправдываетъ свое явление. Конечно тутъ могутъ быть боль- 1\r\nшiя ошибки, капитальныя уклоненія; оримѣры были: масса иногда\r\nвъ данный моментъ и не знаеть, чего ей нужно, что именно надо\r\nлюбить, чему симпатизировать. Но эти уклоненія сами собою ско\r\nро проходятъ и общество всегда само отыскиваетъ потерянный\r\nпуть. А главное въ томъ, что искусство всегда въ высшей степени\r\nвѣрно лѣйствительности, уклоненія его мимолетныя, скоропро\r\nходянія; оно не только всегда вѣрно дѣйствительности, но и не\r\nможетъ быть невѣрно современной дѣйствительности. Иначе оно\r\nне настоящее искусство. Въ томъ-то и признакъ настоящаго искус\r\nства, что оно всегда современно, насущно-полезно. Если оно заня\r\nмается антологіей, стало быть еще нужна антологія; уклоненia и\r\nошибки могутъ быть, но, повторяемъ, они преходящи. Искусства\r\nже несовременнаго, несоотвѣтствующаго современнымъ потребно\r\nстями и совсѣмъ быть не можетъ. Если оно и есть, то оно не ис\r\nкусство; оно мельчаетъ, вырождается, теряетъ силу и всякую худо\r\nжественность. Въ этомь смыслѣ мы идемъ даже дальше г. — бова,\r\nвъ его ке идеѣ: онъ еще признаетъ, что существуетъ безполезное\r\n-КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣніE 203\r\n-\r\n>\r\nискусство, чистое искусство, не современное и не насущное, и опом\r\nчается на - нец с.А мы не признаемъ совсѣмъ такого искусства, и\r\nспокойны, незачѣмъ ополчаться; а если и булутъ уклоненія, то\r\nбезпокоиться нечего: сами собою пройдутъ, и скоро пройдутъ.\r\nНо позвольте, спросятъ насъ, на чемі \" же вы основываетесь,\r\nизъ чего именно вы заключаете что настояіfее искусство никакъ и\r\nне можетъ быть несовременнымъ и невѣрнымъ насущной дѣйстви\r\nтельности?\r\nОтвѣчаемъ:\r\nВо первыхъ, но всѣмъ вмѣстѣ взятымъ историческимъ Фак\r\nтамъ, начиная съ начала міра, до настоящаго времени, искусство\r\nникогда не оставляло человѣка, всегда отвѣчало его потребностямъ\r\nи его идеалу, всегда помогало ему въ отыскивании этого идеала,\r\nрождалось съ человѣкомъ, развивалось рядомъ съ его исторической\r\nжизнію и умирало вмѣстѣ съ его исторической жизнію.\r\nВо вторыхъ (и главное) творчество, основаніе всякаго искусства,\r\nживетъ въ человѣкѣ, какъ проявленіе части его организма, но жи\r\nветъ нераздѣльно съ человѣкомъ. А слѣдственно творчество и не\r\nможетъ имѣть другихъ стремленій, кромъ тѣхъ, къ которымъ М\r\nстремится весь человѣкъ. Еслибъ оно пошло другимъ путемъ, зна\r\nчитъ оно бы пошло въ разладъ съ человѣкомъ, значитъ разъеди\r\nнилось бы с нимъ. А слѣдственно измѣвило бы законамъ при\r\nроды. Но человѣчество еще покамѣстъ здорово, не вымираетъ и\r\nне измѣняетъ законамъ природы (говоря вообще). А слѣдственно и\r\nза искусство опасаться нечего, — и оно не измѣнатъ своему назна\r\nченію. Оно всегда будетъ жить съ человѣкомъ его настоящею жиз\r\nнію; больше оно ничего не можетъ слѣлать. Слѣдственно оно оста\r\nнется навсегда вѣрно дѣйствительности.\r\nКонечно въ жизни своей человѣкъ можетъ уклоняться отъ нор\r\nмальной дѣйствительности, отъ законовь природы; будетъ укло\r\nняться за нимъ и искусство. Но это -то и доказываетъ его тѣсную,\r\nнеразрывную связь съ человѣкомъ, всегдашнюю вѣрность человѣку\r\nи его интересамъ.\r\nНо все -таки искусство тогда только будетъ вѣрно человѣку » 10\r\nкогда не будутъ стѣснять его свободу развития.\r\nи потому первое дѣло: не стѣснять искусства разными цѣлями,\r\nне предписывать ему законовъ, не сбивать его съ толку, потомучто\r\nу него и безъ того много подводных камней, много соблазновъ и\r\nуклоненій, неразлучныхъ съ исторической жизнію человѣка. Чѣмъ\r\nсвободнѣе будетъ оно развиваться, тѣмъ нормальнѣе разовьется,\r\nтѣмъ скорѣе найдетъ настоящий и полезный свой путь. А такъ\r\nкакъ интересъ и цѣль его одна съ цѣлами человѣка, которому оно204 ВРЕМЯ\r\nслужить и съ которым соединено нераздѣльно, то чѣмъ свобод\r\nнѣе будетъ его развитие, тѣмъ болѣе пользы принесеть оно чедо\r\nвѣчеству.\r\nПоймите же насъ: мы именно желаемъ, чтобъ искусство всегда\r\nсоотвѣтствовало цѣлямъ человѣка, не разрозвивалось съ его инте\r\nТресами, и если мы и желаемъ наибольшей свободы искусству, то\r\nименно вѣруя въ то, что чѣмъ свободнѣе оно въ своем развитін,\r\nтѣмъ полезнѣе оно человѣческимъ интересамъ. Нельзя предпись\r\nвать искусству цѣлей и симпатій. К чему предписывать, кчему сом\r\nнѣваться в немъ, когда оно, нормально развитое, и безъ ва шахъ\r\nпредписаній, по закону природы, не можетъ идти въ разладъ по\r\nтребностямъ человѣческимъ? Оно не потеряется и не собьется съ\r\nдороги. Оно всегда было вѣрно дѣйствительности и всегда шло на\r\nряду съ развитіемъ и прогрессомъ въ человѣкѣ. Идеалъ красоты,\r\nнормальности, у здоровaго общества не можетъ погибнуть; и по\r\nтому оставьте искусство на своей дорогѣ и довърьтесь тому, что\r\nоно съ нея не собьется. Если и собьется, то тотчас же воротится\r\nназадъ, откликнется на первую же потребность человѣка. Красота\r\nесть нормальность, здоровье. Красота полезна, потомучто она кра\r\nсота, потомучто въ человѣчествѣ всегдашняя потребность кра\r\nсоты и высшего идеала ея. Если въ народѣ сохраняется идеаль\r\nкрасоты и потребность ея, значитъ есть и потребность здоровья,\r\nнормы, а слѣдственно тѣмъ самымъ гарантировано и высшее разви\r\nтіе этого народа. Частный человѣкъ не можетъ угадать вполнѣ вѣч\r\nнаго, всеобщаго идеала, — будь онъ самъ Шекспиръ, — а слѣдствен\r\nно не можетъ предписывать ни путей, ни цѣли искусству. Гадайте,\r\nжелайте, доказывайте, подзывайте за собой,\r\nно; но предписывать непозволительно; быть деспотомъ непозволи\r\nтельно; а вѣдь вот, хоть бы съ г. Никитинымъ вы, г. -бовъ, обош\r\nлись почти деснотически. - Пиши про свои нужды, описывай нук\r\nды и потребности своего сословін, — до дой Пушкина, не смѣй восхи\r\nщаться имъ, а восхищайся вотъ тѣмъ- то и тѣмъ- то и описывай то\r\nДа Пушкинъ былъ мое знамя, мой маякъ, мое развитие, вос\r\nклицаетъ г. Никитинъ (или мы за г. Никитина); я мыщанинъ, - онъ\r\nпротянулъ мнѣ руку оттуда, гдѣ свѣтъ, гдѣ просвѣщеніе, гдѣ не гне\r\nтутъ оскорбительные предразсудки, по крайней мѣрѣ так какъ въ\r\nмоей средѣ; онъ былъ мой хаѣбъ духовный. — Не надо, вздоръ! іта\r\nши про свои нужды. — Но вѣдь я самъ нуждающійся, продолжаетъ\r\nс. Никитин, Физическій хлѣбъ есть у меня, но мнѣ надобенъ хлѣбъ\r\nлуховный. Не отнимайте же у меня этого хлѣба, желая его всѣмъ\r\nВсѣмъ-то желаете, а какъ къ дѣлу пришлось, у меня нервого ио\r\nнимаете. Вы хотите, чтобъ я описывалъ свой бытъ, свои нужды. В\r\n-\r\nвсе это позволитель\r\n-\r\n9\r\nто.\r\n-КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣніE 205\r\nменя\r\nвсе.\r\nя можетъ и буду описывать! Только теперь-то позвольте пожить выс\r\nшей жизнью. Для васъ она не высшая, вы ее уже презираете, а для\r\nзнаете, какъ она еще соблазнительна!.. Мы ручаемся за\r\nтельно слѣдовательно точка Перейдеть уПонятенъ ему г. шина потому насъ Никитина пожить Вѣдь; соединения.есть что вѣдь А. г.талантъ г. онъ Тѣмъ иитеперь Никитину,мы для Никитинъ наиболѣе прибавляемъ наиболѣе -къ то насъ всѣхъ,, современнымъ какъ онъ онъ повѣрьте онъ черезь простъ жаждущихъ ионъ художественъ больше бымъ народный мы хочеть,,тутъ Пушкина г. началомъ наиболѣе чѣмъ —бовъ вопросамъ - образования же.поэтъ родной Пушкинъ,,съ,чѣмъ плѣнителенъ дойдеть всего и, своей что если прошли. Пушкинъ всѣ,всѣмъ для иучто,стороны какъ него развитія наши черезъ него теперь,понятенъ наиболѣе —дѣйстви и мы поэты,знамя теперь;Пуш дайте есть, по до.,,\"\r\nсовременныхъ вопросовъ и будетъ писать съ направленіемъ. А тре\r\nбовать от него теперь, вѣдь это… вѣдь это будетъ… какъ бы это\r\nвыразиться: вѣдь это будетъ кабинетный скачокъ…\r\nНо довольно! Мы не имѣемъ чести знать г. Никитина и соціаль\r\nнаго его положення; мы знаемъ только, что онъ мѣщанинъ,\r\nонъ самъ публиковалъ при издании своихъ сочиненій. Если г. Ни\r\nкитинь совсѣмъ не въ такому положеніи, въ когоромъ мы его те\r\nперь представили, то просимъ у него извиненія. Въ такомъ случаѣ,\r\nвмѣсто него, мы ставимъ лицо отвлеченное, сочиненное, г. N.\r\n-\r\nчемъ1",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Geine. Pesni Geine, v perevode M. L. Mikhailova. Sankt-Peterburg 1858",
        "article": "ГЕЙНЕ.\r\nПѣсни Гейне, во переводѣ М. М. Михайлова.\r\nСанктпетербурга 1858.\r\nНикого изъ нѣмецкихъ, и вообще иностранныхъ, поэтовъ\r\nне переводили у насъ такъ часто, какъ Гейне. Особенно въ по\r\nвѣйшее время переводы изъ Гейне до того расплодились, что даже\r\n«Аугсбургская газета» узнала объ этомъ и высказала свое мнѣніе,\r\nне очень лестное для переводчиковъ, однако ІІ пе основательное.\r\nДо нея дошли только слухи, что этого поэта, надѣлавшаго\r\nстолько шуму въ Европѣ, стали многократно переводить по\r\nрусски, и она выводить отсюда заключеніе, будто бы перевод\r\nчики обращаются къ нему съ тѣмъ, чтобы приобрtсти съ по\r\nмощью знаменитаго имени оригинала быструю извѣстность.\r\nЭто предположеніе,, ии больше больше ничего ничего.. Скорѣе можно.было\r\nбы заключить, что иные, переводя Гейне, словно сговорились\r\nуронить знаменитаго поэта въ общественномъ мнѣніи. И нѣ\r\nкоторые переводы дѣйствительно заставляютъ удивляться, какъ\r\nэто Европа могла прельщаться такимъ блѣднымъ вторымъ изда\r\nніемъ Вертера, такимъ слабымъ, трусливымъ недорослемъ меніду\r\nстихотворцами. Есть, правда, и много отлично переведенныхъ\r\nпіэсъ Гейне, но онѣ до того разбросаны въ повременныхъ изда\r\nніяхъ, что, читая ихъ врознь, все-таки не получаешь полнаго\r\nпонятія объ оригиналѣ. Къ тому же отдѣльныя стихотворенія\r\nего, не въ связи съ другими, часто говорять противоположное\r\nтому, что именно составляет, особенность Гейне. Однимъ сло\r\nвомъ, не смотря на частые и многочисленные переводы, пе\r\nсмотря на то, что лучшіе наши поэты вдохновлялись имъ, рус\r\nч. Іy. 9120 Атеней.\r\nскіе читатели не виноваты, если они до сихъ поръ не знаютъ,\r\nвъ чемъ состоитъ « обаятельная сила » Гейне.\r\nг. Михайловъ первый изъ заслуженныхъ литераторовъ, ко\r\nторый собралъ цѣлую книжку переведенныхъ имъ стихотворе\r\nній Гейне и, какъ извѣстно, намѣревается познакомить рус\r\nскую публику со всѣми замѣчательнѣйшими его произведеніями.\r\nТогда, безъ сомнѣнія, обнаружатся всѣ стороны поэта и ока\r\nжется опредѣленный объемъ его лиризма и сила его. Ручатель\r\nствомъ за то, что почтенному переводчику удастся выполнить\r\nпредпринятый трудъ, можетъ послужить вышеозначенная книга.\r\nВъ ней видно, что онъ сочувствуетъ своему поэту, что онъ съ\r\nлюбовью взялся за дѣло переводчика. Она-то и согрѣваетъ трудъ\r\nего и продиктовала ему нѣкоторыя весьма удачныя стихотво\r\nренія. Эта книга даже будетъ служить необходимымъ до\r\nполненіемъ обѣщанныхъ имъ остальныхъ переводовъ; но от\r\nдѣльно, не въ связи съ ними, портретъ Гейне выходить по ней\r\nеще очень блѣденъ и даже вовсе не имѣетъ сходства с ориги\r\nналомъ. Переводчикъ, съ одной стороны, выказываетъ разбор\r\nчивость, не сообщая намъ такихъ стихотвореній, въ которыхъ\r\nпоэтъ возбуждаетъ интересъ къ иллюзіямъ и умиленіе для того\r\nтолько, чтобы потомъ потѣшаться надъ легковѣріемъ и довѣр\r\nчивостью читателя, — хотя это все-таки характеристическая\r\nчерта Гейне, который, если не въ одномъ и тому же стихотвореніи, то непремѣнно немного подальше, въ другой пѣ\r\nсенкѣ, осмѣиваетъ предшествовавшая свои мечты и слёзы. Не\r\nговоря о томъ, что книга г. Михайлова лишена этого противо\r\nрѣчія, безусловное сочувствіе увлекало автора, съ другой сто\r\nроны, въ такую неразборчивость, что онъ перевелъ больше не\r\nзрѣлыхъ опытовъ, чѣмъ образцовыхъ произведений и даже, не\r\nобращая вниманія на постепенное развитие Гейне, перемѣшалъ\r\nвсѣ періоды. Однако и тутъ можно было бы предоставить чи\r\nтателю оріентироваться, какъ самъ знаетъ, и любоваться тѣми\r\nстихотвореніями, которыя найдутъ въ немъ отголосокъ, еслибъ\r\nпереводчикъ не указалъ въ своемъ предисловіи, какъ слѣдуетъ\r\nсмотрѣть на поэта. Указаніе это можетъ дать противоположное\r\nпонятие объ Гейне тѣмъ болѣе, что оно весьма точно подходить\r\nкъ тѣмъ изъ переведенныхъ г. Михайловымъ стихотвореній,\r\nкоторыя принадлежатъ первоначальному,2 приготовительномугЕИнЕ. 121\r\nя\r\n2\r\nперіоду поэта. Въ самомъ дѣлѣ кажется, что авторъ смотритъ\r\nна Гейне съ той точки зрѣнія, когда они еще не сказалъ и не\r\nимѣлъ права сказать:\r\nDass ich genossen des Wissens Frucht,\r\nDas kannst du nicht mehr ändern,\r\nкогда онъ еще блуждалъ въ темномъ царствѣ сказокъ, въ мірѣ\r\nсновъ и всей душой вѣрилъ преданіямъ и всему тому, въ чемъ\r\nего увѣряли старые гномы и прекрасныя эльфы, такъ что Гейне\r\nявляется уг-на Михайлова поэтомъ не новаго, а предыдущаго\r\nперіода, не преобразователемъ нѣмецкой поэзіи, а послуш\r\nнымъ ученикомъ романтической школы, не юмористомъ, коми\r\nкомъ и сатирикомъ, а пѣвцомъ нѣжнѣйшихъ чувствъ, не заслу\r\nживающимъ никакого порицанія. Авторъ, такъ-сказать, только\r\nлюбуется своимъ поэтомъ, субъективно сливается съ нимъ и\r\nни за что не отнесъ бы къ нему изреченіе: Les paroles sоnt\r\nfaites pour cacher nos pensées. Не то, чтобъ онъ не подо\r\nзрѣвалъ въ Гейне задней мысли или затѣи, но онъ прощаетъ\r\nему такіе маленькіе капризы и боится повредить ему, упомянувъ\r\nо нихъ. Гейне, въ смѣшномъ костюмѣ, дѣйствительно лишился\r\nбы умилительнаго своего вида, но нельзя не сказать также, что\r\nонъ часто съ успѣхомъ умилялъ и вдоволь потѣшался надъ тѣ\r\nми читателями, которые ему вѣрили. А подъ конецъ жизни,\r\nкогда онъ въ самомъ дѣлѣ могъ возбудить искреннее сожалѣ\r\nніе, онъ вовсе сбросилъ сантиментальные листочки и цвѣточки,\r\nприкрывавшіе его иронію. Напримѣръ, даже въ « Оглядкѣ на\r\nпрошлое » (стр. 130):\r\nБлагоуханій кухни дольной\r\nПонюхалъ вволю я, друзья!\r\nЗемная жизнь была привольной,\r\nБлаженной жизнью для меня.\r\nя кофе пилъ и ѣлъ пастеты,\r\nПрекрасной куколкой игралъ,\r\nНосилъ атласные жилеты,\r\nВъ тончайшемъ Фракѣ щеголямъ;\r\nВъ карманахъ брякали червонцы..\r\nА что за конь! а что за домъ!\r\nя жилъ безпечнымъ богачемъ...\r\nПодъ золотою лаской солнца\r\nВъ Долинѣ Счастья я лежалъ.\r\nВѣнокъ лавровый обвивалъ\r\n* Тебѣ уже не измѣнить того, что я отвѣдахъ плода познанья.\r\n1\r\n9 #122 АТЕНЕЙ.\r\nМое чело; благоухая,\r\nОнъ погружалъ въ отрадный сонъ,\r\nи въ область розъ, въ отчизну мая\r\nТѣмъ сномъ я быль переселенъ.\r\nВсѣ чувства сладостно дремали..\r\nБлаженъ, безъ думъ и безъ заботъ,\r\nямлѣлъ... и сами мнѣ влетали\r\nБекасы жареные въ ротъ.\r\nПорой какой-то чудный геній\r\nУста шампанскимъ мнѣ кропилъ...\r\nТо были грёзы, рой видѣній!\r\nОни исчезли. Стара и сила,\r\nДежу теперь ва травѣ росистой.\r\nКако я озяба! Как воздуха млистов\r\nМнь давит трудь!... Не встану я:\r\nНедува убила во мнѣ всѣ силы,\r\nи, чуя близкiй зова могилы,\r\nУстыжена душа моя. 1)\r\nЗа радости за мигъ ихъ каждый\r\nДосадой горькой я платилъ;\r\nТөмясь и голодомъ, и жаждой,\r\nяѣлъ полынь и уксусъ пилъ;\r\nМой день заботы отравляли\r\nПустой и мелкой суетой,\r\nи комары всю ночь жужжали\r\nНад горемычной головой.)\r\nМнѣ поневолѣ приходилось\r\nи деньги занимать,\r\nи чуть ли даже не случилось\r\nСъ сумою по міру сбирать.\r\nТеперь устала я ота тревоги,\r\nУстала ота бѣда и от скорбей, у\r\nи, протянувъ въ могилѣ ноги,\r\nЖелалъ бы выспаться скорѣй...\r\nПрощайте! Тамъ, за гробомъ, братья,\r\nя васъ приму въ свои объятья!\r\n-\r\nи лгать,\r\n1) Въ додлинникѣ сказано только:\r\nJetzt lieg ich auf feuchtem Rasen,\r\nDie Glieder sind mir rheumatisch gelähmt\r\nUnd meine Seele ist tief beschämt.\r\n(Теперь лежу въ травѣ сырой, изувѣченный ревматизмомъ, и душа моя устыжеца\r\nглубоко.)\r\n2) Въ подлинникѣ такъ:\r\nUnd grausam von den Wanzen gebissen.\r\n(и клопы меня жестоко кусали.)\r\n2) Въ подлинникѣ такъ:\r\nJetzt bin ich müd vom Rennen und Laufen.\r\n(Теперь я усталъ отъ рысканья и бѣготии.)гей в Е. 123\r\n2\r\nПослѣднее мнѣніе подтверждается въ оригиналѣ увѣреніемъ:\r\nJa, das versteht sich (Да, разумется). А прибавленная пере\r\nводчикомъ строка:.« И чуя близкiй зовъ могилы », противорѣчитъ\r\nне только ироніи Гейне, но и одной изъ основныхъ мыслей всей\r\nего поэзій. Душа поэта устыжена только потому, что онъ упо\r\nтреблялъ такія унизительныя средства на достиженіе счастья:\r\n« ему приходилось лгать, занимать деньги и чуть ли даже не\r\nпросить милостыни. »\r\nВъ предисловіи г. Михайловъ разказываетъ, между прочимъ,\r\nсодержание другаго стихотворенія того же періода: « Больному\r\nвоображается иногда, что онъ уже умеръ, и схоронили его\r\nбезъ надгробныхъ рѣчей и похороннаго пѣнія. Но погода хо\r\nроша, и Матильда идетъ съ Полиною гулять на Монмартръ. Она\r\nприходитъ къ могилѣ мужа, украшаетъ ее вѣнкомъ изъ иммор\r\nтелей, со вздохомъ говорить: Pauvre homme! и глаза ея увла\r\nжаются печалью. » Это трогательно. Но въ подлинникѣ еще двѣ\r\nстрофы:\r\nLeider wohn ‘ ich viel zu hoch,\r\nUnd ich habe meiner Süssen\r\nKeinen Stuhl hier anzubieten;\r\nAch sie schwankt mit müden Füssen.\r\nSüsses dickes Kind, du darfst\r\nNicht zu Fuss nach Hause gehen;\r\nAn dem Barriere-Gitter\r\nSiehst du die Fiaker stehen. *\r\nДѣло, разумѣется, не въ томъ, какiя свойства Гейне заслу\r\nЖиваютъ похвалы и какія порицанія, а въ томъ, каковъ онъ\r\nбыль на самомъ дѣлѣ. Впрочемъ, почтенный переводчикъ и не\r\nнамѣревается критиковать Гейне, а только выставить одну его\r\nмиловидность и убѣдить, что такой поэтъ достоинъ полнaгo дo\r\nвърія. Книга г. Михайлова заставляетъ вооружаться не про\r\nтивъ Гейне, а противъ тѣхъ, которые назвали его отрицате\r\nмемъ и врагомъ искусства. Читатель может, только предпола\r\nгать, что дурными свойствами Гейне запечатлѣна та сторона\r\nего, отъ которой авторъ отворачивается оговоркой: « Но по\r\n* Къ сожалѣнію, я живу слишкомъ высоко и не могу предложить возлюблен\r\nной своей стула. Ахъ! она, бѣдная, едва держится на усталыхъ ногахъ. Ми\r\nлый толстый ребенокъ, ты не должна идти домой пѣшкомъ, у заставы стоятъ\r\nизвощики.124 АТЕНЕЙ.\r\n2\r\nсмотримъ на Гейне не какъ на человѣка извѣстной партій, а\r\nкакъ на лирическаго поэта, пѣвца любви и природы, » Не выхо\r\nдя изъ границъ этого лиризма, замѣтимъ только, что Гейне, какъ\r\n« человѣкъ извѣстной партій », отражается въ слѣдующихъ пре\r\nвосходныхъ стихахъ Некрасова:\r\nНо нѣтъ пощады у судьбы\r\nТому, чей благородный геній\r\nСталъ обличителемъ толпы,\r\nEя страстей и заблужденій.\r\nПитая ненавистью грудь,\r\nУста вооруживъ сатирой,\r\nПроходить онъ тернистый путь\r\nСъ своей карающею лирой;\r\nЕго преслѣдують хулы:\r\nОнъ ловить звуки одобренья\r\nНе въ сладкомъ ропотѣ хвалы,\r\nА въ дикихъ крикахъ озлобленья,\r\nи вѣря и не втря вновь\r\nМечтѣ высокаго призванья,\r\nОнъ проповѣдуетъ любовь\r\nВраждебнымъ словомъ отрицанья.\r\nГейне поэтъ и лирикъ не потому, что пробуждаетъ самосо\r\nзнаніе и силу духа, а потому, что усыпляетъ чувства читателя\r\nобаятельными сновидѣніями, не потому, что онъ « обличитель\r\nстрастей и заблужденій толпы », а потому, что « въ пѣсняхъ его\r\nслышны щебетаніе птицъ и перешептываніе цвѣтовъ между\r\nсобою ». Гейне, въ сантиментальности своей, доходить даже\r\nдо того, что самъ желалъ бы быть птичкой:\r\nIch steh’ auf des Berges Spitze\r\nUnd werde sentimental.\r\n« Wenn ich ein Vöglein wäre! »\r\nSeufz’ ich viel tausendmal. (Lyr. Interm.)\r\nКакъ интересны и умилительны вздохи его, которые превра\r\nщаются въ хоръ соловьевъ! « И цвѣты сострадательно смот\r\nрятъ на него, и деревьямъ жаль его, бѣднаго, когда, грустенъ\r\nи блѣденъ, бродить онъ съ тоской по саду и по лѣсу ». « Видя\r\nпечаль его, сбрый дроздъ спрашиваетъ его о горѣ », и получа\r\nетъ блѣдный отвѣтъ: « ласточки, сестры твои, все тебѣ разка\r\nжутъ ». Не только поэтъ и его пѣсни блѣдны, но и возлюблен\r\nная блѣдна и печальна, все блѣднѣетъ и меркнетъ, не говоря о\r\n2\r\n* Стою на верхушкѣ горы и становлюсь сантиментальнымъ. « Ахъ, еслибъ я\r\nбыхъ птичкой! » вздыхаю я тысячу разъ.гийн Е. 125\r\nх\r\nни\r\nC\r\nмѣсяцѣ, наядахъ и привидѣніяхъ, которымъ иначе и быть нель\r\nзя. Даже Мефистофель отличается этимъ интереснымъ цвѣтомъ\r\nлица:\r\nBlass ist er etwas, doch ist es kein Wunder:\r\nSanscrit und Hegel studiert er jetzunder.\r\nВпрочемъ, тотъ поэтъ, о которомъ говоритъ г. Михайловъ,\r\nкажется, ничего не имѣетъ общаго ни съ Мефистофелемъ,\r\nсъ Гегелемъ. Это такой невинный лирикъ, что нѣтъ ему подоб\r\nнаго въ истории, поэтъ, который « знаетъ много тайнъ », а\r\nименно, что « бабочка влюблена въ розу »; если же онъ обнару\r\nживаетъ любознательность, то она заключается въ томъ, что\r\n« ему очень хотѣлось бы провѣдать, въ кого влюблена роза въ\r\nсвою очередь ». Гейне, собственно говоря, ничего не знаетъ и\r\nзнать ничего не добивается, а только вѣритъ, надѣется, любитъ\r\nи запрещеннаго плода не вкушалъ.\r\nНадо сказать, что авторъ не идеализировалъ своего поэта.\r\nГейне съ одной стороны въ самомъ дѣлѣ такъ милъ и нарядень,\r\nчто ему только оказываешь полную справедливость, характери\r\nзируя его первой половиной вышеприведеннаго русскаго сти\r\nхотворенія:\r\nБлаженъ незлобивый поэтъ,\r\nВъ комъ мало желчи, много чувства,\r\nЕму такъ искрененъ привѣтъ\r\nДрузей спокойнаго искусства.\r\nЕму сочувствіе въ толпѣ\r\nКакъ ропотъ волнъ ласкаетъ ухо;\r\nОнъ чуждъ сомнѣнія въ себѣ -\r\nСей пытки творческаго духа,\r\nМюбя безпечность и покой,\r\nГнушаясь дерзкою сатирой,\r\nОнъ прочно властвуетъ толпой\r\nСъ своей миролюбивой мирой.\r\nДаже враги Гейне, какъ бы имъ ни хотѣлось позорить его,\r\nне могутъ лишить его этого праздничного вида, а доброжела\r\nтели выказываютъ хорошій вкусъ, если изящность имъ больше\r\nнравится чѣмъ неряшество. Непринадлежащіе же ни къ тѣмъ,\r\nни къ другимъ должны сказать, что безъ этой праздничной,\r\nмилой, ласкающей, вкрадчиво-невинной задушевности, Гейне\r\n* Онъ нѣсколько блѣдень, но это не удивительно: онъ нынче корпить надъ\r\nГегелемъ и санскритскимъ языкомъ,126 ATE II E,\r\nможетъ - быть и не оскорбилъ бы друзей спокойнаго искусства.\r\nЭто-то и есть особенность Гейне, что опъ отражается какъ\r\nвъ одной, такъ и въ другої половинѣ русскаго стихотворенія,\r\nкоторое двумя своими контрастами изображаетъ двухъ различ\r\nныхъ, противоположныхъ другъ другу поэтовъ. О томъ, что\r\nГене охотникъ до безпечности и покоя, самъ онъ говорить:\r\n« Натура моя клонится къ нѣкоторому dolce fаr niente, ия\r\nлюблю лежать на цвѣтущихъ нивахъ, смотрѣть на тихое ше\r\nствіе облаковъ и любоваться ихъ освѣщеніемъ; но— прибавляетъ\r\nонъ — случаю угодно было, чтобъ меня изъ этихъ уютныхъ меч\r\nтаій очень часто пробуждали жестокіе толчки судьбы, ия при\r\nпуждень быль принимать участие въ горестяхъ и бореніяхъ\r\nвремени.\r\nМы уже отказались отъ той стороны Гейне, которою онъ уча\r\nствуетъ въ этихъ бореніяхъ. Да и нѣтъ нужды касаться ея,\r\nчтобы получить понятие объ отрицателѣ. Достаточно одного\r\nневиннаго, миловиднаго, унылаго пѣвца любви, чтобы позна\r\nкомиться съ самосознательнымъ, не казистымъ, ироническимъ\r\nГейне.\r\nПереводъ г. Михайлова раздѣляется на шесть отдѣловъ:\r\n1) Грёзы, 2) На Гарцѣ, 3) Пѣсни, 4) Думы, 5) Романсы и Бал\r\nаады, 6) На смертномъ одрѣ.\r\nВъ « Грёзахъ» поэтъ говорить, что ему « спились унылые на\r\nпївы сумрачныхъ пѣсепъ »; онъ « лежитъ (во снѣ же) въ сырой\r\nземлѣ и такъ много плакалъ, что горючая слеза выжгла глаза\r\nего »; ему « грезился зловѣцій сонъ », въ которомъ онъ три\r\nраза вид:Блъ одну и ту же дѣвушку: 1) она моетъ его гробовой\r\nпокровъ, 2) рубитъ ему гробъ, 3) роетъ для него могилу *\r\n« На Гарцѣ » становится свѣжо и свѣтло. Чуешь если не при\r\nсутствіе, то предвiстie Гейне, автора « Reisebilder ». Кромѣ\r\n« Горной идиллии », которая въ русскомъ переводѣ все еще не\r\nявляется въ своей трилогической цѣлости, въ этомъ отдѣлѣ\r\n* Первое, третье и четвертое стихотворенія этого отдѣла написаны поэтомъ\r\nвъ ранней молодости, но второе (стр. 8) и пятое (стр. 17) несправедливо по\r\nставлены переводчикомъ на одну доску съ Грёзами: онѣ принадлежатъ тому\r\nперіоху, когда Гейне, переселившись въ Парижъ, тосковалъ по минувшей юно\r\nсти и покинутой родинѣ.TE II E. 127\r\nсодержится еще одно стихотвореніе, переведенное, кажется,\r\nвъ первый разъ; вотъ оно:\r\nФраки, бѣлыс жиісты,\r\nТатьи, стянутыя ми.10,\r\nКомплименты, поца.Јун...\r\nЕслибъ въ васъ да сердце было.\r\nи любви хоти немножко\r\nБыло бъ въ сердцѣ!... Тошны, право,\r\nВаши вопли и стенанья:\r\nРазвѣ жизнь Вамъ не забава?\r\nУхожу отъ васъ я въ горы,\r\nГдѣ живуть простые люди,\r\nГдѣ свободный вѣетъ возіухъ,\r\nи дышать просторно груди...\r\nВъ горы, гдѣ темнѣютъ ели -\r\nШумпы, зелены, могучи,\r\nВоды плещутъ, птицы свищутъ,\r\nи по возѣ мчатся тучи.\r\nПолированные залы...\r\nПолированные гости..,\r\nВъ горы! въ горы! я оттуда\r\nУлыбнуся вамъ безъ злости +.\r\nЭто мѣстами очень удачно переведенное стихотвореніе слу\r\nжитъ въ подлинникѣ прелюдіей « Harzreise » и того комическаго,\r\nбезцеремоннаго поэтическаго рода вообще, который просла\r\nвилъ Гейне и заставилъ нѣмецкую поэзію сбросить личину при\r\nтворной миловидности и желанной, патянутой нарядности.\r\nРусскій переводъ, къ сожалѣнію, ограничился однимъ этимъ\r\nнамёкомъ и вслѣдъ за тѣмъ отличается именно тѣми « Воплями\r\nи стенаніями », которые тонны автору прелюдіи. Переводчикъ\r\nдаже какъ-будто старался придать всему своему собранію ка\r\nкое-то могильное единство: оно начинается гробовыми сте -\r\nнаніями, оканчивается на смертiпомъ одрѣ и наполнено въ сре\r\nдинѣ унылыми воплями и слезами. Въ цѣломъ, Гейне выходить\r\nплаксою и пассивнымъ страдальцемь, который грустно смотритъ\r\nна небо, между тѣмъ какъ меланхолія понемножку его уби\r\nваетъ. Не она ему подвластна, а онъ, бѣдный, слабый, самъ\r\nу нея въ рукахъ.\r\nОглядку на прошлое» переводчик, справедливо назвалъ\r\nгрустнымъ отвѣтомъ на вопросъ: какъ прожита жизнь? Можно\r\n(\r\n* Строки « Развѣ жизнь вамъ не забава »? и послѣднихъ словъ « безъ злости »\r\nнѣтъ въ подлинникѣ.128 Атеней.\r\nбыло бы согласиться съ нимъ даже въ томъ случаѣ, еслибъ\r\nпереводъ его не заслонимъ нѣсколько сатиру оригинала. Какъ\r\nвъ этомъ стихотвореній, такъ и вездѣ, у Гейне подъ смѣхомъ\r\nкроется грусть и не рѣдко та самая грусть, которая въ юноше\r\nскихъ его опытахъ съ такою навязчивостью преслѣдуетъ чита\r\nтеля на каждомъ шагу. Можно даже сказать, что всѣ поэтиче\r\nскіе плоды Гейне рождены и воспитаны ею и что поэтъ, въ од\r\nномъ изъ писемъ своихъ къ Левальду, болѣе многихъ эстети\r\nковъ имѣлъ право сказать: « Художникъ — это тотъ ребенокъ,\r\nпро котораго народная сказка говорить, что его слезы сущія\r\nперлы. Ахъ! злая мачиха - вселенная бьетъ бѣднаго ребенка\r\nтѣмъ безжалостнѣе, чтобъ онъ побольше проливалъ такихъ\r\nслезъ! »\r\nНе малою частью своей славы Гейне обязанъ искусству оцѣн\r\nки слёзъ; онъ неподражаемымъ образомъ умѣлъ различать пер\r\nмы отъ воды. А доказательствомъ тому, что Гейне самъ обога\r\nтилъ поэзію слезами того и другaго рода, можетъ служить тре\r\nтій отдѣлъ нашей книги, а именно « Пѣсни ». Особенно богаты\r\nонѣ тѣми слезами Гейне, которыя не скрываются, а наглядно,\r\nвсѣмъ на показъ красуются на блѣдныхъ ланитахъ пѣвца люб\r\nви, про котораго самъ Гейне сказалъ бы:\r\nIn seinem schönen Auge glänzt\r\nDie Thräne, die stereotype.\r\nЭтому третьему и самому большому отдѣлу книги г. Михай\r\nлова мы должны посвятить наибольшее вниманіе потому, что\r\nГейне здѣсь исключительно является пѣвцомъ любви и что ав\r\nторъ говоритъ въ предисловіи: « Едва ли не это титло даетъ Гей\r\nне право на долгую жизнь въ потомствѣ. »\r\nВъ первой изъ этихъ « Пѣсенъ » (стр. 33) Гейне опять слы\r\nшитъ стукъ гробовщика и проситъ мастера поторопиться, по\r\nтому что ему, усталому поэту, пора спать. Если Гейне на сем\r\nнадцатомъ или девятнадцатомъ году жизни усталъ жить,\r\nбольшая часть слѣдующихъ пѣсень доказываетъ, что ему по\r\nкрайней мѣрѣ не наскучило плакать и печалиться:\r\n2\r\nСтр. 34.\r\nИзъ слёзъ моихъ много,\r\nРодилось душистыхъ цвѣтовъ.\r\nто\r\nмалютка,\r\n* Въ прекрасномъ глазу его блестить стереотипная слеза.гийн Е. 129\r\nСтр. 35.\r\nСкажи « люблю » — и самъ не знаю,\r\nочемъ я горько зарыдаю.\r\nСтр. 36.\r\nЩекою къ щекѣ ты моей приложись,\r\nПускай наши слёзы сольются.\r\nСтр. 38.\r\nНа листахъ душистыхъ блещетъ\r\nЧистыхъ слёзъ его роса,\r\nи любовью онъ трепещетъ,\r\n-Грустно глядя въ небеса,\r\nСтр. 41.\r\nКакъ съ тобою разлучился\r\nя и плакать разучился.\r\nМного сердцу горькихъ бѣдъ,\r\nА слезы все нѣтъ какъ нѣтъ\r\nСтр. 42.\r\nХочется слёзъ мнѣ горючихъ,\r\nВъ нихъ мое горе потонетъ.\r\nСтр. 45,\r\nВо снѣ неутѣшно я плакалъ...\r\nПроснулся; а все по манитамъ\r\nСлеза за слезою текла.\r\nСтр. 48.\r\nГромко въ мѣсу мои вопли звучали,.\r\nСтр. 49 и 50.\r\nНе радуетъ весеннее солнце Пана\r\no Смущенную душу мою;\r\nУ старыхъ развалинъ, подъ липой,\r\nОдинъ и печаленъ стою...\r\nСолдатикъ!\r\nПрицѣшься ты въ сердце мое!\r\nСтр. 51,\r\nПечаленъ по рощѣ брожу...\r\nСтр. 54 и 55.\r\nВдвоемъ на утесѣ крутомъ\r\nСидѣли мы въ грустномъ молчаньѣ...\r\nСъ того безотраднаго дня\r\nя высохъ, и сердце изныло.\r\nСтр. 56.\r\nоригиналѣ ((«Юныхъ 1822 Всѣ —этистраданіяхъ 23 даже прекрасныя) Заплакалъ ииосталось самъ « Возвращеніи я,невольно (слёзы грустя 1817 ещеии-—много заплакалъ наружная любя на 21.родину)этого,, « Лирической печаль »богатства (1823 заключаются —,интермеді нетрону 2+).ЕВ Въ въ.\r\n.\r\n-130 ATE H E.\r\nтаго переводчикомъ; а все-таки русскій Гейне, въ сравненіп\r\nсъ нѣмецкимъ, гораздо безутѣшнѣе, терпѣливѣе, блѣднѣе и\r\nоднообразнѣе. Даже въ « Юныхъ страданіяхъ », отличающихся\r\nплаксивостью и тоскливостью, уже мелькаетъ другой, враждеб\r\nный сантиментальности элементъ, который разростается и на\r\nконецъ господствуетъ въ слѣдующихъ двухъ собраніяхъ. Но,\r\nпереведенныя, пѣсни эти не даютъ понятия о Гейне, потому что\r\nонѣ почти вовсе лищены того элемента.\r\nНа поэтический переводъ во всякомъ случаѣ надо смотрѣть\r\nкакъ на самостоятельный трудъ. Переводчикъ имѣетъ тѣ же\r\nправа, ту же свободу, что и поэтъ. Ни тому, ни другому нельзя\r\nпредписывать правила. Намъ, конечно, легко требовать отъ пе\r\nревода наибольшаго сходства съ оригиналомъ, мы даже не рѣдко\r\nхотѣли бы пересоздать оригиналъ, а переводчикъ и поэтъ все\r\nтаки не послушаются и хорошо сдѣлаютъ, потому что тому и\r\nдругому удастся воспроизвести только то, чего онъ самъ захо\r\nчетъ,\r\nМы уже сказали, что нашъ авторъ, кажется, старается вы\r\nставить одну ту сторону Гейне, которая не заслуживаетъ по\r\nрицаній. Къ тому же большая часть его переводовъ, какъ и\r\nпредисловіе къ нимъ, написаны еще нѣсколько лѣтъ тому на\r\nзадъ, когда г. Михайловь находился подъ вліяніемъ трагической\r\nистории послѣднихъ лѣтъ и кончины Гейне. Вотъ почему пере\r\nводчикъ, вопреки собственному таланту (который высказы\r\nвается не въ нѣжныхъ, а скорѣе въ рѣзкихъ и выразительныхъ\r\nаккордахъ), обратился особенно къ тѣмъ пѣснямъ, гдѣ поэтъ\r\nеще подвластень своему горю, гдѣ его любовное горе, говоря\r\nязыкомъ Гегеля, еще не сдѣлалось для него объектомъ, гдѣ\r\nГейне не только не вооружаетъ противъ себя читателя, а ка\r\nжется самъ нуждается въ сожалѣній. Не ограничиваясь тѣми\r\nслезами, которыя поэтъ проливаетъ самъ, г. Михайловъ даже\r\nиногда старается придавать ему печальный, трогательный ко\r\nлорить противъ его собственнаго желанія. Уже въ « Оглядкѣ\r\nна прошлое » онъ насильно заставляетъ Гейне говорить, что\r\n« недугъ убилъ всѣ его силы », что у него « горемычная голо\r\nва », что онъ « усталъ отъ бѣдъ и скорбей » и пр. Точно такъ же\r\nпереводчикъ вмѣщаетъ безотрадность, напримѣръ, въ одной\r\nпѣснѣ, гдѣ Гейне просто говоритъ; завтра я снова отправлюсьГЕй нЕ. 131\r\n9\r\nвъ путь, тогда изъ окна выглянетъ моя блондинка, ия ласково\r\n(freundlich) поклонюсь ей. Это переведено слѣдующимъ об\r\nразомъ:\r\nЗавтра снова мнѣ дорога:\r\nВпереди осталось много\r\nБезотраднаго пути.\r\nЩелкнетъ бичъ у почтальона,\r\nГрустно глянешь ты съ балкона,\r\nГрустно молвлю я: прости! (стр. 65).\r\nНадежда, что она грустно глянетъ съ балкона, поставила\r\nбы поэта въ смѣшное положеніе тѣмъ болѣе, что въ слѣдую\r\nщей пѣсенкѣ оказывается, что она вовсе не думала поджидать\r\nего отъѣзда, а спала, и что путникъ долженъ утѣшать себя\r\nвѣроятностью, что она видитъ его во снѣ.\r\nНо не говоря о томъ, что поэзія Гейне вовсе не такъ печаль\r\nна, какъ она здѣсь выходить, надо сказать, что слёзы поэта\r\nвообще посвящены не этой мимолетной любви, а той пер\r\nвой его любовной неудачѣ, отъ которой онъ никогда не могъ\r\nизлѣчиться вполнѣ, и что несчастная любовь, зародившаяся\r\nвъ немъ съ дѣтства, въ самомъ дѣлѣ была одною изъ счастливѣй\r\nшихъ темъ поэта. Многочисленныя стихотворенія, правда, сви\r\nдѣтельствують, что не одна, а многія красавицы сумѣли плѣ\r\nнить впечатлительное сердце Гейне: Эвелина, Марія, Цецилія,\r\nФранцуска, Юлія, Гертруда, Катерина, Вероника, Тереза, Ма\r\nтильда, и пр., не упоминая вовсе о русалкахъ, эльфахъ и ним\r\nФахъ. Гейне самъ сознавался: « Сердце мое всегда будетъ лю\r\nбить, пока будутъ женщины на свѣтѣ; только что остынетъ къ\r\nодной, оно тотчасъ же воспламеняется къ другой; какъ во Фран\r\nцій король, такъ и королева въ сердцѣ моемъ никогда не уми\r\nраетъ, и въ немъ тотчасъ раздаются крики: la reine est morte,\r\nvive la reine! » При всемъ томъ можно сказать, что только одна\r\nженщина, противъ собственной воли Гейне, продолжала го\r\nсподствовать надъ нимъ. Не смотря на всѣ его усилія отдаться\r\nвласти другихъ красавицъ, забыться въ ихъ объятіяхъ, первая\r\nлюбовь по временамъ все-таки снова пробуждалась въ немъ и\r\nпо прежнему точила его сердце. Правда, тихая, сладкая, нѣж\r\nная страсть превратилась наконецъ въ буйную, желчную, злую,\r\nлюбовь- - въ ненависть. Но эта же ненависть къ возлюбленной\r\nбыла, подобно сатирическимъ выходкамъ Гейне противъ род\r\n(\r\n>\r\n-132 Атений.\r\n2\r\nнаго края, не что иное какъ усиленное состояние любви его.\r\nМногія предсмертныя стихотворенія поэта пропитаны этимъ\r\nрѣзкимъ чувствомъ двухъ крайностей, и онъ часто на смерт\r\nномъ одрѣ жаловался на первую свою возлюбленную — въ слѣ\r\nдующемъ родѣ:\r\nO dass ich nie gesehen hätt ‘\r\nDie Wasserfliege, die blaue Kokett\r\nMit ihrer feinen Taille --\r\nDie schöne falsche Canaille.....:)\r\nОднако пѣвецъ любви обезсмертилъ себя не тѣмъ, что онъ\r\nтакъ сердился на кокетку, не тѣмъ, что онъ не переставалъ\r\nоплакивать любовную неудачу, а тѣмъ, что у него достало силы\r\nне подчиниться своему горю и что онъ вообще запѣлъ въ дру\r\nгомъ тонѣ, послѣ того какъ сказалъ себѣ въ первой части Rei\r\nsebilder:\r\nTheurer Freund, was soll es nützen\r\nStеtѕ dаѕ alte Lied zu leiern??) и пр. и пр.\r\nоO юморѣ, съ какимъ онъ во второмъ томѣ этого сочиненія\r\nразказываетъ самой возлюбленной исторію несчастной своей\r\nлюбви, намъ здѣсь распространяться нельзя, тѣмъ болѣе, что\r\nразкащикъ —одинъ изъ забавнѣйшихъ комиковъ. Смъясь въ\r\nслухъ, душа его, можетъ-быть, продолжала тайкомъ тосковать.\r\nНо мы теперь имѣемъ дѣло съ такимъ пѣвцомъ любви, который\r\nвсѣмъ на показъ выставляетъ прекрасныя свои слёзы.\r\nКакъ журналы и книги съ вывѣскою « Юморъ », « Смѣхъ »,\r\nи пр. производять часто грустное впечатлѣніе, такъ наружная\r\nпечаль, наоборотъ, имѣла бы у Гейне смѣшную свою сторону\r\nи тогда даже, еслибъ самъ поэтъ не догадался вѣнчать ее ду\r\nрацкимъ колпакомъ: возставая этимъ не только противъ при\r\nтворства вообще, но и противъ своего собственнаго прежняго\r\nбезвкусія, Гейне заслуживаетъ признательность за то и за\r\nдругое.\r\nНо нельзя не сказать также, что эта невинная унылая мило\r\nвидность имѣетъ, кромѣ смѣшной своей стороны, еще и опасную.\r\nИменно въ тѣхъ мѣстахъ поэзіи Гейне, гдѣ она кажется рай\r\nскимъ міромъ, а поэтъ аркадскимъ пастушкомъ, скрываются\r\n1) о еслибъ я никогда не видалъ стрекозу, эту голубую кокетку, съ ея тон\r\nкой таліей прекрасную Фальшивую мерзавку.\r\n7) Любезный другъ, что толку бренчать все одну и ту же пѣсню?гуйн Е. 133\r\n9\r\n9\r\nзмѣ11 и ядъ, о которыхь упомянуто и въ русскомъ переводѣ\r\n(стр. 44); и если тутъ же (стр. 55) сказано, что возлюблен\r\nная отравила его своими слезами, то надо быть на готовѣ про\r\nтивъ слезливой поэзии Гейне, потому что она такъ же миловид\r\nна, какъ возлюбленная поэта, о которой онъ въ одной изъ пѣ\r\nсенъ « Лирической интермедій » отзывается вотъ какъ: « Скажи\r\nмнѣ, милая, не созданіе ли ты сна, что творитъ Фантазія поэта въ\r\nжаркое лѣтніе дни. Но нѣтъ, такой прелестный ротикъ и вол\r\nшебный блескъ очей, такого милаго ребенка никогда не со\r\nздать поэту. Василисковъ и вампировъ, драконовъ и разныя по\r\nдобныя злыя чудовища можетъ произвесть поэтическое вообра\r\nженіе. Но тебя и твое лукавство твое милое личико и твои\r\nФальшивые скромные взгляды, ихъ не создать поэту. »\r\nПослѣ этого Гейне имѣетъ основательную причину совѣто\r\nвать не поддаваться ангельской миловидности:\r\nHüt dich mein Freund, vor grimmen Teufelsfratzen,\r\nDoch schlimmer sind die sanften Engelsfrätzchen,\r\nEin solches bot mir einst ein siisses Schmätzchen,\r\nDoch wie ich kam, da fühlt ‘ ich scharfe Tatzen.\r\nТочно такъ же и поэзія Гейне, которая въ органической своей\r\nцѣлости отличается этими же контрастами, опасна не съ той -\r\nстороны, гдѣ она прямо показываетъ свои острые когти отри\r\nцанія, а съ той, гдѣ поэтъ является милымъ, невиннымъ ребен\r\nкомъ, предлагающимъ сладкій поцѣлуй любви, гдѣ поэзія Гейне\r\nимѣетъ такое сходство съ его возлюбленной, гдѣ она такая\r\nже кокетка, какъ и его возлюбленная. Въ началѣ кокет\r\nство это, конечно, самое безвредное. Поэтъ блѣденъ и гру\r\nстенъ для того только, чтобъ возбудить интересъ; у него нѣтъ\r\nникакой задней мысли, исключая той, что ему хочется нравить\r\nся. Но съ того времени какъ поэту ребячество это показалось\r\nсмѣшнымъ возникло опасное свойство Гейне. Осмѣивая свое\r\nребячество (die blide süsse Jugendeselei), поэтъ начинаетъ ще\r\nголять смѣхомъ своимъ точно такъ же, какъ онъ кокетничалъ сво\r\nими слезами. Никто изъ романтиковъ до него не умѣлъ казать\r\nся такимъ невиннымъ ребенкомъ, вѣрующимъ въ эльфы и пр.,\r\n2\r\n.\r\n8 Берегись, мой другъ, сердитыхъ дьявольскихъ рожъ, но опаснѣе — кроткія\r\nангельскія личики; такое личико разъ предложило мнѣ сладкій поцалуй, а толь\r\nко подошелъ - сейчасъ почувствовалъ острые когти.134 A TEH EH.\r\n2\r\n2\r\nкакъ Гейне, но онъ пользовался искусствомъ своимъ не съ той\r\nцѣлью, чтобы удержать читателя въ этомъ обаяніи, а чтобы\r\nтѣмъ разительнѣе разочаровать его. Ему было бы такъ легко\r\nвыдавать свои цвѣты, звѣзды, слёзы, вздохи, и пр. за истинные,\r\nно разница между Гейне и прежними поэтами въ томъ и со\r\nстоитъ, что онъ не только не закрашиваетъ поддѣльное, а даже\r\nискреннія свои чувства приноситъ въ жертву смѣху. Самопожер\r\nтвованіе — отличительнѣйшая черта Гейне, принадлежить, какъ\r\nонъ самъ выражается,къ самымъутонченнымъ его наслажденіямъ.\r\nСобственно говоря, Гейне вооружается только противъ регуляр\r\nности дрессированнаго искусства, противъ театральности по\r\nзіи, но выводя на сцену всегда самого себя, прицѣливаясь не\r\nвъ объектъ, а въ собственное сердце, поэтъ, съ одной сторо\r\nны, тѣмъ вѣрнѣе пробилъ направленію своему дорогу въ литера\r\nтурѣ, съ другой - тѣмъ болѣе навлекъ всю отвѣтственность, всѣ\r\nпорицанія на самого себя. Направление его знаменитой мане\r\nры состоитъ не въ воспроизведеній поэтическаго содержанія,\r\nа въ уничтожении его. Рѣчь у него идетъ о любви не какъ о\r\nсодержаній поэзии, а напротивъ, объ освобождении отъ любви\r\nи поэзій. Онъ любитъ и грустить, но бонтся казаться влюблен\r\nнымъ и грустнымъ. Съ одной стороны онъ, подобно поэтамъ\r\nвообще, владѣетъ способностью углубляться въ темный міръ\r\nдуши и выводить на свѣтъ его сокровища, съ другой — хочетъ\r\nсказать, что только безумецъ погружается по уши въ любовь,\r\nвосторгъ, поэзію. Его внутреннній человѣкъ въ праздничномъ со\r\nстояній восторга—пьянъ, въ будничномъ онъ не такъ нарядент,\r\nно зато отличается разумной трезвостью. Поэты и сочинители\r\nвымышляютъ, сочиняютъ или, попросту сказать, лгутъ. Гейне,\r\nкакъ поэтъ, имѣетъ такое же право лгать и объясняться въ\r\nразныхъ высокихъ и глубокихъ чувствахъ; но тогда онъ, какъ\r\nуже сказано, не въ своемъ видѣ: онъ стыдится его, какъ только\r\nприходитъ въ трезвое, сознательное состояние. Онъ пробужда\r\nетъ чувство только съ тѣмъ, чтобы послѣ осмѣять его; не то\r\nсовершается, чего ожидалъ читатель, а совершенно другое,\r\nпротивоположное; онъ п.лняетъ для того только, чтобы,потому\r\nсказать: я пошутилъ. Гейне играетъ съ чувствами, какъ кошка\r\nсъ мышью; выпустить іхъ, опять поймаетъ, нѣжнѣйшимъ об\r\nразомъ поласкаетъ и-умертвить. Когда поэзія Гейне предла\r\n9гайн Е. 135\r\n.\r\n2\r\nгаетъ сладкій поцалуй — тутъ же почувствуешь острые когти, и съ\r\nэтой стороны она производить на читателя такое же впечатлѣ\r\nніе, какое возлюбленная произвела на поэта. Она возбуждаетъ\r\nкъ себѣ любовь, подобно кокеткамъ, отличающимся красотой и\r\nумомъ, которыя, одержавъ побѣду, нисколько не думаютъ раз\r\nдѣлять чувства обожателя, а лишь посмѣиваются надъ нимъ.\r\nДоказательствомъ тому, что поэзія Гейне — власть, отъ влія\r\nнія которой трудно отдѣлаться, служить то, что въ нее слиш\r\nкомъ часто влюблялись; а мы, съ своей стороны, узнали, что\r\nневинному, миловидному, унылому пѣвцу любви поддаваться не\r\nслѣдуетъ. Впрочемъ, упомянутая манера Гейне не что иное какъ\r\nодна изъ Формъ той самой идеи, которая проникаетъ всю его\r\nпоэзію. Пѣвецъ любви и природы не подчиняется своимъ чувствамъ, своему восторгу потому, что боится уронить личное\r\nсвое достоинство. Честь самосознательной личности ему до\r\nроже своего поэтическаго создания. Этой чести онъ жертвуетъ\r\nвсѣми чувствами, всѣми тайнами своего сердца, всею поэзіеві.\r\nНе вѣрить, не подчиниться даже разумнѣйшему и прекраснѣй\r\nшему и все озарять свѣтомъ самосознанія этимъ правомъ\r\nпользуется Гейне какъ въ качествѣ « романтика », такъ и въ\r\nкачествѣ « отрицателя ». Прямымъ отрицателемъ, напримѣръ,\r\nявляется поэтъ въ слѣдующемъ переводѣ г. Михайлова:\r\n9\r\nСъ толпой безумною не стану\r\nя пляску дикую плясать,\r\nи золоченому болвану,\r\nПоддавшись гнусному обману,\r\nНе стану ладонъ воскурять.\r\nя не повѣрю рукожатьямъ\r\nМнѣ яму роющихъ друзей;\r\nя не отдамъ себя объятьям.\r\nНадменныхъ наглостью своей\r\nПрелестницъ... Шумной вереницей\r\nПусть за побѣдной колесницей\r\nСвоихъ боговъ бѣжить народъ!\r\nМнѣ чуждо идолослуженье;\r\nТолпа въ слѣпомъ своемъ стремленьѣ\r\nМеня съ собой не увлечетъ!\r\n4\r\nя знаю, рухнетъ дубъ могучій;\r\nА надъ послушнымъ камышомт\r\nБезвредно пронесутся тучи,\r\nи прогудитъ сердитый громъ...\r\nч. IV. 10136 АТЕНЕЙ.\r\nНо лучше пасть, какъ дубъ въ ненастье,\r\nЧѣмъ камышомъ остаться жить,\r\nЧтобы потомъ считать за счастье\r\nДля Франта тросточкой служить.\r\nC\r\nЭто стихотвореніе, помѣщенное авторомъ нашимъ въ от\r\nдѣлѣ, названномъ имъ « Думы », принадлежитъ къ тѣмъ девяти\r\nсонетамъ, которыми оканчиваются « Юныя страданія ». Въ немъ\r\nвысказывается намѣреніе сбросить съ себя иго, не ладящее съ\r\nего характеромъ, — намѣреніе, которое онъ исполнилъ тогда,\r\nкогда силы его созрѣли, когда онъ уже не говорилъ: я не стану\r\nвоскурять ладонъ, не увлекусь слѣпымъ стремленіемъ толпы,\r\nне поклонюсь, не повѣрю, и проч., а когда онъ все это доказалъ\r\nна дѣлѣ.\r\nПри всемъ томъ, это стихотвореніе больше даетъ понятие о\r\nГейне, чѣмъ весь предыдущій отдѣлъ « Пѣсенъ », вмѣстѣ съ\r\n« Грёзами ». Сожалѣть о поэтѣ, конечно, не изъ-чего: тутъ нѣтъ\r\nни вздоховъ, ни слёзъ, ни гробовыхъ стенаній. Онъ здѣсь мо\r\nжетъ обойдтись безъ посторонней поддержки и бодро, смѣло\r\nидетъ по тернистой дорогѣ сатирика.\r\nВмѣстѣ съ тѣмъ, стихотвореніе это служить блистательнѣй\r\nшимъ примѣромъ таланта переводчика. Онъ даже хорошо сдѣ\r\nмалъ, что передалъ стихотвореніе не въ сонетѣ, а въ другой,\r\nболѣе сообразной съ мыслью поэта, Формѣ. (Гейне послѣ самъ\r\nнавсегда отказался отъ сонета.) Можетъ-быть даже самая Фор\r\nма содѣйствуетъ тому, что русскій переводъ превосходить\r\nподлинникъ но и помимо этого переводчикъ, нисколько не\r\nотступая отъ того, чего хотѣлъ оригиналъ, выразился гораздо\r\nопредѣленнѣе, сильнѣе, изящнѣе молодаго Гейне *. Сравнивая\r\n2\r\nВотъ подлинникъ:\r\nIch tanz ‘ nicht mit, ich räuch’re nicht den Klötzen,\r\nDie aussen goldig sind, inwendig Sand;\r\nIch schlag ‘ nicht ein,’ reicht mir ein Bub ‘ die Hand,\r\nDer heimlich mir den Namen will zerfetzen.\r\nIch beug ‘ mich nicht vor jenen hübschen Metzen,\r\nDie schamlos prunken mit der eig’nen Schand ‘;\r\nIch zieh ‘ nicht mit, wenn sich der Pöbel spannt\r\nVor Siegeswagen seiner eitlen Götzen.\r\n1FE й нЕ. 137\r\nэтотъ переводъ съ « ПѣснямиІ», нельзя не замѣтить, что даро\r\nвитый переводчикъ, наперекоръ автору предисловія, больше\r\nсочувствуетъ человѣку извѣстной партии, чѣмъ пѣвцу любви и\r\nприроды, нѣжность и грацію котораго (не говоря о слабыхъ\r\nвещицахъ Гейне) ему вовсе не удалось передать.\r\nОстальныя три піэсы « Думъ », которыя, какъ и первая, пере\r\nведены г. Михайловымъ въ первый разъ, также свидѣтельству\r\nютъ о прекрасномъ талантѣ переводчика, а вмѣстѣ съ тѣмъ и\r\nо томъ, какую сторону Гейне ему лучше удается воспроизве\r\nсти. Вотъ, напримѣръ, одна небольшая « Дума »:\r\nБрось свои иносказанья\r\nи гипотезы пустыя!\r\nНа проклятые вопросы\r\nДай отвѣты намъ прямые!\r\nОтчего подъ ношей крестной,\r\nВесь въ крови, влачится правый?\r\nОтчего вездѣ безчестный\r\nВстрѣченъ почестью и славой?\r\nКто виной? Иль силѣ Правды\r\nНа землѣ не все доступно?\r\nИль она играетъ нами?\r\nЭто подло и преступно!\r\nТакъ мы спрашиваемъ жадно\r\nЦѣлый вѣкъ, пока безмолвно\r\nНе забьютъ намъ рта землею...\r\nДа отвѣтъ ли это полно?\r\nГейне здѣсь, въ самомъ дѣлѣ, является человѣкомъ извѣст\r\nной партии, и сверхъ того поэтомъ, отличающимся другою лю\r\nбознательностью, чѣмъ тотъ невинный аркадскій пастушокъ,\r\nкоторому очень хотѣлось бы провѣдать, въ кого влюблена ро\r\nза. А замѣчательнѣе и лучше всего то, что переводъ г. Михай\r\nлова (хотя онъ на этотъ разъ нѣсколько отстаетъ отъ подлин\r\nника) во всякомъ случаѣ превосходнѣе переводовъ тѣхъ піэсъ,\r\nсъ точки зрѣнія которыхъ авторъ предисловія смотритъ на\r\nГейне. То же самое можно сказать о переводѣ его « АФФрон\r\nтенбургъ » (стр. 83). Именно такіе рѣшительные, рѣзкіе зву\r\nки переводчику нашему лучше удается передать, чѣмъ мягкie,\r\nIch weiss es wohl, die Eiche muss erliegen,\r\nDerweil das Rohr am Bach, durch schwankes Biegen\r\nIn Wind und Wetter stehn bleibt nach wie vor.\r\nDoch sprich, wie weit bringt’s wohl am End solch Rohr?\r\nWelch Glück? als ein Spazierstock dient’s dem Stutzer,\r\nAls Kleiderklopfer dient’s dem Stiefelputzer.\r\n10*138 АТЕНЕЙ.\r\n. во\r\nнѣжные. Стоить только сличить въ « Романсахъ и балладахъ »\r\nРыцаря Олафа (стр. 105 — 110) съ Кевлярскою легендой\r\n(стр. 120 — 226), чтобы въ этомъ убѣдиться. У Гейне то и\r\nдругое принадлежитъ къ образцовымъ, художественнымъ про\r\nизведеніямъ. Согласны они между собою въ томъ, что пред\r\nметъ того и другаго — несчастная любовь, но они противорѣ\r\nчатъ другъ другу тѣмъ, что Гейне въ первой поэмѣ является во\r\nвсей чувственной и реалистической своей силѣ, во второй\r\nвсей сладости сенситивной и идеальной души своей. У г. Ми\r\nхайлова первое стихотворение отличнѣйшій переводъ всего\r\nсобранія, второе самая неудачная попытка переводчика пе\r\nредать Гейне съ нѣжной и милой его стороны, съ той стороны\r\nего, къ которой поэтъ по натурѣ, можетъ-быть, особенно былъ\r\nсклоненъ, но противъ которой возставали умъ и воля его.\r\nМожно сказать, что вся поэзія Гейне представляетъ собою про\r\nцессъ борьбы его убѣжденій съ романтизмомъ души. Если пе\r\nревѣсъ его силы на первой сторонѣ, то нельзя отказать ему и\r\nвъ прелести другой. Острота и сладость его поэзіи взаимно\r\nосвѣжали цѣлую эпоху. Въ этомъ соединеніи контрастовъ Гей\r\nне неподражаемъ, и едва ли одинъ какой бы ни было перевод\r\n•\r\nя опять столк\r\n* Кевлярская легенда, впрочемъ, до того противорѣчитъ убѣжденіямъ и 10\r\nгикѣ Гейне, что примѣчаніе, приложенное къ ней самимъ поэтомъ, вѣроятно\r\nвсякому будетъ любопытно: « Сюжетъ этого стихотворенія не принадлежитъ соб\r\nственно мнѣ. Оно обязано существованіемъ своимъ воспоминанію рейнской ро\r\nдины. Когда я былъ малымъ мальчикомъ и получалъ во Францисканскомъ мона\r\nстырѣ въ Дюссельдорфѣ первую дрессировку, учась впервые складывать и си\r\nдѣть смирно, мнѣ приходилось сидѣть рядомъ съ другимъ мальчикомъ, который\r\nмнѣ часто разказывалъ, какъ маленька брала его съ собою въ Кевляръ, какъ\r\nона тамъ принесла въ даръ за него ногу изъ воску и какъ отъ этого выздоро\r\nвѣла его собственная больная нога. Съ этимъ же мальчикомъ\r\nнулся въ высшемъ классѣ гимназій, и когда мы сидѣли рядомъ въ Философской\r\nколлегій у ректора Шальмейера, онъ со смѣхомъ напоминалъ мнѣ свой старый\r\nразказъ о чудѣ, а все-таки серьёзно прибавиаъ: теперь я принесъ бы въ даръ\r\nМадоннѣ восковое сердце! Послѣ узи я, что онъ страдалъ тогда несчастной\r\nлюбовью, и долго и объ немъ слыхалъ. Нѣсколько лѣтъ тому\r\nназадъ » (стихотвореніе съ этимъ къ нему примѣчаніемъ въ первый разъ напе\r\nчатано было въ 1822 году), « Когда я между Бонномъ и Гоцесбергомъ прогули\r\nвался на берегу Рейна, я слышалъ издали знакомыя кевлярскія пѣсни, изъ ко\r\nторыхъ лучшая оканчивается припѣвомъ: « Хвала тебѣ, Мадонна! » и когда\r\nпроцессія приблизилась, я замѣтилъ между пилигримами моего товарища, съ его\r\nстарушкой-матерью; она вела его подъ руку, и цвѣтъ лица его былъ очень баѣ\r\nдокъ и болѣзнейъ,\r\nничего негийн Е. 139\r\nчикъ въ состоянии овладѣть поэтомъ до такой степени, чтобы\r\nдать о немъ равносильное оригиналу понятие. Но такъ какъ\r\nг. Михайловъ въ этой книгѣ доказалъ, что онъ владѣетъ спо\r\nсобностью воспроизвести именно ту сильную, острую и свѣтлую\r\nсторону поэта, которая внесла въ поэзію новый элементъ, то\r\nотъ обѣщанныхъ имъ переводовъ навѣрное можно ожидать, что\r\nони познакомятъ русскую публику именно съ самой замѣчатель\r\nной и оригинальной стороною Гейне.\r\nА. Фонъ - Вид Ертъ,",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Zapiski Gizo. Mémoires pour servir à l’histoire de mon temps. Par F. Guizot. Tome I. Paris 1858. (Okonchanie.)",
        "article": "ЗАЛиски гизо. *\r\nMémoires pour servir à l’histoire de mon temps. Par F. Guizot. meðCA E\r\nTome I. Paris 1858.\r\n(Окончаніе)\r\n\r\nСъ достойнымъ его историческимъ,хотя и не совсѣмъ безпри\r\nстрастнымъ, взглядомъ вооружается г.Гизд противъ мнѣнія тѣхъ\r\nновѣйшихъ писателей, которые, подобно Ламартину, хотятъ\r\nобъяснить окончательныя неудачи Наполеона истощеніемъ его\r\nспособностей, упадкомъ его нравственныхъ и Физическихъ\r\nFETCA CT\r\n« Карни\r\nначбай\r\n|Ежетът\r\nEMUJTII II.1\r\n.\r\n(ДНІМ\r\nсилъ.\r\nАТО ПОСТ\r\n(C\r\n. lappaB.JAT\r\nМЕНИИ Г.\r\nУпервых\r\nДаже самые горячіе его 299езія,\r\nприверженцы, говорить онъ, ут\r\nверждали, будто въ этотъ періодъ генiй и энергія Наполеона\r\nзамѣтно ослабѣли; въ его наклонности къ толщинѣ, въ припад\r\nкахъ истомы(langueur), въ егопродолжительныхъ дремотахъ ис\r\nкали они объяснения его неудачъ. Упрекъ мнѣ кажется неоснова\r\nтельнымъ и поводъ слишкомъ ничтожнымъ. Я не могу открыть\r\nни въ умѣ, ни въ поступкахъ Наполеона въ теченіее ста дней »ни\r\nкакихъ признаковъ ослабленія; и тамъ и здѣсь я вижу обычное его\r\nпревосходство. Причины окончательнаго паденія его лежали го\r\nраздо глубже: въ то время его уже не поддерживали, какъ столь\r\nдолго прежде, общественное мнѣніе и нужда въ безопасности\r\nи порядкѣ, ощущаемая цѣлой великой націей, — напротивъ; онъ\r\nпредпринялъ тогда дурное дѣло, — дѣло, внушенное ему только\r\nШуъ 10 т\r\nSNIOJHbe\r\nМихъ)\r\nROBKOABA\r\nАКОЛО 10\r\nхъдаже\r\nОмъсъНЕ\r\nTEMPEHCTBY\r\n1Передь.\r\nЛІнекај\r\n* Въ предыдущемъ = Атенея вкралась опечатка совершенно искажающая\r\nсмыслъ: стр. 49, строка 13 снизу, вмѣсто: выпустили сюда, должно быть: вы\r\nпустили отсюда. Просимъ извиненія у читателей.\r\nРед.\r\nКейіЮ ІМ.\r\nТІВІЦИИЗАПиски гизд. 109\r\nC\r\nего страстями, его личными требованиями, но противное нрав\r\nственности и здравому уму, равно какъ и истиннымъ пользамъ\r\nФранцій. »\r\nИзвѣстно, что Императоръ рѣшился на слишкомъ позднія\r\nуступки либеральной партии, въ надеждѣ привязать къ себѣ\r\nи передовыхъ людей изъ старыхъ революціонеровъ; но, по не\r\nсчастію, онъ сдѣлалъ это въ такое время, когда разстроенной\r\nи изнеможенной Францій грозило новое нашествіе соединив\r\nшейся Европы, и когда диктатура была бы совершенно необ\r\nходима даже и для такой страны, которая гораздо болѣе свык\r\nлась съ Формами политической свободы. Въ этихъ - то обсто\r\nятельствахъ, Наполеонъ обратился къ двумъ разнымъ предста\r\nвителямъ старой революціонной партии,—къ Карно и Фуше,—\r\nФуше, о которомъ самъ онъ говорилъ: « Этотъ человѣкъ вѣчно\r\nсуется съ своей ногой въ чужой башмакъ ».\r\n« Карно, говоритъ г. Гизо,былъ искусный офицеръ, искренній\r\nреспубликанецъ и на столько честный человѣкъ, на сколько\r\nможетъ имъ быть праздный Фанатикъ. Изъ него не могло не\r\nвыйдти плохаго министра внутреннихъ дѣлъ, ибо онъ не обладалъ\r\nни однимъ иҙъ двухъ качествъ, необходимыхъ для этого важ\r\nнаго поста, —ни знаніемъ людей, ни умѣньемъ вдохновлять и\r\nнаправлять ихъ иначе, какъ только посредствомъ общихъ пра\r\nвилъ и рутины. Наполеону извѣстно было лучше всякаго другаго,\r\nкакими глазами Фуше смотрѣлъ на полицію: онъ держалъ ее\r\nвопервыхъ для самого себя, и для поддержания своего личнаго\r\nзначенія, а потомъ уже для власти, которой онъ служилъ, и при\r\nтомъ до тѣхъ только поръ, пока ему казалось безопаснѣе или\r\nвыгоднѣе служить, нежели измѣнить ей. Я встрѣтился съ гер\r\nцогомъ Отранто (Фуше) всего два раза и имѣлъ съ нимъ\r\nтолько два краткихъ разговора. Никто вѣ мірѣ не давалъ мнѣ\r\nтакого полного понятия о смѣломъ, насмѣшливомъ и циниче\r\nскомъ равнодушіи, о непоколебимомъ самообладаніи, соединен\r\nномъ съ необузданною страстью къ дѣятельности и выказному\r\nпервенству, наконецъ о твердой рѣшимости не останавливаться\r\nни передъ чѣмъ, что можетъ содѣйствовать успѣху, имѣя въ\r\nвиду не какой-нибудь опредѣленный планъ, но смотря по сооб\r\nраженію или случайному разсчету данной минуты. Своими мно\r\nГолѣтними сношеніями и связями въ качествѣ проконсула Яко\r\n2110 АТЕНЕЙ.\r\nте\r\nар\r\n1\r\nЕО\r\nI MIE\r\nDOCT\r\nJETR\r\n| Шть\r\nбинцевъ онъ пріобрѣлъ нѣкоторый родъ дерзкой независимости,\r\nи оставался закоснѣлымъ питомцемъ революцій, сдѣлавшись въ\r\nто же время неразборчивою на средства подставкой прави\r\nтельства и двора. Наполеонъ, разумѣется, не довѣрялъ такому\r\nчеловѣку, и зналъ очень хорошо, что съ избраніемъ въ ми\r\nнистры, ему придется смотрѣть за нимъ болѣе, нежели упо\r\nтреблять его въ дѣло. Но было необходимо, чтобъ революціонное\r\nзнамя видимо развѣвалось надъ Империей, подъ его собствен\r\nнымъ именемъ; и поэтому онъ лучше хотѣлъ, чтобъ Карнд и\r\nФуше присутствовали въ его кабинетѣ, нежели, чтобъ оставаясь\r\nвнѣ его, они роптали и умышляли противъ Императора съ нѣ\r\nкоторыми изъ его враговъ. Въ минуту своего возвращения и въ\r\nпервыя недѣли возстановленной Имперій, онъ вѣроятно извлекъ\r\nизъ этого двойнаго выбора ту пользу, которой отъ него ожи\r\nдалъ; но когда обнаружились опасности и трудности его поло\r\nженія, когда ему пришлось раздѣлываться съ недовѣрчивыми\r\nлибералами внутри и съ Европою на границѣ,—Карнд и Фуше\r\nтолько усилили собою опасности и затрудненія, и безъ того ле\r\nжавшая на его пути. Карно, не будучи измѣнникомъ въ пол\r\nномъ смыслѣ слова, служилъ ему неловко и холодно, ибо во\r\nвсѣхъ почти важныхъ случаяхъ и вопросахъ онъ гораздо бо\r\nлѣе склонялся на сторону оппозицій, нежели на его; а Фуше\r\nпредавалъ Наполеона безъ зазрѣнія совѣсти, перешептываясь и\r\nразсуждая потихоньку о близкомъ его паденіи со всѣми, кто\r\nмогъ имѣть какую - нибудь вѣроятную надежду быть его\r\nпреемникомъ, точно какъ равнодушный медикъ разсуждаетъ у\r\nпостели безнадежнаго больнаго, »\r\nНе только либералы не пристали къ Императору, не только\r\nвѣрные ему прежде слуги начали колебаться и покидать его\r\nКолесницу, которую уже не считали побѣдною, даже истинно\r\nпреданныя лица стали менѣе покорны ему.\r\n« Чрезъ двѣ недѣли по прибытии своемъ въ Парижъ, онъ по\r\nтребовалъ къ себѣ гросъ - маршала, генерала Бертрана, и по\r\nдалъ ему для скрѣпы подписанный въ Ліонѣ декретъ о преданій\r\nсуду и секвестровкѣ собственности князя Таллейрана, герцога\r\nРагузскаго, аббата Монтескiy, г. Белляра и девяти другихъ\r\nлицъ, которые, въ 1814 году, до отреченія его отъ престола,\r\nсодѣйствовали его паденію. Генералъ Бертранъ отказался.\r\nNOVO\r\nТ)\r\nstic\r\nEO B\r\nBOL\r\nВ ро\r\n(C\r\n-\r\nта\r\n.ЗАПиски гизд. 111\r\n-\r\n»\r\n« Удивляюсь, сказалъ Императоръ, что вы дѣлаете такія возра\r\nженія; эта строгость необходима для блага государства. » — Не\r\nдумаю, Государь. — « Но я такъ думаю, ия одинъ имѣю право\r\nсудить объ этомъ. » —Ваше Величество, министръ, скрѣпляя дек\r\nретъ своего Государя, нравственно принимаетъ на себя отвѣт\r\nственность. Вамъ угодно было объявить прокламацией, что Вы\r\nдаруете общую амнистію. Я скрѣпилъ ее отъ всей души; я не\r\nскрѣплю декрета, которымъ она отмѣняется. — Наполеонъ наста\r\nивалъ и улещалъ напрасно: Бертранъ оставался непреклонент,\r\nдекретъ явился безъ его подписи, и Наполеонъ могъ бы тот\r\nчасъ же удостовѣриться, что гросъ-маршалъ не одинъ былъ\r\nпротивнаго мнѣнія; въ то время, какъ Императоръ проходилъ\r\nпо залѣ, гдѣ были собраны его адъютанты, г. де-ла-Бедуойеръ\r\nсказалъ почти во всеуслышанье: « Если опять начнется царство\r\nгоненiй и секвестровъ, такъ скоро всему конецъ. » Когда воль\r\nность доходить до этой степени внутри самаго дворца, тогда\r\nлегко себѣ представить, какъ она преобладаетъ за его стѣнами.\r\nПослѣ нѣсколькихъ недѣль оцѣпенѣнія, вольность начала высту\r\nпать чрезвычайно смѣло, и притомъ вездѣ. Мало того, что меж\r\nдоусобная война запылала въ западныхъ департаментахъ, мало\r\nтого, что въ разныхъ частяхъ края и въ важнѣйшихъ горо\r\nдахъ бывали случаи явнаго сопротивления или враждебныхъ\r\nдѣйствій со стороны лицъ, болѣе или менѣе значительныхъ,—\r\nно вездѣ, и особенно въ Парижѣ, всѣ разсуждали и выражали\r\nсвои мысли безъ малѣйшаго закрытія; въ публичныхъ мѣстахъ,\r\nравно какъ и въ частныхъ сборищахъ, расхаживали туда и сю\r\nда, выражая Богъ вѣсть какiя надежды и составляя враждеб\r\nные замыслы, какъ- будто бы все это было вполнѣ законно и\r\nуспѣхъ не подлежалъ сомнѣнію. Журналы и памфлеты ежеднев\r\nно росли въ числѣ и въ ожесточеніи и обращались въ публикѣ\r\nпочти безъ всякаго препятствiя или сдержки. Пламенные друзья\r\nи преданные слуги Императора не могли скрывать своего\r\nудивленiя и негодованья. Фуше, въ ОФФИціальныхъ докладахъ\r\nНаполеону, указывалъ на это зло и просилъ его содѣйствія,\r\nчтобы принять какія-нибудь рѣшительныя мѣры. Доклады были\r\nнапечатаны въ Монитёрѣ и декретомъ установлены мѣры про\r\nтивъ злоупотребленій. Было произведено нѣсколько арестовъ\r\nи нѣсколько слѣдствій, но безъ энергіи и безъ всякой пользы.112 АТЕНЕЙ.\r\nаажа\r\nей на\r\nЧеННО.\r\nедa\r\nТерхон\r\ncTable\r\nМТВ\r\nтщест\r\nmio\r\nДАСТЯ\r\nТать на\r\nорая\r\nАЛИСЬ\r\nЯиз\r\nP1ать с\r\nI cans.\r\n10. Bce\r\nБольшая часть агентовъ правительства, съ главнаго до низша\r\nго, не имѣли ни усердія къ своему дѣлу, ни довѣрія къ своей\r\nвласти. Наполеонъ это видѣлъ, и покорялся, какъ необходи\r\nмости той минуты, самовольству своихъ противниковъ, нося,\r\nКонечно, въ глубинѣ души гласно высказанное имъ прежде\r\nубѣжденie: — « Они всѣ будутъ на моей сторонѣ, какъ скоро.\r\nувидятъ, что я сильнѣе ».\r\nИзвѣстно, что еще въ 1814 году, при первомъ возстановлен\r\nніи Бурбоновъ, г. Гизд, благодаря своимъ связямъ съ Pyoйе\r\nКолляромъ, получилъ мѣсто главнаго секретаря въ министер\r\nствѣ внутреннихъ дѣлъ, состоявшемъ подъ управленіемъ Мон\r\nтескіу. Ему принадлежить проектъ закона о книгопечатаніи,\r\nпредложенный этимъ министромъ 5-го iюля того года и начинаю\r\nщійся словами: « Необходимо оградить свободу печати такимъ\r\nобразомъ, чтобы она водворилась съ пользою и прочно. » А,\r\nограждение заключалось въ томъ, чтобъ установить цензуру для\r\nвсѣхъ изданій, менѣе 30-ти печатныхъ листовъ, и въ такихъ\r\nадминистративныхъ распоряженіяхъ, которыя тяжко падали на\r\nобразъ мыслей всѣхъ антибурбонистскихъ писателей. Стро\r\nгость закона объясняется враждебнымъ настроеніемъ, которое\r\nобнаружилось противъ Бурбоновъ вскорѣ по возстановленій\r\nихъ на престолѣ. Г. Гизд былъ тогда двадцати - семилѣтним ъ\r\nюношей 1) и, вѣроятно, только исполнялъ приказанія своего\r\nминистра; но любопытно, что говоритъ онъ о свободѣ книго\r\nпечатанія теперь, какъ старецъ, посѣдѣвшій въ управленіи го-,\r\nсударственными дѣлами:\r\n« Свобода печати, пишетъ онъ въ своей послѣдней книгѣ, эта\r\nбурная гарантія новѣйшей цивилизации, была, есть и будетъ са\r\nмымъ тяжкимъ испытаніемъ для свободныхъ правительствъ, а\r\nслѣдовательно и для свободныхъ народовъ, которые много мо\r\nгутъ потерпѣть отъ испытаній, постигающихъ ихъ правитель\r\nства и обыкновенно оканчивающихся анархіей или тиранніей,\r\nесли испытанія окажутся имъ не подъ силу. Свободнымъ прави\r\nтельствамъ и свободнымъ народамъ представляется одинъ толь\r\nко достойный и дѣйствительный способъ ужиться съ свободою\r\nкнигопечатанья: принять ее чистосердечно, и однакожь не по\r\nТЖІЦІъ\r\nПерехъ\r\nМУЗНИЦ,\r\npaien\r\nTop 8\r\n1110021\r\nима пр\r\nМеня бы.\r\nже кај\r\nC\r\nЖАНЫХЪ\r\nВИЖТІща\r\nФлорна\r\n\"КЕЧетъ\r\nЖх.В\r\nкрая.Ден\r\nBILANC\r\nWHO\r\nи зло\r\n*) Онъ родился 4-го октября 1787 года (въ Нимѣ).\r\nЧ, ІІІЗАПиски гизд. 113\r\n2\r\nблажать ей. Не должно дѣлать изъ нея ни мученика, ни кумира;\r\nей надо предоставить ея мѣсто, не вознося ея выше предназна\r\nченной среды. Свобода печати не можетъ быть ни властью въ\r\nгосударствѣ, ни представителемъ общественнаго разума, ни\r\nверховнымъ судьею государственныхъ властей: это лишь предо\r\nставленное гражданамъ право высказывать свое мнѣніе о госу\r\nдарственныхъ дѣлахъ иодѣйствіяхъ правительства, — право мо\r\nгущественное и почтенное, но естественно заносчивое, и для того\r\nчтобъ оно оставалось благотворнымъ,необходимо общественнымъ\r\nвластямъ не унижать передъ нимъ своего достоинства и возла\r\nгать на него ту серьёзную и постоянную отвѣтственность, ко\r\nторая должна тяготѣть надъ всѣми правами, чтобы они не сдѣ\r\nлались сначала мятежными, а потомъ тиранническими....\r\n« Я изъ числа тѣхъ, говорить онъ въ другомъ мѣстѣ, кому\r\nпечать оказала много услугъ и на кого она много нападала.\r\nЯ самъ, въ теченіе своей жизни, часто употреблялъ ее въ дѣ\r\nло. Всенародно предлагая свои мысли на судъ отечества, за\r\nслужилъ я первые знаки его внимания и уваженья. Подвигаясь\r\nвпередъ на своемъ поприщѣ, я постоянно видѣлъ въ печати или\r\nсоюзницу или врага, и никогда не колебался дѣйствовать ея\r\nоружиемъ, равно какъ и подвергаться ея ударамъ. Это мощь,\r\nкоторую я уважаю и допускаю болѣе съ готовностью, нежели\r\nсъ досадой, но конечно и не очаровываясь ею. Какова ни будь\r\nФорма правленія, жизнь политическая все-таки борьба, и для\r\nменя было бы вовсе не радостно, скажу болѣе мнѣ было бы\r\nдаже какъ-то стыдно имѣть передъ собой противниковъ зако\r\nванныхъ и нѣмыхъ. Свобода печати — это расширительная,\r\nдвижущая сила пара въ области ума, сила страшная, но жи\r\nвотворная, разносящая въ одинъ мигъ события и идеи по всему\r\nлицу земли. Я всегда желалъ свободной печати; принимая въ\r\nразсчетъ всѣ обстоятельства, я считаю ее скорѣе полезною,\r\nчѣмъ вредною для общественной нравственности и существенно\r\nнеобходимою для исправнаго хода общественныхъ дѣлъ и для\r\nограждения частныхъ интересовъ. Но я такъ часто и такъ близ\r\nко видалъ ея заблуждения и опасности въ политической сферѣ,\r\nчто не могу не остаться при убѣжденіи въ необходимости для\r\nэтой свободы вопервыхъ сильной общественной организации,\r\n:\r\nЧ. ІІІ. 8114 АТЕНЕЙ.\r\nпотомъ сильныхъ укротительныхъ законовъ и наконецъ силь\r\nныхъ нравовъ.2\r\nПеремѣценный вскорѣ потомъ въ министерство юстицій, г. Гизд\r\nсопровождалъ Людовика XVIII въ его бѣгствѣ передъ Наполе\r\nономъ, а по возвращеніи короля, онъ получилъ сверхъ того\r\nмѣсто рекетмейстера въ государственномъ совѣтѣ. Но полити\r\nческое вліяніе его особенно возрасло въ министерство Деказа,\r\nкоторому выпала чрезвычайно трудная въ то время роль посред\r\nничества между противоборствующими партіями, колебавшими\r\nтолько что возстановленный порядокъ. Здѣсь необходимо при\r\nпомнить, что послѣ вторичного возвращенія Бурбоновъ, огра\r\nниченность права выборовъ вмѣстѣ съ сильною реакціей про\r\nтивъ бонапартизма и съ прямымъ вліяніемъ двора, вызвала\r\nкрайне роялистскую палату депутатовъ. Обрадованный вначалѣ\r\nкороль благодарилъ Небо за низпосланіе ему того, что, по его\r\nсобственному выраженію, онъ почиталъ « ненаходимымъ ». Про\r\nзвище « ненаходимой » (chambre introuvable) осталось за пала\r\nтой 1815 года навсегда, но получило совсѣмъ не тотъ хвалеб\r\nный смыслъ, въ какомъ было высказано. Необходимость сдер\r\nживать напоръ крайней роялистской партій сдѣлалась вскорѣ\r\nочевидною для самого короля, котораго шаткій конституціона\r\nлизмъ поддерживался прежде только настойчивыми внушеніями\r\nмогущественныхъ союзниковъ, въ особенности Императора\r\nАлександра. Но затрудненіе состояло именно въ томъ, чтобъ\r\nобуздывая слѣпую ревность изувѣрныхъ роялистовъ, связан\r\nныхъ съ царствующей династіей неразрывными узами общихъ\r\nбѣдствій въ изгнаніи и имѣвшихъ самого наслѣдника престола\r\nво главѣ, не дѣлать въ то же время рискованныхъ уступокъ\r\nнетерпѣливымъ либераламъ, за которыми могли притомъ скры\r\nваться козни революціонеровъ и тайныхъ бонапартистовъ.\r\n« Ненаходимая палата » требовала отъ правительства мести за\r\nвсѣ прежнія вины противъ династій, и преслѣдованій за малѣй\r\nшую тѣнь недовольства ею въ настоящемъ; предлагаемыя ми\r\nнистрами временныя мѣры предосторожности обращала она въ\r\nпостоянныя, чрезвычайно усиливая ихъ строгость. Правда, что\r\nвначалѣ самъ король вызывалъ на это палату. Такъ въ октябрѣ\r\n1815 года онъ спѣшилъ предложеніемъ закона о чрезвычай\r\nныхъ судахъ (cours previtales), и, по словамъ г-ва Гизд, въЗАПиски гизд. 115\r\nсовѣтѣ было рѣшено, чтобъ хранитель печати, г. де - Марбуа,\r\nсогласился съ военнымъ министромъ насчетъ заготовленія про\r\nекта закона. Насколько дней спустя, король спросилъ о проектѣ\r\nсънѣкоторымъ нетерпѣніемъ. « Государь,отвѣчалъ г. де- Марбуа,\r\nмнѣ стыдно сказать Вашему Величеству, что онъ уже готовъ. »\r\nМинистръ полицій Деказъ, тщетно пытавшийся сдерживать не\r\nумѣренноервеніе роялистовъ,воспользовался наконецъ довѣріемъ\r\nкъ нему короля и испросилъ у него повелѣніе 5-го сентября 1816\r\nгода, ораспущеній « ненаходимой палаты ». Новые выборы,\r\nпроизведенные подъ вліяніемъ значительно измѣнившихся об\r\nстоятельствъ, дали палатѣ и совсѣмъ иное большинство. Гово\r\nря объ этомъ періодѣ въ своихъ Запискахъ, г. Гизд пользует\r\nся случаемъ, чтобы представить апологію буржуазіи и въ осо\r\nбенности доктринеровъ, которые представляли цвѣтъ, высшую\r\nмысль, идеальную систему этой партии. Eя теоретикомъ былъ,\r\nкакъ извѣстно, Руойе-Колляръ, ея практикомъ явился въ по\r\nслѣдствій г. Гизд, съ какимъ успѣхомъ, у всѣхъ насъ\r\nживо въ памяти.\r\n-\r\n« Министерское большинство, говоритъ г. Гизд, состояло изъ\r\nдвухъ различныхъ, хотя и очень согласныхъ тогда элемен\r\nтовъ, изъ собственно такъ-называемаго центра, который\r\nпредставлялъ главную армію правительства, и изъ малочислен\r\nнаго штаба этой армии, который вскорѣ получилъ название\r\nдоктринеровъ.\r\n« 0 центрѣ нашихъ (законодательныхъ) собраній съ 1814\r\nгода, я скажу то же самое, что говорилъ сейчасъ о г - нѣ Кю\r\nвье: его не поняли и оклеветали, выставляя главною чертой\r\nего характера подслужничество и алчное искательство мѣстъ.\r\nТутъ, какъ и вездѣ, личный интересъ занималъ свое мѣсто и\r\nискалъ себѣ удовлетвореній; но душою и связью партія была\r\nидея общая и вѣрная, именно та идея, что въ наше время, по\r\nслѣ всѣхъ нашихъ революцій, общество всего болѣе нуждает\r\nся въ правительствѣ, и его-то обязаны добрые граждане под\r\nдерживать по мѣрѣ силь. Много прекраснаго и честнаго, се\r\nмейный духъ, любовь къ правильному труду, уважение къ вы\r\nсокимъ личностямъ (respect des superiorités), къ законамъ и\r\nпреданіямъ,, предусмотрительная заботливость, благочестивыя\r\nпривычки, все сгрупировалось около этой идеи и часто внушало ея\r\n8*116 АТЕНЕЙ.\r\n-... 4\r\nприверженцамъ твердое и рѣдкое мужество. Поносители этой\r\nнастойчивой правительственной партии, которую бы я готовъ\r\nназвать буржуазнымъ торизмомъ, — жалкіе политики и и жалкіе\r\nФилософы, не понимающіе ни нравственныхъ инстинктовъ души,\r\nни существенных интересовъ общества.\r\n« На доктринеровъ много нападали. Мнѣ хочется объяснить\r\nихъ,не то,чтобъ защитить. Будь то лица или партій, для всякаго,\r\nкто имѣлъ нѣкоторое вліяніе на события, занималъ нѣкоторое\r\nмѣсто въ истории, всегда важно быть узнаннымъ вполнѣ; до\r\nстигнувъ этого, надо оставаться въ покоѣ и судъ надъ собой\r\nпредоставить другимъ.\r\n« Не умъ, не талантъ, не нравственное достоинство, — каче\r\nства,которыхъ не оспоривали у нихъ и сами враги, — не все это\r\nвмѣстѣ составляло своеобразный характеръ и придавало поли\r\nтическую цѣнность доктринерамъ; другие люди, въ другихъ\r\nпартіяхъ, обладали тѣми же качествами, и между этими со\r\nперниками по уму, по краснорѣчію и по искренности, публика\r\nназначитъ каждому его мѣсто. Доктринеры обязаны были дру\r\nгой причинѣ и своимъ именемъ, и своимъ вліяніемъ, которое\r\nбыло дѣйствительно, не смотря на ихъ малое число. Великимъ,\r\nочень дорого купленнымъ отличіемъ Французской революцій\r\nбыло то, что она явилась не только борьбою интересовъ обще\r\nства, но вмѣстѣ и произведеніемъ человѣческаго ума, его вы\r\nводовъ и притязаній. Философія хвалилась устроить политику,\r\nтакъ, чтобы учреждения, законы, общественныя власти были\r\nько созданіями и служителями ученаго разума. Безумная\r\nгордость, но вмѣстѣ и блистательная дань тому, что есть воз\r\nвышеннѣйшаго въ человѣкѣ, его природѣ разумной и нравст\r\nвенной! Бѣдствия и разочарованія не замедлили дать революцій\r\nсвои суровые уроки; но въ 1815 году,объяснителями ея неудачъ\r\nявлялись только или непримиримые враги или проученные со\r\nобщники, одни жаждя мести,другое отдыха, и не умѣя проти\r\nвопоставить революціоннымъ началамъ ничего инаго, кромѣ\r\nбезпощадной реакціи съ одной стороны, и спектицизма устало\r\nсъ другой. « Революція вся состоитъ изъ заблуждений и\r\n. « Злодѣйствъ, говорили одни; старый порядокъ совершенно правъ\r\n« передъ нею. Революція погрѣшила только крайностью, гово\r\n« рили другое: начала ея были хороши, но она простерла ихъ\r\nу - Г\r\nсти\r\n(\r\n2ЗАПиски гизд. 117\r\nИ этой\r\nГОТОВЫ\r\nжаsie.\r\n5 души,\r\nБЯСНИТЬ\r\n* 4\r\nСякаго,\r\nкоторое\r\nѣ; 10\r\n5 собой\r\nt\r\n— Каче\r\nвсе это\r\nПОЛІІ\r\nругих.\r\nСМИ со\r\nубашка\r\nи др.\r\nоторое\r\nIIКИМъ.\r\nолюція\r\nобще\r\n« далѣе надлежащаго; она употребила во зло свое право ». Док\r\nтринеры отвергли оба эти мнѣнія; они оборонялись вмѣстѣ и\r\nотъ возврата къ правиламъ стараго порядка, и отъ согласія съ\r\nреволюционными началами, даже въ области одной чистой мы\r\nсли. Принимая чистосердечно новое Французское общество,\r\nкакимъ создала его вся исторія наша, а не одинъ только 1789\r\nгодъ, они задумали основать его правительство на разумныхъ\r\nначалахъ, и однако же совсѣмъ не на такихъ, каковы были те\r\nорій, во имя которыхъ разрушено старое общество, или каки\r\nми были безсвязныя правила, къ которымъ пытались прибѣгать\r\nдля его возсозданія. Вынужденные поперемѣнно то поражать, то\r\nотстаивать революцію, они съ порваго же раза, и рѣшительно,\r\nперешагнули въ область мысли, началамъ противополагая на\r\nчала, взывая не только къ опыту, но и къ разуму, отстаивая\r\nправа, вмѣсто гого, чтобъ выдвигать впередъ одни интересы, и\r\nтребуя отъ Францій не исповѣди въ томъ, что она дѣлала толь\r\nко зло, не гласнаго сознания въ немощи на всякое благо, но\r\nнастаивая, чтобъ она вышла изъ хаоса, въ который погрузилась,\r\nчтобъ подняла голову къ небу, да найдетъ утраченный свѣтъ.\r\n« Спѣшу однакожь признаніемъ въ этой попыткѣ тоже мно\r\nго было гордости, но гордости, начинавшей подвигомъ смире\r\nнія, потому что, оглашая вчерашніе грѣхи, она вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ заявляла волю и надежду не подпасть имъ снова сегодня.\r\nЭто значило, въ одно и то же время, приносить должную дань\r\nчеловѣческому уму и напоминать ему о предѣлахъ его могу\r\nщества; это значило заявлять уваженіе къ прошлому, не выда\r\nвая настоящаго и не отступаясь отъ будущаго. Это была по\r\nпытка дать политикѣ надежную Философію, не въ видѣ все\r\nвластной госпожи, а въ качествѣ совѣтницы и опоры.\r\nВыскажу не обинуясь, на основании моей собственной опыт\r\nности, какiя ошибки постепенно примѣшались къ этому благо\r\nродному намѣренью и испортили или остановили его успѣхъ. Для\r\nменя теперь главное - обозначить истинный его характеръ.Этому\r\nсоединенію Философской возвышенности съ политической умѣ\r\nренностью,этому разумному уваженію къ разнообразнымъ пра\r\nвамъ и совершившимся Фактамъ, этимъ-то доктринама, вмѣстѣ\r\nновымъ и хранительными, антиреволюціоннымъ, и однакожь не\r\nпонятнымъ или отсталымъ, скромнымъ въ сущности, хотя ча\r\nго ВЫ\r\nИтику,\r\nбыли\r\nзумная\r\n\" ь воз\r\nравст\r\nО.Іюції 9\r\nУдач\r\nJe Co\r\nрота\r\nтром\r\nстало\r\nправі -\r\nГОВО\r\nа ИХ118 АТЕНЕЙ,\r\nС\r\nТР\r\nГ.\r\nІ В 1 1 2).\r\n- по\r\nE)\r\nР.\r\ni\r\nLle\r\nЦе\r\n> E)\r\nсто надменнымъ по выраженію, — вотъ чему доктринеры были\r\nобязаны своимъ значеніемъ, какъ и своимъ прозваньемъ. Не смо\r\nтря на множество неудачъ Философіи и разума человѣческаго, вре\r\nмя наше сохраняет. Философическіе вкусы и наклонность къ\r\nумствованію, и даже политическіе практики,самые рѣшительные,\r\nиногда дѣлаютъ видъ, какъ будто бы они дѣйствовали по общимъ\r\nидеямъ, смотря на нихъ какъ на хорошее средство оправдать\r\nсебя или пріобрѣсть кредитъ. Доктринеры отвѣчали такимъ об\r\nразомъ дѣйствительной потребности умовъ во Франции,\r\nтребности глубокой, хотя и темно сознаваемой; они дорожили\r\nстолько же умственнымъ достоинствомъ, какъ и благоустрой\r\nствомъ общества; ихъ идеи представлялись способными обно\r\nвить и въ то же время закончить революцію. И поэтому-то они\r\nимѣли то съ приверженцами, то съ противниками ея разныя\r\nточки соприкосновенія, пріобрѣтавшая имъ если не полную сим\r\nпатію,то по крайней мѣрѣ серьёзное уваженіе: правая сторона ви\r\nдѣла въ нихъ искреннихъ роялистовъ, алѣвая,даже ратуя противъ\r\nнихъ съ ожесточеніемъ, очень хорошо знала, что они не были\r\nзащитниками ни стараго порядка, ни самовластія. »\r\nВыше мы упоминали о томъ затруднительномъ положенци,\r\nвъ какое поставило себя слабое правительство Бурбоновъ въ,\r\n1815 году своею слишкомъ роялистскою палатой, la Chambre in\r\ntrouvable. Судъ надъ перешедшимъ къ Наполеону маршаломъ\r\nНеемъ, подоспѣвшій какъ нарочно къ этому времени, еще бо\r\nлѣе усилилъ непопулярность новоустановленнаго порядка,\r\n« Чтобы избавить власть отъ репутаціи, равно какъ и отъ не\r\nдуга слабости, говоритъ г. Гизд, и освободить ее отъ той пар\r\nтіи, которой она нехотя поддавалась, необходимъ былъ, при\r\nкакому-нибудь важномъ обстоятельствѣ, великій, смѣло заду\r\nманный и выполненный актъ. Теперь, когда уже далеко то\r\nвремя, чѣмъ болѣе я взвѣшиваю это спокойною и свободной\r\nмыслію, тѣмъ болѣе я убѣждаюсь, что процессъ маршала Нея\r\nбылъ самымъ благоприятнымъ случаемъ для акта, о которому я\r\nупомянулъ. Конечно, были важные поводы предоставить закон\r\nному правосудію свободное теченье: и общество, и королевская\r\nвласть нуждались въ тому, чтобы уважение къ праву и чувство\r\nстраха снова укоренились въ людяхъ; надо было, чтобы поколѣ\r\nнія, выросшія среди революціонныхъ колебаний и среди тріум\r\n13\r\nТЕ\r\n1\r\nца\r\nOil\r\nст\r\nIT\r\nНЕ\r\nВ)(0ЗАПиски гизд. 119\r\nФовъ Имперій, научились разительнымъ примѣромъ, что сила и\r\nуспѣхъ текущей минуты не рѣшаютъ окончательно всего, что\r\nесть обязанности ненарушимыя, что нельзя безнаказанно играть\r\nсудьбой правительствъ и спокойствіемъ народовъ, и что самые\r\nсильные, самые знаменитые люди отваживаютъ въ этой игрѣ\r\nсвою честь и свою жизнь. Въ политикѣ и въ нравственности\r\nэти соображенiя имѣли много вѣсу. Но и другая великая истина,\r\nстолько же политическая, сколько и нравственная, должна была\r\nвойдти при этомъ въ разсчетъ и сильно влiять на окончатель\r\nное рѣшеніе. Императоръ Наполеонъ держался долго и блиста\r\nтельно, признанный и превозносимый Франціей и Европой,опи\r\nраясь на преданность великаго множества людей, цѣлой армій\r\nи цѣлаго народа. Идеи права и обязанности, чувства уваженія\r\nи вѣрности, были перепутаны и враждебно сталкивались во\r\nмногихъ душахъ. Тогда существовало лицомъ къ лицу какъ\r\nбудто два настоящихъ и прирожденныхъ правительства, и мно\r\nтіе умы, не будучи преступными, могли колебаться въ выборѣ\r\nмежду ними. Королю Людовику XVIII и его совѣтникамъ\r\nможно же было взять въ соображеніе эту нравственную сума\r\nтоху. Маршалъ Ней былъ славнѣйшимъ ея представителемъ.\r\nЧѣмъ болѣе онъ провинился передъ королемъ, тѣмъ безопас\r\nнѣе можно было поставить милосердie рядомъ съ правосудіемъ\r\nи явить надъ обреченною смерти головой то величіе ума и серд\r\nца, которое имѣетъ своего рода силу основывать власть и прі\r\nобрѣтать себѣ вѣрность. Самый пыль роялистской реакцій, оже\r\nсточеніе страстей партіп, жажда кары и мести съ ея стороны\r\nпридали бы этому акту еще болѣе блеска и значенія, потому что\r\nего смѣлость и независимость тѣмъ ярче выступили бы наружу.\r\nВъ ту пору я самъ слышалъ, какъ одна свѣтская женщина,\r\nобыкновенно здравомыслящая и добрая, назвала дѣвицу Лава\r\nлеттъ « злодѣйкой » (petite scélératel), за то, что та помогла\r\nматери спасти отца. Когда такія заблужденія сердца и слова\r\nгромко обнаруживаются вокругъ королей и ихъ совѣтниковъ,\r\nэто должно служить для нихъ яснымъ предостереженіемъ, что\r\nимъ слѣдуетъ сопротивляться, а не уступать. Помилованіе мар\r\nшала Нея, объявленное ему послѣ приговора, вмѣстѣ съ изгна\r\nніемъ, въ силу королевскаго декрета, основательно излагаю\r\nщаго поводы къ такому образу дѣйствій, — это помилованіе воз\r\n»120 АТЕНЕЙ.\r\nОТ\r\nс 1\r\nTE\r\nA\r\nра\r\nИ.\r\n10\r\nЯ.\r\n>>\r\nION\r\nHT\r\nвысило бы королевскую власть надо всѣми, друзьями и недру\r\nгами, какъ надежный оплотъ противъ кровопролитія; оно обуз\r\nдало и закончило бы реакцію 1815 года точно такъ же какъ и вол\r\nненіе послѣ « ста дней ».\r\n« Я впрочемъ и не думаю утверждать,чтобы я все это такъ же\r\nясно соображалъ тогда, какъ теперь оно мнѣ представляется.\r\nВъ то время я былъ грустенъ и не зналъ, что дѣлать. Минист\r\nры короля были въ такомъ же положении. Они не считали себя\r\nни въправѣ,ни въ обязанности присовѣтовать ему милосердie. Въ\r\nэтомъ торжественномъ случаѣ,власть не сумѣла быть великодуш\r\nной, на это иногда единственное средство быть сильной.... »\r\nМинистерство Деказа, отличавшееся умѣренностью, стара\r\nніемъ смягчить враждебность партій и соединить ихъ на сколько\r\nможно около правительства, памятное, наконецъ, многими по\r\nлезными мѣрами внутренняго управления, по части земледѣлія,\r\nпромышленности и торговли, — это министерство не выдержало,\r\nпослѣ умерщвленія Лувeлемъ герцога Беррійскаго (въ Февралѣ\r\n1820), неистоваго напора ультра-роялистовъ. Они старались\r\nсложить вину этого злодѣянія на ненавистнаго имъ Деказа, и\r\nхотя король сохранялъ къ нему дружеское расположеніе, одна\r\nкожь Деказъ тогда же былъ вынужденъ покинуть министерство.\r\nПоложеніе г-на Гизд становилось крайне затруднительнымъ.\r\nУльтра-роялисты ненавидѣли въ немъ посредника между враж\r\nдующими партіями, что слыло у нихъ за предательство; уси\r\nлившаяся клерикальная партія преслѣдовала въ нөмъ протестан\r\nта. Онъ былъ уволенъ изъ государственнаго совѣта почти въ\r\nто же самое время какъ лишился мѣстъ цензора и директора\r\nнормальной школы, съ упраздненіемъ этой школы и цензуры;\r\nвъ 1822 году лекцій его въ университетѣ были запрещены. Қъ\r\nэтому-то промежутку времени, съ начала 1820 по 1828 годъ,\r\nпринадлежить большая часть его литературной дѣятельности,\r\nслужившей ему, тогда средствомъ заработать кусокъ хлѣба се\r\nбѣ и своему семейству. Вотъ отчего, рядомъ съ капитальными\r\nтрудами, которыми воздвигъ онъ себѣ прочный памятникъ, ви\r\nдимъ мы и такіе, которые дѣлались по заказу книгопродавцевъ.\r\nНо преслѣдованіе, оставляющее человѣку возможность свобод\r\nной литературной дѣятельности, переносится сравнительно лег\r\nко, иг. Гизд сообщаетъ намъ объ этому періодѣ своей жизни\r\nочень характеристическая подробности:\r\nІ.\r\nhoe\r\nг.\r\n10.\r\nla\r\nBin\r\nе\r\n10\r\n11ЗАПиски гизд. 121\r\nE. 3\r\n« Это было въ концѣ iюля (1820). Г - жа де-Кондорсе предло\r\nжила мнѣ на нѣсколько мѣсяцевъ свою дачу, въ десяти миляхъ\r\nотъ Парижа, близъ Мелана. Мы были съ нею не въ очень ко\r\nроткихъ отношеніяхъ;ея политической образъ мыслей значи\r\nтельно рознился съ моимъ. Страстно и безусловно принадле\r\nжала она осьмнадцатому вѣку и революцій, но это былъ ха\r\nрактеръ возвышенный, умъ твердый, и сердце благородное, при\r\nвязчивое. Отъ нея можно было не обинуясь принять услугу, ко\r\nторая предлагалась просто, изъ одного удовольствія оказать ее.\r\nЯ принялъ ея предложение, въ первыхъ числахъ августа вод\r\nворился въ la Maisonnette (названіе загороднаго дома) и снова\r\nпринялся тамъ за свои работы. »\r\nг, Гизо подробно описываетъ мѣстоположеніе своего сель\r\nскаго убѣжища и за тѣмъ продолжаетъ:\r\n« Я жилъ здѣсь съ женою и сыномъ Францискомъ, которому\r\nтолько что минуло пять лѣтъ. Друзья навѣщали меня. Въ томъ,\r\nчто меня окружало,не было ничего прекраснаго,ни рѣдкаго: Одна\r\nприрода съ самыми простыми ея украшеніями, и въ самыхъ мир\r\nныхъ удовольствіяхъ проводилъ я тамъ семейную жизнь. Но у ме\r\nня ни въ чемъ не было недостатка, ни въ просторѣ, ни въ зеле\r\nни,ни въ сердечной привязанности, ни въ бесѣдѣ, ни въ свободѣ,\r\nни въ трудѣ, ни даже въ необходимости трудиться, — этомъ воз\r\nбудителѣ и этой уздѣ, которые такъ часто бываютъ нужны для\r\nчеловѣческой распущенности и непосѣдности. Я былъ счастливъ.\r\nКогда ясно на душѣ, сердце полно, а умъ дѣятеленъ, самыя\r\nразнообразныя положенiя имѣютъ каждое свою прелесть и всѣ\r\nдо одного допускають счастье.\r\n« По поводу своихъ ученыхъ занятій, я отлучался иногда въ\r\nПарижъ; въ одномъ изъ писемъ моихъ оттуда къ женѣ нахожу я\r\nвпечатлѣніе,которое производили на меня эти поїздки: «« Въ пер\r\nвую минуту мнѣ uрiятно вступить опять въ свѣтъ и поговорить; но\r\nвскорѣ безполезныя рѣчи мнѣ надоѣдаютъ;всего хуже пережевы\r\nвать одно и то же,когда идетъ дѣло о важныхъ вещахъ;слышишь\r\nбезконечное повтореніе того, что уже извѣстно; самъ повторя\r\nешь то,что очень хорошо знаютъ люди,съ которыми толкуешь,—\r\nэто вмѣстѣ и надоѣдаетъ, и тревожить. Въ бездѣйствій, ялуч\r\nше люблю бесѣдовать съ деревьями, съ цвѣтами, съ солнцемъ,\r\nсъ вѣтромъ, Человѣкъ безконечно выше природы; но природа\r\n-122 АТЕней.\r\nС.\r\nвсегда ровна и въ своей одинаковости неистощима. Знаешь,\r\nчто она останется и должна остаться такою, какова есть; въ ея\r\nприсутствій не чувствуешь той потребности идти впередъ, ко\r\nторая поселяетъ въ васъ нетерпѣніе или наводить вамъ скуку\r\nвъ обществѣ людей, какъ скоро они не удовлетворяютъ этой\r\nпотребности. Приходило ли кому когда на умъ, что деревья\r\nдолжны бы быть красныя, а не зеленыя, и что напрасно нынче\r\nсолнце такое же, какъ и вчера? Тутъ не требуется ни про\r\nгресса, ни новизны, и вотъ почему природа избавляетъ насъ\r\nотъ скуки свѣтскаго общества и вмѣстѣ успокоиваетъ отъ его\r\nтревоги. Ей дано вѣчно нравиться, никогда не измѣняясь; че\r\nловѣкъ же, какъ скоро онъ неподвиженъ, надоѣдаетъ, а между\r\nтѣмъ для всегдашняго движенія у него недостаетъ силъ. »\r\nВъ это-то время г. Гизд, вдали отъ шума и тревогъ полити\r\nческой дѣятельности, предался между прочимъ изученію Англій,\r\nея учреждений и той продолжительной борьбы, которая легла\r\nимъ въ основу. Плодомъ этихъ трудовъ была « Исторiя англій\r\nской революцій » и 26 томовъ « Записокъ », относящихся къ той\r\nдостопамятной эпохв.\r\nКогда внимательно сличаешь, говоритъ г. Гизд, исторію и\r\nобщественное развитие Франции и Англій, не знаешь, чему бо\r\nлѣе дивиться, ихъ сходству, или разности. Никогда два народа,\r\nстоль различные по своему началу и положенію, не смѣщивались\r\nдо такой степени въ судьбахъ своихъ и не оказывали другъ на\r\nдруга такого постояннаго вліянія то путемъ войны, то путемъ\r\nмира. Одна изъ областей Францій завоевала Англію; Англія\r\nдолго обладала многими областями Франции, и при самомъ вы\r\nҳодѣ изъ этой народной борьбы, учреждения и политической\r\nсмыслъ Англичанъ были уже предметомъ удивления для самыхъ\r\nполитическихъ умовъ Францій, — для Людовика XI и Филип\r\nпа де - Коминъ, напримѣръ ‘). Въ нѣдрахъ христианства, оба\r\nнарода подняли каждый свое религиозное знамя; но самое это\r\nразличie сдѣлалось для нихъ новымъ поводомъ къ соприкосно\r\nвенію и смѣси. Въ Англіи находили убѣжище отъ гоненій Фран\r\nцузскіе протестанты, такъ же какъ англійскіе католики – во\r\nC\r\n*,\r\n.\r\n4) Филиппъ де - Коминъ еще болѣе восхищался общественнымъ устройством,\r\nаристократической Венецій. Ред,ЗАПисни гизд. 123\r\nвъ Аң\r\nКИ,\r\nФранцій. А когда чередъ изгнанія дошелъ до королей, король\r\nанглійскій укрылся во Франции, король Французскій\r\nглій, и только послѣ долгаго пребывания въ этомъ убѣжищѣ\r\nКарлъ II въ семнадцатомъ вѣкѣ и Людовикъ XVII въ девят\r\nнадцатомъ возвратились въ свои государства. Оба народа, или\r\nточнѣе сказать, высшіе классы обоихъ народовъ почередно\r\nзаимствовали другъ у друга идеи, нравы, моды. Въ семнадца\r\nтомъ вѣкѣ Людовикъ XIV давалъ тонъ англійской аристокра\r\nтіи, Въ осьмнадцатомъ Парижъ ѣздилъ въ Лондонъ за об\r\nразцами. А поднимемся выше этихъ историческихъ слу\r\nчаевъ, чтобы обозрѣть великіе Фазисы цивилизации обѣихъ\r\nстранъ, тогда видимъ, что чрезъ довольно долгie промежут\r\nвъ теченіе вѣковъ, онѣ прошли почти одинаковое поприще,\r\nи что у обѣихъ появлялись тѣ же опыты и та же череда по\r\nрядка и революцій, самовластiя и свободы, съ удивительными\r\nсходствомъ и вмѣстѣ съ глубокою разностію Формъ.\r\n« Поэтому весьма поверхностенъ и ошибоченъ взглядъ тѣхъ\r\nлюдей, которые считаютъ Французское и англійское общества\r\nстоль существенно различными, что будто бы они не могутъ\r\nпочерпать другъ у друга политическихъ примѣровъ, не впадая\r\nвъ искусственное и безплодное подражаніе. Ничто такъ нө\r\nопровергается правдивою историей и ничто такъ не противорѣ\r\nчитъ естественной наклонности обвихъ странъ. Самое ихъ со\r\nперничество никогда не разрывало тайныхъ или явныхъ узъ,\r\nкоторыя между ними существуютъ, и сознаютъ ли онѣ это, или\r\nне сознають, хотятъ ли этого, нѣтъ ли, онѣ не могутъ не.\r\nимѣть другъ на друга могучаго вліянія; ихъ идеи, нравы, учре\r\nЖденія взаимно проникаются и видоизмѣняютъ другъ друга,\r\nкакъ бы въ силу необходимости, по волѣ судьбы.\r\n« Я однакожь признаю ‘ не обинуясь: въ дѣлѣ нашей полити\r\nческой организации мы иногда заимствовали у Англіи слишкомъ\r\nначисто и слишкомъ поспѣшно. Мы не всегда достаточно при\r\nнимали въ разсчетъ особенный характеръ и особенныя усло\r\nвія Французскаго общества. Франція выросла и процвѣла подъ\r\nвліяніемъ королевской власти, благоприятствовавшей постепен\r\nному возвышенію среднихъ классовъ, Англія — подъ влія\r\nніемъ землевладѣльческой аристократіи, взявшей подъ свою\r\nохрану народныя права, Различia эти до того глубоки, что124 АТЕНЕЙ.\r\nони не исчезаютъ\r\n2\r\nдаже и передъ мощнымъ однообразі\r\nемъ новѣйшей цивилизации. Мы объ нихъ слишкомъ поза\r\nбывали. Новизны вводимыя именемъ общихъ идей и на\r\nосновании великихъ примѣровъ, тѣмъ и грѣшать обыкновенно,\r\nчто не даютъ дѣйствительнымъ и народнымъ Фактамъ надлежа\r\nщей имъ доли участія. Но какъ же намъ было и не впасть въ\r\nподобный грѣхъ? Въ теченіе своей долгой жизни, старая Фран\r\nція неоднократно дѣлала великія усилія, чтобы добиться свобод\r\nнаго правительства. Могущественнѣйшія вліянія ея, одни упор\r\nно уклонялись отъ этого труда, другія съ нимъ не совладали;\r\nлучшія ея учреждения не поддались необходимымъ преобразо\r\nваніямъ и остались политически безсильны. И однакожь, въ\r\nсправедливомъ чувствѣ своей чести и своей пользы, Франція не\r\nпереставала стремиться къ прочному установленію граждан\r\nскихъ гарантій и политическихъ вольностей. Она требовала,\r\nона хотѣла этого въ 1789 году. Какими путями этого искать?\r\nОтъ какихъ установленій этого требовать? Столько разъ обману\r\nтая въ своихъ надеждахъ и попыткахъ на домашней почвѣ,\r\nона искала уроковъ и образцовъ у другихъ. Новое важное\r\nзатрудненіе въ дѣлѣ, и без того уже столько трудномъ,\r\nзатрудненіе неизбѣжное, налагаемое необходимостью »....\r\nИзъ этого любопытнаго отрывка видимъ между прочимъ, что\r\nг. Гизд сперва суживаетъ задачу Французской революцій, сво\r\nдя ее на вопросъ о гражданскихъ гарантіяхъ и политическихъ\r\nвольностяхъ, а потомъ самъ затрудняется объяснить, отчего ан\r\nглійскій конституціонализмъ не пришелся по росту ея требова\r\nніямъ. Это смѣшеніе требованій англійской революціи въ кон\r\nцѣ семнадцатаго вѣка, съ требованиями Французской въ девят\r\nнадцатомъ, всегда и было слабою стороной почтенной впрочем,\r\nпартій доктринеровъ: она не узнала своихъ соотечественни\r\nковъ, и принявъ ихъ за Англичанъ семнадцатаго вѣка, начала\r\nдѣлать надъ ними опыты прививки политическихъ вольностей,\r\nограничиваясь только избраннымъ кружкомъ, въ двѣсти тысячъ\r\nгражданъ, чтобъ остальные тридцать пять миллионовъ учились\r\nтерпѣнію и не зазнавались. Но возвратимся къ « Запискамъ ».\r\nСъ наступленіемъ 1828 года рухнуло наконецъ министерство\r\nВиллеля, — министерство возстановленія деспотизма въ Испа\r\nніи, и језуитовъ у себя дома, министерство семилѣтнихъ па\r\nноЗАПиски гизд. • 125\r\nK\r\nE\r\nлатъ и цензурнаго стѣсненія, министерство закона о святотат\r\nствѣ, и т. д. Мѣсто Виллеля вскорѣ заступилъ благоразумный\r\nМартиньякъ. Гоненіе на доктринеровъ затихло вмѣстѣ съ мно\r\nгими другими гоненіями. Г. Гизд снова получилъ свою кафедру\r\nвъ университетѣ, а въ началѣ 1829 года поступилъ опять и въ\r\nгосударственный совѣтъ. Это не помѣшало ему оставаться по\r\nпрежнему членомъ извѣстнаго политическаго общества: Aide\r\ntoi, le Ciel t’aidera (на Бога надѣйся, а самъ пе плошай), ос\r\nнованнаго въ 1827 году оппозиціей для обезпеченія выборовъ\r\nвъ ея смыслѣ. Обществу открылась вскорѣ самая обширная дѣ\r\nятельность. Назначеніе Мартиньяка было со стороны Карла\r\nX - го только временною уступкою, и уже въ iюлв 1829 года\r\nонъ замѣнилъ его Полиньякомъ, въ имени котораго встрево\r\nженная Франція видѣла знамя давно отжившей старины.\r\n« Съ тѣхъ поръ, говоритъ г. Гизд, какъ составилось мини\r\nстерство Полиньяка, отъ котораго всего можно было ожидать,\r\nдля меня было важно сохранить нѣкоторый вѣсъ въ этомъ оппо\r\nзиціонномъ обществѣ, состоявшемъ изъ людей всѣхъ партій, кон\r\nституціонной, республиканской,бонапартистской ‘), людей,кото\r\nрые, въ случаѣ нужды,могли имѣть такое сильное вліяніе на жребій\r\nвсего края. Моя доля популярности была въ это время довольно\r\nвелика, особенно у молодыхъ людей и у пылкихъ, но въ то же\r\nвремя искренныхъ либераловъ; я наслаждался ею и предполагалъ\r\nупотребить ее на добро, какова бы ни была наша будущность.\r\nНастроение публики походило на мое собственное: спокой\r\nное сверху, оно было очень взволновано въ глубинѣ. Не было\r\nни заговоровъ, ни возстаній, нигдѣ не собирались шумною толь\r\nпой, но всѣ выжидали и всѣ готовились на всякій случай. Въ Бре\r\nтани, въ Нормандіи, въ Бургони, въ Лотарингіи, въ Парижѣ\r\nоткрыто составлялись союзы для отказа въ податяхъ, еслибъ пра\r\nвительство вздумало собирать ихъ безъ законнаго согласія за\r\nконно - избранныхъ палатъ. Правительство преслѣдовало газеты,\r\nобъявлявшія объ этихъ союзах; нѣкоторые суды оправдывали\r\nиздателей; другіе, между прочимъ королевскій судъ въ Парижѣ,\r\nприговаривали ихъ къ легкимъ взысканіямъ « за возбуждение\r\n« ненависти и презрѣнія къ королевскому правительству припи\r\n1) Рядомъ съ г. Гизд такъ засѣдали Каррель, Каваньякъ, Бастидъ, и т. д. Ред.126 АТЕНЕЙ..\r\n2\r\n! Р\r\n}\r\n1\r\nД (\r\nс саніемъ ему преступнаго умысла или собирать подати, не ут\r\n« вержденныя согласіемъ обѣихъ палатъ, или противузаконно\r\n« Измѣнить систему выборовъ, или наконецъ отмѣнить консти\r\n« туціонную хартію, пожалованную и данную на вѣки и опре\r\n« дѣляющую права и обязанности всѣхъ общественныхъ вла\r\n« стей. » Министерскія газеты чувствовали, что ихъ партія и\r\nихъ патроны такъ сильно задѣты этимъ судебнымъ постановле\r\nніемъ, что публикуя приговоръ, онѣ благоразумно опускали\r\nизложение поводовъ.\r\n« Въ виду такой рѣшительной и вмѣстѣ такой сдержанной оп\r\nпозицій, министерство оставалось робкимъ и бездѣйственнымъ.\r\nОчевидно оно боялось самого себя и того мнѣнія, какое о немъ\r\nимѣли. Уже за годъ до этого, при открытии засѣданій 1829 го–\r\nда, когда кабинетъ Мартиньяка еще существовалъ, а департа\r\nментъ иностранныхъ дѣлъ оставался вакантнымъ, за выходомъ\r\nг-на де-ЛаФерронэ, г. де-Полиньякъ пытался, при разсуждені\r\nяхъ объ адресѣ въ палатѣ пэровъ, разсѣять возбуждаемыя имъ\r\nпредубѣждения, произнеся конституціонную исповѣдь (profession\r\nde foi). Увѣренія въ преданности къ хартии не были съ его стороны\r\nоднимъ только честолюбивымъ и лицемѣрнымъ разсчетомъ; онъ\r\nдѣйствительно считалъ себя другомъ конституціоннаго прави\r\nтельства и не замышлялъ его разрушить. Только, при скудо\r\nсти своего ума и при сбивчивости своихъ понятій, не понимая\r\nхорошенько ни англійскаго общества, которому онъ хотѣлъ\r\nподражать, ни Французскаго, которое хотѣлъ преобразовывать,\r\nонъ почиталъ хартію совмѣстною съ политическимъ преобла\r\nданіемъ древняго дворянства и съ верховнымъ перевѣсомъ\r\nдревней королевской власти, и льстилъ себя надеждою развить\r\nновыя учреждения, употребляя ихъ къ водворенію господства\r\nтѣхъ именно вліяній, которыя имъ предназначалось упразднить\r\nили ограничить. Нельзя измѣрить всего объема тѣхъ добросо\r\nвѣстныхъ заблужденій, какимъ можетъ подпасть этого рода\r\nумъ, слабый и вмѣстѣ пылкой, пошлый и высокопарный, мисти\r\nчески - смутный и однакожь утонченный въ выводахъ. Г. де - ППо\r\nлиньякъ дивился отъ всей души, почему не хотятъ принять его\r\nза министра, преданнаго конституции. Но публика, не заботясь,\r\nчистосердеченъ онъ или нѣтъ, упорно видѣла въ немъ только\r\nпоборника стараго порядка и знаменоносца контръ - революцій.\r\n(1 CЗАПиски гизд. 127\r\n9\r\ns\r\n2\r\nСмущенный этой недоброй славой и боясь оправдать ее своими\r\nдѣйствіями, г. де-Полиньякъ ровно ничего не дѣлалъ. Этотъ ка\r\nбинетъ, составленный съ цѣлью укротить революцію и спасти\r\nмонархію, оставался коснымъ и безплоднымъ. Оппозиція позор\r\nно укоряла его въ немощи; она называла его « Министерствомъ\r\n« храбрецомъ, самымъ трусливымъ изъ всѣхъ министерствъ на\r\n« свѣтѣ »; а онъ въ отвѣтъ на это готовилъ алжирскую экспеди\r\nдію и созывалъ палаты, по прежнему заявляя свою вѣрность къ\r\nхартии и суля себѣ, для выхода изъ затрудненій, парламентское\r\nбольшинство съ завоеваніемъ (Алжира) на придачу.... »\r\nПолиньякъ называлъ себя другомъ хартии, а Карлъ x про\r\nводилъ, какъ увидимъ, цѣлые часы, перечитывая ее и ища въ\r\nней орудiя противъ нея самой. Безпристрастная характеристика\r\nКарла X-го необыкновенно удалась г-ну Гизд.\r\n« Карлу Х-му, говорить онъ, недоставало той обширности и\r\nтой свободы ума, которыя даютъ государю понимать его эпоху\r\nи здраво цѣнить какъ ея средства, такъ и ея необходимости.\r\n« Только г. де-Лафайетъ, да я, мы двое ни мало не измѣнились съ\r\n« 1789 года », сказалъонъ однажды, и сказалъ правду: среди всѣхъ\r\nтреволненій своей жизни, онъ остался такими, какимъ сло\r\nжился въ своей молодости, при версальскомъ дворѣ и въ ари\r\nстократическомъ обществѣ осьмнадцатаго вѣка, -чистосердеч\r\nный и легкомысленный, съ надеждою на себя и на своихъ близ\r\nкихъ, ненаблюдательный и не охотникъ думать, хотя и одаренный\r\nбойкимъ умомъ, привязанный къ своимъ идеямъ и къ своимъ\r\nстародавнимъ друзьямъ точно такъ же, какъ къ своей вѣрѣ и\r\nкъ своему знамени. Въ царствованіе брата своего, Людо\r\nвика XVII, и при раздвоеніи монархистовъ, онъ былъ патро\r\nномъ и надеждою той роялистской оппозиции, которая смѣло\r\nпользовалась конституціонною свободой, и въ немъ произошла\r\nтогда странная смѣсь упорной близости къ старымъ его това\r\nрищамъ и желанія снискать новую популярность съ либераль\r\nною Физіономіей. Взойдя на престолъ, онъ не разъ кокетни\r\nчалъ съ этой народной любовью и искренно льстилъ себя на\r\nдеждою, что будетъ правительствовать въ силу хартии,но съ сво\r\nими идеями и съ своими друзьями. Г. де - Виллель и г. де- Мар\r\nтиньякъ уходились для него на этой трудной работѣ, а послѣ\r\nc\r\n.128 ATEHE.\r\nихъ паденія,легко принятаго Карломъ Х-мъ,онъ отдался своимъ\r\nприроднымъ наклонностямъ среди совѣтниковъ, не расположен\r\nныхъ ему противорѣчить и неспособныхъ его воздержать. Два\r\nроковыя заблуждения водворились тогда въ умѣ его: онъ вообра\r\nзилъ, что революція угрожаетъ ему гораздо болѣе, нежели это\r\nбыло на самомъ дѣлѣ, и утратилъ вѣру въ возможность защи\r\nщаться и управлять с помощью одного законнаго теченія консти\r\nтуціоннаго порядка. Франція вовсе не хотѣла новой революцій.\r\nДля государя осторожнаго и терпѣливаго хартія представляла\r\nвѣрныя средства властвовать и оградить свою корону.Но Карлъ X\r\nизвѣрился и во Францію и въ хартію; когда адресъ съ 221 -й\r\nподписью торжественно вышелъ отъ новоизбранныхъ депу\r\nтатовъ, онъ думалъ, что для него уже всѣ средства истощены\r\nи что ему только остается или спастись вопреки хартии или по\r\nгибнуть отъ переворота.\r\n« За нѣсколько дней до выхода iюльскихъ указовъ, россій\r\nскій посланникъ, графъ Поццо ди-Борго, имѣлъ аудіэнцію у\r\nкороля. Онъ засталъ его сидящимъ за бюро, съ глазами, устре\r\nмленными въ хартію, раскрытую на 14 статьѣ. Карлъ X читалъ\r\nи перечитывалъ эту статью, ища въ ней съ добросовѣстнымъ\r\nбезпокойствомъ того именно смысла и значения, какіе ему бы\r\nли нужны. Въ такомъ случаѣ всегда найдешь, чего ищешь, и\r\nразговоръ короля, хотя уклончивый и нерѣшительный, оставилъ\r\nвъ посланникѣ очень мало сомнѣній насчеть того, что приго\r\nтовлялось...\r\nГрафъ Поццо ди - Борго напрасно старался удержать ослѣ\r\nпленнаго короля на краю гибели. Г. Гизд приводить любопыт\r\nную выдержку изъ письма къ нему бывшаго въ то время канц\r\nмеромъ Францій, г - на Курвуазье; въ ней мы находимъ новое\r\nсвидѣтельство тому,до какой степени тогдашнее положеніе Фран\r\nцій озабочивало Императора Николая. Не довольствуясь пре\r\nдостереженіями и совѣтами, передаваемыми черезъ графа Поццо\r\nди- Борго, покойный Государь лично выразилъ Французскому по\r\nслу, герцогу Мортемару, свое рѣшительное мнѣніе: « Если они\r\nотступятъ отъ хартии,это прямо поведетъ къ катастрофѣ; а при\r\nбѣгнетъ король къ соuр d’état, вся отвѣтственность падетъ на\r\nего голову. »ЗАПиски гизд. 129\r\nБудемъ съ нетерпѣніемъ ожидать втораго тома « Записокъ »,\r\nкоторый освѣтитъ передъ нами iюльскія события и особенно\r\nпереговоры объ избраній Людовика Филиппа. Извѣстно, какое\r\nдѣятельное, а если вѣрить слухамъ, то и рѣшительное участie\r\nпринималъ во всемъ этомъ г. Гизд.\r\n2.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Indiiskoe vosstanie, ego prichiny i posledstviia",
        "article": "ИНДИЙСКОЕ ВОЗСТАНИЕ, ЕГО ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ.\r\n\r\n\tАнглія представляетъ такъ много прекраснаго, начиная съ\r\nея превосходно воздѣланной почвы до швейной иглы и стальнаго\r\nпера, начиная с полной почти свободы промышленности, тор\r\nговли и печати до упорнаго консерватизма, что въ виду этихъ\r\nважныхъ и неоспоримыхъ преимуществъ, нѣтъ никакой надоб\r\nности, говоря объ ней, принимать на себя неблагодарную роль\r\nприсяжнаго панегириста и тщательно прикрывать ея слишкомъ\r\nявные грѣхи. Это было бы тѣмъ болѣе неумѣстно, что постоян\r\nная безкровная борьба ея политическихъ партій, по необходимо\r\nсти, приводить ихъ то къ безпощаднымъ самообличеніями, то\r\nкъ вольнымъ и невольнымъ исповѣдямъ, раскрывающимъ глубокія\r\nобщественныя язвы края и какъ бы выставляющимъ ихъ на все\r\nмірный судъ. Не сама ли Англія, устами корифеевъ своей новѣй\r\nшей литературы и громадными сборниками парламентскихъ до\r\nнесеній, ознакомила насъ съ страшнымъ положеніемъ низшихъ\r\nклассовъ своего населенія ? Не сама ли она подымаетъ въ жур\r\nналахъ сотни голосовъ противъ запутанности, медленности и\r\nдороговизны судопроизводства, во многихъ стучаяхъ недоступ\r\nнаго для небогатыхъ, то-есть, для огромнаго большинства ? Не\r\nсама ли она, по поводу Восточной войны, раскрыла передъ нами\r\nсовсѣмъ неожиданную картину административной безурядицы.\r\nНе сама ли, два года тому назадъ, ввела насъ въ закулисныя\r\nтайны своего управления въ Индіи, обнаруживъ въ основании его\r\nцѣлую систему пытокъ, — систему хоть и не англійскаго изобрѣ180 АТЕНЕЙ.\r\nтенія, однако все же отчасти падающую на тѣхъ, кто ее допу\r\nскалъ и молча пользовался ею?\r\nНо если, при такихъ громкихъ самообличеніяхъ, стороннему\r\nчеловѣку не приходится впадать въ сплошной панегиризмъ, то они\r\nже налагаютъ на него священную обязанность разборчиво прини\r\nматьвозгласы,часто внушаемые ожесточеніемъ политической борь—\r\nбы и, вслѣдствіе того, преувеличенные, ставящіе спорный вопросъ\r\nвъ ложномъ свѣтѣ, сводящіе причину зла на какое-нибудь одно,\r\nи при томъ часто второстепенное обстоятельство, тогда какъ\r\nпричина, очевидно, многосложна и коренится глубоко.\r\nЕсли для сужденій объ индійскомъ возстаніи взять за источ\r\nникъ рѣчи, произносимыя на многихъ митингахъ, или статьи\r\nнѣкоторыхъ оппозиціонныхъ журналовъ, то, разумѣется, вый\r\nдетъ, что Англичане только сосали кровь изъ Индіи, нисколько\r\nне заботясь о благосостоянии края ; но эта ужасная картина, для\r\nкоторой можно подобрать многія, пожалуй даже неоспоримыя\r\nчерты, будетъ существенно ложна въ основаніи, потому именно,\r\nчто упустить изъ виду, вопервыхъ, смягчительных обстоятель\r\nства, представляемыя историческимъ ходомъ дѣла, а вовторыхъ,\r\nто благотворное дѣйствіе, которое владычество Англичанъ имѣло\r\nпо крайней мѣрѣ на нѣкоторые классы туземцевъ, сравнительно\r\nсъ подавляющимъ деспотизмомъ, тяготѣвшимъ надъ Индіею въ\r\nтеченіе длиннаго ряда вѣковъ.\r\nУпомянувъ о пыткахъ, употребляемыхъ въ Англо-индій\r\nскихъ владѣніяхъ для бездоимочнаго сбора податей и надѣлав\r\nшихъ вездѣ столько шуму въ послѣдніе два года, мы, раз\r\nумѣется, далеки отъ мысли возлагать отвѣтственность за нихъ\r\nна Англію. Система пытокъ вполнѣ принадлежить тому про\r\nдолжительному курсу туземнаго воспитанія, который выдержанъ\r\nИндійцемъ, сперва подъ вліяніемъ религиозной тираніи брами\r\nновъ, а потомъ подъ игомъ магометанскихъ завоевателей. Едва\r\nли нужно припоминать, къ какого рода торжественнымъ зрѣ\r\nлищамъ съ малолѣтства привыкаетъ благочестивый индусъ. Съ\r\nкакимъ, напримѣръ, спокойнымъ любопытствомъ смотритъ онъ\r\nна изувѣра, который, продѣвъ себѣ крюкъ за ребро или за спин\r\nной столбъ, раскачивается на вѣсу, не оказывая ни малѣйшаго\r\nчувства страданія ! Гораздо менѣе извѣстно, какое страшное\r\nпримѣненіе свѣтской пытки вытерпѣли Индійцы подъ монгольиндийскок возстAHIE. 181\r\nскимъ владычествомъ. Въ началѣ минувшаго столѣтія, бенгаль\r\nскій Набобъ Meршидъ Али Ханъ обыкновенно наряжалъ неис\r\nправныхъ взносчиковъ податей въ длинные, широкіе кожаные\r\nшальвары, наполненные живыми кошками. Иногда онъ поилъ\r\nихъ буйволовымъ молокомъ, съ солью, до тѣхъ поръ, пока они\r\nне дойдутъ до совершеннаго изнеможения отъ разстройства въ\r\nжелудкѣ. Кнутъ ходилъ по спинамъ несчастныхъ безъ отдыха ;\r\nто вѣшали ихъ головою внизъ и били по пятамъ палками, то дер\r\nжали въ этомъ положении подъ водой, то выставляли нагихъ на\r\nпалящее солнце, то привязывали къ пальмовому дереву, нама\r\nзывая имъ все тѣло медомъ, для приманки красныхъ муравьевъ,\r\nто водили на веревкѣ по огромной помойной ямѣ, нарочно для\r\nтого наполненной всѣмъ, что ни есть самаго отвратительнаго !\r\nТакіе или подобные имъ приемы существуютъ въ различныхъ\r\nобластяхъ Индіи до сихъ поръ, и—что всего печальнѣе — про\r\nстой народъ, благодаря этимъ обычаямъ, дошелъ до такого нрав\r\nственнаго уничижения и разврата, что смотритъ на понудитель\r\nныя мѣры, какъ на совершенную необходимость при сборѣ по\r\nдатей : онъ думаетъ, что не слѣдъ и платить, пока не принудятъ.\r\nНадо замѣтить, что тѣлесное наказаніе вообще принадлежить\r\nкъ самымъ укоренившимся обычаямъ въ Индии : господа коло\r\nтятъ слугъ, родители дѣтей, начальники подчиненныхъ, и это\r\nтакъ вездѣ принято, что никого уже не удивляетъ. Въ простона\r\nродныхъ комедіяхъ всего болѣе нравится зрителямъ часто пов\r\nторяемая сцена вымогательства податей, копѣйка за копѣйкой,\r\nпосредствомъ приличнаго истязанія. Индійскій крестьянинъ\r\n(ройотъ), по свидѣтельству многихъ достойныхъ вѣры Англи\r\nчанъ, до того привыкъ къ этому порядку, что иногда явится къ\r\nсборщику съ деньгами, но не отдастъ ихъ, если тотъ не при\r\nгрозить ему какъ слѣдуетъ. Случается, что крестьянинъ при\r\nноситъ полную сумму взноса, но разложить ее по разнымъ кар\r\nманамъ и кисамъ, съ тѣмъ, чтобы выкладывать взносъ частица\r\nми, смотря по степени заданной острастки. Англо -индійскіе за\r\nконы давно запретили подобное вымогательство ; но запрещеніе\r\nосталось набумагѣ, а укоренившийся обычай, по прежнему,беретъ\r\nверхъ въ дѣйствительности.\r\nИ много такихъ своенародныхъ обычаевъ, много такихъ ос\r\nвященныхъ стариною золъ, по необходимости унаслѣдовали Ан182 АТЕНЕЙ.\r\nгличане съ первaго появления своего въ Индіи. До какой степени\r\nони старались смягчить или устранить ихъ, мы увидимъ при\r\nдальнѣйшемъ изложени предмета ; но намъ необходимо прежде\r\nброситьбѣглый взглядъ на страну и древнихъ ея обитателей : ина\r\nче нельзя составить себѣ понятия о трудностяхъ, съ какими при\r\nІлось бороться Англичанамъ.\r\nТеперь уже доказано, что Индусы не первобытные жители\r\nзанятаго ими края. Это — отрасль великаго арійскаго племени,\r\nвторгшаяся въ Индію съ сѣвера. Всѣ преданія, всѣ древніе па\r\nмятники указываютъ на сѣверную часть Индостана, какъ на сt\r\nдалище браминскаго вѣроученiя и законодательства, называя\r\nэту страну Аріявартой, или священною землей, и полагая ей\r\nпредѣломъ хребетъ Гималая (т. е. снѣжный ) къ сѣверу и хре\r\nбетъ Виндъя (т. е. разорванный ) къ югу. По крайней мѣрѣ за\r\nтысячу лѣтъ до Рождества Христова уже существовали въ этой\r\n« священной землѣ » двѣ, если не болѣе, могущественныя дер\r\nжавы, въ которыхъ, судя по дошедшимъ до насъ памятникамъ\r\nдревне -санскритской литературы, процвѣтали наука, искусство\r\nи образованность. Столицами этихъ державъ были Айодъя, или\r\nАудъ, и Пратистана, или Витора.\r\nХребетъ Виндъя раздѣляетъ Индію на двѣ огромныя части :\r\nкъ сверу отъ него широко раскинулся Индостань, а къ югу\r\nидетъ, суживаясь, Деканъ, образующій родъ обширнаго полу\r\nострова, обрамленнаго вдоль береговъ горными цѣпями Га\r\nтовъ. У самой оконечности южнаго Декана лежить островъ\r\nЦейлонъ. Въ одной изъ эпическихъ поэмъ сѣверной Индии, въ\r\nРамаянѣ, воспѣвается походъ аудскаго царя Рамы противъ ве\r\nликановъ Цейлона или, по древнему, Ланки. Царь этого ост\r\nрова похити.. У Рамы жену; раздраженный супругъ осадилъ\r\nстолицу своего соперника и, послѣ разныхъ превратностей\r\nсчастья, овладѣлъ ею съ помощью цѣлаго войска обезьянъ. Мы\r\nупомянули объ этомъ только потому, что нынѣшнее распредѣ\r\nленіе индiйскихъ племенъ вполнѣ подтверждаетъ древнюю cary\r\nо существованіи сильнаго царства Индусовъ на стверѣ ио заво\r\nвательномъ походѣ, предпринятомъ имін на югъ.\r\nПервобытные обитатели края были только отчасти истреблены\r\nИндусами, преимущественно въ съверной его полосѣ ; большая\r\nчасть ихъ уцѣлѣла, но подпала различнымъ степенямъ зависииндийское возСТАНІЕ. 183\r\n9\r\nмости и угнетенія. На сѣверъ отъ Виндійскаго хребта, въ соб\r\nственномъ Индостанѣ, слѣды ихъ, послѣ трехтысячелѣтняго\r\nВладычества побѣдителей, изгладились болѣе всего; однакожь,\r\nи здѣсь легко еще отличить кореннаго туземца по тѣлосложенію,\r\nязыку и нравамъ. На югъ же отъ Виндійской цѣпи завоеватели\r\nуспѣли выдвинуть лишь нѣсколько поселеній, которыя обыкно\r\nвенно встрѣчаются въ приморскихъ и низменныхъ равнинахъ,\r\nне представлявшихъ первобытнымъ обитателямъ такой защиты,\r\nкакъ внутренние гористые и нагорные края. Здѣсь-то сохра\r\nнились они всего болѣе, и разсѣяны по всему пространству\r\nДекана и прилежащихъ къ нему острововъ.\r\nВсѣ коренные жители Индіи, на сколько они теперь извѣстны,\r\nпринадлежатъ къ отрасли тамульскихъ или дравидскихъ пле\r\nменъ. Индусы придали имъ разныя, отчасти бранныя названия :\r\nКулін, Парій, Меры, Мины, Билли, Рам узи, Хонды, Туды и т. д.\r\nИмя Парій знакомѣе намъ всѣхъ другихъ, потому что Евро\r\nпейцы обозначаютъ имъ низшую касту Индусовъ; но послѣдніе\r\nвес „ма часто употребляютъ его для всѣхъ народовъ, не принад\r\nкащихъ къ арійскому племени и состоящихъ, слѣдовательно,\r\nѣ всякой касты. Мы не войдемъ теперь въ подробности объ\r\nэтихъ племенахъ, предоставляя себѣ поговорить объ нихъ при\r\nболѣе удобномъ случаѣ : ограничимся на этотъ разъ только за\r\nмѣчаніемъ, что, помимо совершенной дикости многихъ изъ\r\nпервобытныхъ народовъ Индій, одно уже разнообразие языковъ\r\nи нарѣчій, употребительныхъ въ этомъ краѣ, необыкновенно\r\nзатрудняло и затрудняетъ Англичанъ въ успѣшномъ проведении\r\nольшей части мѣръ благоустроенной администрацій. Пред\r\nставьте, что въ одной сѣверной части Индіи, въ Индостанѣ,\r\nгдѣ господствуетъ вѣтвь санскритскихъ языковъ, насчитываютъ\r\nпять главныхъ ея подраздѣленiй и болѣе осьмидесяти разныхъ\r\nнарѣчій или діалектовъ. Въ южной половинѣ края, то-есть въ\r\nДеканѣ, отрасль тамульскихъ языковъ также распадается на\r\nнѣсколько главныхъ группъ, съ великимъ множествомъ еще\r\nмалоизвѣстныхъ доселѣ нарѣчій.\r\nНе забудемъ, что англійскому владычеству въ Индіи непо\r\nсредственно предшествовало, въ теченіе двухъ слишкомъ вѣковъ,\r\nгосподство такъ-называемыхъ Монголовъ. Столкновенія съ ма\r\nгометанскимъ міромъ начались у Индусовъ еще въ исходѣ VII\r\n13181 АТЕн Ей.\r\nвѣка ; въ XI загорѣлась между ними и султанами Газны, въ\r\nАфганистанѣ, почти безпрерывная борьба ; а когда, въ началѣ\r\nXVI столѣтія, Афганистанъ подпалъ власти воинственныхъ по\r\nтомковъ Тамерлана, то вслѣдъ за тѣмъ и Индія должна была\r\nпокориться господству среднеазіатскихъ завоевателей, распро\r\nстранивішихъ въ ней, вмѣстѣ съ магометанствомъ, ОФФИціаль\r\nное употребленіе персидскаго языка. Нужно ли говорить, сколько\r\nновыхъ элементовъ розни, взаимнаго недовѣрія и нравственнаго\r\nразврата посѣяло это новое иго на безъ того уже разорванной\r\nи дряблой почвѣ Индійскаго полуострова?\r\nПрисоедините къ этому обширность страны, превосходящей\r\nвеличиною треть цѣлой Европы, знойный тропический климатъ,\r\nнедостатокъ путей сообщенія, свирѣпую дикость или многовѣко\r\nвую развращенность туземцевъ, совершенную противополож\r\nность ихъ взглядовъ и понятій съ европейскими, и вы получите\r\nкраткій очеркъ тѣхъ главныхъ препятствій, съ которыми пред\r\nстояло бороться англійскому владычеству.\r\nІІзлишняя строгость взгляда на дѣйствія Англичанъ въ Индии\r\nпроистекаетъ часто отъ того, что, соображая предлежавшую имъ\r\nмноготрудную задачу, въ томъ видѣ, какъ она выяснилась\r\nма.10 - по - малу уже гораздо позже, совершенно забывають при\r\nэтомъ слабые начатки первоначальнаго предприятия, вовсе не\r\nсоотвѣтствовавшіе размѣрамъ этой задачи, да нисколько и\r\nне имѣвшіе ея въ виду. Развѣ Англичане явились въ Индіи въ\r\nпервый разъ съ готовою мыслью покорить ее своей власти,\r\nусвоить ее міру европейской гражданственности ? Ни чуть не\r\nбывало : идя, можно сказать, ощупью по слѣдамъ Голландцевъ,\r\nони, въ самомъ началѣ XVII вѣка, завели для торговли съ Индіей\r\nнебольшую компанію, наровнѣ съ такими же компаніями для\r\nторговли русской, турецкой, мѣховой. Начавъ съ маленькихъ\r\nторговыхъ конторъ или факторій, они постепенно, нечувстви\r\nтельно и часто даже противъ воли вовлечены были въ такую\r\nгромадную борьбу цивилизации съ варварствомъ, которая подъ\r\nсилу только всему европейскому міру.\r\nНо, узнавъ наконецъ всю важность принятой ими на себя\r\nзадачи, какъ пош.и они къ ея разрѣшенію?индийское возcТАНІЕ. 185\r\nНе будемъ говорить о раннихъ періодахъ дѣятельности остъ\r\nиндской компании, которая, начавъ въ 1600 году съ скромнымъ\r\nкапиталомъ въ тридцать тысячъ фунтовъ стерл., сперва осно\r\nвала въ Индіи и на сосѣднихъ островахъ нѣсколько факторій\r\nили укрѣпленныхъ купеческихъ конторъ, а потомъ, обороняя и\r\nрасширяя мало-по-малу свой торговыя заведенія, явилась, къ\r\nконцу втораго вѣка своего бытия, владѣтельницею такого об\r\nширнаго края, что защита его и управление имъ уже превы\r\nшали мѣру силъ частнаго общества и потребовали содѣйствия\r\nгосударственной власти. Компанія, получавшая прежде до 200\r\nпроцентовъ чистаго барыша и неоднократно ссужавшая день\r\nгами правительство, теперь, при неожиданномъ расширеніи\r\nподвластныхъ ей земель, сама была вынуждена занять у него\r\n1,400,000 фунт стерл. И въ парламентѣ и въ обществѣ разда\r\nлись, по этому случаю, сильныя жалобы на злоупотребленіе да\r\nрованныхъ Компаніи монополiй и на безсовѣстные поступки ея\r\nсъ индiйскими племенами и владѣльцами. Начальникъ компа\r\nнейскихъ войскъ въ Индіи, лордъ Клейвъ, даже отданъ былъ\r\nподъ судъ, однакожь оправданъ. Конечно, подъ вліяніемъ этихъ\r\nвпечатлѣній, Адамъ Смитъ высказалъ ту вѣрную мысль, что\r\n« управленіе, состоящее исключительно изъ компаній купцовъ,\r\nесть, можетъ-быть, самое худшее изъ всѣхъ управленій для ка\r\nкого бы то ни было края ». Напрасно Фоксъ хотѣлъ устранить\r\nвліяніе короны, предлагая поручить верховную власть надъ\r\nИндіей семи избраннымъ отъ парламента каммиссарамъ ; послѣ\r\nдолгихъ и жаркихъ преній, утвержденъ планъ Питта : составить\r\nпри министерствѣ блюстительный совѣтъ ( board of control) для\r\nглавнаго надзора за индийскими дѣлами ; предоставить королю\r\nназначеніе жалованья генерал -губернатору и другимъ выс\r\nшимъ правительственнымъ лицамъ ; наконецъ, дозволить тайному\r\nкомитету изъ трехъ директоровъ Компаніи совѣщаться съ блю\r\nстительнымъ совѣтомъ и рѣшать дѣла безъ вѣдома другихъ\r\nчленовъ директоріи. Акціонеры, которые давно уже не полу\r\nчали болѣе осьми процентовъ дивиденда, сдѣлались съ тѣхъ\r\nпоръ безгласными, а управление остъ - индскими дѣламинтайною\r\nминистерства. Блистательныя побѣды и завоеванія Гастингса\r\nкончились въ 1785 году тѣмъ, что долгъ Компаній увеличился\r\nна 121/2 миллионовъ фунт стерл., и проценты этого долга превы\r\n13 *186 АТЕНЕЙ.\r\n(\r\n-\r\nшали доходы со всѣхъ вновь покоренныхъ областей. Вообще,\r\nКомпанейскіе расходы тогда уже не покрывались приходомъ, а\r\nмежду тѣмъ Англичане, служившіе въ Индіи, страшно обогаща\r\nлись : разумѣется, все это падало на бѣдный, угнетаемый народъ.\r\nВина Компании состояла въ томъ, что она назначала своимъ\r\nагентамъ самое ничтожное содержаніе, и тѣмъ самымъ вы\r\nзывала ихъ вознаграждать себя безсовѣстнымъ грабежомъ.\r\nПреемникъ Гастингса на генералъ – губернаторскомъ постѣ,\r\nлордъ Корнвались, много сдѣлалъ для облагороженія англо\r\nиндійскаго управленія. « Съ умомъ государственнаго человѣка и\r\nщедростью знатнаго барина, говоритъ г. Вальбeзaнъ (Valbezen),\r\nонъ понялъ, что единственное средство подсѣчь зло въ самомъ\r\nкорнѣ,датьагентамъ силу противиться соблазнительнымъ искуше\r\nніямъ, окружавшимъ ихъ со всѣхъ сторонъ, состояло въ томъ,\r\nчтобъ назначить за службу въ Индіи такое большое жалованье,\r\nкакого не даютъ нигдѣ въ мірѣ. Этимъ же способомъ можно\r\nбыло привлечь туда отличныхъ молодыхъ людей, почерпнув\r\nшихъ въ кругу почтенныхъ семей своихъ надежныя правила\r\nнравственности, такихъ молодыхъ людей, которые до тѣхъ\r\nпоръ обыкновенно уклонялись отъ кoмпaнeйской службы. Та\r\nковы были въ то время путевыя опасности и лишенія, такъ дур\r\nна была репутація служащихъ, такія мелочныя и исключительно\r\nторгашескія были ихъ занятія, что къ услугамъ Компаніи явля\r\nлись только проходимцы, готовые искать счастія, какимъ ни на\r\nесть путемъ. Изъ нихъ выдавались иногда великіе государ\r\nственные люди : лордъ Клейвъ и Варренъ Гастингсъ, своей\r\nудатной смѣлостью, своимъ глубокимъ знаніемъ характера ту\r\nземцевъ, положили широкія основы зданію англійскаго могу\r\nщества въ Индій; но даже эти высокіе умы, удаленные отъ Ан\r\nг. іи съ самаго дѣтства, большею частію утратили тѣ честныя\r\nпобужденія, ту ненависть къ обману и лжи, ту нравственную\r\nщекотливость, безъ которыхъ нѣтъ истинно значительнаго че\r\nловѣка въ европейскомъ обществѣ. Поэтому, если, разсматри\r\nвая ихъ поступки, мы повстрѣчаемъ такіе, которыхъ не одо\r\nбритъ и самая снисходительная нравственность, то слѣдуетъ\r\nпри этомъ подумать не только объ успѣхѣ, многое оправдыва\r\nющемъ, но ио той растлѣнной и растляющей средѣ, въ кото\r\nрой жили они съ издѣтства,индийское возСТАНІЕ. 187\r\n.\r\n« Когда лордъ Корваллись прибылъ въ Индію, Компанія не\r\nбыла уже только товариществомъ купцовъ, и не торговыя дѣла,\r\nа интересы другаго рода должны были преимущественно зани\r\nмать ея непосредственныхъ представителей. В течение трид\r\nцати лѣтъ, побѣды Клейва и Гастингса доставили Англін на\r\nВостокѣ такую державу, которая богатствомъ и обширностью\r\nни сколько не уступала завоеваніямъ Кортеса и Пизарро. Граж\r\nданскимъ агентамъКомпаніи предстояла уже не перемѣрка сукна,\r\nне взвѣшиваніе селитры, но исполненіе многотруднѣйшихъ обя\r\nзанностей, какiя только могутъ пасть на общественнаго чело\r\nвѣка. Давать судь миллионамъ.юдей, различныхъ по языку и\r\nнравамъ, управлять многосложною системою податнаго сбора\r\nвъ округахъ, равняющихся цѣлымъ европейскимъ королев\r\nствамъ, поддерживать порядокъ и власть закона среди испор\r\nченнаго населенія, быть вмѣстѣ и судьею, и администраторомъ,\r\nи Финансовымъ дѣльцомъ, и дипломатомъ, и часто даже вой\r\nномъ — таковы были разнородныя обязанности, лежавшнія на\r\nгражданскихъ чиновникахъ Компаній, и отъ ихъ безкорыстія,\r\nихъ способности, ихъ усердія должна была зависѣть судьба\r\nАнгліи на Востокѣ. » Лордъ Корнваллисъ назначилъ служащимъ\r\nвъ Остъ-Индіи самое роскошное содержаніе, и этотъ штатъ\r\nоставался неизмѣннымъ до 1830 года, когда лордъ Вилльямъ\r\nБентинкъ нѣсколько сократилъ его. Кромѣ того, лордъ Корн\r\nваллись старался, по возможности, и прямо устранять злоупо\r\nтребленія, введенныя агентами Компаній во вредъ туземнымъ\r\nпромышленникамъ и торговцамъ.\r\nНе такъ удачна, хотя, быть -можетъ, не менѣе благонамѣ\r\nренна, была важная перемѣна, произведенная имъ въ кресть\r\nянскомъ быту, въ положении многочисленнаго и бѣднаго класса\r\nрейотова. Повидимому, съ незапамятныхъ временъ земія въ\r\nИндостанѣ считалась общею собственностью государя и на\r\nрода, такъ что извѣстная доля дохода съ каждой волости И.И\r\nДачи шла въ казну, а все остальное принадлежало сидѣвшему\r\nна не й люду. Эти землевладѣ.льцы, или пользователни, никогда\r\nне жи вали въ одиночку : соединеніе, товарищество составляетъ на\r\nВостокѣ необходимое условie для обезпеченія взаимной обороны.\r\nКаждая волость была тщательно размежевана съ другими, и какъ\r\nвсѣ владѣвшіе въ ней участками жили в городѣ или въ де188 АТЕНЕй.\r\nревнѣ, расположенныхъ большею частію посереди, то это и\r\nобразовало родъ самостоятельной общины, которой всѣ отно\r\nшенія къ правительству ограничивались только взносомъ опре\r\nдѣленнаго съ земли оклада. Деревня собираетъ подать, слѣдую\r\nщую въ казну, и суммы, необходимыя на мѣстныя потребности;\r\nона содержить свою собственную полицію и во множествѣ случа\r\nсвъ творитъ судъ и расправу надъ своими членами. Для этихъ\r\nи разныхъ другихъ общественныхъ цѣлей, въ каждой индусской\r\nдеревнѣ есть нѣсколько должностныхъ лиць. Голова, патиль,\r\nраспредѣляетъ и собираетъ подати, отдаетъ въ кортому земли,\r\nоставшаяся безъ владѣльца и, вообще, отправляетъ должность\r\nсудьи. Счетчикъ, патвари, завѣдываетъ всѣми писцовыми гра\r\nматами, въ которыхъ подробно обозначены участки и ихъ вла\r\nдѣльцы. Онъ же ведеть частные счеты деревенскихъ обывате\r\nлей и, вообще, заступаетъ мѣсто маклера или писца. Сторожъ,\r\nили пика, наблюдаетъ за сохранностію межъ и плодовъ зем\r\nныхъ, а сверхъ того служить головѣ въ качествѣ главнаго по\r\nлицейскаго. Въ отправлении послѣдней должности помогаетъ\r\nему весь его родъ, такъ какъ всѣ деревенскія должности на\r\nслѣдственны въ извѣстныхъ семействахъ. Кромѣ этихъ трехъ\r\nглавныхъ лицъ, обыкновенно есть въ деревнѣ мѣняло, онъ же и\r\nсеребряникъ, потомъ молельщикъ, звѣздочетъ— одинъ изъ двухъ\r\nпослѣднихъ отправляетъ вмѣстѣ и должность учителя, — далѣе :\r\nкузнецъ, плотникъ, кожевникъ, горшечникъ и цирюльникъ; въ\r\nбольшей части деревень найдешь, сверхъ того, портнаго, прач\r\nку, лѣкаря, музыканта и проч., а на югѣ еще и плясунью. Всѣ\r\nони получаютъ извѣстную долю общаго дохода для своего со\r\nдержанія.\r\nДеревенскіе жители, вообще, называются рейотами, а сбор\r\nщики слѣдующей съ нихъ казенной подати извѣстны подъ пер\r\nсидскимъ именемъ земиндарова, конечно водворившимся въ\r\nИндіи съ эпохи монгольскаго владычества.\r\nЧтобъ обезпечить исправный сборъ казенныхъ податей,\r\nлордъ Корнвались придумалъ сдѣлать этихъ баскаковъ помѣ\r\nщиками, а рейотовъ обратилъ въ срочныхъ кортомщиковъ !\r\nНе знаемъ, улучшится ли съ того времени сборъ податей, но\r\nчто не улучшилось положение бѣдныхъ рейотовъ, на это имѣ\r\nемъ мы многія доказательства, Вотъ, между прочимъ, что, чеиндийское востАНІЕ. 189\r\n.\r\nрезъ появѣка послѣ этихъ преобразованій, говорилъ въ « Эдин\r\nбургскомъ обозрѣніи » одинъ изъ защитниковъ постояннаго по\r\nземельнаго оклада (permanent settlement), въ томъ видѣ,\r\nкакъ установилъ его лордъ Корнваллисъ: « Въ Индіи, точно\r\nтакъ же, какъ въ южной и западной Ирландии, находимъ мы\r\nгустое населеніе, почти исключительно земледѣльческое, и въ\r\nобѣихъ странахъ господствуетъ система мелкихъ арендныхъ\r\nучастковъ (cottier system). Въ обѣихъ, земля снимается часто\r\nне изъ первыхъ рукъ, а переходить чрезъ цѣлую тѣствицу по\r\nсредниковъ ; въ обѣихъ замѣтно между крестьянами сильное\r\nсовмѣстничество получить землю непосредственно въ свои руки,\r\nи въ обѣихъ, благодаря этому совмѣстничеству, крестьянское\r\nсословие, вообще, обречено пробавляться самомалѣй шеюдолею\r\nтого, что оно производитъ, — долею, которая достаточна лишь\r\nдля поддержанія жизни бѣдняка и для расп.оженiя при немъ\r\nсемьи, ради горшаго нищенства... Въ Индіи, какъ и въ IIрлан\r\nдій, поземельный дoхoдъ постоянно клонится къ чрезмѣрности\r\n(there is a constant tendency in rent to be excessive), то-есть,\r\nдругими словами, къ тому, чтобы поглотить часть заработной\r\nплаты и часть прибыли отъ капитала ; потому что народъ въ\r\nсущности прикрѣпленъ къ землѣ (practically tied to the soil), и\r\nкаждый рвется, на перебой, выручить себѣ изъ нея хоть кусокъ\r\nхлѣба ‘ ). » Далѣе, тотъ же остроумный защитникъ англо - индій\r\nской политики, стараясь оправдать ее отъ взводимыхъ на нее\r\nобвиненій, слагаетъ всю вину на невѣжественность и безпеч\r\nность народной массы. Но при этомъ невольно приходить на\r\nмысль, что вѣдь лучшимъ, прямымъ путемъ къ выходу, какъ изъ\r\nземледѣльческаго застоя, такъ и изъ невѣжественной безпеч\r\nности, было бы развитие промышленныхъ ситъ края въ мануфак\r\nтурахъ, заводахъ и Фабрикахъ, тѣмъ болѣе, что еще не много\r\nвремени прошло съ тѣхъ поръ, какъ туземцы снабжали сво\r\nими тканями не только сосѣдніе азіатские народы, но и Евро\r\nпейцевъ. Къ сожалѣнію, эта вѣрная мысль остается непри.10\r\nжимою на дѣлѣ, потому что интересы англійскаго фабриканта\r\nпрямо сталкиваются здѣсь съ интересами Индіи, и Компанія не\r\n4 ) Edinburgh Review, January 1840, стр. 403.190 АТЕНЕЙ.\r\nтолько не покровительствовала туземнымъ Фабрикамъ, но без\r\nпошлиннымъ ввозомъ своихъ домашнихъ издѣлій въ короткое\r\nвремя разорила эти фабрики въ конецъ.\r\nСреди часто слышимыхъ возгласовъ о полной свободѣ тор\r\nговли и промышленности, иной читатель, быть - можетъ, уди\r\nВ ится, что мы осмѣливаемся поднять свой слабый голосъ въ\r\nпользу покровительства, по крайней мѣрѣ там, гдѣ, д.ія раз\r\nвитія силь народныхъ, оно представляется совершенно необхо\r\nдимымъ. Но, вопервыхъ, не должно забывать, что полной сво\r\nбоды торговли и промышленности не существуетъ еще нигдѣ\r\nвъ мірѣ, и что это лишь отдаленная цѣль, къ которой направ\r\nся народы въ своемъ историческомъ шествии, а вовто\r\nрыхъ, что прикажете дѣлать въ такихъ случаяхъ, когда, какъ\r\nтеперь въ Индостанѣ, свобода торговли, при подавляющемъ со\r\nперничествѣ Англичанъ, видимо задерживаетъ страну въ ис\r\nключительно-земледѣльческомъ состояніи, которое давить само\r\nсебя отсутствіемъ другихъ широкихъ путей народной дѣятель\r\nности?\r\n\r\n( Продолженіе во садующей книжкѣ).",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Puteshestvie v Italiiu i na o. Mal'tu, stol'nika P. A. Tolstogo v 1697 i 1698 godakh",
        "article": "ПУТЕШЕСТВИЕ ВЪ Въ ИТАЛІЮ И и НА О. МАЛЬТУ СТОЛЬНИКА П. А. ТОЛСТАГО Въ 1697 Nи 1698 ГОДАХъ.\r\n\r\n«Голова! голова! кабы не така умна ты быш,\r\n«давнобо я отрубить тебя велѣлз».\r\n(Слова Петра Великаго П. А. Толстолу.)\r\n\r\nІ.\r\n\r\nПосылки молодыхъ людей за границу для ученья, при Іоаннѣ Грозномъ, Өeo -\r\nдорѣ Іоанновичѣ и Борисѣ Годуновѣ. Потребность училищь для Россіи въ XVII\r\nвѣьв. Путешествия дипломатовъ Московскихъ. Путешествие Петра Великаго и\r\nпосылка въ Европу стольниковъ и стряпчихъ въ 1697 году. Наказъ П. А. То\r\nстому. Путь отъ Москвы до Литовской границы. Могилевъ, Борисовъ, Миръ и\r\nихъ замѣчательности. Варшава. Междуцарствіе по смерти Яна Собѣскаго. Нравы\r\nи жизнь Поляковъ. Сходныя и раззичныя черты между бытомъ Польши и Мо\r\nсковскаго государства. Ченстоховъ. Олара. Ольяюцъ. Вѣна. Описаніе ея. Церковная\r\nпроцессія. Значение слова: «человѣчный» въ русскомъ языкѣ допетровской эпохи.\r\nППуть изъ вѣны въ Венецію. Альпы. Долина Ломбардій. Прієздъ въ Венецію и\r\nпервое знакомство съ ней. Падуа. Плавание на корабаѣ св. Елизаветы по Адріа\r\nтическому морю. Аттестатъ, данный капитаномъ Ив. Лазаревичемъ Толстому. По\r\nѣздка въ Миланъ. Возвращение въ Венецію. Послѣдніе дни въ неії передъ отъ–\r\nѣздомъ въ южную италію. Позробное описаніе быта Венеціанцевъ.\r\nЕще въ XV и XVI столѣтіяхъ, когда со всякимъ новымъ ли\r\nцомъ, садившимся на московскій престолъ, прочнѣе и прочнѣе\r\nстановились отпошенія, соединявшін съверо - восточную Русь\r\nсъ Москвою, а внѣшнее могущество государства росло съ кажПУТЕШЕСТВИЕ въ ИТАЛю. 301\r\nдымъ годомъ, стала живѣе чувствоваться внутренняя слабость\r\nобщественной жизни нашей, яснѣе и настоятельнѣе высказы\r\nваться потребность знаній, явились попытки удовлетворить по\r\nвозможности этой потребности. Еще Курбскій упоминаетъ, въ\r\nчислѣ казненныхъ Іоанномъ IV, одного «юношу, зѣло прекрас\r\nнаго (ближняго сродника Мих. Матв. Лык ова), иже послана\r\nбыла на пауку за море, во Ерманію, и тамъ навыкъ добрѣ Ал\r\nземанскому языку и писанію: бо тамъ пребы валъучасьне мало\r\nаття, и обзѣздила всю землю Нѣмецкую, и возвратился былъ\r\nво отечество, и по коликихъ лѣтѣхъ смерти вкусилъ отъ мучи\r\nтела неповиннѣ» 1). Потомъ Борисъ Годуновъ отправилъ нѣ\r\nсколько молодыхъ людей въ Любекъ, Англію, Францію и Ав\r\nстрію: ганзейскіе послы, бывшіе въ Москвѣ въ 1603-мъ году,\r\nвзяли съ собой пять человѣкъ, обязавшись выучить ихъ по -ла\r\nтыни, по - нѣмецки и другимъ языкамъ, обѣщая при этомъ бе\r\nречь накрѣпко, чтобъ они не оставили своей вѣры и своихъ\r\nобычаевъ; съ англійскимъ купцомъ Дженомъ Мерикомъ отпу\r\nщены были въ Лондонъ четыре человѣка для науки разныхъ\r\nязыковъ и грамотамъ»?). Но если родственникъ Лыкова каз\r\nненъ былъ грознымъ царемъ, то большая часть посланныхъ при\r\nБорисѣ Годуновѣ сами не захотѣли вернуться на родину: и\r\nтотъ и другие пали жертвами смутъ, среди которыхъ созидалось\r\nполитическое единство московскаго государства. Когда смуты\r\nкончились и государство побѣдило ихъ, надо было подумать о\r\nвнутреннихъ улучшеніяхъ, надо было вступить въ союзъ евро\r\nпейскихъ государствъ. Посольство за посольствомъ стало вы\r\nсылать на Западъ московское правительство; особенно часто\r\nѣздили туда дипломаты царя Алексѣя Михайловича. Отправляя\r\nсвои порученія, они нерѣдко обязаны были подумать о пригла\r\nшеніи въ московскую землю различныхъ мастеровъ и знатцевъ;\r\nа отдавая отчетъ о посольствѣ, прибавляли иногда къ статей —\r\nнымъ спискамъ своимъ небольшая описанія видѣнныхъ ими\r\n1) Сказаніе кип. Гурбскано, стр. 107. Іоаннъ же Грозный посылалъ въ Кон\r\nстантинополь паробка Обрюту учиться греческой грамотѣ, потомъ еще двухъ\r\nребятъ; Недоръ Іоанновичъ — Грязнушу Ушакова. См. Сношенія Россіи са Во\r\nстокома по дѣлама церковныма. Спб. 1858; стр. 84, 116, 134, 135, 151.\r\n2) Карамзина И. Г. Р. т. XI, примѣч. 126. Соловьева И. Р. Т. VII, стр. 56,\r\nпримѣч. 39.\r\nЧ. ІІ. 21302 АТ.Е Н. Е. В.\r\nстранъ. Такъ стольникъ Петръ Ивановичъ Потемкинъ, ѣздив\r\nшій въ 1667 году посланникомъ въ Испанію и Францію, не за\r\nбыль прибавить въ концѣ своего отчета весьма замѣчатель\r\nныхъ словъ: «Люди во Французском государствѣ человѣчны\r\nи ко всякимъ наукамъ къ Философскимъ и къ рыцарскимъ тща\r\nтельны. Изъ иныхъ государствъ во Французскую землю, въ го\r\nродъ Парисъ и въ иные городы, пріѣзжаютъ для науки Фило\r\nсофской и для ученій разнаго строя королевичи, и великород\r\nные, и всякихъ чиновъ люди; потому что городъ Парисъ вели\r\nкій, и многолюдный, и богатый, и школъ въ немъ безмѣрно\r\nмного: студентовъ въ Парисѣ бываетъ тысячъ по тридцати и\r\nбольше» 1). Но ни эти посольства, ни часто пріѣзжавшіе къ\r\nнамъ иностранцы не могли дать полнаго знакомства съ тѣмъ,\r\nчто сдѣлано было въ западной Европѣ для общественной жиз\r\nни, относительно просвѣщенія, промышленности, торговли и\r\nискусствъ. Существенная обязанность пословъ заключалась\r\nлишь въ томъ, чтобы «государево дѣло дѣлать во всемъ по го\r\nсудареву наказу и государевой чести во всякихъ мѣрахъ осте\r\nрегать, ио иныхъ дѣлахъ держати отвѣтъ учтиво, а лишнихъ\r\nи ненадобныхъ рѣчей ни съ кѣмъ не говорить и собою ничего\r\nне всчинать»; иногда бывало имъ велѣно «Ехать на спѣхъ,\r\nзабавливаться ни за чѣмъ нигдѣ не велѣно» 2). Попытки позна\r\nкомиться съ европейскою жизнью были очень рѣдки и случайны.\r\nНе даромъ же Котошихинъ говорить: «А лучится царю мысль\r\nсвою очемъ объявити, и... иные бояре брады свои уставя ни\r\nчего не отвѣтствуютъ, потому что царь жалуетъ многихъ въ\r\nбояре не по разуму ихъ, но по великой породѣ, и многие изъ\r\nнихъ грамотѣ неученые и нестудерованые... Россійскаго госу\r\nдарства люди породою своею спесивы и необычайные ко всяко\r\nму дѣлу, понеже въ государствѣ своемъ на ученія никакого доб\r\nраго не имѣютъ и не пріемлютъ, кромѣ спесивства и безстыл\r\nства, и ненависти и неправды. Правда есть тому всему; по\r\nнеже для науки и обычая въ иныя государства дѣтей своихъ\r\nне посылаютъ, страшась того: узнавъ тамошнихъ государствъ\r\nвѣру и обычаи, начали бъ свою вѣру отмѣнять и приставать къ\r\na\r\n1) Др. Рос. Вив..., т, IV, стр. 562. О значеніи слова: человѣчны, будетъ ска\r\nзаво даіtе.\r\n2) Пам. дипл. сношеній, т. IV, стр. 697, 710.ПУТЕШЕСТВIE Въ- ИТАЛІЮ. 303\r\n.\r\nту\r\n17\r\n1\r\nинымъ, но возвращеніи къ домомъ своимъ и къ сродичамъ ни\r\nкакого бы попеченія не имѣли и не мыслили > '). Должно за\r\nмѣтить, что, говоря въ общихъ выраженіяхъ, Котошихинъ не\r\nмогъ имѣть въ виду немногихъ исключеній. Уже ко времени,\r\nпослѣдовавшему за его бѣгствомъ изъ России, относится при\r\nмѣръ молодого Тяпкина, сына московскаго резидента при поль\r\nскомъ дворѣ, который, уѣзжая въ Москву гонцомъ отъ отца,\r\nговорилъ рѣчь Яну Собѣскому, благодаря его «за государское\r\nжалованье, за х..16ъ и соль и за науку нікольную, которую\r\nупотреблялъ, будучи въ его государствѣ; и говорилъ рѣчь по\r\nлатынѣ, довольно переплетаючи съ польскимъ языкомъ, какъ\r\nтому обычай наукъ школьныхъ належить»?). Справедливо так\r\nже, что царь Алексѣй Михайловичъ оставихъ послѣ себя нѣ\r\nсколько людей, достаточно образованныхъ для своего времени.\r\nНо этого было слишкомъ ма.10; самыя обстоятельства жизни\r\nтребовали уже гораздо большаго: — и митрополитъ газскій\r\nПансій Лигаридъ, бывшній въ Москві, во времена зачинавітагося\r\nраскола и церковныхъ смутъ, имѣлъ полное право сказать: «Е\r\nибы меня спросили: какіе стопы церкви и государства? я бы\r\nОтвѣчалъ: во - первыхъ училища, во - вторыхъ учи..ища и въ\r\nтретьихъ училища» 2). Отвѣтомъ на такой совѣтъ бы.10 учреж\r\nденіе Славено - Греко - Латинской академіи: но, по исключитель\r\nности своего направленія, она не могла принести ожидаемой\r\nпользы. Сухую, схоластическую науку, перенесенную въ ея\r\nстѣны изъ средневѣковыхъ школъ, надо было замѣнить живымъ\r\nпримѣромъ, непосредственнымъ знакомствомъ съ современною\r\nобразованностью. Наконецъ, надо же было уступить и собст\r\nвеннымъ желаніямъ, и потребностямъ эпохи, и — Петръ Вели\r\nкій рѣшнительно и смѣ.10 поетъ навстрѣчу давнимъ, но 40\r\nтѣхъ поръ робкимъ стремленіямъ къ реформѣ. Задумавъ об\r\nІнирный планъ собственного путешествия по Европѣ, онъ кромѣ\r\nлюдей, вошедшихъ въ составъ посольства, отправилъ еще около\r\n2\r\n1\r\n1!\r\n4) о России при ц. А.. Мис., стр. 19, 11.\r\n2) 4. Попова, Рус. посо... въ Польшѣ въ 1673—1677 г., стр. 125.\r\n3) с. Смирнова, Історія М. С..- Гр.-. lат. Академии, стр. 6. Еще царю Өe\r\n40ру Іоанновичу писалъ патріархъ александрійскій Сильвестръ: «Составь учи\r\nли ще ни поставь наказатели, чтобы въ немъ учились эллинской грамотѣ», ит. 1.\r\nСношенія Рос. са Вост., стр. 15.\r\n21 *304 Атанай.\r\n60 человѣкъ въ Англію, Голландію и Италію, преимущественно\r\nДля изучения морскаго дѣла 1). Попытка удалась: времена ока\r\nзались болѣе благоприятными, нежели царствованіе Грознаго\r\nи эпоха смутъ. Посланные вернулись не съ одними свѣдѣніями\r\nпо части кораблестроенiя: они принесли съ собой на родину и\r\nпривычку къ болѣе широкой дѣятельности. Нѣкоторые изъ нихъ\r\nпередали бумагѣ свои наблюденія надъ тѣмъ, что видѣли въ\r\nЕвропѣ и почему-нибудь считали достойнымъ замѣчанія. Эти\r\nрасказы ихъ должны быть исполнены для насъ глубокаго ин\r\nтереса не по одному только богатству своего содержанія. Въ\r\nнихъ отразился взглядъ путешественниковъ на европейскую\r\nжизнь, на ея общественных и международных отношения, на\r\nпросвѣщеніе и науку, на торговлю и промышленность, на об\r\nщественную благотворительность и общественным удовольствія,\r\nи т. п. Въ ихъ простыхъ, безыскусственныхъ расказахъ о\r\nвидѣнномъ и слышанномъ, не имѣющихъ ни малѣйшей претен\r\nзіи на литературныя достоинства, не трудно подмѣтить сужде\r\nнія и характеръ людей, которые, болѣе или менѣе одушевляясь\r\nмыслію о будущихъ успѣхахъ своихъ, не перестають однакожь\r\nобращаться къ прошедшему. Какъ въ письмахъ изъ-за границы\r\nсамъ Петръ является не только законнымъ отцомъ новой Рос\r\nсіи, но и вѣрнымъ сыномъ старой; такъ и его спутники напо\r\nминаютъ рѣчами и дѣломъ двуликаго Януса. На ихъ расказѣ\r\nлежить оригинальная печать еще неустановившейся жизни.\r\nКромѣ журнала Петра и одного дневника, веденнаго неиз\r\nвѣстнымъ спутникомъ московскаго посольства, уже не разъ\r\nизданныхъ въ нашей литературѣ?), наиболѣе любопытныя по\r\n4) H. Устрялова, Исторія Петра Вел. т. II, прим. XVII, стр. 565—567. Ф. Чu\r\nжова, Списокъ и краткое содержаніе всѣхъ грамотъ и вообще всѣхъ бумагъ,\r\nзаключающихъ въ себѣ сношенія Россіи съ Венеціанскою республикою, въ Чте\r\nніяхъ Общ. Истор., годъ I, N 4, стр. 52, 53, 55.\r\n2) Си. Журнала восударя Петра I съ 1695 по 1709, сочиненный бароновъ\r\nГизеномъ въ третьей части «Собранія разныхъ записокъ и сочиненій, служа\r\nщихъ въ доставленію познаго свѣдѣнія о жизни и дѣяніяхъ госуд. имп. Петра\r\nВеликаго, изд. Өед. Туманскао», и Юриалы въ Приложеніяхъ въ третьему толу\r\n«Истории царствованія ІПетра Великого», соч. н. Устрялова. Срв.: Журнала,\r\nведенный однимъ изз чиновникова посольства, отправленнао имп. Петром. Ве\r\nликима ко разныма европейскима государствамі, въ «ДІосковск. Вѣстникѣ» 1830 г.,\r\nчасть 6. Этомъ же самый журналъ, только съ пропуска ми въ нѣкоторыхъ мѣ\r\nстахъ, напечатанъ был. княземъ В. К — вымъ въ «Отечественных. ЗапискахьПУТЕШЕСТВИЕ Ръ итлю. 305\r\nдробности въ этомъ отношении представляеть описаніе путе\r\nшествия въ Италію и на о. Мальту, совершеннаго стольникомъ\r\nПетромъ Андреевичемъ Толстымъ, съ 26-го Февраля 1697-го\r\nпо 27 января 1699 года.\r\nБудучи назначенъ 11 января, вмѣстѣ съ другими товарища\r\nми, къ путешествію • въ европскіе христианское государства\r\nдля науки воинскихъ дѣлъ», онъ получилъ и «статьи послѣду\r\nющіе ученію»:\r\n«1. Знать чертежи или карты, компасы и протчае признаки\r\nморскіе»;\r\n«2. Владѣть судномъ какъ къ бою, такъ и въ простомъ ше\r\nствіи, и знать всѣ снасти или инструменты, къ тому принадле\r\n1846 г., N 8 - й, въ статѣ его: Матерiалы для истории Петра Великало, подъ\r\nнеправильнымъ заглавиемъ: «Журнало, како шествие было его величества осударя\r\nПетра Великаво, писана во сей книжицѣ 1724 оду, на память будущих водово,\r\nоті нынъ и до вѣку»; ибо Петръ и посольство выѣхали изъ Москвы въ мартѣ\r\n1697 г., авторъ же сего дневника въ маѣ; притомъ, не бывши въ Англій, онъ\r\nпроѣхалъ изъ Голандіи въ Италю, гдѣ не были ни Петръ, ни посольство. Въ\r\nдневникъ Петру Великій упоминается иногда подъ именемъ Десятника. Авторъ\r\nстатьи, помѣщенной въ «Orеч. Записк.», предложилъ догадку о бояринѣ Борисt\r\nПетровичѣ Шереметевѣ, путешествовавшемъ по Итали около того времени,\r\nкакъ составителѣ этого дневника: но извѣстія, сообщаемыя о путешествии Ше\r\nреметева Милеромъ, въ его «Lebensbeschreibung Scheremetev's», противор\r\nчатъ такому заключенію; а справки, наведенныя при помощи «Дѣяній» Голикова,\r\nедва ли заслуживаютъ довѣрія въ настоящемъ случаѣ. Самъ же авторъ днев\r\nника говорить о себѣ раза четыре: 15 сентября 1697, во время торжествен\r\nнaro въѣзда въ Гагу, сидѣлъ онъ въ одной каретѣ съ княземъ Алексѣемъ Го\r\nлицынымъ; на аудіенцію къ Штатамъ онъ ѣхалъ также въ каретѣ съ княземъ\r\nАлексѣемъ Голицынымъ: наших пословъ посадили посреди стола, а мы сто\r\nци за ними», прибавляетъ онъ, переходя къ самымъ переговорахъ. Во время\r\nпрогулки сорта за городъ, онъ сидѣлъ съ нимъ въ каретѣ; «у цесарскаго\r\nпосла бы, я одині», говорить онъ далѣе. Вообще, вопросъ о томъ, кому долж\r\nно приписать составленіе этого, хотя краткаго въ сравненіи съ «llутеше\r\nствіемъ Толстаго», но столь же любопытнаго по содержанію, дневника можетъ\r\nбыть рѣшенъ окончательно только Послѣ изданія Статейнало списка великаго\r\nи полномочнаго посольства, который хранится въ Московскомъ Архивѣ Мини\r\nстерства Иностранныхъ дѣлъ. С. Устрялова, Ист. П. В., т. III, прим. 3.\r\n• Между историческими рукописями библіотеки казанскаго университета есть\r\n«Путешествие стольника Петра Толстано по Берон ва силу царскао указа\r\nona 7205 юда января 11 дня, то - есть 1697.. по Р. Хр.», на 161 полулистѣ\r\n(£ 1572 Док. кат.). Это подробный дневникъ пребыванія Толстаго за границей,\r\nведенный имъ самимъ; изъ него -то мы и почерпнули содержание нашей статьи.\r\nБибліогра + ическое описание этой рукописи предложено было г. Артемьевыхъ,\r\nвъ Журн. Мин. Народн. Просв. 1854, N 7.306 1 ATEHE.\r\nжащіе: паруса, веревки, а на каторгахъ и на иныхъ судахъ\r\nвесла, и протчая.\r\n«3. Сколько возможно искать того, чтобъ быть на морѣ во\r\nвремя боя, а кому и не случится, и то съ прилежаніемъ искать\r\nтого, какъ въ то время поступать; однакожь обоимъ, видѣв\r\nшимъ и не видѣвшимъ бои, отъ начальниковъ морскихъ взять\r\nна то свидѣтельственные листы за руками ихъ и за печатьми,\r\nчто они въ томъ дѣлѣ достойны службы своея».\r\n«4 Ежели кто похощетъ впредь получить милость большую,\r\nпо возращении своемъ, то къ симъ вышеписаннымъ повелѣніямъ\r\nи ученію, научился бы знать, какъ дѣлать тѣ суды, на кото\r\nрыхъ они искушеніе свое примутъ».\r\n«5. Когда возвращаться будутъ къ Москвѣ, долженъ всякой\r\nпо два человѣка искусныхъ мастеровъ морскаго дѣла привесть\r\nсъ собою до Москвы на своихъ проторяхъ, а тѣ протори, какъ\r\nпріѣдутъ, будутъ имъ заплачены: да сверхъ того изъ солдатъ\r\nданы будутъ для того жь ученія по одному человѣку: акто изъ\r\nсолдатъ взять не похочетъ, и тѣмъ или знакомца, или человѣ\r\nка своего, тому жь выучить, а солдатомъ прокормъ будетъ изъ\r\nказны; а будетъ, кромѣ солдатъ, кто кого выучитъ, и за вся\r\nкаго человѣка за прокормъ дано будетъ по сту pублeвъ,\r\nтомъ, солдатъ кто взять похочеть или изъ своихъ кого учить,\r\nобъявлять комиссари - генералу немедленно».\r\n«6. Съ Москвы ѣхать симъ зимнимъ временемъ, чтобъ къ\r\nпослѣднимъ числамъ Февраля никто здѣсь не остался».\r\n«7. Пасы и проѣзжie дaны будутъ изъ Посольскаго приказу,\r\nио томъ роспись и указъ въ посольской приказъ пошлется\r\nвскорѣ».\r\n30-го января прислана была къ Толстому изъ Посольскаго\r\nприказа проѣзжая грамота ко всѣмъ владѣтелямъ, правителямъ\r\nи начальникамъ, съ которыми онъ могъ встрѣтиться во время\r\nсвоего путешествия по Европѣ, а также и къ «вольнымъ добыт\r\nчикомъ морскимъ, а пристанищь, мостовъ и переправъ всякихъ\r\nстражамъ и инымъ, которые настоящею грамотою употребле\r\nны будутъ, какова ни есть состояния, степени, уряду, чина,\r\nдостоинства, или преимущества», съ просьбою дозволить дво\r\nрянину Петру Толстому безопасный проѣздъ и житіе», дабы въ\r\nпути его нигдѣ никакого препятствия и озлобленія, и никакой\r\nноПУТЕШЕСТВИЕ ВО ИТАЛю. 307\r\nдосады не было, а учинено было вспоможеніе, и повольность и\r\nблагопривѣтствованіе». Кромѣ того даны были отъѣзжавшимъ\r\nдвѣ грамоты къ «господину Селиверсту Валерію ардуху владѣ\r\nтельства Венецкаго и всему сенату венецкому». Одинъ экзем\r\nпляръ вручили Петру княжъ Алексtевичу сыну Голицыну, дру\r\nгой Володимеру Петрову сыну Шереметеву. Во всѣхъ\r\nграмотахъ посылаемые писаны были дворянами «и безъ прозва\r\nнія» 4.1я того, чтобъ «въ иноземческихъ краяхъ ПОД.Линно не\r\nвѣдали, какого чина и какихъ породъ для тоё вышеписанныя\r\nнауки въ ихъ государства посланы»,\r\nТакимъ образомъ наши путешественники снабжены были ин\r\nструкціями и бумагами, необходимыми для ихъ странствій, и\r\nавторъ передаваемого нами дневника, описавъ всѣ эти приго\r\nтовленія, зам1чаетъ: «и по тому вышеименованному великаго\r\nгосударя указу, а Петръ Андреевъ сынъ Толстой съ Москвы въ\r\nПталію поѣхалъ 205 (1697) году Февраля въ 26 день и стоялъ\r\nвъ дорогомилов, слободѣ Февраля въ 28 день, изъ Дорогоми\r\n10вой слободы поїхавъ, ночевалъ въ деревнѣ Адиновѣ отъ\r\nМосквы 15 верстъ», и т. д., черезъ Можайскъ, Вязьму, Доро\r\nбужъ, Смоленскъ, отпустивъ отсюда часть людей и лошадей,\r\nсопровождавшихъ его съ самой Москвы; черезъ Красное 40\r\nбрался Толстой къ 23 марта до польскаго рубежі, къ рѣкѣ 11ва\r\nту, которая «граничитъ Московское государство съ Польским,\r\nи Литовскимъ». Медленно подвигался впередъ нашъ путешест\r\nвенникъ, занося въ свой дневникъ болбе или менте подробныя\r\nописанія внѣшности встрічавшихся на пути городовъ и селеній,\r\nосматривая ихъ кріпости, монастыри, церкви, мосты, ворота,\r\nплощади, торговые анбары, освідомляясь овѣроисповѣданій\r\nнаселенія: какихъ вѣръ были жители — благочестивые ии гре\r\nческаго закона, или уніяты, или католики, или жиды; проѣхалъ\r\nмаетности великаго гетмана литовскаго Cantги и марта 30 - го\r\nпереправился на паромѣ черезъ Днѣпръ подъ Могилевомъ, при\r\nчемъ «немалая была конвузія, то - есть замѣшаніе, отъ моги\r\nлевскихъ начальниковъ: для того что Могилевцы имѣ.и нѣко\r\nторое опасенie и перевозить - было Москвича через рік у Дніпръ\r\nвъ Могилевъ не велв.и. Для того замбанья ходилъ а на рутушу\r\nсъ проѣзжею великаго государя грамотою, гдѣ той проѣзжей гра\r\nмоты смотря, бурмистры отослали меня съ тою проѣзжею гра308 АТЕн й.\r\nмотою въ верхней городъ; въ томъ верхнемъ городѣ, смотря\r\nтое грамоты, отослали меня съ тою проѣзжею грамотою на\r\nдворъ одного начальнаго человѣка, который въ то время былъ\r\nотъ гетмана литовскаго, отъ Сапѣги, присланъ въ Могилевъ,\r\nкоторый называется панъ Бурба; то помяненный Бурба, смотря\r\nтое проѣзжія грамоты, велѣлъ меня со всѣми при мнѣ бывши\r\nми людьми и вещми перевесть черезъ рѣку Днѣпръ, и велѣлъ мнѣ\r\nстоять на предмѣстьѣ, а не въ городѣ, а въ городъ велѣлъ меня\r\nпускать временемъ,для какой нужды случится; истоялъ яна пред\r\nмѣстьѣ на дворѣ у мѣщанина, который мѣщанинъ благочестивые\r\nгреческой вѣры». Могилевъ былъ осмотрѣнъ подробно любопыт\r\nнымъМосквичемъ: показался ему многимъ больше Смоленска,на\r\nзывается королевская экономія, то-есть королевскій, дворцовый,\r\nа Поляки попросту говорятъ: «Тотъ гороъ королевской кухни»;\r\nесть въ немъ братскій монастырь греческой вѣры, мѣщанскихъ\r\nдомовъ и на посадѣ съ 20,000 (?), жидовскихъ съ 10,000 (?);\r\nулицы вы мощены дикимъ камнемъ, рядовъ много для про\r\nдавания всякихъ товаровъ изрядныхъ, въ рядахъ лавки камен –\r\nныя; римской вѣры людей не много и костеловъ только два, въ\r\nодному деревянномъ служатъ безуиты, другой каменный назы\r\nвается Фарою, олтари и престолы въ этихъ костелахъ сдѣланы\r\nпо ихъ обыкновенію римскому западному, а дая приходящихъ\r\nподѣланы мѣста, гдѣ можно и стоять, и садиться. Толстой по\r\nсѣтилъ Кармелитскій монастырь, былъ въ среду на страстной\r\nнедѣлѣ у службы въ братскомъ монастырѣ и въ другихъ церк\r\nвахъ, былъ и въ томъ костелѣ, гдѣ служатъ плебаны, то-есть\r\nбѣлые попы; замѣтилъ, что въ великій четвергъ не было дѣй\r\nства умовенія ногъ, что на литургіяхъ и ектеніяхъ поминали\r\n«о царехъ православныхъ, ио великихъ князехъ, ио панехъ,\r\nио всемъ воинствѣ, для того что въ то время короля польскаго\r\nеще было не избрано (по смерти Яна Собѣскаго), также на\r\nектеніяхъ упоминают о вселенскихъ патріархахъ православ\r\nныхъ но кіевскомъ митрополитѣ православномъ же». Толстой\r\nпрожилъ въ Могилевѣ остальные дни Страстной и первые Сва\r\nтой недѣли и до мельчайшихъ подробностей описалъ всѣ обря\r\nды церковныхъ службъ, при которыхъ былъ, малѣйшую сбор\r\nку на одеждахъ церковнослужителей, матерію, изъ которыхъ\r\nсшиты онѣ, и цвѣтъ ея, сосчиталъ пушечные выстрѣлы, котоПУТЕШЕствів въ италію. 309\r\nрыми жители Могилева привѣтствовали Свѣтый день, чтецовъ\r\nЕвангелія за обѣдней, мѣщанъ, участвовавшихъ въ процессін,\r\nсвѣчи, горѣвшiя предъ иконами. Первый день Пасхи жители\r\nМогилева имѣли въ то время обыкновеніе е изъ домовъ своихъ\r\nникуда не выходити, всѣ въ своихъ домахъ пребывали»; въ\r\nслѣдующіе дни Толстой успѣлъ побывать у нѣкоторыхъ мѣ\r\nщанъ греческой вѣры: и всѣ они къ нему были приятны зѣло;\r\nвсѣ оказались людьми добрыми и зѣло богатыми. Общее впе\r\nчатлѣніе, сдѣланное Могилевомъ на нашего путешественника,\r\nбыло такого рода: «Тотъ городъ Могилевъ по королевскимъ\r\nпривилегіямъ вольной городъ, а экономъ мѣщанъ могилев\r\nскихъ ни въ чемъ не вѣдаетъ, а судить ихъ во всякихъ дѣ\r\nлахъ войтъ. Въ томъ городѣ купить хлѣбъ высокою цѣною;\r\nхарчю всякаго много и рыбы живой не мало, однакожъ всё не\r\nдешево».\r\nОставивъ 6- го апрѣля Могилевъ, Толстой проїхалъ мает\r\nности: короннаго гетмана польнаго пана Потоцкаго, литовска\r\nго польнаго гетмана пана Служки, литовскаго канцлера пана\r\nОгинскаго, литовскаго подкоморія пана Мильскаго, литовскаго\r\nподскарбія пана Сапѣги, литовскаго маршалка, князя Сангуш\r\nка: до самаго Борисова мѣстъ и городовъ вольныхъ не встрѣ\r\nчалось. 10-го апрѣля Толстой записалъ въ свой дневникъ: «на\r\nѣхалъ на меня иноземецъ цесарской породы, сказалъ, что онъ\r\nѣдетъ въ службу великаго государя къ Москвѣ». Любопытное\r\nбыло время: одинъ шелъ за море изъ Москвы, чтобы возвра\r\nтиться потомъ домой, навыкши военному и морскому дѣлу;\r\nдругой, уже знающій, їхалъ искать счастія въ московской\r\nслужбѣ.\r\nВъ Борисовѣ Толстой былъ не долго, но успѣлъ зайдти въ\r\nкостелъ къ римской службѣ и съ изумительною подробностью\r\nописать не только внѣшность и внутренности храма, но и весь\r\nпорядокъ церковной службы. Ксензы съ своей стороны не пре\r\nминули воспользоваться посѣщеніемъ Москвича и, какъ Петру\r\nВеликому, а равно и другимъ членамъ большаго посольства, не\r\nразъ показывали католическіе прелаты мѣстныя реликвіи весь\r\nма сомнительнаго достоинства, точно такъ же поступили и Бо\r\nрисовцы, указавъ Толстому на одну икону, взятую будто бы въ\r\nплѣнъ войсками царя Алексѣя Михайловича, переданную въ310 А те не й.\r\nправославный монастырь, а потомъ, по заключении мира, уне\r\nсенную въ католической костелъ: «и какъ де тое икону въ рим\r\nской костелъ внесли и отъ того де часа явилось на той иконѣ\r\nсамое малое черное пятно, величествомъ съ московскую копѣй\r\nку, и начало отъ того времени прибывать, даже и до нынѣ по\r\nвся дни того пятна прибываетъ, и много де того пятна поку\r\nшались, чтобъ краскою то пятно закрыть и многое де мастеры\r\nиконники и живописцы, прикоснувшіеся той святой иконѣ для\r\nзаписанія того пятна, пострадали ручною болѣзнію, и паки отъ\r\nтой же святой иконы исцѣленіе получили, и нынѣ де уже о томъ\r\nи покушатися не саѣютъ, чтобы то нятно исправить». Впо\r\nслѣдствій, во время своего пребывания въ Итали, Толстому не\r\nразъ придется заслушаться широковѣщательныхъ расказовъ\r\nотцовъ-iезуитовъ. «Въ этомъ же костелѣ (видѣлъ онъ) лежить\r\nкамень сѣрой, на немъ знатно ступени ногъ человѣческихъ,\r\nякобы человѣкъ стоялъ и изобразилъ бы ступени ножныя на\r\nкакой мягкой матеріи, и сказали, что де тотъ камень найденъ\r\nвъ давныхъ лѣтѣхъ на лѣсу и принесенъ въ Борисовъ съ тою\r\nвышеименованною святою иконою».\r\nЗа Борисовомъ опять начались маeтности разныхъ пановъ съ\r\nразличными, болѣе или менѣе полновѣсными въ тѣ времена ти\r\nтулами: подстолія Мазовецкаго пана Пронскѣевича, подканц\r\nлера литовскаго князя Радзивила, литовскаго подкоморія па\r\nна Жижемскаго, подстаросты волченскаго пана Жуковскаго\r\nвоеводы брестскаго пана Курчи, подчанія дитовскаго\r\nпана Кришпа, князя Огинскаго сына канцлерова, и такъ\r\nдо самой границы Литвы съ Польщею. Города Минскъ, Миръ,\r\nмаетность князя Радзивила сына Свижа, подканцлера литов\r\nскаго, да Слонимъ—маетность матери гетмана литовскаго пана\r\nСапѣги, обратили на себя особенное вниманіе Толстаго. Въ\r\nМинскѣ видѣлъ онъ: монастырь, гдѣ живутъ старицы-уніятки и\r\nстарцы-уніяты, въ немъ каменная церковь со сводами, какихъ\r\nмало въ Польшѣ обрѣтается;— Бернардинский монастырь, въ\r\nкоторомъ законники носять на голомъ тѣлѣ власяницы безъ ру\r\nбашекъ и ходятъ босые на колодкахъ; — Петропавловской пра\r\nвославный монастырь, гдѣ было обыкновеніе служить каждый\r\nчетверг, панихиды по всѣмъ усопшимъ предъ нарочно и богато\r\nустроеннымъ для того гробомъ;-католическую процессію въПУТЕШЕСТВIE въ ИТАЛю. 311\r\n1 1\r\n:\r\n.\r\nпамять евангелиста Марка; — монастырь Францисканцевъ, оде\r\nжда которыхъ походила на бернардинскую, а житье имѣютъ\r\nбезъиманное, ничего своего не имѣютъ, питаются милостынею,\r\nвсегда ходятъ по улицамъ и просятъ милостыни»; монастырь\r\nјезуитовъ, о которыхъ замѣтилъ, что «живутъ свободнѣе всѣхъ\r\nримскихъ законниковъ, только простираются изита на пропо\r\nit дь Христову»; монастырь доминиканцевъ, бернардиновъ и бе\r\nнедиктіянокъ, которые игра. И на органахъ и пѣли зѣло предивно.\r\nВъ городѣ Мирѣ Толстой побывалъ, между прочимъ, въ звѣ\r\nринцѣ владѣ.iЫца, гдѣ видѣлъ много оленей, лосей, сайгаковъ,\r\nкозъ дикихъ и иныхъ звірей. Въ Слонимѣ его опять заняли\r\nкатолическіе монастыри. Вступивъ въ самую Польшу, Толстой\r\nпродолт: алъ записывать имена владѣльцев разныхъ маeтно\r\nстей: стольника коронаго пана Братитцкаго, канцлерова сына,\r\nа гетманова племянника пана Cantги, пана Оссолинскаго, пана\r\nМлинскаго, воеводы плоцкаго и старосты варшавскаго пана\r\nКрасинскаго, короннаго овчего пана Ловецкаго, хорошего\r\nпанцырной хоругви пана Грибовскаго: такимъ путемъ добрался\r\nонъ 30 апр..я 10 Варшавы, замѣтивъ только, что въ Венгровѣ\r\n«есть костелъ римской великой каменной, многимъ больше\r\nмосковской соборной церкви». Варшава, по выраженію нашего\r\nпутешественника, вся сидить по берегу рѣки Вислы, которая\r\nвеличествомъ подобна Волгѣ подъ Ярославлемъ. Тостой прі\r\nѣхалъ въ Варшаву во время избранія нового короля и едва до\r\nби.тcя себѣ порядочной квартиры, и то благодаря содѣйствію\r\nмосковскаго резидента при польскомъ дворѣ, дьяка Алексta\r\nНикитина, который выЁзжалъ встрѣчать своего соотечествен\r\nника за двѣ версты отъ города. Въ пать дней Толстой успѣлъ\r\nосмотрѣть многое въ Варшавѣ. Прежде всего поѣхалъ во дво\r\nрецъ, гдѣ видѣлъ рунукъ съ гробницей Яна Собѣскаго,\r\nпрахъ котораго выставленъ былъ для всенароднаго прощанія:\r\nдворецъ показался ему не великъ, но богатъ: замѣтизъ онъ и\r\nто, что караулъ при гробѣ Собѣскаго одѣтъ былъ въ нѣмец\r\nкое платье, и подробно описалъ одѣяніе покойнаго короля. Въ\r\nсоборномъ костелѣ ему показали образъ: «у того образа на\r\nГлавѣ волосы подобны человѣческимъ волосамъ, черные, и ска\r\nзываютъ Поляки, что будто тѣ волосы по вся годы стригутъ и\r\nпаки де тѣ волосы отростаютъ». Осмотрѣлъ также нѣсколько\r\nf\r\n1312 АТЕней.\r\nбогатыхъ сенаторскихъ домовъ, въ томъ числѣ канцлера ли\r\nтовскаго Радзивила, великаго маршалка короннаго Любомир\r\nскаго, загородный дворъ королевскій: вездѣ видѣлъ украшенье\r\nмногое, мыльни и Фонтаны преудивительные, потолки итальян\r\nской работы, стѣны рѣзныя, дѣланы гипсомъ, раковины и зер\r\nкалы великіе и иные предивныя штуки, чего подробно описать\r\nневозможно, печи кaөлевыя преславной работы, столы изряд\r\nные, кресла предивныя, картины узорочныя, хрустали и цвѣт\r\nные камни и ценинныя обойныя доски, все безмѣрно хорошо.\r\nВидѣлъ на дворцовой площади «столбъ зѣло высокой изъ од\r\nного камени вытесанъ, на томъ столбѣ поставлена персона\r\nВладислава бывшаго древле короля польскаго, вылита изъ мѣди\r\nи вызолочена, имѣя въ лѣвой рукѣ крестъ, а въ правой рукѣ\r\nобнаженный держитъ мечъ». Но расточая похвалы удобствамъ\r\nи роскоши жизни, встрѣченнымъ имъ въ столицѣ Польши, Тол\r\nстой не забыл, обычнаго отзыва тогдашнихъ Москвичей о са\r\nмомъ характерѣ этой жизни: «есть одна полата великан, пи\r\nшетъ онъ, которую Поляки называютъ изба сенаторская, въ\r\nтой полатѣ бываетъ yу Поляковъ сеймъ; у которой полаты окна\r\nвеликіа и окончины были стекольчетыя всѣ повыломаны и окна\r\nразбиты отъ нестройнаго совѣту и отъ несогласія во всякихъ\r\nѣдѣхъ пьяныхъ Поляковъ, а покоевые королевскie пoлaты отъ\r\nтой полаты далеко... Для алекціи (избранія новаго короля)\r\nчерезъ рѣку Вислу сдѣланъ былъ мостъ на судахъ, и по тому\r\nмосту стоялъ караулъ для того, что во время алекцій между\r\nПоляковъ бываютъ многія ссоры, также и у Литвы между собою\r\nи Поляковъ съ Литвою бываютъ многія драки и смертное убив\r\nство, а больши на мосту дерутся за ссоры и за пьянство и все\r\nгда у нихъ между собою мало бываетъ согласія, въ чемъ они\r\nмного государства своего растеряли; однакожь, когда напьются\r\nпьяни, не туяатъ о томъ и не скорбятъ, хотя бъ и всѣ сгибли.\r\nА когда алекціи въ Варшавѣ не бываетъ, тогда и мосту черезъ\r\nрѣку Вислу не бываетъ же: посему можно разумѣти разумъ или\r\nпьяную глупость Поляковъ; ибо на перевозахъ рѣки Висшы\r\nиного погибаетъ людей и скота и всякихъ къ употребленію\r\nчеловѣческому вещей, во время вѣтра и волненія тое рѣки,\r\nпонеже и паромовъ добрыхъ для перевозов. Поляки не имѣ\r\nють. Также иныя многія въ томъ есть имъ трудности, когда во\r\n>ПУ:ЕШЕСТВИЕ въ ИТАЛю. 313\r\nврема крайнихъ нуждъ всякіе люди, за сильнымъ дыханіемъ\r\nвѣтра и за великими водными волнами, не могутъ тое рѣки\r\nпереѣзжати и всякихъ потребъ перевозити, и въ томъ терпятъ\r\nвеликую невыгоду: a пачальники польскіе, то видя, за бездѣль\r\nнымъ своимъ гуляніемъ мосту чрезъ тое рѣку подъ Варшавою\r\nне имѣютъ для упокоенiя народу, а мню для того любятъ пере\r\nвозы, что, на тѣхъ перевозахъ съѣэжаяся, пьяные рубятся не\r\nзнають за што, и такъ души какъ мухи погибаютъ». Выбра\r\nнивъ шляхту и пановъ за нескромную жизнь и безпечность къ\r\nнароднымъ нуждамъ, Толстой замѣчаетъ: «по городу и въ\r\nмаетности ѣздатъ сенаторы и жены ихъ и дочери дѣвицы въ\r\nкаретахъ и во зазорз себѣ того не ставятъ». То же самое гово\r\nритъ и огорожанахъ: «въ лавкахъ за всякими товарами си\r\nДатъ мѣщане богатые люди сами и жены ихъ и дочери дѣвицы\r\nвъ богатихъ уборахъ и въ зазора себѣ того не ставятъ». Не\r\nвъ привычкахъ тогдашнихъ спесивыхъ Москвичей были такіе\r\nнравы, и Толстой упомянулъ онихъ въ дневникѣ своемъ, быть\r\nможетъ пе безъ нѣкотораго одобренія. Не забылъ также ска\r\nзать, что въ Варшавѣ Для продажи, хJEбныхъ припасовъ и\r\nвсякихъ харчевыхъ товаровъ есть не мало; только цѣна всему\r\nпри московскомъ Высокая».\r\nВъ день отъѣзда Толстаго изъ Варшавы былъ у него рези\r\nдентъ московскій, привезъ проѣзжій листъ отъ примаса коро\r\nлевства, совѣтовалъ побывать у папскаго нунціа и просить у\r\nнего листа «о свободномъ проїздѣ и о приемности въ итальян\r\nскихъ краяхъ». Толстой съБЗДилъ къ нунцію, былъ принять\r\n3ѣло любительно, объяснялся черезъ переводчика и отлично\r\nзапомпилъ какъ одѣаніе нупція, такъ цвѣтъ и рисунки обоевъ,\r\nпокрывавшихъ стѣпы палатъ, который видѣлъ; не забылъ даже\r\nупомянуть, что когда пошелъ домой, то самъ нунцій проводилъ\r\nего въ сѣи, а которые при немъ были, тѣхъ всѣхъ послалъ\r\nсъ крыльца до самого низу. Получивъ и отъ нупціа желаемый\r\nлистъ, нашъ путешественникъ выѣхалъ изъ Варнасы 5 -го мая,\r\nзавернувъ по пути посмотрѣть то мѣсто, гдѣ изготовлено у По\r\nлаковъ быть элекцілі, и не пропустітлъ такого удобаго случая,\r\nчтобы снова выбрапить польскіе порядки: «Огъ Раритавя съ\r\nполверсты, читаемъ въ его дневник, на полѣ сдѣланъ валъ не\r\nмалой и кругомъ выкопанъ ровъ; въ тотъ вазъ сдѣланы четыре314 } АтЕней.\r\nвъѣзда: тутъ съѣзжаются послы изъ повѣтовъ и начальные\r\nлюди отъ хорогвей, а посольство все бываетъ за валомъ. Въ\r\nокругѣ того валу къ одной сторонѣ сдѣланъ великой сарай до\r\nщaный, который Поляки называютъ шопою (sıора – навѣсъ),\r\nподобенъ тому, какъ дѣлаются покой скотскie; воистинну и\r\nПоляки дѣломъ своимъ во всемъ подобятца скотинѣ, понеже\r\nне могутъ никакого государственнаго дѣла сдѣлать безъ бою\r\nи безъ драки, и для того о всякихъ дѣлехъ выѣзжаютъ думать\r\nвъ поля, чтобъ имъ пространно было безъ размышления поби\r\nватися и гинуть. Въ томъ вышеписанномъ сараѣ много надѣ—\r\nлано лавокъ, на которыхъ засѣдаютъ сенаторы: въ первомъ\r\nмѣст садится примасъ, то-есть арцибискупъ Гнѣзненскій, и\r\nотъ него бискупы по мѣстамъ, и воеводы, и прочие сенаторы;\r\nа противъ лица примасова садится маршалокъ великой коро\r\nлевской съ ляскою (laska - жезлъ), который задаетъ голосы\r\nчинно, доколѣ не всѣ пьяни». Москвичъ, воспитанный совер\r\nшенно въ другихъ обстоятельствахъ политической жизни, не\r\nмогъ иначе отнестись къ тѣмъ Формамъ, которыя были созданы\r\nсредневѣковымъ обычаемъ рѣшать всѣ дѣла по единогласію,\r\nкоторыя напоминали ему старыя новгородскія усобицы, драки\r\nконца съ концомъ, улицы съ улицей: не даромъ же московское\r\nгосударство представляло другую крайность, можетъ -быть то\r\nже не менѣе идеальное единогласие, но въ иной, по-своему\r\nудовлетворявшей мѣстнымъ условіямъ Формѣ. Во всемъ осталь\r\nномъ путешественникъ не встрѣчалъ слишкомъ рѣзкихъ про\r\nтиворѣчій съ своими привычками. Лишь только выѣхалъ онъ за\r\nВаршаву, какъ опять замелькали передъ нимъ мастности, тоже\r\nблизкiя сердцу Москвича, извѣстныя ему подъ именемъ вотчинъ\r\nи помѣстій: встрѣчались маeтнoсти духовныхъ лицъ—это могъ\r\nнайдти Толстой и въ Московской землѣ, маeтнoсти магнатовъ\r\nвъ его памяти воскресала цѣлая вереница бояръ\r\nда дворянъ. И вотъ онъ безпрестанно заноситъ въ свой днев\r\nникъ: пріѣхалъ объдать въ маєтность пана Серадскаго, ноче\r\nвать въ мастность арцыбискупа Гнѣзненскаго, обѣдать въ\r\nмаетность бискупа Куявскаго, и т. д. Въѣдетъ онъ въ какой\r\nнибудь городъ, тутъ уже труднѣе встрѣтиться съ какимъ -ни\r\nбудь владѣльцемъ изъ пановъ или епископовъ: но оказывается,\r\nчто и городъ — или маeтность короля, или его экономія, то- есть\r\nи ЦІЛЯХТЫ -ПУТЕШЕСТВіE въ ИТАЈію. 315\r\nгородъ его кухни, какъ выражались Поляки. Всего боаtе\r\nвстрѣчалъ нашъ путешественники оригинальной самобытной\r\nжизни въ Кляшторахъ и костелахъ, въ этихъ монастыряхъ и\r\nхрамахъ, куда любилъ иногда уходить средневѣковой человѣкъ\r\nотъ оковъ общественной жизни: не удивительно, что большая\r\nчасть дневника Тостаго наполнена самыми подробными опн\r\nсаніами монастырей и церквей католическихъ, различныхъ\r\nсвятынь того времени.. Расказъ его безпрестанно блестить\r\nобиліемъ свѣдѣній по части церковной архитектуры, иконо\r\nписи, церковнаго пѣніа и краснорѣчія. Пропустивъ, напри\r\nмѣръ, безъ вниманія Піотрковъ, городъ частыхъ и нерѣдко\r\nважныхъ въ старопольской жизни сеймовъ, упомянувъ потомъ\r\nо зѣ.10 пріатной встрѣчѣ съ цесарскимъ посломъ, Тхавшимъ на\r\nэлекцію въ золоченомъ рыдванѣ и со многимъ обозомъ, Тол\r\nстой до самой границы между ІПольшей и Германіей не нашелъ\r\nничего достойнаго обратить на себя его вниманіе; зато не\r\nбезъ удовольствия пожилъ онъ въ знаменитой Ченстоховской\r\nобители. Отославъ читателя, желавшаго бы узнать любопыт\r\nпую исторію Ченстохова, къ «книг печатной на польскомъ\r\nязыкв о сватомъ образѣ Ченстоховской Богородицы и очуде\r\nсѣхъ отъ него бывающихъ», онъ описываетъ внѣoiнiй видъ\r\nмонастыря, внутреннія украшения его церквей, богатства риз\r\nницы и трапезы, одежду монаховъ, коротко отзываясь, что эти\r\nзаконники «крѣпкаго житья», а икона «мірою подобна той, что\r\nна Москвѣ стоитъ въ Соборной церкви письма Луки жь еванге\r\nлиста, которая называется Владимирская». Но въ Ченстохов Т.\r\nже попадаются ему на глаза и такія явления, которыя въ Mo\r\nсквѣ были еще недавнею и рѣдкою новизной: «Въ томъ кляні –\r\nторѣ, пишетъ Толстой, аптека израднаа великая, въ которой и\r\nвидѣлъ много всякихъ лікарствъ и уборъ всюду въ той аптекѣ\r\nизрядной... Въ томъ кляшторѣ есть академія: учатся высокимъ\r\nнаукамъ даже и до Философіи; а гдѣ у нихъ бываютъ диспуты,\r\nи для того особаа сх... ана палата великая длинная... Въ сло\r\nбодѣ въ лавкахъ есть товаров, не мало, а наче всего много\r\nкнигъ латинскихъ и польскихъ всякихъ печатныхъ».\r\nПрибывши къ границѣ между цесарскиімъ государствомъ и\r\nпольскимъ королевствомъ, Толстой не нашель «Никакихъ при\r\nзнакъ», одно болото: не было тутъ ни нейтральной полосы, ка316 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nкими любило отдѣлять себя московское государство отъ сосѣ\r\nдей, называя ихъ с никоторою границею», ни рѣки, ни короны\r\nсъ крестами, ни ямъ съ угольемъ. Вступивъ въ Шленскую\r\nземлю (Силезію), оставя въ сторонѣ Бреславль, Толстой про\r\nѣхалъ мимо желѣзныхъ заводовъ и кузницъ въ г. Терновыя\r\nгоры (Tarnowitz), и отпустилъ здѣсь своего человѣка съ\r\nлошадьми, сдѣлавшими отъ Москвы 1 +12 верстъ, а себѣ нанялъ\r\nФурмановъ до Опавы, которыхъ потомъ мѣнялъ отъ одного\r\nбольшаго города до другаго. Дорогою видѣлъ онъ «великіе\r\nвенгерскіе горы и зѣло высокіе, которые высотою равняются\r\nоболокамъ». Опава ему понравилась. Былъ онъ въ језуитскомъ\r\nмонастырѣ въ Троицынъ день: «по обѣ стороны олтаря лежали\r\nвъ великихъ горшкахъ вѣтви зеленыя, отрѣзанныя отъ раз\r\nныхъ родовъ деревъ, и травы, и цвѣта многіе, а молитвъ\r\nколѣнопреклоненныхъ въ римской церкве въ недѣлю пятиде\r\nсатую не читаютъ... и сказалъ казанье (проповѣдь) езувита,\r\nна катедрѣ стоя, положилъ тему сими словесы св. Іоанна Бого\r\nслова, написанными во святомъ Евангеліи: аще аз не иду,\r\nутѣшитель не придета, и приводилъ тотъ казнодѣй (пропо\r\nвѣдникъ) о томъ, какъ достоитъ человѣку изготовить сердце\r\nсвое ко пріятію Св. Духа, и таково изрядно сказывалъ, что всѣ\r\nслышащіе отъ него умилилися сердцами и довольно многое пла\r\nкали. А на веспорѣ, то-есть у вечерни, было паки казанье; на\r\nтой же катедрѣ сказалъ езувита другой, положилъ тему изъ\r\nапостольскихъ дѣяній сице: сниде духа святый ва огненных\r\nязыцеха и начали апостоли лаголати странными влаголы».\r\nОтносительно управления Опавы Толстой узналъ, что началь\r\nникъ города цесарскій графъ, секретарь тайнаго цесарскаго\r\nсовѣта; собирается съ каждaгo мѣщанскаго двора по 100\r\nеФимковъ на цесаря, да по 6 на графа ежегодно; кромѣ того,\r\nво время его прієзда стояли въ городѣ цесарскія войска по че\r\nтыре человѣка на квартирѣ.\r\nРазставшись съ Силезіей, Толстой въѣхалъ въ Муравскую\r\nземлю (Моравію): «тѣ обѣ, шленская и муравская земли, ко\r\nхлѣбородію видомъ являются лучше польской земли». Вмѣстѣ\r\nсъ тѣмъ изчезли и черты сельскаго быта, который должны были\r\nнапоминать ему въ Польшѣ Московское государство. Тѣмъ\r\nлегче было найдти сходство между силезскими и моравскимиПУТЕШЕСТВИЕ въ ИТАЛю. 317\r\nгородами: какъ Опава представилась Толстому городомъ великимъ\r\nи изряднымъ, «и воды скрозь тотъ городъ пропущены многіе»,\r\nтакъ и городъ Ольмюцъ оказался великимъ и зѣло изряднымъ:\r\n• кругомъ ево воды не малые пропущены». Фонтаны, сады, ши\r\nрокія площади, каменныя лавки замѣчены были путешествен\r\nникомъ въ обоихъ городахъ. Изъ рѣдкихъ вещей видѣлъ онъ\r\nвъОльМюцѣ: «на воротахъ ратуши, то - есть таможни, сдѣланы\r\nчасы великіе удивительнаго строенia: тѣ часы бьютъ перечасье\r\nмусикiйскимъ согласіемъ и, какъ тѣ часы стануть бить пере\r\nчасье, въ то время видимо, что люди, вырѣзанные изъ дерева,\r\nбьютъ въ колокоза руками; ниже того сдѣланы два человѣка\r\nрѣзные изъ дерева и учнутъ въ то жъ время трубить на тру\r\nбахъ, — и съ одной стороны у тѣхъ часовъ из - за стекла выхо\r\nдатъ люди пѣшіе рѣзные жь изъ дерева, съ другой стороны\r\nтѣхъ же часовь выѣзжають на лошадяхъ люди вырѣзанные изъ\r\nдерева жь также, что и вышепомяненные нѣшie, изъ - за от Бны, и\r\nсдѣланы тѣ всѣ люди изрядною работою». Въ језуитскомъ мо\r\nнастырѣ Ольмюца, въ которомъ Толстой быль у вечерни, на\r\nшелъ онъ «академію изрядныхъ высокихъ наукъ и студентовъ\r\nзѣло много, которые учатся разными наукамъ, изъ тѣхъ сту\r\nдентовъ много честныхъ высокихъ породъ лю }ей изъ разныхъ\r\nгосударствъ; въ той академіи учатся студенты 40 Философіи и\r\nдо теологіи, тамъ же учатся и математицкихъ наукъ».\r\nЧѣмъ далѣе по двигался Толстой на Западъ, тѣмъ чаще и\r\nчаще приходилось ему повторять въ своемъ дневникѣ, что «по\r\nобѣ стороны дороги множество по полямъ и по горамъ ви\r\nноградовъ и орѣховъ волоскихъ и черносливовъ и иныхъ пло\r\nдовитыхъ деревъ ростетъ разныхъ родовъ»; а города стоять\r\n«на пошвѣ дикаго камня». Благодаря этому обилію виноград\r\nниковъ и усердному воздѣлывапію ихъ, нашъ путешественникъ,\r\nпріѣхавъ въ Никольсбургъ, могъ побывать въ богатыхъ по\r\nгребахъ его, гдѣ стояло вино венгерское въ безмѣрно великихъ\r\nбочкахъ: «изъ тѣхъ бочек, подчивали меня виномъ», говоритъ\r\nонъ. По своему обычаю не пропустилъ онъ взойдти и на высо\r\nкую гору съ пещерами и изображеніями въ лицахъ страстей\r\nГосподнихъ, въ окрестности Никольсбурга, при чемъ узналъ\r\nрасказъ о разныхъ продѣлкахъ отцовъ - iезуитовъ.\r\nІІзъ Моравской земли, переступивъ границу ракотцкую, то\r\nЧ. ІІ. 22318 Ат. Е ак й.\r\nесть австрійскую, Толстой безъ особыхъ приключеній пріѣхалъ\r\nвъ вѣну, отъ Москвы слишкомъ 2000 версть. Въ вѣнѣ всего\r\nоказалось много: монастырей и церквей, и каменныхъ домовъ\r\nвысокихъ, въ четыре и пять этажей, каретъ извозничьихъ и\r\nлошадей, хлѣба и всякихъ запасовъ и товаровъ: только цѣна\r\nтому всему немалая, при московскомъ дороже»; да сгреческой\r\nвѣры монастырей и церквей ни единой». Начавъ съ император\r\nскаго звѣринца, построеннаго на самомъ берегу Дуная, Тол\r\nстой осмотрѣлъ потомъ соборный храмъ св. архидіакона Сте\r\nФана, дворецъ, монастырь августиніанъ; ходилъ гулять въ ряды\r\nи на ярмонку, гдѣ видѣлъ на малыхъ прилавкахъ лубяныхъ\r\nмножество дорогихъ товаровъ: алмазовъ, Яхонтовъ и жемчугу\r\nи всякихъ вещей золотыхъ съ разными каменьями; заглянулъ\r\nвъ ратушу, у которой на одной стѣнѣ с поставлено подобie дѣ\r\nвицы, вырѣзано изъ бѣлой камени покровенными очми во об\r\nразъ правды, яко бы судить не зря на лице человѣческое, пра\r\nведно; у того подобія въ правой рукѣ сдѣланъ мечъ, а въ лѣвой\r\nвѣсы. На той же площади сдѣланъ столбъ каменной, на томъ\r\nстолбѣ повѣшено со всѣхъ сторонъ катское оружie (Палачей): въ\r\nэтомъ мѣстѣ у того столба бываетъ испытаніе и казнь виннымъ»;\r\nсъѣздилъ съ московскимъ посланникомъ, иноземцемъ Адамомъ\r\nАдамовичемъ Вейде, который у него обѣдалъ, за городъ въ\r\nимператорскіе сады, гдѣ удивили его многія травы и цвѣты из\r\nрядные, посаженные разными штуками, по препорцій, и мно\r\nжество плодовитыхъ деревъ съ обрѣзанными вѣтвями, ставлен\r\nныхъ архитектурально, и немалое число подобiй человѣческихъ\r\nмужеска и женска полу изъ мѣди, подобiй сиренъ и разныхъ\r\nгадскихъ изъ бѣлаго камня, съ бьющими вверхъ Фонтанами,\r\nстѣны изъ цвѣтнаго каменья и раковинъ и одна великая па\r\nлата, что называютъ театрумъ, въ которой бываетъ для увесе\r\nленія цесарскаго комедіи; посѣтилъ большой госпиталь, при\r\nнемъ церковь, аптеку и садъ, гдѣ видѣлъ болящихъ на крова\r\nтяхъ и постеляхъ съ зелеными стамедовыми завѣсами, бѣлыми\r\nпростынями, одѣялами, полотенцами: «принимаютъ въ тотъ\r\nшпиталь болящихъ и покоять ихъ и лечатъ съ прилежаніемъ,\r\nи держатъ въ томъ шпиталѣ болящихъ до тѣхъ мѣстъ, какъ\r\nкоторой совершенно выздоровѣетъ, тогда ему свобода, куда\r\nхочетъ иттить безъ заплаты, и никто съ него въ томъ шпиталиПУТЕШЕСТВIE въ ИТАЛю. 319\r\nничего не возметъ, только то дѣлаютъ для вѣры христіанской\r\nи для спасенiя души». Наконецъ Толстому удалось видѣть въ\r\nВѣнѣ большую церковную процессію, при которой былъ самъ\r\nцесарь съ сыноеьями: девятнадцатилѣтнимъ ІосиФомъ, коро\r\nлемъ венгерскимъ, шеснадцатилѣтнимъ Карломъ, княземъ ав\r\nстрiйскимъ, съ женой и сестрою, вдовою польскаго короля Ми\r\nхаила Вишневецкаго, потомъ женой лотаргинскаго курФистра,\r\nи съ дочерьми. Подробнѣйшее описание процессіи, сдѣланное\r\nТолстымъ, напоминаетъ подобныя же описанія въ статейныхъ\r\nспискахъ пословъ; любопытнаго въ немъ только и есть, что «подъ\r\nруки цесаря никто не велъ», что сенаторскія кареты и шоры\r\nбыли «не зѣло уборны», что «дочери и жены сенаторскія вся\r\nкая сама надъ собою несла балдахины круглые изрядные»\r\n(вѣроятно зонтики: процессія была 27 маа), и что въ то время,\r\nкакъ вошелъ въ соборъ св. Стефана кардиналъ, • въ томъ ко\r\nстелѣ заиграла вся музыка на троихъ органехъ, и на скрипи\r\nцахъ, на басахъ, на өлoгaлбахъ (sic!), на арвахъ, на штор\r\nтахъ, на цытрахъ, на Флейтахъ, на трубахъ, на литаврахъ,\r\nна сиповкахъ, на барабанахъ и на иныхъ многихъ инструмен\r\nтахъ разныхъ мусикiйскихъ, и такой былъ шумъ, что невоз\r\nможно было слышать человѣческаго голосу». Но поистинѣ за\r\nмѣчательныя слова относятся къ солдатаму, шедшимъ по обѣ\r\nстороны цесарскихъ каретъ: «Выбраны люди человчные, вы\r\nсокаго возраста», говорить о нихъ Толстой на 30 л. своего\r\nдневника. Вотъ гдѣ несомнѣнная разгадка того тайнаго смы\r\nсла, который скрывался въ вышеприведенныхъ словахъ Потем\r\nкина: «люди во Французскомъ государствѣ человѣчны». Еще\r\nяснѣе выступитъ предъ нами значение этого слова, служившаго\r\nвообще для изображенія енѣціней красоты и внѣшняго благо\r\nчинія, если припомнимъ «Урядникъ и устроеное чина сокольничья\r\nпути» царя Алексѣя Михайловича, который предписываетъ\r\nподсокольничьему «надѣвать рукавицу тихо, стройно, а надѣвъ\r\nи оправась и поучинася и перехрестя лицо свое, принимать\r\nчелига и, принявъ его, подступить къ царю благочинно, смир\r\nво, урядно, и потомъ стать поодаль человѣчно, тихо, бережно,\r\nвесело, и кречета держать честно, явно, опасно, стройно, под\r\nправительно, подъявительно къ видѣнію человѣческому и ко\r\n22 *320 АТЕнЕЙ.\r\n9\r\nкрасотѣ кречатьей» '). Или будемъ объяснять слова Толста\r\nго: «Выбраны люди человѣчные, высокаго возрасту» языкомъ\r\nнашего времени, то-есть скажемъ, что цесарь, выбиралъ себѣ\r\nвъ солдаты гуманныхъ, просвѣщенныхъ людей, и притомъ\r\nязыкъ весьма, почтенныхъ идя дружно лѣтъ съ современной; или согласимся ему, жизнью что прежній, обозначалъ русскій\r\nсловами, сохранившимися до нашего времени и имѣющими\r\nнынѣ другой уже смыслъ, совершенно иныя понятія, для кото\r\nрыхъ найдены теперь болѣе удобныя выраженія. Вотъ почему\r\nни польскіе порядки, ни нѣкоторыя частности вѣнской процес\r\nМихайловича сій не нравились: «безъ Толстому чина всякая, не отвѣчая вещь не правилу утвердится царяи не Алексѣя укрѣ\r\nпится; безстройство же теряетъ дѣло и возставляетъ бездѣліе»?),\r\nони казались ему не человѣчными; другое дѣло цесарская,\r\nгвардія, оказавшаяса стройною, образцоватою, благочинною и\r\nуряженною.\r\nМѣнялись страны и люди, которыхъ встрѣчалъ Толстой въ\r\nсвоемъ путешестви; мѣнялись нравы, обычаи и Формы жизни,\r\nвызывавшіе его къ наблюдательности. Сдѣлавъ 65 верстъ отъ\r\nВѣны, онъ уже доѣхалъ до границы собственной Австрін.\r\nСамая природа, представившаяся здѣсь взору Москвича, но\r\nсила на себѣ новый для него характеръ: «Путь зѣло при\r\nскорбенъ и труденъ, по дорогѣ безмѣрно много каменья ве\r\nликаго остраго и дорога самая тѣсная, а горы безмѣрно вы\r\nсокія каменныя, а дорога узка: можно по ней Ехать въ одну\r\nтелѣгу, и то съ великимъ страхомъ, для того что проло\r\nжена та дорога въ полгоры, и по одной сторонѣ тое дороги\r\nпребезмѣрно высокія каменныя горы, съ которыхъ много спа\r\nдаетъ на дорогу великихъ камней и проѣзжихъ людей и скотовъ\r\nпобиваетъ; а по другую сторону тое дороги зѣло глубокія про\r\nпасти, въ которыхъ течетъ рѣка немалая и зѣло быстрая, отъ\r\nбыстраго теченія той рѣки непрестанно тамъ есть шумъ вели\r\nкій, власно какъ на мельницѣ, и много проѣзжихъ людей въ тѣ\r\nпропасти съ дороги съ возами и съ лошадьми упадаетъ и поби\r\nваются до смерти и въ помяненной рікѣ утопають; а за тою рѣ\r\nкою паки такіе скь пребезмѣрныя высокія горы. Когда кто по\r\n1) Полное собраніе Русс. зак., т. 1, стр. 765.\r\n2) Поли. Собр. Росс. Зак., т. 1, стр. 762.ПУТЕШЕСТВИЕ въ италю. 321\r\nтой дорогѣ чрезъ тѣ горы идеть, то непрестанно бываетъ въ\r\nсмертномъ страхѣ, доколѣ съ тѣхъ горъ съѣдеть. На тѣхъ го\r\nрахъ всегда лежить много снѣговъ, потому что, для безмѣрной\r\nнхъ высокости, великіе тамъ холоды и солнце никогда тамъ\r\nнромежь ими лучами своими не осѣняетъ... и оттолѣ почели\r\nвидѣться облака, лежащая на горахъ, и выше облаковъ лежа\r\nщихъ видѣть горы, и объ тѣ горы облака стираются; а иные\r\nоблака съ тѣхъ горъ подымаются высоко, однакожь еще ниже\r\nверховъ самыхъ тѣхъ поръ». Радъ, радъ бымъ нашъ путеше\r\nственникъ, когда Фурманы, везшіе его, родомъ изъ города Фи\r\nлеха, остановились здѣсь на день: «1 я радъ былъ, говорить\r\nонъ, покою отъ великаго труда, который приналъ себѣ въ до\r\nрогѣ, проѣзжая чрезъ великій каменныя горы, и не столько и\r\nчрезъ тѣ горы ѣхалъ, сколько шель пѣшъ, и всегда имѣлъ\r\nстрахъ смертный предъ очима». Но и тутъ расказы о земле\r\nтрясеніи, бывшемъ въ той мѣстности за семь лѣтъ прежде, не\r\nмогли успокоптельно подѣйствовать на его и безъ того уже на\r\nпуганное воображеніе. Впечатлѣніе, произведенное страною\r\nна нашего путешественника, невольно отразилось и въ приго\r\nворахъ его о самыхъ жителяхъ ея: «народъ германскій му\r\nжеска полу и женска неблагообразенъ и убогъ (особенно послѣ\r\nчеловѣчной гвардій цесара); многое поселане носятъ кафтаны\r\nсермяжные, также и агенскій полъ германскій платья носять\r\nособою модою зѣло короткое, только по колѣни, а на головѣ\r\nженскій полъ носять пиляпы высокія тонкія валеныя изъ ба\r\nраньи шерсти, около шеи носатъ широкia полотняныя брыжжи,\r\nкакъ Жиды и Жидовки носятъ, которые живутъ въ Польшѣ».\r\nВъ добавокъ ко всему этому Толстой встрітися съ кретинами,\r\nи Германія окончательно проиграла въ его мнѣніи: «Въ Герма\r\nніи, говорить онъ, вода зѣ.10 къ употребленію человѣческому\r\nнездорова, которой воды во всей Германии я не пилъ и проѣз\r\nжалъ всю Германію безъ потребнаго мнѣ питія съ великою нуж\r\nдою: отъ тое воды въ Германій люди многие мужеска и жен\r\nска полу имѣютъ подбородки зѣло великіе около шеи, а паче\r\nна гортанехъ желваки великіе, и отъ того многие из нихъ и\r\nговорятъ съ великою трудностію, а излечить того никто ника\r\nкимъ способомъ не можетъ, и съ тѣми болѣзнями люди живуть\r\nдо самые итальянскіе границы, и за границею во Италии есть322 Атевки.\r\nихъ малое число». Вообще Альпійскія горы произвели подав\r\nляющее впечатлѣніе на непривычнаго къ грандіозной природѣ\r\nМосквича; жизнь, укрывшаяся въ ихъ тѣснинахъ, не могла ра\r\nзогнать такого настроения, и встрѣтивъ однажды на дорогѣ\r\nтеплый ручей, бьющій изъ горы, въ водѣ котораго «болящіе\r\nмногие моются и получаютъ отъ болѣзней свободу», Толстой\r\nпослѣдовалъ ихъ примѣру: • и я мылся здоровой, пишетъ онъ,\r\nи потомъ былъ здоровъ храненіемъ десницы высшаго Бога».\r\nНо безмѣрно высокія горы не прекращались даже и по переѣз\r\nдкѣ черезъ итальянскую границу, гдѣ у Толстаго «осматривали\r\nторговыхъ всякихъ вещей, чего и не нашли, и того смотрѣли,\r\nнѣтъ ли при немъ больныхъ людей». Между горъ лежали пре\r\nзѣльныя глубокости; изъ нихъ слышался непрестанный шумъ,\r\nи приходило на путешественниковъ великое смертное страхо\r\nваніе. Но лишь только спустились съ горъ въ Ломбардо-Вене\r\nціанскую долину, какъ дорога стала разстиматься между са\r\nдовъ, а въ нихъ «множество виноградовъ и всякихъ плодови -\r\nтыхъ деревъ, лимоновъ, померанцевъ, цукатовъ, миндалевъ,\r\nоливъ, каштановъ, персиковъ, сливъ, разныхъ родовъ дуль,\r\nгрушъ, яблокъ, opѣховъ грецкихъ, черешни, вишень, и иныхъ\r\nвсякихъ овощей». Зато обитательницы этихъ садовъ все еще\r\nне очень нравились Толстому: «женской полъ по городамъ и\r\nдеревнямъ убираются зѣло не стройно въ платье; главы имѣ\r\nютъ жены и дѣвицы не покровенны, всегда ходятъ простово\r\nлосы». Онъ забылъ,что попазъ на югъ. Наконецъ, послѣ пят\r\nнадцати - недѣльныхъ странствій, нашъ путешественникъ 10\r\nбрался до Венецій: здѣсь впервые увидѣлъ онъ море, цѣдь его\r\nдальней поѣздки; тутъ начиналась для него школа. Не вдругъ\r\nОднакожь принялся онъ за это ученье; сперва данъ себѣ время\r\nближе познакомиться съ венеціанскою жизнью.\r\nТолстой пріѣхалъ въ Венецію съ моря: оригинальный видъ\r\nея поразилъ обитателя полей и лѣсовъ. «Водяныя улицы», сдѣ\r\nлавшiя то, что жители Венецій мало нуждались въ лошадахъ,\r\nкаретахъ, коляскахъ и телѣгахъ, а саней и вовсе не знали,\r\nпрежде всего бросились ему въ глаза. За тѣмъ онъ поѣхалъ во\r\nдворецъ дожа, оказавшийся преславной работы. Здѣсь Толстой\r\nосмотрѣлъ палату, въ которой пословъ отправляютъ, палату,\r\nгдѣ бываетъ тайная дума, палату судебную, три палаты ору\r\n.ПУТЕШЕСТВИЕ въ ИТАЛю. 323\r\nяейныя и, наконецъ, покоевыя палаты самого дома «не зѣло бо\r\nгатыя». Болѣе всего остановило его вниманіе судопроизводство\r\nвенеціанское: «въ той палатѣ, говорить онъ, сидятъ за столомъ\r\nтри человѣка судей; передъ ними лежить книга и стоитъ у того\r\nстола подъячій, въ рукахъ держитъ бумагу; одинъ человѣкъ,\r\nпередъ тѣии судьями стоя, говорить и смотритъ въ тетради, ко\r\nторыя держитъ у себя въ рукахъ, и говорить громко; а другой,\r\nсуперникъ его, стоитъ молча и слушаетъ совъ его, и проговоря\r\nтотъ, сколько ему было потребно, уклонясь судьямъ, отступилъ\r\nмало, и начали говорить суперникъ его; и на ихъ слова при\r\nстають и говорять и судьи, и подъячему, который стоитъ съ\r\nбумагою, приказываютъ писать декретъ, то-есть вершенье дѣлу\r\nи указъ: и тотъ указъ бываетъ прочтенъ обоимъ суперникомъ,\r\nи того дня тотъ судъ и вершился». На дверяхъ палаты Тол\r\nстой замѣтилъ такое же изображеніе өемиды, какое видѣлъ и\r\nвъ вѣнѣ. Не менѣе его удивила и та свобода, съ которою люди\r\nвсякаго чину, не только мужчины, но женщины и дѣвицы, при\r\nходятъ въ палаты дожа и невозбранно ходятъ и гуляютъ, кто\r\nхочетъ, между тѣхъ княжескихъ па затъ; а въ сѣняхъ торго\r\nвые люди продаютъ калачи и коврижки, желающіе покупаютъ\r\nи ѣдятъ безъ стыда; всѣ, имѣющіе нужду къ дожу, могутъ до\r\nступить до него свободно: для того принцеnсъ, вмѣстѣ съ про\r\nкураторами, ежедневно засѣдаетъ въ особой палатѣ, куда вы\r\nкликаютъ изъ толпы, гуляющей по двору, челобитчиковъ, по\r\nдавшихъ заранѣе секретарю свои суплики, по порядку ихъ по\r\nдачи; и «не отправя челобитчиковъ, князь и прокураторы изъ\r\nтое палаты не выдутъ, сколько бъ челобитниковъ на каждый\r\nдень ни было». Въ этихъ порядкахъ все, до малѣйшихъ по\r\nдробностей, рѣзко противорѣчило привычкамъ Москвича, и его\r\nспокойное, но отчетливое описаніе столь же краснорѣчиво го\r\nворитъ за себя, какъ и нехладнокровный расказъ Котошихина\r\nо Московскомъ государствѣ при царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ.\r\nНо вотъ Толстой идетъ изъ палатъ принцеса на площадь св.\r\nМарка, и въ воротахъ, выходящихъ туда съ княжескаго двора,\r\nвстрѣчаетъ нѣчто близкое, родное его сердцу: «сидятъ многие\r\nписари, подобные московскимъ площаднымъ подъячимъ, кото\r\nрые пишутъ челобитныя и иныя всякія вужды, что кому будетъ\r\nпотребно».324 Ата як й.\r\nЗатѣмъ, чаще всего посѣщалъ Толстой греческую церковь,\r\nгдѣ всі Греки были ему рады, привѣтствовали со всякою учтів\r\nвостью и поднесли однажды образъ св. Георгія, печатанный на\r\nпергаментѣ. Сильно занимали Толстаго различія церковныхъ\r\nобрядовъ итальянскихъ Грековъ отъ московскаго чина. Обрядъ\r\nархіерейскаго облаченія, самыя одежды митрополита и священ\r\nниковъ, чтеніе Часовъ, Евангелія, Апостола и эктеній, выходы\r\nбольшое и малые, порядокъ звона въ колокола, обрядъ погре\r\nбенія, жизнь монашествующихъ и церковнослужителей грече\r\nскихъ, все это описано на нѣсколькихъ страницахъ въ его днев\r\nникѣ. Между прочимъ онъ замѣтилъ, что «священники грече\r\nскіе бѣлые не женаты и бороды и усы брѣютъ; борода у митро\r\nполита пе стрижена, а усы подстрижены, и многое Греки во свя\r\nтой литургін сидятъ въ шапкахъ и въ таФьяхъ и стоятъ во всю\r\nобѣдню въ тафьяхъ». По смерти одного Грека, сперва отпѣва\r\nло его католическое, потомъ уже греческое духовенство; далѣе\r\nанатомировали и бальзамировали тѣ.10: «въ голову насыпали\r\nтравъ и бальзамовъ и скапидару налили и наложили поскони и\r\nзашили»; послѣ отослали въ Грецію. Толстой зашелъ и въ\r\nкелью митрополита, по приглашенію послѣднаго. Тамъ былъ\r\n«посланъ коверъ, сказано въ дневникѣ, и поставлены на томъ\r\nковрѣ изрядныя кресла, гдѣ сѣхъ самъ митрополитъ, и меня по\r\nсадилъ на другихъ креслахъ близко себя и привѣтствовалъ\r\nменя съ великою любовію; потомъ принесли на великихъ сере\r\nбряныхъ листахъ конфектовъ изрядныхъ, которыми мена под\r\nчивалъ и подносилъ мнѣ вина винограднаго бѣлаго невеликимъ\r\nсклянишнымъ кубкомъ изряднымъ, потомъ, отпустя меня, про\r\nводилъ до лѣстницы съ великимъ пріятствомъ». Въ монастырѣ\r\nкармелитовъ Толстой гулялъ въ саду, богатомъ Фруктами,\r\nчасъ довольный. На первой Фабрикѣ видѣлъ какъ мастера дѣ\r\nмаютъ всякія матеріи поспѣшно и хорошо и при московскомъ\r\nцѣною дешево. Былъ онъ также и въ домѣ одного венецкаго\r\nшляхтича, у которого прежде того былъ дядя родной римскимъ\r\nпапою. Въ монастырѣ капуциновъ ему показали библіотеку,\r\nгдѣ «множество книгъ, больше 2000, разныхъ языковъ, печат\r\nныхъ и письменныхъ». Въ монастырѣ у георгіянъ также ви\r\nдѣлъ библіотеку, съ 15,000 книгъ, и въ ней «два глобуса ве\r\nлики зѣло, одинъ небесной, а другой земленоводной; тѣ глобуПУТЕШЕствів въ ИТАЛю. 325\r\nсы вокругъ по четыре сажени»; въ саду, принадлежавшемъ то\r\nму же монастырю, Толстой ѣлъ винныя ягоды, уже поспѣлыя\r\nсовершенно (8 iюла).\r\nВъ августѣ онъ съЕздилъ изъ Венеціи на шесть дней въ\r\nПадуу, въ соборномъ храмѣ которой сосчиталъ даже\r\nлампады, виствішія кругомъ гробницы святаго Антоніа: ихъ\r\nоказалось 130; «а ипыхъ, которыя есть по всей церквѣ,\r\nне могъ за величествомъ церкви исчислить». Иконопись\r\nпо стѣнамъ собора мѣстами показалась ему древней гре\r\nческой работы. Bь церкви св. Густины, которой и восточ\r\nная церковь празднуетъ сентябра во 2-й день, купно съ Ки\r\nнріаномъ, прежде бывшимъ волхвомъ», показывали ему: «мѣ\r\nсто сдѣлано тѣсно зѣ.10 подъ костельнымъ помостомъ, противъ\r\nтого другое мѣсто так же тѣсное 31.10; a сказывали, что въ\r\nтѣхъ мѣстахъ въ древнія 1ѣта были человѣкъ мужеска полу\r\nда двіца, труа:далиса Христа ради, и ежели то истина, что въ\r\nтѣхъ мѣстахь ачили ті два человѣка, и тому зѣ10 почудитися\r\nможно; потому что тѣ оба мѣста сдѣланы таковы тѣсны, что\r\nчеловѣку тамъ на ногахъ стоять просто невозможно, только\r\nвсегда стоять на ко.11нахъ, къ тому ль еще въ тѣхъ мѣстахъ\r\nтакая темнота, что ни откуда ни малаго св1. ту тамъ пѣтъ». Въ\r\nтой церкви органы были такіе, что подобныхъ нигдѣ не обрѣ\r\nталось, и для Толстаго нарочно сыграли на нихъ. Вотъ какъ\r\nонъ передалъ полученное имъ впечат.л.uіе: «удивительно, что\r\nпребези трио громогласны и кажется такъ отъ голосовъ тѣхъ\r\nорганъ, якобы всей церкви потрасатися; на тѣхъ органахъ\r\nсдѣлана звъ34а золоченая, которая во время играція на тѣхъ\r\nорганехъ блескаетъ, прехода по трубамъ тѣхъ органов; по\r\nтомъ въ тѣхъ органахъ свищетъ, подобно птицѣ кинарейкѣ\r\nили соловью; потомъ въ тѣхъ органахъ, когда отопрутъ всѣ\r\nголосы и трубы, тогда не останется ни одинъ инструментъ ото\r\nвсей музыки, который бы въ тѣхъ органахъ не отзывался игра\r\nпіемъ: въ началѣ органъ, цымбалъ, скрипицы, басы, штортъ,\r\nарөы, Флейтъ, вильногамбы, цытры, трубы, литавры и иные вca\r\nкіе мусикійскіе инструменты; когда закроють многие голосы,\r\nтогда на тѣхъ органахъ будутъ отзываться трубы, власно какъ\r\nтрубять трубачи на двойныхъ на перекличкахъ, якобы одни\r\nиздалека, а другіе изблизка, и иныя многіа штуки въ тѣхъ op326 АтЕв, в й.\r\nганахъ, которыя нынѣ для умедленія описывать подробно оста\r\nвляю». Въ монастырѣ доминиканцевъ, подивившись ихъ хозяй\r\nству, богатымъ садамъ и вкуснымъ винамъ, Толстой остано\r\nвился въ аптекѣ монастырской передъ водою, которая «устро\r\nеньемъ дохтурскимъ проходить скрозь пять чантъ каменныхъ,\r\nи пилъ тое воду за потчиваньемъ дохтурскимъ, который сказы\r\nвалъ, что та вода зѣло ко здоровью человѣческому потребна и\r\nвидомъ та вода пребезмѣрно свѣтла». Отъ медицинской дико\r\nвинки не далекъ уже былъ переходъ и къ знакомству съ док\r\nторской академіей, гдѣ насчитывалось до 1000 студентовъ.\r\nТолстому удалось видѣть обрядъ признанія докторскаго званія\r\nза кончившимъ курсъ въ академіи. «Обыкность тамъ о студен\r\nтахъ, говорить онъ, имѣють такую: который студентъ науку\r\nсвою дохтурскую скончитъ, того студента инспекторъ его по\r\nвиненъ взять за руку и водить его въ Падує по всѣмъ улицамъ,\r\nа передъ ними идутъ многие люди и кричатъ: виватъ; а отъ\r\nтого студента, скончившаго дохтурскую науку, устроенъ на то\r\nодинъ человѣкъ, который передъ нимъ идетъ и мечеть деньги\r\nнароду, тѣ деньги народъ подбираетъ и кричить излиха: ви\r\nвать! виватъ! А все то чинится казною того студента, который\r\nскончить свою науку; и потомъ того студента инспекторъ его\r\nсо езувитами въ костелѣ коронуетъ: въ то время въ томъ ко\r\nстелѣ, гдѣ студента коронуютъ, народъ быти неповиненъ,\r\nтолько одни езувиты, или иные законники и инспекторъ его,\r\nто - есть мастеръ: и короновавъ его, дадуть ему изъ тое ака\r\nдеміи отъ мастеря его листъ о мастерствѣ его по обыкно\r\nвенію, какъ надлежить, и изъ той академія его съ честію от\r\nпустятъ». Послѣ академій докторской Толстой видѣлъ «акаде\r\nмію, гдѣ учатъ лошадей»: палаты великія, конюшня и площадь;\r\nпотомъ осмотрѣлъ садъ съ цѣлебными травами и кореньями,\r\nвзглянулъ на генеральской домъ: «зѣло великъ и множество на\r\nнемъ палатъ построено предивнымъ мастерствомъ, со изряд\r\nнымъ украшеніемъ»; далѣе зашелъ въ Палату, по-итальянски\r\nименуется юстиція, то - есть приказная палата; въ ней «построе\r\nны столы, подобно тому, какъ бываютъ подъяческіе столы въ\r\nмосковскихъ приказахъ, и огорожены рѣшетками деревян\r\nными; въ тое палату приходить на всякой день много людей\r\nдля всякихъ дѣлъ»; на суконной Фабрикѣ узналъ, что самыхъПУТЕШЕствів въ итлю. 327\r\nдобрыхъ суконъ въ Падує сдѣлать не умѣютъ. Дѣлая обцій\r\nотзывъ о жизни Падуанцевъ, Толстой замѣчаетъ, что они,\r\nсравнительно съ Венеціанцами, люди бѣдные, харчь всякой и\r\nхлѣбъ у нихъ дешевле малымъ, а Фрукты дороже; мѣсто мало\r\nлюдное, только пріѣзжихъ не мало: а • иноземцу пріѣзжему\r\nчеловѣку потребно жить остерегательно и въ ночи поздно хо\r\nдить одному изъ дому въ домъ не надобно, для того что въ Па\r\nхуѣ отъ студентовъ бываетъ пріѣзжимъ обида, а временемъ и\r\nубійство, однакожь съ оружіемъ ходатъ и поздно, кому есть\r\nкакая потреба». Передъ отъѣзцомъ въ Венецію Толстой хотѣлъ\r\nвидѣть «изрядной и дивной вещи и на всемъ свѣтѣ славной»\r\nгорячихъ источниковъ, находившихся въ пяти миляхъ отъ\r\nгорода. Весь путь къ нимъ показался ему сплошнымъ цвѣту\r\nщимъ садомъ. Онъ ожидалъ найдти, что и самая гора, изъ\r\nпроушинъ которой бьютъ горячіе ключи, отличается тѣмъ же\r\nсвойствомъ; но, къ удивленію своему, увидалъ, что ходить по\r\nней можно свободно. Дома, устроенные для желающихъ поль\r\nзоваться цѣлебною силою источниковъ, купальни и мельницы\r\nкаменныя мукомольныя, вызвали со стороны Толстаго одобре\r\nніе жителямъ Падуи, рѣшившимся, не смотря на чудесность\r\nприродной силы, обратить ее въ орудie, полезное для человѣка:\r\n«смотри разума тѣхъ обитателей итальянскихъ, замѣча\r\nетъ онъ, и тое воды, которую на всемъ свѣтѣ за диво ставятъ,\r\nдаромъ не потеряли, ища себѣ во всемъ прибыли». Покончивъ\r\nсъ рѣдкостями Падуи, путешественникъ возвратился въ Вене\r\nцію, занесши дорогою въ свой дневникъ похвалу австеріямъ,\r\nгдѣ можно заночевать, потому что вездѣ найдешь изрядныя\r\nкровати съ постелями, бѣлыми простынями и одѣялами; а для\r\nлюбителей держать тамъ тавзеи, и карты, кто чѣмъ похочетъ\r\nзаниматься, тутъ же и табакъ продаютъ • дымовой и носовой и\r\nтрубки, чѣмъ табакъ пить».\r\nВернувшись въ Венецію и осмотрѣвъ разныя святыни, пере\r\nнесепныя изъ Константинополя въ древніе годы, когда Визан\r\nтія взята была Латинянами, Толстой нанялъ себъ въ началѣ\r\nсентября мѣсто на кораблѣ св. Елизаветы для надлежащаго\r\nученья своего дѣла» съ тѣмъ, чтобъ пробыть въ морѣ полтора\r\nмѣсяца. Простоявъ въ венеціанскомъ портѣ около трехъ су\r\nтокъ за безвѣтріемъ, корабль, на который сѣлъ Толстой съ328 АТ.Енв й.,\r\n*\r\n9 былъ выведенъ 18 сентября въ море, при\r\nпомощи адмиральской команды, имѣвшей на то исключительное\r\nправо и получавшей съ каждяго корабля, выведеннаго въ море,\r\nпо десяти дукатовъ. Мимо береговъ Истріи и Далмацій пусти\r\nлись плаватели, но черезъ недѣлю по выходѣ въ море, застиг\r\nнуты были противнымъ вѣтромъ и повернули назадъ: «въ томъ\r\nшествии страхъ былъ пребезмѣрный, къ тому же еще корабль\r\nбылъ мало грузенъ и шелъ таково криво, что пушки чертили\r\nпо водѣ». Отъ непогоды укрылись въ гавань города Поля; здѣсь\r\nТолстой имѣлъ случай осмотрѣть, не вдалекѣ отъ города, ста\r\nринное каменное зданіе: «сдѣлано видомъ округло, величе\r\nствомъ вокругъ 177 саженъ, высотою гораздо высоко, имѣетъ\r\nна себѣ въ высоту трои окна, которыхъ обрѣтается больше 300.\r\nСказываютъ о томъ строении, что въ древнихъ лѣтехъ постро\r\nилъ его нѣкоторый цесарь Римскій для того, что имѣлъ въ томъ\r\nзданій заперты ядовитые звѣри, львы и пардусы и барсы, и\r\nиныхъ родовъ многое число; и когда, во власти (въ области)\r\nтого цесаря, который человѣкъ былъ достоинъ смерти, того\r\nчеловѣка вметали въ то вышеписанное здание на растерзание\r\nотъ звѣрей, а, со стѣны того зданія смотря, тотъ цесарь тѣмъ\r\nувеселялся». Выждавъ попутнаго вѣтра, корабль снова пустился\r\nвъ море; но вѣтра безпрестанно мѣнялись: то дулъ леванто,\r\nто греко, то трамотана, то майстро, то поненто, какъ назы\r\nваетъ Толстой, а между ними полувѣтры и четверти, а иногда\r\nне было никакого вѣтру. Подъ Анконой захватила плавателей\r\nсильная гроза, они снова ушли въ море, чтобу не быть во время\r\nбури близко береговъ: «и почала быть Фортуна великая и пово\r\nротиться къ Анконѣ не допустила и во всю ночь бѣжали въ\r\nморе отъ береговъ прочь, куды и не хотѣлось». Пришли подъ\r\nЗару, откуда турецкая граница въ самыхъ ближнихъ мѣстахъ.\r\nТолстой съѣхалъ на берегъ, осмотрѣлъ крѣпость городскую,\r\nея бастіоны, полубастіоны, ворота, артиллерiю и побывалъ въ\r\nнѣкоторыхъ церквахъ греческихъ. Отъ Зары отправились въ\r\nгородъ Баръ. Па этотъ разъ заступили имъ дорогу пять турец\r\nкихъ кораблей; а на каждомъ было по 500 янычаръ. Укрыв\r\nшись отъ нихъ подаѣ береговъ и переждавъ не малое время,\r\nсвоими людьми\r\n* При Толстомъ находился солдатъ Иванъ Стабуринъ. Срв. Устрялова, II, 565.ПУТЕШЕСТВИЕ въ италю. 329\r\nпоплыли снова въ путь; но опять повстрічались съ противною\r\nФортуной: «и такъ былъ вѣтеръ великъ, что больше того вітра\r\nмало бываетъ; а засталъ тотъ великой и сильной вітеръ про\r\nмежь горами, а ночь была темная, и въ то время всѣ на кора\r\nбаѣ были въ превеликомъ смертномъ страхѣ: въ началѣ боя\r\nлись, чтоб не сломало превеликимъ вѣтромъ арбуръ, потомъ\r\nопасно было, чтобъ въ темнотѣ ночной не ударить кораблем,\r\nо землю, или окамень; еще страхъ быхъ великой, не опроки\r\nнуло бъ корабля для того, что вѣтръ былъ въ противность и\r\nпреестественно великъ, и не такъ подавало корабль въ первой\r\nпуть, какъ его кривило на бокъ, и таково криво корабль шелъ\r\nвъ то время, что пушками черти.10 по волнамъ морскимъ и вода\r\nвзянвалась на верхъ корабля отъ великихъ валовъ». Къ край\r\nнему удовольствію путешественниковъ, съ утромъ буря пре\r\nкратилась, но попутнаго вѣтра Толстой не дождался до самого\r\nсрока, которымъ оканчивался его договоръ съ капитаномъ\r\nкорабля. А капитанъ не хотѣлъ идти въ портъ Венеціи при\r\nосеннихъ вѣтрахъ; надо было расплатиться съ нимъ, сойдти\r\nна берегъ, взять свои вещи и, напявъ пноту, Ехать въ Вене\r\nцію. Судьба хотѣла, чтобы Толстой долго помнилъ первое зна\r\nкомство свое съ моремъ; новая буря встрѣтила его въ Вене\r\nціанскомъ заливѣ и угнала отъ берега: «и былъ я тое ночи\r\nдаже до самого дня, говорить онъ, в такомъ смертномъ\r\nстрахѣ, что совершенно отчаялись всѣ живота, только призы\r\nвали себѣ въ помощь Бога и Пресвятую Богородицу; и какъ я\r\nначалъ говорить канунъ чудотворцу Николаю, съ того часа\r\nпочала та Фортуна малиться и страху почало убавлятися». На\r\nконецъ Толстой добрался до Венецій, получивъ листъ отъ\r\nкапитана корабля, на которомъ плавалъ по Адріатикѣ. Въ\r\nэтомъ истѣ капитанъ Иванъ Лазаревичъ свидѣтельствовалъ,\r\nчто дворянинъ московскій Петръ Андреевичъ, купно съ солда\r\nтомъ Иваномъ Стабуринымъ, быхъ у него на кораблѣ въ ученьи,\r\nознакомился съ надлежностями морскаго дѣ.1а, картами мор\r\nскихъ путей, названіемъ деревъ, парусовъ, веревокъ и вся\r\nкихъ инструментов, корабельныхъ; желал, B11_tть строй\r\nкораблей и галеръ во время битвы, чего «на всемъ Венецкаго\r\nморя гольфѣ обрѣсти въ томъ мѣтѣ не могъ»; будучи на кора -\r\nб.16 • во время сильныхъ вѣтровъ и не безъ страшныхъ Фортунъ,330 Атеней.\r\nприкладывался до всякаго порядку корабельнаго съ прилежа\r\nніемъ и безстрашіемъ, показуяся во время великихъ навально\r\nстей морскихъ и вѣтровъ во всемъ быть способенъ»; а для\r\nвидѣнія бою на морѣ, капитанъ судилъ Толстому ѣхать въ\r\nСредиземное море, между Сициліей и Мальтой.\r\nВписавъ въ свой дневникъ расказъ о только-что свершен\r\nномъ путешествiй, Толстой принялся за продолжение своихъ\r\nзамѣтокъ, спустя три недѣли послѣ прибытия въ Венецію; но\r\nвелъ ихъ лишь изрѣдка. Великолтоное торжество, отправлен\r\nное 27 ноября въ соборѣ св. Марка, по извѣстію отъ папы, что\r\nмежду всѣми христианскими монархами учинился вѣчный миръ,\r\nвызвало его на подробное описаніе какъ самой церемоній, такъ\r\nи совершившихся во время ея бичеваній, что чинили многое\r\nмужескаго и женскаго полу и честныхъ породъ люди. За тѣмъ\r\nописаны: церковная процессія, бывшая 5 - го декабря, служба\r\nвъ греческой церкви во время праздниковъ Рождества Христова\r\nи Новаго Года, и служба армянской церкви 27 января. Въ нача\r\nлѣ марта, прежде чѣмъ отправиться въ Сицилію и на остр. Маль\r\nту, Толстой еще разъ сдѣлалъ сухопутное путешествие, и мимо\r\nКастелла-Франки, стѣны которой напомнили ему московской\r\nКремль, мимо многолюдной, математическимъ разумомъ yФор\r\nтикованной Вероны и Бергама на рѣкѣ Сарно, достигъ овъ\r\nграницы Венецкаго княжества съ Гишпанскимъ государствомъ.\r\nНе доѣзжая рубежа, видѣлъ чудную вещь: «сдѣлана ограда\r\nоколо саду изъ травы, которая трава растетъ власно какъ стѣ\r\nна каменная, толщиною въ аршинъ, а Вышиною отъ земли\r\nартина въ два; по той травной стѣнѣ растутъ изъ той же тра\r\nвы Фигуры разныхъ подобій: которая подобіемъ человѣка пѣ\r\nшаго съ копьемъ, или съ прaтaзaнoмъ, или съ саблею; которая\r\nподобіемъ человѣка на лошади съ ружьемъ; нная подобіемъ\r\nангела, имѣя крылѣ; иная подобіемъ жены или дѣвицы, убран\r\nной по-Французски; иная Фигура подобіемъ барки съ шеглою и\r\nсъ парусами и съ веревками; иная власно какъ венецкая гон\r\nдола, то- есть лодка крытая, и на ней человѣкъ съ весломъ;\r\nдругія подобіемъ Фонтанъ разныхъ образовъ; иныя растутъ въ\r\nподобie звѣрское и скотское и птичье разныхъ родовъ; иныя\r\nподобіемъ сосудовъ изрядныхъ; а по угламъ того саду изъ той\r\nже травы растутъ власно какъ башни, по которымъ растутьПУТЕШЕствів въ италію. 331\r\nлюди въ подобие солдатъ для сторожи съ ружьемъ. Сія вещь\r\nзѣло преудивительная и удивленію достойная, какъ та трава\r\nразными изображеньи растетъ».\r\nПервый и единственный городъ въ гишпанскомъ рубежѣ,\r\nостановившій на себѣ вниманіе Толстаго, былъ Миланъ. Заtсь,\r\nвъ соборѣ св. Амвросія, показали ему подобie змія, будто бы\r\nсдѣланное Моисеемъ во время странствія Евреевъ въ пусты\r\nнахъ аравiйскихъ. Соборъ, именуемый II Domo, весь изъ\r\nбѣлаго мрамора, какого костела во всемъ свѣтѣ нѣтъ, кромѣ\r\nримскаго соборнаго, а богатства въ немъ пречуднаго, неудобь\r\nсказаемо множество; здѣсь лежитъ тѣло архіепископа Милан\r\nскаго Карла Борромео, о жизни котораго можно читать въ пе\r\nчатной медіоланской истории. Далѣе, большой гошпиталь на\r\n1000 человѣкъ, при которыхъ находятся 11 докторовъ и 20 лѣ\r\nкарей,по чему «Познавается человѣколюбie Римлянъ, какого во\r\nвсемъ свѣтѣ мало гдѣ обрѣтается». Потомъ бібліотека со мно\r\nжествомъ книгъ на всякихъ языкахъ, гдѣ показали Толстому\r\nзѣло великую математицкихъ наукъ книгу, писанную за 300\r\nаѣтъ, за которую англійскій король давалъ 8000 червонныхъ\r\nзолотыхъ, и еще греческую рукопись зѣло ветхую, писавную\r\nАмвросіемъ 1635 лѣтъ тому назадъ. Картинная галлерея, гдѣ\r\nмежду прочимъ были четыре картины, написанныя на мѣдныхъ\r\nдоскахъ: «на одной элементъ или стихія земля, на другой во\r\nда, на третьей воздухъ, на четвертой огонь; и за тѣ четыре\r\nвещи курФирстъ саксонской, который нынѣ есть король поль\r\nской, давалъ по 16,000 червонныхъ золотыхъ за каждую, и\r\nнынѣ радъ тое цѣну дать, только Медіоланцы изъ той библіо\r\nтеки никакой вещи ни за что не продадутъ». Въ одномъ ко\r\nстелѣ указали Толстому «гробъ трехъ царей персидскихъ, ко\r\nторые къ новорожденному Спасителю принесли дары»; изъ\r\nэтихъ даровъ показали Миланцы только золото, подобіемъ\r\nәФИмку, но изображеніе на немъ особенное, древнихъ лѣтъ.\r\nВъ церкви св. Александра заслужило удивление Толстаго мѣ\r\nсто, гдѣ исповѣдываютъ желающихъ принести покаяніе, потому\r\nчто въ полу сдѣланы были мѣста для ступней кающихся изъ\r\nаспиду, принесеннаго съ Синайской горы. Заѣхавъ въ Форте\r\nцію миланскую, Толстой послалъ просить у ся коменданта до\r\nзволенія осмотрѣть замокъ, и генералъ «увольнить ему хо332 ATEHEA.\r\nдить по стѣнамъ того замку и смотрить всякихъ крѣпостей иру\r\nшекъ и всякихъ вещей». Башни крѣпости были построены изъ\r\nграновитаго каменія подобно тому, какъ на Москвѣ сдѣлана\r\nграновитая государева палата; а на одной изъ нихъ «Сдѣлано\r\nподобie головы человѣческой мѣдное и поставлено высоко на\r\nжелѣзномъ прутѣ для такой памяти: когда генералъ гишпан\r\nской измѣнилъ гишпанскому королю и отдалъ Медіоланъ Фран\r\nцузамъ, тогда того генерала паки доставши, Гишпанцы отсѣ\r\nкли ему голову и поставили ее на той баринѣ на колѣ; а какъ\r\nотъ многихъ лѣтъ она сгнила и во образъ тое генеральской\r\nголовы сдѣлали мѣдную голову и поставили ее на вѣчную па\r\nмять того измѣнника на желѣзномъ колѣ на той башнѣ». Съ\r\nтого же времени не пускаютъ въ замокъ никого изъ Францу\r\nзовъ. Вообще Миланъ показался Толстому многимъ больше и\r\nмноголюднѣе Венецій; а у жителей его, честныхъ людей, есть\r\nобычай ѣздить въ каретахъ изрядныхъ, а за каретами ходить\r\nмного пѣшихъ людей, подобно московскому обыкновенію. Испан\r\nскія владѣнія больше напоминали Толстому Москву, нежели\r\nсвободная Венеція. Даже платье Миланцевъ отличалось отъ ве\r\nнеціанскаго ожерельемъ, которое носили назади, подобное\r\nтѣмъ, «какія бывали у московскихъ однорядокъ». Нравы Ми\r\nланцевъ, по мнѣнію Толстаго, добрые: «къ пріѣзжимъ ино\r\nстранцамъ всѣ очень ласковы; а природой и мужчины, и жен\r\nщины смуглы, рѣдко гдѣ увидишь бѣлой природы человѣка».\r\nРазставаясь съ Миланомъ, Толстой захватилъ съ собой «Опи\r\nсаніе, что чего видѣмъ въ медіоланскомъ великомъ костеаt въ\r\nсосудо - хранительницѣ». Венеція не могла соперничать въ\r\nэтомъ отношеніи съ городомъ, принадлежавшимъ Испанцамъ;\r\nи только одинъ Римъ заставилъ впослѣдствіи Толстаго забыть\r\nбогатство миланскихъ церквей. Впрочемъ судьба, сдѣлавшая\r\nтакъ, что возвращеніе Толстаго изъ Милана совпало съ Страст\r\nною и Святою педѣлей, помирила отчасти нашего путешественн\r\nника съ Венеціей: а многій прахъ бѣснующихся людей», видъ\r\n«законниковъ римской вѣры, повинныхъ бичеватися», прокля\r\nтія еретикамъ, обрядъ умовенія ногъ венеціанскимъ патріар\r\nхомъ мірскимъ людямъ самыхъ престарѣлыхъ лѣтъ, безпре\r\nстанцыя процессін при блестящемъ освѣщеній площади св. Мар\r\nка и всѣхъ улицъ, чудная музыка «сованная и игранная»,\r\n>ПУТЕШЕСтвіE въ ИТАЛЛю. 333\r\nдивная проповѣдь, сказанная въ Свѣтлый день на итальянскому\r\nазыкѣ бѣлымъ попомъ въ соборѣ св. Марка, обрядъ показыва\r\nнія шапки дожа въ монастырѣ бенедиктинокъ, основательница\r\nкотораго сдѣлала княжескую шапку первому дож у Венецій,\r\nвсе это сильно поразило Толстаго. Полученное имъ впечатлѣ\r\nніе поддерживалось еще церемоніями, начавшимися потомъ въ\r\nгреческой церкви по поводу тѣхъ же самыхъ праздниковъ. Ко\r\nвсему этому первaгo мая совершился обрядъ обрученія дожа\r\nсъ моремъ, при чемъ былъ и Толстой. Разставаясь съ Венеціей,\r\nонъ такъ отозвался о ея жителяхъ: «Венеціяне люди умные,\r\nполитичные и ученыхъ людей зѣло много; однакожь нравы имѣ\r\nютъ видомъ неласковые, а къ пріѣзжимъ иноземцамъ зѣло прі\r\nемны, между собой не любятъ веселитьса и въ домы другъ къ\r\nдругу на обѣды и на вечера не съѣзжаются, и народъ самой\r\nтрезвой: никакова человѣка надѣ отнюдь никогда пьянаго не\r\nувидишь; а питей, всякихъ винъ виноградныхъ разныхъ, мно\r\nжество изрядныхъ, также разолиновъ и водокъ книсовыхъ из\r\nрядныхъ изъ винограднаго вина сиженыхъ много, только мало\r\nихъ употребляютъ, а больше употребляютъ въ питьяхъ лимо\r\nнатовъ, симады (?), кафы (коФей), чекулаты (шеколадъ) и иныхъ\r\nтому жь подобныхъ, съ которыхъ быть человѣку пьяну быть\r\nневозможно». У мужчинъ вся одежда чернаго цвѣта; шляхта,\r\nкупцы и простой народъ носятъ платье различныхъ покроевъ;\r\nно дворяне и купцы имѣютъ при себѣ шпаги и стилеты, жен\r\nщины страстно любятъ наряды и одѣваются красиво: «и народъ\r\nженскій въ Венецій зѣло благообразенъ, и строенъ, и полити\r\nченъ, высокъ, тонокъ и во всемъ изрядень; а къ ручному дѣло\r\nне очень охочъ, больше заживаютъ въ прохладахъ, всегда\r\nзюбятъ гулять и быть въ забавахъ и ко грѣху тѣлесному зѣло\r\nслабы». Далѣе слѣдують строки, свидѣтельствующая о томъ,\r\nчто Толстой и нравы Венеціанокъ изучилъ съ своею обычною\r\nвнимательностью, не возмущавшеюся никакими подробностями.\r\nВсе населеніе Венецій, по извѣстію Толстаго, дѣлилось на\r\nдвѣ части: одни, живущіе по ту сторону моста Арiальто, гдѣ\r\nстоитъ соборъ св. Марка, назывались кастелляне; обитающіе\r\nно другую сторону, назывались николіотами. Они не всегда жи\r\nвутъ дружно; да и сенаторы не рѣдко стараются разжечь тай\r\nную вражду между ними, бояся ихъ согласия и возстаній противъ\r\nч. п. 23334 Атвив й.\r\nсенатской власти: и часто мостъ, раздѣляющій обѣ половины\r\nгорода, служитъ мѣстомъ для сильныхъ кулачныхъ боевъ и\r\nсмертныхъ убійствъ.— Изъ иностранцевъ въ Венецій всегда\r\nможно найдти много Испанцевъ, Французовъ, Нємцевъ, Италь\r\nянцевъ, Англичанъ, Голландцевъ, Шведовъ, Шотландцевъ, Ар\r\nмянъ, Персовъ и другихъ, пріѣзжающихъ не столько для тор\r\nговыхъ промысловъ или для ученья, сколько для гулянья и для\r\nвсякихъ забавъ. Не было въ то лѣто только Турокъ, потому\r\nчто между султаномъ и Венеціей велась война. Зато не мало\r\nжило Араповъ, Венгровъ, Индѣйцевъ и Герватовъ (Хорватовъ?)\r\nИзъ иностранцевъ, навсегда поселившихся въ Венецій, однихъ\r\nГрековъ насчитывалось 6000; всѣ они занимались торговлей,\r\nно богатыхъ между ними было не много: «народъ греческой въ\r\nВенецій, мужеской полъ и женской, некрасовитаго подобiя и зѣло\r\nлживы во всякихъ дѣлехъ и въ вѣрѣ блачестивой греческой\r\nмало тверды и непостоянны». Гораздо благосклоннѣе отзывает\r\nся Толстой о венеціанскихъ Евреяхъ, с которые имѣютъ осо\r\nбое свое мѣсто, окруженно еврейскими домами подобнаго роду\r\nи двои въ то мѣсто ворота. Въ томъ мѣстѣ построены двѣ ихъ\r\nбожницы каменныя, и домы зѣло богатые; строенье все камен\r\nное, пребезмѣрно высокое, въ высоту въ восемь и въ девять\r\nжитей. И будетъ всѣхъ Жидовъ въ Венецій безъ мала съ\r\n10,000, и зѣло тамъ Евреи богаты, торги имѣють великіе: у\r\nмногихъ ходятъ по морю свои корабли, у одного кораблей по\r\nсеми и по осьми есть собинныхъ; а больше всего торгуютъ тѣ\r\nЕвреи товарами дорогими: алмазами, яхoнтами, изумрудама,\r\nдалами, зернами бурмицкими и жемчугомъ, золотомъ, сереб\r\nромъ и иными подобными тому жь вещами. Ходятъ тѣ Жиды\r\nвъ черномъ платьѣ, строй платья ихъ таковъ, какъ купцы ве\r\nнецкіе носятъ, и волосы накладные носятъ изрядные, бороды\r\nи усы брѣютъ: только для признаку носятъ шляпы алыя сукон\r\nныя, чтобъ были знатны, что они еврейской породы; а кото\r\nрые не похотятъ носить алыхъ шлясъ, тѣ повинны заплатить\r\nвъ казну всей рѣчи посполитой (республики) съ человѣка пять\r\nдукатовъ на годъ венецкой монеты (то будетъ два червонныхъ\r\nзолотыхъ), и тѣмъ будетъ вольно носить черныя шляпы. Мно\r\nгie Жиды въ Венецій убираются изрядио и зѣло богато; а жены\r\nихъ и дочери убираются изрядно и зѣло богато по-венецки иПУТЕШЕСТВИЕ въ ИТАЛю. 335\r\nПо -французски: множество носять на себѣ алмазовъ и зеренъ\r\nбурмицкихъ и иныхъ камней израдныхъ и запанъ дорогихъ.\r\nНародъ жидовской въ Венецій,мужескъ и женскъ полъ, изрядно\r\nблагообразенъ, а ружья имѣть при себѣ Евреямъ въ Венецій\r\nникакого не позволено». Словомъ, меньшее ограниченіе прави,\r\nдаже нѣкоторыя льготы, данныя Евреямъ въ Венецій, отрази –\r\nлись и на ихъ богатствѣ, такъ рѣзко бросившемся въ глаза\r\nТолстому.\r\nВообще весь бытъ Венецій проникнутъ довольством, и из\r\nобиліемъ: рядовъ со всякими товарами, какъ туземными, такъ и\r\nпривозными Французскими, англійскими, голландскими, турец\r\nкими, персидскими, много, и такъ изрядно убраны, что подроб\r\nно описать нельзя; так же много мастеровыхъ разныхъ дѣлъ,\r\nособенно костяныхъ и рѣзныхъ работъ; очень красивы бархат\r\nныя, шелковыя и парчевыя матеріи, выдѣлываемыя на венеці\r\nанскихъ Фабрикахъ. Площади и улицы всѣ вымощены; въ рѣі\r\nкой изъ нихъ нѣтъ лавки съ конфектами, неколaтомъ, кофе,\r\nлимонадами, табакомъ дымовымъ и носовымъ. По монастырямъ\r\nи церквамъ множество боевыхъ часовъ: «а начинаютъ тѣ часы\r\nбить первой разъ съ вечера и бьютъ въ сутки паки до вечера\r\nвсѣ 24 часа; такъ и во всей Италія часы заводятъ съ вечера\r\nна всѣ сутки». Мостовъ каменныхъ и деревянныхъ не мало; а\r\nна мосту Аріальто устроены даже лавки. На площадяхъ стоять\r\nподобiя и Фигуры человѣческiя, пѣнія и конныя, во образъ лю\r\nдей древнихъ лѣтъ. Гондолъ нѣсколько тысячъ: плата на цѣлый\r\nдень за гондолу дукать, что составляетъ 15 московскихъ ал\r\nтынь. Больницъ, куда принимаются больные безъ платы, до\r\nвольно. Докторовъ, не считая лѣкарей и аптекарей, до 400 че\r\nловѣкъ; между ними есть греческіе и еврейскіе люди; а лѣчить\r\nвсякiя болѣзни горазды и нелѣнивы за небольшую плату. Школъ\r\nвсякихъ немало: въ нихъ учатся до Философіи и до теологіи.\r\nСтуденты часто диспутуются межь собой съ каверъ на италь\r\nянскомъ, латинскомъ и греческомъ языкахъ изрядными рацеями\r\nи побѣдителей коронують. Есть школа и для воинскаго дѣла,\r\nгдѣ учатъ биться на шпагахъ, играть знаменемъ и пикою, строю\r\nпѣхотному съ мушкетомъ, съ платою на мѣсяцъ по червонному;\r\nа кто захочетъ имѣть учителя у себя на дому, то берутъ два\r\nчервонца. Есть еще мастера математики и космографій, кото\r\n23 *336 АтЕнЕЙ.\r\nрые выдаютъ и печатаютъ книги математицкихъ наукъ и карты\r\nкосмографическiя; они живутъ не при школахъ и получаютъ\r\nжалованье отъ республики. Въ монастыряхъ женскихъ учатъ\r\nпѣнію и рукодѣлію; въ нѣкоторыхъ воспитываютъ незаконныхъ\r\nдѣтей.\r\nЧто касается забавъ и удовольствій народныхъ, то всего бо\r\nлѣе можно встрѣтить ихъ на площади св. Марка, гдѣ безпре\r\nстанно съ ранняго утра до поздняго вечера тоапится народъ:\r\nпростые люди ходятъ по срединѣ площади; а люди честныхъ\r\nпородъ гуляютъ и разговариваютъ о разныхъ дѣлахъ утромъ\r\nподлѣ княжескихъ палатъ, заслоняющихъ площадь отъ восхо\r\nдящаго солнца, а вечеромъ подлѣ прокураторскихъ палати,\r\nстоящихъ на противоположной сторонѣ. На той площади подѣ\r\nлано множество шалашей, крытыхъ полотномъ, гдѣ торгуютъ\r\nразными товарами Персіане и Армяне. Тутъ же сидять на вы\r\nсокихъ креслахъ астрологи, мужчины и женщины, съдлинными\r\nжестяными трубами въ рукахъ; проходящіе даютъ имъ денегъ,\r\nспрашиваютъ о чемъ-нибудь и тѣ шепчуть отвѣты на ухо въ.\r\nтрубу. Въ разныхъ мѣстахъ бываютъ многія забавы: «куколъ\r\nвыпускаютъ, собаки и обезьяны ученыя пляшутъ, люди играютъ\r\nзнаменами, блюдами мѣдными на палкахъ зѣло штучно, иные\r\nогонь ѣдятъ, каменья немалые глотаютъ, и за то берутъ деньги.\r\nИногда поставятъ на площади анбаръ, протянутъ въ немъ ве\r\nревку и по ней танцують люди преудивительно; въ другихъ\r\nайбарахъ показываютъ чудныя вещи: человѣка о двухъ голо\r\nвахъ, одна на своемъ мѣстѣ, гдѣ надлежитъ быть, и называет\r\nся Яковъ, другая на лѣвомъ боку и называется Матвѣй; быка\r\nо пяти ногахъ, барана о двухъ головахъ и хвостахъ, о шести\r\nногахъ; черепаху зѣло великую и иныя натуральныя удивитель\r\nныя вещи». Нерѣдко среди народнаго шуму раздается поученіе\r\nкакого-нибудь законника съ высокой кафедры, всегда находя\r\nщейся на площади.\r\nКромѣ того въ Венеціи бывали, при Толстомъ, въ пяти мѣ\r\nстахъ оперы и комедии, которыхъ, по его мнѣнію, въ совер\r\nшенствѣ описать никто не можетъ и нигдѣ «на всемъ свѣтѣ та\r\nкихъ предивныхъ оперовъ и комедій нѣтъ и не бываетъ». Да\r\nвались эти оперы и комедіи въ палатахъ великихъ округлыхъ,\r\nчто называютъ Итальяне театрумъ: «въ тѣхъ палатахъ подѣПУТЕШЕСТВIE въ ИТАЛю. 337\r\nланы чуланы многіе въ пять рядовъ вверхъ и бываетъ въ ол\r\nномъ театрумѣ чулановъ двѣсти, а въ иномъ триста и больше;\r\nа всѣ чуланы подѣланы изнутри того театрула предивными ра\r\nботами золоченными, иные оклеиваны толстою чеканною бума\r\nгою такъ, что невозможно познать, чтобъ не сницарская была\r\nработа дивная, и вызолочены всѣ. Въ томъ театрѣ полъ сдѣланъ\r\nмало накось къ тому мѣсту, гдѣ играютъ, ниже, и поставлены\r\nстулы и скамьи, чтобъ однимъ изъ-за дригихъ было видно, ко\r\nторые въ тѣ стулы для смотрѣнія оперовъ садятся и за тѣ стулы\r\nи скамьи дають платы; а кто хочеть сидѣть въ особомъ чуланѣ,\r\nтотъ повиненъ дать за чуманъ большую плату, а за пропускъ\r\nвъ тотъ театрумъ особаа со всѣхъ равная плата. И съ одной\r\nстороны къ тому театруму придѣлана бываетъ великая и зѣло\r\nДлинная палата, въ которой чинится опера: въ той палатѣ бы\r\nваютъ премѣнны и перспективы дивный и людей бываетъ въ од\r\nпомъ оперѣ въ нарядѣ мужеска и женска полу человѣкъ по 100\r\nи по 150, и больше. Наряды на нихъ бывають изрядные золот\r\nные и серебряные, и каменья въ тѣхъ уборехъ бываетъ много,\r\nхрусталей и варениковъ, а на иныхъ бываютъ и алмазы, и зер\r\nны бурмицкiя. Играютъ въ тѣхъ операхъ во образъ древнихъ\r\nисторій: кто которую гисторію излюбитъ, такъ во своему теат\r\nрумѣ и сдѣлаетъ; и музыка въ тѣхъ операхъ бываетъ предив\r\nная съ разными инструменты, человѣкъ по 50 и больше, кото\r\nрые въ тѣхъ операхъ играютъ: и ставится одна опера на годъ\r\nпо 30,000 и по 40,000 дукатовъ». Комедіи же въ Венецій бы\r\nваютъ хуже оперь, хотя и забавны. «И приходятъ въ тѣ опе\r\nры множество людей въ машкарахъ, по - словенски въ харяхъ,\r\nчтобъ никто никого не познавалъ; для того, что многое ходятъ\r\nсъ женами, так же и пpitзжie иноземцы ходятъ съ дѣвиццами».\r\nЭтотъ обычай являться на улицу въ маскахъ особенно упо\r\nтреблялса во время карнавала, который изображенъ у Толстаго\r\nдовольно яркими, и болѣе московскаго, нежели итальянскаго\r\nиздѣлія, красками: «Все время карнавала ходатъ всѣ въ маш\r\nкарахъ, мужчины и жены и дѣвицы, и гуляютъ всѣ невозбран\r\nно, кто гѣ хочетъ, и никто никого не знаетъ. И такъ всегда\r\nвъ Венецій увеселяются и никогда не хотятъбыть безъ увеселе\r\nнія, въ которыхъ своихъ веселостяхъ и грѣшать много. И ког\r\nда сойдутся въ машкарахъ на площадь къ соборному костелу338 АТЕНЕЙ.\r\nсв. Марка, тогда многія дѣвицы въ машкарахъ берутъ за руки\r\nиноземцовъ пріѣзжихъ и гуляютъ съ ними и забавляются безъ\r\nстыда. Также въ то время по многимъ мѣстамъ на площадяхъ\r\nбываетъ музыка и танцуютъ по-итальянски; а танцы итальян\r\nскіе не зѣло стройны: стануть одинъ противъ другаго вокругъ,\r\nа за руки не берутъ другъ друга. Также многие забавляются,\r\nтравятъ меделянскими собаками великихъ быковъ, и иныя вся\r\nкія потѣхи чинятъ и по морю ѣздятъ въ гондолахъ и баркахъ\r\nсъ музыкою и всегда веселятся, и ни ва чемо друго друга\r\nне зазираютз и ни ота кого ни ва чет никакого страху\r\nникто не имѣета, всякой дѣлаетъ по своей волѣ, кто что\r\nхочета: та вольность во Венеціи и всегда бываета. И жи\r\nвута Венеціане всегда во всякома поко, без страху и\r\nбезб обиды и безъ тягостныхъ податей», прибавляетъ нашъ\r\nМосквичъ, обольщенный праздничнымъ видомъ карнавальной\r\nжизни. Послѣдніе три дня карнавала, когда самъ дожъ прини\r\nмаетъ участіе въ общемъ весельи и на свой счетъ устроиваетъ\r\nразныя забавы для народа, съ особенною отчетливостію опи\r\nсаны Толстымъ: артиФИціальные огни и ракеты, музыка на раз\r\nныхъ инструментахъ: три дѣвицы съ канточками въ рукахъ,\r\nпѣвшін такъ изрядно, что всѣхъ тамъ бывшихъ удивили; чело\r\nвѣкъ, взъѣхавшній на деревянномъ львѣ по канату на колоколь\r\nню св. Марка, — все это вызвало въ немъ крайнее удивленіе.\r\nВъ заключеніе Толстой посѣтилъ редутъ или игорный домъ,\r\nгдѣ было «много великихъ палатъ, въ которыхъ зѣло много\r\nпоставлено столовъ небольшихъ, и за всякимъ столомъ сидять\r\nпо одному человѣку, а на стомахъ лежить много толстыхъ чер\r\nвонныхъ одинакихъ, и двойныхъ, и тройныхъ, и десятерныхъ,\r\nи еФИмковъ, и дукатовъ, и искудовъ, и Филипповъ и иныхъ вся\r\nкихъ монетъ разныхъ, карть много цѣлыхъ и драныхъ, и\r\nкто хочетъ, пришедъ къ тому столу, играетъ съ тѣмъ человѣ\r\nкомъ, который за тѣмъ столомъ сидить, а игра ихъ особая, на\r\nзывается бачета, и карты венецкія особыя жь. Ва той шрь\r\nникому неволи никакой нѣт: кто проигралъ или выигралъ,\r\nи не похотѣлъ больше играть, въ томъ ему свобода. Въ тотъ\r\nдомъ приходять много честныхъ людей, и жены и дѣвицы хо\r\nдатъ играть невозбранно и беззазорно въ машкарахъ и играютъ\r\nмолча для того, что ни подбору въ картахъ, ни обману, ниПУТЕШЕСТВИЕ въ ИТАЛю. 339\r\nобчету въ деньгахъ отнюдь не бываетъ. И мнѣ случилось въ томъ\r\nдомѣ быть и видѣть такую притчину, что одна дѣвица выиграла\r\nна одну карту 4000 червонныхъ золотыхъ и, взявъ ихъ, по\r\nшла вонъ невозбранно, не хотя больше играть, и ни отъ кого\r\nеще на игру приневолена не была. Въ томъ домѣ въ малые часы\r\nмногое проигрывають и выигрываютъ тысячи: бываетъ време\r\nнемъ, что одинъ человѣкъ въ скорые часы проиграетъ или вы\r\nиграетъ 20, 000 или 30,000 червонныхъ золотыхъ и больше; для\r\nтого что въ томъ домѣ бывають на стомахъ многія тысячи чер\r\nвонныхъ золотыхъ и иныхъ всякихъ монетъ». А сколько было\r\nнароду на площади св. Марка въ послѣдніе три дня карнавала,\r\nисчислить трудно, — заключаетъ Толстой.\r\nКазань, марта 25.\r\nН. Поповъ.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Na navodnenie («Naprasno akhnula Evropa…»)",
        "article": "НА НАВОДНЕНІЕ.\r\nНапрасно ахнула Европа,\r\nНе унывайте! не бѣда —\r\nОтъ Петербургскаго потопа\r\nСпаслась полярная звѣзда.\r\nБестужевъ! твой ковчег, на брегѣ,\r\nПарнаса блещутъ высоты\r\nи въ благодѣтельномъ ковчегѣ\r\nСпаслись и люди, и скоты.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "The Odes of Horace translated by Mr. Fet",
        "article": "Г. Фетъ. дарить русскую читающую публику переведомъ Го^\r\nращевых’Ь Одъ. Этота переводъ печатается въ Отечествоииыхъ\r\nЯапискяхъ. Въ январской книжк! этого журнала, за текущй годъ,\r\nмяпрштяна . уже, первая книга Горащевыхъ Одъ, переведмпшъъ г.\r\nФетожь. Мы может поздравить нашихъ читателей съ прекрас¬\r\nными прюбр!тешемъ, а г. Фета съ прекраснымъ трудами. Пере¬\r\nводъ древняго поэта есть трудъ не летй и для сильнаго поэтическаго даровашя; въ тоже время этотъ трудъ не совс!мъ благо¬\r\nдарный, потому что коп1я, снятая съ великаго образца, какъ бы ни\r\nбыла прекрасна, все таки уступитъ подлиннику и оставить м!сто\r\nжелатю лучшего. Отчего велише поэты новаго времени такъ\r\nмало, переводили дривнихъ поэтовъ ? Не оттого , конечно, чтобы\r\nоиц. считали это ниже своего таланта , но оттого что это трудъ\r\nмало, благодарный. Все это конечно знаетъ и понимаета очень\r\nхорошо г. Фетъ, онъ, который съ любов1Ю посвятилъ нисколько\r\nл!тъ нын! оконченному труду. Знаемъ и понимаемъ это и мы,\r\nи т!мъ съ большею благодарности» прив!тствуемъ его появлеше.\r\nПереводу своему предпослалъ г. Фетъ коротенькое обозр!ше .\r\nжизни Горащя и характеристику его самого и его произведений.\r\nЖизнь Горащя не богата интересными подробностями, поэтому и\r\nу г. Фета страницы, посвященныя краткому обозр!шю этой жиз¬\r\nни, не могутъ им!ть особаго интереса для читателей. Намъ хот!-\r\nлось бы прочитать въ сл!дъ за этимъ характеристику сочинешй\r\nнашего поэта , составленную самимъ г. Фетомъ. Мы вид!ли бы\r\nвъ этой характеристик! плодъ многол!тнихъ заняпй , результата\r\nдолгаго и глубокаго изучешя любимаго г. Фетомъ поэта. Мы въ\r\nправ! объявить подобное требоваше и ув!рены въ томъ , что\r\nг. Фетъ могъ бы вполне удовлетворить ему. Но къ сожалеют онъ\r\nне подумалъ объ этомъ ; онъ удовольствовался общими «-разами,\r\nповторяемыми во всехъ издашяхъ нашего поэта.\r\n«Горащй, говорить г. Фетъ на 4-й стр. своего предислов1я,\r\nприцадлежитъ къ числу техъ поэтовъ, которые черпаютъ вдохно¬\r\nвение непосредственно мзъ жизни , а потому въ его произведешлхъ можно проследить за всеми современными явлениями. Въ нихъ\r\nотразились все события отъ Филиппинской битвы, Акщума и походовъ Друза и Тивер1я, до сооружений храмовъ и до тр1умФальныхъ\r\nшествш».\r\nПредыдущая страница посвящена г. Фетомъ защите нравствен¬\r\nной стороны Горация, защите, которая сделалась тоже общимъ\r\nместомъ Горащевыхъ комментаторовъ. «Можно упрекнуть» , гово¬\r\nрить г. Фетъ въ конце этой страницы , « Горащя въ непостоян¬\r\nстве; но въ другихъ отношежяхъ его упрекнуть нельзя. Развернувъ на удачу сочинения его , трудно не попасть на одно изъ\r\nместь , где онъ съ ожесточешемъ возстаетъ на испорченность\r\nнравовъ своего века и только въ самодержавш Августа видитъ\r\nединственную возможность избавлешя отъ всехъ бедствщ и преступленщ. Везде онъ проповедуетъ ненарушимость древнихъ\r\nобычаевъ, до небесъ возносить первобытную простоту и святость\r\nбрачныхъ отношешй. Если онъ самъ искалъ знакомства греческихъ либертинъ, то въ этомъ онъ только заплатилъ дань веку».\r\nПрочитавъ данную г. Фетомъ въ немногихъ словахъ характе¬\r\nристику поэта , мы не можемъ не чувствовать , что въ ответе г.\r\nФета не только нетъ ответа , а много-много если задается вопросъ. Отличенъ ли Горащй сколько нибудь отъ другихъ поэтовъ\r\nтемь, что его отнесли къ числу техъ которые черпаютъ свое\r\nвдохновеше непосредственно изъ жизни ? Мы не удивляемся то¬\r\nму , какъ эта «-раза , сказанная разъ какимъ нибудь эстетикомъ\r\nстараго времени, перешла потомъ почти во все издаюя Горащя и\r\nстала общимъ местомъ; но по справедливости удивляемся мы тому,\r\nкакъ могъ г. Фетъ, владеюпцй самъ замечательнымъ поэтическимъ\r\nдаровашемъ, повторить это общее место , какъ будто оно совер¬\r\nшенно ясно решало вопросъ. Но что же такое значитъ искать\r\nвдохновешя непосредственно изъ жизни? И чемъ еще можетъ\r\nвдохновляться поэтъ какъ не жизшю ? И на кого же жизнь силь¬\r\nнее действуетъ какъ не наизбранныя натуры поэтическая? Никто\r\nближе, никто сильнее не чувствуетъ конечно ея б!еюя. И где же\r\nеще можетъ искать поэтъ вдохновешя? Разве на произведешяхъ\r\nдругихъ великихъ поэтовъ не отражаются явлен'ш современной\r\nжизни? Разве велик-ie перевороты проходятъ мимо ихъ, не трогая\r\nихъ, не задевая ихъ ? Разве есть наконецъ поэты , которые бываютъ совершенно чужды современной жизни и , отделясь отъ\r\nвсего человечества, живутъ одни сами съ собой; и сами собою\r\nвдохновляются? Но где же берутъ они содержание своихъ поэтическихъ произведен^ ? Филиппинская битва, Акщумъ, походы Друза\r\nи Тиверия, словомъ, все велишя историчесюя события того времени\r\nне могли быть не замечены Горащемъ , но съ другой стороны\r\nнадо сказать правду: они не сильно возбуждали его вдохновеше.\r\nСкажемъ несколько словъ и о защите Горащя противъ нападокъ на его нравственность. Объясните, пожалуете, за чемъ нуж¬\r\nна эта защита, имеютъ ли смыслъ эти нападки? Нападаютъ\r\nна Горащя за то, что онъ часто переменяли предметъ своей\r\nлюбви , что пиль вино и вообще любилъ жизнь веселую ;\r\nнападаютъ на него за его отношешя къ Меценату и Августу. Но\r\nкакое-же отношеше имеютъ все эти нападки къ поэтической\r\nдеятельности Горащя ? Нелишены были бы смысла нападки\r\nна Горащя за отношешя его къ Меценату и Августу , но и те,\r\nкакъ увидимъ мы после , вовсе не имеютъ того значешя, какое\r\nимъ обыкновенно приписывается. Горацпо какъ-то особенно по¬\r\nсчастливилось въ томъ, что на него одного пали обвинешя , которыя должны бы пасть на всехъ его современниковъ и на все со¬\r\nвременное ему общество. Его одного выбрали целью всехъ выстреловъ, которые должны бы быть разделены между другими.\r\nКажется более всего виноваты въ этомъ его защитники , которые\r\nпервые безъ сомн^шя подняли вопросъ о томъ, действительно ли\r\nлюбилъ Горащй столько женщинъ, сколько насчитывается предметовъ его любви въ его стихотворешяхъ, или тутъ были некоторыя и вымышленныя имена? точно ли каждое имя означало особую\r\nженщину, или одна и таже женщина называется иногда несколь¬\r\nкими именами? Какъ будто бы это важно для оценки таланта Горащя — знать, два или три предмета любви было у него. Совре¬\r\nменные Горацио поэты жили также какъ онъ ; также какъ онъ\r\nжило и все общество , но ни одинъ другой поэтъ не подвергался\r\nнарекашямъ отдаленнаго потомства за свою нравственность до та¬\r\nкой степени какъ Горащй. Еще разъ повторимъ : друзья его и\r\nзащитники виноваты въ томъ более нежели его враги и порица¬\r\nтели. Первые не хотели видеть ни одного темнаго пятна въ харак¬\r\nтере своего любимаго поэта и, опровергая легюя сначала нападки,\r\nзаставляли повторять ихъ съ большею настойчивоспю и доводили\r\nнаконецъ своихъ противниковь до ожесточения, несчастною жерт\r\nвою которого былъ одинъ Горащй. Никакой другой изъ римскихъ\r\nшоэтовъ не пользовался такимъ уважешемъ и такою любовёю въ\r\n.потомстве, какт> Горащй. Его грацюзная, совершенно оригинальная\r\nмуза рано привязала къ себе множество поклонниковъ. Следова¬\r\nтельно и собственный его таланте былъ отчасти причиною того,\r\nчто имъ занимались более чемъ другими, что онъ былъ чаще на\r\n.языке чемъ друпе. Чрезмерный похвалы поклонниковъ вызвали\r\nнекоторыхъ на противоречия. Завязались споры , отъ которыхъ\r\nвсего досталось Горащю. Не придавая важнаго знаменит\r\nзтимъ нападкамъ, мы не находимъ нужнымъ прибегать къ той за¬\r\nщите нашего поэта, которую находимъ у г. Фета. Мы привели\r\nвыше слова г. Фета. Къ сожалешю здесь должны мы сказать, что\r\nне можемъ согласиться съ г. Фетомъ въ томъ, что у Горащя\r\nразвернувппй наудачу его сочинешя найдетъ или ожесточенное\r\nвозсташе на испорченные нравы века , или голосъ о ненарушимости древнихъ обычаевъ, о первобытной простоте и святости\r\nбрачныхъ отношений. Развертывая наудачу первую книгу одъ Горащя въ переводе г. Фета, съ трудомъ попадемъ мы на одно по¬\r\nдобное место ; где ни развернемъ мы , везде поэтъ или пригланасъ пить съ нимъ вино и веселиться , или поетъ любовь\r\nн красоту. Голосъ за святость брачныхъ союзовъ, который будто\r\nбы часто раздается въ стихахъ нашего поэта, и который однако\r\nже ни разу не слышится во всей первой книге, напоминаетъ намъ\r\nеще одну защиту легкости Горащя въ любви : « Горащю », говорилъ одинъ изъ его защитниковъ : « легко можно извинить его\r\nлегкомыслие и непостоянство въ любви, потому что онъ искалъ\r\nтолько любви, легко получаемой». Обратимся теперь къ самому\r\nпоэту и поищемъ у него ответовъ на предложенные вопросы :\r\nкакая была его жизнь , какое воспиташе, и чемъ и какъ опреде¬\r\nлилось развипе его поэтическаго таланта ?\r\nГоращй родился въ 689 году Рима (45 до Р. X.) въ Венузш,\r\nвъ Нижней Италш. Въ 696 году отецъ Горащя переселился въ\r\nРимъ для воспиташя сына. Здесь посещалъ Горащй школы грамматиковъ. По римскому обычаю воспиташе Горащя началось съ\r\nГомера , рядомъ съ которымъ называете онъ Лив1я Андроника.\r\nНо самое большое влёяше на умственное и нравственное развита\r\nнашего поэта въ эту эпоху его жизни имелъ его отецъ. Отецъ\r\nГоращя быдт отпущенникъ и потому самому былъ далекъ отъ\r\nримскаго воззрешя на вещи. Камердинеръ, или управляющей ка¬\r\nкого нибудь богатаго провинщяла, онъ смотрелъ на все съ свой¬\r\nственной ему точки зрешя; онъ виделъ везде только действа\r\nлмцъ, ихъ личный интересъ, а потому и сына своего старался\r\nсделать годною и здоровою личностью. Это хорошо и въ поряд¬\r\nке вещей, но не оправдывалось это съ римской точки зрешя.\r\nЭтотъ эгоизмъ, это поклонеше своей собственной личности, хотя\r\nонъ мирился съ распадешемъ того времени, былъ не природный\r\nна римской почве. Для настоящаго Римлянина выше всего было\r\nгосударство, дороже всего былъ городъ; истинный Римлянинъ ни¬\r\nкогда не ставилъ своей личности впереди государства и города.\r\nОтецъ Горащя, какъ отпущенникъ, былъ чуждъ государствен—\r\nиыхъ интересовъ; ему были дороже свои собственные интересы.\r\nПодъ такимъ-то вл!яшемъ воспитался молодой Горащй. Онъ былт»\r\nРимлянинъ, но чуждый римскихъ интересовъ. Прочтите только\r\nпервую оду его къ Меценату , и вы тотчасъ поймете ,\r\nчто писавши! эту оду мыслилъ и чувствовалъ не такъ, какъ\r\nмыслилъ и чувствовалъ Цицеронъ. Поэтъ говорить здесь о\r\nразличныхъ стремлешяхъ людей: «иные ищутъ славы по¬\r\nбедителей на олимшйскихъ играхъ , друпе — богатствъ и обширныхъ владешй, третьи военной славы и такъ далее; «а я», гово¬\r\nрить поэтъ; «желаю только одной славы, лирическаго певца».\r\nНамъ желательно было бы выписать здесь несколько стиховъ изъ\r\nперевода г. Фета, но къ сожаление именно те два стиха, которые\r\nнамъ особенно нужны, переданы г.Фетомъ неверно. Это 7 и 8 ст.\r\n«Тому (радостно), коль ветреной квяритскою толпой\r\n«Онъ предназначенъ вновь для почести тронной.\r\nЯ\r\nСмысль подлинника следующш: «тому пр1ятно, если толпа ветревыхъ квиритовъ ревностно хлопочетъ о возвышенш его тремя\r\nвысшими почестями, то есть, эдильствомъ, преторствомъ и конеульствомъ. Поэтъ говорить следовательно о техъ гражданахъ, ко¬\r\nторые ищутъ какъ можно скорее пройдти все три ступени высшихъ почестей. Въ переводе г. Фета неверность заключается въ\r\nтомъ во первыхъ, что онъ назвалъ три почести тройною по¬\r\nчестью, во вторыхъ—и 6o.iie важная— въ томъ, что онъ прибавиль къ подлиннику Haptnie вновь. Это uapenie можеть быть\r\nотнесено только къ одному консульству, ибо консуломъ могъ.\r\nбыть назначенъ одинъ и тотъ же человекъ два, три раза и бол!е;\r\nдолжности эдила и претора могъ занимать каждый гражданинъ\r\nтолько одинъ разъ въ своей жизни. Но возвратимся къ Горащю.\r\nНа ряду съ олимшйскими играми, съ торговлею, съ охотою, ста¬\r\nвить онъ искаше римскихъ гражданскихъ почестей и военную\r\nслужбу. Но какъ Грекъ не поставилъ бы на ряду со всеми этими\r\nстремлешями, перваго стремлешя заслужить венокъ победителя\r\nна олимшйскихъ играхъ; такъ Римлянинъ не могъ поставить на\r\nряду со всеми прочими стремлешями, искаше этихъ заветныхъ по¬\r\nчестей и военной службы, открывавшихъ ему обширное поле го¬\r\nсударственной деятельности, въ которой только и сосредоточи¬\r\nвалась вся его жизнь, къ которой направлены были все его помышлешя. Говоря это, ropauift не сказалъ, что онъ не честолюбивъ, но признался, что онъ чуждъ римскаго духа. Искаше\r\nэтихъ почестей никогда не считалось у Римлянъ честолюб1емъ,\r\nоно было скорее долгомъ всякаго доблестнаго гражданина. Эти\r\nпочести были для него и наградою за прежнюю службу госу¬\r\nдарству и средствомъ, дававшимъ ему -возможность оказать госу¬\r\nдарству еще болышя услуги. Далее, ограничивая кругъ своихъ\r\nзанят1й одною поэз1ей, Горащй вновь отрицается отъ римскаго\r\nдуха. До сихъ поръ немного еще было Римлянъ , которые\r\nбы исключительно посвящали себя только однимъ литературнымъ\r\nзаняпямъ, особенно поэзш и еще более поэзш лирической. За—\r\nняпя литературою были предоставляемы большею частью рабамъ\r\nи отпущенникамъ. Римсюй гражданинъ посвящалъ имъ только то\r\nвремя, которое оставалось у него свободно отъ государственныхъ\r\nзанят1й. Векъ Августа благопр!ятствовалъ Горащю. Въ римскомъ\r\nобществе совершался огромный переворотъ; еще крепки были\r\nдревшя начала, но вырабатывались уже новыя, хотя еще они не¬\r\nясно обозначились и высказались. Но вещш поэтъ, онъ предвиделъ и предугадывалъ скорое падеше древняго римскаго духа и\r\nдревнихъ римскихъ учрежден^. Въ Меценате виделъ онъ домазательство и подтверждеше своихъ теорий. Меценатъ, такъ\r\nблизко стоявннй къ Августу и не хотевпнй пользоваться друж¬\r\nбою Цезаря для своего возвышешя, Меценатъ, до конца своей\r\nжизни остававппйся простымъ всадникомъ и не искавппй почестей,\r\nмолча казалось разделялъ убеждешя Горац1Я.\r\nНа восьмнадцатомъгоду своего возраста отправилсяГоращй въАеины для окончашя своего воспиташя, здесь онъ слушалъ философовъ\r\nразличныхъ сектъ. Но философы не привлекла къ себе Горащя; онъ\r\nискалъ въ ней только решешя практическихъ вопросовъ; онъ требовалъ отъ ней, чтобы она научила его только различать прямое\r\nотъ криваго (ut possem recto dignoscere curvum). Вотъ почему из¬\r\nдатели Горащя, после долгихъ споровъ и недоумешй, решились\r\nназвать его эклектикомъ, желая выразить этимъ то, что Горащй\r\nвыбралъ изъ разныхъ философскихъ системъ те положешя, которыя ему нравились, или которыя согласовались съ его практиче-\r\nотимъ направлешемъ. Его называли полу-эпикурейцемъ, полу-стоикомъ. Въ самомъ деле читателямъ Горащя легко было обмануться\r\nна счетъ философскэго направления поэта. Въ иныхъ стихотворешяхъ воспеваетъ онъ любовь и вино, приглашаетъ друзей своихъ\r\nотречься отъ М1рскихъ заботъ, бежать отъ нихъ подалее въ ка¬\r\nкой нибудь уголокъ и заливать ихъ внномъ,—и вотъ Горащй эпи¬\r\nкуреецъ. Въ другихъ онъ говорить, что доволенъ малымъ, что\r\nсмешно искать больше чемъ нужно, что не надо упиваться виномъ, что надо быть всегда прямымъ и справедливымъ, — и вотъ\r\nГоращй последователь стоиковъ. Какъ быть? какъ помирить эти\r\nпротивоположный направлешя? Назовемъ его эклектикомъ, и дело\r\nулаживается кажется само собою. Нетъ, дело объясняется еще\r\nпроще. Горащй не эпикурецъ, не стоикъ, но и не эклектикъ.\r\nОнъ вовсе не философъ, онъ чисто поэтическая натура. Филосо¬\r\nфия не привязала его, ни одна секта не увлекла его за собою;\r\nибо для этого надо было, чтобы онъ отказался отъ своей ориги¬\r\nнальности, отъ своей самобытности. Эклектизмъ конечно не требуетъ подобной жертвы; но зачЪмъ же навязывать человеку то,\r\nчего въ немъ не было? За чемъ непременно хотеть, чтобы Го¬\r\nращй былъ философомъ? Онъ быль поэтъ и какъ поэтъ имелъ\r\nтакое же сильное вл!яше на позднейшее потомство, какое могъ\r\nиметь любой основатель философской системы.\r\nВъ Аеинахъ встретилъ Горащя Брутъ и увлекъ его за собою.\r\nЧто побудило Горащя последовать за Брутомъ? На этотъ вопросъ\r\nтрудно отвечать, темъ более, что поэтъ не оставилъ намъ въ\r\nсвоихъ сочинешяхъ ни одного намека, изъ котораго могли бы мы\r\nвывесть хоть гадательное объяснеше. Думалъ ли онъ найдти въ\r\nБруте что нибудь новое, лучшее и положительное ? Во всякомъ\r\nслучае увлечеше нашего поэта было непродолжительно ; действи¬\r\nтельность скоро охладила эту минутную вспышку молодой души.\r\nПосле сражешя при Филиппахъ, где Горащй былъ оФицеромъ въ\r\nвойскахъ Брута (tribunus militum), нашъ поэтъ увиделъ, что онъ\r\nне родился быть воиномъ и политическимъ сектаторомъ. Онъ воз¬\r\nвращается въ Римъ. Уже въ этомъ одномъ обстоятельстве, что\r\nГоращй съ поля сражения при Филиппахъ воротился прямо въ\r\nРимъ, видна его политическая апапя. Припомнимъ еще одно ме¬\r\nсто изъ стихотворений поэта, где онъ смеется надъ собою и надъ\r\nбегствомъ своимъ изъ войска (relicta non bene parmula — нече¬\r\nстно бросивъ щитъ). Въ этой иронии надъ самимъ собою не\r\nвидно ди полнаго отречения отъ древняго римскаго духа? По воз¬\r\nращении въ Римъ, нужда заставила Горащя прибегнуть къ автор\r\nству. Онъ началъ съ сатиръ. Его сатира легкая, смеющаяся.\r\nТакова и быть должна сатира Горащя ; она не могла быть\r\nдругою ни по духу времени, ни по характеру поэта. Распадеше\r\nримскаго общества только еще начиналось; пороки, которые въ последств!и вызвали негодоваше Ювенала и Перая, только начали\r\nвкрадываться. Съ другой стороны нашъ поэтъ напрасно сталъ бы\r\nискать въ своей душ! этого негодовашя: такое негодоваше могло\r\nбыть въ эту эпоху только въ древнемъ римскомъ гражданин!.\r\nСкоро первыя произведена нашего поэта обратили на него внимаше современныхъ ему поэтовъ, Виргшня и Bapin, которые и\r\nпредставили его въ 716 году Меценату. Горащй сталъ однимъ\r\nизъ друзей Мецената. Эта дружба осталась неизменною до самой\r\nсмерти посл!дняго. Меценатъ представилъ Горащя Августу. Къ\r\nчести нашего поэта надо сказать, что его отношешя къ Августу\r\nбыли безукоризненно чисты. Онъ не искалъ втереться въ толпу\r\nлюдей близкихъ къ Августу, на что посл!дшй даже жаловался;\r\nонъ держалъ себя въ благородномъ отдаленш отъ восходящаго\r\nсветила и даже въ стихахъ старался какъ можно реже говорить\r\nобъ немъ. Само собою разумеется, что будучи другомъ Мецената,\r\nонъ не могъ не написать иногда стихотворешя въ честь Августа,\r\nно онъ упорно отказывался отъ болыпихъ поэмъ во славу своего\r\nвека, отговариваясь темъ, что его легкая и игривая муза не позволяетъ ему заниматься важными предметами, требующими боле©\r\nсильнаго таланта. Такъ и въ 1-й книг! есть две оды въ честь\r\nАвгуста: 2-я и 12-я. Но прочтите внимательнее эти оды, сравните\r\nихъ съ другими, написанными къ тому и другому изъ друзей, къ\r\nтой или другой красавиц!, и вы увидите разницу не только въ\r\nтон!, но и въ легкости мысли и даже самаго выражешя. Эти оды\r\nи длиннее какъ-то другихъ и торжественнее (а торжественность\r\nвовсе не къ лицу нашему игривому поэту) и темнее. Кажется\r\nихъ языкъ не такъ прозраченъ и св!телъ, какъ въ другихъ одахъ,\r\nвъ которыхъ поэтъ бол!е отдается своему вдохновешю, хотя и въ\r\nнихъ таже цельность, таже строгая последовательность и связь\r\nмежду частями, таже отчетливая выработка отд!льныхъ частей и\r\nотдельныхъ выражений, которыя характеризуютъ нашего поэта.\r\nН!тъ, лира Горащя не занималась действительною жизшю Рима,\r\nибо въ душ! поэта не было никакой существенной связи съ этою\r\nжизшю. Борьба стараго и новаго порядка вещей не существуетъ\r\nдля Горащя. Предметы его п!сенъ не велич!е и в!чность Рима,\r\nне virtus, не слава, не поб!да, не отечество, не древше сильные\r\nбоги. У него своя virtue — довольство т!мъ, что было у него,\r\nум!ренность, желаше только необходимаго (quantum sat); у него\r\nсвое отечество, это его сабинское помЪстье, подаренное ему Меценатомъ ; у него своя слава, это быть первымъ римскимъ лирикомъ; у него и свои боги :\r\nОтецъ мирозданья и вечный блюститель 1\r\nТы, Цезарю въ стражи избранный судьбами ,\r\nДаруй, чтобъ второй по теб4 повелитель\r\nБыль Цезарь надъ нами.\r\nВедеть-ли въ TpiyM*t, отрадномъ гордынЪ ,\r\nОнъ Пареовъ, предъ Римомъ кичливыхъ безъ мЪры,\r\nДрожать ли предъ мощнымъ въ восточной пустынь\r\nИндейцы и Серы ,\r\nМеньшой по теб-b, онъ да править вселенной.\r\nТы жь горюй Олимпъ сотрясай колесницей,\r\nТы рощи нечастый жги раздраженной\r\nГромовой десницей.\r\nНовая жизнь только еще начиналась, новыя идеи только еще\r\nзараждались; апоееоза императоровъ еще не стала обычаемъ, а въ\r\nдуш! поэта выразилось уже если не сознаше, то предчувств1е\r\nноваго порядка. Не было ему никакого д!ла до этой новой жизни;\r\nонъ не думалъ и не заботился объ ней, но сама собою, противъ\r\nего воли вторгалась она въ него, и отзывались его в!ппя струны\r\nна ея голосъ. Противъ воли, говоримъ мы, ибо любимыя пред¬\r\nметы п!сенъ поэта были изъ другой сферы. Это вино, любовь,\r\nдружба. Содержаще лиры Горащя—бол!е общее. Мотивы, повторяклщеся въ его п!сняхъ, не принадлежатъ исключительно рим¬\r\nскому народу; они обпйе вс!мъ народамъ и вс!мъ в!камъ, п этимъ\r\nотчасти объясняется необыкновенный усп!хъ Горащя въ потомств!. Бедность мотивовъ вознаграждается оригииальноспю мыслей\r\nи выражешя, богатствомъ картинъ и образовъ, разнообразною пре¬\r\nлестью стиха, необыкновеннымъ изяществомъ языка и особенною,\r\nсвойственною одному Горацио , ирошею. Изъ новыхъ поэтовъ\r\nникто не напоминаетъ такъ сильно Горащя, какъ Гейне. Оба поють любовь и въ тоже время см!ются надъ нею, оба восп!ваютъ\r\nрадости жизни и въ тоже время скучаютъ самою жизшю ; оба\r\nпрелыцаютъ насъ изяществомъ *ормъ и оригинальностпо содержашя, а бол!е всего никогда не оставляющею ихъ ирошею.\r\nПерейдемъ теперь къ переводу. НЬть никакого сомн!шя въ\r\nтомъ, что гораздо легче переводить поэта съ общимъ содержат\r\n«мъ, нежели поэта народного. Достаточно вспомнить о столь многихъ неудавшихся попыткахъ удовлетворительно перевести Гомера,\r\nчтобы убедиться въ справедливости этого положешя. Съ этой сто¬\r\nроны, следовательно, Гораций представляетъ менее трудности пере¬\r\nводчику, не требуя отъ последняго особенныхъ усилш, необходимыхъ при переводе народной поэзии и более нацюнальныхъ\r\nпоэтовъ. Но переводъ древняго поэта представляетъ переводчику\r\nнашего времени затруднения на каждомъ шагу: не только мысль,\r\nне только отдельных выражешя, но и каждое отдельное слово требуетъ труда и размышления. Кто знаетъ, что.всякое слово и вся¬\r\nкое понятие иместъ свою жизнь и свою историю, что значеше\r\nслова и понятая подвержено изменешямъ, точно также какъ и\r\nцелый языкъ ; тотъ легко пойметъ сколько труда можетъ стоить\r\nиногда переводчику , чтобы найдти слово, соответствующее по¬\r\nнятию, созданному другимъ народомъ, возникшему въ другомъотдаленномъ веке. Какъ ни чуждъ былъ Горащй римскимъ на—\r\nчаламъ, новее же они были ему знакомы и не могли не оста¬\r\nвить следовъ въ томъ или другомъ его стихотворенш. И хотя\r\nонъ стоялъ на рубеже древняго и новаго Mipa, новее же онъ былъ\r\nближе къ первому, былъ, такъ сказать, однимъ изъ его резуль—\r\n-татовъ, однимъ изъ его последнихъ выражений. Мы говорили уже\r\nпрежде объ особенностяхъ языка Горащсва, объ изяществе его\r\nстиха, о красоте его образовъ, объ отделке частей и выражений,\r\nотделке, доходящей часто до изысканности. Горащй былъ мастеръ\r\nъъ выборе выражешн; его эпитеты большею частно придумацы\r\nтакъ, что ихъ редко можно заменить, не всегда можно выпустить,\r\nи еще реже позволительно прибавить эпитетъ тамъ, где его неть.\r\n.Для выражешя известнаго поняпя, онъ всегда беретъ то слово,\r\nкоторое выражаетъ ни больше ни меньше того, что онъ хочетъ.\r\nОнъ смело создаетъ новыя слова и всегда удачно. Съ такимъ-то\r\nоригинальнымъ образцомъ пришлось бороться г. Фету. Еще разъ\r\nповторимъ, что г. Фетъ совершать прекрасно свой подвигъ, хотя\r\nонъ не могъ выйдти изъ этой борьбы совершеннымъ победителемъ. Достаточно и того, если онъ сколько нибудь успелъ пре¬\r\nодолеть трудности, который встречались ему на каждомъ шагу.\r\nГ. Фетъ передалъ намъ Горащя въ изящной Форме; въразмерахъ\r\nсвоихъ онъ старался какъ можно ближе подойдти къ подлиннику.\r\nОнъ сделалъ все, что могъ въ этомъ отношеши. Мы не доллшы\r\nтребовать отъ г. Фета более уже потому, что переводъ сделанъ\r\nдэиемованными стихами. Риема стала такою необходимостью новагоI\r\nстиха, что мы не смеемъ даже здесь предлагать вопроса о томъг\r\nможно ли было переводить Горащя стихами безъ риемы. Мы можемъ только указать здесь на примеръ Гейне, который и въ ори—\r\nтинальныхъ своихъ стихотворен1яхъ не всегда употребляетъ риему;\r\nмы особенно указали бы на ту свойственную одному Гейне Форму\r\nчетверостишия, где онъ изъ четырехъ стиховъ риемуетъ только два,\r\nа два оставляетъ безъ риемы. Такая Форма, можетъ быть, не мал»\r\nоблегчила бы Горащева переводчика, не заставляя его такъ част»\r\nжертвовать для риемы изяществомъ выражешя, а иногда даже и\r\nясностпо смысла. Повторяемъ впрочемъ, что мы вовсе не желаемъ\r\nп этихъ словахъ дать совать г. Фету и нисколько не беремся\r\nза ptmenie э~ого вопроса. Мы коснулись этого вопроса тольк»\r\nжимоходомъ, будучи приведены къ нему впрочемъ некоторыми\r\nстихами самого г. Фета, въ которыхъ онъ для риемы пожертвовалъ п красотою и ясности) речи. Мы приведемъ здесь нескольк»\r\nмримеровъ:\r\nЗа ними незнаю: древнппшаю трона ль\r\nЯ вюкв воспою? В1къ ли Нумы свободный ,\r\nТарквшпя ль гордыя связи, Катона ль\r\nКонецъ благородный?\r\nВъ подлиннике вместо «древнпйшаго ль трона я вп>къ воспою»\r\nстоить просто Ромула; векъ Нумы, ши просто царствоваше Ну¬\r\nмы называется у Горащя спокойнымъ, а не свободнымъ. Риема\r\nсовершенно погубила эти четыре стиха: они не только не изящны»\r\nпо даже и смыслъ ихъ не ясенъ.\r\nДалее въ двухъ первыхъ строФахъ 24—й оды:\r\nГде стыдъ и мера где печали несравненной\r\nПо милой голове? О! въ этотъ скорбный часъ *\r\nПой, Мельпомена, грусть; тебе отецъ вселенной\r\nДаль съ цитрой сладюй гласъ.\r\nТакъ на Квинтил)емъ сонъ вечный тяготеетъ?\r\nТеперь ни нравственность, ни правосудья мать.\r\nЧесть неподкупная, ни правда не съумееть\r\nЯруwo отыскать...\r\nГ. Фетъ характеризовалъ печаль по милой голове эпитетомъ\r\nнесравненный; въ подлиннике нетъ этого эпитета, и въ самомъ\r\nделе, онъ здесь не нуженъ. Вообще эти два первые стиха не удались\r\nг. Фету; его нареч!е не заменяетъ местоимения, стоящаго въ\r\nподлинник!. «Какой можегь быть стыдъ, какой предать слезамъ по\r\nжилой голов!?» (объ утрат! милаго челов!ка). Во 2-й стро+! честь\r\nнеподкупная названа матерью правосудья; у Горащя она сестра\r\nправосуд!я, а этихъ поняпй, для насъ только отвлеченныхъ, а для\r\nдревняго челов!ка им!вшихъ свой опред!ленный образъ, не должно\r\nтревожить, м!шая ихъ и зам!няя одно друпьмъ по произволу.\r\nЗд!сь кстати объ эпитетахъ. Мы упомянули уже выше, что Горацьй быль крайне строгъ и разборчивъ въ ихъ употреблен™. Г.\r\nФетъ иногда прибавляетъ свои эпитеты, гд! у Горацья ихъ вовсе\r\nн!тъ, иногда перем!щаетъ ихъ, иногда зам!няетъ другими. Такъ\r\nвъ 7-й од!, ст. 14-й:\r\nи влажный,\r\nТрепетный брегъ плодовитаго сада.\r\nЧто такое трепетный берегъ? Въ подлинник! читается: mobilibus rivis, подвижными ручьями. Въ б-мъ стих!8-й оды читаемъ мы\r\nвъ перевод! «изъ Галлги тпнистой», но можегь ли ц!лая земля\r\nбыть названа т!нььстою? У Горацья говорится зд!сь о гальскихъ\r\nконяхъ, которые были особенно знамениты своею неукротимостью.\r\nВъ 22-й од! ст. 6-й:\r\nЧреть днюй ли Кавказъ, до чуждыхъ нелюбовный.\r\nГ. Фетъ поставилъ зд!сь два эпитета дик^й и до чуждых» нелюбовный, вм!сто одного чрезвычайно выразительнаго Горащева\r\nэпитета: inhospitalis, негостепршмный Кавказъ. Въ 14-мъ стих!\r\nтой же оды: Дауши дуброва боевая — дуброва боевая опять непонятное представленье; въ подлинник! стоытъ militaris — воинвенный, и это прилагательное относится не къ дубров!,—такъ какъ\r\nдуброва не можегь быть ни воинственная ььи боевая,—а къ Дауньи,\r\nкъ самой стран!, которая въ этомъ случа! берется вм!сто на¬\r\nрода, ее населяющаго.\r\nОды 6-й ст. 7-й:\r\nНи Одиссея б!гь дволкШ черезъ воды.\r\nДвоякш б!гъ Одиссея р!шительно не заключаетъ въ себ! ни¬\r\nкакого представленья; въ подлинник! duplex относится къ самому\r\nОдиссею и значить двойной, хитрый, — обыкновенный эпитетъ\r\nУлисса.\r\nВъ 27 стих! 37-й оды царственное т!ло назвать г. Феть не¬\r\nудачно. Даже ст. нашей точки зр!шя тутъ н!тъ особаго смысла.\r\nСмерть достойную царицы, въ 29 стих!, еще можно извинить, хотя\r\nРимлянинъ и не согласился бы съ такимъ представлешемъ, но\r\nцарственное т!ло звучигь ужь какъ то очень странно.\r\nДо сихъ поръ мы находили г. Фета ненравымъ въ томъ, что\r\nонъ позволялъ себ! быть нев!рнымъ въ передач! эпитетовъ\r\nподлинника; теперь, по обычаю капризной критики, мы объявимъ\r\nпретенз!ю на г. Фета за то, что онъ совершенно оставался в!-\r\nренъ оригиналу. Въ 19-мъ стих! 17-й оды Цирцея названа кри¬\r\nстальною. Г. Фетъ точно передать Горащевъ эпитетъ: vitrea, но\r\nРимляне понимаю хорошо это слово, a pyccKie читатели едва ли\r\nпоймутъ, что значить кристашная Цирцея. Въ 11-мъ стих! 12-й\r\nоды: И чуткому дубу быль сладко понятень струною шьвучей.\r\nВъ подлинник! дубъ действительно названъ чуткимъ (aurita), но\r\nтамъ въ ц!ломъ стих! другой образъ; тамъ Орфей изображается\r\nтакимъ чарод!йнымъ п!вцомъ, что его п!вуч1я струны увлекають\r\nза собою самые дубы, какъ будто бы и они им!ли уши; тамъ\r\nесть изысканность въ эпитет! aurita, но эта изысканность смяг¬\r\nчается естественноспю образа, заключающегося въ ц!ломъ стих!.\r\nВъ русскомъ перевод! образъ изм!ненъ въ ц!ломъ стих! и ста)ъ\r\nнеестественъ. Въ русскомъ перевод! дубамъ приписаны и чут¬\r\nкость, и внимаше, и сладость ощущешй, такъ что Орфей съ свои¬\r\nми п!вучими струнами совершенно заслоненъ.\r\nСмыслъ подлинника въ ц!ломъ почти везд! переданъ г. Фетомъ в!рно и отчетливо; во многихъ м!стахъ съ отчетливо—\r\nстпо соединяется изящество Формы, удовлетворяющее всякому\r\nтребовашю. Видно что г. Фетъ помнилъ правило, предпи¬\r\nсанное т!мъ поэтомъ, изучение и переводу котораго ,онъ посвятилъ такъ много труда, правило—не выпускать ничего вышедшаго\r\nизъ подъ пера, не подвергнувъ многократной пов!рк! и поправк!. Но иногда г. Фетъ забывалъ это правило; въ н!которыхъ\r\nм!стахъ зам!тны посп!шность и недостатокъ посл!дней отд!лки.\r\nОды, написанныя къ прекрасному полу, почти вс! переведены\r\nг. Фетомъ прекрасно, именно потому, что и у самого римскаго\r\nпоэта это лучипя оды, какъ бол!е свойственныя его поэтиче¬\r\nскому даровашю. Такова 13-я ода къ Лидш, особенно первые\r\nдв!надцать стиховъ.\r\nКогда у ТелеФа ты розовую шею\r\nИль рукя, б!лыя какъ воскъ, похвалишь мн!,\r\nТогда, о Лидя! владеть я не ум!ю\r\nКипящей желчью въ сердечной глубин!;\r\nТогда разеудокъ я и цв!тъ лица теряю,\r\nА тихая слеза, сб!гая вдоль ланить,\r\nО томъ, какимъ огнемъ я внутренно сгараю,\r\nТеб! предательски невольно говорить.\r\nГорю, когда теб!, въ невоздержаньи грубомъ,\r\nБлестящая плеча попойка исказить,\r\nИль пылк1й юноша нетерп!ливымъ зубомъ\r\nКрасу губы твоей надолго заклеймить.\r\nТакова вся коротенькая 23-я ода:\r\nО Хлоя! ты бежишь меня, какъ лань младая,\r\nКоторую, вдали отъ матери, въ горахъ\r\nЧуть в!теръ шелохнетъ вдоль по л!су порхая,\r\nТревожить ложный страхъ.\r\nТерновника ль вздрогнуть встревоженный с!ни,\r\nИль ящерицы гд! кустами проехать\r\nЗеленый — у ней и сердце и кол!ни\r\nНевольно задрожать\r\nВ!дь я не тигръ, не левъ Гетульской я равнины,\r\nНе съ тЬмъ, чтобъ погубить, ищу тебя поймать:\r\nПора красавиц!, созревшей ди мужчины,\r\nОтъ матери отстать.\r\nКром! этихъ можно еще указать па друпя оды бол!е или мен!е удачно переведенныя г. Фстомъ, какъ напримЬръ XIV ода къ\r\nРеспублик!, XV пророчество Нелея, XXIX къ Икщю, IX къ Таjiapxy. Въ прочихъ одахъ есть также отдельный бол!е или мен!е\r\nудачныя м!ста. Такъ наприм!ръ въ X од!, къ Меркур1ю, первый\r\nдв! строфы переведены г. Фетомъ очень хорошо; за то въ третьей\r\nсмыслъ подлинника совершенно непонятъ:\r\nВъ младенчеств! твоемъ, когда, быковъ сведя,\r\nУгрозы пастыря ты, мальчикъ, испугался,\r\nПокражу хитрую колчана оылЭл,\r\nСамъ Аполлонъ см!ялся.\r\nВъ подлинник! смыслъ вотъ какой : Въ то самое время какъ\r\nАполлонъ грознымъ голосомъ стращалт> тебя мальчика , если не\r\nотдашь ему хитро- украденныхъ быковъ , ты укралъ у него\r\nколчанъ, и гн!вный богъ разсм!ялся. Картина въ подлинник! не¬\r\nобыкновенно гращозная. Этотъ внезапный переходъ бога отъ гн!ва,\r\nза покражу, къ смеху при виде новой покражи, происходить такъ\r\nнеожиданно , что читатель невольно смеется вместе съ Аполлономъ и съ поэтомъ. Для читателя русскаго перевода этотъ смехъ\r\nпотерянъ, а вместе съ т±мъ потерянъ одинъ изъ самыхъ орнгинальныхъ грацюзныхъ образовъ, каюе только встречаются въ поЭ31и Горашя. Въ конце той же оды встречаемъ мы новую невер¬\r\nность, на этотъ разъ въ передаче древнихъ поняпй: w богу вы¬\r\nсоты и бездны угрожаешь есть конечно опечатка вместо угож¬\r\nдаешь; неверность заключается въ понятшхъ бога высоты и\r\nбездны; въ подлиннике читается superis deonim et imis— верхнимъ\r\nбогамъ и нижнимъ, или подземнымъ. Те и друпе боги у древнихъ\r\nбыли известны и определены, а г. Фетъ вводитъ совершенно новыя представления своимъ богомъ высоты и бездны. Царство подземныхъ боговъ, жилище теней умершихъ, не представлялось древ¬\r\nнему человеку бездною и не называлось такъ.\r\nДругаго рода неверность встречаемъ мы въ 3-й строфе XXII\r\nоды. Поэтъ говоритъ здесь объ одномъ случае своей жизни, какъ\r\nразъ, гуляя Ьъ сабинскомъ лесу , встретилъ онъ волка, который\r\nбежалъ отъ него, хотя поэтъ былъ безоруженъ.\r\nВъ переводе г. Фета строфа эта читается такъ:\r\nКогда безъ цели я въ сабипскш л1съ\r\nИ Лалагу пою безпеченъ и досужепъ,\r\nСо мною встр1;тясь, волкь бЬжнтъ во мглу древесъ,\r\nХоть я и безоруженъ.\r\nУ г. Фета отдельный случай сталъ постояннымъ обычаемъ волка,\r\nкоторый встречаясь съ Горащемъ каждый разъ, какъ зайдеть въ сабинсюй лесъ, убегаетъ отъ него. А между темъ эта неудачная\r\nстрофа разрушаетъ впечатление, которое могъ бы читатель полу¬\r\nчить отъ всей оды по истине прекрасной. Изящество этой оды\r\nсостоитъ въ орпгппалыюмъ, полномъ веселой ироши, переходе отъ\r\nбезбоязненности чистаго сердца къ любви къ Лалаге. Переходъ же\r\nэтотъ именно приготовляется въ 3-й строфе:\r\nА я пою пиры, да д'Ьвъ, въ жестокомъ rutet\r\nНа юношей въ бою острлщилъ ноготь свой.\r\nЗдесь въ переводе опять потеряна ирэшя Горащева стиха; въ\r\nподлиннике говорится о девушкахъ, которыя храбро сражаются съ\r\nюношами ногтями обрезанными. Въ стихе римскаго поэта слово\r\nsectis (обрезанными) поставлено нарочно на такому мест! стиха,\r\nчто читатель невольно останавливается на немъ. А это-то именно\r\nи нужно поэту. Онъ смеется здесь надъ красавицами, которыя\r\nпритворно защищаются отъ нападающихъ на нихъ юношей, и на\r\nвсяюй случай обрезываюгь себе ногти покороче, чтобы какъ нибудь, противъ желашя своего, не испортить лица своимъ обожателямъ.\r\nВъ IV оде къ Секстпо ( не Сексту ) мы можемъ заметить не¬\r\nсколько неточныхъ стнховъ и выражешй. Такъ во второмъ стихе:\r\n«И вновь бежитъ вода съ изсохшаго руля» съ трудомъ можно\r\nотыскать смыслъ подлинника , где говорится , что машины вновь\r\nстаскиваютъ въ море cyxie суда, стоявшее въ продолжеше зимы на\r\nберегу.\r\nВъ этой же оде два раза неудачно употреблено переводчикомъ\r\nслово пята: въ 7-мъ стихе «Грацш бьютъ въ землю пятой иску¬\r\nсною», а въ 13-мъ стихе—«бледная смерть равно стучитъ своею\r\nпятою въ лачуги бедняковъ и терема царей». Во первыхъ прежде\r\nвсего о пляске. Почему г. Фетъ думаетъ, что Грацш плясали на\r\nпятахъ? Почему Горащя заставляетъ г. Фетъ въ XXXVII-й оде\r\nприглашать своихъ друзей плясать вольною пятою ? Если можно\r\nсудить по изображешямъ пляски древнихъ, то они плясали кажется\r\nобыкновенно на носкахъ. Притомъ и безъ того едва ли можно отнесть прилагательныя искусный и вольный къ пяте. Искусная\r\nнога и вольная нога это понятно ; но что значитъ вольная пята ?\r\nЧто касается до смерти, которая у г. Фета стучитъ пятою въ дома\r\nбогатыхъ и бедныхъ, то здесь выходить еще более странный образъ. Чтобы постучать пятою, смерть должна была подойти къ\r\nдвери, потомъ повернуться къ ней задомъ и тогда уже стучать пятою.\r\nМы могли бы указать еще несколько отдельныхъ местъ и выражешй, въ которыхъ можно бы пожелать отъ г. Фета большей вер¬\r\nности и точности, но оставляемъ это , какъ для того , чтобы не\r\nсделать нашу статью слишкомъ пестрою отъ большего числа выписокъ, такъ и для того, чтобы отклонить отъ себя обвинеше въ\r\nизлишней придирчивости.\r\nИтакъ недостатки г. Фета заключаются въ неверности древнпмъ\r\nпоняпямъ и представлешямъ, а иногда происходить отъ неяснаго\r\nпонимания подлинника. Г. Фетъ сообщилъ своему переводу те до¬\r\nстоинства, которыя зависели отъ него; какъ поэтъ, онъ прекрасно\r\nпередалъ те места, въ которыхъ достаточно было одного художественнаго понимашя. Но есть друпя места въ древнихъ поэтахъ,\r\nдля совершенпаго уразумешя которыхъ не достаточно быть поэтомъ.578 русскШ въстнякъ.\r\nа надо быть влtext и филологомъ. Въ такихъ мЪстахъ переводчику\r\nне Филологу недобно обращаться кт. филологэмъ за сов!томъ. Въ\r\nтакихъ трудахъ, какъ переводъ древняго поэта, предварительный\r\nпросмотръ и даже не однимъ, а многими сделанный, р!шительно\r\nнеобходима Нельзя не пожалеть, что трудъ, который при такихъ\r\nуслов1яхъ могъ бы быть ровенъ во вс!хъ своихъ частяхъ, не изб!гъ недостатковъ при всемъ дароваши переводчика. Чтобъ по¬\r\nдобный трудъ удовлетворялъ совершенно вс!мъ требовашямъ науки\r\nи искусства, надобно, чтобы соединились BMtcrt отчетливое Фило¬\r\nлогическое знаше и сильное поэтическое даровашс въ одномъ лиц!.\r\nСъ нетерп!1пемъ ожидаемъ мы продолжешя труда г. Фета.\r\nМы над!емся, что его достоинства будутъ возрастать, а недостатки\r\nуменьшаться. Первая попытка бываетъ всегда труднее. Надеемся\r\nтакже, что въ сл!дъ за г. Фетомъ не замедлять явиться и друпе,\r\nкоторые решатся попробовать свои силы на томъ же поприщ!.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Novoe usovershenstvovanie parovoi mashiny. Machine à vapeurpar pulmonaire, sa nature et ses avantages, par M. Seguin aîné",
        "article": "НОВОЕ УСОВЕРШЕНСТВОВАНІЕ ПАРОВОЙ МАШИНЫ.\r\n\r\nMachine à vapeurpar pulmonaire M. Seguin, sa aîné nature et ses avantages.\r\n\r\nВъ настоящее время, когда общее вниманіе обращено на усовер\r\nшенствованіе паровыхъ машинъ, когда повсемѣстное распространение\r\nихъ такъ тѣсно связано съ благосостояніемъ народовъ и ихъ умст\r\nвеннымъ развитіемъ, считаемъ нелишнимъ обратить вниманіе читате\r\nзамѣчательное усовершенствованіе паровой машины,\r\nкоторымъ обязаны мы г. Сегену (M. Seguin aine), одному изъ пер\r\nвыхъ авторитетовъ въ этомъ дѣлѣ. Имя это встрѣчается уже не въ\r\nпервый разъ: протекло почти полвѣка, какъ г. Сегенъ избралъ своей\r\nспеціальностью изученіе паровыхъ машинъ и можно сказать необи\r\nнуясь, что съ тѣхъ поръ самая исторія постепеннаго усовершенство\r\nванія паровыхъ машинъ тѣсно связана съ именемъ этого человѣка. Въ\r\nзаключение своего долголѣтняго ученого поприща, г. Сегенъ является\r\nтеперь передъ нами съ новымъ открытиемъ, и открытиемъ, которому,\r\nбыть-можетъ, суждено совершить огромный переворотъ въ устройствѣ\r\nпаровыхъ машинъ, слѣдовательно и въ промышленности.\r\nУже въ 1853 году онъ предложилъ Парижской академіи наукъ при\r\nдуманное имъ усовершенствованіе и въ 1837 году издалъ объ этомъ\r\nпредметѣ особенную брошюру. Недавно напечаталъ онъ во Француз\r\nскомъ журналѣ «Космосі» статью, гдѣ описываются подробно новая\r\nмашина и всѣ выгоды, которыя должна она приносить на практикѣ,\r\n* Cosmos, revue encyclopédique hebdomadaire des progrès des sciences et de\r\nleurs applications aux arts et à l'industrie, 20 août 1858.420 АТЕНЕ Й.\r\nзависятъ отъ\r\n.\r\nтаго\r\nоты же\r\nсравнительно съ прежними машинами. «Будучи глубоко убѣжденъ, го\r\nворитъ авторъ, что движеніе тождественно съ теплотою, что оба они\r\nодного общаго начала и что поэтому теплота можетъ\r\nпреобразовываться въ движение и обратно движение производить\r\nтеплоту; будучи убѣжденъ, что окажу великую услугу не только оте\r\nчеству моему, но и всему человѣчеству и сдѣлаюсь черезъ это еще\r\nболѣе достойнымъ извѣстности, которую заслужилъ многочисленными\r\nоткрытіями, я рѣшился, не смотря на преклонныя лѣта, предпри\r\nнять длинный рядъ опытовъ, съ цѣлью подробнѣе изучить свойства\r\nводяныхъ паровъ и устроить снарядъ, который еще нагляднѣе дока\r\nзалъ бы взаимнодѣйствие между теплотою и произведеннымъ ею дви\r\nкеніемъ».\r\nМы желаемъ познакомить нашихъ читателей съ статьею г. Сеген а,\r\nкакъ по важности самаго предмета, такъ и потому, что въ основанія\r\nея лежигъ идея о соотношении между движеніемъ и теплотой, о ко\r\nторомъ мы недавно говорили въ особой статьѣ «Атенея»\r\nУ же лѣтъ сорокъ тому назадъ, г. Сегенъ, слѣдуя идеямъ знамени\r\nсвоего дяди, Монгольфье, высказалъ мысль отождествѣ теll\r\nи движения, какъ слѣдствій одной и той причины. Но\r\nвать пари номъ нельзя пропадаетъ какъ ство вольно потерянною между довательно при произведши шину ствія только Вотъ движеніе на всегда не практикѣ теплоты смыслѣ каждомъ тотчасъ.ли задача высокаго тѣмъ значительную терялъ Въ весьма,избѣжать однимъ даромъ.напротив исамомъ Ясно,этого давленіе пары исполняетъ топлива ударѣ оказывается докажемъ надъ своей малая давления,,поэтому ислова при огромной теряется которой дѣдѣ поршня,тѣмъ температуру,теплоты на огромная часть потребнаго,выходѣ,!,полезное,поршень къ,взгляните же Очевидно хоть что, трудился Что уходить на теряется потери?сожалѣнію количествомъ наконецъ въ своемъ часть воздухъ на,2,недѣйствіе нашихъ для выпускаются но,локомотивъ,на вся нельзя тотчасъ г. на теряется извѣстное теплота на такъ превращения,, Сегенъ часть теплота нельзя произведеніе въ воздухъ;машинахъ -пара ли напротивъ называемую буквальномъ приходить,эта совершенно,весьма количество сдѣлать на и ли?вотъ преобразовывается…,увидите остается воздухъ будетъ имѣютъ воды не мысль, значительная полезнаго такъ часть все паровую на въ,идѣйство;пара,напрасно что,для еще плачев лежа мысль количе пар поэтому чтобы ея,насъ.. пары cit дѣй идо:,,ма Ав,.и\r\n* Соотношение и взаимнодѣйствіе Физическихъ сизъ; Атеней 1858, ч. IV,\r\nстр. 93, 177.НОВОЕ УСОВЕРШЕНСТВОВАНІЕ ПАРОВОЙ МАШины. 421\r\nщая въ основании вновь придуманной имъ паровой машины. Въ упо\r\nмянутой нами статьѣ авторъ разсматриваетъ вопросъ съ точки зрѣнія\r\nчисто практической, опытной; цѣль статьи состоитъ въ томъ, чтобы\r\nсъ одной стороны Показать недостатки обыкновенныхъ паровыхъ\r\nмашинъ, а съ другой Вы году, которую представляетъ Новая\r\nмашина.\r\n1 Изъ теоріи извѣстно, какъ много теплоты требуетъ вода при пере\r\nходѣ въ газообразное состояние или паръ. Прежде всего вода начи\r\nнаетъ нагрѣваться; температура е постепенно возвышается до 100°\r\n(cтoградуснаго термотетра); при этой температурѣ вода начинаетъ\r\nкипѣть, и если станемъ продолжать нагрѣваніе, то подъ конецъ вся\r\nвода обратится въ пары, имѣющіе также температуру, равную 100 °:\r\nотсюда заключаемъ, что вся остальная теплота служила не для нагрѣ\r\nванія воды, но для превращения ея въ паръ. Доказано также, что для\r\nнагрѣтія какой - нибудь массы воды отъ 0 ° до 1000 потребно почти\r\nвъ шесть разъ менѣе теплоты, чѣмъ для испаренія ея, то - есть, для\r\nпревращения ея въ пары, имѣющіе также температуру 1000. Если для\r\nнагрѣтія какой - нибудь массы воды отъ 0° до 100 ° потребно, напри\r\nмѣръ, 10 фунтовъ топлива, то для превращения ея въ пары, имѣющіе\r\nтемпературу 100 °, потребно 36 Фунтовъ того же топлива. Предста\r\nвимъ себѣ, что полученнымъ такимъ образомъ количествомъ водя\r\nныхъ паровъ мы начинаемъ наполнять цилиндръ, въ которомъ нахо\r\nДится поршень: упругостью паровъ поршень поднимется вверхъ и\r\nцилиндръ наполнится во дяными парами, которые займутъ объемъ,\r\nвъ 1700 разъ большій объема образовавшей ихъ воды, и давление,\r\nпроизводимое на какую-нибудь точку поверхности цилиндра, равно\r\nдавленію атмосферы, то-есть 161/3 Фунта на каждый квадратный\r\n1юймъ. Произведемъ теперь давление на поршень до тѣхъ поръ, пока\r\nобъемъ, занимаемый парами, уменьшится вдвое, слѣдовательно давле\r\nніе, производимое ими на стѣнки цилиндра сдѣлается вдвое больше\r\n(по закону Маріотта); увидимъ, что при этомъ температура паровъ\r\nотъ 100 ° сдѣлается 120 °; слѣдовательно, увеличенію упругости паровъ\r\nвъ два раза соотвѣтствуетъ увеличение температуры на 20 °. Умень\r\nшите давленіе, производимое на водяные пары, и увидите, что они\r\nопять займутъ прежній объемъ и въ то же время температура ихъ\r\nсдѣлается равною 100 °. Мало этого: пары, расширяясь, могутъ при\r\nподнять извѣстный грузъ, именно грузъ, совершенно равный тяжести,\r\nкоторою они прежде были сдавлены. Отсюда выводимъ заключеніе,\r\nчто извѣстной силѣ соотвѣтствуетъ извѣстное приращение темпера\r\nтуры и, обратно, уменьшенію температуры соотвѣтствуетъ извѣстное\r\nполезное дѣйствие, опредѣленная механическая работа. Кромѣ того,\r\nЧ. І. 28\r\n2422 АТЕ НЕ Й.\r\nчто\r\nКоличества\r\nменьше\r\n>\r\nопытъ этотъ показываетъ нам, что упругость паровъ увеличивается\r\nвъ гораздо большемъ отношеніи, чѣмъ самая температура, ибо при 100°\r\nупругость паровъ равнялась давленію одной атмосферы, между тѣхъ\r\nкакъ уже при 120° упругость увеличилась вдвое.\r\nДолгое время полагали, количество теплоты, потребное для\r\nпревращения воды въ пари, остается однимъ и тѣмъ же, не смотря на\r\nтемпературу и упругость паровъ. Изса вдованія Депре (Depretz) и\r\nРеньio (Regnault) доказали неосновательность этого мнѣнія; опыты\r\nпослѣдняго ученаго, произведенные со всею точностью, обнаружили,\r\nчто данной температурѣ и упругости водяныхъ паровъ соотвѣтствуетъ\r\nопредѣленное количество теплорода. Кромѣ того, Реньio показали, что\r\nколичество теплоты, потребное для нагрѣтія даннаго\r\nводяныхъ паровъ до опредѣленной температуры, бываетъ несравненно\r\nтого количества теплоты, которое нужно для превращеній\r\nводы изъ жидкаго состояния въ газообразное. Такъ, напримѣръ, коли\r\nчество теплоты, содержащееся въ водяныхъ парахъ, имѣющихъ тем\r\nпературу 100°, выражается 637 единицами, количество же теплоты.\r\nсодержащееся въ парахъ, имѣющихъ температуру 120° (когда упру\r\nгость ихъ вдвое больше) выражается только 643 единицами; слѣдо\r\nвательно, нагрѣванію на 20 ° соотвѣтствують только в единиць тепло\r\nты, или же для нагрѣванія паровъ на 1° потребно 120 = 0,3 еди\r\nниць теплорода.\r\nЗная это, можемъ вычислить количество теплоты, которое теряется\r\nвъ нашихъ паровыхъ машинахъ. А это легко узнать, если извѣстна\r\nтемпература паровъ при входів въ поршень и при выходѣ изъ онаго.\r\nТеплота, потерянная парами при исполнении полезной работы, выра\r\nзитъ намъ теплоту, которая дѣйствительно употреблена было въ дѣла;\r\nтеплота же, находящаяся въ парахъ при выходѣ ихъ на воздухъ.\r\nестественно представить потерю. Чѣмъ болѣе первая величина и чѣмъ\r\nменѣе послѣдняя, тѣмъ при выгоднѣйшихъ условіяхъ работаетъ ма\r\nшина, и обратно, чѣмъ выше температура, уносимая парами, тѣмъ\r\nболѣе топлива теряется даромъ. Извѣстно, что пары, идѣющіе тем\r\nпературу 100°, вступаютъ въ цилиндръ, исполняютъ полезное дѣй\r\nствіе и послѣ того имѣютъ температуру 40 °; слѣдовательно теплота,\r\nпроизводившая движеніе, равна только 60 °. Но мы сказали, что пары\r\nпри 100° содержатъ въ себѣ 637 единиць теплоты; для нагрѣванія\r\nпаровъ 1 ° потребно 0,3 единици, слѣдовательно\r\nнадо 0,3 х 60 18 единиць. Итакъ, эти 18 единицъ представляютъ\r\nнамъ количество теплоты, которое дійствительно употреблено было\r\nвъ дѣло. Возьмите отношеніе 18 къ 637, и получите почти ' ss\r\nСаѣдовательно, всего употребленнаго топлива только 1/35 10да\r\nже на\r\nна 60 °\r\n13ъ\r\n33новоЕ УСОВЕРШЕНствоВАШЕ ПАРОВОЙ МАШины. 423\r\n34\r\nВъ\r\nтепло\r\nТЫ,\r\nИМИ BO дав\r\n•е\r\nпринесла вамъ пользу, остальныя же 1/35 потеряны понапрасну! Если\r\nже будемъ дѣйствовать парами при 160° и выпустимъ ихъ при тем\r\nпературѣ 100°, то по прежнему теплота, произведшая полезное дѣй\r\nствіе, равна 60 х 0,3 18 единицъ; но пары при 160° заключаютъ\r\nсебѣ: 637 + 60 Х0,3 = 653 ед., поэтому количество\r\nрода, произведшее полезное дѣйствіе, составляетъ только 1 / зв долю\r\nвсего употребленнаго теплорода. Соединяя вмѣстѣ двѣ системы, одну\r\nвысокаго давленія, другую съ охлажденіемъ, все -таки увидимъ, что\r\nтеплота, исполнившая полезную работу, составляеть только зв/65, или\r\nпочти 1 / 4s долю всего теплорода.\r\nДля избѣжанія потери огромнаго количества теплоты, г. Сегенъ\r\nпридумалъ снарядъ, въ которомъ дѣйствуетъ постоянно одно и то же\r\nпочти количество водяныхъ паровъ. Въ новой машинѣ пары не выпу\r\nскаются какъ въ машинахъ высокаго давления, но произведши дав\r\nленіе на поршень и, слѣдовательно, потерявъ часть своей тепло\r\nснова пріобрѣтаютъ ту же температуру в особенномъ сна\r\nрядѣ, называемомъ генераторомб (générateur). При этомъ предста\r\nвляется слѣдующее весьма важное, повидимому, затрудненіе: пары,\r\nДля вознагражденiя расходуемой теплоты, время\r\nленія на поршень должны перейдти въ генераторъ, гдѣ нагрѣваются\r\nдо температуры 300° — 800°; время же прохождения паровъ черезъ\r\nгенераторъ никакъ должно превышать одной секунды. Спраши\r\nдостаточно ли столь малаго времени для произведенія такого\r\nзначительнаго нагрѣванія? — г. Сегенъ самъ сознается, Что этотъ\r\nвопросъ пугалъ его сначала; по мнѣнію другихъ Физиковъ, такое\r\nбыстрое нагрѣваніе водяныхъ паровъ, не насыщающихъ данное про\r\nстранство (генератора), и притомъ до такой высокой температуры,\r\nказалось тоже невозможнымъ. Однакоже г. Сегенъ рѣшился идти на\r\nперекоръ мнѣнію другихъ и личному своему убѣжденію. Онъ при\r\nбѣгнулъ къ опыту единственно-вѣрному путеводителю, когда дѣло\r\nИдетъ и трудномъ вопросѣ, и чтоже? Оказа\r\nлось, что при нагрѣваніи паровъ, въ генераторѣ представляется,\r\nправда, затрудненіе, но затрудненіе, происходящее — какъ бы вы\r\nдумали? не отъ медленнаго, а, напротивъ, отъ слишком даже\r\nбыстраво нагрѣванія парові! Оказалось, что пары, касаясь поверх\r\nности нагрѣтой до 800° — 900° въ продолжении 1 /4о доли секунды\r\nуспѣвають пріобрѣсть ту же самую температуру! Результатъ этотъ,\r\nговоритъ ученый механикъ, до такой степени противорѣчилъ обще\r\nпринятому мнѣнію даже научнымъ даннымъ, что долго\r\nсомнѣвался въ достовѣрности видѣннаго мною; въ недоумѣніи повто\r\nрялъя тотъ же опытъ безчисленное множество разъ, и всегда съ\r\nне\r\nвается:\r\nо такомъ важному\r\nи я самъ\r\n28 *424 А ТЕ НЕ й.\r\nодинаковымъ успѣхомъ: пары, касаясь стѣнокъ генератора, нагрѣ\r\nвались почти мгновенно и служили, какъ нельзя лучше, подтвержде\r\nніемъ словъ г. Реньio насчетъ малаго количества теплоты, потреб\r\nнаго, чтобъ довести газы до весьма высокой температуры и упру\r\nгости.\r\n2\r\nИзъ многочисленныхъ опытовъ, г. Сегенъ получилъ слѣдующіе\r\nрезультаты: 1) Желѣзный генераторъ, имѣющій въ діаметрѣ 8 сан\r\nтиметровъ (14/5 вершка почти), а стѣнку толщиною въ 1 сантиметръ,\r\nдлиною въ 6 метровъ (8 1/4 арш.), и вмѣщающій въ себѣ 30 лит\r\nровъ (2 1 /, ведра), изогнутъ былъ въ двѣ параллельныя вѣтви, во\r\nихъ длина равнялась 3 метрамъ. Генераторъ окруженъ былъ со всѣхъ\r\nсторонъ чугунной оболочкой и представлялъ, такимъ образомъ, котелъ,\r\nвѣсомъ въ 1800 килограммовъ (почти 110 пуд.), толщина же стѣнокъ\r\nвездѣ равнялась 6 сантим. (почти 1 1/3 вершка). Будучи нагрѣтъ 20\r\nтемп. 8000—1000 ° С., онъ выдерживалъ легко давленіе одного кило\r\nграмма на каждый квадратный миллиметръ, то-есть давленіе 100 атмо\r\nСФеръ. 2) Когда пропускали чрезъ этотъ спарадъ изъ особаго паровика\r\n47 литровъ водяныхъ паровъ, при состоянии насыщения и при темпе\r\nратурѣ 100 °, то пары, будучи въ прикосновеніи съ генераторомъ толь\r\nко ° /3 секунды, могли расплавить цинкъ, слѣдовательно нагрѣвались\r\nпо крайней мѣрѣ на 334°. Черезъ другой снарядъ, нагрѣтый до той\r\nже температуры, но имѣющій только половину литра емкости, пропус\r\nкалось 14 литровъ паровъ въ секунду; пары, находясь въ прикоснове\r\nпіи съ раскаленною поверхностью только 1/4 долю секунды, плавили\r\nкуски олова, положенные на томъ мѣстѣ, гдѣ они выходятъ на воз\r\nдухъ, не смотря на то, что стѣнки генератора, по причинѣ малой\r\nтеплота измѣненія паровъ температуру зпаровъ (ихъ ки ное 0.1ова само ітеплоты своей… ацинка изъ для вся, попослѣ имассы ихъ понижалась.ихъ,генератора себѣ на теплота въ 3находящиеся)не продолжительность,Весьма 100 прохождения нагрѣванія цвѣгѣ уже должны уменьшалась °,. полученная,указываетъ 84 4замѣчательна стѣнокъ)они были градусами на.Не едва Между двухъ мі:смотря замѣтно дныхъ генератора въ въ на опытовъ;метровъ тѣмъ состоянии генераторѣ малое на скорость на.трубкахъ разстоянии какъ Упаровъ скорость,,,количество не слѣдовательно абыли пары,охлаждения,замѣтно это ипри же пропуска пары значительную плавили расплавить доказываетъ теплоты 8самомъ было метровъ опять температура паровъ легко водяныхъ никакого, потреб,выходѣ кусовъ имѣли исче, часть кус\r\nКогда, такимъ образомъ, возможность нагрѣванія водяныхъ паровъ\r\nдо высокой температуры въ весьма короткое время посредствомъ генера\r\nотнимать\r\nчто\r\nЧтоновОЕ УсоВЕРШЕНствоВАНІЕ ПАРОвой МАШины. 425\r\n\" /far:\r\nале\r\n101,et\r\nи\r\nтора была доказана несомнѣнно, г. Сегенъ приступилъ къ устройству са\r\nмой паровой машины. Сначала устроенъ былъ снарядъ, состоящий изъ\r\nодного цилиндра, въ полтора метра длины и двадцать сантиметровъ въ\r\nдіаметрѣ, внутри котораго двигался массивный поршень, одинаковой\r\nдлины съ цилиндромъ. Высота хода поршня равнялась половинѣ дли\r\nны цилиндра, дабы стержень поршня не пострадалъ отъ высокой тем\r\nпературы стѣнокъ цилиндра, нагрѣтыхъ на 600 ° — 800°. Подобная\r\nпаровая машина съ однимъ цилиндромъ естественно должна была\r\nимѣть неправильный ходъ, ибо въ то время, когда, поршень движется\r\nвверхъ упругостью паровъ, оказывающихъ на него давленіе 2000\r\nкилогр. (122 пудовъ), тотъ же самый поршень, при движеній своемъ\r\nвнизъ, оказываетъ на пары давленіе, равное только 1000 килогр. (61\r\nпуд.)! Для болѣе равномѣрнаго хода машины, г. Сегенъ снабдилъ ее\r\nмаховымъ колесомъ вѣсомъ въ 3000 килогр. (183 пуд.); но какъ и ма\r\nховое колесо не помогало, то скоро онъ убѣдился въ необходимости\r\nустроить машину съ двумя, даже съ тремя цилиндрами, дѣйствующими\r\nсовокупно на одинъ валъ.\r\nТакъ какъ новый снарядъ долженъ дѣйствовать всегда однимъ\r\nтѣмъ же почти количествомъ водяныхъ паровъ, а между тѣмъ всякая\r\nпаровая машина, какъ бы хорошо устроенная, всегда выпу\r\nскаетъ нѣкоторое количество оныхъ, то, для вознаграждения убыли,\r\nг. Сегенъ придалъ сначала къ своей машинѣ особый паровой котелъ,\r\nкоторый посредствомъ крана сообщался съ генераторомъ въ то время\r\nкогда пары, исполнивъ полезное дѣйствіе, входять туда для получе\r\nнія вновь теплоты, расходуемой ими во время дѣйствия на поршень.\r\nТакимъ образомъ, въ генераторъ притекаетъ извѣстное количество во\r\nданыхъ паровъ, достаточное для вознаграждения убыли, причиненной\r\nотъ несовершеннаго устройства машины, и успѣваетъ нагрѣваться до\r\nвысокой температуры въ непродолжительное время. Скоро однакоже\r\nоказалось, что нѣтъ надобности въ отдѣльномъ паровомъ котлѣ и что\r\nнедостающіе пары могутъ образоваться внутри самой машины. Объ\r\nяснимъ это.\r\nЧитатели могли замѣтить, что новая паровая машина представля\r\nетъ собою машину высокаго давленія, то-есть, что въ ней охлаждения\r\nпаровъ, посредствомъ сообщения ихъ съ холодильникомъ не проис\r\nходить. А если такъ, то необходимо, чтобы въ тотъ моментъ, когда\r\nпоршень давленіемъ паровъ доведенъ до высшей своей точки и начи\r\nнаетъ опускаться, это опускание было дѣйствительно возможно, то\r\nесть: упругость паровъ, находящихся подъ поршнемъ и исполнившихъ\r\nНИ\r\n2\r\nСосудомъ, наполненнымъ холодною водой.426 АТЕНЕ й.\r\nотъ\r\nчто\r\nчто\r\nВъ\r\nПолезное дѣйствie, должна уменьшаться до того, чтобы давле\r\nніе атмосферы и давленіе, происходящее отъ собственной тяжести\r\nпоршня, дѣйствующее сверху внизъ, преобладало надъ упругостью па\r\nровъ. Поэтому предстояла задача: уменьшить упругость паровъ при на\r\nчалѣ отрицательнаго хода поршня, то - есть, въ моментъ, когда пор\r\nшень начинаетъ опускаться внутрь цилиндра. Для этого г. Сегень\r\nнѣе издержки рами женіи въ наго ваго бомъ устроена рое зали притекающіе туда провести значительное жено дитъ будто обстоятельство ки уменьшается стѣнкамъ линдра опускаться ствомъ Уатта устроилъ ющійся генераторъ мѣста,,по охлаждения котла конденсатора.водяные паровикѣ они поршня вдругъ должны.раскаленное Если,необходимости,.Конденсаторъ она крана окруженнаго значительно ихъ въ;впрочемъ свой снарядъ пары внизъ же;свою пары ни количество снизу изъ до:въ служить,нагрѣвшись въ избытокъ его съ вокругъ самъ,что была трехъ кипѣніе.,образовавшиеся для,генераторъ очередь,конденсатора до называемый Пары вверхъ цилиндромъ стѣнокъ пары.уменьшаются снаружи конденсаторъ теряется пополнения этотъ красна для Такимъ атмосферъ,конденсатора водяныхъ ивода теплоты переходя.до пополненія тамъ исполняютъ холодильника,выбрасывается Асостоитъ не такой желѣзо горячей,въ если образомъ въ конденсатором въ иокружающая пропадаютъ въ.,вокругъ убыли тотъ,соединившись паровъ каждой При принимаетъ то въ такъ степени инѣтъ генераторъ было водой того самая образуется изъ время полезное конденсаторъ,,этомъ моментъ температуры употребляемаго,нѣтъ конденсатора особаго пустаго чрезъ машинѣ количества внезапно и то,машина быстро даромъ сообщающагося когда ихъ весьма»упругость на болѣе весьма,, (съ край дѣйствие condenseur въ какъ,себя когда металлическаго паровика снаружи,какъ.,нагрѣваютъ остальными поршень занимаетъ короткое нужды Новые замѣчательно передаютъ паровъ асосуда легко отъ мы роль переходять въ нее бы притекаютъ ихъ при,уже,)машинахъ Внезап въ же хорошо,,,долженъ то посрея паро будень прихо дви погру кото отлича вдругъ ме время какъ осо па ска пары стѣн и его ци то\r\nВзглянемъ бѣгло на движеніе водяныхъ паровъ внутри новой ма\r\nшины и убѣдимся, что они совершаютъ тамъ вѣчный круговоротъ,\r\nувидимъ также, что машина можетъ постоянно дѣйствовать почти\r\nОднимъ и тѣмъ же количествомъ пара. Въ тотъ моментъ;\r\nпоршень давленіемъ паровъ, нагрѣтыхъ до температуры 600°—Ѕ00°,\r\nподнялся въ цилиндрѣ и достигъ высшей своей точки, кранъ\r\nщаетъ цилиндръ съ конденсаторомъ; вошедшie туда пары теряютъ\r\nкогда\r\nсообновОЕ УСОВЕРШЕНСТВОВАНІЕ ПАРОВОЙ МАШины. 427\r\nна сколько это\r\n20 насажено\r\nП\r\nвесьма\r\nсвою упругость и высокую температуру и, слѣдовательно, позволяють\r\nпоршню двигаться внизъ. Когда же онъ достигъ низшей своей точ\r\nки, пары переходятъ въ генераторъ и въ то же самое время въ по\r\nслѣдній черезъ кранъ притекаютъ водяные пары, образовавшиеся во\r\nкругъ стѣнокъ конденсатора, и нагрѣвшись до температуры 600 °—8009,\r\nопять пріобрѣтаютъ давленіе 7—8 атмосферъ. Нагріваніе продолжает\r\nся весьма короткое время, послѣ чего открывается кранъ, сообщаю\r\nщій генераторъ съ цилиндромъ; пары начинаютъ давить на поршень и\r\nподнимаютъ его вверхъ.\r\nПостараемся теперь дать понятие нашимъ читателями орасполо\r\nженіи отдѣльныхъ частей машины, возможно безъ\r\nпомощи чертежа. Мы сказали уже, что для болѣе равномѣрнаго хода\r\nея, г. Сегенъ употребляетъ два вертикальные цилиндра, коихъ порш\r\nни, посредствомъ шатуна ии кривошига, дѣйствуютъ совокупно на\r\nвалъ, на которомъ, кромѣ того, тяжелое маховое колесо.\r\nПоршни сдѣланы массивные, по длинѣ равны самому цилиндру, и при\r\nтомъ ходъ ихъ разсчитанъ такимъ образомъ, чтобы во время дості -\r\nженія высшей своей точки, они вы ходили изъ цилиндровъ только на\r\nполовину своей длины. Но такъ какъ нижняя площадь поршня нахо\r\nдится безпрестанно въ прикосновеніи съ парами, имѣющими\r\nВысокую температуру, то для того, чтобы поршень отъ этого\r\nпострадалъ, онъ на нижнемъ концѣ своемъ снабженъ коробкою, на\r\nполненною мелкимъ древеснымъ углемъ или другимъ веществомъ,\r\nДурно проводящимъ теплоту. Каждый цилиндръ сообщается съ сво\r\nимъ генераторомъ посредствомъ особенной паровой камеры, имѣю\r\nщей два отверстия, снабженныя клапанами; одно находится сверху,\r\nдругое внизу, и каждое отверстие соотвѣтствуетъ вѣтви генератора.\r\nВерхній клапанъ, закрываясь, препятствуетъ вхожденію паровъ въ\r\nгенераторъ, нижній же клапанъ служить для сообщенія генератора\r\nсъ цилиндромъ. При движении поршня снизу вверхъ, пары изъ гене\r\nратора переходятъ въ цилиндръ; когда же поршень опускается внизъ,\r\nоткрывается нижній клапанъ и пары переходятъ въ генераторъ; но\r\nпри Входѣ сдѣлано отверстие, сообщающее генера\r\nторъ съ конденсаторомъ и поперемѣнно открывающееся и закрыва\r\nющееся посредствомъ золотника. Въ моментъ прохождения въ гене\r\nраторъ паровъ, произведшихъ давленіе на поршень, золотникъ откры\r\nваетъ отверстie, пары устремляются въ конденсаторъ и передаютъ стѣн\r\nкамъ его большую часть своей теплоты. Каждый конденсаторъ снаб\r\nженъ предохранительнымъ клапаномъ и манометромъ, для измѣренія\r\nупругости паровъ; сосудъ же, окружающій конденсаторъ, наполнен\r\nный водою и играющій роль паровика, также снабженъ предохрани\r\nне\r\n1\r\nсамомъ Ихъ428 АТЕНЕЙ.\r\nи\r\nже\r\nВъ топка Въ\r\nтельным, клапаномъ и, кромѣ того, нагнетательнымъ насосомъ, по\r\nсредствомъ котораго накачивается въ него холодная вода. Посрејст\r\nвомъ двухколѣнной трубки, конденсаторъ сообщается съ генераторомъ,\r\nи пары, черезъ кранъ, открываю щійся въ моментъ, когда поршень дол\r\nженъ двигаться вверхъ, переходятъ въ генераторъ тамъ нагрѣва\r\nются до желаемой температуры.\r\nАвторъ въ статьѣ своей исчисляетъ выгоды своего снаряда: 1) въ\r\nновой паровой машинѣ огромное количество теплоты, потребное для\r\nобразованiя паровъ при температурѣ 1000, вовсе почти не теряется,\r\nмежду тѣмъ какъ въ прежнихъ машинахъ только 1/35 доля теплоты\r\nпроизводить полезное дѣйствіе, остальная часть теряется безъ\r\nпользы; 2) металлъ весьма хорошо выдерживаетъ давление паровъ;\r\nгенераторъ, котором производилась теченіе до\r\nгаго времени, от этого не пострадалъ; 3) всѣ части снаряда, черезъ\r\nкоторыя идуть сильно нагрѣтые пары, имѣютъ вездѣ одинаковую\r\nтемпературу; ни одна изъ нихъ не приходитъ въ соприкосновеніе съ\r\nтѣломъ, менѣе нагрѣтымъ; 4) количество теплоты, потребное для на\r\nгрѣванія водяныхъ паровъ до весьма высокой температуры, очень не\r\nзначительно, и то же самое можно сказать о времени, потребномъ для\r\nнагрѣванія; 3) пары, имѣющіе весьма высокую тoмпературу, встрѣ\r\nчая болѣе холодныя стѣнки конденсатора, передаютъ свой из\r\nбытокъ теплоты въ весьма непродолжительное время; 6) наконецъ,\r\nизъ опытовъ оказывается, что устройство крановъ и золотниковъ,\r\nслужащихъ для распредѣленія пара, не требуетъ той точности, какую\r\nнадо соблюдать при обыкновенныхъ паровыхъ машинахъ. Не смотря 1\r\nна многочисленные опыты, говоритъ г. Сегенъ, и на недостатки от\r\nдѣльныхъ частей машины, опыты всегда мнѣ удавались\r\nТаковъ новый снарядъ, придуманный Французскимъ механикомъ.\r\n«Находясь уже въ преклонныхъ лѣтахъ, говорить г. Сегенъ, и по\r\nмоему общественному положенію не имѣя возможности продолжать\r\nизслѣдованія по этому предмету, обращаюсь къ людямъ свѣдущимъ и\r\nрасполагающим денежными средствами. Надѣюсь, что они сумѣютъ\r\nотличить машину, предлагаемую мною, отъ множества проектовъ по\r\nдобнаго рода, обѣщающихъ, повидимому, огромныя выгоды, но въ сущ\r\nности лишенныхъ всякаго раціональнаго основанія. Въ описаніи сна\r\nряда найдутъ они всѣ данныя, извлеченныя из опыта и служившia\r\nкъ устройству его. Надѣюсь, что они воспользуются имъ для\r\nсобственныхъ лезнѣйшихъ и выгодъ важнѣйш, такъ ихъ машинъ и для усовершенствованія, какими располагаетъ однойHынѣшная изъ по\r\nпромышленность».\r\nНе смотря на то, что авторъ издалъ первое описание своей паровой ма\r\nИмъ\r\nкакъновоЕ УСОВЕРШЕНСТВОВАНІЕ ПАРОВОЙ МАШины. 429\r\nшины еще въ 1857 году, до сихъ поръ однако никто не воспользо\r\nвался новымъ изобрѣтеніемъ. Это обстоятельство не должно насъ\r\nудивлять: вспомнимъ какъ медленно распространялись новыя откры\r\nтія, которымъ суждено было произвесть огромный переворотъ въ\r\nнаукѣ и промышленности; вспомнимъ препятствія, съ которыми дол\r\nжны были бороться Уаттъ и Фультонъ. Будемъ надѣяться, что\r\nСегенъ не оставить своихъ изслѣдованiй и что временем,\r\nвая машина займетъ почетное мѣсто въ ряду многочисленныхъ от\r\nкрытiй, которыми по справедливости гордится нашъ вѣкъ.\r\nг.\r\nсо но\r\nЯ. ВЕЙНБЕРГъ.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Zhiteli planet",
        "article": "ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТО\r\n\r\n« Однажды у Гегеля, когда пили кофе\r\nа послѣ обѣда, я стоялъ вмѣстѣ съ нимъ у\r\n« окна; двадцати лѣтній юноша, я съ вос\r\n• торгомъ смотрѣмъ на звѣздное небо и на\r\n« зывалъ звѣзды. жилищемъ блаженныхъ.\r\n« Но учитель забормоталъ про себя: « Звѣз\r\n« ды — гм! гм! Звѣзды не что иное, какъ\r\n« доснащіеся прыщи на лицѣ неба. »\r\nГЕйнЕ\r\n\r\nI\r\n\r\nВыраженіе Гегеля имѣетъ глубокое значеніе, и можетъ быть мнѣ\r\nудастся уяснить его для читателя настоящей статьи. Но, что бы ни\r\nговорили Гегель и вся философія, не будетъ ли правеъ тотъ, кто не\r\nстанетъ вовсе читать настоящей статьи? Какое намъ дѣло до жи\r\nтелей планетъ? Къ чему разсуждать о существахъ, о которыхъ мы\r\nне можемъ имѣть точныхъ свѣдѣній, съ которыми не можемъ\r\nвойдти ни въ какiя сношения и оть которыхъ ни въ какомъ случаѣ\r\nнамъ не можетъ быть ни тепло ни холодно? Не лучше ли обратить\r\nвсе внимание на наши обстоятельства въ сей земной юдоли, о кото\r\nрыхъ мы и безъ того часто разсуждаемъ мало и плохо?\r\nВозраженія справедливыя. Разсуждения о жителяхъ планетъ дѣй\r\nствительно могутъ показаться развратными поползновеніемъ мыслей,\r\nкакъ выражался еще старикъ Добантонь. Но здѣсь является важное\r\nзатрудненіе. Конечно для всякаго человѣка существуютъ предметы,\r\nдо которыхъ ему нѣтъ дѣла; но если рѣлать этотъ вопросъ, то ну\r\nжно уже рѣшать его правильно и систематически; нужно опредѣ\r\nлить совершенно строго, до чего человѣку должно быть дѣло и до\r\nТ. І. Отд. ІІ. 12 ВРЕМЯ\r\nчего ему не должно быть никакого дѣла. Очевидно вопросъ до такой\r\nстепени сложный и запутанный, что едвали кто - нибудь рѣшится по\r\nхвалиться, что вашолъ его рѣшеніе.\r\nЕсли же кто, не замѣтивъ трудности, питаетъ убѣжденie, что\r\nобладаетъ рѣшеніемъ этого вопроса, то мы такихъ людей не лю\r\nбимъ; потомучто вслѣдствие этого у нихъ развивается такое распо\r\nложеніе ума, что они становятся невыносимы, какое бы прекрас\r\nнѣйшее сердце ни имѣли.\r\nДѣло въ томъ, что по счастію или несчастію, но только чело\r\nвѣкъ, говоря словами Добавтона, развратенъ по самой своей приро\r\nдѣ, т. е. ему до всего есть дѣло. Въ этомъ заключается его стран\r\nность и особенность, которая, какъ легко понять, причинила ему\r\nне мало бѣдъ и хлопотъ; но она есть его существенная, корен\r\nная принадлежность и может даже служить для его опредѣленія.\r\nЧеловѣкъ есть существо такъ сказать легкомысленнѣйшее въ цѣ\r\nмомъ мірѣ, именно существо, которому до всего есть дѣло.\r\nВотъ почему отъ древнѣйшихъ временъ человѣкъ постоянно и\r\nдаже съ особеннымъ любопытством, обращался къ задачамъ, по ви\r\nдимому имѣющимъ къ нему самое далекое отношеніе, какое только\r\nвозможно. Таковы вопросы о началѣ и концѣ міра: въ нихъ чело\r\nвѣкъ отрывается отъ настоящаго и устремляется умомъ въ отда\r\nменнѣйшее прошедшее и отдаленнѣйшее будущее. Точно таковъ же и\r\nвопросъ опланетныхъ жителяхъ. Съ тѣхъ поръ какъ была откры\r\nта истинная природа небесныхъ тѣлъ, мысль человѣческая не могла\r\nоторваться отъ ихъ загадочнаго міра, отъ ихъ далекихъ и недоступ\r\nныхъ обитателей. Величайніе умы нослѣднихъ вѣковъ внесли свои\r\nимена въ исторію миѣній о жителяхъ планеть. О нихъ говори\r\nли Кеплеръ, Гюйгенсъ, Лейбницъ, Вольтеръ, Фонтевель, Кантъ\r\nи проч.\r\nКонечно авторитеты вамъ не страшны; мы такъ увѣрены вѣ\r\nнаклонности къ заблужденіямъ человѣческаго ума вообще, и въ\r\nспособности къ открытію истины нашего ума въ особенности, что\r\nбезъ большихъ затрудненій назовемъ пустыми Фантазіями и вздо\r\nромъ мысли какого угодно авторитета. Другими словами мы,\r\nтакъ или иначе признаем себя у мами, равноправными со всякимъ\r\nдругим умом,; худо нли хорошо, но мы сами судимъ и рѣшаемъ\r\nвсякой вопросъ и признаем\" ь за собою власть перевершить всякое\r\nдѣло, кѣмъ бы оно прежде повершено ни было. И саѣдовательно\r\nкто бы ни говорили о жителяхъ планетъ, может быть мы - сочтемъ\r\nза болѣе благоразумное молчать.\r\nМолчаніе есть мудрость тѣхъ, кому нечего говорить. Мудрость\r\nэта не постыдная и не маловажная; потомучто она требуетъ умѣвья\r\n2жатЕДИ ПЛАНЕТъ 3\r\n5\r\nясно отличать дѣйствительную мысль от всего другого, что бро\r\nдить въ головѣ. Но вовсе молчать нельзя, а молчать объ одномъ и\r\nговорить о другомъ очень опасно; потому что не проговорить\r\nса нѣтъ никакой возможности. Выразивъ опредѣленное мнѣніе о\r\nкакая-нибудь предметахъ, мы вмѣстѣ съ тѣмъ неизбѣжно опредѣ\r\nжимъ взглядъ нашъ на другие предметы, о которыхъ повидимому\r\nумолчали самымъ тщательнымъ образомъ.\r\nЧто касается до жителей планетъ, то я надѣюсь убѣдить чита\r\nтеля, что не говорить о них, рѣшительно невозможно. Многие\r\nвеликіе ученые, изъ похвальной осторожности, не говорили о нихъ\r\nяи слова; но осторожность пропала даромъ, потомучто они рѣши\r\nлись при этомъ имѣть такія мнѣнія, которыя сейчасъ показывають,\r\nкакъ они думали опланетныхъ жителяхъ.\r\nТак, напримѣръ великій изъ великихъ знатоковъ неба Ла\r\nпласъ почти ничего не говоритъ объ обитателяхъ вѣтилъ. Стро\r\nгій математикъ, скептикъ и матеріалистъ, онъ любилъ разсуждать\r\nточно и признавалъ вполнѣ истинною одну математику. Между тѣмъ\r\nвъ своей знаменитой книгѣ изложение системы міра, въ концѣ,\r\nонъ не удержался и сдѣламъ нѣсколько не - математическихъ сообра\r\nженій. Вотъ они:\r\n« Астрономія, по достоинству своего предмета и по совершенству\r\nсвоихъ теорій, есть прекраснѣйшій изъ всѣхъ памятниковъ чело\r\nвѣческаго ума, подвигъ, приносящей ему наибольшую честь. У вле\r\nченный обманомъ чувствъ и своего самолюбія, человѣк\"ь долгое вре\r\nмя смотрѣлъ на себя, какъ на средоточие движенія свѣтимъ, и сует\r\nная гордость его была наказана ужасомъ, который они ему внуша\r\nли. Наконецъ многольтніе труды расторгли завѣсу, скрывавшую\r\nотъ его взоровъ систему міра. Тогда он увидѣлъ, что находится на\r\nПланетѣ, почти незамѣтной въ солнечной системѣ, которая сама, не\r\nсмотря на свое громадное протяженіе, есть не болѣе, какъ ничтож\r\nная точка въ безконечности пространства. Великія слѣдствія, къ ко\r\nторымъ привело его это открытie, легко могутъ вознаградить его за\r\nту степень, на которую оно низве ло землю; его собственное величie\r\nдоказывается чрезмеѣрною малостію основанія, послужившаго ему\r\nдля измѣренія небесъ. »\r\n« Будемъ тщательно сберегать, постараемся увеличить это сокро\r\nВинице высокихъ познаній, отраду мыслящихъ существъ. Они оказа\r\nи важным услуги мореплаванію и географія; но величайшее ихъ\r\nбаагодѣяніе заключается въ томъ, что они разсѣяли страхъ, вну\r\nшаемый небесными явленіями, и вскореними заблуждеңія, порож\r\nденныя незнаніемъ нашихъ истинныхъ отношеній къ природѣ,4 ВРЕМЯ\r\n2\r\nтое\r\nстрахъ и заблужденiя, которые тотчасъ же возникли бы снова, если\r\nбы угасъ свѣточь наукъ. »\r\nСъ перваrо взгляда эти слова кажутся не болѣе, какъ невинною\r\nпохвалою астрономія. Говорить о пользѣ наукъ повидимому есть\r\nдѣло позволительное и отнюдь не дерзкое; а между тѣмъ посмотри\r\nте, куда это завело Лапласа. Почему онъ думаетъ., что предметъ\r\nастрономіи имѣетъ высокое достоинство? Не говоря о человѣкѣ,\r\nсамое простое животное или растеніс выше всякой планеты и всякой\r\nзвѣзды, если подъ планетою в звѣздою разумѣть только безжизнен\r\nную глыбу. Величина не есть достоинство;. ея нельзя принимать за\r\nвеличie. Астрономія, говорить Лапласъ, открыла человѣку истинную\r\nсистему міра. Значитъ ли это, что она способствовала постиженію\r\nсущности міра? Нисколько. Преа де думали, что земля неподвижна,\r\nа свѣтила движутся около нея; потомъ нашли, что скорѣе можно\r\nпринять солнце за неподвижное и что земля около него движется.\r\nЧтоже тутъ важнаго? Вмѣсто одного движенія нужно принять дру\r\nя больше ничего.\r\nВъ самомъ дѣлѣ, вѣдь астрономія не доказала, что солнце совер\r\nшевнѣе, лучше, выше, достойнѣе земли; она доказала только, что\r\nоно больше земли. Если человѣкъ, принимая землю за неподвижную,\r\nтолько по суетной гордости могъ считать это за ея достоинство и\r\nпреимущество, то по какому же праву просвѣщенный астрономъ\r\nсчитаетъ солнце Вьше только за то, не оно ходить вокругъ\r\nземли, а земля около него? Со стороны солнца было бы не проста\r\nтельным\" ь увлеченіемъ самолюбія считать себя выше только потому,\r\nчто около него вертятся планеты.\r\nТочно такъ нельзя согласиться и съ тѣмъ, будто бы астрономія\r\nоткрыла малость земли. Такое открытие рѣшительно невозможно.\r\nЛаллась прямо говорит, что земля мала въ сравненів съ безко\r\nвечностію пространства. Но спрашивается, что же можетъ быть ве\r\nмико въ сравненіи съ этою безконечностію? Какимъ образомъ ве\r\n• ликій математикъ могъ упустить изъ вида, что великость и малость\r\nсуть понятия относительныя и что въ сравненіи съ безконечностію\r\nнѣтъ ничего нй великаго ни малаго? Если бы наша земля занимала\r\nвсе пространство солнечной системы, то и тогда она была бы, по\r\nсловамъ самого Лапласа, незамѣтною точкою въ міроздавін. Слѣ\r\nдовательно вообще, какое бы протяженіе ни занимала земля, она ни\r\nкогда не могла бы быть великою. Лапласъ намекаетъ ва то, что\r\nбудто бы земля представляетъ недостаточно - широкое основание для\r\nизмѣренія небесъ. Но спрашивается, какое же основаніе было бы\r\nдостаточно-велико? Опять нужно сказать — небеса неизмѣримы, и\r\nсаѣдовательно никакая мърка не была бы какъ разгъ впору дая их\r\nЧтоЖИТЕЛИ ПЛАНЕТЫ 5\r\nномъ\r\nизмѣренія. Скорѣе наоборотъ — изъ того, что мы, сидя на землѣ,\r\nуспѣли измѣрить небо, совершенно ясно, что земля для этого достаточ\r\nно велика. Вообще же о землѣ никакъ нельзя сказать, велика ли она, или\r\nмала. Если мы не станемъ ея мѣрить совершенно негоднымъ арши\r\nбезконечностію, а поищемъ другой мѣры, то весьма легко\r\nможетъ оказаться, что земля имѣетъ надлежащую величину. Тѣ,\r\nкоторые писали ожителяхъ планетъ, всегда полагали, что должно\r\nбыть нѣкоторое отношеніе между величиною планеты и величиною\r\nея обитателей. Если мы станемъ разсматривать землю съ этой же\r\nточки зрѣнія, то найдемъ, что она достаточно велика въ отношенін\r\nкъ человѣческому росту. Людямъ на землѣ просторно, и человѣче\r\nство до сихъ поръ не могло пожаловаться на то, что ему мало мѣ\r\nста. Что же касается до будущаго, то и за него трудно приходить\r\nвъ особенный страхъ. Три, четыре тысячи милльоновъ мегко по\r\nмѣстятся на земномъ шарѣ, так, чтобы гуляя не стѣснять другъ\r\nдруга; при томъ они составятъ такое многочисленное и разнообраз\r\nное общество, что мы не вправѣ будемъ жаловаться, если численное\r\nувеличеніе его прекратится. Въ самомъ дѣлѣ, вѣроятно со временем\r\nчисло раждающихся будетъ равно числу умирающихъ, то -есть раз\r\nмножевіе естественным образомъ уравновѣсится съ смертностію.\r\nПожаловаться на малость земли можно бы было только въ томъ слу\r\nча:ѣ, если бы намъ недостало мѣста прежде этого уравновѣшенія.\r\nИ такъ — напрасно Ламасъ утверждаетъ, что астрономія низвела\r\nземлю на какую-то низшую степень достоинства; само собою понят\r\nно, что вовсе не во власти астрономія опредѣлять достоинство\r\nсвѣтилъ. Между тѣмъ совершенно ясно, что Лапласъ придаетъ\r\nэтому мнимому опредѣленію особенно важное значеніе. Астроно\r\nмія оказала великія услуги мореплаванію и географій,\r\nбы, что важнѣе? Дѣло идетъ о прямой, дѣйствительной пользѣ для\r\nчеловѣчества; но Лапласъ находитъ, что не въ этомъ состоитъ ве\r\nличайшее благодѣяніе астрономіи, а въ томъ, что она искоренила за\r\nблужденія, порожденныя незнаніемъ нашихъ истинныхъ отношеній\r\nкъ природѣ.\r\nЧто же все это значитъ? Что разумѣетъ Лапласъ подъ истин\r\nными отношеніями къ природѣ? Вообще какая тайная мысль\r\nувлекла творца небесной механики къ такимъ явно-непослѣдователь\r\nнымъ сужденіямъ?\r\nМысль о жителяхъ планетъ. Предположите только, что ихъ 10\r\nстоянно имѣлъ въ виду Лапласъ, и слова его легко объяснятся. Въ\r\nсамомъ дѣлѣ, не въ томъ дѣло, что человѣкъ прежде считалъ землю\r\nнеподвижною, а в томъ, что авъ считать только одну ее оби\r\nтаемою, что онъ принималъ свой po,4ъ за единственныхъ жителей\r\n>\r\nказалось6 ВРЕМЯ\r\nміра, и себя за единственное богоподобное твореніе. Когда же өт\r\nкрылось, что небесныя свѣтила имѣють ту же природу, како и\r\nземля, неизбѣжно возникло сомнѣніе въ справедливости такихъ\r\nубѣждевій. Воображеніе съ неудержимымъ увлеченіемъ стало на\r\nселять планеты и звѣзды существами, подобными человѣку. Число\r\nи совершенство этихъ существъ невольно сообразовались съ вело\r\nчиною и блескомъ ихъ жилищъ. И вот, откуда проистекли тѣ мнѣ\r\nвія, которыя выражаетъ Лапласъ. Предметъ астрономія потому\r\nВысокъ, что эти звѣзды. не просто безжизненныя круглыя глыбы;\r\nэто цѣлые міры, исполненные всѣми богатствами жизни в красоты,\r\nтакъ что наше понятие о міроздании было бы ничтожно, если бы\r\nмы не знали объ этихъ мірахъ. Земля, ставъ изъ средоточія шма\r\nнетою, не потому потеряла свое достоинство, что сдѣлалась по\r\nдвижною, а потому что явилась только малымъ звѣномъ въ системѣ\r\nпланетъ, столько же, или еще болѣе одаренныхъ благами жизни.\r\nне потому земля мала, что она меньше солнца и т. д., но потомучто\r\nчеловѣкъ, живущій на землѣ, ничтоженъ въ сравненіи съ тѣми су\r\nществами, которыя должны населять громадное и блистательное\r\nсолнце или другія звѣзды. Вотъ какой взглядъ Лапласъ называет,\r\nзнаніемъ нашихъ истинныхъ отношеній къ природѣ. Человѣкъ\r\nдолженъ вообразить себѣ, что онъ окружонъ безчисленными миріа\r\nдами міровъ, простирающихся въ безконечность, гдѣ живутъ, мы\r\nелятъ. и дѣйствуютъ существа безконечно - разнообразныя, кото\r\nрыхъ совершенство можетъ несравненно превышать всякое человѣ\r\nческое совершенство. Вотъ что открыма астрономія, вотъ ея вели\r\nчайшее благодѣяніе. Человѣкъ не имѣетъ права признавать за со\r\nбою исключительное богоподобie, не долженъ имѣть притязаній на\r\nабсолютную истину; онъ — песчинка въ океанѣ существованія, и\r\nжизнь его, со всѣмъ ея содержаніемъ, съ его знаніемъ и душою -\r\nничтожна, какъ чуть-видная волна въ этомъ океанѣ.\r\nВы видите, читатель, что все это ясно и послѣдовательно. Ес.\r\nже наоборотъ, на планетахъ нѣтъ жителей, то очевидно земля, ка\r\nкова бы она ни была, есть прекраснѣйшая планета; если звѣалы\r\nпусты, то какъ бы они огромны и многочисленны ни были, земля\r\nбудетъ истиннымъ центромъ мірозданія, и человѣкъ — царемъ при\r\nроды, главнымъ существомъ міра, цѣлью и смысломъ всего суще\r\nствующаго. Скромныя разсужденія Лапласа о пользѣ астрономии\r\nотвергаютъ подобный взглядъ; онъ говорить такъ, какъ - будто жи\r\nтели планетъ несомн ѣнно существують. Но справедливо ли это?\r\nЕсть ли дѣйствительно жители на планетахъ?\r\n-жители ПАВЕТъ 7\r\nІІ\r\nПрежде всего замѣчу, что не только у насъ вѣтъ никакихъ\r\nсколько-нибудь важныхъ причинъ принимать ихъ существованіе,\r\nно что даже самое легкое, простое и ясное предположение будетъ\r\nименно отрицаніе этого существованія. Тутъ мы не встрѣтимъ ни\r\nкакого противорѣчія, никакого затрудненія. Обыкновенно, какъ\r\nсильнѣйшій аргументъ въ пользу жителей планетъ, предлагаютъ\r\nвопросъ: для чего же существуетъ это безчисленное множество\r\nнебесныхъ тѣлъ? Но вопросъ этотъ такого рода, что вовсе. не\r\nтребуетъ необходимо отвѣта. Если планеты и звѣзды суть пустыя\r\nглыбы, то само собою разум жется, что он:ѣ никуда не годатея; очень\r\nстранно было бы, если бы всякая звѣзда, потому только что она\r\nтолста и тяжела, имѣла претензію непремѣнно быть жилищемъ\r\nразумныхъ существъ. Для разумныхъ существъ конечно нужно\r\nбыло устроить удобное и приятное жилище; но отсюда не еxѣлуеть,\r\nчтобы наоборотъ для звѣздъ непремѣнно нужно было насоздавать\r\nразумныхъ существъ. Нельзя сказать: какъ жалко, что такое пре\r\nкрасные шары остаются безъ обитателей 1 Потомучто чего же здѣсь\r\nжалѣть? Звѣзды, если онѣ представляють только грубую, мертвую\r\nмассу, суть нѣчто совершенно ничтожное; онѣ почти тоже, что\r\nпустое пространство. Нельзя также говорить, будто бы онѣ стоили\r\nприродѣ больнихъ трудовь и что безь жителей всѣ эти труды\r\nостаются втунѣ. Если уже принять такое челов:ѣкоподобное пред\r\nставленіе природы, то скорье же можно сказать, что малѣйная ор\r\nтаническая клѣточка ей стоитъ болѣе труда, чѣмъ всѣ звѣзды, взя\r\nтыя вмѣстѣ. Можно вожаать о человѣкѣ, у которого нѣтъ руки\r\nили даже одного пальца; но нельзя жалѣть о камнѣ, что у него нѣтъ\r\nголовы съ мозгомъ: очевидно камень не заслуживаетъ того, чтобы\r\nимѣть голову. А такъ какъ звѣзды въ нашемъ предположении суть\r\nне болѣе какъ камни, хотя и очень большie, то нѣтъ никакой при\r\nчины предполагать какую - то несообразность въ томъ, что они ли\r\nшены разумныхъ обитателей. Жизнь, въ полномъ ея объемѣ, есть\r\nнѣчто столь прекрасное в великое, что передъ нею ничтожны ужа\r\nсающая массы и разстоявія планетъ; такъ -что не будетъ никакой\r\nдиспропорцій, ничего уродливаго и несоразмѣрваго, если преста\r\nвимъ только одну планету украшенною жизнью и всѣ другія пу\r\nстыми и безмолвными.\r\nОчевидно вопроеъ нужно совершенно оборотить: планеты и\r\nзвѣзды не нуждаются въ жизни, но не нуждается ли жизнь въ пла8 ВРЕМЯ\r\nнетахъ и звѣздахъ? То есть быть можетъ, жизнь такъ разно\r\nобразна и богата, что не можетъ помѣститься на одной землѣ. Не\r\nзаключается ли въ жизни такое глубокое содержаніе, что она не мо\r\nжетъ ограничиться тѣми Формами, в которыхъ проявляется на\r\nземлѣ, что она должна въ другихъ равныхъ или даже лучшихъ Фор\r\nмахъ обнаруживаться на другихъ свѣтилахъ? Можетъ быть, жизнь\r\nдаже совершенно неисчерпаема, такъ-что сколько бы ни было\r\nзвѣздъ и планетъ, для нея все будетъ мало, и она никогда не уснѣетъ\r\nвыразиться во всей своей полнотѣ?\r\nТакое пониманіе жизни, такое желание представлять себѣ иную\r\nжизнь, отличную отъ нашей человѣческой вотъ безъ сомнѣнія\r\nглавное основаніе, по которому мы населяемъ планеты жителями.\r\nОчевидно не астрономія открыла или усилила это стремленіе чело\r\nвѣческаго духа; астрономія разсматриваетъ свѣтила именно только\r\nкакъ камни, т. е. какъ тѣла тяжолыя, имѣюція взаимное притя\r\nженіе; такъ-что она дала только поводъ къ игрѣ нашей фантазій,\r\nуказала намъ мѣсто, которое мы могли населить своими созда\r\nніями. Если прежде изъ того же стремленія родились олимпійскіе\r\nбоги, или духи подземные, водяные и воздушные, то нынѣ, когда\r\nболѣе точныя изслѣдованія доказали отсутствие этихъ существъ въ\r\nуказанныхъ мѣстахъ, мы, сообразуясь съ научными открытіями,\r\nнашли, что эта иная, не-наша жизнь, вмѣсто Олимпіа, воздуха и во\r\nды, можетъ помѣститься на другихъ планетахъ. Мы радуемся, что\r\nастрономія развязала намъ руки или, выражаясь другими словами,\r\nдоказала безконечность мірозданія. Теперь, если бы даже строгія\r\nизысканія показали, что на планетахъ нашей солнечной системы\r\nвовсе нѣтъ жителей, мы не будемъ нисколько въ затрудненіи: мы\r\nпоселимъ ихъ на ближайшихъ къ намъ звѣздныхъ системахъ; если\r\nже и тѣ окажутся пустыми, мы будемъ подвигаться дальше и даль\r\nше и будемъ при этомъ находиться въ приятной увѣренности, что\r\nмѣста для нашихъ поселеній всегда хватитъ.\r\nПонятие объ иной жизни, отличной отъ человѣческой, глубоко\r\nи крѣпко коренится въ человѣческомъ духѣ. Какъ мегко видѣть,\r\nоно имѣетъ значеніе величайшей важности; потомучто неразрыв\r\nно связано съ тѣмъ смысломъ, какой мы придаемъ напией зем\r\nной жизни. По этому Фантастическiя, безконечно- разнообразныя\r\nпредставленія иной жизни, которыми отъ древности и до нашихъ\r\nдней сопровождается исторiя человѣческаго мышленія, всѣ имѣютъ\r\nположительное значеніе, всѣ могутъ быть истолкованы какъ свѣт\r\nлый или темный Фонъ, на которомъ рѣзко рисуются Формы нашей\r\nмрачные земной, человѣческой призраки толпятся жизни 2.вокругъ Это царство человѣка тѣнейкакъ, эти -будто блестящие толькоиЖИТЕЛИ ЛАНЕТъ 9\r\n-\r\nдля того, чтобы среди нихъ тѣмъ осязательнѣе и выпуклѣе выда\r\nлась его дѣйствительная, непризрачная Фигура. Таким образом,\r\nмы строимъ эти существа на основании пониманія нашей жизни, и\r\nслѣдовательно вопросъ ожителяхъ планетъ долженъ обратиться\r\nвъ слѣдующій: можемъ ли мы такъ понимать нашу жизнь, такъ\r\nсмотрѣть на нее, чтобы, выходя изъ этого взгляда, можно было пра\r\nвильнымъ образомъ населить планеты?\r\nВопросъ обширный въ высочайшей степени. Чтобы видѣть, какъ\r\nонь рѣшается и возможно ли его рѣшеніе, мы можемъ впрочемъ\r\nостановиться на какому - нибудь частномъ случаѣ, взять какой - ни\r\nбудь отд:ѣльный образчикъ этой иной жизни, которую мы ищемъ.\r\nДругими словами начнемь населять планеты, возьмемъ тѣ обра\r\nзы, которые встрѣчаются у писателей или даже стали ходячими\r\nмнѣніями, и посмотримъ, возможны ли они.\r\nПомню, въ одномъ многолюдномъ ученомъ засѣданіи зашла\r\nрѣчь о томъ, что, можетъ быть, послѣ напцей геологической эпохи,\r\nпослѣ новаго переворота явятся на землѣ существа болѣе совер\r\nшенныя, чѣмъ люди. Олинъ изъ членовъ собранія отвергалъ воз\r\nможность такого событiя, но другой, весьма извѣстный профессоръ\r\nи притомъ профессор, зоологіи утверждалъ, что это легко можетъ\r\nбыть. « Почему вы знаете, наконецъ спросилъ онъ, что послѣ насъ\r\nна земль не явятся напримѣръ люди съ крыльями? Они будутъ ме\r\nтать, а не ходить; а летать гораздо лучше, чѣмъ ходить! »\r\nВотъ простая и совершенно опредѣленная черта иной жизни.\r\nПритомъ крылатый человѣческій образъ не есть открытие почтен\r\nнаго профессора; какъ извѣстно, этотъ образъ есть одна изъ лю\r\nбимыхъ Формъ, въ которой человѣкъ воображаетъ высшія суще\r\nства. Летать, иміть крылья всегда было особенно-желаннымъ для\r\nлюдей; не мало высказано было и жалобъ на то, что у насъ не\r\nдостаетъ крыльевъ.\r\nНо если поэту, художнику или простому мечтателю и позволи\r\nтельно говорить о людяхъ съ крыльями, то на подобныя рѣчи ме\r\nнѣе всякаго другого сорта людей имѣють право именно профессо\r\nра зоологій. Именно для зоолога человѣкъ съ крыльями есть нелѣ\r\nпость, есть явное противорѣчіе.\r\nПроФану вт, зоологіи позволительно не знать, что крыльямъ\r\nптиць у человѣка соотвѣтствуютъ руки, и потому позволительно\r\nпривБативать крылья сзади рук',; но зоологъ долженъ знать, что\r\nвѣтъ и никогда не было позвоночных, животныхъ съ шестью чле\r\nнами; слѣдовательно зоологъ, предполагая крылатаго человѣка,\r\nдолженъ предположить, что этотъ человѣкъ безъ рукъ, что его руки10 ВРЕМЯ\r\nпревращены въ крылья. Человѣкъ безъ рукъ! Не правда ли, что\r\nэто почти то же, что человѣкъ хотя съ руками, но безъ лица? Рука,\r\nпослѣ лица, есть самая подвижная, самая живая часть тѣла. Пожатie\r\nруки соотвѣтствуетъ поцѣлую; рука, также какъ лицо, выражаетъ\r\nдушу, и потому въ ней, также какъ въ лицѣ, преимущественно\r\nпроявляется красота. Безрукій человѣкъ — крайнее безобразie, не\r\nговоря уже о томъ, что быть безъ рукъ значитъ быть калѣкою въ\r\nвысочайшей степени; потомучто рука есть главный органъ дѣя\r\nтельности.\r\nНѣтъ и не было позвоночныхъ животныхъ, у которыхъ было\r\nбы больше четырехъ членовъ; по этому для зоолога предположе\r\nніе шести членовъ странно и дико; правильный и естественный\r\nходъ мыслей внушаетъ ему, что если у позвоночныхъ нѣть и не\r\nбыло шести членовъ, то вѣроятно потому, что шести членовъ у\r\nнихъ не может быть. Это называется наведеніемъ.\r\nНо оставимъ грубый опытъ и эмпирические выводы: путеше\r\nствуя по планетамъ или переносясь въ грядущія времена, мы оче\r\nвидно не должны ни чѣмъ стѣсняться. Тутъ мы находимся въ обла\r\nсти чистой мысли, въ царствѣ возможнаго. И такъ пусть у чело\r\nвѣка будетъ, кромѣ ногъ и рукъ, еще пара членовъ, крылья? По\r\nсмотримъ, далеко ли мы улетимъ на этихъ крыльяхъ.\r\nЧасто говорятъ: птицѣ даны крылья для того, чтобы она e\r\nтала. Это совершенно несправедливо; потому что однихъ крыльевъ\r\nмало для того, чтобъ летать. Чтобы летаніе было возможно, нужно\r\nсверхъ крыльевъ особенное устройство цѣлаго тѣла: вся анатомія\r\nживотнаго должна измѣниться. И дѣйствительно вся птица отъ го\r\nловы до ногъ устроена особеннымъ образомъ, приспособленнымъ\r\nкъ метанію. Подробности птичьей анатомія въ этомъ отношеніп\r\nпредставляютъ необыкновенный интересъ. Такъ какъ летанје есть\r\nдѣло трудное, то для достиженія его природа употребила всѣ мѣры,\r\nвсѣ механическая хитрости, какiя только возможны; по необходи\r\nмости она должна была подчинить этой цѣли всѣ этому\r\nто тѣмъ и неочень вѣрно сказать обыкновенно, что для случается метанія,служать что вздумавши одни крылья представить. Между\r\nкакое-нибудь существо летающимъ, мы просто придѣлываемъ ему\r\nкрылья, не измѣняя нисколько всего остального.\r\nИтакъ- если человѣкъ желаетъ летать, то его тѣло должно быть\r\nизмѣнено. Укажу здѣсь на одну черту птичьяго тѣла, которая пря\r\nмо бросается въ глаза. Тѣло птицы существенно отличается тѣмъ,\r\nчто образуетъ округленную сплопоную массу, безъ видимыхъ раздѣ\r\nменій. Шея съ головою и ноги имѣютъ очень малый размѣръ въ\r\nорганы. ПоЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 11\r\nсравненід съ туловищемъ, въ которомъ сосредоточена вся такесть\r\nтѣла. По законамъ механики такая форма необходимо требуется для\r\nудобства метанія; без нея птица не могла бы управлять своимъ ио\r\nметомъ. Слѣдовательно, давая крылья человѣку или лощади, девоз\r\nможно воображать, что ихъ туловище сохраняетъ прежнюю Форму;\r\nоно должно сосредоточиться, образовать неподвижную, округлен\r\nную массу.\r\nНе правда ли, какое страшное безобразие! Наше чувство вообще\r\nневольно возмущается противъ всякаго отступлеңія отъ прекрас\r\nнаго человѣческаго образа. Видали ли вы Аполлона Бельведерскаго?\r\nЛукъ звенить, стрѣла трепещетъ,\r\nи клубясь издохъ ПиӨонъ,\r\nи твой микъ побѣдой блещетъ,\r\nБельведерскій Аполлонъ.\r\nНо у него блещеть не только лицо, онъ весь сіяетъ, съ головы\r\nдо нorъ; олимвійская сила и гордость свѣтите я въ каждомъ напря\r\nжонномъ мускулф Qтъ шеи и до ступней; положеnie кaждaго суста\r\nва, каждый изгибъ дьтетъ и говорить. Какимъ образомъ могло бы\r\nэто отразиться на безсмысленно -кругломъ туловищ, птицы? Куда\r\nбы дѣвалась эта красота, это видимое и осязаемое проявление силы\r\nи емѣдоста?\r\nЧеловѣкъ съ туловищемъ птицы есть нелѣпость, Но не здѣсь.\r\nеще кончается его преобразованie, если онъ вздумаетъ летать. Чn\r\nтатель чувствуетъ, что мы только слегка касаемся здѣсь вопроса,\r\nсвоеобнаго къ широкому и математически-строгому развитію. Ле\r\nтаніе есть опредѣлеңдый механический процессъ; онъ возможенъ\r\nтолько при извъотвѣхъ - механическихъ условінҳъ. Выводя эти\r\nусловія одно за другимъ со всевозможною точностію, мы нашли бы,\r\nчто тѣло человѣка, чтобы подходить полъ эти усювія, должно все\r\nбөлѣе и болѣе приближаться къ тѣлу птицы. Такимъ образом, мы\r\nубѣдились бы, что летать можетъ только птица, и что человѣкъ 4\r\nясиадь, чтобы летать, должны превратиться въ птицъ.\r\nУ кажу здѣəь только на одно обстоятельство; птицы, вообще го\r\nворя, гораздо меньше звѣрей. Это не есть каприз, природы, ея\r\nпроизвольное распоряженіе. Нѣтъ, это зависитъ отъ того, что жи\r\nвотнья слишкомъ большая, слишком массивныя не могутъ летать,\r\nто есть изъ костей и мускуловъ, изъ тяжей и перьевъ невозможно\r\nпостроить летающее существо, котораго вѣсъ бымъ бы больше из\r\nвѣетнаго предѣла. Отсюда саѣдуетъ, что если человѣкъ желаетъ\r\n4етать, то онъ долженъ уменьшиться до величины какого - нибудь\r\nқондора или великана. Меньшая величина новидимому не бѣда; но12 ВРЕМЯ\r\n>\r\n-\r\nвмѣстѣ съ уменьшеніемъ тѣла должно произойти и уменьшеніе\r\nмозга, а имѣть въ головѣ мало мозга, какъ извѣстно, есть истин\r\nное несчастіе, бѣлствіе невознаградимое.\r\nЧто же мы выведемъ изъ всего этого? Птицами намъ бьіть во\r\nвсе не хочется, мы хотѣли бы остаться людьми и только получить\r\nспособность летать. Если же мы готовы отказаться отъ метанья,\r\nлишь бы остаться людьми, то спрашивается, ужели человѣческiя\r\nдвиженiя имѣютъ такое низкое значеніе, что мы должны завидо\r\nвать движеніямъ птицы, ея полету? Почему упомянутый выше\r\nпрофессор, зоологій провозгласилъ съ такою увѣренностію, что\r\nлетать лучше, чѣмъ ходить?\r\nP.bшить, что лучше и что хуже дѣло вовсе не легкое; прини\r\nматься за такой вопросъ легкомысленно и торопливо вовсе не слѣ\r\nдуетъ. Очевидно, преимущество птицы передъ человѣкомъ со\r\nстоитъ въ скорости передвижения. Но развѣ скорость есть един\r\nственное достоинство движеній? Развѣ можно сказать, что чѣмъ\r\nдвиженіе скорѣе, тѣмъ оно лучше? Скоро, да не споро, тише ѣдешь\r\nдальше будешь, говоритъ русская пословица. и дѣйствительно\r\nдостоинство движеній состоитъ главнымъ образомъ не въ скорости,\r\nно въ томъ, что содержится въ самыхъ движеніяхъ, что ими до\r\nстигается. Сила движеній, ихъ свобода, ихъ многообразие гораздо\r\nважнѣе, чѣмъ скорость. и легко убѣдиться, что человѣкъ въ\r\nэтомъ отношении превосходить всякую птицу. Принимая вь сообра\r\nженіе тяжесть человѣка, мы найдемъ, что и поступь его въ высо\r\nчайшей степени легка и быстра, но сверхъ того нѣтъ ни одного жи\r\nвотнаго, которое бы во время передвиженія до такой степени сво\r\nбодно владѣло своимъ тѣломъ, какъ человѣкъ. Птица совершенно\r\nпоглощена своимъ полетомъ; дѣлать что-нибудь на лету она не мо\r\nжетъ. Между тѣмъ человѣкъ, передвигаясь съ мѣста на мѣсто, въ\r\nтоже время можетъ свободно и сильно дѣйствовать всѣми верхни\r\nми частями своего тѣла. Ни одно животное не способно къ такимъ\r\nразнообразнымъ движеніямъ, какъ человѣкъ. На этомъ основана\r\nгибкость, разнообразное расчлененіе, стройное соотношение мно\r\nгихъ частей тѣ черты, которыми рѣзко отличается человѣческое\r\nтѣло и которыя такъ восхищаютъ насъ въ его прекрасныхъ образ\r\nцахъ. Въ человѣкѣ природа разрѣшила высокую механическую за\r\nдачу сочетать наибольшую легкость движеній с наибольшею\r\nихъ силою и свободою и съ наибольшимъ разнообразіемъ. Пти\r\nдамъ завидовать намъ не въ чемъ.\r\nДа и за чѣмъ намъ крылья? Такъ иногда вздумается хорошо\r\nбы полетѣть да сѣсть на крестъ Исакія, чтобы взглянуть оттуда ва\r\nПетербургъ; или вдругъ захочется отъ скуки слетать въ Одессу,\r\n>\r\n-ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 13\r\nнечаянно влетѣть въ окно къ стариннымъ знакомымъ и спросить\r\nихъ: ну, какъ вы здѣсь поживаете? Но чтобы вообще мы имѣли\r\nсклонность къ воздушной жизни, этого нельзя сказать. Мы вовсе не\r\nжелаемъ безпрерывно швырять по воздуху, жить воровствомъ, под\r\nхватывая себѣ добычу то въ одномъ, то въ другомъ мѣстѣ, ноче\r\nвать на скалахъ, на деревьяхъ или на вершинахъ церквей и башень.\r\nЕсли же такъ, то для чего же бы мы стали подниматься на воздухъ\r\nи чтө бы мы такое важное стали тамъ дѣлать? Очевидно, если бы\r\nмы имѣли крылья, то сохраняли бы ихъ только на случай капри\r\nзовь или черезть -чуръ хорошей погоды, авъ обыденной жизни поль\r\nзовались бы и ми развѣ какъ опахалами.\r\nи такъ мы должны отказаться отъ крыльевъ, какъ для существъ\r\nноваго геологическаго періода, такъ и для жителей планетъ, если\r\nвздумаемъ населять ихъ не одними птицами, но и человѣкоподоб\r\nными существами. Впрочемъ бѣда была бы небольшая, еслибы\r\nпришлось отказаться отъ однихъ крыльевъ; но читатель вѣроятно\r\nзамѣтилъ, что мы вообще не смѣемъ изм:ѣнять человѣческаго обра\r\nза. Не потому только, что всякое измѣненіе было бы безобразіемъ,\r\nбыло бы аару шеніемъ той чарующей красоты, которую нѣкоторые\r\nстараются объяснить простою, т. е. пустою привычкою, но так же\r\nи потому, что измѣняя Фигуру, мы существенно нарушаемь меха\r\nническiя условия строенiя тѣла, слѣдовательно искажəемъ всю фи\r\nзическую дѣятельность существа. Произвольно измѣняя Форму чело\r\nвѣческаго тѣла, не только создадимъ безобразныя чудища, но\r\nмы сотворимъ калѣкъ, безсильныхъ, немощныхъ уродовъ. Если же\r\nпри своихъ созданіяхъ мы будемъ строго слѣдовать законамъ ме\r\nханики, то во всяком случаѣ мы не можемъ изобрѣсти новые че\r\nмов:ѣкоподобные или превосходящіе человѣка образы, но непре:\r\nмѣнно придемъ къ Формамъ животноподобнымъ, слѣдовательно\r\nвизаимъ даже въ механическомъ отношения. Въ самомъ дѣдѣ, не\r\nнужно обманываться тѣмъ, что животныя часто отличаются страш\r\nною силою, быстротою, легкостію движеній. Легко убѣдиться, что\r\nздѣсь нѣтъ преимущества передъ человѣкомь, именно потомучто\r\nвъ этихъ свойствахъ обнаруживается механическая односторон\r\nность животныхъ, Девъ царь звѣрей, не смотря на то, что есть\r\nмногія животныя больше, сильнѣе и быстрѣе его. Человѣкъ же\r\nимѣетъ преимущество падъ самымъ львом: онъ боролся съ нимъ\r\nи истребляъ его гораздо прежде, чѣмъ поумнѣлъ до того, что вы\r\nдумалъ порохъ.14 BPEMS\r\nІН\r\n9\r\nИ такъ — создать животное, котораtо Физическая дѣятельность\r\nбыла бы лучше (въ самомъ обширномъ смыслѣ этого слова) чело\r\nвѣческой, невозможно. Изъ легкихъ замѣчаній, которыя я сдѣламъ\r\nвыше, видно, что полное доказательство этого положения должно\r\nосновываться на законахъ механики. Законы же механики принад\r\nлежатъ къ числу необходимыхъ законовъ. То есть мы не можемъ\r\nвоображать, что гдѣ бы то ни было, на другихъ ли планетахъ на\r\nmей солнечной системы, или на другихъ солнечныхъ системахъ въ\r\nсамой безконечности небесъ, эти законы не соблюдаются. Законы\r\nмеханики въ этомъ отношеніи совершенно похожи на теоремы гео\r\nметрів. Эти теоремы справедливы вездѣ безъ исключенія. На этомъ\r\nзамѣчанін былъ даже нѣкогда построенъ весьма основательный\r\nпроектъ, имѣвшій цѣлію войдти въ прямыя сношения съ жителя\r\nми луны. Какой - то ученый, и едва ли не нѣмецкій, предлагамъ ка\r\nкому-то правительству гдѣ -нибудь на большихъ пространствахъ\r\nизобразить яркими огнями какой-нибудь геометрической чертежъ,\r\nнапримѣръ чертежъ овөагоровой теоремы. Жители луны, кото\r\nрьте вѣроятно не менѣе Пиоагора радовались открытию этой тео\r\nремы и можетъ быть так же принесли за это въ жертву сто лун\r\nныхъ быковъ, безъ сомнѣнія узнали бы чертежъ и любезно отвѣ\r\nчали бы намъ другимъ чертежомъ. Ученый, кажется, прибавлятъ\r\nеще, что если бы этотъ способъ не удался, т. е. если бы оказа\r\nлось, что жители луны не знаютъ геометрія, то мы бы покрайней\r\nмѣрѣ убѣдились, что съ ними не стоитъ знакомиться. Прекрасную\r\nтеорему доказалъ бы тотъ, кто вывеяъ бы математически - строго,\r\nчто Форма человѣческаго тѣла также ясно указываетъ на механи\r\nческое совершенство человѣка, какъ чертежъ пипагоровой теоремы\r\nуказываетъ на самую теорему. Тогда, ища жителей на планетахъ,\r\nмы также бы на дѣялись найдти тамъ человѣческiя Формы, какъ\r\nуказанный выше ученый надѣялся, что жители луны знаютъ гео\r\nметрію.\r\nДля полной ясности нужно впрочем, прибавить, что человѣче\r\nская Фигура зависитъ не только отъ механическихъ законовъ, по\r\nкоторымъ построена, но и отъ вещества, изъ котораго построена:\r\nФорма и размеѣры каждой машины непремѣнно зависятъ отъ ея ма\r\nтеріала; такъ деревянные часы не могутъ быть такъ мамы и плос\r\nки, какъ металлическіе. По этому для искателей новыхъ Формъ\r\nостается еще возможность измѣнить человѣческую Фигуру, пред\r\n9жители ПЛАНЕТъ 15\r\nполагая другой матеріалъ. Можетъ быть, скажутъ өнй, нервы и\r\nмускулы планетныхъ жителей устроены изъ другого вещества,\r\nчѣмъ наши, и потому и вся машина ихъ тѣла имѣетъ несравненно\r\nвысшее достоинство, хотя и построена по тѣмъ же механическимъ\r\nзаконамъ.\r\n.\r\n>\r\nВопросъ трудный; Физіологи ничего не знаютъ о связи между\r\nсущностію извѣстнаго намъ вещества и сущностію организмовъ;\r\nони не могутъ доказать такого положенія: для органической дѣя\r\nтельности необходимо именно такое вещество, какое мы находимъ\r\nвъ организмахъ. Какъ-то Молешоттъ вздумамъ выразиться, что\r\nдля мышления необходимъ фосфоръ; вѣроятно оно такъ и есть, да\r\nбѣда въ томъ, что вѣдь это нужно доказать. А говорить это безъ\r\nдоказательства значитъ ни больше ни меньше, как сказать, что\r\nдля мышления необходимо имѣть голову, да при томъ еще не пу\r\nстую, а съ мозгомъ.\r\nПопробуемъ однакоже разсмотрѣть болѣе простые случаи. Возь\r\nмемъ не Физіологовъ, а людей болѣе точныхъ Физиковъ и хими\r\nковъ. Повѣрятъ ли они, что въ другихъ мірахъ явленія, има изу\r\nчаемья, совершаются иначе, потомучто вещество тамъ другое? На\r\nпримѣръ, что свѣтъ тамъ иначе преломляется, что различныхъto\r\nстояній тѣмъ не три твердое, жидкое и газообразное, а четыре\r\nили пять, что тѣла соединяются химически не Въ опредѣленныхъ\r\nпронорціяхъ и т. д.? Едва ли кто нибудь не согласится, что подоб\r\nныя предположения невозможны. Понятно, что Физики и хими\r\nки, занимаясь болѣе простыми явленіями, яснѣе могутъ видѣть, что\r\nэти явленія связаны съ самою сущностію вещества и прямо выте\r\nкаютъ изъ нея; они стараются даже на самомъ дѣлѣ вывести изъ\r\nэтой сущности наблюдаемые ні ми законы явленій, напримѣръ по\r\nсредствомъ теоріи атомовъ. Молешоттъ же только похвастался пе.\r\nредъ неевѣдущими людьми, давая имъ разумѣть, будто бы Физіоло\r\nгія также ясно выводить мышленіе изъ Фосфора, какъ химiя выво\r\nдатъ изъ атомовъ опредѣленныя пропорціи соединеній.\r\nФизикъ, принимающій теорію атомовъ, необходимо принимаетъ,\r\nчто и на отдаленнѣйшихъ звѣздахъ вещество состоитъ изъ ато\r\nмовъ; химикъ, помагающій, что опредѣленныя пропорціи соеди\r\nненій объясняются свойствами атомовъ, необходимо полагастъ, что\r\nвъ цѣломъ міроздачі вещества соединяются въ опредѣленныхъ\r\nпропорціяхъ. Однимъ словомъ, добираясь до сущности вашего зем\r\nного вещества, мы вмѣст, съ тѣмъ увѣрены, что лобираемся до\r\nтой единой сущности, которая служитъ основою всего веществен\r\nваго міра. Мы и теперь исповѣдуемъ тоже ученіе, какое проновѣ\r\nдыламъ бамесъ, т. е. что всѣ тѣла образованы изъ одного мате16 ВРЕМЯ\r\nріала,, хотя и несогласны съ нимъ въ томъ, что этотъ матеріалъ\r\nбыла вода. Таково неизбѣжное и всегдашнее стремленіе.человѣче\r\nскаго ума, и Молешоттъ былъ бы правь, если бы сказала, только,\r\nчто умъ человѣческій стремится доказать, что и ФОСФоръ необхо\r\nдимъ для мышленія.\r\nОткрыть необходимую связь между явленіями — вотъ общая за\r\nдача для всего естествознанія. Изъ этого слѣдуетъ, что мы заранѣе\r\nубѣждены въ этой связи, но не слѣлуетъ, что мы уже знаемъ эту\r\nсвязь. Сказать, что между всѣми явленіями существуетъ необходи\r\nмая связь, значитъ сказать, что всѣ они необходимо проистекаютъ\r\nизъ одной сущности, т. е. сущность непремѣнно полагается еди\r\nною. Такъ сущность всѣхъ вещественныхъ явленій мы называемъ\r\nвеществомъ и въ тоже время непремѣнно принимаемъ, что веще\r\nство вездѣ одно. Потомъ мы предполагаемъ, что из этого единого\r\nразвивается все разнообразие міровыхъ явленій, развивается съ со\r\nвершенною необходимостію. Слѣдовательно, если на землѣ разви\r\nлись организмы, то необходимость такого развитія заключалась въ\r\nвеществѣ. Поэтому и обратно органическiя явления необходимо\r\nтребують извѣстныхъ видоизмѣненій вещества; организмы могутъ\r\nбEь образованы только изъ того матеріала, который мы въ вихъ\r\nнаходимъ.\r\nВъ этомъ отношении обыкновенно дѣлаютъ неосновательное раз\r\nличie между мертвою и органическою природою, и дѣлаютъ не\r\nтолько простые смертные, но и основательные ученые. Мертвой\r\nприродѣ мы уже привыкли, хотя и не очень давно, приписывать\r\nстрогую законность, механическую неизмѣность дѣйствій. Явленія\r\nмертваго міра мы принимаемъ за неизбѣжное обнаруженіе сущно\r\nсти вещества. Между- тѣмъ организмы кажутся намъ чѣмъ - то ме\r\nнѣе правильнымъ; мы не считаемъ ихъ необходимыми въ мірѣ, и\r\nнеобходимо-такими, какъ они есть. Мы готовы принимать ихъ за\r\nкакую -то случайную игру вещества, за прихоть природы, или же\r\nприписываемъ ихъ Формы и явления произволу постороннихъ силь,\r\nкакъ будто Фантазіи, создавшей образы ихъ по своему желанию и\r\nвкусу и потомъ наложившей эти образы на вещество. Понимать\r\nмудрость творенія таким образомъ весьма несправедливо. Вотъ\r\nпрекрасное мѣсто изъ Книги Соломоновой Премудрости, всего\r\nлучше поясняющее вопросъ и знаменитое по своему важному смы\r\nслу. Пасатель разсуждаетъ о Египетскихъ казняхъ и, обращаясь\r\nкъ Богу, говоритъ:\r\n« А за безумныя и грѣховныя помышления ихъ, за то, что она\r\n-покланялись безсловеснымъ пресмыкающимся и несмысленнымъ\r\nзвѣрямъ, ты посламъ имъ въ отмщеніе множество безсловесныхъЖители раАНЕТО 17\r\n1 2\r\nHAU\r\nживотныхъ. Чтобы они знали, что чѣмъ кто согрѣшитъ, тѣмъ и\r\nнакажется. Потомучто развѣ не могла всесильная рука твоя, сотво\r\nрившая міръ изъ безвиднаго вещества, послать на нихъ множество\r\nнедвѣдей или лютыхъ львовъ, же невѣдомыхъ новосоздан\r\nвыхъ звѣрей, исполненныхъ яростію; такихъ, которые дырали бы\r\nогненнымъ пламенемъ, или испускали бы злосмрадный дымъ, или\r\nразсыпали бы изъ очей страшнья искры; даже такихъ, которые\r\nмогли бы вогубить их не только своимъ вреломъ, а однимъ ужа\r\nсомъ своего вида? Да и безъ того, они могли бы пасть, гонимые\r\nтолько су ломъ твоимъ, и быть истреблены и развѣ яны однимъ ду\r\nхомъ силы твоей. Но вся мѣрою, и числомъ, и вѣсомъ располо\r\nжил. еси. » (ХI глава). Смыслъ этого прекраснаго мѣста очевидно\r\nтотъ, что и животныя, т. е. высшіе и прекраснѣйшіе организмы,\r\nсозданы по мѣрѣ, числу и вѣсу, т. е. по законамъ математиче\r\nски - опредѣленнымъ. Развитие этой мысли неизбѣжно приводить\r\nкъ признанію необходимости животныхъ аормъ.\r\nИтак\"ь, если кто захочетъ воображать себѣ на планетахъ расте\r\nнія и животныхъ, то строго говоря, онъ долженъ воображать ихъ\r\nтакими, каковы они на землѣ. Такъ Физикъ, представляя атмосферу\r\nпланетъ, принимаетъ, что ея газы с….1уютъ закону Маріотта и\r\nвообще имѣютъ всѣ свойства земныхъ газовъ; такъ химикъ,\r\nпредполагая, что свѣтъ звѣздъ зависитъ отъ горѣнія, воображаетъ\r\nсебѣ химическое соединение по опредѣленнымъ пропорціямъ; такъ\r\nминералогъ, желая представить себѣ минералы планетъ, вообра\r\nжаетъ тѣже кристаллическiя Формы, какiя онъ видѣмъ на землі.\r\nВсе это не дерзость, не одно пустое самообольщеніе; астрономы,\r\nлюди, исключительно преданныя небу, спокойно и счастливо идуть\r\nэтимъ путемъ. Небесныя явлeniя они объясняютъ совершенно какт\r\nземныя. Никакой астрономъ не усу мнится, что світь звѣ3,4ъ слѣ\r\nдуетъ тѣмъ же законам », како свѣтъ стеариновоіі свѣчки, что за\r\nконъ тяжести лѣійствуетъ вездѣ одинаково, что плотность и твер\r\nдость кометъ ничтожна, потомучто въ нихъ мало вѣсу ит. п. Не\r\nдавно еще явились попытки опредѣлать химический составъ луны\r\nпо тѣмъ лучамъ, которые она отражаетъ, и опредѣлить составѣ\r\nгорящихъ веществъ солнца по світу этого гор'liнiя. Наконец, къ\r\nнамъ залетають постоянно падающія звезды, камни изъ небеснаго\r\nпространства; химики нашли въ нихъ тѣже вещества, какiя они\r\nуже знали на землѣ.\r\nОднимъ словомъ изъ всѣхъ Фактов\", астрономія нѣтъ ни 04\r\nного, который бы отзывался чѣмъ- нибудь совершенно чуждымъ;\r\nнѣтъ ни одного, который бы доказывалъ разнообразие міра. Великіе\r\nТ. 1. — Отд. ІІ. 2\r\nР18\r\nВРЕМЯ\r\n-\r\nуспѣхи астрономія напротив, состоятъ именно въ постепенномъ\r\nраспространеніи однообразія на все мірозданіе. Чего ни выдумь\r\nвали люди въ разсужденіи звѣздъ и планетъ! Какихъ стеклянных,\r\nи эфирныхъ небесъ ови не воображали вокругъ себя! Что же ока\r\nзалось? планеты та же земля; звѣзды тоже солнце; и до без\r\nконечности небес, все тоже и тоже, все солнце, да планеты, да\r\nпространство, не имѣющее конца…\r\nНедовѣріе, которое возбуждаютъ къ себѣ небесныя простран\r\nства, ожиданіе въ нихъ чего -то новаго, небывалаrо, можно объяс\r\nнить прямымъ остаткомъ старыхъ привычекъ. У кажу на двухъ\r\nФилософовъ, непростительно увлекшихся такимъ недовѣріемъ; по\r\nпоговоркѣ: крайности сходятся, въ подобныхъ мнѣніяхъ сош\r\nлись Августь Контъ и Шеллингъ, одинъ мыслитель наиболѣе\r\nскептическій, другой — наиболѣе вѣрующій. Контъ утверждаетъ,\r\nчто человѣкъ неспособенъ понять мірозданіе, что онъ ограниченъ\r\nкрошечнымъ уголком, міра и можетъ здраво судить только о\r\nнемъ; — это новый, самый современный взглядъ. Къ сожалѣнію,\r\nподобный взглядъ можно иметь неиначе, какъ распространяя его\r\nна все мірозданіе, и потому контъ, стараясь защитить свою си\r\nстему міра, валъ въ крайнюю ошибку. Астрономы открыли, что\r\nдвойныя звѣзды подчинены законамъ всеобщаго тяготѣнія. Двой\r\nныя звѣзды очень далеко; Конту хотѣлось- бы ограничить че\r\nмовѣка одною солнечною системою; и вотъ онъ упорно отвер\r\nгаетъ вѣрность астрономическихъ выводовъ и наблюденiй и даже\r\nвыставляетъ вообще всю звѣздную астрономію, какъ пустое и не\r\nмогущее дать плодовъ занятів. и выходить, что Контъ, отвер\r\nгая законы движенія двойныхъ звѣздъ, думает, что знаетъ объ\r\nэтихъ звѣздахъ больше и вѣрнѣе, чѣмъ астрономы, которые ихъ\r\nнаблюдали.\r\nу Шеллинга цѣль другая. Ему хотѣлось бы доказать, что чело\r\nвѣкъ есть единственное богоподобное существо, центръ міра; а для\r\nтого, чтобы возмоасенъ былъ центръ, онь хочеть указать на ок\r\nружность. Шеллингъ стремится найдти предѣлы міра, стремится\r\nтакъ или иначе ограничить его. Поэтому онъ пeрeтолковалъ по\r\nсвоему наблюдение астрономовъ: ему показалось, что они нъ звѣз\r\nдахъ вашли что-то непохожее на нашъ солнечный міръ, и онъ ука\r\nзываетъ на это новое, какъ ва при: накъ того, что астрономы при\r\nблизились къ предѣламъ того міра. Вотъ его собственныя слова:\r\n«Должно порадоваться разширенію средствъ наблюдений, кото\r\n« рое, хотя отчасти, нарушило мертвящее ум\", и ни къ чему не ве\r\n« дущее однообразіе системы міра, именно вслѣдствіе открытияжители ПЛАНЕТО 19\r\n9\r\n«двойныхъ звѣздъ, гдѣ можно видѣть, какъ около покоящейся\r\n«центральной звѣзды обращается звѣзда не менѣе свѣтлая и не\r\n« меньшей массы, но равная (если не ошибаюсь, въ одномъ случа:ѣ\r\nа даже большая), и какъ въ этих странахъ, столь дальнихъ отъ на\r\n«шей точки зрѣнія, разстоянiя по видимому уменьшаются, такъ\r\n« какъ по Гершелю и Струве, у многихъ двойныхъ звѣздъ разстоя\r\n« ніе подвижной звѣзды отъ центральной едва равняется попереч\r\n« вику послѣдней, а въ другихъ случаяхъ, только малому числу\r\n« этихъ поперечниковъ. »\r\nНичего подобнаго не находила звѣздная астрономія, и Гершель\r\nи Струве немало не виноваты въ словахъ Шеллинга. Звѣздная\r\nастрономія напротивъ доказала однообразіе міра на столько, на\r\nсколько могла доказать. Съ нашей точки зрѣнія, т. е. съ земли,\r\nнельзя видѣть планетъ и спутниковъ, которые вращаются около\r\nзвѣздъ; можно видѣть только самыя звѣзды. Но такъ какъ есть\r\nзвѣзды обращающаяся одна около другой, то астрономія могла до\r\nказать, и дѣйствительно доказала, что движение ихъ происходить\r\nпо тому же закону тяготѣнія, какому повинуется солнечная си\r\nстема.\r\nОчевидно астрономія йдеть явно по тому пути, который проти\r\nворѣчитъ тайнымъ мечтаніямъ Лапласа. Какъ въ геологія въ на\r\nстоящее время принято за правило не принимать ни въ какія\r\nотдаленнѣйшія эпохи дѣйствія другихъ симъ, кромѣ тѣхъ, которыя\r\nмы знаемъ теперь; такъ и астрономія постоянно держится правила\r\nне принимать ни въ какихъ отдаленнѣйшихъ мѣстахъ неба лру\r\nгихъ силь и иныхъ законовъ, кромѣ тѣхъ, какие мы встрѣчаемъ\r\nна землѣ. И это имѣстъ не тотъ смыслъ, бухто мы нашу ничтож\r\nную землю хотимъ сдѣлать образцомъ для всего великаго мірозда\r\nнія, но тоть, что величіе цѣлаго мірозданія отражается на зем.ѣ,\r\nчто вы ней вполнѣ 7 выразилась сущность міра.\r\nIV\r\nЛегкое и прямое заключение, которое выведеть читатель из\r\nвсего предъилущаго, будеть то, что если существа другихъ міровъ\r\nпо вещественной своей природѣ не отличаются отъ существъ земли,\r\nто они не могут отличаться и по психической природѣ, такъ какъ\r\nдушевная дѣятельность необходимо соотвѣтствуетъ тѣлесной. Но\r\nименно противъ этого заключения всего сильнѣе вооружается наша\r\nмысль.20 ВРЕМЯ\r\n! (\r\nЧеловѣкъ недоволенъ своею жизнью; онъ носитъ въ себѣ му\r\nчительные идеалы, до которыхъ никогда не достигаетъ; и потому\r\nему нужва вѣра въ нравственное разнообразие міра, въ бытie cy\r\nществъ болѣе совершенныхъ, чѣмъ онъ самъ. Часто раздаются\r\nжалобы на физическiя бѣдствія нашей жизни; но что онѣ значатъ\r\nвъ сравненів съ нашими жалобами на нравственныя бѣдствія, въ\r\nсравненіи съ тѣмъ неутолимымъ нѣвомъ и отчаяніемъ, съ какимъ\r\nчеловѣкъ смотритъ на нравственное ничтожество и уродство чело\r\nвѣка? Вопли Руссо и Байрона, безпощадная иронія Гейне и всѣ\r\nдругія явленія такого рода имѣли источникомъ не Физическое, а\r\nнравственное зло человѣчества. И потому если человѣкъ, недоволь\r\nный своимъ тѣлеснымъустройствомъ, мечтаетъ иногда окрыльяхъ,\r\nто несравненно болѣе онъ склоненъ воображать существа, у кото\r\nрыхъ не было-бы нашихъ вравственныхъ недостатковъ. То есть\r\nчеловѣкъ считаетъ возможнымъ, что сущность его нравственной\r\nжизни можетъ проявиться в'ь несравненно - лучшихъ Формахъ, чѣмъ\r\nона является на землѣ. Вотъ гдѣ заключается главный корень на\r\nшего команія населить плансть; вот, отчего и Гейне, говоря съ\r\nГегелемъ, вздумалъ назвать звѣзды жилищемъ блаженныхъ.\r\nМы улетаемъ мысленно къ счастливымъ жителямъ планетъ,\r\nчтобы отдохнуть отъ скуки и тоски земной жизни. Такъ точно\r\nпрежде любили вспоминать золотой вѣкъ, такъ нѣкогда вообра\r\nжали себ ь Эльдорадо, гдѣ побывалъ и Волтеръ, или Новую Атлан\r\nтиду, куда мысленно плавалъ Баконъ Веруламскій. Такія мечты\r\nочень многочисленны; онѣ им ѣють техническое названіе - утопій,\r\nпо имени острова Утопіи, подробно описаннаго канцлеромъ Тома\r\nсомъ Морусомъ въ 1650 году. По самому источнику такихъ созда\r\nній воображенія видно, что они выражаютъ болѣе или менѣе высо\r\nкія стремлерія человѣческаго ума, и дѣйствительно часто въ нихъ\r\nвысказываются возвышеннѣйшін и благороднѣйшія надежды и\r\nжеланія.\r\nЗадача, которую представляютъ всѣ эти создания нашего ума,\r\nчрезвычайно обширна и трудна. Нужно было бы показать, въ ка\r\nкомъ отношении находятся всѣ эти предположения къ самой сущно\r\nсти нашей нравственной пророды, возмоя, вы ли они по ея законамъ,\r\nпо ея необходимымъ свойствамъ. Наша духовная жизнь образуется\r\nи развивается не менѣе правильно, не меube строго -законно, какъ\r\nи совершаются какія - нибудь Физическiя или химическiя явленія.\r\nНачиная отъ простѣйшихъ ощущеній и до глубочайшихъ мыслей,\r\nчувствъ и желаній, психическiя явленія тѣсно связаны между со\r\nбою и вытекаютъ изъ единой сущности. Они не могугъ быть пере\r\n-ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 21\r\nстроиваемы произвольно; они не должны быть понимаемы, какъ част\r\nное сочетание свойствъ, созданное капризною Фантазіею чуждыхъ\r\nнамъ симъ и вложенное въ насъ извнѣ. Слѣдовательно намъ нужно\r\nбы было показать законное и неизбѣжное ихъ развитие изъ глубо\r\nчайшей глубины человѣческой сущности, той таинственной глуби\r\nны, гдѣ сливаются духъ и тѣло, гдѣ, какъ въ центрѣ тяжести, со\r\nсредоточено все напіе существованіе.\r\nВмѣсто того, чтобы прямо взяться за такой вопросъ, для кото\r\nраго, какъ легко согласиться, никакое время и никакiя силы не бу\r\nдутъ слишкомъ великими, мы по прежнему возьмемъ частный при\r\nмѣръ, гдѣ бы выразились человѣческiя стремленія по иной духов\r\nной жизни, и постараемся разобрать его.\r\nЗнаменитѣйшій изъ писателей, говорившихъ ожителяхъ пла\r\nнетъ, есть безъ сомнѣнія Фонтенель, авторъ разговоровъ о множе\r\nствѣ міровъ. Объ немъ иногда отзываются пренебрежительно, но\r\nедва ли это совершенно справедливо. Они представляетъ великое и\r\nединственное явленіе въ своемъ родѣ, которое останется навсегда\r\nпоученіемъ для человѣчества. Сочиненія его безсмертны, какъ\r\nнеподражаемые образцы того, что Французы называютъ умомъ,\r\n' esprit; самъ Вольтеръ не можетъ соперничать съ нимъ въ этомъ\r\nотношении, потомучто Вольтеръ всегда болѣе или менѣе увлекается\r\nчувствомъ или мыслью. Вольтеръ часто наивенъ, простъ, прихо\r\nдитъ въ дѣйствительное затрудненіе передъ вопросомъ и дѣлаетъ\r\nискреннія восклицанія. Фонтенель всегда лукавъ и коваренъ, всегда\r\nдоволенъ своимъ умомъ и своими словами и дѣлаетъ восклицанія\r\nтолько въ шутку.\r\nВъ третьемь вечерѣ своихъ разговоровъ Фонтенель разсуждаетъ\r\nтакъ:\r\n« В-Броятно различія увеличиваются по мѣрѣ удаленія, и тотъ,\r\n« кто взглянулъ бы на жителя луны и жителя земли, увидѣлъ бы\r\n« ясно, что они принадлежатъ мірамъ болѣе близки мъ, чѣмъ житель\r\n«землн в житель Сатурна. Напримѣръ въ одномъ мѣстѣ объяс\r\n« Наются посредствомъ голоса, въ другомъ говорятъ только эна\r\n« ками, а дальше вовсе не говорятъ. Здѣсь разсулокъ образуется\r\n« только однимъ опытомъ; въ другомъ мѣстѣ опытъ даетъ разсудку\r\n« Очень мало; а дальше старики знаютъ не болѣе, чѣмъ дѣти.\r\n« Злѣсь будущимъ мучатся болѣе, чѣмъ прошедшимъ; въ другомъ\r\n« мѣстѣ прошедшимъ больше, чѣмъ будущимъ; а дальше не хлопо\r\n« чуть ни о томъ, ни о другомъ — и, можетъ быть, несчастливы мѣ\r\n«не нѣкоторыхъ другихъ. Говорятъ, что, можетъ быть, у насъ не\r\n«достаетъ шестаго чувства, которое открыло бы намъ многое, чего22 ВРЕМЯ\r\n(\r\n« мы теперь не знаемъ. Вѣроятно это шестое чувство находится въ\r\n« каком -нибудь другомъ мірѣ, гдѣ недостаетъ одного изъ нарахъ\r\n« пяти чувствъ. Можетъ быть даже есть множество чувствъ; но въ\r\n« дѣлежѣ съ другими планетами на нашу долю досталось только\r\n« Пять, и мы довольствуемся ими за незнаніемъ остальныхъ. Наши\r\n« науки имѣютъ извѣстные предѣлы, за которые никогда не могъ\r\n« зайдти человѣческій умъ; есть точка, гдѣ он влругъ измѣн аютъ\r\n« намъ; остальное дано другимъ мірамъ, гдѣ неизвѣстно что - нибудь\r\n« такое, что мы знаемъ. Одна планета наслаждается нріятностями\r\n«любви, но во многихъ своихъ мѣстахь она постоянно опечалена\r\n« у жасами войны. На другой планеты наслаждаются вѣчнымъ ми\r\n« ромъ; но посреди этого мира совершенно не знаютъ любви и ску\r\n« чаютъ. Однимъ словомъ, то, что природа дѣлаетъ въ малысъ\r\n« размѣрахъ, когда распредѣляетъ между людьми счастie или та\r\n« ланты, то безъ сомнѣнія она сдѣлала и въ большихъ размѣрахъ\r\n« въ отношении къ мірамъ; и она строго наблюдала, чтобы былъ\r\n« приведенъ въ дѣйствіе ея чудесный секреть, именно — все разно\r\n« образить и въ то же время все уравнивать, вознаграждая одно\r\n«другимъ, »\r\n« Ёtes vous contente, Madame? » продолжаетъ Фонтенель, обра\r\nщаясь къ прелестной маркизѣ, которую онъ сдѣламъ собесѣдницею\r\nсвоихъ разговоровъ. Маркиза отвѣчала, что все это очень темно и\r\nнеопредѣленно.\r\nПроея извиненія у маркизы, замѣтимъ, что въ словахъ Фонте\r\nнеля многое однако же чрезвычайно ясно. Прежде всего невольно\r\nпоражаетъ спокойное и даже равнодушное довольство земною\r\nжизнью. Гдѣ тутъ стремленіе къ идеалам,? Гдѣ желаніе вообра\r\nзить себѣ жизнь, хотя въ чемъ- нибудь высшую, нежели та, кото\r\nрая окружала Фонтенея? Одной только планетѣ позавидовалъ Фон\r\nтенель, именно той, гдѣ не заботятся ни о прошедшемь, ви о буду\r\nщемъ. Такая беззаботность есть однако же не повышеніе, а пони\r\nженіе жизни. На нашей планетѣ она болѣе свойственна животнымъ,\r\nчѣмъ человѣку.\r\nФонтенель равнодушенъ къ другимъ мірамъ, потомучто они\r\nравнодушны къ нашему міру. Изь множества чувствъ у человѣка\r\nтолько пять, науки имѣютъ неперестушимые предѣлы, вмѣстѣ съ\r\nприятностями любви существуютъ ужасы войны; для Фонтенеля\r\nвсе это ничего. Ему нравится воображать міръ въ видѣ безконеч\r\nной перетасовки картъ; его остроуміе совершенно удовлетворено\r\nэтими разнообразными сочетаніями, и онъ въ восторгѣ называет,\r\nихъ удивительнымъ секретомъ природы.жители ПЛАНЕТ 23\r\nМежду тѣмъ легко замѣтить еще, что сочетания, которыя при\r\nводить Фонтевель, невозможны. Существа, которыя вовсе не гово\r\nрятъ, не могутъ быть разумными существами; существа, у кото\r\nрыхъ въ старости разсудокъ тотъ же какъ въ дѣтствѣ, необхо\r\nдимо вовсе не имѣютъ разсудка; существа, которыія не думаютъ ни\r\nо прошедшемъ ни о будущемъ, не имѣють и способности думать.\r\nФонтенель не догадался объ этихъ противорѣчіяхъ, потомучто онъ\r\nлюбиль противорѣчія, находилъ въ нихъ свое удовольствіе. Между\r\nпрочимъ въ теченіе своей долгой жизни онъ постоянно писамъ по\r\nхвальныя рѣчи умершимъ ученымъ; въ этихъ рѣчахъ тоть же\r\nдухъ, тоже стремленіе. Никогда, даже говоря о величайшихъ умахъ\r\nчеловѣчества, Фонтенель не могъ найдти точки опоры для своихъ\r\nсужденій, не могъ понять той глубочайшей природы лица, изъ ко\r\nторой объясняются всѣ его дѣйствия. Поэтому на величайшіе под\r\nваги и заслуги онъ умѣлъ смотрѣть съ дурной стороны и былъ\r\nочень доволенъ тѣмъ, что его похвалы походили на насмѣошки,\r\nФонтенель вѣроятно мечтал, что самъ онъ до того ловокъ и\r\nостороженъ, что не может подвергнуться насмѣшкамъ. Посаѣ его\r\nразговоров. Вольтеръ написалъ свою сказку —. Микромегасъ, и въ ней\r\nосмѣялъ Фонтенеля. Насмѣшки Вольтера, которыя, какъ говорятъ,\r\nсильно огорчали фонтенеля, были прямо направлены на недоста\r\nтокъ вкуса въ знаменитыхъ разговорахъ. Дѣйствительно Фонте\r\nнель принималь за изящество какую-то изысканность, вычурную\r\nиногда до нестерпимости. Но кромѣ того смыслъ Вольтеровой сказки\r\nдалеко выше Фонтенелевыхъ разсужденій. Вольтер, не совсѣмъ\r\nпринадлежалъ къ числу людей довольныхъ жизнью; онъ глубоко\r\nчувствовалъ этотъ вопросъ и, заговоривъ ожителяхъ планеты,\r\nпрямо выставилъ его.\r\nСмѣлость и грація самой сказки, неподражаемое теченіе и\r\nблескъ разсказа совершенно соотвеѣтствуютъ Вольтерову генію.\r\nЯ попробую передать нѣкоторые отрывки.\r\nГЛАВА I\r\nПУТЕШЕСТВІ Е ОБИТАТЕЛЯ СИРІУСОВА МІРА НА ПЛАНЕТУ\r\nСАТУРНъ\r\n« На одной изъ планетъ, обращаюцихся около звѣзды, на\r\n« зываемой Сиріусомъ, жилъ молодой человѣкъ, съ которымъ я\r\n« имѣлъ честь быть знакомымъ во время его послѣдняго путеше\r\n924 ВРЕМЯ\r\n- « ствія въ нашъ маленькій муравейникъ; его звали Микромегас» ().\r\n« Имя очень приличное для всѣхъ великихъ міра сего. Ростомъ онъ\r\n« бымъ въ восемь льё; пол, восьмью льё я разумѣю двадцать че\r\n« тыре тысячи геометрическихъ саженей, въ пять Футовъ каждая.\r\n« Изъ числа математиковъ, людей, во всякомъ случаѣ полезныхъ\r\n« для общества, нѣкоторые тотчасъ возмутъ перо и найдутъ, что\r\n« такъ какъ господинъ Микромегасъ, обитатель странъ Сиріуса,\r\n« имѣетъ отъ головы 10 ногъ двадцать четыре тысячи саженей, что\r\n« составляетъ сто двадцать тысячъ королевскихъ футовъ, и такъ\r\n« какъ мы имѣемъ только пять футовъ и такъ какъ нашъ земной\r\n« шаръ имѣетъ девять тысячъ льё въ окружности, они найдутъ, го\r\n« ворю я, что шаръ, произведшій Микромегаса, необходимо имѣеть\r\n« окружность какъ разъ въ милльонъ шесть сотъ тысячъ разъ боль\r\n« не, чѣм \"ь наша маленькая земля. Ничего не можетъ быть проще\r\n« и обыкновеннѣе въ природѣ. Владѣнія нѣкоторыхъ нѣмецкихъ\r\n« или итальянскихъ государей, которыя можно объѣхать въ полча\r\n« са, и рядомъ — Турецкая, Русская и Китайская Имперія, пред\r\n« ставляютъ намъ только слабое полобie тѣхъ ужасныхъ различій,\r\n« какiя природа положила между существами всякаго рода.\r\n« Такъ какъ ростъ его превосходительства былъ указанной мною\r\n« высоты, то всѣ наши скульпторы и всѣ наси живописцы безъ\r\n« сомнѣнія согласятся, что его талія могла имѣть пятьдесятъ ты\r\n« сячъ Футовъ въ обхватѣ; размѣры чрезвычайно красивые.\r\n« Что касается до его ума, то онъ — одинъ изъ просвѣценнѣйшихъ\r\n« умовъ, какіе намъ извѣстны; онъ многое знаетъ, кое- что открылъ\r\n« самъ: ему не было еще и двухъ сотъ пятидесяти лѣтъ и по обык\r\n« новенію онъ учился еще въ језуитской коллегіи своей планеты,\r\n« когда онъ нашолъ силою своего ума болѣе пятидесяти предложеній\r\n« Эвклида. Значитъ восьмнадцатью предложеніями больше, чѣмъ\r\n« Блезъ Паскаль, который, найдя тридцать два такихъ предложений,\r\n« шутя, какъ говорить его сестра, сталъ потомъ весьма посрех\r\nи никуда негоднымъ метафизикомъ.\r\n« При выходѣ изъ дѣтства, на четыреста пятидесятыхъ годахъ Мн\r\n« кромегасъ много занимался анатоміею тѣхъ мелкихъ насѣкомыхъ,\r\n« которыхъ діаметръ меньше ста Футовъ и которыхъ нельзя видѣть\r\n« въ обыкновенные микроскопы. Муфти его родины, человѣкъ при\r\n« вязчивый и больuіоіі нев:ѣжда, нашомъ въ его книгѣ мѣста подозри\r\n« тельныя, злоумышленныя, дерзкія, еретическiя, или клонящаяся\r\n« къ ереси, и сталъ его жестоко преслѣдовать; лѣло было въ томъ,\r\n« Ственнымъ математикомъ\r\n(1) Съ греческаго мало – вецкій, Прим, пер.ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 25\r\nПланеты на\r\nчайно просто\r\n- часто\r\n« дѣйствительно ли субстанціальная форма блохъ Сиріуса таже са\r\n«мая, какъ и улитокъ. Микромегасъ защищался съ большимъ остро\r\n« уміемъ; онъ склонилъ дамъ на свою сторону; процессъ тянулся\r\nадвѣсти двадцать лѣтъ. Наконецъ Муфти заставилъ юрисконсуль\r\n«товъ осудить книгу, которой они не читали, и авторъ получилъ\r\n« приказъ не являться ко двору въ продолженіе восьми сотъ мѣтъ.\r\n« Его мало огорчило удаленіе отъ двора. Онъ написалъ очень\r\n« забавные куплеты на Муътія, на которые тотъ вовсе не обра\r\nатимъ и вниманія, и пустился путешествовать съ\r\n« планету, как говорять, для полнало образования своего ума и\r\n« сердца. »\r\nПрежде чѣмъ послѣдуемъ за вашимъ путешественникомъ, оста\r\nновимся на томъ времени, которое онъ провелъ въ своемъ отече\r\nствѣ. Вольтеръ осмѣиваетъ земную жизнь и осмѣиваетъ чрезвы\r\nперенося ее на планеты. Въ самомъ дѣлѣ, не смѣ\r\nшно ли вообразить, что на всѣхъ планетахъ существуютъ iезуит\r\nскія коллегія, что даже въ странахъ Сиріуса многое подвергается\r\nтакому же преслѣдованію, какъ на землѣ, что и тамъ люди\r\nневѣжды, а произносящіе судъ произносять его, не зная дѣла, о\r\nкоторомъ судятъ. Выставляя частных обстоятельства своего вре\r\nмени, какъ будто явленія общая и необходимыя, Вольтеръ тѣмъ\r\nрѣзче выставляетъ всю ихъ случайность и неразумность.\r\nНо вмѣстѣ съ умышленно - Фальшивыми чертами у Вольтера\r\nидутъ другія, которыя принимаются за истинныя има вѣроятнныя.\r\nТаковъ наприм:ѣръ великольный ростъ его превосходительства.\r\nБезъ сомнѣнія Вольтеръ счаталъ возможною такую огромность жи\r\nвыхъ существъ. Въ то время подобныя понятія господствовали. Ве\r\nикій Лейбницъ въ одном изъ своихъ писем, даже далеко превос\r\nходитъ Вольтера. Если не ошибаюсь, онъ выражается такъ: « Я могу\r\nдаже вообразить себѣ существующимъ гиганта, для котораго вся\r\nсолнечная система могла бы служить вмѣсто карманныхъ часовъ. »\r\nВпрочемъ представленія такого рода можно считать даже обыкно\r\nвенными для всѣхъ эпохъ и народовъ; они составляютъ естествен\r\nную ошибку человѣческаго ума. Въ самомъ дѣлѣ постоянно встрѣ\r\nчаются разсказы и миӨы о великанахъ, нѣкогда жившихъ на землѣ\r\nи которыхъ одна кость была величиною въ человѣческій ростъ. На\r\nвостокѣ существуетъ сказаніе о птицѣ Рокъ, которая когда летитъ,\r\nто помрачаетъ солнце въ цѣлой странѣ. Усъверныхъ моряковь\r\nесть преданія объ исполинскомъ спруть, который представляетъ\r\nвидъ большаго острова, когда спить близь поверхности моря, и ко\r\nторый своими руками топитъ корабли, какъ щепки.26 ВРЕМЯ\r\n11\r\nОшибка здѣсь состоитъ въ томъ, что форму и величину существъ\r\nсчитають совершенно независимыми, и потому данной Формѣ при\r\nдаютъ какую угодно величину. Но, какъ я сказалъ, все связано, все\r\nзависитъ одно отъ другого; умъ человѣческій ошибается, если, не\r\nзная связи, онъ полагает, что нѣтъ связи; усвѣхи наукъ состоять\r\nтолько въ томъ, что показываютъ связь тамъ, гдѣ ея еще не нахо\r\nдили.\r\nСвязь между величиною и Формою несомнѣнна. Ее открылъ и\r\nматематически доказалъ уже великій дѣятель человѣческаго возрож\r\nденія Галилей. Какъ птица не можетъ быть больше опредѣлен- 4\r\nной величины, такъ точно и человѣческая Форма имѣетъ границы,\r\nза которыя не может переходить.\r\nПоясню это еще примѣромъ, самымъ простымъ. Изъ кости вь\r\nрѣзываютъ шахматныя Фигуры иногда очень легкой Формы, съ при\r\nчудливыми кружевными украшеніями. Легко убѣдиться, что размѣ\r\nры подобной Фигуры нельзя увеличивать без конца, напримѣръ\r\nнельзя построить башни такой формы. Нетолько кость и дерево, но\r\nникакой камень и металлъ не булутъ достаточно крѣпки для того,\r\nчтобы выдержать собственную тяжесть, если изъ нихъ построить\r\nтакія развѣтвленiя и узоры. Поэтому в наши зданія, чѣмъ выше,\r\nтѣмъ больше приближаются къ одной опредѣ.eннot Формѣ, къ Фи\r\nгурѣ пирамиды. То есть мы дѣлаемъ ния нія части шире и плотнѣе,\r\nа верхнія тоньше и легче.\r\nТакъ точно и стройная и неподражаемо легкая Фигура человѣ\r\nческаго тѣла не можетъ быть значительно увеличиваема. Извѣстно,\r\nчто люди особенно высокаго роста тяжелы и медленны въ своихъ\r\nдвиженіяхъ, часто даже слабосильны. Греки, такъ хорошо понимав\r\nшie смыслъ Формы нашего тѣла, представили намъ Геркулеса че\r\nдовѣкомъ среднаго роста.\r\nи такъ можно бы доказать, что громадный Микромегасъ, по за\r\n-конамъ механики, невозможенъ. Впрочемъ едвали мы позавидуемъ\r\nего превосходительному росту. Вольтеръ далѣе разсказываетъ, что\r\nМикромегасъ, попавши на Сатурна, долго смѣялся надъ его малень\r\nкими жителями, ростомъ только въ тысячу туазовъ. Конечно\r\nможет быть такъ водится въ странахъ Сиріуса, но на нашей\r\nскромной планетѣ, какъ извѣстно, смѣшонъ бымъ бы тотъ, кто бу\r\nдучи высокаго роста, стамъ бы на этомъ основаніи смотрѣть съ\r\nвысока на другихъ людей; точно так же мы не считаемъ особенно\r\n-основательным, если люди маленькаго роста считаютъ себя оби\r\nженными природою и не могутъ утѣшиться в этой обидѣ. ВъЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 27\r\n)\r\nвѣк Вольтера между прочимъ любили высокихъ женщинъ; нынче,\r\nкакъ извѣстно, значение этого свойства нѣсколько ослабѣло.\r\nГораздо завиднѣе и привлекательнѣе для васъ то, что Вольтеръ\r\nразсказываетъ объ умѣ и знаніяхъ Микромегаса. Микромегасъ от\r\nкрымъ самъ, безъ помощи учителя, пятьдесятъ предложеній Эвклида.\r\nЗам:ѣтимъ прежде, что вы еювахъ Вольтера заключается явное про\r\nтиворѣчie; онъ говорить, что Микромегасъ оказалъ такіе успѣхи,\r\nп, когда ему было только 250 лѣти, и въ то же время ставать его выше\r\n1 Паскаля. Между тѣмъ, хотя Паскаль самъ открыть только тридцать\r\n- два предложенiя, но онъ открыль Яхъ, когда ему было 12 лѣтъ; за\r\nПаскалемъ притомъ считается еще много совершенно новыхъ от\r\nкрытiй, хотя онъ жиль всего 39 лѣтъ. Очевидно Микромегасъ не\r\nсравненно тунѣе Паскаля. Вольтеру нужно было дать своему Микро\r\nмегасу жизнь продолжительную, сколько -нибудь сообразную съ его\r\nростомъ; но онъ не замѣтилъ, что въ тоже время онъ принужденъ\r\nзамедлить процессъ его мышленія. Двухъ -сотъ-пятидесяти -лѣтній\r\nМикромегасъ долженъ быть по уму все еще ребенкомъ, слѣдова\r\nтельно должень развиваться страшно-туго.\r\nНо что бы ни разсказывалъ Вольтеръ, сейчасъ видно, что во\r\nпросъ можно поставить прямѣе. Не имѣемъ ли мы права предпола\r\nгать такихъ кателей на планетахь, которые бы всѣ были способны\r\nсобственнымъ умомъ доходить даже до глубочайшихъ истинъ ма\r\nтематики? Если кто вспомнить мученія, претерпѣваемыя изъ за ма\r\nтематики в нашихъ школахъ, если сообразить, какъ мало учащих\r\nся, которымъ она вполнѣ дается, то легко можетъ прійти къ убѣж\r\nденію, что есть планета, гдѣ дѣло идетъ счастливые, гдѣ умы выше,\r\nпотому что способнѣе къ математикѣ.\r\nBь отвѣтъ на это напомню историческое развитие, необходи\r\nмость котораго можно доказать, хотя я здѣсь не стану ея доказы\r\nвать. Всаѣлетвіе историческаго развитія безъ сомнѣнія человѣ\r\nческiя головы должны со временемъ достигнуть несравненно боль\r\nв шей способности къ математик ф, чѣмъ та, которую они обнаружи\r\nваютъ въ настоящее время. Но всего важнѣе здѣсь то, что какъ бы\r\nвысоко ни было развитіе человѣческаго рода, трудно думать и стран\r\nно желать, чтобы масса людей когда -нибудь состояла изъ аска\r\nчей. Потомучто изъ всѣхъ познаній наименѣе завидныя суть имен\r\nно познания математическiя. Математика есть наука безконечная и\r\nвъ то же время такая, что въ ней едвали можно отличить особенныя,\r\nкакія-нибудь глубочайшiя познавія. Въ ней нѣтъ тайнъ, въ ней всѣ\r\nвопросы одинаково важны, всѣ приемы одинаково строги. Такъ что\r\nесли мы пожелаемъ напримѣръ, чтобы всѣ люди знали нифагорову28 ВРЕМЯ\r\nтеорему, то за тѣмъ мы никакъ не имѣемъ права сильнѣе желать,\r\nчтобы каждый смертный знамъ интегральное исчисленіе.\r\nЗачѣмъ же мы будемъ желать, чтобы всѣ люди посвящали вре\r\nмя своей жизни на такого рода познания, когда намъ извѣстно при\r\nэтомъ, что есть вопросы единственные и главнѣйшіе, напримѣръ\r\nтотъ, о которомъ говорить Лапласъ открыть наши истинные\r\nотношения к природъ, или тѣ, которые указываетъ Кантъ:\r\n1) Что я могу знать?\r\n2) Что я долженъ дѣлать?\r\n3) Чего могу надѣяться?\r\nМы не позавидуемъ никакимъ жителямъ Сатурна или Сиріуса въ\r\nтомъ, что у нихъ математика далеко ушла впередъ въ сравненіи съ\r\nземлею; при томъ мы увѣрены, что съ нашимъ земнымъ умомъ ра\r\nно или поздно мы найдемь то самое, что они нашли. Но нами овла\r\nдѣла бы неутолимая зависть, если бы мы предполагали, что сущес\r\nтвенные вопросы жизни какой-нибудь огромный Микромегасъ по\r\nнимаетъ несравненно глубже, чѣмъ мы, маленькіе люди землн.\r\nПосмотримъ, какiя способности онъ обнаруживаетъ въ этомъ от\r\nношеніи. Вольтеръ разсказываетъ, что послѣ долгихъ странствій по\r\nмлечному пути, Микромегасъ попалъ наконецъ на Сатурнъ. Здѣсь\r\nонъ знакомится съ секретаремъ тамошней академія наукъ, лицомъ,\r\nвъ которомъ Вольтеръ представили секретаря Парижской Академія\r\nФонтенеля. За тѣмъ слѣдуетъ —-\r\nГЛАВА III\r\nРАЗГОВОРъ жителя СИРІУСА СЬ ЖИТЕЛЕмъ САТУРНА\r\n-\r\n« Послѣ того, какъ его превосходительство легло и секретарь\r\n« приблизился къ его лицу, нужно сказать правду, начамъ Mu\r\n« кромегасъ, что природа очень разнообразна. Да, отвѣчалъ Сатур\r\n« віецъ, природа подобна цвѣтнику, въ которомъ цвѣты… Ахъ,\r\n« отвѣчамъ Сириецъ, полите вы съ вашимъ цвѣтникомъ. Она по\r\n«добна, снова началъ секретарь, собранію блондинокъ и брюнетокъ,\r\n« которыхъ наряды… Что мнѣ за дѣло до вашихъ брюнетокъ? воз\r\n« разилъ Микромегасъ. Ну, такъ она подобна картинной галлереѣ, въ\r\n« которой живопись… Да нѣтъ же, сказалъ путешественникъ, при\r\n« рода просто подобна природѣ. Къ чему вы ищете для нея сравне\r\n« ній? Чтобы сдѣлать вамъ удовольствие, отвѣчамъ секретарь. я вовсе\r\nне хочу, чтобы мнѣ дѣлали удовольствіе, отвѣчамъ путешественникъ;ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТЫ 29\r\n« я хочу, чтобы меня научили; скажите мнѣ сначала, сколько чувствъ\r\n« имѣютъ люди вашего шара. У насъ семдесятъ два чувства, сказалъ\r\n« академикъ, и мы все жалуемся, что их \"ь мало. Наше воображение\r\n« идетъ дальше нашихъ потребностей; мы находимъ, что съ нашими\r\n« семидесятью двумя чувствами, съ нашимъ кольцомъ и пятью луна\r\n« ми, мы очень ограничены, и не смотря на всю нашу любознатель\r\n« ность и на довольно большое число страстей, происходящихъ отъ\r\n« нашихъ семидесяти двухъ чувствъ, у насъ остается вдоволь врс\r\nамени для того, чтобы скучать. Я думаю! сказалъ Микромегасъ:\r\n« потому что у жителей нашего шара около тысячи чувствъ и у насъ\r\n« все-таки остается какое -то смутное желаніе, какое - то темное без\r\n« покойство, которое безпрестанно даетъ намъ знать, что мы ничтож\r\nаныя существа и что есть существа гораздо болѣе совершенныя.\r\n« Я немножко путешествовалъ; я видѣлъ смертныхъ, которые не\r\n« сравненно ниже насъ, видѣлъ и несравненно высшихъ; но я нигдѣ\r\n« не нашоль таких' », которые бы не имѣли болѣе желаній, чѣмъ\r\n« потребностеії, больше потребностей, чѣмъ удовлетворенія. Мо\r\n«жетъ быть, я найду когда нибудь страву, гдѣ всѣмъ довольны, но\r\n« до сихъ поръ объ этой странѣ никто не могъ сообщить мнѣ поло\r\n« жительныхъ св: ѣдѣній. Сатурніецъ и Сириецъ пустились послѣ это\r\n« го въ тысячи предположеній; но послѣ многихъ самыхъ остроум\r\n« ныхъ и самыхъ шатких, разсужденій почли за нужное возвра\r\n« титься къ фактамъ. »\r\nВот, прекрасныя слова, въ которыхъ блестящими, легко и точно\r\nочерченными образами выражень цѣлый взгляд на жизнь. Стран\r\nное смѣшеніе пессимизма и оптимизма! Мы недовольны жизнью,\r\nв Вольтеръ вѣрно указываетъ причины этого недовольства: имен -\r\nмы чувствуемъ, что мы существа ничтожья, что есть суще\r\nства несравненно высшія. Піо въ тоже время напрасно мы зави\r\nдуемъ этимъ существамъ, напрасно селали бы поміняться съ ними\r\nучастью; потомучто эти высокія существа тоже недовольны жизнью!\r\nУ Вольтера является безконечный ряд существъ высшихь и низ\r\nших't; не все ли равно, гдѣ ни быть въ этомъ ряду? На каждой сте\r\nпени таке перспектива впереди безконечность высшихъ а сзади\r\nбезконечность низшихъ степене.\r\nФорма, в которой Вольтер, выражает, недовольство жизнью,\r\nтакже замечательна. Какъ истинный сынъ XVIII вѣка, Вольтеръ при\r\nнимаеть за величайшее зло жизни скуку. Между тѣмъ, если бы такъ,\r\nто дѣло было бы легко поправить. Сатурніецъ говорить, что любо\r\nзнательность и страсти все еще оставляютъ имъ довольно времени,\r\nчтобы скучать. Очевидно стоило бы только нѣсколько сократить ихъ\r\nно30 ВРЕМЯ\r\nто\r\nжизнь или нѣсколько прибавить им страстей, и недовольство исче\r\nзло бы. Не ясно ли однако же, что жители Сатурна въ такомъ слу\r\nчаѣ лишились бы благороднѣйшей черты своей жизни? Безъ сомнѣ\r\nнія они должны бы радоваться тому, что ихъ великая любознатель\r\nность и ихъ семдесятъ два чувства не могут, однако же завертѣть\r\nихъ до совершеннаго олуренія, что у нихъ все еще остается. время\r\nдля того, чтобы оглядѣться н олуматься, чтобы спросить себя, что\r\nже я такое въ міроздании?\r\nТотъ же взглядъ видимъ и въ дальнѣйшем, разҫказѣ Вольтера.\r\n« Сколько времени вы живете? спросилъ Сириецъ Ахъ, очень\r\n« мало, отвѣчалъ человѣчикъ Сатурна. Точь в точь какъ у насъ,\r\n« замѣтилъ Сиріецъ; мы все жазуемся, что мало. Должно быть это\r\n« общій законъ природы. У вы I мы живемъ, говорилъ Сатурніецъ,\r\n« только пятьсотъ большихъ оборотовъ солнца (считая по нашему,\r\n« это будетъ около пятнадцати тысячь лѣтъ). Вы видите, что это\r\n« значитъ умереть почти въ самое мгновеніе рожденія; все наше\r\n« существованіе одна точка; наша ал изнь одно мгновенie; нашь\r\n« шаръ одинъ атомъ. Едва усutешь стать нѣсколько св:ѣдущимъ,\r\n«какъ является смерть и не даетъ upioбрѣсти опытности. Что ка\r\n« сается до меня, я не смѣю дѣлать никакихъ предположеній о\r\n« будущемъ, я считаю себя каплею въ безмѣрномъ океанѣ. Въ осо\r\n« бенности мнѣ очень совѣстно передъ вами за мою жалкую Фигуру\r\n« въ этомъ мірѣ.\r\n« Микромегасъ отв Въчамъ ему: не будь вы Философомъ, я побоял\r\n« ся бы огорчить васъ, сообщивъ вамъ, что наша жизнь въ семьсотъ\r\n« разъ длиннѣе вашей; но вы очень хорошо знаете, что тогда нук\r\n« но возвратить свое тѣло стихіямъ и оживить имъ природу въ другой\r\n« Формѣ, т. е. умереть; когда наконец, приходить мгновеніе этой\r\n« метаморфозы, то совершенно все равно, прожили ли мы одинъ\r\n« день, или цѣлую вѣчность. я былъ въ странахъ, гдѣ живутъ въ\r\n« тысячу разъ дольше, чѣмъ у насъ, и нашолъ, что тамъ все еще\r\n« роощуть. Но вездѣ есть здравомыслящіе люди, которые умѣютъ\r\n« примириться съ своею долею и благодарить Творца природы. »\r\nЖалобы на краткость нашей жизни дѣло очень обыкновен\r\nвое. Если бы онѣ были справедливы, то мы конечно имѣли бы право\r\nпредполагать на других планетахъ обитателей болѣе долговѣчныхъ,\r\nслѣдовательно полне пользующихся жизнью. Вольтеръ, какъ видно\r\nизъ словъ спокойнаго и мудраго Микромегаса, признаетъ справед\r\nвость жалобъ, а между -тѣмъ самый разсказ. до очевидности обна\r\nруживаетъ всю ихъ неосновательность. Безъ сомнѣнія поэтический\r\nгеній Вольтера снасъ его отъ односторонности, и овъ, создаваяЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 31\r\n2\r\nобразы, невольно чертимъ ихъ близко къ истинѣ, которой не подо\r\nзрѣвалъ. Въ самомъ дѣлѣ, не смѣшонъ ли этотъ легкомысленный\r\nсекретарь сатурнійской академій, который называетъ себя атомомъ,\r\nхотя онъ ростомъ въ тысячу туазовъ, и жалуется, что умретъ ве\r\nопытнымъ, хотя проживетъ пятнадцать тысячь лѣтъ? Очевид\r\nвый смыслъ всего разсказа тотъ, что краткость жизни есть мечта,\r\nЧто какъ пятнадцать тьсячь лѣтъ можно назвать мгновеніемъ,\r\nтакъ и мы для красоты рѣчи говоримъ о нашей мгновенной жизни.\r\nКъ продолжительности жизни мы должны примѣнить тѣже раз\r\nсуждені я, какiя сдѣлали относительно величины земли. Если мы\r\nбулемъ мѣрить время нашей жизни вѣчностію, то оно всегда будетъ\r\nничтожно, какъ бы длинно ни было. Но такъ какъ въ сравненіи съ\r\nвѣчностію всѣ времена равны и слѣдовательно нѣтъ никакой при\r\nчины называть одно короткимъ, а другое длиннымъ, то чтобы найд\r\nти, длинна или коротка наша жизнь, нужно взять другую мѣру. Этою\r\nмѣрою можетъ быть ничто иное, какъ содержание нашей жизни.\r\nМожем ли мы пожаловаться, что жизнь наша по краткости не мо\r\nжетъ вмѣстить всего, что мы способны сдѣлать? У вы! Если при\r\nнять такую мѣру, то окажется, что для весьма многихъ жизнь че\r\nрезъ чуръ длинна; по этой причинѣ они приведены даже къ горест\r\n• ной необходимости убивать время своей жизни. Съ другой стороны,\r\nесли представимъ человѣка, исполненнаго всѣхъ человѣческихъ\r\nдаровъ и постоянно дѣятельјаго, то также можно бы доказать,\r\nчто время жизни достаточно для того, чтобы онъ обнаружил, всѣ\r\nсвои силы и совершилъ всѣ свои подвиги. Положимъ, ревностный\r\nхристианинъ помышляет о спасеніи душа своей; никто не скажетъ,\r\nчтобы ему недоставало для этого времени. Ученый стремится впол\r\nнѣ овладіть своею наукою и даже подвинуть ее впередъ;\r\nонъ ни въ томъ, ви в'ь другомъ не успеть, то однакоже ви въ ка\r\nкомъ случаѣ они не станетъ жаловаться передѣ смертью на недо\r\nстатокъ времени; туть, какъ извѣстно, бывають другія причины. На\r\nоборотъ, никакъ нельзя поручиться за то, что еслибы удлинить\r\nвдвое и втрое жизнь нынѣ живущихъ людей, то отсюда проистекли\r\nбы необычайныя улучшенія, великiя открытия, блестящіе успѣхи\r\nит. д. Едва ли даже не было бы хуже, чѣмъ теперь.\r\nИ такъ — для того, чтобы пожелать болѣе долгой жизни, мы\r\nдолжны вмѣстѣ пожелать дѣятельности, превышающей человѣче\r\nскую дѣятельность и необходимо требующей больших размѣровъ\r\nвремени.\r\nНи о какой дѣятельности мы не можемъ судить такъ отчет\r\nливо, какъ о дѣятельности ума. Не даромъ Сатурніецъ,, жалуясь\r\n— если32 ВРЕМА\r\n9\r\n.\r\nна краткость жизни, указываетъ именно на то, что въ течение пят\r\nнадцати тысячъ мѣтъ онъ не успѣваетъ пріобрѣсти достаточно свѣ\r\nдѣній. Вѣкъ живи, вѣкъ учись, говоритъ русская пословица, а ду\r\nракомъ умрешь, прибавляетъ она же. и дѣйствительно мы ири\r\nвыкли воображать познанія неисчерпаемымъ океаномъ. « Я похожъ,\r\nговорилъ Ньютонъ о своихъ открытіяхъ, на ребенка, собираю\r\nщаго раковины на берегу моря. » И такъ повидимому всего яснѣе\r\nмы можемъ себѣ представить на планетахъ повышеніе дѣятельно\r\nсти ума, болѣе глубокія и болѣе обширныя познания, чѣмъ тѣ, какія\r\nможетъ имѣть человѣк\" ь. Послушаемъ дальше прерванный вами раз\r\nговорь Сирійца и Сатурнійца; дѣло идетъ именно объ ихъ позна\r\nніяхъ.\r\n« Творецъ (продолжалъ говорить Микромегасъ) щедро разсы\r\n« алъ въ этомъ мірѣ разнообразие, но вмѣстѣ съ нѣкоторою одина\r\n« ковостью. Напримѣръ всѣ мыслящія существа различны, но въ\r\n« сущности всѣ сходны по дару мысли и желаній. Вещество вездѣ\r\n« протяженно; но на каждомъ шарѣ имѣетъ различныя свойства.\r\n«Сколько такихъ различныхъ свойствъ вы считаете въ вашемъ ве\r\n« ществѣ? Если вы говорите отѣхъ свойствахъ, отвѣчамъ Сатур\r\n« ніецъ, безъ которыхъ, по нашему мнѣнію, этотъ шаръ не могъ бы\r\n« оставаться тѣмъ, чѣмъ онъ есть, то мы считаемъ ихъ триста, какъ\r\n« напримѣръ протяженность, непроницаемость, подвижность, тяго\r\nатѣніе, дѣлимость по такъ дальше. Вѣроятно, отв:ѣчалъ путеше\r\n« ственник\" ь, это малое число свойствъ достаточно для цѣлей, кото\r\nарыя Создатель имѣлъ въ отношении къ вашему маленькому жи\r\nилищу. Во всемь я удивляюсь его мудрости; вездѣ вижу различія,\r\n« но въ тоже время вездѣ гармонію. Ваши оларъ не великъ, ваши\r\n« обитатели тоже малы; вы имѣете мало ощущеній; ваше вещество\r\n« имѣетъ мало свойствъ; все это есть созданіе промысла. Какого\r\n« цвѣта ваше солнце, если хорошенько разсмотрѣть его? Бѣлаго съ\r\nксильнымъ жолтымъ оттѣнкомъ, отвѣчалъ Сатурніецъ, и когда мы\r\n« раздѣлимъ его лучь, мы находимъ въ немъ семь различныхъ цвѣ\r\n« товь. Наше солнце отливаетъ краснымъ цвѣтомъ, замѣтилъ Си\r\n« ріецъ, и простыхъ цвѣтовъ у насъ тридцать девять. Между всѣ.мн\r\n« солнцами, близь которыхъ бывалъ я, нѣтъ ни одного, которое бы\r\n« походило на другое, точно такъ какъ у васъ нѣтъ лица, которое\r\n« бы не отначалось отъ других, лицъ. »\r\n« Послѣ многихъ вопросовъ такого рода, онъ полюбопытство\r\n« валъ узнать, сколько считается на Сатурвѣ существенно различ\r\n« ныхъ субстанцій. Оказалось, что ихъ считали не болѣе тридцати,\r\n«именно слѣдующія: Богъ, пространство, вещество, протяженнынЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 33\r\n1 « вещества чувствуюція, протяженныя существа чувствующая и\r\n: « мыслящія, мысляція существа непротяженныя, существа взаимно\r\n1. « проницаемыя, существа взаимно непроницаемыя и прочее. Си\r\n« ріецъ, въ странѣ котораго ихъ считалось триста и который от\r\nі « крымъ ерце три тысячи другихъ во время своихъ путешествий,\r\n«безмѣрно удивимъ этимъ сатурніійскаго Философа ».\r\nВъ этомъ разговорѣ очевидно передъ пами открывается вся му\r\nдрость, которою обладаютъ взятые нами жители планетъ. и дѣй\r\nствительно тутъ есть множество вещей, которымъ нельзя не ди\r\nВаться.\r\n1\r\nКакъ прежде, такъ и здѣсь Вольтера спасъ его геній. Совер\r\nшепно ясно, что разговоръ написанъ по тому взгляду на сущность\r\nвещей, который принимаетъ Философія Локка. Но точно такъ, какъ\r\nразговоръ о краткости жизни прямо переходить въ насмѣіку надъ\r\nэтою краткостію, такъ и послѣдній разговоръ, развивая Локково\r\nученіе, въ тоже время представляет самую ядовитую пародію на\r\nэто міровоззрѣніе. Не легко выставить съ такою простотою и вы\r\nпуклостію характеристическая черты ученiя и довести ихъ до той\r\nстепени ясности, что мелкость и Фальшивость взгляда дѣлается ося\r\nзательною сама собою.\r\nВмѣсто многихъ комментарій, которыя можно бы написать на\r\nэто замѣчательное мѣсто Микромегаса, приведу здѣсь только два\r\nзамѣчанія. Сатурніецъ говорить, что вещество Сатурна им1:етъ\r\nтриста необходимых свойствъ. Необходимыя свойства суть суще\r\nственныя свойства, принадлежность сущности вещества. Слѣдова\r\nтельно чѣмъ меньше у насъ такихъ свойствъ, тѣмъ глубже наше\r\nвозваніе сущности, которой они принадлежать. Потомучто позна\r\nніе и есть ни что иное, какъ выводъ однихъ явленій из другихъ,\r\nвыводъ второстепенныхъ свойств, изъ существенныхъ; цѣль по\r\nзнанія вывести все изъ одного свойства, изъ коренной черты\r\nсущности. Такъ Декартъ полагаль, что коренная черта вещества\r\nесть протяженность, и старался вывести изъ нея всѣ остальныя\r\nчерты. Послѣ этого не странно ли, что Вольтерь, чтобы поразить\r\nнасъ глубиною познаній Сатурнійца, говорить, что тотъ нашолъ\r\nтриста необходимыхъ свойствъ въ своемъ веществѣ?\r\nНе говорю уже о возможности чего- нибудь подобнаго. Если мы\r\nговоримъ, что Сатурнъ состоить изъ вещества, то это значить, что\r\nонъ образованъ изъ матеріала, по сущности (по существеннымъ\r\nвеществамъ) такого же, какъ и матеріалъ вещей, которыхъ мы ка\r\nсаемся руками. Какія бы особенныя вещественныя явленія ни проис\r\nТ. І. Отд. ІІ. 334 ВРЕМЯ\r\n1\r\nходими на Сатурнѣ, они должны вытекать изъ этой сущности, а не\r\nизъ другой.\r\nЕще яснѣе обнаруживается характеръ познаній у жителя Са\r\nтурна при перечисленіи субстанцій. У Локка принималось три рода\r\nсубстанцій Богъ, вещество и конечныя духовныя существа.\r\nОтносительно пространства онъ сомнѣвался, субстанція ли оно, или\r\nнѣтъ. У Вольтера пространство смѣло причислено къ субстанціямъ\r\nи кромѣ того объявляется, что Сатуриецъ знаетъ ихъ тридцать, а\r\nСириецъ три тысячи триста. Такое обилie подозрительно столько же,\r\nкакъ обилie необходимыхъ свойствъ вещества. Одно то, что Боrъ\r\nставится на ряду со всѣми тремя тысячами тремя стами субстан\r\nціями, есть черта грубаго непониманія. Потомучто отъ Бога, по са\r\nмому понятію этого существа, все зависитъ; все имъ создано и все\r\nсовершается по его волѣ. Поэтому с одной стороны Микроме\r\nгасу нечего хвастаться своими тысячами субстанцій, когда главную\r\nи первую субстанцію, передъ которою ничтожны всѣ другія, знаетъ\r\nи Локкъ и всѣ мы, обитатели крошечноії земли. Съ другой стороны\r\nстранно, почему Микромегасъ не вздумалъ похвалиться тѣмъ, что\r\nонъ лучше ее знаетъ, лучше насъ и лучше Сатурнійца? Тутъ быю\r\nбы дійствительно преимущество. Въ самомъ дѣлѣ, такъ -какъ поня\r\nтie o Богѣ есть центральное понятie, на которое мы сводимъ всѣ\r\nдругія, такъ-какъ міръ віолнѣ опредѣляется творческою волею\r\nБога, то всѣ вопросы сводятся на то, чтобы понять, какъ вещи за\r\nвисятъ отъ Бога. Въ сравненіи съ этимъ считать субстанців по\r\nпальцамъ есть дѣло пустое. Множество субстанцій есть прямой при\r\nзнакъ слабаго познанія; потомучто мышленіе, какъ я уже сказалъ,\r\nесть сведеніе мнoraгo на одно.\r\nкак -бы то ни было, но вообще познанія Микромегаса и его\r\nпріятеля никакъ не могутъ возбудить въ насъ особой зависти. Въ\r\nотношении к этому предмету сдѣлаю здѣсь послѣднее замѣчаніе.\r\nДѣло въ томъ, что хотя познания дѣйствительно безконечны, но\r\nне одинаково любопытны. Имѣть всѣ познанія рѣчительно никому\r\nне нужно. И это вовсе не потому, чтобы умъ человѣческій не былъ\r\nеименъ, или недовольно жаден (жадность вь немъ часто доходитъ\r\nдо истинной прожорливости), но именно потому, что умъ\r\nтральная, сосредоточивающая сила. Въ этомъ его достоинство и\r\nмогущество. Въ самомъ дълѣ, представьте себѣ всевозможныя по\r\nзнавія, представьте познания всѣхъ жителей планетъ; что было бы,\r\nесли бы умъ представлялъ только способность поглощать ихъ одно\r\nза другимъ? Работа безъ всякаго конца и цѣли. Вотъ почему умъ\r\nостанавливается, обозрѣваетъ все, что уже въ его власти, опредѣ\r\n. — ценеЖИТЕЛИ ПЛАНЕТЬ 35\r\nляетъ главных точка, центральные вопросы, на нихъ устремлястъ\r\nвсе свое внимание и слѣдовательно необходимо оставляетъ въ тѣни\r\nто, что далеко отъ этих вопросовъ. Такъ онъ поступаетъ въ-каж\r\nдой частной наукѣ, въ каждомъ мелочномъ изслѣдованіи; такъ по\r\nступаетъ онъ и въ отношеніи къ цѣлой жизни, къ цѣлой области\r\nмьирменія, ко всему миру. У мъ есть дѣятельность вполнѣ свободная,\r\nпередъ которою открыты всѣ пути. Никакъ нельзя сказать, чтобы\r\nгаѣ -нибудь на планетахъ умъ еще свободнѣе избирамъ предметы и\r\nставимъ вопросы, чѣмъ на земль. Не хуже другихъ обитателей\r\nміра мы умѣемъ избрать глубочайшую и занимательнѣйшую задачу.\r\nЕсли съумѣемъ и разрѣшить ее, то намъ некому будетъ завидовать.\r\nСъумѣемъ ли? повидимому другой вопросъ. А между -тѣмъ,\r\nчтобы не распространяться здѣсь объ этомъ предметы, замѣтим\"\r\nтолько, что если мы задаем \"ь себ; эти задачи, то в Броятно мы\r\nумѣемъ и находить разгадку этихъ главнѣйшихъ загадокъ. Потому\r\nчто — дѣло достойное наблюдения, — мы требуемъ отъ зрѣлых лю\r\nдей невремѣнно опредѣленныхъ мнѣній, и именно о самыхъ важ\r\nныхъ вопросахъ. Такъ или иначе, головою или сердцем ь, только\r\nнужно, чтобы каждый добымъ ясный отвѣть на эти вопросы. Мы\r\nпрезираемъ того, кто не хочет1. пользоваться правомъ имѣть твер\r\nхое, самостоятельное ихъ рѣшеніе. Все это потому, что величайшic\r\nвопросы суть именно вопросы жизни и смерти, вопросы, по рѣrue\r\nнію которыхъ человѣкъ дѣйствует..\r\nу\r\nТеперь мы достаточно познакомились съ Микромегасомъ. Быть\r\nможетъ, читатель найдетъ мечты Вольтера не довольно игривыми и\r\nсмѣлыми; въ оправданіе можно привести, что Вольтеръ старался\r\nбыть строгимъ, положительнымъ. Въ своей сказкѣ онъ вовсе не\r\nХотѣлъ дать полный разгулъ своеїї Фантазіn; онъ желалъ прямо\r\nвыразить свой взгляд на міръ.\r\nЕсть мечтанія несравненно болѣе смѣлье, наприм Бръ претпо\r\nможенія объ аромальной жизни, принадлежація уже нашему вку,\r\nа не пропілому. Но вѣдь дѣло не въ смѣлости. Намъ хотѣлось бы\r\nнайхти хоть одну черту, хоть одну точку въ напией человѣческой\r\nжизни, гдѣ бы мы съ увѣреностію могли сказать, что отступле\r\nвіе отъ нея, иная форма, иное содержаніе дѣйствительно возмож\r\nны. Изслѣлуя человѣческую прироху, мы должны стараться най\r\nтя, способны ли какія - нибудь ея элементы къ видоизмѣненіямъ,36 ВРЕМЯ\r\nкъ другимъ, равнымъ или даже высшимъ Формамъ. Разыскане\r\nдолжно идти строго и постепенно, а не прыжками на крыльяхь Фан\r\nтазіи.\r\nЧтобы представить читателямъ — не образець подобнаго разь\r\nсканія, а только нѣчто могущее дать о немъ понятие, я возьму здѣсь\r\nчерту, сколько мнѣ кажется, наиболѣе удобную для этой цѣли,\r\nименно вопросъ о внѣшнихъ чувствахъ, которыхъ у человѣка сча\r\nтаютъ пять. Фонтенель и Вольтеръ, какъ мы видѣли, совершенно\r\nспокойно принимаютъ возможность большаго числа чувствъ; у\r\nСатурнійца их, семдесять -два, а у Микромегаса такъ много, что\r\nони не удостойваетъ ихъ точнаго счета и говорить, что ихъ у\r\nнего около тысячи. Спрашивается, возможно ли вообще какое-ни\r\nбудь увеличеніе числа чувствъ?\r\nВопросъ этотъ тѣмъ важнѣе, что внѣшнія чувства стоятъ какъ\r\nразъ на границѣ между нашею вещественною и духовною приро\r\nдою; они представляють точку ихъ соприкосновенія, и слѣдова\r\nтельно въ нихъ обнаруживаются свойства и той и другой природы.\r\nЕсли окажется, что новыя чувства невозможны, то мы будемъ\r\nимѣть нѣкоторое право ззключать, что вообще иная духовная шве\r\nщественная природа для жителей планетъ невозмоа Hы.\r\nВопросъ хорошъ так же потому, что кажется чрезвычайно простъ.\r\nВъ самомъ дѣлѣ нѣтъ ничего обыкновеннѣе, какъ предположение\r\nдругихъ чувствъ, сверхъ тѣхъ, какими обладаетъ человѣкъ. Самая\r\nлегкость, естественность, повидимому даже неизбіжность такого\r\nпредположенія кавъ -будто ручается за его правдоподобie.\r\nМежду прочимъ Августъ Контъ, тотъ Философъ, который вся\r\nчески старается ограничить человѣческiя познания и полагаетъ,\r\nчто мы ничего не можем\" ь знать о звѣз,дахъ, онъ смѣло прини\r\nмаетъ новыя чувства, и слѣдовательно утверждаетъ за собою право\r\nнаселить отдаленнѣйшіе міры жителями съ иною жизнью, верохо\r\nжею на нашу. Чтобы им:ѣть опредѣленное выражение такого мнѣнія\r\nо чувствахъ, привету здѣсь его слова.\r\n« Если потеря какого - нибудь важнаго чувства достаточна для\r\n« того, чтобы совершенно скрыть отъ насъ цѣлый рядъ естествен\r\n« ныхъ явлевій, то мы имемъ полное право думать, что наоборотъ\r\n« пріобрѣтеніе новаго чувства открыло бы намъ разрядъ Фактовъ,\r\n« о которыхъ мы теперь не имѣемъ инкакого понятія, если только\r\n« ве булемъ полагать, что разнообразие чувствъ, столь различное\r\n« въ различныхъ типахъ животности, дошло въ нашемь организмѣ\r\n« до высочайшей степени, какой только моя: етъ требовать всецѣлое 3ЖОТЕЛИ ПЛАНЕТъ 37\r\n« взслѣдованіе внѣшняго міра, предположение очевидно произ\r\n« Вольное и почти смѣшное. »\r\nСлова эти тѣмъ болѣе достойны вниманія, что едва ли не прел\r\nставляють сильнѣйшаго аргумента, на которомъ опирается Фило\r\nсофія Конта, Философія, ограничивающая человѣческій умъ самыми\r\nтѣсными границами опыта и наведенія. Но основателенъ ли этотъ\r\nаргументъ?\r\nКонечно Контъ совершенно правъ, говоря, что пріобрѣтеніе но\r\nвато чувства открыло бы намъ новые факты, но вѣдь изъ этого не\r\nслѣдуетъ, чтобы новыя чувства могли существовать. Если бы они\r\nбыли возможны, то очень хорошо бы было ихъ пріобрѣсти; но\r\nесли ихъ вовсе нѣтъ, то нечего и хвалить ихъ и нечего за ними\r\nтянуться. Можно пожалѣть о слѣпомъ, потому что ему недостатъ\r\nчувства, которое мы знаемъ, которое дѣйствительно существуетъ.\r\nНо какое право имѣлъ бы Контъ жалѣть о человѣкѣ вообще, только\r\nна томъ основании, что у него не достаетъ чувствъ, которыхъ онъ\r\nне знаетъ и которыя, можетъ быть, вовсе не существуютъ?\r\nРазсуждения Конта въ этомъ случаѣ совершенно напоминають\r\nзнаменитый рогатый силлогизмъ. Чего ты не потерялъ, то имѣешь?\r\nИмѣю. А роговъ ты не потерялъ? Нѣтъ. Слѣдовательно ты имѣень\r\npora.\r\nТакъ и Контъ обращается, по ложимъ, къ слѣпому. Ты могъ бы\r\nпріобрѣсти чувство, котораго теперь не имѣешь? Могъ бы. Но ты не\r\nимѣень чувствъ, которыя есть у Микромегаса? Не имѣю. Слѣ\r\nдовательно ты могь бы ихъ пріобрѣсти. Силлогизмъ, который,\r\nвъ-параллель рогатому, совершенно прилично назвать слѣпымы.\r\nВообще можно быть лишену только того, что дѣйствительно\r\nесть; можно приобрѣсти только то, что дѣйствительно существуетъ;\r\nпоэтому можно и лишиться одного изъ нашихъ дѣйствительно су\r\nществующихъ чувствъ, можно и пріобрѣсти его, если оно было по\r\nтеряно. Но отсюда никакою логикою невозможно дойдти до заключе\r\nнія, что существуютъ еще многія неизвѣстныя чувства. Если мы\r\nихъ лишены, то можетъ быть по весьма простой и уважительной\r\nпричинѣ потомучто ихъ вовсе нѣтъ.\r\nТакъ- какъ слѣпой силлогизмъ имѣетъ болыпую силу и встрѣ\r\nчается чрезвычайно часто, и такъ - какъ Августъ Коптъ есть Фи.10\r\nсоФъ, заслуживій отъ многихъ большое уваженіс, то необходимо\r\nздѣс, объяснить, какой же дѣйствительный смыслъ имѣютъ его\r\nслова. Чтобы найти этотъ смыслъ, нужно, какъ оказывается, пере\r\nвернуть его разсужденіе вверхъ ногами; тогда мы получимъ слѣ\r\nдующій совершенно правильный ходъ мыслей,38 ВРЕМЯ\r\nможНЫ.\r\nСмѣрно думать, будто у человѣка есть всѣ чувства, какiя воз\r\nВѣроятно есть многія чувства, которыхъ у него нѣтъ.\r\nНо каждое чувство служить для воспрінтія особыхъ явлевій.\r\nСлѣдовательно у человѣка нѣтъ возможности воспринимать мно\r\nгія явленія.\r\nТакъ слѣпой лишонь возможности воспринимать явленія свѣта.\r\nКакъ читатель видить, слѣної служить только частнымъ при\r\nмѣромъ и поясненіемъ, а никакъ не доказательствомь. Главная же\r\nсила заключается в том, что смішно предполагать у человѣса\r\nвеличайшее развитие разнообразія чувств. Но въ доказательство\r\nправоты своего смѣха Контъ очевидно ничего не приводить. Въ\r\nсамомъ дѣлѣ то, что онъ говорить о мнимомъ различии чувствъ въ\r\nразличныхъ типахъ животности, есть одинъ изъ тѣхъ грубыхъ\r\nпромаховъ, которые особенно постыдны для него, какъ для Фичо\r\nсофа, именующаго себя положительнымъ и ищущаго спасенія въ\r\nоднихъ опытныхъ свѣдѣніяхъ, въ наукахъ математическихъ и\r\nестественныхъ. Дьйствительно зоологи, побуждаемье слѣвымъ\r\nсиллогизмомъ, нерѣдко предполагали новыя чувства у животных;\r\nвпрочемъ они, какъ люди, руководящиеся чистымъ опытомъ,\r\nимѣли на это полное право. Но опытъ и показал, что нѣтъ жа\r\nвотныхъ съ особенными чувствами, что чувства у животныхъ\r\nвсегда представляють только низшую ступень или одностороннее\r\nвидоизм неніе тѣхъ чувствъ, какiя есть у человѣка. На эти и по\r\nдобныя опытныя наслѣдованія даже всего лучше сосааться для\r\nтого, чтобы доказать столь нодозрительное для Конта совершенство\r\nчувствъ у человѣка. Органы внѣшнихъ чувствъ суть прибавки\r\nнервной системы, суть части, находящаяся въ тѣснѣйшей зависи\r\nмости отъ мозга. Глазъ даже есть ничто иное, какъ самый мозгъ,\r\nвысунувшийся въ щели черепа и видоизмѣневный для особаго важ\r\nнаго ощущенія. Слѣдовательно у человѣка, какъ у животнаго,\r\nимѣюццаго самую совершенную нервную систему, самый большой\r\nмозгъ, и органы чувствъ въ своей совокупности должны быть\r\nвыше, чѣмъ у всѣхъ другихъ животныхъ. Говорю въ совокуп\r\nности, потомучто легко может быть и дѣйствительно зам:ѣчено у\r\nживотныхъ, что нѣкоторыя чувства ихъ развиваются сильне,\r\nчѣмъ у человѣка. Но это развитіе всегда бываетъ одностороннее,\r\nа односторонность, какъ всегда легко доказать, есть недостатокъ, а\r\nне совершенство. Извѣстно напримѣръ, что у животныхъ обоняніе\r\nбываетъ развито необыкновенно сильно; отъ этого происходить,\r\nчто выборъ пищи или даже взаимное сближеніе опредѣляется за\r\nпахомъ. О животныхъ говорять, что они снюхиваются. Очевидно\r\n5ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 39\r\nоднако же, человѣкъ нисколько не теряетъ отъ того, что запахъ не\r\nимѣетъ для него такой силы и значения. Если въ нашихъ взаим\r\nвыхъ отношеніяхъ зрѣніе, слухъ и даже осязаніе должны играть\r\nглавную роль, то отъ этого отношенія становятся только полнѣе,\r\nглубже и сильнѣе.\r\nВпрочемъ судить о значеній чувствъ для полнaго объема жизни\r\nочень трудно. Вообще же можно замѣтить, что нервная система,\r\nкакъ органъ по преимуществу централизующій и уравновѣшиваю\r\nщій отправленія нашего тіла, необходимо должна установить най\r\nвыгоднѣйшія отношения между ближайшими починенными ей ор\r\nганами. Если механическое устройство нашего тѣла нельзя подо\r\nзрѣвать въ ошибкѣ, то тѣмъ менѣе можно подвергать сомнѣнію\r\nпревосходство системы наших чувствъ.\r\nДалѣе. наша система не только есть разнообразнѣйшая и наилуч\r\nшая въ вынѣшнемъ животномъ царствѣ, - нужно прибавить еще, что\r\nлучше ея ни у какого будущего или вообразимаго животного и быть\r\nне можетъ. Потому что человѣкъ не только есть лучшее изъ живот\r\nныхъ, но онъ есть послѣднее животное, воплощенный идеалъ жи\r\nвотной жизни, вершина, до которой достигло животное царство,\r\nкакъ до своей цѣли. Такую непревосходимость человѣка доказать\r\nне легко, но возможно; это доказательство похоже на рѣшеніе мате\r\nматическихъ задачъ о наибольшихъ и наименьшихъ. Говоря о ме\r\nханическомъ устройствѣ нашего тѣла, я привелъ нікоторыя черты\r\nдоказательствъ, которыя могли бы несомнѣвно привести насъ къ\r\nнепревосходимости человѣка какъ машины.\r\nБезъ всякако сомнѣнія полное доказательство совершенства че\r\nловѣка еще безконечно далеко отъ насъ. Но что мы найдемъ его и\r\nслѣдовательно можемъ быть заравѣе увѣрены въ результат:ѣ, въ\r\nэтомъ ручается самая наша способность доказывать, наше мышле\r\nніе. Лучше самой себя эта способность ничего не знаетъ; она одна\r\nвполнѣ самодовольна, вполнѣ обладаетъ собою, ничѣмъ не стіс\r\nняется и сама себѣ служить цѣлью. Ова есть чистая двятель\r\nность, въ полномъ смыслѣ слова богоподобное явленіе нашеії жиз\r\nни. Существо, которое достигло такой дѣятельности, уже не мо\r\nжетъ идти дальше, не может, пріобрѣсти еще высшей дѣятельно\r\nети. По этому человѣкъ, какъ крайнее существо природы, необхо\r\nдимо есть ея совершеннѣйшее существо. Найҳти совершенство чело\r\nвѣка есть такая же непремѣнная задача науки, какъ найдти причины\r\nявленій. Какъ нельзя сомнѣваться в томъ, что каждое явленіе\r\nимѣетъ свою причину, такъ нельзя сомнѣваться и въ совершенстві\r\nчеловѣка.\r\n240 ВРЕМЯ\r\nЗа тѣмъ мсжно сдѣлать заключения въ такомъ порядкѣ:\r\nЧеловѣкъ есть совершеннѣйшее животное, какое возможно.\r\nЧувствительность или способность воспринимать внѣшнія вие\r\nчатлѣнія есть коренная, существенная черта животнаго.\r\nСлѣдовательно разнообразие восприятий и всякое другое ихъ\r\nдостоинство достигло въ человѣкѣ до наибольшей возможной сте\r\nпени. Слѣдовательно другихъ чувствъ кромѣ вашихъ быть не мо\r\nжеть.\r\nЧитатель чувствуетъ, что этимъ доказательствомъ дѣло не окан\r\nчивается, а только начинается. Bь самомъ дѣлѣ изъ него видно,\r\nчто мы должны разсмотрѣть чувствительность или способность\r\nвосприятий и найти, какъ она развивается; изъ самой ея сущности\r\nмы должны вывести различныя Формы, которыя оца принимаетъ, и\r\nнаконецъ показать, что ея Формы у человка дѣйствительно пред\r\nставляютъ крайнюю степень ся развитія, полное обнаруженіе еа\r\nсущности. Такъ- что на этомъ пути предстоитъ намъ обширное поле\r\nизслѣдованій, которое едва только почато сравнительною Физіоло\r\nгіею животныхъ.\r\nОграничусь только не многими замѣчаніями. Можно напримѣръ\r\nдоказать, что внѣшнія чувства представляютъ въ извѣствомъ отно\r\nшеніи три разряда, что кромѣ этихъ трехъ разрядовъ другихъ\r\nбыть не можетъ и что всѣ эти разряды есть у человѣка.\r\nЧувства сообщаютъ намъ впечатлѣнія, производимыя внѣковимъ\r\nміромъ. Эти впечатлѣнія могут быть опущаемы нами троякамъ\r\nобразомъ.\r\n1) Или только какъ ощущенія нашего собственнаго тѣла, какъ\r\nперемѣны, которыя въ насъ происходятъ.\r\n2) Или только какъ явления, которыя происходятъ внѣ насъ.\r\n3) Или наконецъ какъ то и другое вмѣстѣ, какъ внѣшнія явле\r\nнія, возбуждающая опущенія въ нашемъ тѣлѣ.\r\nВсего яснѣе это будетъ, если мы разсмотримъ самыя наши чун\r\nства. Сообразно съ предъидущимъ внѣшнія чувства булутъ трехъ\r\nродовъ.\r\n1) Чувства субъективныя. Сюда принадлежатъ вкусъ и обоняніе.\r\nМы ясно чувствуемъ, что различные вкусы и запахи представляють\r\nтолько состояние нашихъ органовъ, а не внѣшнім свойства верей.\r\nСахаръ, пока лежатъ въ сахарницѣ, сами по себѣ не сладокъ; сла\r\nдость является только, когда онъ на языкѣ; сладкій вкусъ есть со\r\nстояние нашего языка.\r\n2) Чувства объективныя. Сюда принадлежатъ зрѣніе и слухъ.\r\nВидя и слыша, мы не замѣчаемъ въ себѣ никакихъ перемѣнъ илиЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 41\r\nощущеній; впечатлѣнія прямо являются намъ какъ виѣшніе пред\r\nметы. Предметь видимый или слышимый непремѣвпо является внѣ\r\nнасъ.\r\n.\r\n3) Только при одномъ чувствѣ, при осязаніи, мы непремѣнно и\r\nясно различаемъ и виѣшній предметъ и ощущение, которое он\r\nпроизводитъ въ тѣлѣ. Осязаніе поэтому можно назвать субъекто\r\nобъективнымъ чувствомъ.\r\nОчевидно иныхъ Формъ, дальнѣйшаго разнообразія въ этомъ\r\nотношении быть не можетъ. Каково бы ни было значение этого распа\r\nдевія чувствъ на три рода, для насъ пока важно видѣть его воз\r\nможность и указать на то, что это возможное разнообразic cсть у\r\nчеловѣка.\r\nТеперь нужно бы было, разсматривая каждый разрядъ отдѣльно,\r\nточно также найдти, на чемъ основано различіе чувствъ, которыя\r\nкъ нему принадлежатъ, и показать, что дальнѣйшаго различія так\r\nже быть не можетъ. Вотъ что можно здѣсь привести.\r\nОбъективныхъ чувствъ только два зрѣніе и слухъ. Явное и\r\nкоренное различie между ними состоитъ въ томъ, что зрѣніе\r\nпреимущественно воспринимаетъ пространственных отношенія, а\r\nслухъ временныя. Слухъ замѣчаетъ только одни явления и пере\r\nмѣны, совершающаяся въ предметахъ; зрѣніе же воспринимаетъ\r\nсамые предметы, расположенные вокругъ насъ. Впечатлѣнія слуха\r\nизмѣнчивы и изм:ѣряются временемъ; образы зрѣнія могутъ быть\r\nсовершенно постоянны и измѣряются пространствомъ. Слухъ\r\nдаетъ намъ музыку, гдѣ главное заключается въ различномъ совпа\r\nденіи, въ извѣстной продолжительности и послѣдовательности зву\r\nковъ; зрѣнію соотвѣтствуетъ красота, гдѣ главное въ располо\r\nжсніи, Формахъ и размѣрахъ частей. Наконецъ звуками люди\r\nсообщаются между собою; звуки представляютъ выраженіе на\r\nшей внутренней душевной жизни. Свѣтъ есть наше главное сооб\r\nщеніе со внѣшнимъ міромъ, съ природою, существующею внѣ\r\nвасъ.\r\nСлѣдовательно слухъ и зрѣніе въ своей дѣятельности приспо\r\nсоблены ко времени и пространству. Но извѣстно, что пространство\r\nи время суть двѣ существенныя формы природы; третьей подобной\r\nФормы вѣтъ, а слѣдовательно и не может быть нoвaго объектив\r\nнаго чувства, которое бы могао стать на ряду съ зрѣніемъ и слу\r\nхомъ. Здѣсь намъ слѣдовало бы строго доказать, что никакая но\r\nная Форма въ родѣ пространства и времена невозможна. Но во\r\nпросъ этотъ очень труденъ, и потому удовольствуемся пока тѣмъ,42 ВРЕМЯ\r\nчто мы дошли до него и видимъ связь между нимъ и нашимъ раз\r\nборомъ чувствъ.\r\nСубъективныхъ чувствъ обыкновенно считаютъ только два\r\nвкусъ и обоняніе; но очевидно ихъ гораздо больше. Напримѣръ\r\nчувство теплоты и холода, чувство сладострастія, голоъ ит. 1. co\r\nвершенно входятъ въ разрядъ субъективныхъ чувствъ. Вкусъ в\r\nобоняніе можно считать только высшими изъ нихъ. Значеніе ихъ\r\nсовершенно ясно: они относятся къ тѣмъ веществам“, которыя мы\r\nпринимаемъ въ организмъ вкусъ къ пищѣ и питью, обоняніе къ\r\nвоздуху. Слѣдовательно различіє ихъ основано на различия въ со\r\nстояніяхъ тѣлъ; жидкому состоянию соотвѣтствуетъ вкусъ, а газо\r\nобразному — обоняніе. Твердому состоянию не может соотвѣт\r\nствовать никакое чувство въ этомъ родѣ, т. е, такое, которое бы\r\nподобно вкусу и обонянію распознавало составъ тѣмъ; потому\r\nчто, по извѣстной аксіомѣ, тѣла дѣйствуютъ химически вли своимъ\r\nсоставомъ, только находясь въ растворѣ corpora non agunt nisi\r\nsoluta. Теперь, еслибы мы доказали, что больше трехъ состояній\r\nтѣмъ быть не можетъ, то отсюда было бы ясно, что новыя чувства\r\nвъ родѣ вкуса и обонянія невозможны.\r\nНаконецъ можно догадываться, почему осязаніе есть единствен\r\nное чувство въ своемъ разрядѣ. Оно даетъ намъ знать границы на\r\nшего тѣла; оно отд:ѣляетъ насъ отъ другихъ предметовъ. Какъ\r\nодна граница у нашего тѣла, такъ и ощущеніе этой границы одно.\r\nТакъ-какъ прямая цѣль наша состоитъ не въ томъ, чтобы по\r\nлучить полное доказательство, но въ томъ только, чтобы показать\r\nприемы, которые ведутъ къ нему, то продолжимъ предъидущія\r\nразсужденія. Опредѣливши содержание каждaго рода восприятій,\r\nможно бы изслѣдовать, на сколько это содержаніе воспринимается.\r\nНапримТръ зрѣніе воспринимаетъ пространственных отношенія;\r\nможно бы спросить себя, хорошо и оно ихъ воспринимаетъ? Пред\r\nставьте себѣ, что передъ вами какой- нибудь обширный и разно\r\nобразный видъ. Въ вашихъ взорахъ рисуется огромная картина.\r\nСпрашивается, хорошо ли она изображаетъ дѣйствительность? На\r\nпримѣръ хорошо ли то, что далекіе предметы кажутся маленькими,\r\nа близкie большими? что одня предметы закрываютъ другie? и т. д.\r\nМы могли бы даже предложить себѣ самую общую задачу — по\r\nстроить, т. е. изобрѣсти, при тумать сообразно с данными усло\r\nвіями — наилучшее зрѣніе. Разрѣшая ее, мы безъ сомнѣнія при\r\nшли бы къ той самой Формѣ зрѣнія, которая существуеть у чело\r\nвѣка,ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТЫ 43\r\nПодобному изслѣдованію можетъ быть подвержена дѣятельность\r\nи других органовъ чувствъ.\r\nЧитатель видитъ, что существуетъ полная воз можность дока\r\nзать съ совершенною строгостью, то человѣк\"ь обладаетъ полнѣй\r\nшею системою внѣшнихъ чувствъ.\r\nВъ тоже время совершенно ясно, что только этимъ же самымъ\r\nпутемъ можно было бы достигнуть и опредѣленія какого - нибудь\r\nвоваго чувства, если бы только такія чувства существовали. Но мы\r\nзаранѣе увѣрены въ ихъ невозможности. Человѣкъ есть высочай -\r\nшее чувствующее существо природы; а полагать, что у него неј0\r\nстаетъ какихъ - нибудь чувствъ, значить представлять, что не смо\r\nтря на свое зрѣніе и слухъ, онъ все-таки слоъ и глухъ къ ея\r\nявленіямъ. Чувствами природа не скупится; тѣже чувства, какія\r\nесть у богоподобнаго человѣка, есть иу множества другихъ живот\r\nныхъ. Очевидно, далеко раньше человѣка она уже достигла пол\r\nнаго разнообразія чувствъ. При томъ у самыхъ низшихъ живот\r\nныхъ встрѣчаются уже зачатки даже высочайпаго нашего чувства\r\n— зрѣнія. А развѣ можетъ быть что -нибудь совершеннѣе зрѣнія и\r\nпрекраснѣе свѣта? Развѣ можно представить себѣ чувство, котораго\r\nобразы были бы еще объективнѣе; котораго впечатлѣнія восприни\r\nмались бы еще легче, еще быстрѣе, еще отчетливѣе; которое бы еще\r\nсвободнѣе могло переноситься отъ кончика нашего собственнаго но\r\nса до безконечно далекихъ звѣзд'ь?\r\nСвѣтъ есть совершенное подобie мысли; когда мы хотимъ вы\r\nразить полное пониманіе чего - нибудь, мы говоримъ, что мы это\r\nясно видим, и лучше сказать невозможно. Глазъ обнимаетъ міръ\r\nтакъ же легко, какъ обнимаетъ его мысль; при помоци зрѣнія мы\r\nтакъ же смѣло и свободно двигаемся и дѣйствуемъ среди веще -\r\nственныхъ предметовь, какъ смѣло и свобо, но движется мысль\r\nмежду предметами, которые уже въ ея власти, уже озарсны ея свѣ\r\nтомъ. Ясность зрѣнія такова, что очень нерѣдко мы ставимъ ес\r\nдаже вьпие прозрачной и невозмутимой ясности мысли; нам\",\r\nжется, что мы яснѣе видимъ, чѣмъ мыслимъ.\r\nИ такъ, если нужно найти чувство, столь совершенное, что\r\nоно подобно самому разуму, то таково именно зрѣніе; при томъ по -\r\nдобіе здѣсь до того строго и точно, что болѣе умоподобн аго чув -\r\nства и вообразить невозможно.\r\nЧувства, какъ для Микромегаса такъ и для насъ, суть ничто\r\nяное, какъ прислужники познанiя и мышленія. Слѣдовательно луч\r\nшаго прислужника, какъ эрѣніе, невозможно найдти.\r\nка -44 ВРЕМЯ\r\nЕсли же это умоподобное чувство дано даже несмысленнѣйшимъ\r\nживотнымъ, то нелѣпо воображать, чтобы обладатель разума, чело\r\nвѣкъ, былъ лишенъ какихъ-нибудь еще чувствъ. Весь смысль жи\r\nвотнаго царства заключается въ человѣкѣ; если животныя обла\r\nдаютъ зрѣніемъ, то они обязаны этимъ только тому, что для разу\r\nма нужно было зрѣніс. Стремясь къ человѣку, природа необходимо\r\nдолжна была производить многія человѣкоподобныя явленія. И те\r\nперь, когда она успѣла олицетворить свой идеалъ, мы впіадемъ въ\r\nгрубую ошибку, если будемъ смотрѣть на человѣка, какъ на попыт\r\nку вмѣсто свободнаго и понаго созданiя, какъ на пробу пера вмѣ\r\nсто гармонической поэмы. Сказать, что у человѣка не всѣ чувства,\r\nзначитъ очень унизить человѣка; не потому только, что отвергается\r\nего совершенство, а также и потому, что внѣшнія чувства не суть\r\nчто -либо столь трудное и высокое, чтобы природа не могла достиг\r\nнуть ихъ полнаго разнообразiя и достоинства.\r\nVI\r\nСтремленіе унизить человѣка принадлежитъ уже съ давняго вре\r\nмени къ самымъ распространеннымъ человѣческимъ стремленіямъ.\r\nОно-то, какъ я указалъ и въ отношении къ Августу Конту, служить\r\nсильнѣйшею опорою убѣжденія въ неполности нашихъ органовъ\r\nчувствъ. Оно принимаетъ тысячи Формъ и развѣтвленій и обнару\r\nживается в разнообразнѣіншыхъ явленіяхь умственнаго міра. Че\r\nловѣкъ — сынъ праха, рабъ грѣха, червь земли. Взглядъ, породив\r\nшій эти выраженія, очевидно паходить глубокій отзывъ въ дурѣ че\r\nловѣка, потомучто также смотритъ на человѣка и Вольтеръ, также\r\nразсуждаетъ и Лапласъ, упрекающій человѣка въ суетной гордости.\r\nЧто касается до Августа Конта, то онъ есть полный представитель\r\nтого воззрѣнія, котораго очень часто держатся натуралисты. По его\r\nмнѣнію міръ представляеть безконечное разнообразie и человѣкъ\r\nесть одно изъ безчисленныхъ существъ природы, въ отношении къ\r\nцѣлому міру совершенно ничтожное и по своимъ размѣрам, и по\r\nсвоему содержанію. Въ другихъ мѣстахъ мірозданія, на другихъ\r\nпланетахъ жизнь міра выражается совершенно другими явленіями,\r\nимѣстъ другой смыслъ, другой корень, другую сущность.\r\nМы видѣли, какую ошибку постоянно дѣлают, защитника че.10\r\nвѣческаго ничтожества. Величину земли они измѣряють безконеч\r\nностію пространства, время нашей жизни безконечностію вѣчно\r\nсти. Точно также число нашихъ чувствъ они сравниваютъ съ чи\r\n-ЖИТЕЛИ ПЛАНЕТО 45\r\nсаомъ чувствъ Микромегаса, наши путешествiя съ его прогулкою\r\nпо млечному пути и т. д. Во всѣхъ этихъ разсужденіяхъ одна и та\r\nже ошибка; она же повторяется и во множествеѣ другихъ случаевь\r\nи встрѣчается въ безчисленныхъ видахъ.\r\nПриведу здѣсь слова И. В. Кирѣевскаго, въ которыхъ такое на\r\nправленіе мысли получило энергическое и глубокое выраженіс. Онъ\r\nговорит:\r\n« Нѣть такого тупого ума, который бы не могъ понять своей\r\nничтожности..; нѣтъ гакого ограниченнаго сердца, которое бы\r\nне могло разуміть возможность другой любви, кромѣ той, которую\r\nвозбуждаютъ предметы земные; нѣтъ такой совѣсти, которая бы\r\nне чувствовала невидимаго существованія высшаго нравственнаго\r\nпорядка ».\r\nИз't этихъ слов'ь видно, что ошибка, о которой мы говоримъ,\r\nимѣстъ глубокій корень и основана на чемъ - то существено-свой\r\nственномъ человѣку. И дѣйствительно она составляетъ софизмъ,\r\nнеизбѣжно вовлекающій в себя человѣческііі умъ; его можно на\r\nзвать самымъ общимъ, самымъ главнымъ cОФизмом\", человѣчества.\r\nЧтобы изложить его всего проще, замѣти мъ, что онъ опирается\r\nна нашей способности отвлеченія, на той самой способности, кото\r\nрая образуеть языкъ. Языкъ, какъ полный и точный выразитель мы\r\nпенія, необходимо отражаетъ на себѣ и всѣ cОФИзмы мысли. По\r\nэтому мы можемъ випу мысли считать за вину языка, а это особен\r\nно удобно потому, что дійствительно мы чаще хватаемся за слова,\r\nчѣмъ за мьісль.\r\nИ такъ мы можемъ сказать, что языкъ насъ обманываетъ, что\r\nслова суть постоянный источникъ ошибокъ. Въ са момъ дѣлѣ унасъ\r\n- умъ, сила, время, любовь, чувство и т. д. Они не выра\r\nжаютъ ничего дѣйствительного и опредѣленнаго; они значатъ тоже\r\nсамое, что нѣкоторый уми, нѣкоторая сила, нѣкоторое время и т. д.\r\nМежду тѣмъ мы употребляемъ ихъ такъ, какъ будто они предста\r\nвляють что-то существующее и положительно опредѣленное. Такъ\r\nмы сравниваемъ напъ человѣческій, слѣдовательно дѣйствительный\r\nумъ съ умом. вообще, с возможнымъ умомъ, и говоримъ: как\r\nслабъ человіческій умъ. Нашу силу мы сравниваемъ съ силою вооб\r\nще и говоримъ: какъ слабъ человѣкъ! Нашу любовь, дійствитель\r\nное чувство, мы сравниваемъ съ любовью вообще и говоримъ: какъ\r\nничтожна человѣческая любовь! Очевидно при этомъ мы завидуемъ\r\nсовершенно - воображаемымъ предметамъ.\r\nВообще слова закрываютъ отъ насъ дѣйствительный міръ и\r\nзаставляють жить въ воображаемомъ. Каждое слово необходимо\r\nесть слова46 ВРЕМЯ\r\nимѣетъ неопредѣленность,9 неограниченный объемъ, и мы вообра\r\nженіемъ стараемся наполнить весь этот объем». Возі мемъ наири\r\nмѣръ слово дерево. Оно представляетъ общій образъ, который\r\nмы принимаемъ за дѣйствительную форму вещей. Подъ этотъ образъ\r\nподходять не только всѣ деревья, какія мы видѣли, но можетъ по\r\nдойдти и безконечное число деревьевъ, которыя мы выдумаемъ са\r\nми; по этому ничто не остановить насъ и не помішаетъ намъ, если\r\nмы вздумаемъ каждую изъ безчисленныхъ планетъ усадить особен\r\nными деревьями. Точно такъ слово цвѣтъ представляет общее по\r\nнятіе, подъ которое по видимому, можетъ водойдти безчисленное мно\r\nжество частныхъ понятій. Въ солнечномъ лучѣ семь цвѣтовъ; ни\r\nчто не помѣшало Вольтеру дать Сиріусу тридцать девять простыхъ\r\nцвѣтовъ. Наконецъ тоже самое проінсходитъ при пониманіи слонъ\r\nвнѣшнее чувство. Подъ этими словами разумѣется нѣчто общее, что\r\nесть и въ зрѣнія, и въ слухѣ, и въ оснзаніи и проч. Ничто не ука\r\nзываетъ намъ на то, что это общее можетъ проявиться только въ\r\nпяти или вообще в опредѣленномъ числѣ частныхъ Формъ, и вотъ\r\nмы легко воображаемъ неопредѣлевое число чувствъ.\r\nСлѣдовательно все сводится на то, что мы не видимъ связи меж\r\nду общимъ и частнымъ; слова всегда выражаютъ вѣчто общее, от\r\nд15льныя черты, и мы привыкаемъ думать, что подъ это общее мо\r\nгутъ подходить безчисленныя частности. Такимъ образомъ мы го\r\nтовы признать возможность безконечно разнообразныхъ комбина\r\nцій; міръ является хаос омъ, въ которомъ отдѣльныя черты вещей\r\nсочетаются по волѣ случая. Таковъ міръ словъ, но не таковъ дѣй\r\nствительный міръ. Въ немъ все связано и опредѣлено, все въ стро\r\nтихъ отношеніяхъ. Науки стремятся именно къ тому, чтобы найдти\r\nвезд:ѣ эту правильную зависимость. Такъ ботаникъ, изучая разсте\r\nнія, стремится найти такое понятие о растеніи вообще, чтобы изъ\r\nнего истекали главные роды растеній; ему уже никакь не при\r\nдетъ въ голову возможность золотыхъ яблоковъ, или чего -нибудь\r\nІнодобнаго. Такъ зоологъ изъ своего научнаго понятія о животномъ\r\nзаключает, что ни крылатыя лошади, ни исполунскія птицы и\r\nспруты невозмоак вы. Физику и Физіологу предстоитъ вопросъ, по\r\nчему цвѣтовъ только семь; этотъ вопросъ очевидно того же рода,\r\nкакъ тотъ вопросъ, который уже многократно старались разрѣшить\r\nФизики, именно: отчего зависятъ три состояния тѣмъ и слѣдова\r\nтельно почему ихъ на больше, ни меньше. Точно такъ наконецъ\r\nнаука стремится и къ доказательству того, что внѣшнее чувство мо\r\nжетъ имѣть только Формы, которыя есть у человѣка.\r\nКакъ крайній и замѣчательный примѣръ того хаотическаго поЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 47\r\nнятія о мірѣ, которое рождается отъ миража словъ, при велу здѣсь за\r\nмѣтку о пространствѣ. Извѣстно, что пространство иметъ три из\r\nмѣренія - длину, ширину и глубину. Въ Аналитической Геометрія\r\nБрамана, учебникѣ бывшемъ въ большомъ употребленiн у насъ, на\r\nодной изъ первыхъ страницъ сказано, что если бы мы им:ѣли дру\r\nгое устройство чувствъ, то, может быть, пространство имѣло бы для\r\nнасъ другое число измѣренії, например, четыре. Безъ сомнѣнія\r\nэто самое смѣлое предположеніе изъ всѣхъ, которыя я приводиль.\r\nОно почти похоже на то, какъ если бы сказать: можетъ быть, есть\r\nпланеты, гдѣ дважды два не четыре, а пять. Въ самомъ дѣлѣ про\r\nстранство есть нѣчто понимаемое нам и так же ясно и отчетливо, какъ\r\nи дважды два; какъ изъ дважды два слѣдуетъ четыре, не больше и\r\nне меньше, такъ и изъ понятия о пространствѣ слѣдуетъ, что въ\r\nнемъ три измѣренія, ни больше ни меньше. Когда мы говоримъ\r\nдважды два, мы дѣлаемъ помноженіе; точно также мы производимъ\r\nнѣкоторое дѣйствіе надъ пространствомъ, когда ищемъ его измѣре\r\nній; результат, и въ томъ и въ другомъ случаѣ непремѣнно будет\r\nнесомвѣвный. Можно вѣдь разсматривать пространство не по тремъ\r\nДзміреніямъ. Смотрите на него изъ точки; тогда окажется, что про\r\nстранство изъ каждой точки идетъ по всѣмъ направленіямъ. Въ этомъ\r\nсостоит его существенный характер »; въ немъ возможны всѣ на\r\nправления и всѣ разстояния; только потому оно и пространство. Слѣ\r\nдовательно мы знаемъ не какое - нибудь частное и особенное про\r\nстранство, но единственное возможное.\r\nИ потому нельзя предполагать, что на однѣхъ планетахъ въ\r\nпространствѣ считають четыре измѣренія, на другахъ десять, на\r\nтретьихъ сто, тычячу и т. д.\r\nВпрочемъ, сколько бы мы примѣровъ ни приводила, сами по сс\r\nбѣ они не будуть вполнѣ убѣдительны. Но они могутъ послужить\r\nдля того, чтобы разъяснить общее доказательство; а общее доказа\r\nтельство можетъ проистекать только изъ 0.4ного источника,\r\nсвойствъ самого мышленія, т. е. должно привеста насъ\r\nженію\r\nИ такъ замѣтимъ, что мышленіе возможно только при опредѣ\r\nленности понятій и необходимости выводовъ. Поэтому если мы\r\nвозьмемъ вещество, то должны представлять его чѣм 1»-то опредѣлен\r\nнымъ; изъ этоіі сущности его должны необходимо вытекать его\r\nсвойства, такія, а не другія. Оть свойства вещества необходимо за\r\nвисятъ всѣ его явленіл. Если человѣкъ иметъ въ своемъ составѣ\r\nвзвѣстное вещество и извѣстныя вещественныя явленія, то только\r\nпри этомъ веществ, и этихъ явленіяхъ человѣкъ можетъ - быть че\r\n1 изъ\r\nкъ поло\r\nиначе мы мыслить не можемъ.48 ВРЕМЯ\r\nловѣкомъ. Мыслить созданіе природы, которое было бы выше чело\r\nвѣка, невозможно. Слѣдовательно невозможно предполагать, чтобы\r\nна другихъ планетахъ жизнь проявилась совершеннѣе или даже\r\nиначе, чѣмъ на планетѣ, гдѣ высшее существо есть человѣкъ.\r\nVII\r\nВсе предыдущее должно привести насъ къ тому, что если мы\r\nбудемъ послѣдовательно проводить взглядъ, господствующій въ со\r\nвременныхъ изслѣдованіяхъ природы, если не увлечемся тѣмъ мнѣ\r\nніемъ, которое приводить Вольтеръ въ своемъ Микромегасѣ, т. е.,\r\nчто будто -бы возможнаго больше, чѣмъ мы думаемъ; то мы будемъ\r\nразсуждать слѣдующим образомъ:\r\nЛапласъ доказалъ, что солнечная система образовалась посте.\r\nпевно изъ одного туманнаго шара, слѣдовательно въ основѣ всей\r\nсистемы лежить одно и тоже вещество. Но мы видим ь, что образо\r\nваніе планетъ шло неодинаковымъ путемъ. Дальнѣйшія планеты,\r\nкоторыя образовались раньше всѣхъ, очень рыхлы, велики, быстро\r\nобращаются около оси имѣютъ много спутниковъ, а одна даже коль\r\nцо. За тѣмъ вѣроятно произошолъ сильный переворотъ, и образо\r\nвался цѣлый поясъ мелкихъ планетъ, которыхъ теперь считаютъ\r\nмногими десятками. Послѣ этого перелома началось опять болѣе\r\nправильное образование планетъ ближайшихъ къ солнцу, к кото\r\nрыімъ принадлежить и земля. Эти планеты меньше первыхъ, но\r\nплотнѣе, обращаются около оси медленнѣе и только одна изъ нихъ\r\nвъ видѣ какого -то преимущества имѣеть спутника, именно земля\r\nимѣетъ луну.\r\nОчевидно планеты переваго и втораго періода, не только по от\r\nдаленности отъ солнца, но и по особенностямъ своего образованія,\r\nможетъ быть, вовсе негодятся для организмовъ. Что организмы сущце\r\nствуютъ на нѣкоторых\" ь планетахъ третьяго періода, напримѣръ\r\nна Марсѣ, это весьма вѣроятно. Но полнaro своего развития орга\r\nвизмы достигли только на землѣ; потомучто на землѣ явился че\r\nмовѣкь, признакъ окончательного довершенія органической жизни.\r\nДругія же планеты, не представляя тѣхъ же условій, какъ земля,\r\nмежду -тѣмъ какъ эти условия необходимы для всецѣлаго развития\r\nорганической жизни, не могутъ имѣть человѣка. Что они пусты,\r\nвъ этомъ нѣтъ ничего особеннаго и страннаго; въ этом, отнопie\r\nнія солнечную систему можно сравнить с большимъ деревомъ.\r\nЗемля представляеть прекрасный цвѣтокъ пли вкусный плодъ этогоЖИТЕЛИ ПЛАНЕТъ 49\r\nдерева; остальныя планеты и солнце - его листья, сучки и стволъ.\r\nСравнение съ животнымъ еще удобнѣе; земля, говоря по старому;\r\nесть сердце солнечной системы, а по новому — полушарія большого\r\nмозга.\r\nЗвѣзды суть безъ сомнѣнія другія солнцы. Никакой разницы\r\nмежду ними не замѣчено, и существованіе планетъ около каждой\r\nзвѣзды почти также вѣрно, какъ сходство свѣта отъ солнца и отъ\r\nзвѣ3.3ъ. Слѣдовательно почти около кая:дой звѣзды мы можемъ\r\nвообразить себѣ планету, находящуюся совершенно въ тѣхъ же\r\nусловіяхъ, какъ земля; на такой планетѣ необходимо должень\r\nявиться человѣкъ. Если же многія звѣзды и не имѣютъ планетъ\r\nподобнаго рода, то опять туть нѣтъ ничего особеннаго или стран\r\nнаго. Какъ на землѣ встрѣчаются пустыри и голыя мѣста безъ\r\nвсякаго признака травы, такъ и въ безконечной области міра легко\r\nмогутъ встрѣчаться цѣлья полосы звѣздъ, не усиѣвшихъ образо\r\nвать ни одной планеты, подобной землѣ.\r\nТаковъ самый простой и правильный взглядъ на жителей пла\r\nнетъ. Можно сказать, что это и самый обыкновенный взглядъ.\r\nПростые смертные, не увлекаясь ни Философскими фантазіями, въ\r\nродѣ Вольтера, ни боязливымъ скептицизмомъ ученыхъ мужей,\r\nконечно всего естественне предполагали, что если другie міры\r\nнаселены, то тамъ находятся такія же существа, какъ на землѣ.\r\nВесьма зам:ѣчательно, что этотъ взглядъ былъ подробно развитъ\r\nеще въ то время, когда только - что взяла перевѣсъ Коперникова\r\nсистема и когда изъ – за нея еще длилась ожесточенная борьба,\r\nвозбужденная несчастною судьбою Галилея. Именно Гюйгенсъ,\r\nОдинъ изъ знаменитѣйшихъ математиковъ и астрономов,\r\nсалъ сочиненіе ожителяхъ планету; оно долго ero занимало и\r\nвышло въ свѣтъ только послѣ его смерти, подъ слѣдующимъ загла\r\nнари\r\nвіемъ:\r\nChristiani Hugenii Koouo.Jempos, sive de Terris Coelestibus, earum\r\nque ornаtu. Hagae Comitum, 1698. То есть:\r\nЗритель міра, или о небесныхъ странахъ и ихъ убранствѣ (').\r\nВъ этой книг, авторъ старается последовательно и строго до\r\nказать, что атели иныхъ міровъ должны во всѣхъ существенных\r\nчертахъ походить на людей, и точно также другие организмы должны\r\n(') Галилей умеръ въ 1642 г. Фонтенелевы разговоры о множествѣ міровъ\r\nявились въ 1686 году, и ихъ необыкновенный успѣхъ зависѣдъ также отъ смѣ\r\nХости его мнѣній для того времени. Гюйгенсъ упоминаетъ объ этихъ разгово\r\nрахъ; но они ни въ чемъ не могли представить ему пособия или указанія.\r\nТ. 1. Отд. ІІ. %450 BPEMS\r\nпоходить на нашихъ животныхъ и наши растенія. Соображения его\r\nчрезвычайно просты и часто поражають своею неизысканною мѣт\r\nкостію. Так, напримѣръ онъ разсуждаегъ о животныхъ. Живот\r\nвыя планетъ, говоритъ овъ, конечно могутъ разниться отъ на\r\nшихъ, но эта разница должна быть незначительна въ сравненів съ\r\nтѣмъ различіемъ, которое мы находимъ между разными нашими\r\nживотными. Въ самомъ дълѣ, животнья необходимо должны дви\r\nгаться; а движение может быть только трехъ родов\" ь: или по воз\r\nдуху метаніе, или в жидкости Плаваніе, или во твердой\r\nсушѣ хожденіе и бѣганіе. Слѣдовательно и на планетахъ должны\r\nбыть эти же три рода животныхъ, летающia, Iілавающая и бѣгаю\r\nщія. У летающихъ должны быть крылья, у бѣгаюцихъ ноги и т. д.\r\nКакъ математикъ и астрономъ, Гюйгенсъ особенно ясно былъ\r\nубѣжденъ въ томъ, что и математика и астрономія существують на\r\nпланетахъ. Что мы считаемъ истиною въ математикѣ, говорить\r\nонъ, то истина и для цѣлаго міра. Если жители планетъ существа\r\nразумныя, то и они должны изобрѣсти геометрію, логарифмы 'ит. д.\r\nОни должны наблюдать небо, и эти наблюдения необходимо будуть\r\nпохожи на наши. Положение и разстояніе свѣтилъ они должны из\r\nмѣрять углами, как, дѣлаем мы; слѣдовательно у нихъ необхо\r\nдимо для этихъ наблюденій должны быть о такое же угловые сна\r\nряды, раздѣленные на градусы и т. д.\r\nТак ці ми и подобными соображеніями Гюйгенсъ старается дока\r\nзать, что разумные жители планетъ должны имѣть руки и ноги и\r\nтѣже внi.uія чувства, какъ у насъ; что они должны говорить,\r\nдолжны наслаждаться музыкой, жить въ обществахъ ит. п. Дока\r\nзательства его не всегда сильвы и строги; но всегда върны въ\r\nоснованіи. Онъ ошибается именно тамъ, гдѣ вздумаетъ предполо\r\nжить разницу между людьми и жителями планетъ. Наприм:ѣръ овъ\r\nговоритъ, что у этихъ жителей можетъ быть другая Форма носа и\r\nдругое положеніе глазъ; что лицо такого рода для насъ должно ка\r\nзаться отвратительнымъ, но что тамъ, на планетахъ, вѣроятно\r\nкъ нему привыкли и находятъ его красивымъ. Гюйгенсъ оши\r\nбается; потому что и форма носа и положеніе глазь у насъ неслу\r\nчайны, но съ величайшею строгостію вытекаютъ изъ всего осталь\r\nного устройства нашего тѣла. Форма для организма есть дѣ.0 су\r\nщественное, и предполагать случайныя формы в таком организиѣ,\r\nкак, человѣкъ, невозможно.\r\nНо вообще книга Гюйгенса, которую мало знаютъ и кажется\r\nвообще принимают, за неумачную фантазію, неприличную для уче\r\nнаго мужа, оставляетъ послѣ себя чрезвычайно сильное впечатлѣuie.\r\n9ЖИТЕЛН планЕТъ 51\r\nВъ то время, когда она писана, естественныя науки еще недавно\r\nподнялись и открывали свою эру первыми, хотя гигантскими ша\r\nгами. И что же? Читая Гюйгенса, нельзя безъ удивленія видѣть, что\r\nвсѣ послѣлующая открытия не только не опровергаютъ его взгляда,\r\nно могли бы служить для большаго его подтвержденія. Если бы\r\nГюйгенсъ теперь писалъ свою книгу, онъ нашомъ бы для своей\r\nмысли несравненно больше доказательствъ; онъ могъ бы развить ее\r\nгораздо точнѣе и строже.\r\nОтсюда видно, что мысль Гюйгенса принадлежитъ къ числу\r\nтѣхъ простыхъ и вѣрныхъ мыслей, которыя переживаютъ вѣка.\r\nКакъ я уже замѣтилъ, 40 - сихъ - оръ направленіе астрономія та\r\nково, что она все бол bе и болѣе доказываетъ однообразіе міра. Не\r\nдѣлаетъ ли величайшей чести Гюйгенсу то, что онъ такъ вѣрно и\r\nпросто поняаъ новый духъ, провакавшій въ его время въ изслѣдо\r\nвання природы?\r\nИ такъ, соглашаясь съ Гоніrенсомъ, мы приходимъ наконецъ\r\nкъ самому легкому и ясному міросозерцанію. До безконечности\r\nидуть системы планетъ; въ этихъ системахъ встрѣчаются планеты\r\nподобныя земл; на нихъ развивается органическая жизнь и во\r\nглав:ѣ ея является человѣкъ. Вездѣ, до самой глубины небесъ,\r\nтаже геометрія, астрономія и музыка, такіе же глаза и такіе же\r\nвосы.\r\nЕдва ли однако же мы останемся довольны такимъ мірозданіемъ.\r\nВъ самомъ дѣль, отъ насъ и до безконечности небесъ все 0100\r\nи тоа: е; какое страшное однообразіе! Къ чему это безчисленное\r\nповтореніе однихъ и тѣхъ же явленій? Каждая обитаемая планета\r\nесть атомъ, теряющийся въ пучинѣ неба; а все мірозданіе есть без\r\nпредѣльное накопленіе такихъ атомовъ, подобныхъ другъ другу;\r\nмежду ними нѣтъ никакой связи, никакого общаго центра; ничего\r\nцлаго нѣтъ въ мірѣ и нѣтъ никакого смысла въ цѣломъ мірѣ,\r\nЧтобы яснѣе видѣть, въ чемъ здѣсь противорѣчіе, перенесемся\r\nизъ отношеній пространства въ отношения времени; мы увидимъ, что\r\nэто тотъ же самый вопросъ. За однимъ поколѣніемъ людей, идеть\r\nдругое; за одвою жизнью слѣдуетъ новая жизнь; такимъ образомъ\r\nи здѣсь намъ является неопредѣленное число повторені одинако\r\nвой жизни. Но извѣстно, что мы не смотримъ на эти повторенія,\r\nкакъ на смѣну совершенно тожественныхъ явленій; мы обыкно\r\nвенно думаемъ, что старыя поколѣнія хотя отчасти служать для\r\nновыхъ, что жизнь не совсѣмъ теряется, но постепенно наростаетъ,\r\nчто въ цѣломъ человѣчество, дѣлаетъ успѣхи. Только при такому\r\nвзглядѣ исторія получаетъ смыслъ, и жизнь озаряется свѣтомъ и52 ВРЕМЯ\r\nтепломъ. Въ самомъ мѣлѣ взглядъ, противоположный этому и ви\r\nдящій въ исторін вѣчное круженіе около одной точки, есть взглядъ\r\nполна го отчаяння. Калобу Соломона, что нѣтъ ничего новго подъ\r\nсолнцемъ, повторяли именно люди, мрачно глядѣвшіе на мiрь. И въ\r\nсамомъ дѣлѣ, что может быть печальнѣе?\r\nТы правъ, божественный пѣнецъ:\r\nВѣка вѣковъ лишь повторенье!\r\nСперва свободы обольщенье,\r\nГремушки славы наконецъ;\r\nЗа славой роскоши потоки,\r\nБогатства съ золотымъ ярмомъ,\r\nПотомъ изящные пороки,\r\nГлухое варварство потомъ….\r\n-Мы такъ не думаемъ и, кажется, не ошибаемся. Едва ли можно\r\n- сказать, что наша эпоха есть повтореніе египетской или греческой\r\nпап римской эпохи; мы думаем, что всѣ онѣ послужили нам,\r\nбыли опорою для нашей эпохи и что мы съумѣли воспользоваться\r\nэтою прошлою жизнью. Такъ мы желали бы смотрѣть и на весь\r\nміръ, на жителей планетъ. Если бы жители одной планеты имѣли\r\nхотя какое-нибудь вліяніе на жителей другой, какъ это предпола\r\nгалъ между прочимь Карлъ Фурье, то это было бы болѣе согласно\r\nсъ нашими понятіями о значеній жизни.\r\nПринимать, что міръ на всемъ своемъ протяжении состоить изъ\r\nбезконечного ряда отдѣльныхъ повторяющихся явленій, для насъ\r\nтакже странно, как принимать, что исторія есть безпредѣльное\r\nпослѣдовательное повтореніе одинаковыхъ событий. Какъ исторію\r\nмы представляемъ себѣ связною, цѣлою, такъ и міръ мы желали бы\r\nпредставлять связнымъ и цѣльтмъ.\r\nСобственно говоря, мы теперь сравниваемъ не совсѣмъ одвород\r\nнье предметы; но мы легко можем\", дойдти и до точныхъ сравне\r\nній. Исторiя человѣчества есть развитие и слѣдовательно когда-ни\r\nбудь должна довершиться, окончиться. Принимать безконечный\r\nпрогрессъ невозможно; безконечное путешествие безъ достижения\r\nцѣли совершенно равняется безконечному круженію или стоялію па\r\nодномъ мѣств.\r\nНапротивъ, чѣмъ глубже мы признаемъ прогрессь, чѣмъ пра\r\nвильнѣе и непрерывн:ѣе его предположимъ, тѣмъ яснѣе окажется,\r\nчто онъ долженъ современемъ завершиться.\r\nи такъ предположимъ, что жизнь человѣчества образуетъ пра\r\nвильный циклъ; представимъ себѣ, что этотъ циклъ окончился, и\r\nспросимъ себя, что тогда будетъ? Вопросъ этотъ совершенно одиЖИТЕЛИ ПЛАНЕТО 53\r\nнаковъ съ вопросомъ ожителяхъ планет“,; мы знаемъ циклъ орга\r\nнической жизни, которая царить на землѣ; переносится мыслью на\r\nпланеты и спратриваемъ: что тамъ дәлается? Слѣдовательно и от\r\nвѣтъ будетъ одинаковый. т. е. не можетъ быть ничего другого,\r\nкромѣ вoвaго появленія той же жизни; у насъ или на другихъ пла\r\nнетахъ долженъ начаться опять тотъ же циклъ и долженъ также\r\nразвиться и кончиться. Эта мысль о безконечномъ повтореніи\r\nтѣхъ же цикловъ жизни также обыкновенна для человѣческато\r\nума, какъ и мысль о жителяхъ планетъ. Вмѣсто многихъ примѣ\r\nровъ приведу здѣсь мнѣніе древнихъ стойковъ, какъ излагаетъ его\r\nНемезій. « Стоики говорять, что когда планеты по широтѣ и дом\r\n« готѣ придутъ въ тѣ созвѣздія, въ которыхъ они находились сна\r\n« чала, при твореній міра, то произойдеть всемірный пожаръ и раз\r\n« рушеніе, а потомъ изъ сутности возстановится міръ въ преж\r\n« немъ видѣ. А такъ какъ звѣзды должны вращаться подобнымъ\r\n« прежнему образомъ, то все бывшее въ предъидущемъ періолѣ,\r\n« повторится безъ перем:ѣны. Снова явятся Сократъ и Платонъ,\r\n« снова явится каждый человѣкъ съ тѣми же друзьями и согражда\r\n« нами. Тѣ же настануть повѣрья, тѣ же встрѣчи, тѣ же предприя\r\n« тія, тѣ же построются города и херевни. И такое возстановленіе\r\n« всего произойдетъ не один разъ, но будетъ происходить много\r\n« кратно, или лучше сказать безъ конца. »\r\nНе смотря на старыя слова и понятія, мысль выражена съ за\r\nмѣчательною точностію и основательностію. Звѣзды должны вра\r\nщаться подобнымі прежнему образом, это значитъ должны на\r\nступить тѣ же причины н онѣ произведутъ тѣ же слѣдствія. Явят\r\nся Сократъ и Платоны, это значитъ - мысль человѣческая пойдеть\r\nтѣмъ же путемъ и будетъ претерпѣвать тѣже превращенія.\r\nЧто же возмущаетъ насъ противъ подобныхъ взглядовъ? Оче\r\nпотерянная связь между явленіями, потерянное единство\r\nміра. Воображая безчисленное множество планеть, населенных\" ь\r\nлюдьми, мы разрываемъ міръ въ пространств: ѣ на безчисленныя от\r\nхѣльности; воображая безконечное повтореніе цикловъ жизни, мы\r\nразрываемъ время на безконечное число частей, не имѣюцихъ одна\r\nдля другой никакого значення. Такое понимание противно самой\r\nсущности человѣческаго ума; какъ я сказалъ, всѣ цѣли науки со\r\nсредоточиваются въ томъ, чтобы найдти связь между явленіями,\r\nнайдти ихъ взаимную зависимость и слѣдовательно ихъ единство.\r\nИ если въ чемъ-нибудь лругомъ мы готовы допустить безконечное,\r\nне имѣющее смысла повтореніе явленій, то такое повтореніе всего\r\nменѣе мы можемъ принять въ явленіяхъ ума, въ духовной человѣ\r\n.\r\nВидео -54 ВРЕМЯ\r\nческой жизни, въ глубочайшей жизни человѣчества. Намъ кажется\r\nнелѣпымъ, неразумнымъ, чтобы духовныя явленія пропадали. Мы\r\nсъ неистощимымъ презрѣніемъ смотримъ на Китайцевъ за то, что\r\nдля нихъ пропадаетъ вся наша европейская жизнь; что они ея не\r\nищутъ, а отталкиваютъ; а сами мы гордимся тѣмъ, что мы паслѣд\r\nники умственной жизни Римлянъ и Грековь и даже древнихъ Индій\r\nцевъ и что теперь каждое открытие, каждая мысль, гдѣ бы они ни\r\nродились, отзываются во всѣхъ концахъ образованнаго міра. Мы\r\nстремимся съ жадностію поглощать всѣ явленія духа, каковы бы\r\nоши ни были.\r\nТакъ точно мы судимъ и опланетахъ. Если тамъ есть иная\r\nжизнь, иное проявленіе разума, то величайшая вслѣность, какая\r\nсуществуетъ въ мірѣ, самая рѣзкая дисгармонія, самое невыноси\r\nмое противорѣчіе состоитъ въ томъ, что мы не им:ѣемъ сообщения\r\nсъ этою жизнью. Мы чувствуемъ въ себѣ неутолимую жажду иной\r\nжизни, мы сознаемъ себя совершенно способными къ ней и го\r\nтовы, какъ Вольтеръ, дружески, на равной ногѣ разговаривать съ\r\nсамимъ господиномъ Микромегасом, и со всякимъ другимъ арте\r\nземъ планетъ.\r\nОтправляясь на планеты, мы именно искали иной жизни; намъ\r\nхотѣлось найдта болѣе глубокое выраженіе того, что мы чув\r\nствуемъ въ себѣ, болѣе полное воплощеніе нашихъ идеаловъ. Если\r\nже этого нѣтъ, если там, такіе же люди, то разумѣется лля насъ\r\nсовершенно все равно, Живуть ли они или нѣть. Знакомясь съ но\r\nвыми лицама, путешествуя по далекимъ странамъ, изучая совре\r\nменные или древніе народы, мы любопытны потому, что надьемся\r\nна иную жизнь, на что-нибудь новое, хотя вытекаюццес изъ того\r\nже источника. Поэтому, если на планетахъ тоже, что на землѣ,\r\nнамъ и не любопытно и не нужно знакомиться съ ними. У нихъ\r\nесть Сократъ и Платонъ; но у насъ они тоже есть; у нихъ геоме\r\nтрiя и музыка, но мы точно также занимаемся и геометріею и му\r\nзыкою. Повторяются на эти авленія безконечно или существуютъ\r\nтолько въ одномъ мѣсть, для насъ все равно; къ сущности жизни\r\nотъ этого ничего не прибавится. Міръ теряетъ всякую стройность\r\nи занимательность; разсматривая его въ цѣломъ составѣ, мы полу\r\nчаемъ образъ, который не только не выше, не свѣтлѣе, но несра\r\nвненно ниже образа человѣчества на землѣ. Міръ не иметъ цент\r\nра и не имѣетъ исторін; населенныя планеты образують не обще\r\nство, а стадо; безконечные циклы жизни образують не исторію,\r\nне жизнь, а прозябаніе, растительное повтореніе.\r\nЧто же намъ дѣлать для того, чтобы избѣжать этого противорѣ\r\n1жители ПЛАНЕТъ 55\r\n>\r\nчія? Остается одно уничтожить всѣхъ жителей планеты. Это мы\r\nвсегда можемъ сдѣлать и замѣтимъ при том, что это есть един\r\nственная неремѣна въ мірозданія, которая еще остается в нашей\r\nвласти. Въ самомъ дѣлѣ, какъ я уже замѣтилъ, предполагать иныя,\r\nлучшiя или высшія существа есть всегда дѣло трудное и даже не\r\nвозможное; но предполагать отсутствие какихъ бы то ни было су\r\nществъ всегда легко и не заключаетъ въ себѣ ничего невозможнаго.\r\nМы можемъ сказать, что не смотря на безчисленныя системы пла\r\nнетъ, ни въ одной изъ нихъ не удалось образоваться такой па\r\nнетѣ, какъ земля. Въ настоящее время, какъ извѣстно, звѣздная\r\nастрономія старается опредѣлить зависимость нашего солнца отъ\r\nзвѣздъ. Если найдется звѣзда, около которой обращается солнце,\r\nбудутъ найдены другія солнцы, обращающаяся около той же звѣзды,\r\nто мы можемъ сказать, что ваше солнце совершенно особенное\r\nи что другія звѣзды, болѣе близкiя или далекiя въ отношении къ\r\nцентральному солнцу, по самой сущности дѣла не годятся для обра\r\nзованія планетъ, подобныхъ землѣ. Такимъ образомъ, чѣмъ даль\r\nше пойдуть успѣхи звѣздной астрономіи, чѣмъ глубже она усѣетъ\r\nпроникнуть во взаимную связь дѣлаго мірозданія; тѣмъ яснѣе мо\r\nжетъ обнаружиться, что звѣзды такъ или иначе были связаны съ\r\nобразованіемъ напnеії солнечной системы и что слѣдовательно ихъ\r\nможно полагать пустыми.\r\nЧто же мы выведем, изъ всего этого? Очевидно то, что чело\r\nвѣкъ можетъ и даже необходимо долженъ смотрѣть на свою жизнь\r\nтакъ, какъ будто весь остальной міръ пусть, и какъ будто за цик\r\nДомъ жизни человѣчества не послѣдуетъ никакого новаго цикла.\r\nПустота, которую мы таким образомъ предположимъ вокрутъ се\r\nба, не есть что - нибудь страшное и нелѣоое; потомучто пустота не\r\nтребуетъ необходимо содержанія, которое бы ее наполнило, но на\r\nоборотъ содержаніе необходимо требуетъ пустоты, требуетъ мѣста,\r\nчтобы занять его, т. е. пространства и времени. Одинъ день или\r\nчасъ жизни значитъ больше, чѣмъ цѣлая пустая вѣчность, и одно\r\nживое существо больше, чѣмъ цѣлое небо мертвыхъ звѣздъ.\r\nВотъ въ чемъ состоятъ, говоря словами Лапласа, наши истин\r\nных отношения къ природѣ.\r\nКакая гордость І скажетъ читатель. Уже ли человѣкъ можетъ\r\nставить себя такъвысоко? У жели онъ можетъ считать себя въ\r\nэтомъ мірѣ за единственное богоподобное существо? Дѣйствительно\r\nгордость велика; но не забудьте, что она прилична только человѣку\r\nвообще, а не намъ съ вами въ частности. И чѣмъ выше мы будемъ\r\nставить человѣка вообще, тъмъ скромнѣе должны быть сами: но за\r\n|\r\n956 ВРЕМЯ\r\n2\r\n9\r\nто тѣмъ полнѣе и глубже будутъ удовлетворены ваши глубочайшая\r\nи завѣтнѣйшін стремленія. Если въ насъ существуеть неутолимая\r\nжажда иной жизни, то этоть человѣкъ вообще, истиноо богоподоб\r\nный человѣкъ, есть неисчерпаемый источникъ для ея утоленія. Мы\r\nлюбимъ жить въ тѣсномъ кружкѣ нашихъ понятій, въ узкомъ мірѣ\r\nнашей личности; понятно, что душа бьется и просится изъ этого\r\nміра. Постараемся выйдти изъ него; вмѣсто того, чтобы путе\r\nшествовать на планеты, вникнемъ внимательно въ жизнь другихъ\r\nлюдей; мы откроемъ въ неї новые міры, богатье еще невѣдомой\r\nдля насъ красотой и силой. Точно также, вмѣсто того чтобы меч\r\nтать о далекихъ грядущихъ вѣкахъ, мы должны благоговѣйно\r\nсмотрѣть на доступное намт будущее. Душа должна быть вполнѣ\r\nраскрыта для вѣянія новаго духа, для новыхъ откровеній, для ра\r\nзоблаченія дѣйствительныхъ тайнъ, потомучто нѣтъ ничего тави\r\nственнѣе будущаго.\r\nи въ подтверждение такого взгляда на жизнь можно привести\r\nтѣ самыя слова Кирьевскаго, которыя мы указали выше. Нужно\r\nбыло бы только измѣнить ихъ такъ: « HLтъ такого тупого ума, ко\r\n« торый бы не могъ понять своей ничтожности и преклониться\r\n« передъ силою еловѣческаго генія; нѣтъ такого ограниченнаго\r\n« сердца, которое бы не могло разумѣть возможность другой любви,\r\n« несравненно выше и чище той, которую оно само питаетъ; нѣтъ\r\n« такой совѣсти, которая бы не могла благоговѣть передъ нравствен\r\n« нымъ величіем, человѣка. »\r\nc\r\n-\r\nт\r\nн. СТРАховъ\r\n1860 г. 1 декабряі",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "I. Oda k premudroi kirgiz-kaisatskoi tsarevne Felitse, pisannaia nekotorym tatarskim Murzoiu, izdavna poselivshimsia v Moskve, a zhivushchim po delam v Sankt-Peterburge. Perevedena s arabskogo iazyka 1782 goda («Bogopodobnaia tsarevna…»)",
        "article": "О Д А\r\nКъ лремудрой Киргизкайсацкой Царе\r\nвнѣ Фелицѣ, лисанная нѣкоторымъ\r\n-Татарскимъ Мурзою издавна лоселив\r\nшимся въ москвѣ , а живущимъ ло\r\nдѣламъ своимъ въ Санктлетербургѣ.\r\nПереведена съ Арабскаго языка (?) 1782\r\nгода.\r\n…\r\nБогоподобная Царевна\r\nКиргизкайсацкія Орды!\r\nКопорой мудроспъ несравненна\r\nОпкрыла вѣрные слѣды\r\nЦаревичу младому Хлору, _\r\nч. —\r\nВзойпи на пу высоку гору, * *\r\nГдѣ роза безъ шиповъ распепъ , . .\r\nГдѣ добродѣпель обипаепъ ; \"… _\r\nОна мой духъ и умъ плѣняепъ, 1 .\r\nПодай найпи ее совѣпib._\r\nж ж\r\nж\r\nА 3 Подай\r\n(?) Хопя имя сочинишеля намъ и не извѣстно; но и*\r\nвѣспно намъ по, чпо сія ода почно сочин9\"? \"“\r\nроссійскомъ языкѣ. _\r\nиз\r\nб\r\n* * *ъ\r\n. . . . . . . …\"\r\nл\r\n_\r\nПодай Фелица наспавленье, (*)\r\nКакъ чеспно и правдиво жишь, .\r\nКакъ укрощапь спраспей волненье\r\nИ щаспливымъ на свѣитѣ быпть.\r\nМеня пвой голосъ возбуждаешъ,\r\nМеня пвой сынъ препровождаепb;\r\nНо имѣ послѣдовапь я слабъ. . . . —\r\nМяпясь жипейской суепою .\"\r\nСеводня власпвую собою, . .\r\nА завпря прихопямъ я рабъ. , * * *\r\n_ ж ж\r\n__\r\n. _ , т. . . . . . . - о . . .\r\nМурзамъ пвоимъ не подражая,\r\nПочacпу ходишь пы пѣшкомъ,\r\nИ пища самая проспая\r\n__ . —\r\nБываепъ за пвоимъ споломъ. ... т\r\nНедорожа пвоимъ покоемъ\r\n…\r\nЧипаешь, пишешь предъ налоемъ,\r\nИ всѣмъ изъ пвоего пера, . . . . . . ” :\r\nБлаженспво смерпнымъ проливаешь; .\r\nПодобно въ карпы, не играешь\r\nКакъ я, опъ упра до упра. - * * 1\r\nж _ ж * * . * * * 1\r\n« ж. . . * * * * *\r\nНе слишкомъ любишь маскерады, — *\r\nА вb клобъ не спупишь и ногой; * *\r\nХраня обычаи, обряды, . . * * *\r\nНе Донкишопспвуешь собой; * * *\r\nКоня Парнаска не сѣдлаешь; * *\r\nКъ духамъ въ собранье не въѣзжаешь;\r\nНе ходишь съ прона на воспокъ;\r\nНо кропоспи ходя спезею,\r\nБлагопворящею душею\r\nПолезныхъ дней проводишь покѣ.\r\n_ ж ж\r\n.…………\r\n. ж.\r\n.\r\n(*) Подъ именемъ Фелицы разумѣепся здѣсь прему\r\nдроспъ, а сынъ ея разсудокъ, * .\r\nг А\r\n.\r\n?\r\nА я, проспавши до полудни,\r\nКурю пабакъ и кофе пью,\r\nПреобращая въ праздникъ будни,\r\nКружу въ химерахъ мысль мою ; а я\r\nТо плѣнъ опъ Персовъ похищаю,\r\nТо спрѣлы къ Туркамъ обращаю,\r\nТо возмечпавѣ, чпо я Сулпанb,\r\nВселенну успрашаю взглядомъ; _ * *\r\nТо вдругъ прельщаяся нарядомъ\r\nСкачу къ порпному по кафпанѣ. . . . .\r\nж- _.\r\n* *\r\nИли въ пиру я пребогапомъ,\r\nГдѣ праздникъ для меня даюпъ,\r\nГдѣ блещепъ сполъ сребромъ и злапомъ,\r\nГдѣ пысячи различныхъ блюдъ:\r\nТамъ славной окорокъ Веспфальской,\r\nТамъ звенья рыбы Аспраханской,\r\n. Тамъ пловъ и пироги спояпъ; ……\r\nШампанскимъ Вафли запиваю . . . . . . . .\r\nИ все на свѣпѣ забываю, . * *\r\nСредь винъ, сласшей и аромашѣ. . . . . . . .\r\nч. ж ж ж\r\nИли средъ рощицы прекрасной * * *\r\nВъ бесѣдкѣ, гдѣ фонпанъ шумипъ, х\r\nПри звонѣ арфы сладкогласной, . . * *\r\nГдѣ вѣперокъ едва дышипъ; -\r\nГдѣ все мнѣ роскошь предспавляепъ,\r\nКъ упѣхамъ мысли уловляепb, , сла о \"\r\nТомишъ и оживляепъ кровь, . з\r\nНа бархапномъ диванѣ лежа,\r\nМладой дѣвицы чувспва нѣжа,\r\nВливаю въ сердце ей любовь, -\r\nж\r\nж; .\r\nА 4 _ ИА\r\n3 хе-е\r\nИли великолѣпнымъ цугомъ\r\nВъ карепѣ Аглинской злапой\r\nсъ собакой, шупомъ или другомъ ,\r\nИли съ красавицей какой,\r\nЯ подъ качелями гуляю,\r\nВъ шинки пипъ меду заѣзжаю;\r\nИли какъ по наскучипѣ мнѣ ,\r\nпо склонноспи моей къ премѣнѣ,\r\nимѣя шапку на бекренѣ\r\nлечу на рѣзвомъ бѣгунѣ.\r\nж ж\r\nж:\r\nИли музыкой и пѣвцами,\r\nорганомъ и волынкой вдругъ,\r\nИли кулашными бойцами\r\nи пляской веселю мой духѣ;\r\nИли о всѣхъ дѣлахъ забоиту\r\nОспавя, ѣзжу на охопу\r\nЛи забавляюсь лаемъ псовъ;\r\nИли надъ Невскими брегами\r\nЯ пѣшусь по ночамъ рогами 1\r\nи греблей удалыхъ гребцовѣ.\r\nж ж\r\nж\r\nИль сидя дома я прокажу\r\nиграя въ дураки съ женой; …\r\nТо съ ней на голубяпню лажу;\r\nто въ жмурки рѣзвимся порой ;\r\nТо въ свайку съ нею веселюся ;\r\nТо ею въ головѣ ищуся; . . . .\r\nто въ книгахъ рыпься я люблю,\r\nмой умъ и сердце просвѣщаю,\r\nПолкана и Бову читаю,\r\nза Библіей зевая сплю. ж ж 1 ч.\r\nж\r\nТаковъ\r\nч\r\nТаковъ Фелица я разврапенѣ;\r\nНо на меня весь свѣпb похожъ.\r\nКпо сколько мудроспью ни знапенъ, у\r\nНо всякой человѣкъ еспь ложь, !\r\nНе ходимъ свѣпа мы пупями,\r\nБѣжимъ разврапа за мечпами.\r\nМежду Ленпягомъ и Брюзгой,\r\nМежду пщеславья и порокомъ,\r\nНашелb кпо развѣ ненарокомъ\r\nПупъ добродѣпели прямой.\r\nж ж\r\n, ж\r\nНашелъ; — но льзялъ не заблуждатпься\r\nНамъ слабымъ смерпнымъ въ семъ пупи?\r\nГдѣ самъ рассудокъ спопыкапься\r\nИ долженb въ слѣдъ спраспямѣ иппи ;\r\nГдѣ намъ ученыя невѣжды -\r\nКакъ мгла у пупниковъ пмяпъ вѣжды,\r\nВездѣ соблазнb и леспь живепъ!\r\nПашей всѣхъ роскошь угнѣпаепъ !\r\nГдѣжъ добродѣпель обипаепb? —\r\nГдѣ роза безъ шиповъ распепъ?\r\nж ж .\r\nж\r\nТебѣ единой лишь приспойно\r\nЦаревна! свѣпъ изъ пьмы пворипь,\r\nДѣля Хаосъ на Сферы спройно\r\nСоюзомъ цѣлоспѣ ихъ крѣпипъ.\r\nИзъ разногласія согласье,\r\nИ изъ спраспей свирѣпыхъ щаспье\r\nТы можешь полько созидапь :..…\r\nТакъ кормщикъ черезъ понпъ плывущій,\r\nЛовя подъ парусъ вѣпръ ревущій о.\r\nумѣепъ судномъ управляпь.\r\nж ж\r\nж\r\n. . .\r\nА 5 Едина\r\n1о\r\nЕдина пы лишь не обидишь\r\nНи ненавидишь никого,\r\n„Дурачеспва сквозь пальцы видишь\r\nЛишь зла не перпишь одного;\r\nПроспупки снисхожденьемъ правишь,\r\nКакъ волкъ овецъ людей не давишь;\r\nТы знаешь прямо цѣну ихъ : .\r\nПарей они подвласпны волѣ,\r\nНо Богу правосудну болѣ, .\r\nЖивущему въ законахъ ихъ. . . . . . —\r\n* * . ч.\r\nТы здраво о заслугахъ мыслишь, *\r\nДоспойнымъ воздаешь пы чеспъ, *\r\nПророкомъ пы пого не числишь, . . .\"\r\nКпо полько риѳмы можепb плеспь. _\r\nА чпо сія ума забава . . . .\r\nКалифовъ добрыхъ чеспь и слава, *\r\nСнисходишь пы на лирный ладъ.\r\nПоeзія пебѣ любезна, _ а - . . . . .\r\nПріяпна, сладоспна, полезна, * *\r\n\"Какъ лѣпомъ вкусный лимонадъ. - - . . - -\r\n_ ж\r\n* *\r\n* * *\r\nСлухъ идетъ о пвоихъ поспупкахъ ,\r\nЧтпо пы, ни мало не горда, * * *\r\nЛюбезна и въ дѣлахъ и въ шупкахъ, .\r\nПртяпна въ дружбѣ и пверда; * *\r\nЧито пы въ напаспяхъ равнодушна, - . .\r\nА въ славѣ пакѣ великодушна, — *\r\nЧпо опреклась и мудрой слыпь. - - -\r\nЕще же говоряпѣ не ложно, . . . . . . -\r\nЧпо будпо завсегда возможно . . . . . . .\r\nТебѣ и правду говорипь. . . . . . . . .\r\nж Як\r\nж\r\n. Неслыханное пакже дѣло, * ***, . . . .\r\n” Досптойное пебя одной, . * * *\r\nЧпо будпо пы народу, смѣло, * * *\r\nО всемb, и въ явъ, и подъ рукой, * * * * е\r\nИ знашь, и мыслишь позволяешь, а н і е !\r\nИ о себѣ не запрещаешь . . . . . . . . . . .\"\r\nИ быль и небылъ говорипь, са с 21\r\nИ будпо самымъ крокодиламъ;, * *\r\nТвоихъ всѣхъ милоспей Зоиламъ и с . . . .:\r\nВсегда склоняешься проспишь..…. о с . . . .\r\n. 4 ж 1\r\nж м\r\nТекупъ \"пріятнныя слезъ рѣки ла годъ и\r\nИзъ глубины души моей , * *\r\nО коль щастпливы человѣки , и * *\r\nТамъ должны быпъ судьбой своей ! . . . .\r\nГдѣ Ангелъ кропкой, Ангелъ мирной, я и я\r\nСокрыпый въ свѣплоспи порфирной ч н о !\r\nВладѣепъ областью какой: о с л , * * * *\r\nТамъ можно пощептнапъ въ бесѣдахъ, *\r\nИ казни не боясь въ обѣдахъ ** * * * * * ***\r\n-За здравіе Царей не пипъ. о з с о 21\r\n. * * * *\r\nТамъ съ именемъ Фелицы можно * * * * * * *\r\n. Въ спрокѣе описку поскоблипь, но ч ѣ !\r\nИли порпрепъ неоспорожно у а? * *\r\nЕя на землю уронишь. . к: \", о , к а з11\r\nТамъ свадебъ шуповскихъ не паряпъ, А\r\nВъ ледовыхъ баняхѣ ихъ не жаряпѣ , * * *\r\nНе счолкаюпъ въ усы вельможь, я -!\r\nКнязья насѣдками не клохчупѣ, сла-1\r\nлюбимцы въ явь имъ не хохочутнъ я\r\nИ сажеи не мараютъ рожь. * * * *,\r\nж же … __ 1\r\n. . _ ж …\" у\r\n* * _ . . Ты\r\nу. 2.\r\n. Ты вѣдаешь Фелица правы\r\n…гл. . . . . .\r\nИ человѣковъ и Царей,\r\n. . . .\r\nКогда пы просвѣщаещь нравы,\r\nТы не дурачишь, пакъ людей. . . . . .\r\nВh часы пвоихъ опдохновеній\r\n. .\r\nТы пишешь въ скаскахъ поученій\r\nИ Хлору, въ азбукѣ пвердишь . . . . . . …\r\nНе дѣлай ничего худова,\r\n. . . . . . . И самаго сапира злова - з- * * * *\r\nЛжецомъ презрѣннымъ сопворишь. . . . . .\r\n«ж ж\r\n_\r\n…ж\r\nСтыдишься слыпь пы пѣмъ великой,\r\nЧпобъ спрашной, нелюбимой быпь; . . .\r\nМедвѣвицѣ прилично дикой\r\n, а т н ъ . .\r\nЖивопныхъ рвапь и кровь ихъ пишь. . . . .\r\nБезъ крайняго въ горячкѣ бѣдспва —\r\nТому ланцепцовъ нужныль средспва,\r\nБезъ нихъ кпо обой пипься могъ?\r\nИ славноль быпъ пому пираномъ, —\r\nВеликимъ въ звѣрспвѣ Тамерланомъ, . . . .\r\nКпо благоспью великъ какъ Богъ?...\r\nж - ж\r\n* * *\r\nФелицы слава, слава Бога, е, а\r\nКопорый брани усмирилъ, — 4* . . . . .\r\nКопорый сира, и убога е\r\nПокрылъ, одѣлъ и накормилъ. . . . . . .\r\nКопорый окомъ лучезарнымъ\r\n- . . . . .\r\nШупамѣ, прусамb, неблагодарнымъ . ..\r\nИ праведнымъ свой свѣпіь дарипъ,\r\nравно всѣхъ смерпныхъ просвѣщаеицѣ\r\nБольныхъ покоипib, изцѣляепib,\r\n_\r\nДобро лишь для добра пворишъ.\r\nж ж\r\nж\r\nКопо\r\n—е ……\r\n13\r\nКопорой даровалъ свободу. . . . . . . .\r\nВъ чужія обласпи скакапь, ,\r\nПозволилъ своему народу …\r\nСребра и золопа искапь. . . . . . .\r\nКоторый воду разрѣшаепb\r\nи лѣсъ рубишь не запрещаешъ, —\r\nВелипъ и пкапъ и пряспь, и шипъ,\r\nразвязывая умъ и руки, .\r\nВелипъ любишь порги, науки,\r\n\"И щаспье дома находипь. . .\r\nж . ж\r\nж\r\nКопораго законъ, десница,\r\nДаюпъ и милоспи и судѣ.\r\nВѣщай премудрая Фелица,\r\nГдѣ опличенъ опъ чеспныхъ плупъ?\r\nГдѣ спароспъ по міру не бродипъ?\r\nзаслуга хлѣбъ себѣ находипъ? -\r\nГдѣ меспъ не гонипъ ни кого?\r\nГдѣ совѣспь съ правдой обипаюпъ ?\r\nГдѣ добродѣпели сіяюпѣ ? . .\r\nу Трона развѣ пвоего? .\r\n.\r\nж . ж:\r\n. *\r\nНо гдѣ пвой Тронъ сіяепъ въ мірѣ? *\r\nГдѣ вѣпвъ небесная цвѣпешь? ,\r\nВѣ Багдадѣ, Смирнѣ, Кашемирѣ?\r\nПослушай! гдѣ пы не живешь:\r\nХвалы мои пебѣ примѣпя ,\r\nНе мни, чпо шапки иль бешмепя\r\nЗа нихъ я\"опъ пебя желалъ !\r\nПочувспвовашь добра пріяпспво .\r\n\" Такое еспь души богапспво,\r\nКакого Крезъ не собиралъ.. . сѣ\r\nж ж\r\nж\r\nПрошу\r\n.\r\n314 —-\r\nПрошу великаго пророка ,\r\nДа праха ногъ пвоихъ коснусь,\r\nДа сладкаго пвоихъ словъ пока\r\nИ лицезрѣнья наслаждусь.\r\nПрошу небесныя я силы ,\r\nДа ихъ проспря Сафирны крыл\r\nНевидимо пебя храняпъ —\r\nОпъ всѣхъ болѣзней, золъ и скуки,\r\nДа дѣлъ пвоихъ въ попомствѣ звуки\r\nКакъ въ небѣ звѣзды возблеспяпъ.\r\nя\r\n*\r\n_П.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "II. Iz zapisok, pripisyvaemykh M. A. Bestuzhevu",
        "article": "76\r\nII.\r\nИзъ записокъ приписываемыхъ М. А. Бестужеву.\r\nКогда незабвенный увидѣлъ безполезность мирныхъ\r\nпереговоровъ съ бунтовщиками чрезъ Якубовича, когда\r\nвоенное краснорѣчie Милорадовича, для убѣжденія непокор\r\nныхъ, кончилось его смертью, и когда даже архипастырская\r\nпроповѣдь была встрѣчена общимъ смѣхомъ, онъ заставилъ\r\nговорить: ultimo ratio regis. Картечь — наваливъ груды\r\nневиннаго народа, нехотѣвшаго очистить пространство между\r\nнами и батареей - добралась и до нашего каре. Солдаты\r\nдрогнули и побѣкали. Мои московцы бросились на право къ\r\nанглійской набережной, гренадеры и гвардейскій экипажъ—\r\nвъ Большую Морскую.....\r\n“Когда продольные выстрѣлы устилали мостовую трупами,\r\nговорилъ брать Николай, бѣгущіе тщетно старались укры\r\nваться подъ воротами домовъ, потому что устрашенные\r\nдворники, торопились запи рать входы, а люди гибли,\r\nперебѣгая отъ одного дома къ другому. Я успѣлъ войти въ\r\nворота совершенно мнѣ незнакомого дома и по освѣщенной\r\nлѣстницѣ поднялся на верхъ, двери комнатъ были настежь,\r\nприслуга, въ какомъ- то угарѣ паническаго ужаса, бѣгала\r\nвзадъ и впередъ, не обращая на меня никакого вниманія. Я\r\nпрошелъ рядъ комнать и въ боковой, вѣроятно кабинетѣ,\r\nувидѣмъ сѣдаго старика, почтенной наружности, сидящаго въ\r\nкреслахъ. Это былъ самъ хозяинъ, какъ обозначилось послѣ.\r\nЕго спокойно-кроткое лицо до того было выраженія благород\r\nваго, что я на вопросъ его: “ кто вы?” съ какой - то безотчет\r\nною довѣрчивостью, объявилъ имя свое и просилъ убѣжи ща\r\nна нѣсколько часовъ.\r\nСадитесь, вы безопасны въ моемъ домѣ, отвѣчалъ овъ\r\nкротко, опустилъ голову на руки и началъ со мною бесѣду,\r\nкакъ будто мы были давнишніе друзья, свидѣвшіеся послѣ\r\nдолгой разлуки. Мнѣ казалось, что я вижу въ немъ собрата\r\nпо обществу, столько было горечи въ его рѣчи и казалось онъ\r\nбылъ радъ вылить накипѣвшее негодованіе противъ прави77\r\nтельства, вызвавшаго напъ отчаянный поступокъ, который\r\nонъ называлъ: выраженіемъ народнаго негодованія. Прошелъ\r\nчасъ, может быть два—я не помню—яви.ись два его сына\r\nвъ гражданскомъ костюмѣ и, разсказывая подробности проис\r\nшествия, прибавили, что дѣлаются распоряжения, чтобъ\r\nоцѣпить площади и замкнуть улицы караулами. Я поспѣшилъ\r\nпроститься. Старикъ всталъ, взязъ со стола эмалевый образокъ\r\nспасителя, благословимъ имъ и поцѣловавъ въ голову, сказалъ:\r\nда благословить тебя богъ и дасть силы для предстоящихъ\r\nиспытаній. Проводите его, сказалъ онъ сыновьямъ, и побе\r\nрегите, какъ своего брата ”.\r\nБрать еще во время успѣлъ пробраться на набережнуло,\r\nсоустился на Неву и съ разсвѣтомъ уже приближался къ\r\nпетербургскому выѣзду изъ Кронштадта.....\r\nОнъ зналъ, что у воротъ (Кронштадта) караульные спра\r\nшиваютъ каждаго... Онъ подошелъ къ часовому, стоящему у\r\nворотъ, и спокойно спросимъ: давно -ли проѣхала кибитка?\r\nМы ни какой кибитки не видали, в. бл., отвѣчалъ часовой.\r\nТакъ вѣроятно лошади куда нибудь занесли несчастнаго\r\nямщика — продолжалъ брать. Они взбѣсились, выбросили меня\r\nизъ повозки и заставили прогуляться чуть-ли не 10 версть.\r\nКогда кибитка пріѣдеть, удержи ее пожалуста у вороть и я\r\nпришлю за нею. Слушаю в. бл. отвѣчалъ часовой и братъ\r\nпрошелъ. (Овъ пришелъ въ свою квартиру въ увѣренности,\r\nчто его ни кто не видалъ)... Не прошло нѣсколько часовъ,\r\nкакъ явились два лица: директоръ штурманскаго училища\r\nМ. Гавр. Стеновой и Мих. Авав. Докторовъ, старшій адъю\r\nтантъ и зять главнаго командира Моллера. Первый былъ\r\nличный врагъ брата, другой —давнишній его другъ, товари щъ\r\nпо выпуску и постоянный сосѣхъ по квартирѣ. Они объявили\r\nприказь арестовагь его. “ Исполняйте вашу обязанность,\r\nсказалъ брать Стеновому, судьба дарить васъ благоприятнымъ\r\nслучаемъ для отм щенія ”. По грустному выраженію лица\r\nМ. Гавр. Стеновова, можно было видѣть внутренную борьбу\r\nдолга съ состраданіемъ. “ Какъ вы думаете Михаилъ Aөана\r\nсевичь”, спросилъ онь, обратившись къ Докторову. “ Мы78\r\nдолжны исполнить при казаніе начальства ”, отвѣчамъ тотъ.\r\n“ Мы не получили положительнаго приказанія взять его,\r\nотвѣчалъ Стеновой, насъ просили узнать не здѣсь -ли онъ, ия\r\nничего не нашель. Подумайте”. Они вы шли и за дверями\r\nбыло слышно, какъ Докторовъ упрекалъ его въ слабости и\r\nприказывалъ поставить часоваго въ корридорѣ, ведшемъ на\r\nулицу. Брать не потерялъ подаренныхъ ему минутъ: сбрилъ\r\nбакенбарды, подкрасилъ бороду, при щурилъ одинъ глазъ,\r\nнадѣлъ нагольный тулупъ, шапку, взялъ салазки и прошелъ\r\nмимо часоваго, поставленнаго именно для него...\r\n... Изъ Кроншдтата его привезли къ морскому министру\r\nА. В. Моллеру, отъ коего выслушавъ приличное случаю\r\nстереотипно - начальническое поученіе, ему связали руки\r\nверевкою и во всей Формѣ, съ крестомъ на груди, повели во\r\nдворецъ. Тамъ онъ имѣлъ оригинальное свиданіе съ незаб\r\nвеннымъ, которое началось съ того, что брать сказалъ ему*:\r\nЕжели вы в. в. хотите развязать языкъ мой, развяжите мои\r\nруки и дайте мнѣ ѣсть, я уже два дня ничего не ѣлъ и голоденъ ”.\r\nЕго желаніе было исполнено. Ему, и едва-ли не ему един\r\nственно, развязали руки и подали обѣхъ съ шампанскимъ.\r\nПо окончаніи допроса и бесѣды съ отцемъ- отечества, его\r\nотправили въ алексѣевскій ра велинъ и помѣстили въ 15 No.\r\nКъ тому – яке алексtевскому раведлину и шель путемъ\r\nнѣсколько различнымъ. Когда мой московцы, валась подъ\r\nкартечью, начали бросать ружья и перепрыгивать череть\r\nкаменный барьеръ набережной на Неву, я сталъ съ писто\r\nлетомъ въ рукахъ и сказалъ рѣшительно, что я застрѣлю того,\r\nкто будеть бросать ружье и не пойдеть на съѣздъ. Угроза\r\nподѣйствовала. Вся масса по га спустилась на Неву и когда\r\nмы добѣжали до середины ея, я остановилъ солдатъ и началъ\r\nстроить ихъ въ колонну. Я рѣшился умереть съ оружіемъ въ\r\nрукахъ, но тогда я уже дострои вазъ колонну подъ выстрѣлами\r\nбатерей, поставленной на срединѣ исакіевскаго моста, вдругъ\r\nмои московцы, доселѣ молодцами стоявшіе подъ убійственнымъ\r\n* Государь въ полураствореніую дверь изъ другой комнаты государынѣ\r\nсказалъ: yoila encore un des miserables-и потомъ вышелъ къ нему.\r\n-79\r\nогнемъ, съ крикомъ: тонемъ в. вбл., распрыснулись по рѣкв.\r\nЛедъ не выдержалъ и провалился... Большая часть бросилась\r\nза мною въ Академію художествъ, и у меня тотчасъ блеснула\r\nмысль защищаться внутри зданія. Я очень хорошо былъ\r\nзнакомъ съ расположеніемъ, мнѣ знакомъ былъ круглый\r\nДворъ его и тамъ -то, завявъ коридоры, я хотѣлъ найти\r\nспасительную гавань. “Сюда ребята! ” закричалъ я солдатамъ,\r\nпропуская переднихъ въ ворота. Но ворота, какъ-бы вол\r\nшебствомъ, съ шумомъ захлопнулись и солдаты столпились\r\nпередъ ними. Ломай ихъ! крикнулъ яи сотни рукъ уже\r\nтащили съ замерзшей барки бревна, для исполнения моего\r\nприказанія, какъ изъ за угла 1 - го кадетскаго корпуса пока\r\nзался эскадронъ кавалергардовъ, скачущихъ на насъ. Защи\r\nщаться не было возможности съ нестройною кучею солдатъ:\r\nэто была -бы безполезная трата людей и я сказалъ солдатаму,\r\nЧтобъ они спасались куда кто можетъ. Я обнялъ знаменщика\r\nи при казалъ ему идти на встрѣчу кавалеристамъ и сдать\r\nзнамя офицеру. “ Ты этимъ заслужишь прощеніе ”, прибавилъ\r\nя... Видѣлъ, какъ онъ подошелъ къ ОФИцеру, какъ тоть\r\nрубнулъ его со всего плеча налашемъ, какъ знаменщикъ\r\nповалился... Чувство негодованія къ этому омерзительному\r\nпоступку выжало у меня слезы. я узналъ впослѣдствін,\r\nчто грудь этого мерзавца украсилась Владиміромъ съ бантомъ\r\nи в приказѣ по гвардіи онъ выставлень, какъ самый храбрый\r\nОФИ церъ императора. Я пошелъ домой къ матушкѣ, занимав\r\nшей квартиру въ 7 улицѣ проти въ андреевскаго рынка.\r\nДома... я снялъ гвардейскій мундиръ, надѣлъ старый\r\nФлотскій ви цмундиръ брата N., споролъ погоны, и наря\r\nдившись шкиперомъ, вышелъ изъ дому. Мнѣ хотѣлось\r\nувидѣться сь Торсопомъ, чтобъ посовѣтоваться съ нимъ о\r\nдальнѣйшихъ намѣреніяхъ. Но добраться до него было не\r\nтакь легко. Исакіевская площадь была обставлена войскомъ\r\nи артиллерiей, морская улица была перехвачена въ нѣсколь\r\nкихъ мѣстахъ пикетами, у которыхъ собирали пойманныхъ\r\nбунтовщиковь, и мнѣ надо было пробраться чрезъ всѣ эти\r\nпреграды до квартиры Торсона въ морскихъ казармахъ. Два80\r\nпи кета прошелъ я благополучно, выдавая себя за штурмана,\r\nна 3-мъ меня остановили и сказали, что безъ ОФИ цера про\r\nпустить не возможно. Пикетъ былъ измайловскаго полка.\r\nТуть- же стояла кучка солдать моего полка и гвардейскаго\r\nэкипажа подъ крѣпкимъ карауломъ. Къ счастью тутъ - же былъ\r\nФонарный столбъ и я укрылся въ мракѣ его лучей, прижавшись\r\nкакъ можно къ нему ближе. Очень интересенъ былъ разговоръ\r\nизмайловцевъ съ арестантами. Они негодовали на себя за\r\nнерѣшительность свою — присоединиться къ намъ на площади.\r\n“Ужъ ежели погибать, такъ погибать молодцами, какъ москов\r\nцы и гренадеры, а то погибнемъ-то мы и безъ того, да гдѣ\r\nвибудь подъ палками. Вѣдь не простатъ - же намъ, что не хотѣли\r\nви присягать ему, ни здороваться с нимъ. Мы вѣдь знаемъ\r\nего шефскія милости — не приведи богь! ”... Офицеръ полѣ\r\nнился выйти и при казалъ шкипера пропустить.\r\nя рѣшился лучше явиться самъ лично во дворецъ,\r\nнежели ждать, чтобъ меня арестовали. Актеръ Борецкій, къ\r\nкоторому мой братъ зашелъ отъ Торсона, съ большимъ\r\nтрудомъ добылъ мнѣ гвардейскую Форму изъ дома матушки,\r\nкоторый уже былъ оцѣпленъ карауломт. Я одѣлся, сѣлъ на\r\nизвощика и явился во дворецъ. О, какая тамъ поднялась\r\nсуматоха, когда я прошелъ во внутреннiя комнаты и потре\r\nбо валъ свида иія съ государемъ. Кончилось, чѣмъ и должно\r\nбыло кончиться: меня окружили, взяли подь арестъ и отвели\r\nна дворцовую гаубтвахту. я былъ посаженъ за перегородку,\r\nраздѣлявшую большую входную комнату вахты на двѣ нерав\r\nныя половины. Избавьте меня отъ описаній сценъ съ в. кн.\r\nМихайломъ Павловичемъ, — ихъ даже было-бы совѣстно опи\r\nсывать. Я кончу въ двухъ словахъ. Съ меня оборвали мундиръ\r\nи сожгли въ дворцовыхъ сѣняхъ и это auto - da- fe послужило\r\nвѣроятно впослѣдствій програмой громадно-бу Фонскаго сож\r\nженія мундировъ при сентенціи. Мнѣ стянули руки веревкою\r\nтакъ, что я изъ гордости только не кричалъ. Сторожъ, старый\r\nсолдатъ, накинулъ на меня изъ жалости мою шубу.\r\nКогда бурный потокъ высочайшаго бѣшенства выходилъ\r\nуже из береговъ, я спокойно опустился на стулъ и задумался.\r\n>81\r\n“ И\r\nКакъ смѣешь ты садиться въ моемъ присутствіи ”, закричалъ\r\nдевъ. “Я усталъ слушать ”, былъ мой отвѣтъ. — “ Встань,\r\nмерзавецъ!\" —- и онъ протянулъ руку, вѣроятно съ намѣ\r\nреніемъ поднять меня. Руки мои судорожно рванулись. Онъ\r\nотскочилъ назадъ. “ Хорошо -ли онъ связанъ? ” — спросиль өнъ\r\nу дежурнаго по карауламъ, полковника Микерсина. И когда\r\nтотъ отвѣчалъ, что даже очень хорошо, онъ подскочилъ\r\nпродолжалъ неистовствовать, но я сидѣлъ, не обращая\r\nникакого вниманія на его слова.\r\nДвое сутокъ меня держали и мучили днемъ и ночью\r\nдопросами, на которыя я рѣшился ничего не отвѣчать. Я не\r\nувлекся, какъ многie, льсти выми обѣщаніями и увѣреніями,\r\nчто единственный путь ко спасенiю было чистосердечное\r\nраскаяніе. Я очень хорошо понималъ, что человѣку, при\r\nведшему первымъ полкъ и взятому съ оружіемъ въ рукахь,\r\nнѣтъ спасенія, зналъ, одно незначительное\r\nможетъ погубить другихъ и притомъ мнѣ доставляло\r\nкакое - то наслажденie—бѣсить ихъ. Въ первый разъ, когда\r\nменя при вели къ личному допросу самаго незабвеннаго,\r\nонъ вбѣжалъ въ кабинетъ и, обратившись къ Чернышеву,\r\nпроизнесъ съ разстановкой, указывая на меня: “ видишь,\r\nкакъ молодъ, укъ совершенный злодѣй. Безъ него такой\r\nкаши не заварилось-бы. Но что всего лучше, онъ меня\r\nкараулилъ передъ бунтомъ. Понимаешь..... Онъ меня\r\nкараулилъ! ” *\r\nВъ послѣднемъ ночномъ свиданій моемъ съ нимъ, мы разста\r\nлись довольно холодно. Я по обыкновенію молчалъ. Он тоже\r\nре разговорчивъ былъ. Наконецъ посмотрѣлъ на меня “ изъ\r\nподлобья, оторвалъ клочекъ бумаги и карандашомъ написалъ:\r\n* въ желѣза!” Левашовъ принялъ клочек », запечаталъ, и\r\nка къ слово\r\n* На канунѣ Бестужевъ водилъ часовыхъ на смѣву, въ корридорѣ у комнаты\r\nНиколая они сцѣились ружьями. Николай появился въ дверяхъ: “ что такое?\r\nкто тутъ ” спросимъ онъ торопливо. “ A, это ты Бестужевъ, что случилось? »\r\nБестужевъ объяснилъ причину. « Ничего больше?.... Ну, хорошо.....\r\nСтупайте!?\r\n682\r\nменя отвезли въ крѣпость. Было за полночь. Комендантъ\r\nСуки нъ спалъ. *\r\nМеня при вели въ алексѣевскій равели въ въ No 14,\r\nраздѣли до нитки и облекли въ казенную форму затворниковъ.\r\nТюремщики уложили меня на кровать и покрыли одѣямомъ,\r\nпотому что скованные мои руки и ноги отказывались служить.\r\nТри безсонныя ночи и душевная тревога, истомившая меня,\r\nпогрузили меня въ глубокій сонъ, который продолжался почти\r\nдо полудня слѣдующаго дня. Проснувшись, я долго не могъ\r\nсообразить гдѣ я. Но скоро звукъ цѣпей на ногахъ моихъ\r\nнавелъ меня на терновую тропинку существенности. Я\r\nсилился приподняться и не могъ. Вошелъ сѣдовлaсый свя\r\nщеникъ. Наконецъ-то, подумалъ я, и хорошо—чѣмъ скорѣе,\r\nтѣмъ лучше. Священникъ подошелъ къ кровати и долго\r\nсмотрѣлъ на меня. “Начинайте батюшка, я готовъ! ” сказалъя\r\nему, приготовляясь исповѣдать земные грѣхи свои передъ смер\r\nтію и симясь тщетно приподняться. “ Не безпокойтесь, лежите ”\r\nсказалъ онъ, садясь подлѣ кровати и вынимая бумагу и каран\r\nданъ. “ Вамъ будетъ покойнѣе такъ отвѣчать, на вопросные\r\nпункты ”. Вспышка негодованія приподняла меня. “Выйдите\r\nбатюшка, оставте меня ”, сказалъя. “ Какъ вы рѣшились дойти\r\nдо такой постыдной роли “ и такъ вы не хотите мнѣ\r\nотвѣчать? ” – “ Не хочу да и не могу, меня уже и безъ вась\r\nдопрашивали”. — Жалѣю о тебѣ сынъ мой, продолжалъ онъ,\r\nвставъ и покачивая своею сѣдою головою. Жалѣю.— “ Пожа\r\nлуйте оставьте меня безъ сожалѣнія ”, заключилъ я отвернув\r\nшись отъ него. Тяжкія думы налегли мнѣ на\r\nдушу. Я уже началъ смутно догады ваться о существовании\r\nдругаго рода смерти, которая убиваетъ не вдругъ, а по\r\nнемногу, всякій день перемежая свои приступы мученіями\r\nтѣла и души, и такъ всю жизнь, до послѣдняго издыханія...\r\n? \"\r\nОнъ ушелъ.\r\n“они узнали впереди Простите 1 отпустили Караульные въ приложившагося внемъ, вбл его.конногвардейцы,того ”руки повторяли ОФИцера, Фаса посадили цѣлаго они, даже который, “накаре мы не стулъ давали не,спасъ изнали,остановилъ сняли Бестужеву ихъ чтошубу это эскадронъ залоъ выпить и”.принесли почти и, только бросившись въ упоръ,Воды когда,.\r\n483\r\nЭта жизнь тянулась однообразно до 12 iюля 1826 г.,\r\nперемежаясь допросами, очными ставками и сладкою бесѣдою\r\nсъ братомъ Николаемъ черезъ стѣн... По выслушанiн сен\r\nтенціи насъ разсадили на новоселье, меня въ певскую\r\nкуртизу, его — право не помню, но только не въ алекеѣевскій\r\nравелинъ. Тутъ въ одномъ отдѣленіи со мною былъ Тютчевъ\r\nи Фроловъ. Строгость присмотра поослабла и мы ботали и\r\nсмѣялись цѣлый день и даже ночью, хотя всѣ были раздѣлены\r\nтолстыми переборками. Въ особенности насъ смѣшило посѣ\r\nщеніе медика, пришедшаго навѣдаться, не нужна- ли намъ\r\nего помощь послѣ слушанія сентенции. Мы ему объявили,\r\nчто чувствуемъ себя гораздо лучше прежняго и потому благо\r\nдаримъ за вниманіе. На другой день, немного спустя послѣ\r\nполуночи, въ потем кахъ, насъ собрали въ общій дворъ,\r\nокруженный каре, чтобъ вести на экзекуцію. Какой веселый\r\nговоръ, какая радость! Сколько жаркихъ объятий и радостныхъ\r\nслезъ при свиданіи. Сколько остротъ и смѣху. Потомъ раз\r\nдѣлили насъ по небольшимъ кучкамъ для того, чтобъ каждой\r\nгвардейской бригадѣ доставить особое удовольствіе зрѣлица.\r\nПотомъ шествие на гласиcъ передъ войско. Потомъ чтеніе\r\nсентенцій; потомъ обрываніе мундировъ и орденовъ; потомъ\r\nломаніе шпагъ надъ головою; потомъ auto - da - fe военной\r\naммуниціи и наконецъ возвращение по казематамъ въ затра\r\nпезныхъ халатахъ и Форменныхъ шляпахъ съ перьями,\r\nкаскахъ, Военныхъ Фуражкахъ, въ чи Kчирахъ и шпорахъ.\r\nЭтотъ буФонско - маскарадный кортежъ проходиль въ виду\r\nаяти висѣлицъ, * гдѣ въ судорогахъ смерти покачивались\r\nзлополучныя жертвы ти рана!...\r\n... Полярная Звѣзда на 1826 годъ предполагалась сначала\r\n1826 года быть изданною въ видѣ, составѣ и объемѣ предше\r\nствующихъ годовъ. Когда- же впослѣдствін и въ особенности\r\n* Собственно висѣлица была одна, довольно широкая для похѣщенія\r\nДатерыхъ.84\r\nоколо Декабря, дѣла тайнаго общества множились сношеніями\r\nсъ Южнымъ Обществомъ, когда остающееся отъ служебныхъ\r\nобязанностей время было посвящено болѣе священной дѣя\r\nтельности — брать Александръ и Рылѣевъ, рѣшились издать\r\nуже собранные материалы въ небольшомъ альманахѣ подъ\r\nназваніемъ Звѣздочки, которой печатаніе къ 14 Декабря уже\r\nдовольно подвинулось.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "IV. Otdykh colov'ia. («Umolk solovushko! konechno bednyi bolen…») 155-155",
        "article": "155\r\nIV.\r\nО т д в х ó с о л о в а я.\r\nУмолкъ соловушко! конечно бѣдный\r\nболенъ,\r\nИли подружкой недоволенъ,\r\nА можепъ и нещаспливъ въ ней?\r\nМнѣ жалокъ онъ! сказалъ печально\r\nворобей. е.\r\nОнъ жалокъ? зяблица къ словамъ его\r\n_ . приспала :\r\nКакъ мало въ сердцѣ пы чипалъ !\r\nя лучше ошгадала:\r\n.\r\nлюбилъ онъ, пакъ и пѣлъ; спалъ ща\r\nспливъ — замолчалъ. -",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Epigramma («Bulgarin — vot poliak primernyi…»)",
        "article": "эпиГРАММА.\r\nБулгаринъ — вотъ Полякъ примѣрный!\r\nВъ немъ истинныхъ Сарматовъ кровь!\r\nВзгляните, какъ въ груди сей вѣрной\r\nСильна къ отечеству любовь! *\r\nТо мало, что изъ злобы къ Русскими,\r\nХоть отъ природы трусовать,\r\nХодилъ онъ подъ орномъ Французскимъ\r\nи въ битвахъ жизни былъ не радъ,\r\nПатріотическій предатель,\r\nРазстрига, самозванецъ сей,\r\nУже не воинъ, а писатель,\r\nУжъ Русскій, къ сраму нашихъ дней;\r\nДвойной присягою играя,\r\nПолякъ въ двойную цѣль попалъ:\r\nОнъ Польшу спасъ отъ негодяя\r\nи Русскихъ братствомъ запятпалъ!\r\n* По другой рукописи: Хитра къ отечеству любовь.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "V. Arestant («Noch' temna! Lovi minuty!..»)",
        "article": "V.\r\nАРЕСТАНТъ.\r\nНочь темна. Нови минуты?\r\nНо стѣна тюрьмы крѣпка,\r\nУ воротъ ея замкнуты\r\nДва желѣзные замка.\r\nЧуть дрожить вдоль корридора\r\nОгонекъ сторожевой\r\nи звѣвить ошпору шпорой,\r\nЖить скучая, часовой.\r\n“ Часовой! ” — “ Что, баринъ, па, ю? ”\r\n“Притворись, что ты заснулъ:\r\nМимо бъ я, да за ограду\r\nТѣвью быстрою мелькнулъ!\r\nКрай родной повидѣть нужно,\r\nДа жену поцаловать,\r\nи пойду подъ шелестъ дружный\r\nВъ съ зеленый умирать!.. ”\r\nРадъ помочь! Куда ни шло бы!\r\nБожья тварь чай тожъ и я!\r\nПуля, баривъ, ничего бы,\r\nДа боюся батожья!\r\nПосѣдѣхъ подъ шумъ военный...\r\nА сквозь покъ какъ проведутъ\r\nТолько комъ окровавленный\r\nНа тѣлежкѣ увезутъ! ”\r\nШопотъ смолкъ... Все тихо спова...\r\nГдѣ то Богъ подастъ пріютъ?\r\nТоль схоронятъ здѣсь Живаго?\r\nТоль на каторгу ушлютъ?\r\nБудетъ вѣчно цѣпь надѣта,\r\nДа начальство ставетъ бить...\r\nНи ножа! ни пистолета!...\r\nи конца нѣтъ сколько жить!",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Pushkin. Works by Pushkin. Ed. P.V. Annenkov",
        "article": "Мы старались показать, что самая первая и существенная Ц'ёль искусства есть истина, что поэз!я можетъ и должна быть понимаема какъ знаше, что красота художественныхъ произведенш есть лишь особое свойство этого знашя и основана на истина. Но, спросятъ насъ, должно ли искусство ограничиваться однимъ теоретическимъ значешемъ, или оно должно иметь также и практическое значеше ? Этотъ вопросъ внушилъ самому Пушкину известное стихотвореше «Чернь», о которомъ Привелось намъ упомянуть выше. Въ этомъ стихотворенш ясно заметно развипе темы, заметна некоторая д!алектика, возвышен!е тона и мысли. Чернь сначала говорить следующее о поэте:\r\n«За чпмъ такъ звучно онъ поеть?\r\nНапрасно ухо поражая ,\r\nКъ какой онъ цгъли насъ ведешь?\r\nКакъ вКтеръ пКснь его свободна ,\r\nЗа то какъ вЪтеръ и безплодна :\r\nКакая польза намъ отъ ней ? »\r\nВопрось, въ этихъ словахъ, касается самаго существоваш’я искусства, какъ и вообще всего, что не им-Ветъ внешней цЪли, что посвящено безкорыстному удовлетворенiio высшихъ потребностей человеческой природы. Поэтъ выражаетъ это въ рЪзкихъ стихахъ:\r\nТы червь земли, не сыпь небесъ ;\r\nТебе бы пользы все —на весъ\r\nКумиръ ты ценишь Бельведерскш.\r\nТы пользы, пользы въ немъ не зришь.\r\nНо мраморъ сей ведь богъ!... Такь что же?\r\nПечной горшокъ тебе дороже,\r\nТы пищу въ немъ себе варишь.\r\nСледующее за темъ возражение черни принимаетъ более серюзный характеръ. Она не отрицаеть высшихъ даровъ и призванш, но требуетъ что бы «небесъ избраннике», употреблял свой даръ во благо ближняго , чтобы онъ иснравлялъ сердца собратьевъ.\r\nГнездятся клубомъ в ь насъ пороки ;\r\nТы можешь, ближняго любя,\r\nДавать намъ смелые уроки,\r\nА мы послушаемъ тебя.\r\nТребовашя, невидимому, весьма честныя и законный. Но поэтъ съ новою силою гремитъ противъ черни. Онъ отрекается отъ возлагаемой на него обязанности; онъ не думаетъ, чтобы « гласъ лиры » могъ оживить «каменъющихъ въ разврате безумныхъ рабовъ, которые противны ему какъ гробы». Негодоваше поэта оправдывается темъ оттенкомъ, который приданъ увещательной речи, вызывающей его на подвигъ исправлешя сердецъ. Чернь исчисляеть свои пороки вовсе не съ темъ чувствомъ, которое жаждетъ исправления. Этотъ заключительный стихъ:\r\nА мы послушаемъ тебя ,\r\nпоказываетъ ясно, что шумливые требователи морали въ поэзш очень удобно могутъ оставаться при своихъ порокахъ, и желали бы только въ воображеши поиграть добродетелью. Въ человек! самомъ испорченномъ долго еще сохраняется потребность какъ нибудь возстановить въ себе равнов!с1е между слишкомъ сильнымъ зломъ и слишкомъ слабымъ добромъ. Не имея ни охоты, ни силы бороться со зломъ въ своемъ сердце И побеждать наклонности воли , онъ хочетъ покрайней мере дать въ своемъ воображеши полный просторъ добру. Отъявленный негодяй толкуетъ иногда съ большимъ чувствомъ о чести и добродетели, и не всегда это бываетъ лишь однимъ лицемер!емъ. Поэтъ, конечно, долженъ отказаться оть такого служешя, и заключаете свою речь исповедью своего истиннаго призвашя :\r\nНе для житейскаго волненья,\r\nНе для корысти, не для битве,\r\nМы рождены для вдохновенья,\r\nДля звуковъ сладкихе и молитве.\r\nИсповедь красноречивая и сильная! Мы не должны однако привязываться въ ней къ каждому слову, или, съ другой сторны, видеть въ этомъ лирическоме движеши точное выражеше эстетического закона. Мы согласны, что въ общей исповеди поэта выразилась невольно личность самого Пушкина, особенность его природы и даровашя. Но основный смысле этихъ\r\nстиховъ, что бы кто ни говориле, очень верене. Да! мы не имеемъ никакого нрава требовать чего либо отъ искусства свыше того , что высказывается этими немногими словами,\r\nопределяющими призвание художника. Если вдохновеше не есть пустое слово, то что же иное можетъ означать оно здесь, каке не творческое созерцаше жизни и истины? Не есть ли\r\nэто то благодатное состояше, более или менее испытанное каждымъ, въ которое какъ бы мгновенно озаряется светомъ нашъ умъ, раскрывается кругъ нашихъ обычныхъ представлежй и принимаете въ себя нечто новое, сильно и животворно действующее на наше сознаше? Коснется ли наша мысль живой сущности явлешй, очнется ли въдуше нашей какое либо\r\nскрытно-действующее начало и внезапно озарится сознашемъ; обозначится ли вдругь, въ живомъ образе или звуке, наше внутреннее настроеше, или, можетъ быть после долгихъ искашй, мысль найдетъ свое слово, цель свое средство; развернется ли передъ нами, въ существенныхе очертажяхъ, но во всей полноте жизни, м!ръ разнообразныхъ явлешй: все подобное есть даръ вдохновен!я, которое хотя не есть исключительная принадлежность художника, но безъ котораго не возможна истинная поээ!я. Творческое воспроизведете действительности въ сознаши -- вогь вдохновеше художника, вотъ цель и задача его.\r\nПриведемъ зд!сь кстати разказъ Пушкина о первыхъ испытанныхъ имъ минутахъ еще юнаго вдохновешя:\r\n....ЯрК1Я вид^ья,\r\nСъ неизъяснимою красой,\r\nВились, летали надо мной\r\nВъ часы ночнаго вдохновенья.\r\nВсе волноваю нужный умъ:\r\nЦв'Ьтущ1й лугъ, луны блистанье,\r\nВъ часовн! ветхой бури шумъ,\r\nСтарушки чудное преданье.\r\nКакой-то демонъ обладалъ\r\nМоими играми, досугомъ;\r\nЗа мной повсюду онъ леталъ,\r\nМнЪ звуки дивные шепталъ,\r\nИ тяжкимъ пламеннымъ недугомъ\r\nБыла полна моя глава;\r\nВъ ней грезы чудныя раждались,\r\nВъ размеры стройные стекались\r\nМои послушныя слова\r\nИ звонкой рифмой замыкались...\r\nКакъ живо и истинно переданы въ этихъ словахъ первое развит1е поэтическаго дара, эти первыя разнообразныя впечатлъшя быпя, который въ поэтической дупгЬ возбуждаютъ сродную себ! игру представлешй и находятъ въ нихъ свое выражеше, наконецъ, этотъ пламенный недугь, эта неодолимая потребность осилить внутреннюю тревогу пробудившейся души и дать ей выражеше!\r\nПриведемъ въ заключеше niecy, принадлежащую къ зрЪлой эпох^ Пушкина, niecy, въ которой онъ еще разъ возвращается къ значению поэта, и которая великолепно дополняетъ взглядъ Пушкина на свое призваше.\r\nПоэтъ, не дорожи любовно народной!\r\nВосторженныхъ похвалъ пройдстъ минутный шумъ;\r\nУслышишь судъ глупца и смТ>хъ толпы холодной,\r\nНо ты останься твердъ, спокоснъ и угрюмъ\r\nТы царь: живи одинъ. Дорогою свободной\r\nИди, куда влечетъ тебя свободный умъ,\r\nУсовершенствуя плоды любимыхъ думъ,\r\nНе требуя наградъ за подвигъ благородной.\r\nOut. въ самомъ себ!, Ты самъ свой высппй судъ;\r\nВс!хъ строже оценить ум!ешь ты свой трудъ\r\nТы имъ доволенъ ли, взыскательный художникъ?\r\nДоволенъ? Такъ пускай толпа его бранить\r\nИ плюетъ на алтарь, гд! твой огонь горнтъ,\r\nИ въ д!тской р!звости колеблетъ твой треножникъ.\r\nНо возвратимся къ вопросу о практическомъ значеши искусства.\r\nВопросъ о польз! былъ н!когда неизб!жнымъ предислов!емъ ко всякому д!лу. Потомъ, когда заговорили о самостоятельности каждаго д!ла, проистекающаго изъ существенной потребности человеческой природы, подобные предварительные трактаты о польз!\r\nподверглись осм!яшю. Но вопросъ о польз! можетъ им!ть бол!е глубокое значеше, не заслуживающее осм!яшя Все въ Mip! связано между собою, все д!йствуетъ одно на другое, и потому все можетъ быть взаимно полезно или вредно. Но, съ другой стороны, д!йствовать усп!шно можетъ только то, что достаточно сильно и зр!ло въ самомъ себ!. Каждая вещь им!етъ свое назначение и становится способною д!йствовать лишь въ той м!р!, въ какой удовлетворяетъ внутреннему закону своего сущесвовашя. Въ челов!ческомъ Mip! должны мы\r\nпризнать тоже самое. Каждая д!ятельность хочетъ им!ть свой корень, свою область и требуетъ самостоятельнаго развипя. Она должна прежде сама развиться, и лишь потомъ можетъ\r\nоказывать вл1яше на все прочее. Хотите ли вы утолить голодъ или жажду: вы возьмете зр!лый плодъ, а гнилой или незр!лый будетъ безполезенъ вамъ. Хотите ли пользы отъ науки: дайте\r\nей полный просторъ, дайте возможность, чтобы умственный силы могли быть преданы ей вполн!, такъ чтобы она образовала велик1й и живой организмъ, чтобы каждая существенная\r\nц!ль въ ней достигалась достижешемъ многихъ другихъ посредствующихъ ц!лей, и чтобы каждая изъ такихъ посредствующихъ ц!лей могла стать предметомъ особыхъ стремлений и могла образовать свой мipъ. Не спрашивайте за ч!мъ то и за ч!мъ другое; не говорите о безполезности той или другой части: знайте, что за каждую часть отвечаете целое, а целое\r\nвозможно лишь при полноме и решительноме развитш каждой части.\r\nВы хотите, чтобы художникъ быль полезене? Дайте же ему быть художником^, и не смущайтесь теме , что оне съ полныме усерд!емъ занять изучешями и приготовлешями, который имеюте\r\nсвоею единственною целью дело искусства. Когда дело исполнится, когда оно явится на свете, оно непременно окажете вл1ЯН1е на все стороны человеческаго сознашя и жизни, и окажете теме сильнейшее вл1яше, чемъ более будете соответствовать условияме своей внутренней природы. Не говорите, что толку ве этихе прекрасныхе лишяхъ, ве этихе образахе и звукахе? Какая польза наме огь этого? Мы не будеме отвечать на эти вопросы резкими словами поэта, не будеме также распространяться о важности внутренней цели искусства, о томе, что минуты\r\nэтого вдохновенпаго созерцашя идей и жизни сами по себе драгоценны; прямее и примирительнее будеме отвечать этиме суровыме искателяме пользы Правда , скажеме мы име , люди призваны ве Mipe не для одного спокойнаго созерцашя; мы должны действовать и участвовать ве великихе битвахе жизни, каждый по силаме и средстваме своиме; все ве\r\nчеловеческоме Mipe стремится и действуете, все ве напряжеши и борьбе; таке! мы не будеме терпеть, чтобы силы, столь нужныя для действ!я и борьбы, замыкались ве неприступной ограде и пребывали таме ве блаженноме созерцаши, безплодно для всего окружаюшаго. Но точно ли остаются эти силы безплодными? Точно ли изе этихе возвышенныхе сфере не проистекаете обратное дВйств1е на жизнь? Точно ли есть ташя разобщенным сферы, которых бы не оказывали взаимнаго друге на друга вл!яшя и не действовали на всю совокупность человеческого сознашя и жизни? Нете , взаимное действ!е вещей можете быть измеряемо не грубою оценкою поверхностнаго взгляда. Действ1е далеко отходите оте своей причины, и принимаете безконечно разнообразные виды и оттенки, таке что отдаленное действ!е, сличенное се своею первоначальною причиной, часто оказывается вовсе на нее не похожиме. Самыя, если позволено будете таке выразиться, спещяльныя произведшая искусства не остаются безе действгя не жизнь, и действне ихъ можете оказаться тамъ, где мы вовсе\r\nне ожидали его. Не думаете ли вы, что впечатлеше прекраснаго такъ и заглохнеть въ эстетическомъ чувств!? что оно ни во что еще не переходить, ни въ чемъ еще не выражается?\r\nМы же думаемъ, что истинное образоваше не возможно безъ этого элемента, и исторня своими примерами подтверждаетъ наше MHtHie. Поэз1я ознаменовываете первое пробуждеше народа къ исторической жизни, искусство и знаше сопутствуюте его развипю и служатъ самымъ лучшимъ выражешемъ силы и свойства развит. Народы самые практичесюе отличались высокимъ и сильнымъ развипемъ умственной и художественной деятельности, которая по видимому была совершенно чужда текущихъ вопросовъ и дневныхъ интересовъ, но которая въ самомъ-то деле была совершенно необходима для успеховъ жизни.\r\nСкажите, откуда взялось въ жизни образованныхъ народовъ это изящество Формъ и благородство общественныхъ отношеHiii? Мы такъ гордимся этими успехами гражданственности и съ такимъ ужасомъ озираемся назадъ къ темъ временамъ, когда въ обществе еще не чувствовалось присутств!е эстетическаго начала; мы съ такимъ пыломъ готовы на всякую экспедищю для новыхъ завоевашй подъ знаменемъ этой гражданственности, такъ нами ценимой! А между темъ изящество жизни впервые выработалось въ техъ умственныхъ сФерахъ, которыя казались намъ безплодными, впервые развилось оно въ техъ чистыхъ созерцашяхъ мысли, которыя могли казаться совершенно безполезными для жизни. Лиши Рафаэля не решали никакого практическаго вопроса изъ современного ему быта; но великое благо и великую пользу принесли one съ течешемъ времени для жизни; оне могущественно содействовали къ ея очеловечению. Действ1е великихъ произведен^! искусства остается не въ одной лишь ближайшей ихъ сфере, но\r\nраспространяется далеко и оказывается тамъ, где объ идеалахъ художника нете и помина.\r\nПредставления, образы, мысли, все это силы, и весьма действительныя силы въ человеческомъ сознаши. Ничто не прокрадется въ нашихъ мысляхъ безъ действ!я, хотя бы въ начале и незаметнаго. Прекрасные образы и звуки вносяте съ собою въ сознаше это начало прекраснаго, ихъ отличающее. Оно не останется только при нихъ, а мало по малу npio6p!-\r\nтетъ свое отдельное значеше, станетъ особою силою, которая войдетъ въ безчисленныя сочеташя и окажется въ самыхъ разнообразныхъ явлешяхъ нравственнаго Mipa. Но значеше искусства простирается дал!е, ч!мъ признакъ прекраснаго, понимаемый въ обыкновенномъ своемъ смысл!. Художественная мысль, какъ и мысль познающая, открываетъ намъ внутреншй взоръ на явлешя жизни и черезъ то разширяетъ наше сознаше, СФеру нашего умственнаго господства: словомъ, могущественно способствуетъ тому, изъ-за чего мы бьемся въ жизни, Требуйте отъ искусства прежде всего истины; требуйте, чтобы художественная мысль уловляла существенную связь явлешй и приводила къ общему соэпашю все то, что творится и д!ется во мрак! жизни; требуйте этого, и польза приложится сама собою, польза великая, ибо чего-же лучше, если жизнь прюбр!таетъ св!тъ, а сознаше—силу и господство?\r\nКаждый въ Mip! стоить за своимъ д!ломъ, и каждый при томъ служить оруд!емъ одного великого общаго д!ла. Честный труженикъ, приводянрй въ движете тысячи колесъ и пружинь въ видахъ вещественного благосостояшя, необходимого для нравственнаго процв!ташя общества, не им!егь можетъ быть, въ кругу своихъ обычныхъ понят!й, никакого прямаго отношения къ искусству и поэзш ; скор!е можетъ показаться онъ живымъ отрицажемъ всякой поэзш. Но что бы онъ ни думалъ про себя, и какъ бы даже ни жаловался на безплодность отвлеченныхъ мыслей, все что есть въ его д!л! по истин! благороднаго, живаго, способнаго къ развипю и ведущаго къ усп!хамъ, это нравственное начало въ его д!ятельности, иногда самому ему неясное, но согр!вгющее его трудъ, все это связано въ д!йствительности со многими чисто-умственными движешями, хотя бы и чуждыми его личному сознашю.\r\nНе заставляйте художника браться за «метлу», какъ выразился Пушкинъ въ стихотворенш «Чернь». Пов!рьтс, туть-то и мало будегь пользы отъ него. Пусть, напротивъ, онъ д!лаетъ\r\nсвое д!ло; оставьте ему его «вдохновеше», его «сладюе звуки», его «молитвы». Если только вдохновеше его будетъ истинно, онъ, не заботьтесь, будетъ полезенъ.\r\nДоверимся вдохновен)ю истины и будемъ требовать оть художника, какъ и ошь мыслителя чтобы они только свято служили ей. Нечего заботиться отомъ, чтобы художникъ быль крепокъ\r\nсвоей эпохе. Более чемъ кто нибудь, онъ созданъ духомъ своего народа и духомъ своего времени, и на немъ неизгладимо означенъ ихъ образъ. Вдохновенная мысль, воспитанная стремлешемъ къ истин!, первая усматриваешь признаки времени. Въ ея произведешяхъ сами собою отражаются господствующ)я начала и направлежя эпохи. То, что происходить глухо въ умахъ, обретаешь себе выражеше въ поэтическомъ сознаши и возводится въ ясное для всехъ представлеше. Творческая мысль действительно владеешь могущественнымъ оруд)емъ,\r\nи ея слово находить верный путь къ сердцамъ; но оно только тогда бываетъ плодотворно, когда является ея свободнымъ и чистымъ выражен!емъ. Она оставляешь по себе богатый запасъ запечатленных! ею выражежй, который становятся общимъ достояжемъ. Ими пользуется всяюй, и слава Богу! Но творческая мысль пусть идешь далее, и открываешь иовыя пути, и делаешь новыя завоеважя. Остережемся, чтобы вместо поэта не навязать себе на шею или Фразера или доктринера. Фразеръ, это родъ никуда не годный, и объ немъ говорить не стоишь; доктринеръ—деятель почтенный, но гораздо бы лучше ему действовать прямее, не прибегая къ Формамъ художественнаго творчества. Поэма, повесть, драма, написанныя съ дидактическою или ораторскою целью/часто только вредятъ вызвавшей ихъ мысли. Уму бываетъ въ нихъ душно, и вместо живаго дела часто производяшь они только томительную\r\nапапю. Лишь одинъ родъ поэзш сближается съ искусствомъ оратора: это лирика, которую нельзя принимать за твердую Форму собственно художественной деятельности. Лирика можешь быть во всемъ, даже въ безмолвномъ поступке, и наоборотъ, въ размеренномъ складе летучаго стиха можетъ, более или менее удачно, выразиться всякое душевное движете.\r\nПсточникъ разноглася въ суждешяхъ весьма часто заключается лишь въ сбивчивости словъ. Формула: «искусство для искусства», можетъ въ самомъ деле заключать въ себе смыслъ\r\nвесьма неблагоир)ятный, и отъ такого смысла должны мы освободить эстетичесюй законъ, даюнцй внутреннюю цель явлениямъ искусства. Все непр!ятно-поражающее умъ въ этомъ знаменитомъ выражеши: «искусство для искусства», заключается въ представлеши, будто художникъ долженъ иметь своею целью только изящество исполнешя, и тутъ мы съ полнымъ правомъ восклицаемъ: нЬть! искусство должно иметь какую либо более существенную цель; пусть оно лучше оставить тщеславное притязаше находить въ самомъ себе цель для своихъ явлешй, и будетъ лишь простымъ и честнымъ оруд!емъ для другихъ назначен^, на которыя вызываетъ его жизнь съ своими битвами и стремлешями. Но дело въ томъ, что искусство именно тогда-то и будетъ лишено всякой внутренней цели, когда художественная деятельность будетъ заключаться только въ искусстве исполнешя; тогда-то оно и превратится въ простое\r\nсредство для достижения постороннихъ и действительно суетныхъ целей. Мы видимъ такое искусство во множестве литетературныхъ явлешй, которыхъ все назначеше состоитъ лишь въ\r\nтомъ, чтобы более или менее пр!ятно занимать праздный досугъ читателя. Такое искусство видимъ мы тоже въ явлешяхъ временъ упадка, когда изсякаютъ источники всякой умственной\r\nпроизводительности, и когда все стремлен!я имеютъ целью только щекотать чувства, поражать ЭФФектомъ и угождать прихотямъ вкуса. Нодобныя явлешя столь же мало соотвесттвуютъ внутренней цели искусства, какъ и те, въ которыхъ мысль прибегаетъ къ Формамъ художественной деятельности для разныхъ практическихъ целей. Хотя явлешя этого последняго рода гораздо предпочтительнее первыхъ въ нравственномъ отношеши; но ни тамъ, ни тутъ нетъ истиннаго искусства, ни тамъ ни тутъ не достигается та великая цель, въ которой состоитъ его сущность и заключается его необходимость для человеческаго развит1я. Эта цель есть сознаше: художественное творчество есть деятельность мысли, приводящей къ сознашю то, что безъ ея посредства оставалось бы для него чуждымъ и немымъ; деятельность мысли, которая вносить жизнь въ человеческое сознаше и сознаше въ самыя потаенныя изгибы жизни.\r\nИ такъ, нетъ сомнешя, что отъ искусства въ чистомъ и существенномъ значеши его, проистекаетъ великая польза, и мы можемъ спокойно ограничиваться ею, не навязывая художнику никакихъ практическихъ побуждешй для деятельности. Какое различ!е между практическимъ направлешемъ мысли, и направлешемъ теоретическим!., которое должно господствовать въ художественной деятельности? Практически направленная мысль имЪеть своею целью непосредственно склонять къ чему нибудь волю, непосредственно побуждать людей къ поступку. Но чтобъ произвести такое действ!е, мы по необходимости должны иметь въ виду не одну только истину дела, а также и все те различный обстоятельства, отъ которыхъ можетъ зависеть решеше воли, и особенность ея настроежя въ данное время. Большею часпю мы бываемъ принуждены обращать все внимаже лишь на одну сторону предмета, часто должны бываемъ во все оставлять предметъ, и всю силу слова устремлять на обстоятельства, совершенно ему постороння; интересъ истины исчезаетъ; все расчитывается только на практическое впечатлеше. Мы не отрицаемъ необходимости и такого рода деятельности, мы съ'радоспю приветствуемъ ее тамъ, где она встречается въ достойномъ виде; пусть даже пользуется она для своихъ целей художественными Формами, но мы не хотимъ, чтобы она вытесняла искусство въ его собственномъ значежи, и ставила себя на его место. Искусство, какъ и наука, действуютъ прежде всего раскрьгпемъ предмета въ его истине и потомъ уже предоставляютъ самой истине действовать на убеждешя и волю. Впрочемъ, ограждая самостоятельность искусства, мы съ другой стороны желали бы содействовать къ\r\nуничтожежю той исключительности, въ какой иногда понимають художественность и поэз!ю. Не только не должны оне быть связываемы съ какимъ либо особымъ способомъ выражежя, напримеръ съ Формою стиха, но и вообще съ известными родами произведен^. Художественность и поэз!я могутъ сопровождать живую творческую мысль повсюду, какого бы предмета она ни касалась. Чтобы не ходить далеко за примеромъ, приведемъ « Записки Оренбургскаго ружейнаго охотника » С. Т. Аксакова, или, еще ближе, вышедшую на этихъ дняхъ его же книгу «Семейная Хроника.» Это не поэма и не драма: но сколько туть поэзш и какая чистая художественность въ изображежяхъ!\r\nСамъ художникъ вовсе не есть какое либо особенное существо. Каждый вообще даровитый человЪкъ бываеть въ изв!стной степени и въ изв!стномъ отношенш художникомъ, и съ поэтическим! вдохновением! можеть быть знакомь тотъ, кто никогда не писалъ ни стиховь, ни даже прозы.\r\nНо не ставя художника въ исключительное положеше и допуская художественное начало въ каждомъ болЪе или мен!е даровитомъ и развитом! челов!к!, мы также считаем! необходимым!, чтобы въ художник! жиль и развивался человЪгь. Въ интерес! самаго искусства должно требовать, чтобы художник! быль развить и нравственно и умственно. Правда, бывает! нередко, что вдохновеше\r\n. . . озаряетъ голову безумца,\r\nГуляки празднаго. . . .\r\nи не дается усильному труду; правда, самъ Пушкин! оставил намъ другую искреннюю и печальную испов!дь:\r\nКогда не требуетъ поэта\r\nКъ священной жертв! Аполлон!,\r\nВъ забавахъ суетнаго св!та\r\nОнъ малодушно погружеиъ.\r\nМолчитъ его святая лира,\r\nДуша вкушаетъ хладный сонь,\r\nИ межь д!тей ничтожныхъ wipa\r\nБыть можеть вс!хъ ничтожн!й онъ. . . .\r\nТакъ, это истинно; но мы можемъ утЬшить себя т!мъ, что это только Фактъ, а не законъ. Напротив!, мы должны уб!диться, что богатый даръ природы можеть вполн! проявить себя только при условш высокаго нравственнаго и умственнаго образовашя. Пусть вдохновеше пос!щаеть блудящим! огнемъ голову празднаго гуляки; еще в!рн!е то, что великое и всем1рное\r\nможеть быть произведено только т!мъ, кто способенъ чувствовать великое и всем!рное въ самомъ себ!. \r\nДавая искусству независимое значеше, мы не освобождаем! художника от! обязанности заботиться о содержании своих! произведен^. Мы согласны, что печать высокой художественности отличает! и таюя произведешя, который предметом! своим! им!ють самыя ничтожныя явлешя жизни; но, как! бы ни было ничтожно явлеше, мысль должна стоять высоко, чтобы понимать его сущность, и можеть быть т!мъ выше должна стоять она, чемъ ничтожнее постигаемое ею явлеш'е. Всякое ничтожество можетъ быть художественно воспроизводимо только такою мысл!ю, которая не останавливается на поверхности вещей и способна видеть каждое явлеше въ его сущности, при свете идеи, въ глубокой, обширной и сложной связи, дающей ему интересъ для разумешя.\r\nШ\r\nОбщее значеше Пушкина въ нашей литературе было давно оценено, и оценено весьма верно. Въ немъ по справедливости видятъ представителя художественнаго начала въ русскомъ\r\nслове, виновника чистой и истинной поэзш въ развитш нашего народнаго сознашя. Противъ такой оценки Пушкина слышались, можетъ быть послышатся и теперь некоторый возражешя. Не будетъ ли это несправливоспю къ предшественникамъ и современникамъ Пушкина? Были герои и до Агамемнона, были у насъ поэты и до Пушкина: что же останется для нихъ, когда мы все отдадимъ последнему? Ие говоря уже о Ломоносове, въ которомъ поэтическая деятельность соединялась съ деятельности ученаго и который славился въ исторш нашего\r\nобразования более какъ насадитель науки, нежели какъ поэтъ, что же скажемъ мы о Державине, который въ литературе не имеетъ ипаго значешя кроме значешя поэта? А поэты ближайппе къ Пушкину, его старейшее современники, ЖуковCKin и Батюшковъ?\r\nЗаслуги предшественниковъ Пушкина ничемъ такъ не могутъ быть почтены какъ прпзпашемъ всей важности того, что безъ ихъ деятельности не могло бы произойдти. Пушкинъ быль\r\nнаследникомъ ихъ, и оценивая богатство, оставленное имъ, мы съ темъ вместе оцениваемъ и все то, что было ему завещано отъ прежнихъ деятелей. Не было бы поэзш Пушкина, если бы ему не предшествовали сильныя даровашя, и полная художественность его произведешй была плодомъ целаго развит!я, которымъ наша литература можетъ по справедливости гордиться. Въ прежнихъ поэтахъ, которымъ ни мало не дума: емъ мы отказывать въ этомъ титле, должно признать более или менее успешным стремлешя привить художественное начало къ русскому слову, более или менее решительный приближешя къ оригинальной русской поэзш. Каждый изъ нихъ выражалъ въ своей деятельности какое либо особое направление, и потому каждый более или менее имееть въ исторш нашего образовашя свое самостоятельное значеше, независимо отъ вопроса о художественности своихъ произведен^. Сначала обратимъ внимаше на отношеше Пушкина къ языку. Довольно простаго взгляда, чтобы оценить всю разницу\r\nмежду языкомъ Пушкина и его предшественниковъ. Никакъ не подумаешь, что Пушкинъ началъ свои первые опыты еще при жизни Державина, и еще успе.гь принять его благословеше:\r\nСтарикъ Державинъ насъ зам!тилъ\r\nИ въ гробъ сходя благословилъ.\r\nЧитая Пушкина после Державина, чувствуешь уже по одному языку, что находишься въ другой эпохе. Времени протекло немного, а черта разделеша эпохъ уже такъ явственно, такъ резко обозначилась!\r\nКонечно, главная заслуга въ преобразовали литературнаго языка, оказана не столько Пушкинымъ, сколько Карамзинымъ. Сверхъ того , и самую славу создан!я новзго стиха Пушкинъ разделяетъ со многими другими старейшими своими современниками, особенно съ Жуковскимъ, котораго имя неразрывно-связано съ именемъ Пушкина. Когда такимъ образомъ\r\nстанемъ изучать ходъ нашей литературы во всей его постепенности, обращая внимаше на все посредствуюпуя явлен!я, то не будемъ более дивиться резкимъ и внезапнымъ сменамъ эпохъ. Намъ станетъ понятно происхождеше новаго; ноявлешя, въ которыхъ это новое раскрылось во всей своей силе, возбуждаютъ въ насъ не меньшее удивлен!е. Одинъ изъ великихъ мыслителей древности сказалъ, что знаше есть врагъ удивлен!ю и что кто понимаетъ происхождеше дела, тотъ уже более не удивляется; прибавимъ: не удивляется происхождешю дела, но можеть удивляться самому делу въ его полномъ проявлеши. Мы можемъ вполне знать силу элементовъ, изъ которыхъ раждается вещь, но темъ не менее ея живое появлеше поражаетъ насъ какъ нечто новое и неожиданное. Поэз!я Пушкина, въ своихъ зрелыхъ произведешяхъ, именно поражаетъ насъ такою неожиданноспю, хотя мы можемъ со всею постепенности различать и оценить все, что приготовило и достойно сопровождало\r\nея развит!е.\r\nВъ поэтическомъ слов-t Пушкина пришли къ окончательному равновес!ю всЬ стихш русской речи. То, что теперь называемъ мы русскимъ языкомъ, есть плодъ продолжительнаго и труднаго развита. Какъ всемъ известно, въ древнее время письменнымъ языкомъ въ Poccin было Haptaie церковно-славянское. Но менее известно то, что это нареч!е существенно разнилось отъ народнаго, которое долгое время не знало письменности, и лишь въ более позднюю эпоху стало появляться въ памятникахъ, не имеющихъ литературнаго значешя, преимущественно юридическихъ; мы говоримъ: менее известно, потому что хотя различ!е между церковно-славянскимъ языкомъ и языкомъ народнымъ чувствуется всеми, и хотя теперь едва ли кто объясняетъ себе эту разницу изменен1ями времени, едва ли кто видитъ въ\r\nцерковномъ языке древнейшее соетояше того же языка, который мы слышимъ въ народе ; однако мнопе еще полагаютъ, что въ семействе славянскихъ нареч!й церковное принадлежите\r\nкъ одному порядку съ народнымъ русскимъ; по нашему же убеждешю они принадлежать къ двумъ противоположнымъ ветвямъ общаго семейства. Вотъ почему литературный руссюй языкъ, сливнпйся изъ этихъ двухъ главныхъ стих1й, долгое время представлялъ собою нестройное брожеше. Къ этимъ двумъ кореннымъ стих!ямъ присоединяются въ позднейшее время вл!яше классической грамматики , внесенной въ нашъ языкъ Ломоносовымъ и служащей основан!емъ всехъ образованныхъ языковъ; наконецъ, вл>яшя новейшихъ европейскихъ литературъ.\r\nИзящество речи Пушкина вышло не изъ хаоса. Хаосъ прекратился до него, и уже до него возникъ стройный и правильный порядокъ. Но въ деятельности нашего поэта окончилось\r\nразвипе этого порядка ; въ ней наконецъ успокоился внутреншй трудъ образовашя языка ; въ Пушкине творческая мысль заключила рядъ своихъ завоеван^ въ этой области, разделалась съ нею, и освободилась для новыхъ задачъ, для иной деятельности. Настоянуй руссюй языкъ есть уже языкъ совершенно создавшийся, принявший все впечатлешя образующей силы, и дающШ полную возможность для всякаго умственнаго развитая. Великое дело, въ жизни народа, установивпийся литературный языкъ. Ничемъ такъ не скрепляется народное единство, какъ образовашемъ литературнаго языка. Пока еще шло это дело образования , мы въ семье историческихъ народовъ казались отсталыми , были робкими учениками и подражателями. Когда дело это совершилось, русская мысль находить въ себе внутреннюю силу для оригинальнаго живаго движешя, и народная физюном^я выясняется изъ тумана.\r\nВспомните, какой интересъ господствовалъ въ нашей литературе не такъ давно, леть за сорокъ и даже за тридцать предъ симъ. Все помышляли только о слоге. Даровашя истощали\r\nсебе на устроеше складной «разы или гладкаго стиха. Интересъ мысли быль деломъ второстепеннымъ ; умы были заняты только искусствомъ выражения. Мысль схватывалась где попало, и никто не заботился объ ея оригинальности. Все роды умственной деятельности поглащались словесностью ; кто бы чемъ ни занимался, все выходило эашгпемъ словесност!ю, чищешемъ слога, подборомъ прилагательныхъ и ихъ более чувствительнымъ или более торжественнымъ размещешемъ. Въ великихъ умахъ, какъ заметили мы выше , трудъ надъ языкомъ быль дЬломъ важнымъ и существеннымъ ; къ тому же они имели столько силъ, что могли посвящать свою мысль еще и другимъ целямъ. Такъ знаменитое твореше Карамзина, будучи вековечнымъ памятникомъ созревшаго языка , имеетъ неотъемлемое значеше , какъ первая книга народнаго самопознашя, какъ первый зрелый плодъ русской науки. Но указанные выше признаки того времени не теряютъ отъ того своей силы. Мы можемъ и теперь еще встретить въ литературе некоторыхъ отсталыхъ орловъ того времени. Они и теперь все тЬже блюстители чистоты и правильности языка, какъ они себя чествуютъ; все те же у нихъ пр!емы , та же критика, которая не вилить ничего далее слога и меряетъ всякое умственное дело\r\nграмматикой и реторикой. Но , что было въ свое время естественнымъ и законнымъ , то является теперь дикою и смешною аномал!ею. Печально раздаются эти запоздавпне голоса отжившаго времени. Это ужь не те добрые , не безъ пользы трудивппеся, почтенные любители словесности стараго времени; это ярые противники всякой живой мысли , всего чтд носить на себе отнечатокъ умственной деятельности, имъ непонятной и чуждой. Въ отношенш же къ языку, нынешше его блюстители совершенно безполезны: безполезны потому, что руссюй\r\nязыкъ, слава Богу! окончательно образовался и не нуждается ни въ какихъ блюстителяхъ. Писатели, которые въ настоящее время грешатъ противъ духа и законовъ языка, вредятъ только своей мысли; языку же вредить отнюдь не могутъ, и заботы объ немъ совершенно излишни.\r\nНо возвратимся къ делу. Пушкине имелъ полное право сказать о бебе:\r\nСлухъ обо мне пройдетъ по всей Руси великой\r\nИ назоветъ меня всякъ сущ1й въ ней языкъ:\r\nИ гордый внукъ Славянъ, и Финъ, и нын! дикой\r\nТунгузъ, и другъ степей Калмыкъ\r\nМножество разнообразныхъ племенъ, населяющихъ наше отечество, должны вполне, умственно и нравственно, подчиниться русской народности, какъ подчинены они теперьPocciнекому государству. Для этихъ племенъ русская народность есть Единственный путь къ человеческому образовашю, и они «назовутъ имя Пушкина.» Пушкинъ, какъ видимъ, самъ чувствовалъ свое великое значеше; онъ чувствовалъ, что гешемъ его завершенъ рядъ славныхъ усилШ, который дали русскому слову силу всем!рную, силу служить прекраснымъ оруд!емъ духу жизни и развиля.\r\nПервый и главный признакъ полнаго равновешя, въ какое поэз!я Пушкина привела все стихш русской речи, видимъ мы въ совершенной свободе ея движенш. Въ ней не осталось и следа той дикой застенчивости, съ какою речешя и Формы различныхъ слоевъ языка отказывались бывало вступать въ близкуюсвязь и служить выражешеМъ одной и той же мысли. Нетъ более общихъ и внешнихъ, предназначенныхъ для мысли стилей; развиле ея можетъ происходить лишь по внутреннимъ своимъ стремлешямъ, не стесняясь й не руководствуясь никакими посторонними для ней соображешями; она можетъ соединять въ себе самыя противоположный оттенки языка, создавать свой собственный слогъ, запечатленный ея внутреннимъ свойствомъ , ея особеннымъ тмпомъ. Такое движете мысли по всемъ слоямъ языка съ равною легкостю, показываетъ, что борьба между стих!ями языка прекратилась , что всякая напряженность въ ихъ взаимныхъ отношешяхъ изчезла, что все разнородное совместилось, и что настала пора внутренняго развит мысли, которому языкъ служить только органомъ, не занимая, не развлекая , не стесняя ея своею неурядицей.\r\nУ Пушкина впервые легко и непринужденно сошлись въ одну речь и церковно-славянская Форма, и народное речеше, и речеше этимологически чуждое , но усвоенное мысл1ю, какъ ея собственное, ни одному языку исключительно не принадлежащее и всеми языками равно признанное выражеше. Не должно думать, что образоваше нашего языка требовало изгнашя какой либо изъ стихШ его , и что оно состоить въ исключительномъ господстве той речи, которая была собственноспю туземныхъ славянскихъ племенъ, составившихъ въ послЬдствш русский народъ, той речи, которую мы обыкновенно называемъ народною, въ противоположность церковно-славянской и книжной. Какъ эти племена въ первоначальную пору не были еще русскимъ народомъ , и народъ руссмй образовался ВСлЪдств1е целой исторш, принявшей въ свой процессъ MHorie разнородные элементы; такъ и руссюй языкъ не состоить преимущественно въ той первоначальной племенной, теперь простонародной речи, а столько же состоить и въ стихш церковнославянской, иди лучше сказать не состоить ни въ той ни въ другой, а есть нечто новое, среднее, нечто происшедшее отъ ихъ соединешя, при многихъ другихъ историческихъ в.пяшяхъ.\r\nБлагодаря освобождешю своему отъ разнородныхъспшй языка, мысль получаетъ возможность пользоваться особенности каждаго речешя и каждаго оборота речи, и всл!дств!е того становится способною сохранять въ выражеши всю оригинальность и жизненность своего развит, отпечатлеваясь всеми своими сторонами и вызывая все сродныя ей настроешя, распространяющ1я ея действ!е до глубины души. Въ этомъ состоить свойство поэтической речи , которая въ своемъ течеши касается множества струнъ, пробуждаетъ тысячу ощущеюй ,\r\nмерно сменяющихъ одно другое, и своею последовательнослю или своимъ совокупнымъ впечатлешемъ выражающихъ поэтическую мысль.\r\nБлагодаря установившейся организации языка, въ немъ внятно слышится живая сила его духа, и творческая мысль прюбр-Ьтаетъ возможность сознательно договаривать то , что еще не вполне высказалось въ языкВ , создавать обороты и речешя, который таятся въ началахъ и ждутъ только {движешя сродной имъ мысли, чтобы явиться къ дЬлу. Инстинктъ языка стано- ,\r\nвится сознательною силою. '\r\nСкажемъ еще разъ: мы не преувеличиваемъ значешя Пушкина; мы не хотимъ сказать , чтобы онъ быль виновникомъ этой эпохи въ развили нашего народнаго сознашя. Но мы имЪемъ полное право сказать, что онъ быль первымъ полнымъ ея явлешемъ , что въ немъ впервые со всею энерпею почувствовалась жизнь въ русскомъ словВ и самобытность въ рус¬\r\nской мысли.\r\nОттого-то такъ радостно и весело раздались ггЬсни Пушкина. Съ неописаннымъ восторгомъ внимали вс! этому потоку свободныхъ, легкихъ и сладкихъ эвуковъ. Въ нашей литератур^ дохнуло тогда весною. Какъ все пробудилось , какъ закипало , какъ все обрадовалось жизни!\r\nВъ этихъ свФжихъ весеннихъ пЪсняхъ впервые заговорила по-русски самородная и чистая поэз1я. Если стихъ Пушкина такъ разительно отличается отъ явлешй предшествовавшего\r\nвремени, по отношен!» къ языку ; то еще бол^е отличается онъ отъ нихъ по характеру мысли и изображешй.\r\nМы попробуемъ, тщательиымъ анализомъ , показать силу этого различ!я и тЪмъ пояснить себВ въ живомъ примЪр'Ь сущность художественна™ начала.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "[Pis'mo k izdateliam zhurnala «Zritel'»]",
        "article": "Господа почпенные издапели\r\nзрипеля!\r\nВы, копорые объявили себя опкрыпыми\r\nнепріяпелями пороковъ; копорые вопреки\r\nЕразма Ропердамскаго, сочиненіями своими\r\n\"соспавляепе не похвалу, но крипику ду\r\nрачеспва; — вы, копорые выспавляеше на\r\nпозорище посмѣянія Вертушкиныхъ , какъ\r\nмогли вы забыпь про вертушки, новое ме\r\nханическое орудіе, изобрѣшенное француз\r\nскимъ оспроуміемъ для изображенія сим\r\nвола цѣлаго ихъ Государспва? — Въ иныхъ\r\nмѣспахъ, (ужъ вѣрно не въ Пепербургѣ и\r\nМосквѣ,) гдѣ не знаюпъ еще сего полезнаго\r\nпроизведенія увѣнчевающаго рѣдкія пворе\r\nнія вѣка Людвика ХVI го, по еспь, въ на\r\nшихъ опдаленныхъ намѣспничеспвахъ, по\r\nб 2\r\n2О\r\nдумаюніъ можепъ бышь, чпо пакое орудіе\r\nпослужипъ къ опкрыпію новыхъ знаній\r\nвъ механикѣ, къ разпроспраненію порговли,\r\nкъ облегченію пягоспныхъ прудовъ чело\r\nвѣческихъ, или вообще какимъ либо выго\r\nдамъ общеспва . . . . нѣпъ; — оно выду\r\nмано для пого, чпобы убивая скучное вре\r\nмя, опъ праздноспи дѣлапь чпо нибудь\r\nничего не дѣлая. — Вопъ прекрасное про\r\nя пиворѣчіе! — скажепъ какой нибудь сил\r\nлогизмошворишель in barbarо. — Но не\r\nсмотпря на предъидущіе и послѣдующіе,\r\nна причины и дѣйспвія, пропиворѣчіе па\r\nкое загладипся въ его умспвенныхъ и пѣ\r\nлесныхъ глазахъ, когда онъ увидипъ слово\r\nвъ слово, чпо можно дѣлашь чпо нибудь\r\nничего не дѣлая. — Ему споипъ полько\r\nпосѣшишь, когда впуспяпъ, первое обще\r\nспво соспавленное изъ мужчинъ и жен\r\nщинъ, пакъ называемыхъ высокаго тона; —\r\nпогда наморщенный лобъ его сожметпся опb\r\nдосады пакъ сильно, чшо сдѣлаепся совер\r\nшенною ландкарпою Швейцарскихъ канпо\r\n, новъ; памъ - по увидишъ онъ пріяпныя и\r\nполезныя упражненія Россійскаго юноше\r\nспва посвяшившаго себя слѣпому подража\r\n_ 2 1\r\nнію поперемѣнно французскому или Аглин\r\nскому вкусу, копораго недосшапки хвашая,\r\nсъ жадноспію, пускаепъ мимо ушей все,\r\nчпо достойно человѣческаго вниманія, для\r\nпого имянно, чпо оно вниманія доспой\r\nно. — Тамъ — по услышипъ онъ безпре\r\nспанныя жалобы на скуку, на климашъ, на\r\nвремя, на однообразносшь жизни изъ успѣ\r\nразврашныхъ пунеядцовъ, копорые, для пе\r\nремѣны одинакой жизни, оспавляюпъ кар\r\nпы, чпобы заняпься Рулетой. — Тамъ-по\r\nосполбенѣепъ онъ опъ безспыдспва мно\r\nгихъ сказывающихъ: некуда дѣвашься; __ъ во\r\n. . . . . . . . . . но все, чтпобы\r\nонъ ни увидѣлъ, мало будепъ въ сравненіи\r\nпого, чего ему видѣпь не можно. —\r\nЕсшь нѣкопорое весьма спранное прави\r\nло, рожденное понкою философіею осмнад\r\nцапаго вѣка : — чѣмъ больше какое позна\r\nніе сущеспвенно связано съ исполненіемъ\r\nдолжноспи, пѣмъ меньше въ него вника\r\nюпъ. — Гдѣжъ приняпо пакое правило? --\r\nКонечно, оно не въ книгахъ, объявлено и\r\nне признано универсипепами; — и неща\r\nспливъ пріискивающій правила свои въ кни\r\nтахъ! — но дѣла подпвержденныя часпыми\r\n22\r\nопыпами, сердца, нравы человѣческія, развѣ\r\nне лучше всякой книги насъ поучаюпъ? —\r\nИзъ нихъ — по удивляпься должно ВИДЯ,\r\nчпо у насъ молодые люди опЪ МОДНа ГО\r\nвоспипанія вмѣспо хорошихъ офицеровъ\r\nсполь нужныхъ для опечеспва, выходяпъ\r\nвъ свѣпъ акперами, плясунами, или пере\r\nсмѣшниками, благодаря французскому вос\r\nпипанію. — Изъ нихъ по можно вывеспъ\r\nвсеобщую аксіому, чпо чѣмъ больше пи\r\nшупib нравоученій, пѣмъ меньше ихъ ис\r\nполняюпъ. —— Кажетпся, чпо добродѣпель\r\nизъ сердца мудрецовъ изливаепся чернила\r\nми, или оспановляепся на перѣ, а у чипа\r\nпелей и слушапелей проходипъ и выхо\r\nдипb ушами. —- . 4\r\nКакой вздоръ! — куда я заѣхалъ? —\r\nНачахъ говоришь о Рулетахъ, а дошелъ до\r\nТроянской осады. - -— Видно, чпо и я\r\nопъ людей не прочь, даромъ, чпо моралъ\r\nпочу. - Эпи спранные Французы, вер\r\nпясь сами какъ бараны, хопяпъ вскружиппъ\r\nцѣлый свѣпъ своими выдумками, или лучше\r\nсказапь давно вскружили; —- я эпо не\r\nменьше другихъ чувспвую. - Чпожъ нуж\r\nды? -- я послушенъ перу; оно водипѣ\r\n23\r\nменя за носъ какъ любовница. - -- Спа\r\nнемъ пуспяки молопь, когда, цѣлый городѣ\r\nпоже дѣлаетпb, -- исключая васъ, ГОСПОДа\r\nзрипели, ужъ эпо вы сами догадаепесь. --\r\nВпрочемъ, какъ вамъ угодно, я неупрямаго\r\nдесяшка, и на все соглашаюсь. —\r\nКуда какъ бы мнѣ смѣшно было, еспьли\r\nбы вы сочли меня за какую нибудь пасмур\r\nную рожу фіалковаго цвѣпа, носящую въ из\r\nгибахъ чорнаго плаща своего пучу скукѣ,\r\nбездну зѣвопъ и море нелѣпоспей. —- Какъ\r\nвамъ кажупся мои епипeпы? —— Я учился\r\nихъ располагапь по Ломоносовой рипори\r\nкѣ, — вы видише чпо я чишаю даже Рус\r\nскія книги: чорпъ меня дернулъ озлипся\r\nна игрушку, копорою я пакъ Щегольски\r\nразгоняю скуку почши всякой день. - При\r\nзнаiпься, почпенные зрипели, вы доспой\r\nны сожалѣнія, когда не умѣепе ворочапь\r\nпакимъ маленькимъ колесомъ; какъ же вамъ\r\nверпѣпь колесомъ форпуны? - Ахъ! еспь\r\nлибъ вы видѣли какъ наша брапья моло\r\nдіожъ, собравшись кучею, другъ передъ дру\r\nтомъ верпяпѣ по верпушкою, по головой,\r\nчпо все равно, кидаюпъ въ верьхъ, въ низъ,\r\nвъ кось, перпендикулярно, горизонпально,\r\n24 л\r\nвышибаютъ искусно карпу изъ зубовъ, или\r\nзубы съ карпою, -— а для чего? —- Чпобъ\r\nсбыпь съ рукъ день, по еспь: время, сполъ\r\nко вами прославляемое драгоцѣннымъ, а для\r\nнасъ пягоспное, попому, чпо его дѣвaпь\r\nнекуда. - Эй! господа учоные, возьмипесь\r\nза умъ! —- вѣдь наши верпушки право по\r\nхожи на колѣсо форпуны; а для лучшаго\r\nсходспвія многіе дѣлаюпъ ихъ изъ чиспаго\r\nзолопа и осыпанные камнями. —- О! когда\r\nпушъ замѣшалось золопо, вы ради изъ од\r\nнаго снизхожденія взяпь въ руки пакую\r\nбездѣлицу. —- Но дай — ка вамъ эпу, му\r\nдреную вещь на показъ; —- опускапъ, по\r\nжалуй, — эпо ваше дѣло; но чтпобъ под\r\nняпь, вы въ пупикъ спанепе; а если бро\r\nсиПе, по ужъ вовсе. —— Наши молодцы\r\nсовсѣмъ пропивно; —- чѣмъ больше опуска\r\nюпъ, пѣмъ больше подbимаюпъ и подbима\r\nюпся, и почпи изъ ничего разпягиваюпъ\r\nверпушки свои въ сажень длиною; бро\r\nсапъ же не любяпѣ, пока ихъ самихъ не\r\nбросяпъ. —- Такимъ образомъ разпягиваюпъ\r\nсвои пишлы многіе неполько изъ молодыхъ\r\nВѣпрогоновъ, но пакже изъ числа возму\r\nжалыхъ Скопининыхъ, копорыхъ широкой\r\n.\r\nл\r\n25\r\nлобъ какъ рощею усаженъ оленьями рогами\r\n, двойнаго рода, и копорыхъ длинныя уши,\r\nвылезая невзначай изъ подъ золопыхъ вы\r\nвѣсокъ, доказываюпъ ихъ древнюю родослов\r\nную. - Но я, господа, учась опѣ васъ мол\r\nчанію и скромноспи, зажму ропѣ. - Кпо\r\nхочепъ пускай опгадываепъ. — Къ спа\r\nпѣ, вспомня продогадки: вы пакими жи\r\nвыми красками описываепе ваши лицы и\r\nпакой даепе имъ блеспящій колорисъ, чтпо\r\nненужно головы ломашь для опгаданія име\r\nни. —- На чпо подписыватпь имя, гдѣ вѣщь\r\nизображена еспeспвенно? —— Когда ваяпели\r\nдревніе, или живописцы, оживляли блѣдное\r\nполопно или мраморъ пріяпными черпами\r\nюноши бѣлокураго съ золопою въ рукѣ ли\r\nрою, и съ лавровымъ на головѣ вѣнкомъ, —\r\nони не подписывали въ низу карпины, или\r\nспапуи: эпо 4лоллонъ. —— Вы посшупаепе\r\nсъ публикой почно пакb, какъ геомепры\r\nсb преугольникомъ: — опкрывши двѣ вѣщи\r\nзаспавляепе опгадывашь препью. - Но\r\n\"какъ гадапельная наука мудреней геоме\r\nпріи, по вамъ нечего опасапься: —- всего\r\nне разжуешь. -- однако, господа, полно съ\r\nвами балагуришь; —- пора мнѣ опяпь, при\r\n26\r\nI\r\nнявъ Капоново лице, нахмурипъ брови и\r\nпродолжашь важное разсужденіе о Руле\r\nтахъ или о другомъ, чпо придепъ въ го\r\nлову. - - .\r\nОдна игрушка больше или меньше между\r\nпысячными гремушками дурачеспва, не за\r\nслуживаепъ ни какого вниманія; — но надо\r\nсмотпрѣпь на ихъ испочникъ и дѣйспвіе. --\r\n. Чѣмъ лучше, скажупъ, карпы, котпорымъ\r\nдано исключипельное право разоряпь вѣ\r\nпренное дворянство? - Конечно лучше. --\r\nПуская по міру нѣсколькихъ беспупныхъ по\r\nвѣсъ, они научаюпъ жеспокими опытпами\r\nвоздерживапь или умѣривапь спраспи свои.\r\nМногіе разкаялись, и бросили игру; —- спа\r\nло они не вовсе поперяли время. —- Но\r\nверченіемъ Рулеты ничему нельзя научип\r\nся, кромѣ совершенной, неизкореняемой\r\nпраздноспи, копорая войдепъ въ привич\r\nку. — За чѣмъ бы не выдумашь пакихъ за\r\nбавъ, копорыя бы вмѣспѣ съ увеселеніемъ\r\nукрѣпляя и разгибая юношескіе члены, при\r\nтоповляли ихъ къ понесенію прудовъ ради\r\nопечеспва, и физическихъ болѣзней, ради\r\nсамаго себя? - Но прошло по время, гдѣ\r\nумѣли соединяпь пріяшное съ полезнымъ. -\r\nу\r\n__ о _ 27\r\nЕспь еще кромѣ сей, другая причина:\r\nдухъ подражанія. -- Когда бы подражаніе\r\nодного народа другому, соспояло полько\r\nвb перемѣнѣ плапья, въ изученіи языка, въ\r\nприняпіи нѣкопорыхъ поспороннихъ обы\r\nчаевъ, пакое послѣдованіе въ разсужденіи\r\nнравспвеннаго умоначерпанія, былобы ма\r\nловажно, но не скажу, безъ всякаго вліянія\r\nнадъ подражающими. — Ибо, когда народъ\r\nначинаепъ пренебрегапь хотпя самые нелѣ\r\nпые обычаи, сb пого времени вмѣспѣ съ\r\nними ошчуждаепъ онъ и сердце опъ свое\r\nто опечеспва. — Для гражданина все долж\r\nно быпь священно въ землѣ опцовъ его,\r\nдаже самыя ихъ предразсужденія. - Въ\r\nумспвованіи полипическомъ еще не разрѣ\r\nшена задача, чшо полезнѣе для народа. —-\r\nПока ее не разрѣшапъ, не худобы придержи\r\nвaпься сколько можно, древнимъ обычаямъ,\r\nпѣмъ болѣе, когда они не пропиворечапъ\r\nни природѣ, ни человѣчеспву. -— Еще бы\r\nне пакъ вредно, когда бы по возможно\r\nбыло, чпобы все Государспво оспавя древ\r\nнія свои закоренѣлыя грубоспи, могло\r\nвдругъ подобно одѣждѣ перемѣнипъ на но\r\nвые лучшіе обычаи и поперяпь о прежнихъ\r\n28 а\r\nдаже памяпь. -- Но какъ Испорія доказы\r\nваепъ, чтпо сего никогда не было, да и быпь\r\nне можетпъ по весьма яснымъ причинамъ\r\nкаждому вразумишельнымъ, по всего опас\r\nнѣе для подражапельнаго народа еспь по\r\nпоползновенное время, заключающееся между\r\nоспавленіемъ спарыхъ обычаевъ и приня\r\nпіемъ новыхъ, иногда сильно другъ другу\r\nпропиворѣчущихъ. —- Ибо большая часпь\r\nновыхъ введеній прельщаюпъ насъ не споль\r\nко своею пользою, какъ новоспью. — На\r\nнашихъ каруссляхъ, чернь выпуча глаза на\r\nразряженныя куклы двигающіеся пайными\r\nпружинами, спрашиваепъ ли когда о помъ,\r\nчпо внупри оныхъ находипся и почему\r\nонѣ двигаюпся? — Извѣспно, чпо съ нау\r\nками и просвѣщеніемъ вкрадываепся еще\r\nболѣе злоупопребленій; копорыя опвлекая\r\nопъ опечесшвеннаго подлииника, содѣлы\r\nваюпѣ много дурныхъ копій. —- Попому,\r\nсіе между - царспвіе древнихъ обычаевъ и\r\nновыхъ введеній, по справедливоспи наз\r\nвашься можешъ язвою разумнаго общеспва,\r\nи по своему безпреспанному колебанію\r\nпрудною загадкою для мудрецовъ. —\r\n;\r\n- 29\r\n)\r\nЧпожъ вы скажепе о пакомъ народѣ, ко\r\nпорый едва за спо лѣпъ покрывши свою\r\nпрямодушную грубоспъ иностпраннымъ каф\r\nпаномъ, пеперь уже спыдипся видѣпь въ\r\nкарпинахъ предковъ своихъ въ длинномъ\r\nпроспомѣ плапьѣ; но сродномъ жеспокому\r\nземли его климапу; -— копораго воспипа\r\nніе поручаешся рукамъ наемнымъ собираю\r\nщимъ съ великодушнаго госпепріимспва\r\nего поспыдныя, даже ругапельныя дани; -\r\nкопораго правила, духъ и нравы вмѣспѣ съ\r\nязыкомъ превращаются въ Аглинскіе, фран\r\nцузскіе, Ипаліанскіе, или Нѣмецкіе; —- ко\r\nпораго прекрасный полъ проводя полдня\r\nза пуалепомѣ, а оспальное время у мод\r\nныхъ француженокъ, оспавя мужей или\r\nдѣпей своихъ забавляпься у Гѣдсона или\r\nБелиса, гдѣ за полосапой каземиръ и спаль\r\nныя пуговицы, для насыщенія малыхъ душъ\r\nсвоихъ, убиваюпъ добрыя души своихъ\r\nкреспьянъ? -— Чпо вы заключипe о пакомъ\r\nнародѣ, или лучше сказапъ, о пакой часши\r\nнарода? —- Евройа не имѣешъ ли права\r\nудивляпься нашимъ скорымъ, непостпижи\r\nмымъ, почпи невозможнымъ успѣхамъ въ\r\nсполь коропкое время? -- ч.\r\nЗо _\r\nЯ часпо самъ въ себѣ разсуждалъ; -— не\r\nможноли ѣздипъ верхомъ на славномъ Аглин\r\nскомъ клеперѣ въ лосинныхъ \"исподницахъ\r\nперепянупыхъ у колѣнъ ремешками, или\r\n-ходипъ прищуря глаза съ лорнепомъ въ\r\nрукахъ, съ надупою подушками шѣею, —- и\r\nбыпь по плапью шупомъ, а въ душѣ Ру\r\nскимъ? — Кажепся, чтпо нѣпъ. — Сіи са\r\nмыя малозначущія ребячьи игрушки даюпъ\r\nнадъ нами иностпраннымъ удивитпельное\r\nпреимущеспво, копораго соизволеніе и одо\r\nбрипельный съ презрѣніемъ взоръ, сниски\r\nвашь мы спараемся не послѣдованіемъ ихъ\r\nпохвальному прудолюбію, но надѣвая на\r\nсебя личину просвѣщенія высокими вороп\r\nниками, и пройными жилепами. О! неснос\r\nный климашъ! нельзя показапься на ули\r\nцу безъ дюжины апласныхъ душегрѣекъ,\r\nкопорые ничупъ не грѣюпъ! — одни Рим\r\nляне, совсѣхъ споронъ заслуживающіе наше\r\nвниманіе, имѣли даръ приниматпь полезныя\r\nчужихъ спранъ обычаи не развращая опече\r\nспвенныхъ нравовъ. — Послѣдовавшіе имъ\r\nнароды, съ прочими добродѣшелями, попе\r\nряли и сіе рѣдкое доспоинспво. ино. а\r\n-ъ. 31\r\nж. ж. Русо весьма справедливо говоришъ,\r\nчпо слово люoезный, переведенное сb фран\r\nцузскаго aimablе, нынѣ занимаепъ мѣспо\r\nвсѣхъ добродѣпелей въ общежипіи и дол\r\nжноcпей человѣка, - и пакъ не пребуепся\r\nдля офицера храброспи и знанія, когда по\r\nхвала его вышла изъ успъ прекрасныхъ\r\nкокепокъ: ахъ какъ онъ милъ! - для судьи\r\nбезполезна спрогоспъ правосудія, безпри\r\nспраспное великодушіе и ученіе законовъ,\r\nесли раскрашенная en fresсо сороколѣпняя\r\nдѣвица промычипъ сквозь Тебеновыя зубы:\r\nкакъ онъ любезенъ! — всѣмъ равнодушна\r\nсодѣлываетпся должносшь, кромѣ долгу бышь\r\nмилымъ и любезнымъ въ глазахъ женщинъ,\r\nприноравливаясь къ ихъ слабоспямъ и раз\r\nдѣляя ихъ нѣжныя и рухлыя упражненія,\r\nруками, сопворенными къ ворочанію меча\r\nили сѣкиры для пользы своего опечеспва, --\r\nпрежде женщины были мужеспвенны, при\r\nшло время, чпо мужчины сдѣлались женщи\r\nнами. - Когда кпо хочешъ позабавилъ\r\nкружокъ молодыхъ людей высокаго тона,\r\nпускай скажешъ говоря о комъ съ похвалою,\r\nчшо пакой — по, человѣкъ справедливый, ве- _\r\nликодушный, благодарный; чпо пакая - по,\r\n1\r\n32\r\nдѣвица добродѣтпельная. -- Всѣ на пебя смо\r\nпрѣпь спанупъ какъ на выходца изъ Аме\r\nрики, когда нѣкопорая пѣнь благоприспой\r\nноспи помѣшаешѣ захохотпапь во все горло;\r\nи пы ясно увидишь, чпо если они безче\r\nспяпъ названіе человѣка, по взаимно до\r\nбродѣпель и человѣчесшво для нихъ кажупся\r\nбезчеспными. -- С\r\nВъ заключеніе припомню вамъ еще о Ру\r\nлепахъ. -- Мнѣ кажетпся весьма справедливъ\r\nпоспупокъ фалерскаго пирана съ изобрѣ\r\nпапелемъ мѣднаго быка для большаго му\r\nченія человѣчеспва; —- вы знаепе всѣ, какъ\r\nонъ его перваго сжарилъ въ новой машинѣ\r\nмаленькимъ огнемъ. -- Я не пиранъ, и не\r\nлюблю пирановъ; - но завыдумку верпу\r\nшекъ,coспавляющихъ пеперь знапную вѣпвъ\r\nиносшранной порговли въ Россіи, я бы по\r\nсадилъ самаго выдумщика на пакое же\r\nбольшой мѣры колѣсо и велѣлъ бы верпѣпь\r\nдо обмороку, за всѣ пѣ обмороки, копорые\r\nопечеспво его намъ сообщаепb. - И по\r\nправда, чпо въ свѣпѣ нѣпъ посредспва:\r\nили верпяпѣ, или верпяпся. -- И для пого\r\n33\r\nл\r\nизвинитпе меня, почпенные Господа Зрипе\r\nли, чпо я оспавя перо и желая вамъ орли\r\nнаго зрѣнія, примусь опяпь за Рулету, въ\r\nнамѣреніи лучше вершѣпь, нежели вер\r\nпѣпься . . . .\r\nПрислано отъ неизвѣстнаго.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Epitafiia dukhovniku Anny L'vovny («Ne pamiatnik, a divo!..»)",
        "article": "эпитАФІЯ ДУХОВНИКУ AHны львовны.\r\n1\r\nНе памятникъ, а диво!\r\nВъ могилѣ гробъ,\r\nВо гробѣ попъ,\r\nВъ попѣ вино и пиво.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Nash vek («Vek gordyi, tiazhkii vek! Vek, tysiachi godov…»)",
        "article": "СТИХОТВОРЕНІЯ.\r\nНАшъ вѣкъ.\r\nВѣкъ гордый, тяжкій вѣкъ! Вѣкъ, тысячи годовъ\r\nи тысячи идей въ наслѣдie пріявшій!\r\nНаслѣдникъ эгоистъ, наслѣдіе вѣковъ\r\nСвоей гордынею безжалостно поправшій!\r\n«Не изумляйтеся!» гремитъ его глаголъ\r\nНа западѣ — и слышенъ на восходѣ.\r\n«Весь путь чудесъ умъ дерзостно прошелъ;\r\n«Не изумляйтеся! Нѣтъ дивнaгo въ природѣ.»\r\nи всѣ во прахъ, — и Шеллингъ, и Платонъ.\r\n«Мы всѣ Философы!» вѣкъ тучный восклицаетъ,\r\nи геній мыслящій, тѣмъ кликомъ пораженъ,\r\nСъ земли на небо улетает..\r\nВѣкъ гордый, тяжкій вѣкъ, прикрытый пеленой,\r\nСотканною изъ нитей позлащенныхъ;\r\nПодъ пышной тканію, подъ яркой мишурой\r\nСкрывая сердца мракъ, свой духъ изнеможенный,\r\nОнъ издѣвается надъ пламенемъ сердецъ,\r\nНадъ духомъ творчества, надъ излiяньемъ чувства:\r\n«Мы всѣ творцы, намъ всѣмъ одинъ вѣнецъ!\r\n«Нѣтъ избранныхъ, нѣтъ геніевъ искусства!»\r\nи всѣ во прахъ! и молодой орелъ,\r\nЕдва широкими крылами размахнувшій,\r\nВстрѣчая всюду мракъ и слыша сей глаголъ,\r\nСлагаетъ крылія прекрасныя вздохнувши.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Teatr",
        "article": "Гослода лочтенные издатели зрителя !\r\nБудучи охопникомъ до пеапра посылаю\r\nслабое мое разсужденіе о Россійскомъ Зрѣ\r\nлищѣ, и естпьли вы найдепе его доспой\r\nнымъ помѣщенія въ вашемъ изданіи, вы\r\nодолжипе онымъ\r\nвашего покорнаго слугу.\r\nТ Е А Т Р Ъ .\r\nКажетпся, чпо человѣкъ созданъ съ не\r\nпреодолимою склонноспію къ упѣхамъ :\r\nнѣпъ соспоянія, нѣтнъ обспояпельспвъ,\r\nнѣпъ жребія, въ копорыхъ бы не находилъ\r\nонъ забавы; она оживопворяепъ души и\r\nсердца и самую нашу жизнь пипаепъ: на\r\nпрасно мрачные человѣконенавидцы пропо\r\nЧастъ 11. и\r\n1 2 2\r\nвѣдуюпъ намъ всеминутпую необходимоспь\r\nоплакиватпъ человѣческое быпіе: я хотпѣлb\r\nбы спросипъ у нихъ, опъ чего они сами\r\nулыбаюпся иногда плѣняясь собспвенными\r\nсвоими мыслями? Опъ чего у спражду\r\nщихъ пяжкими болѣзнями примѣшна бы\r\nваепѣ иногда на лицѣ улыбка, хопя пом\r\nная? Отпъ чего наижеспочайшія печали и\r\nпятопа сердечная повѣспвованіемъ ужасна\r\nго своего жребія и проліяніемъ слезъ, хопя\r\nвесьма мало, однакожь облегчаютпся? Пуспъ\r\nдокажетпъ мнѣ кпо нибудь сему пропив\r\nное, и сколько нибудешъ вооруженъ красно\r\nречтемъ; собспвенное сердце его не допу\r\nспиптѣ пропивуречипь сей испиннѣ; оно\r\nувѣриппъ, чпо Алчноспь къ упѣхамъ не\r\nразлучна съ человѣчеспвомъ.\r\nупверждаюпъ многіе, чпо слава и ко\r\nрыспъ супъ первыя и единспвенныя побу\r\nжденія всѣхъ дѣяній человѣческихъ: но бсзъ\r\nудовольспвія сіи побуждcнія ничпожны.\r\nЕсптьли мы имѣемъ какое нибудь поняпіе\r\nо счаспіи, по оно по мѣрѣ приносимаго\r\nудовольствія и увеселѣнія кажепся намъ\r\nпрелѣспнымъ: самое спокойспвіе души по\r\nпому полько усладипельно, чпо въ немъ\r\n. 123\r\nнаходипся основаніе къ испинному увесе\r\nлѣнію и къ чиспѣйшимъ забавамъ: одинъ\r\nзнамѣнипый сочинитпель окончилъ свою\r\nоду къ сосѣду весьма справедливо: — —\r\nлНо по веселье безпорочно,\r\nРазкаянья за коимъ нѣпъ.\r\nСлѣдовапельно испинное увеселѣніе, естпъ\r\nзабава душевная, котпорая пѣмъ доспойнѣе\r\nчеловѣка, чѣмъ болѣе разумъ, сіе опличаю\r\nщее свойспво смерпнаго опъ всѣхъ пво\r\nреній, въ ней учаспвуепъ. .\r\nСъ самой опдаленной древноспи до ны\r\nнѣшныхъ временъ всѣ просвѣщенные наро\r\nды полагали зрѣлища на пеапрѣ между\r\nпервыми забавами произведенными разу\r\nмомъ: величайшіе умы алкали снискапъ\r\nславу свою сочиненіями пеапральными, и\r\nгордились пѣмъ, чпобы взойпи ими въ\r\nхрамъ безсмершія. Они доказали всѣму\r\nсвѣпу, чпо забава изправляющая нравы\r\nеспь славное изобрепеніе одного просвѣ\r\nщенія. Ни чпо споль невозбуждаепъ чув\r\nспвипельносши нашей, какъ сія живая кар\r\nпина, гдѣ добродѣпель сіяющими краска\r\nми изображенная плѣняепъ чувспва, а по\r\nрокъ выспавленный во всѣй своей гнусно\r\nИ 2 * *\r\n1 24\r\nспти поражаепъ всѣхъ и производипъ ду\r\nшевное къ себѣ опвращеніе. И пакъ зрѣ\r\nлище еспь общеспвенная забава изправляю\r\nщая нравы человѣческіе.\r\nВсякъ со мною согласипся, чпо польза\r\nопъ зрѣлищъ ощупипельна: пупъ разумъ\r\nвсѣ могущія бытпъ въ жизни человѣческой\r\nприключенія предспавляепъ передъ глаза\r\nми случившимися. — Мы по видимъ, до\r\nсшойное упверждаемъ рукоплесканіемъ, со\r\nспраждущею добродѣпелію сами спраж\r\nдемъ, желаемъ наказанія пороку, боимся,\r\nчпобы онъ не возпоржеспвовалъ; (чпо не\r\nрѣдко бываепъ въ жизни) и когда изку\r\nспвомъ сочинипсля падаепъ онъ ко спо\r\nпамb гонимой преждѣ добродѣтпели: мы воз\r\nхищаемся, какъ бы собспвснно съ нами сіе\r\nприключилось. Съ другой спороны выспа\r\nвленныя на позорище дурачестпва людей\r\nвъ одно время и забавляюпiъ общеспво и\r\nпредосперегаюпѣ даже и опъ самыхъ сла\r\nбоспей. .\r\nПравипельспво имѣепъ весьма важныя\r\nпричины ободряпь сей родѣ нравоучитпель\r\nныя забавы: ибо сколько еспь пакихъ по\r\nроковъ, кои ни какими спасипельными зако\r\n125\r\nнами изпреблены бытпъ не могупъ; поко\r\nлику ни какими доказапельспвами изобли\r\nчишь нельзя пого, чпо обипаепъ внутпри\r\nчеловѣческаго сердца. Зрѣлище въ вымыш\r\nленномъ лицѣ, не обижая ни кого, обнажаепъ\r\nпорокъ, показываепb ужасныя его слѣдспвія\r\nи въ видѣ смѣшномъ или плачевномъ споль\r\nко поражаешъ, чпо зришель, есшьли узнаешъ\r\nсебя въ семъ зеркалѣ, почувспвуепъ вну\r\nпреннее самъ къ себѣ опвращеніе, и сей вну\r\nпренній спыдъ доказываепb, чпо онъ уже\r\nна пупи изправленія. _\r\nДоказапельспво сему неоспоримое по\r\nчувспвованіе, копорое общеспво Россійское\r\nизъявляло въ пеапрѣ непреспаннымъ ру\r\nкоплесканіемъ пѣмъ сочиненіямъ, копорыя\r\nпредспавленіями своими изцѣлили заразу\r\nсуѣумспвованія: въ нихъ осмѣянъ изпоч\r\nникъ сей заразы: обольщенные успыдились\r\nсвоей слабоспи и обманъ изчезъ, и не смѣлъ\r\nужь болѣе появипься въ Россіи: паковый\r\nсмѣхъ и съ паковою соединенный пользою\r\nеспь испинное и совершенное поржеспво\r\nпеaпровъ. И пакъ можно заключипъ безъ\r\nошибки, чпо пеапральное сочиненіе по\r\nмѣрѣ извлекаемой изъ него полько пользы\r\nзаслуживаепъ свое уваженіе.\r\n126\r\n.\r\nПри всемъ помѣ какое поле для умовъ и\r\nкакое ободреніе для сочинипелей! ни гдѣ\r\nскорѣе не можепъ быпь упверждена ихъ\r\nслава, какъ на пеапрѣ: ибо казиспое проч\r\nпеніе успами дѣйспвовапелей содѣлываепъ\r\nвесьма лѣспную похвалу сочиненію, къ ко\r\nпорой сочинитпели бываюпъ чувспвипель\r\nны; всеобщее рукоплесканіе еспь награда\r\nза пруды ни съ чѣмъ несравненная. Сочи\r\nнишели, дабы имъ быпь удобoпоняпными\r\nи ясными, всегда заспавляюшѣ свои лица\r\nговорипь языкомъ каждому свойспвеннымъ;\r\nно языкомъ чисшѣйшимъ и вырабопаннымъ\r\nпо правиламъ Граммашики и Рипорики.\r\nКакое училище для языка и какая помощь\r\nдля всѣхъ училищъ учрежденныхъ для язы\r\nка! А сверхъ пого нужно примѣпишь и\r\nпо, чтпо всякъ идетпѣ въ пеaпръ съ удо\r\nвольспвіемъ для забавы; а въ училище\r\nиногда родипсли принуждены бываюпѣ\r\nспрогосшію посылашь дѣпей своихъ.\r\nнѣкогда въ Москвѣ былъ я учипелемъ Рос\r\nсійской Испоріи; я совѣповалъ цѣлую ко\r\nмнапу обспавишь порпрепами нашихъ\r\nГосударей, дабы дипя смопря на каждаго\r\nизъ нихъ разсказалъ мнѣ всѣ его дѣла: сіе\r\n_ т27\r\nбыло изполнено, и въ два мѣсяца восми\r\nлѣпній дипя начиная опъ Госпомысла до\r\nнынѣшнихъ времснъ могъ разсказапь сокра\r\nщенную испорію нашу \" безъ малѣйшей\r\nошибки. 1\r\nЯ привыкъ все на свѣпѣ видѣпь со спо\r\nроны полезной, и мнѣ кажется, чтпо шеапрѣ,\r\nестпьли не большуто, по по крайней мѣрѣ\r\nравную принеспи можешъ помощь учащим\r\nся Испоріи, а особливо древнихъ временъ.\r\nГерой владыко, или часшный человѣкъ вы\r\nведенны и на пеaпръ въ свойспвенномъ\r\nему, видѣ кромѣ удовольспвія раждаешѣ вb\r\nпоношѣ наилюбопышнѣйшіе вопросы — ро\r\nди111сли пріѣхавъ изъ зрѣлища объясняшъ\r\nему оныя, покажупѣ мѣстпа опспупленія\r\nопѣ дѣeписанія, опкроюпъ причины, для\r\nчего эпо сдѣлано; сіе самое отпкрываепъ\r\nправила и самаго сочиненія, и пeапраль\r\nное впечаплѣніе оспаепся въ мысляхъ зри\r\nпеля на долго не изгладымымъ. А сверхъ\r\nп1ого для сердца преданнаго опечеспву\r\nнѣпъ ничего усладипельнѣе, какъ видѣпь\r\nдавно умершихъ великихъ людей своего\r\nотпечеспва, какъ будпо возкресшихъ и пе\r\nредъ его глазами являющихъ древніе свои\r\n123\r\nдобродѣпели — Жаркое рвеніе къ соревно\r\nванію ощупипся вмѣспѣ съ удовольспвіемъ:\r\nколь велика похвала сочинипелю, гдѣ не\r\nодни руки; но и сердца плещупъ!\r\nОпечеспвенноспъ въ пеапральномъ со\r\nчиненіи, кажешся, должна быть первымъ\r\nпредмѣпомъ: чтпо нужды Россіянину, чпо\r\nкакій нибудь Чингисханъ Тапарскій былъ\r\nзавоеватпелемъ Кипая и онъ памъ много\r\nнадѣлалъ добрыхъ дѣлъ? Тораздо чувспви\r\nпельнѣе дѣпямъ видѣпь, чпо ихъ опецъ\r\nвеликъ, нѣжели другій кпо; добрыя дѣла\r\nвездѣ любезны и привлекапельны; но по\r\nспороннія добрыя дѣла поспороннее имѣ\r\nюпъ и дѣйспвіе надъ сердцами; а припомъ\r\nне все по добро въ Россіи, чпо добромъ\r\nпочипаепся въ другихъ земляхъ. Какая\r\nнамъ нужда видѣшь какую по Дидону шаю\r\nщую въ любви къ Энею и бѣснующагося\r\nЯрба опъ ревностпи? Чпо намъ нужды до\r\nне примиримой вражды, какова изображена\r\nвъ Веронскихъ Гробницахъ? Надобно напе\r\nредъ узнапь, чпо произходило въ нашемъ\r\n, опечеспвѣ. Кузма Мининъ купецъ еспъ\r\nлице доспойнѣйшее прославленія на пеа\r\nпрѣ, его пвердосшь, его любовь къ опече\r\n129\r\nспву, для коего жертвовалъ онъ всѣмъ, чпо\r\nимѣлъ; непреодолимое мужеспво князя По\r\nжарскаго и благородный его поспупокъ при\r\nвозведеніи на царство законнаго наслѣдни\r\nка извлекли бы у всѣхъ зрипелей слезы,\r\nнаполнили бы ихъ души и сердца возхи\r\nщеніемъ; и все сіе послужило бы совер\r\nшеннымъ училищемъ, какъ должно любишь\r\nопечеспво.\r\nЯ не оприцаю, чпобы для перемѣны не\r\nнужно было выводипъ на явленіе ино\r\nспранныя лица; но по любви къ своимъ\r\nжелалъ бы напередъ видешь своихъ. Импе\r\nрапоръ Римскій Типъ по своему милосер\r\nдію любезенъ и препохваленъ; но онъ ми\r\nловалъ Римлянъ; для чего бы не выпра\r\nвипься въ нашей Испоріи? Мы нашли бы,\r\nчпо не одинъ былъ въ Россіи превозходя\r\nщій Типа милосердіемъ Государь, копорый\r\nмиловалъ Россіянъ. Признапься должно,\r\nчпо содержанія взяпыя изъ нашей испоріи\r\nвесьма новы, и пребуюціъ великаго раз\r\nсмопрѣнія, дабы сочинишь хорошую драм\r\nму, и опъ сего новаго рода содержаній\r\nеспeспвенно долженъ выйпи и новый\r\nвкусъ сочиненій; но какъ нѣкопорые сочи\r\n1Зо\r\nнипсли по большей часпи удобнѣе прини\r\nмаюпся за по, чтпо преждѣ ихъ обрабопа\r\nно, по гораздо для нихъ легче перекроипъ\r\nпо своему и выдапь чужее на свой обра\r\nзецъ, нѣжели самимъ пробивашъ прудную\r\nспeзю на Парнассъ, дабы предспавипь\r\nсебя Апполлоновымъ нимфамъ, и кажетпся,\r\nбояпся предспапь предъ нихъ безъ до\r\nклада, на сей конецъ и выбираюпъ чужія\r\nсочиненія, подъ покровипельспвомъ копо\r\nрыхъ надѣюпся снискапь любовь сихъ Бо\r\nгинь и похвалу опъ общеспва.\"\r\nфранцузы слѣдуюшъ по большей часпи\r\nправиламъ Ариспопеля, Англичане ихъ\r\nопмѣщупъ; и пѣ и другіе думаюпb, чпо\r\nони слѣдуюпъ природѣ. А мы начали свои\r\nзрѣлища переводами, и многіе думаюпъ\r\nдаже до нынѣ, чпо переводы доспапочны\r\nи обогапипъ пеaпръ и украсипь: его сіе\r\nсамое и даепъ преимущеспво чужеспран\r\nнымъ пеапрамъ передъ нашимъ: ибо игра\r\nсловъ въ переводѣ всегда пропадаепъ; а при\r\nпомъ и свойспва лицѣ намъ неизвѣспыя\r\nнасъ не прогаюпъ. На примѣръ фигарова\r\nженидба въ переводѣ Россійскомъ совершен\r\nно ничего не значишъ: ибо у насъ чиновъ\r\n131\r\nни когда непродавали и не продаютпъ, слѣ\r\nдовапельно эпо для зришеля парабарская\r\nграмоша; о варварскомъ правѣ господъ мы\r\nи поняпія не имѣемъ. И пакъ кромѣ скуки\r\nдо прехъ часовъ продолжающейся ничего\r\nзрипель Россійскій въ сей комедіи не по\r\nчувспвуешъ. Хваляпъ французскую драм\r\nму Бѣглеца: но въ Россіи бѣгалъ ли КОГДа\r\nнибудь солдашь изъ арміи? — Не знаю —\r\nа чпобы офицеръ убѣжалъ? О помъ, какъ\r\nспоипъ Россія, до нынѣ еще не слыхано:\r\nслѣдовапельно драмма Бѣглецъ со всѣю\r\nсвоею красопою ничего намъ не скажепъ,\r\nкакъ полько по, чпо во Франціи бываюпъ\r\nбѣглецы. Опъ чего опера мѣльникъ со всѣ\r\nми слабоспями сочиненія и не наблюденія\r\nми Ариспопелевыхъ правилъ болѣе 2oо\r\nполныхъ предспавленій выдержала и всегда\r\nсъ удовольспвіемъ принимаепся; а Нелю\r\nдимъ славная Мольерова комедія ни когда\r\nполнаго собранія не имѣла? Для пого, чпо\r\nМѣльникъ нашь; а Нелюдимъ чужей. Между\r\nпереводомъ и сочиненіемъ почно пакая же\r\nразносшь, какъ между эсшампомъ и карши\r\nною, еспьли не болѣе. _\r\n132\r\nМногіе спарались поправипь сей недо\r\nспапокъ подражаніемъ; оно хопя въ нѣко\r\nпоромъ опношеніи и полезно; но не произ\r\nводипъ однакожъ испиннаго вкуса, копо\r\nрый неопмѣнно сущеспвовапь долженъ и\r\nвъ собспвенномъ Рускомъ своемъ видѣ: мы\r\nне можемъ подражашь слѣпо ни французамъ\r\nни Англичанамъ: мы имѣемъ свои нравы, свое\r\nсвойспво, и слѣдовапельно долженъ быпь\r\nсвой вкусъ. Много мы имѣемъ комедій пере\r\nдѣланныхъ на наши нравы по надписи —\r\nа въ самой вещи многія изъ нихъ являюпся\r\nна позорище во французскомъ уборѣ, и мы\r\nсобспвенныхъ лицѣ мало видимъ: слуга на\r\nпримѣръ барину говорипb oспропы и кол\r\nкоспи, копорыхъ ни одинъ крепоспный\r\nчеловѣкъ не осмѣлипся сказашь ни въ какомъ\r\nдомѣ, служанка на пeапрѣ дѣлаепЪ поже,\r\nи вошъ лица, копорыя больше всѣхъ смѣ\r\nшапъ въ комедіи, и копорыя меньше всѣхъ\r\nпоходяпъ на правду !\r\nЯ не знаю, какое по предубѣжденіе зап\r\nмѣваепъ нѣкопорыхъ большаго свѣпа особъ,\r\nчпо будпо все Руское далеко опспоипъ\r\nопъ чужеспраннаго, и ежели судяпѣ о со\r\nчиненіяхъ Россійскихъ, по судяпь о нихъ\r\n133\r\nпо близоспи къ чужеспраннымъ пвореніямъ.\r\nА многіе увѣрили себя, чпо Россійскія зрѣ\r\nлища не иначе и сущеспвовапь должны,\r\nкакъ полько по образцу французкихъ, сіе\r\nпредубѣжденіе разпроспранилось вмѣспѣ съ\r\nязвою моднаго воспипанія. Не спорю, чпо\r\nмного французкихъ пеапральныхъ сочи\r\nненій безподобныхъ; но много пакъ же въ\r\nнихъ безподобныхъ и опспупленій опъ\r\nприроды. — Славные писапели французкіе\r\nвыводя Азіяпскихъ героевъ иногда по одѣж\r\nдѣ полько ихъ являли на пеaпръ Азіяп\r\nцами а образъ мыслей и разговора давали\r\n, имъ французкій. — Но какъ бы по ни\r\nбыло — я спрашиваю, для чего въ Россіи\r\nне создашь на псапрѣ вкуса приличнаго на\r\nшему свойспву? И для чего не бышь ему\r\nвъ своемъ родѣ совершеннымъ?\r\nМы имѣсмѣ свою собспвенную музыку:\r\nа музыка и словесноспь супъ двѣ сеспры\r\nродныя; по по чемужъ одна ходипъ въ\r\nсвоемъ нарядѣ; а другая должна быпь въ\r\nчужемъ? Не ужли мы не умѣемъ выдумапть\r\nдля себя забавы и увеселѣнія? И не ужли\r\nмы должны спрашивапься у другихъ, чпо\r\nнамъ должно бышь пріяшно, и чшо про\r\n134\r\nпивно? Не ужели для всѣхъ народовъ на\r\nсвѣпѣ природа матпъ, а для насъ однихъ\r\nмачиха, копорая не дала намъ ни какой\r\nсобспвенноспи? — Нѣпъ; сіе предубѣжде\r\nніе произходипъ опъ собспвенной нашей\r\nнеосмоприпельностпи и опъ какого па\r\nвреднаго вліянія ненавидѣпь свое собспвен\r\nное. Имѣя наипріяпнѣйшую свою музыку\r\nмногіе домы большаго свѣпа повыписали\r\nкъ себѣ Иппаліянцовъ, изъ коихъ иные ходя\r\nпо Ипаліи съ прудомъ выпѣвали себѣ на\r\nбашмаки въ недѣлю, здѣсь разъѣжая въ ка\r\nрепахъ съ гордымъ и презрипельнымъ ви\r\nдомъ къ своимъ легковѣрнымъ благопвори\r\nпелямъ дѣлаюпся судьями Россійскимъ па\r\nланпамъ; и опъ ихъ по приспраспнаго\r\nрешенія зависипъ ободреніе Рускому: и\r\nпослѣ пого говоряпѣ, чпо нѣпъ въ Рос\r\nсійской музыкѣ ничего привлекапельнаго\r\nпогда, когда и въ пой землѣ, копорая пре\r\nвращаепся въ нопную бумагу; а жипели\r\nкромѣ слуха все чувспва умерпвили во\r\nзхищаюшся Рускимъ напѣвамъ и капель\r\nмейсперъ одинъ всю славу свою и первен\r\nспво снискалъ вмѣщая сіи напѣвы въ своихъ\r\nсочиненіяхъ. V\r\n!\r\n. ___\r\n135\r\nИ пакъ; естпьли бы захотпѣли вникнупъ\r\nпорядочно и съ должнымъ разсмопрѣніемъ\r\nвъ свое собспвенное; нашли бы, чѣмъ плѣ\r\nняпься; нашли бы, чпо ободряпь; нашли\r\nбы, чѣмъ удивишь и самыхъ чужеспранцовъ.\r\nНе льзя оприцапь подражанія въ музыкѣ на\r\nпримѣръ нопы Ипаліянскія — на чпо пе\r\nремѣняпь ихъ фигуру; на чпо слѣпо пакъ\r\nже слѣдовапь ихъ мудреноспи и припор\r\nной сладоспи? 1\r\nВъ сочиненіяхъ же словесныхъ, для пеа\r\nпра должна быпь пакая же сущеспвенная\r\nразноспь: какая примѣчаепся въ нашихъ\r\nсвойспвахъ, во нравахъ, въ обыкновеніи и\r\nсамомъ языкѣ — французъ шупипъ по\r\nбѣдноспи языка своего двоезначеніями;\r\nРускій языкъ безмѣрно богапъ пакъ, чпо\r\nедва словъ десяпь найши можно, копорыя\r\nмогли бы означапь болѣе, нѣжели одно по\r\nняпіе; слѣдовапельно Рускій— сочинипель\r\nедва ли можешъ упопребляшь паковыя\r\nшупки въ комедіи — французъ блеспипъ\r\nподдѣльнымъ спекломъ — Рускій богапъ\r\nалмазами, коихъ блескъ всегда долженъ зап\r\nмѣвашъ поддѣльное. французъ едва имѣепъ\r\nли два при нарѣчія, у насъ всякое соспоя\r\n136\r\nніе говорипъ своимъ и особеннымъ наре\r\nчіемъ. Вопъ сколько красопъ собспвен\r\nныхъ, копорыя всѣ пропиворечaпb слѣпому\r\nподражанію, и копорыя вопіюпъ пропиву\r\nжеспокаго предубѣжденія!\r\nЕспьли разсѣявшіеся по многимъ домамъ\r\nиностпранные воспипапели спремяпся всѣ\r\nми силами опняпь у насъ собспвенные\r\nнравы и свойспва, по сіе произходипъ\r\nопъ пого, чпо они объ нихъ ни малѣй\r\nшаго поняпія не имѣюпъ; но по удиви\r\nпельно, какъ Рускіе, родясь въ Россіи, пи\r\nпаясь воздухомъ Россійскимb, могупъ къ\r\nспыду своему и въ угожденіе пришлецамъ\r\nпренебрегапь самихъ себя, гнушаясь ощу\r\nщеніями внушенными природою? Какъ мо\r\nжно до пого унизишься, чтобъ будучи\r\nгосподами своей собспвенноспи, видѣпь\r\nспокойно ее разхищаемую и попираемую\r\nногами иноплѣменниковъ, копорые ругаюпся\r\nвъ глаза самимъ призвавшимъ ихъ госпо\r\nдамъ? Вопъ камень препыканія для всѣхъ\r\nлюбомудрспвующихъ ! Какъ могли заспа\r\n. вишь чужеспранные Рускихъ искапъ въ чу\r\nжеспранномъ одного хорошаго; а въ своемъ\r\nодного худаго? Еспьли бы эпо не подав\r\n137\r\nляло и не приводило въ опчаяніе дарова\r\nній, по бы и заслуживало одно полько\r\nосмѣяніе; а будучи споль губипельно\r\nраждаепъ ужасъ и гореспное сожаленіе.\r\nОдни ли словесноспи и художеспва спра\r\nдаютъ ошъ сего предубѣжденія? Тор\r\nговля сей испочникъ къ обогащенію Го\r\nсударспвъ симъ предубѣжденіемъ Россій\r\nское купечеспво подрываепъ. Съ ино\r\nспранными воспипапелями явились здѣсь\r\nи магазейны иностпранные, и воспипапели\r\nзапрѣпили своимъ домамъ покупапь пова\r\nры въ другомъ мѣспѣ, кромѣ сихъ магазей\r\nновъ. Нѣкогда будучи въ пеапрѣ сидѣлъ\r\nя въ ложѣ съ одною новосвѣпскою барынею;\r\nиграли Недоросля; Аббашъ французъ въ по\r\nвремя проповѣдывалъ ей разныя красопы\r\nфранцузкихъ пеапральныхъ сочиненій и\r\nразвлекъ ея вниманіе пакъ, чпо она пріѣ\r\nхавъ домой спрашивала у меня, какая сего\r\nдня была пiэса въ пеапрѣ? — Чудное дѣло!\r\nвъ Пепербургѣ, гдѣ нѣпъ ни одного Мона\r\nспыря Каполицкаго; а игумны спаницею\r\nходяпѣ. — Недоросль комедія была у меня\r\nвъ карманѣ — я подалъ ей книгу и сказалъ,\r\nчпо эпу комедію предспавляли. — Гдѣ вы\r\nЧасть II. I\r\n138\r\nее купили? Спрашивала барыня: я опвѣчалъ\r\nвъ госпиномъ дворѣ, въ книжной лавкѣ. —\r\nКакъ не спыдно покупапь, закричала она,\r\nвb Руской лавкѣ — вѣрно эпа книга ни куда\r\nнстодипся, для чего вы за ней не съѣзди\r\nли во французскій или Англинскій мага\r\nзеинъ — памъ все гораздо лучше, нѣжели\r\nу Рускихъ. Когда же предубѣжденіе до\r\nпакой спепени возходипb, по какого обо\r\nдренія должно ожидашь\"псапру Россійско\r\nму, сочиненіямъ и представленію, опъ па\r\nкихъ домовъ, гдѣ приговоръ выходипъ изъ\r\nуспЪ Аббаповъ: а можепъ быпь еще и\r\nбѣглыхъ. Какъ же ожидашь Рускаго вкуса\r\nна пеапрѣ?\r\nне смопря однакожь на сіе нашлись люди,\r\nкопорые возымѣли благородную опважноспъ\r\nборопься съ предубѣжденіемъ, и копорые во\r\nоружились пвердою непоколебимосшію по\r\nбѣдишь его, и, хвала судьбѣ нашлись пакъ\r\nже и ободришели въ семъ препохвальномъ\r\nподвигѣ, и успѣхъ подпвердилъ предпрія\r\nшіе. уже являюпся на пеапрѣ свойспва\r\nнаши и возбуждаюшѣ вниманіе, хопя до\r\nвольно большая часпь большаго свѣпа,\r\nеспьли не гнушаепся Россійскимѣ зрѣли\r\n1 .\r\n.\r\n4\r\n*) 139\r\nщемъ, по по крайней мѣрѣ по великоду\r\nшію своему его презираешъ — да инако\r\nи быпь сіе не можепъ: воспипанные по\r\nмодѣ чада Россійскіе по руски ни говорипь\r\nни разумѣшь не умѣюпъ, да Гувернеры и\r\nМадамы о помъ и думашь имъ не веляпъ,\r\nпо какъ имъ поспитапъ красопы пого язы\r\nка, о копоромъ они слыхали по наслышкѣ\r\nполько и по опъ слугъ своихъ; ибо роди\r\nпели берегупъ своихъ дѣпей опъ Россій\r\nскаго языка, какъ опъ моровой язвы. —\r\nПуспь любопышный пройдепъ мимо пеа\r\nпра во время французкаго предспавленія,\r\nувидишъ площадь заспавленную шестпер\r\n, нями — во время Рускаго же — гдѣ гдѣ уви\r\nдипъ шесперню. — Одни пѣшеходы по\r\nбольшей часпи любятпъ видѣпь свое; но спо\r\nпѣшихъ рукоплескапелей пропиву двухъ\r\nцуговыхъ не успояпъ. — Будемъ ожидапъ\r\nсъ перпѣніемъ, пока время и сочинипсли\r\nусердные къ опечеспву изпребяпѣ сей\r\nпагубный предразсудокъ — можепъ быпь\r\nпочувспвуюпЪ успыженіе и возгнушаюпся\r\nимъ пѣ сами, кои пеперь ему покорены;\r\nиспинна рано или поздно всегда явипся\r\nвъ своемъ видѣ. Начинаюпъ, говорю я, нѣ\r\n1 2\r\n.»\r\nт\r\n14о\r\nкопорые сочинитпели опкрыватпь, въ чемъ\r\nдолженъ соспояпь испинный вскусъ Рос\r\nсійскихъ зрѣлищъ; а можепъ быпь уже\r\nиные и поспигли его. Надлежипъ полько\r\nпроникнупь во время предспавленія намѣ\r\nреніе сочинипеля. Предстпавляютпся коме\r\nдіи, въ копорыхъ нѣпъ ни какого подра\r\nжанія, кромѣ извлеченнаго изъ самой при\r\nроды. Опъ чего блиспаюпъ своиспвснныя\r\nкрасопы Рускому полько свойспву и вели\r\nкое имѣюпъ дѣйспвіе надъ Рускимъ серд\r\nцемъ. Съ вѣрояпіемъ упвердишь можно,\r\nчпо преспанупъ скоро спыдишься одо\r\nбряпь по, чпо сердце одобрило: пре\r\nспанупъ занимапь чувспва у другихъ;\r\nа предадупся собспвенному ощущенію, оп\r\nдадушъ справедливоспь сами себѣ, и погда\r\nвозникнепъ поржеспвенное соверженспво\r\nиспиннаго нашcго вкуса, котпорый овнеза\r\nпипъ удивленіемъ и зависпію иноплѣмен\r\nниковъ. Но когда сіе благословенное время\r\nнаспанепѣ? О помъ сказапь не можно.\r\nСпранно и не поняшно, какое побужде\r\nніе влечепъ умы Россійскіе извиняпь не\r\nдоспапки въ иностпранныхъ, и даже со\r\nвсѣмъ ихъ не видѣпъ; а доспоинспва ува\r\n.\r\nвъ\r\n. 141\r\nжапь свыше мѣры! — Къ своимъ же Рос\r\nсіянамъ Россіянѣ совсѣмъ пому пропивное\r\nчувспвуюпъ; и кажепся въ словесноспяхъ\r\nи на пеапрѣ нѣпъ врага Россійскому па\r\nланпу ужаснѣе Россіяна. француза не смѣ\r\nюпЪ охуждапь для пого, чпо двапцапъ\r\nшапающихся какихъ нибудь французовъ\r\nего хваляпѣ, естпьли же сносенъ чужеспра\r\nнецъ, по хорошъ; а еспьли хорошь, по\r\nпревозносяпъ его до небесъ, и не было еще\r\nдо нынѣ, объ комъ бы сказали единогласно,\r\nчшо онъ худъ. Рускій же опмѣнный па\r\nланшѣ съ прудомъ перпимъ; а посред\r\nспвенный не сносенъ. Еще не поняпнѣе,\r\nчпо многіе почипая пеaпръ забавою въ\r\nсвободные часы собираюпся и предспавля\r\nюпъ комедіи по охопѣ и по большей ча\r\nсши Французкія. Для чего они не хопяпъ\r\nсдѣлапъ эпой чеспи сочинипелямъ Ру\r\nскимъ? Я слышалъ чпо эпо дѣлаепся для\r\nнаученія себя чиспому и хорошему выго\r\nвору; ибо де спыдно человѣку большаго\r\nсвѣпа худо говоришь по Французски —\r\nБоже мой! для чего же не спыдяпся худо\r\nговоришь по Руски? — Эпо испинна, чпо\r\n- произношеніе акперовъ, есшь несравненное\r\n142\r\nни съ чѣмъ училище хорошаго чпенія —\r\nи ни чего на свѣпѣ нѣпъ не сноснѣе, какъ\r\nслышапь на пеапрѣ дурное произношеніе.\r\nДля чего же перпяпъ его?\r\nНе смѣшная ли слава для Россійскаго\r\nдворянина выговаривашъ пакъ по француз\r\nски, чпобъ его не различили опъ природ\r\nнаго француза? Гдѣ и въ какой должноспи\r\nпомѣспипъ онъ французкую Декламацію ?\r\nТакъ на чпожъ и Россійская — а особлмво\r\nеще и пeапральная? — — Еспьли гово\r\nришь выразипельно еспь первое искуспво\r\nдѣйспвовапеля, по какій человѣкъ можепъ\r\nсказать, чшо ему сіе искуспво не надобно?\r\nДворянинъ часпо бываетпъ опправляемъ\r\nопъ Намѣспничеспвъ къ Монаршему Пре\r\nсполу изъявишь признапельную благодар\r\nноcпь за многія пысячи благодѣнсnтвую\r\nщихъ людей; не умѣя говоришь вырази\r\nпельно, онъ не исполнипъ пого, чпо воз\r\nложили на него обласши, чувспвованія сер\r\nдецъ слабо объясненныя оспавяпъ въ серд\r\nце Монарха сумненіе, пакъ ли счаспли\r\nва па спрана, какъ Монаршія попеченія\r\nи спасипельные законы счаспливою ея ви\r\nдѣпь желаюпъ? Судья не умѣя говорипь\r\n,\r\n143\r\nможетъ ли въ разсужденіяхъ приказныхъ\r\nподавая голосъ свой дашь испиное блиспа\r\nніе правдѣ? Военачальникъ неумѣющій го\r\nворипь, можепъ ли ободрипъ и возжечь\r\nогнь неуспрашимоспи въ подчиненномъ ему\r\nвоинспвѣ? А все сіе дѣлаепся на Россій\r\nскомъ языкѣ. ….\r\nИ пакъ для чего бы Россійскому дво\r\nрянспву по своей охопѣ предспавляя для\r\nзабавы въ своей бѣседѣ зрѣлища не учишься\r\nпредпочпипельно предъ французскимъ хо\r\nрошему выговору Россійскому видя, сколь\r\nсіе необходимо? Опѣ сего родилась бы и\r\nприверженноспь къ своему, родилась бы\r\nохопа въ нихъ самихъ къ сочиненію и слѣ\r\nдовапельно къ обогащенію словесныхъ наукъ.\r\nТеапръ Россійскій увидѣлъ бы зришелей\r\nдоброхопспвующихъ и пѣмъ самымъ пре\r\nвзошелъ бы всякое чаяніе. и\r\nНеужели французкій языкъ преимуще\r\nспвуепъ предъ нашимъ по собспвенной кра\r\nсопѣ своей? Какое ослѣпленіе! — и къ ка\r\nкому языку, на копоромъ нѣпъ ни разума\r\nни добродѣпели! Изъ чего можно извлечь\r\nпоняшіе и о самомъ народѣ — и хопя\r\n144\r\nфранцузы и называюпъ разумъ и добродѣ\r\nпель своимъ языкомъ, но около да кругомъ\r\nи по въ смыслѣ мепафорическомъ, по еспь\r\nу подобленномъ, а почнаго имени обѣимъ\r\nсимъ бездѣлицамъ у нихъ нѣпъ. Ихъ vertu\r\nможешь быпь и въ человѣкѣ и въ винѣ въ\r\nдеревѣ; а наша добродѣпель обипаепъ въ\r\nодномъ полько человѣкѣ.\r\nСлыхалъ ли кпо на свѣпѣ, чпобъ нище\r\nпа была привлекапельна? Всѣ о ней сожа\r\nлѣюпъ; но нищимъ ни кпо быпь не хо\r\nчепъ: почемужъ бѣдный французскій языкъ\r\nпакъ намъ понравился, чпо мы для него\r\nсвой наибогапѣйшій презираемъ? Выраженія\r\nего нееспecшвенны: предспавимъ самое\r\nнѣжное поняпіе, каковое впѣчаплеваепся\r\nвъ насъ при словѣ любовь — французы ее\r\nназываюпъ 1'amour: послѣднимъ слогомъ\r\nсего нѣжнаго изреченія всѣ на свѣпѣ наро\r\nды дразняшъ собакъ — вопъ красоша язы\r\nка! а сверхъ пого глухіе выговоры да и\r\nвъ носъ болѣе бы заспавипъ должны брез\r\nговaпь симъ языкомъ, нѣжели плѣняпься\r\nимъ. Россійскій же на пропивъ пого вся\r\nкое понятіе называепъ своимъ именемъ:\r\nпроизношеніе его ясно плавно, гордо и\r\nи\r\n145\r\nнѣжно, сопряженіе его свободно и музыка\r\nвъ выговорѣ пріяпна.\r\n(Продолженіе впредь.)",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Izvestiia ob inostrannykh uchenykh obshchestvakh",
        "article": "ИЗВѢСТІЕ ОБЪ ИНОСТРАННЫХЪ УЧЕНЫХЪ ОБЩЕСТВАХЪ.\r\n[Королевское [Гёттнн?ское угеное Общество*\r\n7 Ноября прошедшаго года, Общество сіе имѣло торжественное годовое собраніе, вЪ память своего основанія, которому считается теперь 52 года. Исторію ceto года читалЪ Т-нб [Гейне, Математическій классѣ препорученъ Надворному Совѣтнику Майеру \\ а Историческій Надворному Совѣтнику Мейнерсу. Прочее относилось до умершихЪ и вновь принятыхъ Членовѣ, и раздачи награжденій за рѣшеніе заданныхъ вопросовъ.\r\nЛазскій ЦннверсптетЪ.\r\nОткрытѣ 50 Октября прошедшаго года рѣчью Профессора ПандекгповЪ 3\\1са-zoHii. Должность университетскаго Аудитора возложена на Профессора физики Доктора 5Іоренца Пп?ноттп, которому за два предЪ симЪ-года препоручено писать Тосканскую Исторію и который извѣстенъ также своими баснями и сказками.\t.\r\nВюрцбургскій у а псе рейте mb.\r\nНовооснованный сей университетѣ началѣ свои курсы вЪ изходѣ Ноября\r\n930\r\nпрошедшаго года. Лекціи философіи Профессора Шеллинга привлекаютъ великое множество не токмо Студентовъ, но и постороннихъ слушателей. Молодые люди стекаются со всѢхЪ спюронЪ вЪ сей университетъ для слушанія, призванныхъ КурфирстомЪ славных'Ъ людей, Шаулѵса , ЯГуфланда я пр.\r\nПарижскій ЦниверситетЪ Юриспруденціи\r\nПри Университетѣ семЪ возстановлено прежде-бывшее Общество ЯСрпдпте-скаго благотворенія. Вѣрное свидѣтельство вЪ неимуществѣ даетЬ право пользоваться благодѣяніями сего Общества. Г-да Руссель-буре, Жянь, Марсилли, Сойе, Солль дё Кремѣ и Дульсе суть первые Члены, составляющіе сіе Общество. Открытіе онаго послѣдуетъ вЪ день освященія церькви, воздвигнутой для многочисленныхъ пансіонеровЪ сего университета.\r\n7\t\\аірель вер i скій универ ситетЪ.\r\nДревній университетъ сей, который по случаю войны и от b того , что лишился почти всего имѣнія, отшед-іпаго ко франціи сЪ лѢвымЪ берегомЪ Рейна, приходил!) к'Ъ послѣдней минутѣ своего существованія, будетЪ возобновлен}). КурфирстЪ Баденскій пожаловалъ оному капиталъ, сЪ котораго еже-\r\nгодно будегпЪ получаться доходу /].0000 ИмперскихЪ флориновЪ, изЬ кощорыхЪ 3-000 опредѣляются на жалованье Профессорамъ.\r\nМавританія Королевская Академія.\r\nВЪ засѣданіи 7 Августа пр. года, Академія сія приняла вЪ число своихЪ Чле н о вЪ- Коррее п он д е н то вЪ Жана-Асштн-стп Міеонара - fflwpnnci, Сочинителя Путешествія вЪ Сенегалѣ, и отослала кѣ нему Дипломѣ^ вЪ тоже время препроводила она кѣ нему послѣдующія наблюденія солнечнаго затмѣнія, дѣланныя вЪ ТангерѢ А^п~£енк5-А.іяа?ояі5, молодымЪ МавромЪ, воспитаннымъ вЪ Европѣ и отличающимся уже своими дарованіями, любовію кѣ наукамЪ и услугами, кои онЪ старается оказывать онымЪ.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Soedinennye Shtaty Severnoi Ameriki",
        "article": "СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ .\r\nVIII .\r\n-\r\nРадикальныя ПАРТІи : 1) Радикалы конСЕРВАТОРЫ : РАБовиАдѣльцы , ду\r\nховенство.— ПАРТІи : АМЕРИК Анская національная, KNOW-NOTHINGS , ПРО\r\nповѣдники УмѣPEHности . — 2) РА ЗИКАЛЫ - ПРОГРЕСcисты : опыты ПРА\r\nвильной ОРГАНИЗАЦІЙ ПАРТІЙ ФилосоФСКАГО и экономическXго ПРОГРЕС\r\nСА ; ПАРТІЯ свободной почвы ; АБолиціонисты . ГЕОГРАФИЧЕСКIЯ ГРА\r\nницы ПІРОГРЕССА .\r\nКромѣ вопроса о большей или меньшей центральной власти , партіп\r\nгруппируются еще по своимъ взглядамъ на переселеніе бѣлыхъ , на\r\nрабство , на стѣсненіе мысли , на хозяйственный вопросъ , и т . д. Но въ\r\nАмерикѣ слово « партія » не есть только собирательное имя , обознача\r\nющее всѣхъ лицъ, имѣющихъ извѣстные интересы , оно еще свидѣ\r\nтельствуетъ, что лица эти устроились въ систематическое цѣлос ,\r\nисключительно направленное къ достиженію выгоднаго для себя по\r\nюженія дѣлъ, короче , въ Америкѣ партіею называется тоже , что въ\r\nЕвровѣ назвали бы « политическимъ обществомъ » . Рабовладѣльцы ,\r\nдуховенство , капиталисты , бюрократы , вообще консерваторы такъ\r\nхорошо сгруппированы историей , такъ близко сопоставлены другъ съ\r\nдругомъ, программы ихъ опредѣляются такъ естественно , что имъ\r\nне зачѣмъ и прибѣгать к искусственнымъ организаціямъ .\r\nПрежде всего союзники рѣшились завладѣть господствующими\r\nпартіями. Въ первые годы послѣ демократическаго переворота за -\r\nмѣтныхъ столкновеній по поводу невольничества не было . Они на428 совРЕМЕНникъ .\r\n.\r\nчались собственно съ 1818 1819 года и пріобрѣли особенную\r\nсилу въ тридцатыхъ годах Iь . При первыхъ же спорахь югъ началъ\r\nгрози гь отпаденіемъ, представляя всякую попытку къ ограниченію\r\nрабства покушеніемъ на его самостоятельность . На этомъ основані\r\nплантаторы могли подчинить себѣ виговъ и въ особенности демокра -\r\nтовъ . Послѣдніе, прежде всего боясь централизации , считали преступ\r\nленіемъ всякое аболиціонное стремленіе со стороны Федеральнаго пра\r\nвительства и всякое препятствіе , оказанное штату въ самовольному\r\nраспоряжении своей судьбою , — вслѣдствие чего , но еще болѣе вслѣд\r\nствіе денегъ , интригъ и т . п . , демокра гы въ скоромъ времени совер\r\nшенно отдались въ руки диктаторовъ плантаторскаго направленія.\r\nВиги держались дольше , даже никогда не унижались до степени оре\r\nимущественно плантаторской партии ; но и они не совершенно избѣгли\r\nтлетворнаго вліянія. Интриги съ одной стороны , с другой — опасе\r\nніе , какъ бы рабовладѣльцы не привели въ исполнение своей угрозы\r\nобъ отпаденіи , — все это имѣло послѣдствіемъ большую снисходи\r\nтельность къ югу , выраженную въ постоянныхъ уступкахъ . Такое за\r\nвладѣніе либеральными партіями было не безплодно ; они нераздѣльно\r\nцарствовали въ союзѣ до 1850—55 г. Но радикальнымъ консервато\r\nрамъ не трудно было замѣтить, что на горизонтѣ встаютъ опасные\r\nвраги : партій , возникавшiя изъ радикально - прогрессивнаго взгля\r\nда на вопросы американской жизни . Противъ нихъ рабовладѣль\r\nцы съ своими друзьями напрягли всѣ силы , завязали жестокую\r\nборьбу , въ которой такъ или иначе вѣроятно погибнуть. Но прежде\r\nчѣмъ вступить въ открытую войну , они истощили цѣлый запасъ ин\r\nтригъ , уловокъ , всякаго обмана . Не говоря болѣе о проповѣдяхъ, о\r\nнасилія , о завладѣнія демократами и вигами , а съ ними и цѣлой адми\r\nнистрацией , о безчисленныхъ обществахъ большею частью клерикаль\r\nваго характера, отъ обществъ распространенія безполезныхъ книгъ и\r\nпритупленія юношества , располагаюцихъ милліонами , до какого ни\r\n6yab anti-before- the - church - door - standing -young -men - society, - yno\r\nмянемъ только о главнѣйшихъ партіяхъ, противупоставленныхъ про\r\nгрессивнымъ врагамъ , о партіяхъ , непосредственно участвовавшихъ\r\nвъ политическихъ переворотахъ, представлявшихъ своихъ кандида -\r\nтовъ на мѣстные, даже на союзные выборы и т . п . , именно о защит\r\nникахъ американской національности и воздержанія.\r\nСтремленія къ разграниченію по національностямъ въ посаѣднее\r\nвремя сильно волнуютъ Европу . Нѣкоторые политики видятъ въ\r\nнаціональностяхъ самобытный принципъ , по которому должно про\r\nизойти размежеваніе земнаго шара . Въ этомъ отношении націоналисты\r\nушли немногимъ далѣе школъ , проповѣдующихъ разграниченіе об\r\nществъ по « праву завоеванія » или въ силу « политическаго равновѣсовдиненных ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 429\r\nсія ». Еще болѣе странно встрѣтить національныя партій (Native Ame\r\nrican party и Know-nothings ) въ Америкѣ , не обремененной въ эгомъ\r\nвопросѣ историческими завѣщаніями . Но европейская идея только\r\nзаимствована для совершенно своеобразныхъ цѣлей ; только Форма\r\nнѣсколько напоминаетъ Европу , содержаніе вполнѣ соотвѣтствуетъ\r\nхарактеру нового свѣта . Четвертая глава этого очерка достаточно\r\nобъясняетъ вражду южанъ къ европейскимъ переселенцамъ . Враж\r\nда духовенства къ послѣднимъ тоже вполнѣ понятна ; во первыхъ,\r\nпо нераздѣльности консервативныхъ интересовъ между собою ; во\r\nвторыхъ , въ частности по тому, что наплывъ свѣжихъ симъ , еще\r\nне подавленныхъ клерикальнымъ авторитетомъ или подчиненныхъ\r\nавторитету другаго исповѣданія можетъ пошатнуть владычество\r\nцарящей касты . Протестанты къ крику нативистовъ : « Beware of\r\nforeign influence » , прибавили еще : « no catholics ». Къ соединенію\r\nименно съ протестантами , нативистовъ преимущественно влекла на\r\nдежда парализировать переселеніе ирландцевъ , чѣмъ сразу парали\r\nзировалась бы почти половина эмиграцій . Примѣровъ, доказываю\r\nщихъ , что именно рабовладѣльцы и Фанатические протестанты со\r\nставляютъ зерно нативистовъ много . Вспомните пожаръ католи\r\nческаго монастыря . Джонъ Хедлей (Headlay), одинъ изъ пасторовъ\r\nпартія know- nothingѕ , не постыдился открыто объявить, что всѣ\r\nсотоварици его по обществу , которые подадутъ голосъ за Сьюарда\r\n(противника рабства ) , почтутся клятвопреступниками . Многие не по\r\nбоялись угрозы и навлек. и на себя мщеніе общества , а достойное ис\r\nнанской инквизицій » (Daily Tribune ; 1855 г. , 19 Февр . ) . Кромѣ того ,\r\nдалѣе мы увидимъ, что основаніе нативистовъ составляютъ вигимантаторы . Конечно, не смотря на всю ловкость рабовладѣльцевъ и\r\nна вравственный гнетъ пасторовъ , въ Америкѣ трудно поднять насе\r\nменіе исключительно идеей національности , а между тѣмъ необходимо\r\nотвлечь силы отъ прогрессистовъ, парализировать ихъ самихъ хоть\r\nкосвенными путями , необходимо привлечь на свою сторону и болѣе\r\nлегковѣрныя массы . Нативисты облекла свои стремленія въ возможно\r\nблаговидную Форму :\r\n1 ) Духъ и сущность конституцій , за немногими исключеніями , не\r\nдоступны людямъ , воспитаннымъ среди иныхъ учреждений .\r\n2) Большая часть новѣйшихъ переселенцевъ вышла изъ богадѣ\r\nленъ и исправительныхъ домовъ или по крайней мѣрѣ достойна была\r\nпоступить въ нихъ. Потому слѣдуетъ :\r\n1) Увеличить число лѣтъ, требуемое для натурализации (5 лѣтъ),\r\nдо 21 года .\r\n2 ) Удалить пролетаріевъ введеніемъ налога за переселеніе , а пре\r\nступниковъ требованіемъ отъ выходцевъ свидѣтельства о благонра430 соВРЕМЕННикѣ.\r\nно зло не\r\nаж .\r\nвіи . Кромѣ того , предвидя , что президентское мѣсто легко можетъ\r\nускользнуть изъ ихъ рукъ , консерваторы къ своей программѣ прибав\r\nляли требованіе объ ограниченій власти президента въ назначени\r\nвысшихъ сановниковъ , подчинивъ его контролю сената , консерватив\r\nнаго по самому своему составу ( * ) .\r\nИдеи эги до нѣкоторой степени справедливы ,\r\nтакъ велико , какъ увѣряютъ нативисты . Для предупреждения его ,\r\nДж . Адамсъ , напримѣръ , считалъ вполнѣ достаточнымъ законъ о доз\r\nволеній президенту изгонять вредныхъ переселенцевъ. Ясно , такой\r\nзаконъ , изданный Дж . Адамсомъ , должен бымъ возбудить вопли со\r\nстороны демократовъ . Джефферсонъ отмѣнимъ его . Какъ всякое зна\r\nчительное явленіе , эмиграція имѣетъ свою слабую сторону, но недо\r\nстатки ея ничтожны сравнительно съ оказываемыми ею услугами.\r\nГлавный изъ этихъ недостатков, легковѣpie , съ которымъ пере\r\nселенцы увлекаются рѣчами политическихъ агитаторовъ , но помочь\r\nэтому злу легко можно средствами , менѣе разорительными для шта\r\nтовъ , чѣмъ прекращеніе или крайнее затрудненіе переселенія. Это\r\nлучше всего доказывается тѣмъ, что нативисты въ своихъ доводахъ\r\nпротивъ европейцевъ прибѣгаютъ къ преувеличеніямъ и\r\nГарднеръ, тубернаторъ Массачузетса, не смотря на свое положение,\r\nвнушающее нѣкоторое довѣріе, публично говорилъ : « Почти четыре\r\nпятыхъ нищихъ , двѣ трети пролетаріевъ и болѣе трехъ пятыхъ\r\nпреступниковъ припадлежатъ эмиграцій . Болѣе половины суммъ , да\r\nруемыхъ общественной благотворительностью , болѣе половины тю\r\nремъ и богадѣленъ, болѣе половины расходовъ на полицію и судо\r\nпроизводство — тратится на иностранцевъ » ( Struve ; die Union . Poli\r\ntische Parteien). Документы , представленные конгрессу не задолго пе\r\nредъ этой рѣчью, и конечно извѣстные ея автору , даютъ саѣдующія\r\nцифры . Въ исправительныхъ домахъ было :\r\nВсего пересе Всѣхъ евро- Дзъ нихъ\r\nдившихся изъ Изъ вихъ пейскихъ\r\nдругихъ шта въ исправ . въ исправ .\r\nтовъ амери домѣ . переселен цевъ . домѣ .\r\nканцевъ .\r\nВъ Виргиній . . 57,582 32 22,953 11\r\n» Миссиссипи 154,946 76 4,782 5\r\nМэриландѣ . 40.610 37 51,011 35\r\nМиссури\r\n.\r\n. .\r\n249.223 103 76,570 50\r\n» Индіанѣ 399,733 105 111,860 27\r\n> .\r\n.\r\n( * ) Karl Andree .' Nord -America in geographischen u . geschichtlichen Umrissen .\r\nУ него же дазве заимствуемъ и нѣкоторыя другія указанія на партія въ Амери\r\nкв . Самъ онъ пользовался рукописною исторiею американскихъ партій удевига,\r\nавтора хорошей книги : Literature of American lосаl history . New-York ; 1846 .совдиненные ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 431\r\nменцевъ .\r\n.\r\n.\r\nВъ исправительныхъ домахъ Калифорнія, Делавара , Товы , Аркан\r\nзаса , Колумбія не оказалось ни одного иностранца . Только въ этихъ\r\nштатахъ да въ Массачузетсѣ (см . ниже) и обозначено мѣсто рождения\r\nзаключенныхъ .\r\nВъ богадѣльняхъ мѣсто рожденiя содержимыхъ обозначено въ\r\nштатахъ: Массачузетсѣ , Мэриландѣ, Виргиніи , Миссиссипи, Миссу\r\nри , Индіанѣ , Сѣверной Каролинѣ. Въ нихъ содержится американцевъ\r\n6,240 ; иностранцевъ 1,518. Наконецъ цифры Массачузетса конечно\r\nизвѣстны губернатору этого штата . Сравните ихъ съ его рѣчью . Въ\r\nМассачузетсѣ 1 јюня 1850 г. было :\r\nУрожденныхъ Пересе\r\nамериканцевъ.\r\nПролетаріевъ . 2,954 989\r\nВъ исправит . домѣ . 300 130\r\n» тюрьмахъ . 896 679\r\nНо всякому ми придетъ въ голову и есть время пересматривать\r\nревизскіе документы и сопоставлять ихъ числа ! Ложь производитъ\r\nв свое дѣйствіе , и проходить незамѣченною . Наглость нативистовъ\r\nІ только усиливалась удачей . « Иноземцы » , говорятъ они , «завладѣли\r\n: самымъ управленіемъ страны » , и въ доказательство приводятъ слѣ\r\nдующую таблицу:\r\nАмерикан- Пересе\r\nВъ государственномъ управлении 12 ленцевъ 26 .\r\nФинансовомъ 138 279\r\n» внутреннемъ 338 500\r\nпалатѣ представителей 10 40\r\nпочтовомъ вѣдомствѣ 11 80\r\nПосланниковъ и консуловъ 151 106\r\nПри маякахъ 31 392\r\nВъ таможняхъ 215 1,837\r\nЭта таблица произвела такое впечатлѣніе , что пришлось сдѣлать\r\nОФФиціальную провѣрку данныхъ цифръ . Оказалось :\r\nАмерикан- Пересе\r\nленцевъ .\r\nВъ государственномъ управлении 30 5\r\nФинансовомъ 430 26\r\n» внутреннем 286 35\r\n• палатѣ представителей 53 1\r\nпочтовомъ вѣдомствѣ 88 12\r\nПосланниковъ и консуловъ 208 54\r\nПри маякахъ 238 32\r\nВ таможняхъ 1,845 227\r\nТ. СІV . От, . І.\r\n30\r\nцевъ .\r\n. . .\r\nд\r\n»\r\n. .\r\n. .\r\n.\r\n.\r\nцевъ .\r\n.\r\n>> Р\r\n.\r\n.432 СОВРЕМЕННИКъ .\r\nи т.\r\nНе довольствуясь можью , возбужденіемъ Фанатической ненависти\r\nп , средствами , нативисты , чтобы привлечь къ себѣ массы ,\r\nрѣшились еще напугать ихъ конкурренціею . Переселенцы прежнихъ\r\nгодовъ никогда не любили вновь прибывающихъ выходцевъ , пони\r\nжающихъ заработную плату . Это ясное чувство непросвѣщеннаго на\r\nрода нативисты превратили въ страсть. Они были особенно сильны на\r\nюгѣ, потому въ торговых центрахъ юга : въ Новомъ Орлеанѣ, Викс\r\nбургѣ , Сенъ-Луи , Луисвилѣ и Балтиморѣ въ 50 - хъ годахъ произо\r\nшли страшные безпорядки , дошедшіе до кровавыхъ дракъ, которыя\r\nеще разъ доказали , на сколько рабовладѣльцы заинтересованы въ на\r\nтивизмѣ . Обій голось назвалъ главными виновниками смуты город\r\nскихъ рабовладѣльцевъ, которымъ конкурренція бѣлыхъ городскихъ\r\nработниковъ мѣшала извлекать достаточныя выгоды изъ отдавае\r\nмыхъ на заработки негровъ . Но плантаторы и духовенство показали\r\nбы слишкомъ малое знаніе человѣчества , если бы не воспользовались\r\nи политическими предразсудками своихъ согражданъ . Здравому смы\r\nслу почти непонятно , какое дѣйствіе могутъ имѣть манифесты въ\r\nродѣ слѣдующаго ( 1839 г. ) :\r\n« Мы , урожденные граждане Соединенныхъ Штатовъ , не признаю\r\nщіе надъ собою никакой власти , кромѣ собственнаго желанія , заявив\r\nшie это въ нашей конституцій, мы дворянство, мы королевская кровь\r\nАмерики, и намъ слѣдовало бы считать измѣной и даже цѣною жизни\r\nискорепять чью бы то ни было попытку раздѣлить съ нами наслѣдie\r\nамериканскихъ правъ , свободы и преимуществъ, даже всякое притя\r\nзаніе на такое дѣленіе , обыкновенно предъявляемое подъ мятежнымъ\r\nи плебейскимъ (анархическимъ и аграрнымъ) предлогомъ — что мы ,\r\nамериканцы , обязаны нашими правами единственно случайности рож\r\nденія . Иностранцы могутъ быть полезны Соединеннымъ ІШтатамъ\r\nтолько работой рукъ своихъ и ограничить ихъ этимъ занятіемъ , какъ\r\nединственнымъ , приличвымъ для нихъ въ вашемъ отечествѣ ,\r\nправо и обязанность американскаго народа Р.\r\nЭти плантаторскія строки , кажется , не требують комментарія ; и\r\nчто же? увлекаясь изложенными въ нихъ идеями , многіе аболиціони\r\nсты становятся на сторону національної партій , не замѣчая , что при\r\nнадлежатъ къ двумъ лагерямъ совершенно различнаго характера ло\r\nгически невозможно . Объяснить такую аномалію понятій здравомыс\r\nЛящему человѣку , очень трудно . Нужно ли распространяться и о\r\nнравственной высотѣ этихъ національныхъ партій? … Настойчивость,\r\nвнимание къ мальйшамъ слабостямъ противника , неусыпная заботан -\r\nвость о достиженів своихъ цѣлей — достойны подражанія . Благодаря\r\nэтимъ качествамъ , нативисты могли дѣйствовать не только на югѣ ,\r\nно и на сѣверѣ. Партія ихъ , не достаточно сильная , чтобы , напри\r\n. есть\r\nр ,соединенных ШТАТЫ СѣВЕРНой АМЕРИки . 433\r\n-\r\nмѣръ, вывести собственнаго кандидата въ президенты , не лишена\r\nбыла вліянія , поселяя раздоръ въ прогрессистахъ , усиливая ту сто\r\nрону , которую поддерживала въ спорѣ . Бигелау (Etats -Unis en 1863 )\r\nполагаетъ даже , что она въ значительной степени содѣйствовала умень\r\nшенію числа эмигрантовъ съ 1854 г. Уничтожение рабства и воз\r\nрождение мысли , котораго слѣдуетъ ожидать послѣ настоящей вой\r\nны , конечно убьютъ нативистовъ , тѣмъ болѣе , что и югъ вынуж\r\nденъ будетъ заботиться о большемъ накопленіи свободныхъ рабо\r\nчихъ силъ .\r\nЖизнь въ постоянныхъ заботахъ , въ непрерывномъ трудѣ , безъ\r\nвсякихъ развлеченій — крайне тяжела человѣку ; такова жизнь въ\r\nАмерикѣ. Потому въ ней пьянство развито въ сильной степени . Во\r\nпросъ общественной гигиены есть вмѣстѣ и вопросъ общественнаго\r\nблагосостояния . Невоздержность въ употребленіи крѣпкихъ напит\r\nковъ , можетъ быть , особенно вредна , потому должна обратить на\r\nсебя преимущественное внимание . Въ Америкѣ за леченіе приня -\r\nлось духовенство , и воздержаніе предписывается подъ клятвой и под\r\nдерживается насильственными полицейскими мѣрами. Прогрессисты ,\r\nпризнавъ зло , должны бы проповѣдывать другой принципь излеченія : «дайте массами способность и средства высшаго наслажденія , онѣ\r\nобратятся къ нему » . Этимъ бы они приглашали къ возбужденiю мыс\r\nли , къ дѣятельности , вполнѣ сообразной съ своей цѣлью, и тѣмъ са\r\nмымъ одновременно содѣйствовали бы гибели основныхъ элементовъ\r\nконсерватизма . Но энергія прогрессиcтoвъ никогда не равнялась эпер\r\nгіи консерваторовъ… Какъ бы то ни было , прогрессисты не оказали\r\nдолжнаго противодѣйствія ; еще менѣе можно было ожидать его отъ\r\nлибераловъ. Поверхностное большинство рѣдко съ надлежащею стро\r\nгостью взвѣшиваетъ средства , употребляемыя противъ всѣми при -\r\nзнаннаго зла . По крайней мѣрѣ когда американское духовенство\r\nвсѣми средствами принялось преслѣдовать излишнее потребленіе\r\nводки , благочестивые граждане республики исполнились умиленія ,\r\nрасканлись въ мысляхъ , противныхъ духовенству , которыя передъ\r\nтѣмъ начали было бродить въ головахъ , и съ горячимъ усер\r\nдіемъ отдались лицемѣрнымъ руководителямъ движенія . Силу послѣд\r\nняго можно измѣрить слѣдующими постановленіями , внесенными въ\r\nмѣстныя законодательства отдѣльныхъ штатовъ (въ 1853 г. изъ 16\r\nсвободныхъ штатовъ 11 издали законы въ этомъ смыслѣ):\r\n1 ) Продажа крѣпкихъ напитковъ запрещается подъ страхомъ стро\r\nгаго наказанія ; для медицинскаго , промышленнаго и церковнаго упо\r\nтребленія напитки эти съ надлежащими ограниченіями продаются\r\nтолько улицъ, поставленныхъ отъ правительства .\r\n2) Не взирая на установлення законом . Формы слѣдствія , у434 СОВРЕМЕННикъ .\r\n» р\r\nмицъ уличенныхъ или даже подозрѣваемыхъ въ преступлении про\r\nтивъ предъидущей статьи могутъ быть производимы домашніе\r\nобьски .\r\n3) Крѣпкіе напитки отбираются и уничтожаются даже безъ пол\r\nнаго доказательства въ преступленіи буквы закона .\r\nHe говоря уже о томъ , на сколько подобное законодательство воз\r\nмущаетъ общая нравственныя понятія человѣка , оно прямо противо\r\nрѣчитъ конституцій : статья 4 дополненій прямо говоритъ:\r\n« Неприкосновенность лица , дома , бумагъ и вещей отъ обысковъ\r\nи конфискацій составляетъ право гражданъ , и не можетъ быть про\r\nизвольно нарушено . Потому не можетъ быть издано никакого распо\r\nряженія объ обыскѣ безъ доказанной необходимости , подтвержденной\r\nприсягой и торжественнымъ заявленіемъ ; и въ каждомъ отдѣльномъ\r\nслучаѣ при такомъ распоряженіи должны быть точно указаны : мѣсто ,\r\nподлежащее обыску, лица и бумаги , подлежащия аресту » .\r\nСама проповѣдники воздержанія не смѣютъ отказаться отъ учре\r\nка , что именно ихъ вліяніемъ уголовные расходы ежегодно возраста\r\nли въ оятидесятыхъ годахъ , именно :\r\nвъ 1849 г. они равнялись 14.926 доларамъ .\r\n1850 23,578\r\n» 1851 26.877\r\n» 1852 33,356\r\n» 1853 35,333\r\n» 1854 35,519\r\n( Syracuse -Journal ; february 1855 ) . Съ этихъ поръ партія воздержа\r\nнія мало по малу теряетъ свою силу ; прогрессисты лучше отличаютъ\r\nдрузей и недруговъ. Къ выборамъ 1856 г. республиканская партія\r\nуже является грознымъ соперникомъ консерваторовъ, до тѣхъ же\r\nпоръ—происхожденіе зла отъ угрюмой американской жизни , въ зна\r\nчительной степени поддерживаемой духовенствомъ ; способъ мече\r\nнія , открывавшій въ страхѣ наказанія единственное побуждение къ\r\nисполнению предписаннаго закона ; нарушеніе прямыхъ правъ лич\r\nной и конституціонной свободы , все осталось незамѣченнымъ за\r\nагитацiей духовенства . Многие поверхностные прогрессисты съ вос\r\nторгомъ принимали сторову проповѣдниковъ, не замѣчая , что дѣй\r\nствуютъ противъ себя . Это движеніе имѣло послѣдствіемъ уси\r\nленіе клерикальнаго преобладанія , и преимущественно распростра\r\nняясь на фанатически -протестантскомъ сѣверѣ , парализировало не\r\nнависть послѣдняго къ невольничеству , подчиняя его самымъ есте\r\nственнымъ союзникамъ рабовладѣльцевъ,—хотя , конечно , не искоре\r\nнило пьянства , такъ какъ никакого зла нельзя искоренить страхомъ\r\nпередъ авторитетомъ. Исправление прочно только тогда, когда оно\r\n»\r\n>>\r\n» >>\r\n-соединенныЕ ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 435\r\n- и только\r\nсовершается возбужденіемъ внутренняго сознания въ страждущемъ.\r\nПерейдемъ къ прогрессиcтaмъ.\r\nУже выше замѣчено , что до сих поръ не было партіи , дѣй\r\nствовавшей по основному началу прогресса , что напротивъ всѣ онѣ\r\nбыли болѣе или менѣе спеціальны , направлены противъ сокруше\r\nнія консервативныхъ принциповъ , которые хотя лежатъ въ осно\r\nваніи цѣлаго рода Фактовъ , но сами подчинены общему началу\r\nконсерватизма . Самое разрушеніе этихъ подчиненныхъ принциповъ\r\nидетъ въ логическомъ, естественномъ порядкѣ . Прогрессъ прежде\r\nвсего заботится объ уравненіи како гражданскихъ , такъ и лич\r\nвыхъ правъ между людьми . Ставъ разъ хозяиномъ собственной\r\nличности , ставъ независимыми до извѣстной степени\r\nтогда , человѣкъ позаботится о самоосвобожденіи отъ нравствен\r\nнаго ограниченiя и нужды . Первая работа едва совершается въ\r\nЕвропѣ ; вторая и особенно третья едва начаты , потому и въ аме\r\nриканской партии прогресса , еще нельзя искать глубокаго понима\r\nнія своей задачи , противупоставленія своего основнаго принципа прин\r\nципу консерваторовъ. « Республиканцевъ» можно назвать прогресси\r\nстами потому , что они хоть къ одному явленію отечественной жиз\r\nни отнеслись радикально , именно къ рабству , стремившемуся зада\r\nвить своими послѣдствіями все развитие , всю свободу страны . По\r\nтому и говоря объ элементахъ образованiя республиканской партій ,\r\nобратимъ преимущественное вниманіе на аболиціонистовъ . Въ 1844\r\nгоду горсть аболиціонистовъ, руководимыхъ Гаррисономъ , возстала\r\nпротивъ всякихъ сдѣлокъ съ плангаторами , объявляя « безнрав\r\nственными » какія бы то ни было уступки по дѣлу уничтоженія\r\nрабства . Они проповѣдывали так же распаденіе союза , освобожденіе\r\nоть церкви , измѣненіе положенiя женщины и т . д . Не смотря\r\nна талантъ Гаррисона , Филипса и др . , число единомышленниковъ\r\nихъ возрасло до нѣсколькихъ сотенъ и не нашло опоры въ массахъ .\r\nОпыты правильной организации для экономической реформы были\r\nмногочисленнѣе, но ни при одномъ изъ нихъ не было представлено\r\nвсесторонне разработаннаго плана для разрѣшенія экономической за\r\nдачи . Все , что говорилось и дѣлалось въ этомъ отношеніп , было\r\nдаже еще менѣе закончено и примѣнимо и несравненно менѣе об\r\nдумано, чѣмъ подобныя системы и ученія Европы . Въ то время ,\r\nкакъ Филадельфійское собрание составляло конституцію , против\r\nвую всѣмъ стремленіямъ американцевъ, — обойщикъ В. Муней (Мо\r\noney) составилъ для противодѣйствiя имъ « Общество Тамани », по\r\nимени индѣйскаго вождя , которому свобода была дороже жизни » .\r\nЭто общество быстро возрастало и навлекло на себя преслѣдованія\r\nсо стороны Вашингтона , вслѣдствіе которыхъ вскорѣ ослабло и жило436 СОВРЕМЕННикъ ,\r\n-\r\nвесьма скромно до побѣды Джефферсона . Лже-демократы воскресили\r\nего и даже совершенно завладѣли дѣлами общества . Только горсть\r\nболѣе радикальныхъ членовъ образовала отдѣльную группу собирав\r\nшуюся въ гостинницѣ « Оловянной Кружки » (Peter Mug) . Въ ихъ\r\nсредѣ мало по малу выработались стремленія къ преобразованiю по\r\nземельной собственности (Agrarians ) , также такъ называемая Working\r\nMen's party , имѣвшая цѣлью противодѣйствіе монополіямъ вообще и\r\nбанкамъ въ особенности . Та же партія впослѣдствіи стала называться\r\nEqual-Rights party и сильно поддерживала Джаксона въ войнѣ съ бан\r\nкомъ . Въ 1835 она усилилась до того , что при мѣстныхъ выборахъ\r\nвъ Нью- Йоркѣ выставила собственнаго кандидата , и рѣшилась состя\r\nзаться съ самими лже-демократами . 29 октября 1835 г. , подъ пред\r\nлогомъ своего сродства съ обществомъ Тамани , Equal-Rights- men co\r\nшлись въ здании общества, которое между тѣмъ сдѣлалось центромъ\r\nпсевдо -демократическихъ собраній . Въ этотъ день слѣдовало избрать\r\nдемократическаго кандида га . Equal -Rights-men надѣялись провести\r\nсобственнаго избранника , и представить его такимъ образомъ при\r\nокончательныхъ выборахъ и кандидатомъ господствующей партій . –\r\nДемократы , видя что дѣйствительно вся зала наполнена пришельцами\r\nи не зная какъ выжить ихъ , заперли газовые рожки ; но Equal- Rights\r\nmen предвидѣли возможность этого случая вынули изъ кармановъ за\r\nготовленныя спички (locofocos matches ) и свѣчи и продолжали засѣ\r\nданіе . Съ тѣхъ поръ Equal-Rights-men переименованы въ Locofocos\r\ndemocratѕ . Раздоръ, поселенный такимъ образомъ въ ряды псевдо -де\r\nмократіи , послужилъ на пользу вигамъ , потому Locofocos слились съ\r\nгосподствующей партіей для противодѣйствія общему врагу (около\r\n1837 г. ) , но въ этой средѣ вскорѣ совершенно утратили свою само\r\nстоятельность . Въ 1845 г. на ремесленномъ конгрессѣ въ Нью-Йоркѣ\r\nамериканская молодежь составила « партію свободной почвы » (Freesoi\r\nlers также National reformers ), съ цѣлью образовать « политическую\r\nорганизацію рабочаго класса противъ партій , взятыхъ на откуп, ка\r\nпиталистами » , и « освободить землю» устройством , равномѣрныхъ\r\nучастковъ, не подлежащихъ отчужденію или раздробленію . Также\r\nтребовалось ограниченіе рабочаго времени десятью часами въ сутки.\r\nПартія эта соединила въ себѣ стремленіе вышеупомянутыхъ экономи\r\nческихъ обществъ (Agrarians, Working-men , Equal-Rights-men и пр . ) ,\r\nзаимствовала кое-что изъ соціальныхъ и экономическихъ теорій ста\r\nраго свѣта и рѣзко высказалась противъ распространенiя рабства въ\r\nтерриторіяхъ. Она цѣликомъ вступила въ составъ республиканской\r\nпартіи , образовавшейся въ 1850—1855 годахъ и тамъ не забыла\r\nсвоихъ стремленій, что ясно изъ акта 1862 г. о надѣленів землею\r\nкаждого переселенца , желающаго стать гражданиномъ Штатовъ . Но\r\n1соЕДИНЕННЫЕ ШТАТы сѣВЕРНоӣ АМЕРИки . 437\r\nна\r\nуго\r\nсколько эти стремленія сохранили свой характеръ? Вотъ во—\r\nпросъ , за рѣшеніе котораго не берусь . Настоящая война поглощаетъ\r\nвсе вниманіе республиканцевъ и отвлекаетъ ихъ отъ вопросовъ , тре -\r\nбующихъ меньшей торопливости, потому они еще не высказали опре\r\nдѣленно своихъ экономическихъ взглядовъ… Но прогрессивное дви\r\nженіе прежде всего должно было выразиться противодѣйстіемъ\r\nрабству , и потому , что , какъ выше указано , прогрессъ вездѣ на\r\nчинаетъ равномѣрнымъ распредѣленіемъ какъ гражданскихъ, такъ\r\nи личныхъ правъ между населеніемъ страны , и потому въ осо\r\nбенности , въ Америкѣ невольничество окружено обстоятель\r\nствами , ставящими плантаторовъ властителями союза ; все въ вели\r\nкой республикѣ начинается и кончается вопросомъ о рабствѣ . Съ\r\nпаденіемъ рабовладѣльцевъ между прочимъ падетъ и сильнѣйшій\r\nоплотъ консервативныхъ партій , растлѣвшихъ общественную жизнь\r\nАмерики ; потому первой радикальной силой прогресса должны были\r\nявиться аболиціонисты .\r\nТринадцать колоній , возставшихъ противъ англійскаго владыче\r\nства , еще во время войны за независимость передали конгрессу незасе\r\nленныя пространства за аллеганскимъ хребтомъ (принадлежавшая имъ\r\nпо актамъ англійскаго правительства) для распоряжения ими какъ об\r\nщею собственностью. Конгрессъ , получивъ упомянутыя земли, немед\r\nменно занялся ихъ устройствомъ , именно поручилтъ его особой ком\r\nмиссіи , составленной изъ Джефферсона, Чеза (изъ Мэриланда) и\r\nХоуэля (Howell, изъ Родъ-Эйланда). Коммиссія составила проэктъ ,\r\nпо которому южною границей территорій считался 31° сѣв . шир ., во\r\nсточная же граница оставалась неопредѣленною ; земли , уже уступлен\r\nныя конгрессу или объ уступкѣ которыхъ шла рѣчь , предполагалось\r\nготовить къ образованiю изъ нихъ семнадцати новыхъ штатовъ : вось\r\nми къ югу отъ параллели Луневиля и девяти къ сѣверу отъ нея . Меж\r\nду прочимъ Джефферсонъ ввелъ въ проэктъ слѣдующую статью :\r\n«Съ 1800 г. христианской эры въ упомянутыхъ штатахъ не бу\r\nдетъ ни рабства , ни вообще невольнаго служенія , развѣ въ видѣ на\r\n1 казанія за преступленія , въ которыхъ обвиняемые будутъ законно\r\nуличены » .\r\nПроэктъ былъ читанъ въ конгрессѣ 10 апрѣля 1784 г. Депутаты\r\nсѣверной и южной Коро лины потребовали уничтоженiя приведен\r\nной статьи . Собраны голоса на вопросъ : « удержать ли спорный\r\nпунктъ проэкта »? Шесть штатовъ рѣшили « удержать » , три штата тре\r\nбовали уничтоженія; 16-ть членовъ отвѣчали утвердительно , семеро\r\nотрицательно . Статья была вычеркнута вслѣдствіе основнаго поста\r\nновленія конгресса , что для рѣшенія всякаго вопроса необходимо со\r\nбрать голоса девяти штатовъ въ пользу одного мнѣнія . Кромѣ того438 СОВРЕМЕНникъ ,\r\n-\r\nоказалось , что Южные Штаты не думали уступать всѣхъ своихъ тер\r\nриторій , упомянутыхъ въ проэктѣ. Потому въ 1787 г. послѣдній кон\r\nгрессъ, засѣдавшій въ Нью - Йоркѣ одновременно съ Филадельфійскимъ\r\nсобраніемъ , поручилъ Дену (Nathan Dane ) изъ Массачузетса пересмо\r\nтрѣть еще разъ вопросъ о территоріяхъ. Проэктъ Дена касался уже\r\nбдних земель « къ востоку отъ Огейо » и очень мало разнился отъ про\r\nэкта Джефферсона . Статья о рабствѣ повторена сперва слѣдующими\r\nсловами: — «въ территоріяхъ не будетъ ни рабства , ни вообще неволь\r\nнаго служенія , развѣ въ наказаніе за доказанныя должнымъ образомъ\r\nпреступленія ». При чтеніи статья единогласно принята конгрессомъ,\r\nхотя съ дополненіемъ, по которому граждане обязывались выдавать\r\nбѣглыхъ невольниковъ . Съ этихъ поръ союзное правительство посто\r\nянно старалось о возведеніи въ штаты равнаго числа невольничьихъ\r\nи свободныхъ территорій; такъ Вермонтъ и Кентукки , Тенесси и\r\nОгейо, Луизіана и Индіана , Иллинойсъ и Миссисипи возводились въ\r\nштаты почти одновременно . Разницы въ числѣ сенатскихъ предста\r\nвителей рабства и свободы почти не было ; переселенцы еще не умно\r\nжились до того , чтобы превратить законъ о выборѣ депутатовъ по\r\nколичеству населенія въ учреждение, стѣснительное для юга . Дѣло\r\nшло мирно . Въ сессію 1818—19 года Алабама признана была\r\nштатомъ съ плантаторской конституціей. Вслѣдъ за тѣмъ пред\r\nложено было признать и Миссури съ такою же конституціей .\r\nТальмэджъ (James Tallmadge) изъ Нью-Йорка , напоминая , что такимъ\r\nобразомъ нарушается строго наблюдавшееся до сихъ поръ равновѣ\r\ncie , предложили запретить дальнѣйшій ввозъ рабовъ въ Миссури и\r\nиздать законъ объ освобождении всѣхъ дѣтей настоящихъ невольни\r\nковъ немедленно по достиженіи ими 25-ти лѣтняго возраста , что пос\r\nаѣ долгихъ , горячихъ споровъ и принято было въ палатѣ депутатовъ\r\n87-ю голосами противъ 76-и . Коббъ , представитель Георгіи , восклик\r\nнулъ , обращаясь къ Тальмэджу : « сегодня зажжевъ пожаръ, на пога\r\nшеніе котораго недостаточно всѣхъ водъ океана , потушить его мо\r\nжетъ развѣ морс крови » . Другіе ораторы юга заговорили объ отпа\r\nденіи своихъ штатовъ отъ Союза . Тальмэджъ отвѣчалъ : « намъ гро- ,\r\nвятъ разъединеніемъ , гражданской войною ! Что дѣлать . Моя жизнь\r\nконечно не застрахована , также какъ и жизнь всѣхъ здѣсь присут\r\nствующихъ гражданъ, но пока я живъ , всѣ дни свои посвящу дѣлу ос\r\nвобожденія . Если нужна кровь для прекращения пожара , невольно заж\r\nженнаго мною , отдаю свою кровь не колеблясь ! » Сенатъ отвергъ иред\r\nложеніе Тальмэджа . Въ то же время шла рѣчь объ устройствѣ Аркан\r\nзаса . Тайлоръ ( Taylor), желая избѣжать новыхъ распрей между сѣве\r\nромъ и югомъ , и вспоминая рѣшеніе конгресса принятое въ 1787 г. ,\r\nпредложилъ въ видѣ компромисса , чтобы впредь 36° 30' постановленъСОЕДИНЕННЫЕ ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки. 439\r\nбымъ границею рабства . — И съверъ и югъ одинаково воспротиви -\r\nлись этому предложенію. Южане въ проведеніи границы видѣли на\r\nрушеніе конституціонного права , по которому каждый гражданинъ\r\nможетъ пользоваться своею собственностью во всѣхъ мѣстностяхъ\r\nреспублики подъ покровительствомъ Союзнаго правительства . — Сѣ\r\nверъ возражалъ , что въ глазахъ союзныхъ властей человѣкъ не есть\r\nсобственность , хотя бы правительства отдѣльныхъ штатовъ и при\r\nзнавали противное , а что о границахъ рабства есть ясное постанов\r\nленіе 1787 г. , по которому все пространство къ сѣверо- востоку отъ\r\nпараллели Огейіо должно быть свободно и что всѣ уступки плантато\r\nрамъ излишни . Тайлоръ взялъ свое предложеніе обратно, но мыслью\r\nего воспользовались , когда въ слѣдующую сессію ( 1820 г. ) пришлось\r\nснова говорить о конституції Миссури , неопредѣленной въ 1819 г.\r\nза разногласіемъ между депутатами и сенатомъ . Послѣдній послалт\r\nвъ палату предложеніе уничтожить билль Тайлора , надѣясь такимъ об\r\nразомъ помирить всѣ несогласія. Мѣра о рабахъ Миссури оказывалась тѣмъ болѣе безосновательною , что во время приведенныхъ спо\r\nровъ возникъ свободный Мэнъ. Предложеніе сената о биллѣ Тальмэд\r\nжа принято было очень неохотно только большинством, трехъ го\r\nлосовъ ; почти ни одинъ изъ представителей сѣвера не отказался отъ\r\nсвоего прошлогодняго мнѣнія ; предложеніе же о признаніи 36° 30\r\nграницею рабства прошло болѣе единогласно ( 132 гол . противъ 42 ) ,\r\nблагодаря желанію сѣвера не нарушать мира и союза .\r\nКоббъ былъ правъ въ своемъ пророчествѣ ; рано или поздно дол\r\nженъ былъ возникнуть поводъ къ распрѣ, причины же ея уже были на\r\nкоплены во время Филадельфійскаго собранiя и только желаніе во что\r\nбы то ни стало создать государство , какъ нибудь связать штаты въ од\r\nно цѣлое— могло заставить отцовъ конституцій поверхностно упомя\r\nнуть о вопросѣ , уже выказавшемъ всю свою важность въ преніяхъ\r\nпервaго конгресса и особенно въ жизни . Мы видѣли , что многie изъ\r\nчленовъ собранія сами составляли общества освобождения ,\r\nдѣялись ли они пустыми средствами этихъ обществь мирно искоре\r\nнить невольничество ? Такое заблуженіе развѣ могло придти въ голо\r\nву добродушному Франклину. Общества эти не произвели ничего.\r\nМежду тѣмъ плоды рабства выказывались ежедневно. Споръ о Мис\r\nсури снова привлекъ общее внимание къ трудному вопросу. Южанамъ\r\nуже изъ цифръ того времени легко было замѣтить, какъ возростаетъ\r\nсѣверъ . Они разочли , что югъ , пользуясь тѣми же конституціонными\r\nправами , какъ и свободные штаты , мало по малу долженъ придти въ\r\nсовершенный упадокъ . Отказаться отъ рабства они не могли , хотя\r\nсвободная система хозяйства и обѣщала впослѣдствии выгоды и ве\r\nапчie штатамъ , но при введеніп ея цѣлымъ поколѣніямъ\r\nне ва–\r\nпланта440\r\nСОВРЕМЕННИКъ .\r\nторовъ пришлось бы отказаться отъ лѣниваго наслаждения чужимъ\r\nтрудомъ, на что они не были способны ни по воспитанію , ни по об\r\nразу жизни . Перемѣна въ пользовании поземельною собственностью\r\nстала еще менѣе возможна въ двадцатыхъ годахъ при возроставшемъ\r\nразведеніи хлопка . Плантаторы прибѣгли къ единственному средству,\r\nоставшемуся въ ихъ рукакъ :-къ тѣмъ тысячамъ уловокъ , интригъ\r\nи плутній , которыя далеко не вполнѣ описаны въ пятой главѣ наше\r\nго очерка . Пользуясь незаконченностью и неточностью конституцій ,\r\nони шагъ за шагомъ увеличивали свое вміяніе , систематически растлѣ\r\nва я управление и отравляя весь организмъ Союза . Скоро каждому ясно\r\nстало , что рабовлахѣльцы становятся диктаторами Америки . - 1 - го\r\nянваря 1831 г. появляется журналъ Гаррисона « the Liberator »; въ\r\n1832-33 r. Артур. Таппанъ съ нѣсколькими товарищами начинаетъ\r\nзаводить общества освобожденія , вскорѣ сильно распространившаяся\r\nна сѣверѣ. Общества эти требовали уничтоженiя рабства въ терри\r\nторіяхъ и въ Колумбій , короче , во всѣхъ земляхъ , подлежащихъ Фе\r\nдеральному управленію , но рѣшительно не признавали за послѣднимъ\r\nправа вмѣшиваться въ дѣла отдѣльныхъ штатовъ , въ которыхъ по\r\nихъ ученію « не слѣдовало употреблять матеріальнаго оружия ради\r\nсвободы ». Послѣднія слова вѣроятно прибавлены были изъ робости\r\nпередъ общественнымъ мнѣніемъ, въ противномъ случаѣ они свидѣ\r\nтельствують о крайней недальновидности первыхъ аболиціонистовъ,\r\nОни намѣревались проповѣдывать незаконность рабства , увѣщевать\r\nхозяевъ переселять негровъ въ Африку и т. д.; но какъ же сдѣлать\r\nвсе это , не возбудивъ въ самихъ неграхъ мысли о незаконности раб\r\n« ства , о свободѣ … а разъ возбудивъ подобныя мысли , какъ же запретить\r\nвозстаніе ? Южане ясно поняли, что та часть программы аболиціо\r\nнистовъ, которая казалось ограждала ихъ отъ насилія со стороны Фе\r\nдеральнаго правительства — непримѣнима , что борьбу волей-неволей\r\nдолжно вести радикально , на жизнь и смерть . Потому они сдѣлали\r\nвсе возможное для уничтоженія возникшей силы : въ 1834—40 г. въ\r\nНью -Йоркѣ, Филадельфіи, Бостонѣ, Цинциннати , Альтонѣ и др . горо\r\nдахъ произошли кровавыя драки . Виргинія , южная и сѣверная Каро\r\nлины , Георгія , Алабама послали адресы къ свободнымъ штатамъ ,\r\nпрекратить аболиціонное движение . Президентъ Джаксонъ предло\r\nжили конгрессу запретить распространеніе аболиціонныхъ брошюръ\r\nпо почтѣ , но послѣ долгихъ преній предложеніе его отвергнуто . Въ\r\nтомъ же году (1835 ) палата рѣшила не подымать преній ни по како\r\nму вопросу , касающемуся рабства . Депутатъ Массачузетса , бывшій\r\nпрезидентъ Дж . Кв . Адамсъ , краснорѣчиво защищалъ право предложе\r\nній , но принятое рѣшеніе уничтожено только въ 1845 г. Югъ уу себя\r\nне только запретилъ распространение брошюръ противъ рабства , ноСОЕДИНЕННЫЕ ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 441\r\nеще лишилъ невольниковъ возможности учиться грамотѣ и употре\r\nбилъ всѣ старанія , чтобы окончательно завладѣть либеральными\r\nпартіями въ свою пользу. Мы уже знаемъ , что эти старанія не бы\r\nми безплодны . Особенно скоро подались демократы , видя въ притѣс\r\nненіяхъ рабства нарушеніе своего принципа о независимости шта\r\nтовъ отъ центральнаго правительства . Всѣ усилія Ванъ-Бюрена про\r\nтиводѣйствовать плантаторскому вліянію въ демократической партии\r\nбыли напрасны . Президенты : Тайлеръ , Полькъ, Фильморъ , Пайрсъ,\r\nБукананъ — всѣ съ величайшею преданностію служили рабству , рас\r\nпоряжа ясь въ пользу юга всѣми силами союза . Въ ихъ управленіе оба\r\nлагеря и доппли наконецъ въ своихъ убѣжденіяхъ и дѣйствіяхъ до\r\nрадикализма , причинившаго рѣшительную распрю нашего времени и\r\nподающаго надея ду на окончательное рѣшеніе спорнаго вопроса , кото\r\nрый такъ долго думали уничтожить тѣмъ, что его обходили. Въ дол\r\nгихъ преніяхъ, предшествовавшихъ настоящей войнѣ, либеральныя\r\nпартіи потеряли все значеніе ; политическая арена рѣшительно раз\r\nдѣлилась между рабовладѣльцами и аболиціонистами ,\r\nНачатый спорт болѣе не прекращался. Пользуясь плантаторскими\r\nидеями президентовъи помня компромиссъ o 36° , рабовладѣльцы хло\r\nпочутъ о распространеніи территорій на югѣ. Въ президентство Тай\r\nмера занятъ Техасъ . Подробности этого воровскаго занятія слишкомъ\r\nизвѣстны , потому разсказывать о немъ не стоитъ . Когда въ 1843—44\r\nгоду Тайлеръ предложилъ сенату присоединить къ союзу принадле\r\nжащій Мексикѣ, но заселенный англо -американцами Техасъ , предло\r\nженіе его было отвергнуто , « такъ какъ это присоединение можетъ\r\nимѣть послѣдствіемъ распространеніе рабства и войну съ Мексикой » .\r\nПлантаторы , не унывая , стали интриговать въ пользу присоединенія ,\r\nи когда оно еще разъ было предложено конгрессу въ 1845 г. , предло\r\nженіе принято въ палатѣ 120 голосами противъ 98 и въ сенатѣ 27\r\nпротивъ 25. Въ то же время шли выборы новаго президента . Мар\r\nтинъ ванъ – Бюренъ , рѣзко высказавшийся противъ пріобрѣтенія\r\nТехаса , не были допущенъ въ кандидаты и президентомъ - назна\r\nченъ Полькъ, который немедленно и началъ войну съ Мексикой ;\r\nкончилась она завоеваніемъ не только Техаса , но еще и Новой - Мек\r\nсики , и Калифорніи. Глядя на энергію плантаторовь, и аболиціонисты\r\nпоняли , что одними Филантропическими проповѣдями нельзя достиг\r\nнуть дѣльнаго результата . Имъ не оставалось никакой надежды прі\r\nобрѣсти вліяніе ни между вигами , ни между демократами , потому они\r\nсдѣлали опытъ самобытной организации (партія свободы « the liberty » )\r\nи уже въ 1840 г. пытались поставить собственнаго президента , Джем\r\nса Бирней ( Birney ) , но число голосовъ , собранное въ его пользу , было\r\nнезначительно . Въ 1844 г. они еще разъ представили Бирнея и съ442 СОВРЕМЕННикъ .\r\nC\r\nгораздо большимъ усрѣхомъ. Благодаря ихъ вліанію, во время спора\r\no Техасѣ четырнадцать свободныхъ штатовъ протестовали противъ\r\nвсякаго увеличения невольничьихъ территорій . Около 1845—46 г.\r\nпочти всѣ члены этой партии присоединились къ партіи свободной\r\nпочвы . Въ 1846 г. , во время войны съ Мексикой, Давидъ Вильмотъ\r\nпредложилъ « запретить введеніе рабства въ земляхъ , вновь пріобрѣ\r\nтаемыхъ союзомъ » . Билль этотъ, возвращавшийся и въ слѣдующую\r\nсессію два раза , былъ принятъ палатой и два раза отвергнутъ въ се\r\nнатѣ ; наконецъ палата уступила ; но вопрос о томъ , « будетъ или не\r\nбудетъ допущено рабство въ завоеванномъ краѣ » сталъ спорнымъ\r\nпунктомъ , по взглядамъ на который избирались кандидаты на прези\r\nдентство въ 1848 году . « Свобода » не появлялась болѣе на политиче\r\nской аренѣ , аболиціонисты же распредѣлились между вигами и демо\r\nкратами . Аболиціонисты -демократы представили своимъ кандидатомъ\r\nванъ- Бюрена, но интриги рабовладѣльцевъ не допустили ихъ даже\r\nдо преній, а лже - демократическимъ кандидатом , представленъ былъ\r\nЛевисъ Кассъ . Аболиціонисты -виги потребовали, чтобы къ программѣ\r\nвиговъ прибавлена была статья слѣдующаго содержанія : « Хотя по\r\nконституціи конгрессъ и не имѣетъ права мѣшать рабству въ шта\r\nтахъ , гдѣ оно уже разъ существуетъ, но его право и его обязанность\r\nне допускать рабства въ территоріяхъ и во вновь пріобрѣтаемыхъ\r\nстранахъ » . Этотъ кружокъ аболиціонистовъ- виговъ преимущественно\r\nсостоямъ изъ членовъ партіи свободной почвы ; потому , когда собра\r\nніе отказалось внести предложенную статью въ свою программу , онъ\r\nбыстро рѣпился избрать собственнаго кандидата , и чтобы привлечь\r\nна свою сторону и аболиціонистовъ - демократовъ, избралъ того же\r\nванъ-Бюрева , въ пользу котораго дѣйствительно собралось значитель\r\nное количество голосовъ . Выборъ палъ однако на кандидата виговъ\r\nТайлора . Уже въ сессін 1849 г. начались горячія расири ; дѣло шло о\r\nпринятіи Калифорніи въ число штатовъ . Колонисты Калифорній про\r\nсили себѣ свободной конституціи. Это привело плантаторовъ въ\r\nярость : они снова подняли крики объ отпаденіп отъ союза . Южные\r\nпредставители конгресса почти всѣ подписали манифестъ , призываю\r\nщій рабскіе штаты къ образованію « Соединенных Штатовъ Юга » . Де\r\nпутаты сессіонистовъ собрались въ Нашвилѣ. Сѣверъ рѣшился усту\r\nпить ; въ большихъ городахъ сдѣланы были демонстрація , при кото\r\nрыхъ заявлено требованіе, чтобы впредь и не подымать вопроса о\r\nрабствѣ. Тайлоръ объявилъ сенату, что самъ совѣтовалъ жителямъ\r\nКалифорніи составить себѣ конституцію по ихъ желанію . Ничто не\r\nпомогало ; пренія въ конгрессѣ велись съ небывалымъ ожесточеніемъ;\r\nКальгунъ (Calhoun ) , главный представитель плантаторскихъ интерс\r\nсовъ , требовалъ не только отказа Калифорнія , но еще хотѣлъ , чтобысоединенных ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 443\r\nдля политическаго равновѣсія между сѣверомъ и югомъ впредь изби\r\nралось по два президента , и чтобы каждое рѣшеніе конгресса полу\r\nчало силу закона только по утвержденіи его обоими президентами .\r\nВопросъ еще усложнился просьбою Новой Мексики принять ее въ\r\nчисло штатовъ . Наконецъ Клею , послѣ долгихъ усилій , удалось со\r\nгласовать конгрессъ на компромиссѣ , главныя постановленія котораго\r\nслѣдующія :\r\n1 ) Калифорнія признается свободнымъ штатомъ .\r\n2 ) Жителямъ Новой Мексики и Уты предоставляется самимъ до\r\nпустить или запретить у себя рабство .\r\n3) Выдача бѣглыхъ невольниковъ еще разъ обезпечивается югу .\r\nДесять сенаторовъ, между прочими и Джефферсонъ Девисъ, посаѣ\r\nпринятія компромисса еще разъ протестовали противъ причисленія\r\nКалифорніи къ штатамъ . Съ другой стороны , сѣверяне недовольны\r\nбыли неопредѣленностью рѣшенiя о рабствѣ въ Новой Мексикѣ и въ\r\nУтѣ и жестокостью закона о выдачѣ невольниковъ ; но большая часть\r\nрадовалась, что междоусобная война снова отдалена на неопредѣленное\r\nвремя. Въ 1850 г. мѣсто умершаго Тайлора занялъ вице-президентъ\r\nФильморъ. Онъ всю свою энергію употребилъ на поддержаніе во всей\r\nсилѣ постановленій компромисса . Плантаторы снѣшили вознаградить\r\nпотерю Калифорніи завоеваніемъ Кубы , но Флибустьерская экспеди\r\nція генерала Лопеца не удалась . Компромиссъ Клея очевидно прими\r\nрилъ враговъ только на время ; всѣ чувствовали , что малѣйшаго\r\nповода достаточно , чтобы снова зажечь распрю . При выборахъ 1850\r\nгода и демократы и виги въ своихъ программахъ прежде всего\r\nобъявили , что кандидатъ ихъ будетъ всячески избѣгать вопроса о\r\nрабствѣ и строго придерживаться постановленій компромисса . и\r\nтѣ и другое боялись выбрать энергическую личность , способную\r\nна рѣшительныя мѣры . Выборъ памъ на Пейрса , человѣка, никогда\r\nне заявившаго ни одного самостоятельнаго мнѣнія , .. но вѣдь и искали\r\nличность или , лучше , существо , лишенное личности , способное оли -\r\nцетворить компромиссъ . Такое избраніе было нелѣпо ; безхарактерный\r\nпрезидентъ очевидно становился игрушкою рабовладѣльцевъ. Начали\r\nпріобрѣтеніемъ Аризоны отъ Мексики . Представители республики\r\nпри европейскихъ дворахъ : Букананъ , Масонъ и Сулё , собрались въ\r\nОстенде на совѣщаніе о средствахъ захватить Кубу деньгами или на\r\nсиліемъ . Въ то же время Уокеръ завладѣлъ Никарагуа, надѣясь вѣ\r\nроятно сдѣлать удачное нападеніе на Кубу . Президентъ явно покрови\r\nтельствовалъ ему и даже призналъ его посланника въ Вашингтонѣ.\r\nВолненіе ежедневно возрастало на сѣверь; рабовладѣльцы явно управ\r\nляли страной . Сенаторъ Дугласъ, надѣясь попасть въ президенты , ра\r\nботалъ въ пользу плантаторовъ, и самъ владѣмъ рабами , не смотря444 СОВРЕМЕННикъ ,\r\nна свое сѣверное происхожденіе. Онъ въ январѣ 1854 г. предложилъ\r\nустроить двѣ новыя территорій , Канзасъ и Небраску, съ допущеніемъ\r\nвъ нихъ рабства ; между тѣмъ земли эти находились къ востоку отъ\r\nМиссури и къ сѣверу отъ 36 ° 30' . Сѣвернье сенаторы : Чезъ, Ведъ , Эве\r\nретъ, Сумнеръ, Сьюардъ, Фессенденъ, даже Густонъ изъ Техаса и Бель\r\nизъ Тенесси горячо воспротивились этому нарушенію всякой справед\r\nливости . Не смотря на ихъ пламенныя рѣчи , билль прошелъ большин\r\nствомъ 37 голосовъ противъ 14. Дугласъ напередъ был увѣренъ въ\r\nэтомъ большинствѣ , представителей громко обвиняли въ продажно\r\nсти. Въ палатѣ въ пользу Дугласа собрали 113 голосовъ , 100 голо\r\nсовъ было подано противъ него . Законъ , принятый такимъ образомъ ,\r\nполагалъ именно предоставить бѣлымъ жителямъ территорій выборъ\r\nмежду свободной и рабской конституціей . Плантаторы отправили въ\r\nКанзасъ вооруженныя толпы , принуждавшія жителей подавать голосъ\r\nвъ пользу невольничества . Произошли цѣлыя сраженія . Въ это-то\r\nвремя и случилось то грустное событие , о которомъ упомянуто въ\r\nV главѣ : сенаторъ Суммеръ съ ужасомъ упрекалъ южанъ за ихъ раз\r\nбойничье поведение . Представитель Южной Каролины , Престонъ\r\nБруксъ, черезъ два дня подстерегъ его въ корридорахъ зданія кон\r\nгресса и билъ до полусмерти (25 мая 1856 г. ) . Можно вообразить\r\nсебѣ , какими глазами аболиціонисты глядѣли на всѣ эти злодѣйства.\r\nИмъ слѣдовало принять рѣшительныя мѣры , чтобы освободить оте\r\nчество отъ разврата и насилія .\r\nВъ такихъ обстоятельствахъ естественно должна была возникнуть\r\nреспубликанская партія ( 1850 — 1855 ). Все обѣщало ей быстрое до\r\nстиженіе могущества ; въ президенство Пайрса сѣверъ убѣдимся , что\r\nуступки ведутъ за собою только порабощеніе союза плантаторами,\r\nпотому появленіе радикальной партии , призывающей энергически вы\r\nступить противъ зла , разъѣдающего страну , встрѣчено было благо\r\nприятно . Къ республиканцамъ прежде всего конечно примкнула партія\r\nсвободной почвы , а кромѣ того и всѣ сѣверные виги и небольшая\r\nчасть демократовъ . Программа новой партии не много рознилась отъ\r\nпрограммы приверженцевъ « свободной почвы » , она составлена была\r\nкакими же аболиціонистами , сознавшими необходимость преобразо\r\nваться изъ Филантроповъ въ политиковъ, только республиканцы въ\r\nсвоихъ манифестахъ не говорили ни слова охозяйственномъ вопро\r\nсѣ . Отчего же имъ такъ посчастливилось, отчего Free- soilers не прі\r\nобрѣли того же значенія? Оттого во первыхъ, что республиканская\r\nпартія образовалась какъ нельзя болѣе во время , когда проповѣдуемыя\r\nею мысли изъ убѣжденій меньшинства перешли въ убѣжденія массъ ,\r\nотчасти и потому именно , что она не выказывала соціальныхъ стрем\r\nлевій , которыя находятъ еще болѣе враговъ , чѣмъ приверженцевъ,соединенных Штаты свВЕРНой АМЕРИки . 445\r\nпотому наконецъ , что она яснѣе и громче выразила твердую рѣши\r\nмость поддержать союзъ , слѣдовательно уничтожала возможность но\r\nвыхъ уступокъ передъ вѣчною угрозой плантаторов, объ отпаденіи,\r\nсчитая всякаго сессіониста мятежникомъ . Чего проситъ югъ? Онъ бы\r\nконечно прежде всего желамъ остаться въ союзѣ , но подъ условіемъ ,\r\nчтобы вся Федерація шла согласно съ его узкимъ пониманіемъ соб\r\nственныхъ выгодъ , развивалась также медленно , какъ ионъ ; иначе\r\nсѣверъ подавитъ его своимъ преобладаніемъ въ конгрессѣ и развиті..\r\nемъ свободныхъ массъ. Чтобы не убить консервативныхъ основаній\r\nжизни , дорогихъ рабовладѣльцу , весь союзъ долженъ сдерживатч\r\nовладѣвающій прогрессъ , отравлять свой организмъ распространені\r\nямъ рабства , насилія , и т. д. Если Унія должна существовать , про\r\nгрессивные принципы сѣвера не могутъ стоять рядомъ съ рабскими ,\r\nконсервативными принципами юга . Ихъ идеи несовмѣстны . Это бо\r\nлѣе чѣмъ ясно . Но видя невозможность достигнуть желаемаго, югъ\r\nхотѣлъ хоть бы только отдѣлиться , жить самобытно . Кажется , въ\r\nпослѣднемъ случаѣ онъ правъ , и республиканцы являются партією\r\nгрубаго насилія . Многие европейскіе журналы одно время придержи\r\nвались этого мнѣнія .\r\nИ плантаторы съ особенною охотой ставятъ вопросъ въ этомъ свѣ\r\nтѣ. Плантаторамъ почти не стоитъ и отвѣчать. Все основанное на\r\nсилѣ , слѣдовательно признающее силу правомъ или закономъ, долж\r\nно признавать справедливымъ и насиліе вадъ собою . Потому , если бы\r\nсѣверь захотѣлъ и могъ удержать югъ открытою силой , плантато\r\nры не имѣли бы права возражать противъ его поступка, такъ какъ ,\r\nдѣйствуя насиліемъ , сѣверъ дѣйствовалъ бы собственнымъ принци\r\nпомъ рабовладѣльцевъ. Всѣ же, требующіе , чтобы югъ отдѣлили отъ\r\nсоюза единственно вслѣдствіе заявленнаго имъ желанія, обязаны по\r\nмнить , что желаніе это должно быть свободно заявлено не частью , а\r\nцѣлымъ населеніемъ , по крайней мѣрѣ значительнымъ большин\r\nствомъ , что безпрекословно уважать можно только желание , выражен\r\nное честнымъ плебисцитомъ . Пусть югъ позволитъ разъяснить сво\r\nимъ безгласнымъ гражданамъ, загнаннымъ плеткой, церковью, шко\r\nлой , прессой и т . д . всю прелесть южныхь учреждений , пусть онъ\r\nдопуститъ честно собрать голоса всего населенiя своихъ штатовъ\r\nбезъ ценза по кожѣ и богатству , что - то это населеніе отвѣтить на\r\nвопросъ : желаетъ ли оно отдѣлиться отъ союза немедленно , до совер\r\nшеннаго искорененія рабства? Когда населеніе это будетъ свободно ,\r\nравноправно и пожелаетъ отдѣлиться , тогда никто не помѣшаетъ\r\nему , не возбудивъ общаго отвращения къ своему насилію…\r\nКорреспондентъ « National-Zeitung » ( 1864 г. сентября 1 — 8) , гово\r\nря о томъ , какъ въ послѣднее время политическіе диаетганты зани446 СОВРЕМЕННикъ .\r\nмаются отысканіемъ условій , на которыхъ бы можно заключить миръ\r\nмежду югомъ и сѣверомъ, предлагаетъ устройство конвента , на кого\r\nромъ представители штатовъ объявили бы , какую программу желаютъ\r\nпринять для У ніи : южную или сѣверную . По его вычисленію 15 изъ\r\n34 штатовъ подали бы голосъ въ пользу юга . Въ такомъ случаѣ, при\r\nбавляетъ корреспондентъ , пожалуй свободные штаты захотѣли бы\r\nотдѣлиться и « югъ не возмѣритъ пуританамъ тою же мѣрой , которою\r\nпуритане возмѣрили югу ! » Да , плантаторы бы и не имѣли на это ни\r\nкакого права , такъ какъ съ полною увѣренностью можно сказать ,\r\nчто сѣверъ отдѣлится сиюю вполнѣ свободнаго плебисцита . Всякая\r\nпопытка удержать сѣверъ въ Союзѣ была бы дѣйствительно насилі\r\nемъ не касты , а населенія . Джефферсонъ Девиcъ самъ сознаетъ, что\r\nне можетъ сказать того же о югѣ . Полковникъ Джаксъ и литераторъ\r\nДжильморъ , одни изъ дѣятельнѣйшихъ дилеттантовъ въ мирныхъ\r\nпереговорахъ , доѣхали до самаго Ричмонда и лично предложили пре\r\nзиденту конфедерація хлопотать о мирѣ на слѣдующемъ условін :\r\nпусть въ течении 60 дней перемирія собраны будутъ голоса всего со\r\nюзнаго населения на вопросъ : желаютъ ли они 1 ) признать независи\r\nмость юга или 2 ) Унію съ полнымъ , повсемѣстнымъ уничтоженіемъ\r\n- рабства? Затѣмъ обѣ воююція стороны должны покориться рѣшенію\r\nбольшинства . « Мы для того и хотимъ отдѣлиться , чтобы избѣжать\r\nтираніи большинства » , отвѣчамъ Девисъ … Такимъ образомъ право\r\nсѣвера на удержаніе Уніи несомнѣнно . « Но , говорятъ многіе , особенно\r\nмечтательные люди , въ глазахъ сѣвера на первомъ планѣ стоитъ не\r\nчеловѣколюбивое желаніе освободить угнетенныхъ; республиканцы\r\nдомогаются преобладавјя своихъ принциповъ, а уніи желаютъ болѣе\r\nдля международнаго могущества страны ». Противъ первaгo домога\r\nтельства сѣвера болѣе и говорить нечего ; онъ знаетъ , что прогрессъ\r\nи консерватизмъ вмѣстѣ ужиться не могутъ по самымъ своимъ основ\r\nнымъ началамъ, и хочетъ убить рабство свободой . Лучше ли было бы\r\nдѣйствовать въ пользу рабства къ заглушенію свободы , предоставляю\r\nкаждому судить по своему . Что же касается до желанія удержать\r\nунію болѣе изъ идеи омогуществѣ, чѣмъ изъ чистаго человѣколю\r\nбія ,—то — идея могущества можетъ быть конечно источникомъ самыхъ\r\nгорькихъ событий, но въ Америкѣ она полезна прогрессу , благодаря:\r\n1 ) совершенно исключительному « совпаденію географической грани\r\nцы съ границей нравственныхъ и политическихъ мнѣній » населенія\r\nи 2) тому обстоятельству, что завоевателями являются прогресси\r\nсты . Можно сожалѣть о вредѣ , причиненномъ идеей государствен\r\nной силы , но изъ-за нея отказывать республиканцамъ въ пожела\r\nніяхъ блистательнаго успѣха на этотъ разъ невозможно . Съверъ\r\nвъ суммѣ своей дѣятельности все-таки является поборникомъ разСОЕДИНЕННЫЕ ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 447\r\n!\r\nвитія. : Нѣтъ сомнѣнія , что и республиканская партія разширитъ\r\nсвои взгляды и мало по малу очистится отъ консервативныхъ по\r\nмѣсей . Она начала требованіемъ объ уничтоженіи рабства въ тер\r\nриторіяхъ; теперь уже дошла до сознания въ необходимости достичь\r\nсовершеннаго искорененія неволи . Разъ ставъ свободными , негры по\r\nтребують устройства ; придется смягчить отвращеніе отъ нихъ бѣ.\r\nлыхъ на сѣверѣ, чтобы избѣжать племенной войны или судьбы\r\nплантаторовъ Сенъ-Доминго ; и т . д . Струве разсказываетъ , что многие\r\nсѣверяне , между прочимъ Грантъ (побѣдитель при Фортѣ Доннель\r\nсонѣ , Виксбургѣ и пр . ) , откровенно признаются , что не могли и пред\r\nставить себѣ ужасовъ невольничества . Многие изъ нихъ въ нача\r\nлѣ войны cъ презрѣніемъ говорили: « Мы не идемъ освобождать\r\nнегровъ , мы хотимъ удержать союзъ , что намъ до негровъ ! » теперь\r\nтѣ же люди лучшіе помощники бѣгущихъ рабовъ и раскаяваются\r\nвъ прежнихъ словахъ .\r\nТеперь читателю конечно понятно , почему сѣверные виги вошли\r\nвъ составъ республиканской партии . Ихъ плѣнила идея удержанія го\r\nсударственнаго единства . Виги Юга , для которыхъ очевидно планта\r\nторскіе интересы стояли по крайней мѣрѣ на ряду съ государствен\r\nной идеей , старались служить тому и другому , образовавъ партію\r\na Know- nothings » , которая объявляла , что «ни о чемъ знать не хочетъ\r\nкромѣ унів, конституція и уваженія къ законамъ » . Почитая пересе\r\nленцевъ виновниками зла , она , какъ мы видѣли , преслѣдова на ихъ съ\r\nособенною яростью . Демократы , перешедшіе къ республиканцамъ,\r\nбыли стверяне, потерявшіе всякое терпѣніе отъ безчинствъ, совер\r\nшавшихся при Пайрсѣ . Очищенная отъ нихъ лже-демократическая\r\nпартія стала плантаторской партией по преимуществу. Кромѣ горсти\r\nлюдей , искренно предубѣжденныхъ противъ централизаціи, въ кото\r\nрой они недальновидно обвиняли республиканцевъ, — въ демократиче\r\nскомъ лагерѣ остались еще шайки честолюбцевъ , интригантовъ, про\r\nдажныхъ агентовъ, духовенства (преимущественно епископальныхъ\r\nсектъ) и т . д . Всѣ роды измѣны , проявившіеся на сѣверѣ въ настоя\r\nщую войну , все тайное и явное потворство югу имѣло средоточіемъ\r\nпартію такъ называемыхъ демократовъ …\r\nПослѣ всѣхъ предъидущихъ страницу этого очерка , кажется , не\r\nчего указывать на особенность американскихъ радикальный партій, —\r\nна географическое разграниченіе , выработанное для нихъ цѣлой ис\r\nторiей края . Старикъ Джефферсонъ килъ въ своемъ имѣніи (Монти\r\nчелло) и хлопоталъ объ устройствѣ Виргинского университета , когда\r\nдо него дошла вѣсть о компромиссѣ по поводу Миссури (o 369) . «Я\r\nпоставилъ себѣ за правило не думать, не разсуждать , не писать о по\r\nлитикѣ » , говорить онъ 1Порту ( 13 апр. 1820 г. ) « но во! эсъ о Мис\r\nТ. СІy . Отд . І. 31448 COBPEVEITARK .\r\nсури разбудилъ и встревожиль меня . Старые раздоры между Федера\r\nлистами и демократами не грозили бѣдой, такъ какъ они существо\r\nвали въ каждомъ штатѣ ; но совпаденіе нравственной и политической\r\nграницы партій съ границей географической наводитъ на мысль ,\r\nкоторая, разъ запавъ въ голову, врядъ ли изгладится. Она будетъ\r\nвозвращаться по всякому поводу , возбудить столько злобы и ненави\r\nсти , что разъединеніе придется предпочесть вѣчному разногласію . Я\r\nбыль изъ тѣхъ, которые наиболѣе вѣрили въ долговѣчность союза .\r\nНачинаю крѣпко сомнѣваться въ ней » (w of Jefferson; VII , 158) .\r\nІХ .\r\nБОРЬБА РАДИКАМьныхъ ПАРТІй союзА . —вывОРЫ 1856 г. —ПРЕЗИДЕНтство\r\nБУКАНАНА . — ВыБОРЫ 1860 г. — открыток междоусобIE .\r\nКогда на политической аренѣ остались двѣ партіи , равныя силой ,\r\nэнерrіей и твердостью убѣжденій , — время рѣшительной борьбы между\r\nконсерваторами и прогрессистами настало . Борьба не общала мир\r\nнаго исхода . Напрасно республиканцы лицемѣрно, робко или съ край\r\nнею близорукостью выставляли цѣлью своихъ стремленій только уни\r\nчтоженіе рабства въ территоріяхъ, или , что то же , признаніе свободы\r\nгосподствующимъ принципомъ союза , а рабство частнымъ , мѣстнымъ\r\nучрежденіемъ. Они должны были понять , что плантаторы не да -\r\nдуть заколоть себя безъ сопротивления, что сопротивление это можетъ\r\nбыть прекращено только искорененіемъ неволи , что эта связь об\r\nстоятельствъ неминуемо должна повести къ кровавому разрыву , что\r\nвъ Штатахъ возникло два лагеря , между которыми вражда можетъ\r\nпрекратиться только совершеннымъ уничтоженіемъ одного изъ нихъ.\r\nУже изъ вышеприведенныхъ разсказов , о консервативныхъ партіяхъ\r\nвидно , какъ появленіе радикальнаго врага сильно озаботило рабовла\r\nдѣльцевъ. Республиканцы сразу выказали громадную силу . Уже въ\r\n1855 — 1856 г. имъ удалось провести своего кандидата Банкса въ\r\nпредсѣдатели (speaker) палаты депутатовъ. Напрасно Пайрсъ отдалъ\r\nвесь административный механизмъ въ распоряжение противникамъ\r\nэтого избранія , напрасно юагане грозили отпаленіемъ.\r\nБанксъ былъ избранъ. Балло гиронка въ конгрессѣ продолжалась\r\nдва місяца! Настали президентские выборы (1856 г. ). Демократы ,\r\nпочти совершенно освобожденные отъ анти -плантаторскихъ элемен\r\nтовъ , собралісь въ Цинциннати и составили программу по самымъ за\r\nносчивымъ стремленіямъ юга, — они от своего кандидата требовала :\r\nудержанія союза и права каждаго штата самобытно заботиться оСОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ СЕВЕРНой АМЕРИки. 4.49\r\n1\r\n(\r\nсвоемъ внутреннем устройствѣ, признанія билля о Канзасѣ и Небра\r\nскѣ и рѣшеній Остендской конференція на счетъ Кубы . Въ перевод\r\nэта программа значитъ : удержаніе союза съ полнѣйшимъ преобла\r\nданіемъ южныхъ консервативныхъ принциповъ . Исполненіе ея бы\r\nло поручено Буканану . Республиканцы съѣхались въ Филадель\r\nФіи . Они рѣпительно объявили , что считаютъ правомъ Федеральнаго\r\nправительства и его конституціонною обязанностію поддержать Унію ,\r\nоставить отдѣльнымъ штатамъ право внутренняго самоуправленія,\r\nно изгнать изъ всѣхъ территорій « варварское учреждение рабства ».\r\nКандидатомъ были избранъ Фремонъ. Букаванъ собралъ голоса план\r\nтаторскихъ штатовъ (кромѣ Мэриланда ) и среднихъ штатовъ , еще\r\nнадѣявшихся избѣжать междоусобія ; именно голоса : Нью-Джерсея ,\r\nПенсильваній , Индіаны , Иллинойса и Калифорніи ( 174 голоса) . За\r\nФремона стали остальные одиннадцать свободныхъ штатовъ ( 114\r\nгол . ) . Этотъ результатъ долженъ были послужить предостереженіемъ\r\nБуканану , доказывая , что Сѣверъ съ каждымъ днем , все болѣе и бо\r\nлфе понимаетъ положеніе дѣлъ и готовъ на борьбу , что плантаторамъ\r\nсаѣдуетъ дѣйствовать осторожнѣе, чтобы удержать по крайней мѣрѣ\r\nза собою приверженцевъ мира . Но надѣясь вѣроятно , что никакiя кон\r\nсервативныя мѣры не въ состоянии уничтожить миролюбіе среднихъ\r\nштатовъ , или разсчитывая, что плантаторамъ посредствомъ интригъ\r\nвсегда удастся завладѣть голосами двухъ , трехъ пограничныхъ шта\r\nтовъ, — новый президентъ открыто принялъ сторону Юга и (если\r\nвозможно) превзошелъ Пайрса своими мѣрами. Палатѣ представлена\r\nбыла конституція для Канзаса (1857 — 1858 ) . Республиканцы красно\r\nрѣчиво доказали , что она составлена вопреки желанію населенія Кан\r\nзаса , и что нѣкоторыя статьи ея обманчивыми путями прямо ведуть\r\nкъ водворенію рабства . Не смотря на то , демократы подъ руковод\r\nствомъ Стефенса въ палатѣ и Джефферсона Девиса , Масона и Слай\r\nделя ( Slidell ) въ сенатѣ одержали верхъ , конституція принята . Пре\r\nзидентъ всѣми мѣрами старался объ этомъ ; — обнаружилось даже , что\r\nонъ искалъ средств’ь не только допустить рабство , но сдѣлать его од\r\nнимъ изъ основныхъ учрежденій въ новомъ штатѣ. Кромѣ того союз\r\nное правительство , конечно подъ видомъ національной гордости , воз\r\nстало противъ права англійскихъ крейсеровъ свидѣтельствовать суда ,\r\nподозрѣваемыя въ торговлѣ африканскими неграми . Великобританія\r\nотказалась отъ свидѣтельствованія судовъ , ходящихъ подъ амери\r\nканскимъ Флагомъ ; потому въ 1857 и 1858 г. постыдная торгов\r\nмя почти открыто велась въ южныхъ портахъ . Въ 1860 г. должны\r\nбыли начаться новые выборы . Если до Буканана еще оставались\r\nлюди , сомнѣвающіеся въ стремленіяхъ юга , его президентство долж\r\nно было открыть глаза самыми закоренѣлымъ оптимистамъ . Потому\r\n3450 COBPEMEHHIKE .\r\nреспубликанскій кандидатъ Линкольнъ почти единогласно избранъ\r\nбыъ сѣверомъ ( 180 гол.) , не смотря на интриги консерваторов .\r\nИмъ удалось только отвоевать 3 голоса Нью-Джерсея. Видя общій зя\r\nтузіазмъ сѣверянъ , югъ рѣшился сосредоточить свои силы въ Нью\r\nЙоркѣ, чтобы отдать его многочисленные голоса (35 ) Брекенриця\r\nсамому серьезному противнику Линкольна . Оправдывая сказанное\r\nвыше о естественномъ союзѣ консервативныхъ элементовъ, торговые\r\nдома всячески помогали югу . Но всѣ усилія были тщетны ; гороль\r\nНью-Йоркъ дѣйствительно оказался на сторонѣ плантаторовъ, сель\r\nское же населеніе неудержимо призывало республиканцевъ къ праһ\r\nленію . Вотъ въ сокращеній прогрессивная программа 1860 г.\r\n1 ) Принципы , обнародованные въ объявленіп о независимости и\r\nвъ конституція необходимы для сохранения республиканскихъ -\r\nрежденій, потому конституція, Союзъ и права отдѣльныхъ Штатов в\r\nдолжны быть сохранены .\r\n2) Новый же догматъ , учащій , будто конституція сама устано!\r\nляетъ рабство въ территоріяхъ республики , есть опасная политиче\r\nская ересь и ни конгрессъ , на мѣстныя правительства, ни правитель\r\nственныя лица не имѣютъ права дать рабству законное существовави\r\nвъ территоріяхъ.\r\nЛинкольнъ не былъ ультра - аболиціонистомъ, страстнымъ\r\nнавистникомъ юга ; онъ находилъ, что рабство унизительно, вредве\r\nнадѣялся обойтись безъ насилія . Но развѣ югъ не понималъ, что он\r\nного безпристрастія достаточно для того, чтобы помѣшать дальнѣ\r\nшему успѣху его принциповъ , что нечего больше и думать ни о фа\r\nбустьерскихъ экспедиціяхъ, ни о господствѣ въ административног\r\nмірѣ , ни о потворствѣ африканскому торгу и т . п . Согласиться на\r\nкую жизнь не значило ли плантаторамъ рѣшиться на медленку\" |\r\nсмерть?\r\n10 ноября , узнавъ о выборѣ Линкольна , правительство Южны\r\nКаролины приказало разсмотрѣть вопросъ объ отпаденіи\r\nрѣ объявило,что «союзъ, существовавшій между Южной Кароливові\r\nгосударствами подъ именемъ Соединенныхъ Штатовъ Сѣверной Аж\r\nрики , расторгнутъ » . Друзья юга , опираясь на исторія первоначал 1\r\nнаго заселенія колоній, на различіи занятій преобладающихъ ва са\r\nверѣ и на югѣ, на происходившихъ вслѣдствіе того неоднократные\r\nспорахъ на счетъ пониженiя или новышенія таможеннаго тарів,\r\nстарались щаемый конфедераціей доказать , что , что рабство всѣ условія никакъ еяне существования главный вопросъ совершенно ,\r\nпотрудились различны отъвѣроятно быта съвера подумать .Но всѣ что говорившіе главнѣйпiятакимъ изъ этихъ образомъ услові\r\nсве\r\nи въ декаб\r\nЗащисоединенные HITAТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 451\r\nЕ!\r\n.\r\nсторону вее образованное человѣчество , очень было бы проятно\r\nскрыть настоящую причину конфедерація , однако вотъ что читаемъ\r\nвъ первомъ манифестѣ Южной Каролины : «Мы утверждаемъ, что 14\r\nШтатовъ въ теченіе долгихъ лѣтъ положительно отказывались ис\r\nполнять свои конституціоннья обязанности … во многихъ изъ этихъ\r\nШтатовъ бѣглый негръ освобождается отъ работы и ни въ одномъ\r\nмѣстное правительство не вчинало преслѣдованій , предписанныхъ\r\nконституціей … Такъ конституціонный союзъ рѣшительно уничто\r\nжается и презирается аболиціонистами ; слѣдовательно южная Каро\r\nлина свободна отъ своихъ обязательствь » . Исчисляя поводы къ раз\r\nдору съ съверомъ , рабовладѣльцы ни слова не говорять о тарифѣ , а\r\nне, понимають « избранія въ высокую должность президента чеювѣка ,\r\nмнѣнія и намѣренія котораго враждебны рабству ». Но самымъ лучшимъ\r\nи самымъ искреннимъ изложеніемъ южныхъ идей можетъ служить\r\nрѣчь Александра Стефенса (изъ Георгів), настоящаrо вице -президента\r\nконфедерации, произнесенная въ Миледжвиллѣ недѣлю спустя послѣ\r\nвыбора Линкольна .\r\n« Я не изъ тѣхъ, которые полагаютъ , что союзъ быъ намъ вре\r\nдень. Гдѣ въ Европѣ , въ Азія , въ остальной Америкѣ вы найдете\r\nправительство , съ такимъ постоянством, всегда и во всѣхъ обстоя\r\nтельствахъ уважавшее народную свободу? Скажу даже , что мы , ка\r\nжется , слишкомъ свободны и недостойны окружающихъ насъ благъ …\r\nМой другъ Томбсъ въ числѣ второстепенныхъ причинъ , вынуждаю\r\nщихъ югъ къ отпаденію , называетъ тарифъ. нѣсколькихъ словъ до\r\nстаточно , чтобы отвѣтить на это . Когда я въ 1832 году вошелъ въ\r\nполитическую жизнь , Южная Каролина грозила отдѣленіемъ по по\r\nводу вопроса о тарифѣ . Но на ея требования обращено вниманіе и съ\r\n1833 года мы не имѣли случая жаловаться по поводу тарифа . Настоя\r\nщій же тарифъ (1857 года ) принятъ был также Южной Каролиной,\r\nкакъ и Массачузетсомъ . Потому несправедливо говорятъ , будто югъ\r\nдолженъ платить произвольные налоги , установленные сѣверомъ .\r\nПредставители Массачузетса единогласно понизили пошлины , на сколь\r\nко требовалъ югъ . Нельзя ли надѣяться , что граждане Массачузетса ,\r\nкоторые въ 1857 году пришли къ убѣжденіямъ , сходнымъ съ убѣж\r\nденіями Южной Каролины по поводу тарифа , и въ 1861 году примутъ\r\nмысли Каролины и Георгіи по другимъ вопросамъ, волнующимъ\r\nстрану? Я , лично , увѣренъ въ побѣдѣ нашихъ идей . Но если поли\r\nтика г. Линкольна и его партіи должна стать программой дѣятель\r\nности новаго правительства , тогда … 0 , тогда мы должны единодушно ,\r\nВо что бы то ни стало , всѣми средствами защищать наши права , наши\r\nвыгоды , нашу честь . Какова политика г. Линкольна? Вотъ она въ\r\nдвухъ словахъ : ак гомъ конгресса изгнать нашу собственность - ра452 СОВРЕМЕННикъ ,\r\nбовъ изъ территорії и всѣми силами препятствовать распространенію\r\nрабства . Если такимъ образомъ конгресс , воспользуется своею властью\r\nпротивъ насъ , мы должны будемъ признать политику, изложенную\r\nвъ программѣ Георгій 1850 года : мы должны выйти изъ Союза , ви\r\nиѣтъ націи въ мірѣ, ко горая бы не одобрила нашего поведенія » .\r\nНѣсколько днеіі спустя послѣ рѣшенія , принятаго Южной Кароли\r\nной , милиція штата завладѣла таможней, почтамтомъ , арсеналомъ\r\nЧарльстоуна, Фортами Пинквейн и Мультри. Комендантъ этихъ Фор\r\nтовъ , мајорь Андерсонъ съ гарнизономъ въ 80 человѣкъ заперся въ\r\nФортѣ Сумтерѣ. 9 января отпалъ Миссиссини , 10 Флорида , 11 Ала\r\nбама , 19 Георгія, 26 Луизіана , 1 Февраля Техасъ. Во всѣхъ возстав\r\nшихъ штатахъ захвачены таможни , арсеналы и проч . Кромѣ Форта\r\nСумтера въ рукахъ союза остались только Фортъ Пикенсъ (во Фло\r\nридѣ ) и позицій южной оконечности Флориды .\r\nВъ Вашингтонѣ, между тѣмъ, собирался конгрессъ (3 декабря\r\n1860 года) . Отъ него очевидно нечего было и ждать умиротворенія ;\r\nза отсутствіемъ членовъ отпавшихъ штатовъ, республиканцы царили\r\nвъ палатѣ и сенатѣ, рядомъ съ ними представителями плантаторовъ\r\nзасѣдали нѣсколько старинныхъ виговъ изъ партіи Know-nothings. Пре\r\nзидентъ и его министры частью надѣялись возстановить союзъ съ\r\nвладычествомъ консерватизма , частью видѣли въ отпадевіа послѣд\r\nнее спасеніе юга и дѣйствовали сообразно съ своими убѣжденіями ,\r\nодни умоляя конгрессъ внести уступки плантаторамъ въ основные за\r\nконы конституціи , другie cuѣша ограбить союзную казну въ пользу\r\nмятежниковъ и задерживая всякую энергическую мѣру къ подавле\r\nнію возстанія . 4-го марта 1861 года Линкольнъ занималъ « бѣлый\r\nдомъ » . Консервативная шайка хотѣла уступить ему мѣсто, только\r\nдавъ югу окрѣпнуть и систематически приготовиться къ донгой\r\nборьбѣ, или еще лучшие передать ему союзъ съ конституціей , по кото\r\nрой и въ будущемъ невозможно было бы устранить консервативное\r\nрастаѣніе . Начнемъ съ разсказа о плантаторахъ - уніонистахъ. Пре\r\nзидентъ открымъ конгрессъ рѣчью, въ которой признавался , что знамя\r\nконфедерации поднято безъ всякаго повода со стороны союзнаго пра\r\nвительства и безъ того , чтобы кто нибудь посягнулъ на права юга ;\r\nно любя миръ , онъ предлагали представителямъ страны винести въ са\r\nмую конституцію три пункта :\r\n1 ) Положительное признаніе права владѣть рабами въ штатахъ,\r\nгдѣ право это существуетъ или будетъ существовать .\r\n2 ) Обязанность покровительствовать этому праву во всѣхъ терри\r\nторіяхъ , доколѣ онѣ существуютъ, какъ территорія , и впредь до ори\r\nнятія ихъ въ союзъ штатами рабскими для свободными , смотря но\r\nдхъ спеціальной конституціи .Соединенные ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 453\r\nспасти союзъ съ кон\r\n3) Признаніе, во первыхъ, за каждымъ хозяиномъ права требо\r\nвать выдачи и доставленія ему рабовъ, которые бы убѣжали изъ\r\nодного штата въ другой ; во вторыхъ, поставить преслѣдованіе ра\r\nбовъ непремѣнным\"ь закономъ , независимымъ отъ того, предъявить\r\nхозяинъ свои права , или нѣтъ . О томъ и другомъ должно быть при\r\nбавлено, что мѣстныя узаконенія , направленныя къ измѣненію при\r\nведенныхъ постановленій, будутъ считаться противними конституцій ,\r\nпотому недѣйствительными .\r\nКритгенденъ (Crittenden) изъ Кентукки , одинъ - изъ главныхь\r\nпредставителей Know- nothings , вполнь оправдывая вышеизложенное\r\nнамѣреніе этой партій « ве взирая ни на что »\r\nсервативнымъ преобладаніемъ , предложилъ 18 декабря возобновить\r\nуничтоженную биллемъ о Небраскѣ границу рабства (369) ; запре\r\nтить рабство къ сѣверу отъ нея , допустить его къ югу отъ 36 °; при\r\nнимать въ Союзъ новые штаты рабскіе и свободные, смотря по ихъ\r\nмѣстной конституціи , не допускать отмѣну рабства въ Колумбіи, пока\r\nоно существуетъ въ Виргиніи и Мэриландѣ, дозволить привозъ нег\r\nровъ въ штаты съ суши и съ моря , выплачивать цѣнность каждого\r\nбѣглаго раба , снова убѣжавшаго послѣ ареста , уничтожить мѣстныя\r\nузаконенія , по которымъ бѣелый рабъ подлежаль суду присяжныхъ\r\nтакъ же , какъ и прочія лица , обвиняемыя въ преступленіи. Всѣ эти\r\nучрежденiя тоже должны были войти въ самую конституцію.\r\nЭти документы прекрасно объясняютъ положение дѣла . Конгрессъ\r\nочевидно отверг , оба предложенія . Изъ всѣхъ предложений для примиренія враждующихъ сторонъ палата приняла одно ( 133 голоса про\r\nтивъ 65) : двѣ трети членовъ ея соглашались внести въ конституцію\r\nзапрещеніе конгрессу уничтожать рабство въ штатахъ , гдѣ оно есть .\r\nВсѣ усилія склонить республиканцевъ на уступки были напрасны .\r\nПрезиденту- плантатору ( Буканану ) и его министрамъ оставалось\r\nтолько содѣйствовать мятежу . Нѣкоторые изъ нихъ давно думали объ\r\nэтомъ . Армія Союза состояла только изъ 10,000 человѣкъ. Военный\r\nминистръ Флойдъ разсѣялъ ихъ по самымъ отдаленнымъ угламъ рос\r\nпублики . Флотъ тоже разбросанъ быхъ по иностраннымъ гаван мъ .\r\nПо приказанію Флойда цѣлые запасы оружія еще до отдѣленія Юж\r\nной Каролины перевезены были изъ сѣверныхь арсеналовъ въ юж\r\nные . Однимъ приказомъ переслано такимъ образомъ 115,000 ружей.\r\nТакже переправлены были мятежникамъ и пушки и всякие военные\r\nснаряды . Генералъ Кассъ (министръ иностранныхъ дѣлъ) напоминалъ\r\nпрезиденту о необходимости подкрѣпить союзныя силы Чарльстоуна ,\r\nно Букананъ и Флойдъ настойчиво отказывалась огъ этой мѣры .\r\nКассъ быъ порядочный человѣкъ — онъ вышелъ въ отставку . До\r\nвольно честно поступилъ и Коббъ ( министръ Финансовъ); онъ прямо454 coBPMEHник'ъ ,\r\nпризнался въ симпатіяхъ къ югу и уѣхамъ въ свои помѣстья въ Ге\r\nоргію , гдѣ много содѣйствовалъ мятежу. Флойдъ потребовалъ совер\r\nшеннаго очищенія Чарльстоуна отъ союзныхъ войскъ . Букананъ по\r\nсовѣстился такъ открыто пользоваться своимъ положеніемъ про\r\nтивъ уніи . Флойдъ вышелъ въ отставку и отправился на югъ , гдѣ\r\nзанялт значительное мѣсто въ армій . Оказалось , что при помощи\r\nминистра внутреннихъ дѣлъ , Такова Томпсона , онъ увезъ съ со\r\nбою 870,000 долларовъ (около 1,100,000 р . сер . ) . Кромѣ того Томп\r\nсонъ , еще будучи министромъ , получилъ отъ революціоннаго пра\r\nвительства приказаніе съѣздить въ Сѣверную Каролину попытать\r\nся поднять этотъ штатъ , что онъ и исполнилъ съ крайнею добро\r\nсовѣстностью и съ особеннымъ раченіемъ . 29 декабря въ Вашинг\r\nтонъ пріѣхали депутаты Южной Каролины для переговоровъ съ\r\nпрезидентомъ о сдачѣ отдѣлившемуся штату касающихся до него\r\nдѣлъ. Букананъ, храня приличie, не принямъ депутацій , даже до\r\nпустилъ отправить въ Чарльстоунъ пароходъ съ войсками на помощь\r\nАндерсону. Пароходъ этотъ, конечно , встрѣтими выстрѣлами , и онъ\r\nотошелъ , не высадивъ ни одного человѣка . Томпсонъ и Томасъ (ми\r\nнистръ Финансовъ , замѣнившій Кобба ) противодѣйствовали отправ\r\nменію подкрѣпленій въ Фортъ Сумтеръ . Подъ предлогомъ обиженнаго\r\nсамолюбія они тоже вышли въ отставку . мѣстныя правительства\r\nНью- Йорка , Огейо и Массачузетса предложили президенту свои мили\r\nцін . Южная Каролина объявила , что всякую присылку подкрѣпленій\r\nвъ Фортъ Сумтеръ сочтетъ за объявленіе войны . Букананъ бездѣйство\r\nвалъ до конца , хотя еще при открытии конгресса (3 декабря ) сказалъ\r\nпредъ всѣми представителями свободныхъ штатовъ , что\r\nчѣмъ обманывать себя , что наступило великое междоусобie ». Въ Фев\r\nралѣ Линкольнъ выѣхалъ изъ Сирингфильда , гдѣ обыкновенно жилъ\r\nвъ послѣдніе годы . Путешествие его было рядомъ восторженныхъ\r\nпроемов ., всѣ чувствовали , что нуженъ рѣшительный шагъ, и надѣя\r\nлись на нова го избранника. И онъ сознавамъ тяжелую необходимость\r\nмеждоусобія, хотя , какъ видно изъ первыхъ распоряженій 1861 года ,\r\nне ожидалъ его настоящихъ размѣровъ. « Я болѣе чѣмъ кто нибудь\r\nлюблю миръ » , сказалъ онъ въ Трентоѣ собравшемуся народу , « но\r\nиногда необходимо дѣйствовать съ твердостью : если я исполню свою\r\nобязанность , подзержите ли вы меня? » Ему отвѣтили взрывому гром\r\nкихъ обѣщаній. Такъ президентъ доѣхалъ до Филадельфіи , гдѣ былъ\r\nпредупрежденъ, будто въ Балтиморѣ сдѣлаютъ покушеніе на его жизнь.\r\nЛинкольнъ перемѣнимъ назначенную дорогу и совершенно неожи\r\nданно явился въ Вашингтонѣ . Встрѣча поѣзда , на которомъ ожидали\r\nпрезидента въ Балтиморѣ, подтвердила неизслѣдованныя , впрочемъ, до\r\nсихъ поръподозрѣнія. В Броятно югъ xorѣлъ испыгать послѣднее сред\r\n« Не заСОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ СЕВЕРНоil АМЕРИки . 455\r\nство . 44 марта наслѣдникъ Буканана явился въ Капитоліи . Рѣчь его была\r\nтемна , мечтательна , полна колебаній . Онъ боялся высказаться рѣши\r\nтельно и вѣроятно самъ недоумѣвалъ передъ совершающимся Фактомъ, .\r\nкоторый превзошелъ его ожиданія . Еще разъ: Линкольнъ не былъ ра\r\nдикальнымъ аболиціонистомъ, необходимость радикализма въ данномъ\r\nвопросѣ онъ понял, только на второй годъ войны . Выборъ республи\r\nканцевъ бымъ неудаченъ. «У меня и помысла нѣтъ посредственно\r\nили непосредственно вмѣшиваться въ дѣло рабства въ штатахъ , гдѣ\r\nоно существуетъ », сказалъ президентъ, « я думаю , что не имѣю права\r\nна такое вмѣшательство. Избравшіе меня знаютъ , что я не разъ заяв\r\nлямъ это и никогда не отказывался отъ своихъ словъ » . Онъ говорилъ\r\nискренно , правдиво : онъ не хотѣлъ вмѣшиваться даже въ тѣ мѣстные\r\nзаконы , которые противорѣчили его убѣжденіямъ, но забывалъ , что\r\nгнусных учреждения и всѣ основанныя на нихъ блага касты надуть\r\nуже единственно отъ того , что союзное правительство ве задержитъ\r\nразвития свободной страны , и до какой степени каста можетъ приту\r\nпить , уничтожить , превратить въ механизмъ цѣлое населеніе. Онъ—\r\nда и большая часть сѣвера , надѣялись потушить мятежъ безъ боль\r\nшихъ усилій; между тѣмъ возстаніе юга грозило страшными размѣ\r\nрами . Авраамъ Линкольнъ —- истый сынъ свободной Америки - ро\r\nдился въ трудѣ, началъ дровосѣкомъ , лѣтъ восьми уже съ утра до\r\nвечера ходилъ около топора да вязанки , 18 -ти лѣтъ попалъ въ мат\r\nросы , потомъ въ какие-то писцы . Въ 1832 году поступилъ охотни\r\nкомъ въ армію , драмся съ индѣйцами , дослужился до капитана , вы\r\nшелъ въ отставку , попробовалъ торговать , потерпѣлъ неудачи , взялъ\r\nмѣсто почтмейстера въ маленькому городишкѣ, работалъ землемѣ\r\nромъ, въ 1834 году избранъ въ законодательное собраніе Иллинойса ,\r\nнаконецъ сталь адвокатомъ въ Спрингфильдь , откуда и попалъ въ\r\nконгрессъ въ 1846 году . Хватаясь за всѣ отрасли житейской практики ,\r\nонъ никогда не имѣлъ времени остановиться , одуматься , отдать себѣ\r\nотчетъ въ связи всего окружающаго , раскрыть законы , двигающіе\r\nчеловѣчествомъ. Не подготовленный слѣдовательно ни наукой , ни\r\nмыслью , онъ изъ безчисленныхъ теорій , которыя слышалъ въ суетѣ\r\nежедневныхъ хлопотъ , не сосредоточивая на нихъ особенно вниманія ,\r\nпринялъ тѣ , которыя сразу представлялись ясными здравому смыслу,\r\nОнъ свое міросозерцаніе не выработалъ самобытно, и принялъ его\r\nотъ того, что не былъ въ средѣ , способной на другое міросозер -\r\nцаніе . Задача настоящаго была ему не по плечу . Онъ не могъ\r\nпонять , въ чемъ дѣло , какъ глубоко вкоренились въ югѣ затрону -\r\nтыя убѣжденiя , каким образомъ возникающая распря\r\nся послѣднимъ безпощаднымъ боемъ , боемъ на жизнь и смерть\r\nдвухъ сихъ несовместимыхъ, несоединимыхъ , не мыслимыхъ одна ,\r\nстановит456 соВРЕМЕННикъ :\r\nвозлѣ другой , боемъ консерватизма и прогресса , которымъ рабство и\r\nмичная свобода служатъ только частными проявленіями . На мѣсто\r\nЛинкольна нуженъ былъ человѣкъ, кромѣ высшей энергіи , одарен\r\nный самобытно выработанными взглядами , привыкшій вникать въ\r\nсмыслъ явленій , разгадывать ихъ источникъ и силу.\r\nМежду тѣмъ сессионисты спѣшили устроить правительство . 4 Фев\r\nрамя 1861 года конгрессъ депутатовъ Южной Каролины , Георгій ,\r\nФлориды , Алабамы , Миссиссипи и Луизианы собрался въ Монгомери\r\nи избралъ бывшаго министра Кобба въ президенты . Тутъ же состав\r\nмена была конституція (принятая 11 марта ) , и назначены ( 18 Фев\r\nраля) на 6 лѣтъ Джефферсонъ Девист президентомъи Александрь Сте\r\nФенсъ вице - президентомъ « американской конфедерации ». Въ рѣчи\r\nпроизнесенной въ Саваннѣ, послѣдній такъ изложимъ основанія-но\r\nваго правительства :\r\n«Новая конституція на вѣки удалила причину распри , признавъ\r\nрабство африканскихъ негровъ , настоящее положение негра въ на -\r\nшемъ обществѣ. Эготь вопросъ былъ непосредственной причиной\r\nнашего отпаденія , настоящаго переворота . Джефферсонъ , по своей\r\nмудрости , чувствовалъ, что рабство будетъ камнемъ преткновенія\r\nсоюза (см . гл . VIII ) … Онъ былъ убѣжденъ (и политическое вожди\r\nвремени составленія прежней конституціи разхѣляли его убѣжденie ) ,\r\nчто неволя африканцевъ есть постыдное нарушеніе естественныхъ\r\nзаконовъ ; что его нельзя допустить ни съ точки зрѣнія нравственно\r\nсти , ни съ точки зрѣнія политики и народнаго хозяйства… Наше но\r\nвое правительство основано на совершенно противоположныхъ иде\r\nяхъ : его краеугольный камень покоится на великой истинѣ , что негръ\r\nне можетъ сравниться съ бѣльмъ, и что неволя — подчиненіе выс\r\nшему племени составляеть нормальное , естественное положеніе\r\nнегра . Наше правительство первое въ исторія міра приняло за основа\r\nніе этотъ Фактъ , вѣрный по Физіологіи , Философіи и морали » .\r\nДоказать невѣрность указанного факта , напротивъ, очень легко и\r\nсъ точки зрѣнія Физіологіи , и съ точки зрѣнія Философіи и морали ;\r\nно въ конфедераціи наріли его справедливым\" ь … Образовали южную\r\nармію , и 3 марта генералу Борегару приказано было принять подъ\r\nсвое начальство си.ы , собрапныя въ Чарльстоунѣ. Въ Англію , Фран\r\nцію , Россію и Бельгію посланы были представители домогаться при\r\nзнанія новой республики . Три депутата отправилось и въ Вашингтонъ\r\n( 5 марта ) ; Линкольнъ не признал , и не принялъ ихъ .\r\nНаконець 8 апрѣля вашингтонское правительство извѣстило Бо\r\nрегара , что желаетъ подкрѣпить гарнизонъ Форта Сумтера. Девисъ\r\nсъ своей стороны приказалъ взять Фортъ . 12 - го открыгъ огонь ; по -\r\nслѣ 34 часоваго бомбардированія Андерсонъ сдался со всѣми военнынсоединенные Штаты сѣВЕРНой АМЕРИки . 457\r\nми почестями и съ своимъ, очень мало пострадавшимъ отрядомъ , от\r\nправился въ Нью -Йорку. На слѣдующий день Линкольнъ издалъ ма\r\nнифестъ , которымъ призывалъ къ оружію 75,000 человѣкъ для воз\r\nвращенія союзу Фортовъ, арсеналовъ и прочаго имущества , захвачен\r\nнаго мятежниками . Весь сѣверъ поднялся , какъ одинъ человѣкъ . Онъ\r\nдавно бымъ готовъ и только ждалъ призыва . Массачузетсъ въ тотъ\r\nже день отправилъ первый транспортъ своего войска . Виргинія , Сѣ\r\nверная Каролина , Тенесси , Кентукки и Миссури отказали въ своемъ\r\nсод:ѣйствіи ; но другie штаты прислали число войскъ , падавшее на ихъ\r\nдолю. 77,000 человѣкъ стояло подъ знаменемъ … но уже было поздно .\r\nСимъ этихъ было далеко недостаточно . « Зажегся пожаръ , на погаше\r\nніе котораго недостаточно всѣхъ водъ океана , который можно залить\r\nразвѣ моремъ крови I »\r\nХ.\r\nBOEHныя дѣйствія . — БЕЗОРУЖНАя дѣятельность консЕРВАТОРОВъ. - ГЕНЕ\r\nРАДъ МАКъ-КЛЕлААНъ . — конГРЕССъ ДЕМОКРАТовъ въ ЧИКАГО .-РЕАКЦІЯ.\r\nРЕСПУБЛИКАНцы , —БлижайшIЯ ЗАДАЧИ ПРОГРЕССА ПРИ возможныхъ исхо\r\nДАхъ войды ,\r\nСѣверъ далъ врагу вырости , собрать стройные полки ; не сразу\r\nразгадалъ крѣпость воли противника и силу ея возбужденія ; не уда\r\nлимъ отъ ваіхнія на борьбу гражданъ, на которыхъ успѣла подѣйство\r\nвать такъ долго жившая между ними зараза , или которые по самому\r\nположенію , по личной обстановкѣ принадлежатъ къ консервативному\r\nлагерю; поручилъ армію людямъ мало свѣлущимъ и способнымъ…\r\nСамая ожесточенная борьба продолжается до сихъ поръ . Югъ съ дру\r\nгой стороны , не обладая средствами сѣвера , поставилъ въ главѣ дви\r\nженія людей знающихъ и полныхъ энергии , напрягаетъ всѣ силы ,\r\nпринимаетъ всѣ возможныя мѣры войны и разбоя, чтобы противустоять неприятелю. Частныя письма , перехватываемыя съверными\r\nотрядами , разсказы п.ѣнныхъ и дезертеровъ давно рисують положе\r\nніе конфедерація самыми мрачными красками . Она очевидно держит\r\nся послѣдними усиліями военнаго деспотизма и потворствомъ грабежу\r\nвъ своихъ защитникахъ . Когда подошло время президентскихъ выбо\r\nровъ (1864 ), дѣло юга значительно облегчилось тѣмъ , что сѣверные\r\nвоеначальники , и без того не огличающіеся геніальностью сообра\r\nженій , кромѣ стратегическихъ походовъ , вздумали предпринимать\r\nэкспедиція для пріобрѣтенія лишнихъ голосовъ въ пользу Линколь\r\nна къ 2 ноября. Президентъ явно покровительствуетъ им . Между\r\n,458 СОВРЕМЕННИКъ .\r\n-\r\nтѣмъ всѣ старанія юга направлены къ тому , чтобы продержаться до\r\nвступления въ управление новаго президента . Если Линкольнъ сначала\r\nи не былъ ревностнымъ аболиціонистомъ, ходъ событий и состави\r\nреспубликанской партій , принявшей въ себя всѣхъ аболиціонистовъ,\r\nскоро заставили его признать уничтоженіе рабства необходимымъ .\r\nСаѣдствіемъ этого уже слишкомъ позднаго - сознанія была про\r\nкламація 1 января 1863 года объ освобождении невольниковъ въ мя\r\nтежныхъ штатахъ по принятің негровъ во Флотъ и въ армію союза .\r\nВъ рабовладѣльческихъ штатахъ, оставшихся вѣрными Федерации ,\r\nначалась разработка проэктовъ объ освобождении . Требованія сѣвера\r\nсначала ограничивались , какъ мы знаемъ , удержаніемъ уніи и при\r\nзнаніемъ рабства мѣстнымъ, не общимъ учрежденіемъ ; теперь же онъ\r\nне соглашается на миръ иначе, какъ подъ условіемъ союза. и совер\r\nшеннаго уничтоженія неволи . Этого радикализма очевидно слѣдовало\r\nожидать ; плантаторы поняли его неизбѣжность и не предвидѣли благо\r\nпріятнаго для себя исхода , пока республиканцы останутся во главѣ\r\nуправленія . Потому рядомъ съ военными дѣйствіями (которыхъ опи\r\nсывать не станемъ) они на самомъ сѣверѣ вели интриги черезъ духо\r\nвенство , черезъ экономическую аристократію , черезъ тѣ негодные\r\nостатки демократической партів , которые изъ личныхъ разсчетовъ\r\nне отстаютъ отъ своего знамени , хотя оно уже давно стало знаменемъ\r\nконсерватизма вообще и, рабства въ особенности . Силою этого сброда\r\nплантаторы надѣются выбрать въ должность президента или вполнѣ\r\nпреданнаго южнымъ интересамъ, или безхарактернаго, слабаго чело\r\nвѣка, на котораго выбравшей его партіи легко будетъ имѣть безпре\r\nкословное вліяніе . Къ завидной роли « Монка плантаторской династии »\r\nдемократы вотъ уже два съ половиною года готовятъ генерала Макъ\r\nКлеллана. Выше встрѣчалось имя сенатора Дугласа , предложившаго\r\nбилль о Канзасѣ и Небраскѣ . Билль этотъ очевидно составленъ\r\nбыли изъ благосклонности къ рабовладѣльцамъ, но Дугаасъ облекъ\r\nего въ либеральную форму , предоставивъ выборъ плантаторской или\r\nсвободной конституціи самимъ жителямъ территорій . Мы видѣли,\r\nчто значилъ этотъ свободный выборъ, Но Дугласъ , мечтая о зва\r\nніи президента , надѣялся поставить на свою сторону и сѣверъ, и\r\nюгъ. Замѣчая однако , что угодилъ только югу , онъ въ спорѣ о\r\nпринятіи ложной конституція Канзаса поддержалъ республиканцевъ.\r\nКороче , скоро двуличность его вошла въ пословицу. Макъ - Клеллана\r\nназываютъ « Дугласомъ въ эполетахъ ». Онъ не могъ не привлечь на\r\nсебя вниманія демократовъ , когда цѣлые полгода удерживамъ 200,000\r\nармію отъ нападения на 30,000 южанъ , и въ оправданіе говорилъ:\r\n« Я въ одной рукѣ держу,мечъ, а въ другой оливковую вѣтвь , ина\r\nдѣюсь, что « заблуждающіеся братья юга » возврататся въ благодатноесоединенные пТАТы сѣВЕРНой АМЕРИКИ . 459\r\nонъ не\r\n-\r\nлоно союза я , кромѣ э1 ихъ плантаторскихъ симпатій, въ немъ скоро\r\nпримѣтили и другія качества , прямо указывавшiя на него какъ на\r\nвидную куклу , которую легко поставить на демократическая пружины .\r\nКачества эти были: крайнее неразвитие в политическомъ отношении ,\r\nсовершенная безхарактерность, честолюбie , и почти болѣзненное тще\r\nславіе . Когда самоувѣренный Макъ - Довель проигралъ первую битву\r\nпри Бульсъ- Рунѣ ( Bull's Run ) , Макъ-Клелланъ сдѣланъ были главно\r\nкомандующимъ потомакской арміей. Неизвѣстно , что возбудило довѣ\r\npie къ его военнымъ способностямъ. Прежде Макъ- Клелланъ служилъ\r\nпри желѣзной дорогѣ … Побѣда , одержанная имъ 12 iюля пра Бевер\r\nми , еще ничего не доказывала . Какъ бы то ни было , американцы , не\r\nумѣреннье ни въ порицаній , ни въ хвалѣ , сразу произвели его въ\r\n« подобie Наполеона » и опьянили похвалой . Тщеславіе окончатель\r\nно склонило Макъ- Клеллана къ измѣнѣ . Боясь потерять славу , до\r\nставшуюся такъ дешево , двигался съ мѣста , пока не\r\nпропустилъ время , удобное для осенняго похода . Республиканцы\r\nгромко возставали противъ такого бездѣйствія ; демократы же назы\r\nвала его мудростью государственнаго человѣка . Наслаждаясь лестью ,\r\nМакъ- Клелланъ мало по малу совершенно поддался демократамъ и\r\nдалъ втянуть себя въ оппозицію противъ настоящаго правительства .\r\nПлантаторскіе инстинкты , которые вѣроятно никогда бы не высказа\r\nлись рѣшительно , выработались въ немъ въ сознательное противодѣй\r\nствіе заявленной Линкольномъ цѣла войны . Уже въ августѣ 1862 г. ,\r\nотступая послѣ своего неудачнаго похода на Ричмондъ , Макъ- Клел\r\nданъ изъ Гаррисонъ - Ландинга писалъ президенту заносчивое , вы\r\nсокомѣрное письмо , въ которомъ давалъ совѣты объ управленіи стра\r\nной въ случаѣ счастливаго окончанія войны . Вскорѣ онъ рѣшительно\r\nотказался отъ дисциплины … Между тѣмъ приближалась смѣна\r\nчасти конгресса передъ выборами . Линкольнъ рѣшился твердо вы\r\nсказать свои пам'Бренія насчетъ юга . 22 сентября онъ объявилъ, что\r\n« въ штатах , или въ частяхъ штатовъ , которые не отпадутъ отъ мя\r\nтежа къ 1 -му января 1863 года , рабы будутъ освобождены » , 24-го\r\nиздана прокламацiя о преданіи военному суду лицъ, препятствующихъ\r\nнаборамъ и обвиненныхъ въ предательскихъ сношеніяхъ съ непрія\r\nтелемъ . Въ отношении къ нимъ временно уничтожался самый законъ\r\nличной неприкосновенности (habeas corpus ) . Демократы спѣшили на\r\nпугать массы диктатурой и уничтоженіемъ конституціонной свободы .\r\n23 августа ови въ первый разъ въ продолженіе двухъ лѣтъ рѣшились\r\nсобрать митингъ въ Филадельфій ; но митингъ этотъ не удался . Послѣ\r\nприведенныхъ распоряженій обстоятельства измѣнились . 13 октября\r\nдемократы собрались въ Нью - Йоркѣ и громко вонили противъ нару\r\nщения гражданской свободы , противъ деспотизма , противъ невозмо460 Современники.\r\nности примиренія послѣ прокламаціи 22 сентября . Джонъ ванъ- Бю\r\nренъ насмгѣшливо очертилъ характеръ дѣятельности руководителей\r\nпрогрессивной партии и спѣшилъ противупоставить мудрость Макъ\r\nКлеллана . Ему отвѣтили взрывомъ рукоплесканій : Ораторъ кончилъ\r\nобъявленіемъ , что генералъ будетъ кандидатомъ демократической пар\r\nтіи въ 1864 году , и произнесъ громкое « ура » въ честь Форта Ла\r\nФайета , въ которомъ заключались политическіе преступники , съ ко\r\nторыми уже успѣлъ познакомиться и самъ ванъ-Бюренъ . Возникли\r\nтайныя политическiя общества (Knights of the golden Circle) . Финан\r\nсовая аристократія пpямo стала на сторону оппозиціи … Успѣхъ де\r\nмократовъ въ выборахъ для конгресса дѣлался очень вѣроятнымъ.\r\nБлистательная побѣда надъ непріятелемъ еще могла бы спасти дѣло\r\nреспубликанцевъ, но Мак - Клелланъ рѣшительно отказывался выйти\r\nизъ наблюдательнаго положенiя на Потомакѣ. Наконецъ 14 октября\r\nИллинойсъ , Индіана , Пенсильванія , Огейо и Миннесота избрали пред\r\nставителями 36 демократовъ и только 24 республиканца . 5 ноября\r\nМассачузетсъ , Нью-Йоркъ , Мичиганъ, Нью -Джерсей, Канзасъ, Дела\r\nваръ , Висконсинъ и Миссури тоже дали перевѣсъ демократамъ. На\r\nконедъ Нью - Йоркъ и въ губернаторы себѣ выбралъ демократа (Го\r\nрація Сеймура) . Рядомъ съ возраставшей оппозиціей Финансы союза\r\nвидимо истощались ; индійцы , пользуясь тяжелымъ положеніемъ при\r\nтѣснителей , возстали съ давно забытой энергией … Въ виду такихъ\r\nобстоятельствъ, Линкольнъ хотѣмъ добиться чего нибудь рѣшитель\r\nнаго до вступленія новыхъ членовъ въ конгрессъ (въ мартѣ 1863 г. ) .\r\nОни приказалъ Макъ - Клеллану двинуться впередъ . Генералъ снова\r\nотказался . Убѣдясь наконецъ, что этотъ человѣкъ болѣе расположепъ\r\nкъ непріятелю , чѣмъ къ союзу, президентъ отозвалъ его ( 7 ноября ).\r\nМакъ- Клелланъ открыто принялъ роль соперника Линкольна при бу\r\nдущихъ выборахъ. Демократы раздѣлялись на « мирныхъл и а воин\r\nственныхъ » . Первье, напримѣръ Валландингтонъ, Фернандо Вудъ и\r\nдр . , желали мира , какой бы цѣной ви пришлось купить его , т . е . го\r\nтовы сейчасъ же признать конфедерацію; вторые, тоже « моля Все\r\nвышняго объ умиротвореніи отечества » , не рѣшаются однако дать\r\nсогласія на раздѣленіе союза , а приглашаютъ южавъ возвратиться къ\r\nуніи приблизительно на основаніяхъ , предложенныхъ Букананомъ и\r\nКриттенденомъ (гл . IX ) , т. е . для полнаго владычества . « Если же » ,\r\nприбавляютъ они (чего ожидать невозможно ) , югъ не приметъ и\r\nэтихъ условій, надо продолжать вону пока хватитъ силъ » . Въ этихъ\r\nпатріотическихъ чувствахъ воспитали и Макъ-Клеллана . Наступило\r\nвремя выборовъ будущаго президента . Демократы собрались въ Чи\r\nкаго. Ричмондскіе журналы единогласно увѣцевали ихъ не отступать\r\nотъ кандидатуры бывшаго главнокомандующаго потомакской арміей.СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТы сѣверной АМЕРИки. 461\r\n«Демократамъ мира » и онъ , правда , еще казался не довольно сговор\r\nчивымъ, но съ одной стороны мнѣнія ихъ очень непопулярны на сѣ\r\nверѣ; съ другой — Ричмондскія газеты утѣшали ихъ , говоря , что съ\r\nМакъ - Клелланом , далить можно , что слѣлуетъ только вывести его въ\r\nпрезиденты , а тамъ онъ дастъ повернуть себя куда угодно … Поду .\r\nмали , и 29 августа 1864 г. окончательно согласились съ мнѣніемъ\r\nюга . Программа ихъ: « миръ , подъ условіемъ возстановленія Федера\r\nціи , и сопротивленіе всякому вмѣшательству солдатъ въ дѣло выбо\r\nровъ » . Демократическая агитація не измѣвила своего характера , но\r\nприняла огромные размѣры . Сознательные консерваторы нашли рев\r\nностныхъ союзниковъ въ цѣлой массѣ близорукихъ Филантроповъ,\r\nищущихъ прекращенія кровопролития и не понимающихъ , что миръ\r\nпри извѣстныхъ условіяхъ , именно предлагаемыхъ демократами , мо\r\nжетъ быть только перемиріемъ , за которымъ послѣдуетъ непрерыв\r\nный рядъ войнъ вплоть до рѣшенія спора въ пользу одной изъ борю\r\nщихся сторонъ; въ мелкихъ торгаша хъ , подвластныхъ Финансовымъ\r\nкумирамъ; въ пустыхъ либералахъ, испуганныхъ вынужденнымъ не\r\nнормальными обстоятельствами временнымъ (хотя , можетъ быть, дѣй\r\nствительно напраснымъ) ограниченіемъ личной свободы , и готовыхъ\r\nвозвратиться къ рабству, не понимая , что в немъ лежить корень еще\r\nбольшихъ и постоянныхъ ограниченій . Кромѣ того , какъ отдѣльные\r\nлюди, также точно и цѣлые народы обладаютъ способностью не -\r\nнормальнаго возбуждения , причемъ стимуломъ можетъ служить и\r\nгнетущее зло , возбуждая силы къ его искорененію. Когда возбужденіе\r\nослабѣвастъ, желаніе покоя такъ велико , что всякая тревога стано\r\nвится ненавистнѣе зла , служившаго первоначальнымъ стимуломъ .\r\nНервы утомлены напряженіемъ , и народъ враждебно встрѣчаетъ каж\r\nдаго , требующаго новыхъ усилій ради чего бы то ни было. Онъ про\r\nситъ « мира , мира » , во что бы то ни стало … это эпоха реакцій , кого\r\nрая очевидно легко можетъ быть приближена и удалена искусствен\r\nными мѣрами . Демократы воспользовались также этимъ Физіологиче\r\nскимъ закономъ. Они знають , что массы енце не утомлены до того ,\r\nчтобы согласиться на раздробленіе Федерации , но что свобода афри\r\nканскаго племени не особенно дорога ихъ сердцу; массы не могли еще\r\nуяснить себѣ , какъ республиканцы , ближе слѣдящіе за связью собы\r\nтій, что полная свобода негровъ — краеугольный камень свободы всего\r\n\" населенiя и цѣлости союза . Демократы въ ловко составленныхъ рѣ\r\nчахъ убѣждаютъ народъ , что плантаторы возвратятся къ общему оте\r\nчеству подъ единственнымъ условіемъ удержанія рабства ; раскрыва\r\nютъ ему ужасы войны , скрываютъ ужасы консерватизма и привле\r\nкають его на свою сторону ; увѣряютъ, что миръ бымъ возможенъ , и\r\nпредставляютъ Линкольна виповникомъ бѣдствiй и раздора . Противо -462 СОВРЕМЕНникъ .\r\n(\r\nположнымъ ему другомъ законности и мира , конечно , выставляють\r\nМакъ - Клеллана. Реакція ежедневно все болѣе и болѣе деморализи\r\nруетъ народъ . Если настроенie cѣверныхъ массъ будетъ идти этимъ\r\nпутемъ до 2 ноября , дѣло демократовъ выиграно . Развѣ взятіе Рач\r\nмонда и полное согласие спасетъ республиканцевъ . Грантъ просить\r\nеще 100,000 человѣкъ, « чтобы нанести послѣдній ударъ мятежни\r\nкамъ » . Министерство хлопочеть объ исполнении его просьбы . По\r\nсмотримъ, что будетъ…\r\nВозстановленіе республики на плантаторскихъ основаніяхъ безъ\r\nсомнѣнія повлечеть за собою рядъ новыхъ междоусобій ; ея раз\r\nдѣленіе образуетъ два сосѣднія государства , глубоко ненавист -\r\nныя другъ другу. Въ этихъ случаяхъ рабство останется непри\r\nкосновеннымъ впредь до неминуемаго возстанія самыхъ рабовъ , для\r\nкоторыхъ послѣдние годы превратили свободу въ сознательную по\r\nтребность . И того и другаго можно ожидать отъ успѣха Макъ\r\nКлеллана . Республиканскій же президентъ , кто бы онъ ни былъ , ко\r\nнечно не покончитъ войны , не добиватись условій , изложенныхъ въ\r\nписьмѣ Линкольна къ Грили . Если выборы и не удадутся демокра\r\nтамъ— война не можетъ быть продолжительна . Югу нечего мечтать о\r\nтомъ , чтобы держаться еще четыре года , развѣ прогрессисты поло\r\nжительно будутъ покрови rельствовать консерваторамъ сѣвера … Но\r\nокончаніе войны еще одна из самыхъ легкихъ задачъ, предстоя\r\nщихъ прогрессивному президенту … Труднѣе найти средства къ ис\r\nкорененію псевдо -демократической заразы , къ предотвращенію ея\r\nотъ заговоровъ и мятежей , которые хотя уже и не\r\nніи будуть принять размѣровъ настоящей войны , однако еще дол\r\nго способны нарушать миръ и благосостояніе республики . Выше\r\nупомянуто объ образовании тайныхъ политическихъ обществъ . Аген -\r\nтамъ союзнаго правительства удалось раскрыть ихъ планы , направ\r\nленные към насильственному перевороту , къ уничтоженію настоящаго\r\nправительства и къ искорененію республиканцевъ по образовании со\r\nюза восточныхъ областей , для поддержанія юга . — Можно быть увѣ\r\nреннымъ, что подобныя попытки будутъ сдѣланы , если выборъ падетъ\r\nна прогрессиста . Консерваторы рѣшились сопротивляться всякому\r\nвмѣшательству войска при выборахъ. Не удивительно , если на по\r\nмощь имъ кромѣ обычныхъ loafers и rowdies придутъ вооруженные\r\nпартизаны юга , теперь раззоряющіе союзные штаты … Линкольнъ\r\nизъ робости передъ конституціонными правами , слабо наказывая из\r\nмѣну — согрѣлъ змѣя на своей груди . Слѣдовало или вполнѣ уважать\r\nличную неприкосновенность, чтобы не дать и повода къ проповѣдямъ\r\nпротивъ своихъ полу-мѣръ , или слѣдовало карать безпощадно . Древ\r\nній римлянинъ , давшій совѣтъ побѣдителю самнитянъ , изучилъ\r\nвъ состоясоЕдинЕННЫЕ ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 463\r\nчеловѣка . - Еще можетъ быть труднѣе вопросъ о судьбѣ осво\r\nбожденныхъ негровъ. Сѣверь не можетъ не освободить рабовъ;\r\nпотому что и его собственная свобода зависитъ отъ этого шага .\r\nИначе онъ бы равнодушно глядѣлъ на угнетеніе африканскаго пле\r\nмени . До 1863 года янки презирамъ негра , отдалялъ, отчуждалъ\r\nего отъ себя вездѣ и повсюду . Въ Огейо черные освобождались отъ\r\nналога въ пользу школъ для того , чтобы народныя школы имѣли\r\nправо отказываться оть приема ихъ дѣтеії на обученіе . Въ свободныхъ\r\nштатахъ какъ и на югѣ для негровъ устроены особыя школы и церк\r\nви . Въ заведеніяхъ для глухонѣмыхъ и слѣпыхъ, содержимыхъ на\r\nсчетъ штатовъ , не найдете ни одного негра , хотя слѣпота особенно\r\nчасто встрѣчается у африканскаго племени. Въ Нью- Йоркѣ чернымъ\r\nне позволено держать никакого экипажа ; они сами должны возить\r\nвсякiя тяжести . Въ Филадельфіи и Бостонѣ въ адресъ -календаряхъ\r\nимена негровъ стоятъ отдѣльно или пом:ѣчены звѣздочками. Въ Коң\r\nнектикутѣ одна дама , г- жа Crondall , сжалилась надъ невѣжествомъ не\r\nгровъ и завела было для нихъ школу, но законодательное собрание\r\nштата постановило запретить училища для негровъ, рожденныхъ внѣ\r\nКоннектикута . Домъ г-жи Crondall бымъ разграбленъ народомъ . Въ\r\nГортФордѣ въ 1834 г. церковь негровъ превратили въ пороховой\r\nпогребъ ; однажды во время богослуженія она взлетѣла на воздухъ .\r\nНа кладбищѣ въ Цинциннати тѣла бѣлыхъ хоронятъ головой къ вос\r\nтоку , тѣла же черныхъ головою къ югу ! Поставить негровъ въ такое\r\nположеніе теперь невозможно . Мысль о свободѣ слишкомъ возбуж\r\nдена въ нихъ . — Кромѣ того , попавъ въ армію вслѣдствіе указа 1 ян\r\nваря 1863 г. , африканцы оказались очень пригодными къ военной\r\nслужбѣ; послѣ такого опыта у нихъ легче , чѣмъ когда нибудь можетъ\r\nродиться мысль о вооруженномъ сопротивленіи . Уже и теперь, гово\r\nрягъ , между ними слышится, правда , очень слабый, ропотъ : зачѣмъ\r\nЛинкольнъ образовалъ изъ нихъ отдѣльные полки , а не поставилъ ихъ\r\nвъ ряды съ бѣлыми ? Что на вопросу о правахъ свободныхъ негровъ\r\nпослышатся далеко не единогласныя мнѣнія, — ясно само собою . Такъ\r\nпри возвращеніи Луизианы къ союзу представлено было на губерна\r\nторское мѣсто 3 кандидата : 1 ) Фландерсъ — представитель радикаль\r\nной , немедленной эмансипаціи съ дарованіемъ неграмъ политическихъ\r\nправъ , совершенно равныхъ съ правами прочихъ гражданъ респуб\r\nлики ; 2 ) Ганъ — представитель немедленной и радикальной эмансипа\r\nціи , но постепеннаго дарованія политическихъ прав\" ь африканскому\r\nплемени ; 3) Фалловсъ ( Fallows ) , полагавшій, что самая эмансипація\r\nдолжна быть сдѣлана постепенно по плану , составленому особой ком\r\nмиссiей и представленному на утвержденіе депутатовъ. Избранъ былъ\r\nГанъ . Положимъ , что всѣ эти вопросы опредѣлительно поставлены\r\nТ. СІү. От І. І. 32464 СОВРЕМЕННикъ .\r\nбудуть только по окончаній войны , но республиканцамъ ясно, что\r\nрѣшеніе ихъ выпадетъ на долю будущаго президента и что сдѣлан\r\nное разъ измѣнить будетъ трудно . Потому внутреннiя несогласія въ\r\nреспубликанскомъ лагерѣ извинительны … Но въ виду демократиче\r\nскихъ успѣховъ надо согласиться скорѣе, и единодушнѣе поддержи\r\nвать своего избранника … Радикальные республиканцы недовольны\r\nЛинкольномъ , - и они правы ; Линкольнъ до сихъ поръ не умѣлъ\r\nбыть рѣшительнымъ, что ручается за его энергію въ будущемъ? Въ\r\nэпоху радикальной борьбы двухъ принциповъ , полу-мѣры гибельны\r\nвъ высшей степени : угроза раздражаетъ противниковъ, не искорення\r\nихъ , а вмѣстѣ удаляетъ отъ правительства гражданъ , ставящихъ не\r\nизмѣнную свободу личности выше всѣхъ соображеній политической\r\nнеобходимости . Сила юга въ значительной степени основана на энер\r\nгіи , съ которой плантаторы безпощадно преслѣдують внутреннихъ\r\nвраговъ . Президентъ союза напротив , милуетъ измѣнниковъ и даже\r\nне всегда рѣшается требовать примѣненія собственныхъ законовъ .\r\nПотому 31 мая радикалы прогресса избрали кандидатомъ Фремона ;\r\nпрочие же республиканцы 7 iюня (въ Балтиморѣ) рѣшили возобно\r\nвать кандидатуру Линкольна , полагая , что на его мѣстѣ и другой не\r\nоказалъ бы большого радикализма, такъ какъ необходимость корен\r\nныхъ мѣръ аболиціонистамъ вообще разъяснилась только во время\r\nвойны , а что теперь и самъ Линкольнъ будетъ радикаленъ . Они только\r\nпросили президента мене слушаться умѣренныхъсовѣтниковъ (Сьюар\r\nда и Блайра ( Blair) ; опять же Фремонъ слыветъ за нустаго честолюбиваго , опрометчиваго , поверхностнаго хвастуна , что доказывается отчасти\r\nнепритворною радостью , выказанною демократами , когда до нихъ до\r\nшли слухи объ избраніи Фремона, хотя ихъ особенно утѣшало разъ\r\nединеніе враговъ. Линкольнъ , помня совѣты , данные въ Балтиморѣ ,\r\nвъ оФФиціальному письмѣ къ Грили (Greely) дозволилъ каждому же\r\nлающему вести переговоры о мирѣ съ требованіемъ : 1 ) возстановле\r\nнія союза и 2 ) совершеннаго прекращения рабства ; но вмѣстѣ съ тѣмъ\r\nнѣсколько разъ вынужденъ бьмъ на новыя ошибки . Министръ Фи\r\nнансовъ Чезъ (Chase) , представитель крайняго радикализма , мечтаю\r\nщій о низведеніи южныхъ штатовъ на степень территорін , вздумалъ\r\nсамъ добиваться президентства и спросилъ Линкольна: « считаетъ ли\r\nөнъ это намѣреніе несовмѣстнымъ съ его положеніемъ въ кабинетѣ? »\r\nЛинкольнъ предоставилъ Чезу самому дать себѣ отвѣтъ . Чезъ оста\r\nвиль министерство . Радикалы увидали въ этомъ нарушеніе балтимор\r\nекихъ обѣцаній . Бывшій министръ съумѣлъ тоже пріобрѣсти распо\r\nможеніе Финансоваго міра , и въ этой сферѣ бымъ можетъ быть един\r\nственной поддержкой президента . Кромѣ того , торопясь пріобрѣсти\r\nрѣшительный перевѣсъ надъ непріятелем і , Ланко.љнь объявили ноСОЕДИНЕННЫЕ ШТАТы сѣВЕРНой АМЕРИки . 465\r\nвый наборъ въ 500,000 человѣкъ . Такое требованіе въ періодъ реак\r\nці конечно придало новый вѣсъ демократическимъ проповѣдями .\r\nДрузья совѣтовали Линкольну по крайней мѣрѣ не начинать набора до\r\n2 ноября . Онъ склонился на полумѣру. На дняхъ Стантонъ (военный\r\nминистръ) объявили , что удовольствуется 300,000 рекрутъ … Ради\r\nкалы стали роптать еще болѣе . Видя успѣхи демократіи и чувствуя\r\nнеобходимость дѣйствовать дружнѣе , — распубликанцы сзываютъ вто\r\nрое собраніе въ Буффало и предлагаютъ какъ Фремону , такъ и Лин\r\nкольну отказаться отъ кандидатуры въ пользу новаго избранника ,\r\nвѣроятно Чеза или Адамса (настоящаго посланника въ Англія ) . Фре\r\nмонъ согласился подъ условіемъ , чтобы и Линкольнъ сдѣлалт тоже .\r\nЛинкольнъ еще не далъ отвѣта … Покуда выборы представляются по\r\nединкомъ между нимъ и Макъ-Клелланомъ . Во всей настоящей войнѣ\r\nне было битвы болѣе рѣшительной , чѣмъ предстоящій бой 2 ноября .\r\nЧто покончитъ или хоть что пріостановитъ распрю? тревожно спра\r\nшиваютъ другъ друга американцы , пародируя извѣстный стихъ\r\nГамлета :\r\nBallots or bullets ? .. that is the question ,\r\n3 сентября 1864 .\r\nА. Слъпцовъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "IV. Poeziia. Sochineniia i perevody Ivana Dmitrieva, v dvukh chastiakh, s 5 vin'etami i s epigrafom «Il veut le souvenir de ceux qu’il a cheri». Moskva v Tipografii Platona Beketova 1803",
        "article": "29\r\nIY.\r\nПОЭЗІЯ.\r\nСогиненія и переводвг ФЯвана мптріева, в5 двухЗ іастяхЗ, с 5 винбетамн п с5 Эпп-графомЗ:\til veut le souvenir de ceux\r\nqu’il a chéri. Москва eö Типографіи ТІяа~ 771 онсі Текетова /&OJ*\r\nПоздо мы обЪявляем'Ь о сей книгѣ*, для нее нѣсколько дней было довольно, чгпобЬ очутиться вѣ рукахЪ всѣхЪ наших!) ЛигператороьЪ. Мы только хотѣли раздѣлишь удовольствіе сЪ ними, сказавЪ вѣ свою очередь, что нашЪ Ла-фонгпенЪ явился вЪ свѣтѣ вЪ новомЪ видѣ сѣ нѣкоторыми прибавленіями, и по крайней мѣрѣ подЪ симЪ предлогом!) украсимЪ наше изданіе нѣсколькими строчками из!) его произведеній. Слѣдующая баснь изЪ числа піѢхЪ, которыя прежде не были напечатаны.\r\nMenue удалившаяся отб світа.\r\nВосточны жители вЪ преданіяхЪ своихЪ РасказываютЪ намЪ, что нѣкогда у нихЪ Благочестива мышь, наскуча суетою,\r\nСлѢпаго счастія игрою,\r\nОставила сей шумный мірѣ,\r\nИ скрылась отЪ него вЪ глубокую пещеру:\r\nВЪ Голландской сырЪ.\r\nТамЪ святостью одной свою питала вѣру,\r\n30\r\nКЪ спасенію души трудишься начала:\r\nНогами,\r\nИ зубами,\r\nГолландской сырЪ скребла, скребла,\r\nИ выскребла досужнымЪ часомЪ,\r\nИзрядну келійку сЪ достаточнымъ запасомъ. Чего же болѣе? вЪ таких'Ь-то мышь шрудахЪ, РазЪѣлась такЪ, что страхѣ! Короче: на порогѣ рая.\r\nСамЪ Богѣ блюдетЪ того,\r\nКто обѣщался быть его!\r\nОднажды предЪ нее предстало воздыхая Посольство отЪ ея любеэныхЪ земляковЪ ; Оно идетЪ просить защиты отЪ дворовЪ Противу кошечья народа,\r\nКоторый вдругЪ на ихЪ Республику напалЪ И ЗСрнсополисб ихЪ вЪ осадѣ ужЪ держалЪ.— ,,Всеобща бѣдность и невзгода, Посольство говоритЪ: причиною, что мы НесемЪ пустыя лишь сумы ;\r\nЧто было сЪ нами, все проѣли,\r\nА путь еще далекѣ ! и для того посмѣли Зайти кЪ тебѣ, и бить челомѣ, Снабдить насЪ вЪ крайности посильнымЪ подаяньемъ. —\r\nЗатворница на то сЪдугаевнымЪ состраданьемъ И руки положа на грудь свою кресшомЪ, Возлюбленны мои! смиренно отвѣчала:\r\nЯ отЪ житейскаго давно уже отстала,\r\nЧемЪ грѣшная могу помочь?\r\nДа низпошлетЪ вамЪ БогЪ ! а я и день и ночь\r\n31\r\nМолишь его за васЪ готова ! — Поклонѣ имѣ, заперлась и болѣе ни слова. Кто , спрашиваю васЪ, похожѣ на эту мышЪ? — Браминѣ? — избави Богѣ и думать! нѣтѣ,\r\nДервишЪ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Smitovskoe napravlenie i pozitivizm v ekonomicheskoi nauke",
        "article": "РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА .\r\nСинтовсков НАПРАВЛЕНІВ и позитивизмъ въ экономи.\r\nЧЕСкой НАУКѣ.\r\n(Значеніе теоріи ренты Рикардо въ наукѣ политической эко\r\nноміи . Разсужденіе на степень магистра политической экономии\r\nи статистики , адъюнктъ- профессора горыгорецкаго земледѣльче\r\nскаго института, Ю. Янсона ).\r\n(Ricardo. Des principes de l'économie politique et de l'impot .\r\nOeuvres Compl . Paris. 1847. Guillaumin et comp .\r\nAdam Smitt, Recherches sur la nature et les causes de la ri\r\nchesse des nations . Paris . 1859. Guil , et c-ie .\r\nHenry Macleod, The elements of political economy . London .\r\n1858) .\r\n( статья ТРЕТья . )\r\nМы опредѣлили ренту въ ея чистомъ ипотетическомъ видѣ такой,\r\nкакой она является въ своемъ корнѣ , по своему началу или происхож\r\nденію . Опредѣленiн ея въ этомъ видѣ не встрѣчаемъ ни у одного изъ\r\nэкономистовъ . Всѣ они , сколько извѣстно, занимались преимуще\r\nт . cy . д. П. 334 современникъ ,\r\nска )\r\nственно мѣновой стороной явленій; условіе мѣны являлось непремѣн\r\nной обстановкой , въ связи съ которой они изучали каждое экономи\r\nческое явленіе, и для писателей даже , которые держались ипотетиче\r\nметода , какъ Смитъ и Рикардо , ипотетическiя величины не\r\nимѣли значенія сами по себѣ , а имѣли значеніе лишь какъ регуля\r\nторы или центры колебанія величинъ мѣновыхъ . Мы , напротивъ ,\r\nопредѣляя ренту въ ипотетической Формѣ, допускали , что она можетъ\r\nимѣть значеніе въ этой Формѣ сама по себѣ , и именно при тѣхъ эко\r\nномическихъ разсчетахъ , когда нѣтъ на лицо мѣны , когда произво\r\nдитель есть вмѣстѣ съ тѣмъ и потребитель. А мы знаемъ уже, что\r\nэти случаи вовсе не рѣдкость , что извѣстная доля продукта въ каж\r\nдомъ народѣ потребляется самими производителями , и эта доля вовсе\r\nне ничтожная, что значительная область экономическихъ отношеній\r\nускользаетъ такимъ образомъ отъ условія обмѣна , и явленіе это не\r\nсчитается вовсе такимъ невыгоднымъ , а напротивъ того , къ нему,\r\nмежду прочимъ , стремилось и наше законодательство , обезпечивая\r\nкрестьянъ поземельнымъ надѣломъ. Но большинство экономистовъ\r\nдѣлало именно ту капитальную ошибку, что упускало вовсе изъ виду\r\nтакое капитальное условіе и изучало всѣ экономическiя явленія въ\r\nсвязи съ рынкомъ, выражаясь иначе , изучало законы рынка. Так\r\nже точно изучали экономисты и ренту. Поэтому - то всѣ пререканія,\r\nпроисхождении которыя возникали , о зависимости между ними по и независимости вопросу о рентѣея , всѣ огъ споры права соб о ея\r\nственности , касались уже ренты не какъ величины трудовой , какою\r\nмы ее опредѣлили, а какъ величины торговой , касались собственно\r\nтой Формы или того вида , въ которомъ проявлялась рента , какъ до\r\nбавочное число рабочихъ дней среди мѣновыхъ условій . Едва же со\r\nприкасаясь съ мѣновыми условіями , рента , какъ добавочное число\r\nдней , претерпѣваетъ, какъ мы увидимъ, весьма существенных измѣ\r\nвенія , не только въ томъ отношении , что единица мѣры ея измѣняет\r\nся по Формѣ , что вмѣсто числа рабочихъ дней она начинаетъ измѣ\r\nряться деньгами или другимъ мѣновымъ товаромъ , но главное въ\r\nтомъ , что самый размѣръ ея начинаетъ измѣняться въ своемъ содер\r\nжаніи вслѣдствіе одного соприкосновенія ипотетической ренты съ\r\nмѣновыми условіями .\r\nЭту - то измѣненную торговыми условиями ренту экономисты и на\r\nзывали собственно рентой.\r\nПоэтому-то теперь для того , чтобы познакомиться съ тѣми разно\r\nгласіями , которыя возникали между экономистами изъ вопроса о\r\nрентѣ, и имѣть возможность потомъ произнести надъ ними свое суж\r\nденіе , а главное узнать, что такое рента , которую имѣютъ въ виду\r\nэкономисты , мы должны узнать прежде всего , какiя измѣненія преРУССКАЯ ДИТВРАТУРА . 35\r\nтериѣваетъ рента ипотетическая , описанная нами выше, вслѣдствје\r\nсоприкосновенія съ мѣновыми условіями , иначе – изложить законъ\r\nторговаго или рыночнаго проявлевія ренты .\r\nРента въ этомъ видѣ точнѣе всѣхъ опредѣлена Рикардо.\r\nРикардо опредѣляетъ понятие ренты тѣмъ же путемъ и изъ тѣхъ\r\nже основаній , какь это мы сдѣлали въ предыдущей статьѣ. Но самое\r\nопредѣленіе ренты получаетъ у него нѣсколько другую Форму, чѣмъ\r\nу насъ.\r\n« Если бы земля , говорить онъ , была вездѣ постоянно одного и\r\nтого же качества и пространство ея было бы неограниченно , право\r\nея обработки не могло бы быть обращено въ монополію . Рента , по\r\nэтому , является исключительно потому , что земля представляетъ\r\nучастки различнаго плодородія, и обработка , съ увеличеніемъ народо\r\nнаселенія , естественно переходитъ съ болѣе плодородныхъ участковъ\r\nна менѣе модородные . Когда разработка земель переходитъ съ болѣе\r\nплодородныхъ земель на участки втораго сорта , рента начинается для\r\nучастковъ первaго сорта , и величина этой ренты опредѣляется разни\r\nцей между плодородіемъ земель перваго и втораго качества . Точно на\r\nтомъ же основании , продолжаетъ Рикардо, когда обработка перехо\r\nдитъ на участки третьяго сорта , рента начинается для участковъ вто\r\nраго сорта и на столько же снова возрастаетъ рента съ участковъ\r\nпервaгo плодородід ».\r\nДо сихъ поръ наши разсуждения и разсужденія Рикардо совершен\r\nно тождественны . Но взявъ такія же основанія , какъ и Рикардо, мы\r\nразсуждали далѣе слѣдующимъ образомъ, Такъ какъ разница въ пло\r\nдороділ , думали мы , опредѣляется ни чѣмъ инымъ , какъ суммами\r\nтруда, потребными для обработки участковъ того и другaго сорта , то\r\nпо этому опредѣленію рента представляетъ , стало быть, не что иное ,\r\nкакъ разницу между суммами земледѣльческаго труда , потребными\r\nдля получения того же количества хлѣба съ участковъ различнаго\r\nплодородія , или добавочную сумму труда , потребную при обработкѣ\r\nхудшихъ участковъ.\r\nРикардо , идя далѣе , повелъ разсужденія нѣсколько иначе . Вм ѣсто\r\nтого, чтобы измѣрять ренту трудомъ , онъ сталъ измѣрять ее коли\r\nчествомъ продукта , а отсюда и самое понятие ренты получило нѣ\r\nсколько иной видъ .\r\n« Предположимъ, говоритъ онъ , что у насъ существуетъ3 сорта уча\r\nстковъ, изъ коихъ одни даютъ 100 квартеровъ хаѣба съ десятины , вто\r\nрые—90 и третьи — 80. Пока обработываются только участки перваго\r\nсорта, т . е. когда земли вволю , то ренты нѣтъ ; когда обработка пе\r\nрейдетъ на участки втораго сорта , дающіе всего 90 квартеровъ, то\r\n10 квартеровъ на участкахъ первaго рода составятъ ренту , ибо для36 СОВРЕМЕННИКъ.\r\nземледѣльца все равно, обработывать ли землю втораго сорта , полу\r\nчая съ нея 90 кварт . , или обработывать землю первaго сорта съ\r\nуступкою 10 кварт. хозяину . Рента, поэтому , есть всегда разница\r\nмежду двумя продуктами , полученными при равной суммѣ труда и ка\r\nпитала . Поэтому, если бы земли было вездѣ довольно и отъ насъ за\r\nвисѣло получить съ нея тотъ доходъ , какой мы хотимъ, то ренты не\r\nсуществовало бы : она есть слѣдствіе постоянной затраты большей\r\nсуммы труда и капитала съ меньшимъ успѣхомъ . И такъ какъ цѣна\r\nпродукта опредѣляется, естественно, наибольшей стоимостью его про\r\nизводства , ибо иначе не было бы причины его производить на зем\r\nляхъ низшего качества , то цѣнность хлѣба или вещи увеличивается\r\nне потому , что платится рента , а потому, что увеличивается количе\r\nство труда , затрачиваемаго на производство . Иначе , говорить Рикар\r\nдо , хлѣбъ дорожаетъ ве потому , что платится рента , а рента платит\r\nся потому , что хаѣбъ или его производство дорожаетъ, а въ числѣ\r\nэтого хлѣба есть непремѣнно доля , взятая съ лучшихъ полей , произ\r\nводство которой стоило дешевле , эта - то доля и составляетъ ренту.\r\nТакъ , предположивъ три участка , которые даютъ:\r\n1 ) 100 квартеровъ, рента съ первaго будетъ 20 кварт .\r\n2) 90 со втораго 10\r\n3 ) 80\r\n270\r\nИтакъ , въ означенныхъ 270 кварт. будетъ 30 кварт. ренты .\r\nНе трудно понять , что такія разсужденія Рикардо представляють\r\nпонятie ренты нѣсколько въ иномъ видѣ , чѣмъ мы ее предста\r\nвили ; для насъ рента была добавочнымъ числомъ дней — для насъ она\r\nвходила въ счетъ стоимости производства ;-у Рикардо рента — это\r\nколичество хлѣба , которое приходится даромъ обладателямъ лучшихъ\r\nучастковъ вслѣдствіе добавочнаго числа дней на худшихъ участкахъ,\r\nи въ этомъ видѣ рента уже выходить изъ стоимости производства.\r\nВглядимся теперь , откуда вышла эта разница , и есть ли тутъ въ\r\nсамомъ существѣ дѣла разница между нами и Рикардо . Общую при\r\nчину различія мы уже предсказали : она въ томъ , что рента здѣсь яв\r\nляется уже въ торговой Формѣ . Рикардо , какъ вы можете замѣтить,\r\nисходя изъ принципа труда , въ дальнѣйшихъ объясненіяхъ скло -\r\nняется постоянно къ понятію мѣновой цѣнности , и рента выражает\r\nся для него не въ суммахъ труда , а въ количествѣ обмѣниваемыхъ\r\nпродуктовъ. Всѣ разсужденія вращаются около того , чтобы , на осно\r\nваніи природы ренты , которую онъ опредѣляетъ совершенно вѣрно ,\r\nкакъ разницу въ стоимости , - узнать выраженіе ренты въ количе\r\nствахъ обмѣниваемыхъ продуктовъ, примѣняясь къ торговому мѣнө- 1\r\nвому порядку. За единицу цѣнности онъ беретъ, поэтому, уже не\r\nИтого 30 кварт .\r\nужеРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА , 37\r\nтрудъ, а квартеръ хаѣба, — тоже самое было бы взять рубль серебра\r\nили шиллингъ , и совершенно теряетъ изъ виду стоимость производ\r\nства въ рабочихъ дняхъ , какъ измѣрителѣ всѣхъ элементовъ цѣнно\r\nсти , котораго мы держимся .\r\nСловомъ , Рикардо, дѣлая здѣсь уступку рутинѣ, изучаетъ подъ\r\nименемъ ренты собственно говоря мѣновыя послѣдствія различія въ\r\nстоимости производства хлѣба на разныхъ участкахъ .\r\nПринявъ корень ренты въ различій стоимости производства , онъ\r\nне изучаетъ ея вовсе въ этомъ корнѣ, а изучаетъ ея проявленія въ\r\nмѣновыхъ отношеніяхъ . Къ изученію ренты въ этихъ мѣновыхъ\r\nусловіяхъ приступимъ сейчасъ и мы , и тогда у насъ получится совер\r\nшенно та же рента , какъ и у Рикардо . Только къ такому изучевію мы\r\nприступимъ немного иначе , чѣмъ это сдѣлалъ Рикардо . — Рикардо\r\nопустилъ вовсе ту предварительную форму , которую имѣетъ рента ,\r\nнезависимо отъ мѣны , и надъ которой мы остановились предвари- .\r\nтельно . Такой пріемъ со стороны Рикардо повлект за собой , какъ\r\nнамъ кажется , нѣкоторыя серьезныя неудобства : самыя его объясне\r\nнія ренты вышли не столь просты и уловимы , какими бы могли быть .\r\nМы напротивъ считали нужнымъ съ самаго начала послѣдовать нѣ\r\nсколько иному пріему , чѣмъ Рикардо ,ни прежде , чѣмъ изучить рен\r\nту въ ея послѣдствіяхъ и проявленіяхъ, полагали нужнымъ опредѣ\r\nлить ее въ томъ строгомъ ипотетическомъ видѣ, въ какомъ она\r\nляется по своему началу . Ренту въ этомъ-то видѣ мы и примемъ за\r\nоснованіе для изученія ренты въ мѣновой , или торговой Формѣ про\r\nдолжая измѣрять ренту и въ этой послѣдней Формѣ , не суммами про\r\nдукта , какъ Рикардо , а по прежнему суммами труда . На это у насъ\r\nбыло много причинъ . 1 ) Рента въ мѣновомъ проявленіи , есть все та\r\nки величина Феноменальная , измѣняющаяся , регуляторомъ , или точ\r\nкой опоры которой служить все таки рента въ томъ видѣ , какъ мы\r\nее опредѣлили— иначе величина ренты мѣновой опредѣляется вели\r\nчиной ренты въ нашемъ смыслѣ . 2) Рента мѣновая , выраженная ра\r\nбочими днями , всегда составитъ величину болѣе наглядную , чѣмъ\r\nесли ее выразить , какъ это дѣлаетъ Рікардо , — хлѣбомъ или иначе .\r\nГоворя , что такая-то вещь равна рублю серебромъ , вы не даете еще\r\nникакого понятія о ея стоимости , какъ предметѣ производства , точно\r\nтакже говоря , что она стоитъ четверикъ ҳлѣба , вы тѣмъ самымъ ни .\r\nсколько не объясняете ея цѣннности понятнымъ образомъ , ибо какъ\r\nчетверик, хлѣба , так и рубль серебра могут имѣть весьма измѣн\r\nчивую временную и мѣстную цѣнность въ вашихъ глазахъ . Напро\r\nтивъ того , говоря , что такая-то вещь стоитъ столько - то дней тру\r\nда , вы тѣмъ самымъ становитесь понятнымъ для каждого , ибо бере\r\nте мѣру, которая служитъ , во первыхъ, величиной постоянной , и во\r\nяв38 СОВРЕМЕННИКъ .\r\n.\r\nвторыхъ понятие о которой каждый человѣкъ носитъ самъ въ себѣ , и\r\nвъ третьихъ , даете еще такую мѣру , которая черезъ то самое не за\r\nмыкаетъ вашихъ разсужденій въ тѣсную рамку мѣновыхъ понятій …\r\nПовторивъ теперь тот же разсчетъ , какой дѣлаетъ и Рикардо ,\r\nтолько повторивъ его взяви за единицу измѣренія не количество про\r\nдукта , а единицу труда, мы придемъ къ наглядному разъясненію\r\nренты въ мѣновомъ видѣ . Даны три сорта земель . На участкахъ\r\n1 -го сорта шесть четвер , хлѣба стоятъ 50 раб . дн .\r\n2-го 60\r\n3-го 70\r\nИтого 18 четвер . 180\r\nТакъ какъ , по нашему объясненію , рента есть добавочная доля\r\nтруда , являющаяся при обработкѣ земель низшаго сорта , то рента ,\r\nпри обработкѣ участковъ 2 -го сорта , будетъ равна 10 , а при обра\r\nботкѣ участковъ 2-го и 3 -го сорта —30, т . е . какъ будто то же , какъ\r\nи по разсчету Рикардо . Но это тожество только наглядное . По ваше\r\nму пріему , т . е . , опредѣляя ренту числомъ добавочныхъ рабочихъ\r\nдней , мы разсчитали только вліяніе различія плодородія на это чи\r\nсло дней . Разсчетъ же Рикардо , какъ не трудно видѣть , сложнѣе : оuy\r\nская разсчетъ плодородія по числу рабочихъ дней , онъ обращается\r\nпрямо къ суммамъ продукта и къ мѣновой ихъ силѣ . Узнавъ коли\r\nчество хлѣба , которое принесутъ всѣ три участка , онъ спрашиваетъ,\r\nкакую покупательную силу будетъ имѣть это количество хлѣба , По\r\nзаконамъ рынка оказывается , что покупательная сила каждой чет\r\nверти или единицы хлѣба будетъ опредѣляться стоимостью производ\r\nства на участкахъ самаго низшаго сорта . Поэтому , для того , чтобы\r\nдовести нашъ разсчетъ до такой степени, до которой доходитъ раз\r\nсчетъ Рикардо , мы должны ввести въ него элементъ обмѣна , разсчи\r\nтать послѣдствія различія плодородія не только на суммахъ труда , но\r\nи на покупательной силѣ этихъ сум мъ труда—словомъ, разсчитать ,\r\nна что объмѣняются означенные 180 дн . , вынесенные на рынокъ въ\r\nвидѣ хлѣба . Рикардо сказамъ уже , что они будуть покупать по стои\r\nмости производства на участкахъ третьяго сорта ; а стоимость произ\r\nводства четверти хаѣба на этихъ участкахъ=70 дн . ,-и такъ 70х3=\r\n210 раб . дней , словомъ — мѣновая цѣнность — 180 дн . , или , что тоже,\r\nобщая цѣнность продукта возрастетъ противъ дѣйствительной дѣн .\r\nности еще на 30 дн . , и эта пропорція будетъ повторяться постоянно ,\r\nсколько бы сортовъ участковъ мы ни допустили . Отсюда, если наша\r\nрента равняется 30 днямъ , то рента въ смыслѣ Рикардо равняется\r\n30х2 = 60 днямъ.\r\nВсе это показываетъ , что реата , какъ естественная добавочная\r\nтрата вслѣдствіе недостаточности плодородія , есть не только элементъ\r\nCРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 39\r\nшесть\r\nстоимости производства , но и элементъ мѣновой цѣны , 2) что роль\r\nренты относительно цѣны ипотетической и цѣвы торговой весьма\r\nразлична : цѣну ипотетическую рента увеличиваетъ на добавочное\r\nчисло рабочихъ дней , цѣну мѣновую рента увеличиваетъ на тоже ко\r\nличество , взятое вдвое .\r\nЭто объясняется весьма просто . Желая знать , во что обойдет\r\nся продуктъ обществу, которое само его потребляетъ , или ипоте\r\nтическую цѣнность , вы берете дѣйствительно только тѣ единицы\r\nтруда , которыя истрачиваются на производство вещи , вы берете на\r\nтри четверика хлѣба съ трехъ различныхъ участковъ то , чего стоилъ\r\nбы этотъ хаѣбъ , если бы онъ весь производился на участкахъ 1 -го\r\nсорта , т . е. 50 д . X3 = 150 плюсъ добавочные дни , которыхъ тре\r\nбують десятины 2-го и 3-го сорта , т . е . 150 +10 + 20 = 180. За\r\nговоривъ омѣновой цѣнности , вы должны будете уже признать, на\r\nосновании неотразимаго факта , не отвергаемаго ни Рикардо и никѣмъ\r\nизъ экономистовъ , что цѣна вещи будетъ уже опредѣляться не на\r\nоснованіи дѣйствительной стоимости ея производства , а на основании\r\nстоимости производства самой дорогой изъ нихъ , т. е . , 1 -я\r\nчетвертей будутъ стоить не 50 дней , 2-я не 60 , а всѣ три разряда чет\r\nвертей будутъ стоить каждый , сообразно съ стоимостью 3 -го разряда\r\nчетвертей , по 70 дней , всего 210 .\r\nИтакъ , здѣсь законъ тотъ , что рента при равенствѣ въ производ\r\nствѣ удвоивается . Для того, чтобы понять приблизительно то , что это\r\nзначитъ , сдѣлаемъ небольшой разсчетъ. Вспомнимъ ,что весь продуктъ\r\nобщества состоит изъ рабочихъ дней , изъ которыхъ производство\r\nземледѣльческаго продукта должно занимать главную долю. Если мы\r\nпримемъ , поэтому , для обозначенія земледѣльческаго продукта , хотя\r\nбы тѣже 180 дней , а для означенія остального продукта сравнитель\r\nно менѣе , хотя бы 60 дней , что еще много , то при мѣновой цѣнно\r\nсти означеннье 180 дней будутъ стоить уже не 180, a 210 дней ; спра\r\nшивается : куда же прикажете отнести эти прибавившіеся 30 дней ;\r\nихъ , естественно , можно только отнести на остальныя 60 дней , ко\r\nторые будутъ стоить уже не 60 дней , а 60 — 30 , т . е. 30 дней. Что\r\nже означаетъ это въ суммѣ : то ли , что промышленность должна бу\r\nдетъ продать или обмѣнять свои дни въ убытокъ, или что на нее\r\nостанется у общества всего 30 дней и она не въ состоянии будетъ про\r\nдолжаться въ томъ размѣрѣ, какъ бы могла? Ни то , ни другое. He\r\nзабудемъ, что въ приведенномъ примѣрѣ рабочие дни выражаютъ\r\nлишь количества продукта , обмѣниваемыя другъ на друга . И такъ\r\nозначенные 30 дней выражаютъ лишь то , что, при обмѣнѣ земле\r\nдѣльческаго продукта на остальной, тожество обмѣна въ рабочихъ\r\nдняхъ между обоими видами продукта нарушилось бы на всю сумму40 СОВРЕминникъ ,\r\nренты , или покупательная сила , —180 дней земледѣльческаго продук\r\nта , равнялась бы 180 днямъ другаго продукта + 30 дней ренты , или\r\nмануфактуристъ, который бы захотѣлъ купить 180 дней земледѣльче\r\nскаго продукта , долженъ бы былт заплатить не 180 дней , а 210 .\r\nЭто-то математически и доказываетъ неизбѣжную премію земле\r\nдѣльческаго промысла , при торговому порядкѣ, надъ всѣми осталь\r\nными , или, что тоже , доказываетъ неизбѣжное противорѣчіе, при\r\nтакомъ порядкѣ , между интересами земледѣльческаго и мануфактур\r\nнаго производствъ . Одно постоянно должно стараться о переходѣ\r\nобработки на все худшiя и худшія земли , словомъ , о вздорожаній\r\nземледѣльческаго продукта , ибо чрезъ то увеличивается , вмѣстѣ съ\r\nрентой, то количество рабочихъ дней , которое оно беретъ въ видѣ\r\nпреміи со всякаго производства другаго продукта ; другое , наоборотъ,\r\nдолжно стараться объ уменьшеніи ренты и уравнені земель по отно\r\nшенію къ плодородію.\r\nЕсли бы общество дѣлилось дѣйствительно на два класса произ\r\nводителей , земледѣльцевъ и промышленниковъ , то преимущество, о\r\nкоторомъ мы говоримъ , распредѣлялось бы , при торговому порядкѣ,\r\nна всѣхъ сельскихъ производителей по качествамъ ихъ земель , про\r\nпорціонально градаціи ренты . Но такъ какъ сельское производители\r\nвъ собственномъ смыслѣ, т . е . работники и капиталисты , въ значи\r\nтельномъ числѣ случаевъ , могутъ обработывать земли лишь съ раз\r\nрѣшенія собственника земли , то и выходить , что означенное пре\r\nимущество спеціализируется. За тѣмъ были или нѣтъ на дѣлѣ соб\r\nственники , рента бы все-таки взялась , при торговом порядкѣ , или\r\nФермеромъ или работникомъ , если бы работникъ былъ въ тоже вре\r\nмя и Фермеромъ.\r\nИтакъ , одно отношеніе мѣны , введенное въ дѣло , одно начало\r\nрынка измѣняетъ, само по себѣ, весьма существенно и своеобразно\r\nвзаимную покупательную силу труда , смотря по тому, будетъ ли это\r\nтрудъ земледѣльческой или другой, и тѣмъ понижаетъ цѣнность одно\r\nго труда на счетъ остальнаго .\r\nКонечно , всѣ эти усложневія , вносимыя рентoй при мѣновомъ по\r\nрядкѣ , касаются еще только такой ренты , которая является вслѣдствіе\r\nразницы между стоимостью производства на земляхъ различнато ка»\r\nчества , ренты , разсчитываемой по цѣнѣ на хлѣбъ , опредѣляемой сто\r\nимостью производства на самыхъ худыхъ земляхъ . Но нужно пом\r\nнить , что такая цѣна для Рикардо есть все-таки только Фиктивная,\r\nжелательная норма тяготѣнія дѣйствительной мѣновой цѣны и что\r\nдѣйствительная рыночная цѣна , опредѣляющаяся соревнованіемъ\r\nмежду спросомъ и предложеніемъ , должна быть еще выше той , кото\r\nрую мы принимали въ соображеніе, а потому и вліяніе ренты опреРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 41\r\nдѣленной на основании дѣйствительной рыночной цѣны на хозяйствен\r\nныя отношения должны быть еще ощутительнѣе . Но мы гоняться за\r\nэтими усложняющими дѣло условиями не станемъ , такъ какъ онѣ\r\nотносятся уже прямо къ міру условій чисто Феноменальныхъ . Ввели\r\nже мы вопросъ о вліяніи обмѣна вообще на ренту , во первыхъ, пото\r\nму , что иначе сама теорія ренты Рикардо была бы для насъ не со\r\nвсѣмъ понятна и менѣе было бы ясно различе между нашими соб\r\nственными объяснениями и теорій Рикардо.\r\nВъ отличie отъ позитивныхъ теорій теорія Рикардо считается во\r\nобще до сихъ поръ ипотетическою . Мы видѣли , что , будучи ипоте\r\nтическою по своему началу , она въ дальнѣйшемъ развитии попадаетъ\r\nсовершенно въ міръ обмѣна , въ міръ явленій Феноменальныхъ и не\r\nдостаточно точно разъясняетъ тѣ видоизмѣнения , которыя претерпѣ\r\nваетъ рента противъ своего чисто ипотетическаго вида вслѣдствіе од\r\nного подчиненія ея условію—обмѣну… Мы хотѣли удержаться на чи\r\nсто ипотетической точкѣ зрѣнія и , показавъ , въ этомъ смыслѣ, точ\r\nное значеніе ренты , показать вмѣстѣ съ тѣмъ , какую ясность даетъ\r\nэта точка зрѣнія въ отношении къ анализу условій феноменальныхъ .\r\nМы узнали такимъ путемъ законъ , котораго не указалъ никто изъ\r\nэкономистовъ, вращавшихся въ кругу мѣновой цѣнности , который,\r\nмежду тѣмъ , прямо относится къ цѣнности мѣновой— законъ, по ко\r\nторому одно условие рынка имѣетъ свойство усиливать ипотетическую ,\r\nопредѣляемую неизмѣнными условіями , величину ренты , и вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ пріобрѣли и математически точное доказательство того закона,\r\nпо которому интересы ренты должны быть противоположны , при\r\nторговомъ порядкѣ , интересамъ остальныхъ членовъ рабочей платы\r\nи прибыли . При этомъ нельзя не видѣть , что вмѣстѣ еъ тѣмъ, мы\r\nстолкнулись п с новѣтъ своеобразнымъ смысломъ или видоизмѣне\r\nніемъ понятія ренты . Кромѣ двухъ видовъ ренты , о которыхъ мы\r\nуже говорили , ренты эмпирической, какъ платы Фермера собствен\r\nнику , и ренты ипотетической , какъ выражения различія въ плодоро\r\nдіи силъ земли , мы получили еще третій видъ ренты въ смыслѣ Pa\r\nкардо , которая есть ни что иное , какъ мѣновой результатъ различія\r\nплодородія. Рента эмпирическая—это R+ P. Рента ипотетическая\r\nили просто R —- это (S + P\") — ( S + P) или разница между рабочими\r\nднями на двухъ разнородныхъ участках . Рента Рикардо во взятомъ\r\nпримѣрѣ= ( S '+ P\") — (S + P) 2 или 2R .\r\nОтсюда, если , по нашему разсчету , дѣнность вещи — y ( Valeur)\r\n= S+P+R , то въ смыслѣ Рикардо V= S+P+2R. Или продажная\r\nцѣна продукта должна постоянно превышать стоимость производства\r\nэтого продукта на всю сумму ренты .\r\nЗаконъ этотъ имѣетъ для насъ важность отрицательную: онъ по42 СОВРЕМЕННИҚъ .\r\nказывает , что только внѣ обмѣна можно искать математически точ\r\nной ипотетической ренты и обойтись совершенно безъ нарушения\r\nипотетическихъ законовъ, измѣряющихъ цѣнность вещи , — а такъ\r\nкакъ математическая точность есть вещь вообще только ипотетиче\r\nская и , слѣдовательно , совершенно обойтись безъ обмѣна нельзя , то\r\nнашъ выводъ конечно тотъ, что обмѣнъ можетъ быть вообще при\r\nзнайъ , лишь какъ исключеніе , а не какъ общее правило . И практиче\r\nскій законъ , вытекающій отсюда , тотъ, чтобы наибольшая доля земле\r\nдѣльческаго продукта переработывалась и потреблялась самими про\r\nизводителями , а не свозилась на сторону , не служила предметомъ тор\r\nговой спекуляціи.\r\nПослѣ такого анализа , намъ , конечно , все равно , какому изъ\r\nтрехъ видовъ будетъ приписано спеціальное названіе ренты . До сих\r\nпоръ это названіе присвоивалось то эмпирической рентѣ R + Р,\r\nто рентѣ въ смыслѣ Рикардо. Нам достаточно знать , что рента ,\r\nо которой такъ много говорила до сихъ поръ наука , рента Рикардо\r\nили 2R , признавая ее за элементъ постоянный , есть явление на столь\r\nко же условное , какъ и рента эмпирическая или RP, обязанная\r\nсвоимъ существованіемъ исключительно обмѣну .\r\nЕсли такой нашъ выводъ относительно ренты справедливъ, то,\r\nвѣроятно, кромѣ приведенныхъ әкономическихъ разсчетовъ, онъ\r\nнайдетъ и другія подтвержденія . Мы , дѣйствительно , встрѣтимся съ\r\nсамыми категорическими на этотъ разъ указаніями , разсматривая тѣ\r\nнападки , которымъ подверглась теорія Рикардо . Рикардо , какъ мы\r\nвидѣли , пришелъ отчасти къ такому же выводу, какъ и мы , относи\r\nтельно противорѣчія между интересами землевладѣльца и остальныхъ\r\nсоревнователей . Я говорю отчасти потому , что выводъ его касался\r\nне вообще обмѣна , а только нѣкоторыхъ сторонъ его, именно тѣх\r\nкоторыя болѣе всего бросались въ глаза въ его время . Рикардо пи\r\nсалъ во время борьбы противъ хлѣбныхъ законов , или запрещенія\r\nввоза иностраннаго хаѣба ради покровительства мѣстнаго англійскаго\r\nземледѣлія . Онъ доказывалъ поэтому своей теоріей ренты , что позе\r\nмельный собственникъ и без того покровительствуется на счетъ ка\r\nпиталиста самой природой , что рента растетъ, а прибыли уменьшают\r\nся въ силу естественнаго хода вещей , и потому покровительствовать\r\nхаѣбнымъ торговцамъ нечего, а слѣдуетъ за тѣмъ допустить свободу\r\nторговли , и вотъ весь смыслъ, вся мишень, въ которую онъ цѣлолъ,\r\nдоказывая , что выгоды землевладѣльцевъ противуположны выгодамъ\r\nкапиталистовъ и работниковъ, — весь смыслъ его теоріи ренты .\r\nЦѣль эта, сама по себѣ, не могла быть противна экономистамъ, и\r\nпотому , пока длился вопросу о хаѣбныхъ законахъ, пока биржевая\r\nспекуляція н ажіотажъ , такъ сказать , расчищали себѣ поле и оправРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 43\r\nляли крылья , до тѣхъ поръ теоретическiя воззрѣнія Рикардо не обра\r\nщали на себя на спеціальнаго вниманія , ви озлобленія со стороны\r\nприверженцевъ прикладныхъ цѣлей\r\nНо къ концу первой половины текущаго столѣтія ажіотажъ , какъ\r\nизвѣстно , вступилъ въ періодъ полнаго мужества . Прикладныя цѣли\r\nРикардо были достигнуты ; осталось на виду теоретическое положе\r\nніе , которое въ своей отвлеченной безусловной Формѣ пріобрѣтало\r\nуже нѣсколько другую форму въ глазахъ экономистовъ .\r\nЭкономисты , естественно , хотѣли уже , чтобы теорія ажіотажа не\r\nзаключала въ себѣ и слѣда какихъ либо шероховатостей и несогласiй\r\nсъ самой собою , чтобы она была отдѣлана до изящества , и такъ какъ\r\nшкола ажіотажа или , что тоже , либерально-экономическая школа прі\r\nурочиваетъ себя все-таки къ направленію Смита , къ которому по\r\nправу принадлежалъ и Рикардо , то нужно было уничтожить попадав\r\nшiяся на пути отъ Смита до записной книжки биржевыхъ маклеровъ\r\nпреткновенія—сбить, словомъ , авторитетъ Рикардо . Съ этой-то цѣлью\r\nи была подготовлена въ тридцатыхъ годахъ своя система американ\r\nдемъ Кери , которую послѣ старался выдать за свою на Французской\r\nпочвѣ Бастia и наконец , упростилъ до нельзя Маклеодъ . Цѣль си\r\nстемы была , конечно , доказать , что указываемая Рикардо премія\r\nили покровительство природы не существуетъ . Тогда само собою от\r\nрицалось бы уже существованіе ренты — и всѣ преимущества , въ\r\nотношении плодородія , одного участка передъ другими должны бы\r\nбыли быть отнесены уже не къ даровымъ услугамъ природы , а къ\r\nтруду , или капитату , удобрившимъ эти плодороднѣйшіе участки и воз\r\nвысившимъ черезъ то ихъ плодородие. Все дѣло , очевидно , клонилось\r\nкъ тому, чтобы показать , что если V (Valeur) = S + P + R , а при\r\nмѣновому порядкѣ = S + P ++ 2R , то это добавочное R получается\r\nне въ видѣ даровой премій за лучшій участокъ, а въ видѣ прибыли за\r\nтѣ труды , которые были вложены въ землю , которые , поэтому , не\r\nдолжны вовсе составлять особаго члена , а составляютъ часть P , или\r\nпредварительнаго труда , вложеннаго въ землю . Остающееся за тѣмъ\r\nR , выражающее добавочное число дней , требуемыхъ худшими участ\r\nками , есть необходимое слѣдствіе меньшего капитала , вложеннаго въ\r\nэти земли и , потому , если оно и входитъ въ разсчетъ мѣвовой цѣны\r\nхаѣба и регулируетъ эту цѣву, то излишекъ , получаемый вслѣдствие\r\nэтого хозяевами лучшихъ земель , получится ими не въ качествѣ рен\r\nты , а въ качествѣ прибыли на затраченный капиталъ . Формула цѣн\r\nности земледѣльческаго продукта , по этому счету , должна быть S +\r\nP + P , и такъ какъ послѣднее P = R , то цѣнность, высчитанная Ке\r\nри , нисколько не уклонялась бы отъ нашей , т . е. s + P + P было\r\nбы равно S + P + R .\r\n9\r\n-44 СОВРЕМЕННИК .\r\nко\r\nТакъ дѣйствительно принялся за дѣло Кери . Онъ доказывалъ, что\r\nобработываемыя земли обязаны своимъ плодородіемъ повсемѣстно\r\nтому хозяйственному устройству, которымъ они пользуются , нако\r\nнецъ , что онѣ обязаны своимъ доходомъ тому заселенію , рынкамъ и\r\nдорогами, которыя существуютъ около , но что различie симъ приро\r\nды тутъ ни въ чемъ не участвуетъ . Маклеодъ отнесся къ дѣлу еще\r\nрѣшительнѣе. Онъ прямо назвалъ вздоромъ приписывать землѣ какія\r\nлибо другія качества , кромѣ протяженія.\r\nТеорія эта уже имѣла то противъ себя , что она , какъ мы видѣли ,\r\nвозникала не вслѣдствіе прямаго побужденiя разыскать истину, а вслѣд\r\nствіе задней мысли—очистить мѣновое начало отъ тѣхъ обвиненій,\r\nкоторыя набрасывала на него теорія Рикардо. Второе, что говорило\r\nпротивъ нея , это-крайняя неточность въ самыхъ положеніяхъ,\r\nторыми Кери думалъ доказывать зависимость плодородія отъ человѣ\r\nческаго труда и капитала . Зависимость эту Кери доказывалъ , раз\r\nсматривая три ипотезы :\r\n1 -е) Обработку земель равнаго плодородія , при отсутствии сбыта .\r\n2-е ) Обработку такихь же земель при равномъ разстоянии отъ.\r\nрынка .\r\n3 -е ) Обработку земель различнаго плодородія на различномъ раз\r\nстоянии отъ рынка .\r\nВо всѣхъ трехъ случаяхъ , по его увѣренію , величина всѣхъ дохо\r\nдовъ съ земель должна возростать , особенно же— величина заработной\r\nплаты , а количество труда , потребное на ихъ обработку, уменьшаться.\r\nОтносительно первой ипотезы означенные выводы доказываются\r\nдля Кери тѣмъ , что трудъ , постоянно вспомоществуемый лучшими\r\nорудіями , будетъ улучшаться въ качествѣ и черезъ то вырабатывать\r\nбольшее количество продукта . Такъ , говоритъ онъ , та обработка,\r\nкоторая безъ всякихъ приспособленныхъ орудій потребуетъ три года ,\r\nпри помощи лопаты потребуетъ уже 27 мѣсяцевъ , а при помощи плу\r\nга только 20 мѣсяцевъ.\r\nОтносительно второй ипотезы тѣже выводы доказываются тѣмъ ,\r\nчто усовершенствованіе способовъ производства позволить получить\r\nна отдаленныхъ земляхъ тоже количество хлѣба, которое вознагра\r\nдитъ разстоянie ихъ отъ рынка .\r\nНаконецъ, относительно третьей ипотезы , — тоже усовершенство\r\nваніе способовъ производства позволить уравнять земли худшія въ\r\nпроизводительности с лучшими , и то , что сдѣлали улучшенныя до\r\nроги для отдаленныхъ лучшихъ земель , то сдѣлаютъ улучшенныя\r\nспособы производства для худшихъ земель .\r\nНе знаемъ , къ чему собственно Кери понадобились три ипотезы ,\r\nкогда всѣ онѣ собственно сводятся къ одному—это къ доказательству\r\n. -РУССКАЯ МИТЕРАТУРА . 45\r\n100\r\nпроизвольнаго увеличенія производительности земель всякаго помо\r\nжения и сорта , при усовершенствованіяхъ въ способахъ обработки.\r\nДоказательству этой - то мысли Кери и долженъ бымъ посвятить\r\nвсе свое вниманіе. Доказана же она , какъ легко можно догадаться ,\r\nможет быть не иначе, какъ на точныхъ основаніяхъ растительной и\r\nземледѣльческой Физіологія , и , потому , настоящия доказательства ея\r\nвыходятъ изъ круга спеціальныхъ средствъ экономическаго знанія .\r\nКери, по видимому , всего этого даже вовсе не подозрѣвалъ; ибо\r\nвесь секретъ земледѣльческой производительности заключался , по его\r\nпонатіямъ, въ остріѣ орудiя , которое употребляется для обработки.\r\nВо всемъ процессѣ земледѣлія онъ: видѣлъ. тотъ Фактъ , что лопата\r\nможетъ быть замѣнена плугомъ , руки машиной и что это увеличи\r\nваетъ количество хлѣба , которое можетъ быть произведено . Этотъ\r\nсобственно случайный признакъ улучшенія онъ принялъ за законъ, и\r\nего вниманію не представилось вовсе возможности такого случая,\r\nкогда никакie плуги , никакія машины не въ состоянии извлечь изъ\r\nучастка / hoo дoли того , что извлекала изъ него когда - то лопата . Меж\r\nду тѣмъ какъ отъ этого-то послѣднаго Факта и зависѣло настоящее\r\nрѣшеніе вопроса и имъ- то и подрываются всѣ соображенія Кери на\r\nсчет улучшеній производства . Очевидно , что Кери не сознавалъ\r\nдаже той разницы , которая можетъ существовать между доходностью\r\nучастка и его плодородіемъ. Какъ истый экономистъ, ничего не ви\r\nдящій, кромѣ рынка, онъ мѣшамъ плодородие съ барышомъ или до\r\nходомъ, и не понималъ, что если можно усиленной обработкой взять\r\nсъ десятины нѣсколько лѣтъ сряду вдвое хмѣба , то это еще не зна\r\nчитъ удвоить ея плодородіб, ибо остается сдѣлать затѣмъ еще во\r\nпросъ , какъ долго будетъ продолжаться этотъ двойной сборъ; не ста\r\nнетъ ли онъ слабѣть послѣ нѣсколькихъ усиленныхъ жатвъ и затѣмъ\r\nне превратится ли мало по малу въ вуль , и затѣмъ не выйдетъ ми\r\nвсе улучшеніе плодородія почвы посредствомъ усовершенствованія\r\nспособовъ обработки въ концѣ концовъ только усиленнымъ грабе\r\nжемъ почвы — и только .\r\nМожно купить вола , работать имъ и получать доходъ ; но можно\r\nсдѣлать лучше : можно содрать съ него шкуру и продать шкуру и\r\nмясо , — въ послѣднемъ случаѣ выручка будетъ больше , чѣмъ въ пер\r\nвомъ . Но всякій пойметъ , что содрать шкуру съ вола\r\nеще увеличить его производительность. Кери не понимаетъ этого .\r\nВсякій пойметъ , что питаться своимъ собственнымъ мясомъ или про\r\nживать свои капиталы не значитъ еще увеличивать своихъ доходовъ.\r\nКери и позитивисты не понимаютъ этого . Поэтому, если мы возь\r\nмемъ даже самую выгодную изъ ипотезъ, выставленныхъ Кери, т. е .\r\nравенство плодородія при отсутствии рынка , самую выгодную по\r\nне значитъ46 СОВРЕМЕННИКъ .\r\nтому, что отсутствие рынка предполагаетъ потребление произведеній\r\nземли на мѣстѣ и , слѣдовательно, большой или меньшій возвратъ въ\r\nземлю того , что съ нея взято , то и тутъ, замѣнивъ лопаты плугомъ\r\nи руки машинами и усиливъ жатвы, можетъ представиться вопросы:\r\nне должно ли , наконецъ, наступить такое время , когда усиленныя\r\nжатвы начнутъ уменьшаться и наконецъ истощатъ поле , не смотря\r\nни на какія машины и плуги?\r\nИтакъ, до сихъ поръ все, въ чемъ Кери и позитивисты думали\r\nвидѣть доказательства уравнения и увеличения доходности и плодоро\r\nдія полей , при дѣйствительной повѣркѣ служитъ лишь признакомъ,\r\nобѣщающимъ, наоборотъ, ихъ истощеніе , и чтобы доказать свои\r\nвыводы , Кери предстояло доказать , что культура не только увеличи\r\nваетъ временно доходъ , но и абсолютно , что она если даже не со\r\nздаетъ плодородія , то, по крайней мѣрѣ, не истощаетъ его мало по\r\nмалу . и Вотъ , для доказательства такого- то положения, въ его глазахъ\r\nбыло достаточно подмѣтить то , что плугъ даетъ больше хлѣба , чѣмъ\r\nлопата . Все это показываетъ, что позитивисты въ лицѣ Кери , подЬ\r\nмая войну противъ Рикардо, взялись за весьма сложное дѣло , даже\r\nвовсе не подозрѣвая тѣхъ трудностей , которыя съ нимъ сопряжены .\r\nНо мы допустимъ пока вещь крайне гадательную , допустимъ, что\r\nкери и его послѣдователямъ удалось бы даже доказать свою мысль\r\nпостепеннаго возвышенія плодородія участковъ , если не путемъ усо\r\nвершенствованія въ механической обработкѣ , то путемъ усиленнаго\r\nудобренія , — спрашивается : была ли бы еще затѣмъ достигнута цѣль\r\nего теоріи , т . е. доказывало ли бы это , что рента , какою она является\r\nпри мѣвовому порядкѣ, есть процентъ на затраченный капиталъ , а\r\nне плата за производительныя силы земли ?\r\nТутъ все зависитъ естественно отъ рѣшенія вопроса , можетъ ли\r\nземля имѣть плодородныя качества , независимо отъ того , приносить\r\nона доходъ или нѣтъ; что эти качества имѣла , по крайней мѣрѣ,\r\nпрежде земля сама по себѣ въ различной степени , этого не можетъ\r\nотрицать , кажется , никто , даже самъ Кери . Спрашивается теперь :\r\nесли я взямъ изъ нея эти качества и продалъ на свoзъ , имѣю ли я\r\nпослѣ этого какое либо основание или право считать своимъ капита\r\nломъ и требовать вознаграждения за то, что буду возвращать ей еже\r\nгодно /оо , 17.ооо или / 1оооо часть этого капитала въ видѣ навоза или\r\nудобренія . Я занимаю уг. Кери 10,000 р . , черезъ годъ приношу ему\r\nцѣлковый, и говорю : сдѣлайте милость, уплатите мнѣ проценты за\r\nто , что я отдалъ вамъ этотъ дѣлковый . Врядъ ли послѣдователи Кери\r\nсогласятся признать такой порядокъ займовъ . А между тѣмъ это , оче\r\nвидно , то же самое , что требовать вознаграждения за прилагаемое къ\r\nземаѣ удобреніе со стороны того , кто давно воспользовался всѣмъ да\r\n10000РУССКАЯ ХИТЕРАТУРА . 47.\r\n-\r\nровымъ удобреніемъ, которое вложила природа въ землю , и продалъ\r\nего . Такому требователю естественнѣе всего , казалось бы , отвѣтить :\r\nмилый другъ , тебѣ не только не будетъ процентовъ , но тебя слѣдуетъ\r\nусадить въ тюрьму , какъ должника неоплатнаго . Итакъ, капиталомъ.\r\nи трудомъ въ экономическомъ смыслѣ можетъ считаться лишь тотъ\r\nтруд , который необходимъ въ силу естественныхъ условій , а не\r\nтотъ , который можетъ быть вуженъ для покрытия и возстановленія\r\nтакихъ элементов , которые утрачены или искажены самимъ произ\r\nводителемъ. Если вы обработываете кожи , то вы можете считать тру\r\nДомъ и капиталомъ , нужнымъ на это производство , только тотъ\r\nтрудъ, который нуженъ дѣйствительно на ихъ обработку, а не тотъ\r\nтрудъ, который можетъ быть нуженъ на то , чтобы добыть новыя\r\nкожи, если вы или продадите эти кожи или дадите имъ сгнить или ,\r\nиспортиться . Поступая иначе , нельзя свести счетовъ никакому про\r\nизводству .\r\nНамъ могутъ на это возразить , что настоящему поколѣнію нѣтъ ни\r\nкакого дѣла до того положения , въ которомъ находились земли за нѣ\r\nсколько столѣтій, что оно имѣетъ дѣло съ землей въ томъ видѣ, какъ\r\nона есть , какъ оно получаетъ ее изъ рукъ предъидущаго поколѣнія ;\r\nэто положеніе только и можетъ быть признано относительно его за\r\nнатуральное , за которое оно можетъ быть отвѣтчикомъ. — Но я только\r\nи жду этого возраженія , ибо оно только отчетливѣе уясняетъ мою\r\nмысль. И затѣмъ, признавъ безспорность такого положенія, спраши\r\nваю ; не поступаетъ ли не только оно само, но и каждое новое поколѣ\r\nніе съ землями точно такъ же , какъ первое , т. е . не роняетъ ли ихъ\r\nплодородие противъ того положенія , въ которомъ ихъ получило , на\r\nстолько , на сколько только можетъ , или на оборотъ не уравниваетъ\r\nли уже всѣ земли въ отношени плодородія своимъ трудомъ и техни\r\nкой , возвращая ихъ въ то положеніе, въ которомъ застали эти земли\r\nего предки ? Теорія Кери , очевидно, утверждаетъ послѣднее, но я\r\nсоглашусь признать ее за справедливую , если ей , по крайней мѣрѣ,\r\nудастся доказать , что наше поколѣніе , сильное и земледѣльческой тех\r\nникой и капиталами , при системѣ спекуляцій, овладѣвшей всѣмъ об\r\nществомъ, передастъ эти земли слѣдующему поколѣнію , по крайней\r\nмѣрѣ, въ той степени плодородія , въ которой само ихъ получило.\r\nЗа объясненіемъ моей мысли я , естественно , обращусь не къ эко\r\nномическимъ разсчетамъ , не къ справочнымъ цѣнамъ на хаѣбъ и не\r\nкъ тушому празднoслoвію , которое такъ любятъ позитивисты , а къ\r\nтому , конечно , что мнѣ скажетъ наука сельскохозяйственная . По ро\r\nзысканіямъ же лучшихъ излѣдователей въ этомъ отношеніи призна\r\nно , что каждая жатва питается , растетъ и созрѣваетъ не иначе , какъ\r\nна счетъ тѣхъ химическихъ матеріаловъ , которые заключены въ48 СОВРЕМЕННИКъ,\r\n-\r\nпочвѣ и которые , слѣдовательно , изъ нея уносятся въ извѣстной\r\nмѣрѣ съ каждой жатвой, что пропорція этихъ питательныхъ частей\r\nвъ почвѣ , составляющихъ весь секретъ ея плодородія , весьма не ве\r\nлика въ сравненіи съ общей величиной пахатнаго слоя, а потому\r\nистощеніе этого запаса плодородія происходить довольно быстро,\r\nесли только землѣ, въ видѣ удобренія, не возвращается то, что изъ\r\nнея берется въ видѣ жатвы , а что возвращеніе въ землю того , что\r\nизъ нея берется.жатвами, невозможно въ томъ случаѣ, когда продук\r\nты мѣстнаго производства только частію потребляются на мѣстѣ , а\r\nпреимущественно поглощаются центральными рынками или увозятся\r\nза границу , — что в такомъ случаѣ если допустить даже , что все ,\r\nчто потребляется на мѣстѣ , какъ -то : зерна , говядина и плоды , воз\r\nвращается землѣ вмѣстѣ съ соломой въ видѣ удобрения, то земад\r\nтеряетъ все - таки ежегодно тотъ запасъ плодородныхъ частицъ, кото\r\nрый заключается въ продаваемыхъ на сторону зернахъ , плодахъ и\r\nт . д . , и потому долго не получаетъ обратно , въ видѣ удобрения , того ,\r\nчто съ нея берется ; что исторія свидѣтельствуетъ, поэтому, объ обра\r\nщеніи , такимъ путемъ, въ безплодныя пустыни плодоноснѣйшихъ зе\r\nмель древней Итали, Греціц и Африки, - и облизости къ такому\r\nистощенію земель западной Европы , жатвы которыхъ поддержива\r\nются только , до поры до времени, плодоперемѣнной системой , кото\r\nрая есть только дополненіе механической обработки почвы и , потому ,\r\nискусственное средство, извлењ. изъ земли послѣдніе остатки плодо\r\nродныхъ элементовъ . Оно поддерживается еще ввозомъ гуано и раз\r\nведеніемъ картофеля, но картофель начинаетъ болѣть, и перуанскіе\r\nзапасы гуано не вѣчны , наконецъ и самое гуано , заключая въ себѣ\r\nтѣ части , которыя нужны земаѣ , не въ одинаковой пропорціи, съ\r\nкаждымъ годомъ должно терять и теряетъ свою удобрительную силу,\r\nа потому и Европѣ грозитъ въ близкомъ будущемъ то же истощеніе\r\nполей , если только не будуть приняты мѣры къ возврату землѣ того ,\r\nчто дзь нея извлекается ежегодно . Какiя же эти мѣры ? Эти мѣры,\r\nестественно , могутъ заключаться прежде всего въ мѣстномъ потреб\r\nленім того , что производить земля и въ устранени производства на\r\nсвозъ на спекуляцію.\r\nЕсли все то , что указываетъ намъ сельскохозяйственная наука\r\nна основании химическихъ изысканій Либиха и другихъ , справед\r\nливо только на половину, то остается спросить , какимъ чудомъ Кери\r\nи позитивисты хотятъ заставить увеличиваться плодородие земель ,\r\nкогда вся торговля , все мѣновое начало основано не только на свозѣ\r\nна сторону предметовъ земледѣльческаго производства , но и на забот\r\nливости о наибольшемъ свозѣ и наименьшемъ мѣстномъ потребленія\r\nэтихъ продуктовъ , не помышляя о томъ, на сколько это будетъ вы\r\n-РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 49\r\nгодно или нѣтъ будущимъ поколѣніямъ и когда механическiя усовер\r\nшенствованія- облегчаютъ только къ этому способы . Вѣдь господа\r\nэкономисты позитивнаго или либеральнаго направленія утверждаютъ,\r\nчто все счастье , вся экономическая истина заключается въ личномъ\r\nсоревнованіи , а личное соревнованіе не обязано вовсе заботиться о\r\nтомъ , что станетъ послѣ съ землей, лишь бы хватило побольше на\r\nдолю соревнователя . Стало быть , тутъ математически невозможно\r\nне только ждать увеличенія плодородія земель , но и поддержанія\r\nего каждымъ поколѣніемъ соревнователей на той степени , на кото -\r\nрой оно его застало , а нужно ожидать столь же неизбѣжно про\r\nТивнаго .\r\nА есл только плодородие земель не увеличивается , то , въ силу\r\nодного возрастанія населенія , обработка земель должна переходить на\r\nхудшіе участки—возрастать рента и терять капиталисты и работни\r\nки , и , слѣдовательно, теорія Рикардо остается , при мѣновомъ по\r\nрядкѣ , теоріей непоколебимой . Иное дѣло , конечно , вопросъ о томъ,\r\nможетъ ли быть увеличено плодородие земель независимо отъ мѣно\r\nваго начала , т . е . при потребленіи на мѣстѣ того , что производит\r\nся ; — нѣть сомнѣнія , что при этомъ одномъ поддержаніе плодороділ\r\nполей на одной степени оставитъ въ запасѣ много необработанныхъ\r\nземель , которыя удовлетворятъ нуждамъ возрастающаго населенія , а\r\nзатѣмъ , при усовершенствованіи техническихъ знаній могутъ быть\r\nоткрыты способы не къ усиленному истощенію полей , какъ это пред\r\nставляется въ усовершенствованіяхъ механической обработки , а къ\r\nдешевому улучшенію самаго химическаго состава почвы .\r\nИ такъ , остановка опять , стало быть , не за землей не за законами\r\nприроды , а за горячкой спекуляція , которая такъ нравится позити\r\nстамъ , ибо она- то собственно , какъ оказывается , а не естественный\r\nнужды , беретъ у земли болѣе , чѣмъ возвращаетъ , и черезъ то со\r\nкращаетъ способы продовольствія .\r\nСистема Кери , как можно догадываться , была встрѣчена не безъ\r\nживаго сочувствія Французскими экономистами въ трудахъ Бастia и\r\nпользуется до сихъ поръ популярностью въ кругу рутинныхъ писате\r\nлей . У насъ ей также был отданъ почетъ , болѣе . впрочемъ по про\r\nстотѣ , чѣмъ сознательно г. Бунге.\r\nНе такъ отнесся к ней Дж . Ст . Милль. Онъ просто посмѣялся\r\nнадъ ней , объяснивъ , что Кери доказывалъ всѣми своими выводами\r\nтолько то , что еслибы къ Англія присоединить новую Англію , то\r\nкаково бы ни было ея плодородие, она бы не могла быть воздѣ\r\nдываема , потому что доходъ отъ ея обработки не покрытлъ бы рас -\r\nходовъ .\r\nГ. Янсонъ также приводить довольно категорическiя дифры , изъ\r\nT. су . О гд . ІІ .50 СОВРЕМЕННикъ : 2\r\nЯчменя .\r\n2 135\r\n2\r\nстатьи Крузіуса (*) , въ подтверждение постепеннаго упадка урожаевъ\r\nи усложненія труда на однихъ и тѣхъ же участкахъ. Эти данныя мы\r\nповторимъ здѣсь, какъ прямо идущія къ дѣлу.\r\n« Хозяйство Крузіуса , пишетъ г. Янсонъ , на 670 акрахъ обработы\r\nваемой земли и 120 акрахъ луговъ имѣло 16-ти-польный сѣвооборотъ\r\nи пользовалось всѣми средствами интенсивнаго хозяйства. Ежегодно\r\nна поля клалась извѣстная масса удобрения, доставленію котораго по\r\nсвящена была часть полей черезъ воздѣлываніе корнеплодныхъ растеній\r\nи корма для скота ; дополнительная часть удобрения бралась съ 120 ак\r\nровъ луговъ , частью покупалась. Благодаря такому хозяйству, уро\r\nжаи въ 32 года , за которые приведены данныя, хотя и возрасни въ\r\nколичествѣ соломы , но постепенно уменьшались по умолоту .\r\n« Это пониженіе шло постепенно , какъ видно изъ данныхъ по\r\nтрехлѣтіямъ: 100 копенъ давали вымолоченнаго зерна въ шефФеляхъ :\r\nПшеницы . Pжи . Овса .\r\nСъ 1826 г. по 30 147 166 236 303\r\n1831 140 207 350\r\n1836 » 133 154 210 326\r\n1841 125 140 205 350\r\n1846 124 156 212 326\r\n1851 103 121 184 267\r\n1856\r\n» 35\r\n» 40\r\n» 45\r\n. 50\r\n» 55\r\n» 60\r\nр р\r\n103 125 175 304\r\n« Слѣдовательно черезъ 32 года вымолачивалось хлѣба на 30 %\r\nменьше » .\r\nСамо собою разумѣется , что такое уменьшенніе , съ нашей точки\r\nзрѣнія, можетъ быть при знано не за безусловный законъ, но за авле\r\nніе , необходимо связанное съ мѣновымъ началомъ , допускающимъ\r\nсвозъ продуктовъ на сторону. Иuаче явленіе это можетъ быть при\r\nзнано за законъ только въ кругу торговой системы хозяйства , осно\r\nванной на соревнованіи. Фактъ, приведенный Крузіусомъ и , за нимъ ,\r\nг. Янсономъ , показываетъ не то , чтобы въ природѣ существовалъ\r\nничѣмъ неотвратимый законъ пониженія урожаевъ : такого заключе\r\nнія не даетъ намъ права дѣлать наука ; онъ заставляетъ предполагать\r\nчто , вѣроятно, полямъ Крузіуса менѣе возвращалось пита\r\nтельныхъ частей въ удобреній , чѣмъ у нихъ отымалось ежегодно въ\r\nхаѣбѣ , который продавался на сторону.\r\nЗа тѣмъ Янсонъ приводить цифры изъ статистики Кольба отно\r\nсительно увеличенія ренты , изъ коихъ видно, что рента во Франція\r\n( * ) Die Erschöpfung des Bodens dureb die Cultur , r . Crasius , o Journal der\r\nPraktiscben Chemie v . Erdmana 1863.РУССКАЯ ДИТЕРАТУРА . 51\r\nсъ 1789 по 1815 годъ возрасла на 50% , а съ 1795 г. по 1848 на\r\n662 , %\r\n1\r\nИ не смотря на это, настаивая, на основаніи такихъ Фактовъ, на\r\nнедостаточности доказательствъ , приводимыхъ Кери для того , что\r\nбы поколебать ученіе Рикардо , г. Янсонъ , вмѣстѣ съ тѣмъ, готовъ\r\nутверждать , что теорія Рикардо вѣрна только въ смыслѣ условномъ,\r\nт. е. пока мы примемъ существующая техническая средства обработ\r\nқи земель и знания за постоянныя и не улучшающаяся.\r\nЭтимъ путемъ онъ полагаетъ возможнымъ примирить оба ученія ,\r\nт. е . Кери и Рикардо . Оба они , для него , смотрятъ на дѣло съ двухъ\r\nразличныхъ точекъ зрѣнія, и оба правы съ своей точки зрѣнія.\r\n« Рикардо , говорить онъ, высказывалъ свой законъ возрастанія\r\nтруда и уменьшенія урожаевъ только подъ условіемъ неподвижности\r\nвъ земледѣльческомъ искусствѣ. Рикардо не видѣлъ, говорить онъ,\r\nконечнаго подчиненія человѣка природѣ, его рабства , по выраженію\r\nКери; онъ говорилъ только: если вы не будете дѣлать постоянныхъ\r\nуспѣховъ въ обладаніи той самой природой , то власть ваща надъ ма\r\nтерiей будетъ уменьшаться » .\r\n« Кери и его послѣдователи смотрѣли на дѣло со стороны всемірно\r\nисторическаго развитія , и такъ какъ человѣческій духъ , въ концѣ\r\nконцовъ, долженъ подчинить себѣ природу , то и они правы въ своемъ\r\nсмыслѣ , но и на столько же правъ Рикардо, ибо, какъ показывает ,\r\nисторiя , человѣческій духъ подчиняетъ себѣ природу столь медленно ,\r\nчто данная степень власти его надъ природою , съ обыденной точки\r\nзрѣнія, можетъ быть принята за постоянную . Могущество капитала ,\r\nпишеть онъ, растетъ съ могуществомъ знанія , свободы и ассоціацій ,\r\nиндивидуализма и мнoгaго , что обнаруживаетъ свое дѣйствіе вѣками\r\nи составляетъ эпохи въ истории. Обыденные же Факты совершаются\r\nпо своимъ законамъ , при знаніи , которое можно принять за неподвиж\r\nвое » и т . д.\r\nПочтенный докторантъ , тутъ дѣло вовсе не въ томъ, чѣмъ кон\r\nчитъ человѣческій духъ — извѣстное дѣло , когда нибудь все переме\r\nается—мука будетъ, а чѣмъ кончатъ хотя бы саксонскія поля черезъ\r\n60 или 100 лѣтъ , или русскія черезъ 300. До конечныхъ потребъ духа\r\nне было никакого дѣла иг . Кери, съ его послѣдователями , напрас\r\nво вы имъ приписываете столько широкой заботливости , мнѣ даже\r\nстранно вамъ напоминать , что имъ собственно было нужно : имъ\r\nбыло нужно доказать неправоту Рикардо, даже въ томъ органичен\r\nномъ смыслѣ, въ который вы замыкаете его ученіе , даже при непо\r\nдвижности данныхъ средствъ земледѣльческаго знания и искусства.\r\nТочно также и вѣрность положенія Рикардо зависитъ вовсе не отъ\r\nтого условия , какъ вы думаете . Я вамъ даю условіе безостановочнаго ,52 СОВРЕМЕННикъ .\r\nежедневно возрастающаго искусства и знания и затѣмъ спрашиваю :\r\nпоможет ли въ чемъ это знание и искусство , если половина того , что\r\nпроизводятъ ежегодно поля , будетъ погибать для нихъ безвозврат\r\nно , т . е . не возвращаться въ видѣ удобрения, а свозиться на сторону ?\r\nЯсное дѣло , что тутъ не поможетъ никакое знаніе , никакое искус\r\nство , и поля будутъ давать , роковымъ образомъ , все меньшiя и мень\r\nшiн жатвы . Вотъ, стало быть , въ чемъ то условіе, отъ котораго за\r\nвиситъ на самомъ дѣмъ вѣрность вывода Рикардо , и, въ кругу этого\r\nусловія, теорія Рикардо будетъ непоколебимо вѣрна всегда и вездѣ ,\r\nне смотря ни на какiя побѣды человѣческаго духа надъ природой. На\r\nстолько , на сколько нужно знания и искусства , чтобы предупредить тѣ\r\nпослѣдствія , которыя вы сами г. Янсонъ, доказали примѣромъКрузі\r\nуса , на столько у насъ есть уже и теперь достаточно званія, все оно\r\nвъ двух словахъ: — возвращай землѣ столько , сколько берешь съ нея .\r\nТолько примѣненіе этого закона на дѣлѣ возможно только подъ усло\r\nвіемъ потребления на мѣстѣ того , что производить земля , а этому\r\nпрепятствуетъ то начало спекуляцій , благодѣянія котораго не через\r\nчуръ ли ужъ преувеличены . Защитить спекуляцію— вотъ главная за\r\nдача , которую на себя приняли Кери и его послѣдователи, между тѣмъ\r\nкакъ: самъ Рикардо не умѣлъ ни отгадать , ни указать въ немъ всей\r\nпричины того закона ренты , который высказалъ . То , чего не умѣлъ\r\n„ сдѣлать Рикардо , то старались выполнить мы въ настоящемъ случаѣ—\r\nвъ этомъ состояла собственно вся наша цѣль по вопросу о рентѣ и\r\nмысль наша нашла у насъ подтверждение съ двухъ сторонъ . Мы при\r\nшли къ ней сперва путемъ ипотетическаго анализа элементовъ цѣн\r\nности , и затѣмъ тоже самое подтвердила вамъ , съ своей стороны , сель\r\nско - хозяйственная Физіологія . Двѣ отрасли знанiя сошлись , такимъ\r\nобразомъ , въ нашихъ глазахъ , и дали одно и тоже рѣu Sшеніе вопроса ,\r\nа мы знаемъ , что нѣтъ точнѣе повѣрки какого либо вывода , какъ по\r\nвѣрка его выводами совершенно посторонней науки .\r\nМы считаемъ , поэтому, наши выводы относительно ренты за сто\r\nющая нѣкотораго вѣроятія.\r\n1 ) Рента , по своему началу , есть добавочное количество труда ,\r\nтребуемаго на производство неравенствомъ почвъ .\r\n2 ) Коммерческое начало имѣетъ свойство ее удвоивать и черезъ\r\nто ронять мѣновую цѣнность всѣхъ производствъ, взатыхъ вмѣстѣ,\r\nна всю сумму ренты .\r\n3 ) Эго обращаетъ невольно спекуляцію на эксплуатацію земель ;\r\nпослѣдняя заставляет земли производить постоянно болѣе , чѣмъ\r\nнужно для мѣстнаго потребленія, и чрезъ то влечетъ за собою неизбѣж\r\nное истощеніе почвы .\r\n4 ) Отсюда корень ренты , въ ея общепринятомъ смыслѣ — въ смыРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 53\r\n>\r\nслѣ чистаго дохода или премій , заключается не въ правѣ собственно\r\nсти , ни въ естественныхъ неотвратимыхъ условіяхъ, ни въ недостат\r\nкѣ земледѣльческаго знания или искусства : онъ въ началѣ мѣновато\r\nсоревнованія.\r\nЧтобы опровергнуть въ чемъ нибудь нашу теорію , современная\r\nполитическая экономія должна доказать , 1 ) что земледѣльческая химия\r\nлжетъ , утверждая , будто производительная сила земли истощается\r\nоть вывоза жатвъ на сторону ; 2) что производительная сила полей на\r\nсамомъ Фактѣ не слабѣетъ ежегодно въ новой Европѣ и Америкѣ и\r\nчто плодоноснѣйшія земли Италии и Греціи на обратились , подъ ко\r\nнецъ древней истории , въ безплоднѣйшія пустыни ; 3) что соревнова\r\nніе и спекуляція не обусловливаютъ, сами собой , стремленія получить\r\nкакъ можно болѣе съ своихъ полей , не заботясь объ участи будущихъ\r\nпоколѣній , и , потому,дѣлаютъ истощеніе полей своимъ неизбѣжнымъ\r\nслѣдствіемъ ; 4 ) что можетъ считаться вообще за выгодное такое со\r\nревнованіе , гдѣ сама природа , такъ сказать, взимаетъ налогъ съ одно\r\nго изъ конкуррирующихъ въ пользу другаго и чрезъ то ослабляетъ\r\nодну изъ борющихся сторонъ въ пользу другой .\r\nТогда только они докажуть , что ихъ ученіе не есть цѣрь нелѣпо\r\nстей , вредная для блага истории , для блага народовъ , теорія ажіотажа ,\r\nсилящагося принесть въ жертву нѣскольким\" ь счастливымъ . бирже\r\nвымъ людямъ все будущее Европы .\r\nКакъ же безъ обмѣновъ? опять подскажутъ экономисты читателю .\r\nНельзя совершенно безъ обмѣновъ — отвѣтимъ и мы . Мы говоримъ\r\nтолько какъ можно меньше обмѣновъ . Позитивисты же , какъ Кери и\r\nМаклеодъ , и вся экономическая рутина говорить ихъ устами совершен\r\nно наоборотъ: какъ можно больше обмівновь . Вотъ вся разница между\r\nнами , но разница , какъ легко догадаться, — неизмѣримая.\r\nСъ точки зрѣнія, до которой мы теперь довели вопросъ ренты , раз\r\nбирая его чисто ипотетическимъ путемъ , открывается цѣлая перспек\r\nтива прикладныхъ выводовъ. Но мы оставляемъ ихъ совершенно въ\r\nсторонѣ, какъ дѣло чисто прикладной части науки , совершенно выхо\r\nдящее изъ круга нашего предмета .\r\nЧитатель , видя на сколько ипотетическая основанія служатъ успѣш\r\nными орудіями для анализа эмпирическихъ и Феноменальныхъ сто\r\nронъ экономическаго быта , и имѣя въ рукахъ эти ипотетическiя осно\r\nванія въ разсужденiн ренты , можетъ самъ испытать ихъ въ примѣне\r\nніи къ болѣе или менѣе разнообразномуряду вопросовъ , занимающихъ\r\nприкладную экономію . Мы позволили себѣ только дополнить изло\r\nженный взглядъ на ренту небольшимъ примѣрнымъ разсчетомъ по\r\nдобно тому , какъ это мы сдѣлали при описаніи элементовъ цѣнности .\r\nРазсчетъ этотъ опять таки будетъ имѣть смыслъ только схематиче:54 СОВРЕМЕННикъ .\r\n.\r\n.\r\n2-го сорта .\r\n»\r\n.\r\n>>\r\n.\r\n»\r\nскій , такъ какъ данныя , на которыхъ онъ будетъ основанъ , не имѣютъ\r\nвовсе притязанія на подлинную достовѣрность .\r\nПредставимъ себѣ земледѣльческую площадь въ 30.000,000 д.\r\nЭго приблизительно, какъ мы знаемъ уже, площадь нашей помѣщичьей\r\nобработанной земли . Представимъ , что площадь эта относительно пло\r\nдородія дѣлится на пять разрядовъ земель , которыя въ суммѣ произ\r\nводятъ 120,000,000 четв . хлѣба ежегодно , каждый разрядъ земель\r\nприблизительно по 24 м . чет . , и разсчитаемъ , по скольку придется рен\r\nты съ десятипы на основании такихъ данныхъ.\r\nИзъ означенныхъ 30 мин . десят . отойдетъ подъ паръ по трех\r\nпольной системѣ /, т. е . 10,000,000 д . , и тогда остающіеся 20,000,000\r\nдес . распредѣлятся для производства 120 четвертей зерна съ пяти\r\nсортовъ земель по 24 мил . съ каждaгo слѣдующимъ порядкомъ :\r\nЗемель 1 - го сорта для производства 24,000,000 четвертей потре\r\nбуется 2,000,000 дес.\r\n3,000,000\r\n3-то 4,000,000\r\n4-го 5,000,000\r\n5-го 6,000,000\r\n20,000,000 дес .\r\nИзъ вихъ половина десятинъ будетъ озимыхъ , половина яро\r\nвыхъ. Взявъ за основаніе тѣ же нормы стоимости обработки озимыхъ\r\nи паровыхъ десятинъ, кои нами высчитаны были выше , т. е . 50 раб .\r\nдней для десятины озимой и 27 для яровой , получимъ слѣдующую\r\nстоимость обработки :\r\nА. Для дес . озимыхъ :\r\n1,000,000 дес . 1 -го сорта займетъ 1,000,000x50 = 50,000,000 р . дн.\r\n1,500,000 >> 2-го 75,000,000 »\r\n2,000,000 3 -го 100,000.000 »\r\n2,500,000 4 - ro 125,000,000\r\n3,000,000 5-го 150,000,000\r\n10,000,000 дес . 500,000,000 р . дн .\r\nв . Для дес . яровыхъ помножимъ на 27 рабочихъ дней .\r\n1,000,000 дес . 1 -го сорта займетъ 27,000,000 р . дн .\r\n1,500,000 2-го 40,500,000\r\n2,000,000 3 - го 54,000,000\r\n2,500,000 4-го 67,500,000\r\n3,000,000 5-го 81,000,000\r\n10,000,000 дес . 270,000,000 р . дн.\r\nИтакъ 10-ть милліоновъ озимыхъ десятинъ займутъ 500 миллio\r\nновъ рабочихъ дней 10 , миллионовъ яровыхъ десятинъ — 270 милаio\r\n»\r\n.\r\nP . .\r\n2\r\n. »\r\n>>\r\n2 р\r\n2РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 55\r\nновъ рабочихъ дней , всѣ же 20 миллионовъ дес .—770 миллионовъ рабо\r\nчихъ дней .\r\nИзъ нихъ собственное число рабочихъ дней или то , что мы при\r\nнями за правило означить буквой Ѕ , займетъ (по числу дней затрачи\r\nваемыхъ на производство одинаковаго количества хлѣба на лучшихъ\r\nучасткахъ) :\r\n1 ) На озимыхъ десятинахъ 50 милліоновъ рабочих дней X на 5 ,\r\nт . е . на число разрядовъ земель , 250 миллионовъ рабочихъ дней .\r\n2) На яровыхъ 27,000,000 рабочихъ дней X5 = 135,000,000 pa\r\nбочихъ дней .\r\nОстальное за тѣмъ число рабочихъ дней составитъ собственно\r\nренту R , которая поэтому будетъ равна : 1 ) на озимыхъ десятинахъ\r\n500,000,000—250,000,000—250,000,000 рабочихъ дней ; 2 ) на яро\r\nвыхъ 270,000,000—135,000,000 = 135,000,000 рабочихъ дней.\r\nЭти - то общая суммы ренты раздѣ.іятся между владѣльцами раз\r\nличнаго сорта десятинъ , конечно , неравномѣрно и рента , выражая въ\r\nсвою очередь для каждого сорта десятинъ разницу между стоимостью\r\nпроизводства на лучшихъ и худшихъ участкахъ , распредѣлится слѣ\r\nдующимъ образомъ : стоимость производства для озимыхъ десятипъ\r\nна самыхъ худшихъ участкахъ составляет 150 миллионовъ рабо\r\nчихъ дней , итакъ здѣсь рента будетъ :\r\nДля 1-го сорта 150,000,000— 50,000,000 = 100,000,000 р . да .\r\n2-то 150,000,000— 75,000,000 = 75,000,000\r\n3-го 150,000,000—100,000,000—50,000,000\r\n4-ro 150,000,000—125,000,000—25,000,000\r\n5-го 150,000,000—150,000,000 =\r\nр 2\r\n2\r\nР\r\nИтого 250,000,000 р , дв .\r\nСтоимость производства для яровыхъ десятинъ на самыхъ худ\r\nшихъ участкахъ 81,000,000 раб. дней , итакъ здѣсь рента будетъ :\r\nДая 1 -го сорта 81,000,000—27,000,000—54,000,000 р . дн .\r\n2-го 81,000,000—40,500,000—10,500,000 »\r\n» 3- го 81,000,000—54,000,000—27,000,000\r\n4-го 81,000,000—67,500,000 = 13,500,000\r\n5-го 81,000,000—81,000,000—\r\n2\r\n2 2\r\nИтого 135,000,000 р . дн .\r\nПринявъ теперь стоимость рабочаго дня въ 25 к . сер . и помножая\r\nна это число количество рабочихъ дней , получимъ денежную ренту со\r\nвсего числа десятинъ , раздѣливъ которую на соотвѣтствующее каж\r\nдому разряду число десятинъ , получимъ размѣръ ренты съ десятины\r\nдля каждaго разряда , а именно :56 coBPBмвиникъ .\r\n»\r\n2 25 к . — 12,250,000\r\n2\r\n2\r\nр 2\r\n2\r\n50 к .\r\n2 2\r\nу р\r\n2 : »\r\n1) Для десятинъ озимыхъ :\r\n1 - го сорта 100,000,000 р . д . 25,000,000 руб .\r\n2 -го 75,000,000 18,750,000\r\n3- го 50,000,000 »\r\n4 - го 25,000,000 6,250,000\r\n5 - го\r\nИтого 250,000,000 62,500,000 руб .\r\n2 ) Для десятинъ яровыхъ:\r\n1 - го сорта 54,000,000 р . д . 13,500,000 руб .\r\n2 -го 40,500,000 10,125,000\r\n3 -го 27,000,000 Х25 к . — 6,750,000 .\r\n54--го го 13,000,000 » 3,250,000\r\nА раздѣливъ означенныя суммы на соотвѣтствующее число деся\r\nтинъ по разрядамъ, получимъ ренты съ десятинъ .\r\nА. Для озимыхъ десятинъ :\r\nдля 1 -го разряда 25,000,000 р . : 2 милл . дес : — 12 р .\r\n2-го 187,507 : 3 6 - 25 »\r\n3-го 12,250 » . 3 » 12 »\r\n4-го 6,250 » 5 1 2 25 ,\r\n62,500 р .\r\nБ. для яровыхъ.\r\n1 сорта . 13,000,000 руб . : 2 м . д . = 6 руб . 75 коп .\r\n2 10,125,000 : 3 37\r\n3 6,750,000 4 68\r\n4 3,250,000 5 » 65\r\nИтакъ, стоимость 2 м . дес . 1 -го сорта получитъ на три десятины\r\nвъ полѣ .\r\nНа озимую . 12 руб . 50 коп .\r\nяровую . 6 75\r\nпаровую\r\n2 — 3 2\r\n2 2 — 1 2\r\n: » 2\r\nе .\r\nИтого 19 руб . 25 коп .\r\nраздѣливши итогъ на 3 получимъ приблизительно съ десятины 6 руб .\r\n8 коп .\r\nПо тому же разсчету съ: 3 м . д . 2-го сорта получится 3 р . 20 к .\r\n4 3 - го 1\r\n5 » » 4-го\r\nа 6 мм. дес . 5- го сорта не должны давать никакой ренты .\r\nПроизводство же всѣхъ 120 мил . четв . хлѣба обойдется на ози\r\nмыхъ десятинахъ: 500,000,000 раб. дн. Х 25 = 120,000,000 руб .\r\n270,000,000 » Х 25 = 67,500,000\r\nВсего. . 190,500,000 руб .\r\n26 »\r\n63 »РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 57\r\n190.500,000\r\n96,250,000\r\n-\r\nтогда какъ съ прибавкой ренты оно будетъ стоить потребителямъ оз\r\nначенные 190,500,000 руб. съ прибавкой :\r\n1 ) ренты съ озимыхъ десятинъ 250,000,000 Х 25 к . = 62,500,000 р .\r\n2 яровыхъ 175,000,000 X 25 » == 33,750,000 »\r\nВсего .. .. 286,750,000 .р.\r\nИли раздѣливъ означенныя суммы на число четвертей : четверть\r\nхлѣба коей стоитъ среднимъ числомъ 120,000,000= 1 руб . 67 коп ., будетъ\r\nстоить потребителямъ по меньшей мѣрѣ — - - 11 р . 67 к . + рента , коей\r\nпридется среднимъ счетомъ на четверть 120,000,000 80 к . , т. е . четв . ,\r\nвмѣсто 1 р . 67 к . , будетъ стоить потребителю 2 р . 47 к . по меньшей\r\nмѣрѣ . Изъ коихъ 80 к . падуть чистымъ налогомъ на потребителя.\r\nСчитая теперь, что каждый долженъ потребить среднимъ счетомъ въ\r\nгодъ около 5 четв . хлѣба , потребитель уплотить около 4 р . поголов\r\nнаго налога рентьеру при цѣнѣ на хлѣбъ въ 2 р . 47 к . Но цѣна эта\r\nвѣдь все-таки лишь фиктивная , дѣйствительная же средняя мѣновая\r\nцѣна бываетъ обыкновенно выше .\r\nОзначеннымъ разсчетомъ мы имѣли въ виду указать лишь при\r\nмѣрно порядокъ , которымъ можно было бы высчитать , на выведен\r\nныхъ нами выше теоретическихъ основаніяхъ minimum ренты и мѣ\r\nновой цѣны хлѣба въ сравненіп съ цѣной ипотетической . Если бы\r\nмы имѣли передъ глазами положительно точныя данныя , дѣйстви\r\nтельно существующихъ разрядовъ земель относительно ихъ по\r\nдородія , или стоимости производства , какой либо единицы хаѣ\r\nба , на каждомъ изъ этихъ сортовъ земель , и наконецъ свѣдѣніе оцѣ\r\nнѣ рабочаго дня , то расчетъ нашъ должен бы бымъ имѣть практи -\r\nческую достовѣрность. Но такъ какъ этихъ свѣдѣній мы не имѣемъ,\r\nто , повторяемъ , разсчетъ нашъ приведенъ не какъ дѣйствительный\r\nразсчетъ, а какъ схематическая Форма разсчета .\r\nмы говорили до сихъ поръ объ одномъ родѣ ренты , о рентѣ по\r\nземельной , и притомъ только земледѣльческой . Но рента можетъ\r\nявиться и въ каждомъ производствѣ, въ которомъ природа помогаетъ\r\nчеловѣку неравномѣрно своими силами . Милль указываетъ на ренту\r\nрудниковъ и коней , и рыбныхъ ловлей , на ренту мѣстъ подъ строе\r\nніями въ городахъ; въ томъ же родѣ можно указать еще на рентр\r\nжинеральныхъ ключей , соляныхъ источниковъ , ренту природныхъ\r\nмеханическихъ силъ , какъ-то паденія рѣкъ и т . д .\r\nДамѣе , рента въ большей или меньшей степени можетъ прояв\r\nляться и въ трудѣ мануфактурномъ и въ чисто интеллектуальномъ\r\nтрудѣ, только здѣсь ея существованіе не столь безусловно. Въ боль\r\nшей части ремесленныхъ производствъ успѣшность работы зави\r\nсить первоначально отъ большей или меньшей изобрѣтательности и58 СОВРЕМЕННИКъ .\r\nспособности производителей къ дѣлу, такъ что одна и та же вещь\r\nпроизводится различными ремесленниками , при различныхъ суммахъ\r\nтруда , тогда какъ вещи имѣютъ одну и ту же мѣновую цѣну , которая\r\nрегулируется самымъ неуспѣшнымъ производствомъ. Но съ перехо\r\nдомъ ремесленнаго и мануфактурнаго производства на высшую сту\r\nпень развития , съ подчиненіемъ этого рода производства опредѣлен\r\nнымъ пріемамъ и правиламъ, и замѣной личнаго искусства рукъ че\r\nловѣческихъ механическими орудіями , успѣшность мануфактурнаго\r\nтруда подходитъ съ этой стороны все болѣе и болѣе подъ общій уро\r\nвень . Далѣе , рента способностей сосредоточивается въ настоящее\r\nвремя еще въ области искусства и чисто интеллектуальнаго труда —\r\nсловомъ въ средѣ так называемыхъ либеральныхъ профессiй. И\r\nхотя во всѣхъ упомянутыхъ случаяхъ рента образуетъ въ настоящую\r\nпору дѣйствительно весьма ощутительныя преимущества и неравен\r\nство въ вознаграждении труда , но самое мѣсто , которое въ этихъ слу\r\nчаяхъ имѣетъ рента , должно быть весьма различно , смотря по тому ,\r\nкакого рода ренту мы захотимъ допустить , будемъ ли мы говорить о\r\nрентѣ въ смыслѣ ипотетическомъ или въ мѣновомъ смыслѣ , т. е .\r\nбудемъ ли мы говорить о рентѣ въ томъ случаѣ , когда общество за\r\nнимается производствомъ для собственного потребления или для об\r\nмѣна .\r\nПроизводство, предложенное для собственнаго потребления обще\r\nства , неизбѣжно будетъ имѣть дѣло съ поземельной рентой , потому\r\nчто самое количество земледѣльческаго продукта , которое оно должно\r\nпроизвести , есть для него вынужденное, обязательное , опредѣляемое\r\nколичествомъ населенія , нуждающагося въ продовольствіи . Отъ этого\r\nколичества общество не можетъ отступить безъ ощутительнаго для\r\nсебя ущерба, безъ недостатка въ самыхъ первыхъ средствахъ суще\r\nствованія; оно поэтому должно производить и на хорошихъ и нa xy\r\nдыхъ земляхъ , если продуктъ , который могутъ дать хорошій земли ,\r\nнедостаточенъ для того , чтобы продовольствовать населеніе . Далѣе ,\r\nоно должно будетъ столь же неизбѣжно разработывать каменноуголь\r\nныя , соляныя копи , желѣзныя, мѣдныя и тому подобныя мѣсторож\r\nденія металловъ , необходимыхъ для его жизни , но оно уже весьма\r\nмало будетъ разработывать золотыхъ или серебряныхъ присковъ,\r\nпо крайней мѣрѣ оно употребитъ на эту разработку только излишекъ\r\nрабочихъ дней . Тогда какъ при мѣновыхъ условіяхъ обмѣнъ поро\r\nдитъ неизбѣжно потребность въ звонкой монетѣ для обмѣна и слѣ40\r\nвательно заставить общество разработывать и тратить слѣдовательно\r\nизвѣстное число трудовой силы для того лишь , чтобы пользоваться\r\nобмѣномъ . Это должно показать экономистамъ , что благодѣянія об\r\nмѣна не приходятся обществу даромъ , что онѣ также чего нибудь даРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 59\r\nстоятъ , и стоятъ тѣмъ дороже , что создаютъ производство , которое\r\nвлечеть за собой особый вид, ренты . Точно такое же различие суще\r\nствуетъ относительно всѣхъ остальныхъ производствъ , которыя не\r\nслужатъ самымъ безусловнымъ и первѣйшимъ потребностямъ жизни .\r\nТутъ общество , работая на себя , можетъ выносить совершенно про\r\nизвольныя ограниченія . Ничто не вынуждаетъ его выработывать то\r\nколичество картинъ , статуй, повѣстей и стиховъ , то разнообразие ар\r\nхитектурныхъ и другихъ вещей искусства , составляющихъ предметъ\r\nизящной индустрии, и слѣдовательно имѣть для этого производства\r\nто число второстепенныхъ, третьестепенныхъ и совершенно бездар\r\nвыхъ художниковъ , которое оно иметь при обмѣнѣ.\r\nКогда общество производить для собственного потребленія , тогда\r\nпроизведения искусства являются у него только какъ результатъ из\r\nлишка рабочихъ дней , за покрытиемъ прочихъ необходимѣйшихъ\r\nпроизводствъ . Иначе , когда общество работаетъ для продажи , тогда\r\nоно должно содержать по неволѣ то количество второстепенныхъ ху\r\nдожниковъ, писателей и т . д . , котораго требуетъ распредѣленіе по\r\nкупательной силы . Черезъ это же : 1 ) извѣстная доля рукъ отымается\r\nу прочихъ производствъ , 2) возникаетъ рента мѣновая тамъ , гдѣ она\r\nвъ обществѣ, работающемъ не на продажу въ ипотетическомъ видѣ ,\r\nпала бы добавочнымъ числомъ рабочих дней на совершенно свобод\r\nные дни , или даже въ ипотетическомъ видѣ не явилась бы вовсе .\r\nТакъ конечно можно предположить , что первостепенный художникъ\r\nили авторъ можетъ употребить иногда на свое произведеніе менѣе\r\nвремени , чѣмъ обыкновенный писатель , но въ большинствѣ случаевъ\r\nэто вовсе не такъ ; разница въ качествѣ произведенія большею частію\r\nиметъ мало вообще отношенія къ количеству труда , употребленнаго\r\nна то и другое произведеніе .\r\nКонечно , могутъ замѣтить , что качество произведенія зависитъ\r\nтакже отъ труда , употребленнаго на обученіе извѣстному искусству\r\nно въ такомъ случаѣ это не рента , а трудъ предварительный. Мы\r\nже здѣсь говоримъ о той долѣ мѣновой цѣны вещи , которая опредѣ\r\nляется исключительно ея рѣдкостью , точно также , какъ , напримѣръ ,\r\nвъ драгоцѣнныхъ камняхъ . Эта-то часть дѣны не имѣетъ вовсе мѣ\r\nста , когда общество работаетъ на себя , ибо не зависитъ вовсе отъ\r\nдобавочнаго числа рабочихъ дней и есть продуктъ чисто мѣновой .\r\nЕще болѣе искусственный и случайный характеръ имѣетъ рента\r\nвъ тѣхъ случаяхъ , о которыхъ упоминаетъ Милль , какъ - то рента\r\nпривилегiй и Фирмъ . Здѣсь она не зависитъ точно также вовсе отъ\r\nдобавочнаго числа дней и потому не имѣетъ вовсе мѣста въ обще\r\nствѣ, которое работаетъ на себя . Но рента Фирмъ возникаетъ еще\r\nпрямо изъ мѣновыхъ условій, рента же привилегій требуетъ для сво60 СОВРЕмвиникъ .\r\nего появленія еще чего-то болѣе , чѣмъ обмѣна , именно особеннаго,\r\nисключительнаго положения , въ которое былъ бы поставленъ произво\r\nдитель или цѣлый рядъ производителей, другими случайными услові\r\nями . Понятно, что въ этомъ видѣ можетъ быть создава рента съ ка\r\nкого угодно производства , и потому услѣдить здѣсь за всѣми видами\r\nнѣтъ никакой возможности .\r\nДа мы и не имѣемъ никакого основанія особенно вникать въ этотъ\r\nвидъ рентъ , ибо происхожденіе ихъ зависитъ очевидно отъ условій\r\nеще болѣе Феноменальныхъ , чѣмъ самый обмѣнъ . Указали же мы на\r\nнихъ собственно для того , чтобы какой нибудь догадливый читатель\r\nне могъ намъ задать слѣдующаго приблизительно вопроса : какъ же\r\nвы сказали , что рента есть добавочное число дней , и вотъ я знаю та\r\nкія ренты , гдѣ никакого добавочнаго числа дней не усматривается?\r\nМы хотѣли , чтобы онъ могъ самъ себѣ отвѣтить на этотъ вопросъ ,\r\nибо все сказанное должно показать , что условие мѣны а за нимъ и\r\nдругія Феноменальных условия имѣютъ свойство не только видо\r\nизмѣнять весьма убыточно для общества ипотетическую или нату\r\nральную ренту , но и енце создавать ряды новыхъ рентъ и саѣдова\r\nтельно ряды новыхъ убытковъ там , гдѣ ренты въ ипотетическому\r\nвидѣ не было вовсе . Потому-то мы имѣемъ причину еще разъ ска\r\nзать : какъ можно болѣе производства на себя и какъ можно меньше\r\nобмѣновъ .\r\nю. Жуковский.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Izvestiia bibliograficheskie",
        "article": "ИЗВѢСТІЯ БИ БАТОГЕ*АфИ 4ECKÎЯ.\r\nOeuvres completes de P, J. Eitaubé , Membre de l'inflitut National de France et de VAcadémie Royale de Berlin. 9 vol. in 8- imprimés fur papier carré fin , caractères neufs , Diiet.\r\nГ. Б и пт о G e , давно извѣстный пЪ уЧеномѣ СвѢтЬ } выдалѣ нынѣ вЪ лѢ* шахЪ глубокой старости полные труды свои , которые вообще могутЪ назвать* с я классическими.\r\nПервые шесть Томовѣ содержатъ переводѣ двухЪ 1’омеровыхѣ* ПозмЪ , Ил- діады и Одиссеи. Первая имѣла уже четыре Изданія , а вторая три. Когда онѣ вышли вѣ первый разѣ , нѣкоторые пристрастные люди заведи спорѣ о преимуществѣ перевода Госпожи Д а с ь е. Но спорѣ наконецѣ рѣшенѣ вѣ пользу Г. В и ш о б е.\r\nСедьмой Томѣ содержитъ Іосифа , Поэму вѣ прозѣ, которая имѣла успѣхѣ , й сохранила его донынѣ, Однакожь , не смотря на то, Авторѣ сдѣлалѣ нѣкоторыя перемѣны вѣ семѣ седьмомъ Из-\r\n.ааши: онЪ перенеЬЪ пзЪ девятой книги\r\nнЪ шестую снеиидѢніе Іосифа ; когда небесный Духѣ показываетъ ему пспюч* ники Нила.\r\nВторое Паданіе БатавдевТ) сообразно ко всемЪ сЪ первымъ. Нѣкоторыя перемѣны каСаюшся только до вкуса и слога. Сія Поэма з&ншиаетЪ восьмой Томѣ.\r\nДевятой И послѣдній Томѣ раздѣляется на двѣ части : вЪ первой напечатанъ\r\nпереводѣ Г е т е в о й Поэмьі Германа и Доращен ; а во второй разныя записки , читанныя кЪ засѣданіяхъ Національнаго ІІпсінитуПіа и вЪ Берлинской Академіи. Первая записка нмѢешЪ титулѣ : а ДревнихЪ : вторая : СократпЪ вЪ шк\"ЛІ Богослова , пли мысліі о раз • говорѣ Платана, лодЪ названіемъ : .дети- фронЪ ; третья : лрижЪсатя о ДвухЪ\r\nлереыхЪ кнпгахЪ Аристотелевой Политики-, четвертая: о Пиндаръ, сЪ дерево* доліЬ его первой Олимлпки ; пятая : разсужденія о богатствъ Аакеделюна і шестая : мысли о zy десно мЬ вЪ Эпп-\r\ntecKux'ù ІІоздшхЪ.\r\n95\r\nLes Elémens de Géométrie d’Ettclide traduits littéralement et fuivis d'un traité du cercle, du cylindre, du со te et de éafphere, de la mejure des Ju rface s et des Jclides ; avec des nettes par F. Peyrard , Bibliothécaire de l'Ecole polytechnique ; ouvrage approuvé par l'infiitut National et defltni à être compris dans les Bibliothèques des Lycées , avec cette épigraphe :\r\nEt nova funt Temper. Ovid, . . .\r\nИзЪ сочиненій Эвклида дошли\r\nдо насЪ однѣ его Начальныя Основанія и продолженіе ихЪ , извѣстное подѣ названіемъ : Data.\r\nВо всѣ времена и у всѣхЪ народовъ, Эвклидовы Начальныя Основанія почитались и почитаются лучшими изЪ классическихъ книгЪ. Карданѣ, говоря о сей безсмертной книгѣ , изЪ- ксняется іпакимЪ образомъ : Quorum\r\nineoncufla dogma tum fîrmitas , perfeftioque adèo abfoluta ett , ut nullum opus huic jure *liud comparare judeas.\r\nМежду 13 книгами Начальныхъ Основаній, четыре касаются только до Ариѳметики , а другія до Геометріи.\r\nКниги о Геометріи , кромѣ 13 й , заключаютъ предметѣ общей пользы , и сіи самыя книги перепелѣ Г. ІіейрзрЪ.\r\nМы приведемъ здѣсь только мнѣніе Гг. Ла-Гранжа и Делам бра, кпшорымЪ поручилЪ Національный Институтъ разсмотрѣть сію книгу. Два славные Геометра изЪлсняются такѣ вЪ ихЬ отвѣтѣ : „Мы читали еЪ примѣчаніемъ новый переводѣ Эвклида, сра* „впивая его сЪ ГреческимЪ оригиналомъ ; ,,и вездѣ Г. П е й р а р Ъ сохранилъ сЪ „точностію , какѣ намЪ кажется , не „только смыслЪ, но и самыя выраженія „своего Автора.“\r\n•>\r\nAntieaités d’HîrcuIanum , gravées par ”h. Piruli, avec une explication} publiées par et ¥. Piranesi frères.\r\nСочиненіе Г. Пароли извѣстно вЪ Италіи. Гг. II: рйнези оказываютъ важную услугу il кусшвамЪ и НаукамЪ, выдавая его сЪ французскимъ шексшомЪ.\r\n97\r\nСіе сочиненіе выходшпЪ ОгпдѢленія- іши (par JivraHon ) вѣ 4 долю , на хорошей бумагѣ; каждое Отдѣленіе имѣешЪ ] 2 чертежей сЪ изЪясненіемЪ ; всѢхЪ Отдѣленій будетЪ 25 , которыя составятъ б Томовѣ. Первое Отдѣленіе вышло 15 флореаля дѣта XII , а другія слѣдуютѣ изЪ мѣсяца вЪ мѣсяцѣ. Каждое Отдѣленіе стоитЪ 6 франковъ для субскрибеншовѣ. Особливой экземплярѣ стоитъ 7 франковъ. -\r\nГ Е Р М А Н I я.\r\nBriefe aus Burgdorf, über Peftalozzi feine meîbode und anftalr, von Anton Giuner, praluifchem Erz eher, mit vier Kupfertafeln. Hamburg. 1804. in Fr. Perthes buchhandlung in commiiiion. Письма изѣ Бургдорф* о Песта лоц і е во й методѣ и учрежденіи , писанныя АнтономЬ ГрюнеромЪ , практическимъ Воспитателемъ. Гамбургѣ, iS 04.\r\nПе с т а л л о ц іе в а новая метода ученія обратила на себя вниманіе Европы , и произвела важные споры между\r\nТ. ІУ. К. Iі ж\r\n98\r\nучеными мужами. Но подробности сего Института, недавно заведеннаго в1> Швей» царіи , неизвѣстны многимЪ изЪ шЬхѣ, которые не принадлежат! собственно кЪ классу ученыхЪ. И такѣ , вѣ сихЪ двухЪ отношеніяхъ , письма Г. Грюнера достойны вниманія и любопытства. Мы не можемЪ ничего сказать обЪ ихЪ собственномъ ДиСтоинсиівЬ ; ибо Нѣмецкій ученый Журналѣ извѣіцаешЪ только о ней , безЪ всякаго разсмотрѣнія.\r\nMonatliche Unterhaltungen и проч.\r\nИодЪ еимЪ именемЪ предпринялъ Г. ГлацЪ (вЪ Вѣнѣ ) Періодическое Изданіе для ыолодыхЪ людей , сЪ Іюля мѣсяца нынѣшняго году. Онѣ родомЪ изЪ Венгріи ; пишетЪ для пользы своего отечества , и сотрудниками своими имѣетЪ многихЪ другихЪ ВенгерцевЪ.\r\nAnfangsgründe der Arithmetik und Algebra yon Fr. W. D. Snell , Profeflor in Gielfen. a. [heile. Gieffen. 1804. Начальныя правила Ариѳметики и Алгебры, изданныя Г. Ш не л омѣ, Профессором! вЪ Гиссеннѣ. 2. Части, 1804-\r\n09\r\nСочинитель сей книги ( говорятъ Энскія Вѣдомости ) , котораго творенія вообще уважаются за отличную ясность его слога, умѢлЪ и вЪ семЪ сочиненіи представить сЪ такою ясностію самыя труднѣйшія задачи и вопросы , что всеобщее распространеніе его правилѣ , а особливо вЪ школахЪ , Должно принесть великую пользу.\r\nАНГЛІЯ.\r\nКнигопродавецЪ филипсЪ купилЪ зча*\r\nнускрипты славнаго Ричардсона , которые состоятъ изЪ писемѣ и разнаго рода сочиненій. Они выйдутЪ вЪ 5 или\r\n6 ЧастяхЪ } и МистрессЪ БербальдЪ напечатаетъ вЪ нихЪ Біографію сего Писателя.\r\nПрофессора П о р с о н Ъ трудится надЪ новымЪ Изданіемъ Е в р и пидова Ипполита и Алцесты. ПодЪ его же смо- трѢніемЪ печатается ГеродотЪ вЪ\r\n7 ЧасшяхЪ , вЪ 12 долю , вЪ Эдинбургѣ.\r\nЛордЪ Гренвилла печатаетъ Письма , писанныя ЛордомЪ Чата-\r\nЖ Я\r\n100\r\n.ßfOM?) , ПиттовымЪ отцемЪ , Ф его племяннику.\r\nКапитанЪ БругтонЪ скоро выдастъ книгу своего путешествія и открытій вЪ ТихомЪ морѣ , сЪ нѣсколькими ландкартами,\r\nПроповѢдннкЪ S) м с л е й выдаетЪ Греческаго Историка ф у к и д и д а.\r\nПрофессоръ Г и л л Ъ. вЪ ЗдимбургЬ выдаетЪ книгу о синонимахъ Латинскаго языкаі а ДокторЬ Адамѣ присоединяетъ кЪ тому Латинскій Словарь , надЪ коійорымЪ онЪ трудился нѣсколько, лѣтѣ,\r\nГ. Паркинсонѣ, извѣстной но своему сочиненію подЪ имедемЪ: Опытный ОткуящикЪ ( the experienced Farmer.) открылъ подписку на Путешествіе Опытнаго Откулиуит по Америкѣ, гдѣ опі^ сообхциіпѣ свои наблюденія о земледѣліи Соединенныхъ Областей.\r\nШ В К Й | А Р I if.\r\nГ. СекретанЪ, Профессоръ философіи вЪ Л замѣ пьідал’Ъ сочиненіе о народномЪ Просвѣщеніи «Ъ его отноше•\r\ni ü i\r\nѵіяхЬ кЪ гражданскому порядку, которое , .ракѣ говоря il ѣ французскіе Журналы, писано жно , методически и сѣ хорошими намѣреніями. Авторѣ есть другѣ Морали, Всего примѣчательнѣе его разсужденія о есіканц'ілхЪ , о сред - ствахЪ занимать г асы отдохновенія, о (оо6щен;и родителей сЪ Нас іпавниками , о школахЪ » богадѣльняхЪ. BL семѣ послѣднемъ параграфѣ находятся любопытныя подробности о ЛозйіісшлхЪ бога* дЬльняхѣ.\r\nС се раненныя Области.\r\nCatalogue ot Hooks Printed in the United - Hates , и проч. Каталогѣ книгѣ , напечатанныхъ вѣ Соединенныхъ Областяхъ Америки. — Бостонѣ. 18041 Часть , вЬ 3. —\r\nI\r\nСей Каталогѣ есть феноменѣ, до^ стопный вниманія ; ибо онѣ можепіЪ опредѣлить для пасѣ ученые успѣхи народа, назначеннаго, по теченію вещей, играть между народами великую ролю.\r\nБольшая часть жителей вЪ Соединенныхъ Областяхъ состоитъ изЪ А и»\r\n103\r\nглнчанЪ и НѣмцовЪ, По примѣру послѣднихъ , они завели двѣ ежегодныя ярман- ки книжныя , вЪ филаделфіи и вЪ Но- яомЪ Йоркѣ, которыя напоминаютъ о яу- манкахЪ того же рода вЪ Лейпцигѣ и Франкфуртѣ; по примѣру Англии чанЪ , они выдали нынѣ всеобщій Каталогѣ ихЪ народнымъ книжнымъ лавкамЪ, сЪ выставленными цѣнами , какЪ вЪ London Catologue, и который, по примѣру послѣдняго , долженъ быть черезЪ каждые два года перепечатанъ сЪ нужными прибавленіями и перемѣнами.\r\nСеи Каталогѣ, говорятъ Издатели, долженЪ означать всѣ книги вѣ продажѣ, напечатанныя вЪ Соединенныхъ Областяхъ , какЪ подлинныя , такѣ и перепечатанныя , для того чтобы Публика могла судить о быстрыхъ успѣхахъ книгопечатанія вЪ такой землѣ , гдѣ за двадцать лѣтѣ передѣ симЪ оно было еще вЪ младенчествѣ.\r\nПо общему чаянію , не далека та эпоха, вЪ которую можно будетЪ составить себѣ отборныя библіотеки изЪ однихЪ Американскихъ Изданій хороша напечатанныхъ.\r\nІОЗ\r\nВсѢхЪ книгѣ, помѣш,еннихѣ вЪ семЪ Каталогѣ, 1300 , и, кромѣ трехѣ, всѣ писаны на Англійскомъ языкѣ. Онѣ разставлены не по систематическому порядку Наукѣ , какѣ ізѣ London Catalogue , но по порядку званіи. Все, что ни относится кѣ ученому званію, включено яЪ статью Смѣси. СихЪ званій , вѣ Соединенныхъ Областяхъ , четыре ; 1. судьи ; 2. Доктора ; 3. Духовенство\r\nвсѣхЪ вѣрѣ ; 4* Наставники или учители, йЪ семѣ порядкѣ расположены и книги. Библіи помѣщены послѣ священныхъ книгѣ ; а сочиненія Музыки послЬ книгѣ для употребленія школѣ ; все прочее заключается вѣ Смѣси. Юриспруденція содержитъ 33 статьи , а Медицина 64. Книги духовныя и священныя всѣхѣ Христіанскихъ вѣрѣ вѣ Америкѣ составляютъ числомъ 247 ; и есть 24 Изданія Библіи, печатанной вѣ Америкѣ, Роспись классическихъ книгѣ Для пользы начинающихъ вЪ школахЪ , содержитъ ію статей, Музыка 25 , а Смѣсь 786. 19 Сочиненій, опуа(енныхЪ вѣ Каталогѣ, составляютъ особенное кЪ нему Прибавленіе.\r\n104\r\nПочти девятая часть сихЪ книгѣ соетоитЪ изЪ подлинниковъ Американскихъ , другія перепечатаны сЪ Анг.іім- скихЬ книгѣ вЪ Европѣ , или сЬ книгѣ переведенныхъ вЪ Англіи еЪ разныхЬ\r\nЯЗЫКОВЪ.\r\nЯ К Н Г P 1 я.\r\nХрнСтофорЪ Рес л e p Ъ) извѣстный уже по нѣсколькиліЪ очень хороши чЪ Періодическимъ Изданіямъ , а особливо по ОффеискимЪ Вѣдомостямъ' и по Нѣмецкому Календарю МузЪ , предпринялъ сЪ Іюля мѣсяца нынѣшняго годр Изданіе Журнала, пид'Ь названіемъ: Критической Вѣстникѣ иностранной словесности, Kritifchen Anzeiger der auswarrigen litb> tarur ; но , по желанію пріяшеАей , оиЪ рѣшился раэп рост ранить свой планѣ и на оіітечесгпвеяную Литпіературу, Кзж* дую недѣлю выходитЪ под-листа печатныхъ,\r\nР О С С X я.\r\nДѣтская Библія $ или важнѣйшія нрівоучнгпел! ныя полЬсшвойанін , выбранныя изЪ книгѣ Ветхаго и Нов го Завѣта для образованія сердца и разума дѣтей» 11. Ш. вЪ Петербургѣ» 1S04 года.\r\n103\r\nСія книжка , составляя около 150 траницЪ , содержитъ вЪ себѣ 2 5 повѣствованій : X. Сотвореніе лира ; 2.\r\nлрсслушаніе Адама п Евы ; 5. КаинЪ\r\nуоплЪ брата своего Аееля ; 4- ПатолЪ ;\r\n5. АбрааліЪ хосешЪ принести на жертву сына своего Исаака ; Ь. ІаковЪ еи-дщпЪ небесную ліспгвнцу ; 7. 8. 9. Исторія\r\nІосифа, проданнаго братьями; 10. Монсей БогомЪ посланный кЪ фараону; 11. ИзходЪ Израильтянъ пзЪ Египта; 12. Израильтяне вЪ лусшыні ; 13. Илій и его синие ья ; 14. ДавпдЪ и Гол'іафЪ ; 15. великодушіе\r\nЦаря Давида; 16. Лвесса, • АомЪ; 17. ІовЪ ; 18. 19. 20. 21. 22.\r\n23. 24 п 25. рождество, крещеніе, снШе , страданіе , распятіе п вознесеніе Іисуса Христа.\r\nНо сему едглавл^нію , нами выписанному , отцы ц матери могу ml) уже судишь о достоинствѣ выбора; волучивЪ. книгу , ошд отдадутъ справедливость достоинству сочиненія ; едвали какая нибудь черта можешЪ показаться сомнительною для самой строгой матери , Ир імЬ, можетЪ быть, нѣкоторыхъ подробностей о приключеніи Іосифа вЪ донѣ Т. ІИ. К. I. 3\r\nÎOG\r\nПентефрія. ВЪ разсужденіи слога, чтобы дать идею о его чистотѣ и ясности , приведемъ нѣкоторыя мѣста . . . . „Богѣ создалъ свѣтила , находящіяся вЪ неизмѣримомъ пространствѣ „небесЪ : Солнце для того , чтобы\r\n„сно изливало свѣтѣ во время дня , „хранило жизнь людей , согрѣвало зе* „мдю и приводило вЪ зрѣлость при- „носимые ею плоды ; луну, которая го- „раздо менѣе солнца и отЪ него зани- „ічаегпЬ блескѣ свой , для освѣщенія „предметовъ вЪ ночи и для показанія „ дороги путешественникамъ ; наконецъ , „безчисленное множество звѣздѣ , кои „сушь вѣрные путеводители мореход- „цамЪ. Солнце представляетъ вамЪ образѣ дѣятельнаго и трудолюбиваго „человѣка , который занимается дѣлаиі» „емЪ добра ■ — ... Богѣ повелѢлЪ, что- „бы вода собралася вЪ одно мѣсто , и „часть земли сдѣлалась сухою. Тогда „явились великія моря и озера , рѣки , „ручьи , источники. ОнЪ приказал!) зе- „млѣ произвести всякаго рода дерева, „травы , цвѣты и множество pacifie* „ній. . . •— Всегда, какѣ вы ни станете „Ѣсть сладкую сливу, вкусное яблоко ,\r\ni0 7\r\n„сочную грушу , или какой нибудь дру- „гой пріятный ПЛОДЪ , БЫ ДОЛЖНЫ ваду- ,, мать сЪ благодарностію о БоіЬ,“ —\r\nСего допольно , чтобы дать Наставникамъ предчувствовать пользу и пріятность сей книги писанной для перваго возраста ; и мы , благодаря Автора ихЪ именемъ за подарокѣ нужный для всЬхЪ піѢхЪ , которые воспитываютъ дѣтей не по Руссовой системѣ, слѣдственно для большей части , изЪявимЪ только желаніе , чтобы Авторѣ перемѣнилъ , при новомЪ Изданіи , начало книги ( стран, і. отЪ строки б до 7.), гдѣ пышное описаніе Природы и составныя трудныя слова не отвѣчаютъ, кажется , прекрасной простотѣ священныхъ книгѣ и простому вкусу дѣтей!",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Krymskie sonety A. Mitskevicha. Perevod N. Lugovskogo. Odessa, 1855. Str. 46",
        "article": "КРЫМСКІЕ СОНЕТЫ А. МИЦКЕВИЧА.\r\nПеревода Н. Муовскао. Одесса, 1855. Стр. 46.\r\n\r\nИмя Мицкевича сдѣлалосьизвѣстнымъ у насъ еще въдвадцатыхъ\r\nгодахъ, въ блаженную пору тощенькихъ альманаховъ. Долгое\r\nвремя потомъ оно въ литературѣ нашей совершенно не произ\r\nносилось, и вотъ только недавно вновь стали появляться пере\r\nводы изъ Мицкевича. Но великому польскому поэту до сихъ\r\nпоръ у насъ какъ-то не везло: вдохновенныя пѣсни его или бы\r\nвали переиначены, или, если передавались и вѣрно, то такими\r\nдубовыми стихами, что всякая прелесть мысли исчезала подъ\r\nтопорной отдѣлкой перевода. Изъ поэмъ его, впрочемъ, пере\r\nведены лишь Конрадъ Валленродъ, въ прежнее время весьма\r\nнеудачно, а въ нынѣшнее болѣе чѣмъ неудачно, да ІІ - я.Часть\r\nДзядъ, напечатанная, кажется, въ Невскомъ альманахѣ. Пе\r\nретелъ еще Козловъ—Крымскіе сонеты, остальное же ограни\r\nчивается нѣсколькими мелкими піэсами. Конечно, я не говорю\r\nо стихотвореніяхъ: Будрысь и Воевода, переданныхъ Пушки\r\nнымъ и написанныхъ прекрасно; за то ужь смѣло можно сказать,\r\nчто всѣ прочие переводы не выдержатъ критики. Безъ сомнѣ\r\nнія, «Видъ горь со степей Козлова» написанъ Лермонтовымъ\r\nпревосходно, но это скорѣе передѣлка, и передѣлка, отмѣчен\r\nная колоссальнымъ промахомъ, о которомъ скажу ниже. Гг.\r\nФетъ, Бергъ и Мей пишутъ прекрасные стихи, но не близко\r\nпереводятъ Мицкевича. У всѣхъ неглубокое знание языка\r\nзамѣтно по значительнымъ отступленіямъ отъ оригинала, а ес\r\nли они дѣлаютъ это умышленно, то все-таки переводы ихъ от\r\nтого не вѣрнѣе. Тоть только переводъ изященъ, въ которомъ, 1КРымскIE соНЕТы А. миЦКЕВИЧА. 251\r\n2\r\nпри легкости языка, граціозности изложения, какъ можно ближе\r\nсохраненъ подлинникъ, однимъ словомъ, гдѣ не жертвуется\r\nриөмѣ смысломъ, гдѣ для смысла не натягивается бѣдная риө\r\nма, а вѣрность оригиналу не ложится преградой для худо\r\nжественности.\r\nКакъ поэтъ, Мицкевичъ стоитъ высоко, но немъ было уже\r\nвысказано много въ образованныхъ литературахъ. Слова нѣтъ,\r\nчто съ того времени какъ умолкъ онъ, многое измѣнилось и въ\r\nбыту общества, и въ мірѣ искусства; притомъ же въ послѣд\r\nствій муза его приняла направление политическое, для насъ не\r\nвесьма интересное, да не думаю, чтобы безвредное и для его\r\nпоэзій. Но какъ бы то ни было, Мицкевичъ долго еще будетъ\r\nсолнцемъ, свѣтомъ котораго пользуются другія свѣтила его ро\r\nдины. Пусть Поляки превозносятъ Залѣсскаго, Одынца, Маль\r\nчевскаго, - ни одинь изъ нихъ не пѣлъ еще такихъ звучныхъ\r\nпоэтическихъ пѣсенъ, какъ вдохновенный Литвинъ, авторъ\r\nГражыны и Валленрода. Надобно знать польскую поэзію до\r\nМицкевича, надобно перечитать такъ-называемыхъ классиковъ,\r\nкоторыхъ можно сравнить съ нашими, надобно одолѣть всю\r\nэту груду стиховъ, чтобы видѣть, — на какую высоту разомъ\r\nвзлетѣлъ Мицкевичъ. Изь всѣхъ предшественниковъ его одинъ\r\nНѣмцевичъ (изъ котораго извѣстный поэтъ нашъ заимствовалъ\r\nиныя Думы) отличался талантомъ и какъ бы сбросилъ ритори\r\nческiя оковы.\r\nЧто касается лично меня, я преимущественно люблю тѣ сти\r\nхотворенія Мицкевича, гдѣ неподражаемымъ языкомъ своимъ,\r\nизящнымъ до простоты, онъ передаетъ литовскiя преданія.\r\nЗдѣсь онъ является великимъ художникомъ, и для меня какой\r\nнибудь его Dudarz или Switezianka до того проникнуты свѣ\r\nжестью народной поэзии, что послѣ нихъ не хочется прини\r\nматься за многія произведенія другихъ поэтовъ, можетъ-быть\r\nи блестящія, но слишкомъ вычурныя.\r\nДа, не посчастливилось Мицкевичу въ русской литературѣ.\r\nВъ сороковыхъ годахъ вышла въ Варшавѣ на русскому языкѣ\r\nкнижечка: Страшный гость, литовское преданіе. Написана она\r\nбыла не совсѣмъ безгрѣшными стихами, но содержаніе говори\r\nло за себя. Наконецъ она появилась на берегахъ Невы. И\r\nчто же? Лучшій нашъ критикъ уничтожилъ ее не за языкъ, о\r\nч. у. 18252 АТЕНЕЙ.\r\n2\r\nкоторомъ сказано вскользь, но за мысли и содержаніе. Этотъ\r\nСтрашный гость не что другое, какъ IV-я часть Дзядъ, та\r\nзнаменитая часть, гдѣ Мицкевичъ собралъ всѣ силы своего та\r\nланта. Прочие критики не сказали ни слова, по той весьма есте\r\nственной причинѣ, что тогдашніе литераторы не считали нуж\r\nнымъ знать польскій язык.\r\nЯ тоже много переводилъ Мицкевича, особенно въ юности\r\nне оставилъ въ покоѣ ни одной поэмы; но самому мнѣ мои пе\r\nреводы казались всегда слабыми. Теперь я убѣдился, какой\r\nбылъ важнѣйшій ихъ недостатокъ, отчего они не удовлетворя\r\nли и меня, переводчика: мнѣ въ то время быль совершенно не\r\nизвѣстенъ быть польскiй и литовскій, и оттого для меня ста\r\nновились темными многія мѣста, выходившая у меня Богъ зна\r\nетъ на что похожими. Не знаю какъ другіе смотрятъ на это,\r\nая думаю, что переводчику Мицкевича не мѣшаетъ нѣсколько\r\nвремени постранствовать по крайней мѣрѣ въ Литвѣ и побы\r\nвать въ польскомъ обществѣ. Эпиграфомъ къ «Крымскимъ соне\r\nтамъ» не напрасно взялъ вдохновенный Литвинъ двѣ строчки\r\nизъ Гёте:\r\nWer den Dichter will verstehen,\r\nMuss in Dichters Lande gehen.\r\nМожетъ-быть яи ошибаюсь; согласенъ напередъ, что та\r\nлантъ въ переводчикѣ важное условие, однакоже, пересаживая\r\nцвѣтокъ въ другую землю, стараются узнать какая нужна для\r\nнего почва. Отсутствие знакомства съ этнографіей замѣтно у\r\nнасъ иногда и въ области критики: гдѣ дѣло идетъ объ инте\r\nресахъ общечеловѣческихъ, тамъ рецензентъ вѣрно разби\r\nраетъ и лицо, и дѣйствія, но проходить мимо страшнаго про\r\nмаха относительно быта даннаго племени, ио послѣднемъ ста\r\nрается говорить общими мѣстами. Конечно, нельзя требовать,\r\nчтобы каждый, вступающій на литературное поприще, доста\r\nточно приготовилъ себя въ этомъ отношеніи, но критику нашего\r\nвремени, кажется, необходимо знать ближайшiя къ намъ сла\r\nвянскія нарѣчія и племена.\r\nЧитающая наша публика почти незнакома съ Мицкевичөмъ,\r\nи теперь, по случаю новаго изданiя его сочиненій въ Варшавѣ,\r\nслѣдовало бы написать подробный разборъ произведеній этогоКРЫМСКІЕ сонЕТы А. миЦКЕВИЧА. 253\r\nпоэта, имѣющаго значение не только для Поляковъ, но и для\r\nвсего образованнаго міра.\r\nВъ настоящему году въ журналахъ нашихъ появилось нѣсколь\r\nко переводовъ изъ Мицкевича и даже вышелъ отдѣльно пере\r\nводъ его сонетовъ, сдѣланный г. Омулевскимъ. Рецензенты от\r\nдали отчетъ объ этомъ послѣднемъ переводѣ, въ которомъ\r\nг. Омулевскій такъ жестоко изуродовалъ русский языкъ и вер\r\nсификацію, и, употребивъ излишнее усердіе къ искаженію рус\r\nскаго слова, не достигъ даже и этимъ цѣли — передать возмож\r\nно близко красоты подлинника.\r\nНо вотъ на югѣ Россіи, въ Одессѣ, въ послѣднихъ числахъ\r\nавгуста появилась маленькая книжечка: «Крымскіе сонеты\r\nА. Мицкевича. Переводъ П. Луговскаго». Имя переводчика не\r\nизвѣстно, по крайней мѣрѣ тому, кто не читалъ «Одесскаго Вѣст\r\nника», редакція котораго благосклонно отозвалась о переводчи\r\nкѣ и помѣстила нѣсколько его произведеній. Основательно при\r\nготовясь къ своему дѣлу, г. Луговской принялся за совершеніе\r\nважнаго подвига, за переводъ Мицкевича на русский языкъ, й въ\r\nкоротенькомъ предисловій говорить, почему онъ первоначаль\r\nно взялся за Крымскіе сонеты. ««Какъ уроженецъ Новороссіи,\r\nили, лучше сказать, Крыма, съ дѣтства знакомый со всѣми мѣ\r\nстами, вдохновившими великаго художника, невольно я началъ\r\nпереводить сперва Крымскіе сонеты, съ которыми и рѣшился вы\r\nступить впервые па литературное поприще.» (Предисл. стр. 3.)\r\nПотомъ онъ заключаетъ свое предисловіе: «Крымскіе сонеты\r\nбудуть моимъ пробнымъ камнемъ: жду суда просвѣщенной кри\r\nтики, которая рѣшитъ по силамъ ли мнѣ задуманное предприя\r\nтie.» (Стр. 6.)\r\nЗаключеніе это должно вызвать безпристрастные разборы\r\nнашихъ журналовъ, и хотя я далекъ отъ мысли, что моя ре\r\nцензія можетъ быть непогрѣшительна и составить важную дан\r\nную ва судѣ просвѣщенной критики, однакоже, какъ поклон\r\nникъ Мицкевича, не считаю лишнимъ высказать и свое откро\r\nвенное мнѣніе объ этомъ предметѣ.\r\nНа Крымскіе сонеты нельзя смотрѣть тѣми глазами, какими\r\nсмотрятъ вообще на другія произведенія Мицкевича: здѣсь,\r\nочевидно, поэтъ задалъ себѣ задачу — сыпать цвѣты восточной\r\n)\r\n18*254 АТЕНЕЙ.\r\nпоэзіи, и дѣйствительно,когда только не забывалъ дѣлать этого—\r\nвъ его стихахъ являлись въ изобилии восточныя метаФоры.\r\nГ. Луговской рѣшился на два нелегкія условія для перевод\r\nчика: близко держаться подлинника и вмѣстѣ не выходить изъ\r\nФормы сонета, этой стѣснительной формы при передачѣ съ од\r\nного языка на другой, требующей отъ перевода почти одина\r\nковаго числа словъ съ оригиналомъ.Но въ нынѣшнее время отъ\r\nпереводчика требуется еще художественность изложения и пра\r\nвильность языка, безъ чего самый добросовѣстный трудъ не до\r\nстигаетъ цѣли.\r\nПостараюсь показать наглядно, въ какой мѣрѣ г. Луговской\r\nвыполнилъ принятыя имъ на себя условия и удовлетворилъ худо\r\nжественнымъ требованіямъ относительно русскаго перевода.\r\nВсѣхъ сонетовъ 18, и всѣ они Крымскіе, за исключеніемъ\r\nперваго:.»Аккерманскія степи», который попалъ въ Крымскіе\r\nпо прихоти Мицкевича,служа какъ бы вступленіемъ въ Тавриду,\r\nхотя отъ Бессарабіи до Крыма лежить еще большое простран\r\nпоѣдете ли вы изъ Одессы моремъ или сухопутью. Пе\r\nреводъ сдѣданъ чрезвычайно вѣрно, стихъ уг. Луговскаго\r\nгладокъ, правиленъ, и только, порой, переводчикъ грѣшить кое\r\nгдѣ бѣдностью риөмы или неприятнымъ расположеніемъ строчекъ,\r\nто-есть, когда стоятъ рядомъ мужскiя или женскія окончанія,\r\nне риөмующія другъ съ другомъ. Возьмите для сравненія пере\r\nводъ Козлова. Какая блѣдная копія съ превосходнаго ориги\r\nнала 1 А между тѣмъ Козловъ широко выходить изъ Формы со\r\nнета и, кажется, могъ бы при этомъ условій передать вѣрно кра\r\nсоты подлинника. Есть два - три сонета, удачныхъ у Козлова,\r\nа остальные слабы, и читаются лишь потому, что написаны глад\r\nкими стихами. Самъ Лермонтовъ вышелъ изъ Формы сонета,\r\nно скорѣе далъ превосходное подражаніе Мицкевичу, нежели\r\nпереводъ.\r\nОбразчикомъ того, какъ г. Луговской вѣренъ подлиннику, —\r\nпредставляю одинъ сонетъ изъ его книжки и вмѣстѣ прила\r\nгаю подстрочный переводъ въ прозѣ, а для сравненія еще\r\nпереводы Лермонтова и Козлова.\r\nствоКРЫМСКІЕ сонЕТы А. МИЦКЕВИЧА. 255\r\nВидъ ГОРъ со стЕПЕї козлов А.\r\n1. Перевода 4. Луговсказо.\r\nПИЛИГРИМъ и МУРЗА.\r\nПилиГРИмъ.\r\nАллахъ ли самъ воздвигъ тамъ море льда стѣною?\r\nИль ангеламъ отлилъ престолъ изъ мерзлыхъ тучъ?\r\nИль Дивы двинули преграду поз- землею,\r\nЧтобъ каравану звѣздъ пресѣчь съ востока путь?\r\nКакое зарево!... Пожаръ то Истамбула?\r\nАлаахъ ли самъ для всѣхъ плывущихъ тамъ свѣтилъ,\r\nКогда покровъ свой почь надъ міромъ протянула,\r\nБагровый тотъ Фонарь средь неба засвѣтилъ?\r\nМУРЗА.\r\nТамъ? быль я: тамъ зима! Тамъ клювами потоки\r\nи рѣки горломъ пьютъ изъ хладнаго гнѣзда;\r\nТамъ мерзнетъ паръ изъ устъ въ одно мгновенье ока;\r\nТамъ тучамъ и орламъ путь замкнутъ навсегда,\r\nи въ лонѣ облаковъ громъ дремлетъ одиноко...\r\nТамъ надъ чалмой моей одна была звѣзда:\r\nТо Чатыръ-дагъ.\r\nПилигримъ.\r\nАа!\r\n2. Подстрочный перевода.\r\nПилиГРИмъ.\r\nТамъ! Аллахъ ли поставилъ море льду стѣною? или отлизъ ангеламъ престолъ\r\nизъ мерзлой тучи? Или Дивы изъ четверти материка двинули эти стѣны, чтобы\r\nне пускать каравана звѣздъ съ востока?\r\nКакое зарево по вершинѣ! пожаръ ли это Цариграда? Или Аллахъ, когда\r\nночь распростерла бурый халатъ свой, зажегъ этотъ Фонарь среди небеснаго\r\nпространства для міровъ, плавающихъ по морю природы.\r\nМУРЗА.\r\nТамъ? Быдъ я; тамъ господствуетъ зима, тамъ видѣлъ я какъ изъ ея гнѣзда\r\nпьютъ клювы потоковъ и горла рѣчекъ; дышалъ я, изъ моихъ устъ вылеталъ\r\nснѣгъ; ходилъ я туда, куда оралы не знаютъ дороги и гдѣ кончается путь тучъ;\r\nминовалъ я громъ, дремлющій въ облачной колыбели, и былъ тамъ, гдѣ надъ го\r\nловой моей свѣтилась одна только звѣзда. То Чатыръ-дагъ!\r\nПилиГРИмъ.\r\nАа!!!\r\n3. Перевода Козлова.\r\nПилигримъ.\r\nКто поднялъ волны ледяныя,\r\nи кто изъ мерзлыхъ облаковъ256 Атеней.\r\nПрестолы отлихъ вѣковые\r\nДля роя свѣтлаго духовъ?\r\nУжь не обломки ли вселенной\r\nВоздвигнуты стѣной нетлѣнной,\r\nЧтобъ караванъ ночныхъ свѣтилъ\r\nСъ востока къ намъ не приходилъ?\r\nЧто за луна! взгляни, громада\r\nПылаетъ, какъ пожаръ Царьграда!\r\nИль для міровъ, во тьмѣ ночной\r\nПлывущихъ по морю природы,\r\nСамъ Алла мощною рукой\r\nТакъ озарилъ небесны своды?\r\nМИРЗА.\r\nНе вьется гдѣ орелъ, я тамъ стремизъ мой бѣтъ,\r\nГдѣ царствуетъ зима свершилъ я путь далекій;\r\nТамъ пьютъ въ ея гнѣздѣ и рѣки и потоки;\r\nКогда я тамъ дышалъ — изъ устъ клубился снѣгъ;\r\nТамъ нѣтъ ужь облаковъ и хладъ сковалъ мятели,\r\nЯ видѣлъ спящій громъ въ туманной колыбели,\r\nи надъ чалмой моей горѣла въ небесах.\r\nОдна уже звѣзда, и былъ то...\r\nПилиГРИмъ.\r\nЧатырдагъ!\r\n4. Перевода Лермонтова.\r\nПилиГРИмъ.\r\nАллахъ ли тамъ, среди пустыни,\r\nЗастывшихъ волнъ воздвигъ твердыни,\r\nПритоны ангеламъ своимъ?\r\nИль Дивы, словомъ роковымъ,\r\nСтѣной умѣли такъ высоко\r\nГромады скалъ нагромоздить,\r\nЧтобъ путь на сѣверь заградить\r\nЗвѣздами, кочующимъ съ востока?\r\nВотъ мѣсяцъ небо озарилъ:\r\nТо не пожаръ ли Царяграда?\r\nИль Богъ ко свoдaмъ пригвоздилъ\r\nТебя, полночная лампада,\r\nМаякъ спасительный, отрада\r\nПлывущихъ по морю свѣтилъ?\r\nМИРЗА.\r\nТамъ былъ я: тамъ, со дня созданья,\r\nБушуетъ вѣчная метель;\r\nПотоковъ видѣлъ колыбель,\r\nДохнулъ. и мерзнулъ паръ дыхань;\r\nя проложилъ мой смѣлый слѣдъ,\r\nГдѣ для ордовъ дороги нѣтъ,КРЫМСКІЕ сонЕТы А. Мицкевич А. 257\r\nи дремлетъ громъ надъ глубиною,\r\nи там, гдѣ надъ моей чалмою\r\nОдна сверкала лишь звѣзда\r\nТо Чатырдагъ былъ...\r\nПилиГРИмъ.\r\nА!\r\nЗамѣтилиль вы, какая грубая ошибка у Козлова и Лермонто\r\nва? Обманутые сходствомъ слова, они приняли зарево за луну\r\nи переводятъ, одинъ: «Что за луна!» а другой: «Вотъ мѣсяцъ\r\nнебо озариль!» Фразу Міцкевича: Na szczycie jaka tunа.\r\nУ г. Луговскаго здѣсь только одинъ весьма неудачный стихъ\r\nили, лучше сказать, одно слово въ стихѣ —-это полз - землею.Оно\r\nрѣшительно портить прекрасную строфу и невѣрно передает\r\nподлинникъ, а, кажется, легко было бы избѣжать этой ошибки.\r\nТщательно сличая переводъ съ подлинникомъ, мы могли бы\r\nсдѣлать г-ну Луговскому еще двѣ-три придирчивыя замѣтки,\r\nно предпочитаемъ лучше указать на тѣ сонеты, которые подъ\r\nперомъ переводчика сохранили всю свѣжесть и грацію ориги\r\nнала. Прочтите: Бахчисарай, (Y), Бахчисарай ночью (VII),\r\nАлушта днемъ (XI), Алушта ночью (XII), Чатырдагъ (ХІШ),\r\nРазвалины замка въ Балаклавѣ (XVII) и Аюдагъ.\r\nВъ заключеніе, полагаю, можно сказать, что «Крымскіе со\r\nнеты» въ переводѣ Н. Луговскаго будутъ съ удовольствіемъ\r\nпрочтены любителями изящнаго, и впервые познакомятъ Рус\r\nскихъ, не читавшихъ подлинника, съ этимъ произведеніемъ\r\nМицкевича. Смѣлѣе, г. Луговской! Если вы побѣдили Крымскіе\r\nсонеты, если васъ не остановилъ такой слишкомъ уже восточ\r\nный сонеть, какъ Гора Кикинеизъ, съ которымъ вы сладили, то\r\nдругія стихотворения и поэмы будуть для васъ несравненно\r\nлегче.\r\nА. Чужбинский.\r\n1858, Сентября 9.\r\nОдесса.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Epigramma («S nachala let moikh krasavits ia liubil…»)",
        "article": "Е п и т Р А м м А.\r\n* . Л\r\nсъ начала лѣпъ моихъ красавицъ я лю\r\n____\r\n, билъ;\r\nНо небылъ пой любимъ, копорой непла\r\n, и пилъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Russian literature. Family Chronicle and memories of S. Aksakov",
        "article": "РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА\r\nСемейная хроника и Воспоминанія, С. Т. Аксакова.\r\nНовый годъ начался счастливо для русской литературы. Кромѣ\r\nдругихъ явленій,содѣйствующихъ къ ея оживленію, онъ даритъ насъ\r\nзамѣчательнымъ произведеніемъ такого писателя, котораго дѣятель-\r\nность давно уже возбуждаетъ справедливое вниманіе публики. Новая\r\nкнига г. Аксакова достойно завершаетъ рядъ прежнихъ сочиненій\r\nавтора п окончательно упрочиваетъ за нимъ имя первокласнаго пи-\r\nсателя. Если въ прежнихъ своихъ произведеніяхъ авторъ возбуждалъ\r\nвниманіе читателя своимъ умѣньемъ относиться поэтически ко вся-\r\nкому предмету, мастерствомъ внѣшняго изложенія и теплотою глу-\r\nбокаго чувства природы: то въ новой его книгѣ ко всѣмъ этимъ ка-\r\nчествамъ присоединяется еще интересъ самаго предмета, который,\r\nпо своему разнообразію, далъ возможность автору выказать со всѣхъ\r\nсторонъ свое замѣчательное дарованіе. До сихъ поръ г. Аксаковъ\r\nмало касался человѣка и его внутренняго міра, устремляя свою ав-\r\nторскую дѣятельность на явленія внѣшней природы. Только въ од-\r\nной, исполненной чувства, біографіи покойнаго Загоскина онъ пока-\r\nзалъ намъ, какъ живо и цѣльно умѣетъ онъ воспроизводить харак-\r\nтеры. Въ «Семейной Хроникѣ и Воспоминаніяхъ» эта способность\r\nвыказывается во всемъ своемъ блескѣ. Самые разнообразные,живые\r\nобразы возникаютъ въ душѣ при чтеніи этой книги и сливаются въ\r\nодну, исполненную единства и жизни, картину нашего прежняго\r\nбыта. Впечатлѣніе въ публикѣ, при появленіи въ свѣтъ этой книги,\r\nбыло самое сильное, не смотря на интересъ современныхъ событій,\r\nпоглощавшихъ общее вниманіе.\r\nСочиненіе г. Аксакова раздѣляется на двѣ части: Семейную Хрони-\r\nку, почерпнутую авторомъ изъ разказовъ семейства гг. Багровыхъ,\r\nи собственныя его Воспоминанія. Такое дѣленіе могло бы быть сдѣ-\r\nлано не только па основаніи самаго содержанія, но и по тому отно-\r\nшенію, въ которомъ авторъ находился къ своему предмету. Имѣя\r\nдѣло съ Фамильными преданіями, съ такими событіями, которыхъ онъ\r\nне былъ личнымъ свидѣтелемъ, г. Аксаковъ, въ первой половинѣ сво-\r\nего труда, является не лѣтописцемъ, атакъ сказать, воспроизводите-\r\nлемъ стариннаго нашего быта. Отсюда типическое значеніе выве-\r\nденныхъ имъ лицъ. Впечатлѣнія, вынесенныя авторомъ изъ слышан-\r\nныхъ имъ Фамильныхъ преданій, слагались въ его Фантазіи въ харак-\r\nтеристику прежняго быта, сохраняя притомъ все значеніе лѣтописи.\r\nЧисто-лѣтописный характеръ имѣютъ только собственныя воспоми-\r\nнанія автора. Такое различіе между двумя половинами разсматрива-\r\nемаго сочиненія выразилось и во внѣшней ихъ Формѣ: Хроника не со-\r\nставляетъ связной исторіи судебъ описанной Фамиліи, но собствен-\r\nно представляетъ двѣ характеристики, съ которыми связываются всѣ\r\nостальные разказы. Слѣдуя порядку самой книги, постараемся сна-\r\nчала очертить характеръ первой ея половины.\r\n«Семейная Хроника» начинается разказомъ о переселеніи Степана\r\nМихайловича Багрова изъ Симбирской губерніи въ Уфимское намѣст-\r\nничество. Сюда относятся три главы сочиненія: «Переселеніе»,\r\n«Оренбургская губернія» и «Новыя мѣста». Собственно говоря, это\r\nцѣлая картина заселенія отдаленныхъ русскихъ провинцій. Читатель\r\nвидитъ, какъ мало по налу русское населеніе оттѣсняетъ азіятскія\r\nкочевыя племена п заноситъ въ дикія степи первые начатки граждан-\r\nственности. Любопытно слѣдить за тѣмъ способомт, которымъ со-\r\nвершалось это дѣло. Все дѣлалось просто, и такъ сказать, по домаш-\r\nнему. Поминальные владѣльцы оренбургскихъ степей, Башкирцы,\r\nохотно уступали богатую землю русскимъ пріобрѣтателямъ. Нужна\r\nбыла только нѣкоторая сноровка, и можно было пріобрѣсть за безцѣ-\r\nнокъ цѣлыя тысячи десятинъ благословенной почвы. Во время пере-\r\nселенія Багрова уже цѣлые уѣзды были заселены и казенными и по-\r\nмѣщичьими крестьянами, и при всемъ этомъ самая дорогая цѣна землѣ\r\nвъ этомъ краѣ была только по полтинѣ за десятину! Правда, неточ-\r\nность въ обозначеніи границъ, которыхъ нельзя было и обозначить\r\nточно 1 вела не рѣдко къ продолжительнымъ тяжбамъ; но вѣдь и въ\r\nкоренныхъ русскихъ провинціяхъ землевладѣльцу было немногимъ\r\nлегче: черезполосность владѣнія вела къ частымъ столкновеніямъ\r\nмежду сосѣдями. Понятно, какъ при этомъ должна была казаться за-\r\nманчивою мысль о житьѣ въ новой, привольной сторонѣ.\r\nОписаніе переселенія принадлежитъ у г. Аксакова къ числу самыхъ\r\nтеплыхъ, самыхъ поэтическихъ страницъ, не смотря на совершенно\r\nматеріальныя подробности. Въ авторѣ виденъ человѣкъ и коротко\r\nзнакомыйюъ бытомъ шісшаго сословія и не чуждый его интересами.\r\nПоэтому читатель, какъ бы мало онъ ни былъ знакомъ съ нуждами и\r\nпривычками крестьянъ, невольно сочувствуетъ и страху робкихъ пе-\r\nреселенцевъ, и ихъ горести при разлукѣ съ прадѣдовскою землею,\r\n<и радостному ихъ чувству при добромъ исходѣ дѣла. Любопытны\r\n-также подробности о житьѣ Степана Михайловича Багрова въ новомъ\r\nкраю, гдѣ онъ скоро былъ окруженъ прежними своими сосѣдями,\r\nпотянувшимися по его слѣдамъ въ Уфимское намѣстничество. Эти\r\nподробности объясняютъ для насъ многое не только въ эпохѣ, изо-\r\nбраженной авторомъ, но и вообще относительно древней нашей исто-\r\nріи, которой эта эпоха была отдаленнымъ отголоскомъ. Патріархаль-\r\nные судъ и расправа, основная стихія древней Руси, вслѣдствіе\r\nчего такъ трудно уловить жизненную, практическую сторону юри-\r\nдическаго быта въ нашихъ источникахъ, еще продолжали свое су-\r\nществованіе въ это время. Сосѣди стекались на судъ къ справедли-\r\nвому Степану Михайловичу и всегда оставались довольны его му-\r\nдрымъ рѣшеніемъ. Передовой человѣкъ своего времени, онъ личнымъ\r\nпримѣромъ воспитываетъ нравственно своихъ сосѣдей и дѣлается\r\nоракуломъ цѣлой окрестности. Какъ бы мало ни сочувствовалъ чи-\r\nтатель неопредѣленности стариннаго быта, гдѣ личное вліяніе замѣ-\r\nняло законъ и голосъ одного лица общественное мнѣніе, нельзя од-\r\nнако же не сочувствовать благородной дѣятельности тѣхъ людей, ко-\r\nторые своимъ честнымъ образомъ мыслей умѣли восполнить недостат-\r\nки современной имъ жизни. То же почти можно сказать и объ отно-\r\nшеніяхъ Багрова къ его крестьянамъ. Какъ ни часто встрѣчаемъ мы\r\nуказанія на произвольность, а подъ часъ и жесткость этихъ отноше-\r\nній, но нельзя не отдать справедливости автору, что онъ прекрасно\r\nсъумѣлъ выставить нравственную ихъ сторону. Связанные общими\r\nинтересами и даже отчасти общимъ бытомъ, помѣщикъ и крестьяне\r\nпонимаютъ другъ друга, дорожатъ взаимными выгодами, и это срод-\r\nство между ними составляетъ свѣтлую, искупающую сторону суро-\r\nваго быта. Оттого-то, можетъ быть, непосредственно тяжелаго впе-\r\nчатлѣнія читатель не выноситъ изъ этихъ разказовъ, какъ бы взглядъ\r\n-его ни разнился отъ взгляда автора.\r\nВслѣдъ за описаніемъ переселенія г. Аксаковъ переходитъ къ раз-\r\nказу о дурномъ и о добромъ днѣ Степана Михайловича, и отсюда на-\r\nчинается рядъ характеристикъ, составляющихъ драгоцѣнное указа-\r\nніе для исторіи нашего быта. Здѣсь мы встрѣчаемъ и подробное ‘изоб-\r\nраженіе тогдашняго образа жизни, и полные нравственнные очер-\r\nки характеровъ. Выше мы замѣтили, что характеры, выведенные пе-\r\nредъ нами «Семейною Хроникой» имѣютъ все значеніе типовъ и ели-\r\nВаются въ одно цѣлое со всею картиною прежняго быта. .Не должно\r\nоднако заключать изъ этого, чтобъ изображенныя лица имѣли одно\r\nэто значеніе. Напротивъ, если съ одной стороны, дѣйствующія лица\r\n«Хроники» являются типами своего вѣка, то съ другой стороны, это\r\nвполнѣ живые люди, не утратившіе своего индивидуальнаго харак-\r\nтера подъ мастерскимъ перомъ автора. Оттого они сильно привязы-\r\nваютъ къ себѣ вниманіе читателя, который радуется ихъ счастію и\r\nживетъ ихъ жизнію. Какъ бы ни были маловажны разказываемыя о\r\nнихъ событія, авторъ умѣетъ заинтересовать въ ихъ пользу, какъ въ\r\nпользу людей давно и хорошо знакомыхъ. Укажемъ особенно въ этомъ\r\nОтношеніи на разказъ о женитьбѣ молодаго Багрова. Здѣсь худож-\r\nническій талантъ автора выказался во всей своей силѣ. Нельзя безъ\r\nособеннаго участія слѣдить за нитью ежедневныхъ, такъ сказать, про-\r\nисшествій этого разказа, и когда авторъ изображаетъ намъ старика\r\nБагрова, послѣ тяжелой внутренней борьбы, приносящаго въ жертву\r\nсчастію сына свои дворянскіе предразсудки , нельзя не обрадо-\r\nваться вмѣстѣ съ успокоеннымъ семействомъ. Личный интересъ,воз-\r\nбуждаемый дѣйствующими лицами, перемѣшивается съ интересомъ,\r\nтакъ сказать, историческимъ. «Семейная Хроника «равно привлекаетъ\r\nвниманіе и въ качествѣ романа и какъ лѣтопись. Замѣтимъ еще одну\r\n-сторону въ дарованіи г. Аксакова: это его умѣнье сохранять спокой-\r\nное отношеніе къ своему предмету, питая къ нему въ то же время\r\nсамое теплое участіе. Онъ горячо сочувствуетъ дѣйствующимъ ли-\r\nцамъ своей книги, но его личное участіе нигдѣ не нарушаетъ ни\r\nхудожническаго спокойствія разказа, ни строгаго характера правди-\r\nвой исторіи. Онъ какъ будто не самъ передаетъ намъ происшествія,\r\nно заставляетъ насъ переживать ихъ вмѣстѣ съ своими героями.\r\nКакъ изображеніе минувшей эпохи, для насъ особенно интересны\r\nдвѣ главы разбираемой книги: женитьба молодаго Багрова и разказъ\r\nо Куролесовѣ. Авторъ уже показалъ, какъ гражданственность посто-\r\n* явно завоевывала себѣ новую почву въ матеріальномъ отношеніи. Тоже\r\nсамое показываетъ онъ намъ и въ сферѣ нравственнаго быта. Мы,\r\nконечно, не хотимъ сказать, чтобы такая картина прямо заключалась\r\nвъ намѣреніяхъ г. Аксакова; но его вѣрный взглядъ подмѣтилъ двой-\r\nственный характеръ тогдашней эпохи, и онъ въ яркихъ краскахъ\r\nпередалъ намъ борьбу между двумя началами, старымъ и новымъ,\r\nкоторой слѣды замѣтны на всѣхъ крупныхъ и мелкихъ явленіяхъ про-\r\nшедшаго вѣка. Это столкновеніе прошедшаго съ настоящимъ при-\r\nдаетъ всему разказу какой-то трагическій отпечатокъ. Полный раз-\r\nладъ между двумя Формами быта, взаимноеихънепониманіе другъ дру-\r\nга ведутъ къ безпрестаннымъ столкновеніямъ, которыхъ грустная\r\nсторона превосходно подмѣчена авторомъ. Свойства, по видимому са-\r\nмыя близкія, не сближаютъ людей при совершенной противополож-\r\nности направленія. Такъ съ одной стороны, молодое просвѣщеніе не\r\nумѣетъ понять простыхъ Формъ отживающаго быта и съ болѣзнен-\r\nною щекотливостію оскорбляется его грубою стороною; съ другой\r\nстороны, старый бытъ не умѣетъ оцѣнить высокой простоты людей\r\nобразованныхъ и въ самыхъ лучшихъ ихъ поступкахъ подозрѣваетъ\r\nдурное и для себя враждебное. Авторъ выставилъ это явленіе во всей\r\n•его рѣзкости; но не остановился однако на этой грустной картинѣ*\r\nВъ дальнѣйшемъ разказѣ онъ показываетъ намъ, какъ лучшіе люди\r\nсъ обѣихъ сторонъ сходятся наконецъ между собою и примиряются\r\nподъ добрымъ вліяніемъ все болѣе и болѣе успѣвающаго просвѣще-\r\nнія. Въ этомъ разказѣ авторъ не ограничивается ролью простаго лѣ-\r\nтописца. Онъ вдается въ психическій анализъ, передаетъ намъ всѣ\r\nдвиженія сердца изображаемыхъ лицъ, и читатель понимаетъ всю\r\nтрагическую сторону простыхъ, несложныхъ происшествій. Здѣсь\r\nтворчество вступаетъ въ свои права и отодвигаетъ на второй планъ\r\nлѣтописца. Фамильныя преданія не могли сообщить автору внутрен-\r\nней стороны Фактовъ: надобно было обладать особенною способно-\r\nстію проникать въ самые скрытые изгибы человѣческаго сердца,\r\nчтобы такъ вѣрно передать всѣ личныя ощущенія дѣйствующихъ\r\nлицъ. Оттого-то столько волнующаго душу въ изложеніи этихъ про-\r\nстыхъ, обыкновенныхъ явленій. Другой интересъ представляетъраз-\r\nказъ о Куролесовѣ. Справедливо замѣчено, что въ этомъ характерѣ\r\nне было простора для творческой способности. Страшныя отклоненія\r\nдикой натуры мало давали мѣста художнику, и въ описаніи жестокихъ\r\nпоступковъ этого человѣка авторъ долженъ былъ исключительно быть\r\nлѣтописцемъ. За то теплая и энергическая натура Прасковьи Ива-\r\nновны вполнѣ допускала художническій очеркъ, и изображена авто-\r\nромъ съ особенною любовью. Нѣкоторыя мѣста разкаэа дышатъ осо-\r\nбенною, тихою поэзіей. Таковъ умилительный разказъ о молитвѣ не-\r\nсчастной женщины передъ свиданіемъ съ мужемъ. Это мѣсто остав-\r\nляетъ сильное впечатлѣніе и дѣйствуетъ какъ-то успокоительно послѣ\r\nстрашнаго описанія гнусной оргіи. Замѣтимъ, что и въ лицѣ Куроле-\r\nсова изображенъ въ одно время и типъ и характеръ. Извѣстно, что\r\nтакіе люди вовсе не были рѣдкимъ исключеніемъвъэто время. Стоитъ\r\nвнимательно прослѣдить наши историческіе памятники, чтобъ убѣ-\r\nдиться въ этой истинѣ. Такое типическое значеніе лицъ, изображен-\r\nныхъ въ «Семейной Хроникѣ», имѣло, конечно, свою долю участія въ\r\nтомъ впечатлѣніи, которое произвела эта книга. Впечатлѣніе не дро-\r\nбилось на отдѣльные «акты ц лица, какъ къ 'обыкновенныхъ зап^-906\r\nснахъ, имѣющихъ чисто-лѣтописный характеръ. Оно также цѣльно пе-\r\nредавалось сознанію читателя въ видѣ общей картины быта, какъ цѣль-\r\nно этотъ бытъ воспроизведенъ художественною Фантазіею автора.\r\nКнига г. Аксакова служитъ лучшимъ доказательствомъ, что никогда\r\nпобочныя цѣли не достигаются такъ вѣрно искусствомъ, какъ въ томъ\r\nслучаѣ, когда искусство не задаетъ себѣ впередъ никакой посторон-\r\nней цѣли. Авторъ видимымъ образомъ не задавалъ себѣ никакой осо-\r\nбенной цѣли при сочиненіи своей книги; оттого, не смотря на его\r\nЯичныя, большія или меньшія симпатіи къ той или другой сторонѣ\r\nсто предмета, кот.орыя по временамъ проглядываютъ въ его трудѣ,\r\nвесь старинный бытъ отразился въ его книгѣ безъ всякой односто-\r\nронности, наложенной личнымъ убѣжденіемъ. Онъ не заслонилъ сво-\r\nею мыслію цѣльной картины прошедшаго, а между тѣмъ даже и тѣ\r\nстороны быта, которыя привлекаютъ къ себѣ его личное сочувствіе,\r\nникогда не могли бы выступить съ такою яркостію, еслибы опредѣ-\r\nленная, посторонняя цѣль руководила перомъ его. Читателей же та-\r\nкое спокойное, независимое отношеніе автора къ его предмету, по-\r\nдарило капитальнымъ произведеніемъ, обильнымъ результатами вся-\r\nкаго рода. Замѣтимъ, что такое качество не всегда встрѣчается у\r\nнашихъ писателей и, при современномъ настроеніи общества, имъ\r\nчасто трудно не внести личныхъ убѣжденій въ произведенія искус-\r\nства. При усиливающемся развитіи общественныхъ вопросовъ, жизнь\r\nвсе болѣе и болѣе соприкасается съ искусствомъ, но соприкасается\r\nсь нимъ не на равныхъ правахъ, не какъ матеріалъ для него, имѣю-\r\nщій вліяніе на его направленіе, а въ ущербъ чисто-художественному\r\nхарактеру произведеній. Она вноситъ въ искусство все свое безпокой-\r\nство, всю свою тревогу о настоящемъ и будущемъ. Лучшіе наши пи-\r\nсатели не изъяты отъ этого недостатка.?. Аксаковъ, не смотря паевое\r\nсочувствіековсѣмъ современнымъ вопросамъ,сохранилъ однако свѣт-\r\nлый, спокойный взглядъ художника, и въ его произведеніи жизнь от-\r\nразилась ко всей ея истинѣ. Художественная правда придаетъ высо-\r\nкое достоинство его труду. Этому мы приписываемъ и то спокойное,\r\nпримиренное чувство, которое мы выносимъ изъ чтенія его книги.\r\nАвтору не нужно было въ слѣдъ за темною стороною жизни показать\r\nВамъ свѣтлую ея сторону, чтобъ не оставить тревожнаго ощущенія\r\nКЪ душѣ своего читателя. Свѣтлая и черная сторона сливались въ\r\nкнигѣ, какъ сливаются въ самой жизни, а нравственное чувство, ле-\r\nжащее въ основѣ искусства, какъ въ основѣ всякой истины, уже са-\r\nN0 во себѣ дѣйствовало успокоительно. Еще другой, важный вопросъ\r\nВЪ литературѣ разрѣшается новымъ произведеніемъ. Было время,\r\nкогда ваша критика, подмѣтивъ способность художниковъ проникать\r\nвъ самую глубину явленій дѣйствительности, придавать смыслъ са-\r\nмымъ мелкимъ изъ нихъ и сводить ихъ въ одно цѣлое, почти не хо-\r\nтѣла признать для искусства необходимость долгой, упорной работы\r\nнадъ матеріаломъ. Еще ни одно произведеніе не выставляло, можетъ\r\nбыть, въ такомъ яркомъ свѣтѣ отношеніе труда къ таланту, изуче-\r\nнія къ искусству, какъ эта книга г. Аксакова. Авторъ вполнѣ вла-\r\nдѣетъ своимъ матеріаломъ: ему подробно извѣстна и сцена дѣйствія,\r\nбогатая природа оренбургскаго края, и вся обстановка стариннаго\r\nнашего быта, и бытъ крестьянъ, которому такъ поэтически онъ\r\nумѣетъ сочувствовать, и это знаніе придаетъ особенную зрѣлость его\r\nкисти и не допустило никакой односторонности въ его изложеніи. Каж-\r\nдое явленіе природы и жизни отзывается ему знакомымъ голосомъ и\r\nвыражается имъ во всей полнотѣ его. Г. Аксаковъ владѣетъ особеннымъ\r\nталантомъ изображать природу обыкновенную и, такъ сказать, ежед-\r\nневную. Эта способность доказываетъ, конечно, глубоко-поэтическое\r\nнастроен іе ду ши. Изображенія природы относятся къ лучшимъ мѣстамъ\r\nвъ цѣлой книгѣ. Нѣкоторыя изъ нихъ можно назвать лирическимипо то-\r\nму восторгу, который дышетъ въ нихъ. Укажемъ напримѣръ на самое\r\nначало книги, гдѣ авторъ описываетъ намъ богатство оренбургска-\r\nго края и приволье дикихъ степей, еще нетронутыхъ рукою человѣка.\r\nЭто описаніе дышетъ такою поэтическою простотою, что мы не мо-\r\nжемъ отказать себѣ въ удовольствіи познакомить съ нимъ нашихъ чи-\r\nтателей. Авторъ старается вообразить себѣ эпоху переселенія.\r\n«Боже мой, какъ, я думаю, была хороша тогда эта дикая, Явствен-\r\nная, роскошная природа! говоритъ онъ. Нѣтъ, ты уже не та теперь,\r\nне та, какою даже и я зазналъ тебя—свѣжею, цвѣтущею, неизмятою\r\nотвсюду набѣжавшимъ разнороднымъ народонаселеніемъ! Ты не та, но\r\nвсе еще прекрасна , также обширна, плодоносна и безконечно разно-\r\nобразна, Оренбургская губернія!... Дико звучатъ два эти послѣднія\r\nслова! Богъ знаетъ, какъ и откуда зашелъ тутъ бурів!... Но я зазналъ\r\nтебя еще Уфимскимъ намѣстничествомъ!»\r\nВслѣдъ за этимъ началомъ авторъ приводитъ стихи, въ которыхъ\r\nговорится объ измѣненіи этого края, и продолжаетъ:\r\n«Такъ писалъ о тебѣ, лѣтъ тридцать тому назадъ, одинъ изъ твоихъ\r\nуроженцевъ, и все это отчасти уже исполнилось или исполняется съ\r\nтобою; но все еще прекрасенъ ты, чудесный край! свѣтлы и прозрач-\r\nны какъ глубокія, огромныя чаши, стоятъ озера твои —Кандры и Ка-\r\nратыбань. Многоводны и мцогообильны разнообразными породами рыбъ\r\nтвои рѣки, то быстротекущія по долинамъ н ущельямъ между* отра-\r\nслями Уральскихъ горъ, то свѣтло, и тихо незамѣтно катящіяся по ка-\r\nвы ли стынь степямъ твоимъ, подобно яхонтамъ, нанизаннымъ на нитку.\r\nЧудны эти степныя рѣки, всѣ изъ безчисленныхъ глубокихъ водоемамъ,\r\nсоединяющихся узкими и мелкими протоками, въ которыхъ только и\r\nпримѣтно теченіе воды. Въ твоихъ быстрыхъ родниковыхъ ручьяхъ,\r\nтюврачшх-ь и холодныхъ какъ ледъ, даже въ жары знойнаго л™\r\nЙЕЕ5 тѣнью деревъ и кустовъ, живутъ всѣ породыХеІе?\r\nизящныхъ по вкусу и красивыхъ по наружности , скоро п^п^аі2\r\nщпъ, когда человѣкъ начнетъ касаться нечистыми руками\")своими\r\nжъ дѣвственнымъ струямъ ихъ свѣтлыхъ, прозрачныхъ жилишь\r\nдесной растительностью блистаютъ твои тучные черноземные роско^\r\nИ П0Л?’ то бѣлѣющіе “веною молочнымъ цвѣтомъ'вшпен-\r\nника, клубничника и дикаго персика, то покрытыя лѣтомъ какъ кплп\r\nнымъ сукномъ, ягодами ароматной полевой клубники и мелкою вишш»т\r\nзрѣющею позднѣе и темнѣющею къ осени. Обильною ЛХ во^Х\r\nдается лѣнивый и невѣжественный трудъ пахаря, кое какъ и кое тлѣ\r\nисковырявшаго жалкою сохою или неуклюжимъ сабаномъ твою плоло-\r\n^\"П0ЧВу! <**««. зелены и могучи стоять твои разноХ^Х\r\nX И Р°“ АИКИХЪ Пчел ШУМНО населяютъ нерукотвор^боХ\r\nстой, занося ихъ душистымъ липовымъ медомъ. II уфимская КѴиш^\r\nболѣе всѣхъ уважаемая, не перевелась еще въ лѣсистыхъ вепховыпъ\r\nрѣвъ У«ы н Бѣлой! Мирны н тихи патріархальные первобьНе\r\n^еЛИ\"/°ЗЯеВа ТВ0И’ кочевыя башкирскія племена! Много уменьши-\r\nлись, но еще велики, многочисленны, конскіе табуны и рогатыя иг-\r\nраньи стада ихъ. Еще по прежнему, послѣ жестокой, бурапной зи^\r\nотощалые, исхудалые, вагъ зимнія мухи, Башкирцы щ. первые\r\nсеинимъ тепломъ, съ первымъ подножнымъ кормомъ выггая^ь га\r\nпривольныя мѣста, на половину передохшіе отъ голода табуны и стала\r\nсвои, перетаскиваясь и сами за ними, съ женами , и дѣтьми и і’ш\r\n^ГОя.ЯЛЛЗЯ^Те череэг ** ши т₽« недѣли! Изъ лошздныхъ ІА-\r\nвовъ явятся бодрые и неутомимые кони, и уже стеішой жепХ^ъ\r\nгордо и строго пасетъ косякъ кобылицъ своихъ, не подпуская къ »6МѴ\r\nни звѣря, ни человѣка.... Раздобрѣли тощія, зимнія «22?\r\nполны питательной влагой вымя и сосцы ихъ. Но то йкиога га\r\nароматнаго коровьяго молока; уже поспѣлъ живительный кѵмыстГ іь\r\nкобыльихъ турецкахв,и все, что можетъ пить пьетъ до пьяна\r\nтельный, благодатный напитокъ, и дивно исчезаю™ всѣ'не^н гоХ\r\nной зимы и даже старости: полнотой одѣваются осунувшіяся^лина п5”\r\n!!^^адОрОВЬЯ П0Крываются блѣдныя, впалыя щеки. Но стІадн\r\nгрустный видъ представляютъ покинутыя селенія! Наскаче^^ХаЛ\r\nнихъ ничего подобнаго не видавшій, свѣжій путешестеенн^. „ паД\r\nэится видомъ опустѣлой, какъ будто вымерШ7й дер™и Дига\r\nшеУни^одной\" ДУ^^егавѣче^ой'.^и'іъ агі2224)™ІІ<ІГ~И\r\nМы не безъ намѣренія выбрали именно это мѣсто изъ множества\r\nпоэтаческихъстраницъ въ .Семейной Хроникѣ и Воспоминаніяхъ..\r\n■ Г 000 ®нио пР°гл«4ывак>тъ характеристическіе черты разказа\r\n«^Аксакова. Какъ видно напримѣръ сквозь этотъ рядъ поэтическихъ\r\nпредставленій, что автору описываемая сторона коротко знакома, что\r\nонъ не только любитъ, но и знаетъ природу\r\nЭтознаніе нмЬо, безъ сомнѣнія, важное вліяніе на тонъ его разка-\r\nЗовъ, Коротко знакомому съненсчерцаемымц богатствами природы, ему\r\nне кажутся однообразны ея картины. Оттого-то ничего грустнаго\r\nне оставляютъ онѣ въ душѣ автора, но возникаютъ въ ней свѣтлымъ,\r\nроскошнымъ видѣніемъ. У г. Аксакова какъ-будто соединяются два\r\nспособа пониманія рѣдко встрѣчаемые вмѣстѣ: ни одно явленіе при-\r\nроды не исчезаетъ отъ зоркаго его взгляда, все возбуждаетъ его со-\r\nчувствіе; но прочувствованныя имъ красоты природы онъ умѣетъ\r\nвозводить въ ясное и свѣтлое сознаніе. Онъ любуется, такъ сказать,\r\nкаждымъ деревомъ, каждою травкою, но цѣльность картины не из-\r\nчезаетъ въ этихъ подробностяхъ, которыя содѣйствуютъ только къ\r\nея оживленію. Оттого-то ни одна, самая прозаическая подробность\r\nне нарушаетъ общаго поэтическаго впечатлѣнія. Къ числу самыхъ\r\nживописныхъ описаній принадлежитъ разказъ о построкѣ новой мель-\r\nницы. Трудъ человѣка какъ будто пополняетъ здѣсь картину, со-\r\nставляя необходимую его принадлежность.\r\nОтъ «Семейной Хроники» авторъ переходитъ къ собственнымъ\r\nсвоимъ «Воспоминаніямъ.» Къ сожалѣнію, онъ не сообщилъ намъ\r\nвполнѣ своихъ записокъ. Связный разказъ оканчивается универси-\r\nтетскою жизнію; за тѣмъ слѣдуютъ три отрывка: воспоминанія о\r\nзнакомствѣ съ Шушеринымъ, Шишковымъ и Державинымъ. Пріемы\r\nавтора здѣсь тѣже, но, по самому свойству разказа, состоящаго въ\r\nпослѣдовательной передачѣ событій, эта часть сочиненія, какъ мы\r\nуже сказали, носитъ отчасти другой характеръ. За то, если авторъ\r\nне выводитъ передъ нами полной картины быта, какъ она отрази-\r\nлась въ его сознаніи, мы выигрываемъ съ другой стороны: с*ера\r\nдййствія расширяется. Изъ среды одного семейства разказъ перехо-\r\nдитъ на болѣе обширную арену, въ центръ тогдашняго движенія, и\r\nзнакомитъ насъ съ нѣкоторыми изъ замѣчательныхъ людей эпохи.\r\nМы узнаемъ лучшіе интересы этого времени, обильнаго добрыми на-\r\nчинаніями и богатаго надеждой ; мы видимъ, какъ искусство, какъ\r\nлитература все болѣе и болѣе пріобрѣтаютъ въ обществѣ права\r\nгражданства, какое сочувствіе уже возбуждаютъ въ себѣ во всѣхъ\r\nконцахъ Россіи современные двигатели русскаго просвѣщенія. Мно-\r\nгосторонній талантъ автора нашелъ здѣсь широкое поприще. Съ\r\nодинаковымъ искусствомъ передаетъ онъ намъ и характера цѣлой\r\nэпохи и характеры тѣхъ лицъ, съ которыми его сближали его лите-\r\nратурныя и артистическія наклонности.\r\n«Воспоминанія» начинаются разкэзомъ о поступленіи автора въ\r\nгимназію. Живо передаетъ онъ намъ и свое и семейное огорченіе\r\nпри этомъ важномъ шагѣ въ его дѣтствѣ, и подробности тогдашня-\r\nго быта перемѣшиваются здѣсь съ психологическимъ анализомъ дѣт-\r\nскихъ ощущеній. Нелегкоеще доставалось просвѣщеніе въ это время.\r\nГорода, представлявшіе средства для высшаго образованія, были\r\nрѣдкими маяками на огромномъ пространствѣ. Въ УфѢ, правитель'\r\nственномъ центрѣ огромнаго края, не было никакого училища, кро-\r\nмѣ народнаго, и въ немъ преподавалъ только одинъ учитель. Надоб-\r\nно было ѣхать за четыреста верстъ въ другой губернскій городъ,\r\nчтобы доставить ребенку средства болѣе обширнаго образованія ; а\r\nпереѣзды въ это время не были ни легки, ни быстры. По цѣлымъ де-\r\nсяткамъ верстъ не встрѣчалось пи одной деревни ; проселочныя до-\r\nроги были зимою простымъ слѣдомъ, проложеннымъ нѣсколькими\r\nсанями; и по такимъ-то дорогамъ надобно было ѣхать , пережидая\r\nиногда по двое сутокъ страшные бураны. Трогателенъ разказъ ав-\r\nтора о дѣтскомъ его испугѣ въ виду невѣдомой участи и заботли-\r\nвомъ огорченіи матери отъ мысли о скорой и необходимой разлукѣ.\r\nНо стремленіе къ просвѣщенію съ одной стороны и нѣжная привя-\r\nзанность съ другой побѣждаютъ этп препятствія, и поступленіе въ\r\nгимназію наконецъ рѣшено. За тѣмъ слѣдуетъ разказъ о гимназиче-\r\nской жизни автора. Здѣсь онъ мало еще касается преподаванія, но\r\nсообщаетъ уже намъ нѣсколько любопытныхъ подробностей объ\r\nуправленіи учебнаго вѣдомства и школьной жизни. Учебная часть\r\nгимназіи лежала на ея совѣтѣ, а управленіе было въ рукахъ дирек-\r\nтора. Для пріема учениковъ не было общихъ экзаменовъ въ одно\r\nопредѣленное время: каждаго новаго ученика совѣтъ поручалъ экза-\r\nменовать особо какому-нибудь учителю. Па управленіи гимназіи ле-\r\nжалъ какой-то строгій, Фискальный характеръ: было принято за пра-\r\nвило, чтобъ пи одинъ шагъ воспитанника, даже самый невинный, не\r\nускользалъ отъ начальническаго надзора. Понятно, что такая жизнь\r\nне могла не подѣйствовать болѣзненно на ребенка, воспитаннаго ма-\r\nтерью, въ свободѣ деревенской жизни. Авторъ разказываетъ намъ,\r\nкакъ школьное стѣсненіе тяжело подѣйствовало на его натуру и раз-\r\nвило въ немъ болѣзненные припадки. Этотъ разказъ о дѣтскихъ\r\nстраданіяхъ чрезвычайно граціозенъ. Онъ напоминаетъ намъ повѣ-\r\nсти Диккенса и труды одного изъ молодыхъ русскихъ писателей, прі-\r\nобрѣтшаго извѣстность искусствомъ передавать впечатлѣнія дѣт-\r\nства. Нельзя не сочувствовать и горю ребенка и испугу его матери,\r\nрѣшающейся на героическій поступокъ для спасенія сына. Глава\r\nоканчивается выходомъ автора изъ гимназіи и возвращеніемъ въ де-\r\nревню, для изреченія отъ болѣзни. Возвратясь къ любимой имъ сель-\r\nской жизни, авторъ разказываетъ намъ деревенскія забавы своего\r\nдѣтства, охоту съ ружьемъ, рыбную ловлю, тихія прогулки... Эти\r\nстраницы исполненія того же чувства природы, которое мы замѣти-\r\nли, говоря о «Семейной Хроникѣ.» Долгіе зимніе вечера посвяща-\r\nлисъ чтенію, въ которомъ принимали участіе всѣ члены семейства.\r\nСъ народными увеселеніями авторъ былъ мало знакомъ въ своемъ\r\nдѣтствѣ, и объ этомъ нельзя не пожалѣть , читая страницу , посвя-\r\nщенную описанію святочныхъ псоръ. Объясняя, почему ему не уда-\r\nлось въ дѣтствѣ ближе познакомиться съ забавами народа, авторъ\r\nговоритъ, «что мать его была горожанка, а внѣшнее прикосновеніе\r\nцивилизаціи всегда развиваетъ какую-то гордость и неуваженіе къ\r\nпростонародному быту» (стр. 250), отъ которыхъ несвободны и\r\nлучшіе даже характеры. Въ этихъ словахъ есть, конечно, своя доля\r\nправды, и можетъ быть, относительно самого автора и его семейства\r\nони и вполнѣ справедливы; но вообще говоря, они не совсѣмъ вѣр-\r\nны. Есть большая разница въ отчужденіи отъ народныхъ обычаевъ\r\nлюдей прошлаго времени и людей современныхъ. Присутствіе празд-\r\nныхъ людей высшихъ сословій могло дѣйствительно придавать этимъ\r\nувеселеніямъ не очень чистый характеръ. Авторъ самъ разказываетъ\r\nнамъ о гнусныхъ пиршествахъ Куролесова посреди его дворовыхъ\r\nлюдей. Да и не даромъ же и законъ и церковь такъ возставали про-\r\nтивъ нѣкоторыхъ забавъ въ ХѴП вѣкѣ. Тутъ говорило не одно ре-\r\nлигіозное чувство: припомнимъ, что въ то же время при дворѣ была\r\nуже комедія.\r\n«Годъ въ деревнѣ » хорошо прошелъ для автора и столь же прі-\r\nятное воспоминаніе оставляетъ и для читателя. Слѣдующая глава\r\nпередаетъ происшествія вторичнаго поступленія автора въ гимназію\r\nи его ученья. Преподаваніе нѣсколько измѣнилось: между учителями\r\nпоявилось нѣсколько новыхъ, съ большимъ образованіемъ, которыми\r\nгимназія была обязана московскому университету. Изъ нихъ нѣкото-\r\nрые были уже настоящими учеными. Авторъ подробно разказываетъ\r\nо своихъ наставникахъ. Здѣсь мы находимъ и объясненіе эстетиче-\r\nскому развитію автора. Воспитанный умною и нѣжною матерью,\r\nсреди сельской природы, сдѣлавшей на него столь сильное впечат-\r\nлѣніе, онъ имѣлъ еще счастіе находиться подъ непосредственнымъ\r\nруководствомъ человѣка съ замѣчательнымъ вкусомъ. Тутъ же ав-\r\nторъ говоритъ намъ и о тѣхъ книгахъ, которыя онъ читалъ вмѣ-\r\nстѣ съ своимъ воспитателемъ, и такимъ образомъ знакомитъ насъ съ\r\nкругомъ писателей, имѣвшихъ особенное вліяніе на тогдашнее обра-\r\nзованіе. Кромѣ этихъ интересныхъ подробностей, къ той же главѣ\r\nотносится очень поэтическій эпизодъ,—о поѣздкѣ автора въ деревню\r\nи о свадьбѣ его тетки. Этотъ развдзъ напоминаетъ «Старосвѣтскихъ\r\nпомѣщиковъ» Гоголя и дышетъ какою-то тихою прелестью. Глава\r\nоканчивается описаніемъ важнаго событія,—основанія К—го универ-\r\nсИ^рта. Нельзя безъ особеннаго чувства читать страницы, поевдщен-\r\nныя этому предмету. Читателя охватываетъ тоже радостное чувство,\r\nкоторое овладѣло всѣмъ молодымъ поколѣніемъ, когда правительство\r\nсъ новымъ рвеніемъ принялось за дѣло просвѣщенія. Невольно пере-\r\nносишься въ эту эпоху благородныхъ стремленій, теплой любвгі къ\r\nобразованію, юношескаго пыла ко всему хорошему. Первое извѣ-\r\nстіе о будущемъ университетѣ было принято съ истиннымъ востор-\r\nгомъ въ гимназіи. Всѣ обнимались, поздравляли другъ друга и дава-\r\nли обѣщаніе въ ревностномъ приготовленіи къ новому поприщу.\r\nУниверситетъ былъ открытъ наскоро: мѣста преподавателей заняли\r\nстаршіе учители гимназіи, изъ которыхъ только немногіе были на вы-\r\nсотѣ своего положенія; студенты, тоже наскоро приготовленные, бы-\r\nли набраны изъ учениковъ гимназіи; но общее, усердное стремленіе\r\nкъ просвѣщенно согрѣвало и наставниковъ и учащихся, и пророчило\r\nхорошую будущность новому дѣятелю на поприщѣ добра и науки.\r\nСлѣдующая глава посвящена университетской жизни. Здѣсь авторъ\r\nповѣствуетъ о своихъ первыхъ занятіяхъ театральнымъ искусствомъ\r\nи литературою, оставшихся главною страстію его жизни. Разказъ о\r\nсгуденческомъ театрѣ чрезвычайно интересенъ: въ немъ нерѣдка\r\nпроглядываетъ вѣрный взглядъ на искусство человѣка, имѣющаго къ\r\nнему рѣшительное призваніе. Столь же, если не болѣе еще любопыт-\r\nны подробности о литературныхъ занятіяхъ студентовъ. Въ нихъ\r\nводно, какъ сильно дѣйствовало на молодое поколѣніе направленіе\r\nКарамзина и его послѣдователей. Въ приложеніяхъ къ « Воспомина-\r\nніямъ » авторъ сообщаетъ отрывки изъ студенческаго журнала, за\r\nкоторые будутъ ему благодарны всѣ любители литературной стари-\r\nны нашей. Впрочемъ, лично авторъ мало увлекался Карамзинымъ, и\r\nкогда началась литературная борьба между двумя партіями, сталъ\r\nрѣшительно въ ряды защитниковъ Шишкова. Такое стремленіе къ са-\r\nмостоятельности въ эпоху общаго увлеченія выказываетъ способ-\r\nность къ самобытному взгляду на литературу и потребность собствен-\r\nнаго, прочнаго убѣжденія.\r\nРазказомъ объ университетѣ заключаются послѣдовательныя запи-\r\nски автора. За ними слѣдуютъ три отрывка. Судьба сводила г. Акса-\r\nкова съ самыми оригинальными личностями, и въ его разказѣ онѣ не\r\nтолько не утратили своей оригинальности, но мастерски переданы\r\nсо всѣми ихъ особенностями. Статья о Шушеринѣ есть довольно\r\nцѣльное изображеніе тогдашняго театральнаго міра и артистическаго\r\nобразованія автора. У Шушерина онъ познакомился съ двумя дру-\r\nгими актерами, Дмитревскимъ и Яковлевымъ, изъ которыхъ одинъ\r\nбылъ представителемъ прежняго театра, а другой въ это время могъ\r\nуже считаться преемникомъ самаго Шушерина. Такимъ образомъ аз-\r\nтору удалось познакомиться въ липахъ почти со всей исторіей рус-\r\nскаго театра. Знакомство съ Дмитревскимъ, замѣчательное и само по\r\nсебѣ, передано имъ необыкновенно удачно. Полу разрушившійся\r\nДмитревскій упрекаетъ Яковлева въ искаженіи искусства , и вдругъ,\r\nчтобы подать примѣръ истинно-художественной игры, встаетъ съ\r\nкреселъ и читаетъ монологъ изъ Отелло... Всѣ природные недостат-\r\nки, всѣ недостатки старости изчезаютъ. Любовь къ искусству ожи-\r\nвила па минуту отживающаго артиста. Эта сцена передана авторомъ\r\nтакъ живо, что читатель какъ будто при ней присутствуетъ. Столь-\r\nже прекрасно изображенъ характеръ Шушерина, въ которомъ нели-\r\nцемѣрная любовь къ искусству и вѣрный, теплый взглядъ художника\r\nстраннымъ образомъ перемѣшаны съ чертами мелочной, жолчной и\r\nзавистливой натуры. Невольно раздѣляешь досаду автора при видѣ\r\nтакой нечистой примѣси. Любопытно также видѣть , какъ въ\r\nэто время лучшіе драматическіе артисты должны были бороться\r\nсъ ложнымъ вкусомъ публики, требовавшимъ декламаторскаго, на-\r\nпыщеннаго тона н неестественной игры вмѣсто настоящаго благород-\r\nнаго жара. Но природа брала свое, не смотря на псевдокласическія\r\nубѣжденія большинства, и любопытно читать у г. Аксакова, какъ про-\r\nстая, естественная игра Шушерина увлекала зрителей, неумѣвшихъ\r\nобъяснить себѣ своего увлеченія. Разказъ Шушерина о его жизни,\r\nпереданный намъ авторомъ, чрезвычайно интересенъ. Любопытно ви-\r\nдѣть, какъ истинный талантъ выдвигаетъ этого человѣка изъ несвой-\r\nственной ему сферы и завоевываетъ ему громкую репутацію. Собст-\r\nвенныя замѣчанія г. Аксакова о театральномъ искусствѣ отличаются\r\nвѣрностію взгляда и настоящимъ художническимъ тактомъ. Нельзя не\r\nобратить вниманія читателя на анализъ игры ні-ІІе Ссог^е, который\r\nпоказываетъ большой критическій талантъ въ авторѣ. Кромѣ театраль-\r\nныхъ воспоминаній мы находимъ въ этой статьѣ и литературныя: сюда\r\nотносится разказъ о чтеніи Гнѣдича. Статья оканчивается двумя поэти-\r\nческими страницами о грозѣ двѣнадцатаго года.\r\nДругая статья говоритъ о Шишковѣ. Шишковъ былъ, безъ сомнѣ-\r\nнія, замѣчательнымъ лицемъ даже и въ блестящемъ ряду тогдашнихъ\r\nгосударствэнныхъ людей. Честный и правдивый, онъ никогда не от-\r\nступалъ отъ своего убѣжденія и былъ стоекъ до упрямства. По счаст-\r\nливому выраженію автора, «Шишковъ безъ всякаго униженія могъ\r\nпоклониться въ ноги своему природному царю; но стоя на колѣнахъ\r\nонъ говорилъ: не дѣлай этого, государь, это не хорошо» (стр. 51э).\r\nВъ эпоху движенія по преимуществу нельзя было его не замѣтить, и\r\nмы видимъ, что его служба отечеству была самая разнообразная, часто\r\nполезная, и всегда безукоризненная. Ученый адмиралъ, онъ был ь по*\r\nтомъ государственнымъ секретаремъ, писалъ знаменитые манифесты\r\nдвѣнадцатаго года, а потомъ былъ президентомъ академіи, благонамѣ-\r\nреннымъ министромъ просвѣшенія, всегда готовымъ протянуть руку\r\nвсемѵ хорошему. Пушкинъ могъ съ полнымъ правомъ сказать о немъ\r\nслова, взятыя авторомъ вмѣсто эпиграфа:\r\n«Сей старецъ дорогъ намъ. Онъ блещетъ средь народа\r\nСвященной памятью двѣнадцатаго года.»\r\nСь такимъ же честнымъ, прекраснымъ характеромъ являлся Шишковъ\r\nи въ частной жизни. Его ребяческая наивность, его довѣріе къ лю-\r\nдямъ и горячая, любящая душа невольно привлекали къ нему всѣхъ\r\nбывшихъ съ нимъ въ сношеніяхъ, и авторъ свято сохранилъ свою къ\r\nнему привязанность. Знакомство его съ Шишковымъ началось самымъ\r\nоригинальнымъ образомъ и скоро превратилось въ дружескую корот-\r\nкость. Уже съ перваго раза Шишковъ высказалъ ему изустно свое\r\nлитературное направленіе, читая и разбирая передъ нимъ новую поэму\r\nкнязя Шихматова. Вспомнимъ, что еще въ университетѣ авторъ со-\r\nчувствовалъ дѣятельности Шишкова: понятно, что личныя съ нимъ\r\nбесѣды развили и укрѣпили такое воззрѣніе на литературу. Но онъ\r\nоднако не подчинился безусловно этому7 вліянію и часто потомъ узна-\r\nвалъ свои изустныя выраженія Шишкову вт его печатныхъ произве-\r\nденіяхъ. Находясь въ частыхъ и постоянныхъ съ нимъ сношеніяхъ,\r\nонъ коротко узналъ его образъ мыслей, его привычки и обычный\r\nкругъ друзей и посѣтителей. Такимъ образомъ онъ могъ намъ сооб-\r\nщить любопытныя подробности іі о самомъ Шишковѣ и о его напра-\r\nвленіи. Статья г. Аксакова есть важный матеріалъ и для историка лц-\r\nтературы и для біографа.\r\nШишкова называли славянофиломъ. Это имя было исключительно\r\nусвоено ему и его послѣдователямъ до тѣхъ поръ, пока не появилось\r\nдругое направленіе, окрещенное тѣмъ же названіемъ, но имѣющее съ\r\nнимъ общаго только историческую преемственность и нѣкоторые внѣ-\r\nшніе признаки. Авторъ справедливо замѣчаетъ, что это названіе бо-\r\nлѣе идетъ къ Шишкову, чѣмъ къ нынѣшней школѣ. Славянофильство\r\nШишкова не касалось никакихъ общественныхъ вопросовъ и не было\r\nсвязано нп съ какимъ особеннымъ взглядомъ ни на исторію вообще,\r\nни на русскую исторію въ особенности. Это было направленіе исклю-\r\nчительно литературное и даже можно сказать, чисто Филологическое.\r\nВъ литературѣ оно возставало противъ галлицизмовъ, въ обществѣ\r\nпротивъ употребленія французскаго языка и слѣдованія иностраннымъ\r\nмодамъ. «Этими, такъ сказать литературными и внѣшними условіями,\r\nговоритъ г. Аксаковъ, ограничивалось все направленіе. Шишковъ и\r\nего послѣдователи горячо возставали противъ нововведеній тогдашняго\r\nвремени, а все введенное прежде, отъ реформы Петра I до появленія\r\nКарамзина, признавали русскимъ.» «Вѣкъ Екатерины, передъ кото-\r\nрымъ оии благоговѣли, прибавляетъ онъ далѣе, считался у нихъ не\r\nтолько русскимъ, но даже русскою стариною» (стр. 463). Такая оцѣн-\r\nка совершенно справедлива. Направленіе Шишкова было чисто внѣш-\r\nнее; оно не касалось, ни существенныхъ основъ жизни, нп основаній\r\nискусства; а потому и не могло стоять въ разрывѣ пн съ коренными\r\nявленіями общественнаго быта, нп тѣмъ менѣе съ какимъ либо важ-\r\nнымъ историческимъ направленіемъ. Поэтому намъ непонятно, какъ\r\nможетъ авторъ говорить въ концѣ отрывка, что «Шишковъ открылъ\r\nглаза Карамзину на вредныя послѣдствія его нововведеній въ русское\r\nслово», и приписывать ему вообще важное значеніе въ историческомъ\r\nходѣ нашей литературы. Такое внѣшнее направленіе не могло быть\r\nобильно результатами. Г. Аксаковъ основывается на словахъ Карам-\r\nзина, сказанныхъ ему лично, «что у Александра Семеныча много гнѣ-\r\nва, много желчи, много личной къ нему враждебности, а потому много\r\nи несправедливаго, но есть много п правды» (стр. 515). Поэти слова ни-\r\nчего не доказываютъ. Шишковъ могъ быть иногда и нравъ, ноязыкъ Ка-\r\nрамзина окрѣпъ и возмужалъ всстакинеподъвліяіііемъэтойкрнтикіг. ему\r\nпомогло выбраться на настоящую дорогу близкое знакомство сърусски-\r\nмиасторическимп памятниками, которые внесли живую народную сти-\r\nхію въ его художественное слово. Это можно доказать исторически. По\r\nнашему мнѣнію, направленіе Шишкова было лишено серіознаго содер-\r\nжанія: оно не стремилось къ самознанію ни въ жизни, ни въ словѣ и\r\nи тѣмъ менѣе къ народной исключительное ги. Какъ мы понимаемъ\r\nэто дѣло, Шишковъ, въ качествѣ общественнаго дѣятеля, принадле-\r\nжалъ къ числу тѣхъ честныхъ людей, которые, сознавая вполнѣ нравст-\r\nвенное значеніе великаго переворота, скорбѣш духомъ при видѣ, какъ\r\nихъ современники искажали благодѣтельное движеніе, усвоивъ себѣ\r\nодну его внѣшнюю сторону. Въ этомъ случаѣ онъ раздѣляетъ напра-\r\nвленіе Фонъ-Впзнна, съ тою разницею, что фонъ-Визішымъ вопросъ\r\nбылъ поставленъ и шире и глубже. Въ литературѣ Шишковъ былъ\r\nстаровѣромъ. Онъ принадлежалъ къ числу тѣхъ писателей, которыхъ\r\nбыстрое движеніе, возбужденное Карамзинымъ, оставило назади. Не\r\nчувствуя въ себѣ довольно силы, чтобъ принять участіе въ литера-\r\nтурномъ преобразованіи, они стали къ нему въ враждебное отно-\r\nшеніе и ратовали за чистоту русскаго языка, не понимая—хоро-\r\nшенько дѣла. Извѣстно, что Шишковъ, употребляя славянскія сло-\r\nва и выраженія, самъ нерѣдко дѣлалъ галлицизмы; а какъ были\r\nприготовлены къ своему дѣлу его послѣдователи, тому мы находимъ\r\nзабавный примѣръ у самого г. Аксакова: одинъ пзъ послѣдователей\r\nШишкова до того увлекся его «Разсужденіемъ о старомъ и новомъ\r\nслогѣ», что надписалъ на своемъ экземплярѣ: «Моп Еѵап§і1е» (стр.\r\n480). Не забудемъ, что какъ самъ Шишковъ, такъ и большая часть\r\nе\"О послѣдователей были дилетантами въ литературѣ. Къ Шишкову\r\nпримкнули многіе бездарные писатели, противодѣйствовавшіе новой\r\nшколѣ не одними литературныаи средствами, и этимъ объясняется\r\nожесточенная борьба. Сколько мы знаемъ, честное имя самого Ши-\r\nшкова не раздѣляло тѣхъ нареканій, которыя падали на его сотрудни-\r\nковъ; но такъ какъ въ исторіи литературы оно тѣсно связано съ ними,\r\nто мы все таки благодарны автору за возстановленіе его чистой па-\r\nмяти. Прибавимъ, что нѣкоторое пристрастіе къ главѣ прежнихъ сла-\r\nвянофиловъ не помѣшало ему прекрасно очертить не только его лич-\r\nный характеръ, но и вообще литературныя отношенія того времени.\r\nПослѣдній отрывокъ передаетъ намъ знакомство автора съ Держа-\r\nвинымъ. Г. Аксаковъ не засталъ уже Державина въ полномъ блескѣ\r\nего могучаго таланта. Онъ видѣлъ его, когда знаменитый поэтъ уже\r\nпережилъ свое великое дарованіе и ребячески тѣшился сочиненіемъ\r\nтрагедіи и комедій, къ которымъ не имѣлъ никакого призванія. Тѣмъ\r\nне менѣе чрезвычайно интересны сношенія автора съ пѣвцомъ Ека-\r\nтерины. Еще вспыхивалъ по временамъ священный огонь въ угасаю-\r\nщемъ поэтѣ; его поэтическая натура еще сохраняла свою впечатли-\r\nтельность. ...\r\n«Державинъ былъ такъ деликатенъ, что не заставилъ меня сей часъ чи-\r\nтать, хотя ему очень этого хотѣлось, какъ онъ самъ впослѣдствіи, смѣясь,\r\nмнѣ признавался. Онъ завелъ со мною довольно длинный разговоръ объ\r\nОренбургскомъ краѣ, о тамошней природѣ, о Казани, о гимназіи,универ-\r\nситетѣ и на этотъ разъ заставлялъ уже больше говорить меня, а самъ\r\nвнимательно слушалъ. Я говорилъ безъ запинки, съ одушевленіемъ, и\r\nнѣсколько разъ наводилъ разговоръ на стихи и наконецъ, какъ-то некста-\r\nти, прочелъ нѣсколько его стиховъ изъстнх отворенія <Ар<іа», гдѣ онъ обра-\r\nщается къ Казани:\r\nО колыбель моихъ первоначальныхъ дней,\r\nНевинности моей и юности обитель!\r\nКогда я освѣжусь опять твоей зарей\r\nИ твой по прежнему всегдашній буду житель?\r\nКогда наслѣдственны стада я буду' зрѣть,\r\nВасъ дубы камскіе, отъ времени почтенны ,\r\nПо Волгѣ между селъ на парусахъ летѣть\r\nИ гробы обнимать родителей священны?\r\n«Лице Державина оживилось, глаза вспыхнули. «Вы хотитемнѣ что-ни-\r\nбудь прочесть», воскликнулъ онъ, и въ глазахъ его засвѣтился тотъ свя-\r\nтой огонь, который внушилъ ему многія безсмертныя строфы. —«Всею\r\nдушею хочу , отвѣчалъ я; только боюсь, чтобы счастіе читать Держави-\r\nну его стихи, не захватило у меня дыханья.»\r\n« Державинъ взглянулъ на меня , и видя , что это не комплиментъ,\r\nа чистая правда, схватилъ меня за руку и ласково примолвилъ: «такъ\r\nуспокойтесь.» — Наступило молчаніе. Державинъ всталъ и началъ вйлвй^\r\nгать ящики, которыхъ находилось множество по бокамъ его большаголи-\r\nвава и какъ-то надъ спинкой дивана. На ящикахъ, бронзовыми буквами-\r\nбыли написаны названія мѣсяцевъ, а на нѣкоторыхъ—года. Таврило Ро5-\r\nманычъ долго чего-то искалъ въ нихъ и наконецъ вытащилъ двѣ огром-\r\nйыя тетради , переплетенныя въ зеленый саФьянный корешокъ « Въ\r\nодной книгѣ мои мелочи, сказалъ онъ, а объ другой поговоримъ послѣ\r\nВы что хотите мнѣ читать? вѣрно оды: Бога, Фелицу или Видѣніе Мѵ2\r\nзы?...» — «Нѣтъ, отвѣчалъ я: ихъ читали вамъ многіе; особенно актепъ\r\nЯковлевъ. Я желаю прочесть вамъ оду на смерть князя Мещерскаго и\r\nводопадъ».—«А я хотѣлъ вамъ предложить прочесть мою трагедію » —\r\n«Сердечно радъ, но позвольте мнѣ начать этими двумя стихотвореніями»\r\n«Извольте».—«Я знаю наизусть почти всѣ ваши стихи; но на всякіА\r\nслучай я желалъ бы имѣть въ рукахъ ващи сочиненія, вѣрно оніг\r\nесть у васъ».—«Какъ не быть, улыбнувшись сказалъ Державинъ__какъ\r\nсапожнику не имѣть шильевъ» (сравненіе довольно странное )' и онъ\r\nдосталъ, также изъ ящика, свои стихотворенія, богато переплетенные\r\nвъ красный сэфьянъ съ золотомъ. Я зналъ, что читать, сидя очень,\r\nблизко отъ человѣка, которому читаешь, неудобно и невыгодно и по-\r\nтому пересѣлъ на кресло, стоявшее довольно далеко отъ Державина,\r\nонъ хотѣлъ удержать меня, говоря, что не такъ будетъ слышно на.\r\nя увѣрилъ его , что онъ услышитъ все . Наружное мое волненіе за—\r\nтихло и сосредоточилось въ душѣ. Я прочелъ оду къ Перфильеву нХ\r\nсмерть князя Мещерскаго. Съ первыми стихами:\tУ 9\r\nГлаголъ временъ, металла звонъ,\r\nТвой страшный гласъ меня смущаетъ,\r\nЗоветъ меня, зоветъ твой стонъ,\r\nЗоветъ—и къ гробу приближаетъ,\r\nДержавинъ превратился въ слухъ, лице его сдѣлалось лучезарнымъ\r\nруки пришли въ движеніе. Когда я прочелъ:\tУ «-зарнымъ\r\nГлядитъ на всѣхъ—и на царей,\r\nКому въ державу тѣсны міры,\r\nГлядитъ на пышныхъ богачей,\r\nЧто въ златѣ и въ сребрѣ кумиры;\r\nГлядитъ на прелести красы,\r\nГлядитъ на разумъ возвышенный,\r\nГлядитъ на силы дерзновенны—\r\nИ точитъ лезвее косы.—\r\nДержавинъ содрогнулся. Едва я произнесъ послѣдніе стихи:\r\nЖизнь есть небесъ мгновенный даръ\r\nУстрой ее себѣ къ покою,\r\nИ съ чистою твоей душею\r\nБлагословляй судебъ ударъ.\r\nДержавинъ уже обнималъ мепясо слезами на глазахъ. Онъ не вдпѵгь сталъ,\r\nменя хвалить. Онъ молча сѣлъопять на свое мѣсто, посадилъ’ и ім^м ™\r\nпрежнее кресло и, держа за руку, сказалъ тихимъ, растроганнымъ голосо мъ\r\n^2Х“ШЛІЪ СебЯ въпеРвый Разъ-« и вдругъ прибавилъ громкимъ7ол^\r\nсомъ,®ъ какимъ-то пошлымъвыраженіемъ(что меня оченьнеіюіятно порази*\r\nло): «Мастеръ, первый мастеръ! Куда Яковлеву! вы его, батюшка за п₽ояХ\r\nзаткнете», и въ тоже время я примѣтилъ, что Державинъ вдругъ сдѣлала\r\nчѣмъ-то озабоченъ, что у него было что-то другое на умѣ. Онъ опять»\r\nДРугую РУкописнуюкнигу; нѣсколько разъ бралъ то ту*\r\nто Другу», и наконецъ одну спряталъ, а другую оставилъ на столѣ Д\r\nпХпдьевѵ’ пХ.“\tподенное\r\n^д^ИХкпѢпяХрплпр Ия ЧТ0 ему ужасно хочется« чтобъ я читалъ тра-\r\nг ^ Р4мц пожертвовалъ на этотъ разъ «Водопадомъ»; .»\r\n(с^р. 525-^627^ ДерЖавИНЪ ста\" б“ слушать меня разсѣянно...»»\r\nЭтимъ теплымъ, художественнымъ разказомъ оканчиваются «Вос-\r\nпоминанія» автора.\r\nСкажемъ теперь нѣсколько словъ о характерѣ дарованія, кото-\r\nрому многосторонній предметъ книги далъ случай выказаться во всей\r\nполнотѣ своей и силѣ. Въ наше время, не смотря на всеобщее стре-\r\nмленіе къ самостоятельности, не легко быть самостоятельнымъ пи-\r\nсателемъ даже и обладая талантомъ. Великіе образцы послѣдняго вре-\r\nмени наложили свою печать на современную литературу. Приступая\r\nкъ предметамъ извѣстнаго рода, трудно не усвоить себѣ не только\r\nнаправленія, но до нѣкоторой степени и пріемовъ этихъ писателей.\r\nНевольные подражатели, авторы, слѣдовавшіе за ними, нечувстви-\r\nтельно переносили въ свои произведенія впечатлѣніе, которое сдѣ-\r\nлали на нихъ ихъ предшественники. У менѣе талантливыхъ самый\r\nязыкъ отзывается Фразою мастера, но и самые даровитые изъ нихъ\r\nне скоро освобождаются отъ этого вліянія. Г. Аксаковъ имѣетъ та-\r\nлантъ совершенносамобытный. Онъ пережилъ нѣсколько замѣчатель-\r\nныхъ эпохъ литературы, но ни одна не наложила на него исключи-\r\nтельно своей неизгладимой печати. Его дарованіе питалось, такъ ска-\r\nзать, проходившими передъ нимъ образцами, но глубоко-художест-\r\nвенная натура не приняла въ себя чуждаго отпечатка. Въ чемъ же\r\nсостоитъ главная особенность его таланта?\r\nГ. Аксаковъ есть по преимуществу художникъ, и потому-то, мо-\r\nжетъ быть, нельзя обозначить одною, исключительною чертою харак-\r\nтеръ его дарованія. Его главное качество состоитъ въ способности\r\nкъ спокойному созерцанію предмета. Личныя убѣжденія и привязан-\r\nности автора высказываются иногда въ его книгѣ, но нигдѣ не стано-\r\nвятся закономъ для художественнаго изображенія. Оттого-то собст-\r\nвенно говоря, его нельзя отнести ни къ числу народныхъ писателей,\r\nни къ числу живописцевъ природы. Природа и человѣкъ, обществен-\r\nный бытъ и искусство, входятъ на равныхъ правахъ въ его замѣча-\r\nтельную книгу. Каждая сторона его произведенія дышитъ, такъ ска-\r\nзать, истиной, какого бы предмета онъ ни касался. Высокая простота\r\nвзгляда отразилась и на внѣшнемъ способѣ повѣствованія. Оживлен-\r\nный разказъ автора и простъ и естественъ. Онъ чуждъ всякихъ лиш-\r\nнихъ украшеній и сохраняетъ какое-то единство тона, не смотря\r\nна разнообразіе содержанія. Какъ въ картинѣ художника всѣ тѣни\r\nсливаются въ одномъ общемъ колоритѣ, такъ у г. Аксакова всѣ части\r\nразказа связаны между собою какимъ—то общимъ характеромъ. Рѣз-\r\nкихъ переходовъ нѣтъ въ этомъ произведеніи, хотя авторъ и пере-\r\nходитъ отъ описанія природы къ общественному быту, отъ изобра-\r\nженія быта къ психологическому анализу отдѣльнаго характера. Ука-\r\nжемъ особенно въ этомъ отношеніи на разказъ о добромъ днѣ Сте-\r\nпана Михайловича, гдѣ при этомъ единствѣ тона каждая часть мастер-\r\nскаго повѣствованія запечатлѣна ей свойственнымъ характеромъ.\r\nОсобеннымъ искусствомъ обладаетъ авторъ въ передачѣ изустныхъ\r\nрѣчей дѣйствующихъ лицъ своей книги. Онъ не копируетъ разговор-\r\nной рѣчи, не поддѣлывается подъ языкъ эпохи или быта, но художе-\r\nственно воспроизводитъ его сообразно съ выведенными имъ лицами.\r\nЭти вводныя рѣчи не являются въ рѣзкомъ отличіи отъ языка автора,\r\nно, при всей вѣрности своей, какъ-то соединяются съ нимъ въ одно\r\nцѣлое.\r\nНеподдѣльной теплотою нравственнаго чувства и твердымъ убѣ-\r\nжденіемъ согрѣто и проникнуто цѣлое сочиненіе. Авторъ рѣдко про-\r\nизноситъ свой судъ надъ изображенными имъ лицами и даже можно\r\nсказать, въ томъ только случаѣ,когда ему нужно сообщить свои преж-\r\nнія впечатлѣнія ; но читатель и не нуждается въ такомъ приговорѣ:\r\nмастерски изображенныя личности говорятъ сами за себя, привлекая\r\nили не привлекая къ себѣ сочувствія. Свѣжесть замѣчательнаго даро-\r\nванія, не состарившагося, но развившагося съ годами, соединилась у\r\nг. Аксакова со всею зрѣлостью художественнаго образованія. Кри-\r\nтику нечего замѣтить автору относительно исполненія его труда. Это\r\nполная картина, изъ которой нельзя выключить ни одной отдѣльной\r\nчерты.\r\nСдѣлаемъ еще одно замѣчаніе. Языкъ г. Аксакова заслуживалъ\r\nбы особеннаго изученія. Авторъ удивительно владѣетъ имъ. Его\r\nслогъ легокъ и правиленъ, но эта правильность не мертвенная;\r\nязыкъ сохраняетъ при ней свою особенную личную физіономію. Гиб-\r\nкость его слова достойна особеннаго замѣчанія.\r\nѲ. Дмитріевъ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Stikhotvoreniia G. R. Derzhavina, nigde ne napechatannye",
        "article": "Стихотворенія\r\nГ. Р. ДЕРЖАвянд.,\r\n15\r\nнигдѣ ненапечатанныя.\r\nОковы,\r\nЛиза голову чесала\r\nСкромно гребнемъ золотымъ;\r\nВырвавъ волосъ, привязала\r\nКъ красотамъ меня своимъ;\r\nСтавъ сей скованъ цѣпью нѣжной\r\nЯ прервать ее хотѣлъ,\r\nНо, чрезъ опытъ, и желѣзной\r\nТверже цѣпи я нашелъ.\r\nу\r\nСъ самой той поры я въ скукѣ,\r\nВъ тяжкомъ плѣнѣ нахожусь,\r\nНе могу съ ней быть въ разлукѣ,\r\nВолосомъ за ней влекусь.\r\nТѣмъ лишь только облегчаюсь,\r\nЧто къ ней ближе приближаясь\r\nЯ касаюсь сладкихъ устъ.\r\n31\r\nII.\r\nСИНIIII9III;А.\r\nСиничка весення,\r\nТиликать престань!\r\nТо время осення,\r\nЗяблику дань\r\nТы платишь, и таешь,\r\nВздыхаешь.\r\nЛюбить всѣмъ въ Природѣ\r\nСудьбой суждено,\r\nНо въ птичьемъ народѣ\r\nАхъ! нужно одно,\r\nЧто если пылаешь,\r\nВздыхаешъ.\r\nТо помни, что лѣто\r\nТотчасъ протечетъ,\r\nЧто сердце нагрѣто\r\nЛишь страстью поетъ.\r\nНо хладъ какъ встрѣчаешь,\r\nВздыхаешь.\r\nТакъ выбери жъ птичку\r\nТакую себѣ,\r\nИ въ осень синичку,\r\nЧтобъ жала къ себѣ\r\nИ хладу не знала,\r\nВздыхала, вздыхала, вздыхала!\r\nIII.\r\nНЕВАКУЛОЧКА.\r\nМилый незабудка цвѣтикъ,\r\nВидишь, другъ мой, я стеня\r\nТБду отъ тебя, мой свѣтикъ:\r\nНе забудь меня!\r\nВстрѣтишься ль гдѣ съ розой нѣжной,\r\nИль лилеей взоръ плѣня,\r\nВъ самой страсти неизбѣжной\r\nНе забудь меня!\r\nРучейкомъ ли гдѣ журчащимъ\r\nЗной омоешь лѣтня дня,\r\nИ въ жемчугѣ водъ шумящихъ\r\nНе забудь меня!\r\nВѣтерокъ ли гдѣ порханьемъ\r\nКликнетъ, въ тѣнь тебя маня,\r\nИ подъ устъ его дыханьемъ\r\nНе забудь меня!",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Otryvok iz puteshestviia Tomasa Smert-Iugsa v Ianinu, vo vremia gospodstva Ali-Pashi",
        "article": "отвывокъ изъ путвшавств1 я\r\nТомАсА смЕРтъ-юГсА въ янину,\r\n. Во вРЕмя господствА Али-пАши (.).\r\nу\r\nПрибытіе во янину. — Видѣ сего го\r\nрода. — Долиó Синьйора Николы Аргири.\r\n— Его исторія. — Черта самовластія\r\n4ли-паши. — Синьйорó Псалида. — Ау\r\nдіенція у Паши. — Его наружность. ч_о\r\nЛасковый его пріелиó Путешественни\r\nкалиó. — Сералъ Литарица. — IЖестоко\r\nсти Али. — Его хищнисество. — Цыга\r\n(\") Изъ книги: Voyage à Janina, en Аlbanie, par\r\nla Siale et la Сrèce, trad. de l'Аnglais de\r\n. Тhomas Smart Нughes, Sc. (Рагis, 1821. — 2\r\nvol. in 8). Отпрывокъ сей соспавляепъ ХI\r\n_ главу 1 часши.\r\n1\r\n124\r\nне. — полиція. — посѣщеніе Мухтар5\r\nПашѣ. — Посѣщеніе Махлиeтó Пашѣ. —\r\nПривлекательный нравó сего лиолодаго\r\nтирка. — Кiоска Али-Паши. — Посѣще\r\nніе Г. Пукевиллъ, Французскому Консулу.\r\n- Похвала елиу. — И слуга, оказанная илиó\r\nодной вдовѣ Турганкѣ. — Любопытный\r\nАнекдотъ объ Али-Пашѣ. - Новый знакó\r\nего внилианія кó путешественникалиó. —\r\nчлъ чч-чъ\r\nВыѣхавъ рано поупру, мы начали\r\nспускашься въ долину Янинскую. Почши\r\nза двѣ мили опъ сего города, поднялись\r\nмы на небольшую возвышенность, опку\r\nда увидѣли вполнѣ всѣ его дворцы и ме\r\nчепи, на берегу красиваго озера, близь\r\nкоего онъ посшроенъ.\r\nДлинная улица, шире обыкновенныхъ\r\nулицъ въ Турецкихъ городахъ, привела\r\nнасъ къ отпкрыпому мѣспу, гдѣ находип\r\nся проспранное кладбище, и опкуда ви\r\nдѣнъ Сералъ Липарица, принадлежащій\r\nАли пашѣ, и Серали двухъ его сыновей,\r\nМухпара и Вели. Зданія сіи поспроены\r\nу\r\n125\r\n3 въ лучшемъ вкусѣ Турецкой архипекпу\r\nры; спѣны ихъ разписаны самыми яр\r\nкими красками. Сіи при дворца, съ ле\r\nжащимъ близь нихъ озеромъ и величесп\r\nвенными горами, заключающи ми всю кар\r\nпину, соспавляютпъ самое великолѣпное\r\nзрѣлище; но внутренность города не оп\r\nвѣчаетпъ оному. Подобно какъ и во всѣхъ\r\nТурецкихъ городахъ, домы здѣсь не для\r\nпого поспроены, чпобы блеснушь наруж\r\nносшію. Почши всѣ улицы соспояшъ изъ\r\nоднихъ полько спѣнъ: окна, двери и гал\r\nлереи обращены на дворъ. Самой нижній\r\nэпажъ домовъ поспроенъ вообще изъ ка\r\nа\r\nмней, смазанныхъ грязью, а верхній изъ\r\nдерева съ извеспью, и покрышъ впуклы\r\nми черепицами, или просшникомъ, нахо\r\nдящимся въ изобиліи по берегу озера и\r\nвесьма удобнымъ для сего рода поспро\r\nекъ. Однакожъ, говоря вообще, домы въ\r\nЯнинѣ кажупся опряпнѣе и прочнѣе, не\r\nжели въ какомъ либо другомъ изъ видѣн\r\nныхъ нами турецкихъ городовъ.\r\nПроѣхавъ многія другія улицы, мы\r\nоспановились подлѣ жилища г. Георгія\r\nФоресши, Англійскаго Резиденпа; и какъ\r\nЧаспь ХХIII. Кн. 11. 9\r\nx\r\n126\r\nего не было дома, по мы поѣхали въ\r\n__\r\nдомъ Николы Аргири, гдѣ Визирь назна\r\nчилъ намъ квартиру. Это попъ самый,\r\nкопорый занимали Лордъ Байронъ и Г.\r\nГобгоузъ во время своего пребыванія въ\r\nянинѣ. Какъ онъ представляешъ доволь\r\nно вѣрный образчикъ разположенія нынѣ\r\nшнихъ Греческихъ домовъ, по я намѣ\r\nренъ описать его въ корошкихъ словахъ.\r\n. Черезъ спворчашую дверь съ улицы,\r\nвходишь въ проситранный порпикъ (или\r\nріатza). выдающійся премя споронами въ\r\nдворъ съ садомъ, опдѣленнымъ опъ дво\r\nра заборомъ. Исподній эпажъ (rez-dе-chaus\r\nsée) заслоняепся симъ порпикомъ, и со\r\nдержишъ конюшни, кладовыя и прочія\r\nпринадлежносши дома. Каменная лѣспни\r\nца ведешъ опъ дверей на красивую гал\r\nлерею, лежащую на сводахъ поршика и\r\nпокрыпую длинною, навѣсиспою кровлею\r\nдома. По сей галлереѣ можно прохажи\r\nваться въ дурную погоду и предавашься\r\nлѣноcпному покою въ жаркое время. Въ\r\nодномъ концѣ ея споипъ купальня, въ\r\nдругомъ кіоска съ спульями и подушка\r\nми; здѣсь-то хозяинъ сидипъ, пипаясь\r\n. .\r\n.\r\n* * * * * . «!у * 1\r\n127\r\nсвѣжимъ воздухомъ, и здѣсъ-по обыкно\r\nвенно принимаепъ госпей. Изъ галлереи\r\nвходяпъ въ кок1напы. Самыя большія изъ\r\nнихъ пѣ гдѣ, живупъ мужчины, пупъ\r\nнаходинтся диванъ или софа, на фупъ вы\r\nше полу; на ней накладены пюфяки и\r\nподушки. Сія софа служитъ для сидѣнья\r\nи для спанья; ибо Грекъ вѣчно оспаепся\r\nвъ одной комнапѣ: днемъ онъ въ ней\r\nпьешъ, ѣспъ и курипъ пабакъ, а ночью\r\nспипъ. Онъ сбрасываепъ съ себя полько\r\nчастпь своей одежды и покрываетпся пол\r\nспымъ одѣяломъ, называемымъ паплома.\r\nСъ другаго боку галлереи еспъ ходъ, ве\r\nдущій въ Гинецей, или женскія комнапы,\r\nкопорыя вообще менѣе занимаемыхъ\r\nмужчинами; входяпъ въ нихъ черезъ пе\r\nреднюю.\r\nЛучшая комнапа эпого дома была\r\nназначена для Англійскихó Милордовó (?).\r\nОна проспорна и высока, съ двумя ряда\r\nми оконъ на дворъ и съ карнизомъ между\r\nV\r\nокнами. Верьхъ камина украшенъ орна\r\n(?) Т. е. для пупешеспвенниковъ Смершъ-1Ог\r\nса, Паркера и пр.\r\nжь\r\n12 8\r\nМеН поМъ И3ъ ЛИС1ПБеВЪ И лѣпною рабо\r\nпото, а диванъ покрыпъ подушками изъ\r\nсиняго сукна, разположенными довольно\r\nсо вкусомъ. Мы были въ ней приня\r\nпы Синьйоромъ Николою и меньшимъ\r\nего братпомъ Іоанномъ, копорые жили\r\nвмѣспѣ съ матперью своею со всѣмъ уже\r\nне на пакой ногѣ, на какой находился\r\nзлнотпъ богатпый и почпенный домъ при\r\n, жизни ихъ отпца. У нихъ шесть сестперъ:\r\nвсѣ онѣ выданы за людей, занимающихъ\r\nпервыя мѣспа въ Янинѣ. Отпецъ ихъ былъ\r\nчеловѣкъ необыкновенный. Въ печеніе\r\nдолгол п ней своей жизни накопилъ онъ\r\nвеликое богатпспиво порговыми обороша\r\nми, копорые всегда ему удавались; но ка\r\nзалось, одна цѣль, его къ сему побуждав\r\nшая, была возможность дѣлапь добро:\r\nгородъ янина обязанъ почши всѣми сво\r\nими благопворивпельными заведеніями,\r\nI. ч\r\nАнаспасію Аргири-Брентпо. Онъ поспро\r\nилъ церковь, основалъ больницу, поло\r\nжилъ вкладъ для вспоможенія заключен\r\nнымъ въ пюрьмахъ, спроилъ моспы, до\r\nроги и п. п. Прибавимъ къ сему, чпо\r\nонъ былъ человѣкъ образованный, и чшо\r\nл\r\nвидъ его внушалъ почтпеніе. Когда онъ\r\nпоказывался на улицѣ, маленькія дѣтпи\r\nподбѣгали и цѣловали ему руку, про\r\nвожая его до дверей дома. Сказываютъ,\r\nчшо половина города шла за его гробомъ, 1\r\nи на силу чрезъ нѣсколько часовъ могли\r\nопуспишь пѣло его въ землю; ибо каж\r\nдый хотпѣлъ отпдашь ему послѣдній долгъ,\r\nоблобызавъ хладную его руку.\r\nДобродѣтпели сего почпеннаго чело\r\nвѣка не полько возпоржеспвовали. надъ\r\nпредразсудками фанати изма, но обезору\r\nжили самую зависть. До кончины своей\r\nонъ былъ равно любимъ и уважаемъ Тур\r\nками и Греками, и оспавался въ тѣсной\r\nдружбѣ съ Пашею, копорый рѣдкой день\r\nне призывалъ его къ себѣ для бесѣды.\r\n! Жаль, чтно первый мой приспупъ къ\r\nописанію сего Властпиппеля Албаніи, дол\r\nженъ изобразипь его неблагодарностпь (?).\r\n. Чрезъ нѣсколько дней по кончинѣ спара\r\n--\r\nу I.\r\n(?) Филанпропія въ Англійсколи5 вкусѣ, ко\r\nпорая должна показапься весьма стпран\r\nною нашимъ чи паппелямъ, когда дѣло и\r\nдепъ объ Али-Пашѣ! — спр. Рус. перев)\r\nго Анаспасія, Паша призвалъ къ себѣ\r\nНиколу, говоря, чпо хочепъ попужипъ\r\nсъ нимъ о поперѣ, горапной для нихъ\r\nобоихъ, поперѣ, котпорая разперзала его\r\nсердце. Но къ концу разговора онъ изъя\r\nвилъ ему свое удовольспвіе о помъ, чпо\r\nпокойный его другъ не позабылъ его въ\r\nсвоей духовной, завѣщавъ ему земли, са\r\nды и другія угодья, коими владѣлъ въ\r\nАрпѣ; и чрезъ по сдержалъ всегдашнее\r\nсвое обѣщаніе. вѣдный Николо былъ сра\r\nженъ гореспію, видя, чшо въ одну мину\r\nтпу лишаепся лучшей часпи своего на\r\nслѣдспва, и рѣшился опвѣча пь, чино ро\r\nдипель его оспавилъ по духовной Его\r\nСвѣплоспи брильянтповой перспень доро\r\nгой цѣны; но чпо онъ не нашелъ никакого\r\nдругаго завѣщанія. Паша въ минутпу пере\r\nмѣнился въ лицѣ; мѣспо спокойной яс\r\n- ностпи заспупило въ, немъ сильное бѣ\r\nшенстпво: онъ насупилъ брови и закри\r\nчалъ, чпо сынъ, нарушающій уваженіе къ\r\nиaмяпи споль почпеннаго опца, опре\r\nкаясь исполнишь его обѣщаніе, не до\r\nспоенъ жи пь на свѣпѣ. Николо, боясь за\r\nжизнь свою — имущеспво, копорое онъ\r\n151 .»\r\nболѣе всего цѣнилъ, — спарался укро\r\nпишь гнѣвъ пирана и сказалъ ему, чкпо\r\nкакъ намѣреніе опца его было стноль яс\r\nно, хотпя покойный и позабылъ о немъ\r\nупомянушь въ своемъ завѣщаніи, — по\r\nонъ просипъ Пашу благосклонно при\r\nняпь пребуемое имѣніе.\r\nСіе припѣсненіе было полько нача\r\nломъ бѣдстпвій Николы. Характперъ его\r\nбылъ ни мало ни похожъ на харакперъ\r\nего опца и сумазбродные поспупки его\r\nскоро предспавили Визирно случаи по\r\nчпи совершенно его ограбипъ и оспа\r\nвипъ въ помъ жалкомъ положеніи, въ ко\r\nпоромъ мы его, нашли, живущаго въ о\r\nгромномъ домѣ при птакомъ доходѣ, како\r\nго едва бы спало, чтпобъ жи пь въ хи\r\nжинѣ. Надмѣнносшь, частно заспупающая\r\n*мѣспо минувшаго благосостоянія, , при\r\nдавала ему видъ принужденностпи и да\r\nже грубоспи при первомъ пріемѣ го\r\nспей, копорыхъ ему пакимъ неучпи\r\nвымъ образомъ велѣли помѣспишь у\r\nсебя; но скоро онъ увидѣлъ, чпо пребы\r\nваніе въ его домѣ Англійскихó Милордовó\r\nдоспавляло ему сполько выгодъ, чпо,\r\nI\r\n152\r\nкажется, онъ охотпно бы согласился намъ\r\nсовсѣмъ его подаритпь, лишь бы мы на\r\nвсегда въ немъ оспались.\r\nЕдва мы успѣли выложипъ напи по\r\nжипки, какъ пришелъ Янычаръ опъ Г.\r\nФореспи зватпь насъ къ нему обѣдатпь;\r\nпамъ мы напили 11олковника Чорча, Ко\r\nмандира Албанскаго полка въ Англійской\r\nслужбѣ; онъ въ полпъ же самый день при\r\nбылъ въ Янину, проѣхавъ сѣверные окру\r\nги Эпира, начиная опъ древней приспа\r\nни Авлонской, чпо нынѣ Арлона. Подоб\r\nныя вспрѣчи всегда пріятпны для пупе\r\nшестпвенниковъ. Знамени пый Псалида\r\nпакже пришелъ пуда на вечеръ. Онъ пе\r\nперь начальникъ большаго училища въ\r\nЯнинѣ и почипаепся ученѣйшимъ изо\r\nвсѣхъ нынѣшнихъ Грековъ. Не взирая на\r\nППо, изъ разговоровъ съ нимъ я не могВ\r\nвоздержапься опъ заключенія, что зна\r\nнія его слишкомъ увеличены, а особливо\r\nвъ Греческой Словесноспи. Онъ словоохо\r\nпенъ и имѣепъ хоро иій природный умъ;\r\nно говорипъ съ самовласпнымъ пономъ\r\nи часпо упверждаешъ ложныя мнѣнія.\r\nОнъ долго пупешеспвовалъ, и въ опно\r\n155 1\r\nшеніи къ вѣрѣ сдѣлался почти скептпи\r\nкомъ. Большую часпь молодости своей\r\nпровелъ онъ въ Петербургѣ, гдѣ сочи\r\nнилъ единстпвенную изданную имъ книгу:\r\nРазсужденіе о истинно иó сеастіи, или ОС\r\nнованіе всѣхó вѣрó, котпорую посвяпилъ\r\nИ м п е ра при цѣ Ека перинѣ П.\r\nСиньйоръ Псалида болѣе намъ по\r\nнравился своими разсказам л о Россіи, не\r\nжели сильною выходкою пропивъ одного\r\nизъ нашихъ спупниковъ, Г. Кокрелля, ко\r\nего имя было ему не безъизвѣстпно и ко\r\nтпорый заслужилъ его немилоспъ удачны\r\nми своими изысканіями въ Эгинѣ и Фи\r\nгаліи. Онъ щедро попчивалъ его имена\r\nми тихлбciouуoc и іеобguлос, пт. е. разори пе\r\nля гробовъ и святпопапца, съ другими\r\nподобными учпивоспями Правду ска\r\nзапъ, и Г. Кокрель не запинался въ сво\r\nихъ опвѣпахъ Псалидѣ. Сей циническій\r\nфилософъ пакъ же сильно нападалъ на\r\nдругаго Англичанина, съ копорымъ былъ\r\nзнакомъ въ Янинѣ, и котпораго досптоин\r\nспва споль высоки, чпо подобная брань\r\nне можепъ быть для него оскорбитпель\r\nна. Наконецъ, онъ ополчился на цѣлую\r\nV\r\n1\r\n. 154\r\n«.\r\nя _\r\nнашу націю, укорялъ ее въ неблагодарно\r\nспи, будtпо бы она хочетпъ сковатиь но\r\nвыя цѣпи на несчастпныхъ Грековъ, вмѣ\r\nспо пого, чпобы разрушипъ носимыя ими\r\nнынѣ, и чрезъ сіе доказапъ свою благо\r\nдарностпь за неоцѣненныя выгоды, извле\r\nченныя нами изъ пвореній ихъ предковъ.\r\nМы осмѣлились ему опвѣчатпъ, чпо ка\r\nкихъ бы онъ ни былъ мыслей о Прави\r\nпельспвахъ образованной Европы, — хо\r\nпя едва ли должно удивляиться ослабле\r\nнію народной состпрадапельноепи, замѣп\r\nному въ нынѣшней политпической сиспе\r\nмѣ (?), — но онъ не имѣлъ никакой при\r\nчины обвиняпь всѣхъ вообще Англичанъ\r\nвъ нпомъ, чпо они опказываютпъ въ со\r\nспраданіи бѣднымъ его единоземцамъ и\r\nне дѣлаютпъ никакихъ покушеній въ ихъ\r\nпользу; чпо наши Пу пешестпвенники\r\nприѣзжали взглянуть на сіи мѣспа, оп\r\nражающіеся древнею славою Греціи, за\r\nтпвердивъ еще прежде образцы вкуса и\r\n(\") Это было писано въ 1812 году, когда всѣ\r\nПравимтельстпва должны были думашѣ о\r\nсамихъ себѣ. (Пр. Руск. Перев.)\r\n155\r\nфилосоФіи, кои она намъ передала, ис\r\nполнясь воспорга и согрѣваясь духомъ\r\nсвободы, сіяющимъ въ ея писапеляхъ; и\r\nчIIIо они никогда не упускали случая\r\nгромко передаватпь повѣспь о бѣдспвіяхь\r\nГреціи въ слухъ пѣмъ, которые облада\r\nюпъ средстпвами облегчипь, или прекра\r\nIIIиIIть о н ьтя. на\r\nВъ сихъ разговорахъ, и слушая при\r\nключенія Полковника Чорча («) во время\r\nего пупешеспвія по Албаніи, провели\r\n(?) Сей самый Полковникъ Чорчъ (Сhurch), по\r\nлучившій въ послѣдствіи чинъ Генералъ\r\nЛейптенаніпа, по неблагоразумію — своему\r\nсорвавъ съ одного Палермскаго гражда\r\nнина носимую имъ желтпую лентпу (16-го\r\nІюля 182о года), былъ причиною возму\r\nщенія, споившаго въ печеніи двухъ дней\r\nжизни сооо человѣкъ. Онъ самъ спасея\r\nполько заспупленіемъ Англійскаго Пос\r\nланника, котпорый взялъ его къ себѣ въ\r\nкарепу и пѣмъ избавилъ опъ яроспи\r\nнародной; но домъ, занимаемый имъ,\r\nбылъ совершенно разграбленъ и всѣ до\r\nмашніе уборы онаго созжены на площа\r\nди делла-Марина, спр. Франц. Перее)\r\n156\r\nмы нѣсколько часовъ между обѣдомъ и\r\nвременемъ, когда подали намъ кофе и\r\nпрубки, всегда съ нимъ неразлучныя. Мы\r\nпозабыли въ сей бесѣдѣ устпалоспь нашу\r\nопъ дороги и пошли домой уже очень\r\nпоздно. Слуга Г. Фореспи шелъ передъ\r\nнами съ фонаремъ: паково поспановле\r\nніе полиціи, весьма спрого наблюдаемое\r\nвъ сей Спполицѣ. _\r\nНа другой день поупру Синьйоръ\r\nКолоро, первый Драгоманъ Визиря, при\r\nшелъ къ намъ съ обыкновенными при\r\nвѣпспвіями отъ имени своего Господина,\r\nи спрашивалъ насъ о здоровьѣ. Ему ве\r\nлѣно было объявипъ намъ удовольстпвіе\r\nЕго Свѣплостпи о прибы піи нашемъ въ\r\nего Спполицу, и чтпо онъ съ радостпію\r\nприметпъ насъ въ своемъ Сералѣ: ибо Г.\r\nФорестпи предупредилъ его, ч по предстпа\r\nвипъ насъ послѣ полуденнаго времени.\r\nОпъ завприка до минупы, назначенной\r\nдля сего посѣщенія, мы прохаживались\r\nпо городу: въ чепыре часа Г. Форесши\r\nпришелъ за нами съ Полковникомъ Чор\r\nчемъ, и мы всѣ вмѣспѣ пошли въ новый\r\nСералъ Липарицу, огромное зданіе, по\r\n157\r\nспроенное весьма живописно и доспой\r\nнымъ любопышспва образомъ, изъ дерева,\r\nразмалеваннаго разными красками. Зда\r\nніе сіе какъ будпо выходипъ изъ сере\r\nдины крѣпоспи, соспавляющей самый\r\nнижній его ярусъ (rez-dе-chaussée): пуш\r\nки, поспавленныя въ амбразурахъ, ка\r\nженся, угрожаюшъ городу разрушеніемъ;\r\nживая карпина пиранна ограждающ го\r\nся бойницами посреди рабовъ своихъ!\r\nПройдя наружныя воропа, мы вош\r\nли въ большой дворъ, наполненный Ал\r\nбанскими солдалпами, изъ коихъ одни\r\nпрохаживались, другіе сидѣли на полу, и\r\nвсѣ съ птрубками въ зубахъ. Въ этпой\r\nполпѣ можно бы то различитпь Агъ и Бе\r\nевъ по ихъ фуфайкамъ, споль щедро вы\r\nшипымъ, чшо онѣ были пверды, какъ\r\nброня; Тапаръ (?) по ихъ шапкамъ; Дер\r\nвишей по колпакамъ, на подобіе сахар\r\nной головы; Чаушей по проспямъ съ по\r\nзолоченнымъ набалдашникомъ, и нѣсколь\r\nко бѣдныхъ просипелей, по уничиженно\r\nму и умильному ихъ виду, который ЯСНО\r\nпоказывалъ, чпо они не споль богапы,\r\n(*) т. «. Турецкихъ курьеровъ или гонцевъ.\r\n135\r\nчпобы купипъ у надменныхъ рабовъ до\r\nспупъ къ ихъ властпелину. У другихъ\r\nворопъ, ведущихъ во вну пренній дворъ,\r\nнаходипся небольшое зданіе на лѣво, гдѣ\r\nсидѣлъ погда самъ Паша, принималъ\r\nпрозьбы и чинилъ судъ и разправу: ибо\r\nонъ заключаепъ въ одной своей особѣ\r\nвысшее гражданское и духовное судили\r\nще своихъ владѣній. Надобно согласишь\r\nся, чтпо онъ довелъ до возможной про\r\nспопы судебный порядокъ, и чтпо ни\r\nодинъ Архонпъ, ни Муфпи, ни Кади, ни\r\nдругой какой либо судья, не забопипся о\r\nпонкоспяхъ законоискуспва: его воля е\r\nдинстпвенное его уложеніе; его своенравіе\r\nединспвенное его правило. Въ уголовныхъ\r\nдѣлахъ, доспойное удивленія правило Ан\r\nглійскаго законоположенія (?) гласишъ, чтпо\r\nлучше спаспи девяпь виновныхъ, неже\r\nли погубиптъ одного невиннаго; но въ Я\r\nнинѣ говорятъ вамъ на оборопъ: вѣптай\r\nдевяпь невинныхъ, чпобы не пощади п1ь\r\nодного виновнаго. ____\r\n(?) Изъясненное пакже безсмертпною Екате\r\nриною въ мудромъ Ея Наказѣ. (Прилиѣъ.\r\nРуск. Перев.)\r\n159\r\nI\r\nМы вошли во дворецъ чрезъ какія\r\n1по сѣни, служащіе сараемъ для боль\r\nшой и пяжелой Нѣмецкой каретпы;\r\nопсюда, по весьма узкой каменной лѣстп\r\nницѣ, взошли въ жилыя комнапы Сера\r\nля, въ первомъ эпажѣ находящіяся. Про\r\nшедши огромную комнатпу, покрайней\r\nмѣрѣ во спо пяпьдесятпъ фуповъ дли\r\nною, гдѣ находитпся придворная свипа,\r\nмы были введены въ красивую госпи\r\nную, хорошо убранную и раззолоченную\r\nвесьма щедрою рукою. Полъ въ ней по\r\nкрыпъ богапымъ Турецкимъ ковромъ не\r\nобыкновенной величины, а подушки на\r\nдиванѣ изъ лучшаго Кипрскаго бархапу\r\nи обложены золопою бахрамою. Сквозь\r\nокна съ большими зеркальными спеклами\r\nвидно было озеро и горы, опоясывающія\r\nгоризоншъ. Всѣ украшенія сего Дворца\r\nпышны; но съ какимъ удовольстпвіемъ\r\nзрѣніе желало бы лучше опдохнупь на\r\nпроизведеніяхъ изящныхъ искуспвъ, кои\r\nсполь ясно означаютпъ черпу раздѣленія\r\nмежду великолѣпіемъ варваровъ и благо\r\nроднымъ вкусомъ народовъ образованныхъ!\r\nМы ожидали съ полчаса въ сей комнатнѣ,\r\nи\r\n14о\r\nи все эпо время были какъ будпо вы\r\nситавлены на показъ, для удовлептворенія __\r\nлюбопыпспва почпи всѣхъ чиновниковъ,\r\nне сольниковъ и евнуховъ Серальскихъ.\r\nСеидъ Ахментъ- Эфенди, человѣкъ весьма\r\n- смуглаго лица, посыланный отпъ Паши\r\nсъ порученіями въ Лондонъ, подошелъ къ\r\nнамъ съ видомъ спараго знакомаго, и\r\nпакъ сильно хотпѣлъ выказапь передъ\r\nсвоими поварищами обширныя свои по\r\nзнанія, разговаривая съ Милордалии на соб\r\nспвенномъ ихъ языкѣ, чшо разъ пя птьде\r\nсятпъ пропвердилъ намъ нѣсколько фразъ,\r\nвыученыхъ имъ въ Англіи. Одинъ Дер\r\nвишь, похожій на шутпа, или дурака и\r\nвхожій во всѣ Визиревы комнапы, оспа\r\nновился пакъ же на нѣсколько минупъ,\r\nпосмотпрѣлъ на насъ, и пошелъ прочь, вор\r\nча сквозь зубы — вѣрояпно какую ни\r\nбудь брань, или прокляшіе. 1 .\r\nНаконецъ Чaушь пришелъ намъ объ\r\nявипь, чтпо Е. Св. гоповъ насъ приняпь;\r\nи мы сошли по большой лѣстпницѣ, съ\r\nнеперпѣливоспію жел я видѣпь сего не\r\nобыкновеннаго человѣка, копорый ниже\r\n. Королей по сану, и гораздо выше мно\r\n141\r\nгихъ изъ нихъ по властпи и могущеспву,\r\nПодходя къ пріемной комнатпѣ, я чув- -\r\nспвовалъ, чтпо сердце у меня забилось\r\nопъ воображенія, чпо я буду видѣтпѣ\r\nлицемъ къ лицу человѣка, копорый дѣй\r\nспвуетпъ съ пакимъ жестпокимъ са\r\nмовласпіемъ на судьбу подобныхъ ему\r\nсущеспвъ, и копораго каждый шагъ на\r\nпройденномъ имъ поприщѣ, ознаменованъ\r\nнеизгладимыми кровавыми пяIIтна А1 И.\r\nУ входа въ его комнапу, спояла мно\r\nгочисленная спража Албанскихъ солдатпъ,\r\nизъ коихъ одинъ опворилъ намъ двери;\r\nмы вошли, кланяясь Визирю, сидѣвшему\r\nна львиной кожѣ въ углу дивана; онъ\r\nбылъ одѣтъ хорошо, но не великолѣпно:\r\nзолопой позументпъ по краямъ красной\r\nскуфейки на головѣ, другой позуменшъ\r\nпошире, служившій ему вмѣспо пояса,\r\nи алмазы, сіявшіе на рукояпкѣ его анджа\r\nра (кинжала), одни полько показывали\r\nотпличный санъ его. Онъ привѣпспвовалъ\r\nнасъ, положа правую руку на грудь и\r\nСлеГКа наклонивъ голову, посадилъ на ди\r\nванѣ и изъявлялъ удовольспвіе свое о\r\nшомъ, что видипъ насъ въ своей Споли\r\nЧасшь хх111. Кн. 11. и о\r\n142\r\nцѣ; причемъ спросилъ, говоримъ ли мы\r\nпо Ромейски? Полковникъ Чорчь, зная\r\nсей языкъ совершенно, припворился изъ\r\nполипическихъ причинъ будпо во все его\r\nне разумѣепъ; Г. Кокрелль, увѣренный,\r\nчпо Турки любяпъ незаносчивоспъ въ\r\nмолодомъ человѣкѣ, опвѣчалъ, чпо\"несо\r\nвершенно понимая сей языкъ, не смѣепъ\r\nговоришь на немъ; а Г. Паркеръ и я,\r\nсказали, чтпо будучи еще весьма недавно\r\nвъ Греціи, неуспѣли ему выучишься, и\r\nэпо была правда. Но я пвердо рѣшился\r\nвъ сію минупу, безъ всякаго оплага\r\nпельспва приложипъ всѣ возможныя у\r\nсилія, чпобъ быпъ въ соспояніи гово\r\nришь самому съ симъ досшойнымъ любо\r\nпышcшва человѣкомъ, на эпопъ разъ, г.\r\nФоресши служилъ намъ за переводчика.\r\nНе льзя было надѣятпься, дашь на\r\nспоящую цѣну харакперу Паши при пер\r\nвомъ свиданіи: по сему я сіпарался поль\r\nко наблюдашь его физіономію, копорая\r\nни сколько не можешъ почеспься зерка\r\nломъ его души. Трудно замѣпипь въ ней\r\nслѣды пой кровожадносши, птой нена\r\nсыпной алчбы мщенія, пого безпокойна\r\n1\r\n145\r\nго и неупомимаго власполюбія, пой глу\r\nбокой скрыпноспи, копорыя ознамено\r\nвали необыкновенный слѣдъ его на путпи\r\nЖи Зни. напротивъ пого, лице его ды\r\n1шетпъ кропоспію, взглядъ чиспосерде\r\nченъ и опкрыпъ; сѣдая борода, упадаю\r\nщая на грудь, придаешъ ему видъ пап\r\nріархальный; а понкій его голосъ, дру\r\nжелюбная простпопа, съ какою онъ гово\r\nрипъ людямъ своей свипы, еще болѣе\r\nприводяпъ въ заблужденіе. Мнѣ казалось\r\nоднакожь, поразсмопрѣвъ его съ боль\r\nшимъ вниманіемъ, чтпо можно разпо\r\nзнапъ въ движеніи сѣдыхъ его бровей\r\nслѣды вѣроломстпва и жеспокостпи, а въ\r\nморщинахъ, на челѣ его — знаки извив\r\nчивой и коварной политпики; улыбка его\r\nопзываепся насмѣшливосптію, самый\r\nсмѣхъ его ужасенъ. Впрочемъ, его об\r\nращеніе пріяпно и привѣпливо. Онъ весь\r\nма пученъ, хотпя говоряпъ, чпо въ мо\r\nлодостпи своей былъ понокъ и спроенъ.\r\nКакъ онъ выше обыкновеннаго роспа, а\r\nноги у него очень коропки, по кажешся\r\nспройнѣе верьхомъ на лошади, или сидя\r\nна своемъ диванѣ.\r\nу\r\nнѣ\r\n144 .\r\nЧрезъ нѣсколько минутъ по приходѣ\r\nнашемъ, богатпо одѣтпые молодые люди,\r\nкоихъ прекрасные волосы развѣвались по\r\nплечамъ, подали намъ прубки съ янтпар\r\nными мундштпуками, осыпанными доро\r\nгими каменьями; другіе поднесли намъ\r\nкофе въ маленькихъ фарфоровыхъ ча\r\nшщечкахъ, поспавленныхъ на золопыхъ 9\r\nблюдичкахъ. Разговоръ пакъ сказалпъ пе\r\nрескакивалъ опь одного предметла къ дру\r\nгому. Визирь весьма хвалилъ наше отпе\r\nчеспво, и говорилъ, чтпо для него всегда\r\nбудепь пріятпно, если его владѣнія бу\r\nдупь по чему либо привлекапь вниманіе\r\nи любопы пспво друзей его Англичанъ.\r\nМы съ своей спороны увѣряли его, чпо\r\nпеaпръ его подвиговъ будеттъ долго об\r\nранцашь на себя взоры не полько Англи\r\nчанъ, но и всѣхъ другихъ народовъ. Э па\r\nпохвала, кажетпся, ему понравилась; онѣ\r\nмного насъ разпрашивалъ о Лордѣ Бай\r\nронѣ о Г. Гобгоузѣ; спрашлвалъ насъ,\r\nкогда мы выѣхали изъ Аѳинъ, успѣшно\r\nли идупъ памошнія изысканія и сказы\r\nвалъ, чтпо Вели-Паша, сынъ его, съ боль\r\n1нимъ удовольспвіемъ видѣлъ сей прекра\r\n145\r\nсный городъ. Замѣтпя, чтпо меня безпо\r\nкоипъ близоспть сильнаго огня опъ ог\r\nромныхъ полѣнъ, горѣвшихъ въ каминѣ,\r\nвелѣлъ онъ Албанскому служипелю по\r\nстпавитпь передо мною большую мепталли\r\nческую вазу вмѣстпо экрана, говоря; „мо\r\nлодые люди не нуждаюпся въ огнѣ: ког\r\nда я былъ молодъ, по жилъ на горахъ,\r\nсреди снѣговъ, бурь и дождей, съ одною\r\nполько фуфайкою и Алoанскою эпанчею\r\nна плечахъ, и не думалъ о холодѣ о по\r\nпомъ обрапясь къ Полковнику Чорчу съ\r\nсамымъ ласковымъ видомъ, — ибо никпо\r\nлучше Али не умѣетпъ скрывать подлин\r\nныхъ своихъ чувстпвованій подъ лице\r\nмѣрною личиною (ж), — изъявилъ ему\r\n(\", Безъ сомнѣнія онъ не равнодушно смотп\r\nрѣлъ иа по, что Англичане набирали по\r\nгда греческіе полки, и подозрѣвалъ ихъ\r\nвъ другихъ намѣреніяхъ, кромѣ набора\r\nсолдатпъ для войны пропивъ общаго вра\r\nга Европы. Знантное число людей, со\r\nспавлявшихъ сіи ополченія, были его под\r\nданные; другіе были, изгнанники, или\r\nи\"\r\nразбойники, убѣгавшіе его мщенія, или\r\nправосудія. Какъ онъ въ высшей сшепени\r\nи л\r\n146\r\nсвою надежду, что онъ проживепъ по\r\nкрайней мѣрѣ съ мѣсяцъ въ Янинѣ. Пол\r\nковникъ учшиво благодарилъ его за сіе\r\nобладалъ искуспвомъ припворяпься, по\r\nнадѣялся вывѣдатпь отпъ Полковника Чор\r\nча все, о чемъ хопѣлъ зналпь; но былъ\r\nобманупъ въ своихъ ожиданіяхъ хитпро\r\nспію сего . Офицера, припворившагося\r\nвъ незнаніи Ромейскаго языка, и увидѣлъ\r\nчшо ему по необходимостпи должно упо\r\n. пребипть переводчикомъ Г. Фореспи, ко\r\nпорый, можепъ быпь, одинъ полько въ\r\nцѣломъ свѣшѣ споль хорошо вызналъ его\r\nнравъ, чтпо умѣлъ избѣгапь разспавляе\r\nмыхъ имъ сѣпей, обнаружинапь его хип\r\nроспи и со всѣмъ пѣмъ сохранипь его\r\nдовѣреннеспь. Чпобы попрепяпспво\r\nвашъ Англичанамъ набирашь солдатпъ,\r\nАли разсѣялъ слухъ, чтпо моровая язва\r\nсвирѣпспвуепъ въ его владѣніяхъ; сіе\r\nпо побудило учредипъ на Іонійскихъ ос\r\nпровахъ карантпинъ, помѣшавшій намъ\r\nвыйпи на берегъ въ Санпа-Маврѣ. Ско\r\nро по опъѣздѣ Полковника Чорча изъ\r\nЯнины, мы узнали, чпо всѣ его Агентпы\r\nвъ шоже время задержаны по повелѣнію\r\nПаши. (Прили. Согин.)\r\n147\r\nприглашеніе; но сказалъ, чпо онъ полу\r\nчилъ повелѣнія епъ начальспва, побуж\r\nдающія его завпрешній же день выѣ\r\nхапть изъ Албаніи; на сіе Визирь отпвѣ\r\nчалъ, чпо намѣренъ съ нимъ перегово\r\nришь еще разъ до его опъѣзда. Оборо\r\nпясь нослѣ пого къ намъ, увѣрялъ, чпо\r\nему очень пріяпно будепъ видѣпь насъ\r\nпочаще, присовокупивъ испинно-гипер\r\nболическое выраженіе, упопребляемое на\r\nВоспокѣ, чпо мы должны почипапь за\r\nнашу собспвенностпь его дворецъ и все,\r\nчтпо ему принадлежипъ. Здѣсь разговоръ\r\nкончился и мы ушли.\r\nНа внешнемъ дворѣ Сераля мы наш\r\nли двухъ внуковъ Визиревыхъ, Магомешъ\r\nПашу и Исмаилъ-Бея, приѣхавшихъ не\r\nза долго передъ пѣмъ въ Янину, чтпобы\r\nжишь во Дворцѣ опца ихъ Вели-Паши,\r\nподъ предлогомъ воспишанія, а въ са\r\nмомъ дѣлѣ чпобы служишь заложниками\r\nвъ его поведеніи. Дѣдъ и опецъ ихъ бы\r\nли между собою въ несогласіи по весьма\r\nважнымъ причинамъ, и недавно полько\r\nпримирились. Оба молодые Турка ѣздили\r\nпогда на небольшихъ Арабскихъ коняхъ\r\nч.\r\n148\r\n;\r\n,\r\nи правили ими искусно и ловко, Албан\r\nскіе чиновники наперерывъ спарались\r\n. показапь свое усердіе и гоповносить къ\r\nуслугамъ, ПОМОГая молодымъ Князьямъ\r\nсойши съ лошадей; и маленькія Деспотпы\r\nпрошли сквозь полпу мѣрными шагами,\r\nедва обращая вниманіе на сихъ вѣрныхъ\r\nприслужниковъ, гоповыхъ пролиппь за\r\nнихъ кровь свою до послѣдней капли. Мы\r\nхотпѣли явипться съ почпеніемъ къ Мух\r\nпаръ-Пашѣ, спаршему сыну визиря; но\r\nподошедъ къ его Сералю, услышали, чпо\r\nонъ уѣхалъ на охотпу, .»\r\nМы возврапились къ Г. Фореспи,\r\nвесьма довольные сдѣланнымъ намъ пріе\r\nмомъ. Правда, чпо нельзя было выбрапъ\r\nдля приѣзда нашего въ Янину времени,\r\nблагопріяпнѣйшаго нашимъ видамъ. Ни\r\nкогда еще Визирь не былъ споль много\r\nодолженъ Англійскимъ Правипельспвомъ,\r\nи пеперь онъ питпался надеждою полу\r\nчишь еще большія выгоды оппъ связей\r\nсвоихъ съ Великобришаніею. Онъ весьма\r\nскоро получалъ самыя почныя извѣсшія\r\nо неудачахъ Бонапарше, предвидѣлъ по\r\nслѣдсшвія сего долговременнаго боренія\r\n_\r\n.\r\n,\r\n.» . 149\r\nсилъ и легко могъ заключипь, чпо Гоній\r\nскіе остпрова оспану пся подъ властпію\r\nшой Державы, копорая уже завоевала\r\nбольшуто ихъ половину. Али имѣлъ вели\r\nкое желаніе приобрѣспь сіи оспрова, да\r\nбы завестпи нанихъ значитпельнѣйшую\r\nморскую силу, учредипъ средотпочіе сво\r\nей порговли и при паспни для себя надеж\r\nное убѣжище въ случаѣ перемѣны сча\r\nспія. Я увѣренъ, чпо онъ успупилъ бы\r\nполовину своихъ владѣній на пвердой зем\r\nлѣ за обладаніе оспровомъ Корфу, копо\r\nрый сдѣлалъ бы его независимѣе опъ Пор\r\nпы, нежели всякое другое пріобрѣпеніе.\r\nЧпо касаешся до Саніпо-Мавры, по онъ\r\nпребуепъ сего оспрова не полько въ силу\r\nзаключеннаго съ жиппелями его договора,\r\nи\r\n— носимаго имъ, какъ самъ онъ часпо\r\nГоВ ришъ, на груди своей, — но и опи\r\nраясь на обѣщанія, сдѣланныя ему Аген\r\nпами Англійскаго Правишельспва. По о\r\nкончаніи войны, въ продолженіе копорой\r\nоказалъ онъ важныя услуги Англичанамъ,\r\nевоимъ союзникамъ, онъ ЛасКаеППСЯ На\r\nдеждою, чтпо его вознаградя пъ покрайней\r\nмѣрѣ успушкою какого нибудь независи\r\n1\r\n15о\r\nмаго мѣспа на сихъ оспровахъ. Сіи-по\r\nвиды заспавляли его знакомиться и ис\r\nкапь дружестпва всѣхъ подданныхъ Ан\r\nгліи; а доброе разположеніе съ его спо\r\nроны, подкрѣпленное сильнымъ вліяніемъ\r\nГ-на Фореспи, неупускавшаго ни одного\r\nслучая въ нашу пользу, — побудили сего\r\nмогущеспвеннаго и грознаго власпишеля\r\nобходиппься въ оптношеніи къ намъ съ\r\nпакимъ вниманіемъ, копораго онъ нико\r\nгда не оказывалъ проспымъ пупешесп\r\nвенникамъ, изъ какого бы народа они ни\r\nбыли.\r\n(Оконсаніе вó слѣд. книжкѣ).",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "K*** («Kogda v tsepi karet, gotovykh dlia dvizhen'ia…»)",
        "article": "къ * * *\r\nКогда въ дѣпи каретъ, готовыхъ для движенья,\r\nНашли вы мѣсто наконецъ,\r\nи пріютились какъ мудрецът\r\nМежъ дѣвственныхъ старухъ избѣгнувъ искушенья,\r\nи взвизгнулъ роковой свистокъ\r\nи въ дальній путь васъ паръ увлекъ;\r\nСмущенъ, какъ человѣкъ предъ дикихъ приговоромъ,\r\nЗа быстрымъ поѣздомъ слѣдилъ я долгимъ взоромъ,\r\nПока онъ скрылсящи за нимъ,\r\nПомедливъ, разлетѣлся дымъ;\r\nПустынно двѣ бразды желѣзныя лежали,\r\nи я пошелъ домой, исполненный печали...\r\n*\r\nТакъ вы уѣхали!... А длинный разговоръ\r\nЕще звучитъ въ ушахъ какъ дружелюбный споръ;\r\nНо обоюдные запросы и сомнѣнья\r\nУныло на душѣ остались безъ рѣшенья.—\r\nЧто эти сумерки — пророчатъ -ли разсвѣтъ?\r\nИль это вечеръ нашъ и ночь идетъ во слѣдъ?\r\nЧто міру - жизнь иль смерть готова?\r\nВозникнетъ -ли живое слово?\r\nнѣмое множество откликнется -ль на зовъ?\r\nИль вѣру сохранитъ въ ношеніе оковъ?\r\nКакъ это знать!... Такъ сѣятель усталый\r\nНадъ пашнею, окончивъ трудъ не малый,\r\nБезмолвствуя въ раздуміи стоитъ,\r\nи на небо и на землю глядитъ:\r\nПрольется -aь свѣжій дождь надъ почвой оживленной,\r\nИли погибнетъ сѣвъ, засухою спаленный?...\r\n*\r\nЯ знаю съ родины попутный вѣтръ пошель,\r\nЗаря проснулася надъ тишиною селъ;284\r\nКакъ древній Ной — корабль причалилъ къ Арарату,\r\nи въ море тихое мы пролагаемъ путь,\r\nКакъ мирный мостъ, какъ связь Востоку и закату,\r\nи плавно хочетъ Русь всѣ силы развернуть,\r\nЯ знаю — съ берега Британіи туманной\r\nЖивою жилою подъ моремъ нить прошла\r\nДо міра новаго... И вотъ союзъ желанный!\r\nи такъ и кажется, что разступилась мгла —\r\nи наши племена, съ побѣдной властью пара,\r\nДорогу проведутъ вокругъ земнаго шара.\r\nОно торжественно! и воздухъ свѣжихъ силъ\r\nТакъ дышетъ вѣрою въ громадность человѣка...\r\nА тутъ сомнѣніе и вѣянье могилъ\r\nНевольно чуется при замираньи вѣка,\r\n*\r\nи вижу я иныя племена\r\nТутъ— за моремъ... Ихъ жажда кровь, война,\r\nи хвастая знаменами свободы,\r\nХоть завтра же они скують народы.\r\nВо имя равенства все станетъ подъ одно,\r\nВо имя братства всѣмъ они наложатъ цѣпи,\r\nВъ замѣнъ лѣсовъ и нивъ все выжженныя стени,\r\nи просвѣщене штыками рѣшено,\r\nи будетъ управлять съ разбойничьей отвагой\r\nНахальный генералъ безсмысленною шпагой.\r\nчѣмъ это кончится? Возметъ-ти верхъ палачE\r\nи рабства уровень по насъ промчится вскачь?\r\nИль міръ поднимется изъ хаоса и муки\r\nПри свѣтѣ разума, при ясности науки?\r\nКакъ это знать? Надъ пашнею стою\r\nКакъ сѣятель, и голову мою\r\nГотовъ сложить безъ сожалѣнья;\r\nНо что-же мой послѣдній мигъ—\r\nОнъ будетъ -ли тяжелый крики,\r\nИль миръ спокойнаго прозрѣнья?...\r\nВасъ проводя, такъ думалъ я, другъ мой,\r\nВъ безмолвіи, когда я шелъ домой;\r\nНо обоюдные запросы и сомнѣнья\r\nУныло на душѣ остались безъ рѣшенья.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Gusar",
        "article": "I\"У О34. II9ТЬ.\r\nС\r\nСкребницей чистилъ онъ коня,\r\nА самъ ворчалъ, сердясь не въ мѣру;\r\n«Занесъ-же вражій духъ меня\r\nНа распроклятую квартеру!\r\n14\r\nЗдѣсь человѣка берегутъ,\r\nКакъ на Турецкой перестрѣлкѣ,\r\nНасилу щей пустыхъ дадутъ,\r\nИ ужъ не думай о горѣлкѣ.\r\nЗдѣсь на тебя какъ лютый звѣрь\r\nГлядитъ хозяинъ, а съ хозяйкой....\r\nНе бось, не выманишь за дверь\r\nЕя ни честью, ни нагайкой.\r\nТоль дѣло Кіевъ! Что за край!\r\nВалятся сами въ ротъ голушки,\r\nВиномъ хоть пару поддавай,\r\nА молодицы — молодушки!\r\nЕй ей, не жаль отдать души\r\nЗа взглядъ красотки чернобривой.\r\nОднимъ, однимъ не хороши....»\r\n— А чѣмъ же? разскажи, служивой.\r\nОнъ сталъ крутить свой длинный усъ\r\nИ началъ: «Молвить безъ обиды,\r\nТы, хлопецъ, можетъ быть не трусъ,\r\nДа глупъ, а мы видали виды.\r\nНу, слушай: около Днѣпра\r\nСтоялъ нашъ полкъ; моя хозяйка\r\nБыла пригожа и добра,\r\nА мужъ-то померъ, замѣчай-ка.\r\nВотъ съ ней и подружился я;\r\nЖивемъ согласно, такъ что любо;\r\nПрибью — Марусинька моя\r\nСловечка не промолвитъ грубо;\r\nНапьюсь — уложитъ, и сама\r\nОпохмѣлиться приготовитъ;\r\n15\r\nМигну бывало: Эй, кума! —\r\nКума ни въ чемъ не прекословитъ.\r\nКажись, о чемъ бы горевать?\r\nЖиви въ довольствѣ, безобидно!\r\nДа нѣтъ: я вздумалъ ревновать.\r\nЧто дѣлать? врагъ попуталъ видно.\r\nЗа чѣмъ бы ей, сталъ думать я,\r\nВставать до пѣтуховъ? Кто проситъ?\r\nШалитъ Марусинька моя;\r\nКуда ее лукавый носитъ?\r\nЯ сталъ присматривать за ней.\r\nРазъ я лежу, глаза прищуря,\r\n(А ночь была тюрьмы чернѣй\r\nИ на дворѣ шумѣла буря)\r\nИ слышу: кумушка моя\r\nСъ печи тихохонько прыгнула,\r\nСлегка обшарила меня,\r\nПрисѣла къ печкѣ, уголь вздула,\r\nИ свѣчку тонкую зажгла,\r\nДа въ уголокъ пошла со свѣчкой,\r\nТамъ съ полки скляночку взяла,\r\nИ сѣвъ на вѣникъ передъ печкой,\r\nРаздѣлась донага; потомъ\r\nИзъ склянки три раза хлѣбнула,\r\nИ вдругъ на вѣникѣ верхомъ\r\nВзвилась въ трубу и улизнула.\r\nЭге! смекнулъ въ минуту я:\r\nКума-то, видно, басурманка!\r\nПостой, голубушка моя!....\r\nИ съ печи слѣзъ — и вижу: склянка.\r\n463\r\nПонюхалъ: кисло! что за дрянь!\r\nПлеснулъ я на полъ: что за чудо?\r\nПрыгнулъ ухватъ, за нимъ лахань,,\r\nИ оба въ печь. Я вижу: худо!\r\nГляжу: подъ лавкой дремлетъ котъ;\r\nИ на него я брызнулъ склянкой —\r\nКакъ фыркнетъ онъ! я: брысь!... И вотъ\r\nИ онъ туда же за лоханкой.\r\nЯ ну кропить во всѣ углы\r\nСъ плеча, во что ужъ ни попало;\r\nИ все: горшки, скамьи, столы,\r\nМаршъ! маршъ! все въ печку поскакало.\r\nКой чортъ! подумалъ я: теперь\r\nИ мы попробуемъ! и духомъ\r\nВсю склянку выпилъ; вѣрь не вѣрь —\r\nНо къ верху вдругъ взвился я пухомъ.\r\nСтремглавъ лечу, лечу, лечу,\r\nКуда, не помню и не знаю;\r\nЛишь встрѣчнымъ звѣздочкамъ кричу:\r\nПравѣй!..... и на земь упадаю.\r\nГляжу: гора. На той горѣ\r\nКипятъ котлы; поютъ, играютъ,\r\nСвистятъ, и въ мерзостной игрѣ\r\nЖида съ лягушкою вѣнчаютъ.\r\nЯ плюнулъ и сказать хотѣлъ.....\r\nИ вдругъ бѣжитъ моя Маруся:\r\nДомой! Кто звалъ тебя, пострѣлъ?\r\nТебя съѣдятъ! Но я, не струся:\r\nДомой? да! чорта съ два! почемъ\r\nМнѣ знать дорогу! — Ахъ, онъ страшный!\r\n47\r\nВотъ кочерга, садись верхомъ\r\nИ убирайся, окаянный,\r\n— Чтобъ я, я сѣлъ на кочергу,\r\nГусаръ присяжный! Ахъ ты, дура!\r\nИли предался я врагу?\r\nИль у тебя двойная шкура?\r\nКоня! — На, дурень, вотъ и конь.\r\nИ точно: конь передо мною,\r\nСкребетъ копытомъ, весь опонь,\r\nдугою шея, хвостъ трубою. -\r\nу \"\r\nСадись. — Вотъ сѣлъ я на коня, —\r\nИщу уздечки, — нѣтъ уздечки.\r\nКакъ взвился, какъ понесъ меня —\r\nИ очутились мы у печки.\r\nГляжу: все также; самъ же я\r\nСижу верхомъ и подо мною\r\nНе конь — а старая скамья:\r\nВотъ что случается порою,\r\nи сталъ крутить отъ липы тѣ,\r\nПрибавя: молвить безъ обиды,\r\nТы хлопецъ, можетъ быть, не трусъ,\r\nДа глупъ, а мы видали виды- \"\r\nА., IIIIIIгIIIIIIЕIIIII”ТЬ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Istoricheskie nadpisi k rossiiskim gosudariam",
        "article": "историчвскія н а д писи *\r\nа.\r\nкb\r\n]\r\n.\r\n, Россійскимъ Государялъ.\r\n] и . ___ I. 2 . . . , * 4\r\n. рУрИКЪ.\r\nи Сей первый въ Новгородѣ былъ призванъ изъ\r\nI. - въ, * . Варягъ,\r\nй И первый сдѣлался зиждипелъ росскихъ благъ.\r\nи . _\r\n1 П. . . . . . . . . . . Т\r\nО Л Е ГЪ. __ .\r\nОпъ Волхова къ Днѣпру сей перенесъ державу,\r\nИ росскую явилъ предъ Царемъ градомъ славу,\r\n. П. * * *\r\nИгоръ 1. pуриковичъ. *\r\nПрославилъ сей себя и миромъ и войной,\r\nНо жизни дерзкою лишенъ Древлянъ рукой,\r\n\" — . . IV. \"; : . . .\r\nОЛЬГА СВЯТАЯ.\r\n. * * * . . \"ъ\r\nСія премудростью славна и красопою, .……\r\nИ первой еспь она изъ росскихъ женъ свя\r\nПОКО,\r\n* святослАвъ 1. игорквичъ.\r\nОпъ Кіева прешелъ сей жипи на Дунай ;\r\n. И градовъ множеспвомъ свой приумножилъ\r\n____ край.\r\nсъ. И 5 . VI.\r\n138 —-\r\n- я VI. __\r\nярополкъ 1. святослАвичь.\r\nСей брапа люпоспи своей принесъ на жер\r\nпву,\r\nЧпобъ послѣ самому опъ брапа быпь же [\r\nмерпву.\r\n(\r\n* * . . . VII.\r\nвлАдимиръ 1. святослАвичь святый.\r\nСей россовъ вѣрою Хрисповой просвѣпилъ, я\r\nИ дѣпямъ княжеспво на часпи раздѣлилъ.\r\nя\r\nуп.\r\nсвятополкъ 1. влАдимировичь. 5\r\n!\r\nt\r\nСвирѣпосши къ роднымъ , неблагодарспво къ\r\n. \" ____ ближнимъ ,\r\nИ злоспи образецъ зримъ въ немъ къ боль- М\r\n_ , шимъ, и къ нижнимъ.\r\n, . ИХ. . — я ть. . . \" ---\r\nярослАвъ или гворгій П. влАдими- 1\r\n, ровичь. - - I.\r\n*\r\nСамодержавіе сей мудро основалъ, * * *\r\nЗаконъ и свѣпъ наукъ онъ первый россамъ\r\nдалѣ.\r\nX. *\r\nизяслАвъ 1. или димитрій ярослА- \"\r\n\" ВИЧь. е\r\nТри раза поперялъ гонимъ судьбой державу,\r\nТри раза возвращалъ сей бодро скиппрѣ Г,\r\nвъ и славу. [3\r\nо. — . ХІ.\r\nXI. __\r\nВСЕСЛАВЪ I. врячислАвичь.\r\nСъ пемницы на пресполѣ сей Кіевскій взо\r\n* шелъ,\r\n! Но малодушенъ бывъ имѣ правишь не умѣлъ.\r\n. ХП.\r\nсвятослАвъ П. ярослАвичъ. \"\r\nСей склонноспь приобрѣлъ къ себѣ всего на\r\n!\r\n. ч. , рода; 1\r\n* Богапспвомъ славился, владѣвъ примирно года.\r\nи XIII.\"\r\nвсЕволодъ 1. ярослАвичь.\r\n5 При семъ великій моръ во всей россіи былъ,\r\n. И самаго его жизнь смерпью прекрапилъ. . . . .\r\n1\r\n1 ХIV.\r\n, СВЯТОПОЛКЪ П. МИХАИЛЪ ИЗЯ\r\nи славичъ. . “ гу\r\nСей благъ опечеспву былъ испинный рачи\r\nИ . …\" пель,\r\nГонишель Василька, Половцовъ побѣдишелъ.\r\nXV. . * *\r\n, влАдимиръ П. всЕволодовичь о\r\n. МОНОМАХЪ.\r\nпо Конспанпинѣ сей назвался Мономахъ;\r\n! Былъ россамъ красопа, а Херсонису спракѣ,\r\nXVI. …\r\n; мстислАвъ 1. ВлАдимИрОВИЧb, и\r\n. Симъ Чудь побѣждена и Олегъ усмиренъ, — о\r\nЗнашнѣежъ не было при ономъ перемѣнѣ.\r\nИ \" ХVII.\r\n14о . —\r\n. ХVII. ____\r\n_ * * * * * . . че \"— — — —---- я -\r\nярополкъ п, влАдимировичъ...„\r\nво плѣнѣ многи дни сей былъ у волеслава,\r\nНо послѣ Польская имъ сражена держава. - .\r\nхунь\r\nвячЕслАвъ 1. влАдимирóвичъ.\r\nНремѣну щастиія сей по себѣ созналъ, о\r\nИ покмо двапцашь дней скиппpъ княже\r\n. . . , - , стива держалѣ.\r\nXIX.\r\nВСЕВОЛОДъ П. ОльгОВИЧѣ.\r\nИзгнавъ предмѣстиника, на Мономаховъ злился,\r\nИ Галичь раззоришь, предъ смертнью ополчился ѣ\r\nхx.\r\n\" игорѣ П. Ольговичъ.\r\nСей бѣдспва испыпалъ различныя въ себѣ,\r\nГонимъ, въ піемницѣ былъ, игрою сипавъ судьбѣ,\r\n- з- XXI. .\r\n* изяслАвъ П. мстислАвичъ.\r\nМеждуусобную имѣвъ войну съ родными,\r\n. \"\r\nСей прижды царствовалъ и умре въ ссорѣ съ I\r\nними,\r\n. . ….……. . * XXII. . . .\r\nюрій или гворгій и влАдимировичъ\r\nдолгорукой.\r\nВо безпокойспвіи вѣкъ проводивши весь,\r\nСей основалъ Москву, цвѣпущу и поднесъ. -\r\n* * . 1\r\nХХIII.\r\nXXIII.\r\nАндрЕй 1. юрьевичь Боголювской.\r\n. Симъ во Владимиръ скиппръ внесенъ опъ гра\r\n. . . . … да Кія,\r\nПресѣкли жизнь его Кучковичи презлыя.\r\n„ хxту.\r\nодимитріи г. всеволодъ юрьквичъ.\r\nОтпмспивши брапню смерпь лишь на пре\r\nI. сполъ взошелъ,\r\n„Половцовъ побѣдилъ, опъ всѣхъ почшеніе\r\nзрѣлъ.\r\n. ХXV. . . * *\r\n, КонстАнтинъ 1. всЕволодовичъ.\r\n. При Польскомъ Юрьевцѣ со брапомѣ сей сра\r\n. жался,\r\nИ побѣдивъ его, на княжеспвѣ вѣнчался.\r\n. . ххVI. _\r\nгворгій Н. или юріи всЕволодовичъ.\r\n\" Сразяся съ Бапыемъ ведущимъ пьмуТапаръ.\r\nУбипъ, чувспвипельный давъ россамъ пѣмъ\r\n_ ударъ.\r\n- ххуп. . . .\r\nярослАвъ П. всЕволодовичѣ.\r\nСей на Княженіе Тaпарами поспавленъ , у\r\nИ бипвами въ Липвѣ и съ Нѣмцами прославленъ.\r\n! XXVIII.\r\nАЛЕКСАндръ П. ярослАвичь нЕвскій.\r\nПри Невскихъ берегахъ сей Шведовъ побѣж\r\n. ____ далъ,\r\nИ славу имяни безсмерпную снискалъ. етъ\r\n. е XXIX.\r\nя\r\n142 —ъ-.\r\n.\r\nхxix. я\r\nяросллвъ п. ярославичь твврскій:\r\nонъ мужеспва сего Ливонцы препепали, [\r\nи Новгородцы бышь въ мятежѣ переспали. I\r\nХХХ. .\r\nвАсилій 1. ярослАвичь.\r\nсей со Ордынцами во Новгородѣ пришелъ, Il\r\nвокняжася пупъ пяпь полько лѣпъ вль\r\n.\r\nдѣлѣ,\r\n!\r\n____\r\n„ ххxi.\r\nдимитрій П. АлЕксАндровичъ. I\r\n_\r\nКареловъ побѣдя былъ изгнанъ онъ опъ брата, а\r\nНо паки Княземъ спалъ, въ орду пославши злаша.\r\nXXXII. . II\r\nАндрЕй П. АлЕксАндровичъ.\r\nОпнявъ у брапа скиппрb сей Шканцы ***\r\n.\r\nзорилъ,\r\nИ предѣ кончиной креспъ на скипепрѣ пре\r\n\"ъ . -\r\nмѣнилъ. Т\r\nххxп. .\r\nдАнило АлвксАндровичъ москов- I\r\nСКІИ.\r\nСей Кремль среди Москвы державной сорудилѣ, 5\r\nИ за красу ея всѣмъ градамъ предпочпилъ.\r\nч.\r\nXXXIV. . .\r\nМИХАИЛО I. ЯрослАвичъ. !\r\nСъ Московскимъ Княземъ сей всегда враждУ !\r\nт . . имѣвѣ,\r\nЗамученъ во оодѣ чрезъ злобный хана гнѣвѣ.\r\n_\r\nуч рдо чр хххv.\r\nXXXV.\r\n. . —е 143\r\nгворгій п. или юрьЕ дАниловичъ.\r\n. При Невскихъ симъ спруяхъ Орѣшекъ сору\r\n. . дился,\r\nИ смерпію его убипый брапъ опмспился.\r\n. XXXVI. о\r\nАлЕксАндръ П. михАиловичъ.\r\nвСей побѣдилъ Тапаръ и имъ Щелканъ сожженъ,\r\n\"За чпо и самъ въ ордѣ былъ жизни онъ ли\r\n5 шенb.\r\n. XXXVII.\r\n! ИВАНЪ I. ДАНИЛОВИЧЪ КАЛИТА.\r\n* Сей изъ Владимира пренесъ въ Москву Княже\r\nй ные,\r\nИ получа росповъ умножилъ пѣмъ владѣніе.\r\nXXXVIII. .\r\nсЕмЕнъ I. иВАновичь гордый.\r\n, Взявъ Новгородъ, онъ ввелъ съ Липовцами вой\r\nну,\r\n; но язвой росскую зрѣлъ въ пагубѣ спрану.\r\nXXXIX. _\r\n. \"ИВАНЪ II. ИВАНОВИЧЬ.\r\n\"сей мирно царспвуя, окончилъ жизнь щасп\r\n- ливо,\r\n“ И славился живя всегда благочеспиво.\r\nI ХL.\r\nдимитрій п. констАнтиновичъ.\r\nДимипрія въ орду приходъ сей предварилъ,\r\nи и памо вокняжась, при года Княземъ былъ.\r\n3 . . . *\r\nI. - 1 ХLI.\r\n;\r\n144 —я\r\n. xы. .\r\nдимитрій ту ивлновичъ донской.\r\nсей при донскихъ спруяхъ разбилъ во прахъ\r\n. . . Мамая, и\r\nВоздвигъ изъ камней Кремль, россію просла\r\n_ « — ВЛЯЯ.\r\n. ____ ХLII. _\r\n- . . . вАсиліи П. ДмитріЕвичъ.\r\n. Сей съ Виповпомъ имѣлъ и съ Едитеемъ бранъ,\r\nи Новгородъ смиря, плапишь принудилъ дань.!\r\n. хьш. -\r\nвАсилій п. вАсильевичь тЕмныи.\r\nСему изболъ глаза враждующій Шемяка, ;\r\n\"Но скиппромѣ онъ владѣлъ и не имѣя зрака.\r\n. . . . хliv.\r\nивАнъ П. ВАсильевичь.\r\nроссію въ новый видѣ сей Князь преображаепѣ, 1\r\nПоправъТапарску власпь, Казанцовъ покаряепъ;4.\r\nНе молчна еспь его дѣламъ и въ помъ хвала,\r\nЧпо первый римскаго онъ взялъ въ печапь1\r\n* * орла.1\r\nг\r\n\":\r\n„ хLу.\r\nвасилiи iii. ивановичъ.\r\nСей взялъ во власшь Смоленскъ и весь округъ\r\n_ 4) Казани,I.\r\nСокрымомъ и липвой имѣлъ кровавы брани;\r\nОнъ первый воспріялъ названіе Царя, . _\r\nИ царспва росскаго есшь вѣкъ его заря. 1\r\n1\r\nхшу1.\r\n1\r\n145\r\nи XLVI.\r\n1\r\n1 ИВАНЪ IV. ВАСИЛЬЕВИЧЪ.\r\nсей грознымъ названъ былъ, имѣянравы спроги,\r\nИмѣ грады и спраны покорены премноги ;\r\nказань и Аспрахань и дальная Сибирь,\r\nКвалы ему гласяпѣ громчѣе всякихъ лирѣ.\r\nXLVII.\r\nи еЕдоръ 1 ивАновичъ.\r\nЗей былъ послѣдня вѣпвь опъ рурикова роду,\r\nПри немъ россійскому данъ Папріархъ народу;\r\nПарямъ Грузинскимъ далъ и Горскимъ онъ по\r\n* . . кровъ,\r\nИ многихъ на Низу былъ здапель городовѣ. .\r\nXLVIII.\r\n, Борисъ ѳвдоровичь ГОДуНОВЪ. .\r\nЗей права Царскаго былъ самъ себѣ зиждипель,\r\nЧославъ романовыхъ невольно во обипель;\r\nубилъ Димипрія, но ядъ принявши самъ,\r\n4оспойный получилъ конецъ своимъ дѣламѣ.\r\nXLIX.\r\n\" ѳвдоръ п Борисовичъ.\r\nс\" — и\r\nЕей Лже-Димитпріемъ лишенъ насильно жизни;\r\nКопорый извергъ бывъ россійскія опчизны;\r\nІо Польской помощью назвавшися Царемъ, .\r\nПодвергнулъ оную всѣхъ бѣдспвій подъяремѣ.\r\nи\r\n\"уки, 1. 1 L\r\n14б в\r\nL.\r\nвАсилій ивАновичъ шуйской.\r\nХопя Царемъ сего опечеспво избрало, 1\r\nНо и при немъ оно въ нещаспіяхb: спенало,\r\nзловредныхъ Поляковъ подъ варварской рукой,\r\nПока съ Пожарскимъ ихъ не выгналъ Трубецкой,\r\n. . LI.\r\nмихАйло-п. ѳвдоровичь ромАновъ\r\nВъ семъ Оторикова кровь опяпь возобновилась, И\r\nКрымѣ, Турки, Персы, Шведъ и Польша усми\r\n. рилась; *\r\nПосольспво нервое до дальнѣйшихъ Мунгалѣ, я\r\nЧпобъ дружбу упвердипь съ россіею, послалѣ, 5\r\nLII. м!\r\nАлвксѣй михАйловичь.\r\nСей по родипелѣ вспупивши во владѣнье,\r\nВѣ свѣпъ издалъ и поднесь цвѣтпуще уложенье;\r\nПсковъ, Новгородъ, Смоленскъ и Кіевъ взялъ\r\n. во власпь,\r\n. Доставя россамъ всѣмъ блаженнужизни часпъ,\r\nIIII. \"\r\nЛ\r\nѲЕДОръ П. АЛЕКСѣЕвичъ. 1\r\nСимъ первымъ призваны, Музъ Грекоримскихъ\r\n. хоры,\r\nИ мѣспничеспва злы испреблены раздоры;\r\nРоссію малую въ свою привелъ державу\r\nИ къ миру преклонилъ Крымъ, Царьградъ и\r\n____ Варшаву.\r\n1 - LIV.\r\n. Я\r\n— 14?\r\nLIV.\r\n1 ИВАНЪ V. АЛЕКСѢЕВИЧЪ.\r\nНещаспные при семъ походы были въ Крымѣ,\r\nИ скипепръ опъ спрѣльцовъ мяпежныхъ данъ\r\n*** проимъ :\r\n\" Но онъ по слабоспи не могъ имѣпь правленья,\r\n* Софія ихъ сеспра возжгла въ серцахъ волненья.\r\n_ LV.\r\n[ - пвтръ П. вЕликій.\r\nу Для щаспья росскихъ спранъ сей въ свѣпъ\r\n; произведенъ,\r\n. И удивленіемъ былъ всѣхъ земныхъ племенѣ:\r\nи Великій именемъ, великій былъ и дѣломъ;\r\nо Онъ звученъ славою поднесь во свѣпѣ цѣломъ:\r\nЗаконы, воинспво, художеспва и флопъ,\r\nНауки, ремесла, его прудовъ супъ плодъ:\r\nИ словомъ мы на чпо свой взоръ ни обращаемъ,\r\n* Повсюду дѣлъ его предмѣпы созерцаемъ;\r\nи Чего же въ жизни онъ исполнипи не могъ,\r\nи То привестпи къ концу судилъ, какъ видно,\r\n1 \" - Богъ,\r\nи Преемникамъ его, и болѣе же нынѣ , _\r\nПодобной оному Впорой ЕкАТЕринѣ,\r\nКопорой словомъ успѣ воздвигнувшись гора\r\nЯвила образъ намъ Великаго ПЕТрА. .",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "O preobrazovanii khlebnogo zakona v Velikobritanii i o vidakh na sbyt khleba v eto gosudarstvo",
        "article": "IV.\r\nО ПРЕОБРАЗОВАНИ ХЛѢБНАГО ЗАКОНА ВЪ ВЕЛИКОБРИ\r\nТАНІИ И О ВИДАХЪ НА СБЫТЪ ХЛѣБА ВЪ ЭТО ГОСУДАРСТВО .\r\nВеликобританія , при своемъ многолюдномъ населеніи , чаще и болѣе другихъ европейскихъ государствъ нуждается въ значительномъ\r\nпривозѣ иностраннаго хлѣба ; но введенная въ ней система привозныхъ пошлинъ до сихъ поръ стѣсняла сбытъ его такъ , что только въ\r\nсамые неурожайные годы представлялась возможность продавать иностранный хлѣбъ внутри государства . Разсматривая количества заграничныхъ хлѣбныхъ припасовъ , поступившихъ на внутреннее продовольствіе Великобританіи , въ теченіи 10 лѣтъ , съ 1831 по 1841 г. ,\r\nможно убѣдиться , что во все это время она представляла весьма ненадежный истокъ для иностраннаго хлѣба .\r\nПшен . муки . Пшеницы . Я меня . Овса . Ржи .\r\nпудовъ . ЧЕТВЕР Т Е Й.\r\nBь 1831 г.... 3,173,815 1,604,104 697,857 473,656 75,893\r\n1832 г.... 506,184 356,010 95,232 3,825 8\r\n1833 г.... 243,575 83,128 1,633 1,288 1\r\n1834 г.... 233,515 61,192 14,714 73,006 29\r\n1835 r.... 133,184 20,466 182,253 233,809 4\r\n1836 г.... 115,229 26,071 146,623 128.341 24\r\n1837 r.... 125,406 310,260\r\n1838 г.... 1,213,421 2,281,347 10,922\r\n1839 r.... 1,983,109 3,333,436 783,750\r\n1840 г.... 4,082,465 2,688,802 812,445\r\nT. I. Отд . IV .\r\n62,913 443,037 26,074\r\n14,673 2.976\r\n1,140,598 203,064\r\n673,260 17392 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nТакое непостоянство въ сбытѣ привознаго хлѣба на продоволь\r\nствіе Великобританіи зависѣло болѣе всего отъ тамошнихъ перемѣнныхъ пошлинъ , которыя поднимались съ упадкомъ внутреннихъ уставныхъ цѣнъ , а съ возвышеніемъ ихъ понижались , въ опредѣленномъ\r\nразмѣрѣ . Великобританія первая ввела такой тарифъ въ отношеніи\r\nхлѣба и поддерживала эту систему около двухъ столѣтій . Наконецъ ,\r\nвъ новѣйшее время , измѣнившіяся обстоятельства внутренней промы -\r\nшлености и внѣшней торговли потребовали преобразованія тарифа , и\r\nважнѣйшій шагъ къ тому былъ сдѣланъ введеніемъ въ 1846 г. закона ,\r\nкоторымъ , вмѣсто перемѣнныхъ пошлинъ , постановлено взымать послѣ\r\n1 февраля 1849 г. однообразную пошлину со всѣхъ родовь хлѣба , по 1 шил .\r\nсъ квартера . Эта мѣра , по своей важности для хлѣбной торговли и\r\nдля другихъ интересовъ , съ нею сопряженныхъ , требуетъ внимательнаго изслѣдованія , тѣмъ болѣе , что она должна имѣть обширное\r\nвліяніе на внутреннее состояніе Великобританіи и на отношенія ея къ\r\nдругимъ государствамъ .\r\nИзвѣстно , что англійскіе законы о привозѣ и вывозѣ хлѣба , имѣя\r\nцѣлью поощреніе земледѣлія , служили къ обогащенію малочисленнаго класса землевладѣльцевъ и ќъ поддержанію политическаго вліянія ихъ на государственныя дѣла , между тѣмъ , какъ народъ терпѣлъ отъ возвышенія цѣнъ на хлѣбъ . Съ преобразованіемъ пара -\r\nментскихъ выборовъ , ограничилось вліяніе аристократіи на законода--\r\nтельство и она должна была , наконецъ , уступить силѣ возвышающагося\r\nсредняго сословія . Защищая свободу хлѣбной торговли , это сословіе домогалось ограничить и въ матеріяльномъ отношеніи преимущества богатыхъ землевладѣльцевъ , чтобы тѣмъ упрочить за собою\r\nполитическое вліяніе , къ которому уже проложило себѣ путь посредствомъ парламентской реформы . Такимъ образомъ , введеніе постоянной , низкой , пошлины съ хлѣба , какъ результатъ долговременной\r\nборьбы средняго сословія противъ аристократіи , послужитъ началомъ\r\nноваго устройства политическихъ и общественныхъ отношеній въ Великобританіи . Но , не касаясь здѣсь этого предмета , мы будемъ разсматривать послѣдствія закона о хлѣбѣ только съ одной ихъ коммерческой стороны\r\nДля поясненія , какимъ образомъ совершился этотъ переворотъ , измѣнившій одно изъ коренныхъ началъ англійской торговой политики ,\r\nнеобходимо разсмотрѣть сущность прежнихъ узаконеній , различныя\r\nперемѣны , которымъ они подвергались въ теченіи времени , и сильное\r\nвліяніе ихъ на внутреннія обстоятельства Великобританіи и на внѣшнюю ея торговлю .\r\nНе останавливаясь на узаконеніяхъ 1436 года и послѣдующихъ постановленіяхъ королевы Елисаветы и ея преемниковъ , касательно привоза и вывоза хлѣба , начнемъ съ закона , изданнаго при Георгѣ III , въ\r\n1773 г. Точно также , какъ и въ новѣйшее время , ввозь иностраннаго\r\nхлѣба былъ стѣсняемъ , въ пользу землевладѣльцевъ , имѣвшихъ глав.смѣсь .\r\n,\r\nпри отное участіе въ законодательствѣ ; тогда и , замѣтьте , съ тою же цѣлью ,\r\nвывозъ хлѣба былъ поощряемъ , потому-что , при малолюдномъ населеніи и при безпрерывныхъ усиліяхъ къ распространенію хлѣбопашества , производство хлѣба вообще превосходило расходъ его внутри\r\nгосударства . На основаніи закона 1773 г. , казна выдавала ,\r\nпускѣ пшеницы премію въ 5 шил , на квартеръ , пока цѣна была ниже\r\n44 ших .; съ возвышеніемъ ея до этого предѣла , выдача премій прекращалась и наступал запрещеніе отпуска ; при дальнѣйшемъ же\r\nвозвышеніи цѣны до 48 шил . высокая привозная пошлина понижалась съ 22 шил . до , шил . съ квартера . Такое постановленіе не было\r\nполезно ни для народнаго благосостоянія , ни для земледѣлія . Хлѣбныя цѣны въ государствѣ должны были возвышаться по размѣру ,\r\nдля отпускной премій установленному , и на выдачу самыхъ премій\r\nпонадобилось увеличить общественные налоги . А какъ оба эти обстоятельства всегда имѣли слѣдствіемъ дороговизну продовольствія , то\r\nтакія искуственныя правительственныя мѣры возвышая заработную\r\nплату , должны были вредить мануфактурной промышлености , уже въ\r\nто время достигшей въ Англіи не маловажнаго развитія , и могли дѣйствовать на уменьшеніе вывоза ея издѣлій . Что же касается до сельскихъ обывателей , то они ничего не выигрывали , а скорѣе теряли\r\nпри этомъ законѣ , потому-что общая дороговизна продовольствія заставляла ихъ платить за всѣ свои потребности дороже .\r\n,\r\nМежду тѣмъ , англійскіе законодатели не уклонялись отъ принятой\r\nими системы , ближайшимъ слѣдствіемъ которой были чрезвычайные ,\r\nно насильственные успѣхи земледѣлія . Въ прежнее время , въ Англіи ,\r\nкакъ и въ другихъ странахъ Европы , господствовала трехпольная система ; съ тѣхъ поръ стало болѣе и болѣе распространяться плодосмѣнное хозяйство , въ которомъ , какъ извѣстно , посѣвы хлѣбовъ перемѣжаются разведеніемъ корнеплодныхъ растений и кормовыхъ травъ ,\r\nи тѣмъ отвращается скорое истощеніе почвы . Отъ распространенія\r\nэтой хозяйственной системы , доходы съ земли возвысились въ изумительной степени . Но приращеніе ихъ еще болѣе увеличилось въ исходѣ прошлаго столѣтія , когда война , умноживъ потребность почти\r\nна всѣ продукты , особливо же на земледѣльческіе , открыла имъ сбытъ ,\r\nпо весьма возвысившимся цѣнамъ , и усилила средства сельскихъ хозяевъ къ улучшенію земледѣлія и скотоводства . Плодосмѣнная система усовершенствовалась , обработка выдѣланныхъ полей улучшилась введеніемъ удобрительныхъ туковъ , прежде мало употреблявшихся , и осушкою низменныхъ , сырыхъ , мѣстъ . Въ тоже время стали\r\nобработывать большшія пространства впустѣ лежавшихъ земель , и многія изъ нихъ превратились въ плодороднѣйшія пашни , словомъ ,\r\nпробудился необыкновенный духъ дѣятельности въ сельскомъ хозяйствѣ , которымъ занялись богатѣйшіе зорды . Чѣмъ долѣе продолжалась война , тѣмъ болѣе возрастала производительность этого истоЧника богатства , потому-что непомѣрныя цѣны на хлѣбъ вознаграждали даже за дорогую обработку самой неблагодарной почвы и по-\r\n18*4 СОВРЕМЕНникъ .\r\nощряли болѣе и болѣе къ воздѣлыванію пустопорожнихъ земель .\r\nВъ теченіи 50 1ѣтъ обращено въ пашни :\r\nсъ 1760 по 1769 годъ\r\n1770 - 1779\r\n1780 1789 -\r\n1790 1799\r\n704,550 акровъ\r\n1,207,800\r\n450,180\r\n- -\r\n1810 1809\r\n1810\r\n858,270\r\n1,550,010\r\n1819 - 1,560,990\r\nВсего вообще около 6 '/, милліоновъ акровъ (2,160,000 десятинъ ), что\r\nсоставляетъ третью часть того пространства , какое занимали пахатныя\r\nземли въ Англіи , Шотландіи и Ирландіи въ 1827 г.\r\nНе смотря на столь значительное развитіе земледѣлія , порожденное отчасти охранительнымъ тарифомъ , отчасти военными потребностями на продовольствіе многочисленнаго войска и флота , обнаружилось , однако , замѣчательное явленіе . Англія , даже при благопріятныхъ урожаяхъ , не могла уже болѣе , по прежнему , отпускать хлѣбъ за границу , а напротивъ того , въ неурожайные годы сама\r\nдолжна была получать оттуда значительные подвозы . Это обстоятельство послужило поводомъ къ важнѣйшимъ перемѣнамъ въ хлѣбной торговлѣ . Уже вскорѣ послѣ изданія въ 1773 г. закона , коимъ иностран -\r\nный хлѣбъ былъ обложенъ низкою пошлиною , привозъ оказался болѣе\r\nотпуска . Среднимъ числомъ ежегодно по 1790 годъпшеницы привезено\r\nна 42,964 квартеровъ , болѣе нежели вывезено ,— и землевладѣльцы успокоились не прежде какъ въ 1791 г. , когда парламентъ , по настоянію\r\nихъ , возвысилъ привозную пошлину съ пшеницы до 24 шил. 3 пен . ,\r\nвъ случаѣ упадка ея цѣны до 50 шил . При цѣнахъ между 50 и 54\r\nшил . положено взимать 2 ш . 6 п . , а при возвышеніицѣны за 54 шил .\r\nоставалась въ силѣ прежняя пошлина въ '/, шил. съ квартера .\r\nохранительный тарифъ , казавшійся нужнымъ въ военное время , для\r\nуспѣховъ земледѣлія , на которое употреблены несмѣтные капиталы ,\r\nсъ одной стороны , затруднялъ еще возможный ввозъ иностраннаго\r\nхлѣба , а съ другой стороны , при умножавшейся потребности въ хлѣбѣ\r\n( съ приращеніемъ промышленнаго класса ) , производилъ чрезвычайное\r\nвозвышеніе хлѣбныхъ цѣнъ , которое естественно ограничивало потребленіе и имѣло вредное вліяніе на общее состояніе государства .\r\nТакой\r\nХотя охранительная система образовалась въ военное время , однако , по возстановленіи мира , обстоятельства еще болѣе вынуждали схѣдовать той же системѣ . Сельскіе обыватели лишились тогда обширнаго\r\nистока для своихъ хлѣбныхъ запасовъ , поглощавшихся арміей и флотомъ , а между тѣмъ , препятствія , останавливавшія ввозъ иностраннаго\r\nхлѣба , миновались . Съ прибытіемъ подвозовъ его , не смотря на высокую пошлину , цѣны чрезвычайно упали , и Фермеры , взявшие земли\r\nвъ арендное содержаніе , во время войны , съ предположеніемъ , что\r\nвысокія цѣны продуктовъ будуть продолжаться , подверглись крайнесмѣсь . 5\r\nму раззоренію . Бѣдствіе еще болѣе увеличилось отъ того , что арендные контракты были заключены на бумажныя деньги , достоинство\r\nкоторыхъ значительно упало отъ прекращенія банковыхъ платежей\r\nзвонкою монетою . Правительство , по возстановленіи мира , признало\r\nнужнымъ возвратить этимъ деньгамъ прежнюю ихъ цѣнность . Въ слѣдствіе того , земледѣльческіе продукты , равно какъ и всѣ другіе товары ,\r\nдолжны были понизиться въ своей нарицательной цѣнѣ на столько ,\r\nна сколько возвысилось достоинство бумажныхъ денегъ , тогда какъ\r\nФермеры должны были платить землевладѣльцамъ высокій арендный\r\nдоходъ бумажными деньгами , не имѣвшими болѣе прежней цѣны .\r\nМежду тѣмъ тягостные налоги ,'установленные въ военное время , продолжались . По всѣмъ этимъ обстоятельствамъ , казалось бы , долгъ\r\nсправедливости требовалъ не допускать внезапно до раззоренія массу\r\nкапиталовъ , во время крайней нужды обращенныхъ на земледѣліе .\r\nРезультатомъ происходившихъ тогда парламентскихъ преній по этому\r\nпредмету было новое въ 1815 году законоположеніе о хлѣбѣ : привозъ\r\nего былъ запрещенъ , пока цѣна пшеницы не возвысится до 80 шил .\r\nза квартеръ (около 20 руб . сер . за четверть) , а вывозъ оставался свободнымъ во всякое время . Цѣлью этого закона было : устраненіемъ\r\nвсякаго иностраннаго соперничества , въ обыкновенное время и постоянно , доставлять англійскимъ сельскимъ хозяевамъ выгодныя цѣны\r\nза ихъ продукты (remunerating prices) ( *) . Но послѣдствія обнаружили\r\nсовершенно противное . Вмѣсто ожиданныхъ высокихъ цѣнъ (за исключеніемъ 1816 и 1817 годовъ , ознаменованныхъ большими неурожаями\r\nво всей западной Европѣ ), установлялись низкія цѣны , такъ что , наприм .\r\nвъ 1822 г. , хлѣбъ на англійскихъ рынкахъ былъ не многимъ дороже,\r\nчѣмъ въ Нидерландахъ , хотя тамъ привозъ пользовался совершенною\r\nсвободою . Бѣдствіе , угнѣтавшее сельскихъ хозяевъ , не могло быть\r\nотвращено тарифными мѣрами . Никакія человѣческія усилія не были\r\nвъ состояніи вознаградить за ущербъ въ сбытѣ сельскихъ произведеній съ тѣхъ поръ , какъ прекратился чрезвычайный расходъ ихъ на\r\nпродовольствіе морскихъ и сухопутныхъ войскъ , во время продолжительныхъ войнъ . По этой причинѣ , низкія хлѣбныя цѣны были\r\nнеизбѣжнымъ слѣдствіемъ умноженія подвозовъ на рынки , между тѣмъ\r\nкакъ потребность въ хлѣбѣ уменьшилась . Въ такихъ обстоятельствахъ ,\r\nкъ отвращенію стѣсненнаго положенія сельскихъ хозяевъ ,\r\nбы прежде всего измѣнить отношенія Фермеровъ къ землевладѣльцамъ ,\r\nа не искать огражденія ихъ выгодъ посредствомъ законодательныхъ\r\nмѣръ противъ соперничества иностраннаго хлѣба . Но аристократія\r\nне находила первый способъ согласнымъ съ личными ея интересами ,\r\nи потому избранъ былъ послѣдній , отъ котораго стѣсненное положеніе сельскихъ хозяевъ болѣе увеличивалось , нежели уменьшалось .\r\nнадлежал0\r\nОстановка успѣховъ внѣшней торговли была первымъ естественнымъ свѣдствіемъ этого закона . Англія , не допуская къ себѣ ввозъ\r\n( * ) Вознаградительныя цѣны .6 СОВРЕМЕнникъ .\r\nхлѣба изъ другихъ государствъ , лишила ихъ средствъ пріобрѣтать\r\nсобственныя ея произведенія и продукты ея колоній , въ той мѣрѣ ,\r\nкакъ это могло быть при свободѣ взаимной торговли . Отпускъ англійскихъ товаровъ съ 1821 по 1825 годъ значительно уменьшился противъ\r\nпредъидущаго пятилѣтія :\r\nвъ Россію .\r\nДанію\r\nна 3,225,607 фунт . стер .\r\nD 399,065\r\nПруссію . # 1,477,528\r\nГерманію » 3,938,795\r\nНидерланды 2,504,838\r\nСоединенныеШтаты .. \" 14,542,638\r\nХотя такое уменьшеніе въ цѣнности отпуска можно объяснить\r\nчастію пониженіемъ цѣнъ на разные отпускные товары и развитіемъ\r\nмануфактурной промышленности въ нѣкоторыхъ изъ вышеупомянутыхъ государствъ , однако , нельзя вовсе отвергать вліяніе запретительнаго закона въ отношеніи ввоза иностраннаго хлѣба , особенно потому ,\r\nчто пропорціонально всего болѣе уменьшился отпускъ въ Пруссію ,\r\nчрезъ порты которой вывозится въ Англію наибольшее количество\r\nпшеницы . Въ 1816—1820 г. англійскій отпускъ въ Пруссію простирался на 2,719,340 Ф. С. , а въ 1821—1825 г. только на 1.242,212 Ф. с . ,\r\nслѣдовательно , уменьшился болѣе , чѣмъ въ половину . Послѣдствія такого неблагопріятнаго положенія внѣшней торговли тотчасъ обнаружились : коммерческія дѣла ослабѣли , средства къ пропитанію рабочаго\r\nкласса уменьшились не только въ фабричныхъ и торговыхъ городахъ ,\r\nно и во всѣхъ мѣстахъ , находящихся въ связи съ ними , и какъ вообще ограничились способы къ удовлетворенію потребностей , то послѣдовало также уменьшеніе сбыта естественныхъ произведеній на\r\nвнутреннихъ рынкахъ , и это не могло не имѣть вреднаго вліянія на\r\nположеніе земледѣльцевъ .\r\nВъ послѣдствіи , изобильный привозъ хлѣба изъ Ирландіи нѣсколько облегчилъ стѣсненіе въ продовольствіи , и англійская торговля ,\r\nподъ вліяніемъ благопріятныхъ для нея обстоятельствъ , вскорѣ значительно возвысилась ; но отъ тогО нисколько не уменьшилось вредное дѣйствіе хлѣбнаго закона . Если онъ поддерживался въ Англіи еще\r\nмногіе годы , то это надлежитъ приписать преимущественно сильному\r\nвліянію участвующихъ въ законодательствѣ землевладѣльцевъ , личныя\r\nвыгоды которыхъ могли пострадать при отмѣненіи охранительной системы . Они , какъ уже и выше сказано нами , чрезвычайно усилили\r\nземледѣліе въ военное время , на счетъ всѣхъ другихъ классовъ народа , и , чтобы поддержать свои доходы , искусственно возвысили хлѣбныя цѣны , запретивъ ввозъ иностраннаго хлѣба . Заключенные при\r\nвысокихъ цѣнахъ , арендные контракты сдѣзались послѣ войны крайсмѣсь . 7\r\nне отяготительными для фермеровъ ; измѣненію -же этихъ контрактовъ\r\nпрепятствовали долги , лежавшіе на имѣніяхъ , и роскошный образъ\r\nжизни англійскихъ юрдовъ , требовавшій непомѣрныхъ доходовъ . И\r\nесли въ Англіи до сихъ поръ столь часто жалуются на стѣсненное положеніе земледѣлія (agricultural distress) и всякій разъ назначаются нижнимъ парламентомъ новые комитеты для изслѣдованія этого\r\nбѣдствія , то причина такихъ жалобъ проистекаетъ единственно изъ\r\nсуществующихъ отношеній Фермеровъ къ землевладѣльцамъ . Послѣднее обстоятельство , конечно , не охотно подвергается изслѣдованію . Когда цѣны низки , ниже тѣхъ , какія согласуются съ аренд -\r\nнымъ оброкомъ , который долженъ быть платимъ Фермеромъ за землю ,\r\nтогда жалуется не владѣлецъ , а Фермеръ , и никогда еще не бывало\r\nни одного комитета для вспомоществованія землевладѣльцамъ . Напротивъ того , если хлѣбъ дорогъ , то терпятъ Фабриканты ; Фермеръ тогда\r\nмолчитъ , но жалуются содержатели фабрикъ и мастеровые , первые\r\nна остановку сбыта издѣлій , а послѣдніе на недостатокъ средствъ къ\r\nпокупкѣ хлѣба для своего продовольствія .\r\nИтакъ , если цѣлью хлѣбныхъ законовъ было поощреніе земледѣлія , то цѣль эта не вполнѣ была достигнута , особенно подъ условіемъ ,\r\nчтобы охранительная система оставалась навсегда необходимою . Земнедѣліе въ Англіи возвысилось въ такомъ неестественномъ размѣрѣ ,\r\nчто въ самое мирное время считали нужнымъ , чтобы цѣны стояли отъ\r\n60 до 70 шил . ( около 15 до 17' , руб . сер . за четверть ) для поддержанія\r\nэтой промышленности или , точнѣе сказать , для поддержанія доходовъ ,\r\nотъ нея получаемыхъ землевладѣльцами .\r\nКакъ ни вредило это выгодамъ большинства націи - потому-что народное благосостояніе въ Англіи основано всего болѣе на огромномъ\r\nзаграничномъ сбытѣ ея мануфактурныхъ произведеній , котораго можно\r\nдостигнуть единственно большою дешевизною ихъ , для противодѣйствія\r\nиностранному соперничеству . однако , не смотря на то , англійскіе законодатели упорно поддерживали законъ , препятствовавшій достиженію\r\nэтой дешевизны , и только одна могущественная сила природы отвращана развитіе гибельныхъ его послѣдствій . При хорошихъ урожаяхъ , даже\r\nза недопущеніемъ ввоза иностраннаго хлѣба , цѣны не возвышались до\r\nразмѣра , предположеннаго закономъ , тогда какъ , въ случаѣ посредственнаго и худаго урожая , обнаруживалось все безсиліе стараній объ\r\nогражденіи земледѣлія , и Англія не могла обойтись безъ помощи заграничной .\r\n1-\r\nВозникшая съ 1822 г. сильная оппозиція противъ закона о хлѣбѣ ,\r\nлобудила министра Гускиссона , для соглашенія интересовъ , враждебно дѣйствующихъ въ хлѣбныхъ законахъ , придумать систему перемѣнныхъ пошлинъ . Кэннингъ взялся привести ее въ дѣйствіе , и въ\r\n1828 г. , по его предположенію , нижній парламентъ утвердилъ проэктъ закона , который , однако , былъ измѣненъ верхнимъ парламентомъ\r\nвъ духѣ охранительной системы ; наконецъ , во время министерства8 СОВРЕМЕНникъ.\r\nсэра Роберта Пиля , въ 1842 и 1846 г. , этотъ законъ вновь подвергнулся перемѣнѣ къ облегченію ввоза иностраннаго хлѣба . ( * )\r\nВведеніе перемѣнныхъ пошлинъ въ 1828 г. въ сущности нисколько не измѣнило прежняго закона , но разстрои хлѣбную торговлю\r\nи вообще торговлю всего государства , потому что произвело шаткость цѣнъ на хлѣбъ . При худомъ и недостаточномъ урожаѣ , цѣны\r\nвозвышались до крайности , а благопріятный урожай угнеталъ ихъ , и\r\nизобиліе хлѣба обращалось въ тягость . Обыкновенно , подвозы изъ заграницы приходили весною , когда оказывалось возвышеніе цѣнъ , въ\r\nслучаѣ дурной погоды ; если потомъ , съ приближеніемъ гѣта и жатвы , при лучшей погодѣ , онѣ упадали , такъ что хлѣбнымъ запасамъ ,\r\nлежавшимъ на складкѣ , угрожало возвышеніе пошлины , тогда спѣшили выпустить ихъ на продажу , съ уплатою еще существующей\r\nи тѣмъ умножали внутренніе запасы безъ всякой\r\nпользы . Это влекло за собою неизбѣжно дальнѣйшее пониженіе цѣнъ\r\nнизкой пошлины ,\r\n( * ) Въ слѣдующей таблицѣ изображены измѣненія , послѣдовавшія въ англій\r\nскихъ таможенныхъ пошлинахъ съ хлѣба :\r\nпри цѣнѣ\r\nза квартер .\r\nпшеницы :\r\nпо проекту\r\nКэннинга :\r\nТаможенныя пошлины\r\nпо тарифамъ :\r\n1828 года . 1842 2. 18.46 2.\r\n73 ши . 1 шил .\r\n72\r\nWSJ.\r\n2 » 8\r\n- пен . 1 ши..\r\n» 2\r\n71 D 6 3 8\r\nсо\r\n\" 3\r\n70  >> ע10 »\r\n69 > >>\r\n68 )) 16\r\n67 » 6 » 18\r\n368\r\n13 >>>\r\n∞∞∞8\r\n8\r\n))\r\n>>\r\n>> 8 5 D\r\n8 D 5\r\n. » 20 8 66\r\n65 » 10 » 21 >>\r\n∞ 8 ∞ ∞\r\n6\r\n8  ע7 »\r\n64 >>> 12 22 >> 8 » 8 4 шил .\r\n63  ע14 23 • 8 » 9 »\r\n32 16 24  מ8 10\r\n31 » 18 25 »\r\n60 20 26 ») .\r\n59 » 22\r\n58 »\r\n22 4\r\n» 27 2\r\n24 28\r\n11 ∞∞008\r\n8 12\r\n8 13 D\r\n8 14 >>\r\n57 >>> 26 29 • 8 >> 15 X\r\n56 >> 28 >> 30 8 » 16\r\n55 30 31 >> 8 17\r\n54 D 32 32 8 )) 17\r\n53 34 >> 33 8  מ17 5 шил\r\n52 » 18 6 »\r\n51 19\r\n50 20\r\n49 -\r\n48\r\n1180\r\n»\r\nD 9\r\n- - » 10\r\n7 8\r\n»смѣсь . 9\r\nи разстройство справедливыхъ надеждъ земледѣльцевъ на выгодный\r\nсбытъ . Но великимъ зломъ для торговли вообще было то , что во вре\r\nмя нужды приходилось платить за потребные подвозы хлѣба наличными деньгами , а не товарами собственнаго произведенія , и всякій\r\nразъ внутренній кредитъ испытывалъ сильное потрясеніе , когда по--\r\nкупки иностраннаго хлѣба , какъ было въ 1839 г. , увлекали большіе\r\nкапиталы изъ обращенія .\r\nМноголѣтнее существованіе системы — перемѣнныхъ пошлинъ съ\r\nхлѣба достаточно обнаружило эти вредныя послѣдствія . Но земледѣльческая партія въ Англіи не можетъ разстаться съ мыслію , что\r\nэтотъ вредъ оказывается только въ случаѣ неурожая и что въ обыкновенное время эта пошлинная система будто отнюдь не отяготительна , ибо земледѣліе въ Англіи , съ помощью употребленныхъ на\r\nнего большихъ капиталовъ , въ состояніи продовольствовать ея жителей . Эта партія полагаетъ , что нужно сносить бремя нужды въ случаѣ неурожая , потому-что надѣется , посредствомъ такихъ охранительныхъ мѣръ въ пользу земледѣлія , вовсе освободиться изъ зависимости отъ иностранцевъ . Тщетная надежда ! Это мнѣніе совершенно опровергнуто коммисіею , назначенною въ 1833 г. нижнимъ парламентомъ .\r\nВъ замѣчательномъ ея отчетѣ изложены слѣдующіе выводы :\r\n1 ) Что среднее производство хлѣбныхъ припасовъ въ Великобри–\r\nтаніи уже не достаточно для внутренняго продовольствія ;\r\n2) Что происходящая отъ того потребность въ привозѣ хлѣба не\r\nудовлетворяется подвозами его изъ Ирландіи ; и\r\n3) Что при нынѣшнемъ состояніи земледѣлія , даже при среднемъ\r\nурожаѣ , государство болѣе или менѣе нуждается въ подвозахъ иностраннаго хлѣба .\r\nНовѣйшія статистическія свѣдѣнія (за 1842 г. ) о производствѣ и\r\nпотребленіи хлѣба въ Англіи совершенно оправдываютъ эти выводы .\r\nПо исчисленіямъ Колкуна , Маккулока и другихъ , на продовольствіе\r\nАнгли нужно въ годъ 54,600,000 квартеровъ (72,800,000 четв.) хлѣба ; она производитъ ежегодно 61 , 60,879 кварт . , изъ коихъ , за вычетомъ 8,780,125 кварт . на посѣвъ , остается 52,680,754 кварт . , слѣдовательно , на продовольствіе недостаетъ еще 1,919,246 кварт . , которые\r\nи должны быть привозимы изъ - за границы . Возраженія , которыми\r\nстарались опровергнуть необходимость постояннаго привоза около\r\n2,000,000 кварт . хлѣба , основаны на томъ , что въ Англіи еще находятся невоздѣланныя земли , которыя могутъ быть обработаны . По\r\nизмѣреніямъ Кулинга , сдѣланнымъ въ 1827 г. , въ Великобританіи и\r\nИрландіи , считалось :\r\nвоздѣланныхъ земель\r\nудобныхъ , но не воздѣланныхъ\r\nнеудобныхъ .\r\n46,522,970 акровъ ( * )\r\n15.000.000\r\n15,871,973 =\r\nИтого : 77,394.433 акровъ .\r\n( около 25,800,000 десятинъ )\r\n( \" ) . Въ томъ числѣ 34.014,000 акровъ въ Англіи и Шотландіи .102 СОВРЕМЕНникъ .\r\nціей , онъ обожалъ въ ней все тотъ же идеалъ , до котораго возвы -\r\nсилъ ее однажды ; очевидность для него была уже безъ значенія ,\r\nкакъ для помѣшаннаго , который въ лоскуткѣ бумаги видитъ золотую корону съ брильянтами .\r\nСальваторъ это видѣлъ . Его свѣжая , простая , великодушная натура долго могла выносить гветъ этихъ отношеній , изъ любви къ\r\nФлоріани и дружбѣ къ Каролю . Но и онъ , наконецъ , почувствовалъ ,\r\nчто кровь его начинаетъ портиться .\r\nУжасъ Флоріани , когда она узнала , что Сальваторъ хочетъ\r\nуѣхать , и что она должна остаться съ Каролемъ наединѣ , открылѣ\r\nСальватору всю бездну ея несчастія .\r\nОнъ увидѣлъ , что для вея и для князя нѣтъ другаго спасенія ,\r\nкакъ разойтись , но что сами ови никогда на это ве рѣшатся . Овъ\r\nрѣшился испытать послѣднее : стать среди чесчастныхъ любовниковъ и развести ихъ насильно. Но на требованіе его уѣхать съ нимъ ,\r\nКароль отвѣчалъ ему оскорбительнѣйшими подозрѣніями , а ФлоріаНа словами глубокой преданности судьбы своей , - и Сальваторл\r\nбѣжалъ , сказавши ей : ...ы погибла !\r\nТутъ собственно кончается романъ . Авторъ досказываетъ остальное вкратцѣ , изъ милости для любопытнаго читателя , а больше , можетъ быть , изъ сожалѣнія .\r\nКогда исчезаетъ со сцены Сальваторъ , вы чувствуете , что передъ\r\nнами безвыходное поле страданій , страданій неязцѣлимыхъ никакими средствами , одна долгая , томительная агонія . Не меньше десяти\r\nлѣтъ постояннаго мученія надо было , чтобы разрушить , наконецъ ,\r\nмощную организацію Флоріана , и достало ли бы у васъ сердца прочесть исторію этихъ десяти лѣтъ , день за днемъ ?\r\n-\r\nСтрашно подумать , что чѣмъ совершеннѣе , чѣмъ больше приносишь кертвъ любимому существу , тѣмъ меньше оно ихъ замѣчаетъ ,\r\nтѣмъ меньше научается цѣнить ихъ , если сердце у него нѣсколько\r\nуже , и не можетъ носить въ себѣ гуманной любви ко всему , что зовется человѣкомъ , ибо эти жертвы невозможны для того , или для\r\nтой , кто только силенъ страстью , сосредоточенною на одномъ существѣ , и не понятны для того , въ комъ эта страсть стѣсняетъ и съуживаетъ идеи , словомъ , « то требуетъ всего для себя , нисколько не\r\nподозрѣвая , что этимъ онъ только разрываетъ любящее сердце пополамъ , а облитая кровью половина трепещетъ все таки за человѣчество и свои убѣжденія .\r\nА. КРОНЕВЕРГЪ .IV.\r\nО ПРЕОБРАЗОВАНИ ХЛѣБНАГО ЗАКОНА ВЪ ВЕЛИКОБРИ;\r\nТАНІИ И О ВИДАХЪ НА СБЫТЪ ХАѣБА ВЪ ЭТО ГОСУДАРСТВО .\r\nВеликобританія , при своемъ многолюдномъ населеніи , чаще и бо\r\nлѣе другихъ европейскихъ государствъ нуждается въ значительномъ\r\nпривозѣ иностраннаго хлѣба ; но введенная въ ней система привозныхъ пошлинъ до сихъ поръ стѣсняла сбытъ его такъ , что только въ\r\nсамые неурожайные годы представлялась возможность продавать иностранный хлѣбъ внутри государства . Разсматривая количества заграничныхъ хлѣбныхъ припасовъ , поступившихъ на внутреннее продовольствіе Великобританіи , въ теченіи 10 лѣтъ , съ 1831 по 1841 г. ,\r\nможно убѣдиться , что во все это время она представляла весьма ненадежный истокъ для иностраннаго хлѣба .\r\n,\r\nПшен . муки . Пшеницы . Я меня . Овса . Ржи .\r\nпудовъ . ЧЕТВЕР Т Е Н.\r\nBь Въ 1831 г.... 3,173,815\r\n1832 г.... 506,184\r\n1,604,104 697,857\r\n356,010\r\n473,656 75,893\r\n95,232 3,825 8\r\n1833 r.... 243,575 83,128 1,633 1,288 1\r\n1834 г.... 233,515 61,192 14,714 73,006 29\r\n1835 r.... 133,184 20,466 182,253 233,809\r\n1836 r.... 115,229 26,071 146,623 128,341 24\r\n1837 r.... 125,406 310,260 62,913 443,037 26.074\r\n1838 r.... 1,213,421 2,281,347 10,922\r\n1839 r.... 1,983,109 3,333,436 783,750\r\n1840 г....\r\nТ. І. Отд . IV .\r\n4,082,465 2,688,802 812,445\r\n14,673 2,976\r\n1,140,598 203,064\r\n673,260 1739\r\n102 СОВРЕМЕНникъ.\r\nТакое непостоянство въ сбытѣ привознаго хлѣба на продовольствіе Великобританіи зависѣло болѣе всего отъ тамошнихъ перемѣнныхъ пошлинъ , которыя поднимались съ упадкомъ внутреннихъ уставныхъ цѣнъ , а съ возвышеніемъ ихъ понижались , въ опредѣленномъ\r\nразмѣрѣ . Великобританія первая ввела такой тарифъ въ отношеніи\r\nхлѣба и поддерживала эту систему около двухъ столѣтій . Наконецъ ,\r\nвъ новѣйшее время , измѣнившіяся обстоятельства внутренней промышлености и внѣшней торговли потребовали преобразованія тарифа , и\r\nважнѣйшій шагъ къ тому былъ сдѣланъ введеніемъ въ 1846 г. закона ,\r\nкоторымъ , вмѣсто перемѣнныхъ пошлинъ , постановлено взымать послѣ\r\n1 февраля 1849 г. однообразную пошлину со всѣхъ родовъ хлѣба , по 1 шил .\r\nсъ квартера . Эта мѣра , по своей важности для хлѣбной торговли и\r\nдля другихъ интересовъ , съ нею сопряженныхъ , требуетъ внимательнаго изслѣдованія , тѣмъ болѣе , что она должна имѣть обширное\r\nвліяніе на внутреннее состояніе Великобританіи и на отношенія ея къ\r\nдругимъ государствамъ .\r\nсоИзвѣстно , что англійскіе законы о привозѣ и вывозѣ хлѣба , имѣя\r\nцѣлью поощреніе земледѣлія , служили къ обогащенію малочисленнаго класса землевладѣльцевъ и въ поддержанію политическаго вліянія ихъ на государственныя дѣла , между тѣмъ , какъ народъ терпѣлъ отъ возвышенія цѣнъ на хлѣбъ . Съ преобразованіемъ парламентскихъ выборовъ , ограничилось вліяніе аристократіи на законодательство и она должна была , наконецъ , уступить силѣ возвышающагося\r\nсредняго сословія . Защищая свободу хлѣбной торговли , это\r\nсловіе домогалось ограничить и въ матеріяльноиъ отношеніи преимущества богатыхъ землевладѣльцевъ , чтобы тѣмъ упрочить за собою\r\nполитическое вліяніе , къ которому уже проложило себѣ путь посредствомъ парламентской реформы . Такимъ образомъ , введеніе постоянной , низкой , пошлины съ хлѣба , какъ результатъ долговременной\r\nборьбы средняго сословія противъ аристократіи , послужитъ началомъ\r\nноваго устройства политическихъ и общественныхъ отношеній въ Великобританіи . Но , не касаясь здѣсь этого предмета , мы будемъ разсматривать послѣдствія закона о хлѣбѣ только съ одной ихъ коммерческой стороны\r\nДля поясненія , какимъ образомъ совершился этотъ переворотъ , измѣнившій одно изъ коренныхъ началъ англійской торговой политики ,\r\nнеобходимо разсмотрѣть сущность прежнихъ узаконеній , различныя\r\nперемѣны , которымъ они подвергались въ теченіи времени , и сильное\r\nвліяніе ихъ на внутреннія обстоятельства Великобританіи и на внѣшнюю ея торговлю .\r\nНе останавливаясь на узаконеніяхъ 1436 года и послѣдующихъ постановленіяхъ королевы Елисаветы и ея преемниковъ , касательно привоза и вывоза хлѣба , начнемъ съ закона , изданнаго при Георгѣ III , въ\r\n1773 г. Точно также , какъ и въ новѣйшее время , ввозъ иностраннаго\r\nхлѣба былъ стѣсняемъ , въ пользу землевладѣльцевъ , имѣвшихъ главсмѣсь . 3\r\nное участіе въ законодательствѣ ; тогда и , замѣтьте , съ тою же цѣлью ,\r\nвывозъ хлѣба былъ поощряемъ , потому-что , при малолюдномъ населеніи и при безпрерывныхъ усиліяхъ къ распространенію хлѣбопашества , производство хлѣба вообще превосходило расходъ его внутри\r\nгосударства . На основаніи закона 1773 г. , казна выдавала , при отпускѣ пшеницы премію въ 5 шил , на квартеръ , пока цѣна была ниже\r\n4 ! шил .; съ возвышеніемъ ея до этого предѣла , выдача премій прекращалась и наступало запрещеніе отпуска ; при дальнѣйшемъ же\r\nвозвышеніи цѣны до 48 шил . высокая привозная пошлина понижалась съ 22 шил . до '/ , шил . съ квартера . Такое постановленіе не было\r\nполезно ни для народнаго благосостоянія , ни для земледѣлія . Хлѣбныя цѣны въ государствѣ должны были возвышаться по размѣру ,\r\nдля отпускной преміи установленному , и на выдачу самыхъ премій\r\nпонадобилось увеличить общественные налоги . А какъ оба эти обстоятельства всегда имѣли слѣдствіемъ дороговизну продовольствія , то\r\nтакія искуственныя правительственныя мѣры , возвышая заработную\r\nплату , должны были вредить мануфактурной промышлености , уже въ\r\nто время достигшей въ Англіи не маловажнаго развитія , и могли дѣйствовать на уменьшеніе вывоза ея издѣлій . Что же касается до сельскихъ обывателей , то они ничего не выигрывали , а скорѣе теряли\r\nпри этомъ законѣ , потому-что общая дороговизна продовольствія заставляла ихъ платить за всѣ свои потребности дороже .\r\nМежду тѣмъ , англійскіе законодатели не уклонялись отъ принятой\r\nими системы , ближайшимъ слѣдствіемъ которой были чрезвычайные,\r\nно насильственные успѣхи земледѣлія . Въ прежнее время , въ Англіи ,\r\nкакъ и въ другихъ странахъ Европы , господствовала трехпольная система ; съ тѣхъ поръ стало болѣе и болѣе распространяться плодосмѣнное хозяйство , въ которомъ , какъ извѣстно , посѣвы хлѣбовъ перемѣжаются разведеніемъ корнеплодныхъ растений и кормовыхъ травъ ,\r\nи тѣмъ отвращается скорое истощеніе почвы . Отъ распространенія\r\nэтой хозяйственной системы , доходы съ земли возвысились въ изумительной степени . Но приращеніе ихъ еще болѣе увеличилось въ исходѣ прошлаго столѣтія , когда война , умноживъ потребность почти\r\nна всѣ продукты , особливо же на земледѣльческіе , открыла имъ сбытъ ,\r\nпо весьма возвысившимся цѣнамъ , и усилила средства сельскихъ хозяевъ къ улучшенію земледѣлія и скотоводства . Плодосмѣнная система усовершенствовалась , обработка выдѣланныхъ полей улучшилась введеніемъ удобрительныхъ туковъ , прежде мало употреблявшихся , и осушкою низменныхъ , сырыхъ , мѣстъ . Въ тоже время стали\r\nобработывать большая пространства впустѣ лежавшихъ земель , и многія изъ нихъ превратились въ плодороднѣйшія пашни , словомъ ,\r\nпробудился необыкновенный духъ дѣятельности въ сельскомъ хозяйствѣ , которымъ занялись богатѣйшіе лорды . Чѣмъ долѣе продолжалась война , тѣмъ болѣе возрастала производительность этого истоЧника богатства , потому-что непомѣрныя цѣны на хлѣбъ вознаграждали даже за дорогую обработку самой неблагодарной почвы и по-\r\n18*4 СОВРЕМЕНникъ .\r\nощряли болѣе и болѣе къ воздѣлыванію пустопорожнихъ земель .\r\nВъ теченіи 50 гѣтъ обращено въ пашни :\r\nсъ 1760 по 1769 годъ\r\n1770 - 1779\r\n704,550 акровъ\r\n1,207,800\r\n1780 1789 450,180\r\n1790 1799 858,270\r\n1810 - 1809 - 1,550,010\r\n1810 - 1819 - 1,560,990\r\nВсего вообще около 6, милліоновъ акровъ (2,160,000 десятинъ ) , что\r\nсоставляетъ третью часть того пространства , какое занимали пахатныя\r\nземли въ Англіи , Шотландіи и Ирландіи въ 1827 г.\r\nНе смотря на столь значительное развитіе земледѣлія , порожденное отчасти охранительнымъ тарифомъ , отчасти военными потребностями на продовольствіе многочисленнаго войска и флота , обнаружилось , однако , замѣчательное явленіе . Англія , даже при благопріятныхъ урожаяхъ , не могла уже болѣе , по прежнему , отпускать хлѣбъ за границу , а напротивъ того , въ неурожайные годы сама\r\nдолжна была получать оттуда значительные подвозы . Это обстоятельство послужило поводомъ къ важнѣйшимъ перемѣнамъ въ хлѣбной торговлѣ . Уже вскорѣ послѣ изданія въ 1773 г. закона , коимъ иностранный хлѣбъ былъ обложенъ низкою пошлиною , привозъ оказался болѣе\r\nотпуска . Среднимъ числомъ ежегодно по 1790 годъпшеницы привезено\r\nна 42,964 квартеровъ , болѣе нежели вывезено , и землевладѣльцы успокоились не прежде какъ въ 1791 г. , когда парламентъ , по настоянію\r\nихъ , возвысилъ привозную пошлину съ пшеницы до 24 шил . 3 пен . ,\r\nвъ случаѣ упадка ея цѣны до 50 шил . При цѣнахъ между 50 и 54\r\nшил. положено взимать 2 ш . 6 п . , а при возвышеніи цѣны за 54 шил.\r\nоставалась въ силѣ прежняя пошлина въ '/ , шил . съ квартера . Такой\r\nохранительный тарифъ , казавшійся нужнымъ въ военное время , для\r\nуспѣховъ земледѣлія , на которое употреблены несмѣтные капиталы ,\r\nсъ одной стороны , затруднялъ еще возможный ввозъ иностраннаго\r\nхлѣба , а съ другой стороны , при умножавшейся потребности въ хлѣбѣ\r\n( съ приращеніемъ промышленнаго класса ) , производить чрезвычайное\r\nвозвышеніе хлѣбныхъ цѣнъ , которое естественно ограничивало потребленіе и имѣло вредное вліяніе на общее состояніе государства .\r\nХотя охранительная система образовалась въ военное время , однако , по возстановленіи мира , обстоятельства еще болѣе вынуждали схѣдовать той же системѣ . Сельскіе обыватели лишились тогда обширнаго\r\nистока для своихъ хлѣбныхъ запасовъ , поглощавшихся арміей и флотомъ , а между тѣмъ , препятствія , останавливавшія ввозъ иностраннаго\r\nхлѣба , миновались . Съ прибытіемъ подвозовъ его , не смотря на высокую пошлину , цѣны чрезвычайно упали , и Фермеры , взявшіе земли\r\nвъ арендное содержаніе , во время войны , съ предположеніемъ , что\r\nвысокія цѣны продуктовъ будуть продолжаться , подверглись крайнесмѣсь . 5\r\nму раззоренію . Бѣдствіе еще болѣе увеличилось отъ того , что арендные контракты были заключены на бумажныя деньги , достоинство\r\nкоторыхъ значительно упало отъ прекращенія банковыхъ платежей\r\nзвонкою монетою . Правительство , по возстановленіи мира , признаю\r\nнужнымъ возвратить этимъ деньгамъ прежнюю ихъ цѣнность . Въ слѣдствіе того , земледѣльческіе продукты , равно какъ и всѣ другіе товары ,\r\nдолжны были понизиться въ своей нарицательной цѣнѣ на столько ,\r\nна сколько возвысилось достоинство бумажныхъ денегъ , тогда какъ\r\nФермеры должны были платить землевладѣльцамъ высокій арендный\r\nдоходъ бумажными деньгами , не имѣвшими болѣе прежней цѣны .\r\nМежду тѣмъ тягостные налоги , 'установленные въ военное время , продолжались . По всѣмъ этимъ обстоятельствамъ , казалось бы , долгъ\r\nсправедливости требовалъ не допускать внезапно до раззоренія массу\r\nкапиталовъ , во время крайней нужды обращенныхъ на земледѣліе .\r\nРезультатомъ происходившихъ тогда парламентскихъ преній по этому\r\nпредмету было новое въ 1815 году законоположеніе о хлѣбѣ : привовъ\r\nего былъ запрещенъ , пока цѣна пшеницы не возвысится до 80 шил.\r\nза квартеръ (около 20 руб . сер . за четверть) , а вывозъ оставался свободнымъ во всякое время . Цѣлью этого закона было : устраненіемъ\r\nвсякаго иностраннаго соперничества , въ обыкновенное время и постоянно , доставлять англійскимъ сельскимъ хозяевамъ выгодныя цѣны\r\nза ихъ продукты (remunerating prices) ( * ) . Но послѣдствія обнаружили\r\nсовершенно противное . Вмѣсто ожиданныхъ высокихъ цѣнъ (за исключеніемъ 1816 и 1817 годовъ , ознаменованныхъ большими неурожаями\r\nво всей западной Европѣ ), установлялись низкія цѣны , такъ что , наприм .\r\nвъ 1822 г. , хлѣбъ на англійскихъ рынкахъ былъ не многимъ дороже ,\r\nчѣмъ въ Нидерландахъ , хотя тамъ привозъ пользовался совершенною\r\nсвободою . Бѣдствіе , угнѣтавшее сельскихъ хозяевъ , не могло быть\r\nотвращено тарифными мѣрами . Никакія человѣческія усилия не были\r\nвъ состояніи вознаградить за ущербъ въ сбытѣ сельскихъ произведеній съ тѣхъ поръ , какъ прекратился чрезвычайный расходъ ихъ на\r\nпродовольствіе морскихъ и сухопутныхъ войскъ , во время продолжительныхъ войнъ . По этой причинѣ , низкія хлѣбныя цѣны были\r\nнеизбѣжнымъ слѣдствіемъ умноженія подвозовъ на рынки , между тѣмъ\r\nкакъ потребность въ хлѣбѣ уменьшилась . Въ такихъ обстоятельствахъ ,\r\nкъ отвращенію стѣсненнаго положенія сельскихъ хозяевъ ,\r\nбы прежде всего измѣнить отношенія Фермеровъ къ землевӀадѣльцамъ ,\r\nа не искать огражденія ихъ выгодъ посредствомъ законодательныхъ\r\nмѣръ противъ соперничества иностраннаго хлѣба . Но аристократія\r\nне находила первый способъ согласнымъ съ личными ея интересами ,\r\nи потому избранъ былъ послѣдній , отъ котораго стѣсненное положеніе сельскихъ хозяевъ болѣе увеличивалось , нежели уменьшалось .\r\nнадлежало\r\nОстановка успѣховъ внѣшней торговли была первымъ естественнымъ свѣдствіемъ этого закона . Англія , не допуская къ себѣ ввозъ\r\n( \" ) Вознаградительныя цѣвы .6 СОВРЕМЕНникъ .\r\nхлѣба изъ другихъ государствъ , лишила ихъ средствъ пріобрѣтать\r\nсобственныя ея произведенія и продукты ея колоній , въ той мѣрѣ ,\r\nкакъ это могло быть при свободѣ взаимной торговли . Отпускъ англійскихъ товаровъ съ 1821 по 1825 годъ значительно уменьшился противъ\r\nпредъидущаго пятилѣтія :\r\nвъ Россію .\r\nДанію\r\nна 3,225,607 фунт . стер .\r\n399,065\r\nПруссію . \" 1,477,528\r\nГерманію 3,938,795\r\nНидерланды 2,504,838\r\nСоединенные Штаты . . \" 14,542,638\r\nХотя такое уменьшеніе въ цѣнности отпуска можно объяснить\r\nчастію пониженіемъ цѣнъ на разные отпускные товары и развитіемъ\r\nмануфактурной промышленности въ нѣкоторыхъ изъ вышеупомянутыхъ государствъ , однако , нельзя вовсе отвергать вліяніе запретительнаго закона въ отношеніи ввоза иностраннаго хлѣба , особенно потому ,\r\nчто пропорціонально всего болѣе уменьшился отпускъ въ Пруссію ,\r\nчрезъ порты которой вывозится въ Англію наибольшее количество\r\nпшеницы . Въ 1816—1820 г. англійскій отпускъ въ Пруссію простирался на 2,719,340 ф . С. , А въ 1821-1825 г. только на 1.242,212 Ф. с . ,\r\nслѣдовательно , уменьшился болѣе , чѣмъ въ половину . Послѣдствія такого неблагоприятнаго положенія внѣшней торговли тотчасъ обнаружились : коммерческія дѣла ослабѣли , средства къ пропитанію рабочаго\r\nкласса уменьшились не только въ фабричныхъ и торговыхъ городахъ ,\r\nно и во всѣхъ мѣстахъ , находящихся въ связи съ ними , и какъ вообще ограничились способы къ удовлетворенію потребностей , то послѣдовало также уменьшеніе сбыта естественныхъ произведеній на\r\nвнутреннихъ рынкахъ , и это не могло не имѣть вреднаго вліянія на\r\nположеніе земледѣльцевъ .\r\nВъ послѣдствіи , изобильный привозъ хлѣба изъ Ирландіи нѣсколько облегчилъ стѣсненіе въ продовольствіи , и англійская торговля ,\r\nподъ вліяніемъ благопріятныхъ для нея обстоятельствъ , вскорѣ значительно возвысилась ; но отъ тогО нисколько не уменьшилось вредное дѣйствіе хлѣбнаго закона . Если онъ поддерживался въ Англіи еще\r\nмногіе годы , то это надлежитъ приписать преимущественно сильному\r\nвліянію участвующихъ въ законодательствѣ землевладѣльцевъ , личныя\r\nвыгоды которыхъ могли пострадать при отмѣненіи охранительной системы . Они , какъ уже и выше сказано нами , чрезвычайно усилили\r\nземледѣліе въ военное время , на счетъ всѣхъ другихъ классовъ народа , и , чтобы поддержать свои доходы , искусственно возвысили хлѣбныя цѣны , запретивъ ввозъ иностраннаго хлѣба . Заключенные при\r\nвысокихъ цѣнахъ , арендные контракты сдѣлались послѣ войны крайсмѣсь . 7\r\nне отяготительными для фермеровъ ; измѣненію-же этихъ контрактовъ\r\nпрепятствовали долги , лежавшіе на имѣніяхъ , и роскошный образъ\r\nжизни англійскихъ юрдовъ , требовавшій непомѣрныхъ доходовъ . И\r\nесли въ Англіи до сихъ поръ столь часто жалуются на стѣсненное положеніе земледѣлія (agricultural distress) и всякій разъ назначаются нижнимъ парламентомъ новые комитеты для изслѣдованія этого\r\nбѣдствія , то причина такихъ жалобъ проистекаетъ единственно изъ\r\nсуществующихъ отношеній Фермеровъ къ землевладѣльцамъ . Послѣднее обстоятельство , конечно , не охотно подвергается изслѣдо\r\nванію . Когда цѣны низки , ниже тѣхъ , какія согласуются съ аренд -\r\nнымъ оброкомъ , который долженъ быть платимъ Фермеромъ за землю ,\r\nтогда жалуется не владѣлецъ , а фермеръ , и никогда еще не бывало\r\nни одного комитета для вспомоществованія землевладѣльцамъ . Напротивъ того , если хлѣбъ дорогъ , то терпятъ Фабриканты ; Фермеръ тогда\r\nмолчитъ , но жалуются содержатели фабрикъ и мастеровые , - первые\r\nна остановку сбыта издѣлій , а послѣдніе на недостатокъ средствъ къ\r\nпокупкѣ хлѣба для своего продовольствія .\r\nИтакъ , если цѣлью хлѣбныхъ законовъ было поощреніе земледѣлія , то цѣль эта не вполнѣ была достигнута , особенно подъ условіемъ ,\r\nчтобы охранительная система оставалась навсегда необходимою . Земнедѣліе въ Англіи возвысилось въ такомъ неестественномъ размѣрѣ ,\r\nчто въ самое мирное время считали нужнымъ , чтобы цѣны стояли отъ\r\n60 до 70 шил . (около 15 до 17'/ , руб . сер . за четверть ) для поддержанія\r\nэтой промышленности или , точнѣе сказать , для поддержанія доходовъ ,\r\nотъ нея получаемыхъ землевладѣльцами .\r\n-\r\n-\r\nКакъ ни вредило это выгодамъ большинства націи потому -что народное благосостояніе въ Англіи основано всего болѣе на огромномъ\r\nзаграничномъ сбытѣ ея мануфактурныхъ произведеній , котораго можно\r\nдостигнуть единственно большою дешевизною ихъ , для противодѣйствія\r\nиностранному соперничеству . однако , не смотря на то , англійскіе законодатели упорно поддерживали законъ , препятствовавшій достиженію\r\nэтой дешевизны , и только одна могущественная сила природы отвращана развитіе гибельныхъ его послѣдствій . При хорошихъ урожаяхъ , даже\r\nза недопущеніемъ ввоза иностраннаго хлѣба , цѣны не возвышались до\r\nразмѣра , предположеннаго закономъ , тогда какъ , въ случаѣ посредственнаго и худаго урожая , обнаруживалось все безсиліе стараній объ\r\nогражденіи земледѣлія , и Англія не могла обойтись безъ помощи заграничной .\r\n-\r\nВозникшая съ 1822 г. сильная оппозиція противъ закона о хлѣбѣ ,\r\nпобудила министра Гускиссона , для соглашения интересовъ , враждебно дѣйствующихъ въ хлѣбныхъ законахъ , придумать систему перемѣнныхъ пошлинъ . Кэннингъ взялся привести ее въ дѣйствіе , и въ\r\n1828 г. , по его предположенію , нижній парламентъ утвердилъ проэктъ закона , который , однако , былъ измѣненъ верхнимъ парламентомъ\r\nвъ духѣ охранительной системы ; наконецъ , во время министерства8 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nсэра Роберта Пиля , въ 1842 и 1846 г. , этотъ законъ вновь подвергнулся перемѣнѣ къ облегченію ввоза иностраннаго хлѣба . ( * )\r\nи\r\nВведеніе перемѣнныхъ пошлинъ въ 1828 г. въ сущности нисколько не измѣнило прежняго закона , но разстроило хлѣбную торговлю\r\nи вообще торговлю всего государства , потому что произвело шаткость цѣнъ на хлѣбъ . При худомъ и недостаточномъ урожаѣ , цѣны\r\nвозвышались до крайности , а благопріятный урожай угнеталъ ихъ ,\r\nизобиліе хлѣба обращалось въ тягость . Обыкновенно , подвозы изъ заграницы приходили весною , когда оказывалось возвышеніе цѣнъ , въ\r\nслучаѣ дурной погоды ; если потомъ , съ приближеніемъ лѣта и жатвы , при лучшей погодѣ , онѣ упадали , такъ что хлѣбнымъ запасамъ ,\r\nЈежавшимъ на складкѣ , угрожало возвышеніе пошлины , тогда спѣшили выпустить ихъ на продажу , съ уплатою еще существующей\r\nи тѣмъ умножали внутренніе запасы безъ всякой\r\nпользы . Это влекло за собою неизбѣжно дальнѣйшее пониженіе цѣнъ\r\nнизкой пошлины ,\r\n( * ) Въ слѣдующей таблицѣ изображены измѣненія , послѣдовавшія въ англій\r\nскихъ таможенныхъ пошлинахъ съ хлѣба :\r\nпри цѣнѣ\r\nза квартер .\r\nТаможенныя пошлины\r\nпо тарифамъ :\r\nпшеницы : по Кэннинга проекту: 1828 года . 1842 1. 18.46 2.\r\n73 шил .\r\n72\r\n1 шил . 1 шил . пен .\r\n» 8\r\n- 1 ши .\r\n2\r\n71 D 6 » 8 即 3 מ\r\n70 >> 10 8 4 )\r\n69 2 13 >> 8 5 >>\r\n68 4 » 16 >> 8 >> 5\r\n67 \" 6 » 18 n 8 » 5\r\n66 >>> 8 20 » 8 >> 6\r\n65 » 10 21 >> 8 7 »\r\n64 >> 12 22 >> 8 >> 8 4 шил .\r\n63 14 23 • 8 9 >>\r\n32 16 24  מ8 10\r\n31 » 18 25 >> 8 11\r\n60 » 20 » 26\r\n59 >>> 22 27 מ\r\n58 >> 24 28\r\n57 >> 26 >> 29\r\n56 >> 28 » 30\r\n55 30 31\r\n54 D 32\r\n53 34 >>\r\n52 >>>\r\n51\r\n* ~ www I\r\n8\r\n.\r\nC\r\n»\r\n12 ∞∞8\r\n8 13\r\n14\r\n8 15 $\r\n8 » 16\r\n8 17 >>\r\n32 >> 17 \"\r\n33 D\r\n∞ 17 » 5 ШИ\r\n»\r\n1\r\n18\r\n19\r\n6 7\r\n»\r\n50 20 » 8\r\n49 9\r\n48 - 10смѣсь . 9\r\nи разстройство справедливыхъ надеждъ земледѣльцевъ на выгодный\r\nсбытъ . Но великимъ зломъ для торговли вообще было то , что во вре\r\nмя нужды приходилось платить за потребные подвозы хлѣба наличными деньгами , а не товарами собственнаго произведенія , и всякій\r\nразъ внутренній кредитъ испытывалъ сильное потрясеніе , когда покупки иностраннаго хлѣба , какъ было въ 1839 г. , увлекали большіе\r\nкапиталы изъ обращенія .\r\nсъ\r\nМноголѣтнее существованіе системы перемѣнныхъ пошлинъ\r\nхлѣба достаточно обнаружило эти вредныя послѣдствія . Но земледѣльческая партія въ Англіи не можетъ разстаться съ мыслію , что\r\nэтотъ вредъ оказывается только въ случаѣ неурожая и что въ обыкновенное время эта пошлинная система будто отнюдь не отяготительна , ибо земледѣліе въ Англіи , съ помощью употребленныхъ на\r\nнего большихъ капиталовъ , въ состояніи продовольствовать ея жителей . Эта партія полагаетъ , что нужно сносить бремя нужды въ случаѣ неурожая , потому-что надѣется , посредствомъ такихъ охранительныхъ мѣръ въ пользу земледѣлія , вовсе освободиться изъ зависимости отъ иностранцевъ . Тщетная надежда ! Это мнѣніе совершенно опровергнуто коммисіею , назначенною въ 1833 г. нижнимъ парламентомъ .\r\nВъ замѣчательномъ ея отчетѣ изложены слѣдующіе выводы :\r\n1 ) Что среднее производство хлѣбныхъ припасовъ въ Великобри–\r\nтаніи уже не достаточно для внутренняго продовольствія ;\r\n2) Что происходящая отъ того потребность въ привозѣ хлѣба не\r\nудовлетворяется подвозами его изъ Ирландіи ; и\r\n3) Что при нынѣшнемъ состояніи земледѣлія , даже при среднемъ\r\nурожаѣ , государство болѣе или менѣе нуждается въ подвозахъ иностраннаго хлѣба .\r\nНовѣйшія статистическія свѣдѣнія (за 1842 г. ) о производствѣ и\r\nпотребленіи хлѣба въ Англіи совершенно оправдываютъ эти выводы .\r\nНо исчисленіямъ Колкуна , Маккулока и другихъ, на продовольствіе\r\nАнгліи нужно въ годъ 5,600,000 квартеровъ (72,800,000 четв . ) хлѣба ; она производитъ ежегодно 61 , 60,879 кварт . , изъ коихъ , за вычетомъ 8,780,125 кварт . на посѣвъ , остается 52,680,754 кварт . , слѣдовательно , на продовольствіе недостаетъ еще 1,919,246. кварт . , которые\r\nи должны быть привозимы изъ -за границы . Возраженія, которыми\r\nстарались опровергнуть необходимость постояннаго привоза около\r\n2,000,000 кварт . хлѣба , основаны на томъ , что въ Англіи еще нахо\r\nдятся невоздѣланныя земли , которыя могутъ быть обработаны . По\r\nизмѣреніямъ Кулинга , сдѣланнымъ въ 1827 г. , въ Великобританіи и\r\nИрландіи , считалось :\r\nвоздѣланныхъ земель\r\nудобныхъ , но не воздѣланныхъ\r\nнеудобныхъ .\r\n46.522,970 акровъ ( * )\r\n15,000,000\r\n15,871,973\r\nИтого : 77,394,433 акровъ .\r\n( около 25,800,000 десятинъ )\r\n( \" ) . Въ томъ числѣ 34.014,000 акровъ въ Англіи и Шотландіи .10 СОВРЕМЕНникъ .\r\nПолагаютъ возможнымъ изъ 15 милліоновъ акровъ удобныхъ земель\r\nобратить вскорѣ на хлѣбопашество столь значительную часть , что можно будетъ производить все недостающее количество хлѣба и еще\r\nболѣе . Однако , свѣдуетъ замѣтить , во -первыхъ , что эти 15 милліоновъ\r\nакровъ отнюдь неравняются въ плодородіи съ землями , которыя до\r\nсихъ поръ воздѣлывались , слѣдовательно , требуютъ большихъ капита—\r\nловъ ; къ тому же , со времени этого измѣренія , пространство необработанныхъ , но удобныхъ земен значительно уже уменьшилось , вслѣдствіе чрезвычайныхъ успѣховъ земледѣлія , и не смотря на то , по исчисленію , сдѣланному въ 1842 г. , все еще не доставало около 2 милліоновъ кварт . на удовлетвореніе внутренняго продовольствія . Причиною тому было умноженіе числа жителей , которое съ 1822 по 1831 г.\r\nвозрасло . на 3,111,341 , а съ 1832 по 1841 г. на 2,556,997 душъ. Изъ\r\nэтихъ выводовъ обнаруживается , что производительныя силы соб\r\nственной почвы уже недостаточны и что Великобританія не можетъ\r\nобойтись безъ подвозовъ иностраннаго хлѣба . Хотя случались такіе\r\nизобильные урожаи , напримѣръ въ 1831 — 1835 г. , при которыхъ дѣйствительно покрывался недостатокъ , однако , они принадлежали къ рѣдкимъ исключеніямъ , которыя скорѣе были доказательствомъ противь ,\r\nнежели въ пользу системы , поддерживавшей хлѣбный законъ . Въ теченіи 50 лѣтъ пропорція хорошихъ и посредственныхъ урожаевъ къ\r\nхудымъ была , какъ 11 къ 14 ..\r\n.\r\nУбѣдясь въ истинѣ факта , что успѣхи англійскаго земледѣлія не\r\nсоразмѣрны съ приращеніемъ внутренняго расхода хлѣба , и что , слѣдовательно , государство не въ состояніи продовольствовать свое народонаселеніе , общественное мнѣніе возстало , наконецъ , противъ закона ,\r\nсуществовавшаго только въ пользу нѣсколькихъ богатыхъ землевладѣльцевъ .\r\n-\r\nМежду тѣмъ , общество , извѣстное подъ названіемъ « Лиги » (anticornlaw -league ) энергическими мѣрами дѣйствовало для возбужденія умовъ\r\nпротивъ этого закона . Газета Times , вѣрнѣйшій отголосокъ мнѣній англійской націи , приняла сторону « Лиги » . Тогда -то глава министерства ,\r\nсаръ Роберть Пиль , слѣдуя собственному убѣжденію и повинуясь народному голосу , совершилъ великій подвигъ . Го одъ въ Ирландіи служилъ\r\nболѣе предлогомъ , чѣмъ основаніемъ къ отмѣненію хлѣбныхъ законовъ ;\r\nно законы эти не могли уже существовать , потому-что не соотвѣтствовали болѣе современнымъ требованіямъ .\r\nПредложенный Пилемъ и утвержденный парламентомъ новый ваконъ о пошлинахъ съ иностраннаго хлѣба уже приведенъ въ дѣйствіе . Три года еще будетъ существовать преобразованная имъ система перемѣнныхъ пошлинъ , (показанныхъ выше въ примѣчаніи ) ,\r\nкоторая , впрочемъ , уже соотвѣтствуетъ введенію постояннной пошли–\r\nны въ 4 шил . съ кварт . (около 1 руб . сер . съ четверти ) , потому- что\r\nвнутреннія цѣны не могутъ упасть ниже установленнаго предѣла 54\r\nшил . за квартеръ (около 13 руб . сер . четв .) , за коимъ слѣдуетъ\r\nдальнѣйшее возвышеніе пошлины . По прошествіи трехъ лѣтъ , настусмѣсь . 11\r\nпитъ взиманіе однообразной пошлины съ хлѣбныхъ припасовъ по 1\r\nшил . съ квартера (около 25 коп . сер . съ четв . ) . Эта мѣра , по видимому столь естественная и простая , есть неоспоримо величайшее изъ\r\nсобытій , совершившихся въ Англій въ послѣднее время . Какъ въ\r\nкоммерческомъ , такъ и въ политическомъ отношеніи законъ этотъ\r\nприготовляетъ возрожденіе новаго порядка вещей . Какъ будетъ дѣйствовать аристократія ? что будетъ съ англійскимъ земледѣліемъ ? какой оборотъ приметъ хлѣбный торгъ и торговля вообще ? произойдутъ л и отъ того лучшія или худшія послѣдствія ? Но вопросы , возбужденные новымъ закономъ о хлѣбѣ , не касаются исключительно торговыхъ обстоятельствъ государства , а тѣсно связаны и съ внутреннимъ\r\nполитическимъ его бытомъ . Мы не намѣрены входить здѣсь въ подробное изслѣдованіе этихъ вопросовъ . Очевидно , что если по отмѣненіи закона о хлѣбѣ , владѣльцы будутъ принуждены довольствоваться\r\nменьшимъ аренднымъ доходомъ , чтобы облегчить фермерамъ сопер–\r\nничествО съ иностранцами и отвратить упадокъ земледѣлія , то помѣстья необходимо должны будутъ упасть въ цѣнѣ ; если лорды принуждены будутъ , съ тою же цѣлью , предоставить Фермерамъ болѣе\r\nсвободы и средствъ къ улучшенію земледѣлія , то есть , заключить арендные контракты на продолжительнѣйшіе сроки , то усилится независимость Фермеровъ и неизбѣжно уменьшится аристократическое вліяніе\r\nвъ парламентскихъ выборахъ .\r\n-\r\n--\r\nВъ отношеніи собственно земледѣлія и торговли , реформа , совершившаяся въ министерство сэра Роберта Пиля , будетъ имѣть конечно\r\nважныя послѣдствія . Съ отмѣненіемъ закона о хлѣбѣ , англійскій земнедѣлецъ не теряетъ ничего , потому -что выгоды , какія онъ пріобрѣтахъ при этомъ законѣ отъ высокихъ цѣнъ (а выше МЫ видѣли , что это не всегда случалось , по измѣнчивости привозныхъ\r\nпошлинъ съ хлѣба ) , принадлежали не ему , но вмѣстѣ съ аренднымъ доходомъ доставались владѣльцу земли . Англійскій земледѣдецъ не только будетъ приведенъ въ состояніе выдерживать иностранное соперничество , платя платя за за землю оброкъ , соразмѣрный съ \r\nторговыми цѣнами , но пріобрѣтетъ еще возможность продавать свой\r\nхлѣбъ дешевле иностраннаго , будучи поощряемъ къ улучшенію поневодства арендованіемъ земли на продолжительнѣйшіе сроки ,\r\nудержитъ за собою господство на внутреннихъ хлѣбныхъ рынкахъ .\r\nАнглія , конечно , никогда не будетъ въ состояніи производить хлѣбъ\r\nПО Такимъ сходнымъ цѣнамъ , какія существуютъ въ балтійскихъ\r\nстранахъ : климатъ ея сырой , и хлѣбныя растенія не пользуются достаточно солнцемъ , ея почва болотиста и требуетъ большихъ капиталовъ для осушки ; но должно принять въ соображеніе , что если англійскій хлѣбъ обходится дорого отъ процентовъ съ капиталовъ , употребленныхъ на англійскую почву , то провозные расходы также возвышаютъ первоначальную низкую цѣну иностраннаго хлѣба . Слѣдовательно , для англійскаго земледѣльца нѣтъ никакой потери , а иногда\r\nеще выгода можетъ остаться на его сторонѣ . Въ 1841 г. лордъ\r\n- и12 СОВРЕМЕНникъ\r\nДжонъ Россель , предлагая ввести постоянную пошлину въ 8 шил . съ\r\nкварт . (около 2 руб . сер . съ четв .) представилъ парламенту расчетъ :\r\nвъ какомъ количествѣ иностранные хлѣбные припасы постоянно могутъ быть вывозимы въ Англію изъ разныхъ европейскихъ портовъ , при разрѣшеніи ввоза съ умѣренною пошлиною . Все количество исчислено въ 2,222,400 квартеровъ (2,963,000 четв . ) пшевыцы по средней цѣнѣ , въ разныхъ портахъ , до 40 шил . 6 пен . за\r\nквартеръ (около 10 р . 12 к . сер . четверть ). Если присовокупить къ\r\nэтой цѣнѣ Фрахтъ , страховые и другіе расходы , среднимъ числомъ\r\n10 шил . на квартеръ , то оказывается , что иностранная пшеница не\r\nможетъ обойтись въ Англіи дешевле 45 до 50 шил . за квартеръ (около\r\n11 ' /, до 12 ' /, руб . сер . четв . ) , кромѣ пошлины . Если англійскій земнедѣлецъ , при прежнихъ обстоятельствахъ , уже могъ довольствоваться\r\nцѣною до 48—50 шил . за свою пшеницу , то тѣмъ болѣе можетъ быть\r\nему довольно цѣны отъ 45 до 50 шил . , при большемъ усовершенствованіи земледѣлія , при пониженіи оброка за землю и при введеніи ,\r\nвъ то же время , другихъ благопріятныхъ льготъ , равно какъ при\r\nуменьшеніи налога въ пользу бѣдныхъ и пр . , а всего болѣе при правильномъ ходѣ торговли . Впрочемъ , для приготовленія себя къ этому\r\nновому положенію , остается англійскому земледѣльцу на три года\r\nдостаточная охранительная пошлина въ 4 шил . съ квартера .\r\nИзъ всего вышеизложеннаго видно , что переходъ отъ системы перемѣнныхъ лѣ и земледѣліи пошлинъ , къ однообразной , производившихъ тарифной столько пошлинѣ затрудненій - не можетъ въ торгов— быть\r\nсопряженъ съ какимъ либо пожертвованіемъ для интересовъ хлѣбопашества и просвѣщенныхъ землевладѣльцевъ . Для торговли же предстоитъ естественное и надежное расширеніе . Англійскіе , равно какъ\r\nиностранные , хлѣбные спекулянты будутъ имѣть , для своихъ предпріятій , твердое , неизмѣнное основаніе , вмѣсто прежняго заманчиваго\r\nи невѣрнаго ; подвозы будутъ удобнѣе и правильнѣе соразмѣряться\r\nсъ видами на урожай и съ потребностью хлѣба въ государствѣ , и оно\r\nвсегда будетъ имѣть запасы . А сколько выиграетъ внутренняя торговля и промышленность отъ установленія сходнѣйшихъ и постояннѣйшихъ цѣнъ на хлѣбъ , можно судить о томъ по примѣру прежнихъ\r\nвѣтъ ; а именно : 1820—1823 г. , потомъ 1833-1835 г. и 1843-44 г. ,\r\nкогда изобильные урожаи и сходныя цѣны хлѣба распространил\r\nобщее благосостояніе .\r\nБлижайшимъ слѣдствіемъ введенія постоянной низкой пошлины съ\r\nхлѣба будетъ умноженіе его привоза въ Великобританію прямо изъ\r\nисточниковъ обыкновеннаго отпуска . При прежней системѣ перемѣнныхъ пошлинъ , спекуланты дѣлали закупки хлѣба большею частью\r\nвъ тѣхъ мѣстахъ , изъ коихъ можно скорѣе получить его , чтобы воспользоваться временною сбавкою пошлины . Въ Гамбургѣ , Бременѣ ,\r\nАмстердамѣ , Марсели , Генуѣ , Ливорно и Тріестѣ находились всегда\r\nболѣе или менѣе значительные запасы пшеницы для отправки въ Великобританію , по первымъ извѣстіямъ о возвышеніи тамошнитьсмѣсь . 13\r\nцѣнъ . Хлѣбъ , посланный изъ этихъ портовъ , всегда могъ прибыть\r\nтуда ранѣе подвозовъ изъ южной Россіи и сѣверной Америки , и\r\nотъ того эти отдаленныя страны не имѣли возможности пользоваться\r\nво всякое время благопріятными обстоятельствами для сбыта своихъ\r\nзапасовъ въ Великобританію . Теперь же , съ разрѣшеніемъ свободнаго\r\nввоза хлѣба , положеніе этой торговли должно измѣниться : привозъ\r\nхлѣба въ Великобританію будетъ менѣе зависѣть отъ спекуляцій и\r\nприметъ правильный ходъ ; вмѣстѣ съ тѣмъ ограничится посредничество складочныхъ портовъ , потому -что подвозы хлѣба изъ дальнихъ\r\nстранъ будутъ постоянно направлены прямо въ Великобританію , и\r\nтогда взаимное соперничество ихъ доставитъ ей возможность продовольствоваться хлѣбными припасами по сходнѣйшимъ цѣнамъ . При\r\nпрежней системѣ пошлинъ , Великобританія не могла снабжаться хлѣбомъ изъ этихъ странъ въ достаточномъ количествѣ и пріобрѣтать\r\nего дешево въ тамошнихъ портахъ : большое требованіе на хлѣбъ , для\r\nснабженія ея , въ случаѣ недостаточнаго въ ней урожая , не всегда\r\nзаставал0 въ тѣхъ портахъ достаточные запасы и производило\r\nвдругъ значительное возвышеніе цѣнъ , которыя , съ прекращеніемъ\r\nэтого спроса , опять упадали до низкой степени . Колебанія въ требованіи и въ цѣнахъ на хлѣбъ не могутъ быть такъ велики при однообразной пошлинѣ : она упрочить правильное , постоянное движеніе\r\nподвозовъ изъ тѣхъ странъ , въ которыхъ хлѣбъ обходится дешевле ,\r\nи при такомъ ходѣ торговли установится тамъ постоянная заготовка\r\nхлѣбныхъ припасовъ для сбыта въ Великобританію .\r\n-\r\nГеографическое положеніе этого государства , обширность коммерческихъ связей , значительные капиталы тамошняго купечества и\r\nмножество удобствъ , споспѣшествующихъ торговымъ оборотамъ , будутъ благоприятствовать дѣятельному движенію хлѣбной торговли между британскими и иностранными портами , не только по сбыту хлѣбныхъ припасовъ на собственное продовольствіе Великобританіи , но и\r\nдля отпуска въ сосѣдственныя земли . Открывая своимъ потребленіемъ значительный и постоянный истокъ для иностраннаго хлѣба и\r\nотовсюду привлекая къ себѣ большие подвозы его , Великобританія\r\nсосредоточитъ въ своихъ портахъ хлѣбные запасы , которые , смотря\r\nпо состоянію цѣнъ , могутъ поступать на внутреннее потребленіе съ\r\nпостоянною низкою пошлиною , либо , не платя даже этой пошлины ,\r\nобращаться къ вывозу за границу , если представится тамъ выгоднѣйшій сбытъ .\r\nВъ послѣднемъ случаѣ , можно ожидать немаловажныхъ выгодъ\r\nдля британской торговли отъ сосѣдства Франціи , Бельгіи и Голландіи , гдѣ , по примѣру Великобританіи , введена система перемѣнныхъ\r\nпошлинъ , которыя ограничиваютъ ввозъ иностраннаго хлѣба , допуская его только въ неурожайные годы . Когда окажется\r\nстранахъ недостатокъ въ продовольствіи , тогда британскіе порты\r\nудобно могутъ снабдить ихъ иностраннымъ хлѣбомъ изъ своихъ запасовъ , прежде нежели подоспѣютъ значительнѣйшіе подвозы изъ друвъ этихъ14 СОВРЕМЕНникъ.\r\nгихъ мѣстъ . Великобританія не могла пользоваться выгодами посреднической торговли хлѣбомъ , пока сама стѣсняла его привозъ перемѣнными пошлинами . Тогда не было расчета оставлять тамъ хлѣбные припасы на складкѣ , ибо надлежало ждать неурожая для выпуска\r\nихъ на внутреннее потребленіе ; напротивъ того , при новомъ тарифѣ ,\r\nпредставляется возможность сбывать ихъ на мѣстѣ , въ обыкновенное\r\nвремя , если нѣтъ благопріятнѣйшихъ видовъ для вывоза за границу .\r\nРоссія до сихъ поръ принимала , непосредственно , весьма слабое участіе въ снабженіи Великобританіи хлѣбными припасами , и выгоды этой\r\nторговли обращались большею частію въ пользу другихъ странъ , которыя , по своему географическому положенію , имѣли возможность\r\nпоспѣшно и своевременно сбывать хлѣбъ въ Великобританію , при\r\nблагопріятныхъ обстоятельствахъ . До какой степени ничтоженъ былъ\r\nдо сихъ поръ сбытъ туда хлѣба прямо изъ Россіи , можно видѣть изъ\r\nслѣдующихъ количествъ привоза , взятыхъ именно за тѣ годы , когда\r\nсбытъ былъ самый значительный , въ теченіи десяти лѣтъ , съ 1831\r\nпо 1841 г.\r\n[ РИВЕЗЕНО :\r\nИшеничной муки .\r\nИзъ Россіи\r\n― другихъ мѣстъ\r\nПшеницы .\r\nИзъ Россіи\r\n-\r\nЯчмена .\r\nОвса .\r\nРжи .\r\nдругихъ мѣстъ .\r\nИзъ Россіи\r\n- другихъ мѣстъ\r\nИзъ Россiи .\r\nдругихъ мѣстъ\r\nИзъ Россiи .\r\n- другихъ мѣстъ\r\n.\r\nИтого :\r\nили\r\n•\r\nВъ 1839 г. Въ 180. г.\r\n3,946\r\n839,100\r\n- -\r\n63 цент .\r\n1,537,775 -\r\n843,046 — 1,537,838 цент .\r\n2,634,519 -- 4,805,744 пудъ .\r\n371,693- 268,263 каарт .\r\n2,262,863 - 1,715,120\r\n-\r\n-\r\nИтого : 2,634,556 - 1,993,383 кварт .\r\nили : 3,512,71 — 2,657,844 четв .\r\n18,338 -\r\n561,067-\r\nИтого : 579,405 -\r\nили : 772,540\r\nИтого : 670,117\r\nили : 893,498 .-\r\n4,657 кварт .\r\n620,781\r\n625,438 кварт\r\n-\r\n--- 838,917 четв .\r\n316,823\r\n353,294\r\n167,248 кварт .\r\n- 337,488\r\n540,736 крарт .\r\n720,981 четв .\r\nкварт .\r\n3,332\r\n3,332 кварт .\r\n4,442 четв .\r\n14,030\r\n139,643\r\nИтого : 153,673\r\nили : 204,897\r\n-смѣсь . 15\r\nГороха и бобовъ .\r\nИзъ Россіи 3,104- 270 кварт .\r\n- другихъ мѣстъ . 246,710 286,635\r\nИтого : 249,823 287,905 кварт .\r\nили : 333,007 - 383,873 четв .\r\nИзъ этихъ выводовъ видно , что въ эти оба года привозъ прямо\r\nизъ Россіи составлялъ , среднимъ числомъ , въ количествѣ пшеницы\r\nтолько 13 %. Пшеничная мука , ячмень , рожь , горохъ и бобы доставлялись отъ насъ въ ничтожной пропорціи и только въ количествѣ\r\nовса , средній привозъ изъ русскихъ портовъ доходилъ до 40 %\r\nТеперь еще трудно опредѣлить , какъ велика будетъ потребность\r\nВеликобританіи въ привозѣ хлѣбныхъ припасовъ въ обыкновенные\r\nгоды . Въ этомъ отношеніи , нельзя принять точнымъ мѣриломъ количество иностраннаго хлѣба , поступавшее на внутреннее продовольствіе\r\nВеликобританіи , при прежнемъ ея тарифѣ . Система перемѣнныхъ пошлинъ , какъ мы видѣли , стѣсняла торговлю такъ , что сбытъ иностраннаго хлѣба былъ возможенъ только въ неурожайные годы . Въ\r\nпродолженіи десятилѣтія , съ 1831 по 1840 г. включительно , при сакомъ большомъ ввозѣ хлѣбныхъ припасовъ въ 1839 и 1840 г. поступило ихъ на внутреннее потребленіе :\r\nПшеничной муки , хлѣба въ зернѣ . .\r\nПшеницы\r\nВъ 1839. - Въ 1840. г.\r\n1,983,1094,082,465 пуд.\r\n3,333,436 2,688,802 четв .\r\nРжи .\r\nЯчменя\r\nОвса\r\nГороха и бобовъ\r\n203,064\r\n783,750\r\n- 1,703\r\n812,445\r\n1,140.598 - 673,260\r\n389,926 382,413\r\nИтого : 5,850,774-4,558,650 четв .\r\n-\r\nсоСреднее количество хлѣба въ зернѣ составляло до 5,200,000 четв . ,\r\nвъ томъ числѣ одной пшеницы слишкомъ 3 милліона четвертей , и\r\nсверхъ того пшеничной муки около 2 до 4 милліоновъ пуд . , что\r\nотвѣтствуетъ около 250 до 500,000 четв . Слѣдовательно , въ неурожайные годы , потребность въ хлѣбныхъ припасахъ доходила вообще до .\r\n5 ' /,— 6 милліоновъ четвертей . Но едва ли основательно будетъ предположить , что съ разрѣшеніемъ свободнаго ввоза хлѣба , Великобританія\r\nстанетъ получать его въ столь значительномъ количествѣ постоянно ,\r\nдаже при обыкновенномъ урожаѣ . Ежегодное потребленіе въ ней\r\nхлѣбныхъ припасовъ , по приблизительнымъ изчисленіямъ , полагается\r\nслишкомъ 85 милліоновъ четвертей , въ томъ числѣ пшеница составляетъ около четвертой доли . Въ этомъ потребленіи количество\r\nстраннаго хлѣба , въ тѣ годы , когда былъ самый большой привозъ ,\r\nне простиралось свыше .. доли . Облегченіе ввоза хлѣбныхъ припаино16 СОВРЕМЕНникъ .\r\nсовъ\r\nа\r\n,\r\nвъ Великобританіи должно , конечно , послужить къ уравненію\r\nцѣнности тамошняго хлѣба съ цѣнностью привознаго ; но совмѣстни -\r\nчество послѣдняго не можетъ значительно уронить хлѣбныя цѣны на\r\nтамошнихъ рынкахъ , потому-что иностранный хлѣбъ , стоющій дешево на мѣстахъ покупки , въ отдаленныхъ отъ Великобританіи странахъ , обременяется провозными и другими расходами на доставку въ\r\nея порты , и притомъ , постоянное требованіе хлѣба въ это государство должно возвысить цѣны во всѣхъ портахъ , изъ которыхъ онъ\r\nтеперь сбывается за границу . Съ одной стороны , возвышеніе цѣны\r\nна иностранный хлѣбъ, съ другой — уменьшеніе тягостей , обременявшихъ земледѣльческую собственность , облегчитъ для англійских\r\nхозяевъ соперничество съ привознымъ хлѣбомъ , и нѣтъ никакого основанія предполагать , чтобы они лишились выгодъ заниматься земледѣліемъ при огромномъ внутреннемъ потребленіи хлѣба , которое не возможно вполнѣ удовлетворить заграничнымъ привозомъ . Если допустить\r\nдаже , что совмѣстничество иностраннаго хлѣба остановитъ дальнѣйшее распространеніе въ Англіи хлѣбопашества , TO хозяева найдутъ\r\nсвой расчетъ въ томъ , чтобы невоздѣланныя земли обращать въ зуга\r\nдля содержанія скота въ большемъ количествѣ и тогда умноженіе\r\nспособовъ къ лучшему удобренію почвы доставитъ возможность поддержать хлѣбопашество и увеличить производительность его на земляхъ , уже обращенныхъ въ пашни . На этомъ основаніи , можно предположить , что производство хлѣбныхъ припасовъ въ Великобританій\r\nесли не увеличится , то , по крайней мѣрѣ , не уменьшится противъ нынѣшняго . Но и при обыкновенномъ урожаѣ , нѣкоторое количество иностраннаго хлѣба ежегодно должно требоваться туда на пополненіе внутреннихъ запасовъ , къ отвращенію недостатка въ продовольствіи , потому -что это государство , при возрастающемъ его народонаселеніи , не производитъ уже достаточно хлѣба для обезпеченія\r\nсвоихъ нуждъ въ обыкновенные годы . Еще въ 1842 г. , какъ мы видѣли выше , было исчислено , что этотъ недостатокъ ежегодно простирается до 2 милліоновъ четвертей и съ умноженіемъ числа жителей\r\nдолженъ постоянно возрастать . Такое количество , однако , еще очень\r\nдалеко отъ пропорцій привоза иностраннаго хлѣба , въ случаѣ неурожая . Не отвергая , что съ тѣхъ поръ оно могло увеличиться и что вообще должно ожидать приращенія расхода хлѣбныхъ припасовъ съ\r\nпониженіемъ ихъ цѣнности , мы не можемъ согласиться съ русскою\r\nЗемледѣльческою Газетою ( * ) , по мнѣнію которой Великобританія должна будетъ постоянно требовать изъ-за границы , по крайней мѣрѣ ,\r\nдо шести милліоновъ четвертей хлѣба ежегодно , т . е . пропорцію , какая\r\nтребовалась туда въ самые неурожайные годы . Такой расчетъ кажется\r\nнамъ преувеличеннымъ .\r\nНельзя , впрочемъ , не обратить вниманія на то важное обстоя-\r\n( * ) См . въ № 17 , 1846 г. статья подъ заглавіемъ : « Соображенія по предмету\r\nрѣчи въ англійскомъ парламент , относящаяся къ сельскому хозяйству Россін ».смѣсь . 17\r\nтельство , что нынѣ открывается постоянный сбытъ въ Великобританію иностраннаго хлѣба , и что , въ слѣдствіе того , Россія можетъ\r\nуспѣшнѣе соперничать , въ снабженіи этого государства хлѣбомъ съ\r\nиностранными портами , которые , пользуясь прежним тарифомъ , принимали дѣятельнѣйшее участіе въ этой торговлѣ . Чѣмъ дешевле будетъ продаваться нашъ хлѣбъ противъ иностраннаго , тѣмъ болѣе можемъ мы отпускать его въ Великобританію ; но для того, чтобы сбывать туда хлѣбъ по сходнѣйшимъ цѣнамъ и въ большемъ количествѣ ,\r\nнеобходимо во первыхь : облегчить , сколь возможно , способы доставки\r\nего изъ внутреннихъ мѣстъ къ нашимъ портамъ , потому-что при дешевизнѣ у насъ хлѣба на мѣстѣ покупки , цѣна его слишкомъ возвышается отъ расходовъ на дальній и затруднительный провозъ къ мѣсту нагрузки , для отправленія за море ; во вторыхъ , нужно имѣть въ\r\nпортовыхъ мѣстахъ достаточные хлѣбные запасы , которые могли бы\r\nсвоевременно удовлетворить требованію . Иначе Великобританія , при\r\nбольшой потребности въ хлѣбѣ , будетъ вынуждена закупать его въ\r\nближайшихъ къ ней иностранныхъ портахъ , хотя съ нѣкоторою передачею въ цѣнѣ , и сверхъ того станетъ пополнять недостатокъ въ\r\nпродовольствіи подвозами изъ сѣверной Америки , которая , въ новѣйшее время , значительно увеличила сбытъ своихъ хлѣбныхъ припасовъ\r\nвъ Европѣ .\r\nЭто возврастающее соперничество сѣверной Америки усугубляетъ\r\nважность тѣхъ условій , на которыя мы указали выше , признавая ихъ\r\nглавнѣйшими двигателями для развитія нашего отпуска . Не должно\r\nтерять изъ виду , что въ хлѣбной торговлѣ съ Великобританіею , Россія можетъ современемъ встрѣтить соперника , опаснаго для нея тѣмъ\r\nболѣе , что онъ имѣетъ на своей сторонѣ важныя предъ нею преимущества . Каналы и желѣзныя дороги , проложенные въ Соединенныхъ\r\nштатахъ , по всѣмъ направленіямъ , чрезвычайно облегчаютъ тамъ перевозку продуктовъ изъ отдаленныхъ внутреннихъ мѣстъ на складку\r\nвъ порты ; а предприимчивое мѣстное купечество , располагающее\r\nбольшими капиталами , скупаетъ эти продукты въ портахъ для отправКи за море по коммиссіямъ и на спекуляцію на собственный счетъ .\r\nКъ тому же сѣверная Америка не имѣетъ надобности ожидать прихода\r\nиностранныхъ кораблей , потому-что многочисленный флотъ подъ купеческимъ флагомъ Соединенныхъ Штатовъ развозить эти товары по\r\nвсѣмъ морямъ за умѣренные фрахты . Пользуясь такими огромными\r\nвыгодами , Соединенные Штаты уже пріобрѣли перевѣсъ въ торговлѣ\r\nпшеничною мукою , и , безъ сомнѣнія , будутъ въ состояніи значительно усилить отпускъ своихъ хлѣбныхъ припасовъ въ Великобританію .\r\nНедостатокъ рукъ еще можетъ замедлить распространеніе хлѣбопашества на обширныхъ , невоздѣланныхъ земляхъ сѣверной Америки ;\r\nно быстро возрастающее тамъ народонаселеніе , при безпрерывномъ\r\nприливѣ переселенцовъ изъ Европы , духъ трудолюбія , предпріимчивости и товарищества , умножающій средства тамошней промышленности . и капиталы , болѣе и болѣе привлекаемые туда выгоднымъ\r\nT. I. Отд . IV .18 СОВРЕМЕННикъ .\r\nупотребленіемъ ихъ на разработку естественныхъ богатствъ , — все\r\nэто должно ускорить развитіе земледѣлія на плодородныхъ равнинахъ\r\nНоваго Свѣта .\r\nВо всѣхъ этихъ отношеніяхъ , Россія еще очень далеко отстала оть\r\nСоединенныхъ Штатовъ : перевозка въ ней хлѣба и другихъ продуктовъ изъ внутреннихъ мѣстъ къ портамъ затруднительна и медленна ;\r\nпродукты покупаются при портахъ иностранными конторами только\r\nпо коммиссіямъ , полученнымъ ими отъ заграничныхъ торговыхъ доновъ . Для нагрузки товаровъ всегда нужно ожидать прихода иностранныхъ кораблей и не рѣдко случается , что за недостаткомъ ихъ , при\r\nвысокихъ фрахтахъ , останавливается отпускъ .\r\nСоображаяя все это , нельзя не опасаться , чтобы сѣверная Америна не воспользовалась со временемъ значительною частью тѣхъ выгодъ , которыя должны бы сдѣлаться удѣломъ нашего земледѣлія отъ\r\nсвободнаго ввоза хлѣба въ Великобританію . И какую пользу можетъ\r\nпринести нашей заграничной торговаѣ изобилие хлѣба въ Россіи , если\r\nдешевые запасы его не могутъ быть двинуты отовсюду по удобнымъ\r\nи скорымъ сообщеніямъ для отпуска ихъ за границу ? Можетъ ли\r\nусилиться безъ этого вывозъ хлѣба изъ Россіи соотвѣтственно способамъ ея земледѣлія ? Можемъ ли мы самостоятельно удержать за собою перевѣсъ въ заграничномъ хлѣбномъ торгѣ , если будемъ , по\r\nпрежнему , спокойно ожидать , чтобы иностранцы приступили къ покупкѣ нашего хлѣба и чтобъ корабли ихъ пришли за нимъ въ наши порты ? Все это заставляетъ насъ предполагать , что , по -крайней\r\nмѣрѣ въ настоящее время , нельзя предаваться надеждамъ на большое\r\nувеличеніе сбыта за границу нашихъ хлѣбныхъ припасовъ , хотя въ\r\nто же время , по всѣмъ вѣроятностямъ , эти припасы будутъ раходиться\r\nвъ большемъ противъ прежняго количествѣ . Англійскіе негоціанты ,\r\nбезъ сомнѣнія , при постоянномъ требованіи , обратятся къ покупкѣ\r\nхѣба въ Россію и не будутъ имѣть болѣе надобности скупать его\r\nвъ иностранныхъ складочныхъ портахъ , какъ это дѣлалось досегѣ ,\r\nпри существованіи въ Англіи перемѣнныхъ пошлинъ . Но вмѣстѣ съ\r\nувеличеніемъ отпуска нашего хлѣба ( особенно пшеницы ) прямо изъ\r\nРоссіи , долженъ уменьшиться или вовсе прекратиться прежній сбытъ\r\nего въ складочные порты (Геную , Ливорно , Марсель и др . ) . Годичный вывозъ русской пшеницы , въ двадцатилѣтіе , съ 1824 по 1844 г. ,\r\nобыкновенно составлялъ около 2 до 2 ', милліоновъ четвертей и только\r\nоднажды возвысился , безъ малаго , до 3 милліоновъ четв . (въ 1839 г. )\r\nПочти все это количество вывозится изъ нашихъ южныхъ портовъ ,\r\nи , какъ мы видѣли выше , до сихъ поръ только незначительная пропорція его поступала прямо въ Великобританію , а большая часть\r\nотправлялась на складку въ разные порты Средиземнаго моря . И ес-\r\n1 Великобританія будетъ современемъ выписывать прямо изъ южной Россіи всю ту пропорцію пшеницы , которою прежде снабжалась\r\nчрезъ посредство складочныхъ портовъ , то нашъ отпускъ въ общей\r\nмассѣ , нисколько не увеличится . Притомъ , новороссійскій край съсмѣсь . 19\r\nприлежащими къ нему губерніями , по недостатку населенія и удобныхъ сообщеній съ южными портами , едва ли будетъ въ состояніи\r\nдоставлять къ нимъ пшеницу въ большемъ количествѣ , по сходныхъ цѣламъ , къ заграничному отпуску . Для значительнаго увеличенія отпуска нужно открыть пшеницѣ сбытъ къ нашимъ портакъ изъ губерній юго -восточной полосы , до сихъ поръ мало участвовавшей въ ваграничномъ отпускѣ этого хлѣба , по дальности и медленности провоза ; но проложить этотъ истокъ возможно только посредствомъ улучшенія сообщенія между портами и хлѣбороднѣйшими губерніями того края . Только при этихъ условіяхъ Россія дѣйствительно можетъ сдѣлаться роскошнѣйшею и выгоднѣйшею житницею не\r\nтолько для Великобританіи , но и для другихъ европейскихъ государствъ , гдѣ съ каждымъ годомъ все уменьшаются средства къ распространенію хѣбопашества для удовлетворенія внутренняго продовольствія .\r\nГ. Н— ..",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Pushkin. Works by Pushkin. Ed. by P.V. Annenkov.",
        "article": "Какова бы ни была сама по себе наша литература, скудна ли, или богата, она, слава Богу, перестала уже быть несущественнымъ и бледнымъ отражешемъ чужеземныхъ явлешй, глухимъ отзвукомъ случайно долетавшихъ голосовъ, отдаленнымъ и нередко безсмысленнымъ последств1емъ неусвоенныхъ началъ; въ ней чувствуется присутств1е собственной жизни, чувствуется внутренняя связь въ ея явлешяхъ ; возникаютъ направлешя по закону этой внутренней связи; есть свои образцы, свои господствуюпря начала, обозначается своя система ; словомъ, общественное сознаше унасъ,—ибо литература есть относительно общества то же самое , что сознаше въ отдельномъ человеке,—представляетъ собою хотя еще весьма юное, можетъ быть еще весьма слабое, но уже живое развипе, уже сложившийся организмъ.\r\nНачала, господствуклщя надъ развит!емъ нашей литературы, справедливо обозначаются именами тЬхъ изъ ея деятелей, которые вносили въ нее новыя направлешя, сообщали ей новое движеше и потому имели, особенное вл!яше на умы , на сознаше и следовательно на жизнь, потому что человеческая жизнь нераздельна съ сознашемъ. Къ этимъ многозначительнымъ именамъ въ нашей литературе принадлежать имена Пушкина и Гоголя.\r\nНовыя издашя ихъ сочинен!й оживили воспоминаше объ нихъ, и изъ прошедшаго, хотя и очень близкаго , но все же прошедшаго, ввели ихъ снова въ среду настоящаго; снова раздалось ихъ знакомое слово, снова испытываемъ мы ихъ дейCTBie, и оцениваемъ ихъ значеше.\r\nО Пушкине много суждешй было высказано прежде, много говорено и теперь по поводу издашя его сочинен!Й. Ему посчастливилось еще и въ томъ отношеши, что онъ нашелъ для своихъ сочинешй столько же добросовестнаго и тщательнаго, сколько и даровитаго издателя , который положилъ на свой труде много силъ, внесъ въ него много ума , проницательности и вкуса. БшграФичесюе матер!алы, собранные г. Анненковыме и примечашя его къ сочинен!ямъ Пушкина много способствуютъ къ уяснешю его деятельности и значешя.\r\nПри оценке Пушкина всегда возникали въ нашей литературе эстетичесюе толки. Многое этими толками было уяснено, многое также было запутано; а потому мы считаемъ себя некоторымъ образомъ въ праве коснуться вопросовъ эстетики, и высказать несколько общихъ мыслей прежде чемъ приступимъ къ ближайшей характеристике нашего поэта. По нашему мнешю, пошгпяобъ искусстве требуютъ у насъ некотораго пересмотра , и мы попытаемся въ краткомъ очерке коснуться главныхъ пунктовъ.\r\nI.\r\nСтремлеше къ самостоятельности , замечаемое въ нашей литературе, равно какъ и въ нашемъ обществе, есть явлеше безспорно очень утешительное. Мы начинаемъ мыслить, не озираясь робко по сторонамъ, не перебирая бережно и безсмысленно последковъ чужой мысли, не повторяя съ подобостраст!емъ Фразе и слове безе яснаго сознашя того, что ими выражается. Действительно, пора уже намъ говорить и действовать на свой собственный счете, изе собственнаго капитала.\r\nИтаке мы радуемся этой потребности доходить до всего своиме. умоме. Безе этого услов!я ничто не можете пойдти въ проке, но все же это только отрицательное услов1е. Наше пр!ятель, судья Тяпкине-Ляпкине, также доходиле собственнымъ умоме до своихе глубокомысленныхе теорий о происхожденш вещей. Однако никому изъ насъ не было бы лестно сопутствовать этому мыслителю, и да будетъ почтенный образъ его полезнымъ предостережешемъ для многихъ.\r\nНередко случается намъ слышать и читать решительные приговоры о целыхъ системахъ человеческаго разумешя, надъ которыми работали велите умы въ течеше вЬковъ, и которые самыми погрешностями своими были плодотворны. Можно не знать ихъ и идти своею тропинкой, добывая по немногу собственнымъ трудомъ хотя бы даже то, что уже давнымъ давно добыто: самостоятельность труда сообщить и малому, неважному, давно известному результату новую свежесть и даже важность. Поняпе, которое добываемъ мы сами изъ первыхъ матер1яловъ, будетъ всегда содержать въ себе нечто новое. Особенность матер!яловъ, изъ которыхъ понят!е выработано, будетъ более или менее ощутительно въ немъ и придастъ ему силу и значительность. Только такое поняпе и можетъ быть легко и плодотворно употребляемо нами въ нашихъ сужден!яхъ; только такое поняпе окажется истинною силою , которою упрочивается наше господство надъ известнымъ кругомъ предметовъ. Общ!я теорш и системы мышлешя , составляюпця богатство и силу человеческаго разума, добывались при такихъ услов!яхъ, и при такихъ же только уелоВ1яхъ могутъ быть поняты и усвоены. Итакъ , кроме добраго слова ничего нельзя было бы сказать о стремленш добывать собственнымътрудомъ свои понятая,и мыслить своимъ умомъ. Основательна была бы и соединенная съ такимъ положительнымъстремлешемъ полемика противъ схоластическаго безплод!я, противъ готовыхъ «юрмулъ и общихъ месть. Но необходима требуется, чтобы эта полемика не была слепою, чтобы критикъ зналъ о чемъ говорить, и направлялъ свои удары куда следуете, чтобы онъ не бросалъ камней въ небо, по крайней мере изъ опасен!я попасть, ими въ свою голову.\r\nТакъ, напримеръ, изъ разныхъ критическихъ уголковъ раздаются весьма часто укоры противъ теор1й и философш. «Намъ надоели, кричать эти господа , мертвыя определешя! Долой все эти . Формулы, все эти умозрительный идеи, все эти отвлеченный определешя! Пора теор!й миновала безвозвратно. » И за темь начинають сами созидать свои теорш, творить свою философию, которая конечно не имеете ничего общаго ни съ какими идеями, ни съ какимъ умозрешеме.\r\nМы не хотимъ называть именъ , и готовы съ полнымъ безпристраспеме отдать должную справедливость теме изъ нашихъ критиковъ , въ которыхе нельзя не заметить несомненныхе признаковъ даровашя. Мы готовы сочувствовать имъ во многомъ добромъ, готовы сочувствовать даже въ основе техъ побуждешй, которыя при неосмотрительности завлекаютъ ихъ въ промахи и крайности. Они правы, вооружаясь противъ отвлеченныхъ Формулъ; но, къ сожалешю, забываютъ только, что въ этихъ мертвыхъ Формулахъ никто кроме ихъ самихъ не виноватъ, что предметъ ихъ справедливаго неудовольств!я — недостатокъ ихъ же собственной мысли. Мы поздравляемъ ихъ съ прекраснымъ свойствомъ живыхъ и бодрыхъ натуръ , въ которыхъ возбуждается нетерпеливая и страстная реакщя противъ всего мертааго , противъ всякаго застоя и всякой косности. Но мы желали бы , чтобы съ этою реакщею соеди нялось сознаше, въ чемъ йоте чего зло.\r\nУвы! то явлеше въ нашей литературе, которымъ вызвано у насъ вышесказанное замечаше, есть только одинъ изъ самыхъ мелкихъ и неважныхъ случаевъ явлешя всеобщаго, непрерывно и въ колоссальныхъ размерахъ происходящаго въ исторш человеческаго разумешя. Параллельно съ ходомъ какого либо великаго дела , возникаютъ въ умахъ представлешя объ немъ, нередко противоположный существу того , что ими знаменуется. Раскрываясь въ живомъ сознанш, они сами npio6ретаютъ действительность , образуютъ свою истор!ю, независимую отъ хода самого дела. Съ течешеме времени господствукнщя представлешя начинаютъ колебаться, возникаете противодейств!е; противъ явлешй сознашя употребляются все оруд!я сознашя, и разъедающш анализе, и сила насмешки, и страсть гнева. Идолы падаютъ, и люди думаюте, что се ними падаете дело. Но часто бываете такъ, что самое дело, овладевая все более и более умами, независимо отъ техъ представлешй, который заслоняли его, возбуждаете противе нихъ реакщю ; оно-то поде другими именами и поде другими представлешями вооружаете умы противе несоответственныхъ о себе представлешй, и заставляете служить себе своихъ противниксвъ , которые иногда бываютъ вернее ему и ближе къ нему, чемъ его защитники.\r\nНо возвратимся къ нашему вопросу. Въ нашей критик!, по поводу Пушкина, часто слышалось возражеше противъ будто бы ошибочной теорш , которая учить , что искусство должно иметь свою цель въ самомъ себе. Это положеше , въ своей •отвлеченности и отрывочности, можетъ быть всячески понимаемо. Мы слышимъ слова, и первыя, каюя случились въ ум! нашемъ поняпя являются на зовъ; выходить смыслъ, котораго мы сами бываемъ единственными виновниками , смыслъ смутный, сбивчивый и близюй къ безсмыслице. Изъ уважешя къ авторитету теорш, мы благоговеемъ передъ собственною безсмыслицею, потомъ начинаемъ тяготиться ею , наконецъ чувствуемъ пресыщеше, вспыхиваемъ гневомъ, сбрасываемъ съ себя иго, и потомъ, какъ люди опытные, насмешливо отзываемся о системахъ , къ которымъ будто бы прежде принадлежали, ыо отъ которыхъ счастливо наконецъ отделались. Мы точно двинулись впередъ, потому что вышли изъ ложнаго положешя, но не относительно самаго дела, отъ котораго не могли уйдти, потому что никогда къ нему не подходили. Отрывочный, на лету схваченный Фразы, возбуждавния въ нашемъ уме смутныя и безплодныя движешя—вотъ вся наша филосоФ1Я. Порадуемся , что отъ ней освободились , но будемъ видеть въ ней не более какъ нашъ же собственный, хотя и невольный грехъ, и съ темъ вместе освобожденною и здоровою мысл1Ю почтимъ истинное разумение, и будемъ стараться приблизиться къ нему, начиная мыслить собственнымъ умомъ.\r\nИскусство должно иметь свою внутреннюю цель, какъ имеетъ ее все на свете. Это обнцй законъ всякой организацш, всякаго самостоятельнаго существовашя, всякой деятельности, условленной природою человеческою. Говорите, что хотите, но не отнимайте у искусства его права на существоваше, sa raison d’etre. Не ужели въ самомъ деле эта богатая и великая Сфера человеческой деятельности, сфера, въ которой проявлено столько силъи гешя, неужели она лишена своего внутренняго закона,не ужели ей не дано начала самоуправлешя, самобытности и независимости ? Не ужели явлешя въ этой области возникають только по постороннимъ поводамъ и требовашямъ? Итакъ, неза ч!мъ говорить намъ объ искусств! ; есть только случайно возникаюиря, тамъ и сямъ, различный явлешя, которымъ даемъ мы, по н!которымъ общимъ признакамъ, общее название произвен!й искусствъ. Одни изъ этихъ произведен^ вызываются нуждою , друпя—празднымъ досугомъ, и вотъ для б!днаго поэта, чтобы не попасть въ скоморохи, не остается иного убежища, какъ поступить въ служители благочшпя.\r\nО старый мыслитель Италш, не это ли твои corsi ricorsi? Не ужели мы возвратились къ т!мъ же воззр!шямъ, огь которыхъ почитали себя совершенно освобожденными? Какъ доблестно и съ какою энерпею бились мы противъ этихъ обветшалыхъ воззр!шй , возникшихъ въ т! времена, когда искусство не им!ло для мысли никакого существенна™ интереса ! II вотъ опять, съ другой стороны, приходимъ мы сами къ тому же ! Отъ т!хъ романтическихъ бредней о значеши художника , который еще не очень давно стояли такимъ туманомъ въ нашей литератур! , отъ вс!хъ этихъ краснор!чивыхъ и горячихъ толковъ о художественности, толковъ , которые проводили столь р!зкую границу между такъ - названными произведешями беллетристики , не им!ющими самостоятельного значешя, и произведешями художественными, предъ которыми благоговШю преклонялись кол!на, отъ всего этого осталось въ нашихъ критикахъ лишь чувство пресыщешя, и они готовы теперь ставить художнику въ вину художественность его произведена!. Пушкинъ подвергся укору за то, что оставался в!ренъ ц!лямъ искусства. Его восхваляютъ какъ художника, но укоряютъ за то, что онъ быль исключительно художникомъ.\r\nПушкинъ, говорятъ критики, былъ въ пашей литератур! художникомъ по преимуществу ; онъ первый внесъ въ нее истинное начало поэзщ; но за то онъ и былъ только художникомъ, только поэтомъ. Повинуясь влечежю своей природы, онъ подчинилъ себя вполн! этой теорш, предписывающей искусству не знать иной ц!ли, кром! ц!ли искусства. Ему бы только уловить красоту явлешя, только начертить изящный образъ, только передать ощущеше въ живой прелести стиха. Онъ былъ эхо, которое отзывается на все безразлично и безстрастно; такъ онъ и понималъ свое назначение, какъ поэта. Онъ самъ высказалъ свою теорЁю искусства въ знаменитою стихотвореши своею : Чернь. Съ презренЁемъ и негодованЁею отталкиваете поэте эту, какъ онъ выражается, «тупую чернь», этотъ «непосвященный и беэсмысленный народе», который собрался просить у него слова поученЁя. Въ стихотвореши Пушкина последнее слово осталось конечно за поэтою. Но критики становятся на противную сторону, и разумеется удерживаютъ за собою последнее слово, повторяя и разбирая то , чтЬ высказано въ стихотворенЁи отъ лица черни.\r\nЧитатели можете быть не посетуютъ на насъ, если мы начнею несколько издалека, чтобы по возможности уяснить спорное дело.\r\nПушкине не быль теоретикою. Но действительно съ течетнЁемъ времени его художественная деятельность достигла до самосознанЁя, которое выразилось въ несколькихъ прекрасныхъ стихотворецЁяхъ. Эти стихотворенЁя, при всей свободе своей «ормы, при всемъ отсутствЁи догматическего характера, заключаютъ въ себе намеки на теорЁю искусства, которую легко извлечь изъ нихъ.\r\nБывало говорилось у насъ, что деятельность художника совершается безеознательно. Объ этомъ вопросе также велись въ нашей журналистике горячЁе толки, которые, какъ кажется, кончились такимъ же чувствомъ пресыщенЁя, какъ и прочЁе эстетическЁе толки у насъ. Въ самомъ деле, при дальнейшей опытности, при большей зрелости понятёй, трудно было оставаться въ наивной уверенности, что художникъ, въ минуту вдохновенЁя , обмираете какъ пиеЁя или какъ ясновидящёй въ магнетическомъ усыпленЁи, и что устами его вещаетъ посетившая его чуждая сила. Мы весьма основательно убедились, что такое понятЁе о вдохновенЁи художника совершенно нелепо, что состоянЁе творчества есть состоянЁе здраваго и трезваго духа, что художникъ, какъ и мыслитель, сохраняете въ минуту деятельности всю свою умственную свободу, и что даже напротивъ такая минута есть въ человеке состоянЁе высшей внутренней ясности. Теперь, кажется, мы уже не признаемъ никакой особенности въ состоянёи умственнаго творчества, и самое слово творчество употребляемъ только по навыку, не придавая ему никакого особеннаго значешя, а учеuie о безсознательности творчества относимъ кт» пустому хламу нашихъ прежнихъ романтическихъ бредней. Но и здесь мы ошибаемся , и здесь повторяется вышеуказанное нами явдеше. Сами сочинивъ нелепую безсознательность въ искусстве, мы потомъ слагаемъ всю виру на философсюя теорш, который никогда этому не учили.\r\nПоэз1я есть прежде всего одна изъ Формъ нашего сознашя. Это особаго рода мышлеше; это умственная деятельность. Но чемъ могущественнее овладеваеть нашею душою какая либо мысль, чемъ съ большею энерпею предаемся мы какому либо делу, темъ менее остается въ насъ места и силъ для всякой другой мысли, для всякой посторонней деятельности. Если бы съ развит!емъ одного дела современно происходило въ насъ другое дело, то ни одно не могло бы происходить съ тою силою, свободою и правильностью, катя требуются для полнаго успеха. Одно возмущало бы и ослабляло бы течеше другаго, и мы бы несчастнымъ образомъ двоились между ними. Это обпцй законъ, который находить себе только частное приложеше относительно художественнаго творчества. Развивая мысленно рядъ представлешй, поглащающихъ все наше внимаHie, мы не можемъ въ тоже время развивать jpyrie ряды, не отнимая жизни и силы у перваго. Возникшш въ насъ замыселъ даетъ нашему уму и всей нашей внутренней организацш соответственное настроеше; смотря по глубине и силе замысла, весь внутреншй м^ръ, все хранящееся въ нашей душе разнообраз!е мыслей, представлешй, чувствовашй, располагается такъ, чтобы входить въ систему начавшагося развипя, и занимать въ ней определенное“ назначеше. Когда Шекспиръ создавалъ своего Отелло и развивалъ въ своемъ воображенья сцены его безумной ревности, это чувство, более или менее знакомое сердцу поэта, поднималось тогда въ душе его не какъ собственная страсть, но какъ свободное представлеше, со всеми особенностями своей природы и своего проявлешя, и вселялось въ страшнаго Мавра и оживляло его мрачный образъ; оно не могло бы тогда развиться какъ собственная страсть, а если бы возникъ къ тому поводъ, то создаше поэта по необходимости должно было бы прерваться. Не только подобныя постороншя возбуждешя со стороны действительности могут вредить внутреннему делу, но также и всякое другое внутреннее дело, а равно и новый акт* сознашя, который следил* бы за первым*. Вдохновеше творчества не только не чуждо сознашя, но есть напротив* самое усиленное его состоите. Человек в* этом* состояшй весь становится созерцашемъ, внутренним* зрешемъ и слухом*. Но чем* сильнее такое состояше, тем* менее бывает* возможным*, современно съ ним*, другое подобное состоите. Мы не можем* сосредоточить наши поняпя для того, чтобы наблюдать за сильною внутреннею работою в* самый момент* ей развили, не можем* не потому только, что нам* не достало бы матершльныхъ сил*, но потому преимущественно, что не будет* у нас* свободных* нравственных* сил* для новой работы, не будет* в* нашем* распоряжении тех* умственных* способов*, тех* ионяпй, который были бы дли ней необходимы, но который заняты более или менее близким* отношешемъ к* начавшемуся делу. Они не могут* вступить в* тЬ сочеташя, который требовались бы для новаго дела, не нарушая целаго настроения нашей души. Отдавать себе отчет* в* общих* законах* своей деятельности требует* особой деятельности, новаго плана, новаго настроешя и своего времени.\r\nИтак* вот* она, эта пресловутая безсознательность художника! Это не безсознательность, а цельность сознашя, и ни сколько* не составляет* исключительной принадлежности искусства в* теснейшем* значенш этого слова. Это общее услов1е всякаго рода деятельности, которая творчески совершается в* человеческом* духе, и творчество в* этом* смысле ни мало неесть принадлежность людей, слагающих* стихи, сочиняющих* повести или драмы, или занимающихся живописью; оно равно относится и к* ученому, к* инженеру , и даже к* математику, котораго бывало ставили во враждебный отношеш'я к* поэту.\r\nНо внутреншя состояшя наши проходят*, и хранятся в* памяти. То, что было не возможно при настоящем^ развитие становится возможным* относительно прошедшаго. Ряд* подобных* состояшй, как* состояшй прошедших*, является нам* простым* воспоминашемъ, простыми представлешями, и мы образуем* из* них* те общ1я представлешя, в* которых сосредоточивается для насъ ихъ значение, ихъ сущность, ихъ поняло.\r\nПерейдемъ теперь къ тому, какъ нашъ поэтъ разумеетъ значеше своей деятельности.\r\nВъ одномъ изъ позднейшихъ своихъ стихотворешй (1831 года), Пушкинъ сравнилъ поэта съ отголоскомъ.\r\nРеветъ ли зв!рь въ лесу глухомъ,\r\nТрубитъ ли рогь, гремитъ ли громъ,\r\nПоеть ли дева за холмомъ —\r\nНа всяк1й звукъ\r\nСвой откликъ въ воздух! пустомъ\r\nРодишь ты вдругъ.\r\nТы внемлешь грохоту громовъ ,\r\nИ гласу бури и валовъ,\r\nИ крику сельскихъ пастуховъ —\r\nИ шлешь отв!тъ;\r\nТеб! жь н!тъ отзыва.... Таковъ\r\nИ ты, поэтъ!\r\nБезъ сомнешя, Пушкинъ не имелъ въ виду выразить этими стихами полное значеше поэта. Оно, какъ видно , родилось у него мгновенно, и навеяно мимолетнымъ настроешемъ. Можетъ быть хотелось ему только выразить, подъ общимъ представлешемъ поэта, случайное чувство личнаго одиночества и недовольства. Действительно, эта безотзывность на голосъ поэта, эта исключительность его положешя въ Miре, какъ существа, которое, откликаясь на все, остается само безъ отзыва, все это было бы чертою слишкомъ хитрою и искусственною въ общей характеристике поэта. Вообще эта аналопя съ отголоскомъ не очень богата , и немного хромаетъ; но темъ не менее она намекаетъ на весьма характеристическое, хотя вовсе не исключительное значеше поэта.\r\nСущественный смыслъ сравнешя , по нашему мнению , заключается въ призванш поэта постигать и воспроизводить все явлешя жизни. Мы удержимъ только этотъ обпрй смыслъ, и посмотримъ, чтб въ немъ содержится.\r\nОбыкновенно во главу поэзш полагается красота , какъ целю зиашя поставляется истина. Но это также принадлежить къ числу грубо-понятыхъ Формулъ. Прекрасное, конечно,, входить какъ существенная черта въ характеристику искусства, но въ основанье его должны мы положить тоже , что и въ основаже познающей мысли — истину. Истина есть первая и необходимая основа всякой поззш; истина есть также внутренняя цель ея , какъ и цель знанья; она-то даетъ искусству значенье существенное, великое; благодаря ей-то искусство есть нечто необходимое въ общей экономш человеческаго духа. Наконецъ, скажемъ бол!е, скажемъ решительно, поэзья въ сущности есть тоже самое, что и познающее мышлеше, тоже что знанье, тоже чтб философ!я, и разнится отъ нихъ только предметами и способами постижешя.\r\nКакъ ни страннымъ покажется такое сближенье поззш съ знашемъ, поэзьи, которая по обыкновеннымъ понятьямъ почитается совершенною противоположностью строгой мысли, обрекшей себя на служеше истине, но мы твердо стоимъна своемъ положенш. Поэзш отводятъ область воображешя и Фантазш, знанью область разума: все это большею частью только слова, лроизносимыя безъ мысли. ......\r\nНо, возразить намъ мнопе съ удивлешемъ, цоэзья. есть вымыселъ; въ поэтическихъ произведешяхъ изображаются вымышленный лица и собыпя, и даже въ историческихъ романахъ гораздо более выдумки, чемъ правды. Какое же туть знаше, какая истина?\r\nОднако жь кто не говорить объ истине и правде, какъ главныхъ достоинствахъ поэтическаго вымысла? кто не требуетъ огь поэта анажя человеческаго сердца? кто не отличаетъ пустыхъ выдумокъ празднаго воображенья отъ воэвьппенныхъ произведешй искусства, въ которыхъ черпаемъ мы великья идея, богатство опыта, которыя расширяютъ нашъ умственный горизонтъ и открываютъ передъ нашимъ изумленнымъ взоромъ. глубокая и сокровеннейппя стороны жизни?\r\nИтакъ высказанное нами положенье о существенномъ сродстве поззш и знашя, о истине, какъ ея главной цели, вовсе не должно казаться слишкомъ страннымъ даже во мнеши техъ, кому бы оно съ перваго раза и показалось страннььмъ.\r\nПоэз!я, въ истинномъ смысл!, есть познающая мысль, ввправленная на все то, что не подвластно отвлеченному мышлешю. Это безконечное разнообраз!е жизни, эта неисчислимая полнота существований, этотъ .чпръ души человеческой, незримый, но столь же действительный и столь же неистощимый въ своихъ явлешяхъ, какъ и видимый мир, этотъ ппръ челопЬческихъ отношешй и силъ, который непосредственно д!йствуютъ въ нихъ и управляютъ ими, все это требуетъ постигающаго поняпя, все это также должно быть предметомъ яснаго и для всехъ выраженнаго знашя, и это познаше отъмначала века ведется въ томъ, чтб мы зовемъ художествомъ и пеэз1ею.\r\nЗнаше въ томъ, что мы зовемъ наукой и знаше въ томъ, что мы зовемъ поэз!ей, различаются между собою такъ: первое имеетъ въ виду отвлеченное, общ!я отношешя предметовъ; собирая во множеств! частныя явлешя, первое не обращаетъ внимания на индивидуальный нхъ отлич!я, сосредоточивается въ нихъ исключительно лишь на попяпяхъ родовыхъ и высказываетъ обпря положопл, какъ законы природы; последнее, напротивъ, направлено къ тому, что брошено первымъ, какъ случайное, къ тому, на что первое не хочеть и не можетъ обратить внимашя. Но и въ этомъ отношешй противоположность, между знашемъ въ теснейшемъ смысл! Этого слова и noaaiefi, не есть нечто существенное и непременное. Есть Сферы познашя, въ которыхъ оно сближается съ поэз!ей\\ Это именно тЬ сферы, где мышлеше слагаетъ съ себя, говоря схоластическимъ терминомъ, дискурсивный характеръ, и принимаеть характеръ созерцашя, где оно не состоять въ сочеташи отвлеченныхъ пошшй, но относится также къ индивидуальному, какъ въ исторш, или въ возвышенныхъ СФерахъ философскзго разумешя, где мысль лмеетъ предъ собою всеобщ!я, и потому также индивидуальныя, единственный начала.\r\nМы коснулись отношешя поэзш къ м!ру нравственному, къ м!ру человеческому. Художникъ есть истинный естествоиспытатель въ этомъ миpe. Онъ производить въ немъ самыя разнообразный наблюдешя, которыя не уступаютъ въ богатств! наблюдешямъ науки. И здесь вновь встречаемъ мы сближен!е поэзш съ наукой. Тотъ же самый процессъ совершается въ уме мыслителя, извлекающаго пзъ бездны частиыхъ Фактовъ такъ-называемый всеобщ^ Фактъ, пли законъ природы, какъ и въ художншгЬ, когда въ немъ пзъ тысячи схваченныхъ особенностей вырабатывается общ!й тииъ, характеристически образъ. Разница происходить оть свойства предметовъ, на которые направлена деятельность того и другаго. Наблюдения, производимыя въ м!ре человеческой свободы, не могутъ соединяться съ теми внешними приемами, съ теми искусственными орудиями, которыя составляютъ предметъ особаго изучешя, и къ которымъ естествоиспытатель прибегаетъ для сообщежя видимой точности своимъ выводамъ. За то, съ другой стороны, естествоиспытатель имееть дело съ письменами, которыхъ смыслъ не ясенъ ему непосредственно. Явления природы предстоять ему какъ голые, внешше Факты, и получають значение, говорить уму лишь въ той мере, въ какой вырабатываются изъ нихъ отвлеченные признаки или логичесюя Формулы законовь природы. Поэз!я относится большею часпю къ такимъ явлешямъ, смыслъ которыхъ непосредственно сказывается въ нашемъ сердце, въ нашемъ нравственномъ чувстве, въ нашемъ самосознания; опа относится преимущественно къ чело¬ веческому Mipy, въ которомъ явления сами чувствуютъ себя Все внешнее въ этомъ Mipe находнпъ себе непосредственное истолкован!е во внутреннемъ, которому служить знакомь. Природа внешняя входить въ ведете поэзш лишь по своему отношешю къ человеческому Mipy; поэз!я знаетъ ее въ отражении человеческаго чувства, въ уподоблеши явлешямъ внутреннимъ, во взаимнодействш съ человеческою волею, знаетъ ее какъ окружение, какъ сцену жизни и событш. Далее, руководствуясь чувствомъ внутренняго, она вносить въ соотвЪтственныя явлешя природы психичесюя настроешя. И здесь истинная поэз!я не есть пустая выдумка или реторическая Фигура. Конечно, въ поэзш, какъ и вообще въ языке, уподоблешя служать способомъ выражешя и логическою ступенью въ развитш поияпя; но въ осповаши этой потребности сближать внутренняя явлешя съ внешними таится глубокое чувство существенна™ сродства между ними. Во всемъ внешнемъ есть свое внутреннее, и поэтическш взглядъ угадываетъ это внутреннее по аналопи съ душою человеческою. Поэзяя открываеть намъ вдохновенное прозреше въ глубины космической ЖИЗНИ, СХОДЯСЬ Здесь СНОВа СЪ ФИЛОСОФСКОЮ МЫСЛ1Ю.\r\nНаука, обобщая явлешя, групируете ихъ по логическимъ отношежямъ, извлекаете ихъ изъ тЪхъ бс.. ...v.; нно разнообразныхъ связей, какъ существуюте они въ действительности; наука тщательно уединяете свой Факте, возводя его въ поняпе; индивидуальности служате для ней только веществомъ анализа; она сыплете и льете ихъ въ свои реторты, добираясь только до элементовъ, чтобы потомъ разбирать и читать посредствомъ этой азбуки сложный сочеташя явленьй. Мысль художника держится на понят!яхъ видовыхъ, которымъ непосредственно подчинено разнообраз!е индивидуальности. Видъ, по терминологш греческой философш, есть тоже что идея; оба речен!я въ греческомъ язык! одного происхождешя, и употреблялись мыслителями одно вместо другаго. Мысль художника остается такимъ образомъ на рубеж! между отвлеченною общностью и живымъ явлешемъ. Факте , собьгпе не изчезаетъ для него въ общемъ закон!. Онъ повествуете, изображаете, выводите живыя лица на сцену. Хотя художественная мысль также обобщаете явлешя, также соединяется съ отвлеченьем!, однако художественное обобщеше не разрушаете индивидуальности явлешя , оно только возводите его въ типъ. Плодъ художественнаго познашя есть Факте, удержанный во всей своей индивидуальности, но высвобожденный изъ путаницы случайностей, съ которыми въ действительности является дляпростаго глаза. Факте, въ художественном! понятш, сохраняете всю свою жизненность. Художественное обобщеше есть не что иное какъ уразуменье всего случайнаго въ предмете. Черты характера, моменты действ!я, подробности событья, выражен!е душевнаго состоянья, все въ произведенья истинно-художественномъ должно быть запечатлено внутреннею необходимостью, все должно быть проникнуто своимъ значешемъ, все должно иметь, свое достаточное основаше, и всякая частность должна находиться въ ясномъ отношеши къ своему целому , такъ чтобы все было вместе и живою действительностпо, и поняпемъ.\r\nПризнакъ красоты или изящнаго, придаваемый искусству, относится столько же къ свойству художественнаго сознанья, сколько къ его выражеюю, къ исполнен!» его замысла. В художественномъ созерцанш явлен!я жизни достигаютъ возвышенной области разума, и дають ему въ себе место проявиться, почувствоваться, сказаться. Туть-то раждаются эти идеалы, исполненные жизни и вместе проникнутые всеобщимъ, всем!рнымъ значешемъ.\r\nВсе дело идеализацш состоитъ лишь въ томъ, что данное качество освобождается въ уме художника оть всЬхъ тЬхъ стВснешй, которымъ подвергается оно въ действительности.  Разумъ и есть не что иное, какъ возможность полнаго и безпрепятственнаго раскрыли всякой вещи, какъ она должна быть, на свободе оть всехъ возмущен!!! со стороны безчисленныхъ развит!й, совершающихся въ действительности параллельно съ нею. Когда въ сознанш нашемъ представляемое дело., достигнетъ такой свободы и чистоты раскрыли, тогда сознаше принимаеть то свойство, которое называемъ мы разумомъ.\r\nНо довольно объ этомъ. Часто будуть представляться намъ случаи подробнее и основательнее говорить какъ объ этомъ, такъ и о многомъ другомъ; теперь достаточно этихъ намековъ, въ которыхъ мы старались столько же быть краткими, сколько и ясными.\r\nНе мешаетъ однако коснуться еще одного вопроса, исключительно относящегося къ поэз!и, какъ къ искусству слова, и очень важнаго для характеристики Пушкина.\r\nНе совсемъ легкимъ можеть показаться примените всего нами сказаннаго ко многимъ поэтическимъ произведешямъ, главное достоинство которыхъ заключается въ прелести стиха, въ очарованш слова. Не самъ ли Пушкинъ говорить объ этой «прелести стиховъ», какъ объ одномъ изъ правь своихъ на благодарность потомства? Какое же соотношеше имеетъ изящество выражешя съ це.пю, поставляемою нами для художественной деятельности ? Эти мелк!я, игривыя стихотворежя, въ которыхъ не раскрывается ничего определеннаго, какъ подойдутъ они подъ то строгое нониле, которому решились мы подчинить разнообразную область искусства? Что найдемъ мы въ подобныхъ произведен!яхъ, кроме красоты выражешя, а между темъ куда же отнесемъ ихъ, если не къ поэз!и?\r\nЭтимъ вопросомъ мы касаемся другой стороны художественной деятельности, стороны исполнешя. Художественная мысль вступаетъ въ борьбу съ веществомъ , чтобы овладЪть имъ и выразиться въ немъ для вс^хъ и каждаго. Борьба эта имЪеть свою истор1ю, и внешняя сторона художественной деятельности образуетъ свою сферу и прюбр1таетъ свою важность. Вещество, покоряемое художественпымъ цЪлямъ, требуетъ особаго изучешя; оно поддается лишь сильной руке, и то постепенно, въ течете времени. Каждое торжество въ этой борьбе передается отъ поколотя къ покол^шю, и служить ус Ю1иемъ новыхъ успЪховъ; мало по малу для каждаго искусства вознисвоя особая наука, своя опытность, равно какъ и при каждой наук!, для изложешя ея содержали, образуется особое искусство, своего рода также наука. Въ эпоху полного развит1я искусства составляется кодексъ установленныхъ правилъ, утвердившихся пр!емовъ и способовъ техники. Это обнця мЪста, готовый Фразы искусства, тоже самое , что и те готовыя Формулы рЪчи, которыми надЪляетъ насъ общее образоваше, и которыя употребляемъ мы безъ всякого собственного въ нихъ учаспя. Но въ исторш искусства останутся навсегда великими памятниками те произведения, въ которыхъ первоначально одержаны гешемъ победы надъ непокорною сплою вещества. Что въ последствии становится легкимъ и незпачительнымъ, что становится общимъ местомъ, то въ этпхъ первоиачальныхъ выражещяхъ является высоко-важнымъ, свежнмъ и оригинальнымъ. Часто вся сила замечательного даровашя расточалась на эти первоначальныя победы, и ничего другого не завещала потомству кроме выраженш, означенныхъ ею и навсегда покоренныхъ художественному сознашю.\r\nВсе сейчасъ сказанное иместъ особое значение относительно поэзш въ геспейшемъ смысле этого слова. Въ исторн! Нашей литературы мы можемъ указать па несколько, даже не стихотворешй, а стиховъ, справедливо замеченныхъ критикою, какъ несомненный доказательства истинно-художественного дара, который ничемъ столько не ознаменовалъ себя , какъ этими первыми победами, одержанными надъ языкомъ. Ломоносова мы должны были бы признать истиннымъ художникомъ , если бы онъ не написалъ ничего, кроме известной оды, выбранной изъ книги 1ова, и напримеръ следующихъ стиховъ въ пей\r\nКто море удержалъ брегами,\r\nИ бездн! положилъ предать\r\nИ ей свирепыми волнами\r\nСтремиться дал! не вел!лъ?\r\nПокрытую пучину мглою\r\n' Не Я ли сильною рукою\r\nОткрылъ и разогналъ тумант.,\r\nИ съ суши сдвинулъ океанъ?\r\nПоэтъ есть образователь языка, и эту образовательную силу черпаеть онъ въ постиженш духа и средствъ языка. Языкъ не есть просто матер!ялъ, какъ глыба мрамора или какъ краски; самый звукъ не есть въ немъ главное, такъ что даже благозву4ie стиха не столько состоитъ собственно въ звукахъ, сколько въ особомъ движенш , въ особомъ сочеташи речешй, въ особомъ посл!доваши соединенныхъ съ ними представлешй и настроешй. Прочтите иностранцу самое по васъ благозвучное стихотворен!е; поверьте, онъ не отличитъ его отъ самаго неблагозвучнаго , которое вы потрудитесь прочесть ему вслЪдъ за первымъ, кром! разе! страшной и умышленно подобранной какофоши. Насъ очаровываютъ въ этомъ благозвучш разгаданный тайны языка. Художникъ овладеваетъ, если позволено будетъ такъ выразиться, индивидуальност!ю языка. Выскажемся нисколько яснее. Каждое речеше, кроме своего общаго значения, или понят!я, которымъ оно совпадаетъ съ соответственными речен!ями другихъ языковъ, есть нечто само по себе существующее, нечто индивидуальное, имеющее свою истор!ю, и хранящее въ себе следы разныхъ положешй, въ которыхъ случалось ему находиться., Художественное чувство относится къ слову не просто какъ къ понят!ю , но вместе какъ къ Факту, какъ бы къ особой оживленной сущности, запечатленной своимъ прошедшимъ, имеющей свои воспоминан!я и свои притязашя. Речеше, которое по своему общему значешю могло бы годиться для того или другаго употреблен!я , не будетъ употреблено художникомъ, если окажется къ тому препятств!е въ исторической судьбе слова, въ его положена , въ техъ мелкихъ и едва заметныхъ сочетан!яхъ , съ которыми оно неминуемо является въ чуткомъ уме.\r\nИстинный поэть есть ведший знатокъ языка, хотя бы и не учился никакой грамматик!, и въ поэтических! произведен!яхъ раскрываются передъ нами тайны слова и ощущается тоть духъ, тоть строй сознашя, который составляетъ его основу въ данное время народной жизни и образования.\r\nПерейдемъ теперь къ другому, весьма важному вопросу, который возникъ въ нашей литератур! по поводу Пушкина.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Kronshtadtskaia zheleznaia doroga",
        "article": "КРОНШТАТСКАЯ ЖЕЛѢЗНАЯ ДОРОГА . Нынѣ попеченіемъ правительства совершается въ Россіи великое предпріятіе . обѣщающее\r\nпринести государству неизчислимую пользу . Мы говоримъ о соединененіи Петербурга и Москвы желѣзною дорогою . Дорога эта оудетъ главною нитью въ той сѣти желѣзныхъ дорогъ , которыя современемъ , конечно , устроятся въ Россіи по важнѣйшимъ торговымъ\r\nпутямъ . Это событие уже возбудило много частныхъ предположеній о\r\nпостройкѣ желѣзныхъ дорогъ въ разныхъ краяхъ имперіи . Одно\r\nизъ нихъ , кажется , должно вскорѣ осуществиться , именно кронштатская желѣзная дорога . Мы видѣли литографированный планъ\r\nея , по которому сообщаемъ здѣсь нѣсколько подробностей объ этомъ\r\nпредпріятіи .\r\nДорогу предположено начать въ Петербургѣ , на концѣ ВознесенUROй Улицы у обводнаго канала . Соединившись съ московскою желѣзною дорогою рукавомъ , длиною около 4 верстъ , у товарной ея\r\nстанціи , на обводномъ каналѣ , проэктируемая дорога пойдетъ на АФтово , Сергіевскій монастырь , Стрѣльну , Петергофъ , Ораніенбаумъ\r\nдалѣе по отмели кронштатскаго залива , окружающей ораніенбаумскій берегъ и окончится около Кроншота . Здѣсь , вѣроятно , будетъ\r\nгавань для нагрузки и выгрузки товаровъ , для пріема и спуска пассажировъ , отправляемыхъ по желѣзной дорогѣ ; но гдѣ должна находиться эта гавань на планѣ не означено . Впрочемъ , какъ устроеніе порта въ этомъ мѣстѣ есть необходимое условіе для существованія самой дороги , то учредители ея , безъ сомнѣнія , сообразили возможность и средства устроить безопасное и удобное пристанище для\r\nсудовъ и помѣщеніе для товаровъ и пассажировъ .\r\nВся длина дороги отъ пассажирской станціи до Кронштата соста\r\nвитъ около 41 версты .20 СОВРЕМЕНникъ .\r\nПеревозка пассажировъ этимъ путемъ будетъ , конечно , весьма значительна , судя даже по примѣру царско -сельской желѣзной дороги , соединяющей только три пункта : Петербургъ , Царское -Село и\r\nПавловскъ , тогда какъ по кронштатской дорогѣ учредится сообщеніе между Петербургомъ , Кронштатомъ , Ораніенбаумомъ , ПетергоФомъ , Стрѣльною и другими попутными мѣстами . Сверхъ того ,\r\nво время навигаціи , перевозка пассажировь между Петербургомъ\r\nи Кронштатомъ должна чрезвычайно усилиться , потому-что Кронштатъ , будучи военнымъ и купеческимъ портомъ , оживляется въ\r\nэту пору безпрерывнымъ движеніемъ своего временнаго и постояннаго населенія .\r\nВъ отношеніи перевозки клади , можно также предположить , что\r\nна кронштатскую желѣзную дорогу обратится значительное Количество припасовъ и товаровъ , нынѣ доставляемыхъ водою изъм Петербурга въ Кронштатъ , и обратно , и развозимый сухимъ путемъ въ попутныя мѣста между Петербургомъ и Ораніенбаумомъ .\r\nИсчислено , что количество отпускныхъ и привозныхъ товаровъ ,\r\nперевозимыхъ между Петербургомъ и Кронштатомъ , составляетъ не\r\nменѣе 20 милліоновъ пуд . въ годъ . Въ эту массу не включены воинскіе снаряды для флота , провіантъ дя войскъ , расположенныхъ въ\r\nокрестностяхъ , разные припасы для военныхъ и купеческихъ судовъ\r\nи , наконецъ , все , что требуется изъ Петербурга для удовлетворенія\r\nпотребностей Кронштата , Ораніенбаума , Петергофа и другихъ сосѣдственныхъ мѣстъ .\r\nВѣроятно , всѣ отпускные товары , которые будутъ привозины въ\r\nПетербургъ по московской желѣзной дорогѣ и въ особенности требующіе скорой доставки , воспользуются кронштатскою дорогою .\r\nВодою , на ботахъ , по прежнему будуть перевозимы товары , малоцѣнные или не требующіе поспѣшнаго провоза . Впрочемъ , во всякомъ случаѣ , соперничество между кронштатскою желѣзною дорогою и водяною доставкою обратится въ пользу торговли , потому-что\r\nзаставитъ понизить провозныя цѣны и улучшитъ средства нынѣшняго\r\nводянаго сообщенія между Петербургомъ и Кронштатомъ .\r\nВъ настоящую минуту , почти всѣ внутренніе продукты , привозимые сюда на баркахъ , перегружаются съ нихъ въ боты для доставки\r\nвъ Кронштатъ , потому- что за грузами къ петербургскому порту\r\nприходятъ съ моря весьма не многіе корабли малаго размѣра . Товары ,\r\nотправляемые за море отъ пристани , у которой останавливаются барКи на невѣ (около обводнаго канала ) , должны пройти три пловучіе\r\nмоста , отъ чего обыкновенно теряются трое сутокъ , и эта потеря\r\nвремени еще увеличивается затруднительной перевозкой товаровъ на\r\nботахъ : иногда они бываютъ въ пути восемь сутокъ и болѣе ! Къ отвращенію такой медленной и невѣрной доставки , въ случаѣ надобности нанимаютъ пароходы для буксированія судовъ ; но значительная\r\nплата за это обременяетъ товаръ новыми расходамисмѣсь . 21\r\nОчень понятно , Что въ избѣжаніе потери времени и расходовъ ,\r\nотъ которыхъ неизбѣжно возвышается цѣна товара , купечество во\r\nмногихъ случаяхъ найдетъ выгоднѣйшимъ отправлять по желѣзной\r\nдорогѣ въ Кронштатъ разные привозимые водою продукты , тѣмъ\r\nболѣе , что барки , нагруженныя ими , могутъ безъ перегрузки подходить по обводному каналу къ товарной станціи . А отъ этого пункта\r\nвъ нѣсколько часовъ товары могутъ быть доставляемы къ Кронштату для нагрузки въ корабли .\r\nПеревозка въ Петербургъ иностранныхъ товаровъ съ кораблей ,\r\nприходящихъ къ кронштатскому порту , производимая нынѣ на ботахъ , сопряжена съ тѣми же затрудненіями , о которыхъ упомянуто\r\nвыше . Кронштатская желѣзная дорога представитъ возможность избѣгать ихъ , особенно въ перевозкѣ товаровъ высшей стоимости или\r\nтребующихъ срочной доставки , и сверхъ того отвратить расходы ,\r\nкоторымъ безъ нея должны бы подвергаться иностранные товары ,\r\nслѣдующіе къ отправленію во внутреннія мѣста по московской желѣаной дорогѣ . Виѣсто того , чтобы перевозить сюда отъ петербургской таможни товары , доставленные на ботахъ изъ Кронштата и выгруженные въ таможенные пакгаузы , можно будетъ по этимъ двумъ\r\nжелѣзнымъ дорогамъ доставлять иностранные товары изъ Кронштата прямо въ Москву , для очистки пошлиною въ московской таможнѣ .\r\nПеревозка ихъ должна чрезвычайно усилить движеніе транспортовъ\r\nпо желѣзной дорогѣ , ибо извѣстно , что значительнѣйшее количество\r\nиностранныхъ товаровъ , привозимыхъ къ петербургскому порту ,\r\nидетъ въ Москву и чрезъ нее .на нижегородскую ярмарку и далѣе\r\nвнутрь имперіи . По соединеніи же кронштатской желѣзной дороги\r\nсъ московскою ; большая часть ихъ должна будетъ обратиться на\r\nэтотъ новый и выгоднѣйшій путь .",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Iz podlinnykh zapisok A. K. K-na. (Prodolzhenie.)",
        "article": "изъ Подлинныхъ ЗАПИСокъ А. К. К--НА..\r\n( Продолженіе. )\r\n—\r\nКАЗАНЬ.\r\nвъ\r\nпо\r\nКазань уже взята, обратно вложимъ мечъ,\r\nНе крови, милостямъ теперь прилично течь !\r\nХераскова.\r\nВъ 1819 -мъ году ‘), депертаментъ государственныхъ имуществъ при\r\nкомандировалъ меня въ Казань, къ правленію низоваго округа кора\r\nбельныхъ мѣсовъ, для выдѣла заказныхъ корабельныхъ рощей, чѣмъ\r\nто время хотѣли обезпечить нашъ Флотъ въ строительномъ ма\r\nтеріалѣ.\r\nВъ Казань я пріѣхалъ лѣтомъ 1819 года и въ то же время,\r\nступя въ составъ корабельной коммиссіи, отправился съ нею для за\r\nнятій по Казанской губерніи, а лѣто 1820 года пропутешествовали\r\nмы по Нижегородской губерніи.\r\nНаша корабельная коммиссія состояла изъ совѣтника корабельнаго\r\nправления, корабельнаго мастера, и насъ четырехъ человѣкъ, выпу\r\nщенныхъ изъ мѣснаго института Форштмейстеровъ, безпріютныхъ стран\r\nниковъ по всей России, за неимѣніемъ ваканцій, которыя, замѣчу ми\r\nмоходомъ, безъ денегъ никогда не открывались. Коммиссію снабдили\r\nпланами на всѣ лѣса, снятые очень вѣрно Флотскими ОФИцерами при\r\nгосударѣ Павлѣ ; но вѣрность на планѣ не сберегла вѣрности въ на\r\nтурѣ. Надѣясь во многихъ мѣстахъ вырѣзать хорошія корабельныя\r\nрощи, мы находили тамъ поля съ благословенною жатвою, между ко\r\nторой только одни обгорѣлые пни свидѣтельствовали, что лѣсъ не вы\r\nрубленъ, но варварски уничтоженъ: сожженъ подъ распашку. Мѣст\r\n.\r\n1 ) Пятилѣтіе съ 1814 по 1819 годъ авторъ провелъ на службѣ въ Рязани,194 АТЕНЕЙ.\r\nные Форштмейстеры, боясь нашихъ донесеній, поили коммиссію на-по\r\nвалъ шампанскимъ.\r\nА изъ этого вина,\r\nСталъ бы добръ и сатана.\r\nМы рапортовали глухо, что въ такой-то дачѣ годнаго и благонадеж\r\nнаго лѣса для корабельнаго строенiя не оказалось, не упоминая что\r\nтамъ нѣтъ почти никакого. И мы были правы: въ данной намъ ин\r\nструкція поручалось выдѣлять, гдѣ окажутся, корабельныя рощи, а не\r\nревизовать въ какомъ состоянии находятся лѣса.\r\nЯ не думаю, чтобъ въ остальной мой вѣкъ досталось мнѣ выпить\r\nстолько шампанскаго, какъ въ два лѣта, проведенныя на службѣ\r\nпри корабельномъ правленіи. И слава Богу ! тогда жизнь кипѣла мо\r\nлодостью ; а теперь мнѣ не перенести бы такой тяжелой службы. На\r\nпримѣръ Лукояновскаго уѣзда въ городѣ Починкахъ угощалъ насъ обѣ\r\nдомъ - смотритель коннозаводской волости, за которымъ былт тотъ же\r\nгрѣшокъ, что и за мѣстнымъ мѣснымъ начальствомъ. За этимъ обѣ\r\nдомъ ни одно вино не смѣло присутствовать кромѣ шампанскаго,\r\nкоторое вносилось въ залу просто въ ящикахъ и становилось на\r\nполъ. Два человѣка только и знали, что откупоривали бутылки и\r\nподавали хозяину, вооружившемуся какимъ - то отчаяннымъ, преогром\r\nнымъ бокаломъ съ надписью: посторонись душа: обовью ! Тостовъ не\r\nбыло, привѣственныхъ рѣчей на англійскій манеръ не говорили ; но\r\nпросто хозяинъ безпрестанно обносилъ круговую и на отговорки ма\r\nлопьющихъ отвѣчалъ лаконизмомъ: нѣто снисхожденія ! Многие изъ\r\nгостей кричали: не задерживай круговой чары ! не задерживай !\r\nГостей было 13 человѣкъ, выпито 62 бутылки, слишкомъ по четыре\r\nна каждаго.\r\nВъ полтора года моей казанской службы, не говоря о Татарахъ,\r\nизвѣстныхъ мнѣ прежде по Касимову, ознакомился я съ тремя наро\r\nдами просторнаго русскаго царства: Чувашами, Черемисами и Морд\r\nвою. Деревни ихъ, за небольшимъ исключеніемъ, совсѣмъ не имѣютъ\r\nулицъ, кромѣ какого-либо одного криваго переулка, тянущагося вдоль\r\nселенія. Каждый дворъ состоитъ изъ неправильнаго многоугольника и\r\nграничитъ съ 3-ю, 6 - ю сосѣдними дворами, и къ каждому сосѣду есть\r\nворота, чрезъ которыя они ѣздятъ другъ у друга по дворамъ, чтобъ\r\nвыѣхать изъ селенія. По срединѣ двора стоитъ изба, поодаль отъ нея\r\nдругая, а тамъ особняками хлѣбный амбаръ и сарай для скота. По\r\nдумаешь, что какой-нибудь веселый шайтанъ въ насмѣшку архитек\r\nторамъ, собравши всѣ ихъ строения въ мощную лапу, взлетѣлъ подъ\r\nоблака, бросилъ ихъ оттуда на землю, и гдѣ которое упало, тамъ и\r\nосталось. Однакожь нѣтъ худа безъ добра: у нихъ не бываетъ зна\r\n-изъ подлинныхъ ЗАПАСокъ А. К. К—НА. 195\r\nчительныхъ пожаровъ, потому что нѣтъ сплошнаго строенія, и мень\r\nше грязи, чѣмъ въ планированныхъ улицахъ.\r\nВнутренность жилищъ самая худшая у Чувашъ: избы безъ трубъ и\r\nсъ одними волоковыми окнами. Татары ж тъ рятно, особливо въ\r\nКазанской губерніи. У нихъ внутри избъ широкія, аршина въ два,\r\nлавки, покрытыя у богатыхъ коврами, а у бѣдныхъ войлоками. На\r\nокнахъ цвѣты и по большей части бальзамины, печь съ трубою, от\r\nбѣленая, и во впадинѣ ея самоваръ. Въ заключение нѣсколько разной\r\nвеличины сундуковъ, раскрашенныхъ и обитыхъ желѣзомъ ; но они\r\nдолжны быть пусты, потому что множество платья, а особливо праз\r\nдничнаго, виситъ по стѣнамъ, чѣмъ Татары, кажется, хотятъ блеснуть\r\nпредъ посѣтителями.\r\nМордва изъ этихъ народовъ почитается лучшими земледѣльцами, а\r\nТатары послѣдними: они болѣе склонны къ торговлѣ. Всѣ четыре на\r\nрода нерѣдко крадутъ себѣ женъ, потому что калымъ, или цѣна за\r\nневѣстъ, платимая ихъ родителямъ, простирается отъ 100 до 300 р.\r\nи бѣдняковъ совершенно разоряетъ. Хотя магометанскій законъ поз\r\nволяетъ каждому Татарину имѣть въ одно время четыре жены, одна\r\nкокь многое ограничиваются одной. Впрочем, желающіе могутъ же\r\nниться разъ по десяти и даже сколько угодно. Стоитъ только отпу\r\nстить одну изъ четырехъ наличныхъ женъ, и заплативъ калымъ, взять на\r\nея мѣсто новую. Отпущенная жена можетъ выйдти за другаго замуж.;\r\nно если она сама оставляетъ мужа, то обязана возвратить заплачен\r\nный за нее калымъ. Для разводовъ не требуется обоюднаго согласія.\r\nЖены многоженцевъ рѣдко ладятъ между собою, хотя бываютъ и род\r\nныя сестры, что дозволяется по ихъ закону. Я часто бывалъ свидѣ\r\nтелемъ ихъ ссоръ. Самое несправедливое у нихъ обыкновеніе, что\r\nстаршія по лѣтамъ жены должны исполнять всѣ тяжелыя полевыя ра\r\nботы, а мужъ съ молоденькою женой остаются дома.\r\nВъ одномъ большомъ мордовскомъ селеніи, разказывалъ мнѣ тамош\r\nній священникъ, въ течении шести лѣтъ было у него только двѣ свадьбы\r\nсъ некрадеными невѣстами. У Мордвы кто хочетъ жениться надлежа\r\nщимъ порядкомъ, долженъ сдѣлать три запоя, каждый рублей въ 70,\r\nслѣдственно небогатый женихъ долженъ года два работать для од\r\nного вина ; а если онъ потихоньку пoдгoвoритъ дѣвку и тотчасъ бро\r\nсится куда слѣдуетъ съ 23 рублями, то и дѣло кончено.\r\nУ Черемисовъ молодые скачутъ отъ вѣнца во весь духъ въ\r\nбиткахъ, съ многочисленной свитой. Множество колокольчиковъ на\r\nлошадяхъ, и звуки пузырника и барабанщика, находящихся при мо\r\nмолодыхъ на козлахъ, заблаговременно дають знать о ихъ приближе\r\nнія. Літомъ балъ дается на дворѣ. Изъ досокъ, положенныхъ на тол\r\nКИ196 АТЕНЕЙ.\r\nстые отрубки, образуются для сидѣнья лавки, въ квадратѣ которыхъ\r\nпляшутъ подъ музыку барабана и пузыря. Послѣднiй инструментъ въ\r\nбольшомъ почетѣ: онъ въ родѣ волынки, внизу съ маленькимъ рож\r\nкомъ.\r\nПри такомъ весельи нерѣдко прерывается пирушка шумомъ, проис\r\nходящимъ отъ кражи невѣсты, съ ея согласія. Это дѣлается доволь\r\nно просто, при пособіи нѣсколькихъ помощниковъ. Одни изъ нихъ\r\nчѣмъ -нибудь займутъ родственниковъ похищаемой Елены, а другие схва\r\nтятъ врасплохъ греческую.... виноватъ черемисскую красавицу, бро\r\nсять ее въ приготовленную за угломъ кибитку, и пустятся скакать\r\nкъ жениховой избѣ, которая иногда всего въ 20 саженяхъ. Если не\r\nвѣстины родные не успѣютъ отнять добычи, пока женихъ втащить ее въ\r\nсвою избу, то, по принятому обычаю, нельзя уже воспротивиться ихъ\r\nсоединенію. Таковыя похищенія случаются по большей части при сва\r\nдебныхъ пирушкахъ.\r\nОднажды я съ товарищами корабельной коммиссіи, смотря на сва\r\nдебное веселье, замѣтили одного Черемиса, стоявшаго задумавшись.\r\nЖенатъ ли ты ? « Нѣтъ. » А почему ? « Я сирота, бѣденъ. »\r\nНу можно украсть невѣсту. « Все же надобны деньги. » —- А сколь\r\nко ? — Бѣднякъ призадумался и сказалъ « рублей 20. » — Мы подарили\r\nему эту сумму и послали выбирать невѣсту, обѣщаясь помогать при\r\nпохищеніи.\r\nНельзя описать радости, какую чувствовалъ нашъ парень ; онъ объ\r\nсвоемъ намѣреніи нѣсколькимъ товарищамъ, сталъ быстро\r\nвсматриваться во всѣхъ красавицъ, и наконецъ указалъ намъ на одну\r\nнебольшую, рыженькую и толстенькую дѣвку, которая ему больше\r\nвсѣхъ понравилась. Кибитка была въ готовности ; но мы, понадѣясь\r\nна свои силы, не отдалили родственниковъ невѣсты, и схватили ее вѣ\r\nсамой толпѣ пляшущихъ, почему и встрѣтили большое сопротивленіе.\r\nМожетъ - быть эти полудикари усомнились въ чистотѣ нашего намѣре\r\nнія, и оттого произошла ужасная кутерьма. Бѣдную невѣсту растянули\r\nво всѣ стороны, едва не разорвали по клочкамъ. Историческая\r\nсправедливость требуетъ признаться, что мы уступили, и нашу прин\r\nцессу заперли въ анбаръ.\r\nЧеремисы хорошо сзываютъ гостей на свадьбу: зазыватый, верхомъ\r\nна лошади, съ колокольчикомъ, въѣхавши на дворъ объѣдетъ кру\r\nгомъ избы, и дѣло Кончено.\r\nУ Татаръ жениху, не доплатившему калыма, не отдается невѣста,\r\nно позволяется безъ всякой предосудительности ходить къ ней ноче\r\nвать въ родительский домъ. По окончательномъ расчетѣ онъ беретъ\r\nЯВилъ о\r\n.изъ подлинныхъ ЗАПисокъ А. К. К—НА. 197\r\nто\r\nее къ себѣ и нерѣдко уже съ дѣтьми. Потомъ обращаются они къ\r\nмуллѣ, для совершенія обряда.\r\nМордва, Чуваши и Черемисы хотя всѣ крещены, но плохое христі\r\nане, и между ними очень примѣтны остатки идолопоклонства. Они, мож\r\nно сказать, боготворятъ дерево и нѣкоторыя мѣста въ мѣсахъ почи\r\nтаютъ священными (кирмень). Собираясь туда украдкою отъ русскаго\r\nсвященника, они читаютъ тамъ свои старинныя молитвы, и зарѣзавши\r\nскушаютъ лошадку, а косточки сожгутъ, или зароютъ въ землю.\r\nНашу присягу цѣловать Крестъ, они не ставятъ за важное ; но если\r\nзаставить ихъ клясться передъ лутошкою, не покривятъ душой.\r\nСмыслъ тотъ: кто не скажетя правды, высохнета како лутошка.\r\nЗемскіе чиновники, при производствѣ важныхъ слѣдствій, прибѣгаютъ\r\nкъ этому средству и между Креста и Евангелія кладутъ грозный сим\r\nволъ чахотки. Чувашъ или Черемисъ, равнодушно цѣлуя Крестъ, съ бо\r\nязнью поглядываетъ на сухую трубочку липовой коры. Не безъ тру\r\nда добился я, чтобъ указали мнѣ кирмень. Это небольшая площадка\r\nвъ отдаленномъ мѣсѣ, окруженная огромными вѣковыми дубами. Чере\r\nмисъ скорѣе умретъ, нежели вы заставите его срубить хотя одно изъ\r\nэтихъ священныхъ деревъ. Признаюсь, не будучи Черемисомъ, я бла\r\nгоговѣлъ предъ этими исполинами земли, я понялъ вполнѣ дріадъ, ко\r\nторыми воображеніе древнихъ населило лѣса. Человѣкъ, подъ каки\r\nми бы широтами ни жилъ на землѣ, при извѣстныхъ условіяхъ всег\r\nда будетъ имѣть одинаковые помыслы. Какъ не признать храмомъ ве\r\nликаго духа этотъ священный сумракъ, когда вы входите въ вѣковыя\r\nдѣвственныя рощи ? этотъ чистый освѣжительный воздухъ, которым\r\nшире дышетъ грудь ваша ? Огромныя колонны, съ развѣсистыми,\r\nзелеными, шумящими капителями, не принадлежащия ни къ какому ар\r\nхитектурному ордену, кажется поддерживаютъ голубой шатеръ небесъ,\r\nтакъ легко, такъ просторно надъ нами раскинутый. Тутъ не работали\r\nлюди, жалкіе муравьи, которыхъ тяжелыя, душныя кануры такъ ни\r\nчтожны предъ зодчествомъ природы, тутъ не цѣнятся труды ничкожным.\r\nмасштабомъ аршинныхъ рукъ человѣчества ; тутъ зодчій не какой-ни\r\nбудь архитекторъ 8-го класса, но вмѣстѣ и зиждитель, и божество\r\nхрама, предметъ поклоненія добрыхъ и простодушныхъ Черемисъ.\r\nУ нихъ въ кирменѣ, на площадкѣ, нѣтъ никакого искусственнаго жерт\r\nвенника ; я замѣтилъ тамъ на землѣ только одну золу.\r\nЗаключаю эту главу моихъ записокъ слѣдующими замѣтками: « 1820\r\nгода мая 23 дня, было во мнѣ вѣсу 5 пудъ, 10 фунтовъ. Одѣтъ\r\nбыль легко. » « 1840 года мая 27-го (чрезъ 20 лѣтъ), потянулъ я,\r\nА. к., 8 пудъ 1711, Фунтовъ. »\r\nЧ. ІІІ. 14198 АТЕней.\r\nКажется, Княжнинъ гдѣ - то сказалъ:\r\n« Лишь трусь одинъ худѣетъ,\r\nА храбрый человѣкъ часъ-отъ-часу толстѣетъ. »\r\nпоѣздки въ ПЕТЕРБУРГъ. ФОРШтМЕЙСТЕРСтво.\r\nПУТЕШЕСТВIE въ СИБИРЬ.\r\n(\r\nЦѣль поѣздки мой въ Петербургъ была искать Форштмейстерскаго\r\nмѣста, которое, не смотря на данный мнѣ изъ мѣснаго института ат\r\nтестатъ, никогда бы само не нашло меня. Съ Казанью простился я\r\n4-го декабря 1820 года. Вся дорога обстояла благополучно, кромѣ\r\nМосквы, гдѣ у Тверской заставы украли у меня дорожный погребецъ\r\nсо всѣмъ приборомъ, привязанный очень крѣпко сзади повозки. Мо\r\nшенники дали мнѣ урокъ, что тамъ не нужно развязывать, гдѣ можно\r\nразрѣзать. Они поступили какъ Александр. Великій съ гордіевымъ\r\nузломъ.\r\nВъ Петербургѣ, послѣ шестилѣтняго моего отсутствія, я замѣтилъ\r\nбольшiя перемѣны. Директоръ департамента государственныхъ имуществъ,\r\nА. С. Лавинскій, отъ котораго зависѣлъ я по службѣ, былъ расположенъ\r\nко мнѣ чрезвычайно благосклонно и, послѣ посвященія мною ему по\r\nэмы: « Котъ въ адѣ », обѣщалъ мнѣ первую открывшуюся Форштмей\r\nстерскую ваканцію, гдѣ угодно во всей России. Но ваканціи безъ де\r\nнегъ не открывались, ихъ берегли подъ спудомъ до тѣхъ поръ, по\r\nна отыскивались охотники занять тѣ мѣста съ приплатою денегъ. Въ\r\nсилу этого правила и я, при всемъ расположении ко мнѣ директо\r\nра, долженъ былъ подарить по департаменту около 300 рублей,\r\nчтобъ получить Форштмейстерское мѣсто въ Тульской губерніи.\r\nМнѣ достались лѣса, или правильнѣе сказать лѣсишки казенныхъ\r\nкрестьянъ въ трехъ уѣздахъ: въ Тульскомъ, Алексинскомъ и Крапи\r\nвенскомъ. Ихъ было болѣе въ Алексинѣ, почему я и поселился въ\r\nэтомъ городкѣ, отстоящемъ въ 130 верстахъ отъ Симонова, куда могъ\r\nѣздить, ни у кого не спрашиваясь.\r\nВъ Алексинѣ завелъ я свой колокольчикъ съ тройкою лошадей и,\r\nразъѣзжая съ шумомъ и звономъ по тремъ своимъ уѣздамъ, въ горо\r\nдѣ жилъ тихо, сообразуясь съ карманными обстоятельствами, которыя\r\nбыли всегда въ плохомъ здоровьи. Иное дѣло, еслибы я хотѣлъ брать\r\nвзятки, или по крайности командовалъ бы казенными засѣками. Въ\r\nпослѣднемъ случаѣ, по примѣру своихъ товарищей, стоило бы только\r\nвообразить, что я съ казною равные пайщики и засѣка состоитъ уизъ подлинныхъ ЗАПисокъ А. К. К —-НА. 199\r\nчто\r\nнасъ на акціяхъ ; но въ мѣсахъ казенныхъ крестьянъ, чтобъ имѣть вы\r\nгоды, надобно прижимать бѣдныхъ мужиковъ, которые по Тульской\r\nгуберніи вообще малоземельны, и запрещать имъ въ лѣсахъ косить\r\nсѣно, или пускать туда скотъ, значило бы просто уморить ихъ голод\r\nной смертью. На такой подвигъ недоставало у меня храбрости. Я по\r\nмню какъ косо поглядывали на меня мужики, представляя себѣ Форшт\r\nмейстера такимъ человѣкомъ, который самовольно отнялъ у нихъ соб\r\nственность и не позволяетъ ею распоряжаться.\r\nВо время моей тульской лѣсной службы умеръ въ Новосилѣ старичокъ\r\nФорштмейстеръ, бывшій на одномъ мѣстѣ лѣтъ двадцать. Мужики, обрадо\r\nвавшись его смерти, тотчасъ порубили всѣ лѣса и при слѣдствии пока\r\nзывали, это сдѣлали для того, « чтобъ не наѣхалъ другой пах\r\nмейстеръ. »\r\nПять лѣтъ прожилъ я въ Алексинѣ при Форштмейстерской должности\r\nи получилъ чинъ титулярнаго совѣтника. Тутъ честолюбое кольнуло въ•\r\nносъ, какъ отъ нашатырнаго спирту, и близость ассесорства обдала -\r\nменя будто приятнымъ запахомъ цвѣточнаго чая, приготовляемаго въ\r\nсосѣдней комнатѣ. Только одинъ порогъ, и я у чайнаго столика, гдѣ\r\nпрекрасная дамская ручка. подаетъ мнѣ чашку съ китайскимъ напит\r\nкомъ ; только одинъ шагъ, одна ступенька, — и яштабъ-офицеръ, ва\r\nше высокоблагородіе, чиновникъ 8-го класса, на котораго съ такимъ\r\nблагоговѣніемъ, по тогдашнему закону, должны были взирать цѣлыя -\r\nтысячи титулярныхъ совѣтниковъ, осужденныхъ вѣчно пресмыкаться въ\r\nэтомъ чинѣ, какъ тѣни въ дантовомъ адѣ, и только издали взирать\r\nна аccесорство, какъ на обѣтованную землю. Рѣшено: я послалъ прось\r\nбу въ Иркутскъ къ Лавинскому, который въ то время былъ уже генералъ\r\nгубернаторомъ восточной Сибири. Онъ вспомнилъ автора « Кота въ адѣ »,\r\nи мѣсяца чрезъ два получилъ я отъ него весьма ласковое письмо съ\r\nувѣдомленіемъ, что онъ съ охотою принимаетъ меня къ себѣ на служ\r\nбу, ио награждении меня за поѣздку въ Сибирь слѣдующимъ чиномъ\r\nпредставилъ сенату. Не прошло еще мѣсяца, и тульское губернское\r\nправленіе объявило мнѣ вожделѣнный чинъ, выдало на тройку прого\r\nны и казенную подорожную до Иркутска. Я сдалъ благополучно свою\r\nдолжность и уѣхалъ къ отцу въ Симоново прощаться, сбираясь въ.\r\nдальнюю дорогу. Это было лѣтомъ 1826-го года.\r\n16 октября 1826 года было днемъ разлуки, въ который я оставилъ\r\nСимоново. Отецъ мой, по любви своей къ аккуратности, много хло\r\nпоталъ, чтобъ мой сундукъ, шкатулка и погребецъ ровно приходились\r\nпо повозкѣ. Погребецъ были дѣланъ по величинѣ чайнаго прибора,\r\n14*200 АТЕНЕй.\r\nсо\r\nэтомъ\r\nзаблаговременно приготовленнаго, и жестью обивалъ его самъ батюш\r\nка. Когда все было готово, позвали серпѣйскаго священника Aөйноге\r\nна, отслужили напутный молебенъ Иннокентію чудотворцу, патрону Си\r\nбири, и потомъ отецъ благословилъ меня и надѣлъ мнѣ на шею не\r\nбольшой овальный образъ съ изображеніемъ на одной сторонѣ Ивер\r\nскія Богоматери, а на другой - моего Ангела, Александра Невскаго. Тутъ\r\nнаступила минута прощанья. Я заблаговременно условился съ сестрами,\r\nчтоб не плакать и сдержали условіе. Мать одного изъ двухъ от\r\nправлявшихся мною людей просила позволенія провести 10\r\nлось, то-есть завыть, но въ ей не послѣдовало разрѣшенія.\r\nОтецъ вышелъ проводить меня на крыльцо, а сестры мои, кормилица\r\nи родня людей, ѣдущихъ со мною, провожали насъ пѣикомъ версты\r\nполторы по рындинской дорог.\r\nВъ Серпiйскѣ заѣхалъ я на кладбище поклониться материной мо\r\nгилѣ и сорвалъ съ нее нѣсколько засохшихъ цвѣтковъ, которые у\r\nменя и теперь (чрезъ 16 лѣтъ) еще цѣлы.\r\nПочти никого не могъ отыскать я въ Казани изъ своихъ старыхъ\r\nзнакомыхъ: кто въ отлучкѣ, кто перемѣстился въ другую губернію:\r\nтакова участь знакомства со служащими. Всякiй ищетъ гдѣ получ\r\nше, лѣзетъ повыше, пока судьба сдѣлаетъ- его постояннымъ владѣль\r\nцомъ трехъ аршинъ земли на какому-нибудь кладбищѣ. Замѣчу ми\r\nмоходомъ, что кладбище, весьма несправедливо, на всѣхъ межевыхъ\r\nпланахъ причисляется къ неудобной землѣ. Помилуйте, господа ! Что\r\nможетъ быть удобнѣе для размѣщенія всѣхъ больныхъ и старыхъ, ум\r\nныхъ и дураковъ ? Да куда бы съ нами !.... Напослѣдокъ нашелъ я\r\nодного своего сослуживца У...... ва, который купилъ въ Казани до\r\nмикъ и сдѣлался кореннымъ жителемъ. Съ нимъ провелъ я цѣлый\r\nдень, разъѣзжая по лавкамъ и, по невѣдѣнію моему, запасаясь сук\r\nномъ и прочими вещами ; чего бы отнюдь не слѣдовало дѣлать, по\r\nтому что въ Сибири, какъ узналъ я послѣ, можно имѣть все необхо\r\nдимое для жизни за весьма умѣренную цѣну, так что кто не умѣ\r\nетъ торговаться съ нашими добросовѣстными купцами, тотъ въ Россін\r\nкупитъ дороже. Знаете ли чѣмъ, вдучи въ Сибирь, нужно запасать\r\nся ? — Мѣхами. Тамъ изобилие въ однѣхъ звѣриныхъ шкурахъ ; авы -\r\nдѣлка ихъ, сортировка и вообще скорнячество въ такомъ младенче\r\nствѣ, что я, живя среди лисицъ и соболей, выписывалъ для жены\r\nизъ Москвы теплый салопъ. То же самое бываетъ и съ чаемъ. Ка\r\nжется, чайная торговля идетъ вся чрезъ Сибирь, огромные обозы съ\r\nЦыбиками ежедневно тянутся въ Москву, Ирбить и на Макарьев\r\nскую ярмарку ; но въ городѣ, напримѣръ хоть въ Красноярскѣ,\r\nиногда нельзя достать фунта цвѣточнаго чаю. Причина самая произъ подлинныхъ ЗАПисокъ А. К. К—НА. 201\r\nстая: обозы идутъ по накладной ќъ мѣсту назначения и дорогою ни\r\nчего не продаютъ, слѣдственно для красноярскаго потребленія посту\r\nпаетъ только тотъ чай, который привозится собственно въ Красноярскъ.\r\nНо если въ губернскомъ городѣ, по неразсчетливости торговцевъ, встрѣ\r\nчается иногда недостатокъ въ чаѣ, чтоже должно быть въ окруж\r\nныхъ городахъ ? Я почти всегда, для своего дома, выписывалъ чай\r\nцѣлымъ цыбикомъ, чтобъ не сидѣть безъ чаю, кивучи по сосѣдству\r\nчайнаго царства.\r\nПріѣхавши въ Пермь, я не совершилъ еще и третьей доли своего\r\nпутешествия, а уже насмотрѣлся на многие народы, составляющіе не\r\nобъятное русское царство. Около Инсара ѣхалъ Мордвою, около Ка\r\nзани Чувашами и Татарами, по Вятской губерніи Вотяками. Подиви\r\nтесь ! въ такое короткое время я столько сдѣлалъ успѣховъ въ Фи\r\nлологіи, что безъ ошибки на всѣхъ ихъ языкахъ кричалъ на ямщи\r\nковъ « пошелъ ! » Напримѣръ по - татарски айда, по-мордовски аре и\r\nпроч. — Вотяки живутъ въ огромныхъ лѣсахъ по Вятской губерніи ; ихъ\r\nназываютъ добрымъ народомъ потому, что воровство у нихъ почти не\r\nизвѣстно и замъкъ считается ненужною вещью. Какая противополож\r\nность съ казанскими Татарами, а въ Инса комъ уѣздѣ и мелкое дво\r\nранство промышляетъ кражею лошадей !\r\nБывшій тогда въ Перми губернаторъ т....ъ, къ которому имѣлъ\r\nя письмо, принялъ меня съ сибирскимъ радушіемъ. Кстати замѣчу здѣсь,\r\nчто Казань принадлежить еще къ тѣмъ губернскимъ городамъ русскаго\r\nцарства, въ которыхъ, подобно Москвѣ, не оберешься отъ чванства и\r\nбарства, и прежде чѣмъ вы переступите чрезъ порогъ дома, хозяева\r\nуже знаютъ вашъ чинъ, число душъ и Фамильныя связи ; но въ Пер\r\nми уже начинается Сибирь: неглупый молодой человѣкъ, порядочно\r\nодѣтый, безъ всякой протекцій можетъ быть знакомъ съ цѣлымъ го\r\nродомъ и вездѣ принятъ, даже не имѣя другаго экипажа, кромѣ ка\r\nДошъ.\r\nМежду Кунгуромъ и Екатеринбургомъ, на пространствѣ трехъ поч\r\nтовыхъ станцій, переѣхалъ я Уральскія горы. Эти древніе РиФеи, огром\r\nные въ сѣверной своей части, здѣсь не такъ высоки: смѣлый русский\r\nямщикъ не станетъ тормозить повозки. Покатости горъ покрыты боль\r\nшею частью хвойнымъ сомъ. Съ нѣкоторыхъ высотъ есть привле\r\nкательнѣйшіе виды на необозримыя пространства, ия жалѣю, что про\r\nѣхалъ здѣсь не лѣтомъ... Итакъ...\r\nПривѣтствую тебя,\r\nобширнѣйшая и многолюднѣйшая часть міра —\r\nАзія !202 АТЕНЕЙ.\r\nи тебя, обширнѣйшая и малолюднѣйшая часть Азін\r\nСибирь !\r\nПримите подъ кровъ вашъ странника Европейца !\r\nИзъ Екатеринбурга отправился я чрезъ Ишимъ, оставя столицу Ку\r\nчума“) влѣвѣ, чрезъ что выгодалъ болѣе 200 верстъ. Между рѣкъ\r\nИртыша и Оби, на пространствѣ нѣсколькихъ сотъ верстъ, лежитъ Ба\r\nрабинская степь, или Бараба, какъ называютъ ее туземцы, а посреди\r\nея находится плохонькій городокъ Каинскъ, населенный Цыганами.\r\nБараба чрезвычайно однообразна, а потому и скучна. Мѣстополо\r\nкеніе такъ ровно, что никогда не куютъ почтовыхъ лошадей. По сто\r\nронамъ дороги видно множество болотъ, на которыхъ возвышается\r\nизъ-подъ снѣгу высокая, сухая трава. Вода вездѣ съ сильнымъ от\r\nвратительнымъ запахомъ. Въ мѣсв, а особливо въ строевомъ, вообще\r\nнедостатокъ, за то привольные луга и благодатныя пашни доставля\r\nютъ жителямъ изобилие въ скотѣ и хлѣбѣ. Дешевизна здѣсь невѣро\r\nятная, первая въ России: сѣно 5 коп., овес, 15 и 20 коп. за пудъ ;\r\nржаная мука 25 коп., пшеничная 40 коп. за пудъ. Тетеревъ 3 коп.\r\nДичи по болотамъ и озерамъ такое множество, что многие крестьяне\r\nне держатъ дворовой птицы ; и притомъ дичь такъ смирна и ешева,\r\nчто ее считаютъ не стоюцею зарядовъ и ловятъ разными силками,\r\nили накрываютъ шатрами вдругъ штүкъ по сту. Одного недостаетъ\r\nБарабинцамъ денегъ. Здѣсь изобилie оттого производить деше\r\nвизну, что по близости некуда сбывать мѣстныхъ произведеній. Этотъ\r\nнедостатокъ въ деньгахъ заставляетъ здѣшнихъ крестьянъ съ радо\r\nстью, на перехватъ, возить проѣзжихъ по 3 коп. на версту, за всю\r\nтройку, и при этомъ еще встрѣчать ихъ за двѣ версты до станцій. Если\r\nхотите между ямщиками сдѣлать драку, то скажите, что поѣдете съ тѣмъ,\r\nкто скорѣе запряжетъ лошадей: произойдетъ цѣлая траги-комедія.\r\nО цѣнѣ никогда не спрашиваютъ: ряда, сдѣланная на одной станции, иног\r\nда идетъ на цѣлыя сотни верстъ. Впрочемъ, начиная еще отъ Перми,\r\nя уже не платилъ полныхъ прогоновъ.\r\nКакое странное, неправильное понятие имѣютъ у насъ о Сибири !\r\nВѣроятно холодъ ея съверной полосы и названіе, сросшееся въ\r\nнонимъ со ссылкою, заклеймили ее общимъ предубѣжденіемъ. Вы\r\nѣхавши изъ Екатеринбурга, я ожидалъ встрѣтить ужаснѣйшую дичь и\r\nпустоту ; но дичь была въ Вятской губерніи и даже ближе къ центру\r\nРоссіи: среди Мордвы и Чувашей, а пустота въ Сибири замѣтна толь\r\nко по сторонамъ. На большихъ дорогахъ, особливо по главному ир\r\nси\r\n4 ) Тобольскъ,изъ подлинныхъ ЗАПисокъ A, K. K — НА. 203\r\nкутскому тракту, вездѣ очень хорошо населено: такъ на послѣдней\r\nстанцій къ Красноярску, я ѣхалъ шесть верстъ сплошными прекрас\r\nными селами и деревнями. Почти вездѣ народъ русскій, добрый, при\r\nвѣтливый ; чистота ихъ жилищъ и изобилie тотчасъ бросятся въ глаза.\r\nЭто не тульскіе или калужскіе крестьяне, гдѣ въ дымныхъ, черныхъ\r\nизбахъ, въ собратствѣ съ домашними животными, пострадаютъ всѣ ва\r\nши чувства ; гдѣ, по шуточному выраженію князя Вяземскаго, на стѣ–\r\nнахъ исторія Тьмутаракани. Коренные сибирское поселенцы, въ старину,\r\nпо занятіи края, были переведены туда цѣлыми волостями, большею\r\nчастью изъ Вологды, Великаго Устюга, Костромы, Архангельска, и при\r\nнесли, такъсказать, съ собою опрятность, которая при сибир\r\nскомъ довольствѣ еще улучшилась. Избы вездѣ съ трубами, и у боль\r\nшей части жителей по двѣ. Столы, лавки, полы, даже самыя стѣны\r\nчисто вымыты. Хаѣбосольство съ полнымъ радушіемъ русской старины,\r\nи тѣ ошибаются, которые думаютъ, что гостеприимство жителей про\r\nисходитъ отъ дешевизны жизненныхъ припасовъ ; нѣтъ, это отдѣль\r\nная добрая черта ихъ характера. Положимъ, что, при изобилии, жи\r\nтели не чувствуютъ убытка отъ угощенія проѣзжающихъ ; но чѣмъ\r\nможетъ - быть вознаграждено то безпокойство, которое неразлучно съ\r\nтакими посъщеніями, не приносящими никакой пользы, ни удовольствія.\r\nПІріѣхавши на станцію, въ томъ домѣ, гдѣ для васъ перепрягаютъ ло\r\nшадей, не просите, а требуйте ѣсть, какъ въ“трактирѣ за деньги,\r\nи васъ всегда съ усердіемъ угостятъ, чѣмъ только могутъ. Спросите\r\nу хозяйки: что стоитъ обѣдъ ? и получите въ отвѣтъ: помилуйте,\r\nгрѣхъ брать съ проѣзжающихъ. Словомъ, отъ самаго Екатеринбурга паль\r\nцы мои навѣщали бумажникъ только одними прогонами, которые\r\nбыли менѣе, чѣмъ полупрогоны. На станцій Антошкиной 1 ), гдѣ я про\r\nвелъ день Рождества и ночевалъ двѣ ночи, я настоялъ, чтобу хозяинъ\r\nнепремѣнно взялъ за содержаніе меня и двухъ моихъ людей. Чтоже,\r\nдумаете, онъ назначилъ ? — Вы изволите платить сказалъ онъ мнѣ\r\nпо пятаку на версту съ тройки, прибавьте же мнѣ еще по копѣйкѣ,\r\nи я провезу васъ двѣ станцій, не перемѣняя лошадей. Это онъ взялъ\r\nсъ меня лишняго 30 копѣекъ и лётомъ проскакалъ со мною 30 верстъ\r\nдо города Каинска. Вотъ какова. Сибирь ! Въ такомъ чрезвычайному\r\nотдаленіи, у каждaго крестьянина можно найдти каменную тарелку, вилку\r\nи стеклянный стаканъ ; а въ каждомъ селеніи самоваръ и чашки. По\r\nпросите пить, и вамъ подадутъ стеклянный кувшинъ съ такимъ хо\r\nрошимъ квасомъ, какой рѣдко пивалъ въ Россіи даже у доста\r\nкупцовъ. Хлѣбъ у всѣхъ крестьянъ ситный, вкусный,\r\n2\r\nза\r\nЯ\r\nточныхъ\r\n1) Въ Барабинской степи.204 АТЕНЕЙ.\r\nа\r\nи рѣдко они садятся за столъ безъ пшеничнаго хлѣба. окушаньяхъ\r\nя не буду говорить. Если они не всегда приготовляются съ надлежа\r\nщимъ вкусомъ, если иногда подаютъ вамъ русскія щи, вареныя съ те\r\nтеревомъ, то по крайности вы не встанете голодные изъ-за стола,\r\nэто для дорожнаго человѣка не бездѣлица.\r\nВъ Сибири Форштмейстерской мой взоръ встрѣтилъ такія деревья,\r\nкоторыхъ не было подъ милостивымъ моимъ начальствомъ по Тульской\r\nгуберніи: пихту, лиственницу, кедръ. Переѣхавши Уральской хребетъ,\r\nя не замѣтилъ у дороги слишкомъ пространныхъ лѣсовъ, какъ по Вят\r\nской губерніи. Главное народонаселенie Сибири пріютилось къ боль\r\nшому тракту, гдѣ заведены луга и пашни ; а дикіе, непроходимые лѣса,\r\nпо -сибирски тайга, тянутся по сторонами, отъ дороги верстъ за де\r\nсять и болѣе. Въ Сибири не растетъ липа, всѣ простолюдины ходятъ\r\nвъ сапогахъ, и пламенный взоръ патріота нигдѣ не встрѣтитъ лаптей,\r\nэтой національной, прекрасной, русской обуви, надъ усовершенство\r\nваніемъ которой трудился собственноручно высочайший изъ монар\r\nховъ. Меня удивилъ на одной станцій поселенецъ, подошедшій къ моей\r\nповозкѣ. « АІ вы издалека ѣдете », сказалъ онъ утвердительнымъ то\r\nномъ. Я взглянулъ ему въ лицо, которое было довольно оригинально, и\r\nспросилъ, почему онъ это знаетъ. « Это видно », отвѣчалъ онъ съ са\r\nмодовольною улыбкой. Любопытство мое увеличилось, я полагалъ,\r\nвстрѣтился съ какимъ-либо колдуномъ, или новымъ ЛаФатеромъ, разга\r\nдавшимъ мою Физиогномію ; но чтоже открылось ? у меня въ по\r\nвозкѣ были вязовыя оглoбли, а вяза, дуба и многихъ другихъ крѣп\r\nкихъ деревьевъ также не растетъ въ Сибири. И. И. Дмитріевъ по\r\nправили ошибку въ своемъ Ермакѣ, заставивши вмѣсто дубовъ скри\r\nпѣть кедры.\r\nВъ Красноярскт пріѣхалъ я 1 -го января 1827 года, гдѣ по волѣ\r\nАллаха, не доѣзжая тысячи верстъ до Иркутска, должно было кончить\r\nся мое путешествие. Тамъ былъ губернаторомъ Александръ Петр. Сте\r\nпановъ, мещовскій нашъ помѣщикъ, къ которому привезъ я письмо\r\nотъ его матери. Со старушкой познакомился я только передъ отъѣз\r\nдомъ. Она меня полюбила, и узнавши, что я поѣду чрезъ Красноярскъ,\r\nписала къ сыну, чтобъ я не имѣлъ другой квартиры и - стола, кромѣ\r\nего дома. Однакожь я почелъ неприличнымъ пріѣхать прямо съ доро\r\nги въ домъ къ губернатору, и явился къ нему на другой день поутру.\r\nАлександръ Петр. былъ мнѣ очень радъ, чрезвычайно обласкалъ, какъ\r\nземляка, живущаго отъ него въ какихъ - нибудь 13 верстахъ, и началъ\r\nуговаривать остаться на службѣ въ его губерніи.\r\nКуда вы ѣдете ? спросилъ онъ у меня.\r\n- Въ Иркутскъ.\r\nЧтоизъ подлинныхъ ЗАПИСокъ А. К. КЕНА. 205\r\nни за что\r\nКъ какой должности ?\r\nНе знаю. Генералъ - губернаторъ, къ которому являлся я въ\r\nМосквѣ, на первый разъ зачислилъ меня при себѣ.\r\nКакое же онъ вамъ дастъ мѣсто ? чиновника порученій, но у\r\nнего, я знаю, заняты всѣ ваканцій ; а если куда - нибудь сдѣлаетъ\r\nвасъ совѣтникомъ: мало завиднаго. Я предлагаю вамъ мѣсто окруж\r\nнаго начальника въ Минусинскѣ, гдѣ вы сами будете маленьким,\r\nгубернаторомъ и во время моихъ пріѣздовъ будете кормить меня\r\nдушистой малиной со сливками.\r\nЯ благодарилъ его за расположение, но прибавилъ, что остаться въ\r\nКрасноярскѣ не смѣю: Лавинскiй отправилъ меня именно въ Иркутскъ\r\nи при отпускѣ сказалъ: « Мы тамъ весело заживемъ, » Степановъ\r\nпризадумался, потомъ спросилъ: вы хорошо знакомы съ Лавинскимъ ?\r\n— я пользуюсь его благорасположеніемъ. Тутъ расказалъ я,\r\nкакъ Лавинскій, бывши директоромъ департамента государственныхъ\r\nимуществъ, далъ мнѣ Форштмейстерское мѣсто, и упомянулъ о подне\r\nсенной мною ему книгѣ: « Котъ въ адѣ ».\r\nАхъ ! да вы еще и поэтъ ! вскричалъ Степановъ:\r\nне отпущу ! Остаетесь ? Руку ! завтра же партикулярнымъ письмомъ\r\nпроситесь у Лавинскаго, начать службу. по Енисейской губерніи ; я\r\nвмѣстѣ съ тѣмъ пишу объ васъ Форменное представленіе. Рѣшено ! Пой\r\nдемте, я познакомлю васъ съ моей женою.\r\nКатерина Федосѣевна спросила у меня два слова о здоровьи своей\r\nматушки, одно слово о дорогѣ, а четвертымъ ея словомъ было: играю\r\nли я въ бостонъ ? Играю-съ. и мы сейчасъ сѣли, потому что\r\nя былъ четвертый, котораго недоставало.\r\nНа первый же день я успѣлъ, въ домѣ губернатора, познакомиться\r\nсъ цѣлымъ городомъ, потому что это было воскресенье, а по воскрень\r\nямъ у него бывали обѣды. Сверхъ всякаго ожиданія, въ такомъ от\r\nдаленіи я нашелъ нѣсколько знакомыхъ: губернаторскаго чинов\r\nособыхъ порученій Кл....ра, который у насъ, въ калуж\r\nскомъ мѣсномъ институтѣ, былъ надзирателемъ ; баталіоннаго коман\r\nдира подполковника A...... ева, который, служа въ кіевскомъ\r\nтренадерскомъ полку, квартировалъ въ мещовскомъ уѣздѣ и бывалъ у\r\nнасъ въ Симоновѣ ; красноярскаго городничаго Фонъ-Р....ра, котора\r\nго мать жила отъ Симонова въ 3 - хъ верстахъ.\r\nЛавинскій послѣ коронацій поѣхалъ въ Петербургъ, представленіе\r\nобо мнѣ и письмо мое были отправлены туда къ нему по первой поч\r\nтѣ. Будучи доволенъ всѣмъ Красноярскомъ, я остался въ немъ дожи\r\nдаться свой участи. Сдѣланные мною всей знати визиты, немедленно\r\nмнѣ были отданы, Вразсужденіи визитовъ наблюдалась въ Красноярскѣ\r\n-\r\nника206 АТЕНЕЙ.\r\nбольшая аккуратность ; - но печатные визитные билеты были только у\r\nчиновниковъ губернскаго правления, при которомъ состояла единствен\r\nная въ губерніи типографія, прочие же довольствовались чистописані\r\nемъ своихъ канцелярій.\r\nВъ\r\nКрасноярскъ небольшой губернскій городъ; только въ 1823 году от\r\nкрыта въ немъ губернія, а до того былъ онъ уѣзднымъ Томской гу\r\nберніи. Въ немъ до 900 домовъ, въ числѣ коихъ десятка два камен\r\nныхъ. Жителей болѣе 6 тыс. души. Въ одной изъ четырехъ церквей\r\nгорода, находится образъ Александра Невскаго, работы академика Его\r\nрова, подаренный городу Императоромъ Александромъ, при открытии\r\nвъ немъ губерніи. Другой царскій подарокъ постарѣе: колоколъ, на\r\nсоборной колокольнѣ, присланный отъ царя Беодора Алексѣевича. Въ\r\nсоборѣ полъ изъ аспида, котораго много въ енисейскомъ округѣ. А.\r\nП. Степановъ, въ изданной имъ книгѣ « Енисейская губернія », удив\r\nляется, за чѣмъ въ соборѣ надъ Царскими дверями изображена тіара.\r\nТіары никакой нѣтъ: рельефный балдахинъ, весьма посредственной\r\nрізьбы, поэтическое воображеніе автора приняло за шапку его свя\r\nтѣйшества. Въ соборной оградѣ поставленъ Американской компанією\r\nпамятникъ надъ могилою Рязанова, который былъ посланникомъ\r\nЯпоніи и, возвращаясь, умеръ въ Красноярскѣ. Основание города отно\r\nсится къ 1628 году: воевода Дубенскій, на мѣстѣ нынѣшняго Красно\r\nярска, заложилъ деревянный острогъ отъ набѣга Киргизовъ, при впа\r\nденіи рѣчки Качи въ Енисей. За Качею, противъ города, возвышается\r\nбольшая гора, съ обвалами изъ красной глины, что вѣроятно послу\r\nжило поводомъ къ его названію. На этой горѣ есть часовня, откуда\r\nя любилъ смотрѣть на Красноярскъ, разстилающийся по ровному мѣсту\r\nпрямыми широкими улицами, изъ которыхъ главная имѣетъ четыре вер\r\nсты длины. Можно утвердительно сказать, что Красноярскъ въ непродол\r\nжительному времени будетъ хорошимъ губернскимъ городомъ. Каменные и\r\nдеревянные дома лучшей архитектуры растутъ ежегодно. Уже при мнѣ ис\r\nчезли китайскія кровли ломаной Фигуры, и рѣдко встрѣтите въ окнахъ слю\r\nду, вычурно оправленную въ жесть. Съ улицы эти окна очень красивы,\r\nно изнутри никуда не годятся, потому что сквозь нихъ ничего не вид\r\nно на улицу. Уничтожаются и веревочки, привязанныя къ болтамъ став\r\nней, чтобъ можно было ихъ отворять и затворять, не выходя изъ дома.\r\nя прежде думали, что только одна сибирская лѣнь сверлила и пор\r\nтила стѣны для пропуска веревокъ ; но послѣ увѣрился, что это оста\r\nтокъ старины, защита при осадѣ, когда, не подвергаясь опасности, нель\r\nзя было выйдти на улицу. Къ неудобствамъ города принадлежатъ без\r\nпрестанные, сильные вѣтры, дующіе изъ окрестныхъ горъ, и разно\r\nиизъ подлинныхъ ЗАПисокъ А. к. К — НА. 207\r\nзажившихся\r\nно Оттого\r\nсимый ими по всему Красноярску песокъ, так что дома, прибрежные\r\nкъ Енисею, иногда принуждены бываютъ огребаться.\r\nТеатровъ нѣтъ во всей Сибири, а въ Красноярскѣ ни собраній ‘),\r\nни трактировъ, ни извощиковъ. Впрочемъ я провелъ тамъ 4 мѣсяца\r\nдовольно весело, и только спалъ у себя на квартирѣ. Всякій день обѣ\r\nдалъ и ужиналъ у губернатора ; тамъ изъ нѣсколькихъ человѣкъ со\r\nставлялся особый кругъ домашняго знакомства: читали журналы, но\r\nвыя книги, разсуждали о политикѣ, о литературѣ, иногда играли въ\r\nкарты, шутили и даже злословили... извѣстно: насчетъ\r\nвъ невѣстахъ красноярскихъ дѣвъ. И хотя злословили безъ сердца, отъ\r\nнечего дѣлать, пожилымъ дѣвамъ не было легче, а осо\r\nбливо, если наши крупныя эпиграммы предательски доходили до ихъ\r\nнѣжнаго слуха. По всѣмъ этимъ занятіямъ губернаторъ былъ нашимъ\r\nобщимъ собесѣдникомъ. Въ эту зиму въ Красноярскѣ почти всѣ дни\r\nбыли разобраны, и человѣку, не имѣющему своего хозяйства,стоило толь\r\nко не лѣниться ѣздить по обѣдамъ. Къ почетному имениннику должно\r\nбыло являться три раза на день. Въ первый разъ въ 9 часовъ утра\r\nсъ поздравленіемъ, и тутъ хозяинъ приглашаетъ васъ обѣдать, или на\r\nпирогъ: пирогъ тотъ же обѣдъ, только безъ горячаго, съ правомъ\r\nсадиться или не садиться за стол. Въ два часа по полудни вы прі\r\nѣзжаете на пирогъ, или къ обѣду, и поѣвши, отправляетесь домой\r\nспать, а въ 8 часовъ вечера гости собираются въ третій разъ: играть\r\nвъ карты и танцовать до бѣла свѣта. Дамы пріѣзжаютъ только на балъ,\r\nа къ обѣдам не приглашаются.\r\nОбразованность Красноярска идетъ объ - руку съ образованностью Рос\r\nсій, то-есть, смиряясь предъ столицами, онъ равняется имъ губернскимъ\r\nгородамъ, хоть напримѣръ Калугѣ, гдѣ въ настоящее время одна еле\r\nдышащая книжная лавка только и поддерживается, что шерстями,\r\nторыя смѣтливый книгопродавецъ держитъ какъ заманку въ магазинъ,\r\nдля избавленія себя отъ голодной смерти. Сибирь есть земля свобо\r\nды, помѣщиковъ въ ней нѣтъ, все чиновное сосредоточивается въ го\r\nродахъ, какъ бы собирая въ одни мѣста умственныя богатства. Тамъ\r\nбольшая часть служащихъ чиновниковъ люди, пріѣхавшіе изъ внутренней\r\nРоссіи ; но пріѣхавшіе не за сокровищами, какъ въ Бразилію, а изъ\r\nжажды познаній, или изъ видовъ благороднаго честолюбія. Вотъ при\r\nчина, почему въ Сибири Фракъ преимуществуетъ предъ военнымъ мун\r\nдиромъ, и Фемида держитъ вѣсы гораздо прямѣе, чѣмъ въ нынѣшней\r\nМосковіи. Въ Красноярскѣ большая половина совѣтниковъ, по неи\r\nмѣнію денегъ, ходить пѣшкомъ, а секретарей губернскихъ присутствен\r\nко\r\n1) Въ зиму 1836-1837 заведено было первое дворянское собраніе208 АТЕНЕЙ.\r\nскимъ\r\nх\r\nныхъ мѣстъ, какъ говорится, не видно и въ щели. Красноярскт до\r\nсихъ поръ не имѣетъ - еще гимназій, а цѣлая Сибирь - университета.\r\nПричислять такую громадную страну къ казанскому округу немножко\r\nнецентрально. При понятливости Сибиряковъ и любви ихъ къ просвѣ\r\nщенію, собственный университетъ былъ бы кстати ; мѣсто ему въ Томскѣ\r\nили Красноярскѣ.\r\nПолитическiя извѣстія получаются въ Красноярскѣ, противъ Петер\r\nбурга, позднѣе мѣсяцемъ, а моды запаздываютъ цѣлымъ годомъ. Ро\r\nскошь тамъ еще не наложила свою свинцовую руку на карманы: не\r\nвидно щегольскихъ экипажей, разряженныхъ, осыпанныхъ бриліантами\r\nдамъ, хотя многія въ состоянии были бы то сдѣлать. Одно только\r\nшампанское часто льется рѣкой ; но для хлѣбосольства, русскій чело\r\nвѣкъ всегда готовъ выворотить карманъ на-изнанку.\r\nНаконецъ Лавинскій, отъ котораго зависла моя участь, возвратился\r\nвъ Иркутскъ и, по ходатайству Степанова, утвердилъ меня минусин\r\nокружнымъ начальникомъ. Окружные начальники учреждены\r\nвъ сибирскихъ многолюдныхъ округахъ для лучшаго надзора, поряд\r\nка и теченія дѣлъ. Прежде случалось въ Сибири, что чиновники или\r\nперессорятся между собою, или окажутся виновными въ злоупотре\r\nбленіяхъ своей власти, и пока о томъ дойдетъ до губернатора и\r\nпріѣдетъ отъ него слѣдователь, они, Богъ знает, что успѣютъ на\r\nдѣлать ; но теперь городничій, судья, исправникъ, казначей, и сло\r\nвомъ, всѣ присутственныя мѣста и лица округа подчинены его началь\r\nнику, который примиряетъ ссорящихся, прекращаетъ злоупотребленія\r\nи распоряжается нарядомъ слѣдствій надъ виновными. Онъ, по смыслу\r\nсибирскаго учреждения: отдѣленіе губернской власти, дѣйствующей\r\nнепосредственно на мѣсть. Званіе окружного начальника въ Сиби\r\nри почитается уважительнымъ ; его большею частію даютъ пожилымъ\r\nи заслуженнымъ штабъ - ОФИцерамъ испытанной честности.\r\nЗа распутьемъ я не могъ отправиться въ Минусинскъ ранѣе мая\r\nмѣсяца. Всю дорогу отъ Красноярска до Минусинска (550 верстъ ) я лю\r\nбовался великолѣпными иллюминаціями, зажженными повсемѣстно, какъ\r\nбудто бы въ честь нашего путешествия. Это сибирскіе такъ-называе\r\nемые « палы », которыми, тотчасъ по стаяніи снѣга, выжигаются бурьянъ\r\nи всѣ прошлогоднія сухія травы, отъ чего новая зелень растетъ нѣж\r\nнѣе и ровнѣе. Въ послѣдствии, такимъ прекраснымъ зрѣлищемъ я на\r\nслаждался ежегодно, а особливо чудесный видъ изъ Минусинска, когда’за\r\nгорятся окрестныя горы. Смѣло можно сказать, что ни одна иллюми\r\nнація, ни одинъ военный лагерь съ пылающими кострами, живописно\r\nрасположенными, не сравняются съ восхитительной картиной перебѣ\r\nгающихъ огней, то увеличиватощихся, то уменьшающихся. Въ тихіяизъ подлинныхъ записокъ А. К. К-НА. 209\r\n>\r\nночи даже слышенъ трескъ отъ дѣйствія огня, и пылкая Фантазія поэта\r\nможетъ разыграться до безконечности.\r\nПри опалкѣ полей, берутся большая предосторожности, чтобъ огонь\r\nне прокрался въ лѣса и не истребилъ мостовъ на большихъ дорогахъ.\r\nЛошади легко могутъ испугаться, ежели встрѣтится на дорогѣ эта без\r\nконечная огненная гряда, которую никакъ не возможно переѣхать.\r\nОднажды казакъ препровождалъ ко мнѣ въ Минусинскъ пороховой транс\r\nпортъ, и, взъѣхавши на одинъ пригорокъ, вдругъ увидѣлъ предъ собою\r\nво ста саженяхъ « палы, » которые шли сплошной полосой. Вѣтеръ\r\nбылъ встрѣчный, огонь приближался со скоростью, и другой на мѣстѣ\r\nказака совершенно бы растерялся ; но нашъ казакъ былъ находчивъ.\r\nОнъ немедленно высѣкъ огня и зажегъ траву позади транспорта, во\r\nвсю ширину большой дороги. Огонь, разумѣется, побѣжалъ по вѣтру,\r\nвъ томъ же направленіи, въ какомъ приближалось встрѣчное пламя, и\r\nчрезъ нѣсколько минутъ позади транспорта образовалось выжженное\r\nмѣсто, на которое едва успѣли заворотить лошадей и перевезти те\r\nлѣги, какъ набѣжала встрѣчная полоса огня ; но, не находя далѣе пи\r\nщи, сама собою уничтожилась.\r\n( Продолжение ва саѣдующей книжкњ.)",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "1. Zapiska, podannaia gosudariu 5 maia 1820",
        "article": "ПРИЛОЖЕНІЯ.\r\nДля того, чтобъ передать сколько - нибудь характеръ и\r\nобразъ мыслей В. Н. Каразина, и передать ихъ его словами,\r\nмы помѣщаемъ 1) его записку, подписанную граФомъ\r\nМ. с. Воронцовыми, князем. Менщиковымъ, А. И. и Н. И.\r\nТургеневыми * и поданную, 5 Мая 1820, статсъ-секретаремъ\r\nпо иностранной части Капо д'Истрія. 2) Отрывки изъ\r\nего записокъ представленныхъ графу В. П. Кочубею, и 3)\r\nотрывокъ изъ его письма къ Николаю.\r\n1) Записка, поданная государю 5 Мая 1820.\r\nНѣсколько помѣщиковъ, бы въ одушевлены чистымъ\r\nдоброжелательствомъ въ любезному нашему отечеству России,\r\nискреннѣйшею благодарностію къ великому ея государю и\r\nчувствованіемъ обязанностей дворянства, къ которому за\r\nчесть поставляютъ принадлежать, имѣютъ намѣреніе соста\r\nвить общество подъ руководствомъ управляющаго министер\r\nствомъ внутреннихъ дѣлъ, котораго цѣлію должно быть\r\nизысканіе способовъ къ улучшенію состояния крестьянъ и\r\nкъ постепенному освобожденiю отъ рабства, какъ ихъ, такъ\r\nи дворовыхъ людей принадлежащихъ помѣщи камъ, въ cie\r\nобщество вступающимъ. Они увѣрены, что таковое удаленіе\r\nеди наго справедливаго и важнаго порицанія, которому\r\nдворянство, среди всей славы отечества своего, подвергается\r\nвъ очахъ просвѣщенныхъ народовъ, есть въ настоящее\r\nпо**мнѣ В. Н. неизвѣство Каразинъ. »отмѣтимъ ва спискѣ: “ и может быть еще кѣмъ-нибудь58\r\nкакъ ся к\r\nвремя дѣло, не только справедливое, но и благородное. Но,\r\nподобное намѣреніе не можетъ и не должно\r\nимѣть своего начала безъ высочайшаго соизволенія, то и\r\nповергается сія мысль на всемилости вѣйшее воззрѣніе пре\r\nмилосерднаго государя нашего, безпрестанно пекущагося\r\nо благѣ своихъ поданныхъ ”.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "XI. Izvestiia ob uchenykh obshchestvakh v Rossii",
        "article": "XI\r\nИЗВѢСТІЯ ОБЪ УЧЕНЫХЪ ОБЩЕСТВАХЪ ВЪ РОССІИ.\r\nПкадеміл наукд.\r\nЗасѣданіе іб Ноября 1803.\r\nЕго Превосходительство (Г. ТТрези* дептб Академіи, предложилъ Конференціи чрезЪ Академика Захарова слѣдую-\r\nщее. „НѢкпто предсгпавилЪ Товарищу Министра военныхъ морскихЪ силѣ спо-собЬ сохранять отЪ сырости порохѣ на кораблях'Ь. Сей способъ состоитъ вЪ томЬ, чтобЪ осыпать пороховыя бочки слоемЪ толченаго уголья. Но Т ь5 <Грей?5 утверждалъ, что сей способъ сопряженЬ сЪ опасностію внезапнаго за-горѣнія, если масло или другія жирныя вещества каким'Ъ нибудь случаемъ смѣшаются сЪ симѣ толченымЪ углем'Ь, что неминуемо случается, а особливо сЪ сажею. Товарищъ Министра желаетЪ знать :\r\n1.\tПолагаетЪ ли Академія вЪ семЪ способѣ какую опасность? 2. НѢтЪ ли другаго какого способа сохранять порохѣ отЪ сырости? — По нѣкоторых'Ъ о 1 пунктѣ разсужденіяхЪ заключено : поелику уголь не такѣ скоро загорается какЪ сажа, то и не должно много опасаться нечаяннаго загорѣнія; впрочемъ не льзя досгповѣрно положить, чтобЪ предлагаемый способѣ былЪ совершенно безопасенъ. Господа Академики УСрафтй и Яоенцб обѣщали вЪ будущее засѣданіе подать о сихЬ обѢих'Ъ пунктахъ письменныя замѣчанія. .\r\nСекретарь Академіи читалЪ сообщеніе Государственной Адмиралтействѣ Коллегіи, сЪ приложеніемъ на разсмотрѣніе\r\n225\r\nАкадеміи астрономическихъ наблюденій Его Превосходительства Г на Контрѣ-Адмирала Cap&izr.ea, дѢланныхЬ вЪ продолженіи прошедшаго лѣта, во время проѣзда его по Бальтійскому морю, и вЪ городахъ Любекѣ, ТравемундѢ, РевелЬ и КронштатѢ. Коллегія просила Академію доставить ей о сихѣ наблюденіяхъ свое заключеніе. Г. Академикѣ Уіноход-взялЬ на себя трудѣ разсмотрѣть сей журналѣ астрономическихъ наблюденій и представить Академіи письменное мнѣніе.\r\nСекретарь Академіи читалЪ письмо отЪ управляющаго Екатеринбургскими заводами Г-на ОберЪ - Бергѣ - Гауптмана Бермана отѣ 19 Октября. .Т-п5 !Герман5 обѢщаегпЪприслать Академіи примѣчанія, здѣданныя имѣ во время его путешествія около 2600 верстѣ, вЪ продолженіи коего онѣ четыре раза переѢзжалЪ вершину уральскихъ горѣ. Онѣ еще пишетЪ, что ново открытый золотый рудникѣ продолжаетъ подавать хорошую надежду. ИзЪ числа 60000 пудЪ руды, 12000 взятыя наудачу, произвели 15 фунтовѣ, 14 золотниковѣ чистаго золота. ZT-hö !Гсрліан5 получилЪ при семѣ случаѣ отѣ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА перстень сѣ вензелемѣ. —\r\n5\tго Декабря.\r\nЕго Превосходительство .!Тн5-97резп-дентб сообщилъ Конференціи письмо полученное имЪ отЪ T-на Тайнаго Совішнмка Трафа Шуспна - Шушкина и при ономЪ разсужденіе на Россійскомъ языкѣ о способѣ сдѣлать платину для ковки удобною. Конференція сѣ благодарностію приняла занимательное сіе разсужденіе отЪ почтеннаго своего Почетнаго Члена, которое прочиталъ Г-нѣ Академикѣ Се-всргинб. Конференція положила украсить онымѣ свой новой Технологическій журналѣ, и препоручила Секретарю поблагодарить Его Сіятельство возвративЪ ему разсужденіе о томЪ же предмѣтѣ, которое положено имЪ запечатанное вЬ архивѣ Академіи, предѣ отЪѢздомЪ его вЪ Грузію.\r\nРоссійская Шкааемія.\r\nВЪ засѣданіи 9 Генваря, Членѣ сей Академіи ТіеанйШфіанасбевиів Дмитревскій, по предложенію Г-на Президента, принялъ на себя трудЪ сочинить Т/спгорио .!'Россійскаго театра, для помѣщенія вЪ Періодическія сочиненія, каковыя Академія издавать намѣрена. — По томѣ раз-суждаемо было, что весьма прилично начать сіе изданіе сочиненіемъ, вѣ ко-шоромЪ бы избранными и достаточными\r\n227\r\nпримѣрами показаны были изобиліе, важность, сила и красота языка Славено-Росеійскаго, что онЪ весьма способенъ ко всЬмЬ тремЪ родамЪ слога, какЪ то: высокаго, средственнаго и простаго, и что на Славено-Россійскій языкѣ самыя лучшія и труднѣйшія мѣста иностранныхъ Писателей переводишь можно сЪ желаемымъ успѣхомъ, надлежащею точностію и сЪ соблюденіемъ красотѣ подлинника.\r\nВольное Общество любителей Словесности.\r\nОбщество сіе увѣдомило Издателей, что сЪ 15 го Іюля прошедшаго года по февраль мѣсяцѣ текущаго получено вЪ ономѣ 32 стихотворенія, 8 сочиненій вЬ прозѣ и 10 переводовъ.\r\nИзЪ прозаическихъ сочиненій примѣчательны слѣдующія:\r\n1.\t{Разсужденіе о ннщихѢ Г-на Измайлова, книжка вышедшая вЪ свѢгпЪ сего 1804 год у вЪ С. П. б, вЪ 8 долю листа.\r\n2.\tО полтпнгескомѣ просвігценін, статья изЪ сочиненія {Г-на {Попугаева, имѣющаго вытгпи подѣ названіемъ : о Глагдден-ствін народов'6.\r\n3.\tОСщіп планѣ законоположенія, Г-на Попугаева.\r\nЧасті I\r\n15\r\n928\r\nИзЪ переводовъ же слѣдущіе :\r\n1. О Законодателсстві, твореніе фиг-ланджіери. 1 й томЪ, переводъ сЪ Иіпаліян-скаго !Г-на іПопугаева.\r\n9.\t{Путешествіе Наперуза, переводъ S'-на {Борна.\r\n3. О Экономіи политнгескои, твореніе Гереншванда. Переводъ S'-на Крюковскаго.\r\n4- О Экономіи поаипппсскон, твореніе Канара. Переводъ S'-на Судакова.\r\n5.\tПервый опыгпЪ Г-на Румфорда, переводъ S'-на {Борна.\r\nРижское Общество Словесности п\r\nпрактики.\r\nПо отношенію Издателей, Общество сіе, составившееся вЪ 1803 году (*) отозвалось, что оно не давно только окончило совершенное свое образованіе. Нѣсколько разсужденій, достойныхЪ быть изданными вЪ свѢтЪ, были началомъ трудовЪ онаго и скоро будутЪ напечатаны. Мы за пріятнѣйшій долгЪ по-чшемЪ сообщишь оныя вЪ переводѣ нашимЪ читателямъ, если сочиненія сообразны будутЪ сЪ нашимЪ планомѣ. 06-щееіпво также увѢдомляешЪ, что Члены\r\n(*) Смотри No I періодическаго сочиненія Ілавнаго училищъ Правленія.\r\noooj\r\nего много представили вЪ оное весьма полезныхъ моделей.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Ul'rikh Fon-Gutten. Ulrich von Hutten. Von D. F. Strauss. Leipzig, 1858",
        "article": "УЛЬРИхъ ФОНЪ-ГІТТЕнъ.\r\nUlrich von Hutten. Von D. F. Strauss. Leipzig, 1858.\r\nЕсть въ жизни народовъ эпохи обновленія, когда поборники\r\nстарыхъ идей, стараго порядка, или, лучше сказать, безпорядка\r\nвступаютъ въ отчаянную борьбу съ немногочисленными пред\r\nставителями новой, живой мысли. Кажется, борьба невозмож—\r\nна: на сторонѣ обскурантовъ все, и законная власть, и боль\r\nшинство массы, и привычка ея къ существующему устройству;\r\nпротивники ихъ малочисленны, новое ученіе почти неизвѣстно\r\nтолпѣ, — а между тѣмъ передовые люди всегда выходятъ изъ\r\nборьбы побѣдителями, потому что ученіе ихъ не случайное по\r\nрожденіе воспаленнаго воображения, не пылкія бредни безпо\r\nкойнаго характера, а необходимое слѣдствіе историческаго\r\nразвитія жизни. Ихъ мало, потому что они прежде всѣхъ ясно\r\nсознали современную идею; но коль скоро она сознана, она не\r\nумретъ. Самое стараніе обскурантовъ подавить ее раскры\r\nваетъ глаза все большему и большему кругу; — каждая жертва\r\nихъ отчаянной злобы порождаетъ тысячи новыхъ поборни\r\nковъ прогресса и, не смотря на все свое стараніе, они не мо\r\nгутъ одолѣть врага, потому что этотъ врагъ — новая потреб\r\nность общества.\r\nТакую картину представляла Германія въ началѣ шестнад\r\nцатаго столѣтія. Государственное единство только что начало\r\nвозрождаться. Хотя власть императора и владѣтельныхъ особъ\r\nбыла еще слаба, но достаточна, чтобы хотя нѣсколько удер\r\nжать рыцарей отъ ихъ обычнаго занятія— грабежа. Замки ры\r\nцарей до того времени были притонами грабителей, признавав\r\nшихъ только право сильнаго, зараженныхъ сословными пред\r\n15\r\n-\r\n-\r\nч. у.204 А ти ней.\r\nразсудками, презиравшихъ купцовъ и ученыхъ, какъ людей,\r\nстоящихъ неизмѣримо ниже ихъ. Оттого первыми жертвами\r\nихъ набѣговъ были города, въ особенности на сѣверѣ Герма\r\nній, города, гдѣ развивались торговля и промышленность, гдѣ\r\nсвѣтлыя головы уже пробили брешь въ толстой стѣнѣ схола\r\nстики. Рудольфъ Агрикола, Іоаннъ Рейхлинъ положили начало\r\nшколѣ гуманистовъ, цѣлью которой было основательное изуче\r\nніе древнихъ языковъ. Знакомство съ древнею литературой\r\nбыстро развило въ гуманистахъ прямой взглядъ на современное\r\nсостояние общества. Въ ихъ средѣ родилась идея о необходи\r\nмости реформы. Недавно изобрѣтенное книгопечатаніе стало\r\nвъ ихъ рукахъ благодѣтельнымъ орудіемъ распространенія жи\r\nвыхъ идей. Испугалось германское духовенство, въ рукахъ ко\r\nтораго находилось неограниченное владычество надъ умствен\r\nнымъ образованіемъ народа, владычество, которое поддержива\r\nлось только невѣжествомъ и рутиной. Напрасно пробовало оно\r\nвъ 1486 г. учредить въ Майнцѣ цензуру; быстро развивалось\r\nкнигопечатаніе и появлялись книги, въ которыхъ все сильнѣй\r\nи сильнѣй высказывалось сознание необходимости выйдти изъ\r\nненормальнаго, удушливаго положепія. Слово гуманистъ, озна\r\nчавшее сначала просто человѣка, который посвятилъ себя из\r\nученію древнихъ языковъ, получило вскорѣ значеніе прогрес\r\nсиста и, разумѣется, стало ненавистно людямъ, изъ личныхъ\r\nвидовъ или по ложному убѣжденiю не желавшимъ видѣть пере\r\nмѣну въ сословныхъ отношеніяхъ.\r\nТакимъ образом, все было въ разложении: рыцари негодо\r\nвали на владѣтельныхъ князей, за ихъ усиливающуюся власть,\r\nи на города, какъ главную ихъ опору; города враждовали\r\nна рыцарей за ихъ грабежи, набѣги, за ихъ высокомѣріе; къ\r\nэтой борьбѣ присоединилась борьба гуманистовъ съ обскуран\r\nтами, которыхъ главные представители были духовныя лица.\r\nМало-по-малу характеръ этой послѣдней борьбы измѣнялся:\r\nпоявились люди, которые стали непосредственно нападать на\r\nзлоупотребленіе власти духовенства, на его развратную жизнь\r\nи корыстолюбie, на самовластныя его распоряжения, какъ на\r\nпримѣръ отпущеніе грѣховъ за деньги, и проч. и борьба,\r\nскромно начавшаяся изученіемъ древней словесности, разра\r\nзилась наконецъ бурею реформацій.УДЬРИхъ ФОНЪ-ГУТТЕНЪ. 205\r\n.\r\nУльрихъ Фонъ-Гуттенъ принадлежитъ къ числу замѣчатель\r\nнѣйшихъ личностей этой эпохи. Человѣкъ неукротимо пылкій,\r\nжелчный, рыцарь и гуманистъ въ одно время, онъ всегда былъ\r\nвпереди движенія, рѣзко и смѣло обличалъ противную партію,\r\nи при перемѣнѣ главнаго пункта борьбы, когда она преврати\r\nтилась въ исключительную борьбу съ римскимъ духовенствомъ,\r\nсталъ въ ряду главныхъ двигателей реформаціи. Любопытна\r\nжизнь этого человѣка, которому суждено было, кажется,пройд\r\nти сквозь всѣ страдания и закалить свою душу въ борьбѣ съ\r\nболѣзнью, нищетою и людьми,—жизнь, полная событiй, замѣча\r\nтельная и по важной роли, какую игралъ Гуттенъ въ эпоху\r\nреформаціи.,\r\nНедавно вышла образцовая біографія Гуттепа, написанная\r\nШтраусомъ. Не входя въ историческiя подробности, которыя\r\nдолжны быть извѣстны образованному читателю, избѣгая об\r\nщихъ воззрѣній, общей характеристики эпохи, Штраусъ такъ\r\nмастерски рисуетъ портреты Гуттена, его друзей и враговъ,\r\nтакъ удачно группируетъ мелочные факты, что изъ этихъ\r\nчастностей, изъ этихъ мелкихъ чертъ слагается въ го\r\nловѣ читателя ясная картина той эпохи. Книга его сверхъ\r\nтого отличается совершеннымъ безпристрастіемъ, совершен\r\nною объективностью; о критическихъ достоинствахъ ея нечего\r\nи говорить.\r\nГуттенъ принадлежитъ къ числу тѣхъ людей, которые при\r\nносять все въ жертву принципу, идеѣ, —– вещественное благосо\r\nстояние, жизнь, даже тѣ предубѣждения, которыя всосаны съ\r\nмолокомъ матери и отъ которыхъ отказаться чуть ли не труд\r\nнѣе, чѣмъ отъ жизни. Мы будемъ счастливы, если нашъ очеркъ\r\nдастъ хотя слабое понятие объ этомъ замѣчательномъ человѣкѣ\r\nи его эпохѣ.\r\nФранконскіе рыцари, между которыми находился и родъ Гут\r\nтеновъ, принадлежали къ числу самыхъ сильныхъ, воинствен\r\nныхъ, но зато и самыхъ гордыхъ рыцарей. Они признавали\r\nнадъ собою только власть императора, что впрочемъ не мѣша\r\nло имъ грабить сосѣдей и разбойничать. Что касается до Гут\r\nтеновъ, то владѣнія ихъ были не велики, и они жили отправле\r\nніемъ придворныхъ и другихъ должностей у болѣе богатыхъ со\r\nсѣдей, графа Ганаускаго, епископовъ и архіепископовъ Вюрц\r\n15*206 АТЕНЕЙ.\r\nPC\r\nга\r\nда\r\nPE\r\n1 (0)\r\n11\r\nvel\r\nс\r\n0E\r\nІн\r\nат\r\nIt\r\n2 НЕ\r\nбургскихъ и Майнцскихъ, и проч. Замокъ Ульрихова отца, так\r\nже Ульриха, Штекельбергъ, находился между Фульдою и Май\r\nномъ. Тамъ, на крутой горѣ, окруженной густыми лѣсами, жилъ\r\nотецъУльриха,человѣкъ крутой,суровый, — натура,сложившаяся\r\nподъ влінніемъ благородныхъ рыцарскихъ занятій, какъ-то: охо\r\nты, войны или просто грабежа, среди своей шайки, лошадей, со\r\nбакъ и волковъ, вой которыхъ раздавался въ стѣнахъ рыцар\r\nскаго замка. Тамъ, 21-го апрѣля 1488 г., родился Ульрихъ\r\nФонъ-Гуттенъ. Не смотря на то, что онъ былъ старшій въ родѣ,\r\nотецъ рѣшился сдѣлать изъ него духовную особу. Что было\r\nпричиной этого рѣшенія: болѣзненное сложеніе Ульриха или\r\nнабожность его отца, не извѣстно; какъ бы то ни было, въ 1499\r\nг., то-есть 11 -ти лѣтъ отъ роду, отправилъ онъ сына въ Бене\r\nдиктинское аббатство Фульду, съ тѣмъ, чтобы онъ остался тамъ\r\nнавсегда и постригся въ монахи. Но какъ скоро появилось въ\r\nГуттенѣ сознание своихъ потребностей, онъ сталъ стремиться\r\nна свободу, старался вырваться изъ заключения, въ которомъ\r\nне представлялось пищи для его дѣятельной и пылкой натуры.\r\nЭйтельвольФъ Фонъ-Штейнъ, находившiйся въ это время на\r\nслужбѣ у курФиршта Бранденбургскаго, человѣкъ замѣчатель\r\nный, умѣвшій соединить дѣятельность государственную съ гу\r\nманистическими занятіями — явленіе въ то время небывалое,\r\nупотреблявшій все свое вліяніе, какъ сановникъ, для осущест\r\nвленія своихъ гуманистическихъ стремленій, для противодѣй\r\nствія упорному коснѣнію дворянства въ невѣжествѣ, Эйтель\r\nвольфъ увидѣлъГуттена въ монастырѣ и отгадалъ его призваніе.\r\nНо напрасны были всѣ его старанія уговорить старика-отца,\r\nчтобъ онъ перемѣнилъ свое рѣшеніе; упрямый старикъ остал\r\nся непреклоненъ — и Гуттенъ рѣшился бѣжать изъ монастыря.\r\nКогда, куда, какъ, съ кѣмъ бѣжалъ онъщне извѣстно. Вскорѣ\r\nнаходимъ его въ Кёльнскомъ университетѣ вмѣстѣ съ другомъ\r\nсвоимъ Кротомъ Рубіаномъ, который, по нѣкоторымъ свидѣ\r\nтельствамъ, помогалъ ему бѣжать. Странно, что друзья, имѣв\r\nшie въ виду изученіе древней классической словесности—что тог\r\nда еще не называлось гуманизмомъ, a bonae literae,\r\nбрали Кёльнский университетъ, который былъ гнѣздомъ схола\r\nстики и средневѣковой тьмы: если появлялся между профес\r\nсорами гуманистъ, — его выгоняли. Впрочемъ, самъ Рубіанъ въ\r\nla\r\n230\r\n$.\r\n10)\r\n13\r\nNICO\r\n100\r\n-\r\nBO\r\nВЫ\r\nbir\r\nД).УЛЬРИхъ Фонъ-Гуттенъ. 207\r\n, так\r\n• ЖИ, та\r\nВІШаяс\r\n: ОХ)\r\nей, с\r\nрыцар\r\nLIBPUSD\r\nв родѣ.\r\nобAJ)\r\n1Xа Ш МЫ,\r\nвъ 1499\r\n- Беле\r\nCI Talli\r\n10СЬ ВІ\r\nЕЛИТЬСЯ\r\nвтором!\r\nнатур\r\nрема 88\r\nЧате.JJ\r\nто время принадлежалъ еще къ поклонникамъ схоластики. Уже\r\nвпослѣдствии развилась въ немъ его характеристическая чер\r\nостроуміе и шутка; его любимое занятие было смѣяться\r\nнадъ глупостью людской; послѣднее слово Гуттена былъ гнѣвъ,\r\nРубіана—смѣхъ. Рубіанъ былт семью годами старше Гуттена\r\nи потому опередилъ его на классной скамейкѣ и могъ его мно\r\nгому учить. Мы сказали, что Рубіанъ принадлежалъ сначала\r\nкъ поклонникамъ схоластики, но выучивши какъ дважды два\r\nвсѣ діалектическiя тонкости Философскаго пустозвона того вре\r\nмени, по самой натурѣ своей онъ не могъ не понять комичен\r\nской стороны схоластическаго жонглёрства, игры въ силлоги\r\nвъ аргументаціи рrо и соntrа, ит. п. При такой обста\r\nновкѣ, друзья не могли оставаться долго въ Кёльнѣ, и Гуттенъ\r\nотправился въ Эрфуртъ, потомъ во Франкфуртъ на Одерѣ.\r\nШтраусъ ловко пользуется этимъ путешествіемъ, чтобы набро\r\nсать нѣсколько мастерскихъ портретовъ тѣхъ личностей, ко\r\nторыя составляли тогда новорожденную школу гуманистовъ.\r\nТѣсно связанные между собой интересами науки и прогресса,\r\nони уже начали подвергаться преслѣдованіямъ обскурантовъ.\r\nТакъ, напримѣръ, ВимФелингъ въ 1505 году въ одномъ изъ\r\nсвоихъ сочиненій, высказалъ мысль, что мудрость не въ клобу\r\nкѣ, что между свѣтскими людьми также могутъ быть ученые,\r\nчто даже ученѣйшіе теологи принадлежали не къ черному, а\r\nкъ бѣлому духовенству, что св. Августинъ несправедливо при\r\nчисляется къ монахамъ. Монахи, въ особенности Августин\r\nцы, прибѣгли къ своему обычному аргументу, подали папѣ до\r\nносъ на Вимфелинга, и онъ едва отдѣлался отъ путешествія въ\r\nРимъ. Въ Эрфуртѣ познакомился Гуттенъ съ Эобаномъ Гес\r\nсомъ, въ которомъ возрожденная гуманистами латынь нашла\r\nсвоего поэта. Но онъ былъ не только поэтъ, но и извѣстный\r\nученый. Какъ человѣкъ, отличался онъ рѣдкимъ добросерде\r\nчіемъ и ровнымъ, веселымъ характеромъ, котораго не сломи\r\nли ни бѣдность, ни разныя семейныя неудачи.\r\nВо главѣ гуманистовъ, кромѣ Рейхлина и Эразма, о кото\r\nрыхъ мы скажемъ ниже, стоялъ Муціанъ PyФъ, или по-просту\r\nКонрадъ Мутъ. Изъ Мута вышелъ Mutianus, а рыжие волосы\r\nпослужили поводомъ къ прозванію Rufus. Получивъ мѣсто ка\r\nноника въ Готѣ, жилъ онъ тамъ, предаваясь своимъ люби\r\nо съ г.\r\nалое, -\r\nсущест\r\n/Boutik\r\nЭстер\r\nІЗваніе.\r\nа - отца.\r\nOCTA)\r\nастырi 1\r\nВскор\r\nГртін\r\nСВЩ.\r\n, ДНБ\r\nHTỎ TOP\r\n-BẮ\r\nCIOJE\r\npoder\r\nані!208 ATEHE.\r\nмымъ занятіямъ, ходатайствуя о прощеніи политическимъ пре\r\nступникамъ, принимая живѣйшее участие въ дѣлахъ и успѣ\r\nхахъ гуманистовъ. Самъ онъ, кромѣ писемъ, ничего не пи\r\nсалъ.\r\nВъ этотъ кружокъ передовыхъ людей вступилъ Гуттенъ. 06\r\nщій интересъ долженъ были, какъ мы уже сказали, тѣсно связать\r\nихъ между собой противъ поклонниковъ старины. Объ нихъ\r\nуже говорили какъ объ опасныхъ вольнодумцахъ. Онъ поэтъ,\r\nонъ говорить по -гречески, это значило: онъ плохой христі\r\nанинъ. Поэты пагуба университетовъ, говорили гасильники.\r\nНазывали ихъ также «Философами», придавая этому слову зна\r\nченіе порицанья.\r\nГуттенъ оставался въ Эрфуртѣ очень не долго, потому что въ\r\nэто время основанъ былъ Франкфуртскій университетъ,куда онъ\r\nи переїхалъ. Тамъ появились первыя его стихотворенія, въ\r\nкоторыхъ еще нельзя видѣть Гуттена. Его желчная натура\r\nтребовала внѣшняго толчка для возбуждения своей дѣятельно\r\nсти. Мы увидимъ, что въ этихъ внѣшнихъ толчкахъ у него не\r\nбыло недостатка.\r\nОтецъ продолжалъ на него сердиться и не давалъ ему ни\r\nкопѣйки, но родственники его присылали ему деньги, а вѣро\r\nятно ЭйтельвольФъ выхлопоталъ ему пособие и отъ маркграфа\r\nАльбрехта Бранденбургскаго.\r\nГуттенъ самъ себя называетъ animum irrequietum et versa\r\ntilem. Путешествие было для него необходимостью; онъ не могъ\r\nдовольствоваться однѣми книгами; ему нужно было видѣть го\r\nрода и земли, наблюдать надъ живыми людьми, испытать свои\r\nсилы въ борьбѣ съ живыми противниками. Самыя опасности,\r\nбури и бѣдствоя страннической жизни были для него привлека\r\nтельны. Сверхъ того, былъ онъ честолюбивъ, хотѣлъ прі\r\nобрѣсть значеніе въ свѣтѣ, а для этого надо было пуститься въ\r\nсвѣтъ. Въ немъ лилась кровь странствующаго рыцаря. И вотъ\r\nвъ 1509 году отправился онъ въ сѣверную Германію. Что зва\r\nло его именно туда, какъ онъ туда прибыль, что испыталъ на до\r\nрогѣ, — опять не извѣстно. Появляется онъ у береговъ Балтійска\r\nго моря, совершившимъ опасное морское путешествие, лишен\r\nнымъ всѣхъ средствъ къ существованію, большымъ, питающим\r\nся подаяніемъ и между тѣмъ жадно пользующимся всякимъУЛЬРИхъ Фонъ-ГУTTEHъ. 209\r\nвъ то.\r\nвъ\r\nнимъ свысо\r\nслучаемъ познакомиться съ какимъ-нибудь ученымъ. Такъ до\r\nшелъ онъ до Грейфсвальда, гдѣ ректоръ высшаго учебнаго за\r\nведенія внесъ его въ университетскій матрикулъ, какъ совер\r\nшенно безпомощнаго человѣка. Профессоръ правъ Летцъ и\r\nотецъ его бургомистръ время сильная особа\r\nтакже приняли молодомъ человѣкѣ большое участие.\r\nочень Первыйласковъ даже.одѣлъ Но вскорѣ его, далъ отношенiя ему денегъ перемѣнились и былъ съ; нимъ Гут\r\nтена стали рѣже принимать, обращаться съ\r\nУльриха щедръ тами бовалъ ка вомъ, смѣяться, отъ довели сначала обратно, отца наконецъ его надъ, Гуттена своихъ вѣроятно доего необходимости склонился гуманистическимъ. денегъ,Долго надѣясь, не на наудалиться соглашался получить его которых направленіемъ доводы. онъ ихъ Но онъ, Летцъ съ что былъ отпустить процен,един такъ тре сло\r\nственное было—искать средство счастіядля въ другомъ него добыть мѣстѣденьги. для уплаты долга\r\nБольной, въ сильную стужу, пошель Гуттенъ пѣшкомъ въ\r\nРостокъ, надѣясь на лучшій пріемъ въ Мекленбургскомъ уни\r\nверситетѣ. Но несчастіямъ его еще не суждено было кончить\r\nся. Въ глухомъ мѣстѣ, на замерзшемъ болотѣ, напала на него\r\nшайка людей, сняла съ него почти всю одежду, отняла даже\r\nтетрадку стиховъ, которую онъ носилъ при себѣ, и пустила\r\nполунагого идти далѣе. То были люди стараго Летца, которому\r\nжаль стало подареннаго Гуттену платья. Можно себѣ предста\r\nвить, въ какомъ видѣ добрался онъ до Ростока. Тамъ онъ\r\nокончательно слегъ въ постель и лежалъ въ какой-то дрянной\r\nгостинницѣ, безъ всякихъ средствъ и знакомыхъ. Давши знать\r\nуниверситетскимъ профессорамъ о своемъ положеніи, онъ по\r\nказалъ имъ свои сочинения и возбудилъ въ нихъ участie. Про\r\nФессоръ Философіи Экбертъ Гарлемъ принялъ его въ свой домъ,\r\nне такъ какъ Летцъ, а какъ человѣкъ въ самомъ дѣлѣ состра\r\nдательный, употребилъ всѣ средства къ его излѣченію, далъ\r\nему денегъ, и вскорѣ Гуттенъ сталъ преподавать bonas literas.\r\nВъ продолжение своего несчастнаго путешествия,Гуттенъ со\r\nвершенно возмужалъ. Первый толчекъ были данъ, желчь его\r\nзаиграла, и его обличительное сочинение противъ Летцовъ но\r\nситъ уже характеръ его будущихъ полемическихъ и обличи210 Атв не й.\r\nВъ\r\nтельныхъ образцовыхъ произведеній. Значеніе его сочиненій\r\nвозрастаетъ въ той мѣрѣ, въ какой возрастаютъ предметы его\r\nгнѣва. Сначала дѣйствуютъ въ немъ только личные интересы,\r\nно мало-по-малу кругъ этихъ интересовъ расширяется, и вра\r\nгами его становятся уже не Летцы, а всѣ враги истины и про\r\nгресса, къ которыми они принадлежали.\r\nПока Гуттенъ мѣнялъ одно мѣстопребываніе за другимъ, пе\r\nреѣзжалъ изъ Виттенберга въ Лейпцигъ, оттуда въ вѣну, другъ\r\nего Рубіанъ, получившій мѣсто воспитателя въ Фульдѣ, старал\r\nся помирить его съ упрямымъ отцомъ. Но старикъ былъ непре\r\nклоненъ; безусловное повиновеніе сына, возвращение его\r\nмонастырь, можетъ - быть, помирило бы его съ нимъ, говорилъ\r\nонъ. Наконецъ рѣшился онъ сдѣлать уступку: пусть онъ оста\r\nвить свои дурацкія погремушки (то-есть гуманистическiя заня\r\nтія) и по крайней мѣрѣ изучаетъ право; тогда онъ можетъ быть\r\nполезенъ своимъ родственникамъ; къ тому же одинъ изъ этихъ,\r\nродственниковъ живетъ въ Италии и пріобрѣлъ извѣстность,\r\nкакъ юристъ: къ нему можно отправить Ульриха. Извѣщая\r\nГуттена о ходѣ переговоров, Рубіанъ совѣтуетъ ему пріѣ\r\nхать, чтобы самому разгадать дѣйствительныя намѣренія скрыт\r\nнаго старика. Но Гуттенъ не рѣшился на эту опасную пробу.\r\nОнъ предпочелъ обратиться прямо къ монастырю Фульдскому\r\nсъ просьбою выслать ему денегъ, обѣщая въ такомъ случаѣ\r\nвозвратиться туда. Монахи отправили къ нему отвѣтъ, полный\r\nучастія, соболѣзнованія, радости о его возвращеніи, но де\r\nнегъ не прислали ни гроша, боясь, что онъ ихъ надуетъ и не\r\nпріѣдеть.\r\nМежду тѣмъ напечаталъ Гуттенъ свою поэму De arte versificandi\r\nвъ Лейпцигѣ, и вскорѣ потомъ мы видимъ его, по прежнему безпо\r\nмощнаго, на пути въ вѣну. Снова нашелся добрый человѣкъ,\r\nепископъ Ольмюцскій, поклонникъ Эразма и гуманистовъ, кото\r\nрый далъ ему денегъ и лошадь на дорогу. Въ вѣнѣ, разумѣется,\r\nтотчасъ вступилъ онъ въ кружокъ гуманистовъ и возбудилъ къ\r\nсебѣ сильное участие съ ихъ стороны, прочитавъ имъ свое увѣ\r\nщаніе къ императору Максимиліану настойчиво продолжать войну\r\nсъ Венеціей. Въ первый разъ оставилъ онъ тѣсную сферу личныхъ\r\nинтересовъ и коснулся государственнаго вопроса. Извѣстно,\r\nчто Максимиліанъ, увлеченный темною идеей о возстановленійУДЬРИхъ фонъ-ГУTTEHъ. 211\r\nРимской империи, хотѣлъ, по старому обычаю, идти на Римъ и\r\nкороноваться, но Венеціанцы не позволяли ему пройдти чрезъ\r\nихъ владѣнія. Вслѣдствіе различныхъ неблагоприятныхъ об\r\nстоятельствъ, война съ ними была безуспѣшна, и уступки, ко\r\nторыя они дѣлали, казались Максимиліану слишкомъ ничтожны.\r\nВъ это время Гуттенъ написалъ свою Exhоrtаtіо, въ которой\r\nсовѣтуетъ императору не прекращать военныхъ дѣйствій. Въ\r\nэтомъ стихотвореніи ясно проглядываютъ презрѣніе и нена\r\nвисть рыцаря-Гуттена къ республикѣ обогатившихся купцовъ.\r\nОнъ до конца жизни не могъ совершенно отдѣлаться отъ со\r\nсловнаго предразсудка, хотя, какъ мы увидимъ далѣе, обстоя\r\nтельства заставили его протянуть руку людямъ, которыхъ онъ\r\nсчиталъ неизмѣримо ниже себя.\r\nКъ этому же времени относится другое его стихотвореніе,\r\nвъ которомъ онъ старается доказать, что германское племя не\r\nвыродилось, не смотря на кажущійся упадокъ храбрости и по\r\nлитическое разстройство. Въ жизни народа, говорить онъ, есть\r\nперіоды развития внѣшней силы, которые смѣняются другими,\r\nперіодами внутренняго развития. Именно такой періодъ насталъ\r\nдля Германии. Науки и искусства процвѣтаютъ, торговля и про\r\nмышленность развиваются; два изобрѣтенія, которымъ не было\r\nподобныхъ, порохъ и книгопечатаніе, доказываютъ, что Гер\r\nманцы не отживаютъ свой вѣкъ и не падаютъ.\r\nПутешествие въ Италію было въ то время нравственною не\r\nобходимостью для каждaго гуманиста. Видѣть страну, въ кото\r\nрой развились древніе Римляне, которой ясное небо внушало\r\nГорацію его поэтическая картины природы, видѣть своими гла\r\nзами тотъ Форумъ, гдѣ гремѣло когда - то слово Цицерона, — это\r\nбыло страстное желание людей, посвятившихъ себя изученію\r\nдревняго міра. Гуттена влекло туда,можетъ-быть,и желание усту\r\nпить волѣ отца и заняться правовѣдѣніемъ, потому что въ са\r\nмомъ дѣлъ въ апрѣлѣ 1512 года слушалъ онъ въ Павіи лекцій\r\nзнаменитаго правовѣда Язона Майнуса. Ломбардія была тогда\r\nвъ рукахъ Французовъ. Послѣ кровопролитной битвы при Pa\r\nвеннѣ, 20,000 Швейцарцевъ, призванные папою, осадили\r\nПавію. Французы недовѣрчиво смотрѣли на одданныхъ\r\nМаксимиліана и арестовали Гуттена въ его тѣсной комнатѣ.\r\nНо вскорѣ они должны были очистить Павію и впустить Швей212 АТЕНЕЙ.\r\nцарцевъ. Швейцарцы, въ свою очередь, видя въ Гуттенѣ союз\r\nника Французовъ, ограбили его и едва отпустили. Въ iюнѣ от\r\nправился онъ въ Болонью, гдѣ снова очутился больной и безъ\r\nвсякихъ средствъ къ существованію. Не видя никакого исхода\r\nизъ этого бѣдственнаго положения,онъ, не смотря на разстроен\r\nное здоровье, вступилъ въ военную службу. Каждая перемѣна,\r\nкаждая новая обстановка въ жизненныхъ отношеніяхъ вызы\r\nвала поэтическую дѣятельность Гуттена. Такъ эта воинствен\r\nная атмосфера, въ которой вращался онъ теперь, внушила ему\r\nкнигу Эпиграммъ * къ императору Максимиліану, одно изъ са\r\nмыхъ свѣжихъ и лучшихъ его произведеній. Это — собраніе\r\nсовѣтовъ и мнѣній, написанныхъ въ различное время подъ\r\nнепосредстеннымъ вліяніемъ разнообразныхъ происшест\r\nвій. Всѣ эпиграммы касаются политическихъ военныхъ дѣлъ.\r\nТо выражается въ нихъ надежда на побѣду, то опасеніе, при\r\nвидѣ неудачнаго хода войны, и проч. Не можемъ воздержать\r\nся, чтобы не привести здѣсь содержаніе одной изъ нихъ, кото\r\nрая показывает, какое неизмѣримое разстояние раздѣляло гу\r\nманистовъ отъ схоластиковъ: интересы жизни, откинутые,\r\nзатемненные, подавленные схоластикой, явно начинають всту\r\nпать въ свои права.\r\nИталія жалуется Аполлону, что на нее напали съ трехъ сто\r\nронъювѣроломные Венеціанцы, пьяные Нѣмцы и высокомѣрные\r\nФранцузы. Если ужь суждено мнѣ пасть, говорить она, то\r\nукажи мнѣ по крайней мѣрѣ, чье иго будетъ для меня сноснѣе.\r\n«Венеціанецъ всегда коваренъ, отвѣчаетъ Аполлонъ, Фран\r\nцузъ всегда кичливъ, Нѣмецъ—не всегда пьянъ. Выбирай, ко\r\nго хочешь,\r\nНо замѣчательнѣе всего для исторіи дальнѣйшаго развития\r\nГуттена то, что послѣднія эпиграммы его направлены противъ\r\nпапы. Находясь въ Италии, онъ могъ видѣть своими глазами\r\nкакъ Юлій II, въ противность своему священному сану, если и\r\nне былъ самъ зачинщикомъ войны, то принималъ личное уча\r\nстie въ военныхъ дѣйствіяхъ. Въ самый годъ прибытiя Гутте\r\nна въ Италію, Юлій ІІ лично распоряжался осадою Миран\r\n8 Эпиграммъ въ прежнемъ смыслѣ слова, то-есть краткихъ сентенцiй и аФО\r\nризковъ въ стихахъ.УЛЬРИхъ фонъ - ГУТТЕН.. 213\r\nдолы и съ мечемъ въ рукахъ взошелъ на осадную лѣстницу.\r\nЗдѣсь опять видимъ мы, что для Гуттена необходимо было лич\r\nное столкновеніе, чтобы вызвать въ немъ потокъ кипучихъ\r\nчувствъ, который, однажды вырвавшись наружу, уже не пере\r\nставалъ клокотать и уничтожать то, на что былъ направленъ..\r\nВъ своихъ эпиграммахъ онъ не ограничивается отвлеченною\r\nидеей о значеніи папы, о противоположности его духовнаго зна\r\nченія съ воинственными стремленіями; онъ прямо нападаетъ\r\nна Юлія II, на его нравы, на продажу индульгенцiй и буллъ,\r\nна безсовѣстное обиранье Германии. Но это было только на\r\nчало. Гуттенъ еще не скоро превратится изъ гуманиста въ\r\nреформатора, и мы видимъ въ самомъ слогѣ его вліяніе гумани\r\nстической школы. Юпитеръ, Олимпъ, римскія божества игра\r\nютъ еще роль въ этихъ обличеніяхъ. «Если бы возвратились\r\nТитаны, говорить онъ, то Юпитеръ бы погибъ; Юлій продалъ\r\nбы имъ Олимпъ за деньги».\r\nГолосъ не одного только Гуттена громилъ злоупотребленія\r\nЦеркви; все чаще и чаще стали появляться памфлеты, сатиры,\r\nи т. п. Число ихъ увеличилось, когда умеръ Юлій ІІ. Появи\r\nлись эпитафій, сатирическіе разговоры въ царствѣ мертвыхъ,\r\nи т. д. Нѣкоторыя изъ этихъ сочиненій ошибочно приписыва\r\nютъ Гуттену.\r\nВъ 1514 году прибыль онъ назадъ въ Германію. Отецъ и\r\nродственники, видя, что онъ возвратился изъ Италии ничѣмъ,\r\nчто курсъ правовѣдѣнія онъ выслушалъ, а степени никакой\r\nне получилъ, рѣшили, что онъ не достоинъ никакого вспомоще\r\nствованія. Но судьба улыбнулась ему съ другой стороны. Эй\r\nтельвольфъ Фонъ-Штейнъ, о которомъ мы уже упоминали, пе\r\nрешелъ на службу къ новому Майнцскому архіепископу, марк\r\nграфу Альбрехту Бранденбургскому. Какъ префектъ города\r\nМайнца, Эйтельвольфъ рѣшился употребить все свое влияние для\r\nтого, чтобы подвинуть впередъ возрождавшаяся науки. Изгнать\r\nизъ университета старыхъ схоластиковъ и посадить на ихъ мѣ\r\nста людей поваго направленія, было его первымъ дѣломъ. При\r\nэтомъ онъ не забылъ Гуттена и просилъ его написать въ\r\nстихахъ панегирикъ архіепископу, по случаю его пріѣзда въ\r\nМайнцъ. Гуттенъ исполнилъ заказъ и воспользовался случа\r\nемъ, чтобы, выхваляя ученаго рыцаря (doctus eques) Эйтель214 Атеней.\r\n9\r\n3\r\nI т\r\nР.\r\nбE\r\nчто онъ оста тро\r\nВольфа, посмѣяться надъ невѣжественною спесью дворянства и\r\nего презрѣньемъ ко всякому образованiю. Курфирштъ далъ Гут\r\nтену 200 золотыхъ гульденовъ, и онъ остался въ Майнцѣ, гдѣ жилъ\r\nеще другой его покровитель и родственникъ Фровинъ Фонъ\r\nГуттенъ. Тутъ познакомился онъ въ первый разъ съ Эразмомъ,\r\nверховнымъ главою всѣхъ гуманистовъ. Всѣ они почти благо–\r\nговѣли передъ знаменитымъ ученымъ. Съ этихъ поръ началась\r\nмежду Эразмомъ и Гуттеномъ переписка, изъ которой можно\r\nвидѣть, какимъ глубокимъ чувствомъ уваженія былъ проник\r\nнутъ Гуттенъ къ этому человѣку. Мы увидимъ какъ разорва\r\nлась эта связь. Въ ту пору Эразмъ стоялъ во главѣ движе\r\nнія. Это былъ образованнѣйшій человѣкъ своего времени, во\r\nплощеніе гуманизма. Изученіе древней словесности не только\r\nдавало внѣшній лоскъ стилю или развивало вкусъ, оно дѣйство\r\nвало на весь духовный организмъ человѣка, давало болѣе сво\r\nбодный полетъ мыслямъ, связаннымъ вѣчными авторитетами и\r\nсхоластикой. Ниже мы разсмотримъ подробнѣе какъ гума\r\nнизмъ подѣйствовалъ на Эразма, въ чемъ заключались его\r\nотличительныя черты. Теперь скажемъ только,\r\nновился на половинѣ пути, между тѣмъ такъ Гуттенъ шелъ\r\nвпередъ неослабно; Эразмъ остался гуманистомъ, Гуттенъ\r\nизъ гуманиста превратился въ реформатора, и съ этой мину\r\nты они должны были выступить противниками: - но это еще\r\nвпереди.\r\nПостоянно больной, Гуттенъ поѣхалъ лѣчиться на воды въ\r\nЭмсъ и тамъ получилъ снова одинъ изъ тѣхъ ударовъ, кото\r\nрыми такъ щедро осыпала его судьба. Ударъ на этотъ разъ\r\nбылъ чувствительнѣе всѣхъ прежнихъ: въ одно время полу\r\nчилъ онъ извѣстіе о смерти Эйтельвольфа и о убійствѣ сво–\r\nего двоюроднаго брата, Ганса Фонъ-Гуттена, герцогомъ\r\nУльрихомъ Виртембергскимъ.\r\nГансъ Гуттенъ, любимый сынъ Людвига Гуттена, который\r\nкогда - то помогалъ Ульриху въ его стѣсненному положении,\r\nнаходился при дворѣ герцога Виртембергскаго. Красивый, лов\r\nкій молодой человѣкъ, одаренный всѣми достоинствами рыцаря,\r\nвскорѣ сталъ любимцемъ герцога, не оставлявшимъ его ни на\r\nохотѣ, ни на пирушкѣ, — они были неразлучные друзья. Но\r\nГансъ вздумалъ жениться, и дѣйствительно вступилъ въ бракъ\r\n()\r\nер\r\nof\r\nД\r\nІ.\r\n(0)\r\nНІ\r\nФ\r\n3€\r\nП |\r\nД.\r\nб\r\n-\r\n|УЛЬРИхъ Фонъ-ГУТТЕНО. 215\r\nсъ Урсулою Тумбъ, дочерью первaгo сановника при виртем\r\nбергскомъ дворѣ. Герцогъ давно уже ухаживалъ за этой кра\r\nсавицей, но теперь, вслѣдствіе ли отвращения своего къ собст\r\nвенной супругѣ, гордой и бранчивой, вслѣдствіе ли того, что\r\nУрсула была замужемъ, и можно было легче скрыть преступ\r\nную связь, — теперь онъ влюбился въ нее по уши, сталъ безпре\r\nстанно Ездить къ Гансу и наконецъ такъ явно оказывать из\r\nлишнее вниманіе женѣ его, что тотъ рѣшился сдѣлать ему\r\nзамѣчаніе. Видно сильно говорила страсть въ герцогѣ, когда\r\nонъ бросился въ ноги Гансу, умоляя его, заклиная, чтобы онъ\r\nпозволилъ ему любить его жену, безъ которой жизнь для него\r\nневыносима.\r\nЭта сцена, разумѣется, происходила безъ свидѣтелей, но на\r\nдругой день весь дворъ только о ней и говорилъ. Герцогъ, мо\r\nжетъ-быть, перенесъ бы все, кромѣ скандала, въ которому\r\nему на долю выпала самая жалкая, комическая роль. Нечего\r\nбыло и думать о примиреніи, и Гансъ сталъ собирать мнѣнія\r\nродственниковъ и знакомыхъ какъ ему быть. Такъ какъ эти\r\nродственники и знакомые жили при разныхъ дворахъ, то вѣсти\r\nо поступкахъ герцога распространились по Германии. Это его\r\nеще болѣе раздражило. Онъ сталъ кому угодно расказывать\r\nобъ измѣнникѣ и злодѣѣ Гуттенѣ, сравнивая его съ Іудой,\r\nи т. п. Наконецъ Гансъ просилъ герцога объ отставкѣ, и по\r\nлучилъ отказъ. Тяжко ли было герцогу разстаться съ Урсулой,\r\nили участь Ганса уже рѣшена была въ его мысляхъ и не хотѣлъ\r\nонъ выпустить звѣря изъ западни, во всякомъ случаѣ не скло\r\nнился онъ и на просьбу отца Ганса дать его сыну отпускъ во\r\nФранконію по семейной надобности.\r\nЧрезъ нѣсколько дней назначена была поѣздка верхомъ все\r\nму двору въ Беблингенъ. Герцогъ подозвалъ Ганса и прика\r\nзалъ ему ѣхать возлѣ себя, чтобы поговорить о его отпускѣ.\r\nГерцогъ былъ въ полномъ вооруженіи и панцырѣ, Гансъ имѣлъ\r\nпри себѣ только шпагу. Въѣхавши въ лѣсъ, герцогъ отослалъ\r\nподальше свою свиту и бросился на Ганса. Ненависть его\r\nбыла такъ неукротима, что онъ нанесъ ему семь ранъ (изъ\r\nкоторыхъ пять были назади: доказательство, что Гансъ не за\r\nщищался, а хотѣлъ спастись), и уже бездыханному завязалъ216 Атеней.\r\nшею поясомъ и, воткнувъ мечъ въ землю, привязалъ конецъ\r\nпояса къ рукояткѣ.\r\nЭту-то вѣсть получилъ Ульрихъ Гуттенъ въ Эмсѣ. Убійство\r\nбыло такъ нагло, что возстановило противъ герцога все рыцар\r\nство.Въ то время можно было безнаказанно убить простаго чело\r\nвѣка, но убить рыцаря - считалось страшнымъ преступленьемъ.\r\nКъ этому должно прибавить,что рыцари и безъ того были недо\r\nвольны вообще возрастающею силой своихъ государей: блажен\r\nное время кулачнаго права проходило, и они уже не были такъ\r\nнезависимы какъ прежде, то- есть,уже не такъ свободно произво\r\nдили грабежи по большимъ дорогамъ. Герцогу пришлось вы\r\nслушать горькую истину отъ граФОвъ и дворянъ, бывшихъ въ\r\nего службѣ. Заговорили и мечемъ, и перомъ. Ульрихъ Гут\r\nтенъ, безъ сомнѣнія, не молчалъ: въ его глазахъ убить былъ\r\nне только свободный рыцарь, но его близкiй родственникъ,\r\nсынъ его благодѣтеля. Даже отецъ Гуттена, при этомъ несча\r\nстіи, постигшемъ весь ихъ родъ, рѣшился помириться съ сы\r\nномъ,котораго перо могло быть въ этомъ дѣлѣ такъ же полезно,\r\nкакъ и мечъ. Дѣйствительно, сначала появилась печальная пѣснь\r\nо кончинѣ Ганса, потомъ первая обличительная рѣчь противъ\r\nгерцога, въ которой Гуттенъ изложилъ весь ходъ дѣла. Рѣчь,\r\nэта еще не была напечатана но ходила по рукамъ въ\r\nспискахъ.\r\nСлѣдовало бы ожидать, что Максимиліанъ накажетъ герцога\r\nза его преступленіе, но власть императора была въ ту эпоху\r\nеще слишкомъ слаба: стѣсненный внѣшнею войной и видя въ\r\nгерцогѣ Виртембергскомъ покорное орудие своихъ планови,\r\nпотому что онъ самъ посадилъ его на престолъ, объявилъ его\r\nдо времени совершеннолѣтнимъ, женилъ его на своей племян\r\nницѣ Сабинѣ Баварской; не желая сверхъ того дать перевѣсъ\r\nрыцарямъ въ ихъ антагонизмѣ съ владѣтельными лицами,\r\nМаксимиліанъ не только что не наказалъ герцога, но принялъ\r\nего ласково, обѣщалъ свое заступничество и пригласилъ въ\r\nВѣну присутствовать на свадьбѣ своихъ внуковъ. Но чтобы\r\nвъ то же время не очень вооружить противъ себя рыцарей,\r\nназначилъ онъ ПФальцъ и Вюрцбургъ посредниками въ этомъ\r\nдѣлѣ, которымъ заранѣе предписалъ объявить Ганса невин\r\nнымъ, а убійство его представить какъ несчастное слѣдствие\r\n2УДЬРИхъ Фонъ-ГУттенъ. 217\r\nвспыльчивости герцога, за которое герцогъ могъ внести отцу\r\nубитаго 10,000 Флориновъ, да 2000 дать на поминки о его\r\nдушѣ.\r\nВъ это время убѣжала отъ герцога жена его Сабина, ни\r\nкогда не бывшая cъ нимъ въ близкихъ отношеніяхъ, а вслѣд-.\r\nствіе всѣхъ этихъ событiй окончательно рѣшившаяся покинуть\r\nего. Это обстоятельство послужило поводомъ къ новой рѣчи\r\nГуттена противъ герцога. Партія Гуттеновъ сдѣлалась очень\r\nсильна: Баварія, оскорбленная въ лицѣ Сабины, пристала къ\r\nней. Безъ сомнѣнія, Гуттены не соглашались на сдѣлку, пред\r\nложенную Максимиліаномъ, и требовали крови за кровь. Дѣло,\r\nпо тогдашнему, дошло до усобицы. Съ обѣихъ сторонъ дѣятель\r\nно готовились къ войнѣ. Это послужило темою для третьей рѣ\r\nчи Гуттена, въ которой онъ заклинаетъ императора и владѣ\r\nтельныхъ особъ вступиться въ дѣло съ справедливостью и\r\nизбавить Германію отъ междоусобія, къ которому Гуттены при\r\nбѣгають только по нуждѣ.\r\nТеперь въ интересахъ императора было воспрепятствовать\r\nмеждоусобію, и потому онъ рѣшился дѣйствовать и предписалъ\r\n— лишить герцога его владѣній. Но приведеніе этого указа въ\r\nисполнение не избавило бы его отъ войны, и назначенные вновь\r\nпосредпики, въ этотъ разъ усрѣшно, примирили соперниковъ.\r\nГерцогъ снова получилъ свои владѣнія, Людвигъ Гуттенъ со\r\nгласился удовольствоваться денежнымъ вознагражденіемъ,\r\nбуря затихла.\r\nУльрихъ Гуттенъ ничего не зналъ объ этомъ договорѣ и на\r\nписалъ четвертую обличительную рѣчь, въ отвѣтъ на оправда\r\nніе герцога. Этимъ покамѣстъ окончился печальный эпизодъ\r\nГуттеновой жизни, но герой нашъ, какъ мы увидимъ ниже, до\r\nжилъ наконецъ до дна мщенія.\r\nВозвратимся теперь къ той минутѣ, когда Ульрихъ пріѣхалъ\r\nизъ Италии домой, и вспомнимъ, что онъ былъ принятъ холодно и\r\nдаже съ насмѣшками. Тогдашнее дворянство допускало для сво\r\nихъ представителей дѣятельность военную, духовную и отчасти\r\nюридическую. Изучивши рядомъ съ каноническимъ правомъ рим\r\nское или, какъ называли его въ то время, императорское право,\r\nможно было занять почетный постъ при дворахъ.Эту-то перспек\r\nтиву составилъ старикъ Гуттенъ для своего сына, когда, видя, что\r\nи218 А ТЕНЕЙ.\r\nвъ немъ рѣшительно нѣтъ призванія къ духовной карьерѣ, по\r\nслалъ онъ его учиться правовѣдѣнію въ Италію. И вотъ этотъ\r\nсынъ возвратился — ни магистромъ, ни докторомъ, словомъ\r\nничѣмъ, и опять принялся за свое шутовское стихоплетство.\r\nЧтобы отклонить его отъ этого постыднаго пути, отецъ и дру\r\nгie родственники предложили Гуттену денегъ, если онъ толь\r\nко снова поѣдетъ въ Италію продолжать изучение прави.\r\nАрхіепископъ Майнцскій Альбрехтъ обѣщалъ также съ своей\r\nстороны помощь и мѣсто при дворѣ, когда онъ возвратится.\r\nПервые гуманисты не рѣдко присоединяли юридическiя занятія\r\nкъ занятіямъ по части древней литературы, но новое поколѣніе\r\nчувствовало отвращение къ правовѣдѣнію и хотѣло посвящать\r\nсебя единственно любимой наукѣ. Только необходимость за\r\nставляла ихъ, какъ теперь Гуттена, измѣнять этой исключи\r\nтельности. Гуттенъ поѣхалъ въ Италію.\r\nНо до отъѣзда еще вспомнилъ онъ о своем сочиненіи No—\r\nmo, переправилъ его и издалъ съ посвященіемъ Рубіану. Это\r\nшуточное стихотвореніе, въ которомъ Nето (никто) является\r\nто именемъ собственнымъ, то отрицаніемъ, написано остроум\r\nно, но замѣчательно въ особенности по новымъ нападкамъ на\r\nдуховенство и по вступительному посвященію.. Игра словъ не\r\nпереводима на русский языкъ потому, что на латинскомъ одно\r\nотрицаніе соотвѣтствуетъ двумъ нашимъ. Такъ напримѣръ\r\nГуттенъ говорить:\r\nNemo sacerdotum luxum vitamque supinam,\r\nNemo audet Latium carpere Pontificem.\r\n«Немо смѣетъ (или никто не смѣетъ) порицать роскошь и\r\nпраздную жизнь духовенства, Немо смѣетъ порицать папу».\r\nВъ посвященіи мы опять видимъ какъ въ произведеніяхъ\r\nГуттена отражаются неудачи собственной жизни. «У насъ те\r\nперь двѣ касты, говорить онъ, почитаютъ себя единственными\r\nобладателями знанія: юристы и теологи. Но юристы— язва пра\r\nвосудiя ии общественнаго блага; теологи — язва истинной рели\r\nгіи и богословія.» Начертавъ картину современнаго значенія\r\nюристовъ при дворахъ,Гуттенъ обращается къ духовенству;от\r\nличаетъ истинную, старую теологію, отъ схоластической, зава\r\nленной въ продолжении трехсотъ лѣтъ страшной массой суевѣрія.УДЬРИхъ Фонъ-ГУТТЕнъ. 219\r\n2\r\n«Вмѣсто примѣрной жизни, эти люди бьются только изъ-за клобу\r\nковъ и привилегій, говоритьонъ:считаютъ себя за сольземли,меж\r\nду тѣмъ какъ они самыя грязныя созданія; выслушивая исповѣдь\r\nвладѣтельныхъ особъ и зная тайны женщинъ, они счита\r\nютъ себя мудрѣе всѣхъ остальныхъ людей. А попадись кто - ни\r\nбудь къ нимъ въ руки, какъ еретикъ, —- нѣтъ побѣдителя без\r\nпощаднѣе ихъ.»\r\nГуттенъ поѣхалъ въ Римъ. Папскій Римъ не могъ произвесть\r\nхорошаго впечатлѣнія на гуманиста, а тѣмъ болѣе на че\r\nловѣка, который, какъ Гуттенъ, съ гуманизмомъ соеди\r\nнялъ уже ненависть къ чрезмѣрной власти духовенства и къ\r\nсего злоупотребленіямъ. Рядъ эпиграммъ, одна другой силь\r\nнѣй, были плодомъ этого впечатлѣнія. Въ особенности обли\r\nчамъ онъ продажность всего въ мірѣ, преимущественно от\r\nпущеній грѣховъ. ««Смѣлѣе!! восклицаетъ онъ, обращаясь\r\nкъ римскому духовенству: смѣлѣе! Наложите руку, живи\r\nте грабежемъ, убивайте, воруйте священное достояніе, ос\r\nкорбляйте права! Пусть будуть рѣчи ваши ужасомъ, дѣла пре\r\nступленіемъ; погрязайте въ тинѣ разврата! Отрекайтесь отъ\r\nБога на небеси!»\r\n«Кто принесеть деньги въ Римъ, говорить онъ далѣе, тотъ\r\nчестнѣйшій человѣкъ; въ Римѣ покупаютъ и продаютъ добро\r\nдѣтель и блаженство. Въ Римѣ можно откупить даже будущее\r\nпреступленіе.»\r\nВскорѣ, вслѣдствіе ссоры съ пятью Французами за Максими\r\nліана, Гуттенъ долженъ былъ оставить Римъ и отправился въ Бо\r\nлонью. Болѣзнь не покидала его, занятія юриспруденціею были\r\nему вовсе не по сердцу; однакожь онъ подчинился волѣ родителей\r\nи продолжалъ ихъ, не теряя впрочем, изъ виду собственныхъ\r\nцѣлей. Такъ посвятилъ онъ въ Болоньѣ свое свободное время на\r\nизученіе греческаго языка и читалъ съ Грекомъ Трифономъ Лукі\r\nана и Аристофана. Не прекратилъ онъ также своей поэтической\r\nдѣятельности и писалъ воззванія къ Максимиліану противъ Вене\r\nціи, которой досталось сверхъ того въ комической поэмѣ Mar\r\ncus; воззваніе къ нему же отъ лица всей Итали, спасти ее отъ\r\nраззоренія, отъ самовластія Флорентинскихъ торгашей (Меди\r\nчи)), — воззваніе, на которое Эобанъ Гессе отвѣчалъ именемъ\r\nимператора; тамъ же писалъ онъ вторую и третью рѣчь 16 про\r\n>\r\nч. у.220 Атене й.\r\nтакъ\r\nтивъ герцога Виртембергскаго. Занятіе греческимъ языкомъ,\r\nвъ особенности изученіе Лукіана, познакомило его съ разго\r\nворною формой произведеній словесности, Формой, которую съ\r\nэтихъ поръ онъ особенно полюбилъ. Всѣ его лучшія сочиненія на\r\nписаны въ видѣ разговоровъ. Впрочемъ было и другое, вредное\r\nвліяніе изученія греческой словесности на Гуттена: онъ взялъ\r\nпривычку примѣшивать къ своей чистой и безукоризненной ла\r\nтыни греческiя слова.\r\nПервое произведеніе его въ разговорной Формѣ было напра\r\nвлено противъ того же герцога Виртембергскаго. То была ѣд\r\nкая сатира, въ видѣ разговора въ царствѣ мертвыхъ. Она\r\nраздѣляется на двѣ сцены. Первая, на берегу Стикса, проис\r\nходить между Харономъ, Меркуріемъ и тираномъ,\r\nозначаетъ Гуттенъ герцога, не называя его по имени. Меркурій\r\nприводить тирана къ перевозчику. Харонъ удивляется, видя\r\nживого человѣка, и Меркурій объясняетъ ему, что давно умер\r\nшій Фаларисъ*, желая, чтобы и въ Германіи завелись тираны,\r\nявился во снѣ этому Швабскому принцу, и далъ ему должныя\r\nувѣщанiя и совѣты. — Да не тотъ ли это тиранъ, спрашиваетъ Ха\r\nронъ, на котораго недавно жаловалась тѣнь Франконскаго рыца\r\nря, а вскорѣ послѣ того тѣнь его отца (отецъ Ганса умеръ)? Она\r\nеще расказывала при этомъ трагическую исторію объубійствѣ мо—\r\nлодого рыцаря, такъ что всѣ были тронуты. - Онъ самый отвѣча\r\nетъ Меркурій, и за тѣмъ начинается споръ между Харономъ и\r\nтираномъ, который не хочетъ помогать ему грести: однакожь\r\nнаконецъ долженъ онъ отложить спесь и приняться за весло.\r\nМеркурій ведетъ его въ ущелье, гдѣ находятся подобные ему\r\nтираны, и между ними Фаларисъ. Начинается вторая сцена.\r\nТиранъ даетъ отчетъ Фаларису о томъ, какъ онъ пользовался\r\nего уроками, какъ убилъГанса. Фаларисъ находить, что ученикъ\r\nпревзошелъ его, потому что онъ, Филарисъ, губили только вра\r\nговъ и подозрительныхъ людей, и никогда рука его не поднима\r\nлась на друзей и благодѣтелей. Чтобы избавиться, продолжаетъ\r\nтиранъ, отъ возмездія за это преступленіе, я заключилъ договори,\r\n-\r\n* Фаларисъ, тиранъ Агригентскій. Нѣкто Перилай устроилъ ему мѣднаго\r\nбыка, въ которомъ Фаларисъ жарилъ будто бы свои жертвы. Преданіе прибав\r\nаяeтъ, что Перилай самъ былъ изжаренъ въ этомъ быкѣ.УЛЬРИхъ Фонъ-PyTTEHъ. 221\r\nкотораго не исполняю, а готовлюсь къ войнѣ подъ тѣмъ пред\r\nлогомъ, чтобы возвратить бѣжавшую отъ меня жену. Въ слу\r\nчаѣ побѣды, тиранъ намѣренъ удовлетворить своему звѣрству\r\nвполнѣ и потому пришелъ просить у Фалариса новыхъ совѣтовъ.\r\nФаларисъ предлагаетъ ему разныя классическая средства, какъ\r\nнапримѣръ своего мѣднаго быка, сожалѣетъ, что тиранъ не\r\nдостаточно воспитанъ и не можетъ прочесть въ подлинникѣ ис\r\nторію Тиберія, Калигулы, Нерона, и проч., совѣтуетъ ему при\r\nказать ее перевести для себя. «Недурно также, прибавляетъ онъ,\r\nчетвертовать, разстрѣливать изъ пушекъ, какъ недавно дѣлали\r\nвъ Богеміи, сдирать кожу, а мясо посыпать солью и обливать ук\r\nсусомъ, отрѣзывать руки, ноги, языкъ, носы, вырывать глаза и\r\nзубы, и т. д.» — Да я уже это дѣлывалъ, отвѣчаетъ ученикъ. Въ\r\nэтомъ родѣ продолжается ихъ разговоръ. Потомъ Фаларисъ\r\nпредставляетъ тирана всѣмъ его предшественникамъ, даетъ\r\nему еще совѣтъ приложить одно изъ разобранныхъ ими proce\r\ndés къ его маршалку Тумбу, и Меркурій уводить его домой.\r\nЭта сатира, названная Phalarismus, подняла страшную бу\r\nрю противъ Гуттена. Въ Вюрцбургѣ сожгли ее публично на\r\nплощади. Герцогъ былъ еще силенъ, могущественъ, и Гут\r\nтенъ зналъ чѣмъ рискуетъ. Съ этой поры онъ принялъ для сво\r\nихъ сочиненій девизъ Цезаря: jacta est alea!\r\nМежду тѣмъ болѣзни и споры не покидали Гуттена и въ Бо\r\nлоньѣ. Въ концѣ 1516 года заболѣлъ онъ очень опасно,\r\nедва оправился, какъ въ университетѣ произошли безпорядки,\r\nплодъ столкновенія различныхъ національностей: Нємцы по\r\nспорили съ Ломбардцами, и вооруженною рукой пошли по го\r\nроду на тѣ дома, гдѣ жили ихъ противники. Безпорядки про\r\nдолжались два дня, но не было ни убитыхъ, ни раненыхъ; нако\r\nнецъ губернаторъ успѣлъ возстановить порядокъ и потребо\r\nвалъ возмутителей къ себѣ на судъ. Можно почти положительно\r\nсказать, что Гуттенъ при этомъ не сидѣлъ сложа руки, тѣмъ бо\r\nлѣе, что его выбрали представителемъ нѣмецкой націй, для защи\r\nты ея передъ губернаторомъ. Пылкiй и смѣлый, къ тому же никогда\r\nне забывавшій, что онъ рыцарь, Гуттенъ такъ горячо вступил\r\nся за своихъ кліентовъ, что счелъ за лучшее бѣжать отъ бt\r\nшенства губернатора. Къ этому еще присоединилось обсто\r\nятельство чрезвычайной важности: Гуттенъ величалъ герцогомъ\r\nно\r\n16*222 АТЕней.\r\nвъ\r\n-\r\nУрбинскимъ Франциска Марію, котораго папа Левъ хли\r\nшилъ владѣній, заботясь о судьбѣ одного изъ своихъ племян\r\nниковъ, желавшаго получить это герцогство. Послѣ такого\r\nпреступленія, Гуттену оставалось только бѣжать.\r\nПробывъ очень не долго въ Феррарѣ, поѣхалъ онъ\r\nВенецію, въ Венецію, которой такъ сильно доставалось въ\r\nего воззваніяхъ къ Максимиліану и гдѣ онъ, казалось, ни\r\nкакъ не могъ разсчитывать на благосклонный пріемъ. Но Вене\r\nція была тогда однимъ изъ центровъ гуманистической партии,\r\nкоторой члены такъ тѣсно связаны были между собой,\r\nредъ интересомъ науки и прогресса умолкали въ нихъ всѣ дру\r\nгія чувства. Гуттенъ нашель у гуманистовъ Венецій такой прі\r\nемъ, какого ему еще нигдѣ не случалось видѣть.\r\nРодственники, съ которыми онъ туда пріѣхалъ, уговаривали\r\nего отправиться съ ними дальше, ко Святымъ мѣстамъ, но онъ\r\nне согласился, и вскорѣ возвратился въ Германію, только за\r\nѣхавъ тайкомъ дня на два въ Болонью.\r\nЧто пе\r\nи\r\n(До слѣдующей книжки.)",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "«Mnogo snov mne chudnykh snitsia v zhizni etoi…»",
        "article": "Много сновъ мнѣ чудныхъ снится въ жизни этой,\r\nСнятся люди правды, снятся люди свѣта,\r\nи во снѣ я всѣхъ ихъ нѣжно обнимаю,\r\nи въ приливѣ счастья плачу и рыдаю,\r\nи въ восторгѣ всѣмъ имъ говорю смущонный:\r\n« О, блаженны ваши матери и жоны » 1\r\nНа яву же въ избах, и въ большихъ хоромахъ\r\nЯ ищу повсюду лицъ, душѣ знакомыхъ;\r\nи въ толпѣ, шумящей всѣми голосами,\r\nВслушиваюсь чутко и ищу глазами…\r\nНо съ людьми сближаясь, и любя сердечно,\r\nОшибаюсь вѣчно, недоволенъ вѣчно.\r\nпл. Кусковъ",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "II. Obraztsy chistoserdechiia",
        "article": "ОБРАЗДЫ ЛІСТОСЕРДЕЧІЯ\r\n.\r\nПредставьте себѣ, что гдѣ - то, когда-то и въ какомъ - то обществ\r\nслучилось слѣлующее происшествie:\r\nСобралось въ одномъ домѣ нѣсколько человѣкъ. Люди были\r\nдѣловые, и потому тотчасъ ќе завели разговори о современныхъ\r\nвопросахъ. Затима рѣчь о гуманности и о том, какъ слѣдуетъ по\r\nнимать ее. Одинъ изъ говорившихъ высказалъ вѣсколько своихъ\r\nубѣжденій, довольно оригинальныхъ. Его сильно оспаривали. Но\r\nизъ всѣхъ слушателей, внимавшихъ господину съ оригинальными\r\nубѣжденіями, наиболѣе замѣчателенъ былъ сидѣвшій отъ всѣхъ\r\nпоодаль, до сихъ поръ молчавшій, но по лицу котораго можно было\r\nвидѣть, что онъ съ нетерпѣніемъ ждетъ своей очереди, чтобъ ввер\r\nнуть и свое словцо. Наконецъ при одномъ, наиболѣе оригинальномъ\r\nзамѣчаніи господина съ оригинальными убѣжденіями, молчаливый\r\nслушатель вдругъ поднялся съ мѣста, быстро подошолъ къ спорщику,\r\nхотѣлъ было ему что -то сказать, но вдругъ, прежде чѣмъ вымоу\r\nвихъ слово, размахнулся и данъ ему звонкую тощочину. Поднялась\r\nсуматоха.\r\nЧто съ вами сдѣлалось 1 завопилъ получившій пощочину, обра\r\nщаясь къ дантисту и смотря на него въ крайней степени изумленія.\r\nЭто изумленіе было такъ сильно, что, на минуту, заглушило въ немъ\r\nдаже чувство гнѣва и мщенія; остолбенило его.\r\nПозвольте вамъ замѣтить, что вы совершенно не такъ вони\r\nмаете гуманность… началъ было дантистъ, скороговоркой, весь въ\r\nжару спора и кажется не замѣчая, что далъ пощочину.\r\nЧто вы! образумьтесь! закричали со всѣхъ сторонъ.\r\nЭто сумасшедшій, повторяли другое.\r\nРазвѣ теперь о гуманности дѣло? Опомнитесь! прокричалъ\r\nобиженный.\r\n1\r\n.полЕМИЧЕСКАЯ Смѣсь 55\r\nАхъ это- вы о пощоҷинь- то! довольно спокойно проговорилъ\r\nтотъ, къ қону относились всѣ эти краки. — Вы пожалуйста не обра\r\nщайте на нее вниманія. я соглашаюсь, что увлекся. Такая право\r\nскверная привычка; вы меня разгорячили и у меня совершенно не\r\nчаянно сорвалась пощочина. Но къ дѣлу: я именно хочу возразить,\r\nчто гуманность, въ томъ значеніи какъ вы ее принимаете, не мо\r\nжет быть… и т. д. и т. д.\r\nКакъ вы находите, поступокъ этого господина? Невозможнымъ?\r\nа если возможнымъ, то целѣoымъ?\r\nИ однакожъ совершенно подобное случилось въ нашей литера\r\nтурѣ, по поводу оскорбленія г-жа Толмачевой сотрудникомъ « Вѣка ».\r\nДѣло идетъ объ извиненіяхъ и оправдавіяхъ, представленныхъ ре\r\nдакціей « Вѣка » и ихъ сотрудникомъ публикѣ и г-жѣ Толмачевой.\r\nЭги извиненія очень похожи на объяснения и оправданія вышеозна\r\nченнаго господина, давшаго пощочину. Смотрите и судите:\r\nВы уже знаете начало и ходъ всего этого дѣла из статьи помѣщен\r\nной въ этомъ же номерѣ нашего журнала, подъ названіемъ: Одинъ\r\nпоступокъ и нѣсколько мнѣній г. Камня Виногорова. Г. Михаій ловъ\r\nпротестовалъ противъ Камня Виногорова въ «с. Петербургскихъ\r\nВѣдомостяхъ.. » и Камень Виногоровъ и редакція « Вѣка; отвѣчали\r\nг. Михайлову въ 10 -м ь номерѣ своего журнала. Вотъ отвѣтъ ре\r\nдакція « Вѣка », цѣликомъ, отъ слова до слова, безъ малѣйшаго вы\r\nпуска.\r\nпо ПОВОДУ СТАТЬИ МИХАЙЛОВА\r\nІ\r\nОБъяснEHIE отъ РЕДАКЦІЇ • ВѣКА.\r\nВъ? 31 « С. Петербургскихъ вѣдомостей • появилась обвинитель\r\nная статья противъ нашего журнала, г. Михайлова. Статья эта, при -\r\nсланная для помЕщенiя и въ « В кѣ. (см. замітку отъ редакцій: 9\r\nВѣка • стр. 328) написана по поводу юмористической (!) замѣтки камня\r\n1 Виногорова…\r\n1 ните мѣтку Эги, что Камня господа редакція Виногорова называютъ состоитюмористическою въ изъ высшей такихъстепени серьёзныхъ! и вѣ оскорбительную ць серьёзно людсії.. Вспом за\r\nПо поводу юмористической замѣтки Камня Виногорова о чтени\r\n- Египетскихъ ночей, г - жею Толмачевой, на литературномъ вечерѣ, въ\r\nПерми (см. + 8 • Вѣка • и• Русскія Диковинки »), г. Михайловъ съ жа56 ВРЕМЯ\r\nромъ протестуетъ противъ выходки Камня Виногорова относительно\r\nженщины « не давшей никакого къ тому повода • и противъ его гіум\r\nленія надъ поступкомъ женщины (т. е. публичныхъ чтеніемъ • Египет\r\nскихъ ночей •) « смѣло заявившей этимъ, по словамъ г. Михайлова, свое\r\nпренебреженіе къ невѣжественнымъ предрассудкамъ, « Можно, говорит:\r\nг. Михайловъ, не раздѣлять мнѣнія, которыя высказала г -жа Толмачева,\r\nможно находить ихъ смѣшными, дикими, можно находить рѣшимость ея\r\nчитать публично • Египетскiя ночи • Пушкина неѣпою, все это, ко несча\r\nстію, (*) можно, еще и въ наше время. Но нѣтъ, конечно, человѣка съ\r\nживымъ сердцемъ въ груди, который, зная настоящия общественныя\r\nусловия и положеніе женщинъ, рѣшился бы публично оскорблять жен\r\nщину и выдавать ее головою на посмѣяніе и обиду глупцамъ и невѣж\r\nдамъ ». Затѣмъ г. Михайловъ обвиняетъ Камня Виногорова въ искажени\r\nсмысла Фельетна « С. Петербургскихъ вѣдомостей • (о ли атурному\r\nвечерѣ въ Перми), по поводу котораго написана означенная юмори\r\nстическая замѣтка и ставить въ упрекъ редакцій - Вѣка • допущеніе\r\nстатейки Камня Виногорова въ своемъ журналѣ.\r\nХороша статейка!\r\n..\r\nМы изложили содержаніе статьи г. Михайлова; опубликованіе ея\r\nвъ • С. Петербургскихъ вѣдомостяхъ • освобождаетъ редакцію « Вѣва•\r\nотъ обязанности давать ей мѣсто на страницаха своего журнала…\r\nНе совсѣмъ; подписчикъ « Вѣка » можетъ не получать « С. Петер\r\nбургскихъ вѣдомостей », слѣдовательно не знать отвѣта г. Михайлова\r\nвполнѣ. Эти дѣла надо вести на чистоту. Впрочемъ, продолжаемъ\r\nнашу выписку; у редакція « Вѣка » была другая причина:\r\n….на страницахъ своего журнала, тѣмъ болѣе, что, по своему тону\r\nи своимъ литературнымъ Формамъ, эта статья нисколько не соотвѣт\r\nствуетъ характеру, преобладающему въ нашемъ журналѣ.\r\nЭто замѣчательно. Слѣдственно статья Виногорова, помѣщенная\r\nна страницахъ вашего журнала, по своему тону и по своимъ акте\r\nратурный » формам» (особенно по тону) болѣе соотвѣтствуетъ ха\r\nрактеру, преобладающему въ вашемъ журналѣ?\r\nВъ Замѣткѣ своей въ * 10, редакція « Вѣка• уже принесла свое\r\nчистосердечное извиненіе за допущеніе нѣкоторыхъ неосмотрительныхъ\r\nвыраженій, вкравшихся въ юмористическую статейку Каина- Виного\r\nрова; редакція « С. Петербургскихъ вѣдомостей •, печатая статью г. Ми\r\nхайлова подъ громкимъ названіемъ безобразнаго поступка Вѣка: (*)\r\n() Подчеркнуто редакціею « Вѣка ».\r\n(\") Подчеркнуто редакціею « Вѣка ».полЕМИЧЕСКАЯ Смѣсь 57\r\nобязана была сообщить своимъ читателямъ и объ означенномъ поступкѣ\r\n« Ввка •. Такое упущеніе со стороны редакція « С. Петербургскихъ\r\nВѣдомостей », впрочемъ, весьма для насъ понятно и сообразно съ обы\r\nчаями нѣкоторыхъ журнальныхъ редакцій, посвятившихъ свою дѣя\r\nтельность исключительно на отыскиваніе безобразій (*) въ другихъ ре\r\nдакціяхъ. Тѣмъ неменѣе мы считаемъ, что послѣ упомянутой Замѣтки\r\nнашей, въ мнѣніи какъ публики, такъ и литературы, не можетъ быть\r\nтеперь и тѣни сомнѣнія относительно взгляда редакція « Вѣка• на нѣ\r\nкоторыя выраженія Камня -Виногорова (по поводу чтенія г. Толмаче\r\nЕ вой), подвергнувшiяся обвиненіямъ г. Михайлова; и затѣмъ мы cм фемъ\r\nдумать, что со стороны нашей сдѣлано было въ этомъ отношении все,\r\nчто только в границахо литературных приличій и обязанностей могло\r\n- быть сдѣлано.\r\nE\r\nРѣшительно исторiя о пощочинѣ 1 Но прервемъ на время эту\r\nа выписку и выпишемъ ту замѣтку рѣдакція « Вѣка », въ которой она,\r\nпо ея словамъ, принесла чистосердечное извиненіе за допущеніе\r\nнеосмотрительныхъ выражений и т. д. и за которую она упрекаетъ\r\n« С. Петербургскія Відомости », не помѣстившiя эту извинительную\r\nзамѣтку на столбцахь своей газеты. Воть эта замѣтка:\r\nЗамѣтка отв редакцій. Настоящій номеръ • Вька • были уже напе\r\nчатань, когда мы получили отъ м. 1. Михайлова письмо по поводу\r\nпомѣщенной въ послѣднемъ номерѣ нашего журнала юмористической\r\nзамѣтки о г-жѣ Толмачевой (см. отдѣл. Русскія Диковинки). По необ\r\nходимости, отложивъ печатаніе означеннаго письма, вполнѣ или въ\r\nизвлеченіи (съ сохраненіемъ всей его сущности), редакція вѣка,\r\nсообщаетъ, что по общему содержанію (*) статьи г. Михайлова она не\r\nзамедлить представить свое объясненіе, но что касательно неосмотри\r\nтельных выраженій, вкравшихся въ статью г. Виногорова, она еще до\r\nполученія письма г. Михайлова, сама приняла всль мітры и употребила\r\nсредства, какими только располагать можетъ, да заявленія г-жѣ To1.\r\nмачевой чистосердечнаго своего извиненія.\r\nНѣтъ, господа, это не такъ. Тутъ недостаточно сказать: изви -\r\nните, я увлекся, какъ сказалъ господинъ, давшій пощочину другому\r\nгосподину, и считать, что уже приняты всъ мѣры и употреблены всѣ\r\nсредства, какими только можно было располагать, для изъявленія\r\nчистосердечнаго извиненія. Нѣтъ господа, тутъ нѣтъ чистосерде\r\nчія. Какое же тутъ чистосердечіе, если вы называете статью Вино\r\nгорова юмористическою, а выраженія его только неосмотрительны\r\nми, да еще говорите: вкравіяся выраженія. Когда вся статья со.\r\n(') Подчеркнуто редакціею • Вѣка ».\r\n(\") Подчеркнуто редакціею « Вѣка •.58 ВРЕМЯ\r\nстоить изъ этихъ вкравшихся выраженій. Юмористическая статья!\r\nЭто по вашему юморъІ неосмотрительныя выраженія! Да вѣдь под\r\nэтими выраженіями посовѣстился бы подписаться комаринскій му\r\nжикъ; и не только комаринекій мужикъ, а можетъ быть даже и самъ\r\nг. Аскоченскій. Ну можетъ ли быть, чтобъ вы, люди умные, этого\r\nне понимали! Нѣтъ, тутъ именно недостаетъ чистосердечія. Вамъ\r\nнадо было, для извѣстных\" ь цѣлей, покрыть своимъ редакторскимъ\r\nпокровительствомъ Виногорова, — вотъ вы и покрываете его, хоть\r\nможетъ быть сами возмущаетесь противъ этой статьи. Вы говорите:\r\n« мы извинились, чего же больше? Но мы опять повторяемъ, что\r\nтутъ недостаточно сказать: извините, какъ сказалъ господинъ,\r\nдавшій поцочину другому господину. Извиненіе въ такихъ Формалъ\r\nне удовлетворяетъ, а усугубляетъ обиду. Правда, въ обычаяхь за\r\nпаднаго дворянскаго point - d'honneur'a сохранилось, говорятъ, права\r\nло, что если дворянинъ, давшій другому дворянину пощочину, со\r\nгласится сказать ему, въ видѣ извинения за обиду только: Jen suis\r\nfaché, то обиженный могъ считаться удовлетворенным. Но развѣ\r\nэго рыцарское правило примѣни мо къ наше му в вку? особенно ког\r\nда въ дѣло замѣшаны такіе рыцарп, какъ Виногоровъ. А вѣдь вы\r\nпочти на этомъ настаиваете; вы кивнули головой, сказали, что вамъ\r\nжаль, что въ юмористическую статейку вкрались неосмотрительныя\r\nвыражения и думаете, что этого довольно.\r\nКстати г. Виногоровъ въ своемъ собственномъ отвѣтѣ г. Михай\r\nмову толкуетъ о рыцарствѣ и упрекаетъ г. Михайлова въ недостаткѣ\r\nрыцарскихъ правилъ! Нечего сказать, хорошь знатокъ рыцарства!\r\nи редакція « Вѣка » допустила отвътъ Виногорова на страницы сво\r\nего журнала? Развѣ такъ надо было поступить с. Виногоровыхъ?\r\nНо послушаем \"ь, что редакція « Вѣка » говорить дальше въ своем\r\nобъяснені.\r\n(\r\nВысоко ставя нравственное самовоздержанie Jнтературы…\r\n— Какъ! нравственное самовоздержаніе послѣ статьи Виногоро\r\nва! Посаѣ того печатно признали его отвратительный\r\nклеветы юмористическими и неосмотрительными выражевіями!\r\nкакъвь\r\n.. и признавая нравственный отпоръ ея лучшимъ оружіемъ про\r\nтивъ всякихъ нарушеній литературныхъ приличій…\r\nХорошо приличie!\r\n… мы полагаемъ, что въ настоящемъ случаѣ нѣсколько строкъ за\r\nмѣтки редакцій • Вѣка • послужили этом у важному дѣлу гораздо болѣе,\r\nчѣмъ могутъ послужить всякіе протесты на страницахъ другихъ журполЕМИЧЕСКАЯ Смѣсь 59\r\nналовъ, какъ бы ни были, подобно статьѣ г. Михайлова, тщателен.\r\nнодборъ рѣвкихъ выражений и горячихъ Фразъ негодованія.\r\nКаково! да почему же, на какомъ это основани нѣсколько строкъ\r\nредакцій « Вѣка » послужили дѣлу болѣе, чѣмъ могли бы послужить\r\nвсѣ протесты журналовъ? Да чѣмъ же считаетъ себя редакція « Вѣка »\r\nчто, такъ высоко цѣнить нѣсколько словъ своихъ, эта редакція,\r\nкоторая сожалѣеть о вкравшихся выраженіхъ, и извиняясь передъ\r\nг-жею Толмачевой, въ тоже время оправдываетъ Виногорова (имен\r\nно тѣмъ, что называетъ его выраженія только неосмотрительными\r\nи помѣщаетъ отвѣты его въ своемъ журналѣ); мало того, она даже\r\nзащищаетъ Виногорова, что увидимъ мы ниже. И послѣ этого она\r\nсчитаетъ вѣсколько своихъ словъ, высказанныхъ въ видѣ извиненія,\r\nвъ такой Формѣ и при такой обстановкѣ, совершенно -достаточнымъ\r\nудовлетвореніемъ для г-жи Толмачевой, и даже значительнѣе чѣмъ\r\nвсе, что могли бы сказать другіе журналы! Какое забавное высо\r\nкомѣpie!\r\nОбращаясь затѣмъ (продолжаетъ редакція « Вѣка •.) къ сущности\r\nюмористической замѣтки Камня-Виногорова относительно публичнаго\r\nчтенія въ Перми « Египетскихъ Ночей •, редакція « Вѣка• позволяетъ\r\nсебѣ рѣшительно не соглашаться со взглядомъ на этоть предметъ, вы\r\nсказаннымъ въ статьѣ г. Михайлова, съ мыслями его о смѣлости жен\r\nщины, становяцейся посредствомъ подобнаго чтенія, выше невѣже\r\nства толпы, о несчастіч (*) тѣхъ, которые не могутъ сочувствовать\r\nтакимъ проявлевіямъ смѣлости женщинъ, объ оскорбленіи, нанесенномъ\r\nвсѣмъ русскимъ женщинамъ шуткою надъ такими общественными явле\r\n.\r\nніями и проч.\r\nНе соглашаться всякій можетъ. Невозможно ни у кого осінари\r\nвать права имѣть свое мнѣніе; но съ самимъ мнѣніемъ можно не\r\nсоглашаться. Все это какъ слѣдуетъ. Но далѣе слѣлуютъ чрезвы\r\nчайно любопытныя строки; это попытки оправдать Виногорова, до\r\nказывая, что онъ въ статьѣ своей вовсе не нападатъ на г-жу Тол\r\nмачеву, а только на пермскаго корреспондента « с. Петербургскихъ\r\nВѣдомостей. »\r\nМы рѣшительно не понимаемъ, что можетъ выиграть-общественное\r\nположеніе русской женщины отъ публичнаго чтенія • Египетскихъ но\r\nчей, • н считаем, пока такое заявленіе со стороны нацией совершенно\r\nдостаточнымъ, Но здѣсь мы обязаны только замѣтить, для устраненія\r\nвсякихъ недоразумѣній, что предметомъ шутки Камня- Виногорова была\r\n(') Подчеркнуто редакціей • Вѣка ».60 ВРЕМЯ\r\nкакою\r\nвовсе не? -жа Толмачева, не поступки 1 -жи Толмачевой кне мысал -жи\r\nТолмачевой о своемя чтеніи; предметомъ шутки была только г-жа Тол\r\nкачева, ее изобразилъ Фельетонъ • С. Петербургскихъ вѣдомо\r\nстей • или лучше дифирамбъ въ пользу чтенія • Египетскихъ Ночей.\r\nженщинами, а не дѣйствительная г -жа Толмачева, на личность кото\r\nрой ни редакція « Вѣка•, ни безъ сомнѣнія, юмориств никогда не по\r\nзволить себѣ посягнуть. Предметом мъ такой же шутки можетъ быть\r\nсамаго г. Михайлова. Затѣмъ необходимое въ этомъ слу\r\nчаѣ упоминовеніе имени Г - жи Толмачевой должно уже пасть всею\r\nсвоею тяжестью на отвѣтственность Фельетонисга « С. Петербургскихъ\r\nВѣдомостей », ибо сама г-жа Толмачева въ дѣйствительности можетъ\r\nбыть вовсе не раздѣляет мыслей неудачныхъ толкователей своего\r\nчтенія.\r\nВ статья\r\nКаково оправданье! Вотъ ужь значитъ желали оправдаться во\r\nчтобы ни стало. Какое шаткое, какое жалкое оправданіе! Ребенокъ,\r\nи тотъ бы не сталъ такъ оправдываться.\r\nПомилуйте 1 вы утверждаете, что предметомъ шутки вашего\r\nюмориста была не дѣйствительная г-жа Толмачева, а та какою ее\r\nизобразилъ Фельетонъ « С. Петербургскихъ вѣдомостей. » Во-пер\r\nвыхъ, почему вы знаете навѣрно, что Фельетонъ « Вѣдомостей » н30\r\nбразилъ ее не так, как она есть въ дѣйствительности и исковер\r\nкалъ ея слова и мнѣнія? Ну, что если г-жа Толмачева дѣйствительно\r\nтакая, какъ изобразить ее корреспондентъ, и всѣ ея слова и мнѣнія\r\nпереданы вѣрно? Тогда вы вправѣ такъ глумиться надъ нею, такъ\r\nоскорблять ее? Вѣдь вы глумитесь и оскорбляете только въ пред\r\nположении, что она не такая въ дѣйствительности: какъ же можно\r\nвъ такомъ дѣлѣ основываться на одномъ предположеніи? А ну,\r\nесли предположения ваши невѣрны стало быть всѣ ваши оскор\r\nбительныя выраженія примѣнены къ г-жѣ Толмачевой, дѣійстви\r\nтельно существующей? А во вторыхъ положимъ, что вы спра\r\nведливы въ вашей догадкѣ; положимъ, что г - жа Толмачева на\r\nкогда такъ не говорила и не думала и корреспондентъ ошибся. (Ла\r\nло ли чего не можетъ быть 1 вѣдь можетъ быть даже, что не только\r\nмнѣній и словъ такихъ не было, но даже и чтенія « Египетскихъ\r\nНочей » не было, ничего не было, а статья вь Фельетонѣ « Спб. B%\r\nдомостей » была не болѣе какъ шутка изъ провинции, пуфъ, — вѣдь\r\nнзъ ста тысячъ можетъ быть одинь такой случай!) Но чтоже изъ\r\nэтого? Покамѣстъ вы не убѣдились въ этомъ навѣрно, вы все-таки\r\nдолжны помнить, что въ Фельетонѣ « Сиб. Вѣдомостей » выставлено\r\nимя, объявленное дѣйствительнымъ, называется лицо: жена стат\r\nскаго совѣтника г-жа Толмачева, въ Перми. Развѣ можно упоми\r\nвать въ такихъ ругательныхъ выраженіях, дѣйствительно сущепо ЕМИЧЕСКАЯ Смѣсь 61\r\n>\r\nствующее имя, оправдывая себя только тѣмъ, что это не надъ той\r\nг - жей Толмачевой, а надъ другой, изображoнной корреспондентомъ?\r\nДа одно только упоминовеніе ея имени среди такихъ шутокъ, кото\r\nрыя позволилъ себѣ вашъ юмористъ, уже въ высшей степени не.\r\nделикатно и оскорбительно для названнаго выше лица. Неужели вы\r\nне понимаете этого гг. редакторы? Неужели вы не догадываетесь\r\nсколько тутъ грубости и оскорбленiя и считаете себя вправѣ печа\r\nтать эти неделикатности (по вашему путки) на томъ только основа\r\nній, что корреспондентъ могъ не такъ передать слова г-жи Толмачо\r\nвой. Если вы не понимаете этого, то представьте себя на мѣстѣ г - жи\r\nТолмачевой\r\nн« Угодно-ць на себѣ примѣрить? •\r\nПредставьте, что объ вас, кто -нибудь написалъ и напечаталъ пс\r\nхвальное слово; напечаталь неловко и даже смѣшно, а кто -нибудь,\r\nпридравшись къ этому случаю, принялся бы примѣрять ваше имя.\r\nвашу личность къ такимъ постыднымъ дѣламъ, выставлять васъ въ\r\nтакомъ срамномъ видѣ. Поставилъ бы васъ въ такую отвратителі.\r\nную позицію, сталь бы глумиться надъ вами, поставленными для\r\nпримѣра, въ эту позицію, ругаться, плеваться; сталъ бы припасы\r\nвать вамъ намѣренiя и поступки, возмутительныя, жазкiя и см:ѣп)-\r\nныя и вездѣ бы упоминалъ ваше имя, съ яростнымъ наслажденіемъ,\r\nосмѣивая, каррикатуря его, оправдываясь только тѣмъ, что это онъ\r\nтакъ шутитъ, а что вы дѣйствительности этого можетъ еще и нѣтъ,\r\nэто дескать, еще не доказано. Что? хорошо бы вамъ было? Каково\r\nже это для женщины? Но что же, повторяемъ оять, если всѣ мнѣнія\r\nи выраженія г - жа Толмачевой переданы корреспондентомъ вѣрно?\r\nКакова для нея обида тогда? И наконецъ позвольте: вы утверждае\r\nте, что Виногоровъ смѣялся вовсе не надъ дѣйствительной г- жей\r\nТолмачевой, а надъ дифирамбомъ корреспондента. Но какое же\r\nотношеніе имѣетъ корреспондентъ, напримѣръ, къ такому оскоро\r\nпленію?\r\n(Выписываемъ изъ статьи Виногорова).\r\nТеперь статьи Стюарта Миля, Михайлова и т. д. оказываются со\r\nвершенно безполезными; дѣло освобожденiя женщинъ началось. Рус\r\nстатская совѣтвица, явилась передъ публикою въ видѣ\r\nКлеопатры, произнесла предложение • Купить цѣною жизни ночь ея » и\r\nкакъ произнесла! Не могу опять у держаться отъ восхитительной вы\r\nписки изъ письма корреспондента нашей удивительной политической\r\n- Большое глаза, ея то загорались, то меркли и погасали… (ахъ!\r\nкакъ это должно было быть хорошо!) все лицо ея нам Енялось безпре\r\nстанно, принимая то нѣжно -страстное, то жгучее, то неумолимо -суро\r\nская дама,\r\nгазеты: е62\r\nBPEMA\r\nвое, то горделиво -вызывающее (ого!!) выраженіе. Стихъ, саѣдующій\r\nва предюженіемъ Клеопатры купить ночь цѣною ея жизни, извѣстный\r\nстихъ: • H взоръ презрительный обводитъ вокругъ поклонниковъ своихъ,\r\nпрочитанъ былъ, дѣйствительно, съ такимъ выраженіемъ презрѣнія и\r\nзлой насмѣшки; молодая женщина такимъ взоромъ обвела при этомъ\r\nбезмолвную толпу, что будь это въ театрѣ зала, навѣрно, потрясалась бы отъ аплодисментовъ. »\r\nЯ не театральная зала, но и я потрясся отъ аплодисментовъ, про\r\nчитавъ эти удивительныя строки. Не совсѣмъ я понял только\r\nотношение имѣли посѣтители пермска10 литературнаго собранія, сау\r\nшавшіе 1 -жу Толмачеву, к поклонникам. Клеопатры; а отношение вв\r\nроятно, было, потомучто, иначе, зачѣмъ бы г-жѣ Толмачевой обводить\r\nтолпу взором. • презрѣнія и злой насмљишки. • Но мнѣ неизвѣстны перм\r\nскія тайны, и оттого понятно, что я тут ничего не понял..\r\n- какое\r\nИ это у васъ называется шутками и юморомъ, гдѣ редакторы?\r\nЭто по вашему юмористь?\r\nТеперь я спрашиваю всѣхъ читателей: какое отношеніе имѣетъ\r\nто, что мы подчеркнули въ нашей подстрочной выпискѣ изъ Вино\r\nгорова, съ неловкимъ и невѣрнымъ (предположивъ это) изображе\r\nніемъ г - жи Толмачевой пермскимъ корреспондентомъ? Тутъ гово\r\nрится прямо и ясно про г-жу Толмачеву, т. е. про дѣйствительно\r\nсуществующее лицо, и удостовѣряется, что «отношение, вѣроятно,\r\nбыло. Но, скажеть редакція: Виногоровъ предполагаетъ, что отно\r\nшеніе было, только вслѣдствiс изображенія г- жи Толмачевой кор\r\nреспондентомъ, а настоящая г -жа Толмачева, вѣрно не такая,\r\nслѣдственно слова объ « отношенін » къ ней не относятся. Но во\r\nпервыхъ: изъ какихъ же словъ, изъ какихъ мнѣній, приписанных\r\nг - ж. Толмачевой неловким \" ь корреспондентомъ, можно заключить,\r\nчто такія вотношения вѣроятно были »? Не изъ того ми, что она обве\r\nма залу взглядомъ « презрѣнія и злой насмѣшки? » Въ самомъ дѣлѣ\r\nименно на этомъ и основывается Виногоровъ: « Отноtіеніе, вѣроят\r\nно, было, говорить онъ, потомучто, иначе, зачѣмъ бы г - жѣ Тол\r\nмачевой обводить толпу взоромъ « презрѣнія и злой насмѣшки ».\r\nТак, на этомъ только! Такъ изъ 0,лной неосторожности читатель\r\nпвцы, желавшей прочитать лучше и увлекшейся чтеніемъ, осно\r\nвать такое страшное обвиненіе, да еще подтвердить, что отношеніе\r\nвѣроятно было, иначе зачѣмъ бы и т. д. Ну, а что если коррес\r\nпондент не ошибся и передал, вѣрно? Такъ азъ одного жеста,\r\nпечатно, публично, обвинить женщину, дѣйствительно существую\r\nщую, названную по имени! Господи Боже! Неужели жъ это юморъ?\r\nНеужели жъ, если даже и корреспондентъ передалъ невѣрно, позво\r\nінтельно упоминать извѣстное имя рядомъ съ такими предположе\r\nІ\r\n1ПОЛЕМИЧЕСКАЯ СМ ВСЬ 63\r\nвіями, примѣрять это имя къ такимъ обвиненіямъ? Да и наќонецъ,\r\nчто мы дѣти, что ли? Глѣ тутъ, въ этой фразѣ г. Виногорова, гово\r\nрится или намекается, что рѣчь идетъ не о лѣйствительной г-жѣ\r\nТолмачевой? г. Виногоровъ ступовывается и обьявляетт, что онъ\r\nговорить вовсе не о г - жѣ Толмачевой. Перечтате эту фразу: о комъ\r\nже тутъ сказано? Вѣрно ли, невѣрно ли передалъ корреспондентъ,\r\nо комъ тутъ сказано? Намъ отвѣтятъ: настоящая г- жа Толмачева\r\nне обвела бы залу съ выраженіемъ презрѣнія и злой насм:ѣшки, а\r\nесли корреспондентъ увѣряетъ, что обвела, то во первыхъ значитъ\r\nэто не настоящая г - жа Толмачева, а во вторыхъ если ужь обвела, то\r\n- отношения вѣроятно были.\r\nВотъ логика редакція « Вѣка ».\r\nНо почему жъ, повторяемъ еще разъ, почему жъ знаете вы, что\r\nнастоящая г-жа Толмачева не обвела бы залу такимъ взглядомъ и\r\nвслѣдствіе такого соображенія, такъ безопасно позволяете себѣ за\r\nщищать Виногорова, выдумавшаго такую адскую клевету; а во вто\r\nрыхъ, изъ чего слѣлуетъ вѣроятность « отношеній » потому только,\r\nчто обведена взгля10мъ зала и слушатели, бывшіе въ залѣ?\r\nи это юморъ? И это вы называете шутками?\r\nИ это у васъ только неосмотрительныя выраженія! Но вы\r\nутверж таете, что извинились въ этихъ неосмотрительныхъ выраже\r\nніях. Хоронто же извиненіе, когда вы сами говорите,\r\nэто только шутка и что «необходимое в этом случаѣ упоминово\r\n: не имени г - Жи Толмачевой должно у же пасть всею своею тяжестью\r\nна отвѣтственность Фельетониста Спб. Вѣдомостей, або сама г-жа\r\nТолмачева въ дѣйствительности можетт быть вовсе не раздѣляетъ\r\nмыслей неудачныхъ толкователей своего чтенія ».\r\nСами вы говорите: можеты быть, слѣдовательно навѣрно не\r\nзнаете; слѣдственно, если въ дѣйствительности г-жа Толмачева раз\r\nдѣляетъ мысли толкователей своего чтенія (тѣмъ болѣе что ея соб\r\nк ственныя слова, приведенныя корреспондентом\", чрезвычайно умны\r\nи основательны, и трудно предположить, чтоб они были выду\r\n- маны) - то вы считаете себя вправѣ изобрѣтать на ея счетъ такія\r\nпредположенія.? И наконец, почему упоминовение имени г - жа Тол\r\nмачевой въ шуткахъ г. Виногорова, можно пасть всего своею тя\r\nжестью на отвѣтственность Фельетониста Вѣдомостей? На каком,\r\nэто основании? по какой логикѣ? корреспондентъ изобразилъ не\r\nвѣрно, исказилъ (положимъ такъ) — такъ вы послѣ этого віравѣ\r\nдопустить то что говоритъ у васъ г. Виногоров, опермскихъ тай\r\nнахъ? или такую фразу: « Долой всякая стыдливость, долой жен\r\nственность, долой св:ѣтскiя приличія; — васъ приглашаетъ къ это\r\nму г-жа Толмачева и почтенный панетаристъ - ея; » т. е. -пригаа\r\n- что все\r\n!\r\n-Х64 ВРЕМЯ\r\nшаетъ не г-жа Толмачева, изображенная невѣрно своимъ панеги\r\nристомъ, а г-жа Толмачева и панегиристъ ея; тутъ именно говорится\r\nо самой г - жѣ Толмачевой. Вправѣ и наконецъ Виногоров, пред\r\nлагать г - жѣ Толмачевой прочесть другое стихотвореніе Пушкина:\r\nНѣтъ я не дорожу мятежнымъ наслажденіемъ..\r\nи восклицаетъ:\r\nПрочтите, прочтите 1 -жа Толмачева! При чтеніи его можно еще\r\nлучше принимать вызывающее *) выраженіе и дѣлать еще болѣе выра\r\nзительные жесты! Ужь коли эмансипироваться, такъ до конца! За\r\nчѣмъ останавливаться на полдорогѣ?\r\nКакая гадость! Ну не подымаетъ ли это сердца от негодованія!\r\nИ гдѣ, скажите ради здраваго смысла, гдѣ тутъ хоть какой-нибудь\r\nнамекъ, что это обращеніе съ просьбой о выразительныхъ жес\r\nтахъ слѣлано не къ г-жѣ Толмачевой; не прямо къ ней, а къ какой\r\nто Фантастической, несуществующей г - жь Толмачевой, къ той, ко\r\nторую изобразилъ корреспондентъ. Хоть бы одинъ намекъ былъ во\r\nвсей статьѣ Виногорова, что онъ говоритъ о другой г-жѣ Толмаче\r\nвой; что онъ оспариваетъ корреспондента и утверждаетъ, что на\r\nстоящая г-жа Толмачева не такая. Хоть бы оговорился онъ гдѣ!\r\nНу какъ повѣрить ему, если послѣ такихъ ясныхъ обращений и со\r\nвѣтова онъ вдругъ испугался и сталъ отпираться:\r\nнѣтъ, дескать, это не я, я ничего, это право не я, это кор\r\nреспондентъ, а я не виноватъ!\r\nи редакція « Вѣка » называетъ подобныя оскорбленія женщины\r\nнеосмотрительными 1 Да чтож, онъ лунатикъ что ли? въ лунатиз\r\nмѣ писалъ? Ну какъ представить, что все это было написано отъ\r\nкеосмотрительности? Что за комическое оправданіе. Хоть бы взя\r\nми какое - нибудь другое слово, а то: неосмотрительность.\r\nМало того: редакція « Вѣка » помѣщаетъ еще на своихъ страни\r\nцахъ отвѣтъ самаго г. Виногорова — отвѣтъ г. Михайлову.\r\nЧего нѣтъ въ этомъ отвѣтѣ? Виногоровъ говоритъ, что онъ съ\r\nизумленіемъ узналъ объ себѣ, изъ статьи г. Михайлова, такія вещи,\r\nкоторыія ему и въ голову не приходили. (Чтожъ онъ во снѣ, что ли\r\nписалъ свою статью?) Далѣе говорить, что г. Михайловъ «обва\r\nняющій меня въ циническомъ неприличіи, самъ тутъ же забылъ\r\nвесь приличія, и заговорилт такимъ тономъ, который допускается\r\nтолько въ состоянии изступления нравственнаго или умственнаго\r\nразстройства, и вообще, въ состояніп ненормальномъ »,\r\n.\r\n(') Подчеркнуто въ подлинникв.\r\n1 |полЕМИЧЕСКАЯ смѣсь 65\r\n>\r\nне же\r\nкакъ\r\nесли\r\nКаково 1 г. Виногоровъ говорит о приличіяхъ и упрекаетъ г. Ми\r\nхайлова,, что онъ говоритъ съ нимъ въ нехорошем, тонѣ! Да въ\r\nкакомъ же еще тонѣ говорить г. Михайлову? Каково!\r\nНо вотъ еще выписки изъ « отвѣта » Виногорова г. Михайлову:\r\nВъ самомъ дѣлѣ, что вызвало мою замѣтку? Ужь конечно\r\nзаніе очернить г-жу Толмачеву, положимъ даже, что у меня,\r\nизвозить выражаться г. Михайловъ, вмѣсто сердца комъ грязи; но я,\r\nтакже какъ иг. Михайловъ, не имѣю чести знать г-жу Толмачеву ич\r\nно и г. Михайловъ узналъ ея имя въ первый разъ изъ статьи\r\n• Вѣка •, то я узналъ его въ первый разъ изъ статьи « С. Петербург\r\nскихъ вѣдомостей..\r\nКакая логика! Слѣдственно потому только, что г. Виногоровъ не\r\nзнаетъ лично г - жу Толмачеву, онъ имѣетъ право ее оскорблять? По\r\nкрайней мѣрѣ, онъ оправдываетъ себя этимъ. Вотъ еслибъ онь\r\nлично ее зналъ, тогда г - жа Толмачева могла бы принять статью\r\nг. Виногорова за личное себѣ оскорбленіе; но такъ какъ онъ узналъ\r\nея имя только изъ « Спб. Вѣдомостей », то объ этомъ имени можно\r\nужь все говорить, даже ио « вѣроятности отношеній » даже ио « вы\r\nразительныхъ жестахъ »? Да что за дѣло, что онъ не зналъ лично?\r\nВѣдь въ « Вѣдомостяхъ» обозначено было, что г-жа Толмачева\r\nлицо дѣйствительно существующее, жена такого - то и живетъ въ\r\nПерми. Развѣ этого не довольно?\r\nя произнесъ ея имя (говоритъ г. Виногоровъ, только потому, что это\r\nимя было прописано еn tоutes lettres корреспондентомъ Спб. Вѣдо\r\nмостей….\r\n. Да; но какъ произнесли?\r\nя не выводилъ на посміяніе женщину (*), а позволизъ бѣ толь\r\nко обсудить фактә (*), сдѣлавшийся достояніемъ гласности. По моему\r\nглубокому убѣжденію, такой Фактъ противорѣчить всѣмъ понятіямъ\r\nобъ истинной женственности; по моему глубокому убѣжденію, между\r\nтою чопорною pruderie, на которую наралъ корреспондентъ « С. Петер\r\nбургскихъ вѣдомостей • и совершенною беззастѣнчивостью есть еще\r\nбольшая разница. Вотъ, что я имѣлъ въ виду, когда писалъ свою за\r\nмѣтку, подъ страннымъ впечатлѣніемъ, произведеннымъ на меня статьею\r\n• С. Петербургскихъ вѣдомостей..\r\nДо вашихъ « глубокихъ убѣжденій » въ настоящемъ случаѣ намъ\r\nвсѣмъ вѣтъ никакого дѣла. Дѣло въ томъ какъ выразили вы ваши\r\n(*) Подчеркнуто г. Виногоровымъ.\r\n(1) Подчеркнуто г. Виногоровымъ.\r\nТ. II. Отд. IV.66 BPEMA\r\n»\r\nубѣжденія. Если вы не соглашались съ г-жею Толмачевою, то азъ\r\nэтого еще не слѣдовало говорить о пермскихъ тайнахъ и дѣлать\r\nоскорбительныя предположевія еще о болѣе « выразительныхъ же\r\nстахъ. » Г. Виногоров, называетъ это впрочемъ: обсудить Фактъ.\r\nЕсли онъ вѣ такой Форсь только обсуждает., въ какой же Формѣ онъ\r\nпослѣ этого ругается? Овъ, видите ли, не выводилъ на посмѣаніе\r\nженщину. Да вы камаринскимъ тономъ вашей статьи оскорби.iп не\r\nодну женщину, а всѣхъ женщинъ, доказавъ, что въ Россіи объ рус\r\nскихъ женщинахъ (д:Zйствительно существующихъ) можно печатно\r\nговорить такимъ языкомъ, да еще находить защитниковъ и оправда\r\nтелей. И послѣ этого редакція « Вѣка » сердится на протесты!\r\nПовторяю: (продолжаетъ г. Виногоровъ) передо мной была не г-жа\r\nТолмачева, передо мной бымъ корреспондентъ • С. Петербургских\r\nВѣдомостей., описывавшій чтеніе « Египетскихъ ночей • женщиною, въ\r\nпубличномъ собраніи и описывавшій это самымъ смѣшныхъ, самымъ\r\nциническимъ образомъ.\r\nТакъ вы бы и смѣнлись надъ описаніемъ корреспондента. А вы\r\nчто сдѣлали съ г - жею Толмачевой, тѣмъ болѣе, что по вашимъ же\r\nсловамъ, были убѣждены, что корреспондентъ передалъ объ ней не\r\nвѣрно?\r\nДа, циническимъ я приглашаю всѣхъ обратиться къ озна\r\nченной статьѣ, прочесть, напримѣръ, то мѣсто, въ которомъ корреспон\r\nдентъ описываетъ манеру чтенія г жи Толмачевой, и потомъ рѣшить\r\nЕто изъ насъ выводилъ на посмѣяніе г -жу Толмачеву: я й и неизьѣ\r\nстный апологистъ ея…\r\nВы вы\r\nНѣтъ г. Биногоровъ, сравненіе невозможно: неизвѣстный аполо\r\nгистъ вывелъ положимъ на посмѣяніе, но безсознательно, наивно,\r\nвъ простотѣ своего восторженнаго и невиннаго сердца, а\r\nвела не только на посмѣянie, а ужь на позоръ.\r\nНо впрочемъ скажу вѣсколько и объ апологистѣ г-жа Толма\r\nчевой, тім, болѣе, что и редакція « Вѣка » основывается на его\r\nсловахъ, чтобъ оправдать г. Виногорова. Это главный пунктъ агъ\r\nоправданія.\r\nДа, я читалъ это мѣсто у апологиста, которое приглашаетъ про\r\nчесть г. Виногоровъ.\r\nДѣйствительно трудно представить себѣ что-нибудь смѣнѣе.\r\nЭто или невинная, восторженная прогрессомъ душа, думавшая уго\r\nдить г - жѣ Толмачевой или… или, повторяю, все это будетъ пуфъ,\r\nт. е. письмо изъ Перми голложное, для произведения скандала въ\r\nлитературѣ. Отличится какой- нибудь шалунъ. Жаль только, чтоПОЛЕМИЧЕСКАЯ смесь 67\r\nсуществованіе невиннаго и наивнаго корреспондента вѣроятнѣе.\r\nУдивляться тоже надо и « Спб. Вѣдомостямъ», помѣстившимъ у\r\nсебя такую корреспонденцію, даже безо всякой оговорки, и тоже\r\nкаивно. Но если я и отзываюсь такъ о корреспондентѣ, то имѣю въ\r\nвиду только то мѣсто, гдѣ бнъ ойсываетъ чтеніе. Тамъ же, гдѣ\r\nонъ передаетъ слова г-жи Толмачевой, онъ передаетъ умно; слова\r\nэти безспорны; скандалу въ нихъ нѣтъ ни малѣйшаго, и въ теорги\r\nэти слова совершенно истинны.\r\nНо развѣ можно, основываясь на этомъ чтеніи и на этихъ сло\r\nвахъ (какъ бы ни несоглашалась съ ними редакція « Вѣка » съ г. Ви\r\nногоровымъ); развѣ можно основать такія обвиненія противъ г-~ жи\r\nТолмачевой? Предположим, что сквозь комическое описаніе кор\r\nреспондента просвѣчиваеть правда. Предположимъ, что г - жа Тол\r\nмачева дѣйствительно прочла « Египетскiя ночи » съ огушевленіемъ.\r\nНа какомъ же основавіи можно предположить изъ этого, что если\r\nчитательница увлеклась красотой величайшаго художественнаго\r\nпроизведенія въ русской литературѣ и прочла его одушевленно, то\r\nстало - быть эта читательница имѣетъ « отношенія » и т. д., 0,4нимъ\r\nсловомъ вѣроятно (какъ говоритът. Виногоровъ) существуютъ перм\r\nскія тайры? Почему онъ судилъ? по выраженію лица, котораго еще\r\nсам ь не видалъ, а только читалъ объ этомъ выраженій у коррес\r\nпондента. Но онъ, говорятъ, писалъ не охѣйствительной г- жѣ Тол\r\nмачевой, онъ только примѣрямъ къ той, которую описывалъ кор\r\nреспондентъ, основываясь на том \"ь, что г - жа Толмачева обвела пра\r\nизвѣстномъ стихѣ, взглядомъ залу и слушателей, и лицо ея имѣло\r\nвъ эту минуту одушевленное выраженіе.\r\nНу, а если, что всего вѣроятнѣе, г-жа Толмачева дѣйствительно\r\nбыла такъ одушевлена при чтеніи (въ чемъ я не вижу ничего дур\r\nного, а нахожу дурнымъ только описаніе корресподента), что тогда?\r\nВѣдь тогда ваша примѣрка и ваши предположения о вѣроятности\r\nприходятся прямо на счетъ г-жа Толмачевой? и редакція « Вѣка».\r\nеще находитъ въ этомъ свою защиту, оправдываетъ этимъ г. Виного\r\nрова, — г. Виногорова, обращавагося прямо къ г - жѣ Толмачевой\r\nсъ предположеніемъ о жестахът и не устыдилась этого редакція?\r\nЧто же касается «собственно » 40 мнѣній г-жа Толмачевой и до\r\nея поступка, то мы позволимъ себѣ только замѣтить одно:\r\nСоверенно соглашаясь съ ея словами, приведенными въ статьѣ\r\nкорреспондента, мы думаем, только, что г-жа Толмачева посту\r\nпила немного інько й несвоевременно, Читать такое художествен\r\nное произведеніе какъ « Египетскiя ночи » Пушкина, вслухъ, въ об\r\nществѣ, разумѣется нисколько не стыдно, также точно какъ не\r\nстыдно останавливаться въ восторгѣ' передъ Венеров Медицейской68 ВРЕМЯ\r\nна выставкѣ въ зал: Б, гдѣ толіятся посѣтители всѣхъ возрастови и\r\nобоихъ половь. Но въ обществѣ много предразсудков »: обнажен\r\nнья статуи ставить передъ публикой принято; читать « Египетскія\r\nночи » тоже можно; в Тъдь прочелъ же ихъ импровизаторъ Ilушкина.\r\nНо на женщину за это чтеніе возстанутъ. Женщинѣ у насъ еще\r\nнѣтъ такихъ прав° ь. Я отнюдь не говорю, что не должно быть та\r\nкихъ правъ; напротивъ, я стою за права женщины, всей душой моей.\r\nЯ говорю только, что правъ этихъ покамѣстъ вѣтъ в непремѣнно\r\nнайдется какой -нибудь Виногоровъ, чтобу пустить первый камень.\r\nЭтой идеальной свободы пользования своими правами женщинѣ еще\r\nне дано. Она установится, когда установится общество и укрѣпятся\r\nнравственныя правила въ обществѣ, тогда и женщинѣ позволятъ без\r\nнаказанно восхищаться художественнымъ произведеніемъ вслухъ,\r\nвоспламеняться часть мъ, самымъ высокимъ художественнымъ\r\nвосторгомъ при чтеніи его, и не станутъ непремљнно подозрѣвать\r\nсладострастныя помышленія въ этой чистой женіцинѣ, низость пла\r\nстическихъ желаній, не станутъ предполагать вслѣдствіе ея востор\r\nженнаго взгляда, упоеннаго художественнымъ наслажденіямъ, что\r\nвѣроятно тутъ есть пермскія тайны. Въ самомъ дѣлѣ, если женщи\r\nна, дѣвица, непорочна и чиста, развѣ можетъ она чувствовать не\r\nпремѣнно низкое желание при чтеніи хоть бы « Египетскихъ ночей »?\r\nИ потому дай Богъ, чтобъ насталъ этоть золотой вѣкъ поскорѣе,\r\nчтоб, нравственность укоренилась глубже, и тогда всѣ будуть\r\nбольше вѣрить другъ въ друга и перестанутъ подозрѣвать другъ\r\nдруга въ низких мысляхъ. На неразвитое, порочное сердце и Ве\r\nнера Медицеіская произведеть только сладострастное виечатаѣвie.\r\nНужно быть довольно высоко очищеннымь нравственно, чтобъ смо\r\nтрѣть на эту божественную красоту не смупались. Слава Богу, такихъ\r\nлюдей уже всгрѣчаешь довольно. Но много иг. Виногоровыхъ, и\r\nпотому женщинѣ выходить передъ ними съ чтеніемъ « Египетскихъ\r\nночей » значитъ выходить на бой. Притому же мнѣнія старыхъ\r\nмамeнeкъ должно тоже уважить. Что же дѣлать, если онѣ смотрять\r\nеще на это своими глазами; онѣ опасаются за своихъ дочерей. Дѣй\r\nствительно, для отроческаго возраста такое чтение может быт»\r\nдаже опасно. Въ отроческомъ возраст: человѣк, не сформированъ\r\nни Физически, ни нравственно и на него Венера Медицейская мо\r\nне производить полнаго художественнаго впечатлѣнія. Съ\r\nотроческимъ возрастомъ дѣйствительно надо нісколько погодить,\r\nоднимъ словомъ, надо иміть к нему уваженіе. И потому маменьки\r\nвъ этомъ случаѣ отчасти правы, но только въ этомъ случаѣ. Что\r\nже касается до другихъ случаевъ, то вѣдь ни мaмeнeкъ, ни пане\r\nвекъ, не переувѣришь, ни переу бѣдить какимъ- нибудь публич\r\n2\r\nжетПОЛЕМИЧЕСКАЯ Смѣсь 69\r\nнымъ чтеніемъ того, что по ихнем у непринято читать въ публикѣ.\r\nЗачѣмъ же идти противъ нихъ насильно, тѣмъ болѣе, что всякая\r\nпропаганда прозводится не силой, а добротоії, лаской, любовью,\r\nснисхожденіемъ даже иногда къ предразсудкамъ.\r\nВотъ все, что я осмѣлюсь зам:ѣтить по поводу чтенія г-жи Тол\r\nмачевой. Надьюсь, что я говорилъ не опермскихъ тайвахъ « и не\r\nо выразительныхъ жестахъ ». На все есть свое слово и своя манера.\r\nТолько одни гг. Виногоровы этого не понимаютъ. Но вѣдь они юмо\r\nристы.\r\nВпрочемъ г. Виногоровъ извиняется; представьте что онъ пи\r\nшетъ:\r\n-\r\nНо твердо стоя за свои убѣжденія, я считаю упрямство\r\nизъ глупѣйшихъ недостатковъ человѣческихъ и\r\nнаться въ своей винѣ.\r\nОднимъ\r\nвсегда готовы С03\r\nВъ какой же это винѣ, г. Виногоровъ?\r\nТакъ и теперь: я сознаюсь и чистосердечно извиняюсь въ томъ,\r\nчто напавши на принципъ, на совершившийся Фактъ, совершенно не\r\nвольно и все -таки подъ вліяніемъ курьёзнѣйшей въ своемъ родѣ статьи\r\nкорреспондента • Спб. Вѣдомостей - употребилъ нѣсколько такихъ\r\nвыраженій, которыя справедливо могут показаться глубоко оскорби\r\nтельными для женщины.\r\nЧто это? такъ вы сознаетесь, что употребили такія выраженія,\r\nкоторыя могли показаться глубоко оскорбительными для экенщины,\r\nслѣдовательно сознаетесь, что вы оскорбили женщину. Да вѣдь это\r\nже и говориль г. Михайловъ: за что же вы на него сердились- то?\r\nкакь же вы ему-то не позволяете говорить? Да! вѣдь вы пишете,\r\nчто вы оскорбили невольно! Pbшительно не понимаю, какъ можно\r\nписать статью невольно, безсознательно, развѣ въ лунатизмѣ? Да…\r\nно вы были подъ впечатлѣніемъ; въ такомъ случаѣ ваше извиненіе\r\nдантиста, о которомъ я разсказывалъ выше:\r\n— «Ахъ, это вы о пощочинѣ - то! Вы пожалуста не обращайте\r\nна нее вниманія. я соглашаюсь, что увлекся, такая право скверная\r\nпривычка, вы меня разсердили и у меня совершенно нечаянно сор\r\nвалась пощочина.\r\nНо вѣдь людей, у которыхъ нечаянно срываются погцочины за\r\nэто порицаютъ, чтобъ не срывалось у нихъ нечаянно пощочинъ.\r\nА васъ оправдываютъ, именно редакція « Вѣка ».\r\nя такъ высоко ставлю достоинство женщины (Финтитъ дале г. Ви\r\nногоровъ), такв свято чту ея права (вотъ юмористъ- то!)\r\n9\r\nЧто эти70\r\nВРЕМЯ\r\nнѣсколько выраженій моихъ, вырвавшихся совершенно невольно (!) беаз\r\nвсякого злаго умысла, неприятно подѣйствовали на меня, может\r\nбыть, больше чѣмъ на кого нибудь другого.\r\nНу, ужь это вы слишкомъ! вы опять увлеклись, г. Виногоровъ,\r\nужь не невольно ли?\r\nТакое откровенное сознанје предъ лицомъ всего общества, на\r\nдѣюсь, сыхаетъ съ меня позорный укоръ въ умышленномъ оскор\r\nбленіи женщины.\r\nВряд ли? Скажуть только, что вы стушевываетесь, а дальше…\r\nврядъ!\r\nсказать только\r\nНаконецъ, въ довершеніе своего въ высшей степени наглаго объ\r\nясненія г. Виногоровъ говоритъ въ другомъ мѣстѣ, вѣсколько\r\nстрокъ спустя.\r\nя не исказинъ ни одного слова г-жи Толмачевой, я перепечаталъ\r\nсъ буквальною точностью тѣ выраженія ея, которыя показались хвѣ\r\nнеумѣстными въ устахъ женщины, я; смѣялся надъ Фактомъ, передан\r\nнымъ во всеуслышаніе корреспондентомъ с. Петербургскихъ вѣдомо\r\nстей и не прибавилъ отъ себя ни одного слова, которое могло бы\r\nэтот факта. А к.еветою называется искаженіе\r\nФакта, живая выдумка а никакъ не суждение о томъ или другомъ.\r\nЭто уже изъ рукъ вонъ. И такъ « пермскія тайны », вѣроятности\r\n« отношеній » и проч. были по вашему не искаженіе Факта, не при\r\nбавка, не умышленное представленіе этого факта въ отвратитель\r\nномъ валѣ? Это было по вашему только суждение! Что за стран\r\nность! И неужели, неужели редакція « Вѣка » оправдываетъ Bвно\r\nгорова? Не вѣрю. Тутъ другоif умыслъ. Туть просто не чистосер\r\nдечіе.\r\nКстати: когда ТартюФь говорить Доривѣ, замѣтивъ, что!\r\nвел не прикрыта шея: прикройте это; это можетъ возбудить\r\nгрѣшныя мысли.\r\nДорина отвѣчаетъ ему:\r\nА вы хоть все съ себя снимите, такъ не возбудите во мнѣ ни\r\nодной грѣірной мысли.\r\nЭтотъ забавный отвѣтъ мы рекомендуемъ вниманію г. Виного\r\nрова.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Nashi sredstva k narodnomu prosveshcheniiu. Po povodu biudzheta ministerstva narod. prosveshch. na 1870 god",
        "article": "25 *НАШИ СРЕДСТВА\r\n.\r\nкъ\r\nНАРОДНОМУ ПРОСВБЩЕНІЮ.\r\nПо поводу бюджета министерства народ. просвѣщ. на 1870 годъ.\r\nЕсли мы станемъ прислушиваться къ одному языку цифръ, то бу\r\nдемъ вынуждены признать, что дѣятельность министерства народнаго\r\nпросвѣщенія у насъ въ послѣднее время должна была значительно\r\nвозрости . Не далѣе , какъ семь лѣтъ тому назадъ, въ 1863 г. , бюджетъ\r\nминистерства народнаго просвѣщенія не достигалъ 6 миллионовъ руб.\r\nлей , а теперь мы видимъ, что этотъ бюджетъ возросъ до 10 мил.io\r\nновъ , назначеніе которыхъ уже опредѣлено финансовою смѣтою хр\r\nнистерства народнаго просвѣщенія на 1870 годъ. Расходованіе 10\r\nмилл . , конечно, наводитъ на мысль, что дѣятельность министерства\r\nтеперь вдвое большая, нежели при прежнемъ расходованіи 6 мил\r\nліоновъ.\r\nСтоль быстрое возрастаніе расходовъ казны на дѣло просвѣщенія\r\nвъ Россіи, мы, собственно , не можемъ еще признать близкимъ въ нор\r\nмальному; при 70- миллионномъ населеніи Россій сумма въ 10 миллio\r\nновъ даетъ среднимъ числомъ всего 7 рублей на просвѣщеніе одного\r\nчеловѣка. Помимо того , бюджетная цифра расходовъ на народное\r\nпросвѣщеніе, какъ бы ни представлялась она сравнительно съ преж\r\nнимъ временемъ значительною, все же эта цифра составляла не болѣе,\r\nкакъ два процента всѣхъ занесенныхъ въ послѣднюю государственную\r\nроспись расходовъ на истекшій годъ. Съ другой стороны, мы не счи\r\nтаемъ себя въ правѣ заключать отъ увеличения бюджетной цифрыХРОНИВА . НАПИ СРЕДСТВА въ ПРОСВЕЩЕНІю . 389\r\n9\r\nобъ улучшеніи качества дѣятельности министерства народнаго про\r\nсвѣщенія . Предположеніе израсходовать въ 1870 году 10 милл . , ко\r\nнечно, свидѣтельствуетъ о расширеніи области дѣйствія, но епце ни\r\nчего не говорить о ея цѣлесообразности. Остаются весьма важные\r\nвопросы : все ли , отпускаемое казною министерству, идетъ на дѣй\r\nствительныя нужды и потребности\"народнаго просвѣщения и распредѣ .\r\nляется , по возможности, равномѣрно между всѣми частями обширной\r\nРоссіи , въ виду того, что каждая изъ такихъ частей , по сущности\r\nдѣла , имѣетъ несомнѣнно одинаковое право на свою долю участія въ\r\nпользовании благами просвѣценія ?\r\nИмѣя въ виду такой вопросъ и ему подобные, мы съ особеннымъ\r\nлюбопытствомъ прослѣдили весь послѣдній отчетъ министерства пародна\r\nго просвѣщенія , помѣщенный въ мартовской и iюньской книжкахъ его\r\nжурнала за прошедшій годъ, и нашли въ немъ большую массу самыхъ\r\nкраснорѣчивыхъ статистическихъ данныхъ, рисующихъ вполнѣ вѣр\r\nную картину состоянiя дѣла народнаго просвѣщенія въ Россіи въ наше\r\nвремя . Въ этомъ же отчетѣ мы можемъ найти полнѣйшія статистическая\r\nданныя для рѣгенія вопроса, какъ въ настоящее время регулируются\r\nвъ министерствѣ народнаго просвѣщенія тѣ суммы, которыя отпускаются\r\nгосударственнымъ казначействомъ на дѣло просвѣщенія? А нѣтъ со\r\nинѣнія, что успѣшность дѣйствій министерства нельзя измѣрять од\r\nнимъ количествомъ затрачиваемыхъ имъ денегъ; высыпать даже боль\r\nшое количество зерна въ одну кучу , не значитъ засѣять поле, а\r\nпотому при оцѣнкѣ дѣятельности министерства народнаго просвѣце\r\nзія нужно искать, равномѣрно ли распредѣлены суммы, вѣрна ли\r\nрука нашихъ сѣятелей ?\r\nТакъ какъ въ отчетѣ министерства за 1867 г. всѣ свѣдѣнія о\r\n10двѣдомственныхъ ему учрежденіяхъ сгруппированы не по каждой гу\r\nјерніи въ отдѣльности, а по роду самихъ этихъ учрежденій , расход\r\nые же бюджеты министерства, по принятой для нихъ формѣ, распада\r\nотся на главные отдѣлы : административный, ученый и учебный, — то\r\nТы постараемся , при дальнѣйшемъ разборѣ этого матеріала , по воз\r\nкожности , придерживаться существующаго административнаго дѣленія\r\nинистерства народнаго просвѣщенія на такъ - называемые учебные\r\nкруги , выдѣливъ изъ нихъ всѣ тѣ учреждения, которыя, по отноше\r\nнію къ занимающему насъ вопросу, не могутъ имѣть исключительнаго\r\n( 1я той или другой мѣстности Россіи значенія , какъ учреждения бо\r\nіtе или менѣе универсальныя или же строго спеціальныя.\r\nВъ настоящее время вся Европейская Россія, какъ извѣстно, дѣ\r\nтится на 9 подвѣдомственныхъ министерству народнаго просвѣще\r\nнія учебныхъ округовъ, управляемыхъ особымъ въ каждомъ изъ нихъ\r\nпопечителемъ 1). Въ распредѣленій округовъ насъ поражаетъ прежде\r\n3) Учебных заведенія Кавказскаго края составляють особый округ » , состоящий390 Въстникъ ВВРоды .\r\nство въ кв .\r\nхиляхъ : ность: Дода :\r\n.\r\n.\r\nвсего ихъ крайняя неравномѣрность, какъ относительно пространства ,\r\nтакъ и населенности ):\r\nЧисло простран Населен На однукв.\r\nгубер хил . об .\r\nній :\r\n97. 8. 5. 5. 4. 3. 2. 1. Варшавскій Харьковскій Кіевскій Дерптскій Московскій Виленскій Одесскій Казанскій Петербургскій .. .... .. . .. 10 11 6955643 27,513 4,844 26,252 2,199 5,080 1,676 7,587 5,496 4,271 11.020.000 8,880,000 5,320,000 8,865 1,813.000 5,550,000 4,177,000 4,555,000 150,000 000 2,400 1,833 1.745 1,452 1,080 1,009 413 980 165\r\nПри одномъ взглядѣ на эту. таблицу, видно, наприм , что первые\r\nдва округа, петербургской и казанскій , (каждый изъ этихъ двухъ ов\r\nругов, занимаетъ болѣе пространства четырехъ вмѣстѣ взятыхъ го\r\nсударствъ : Пруссіи , Франции, Италии и Англin ), раскинутые на чрез\r\nвычайно большомъ протяжении при наименьшемъ противу прочихъ ok\r\nруговъ населеніи, занимаютъ болѣе половины всего пространства Ев\r\nропейской России , такъ что крайніе населенные предѣлы этихъ окру\r\nговъ отстоятъ другъ отъ друга на огромныхъ разстояніяхъ, какъ на\r\nприм. города Астрахань и Верхотурье въ Казанскомъ округѣ (до 2,500\r\nверстъ).\r\nЧто же касается до неравномѣрности населения этихъ округови,\r\nто она выразится еще нагляднѣе, если принять за единицу населенія чи\r\nсло жителей въ наименьшемъ изъ нихъ , т.-е. Дерптскомъ (съ чи\r\nсломъ жителей въ 1,813,000 об. пола); въ такомъ случаt, относительная\r\nмасса населенiя прочихъ округовъ выразится, приблизительно, въ саѣ\r\nдующихъ цифрахъ; въ петербургскомъ — 22/2, виленскомъ и варшав\r\nскомъ 3 , одесскомъ 3 / , кіевскомъ и харьковскомъ — 5 ,\r\nскомъ 6 и, наконецъ, число жителей въ казанскомъ округѣ сан\r\nкомъ въ 8 /, разъ болѣе чѣмъ въ дератскомъ.\r\nИзъ взаимнаго же сопоставления этихъ послѣднихъ цифръ оказы\r\nвается , что, напр. , округа кіевскiй и харьковскій, по числу жителей,\r\nвдвое болѣе петербургскаго, московскій же округъ болбе вдвое, а ка\r\nзанскій почти втрое противъ каждaго изъ округовъ виленскаго и вар\r\nшавскаго .\r\nИсторическій путь установленія нынѣшняго дѣленiя имперів на\r\nучебные округа указываетъ, что первоначальное учреждение старѣі\r\nмосков\r\n2\r\n-\r\nвъ непосредственномъ вѣдѣніи намѣстника кавказскаго; сибирскiя же учебных заве\r\nденія поставлены въ зависимость отъ хѣстныхъ губернаторовъ.\r\n1) Цифры населенія округовъ имперія взяты по свѣдѣніяхъ за 1866 г. , до 11\r\nберніяхъ же Привислинскаго края - за 1865 г.ХРОНОВА . НАШИ СРЕДСТВА въ ПРОсвѣдѣнію. 391\r\nшихъ изъ этихъ округовъ, послѣдовавшее въ 1803 г. вслѣдѣ за учреж .\r\nденіемъ министерствъ , какъ видно изъ самаго указа о томъ, было\r\n\" вызвано намфреніемъ, « училища нѣсколькихъ сосѣдственныхъ губер\r\nній, сходствующих между собою въ мѣстныхъ обстоятельствахъ, coe\r\nдинить въ особый округъ, который состоялъ бы подъ вѣдѣніемъ од\r\nного из членовъ главнаго правленія училищъ» . Затѣмъ, спустя почти\r\nУ 20 лѣтъ, было признано необходимымъ измфнить территоріальныя гра\r\nввцы учрежденныхъ округовъ, пріурочивъ ихъ къ тогдашнему дѣле\r\nнію губерній на округа генералъ-губернаторскаго управления, съ тѣми\r\nпритомъ небольшими отступленіями, которыя обусловливались необходи\r\nмостію, « сколь возможно приблизить губерніи къ университетамъ, ко\r\nторыми онѣ по части училищной управляются » . Наконецъ, съ откры\r\n3 тіемъ кіевскаго учебнаго округа и съ освобожденіемъ (въ 1835 г.)\r\nуниверситетовъ отъ управленія гимназіями и училищами округа , уста\r\nс новивішiяся тогда границы учебныхъ округовъ въ главныхъ чертахъ\r\n2 сохранились и до настоящаго времени , съ тою только перемѣною, что\r\n- туберній сибирскiя и кавказскія отошли въ особня управленія, быв\r\n» шiя же съ 1824 г. въ вѣдѣнія петербургскаго округа двѣ западныя\r\n1 ' туберніи Витебская и Могилевская, вновь воппли (въ 1864 г. ) въ со\r\nі ставъ виленскаго учебнаго округа , къ которому эти губерніи были\r\nпричислены еще при самомъ образованій округовъ (въ 1803 г.) 1).\r\nИзъ этого краткаго очерка можно заключить, что то или другое\r\n- географическое дѣленіе губерній имперій на учебные округи мотиви\r\nровалось, главнымъ образомъ, довольно древнимъ положеніемъ вообще\r\nучебнаго дѣла въ Россія, при которомъ, велѣдствіе крайне неравно\r\nУфриаго состояния уровня образования въ разныхъ частяхъ обширной\r\n: Россіи, казалось въ свое время необходимымъ съ такою же неравно\r\nхѣрностію распредѣлить и самыя губерніи во учебнымъ округамъ .\r\nНе останавливаясь здѣсь на вопросѣ о томъ, на сколько установ\r\nвленная почти 35 лѣтъ тому назадъ границы учебныхъ округовъ оправ\r\nдываются какими - либо потребностями настоящаго времени при со\r\nвершенно измѣнившихся съ тѣхъ поръ гражданскихъ и экономиче.\r\nскихъ условіяхъ въ Россіи , перейдемъ къ тѣмъ статистическимъ дан\r\nнымъ, коими можетъ характеризоваться настоящее положение каждаго\r\nязъ учебныхъ округовъ, по отношенiю вообще къ дѣлу народнаго про\r\nсвѣщения и ассигнуемымъ на него денежнымъ средствамъ.\r\nИзъ отчета министерства народнаго просвѣщеnія за тотъ же\r\n1867 г. видно, что къ 1 января 1868 г. состояло учащихся: въ 7 уни\r\nверситетахъ и варшавской Главной школѣ — 5,575 , въ гимназіяхъ\r\n1 ) Варшавскій учебный округъ, учрежденный первоначально въ 1840 г., пре\r\nобразованъ въ 1867 г. , съ подчиненіемъ центральному управленір министерства ва\r\nроднаго просвѣщенія, наравнѣ съ прочими округами имперій .392 ВВСТВИЕ . ЕВРодн .\r\n-\r\n-\r\n34,636 , въ уѣздныхъ и вообще низшихъ обоего пола училищахъ –\r\n171,321 и наконецъ въ начальныхъ народныхъ училищахъ — 298,105\r\nучащихся . Сопоставляя эти данныя съ дѣйствительнымъ расходомъ\r\nна содержание учебных заведеній министерства народнаго просвѣ. ..\r\nщенія въ 1867 году, оказывается , что на университеты пошло въ\r\nтомъ году около 25 °/%, на гимназія 349 %, на училища уѣздныя в 11\r\nдругія низшія — до 149,9 / % , и наконецъ за народное образование въ *\r\nтѣсномъ смыслѣ, т.е. на такъ- называемыя приходскія и всѣхъ дру- 4\r\nгихъ наименованій народныя училища вѣдомства министерства на- 2 .\r\nроднаго просвѣщенія съ небольшимъ пять процентовъ его годового\r\nбюджета .\r\nКакъ видно изъ опубликованныхъ свѣдѣній , весь дѣйствитель» 2\r\nный расходный бюджет министерства народнаго просвѣщенія за 1867 г.,\r\nпростирался до 7,037,000 р . изъ которыхъ причиталось собственно\r\nна содержаніе всѣхъ нашихъ университетовъ, гимназій й училищъ\r\nвсѣхъ наименованій около 5,556,000 р. , т. е . почти 790 % всего брд\r\nжета министерства 38 тотъ годъ ; въ частности же эта послѣдняя\r\nсумма раздѣлялась между сказанными тремя родами учебныхъ заве\r\nденій такъ, что всѣ низшія училища обошлись круглыхъ числохъ въ\r\n1,423,000 р., затѣмъ всѣ средкія учебныя заведенія — въ 2,415,000 р.\r\nи наконецъ, университеты —- въ 1,718,000 р . Такимъ образомъ, и по\r\nважности образовательнаго , въ историческомъ смыслѣ, значения и по\r\nотносительной стоимости содержанія, на первомъ планѣ стоятъ сред\r\nнія учебных заведенія , т. е. зимназіи, доставляющая , какъ извѣство\r\nглавный контингентъ для нашихъ университетовъ и другихъ высших\r\nучебныхъ заведеній . Потому и мы обратимся прежде всего къ гимна\r\nзіякъ.\r\nІ.\r\nгии на 31 д.\r\nВъ 1867 г., наши гимназіи заключали въ своихъ стѣнахъ 34,63/\r\nхолодыхъ людей; ихъ обученіе стоило бюджету министерства народ\r\nнаго просвѣщенія 2,415,000 р. , или 349 % всего бюджета . Оставляя в\r\nсторонѣ вопросъ, насколько правильно затрачивать 349 % всего бюд\r\nжета на среднее образованіе 34,000 человѣкъ, когда начальное об\r\nразованіе почти 300,000 человѣкъ составляеть только 50 % бюджета,\r\nобратимся прямо къ изслѣдованію , какимъ образомъ распредѣлены т\r\nдва съ половинор миллиона, которые издерживаются на гимназіи . Нѣт\r\nли тутъ коренной ошибки, которая должна невыгодно отразиться н\r\nобщемъ ходѣ нашего образования.\r\nИзъ послѣднихъ опубликованныхъ извѣстій видно, что во всѣхХРОНИВА . _ НАШИ СРЕДСТВА въ ПРОСВвщиню. 393\r\n,Eобластныхъ родахъ распредѣляются лѣднихъ остальныя 47 открытия назій Полныхъ стоитъ девяти непосредственномъ въ ,приходится первой остальные 139 округахъ , или 19 эти ,31въ мужскихъ лѣтъ такъ гимназія гимназіи четверти томъ такъ имперіи -1же называемыхъ )/вѣдѣніи .,, числѣ что 100 гимназій По на получили относятся настоящаго , мѣстностямъ 139 со :находятся миллионъ министерства включеніемъ гимназій , въ :прогимназій свое 5, тому затѣмъ гимназій въсуществованіе населенія существуютъ населенія 68 числѣ народнаго обѣихъ ;городахъ 25-такъ къ ко .115 , прошлому По частей второй всѣ что полныхъ въ въ просвѣщенія времени губернскихъ полныхъ уѣздныхъ 139 теченій Сибири четверти столѣтію гимназій и своего 24,гим пос го не со ,въ ии,.\r\n. .\r\nЧисло\r\nd гимна зій .\r\nвъ Петербургѣ. 9\r\nМоскв. 5\r\n— Варшавѣ. 10\r\nКіевѣ . 4\r\nНижн.Новгородѣ. 2\r\nЧисло\r\nжите.\r\nлей.\r\n550,000\r\n370,000\r\n182,000\r\n71,000\r\n41,000\r\nЧисло\r\nгимна\r\nзій .\r\n3 3 2 2 2\r\nЧисло\r\nЖите\r\nлей .\r\n60,000\r\n120,000\r\n72,000\r\n79,000\r\n102,000\r\n. -\r\nвъ Харьковѣ\r\nОдессѣ.\r\nКазани\r\nВильнѣ\r\nРигѣ .\r\n.\r\n.\r\n. . . . -\r\n-\r\n.\r\nИзъ этихъ данныхъ, между прочимъ, видно, что въ Варшавѣ, при\r\nо населеній вдвое меньшемъ , чѣмъ въ Москвѣ , существуетъ вдвое болње\r\nказенныхъ гимназій; а по сравненію съ Петербургомъ, гдѣ населеніе\r\nс-втрое больше — въ Варшавѣ одной гимназіей больше .\r\nЗатѣмъ необходимо замѣтить, что во многихъ густонаселенныхъ\r\nв городахъ округовъ имперіи , какъ наприм . въ Бердичевѣ ( до 55,000,\r\nж .), Волжскѣ (до 26,000 ж.), Ельцѣ (30,000 ж .), Козловѣ (23,000 ж.),\r\nМоршанскѣ (до 20,000 ж.), Рыбинскѣ ( 15,000 ж .), Сызранѣ (20,000 ж.),\r\nи друг. до сего времени нѣтъ ни гимназій, ни даже прогимназій,\r\nтогда какъ во многихъ городахъ варшавскаго учебнаго округа и нѣ\r\nкоторыхъ городахъ западныхъ губерній , съ населеніемъ далеко мень\r\nшихъ, существуютъ казенныя гимназіи, какъ наприм. въ Маріамполѣ,\r\nСандомірѣ , Холмѣ, Бѣлѣ, Пинчовѣ, Шавляхъ (Ковен. губ.), и др. , изъ\r\nкоторыхъ въ каждомъ число жителей не достигаетъ даже 5,000. Кромѣ\r\nтого , въ большинствѣ округовъ сѣверной и восточной полосъ импе\r\nріи существуетъ по одной только гимназіи на губернію , отдаленныя\r\nдругъ отъ друга болѣе или менѣе на значительныя разстояния, тогда\r\nкакъ въ губерніяхъ всей западной и южной окраинъ России находятся\r\nпо 2, нерѣдко по 3 и даже 5 гимназій въ одной губерніи, какъ на\r\n1) Свѣдѣній о времени открытія 31 гимназій варшавскаго учебнаго округа у\r\nнасъ вѣтъ додъ руками .394 Вветникъ ЕВРОПЫ .\r\n-\r\nприм . , въ Люблинской 4, Черниговской 3 , Лифляндской 5 , Гродненской\r\n3 , Минской 4 и проч. Наконецъ, обширная Сибирь, съ ея 4-химдіон\r\nнымъ населеніемъ въ. четырехъ свонхъ губерніяхъ, имѣеть только 3\r\nгимназіи и 1 прогимназію (въ Якутскѣ) .\r\nНаконецъ, изъ всѣхъ округовъ имперіи въ настоящее время только\r\nвъ двухъ, именно въ кіевскомъ и варшавскомъ, состоятъ въ вѣдѣній\r\nминистерства народнаго просвѣщенія женскія гимназін , содержимый\r\nна счетъ казны ) ; число женскихъ гимназії въ первомъ изъ нихъ\r\n4, а во второмъ 18.\r\nОбщее годовое содержаніе всѣхъ указанныхъ гимназій ( 139 муж.\r\nи 22 женск .) , по всѣмъ округамъ восходить до 4.100,000 руб.\r\nИзъ этой суммы падаетъ непосредственно на государственную\r\nказну болѣе 75 ° / о, затѣмъ до 10°/% относится на сборъ за ученіе въ\r\nгимназіяхъ (за исключеніемъ гимназій варшавскаго округа), 9° / -\r\nна сборъ за содержаніе частныхъ воспитанниковъ въ существующихъ\r\nпри нѣкоторыхъ изъ гимназій пансіонахъ, около 20% — на счетъ про\r\nцентовъ съ принадлежащихъ гимназіямъ неприкосновенныхъ капита\r\nловъ (пожертвованныхъ въ разное время) и остальные , менѣе 4 % со\r\nставляютъ взносы обществъ и сословій на содержание нѣкоторыхъ\r\nмѣстныхъ гимназій . Такихь гимназій до настоящаго времени оказы\r\nвается весьма ограниченное число, и только три изъ нихъ , именно : Въ\r\nНовочеркаскѣ, Усть - Медвъдицкой станицѣ и Нижнемъ-Новгород Б (дво\r\nрянскій Институтъ— на правахъ гимназin ) содержатся исключительно\r\nна сословныя суммы . Затѣмъ, реальная гимназія въ Ригѣ и коммерче\r\nское училище въ Одессѣ (оба съ 1861 г. ) получаютъ содержание отъ\r\nмѣстныхъ городскихъ обществъ; гимназія въ г. Вязьмѣ (Смоленской\r\nгуб.) и въ Корочѣ (Курской), открытыя въ прошломъ году , содер\r\nжатся на счетъ земства , съ пособіемъ отъ казны по 2,300 р. въ годъ\r\nи, наконецъ , три неполныя гимназіи въ гг. Аренсбургѣ (съ 1804 г.),\r\nПерновѣ (съ 1805 г.) и Либавѣ (съ 1806 г.), и гимназія въ г. Керчи (съ\r\n1864 г.) — на счетъ мѣстныхъ обществъ съ пособіемъ отъ казны (въ\r\nсложности на всѣ три первыя прогимназій до 12,000 р . и на послѣд\r\nнюю—по 11,368 р. въ годъ). Достойно замѣчанія, что такое незначи\r\nтельные по числу жителей города , какъ напр. Керчь (20,000 жит.), Пер\r\nновъ ( 10,000 ж.) и Аренсбургъ (до 4,000 ж . ) находятъ возможнымъ удѣ\r\nлять изъ своиҳӣ доходовъ довольно значительную часть на гимназії\r\n(Аренсбургское общество даетъ ежегодно на свою гимназію по 3,825\r\nр .) — фактъ, почти не встрѣчающийся даже въ весьма многолюдныхъ\r\nнаших городахъ , хотя недостатокъ въ такого рода среднихъ учебныхъ\r\n1) Въ минувшемъ году открыта еще женская гимназія ( Ломоносовская ) вѣ Part\r\nхоторая содержится на счетъ городскихъ доходовъ , съ пособіемъ отъ казны ежегодно\r\nдо 8,000 р.Хроник , ВАШИ СРЕДСТВА въ ПРОСВЕЩЕнію . 395\r\nзаведеніяхъ, какъ гимназія, крайне въ нихъ ощутителенъ, судя по налич\r\nвоху числу учащихся въ существующихъ въ нихъ казенныхъ гимна\r\nзіяхъ. Въ особенности это замѣтно въ обѣихъ нашихъ столицахъ , гдѣ\r\nнедостаточное и несоразмѣрное съ населеніемъ число казенныхъ гим\r\nназії, переполненныхъ учащимися , вызываетъ устройство частныхъ гим.\r\nназій , которыя , въ силу присущаго имъ болѣе или менѣе коммерче\r\nскаго характера, по своей дороговизнѣ платы за ученіе, доступны лишь\r\nия людей съ достаточными средствами .\r\nЕсли изъ общаго расходнаго бюджета (до 4,100,000) всѣхъ 161\r\nсостоящихъ нынѣ въ вѣдѣніи министерства народнаго просвѣщенія\r\nгимназій исключить стоимость содержанія гимназій женскихъ и тѣхъ\r\nизъ мужскихъ, которыя содержатся сполна на мѣстныя средства , то\r\nоказывается , что на содержаніе казенныхъ 110 гимназій и 24 прогимназії всѣхъ учебныхъ округовъ потребно до 3,580,000 р. , не считая\r\n: при этомъ той части сборовъ за ученіе въ нихъ и за содержаніе част\r\nяыхъ пансіонеровъ и прочихъ источниковъ (въ сложности до 300,000 р.)\r\nкоторая оставляется гимназіями на случай непредвидимыхъ расходовъ\r\nвъ теченіи года такъ что средняя стоимость годового содержанія\r\nкаждой гимназія опредѣляется въ 28 , т. р. и каждой прогимназій —\r\nоколо 11,000 р.\r\nВъ частности же, по каждому учебному округу отдѣльно, средняя\r\nстопмость содержанія гимназій вообще не одинакова. Такъ, гимназія\r\nпетербургскаго округа обходятся свыше 42,000 р. , московскаго и одес\r\nскаго -— до 36,000 р., затѣмъ гимназій округовъ харьковскаго и кіевскаго\r\nоколо 30,000 р. , остальныя же вообще не свыше 25,000 р. Въ варшав\r\nскомъ учебномъ округѣ, гдѣ всѣ гимназів содержатся исключительно\r\nна счетъ казвы ) , на каждую изъ 21 гимназій упадаетъ круглымъ\r\nчисломъ съ небольшимъ 21,000 р. , и на каждую изъ 10 прогимназій\r\nдо 101, т. р.\r\nНаконецъ, обращаясь къ стоимости содержанія каждой гимназіи въ\r\nотдальности , видимъ , что въ общемъ числѣ всѣхъ 100 полныхъ казена\r\nвыхъ гимназіії встрѣчактся между прочимъ и такія, годовой оборотъ\r\nкоторыхъ восходить до 70,000 р. , за то рядомъ съ тѣмъ стоятъ гим\r\nвазіи и далеко бѣдныя, которыхъ всѣ матеріальныя средства для го\r\nдового содерасанія не достигаютъ даже полныхъ 20,000 р. , какъ наяр\r\nОлонецкая и др.\r\nТакая неравномѣрность въ стоимости содержанія гимназій въ раз\r\nвыхъ округахъ имперій объясняется во- 1 -хъ, тѣмъ, что при нѣкоторыхъ\r\nизъ нихъ (при 39 гимназіяхъ) . существуютъ пансіоны для частныхъ\r\n1) Сборъ за ученіе въ этихъ гимназіяхъ поступаетъ въ общие государственные\r\nдоходу ,396 Ввствивъ ЕВРоды .\r\n}\r\n50 р .,\r\nвоспитанниковъ, съ которыхъ сборъ за содержаніе восходитъ въ слож\r\nности до 376,000 р. , и во - 2 -хъ, неодинаковымъ для каждой гимназіи раз\r\nміромъ платы за ученіе , которая вообще не ниже 10 руб . и не выше\r\n- такъ какъ сборы этого рода поступаютъ въ непосредственное\r\nраспоряженіе каждой гимназіи въ отдѣльности, независимо отъ всѣхъ а\r\nі\r\nдругихъ средствъ .\r\nВсѣ эти , такъ - называемые внутренние доходы нашихъ гимназій ,\r\nсоставляя собственность каждой из нихъ отдѣльно, имѣютъ, по за\r\nкону, строго опредѣленное (спеціальное) назначеніе и употребляются\r\nсобственно на пополненіе штатныхъ штатныхъ средствъ гимназій , причемъ\r\nсборъ за ученіе идетъ преимущественно на усиление учебныхъ посо\r\nбiй и на вспоможеніе учащимъ и учащимся , а сборъ съ частныхъ\r\nпансіонеровъ — исключительно на ихъ содержание и вообще на нужды\r\nи потребности пансіоновъ , такъ какъ заведения эти не составляють\r\nособыхъ отъ гимназій учреждений и, въ виду болѣе или менѣе об\r\nщаго съ послѣднима личнаго состава служащихъ , всѣ учебные по пан\r\nсіонамъ расходы обусловливаются главнымъ образомъ штатами самихъ\r\nгимназій . При такой прямой спеціалізаціи этихъ сборовъ, т . е . назначе\r\nнія большей ихъ части на расходы по предметамъ однороднымъ съ штат\r\nными расходами гимназій , доходы эти въ существѣ дѣла сливаются\r\nсъ суммами, отпускаемыми изъ государственной казны на содержание\r\nгимназій и , въ порядкѣ расходованiя ихъ, подлежатъ обицимъ прави\r\nламъ , установленнымъ для суммъ казенныхъ, съ тѣмъ только от.АН\r\nчіемъ отъ послѣднихъ, что самое распредѣленіе большей части этихъ\r\nспеціальныхъ средствъ на тѣ или другія потребности гимназій зави\r\nситъ отъ гимназическа го начальства .\r\nИзъ общаго годового расходнаго бюджета всѣхъ гимназій и про\r\nгимназій вѣдомства министерства народнаго просвѣщенія (4,100,000 р . ) ,\r\nкакъ уже сказано , падаетъ на государственную казну до 75° / о, т . е .\r\nоколо 3,075,000 р . По отчету министерства народнаго просвѣщенія\r\nза 1867 г. число учащихся въ казенныхъ гимназіяхъ въ 1 января\r\n1868 г. , какъ выше сказано, было до 34,000, слѣдовательно годовой\r\nрасходъ казны на обученіе каждaго гимназиста среднимъ числомъ\r\nсоставляеть до 100 р. , а въ течені нормального семилѣтняго гимна\r\nзическаго курса до 700 р. , расходъ, который едва ли можно бы.10\r\nбы признать сколько - нибудь значительнымъ въ томъ только случаѣ ,\r\nесли бы , во - 1 -хъ , расходъ этотъ упадалъ по мѣстностямъ равномѣрно,\r\nво -2 -хъ, еслибы самый сборъ за право учиться въ гимназіи распредѣ\r\nлялся болѣе одинаково по всѣмъ гимназіямъ и , наконецъ, въ 3 - хъ , если\r\nбы число ежегодно оканчивающихъ въ гимназіяхъ курсъ не составляло\r\nстоль малую долю общаго числа въ нихъ учащихся, какъ это оказы\r\nвается въ дѣйствительности. Между тѣмъ, разсматривая число уча\r\nщихся въ гимназіяхъ отдѣльно по тому или другому учебному округу\r\n0ХРОНИКА . НАШИ СРЕДСТВА къ ПРОСВЕЩЕНІю . 397\r\n1\r\nи сопоставляя этимъ даннымъ расходные бюджеты гимназій , оказы -\r\nвается ) , что число учащихся въ обоихъ обширнѣйшихъ округахъ —\r\nПетербургскомъ и казанскомъ слишкомъ на двѣ тысячи менѣе, нежели въ\r\nГимназіяхъ одного варшавскаго округа, хотя расходные бюджеты гимна\r\nзій первыхъ двухъ округовъ въ сложности почти вдвое болѣе бюджета\r\nгимназій послѣдняго ; далѣе , при равномъ почти числѣ учащихся въ\r\nгимназіяхъ округовъ виленскаго и харьковскаго , стоимость содержа\r\nханія въ первомъ изъ нихъ превышаетъ чуть не вдвое бюджеты\r\n' гимназій во второмъ ; наконецъ, сравнивая въ этомъ отношении всѣ\r\nокруга западной окраины Россіи въ совокупности , т.е. варшавскій,\r\nДерптскій, виленскiй и кіевскій , съ остальными шестью учебными окру\r\nгами, мы увидимъ , что , при крайней неравномѣрности обѣихъ этихъ\r\nчастей Европейской Россіи какъ по пространству , такъ и по числу\r\nжателей ?), стоимость содержанія гимназій той и другой части , равно\r\nкакъ и число учащихся въ нихъ , почти одинаковы .\r\nСказаннаго, повидимому, достаточно, чтобы уяснить интересующій\r\nнасъ по отношению къ гимназіямъ вопросъ о неравномѣрности въ на\r\nстоящее время состояния уровня средняго образования въ России , нерав\r\nномѣрности, прямо и непосредственно обусловливаемой числомъ этихъ\r\n• учебных заведений и количеством затрачиваемыхъ на ихъ содержа\r\nніе финансовыхъ средствъ въ двухъ далеко неравномѣрныхъ частяхъ\r\nобширной и нераздѣльной России . Не касаясь тѣхъ или другихъ при\r\nчшиъ такого , уже издавна установившегося порядка вещей , такъ\r\nБакъ вопросъ объ этихъ причинахъ отнюдь не входитъ въ нашу скром\r\nную задачу , поставить сколь возможно рельефнѣе всѣ данныя, взя\r\nТыа изъ опубликованныхъ 7 уже свѣдѣній, — для уясненія вопроса о\r\nЧисло стоимость Число стоимость\r\nСОДЕРЖА\r\nУЧЕБНЫЕ ФЕРУГИ . соДЕРЖА УЧЕБНЫЕ ОКРУГИ ,\r\nНІЯ ги -\r\nНАзій .\r\nНІЯ ГИМ\r\nНАзій .\r\n.\r\n. .\r\n. .\r\n. .\r\n1 )\r\nУЧАЩихся УЧА щихся\r\nкъ 1 янв . къ 1 ЯНВ .\r\n1868 r. 1868 г.\r\nВъ Дерптскомъ . 1,791 146,000 р. Въ Одесскомъ 2,660 до 317,000 р.\r\nВиленскомъ . 3,539 415,000 p. Казанскомъ . 2,703 366,000 р.\r\n- Кіевскомъ 3,920 455,000 p. Петербургскомъ 3,353 580,000 р.\r\n— Варшавскомъ 8,178 555,000 р. Харьковскомъ . 3,547 253,000 p.\r\nМосковскомъ 4,395 533,000 р.\r\nОбщее число учащихся въ гимназіяхъ по учебнымъ округамъ взято изъ прило\r\nвенія въ отчету министра народнаго просвѣщенія за 1867 г., стоимость же содер\r\nханія гимназій показана согласно сдѣланному самимъ министерствомъ исчисленію\r\nхѣхъ потребныхъ на 1870 г. средствъ на содержаніе этихъ гимназій. Приведенныя\r\nинфры могутъ быть признаны вполнѣ достаточными для общихъ выводовъ , такъ какъ\r\nанаыя по тому и другому вопросу , по самой сущности дѣла , не могутъ значительно\r\nразниться въ промежуткѣ двухъ только лѣтъ .\r\n1 ) Четыре округа западной отсраины Россіи въ сложности менѣе округовъ осталь\r\nвой Россіи въ 6 разъ по пространству и вдвое по числу жителей , не считая при\r\n310хъ обширнаго Сибирскаго округа .398 въстникъ ЕВРОПЫ .\r\n3\r\nраспредѣленіи всѣхъ образовательныхъ силъ въ Россій , упомянемъ въ\r\nдополненіе къ приведеннымъ фактамъ о тѣхъ только ближайшихъ по\r\nотношению къ гимназіямъ мотивахъ, которые и въ настоящее время\r\nнепосредственно влияютъ на указанную неравномѣрвость распростране\r\nнія у насъ средняго образования и вполнѣ могутъ подтвердить ту\r\nистину, что гимназіи западной полосы вообще обставлены выгоднѣе\r\nсравнительно съ прочими гимназіями империи *).\r\nПри неодинаковомъ вообще по мѣстностямъ размѣрѣ платы съ\r\nучащихся , постановлено общимъ правиломъ : во -1 -хъ, освобождать отъ\r\nэтой платы учениковъ недостаточныхъ, подъ тѣмъ условіемъ, чтобы\r\nчисло освобожденныхъ не превышало десятой части общаго числа\r\nучащихся въ каждой гимназій , и во-2 -хъ, изъ сбора платы какъ за\r\nученіе, такъ и за содержаніе частныхъ пансіонеровъ и стипендіатовъ\r\nудерживать 100 % на усиленіе пенсіоннаго капитала приходскихъ учи\r\nтелей, и 20 % -на содержаніе , существующаго при министерствѣ народ\r\nнаго просвѣщенія, учеваго комитета . Изъ этого общаго для гимназій\r\nРоссіи (кромѣ Варшавскаго округа) правила допущены изъятия по\r\nпервому правилу — для всѣхъ гимназій собственно западнаго края ,\r\nгдѣ число освобождаемыхъ отъ платы за ученіе можетъ восходить\r\nдо 1 , общаго числа учащихся , и по второму — для всѣхъ учебныхъ\r\nзаведеній Остзейскаго края , въ которыхъ, «въ видахъ облегченія въ\r\nудовлетвореній расходовъ по ихъ содержанію », вычеты изъ суммы\r\nсбора за ученіе, — двухпроцентный въ пользу ученаго комитета , и де\r\nсятипроцентный — на усиленіе капитала приходскихъ учителей, - раз\r\nрѣшено (съ 1865 г.) производить лишь въ половинномъ размѣр . ).\r\n-\r\n*) Тотъ фактъ, что наши окраины обставлены выгоднѣе по средствамъ съ обра\r\nзованір, чѣмъ самое ядро русскаго народа — весьма важенъ при безконечныхъ тол .\r\nкахъ у насъ объ обрусенiн окраинъ. Онъ объясняетъ всю ошибку нашей систему:\r\nсобственно изъ ядра русскаго народа должны выйти истинные обрусители окраинъ ,\r\nт.-е. Дрди образованные, промышленные, предприимчивые; а межіу тѣмъ на очек:0в .\r\nченіе этого ядра обращаютъ менѣе вниманія, нежели на окраины, т.-е. его держат\r\nвъ относительномъ невѣжествѣ, пожалуй и въ безотносительномъ, и думають 10\r\nстягнуть обрусенiя правительственными мѣрами , которыя невольно обращаются\r\nформальность, не находя себѣ поддержки въ жизни самого ядра. Пусть взглянуть на\r\nприведенную выше таблицу расходовъ по округамъ, и тогда будетъ понятенъ недо\r\nстатокъ нашей системы обрусенія: на Варшавскій округъ 555 тыс. , ва Валенскі\r\n415 тыс., а на Казанскій 368 тыс . , на Харьковскій 253 тысячи . — Ред .\r\n1 ) Дерптскій университетъ и двѣ тамошнія гимназія Либавская и Перновская ,\r\nоть такихъ вычетовъ вовсе освобождены . Невольно при этомъ возникаетъ вопросъ ,\r\nпочему тотъ же самый аргументъ , т.е. « ва видахь облегченія учебных заведені » ,\r\nможетъ казаться менѣе основательнымъ для распространенія такой льготы на рус\r\nскіх гимназія въ такихъ небогатыхъ образовательными средствами мѣстностях ,\r\nкакъ напримѣръ города : Архангельскъ, Вологда , Петрозаводскъ, Новгородъ, С.\r\nбирскіе города и друг. Между тѣмъ, даже во вновь открытой въ Риѣ русской ги\r\nжазir ( Александровской ) оба эти вычета производятся въ полном размѣрѣ.Хроник , НАШИ СРЕДСТВА въ ПРОсвъЩЕНю. 399\r\n.\r\n#\r\nТакъ какъ сборъ за ученіе въ Дерптскомъ округѣ, несмотря на его ,\r\nотносительно прочихъ учебныхъ округовъ , ограниченность, въ сло-,\r\nности составляетъ все-таки довольно значительную сумму (до 75 тыс.\r\nруб.), то эта, сама по себѣ небольшая, льгота, т. е . вычетъ изъ\r\nсбора за ученіе лишь въ половинномъ размѣрѣ, служа дѣйствительно\r\nдемаловажнымъ облегченіемъ въ учебномъ дѣлѣ, не можетъ однако же\r\nне имѣть вліянія на самое число учащихся , плата съ которыхъ во всѣхъ\r\nтамошнихъ гимназіяхъ вообще ниже платы въ гимназіяхъ другихъ учеб\r\nныхъ округовъ. Кромѣ того, въ нѣкоторыхъ остаейскихъ среднихъ учеб\r\nвыхъ заведеніяхъ установленъ такой исключительный порядок взиманія\r\nLлаты, что вмѣстѣ съ расширеніемъ курса учащагося возвышается и\r\nсамый размѣръ платы за ученіе, что, конечно , нельзя не признать\r\nболѣе согласнымъ и съ сущностію дѣла и съ справедливостію по от\r\nношенію къ учащимся , особенно если принять при этомъ во внима\r\nніе тотъ, встрѣчающийся въ большинствѣ нашихъ гимназій, порази\r\nтельный фактъ , что число ежегодно оканчивающихъ семилѣтній въ\r\nнихъ курсъ , какъ видно изъ отчетовъ самого министерства народнаго\r\nпросвѣщенія, вообще не составляетъ и 497 % общаго числа учащихся\r\nвъ гимназіяхъ, тогда какъ число выбывающихъ ежегодно изъ гимна\r\nзів до окончания курса , среднимъ числомъ , не ниже 200 % всего числа\r\nучащихся , т.е. в 5 разъ боле числа оканчивающихъ курсъ. Отъ\r\nэтого именно факта зависитъ другой , не менѣе замѣчательный , фактъ ,\r\nсостоящій въ томъ, что наше среднее образование обходится равю\r\nне дешево какъ казвѣ , такъ и учащемуся . Въ отчетѣ министерства\r\nза 1867 г. не приведено свѣдѣній о числѣ окончившихъ въ томъ\r\nгоду курсъ во всѣхъ гимназіяхъ ; изъ подробнаго же отчета его за\r\n1864 г. видно, что, при общемъ числѣ 26,789 всѣхъ учащихся въ\r\nтомъ году , окончило курсь только 916 , а такъ какъ, по отчету а\r\n1867 годъ, число учащихся (къ 1 января 1868 г.) показано не выше\r\nг., именно 26,458, то можно съ достовѣрностію принять , что в\r\nчисло окончившихъ 1867 г. болѣе или менѣе близко къ 1864 году .\r\n1 Сопоставляя это послѣднее число (916 человѣкъ) съ дѣйствительно\r\nпровзведеннымъ въ 1867 г. на счеть казны расходомъ на содержа\r\nніе всѣхъ гимназій министерства , простиравшимся , какъ видно изъ\r\nопубликованнаго финансоваго отчета по исполненію государственной\r\nросписи за тотъ годъ , до 2,415,000 р . , оказывается , что на каждаго\r\nОБОВчившаго курсъ въ нашихъ гимназіяхъ упадаетъ расходовъ казны\r\nдо 2,600 р . Цифра весьма значительная , если принять въ соображе\r\nніе, что стоить самому учащемуся семилѣтній курсъ его ученія.\r\nГлавный видъ такихъ расходовъ казны составляетъ , какъ извѣстно,\r\nодержаніе такъ- называемаго личного состава гимназій, т.е. препо\r\nдавателей и прочихъ служащихъ въ гимназіяхъ. По исчисленію ми\r\nНестерства народнаго просвѣщевія , весь этотъ служебный персоналъ\r\n3\r\n1864\r\n1 /400 Въстникъ ЕВРОПА .\r\n-\r\nвъ 1867 г. составлялъ до 2,200 лицъ, общее содержание которыхъ,\r\nкакъ видно изъ того же отчета по исполненію росписи, стоило до\r\n1,500,000 р.; если же сопоставить число всѣхъ служащихъ съ числомъ\r\nучащихся, то оказывается , что на каждыхъ 12 учащихся приходится\r\nпо одному служащему въ гимназій. Замѣтимъ, что въ общее число\r\n( 2,200 ) служебнаго персонала входить до 1,200 такъ - называемыхъ\r\nштатныхъ преподавателей наукъ и до 200— лицъ начальствующихъ\r\nвъ гимназіяхъ, остальное же число служащихъ въ гимназіяхъ (свы\r\nше уә ) составляетъ болѣе или менѣе далекій отъ учебнаго дѣла слу\r\nжебный персоналъ: письмоводителей, бухгалтеровъ, экономовъ, надзи\r\nрателей, врачей , архитекторовъ и проч. За расходами по содержанію\r\nличнаго состава гимназій, составляющими до 62 % общей стоимости\r\nсодержанія этихъ заведеній , слѣдуютъ расходы на содержание казен\r\nныхъ и частныхъ пансіонеровъ, а также стипендіатовъ разныхъ лицъ\r\nи вѣдомствъ , простирающіеся въ сложности до 17 °/о, затѣмъ идуть\r\nрасходы хозяйственные и учебные — до 149 % и, наконецъ, издержET\r\nпо содержанію дополнительныхъ классовъ (реальныхъ, агрономиче\r\nскихъ и параллельныхъ съ гимназическимъ курсомъ) — не свыше 70%\r\nвсѣхъ издержекъ казны .\r\nТаково отношеніе главныхъ видовъ расходовъ по содержанію гим\r\nназій собственно учебныхъ округовъ по имперія ) . А такъ какъ\r\nвесь сверхштатный служебный персоналъ содержится на счетъ спе\r\nціальныхъ средствъ, распоряженіе коими зависитъ отъ ближайшаго\r\nучебнаго начальства, то отсюда и вытекаетъ такое положеніе дѣла.\r\nчто гимназіи съ болѣе широкими собственными средствами (сборъ 33\r\nученіе и содержаніе частныхъ пансіонеровъ) имѣютъ возможность\r\nувеличивать служебный персоналъ, равно какъ и прочие расходы,\r\nпо мѣрѣ расширения ихъ собственныхъ средствъ, не всегда строго\r\nсообразуясь съ дѣйствительною въ томъ потребностію учебныхъ sa\r\nведеній ?), тогда какъ рядомъ съ ними существуютъ гимназіи съ огра\r\nниченными спеціальными средствами, удовлетворяющими всѣ свои\r\nпотребности одними питатными средствами — на счетъ казны.\r\n3) Въ подтверждение справедливости этого достаточно сказать , что намъ извѣct\r\nны такія, напр., гимназіи , въ которыхъ въ числѣ личнаго состава служащихъ издавна\r\nсостоятъ (на счетъ спеціальныхъ средствъ ) по два врача, особо врачъ-терапевтъ и\r\nособо врачъ- дантистъ, съ приличнымъ обоимъ жалованьемъ. Роскошь, которую едва\r\nли можетъ позволить себѣ даже такое дорогое у насъ частное учебное заведеніе.\r\nкакъ московской классической лицей г. Каткова .\r\n2 ) Собственно въ университетахъ (за исключеніемъ деритскаго и варшавскаго,\r\n-сборъ за слушаніе лекцій , простирается нынѣ до 100,000 р. , или 16 °/ %; въ низших.\r\nже училищахъ до 70,000 или около 11 % всего сбора за ученіе (до 630,000 р.).\r\nостальные до 70 % составляютъ сборъ за ученіе въ спеціальныхъ заведеніяхъ и часті\r\n\" въ варшавскомъ университетѣ.ХРОНИВА, НАШИ СРЕДСТВА къ ПРОсвѣщВНІю . 401\r\nИзъ всѣхъ доходовъ гимназій министерства народнаго просвѣщенія\r\nсамый существенный, по своему значенію, составляетъ сборъ за ученіе.\r\nВъ настоящее время сборъ этотъ по всѣмъ гимназіямъ въ сложности\r\nс простирается до 420,000 р. или около 660 % общаго сбора за ученіе во\r\nвсѣхъ подвѣдомственныхъ министерству народнаго просвѣщенія учеб\r\nных заведеніяхъ.\r\nВопросѣ оплатѣ за ученіе , въ историческомъ ходѣ образованiя въ\r\nРоссіи, подвергался столькимъ видоизмѣненіямъ, съ самаго начала\r\nустановленія этого сбора и до послѣдняго времени , что своеобразная\r\nего исторія заслуживаетъ особеннаго вниманія .\r\nПри первоначальной коренной реформѣ учебных заведеній мини\r\nстерства народнаго просвѣщенія, въ изданныхъ въ 1803 г., такъ-на\r\nзываемыхъ, предварительныхъ правилахъ народнаго просвѣщенія въ\r\n- Имперії было постановлено , между прочимъ , что всѣ существовавшія\r\nтогда, а также и предполагавшаяся къ открытію учебных заведенія ,\r\nдолжны содержаться « отъ казны на штатному положеніи, съ допол\r\nгненіемъ сумму понынѣ на сей предметъ отпускаемыхъ » : для гимназій\r\nотъ приказовъ общественного призрѣнія и для уѣздныхъ училищъ —\r\nотъ городскихъ обществъ; содержаніе же низшихъ училищъ было от\r\nнесено въ городах — на городская общества, въ селеніяхъ казенныхъ—\r\nна счетъ прихожанъ и въ помѣщичьихъ на иждивеніе самихъ вла\r\nдѣльцевъ 1) . Ученіе во всѣхъ этихъ заведеніяхъ было допущено даровое,\r\nчто и было особымъ пунктомъ тѣхъ правилъ регламентировано въ та\r\nкой формѣ : « учитель, всѣхъ приходящихъ въ его классъ учиться его\r\nпредметамъ, долженъ обучать , не требуя отъ нихъ никакой платы за\r\nученіе ». Начало сбору за ученіе въ казенныхъ публичныхъ заведе\r\nніяхъ было положено въ слѣдующемъ за тѣмъ году ( 1805) въ одномъ\r\nТолько дерптскомъ учебномъ округѣ , вслѣдствіе скуднаго въ то время\r\nсодержанія учителей, въ пользу которыхъ этотъ сборъ и былъ уста\r\nВовленъ . Ходатайство свое о введеній этой новой мѣры по всѣмъ учи\r\nлищамъ дерптскаго округа тогдашній министръ народнаго просвѣице\r\nвія графъ Завадовскій мотивировалъ тѣмъ, что если сборъ за ученіе бу\r\nдетъ предоставленъ въ пользу учащихъ, тогда послѣдніе « съ більшею\r\nревностію будутъ стараться проходить свою должность, дабы имѣть\r\nбольше учениковъ умножающихъ доходы » . На его докладѣ объ этомъ\r\nПослѣдовала такая резолюція : « ежели самовольно и по прежнему обык\r\nновенір учащіеся платятъ малую сумму, то Государь Императоръ\r\nсоизволяетъ». Только спустя 12 лѣтъ послѣ того (1817 г.) , по иниціа\r\nтавѣ попечителя петербургскаго учебнаго округа графа Уварова, было\r\nпризнано необходимымъ установить самую умѣренную, но постоянную\r\n93 38 Выс. утв. 5 -го ноября 1804 г. , устава учеб. зав., подвѣдомыхъ универ\r\nтетами,\r\nТомъ І. — Янв АРЬ, 1870 . 26402 Ввстривъ ВВРоды .\r\n.\r\nдату , на первый разъ въ учебных заведеніяхъ одного только де\r\nтербурга, съ тою же именно цѣлію, т. е ., улучшить на счетъ этого\r\nсбора бытъ учителей безъ содѣйствия государственной казны ; при\r\nэтомъ докладъ указывалъ и на другую сторону дѣла — на зависимость\r\nуспѣховъ самыхъ учащихся отъ не дарового ученія , съ ссылкою въ.\r\nэтомъ отношевій на авторитетъ западной Европы . Самый размѣръ\r\nплаты за ученіе былъ назначенъ на первый разъ не совсѣмъ однакоње\r\n( по тогдашнему времени ) умѣренный , а именно : въ гимназія — 15 р .\r\nвъ уѣздныхъ училищахъ 10 р. , и въ начальныхъ— 5 р. въ годъ;\r\nтакъ что , по наличному числу учившихся во всѣхъ такихъ заведеніяхъ\r\nПетербурга, итогъ сбора за ученіе составлял , тогда сумму 17,600 р. ).\r\nНепосредственно вслѣдъ за тѣмъ , именно въ 1819 г. , состоялось\r\nположеніе комитета министровъ овведеніш сбора платы за ученіе въ\r\nтѣхъ вообще училищахъ , «ідѣ сіе окажется нужнымъ » . Поводомъ въ\r\nстоль быстрому обобщенію, введенной для одного только Петербурга,\r\nмѣры послужилъ слѣдующій въ учебномъ дѣлѣ исторический курьезъ.\r\nСмотритель училища одного изъ великороссийскихъ уѣздныхъ го\r\nродовъ , побуждаемый крайнею ограниченностію отпускавшихся казною\r\nна содержаніе училища суммы, убѣдилъ мѣстное городское общество\r\nжертвовать изъ городскихъ доходовъ въ пользу училища по 400 р.\r\nежегодно. Готовность свою на это приношеніе общество об услови.До\r\nнеобходимостію имѣть на то разрѣшеніе надлежащцаго начальства.\r\nВозникла по этому поводу довольно сложная переписка , и , пока она\r\nтянулась , въ это время общества еще нѣсколькихъ другихъ сосѣд\r\nственныхъ городовъ пожелали также изъ городскихъ своихъ доходовъ\r\nудѣлять часть на пользу и Естныхъ уѣздныхъ училищъ. Такимъ обра\r\nзомъ возникъ уже общій вопросъ собственно о томъ , имѣеть ли та\r\nкое- то городское общество право жертвовать изъ своихъ городскихъ\r\nдоходовъ въ пользу мѣстныхъ училищъ, въ которыхъ обучаются соб\r\nственныя же ихъ дѣти. А такъ какъ всѣ городскіе доходы состояли\r\nтогда въ вѣдѣніи министерства финансовъ, то отъ него и должно\r\nбыло послѣдовать окончательное рѣшеніе этого курьезнаго вопроса.\r\nРѣшеніе послѣдовало.... отрицательное, по слѣдующимъ сообра\r\nженіямъ: такъ какъ по уставу 1804 г., всѣ уѣздныя училища должны\r\n-\r\n1) Вотъ насколько измѣнились для Петербурга эти данныя въ теченіи потв\r\nполу-вѣка : въ 1817 году , учащихся во всѣхъ петербургскихъ учеб . зав. было — ) »\r\nначальныхъ училищі хь 1,145; 0) въ уѣздныхь — 878, и в) въ единственной тогда\r\nгимназіи (что нынѣ 2 - я ) — 177 челов.; къ концу же 1865 г. въ Петербургѣ наход\r\nхось : а) въ начальныхь училищахь — 1,281 , въ томъ числѣ 82 жен . ш .; б ) въ гks\r\nныхъ училищахъ — 436, и в) въ 7 - ми гимназіяхъ и 1 -й прогимназія — 2.7 17.\r\nВъ настоящее время, общий итогъ сбора за ученіе во всѣхъ среднихъ и визІПн\r\nпетербургскихъ учебіяхъ заведзніяхъ, по исчисленію мин. нар. пр ., простирается\r\n40 88,500 р., въ томъ числѣ по одному университету — 22,000 р .\r\n-ХРОНИВА . наши СРЕДСТВА въ ПРОСВъщантю . 403\r\nсодержаться на счетъ казны , съ дополненіемъ суимъ понянь на сей\r\nпредметъ отпускаемыхъ отъ городскихъ обществъ, то, очевидно, что\r\nвъ пособое училищамъ отъ городскихъ обществъ должны быть отпу\r\nскаемы только тѣ суммы , какiя на которое-либо изъ училищъ были\r\nотпускаемы до устава 1804 года. Послѣдствіемъ такого буквального\r\nТолкованія закона вышло то, что изъявившия первоначально полную\r\nготовность помогать училищамъ общества тѣхъ городовъ отказались\r\nуже отъ всякаго имъ пособія , несмотря на то, что вмѣстѣ съ таким\r\nрѣшеніемъ настоящаго вопроса , министерство финансовъ объяснило\r\nэтимъ обществамъ, что новыя пособія училипцамъ « могутъ чиниться\r\nизъ добровольныхъ пожертвованій градскихъ обществъ » (но не изъ го\r\nродскихъ доходовъ). Такимъ образомъ , училища эти оставались при\r\nоднихъ скудныхъ штатныхъ средствахъ; но такъ какъ потребности\r\nучилищъ изъ года въ годъ возрастали, и поддерживать ихъ было не\r\nдегко, пособій же ни откуда не предвидѣлось, то мѣстный университетъ,\r\nподъ управленіемъ котораго тѣ училища состояли , пришелъ къ не\r\n«обходимости ходатайствовать объ установленій платы съ учащихся\r\nвъ тѣхъ собственно училищахъ , которыя не пользуются никакими по\r\nсобіями отъ городовъ.\r\nНеобходимо замѣтить, что, установляя, въ 1819 году, плату за уче\r\nніе тамъ , дѣ се окажется нужнымъ, “министерство народнаго про\r\nсввщенія, очевидно, вполнѣ понимало всю важность этой мѣры «яко\r\n- основанной на взаимныхъ выгодахь учащихъ и учащихся , и согласую\r\nщей снисходительность въ умѣренному состоянию родителей съ нуж\r\nнымъ подкрѣпленіемъ учителей и училищъ » и, въ этихъ именно ви\r\nдахъ, оно сохранило за собой право, во - 1 - хъ, назначать плату за уче\r\nвіе, смотря по мѣстныхъ условіямъ, не придерживаясь размѣровъ, на\r\nзначенныхъ для столичныхъ училищъ, и во-2-хъ, дѣтей недостаточ\r\nВыхъ родителей вовсе освобождать отъ всякой платы .\r\nВъ университетахъ сбор за слушаніе лекцій былъ установлены\r\nпервоначально (въ 1839 г. ), только въ одномъ петербургскомъ уни\r\nверситетѣ, съ размѣромъ платы въ 28 р. 57 к . въ годъ; причемъ ми\r\nвистерству народнаго просвѣщенія тогда же было предоставлено право ,\r\nбуде оно признаетъ юлезнымъ, распространить эту мѣру и на другие\r\nуниверситеты (кромѣ дерптскаго) , съ тѣмъ, чтобы плата эта была не\r\nвыше назначенной для университета петербургскаго.\r\nМѣру эту министерство народнаго просвѣщенія признало полезною\r\nи , видоизмѣняя самый размѣръ платы въ тѣхъ или другихъ учебныхъ\r\nзаведеніяхъ, смотря по мѣстнымъ условіямъ, оно установило такой\r\nпорядокъ по отношенію къ сбору за ученіе :\r\nВъ столичныхъ университетахъ по 28 р. 57 в .\r\n14 28 >\r\nВъ столичныхъ гимназіяхъ . отъ 11 до 17 р.\r\nВъ прочихъ.\r\n.\r\n26 *404 вѣстникъ ЕВРОпы .\r\nВъ гимназіяхъ внутреннихъ губерній . отъ здо бр.\r\nЗатѣмъ, въ гимназіяхъ сибирскихъ и кавказскихъ, а также во всѣхъ\r\nуѣздныхъ и другихъ низшихъ училищахъ, ученіе было безплатное.\r\nДо сихъ поръ, именно до 1845 года , вопросъ объ установленіи въ\r\nтомъ или другомъ учебномъ заведеній платы за право ученія обыкно\r\nвенно разрѣшался въ видахъ интересовъ самихъ же учебныхъ заве\r\nденій какъ въ экономическомъ , такъ и въ учебномъ отношенія, в по\r\nтому сборъ этотъ имѣлъ болѣе или менѣе характеръ частнаго сбора .\r\nзависѣвшій отъ положения каждaгo учебнаго заведения въ отдѣльности\r\nВъ дальнѣйшихъ затѣмъ видоизмѣненіяхъ этого вопроса , самая цѣль\r\nпервоначальнаго установленія платы за ученіе вообще все болѣе и\r\nболѣе уступаетъ мѣсто уже инымъ , высшимъ соображеніямъ и во всѣхъ\r\nэтихъ видоизмѣненіяхъ отражаются съ достаточною ясностію лишь однѣ\r\nвнѣшнія, по отношению къ учебнымъ заведеніямъ министерства на\r\nроднаго просвѣщенія , обстоятельства.\r\n1845 годъ, какъ извѣстно, составляетъ эпоху въ истории наших\r\nсреднихъ и высшихъ учебныхъ заведеній : тогда, въ первый разъ, было\r\nпризнано необходимымъ уменьшить число учащихся въ этихъ заведе\r\nніяхъ министерства народнаго просвѣщенія. Съ этою цѣлію , въ рад !\r\nдругихъ мѣръ , установляется плата за ученіе повсемѣстно въ увеличен\r\nномъ размѣрѣ и , въ 1849 г. , плата за ученіе возрасла : въ столичных\r\nуниверситетахъ— до 50 р., въ прочихъ — до 40 р .; въ гимназіяхъ же:\r\nстоличныхъ— до 30 р. , кіевской 1 - й— до 20, одесской и таганрог\r\nской — 10, и вновь назначена плата за ученіе въ гимназіяхъ сибир\r\nскихъ — по 5 р . , наравнѣ со всѣми гимназіями внутреннихъ губерній\r\nимперій 1). При такомъ значительномъ возвышеній платы имѣлось\r\nтогда въ виду не столько усилить матеріальныя средства самихъ\r\nзаведеній , сколько необходимость « удержать стремленіе юношества\r\nкъ образованiю въ предѣлахъ нѣкоторой соразмѣрности съ граждан\r\nскимъ бытомъ разнородныхъ сословій » . Мѣра эта вытекла , между про\r\nчимъ , изъ тѣхъ соображеній , что «для молодыхъ людей , отчасти рож\r\nденныхъ въ низшихъ слояхъ общества , высшее образование безполезно,\r\nсоставляя лишь роскошь и выводя изъ круга первобытнаго состояния\r\nбезъ Выгоды для нихъ и для государства » .\r\nЗатѣмъ , съ 1858 года рослѣдовало новое возвышеніе платы Во\r\nвсѣхъ гимназіяхъ внутреннихъ губерній : вмѣсто прежнихъ бр. на\r\nзначено было вдвое, и съ этого же времени положено начало введенію\r\n1 ) Къ этой эпохѣ относится и извѣстное постановленіе о комплекты студентов\r\nво всѣхъ университетахъ, которое оставалось въ своей силѣ : для столичныхъ универ\r\nситетовъ— по 1854 г. , а для прочихъ — до начала настоящаго царствованія , когда, но\r\nволѣ Государя Императора, послѣдовалъ вновь пріемъ студентовъ въ неограничен\r\nномъ числѣ.ХРОНИКА , НАШИ СРЕДСТВА В ПРОсввщенію. 405\r\nплаты за ученіе въ тѣхъ уѣздныхъ училищахъ, гдѣ, по усмотрѣнію\r\nмѣстнаго училищнаго начальства , могло оказаться это возможнымъ (въ\r\nразмѣрахъ отъ 1 до 8 руб .) .\r\nНовая эта мѣра была вызвана уже одними только экономическими\r\nсоображеніями самого министерства народнаго просвѣщенія , въ видахъ\r\nинтересовъ , учебныхъ заведеній , такъ какъ къ измѣненію устарѣвшихъ\r\nштатовъ гимназій и уѣздныхъ училищъ, по затруднительнымъ тогдаш\r\nнимъ финансовымъ обстоятельствамъ, не представлялось никакой воз\r\nможности .\r\nЧто же касается собственно начальныхъ народныхъ училищъ ми\r\nнистерства народнаго просвѣщенія, то вопросъ оплатѣ за ученіе въ\r\nтакихъ училищахъ особымъ о нихъ « положеніемъ » (въ 1864 г. ) разрѣ\r\nшенъ въ томъ лишь смыслѣ , что установленіе платы зависитъ отъ\r\n. усмотрѣнія тѣхъ вѣдомствъ , городскихъ и сельскихъ обществъ и част\r\nныхъ лицъ, на счеть которыхъ училища содержатся .\r\nИзъ этого краткаго очерка видно , что вопросъ о введеній платы\r\n, за право ученія въ подвѣдомыхъ министерству высшихъ, среднихъ п\r\nначальныхъ учебныхъ заведеніяхъ нынѣ признается уже какъ бы окон\r\nчательно рѣшеннымъ ; относительно же самаго размѣра этой платы\r\nнеобходимо замѣтить , что , за исключеніемъ нашихъ университетовъ ,\r\nдля которыхъ однажды признанный необходимымъ (въ 1849 г.) раз\r\nмѣръ платы за слушаніе лекцій , окончательно уже узаконенъ самимъ\r\nихъ уставомъ 1863 г. , право назначенія платы , въ томъ или дру\r\nтомъ размѣpt; въ гимназіяхъ и уѣздныхъ училищахъ предоставлено\r\nсамому министерству народнаго просвѣщенія, въ силу котораго оно\r\nпризнаетъ необходимымъ вообще возвышать эту плату вь своихь сред\r\nнихъ и низшихъ учебных заведеніяхъ ).\r\nЧто гимназіи наши могутъ теперь же обходиться не только безъ но\r\nВыхъ повышеній въ нихъ сбора за ученіе , но даже и ограничиться тѣми\r\nвышеприведенными размѣрами , какое были установлены лѣтъ тому назадъ\r\n15—20, и тѣмъ самымъ, такъ сказать, понизить тарифъ на пропускъ\r\nсредняго образования въ массу , въ томъ не трудно убѣдиться всякому\r\nпри бѣгломъ даже просмотрѣ нынѣ дѣйствующихъ уже повсемѣстно\r\nновыхъ (съ 1864) штатовъ гимназій . Согласно этимъ штатамъ , госу\r\nдарственное казначейство уже ассигнуетъ къ ежегодному отпуск у до\r\nмиллиона руб. , причитавшихся собственно въ добавокъ къ тѣмъ шта\r\nтамъ содержанія нашихь гимназій , которые дѣйствовали съ 1859 г. ,\r\n1) Так , напр . , по распоряженію министерства народнаго просвѣщенія признано\r\nнеобходимымъ въ минувшемъ году плату за ученіе во всѣхъ семи петербургскихъ\r\nгимназіяхъ возвысить съ 30 на 40 р.; такимъ образомъ оказывается , что 10 - літніе\r\nученики 1 -хъ классовъ гимназій свое право учиться оплачивають такой же сум\r\nмой , какъ и студенты нестоличныхъ университетовъ .406 Въстникъ ЕВРОпы .\r\nтогда какъ до этого времени на содержаніе гимназій отпускались изъ\r\nказны суммы по разсчету, сдѣланному еще въ 1828 г. , т.е. болѣе чѣмъ\r\nза 30 лѣтъ назадъ. Вотъ это-то продолжительное постоянство шта .\r\nтовъ и было главной причиной дальнѣйшаго невполнѣ нормальнаго\r\nразвития у насъ вопроса о платѣ за ученіе.\r\nВъ виду столь значительнаго приращенія средствъ въ содержанію\r\nнашихъ гимназій, вполнѣ достаточнaгo для удовлетворенія существен\r\nныхъ ихъ потребностей и въ видахъ интересовъ самаго ученія въ 1\r\nэтихъ главныхъ у насъ общеобразовательныхъ заведеніяхъ, съ 30 т.\r\nучащихся , преимущественно дѣтей небогатыхъ родителей, вопросъ о раз\r\nмѣрахъ платы за ученіе въ нихъ получаетъ въ настоящее время особен\r\nную важность . Насколько теперешнее положение этого вопроса можетъ\r\nбыть признано вполнѣ отвѣчающимъ требованіямъ и условіямъ вре\r\nмени, рѣшать окончательно мы не беремся , такъ какъ компетентнымъ\r\nсудьею въ этомъ дѣлѣ можетъ и должно быть само министерство на\r\nроднаго просвѣщенія, которому, безъ всякаго сомнѣнія , ближе чѣхъ\r\nкому-либо, извѣстны тѣ основныя начала системы оплачиваемаго уче\r\nнія, на основании которыхъ. была введена плата за ученіе въ казен\r\nныхъ учебныхъ заведеніяхъ министерства народнаго просвѣщенія еще\r\n50 лѣтъ тому назадъ. Мѣра эта признавалась тогда необходимою, « Яко\r\nоснованная на взаимныхъ выгодахъ учащихъ и учащихся , и согласу\r\nющая снисходительность къ умѣренному состоянію родителей съ нуж- 1\r\nнымъ подкрѣпленіемъ учителей и училищъ » , при чемъ было принято\r\nвъ соображеніе и то обстоятельство, что « малое пожертвованіе со сто- :\r\nроны родителей за обучение ихъ дѣтей обратится въ большую выгоду\r\nдля сихъ послѣднихъ въ отношении къ ихъ учебному образованію» ). 3\r\nНо здѣсь мы считаемъ необходимымъ коснуться этого вопроса соб\r\nственно по отношению къ предметамъ употребления этого сбора въ\r\nказенныхъ учебныхъ заведеніяхъ вообще, а также о настоящему зна- 2\r\nченіи его по отношению къ самому обществу.\r\nВъ ряду всякаго рода общественныхъ сборовъ и капиталовъ, въ\r\nряду тѣхъ или другихъ въ государствѣ налоговъ, сборъ за пра во учить\r\nся , — и по закону, и по принципу , долженъ занимать , безспорно, са\r\nмое первое мѣсто. Въ сборѣ общественномъ, вообще говоря , участву\r\nотъ добровольно, по раскладкѣ, и такимъ образомъ сборъ этотъ дѣ\r\nдается въ этомъ случаѣ обязательныхъ , какъ законъ , наравиѣ съ\r\nповинностію государственною , отъ которой никто и никогда отка\r\nваться не можетъ . Совершенно иное въ этомъ отношении представляетъ\r\nсборъ платы за право учиться : въ этотъ сборъ несетъ свою долю,\r\nсобственно говоря, только тотъ, кто , мало того что хочеть и можетъ\r\n-\r\n1) Докладъ хинистра духовныхъ дѣлъ и народнаго просвѣщенія 1 февр . 1819 г.\r\nСбор. постанов. до министерству народнаго просвѣщенія 1864 г Т. 1. стр. 1.147.ХРОНИКА . НАШИ СРЕДСТВлікъ ПРОсввщенію. 407\r\nІ.\r\nучиться , но и имѣетъ еще необходимыя къ тому средства . Таким\r\nобразомъ, по строгой справедливости , сборъ за ученіе слѣлуетъ при\r\nзнать прямымъ достояніемъ самихъ учащихся , и , стало быть, ника\r\nкая, даже самомалѣйшая часть этого сбора, не должна имѣть иного ,\r\nназначенія, какъ только на одно дѣло того же ученія.\r\nЗаконъ, установившій настоящие размѣры платы за право учиться ,\r\nдопускаетъ однако же и даровое ученіе, — собственно для лицъ, не\r\nимущихъ къ тому никакихъ средствъ , опредѣливъ напередъ процентъ\r\nтаковыхъ въ 10 долю общаго числа учащихся . Но , пусть намъ от\r\nвѣтятъ правдиво , развѣ такова именно доля всѣхъ желающихъ и\r\nстремящихся учиться, для которыхъ обязательность взноса платы за\r\nэто право равносильна прямому запрещенію учиться ? Да и какими\r\nданными напередъ опредѣленъ именно десятый процентъ этихъ из\r\nбранныхъ, не болѣе и не менѣе ? Развѣ и въ настоящее время не\r\nвстрѣчается , весьма обыкновенный въ концѣ сороковыхъ и въ началѣ\r\nпятидесятыхъ годовъ (на нашей памяти ), фактъ отказа въ правѣ про\r\nдолжать ученіе вслѣдствіе невзноса установленной платы ? Если даже\r\nи допустить , что , благодаря болѣе нормальному въ настоящее время ,\r\nВзгляду на свою обязанность самихъ учащихъ, подобные случаи ста\r\nновятся все рѣже и рѣже, —- что разъ поступившій въ учебное заве .\r\nденіе, при дознанномъ желаніи его учиться , уже не исключается 88\r\nневзносъ платы за ученіе , то , съ другой стороны возникаетъ есте\r\nственный вопросъ, каким образомъ можно опредѣлить, хотя прибли\r\nзительно, цифру тѣхъ желавшихъ и желающихь учиться , которые, въ .\r\nвиду положительнаго недостатка собственных средствъ оплачивать .\r\nсвое право учиться, даже и не пытались поступать въ дорогое для\r\nнихъ учебное заведеніе 1)?\r\nВо всякомъ случаѣ можно смѣло утверждать, что цифра послѣднихъ,\r\nпри всей видимой массѣ благотворительныхъ и меценатныхъ стипен\r\nдій, не можетъ быть вообще незначительна , по крайней мѣрѣ по отноше\r\nнію къ нашимъ общеобразовательнымъ учебнымъ заведеніямъ, особенно\r\nесли принять при этомъ въ соображение ихъ переполненность учащимися\r\n(вслѣдствіе недостаточнаго числа учебныхъ заведеній), что заставляет\r\nэти заведенія, по своимъ экономическимъ разсчетамъ, вообще предпо\r\nчитать платящаго неплатящему. Будетъ ли , наконецъ, согласно съ\r\nсправедливостію, если сборъ за право учиться оказывается въ какомъ\r\n-\r\n1) Чтобы убѣдиться въ существованіи подобныхъ случаевъ и въ настоящее время ,\r\nстоило бы только всѣ наши учебных заведения министерства народнаго просвѣщенія.\r\nпригласить жа чистосердечному отвѣту на этотъ вопросъ. Нужно не забывать при\r\nэтомъ, что въ огромномъ числѣ ежегодно выбывающихъ изъ учебныхъ заведеній до\r\nокончанія курса заключается весьма не малый процентъ и такихъ , для которых\r\nближайшая причина оставленія заведеній состояла именно въ высокомъ размврѣ.\r\nплаты за ученіе.408 Вестникъ ЕВРОПЕ .\r\nлибо заведеніи настолько уже достаточнымъ, что, за удовлетвореніемъ\r\nна счетъ этого сбора всѣхъ существенныхъ нуждъ и потребностей за\r\nведенія, избытокъ этого сбора пойдетъ на такіе предметы , которые\r\nсоставляютъ какъ бы роскошь заведенія, тогда какъ одновременно,\r\nрядомъ съ нимъ стоящее такое же учебное заведеніе , не столько по\r\nограниченности своихъ собственныхъ матеріальныхъ средствъ, сколько\r\nпо обязательному для него закону, постановлено въ необходимость от\r\nказать кому-либо въ правѣ учиться , по причинѣ невзноса платы :)?\r\nБлижайшее рѣшеніе такого рода частныхъ вопросовъ , имѣющихъ\r\nтѣсную связь съ общимъ вопросомъ о большемъ доступѣ къ учебныхъ\r\nзаведеніямъ всѣмъ желающимъ учиться , лежить , конечно, на обязан\r\n\" ности самого министерства народнаго просвѣщенія. Въ послѣднее\r\nвремя , нѣтъ уже ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, болѣе чѣмъ когда\r\nнибудь всѣ убѣждены въ той несомнѣнной истинѣ, что образованіе не\r\nсоставляетъ какой - либо частной привилегии, что этот потребность всего\r\nнародонаселенія въ государствѣ и единственно вѣрный источникъ его\r\nблагосостояния , а потому оно должно быть доступно для всѣхъ, без\r\nразличія пола и званія .\r\nДостойно особеннаго вниманія, что та же простая истина сознава\r\nлась у насъ и далеко прежде, лѣтъ 50 тому назадъ, какъ свидѣтель\r\nствуетъ о томъ одинъ изъ нашихъ уставовъ того времени для казен\r\nныхъ учебныхъ заведенії, правда, небольшой части обширной Россін.\r\nВъ . этомъ уставѣ мы встрѣчаемъ, между прочимъ, настолько знамена\r\nтельные параграфы , что считаемъ нужнымъ выписать нѣкоторые изъ\r\nнихъ съ буквальною точностію, въ назиданіе потомства :\r\nS 2. « Кругъ дѣйствия и цѣль училищъ всякаго рода сами собою уже\r\nопредѣляются различными классами , на которые человѣческое обще\r\nство раздѣляется. Классы сіи, въ отношеніи къ публичному ученію, з\r\nмогутъ быть слѣдующіе: первый тотъ, принадлежащіе къ коему сни\r\nскивають себѣ ежедневное пропитание тяжелою тѣлесною работою;\r\nвторой тотъ, состоящіе въ которомъ назначаются къ ремесламъ или\r\nпромышленности; третій классъ тотъ, котораго члены посвящають себя\r\nнаукамъ, для службы государственной, или общественной.\r\n1 ) До какой степени могутъ быть разнородны потребности нашихъ учебныхъ за\r\nведеній, удовлетвореніе которыхъ относится на счетъ сбора за ученіе , видно , между\r\nпрочимъ, изъ того, что въ нѣкоторыхъ, напр ., гимназіяхъ на счетъ этого сбора отне\r\nсено содержаніе учителей танцованія ; есть даже и такія заведенія, въ которыхъ\r\nизъ суммъ сбора за ученіе ежегодно затрачивается по 300 руб . собственно на празд\r\nнованіе юбилея этого заведенія, съ приличнымъ торжеству семейнымъ завтракомъ.\r\nНикто, конечно, не станетъ отрицать значеніе такого празднованія, но дѣло въ томъ ,\r\nчто въ этомъ же самомъ заведеніи бываетъ ежегодно нѣсколько случаевъ исключения\r\nучащихся за невзносы платы (по 50 р. въ годъ ); такимъ образомъ оказывается , что\r\nучебное это заведеніе — alma mater — въ день празднованiя своего юбилея , ежегодно ,\r\nтакъ сказать, съѣдаетъ по 6-ти своихъ собственныхъ дѣтей .\r\n-ХРодивл . НАШИ СРЕДСТВА въ ДРОСВъщанію . 409\r\n33. «Какъ сіи три класса проистекаютъ не изъ особаго устройства\r\nгосударственнаго, но изъ произвольно избраннаго или обстоятельствами\r\nопредѣленнаго званія каждaго гражданина : то и разные роды учи\r\nлищъ не должны исключительно принадлежать одному какому - либо\r\nклассу гражданъ , но всякiй имѣетъ право пользоваться оными, т. е.\r\nправомъ продолжать дотолѣ свое образованіе, пока позволяють его\r\nвнѣшнія обстоятельства , наипаче же тотъ, коего превосходныя даро\r\nВанія могутъ преодолѣть всѣ внѣшнія затрудненія , и отъ поступаю\r\nдихъ въ училища ничего болѣе не должно требовать, кромѣ однихъ\r\nпріуготовительныхъ познаній, нужныхъ для вступления въ тотъ или\r\nдругой родъ училищъ, и нравственнаго поведенія .\r\n$ 4. «Чтобы удовлетворить потребностямъ упомянутыхъ трехъ клас\r\nсовъ общества, училища должны быть троякаго рода , т. е . гимназій ,\r\nуѣздныя и начальныя училища . »\r\nПараграфы эти вошли въ уставъ, написанный въ 1820 году для\r\nучебныхъ заведеній, подвѣдомыхъ дерптскому университету, т . • е . Для\r\nтрехъ прибалтійскихъ губерній , составляющихъ и понынѣ деритскій\r\n>\r\nучебный округъ.\r\nОбъ училищахъ уѣздныхъ и народныхъ , состоящихъ въ вѣдомствѣ\r\nМинистерства народнаго просвѣще нія, скажемъ особо въ слѣдующей\r\nстатьѣ . Въ гимназіяхъ мы имѣли дѣло безъ малаго съ 35.000 обучаю\r\nщихся и стоющихъ государству до двухъ съ половиною миллионовъ ;\r\nвъ уѣздныхъ же и въ начальныхъ народныхъ училищахъ обучаются\r\nоколо 500.000, и ихъ обученіе стоитѣ государству менѣе полутора\r\nхидліона; при чемъ на уѣздныя училища и другія низшія , какъ мы\r\nвидѣли, расходуется до 14,7 %, а на народное образование , въ тѣс\r\nномъ смыслѣ , — съ небольшимъ пять процентовъ изъ всего годового бюд\r\nжета министерства народнаго просвѣщенія.\r\nт. д .",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Проявление внутренней жизни земли на ее поверхности. Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung, von A. von Humboldt, vierter Band. Stuttgard und Tübingen, 1858. (Продолжение.)",
        "article": "ПРОЯВЛЕНИЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМЛИ НА ЕЯ ПОВЕРХНОСТИ.\r\nKosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung, von A. von Humboldt, vierter Band. Stuttgard und Tübingen, 1858.\r\n(Продолжение.)\r\n\r\nВторое отдѣленіе 4-й части « Космоса » заключаетъ въ себѣ совокупность\r\nвсѣхъ явленій, характеризующихъ « противодействие внутренняго ядра\r\nпланеты ея поверхности. » Подъ этимъ именемъ разумѣются землетря\r\nсенія съ ихъ послѣдствіями (поднятіемъ и пониженіемъ почвы, обра\r\nзованіемъ трещинъ, и проч.), теплые источники, грязные и воздушные\r\nвулканы горящей нефти, сальзы и наконецъ мощная и величествен\r\nная дѣятельность собственныхъ вулкановъ, извергающихъ изъ нѣдръ\r\nземли расплавленныя массы (лавы), или только шлаки, пепелъ, и проч.\r\nСлѣдя, по основному плану всего сочиненія, взаимную общую связь\r\nФактовъ, авторъ « Космоса », непосредственно за усиленною магнитной\r\nдѣятельностью нашей планеты, сопровождаемою развитіемъ свѣта вблизи\r\nмагнитныхъ полюсовъ, ставить тотъ видъ вулканическихъ явленій,\r\nкоторый, подобно магнитной дѣятельности, иметь характеръ чисто\r\nдинамической: потрясенія земной коры. Затѣмъ слѣдують остальныя\r\nявленія теплые источники, грязные и воздушные вулканы,\r\nи изверженія собственныхъ вулкановъ, представляя постепенное уси\r\nленіе проявленія вулканическаго дѣятеля. Характеръ послѣдняго рода\r\nявленій обозначается произведеніемъ новыхъ веществъ, извержен\r\nныхъ или образовавшихся черезъ химическое измѣненіе. Одновремен\r\nность и послѣдовательный переходъ простыхъ и слабѣйшихъ дѣйствій\r\nвнутренней силы въ болѣе сильныя и сложныя, указывает, на гене\r\nтическую ихъ связь. Увеличивающаяся степень проявления подземныхъ\r\nсилъ въ вышеозначенныхъ явленіяхъ конечно не можетъ служить здѣсь\r\nвыраженіемъ увеличивающейся степени абсолютнаго напряжения ихъ.\r\nсальзыПРОЯВЛЕНІЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМли НA Eя поВЕРХности. 357\r\nПонятно, что степень напряжения подземной силы, колеблющей почву\r\nна пространствѣ 700,000 кв. миль, въ Африкѣ, въ большей части Европы\r\nи въ то же время на Антильскихъ островахъ и по берегамъ Аме\r\nрики (какъ во время лиссабонскаго землетрясенія, начавшагося 1 -го\r\nноября 1733 года), должна быть гораздо больше той, которой доста\r\nточно для поднятия лавоваго столба въ 2,000 Ф. въ поперечникѣ, на\r\nостровѣ Стромболи, до краевъ кратера, или даже для произведения\r\nизверженія въ гигантскихъ кратерахъ Mauna-Loa и Kilаnеа острова\r\nГавай. Въ первомъ случаѣ, чтобъ произвесть явленіе, внутренней силѣ\r\nнеобходимо преодолѣть несравненно большее препятствіе (именно\r\nдавление всей массы слоевъ коры земной на пространствѣ 700,000\r\nкв. миль), нежели въ двухъ послѣднихъ примѣрахъ. Только въ томъ\r\nслучаѣ, когда различныя Фазы вулканической дѣятельности (потрясенія\r\nпочвы, разрывъ ея и изверженія) происходятъ послѣдовательно въ\r\nданномъ мѣстѣ, степень проявления подземной силы на поверхности\r\nи степень ея дѣйствительнаго напряжения совпадаютъ. Напротивъ, при\r\nоткрытомъ уже разъ сообщении внутренности земли съ атмосферою,\r\nэто отношеніе не имѣетъ болѣе мѣста.\r\nТакимъ образомъ, разсматривая явленія вулканической группы, какъ\r\nрезультатъ дѣйствія внутренней, глубоко скрытой въ нѣдрахъ земли,\r\nпричины и возбужденнаго имъ противодѣйствія въ ея наружной обо\r\nдочкѣ, Гумбольдтъ основываетъ порядокъ изложения ихъ на увели\r\nчивающейся разности этого взаимнодѣйствія.\r\nИзвѣстно, что какая-нибудь сила, дѣйствуя на тѣло, тогда только\r\nпроизведетъ въ немъ движеніе, когда она превозможетъ сопротивле\r\nніе, оказываемое всею массой частей этого тѣла. Слѣдовательно,\r\nкакъ скоро внутренняя сила земли преодолѣетъ давленіе слоевъ на\r\nружной ея оболочки на извѣстномъ пространствѣ, послѣдняя начнетъ\r\nдвигаться въ направленіи, указанномъ ей дѣйствующею силой. При\r\nпостепенном возрастаніи избытка силы надъ противодѣйствіемъ, дви\r\nженіе коры земной будетъ совершаться болѣе или менѣе быстро; и\r\nнаконецъ, когда сила достигнетъ такой степени напряженія, что\r\nпревзойдетъ силу сцѣпленія частицъ, слои коры разсѣдаются и\r\nней появляются трещины. Поэтому сущность явленія состоитъ въ\r\nпространственномъ измѣненіи положенія суши, ея потрясеніи, подня\r\nтіи и разрывѣ слоевъ (образовании трещинъ).\r\nЗдѣсь должно различать, во-первыхъ действующую силу,которая, какъ\r\nимпульсъ, или толчекъ, возбуждаетъ сотрясеніе, и во-вторыхъ свойство\r\nсамаго дѣйствія. Дѣйствия импульса сводятся къ простымъ механиче\r\nскимъ теоріямъ и слѣдують законамъ движенія вообще; свойство волнъ\r\nпотрясенія, ихъ поступательное движение и распространение въ раз\r\nвъ358 АТЕНЕЙ.\r\nпока\r\nличныхъ породахъ, обусловливаемое плотностью и упругостью послѣд\r\nнихъ, быстрота этого распространенія, и проч., изслѣдованы съ воз\r\nможною точностью.\r\nМежду тѣмъ знаніе наше о происхождении и свойствѣ дѣйствующей\r\nсилы, по невозможности непосредственныхъ надъ ней наблюденій, есть\r\nтолько гипотетическое. Большая часть теорій, стремящихся объяснить\r\nсущность перваго импульса, основывается на высокой температурѣ и\r\nхимическомъ свойствѣ расплавленнаго внутренняго ядра земли 4. Эта\r\nвнутренняя температура есть слѣдствіе образованiя планеты изъ склу\r\nбившейся первоначально до безконечности разрѣженной, космической\r\nматеріи. Огненно-жидкое вещество, образующее ядро земли, содержитъ\r\nвъ себѣ большое количество паровъ и газовъ, которые, освобождаясь,\r\nскопляются на опредѣленныхъ мѣстахъ, и своей упругостью произ\r\nводятъ потрясенія земной коры до тѣхъ поръ, сквозь образо\r\nвавшаяся въ ней трещины не найдутъ себѣ выхода на поверхность.\r\nКакъ второстепенная, извнѣ дѣйствующая причина, сюда относится\r\nпритяженіе, оказываемое солнцемъ и луной на жидкое ядро планеты.\r\nПо второму воззрѣнію, принадлежащему Деви, внутренность земли\r\nсостоитъ изъ неокисленныхъ основаній земель, изъ металлоидовъ и\r\nалкалоидовъ. Вслѣдствіе случайнаго доступа къ нимъ воды и воздуха,\r\nвозбуждается вулканическая дѣятельность.\r\nТретье объясненіе принадлежитъ г. Бусенго. Причину землетрясе\r\nній онъ приписываетъ существованію пустыхъ пространствъ, огром\r\nныхъ пещеръ въ трахитовыхъ и долеритовыхъ породахъ, поднятыхъ\r\nвъ твердомъ состоянии изъ нѣдръ земли и образующихъ высокіе вул\r\nканы Андской цѣпи. Низверженіе и обратное пониженіе этихъ на\r\nгроможденныхъ массъ имѣетъ слѣдствіемъ потрясенія почвы иногда\r\nна значительномъ пространствѣ.\r\nЗатрудненія теоріи Деви, которыя она представляетъ относи\r\nтельно взаимнаго давления водянаго столба и внутренней лавы и воз\r\nникающаго недостатка или совершеннаго отсутствія горючаго водород\r\nнаго газа во время вулканическихъ изверженій, дѣлаютъ ее несосто\r\nятельной, и самъ авторъ этой теоріи вскорѣ отъ нея отказался. Объ\r\nясненіе же г. Буссенго, раздѣляемое и другими геологами (Некке\r\nромъ де- Соссюромъ, Дарвиномъ, Вирле), имѣетъ только вѣроятное мѣст\r\nное значеніе. Такимъ образомъ первая гипотеза, развитая въ послѣд\r\n2\r\n>\r\n* Начало такой теории представляется намъ въ Платоновомъ способѣ объясненія\r\nвулканической дѣятельности. Его подземная огненная рѣка (Пирифдегетонъ)\r\nсоставляетъ общую причину всѣхъ, сюда относящихся, явленій. \"ПРОЯВЛЕНІЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМли НА ЕЯ поВЕРХности. 359\r\nнее время гг. Анжело и БишоФомъ 1), остается пока въ прежней\r\nсвоей силѣ, какъ отвѣчающая болѣе или менѣе удовлетворительно на\r\nвсѣ запросы наблюдаемыхъ Фактовъ вулканической дѣятельности пла\r\nнеты. Таково знаніе наше о первоначальной причинѣ явленій. Гораздо\r\nболѣе мы знаемъ, какъ уже было замѣчено выше, одѣйствіяхъ этой\r\nпричины: о свойствѣ волнъ потрясенія, о ихъ поступательномъ дви\r\nженіи, о быстротѣ ихъ распространенія черезъ различные слои, и проч.\r\nПревозмогая препятствіе, противопоставляемое наружными слоями,\r\nподземная сила производить различное движеніе 2) въ земной корѣ,\r\nсмотря по направленію извнутри дѣйствующей силы. При вертикаль\r\nном движеніи почва колеблется по болѣе или менѣе отвѣсному на\r\nправленію; сила дѣйствуетъ здѣсь снизу вверхъ, подобно минному\r\nвзрыву. Примѣръ такаго движения представляетъ землетрясеніе, раз\r\nрушившее въ 1797 году 4 Февраля городъ Ріобамбу: въ юго -запад\r\nной части стараго города ясно замѣтны были слѣды взрыва, который\r\nвзбросилъ множество человѣческихъ тѣлъ на высоту нѣсколькихъ\r\nсотъ Футовъ и сложилъ на холмѣ Cerro de la Culca. По раз\r\nказамъ Гамильтона, многія зданія во время калабрійскаго большаго\r\nземлетрясенія въ подземнымъ ударомъ были взброшены\r\nвверхъ, и потомъ безъ всякаго повреждения опустились на землю въ\r\nнѣкоторомъ разстоянии отъ прежнихъ своихъ мѣстъ. Чаще случается\r\nдвиженіе волнообразное, распространяющееся горизонтально большею\r\nчастью въ прямолинейномъ направленіи, или концентрическими кру\r\nгами и эллипсисами, во всѣ стороны отъ мѣста дѣйствія силы;\r\nтомъ и другомъ направленіи, колебанія естественно совершаются съ\r\nихъ\r\n1783 r.\r\nвъ\r\n1) Angelot, въ Bull. de la société géol. Prem. série, t. II, 13 и 14; sec. serie,\r\nt. I. — G. Bischof, Würmelehre des Innеrn unseres Erdkörpers, S. 268.\r\n2) Дѣйствіе подземной теплоты прежде всего обнаруживается чрезвычайно\r\nмедленнымъ колебаніемъ частей суши, замѣтнымъ только послѣ вѣковаго періода.\r\nЭто явление медленнаго вѣковаго колебанія материка только въ недавнее время\r\nсдѣлалось достояніемъ на уки — именно со времени путешествия (1806—1807 г.)\r\nЛ. Ф. Буха по Скандинавскому полуострову. Замѣтивъ убываніе морскихъ водъ\r\nпо берегамъ Швецій, онъ приписалъ его нечувствительному поднятію сканди\r\nнавскаго материка. (Впрочемъ еще раньше л. Ф. Буха то же мнѣніе высказано\r\nбыло ІШотландцемъ ПлейФеромъ: Illustrations of the Huttonian Theory. 1802.)\r\nТеперь этотъ Фактъ, замѣченный во многихъ другихъ странахъ (см. Колебатель\r\nное движеніе европейскаго материка, и проч., изслѣдованіе г. профессора\r\nЩуровскаго 1856 года), не подлежить уже ни малѣйшему сомнѣнію. Новѣйшія\r\nнаблюдения тихаго колебанія коры земной посредствомъ уровня съ воздушнымъ\r\nшарикомъ принадлежатъ Антуану Абади; они произведены были въ Бразилі,\r\nЭөioniи и въ Одо въ департаментѣ Нижнихъ Пиренеевъ -, и показали,\r\nразличныя части твердaгo земнаго черепа подвержены непрерывному колыханію\r\nвъ ту или другую сторону.\r\nчто360 АтЕней.\r\n>\r\nотъ\r\nуменьшающейся силой, по мѣрѣ ихъ удаленія отъ своего начала (лисса\r\nбонское землетрясеніе, калабрийское 1) 1783 года, землетрясеніе\r\n1746 года, разрушившее городъ Лиму 2). Размѣры этихъ круговъ въ\r\nразличныхъ мѣстностяхъ, при одинаковыхъ другихъ условіяхъ, есте\r\nственно зависятъ силы первоначальнаго удара 3). Помимо же\r\nэтой силы удара на расширеніе круговъ потрясенія можетъ имѣть\r\nвліяніе еще побочное обстоятельство: если мощныя трещины образо\r\nвавшаяся при предшествовавшемъ землетрясеніи, сверху закрываются,\r\nто происшедшiя отъ этого подземныя пещеры, доставляя свободный\r\nпроходъ упругой жидкости, способствуютъ постепенному увеличиванію\r\nколеблемаго пространства. Переносное движеніе въ горизонтальномъ\r\nнаправленіи, посредством, котораго цѣлые участки, занятые лѣсомъ,\r\nбыли передвинуты съ одного мѣста на другое, также взаимное про\r\nникновеніе различныхъ земныхъ слоевъ, неоднократно замѣчены были\r\nвъ Квито и Калабрии. Оборачиваніе стѣнъ, не сопровождавшееся ихъ\r\nпаденіемъ, переплетеніе прежде паралельно стоявшихъ деревьевъ,\r\nвыворачиваніе полей и еще болѣе поразительное и чрезвычайно слож\r\nное явленіе нахожденіе домашней утвари одного дома подъ развали\r\nнами другаго, приписываются наиболѣе рѣдкимъ кружащимъ потрясе\r\nніямъ, существованіе которыхъ въ послѣднее время заподозрѣно но\r\nвѣйшими геологами Дарвиномъ и Малле. Послѣдній недавно пытался\r\nэто кружащееся потрясеніе привести къ прямолинейному.\r\nБыстрота распространенія землетрясеній чрезъ слои земной по\r\nверхности разнообразно видоизмѣняется вслѣдствие различной плотно\r\nсти колеблемыхъ горныхъ породъ (гранита, гнейса, базальта, трахи\r\nтоваго порфира, горнаго известняка, гипса и др.). Вѣроятно скорость\r\nраспространения волнъ не всегда зависитъ отъ силы потрясенія; пере\r\nдача сильнѣйшаго удара, направленнаго на рыхлую почву, должна\r\nзамедляться несвязностью отдѣльныхъ частей почвы; напротивъ, отно\r\nсительно слабѣйшее колебаніе можетъ быстро распространиться по\r\na только\r\n1) Это землетрясеніе шло концентрическим и эллипсисами, большая ось кото\r\nрыхъ протянулась на 24 географическiя мили, на 6—8 миль.\r\nЦентромъ потрясеній быхъ потерпѣвшій наиболѣе сильное разрушеніе городъ\r\nОппидо и его окрестности.\r\nмалая\r\n2) Отъ Лимы и ближайшаго залива Каллао волны распространились къ сѣверу\r\nи югу вдоль морскаго берега. Военные посты, расположенные по берегу, чув\r\nствовали потрясенія, постепенно ослабѣвавшія по мѣрѣ удаленія отъ выше\r\nозначенныхъ мѣстъ, наиболѣе пострадавшихъ.\r\n3) 26 марта 1812 года во время землетрясенія разрушившаго городъ Каракасъ,\r\nколебаніе почвы распространилось далѣе Санта-Марты, города Гонды и плоской\r\nвозвышенности Богота, отстоящей отъ Каракаса на 135 миль. - Границы круга\r\nпотрясенія во время лиссабонской катастрофы см. выше стр. 357.ПРОЯВЛЕНИЕ ВНУТРЕННЕЙ Жизни ЗЕМли НA Eя поВЕРХности. 36\r\nвъ\r\nболѣе плотным, и упругимъ слоямъ коры. Мы имѣемъ очень мало\r\nточныхъ измѣреній этой скорости; впрочемъ точность опредѣленія\r\nздѣсь затрудняется уже и тѣмъ, что путь, по которому предпринято\r\nизмѣреніе, не всегда совпадаетъ съ тѣмъ, по которому слѣдують\r\nволны своемъ поступательномъ движеніи. Въ послѣднее время\r\nЮ. Шмидтъ съ большою точностью вычислилъ скорость распро\r\nстраненія рейнскаго землетрясенія 29 iюля 1846 года, которая рав\r\nнялась 3,739 географ. милямъ въ минуту, или 1,376 парижск. Футамъ\r\nвъ секунду; слѣдовательно она была больше той, которую звуковыя\r\nволны имѣютъ въ воздухѣ, и меньше той быстроты, съ которою со\r\nвершается передача ихъ въ водѣ (4706 Ф. по Коллодону и Штурму),\r\nили въ чугунныхъ трубкахъ (10,690 Фут. по Біо). Гораздо біль\r\nшую величину ея (слишкомъ въ 3 разъ) Шмидтъ нашель, основы\r\nваясь впрочемъ на менѣе точныхъ данныхъ, для лиссабонскаго земле\r\nтрясенія, именно: 19,6 миль въ минуту, то-есть 7464 парижск. Фута въ\r\nсекунду.\r\nНесравненно быстрtе волнъ потрясенія передаются твердыми сло\r\nями раскаты подземнаго гула, который поэтому бываетъ часто слы\r\nшенъ одновременно въ мѣстахъ, раздѣленныхъ между собой огром\r\nными пространствами: такъ въ 1833 году 23 января во время страш\r\nнаго изверженія вулкана Conseguina (одного изъ группы вулкановъ\r\nЦентральной Америки) подземный шумъ (los ruidos subterraneos)\r\nбылъ слышенъ въ одно и то же время на островѣ Ямайкѣ и въ пло\r\nской возвышенности Богота *, удаленныхъ другъ отъ друга на такое\r\nже разстояние, какъ Алжиръ отъ Лондона. Когда вулканъ St. Vin\r\ncent, на малыхъ Антильскихъ островахъ, 30 апрѣля 1812 года, из\r\nвергалъ лаву, то гулъ, подобный сильной канонадѣ, слышенъ былъ\r\nоколо 2 часовъ утра на пространствѣ 10,000 кв. миль, безъ всякаго\r\nзамѣтнаго потрясенія почвы. Изъ послѣдняго примѣра видно, что\r\nшумъ не всегда сопровождается сотрясеніемъ твердой коры. Самый\r\nпоразительный и чрезвычайно загадочный примѣръ такого явленія\r\nсоставляетъ подземный ревъ Гуанахуаты (bramidos de Guanaxuato),\r\nпродолжавшийся въ 1784 г. болѣе мѣсяца (съ 9 января до половины\r\nФевраля). Въ томъ случав, когда землетрясеніе сопровождается под\r\nземнымъ шумомъ, замѣчательно, что сила послѣдняго не возрастаетъ\r\nвмѣстѣ съ силой потрясенія.\r\nПорождение волни, сопровождаемое разсѣданіемъ почвы, есть самое\r\nгубительное изъ всѣхъ динамическихъ явленій этой категорій. (При\r\nмѣры - этого представляетъ вышеупомянутое ріобамбское землетрясеніе.)\r\n* Cm. Berghaus, physikalischer Atlas.\r\nч. IV. 26362 А ТЕ НЕ Й.\r\nКакъ скоро напряженность упругихъ силъ возрастетъ до такой сте\r\nпени, при которой она въ состоянии преодолѣть силу сцѣпленія твер\r\nдыхъ частицъ почвы, то происходитъ раздѣленіе частей земной коры:\r\nвъ ней образуются трещины, (параллельныя между собой или луче\r\nобразно расходящияся), сквозь которыя подземная сила, причинив\r\nшая разсѣданіе, выбрасываетъ изъ внутренности земли на поверх\r\nность различныя вещества: воду, водяные пары, углекислый и другие\r\nУдушливые газы (моФФеты), черный дымъ и пламя (какъ это замѣ\r\nчено было въ продолжении нѣсколькихъ дней во время лиссабонскаго\r\nземлетрясенія на скалѣ Alvidrаs около Colares), песокъ, грязь, ко\r\nническiя возвышенія мойи, смѣшанной съ углемъ, и даже лаву (какъ\r\nэто случилось около Ісланта на островѣ Эвбев). Направление тре\r\nщинъ имѣетъ особенно важное значеніе въ истории различныхъ про\r\nявленій подземной дѣятельности, потому что обусловливаетъ то на\r\nправление, по которому обнаруживаются послѣдующія дѣйствія вну\r\nтренняго жара.\r\nЯвленія Физическихъ матеріальныхъ произведеній во время земле\r\nтрясеній указывають на связь землетрясеній съ другими проявленіями\r\nвулканической дѣятельности и составляютъ естественный переходъ отъ\r\nпервыхъ ко вторымъ. Г. Абихъ указалъ на связь, существующую\r\nмежду теплыми источниками въ персидскомъ Гилянѣ (по дорогѣ изъ\r\nАрдебиля въ Табризъ) и землетрясеніями, посъщающими эту плоскую\r\nвозвышенность: во время землетрясенія въ октябрѣ 1848 года тем\r\nпература этихъ источниковъ, обыкновенно не болѣе 44 ° и 46° по сто\r\nградусному термометру,, поднялась въ продолжении мѣсяца до такой\r\nстепени, что причиняла сильную жгучую боль. По замѣчанію этого\r\nгеолога, внутренняя связь между землетрясеніями, сопровождаемыми\r\nразверзаніемъ коры земной, и между грязными вулканами, сальзами,\r\nосвобожденіемъ газовъ изъ внутренности и источниками нефти, ни\r\nгдѣ, можетъ-быть, такъ ясно не выражается, какъ въ юго-восточной\r\nчасти Кавказа. Эта страна составляетъ часть большаго пояса вулка\r\nнической дѣятельности, простирающагося отъ Го-чеy въ Турфанѣ (на\r\nюжномъ склонѣ Тянь - шана) до Баку, потомъ чрезъ Араратъ въ Ма\r\nлую Азію и отстода, вѣроятно чрезъ котловину Средиземняго моря, до\r\nЛиссабона и Асорскихъ острововъ *. Въ этомъ поясѣ наблюдаются\r\nвсѣ Фазы проявления подземныхъ силъ на поверхности земли.\r\nНе смотря однакожь на общую взаимную связь землетрясенiй и\r\nвулканическихъ изверженій, предполагаемую въ высокой температурѣ\r\nвнутренняго ядра земли, оба эти явления представляются большею ча\r\nф Humboldt, Asie centrale.ПРОЯВЛЕНІЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМли НA Eя повBEPXности. 363\r\nстью независящими другъ отъ друга. Вообще думають, что всякое\r\nземлетрясеніе должно быть приписано изверженіямъ вулкановъ (иногда\r\nотдаленныхъ). На самомъ же дѣлѣ только сравнительно немногiя изъ\r\nземлетрясеній обязаны своимъ происхожденіемъ дѣятельности вулка\r\nновъ (вулканическiя землетрясенія); большее число ихъ вовсе отъ нея\r\nне зависитъ (плутоническiя землетрясенія) 1). Относительно этой\r\nсвязи двухъ крайнихъ видовъ обнаруживанія вулканической дѣятель\r\nности, всѣ землетрясенія можно свести въ три группы. Къ первой при\r\nнадлежатъ такія, источниками которыхъ служатъ изверженія вулка\r\nновъ; колебаніе почвы ограничивается при этомъ весьма малымъ про\r\nстранствомъ. Такъ Гумбольдтъ, находясь въ кратерѣ Везувія при\r\nподошвѣ одного изъ конусовъ изверженія (послѣ большаго неа\r\nпольскаго землетрясенія 26 iюля 1803 года, сопровождавшагося из\r\nверженіемъ лавы), чувствовалъ легкія потрясенія дна кратера,\r\nповторявшаяся правильно чрезъ 20—25 секундъ передъ каждымъ вы\r\nбрасываніемъ раскаленныхъ шлаковъ. Между тѣмъ какъ эти потря\r\nсенія не были замѣчены внѣ кратера ни въ Atrio del Cavallo, ни въ\r\nпустынѣ del Salvatore.\r\nВторой родъ, гораздо важнѣйшій, составляютъ тѣ движеніи почвы,\r\nкоторыя предшествуютъ и сопутствуютъ большимъ вулканическимъ\r\nизверженіямъ. Относительно этого рода землетрясеній вулканы по\r\nпреимуществу суть предохранительные клапаны: потрясенія прекра\r\nщаются тотчасъ по наступлении изверженія 2).\r\nНаконецъ третью группу явленій представляютъ опустошительныя\r\nколыханія суши въ странахъ невулканическихъ или и вулканиче\r\nскихъ, не имѣющая никакой видимой связи съ изверженіями вулка\r\nновъ и распространяющаяся часто на неимовѣрныя пространства. Они\r\nуказываютъ на существование общей подземной причины однородныхъ\r\n1) Названiя эти, по замѣчанію Гумбольдта, не согласны съ обобщеніемъ воз\r\nзрѣнія на вулканизмъ планеты.\r\n2) Жители вулканическихъ странъ давно замѣтили такую связь между земле\r\nтрясеніями и изверженіями ближайшаго вулкана. Въ Сициліи и Италии опасность\r\nсчитается миновавшею, какъ скоро Этна или Везувій показывають признаки близ\r\nкаго изверженія. При продолжительномъ спокойствій вулкановъ Квито, во вре\r\nмя котораго они даже не извергають и газовъ, туземцы болѣе всего опасаются\r\nнаступленія землетрясенія. На эту связь указывалъ уже и Страбонъ, который\r\nоставилъ намъ извѣстіе объ изверженіи лавы изъ трещины, образовавшейся при\r\nземлетрясеніи въ долинѣ Леланта, на островѣ Эвбеѣ. « Съ тѣхъ поръ, пишетъ\r\nонъ, какъ открыто устье Этны, чрезъ которое извергаются огонь, раскаленныя\r\nмассы и вода, страна вдоль морскаго берега не такъ часто подвергается земле\r\nтрясеніямъ, какъ во время, предшествовавшее отдѣленію Сициліи отъ нижней\r\nИталии, когда всѣ выходы на поверхность были заперты. » (Космосъ ч. I).\r\n26 *364 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nявленій. При этомъ замѣчателенъ тотъ рѣдкій случай, когда въ стра\r\nнѣ невулканической на весьма незначительном пространствѣ почва\r\nколеблется непрерывно въ теченіи цѣлыхъ мѣсяцевъ, возбуждая въ\r\nжителяхъ опасеніе появленія новаго вулкана. Это опасеніе оправда\r\nлось въ Мексикъ въ 1789 году, когда послѣ девяносто - дневнаго не\r\nпрерывнаго землетрясенія на западномъ склонѣ возвышенности Мехо\r\nакапъ поднялся вулканъ Хорульio (Jorullo), окруженный множеством\r\nмаленькихъ конусообразныхъ возвышеній (los hornitos), отъ 3 до 7\r\nФутовъ высоты; новопоявившiйся вулканъ извергъ громадный потокъ\r\nлавы. Напротивъ, въ Піемонтѣ (1803 г.) и въ Испаніи (весною 1829 г.)\r\nсильныя потрясенія прекратились, ослабввал мало - по - малу и не оста\r\nвивъ по себѣ никакихъ слѣдовъ другаго проявления дѣятельности под\r\nземныхъ силъ.\r\nВыше было уже замѣчено, что иногда при землетрясеніяхъ чрезъ\r\nслучайно образовавшаяся трещины на поверхность извергаются вода,\r\nпары, смсь различныхъ газовъ, нефть, илъ, и проч.; точно также по\r\nустановившемуся разъ сообщенію земной внутренности съ атмосфе\r\nрой, посредствомъ сѣти разсѣлинъ и проводящихъ каналовъ, тѣ же\r\nсамые вещества выходятъ наружу постоянно, пока не произойдеть\r\nзасореніе трещинъ, доставляющихъ имъ выходъ на поверхность. Во\r\nда, падающая изъ атмосферы, снова возвращается ей посредствомъ\r\nвсюду распространенной системы источникова. Вліяніе подземнаго\r\nжара здѣсь обнаруживается ихъ различной температурой; но помимо\r\nэтого влiннiя температура источниковъ зивиситъ еще отъ весьма мно\r\nгихъ, въ одно время дѣйствующихъ причинъ. Чтобъ отдѣлить здѣсь\r\nчто производитъ вінутренняя теплота отъ того, что ей несвой -\r\nственно, необходимо познакомиться съ тѣми причинами, результа\r\nтомъ которыхъ является температура источниковъ въ данномъ мѣстѣ.\r\nВода падаетъ изъ атмосферы на сушу подъ различными ся широ\r\nтами, и проникая болѣе изн мене глубоко, течетъ по подземнымъ\r\nслоямъ, скопляется внутри иногда въ обширные резервуары и по\r\nтомъ, найдя себѣ выходъ по разсѣлинамъ, появляется снова на по\r\nверхности на различной относительной высотѣ надъ уровнемъ моря.\r\nто,\r\n1\r\nПри паденіи изъ воздуха вода приноситъ съ собой температуру\r\nтѣхъ воздушныхъ слоевъ, въ которыхъ она плавала въ видѣ паровъ;\r\nпотомъ протекая по подземнымъ слоя мъ въ различныхъ широтахъ,\r\nона пріобрѣтаетъ мало - по - малу ихъ температуру, которая зависитъ\r\nвъ одно время отъ многосложныхъ обстоятельствъ и между прочимъ\r\nотъ взаимнаго распредѣленія суши и водъ на поверхности земли.\r\nТакимъ образомъ для возможно ясной оцѣнки всѣхъ явленій на темПРОЯВЛЕНІЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМЛИ НА Eя поВЕРхности. 365\r\nты\r\nпературу ключей, должно разсмотрѣть распредѣленіе теплоты, въ воз\r\nдушомъ, твердомъ и водяномъ покровахъ планеты.\r\nВъ воздушной и водяной средѣ измѣненіе температуры происходить\r\nвъ обратномъ смыслѣ по вертикальному направленію: въ морѣ она\r\nуменьшается по мѣрѣ глубины водяныхъ слоевъ, а въ воздухѣ умень\r\nшеніе ея замѣтно съ высотой различныхъ его частей. Неодинаковое\r\nотношение этого уменьшенія въ обѣихъ средахъ обусловливается ихъ\r\nплотностью. Прямыя наблюдения показали точное распредѣленіе теп\r\nлоты въ атмосферѣ относительно широты и долготы, а равно и высо\r\nслоевъ надъ морскою поверхностью; эти наблюдения касаются\r\nвпрочемъ только тѣхъ ел частей, которыя находятся въ близкомъ со\r\nприкосновеніи съ поверхностью суши и моря: о среднемъ же состо\r\nяній температуры верхнихъ слоевъ воздуха наши знанія недостаточ\r\nны по причинѣ недостатка научныхъ изслѣдованій. Точно также из\r\nслѣдованiя уменьшеніл температуры въ морскихъ глубинахъ не дали\r\nобщихъ результатовъ по причинѣ существования подводныхъ теченій,\r\nвозмущающихъ нормальное термическое состояние океана. Совершен\r\nно иныя, противоположныя океаническимъ, термическiя отнопенія на\r\nблюдаемъ мы въ области суши: здѣсь замѣтно одинаковое съ воз\r\nдушнымъ, но отличающееся отъ него степенью, измѣненіе теплоты;\r\nименно, температура въ твердыхъ частяхъ земной поверхности возра\r\nстаетъ съ глубиною, какъ это слѣдуетъ изъ многочисленныхъ точ\r\nныхъ наблюденій надъ термометромъ въ артезіанскихъ колодцахъ и\r\nрудникахъ при весьма различной относительной широтѣ мѣстъ.\r\nНа вертикальное распредѣленіе теплоты въ земной корѣ дѣйствуютъ\r\nодновременно столь многія запутаннья условія, что законъ этого рас\r\nпредѣления, который при равномѣрномъ поднятій поверхности матери\r\nковъ надъ уровнемъ океана былъ бы гораздо проще, чрезвычайно\r\nосложняется при настоящемъ рельефномъ видѣ суши, и это осложне\r\nніе и запутанность простираются такъ далеко, что нѣтъ возможности\r\nдобыть такія численныя опредѣленія, по которымъ можно было бы\r\nслѣдить за разнообразнымъ извилистымъ бѣгомъ плоскостей подзем\r\nныхъ изотермовъ. Если предположимъ, что радіусъ земной на всемъ\r\nпротяженій поверхности увеличится равномѣрно на высоту Кинчин\r\nджинси въ Гималаѣ, то - есть на 26,436 Ф. (1, 16 геогр. мили); то при\r\nэтомъ увеличеній радіуса температура охлажденной чрезъ лучеиспу\r\nсканіе поверхности планеты очень мало уменьшилась бы сравнительно\r\nсъ теперешнею, почти осталась бы та же самая. При поднятій же от\r\nдѣльныхъ частей суши въ видѣ болѣе или менѣе длинныхъ горныхъ\r\nхребтовъ и в’ь видѣ остроконечныхъ узкихъ вершинъ, внутри подня\r\nтыхъ слоевъ происходить болѣе значительное уменьшеніе теплоты\r\n2366 АТЕнE й.\r\nнахо\r\n-\r\nснизу вверхъ; притомъ это уменьшеніе до безконечности разнообра\r\nзится отъ соприкосновенія съ воздушными слоями различной темпера\r\nтуры, вслѣдствіе теплоемкости и различной теплопроводящей способ\r\nности разнородныхъ горныхъ породъ, по причинѣ солнечнаго вліянія\r\nна голые или покрытые растительностью склоны и вершины горъ, так\r\nже отъ усиленнаго или замедленнаго лучеиспусканія, обусловливаема\r\nго ихъ рельефной формой и мощностью. Сверхъ того высота облаковъ,\r\nснѣжный и ледяной покровы при различной высотѣ снѣжной линии, и\r\nизмѣняющееся въ различные часы дня учащеніе нисходящихъ холод\r\nныхъ потоковъ воздуха вдоль ската горъ все это измѣняетъ дѣй\r\nствіе охлаждения, которое въ свою очередь вліяетъ на рождение внут\r\nреннихъ слабыхъ потоковъ теплоты, стремящихся уравновѣсить темпе\r\nратуру горной массы. Въ силу изложенныхъ причини законъ возраста\r\nнія и уменьшенія температуры, при сравнении двухъ точекъ поверхно\r\nсти въ низменной равнинѣ и на вершинѣ горнаго кряжа, или высокой\r\nплоской возвышенности, не зависитъ единственно отъ относительнаго\r\nвертикальнаго положения этихъ точекъ; а потому принимая въ раз\r\nсчетъ высоту извѣстной точки на вершинѣ горы надъ другою,\r\nдящеюся въ низменности, мы найдемъ первую слишкомъ холодною для\r\nея высоты, и наоборотъ, сравнивая двѣ точки, лежащія на одному\r\nуровнѣ въ равнинѣ и внутри горной массы, или плоской возвышенно\r\nсти, увидимъ, что послѣдняя имѣетъ высшую температуру, нежели\r\nпервая, потому что поднятые вокругъ нея слои затрудняютъ лучеис\r\nпусканіе. По той же причинѣ даже температура двухъ точекъ, лежа\r\nщихъ на одинаковой относительной высотѣ въ одной и той же гор\r\nной группѣ, но неравномѣрно покрытыхъ, бываетъ очень различна.\r\nГораздо важнѣйшимъ (по своему дѣйствію на большую часть зем\r\nной поверхности) оказывается вліяніе океана на внутреннее распре\r\nдѣленіе теплоты въ твердой корѣ. Горы и высокія вершины состав\r\nляютъ незначительную часть въ рельефномъ очертаніи материковъ,\r\nмежду тѣмъ °/3 всей поверхности планеты составляютъ морское дно.\r\nСлой воды располагаются по мѣрѣ ихъ плотности: холоднѣйшіе и по\r\nтому болѣе плотные находятся внизу, а надъ ними тѣ, которые имѣ\r\nютъ высшую температуру. Точныя изслідованія показали, что между\r\nтропиками, гдѣ температура поверхностныхъ слоевъ равнялась 26°\r\n27°, вода на глубинѣ 700 — 800 саженей имѣла только 201 ], теплоты.\r\nЭто обстоятельство указываетъ на существованіе подводныхъ теченій\r\nотъ полюсовъ къ экватору, которыя причиняють такимъ образомъ по\r\nстоянное охлаждение земной коры на всемъ пространствѣ соприкосно\r\nвенія океаническихъ водъ съ сушей. Сложнѣйшiя и наиболѣе запу\r\nтанныя термическiя отношенія незначительныхъ по своему объему твер\r\n3ПРОЯВЛЕНИЕ ВНУТРЕННЕЙ Жизни ЗЕМЛИ НА ЕЯ поВЕРхности. 367\r\nЧТО\r\nдыхъ частей земной оболочки происходятъ отъ совокупнаго вліянія на\r\nнихъ воды и воздуха. Скалистые подводные утесы, небольшое острова\r\nи узкіе перешейки (Панамскій, Даріенскій) должны представлять со\r\nвершенно иное распредѣленіе температуры во внутреннихъ слояхъ, не\r\nжели одинаковаго съ ними размѣра части, лежація внутри мате\r\nриковъ. Высокій гористый островъ своей подводной частью соприка\r\nсается съ жидкостью, въ которой температура возрастаетъ снизу вверхъ,\r\nа своей воздушной частью находится въ соприкосновеніи съ газооб\r\nразною жидкостью, которая имѣетъ обратное предыдущему распредѣ\r\nленіе теплоты, постепенно уменьшающейся съ высотой атмосферныхъ\r\nслоевъ. Подобное обратное отношение прибыли и убыли тепло\r\nты по вертикальному направленію повторяется въ Усть-Юртѣ между\r\nКаспійскимъ и Азовскимъ морями. Отъ этой взаимной борьбы причинъ\r\nнагріванія и охлаждения возбуждается постоянное подземное теченіе\r\nтеплоты, внизъ и вверхъ, по преимуществу тамъ, гдѣ возвышаются\r\nотдѣльныя твердыя массы.\r\nТакова запутанность всѣхъ обстоятельствъ, обусловливающихъ по\r\nложеніе геоизотермовъ въ верхнихъ частяхъ твердой земной оболочки.\r\nИзъ всего вышесказаннаго слѣдуетъ, плоскости изо -геотермовъ\r\nдолжны глубоко погружаться внутрь коры въ подводной ея части, и\r\nнапротив, возвышаться частяхъ ея, соприкасающихся съ атмо\r\nсферой, и тѣмъ болѣе, чѣмъ значительнѣе горизонтальное протяже\r\nніс твердой массы и чѣмъ болѣе въ же время вздутость слоевъ\r\nнадъ уровнемъ океана. Но это вліяніе измъчивой температуры обо\r\nих жидкихъ покрововъ земнаго СФероида на температуру твердыхъ\r\nего массъ простирается внутрь только до опредѣленной глубины, за\r\nкоторой оно прекращается, уступая свое мѣсто иному вліянію — влія\r\nнію подземнаго огня, какъ остатка первобытнаго жара планеты. По\r\nэтому, при изложеній теорія гео - изотермовъ, должно пользоваться только\r\nнаблюдениями и по ту сторону слоя постоянной температуры, то-есть\r\nтакого слоя, въ которомъ впервые становится незамътнымъ вліяніе\r\nвнѣшнихъ дѣятелей на внутреннее термическое состояние земли; глу\r\nбина этого слоя неизмѣнной температуры не во всѣхъ странахъ одина\r\nкова, она зависитъ въ одно и то же время отъ географической ши\r\nроты мѣста (высоты полюса), отъ климата и проводящей способности\r\nгорныхъ породъ. Чѣмъ менѣе разность наибольшей (лѣтней) и най\r\nменьшей (зимней) годовой температуры въ данномъ мѣстѣ, тѣмъ ближе\r\nэтотъ слой къ поверхности земли. Поэтому глубина его подъ эква\r\nторомъ наименьшая (около 2 или 14], Ф.); а начиная отсюда, къ\r\nВъ\r\nто\r\n*\r\n* Kosmos, IV. В., S. 39.368 АТЕнЕй.\r\n2\r\nтакъ и на\r\nполюсамъ она возрастаетъ, такъ что уже подъ 430 широты дости\r\nгаетъ 60 футовъ подъ поверхностью.\r\n. На сколько, вслѣдствіе указанныхъ причинъ, разнообразится тем\r\nпература различныхъ породъ, составляющихъ твердую оболочіку зем\r\nнаго тѣла, на столько же это разнообразие отражается и на ключе\r\nвой водѣ, протекающей между ними на различной глубинѣ. Извер\r\nженіе источниковъ есть явленіе весьма обыкновенное: они выходятъ\r\nнаружу какъ въ равнинѣ, глубокихъ котловинахъ и низменной странѣ,\r\nедва на нѣсколько Футовъ возвышающейся надъ сосѣднимъ моремъ,\r\nвысокихъ горныхъ хребтахъ и Плоскихъ возвышенно\r\nстяхъ.. Гумбольдтъ наблюдалъ въ Андской цѣпи южной Америки\r\nисточники, изъ которыхъ одинъ (въ Mina de Guadalupe) находится\r\nна высотѣ почти 12,400 Ф., а другіе (ключи Ladera de Cadlud) слиш\r\nкомъ на 14,500 Ф, над моремъ. Въ восточныхъ Альпахъ ключевая\r\nвода (въ Золотомъ рудникѣ) является на высотѣ 8,860 футовъ. Во\r\nобще предѣлы, которыхъ достигаетъ высота мѣстонахождения источ\r\nниковъ, весьма различна, судя по географической широтѣ, по поло\r\nженію снѣговой линии и по отношению высочайшихъ вершинъ къ\r\nгребно и плоской возвышенности. Обусловленная съ одной стороны\r\nглубиною тѣхъ слоевъ, между которыми течетъ вода источниковъ\r\nподъ землею, съ другой стороны высотою мѣстъ ихъ выхода на по\r\nверхность, также смѣшеніемъ восходящихъ нисходящихъ водъ,\r\nтемпература ключей бываетъ разнообразна; при этомъ температура\r\nоднихъ сохраняется неизмѣнною, между тѣмъ какъ у другихъ она из\r\nмѣняется согласно съ временами года. Послѣдніе принадлежатъ къ\r\nнаиболѣе распространеннымъ; температуру ихъ имѣетъ сильное\r\nвліяніе распредѣленіе дождя въ различныхъ мѣстностяхъ въ течении\r\nцѣлаго года. Валенбергъ утверждает, что средняя ихъ температура\r\nвъ высшихъ широтахъ не много болѣе средней температуры воздуха\r\nи причину этого явления предполагаетъ въ снѣговомъ покровѣ, за\r\nмедляющемъ лучеиспусканіе. Термометрическiя наблюдения, произве\r\nденныя въ источникахъ первaго рода, показали, что количество теп\r\nвъ нихъ уменьшается съ высотой ихъ мѣстонахождения,, и\r\nуменьшеніе въ различныхъ странахъ не равномѣрно. Въ Альпахъ это\r\nизмѣненіе равняется 1° на 9— 960 футовъ (Кемцъ), а другіл, съ боль\r\nшею предосторожностью произведенныя, измѣренія дали только 720 Ф.\r\nдля каждaгo градуса (Германъ и Шлагинтвейтъ). Температура клю\r\nчевой воды здѣсь вообще выше средней температуры воздуха; и раз\r\nность между ними съ высотой постепенно увеличивается, потому что\r\nпониженіе первой идетъ медленнѣе, нежели второй. Мѣстный законъ\r\nпониженія ключевыхъ термовъ съ высотой не можетъ быть однако\r\nи\r\nна\r\nХотыПРОЯВЛЕНІЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМли НA Eя поВЕРХности. 369\r\nвъ\r\n+\r\nВъ\r\nразсматриваемъ, какъ безусловно общій геотермическій законъ: этого\r\nне допускаетъ смѣшиваніе подземныхъ водъ между собой.\r\nОбщеупотребительное дѣленіе источниковъ на холодные и теплые\r\nосновании своемъ заключаетъ чрезвычайну10 неопредѣленность.\r\nЕсли за основаніе такого дѣленія захотимъ принять віі утреннюю теп\r\nлоту человѣческаго тѣла (369, 7 до 37 °), то градусъ термометра, ниже\r\nкотораго источникъ долженъ называться холоднымъ, а выше его теп\r\nлымъ, будетъ индивидуально различенъ. Гораздо большую опредѣлен\r\nность въ этомъ случаѣ представляетъ сравнение температуры источ\r\nниковъ съ среднею годичной температурой воздуха данномъ мѣ\r\nстѣ; оно доставляет, по крайней мѣрѣ научную точность: здѣсь мы\r\nимѣемъ дѣло съ опредѣленными числами. Кромѣ того выгода его за\r\nключается еще и въ томъ, что оно ведетъ къ разсмотрѣнію различ\r\nнаго происхождения источниковъ. Неудобство же подобнаго основанія\r\nсостоитъ въ томъ, что источники одинаковыхъ температуръ будуть\r\nназываться различно подъ различными широтами: теплыми въ умѣ\r\nренномъ и холодномъ поясахъ, а холодными въ жаркомб, тропи\r\nческомъ поясѣ.\r\nЭдуардъ Гальманъ раздѣляетъ источники на: 1) чисто- метеоро\r\nлогическіе, на среднюю теплоту которыхъ ни малѣйшаго вліянія не\r\nимѣетъ подземная теплота; средняя температура ихъ измѣняется отно\r\nсительно температуры воздуха, смотря по обилію дождей въ разныя\r\nвремена года; 2) метеорологически -геологическіе, температура кото\r\nрыхъ независимо отъ распредѣленія дождей испытываетъ только тѣ\r\nизмѣнения, которыя сообщаются ей почвой; они теплѣе мѣстнаго воз\r\nдуха; разность обѣихъ температуръ зависитъ при этомъ отъ глубины,\r\nна которую проникаетъ метеорная вода прежде своего изверженія на\r\nружу; наконецъ, 3) ненормально - холодные температура\r\nисточниковъ этого отдѣла слишкомъ низка, судя по мѣсту ихъ вы\r\nхода. Въ своихъ изслѣдованіяхъ надъ термическимъ состояніемъ ис\r\nточниковъ, Гальманъ совершенно искочилъ тѣ изъ нихъ, которыхъ\r\nтемпература остается въ теченіи цѣлаго года неизмѣнною (чисто гео\r\nлогические источники); а потому они и не вошли въ вышеупомянутое\r\nдѣленіе. При описаніи же явленій, зависящихъ отъ противодѣйствія\r\nвнутренняго ядра земли ея наружной оболочки, они-то и имѣютъ\r\nособенное значеніе, потому что обнаруживаютъ внутреннiй источникъ\r\nтеплоты въ нашей планетѣ. Уже въ глубокой древности горячie\r\nокрестностяхъ стараго Кареагена привели святаго Па\r\nтриція къ вѣрному воззрѣнію касательно причины\r\nкой температуры. Когда проконсулъ Юлій насмѣшливо спросилъ\r\nобвиненнаго епископа: « quo auctore fervens haec aqua tantum\r\nключі:\r\nи\r\nКлючи въ\r\nихъ высо370 АтенE й.\r\nсилою\r\nВъ\r\nebulliat? » (чьей такъ кипитъ эта вода?), то Патрицій раз\r\nвилъ передъ нимъ свою теорію центральнаго жара, причиняющаго\r\nизверженія Этны и Везувія и сообщающаго высокую температуру водѣ\r\nисточниковъ и тѣмъ большую, чѣмъ глубже они берутъ свое начало\r\nлон земли. Горячие ключи, которые достигаютъ температуры\r\nоколо 900 90° и слѣдовательно приближаются къ температурѣ кипящей\r\nводы, вообще очень рѣдки и находятся вблизи дѣйствующихъ вулка\r\nновъ. Гумбольдту удалось наблюдать два такихъ источника, одинъ въ\r\nМексикѣ, другой на сѣверномъ склонѣ береговой цѣпи Венесуэлы.\r\nПервый (aquas de Camangillas), выходящій изъ базальта на 6000\r\nФутовъ надъ моремъ, имѣлъ 96 °, 4 въ сентябрѣ 1803 г.; другой\r\n(aquas calientes de los Trincheras) извергался изъ гранитной поро\r\nды и имѣлъ 90°, 3 въ Февралѣ 1800 г, Черезъ 23 года, по наблюде\r\nнію г. Буссенго, температура послѣдняго источника возрасла до 97 °, 0;\r\nслѣдовательно увеличилась на 69, 7. Въ этотъ промежутокъ времени,\r\nименно въ 1812 году, послѣдовало землетрясеніе, разрушившее Ка\r\nракасъ; оно могло произвести измѣненія въ преждебывшей сѣти тре\r\nщинъ и открыть новые, болѣе глубокіе, проводящіе каналы. Въ са\r\nмой сѣверной части Индіи также изъ гранита бьетъ ключь Джемнотри,\r\nдостигающій 90° на высотѣ 10,180 футовъ надъ морской поверхностью.\r\nИзъ перемежающихся теплыхъ источниковъ особенное вниманіе\r\nпривлекаютъ исландскіе гейзеры и изъ нихъ по преимуществу Боль\r\nшой гейзеръ и Штрокръ, замѣчательные величиной бассейновъ и\r\nсилою своихъ изверженій. Температура обоихъ уменьшается снизу\r\nвверхъ: вода, наполняющая первый водоемъ, на поверхности своей\r\nимѣетъ 82°, между тѣмъ какъ на глубинѣ 68 Футовъ она найдена\r\nбыла равною 127° незадолго до изверженія, 1249, 2 во время извер\r\nженiя и 1220 тотчасъ послѣ него. Въ бассейнѣ Штрокра во время\r\nизверженія температура поверхности восходила до 100°, а на глубинѣ\r\n40 футовъ термометръ показывалъ отъ 113° до 113°. Для объясненія\r\nперіодически возобновляющихся изверженiй исландскихъ гейзеровъ\r\nпредполагали существованіе подземныхъ вмѣстилищъ, сообщающихся\r\nсъ вертикальнымъ каналомъ ключа. Но г. Бунзенъ, отвергая такое\r\nпредположеніе, представилъ болѣе простое объяснение этого явленія,\r\nне нуждающееся въ присутствии подземныхъ пещеръ\r\n>\r\n*\r\nВъ\r\n* Онъ утверждаетъ, что когда теплый источникъ образовалъ для себя бас\r\nсейнъ посредствомъ осаждения заключающагося его водѣ кремнезема, то\r\nэтотъ бассейнъ, при достаточномъ объемѣ, оканчиваясь книзу вертикальнымъ\r\nканаломъ, соединяетъ всѣ условия для превращения источника въ гейзеръ. Тем\r\nпература воды здѣсь неодинакова по всей длинѣ канала: нижній части водянаго\r\nстолба сильнѣе нагрѣты, нежели верхнія, и теплота ихъ постепенно возрастая,ПРОЯВЛЕНИЕ ВНУТРЕННЕЙ Жизни ЗЕМЛИ НА ЕЯ ПОВЕРxности. 371\r\nМежду теплыми источниками только весьма немногіе почти совер\r\nшенно чисты; большая же ихъ часть содержитъ въ растворѣ твердыя\r\nи газообразных вещества: азоті (напримѣръ въ los Trincheras de\r\nPortocabello, Ахенскихъ ключахъ, Исландскомъ гейзерѣ и проч), ки\r\nслорода (замъчательный источникъ Nocera въ Аппеннинахъ, богатый\r\nкислородомъ), кремнезе.но содержится во многихъ холодныхъ водахъ,\r\nуплекислота и ея соединения, также различных соединенія стры въ\r\nсѣрныхъ водахъ (Rio Vinagrе на склонт вулкана Puracé, источникъ\r\nвъ Poramo de Ruiz) и др. Въ геогностическомъ отношении ключевая\r\nвода замѣчательна своею дѣятельностью, которая имѣетъ характеръ\r\nизмюняющій и въ то же время созидающій. г. Сенармонъ показалъ\r\nбольшую вѣроятность наполненія многихъ Жилъ осадками изъ воды\r\nисточниковъ: подобнымъ путемъ ему удалось искусственно приготовить\r\nмногіе минералы.\r\nБолѣе или мене постоянное выхожденіе наружу иногда только слу\r\nчайно появляющихся сквозь открывшаяся трещины водяныхъ паровъ,\r\nразличныхъ газовъ, ила, нефти и проч., представляютъ газовые источ\r\nники, сальзы, грязные вулканы и источники нефти.\r\nНазванные тутъ различные виды проявленія силъ, скрытыхъ въ лонѣ\r\nземнаго тѣла, составляютъ средній соединительный членъ между теп\r\nлыми источниками и крайнимъ напряженіемъ дѣятельности въ соб\r\nственныхъ вулканахъ, и какъ переходный членъ, они имѣютъ весьма\r\nважное значеніе, указывая на генетическую связь явленій различныхъ\r\nгруппъ, прежде изолированно стоящихъ и разрозненныхъ. Возможно\r\nблизкое знакомство съ подобными переходными членами въ обоихъ\r\nсферахъ явленійорганической и неорганической - всегда плодотворно,\r\nновенномъ\r\nЧто\r\nпереходить далеко за точку, которая означаетъ начало кипѣнія воды при обык\r\nатмосфенномъ давленіи; но при этомъ вода еще не переходитъ въ\r\nпары до тѣхъ поръ, пока температура ея не достигнетъ точки кипѣнія, соотвѣт\r\nствующей суммѣ воздушнаго давления и гидростатическаго давленія сверху ле\r\nжащаго водянаго столба. Какъ скоро на извѣстной глубинѣ вода въ каналѣ до\r\nстигнетъ такой точки, вслѣдствіе притока теплоты изъ вулканическаго очага,\r\nто достаточно бываетъ весьма легкаго сотрясенія, произведеннаго парами,\r\nбы произошло изверженіе ключа. Въ самомъ дѣлѣ, когда образовавшіеся пары\r\nвытѣсняють небольшое Количество ВОДЫ канала въ бассейнъ, то нижняя\r\nжидкости претерпѣваетъ уже меньшее противъ прежняго давленіе, при\r\nкоторомъ температура ея болѣе чѣмъ достаточна для превращения ея въ пары:\r\nпоэтому мгновенно развившееся большое количество паровъ причиняетъ извер –\r\nженіе. Послѣ того температура воды каналѣ и проходить из\r\nвѣстное время прежде, нежели она достигнетъ опять той температуры, при ко\r\nторой снова начнется образование паровъ и произойдетъ новое изверженіе,\r\n(См. Вѣстн. Ест, наукъ 1857 г, стр. 467.)\r\nИЗъ\r\nчасть\r\nвъ понижается372 АТЕ Ей.\r\nНе\r\nпотому что помогаетъ общности воззрѣнія на дѣйствія силъ природы\r\nи ускоряетъ отысканіе законовъ этого дѣйствія. Въ способѣ вулкани\r\nческой дѣятельности, представляемомъ изверженіемъ паровъ и газовъ\r\nвоспламеняющихся, или горящихъ, замчается иногда большое\r\nсходство, иногда же поразительное различiс извергаемыхъ веществъ;\r\nэто зависитъ отъ различія породъ (однородности или большой слож\r\nности ихъ состава), на которыя дѣйствуетъ высокій подземный жаръ,\r\nразрушающій сродство ихъ составныхъ частей. Выбрасываемыя саль\r\nзами и грязными вулканами вещества суть: водяные пары въ боль\r\nшомъ количествѣ, поваренная соль, сѣра (горячіе сѣрные пары въ\r\nКвиндiy), водоуглеродный и сброводородный газы, углекислота (въ зна\r\nменитой « Собачьей пещерt » около Неаполя и въ « Долинѣ смерти » на\r\nостровѣ Явѣ) и азоту, нефть, борная кислота (въ Тосканѣ) и глини\r\nстая земля; всѣ они составляють продуктъ внутренняго химическаго\r\nпроцесса при содѣйствій внутренней теплоты.\r\nМЕстонахожденіе сальзъ и грязныхъ вулкановъ весьма различно:\r\nони выступають сквозь трещины, въ равнинахъ, на днѣ морей (на\r\nпримѣръ Каспійскаго, на днѣ залива около Куманы) и на различной\r\nвысотѣ въ гористыхъ странахъ. При этомъ они стоятъ обыкновенно\r\nили отдѣльными тѣсными группами вокругъ общаго центра дѣйствія\r\nподземной силы (какъ Macalubi въ Сицилій, около Pietra mala, Bar\r\nrigazzo и у Monte Zibio въ сѣверной Италии, около Turbаcо въ юж\r\nной Америкѣ, и пр.), или же располагаются узкими рядами другъ за\r\nдругомъ вдоль трещины изверженія. Замѣчательный примѣръ послѣд\r\nняго расположенія мы встрічаемъ на Кавказѣ, гдѣ съ одной стороны\r\n(на сѣверо-западѣ) главнаго хребта находятся грязные вулканы Та\r\nмана, а съ другой (на юго-востокѣ) - нефтяные источники около\r\nБаку и на Апшеронскомъ полуостровѣ. По изслѣдованіямъ Абиха\r\nилистые вулканы и источники нефти на Кавказѣ слѣдують по направ\r\nленію опредѣленныхъ линій, имѣющихъ несомнѣнную связь съ осями\r\nподнятія въ этомъ хребтѣ и направленіемъ вывиха слоевъ. Наиболь\r\nшее пространство около 240 квадратныхъ миль, занимаемое ими\r\nвъ юго-восточной части Кавказа, имѣетъ видъ равнобедреннаго треу\r\nгольника, основаніе котораго находится на берегу Каспійскаго моря\r\nмежду Балахани и однимъ изъ устьевъ Кура, не далеко отъ Саль\r\nянскихъ теплыхъ источниковъ; а вершина его увѣнчивается неугаси\r\nмымі, вѣчнымі сонем Шахдаха. Средняя ось этого треугольника\r\nсоотвѣтствуетъ, повидимому, направленію повторяющихся въ этой\r\nстранѣ землетрясеній; на продолжении ея далѣе встръчаются сірные\r\nключи Ахты и общее стверо - западное направленіе трещины, чрезъ\r\nкоторую поднялся кавказскій хребетъ между Казбекомъ и границейПРОЯВЛЕНИЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМли НA Eя поВЕРХности. 373\r\nПој0съ\r\nзападнаго Дагестана. Сальзы означенной мѣстности вообще распо\r\nложены правильными рядами и въ большсмъ обіліи встрѣчаются къ\r\nкаспійскому поморью. На нихъ замътны слѣды прежнихъ повторяв\r\nшихся изверженій; вершина ихъ усажена маленькими коническими\r\nвозвышеніами, совершенно сходными съ hоrnіtоѕ вулкана Хорульіо Бъ\r\nМексикѣ, изъ которыхъ вытекаетъ самъ -собою воспламеняющийся\r\nгазъ. Здѣсь мы застаемъ сальзы во второй періодъ ихъ дѣятельности,\r\nсравнительно болѣе спокойной; но бываетъ время, когда они внезап\r\nно усиливаютъ свою дѣятельность, представляя тогда взорамъ наблю\r\nдателя изверженія, подобныя собственно вулканическимъ, и выбрасы\r\nвая огромные столбы пламени (частыя изверженія пламени между\r\n1844 и 1849 годами въ упомянутой группѣ кавказскихъ грязныхъ вул\r\nкановъ), больше обломки каменныхъ породъ, шлакообразные куски\r\nмергеля (около грязнаго вулкана Топрахали и Monte Zibio близь Сас\r\nсуолы), и проч.; эти изверженia сопровождаются иногда подземнымъ\r\nшумомъ (на полуостров. Тамашѣ въ 1793 г.), потрясеніемъ и под\r\nнятіемъ или пониженіемъ цѣ.1ыхъ земли (при изверкеніи\r\nсальзъ Турбако въ 1839 и 1848 годахъ). Такія явленія, обнаружива\r\nются при первомъ образовании грязныхъ вулкановъ, а впослѣдствии\r\nобозначаютъ по временамъ увеличивающуюся напряженность внутрен\r\nней теплоты.\r\nРядовые сальзы находятся также на остров Исландіn. Tамъ су\r\nществуютъ настоящие грязные источники, извергающіеся изъ неболь\r\nшихъ кратеро -видныхъ впадинъ, идущихъ по извѣстнымъ направ\r\nденіямъ.\r\nКакъ на примѣръ другаго расположенія грязныхъ вулкановъ, слѣ\r\nдуетъ указать на замъчательную группу Volcancitos въ окрестностяхъ\r\nдеревни Turbаco, на сѣверномъ берегу Южной Америки, описанную\r\nвъ первый разъ Гумбольдтомъ. Конусообразныя возвышенія въ числѣ\r\n18 — 20 поднимаются въ пустынной мѣстности среди первобытнаго\r\nлѣса. Самые больше изъ этихъ холмовъ, состоящихъ\r\nсѣрой глины, имѣютъ отъ 18 до 22 футовъ высоты и около 80 Фу\r\nвъ поперечникѣ при основании. Вершина каждого\r\nснабжена круглымъ воронкообразнымъ отверстиемъ, съ діаметромъ въ\r\n20 — 28 дюймовъ, которое окружено небольшою стінкой; верхняя\r\nчасть этого углубленія наполнена водой, сквозь которую съ большою\r\nсилой поднимается газъ въ видѣ пузырьковъ. Изверженія сосѣднихъ\r\nконусовъ происходатъ неодновременно; но въ каждомъ изъ\r\nзамътна опредѣленная правильность промежутковъ между изверженія\r\nПочти за 20 секундъ каждое изверженіе возвѣщается глу\r\nхимъ шумомъ, который слышится глубоко подъ основаніемъ холма,\r\nИЗъ темно\r\nтовъ Изъ Нихъ\r\nнихъ\r\nми.374 Атхней.\r\n2\r\nгазъ\r\nесли наклониться надъ отверстіемъ маленькаго кратера. Собранный\r\nГумбольдтомъ газъ оказался не воспламеняемымъ и мгновенно га\r\nсилъ зажженную восковую свѣчу и лучину, въ известковой водѣ не\r\nпроизводилъ мутности, поглощенія также не было; присутствія ки\r\nслорода въ немъ не было открыто: онъ состоялъ, по мнѣнію Гум\r\nбольдта, изъ азота, смѣшаннаго съ небольшимъ количествомъ водо\r\nрода. Впослѣдствии, Когда когда тотъ же газъ, извергаемый конусами\r\nоколо Turbасо, были изслѣдованъ въ 1830 году Апостою, въ свой\r\nствахъ его обнаружилось замѣчательное измѣненіе: воспламе\r\nнился и горѣлъ; при этомъ на поверхности воды, находящейся въ\r\nкратерѣ, плавала тонкая кора горнаго каменнаго масла (нефти) и въ\r\nокрестности распространялся смолистый запахъ. Подобное измфненіе\r\nсвойствъ извергаемаго сальзами газа замѣчено на полуостровѣ Тама\r\nнѣ: отдѣлявшийся тамъ въ 1811 году газъ не воспламенялся\r\nподдерживалъ горѣнія, гася зажженную лучину; между тѣмъ какъ на\r\nтомъ же мѣстѣ по изслѣдованіямъ Гебеля, 1834 году выходилъ\r\nлегко воспламеняющийся газъ, который горѣлъ свѣтлымъ синимъ пла\r\nЭто обстоятельство указываетъ на измѣняющееся время\r\nотъ времени свойство внутреннихъ химическихъ процессовъ, влеку\r\nщее за собою измѣненіе матеріальныхъ продуктовъ, доставляемыхъ\r\nсальзами. Причину такой перемѣны химическихъ свойствъ газныхъ\r\nиспареній конусовъ у Turbаco, можетъ – быть, должно искать въ\r\nсильному напряженіи подземной теплоты, обнаружившимъ свое дѣй\r\nствіе мощнымъ изверженіемъ на полуостровѣ Cap Galera Zamba въ\r\nПо срединѣ полуострова прежде находился конусообраз\r\nизъ кратера котораго по временамъ извергался дымъ и\r\nи не\r\nВъ\r\nменемъ.\r\n-\r\n1839 году.\r\nный холмъ,\r\nвыхо\r\nне постоянны Въ\r\n2\r\nизъ\r\n* Сенъ - Клеръ Девиль (Ch. S. - Claire- Deville. Sur les émanations volca\r\nniques. Extrait lu a l’Academie des sciences du 17 Nov. 1856. Paris) и Феликсъ\r\nЛебланъ по порученію Парижской академіи испытывали химически газы,\r\nдящіе изъ вулканическихъ жерлъ и сальзъ Италии и близь лежащихъ острововъ.\r\nИхъ изслѣдования показали, что газы вулкановъ и фумаролъ\r\nсвоемъ химическомъ составѣ, что по мѣрѣ удаленія отъ оси изверженія они\r\nвидоизмѣняются, и что газъ одной и той же фумаролы и одного и того же вул\r\nяана измѣняется съ теченіемъ времени. Коммиссія, состоящая Эли - де\r\nБомона, Бусенго и Дюма, которой поручено было доложить академіи о резуль\r\nтатахъ предыдущихъ наблюденій, объявила, что трудъ Сенъ - Клеръ Девиля и\r\nФ. Леблана важенъ, по доставляемому имъ ближайшему знакомству съ\r\nхимическими процессами вулкановъ, такъ и по той практической пользѣ, ко\r\nторую онъ относительно предварительнаго опредѣленія всѣхъ\r\nпослѣдующихъ Фазъ дѣятельности вулканическаго жерла. Слѣдовательно этотъ\r\nтрудъ, по ихъ мнѣнію, доставляетъ научное средство предсказать впередъ из\r\nверженіе или временное прекращеніе вулканическаго раздражения на поверх\r\nкакъ\r\nможетъ Имѣть\r\n7\r\nвости.ПРОЯВЛЕНІЕ ВНУТРЕННЕЙ жизни ЗЕМли НA Eя поВЕРхности. 375\r\nгазъ съ большою силой. Въ вышеупомянутомъ году послѣдовало\r\nостровъ значительное Galera изверженіе Zamba отдѣлился пламени,отъприматерика чемъ конусъ; потомъисчезъ 7-го иоктября полу\r\n1848 года, на прежнемъ мѣстѣ изверженіе пламеннаго столба повто\r\nрилось съ тою же силой, по прекращении котораго сосѣднее морское\r\nдно поднялось въ видѣ острова, скоро впрочемъ исчезнувшаго. Та\r\nкимъ образомъ вѣроятно, что около Galera Zamba находится главное\r\nсѣдалище подземной дѣятельности, замъченной во всей низменности\r\nTurbaco.\r\nЧто касается до связи описанныхъ явленій съ собственно вулкани\r\nчески ми, то должно замѣтить, что многiя изъ нихъ (Фумаролы) сто\r\nятъ въ прямомъ отношеніи съ потухшими вулканами, или даже обо\r\nзначаютъ послѣднюю фазу ихъ умирающей дѣятельности (какъ\r\nточники углекислаго газа); другое же (напримѣръ нефтяные источни\r\nки), напротивъ, кажутся совершенно независимыми отъ горъ, изверга\r\nющихъ расплавленныя массы. Правда, подобно послѣднимъ, они\r\nиногда вдругъ усиливаютъ свою дѣятельность, выбрасывая столбы ог\r\nня, обломки различныхъ породъ, и проч.; однако до сихъ поръ\r\nнѣтъ ни одного указанія, которое заставляло бы предполагать, что\r\nони суть предвѣстники появления настоящихъ вулкановъ съ ихъ ве\r\nличественными явленіями лавовыхъ потоковъ и изверэкеніями пеп\r\nла и шлаково. Дѣятельность ихъ совершенно другаго рода; обуслов\r\nленная иными химическими дѣйствіями, она, вѣроятно, имѣетъ свой\r\nисточникъ на незначительной глубинѣ отъ поверхности земли.\r\nис\r\n(Окончаніе ва савдующей книжкѣ.)",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "Eshche neskol'ko slov o nashikh remeslennikakh. Po povodu «Zametki» g. Piskunova, v noiabr'skoi knizhke «Sovremennika»",
        "article": "ЕЩЕ Нѣсколько словъ оНАШихъ РЕМЕСЛЕННИКАХъ.\r\nПо поводу Замѣтки г. ПисКУНОВА, во ноябрьской, книжкѣ «Современника».\r\n\r\nВъ № 16 «Атенея» напечатано было «Нѣсколько словъ объ улуч\r\nшеніи быта нашего ремесленнаго класса». Изложивъ нѣкоторыя при\r\nчины настоящаго, жалкаго его положения, мы предложили на судъ чита\r\nющей публики, какъ средство нѣсколько помочь горю, проектъ объ\r\nучреждении «Акціонерной компаній ремесленныхъ заведеній.»\r\nДолго не было отзыва на эту статью. Мы подумали, что проектъ\r\nнашъ признанъ неудобоисполнимымъ, не заслуживающимъ вниманія, что,\r\nнаконецъ, самый вопросъ объ улучшеніи быта ремесленниковъ еще\r\nне созрѣлъ и заслоняется другими, болѣе важными современными во\r\nпросами, и рѣшились, до-поры до-времени, прекратить о немъ вся\r\nкую рѣчь. Но вотъ явилась въ XI книжкѣ «Современника» Замѣтка\r\nг. Пискунова на статью нашу.\r\nЕслибъ авторъ Замѣтки только хулилъ или ободрялъ направленіе\r\nнашей статьи, мы не стали бы ни оправдываться, ни благодарить, но\r\nонъ, не совсѣмъ понявъ статью, опровергаетъ ее, и это вызывает,\r\nнасъ на объясненіе.\r\nг. Пискуновъ началъ за здраве, а свелъ за упокой. «Честь и\r\nхвала г - ну Н. Женнину, говорить авторъ на первыхъ строкахъ Замѣтки,\r\nза начатую имъ впервые рѣчь о ремесленномъ сослови. Пришла, на\r\nконецъ, пора подумать объ улучшеніи положенiя этого класса.» А кон\r\nчается статья тѣмъ, что не зачѣмъ было и подымать этого вопроса,\r\nчто положеніе ремесленниковъ само собою, «безъ всякихъ долгихъ и520 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\n.\r\n«\r\nзана\r\nнапрасныхъ разсужденій», придетъ въ великолѣпное состояние, какъ\r\nтолько, съ уничтоженіемъ крѣпостнаго права, родится свободный трудъ,\r\nчто тогда ремесленникъ «мгновенно» очутится у Христа за пазухой.\r\nВсѣ эти упованія очень утѣшительны, и многое изъ сказаннаго\r\nвъ Замѣткѣ справедливо, да только относительно, а далеко не без\r\nусловно.\r\nКрестьянскій вопросъ — самый старый, изъ поднятыхъ въ послѣд\r\nніе два-три года, болѣе всѣхъ созрѣвшій, вопросъ, надъ которымъ\r\nтрудились всѣ передовые люди нашего времени, надъ которымъ тру\r\nдится теперь вся Россия и который неподдѣльно интересуетъ все,\r\nчто сколько - нибудь законно пользуется правами человѣка. Почти въ\r\nтакомъ же положении было дѣло и въ мартѣ нынѣшняго года, когда\r\nмы писали статью нашу, напечатанную въ «Атенеѣ». Тогда уже ясно\r\nвидно было, что такъ или иначе, крѣпостныхъ на Руси не будетъ.\r\nВъ нашей литературѣ тогда уже было сто разъ повторена и дока\r\nмысль автора Замѣтки, «что отъ настоящаго порядка вещей,\r\nкромѣ частнаго, смертельнаго вреда для Кондрашки и для Петрушки,\r\nпроисходить вредъ общій, государственный», что отъ существованія\r\nпомѣщичьяго права страдаетъ не только крестьянинъ, но и его помѣ\r\nщикъ, что мѣстная болѣзнь одного органа развилась злою язвой по\r\nвсему организму. Такъ къ чему же, безъ надобности, повторять одно\r\nи то же?\r\nВотъ на основании чего мы почти ни слова не сказали означенін\r\nдѣла освобожденія крестьянъ и неразрывно связаннаго съ нимъ осво\r\nбожденія труда. При маленькомъ вниманіи, можно было бы замѣтить,\r\nчто мы касались этого, какъ дѣла почти конченнаго, что личность ма\r\nстероваго являлась передъ нами при составленіи проекта, какъ личность\r\nсвободнаго человѣка; на крѣпостное его состояние смотрѣлось какъ\r\nна временное, которое долго продлиться не можетъ.\r\nВотъ собственныя слова наши: «Съ уничтоженіемъ крѣпостнаго со\r\nстоянiя, школы для образования нового поколѣнія ремесленниковъ по\r\nлучатъ еще большее значеніе. Если компаніи удастся искоренить мнѣ\r\nніе, «что въ ученьи парень только балуется, дѣлу не учиться», вся\r\nкій мужикъ, мало - мальски зажиточный, въ семьѣ котораго два - три\r\nсына, охотно посвятить одного изъ нихъ ремеслу, а нѣтъ, такъ міръ\r\nотдастъ въ ученье одного изъ своихъ членовъ.»\r\nИли вотъ другое мѣсто изъ той же статьи:\r\n«Пришло, наконецъ, время, когда нашему мужичку объявляютъ, что\r\nонъ тоже человѣкъ; надо помогать этому дѣлу и показать это не\r\nтолько жителю села, но и жителю город. 19 не только земледѣльцу, но\r\nи ремесленнику.» Неужели же мы предполагали, что земледѣлецъ буoHAщихъ РЕМЕСЛЕННИКАхъ. 521\r\nдетъ вольнымъ, а ремесленникъ останется, Богъ знаетъ почему, крѣ\r\nпостнымъ? Не ясно ли, что подъ фразою: «показать ремесленнику, что\r\nонъ тоже человѣкъ», мы разумѣли оградить его не отъ произвола по\r\nмѣщика, а отъ произвола мастера, у котораго мальчикъ въ ученьи\r\nили работникъ въ службѣ?\r\nСМы предпослали настоящей статьѣ нашей это маленькое объясненіе\r\nна томъ основаній, что г. Пискуновъ, въ Замѣткѣ своей, постоянно\r\nупрекаетъ насъ въ томъ, что мы упустили изъ виду значеніе дѣла\r\nосвобождения труда.)\r\nПриведя высказанное нами мнѣніе, что ремесленникъ - ученикъ стра\r\nдаетъ отъ жестокости мастера, который дурно его кормитъ, дурно\r\nодѣваетъ, дурно содержитъ, да еще въ добавокъ жестоко бьетъ, ав\r\nторъ Замѣтки задаетъ себѣ вопросъ: «кто виноватъ въ томъ?» и раз\r\nрѣшаетъ его - слѣдующимъ образомъ:\r\n«Г. Женнинъ полагаетъ, что виноваты въ этомъ мастера и хозяева\r\nмастерскихъ заведеній. Но отчего же тѣ, которые отдаютъ мальчиковъ\r\nвъ ученье къ мастерамъ, не наблюдаютъ какъ эти мастера обраща\r\nются съ учениками? отчего они допускаютъ мастеровъ обращаться\r\nжестоко? отчего они не ограждаютъ ихъ нравственнаго и Физическаго\r\nразвитія? Можетъ - быть, мастеръ бьетъ мальчика потому, что въ кон\r\nтрактѣ, заключенномъ господиномъ, дозволено бить, лишь бы не увѣ\r\nчить. Можетъ - быть, мастеръ обращается безчеловѣчно съ мальчикомъ\r\nпотому, что какъ бы онъ безчеловѣченъ ни былъ, онъ знаетъ, что ему\r\nза это бѣды не будет.. Кто же тутъ виноватъ? По-моему, мастера\r\nтутъ въ сторонѣ. Тутъ вина и причина несчастнаго состояния реме\r\nсленныхъ мальчиковъ лежить гораздо глубже.\r\n«Какъ мы ни хотѣли бы вооружиться противъ мастеровъ, продо\r\nжаетъ авторъ, но рука наша на нихъ не подымается. Причиною не\r\nсчастнаго состояния мальчиковъ не мастера, не ихъ жестокія жены и\r\nкухарки, а другія обстоятельства. Мастера жестоки, слова нѣтъ, но\r\nкак же вы хотите, чтобы эти люди своекорыстные, невѣжественные\r\nбыли лучше и милосерднѣе къ мальчикамъ, нежели просвѣщенные\r\nЛюди, которые отдаютъ мальчиковъ этимъ мастерамъ. Мы знаемъ слу\r\nчаи, возмущающіе душу, мы знаемъ вопіющіе Факты о мастерахъ и\r\nихъ обращеніи съ мальчиками, а все-таки мы мастеровъ не винимъ.»\r\nНапрасно, г. Пискуновъ, у васъ не подымается рука на мастеро\r\nвыхъ-хозяевъ. Напрасно вы силитесь доказать, что причина жалкаго\r\nположения нашего ремесленника лежить единственно въ крѣпостномъ\r\nего состоянии. Мы твердо убѣждены, что при существованій крѣпост\r\nнаго права, положение ремес•енника никогда не улучшится, такъ же\r\nточно, какъ не улучшится положение кого-либо изъ насъ, Русскихъ;\r\nч. VI. 33522 АТЕНЕЙ.\r\nесли\r\n>\r\nно не менѣе твердо убѣждены и въ тому, что съ освобожденіемъ\r\nремесленника отъ помѣщичьей зависимости, положеніе его не сдѣлается\r\n«мгновенно» блестящимъ. Взгляните на Западъ. Тамъ нѣтъ ни помѣ\r\nщиковъ, ни крѣпостныхъ, а сколько трудится общество надъ устрой\r\nствами быта рабочаго класса. А намъ, прежде нежели мы станемъ\r\nпользоваться результатами тру довъ Запада или сами трудиться на томъ\r\nже пути, надо еще заботливою и тщательною рукой срѣзать всѣ бо\r\nлѣзненные наросты, оставленные на нашемъ организмѣ вѣковою, му\r\nчительною болѣзнью, очистить всѣ раны, смыть весь нагной. Обще\r\nственные недуги, точно такъ же, какъ и Физическіе, могутъ имѣть въ\r\nосновании своемъ нѣсколько причинъ или, они имѣютъ и одну\r\nпричину, то время могло дать ей способность пустить отпрыски, а\r\nотпрыскамъ окрѣпнуть и развиться въ самостоятельныя причины.\r\nДля излѣченія этихъ недуговъ, надо отыскать всѣ причины, и дѣй\r\nствовать на каждую изъ нихъ,\r\nНадъ нашимъ ремесленникомъ тяготѣютъ, въ настоящее время, два\r\nпомѣщичьи права, одинаково для него невыносимыя, одинаково не поз\r\nволяющая ему выработаться и развиться какъ должно: право его\r\nбарина и право его хозяина. И то и другое не должно существовать.\r\nВотъ почему мы предложили людями, обладающимъ капиталами и со\r\nчувствующимъ бѣдственному положенію низшихъ классовъ, покуда об\r\nщество будетъ трудиться надъ постановкою преградъ различнымъ, су\r\nществующимъ у насъ произволамъ, проектъ объ учреждении компанія\r\nдля устройства ремесленныхъ заведеній, на основаніяхъ, сколько ни\r\nбудь честныхъ и разумныхъ. Мы вовсе не предполагали, что осуще\r\nствленіе этого проекта можетъ быстро помочь всему ремесленному\r\nсословію, но думали, что помочь понемногу десятой, сотой его долѣ\r\nтоже не лишено значенія. г. Пискуновъ признаетъ нашихъ масте\r\nровыхъ - хозяевъ и жестокими, и невѣжественными, и своекорыстными\r\nи, при всемъ томъ, увѣренъ, что съ выходомъ изъ крѣпостнаго со\r\nстоянiя, мальчику, остающемуся въ зависимости отъ подобныхъ лю\r\nдей, будетъ очень хорошо. — Полноте, г. Пискуновъ! Лучше — бу\r\nдетъ, въ этомъ нѣтъ сомнѣнія, потому что вмѣсто двухъ золъ, оста\r\nнется одно; но отъ немного лучшаго до очень хорошаго еще далеко.\r\nВы видите всю причину настоящаго хода дѣлъ въ томъ, что помѣ\r\nЩикъ, отдавая мальчика въ ученье, предоставляетъ дѣлать съ нимъ\r\nмастеру все, что угодно, лишь бы не увѣчить. Ну, а не будетъ по\r\nмѣщика, кто будетъ отдавать мальчика въ учечье? Дѣдъ, отецъ,\r\nбратъ все равно. Положимъ, что эти люди не сдѣлаютъ подобнаго\r\nусловія съ мастеромъ, положимъ даже, что попросятъ вовсе не бить\r\nмальчика, но вы же сами говорите; «TRISE что если дать человѣку властьОНАшихъ РЕМЕСЛЕННИКАХъ. 523\r\nво зло,»\r\nВъ\r\nи не ограничить эту власть de jurе и de facto, онъ непремѣнно, рань\r\nше или позже, въ большей или меньшей степени, но употребить ее\r\nЭто, по вашему мнѣнію, уже въ натурѣ человѣка. Как же\r\nэтотъ отецъ, братъ, дѣдъ, ограничатъ власть мастера? Люди эти жи\r\nвутъ, можетъ-быть, за тысячу верстъ отъ Петербурга или Москвы 1),\r\nи въ пять - шесть лѣтъ не получатъ омальчикѣ никакого извѣстія. Имъ\r\nдаже невозможно узнать, гдѣ содержатъ учениковъ хорошо, или гдѣ\r\nдурно, потому что при печатаньи, въ вѣдомостяхъ с. Петербургской\r\nполицій, результатовъ осмотра различныхъ мастерскихъ, учрежденною\r\nдля этого коммиссiею, не упоминается имя содержателя мастерской, въ\r\nкоторой обнаружено дурное содержаніе учениковъ, а говорится толь\r\nко, что одино, такого-то цеха, мастеръ оказался виновнымъ въ без\r\nчеловѣчномъ обращеніи съ учениками, дурномъ ихъ содержаніи, и проч.\r\nи проч. Общество, г. Пискуновъ, и одно только общество можетъ\r\nсвоими могучими руками оградить насъ отъ наглаго произвола людей,\r\nзависимость которыхъ ставить насъ судьба. Эту-то мысль и пы\r\nтались мы высказать въ одномъ мѣстѣ первой статьи нашей, которое\r\nвы не совсѣмъ поняли 2).\r\nВысказавъ, такимъ образомъ, мнѣніе, что дурное положение нашего\r\nмолодaго поколѣнія ремесленниковъ имѣетъ единственнымъ основаніемъ\r\nкрѣпостную ихъ зависимость, авторъ спрашиваетъ себя: отчего про\r\nисходить грустное состояние ремесленника, по выходѣ его изъ ученья?\r\n«Неужели оттого, говоритъ г. Пискуновъ, что его били и преслѣдо\r\nвали съ малолѣтства? Но отъ побоевъ онъ остался живъ, преслѣдо\r\nванія онъ вынесъ. Нѣтъ, не въ суровости и побояхъ хозяина заклю\r\nчается бѣда ремесленника, а въ его безвыходномъ положении. Онъ\r\nи вынесъ бы побои мастера терпѣливо, еслибы зналъ, что они тутъ\r\nи кончатся, что его наука и страданье не пропадутъ даромъ; если\r\nбы онъ надѣялся, что, пріобрѣтая знанія, онъ будетъ со временемъ\r\nгосподиномъ своего труда и своихъ знаній. Но онъ не имѣетъ этой\r\nнадежды. Онъ знаетъ, что послѣ побоевъ мастера, его начнетъ бить\r\nсудьба и бить пока не изобьетъ.» — Слѣдовательно, опять виновато\r\nединственно отсутствие свободнаго труда?.\r\nЗдѣсь мы не можемъ не согласиться съ авторомъ Замѣтки, въ осо\r\nбенности относительно первыхъ годовъ жизни ремесленника, по вы\r\nходѣ его изъ ученья. Тутъ чувствуетъ онъ, больше чѣмъ когда-ни\r\n1) Эти города составляютъ главные пункты, тдѣ образуются ремесленники.\r\n2) То мѣсто, гдѣ мы говоримъ, что вездѣ, гдѣ нѣтъ общественнаго суда надъ\r\nдѣйствіями отдѣльныхъ членовъ общества, явленіе, подобное нашему ремеслен\r\nнику-ученику, вполнѣ естественно,\r\n33*524 Атеней.\r\n=\r\nбудь, всю тяжесть крѣпостной своей зависимости. Онъ не успѣлъ еще\r\nпріискать себѣ новаго мѣста, не успѣлъ осмотрѣться; старый хозяинъ\r\nдаетъ жалованье самое ничтожное, на томъ основаній, что я, дескать,\r\nтебя недавно за уши рвалъ, а староста или баринъ требують со все\r\nвозможными угрозами оброкъ и оброкъ большой: за тебя, ка\r\nналью, сколько лѣтъ платили, — или велятъ ѣхать въ деревню, гдѣ все\r\nзнаніе, вся жизнь ремесленника потратится не для него. Но за всѣмъ\r\nтѣмъ, нельзя допустить, чтобы все дурное послѣдующей жизни ма\r\nстероваго обусловливалось единственно крѣпостною его зависимостью.\r\nВсе, видѣнное и перечувствованное въ бытность его въ ученьи, неми\r\nнуемо должно произвесть свою долю вліянія: и дурное содержаніе,\r\nи дурной примѣръ подмастерьевъ, и ежеминутно переносимыя оскорб\r\nденія, и безконечный рядъ побоевъ *. И хотя г. Пискуновъ увѣря\r\nетъ, что побои забываются, и что нашъ рабочій классъ не отъ нихъ\r\nнапивается пьянъ и поетъ: «Ай, разлюли малина!» -но мы не повѣ\r\nримъ г. Пискунову. Мы убѣждены, что на большинство побои дѣй\r\nствуютъ страшно вредно, хотя, впрочемъ, есть, и не между рабочимъ\r\nклассомъ, люди, сожалѣтощіе, что ихъ въ дѣтствѣ мало били. Но такіе\r\nлюди становятся теперь довольно рѣдки, и оригинальность ихъ вкуса\r\nставить ихъ въ исключительное положеніе.\r\nОтносительно осуществления предложеннаго нами проекта объ устрой\r\nствѣ обширныхъ мастерскихъ, въ которыхъ рабочіе получали бы воз\r\nнаграждение, сообразное съ способностями и прилежаніемъ, а при\r\nмастерскихъ школъ, въ которыхъ обходились бы съ учениками по\r\nчеловѣчески, авторъ Замѣтки говорить слѣдующее:\r\n«Что это будет?? промышленное ли предприятие для получения вы\r\nгодъ и дивидендовъ, или человѣколюбивое заведеніе для улучшенія\r\nнастоящаго и образования будущаго поколѣнія ремесленниковъ? Въ\r\nпроектѣ г. Женнина заключаются оба эти принципа, то-есть выгода и\r\nчеловѣколюбіe. Какъ было бы хорошо, еслибы оба эти принципа\r\nможно было совмѣстить, и проектъ автора, основанный на такихъ на\r\nчалахъ, могъ бы быть приведенъ въ исполненіе! Но, увы! выгода и\r\nчеловѣколюбіe во всякомъ промышленномъ предприятии — все равно,\r\nчто два кота въ мѣшкѣ (просимъ извинения за сравненіе), которые\r\n* Подтвержденіемъ этому, хотя и въ слабой степени, можетъ служить тотъ\r\nФактъ, что нравственное и матеріальное положеніе мѣщанъ- ремесленниковъ ни\r\nсколько не лучше, если только не хуже положенія крестьянъ-ремесленниковъ.\r\nНамъ вообще очень жаль, что, по обстоятельствамъ, совершенно отъ насъ\r\nнезависящимъ, мы не въ правѣ приводить нѣкоторыхъ Фактовъ и чиселъ. Они бы,\r\nкакъ и всегда, помогли разъясненію многаго.. тоаОНАшихъ РЕМЕСЛЕННИКАхъ. 525\r\n> 0\r\nникогда вмѣстѣ не уживутся, а будуть постоянно враждовать и ца\r\nрапать другъ друга, и предприятие не пойдеть. Осоединеніи въ ка\r\nкому-нибудь промышленномъ предприятии выгоды и человѣколюбія мож\r\nно только мечтать, но на дѣлѣ это соединеніе пока неосуществимо.\r\nВъ нѣкоторыхъ случаяхъ, въ нѣкоторой степени, оно можетъ суще\r\nствовать, но для этого нужны всегда огромныя усилія и напряжения,\r\nкоторыя не дадутъ соотвѣтственныхъ результатовъ.»\r\nВотъ на эти-то нѣкоторые случаи и нѣкоторыя степени, кото\r\nрыхъ, при желании, по нашему мнѣнію, окажется очень много, мы и\r\nрасчитывали, г. Пискуновъ. Эти-то очень обыкновенныя вещи, назы\r\nваемыя вами огромными усиліями и напряженіями, и нужны для успѣш\r\nнаго хода дѣла. По вашему, значить, нельзя заботиться томъ,\r\nчтобы не растерять свой капиталъ и, въ одно и то же время, быть че\r\nловѣколюбивымъ?\r\nВы говорите дальше: «Статочное ли дѣло составить такую компанію\r\nремесленныхъ заведеній, въ которой можно было бы соединить и про\r\nизводить всѣ ремесла? Авторъ самъ находить, что это дѣло невоз\r\nможное и предлагаетъ устроивать лишь такія мастерскія, которыя бу\r\nдутъ болѣе выгодны. Но это будетъ уже коммерція, а не человѣко\r\nлюбie. Вы устроите одну, двѣ, три мастерскія, которыя будуть прино\r\nсить выгоды, а исключите 30, которыя будуть невыгодны.\r\nмете на попеченіе въ ваши мастерскія 100, 200, 300 ремесленниковъ,\r\nа исключите 1000, 2000, 3000. За чѣмъ же это? За тѣмъ, вы ска\r\nжете, что принимать всѣхъ будетъ невыгодно для компаній. А че\r\nловѣколюбіe??»\r\nПозвольте васъ спросить, г. Пискуновъ, если вы видите 10 чело\r\nвѣкъ тонущихъ, и одного изъ нихъ вы можете спасти навѣрное, между\r\nтѣмъ какъ изъ-за желанія спасти всѣхъ вы должны неизбѣжно сами\r\nутонуть, не спася все-таки никого, Вы не спасете этого человѣка\r\nна томъ основаній, что не человѣколюбиво спасать одного, когда то\r\nнуть десятеро??\r\nНо дѣло не въ воззрѣніи автора Замѣтки на человѣколюбіе, а въ\r\nтомъ, что онъ не понялъ насъ. Мы никогда не предполагали, чтобы\r\nосуществленьемъ нашего проекта весь ремесленный классъ былъ при\r\nведенъ мгновенно, какъ по манію волшебнаго жезла, на высшую сту\r\nпень благосостояния. Не существуетъ, кажется, такой мѣры; зло, вко\r\nренявшееся вѣками, вѣками только и искореняется. Мы не думали\r\nтакже соединять спекуляціи съ человѣколюбіемъ двухъ котовъ въ\r\nодномъ мѣшкѣ, по остроумному выраженію г. Пискунова: но, будучи\r\nтвердо убѣждены, что требовать отъ одного сословія громадныхъ жертвъ\r\nвъ пользу другаго и тщетно и неразумно, мы предложили проектъ,\r\nВы при\r\n.526 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nвъ которомъ, како нам кажется, соединены выгоды обѣихъ сто\r\nронъ. Капиталисты, не теряя процентовъ на свои капиталы, дѣлаютъ\r\nдоброе дѣло и—хотя, правда, исподволь—но существенно помогаютъ\r\nремесленникамъ.\r\nПоложимъ, что компанія устроила бы только одну мастерскую, при\r\nняла бы въ нее только 200 человѣкъ, но пошли бы дѣла хорошо и\r\nоказалось бы возможнымъ увеличить ее, тогда завести другую, принять\r\nеще 200 человѣкъ. Но тутъ не такъ еще важна прямая польза, прино\r\nсимая настоящему поколѣнію ремесленниковъ, какъ важно основатель\r\nное и хорошее образованіе будущаго поколѣнія. Ремесленникъ, со\r\nзданный школою компаній, зналъ бы свое дѣло хорошо, не имѣлъ бы\r\nнадобности работать кое-какъ, получилъ бы понятие о важности труда\r\nчecтнaro и, неизбитый морально и Физически, не былъ бы поставленъ\r\nвъ грустную нравственную необходимость безсознательно мстить своимъ\r\nученикамъ за все, что самъ перенесъ отъ учителей. Компанія нашла\r\nбы вѣрно возможность снабжать заимообразно, хоть лучшихъ изъ уче\r\nниковъ своихъ школъ, средствами для заведенія маленькихъ мастерскихъ\r\nвнутри России, и чрезъ нѣсколько лѣтъ намъ удалось бы, можетъ-быть,\r\nвстрѣтить въ какомъ-нибудь Юхновѣ или Константиноградѣ и порядоч\r\nнаго кузнеца, и порядочнаго слесаря, и порядочнаго сапожника.\r\nг. Пискуновъ указываетъ еще въ своей Замѣткѣ на ремесленницъ\r\nи замѣчаетъ, что мы въ статьѣ нашей ничего не сказали ни о по\r\nложении ихъ, ни о томъ, должна ли въ нихъ принять участие компа\r\nНамъ очень хорошо было извѣстно положеніе этой части ре\r\nмесленнаго сословія, но не говорили о ней на томъ основаній,\r\nне составляетъ и 1/4 доли ремесленниковъ-мужчинъ (около\r\n22°/%) *, и что поэтому мы очень естественно занялись большинствомъ.\r\nКомпанія же можетъ распространить свою дѣятельность на ремеслен\r\nниць только тогда, когда дѣятельность эта уже достигнетъ очень зна\r\nчительныхъ размѣровъ\r\nнія. МЫ\r\nчто она\r\nН. ЖЕннинъ.\r\n1858 года, 30-го ноября.\r\n* Таково отношение этихъ классовъ въ Петербургѣ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Pritcha. Liliia i drugie tsvety («Okhotnik do tsvetov prekrasnykh…»)",
        "article": "-“\r\n187\r\nП р И т ч А\r\nЛилія и другіе цвѣты.\r\nОхотникъ до цвѣповъ прекрасныхъ\r\nвсѣхъ больше Лилію любилъ;\r\nО ней въ забопахъ повсечасныхъ\r\nДругіе всѣ цвѣпы забылъ.\r\nЗабылъ пюльпаны, розы,\r\nГвоздики, пуберозы, .\r\nО лиліѣ одной и думалъ и гадалъ,\r\nИ въ лучшемъ воздухѣ цвѣпочикъ сберегалъ.\r\nПрелеспна Лилія своею бѣлизною\r\nПригожспвомъ, нѣжноспью, сразмѣрной вы\r\nсоппоно\r\nКрасуепся, роспепъ,\r\nИ лучше и милѣй ея въ едемѣ нѣпъ.\r\nКоль изпыпапели природы _\r\nне обольщаюпъ слухъ;\r\nТо всѣ пвореній роды\r\n. Имѣюпъ чувспва, мысль и духъ;\r\n. И еспьли баснословы\r\nДвиженье дали имъ и гласъ;\r\nТо мы на епопъ разъ\r\nИмъ пакъ же подражапъ гоповы.\r\nОхопникъ до цвѣповъ въ одинъ прекрас\r\n, ный день_\r\n188\r\nВъ прохладную древесну пѣнь\r\nСвой миленькой цвѣпокъ поспавилъ,\r\nА пѣ на солнышкѣ оспавилъ.\r\nДосадно Лиліѣ, что прочіе цвѣпы\r\nПо мнѣнію ея, всѣ видятпъ красопы,\r\nКакими ясный день блиспаепъ,\r\nЕе же мрачна пѣнь опъ свѣпа сокрываепѣ.\r\nЛюбипель лиліи хопѣлъ коснупься ей;\r\nНо Лилія: поспой, подъ мрачной пѣнью сей\r\nОспавъ меня въ плачевной долѣ; _\r\nЯ вижу, пы меня уже не любишь болѣ.\r\nЛаскаешь для пово чпобѣ послѣ удалипь,\r\nИными жадный взоръ цвѣпами веселипь . .\r\nМогули, нѣжно пакъ и пламенно любя,\r\nМогулъ я, Лилія, обманывапь пебя?\r\nТакъ будучи мила, прекрасна,\r\nТы не спыдишся ревновапь?\r\nИли незнаешь пы, какъ ревноспъ намъ\r\n__ опасна?\r\nЕдва родипся, пы ужъ спанешь увядапь.\r\nЦвѣпы, копорые на солнышкѣ спояли,\r\nДавно уже завяли.\r\nКогда бы не былъ я плѣненъ пвоей красой,\r\nНе спавилъ бы пебя подъ пѣнію гуспой,\r\nИ пакъ презаешся пы ревностпью пуспой.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "VIII. Biografiia Ignatiia Krasitskogo",
        "article": "512\r\nVIII.\r\nБІОГРАфіЯ\r\nИгнатія 1\\ра с/іцкаг о.\r\n<Граф5 Зігнатігі Ирасицкіи, бывшій прежде ЕпископомЬ Шарминскнж5, а послѣ Унізненскнмб АрхіепископомЬ, скончался 14 Марша 1801 года вѣ Берлинѣ на 67 году опіѣ рожденія. Сей мужѣ, отличный по своимЪ достоинствамъ, особливо же но уму и сочиненіямѣ, занималъ знатное мѣсто, и потеря его весьма ощутительна для Польской Словесности.\r\nОнЪ родился вЪ ЩоКецкі вЪ 1 734 Г0ДУ и произходилЪ изЪ домѵ ГрафовЬ Ji'pa-сицкмхб, извѣстнаго А своей землѣ піѣмЪ, что занималъ вѣ оной первыя достоинства. ОтецЪ его Уіван8 УСра-сицкіп былЪ ХолмскимЪ КастеляномЪ. По окончаніи перваго воспитанія и по предназначеніи кЪ духовному состоянію отправленъ былЪ вЪ Римѣ для усовершенствованія себя вЪ наукахЪ, относящихся кѣ сему званію. По возвращеніи вѣ отечество сдѢланЪ былЪ КаноникомЪ, по томѣ ПеремышльскимЪ соборнымЪ Па-сгпоятелемЪ и Львов« жимѣ КусіпоніемЬ, и избранъ будучи ошЪ Львовскаго Архи-Капитула Депутатом!! вѣ Малопольской Трибуналѣ, первый при Сшани-\r\n515\r\nславѣ Августѣ, по раздѣленіи Конституціею Сейма созванія (convocations) вЪ 17о4 коронныхЬ трибуналовъ, предсѣдательствовалъ вЪ семѣ собраніи-, при чемЪ имѢлЪ случай вникнуть во всю связь судебныхъ дѣлѣ, которыя послѣ столь остроумно и удачно изобразилъ вЪ £Цосвлдтинском5, т. е. вЪ книгѣ подЪ Симѣ названіемъ, означающимъ Опытнаго Знатока. Сія степень служила ему стезею кЪ высшимЪ достоинствамъ, кЪ чему содѣйствовало знатное родство, а особливо собственныя его дарованія. При остроуміи своем'Ъ имѢлЪ онЪ прекраснѣйшій видѣ, по чему и былЪ ду-шею знатнѣйшихъ обществѣ вЪ Варшавѣ.\r\nСтаниславѣ Августѣ, при возшествіи своемЪ на престолѣ, занявшись всемЪ тѢмЪ, что могло умножишь славу народа, и полагая дѣятельнѣйшимъ кЪ тому средствомъ распространеніе наукѣ, нашелЪ вЪ іКрасицкомб человѣка, способнаго по своему остроумію кЪ споспѣшествованію славѣ своего царствованія. ОнЪ старался привлечь его кЪ себѣ и ободришь, исходатайствовалъ для него Уінди?снлт5 или право почитаться природнымъ уроженцемъ) вЪ области западной провинціи, пожаловалъ ВарминскимЪ КаноникомЪ и вЪ скорости доставилъ ему КоадЪюторсшво (достоинство Ви-\r\nкарія) Влршшскаго Епископа. ВЪ то время издавалось ежемѣсячное сочиненіе подЪ названіемъ ЗЫоннтёрЗ, по примѣру Англискаго Зрителя, изѣ коего (»но большею частію было переводимо. Сіе весьма хорошимъ слогомѣ писанное изданіе, особливо вЪ первыхЪ годахЬ (изклю-чая 1 номера, который вышелЪ весьма иескладнымѣ слогомѣ) способствовало премного к'Ь просвѣщенію народа, и очищало его мнѣнія. Король возложилЪ на Жрагицка?о прилѣжно стараться о семѣ сочиненіи. Мѣста, в'Ь коихѣ видно изворотливое остроуміе, легкой и веселой нюнѣ, по большей части обработаны перомЪ его и (рранцпскп ЗБоіолюлбцсі; важнѣйшіе предмѣшы описывали Ллбе-ѵіранди, ёМпнасовпт.б и прочіе.\r\nСмерть Варминскаго Епископа Тра-Соескаго споспѣшествовала УСрасицкому вступить вЪ управленіе симЪ богашымѣ ЕпископствомЪ, и не имѣя оіпѣ роду еще и 50 лѣтѣ, имѢлЪ онѣ вЪ своемѣ распоряженіи /j.00,000 злотыхЪ ( 100,000 р.) годоваго дохода. Но любя пышность и великолѣпіе, вошелѣ вѣ долги, кои вредѣ смертію его всѣ выплачены были, щедротою фридриха великаго, который хотя и взялѣ вѣ казну его имѣнія, но назначилъ ему приличное содержаніе и снабдилѣ способомъ заплатишь долги. Однажды фридрихѣ вѣ\r\n515\r\nшушкахЪ сказал!) Жраенцкомц, что онЪ проситЪ его какѣ Епископа, ввести его вЬ рай под!) своею мантіею. Охотно бы исполнилъ волю В. В., отвѣчалъ ЕпископЪ; нетрудно мнЬ закрыть васЪ своею мантіею, которую вы очень обрѣзали,— относя сіе кЪ уменьшенію доходовъ. Король разсмѣялся и пожаловалъ ему 50000 талеровъ.\r\nУСраснцкій оставя отечество, посвя-тилѣ себя однимЪ наукамЪ. ОнЪ началѣ издавать сочиненія, которыя обратили на него вниманіе публики, приобрѣли ему славу остроумнаго, и содѣлались украшеніемъ Польской Словесности.\r\nПри нашемЪ Августѣ ты первый далЪ\r\nпримѣры\r\nИскуственно писать, знать вкусѣ и\r\nслоговЪ мѣры.\r\nнаписалЪ славный стихотворец!)Трембсц-кін вЪ стихахЪ: госте eö Уей.ібсСергі; онѣ написалЪ точную истину и был!) только изшолковагпелемЪ всеобщаго чувствованія.\r\nОбратимъ теперь взорѣ на творенія УСрасицксіго. Онѣ суть драгоцѣнный залогѣ, оставленный обществу, и составляютъ большую часть описанія его жизни. Потомство забудетѣ, что онЪ былЪ ЕпископомЪ, АрхіепископомЪ и КняземЪ, но не престанетЪ читать и прославлять счастливаго писателя и великаго стихотворца.\r\nЧасть I\r\nSI\r\n51б\r\nШвішеида, — первое твореніе , которое вышло вЪ свѢшЪ изЬ подЪ пера Жрпспцка?о 17 7 5 года. Кажется, что іВсѵпрахоміомахіл или война мышей ob лягушками, которая всѣми вообще приписана Гомеру, служила образцемѣ для Мышеиды.\r\nЛучшія творенія ЯСраснцкаго — Сатиры. Онѣ соединилъ вЪ нихЪ приятность Виргилія сЪ силою Ювенала. Что можетЪ быть забавнѣе, его діодной Ж.енеі\\ что сильнѣе его Лспоріеннаго іВіксі* Остроумныя, шуточныя, и сильныя Сатиры УСраснцкаго могугаѣ равняться сЪ славнѣйшими древними и новыми произведеніями сего рода.\r\nБасни и повѣсти вЪ 4 частяхЪ, нѣсколько разѣ изданныя, вЪ разсужденіи совершенства уступаютъ СагпирамЪ ; но ихЪ должно почитать лучшимЪ твореніемъ сего рода на Польскомъ языкѣ.\r\nСтихотворенія изданныя вЪ 1784, содержатъ разные предмѣгпы. ВЪ нихЪ находятся Сатиры, басни, и письма вЪ сшихахЪ. Письма и сочиненія вЪ Я ча-сшяхЬ 1786— 1788; вЬ нихЪ между хорошимъ видно также много посредственнаго: нѢкоторыхЪ даже не нужно было издавать вЪ свѢтЪ. Мнѣ извѣстно, что сіи сочиненія безЪ свѣденія Писателя отданы Трелго, и всякЪ иовѣриігіЪ тому\r\n317\r\nкшо зиаегпЪ, сЪ какою охотою сей книгоиродавецЪ старался собирать все, что только выходило изЬ подЬ пера Князя—Епископа LТіармянскаго \\ ибо онЪ отЪ его сочиненій имѣлЪ немалую прибыль.\r\nЕсть также нѣкоторыя Комедіи ЯСрасиу,ка?о, какЪ то: $1жец5, І/ррвковнсгШ JJppr.MOHiuAtmcmcpö, изданные подЬ именемъ 3\\іо(шнска?о. Онѣ имѢютЪ комическія мѣста-, однако видно, что драм-магпическое дарованіе Автора не было особеннымъ его предмѢшомЪ.\r\nШонахолісіхія, остроумная Поэма, которую теперь чишаютЪ с'Ъ удовольствіемъ даже тѣ, коимЪ за 20 лѣіпЪ передѣ симЪ дѣлала досаду. Она имѣла слѣдующее начало:\tфридрихЪ II от-\r\nвел'Ъ Автору піѣ самыя комнаты в'Ъ дворцѣ Санё-Суси, вЪ которыхЪ жилЪ Вольтерѣ, говоря, что онЪ на томѣ мѣстѣ долженЪ быть вдохновенЪ и написать что нибудь хорошее. ПлодомЪ сего напоминанія была Шонахомпх'ія , Героико-комическое твореніе, которое можетЪ равняться с'Ъ іёісілоеліё (lutrin) Г-на Боало. ВЪ немЪ находятЪ нѣкоторыя отступленія вЪ повѣствованіи, но стихѣ такѣ плавенЪ, мысль такѣ весела, критика такѣ остроумна, что оно всегда приносишь будет!) читателю удовольствіе. Писатель, желая успокоить\r\n#\r\n513\r\nумы, разгоряченные отЪ такого сочиненія, отЪ котораго должно было смѣяться, написалЪ ^нпт-монйхомпхію, вЪ которой онЪ искусно польстилЪ обиженнымѣ и оправдалЪ первое свое сочиненіе.\r\nАвторЪ, показавЪ дарованіе свое кЪ комическимъ поэмамЪ вЪ Шѳгшеиді и 3\\іо~ пахомахіп, хотѢлЪ также открыть оное вЪ важномЪ содержаніи:, онЪ обогатилЪ Героическимъ слогомЪ Польской языкѣ, имѣвшій вЪ гномѣ недостатокъ, и воспѢлЪ сраженіе подЪ ХотиномЪ. Но сіе сочиненіе едва можно назвать опытомъ Героическаго стихотворства. ВЪ немЪ мало соблюдено Эпическихъ правилѣ. Самое содержаніе не совсем'ѣ способно кЪ начатію Поэмы такого рода. ОнЪ, лучше сказать, написалЪ повѣствованіе стихами, и украсилѣ его нѣкоторыми вымыслами. Иныя мѣста вЪ немЪ весьма приятны, какЪ то:\tописаніе\r\nвойны, Сейма, смерть Завпшп. Изображеніе Османовой надменности вЪ сихЪ стихахѣ :\r\n,3aG&ie5, zwo смертный онЗ, гордецб сеп\r\nвоспарилб\r\nÆелит ест в о м5 горі п мір5 потрлств\r\nвозмннлВ.\r\nпо истинѣ есть высокое^ но первая похвала Поэмы зависитъ отЪ выбора предмѣта и расположенія. Если это пренебрежено : то прекраснѣйшія осо-\r\n319\r\nбенныя мѣста не закроютъ пороковЪ цѣлаго творенія.\r\nПѣсни Оссіана, сына фингалова, не извѣстно гдѣ напечатаны. Писатель счастливѣе былЪ вЪ оригинальномъ сочиненіи, нежели вЪ переводѣ. Сіе твореніе написано весьма вольно и необрабо-тано; однако отЪ части видно творческое дарованіе.\r\nПеро ÿipacu цка?о не меньше изобильно было вЪ прозѣ, какЪ и вЪ сши-хахЪ. ВЪ 7 76 году издалЪ онѣ приключенія СМпко.іал }Цосвлдпінска?о. ВЪ семЪ сочиненіи обнаруживаешь онЪ всеобщія пороки прежняго воспитанія, особливо строгое обращеніе учителей сЪ учениками. ГІѢтЪ ничего излишняго, что онЪ говоритъ о семЪ предмѣтѣ:\tза\r\n40 лѢшЪ многократныя наказанія почитались существенною частію воспитанія. Другой порокЪ открываетъ Писатель в'Ь томЪ, что для воспитанія юношества принимали неизвѣстныхъ чужестранцевъ, (которые, по милости нѢкоторыхЪ холодных!) патріотовъ, не совсемЬ еще и у насЪ лишились знатнаго своего дохода отЪ промысла заморскою, часто невнятною ученостію). 3~. fäwjtoHtj, комнатный служитель вЪ своей землѣ, а у насЪ играющій лице и признаваемый ГрафомЪ, безЪ всякаго свѣденія предписываетъ правила воепита-\r\n320\r\nнія, даетпЪ птонЪ всей окрестности, оканчиваетъ игру свою посдіыднымѣ плушов-сгпвомЬ. Сколько было такихЪ Щюмоновб вЪ Государствѣ! Трибунальные происки, подкупы, вишійсгпво Меценатовѣ выражены весьма искусно, и составляютъ лучшія мѣста вЪ ^ЦосвлдтнскомЯ. Продолженіе приключеній его слишкомъ романическое, особливо когда послѣ кораблекрушенія выплылЪ онѣ на островѣ Шипуановб. Хотя онЪ там!) приобрѣлѣ полезныя знанія ошЬ УСсаоо-, но нужноли было искать ихЪ такѣ далеко? Все сіе обстоятельство помѣщено неестественнымъ порядкомъ, и вѣроятно, что заимствовано из!) другаго сочиненія. Находка денегЪ, приключенія Що-свяАчинскаго вЪ Америкѣ, знакомство сЪ КвакеромЪ, подарки его, заключеніе путешественника вѣ домѣ сумасшедшихъ —все сіе переходитъ предѣлы повѣсти. НѢшЪ ничего удобнѣе, какѣ продолжить повѣсть вымыслом!) разных!) приключеній: но ограничить ее малымѣ числомъ лицѣ, опредѣлить представленіе вещей и сдѣлать его занимательным!) — вЪ семѣ состоитъ истинное остроуміе. Щосвяд ннскіи могЪ гпѣ же самыя свѣденія получишь от!) какого либо стараго Поляка, и растраченное имѣніе исправить какимЪ нибудь наслѣдствомъ, или же-\r\n591\r\nнясь на Юліи. КонецЪ сей поеѢспти походиіпЪ на начало ....\r\nВторая повѣсть Красицкаго—У. Лод-столій —изданная вѣ 1778 году, совершенно изображаетъ Польскаго уѣзднаго жителя. Авторѣ имѢл'Ь намѣреніе представишь в'ѣ сей повѣсти хорошаго хозяина, добродѣтельнаго и благоразумнаго человѣка, и пригпомЪ показать свойственные нашему народу пороки и недостатки. ИзЪ всего того, что говоритъ и какѣ поступаетъ У. Лодстояін, видно знаніе домоводства, хорошее разсужденіе, гражданскія чувствованія, особливо тонѣ такѣ ловко перенятЪ и такѣ совершенно принаровленЪ, что едвали можно лучше изобразишь Поляка. По томѣ Авторѣ издалѣ вторую часть S'-на Лодетолія. Она неестественно связана сѣ первою} но имѣепіѣ тѣ же самыя достоинства вЪ разсужденіи шона и слога. Онѣ сочинил'ѣ и третью часть, которую читалѣ я вѣ рукописи. И вѣ ней примѣтно тоже перо, но содержаніе ея не столь важно. Лраси.цкт намѢ-рен'ѣ былѣ приготовить и 4 заешь, вЪ которой думалЪ вывесть на сцену дядю Л-жн Лодето л ином, добродѣтельнаго и великаго свойства человѣка, но человѣконенавистнаго, котораго долговремянная жизнь и разныя приключенія научили, какѣ мало можно довѣрять людямЪ.\r\n522\r\nСмерть воспрепятствовала Писателю произвесшь вѣ дѣйствіе свое намѣреніе.\r\nТретій повѣсть УСрасицкаго подѣ названіемъ Уісторія (*) вышла вЪ 17 78 гсду. Онѣ представляетъ вЪ ней человѣка, который не мог'Ъ умереть, но посредствомъ нѣкотораго бальзама на-ніелѣ средство возвращать себѣ новый вѣкѣ. Сей человѣкѣ, какЪ очевидный свидѣтель, описываетъ дѣянія, показываетъ ошибки Историковъ, замѣчаетъ свойства людей. Мысль весьма счастливая, требующая однако глубокаго познанія Исторіи и проницательнаго сужденія, которыя вмѣстѣ соединилъ вѣ себѣ ЗВартвлеми вЪ путешествіи младшаго Анахарсиса. Остроуміе Писателя весьма видно и вЪ семѣ сочиненіи. Примѣчанія его умны, и наѵало-стнсленіл Исторіи, на коихЪ онѣ останавливается, выбраны сЪ разборчивостію. Но еще далеко, чгпобЪ получить все отЪ сего счастливаго начертанія. упомянутая повѣсть не такЪ принята обществомъ, какѣ другія сочиненія сего Писателя. ИзЪ чего заключишь можно, что мало\r\n(*) Она переведена на Русской языкЪ подЪ названіемъ : Странствованіе неумирающаго іеловіка.\r\n325\r\nнаходилось умовЪ, приготовленныхъ кЪ чтенію шаковаго творенія.\r\nСобраніе нужныхъ свѣденій вЪ 2 частяхъ вЪ 4* 2. 5 780. Оно составляетъ Словарь, по примѣру круга всего ученія (Энциклопедіи). Не можно требовать, чтобы одинЪ человѣкѣ могЪ удачно кончить столь обширное сочиненіе*, но должно отдашь справедливость усердію и трудолюбію Писателя, который по силамЬ своимЪ являлЪ оныя для распространенія знаній.\r\nГражданскій МѢсяцословЪ, малое сочиненіе, изданное 1792 по числамъ Мѣсяца, содержитъ вЪ разныхЪ вѢкахЪ случившіяся вЪ Польшѣ произшесгпвія. Сего рода сочиненія находятся и надругихЪ языкахъ.\r\nBomb сколько разныхЪ сочиненій, произведенныхъ Жрасицкпл/З, когда онЪ былЪ КняземЪ ЪшіскопомЪ ЗВарминскнмЗ. фридрихЪ Вильгельмѣ II возвел’Ъ его на Урезненское Архіепископство, упразднившееся по смерти Лонятовскаго. ОнЪ не пресгпавалЪ трудиться и вЪ позднѣйшіе годы своей жизни, и началѣ издавать періодическое сочиненіе подѣ названіемъ: ^Всякая Ледіяя. Оно не долго продолжалось; ибо хотя собраны были хорошія вещи, но общество не нашло вЪ немЪ, чего ищетЪ вЪ такихЪ сочиненіяхъ.\r\nОнЪ также приготовилъ еще нѣкоторыя творенія, оставшіяся рукопи-\r\nсньши. Я хочу упомянуть о ни’лЪ, зная, сколь сочиненія сего рѣдкаго мужа любезны любителямЪ наукѣ. 1 е. Йовсня басни , писанныя по образу SI афонтеня, такѣ какЪ вЪ первыхѣ подражалъ онѣ федру. Никто еще не сравнялся — и вѣроятно вЪ томѣ не успѣетѣ, — сЪ французскимъ баснотворцемѣ. Й такѣ не удивительно, что нашЪ Писатель ему уступаетЪ; однако сочиненіе его заслуживаетъ уваженіе. 9 е. О Стихотворствѣ и Стпхотворцахё. ВЪ семѣ сочиненіи описываетЪ онѣ во первыхЪ краткую умозрительность стихотворства; по томѣ говоритъ вЪ особенности о разныхЪ ея родахЪ, и упоминаешЪ о СгпихошворцахЪ, прославившихся вЪ разныхъ вѢкахЪ, государсігівахЪ и на разныхъ языкахЪ:\tпомѣщаетЪ при томѣ\r\nвыписки переведенныя имЪ и другими. 3 е. Житія прославившихся людей, из5 Плутарха. ОнЪ не переводилЪ Плутарха до слова, оставилъ родословія и другія вещи, кои могли занимать только ГрековЪ и РимлянЪ; но сохранилъ только то, что можетЪ составлять свойства великихѣ людей, ихЪ слова и дѣянія. 4е. Житія прославившихся людей , по прилііру Плутарха. ВЬ семѣ сочиненіи Авторѣ описываетЪ дѣянія знаменитыхъ людей не только своего на-\r\n325\r\nрода, но и другихЪ, располагая ихЪ гпакЪ, чшобЬ можно было сравнять однихЬ сЬ другими. 5 е. {Разговори знаменптихб людей; АвторЪ подражалъ вЪ томЪ кіані/, (ронтенелго и {Монтескьё.\r\nBomb сочиненія 9Сраснцкп?о, заслуживающія уваженіе, изЪ коихѣ однѣ изданы, но весьма уже рѣдки’, а другія, изувѣченныя книгопечатными ошибками, достойны хорошаго, исправленнаго и полнаго изданія. Не льзя сомнѣваться, чтобы онѣ не нашли хорошаго приему у такого народа, котораго возвышали славу вЪ наукахЪ.—\r\nСвойства сердца Жрасицкаго, равнялись высокимъ свойствамъ его ума. ОнЪ былЪ обходителенъ, любезенЪ, умѢлЪ цѣнить дарованія другихЪ, самЪ одаренЪ будучи оными, помогалъ, вЪ чемЪ только могЪ, и если бы больше умѢлЪ соблюсти нужные расходы, то могЪ бы приобрѣспіь славу благотворителя, имѣя истинно благородное сердце. При всемѣ томѣ, онЪ любилЪ снабжать бѣд-ныхЬ, онЪ вспомоществовалъ {Мпнкловни/, трудолюбивому писателю, который хотя весьма великія оказалЪ услуги Польской Словесности, при начальномъ возрожденіи наукѣ\\ но оставленъ будучи всѣми, ежемѣсячно получалЪ ошЪ него при старости своей по УОО злошыхЪ (по 200руб.)\r\n326\r\nНе льзя быть приятнѣе УСрасицкаго вЪ обществахъ; веселость изображалась на его лицѣ, улыбка царствовала на его устахЪ. ОнЪ помнилЪ множество Анекдотовъ, исполненъ былЪ остроумныхъ выраженій и сосшавлялѣ удовольствіе всѢхЪ, кто имЬлЪ случай провождать сЪ нимЪ время. Не смотря на частые припадки, коимЪ онЪ подверженъ былЪ при старости, сохранилъ веселой нравѣ до смерти.\r\nПри всѢхЪ сихЪ качествахъ сердца и ума, недоставало вѣ немѣ свойства твердости; т. е. крѣпкаго, постояннаго и непоколебимаго духа. Онѣ в'Ь семЪ раздѣлялъ общій порокѣ народа, которому хотя иностранные приписываютъ вЪ другихЪ случаяхъ похвалу, но обвиняютъ его вѣ недостаткѣ постоянства.\r\nНе нарушая истины, и не кЪ чьему либо униженію, можно сказать, что ЗСраспцкій былѣ весьма умный человѣкѣ, какого Польша не имѣла вѣ наши вре-мяна. Слогѣ его плавенЪ, чистЪ, ясенѣ и естественной. Другіе доказали трудомЪ, сдѣлавшись хорошими стихотворцами; но ЯСраспцкш родился Поэтомѣ. Онѣ имѢлЪ живое воображеніе, изобильное остроуміе и счастливый изворотѣ. Стихотворцы рѣдко пишугаЪ хорошимъ\r\n527\r\nсвободнымъ слогомЪ, но сочиненія расы цка? о доказываютъ, что онЪ может'Ь занимать отличное мѣсто между писателями не связаннаго мѣрою слога. — Однако стихи его лучше прозы. Я не спорю, что также и вЪ риѳмахЪ часто позволяетъ онЪ себѣ слишкомъ много, не всегда наблюдаетЪ чистоту языка и вЪ нѣкоторыхъ мѢстахЪ примѣтишь можно поспѣшность и необработанность^ но сіи погрѣшности заглаждаетЪ онЪ столь многими приятностями, что почти отнимаетъ у читателя средство замѣчать оные. И самый строгій критикѣ, наслаждаясь красотами, забываетЪ недостатки, удивляется остроумію и сЪ жадностію продолжаетъ чтеніе его сочиненій. Я надѣюсь, что никто не обвинитЪ меня вЪ излишествѣ похвалѣ, мною здѣсь приписаных’Ь Автору, который вѣ жизни своей ни-чемЪ болѣе не обязалЪ меня кѣ тому, кромѣ приятнаго со мною обращенія. По смерти же его тѢмЪ паче не могу ослѣпляться пристрастіемъ. Но что я писалЪ по сердечному чувствованію и увѣренности кЪ живому, то повторяю о умершемѣ.\r\nЗВ 5 твореніяхЗ твоихЗ світЗ Лоябшк\r\nне забудетЗ ;\r\nЛрпятноспіб пхЗ пюпатв потомковЗ\r\nпоздвіхЗ СудетЗ.\r\n528\r\nбНіт? ?Рпд{ЛЯН?\\ предварил?) их5 ги~ беле ніжн&ш бГрек?; бГомер? с? бВпргпліем? живут? должай-\r\n\\ тій вік?. (*)\r\nС? иТолбскаго 6В. 6/1 нет — вес.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Sootnoshenie i vzaimnodeistvie fizicheskikh sil. (Okonchanie.)",
        "article": "соотноШЕНІЕ И ВЗАИМНОдѣЙСТВИЕ Физи\r\nЧЕСКИХъ сили,\r\nDes relations mutuelles des forces physiques, par L. de la\r\nRive. Bibliothèque universelle. Janvier 1858.\r\nWechselseitige Wirkung der physischen Kräfte, von Rollman,\r\nWestermanns illustrirte Monatshefte, 1857.\r\nLiebig, über die Metamorphose der Kraft. Allgem. Zeitung\r\n3 April 1858,\r\n(Окончаніе.)\r\n9\r\n>\r\nчто\r\nЭлектричество и магнитизмо.\r\nЗдѣсь мы входимъ въ область явленій, которыхъ причина, при тепе\r\nрешнемъ состоянии науки, совершенно для насъ неизвѣстна. Между\r\nтѣмъ какъ явленія звука, свѣта и теплоты мы объясняемъ гипоте\r\nзой, основанной на не опровержимыхъ, въ сущности своей, меха\r\nническихъ законахъ движенія, не прибѣгая къ потаеннымъ силамъ,\r\nпри объясненіи явленій электричества мы до сихъ поръ не имѣемъ\r\nтакой теорій. За неимѣніемъ лучшей, мы принуждены принимать ги\r\nпотезу существованія двухъ электричествъ, хотя ясно сознаемъ,\r\nподобная теорія служить только для болѣе удобнаго выражения, даетъ\r\nвозможность соединять явленія въ одну группу и подводить ихъ подъ\r\nодинъ общій законъ. Причину же неудовлетворительности объясненія\r\nэлектрическихъ явленій мы должны искать, вопервыхъ, въ томъ об\r\nстоятельствѣ, что явленія эти изслѣдованы весьма недавно. Вспо\r\nмнимъ, что собственно такъ-называемое ученіе объ электричествѣ на\r\nчалось только со времени открытия двухъ электричествъ ДЮФеемъ,\r\nто-есть, съ 1733 года; до того времени ученіе вовсе не существо\r\nхотя свойство притягивать легкія тѣла, пріобрѣтаемое тѣлами\r\nотъ натиранiя, было извѣстно уже въ глубокой древности. Вторую же\r\nпричину должно искать въ изобилии явленій, входящихъ въ область\r\nвало,178 АтЕней.\r\nне толь\r\nФактовъ.\r\n>\r\n2\r\nэлектричества. Дѣйствительно, теорія должна объяснить\r\nко такъ-называемыя явления электрическiя, но и химическое срод\r\nство; она должна показать, почему при химическихъ соединеніяхъ\r\nпроисходить свѣтъ и теплота; наконецъ, эта же теорія должна пока\r\nзать намъ связь, существующую между послѣдними двумя явленіями,\r\nи тѣмъ распространить наши свѣдѣнія объ эфирѣ, свойства котораго\r\nиграютъ столь важную роль въ новѣйшей Физикѣ. Теперь прежде\r\nвременно было бы заботиться о дознании сущности электричества\r\nдолжно стараться только собрать возможно большее число\r\nТогда, по всѣмъ вѣроятностямъ, точное изслѣдованіе явленій само ука\r\nжетъ на нить, связывающую ихъ, на общій законъ природы, которому\r\nподчиняются они, и тогда намъ станетъ ясна, если не первоначаль\r\nная причина, то по крайней мѣрѣ сущность той силы, которую мы\r\nпривыкли называть общимъ именемъ электричества.\r\nДля объяснения электрическихъ явленій, теорія принимаетъ суще\r\nствованіе двухъ разнородныхъ электричествъ, положительнаго и отри\r\nцательнаго, находящихся въ каждомъ тѣлѣ въ равномъ количествѣ;\r\nчастицы одного и того же электричества взаимно отталкиваются, разно\r\nродныя же электричества притягиваются взаимно. Отсюда объясняется,\r\nвопервыхъ, почему электричество распространяется по хорошимъ про\r\nводникамъ болѣе и болѣе и переходить на другое тѣло, прикасаю\r\nщееся къ первому, и отчего въ данномъ тѣлѣ мы не замѣчаемъ при\r\nсутствия электричества, ибо взаимнымъ притяженіемъ своимъ обѣ жид\r\nкости держатся въ связномъ состоянии и одна не позволяетъ дѣйство\r\nвать другой. Поэтому, наэлектризовать тѣло значитъ сдѣлать такъ, что\r\nбы въ тѣлѣ оказался избытокъ одного какого-нибудь электричества;\r\nпри треніи же трущее и тремое тѣло получаютъ всегда электричества\r\nразнородныя. Если на двухъ концахъ какого-нибудь хорошаго про\r\nводника постоянно будемъ накоплять два разнородныя электричества,\r\nто они, соединяясь между собой чрезъ проводникъ, образують такъ\r\nназываемый гальваническій токъ. Поэтому токъ есть не что иное,\r\nкакъ постоянное возбуждение и соединение двухъ разнородныхъ элек\r\nтричествъ; это лейденская банка, постоянно заряжаемая и постоянно\r\nразряжающаяся, посредствомъ проводника, играющаго здѣсь роль раз\r\nрядника.\r\nТеорія электрическаго притяженiя и отталкиванія оказывается\r\nудовлетворительною для объясненія дѣйствія токовъ другъ на друга, состо\r\nящаго во взаимномъ притяженіи тѣхъ токовъ, которые идутъ по одному\r\nнаправленію, и въ отталкиваніи движущихся по направленіямъ противо\r\nположными. Явленіе это составляетъ главное основаніе знаменитой\r\nтеоріи Ампера, который объясняетъ отсюда вліяніе, оказываемое то\r\nнесоотноШЕНІЕ И ВЗАИМнодѣйствIE Физическихъ силу. 179\r\nесть на\r\nкомъ на магнитную стрѣлку, такъ же какъ и дѣйствіе полюсовъ маг\r\nнита между собою. Такимъ образомъ Амперь не только связываетъ\r\nмагнитизмъ съ электричествомъ, но строго доказываетъ, что магнитъ\r\nчто иное, какъ проводникъ, поперекъ котораго движется спи\r\nральный токъ; а если такъ, то переходъ электричества въ магни\r\nтизмъ и, обратно, возбужденіе электричества посредствомъ магни\r\nтизма объясняется само собой. Каковы бы ни были измѣненія, мо\r\nгущія со временемъ произойдти въ понятіяхъ нашихъ о сущности\r\nэлектричества, теорія Ампера, по которой электричество и магни\r\nтизмъ суть явленія тождественныя, останется непоколебимою, ибо въ\r\nосновании своемъ не предполагаетъ ни сѣвернаго и южнаго магни\r\nтизма, ни положительнаго и отрицательнаго электричества. Оче\r\nвидно, что даже съ перемѣною понятій и выраженій о дѣйствій электри\r\nчества, взаимное дѣйствіе токовъ останется неприкосновеннымъ и всѣ\r\nслѣдствія, отсюда выводимыя, будуть равно вѣрны и по другой теории.\r\nИтакъ уже въ настоящее время Физикъ, не обинуясь, можетъ ска\r\nзать: « Сила магнитизма и электричества одно и то же, и явления,\r\nими представляемыя, тождественны между собою ».\r\nОбнаруженіе взаимной связи, существующей между электриче\r\nствомъ и магнитизмомъ, представляетъ собой рядъ умозаключеній, въ\r\nвысшей степени геніальныхъ и поучительныхъ. Эрштедъ, послѣ дол\r\nгихъ, - безуспѣшныхъ розысканій Физиковъ, открываетъ, что магнит\r\nная стрѣлка, вліяніемъ тока, отклоняется отъ первоначальнаго своего\r\nположения и принимаетъ направленіе, перпендикулярное къ току. От\r\nкрытое удивительное, какъ по простотѣ, такъ и по плодовитости\r\nсвоей! Дѣйствительно, до устройства электромагнитнаго телеграфа\r\nостается одинъ только шагъ, и Амперъ, впервые истолковавшій бли\r\nстательное открытое копенгагенскаго Физика, первый же подаетъ мысль\r\nкъ проложенію телеграфической проволоки. По мертвому металлу,\r\nнезримо для насъ, незамѣтно, съ быстротою молнии пробѣгаетъ че\r\nловѣческая мысль; разстоянiя уничтожаются, нѣтъ болѣе различия между\r\nводой и сушей; океанъ раздѣляетъ народы, телеграфъ соединяетъ\r\nихъ и посылаетъ братское привѣтствіе (или укоръ) отъ одного ма\r\nтерика къ другому!..\r\nПойдемъ далѣе: представимъ себѣ два спиральные тока, идущіе по\r\nодному и тому же направленію; такіе токи одноименными своими кон\r\nцами взаимно отталкиваются, разноименными же притягиваются. Рав\r\nнымъ образомъ, приближая одинъ полюсь магнита къ спиральному\r\nтоку, увидимъ, что одинъ конецъ спирали притягивается магнитомъ,\r\nа противоположный конецъ отталкивается. Слѣдовательно, дѣйствие\r\nдвухъ спиральныхъ токовъ во всемъ подобно дѣйствію двухъ магни\r\n.180 АТЕНЕЙ.\r\nзываютъ значитъ\r\nстали\r\na\r\nтовъ. Отсюда же Амперь выводитъ предложеніе обратное. Магнитъ\r\nесть не что иное, какъ спиральный токъ, и открытie Эрштеда объ\r\nясняется просто тѣмъ, что магнитная стрѣлка должна поворачиваться\r\nтакъ, чтобы токъ, движущийся по ней, былъ параллеленъ току, иду\r\nщему по проволокѣ, и вотъ почему стрѣлка становится перпендику\r\nлярно къ току.\r\nТеорія Ампера объясняетъ самую сущность магнитизма, не прибѣ\r\nгая к двумъ магнитизмамъ, сѣверному и южному. Въ каждомъ кускѣ\r\nжелѣза, стали, вообще въ веществахъ магнитическихъ, то-есть, спо\r\nсобныхъ принимать магнитизмъ, каждый атомъ окруженъ такъ --назы –\r\nваемыми амперовскими токами, при обыкновенномъ состоянии имѣ\r\nющими всѣ возможныя направленія, и потому вещества эти не ока\r\nникакого магнитнаго дѣйствія. Намагнитить тѣло\r\nпривести всѣ частные амперовскіе токи къ одному направленію, къ\r\nпараллелизму. Съ этой точки зрѣнія намагниченіе желѣза и\r\nпосредствомъ магнита дѣлается совершенно понятнымъ: спиральный\r\nтокъ, движущийся въ магнитѣ по одному направленію, притяженіемъ\r\nсвоимъ принуждаетъ токи, существующіе въ желѣзѣ и стали, идти\r\nпараллельно съ нимъ, когда амперовскіе токи параллельны между\r\nсобой, тогда вещество (желѣзо, сталь) само становится магнитомъ.\r\nОторвите магнитъ и желѣзо теряетъ свою магнитность, потому что\r\nамперовскіе токи опять утратили свой параллелизмъ; въ стали же\r\nсдерживающая сила (force соёrcitive) принуждаетъ токи, разъ приве\r\nденные къ параллелизму, продолжать свое движеніе въ томъ же напра\r\nвленіи. Если около мягкаго желѣза обмотать спиральную металличе\r\nскую проволоку, то при пропускѣ въ нее тока, желѣзо становится\r\nмагнитомъ; при перерывѣ же тока магнитизмъ теряется. Здѣсь оче\r\nвидно происходить то же самое дѣйствіе, что и прежде, и на этомъ\r\nосновано устройство электромагнитнаго телеграфа.\r\nЕсли электричество возбуждаетъ магнитизмъ, то и обратно, магнитъ\r\nможетъ возбуждать электричество. Приближая или удаляя магнитъ\r\nотъ сомкнутой металлической проволоки, мы замѣтимъ токъ, имѣющій\r\nкаждый разъ противоположное направленіе. Этотъ токъ, называемый\r\nиндукцiонным, наводнымъ, возбужденъ движущимся магнитизмомъ; это\r\nдѣйствје обратное замѣченному нами прежде, гдѣ посредствомъ дви\r\nжущагося электричества или тока возбуждается магнитизмъ.\r\nПоказавъ тождество электричества и магнитизма, обращаемся къ\r\nсвязи, существующей между электричествомъ и другими Физическими\r\nдвятелями, и, разумѣется, все, что мы скажемъ о немъ, относится\r\nравно и къ магнитизму. Извѣстно какъ электричество возбуждается\r\nтреніемъ круга машины о кожаныя подушки, извѣстно, что индукцісоотношEHIE и ВЗАИмнодѣйствIE ФИЗИЧЕСкихъ Силъ. 181\r\nонный токъ обусловливается приближеніемъ или удаленіемъ сомкну\r\nтаго проводника къ проволокѣ, по которой движется токъ, или же\r\nприближеніемъ и удаленіемъ обвитаго проволокою желѣза къ полю\r\nсамъ или отъ полюсовъ магнита. Стало-быть для возбуждения и под\r\nдержанія электрическаго или магнитнаго тока необходима и механи\r\nческая работа. Въ свою очередь электричество и магнитизмъ во мно\r\nгихъ случаяхъ сами производятъ движеніе: вспомнимъ притяжение и\r\nотталкиваніе тѣлъ, наэлектризованныхъ одинаковымъ или различными\r\nэлектричествомъ, также и проводниковъ, по которымъ движутся токи,\r\nимѣющіе одинаковое или различное направленіе. Гальваническій токъ,\r\nвозбуждая магнитизмъ въ электромагнитѣ, заставляетъ его напримѣръ\r\nпритягивать вблизи находящийся якорь, котораго острое производить\r\nна бумагѣ точку или черту, стотря по продолжительности тока, а на\r\nэтомъ основанъ электромагнитный телеграфъ Морса, который входить\r\nнынѣ болѣе и болѣе въ употребленіе. Съ другой стороны, притяже\r\nніемъ и отталкиваніемъ полюсовъ двухъ электромагнитовъ, пользу\r\nются при устройствѣ электромагнитныхъ машинъ. Вопросъ, почему\r\nдо сихъ поръ электричество не примѣняется къ механическимъ дви\r\nгателямъ, будетъ разсмотрѣнъ нами впослѣдствіи.\r\nМы видѣли уже, что электрической токъ, движущийся по спирали,\r\nпомѣщенной между полюсами подковообразнаго магнита, раждаетъ\r\nзвукъ. Но электричество производитъ и другія, не менѣе замѣча\r\nтельныя измѣненія въ расположении атомовъ тѣлъ. Вертгеймъ, спеці\r\nально занимавшийся этимъ вопросомъ, замѣтилъ, что коэффициентъ\r\n(то-есть числовой показатель) упругости желѣзнаго или стальнаго\r\nбруска, помѣщеннаго внутри металлической спирали, измѣняется во\r\nвремя прохождения тока по спирали, то-есть, при намагничиваніи бру\r\nска; въ стали измѣненіе это продолжается ии по перерывѣ тока.\r\nВотъ еще болѣе любопытный опытъ: укрѣпимъ полоску мягкаго же\r\nлѣза за одинъ конецъ неподвижно, а на другомъ, свободномъ концѣ,\r\nпривѣсимъ маленькій грузъ. Тогда, какъ и слѣдовало ожидать, по\r\nлоска немного погнется, какъ вслѣдствіе собственной своей тяжести,\r\nтакъ и тяжести прибавочнаго груза. Но если обвить ее проволочной\r\nспиралью, то въ моментъ движенія тока по спирали и слѣдовательно\r\nнамагниченія полоски, увидимъ, что послѣдняя, вмѣстѣ съ обвивающей\r\nее проволокой, какъ бы выпрямляется. Очевидно, что намагничиваніе\r\nпроизводить измѣненіе въ расположении атомовъ тѣла. Этого мало:\r\nмагнитизмъ производить перемѣну даже въ размѣрахъ тѣла. Въ мо\r\nнамагничиванія полоски мягкаго желѣза, она увеличивается\r\nна 1/2 -20000 первоначальной своей длины; при прекращеніи магнитизма,\r\n>\r\nментъ182 А ТЕНЕЙ.\r\nвъ постоян\r\nна\r\nполоска сокращается, но не приходитъ въ первобытные размѣры, а\r\nостается нѣсколько удлинненною.\r\nЭлектричество производитъ значительныя перемѣны и\r\nныхъ магнитахъ. Извѣстно, что во время съвернаго сіянія (по всѣмъ\r\nвѣроятностямъ явления электрическаго) склонение магнитной стрѣлки\r\nпретерпѣваетъ значительныя и весьма неправильныя измѣненія; коле\r\nбанія эти служатъ даже признакомъ, что въ данный моментъ проис\r\nходить полярное сіяніе, хотя мы даже его и не замѣчаемъ. Если\r\nмолнія ударяетъ въ магнитъ, то весьма часто совершенно уничтожает.\r\nмагнитизмъ, иногда же полюсы магнита превращаются. Въ 1809 году\r\nодинъ генуэзскій корабль претерпѣлъ крушеніе у береговъ Алжира оттого,\r\nчто послѣ удара молнии въ корабль, полюсы стрѣлки перевернулись и\r\nкапитанъ думалъ, что онъ держитъ курсъ на съверъ, тогда какъ судно\r\nшло прямо на югъ. Наоборотъ: измѣненіе въ расположении атомовъ\r\nтѣла способствуетъ воспринятію имъ магнитности. Извѣстно, что удары\r\nи закалъ удерживаютъ магнитность въ желѣзѣ; стальной брусокъ, приве\r\nденный въ положенье стрѣлки наклонения, чрезъ удары молотомъ сохраня\r\nетъ полученную имъ магнитность подъ вліяніемъ магнитизма земли.\r\nМы говорили уже, что при извѣстныхъ случаяхъ теплота произво\r\nдить электричество и указали на гидроэлекрическую маш шину и\r\nтермоэлектрической столбъ. Наоборотъ, электрическiя явленія всегда\r\nпочти сопровождаются свѣтомъ и теплотой, напримѣръ: ycтричныя\r\nраковины отъ проведенія по нимъ разряда лейденской банки пріобрѣ\r\nтаютъ свойство свѣтить въ темнотѣ. Электрической свѣтъ имѣетъ\r\nтѣмъ большее напряженіе, чѣмъ сильнѣе токъ; чѣмъ тоньше прово\r\nлока, по которой проводится токъ, тѣмъ сильнѣе накалится она.\r\nСвѣтъ, издаваемый ею, переходить изъ красно-калильнаго въ бѣло -\r\nкалильный; наконецъ отъ продолжительнаго и сильнаго дѣйствія элек\r\nтричества проволоки мѣдная и желѣзная плавятся, а платиновая уле\r\nтүчивается. Если прервемъ токъ и потомъ проволоки, привинченныя\r\nкъ полюсамъ батареи (электроды), приведемъ въ соприкосновеніе, то\r\nпри каждомъ разрывѣ и замыканіи тока является искра, яркость и\r\nцвѣтъ которой зависитъ отъ силы тока и вещества самыхъ электро\r\nдовъ. При весьма сильномъ токѣ, электроды можно держать на из\r\nвѣстномъ разстоянии другъ отъ друга и искра не прекратится, но обра\r\nзуется такъ-называемая электрическая дуга, употребляемая для освѣ\r\nщенія. Свѣтъ, замѣчаемый въ дугѣ, происходитъ, подобно искрѣ,\r\nотъ отдѣленія накаленныхъ частицъ электродовъ.\r\nТеплота также тѣсно связана и съ магнитизмомъ. Если накалить\r\nмагнитный брусокъ до бѣла, то, по охлажденіп, онъ совершенно теря\r\nетъ магнитность, не утрачиваетъ способности пріобрѣсть ее\r\n2\r\nносоотноШЕНІЕ И ВЗАИмподѣйствIE ФИЗИЧЕСкихъ силъ. 183\r\nта\r\n2\r\nосевое\r\nвновь. • То же самое получимъ, если магнитъ будемъ погружать въ\r\nводу, нагрѣваемую болѣе или менѣе: магнитность уменьшается по\r\nмврѣ повышения температуры и каждой температурѣ соотвѣтствуетъ\r\nопредѣленная потеря магнитнаго напряжения. Обратно, - съ пониже\r\nніемъ температуры магнитность увеличивается: же стрѣлка, на\r\nодномъ и томъ же мѣстѣ, въ равную единицу времени совершаетъ\r\nтѣмъ большее число качаній, чѣмъ нике температура.\r\nМагнитъ оказываетъ и другія дѣйствія, въ высшей степени замѣча\r\nтельныя и недавно только изслѣдованныя: магнитъ не только дѣйству\r\nетъ на другой магнитъ и на магнитическiх вещества, каковы желѣзо,\r\nсталь, никкель и кобальтъ, но и на всѣ тѣла твердыя, жидкiя и газо\r\nобразныя, хотя вліяніе это бываетъ весьма различно. Если между по\r\nлюсами электромагнита повѣсимъ свободно кусокъ желѣза, стали, ник –\r\nкеля и кобальта, то при пропусканіи тока по проволокамъ электро\r\nмагнита, слѣдовательно при намагничиваній послідняго, помянутыя ве\r\nщества притягиваются полюсами электромагнита и станутъ въ плоско\r\nсти его полюсовъ: примутъ такъ - называемое или полярное\r\nположение. Подобное направленіе принимаютъ всѣ окиси желѣза и со\r\nединенія его, потомъ кобальтъ, марганецъ, платина, стекло, дерево,\r\nи т. д. Но есть тѣла, на которыя магнитизмъ дѣйствуетъ совсѣмъ ина\r\nче: они принимаютъ положение перпендикулярнос къ плоскости элек\r\nтромагнита, то-есть, отталкиваются его полюсами. Такое положение,\r\nназываемое экваторіальнымі, принимаютъ висмутъ, сюрьма, цинкъ,\r\nсеребро, ртуть, мѣдь, кости и мясо животныхъ, и проч. Подобныя\r\nтѣла называются діамагнитными,— названіе, которое далъ имъ Фарадэ,\r\nизслѣдовавшій этотъ любопытный рядъ явленій. Пламя свѣчи прини\r\nмаетъ также положеніе экваторіальное и то же самое положение при\r\nнялъ бы человѣкъ, повѣшенный въ центр тяжести между полюсами\r\nэлектромагнита, такъ какъ всѣ почти части его тѣла принадлежатъ къ\r\nтѣламъ діамагнитным..\r\nНе менѣе важное и любопытные вліяніе оказываетъ магнитизмъ на\r\nрасположеніе атомовъ тѣлъ. Отражая лучи свѣта отъ плоскаго зерка\r\nда подъ извѣстнымъ угломъ и разсматривая отраженные лучи сквозь\r\nтакъ - называемую Николеву призму, мы, при извѣстномъ положени\r\nпризмы, увидимъ свѣтъ, при другомъ же положенiн ея зеркало пока\r\nжется совершенно темнымъ. Вообразимъ себѣ подковообразный элек\r\nтромагнитъ; между концами его положимъ кусокъ кремне- борно - кІІ\r\nсаой окиси свинца. Смотря въ Николеву призму такъ, чтобы лучи\r\nсвѣта, отраженные отъ плоскаго зеркала, проходили сквозь вышеска\r\nзанный минералъ, увидимъ, что при извѣстному положении призмы, ми-,\r\nнералъ кажется прозрачнымъ, при другомъ темнымъ. Поставимъ те.\r\nч, Іy. 13184 АТЕНЕЙ.\r\nперь Николеву призму такъ, чтобы минералъ казалса непрозрачнымъ\r\nи пропустимъ токъ по проволокамъ электромагнита, тогда - замѣтимъ,\r\nчто въ моментъ намагничиванiя желѣза, минералъ вдругъ сдѣлался\r\nпрозразнымъ, и прозрачность продолжается до тѣхъ поръ, пока не пре\r\nкратится магнитизмъ. Перервите токъ, и окись свинца по прежнему\r\nдѣлается непрозрачной. Наоборотъ: поверните Николеву призму такъ,\r\nчтобы минералъ казался прозрачнымъ, и возстановите магнитизмъ въ\r\nмягкомъ желѣзѣ, вамъ покажется, будто кто-нибудь держитъ передъ\r\nвашими глазами непрозрачную пластинку, окись свинца стала не\r\nпрозрачною! Уничтожьте магнитизмъ пластинка опять пропускаетъ\r\nсвѣтъ! Что же обнаруживаетъ этотъ замѣчательный опытъ Фарадэ? - А\r\nто, что магнитъ оказываетъ вліяніе на расположеніе атомовъ тѣлъ,\r\nибо только отъ этого расположенія можетъ зависѣть прозрачность или\r\nнепрозрачность. Зная же притомъ, что магнитизмъ и гальванической\r\nтокъ способны въ желѣзномъ и стальномъ брускахъ возбуждать звукъ,\r\nдаже удлиннять ихъ, мы въ правѣ полагать, что магнитизмъ и элек\r\nтричество находятся въ тѣсной связи съ частичнымъ притяженіемъ.\r\nЭлектричество производить разложеніе тѣлъ на ихъ составныя ча\r\nсти и слѣдовательно разрушаетъ химическое сродство. Это свойство\r\nэлектричества, открытое въ 1807. году, играетъ теперь огромную роль\r\nвъ промышленности, ибо на немъ основана гальванопластика.\r\nИзвѣстно, что вода дійствіемъ гальваническаго тока разлагается,\r\nпричемъ кислородъ является всегда у положительнаго, а водородъ У.\r\nотрицательнаго полюса. Вообще же можно сказать, что подвергая\r\nсложное тѣло (состоящее изъ основания и кислоты) дѣйствію тока,\r\nоснованіе находимъ всегда у отрицательнаго, а кислоту у поло\r\nжительнаго полюса; отсюда, основываясь на электрическомъ притяже\r\nніи и отталкиваній, выводимъ, что основаніе составляетъ электропо\r\nложительное, а кислота электроотрицательное начало. Дѣйствіемъ то\r\nка знаменитому Деви удалось разложить многія тѣла, до него считав\r\nшiяся простыми, напримѣръ калн, натръ, на основанія — калій, натрій,\r\nи на кислородъ; на этомъ же основана такъ-называемая электрохимиче\r\nская теорія. Что же касается до магнитизма, то до сихъ поръ не уда\r\nлось доказать участіе, принимаемое имъ въ химическихъ соединеніяхъ,\r\nи всѣ опыты, совершенные съ этой цѣлью, не привели къ желаемому\r\nрезультату.\r\nТакимъ образомъ одинъ и тотъ жө гальваническій токъ можетъ про\r\nизводить движеніе, свѣтъ, теплоту и химическое разложение. Здѣсь\r\nмы должны употребить слово производить, не имѣя права назвать\r\nэто преобразованіемъ, ибо, при нынѣшнимъ состояніи науки, мы не мо\r\nжемъ иначе обнаружить присутствіе электричества, какъ только по\r\n>\r\n>соотноШЕНІЕ И ВЗАИМңодѣйствIE Физическихъ сили. 185\r\nто\r\nи теплота\r\n>\r\nсред € твомъ вышесказанныхъ явленій. Но зато можно строго доказать,\r\nчто и электричество слѣдуетъ общему закону сохранения силъ,\r\nесть, что выигрывается и здѣсь въ одномъ, то теряется въ другомъ\r\nотношеніи. Дѣйствительно, заставьте гальваническій токъ приводить въ\r\nдвиженіе какую- нибудь машину и измѣрьте производимое имъ въ то\r\nже время химическое разложеніе, свѣтъ и теплоту, увидите, что когда\r\nмашина въ полномъ ходу, химическое разложеніе, свѣтъ\r\nуменьшились значительно. Остановите машину: въ тотъ же моментъ\r\nхимическое разложение усиливается и освобождается значительное ко\r\nличество теплоты. Заставьте электродвигательную машину исполнить\r\nкакую-нибудь работу, поднять грузъ, и увидите, что химическое раз\r\nложение и теплота прекратились вовсе: вся сила тока преобразилась,\r\nперешла въ движение!\r\nПусть токъ пройдетъ сквозь металлическую проволоку и въ то же\r\nвремя сквозь воду, увидите, что мѣдная проволока нагрѣвается значи\r\nтельно, но вода почти не разлагается. Прибавьте къ водѣ нѣсколько\r\nкапель сѣрной кислоты, чтобъ проводкость ея увеличилась, увидите,\r\nчто теперь вода разлагается сильно, но зато проволока нагрѣлась сла\r\nбо, почти незамѣтно. Въ первомъ случаt вы обнаружили теплоту, но\r\nуничтожили химическое дѣйствіе; во второмъ химическое дѣйствіе тока\r\nувеличилось, теплота же исчезла и преобразилась, такъ-сказать, въ\r\nхимической дѣятель. На лекціяхъ, читанныхъ Либигомъ въ мартѣ 1888\r\nгода въ мюнхенской лабораторій, знаменитый химикъ заставилъ токъ\r\nпроходить сквозь толстую проволоку, обмотанную вокругъ мягкаго же\r\nлѣза: желѣзо стало магнитомъ и могло держать 30 фунтовъ. Послѣ то\r\nго тотъ же токъ проведенъ былъ сквозь тонкую проволоку, представ\r\nлявшую ему значительное сопротивленіе: магнитизмъ ослабѣлъ, но зато\r\nпроволока накалилась, и будучи положена въ стаканъ воды, нагрѣла\r\nее до точки кипѣнья. Либигъ послѣ этого заставилъ токъ произвесть\r\nхимическое разложение: теплота и магнитизмъ исчезли, но зато вода\r\nразложилась на кислородъ и водородъ. Зажгли смѣсь обоихъ газовъ,\r\nи получилась теплота, соотвѣтствующая силѣ употребленнаго тока.\r\nТотъ самый электрический токъ, который намагничиваетъ желѣзо, за\r\nставляя его держать грузъ въ 1,350 фунтовъ, возбуждаетъ въ тонкой\r\nпроволокѣ столько теплоты, что одинъ Фунтъ воды можетъ нагрѣвать\r\nся ею на одинъ градусъ, и разлагаетъ такое количество воды на ки\r\nслородъ и водородъ, что отъ сожиганiя этой смѣси газовъ темпера\r\nтура одного фунта воды можетъ повышаться также на одинъ градусъ.\r\nВездѣ оказывается равенство дѣйствия и сохранение силы, нигдѣ не\r\nвидимъ ни излишка, ни убыли. Стало-быть, опять мы пришли къ то\r\nму заключепію, что сила исчезнуть не можетъ, что движеніе не те186... АтыңE й,..\r\nряется и что кажущееся уничтожение его есть только одно преобра\r\nзованье.\r\nХимическое сродство.\r\nи\r\nОбщимъ названіемъ химическаго сродства мы обозначаемъ силу,\r\nзаставляющую частицы двухъ разнородныхъ веществъ между собою\r\nсоединяться и образовать новое вещество, отличное отъ прежнихъ по\r\nСВОИМъ Фізическим XIIмическими свойствамъ. Въ водѣ нельзя\r\nузнать ни горючести водорода, ни способности кислорода поддержи\r\nвать горѣніе; кислородъ и азотъ, два газа безцвѣтные, безъ запаха,\r\nобразують жидкое тѣло азотную кислоту, по свойствамъ своими\r\nсовершенно отличнос отъ составляющихъ его веществъ. Но что такое\r\nсила, заставляющая частицы тѣлъ взаимно соединяться, объ этомъ\r\nпри нынѣшнемъ состоянии естествовѣдѣнія мы не знаемъ почти ничего,\r\nи здѣсь - то открывается обширное поле для предположеній. Теорія при\r\nнимаетъ, что два вещества, при соединеніи своемъ, наэлектризованы,\r\nодно электричествомъ положительнымъ, другое отрицательными.\r\nЕсли подвергнемъ составное тѣло дѣйствію гальваническаго столба,\r\nто-есть, вліянію двухъ разнородныхъ электричествъ, накопленныхъ у\r\nего полюсовъ, тѣло это разлагается: положительный полюсъ притя\r\nгиваетъ къ себѣ -электроотрицательное начало (кислоту), а отрица\r\nтельный — электроположительное начало (основаніе). При всякомъ хи\r\nмическомъ дѣйствій освобождается электричество, и это служитъ осно\r\nваніемъ для устройства гальваническихъ столбовъ. Простѣйшій галь\r\nванический элементъ представляетъ намъ цинковая пластинка, погру\r\nвъ смѣсь сѣрной кислоты съ водой. Цинкъ при этомъ прі\r\nобрѣтаетъ отрицательное, а жидкость положительное электричество.\r\nЕсли отъ верхняго конца цинка опустимъ металлическую проволоку въ\r\nводу, то цѣпь замкнута, токъ начинаетъ -двигаться и разлагаетъ во\r\nду; водородъ поднимается въ видѣ пузырьковъ, а цинкъ соединяется\r\nсъ кислородомъ и сѣрной кислотой и падаетъ на дно въ видѣ сѣраго\r\nпорошка. Чѣмъ быстрѣе происходитъ химическое разложение, тѣмъ\r\nсильнѣс будетъ токъ; такъ, напримѣръ, въ чистой водѣ, представля\r\nющей току значительное сопротивление, послѣдній уменьшается, а\r\nВмѣстѣ съ тѣмъ прекращается и химическое разложение.\r\nХимическое сродство бываетъ причиною свѣта, теплоты, магни\r\nобыкновенное горѣніе есть что иное, химическое\r\nсоединеніе тѣла съ кислородомъ; соединеніе это, сопровождаемое\r\nсвѣтомъ и теплотой, мы называемъ пламенемъ. Наоборотъ, пламя бы\r\nваетъ причиною новаго химическаго соединенія, новаrо горѣнія: на\r\nгрѣтое пламенемъ тѣло пріобрѣтаетъ способность соединяться\r\nженная\r\n2\r\n+\r\nа\r\nТИЗма: не какъ\r\nсъсоотношенІЕ И ВЗАИмнодѣйствIE Физическихъ силъ. 187\r\nи\r\nпоказы\r\nмы\r\nкислородомъ воздуха и вспыхиваетъ. Теплота, происходящая отъ\r\nсоединенія угля съ кислородомъ, преобразуется въ движеніе,\r\nопредѣленному количеству горючаго матеріала соотвѣтствуетъ опре\r\nдѣленная, величина движущей силы.\r\nВъ паровой машинѣ сила химическаго сродства, горѣніе, перехо\r\nдитъ въ двигательную силу посредствомъ паровъ, которые, образуясь\r\nотъ теплоты, давятъ на поршень и тѣмъ самымъ приводятъ его и весь\r\nсопряженный съ нимъ механизмъ въ движеніе. Съ другой стороны\r\nзнаемъ также, что и электричество преобразуется въ движение, что оно\r\nможетъ также производить механическую работу: какая же разница\r\nмежду паровой машиной и электродвигателемъ? Почему до сихъ поръ\r\nгальванической токъ не употребляется для приведенія машинъ въ дѣй\r\nствіе и не заступаетъ мѣсто пара, дѣятеля могучаго, но въ высшей\r\nстепени страшнаго и покупаемаго дорогою цѣной? Не разъ,\r\nвая модели различныхъ системъ электродвигателей, довольно сло\r\nиыя, а между тѣмъ приводимыя въ движеніе двумя или тремя элемен\r\nтами Бунзена, слыхали такіе вопросы: « Почему электродвига»\r\nтельныя машины не устроиваются въ большомъ видѣ, а показы\r\nваются только какъ рѣдкость въ ФІзическихъ кабинетахъ? Когда же\r\nнаконецъ гальваническій токъ замѣнитъ собою паръ? А вѣдь пора и\r\nочень пора! У насъ вездѣ начинаютъ устроивать желѣзныя дороги, а\r\nмежду тѣмъ дрова съ каждымъ днемъ становятся дороже: за чѣмъ не\r\nупотреблять электричества для приведенія въ движеніе локомотива? -\r\nи дешевле, и нечего опасаться разрыва котла? »\r\nНа подобные вопросы приходится обыкновенно отвѣчать такъ: съ\r\nувеличеніемъ размѣровъ электродвигательной машины и сопротивления,\r\nкоторое надо будетъ преодолѣвать, потребуется сильная гальваниче -\r\nская батарея, состоящая изъ множества элементовъ; устройство и\r\nсодержание такой батареи обойдется гораздо дороже, чѣмъ паровая\r\nмашина. Чтобы доказать это, повторимъ сказанное нами прежде: сила\r\nтеряться не можетъ, а можетъ только преобразовываться въ другія, и\r\nчто при этомъ выигрывается съ одной стороны, теряется съ другой.\r\nДЕйствительно, взглянувъ на силу, заставляющую двигаться поршень\r\nпаровой машины, и на машину электродвигательную, убѣдитесь, что силы\r\nэти дѣйствують при условияхъ, весьма различныхъ. Въ паровой ма\r\nнинѣ вся теплота употребляется для главной цѣли — для произведения\r\nпара, а весь почти пари, въ свою очередь, дѣйствуетъ на поршень\r\nцилиндра, только малая часть его теряется отъ охлаждения. Совсѣмъ\r\nдругое бываетъ при употребленій гальваническаго тока: до сихъ поръ\r\nне удалось произвесть посредствомъ тока одно только движение, —\r\nдѣйствующій токъ всегда сопровождается теплотой и химическимъ188 Атений,\r\nразложеніемъ. Хотя при движеніи электродвигательныхъ машинъ не\r\nзамѣчаемъ разложения и теплоты, но тѣмъ не менѣе они присущи ему\r\nна самомъ дѣлѣ. Чтобы убѣдиться въ этомъ, троньте рукой элементы\r\nбатареи и замѣтите, что каждая банка значительно нагрѣлась, внутри\r\nкаждой банки поднимается множество пузырьковъ водорода, а цинкъ\r\nсоединяется съ кислородомъ и сѣрной кислотой, образуя новое хими\r\nческое соединенје цинковый купоросъ. Еслибы мы имѣли возмож\r\nность устранить всякое химическое разложение и освобожденіе тепло\r\nты, еслибы удалось намъ употребить всю силу тока на произведение\r\nодного только движенія, тогда, нѣтъ сомнѣнія, электричество всту\r\nпило бы въ свои права и явилось бы опаснымъ соперникомъ пара,\r\nбыть-можетъ вовсе вытѣснило бы его изъ употребленія. Покуда же\r\nбольшая часть силы тока теряется на химическое разложеніе и на\r\nтеплоту, нечего удивляться, почему электродвигатели не устроиваются\r\nвъ большомъ видѣ. Вы можете одну силу преобразовывать въ другія,\r\nно лишь въ той мѣрѣ и въ тѣхъ условіяхъ, какiя допускаются ихъ\r\nдознанными особенностями. Требовать болѣе — значитъ требовать\r\nневозможнаго.\r\nкакъ\r\n2\r\nМы ‘ кончили. Въ этой статьѣ намъ хотѣлось представить читате\r\nмямъ, что сдѣлано до сихъ поръ касательно великаго вопроса о вза -\r\nимномъ дѣйствіи Физическихъ силъ, какie Факты пріобрѣтены наукой\r\nи чего она еще не достигла. Много сдѣлано на этомъ поприщѣ, но\r\nеще гораздо болѣе остается работы впереди. Много неразгаданнаго\r\nлежить передъ нами, много явленій покрыты для насъ непроницаемой\r\nзавѣсой, и до сихъ поръ человѣкъ и не притронулся еще до таин\r\nственной этой завѣсы! Между тѣмъ связь между движеніемъ,\r\nзвукомъ, свѣтомъ, теплотою и переходомъ этихъ силъ одна въ дру\r\nгую объясняется довольно удовлетворительно, на основании законовъ\r\nмеханики, сущность явленій электричества и химическаго сродства для\r\nнасъ пока непонятна; теорія оказывается неудовлетворительной и всѣ\r\nизвѣстныя намъ свойства вѣсомой матеріи недостаточны для объясне\r\nнія этихъ явленій. Все ведетъ насъ къ заключенію, что въ природѣ\r\nдолжно существовать другое невѣсомое вещество, неосязаемое нами,\r\nпроницающее всѣ тѣла, составляющее, такъ-сказать, принадлежность\r\nвѣсомой матеріи и съ нею нераздѣльное. Если уже объясненіе явле\r\nній свѣта и теплоты требуетъ предположения подобнаго вещества,\r\nусловно называемаго эөйромъ, то явления электричества и химиче\r\nскаго сродства остаются совершенно необъяснимыми, если принимать\r\nвъ разсчетъ одни только извѣстныя намъ доселѣ свойства вѣсомой\r\nматерій,соотношIEHIE и взаимнодѣйствТЕ ФИЗИЧЕСкихъ силъ. 189\r\n2\r\n>\r\nКогда же, какъ можно надѣяться, болѣе подробное изучение элек\r\nтрическихъ явленій разъяснитъ намъ ствойство этого невѣсомаго,\r\nвсепроницающаго вещества, можно ли полагать, что со временемъ\r\nестествоиспытатель достигнетъ наконецъ того, чтобъ всѣ Физическая\r\nявленія вытекали для него какъ слѣдствiя изъ самаго опредѣленія ве\r\nщества и его качествъ?\r\nКъ сожалѣнію, на подобный вопросъ приходится. отвѣчать отрица\r\nтельно. Тамъ, гдѣ дѣло идетъ о первоначальной причинѣ, оначалѣ\r\nвещей, человѣкъ всегда и вѣчно встрѣтитъ непреодолимыя препят\r\nствія, ибо подобная задача превышаетъ СФеру его разума и сили.\r\nЧеловѣкъ, въ этомъ случаѣ, похожъ на астронома, который, по мѣрѣ\r\nусовершенствованiя телескоповъ, открываетъ болѣе и болѣе міровъ,\r\nотдаленныхъ на пространства, для него недосягаемыя. Чѣмъ болѣе\r\nсовершенствуются зрительные инструменты, чѣмъ болѣе, повидимому,\r\nизученіе вселенной должно подвинуться впередъ, тѣмъ болѣе взору\r\nнаблюдателя представляется новыхъ неразгаданныхъ міровъ, суще\r\nствованiя которыхъ онъ прежде и не чаялъ и, въ сознании своего\r\nбезсилія, человѣкъ безмолвно преклоняется передъ непостижимымъ\r\nвсемогуществомъ Творца.\r\nБудемъ довольны тѣмъ, что по крайней мѣрѣ на нашей планетѣ\r\nдано намъ прослѣдить дивную гармонію, вѣчный переходъ отъ одной\r\nсилы къ другой, вѣчный, такъ-сказать, круговорот. Физическихъ дѣ\r\nятелей. Теплота солнечная становится причиною движеній, происхо\r\nдящихъ въ нашей атмосферѣ, переноситъ теплые слои воздуха въ\r\nболѣе холодныя страны, умѣряетъ температуру послѣднихъ, отнимая\r\nизлишекъ теплоты у другихъ.. Bмѣстѣ съ движеніемъ воздушныхъ\r\nмассъ передвигается изъ одного мѣста въ другое огромное количе\r\nство водяныхъ паровъ, осаждающееся послѣ опять въ жидкомъ со\r\nстояній. Здѣсь теплота солнца производить уже механическую ра\r\nботу, сопровождаемую освобожденіемъ электричества и свѣта. Между\r\nтѣмъ какъ чрезъ нагрѣваніе океана близь экватора, отъ полюсовъ\r\nпритекаетъ холодная вода, нагрѣвшаяся жидкость стекаетъ отъ эква\r\nтора къ полюсами. По всѣмъ вѣроятностямъ, говоритъ г. Деларивъ,\r\nвращение земнаго шара около оси раждаетъ индукционные токи, об\r\nтекающіе землю параллельно экватору, и этимъ объясняется ея маг\r\nнитизмъ. Быть-можетъ, со временемъ, когда свойства эфира и связь\r\nего съ вѣсомою матеріей сдѣлаются болѣе извѣстны, мы поймемъ,\r\nкакимъ образомъ планеты, кружащія около солнца, возвращаютъ ему\r\nрасходуемые имъ теплоту и свѣтъ, ибо для того, чтобы теплотворное\r\nдѣйствіе солнца не истощалось, потребно, какъ полагалъ уже вели\r\nкій Ньютонъ, чтобы оно получало свои траты обратно отъ другихъ190 АТЕ НЕ Й.\r\nтѣмъ солнечной системы, подъ какимъ бы видомъ ни происходило это\r\nвознагражденіе.\r\nи въ животномъ тѣлѣ жизненная сила бываетъ причиной движенія\r\nи теплоты; безъ содѣйствія солнечнаго свѣта и тепла растение не мо\r\nжетъ развиваться. Но теплота солнечная не теряется: сожигая про\r\nдукты растительнаго царства, мы опять получаемъ свѣтъ и теплоту,\r\nподобно тому, какъ употребляя извѣстную силу для скрученія часо\r\nвой пружины, получаемъ силу, заставляющую двигаться весь этотъ\r\nмеханизмъ. Въ растительной пищѣ мы употребляемъ вещества, про\r\nисшедшiя отъ вліянія свѣта и теплоты солнца и химическихъ соеди\r\nненій; вещества эти, въ свою очередь, въ нашемъ организмѣ стано\r\nвятся причиною животной теплоты и новыхъ химическихъ соединеній.\r\nТакимъ образомъ въ природѣ ничто не теряется, а только преобра\r\nзовывается; видимое исчезание материи есть только переходъ въ дру\r\nгое состояние; что исчезаетъ въ одномъ видѣ, то опять появляется\r\nвъ другомъ.\r\nЯ, ВЕй нав РГъ.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "O nravstvennoi stikhii v poezii na osnovanii istoricheskikh dannykh. Soch. Oresta Millera, na stepen' magistra russkoi slovesnosti. Spb. 1858 g.",
        "article": "o НРАВСТВЕННОЙ стихи Въ поэзии\r\nна основании исторических данных». Соч. Ореста Миллера, на степень магистра русской словесности. Спб. 1858 г.\r\n\r\nСтAтья 1 - я.\r\n\r\n\tСъ исторiею шутить чрезвычайно опасно. Малѣйшее уклоне\r\nніе отъ прямаго пути, малѣйшая уступка въ пользу какой- ни\r\nбудь заранѣе сложившейся мысли или симпатій, выходящей за\r\nпредѣлы науки, неминуемо повлечеть за собою невѣрные вы\r\nводы и искаженія. Еще не столько гибельно незнаніе какого\r\nнибудь единичнаго Факта, сколько недодуманная мысль, уста\r\nрѣлое воззрѣніе и вообще несовременный взглядъ на предметъ.\r\nПравда, по торной дорогѣ легче и привольнѣе ходить, чѣмъ\r\nпролагать новые пути или, по крайней мѣрѣ, слѣдовать рука\r\nобъ руку съ тѣми, кто рѣшается на такое предприятие; легче—\r\nговорю, нo за то и безполезнѣе. Какъ ни перебирай и ни вы\r\nворачивай Фактовъ—новаго ничего не выжмешь, а чего добра\r\nго, выйдетъ такая путаница, что невольно пожалѣешь объ авто\r\nрѣ, жертвовавшемъ дорогимъ временемъ на повтореніе задовъ,\r\nдавнымъ-давно всѣми пройденныхъ и оставленныхъ. Но иногда\r\nэто скорбное чувство смѣняется другимъ, менѣе снисходитель\r\nнымъ и болѣе серьёзнымъ. Это бываетъ тогда, когда устарѣлый\r\nвзглядъ, прикрывшись казовыми концами науки, идетъ напе\r\nрекоръ всѣмъ новымъ понятіямъ и мыслямъ, выработаннымъ\r\nисторiею и составляющимъ наличный нравственный капиталъ\r\nсовременнаго человѣка. Замогильному голосу, конечно, не по\r\nколебать науки, спокойно и твердо идущей впередъ, — и наука\r\nмогла бы оставить его безъ вниманія, еслибы онъ дѣйстви\r\n5\r\nч. у.54 АТЕНЕЙ.\r\n)1 И\r\nЕР\r\nB\r\nтельно не былъ вреденъ, какъ бываетъ вредна всякая запозда\r\nлая мысль, требующая живаго внимания и довѣрія, — особенно\r\nесли эта мысль облечена въ серьёзныя Формы. Въ такомъ слу\r\nчаѣ обязанность науки очевидна. Отводя каждому явленію при\r\nяичное мѣсто, она отстраняетъ соблазнъ и укрѣпляетъ нрав\r\nственное довѣріе къ своему голосу; въ этомъ заключается луч\r\nшее оправданіе вѣры въ нее современныхъ поколѣній. Эти мы\r\nсли припіли намъ въ голову сами собою, послѣ чтенія книги\r\nг. Миллера, заглавие которой мы выписали выше.\r\nОткровенно сознаемся, мы принялись за чтеніе этой книги\r\nдалеко не равнодушно, - и главная причина тому бѣдность\r\nнашей литературы по этому предмету. Тогда какъ по отдѣлу\r\nполитической истории мы имѣемъ уже нѣсколько прекрасныхъ,\r\nсамостоятельныхъ трудовъ — исторія литературы не находить\r\nдаже и такихъ дѣятелей, которые бы рѣшились познакомить\r\nрусскую публику съ настоящимъ состояніемъ этой науки на\r\nЗападѣ, нисколько не затрудняя себя вопросомъ о самостоя\r\nтельной обработкѣ предмета.\r\n-\r\nТ)\r\n2 В\r\nДаб\r\n2\r\nра\r\nПо преданію, вынесенному Богъ-вѣсть когда и откуда, боль\r\nшинство нашей читающей публики щеголяeтъ именами вели\r\nкихъ поэговъ древняго и новаго міра, и довольствуется скуднымъ запасомъ неполныха переводовъ, какое имѣются въ на\r\nшей литературѣ со временемъ Райча и Мерзлякова. Люди,\r\nблизко знакомые съ языками иностранными, легко могутъ удо\r\nвлетворить своей любознательнности, черпая изъ самаго источ\r\nника; но на долю большинства выпадаетъ одна игра въ имена\r\nлитературныхъ знаменитостей, игра тѣмъ болѣе опасная, что\r\nона охлаждаетъ довѣріе и охоту публики къ знакомству съ та\r\nкимъ серьёзнымъ и важнымъ предметомъ, какова исторія лите\r\nратуры. Говоря правду, иначе и быть не можетъ, когда до\r\nсихъ поръ у насъ нѣтъ ни одного, сколько-нибудь порядочнаго\r\nсочиненія по иностранной литературѣ, ни одного сноснаго\r\nучебника! За вычетомъ голыхъ именъ и тѣхъ удивительныхъ\r\nлаконическихъ характеристикъ, какими обильно отличаются\r\nнаши учебники, что — скажите — остается читателю, какъ не\r\nсобственным умома доходить до всего и восполнять во\r\nображеніемъ (если таковое окажется способными) пробѣлы въ\r\n- IF\r\nHOE\r\nCuo НРАВСТВЕнной стихии въ поэзии. 55\r\n+\r\nрусскихъ Формулярныхъ спискахъ великихъ писателей древня\r\nго и новаго міра.\r\nХорошо тому, кто можетъ мирно опочить на такой невинной\r\nзабавѣ; а человѣкъ любознательный, требующій не шустаго\r\nимени или заглавия, но прочнаго положительнаго знанія — онъ\r\nпринуждень будетъ повоздержаться и поберечь до другаго вре\r\nмени свой запросы.\r\nВъ дѣлѣ народнаго образованія—это не только упущеніе, но\r\nи капитальный недостатокъ, требующій немедленнаго исправ\r\nленія. Пренебрегая знакомствомъ съ исторiею литературы, мы\r\nдобровольно отчуждаемъ себя отъ лучшаго наслѣдія, завѣщан\r\nнаго намъ исторiею и могущаго имѣть непосредственное бла\r\nгое влияние на развитие способностей и эстетическаго образова\r\nнія молодыхъ поколѣній.\r\nВсе это давнымъ-давно не новость, и мы вспоминаемъ объ\r\nэтомъ только для того, чтобы указать на существенный пробѣлъ\r\nвъ нашемъ образовании и объяснить причину: почему мы съ\r\nнетерпѣніемъ принялись за чтеніе книги г. Миллера, думая\r\nнайдти, наконецъ, приличный отвѣтъ на тѣ немногие запросы,\r\nсъ которыми мы такъ долго и такъ тщетно обращались къ на\r\nшей литературѣ, всегда озабоченной и всегда скупой (по до\r\nмашнимъ обстоятельствамъ) на всякаго рода серьёзные отвѣты.\r\nЧитатели по нашему вступленію могли замѣтить, что мы\r\nошиблись — и ошиблись жестоко! Въ сущности и этого одного\r\nубѣждения достаточно для того, чтобы избавить ихъ отъ раз\r\nбора книги, слабой по выполненію и еще болѣе слабой и несо\r\nвременной по мысли; но новость и интересъ самаго дѣла, а\r\nтакже и то, что сочиненіе, писанное на степень магистра рус\r\nской словесности, считается трудомъ строго ученымъ, или, по\r\nкрайней мѣрѣ, предполагаетъ въ авторѣ основательное зна\r\nкомство съ современнымъ состояніемъ его науки на Западѣ,\r\nпобудило насъ войдти въ подробное разсмотрѣніе диссертацій\r\nг. Миллера. Просимъ заранѣе извиненія у многихъ изъ нашихъ\r\nчитателей, если намъ придется повторять старыя и давно из\r\nвѣстныя вещи: это печальная необходимость, въ которой мы\r\nвиноваты не болѣе самого автора книги: < 0 нравственной сти\r\nхіи въ поэзии.\r\nСочиненіе г. Миллера можетъ и должно быть разсматривае\r\n5 *56 Атеней.\r\n- Въ отноше\r\nмо съ двухъ сторонъ: со стороны общаго взгляда автора на\r\nпредметъ въ отношеніи теоретическомъ, и со стороны истори\r\nческихъ данныхъ, ихъ постановки и объясненія:\r\nшеніи Фактическомъ. Такое разграниченіе необходимо уже и\r\nпотому, что Факты, собранные въ книгѣ г. Миллера, извѣстны\r\nвсѣмъ и каждому '); оригинальна и самобытна только общая\r\nмысль автора и пожалуй приложеніе ея къ историческимъ\r\nданнымъ. Отъ состоятельности первой зависить правильное\r\nобъяснение послѣднихъ и вообще достоинство всего труда.\r\nИтакъ сначала теорія, а потомъ и исторія.\r\nр І\r\n-\r\nІ.\r\n|\r\nке\r\n«О нравственной стихій въ поэзіи, на основаніи историче\r\nскихъ данныхъ,»\r\nЧто разумѣлъ авторъ подъ этими словами, и въ чемъ задача\r\nего труда? Это необходимо уяснить вначалѣ потому, что самое\r\nвыраженіе: «0 нравственной стихій» и проч. лишено опредѣ\r\nленнаго смысла и допускаетъ разное понимание: хотѣлъ ли ав\r\nторъ изъ массы историческихъ данныхъ извлечь: общая нрав\r\nственныя основы для поэзіи, какъ творческой дѣятельности ду\r\nха человѣческагони дать, такимъ образомъ, своемутруду чи\r\nсто отвлеченный, умозрительный характеръ, какимъ отличают\r\nся всѣ старыя эстетики или теоріи изящнаго, или онъ имѣлъ\r\nцѣлью раскрыть проявленіе нравственныхъ началъ въ поэзій\r\nкаждaго изъ народовъ, исторически?\r\nРазсуждая о высокомъ значеніи «Науки поэзіи» 2) въ насто\r\nMATE\r\n3\r\nBOT\r\nWIDA\r\nра\r\nка\r\nIRE\r\n1) Во введеніи къ своему труду (глава 1 -я), самъ авторъ говорить, что для\r\nрѣшенія его задачи «спеціальныя изслѣдованія были бы рѣшительно неумѣстны:\r\nсъ одной стороны недостаточны, съ другой излишни.» и изъ массы общеизвѣ\r\nстныхъ Фактовъ всемірной поэзии онъ сдѣлалъ по возможности, ограниченный\r\nвыборъ, именно остановился только на нѣкоторыхъ, самыхъ разительныхъ Фа\r\nзахъ исторической жизни человѣчества, со всею полнотою отразившихся въ по\r\nөзіи. (Собственныя слова автора. Стр. З книги.)\r\n2) Что разумѣлъ авторъ подъ именем. «Науки поэзии» это рѣшительно\r\nостается тайною: будетъ ли это что -нибудь въ родѣ сочиненія того же имени\r\nпрофессора Ивана Рижскаго, или иная какая наука, подходящая къ извѣстнымъ:\r\nde arte poetica, l'art poétique, etc. мы не беремся рѣшить потому, что рѣши\r\nтельно не понимаемъ Науки поэзіи. Исторія ея это другое дѣло! Объ Исто\r\npiu r. Миллера увидимъ ниже.\r\n11\r\ntjo НРАВСТВЕНной стихій въ поэзии. 57\r\nK\r\nящее время, авторъ думаетъ, что «она можетъ показать, какъ\r\nвъ разныя времена и Уразныхъ народовъ поэтическое твор\r\nчество въ капитальныхъ произведеніяхъ своихъ Постоянно\r\nстремилось къ тому, чтобы осуществить идеалъ человѣка; въ\r\nто же время она покажетъ, какъ рядомъ съ этимъ стремлені\r\nемъ постоянно существовало другое, имѣвшее въ виду воз\r\nсозданіе дѣйствительной жизни со всѣми ея уклоненіями отъ\r\nидеала, но какъ, по мѣрѣ развития человѣчества, это стремле\r\nніе все болѣе и болѣе подчинялось первому, чрезъ осмѣяніе\r\nнравственныхъ уклоненій, указывая на тотъ же нравственный\r\nидеалъ. Настоящій трудъ нашъ, говорить онъ, и есть попытка\r\nсгруппировать историческiя данныя, доказывающая вездесущие\r\nнравственного начала въ поэзіи и подчиненіе ему самаго реаль\r\nнаго направленія.» (Стр. 2).\r\nИзъ этихъ словъ, справедливость которыхъ стоитъ внѣ вся\r\nкихъ сомнѣній, читатель видить, что авторъ поставилъ за\r\nдачею своего труда: раскрыть нравственное начало (или что\r\nтожеңидеалъ) въ поэзіи кaждaго изъ народовъ на основані\r\nисторических данныха. Пріемъ — вполнѣ вѣрный; ибо только\r\nтогда можно дѣлать какое -нибудь общие выводы о характерѣ\r\nпоэтической дѣятельности того или другаго народа, когда бу\r\nдутъ приведены въ надлежащую ясность и сознание историче\r\nскіе Факты, а безъ этой твердой почвы всякаго рода умозрѣнія\r\nлюбопытны только по отношению къ психологіи своихъ твор\r\nцовъ и не имѣютъ въ наукѣ рѣшительно никакого значенія. Но\r\nодного историческаго пути не достаточно для того, чтобы пра\r\nвильно взглянуть на нравственныя задачи, какiя ставила поэзія\r\nвъ разныя времена и у разныхъ народовъ, — для этого необхо\r\nдима историческая точка зрѣнія.\r\nОбъяснимся точнѣе.\r\nКогда съ вершины настоящаго мы взглянемъ назадъ, на цѣ\r\nлую вереницу отшедшихъ поколѣній и народовъ, и всмотримся\r\nближе въ вѣчную перемѣну всего сущаго, насъ поразитъ уди\r\nвительное разнообразіе всѣхъ жизненныхъ отправленій, уди\r\nвительное противорѣчіе въ стремленіяхъ, мысляхъ, задачахъ:\r\nто, что было конечною цѣлью и задачей жизни одного народа\r\nи даже поколѣнія, для достиженія чего онъ жертвовалъ лучши\r\nми силами, то находить себѣ полное, и часто безпощадное\r\n+\r\nE58 Атеней.\r\n.\r\nотрицаніе въ стремленіяхъ послѣдующаго поколѣнія, стремле\r\nнія котораго, въ свою очередь и со временемъ, уступаютъ мѣ\r\nсто другимъ, позднѣйшимъ. Въ этой разнообразной борьбѣ и\r\nсмѣнѣ стараго новымъ проходить жизнь человѣчества отъ пер\r\nвой незапамятной минуты его существованія до минуты на\r\nстоящей. Міровыя нравственныя явленія разнообразны, каж\r\nдое изъ нихъ есть свой особый организмъ и ни одно не похо\r\nдитъ вполнѣ на другое. Можетъ-быть между ними и есть ка\r\nкое-нибудь единство, какъ есть единство въ разнообразіи яв\r\nленій природы; но это единство существуетъ не въ силу какой\r\nнибудь сознательной мысли, лежащей въ его основѣ, не какъ\r\nнравственный принципъ, а какъ Фактъ, какъ одно изъ явленій\r\n- того живаго организма, который мы привыкли называть име\r\nнемъ неразумной природы. Такое явление можетъ служить\r\nпредметомъ Философской мысли; но никогда и никакъ не дол\r\nжно быть возводимо наукой на степень нравственнаго обяза\r\nтельства: это бы значило отрицать высокое значеніе свободной\r\nволи человѣка, отрицать историческій Фактъ прогресса.\r\nЕслибы судьбы человѣчества были заранѣе опредѣлены, на\r\nродамъ оставалось бы идти по указанной тропѣ не самодѣя\r\nтельно, безъ бурь и треволненій, безъ тѣхъ горькихъ отрица\r\nній, которыя по временамъ раздавались въ истории и раздаются\r\nвъ наше время съ удвоенною противъ прежняго силой. Наука\r\nубѣждаетъ насъ въ совершенно противномъ.\r\nКаждый народъ и каждое поколѣніе жило прежде всего для\r\nсебя, не за тѣмъ, чтобы содѣйствовать осуществленію какихъ\r\nто недовѣдомыхъ конечныхъ цѣлей міра, а для того, чтобы\r\nисполнить назначеніе природы, давшей жизнь всему сущему и\r\nмудро обезпечившей средства къ ней. Не ея вина, если сущее\r\nне достигаетъ своего назначенія: это уже область личной воли\r\nчеловѣка, воли часто извращенной, но всего лучше свидѣтель\r\nствующей противъ присутствія въ истории одной конечной цѣ\r\nли. Признаніе права на самостоятельную жизнь каждой эпохи\r\nвъ истории, кaждaго народа и даже каждaго поколѣнія, нынѣ\r\nуже сдѣлавшееся общимъ достояніемъ исторической европей\r\nской науки, нанесло окончательный ударъ старой мысли объ\r\nобщей цѣли всей истории и всего человѣчества, — мысли, руко\r\nводясь которою изслѣдователи одною мѣрой мѣрили всѣ собы\r\n1 0\r\n11\r\n11\r\n22\r\n1 к 1\r\n27\r\n>o НРАВСТВЕНной стихи въ поэзии. 59\r\n—\r\nтія и историческіе факты, каково ни было ихъ разнообразie\r\nи внутреннее несходство. Этимъ мы не хотимъ сказать, чтобъ\r\nмысль о преемственности и связи явленій, о прогрессѣ, была\r\nнесостоятельна, напротивъ — связь эту легко прослѣдить во\r\nвсей истории человѣчества, но изъ-за нея не слѣдуетъ пося\r\nгать на права каждой исторической эпохи на самостоятельное\r\nсуществованіе, какъ бы ни была она бѣдна и непривѣтлива.\r\nИначе сказать, мы требуемъ, чтобы каждое явленіе мѣрилось\r\nне абсолютами, взятыми Богъ-вѣсть откуда и какъ и, во вся\r\nкомъ случаѣ, составленными подъ вліяніемъ личныхъ, времен\r\nныхъ убѣжденiй историка, а дѣйствительными задачами и по\r\nтребностями эпохи, къ которой оно принадлежить. Что хоро\r\nшо и полезно сегодня, то можетъ быть не только безполезно,\r\nно и вредно въ другое время, и наоборотъ. Прошедшее всегда\r\nоказываетса несостоятельнымъ передъ требованиями настоящаго,\r\nи весь прогрессъ есть не иное что, какъ постепенное отрица\r\nніе старыхъ и постепенное нарождение новыхъ началъ, болѣе\r\nподходящихъ къ потребностямъ времени.\r\nЕслибы мы обо всей истории человѣчества судили только по\r\nтѣмъ началамъ, которыя составляютъ нравственный характеръ\r\nсовременной намъ эпохи, мы бы непремѣнно пришли къ стро\r\nтому и безжалостному осужденію.\r\nИсторикъ долженъ знать, насколько каждая эпоха въ исто\r\nріи содѣйствовала образованiю и утвержденію тѣхъ нравствен\r\nныхъ, тѣхъ политическихъ и общественныхъ Формъ народной\r\nжизни, изъ которыхъ слагается его современность; но роль\r\nуголовнаго слѣдователя едва ли идетъ къ нему, человѣку\r\nиныхъ мыслей, иныхъ убѣждений и вѣрованій. Иное дѣло, если\r\nонъ встрѣчается съ умышленнымъ зломъ, съ сознательнымъ\r\nнарушеніемъ тѣхъ добрыхъ началъ, которыя отъ вѣка даны\r\nчеловѣку природой: здѣсь голосъ его можетъ возвышаться до\r\nсправедливаго негодованiя или осуждепія. Этимъ приговором\r\nонъ какъ бы замѣняетъ случайное отсутствіе нравственнаго\r\nсуда современниковъ, болѣе чистыхъ и преданныхъ добру: онъ\r\nвходить въ ихъ интересы и стремленія\r\nсаѣднихъ произноситъ свое правдивое осужденіе.\r\n«Истина говоритъ Баконъ — есть дочь времени...» Дѣй\r\nствительно такъ! Мѣняются времена, мѣняются и истины; одна\r\nи во имя этихъ по60 АТЕ НЕЙ.\r\nприрода вѣчна и вѣчны нравственныя стремленія человѣка, по\r\nтому что эти стремленія врождены ему, какъ врождено желаніе\r\nсчастья и благородный эгоизмъ; все же прочее, всѣ нравствен\r\nные элементы исторической жизни имѣютъ и свои историческая\r\nопредѣленія, часто рѣзко противорѣчащія другъ другу.\r\nЭтой, до очевидности простой, истины нашего времени не\r\nумѣютъ или не хотятъ понять еще многie и многие историки.\r\nПодобно алхимикамъ среднихъ вѣковъ, затратившимъ жизнь\r\nна исканіе Философскаго камня, они неутомимо добиваются\r\nабсолютной мѣры, равно приложимой ко всѣмъ вѣкамъ и на\r\nродамъ — и немудрено, что обманы чувствъ при разстроен\r\nномъ воображеній принимаются иногда за дѣйствительное ис\r\nE І.\r\nRE\r\nкомое.\r\nТІ\r\nКЕ\r\n1111\r\nсти\r\nПЕ\r\n-\r\nKTO\r\n11.\r\nф\r\nОтсюда вся исторія получаетъ удивительный видъ: она при\r\nнимаетъ характеръ слѣдственнаго процесса, и историкъ\r\nпристава слѣдственныхъ дѣлъ. Мѣсто спокойнаго историче\r\nскаго безпристрастія заступаеть идея юридической вмѣнимо\r\nи на концѣ само собою является обвиненіе: когда кри\r\nтеріумъ для нравственного суда сложился одинъ разъ и на\r\nвсегда, общій для всѣхъ вѣковъ и народовъ, непререкаемый и\r\nнепогрѣшимый, тогда все, что не подходитъ къ нему и что про\r\nтиворѣчитъ его сущности, должно быть неминуемо осуждено,\r\nкакъ явленіе анормальное и поэтому вредное.\r\nТакъ случается со многими изслѣдователями, не умѣющими\r\nстать на историческую точку зрѣнія, такъ случилось и съ г.\r\nМиллеромъ, авторомъ книги, по поводу которой мы принужде\r\nны были повторять такія общеизвѣстныя вещи. Замѣтимъ пред\r\nварительно, что вопросу о нравственности во поэзіи, не смо\r\nтря на оговорку автора объ исторических данныха, постав\r\nленъ имъ не на исторической, а на умозрительной, отвлечен\r\nной основѣ: нравственность, какъ и всякая истина имѣетъ\r\nсвои, историческiя опредѣленія: нигдѣ и никогда не суще\r\nствовало нравственности обсолютной, общей для всѣхъ вѣ\r\nковъ и народовъ. Этимъ-то и объясняются самыя рѣзкія анти\r\nноміи историческихъ нравственныхъ опредѣленій. И если су\r\nдить о нравственности поэзіи какого-нибудь отжившаго народа\r\nили исторической эпохи, то слѣдуетъ отрѣшиться отъ совре\r\nменныхъ намъ нравственныхъ понятій и узнать, въ чемъ по\r\nан\r\n\"\r\nі.й To НРАВСТВЕНной стихій въ поэзии. 61 9\r\n1\r\nлагалъ этотъ народъ нравственныя стремленія вообще и ка\r\nкой смыслъ соединялъ онъ съ понятіемъ нравственности — го\r\nворя иными словами: должно войдти въ духовные интересы на\r\nрода, которыми держалась его жизнь въ данный моментъ его\r\nисторическаго существованія. Ольга, мстившая Древлянамъ\r\nсмерть мужа своего-въ глазахъ современниковъ не была без\r\nнравственна: она исполняла священный долгъ, налагаемый на\r\nнее религиознымъ чувствомъ того времени, по которому месть\r\nвмѣнялась въ нравственный законъ, въ обязанность, получив\r\nшую впослѣдствіи даже юридическую санктИФИкацію!\r\nНо, говоря правду, такое приведеніе къ одному знаменателю\r\nвсей суммы историческихъ нравственныхъ явленій народной\r\nжизни и безполезно, и рѣшнительно невозможно: нравственныя\r\nпонятия и у одного народа съ теченіемъ времени измѣняются:\r\nони далеко не такъ стойки и упорны, какъ обыкновенно дума\r\nмаютъ; тд не нравственность, что держится силою одной при\r\nвычки или обычая; а гдѣ исчезаетъ разумное сознаніе нрав\r\nственныхъ началъ, тамъ эти начала не могутъ долго дер\r\nжаться и скоро даютъ дорогу другимъ, болѣе современнымъ.\r\nТотъ, кто пожелалъ бы сдѣлать общій выводъ о нравственности\r\nистории какого-нибудь народа, долженъ, по крайней мѣрѣ,\r\nсдѣлать ихъ нѣсколько: въ одинъ узелокъ всего не завяжешь,\r\nтѣмъ болѣе, что придется помѣстить другъ возлѣ друга вещи\r\nсамыя противоположныя.\r\nФранція, страна Варөоломеевской ночи, страна подвиговъ\r\nСимона МонФортскаго и религиозныхъ войнъ противъ Альби\r\nгойцевъ, есть вмѣстѣ съ тѣмъ и страна первыхъ рыцарей ра\r\nзума; Нѣмцы, ревностные инквизиторы вѣдьмъ и колдунiй въ\r\nXIV-XVII вв.—въ XIX признаютъ ихъ не только невинными,\r\nно даже лучшими, нравственными людьми, которые стояли цѣ\r\nлой головой выше окружавшей ихъ среды. Lеs еxtrеmеѕ ѕе\r\ntouchent — скажутъ... Конечно такъ! Но отъ этого дѣлу\r\nне легче, и вопросу о нравственности въ поэзій, взятый в\r\nотвлеченномъ смыслѣ, все же останется вопросомъ несостоя\r\nтельнымъ, предполагающимъ смѣшеніе разныхъ эпохъ народ\r\nной жизни. Для успѣшнаго выполнения задачи нашего автора,\r\nему бы всего лучше было ограничиться историческимъ изложе\r\nніемъ характера и направления поэзіи народовъ въ разныя эпо\r\n962 АТЕ ИЕЙ.\r\n\" Т\r\n1\r\nTOT\r\nхи ихъ историческаго существованія: тогда бы нравственная\r\nстихія высказалась сама собою! Но г. Миллеръ избралъ другой\r\nпуть: онъ не только смѣшалъ эпохи, но и самые далекіе на\r\nроды и цѣлыя тысячелѣтія. У всѣхъ вѣковъ и народовъ онъ\r\nищетъ своей особой нравственности— и, не находя ея, не ко\r\nлеблется дѣлать самые рѣзкie, безпощадные приговоры.\r\nПонятно, что отъ какого нарушенія основнаго историческа\r\nго закона, трудъ г. Миллера теряетъ всякую ученую цѣну и\r\nизъ области исторической литературы переходитъ въ область\r\nсхоластики или теологическаго контроверса на заданную тему.\r\nМы не послѣдуемъ за нимъ по этому пути, а постараемся толь\r\nко подтвердить наше мнѣніе немногими выдержками изъ книги:\r\nздѣсь читатель найдетъ не только много занимательнаго и по\r\nучительнаго, но и такого, чего онъ, можетъ-быть, не встрѣчалъ\r\nсо времени кончины Маяка и К °. У г. Миллера есть свой кри\r\nтеріумъ для сужденій, не похожій на критеріумы другихъ из\r\nслѣдователей: тогда какъ послѣдніе, по крайней мѣрѣ, умѣ\r\nютъ найдти твердую точку опоры въ нашей современности,\r\nг. Миллеръ перенесъ свой рефрактора (passez moi le mot!)\r\nназадъ, чуть ли не ко времени богомольца Трифона Коробей\r\nникова съ братіею! Оттого всѣ приговоры его нравственной\r\nкниги по оданочкѣ отличаются глубоко нравственным направленіемъ; а вся она вь совокупности есть не иное что, какъ\r\nдлинный обвинительный акто, обстоятельная улика ва без\r\nнравственности всей истории литературы народовз древня\r\nго и новаго міра. Есть, правда, нѣкоторыя снисходительныя\r\nуступки; но объ нихъ — далѣе.. Философію исторической нрав\r\nственности авторъ начинаетъ ab ovo, съ понятия о назначеній\r\nчеловѣка: — это rеѕumе succinct, программа его дальнѣйшихъ\r\nспеціальныхъ изслѣдованій. Назначеніе человѣка, по его мнѣ\r\nнію, заключается въ двухъ вещахъ: «ва сохранении личной\r\nсамостоятельности и подчиненіи своей личности благу себѣ\r\nподобныхо, доходящее до полнаго отверженія самого себя».\r\nЭтими двумя задачами и требованиями, какъ онъ думаетъ, «ис\r\nчерпывается вся нравственная задача человѣческой жизни».\r\n(Стр. 3 -— 4.)\r\nНе останавливаясь на взаимномъ противорѣчій этихъ двухъ\r\nпунктовъ, до очевидности ясномъ и понятномъ каждому, мы\r\n!!!\r\n101\r\n|\r\n23\r\net\r\n.\r\nm\r\nје\r\nir.\r\n.o HPАвственной стихи въ поэзии. 63\r\nпозволимъ себѣ только спросить автора: почему онъ думаетъ,\r\nчто нравственность какого-нибудь народа, напримѣръ Грековъ\r\nили Римлянъ, была неполна, одностороння въ свое время и\r\nдля своего времени? гдѣ критеріумъ для нравственности, об\r\nщій всѣмъ вѣкамъ и народамъ? Если нравственность есть со\r\nзнательное выполненіе человѣкомъ своего назначения, то вѣдь\r\nи это назначеніе сознавалось человѣкомъ исторически, въ раз\r\nныя эпохи различно.\r\nНе желая, можетъ-быть, признавать законности историче\r\nскихъ явленій, авторъ сочиненія, писаннаго на основаніи ис\r\nторическихз данныхъ, долженъ, по крайней мѣрѣ, признать\r\nсуществующій историческій Фактъ рѣзкой и почти несогласи\r\nмой противоположности въ нравственныхъ опредѣленіяхъ раз\r\nличныхъ временъ и народовъ.\r\nОчевидно, что его смутила мысль о прогрессѣ, въ силу ко\r\nтораго прошедшее всегда оказывается несостоятельно передъ\r\nтребованиями настоящаго — и онъ предъявилъ прошедшей ис\r\nторіи такіе запросы, которыхъ она не понимала, и по обще\r\nственнымъ условіямъ понять не могла. Вмѣсто признанія за\r\nконности большинства историческихъ явленій, авторъ легали\r\nзировалъ свои требования и вошелъ въ длинную тяжбу съ\r\nисторiей: почему она не такова, какою онъ желалъ бы ее\r\nвидѣть?\r\nПодъ вліяніемъ абсолютнаго взгляда на вещи, г. Миллеръ\r\nразсматриваетъ и самого человѣка и его назначеніе не истори\r\nчески, а абсолютно. «Сохраненіе личной самостоятельно\r\nсти!, это заключительное слово всей истории, наша кровная\r\nмысль и нравственное требованіе намъ современное, но ни\r\nсколько не обязательное для прошедшаго: если вы съ подобнымъ\r\nтребованіемъ подойдете къ нему, то вамъ неминуемо придется\r\nсогласиться съ тѣмъ мрачнымъ взглядомъ, по которому вся ис\r\nторія человѣчества есть не иное что, какъ длинный реперторій\r\nбезнравственности или хроническаго безумія; да и современный\r\nчеловѣкъ развѣ онъ можетъ дать положительный отвѣтъ на\r\nэто требованіе: конечно нѣтъ! Оно у него существуетъ болѣе\r\nкакъ стремленіе, какъ цѣль, какъ идеалъ, а не какъ Фактъ осу\r\nществившiйся. И это уже великій шагъ впередъ и отрадное яв\r\nменіе, если вспомнишь какъ до сихъ поръ дряхлая старина64 А ТЕ НЕ Й.\r\n9\r\n-\r\nпрячется за идею общественных жертва и приниженія лич\r\nности, ту идею, которую г. Миллеръ возвелъ на степень вто\r\nраго нравственнаго закона, необходимаго человѣку для выпол\r\nненія своего земнаго призванія. Этимъ совмѣщеніемъ требова\r\nній несовмѣстимыхъ авторъ желалъ примирить старое съ но\r\nвымъ; вышло наоборотъ: противорѣчія ихъ высказались еще\r\nрѣзче и рѣшительнѣй. По многимъ причинамъ мы умалчиваемъ\r\nобъ этихъ противорѣчіяхъ и ограничимся только одною общею\r\nмыслію. Приниженіе личности, какъ нравственная цѣль и\r\nназначеніе человѣка —– какое жалкое требованіе, какая тупая,\r\nскажемъ болѣе, противонравственная мораль! Все основано на\r\nодной жертвѣ, на отреченій отъ законныхъ человѣческихъ\r\nправъ въ пользу нравственной лѣни, въ защиту квіэтизма, въ\r\nпоощреніе рутины и отжившаго обычая. Еще и до г. Миллера\r\nнѣкоторые наши изслѣдователи приходили к тому же без\r\nотрадному требованію, но между ними и нашимъ авторомъ есть\r\nнѣкоторая разница. У первыхъ -— это былъ голосъ нравствен\r\nной усталости (Blasirtheit) отъ множества общественныхъ ано\r\nмалій, которыми полнится наша современность: они искали ка\r\nкого-нибудь выхода, пріюта, облегченія отъ накопившихся бо\r\nлей, и не мудрено, что въ такомъ болѣзненном состояній\r\nпришли къ патологическому убѣжденiю о приниженіи личности.\r\nМысль ложная и несовременная сама по себѣ, она, по крайней\r\nмѣрѣ поставлена у нихъ на широкую народную основу и болѣе\r\nудовлетворяетъ современное нравственное чувство, чѣмъ жид\r\nкая мораль г. Миллера, незванно явившаяся въ книгѣ чисто\r\nученаго содержанія.\r\nСовременные вопросы не тревожатъ нашего автора: при\r\nниженіе личности онъ возводить на степень положительнаго\r\nназначенія человѣка, и съ удивительною логикой проводить это\r\nубѣжденіе по всей своей книгѣ. Отсюда наши читатели могутъ\r\nясно видѣть въ чемъ заключаются главные недостатки книги г.\r\nМиллера, исказившіе въ конецъ пониманіе фактовъ истории по\r\nэзіи и сдѣлавшіе самую книгу рѣшительно безполезною, если\r\nне вредною. Это во-первыхъ недостатокъ историческаго\r\nвзгляда на предметъ, невольно поставившій автора въ ложное\r\n* Кромѣ, можетъ-быть, вопроса о современномъ направленіи русской ли\r\nтературы: да и тому отведено мѣсто только на оберткѣ.\r\n1\r\n|\r\n2\r\n1o НРАВСТВЕНной стихій въ поэзии. 65\r\nотношеніе къ матеріалу (слѣдствія этого мы увидимъ при раз\r\nборѣ Фактической части книги), и во-вторыхъ устарѣлый и не\r\nправильный взглядъ на нравственныя задачи современнаго поко\r\nлѣнія, окончательно лишившій его книгу всякаго значенія для\r\nнашего времени.\r\nПерейдемъ къ дальнѣйшимъ общимъ соображеніямъ г. Мил\r\nмера: они уяснятъ намъ его взглядъ и пониманіе чисто истори\r\nческихъ фактовъ.\r\nМы уже познакомились со взглядомъ автора на назначение\r\nчеловѣка вообще; оно, по его понятіямъ, стоитъ рѣшительно\r\nвнѣ временныхъ условій. Въ жизни и поэзіи древняго міра оно\r\nпонималось неясно, какъ инстинктъ, какъ предчувствіе, а не\r\nКакъ сознательная мысль, понять и осуществить которую дано\r\nтолько временамъ позднѣйшимъ '). Эти инстинкты, говоря\r\nсловами нашего автора, предчувствія и т. д. объясняются, по\r\nего мнѣнію, воспоминаніемъ о первообразномъ совершенствѣ\r\nчеловѣка, сохраненнымъ болѣе или менѣе у всѣхъ народовъ.\r\nМысль — не оригинальная: ее, какъ извѣстно, держались мно\r\nгіе благочестивые изслѣдователи начала нынѣшняго столѣтія\r\n(Крейцеръ); но никто изъ нихъ не довелъ ее до такихъ\r\nкрайностей, какъ г. Миллеръ, исчерпавшій, можно сказать, все\r\nея содержаніе. Много разъ въ книгѣ онъ повторяетъ эту мысль\r\nи часто съ такимъ успѣхомъ, что не знаешь чему\r\nвиться: удоборастяжимости ли самой идеи, легко объясняю\r\nщей все, что авторъ находитъ нравственнымъ, или же самымъ\r\nобъясненіямъ, не менѣе игривымъ и остроумнымъ. Такъ, со\r\nчувствуя плотораспинаніямъ индѣйскихъ браминовъ, ихъ по\r\nстамъ и полному отреченію отъ міра, авторъ дѣлаетъ своимъ\r\nчитателямъ такой вопросъ: «Неужели тайна этого разочаро\r\nванія во всѣхъ земныхъ благахъ, этого презрѣнія къ ихъ\r\nувлекательному блеску, которая заставляла отшельниковъ ин\r\nдѣйской поэзiu (!) предпочитать пустыню шумному свѣту,\r\nбудетъ казаться намъ темною и неразгаданною?» о, конеч\r\nно, нѣтъ! И вотъ готовый отвѣтъ на сію темную неразга\r\nданность: «Не кроется ли въ ней ясное *) воспоминание о луч\r\nболѣе ди\r\n9\r\n9\r\n2\r\n1) Стр. 4—5 книги г. Миллера.\r\n2) Еще и ясное! Пусть бы уже неясное: было бы вѣрнѣе и сообразнѣе и съ\r\nхарактеромъ книги, и съ самыми понятіями автора.66 АТЕНЕЙ.\r\n. -\r\n.\r\n.\r\n.\r\n2\r\n1\r\nшемъ состояніи, къ какому былъ предназначенъ человѣкъ — о\r\nсостоянии неизмѣннаго блаженства, безбѣдственнаго наслажденія прочными благами; воспоминаніе о томъ паденіи, кото\r\nрое низвергло человѣка въ сферу измѣнчивости и несчастій, —\r\nвоспоминаніе, мѣшавшее наслаждаться уцѣлѣвшими, не удовле\r\nтворительными для человѣка, благами уже и древнему Индійцу,\r\nкоторому блага эти были даны все-таки въ большемъ коли\r\nчествѣ и въ лучшемъ качествѣ, нежели нынѣшнему больному и\r\nи кратковѣчному человѣку». (Стр. 26 – 27.)\r\nВсе это хорошо—и, можетъ-быть, умѣстно во другой какой\r\nнибудь книгѣ; только не въ строго ученомъ трудѣ, гдѣ всякая\r\nобщая мысль должна быть непремѣнно подкрѣплена не темны\r\nми гаданіями, а дѣйствительными историческими данными. И\r\nэто все еще куда бы ни шло, еслибъ авторъ соблюдъ мѣру въ\r\nсвоихъ предположеніяхъ къ несчастію этого не случилось:\r\nгаданіямъ данъ такой просторъ, отведено такое широкое мѣ\r\nсто, что почти всѣ историческіе факты преобразились и какъ\r\nбы утратили свое существенное содержаніе. Положивъ разъ\r\nвъ основу своего воззрѣнія гаданіе, выходящее за предѣлы на\r\nуки, авторъ и все сочиненіе вывелъ на томъ же фундаментѣ\r\nи у него вмѣсто историческаго труда вышло какое-то «умозри\r\nтельство душевное», въ родѣ произведеній того же имени на\r\nшихъ добрыхъ стариковъ XVII - го вѣка!\r\nЕсли читателямъ не достаточно Фактовъ, приведенныхъ вы\r\nше и свидѣтельствующихъ о степени современности общихъ\r\nпонятій нашего автора, мы рекомендуемъ имъ самую книгу:\r\nөнa, можно сказать, унизана такими мыслями, которыя остав\r\nляють за собою далеко позади даже и приведенныя нами выше.\r\nЭто геркулесовы столбы спекулятивной нравственности! Мы съ\r\nними еще будемъ имѣть случай познакомиться при разборѣ ис\r\nторической части книги г. Миллера, составляющемъ главный\r\nпредметъ нашей критической статьи.\r\nВозвратимся на минуту назадъ къ анти-исторической гипоте\r\nзѣ нашего автора - и посмотримъ на нее нѣсколько ближе.\r\nВъ истории человѣчества, дѣйствительно, есть явления, кото\r\nрыя, не смотря на огромное пространство вѣковъ, отдѣляю\r\nщихъ ихъ отъ нашего времени, не смотря на все различие въ\r\nвѣрованіяхъ, мысляхъ и стремленіяхъ, остаются близки и\r\n1 L\r\n2o НРАВСТВЕНной стихти въ поэзіи. 67\r\n2\r\n-\r\n>\r\nродственны современному человѣку. Въ нихъ онъ видитъ тѣ\r\nобщая свойства человѣческой сущности, тѣ благородныя стрем\r\nленія къ добру и истинѣ, которыми природа отмѣтила человѣ\r\nка, помимо всѣхъ временныхъ и историческихъ условій. Эти\r\nстремленія, или, говоря словами г. Миллера, инстинкты, пред\r\nчувствія такъ присущи человѣческой природѣ, что за объясне\r\nніемъ ихъ едва ли нужно было ходить въ такую темную миөи\r\nческую даль, откуда взялъ авторъ свою гипозету. Человѣкъ —\r\nвездѣ человѣкъ, и даже въ самыя позорныя эпохи истории\r\nсуществуютъ отрадныя явленія, искупающая нравственное па\r\nденіе окружающей ихъ среды. Безъ этихъ свѣтлыхъ точекъ,\r\nбезъ этого удовлетворенія нашему нравственному чувству, вся\r\nисторія приняла бы мрачный характерь, скажемъ болѣе\r\nперестала бы быть человѣческою наукой, перестала бы согрѣ\r\nвать своею теплотой наше подъ-часъ черезъ-чурт грубо оскор\r\nбляемое современное чувство. Но природа не попускаетъ та\r\nкого полнаго искаженія своего организма: нравственныя доб\r\nрыя стремленія могутъ исчезнуть въ груди индивидуума, но бу\r\nдутъ вѣчно жить въ цѣломъ родѣ уже и потому, что это люди,\r\nчто имъ отъ вѣка врождены человѣческiя добрыя начала, безъ\r\nкоторыхъ жизнь ихъ и не мыслима, и не возможна.\r\nМожетъ-быть насъ упрекнутъ въ противорѣчіи: прежде мы\r\nотрицали абсолютную нравственность, говоря, что она имѣетъ\r\nтолько историческiя опредѣленія, а теперь какъ -будто сами\r\nуказываемъ на общия нравственныя начала, которыя не подле\r\nжатъ условіямъ времени и пространства... Да! но въ первомъ\r\nслучаѣ мы имѣли въ виду нравственность сознательную, при\r\nсутствіе которой обнаруживается въ истории, въ жизни реаль\r\nной; напротивъ, нравственныя стихій, присущая человѣческой\r\nприродѣ помимо условій времени и мѣста, суть не иное что,\r\nкакъ стремленія, какъ инициатива къ дѣятельности. Первыя—\r\nчисто историческiя, послѣднія — - чисто прирожденныя. Въ си\r\nay потребностей моей человѣческой природы я стремлюсь къ\r\nосуществленію извѣстнаго идеала -— актъ нравственности при\r\nрожденной, естественной, и стремленія мои облекаются въ ту\r\nили другую форму —: это нравственность историческая. Первая\r\nвѣчна, какъ вѣчна природа человѣческая, вторая подлежить\r\nусловіямъ времени и мѣста,68 АТЕНЕЙ.\r\nИзслѣдовать первую исторически рѣшительно не возможно,\r\nпотому что она не имѣетъ истории, какъ не можетъ имѣть ис\r\nторіи ни какая нравственная или духовная способность, прирож\r\nденная человѣку: ея дѣятельность въ нашемъ духѣ вся состоитъ\r\nизъ одного постояннаго акта побужденія, инициативы, а даль\r\nнѣйшее движеніе ея уже принимаетъ историческiя Формы.\r\nЭтотъ актъ стремленія къ добру и истинѣ, существующій съ\r\nтѣхъ поръ, какъ міръ стоитъ, и есть та живая связь, которая\r\nпомогаетъ современному человѣку «перенести въ прошедшее\r\nживое чувство любви къ ближнему и узнать брата въ отдѣлен\r\nномъ отъ насъ вѣками иноплеменникѣ».\r\nЕсли гипотеза г. Миллера можетъ имѣть какой - нибудь\r\nвѣсъ, то почему онъ не потрудился подтвердить ее чѣмъ-нибудь\r\nпокрѣпче однихъ голословныхъ сужденiй и приговоровъ. За\r\nнедостаткомъ положительныхъ историческихъ свидѣтельствъ,\r\nонъ могъ бы обратиться къ древнѣйшимъ преданіямъ человѣ\r\nчества, къ языку, какъ вѣрному и нелицеприятному хранителю\r\nпервобытныхъ вѣрованій, мыслей и образа жизни давно отшед\r\nшихъ поколѣній. Еслибы онъ коснулся этого живаго источни\r\nка, то самъ бы увидѣлъ крайнюю шаткость и несостоятельность\r\nсвоей гипотезы. Въ понятій народа старина, дѣйствительно,при\r\nнимаетъ видъчего-то святаго,сверхъестественнаго,но это не по\r\nтому, чтобы здѣсь былт реальный Фактъ сверхъестественности,\r\nа потому что для народа, не вышедшаго еще изъ-подъ естествен\r\nныхъ природныхъ условій, къ отдаленной старинѣ восходить на\r\nчало его вѣрованій, нравовъ и обычаевъ. Самая отдаленность ста\r\nрины, туманность ея образа усиливаютъ довѣріе къ ней просто\r\nлюдина и онъ зависитъ отъ нея, ея держится во всѣхъ объ\r\nстоятельствахъ жизни. И еслибы источникъ этой младенчен\r\nской, наивной вѣры въ старину происходилъ дѣйствительно изъ\r\nвоспоминания о первобытномъ совершенствѣ человѣка, то ка\r\nкимъ образомъ изъ этого чистаго источника могла родиться\r\nсанктификація многихъ грубыхъ, безчеловѣчныхъ нравовъ и\r\nобычаевъ, какъ напримѣръ принесенія человѣческихъ жертвъ,\r\nсожиганiя женъ, чувства мести, и др. А между тѣмъ старина\r\nне только не противится имъ, но вмѣняетъ исполненіе всего\r\nэтого въ нравственный законъ, переступать даже черту котораго\r\nчеловѣкъ не долженъ.\r\n.\r\n1\r\nІo НРАВСТВЕНной стихIи въ поэзии. 69\r\n- этого не\r\nСамо собою разумѣется, что все указанное нами относится\r\nтолько къ старинѣ языческой, ибо въ ней нашъ авторъ видитъ\r\nясное воспоминание объ абсолютномъ состоянии человѣка; вре\r\nмена послѣдующая, къ намъ ближайшая, сюда нейдутъ: здѣсь\r\nдругія условия, иной взглядъ на вещи и иныя задачи. Противъ\r\nгипотезы автора, какъ гипотезы, мы почти ничего не имѣемъ,\r\nно мы указываемъ только на ея несостоятельность въ объясне\r\nніи истории. Конечно, невозможно въ нѣкоторомъ смыслѣ\r\nотрицать ее относительно народовъ и вѣковъ предъисториче\r\nскихъ, о которыхъ исторія помнить только по немногимъ от\r\nрывочнымъ преданіямъ; но прилагать ее безъ осторожности и\r\nкъ Индіи, и къ Ирану, и къ племенамъ Кельтскимъ\r\nдозволяетъ ни серьёзный взгляд на исторію, ни современное\r\nсостояніе науки.\r\nКончая съ общими воззрѣніями г. Миллера, мы должны об\r\nратить ваше вниманіе на одно мѣсто его книги, въ которомъ,\r\nкакъ бы чувствуя непрочность своего метода и отсутствіе исто\r\nрическаго взгляда, авторъ спѣшитъ оправдаться передъ чита\r\nтелями. Вотъ его слова: «Поэзія, нося на себѣ живую печать\r\nпервообразнаго совершенства человѣка, тѣмъ не менѣе должна\r\nбыла потерпѣть отъ настоящаго несовершенства самой человѣ\r\nческой нравственности: будучи вообще нравственна, она, по\r\nбольшей части нравственна с точки зрѣнія своего народа.\r\nМы должны будемъ имѣть это постоянно въ виду, и когда намъ\r\nпрійдется встрѣтиться въ индійской и греческой поэзіи съ идеа\r\nлами, слишкомъ односторонними на нашъ взглядъ, мы не усу\r\nмнимся сложить отвѣтственность (?!) за это съ поэзій народа\r\nна его нравственный взглядъ, заранѣе прося, чтобы это не было\r\nпонято такъ, какъ будто бы мы хотимъ упрекнуть народа ва\r\nодносторонности его нравственнаго взгляда; мы очень хорошо\r\nпонимаем, что подобный упреко обнаружила бы въ наса\r\nнедостатокъ историческаго взгляда на вещи» *. Что это,\r\nкакъ не предчувствіе тѣхъ обвиненiй и упрековъ, которые были\r\nсдѣланы нами выше и къ которымъ придетъ всякій, кто рѣ\r\nшится прочесть книгу г. Миллера? Но оговорка останется од\r\nною оговоркой и не сильна задобрить читателя, если самое\r\n* Стр. 5.\r\nч. у. 670 ATE ңE й.\r\nдѣло не дастъ къ тому достаточнaгo пoвода. Съ общими поня\r\nтіями автора мы уже познакомились и теперь перейдемъ къ\r\nисторическимъ даннымъ и способу ихъ разъясненія, употре\r\nбленному г. Миллеромъ съ цѣлью доказать вездѣсущіе нравст\r\nвеннаго начала въ поэзии. Это составить предметъ второй на\r\nшей статьи.\r\n\r\nэк. с—тъ.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Pritcha. Roga («V starinnye goda…»)",
        "article": "231\r\n- п р и т ч А,\r\nР о г а .\r\nВъ спаринные года\r\nВсѣ звѣри жили\r\nНе пакъ какъ нынѣшни: языкомъ говорили,\r\nИмѣли обласпи, имѣли города;_\r\nВъ дремучихъ ихъ лѣсахъ была у нихъ\r\nЕвропа,\r\nЛьвы были царскою въ нихъ чеспью поч\r\nпены,\r\nПридворными лисы, миниспрами слоны:\r\nКпо мнѣ не вѣришѣ, попъ пусшь спро\r\nсипъ у Езопа.\r\nТогда жилъ быкъ одинъ со жонушкой\r\n_\r\nсвоей.\r\nВъ союзѣ съ нею сладкомъ,\r\nОнъ велъ домишко свой какъ надобно по\r\nрядкомъ;\r\nи многочисленной не окруженъ семьей,\r\nСынка лишь одново имѣепъ;\r\nЕго онъ бережепъ и учипъ и лелѣепъ.\r\nИзъ лѣпъ младенческихъ выходипъ сей\r\n_\r\nсынокъ,\r\nИ не пеленокъ онъ, а спалъ уже бычокъ.\r\nЛюбуясь на нево машь нѣжная взираепъ,\r\n232 .\r\nИ рѣчь сію къ опцу семейспва проспи\r\nраепъ:\r\nХозяинъ дорогой! желаючи добра\r\nДипяпи своему, я думаю пора\r\nЕво намъ и женишь. Смопри какой онъ\r\nвзрачной! _\r\nСъ прекрасной пелочкой въ союзъ вспу\r\n_ пивинни брачной,\r\nОнъ райски будешъ жИППъ,\r\nИ спанепъ жизнью насъ своею веселишь;\r\nНо эпова окромѣ,\r\nРабопница у насъ чрезъ по прибудcпЪ\r\nвъ домѣ;\r\nА лучшее всево\r\nДля насъ и для нево,\r\nЧпо будешъ жишь ему съ домашней поло\r\nвиной\r\nВѣрнѣй гораздо чемъ гоняпься за чужбиной.\r\n_ Жена!\r\nХозяинъ опвѣчаепъ,\r\nРѣчь эпа не дурна;\r\nБракъ нашева сынка намъ пользу обѣ\r\n1цаепъ :\r\nДа надобно дапь срокъ,\r\nЧпобъ нашъ сыночикъ милой\r\nПодросъ и со своей собрался больше силой.\r\n233\r\nОнъ молодъ: посмопри, вѣдь онъ еще безъ\r\n_\r\nрогъ\r\nЖена пупъ говорипъ, всѣ знаючи уловки:\r\nЛюбезной мужъ! у насъ\r\nЗа пѣмъ не будепъ оспановки;\r\nЖени лишь, а рога появяпся попчасъ.\r\n4 . . . Б . . .",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "IX. K chitateliam «Patriota»",
        "article": "SÏ9\r\nIX.\r\nК Ъ Ч И T А T Е Л Я Л7 Ъ\r\nПатріота-\r\nПереставая издавать сей Журналъ, изъявляю признательность благосклоннымъ моимЪ Читателямъ , и сожалѣю , что обстоятельства не позволяютъ мнѣ болѣе служишь моими слабыми способностями намѣреніямъ добрымъ родителей.\r\nМежду тѣнЪ Надѣюсь скоро привести вЪ цѣлое отрывки, разсѣянные вЬ Патріотѣ. ІЗсѣ стихотворныя піе- сы , написанныя для юношества , соединю вЪ одно, прибавлю кЪ нимъ новыя, и напечатаю вЪ особливой книжкѣ маленькаіо формата , сЪ картинками, подЬ именемъ соотвѣтственнымъ ихЬ предмету. То же сдѣлаю сЪ прозаическими піесами какъ для дѣтей , такѣ и для молодыхъ людей. Есшьли оно заеду-\r\n380\r\nжитЪ одобреніе , гпо могу ранномѣрно прввесшь вЪ систематической порядокъ , и выдать вмѣстѣ все, что было напечатана вЪ Патріотѣ о теоріи воспитанія. Каждое изъ сихЪ сочиненій будетъ продаваться особливо , и всякой можеіпЪ купить, что ему надобно , безъ всякой подписки, и совсѣмъ ул;е отпечатанныя книги.\r\nВладимиръ ИзмаЯловЪ.",
        "label": 3
    },
    {
        "title": "XXVIII. Epigrammy",
        "article": "XXVIII.\r\nвни грАммы.\r\nНа кл и т е н у\r\nВъ Климену я влюбясь, во всемъ ей угождалъ,\r\nИ зная вкусѣ ея, глупцамъ я подражалъ;\r\nНо подражаніе она не полюбила,\r\nА подлинникъ своимъ сердчишкомъ наградила.\r\n. 26\r\nНа Кларису.\r\nКлариса говоряпъ не любипъ скопъ рогапой\r\nСъ рогами ей и быкъ, и человѣкъ женапой\r\nНесноснѣйшая пварь. Кпо эпопъ вздоръ ска\r\n__ залъ,\r\nТопѣ на нее всклепалъ :\r\n_…. Довольно всякой знаепъ,\r\nЧпо мужа своего Клариса обожаепѣ.\r\n«..\r\n.ХХІХ.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "XXIV. O pravopisanii slova drama",
        "article": "XXIV.\r\nо прлвописАніи словА дрАмА.\r\nМногіе изъ новыхъ россійскихъ, сочи\r\nнишелей и переводчиковъ пишупb сло\r\nво драла, двумя ли, драмма; но они,\r\nкажешся мнѣ, дѣлаюпb сіе неправильно;\r\nибо Греческое сіе слово, значущее, дѣй\r\nспвіе, пишепся по гречески Архиа од\r\n-ною и, а не двумя; по чему и ла\r\nпинскіе, нѣмецкіе и францускіе и\r\nмногіе изъ россійскихъ писапелей,\r\n- пишупb сіе слово одною же м: , пакже\r\nи опb него происходящія: Мonodrama,\r\n. Пuodrama и пр. пишупся пакимъ же об\r\n, разомъ. Происходящія же слова опb\r\nслова гралила, какъ по: грамматика,\r\nпрограмма, елиграмма и пр. пишупся\r\n: двумя м, какъ на греческомъ, пакъ\r\n- и на прочихъ языкахъ. Какъ драла\r\nопъ граммы разнспвуешѣ весьма\r\nмного, по и разносшь вѣ письмѣ сихъ\r\n, словъ весьма наблюдашь надлежипѣ. -\r\n. Мнѣ скажупъ, можепb быпь, чпо на\r\n— россійскомъ языкѣ писапь драла дву\r\n. МЯ\r\nмя ли приняпо; но я на сіе опвѣп\r\nспвую, чпо сіе быпь не можепb: во\r\nперьвыхъ по пому, чпо многіе древніе *\r\nи новые россійскіе писапели, знающіе\r\nвесьма хорошо правописаніе и прославив- !\r\nшіеся своими сочиненіями, пишушѣ и\r\nдрама, а не драмма. Во впорыхъ по :\r\nпому, чпо сіе слово хопя въ языкѣ *\r\nнашъ вошло и не прямо опb Грековъ,\r\nно опъ Нѣмцовъ и французовѣ; но и\r\nсихъ народовъ писапели слѣдуюшb *\r\nГрекамb, какъ въ писаніи сего слова, *\r\nпакѣ и въ произношеніи онаго; слѣдо-?\r\nвашельно и приняпъ намъ въ семъ *\r\nсловѣ двухъ ли невозможно, и не опb *\r\nкого. Да мнѣ кажепся и во всѣхъ сло\r\nвахъ, вошедшихъ въ россійской языкъ,\r\nнадобно держапься орѳографіи пого язы\r\nка, опb копораго мы какое слово при\r\nняли, а не подражашь въ произношеніи\r\nи въ правописаніи словъ и имянъ грече\r\nскихъ и лапинскихъ, французамъ и\r\nИпальянцамъ, каковое подражаніе коне\r\nчно россійскому слову и писапелямъ\r\nвсегда будепъ предосудипельно. Еже\r\n-ли же какое слово хопя и греческое,\r\nвошло къ намъ изъ другаго языка и\r\n\"привычкою упвердилось, какъ напри\r\n__ __ мѣрѣ\r\nвы\r\n1\r\nt!\r\n!\r\n—- 111\r\nмѣрѣ тронъ, театръ, комедія, трагедія;\r\nпо кажешся неудобно и слуху пропив\r\nно будепъ писапь ѳронъ, ѳеатръ, трагодія,\r\nкомодія. Слова же Аѳины, Ѳемистоклъ и\r\nимъ подобные, поелику они вошли вb\r\nроссійскій языкѣ прямо опѣ Грековъ,\r\nпо и писапь ихъ должно слѣдуя гре\r\nческой орѳографіи. . . . . .\r\nдрама, дохиа, значишъ всякаго ро\r\nда пеапральное дѣйспвіе, и для пого\r\nназываюпся печальныя комедіи, не при\r\n, надлежащія ни къ испинной комедіи,\r\nни къ прагедіи, общимъ симъ назва ніемb. … мы .",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "I. Poslanie k ***  («Ne raz, k neschastiiu, potupia tomnyi vzor…»)",
        "article": "1.\r\nП о с л а н і е к5 * * *.\r\nНе разъ , къ нещаспію, попупя пом\r\nный взоръ ,\r\nЯ слушалъ о себѣ жеспокой приговоръ:\r\n„Поэпѣ“ . . . . Кпо именемъ Поэпа не\r\nгордипся ?\r\nКпо славою его въ душѣ не веселипся?\r\nНо слушайше со мной : „Поэпъ есшь\r\nвѣчный лжецъ,\r\nНескромный Селадонъ, опасный самый\r\nльспецъ. “ —\r\nВопъ какъ чеспяпъ — увы! — чадъ\r\nФебовыхъ на свѣпѣ!...\r\nЗа шо, чшо въ пѣсенкѣ, въ романсѣ,\r\nвъ пріолепѣ\r\nпоэнъ красавицу Кипридой назовепъ,\r\nNo 12. 12\r\n150\r\nА милую свою — Кипридѣ предпочпеmъ;\r\nПопомъ . . . . вздохнепъ подчасъ, съ\r\nупрекомъ, за измѣну,\r\nИ справедливую вещамъ объявипъ цѣну. . .\r\n„Ужасная вина! “ бывало прошепчу\r\nСъ печалью каждой разъ , и съ пвер\r\nдоспью молчу. —\r\nНо самъ любимецъ Музъ, но самъ Поэпъ\r\nза Свѣпомъ\r\nБезъ шупокъ говорипъ , чпо женщинѣ\r\nсЪ ПоэпомЪ\r\nВойши опасно въ связь; чпо при раз\r\nрывѣ ихъ,\r\nПылая мщеніемъ , Поэпъ въ спихахъ\r\nсвоихъ\r\nРазскажепъ попчасъ всё — и женщина\r\nспрадаепъ ,\r\nИ всякой по спихамъ ее легко уз\r\nнаепЪ. . . .\r\nПроспи, перпѣніе!... дерзаю опвѣ\r\nчaпь ,\r\nИ предъ Поэпомъ спавъ , Поэповъ за\r\n. . . ЩИщаП1ь. . . .\r\nВеликій Аполлонъ! за чадъ пвоихъ\r\n\"ъ вспупаюсь,\r\nЗа славу ихъ — пвою, и славою ласка\r\nюсь ! . . . .\r\n151\r\nНе правдаль * * *, чпо изо спа\r\nл и одинъ\r\nНадъ чувспвами души и сердца госпо\r\nдинъ?\r\nДругіе ихъ рабы , гремящіе цѣпями,\r\nВъ копорыя они заключены спраспями. —\r\nКпо оскорбленіе, обиду вдругъ про\r\nспипъ?\r\nКпо съ удовольспвіемъ за зло двумя\r\n. .\r\nне мспипъ?\r\nПрощаюпѣ ли, не мспяпѣ любовницѣ\r\nл\r\nневѣрной\r\nНа свѣпѣ вообще? . . . Въ свирѣпоспи\r\nчрезмѣрной\r\nОбыкновенный духъ ужаснѣе всего!\r\nВсѣ средспва хороши ко мщенью для\r\nнего,\r\nНо нѣжный фебовъ сынъ — чпо дѣ\r\n_\r\nлаепъ ? . . . Спихами,\r\nДля слуха, для ума пріяпными словами,\r\nО гореспи своей, нещаспьи говорипъ ,\r\nИ въ самыхъ жалобахъ своей жестокой\r\nльспипъ.\r\n„Какая смерпная, какъ пы, была лю\r\nбима, \"?\r\nПоэпъ взываепъ къ ней: „какъ пы —\r\nбогопворима?\r\ng?\r\n159\r\n* Какая смерпная была\r\n.\r\nи споль любезна, споль мила (?) ?“\r\nВопъ все, чпо можепе назвапь въ\r\n. Поэпѣ лещенѣелеъ ! . . .\r\nНевѣрная сама, украдкой, съ восхищень\r\n_ емъ ,\r\nРазсмоприпъ всѣ черпы порпрепа\r\nсвоего,\r\nИ выронипъ слезу — и болѣ ничего.\r\n„Узнаепъ свѣпъ объ ней? “ О чемъ\r\nонъ не узнаепъ ?\r\nЧпо пайной для него чрезъ день, чрезъ\r\nдва бываепъ?. . .\r\nНе скроепесь ни въ чемъ опъ Аргуса\r\nсего!\r\nВашъ замокъ изъ спекла поспроенъ\r\nдля него.\r\nо о о. «ь о о о о. ____ о о о о\r\nнадменный сѣпуепъ, глупецъ пу\r\nмипъ, бранипся ;\r\nНо умный, ошибясь, безмолвно уда\r\nЛипся —\r\n(- \"и Мои вездѣлжи, Уастъ 11. къ\r\nевѣрной.\r\n. .\r\n155\r\nСказалъ [лану, а онъ, извѣспно, былъ\r\nПоэтъ :\r\nЛану мнѣ правило сей испиной даепъ. —\r\nИ наконецъ, пы самъ, съ печальною\r\n- _ Душою,\r\nБЖжжутъ въ дремучій лѣсъ, забѣитѣ лю\r\nбезжу Хлою,\r\nи съ сердцемъ тамъ своимъ лишь\r\n. толъхо горевата ,\r\nВинитъ жестокую, и влеѣстѣ — обо\r\nжатъ!\r\nно, нѣпъ! и въ Хлояхъ пы, какъ въ\r\nГраціяхъ, конечно\r\nБылъ щаспливъ * * *! безъ огорченій\r\nвѣчно:\r\nВъ пропивномъ случаѣ не пакъ бы пы\r\nсудилъ ,\r\nиспонъ въ Элегіи Поэтпубы проспилъ!...\r\nАхъ! еспьли бъ не была опрадою мнѣ\r\nлира,\r\nКпо знаепъ , какъ бы я опмспилъ\r\nпебѣ, Дельфира!\r\nК. Ш-в",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Oda na mir Rossii s Portoiu, zakliuchennyi dekabria 29-go dnia 1791-go goda («Otkuda glas, koleblia svody…»)",
        "article": "О Д А\r\nна миръ Россіи съ Порпою,\r\n.» ,\r\nзаключенный Декабря 29 го дня\r\n1791 го года.\r\nм же\r\nз\r\nОпкуда гласъ, колебля своды\r\nСедми лазоревыхъ небесъ,\r\nСзываепъ Росскіе народы\r\nВеликоспь новыхъ зрѣпь чудесъ!\r\nСѣдые юныхъ упреждаюпъ,\r\nПроспранны спогны не вмѣщаюпъ\r\nРазлична пола ихъ и лѣпъ!\r\nНе супоспапыль горды пали,\r\nЧпо нашъ покой смупипъ жадали;\r\nИль Богъ намъ новъ даепъ завѣпъ?\r\nА 2\r\n2: за че\r\nОшъ южныхъ спранъ, гдѣ пучи сѣрны\r\nМрачили синій горизонпъ;\r\nГдѣ громы въ холмахъ заключенны,\r\nТрясли землей, спрашили понпъ;\r\nГдѣ ядъ селипряныхъ пумановъ,\r\nЯзвилъ спроппивыхъ Оппомановъ,\r\nи лунные скрывалъ рога;\r\nПросперлась свѣплоспь въ край полночный,\r\n. Явился мира знакъ неложный,\r\nЛучеобразная дуга. . .\r\nу -\r\n* за- , я\r\nл\r\nНебесной славою одѣпый,\r\nИмѣяй маслину въ рукахъ,\r\nСъ одежды сыплющъ многи свѣпы,\r\nОпbемляй Ангелъ взоромъ спрахъ,\r\nВѣщаепъ на дугѣ споящій:\r\n„ упѣшь Россія духъ спенящій,\r\n„ И радосшь вмѣсшо слезъ прими:\r\n„Твой врагъ! коварспвомъ ополченный,\r\n„Въ пучинѣ терной погребенный,\r\n„ Возспапь спыдипся предъ людьми.\r\n)\r\n* * ж\r\n. », Взирая на сіе, спарайся\r\n„, Съ сосѣдьми дружбу сохраняшь,\r\n„, Союзомъ съ правдой обручайся,_\r\n„, Въ ней впредь, какъ нынѣ, шщись С1ПОЯ111ь,\r\n„ И вѣчный обладапель мира,\r\n„, Дыханьемъ сладкаго Зефира\r\n„ Живипъ предѣлъ пвой до конца;\r\n„, Не мспишельнаго въ немъ пы Бога,\r\n„, Ни судію увидишь спрога,\r\n„ Благаго узриши опца.\r\nже ж- хе\r\nСкончалъ, . . и блескъ его сокрылся, . .\r\nЖивипъ Россійскій бодросшь духъ;\r\nСпокрапно славой обновился\r\nГражданинъ, воинъ и паспухъ;\r\nЕго чшупъ мирные сосѣды;\r\nТрспещупъ, вспомянувъ побѣды\r\nВраги, явипъ къ нему презоръ.\r\nВо всемъ блаженспво наше ясно,\r\nРушенья зрипся непричастно,\r\nВерхи какъ неприспупныхъ горъ.\r\nУ\r\n6\r\n* * ж\r\nНо чпо? — опважналъ храброспь воевъ,\r\nч.» 1\r\nИль крѣпоспь мощной ихъ руки, *\r\nСобравшей лавры многихъ боевъ,\r\nПокой возспавила пакій? .\r\nНѣпъ. — по любовь ЕКАТЕРИНы,\r\nПовергнушь въ бездну исполины\r\nусердіе вложила въ нихъ,\r\nСломапь оружія ихъ рапны,\r\nМечи и копія булапны,\r\nРазсѣяпь горды мысли ихъ.\r\nза: ж хе\r\nМонархиня сидя на Тронѣ,\r\nТруды для подданныхъ несепѣ,\r\n_ Законы пишешъ къ оборонѣ\r\nОнъ варварскихъ изъ внѣ навѣпъ,\r\n. И внутпрь чпо пишину вселяюпъ.\r\nЕ Я Корону окружаютъ:\r\nПремудроспь, кропоспь, правопа,\r\nВъ Порфирѣ милоспь обипаепъ,\r\nПолсвѣпа Скипепръ управляепъ,\r\nДержава праведна, свяпа.\r\nк: .\r\n2 же\r\nч.\r\nКакой же изувѣръ помыслипъ\r\nВозспапь пропивъ пакихъ добропѣ,\r\nКоль Росскій воинъ славой числишъ,\r\nНа смерпь за оны, дашь живопъ!\r\nПознала Порпа по собою,\r\nКакъ нашей мспящею рукою\r\nСмирившись нынь въ поскѣ лежипъ;\r\nОпчаянье ее перзаешъ,\r\nЧпо часшь владычеспва перяепb,\r\n)\r\nБогапспва коя намъ сулипъ.\r\nх: ж же\r\nПослышавъ подвигъ музульманскій\r\nРоссійски вои, презря спрахъ,\r\nСпѣшапъ на межи Агарянски,\r\nОпъ коней всходипъ къ небу прахъ;\r\nУже приближились, сразились, —\r\nГорящи бомбы покапились\r\nСреди Селимовыхъ полковъ;\r\nПростпранны села огнь сжигаепъ;\r\nземля Героевъ поглощаешъ;\r\nИ многи понупъ средь валовъ.\r\n” не хе зе\r\nКакъ солнечны лучи проходяпъ\r\nСквозѣ прозрачные пѣла,\r\nНи гдѣ препяпспва не находяпѣ,\r\nНи въ сильной полспопѣ спекла;\r\nНо лишъ къ мeпаллу приразяпся,\r\nНазадъ съ спремленьемъ покапяпся,\r\nОспавивъ прежнія пупи,\r\nРазсыпавшись ослабѣваюпъ,\r\nИхъ жаръ, сіянье, оспавляюпъ,\r\nНе можно ихъ слѣда найпи.\r\nха * * з:\r\nПодобно Турски легеоны,\r\nРазженны буйноспью вождей,\r\nТекли на Россовъ безъ препоны\r\nШумящимъ моремъ и землей;\r\nНо полько къ мужеспву коснулись,\r\nЖелѣзны ноги подогнулись,\r\nПадешъ несмѣпна сила ихъ,\r\nОспавшіесь, чрезъ прупны споги\r\nБѣгупъ въ невѣдомы дороги,\r\nРазсѣялись въ спѣпяхъ пуспыхъ,\r\nза зе зе\r\nИ се, во мрачностпь облеченный\r\nСелимъ склонивъ главу на дланъ\r\nСидишъ, . . и взоръ поской спѣсненный\r\nЧрезъ понпъ на спящу мещепъ брань;\r\nОчаковъ видишъ подъ Орлами, .\r\nРосипся хладными слезами;\r\nИ вмѣспо чпобъ Россіи мспипь,\r\nЛишаепъ жерпвы Магомепа; 1\r\nносуфа въ Кипарисъ одѣпа,\r\nНе хочепъ лаврами почпишь.\r\n, а ж: хе\r\nТакіе слѣдспва провождаюпъ\r\nкосую зависшь навсегда;\r\nЕя зѣницы не вкушаютъ\r\nИ въ ночь спокойспвія плода; .\r\nНа все взираепъ съ вожделѣньемъ;\r\nИ не успѣвъ насильспва рвеньемъ,\r\nСъ досады чувспва погубя,\r\nлежишъ въ отчаяньѣ сугубомъ,\r\nСвоимъ себя перзаепъ зубомъ,\r\nВъ ничпожноспь приводя себя. .\r\nпо _\r\nхе 2: *\r\nО! коль Россія пы блаженна, ч.\r\nНеправды будучи чужда;\r\nНи чпо передъ побой вселенна,\r\nТвоя одно спокойспво Мзда;\r\nДовольная своимъ удѣломъ,\r\nЦвѣпешь, красишся въ свѣпѣ цѣломъ ;\r\nНе ищешь для сребра побѣдъ;\r\nЕдины дерзоспи пропивныхъ,\r\nТвоихъ подвигнупъ къ брани сильныхъ,\r\nМогущій опврапиши вредъ.\r\nхе ж зъ\r\nЛикуй прославленная нынѣ, _…\r\nВо всѣхъ державспвіяхъ земныхъ;\r\nТы въ неродящей зришь пуспынѣ\r\nплоды къ пишанью чадъ своихъ.\r\nПшеницей нивы угобженны;\r\nЛуга цвѣпами испещренны,\r\nКрасы довольспва кажупъ видѣ.\r\nВъ поляхъ, гдѣ пьмой серповъ смерпельныхъ\r\nСкоповъ пожапа пища сельныхъ, .\r\nЗемля оливы памъ родипb...\r\n__\r\n__ 11\r\nже « у *\r\nЦарица разумы вселяя,\r\nВъ возлюбленныхъ сыновъ пвоихъ,\r\nизъ дальня призываетъ края о\r\nученыхъ музъ, опъ спранъ чужихъ,\r\nВъ пебѣ пресполъ имъ созидаепъ,\r\n. Во грады, въ села посылаепъ,\r\nНаукой юношей пипапь;\r\nЦвѣпущимъ спала пы Парнасомъ;\r\nВоспой веселымъ нынѣ гласомъ\r\nСвою владычицу и Мапь.\r\nз: хе же\r\nЕя божеспвеннымъ велѣньемъ,\r\nРазрушенъ пагубный совѣпъ\r\nСосѣдовъ, чтпо съ неразсужденьемъ\r\nВъ войнѣ своихъ искали бѣдъ;\r\nИмѣя сердце зараженно\r\nкорысшью, злобой распаленно,\r\nКакой увидѣли успѣхъ?\r\nЛишъ смерпи всякъ себѣ содѣпель;\r\nВзяла едина добродѣпель\r\nНадъ всѣми суешами верхъ.\r\n12\r\nх: . ж: же\r\nВоззри пеперь спокойнымъ окомъ\r\n. На край, гдѣ пропяженъ Кавказъ,\r\nВнупри сея горы глубокомъ,\r\nКуда не досягаетъ глазъ,\r\nВъ жилищѣ свѣпа непричаспномъ,\r\nМечпаній полномъ и ужасномъ,\r\nГдѣ хладъ имѣешъ вѣчный дворъ,\r\nВрапами мѣдными запворенъ, ____\r\nопчаянія зрипся полонъ\r\nТомимый муками Раздоръ.\r\n* же те:\r\nЧудовище сіе презрѣнно\r\nЯрясь, звучащу цепь грызепъ,\r\nО выѣ коимъ обложенно;\r\nИзъ рпа кровава пѣна бьепъ,\r\nПружаепся, и движепъ своды,\r\nЯвляя спрахъ лицу природы;\r\n. Но рокъ его запечаплѣнъ;\r\nСмирипься долженъ дерзновенной,\r\nДа царспвуепъ въ концахъ вселенной\r\nМиръ безъ мятежной, совершенъ.\r\n13\r\nж ж- ж .\r\nГласи въ концы земные Слава\r\nПаденье оныхъ городовъ,\r\nВъ копорыхъ Росская держава\r\nДо селѣ зрѣла лишѣ враговъ :\r\nуже взяпы Хопинъ, Бендеры,\r\nОпверзла Россамъ Тулча двери,\r\nИзмаилъ гибнепb въ сѣрной мглѣ,\r\n. Очаковъ палъ, Паланка пала,\r\nИсачки красопа увяла,\r\nАнапы и Суджукъ - Кале.\r\n1 зе , я зе\r\nДа пойдепъ слухъ сей въ вѣчны роды:\r\nЧпо Россы супь всѣмъ нынѣ спрахъ;\r\nДа царспвуепъ на многи годы\r\nЦарица, какъ и въ нашихъ дняхъ!\r\nПускай дѣла ЕЯ велики .\r\nПрославяпѣ чуждые языки,\r\nПленія побѣдный Ей вѣнецъ!\r\n_ Да и Пепровыхъ дѣлъ начало,\r\nЧпо споль въ дни наши просіяло,\r\nПребудешъ пако до конецъ. _\r\nВасилій свистуновскій.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Sovremennaia istoriia. Pis'ma iz Berlina",
        "article": "СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРІЯ\r\nПисьма из Берлина.\r\nIII.\r\nИсключительный интересъ послѣднихъ недѣль прусской жизни\r\nобращенъ былъ на выборы, разультаты которыхъ вамъ извѣстны\r\nизъ газетъ. Теперь происходятъ выборы дополнительные, за\r\nмѣна членовъ, выбранныхъ въ разныхъ мѣстахъ понѣскольку\r\nразъ. Какъ ни важны эти выборы для будущей государственной\r\nжизни Пруссіи, вниманіе общественнаго мнѣніи Европы уже съ\r\nгораздо меньшимъ напряженіемъ относилось къ этой странѣ.\r\nЧудное дѣло: почему есть такія государства, гдѣ и незначи\r\nтельных события важнѣе значительныхъ въ другихъ? Процессъ\r\nМонталамбера, эта, повидимому, личная распря между Луи-На\r\nполеономъ и католически – либеральнымъ граФомъ, прикры\r\nвающаяся обще-человѣческими интересами, въ которой убій\r\nственный сарказмъ Французскаго императора является чуть не\r\nсправедливымъ воздаяніемъ за прежнюю двусмысленную дѣя\r\nтельность публициста, воинственныя статьи «Presse» и «Patrie»,\r\nотозвавшаяся на биржахъ, отодвинули прусскiя события на вто\r\nрой планъ. При всемъ уваженіи къ Германии, къ ея граждан\r\nской жизни, къ ея духовному и материальному развитію, нельзя\r\nне согласиться, что не она идетъ впереди европейскаго-движе\r\nнія, не она несеть знамя истории. Это политическое безсиліе\r\nотзывается иногда очень горько въ словахъ и рѣчахъ чувствую\r\n2504 Атеней.\r\nщихъ людей Германии. Вы помните, вѣроятно, статьи нѣмец\r\nкихъ газетъ во время соединенной китайской экспедиции: ихъ\r\nнадобно было читать, чтобъ видѣть нервически-женское раз\r\nдраженіе германскаго духа, чтобъ невольно улыбаться китай\r\nскимъ симпатіямъ этихъ статей, которыя почти повторяли сти\r\nхи Гейне:\r\nFranzosen und Russen gehört das Land,\r\nDas Meer gehört den Britten,\r\nWir aber besitzen im Luftreich des Traums.\r\nDie Herrschaft unbestritten.\r\nА между тѣмъ—какъ хороша жизнь въ этихъ многочислен\r\nныхъ столицахъ Германии, соединяющихъ въ себѣ всѣ удобства\r\nстоличной жизни и милыя сплетни, и полное знаніе недостатковъ\r\nдругъ друга въ провинціи, гдѣ все на виду. Я не говорю о Вѣнѣ,\r\no Берлинѣ, гдѣ жизнь имѣетъ ужь совершенно общій харак\r\nтеръ, гдѣ безразличие столицы поглотило и сгладило особен\r\nности. Но поѣзжайте куда угодно: въ Ганноверъ, Дрезденъ,\r\nКассель, Мюнхенъ, Штутгардтъ и проч., васъ вездѣ и преиму\r\nщественно займутъ интересы духовные или эстетическіе. Вездѣ\r\nуниверситеты, и въ каждомъ два, три громкiя имени современ\r\nной науки, вездѣ музеи, если не съ цѣльными мраморами, то\r\nсъ обломками, если не съ мраморами, то съ гипсовыми отлив\r\nками, если не съ настоящими картинами лучшихъ итальян\r\nскихъ мастеровъ, то съ удовлетворительными копіями: но зато\r\nсколько Гольбейновъ, Дюреровъ, Вольгемутовъ, Кранаховъ,,\r\nЦейтбломовъ и другихъ нѣмецкихъ художниковъ. Вездѣ болѣе\r\nили менѣе хорошій театръ; въ Ганноверѣ двѣ знаменитыя ак\r\nтрисы, въ Дрезденѣ два знаменитые актера, вездѣ Kunst - Musik\r\nи Sing - Vereine, вездѣ Lieder-Kränze, вездѣ литературныя об\r\nщества, вездѣ, однимъ словомъ, духовная жизнь, посреди кото\r\nрой могли только возникнуть Фантастическiя, но проникнутыя\r\nчисто нѣмецкимъ содержаніемъ сказки Гофмана или изящно\r\nпестрыя картины Вильгельма Мейстера. Недавно провелъ я нѣ\r\nсколько приятныхъ дней въ Брауншвейгѣ. Совѣтую вамъ ос\r\nтановиться въ гостинницѣ «Голубаго ангела, ә гдѣ очень хоро\r\nшенькая хозайка и безконечный обѣдъ съ столь извѣстными\r\nнѣмецкими блюдами: брауншвейгская колбаса съ сладкимъ са\r\nто въ винѣ, Dampfnudel, ветчина съ картофелемъ и яицами,СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 505\r\nВъ\r\nSauerkohl cъ изюмомъ и черносливомъ, и свиное жаркое съ\r\nApfelmuss; всѣ яства, какъ вы видите, располагающія къ\r\nмечтательности. Небольшой средневѣковой городокъ, съ узень\r\nкими домиками въ три, четыре этажа, съ огромными готическими\r\nсоборами, памятниками могущественныхъ движеній средневѣ\r\nковаго духа и императора Генриха Льва, съ обширнѣйшимъ\r\nдворцомъ во вкусѣ возрождения, не меньше нашего Зимняго,\r\nгордо подавляющимъ всѣ остальные дома, которые кажутся въ\r\nсравненіи съ нимъ лачужками. Въ Брауншвейскомъ герцогствѣ\r\n2000 человѣкъ войска и 20 Формъ мундировъ всѣхъ возможныхъ\r\nродовъ; каждый день происходить ученье недалеко отъ прекра\r\nснаго памятника Лессингу, работы лучшаго скульптора въ Гер\r\nманік — Ритчеля. Въ Брауншвейгѣ музей, извѣстный книгопро\r\nдавецъ Фивегъ и извѣстный ученый Блазіусъ, который за ученое\r\nпутешествие по одной европейской странѣ былъ награжденъ\r\nизъ кабинета ея драгоцѣннымъ брильянтовымъ перстнемъ, а\r\nбрильянтъ, по милости чиновниковъ, оказался Фальшивымъ,\r\nчемъ убѣдиться имѣлъ удовольствіе самъ путешественникъ, какъ\r\nученый минералогъ, безъ помощи ювелировъ. Въ Брауншвейг\r\nскомъ театрѣ и опера, и балетъ, и драма, и комедія, и все это\r\nочень порядочно, и театръ почти всегда полонъ, и жизнь полна.\r\nЯ глубоко уважаю это покровительство, которое германские\r\nмонархи всегда оказывали не столько наукѣ, въ которой есть\r\nнепродажныя убѣжденія, сколько искусству. Посмотрите на\r\nМюнхенъ, созданіе короля Людвига Баварскаго: весь городъ\r\nцѣлый музей съ превосходными копіями. Вамъ не нужно дѣлать\r\nдалекихъ путешествій съ цѣлію изучать исторію искусства.\r\nТутъ есть все. Вотъ копія съ знаменитой ложи Ланцы во Фло\r\nренцій, вотъ копія дворца Питти; широкая, но совершенно\r\nпустынная Ludwigs -Strasse— полна копій. Въ Мюнхенѣ есть и\r\nбазилика, и романская церковь, и готическая, и итальянская\r\nсреднихъ вѣковъ, и Возрождения, и Zopfstyl, со всѣми подробно\r\nстями, гдѣ ничто не забыто, все отдѣлано съ любовью, и при\r\nтомъ какъ удобно для дилеттанта: все ново, все съ иголочки.\r\nВы не замараетесь о вѣковую пыль, васъ не поразитъ эта дис\r\nгармонія памятниковъ нѣсколькихъ столѣтій въ одномъ мѣ\r\nстѣ, слѣды, наложенные историей; на новомъ полу готической\r\n32\r\n2\r\nч. VI.506 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nцеркви вы не замѣтите, истертыхъ ногами безчисленныхъ по\r\nколѣній, могильныхъ плитъ рыцарей или епископовъ: вы из\r\nучаете искусство en beau. — Манія къ образовательнымъ худо\r\nжествамъ короля Людвига въ сынѣ его Максимиліанѣ переро\r\nдилась въ манію къ наукѣ, къ поэзіи для поэзіи. Современная\r\nидеальная школа Мюнхена напоминаетъ въ миніатюрѣ вели\r\nкихъ идеалистовъ Веймара въ концѣ ХУШ вѣка. Уйдемъ въ\r\nэтотъ міръ художественнаго творчества, заткнемъ и закроемъ\r\nОкна, чтобъ случайно не прорвался въ нихъ вѣтеръ современ\r\nной истории, нагоняющій ревматизмы, распустимъ палату съ\r\nея нѣсколько неумѣренными требованиями и поставимъ на изящ–\r\nно-отдѣланномъ новомъ вомъ театрѣ театрѣ Мюнхена драму Кальдерона,\r\nсъ соблюденіемъ всей испанской обстановки, съ монахами,\r\nинквизиціей, пылкими страстями, драму тутъ же объясненную\r\nШакомъ, первымъ знатокомъ испанской литературы въ Гер\r\nманіи, живущимъ въ Мюнхенѣ, и разученную самымъ превос\r\nходнымъ образомъ подъ личнымъ наблюденіемъ лучшихъ ли\r\nтераторовъ. Для нихъ искусство.— жизнь; все равно, откуда\r\nбы ни было взято содержаніе. Боденштедтъ пишетъ эпическую\r\nпоэму изъ временъ Іоанна Грознаго, развивая внутреннюю\r\nдраму сердца въ эпоху, когда не было и помину о сердцѣ. Па\r\nвелъ Гейзе печатаетъ длинную поэму изъ первыхъ временъ\r\nхристианства. Литературный разговоръ идетъ о Сакунталѣ или\r\nЛуизьядѣ. Нельзя не уважать высокихъ покровителей искус\r\nства въ Германіи (злые языки говорять, что теперь искусство\r\nвъ ней есть орудie реакцій), этихъ маленькихъ Перикловъ,\r\nкоторые почти изъ каждой столицы сдѣлали маленькія Aөйны,\r\nтолько, само собою разумѣется, что безъ агоры и Ари\r\nстоФана. И это покровительство началось давно, со временъ\r\nвеликаго Людовика XIV – го, вѣчнаго образца для нихъ.\r\nЗато посмотрите съ какимъ одушевленьемъ, напримѣръ,\r\nОФФИціальная газета княжества Рейсъ, «General – Anzeiger»,\r\nвѣроятно не получаемая въ редакція «Атенея»», по поводу\r\nрожденiя наслѣднаго принца, входитъ въ слѣдующая тайн\r\nственныя пиөагорейскія соображенія чиселъ: «Не только вла\r\nдѣнія обоихъ покойныхъ князей Генриха LXI и Генриха\r\nLхXII соединены теперь въ одно государство — княжество\r\n2\r\n-\r\n2\r\n-СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 507\r\nРейсъ младшей линии, но въ лицѣ его высочества, настоя\r\nщаго правителя, Генриха LXVII мы видимъ и соединеніе обо\r\nихъ чиселъ: такъ вычитая 5 изъ 72 получимъ 67, прикладывая\r\n5 къ 62-мъ получимъ также 67. На высокую долю князя Ген\r\nриха LXVII выпало соединить эти оба числа. Единственный\r\nсынъ его высочества, его свѣтлость наслѣдный принцъ, до\r\nстигъ теперь 26 лѣтъ; вычитая 26 изъ 67 получимъ 41; его\r\nсвѣтлость наслѣдный принцъ, въ текущемъ столѣтіи, въ высо\r\nкомъ семействѣ своемъ Рейсъ младшей линии есть XIV: вычи\r\nтая 14 изъ 41 получимъ 27, и недавно рожденный принцъ, сынъ\r\nсвѣтлѣйшаго наслѣднаго принца, есть Генрихъ XXVII. Такую\r\nтайную глубокую связь имѣютъ эти числа между собою!»\r\nНовое прусское министерство, не смотря на то, что уже цѣ\r\nлый мѣсяцъ прошелъ съ того времени, какъ оно сформирова\r\nлось, до сихъ поръ еще положительно не высказало своихъ\r\nнамфренiй и желаній, своей программы. Какой-то странный раз\r\nладъ въ мнѣніяхъ вы слышите со всѣхъ сторонъ. Его слова\r\nи заявленія, а не дѣйствия, которыхъ нѣтъ еще, то приводять\r\nвъ печаль либеральную партію и доставляють полную радость\r\n«Крестовой газетѣ»; то оно громко высказываетъ свое довѣpie\r\nкъ народу, въ первый разъ сначала реакцій не нападая на до\r\nвольно обширное право первоначальныхъ выборовъ, какъ на\r\n«несчастіе страны», а видя въ немъ народную основу пред\r\nставительства. До сихъ поръ вообще партія народа не имѣла\r\nбольшаго значенія: она являлась протестомъ, упрекомъ. На\r\nнее смотрѣли какъ на темную массу, въ которой лежать заро\r\nдыши разрушенія. Значеніе новаго министерства мы узна\r\nемъ когда соберутся палаты и начнутся пренія, но уже и те\r\nперь имѣется свѣдѣніе, что соберутся онѣ только для опредѣ\r\nленія бюджета и потомъ снова будутъ распущены. Съ 18-го\r\nноября органъ прежняго министерства, газета «Zeit», перемѣ\r\nнила заглавје и выходить подъ именемъ «Preussische Zeitung».\r\nОна поступила въ вѣдѣніе новаго редактора, но эта газета не\r\nОФФИціальна, а только оfficis. Разница эта важна: вамъ предо\r\nставляется на волю принимать или не принимать слова ея за\r\nчистыя деньги. Она началась вводною статьею, въ которой,\r\nповидимому, была программа правительства, но такая неясная\r\n.\r\n1\r\n32*508 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\n.\r\nи неопредѣленная, что изъ нея нельзя было вывести никакого\r\nположительнаго заключенія. Министерство какъ - будто испуга\r\nлось своей популярности, надеждъ, возлагаемыхъ на него ли\r\nбералами разныхъ партій, и поспѣшило освободиться статьями\r\nОФФиціальныхъ газетъ отъ «бурныхъ демократическихъ дру\r\nзей своихЪ», поспѣшило заявить, что живое движеніе вспо\r\nлыхнувшагося вдругъ общественнаго мнѣнія надобно напра\r\nвить по разумной дорогѣ, что само оно стоитъ выше всѣхъ\r\nпартій и ихъ требованій, выше всякаго большинства. Не видите\r\nли вы, вмѣстѣ со мною, въ этой опасливости министерства, въ\r\nэтомъ желаніи отстранить отъ себя названіе партии общую\r\nвъ Пруссіи боязнь парламентаризма, молодость конституціон\r\nной жизни, Пруссію Фридриха Великаго? Не остается ли Англія\r\nи свободною, и могущественною — все равно виги или торій\r\nправятъ ею? Свобода и могущество ея зависятъ не отъ лично\r\nсти министровъ, не отъ убѣжденій партій, къ которымъ при\r\nнадлежатъ они, а отъ конституцій. Зато въ Пруссіи министер\r\nство и говоритъ палатѣ: мнѣ все равно — пользуюсь или не поль\r\nзуюсь я вашимъ довѣріемъ; я все-таки остаюсь министер\r\nствомъ. Не мудрено, что англійскія газеты, по отношенію къ\r\nнастоящей Пруссіи, принимаютъ тонъ гувернера: гладять по\r\nголовкѣ мальчика, показываютъ ему пряникъ или стращаютъ\r\nослиными ушами, что ужасно обижаетъ Пруссаковъ, которые\r\nстоять только на тому, что они образованнѣе Англичанъ.\r\nТо же самое недовѣріе къ минутному политическому движе\r\nнію страны видно въ новомъ циркулярѣ министра внутреннихъ\r\nдѣлъ Флотвеля къ Regierungs - президентамъ пландратамъ отъ\r\n17-го ноября, прямо указывающемъ, что «въ предваритель\r\nныхъ выборахъ для палаты депутатовъ стали выражаться такія\r\nожиданія, желания и надежды, исполнение которыхъ настоящие\r\nорганы правительства, на основании задачи ихъ сознатель\r\nнаго исполненія королевской власти — считаютъ обязанностію\r\nсвоею отклонить совершенно.» Это было уже преувеличеніе,\r\nибо никакихъ противо-конституціонныхъ желаній высказы\r\nваемо не было и газеты держали себя вообще скромно, кромѣ\r\nразвѣ «Крестовой», которая и до сихъ поръ находится въ нер\r\nвическомъ раздраженіи, но ея неумѣренность неопасна для об\r\n-СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 509\r\nщаго спокойствія. Властямъ, къ которымъ относился цирку\r\nляръ, предоставлено было противодѣйствовать всѣми законными\r\nпутями этимъ ожиданіямъ; говорилось о достоинствѣ и важно\r\nсти преданія, и проч. Больше недѣли послѣ того, какъ ре\r\nгентъ назначилъ новыхъ министровъ, вдругъ въ «Бреславль\r\nской газетѣ» явились отрывки изъ рѣчи, говоренной имъ но\r\nвымъ органамъ правительства. Эта рѣчь очень важна, пред\r\nставляя собою какъ бы программу новаго правительства и вмѣ\r\nстѣ съ тѣмъ выражая личный взглядъ регента. Но «Бреславль\r\nская газета» консервативна, а потому напечатала изъ этой рѣчи\r\nтолько то, что ей нравилось. Болѣе полный текстъ появился\r\nвъ одной изъ гамбургскихъ газетъ. Нѣкоторыя выраженія\r\nэтой рѣчи были, между прочимъ, такого рода, что либеральная\r\nпартія повѣсила голову: напримѣръ, что перемѣна министровъ\r\nне есть перемѣна системы, что не можетъ быть и рѣчи о раз\r\nрывѣ съ прошедшимъ, что здоровыя консервативныя основа\r\nнія в составляють благо страны. Въ движеніи общественнаго\r\nмнѣнія видѣлись слѣды «намѣренно преувеличенныхъ идей», и\r\nособенно регентъ совѣтовалъ воздерживаться отъ идей либе\r\nральныхъ. Еще рѣзче это высказывалось въ отвѣтной рѣчи\r\nрегента на адрессъ Трейбунда, самое сильное, какъ извѣстно,\r\nпроявленіе реакцій послѣ движеній 1848 года. — Не много\r\nдней спустя, брошена была стрѣла и въ лагерь аристократиче\r\nской партии, которая не хочетъ стоять безусловно на почвѣ\r\nуложения, но, подъ знаменемъ высокой преданности монарху,\r\nпризнаетъ это уложение на столько, на сколько оно соотвѣт\r\nствуетъ интересамъ партіи.» Министерство говорить, что у\r\nнего ничего нѣтъ общаго съ этою исключительною партіей и\r\nнападаетъ на ея мнѣніе, считающее настоящее движеніе умовъ\r\nчрезвычайно опаснымъ для блага государственнаго, устраняетъ\r\nея притязаніе, выраженное въ «Крестовой газетѣ», будто бы\r\nправительство совершенно на ея сторонѣ.\r\nВы видите уже изъ этого сопоставленія разныхъ заявленій\r\nправительства, въ какомъ положеніи оно находится, какъ оно\r\nлавируетъ между партіями и какъ мало оно высказывается.\r\nОно не говорить чего желаетъ, а только требуетъ довѣрія къ\r\nсебѣ. Особенно оно старается освободиться отъ опаснаго дара,\r\n-\r\n2510 АТЕНЕЙ.\r\nотъ либерализма, отъ названія министерства лѣвой стороны, ко\r\nторое ему навязываютъ. Оно очень боится демократической\r\nпартіи и никакъ не вѣритъ, что ей ничего теперь не надо,\r\nкромѣ уложенія, закона. А демократической партии и не слыхать\r\nсовсѣмъ: органъ ея, «Народная газета», въ послѣднее время\r\nне высказала ни одного неумѣреннаго желанія; въ новую па\r\nлату не выбрано ни одного депутата, который сколько бы ни\r\nбудь былъ извѣстенъ своими демократическими мнѣніями. Впро\r\nчемъ, и самое положеніе министерства едва ли можно считать\r\nсовершенно твердыму. Недавно ходили по Берлину слухи о\r\nписьмѣ королевы къ регенту, в которомъ заключались упреки\r\nза измѣненіе правительственной системы, за охужденіе стараго\r\nпорядка. Король можетъ выздоровѣть и воротиться, и тогда,\r\nкто знаетъ, можеть все опять пойдетъ попрежнему.\r\nНе смотря, однакожь, на неопредѣленность желаній мини\r\nстерства, выборы, конченные 24-го ноября, были вполнѣ въ\r\nего пользу: такъ велико было довѣріе къ нему народа, видѣв\r\nнаго въ немъ залогъ измѣненія старой правительственной си\r\nстемы. Между первоначальными избирателями, какъ я уже со\r\nобщалъ вамъ, было однакожь много приверженцевъ стараго\r\nминистерства, а потому настоящій либерализмъ ихъ былъ со\r\nмнителен. Имъ хотѣлось только во что бы-то ни стало быть\r\nизбирателями. Рѣдко случается, чтобъ на сторонѣ министер\r\nства было такое большинство, какое теперь въ Пруссіи. Какія\r\nумѣренныя желания и требованія, и какъ рѣдко и мало они вы\r\nсказываются въ газетахъ! До сихъ поръ ни одна изъ нихъ не\r\nобъявила, чего бы она хотѣла отъ новаго министерства. До\r\nрога ему чрезвычайно углажена и препятствій не предвидится\r\nни откуда: остается только, какъ больному, самому сочинять\r\nпризраки и пугаться ими, что оно до сихъ поръ и дѣлало. Та\r\nкимъ образомъ, успѣхъ выборовъ зависѣлъ не отъ положитель\r\nной дѣятельности новыхъ министровъ, вызвавшей къ себѣ со\r\nчувствіе, а отъ недовольства старыми. До сихъ поръ оно ни\r\nчего не сдѣлало, сложило руки и, кажется, правитъ страной на\r\nпрежнихъ основаніяхъ. Съ его стороны была только доста\r\nточно гарантирована свобода выборовъ, и всѣ обстоятельства\r\nблагоприятствовали ихъ независимости. Выборы 1848 и 1849СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 511\r\n>\r\nгодовъ происходили посреди революціонныхъ движеній; по\r\nтомъ началась реакція, и правительство употребляло всѣ сред\r\nства, чтобъ имѣть вліяніе на выборы. Теперешнее министер\r\nство отказалось по возможности отъ этихъ средствъ, такъ что\r\nвъ новой палатѣ можно видѣть довольно ясное выраженіе же\r\nланій прусскаго народа, хотя и не прошли демократическіе кан\r\nдидаты. Въ чемъ заключаются эти желанія мы увидимъ изъ\r\nбудущихъ засѣданій палаты. Статистическое сравненіе чле\r\nновъ, по ихъ званію и положенію въ государствѣ, относи\r\nтельно къ прежнимъ выборамъ, показываетъ уже, что новая\r\nпалата имѣетъ другой характеръ. Такъ, напримѣръ, умень\r\nшеніе числа ландратовъ: въ 1855 году ихъ было 77, теперь\r\nтолько 27; увеличение числа юристовъ изъ 29 въ 48, и проч. Но\r\nвсе же поражаетъ насъ въ этой палатѣ преобладаніе чиновни\r\nческаго элемента. Почти двѣ трети ея — чиновники. Ни въ од\r\nной конституціонной землѣ нѣтъ такихъ явленій. Конечно,\r\nпрусскіе чиновники стоять неизмѣримо выше чиновниковъ дру\r\nгихъ странъ; всѣ они люди образованные, приготовляются слу\r\nженію родинѣ наукой и разнообразными экзаменами; очести,\r\nо служебномъ долгѣ, о безкорыстіи и справедливости они имѣ\r\nютъ твердыя, практическiя убѣжденiя, но можно ли ожидать\r\nнезависимости отъ палаты, гдѣ большая половина членовъ со–\r\nстоить изъ людей, судьба которыхъ въ полномъ распоряжении\r\nправительства? Что за народное представительство, которое\r\nво всѣхъ случаяхъ на предложения министровъ будетъ гово\r\nрить только: да? Оппозиціонный чиновникъ стоитъ въ противо\r\nрѣчіи съ своею служебною дѣятельностью; онъ невозможенъ.\r\nКакъ бы-то ни было, начало дѣятельности новыхъ министровъ,\r\nсовпавшее съ болѣе либеральными, чѣмъ прежніе, выборами,\r\nдо сихъ поръ вездѣ пользуется симпатіей. Ихъ прежняя жизнь\r\nсвидѣтельствуетъ, что они люди не феодальныхъ мнѣній. Глав\r\nный министръ Ауэрсвальдъ— личность во всѣхъ отношеніяхъ\r\nблагородная. Въ Февралѣ 1849 года онъ выбранъ былъ въ пре\r\nзиденты первой палаты большинствомъ 141 голоса противъ 5.\r\nОнъ пользуется любовью всѣхъ партій, но, къ сожалѣнію, въ\r\nодной изъ прежнихъ парламенскихъ рѣчей своихъ, онъ самъ\r\nназвалъ себя сыном времени и опредѣлилъ это названіе тѣмъ,\r\nчто настоящие современные люди неспособны къ положительно512 АТЕ НЕ Й.\r\nясной дѣятельности: что онъ ни назадъ не отодвигается, ни впе\r\nредъ не стремится. — Это либеральное министерство (боль\r\nшая часть членовъ его принадлежала къ умѣренной оппозиции)\r\nвступило въ управление страной въ дни спокойствія, а не вол\r\nненій, чего прежде не бывало въ Пруссіи: это можетъ - быть за\r\nлогъ его прочности. Не въ первый разъ въ ней свободно мы\r\nслящіе министры, но они являлись въ опасныя минуты государ\r\nственной жизни — въ бурю, и смѣнялись скоро, какъ только пра\r\nвительство чувствовало себя въ силѣ идти по прежней дорогѣ.\r\nНа нихъ соглашались боязливо, неохотно, разставались съ\r\nними съ радостью. Такова была министерская дѣятельность\r\nШтейна, Гарденберга, Шёна, Вильгельма Гумбольдта, оставив\r\nшая глубокіе, прекрасные слѣды въ прусской истории. Теперь,\r\nсъ точки зрѣнія старой монархіи, не было, повидимому, надоб\r\nности въ перемѣнѣ системы, а потому новые министры являются\r\nпроизведеніемъ личной воли, личныхъ убѣжденiй и намѣреній\r\nрегента, и это дѣлаетъ ему большую честь. Никакiя внѣшнія\r\nобстоятельства не вынуждали его выбора.\r\nВсего любопытнѣе будетъ видѣть какъ выразится симпатія\r\nкъ новому прусскому правительству въ остальной Германіи.\r\nДо сихъ поръ еще мало Фактовъ. Въ 1850 году, во время ми\r\nнистерства Радовица, когда соперничество между Пруссіей съ\r\nодной стороны, и Австріей и Баваріей съ другой, дошло почти\r\nдо объявленія войны, симпатіи Германіи къ Пруссіи, какъ къ\r\nпредставительницѣ успѣха, развитія, либерализма, были очень\r\nвелики. Но съ тѣхъ поръ прошло восемь лѣтъ, реакція дѣйство\r\nвала усерднымъ образомъ, и трудно разбудить теперь симпатію\r\nвъ отупѣвшемъ общественномъ мнѣніи Германии. «Крестовая\r\nгазета», вѣрная своей теоріи (ей нельзя отказать въ недостаткѣ\r\nлогики), пугаетъ другія правительства Германии, рисуя черными\r\nкрасками прусскiя события, которыя, думаетъ она, могутъ имѣть\r\nпагубное вліяніе и на сосѣднія страны. Она совѣтуетъ уже по\r\nдумать о защитѣ *. Какъ разъединены между собою интересы\r\n* Въ одной изъ сегодняшнихъ газетъ берлинскихъ напечано извѣстіе, что\r\nсаксонское правительство обратилось къ прусскому кабинету съ представле\r\nніемъ объ опасности новыхъ мѣръ, предпринятыхъ здѣсь для возстановленія\r\nстрогой законности.СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 513\r\nгерманскихъ государствъ и какъ сильна въ нихъ реакція, вы\r\nможете видѣть изъ процесса извѣстнаго германскаго патріота\r\nЭрнста Морица Арндта, поэта войны освобожденія, девяносто\r\nлѣтняго старца, всю жизнь мечтавшаго о соединенной Гер\r\nманіи. Этотъ литературный процесс, представляетъ герман\r\nское pendant къ процессу Монталамбера и заключаетъ въ себѣ\r\nмного забавнаго, потому что Арндтъ обвиненъ въ томъ, что\r\nонъ не скрылъ историческихъ Фактовъ, случившихся за 50 лѣтъ\r\nдо нашего времени. Обвинение относится къ одному мѣсту\r\nкниги его «Wanderungen und Wandlungen mit dem Frei\r\nherrn von Stein», вышедшей въ нынѣшнему году и посвящен\r\nной личнымъ воспоминаніямъ о великомъ прусскомъ министрѣ\r\nи разныхъ событияхъ того времени, въ которыхъ онъ прини\r\nмалъ участіе. Въ одномъ мѣстѣ этой книги Арндтъ расказыва\r\nетъ, что дѣлалт баварскій генералъ князь Вреде (а онъ былъ\r\nтогда Французскимъ маршаломъ въ замкѣ герцога Брауншвейгъ\r\nЭльсъ, какъ онъ забралъ съ собою оттуда всю серебряную\r\nпосуду, выдавъ самымъ наивнымъ образомъ росписку управи\r\nтелю. За тѣмъ Арндтъ расказываетъ, что баронъ Штейнъ въ\r\nгостяхъ на дачѣ у банкира Мецлера, при пріѣздѣ туда же Вреде,\r\nсказалъ: «Съ такимъ проклятымъ грабителемъ не хочу я сидѣть\r\nвъ одной комнатѣ.» Баварскія власти захотѣли видѣть въ\r\nэтомъ мѣстѣ книги клевету на маршала Вреде, порицаніе ба\r\nварскаго войска и его офицеровъ. Конечно, послѣ такихъ ис\r\nторическихъ Фактовъ, какіе Арндтъ сообщаетъ съ наивностью\r\nвоспоминаній старика, неловко видѣть, напримѣръ, статую\r\nгенерала Вреде, или бюстъ• его въ Ruhmes – Halle короля\r\nЛюдвига, у подножія колоссальной статуи Баварій, или мар\r\nшальскій орнатъ его въ историческихъ Фрескахъ Мюнхена. По\r\nприказанію баварскаго министерства, судъ присяжныхъ въ\r\nЦвейбрюкенѣ, въ ПФальцѣ, приговорилъ Арндта, такъ какъ\r\nонъ не явился на судъ, — in contumaсiаm — къ двухмѣсячному\r\nтюремному заключенію, къ 50 гульденамъ пени и къ уплатѣ\r\nвсѣхъ судебныхъ издержекъ. Трудно рѣшить — справедливъ, или\r\nнесправедливъ этотъ приговоръ баварскаго суда, потому что\r\nтрудно подтвердить или опровергнуть Факты, приводимые вос\r\nпоминаніями Арндта. Старикъ -профессоръ— лицо народное, а\r\nВреде—маршалъ Наполеона -го, исполняющій его приказанія,\r\nC514 А ты не й.\r\nклонящаяся къ порабощенію собственной родины, не можетъ\r\nпринести большой чести патріотическому чувству баварской\r\nарміи. Тяжелымъ гнетомъ лежить на Германии память Напо\r\nлеона I-го; въ его времени заключается источникъ разнообраз\r\nныхъ взаимныхъ упрековъ, дѣлаемыхъ правительствами гер\r\nманскими другъ другу. При воспоминаніи о времени до начала\r\nвойны за освобожденіе, до 1813 года, до всеобщаго воодуше\r\nвленія въ Германии, вызваннаго неудачнымъ походомъ на Рос\r\nсію въ 1812 году и русскою армією, явившееюся въ нѣмецкихъ\r\nпредѣлахъ, право,блѣднѣютъ всѣ эти Ruhmes-Halle, Валгаллы,\r\nи проч., посвященныя великому прошедшему Германии. Какъ\r\nмелочно и неловко баварское осужденіе старика Арндта. Про\r\nтивъ этого возстало общественное мнѣніе: молодежь бонн\r\nскаго университета, въ соединеніи съ старыми ветеранами, при\r\nизвѣстіи о приговорѣ цвейбрюкенскаго суда, тотчасъ же устроила\r\nторжественное Факельное шествіе въ честь старика Арндта и\r\nтѣмъ отняла всю дѣйствительность у приговора. Мечтайте послѣ\r\nэтого о соединеніи, о великой, единой, сильной Германіи. Нѣтъ,\r\nглубоки историческiя причины разъединения и передъ дѣй\r\nствительными фактами, въ тяжелые годы реакцій; а ни въ одной\r\nстранѣ, я твердо въ томъ убѣждень, нѣтъ такой удобной почвы\r\nдля нея какъ здѣсь, гдѣ разлетаются передъ ней въ прахъ\r\nсамыя смѣлыя мечтанія.\r\nГоворя о симпатіяхъ остальныхъ Германцевъ къ настоящему\r\nдвиженію въ Пруссіи, я укажу вамъ на одну корреспонденцію\r\nАугсбургской газеты» изъ южной Германіи, гдѣ такъ тяжелъ\r\nгнетъ католической партии и конкордатовъ. По поводу піитист\r\nкаго направления, которое такъ сильно, развилось въ послѣдніе\r\nгоды въ Пруссіи, эта корреспонденція высказываетъ надежду,\r\nчто пройдеть, наконецъ, то непримиримое отношеніе къ жиз\r\nни, которое сдѣлалось особеннымъ отличіемъ евангелическаго\r\nдуховенства Пруссіи, это лицемѣріе, это ханжество, стремя\r\nщееся къ почестямъ и званіямъ, это Фразерство, въ которомъ\r\nскрыты мелкія, эгоистическiя цѣли. Въ Готѣ недавно сталъ\r\nвыходить, подъ редакціею Коллячека, журналъ вовсе не край\r\nняго направленія: «Stimmеn der Zeit.» Въ статьѣ октябрьской\r\nкнижки этого журнала, подъ названіемъ: «0 научномъ духѣСОВРЕМЕННАЯ истоРІЯ. 515\r\nвремени», помѣщена коротенькая характеристика современ\r\nнаго направленія нѣмецкой теологій. Она очень неутѣши\r\nтельна. Не говоря уже о томъ какія явления происходятъ въ\r\nкатолической части Германии, — и протестантское духовен\r\nство не уступаетъ ни къ чемъ католическому. Протестантская\r\nтеологія находилась всегда въ тѣсной связи съ нѣмецкою лите\r\nратурой. Въ послѣднее время было много различныхъ собра\r\nній протестантскихъ духовныхъ въ разныхъ мѣстахъ и съ\r\nразными цѣлями. Протестанскіе духовные произнесли много\r\nрѣчей, но что заключалось въ нихъ? Цѣлію всего этого теоло\r\nгическаго движенія была ожесточенная война противъ просвѣ\r\nщенія, гуманности. Самыя слова эти были уже подозрительны;\r\nна Философію и раціонализмъ смотрѣли съ гордымъ презрѣ\r\nніемъ. Назадъ, поколѣнія! —къ холодному догматизму Лютерова\r\nвремени! вы должны забыть высокія стремленія Лессинга, Гер\r\nдера, Виланда, Шиллера, Гёте, ихъ братьевъ по духу и послѣ\r\nдователей! Почти всѣ богословскіе Факультеты германскихъ\r\nуниверситетовъ, за исключеніемъ іенскаго, подчинились этому\r\nнаправленію, не согласному съ духомъ XIX вѣка. Лучшіе про\r\nФессора должны были замолчать; ихъ тѣснили со всѣхъ сто\r\nронъ. Даже многие прежніе раціоналисты должны были плясать\r\nпо одной дудкѣ. Мѣста пасторскія получали старовѣры; супе\r\nринтендантства давались самымъ ревностнымъ изъ ревностныхъ,\r\nтѣмъ, которые не шли далѣе понятійXVI вѣка: но нельзя же счи\r\nтать успѣхомъ то теперь, что было при Лютерѣ. Студенты теоло\r\nгіи обязаны были остерегаться вещей ненужныхъ, не идущихъ\r\nкъ дѣлу: Философіи, истории, наукъ естественныхъ. Чѣмъ\r\nпроще ихъ вѣра, тѣмъ они больше выигрываютъ. Невѣжество\r\nмолодыхъ теологовъ, говоритъ авторъ статьи, въ наукахъ и\r\nпознаніяхъ свѣтскихъ доходить до невѣроятія. Для будущаго,\r\nвъ нихъ представляется толпа ни къ чему негодныхъ, несчаст\r\nныхъ людей, а между тѣмъ настоящее нуждается въ дѣльныхъ\r\nдомашних учителяхъ: но какъ отдать образованіе дѣтей на\r\nпопеченіе такихъ отсталыхъ людей? Конечно,такіе рѣзкіе при\r\nговоры возможны только подъ перомъ Германца, который\r\nзнаетъ свои домашнія отношенiя лучше человѣка посторонняго.\r\nПослѣдній, пожалуй, найдетъ ихъ преувеличенными, при взгля516 АТЕНЕЙ.\r\nдѣ на это множество молодежи, жадно стремящейся учиться,\r\nпри этомъ общемъ образовании, разлитомъ во всѣхъ классахъ\r\nнарода. Я имѣю удовольствіе сходиться, на археологическихъ\r\nлекціяхъ профессора теологіи здѣшняго университета Пипера,\r\nлучшаго знатока христианскаго искусства въ Германіи,съ нѣко\r\nторыми молодыми людьми, слушающими второй годъ богослов\r\nскіе курсы, и долженъ сознаться, что питаю къ нимъ полное\r\nуваженіе. Съ другой стороны, не разъ случалось слышать отъ\r\nБерлинцевъ о странныхъ выходкахъ здѣшнихъ пасторовъ,\r\nпозволявшихъ себѣ даже личныя нападения во время проповѣди.\r\nИхъ непримиримость, излишній необдуманный піитизмъ из\r\nвѣстны всѣмъ. При такомъ положеніи, здѣсь довольно часто\r\nслучались въ послѣдніе годы переходы въ католицизмъ. Недавно\r\nнадѣлалъ шуму такой переходъ приват ъ-доцента теологія въ\r\nберлинскомъ университетѣ, Леммера, молодаго человѣка съ от\r\nличными свѣдѣніями и уже сдѣлавшагося извѣстнымъ своими\r\nсочиненіями: «Жизнь папы Николая I - го» и «До-тридентинское\r\nпротивники реформацій».Леммеръ родомъ изъвосточной Пруссіи,\r\nгдѣ нѣтъ ничего католическаго. Говорять, что на этотъ пере\r\nходъ имѣло большое влияние недавнее путешествие его въ Ита\r\nлію, но •Леммеръ лучшій ученикъ Генгстенберга, а послѣдній\r\nтакъ пламенно желаетъ католической власти, что нельзя тутъ\r\nотрицать и чисто - берлинскихъ вліяній. На прусскій піитизмъ,\r\nна странное положение здѣсь евангелической церкви указываютъ\r\nи слова регента въ рѣчи его къ министрaмъ, о которой я выше\r\nупомянулъ: «Со всякаго лицемврія, со всякаго притязанія на\r\nсвятость (Scheinheiligkeit), говорить онъ, однимъ словомъ,\r\nсо всякаго духовнаго явленія, служащаго эгоистическимъ цѣ\r\nлямъ, надобно срывать маску, гдѣ только возможно. Настоящая\r\nрелигиозность проявляется во всемъ поведении человѣка; это\r\nнадобно всегда имѣть въ виду и отличать ее отъ внѣшнихъ\r\nкривлянiй и выставокъ». Не смотря на полную свободу всякаго\r\nисповѣданія въ Пруссіи, утвержденную уложеніемъ, современ\r\nнымъ диссидентамъ и такъ - называемой «свободной общи\r\nнѣ» въ Магдебургѣ нѣсколько разъ запрещены были со\r\nбранія. Для новой палаты вопросъ о диссидентахъ стоитъ на\r\nочереди.\r\nВы замѣтили, вѣроятно, въ газетахъ извѣстіе о недавней иСОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 517\r\nслучайной смерти въ Лондонѣ Іоганны Кинкель, нѣмецкой из\r\nгнанницы послѣ событий 1848 года. Вся жизнь ея создалась изъ\r\nпоэзіи, музыки и любви, и какой любви! Люди всѣхъ партій,\r\nвсѣхъ убѣжденій говорили о ней съ восторгомъ; ея смерть\r\nвызвала со всѣхъ сторонъ непритворную скорбь. Газеты и\r\nжурналы помѣщають о ней теперь воспоминанія. Въ самомъ\r\nдѣлѣ, эта прекрасная дочь Рейна, лучшая женщина совре\r\nменной Германии, не имѣвшая никакихъ несносныхъ призна\r\nковъ синяго чулка, пользовалась общею любовью. Я помню\r\nвъ прошломъ году на Рейнѣ расказы о ней одного ея прежняго\r\nзнакомaго: у раскащика блестѣли слезы на глазахъ. Тяжела\r\nподобная смерть на чужбинѣ, въ изгнаніи, но Іоганна Кинкель\r\nоставила слѣдъ въ истории и обществѣ; ея простая, полная\r\nвысокой любви и самоотверженія практическая дѣятельность не\r\nумретъ въ кругу ея родныхъ и друзей; могила ея ни въ какому\r\nслучаѣ не заростетъ травою забвенія. Вотъ отрывки изъ стихо\r\nтворенія Фрейлиграта, также изгнанника; оно написано тот\r\nчасъ послѣ похоронъ и только вчера напечатано:\r\n... «Кучка сиротъ ея, которыхъ бодро она учила жизни и\r\nвеселымъ тонамъ пѣсенъ, печально стоитъ у открытаго гроба;\r\nи твердо, хотя и походить оно на кровь, съ журчаніемъ выры\r\nвающуюся изъ раненой груди,звучало надъ покинутыми дѣтьми\r\nслово отца. Покойся же посреди свѣта и воздуха, и не будемъ\r\nскорбѣть, что ДрахенФельсъ и Эльбергъ не возвышаются надъ\r\nтвоею могилой, что она не блеститъ въ утренней росѣ, не\r\nпылаетъ въ лучахъ заката там, гдѣ посреди луговъ и вино\r\nградниковъ катится родной Рейнъ... Мы сложили тебя въ мо\r\nгилу, какъ военнаго товарища нашего; ты лежишь на чужой\r\nмежѣ, какъ-будто сраженная прежнимъ врагомъ; изгнаніе вотъ\r\nполе битвы, на которомъ ты пала, съ однимъ желаніемъ въ гла\r\nзахъ, съ одною общею всѣмъ намъ цѣлью. Здѣсь твое почет\r\nное мѣсто, посреди дикихъ полевыхъ цвѣтовъ Англій; нѣтъ\r\nземли, которая бы больше имѣла права владѣть тобою въ\r\nгробѣ! Покойся, гдѣ тебя поразила смерть, гдѣ ты билась и\r\nборолась! Нѣтъ для тебя достойнѣе кладбища, какъ здѣсь,\r\nвъ землѣ Британцевъ!... Все, что давало содержание и направ—\r\nленіе твоей жизни, подымается надъ могильнымъ холмомъ тво\r\n.518 А ты не й.\r\nимъ: свобода, любовь и поэзія! Прощай же! и пусть весенній\r\nжаворонокъ обсыплетъ могилу твою звучною пѣснью и свобод\r\nное дыханіе моря окружить ее своимъ ропотомъ и прохладитъ\r\nвоспаленные слезами глаза странника!»\r\nн. Буличъ.\r\nБерлинъ, (30 ноября) 12 декабря.",
        "label": 2
    },
    {
        "title": "Vremia. (Mysl' neizvestnogo po imeni severo-amerikanskogo poeta) («U zhivykh sprosil ia, u liubeznykh bratii…»)",
        "article": "ВРЕМЯ\r\n(МЫСЛЬ НЕИЗВЕСТНАГО ПО ИМЕНИ СЕВЕРО-АМЕРИКАНСКАГО ПОЭТА)\r\n« Time was », he said, « but time is no more…»\r\n\r\nУ живыхъ спросилъ я, у любезныхъ братій;\r\nНо сквозь пачъ и нѣсни, но сквозь гулъ проклятій,\r\nНо сквозь смѣхъ веселый юныхъ голосовъ\r\nРазслыхалъ я мало мнѣ понятныхъ словъ:\r\n« Для меня пеленки », говорить ребенокъ\r\n« Ничего нѣтъ въ мірѣ тяжелѣй пеленокъ… »\r\n— « Для меня игрушка », отрокъ говоритъ;\r\n- « Я его не вижу1 » - юноша твердитъ;\r\n-\r\n— « Время », отвѣчаетъ взрослый, « это сила 1 »\r\n— « Время », шепчетъ старецъ, « темная могила ».\r\n« Время? » отвѣчаютъ люди мнѣ толгой:\r\n« Деньги 1 — Слава! — Мука! — Вѣчный упокой 1 »\r\nЯ спросил у мертвыхъ; но, подъ сѣнью мрака,\r\nНе дали отвѣта саванъ, гробъ и рака,\r\nИ на всѣ вопросы погребальный склепъ\r\nБылъ всегда упорно -нѣмъ, и глухъ, и слѣпъ.\r\nЯ спросилъ у сердца: что такое время?\r\nСердце отвѣчало: — « Лишній звукъ и бремя:\r\nМаятникъ всей жизни только я, повѣрь,\r\nи не имъ, а мною, жизнь земную мѣрь… »\r\nУ земной природы я спросилъ… Сначала\r\nНа вопросъ природа мнѣ не отвѣчала,192 ВРЕМЯ\r\nА потомъ сказала: « Ты сошолъ съ ума!\r\nРазвѣ ты не видишь? Время. я сама! »\r\nУ свѣтимъ небесныхъ я спросилъ: ciяютъ\r\nКротко надо мною, кротко отвѣчаютъ\r\nЯсными лучами вь синей вышинѣ;\r\nНо отвѣтъ ихъ вѣщій непонятенъ мнѣ…\r\nи его спросилъ я, самаго Сатурна;\r\nНо пронесся мимо онъ, какъ вихорь, бурно,\r\nи ужь былъ далеко дальше всѣхъ планетъ\r\nИ за нимъ дымился недогонный слѣдъ.\r\nАнгела спросилъ я: мощною стопою\r\nГрозно сталъ надъ моремъ онъ и налъ землею,\r\nИ трубою судной мнѣ гремитъ въ отвѣтъ:\r\n— « Время?… Время было, но его ужь нѣтъ1»\r\nЛ. МЕЙ.\r\n26 января 1861 г.",
        "label": 1
    },
    {
        "title": "Iz Geine. (Otryvok iz «Spora») («… Brat Iosif, frantsiskanets…»)",
        "article": "изъ ГЕЙНЕ.\r\n(Отрывок изъ Спора ”).\r\n..... Братъ ІосиФЬ, Францисканецъ,\r\nВышелъ въ яромъ благочестьи,\r\nи крикливый и пискливый\r\nГолосокъ его раздался:\r\nИменемъ отца и сыва\r\nи его святаго духа\r\nВызываетъ онъ раввина,\r\nСѣмя Іакова клятое!\r\nИбо на такихъ турнирахъ\r\nЧасто чортики бывають\r\nВъ Іудеяхъ, и тихонько\r\nОстротамъ ихъ научаютъ.\r\nТолько чортика спугнувши\r\nМощной силой заклинанья,\r\nМогъ монахъ символы вѣры\r\nИзлагать безъ содраганья.\r\nРазсказалъ, какъ Богъ вселенной\r\nТри лица въ себѣ сливаетъ,\r\nКакъ онъ ихъ, когда потребно,\r\nВсѣ въ одно соединяетъ.\r\nЭто таинство святое\r\nБудетъ тѣмъ однимъ понятно,\r\nКто разсудка тьму и цѣпи\r\nОставляетъ невозвратно!206\r\nКакъ дѣвица въ ВиФлеэмѣ\r\nСына Божія зачала,\r\nНо черезъ то свою святую\r\nНепорочность не теряла.\r\nКакъ царь свѣта на соломѣ\r\nВъ ясли скромныя ложился,\r\nКакъ оселъ ревѣлъ, теленокъ\r\nСзади яслей помѣстился.....\r\nКакъ Христа отъ полицейскихъ\r\nЦаря Ирода спасая,\r\nУбѣгала во Египетъ\r\nСо Христомъ чета святая.\r\nКакъ былъ мучимъ при Пилатѣ,\r\nОтданъ имъ неугомоннымъ\r\nТудеямъ, Фарисеямъ,\r\nВъ приговорѣ непреклоннымъ.\r\nКакъ живымъ возсталъ изъ гроба\r\nВъ третій день людей спаситель,\r\nНо тотчасъ домой на небо\r\nОтправлялся искупитель!\r\nНо что, впрочемъ, будетъ время—\r\nОнъ на землю возвратится,\r\nи предъ нимъ живой и мертвый\r\nПо дѣламъ начнутъ судиться.....\r\n“ Трепещите Тудей\r\nБога, мучен наго вами,\r\nПригвожденнаго ко древу,\r\nПоносимаго толпами!\r\n“ Iудеи! Вы убійцы,\r\nВасъ постинетъ месть святая\r\nЗа того, кто сшель на землю\r\nВетхій міръ освобождая!\r\nГоворитъ Өома Аквинский,\r\nМужъ великій, церкви радость207\r\n(Названъ онъ отцами церкви:\r\nПравославья Свѣтъ и Сладость)\r\n“ Гудеи! вы гіены,\r\nВы шакалы, что взрываютъ\r\nНочью трупы на кладбищахъ,\r\nТрупы мертвыхъ пожираютъ!...\r\nО, къ источнику святому\r\nМилосердья припадите\r\nи у господа прощенья\r\nВсѣмъ грѣхамъ своимъ просите!\r\n“ Какъ Адамъ, нашъ прародитель,\r\nВъ немъ свершите омовенье\r\nи обрящете внезапу\r\nОтъ грѣховъ своихъ цѣленье!\r\n“ Вы слыхали? Гласомъ кроткимъ\r\nIисусъ васъ призываетъ,\r\nВасъ иными именами\r\nВозрожденья называетъ!\r\n“ Богъ нашъ — Богъ любви священной!.....\r\nОнъ, какъ агнецъ на закланьи,\r\nЗа грѣхи людей сносившій\r\nКрестной смерти поруганье!\r\n“ Iисусъ Христосъ любовный,\r\nПолный кротости, смиренья!\r\nПодражать ему мы ищемъ\r\nВъ силѣ мощнаго терпѣнья!\r\n“ Оттого мы такъ смиренны,\r\nКротки, ласковы бываемъ,\r\nОттого всегда безъ ссоры\r\nМы такъ мирно поступаемъ.\r\n“ Въ небесахъ за то мы будемъ\r\nКакъ святые просвѣтлѣнны,\r\nЖить мы будемъ тамъ безбѣдно\r\nСъ лиліей въ рукахъ священной.208\r\n“ Вмѣсто грубыхъ капи шоповъ\r\nСвѣтлой ризой облекаться\r\nИзъ парчи, муслину, шелку,\r\nВъ золотыхъ кистяхъ являться.....\r\n« Тамъ плѣша выхъ не бывает,\r\nВсѣ съ кудрями золотыми!\r\nХерувимы умащають\r\nИхъ вонями дорогими.....\r\n“ Будуть винные бокалы\r\nМного больше чѣмъ земные,\r\nУ мужчинъ къ такимъ бокаламъ\r\nБудутъ рты весьма большie.\r\n“ А у дѣвушекъ напротивън\r\nМного меньше, чѣмъ земные!\r\nКакъ засядутъ за пирушку,\r\nЗапирують всѣ святые!\r\n“ Пить, кричать, смѣяться будемъ,\r\nВѣчность громко провожая,\r\nРаспѣвая: Аллилуйя!\r\nСлава вышнихъ распѣвая!!!!\r\n« Такъ окончилъ онъ. Монахи,\r\nСъ сердцемъ, полнымъ умилевья,\r\nСобрались надъ Іудеемъ\r\nСовершить обрядъ крещенья.\r\n“ Затряслись въ водобоязни\r\nТудей. Все готово!\r\nНо Іуда изъ Новарры\r\nВсталъ, держа такое слово.....",
        "label": 1
    }
]