text
stringlengths 0
5.87M
| source
stringclasses 8
values |
|---|---|
замечали ли вы когда-нибудь,
что, если взглянуть на кран в ванной снизу, то
он уже не будет так красив и весел.
включаю Vessel.
Ode to sleep. Ода сну. Ода сну.
не усну. Я сегодня опять не усну.
все просплю, всем сказав, что спешу.
я пишу, пропускаю буквы в словах.
не имеет значения - Иисус или Аллах,
важен ты. И сейчас я пишу.
ты пройдешь, не прочтешь, но потом все поймешь.
ляг поспи и подумай о том, как часто
ты смотришь на кран в ванной снизу.
она часто сюда приходит, от чего мой пульс учащается.
я боюсь смотреть в темноту.
там я увижу себя.
в моих руках будет нож, а на коже кровь.
голоса будут хихикать. они знают,
что я совершила.
вновь.
я всегда от всех уходила. | stihi_ru |
Гуляли двое по бульвару,
Как в старомодной "синеме".
Стелился ночи свет по тротуару.
Те двое пробирались как во тьме.
И весь бульвар, брусчаткою мощенный,
Сияет в тусклом свете фонарей.
Фонарщик, мастер превосходный,
Зажег сегодня тысячи огней.
Но что им свет, этим влюбленным!
Дорогу освещают им сердца.
Любуясь отражением оконным,
Они мечтают о начале без конца.
Им месяц золотой дороже жизни.
И этот миг любви неповторим.
Она считает, что он и есть тот самый ближний,
А он -- она прекрасней всяких нимф.
А Фрэнк Синатра напевает песню
"Ай лав ю, бейби". В звонкой мгле
Не различить то небо или поднебесье
А, может, это рай, но на земле
Луна, бульвар и эти двое -
Будто набросок на холсте.
Быть может, тьма их тайну и сокроет.
А, может, это было -- то во сне | stihi_ru |
1) О теле.
Тебе дано тело. Люби его! Тело важно для Души.Оно согревает Душу. Без него она мертва.
2) О родителях.
Родители думают, что они дали тебе жизнь. На самом деле, это Ты выбрала их. По этому, не следуй их советам. Живи, как хочешь!
3) О желаниях.
Если Ты чего-то хочешь, то это небессмысленно.
4) О Мире.
Ты пришла в этот Мир для воплощения! Реализуй себя! И тогда, ты будешь жить до бесконечности!!! Этот мир полон волшебства! Когда ты в нем, он светится изнутри!! Он наполнен Тобою, а Ты наполнена Им!
5) О природе.
Природа - твой храм.
6) О Жизни.
Нет ничего важнее, чем Жизнь! Жизнь - великий Дар! Люби ЕЕ! И наполняй ЕЕ совершенством!
Аминь. | stihi_ru |
Задавать зачем вопросы
Раз понятно всё и просто
И пускай не обитаем
Край земли ,что звался раем
Улетим мы в край тот дальний
Не сегодня и не завтра
Мы с тобой ещё побудем
В этом мире и полюбим
Промолчат Святые Судьи...
Зов души не раз разбудит
Нас с тобой взглянуть на счастье,
На красоты - дня начала .
Окна мы раскроем настешь.
Сзапахом листвы опавшей
Жизни ощутим приволье
Без сомнений и без боли.. | stihi_ru |
Мне с тобой сегодня - неуютно
И, как-будто, ты уже чужой..
Перешли едва в седое утро
Перевал заветный грозовой...
От тебя повеял лютый холод-
Я замёрзла в облаке снегов..
Как орешек этот мир расколот
И не сбросит ледяных оков!
Огонёк надежды пониманья
Не заменит прошлого огня,
И моё неловкое признанье
Лишь пустая глупость для тебя...
Глупой быть - смешно и не приятно,
Льдинки разговором - не разбить,
Замолчал, как-будто безвозвратно..
Очень трудно мне тебя любить...
Здесь не ясно, кто кого обидел,
Ясно лишь - былого не вернуть,
Коль глупа, и это ты увидел,
Так не мучай - просто позабудь!
20.12.17 | stihi_ru |
В сердце боль... Боль.
Ты в душе -- тролль.
На губах -- соль,
Денег -- ноль. Ноль.
Вот прошёл день.
Что, любить лень
Может, ты -- пень
Иль его тень
Сердце: стук, стук.
Больше нет мук.
Я уйду. Вдруг.
Вот и нет слуг!
Слышу стон Стон.
Одинок он,
Улетит вон...
Словно был сон.
27.04.2017 | stihi_ru |
"ВЫСОКО ГОРЮ -- И ГОРЮ ДОТЛА"
Совсем еще молодая Марина Цветаева написала пророческие строки:
Разбросанным в пыли по магазинам,
Где их никто не брал и не берет,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
И в самом деле, поэзия Цветаевой прошла сложный путь от небольшой известности в сравнительно узком окололитературном кругу через годы полного забвенья к теперешней колоссальной популярности, которой она никогда при жизни не знала.
В 1940 году тогда только начинающий критик Д. Данин, не зная, что имена Ходасевича и Цветаевой упоминать не следует, поскольку оба эмигранты, взял да и упомянул в одной своей талантливой статье обоих, чем вызвал у одних недоумение, у других интерес и острое желание раскопать, кто это такие.
Увы, это было не так просто. Мне удалось найти тоненький сборник "Из двух книг", изданный Сергеем Эфроном в домашнем издательстве "Оле Лукойе", да еще сборник 1922 года "Версты" -- последний, опубликованный в родной стране за несколько месяцев до отъезда поэта за рубеж. Но и в этих сборниках уже ясно слышался голос большого и самобытного поэта.
После 1947 года, когда началась новая волна гонений на литературу, не удалось бы найти и этого.
Сейчас литература о ней обширна, достаточно заглянуть в картотеку любой солидной библиотеки. И этот поток не останавливается, а хлещет и хлещет.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет -- мелкой,
Миска -- плоской.
Через край -- и мимо --
В землю черную, питать тростник.
Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
В 1992 году Марине Цветаевой исполнилось бы 100 лет. Увы, она не прожила и половины этой сотни. День ее рождения 26 сентября или, по новому календарю -- 8 октября. Настаиваю на этой дате, хотя сестра поэта, Анастасия Ивановна, говорила, что надо считать 9 октября. Простая арифметика: в девятнадцатом веке к старой дате следует прибавлять 12 дней, а не 13, как в двадцатом.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
Биографический подход мало что объясняет в стихах, и не всегда нас интересуют родители поэта. Известно, например, что Пушкин, неоднократно упоминавший свою няню, ни разу не упомянул нигде отца с матерью. Они сотворили его физически, спасибо им, конечно, за это, а духовно он сотворил себя сам.
Иное дело -- Цветаева.
Она много раз в письмах, воспоминаниях, очерках обращается к памяти родителей. Иван Владимирович Цветаев, сын бедного сельского священника деревни Талицы Владимирской губернии, упорным трудом добился того, что стал профессором, глубоким знатоком живописи и скульптуры и, как пишет его дочь, "голыми руками поставил посреди Москвы мраморный музей -- стоять имеющий, пока Москва стоит" (письмо к Анне Тесковой, Ванв, 7 июня 1936 года). Имеется в виду музей Изобразительных искусств на Волхонке.
Мария Александровна, урожденная Мейн, была талантливой пианисткой. Этот дар в те времена женщине реализовать было маловероятно. Ее внучка, дочь Марины Ивановны, Ариадна Эфрон пишет о "сумрачной, неженской мощи ее таланта" и о том, что ее отличали "мужская сила личности и твердость характера".
Она происходила из смешанной немецко-польской семьи. Немецким и французским Марина Ивановна овладела в детстве вполне основательно; французским -- до такой степени, что во время эмиграции в Париже переводила... Пушкина стихами на французский. Переводчики знают, что переводить успешно можно только на Muttersprache, то есть на язык, всосанный с молоком матери. Значит, для Цветаевой французский был таким языком. Польский, к сожалению, прошел мимо нее.
Мать хотела, чтобы дочь стала музыкантшей, и неодобрительно относилась к ее стихотворным опытам. В этом смысле она надежд матери не оправдала, но стихия музыки вошла в ее поэтические произведения.
Живопись осталась ее дарованию чужеродна, от отца была унаследована только склонность к упорному, почти фанатическому труду.
Жить так, как пишу: образцово и сжато, --
Как Бог повелел и друзья не велят.
Когда в Париже критики упрекали ее в подражании Пастернаку, что было и в самом деле абсурдом, она пожимала плечами: "У нас же совершенно разное восприятие окружающего: Пастернак видит, а я слышу". Действительно, у нее все строится на музыкальном напоре, игры красок в ее поэзии нет.
Так гены родителей соединились в ее поэзии в причудливый сплав. Вспоминая двух своих бабушек: одну -- простую сельскую попадью, почти крестьянку, другую -- гордую польку, Марина Ивановна писала:
Обеим бабкам я вышла -- внучка:
Чернорабочий -- и белоручка.
Очень рано она ощутила в себе блоковский "тайный жар", "сокрытый двигатель" жизни. Первую книгу ей удалось выпустить тайком от отца еще в бытность семнадцатилетней гимназисткой. Книга называлась "Вечерний альбом", ее тираж был 500 экземпляров (1910 год). В 1990 году у нас было выпущено репринтное издание этого первого сборника. Несмотря на то, что тогда выпускалось немало стихотворной продукции, на книгу молодой девушки обратили внимание все видные критики. В. Я. Брюсов констатировал, что "стихи Цветаевой отправляются от какого-нибудь реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого", но предостерег ее от опасности "впасть в домашность", "разменять себя на милые пустяки", пожелал ей "острых чувств и нужных мыслей". В общем, замечания были разумными и необидными, но юная Марина разразилась в ответ на них ироническими стихами.
Отношения с Брюсовым и позже складывались непросто. Цветаева написала о нем блестящую статью "Герой труда". Теплее отнесся к ее стихам достаточно суровый Н. С. Гумилев, редко о ком отзывавшийся положительно: "Здесь инстинктивно угаданы все главнейшие законы поэзии, так что эта книга -- не только милая книга девических признаний, но и книга прекрасных стихов". Но самое большое впечатление книга Цветаевой произвела на Максимилиана Волошина. Он посвятил ей трогательное стихотворение, кончающееся строчками:
Ваша книга -- это весть оттуда,
Утренняя, благостная весть.
Я давно уж не приемлю чуда,
Но так сладко верить: чудо есть!
Волошину было уже за тридцать, но он пришел в Трехпрудный переулок знакомиться с Мариной. Она описала эту встречу в блестящем очерке "Живое о живом" -- лучшем из всего, что кем-либо написано о Волошине.
В маленькой комнатке в мезонине первое, что бросалось в глаза, это... портрет Наполеона в киоте от иконы. Цветаева тогда была без меры увлечена Наполеоном и его сыном, несчастным Орленком, герцогом Рейхштадским. Через этот "бонапартизм", отразившийся в целом ряде юношеских стихов, например "В Шенбрунне", "Камерата" и других, она пришла к обожанию Эдмона Ростана, написавшего пьесу об Орленке. Известно из мемуаров ее сестры, что Марина Ивановна эту пьесу перевела. Перевод утрачен, а жаль: это же Цветаева, да еще с ее особой любовью к герою пьесы. Второй ее сборник, "Волшебный фонарь", был снабжен портретом обеих юных сестер. И не случайно, ибо они часто выступали перед публикой, читая стихи вдвоем, в унисон.
В обоих сборниках встречаются еще полудетские мотивы, но попадаются и настоящие шедевры, вроде "Розовой юности" или "Декабря и января". К сожалению, в издание Библиотеки поэта почти совсем не включены стихи до 1913 года. А ведь в них уже прорывается неистовый темперамент, по которому стихи Цветаевой можно отличить от чьих угодно.
Всего хочу: с душой цыгана
Идти под песни на разбой,
За всех страдать под звук органа
И амазонкой мчаться в бой;
Гадать по звездам в черной башне,
Вести детей вперед, сквозь тень...
Чтоб был легендой -- день вчерашний,
Чтоб был безумьем -- каждый день!
Под этими стихами стоит дата: 26 сентября 1909 года, то есть они написаны в день семнадцатилетия. А голос-то звучит свой, незаемный. Правда, потом Цветаева писала по-другому. Она вообще поразительно росла и менялась как поэт. Волошин, считавший, что, если поэт не перестает писать стихи, он хоронит в себе по меньшей мере четырех разных поэтов, мог бы даже тогда иллюстрировать свою мысль стихами Марины Цветаевой. Он это понял в ней, понял ее избыток, которого хватило бы на добрый десяток поэтов, и каждый был бы оригинален. Как-то шутя он предложил ей писать от имени разных людей под псевдонимами. Но она ни тогда, ни после не пользовалась псевдонимами, даже когда для нее наступали трудные времена.
В 1911 году Марина ездила в Коктебель к Волошину. В его гостеприимном доме она встретила свою будущую судьбу. Незадолго до этого она сказала Волошину: "Макс, если кто-нибудь подарит мне мой любимый камень, я выйду за него замуж". На что мудрый Волошин заметил: "Марина, если человек, которого ты полюбишь, подарит тебе булыжник, то ты скажешь, что это и есть твой любимый камень". В Коктебель приехал красивый и талантливый Сергей Эфрон и вскоре преподнес юной Марине сердолик. Тогда подобные камни не были редкостью на побережье.
В январе 1912 года они поженились. Счастье их было недолгим -- до мировой войны оставалось полтора года. За это время успела родиться дочь Ариадна (Аля), в 1913 году. Увы, судьба этой умной, доброй и талантливой женщины была еще страшней, чем судьба матери. Я описал ее в очерке "Зачем моему ребенку -- такая судьбина" (журнал "Мария". 1994. 2).
Осенью 1914 года Эфрон ушел на фронт с санитарным поездом, потом поступил в юнкерское училище, что и привело его на Дон, а затем за рубеж.
Стихи Цветаевой периода войны разнообразны. Во всех тем не менее клокочет ее неукротимое пламя, ее безмерность. Вот несколько строк, в которых с трудом узнаешь спокойнейший античный размер -- элегический дистих (гекзаметр с пентаметром). Им писались, например, надписи на могильных плитах. А вот что делает с ним Цветаева.
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.
Видно, пока надо мной не пропоют литию,
Буду грешить -- как грешу -- как грешила: со страстью!
Господом данными мне чувствами -- всеми пятью!
Античный размер как будто разрывается на части бешеной плотью стиха.
То же можно сказать и о стихах, посвященных ее современникам -- поэтам. Встреча Цветаевой с Мандельштамом, "лукавым певцом захожим, с ресницами --нет длинней", подарила нам целый ряд великолепных стихотворений, написанных обоими. М. И. Цветаева знала себе цену, но Мандельштаму написала так:
Я знаю: наш дар неравен.
Мой голос впервые -- тих.
Что вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих
О Блоке Марина Ивановна создала целый цикл стихотворений. Она боготворила поэта, но лично они так и не познакомились. По правде говоря, такие заочные привязанности всю жизнь были у Цветаевой самыми прочными и долговечными.
С реальными встречами все было сложнее. С. Я. Эфрон воевал, превратности судьбы занесли его в Белую армию, они виделись изредка, а потом он и вовсе пропал, и Марина не знала, жив ли он. Она написала книгу стихов "Лебединый стан", в которой непомерно идеализировала белых. Во многом эта книга не выдержала проверки временем, и не зря М. Цветаева не хотела ее печатать, даже находясь за рубежом. Впрочем, в ней попадаются и великолепные стихи:
Все рядком лежат --
Не развесть межой.
Поглядеть: солдат.
Где свой, где чужой
Белым был -- красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был -- белый стал:
Смерть побелила.
Тут сказался волошинский взгляд на войну как на бессмысленное братоубийство, недаром Марина Ивановна раньше многих поняла и оценила Волошина.
В эти холодные и голодные годы Цветаева продолжает жить интенсивной сердечной жизнью, осознавая эфемерность всех своих увлечений.
Как правая и левая рука,
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встает -- и бездна пролегла
От правого до левого крыла.
Из когда-то большой и уютной квартиры ей оставили кухню, детскую и мезонинный "чердак", когда-то бывший Сережиной комнатой. В квартире, по словам маленькой Али, царил "кораблекрушительный беспорядок". Детей тогда уже было двое. Вскоре двухлетняя Ирина умерла от голода и болезней. Алю с трудом удалось спасти.
В 1922 году вышла книга стихов "Версты". В этом же году И. Г. Эренбург, один из немногих, кто в эти годы мог ездить за границу и обратно, нашел проживающего тогда в Чехословакии С. Я. Эфрона. Было не так легко выехать к нему, но М. И. Цветаева этого добилась. Ариадна Эфрон любила своего отца, но все же написала: "Мама дважды сломала свою жизнь из-за отца: первый раз -- когда уехала за ним из России, второй -- когда за ним же вернулась".
В Праге С. Эфрон был студентом Карлова университета, жил в общежитии, где поместиться с женой и дочерью было немыслимо. В письмах начинают мелькать странные для русского глаза и уха названия подпражских деревень: Вшеноры, Мокропсы. Впрочем, Чехословакия, ее леса и ручьи пришлись Марине Ивановне по сердцу.
В Чехословакии Марина Ивановна пережила два самых сильных, опять-таки заочных, увлечения: Пастернаком и Райнером М. Рильке. Рильке она так никогда и не увидала. С Пастернаком позднее виделась, но это были, выражаясь языком Ахматовой, "невстречи". А увидеться с ним ей очень хотелось:
Рас-стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это -- сплав
Вдохновений и сухожилий...
Не рассорили -- рассорили,
Расслоили...
Сохранилось большое количество писем Цветаевой к Пастернаку, с которыми сейчас могут ознакомиться все желающие. Однако это нелегкое чтение. Очень густо и темпераментно написана и статья Цветаевой о поэзии Пастернака "Световой ливень".
Случались увлечения очные. Одним из самых сильных было породившее две великолепные поэмы: "Поэму Горы" и "Поэму Конца". Сейчас можно назвать их героя. Это друг Сергея Эфрона Константин Родзевич. Цветаева выдумывала своих героев, а потом, когда вымышленный образ не совпадал с реальным, не прощала им этого. Родзевич был обыкновенным человеком, сложные стихи Цветаевой не слишком любил и понимал, предпочитая стихи Гумилева и женщин "без шестых чувств". В конце концов он женился на М. С. Булгаковой, к которой и относятся стихи "Попытка ревности".
Странно: хотя эти стихи очень злые и обидные, но на роль адресатов претендуют, кроме Родзевича, еще несколько человек.
Вообще отношение Цветаевой к предметам своих увлечений можно определить хлебниковской строкой: "То чаруясь, то чураясь". А. С. Эфрон пишет, что она тянула людей на такие высоты, где было трудно дышать.
Отношения с эмиграцией у нее складывались трудно; писать она стала в более сложной манере, с напряженным, задыхающимся синтаксисом, с постоянными анжамбманами (переносами) чуть не в каждой строке, и этого не принимали многие ее коллеги по перу, даже умный и проницательный Ходасевич.
А она обращалась к ним так:
-- Не нужен твой стих --
Как бабушкин сон.
-- А мы для иных
Сновидим времен.
-- Докучен твой стих --
Как дедушкин вздох.
-- А мы для иных
Дозорим эпох.
А быть или нет
Стихам на Руси --
Потоки спроси,
Потомков спроси.
Из Чехословакии пришлось перебраться во Францию. Источников существования почти не было. Письма поэта к чешской подруге Анне Тесковой полны просьб прислать какую-нибудь одежду, жалоб на то, что приходится питаться только конскими потрохами, остальное не по карману, а между тем детей было двое (сын Георгий родился в Чехословакии в 1925 году).
Непрактичный Сергей Эфрон кончил в Праге философский факультет, который так ему никогда и не пригодился. Когда подросла Аля, она стала вязать шапочки на продажу и этим поддерживала семью.
Марине приходилось заниматься домашним хозяйством, что она ненавидела: ведь провидение предназначило ей совсем иное поприще. И тем не менее она каждый день работала и создавала стихи высокого напряжения. Даже тогда, когда внешние условия этому отнюдь не благоприятствовали.
Вот как пишет об этом Ариадна Эфрон: "Налив себе кружечку кипящего черного кофе, ставила её на письменный стол, к которому каждый день жизни шла, как рабочий к станку, -- с тем же чувством ответственности, неизбежности, невозможности иначе. Все, что в данный час на этом столе оказывалось лишним, отодвигала в стороны, освобождая уже машинальным движением место для тетрадей и локтей. Лбом упиралась в ладонь, пальцы запускала в волосы. Сосредоточивалась мгновенно. Глохла и слепла ко всему, что не рукопись, в которую буквально впивалась -- острием мысли и пера".
Тише, хвала!
Дверью не хлопать,
Слава!
Стола
Угол -- и локоть.
Сутолочь, стоп!
Сердце, уймись!
Локоть -- и лоб.
Локоть -- и мысль.
Письменному столу был посвящен ею целый цикл из шести стихотворений. Но печатали ее во Франции мало. И муж, и подросшая дочь всей душой устремлялись на родину. Марина Ивановна им не сочувствовала. В одном письме к уже упомянутой Анне Тесковой она вполне четко сформулировала то, что ее ожидало: "Здесь я не нужна, там я -- невозможна".
Выпита, как с блюдца, --
Донышко блестит.
Можно ли вернуться
В дом, который -- срыт
Но Сергей Яковлевич и Ариадна стали тесно сотрудничать с "Союзом возвращения на родину", который фактически был "крышей" для органов НКВД. В Швейцарии, между Локарно и Женевой, был обнаружен труп некоего Игнатия Рейсса, бывшего сотрудника Ягоды, не вернувшегося на родину. Швейцарская и французская полиции быстро вышли на след убийц. Мы не знаем, насколько С. Эфрон был замешан в этом деле, но из Франции ему пришлось быстро исчезнуть. Жизнь Марины Ивановны после этого стала невыносимой. Французская Сюрте не верила, что она ничего не знала о деятельности мужа. На всех допросах она упорно твердила: "Его доверие могло быть обмануто, мое к нему -- никогда".
Эмигранты ее бойкотировали, всякая возможность печатания была исключена.
И. В. Кудрова, великолепная исследовательница жизни и творчества Цветаевой, считает, что ее возвращение на родину вместе с сыном было не вполне добровольным, так как было продиктовано теми, кому служил Эфрон.
И. Г. Эренбург писал, что, вернувшись, Марина Ивановна не застала ни Сергея Яковлевича, ни Алю, -- оба были арестованы. Сейчас известно, что это было не так. Они жили в Болшеве. Там и арестовали сначала Алю, а потом и С. Я. Эфрона. Марина Ивановна пыталась найти приют в Москве, но это было почти невозможно.
Сохранилось ее письмо к поэтессе-переводчице В. А. Меркурьевой, где она описывает свои злоключения: "Моя жизнь очень плохая. Моя не-жизнь. Вчера ушла с улицы Герцена, где нам было очень хорошо, во временно пустующую крохотную комнатку в Мерзляковском переулке. (Там жила сестра Сергея -- Е. Я. Эфрон. -- В. Р.). Обратилась в Литфонд, обещали помочь мне приискать комнату, но предупредили, что "писательнице с сыном" каждый сдающий предпочтет одинокого мужчину без готовки, стирки и т. д. Где мне тягаться с одиноким мужчиной! Словом, Москва меня не вмещает".
Хотели издать сборник ее стихов, но стараниями рецензента К. Л. Зелинского издание было загублено. Зарабатывала она переводами, в том числе по подстрочникам, различных поэтов народов СССР. Долгое время считалось, что последними ее стихами были стихи к Чехии, нападение немцев на которую она очень тяжело переживала.
О слезы на глазах!
Плач гнева и любви!
О Чехия в слезах!
Испания в крови!
О черная гора,
Затмившая -- весь свет!
Пора -- пора -- пора
Творцу вернуть билет.
Эти стихи 1939 года. Но в 1982 году молодой исследовательницей Е. Б. Коркиной были обнаружены пять стихотворений, датированных 1940 и даже 1941 годами.
Пора снимать янтарь,
Пора менять словарь,
Пора гасить фонарь
Наддверный...
Осенью 1941 года Марина Ивановна была эвакуирована в Чистополь на Каме, но там ей места не нашлось, и она проследовала дальше, в Елабугу.
Через десять дней, 31 августа 1941 года, она покончила с собой, не дожив до 49 лет.
Б. Л. Пастернак предсказывал, что самое большое признание из всех современников ожидает Цветаеву. Его предсказание сбылось.
Когда-то она мечтала поставить эпиграфом к одной из своих книг слова Сивиллы из Овидия: "Мои жилы иссякнут, мои кости высохнут, но голос, голос -- оставит мне судьба!"
Над этим голосом время не властно, и он звучит все сильнее в сердцах ее многочисленных читателей.
Литература
1. Белкина М. И. Скрещение судеб. -- М.: Книга, 1988.
2. Бродский И. О Марине Цветаевой // Новый мир. 1991. 2.
3. Болшево: Литературный историко-краеведческий альманах. -- М.: Товарищество "Писатель", 1992. 2.
4. Воспоминания о Марине Цветаевой. -- М.: Советский писатель, 1992.
5. Горчаков Г. О Марине Цветаевой глазами современника. -- Antiquary, 1993.
6. Ельницкая С. Поэтический мир Цветаевой. -- Wien: Wienier Slawistischen almanach, 1990.
7. Кудрова И. В. Болшевская Голгофа // Звезда. 1994. 11.
8. Кудрова И. В. Последние годы чужбины // Новый мир. 1989. 3.
9. Кудрова И. В. Версты, дали. Марина Цветаева. 1922--1939. -- М.: Советская Россия, 1991.
10. Лосская В. Марина Цветаева в жизни. -- М.: Культура и традиции, 1992.
11. Мустафин Р. За перегородкой // Литературное обозрение. 1989. 7.
12. Марина Цветаева об искусстве. -- М.: Искусство, 1991.
13. Павловский А. Куст рябины. О поэзии М. Цветаевой. -- Л.: Советский писатель, 1989.
14. Разумовская М. Марина Цветаева. Миф и действительность. -- Лондон: Overseas Publication Interchange Ltd, 1983.
15. Саакянц А. Марина Цветаева. Страницы жизни и творчества (1910--1922). --М.: Сов. писатель, 1986.
16. Цветаева М. И. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст. Е. Б. Коркиной) -- М.: Советский писатель, 1990.
17. Цветаева М. И. Проза. -- М.: Современник, 1989.
18. Цветаева М. И. Театр. -- М.: Искусство, 1988.
19. Швейцер В. Быт и бытие Марины Цветаевой. -- М.: СП Интерпринт, 1992.
20. Эфрон А. С. О Марине Цветаевой. Воспоминания дочери. -- М.: Советский писатель, 1989. | proza_ru |
Как люблю я осень золотую,
С синим небом, с криком воронья,
Журавлиный клин летит тоскуя,
По родным оставленным полям.
Паутинки серебрятся в воздухе,
Улетают в небо высоко,
Ветерок качается на облаке,
И целует солнышко тайком.
А оно нежаркое, осеннее,
Шлет свои прощальные лучи,
Осень, ты моя подруга верная,
Так давай же вместе помолчим.
Вспомним дни, далекие и близкие,
Выпьем вместе красного вина,
Опадают пламенные листья,
И за дымкой уж зима видна... | stihi_ru |
Хочу долларами подтирать жопу,
Когда мне нового франклина под нос суют.
Хочу обоссать золотую антилопу,
Когда в телевизоре шлюхи поют.
И если увижу я белые розы,
То пердану, чтоб завяли они.
Дрожала земля и гремели грозы,
Когда голосили мои прынкрлгды. | stihi_ru |
Любовь разделенная дарит нам силы,
Любовь безответная -- чувство вины.
Счастливые люди душевно счастливы,
Несчастные люди душевно больны. | stihi_ru |
Равноценный обмен.
Алхимически равные силы.
Я отдам тебе столько души,
сколько на душу примешь,
и приму все твое, что ты дашь.
Не так сложно
быть просто любимым,
как дающим источником силы,
двусторонним и оголенным,
словно провод,
влюблённый
в воду.
Равноценный обмен свободы
на растущие в теле корни
и растущие вместе крылья.
Мы мутируем,
словно звери.
Радиация тут ни при чем.
Я не знаю, как раньше жили,
до обмена --
почти не помню.
Я в костях ощущаю ткани
и частицы твоих частей.
Равноценный обмен затем
и придуман, чтоб выделять
этот дикий и странный ген
что нас делает не сильнее,
но двойне и втройне
людьми.
Я не знаю, какие силы
или боги нас так свели,
но я верю в алхимию сердца.
Того сердца, что я тебе
без обмена уже дарил. | stihi_ru |
Хаггер. "Синдикат"- больше чем разоблачение
Этой статьёй я ни как не хочу опорочить имя человека, которого знаю только по одной книге, потому что возможно я ошибаюсь, как и любой человек. Моя задача привлечь читателя на острие проблемы мирового масштаба, где простая ложь может обернуться миллионами человеческих жизней, и подтолкнуть его к самостоятельному размышлению.
В своё время мне на глаза попалась книга Николаса Хаггера "Синдикат. История мирового правительства", разрекламированная газетчиками, она всё же поразила моё воображение тем , что сопоставив решения закулисных правителей и реалии истории я стал обнаруживать чудовищные совпадения. Череда разоблачений, истории масонских лож ХХ века, становление Нового мирового порядка, институты по идеологической обработке человека, Люцифер и Вавилонская башня Евросоюза -- всему давался ключ расшифровки. Но... одно обстоятельство всё же меня коробило: красной нитью по всей книге проходит мысль, что революция в России 1917 года -- дело рук тех же масонов и их денег. Сейчас я не буду на этом останавливаться, оставляя читателю место для размышления. Виктория Россия на своём сайте http://w-w1.ru/node/62 по этому поводу пишет: "Книга написана добротно и хорошо структурирована. Претендует на научное исследование. Быть может таковым и является - сегодня ничего нельзя сказать наверняка. Слишком совершенны методы информационной манипуляции". Книга оставляет эффект ошеломления: триллионы долларов Роттшильдов, Рокфеллеров и иже с ними делают закулисную политику, а марионеточные президенты и правительства исполняют её устраивая войны, геноциды, голод, борьбу за нефть, экономические и политические санкции третьим странам, сталкивая народы и религии. Причём в расчёт не идут ни человеческие ,ни природные, ни экономические ресурсы. Правителей же независимо отстаивающих от всей этой волчьей братии свои народы ждёт участь Саддама Хусейна, Муамара Каддафи, Слободана Милошевича. Но везде и всюду главное, на чём автор не акцентирует внимание , но пытливый ум должен это заметить: первое место по захвату и овладению занимают не углеводородные ресурсы, а места , где сообщества людей, социумы начинают приходить в гармонию близкую к коммунизму -- туда устремляются их ракеты.
Так в чём же заключён успех книги, её многомиллионных тиражей и изданий по всему земному шару Поколение современных людей очень падко до мистики и оккультизма, разоблачений, до счёта чужих денег, но совершенно не разборчиво в массе нахлынувшей информации. Читателя научили быть отстранённым от моральных оценок и копания истины. А между тем мир вступил в стадию информационных войн и все мы волей-не-волей являемся её участниками: реклама, телевидение, кино, интернет, газеты, радио и прочее и прочее -- имеют тенденции управляемые по заказу извне.
Через некоторое время я снял розовые очки, советую делать вам это же , читая подобную литературу. Помнить нужно следующее: автор делающий подобные несанкционированные разоблачения долго не живёт или скрывается, преследуемый "правосудием" по обвинению в изнасиловании (Джулиан Ассанж, например). Николас жив и здоров, живёт в Великобритании , пишет свои книги.
Сайт его доступен всем: http://www.nicholashagger.co.uk
Николас Хаггер родился в Лондоне в 1939 году. Получил образование в Oaklands Школе, Loughton; Chigwell Школе, Эссекс; и Worcester College, Оксфорд, Англия. 60-е годы он провёл в чтениях лекций в зарубежных университетах. С 1961 по 1962 год читал лекции по английской литературе в университете Багдада, в Японии 1963-1967 г.г. , там же работал с императорской семьёй как наставник принца Хитачи. В марте 1966 года, в рассвет "культурной революции" вместе с писателем Фрэнком Туохи посетил Китай и Пекинский университет. С 1968 по 1970 годы читал лекции в университете Триполи ( Ливия), где застал революцию Муамара Каддафи 1 сентября 1969 года. Неправда ли - забавно: место и время выдаёт героя Не составила исключения и нынешняя Россия, только личного присутствия не понадобилось по той простой причине, что за советский период мы стали самой читающей нацией в мире. О, как это жестоко -- в любимый напиток подсыпать яду! Нахлынувший поток противоречивой информации делает людей подчинёнными, хаос начинает царить в их умах, и стоит вместе с правдой подсыпать ложь, как и она приобретает черты правды.
Но вернёмся к биографии Николаса. В середине 80-х годов он показывает себя как ярый противник коммунизма рядом статей и книг критического характера об Артуре Скаргилле (-- английском коммунисте (родился 11 января 1938 года)[1] - Британский политик и профсоюзный деятель, был президентом Национального Союза шахтеров (NUM) с 1982 по 2002 г. ведущий Союза забастовщиков шахтёров в 1984-1985 г.г.. Бывший член Партии Труда ,сейчас лидер Социалистической Рабочей Партии (СЛП), которую основал в 1996 году.)
Статьи Хаггера о Скаргилле:
Article about Nicholas Hagger's book on Scargill, 'A word or two from Arthur Scargill', Daily Mail, 16.11.1984
Times leading article about Nicholas Hagger's book on Scargill, 'We have been warned', with reference to the book at the foot of column 4, Times, 29.11.1984
The Free Nation, December/January 1985
Книга Хаггера называется: "Скаргилл -- сталинист"
Думаю, что читатель уже догадался откуда малоизвестный писатель стихов и статеек вдруг нашёл денег на гигантский тираж своего главного эпоса И почему именно одна эта книга (Синдикат) попала в Россию Ведь ни стихов ни другой прозы его вы не найдёте. Ясно одно: эту книгу кто-то заказал, и именно это является главным козырем против честности автора. Каковы же истинные цели заговорщиков уже совместно с автором книги
Читая книгу я заметил, что когда речь заходит о войнах за нефть, передел сфер влияния финансовыми олигархами, автор как бы отстраняется от морального аспекта: сухие цифры денег, утраченных жизней, голодающих людей, крутая заправка оккультной эстетики, а по сути -- прямые жертвы капитализма -- выводятся как порядок вещей уже установившийся раз и навсегда. Когда же речь заходит о событиях так или иначе связанных с коммунизмом, главным врагом капитала, автор явно перебарщивает с цифрами и моральными оценками. И в сравнении с новыми "передельщиками" он (коммунизм) выглядит кровожадным монстром. Всем , кто мало-мальски знаком с политической историей ХХ века известно, что начиная с 1917 года вся она вращается вокруг борьбы капитала с коммунизмом (тогда как автор утверждает, да и не он один, что Ленин пришёл к власти на деньги немецких банкиров. С какой это стати им нужен был такой сомнительный вклад капиталов) Коммунизм отвергает частную собственность, алчность, процветание животных инстинктов, ложь, человеческую глупость (помните как Госсекретарь США Джон Керри назвал несуществующую страну Кырзахстан, а потом оправдывался , что у НИХ человек имеет право на глупость), необузданную свободу, торгашество и спекуляцию, - всё то за счёт чего процветает капитализм, приводя в упадок культуры и социумы. Идеологи капитализма, завладевая душами людей, вводят в их сознание толерантность, эгоизм, свободу глупостей, ювенальное рабство, рекламу, низкопробное искусство (кто был в музее "Эрарта" в Петербурге -- поймёт), фетишизацию товара, фанатизм болельщиков, национальную неприязнь, религиозную вражду, а главное -- это изживание Бога из душ людей. Помните Иван Карамазов говорил: "Без Бога всё дозволено!"
Анализируя природу человека, я прихожу к выводу, что не жажда свободы слабое место человека, а стремление казаться или быть не рабом! Сотни институтов "по промыванию мозгов" работают над тем, что доказывают свободным людям, что они рабы, а затем под видом демократии агенты "синдиката" проникают в их дом и завладевают имуществом. Но вернёмся к книге. Заметно, что оккультная тематика, описание масонских ритуалов и здания Люцифера захватывают автора. Современный читатель, напичканный кингами, дракулами, сумерками и т.д. впадает при чтении такого в мистический трепет, подчиняясь уже заочно этим людям. Зло становится тайной мечтой многих: "Корпорация зла" "Вконтакте" насчитывает 113 тысяч участников, а "корпорация добра" - только 7 тыс. Это символично для современной эпохи: люди сознательно ищут ЗЛА. Это признак искажённого сознания, признак информационной войны. Поэтому так легко становится многим поверить как в данность в мировое правительство, даже несмотря на то, что и они сами должны быть уничтожены по программе сокращения населения планеты. А вот красочные цифры связанные с коммунизмом ввергают любителей "светлого зла" в мстительную дрожь. В конце книги приведены таблицы конфликтов и войн с указанием количества убитых , с указанием жертв и убийц. В таблице "32 самых ужасных события ХХ века" не указана ни одна война развязанная капиталом, но многие события связаны с "кровожадностью" коммунизма. Однако ,следует читать внимательно всё.
Строка из таблицы (стр. 470)
Кол-во погибших СобытиеДаты
50 000 000Вторая мировая война(перекрывается1937-1945
со сталинскими чистками ...
Очень ловко автор вставил здесь "сталинские чистки". Но это ещё очень лояльные цифры! Д.Ю. Лысков в своей книге "Сталинские реперессии.Великая ложь ХХвека" пишет: "В мае 2008 года общество "Мемориал" при поддержке Уполномоченного по правам человека в РФ, партии "Яблоко" и Международного фонда им. Д. С. Лихачева презентовало результаты своей работы за 10 лет -- компакт-диск "Жертвы политического террора в СССР": поимённый список репрессированных с указанием приговоров, дат ареста, сроков заключения. Источниками информации, как следует из аннотации, послужили "более 280 томов Книг памяти из разных регионов бывшего СССР". Всего в сборнике удалось собрать данные о 2 миллионах 600 тысячах репрессированных, причём, видимо по небрежности составителей, в списки репрессированных попали уголовники, диск содержит многочисленные повторы и другие неприятные недочёты." . Даже если поверить этим цифрам и вычесть их из 50 миллионов, то на долю войны останется останется 47 400 000 жертв. И ради справедливости нужно только указать -- что война эта развязана была денежными воротилами -- Рокфеллерами. Читаем на стр.429 прим.:"...Доктор Беттер считает, что война была инициирована Рокфеллерами с целью захвата нефтепромыслов саудовской Аравии. Нацистская Германия сыграла роль угрозы, которой Британия не смогла противостоять и была вынуждена пойти на поводу у Америки" . Исследования о финансистах Гитлера не оставляют сомнений о причинах этой войны. Таким образом 47 400 000 смертей во 2 мировой войне на счету капитализма.
Продолжение следует. 2.03.2013 | proza_ru |
Солнце далекое
Тысячей жизней
Павшей листвы до тебя добирался
Блеск шерсти зверя
И гибкость травы
Воздух, под крыльями птахи сгущенный
Солнце далекое
Ближе к тебе
В небо в испуге глядящий ребенок
В черное небо
Под россыпью звезд
Вышел из дома
Стоит на поляне
Черное небо
И звезды от слез
Кажется, тянутся
Сверху лучами
Вышел из комнаты
Вышел из букв
В воздух, в волну
Что лицо рисовали
Грех -- это промах
Смотря на стрелу
Чувствовать, что
Было целью вначале
Солнечный брат
Твои стрелы летят
Даже в этом лесу --
Только выйди навстречу
Где моя цель
Я узнаю в конце
В проходящих ветрах
Твои чувствовать стрелы
Сколько их не считай
Остается глуха
Обтекаема бездна
Невольно тревожно
Сколь искусен ни будь
В полноту не вдохнуть
И я все отпускаю
И слушаю воздух | stihi_ru |
Сегодня мы заправились "горючим" и у нас будет горячий, бесконтрольный секс! | stihi_ru |
Улыбки, гримасы,
Оскалы, лобзанья --
Плывут вереницей
Восторги-страданья.
Успех -- есть паденье,
Любовь -- расставанье.
Разорвано в клочья
Души мирозданье.
Прижмитесь щекою,
Согрейте мне руки,
Устала смертельно
От долгой разлуки.
Устала от боли,
От горького яда,
От свиста кнута,
И от глупого взгляда.
И спутником выбрав
Подругу-беспечность,
Уйду, не простившись,
В зовущую вечность.
Восторги-страданья
Отжиты - отпеты
Вернутся ко мне
Ослепительным светом. | stihi_ru |
Никому ничего не доказывай!
Лучше молча уйди в сторону.
Не докажешь истину фразами,
Кто не верит, тому будет все равно.
Если знаешь, что прав, то помалкивай,
Как буддист сохраняй равновесие.
Не кидайся в обидчиков палками,
Пусть они от молчания бесятся.
Те кто ценят - не ждут объяснения,
Не поверят ни сплетням, ни фальши.
А другие с большим самомнением,
Пусть несут этот мусор и дальше.
08. 01. 2016. | stihi_ru |
Я черный ангел
Бес мятежный .
Любовью питаюсь
И боле ни чем .
Любви осталось мало
Я исхудал совсем . | proza_ru |
Коль родился ты гиган-
том, Николя,
Зарабатывай, как хан,
Ты для стола,
Для одежды, для дети-
шек, что, как ты,
Доросли уж до гардин
В годочка три.
Дорастут когда до туч,
Так вот тогда
Сэкономишь- ты везу-
чий, на зонтах. | stihi_ru |
Туфли мамины надела.
Юбку, шляпу и пальто.
Вот сейчас, конечно, точно
не узнает уж никто.
К зеркалу я подошла,
брови ярко подвела.
Рисовала румяна,
улыбнулась- вот и я!
Неужели не похожа,
мама, дочка на тебя
Та же шляпа, то пальто-,
Не беда, что велико.
Те же мамины глаза
будут путать нас всегда.
Только ростом я мала
Каблуки не помогли-
Когда вырасту, скажи | proza_ru |
Меня смущали подозренья
И пролила я много слез
Приятно было, наслажденье
От вереницы сладких слов.
Удерживать тебя не смею,
Мы очень мило разошлись
Так и не стала я твоею
А жаль.. прошу вернись.
Когда, осеннею порою
Сидели мы на той скамье
И я была больна тобою,
И говорили мы о будущей весне.
Я уходя, тебя благословляю
Твои мечты заветные сбылись
За любовь мою тебя я проклинаю
И все таки прошу, вернись!
Меня смущали подозренья
И вереница сладких грез
И под ногами шорох листьев
Расстались мы осеннею порой.
И та весна не стала нашей,
Любовь моя ушла с тобой
И горький след в душе оставив,
Я так прошу тебя, вернись. | stihi_ru |
Ты был скрыт
Не знала
Не ведала
Не гадала -
Не узнала
Но вспомнив -
Трепетала
Могла ли
Представить
Преображение
Течение времени...
Перемены
В настроении
Волнение
Давалось
Упираясь в боль
Неверия
Ты ли -
Возможно
Сказкою предстал
Осторожно
И след уходил
В далёкое, хрупкое,
Но знакомое
Ранимое
О тебе мыслями...
А мне 20 лет... | stihi_ru |
И герой, порой,
бывает трусом,
и, порой, бывает,
трус -- герой,
и усатый --
может, трус, порой,
и герой --
случайный
и безусый. | stihi_ru |
Часто люди рассматривают свою жизнь как смену событий, причём совершенно обязательных. Они боятся, что их кто-то осудит за отказ следовать общепринятому канону. Они боятся остаться ни с чем, как оставались многие великие люди (писатели, художники, музыканты). Некоторые боятся остаться наедине с собой и со своими мыслями. В.Франкл описывал этот феномен как "синдром выходного дня". [1]
Много людей проживают хаотичную, ничем не обусловленную жизнь, их мучает то, что они не достигли, что хотели. Мучает то, что мечты, которые когда-то были, умерли. То, что они унижены и не готовы идти к своему счастью.
Многие творческие люди также страдают от нищеты и непризнанности. Мы не призываем ни в коем случае становится художником или писателем. Но мы можем утверждать, что далеко не все творческие люди страдают. Есть люди, которых творчество преобразило до неузнаваемости: их лица стали светлыми, а на душе появилась тепло и любовь к жизни. Совершенно не обязательно быть художником как специалистом, творческий человек может быть кем пожелает, может рассчитывать на тот доход, который пожелает, если будет рассматривать не свою специальность -- как творчество, а свою жизнь, в которой он - творец своей реальности и собственного счастье. Именно творец, а не потребитель общих шаблонов, общих норм; творец как тот человек, который решает: как жить и что делать исходя из своих душевных устремлений и слушая голос своего сердца.
Творчество везде. Когда ты живёшь им, то жизнь становится увлекательной игрой, где ты важная фигура и можешь многое изменить, на многое повлиять. Где твой индивидуальный выбор значим. Где каждое решение осмысленно и направленно на лучший результат.
Ведь для детей творчество -- это игра. Игра со смыслом. Когда они рисуют, хотят, чтобы их одобрили. Хотят достичь высот в навыке. Хотят показать другим, что они многое могут.
Будьте как дети в своей любви к творчеству. Созидание плодотворно влияет на человека. Можно творчески подойти практически к любому решению. Что сегодня надеть Какой макияж Будет ли это сочетаться с одеждой Какую кровать купить Какой пирог испечь Как накрыть праздничный стол Что подарить... И многие другие вопросы легче и интереснее решать, обладая творческой жилкой. Ведь если вы не будете задумываться, как хотите обустроить свою жизнь, что хотите от себя, на какой работе Вам интересно, то поверьте -- эти вопросы будут решать или пытаться решать за вас. Вам будут с экранов телевизора внушать во что одеваться, как краситься, какие продукты покупать, а какие нет, с какими мужчинами и женщинами встречаться, что в тренде, как худеть... И многие на это покупаются. Они не хотят размышлять, творчески подходить к решению задач, и им навязывают свои решения.
Творческая натура активна и любит решать самостоятельно. Творчество во многом основано на опыте, когда не получается что-то, то художник не забрасывает, а делает снова попытки. Так и художник своей жизни, когда ему что-то не нравится -- не кидает это дело, а ищет подходящие решения, адекватные ситуации. Ведь главное то, что ему не всё равно, какую он жизнь проживёт.
Литература
В.Э. Франкл. Страдания от бессмысленности жизни . Актуальная психотерапия; пер. с англ. С.С. Панкова. -- Новосибирск: Сиб. Унив. Изд-во, 2013. -- 95. -- (Пути философии). ISBN 978-5-3701962-4
Э. Фромм По ту сторону порабощающих нас иллюзий. Как я столкнулся с Марксом и Фрейдом: [пер. с англ.].- М.: АСТ: Астрель, 2011. -- 253, [3] c. -- (Философия. Психология). ISBN 978-5-271-38267-3 | proza_ru |
... слышишь, милая Не молчи,
пряча взгляд и кусая губы;
песнь дождя выпевают трубы,
слышишь милая... Не молчи... .
... плачь хорошая... . Ты поплачь,
боль сердечную смоют слёзы;
всё пройдёт и дожди и грозы... .
Плачь хорошая... . Ты поплачь... .
... спи любимая, ты поспи,
шалью белой укрою плечи;
кот баюн помурчит-полечит,
спи любимая... . Спи... , спи..., спи... .
16.11.16. | stihi_ru |
Вася, Вася-Василёк,
Голубые глазки,
Как похож ты на цветок
Из хорошей сказки!
Я нарву букет цветов,
Кину на крылечко.
Скажет он без всяких слов,
Как болит сердечко.
Что же бросил ты меня,
Милую подружку
Слёзы проливаю я
Ночью на подушку.
Что поверил болтунам,
В глупые истории
Навредить решили нам -
Вот нас и поссорили.
Возвращайся милый мой,
Мой любимый Вася!
Стану я твоей женой,
Будем жить в согласии.
Мы беду не пустим в дом,
Не подпустим близко...
Сына Васькой назовём,
Дочку Василиской!
И прекрасным летним днём,
Всем чертям на горе,
С детками гулять пойдём
В Васильково поле! | stihi_ru |
красное дерево, бархатная обивка, крест не нужен. | stihi_ru |
Ах, почему я сильной быть должна
И мужества служить вам эталоном,
Хоть в женском облике на свет сей рождена
И вскормлена была я материнским лоном
Для жизни матери, возлюбленной, жены,
Хозяйки очага и украшения супруга
Все женщины, как Ева сложены
И век за веком угощают друга
Запретным плодом. Слабость проявив,
От нас нисколько силы не убудет.
В расставленные сети угодив,
Нам жертва наша благодарна еще будет.
Без грубой силы все у наших ног.
Нам, без сомненья, слабость только впрок. | stihi_ru |
Что придает жизни краски Искусство. Именно оно. Серый город становится ярким и незабываемым, когда в нем появляются величественные стены храмов, колонны соборов, лепнина особняков или яркие краски купеческих домов. Обычная лестница может засесть в памяти, если она представляет собой произведение кузнечного искусства.
Картины, даже самые большие, состоят из мазков. Маленьких мазков маленьких кисточек, и даже не укладывается в голове: как Брюллов мог написать "Последний день Помпеи", огромную картину, такую правдоподобную, такую яркую... такими маленькими мазками. Я замираю, когда разглядываю ее близко: такая большая картина, а можно разглядеть, где проходили ворсинки кисти, когда ее писал мастер. Большое искусство состоит из совсем маленьких частичек огромного труда... и это восхитительно. Музыка и стихи -- они на слуху у всех и везде. Но что движет композиторами, поэтами, когда они рождают свои произведения Откуда приходят рифмы и где слышны новые мелодии Это тайна. Но за словами и нотами стоит нечто большее: эмоции, воспоминания, чувства. Не мог бы Есенин писать свои стихи, не любя свой родной уголок Родины, не смог бы Эннио Марриконе писать свои мотивы, если бы не подпитывало его что-то. Даже Баста вряд ли бы писал свои тексты, которые сейчас так популярны, а среди них есть и очень интересные... Все это наполняет меня. Искусство раскрашивает этот мир и именно оно меня вдохновляет. Именно это дает мне импульс для творчества, мысли и идеи. Искусство порождает искусство. Красота вызывает красоту. И это бесконечно прекрасно.
Линии кузова элегантной Феррари 250 радуют мой глаз, ведь в ней все настолько идеально, что просто не к чему придраться. Звук мотора заставляет мою кровь кипеть. Автомобили тоже могут быть искусством. Иногда создание машины не имеет за собой абсолютно никакой логики, ее покупка не обоснована до невероятно абсурдной степени, но все же, эти машины существуют. Как памятник искусству инженеров, способных создать воплощение скорости в металле, как памятник дизайнерам, работы которых одинаково красивы 50 лет назад, сейчас, и будут настолько же красивы в будущем. Их рождали, сложно или нет, но как любимых детей, создавая свою мечту и воплощая ее в жизнь. Никто в здравом уме не отдаст 52 миллиона долларов за автомобиль. Но отдать 52 миллиона за произведение бессмертного искусства, которым можно любоваться, которым можно восхищаться и который нужно защищать... такое возможно. И это еще раз подтверждает то, что машина может быть произведением высокого творчества. Автомобили рождают автомобили. И можно поставить очертания кузова миуры в один ряд с вечными творениями Васнецова и Рохманинова, Пушкина и Растрелли... Потому что прекрасного в них не меньше. Потому что душу они заставляют радоваться так же. Потому что они так же разукрашивают мир вокруг себя. | stihi_ru |
Вытащив сигарету, Лунц устало присел на подоконник и глубоко затянулся. Ниже пролётом какой-то больной разговаривал по телефону, опираясь локтём на прилепленный к стене допотопный телефон-автомат. Дверь на лестницу открылась, из неё выскочила молоденькая медсестра, приостановилась, вскрикнула: "Ой, здрасьте, Дмитрий Юлич", - и побежала вниз, перескакивая через ступеньки. Лунц успел приветственно кивнуть ей уже только вслед. Еле уловимая смесь запахов, пахнувшая на него мимолётно, перенесла, вдруг, в прошлое.
Оба врачи -- его родители работали и днём и ночью. Ночью - дежурства. Конечно, они старались делать так, чтобы дежурства не совпадали, но это не всегда получалось. Митя привык к тому, что, то маме, то папе звонили ночью, и тот из них, кому звонили, быстро собирался и уходил. Вообще, он уже тогда, в детстве, хорошо понял, что людям чаще всего становится плохо именно ночью.
Однажды, после очередного позднего звонка, родителям почему-то пришлось уехать вдвоём. Мите было пять лет, и он ещё никогда не оставался дома совсем один. Он проводил родителей, уверявших его, что это ненадолго: "Солнышко, ну ты же не один, ты с Кнопкой, её нужно защищать", - вышел на середину комнаты, постоял немного и, вдруг, на него нахлынул такой ужас одиночества, что он заскулил в голос. Тут же к нему подбежала их собака -- болонка Кнопка и стала прыгать вокруг. Митя схватил её в охапку, прижал к себе и вылил в её пахучую собачачью шерсть весь свой ужас -- и страх одиночества и страх потери. Они так и заснули оба -- он и собака - в обнимку на ковре посередине комнаты. Митя сквозь сон почувствовал крепкие, жилистые руки отца, переносившие его на кровать и слабый аромат маминых духов, к которому примешивался ещё какой-то тревожный запах. Ему было так уютно покачиваться в отцовских руках, чувствуя рядом маму, что он отогнал от себя тревожность смешанного с духами запаха, блаженно улыбнулся в своём полусне и спокойно уснул. Но запах тревоги он стал слышать теперь всегда, причём, исходил он и от матери, и от отца именно тогда, когда они возвращались с работы. Потом, позже, он понял, что это был за запах - запах больницы, запах несчастья, запах чужой боли.
Лунц бросил окурок в стоящую на подоконнике банку из-под кофе, которую врачи, больные и посетители пользовали, как пепельницу. Задумчиво глядя в грязноватое окно на густые деревья больничного парка, он, вдруг, подумал о том, что природа особенно буйствует в местах, для людей печальных -- на кладбищах и при больницах, как будто питается человечиной. А, может, не человечиной, а человеческими душами "Опять... Опять я думаю о душе. Ищу теперь уже, не где она скрыта, а куда скрывается Все эти глупости о вселенной и о консервных банках, бороздящих её просторы -- чего они ищут и когда найдут Как же люди не понимают, что всё, абсолютно всё есть в них самих Это они и являются той самой вселенной, просторы которой бесконечны! Бесконечность света..." Он поймал себя на том, что рассерженно хмыкнул и, видимо, слишком громко, так как больной, говорящий по телефону, удивлённо поднял на него глаза. Лунц, смущенно улыбаясь, привычно извинился за собственную несуразность, поднялся с подоконника и вошёл в отделение.
Проходя по коридору, он вспомнил беззащитно свисавшую с каталки руку с тонким изгибом кисти, страдальческое выражение бледного, удивительно красивого лица, светлые волосы... Чем-то она задела его -- эта молодая женщина, которую он только что осматривал. Как она назвала себя.. Джулия Джу-у-у...ли-и...я-а-а... будто это и не имя, а далёкое эхо в горах. Дмитрий Ильич никогда не бывал в горах, но для того, чтобы услышать эхо женского имени, ему и не надо было никуда ехать. Он умел видеть душой. Среди людей это называется -- представлять, среди немногих избранных -- медитировать, погружаться в себя. Мысли опять вернулись к давно решаемой проблеме. "Медитация должна стать необходимым условием для подготовки глубокого массажа", - вдруг понял Лунц. -- "Да-да, конечно! Пациенту нужно очиститься от душевной зашлакованности и тогда уже можно приступать к движению ликворы. Это облегчит процесс излечения. Нет, не облегчит -- даст стопроцентную гарантию успеха!"
Лунц почти вприпрыжку побежал по длинному больничному коридору. Медсёстры, попадавшиеся навстречу, улыбались, зная уже странную привычку доктора подпрыгивать в моменты, когда у него по какой-либо причине поднималось настроение. Привычка эта была смешной и делала его похожим на мальчишку-школьника, получившего долгожданную пятёрку. Сам же Лунц, ничего не замечая вокруг, направлялся в комнату сестры-хозяки, где хранились вещи поступивших больных. "Аннаванна, голубушка, как хорошо, что я вас застал. Дайте, пожалуйста, сумочку новенькой, которая поступила час назад", - обратился просительно к дородной медсестре, которую поймал уже явно на выходе. Заполучив сумочку, осторожно, словно хрустальную, приоткрыл её и запустил руку во внутренний карман, где обычно хранится мобильный телефон, вытянул его и неловко объяснил: "Пациентку привезли с загородной дачи. Наверное, ей будет необходимо позвонить родным... мужу". Анна Ивановна неопределённо хмыкнула и забрала сумку обратно.
Лунц шёл по коридору обратно в отделение, дошёл до поста, спросил дежурную медсестру, куда положили вновь поступившую больную, и неуверенно приоткрыл дверь палаты. Она лежала на первой от двери кровати. Влажные волосы темнели на фоне белой подушки -- она спала. Горькая складочка, застывшая у переносицы, так мощно отозвалась, вдруг, приливом нежности, что Лунц испугался, поспешно прикрыл дверь и почти побежал в сторону ординаторской. Войдя туда, сел за стол, раскрыл ладонь, на которой лежал неправдоподобно маленький нарядный мобильный, поднёс его к лицу и понюхал. Пахнувший на него еле слышный запах её духов разлился теплом по всему телу.
Перед глазами снова поплыло прошлое...
Одним из самых ярких воспоминаний детства Лунца была потеря друга. В семь лет у него уже имелся лучший друг -- девочка Оля. По выходным, если не было дежурств, семья Лунцев ходила в гости к тёте Ире и дяде Игорю, где Митя и познакомился с их дочерью Оленькой. Она была очень красивой, похожей на кукол с фарфоровыми личиками из Детского мира. Большой конский хвост всегда красовался на её макушке, украшенной белым или синим бантом. Крупные локоны выбивались отовсюду и будто опушали её голову белокурым нимбом. Оленька никогда не смеялась над его неуклюжестью. "Митька, да фиг с ней, с чашкой!" - успокаивала она чуть не плачущего над очередной разбитой чашкой Митю. Всё и всегда валилось из его рук, выскакивало из-под острых локтей и разбивалось, проливалось, высыпалось. Родители никогда не ругали его за это, но остальные... Дети во дворе не принимали его в свои игры, в гостях взрослые друзья родителей кисло улыбались, увидев грязное пятно на скатерти, которое расплывалось под его опрокинутой чашкой, убирая с пола остатки пищи из упавшей со стола его тарелки. Только Оленька, как и родители, весело и совсем необидно смеялась, а могла и сама, вслед за ним, разбить что-нибудь уже специально и никогда не выдавала его, брала вину на себя. Может быть, ему так нравилась эта девочка ещё и потому, что у него не было друзей -- он не знал. Он просто считал её настоящим другом. Единственным другом.
Однажды, родители оставили ночевать его в доме у Оленьки. Митя долго не мог уснуть, захотел в туалет, тихонечко сполз с кровати и, стараясь не шуметь, вышел в коридор. Из-под неплотно закрытой кухонной двери пробивалась полоска света и слышались голоса.
- Нет, Лунцы, кажется, не собираются... разве их спросишь
- Да брось ты! Никому из них нельзя верить. Одно слово -- евреи.
- Они бывают разные, дорогой, и мы с тобой не раз об этом говорили.
- Ты помнишь Давида Израилевича с нашей работы
- Ну, конечно, помню. Чудный мужик, умница. Да ты и сам мне сколько раз рассказывал, что он, как никто, поддерживает тебя против Гуськова.
- Ага, на хрена мне нужна теперь его поддержка И потом, может, это такой хитрый ход конём Он же чувствует, что над ним тучи сгущаются.
- А что случилось-то Неужели и он..
- Ну не он пока, а его внучатый племянник, но с работы он полетит -- эт точно.
- Игорь, ну почему они такие Давид Израилевич ведь, кажется, войну прошёл Ну не может он быть предателем.
- Войну -- не войну, а еврей.
- Да, ты прав. Пожалуй, тебе от него надо подальше держаться.
- Да и Лунцы -- махровее не придумаешь. А то ведь, пьём-едим почти из одной тарелки, а там, глядишь, они уже под пальмами загорают, а мы с тобой, Ириша -- пособники врагов народа.
Митя ничего не понял из разговора, но почему-то ему стало неприятно. К тому же, он, как всегда, обо что-то споткнулся, раздался грохот, из кухни выбежала тётя Ира -- мама Оленьки, неестественно улыбаясь, подняла упавшую маленькую скамеечку, погладила Митю по голове и препроводила его в спальню.
Через месяц, в который Митя ни разу не виделся с Оленькой, он вместе с родителями возвращался с дачи домой, а навстречу им шла тётя Ира с дочерью. Произошло что-то непонятное и страшное для Мити. Они все дружно заулыбались и поздоровались, тётя же Ира и Оленька прошли мимо -- обе с каменным выражением лица. Митя вырвал руку и побежал за своей подругой. Мама с папой остановились и, замерев, смотрели на сына с какими-то жалкими улыбками на губах. Мите стало их нестерпимо жалко. Но он всё-таки переборол себя, не вернулся к родителям, а догнал Оленьку и произнёс громко: "Здравствуйте, тётя Ира! Привет, Оль! Вы откуда Мы -- с дачи". Замерла и тётя Ира, пряча глаза, а Оленька, его лучший друг, хохотушка-Мальвина, с которой он вместе читал "Путешествия Афанасия Никитина", и они вдвоём мечтали о загадочной Индии, кривя свой хорошенький ротик, отчеканила: "Предатели. Все вы предатели. Родины. Евреи".
Митю как будто ударили кулаком в живот -- так же сильно, как он видел в кино, когда люди сгибались напополам от резкой неожиданной боли. Тётя Ира дёрнула Оленьку за руку и поволокла вперёд. Митя остался стоять на месте. К нему подошли родители.
- Что такое евреи -- только и успел произнести он, уткнулся в маму и расплакался.
"Интересно, какая она, когда ей не больно" - подумал Лунц, перебирая истории болезней у себя на столе. -- "Да что же это такое Почему я постоянно возвращаюсь к ней И ничуть она не похожа на Оленьку. Вот только волосы светлые и... Чёрт! Всё, всё, всё, переключись на других больных, старый идиот. Хотя, почему такой уж старый Она, по-моему, лет на десять всего моложе. Всё-таки я последний кретин. О чём думаю Она -- моя пациентка и только... Нет, а глаза! Просто мировая скорбь, а не глаза!"
Лунц сердито захлопнул чью-то историю болезни, в которую пытался вчитываться. Подошёл к шкафчику, снял халат, моя руки у небольшой раковины, начал задумчиво разглядывать себя в зеркало. Белая рубашка за время дежурства уже не выглядела такой свежей. Но и без того, при внимательном взгляде, были заметны потёртости на воротнике и манжетах, одна из которых страдала отсутствием пуговицы. Лунц быстро закатал рукава, благо, лето на дворе. Из зеркала на него смотрело такое же помятое, как и рубашка, лицо: слегка пробившаяся тёмная поросль на худых щеках ещё больше подчёркивало их впалость, тёмные круги под глазами. Высокий лоб пересекали две, пока ещё неглубокие морщины. И от уголков припухших глаз тоже разбегались лучики морщин, которые при улыбке проступали более явственно. Впалость щёк, прямой нос, горькая складка у губ придавали лицу некую суровость и напоминали удлинённые испанские лица c картин Эль Греко. Но такие сравнения, конечно же, не приходили и не могли прийти в голову её владельцу. Как часто бывает, по-настоящему красивые некукольной красотою люди не замечают этого.
Лунц увидел в зеркале только своё усталое лицо, седеющие виски и расстроился: "Ну какой я сейчас жених Да и никогда им не был. И что только Таня нашла во мне"
С Таней он встречался уже несколько лет. Их прибило друг к другу в тяжёлые для обоих времена. Собственно, тяжёлые времена для Лунца никогда и не кончались. Таня же за несколько лет после ухода мужа выправилась. В момент их знакомства, она напоминала Лунцу тяжело больного человека -- потухшие глаза всегда устремлены куда-то вглубь себя, к своей боли. Замуж она вышла за одноклассника, в которого была влюблена с шестого класса и не мыслила жизни без него все пятнадцать лет, прожитых вместе. Он не ушёл к другой, он ушёл из жизни, бросил, предал её - считала Таня. Не выдержало сердце во время сложной операции, лечь на которую она сама его и уговорила.
Лунц заметил её на одной из скамеек почти облысевшего и унылого в это время года больничного парка. Такая горечь была во всей её позе, что он, привыкший, в общем-то, к виду человеческих страданий, не смог пройти мимо, присел рядом и не спросив, что случилось, произнёс: "Я -- врач. Рассказывайте". Таня выплакала тогда ему всё -- свою обиду на судьбу и на оставившего её тут одну, в этом мире, в этом городе, на этой скамейке, мужа. "Он не имел права так поступить со мной!" - всхлипывала она и была похожа на обиженного ребёнка. -- "Лучше бы он изменил мне, ушёл к другой. Я бы знала, что он где-то существует. Ненавидела бы его, но знала, что он есть. Ненависть -- это хоть что-то...", - говорила Таня, не подозревая, сколько женщин в кризисном отделении этой же больницы хотели бы её, а не своей судьбы - обманутых ожиданий. Лунц слушал её и думал о том, как быстро меняются взгляды человека в зависимости от ситуации, в которую его ставит жизнь. Одних она кладёт на лопатки изменой, и они желают смерти себе или обидчику. Другие в самой смерти видят измену - им кажется, что, не случись этой непоправимой измены, они смогли бы выдержать любую другую.
С того времени они начали встречаться. Видимо, ангел-хранитель берёг Таню, так как не дал исчезнуть из её жизни Лунцу ровно столько, сколько ей было необходимо для того, чтобы восстановиться. В последнее время их отношения обострились. Таня хотела замуж за Лунца. Лунц же чувствовал себя очень глупо. Ну нельзя говорить женщине о том, что она - да, хорошая, да, красивая, да, умная, но не единственная, та самая, которую, когда встретишь, непременно узнаешь. Поэтому он был вынужден заговорить о том, о чём ему было вообще мучительно стыдно разговаривать -- о деньгах, вернее, о полном их отсутствии. Да, Дмитрий Юльевич Лунц, потомственный врач, один из лучших врачей в области нейрохирургии, был глубоко порядочен и не умел зарабатывать деньги. Мог, но не умел. Так же, как призванный в армию пацифист-новобранец не может стрелять в человека, так и Лунц не умел, что называется, крутиться. Есть такой разряд людей -- честных, добросовестных, порой, очень талантливых, которые не способны пробиваться ни в жизни, ни в профессии, если только не встретится им на пути кто-то, кто разглядит такую их особенность. Не разглядит и не возьмёт на себя роль толкача. Вот тогда засверкают они всеми гранями, и люди, не замечавшие их раньше, будут переглядываться удивлённо, как же мы этого раньше-то не замечали.
Кто знает, сколько таких "тихих" талантов пропало и пропадает И вся-то их беда заключается лишь в том, что выросли они глубоко порядочными, а порядочность не бывает залогом успеха.
На выходе из кабинета Лунца остановил звонок. Звонил отец: "Митенька, как дела, как дежурство Были тяжёлые". Лунц опять присел за стол и начал рассказывать обо всём, что происходило во время дежурства. После выхода на пенсию отец растерялся и долго не мог найти себе применения. Была бы жива мама, им вместе было бы легче справляться с отстранением от активной жизни. Хотя, не было дня, чтобы к отцу не приходили соседи, не звонили знакомые для того, чтобы Юлий Генрихович проконсультировал их. Лунца умиляло, когда, после очередного звонка, отец обязательно надевал белый халат, проверял содержимое потёртого чемоданчика из крокодиловой кожи и удалялся к пациенту. "Митя, врач всегда остаётся врачом, даже на пенсии", - говорил он Лунцу, как будто тот с ним спорил. -- "Кого первым позовут соседи, случись что Правильно - таки бывшего врача или бывшего милиционэра", - на одесский манер продолжал отец. - "Люди -- они слабы перед болезнями и перед законом. Когда этот закон является им в виде Василь Василича из пятой квартиры, а не чужих равнодушных мальчишек из отделения, для них это своего рода психотерапия. Или приходит Юлий Генрихович из двенадцатой мерить им давление, а не тревожная "скорая" воет сиреной у подъезда -- чувствуешь разницу, Митенька".
Лунц был счастлив, как это не кощунственно звучит, тому, что люди в их доме время от времени болели. Отцу просто необходимо было чувствовать себя нужным. Без этого он сам бы, наверное, заболел. Поэтому Лунц всегда долго и подробно рассказывал отцу обо всём, что происходит в больнице. Рассказывал, советовался и даже спорил, но сегодня он почему-то не рассказал о той блондинке с грустными серыми глазами и разозлился, когда отец спросил: "А как там Танюша поживает Она тебе звонила" Лунц пробормотал что-то нечленораздельное, сказал, что его вызывают, быстро извинился и положил трубку.
Ночь чернела за окном и тихо влилась ночными запахами, как только Лунц приоткрыл его. Облезлые днём, ночью фонари тепло мерцали сквозь листву деревьев китайскими фонариками. Шуршание травы в парке, далёкий шум шин по асфальту, танец теней ночных бабочек в неверном свете ламп -- всё это заставляло забыть ненадолго о той жизни, которая продолжала жить за спиной Лунца. Жизни с мертвенным светом операционных, вскриками больных во сне, склонившимися шапочками дежурных медсестёр на постах. Той жизни, в которой Лунц, как и его отец, чувствовал себя спокойно и уверенно. Здесь же, пред глазами, было что-то непонятное в темноте ночи, в её запахах и звуках. И это непонятное будоражило.
В кабинет почти неслышно вошёл Платонов.
- Дмитрий Юльевич, вы ещё не спите - Лунц вздрогнул и отмер, как в игре в "замри-отомри".
- Нет-нет, что вы Разве можно спать в такую ночь -- сказал и рассмеялся. Они поняли друг друга с полуслова.
- Ну, дорогой мой, вы, конечно, не очень похожи на Наташу Ростову, но ночь и вправду хороша. Как же чудесно летом! Даже в больнице, - заулыбался в ответ Платонов.
- Митя, я вот тут подумал, а ведь как похожа спинномозговая жидкость на банальнейшую воду, которая течёт из носа в начале насморка, а
- Конечно. Потому она и называется ликвором.
- Ну да-ну да. Но я не об этом. Я о насморке, то бишь о рините. Ведь слизистая воспаляется тогда, когда туда попадает всякая гадость в виде бактерий. Способ, который ты ищешь...
- Мы, мы ищем, Андрей Ильич -- вставил Лунц.
- Нет, ищешь ты, а я только помогаю, Митя. Так вот, способ... - ночной разговор оборвал резкий звонок.
- Ну вот, дорогой доктор, по коням. Потом договорим, - произнёс Лунц и подошёл к телефону. - Да-да, иду. Сейчас буду, -- бросил в трубку, на ходу надевая халат, - Догоняйте, Андрей Ильич, - вышел из ординаторской.
- Договорим, Митенька, куда ж мы с тобой денемся -- кряхтя, Платонов поднялся с неудобного диванчика и пошёл за Лунцем.
Андрей Ильич хорошо знал родителей Лунца и был ненамного моложе их. Он помнил и маленького Митю -- несуразного, вихрастого и угловатого. Помнил и то время, когда умерла его мать.
Митя был на уроке, когда в кабинет физики смущённо вошла секретарша директора и неожиданно мягко произнесла: "Лунца к директору". Для всего класса это было подобно разорвавшейся бомбе. Митя встал и на ватных ногах пошёл к выходу. Ото всех парт неслось: "Лунц, ты чё натворил" Он только пожимал плечом, которое стало почему-то дёргаться, как при нервном тике. Никогда раньше не приковывал он столь пристального внимания всего класса, как в тот день на уроке физики. Директор, не поднимая от стола глаз, буркнул под нос: "Лунц, тебе срочно надо домой", - махнул рукой, выпроваживая его из кабинета, как будто Митя сделал что-то такое, от чего и смотреть-то на него было стыдно. Только потом, после похорон, когда он уткнулся в папины колени, плакал и рассказывал ему со злостью о странной реакции директора и всего класса, отец, гладя его по голове, объяснял: "Люди бегут от несчастий, как от заразных болезней. Они правы, Мить. Каждый должен переживать своё горе в одиночку. Горе -- оно вообще одиноко. Не надо им разбрасываться, как и счастьем. Да, счастьем..." - произнёс и, вдруг, скинул его голову с колен, вскочил и, как ошпаренный, выскочил из комнаты. Митя испугался и побежал за ним. Отец заперся в ванной, оттуда послышались страшные звуки. Мите показалось, что завыла собака -- завыла и закашляла и кто-то постоянно зажимает ей рот. Вот тогда-то к нему и вышел с кухни Платонов, увёл его от ванной, сказав: "Никто не должен слышать, Митя, как плачут мужчины и как плачут врачи".
Всё это вспоминал Андрей Ильич, возвращаясь домой с дежурства. Он зашёл в обшарпанный вонючий подъезд. Лампочка на первом этаже по вечерам еле светила, как в бомбоубежище во время налёта, сейчас же полыхала ярким пламенем, именно тогда, когда ей положено было отдыхать. Почтовые ящики чернели налётом сажи. Милые подростки или их друзья с завидным постоянством поджигали газеты и журналы -- всю корреспонденцию жильцов подъезда. Платонов давно перестал выписывать специальные медицинские журналы, бесполезно, сожгут. Писем, слава богу, ему ждать было неоткуда, а то бы он, как и соседка с третьего этажа, закатывал на весь подъезд истерики. Женщина жила одна. Дочь её вышла замуж, уехала с мужем и ребёнком за границу и единственной связью с дочерью были письма и фотографии, которые она присылала. "Бодливой корове бог рогов не даёт", - думал про себя Платонов, открывая дверь. - "Нет, чтобы именно мне остаться одному, а соседке наоборот уехать к дочери, жить вместе с ними и забыть всё это, как страшный сон".
В однокомнатном малогабаритном "раю", именуемым домом, как всегда, было грязно и шумно. На кухне орало радио, в комнате -- телевизор. Из совмещённого санузла доносились звуки льющейся воды -- кто-то принимал душ. В захламлённый коридор, пока Платонов переодевал ботинки на тапочки, вышла, потягиваясь, кошка. За нею, зевая, появилась жена: "Уже отдежурил" - бросила равнодушно, протиснулась мимо, открыла дверь и выпустила кошку. - "Купил что-нибудь" Платонов, не отвечая, прошёл на кухню, выключил радио, приоткрыл окно. Подошёл к раковине, вытащил из горы грязной посуды джезву, вымыл её и начал варить кофе. "Андрей, я, кажется, у тебя спрашиваю, ты купил что-то поесть" - голос окреп, в нём появились капризные нотки. Всё ещё не отвечая, Платонов налил себе кофе, сел за стол, брезгливо отодвинул чью-то тарелку с бычками в остатках еды. "А что, кофе только ты у нас по утрам пьёшь", - повысила голос жена. "Ну конечно, великому хирургу необходима чашечка кофе. Он устал, он хочет взбодриться. Правда, ему совершенно наплевать на то, что семья голодает. Что даже кошку приходится выпускать для того, чтобы она сама что-нибудь выискала на пропитание. Нам, видите ли, не нравится радио. Может, и телевизор выключишь Может, вообще, меня похоронишь в этой хрущобе Я, что, не знаю, сколько хирурги сейчас зарабатывают Да и раньше тоже! Я не нанималась к тебе в домработницы. Это ты! ты должен обеспечить мне приличное существование. Ту же домработницу, например. И не смотри на меня с вселенским презрением. Это ты меня довёл до такой жизни. Ну что ты за мужик Нищий! Тряпка!" - всё больше распаляясь, жена, казалось, заняла всё пространство кухни. -- "Да, да, у меня гости. Ну и что А что прикажешь мне делать Жить, как ты Наукой Не смеши меня. Сейчас все зарабатывают деньги, а не занимаются такой ерундой. Это только такие малохольные, как ты и как твой Лунц, мечтают спасти человечество, а у самих на штаны не хватает. Зато, исследования они проводят! Лучше бы ты деньги на родную жену потратил, а не на крыс Лунцевских. Ему-то что, он один. Ему даже жениться некогда. Замучил совсем Татьяну. Сколько можно лапшу ей на уши вешать Господи, как же мне всё это надоело!"
Платонов встал из-за стола и молча вышел. "Здрасьте, Андрей Ильич", - замотанная в полотенце, мимо него прошмыгнула подруга жены и просочилась на кухню. Оттуда сразу же донеслись звуки рыданий. "Нет, всё-таки, нужно показать её психоневрологу", - думал Платонов, поспешно одеваясь. Он вышел во двор.
Небольшой скверик перед домом жил своей утренней жизнью. Дворник-узбек собирал горки пустых бутылок вокруг лавочек и складывал их в большой полиэтиленовый пакет. Радостный птичий гомон перекрывал отдалённые звуки машин, и казалось, что нет ничего, кроме этого умытого утренним солнцем сквера, кроме взбудораженного чириканья воробьёв, кроме усталых после ночных пиршеств лавочек и непроницаемого азиатского лица, готового растянуться вежливой улыбкой. Мимо Платонова процокала каблучками девушка в белом открытом сарафанчике. Оглянулась, встретилась с ним глазами, приветливо кивнула аккуратной головкой и поцокала дальше. Сонливость после крепкого кофе немного отступила, возвращаться домой не хотелось. "Что же делать Идти в магазин" - думал Платонов, когда увидел собственную кошку, которая, действительно, собралась добывать себе пропитание, нацелилась на большую ворону. Ворона почти лениво отлетела, как только кошка прыгнула на неё, и приземлилась совсем неподалёку. Кошка опять подобралась и прыгнула. Ворона снова отлетела. И так продолжалось несколько раз, пока невольные свидетели -- Платонов и узбек, не поняли, что ворона просто развлекается, играет с кошкой. Оба посмотрели друг на друга и рассмеялись. Дворник продолжил убирать сквер, а Платонов направился к небольшому магазинчику, расположенному в подвале торца дома. Спустился по ступенькам, вошёл в магазин и увидел у прилавка пьяненького старика, который что-то весело втолковывал улыбавшимся продавщицам. "Эх, милые мои, не понимаете вы моего расщёту. Деньги-то у меня есть, но в деньгах разве счастье Я ж один живу. Вот отпустите вы мне бутылочку в долг, а я буду помнить, что кому-то должен и тогда уж точно не помру -- встану и приду, чтоб расплатиться. Мне долги нужны, чтоб просыпаться по утрам". Платонова тоже разулыбали откровения старика. Какая простая и ясная мысль. Все мы кому-то должны и пока долги есть, мы просыпаемся и идём выполнять их: врачи -- пациентам, мужья -- жёнам, отцы -- детям. Это и есть то, что нас привязывает к жизни, наполняет её смыслом. И даже этот одинокий старик придумал оригинальный способ привязать себя к ней.
В подъезд, всё так же пахнущий кошачьими и людскими испражнениями, Платонов входил уже в другом настроении. "Всё же нужно попробовать Митину методику", - думал он, поднимаясь на пятый этаж, - "Вот умеет же он ото всего отрешиться, улететь куда-то в свои, только ему ведомые, дали, а потом вернуться и быть свободным". Платонов открыл дверь своим ключом, вздохнул глубоко, как ныряльщик перед прыжком в воду, и нырнул в квартиру. | proza_ru |
Катилась медленно слеза,
И пелена стлала глаза.
Сидел он тихо у окна,
Летели птицы...холода.
Зима была уж на пороге,
А он один...в мечтах о Боге. | stihi_ru |
Das gruene Ohr-3. | stihi_ru |
Не вычеркнуть из памяти года,
Когда войною опаленная земля
Стонала от тяжелых ран.
Фашистский гад,
Пустившись на обман,
Мечтал поработить
Советский наш народ
И уничтожить весь славянский род.
Но, получив "увесистый кулак",
Бежал, не оглянувшись.
Вероломный враг. | stihi_ru |
Шипит шоссе в асфальт втирая шины,
В бризантности медлительной летят
Осколки ветровых...
- Прости любимый,
Что я была такая...невпопад...
За то, что маленькою Хиросимой
Поставила на выжженый асфальт
Своё тату...
и так невыносимо
Не жить...Не жить, но по тебе скучать...
Шипит шоссе...А где-то нежной скрипки
Вспорхнули звуки, заглушая шум.
Прости...
Была я женщина-ошибка,
В любовь поверившая наобум... | stihi_ru |
Запахи, Скользящие одежды,
Горные дороги И луга.
Вся лавандой дышит
Та страна - моя мечта.
С негою встаю, Глаза раскрою -
Карадаг дымит в Заре.
Со слезами я молюсь И к морю, -
Я дышу, как в первый раз,
Проснувшись на Земле.
***
Меня звала Страна холмов.
Как стремилась я
В голубую страну,
Где вершины гор
Сотворят тишину.
Где бессмертие и Вечность,
И Мечта, как полет.
Запах горных трав
И любовь в Коктебель.
Коктебель. | proza_ru |
никогда не перестану твердить, что многим обязан лицею. спасибо за шикарные 4 года; лучших ребят, с которыми шли вместе; незабываемую тёплую обстановку; мудрых учителей, которые помогли стать таким, какой я есть сейчас; за воспоминания, которые даже спустя годы греют душу.
всех причастных, с днём лицеиста!
неумолимо пролетают годы,
мы - дурачки становимся взрослей,
но лицеиста звание носим гордо
и в сердце, дорожа, храним лицей.
чем дальше в жизни школьные мгновения,
тем крепче давит власть его оков.
лицей, тебе лет долгих, с днём рождения!
не забывай своих выпускников.
каждый из нас тебе обязан многим.
входя в родные двери вновь и вновь,
кто-то нашёл себя, сходя порой с дороги,
а кто-то встретил первую любовь.
знай, мы скучаем. и по жёлтым стенам,
и тропам сквозь оградку каждый раз,
по атмосфере, что течёт по венам,
по сотне юных и горящих глаз.
по коридорам столь родным и тесным,
по вам учителя. скучаете привет.
по дням ушедшим: славным и чудесным,
и по спортзалу, жаль что его нет.
в какой-нибудь холодный зимний вечер,
соскучившись, я к другу загляну.
всю грусть разгонит радость нашей встречи.
все сразу вспомню: юность и весну.
взрослеем мы, но чувства не стареют.
и соберёт лицей своих детей,
мы сядем в круг, чтоб стало всем теплее,
чтоб стало всем от гордости светлей.
куда бы нас не бросила судьбина,
какой пейзаж бы ни был за окном,
все те же мы, нам целый мир чужбина.
отечество нам милый желтый дом.
пока вы там, цените каждый миг.
лицей любите, веря в вас, молю.
любите, чтоб он в разум ваш проник.
хотя бы так, как я его люблю.
кусок души моей лицею отдан,
и вы несите мудрость сквозь года.
учащийся ты здесь четыре года,
а лицеистом станешь навсегда!
15.09.2017.
М. | stihi_ru |
Родным
Разорвали нас как страницу
Разделили напополам
Проще стало доехать в Ниццу
Чем в Одессу добраться к вам.
Мои милые, дорогие
Мы скучаем опять по вам
Мои тетушка и сестрица
Приезжайте теперь вы к нам. | stihi_ru |
Никогда не верьте тем, кто скажет, что кубрик звездолёта -- тесное помещение, даже если он будет ссылаться на фольклор начала третьего тысячелетия от Рождества Христова... Не всякая таверна вместит пару рот хмельных ландскнехтов всех мастей, в которой все они вдруг решат устроить дискотеку, и как раз кубрик должен подходить для этой цели идеально. Не слушайте никакой прекраснодушный бред про отважных героев, которые ведут себя тихо и смирно, словно канцелярская мышь тех времён, когда книги были только бумажные, а иной раз -- и пергаментные... Да, космодесантники лучше всех знают, что такое дисциплина -- но и отдыхать они умеют сообразно степени нагрузок, которые им приходится выносить, и это развлечение не для простых смертных. И, если бы не характерные габариты, а также манера держаться очень ровно и статно, их было бы сложно отличить от других, обычных экземпляров мужской породы, когда они носят гражданское платье. Но это в наше время, на цивилизованной части Галактики. А вообще им часто приходится перевоплощаться в представителей иных эпох, о чём обычно все гражданские забывают, помня только о блеске формы и оружия на ежегодном параде и совершенно не думая о том, чем все эти красавцы занимаются остальное время.
Не будем осуждать гражданских за их ресторанное отношение к жизни и полное неведение в армейских вопросах -- именно само наличие этой ситуации в мирное время говорит о том, что оно действительно мирное, а не формально спокойное. А также поддакивать тем комплексующим деятелям, что под флагом борьбы за общее равенство норовят протащить идеи об уничтожении аристократии социума с целью его дальнейшего уничтожения. Мы просто хотим пронаблюдать одно радостное событие, ибо корпоративная солидарность и скромность участников обязательно утаит его от общественности. А это прискорбно -- ибо тем, кто любит всей широтой своей мощной души и всем огромным сердцем, обычно вовсе не хочется орать об этом в прямом эфире на центральном канале и присылать избранницам кусты роз, увешанные сердечками и бусинками. Да и избранницы их не проверяют по списку полный предсвадебный набор, не думая об этом вообще -- им нужен только горящий взгляд любезного, ибо всё остальное у него и так есть. Других же в имперском космофлоте просто не служит -- и не выбирает себе других. Это доказал самый безжалостный контролёр -- время...
В тот вечер по общегалактическому времени, когда ещё до полуночи оставалось две пары часов, вовсе не сжатых в незаметные пачки минут, ибо звездолёт лежал в дрейфе где-то в паре астрономических единиц от материнской планеты остального человечества, случилось нечто совершенно обычное для подобных рейсов -- возвращались остатки кадрового состава, ещё не прибывшего с индивидуальных и парных забросок. Сразу оговоримся, что в этот раз ничего особо ужасного, как, впрочем, и ужасного вообще не случилось, да и странно было бы ожидать чего страшного на третьей неделе после Пасхи. Но всё же, всякий, кто служит в космофлоте, знает, что из следующего рейса может не просто никогда не вернуться, но и остаться живым в иной реальности -- и что хуже, не ведает никто. А оттого за внешне бесшабашной бравадой отдыхающих уже вернувшихся рейдеров всегда прячется адское волнение за друзей и приятелей, пусть и разбавленное часто упрямой надеждой на лучшее -- с нужными молитвами пополам. Потому что попадают рейдеры в миры, где часто за попытку помолиться можно подвергнуться гораздо худшей участи, чем просто смерть. И этот факт благополучные гражданские антиклерикалы осознавать не в силах, как не в силах они и понимать, какой ценой часто куплено их благополучие, и кто её платит вместо них, обычных завистников чужой радости.
Шум стоял самый что ни на есть обычный -- от сдержанных разговоров вполголоса нескольких десятков мужчин, достаточно уставших либо сдержанных, чтоб не шуметь даже в порыве искренней радости. Те, кто не занимал себя разговорами, уже устроился поудобнее в креслах по периметру помещения, дабы послушать оперную диву, что сияла сейчас на экране, где в иное время обозначались нужные цели и задачи... Или же заняться чем совсем другим по портативной связи. А потому за длинным столом, напоминавшим своим существованием трапезные на знакомых планетах, уже не только баловались пивом и вином, но и занимались играми, дабы отвлечься от посторонних мыслей и тревог.
Нудное, пусть и весёлое гудение поначалу даже не было нарушено шипением входной двери -- этот звук слышат столь часто, что в кубрике на него вовсе не реагируют. Да и офицеры обычно на него редко обращают внимание -- только если придётся пребывать в тех отсеках звездолёта, куда обычно рядовые не заглядывают вовсе, да и то при выполнении текущих задач, если это против регламента. Но другой звук, издаваемый уже не автоматикой, а всего-то топанием человеческих ног, обутых в крепкие сапожки космодесантника, которые вполне могут выдержать скользящий бластерный выстрел, в этот раз безошибочно завладел практически всеми присутствующими -- лишнюю новость, а тем более её живое воплощение, здесь не пропустят без внимания никогда. Те же, кто не слышал эти нарочито небрежные постукивания о литой пол помещения, под которым мощный генератор сгустков гравитационных волн полностью имитировал условия родной человечеству планеты, увидев реакцию соседей, тоже поспешил обернуться и уставиться на вошедшего.
И, хотя это был всего лишь свой же собрат по службе, в обычном универсальном комбе и стандартном вооружении, только с крупным свёртком ткани на плече, размером едва ли не с бревно с таёжного лесоповала, бывалый нюх воинов на интересные новости не подвёл никого из присутствующих. Тишина почти мгновенно повисла липким мороком, нарушаемая лишь мелодичными руладами какой-то оперной дивы, сияющей на обзорном экране, да и её голос был негромким -- чья-то проворная рука вовремя дотянулась до регулятора... Лица вошедшего ещё не было видно, оно успешно скрывалось полностью под лицевым щитком шлема -- и то, что он не был снят, можно было объяснить разве что наличием неизвестной ноши, с которой воин предпочитал обращаться аккуратно -- отчего-то именно эта мысль возникла одновременно в десятках видавших многое голов -- а значит, это и было максимально вероятной причиной. Двигался он проворно, без характерных затянутых движений либо суетливого мелкого шага, признаков пребывания в иной гравитации. Разумеется, его походку могли по инерции нарушать часы лёта в кабине одиночного истребителя -- но это у бывалого космического волка выравнивается в первые же минуты прибытия на борт звездолёта, и известно всякому пилоту. Да и тот факт, что мужчина оставался в комбе, и не только не разделся до мундира, но даже оставил на корпусе дежурное вооружение, сразу подсказывал, что ноша очень ценна, а её обладатель отчего-то торопится именно в кубрик. Стало быть, он ещё даже не ступал на порог офицерской приёмной -- явное нарушение субординации, а это лишь раздразнивало молчаливое любопытство до значительных пределов.
Но двигаться к откидному дивану на противоположной стене вошедшему никто и не подумал мешать, хотя не видел лица гостя -- просто потому, что в резкой, почти нервной его спешке никто не учуял ни малейших признаков опасности. А её приближение каждый мог учуять мгновенно, а то и заранее. Поэтому наблюдавшие невозмутимо прихлёбывали из литровых кружек различные напитки, с интересом ожидая, когда гость осторожно положит свой свёрток на подушки, обернётся к присутствующим и неторопливо стянет с головы шлем, дабы продлить эти мгновения, нужные для успокоения собственного сердца, что явно стосковалось по знакомому интерьеру. Ненавязчивое сияние стен, где всплывали самые различные цветовые тона, в глаза не бросалось, и потолок кубрика светил ровным светом, соответствующим жёлто-зелёной линии спектра обычной звезды класса G5. Белый свет потолков давно отошёл в прошлое -- он оказался слишком раздражающим глаз и психику астронавтов. Оттого рослая фигура десантника чуть блестела зелёными ниточками люминесценции на густом синем фоне -- всё же в кубрике с посторонней микрофлорой предпочитали бороться не с помощью топорных антиаллергеновых пластырей, уместных разве что уже при высадке на планету, и без засорения вентиляционного воздуха, простой добавкой ультрафиолета в освещение. В присутствии людей в помещении эта добавка сразу уменьшалась до половины минимума, однако пустое помещение кварцевалось автоматически. Но всё же поэтому любимое жителями планет одеяние космофлота всегда сияло нежными еле заметными сетями молний люминесценции -- и скромный комб космодесантника не только не был исключением, но на диких планетах даже становился объектом поклонения невежественных аборигенов.
Гость помедлил пару лишних секунд, освобождаясь от шлема -- это означало, что он не на шутку взволнован. Стало быть, возвращение было не из лёгких -- отметил про себя каждый из присутствующих, украдкой вздохнув, ведь корпоративная солидарность всегда сильнее родовой и конфессиональной... И оттого эмоциональный фон всего молчащего собрания резко поменялся, потеплев так, что собрат по оружию не ощутить этого просто не мог, чуть покачнувшись от этого на каблуках -- за пару децисекунд оценив эту волну поддержки, и молча отправив в ответ некий импульс радости, больше похожий на смущённую улыбку. Ту самую, которой встречают спасательный патруль те, кто уже и не чаял его дождаться. Это тоже учуяли практически все, и оттого несколько десятков молчавших воинов аккуратно расступились, пропуская уже спешившего к гостю старшего по борту в этой смене. Это было сделано из обычной, въевшейся в кровь за несколько поколений привычке к субординации -- хотя эти обязанности вполне может осуществлять каждый, но полагается делать тому, у кого полномочия, ведь иначе человека просто разорвут на части, как ни ужасно звучит такая идиома. Увидев это, гость остался стоять, чуть покачиваясь на каблуках, дабы скрыть то волнение, что раздирало его изнутри. Он был совершенно обычных габаритов и стати космодесантника -- и даже непохоже, чтобы скинул десяток кило за рейд. Но сам факт того, что воин столь заметно для коллег нервничал, доказывал, что рейд был не только опасным, но и долгим.
Чёрная грива густых волос обычного белого -- но длинновата для бойца, сразу отметил опытный глаз не только старшего по борту, что плавным и как будто даже не быстрым шагом двигался к прибывшему. Да и кожа, когда-то бывшая очень бледной от роду, несмотря на пребывание на борту звездолёта, сейчас была столь затемнена загаром на планете, будто приходилось двигаться неделями по пустынной территории с непокрытым лицом. Но карие глаза не сияли нехорошим блеском, хотя тени под ними обозначились заметные и существенные. Да и обычное суровое лицо воина никакой злости не являло миру, сколь бы не уверяли в обратном интеллигентные ненавистники всякой аристократии, а особенно -- воинской, на плечах которой держится благополучие всей цивилизации. Просто гражданским завистникам неведомо, какие нагрузки в рамках дежурной работы порой приходится переносить и тот объём усталости, который падает после -- и не только физической, как правило. Коллегам же по ремеслу это сдержанное угрюмое выражение подсказало сразу, что их собрат действительно не чаял вернуться ещё где-то около эталонных суток назад -- и, судя по отросшим волосам, длилось это не менее полугода. Но, учитывая, что планета могла быть не полностью земного типа -- например, с длительностью года от двух до четырёх эталонных, то интервал времени мог быть и свыше эталонных двухгодичных -- а это означает одну краткую в своём ужасном значении формулу: плен.
Дальше -- мозг воина работает очень быстро при любом анализе ситуации -- плен при ярком солнце, явно в жаркой местности, в которой обычно обитают расы, не отягчённые человеколюбием, а то и считающие это качество грехом... Конечно, за сутки после нырка в капсулу для восстановления даже на индивидуальном модуле затянутся самые различные следы на теле, но это ничего не значит -- слишком знакомы были подобные ситуации на варварских планетах не только по хрестоматиям... А варварские эпохи обычно предпочитают расправляться с носителями цивилизации особо изуверными способами, с обязательным членовредительством -- таким, что анестетики не справляются, даже если и есть возможность употребить их. Об этом обязательном обстоятельстве службы космодесантника с завидным упорством предпочитают не думать все гражданские, особенно в зоне старой метрополии. Там вообще уверены, что не существует ни иных миров, ни постоянной угрозы их собственному -- и кроме ресторанов, в мире ничего и не должно быть. И сейчас там проживает довольно много злобной ничтожной публики, умеющей только развлекаться -- и не всегда культурно и безобидно -- и оттого ненавидящей всех остальных, а часто -- и себя. Как долго этот процесс будет получаться сдерживать, не вмешиваясь в него активно, не знал пока почти никто. Общество опять не понимало в целом, отчего космофлот не только пользуется реальными привилегиями аристократии, но и не имеет конкуренции в гендерном вопросе. Похоже, лет через сто опять может повториться забавная ситуация с Прошением о Термидоре. Двести лет назад в столице Галактики случилась грязная кровавая Революция Разума, которая пол прикрытием красивых слов ставила единственную цель уничтожения любой аристократии и торжество ничтожества. Тогда обезглавленный, как казалось неумным заговорщикам, плохо понимавшим образ мышления имперского воина, космофлот почти мгновенно снова стал цельным организмом и просто отошёл на провинциальные объединения планетных систем, где был принят с восторженным радушием, как охранитель мира и спокойной жизни. Спустя полгода изнывающая от уголовного беспредела столица долго умоляла военных вернуться и навести порядок, покарав смутьянов, организовавших ей столько несчастий и явивших миру нечеловеческий оскал убийцы, не стеснённого никакими соображениями, даже прямой выгоды. Но когда уровень жизни повышается, у людей ухудшается память, это бывало часто и повсеместно в мировой истории.
Прибывший из мрачного далёка десантник внешне спокойно ждал приближения старшего по борту и даже снисходительно повернул голову в его сторону, усталым жестом уложив ладони рук на талию. Можно, даже нужно было, пожалуй, уйти к кабинкам гардеробной и хотя бы разоружиться, но он молча ждал, когда его окликнут -- понятный признак усталости вовсе не физической.
- Хельмут фон Лихтенберг -- с дежурным вежливым радушием нарушил молчание как будто неспешно приближающийся к гостю офицер. -- Уж не соскучились ли Вы по светлому пиву, раз поторопились в нашу компанию
На самом деле радушие было вполне искренним, и никто и не помышлял о том, что оставаться при оружии посреди кубрика в комбе невежливо, и вовсе не хотел обострять этот момент, но субординация не приветствует жаркие бросания в объятия вообще, и для постороннего наблюдателя этот момент обычно вовсе не ясен. И уж подавно никому было в голову не пришло намекать на служебное несоответствие в таком моменте или подозревать у вооружённого человека плохие намерения. Хотя подобных ситуаций нельзя исключать теоретически, всё же космофлот был аристократией в её настоящем естестве, а не соответствовал представлениям плебея об окружающем мире. Гость утвердительно чуть кивнул головой и хриплым голосом вежливо ответил:
- Вы сами предложили, Генри Рочестер, и я обязательно отдам ему должное, - он попытался улыбнуться, но вышла лишь измученная тень улыбки. -- Но соскучился я по одному негодяю, что сбил мне настройку навигатора накануне вылета. Я понимаю, что программа была весёлая и достойная похвалы, но последствия этой шалости я разгребал слишком долго, и весьма недоволен.
- Может, всё же хотя бы присядете -- тем же спокойным тоном предложил офицер. -- Думаю, Вам есть что поведать, разве нет
- Не возражаю, - пожал плечами собеседник, и наконец двинулся навстречу, явно намереваясь упасть в свободное кресло поблизости, а почему оно оказалось столь близко от него, стоит вообще умолчать... - Но право, так хочется уже поквитаться с шутником.
Через некоторое количество секунд прибывший уже полулежал, расстегнув комб до талии, и с переменным успехом делал вид, что совершенно спокойно прихлёбывает пиво. Но обозначившиеся при этом лучики морщин вокруг томно прикрытых глаз отлично были заметны всем остальным, что бесшумно заняли позицию вокруг, чтоб было лучше слышно. Нужные указания уже были отданы старшим по борту незаметным движением ладони, и времени сейчас можно было затратить сколько потребуется либо пожелается. Космофлот лучше всех знает цену подобным моментам и не скупится ради своих людей ни на что. Гость отлично понимал, что от него хотят, и не стал злоупотреблять вниманием коллег.
- Промах составил где-то в тысячелетие по меркам тогдашней докосмической эры, - довольно бесцветным голосом взялся объяснять он. -- В итоге я угодил на своём соколе в какое-то озеро среди дремучего леса, да ещё напали тамошние дикари со своими игрушками в виде древних стрел и прочей сопутствующей утомительной чепухи. Пока я разобрался с парковкой как положено, так и не сразу понял, куда занесло. То есть, без вылазки на поверхность уже было не обойтись. Да знаете, возможно, эту тему -- белые дикари в лесах, в вышитых рубахах ходят и рубленых избах живут, это когда ещё до Татарии прилично было дожидаться-то. С досады повадился к дочке одного местного ходить ночью -- нужно было восстановить оброненное в драке после посадки перо настройки телепорта, я его потерял, а девчонка у своего отца, что подобрал, выклянчила в качестве талисмана. Ну как я оттуда уйду -- пришлось же всё равно солнцестояния дожидаться, а чтоб не скучать полтора месяца не самое грустное занятие, - после этих слов Хельмут смог улыбнуться, правда, улыбка вышла в стиле мартовского кота, как было принято говорить. -- Но я не учёл, что у моей милашки пара старших сестёр, полных злобы от собственной дури. И вообще, не надо было прыгать прямо в окно, сначала голограмму настроив -- однажды оступился и на лезвия налетел, как дурак, а они ещё и ядом каким-то смазаны были. В результате, выругавшись, в темноте на гравитаторе нажал что-то не то совсем, и сам не понял сначала, что случилось и куда меня вынесло. И сколько без сознания валялся, не помню и не знаю.
- Так ты что, в лёгком комбе был, что ли, раз оцарапался -- поспешно спросил кто-то, очевидно, старательно примеряя эпизод на себя и явно что-то вспомнив из своих приключений. -- Или просто батарею садить опасался и только с гравитатором пошёл гулять
- Это умеренный пояс, там солнечных дней недостаточно для полной зарядки, я и так для этих поселян слишком рослый, внимание привлекаю, ещё и комб -- на меня бы охоту открыли. Затем и голограмму ставил, чтоб зацепило сигнал от платы пера, оттого меня за крупную птицу и принимали, - Хельмут снисходительно улыбнулся, чуть склонив голову, затем, коротко вздохнув, продолжил говорить. -- Когда очнулся, не сразу понял, где я и что со мной -- но жара была такая, что впору смерти желать. Проще говоря, три месяца в зиндане, с пристрастным гостеприимством, я и спёкся. Потом оказалось, что я просто забыл, что меня на рынке продали, а покупательнице я ммм, отказал.
По кубрику пронесся тихий, но красноречивый вздох -- что такое такая тюрьма и какого рода там были приключения, понятно было каждому из присутствующих. Нравы аборигенов соответствующих времён и мест в описании тоже не нуждались.
- В итоге меня вернули в дом, просто обозвав мужем важной дамочки, и я валялся на дастархане полудохлой тушкой и ничего не соображал, да и не происходило ничего вокруг, - ровным и как будто совершенно бесцветным тоном продолжал рассказчик. -- Однажды пришла служанка, которая оказалась человеком, а не безмозглой и бессердечной куклой. Я с её помощью смог выяснить, где хранятся мои вещи, и на третью ночь она мне их раздобыла и принесла. Всё оказалось в целости и ничего не сломали, даже перо откуда-то в узелке оказалось. Когда же я отладил курс и уже собирался свалить оттуда, девчонка разрыдалась, ухватив меня за плечи, и я узнал свою милашку, похудевшую и уставшую, - Хельмут сделал крупный глоток, явно для того, чтоб успешно скрыть волнение. -- Я прикинул километраж по континенту -- впечатляет, я вам доложу, даже если не пешком. Оставлять её у этих обдолбанных уродов, для которых она кусок мяса, годный лишь в рабыни или как корм для собак, мне вовсе не хотелось. Возвращать родным -- тоже. Так что извольте засвидетельствовать вы сами поняли что, сэр Рочестер.
Тем не менее, уточнения среди общего воодушевления, выразившегося в искренних поздравлениях, приятных пожеланиях на будущее и одобрительных жестов, понадобились. Выждав некоторое время, нужное для того, чтоб убедить себя, что происходящее -- реальность, а не очередной сон на яву, которых в избытке хватало в плену, Хельмут не спеша допил пиво, встал, оставив пустую кружку на глянцевой поверхности стола. Двинулся к снова к своей добыче, оставленной на подушках дивана. Уселся рядом и взялся осторожно распаковывать походный спальный мешок -- теперь всем стало ясно, что это он и есть, просто лимонного цвета. Поэтому, когда из получившихся складок вынырнула нежная девушка с огромной каштановой гривой, крепко увязанной в косу до пояса, уже никто не удивился. Присутствующие лишь молча весело усмехались про себя либо с интересом разглядывали безупречную фигуру, облачённую в шёлковый длинный балахон на узорчатых лямках и ясное бледное лицо. Очень милое добродушное личико -- особенно под повязкой с яркими солярными узорами через лоб, он смотрело на мир с выражением ребёнка, радующегося теплу и свету. Точнее, безопасности -- отметил про себя каждый профессиональным чутьём. Какие же бездонные у неё глаза, мимо таких не пройдёт никто равнодушно...
- Финист, мы у тебя на небе -- прозвучало негромко, на одном из хорошо известных языков в Галактике, но с неподражаемым архаичным акцентом...
- Марьюшка, мы у меня дома, - следовало отметить, что Хельмут неплохо копировал этот акцент, ну а тон -- с таким созданием мужчина будет изъясняться только полным неги и страсти голосом, это ж очевидно...
Наблюдать, как пара обнимается, уже было не очень комфортно, и присутствующие предпочли вернуться к своим прежним разговорам и компаниям, предоставив старшему по борту заниматься далее текущим инцидентом.
- А где нынче Василий Сухов, вроде бы он мог сказать пару слов по теме -- раздался чей-то негромкий вопрос среди общего движения.
- Да он через восемьдесят четыре часа только прибудет, - в тон отозвался кто-то. -- Опять будет рассказывать, как аборигены в его пещеру вместо иридия золота натащили и пяток своих дочек улучшать породу привели.
- Ну, может быть, он хвастался не совсем на пустом месте, - отметил с весёлым смешком ещё кто-то из капралов. -- Но он точно никогда не женится, этот пустозвон. | proza_ru |
Да, она полна огня, но не ты зажег его. Таково уж ее существо.
Глен Кук.
Вы со мной согласитесь, пытаться в наше время познакомиться на улице - авантюра, обречённая на провал. В суетном, неприветливом мире большого города человек, выходя из дома, будто заключает себя в доспехи безразличия, прикрывается щитом равнодушия и, наконец, с мечом сосредоточенности наперевес, устремляется к своей цели, как выпущенный снаряд, стараясь не оглядываться и едва проявляя интерес к окружающим. Вокруг - заведомо враждебная среда, дикий лес, наполненный цивилизованными волками, и каждая клеточка тела напряжена, готовая встретить опасность; весь словно натянутая пружина, горожанин торопится поскорее преодолеть расстояние от двери до двери, чтобы вновь играть роль самого себя в кругу условных друзей. Вписать себя мелком привычки в график размеренной будничной жизни и, расслабившись, пустить дела на самотёк. А теперь попробуйте внезапно остановить по дороге такого человека, уже набравшего стремительный порывистый шаг, и завести беседу. О, какие забавные растерянность, удивление, подозрение и поспешную враждебность можно увидеть на его лице! Будто не прохожий заговорил с ним, а придорожный камень обрёл внезапно дар речи и затянул унылую проповедь. Если вы хотя бы раз проделывали подобный фокус, то прекрасно поймёте, о чём я говорю.
Вот почему я зарёкся знакомиться классическим и безнадёжно устаревшим образом; и вот почему оказался настолько беззащитен, когда именно так завязали знакомство со мной самим. Такое поразительно искреннее и доброе поначалу, оно принесло мне несчастье и боль, в сравнении с которыми горькое разочарование - пустой звук.
Однажды я ушёл с работы раньше обычного часа. Был приветливый, погожий день, один из тех, за которые многие так любят начало осени. Непостоянный северный ветерок обдавал влажной прохладой, обещая в скором времени неделю дождей. Шелестели высыхающие листья на деревьях, словно с их помощью тополя, ясени и берёзки торопились выговориться перед тем, как замереть в зимнем безмолвии. Солнечные лучи, отражаясь от стёкол домов, водной ряби пруда и стальных щёк автомобилей, жгли глаза, будто ещё стоял разгар лета, но грузные, медлительные облака то и дело заслоняли огненное светило, возвращая миру приятные приглушённые тона.
Запирать себя в гробнице четырёх стен, когда погода дарила подобный рай, мог только совершенный чудак, и, купив в ближайшей лавке пару ватрушек, я отправился в знакомый скверик кормить голубей.
Есть какое-то чувство детского восторга в этом занятии: наблюдать, как птицы накидываются на рассыпанные крошки, отбирая друг у друга самые большие куски. Голуби, эти нелепые серые увальни, во всех своих проявлениях смотрятся потешно. Я, должно быть, скормил им почти всё угощение, когда вдруг услышал обратившийся ко мне женский голос.
- Очаровательные птицы, не правда ли Есть в них что-то, напоминающее нас с вами, суетливых горожан.
От неожиданности я повернулся слишком резко, выронив остатки ватрушки. Таинственная незнакомка звонко засмеялась, кокетливо склонившись, точно молодая ива. Моё замешательство только усилилось, когда я увидел, какой же красавицей она была. Очень редко, скажу я вам, может, один раз на тысячу, встречаются на свете столь восхитительные женщины. И, конечно, и речи быть не могло, чтобы кто-то вроде меня, простого офисного клерка, дрожащего в душе, как желе, от неподъёмных оков скромности, посмел даже помыслить о том, чтобы подступиться к такой! Я стоял, захваченный врасплох, мысли мои совершенно спутались, кроме одной: не приняла ли эта девушка меня за кого-то другого Быть того не могло, чтобы она вот так, запросто, со мной заговорила!
- Какой же вы забавный. Знаете, эта растерянность вам очень идёт - вы становитесь похожи на театральный образ вдохновлённого поэта.
- Правда Спасибо... Должно быть, я и правда смешно выгляжу. Простите... мы знакомы
- Нет, но это нетрудно исправить, - с лучистой радостью в уголках глаз улыбнулась она, и между тонкими изысканно правильными линиями её губ показались маленькие очаровательные зубки.
Она была невысокого роста, с гибким, пленительным станом восточной танцовщицы. Смуглая, точно испанка, подвижная, как цветок на ветру, вылитая Дульсинея Тобосская из старого кинофильма о Дон Кихоте. В её чёрные рассыпанные по плечам волосы были вплетены разноцветные ленточки и замысловатые украшения из бисера, а над ухом ютилась заколка в виде ярко-пунцовой розы. Воздушная, невесомая юбка, расшитая золотыми нитями и оканчивающаяся кружевной цвета морской волны бахромой, чуть старомодно длинная, то и дело трепетно колыхалась, напоминая сомкнутые крылья бабочки. Розовая блуза навыпуск, с закатанными до локтя рукавами, и аккуратно застёгнутый на все пуговки узкий жилет с глубоко вырезанным воротником добавляли изящества и милой непосредственности. А пока я, не в силах произнести ни слова, любовался ей, прекрасная незнакомка смотрела в ответ доверительным, открытым взглядом огромных цыганских глаз цвета глубокой синевы. Казалось, ещё немного - и моя душа унесётся облаком в сказочные небеса, столь удивительно завораживающей была эта романтическая синева её взора.
Когда же наконец печать безмолвия оставила мои уста, и зажурчал вначале робкий, а затем стремительный и неудержимый ручеёк нашего разговора - вот уже мы весело улыбались друг другу, как добрые старые приятели, ничуть не смущаясь тем, что несколько мгновений назад были совсем не знакомы. Красочно передавали самые яркие воспоминания, обменивались впечатлениями, щедро делились по-детски откровенными комплиментами. Я узнал, что её звали Ильдико - причудливое древневенгерское имя в честь прабабушки; жила она одна, находя отклик романтическим стрункам чувствительного сердца в музыке и чтении стихов. И дабы у меня не появилось сомнений на сей счёт - будто для них оставалось место в груди! - девушка трогательно исполнила национальную венгерскую колыбельную; Боже, как дивно переливались сладкие, словно мёд, слова, сколь мягко, с придыханием, оканчивала Ильдико куплеты, украдкой поворачиваясь и улыбаясь моему заворожённому виду; с какой душой томно прикрывала она веки и вытягивала шею, переходя на более высокие ноты! И я представлял, как в древности, холодными зимними ночами, у них на родине пели такие песни, и слушатели, краем уха улавливая уютное потрескивание сосновых дров и млея от теплоты, льющейся от огня и поднимающейся из сердца, постепенно засыпали, встречая сновидения с мечтательной улыбкой.
Рядом с Ильдико я ощущал себя мальчишкой, делающим первые несмелые шаги на извилистой дороге любви. Синеглазая красавица покорила меня сразу же, как только я увидел её, не оставив времени на сомнения, неуверенность и путаные помыслы. Застенчивость и робость, эти два цербера, узником которых я был долгие годы, сдались без боя, не успев даже поднять головы. Приручённые, опьянённые неожиданно ворвавшимся в их владения чувством, выпустившим на волю всю скрытую доселе в моём сердце нежность и потребность любить, они теперь, как две цирковые собачонки, служили общему делу, радуя и веселя обольстительную Ильдико. Казалось, и ей нравится каждая моя черта, каждая неловкая метафора, которую я силился изобрести, чтобы лишний раз выразить восхищение, и без того прозрачно читаемое в моих глазах. Она то легонько пожимала мне руку, едва касаясь её мягкими, как кошачья лапка, пальчиками, то задорно вскидывала носик, глядя на меня снизу вверх с выражением искреннего обожания. Не в силах понять, чем же я заслужил любовь существа столь возвышенного и восхитительно прекрасного, я лишь грелся в лучах этой взаимной любви и радовался нежданно обретённому сокровищу, боясь спугнуть его, как бабочку счастья, неосторожными словами.
Мы ужинали в маленьком ресторане, название которого я не запомнил; моя прелестница и здесь проявила утончённость натуры, выказав в еде разборчивость, достойную особы королевской крови. Она смаковала блюда крохотными кусочками, всякий раз сравнивая с примерами из венгерской национальной кухни; описания её были столь живописны, что сами по себе могли превратить кого угодно в изысканного гурмана. И надо сказать, наша беседа, в какую бы тему она ни перетекала, лилась так непринуждённо и, должно быть, так мило выглядела со стороны, что я то и дело ловил завистливые взгляды со стороны посетителей. Это порождало во мне гордость такого рода, какую никогда в жизни я не испытывал.
Во время разговора Ильдико постоянно, будто нарочно, шутливым тоном просила передать ей то один, то другой предмет со стола, хотя они стояли прямо у неё под рукой. То хлеб, то соль, то бокал вина. Но я был только рад лишним поводам услужить ей, не предполагая, что за этим может скрываться некий тайный смысл; Нет, тогда я не думал ни о чём, кроме её лица, каждую черту которого хотелось боготворить, ни о чём, кроме её тонких пальчиков и бархатного голоса, от которого перехватывало дыхание.
- Губами влажными коснись моих, Мои не так милы, но все же алы, Пусть пламя поцелуев вспыхнет в них... Зачем же никнет голова устало - сладко протянула она, встретив мой взгляд с особенной нежностью.
И, повинуясь минутному благословенному порыву, зачарованные, словно герои волшебной сказки, мы потянулись над столиком и соединили губы в долгом, страстном поцелуе, который обещал ещё больше удовольствия, чем дарил.
- Какие прекрасные стихи, - вымолвил я, тяжело дыша, нехотя отдаляясь, а душой - всё ещё связанный с ней поцелуем. - Ильдико, они твои
- Нет, милый, это же Шекспир, - она весело засмеялась, поднеся ручку к губам. Щёки её горели. - И надо сказать, ты гораздо уступчивей, чем герой, к которому были обращены эти слова.
- И какая же судьба его постигла - мягко улыбнулся я, вторя её настроению, как зеркало.
- Погиб на охоте. Кто знает, может он не выдержал любви той, что взывала к нему так страстно
- Скажи, мы ведь ещё увидимся - спросил я с настойчивостью подростка.
- Конечно. И очень скоро, милый.
* * *
Только Богу известно, какие причуды задремавшего рассудка привели меня в ту ночь в место, которое я никогда прежде не видел, одного, перед дверь незнакомой квартиры. Словно некое колдовское оцепенение разума, на время потерявшего власть над телом, внезапно развеялось, спала с глаз пелена, пробудились ото сна слух, обоняние и другие чувства. Я обнаружил себя с чужим ключом в руке, уже вставленным в чужой замок; чужие стены окружали меня, и чужой запах кожаной обивки бил в нос. Как я здесь оказался Последним воспоминанием был ресторан; Ильдико, несмотря на мой отчаянный протест, запретила мне оплачивать её заказ, чем лишь заставила больше уважать себя. Поднявшись из-за стола, мы попрощались, надолго сжав друг друга в объятиях. Наконец, нашептав ещё дюжины две нежных слов, вновь поцеловавшись и высказав взаимную надежду на новую встречу, мы расстались. Но что было дальше
На часах оказалось далеко за полночь. Провал в памяти невыразимо пугал. Был ли на дворе тот же день, или некое странное происшествие изгладило из моей головы промежуток длиной в целую неделю Приснилась мне прекрасная Ильдико, или она существовала в реальности Мой ли это, наконец, город Бессильный найти разгадку хотя бы одной из тайн, разум поспешно уцепился за новую нить рассуждений. Ключ, каким бы образом он ни попал мне в руки, должен был пролить свет хотя бы на часть ускользнувших из памяти обстоятельств. Нужно было осмотреться в поисках каких-нибудь деталей, знакомых черт. Я слышал, провалы в памяти иногда восстанавливаются, пусть редко. И хотя вторжение в чужую квартиру пугало не меньше обилия злых тайн, ключ уже торчал в замке, как бы приглашая внутрь - и не нашлось никого, чтобы схватить меня за руку.
В квартире было пусто. Я обошёл все комнаты, заглянул в каждый шкаф, но не заметил ни единого признака жизни. Хозяева аккуратно прибрались и привели дом в образцовый порядок, видимо, перед отъездом в длительный отпуск. На коврах и покрывалах осел тонкий слой пыли, настенные часы остановились. Пол тоскливо скрипел под ногами. И самое странное - все до единого зеркала были плотно занавешены. Это встревожило сильнее всего. Мучимый зловещими предчувствиями, но помня о суевериях, я не решился трогать их, а отыскал на кухне хорошо начищенную кастрюлю. Лицо в отражении было похоже на моё, только очень бледное. Значит, - думалось мне, - не всё так плохо: я не сошёл с ума, вообразив себя кем-то другим; моя прежняя жизнь не была вымыслом, а этот дом - действительно выглядел чужим. Ни одна вещь, как я ни напрягал память, не показалась знакомой.
Какое-то время я пытался найти приметы, которые подсказали бы, мужчине или женщине принадлежит квартира. В самом лучшем случае, мне хотелось выяснить точное имя обитателя, но несмотря на обстоятельность - я перерыл всё, до чего дотянулись руки, хотя и старался сохранить вещи в порядке - поиски были без толку. Как будто кто-то заранее учёл подобную возможность и уничтожил улики. Мне осталась лишь вычурная мебель в алых тонах, интерьеры в оттенках тёмного пурпура, потушенные масляные лампы, несколько картин времён XVII-XVIII века и старинные книги. Ни одна из этих деталей не выражала ничего, кроме крайне взыскательного вкуса хозяина. Книги были как на французском, так и на английском, арабском, итальянском, испанском, немецком - словом, даже национальность владельца узнать не представлялось возможным. В бессильной злобе я опустился на диван и уснул, намереваясь утром покинуть странное место и, добравшись до своего дома, чего бы это ни стоило, забыть о необъяснимом происшествии.
Утро застало в неудобной позе - кровь прилила к голове, веки опухли, виски гудели, как колокол после звонкого удара. Я чувствовал себя совершенно разбитым, в состоянии куда худшем, чем перед сном. Странный звук, мерное постукивание, бил по натянутым нервам, как капли холодной воды по макушке узника. Я прислушался - настенные часы снова пошли! Значит, пока я спал, кто-то пришёл завести их. Но зачем И отчего он не разбудил меня Это выглядело полной бессмыслицей. Не могло же мне показаться, что часы стоят!
Снова беглый осмотр ничего не дал: кроме меня, в квартире никого не было, на полу не осталось следов; даже пыль, которую я догадался внимательно изучить, сохранила отпечатки только моей обуви. Нелепость, дьявольщина или чья-то очень скверная шутка, но это взвинтило мои нервы до предела. Собравшись так поспешно, как мог, я двинулся к двери, когда будто чей-то тихий шёпот заставил помедлить.
Что так мягко тронуло мою беспокойную душу в этот загадочный миг Какие чувства, и чьей внимая воле, внушили мне мысль взять с собой проклятую пластинку Уже начав открывать дверь, я ощутил вдруг в душе жгучую, необъяснимую пустоту. Какая-то вещь осталось в доме, без неё, подсказывало сердце, мне нельзя было уходить. Некий предмет, который я не помнил, но узнал бы, увидев. Даже сквозь стену он просился мне в руку, безмолвно вопил о том, как нуждается во мне, трепетно ждал моего прикосновения. И я тоже, со своей стороны, отчаянно желал воссоединения с ним, как будто он был плоть от плоти моей, словно в нём таились ответы на все вопросы и страница моей памяти, столь жестоко кем-то вырванная из головы. Я не представлял, как выглядит предмет, но рука неосознанно принимала его форму, пальцы нервно дрожали, а их подушечки побелели, будто я уже крепко сжимал его! Затем пришло расслабление, чувство сладостной встречи после долгой разлуки, нежная истома; я обнаружил на столике у часов пластинку в виде сердца, из чернёного, словно обожжённого металла, которая сама легла в ладонь. Не размышляя, я сунул находку в карман и вышел.
* * *
Что это Ещё один провал в памяти Я стоял перед Ильдико, тяжело дыша после очередного бесконечной глубины поцелуя. Улыбаясь, она мягко, как дитя, отстранилась, в её руке на мгновение блеснул ключ - тот самый, от таинственной квартиры. Похоже, мы были в скверике - голуби противно галдели, суетясь вокруг рассыпанных крошек. Шумели деревья, всё тот же прохладный ветер развевал волосы Ильдико и ленточки в её чернильно-чёрных волосах.
- Ты достал её для меня - тихонько спросила она, поглаживая мою грудь.
Почему-то, не нуждаясь в уточнениях, я понял, что речь идёт о пластинке, и полез за ней в карман, но Ильдико - в её глазах мелькнул испуг - стремительно удержала мою руку. Однако страх на лице девушки постепенно сменился торжеством и безудержной радостью.
- Мы ведь ещё встретимся - не своим голосом проговорил я. У горла будто ворочалась змея, сердце билось слишком неровно.
Но Ильдико вдруг оглушила, обожгла меня ведьминским хохотом, проворно отскочила назад, как уличная кошка, успев больно оцарапать. И пока я приходил в себя, скрылась из виду навсегда.
Эта пластинка приносит несчастье. Она размером с чайное блюдце, не больше, вся чёрная и покрыта глубоко врезанными письменами, которые внушают смутное подсознательное отвращение. Когда я смотрю на них, из недр памяти - нет, не того жалкого набора бессвязных картинок, что накопил я за свой короткий век, но памяти поколений, древнего опыта предков, - оживают картины кровавых ужасов и ритуалов, слишком омерзительных, чтобы даже пытаться рассказать о них. Мне удалось узнать, что такие пластинки подбрасывает одна ведьма другой, когда хочет сжить соперницу со свету. Избавиться от этой вещи практически невозможно - ни разломать, ни переплавить, ни выбросить - она неизменно возвращается к хозяину снова и снова, превращая его жизнь в пытку. Каждую ночь мне снятся невыносимые кошмары: ощипанные, обваренные птицы, яростно сдирающие с меня кожу, скользкие, похожие на жаб, твари, которые садятся мне на грудь и не дают дышать, иглы, которые путешествуют по моим сосудам, превращая тело в изрезанное кровавое месиво. Спасения нет.
С пластинкой можно покончить одним-единственным способом: нужно, чтобы тот, кто любит тебя, забрал её по собственной воле, не зная о предназначении этого жуткого предмета - и получив проклятие сам. Ильдико выполнила это условие с холодной жестокостью, применив, быть может, немного внушения, но я не виню её. Неизвестно, сколько кругов страданий пришлось ей пройти, прежде чем отыскать выход. Она всего лишь женщина.
Иногда от этих безумных кошмаров хочется вырезать себе жилы. Но даже если бы я мог выполнить условие пластинки, совесть не позволила бы обречь другого, к тому же того, кто любит меня, на такие муки. Спасения нет.
Август 2012 | proza_ru |
Поэт - кто душу рвет не за себя...
Не за заслуги и награды,
Кто обнадеженный, любя,
Лишь воспевает только правду...
Кто углублен в самопознании,
(И очень Он самокритичен)
В ком доброта и понимание,
И нет греховного двуличия...
Кто честен сам перед собою
Кто подружился с красотою;
Кто одинок, но все ж - борец,
Поэт не требует венец!.. | stihi_ru |
Забери меня туда,
Где по небу плывут прозрачные облака.
Увези в далёкие края,
Чтобы не знала, что такое, беда.
Сделай хотя бы один миг,
Похожим на сказку.
Не дай упасть,
Не позволяй мне сломаться.
Дай мне то, к чему
Бы я смогла прикасаться.
Сделай так, чтобы я
Смогла навсегда здесь остаться.
Чужие глаза и слова,
Не смогут нас разлучить.
А минуты счастья и горя,
Мы будем на двоих делить.
Рената Скубенич 12.08.2014 | stihi_ru |
Глупа, поверить в обещание!
Теперь лишь слёзы и молчание.
А ночью тёмной вой волчицы,
Которой ты, мой друг, боишься.
Как стрелки крутятся у всех часов,
Открыт уже давно дверной засов.
С ментолом дым стоит в подъезде
Не докурив идёшь к невесте...
Ты выбрал тихую себе жену,
А я от той любви ещё в плену.
Я только днём, поверь, тигрица,
Уносит дикий нрав - зарница.
И ты с букетом алых роз, с вином,
Когда входил походкой шаткой в дом.
Была я нежность, просто сказка!
Тебя с ума сводила ласка.
Я старше, ты моложе - вот в чём суть!
Но мог бы быть у нас совместный путь.
Зря, брат тебе нашёл другую.
Ну что же...я за Вас ликую!... | stihi_ru |
После новогодних каникул в Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище водолазов-десантников начнут обучать специальным подводно-техническим работам в условиях низких температур. Об этом пишет «Российская газета» со ссылкой на пресс-службу Минобороны.
Учения будут проходить на открытых водоемах с толщиной льда более 25 сантиметров.
Помимо того, в училище пройдут тренировки в современном мобильном барокомплексе, где возможно погружение одновременно 6 водолазов. Планируется освоение глубин от 80 до 100 метров. Под водой десантников также научат приготавливать разнообразные газовые смеси для дыхания.
В глубоководном водолазном комплексе в поселке Сельцы курсантов также учат действовать под водой в различных типах водолазного снаряжения, стрелять из спецоружия, десантироваться и подниматься на борт вертолета или корабля.
На этом полигоне также создан новый воздушно-десантный комплекс и аэродинамическая установка для парашютистов.
Еще больше материалов по теме:
«Новости Рязани» | KP |
...Может быть , я уже умер
...Может быть, в окружении
Неутомимых големов,
Я сам им кажусь усталой химерой,
Примерящей фасоны смертей | stihi_ru |
Ты знаешь, как мне трудно тебя любить,
И каждый день бояться потерять.
И да, мне тяжело сейчас об этом говорить,
Но тебе обязательно надо знать...
Ты можешь всегда меня попросить
О чем угодно тебе рассказать.
И ты знаешь-не буду льстить.
И ты знаешь-не смогу соврать.
А мне так страшно тебя отдать
Кому-нибудь и когда-нибудь,
И я не смогу тебя удержать,
Если выберешь другой путь.
Не уходи от меня, прошу,
И не бросай на ветер слова,
И ты знаешь-не переживу,
Не смогу потерять я эти глаза!
Родные такие, с морем по горло,
Каждый раз я в них утопаю.
И видимо, жить мне осталось не долго:
Уже на краю, уже погибаю...
И когда найдешь меня на дне
С улыбкой на лице-не удивляйся,
Я думала пред смертью о тебе,
Исполни волю юного страдальца.
Вырви сердце мое из больной груди
И сожги его в пепел и прах,
Только ты меня не хорони,
Я останусь солью на твоих губах. | stihi_ru |
Мой друг уехал. Он теперь
матрос-спасатель. Он спасает.
Все лето будет без потерь,
пусть отдыхающие знают.
Мой друг спортсмен. Мой друг атлет.
Рука, как две мои. Огромна.
Ему, как мне, немало лет
и он живет сегодня скромно.
Мой друг уехал, на подъем
легки великие спортсмены.
Мы с другом встретимся потом,
мы с ним сыграем непременно. | stihi_ru |
Почти мемуарное
Твой поцелуй, сорвавшись с губ,
Как ласковая пуля прикоснулся,
Включив меня в свою игру...
И я не смог... от пули увернуться... | proza_ru |
Я вас люблю до боли в сердце,
Я вас люблю душою всей,
Вы для меня как искушенье,
Я вас люблю до всех костей.
И никогда так не страдал я,
Вы идеал мечты моей.
Вы хороши душою нежной
и тела грации предел.
Я вас люблю и черти душу
ночами в пекле жгут мою,
Я Вас люблю и что вам нужно
Горите ж вы со мной в аду. | stihi_ru |
Настоящие люди всегда останутся с тобой,
Ты сердцем чувствуешь родных по духу.
И обойдут все бури стороной,
Когда протянут тебе дружескую руку.
Настоящие люди собой излучают тепло,
Они- как маяки надежды в нашем мире.
И веришь, что живет еще добро,
И будет жить всегда в земном эфире. | stihi_ru |
Президент России Владимир Путин освободил от должности главу управления МЧС по Москве Александра Елисеева, сообщается на сайте Кремля.
Также был уволен заместитель ГУ МЧС по Москве Александр Гаврилов.
Источник: «Газета.Ru» | Fontanka |
http://stihi.ru/2017/12/26/2655
Я - КОТЯРА
Я не Барсик и не Мурка:
Где-то тигр был в родне.
Рядовой Российский урка
Расзавидуется мне:
Побывал не раз в разборках,
Разодрал немало шкур.
Разъярил немало вздорных
Но роскошных кошек-дур.
Не страшусь я прокурора.
Все реформы мне - труха.
Не испытывал позора
В год прошедший - Петуха.
Я приводов не имею,
И сознаюсь вам без врак,
Что харизмою своею
Распугаю всех Собак. | stihi_ru |
Я приду лишь на могилу,
И скажу тебе прощай,
Больше не увижу,
Не почувствую тот рай,
И больную душу,
Как не исцеляй,
Воскресить любовь там,
Не по силам нам.
Я приду лишь на могилу
и скажу тебе прощай,
Та любовь что мы убили,
Будет долга там лежать,
Не разбудит птица криком,
Что парит по небесам,
Глубоко любовь укрыта,
Не вернётся уже к нам.
Я приду лишь на могилу
И скажу тебе прощай,
Ты возьмёшь меня за руку,
Скажешь громко:-"возвращай
А ту глупую обиду
Что разрушила ваш рай
Ты закрой в гробу дубовом
В моей яме закопай."
Я любовь послушал
Счастлив стал теперь
на могилу больше
Не приду уже! | stihi_ru |
Страшные Корни Кардиологии.
.
Понемногу,
По чуть-чуть
Взяв
От Бога
Плоть
И суть
Представители
Флоры
И
Фауны
Заполнили
Коридоры
Каина,
В которых
Когда-то,
Ради
Наследства,
Брат
Убил
Брата,
А Мир
Лишил
Сердца.
.
21 апреля 2013 г.
Когда Бог создавал человека, он дал ему многое.
Но, самое главное, Бог наделил человека Мозгами.
Это не значит, что остальным жителям Планеты не дали того же.
Я сейчас говорю о людях, так как пишу на языке людей.
Мои стихи не велики по размеру.
Но в каждом из них я выразил что-то особое.
Надеюсь, что данные Мысли волнуют не только меня.
Ведь каждый из моих читателей является соучастником моих чувств.
И хоть большинство моих стихов не раскрыты до конца.
Надеюсь, что дальше над каждой Темой мы будем работать Вместе.
Если кого-то заинтересует более подробно то, чем я занимаюсь,
моя авторская школа, разработки... или я сам, то свяжитесь со мной.
С уважением,
Автор Творческой Лаборатории
"СОЗВЕЗДИЕ ЛЕОНАРДО" -
Дмитрий Пинский.
http://samlib.ru/p/pinskijdmitrijtomasowich/ | proza_ru |
Не бросайте меня в больнице
Без родных и друзей умирать.
Хочу, чтоб любимые лица
Окружали в палате кровать.
Угасает мой жизненный пыл,
Жутко верить мне в этот бедлам,
Завтра скажут родные:"Он был...",
И к обычным вернутся делам.
Неизвестность пугает, страшит,
Что же там, что же там за чертой,
И закат мой последний прошит
Непонятно щемящей тоской. | stihi_ru |
Ад сопутствует времени.
Ад - это будущее для тех, кто верит в будущее.
Ад - это прошлое без будущего.
(Из книги "Проблески") | stihi_ru |
Свет на ладонях твоих,
Озаряет мой путь к тебе из дали
В тиши, я иду не спеша,
Не смотря на другие дела.
Дюймы неба разделяют нас,
Силы частично приходят ко мне,
Шепчут о жизни, суетят мечты,
Одевают тебя прекрасным букетом.
Не заметная потеря покоя,
Тая тянутся тяжёлые капли,
Покидаю дом, счастье в упряжке,
Два по наклонной, внимание есть.
Топливо на исходный маршрут,
Убитый мозг говорит потерпи,
Не даёт уйти, пока ты со мной,
Мир огромен за кружкой с тобой.
Надеюсь не сломлен тобой,
Уйти в ад или баланс нулевой,
Не будет края ложи любви,
Ненужный стук, стал нужнее теперь.
W.S. "Болезнь"
19.08.15 | stihi_ru |
Война... Мне не дано ее понять
И в полной мере оценить потери,
Как пули страшные свистели,
Как провожала сына мать.
Мне не понять те страшные бои
И нервные, болезненные ночи.
Как те солдаты, не сомкнувши очи,
Боролись за кусок земли.
Мне трудно на мгновение представить
Как кто - то неожиданно бомбит,
Как друг сейчас живой, но вдруг убит.
И к сожалению, мне нечего добавить.
Я не смогу заплакать так же
Как дети пред стеной расстрела,
Свободно птица полетела,
А дети на земле лежат.
Да, умирали, но сражались
И верили в свою победу,
Пускали заново ракету
Так день за днем мужались.
Как паренек за жизнь младую
Стал сильным - в руки автомат
И снова в бой: план перехват,
Поборется за Русь родную.
Я не прочувствую тот запах
И не коснусь земли сырой.
Как мину зацепил ногой
И вот уже в нацистских лапах.
В минуту перед самой смертью
Он вспомнит самых дорогих
Своих друзей, своих родных
И в мир иной уходит с честью.
Война... Мне не дано ее понять
И в полной мере оценить потери,
Как в мире жить они хотели,
У них надежду не отнять.
Мне надо радоваться свету,
Историю свою хранить,
И память дедовскую чтить,
Ведь подарили нам победу! | stihi_ru |
Жара пришла после дождя,
неумолимо жжёт,
Ярила жаркого огня
совсем не бережёт,
Горячий воздух раскалён
до плотной густоты,
Мучителен палящий жар
ужасной духоты,
Невыносимая жарынь,
несносный летний зной,
Окрасил август сгоряча
слепящей желтизной. | stihi_ru |
Не поклонюсь ни Овну, ни Козлу.
Смирение и пакости - дуальны.
Но чту людей, что индивидуальны
И не подвластны хоровому злу.
Пусть будет им защитою Господь:
Тем, кто не рвал упавшего на части,
Кто "высший зад" не лобызал от счастья,
А низшего не приказал:"Пороть!"
Пусть будет хорошо им на земле,
Тем, кто всегда свою тропинку топчат,
Кто свет даёт, когда все тьму пророчат,
Горя упрямо во всеобщей мгле.
Их мало, но они, по счастью, есть.
Разумные, в людском ажиотаже,
Как будто каждый был поставлен стражем...
Им поклониться, я сочту за честь. | stihi_ru |
Лёгкий, как птица. Светлый, как ангел.
Только не спится, только шагами
Ночь вымеряю снова и снова,
Не доверяя трудному слову.
Слово синицей в небо с ладони,
Как из темницы и от погони.
В слове кристаллом -- лучшие годы,
Отзвук любви, полоса непогоды,
Щедрости ларь, что открыть не умели,
Песни -- их спеть в суете не успели,
Всё, что сказать не смогли мы друг другу
В дней мельтешеньи -- по кругу, по кругу,
Рим и Мадрид, где и в праздник не будем,
Горечь обид, что копили по будням,
Ложь и хандра (люди счастьем их звали;
Знаю -- иное построишь едва ли).
В слове-кристалле -- боль Поднебесья,
И уж не знаю -- Там или здесь я
Всё в этом слове, снова и снова,
В неумолимом, словно оковы,
В невозвратимом слове
ПРОЩАЙ!
1981 | stihi_ru |
Друзья, хочу поделиться с Вами очень классной расслабляющей музыкой)
балдею от такой музыки... И иллюстрация заставляет задуматься=)
Треклист:
1)Max Olsen ft. Nika Dostur - Nightcall (Deeperise & Starlike Remix)
2)Nika Dostur & Dj Party-Zan - I Want You to Know (produced by Sofamusic)
3)Nika Dostur (Sofamusic) & Dj Party-Zan - This Love (Original Mix)
Скачать и послушать можно здесь: | stihi_ru |
Эх, хорошо в Стране Советской жить!
"Эх, хорошо в Стране Советской жить,
Детям петь, смеяться, танцевать, дружить!"-
Хор детишек маленьких красиво пел,
Только мальчик грустненький петь не захотел!
"Что ты плачешь горько так, расскажи, ответь,
Почему не хочешь ты песни с нами петь" -
"Как же мне не плакать, как же не тужить,
Я в Стране Советской так хочу пожить!" | stihi_ru |
На войне -- ура! -- мы
отличились.
Хоть имели раны --
отлечились.
Все ребята рады,
веселятся:
из палат пора бы
выселяться.
Этот говорлив:
- Забудь заботы!
Тот, насупротив:
-Зовут заводы!
-Всласть отпировать
на смертной тризне,
отполировать --
и к новой жизни!
- Прощевай, ребят!
наш путь неблизок.
-Будет супостат
низвергнут, изверг!
-Ждут нас всех красотки...
-Извините:
отходная. Водки!
А в зените
плыли бомбовозы,
вражья стая,
бомбы,
словно слезы,
вниз
роняя. | stihi_ru |
- Смотрю - в венках вся школа - Трудовик повесился... - И чем гордишься - Табуретку взял мою! | stihi_ru |
Как боимся мы спугнуть свою удачу --
Лишь возможную... И как мы с придыханьем
О судьбе с благоговеньем -- не иначе --
Говорим, да чуть не шёпотом... Не хаем,
Что вы, что вы, как же можно! Ах, индейка --
Не злодейка -- пава, лебедь и жар-птица!
Не нова, конечно, в Вечности идейка:
Коли слаб ты, не мешает подольститься...
Реверансы, эвфемизмы, экивоки...
Под корсетом души прячем, хоть и тесно.
А моей судьбе не надобны намёки:
Мы поладили на том, что лучше честно!
В зад лизни грозу! В разгар великих зарев
Лесть не всем приятна, как ни славословишь...
Я судьбе свой однажды так сказала:
Как аукнешься -- так и ответно словишь.
Словоблудием тебя не приукрасишь,
Мне не ведомы, судьба, твои законы...
Но не девка, всё же, ты с окрестной трассы --
Оскорбляет липкость слов из силикона!
И живём с тех пор мы... Из души да в душу.
И друг другу мы ни в чём не потакаем.
И аукает она: ну как ты, клуша
Откликаюсь: а сама-то, мол, какая | stihi_ru |
Он катился в чистом поле, без оглядки,
Догонялки, убегалки, даже прятки,
Колобочек-колобок, круглый-гладкий,
Песню хитрую пропел, мальчик сладкий,
Но попался он лисе, ох, зубчатке,
Съела хитрая кума всухомятку.
Всё с расчётом у кумы, всё с оглядкой,
Съела глупых колобков два десятка.
13.02.2017 | stihi_ru |
У меня не осталось бед,
У меня не осталось снов,
Где был выдуман человек,
Что играет со мной в любовь.
Ветер стер от чернил блокнот,
От портретов избавил глаз,
Прошептал: "Уже все прошло,
Ты достаточно обожглась". | stihi_ru |
Ведь на левой руке твоей царская вена,
Из которой чернилами красными строк
Истекаешь ты болью всегда и мгновенно.
И приводит в восторг этой крови поток. | stihi_ru |
Зачем поём мы бардов песни
Храним их в памяти своей
Попсу нам петь не интересно,
Всегда свой выбор у людей.
Нас песня увлекает к горизонтам,
Манит своею честностью мотив.
В стихах всегда отыщешь свой резон ты,
Надежду, тихой гавани залив.
Нам эти песни - отзвук детства,
Далёкой юности глоток.
В них сила духа, без кокетства,
В них шорох леса, свет дорог.
Нас песня покоряет мысли взлетом,
Мечты сбываются, поет душа.
Поем, танцуем в зале иль на слете.
Везде нам, бардам, песня хороша. | stihi_ru |
Туман стоявший над рекой
Закрыл видимость на много миль
Да ты не дрейфь мой дорогой
Главное-что виден киль
Значит не тонем
Мы ещё
Эй,Тоня!
Корми ребят борщём
А то им есть.........
Хочется на нервной почве
Она мне-есть....
И тут,как об какуй-то кочку...
Корабль толкнуло так........
Что попАдали все ложки,вилки
И я-Эй!-на вахте там какой дурак.........
Захотел нас всех скормить той кильке
Я кэпом уж который год-------------------капитаном
Но,такого не припомню
О майн гот----------о мой Бог
И я вниз по сходням....
Вбежал в машинное--------------------отделение
Какого чёрта
Сотрясенье было настолько сильное
Что вся эта когОрта..........
Моторист и три матроса
Лежали рядом., прям с движками
И смотрели косо
Ну,я естественно-что с вами
Да ничего товарищ капитан
Кажется мы на мЕли
От потрясенья сгорбился мой стан
И я сказав,не сумЕли.........
Вышел,хлопнув дверь
Ну,всё-прощай погоны
Я злой был точно зверь
Вот в том загОне | stihi_ru |
Глава 1
Сегодня я пришел к берегу моря. Огромные камни разбросаны по побережью. С одного из них я пишу тебе. Вода обволакивает камни, словно пытаясь обнять их, но море так устроено что объятия его недолговечны. Они длятся лишь миг. Кажется что наше пронеслось еще быстрее. Мне холодно без твоих объятий, хотя солнце светит так, что море покрылось глянцем. Мимо меня проплывает парочка. Уплывают от стаи. Ведь там, чуть дальше, стая уток собралась возле школьников, что осыпают их крошками Но тем двум они не нужны. Они уплывают от шума.. Но куда они плывут Неизвестно.. ведь совсем скоро они становятся темной точкой где то вдалеке, они счастливы, скоро они улетят. Но куда унесет их ветер Может они будут пролетать над твоим городом, и если однажды возвращаясь домой ты встретишь их, знай что они принесут тебе мою душу всесте с весенним ветром.. Верь пройдет совсем немного и я последую за ними. А пока по вечерам я пересматриваю нашу кинохронику, не всегда, сил не хватает. Слезы закрывают мне глаза...
Ты помнишь наше знакомство Ведь тогда в сентябре я понял, что я будто птица одинокая над бушующим морем, не могу улететь от него, далеко, туда где будет спокойнее. Но я выбрал беспокойное счастье. Поначалу было холодно но оно того стоило, теперь я знаю. "Мне кажется, ты хорошая" - так началось наше знакомство. Сейчас улыбаюсь когда вспоминаю. Все же познакомились мы осенью, а это время совсем не для меня. Осень давала мне опыт. Каждая. И я понимал её, но ведь вместе с ней, как вечная спутница ко мне приходила грусть перемешанная с тоской. И так продолжалось долго.. возможно до весны, но думаю это случилось гораздо позже, когда мысли были уже отдельно от меня, когда душа обдувалась тремя ветрами, а защитой от четвертого самого сильного была ты..
....
-"Я пойду, пройдусь"- я сказал это вслух, надевая куртку. Будто самому себе ведь в прихожей не было никого, зато на мне были те же джинсы, та же куртка, те же ботинки, что помнят дороги твоего города, помнят каждый камешек...
Вот стою одетый, жду.. жду когда выйдешь из комнаты и скажешь: -"Милый купи хлеб и мандаринки". жду когда поцелуешь перед выходом. А я как всегда наберу чуть больше чем просила набив пакет твоими любимыми вкусностями..
Звук сообщения вывел меня из этого состояния. Знаю.. я не услышу этого голоса. Но сейчас надо пройтись, иначе недалеко и до сумасшествия..
Раньше не брал наушники а теперь вот одеваю. И сейчас идя по дороге я слышу ту музыку которую слушали вместе. Теперь вдали от тебя она звучит по другому. Прохожу мимо зданий домов, вывесок что выучил наизусть. Перед отъездом даже не замечал, а теперь вот рассматриваю и все кажется настолько чужим будто это и не тот город в котором прожил столько лет. Будто чужой совсем. Замечаю указатель на автовокзал, захотелось зайти но понимаю что только усугублю положение. Так и оказалось стоит автобус к тебе.. Он едет в ту страну где любимая моя. Я скоро приеду.. Я так этого хочу, но эта дорога такая длинная, дай мне крылья любимая и я к тебе прилечу..
4
Кажется это был октябрь. Мы с тобой уже были знакомы и я шел из университета.Думая о тебе и о себе. Как то особенно медленно. Не хотелось ни домой ни куда то ещё.. Просто идти и всё. Телефон был запрятан далеко в сумке да и звонить мне некому. Сейчас думаю если бы в моем городе было метро, я бы сел в самый дальний вагон и ехал до конечной остановки, а потом обратно. Ты в другом мире и не важно что наверху осень- здесь ты наедине с собой. Но в этом городе нет метро. И я оставался наедине со всем миром. Тогда я конечно этого не знал.. Делаешь шаг, второй.. Дошел до дома.
--"Послушай мы уезжаем буквально на пару дней, останься с М."-вспомнил, предупреждали что оставят с племянницей-- "вот посмотри здесь смеси я покажу как их готовить, все что нужно ещё, здесь"- этой шестимесячной видно очень много нужно было судя по горе в углу. Я и остался. Помнишь Я отходил что бы написать тебе, а она ревела, видно с рождения заложена в девочках особенная ревность. Я привык к ней а она ко мне. Даже разговаривал с ней и знаешь.. в это время её уже не интересовали ни игрушки над нею, ни что то еще. Она просто внимательно смотрела на меня. Будто понимая каждое моё слово. Только ты и она. Две девочки которым отчего то нравились мои рассказы.
Я сел рядом с ней. и она потянулас ко мне.
-Мила.. давай жить вместе. Ты очень хорошенькая девушка. Я не идеал, но уверен что с тобой я стану лучше. По крайней мере просыпаться буду точно рано. Научусь готовить разные вкусности, поедем к морю. Любишь аттракционы Нет.. Хорошо нам с тобой будет весело и без них. А еще я посажу тебя на переднее кресло и мы на машине поедем далеко далеко. Мимо будут проноситься поля, леса, города, ночные огни.. А ты мигая своими красивыми глазками будешь смотреть в окно и слушать очередной мой бред.. Хмм..кажется он действует на тебя- уснула.. Раньше не задумывался о детях. А теперь смотря на на нее и поправляя одеяло приходят мысли..
Наступил день когда она уехала. И вот я остался один. Дом снова опустел, он уже давно не помнит голосов и теперь живет в тишине, а по вечерам свет все чаще горит лишь в одной из комнат. Бывает что никого не остается - двери закрываются на все замки, отключается свет и окна закрыты занавесками. Так будет долго, он будет ждать своих хозяев..
Вот и сейчас лежа на кровати, подложив руки под голову, наблюдал за тускло горящей лампочкой, что дополняла тишину парившую по дому. Такие моменты идеальны для грустных мыслей, душераздирающих разговоров с самим собой и ругания себя за упущенное прошлое... "Может позвонить.. нет, не хочется.." не весело..- лежу в выходной день на кровати уставившись в потолок.. А она Ушла танцевать кажется.. Ну да, точно..
Погасив свет я закрыл глаза и вернулся в маленький мир, где мы с тобой. Интересно думаешь ли ты так же Врядли...Хорошо бы знать о чем ты сейчас думаешь..
Надо же.. откуда то звучит музыка и воспоминания будто в такт ей начали проноситься передо мною: вот мне три года и я улыбаюсь рядом с игрушечным пони, мимо на кухню пробегает мама. Она там еще совсем молодая.. у нас видимо какой то праздник, собралось много гостей. Где они сейчас Многих мы больше так и не увидели; вот я иду в школу.. вот мы едем к отцу в другой город, я тогда не знал даже как он выглядит; здесь выпускной- я сижу в коридоре и держу в руках телефон, много людей, учителя, выпускники их друзья и их родители. Все поздравляют с началом взрослой жизни.. А я держу в руках телефон.. Родители так и не приедут.. Воспоминания обрываются как только я выхожу из школы..
......
Иногда думаешь, будто скоро сойдешь сума.. может быть этим вечером, может утром. Ты проснешься, но это будешь уже не ты, ведь ты настоящий уже никогда не вернешься к себе. Но я проснулся..
Я проснулся рано. В комнате будто замерло холодное солнце октября... Вот и пришли холода, та вчерашняя осень унесла последнее тепло. Снова думаю о тебе, а ты спишь, живя на два часа раньше. Мысли мои они как случайные прохожие в парке, с приходом холодов их все меньше, сводясь к одной или двум.. так и со мной, сколько мыслей ушло постепенно уступая одной лишь мысли о тебе. Вот и сейчас открыв глаза подумал о тебе.. переживаю как ты там, странно наверное переживать за человека которого и не видел.. пытался перестать не получается.. И вообще какое сегодня число Но рядом нет ни календаря, ни часов, ни телефона.. да это и не важно.. какая разница сколько минут на часах если время до тебя тянется.. Позвонил Р..
-- Не разбудил
--Да нет, я давно встал..
--давай встретимся
-- Ну только через пол часа. На набережной у якоря
--там же.. скоро буду..
Я собрался быстро , и скоро был уже на месте.. мы сидели на перилах моста болтая ногами над самой водой. Я вдруг спросил
- Не знаешь, как добраться до Х..
-- Нет, а где это
-- В У...
-- Тогда точно не знаю, я там не был.. А тебе зачем
--Да так...
Я посмотрел на небо, пытаясь сосчитать чаек, не получилось. Возвращаясь домой я возвращался самыми длинными улицами и проходя по ним я видел как загораются огни в окнах, улицы наполнялись искусственным светом, только мало было мне в этом пользы, для меня это были самые темные вечера. Да эта осень вообще была для меня одного цвета. Чуть темнее горького шоколада.
Я уволился с работы и теперь вечера я проводил в кровати . И так день перетекал в ночь, а ночь длилась дольше всего.. Так наступил ноябрь.. Я наверное его запомню надолго. Однажды в ноябре я чуть не потерял тебя, однажды в ноябре, в далеком городе, я видел чистое, звездное небо на холодном асфальте- в тот момент я думал о тебе, правда, что ты делаешь, о чем ты думаешь когда я здесь.. лицо только горело, я пытался снять этот жар, и руки становились скользкими, я поднялся и добрел до своей квартиры.. долго не мог открыть дверь, ключ не поворачивался.. "Что же это..." я по стенке сел на пол -"и почему кровь все течет, и телефона уже нет, вот бы написать ей сказать как я люблю её, и спросить о чем она думает именно в эту минуту, нет.. она все почувствует, даже хорошо что его нет..."
Помнишь ты все равно почувствовала Я помню те дни, я помню поезд что вез меня обратно, помню как прятал лицо, в зеркале была совсем не та картинка которая бы тебе понравилась... Я бы приехал, правда приехал бы к тебе, но мне очень не хотелось что бы ты видела меня такого. С приездом в Н. будто что то изменилось.. Помню разбирая вещи в первый день приезда, пришло смс от тебя.. почему ты тогда ошиблась.. почему оно пришло мне.. | proza_ru |
Боль потери - болььь!!!
Больно очень -больььь!!!
Успокоит меня сон,
Освежит меня, поможет он.
Где ж мой милый ты теперь,
Больно очень мне поверь.
Не хотела тебя я терять,
Но так вышло опять.
Время вспять мне не повернуть,
Видно трудный мне выпал путь.
Путь страданий и путь потерь,
Без тебя плохо мне теперь.
Привыкаю я быть одна,
Не пойму в чем моя вина.
Я стараюсь забыть тебя,
Понимаю, что не твоя.
Время лечит, так говорят,
Но не хочу я тебя терять.
Что придумать, как тебя вернуть,
Чтобы стал счастливым мой путь. | stihi_ru |
Мы, народ, как море,
где гуляют бури.
Парус против ветра
галсами несёт.
Только есть над нами
много разной дури,
много всякой пены
по воде плывёт. | stihi_ru |
Дорогие друзья!
Никогда не влезайте
в религии и церкви,
где есть бог-рабовладелец,
а вас рабами назовут жрецы.
Космическая Любовь -
Источник Жизни
и Творец Мироздания!
Космическая Любовь
никогда не станет плодить
по родословной линии
рабство и шовинизм -
деля жителей Мироздания
на богов, полубогов, чернь
и по кастам, и сословиям.
Жизнь и Космос строят
Вселенскую Коммуну! | stihi_ru |
Скажу, одним словом...растерянность...
Но не та, что без знаков и навигации,
А та, что с советами, картами,
И указателями понятными,
Но от этого легче ничуть не становятся,
И гадать на кофе здесь не к чему.
Просто случай не тот...
Ориентир здесь быть может только один,
Тот, что сердце зовётся,
Но оно разрывается.
Сердце это не знало любви материнской,
Интерес праздный с чувствами путало.
Есть догадки, есть импульсы верные
И о них говорит мне учитель мой,
Что не раз выводил меня к истине.
"Ты идешь сейчас неуверенно,
Ищешь импульс, подсказку малейшую,
Чтоб уверить твой шаг сделать следующий,
Позабыв все невзгоды и трудности".
Потому что путь этот мною выбран был.
К цели он ведет бесконечно божественной:
Слиться с Богом единым и Троицей,
Мир познать, пропустив в себя. | stihi_ru |
Я всё равно тебя спасу
От этих грязных,лживых дней!
Что ранят глубже и больней.
Воды умыться мне налей.
Искренняя прозрачность серебра.
Семья-как обитель добра.
Очаг,сохранённый тобой
Согреет в тоскливый вой.
Права иногда весна,
Помещённая в нас навсегда...
01:48 12.12.2015 | stihi_ru |
Полей мою душу из лейки своей красоты.
Послушай: в саду оживают весенние птицы.
На травы зелёные утренний воздух ложится.
Стихами волшебными к сердцу восходят цветы.
Полей мою душу из лейки своей красоты.
Полей мою душу из лейки своей доброты.
И смякнет душа, станет полем раздольным и звонким.
Над ним высоко-высоко запоют жаворонки.
И следом за песней высокими станут мечты.
Полей мою душу из лейки своей доброты.
Полей моё сердце из лейки своей чистоты.
Твоя чистота -- это неба прозрачный колодец.
Ты черпаешь правду из мира, из неба, из солнца.
И правда становится сутью моей простоты.
Полей моё сердце из лейки своей чистоты... | stihi_ru |
Эй, судьба, судьба, судьба, судьбина,
Ты догонишь, и не убежать.
Только кажется родней чужбина,
Коль не знаешь есть ли в жизни мать.
Не помогут даже вороные,
Далеко ли кони увезут.
Только стынет снова в сердце льдина,
Ну, а с неба, душу звезды жгут.
И манит, манит опять в дорогу,
Серебристой тропкой, лунный свет.
Эй гитара, встань ты на подмогу-
Ты подруга, не простой предмет.
И взорвутся снова в песне струны,
Про несчастную судьбу споют.
Это плачет вновь парнишка юный,
Говорит, ни где его не ждут.
Говорит, что двери не откроют,
И не впустят на родной порог.
От того, гитара снова стонет,
Снова грустный песни той итог.
Веселись, не плачь, душа цыгана,
Есть дорога, песня, но, опять
Эх, опять, опять тебя обманет
Мир, где нету места слову, мать... | stihi_ru |
Теперь не поможет в рыбалке и труд -
З...ли в деревне единственный пруд! | stihi_ru |
Если бы умела рисовать,
То б бумаге завещала сердце
И улыбкой светлой, как мечта,
Отогрела душу твою с льдинкой.
Только ты ко мне не подойдешь,
И сказать мне не сумеешь слова,
Гордость не согреет твою кровь,
И меня ты не увидишь снова.
Развела дороги две судьба,
Развела, а может справедливо
Я была и остаюсь одна,
Я ушла и не пройду вновь мимо. | stihi_ru |
Устала скрипка... Терпнут струны...
В филармонийской гулкой тишине
Витают звуки. Стонут руны.
И в горле ком. И мы на дне!
Над нами, яростью снедаем,
Ярится, рвется океан
Созвучий, диссонансов стаей
Кроша нестройность хромов гамм!
И нас уж нет! Есть только взгляд
Огромных, влажных глаз,
Что ведают, в чем правды яд
И прелесть лжи в сей час. | stihi_ru |
Он бродил по улицам ночью.
Луна качалась, словно йо-йо,
Облака разрывались в клочья,
Он всего лишь искал её.
На какой-то бесчисленной улице,
В очередном бессмысленном квартале
(Такие ночные danze mortale),
Уже безмысленно бредя, ссутулившись,
Увидел он заветный силуэт
Той королевы сарсуэл.
Знакомство, встречи, шоколадки,
Она оказалась ирландкой..
Он читал ей стихи
на загадочном языке,
примерял кольца к ее руке.
Он поддался стихии,
очарованный смелой и меткой
невероятно милой кельткой.
А через месяц - самолет.
И началось: "прости-прощай,
ничего не обещай.
может быть, увидимся.
забудь, что было." Истинный лёд.
Он от отчаяния кинулся
К ее ногам на трапе.
Изумрудная искорка глаз
Сверкнула холодно. Характер - класс.
А дождь все так же накрапывал.. | stihi_ru |
Сердце на части --
Тебя не увижу...
Когда ещё встретимся,
Ты мне скажи
С тобой не боялась я
Лазить по крышам...
А теперь грустно считаю
твои этажи...
24.07.2016. | stihi_ru |
Слово Родина, особое.
Не сравнить с любым другим
Нежное оно и гордое
И звучит, как будто гимн.
И его нельзя, как Бога
Невзначай произносить.
Нам с высоким чувством долга,
Надо жизнь свою прожить.
Чтобы честь не умирала
В наших душах и умах.
С подлецами воевала
Обязательно сама.
С малых самых лет мальчишеских
Я не сомневался в том -
Размышляя прозаически -
Родина, есть отчий дом.
Повзрослев я понял главное
Родина вокруг меня.
Исключительная, славная
Часть её, счастливчик Я.
22.09.2015 | stihi_ru |
Не растопить мне вашей сути,
Холодной, стынущей, снега...
Вот снова веет, вьюжит, крутит...
Тону, скольжу - держусь едва.
Вокруг все учат, как не падать,
Тоннель пройти как ледяной,
Они бы лучше встали рядом,
А не скрипели за спиной.
Нравоученья, пересуды,
Всё разговоров кутерьма...
Вокруг снега... Чужие люди...
С их мёрзлой сущностью: зима. | stihi_ru |
О, вспомнил! Это ж было таки в СССР. Ильич тогда ходил
в кепке з флагом, а наш Тарас Бульба - кукиш з маслом.
Так до сих пор и живём, потихонечку воюем и, конечно,
пьём. У них таки водка, у нас - горылка. И ни дай Бог -
перепутать! | proza_ru |
Я так давно ищу
Среди пустой толпы
Знакомые черты
И вновь
Лечу куда-то вдаль
За призрачной мечтой,
В надежде на любовь,
Любовь...
ПРИПЕВ:
Надежды миг
В твоих глазах.
Невольный крик,
Но нет, нельзя...
Но я живу,
Дышу тобой.
Прости меня,
Моя любовь...
Знакомый взгляд, но вдруг
За пеленой дождя --
Привычное нельзя
Звучит...
А сердце рвётся вновь
Туда, где за чертой
Любви моей огонь
Горит...
ПРИПЕВ. | stihi_ru |
отважный такой он приделал сиськи и письки и сосиськи и колбасой угостил и в гостях погостил и нарезал дольками лимон и согласился с комуниськами и продолжал петь над киськами и тискал вискас и украинскими яичками
награждал , да это были дети в
винегрете и ходют тут всякие вторженцы которые не понимают пользу рензы из вулканической пензы !!! | stihi_ru |
Новый двухдневный туристический маршрут «Ялуторовск – Заводоуковск – Тобольск» откроется в Тюменской области в марте 2017 года. Туристов ждет интереснейшая и насыщенная программа с экскурсиями, посещениями достопримечательностей и рассказами экскурсоводов об истории сибирских городов.
В первый день путешественники побывают в Ялуторовском остроге, музейном комплексе, в заводоуковской водолечебнице. А второй день проведут в Тобольске, где познакомятся с туркомплексом «Абалак», Иоанно-Введенским женским монастырем, посетят Завальное кладбище, осмотрят Тобольский кремль и Дворец наместника. Готовит тур мастерская путешествий «Рыжий слон». Планируется, что группы будут от 15 до 55 человек. | KP |
Одна, которой ты не нужен,
Пленила вдруг на век тебя,
Закон судьбы твоей нарушив,
Она живет не для тебя.
Не для тебя. Как это странно,
А ты привык брать в жизни все,
Порой нахраписто, нахально,
Но вот апломб, не взять ее
И от того твои страдания
Перечеркнули будто жизнь
И вновь нелепые признания,
Желание подняться ввысь.
Надолго ли В стране иллюзий
Любовь ведь долго не живет
И ты себя, ее не мучай,
А то, что ветрено, пройдет
И вспыхнет вновь другое чувство,
Так бесконечно, много раз,
Любовь - великое искусство,
Но это, сударь, не для вас,
Для вас же барышни попроще,
Они доступны, как всегда,
Но под покровом тайной ночи
Не разглядеть души глаза
И вам наскучил вид тот жалкий
Бездушной песни о любви,
Но не испить напиток сладкий,
В ночи все песни хороши,
Но вот настало пробуждение,
Жизнь прожита, а счастья нет
И захотелось, хоть в мгновение,
Но уловить тот чистый свет. | stihi_ru |
Правда, которую вы не готовы узнать.
Лог-лайн: кто сможет жить как прежде, после встречи с неизведанным
Жанр: игровой горизонтальный сериал с вертикальными сюжетами детективного характера в каждой серии. Любовь главных героев и юмористические линии у второстепенных.
Кол-во серий: 200 плюс.
Хронометраж: 48 минут каждая серия.
Линия 1: тизер, завязка вертикальной истории.
Весной во многих российских городах происходит обильное выпадение цветочной пыльцы.
Люди в панике, одни говорят о природной аномалии, другие - о тщательно скрываемом взрыве на крупном химпредприятии. Власти и пресса быстро "заминают" тему: авторитетные биологи рассказывают о редком сочетании простых природных явлений: поздняя весна и резкое тепло, обильный дождь, - данные явления, привели к одновременному цветению множества растений.
Это "всего лишь", цветочная пыльца...
Светлым вечером один из жителей движется по глухой загородной трассе, слушает новости по радио. Под естественным светом он замечает, как на лобовое стекло машины сыпется странное вещество, напоминающее цветочную пыльцу. Мужчина включает "дворники", но стекло становится все туманнее. Внезапно в его глаза странное голубое свечение, он щурится, выходит из машины, чтобы понять что это, ещё шаг и его внезапно ослепляет чудовищно яркий свет.
Наутро его находят мертвым с напрочь выжженной сетчаткой глаза.
Линия 2: Главная героиня. Утром красивая блондинка приходит в кафе, смотрит на часы, выясняет по телефону, где её парень и почему он опаздывает. Тот извиняется, - скоро будет. Девушка с грустью пьет кофе.
Вдруг к ней подходит респектабельный мужчина в черном костюме: здравствуйте, Светлана, у меня для вас есть работа. Откуда вы знаете моё имя -Не важно, нам в организации как раз нужен психолог. Мне известно, что вашей маме требуется дорогое лечение, триста тысяч вас устроит Светлана удивлена (Но откуда вы уз...), неуверенно кивает. Приходите вот сюда, - мужчина передает ей визитку с адресом и телефоном, - извините, мне срочно нужно уезжать. Моя фамилия Крестов. До встречи. Светлана остается одна, вертит в руках визитку (там не указано Крестов, а просто телефоны и адрес),- размышляет, что с ней делать, ей кажется это бредом и она выкидывает её в урну и уходит. У двери останавливается и, внезапно вернувшись, все-таки забирает визитку.
Подлетает её парень, Светлана обсуждает с ним странную встречу с Крестовым. Парень интересуется, сколько денег он ей обещал Триста тысяч ИДИ НА ЭТУ РАБОТУ!!! (лжет, что думает о ней). У тебя же мама инвалид, ты же говорила, что вам очень нужны деньги! Смотрит визитку: ничего не слышал ни о каком отделе 24... Странно. Может быть это "развод"
Линия 3: Главный герой.
Тридцатилетний одинокий мужчина, которого все называют просто Дима, живёт в хай-тек квартире в полном одиночестве вместе с черной хромой собачкой Матфеем. В квартире много необычного: вырезки из старых газет с космическими кораблями, видеокамеры и множество компьютерного "железа". Проснувшись, он замечает некий значок на экране монитора, сразу же прыгает за компьютер, вычитывает неясные для нас символы и моментально отвечает, пишет кодированное послание на диктофон, - явно ведет аудиодневник. Его попытки отправить послание по почте оказываются неудачными (нервно бьет по клавишам), шепчет: почему же Тебя нет, почему же Ты не слышишь меня... Звонок по телефону: Диме напоминают, чтобы на этот раз он не опаздывал на работу, этой ночью кое-что произошло. Похоже, это по твоей теме... Мы ждем тебя в отделе 24.СРОЧНО!
Дима быстро одевается. Мы видим, что экран компьютера, как и его комната, полностью просматривается неизвестными людьми.
Базовый сюжет: пересечение основных линий.
Светлана вертит визитку в руках, похоже, это здесь. Это странная промзона, а случайные прохожие не знают никакого отдела 24. Вдруг у неё раздается звонок мобильного: повернитесь налево. Господин Крестов Это вы Не важно, повернитесь налево и проходите за синей собачкой. - Вы с ума сошли Какой синей собачкой - Светлана, успокойтесь, делайте, что я говорю. Девушка действительно видит синюю собаку.
Тем временем Дима движется по коридору, входит в кабинет, - он вновь опоздал на важное совещание. На совещании всего четверо: он, длинноволосый подросток-компьютерщик, все называют его просто Кулер (шутник и балагур), третий -- Доктор Троицина (очень красивая брюнетка, прожженный атеист) и Пожарник (разведен, любитель женщин)- пока мы не знаем, почему его зовут Пожарник. Каждый из сотрудников отдела 24 однажды столкнулся с необъяснимыми явлениями (см. описание персонажей). Каждый здесь ищет ответ на свой базовый вопрос. Каждый отвечает за определенное направление исследований.
На совещании: в ряде российских городов выпала странная пыльца. Ночью, возле облепленной пыльцой машины, нашли тело абсолютно слепого человека,- сетчатка его глаза напрочь выжжена чрезвычайно ярким светом. Судя по ожогу, этот свет имеет не совсем обычную природу, - поясняет Кулер. Дело в том, что она....как бы это сказать... неволновая. То есть не такая, которую мы знаем в обследованной части мира.
Светлана в том самом коридоре, где некоторое время назад был Дима. Её встречает странный хромой человек, назовем его - Мичман: ЗАЧЕМ вы здесь Света объясняет, что её пригласил Крестов, сейчас она найдёт его визитку. - Светлана, такого сотрудника у нас нет! -Вы тоже знаете моё имя- Идите за мной! -- Извините, я ничего не понимаю, Крестов мне говорил о... -Я ЗНАЮ, о чем он вам говорил. Идите за мной.
(Позже мы узнаем, что Крестова (в изящном черном костюме) - истинного начальника отдела 24 (тот самый, что всегда появляется неожиданно и там, где хочет) запрещено называть по имени, для всех его как бы не существует, но все ему подчиняются).
При его появлении все с ним здороваются, но никто никогда не называет по имени, - как имя Бога в иудаизме, имя которого запрещено произносить. Мичман выглядит как обычный сторож, в одной из последующих серий Светлана узнает, что Мичман на самом деле совсем не Мичман, а КОНТР-АДМИРАЛ (соответствует званию ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА наземных войск)! Так кто же тогда Крестов
Мичман приглашает Светлану в кабинет, где будет её рабочее место, здесь лишь один пустующий вычищенный напрочь стол. Что произошло с человеком, что работал здесь - Этот сотрудник пошел на повышение, теперь он работает в ДРУГОМ отделе. Сейчас я вас познакомлю с коллегами. -- Понимаете, я не совсем практикующий психолог, я занимаюсь наукой, я люблю своё дело и... готова отдать за неё жизнь, но моя мама... - Пойдемте!!!
В пути по коридору Светлана замечает странный питомник, где живут явно необычные животные: одноглазая собака, черный, вечно пребывающий в нирване, кот, бормочущий на нерасшифрованном языке попугай, несколько абсолютно белых крыс, розовая ящерица и аквариум с золотыми рыбками. Зачем они вам -- Один наш коллега увлекается. Внезапно на совещании появляется Мичман и Света: Мичман просит прерваться для знакомства с новым сотрудником. Это Светлана, она будет новым психологом в отделе 24. Мужчины воспринимают девушку молча, ждут, когда Мичман уведет её. Вдруг в зале совещаний гаснет лампочка. Все участники переглядываются: они уверены, что это штука связана с ней. Света извиняется: так уж получилось, что такое в её присутствии иногда происходит. Странное совпадение. После представления Светы, совещание продолжается уже без неё, но Дима внезапно уходит.
Светлана потихонечку начинает устраивать свое рабочее место и, посмотревшись в зеркало, идёт в туалет, привести себя в порядок. Здесь в коридоре она захвачена неким человеком. Он, зажав её рот рукой (сначала мы думаем, что это агрессия, затем видим Диму и предполагаем страсть) и уводит её в туалет, закрывает дверь.
Дима: пожалуйста, уходите отсюда и никогда больше здесь не появляйтесь! -- Но, подождите, я не понимаю! - Будьте внимательны, нас могут увидеть! Это очень опасно. Я вас прошу! Я вас умоляю! Никто еще не выдерживал ЭТОГО!
- Что это за организация!
- Не важно!
- Вы в своём уме, что такое мне говорите!
- Прошу вас, увольтесь!
- Но мне нужны эти деньги! Моя мама нуждается...
- Пока вы здесь, я не смогу вам помочь! Вы рассчитываете на зарплату, но я не видел, ни одного человека, который бы увидел эту зарплату!
- Кто работал в моём кабинете за белым столом
- Вы должны понять, что уйти немедленно будет лучше для вас!
- Почему вы сами не уходите отсюда Почему вы пугаете меня
- Сейчас нам нужно срочно предотвратить одно событие, это очень важно. Просто услышьте меня! Раздается стук в дверь, героям нужно срочно выбраться. Дима срочно ищет варианты.
Развитие вертикального сюжета первой-второй серии:
В результате следствия, пройдя две ложные версии, Диму убеждают дать заключение наверх, что пыльца над городом была попыткой одного странного, но при этом почему-то очень богатого ученого (Ботаника), внедрить на Земле новую, более совершенную форму жизни, которая бы вытеснила людей. Якобы, этот ученый готов был погибнуть сам, лишь бы детище его сознания заменило был глупых и алчных людишек. Став свидетелем признания Ботаника, Дима понимает: всё это-ложь, на него было оказано давление. Но зачем Что ОНИ пытались скрыть У героя появляются подозрения: это было иммунитетом растений от появления на планете внеземной формы жизни.
Развитие горизонтального сюжета первой-второй серии:
Первое время Светлана не может понять, зачем она здесь, потому что тесты, что ей предложено провести над сотрудниками кажутся ей слишком примитивными, она пытается выяснить, за что ей будут платить такие деньги Официальна ли её зарплата Может ли она, например, взять кредит в банке И почему Дима говорил ей, что никто этих денег так и не увидел
Наконец, Свете предлагают провести с сотрудниками отдела 24 психотреннинг, аналогов которого она не встречала даже в специальной литературе: кто же его придумал и с какой целью
Проведенные Светланой тесты и тренинг проходят под неумолкающие шутки тестируемых (за исключением Троициной, которая воспринимает Свету как конкурентку). Результаты показывают полное психологическое здоровье сотрудников отдела 24, за исключением странного факта: отвечающие за память доли головного мозга, проявляют небывалую, но блокируемую сознанием, активность. Природу этой активности еще предстоит установить. Все они как будто что-то знают, но запрещают себе выражать это. Либо... что-то им запрещает это выражать...
Внезапно появившийся Крестов (как мы помним, он всегда появляется неожиданно, когда ему нужно и никто не знает, где и когда он появиться в очередной раз) кивает в знак согласия, как будто он все это УЖЕ знал. -- Вот вам, Светлана, и предстоит заняться этим вопросом. - Как вы меня просили, я провела тесты и даже сыграла с сотрудниками в психологическую игру на выявление лояльности к организации и готовности к совершению преступлений. Так вот... Результаты Димы зашкаливают. Он - явно преступник. Я думаю... Нет! Я убеждена, что в прошлом или будущем он совершал или совершит серьезное преступление. Крестов с улыбкой кивает: спасибо, вам, Светлана, но вы СЛИШКОМ впечатлительная девушка. После встречи Дима выслеживает Свету: тебе пока еще не поздно спастись. - Спастись от чего От тайн, с которыми ты не сможешь жить. Светлана так и не говорит о своём "малом предательстве", которое она совершила в отношении Димы, доверившегося ей человека, желающего ей добра. Но, с другой стороны, она сказала правду! Он явно потенциальный преступник. Потенциальный ли Светлана начинает думать о Диме. Дима УЖЕ думает о ней.
Горизонт линии главных героев последующих серий: по приглашению Димы, Света оказывает в гостях в его квартире. Здесь она становится свидетелем, как он переговаривается с некими людьми, на своем компьютере отключает спутниковую сигнализацию некой машины. Люди говорят, что тысячу баксов уже перечислили, тысячу перечислят, как продадут машину. У Димы смс-уведомление на мобильнике: пришли деньги. "Отлично, теперь я смогу пригласить тебя в ресторан".
Света понимает: Дима -- вор, содействует в краже машин. "Милая, я это делаю, только с машинами от 3 миллионов рублей. Те люди, кто МОГУТ купить себе тачки машины, особенно не расстроятся".
Света узнает, что Дима по ночам посещает полуподвальную букмекерскую контору, где тайно работают игровые залы. Здесь куча деклассированных элементов, - от бомжей до шлюх и торговцев краденными мобильниками. Диму здесь все знают, как Дима-Глюк или Дима-Уфолог. Он здесь проигрывает деньги на ставках, а по утрам проверяет радиосигналы сигналы с некой Антарктической станции, - говорит, что подработка.
Дима и Света проводят ночь. И Света на время перестает слышать голоса. Но позже, когда Дима не был рядом, голоса возвращаются. Он предлагает ей стать его женой, но Света отказывается. Она уверена, что она испортит ему жизнь, потому что Дима о ней очень многого не знает.
Света предлагает бежать вместе, поселиться в другой стране под чужими именами, где их никто не найдет. Дима считает, что это невозможно: в России его найдут свои, а зарубежом -- американцы.
Темы вертикальных историй последующих серий:
1. Мировое правительство, - Господь Бог есть, он собирательный образ неземной цивилизации, а те, кого называют "ангелы" - подчиненные в его "системе" лица. Дима узнает: все религии были "занесены" иномирными существами; люди им дали такие имена, чтобы перевести их на свой язык. Контакт с Богом ведут несколько засекреченных, считающимися мертвыми, ученых при ООН, но бОльшую часть посланий им не удается разгадать. Следующая версия: эта организация, - способ отмыва миллиардов долларов из бюджета ООН. Дело в том, что сообщения о якобы внеземной цивилизации, генерировал один из этих ученых. Генерировал или... получал Правда была на расстоянии вытянутой руки.
2. Метро-2 (инициировано Сталиным) и жители подземного города. Сотни миллиардов долларов уходят на создание этих городов, чтобы люди выжили после очередного всемирного потопа, дата которого известна с точностью до дня. Под землей содержатся слепые свиньи, питающиеся грибами, растущими под искусственным освещением с обильной влагой. Часть подземных жителей счастлива здесь, другие ненавидят своё заточение и мечтают выбраться наружу, отомстить власти за такое решение. Одному из "подземных" это удается и он готовиться к покушению...
3. Тайна дома Булгакова, - некий призрак не отпускает людей. Герои ищут, как успокоить призрака, ищут причину его пробуждения и как его умирИть. Оказывается, что и Мастер с Маргаритой, пишущий историю Иешуа и Воланд с разными зрачками и Азазелло и огромный Черный Кот, были совсем не легендой... Герои находят могилу Мастера, сталкиваются с беспокойным духом Маргариты, второй явление Воланда и верно служащего ему Черного Кота. История повторяется, всё время на новом витке спирали.
4. Люди в пробирках. Каждый человек в виде генома сохраняется для быстрого восстановления оптимального генофонда в случае мирового катаклизма (Апокалипсиса) или ядерной войны. Раскрытие международной секретной программы по отправке этих пробирок в пилотируемом компьютером космическом корабле к другим планетам, для продолжения человеческой популяции там, куда они прилетят. Если прилетят. Завязка истории: сорокалетняя сексуально неудовлетворенная женщина вступает в близкий контакт с одним из экспериментальных произведений из генома, - крепким мужчиной, похожим на молодого Шварценеггера. После близости он бежит и ищет того, от кого он произошёл. Авторитетные ученые бьют тревогу: встреча двух полностью генетически идентичных организмов, по законам биофизики приведет к эффекту ядерного взрыва! Их встречу нужно срочно предотвратить. Между тем, сбежавший организм не может найти даже международный розыск...
5. Человек, что питается исключительно женскими матками. Он уверен, что так очищает Землю от дурных блудливых баб, что засоряют её своей лживой грешной жизнью. Он убежден, что способен стать новым Богом, новым Спасителем, "зачистив" город. Выясняется, что подобное изменение его сознания вызвал самостоятельно и внезапно мутировавший вирус. Причина мутации неустановлена. А что если она повториться Женщина продолжают гибнуть...
6. Птицы. В одном из городов с небес вдруг начинают падать мертвые птицы. Ученые списывают это на атаку враждебной страны или природную, техногенную аномалию. Герои выясняют, что это похоже на неудачное испытание нового биологического оружия, пока внезапно... птицы не начинают оживать!
7. В столице появляется педофил, съедающий мозг трехлетних детей. Он выбирает только детей определенного года и месяца рождения. Злодей ищет младенца, что уже родился и, по миссии убийцы, должен непременно выжить. При этом, он не может объяснить, что в него вселялось при этих убийствах. Ему кажется, что это был вообще НЕ ОН. Он не принимал это решение, в него кто-то вселялся. Он всего лишь хотел найти самого ребенка, который смог бы... Спасти всех нас. Религиозные фанатики и медиумы трубят о втором пришествии и Дьяволе, что пытается его остановить.
8. Тайна вымершей деревни. Все люди внезапно исчезли в самый разгар дня. Их тела находят в верховьях реки без головы и правой ладони, способ ликвидации частей тела непонятен. Появляется единственная, оставшаяся в живых девушка-житель деревни, она необычайно красива и только что вернулась из города. Девушка совершенно спокойна и понятия не имеет, что произошло. Другой свидетель - местный егерь. Увидев его, девушка начинает жутко бесноваться и, кажется, что теряет рассудок. Егерь рассказывает, что жители деревни проводили странные языческие ритуалы и эта девушка в том числе. Светлана уверена, что егерь лжет.
9. Тайна нового синтетического наркотика: он приводит к многочасовым индивидуальным оргазмам, но позже полностью уничтожает центр удовольствия. Люди становятся похожими на растений, объединяются в секту, постоянно ищут хоть какой-нибудь способ получить удовольствие. Они неконтролируемы и опасны. Вывести людей из этого состояния может только эксперимент: нужен новый "подопытный кролик"...Один из сотрудников Отдела 24 соглашается им быть, но "яд" уже попал в организм главного героя...
10.Эликсир молодости, - разработка выкинутых из "оборонки" ученых на основе трав буддистских шаманов. Люди очень быстро начинают молодеть. Кто бы знал, что этот процесс будет невозможно остановить, даже превратив человека в новорожденного младенца, процесс распада продолжается до яйцеклетки и сперматозоида. Находится ученый, способный остановить этот процесс, но, взамен, он хочет этих людей в собственность.
11.Призраки актрис-утопленниц. Девушки появляются в районе московских прудов, красивые как сирены, зазывают к себе мужчин и убивают сразу после совокупления. Герои выясняют: актрисы топились в разгар юности и успеха. Что их вело в воду Оказывается, что каждую из них вела на самоубийство одна и та же программа, которую еще предстоит разгадать. Кроме того, их всех объединял один общий любовник, который несколько лет уже числится трупом.
12.Черный монах Алешкинского леса (призрак). Ведет душеспасительные беседы, видя все грехи насквозь, опрокидывает самомнение человека настолько, что он теряет дар речи и позже умирает от разрыва сердца. Пройдя две ложные версии, следствие устанавливает: монах не мог себе простить глубокую страсть к маленькой девочке и грех с ней. Но как успокоить его дух Нужно найти могилу той самой девушки.
13.Особняк Игумнова - лаборатория по изучению мозга Ленина и других известных людей: Маяковского, инженера Красина, Луначарского. Общего у них не нашли, но вот модели этих людей были втайне созданы и начали жить своей жизнью, доказывая всем, что они -- люди, и имеют право на жизнь. Попытки их задержать приводят к настоящей войне... Откровение рукотворного человека (клона Ленина): если меня сделали люди, это же не значит, что я не человек Я же ЧУВСТВУЮ себя человеком. Я тоже ИМЕЮ ПРАВО на счастье, я тоже хочу любить и быть счастливым. ЗА ЧТО вы меня пытаетесь убить
14.Несколько кавказских таксистов задушены женскими чулками в центре города. Судя по следам чулок... датируется началом 20 века! Женский чулок Жужу, - любовницы Саввы Морозова. Узнав о смерти своего мецената, она, в истерике, выбежала на дорогу и случайно была сбита встречной конкой (которых тогда в столице было своем немного). После зачистки старого особняка под застройку нового жилого комплекса её останки были потревожены и убийства возобновились. Но если это так, то каким образом разрешить проблему из столь далекого прошлого Ходят слухи, что некая девушка "наказывает" только те мужчин, кто ведут себя нагло по отношению к ней. Кто она призрак, женщина-мститель или псих, играющий в кровавую игру с жителями города
15.Последняя концепция Сталина. В одной из рязанских деревень на коровник падает "летающая тарелка": власть говорит, что это всего лишь метероологический зонд. Отдел 24 устанавливает, что это был разведывательный зонд, над которым был потерян контроль еще в конце сороковых годов, созданным еще при Сталине и всё это время крутившимся в верхних слоях атмосферы... История: с целью секретного наблюдения за 509-м бомбардировочным полком ВВС США в Росуэлле, на тот момент ЯВЛЯВШИМСЯ ЕДИНСТВЕННЫМ В МИРЕ НОСИТЕЛЯМИ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ (первые советские испытания пройдут только в 1949 году -- факты про полк и хронология событий - реальные исторические факты), Сталин сразу после 1945 года (Хиросима и Нагасаки)принимает решение о разработке суперсовременного наблюдательного зонда-шпиона. Лидер СССР решает сделать его максимально непохожим на все существовавшие на тот момент, летательные аппараты, - тогда никто не знал, зачем это нужно... Когда в 1947 году этот зонд всё же падает в Росуэле (знаменитый на весь мир случай якобы падения летающей тарелки, с инопланетянами), Сталин через агентуру КГБ и Коммунистическую партию США закидывает в общественное сознание Америки, что советский зонд был инопланетной летающей тарелкой. "Утка" была схвачена. Советские зонды продолжали наблюдение за США, а американцы продолжали верить, что это инопланетяне. Найден Старик, - бывший советский летчик, перед смертью он не может умереть с ЭТОЙ правдой. Тогда в 47-м он участвовал в пилотировании на испытаниях советского зонда. "Мы шутили, что с таким необычным зондом, мы для этих америкашек, как инопланетяне. Пока сами не столкнулись с ними... - С кем, с ними С американцами - КАКИМИ БЛЯТЬ АМЕРИКАНЦАМИ, - буквально взрывается старик, - с НИМИ! ОНИ тоже следили за их ракетами. ОНИ боялись, что америкашки со своим ядерным оружием взорвут всю нашу планету. Тогда ОНИ заметили и нас. Мы постоянно теряли их из-под нашего контроля, пытались вступить с НИМИ в контакт, именно ОНИ, а не америкосы, сбили наш зонд, потому что мы оказались к НИМ слишком близко. А эти идиоты-америкашки приняли НАШ ЗОНД за НИХ. Они до сих пор так думают -- люди, что зонд имел инопланетное происхождение. НЛО. Но Пентагон знает, что это были мы. Но НЕ знает, что и ОНИ там тоже были... Не знает. На следующий день старик внезапно умирает, аудиозапись с его показаниями Дима не находит в своем кабинете.
16. Источник природной аномалии.
В Центральной России наступает ужасная жара, в сельской местности выгорает вся трава, столицу покрывает едкий белый дым. Все объясняют его "горением" торфяников. Отдельные учение говорят, что ни один ЕСТЕСТВЕННЫЙ антициклон не может так долго стоять без движения, однако эти люди, вдруг начинают куда-то пропадать. Мало кто знал, что в результате экспериментов Пентагона, американские ученые временно сдвинули гравитационное поле Земли и последствия они не могли даже предположить. Мало кто знал, что едкий белый столичный дым, совсем не результат горения торфа, а результат органической реакции, чтобы сделать безопасным для людей примененное химическое оружие. Это не вина, а ЗАСЛУГА нашего правительства -- результат реакции убийственной смеси злодеев и срочно вброшенных в атмосферу антител (чтобы спасти всех нас). Но что это было за оружие, и Кто его применил
Описание персонажей:
Светлана, 28 лет, блондинка уникальной красоты, закончила факультет психологии с красным дипломом, пишет кандидатскую диссертацию о пределах возможностей головного мозга человека (и не находит этих пределов!). Готова отдать свою жизнь науке, но семейные обстоятельства (мама-инвалид, дорогое лечение) заставляют искать способы заработать. Иногда Свете кажется, что она слышит мысли чужих людей и не только тех, кто находится рядом... Неужели это первая стадия психболезни Её тайна: с парнями у нее невезуха - как только она сближаться с ними, какой-то голос начинает ее отвлекать (как он целуется тебе он нравится) (потом выяснится, что это её первый парень, к которому она испытывала даже не любовь, а влюбленность, разбился на мотоцикле, по ночам он "приходит" к ней, осуждая за её неверность, отчего Света просыпается в холодном поту). Позже Дима откроет Свете, что она была втайне чипизирована считающимся неустранимым микрочипом. Может быть, это он инициирует сигналы, голоса, которые она слышит в своей голове Дима решает пойти против начальства и устранить микрочип Светланы... Света видит искреннюю жертвенную любовь Димы к ней и у них случается первая ночь... Но многое ПРОТИВ их любви. Начнем с мелочей: у Димы живет собака, у Светы -- кошка; у Светы - образцово чисто, у Димы - пыль, Дима влюблён, а она пока что нет. Но, главная проблема, - базовый треугольник. Базовый горизонтальный треугольник: Дима-Света-Пожарник (Света - цель и Димы, и Пожарника, Пожарник постепенно становится врагом Димы из-за Светы). Дима влюблен в Свету, но не может по-настоящему признаться ей, он понимает, что эта Любовь будет ломать его простроенную жизнь и он к этому не готов. Пожарник напротив, не любит, но страстно желает Свету, красиво ухаживает (на что у Димы просто нет времени) и соблазняет её. Наконец, Светлана и сама замечает, что испытывает страсть к Пожарнику, как к более сильному самцу, но Дима ей ближе как человек... Наконец, Света решит, что честно только одно: не бросать одного, ради другого, а отказать обоим... Но её душа и тело жаждет любви... Иногда Света употребляет мощные антидепрессанты, но держит это втайне от всех. Она, к сожалению, не совсем психически здорова и скрывает это... Личная базовая проблема Светы, которую она решает через отдел и индивидуальная тема исследования: границы возможностей головного мозга человека и грань между разумом и безумием. Изучает всех людей, которых считают "двинутыми".
Функционал в отделе 24: обязательная сцена (ряд сцен) в серии, - психологическая беседа (необычный психотренинг и гипноз) с очевидцами паранормального и сотрудниками отдела. Их рассказ в деталях -- придание ему момента достоверности.
Дима, 34 года. Дима был одним из тех хакеров, которые в начале нулевых, ради шутки, взломали сайт Пентагона и скачали секретные данные. Их ловили спецслужбы Штатов и России, - кто вперед. Первыми оказались наши. Парней посадили в "одиночку". В один прекрасный день в камере Димы появился Крестов и предложил альтернативу: или мы тебя выдаем американцам или ты будешь работать там, где я тебе скажу и сколько времени, сколько я тебя скажу. Дима посылает Крестова нахер, но тот обещает зайти позже, когда тот подумает. Наконец, Дима соглашается, но глубоко скрываемая ненависть к насилию над его волей не дает ему покоя, в глубине души Дима желает проучить Крестова. В юности Дима в результате ДТП, пережил клиническую смерть и в пути по белому коридору, где узрел инопланетянина на некой странной планете, инопланетянин сообщил ему некий код, но, вернувшись из клинической смерти, он его забыл. Ему НУЖНО вспомнить. Дима уверен, что этот код - ключ к доступам космических посланий с иных планет (мировое правительство хранит этот контакт втайне), ученые не могут расшифровать эти послания уже долгие годы. Дима одинок, ищет только сильную взаимную Любовь. Найдёт её в Светлане (она будет помогать ему "вспомнить" этот код) и эта Любовь спасет его. Дима - участник двух базовых треугольников Дима-Света-Пожарник (его цель - Света, враг - Пожарник) и Дима-Троицина-Кулер (он - цель Троициной, которую не любит). Первая поворотная точка базового треугольника Дима-Света-Пожарник: ночь любви Димы и Светы, казалось бы, их ждет счастье, но вторая точка: признание Троициной, что её ребенок от Димы (их роман был несколько лет назад). Ситуация морального выбора Димы: он не может предать ни свою любовь, не бросить своего ребенка. Личная базовая проблема Димы, которую он решает через отдел и индивидуальная тема исследования: существует ли внеземные цивилизации - ответ да, но как это доказать людям Мировое правительство и его контакт с инопланетными цивилизациями, тайна их взаимных посланий друг другу.
Функционал в отделе 24: какое бы расследование не вел отдел, рано или поздно он сталкивается с проблемой внешних ограничений со стороны Крестова или спецслужб и в работу по приказу или собственной инициативе включается Дима (главный герой).
Кулер, 26 лет, компьютерный талант, разработал компьютерный вирус, который внезапно для него стал жить по СВОЕЙ программе. Кулер не мог понять, как рукотворное им самим, просчитанная по формуле, система, вдруг начинает выдавать признаки независимой жизни, достраивать себя, вступать в контакт с ним, как создателем, в двоичной системе счисления. Кулер обнаружил у вируса юмор и даже способность сыновней любви. Друг главного героя Димы, - готов ему помогать, поддерживать добрым советом. Позже выясним, что Кулер был в команде компьютерщиков, взломавших сайт Пентагона, в которой был и Дима, но тогда они не дружили. Сам Кулер периодически выпивает и прикалывается над всеми. Участник базового треугольника Дима-Троицина-Кулер, как жертва Троициной. Однажды сдастся под напором наигранных (для Димы) соблазнений Троициной. Кулер сдастся сексуальной брюнетке в самом соку, но после ночи с ней (ночь не любви, а животного желания и оба это понимают) Кулер узнает, что спал с женщиной, которая любит не его, а Диму и выращивает ребенка Димы.Кулер жутко запьет, его надо будет "вытаскивать" из алкоголизма. В отделе возложена функция протоколирования событий местной маленькой видеокамерой (параллельная съемка живой камерой). Личная базовая проблема, которую Кулер решает через отдел, тема исследования: возможности существования искусственного интеллекта. Может ли искусственный интеллект СОМОРАЗВИВАТЬСЯ Функционал в отделе 24: всё, что связано с компьютерами и информационными технологиями, ведет видепротоколирование следствия и удивительных фактов на маленькую камеру (вторая, "объективная" точка съемки, как один из приемов "документальности").
Доктор Троицина, 35 лет, красивая брюнетка, начала врачебную практику и столкнулся с пациентом, у которого не функционировало сердце, головной мозг и органы пищеварения, но он умудрялся ходить по больнице, шутить и даже приставать к медсестрам. Одна воспитывает маленького ребенка и мечтает о муже, но никак не способна никого полюбить, кроме Димы. Участник базового горизонтального треугольника Дима-Троицина-Кулер, видит в Диме цель, а в Кулере средство для достижения цели (вызвать ревность Димы). Позже выясним, что у неё были отношения с Димой, но ничего не получилось и они расстались. Однажды, когда Дима уже осознал любовь к Светлане и провел с ней ночь. В этот момент Троицина открывает тайну: она выращивает ребенка от... Димы не отпускает и не может отпустить их совместный ребенок, но он знает, что не любит Троицину. Троицина втайне продолжает любить Диму, она усердно борется за него. В трудные моменты употребляет чистый морфий. Однажды, видя влюбленность Димы в Свету, понимает, что ей уже не завоевать его... Решает покончить жизнь самоубийством передозировкой наркотиков, но Дима её спасает. Периодически "закидывается" редкими видами наркоты и ведет себя в этом состоянии более чем прозорливо. Для отдела Троицина находит животных с необычными способностями и отвечает за их "работу". Личная базовая проблема, которую Троицина решает через отдел, тема исследования: увидев однажды человека, который по всем показателям был мертв, но фактически жив, Троицина изучает пределы возможностей человеческого организма (а именно: мутации, "снежный человек", клонирование и т.д.) и возможностей организма животных и загадочные аномалии организмов человека и животных (оборотни, различные загадочные подводные существа типа Несси, зомби и русалки). Функционал в отделе 24: всё, что связано с существование биологического тела и медицина.
Пожарник, 45 лет, физически очень крепкий, действительно 20 лет работал пожарником, пока не столкнулся с нерукотворным огнем, который нельзя было потушить. Разведен, у него маленький сын от первого брака, любитель женщин (потому что любитель и потому что сыну нужна мать). Пожарник постепенно начнет испытывать животную страсть к Светлане, чтобы её проявить, он начнет красивые ухаживания, с цветами и подарками, то есть начнет делать то, на что не решается Дима. Светлана будет принимать ухаживания Пожарника, что еще больше вызовет у Димы ревность. Здоровенный Пожарник и относительно него слабый Дима подерутся из-за Светы. Личная базовая проблема, которую Пожарник решает через отдел, тема исследования: нерукотворный огонь, который Пожарник узрел, толкнул его к изучению религиозных чудес, загадок истории и подземелий: подземные города, тайны Сталина. Функционал в отделе 24: знает всё, что связано с огнем, негласный охранник всех, как самый физически крепкий, увлекается историей (возможно даже получил такое образование) и начальство ему поручает, как старшему, все исторические загадки.
Мичман, 60 лет, сухой крепкий мужчина с историей. По-отечески и снисходительно относится ко всем сотрудникам отдела, "тайный друг" Димы, предупреждает и защищает его от строгих и часто выводов Крестова. Позже мы узнаем, что Мичман он не случайно -- наш герой 30 лет провел под водой в стратегической сверхсекретной подводной лодке с водородной бомбой на борту, что прижималась ко дну в районе территориальных вод США возле Нью-Йорка, при ядерной войне, эта должна была совершить один, но самый точный пуск, сравняв с землей всё Восточное Побережье США.
Крестов, 55 лет, начальник Отдела 24. Все в отделе его называют просто ОН или САМ, никогда по фамилии, хотя Крестов представляется именно так. Как мы знаем он всегда появляется неожиданно и там где хочет, его волнует, прежде всего, соблюдение некого РЕГЛАМЕНТА, на который он ссылается. Но все попытки Светы получить РЕГЛАМЕНТ на ознакомление ни к чему не приводят... Высокий, худой, красивый крепкий, строгий; он уверен, что люди ПОКА НЕ ГОТОВЫ знать правду. Когда они будут готовы Он НИКОГДА не отвечает на этот вопрос...
Драматургические механизмы достижения документальности: бытовые подробности жизни организации (старенький автопарк, - тачки не заводятся, зарплаты задерживают, в столовой работает повариха -- "Крачковская", которая всех кормит советским супом и кричит, чтоб все доедали! Персонажи ведут видео и аудиодневником, протоколирование событий параллельной живой камерой (Кулер).
Горизонтальные истории базируются на отношениях персонажей в внедрением в каждую серию одной "отношенческой" событийной линии (внезапное исчезновение Светланы и его причины, Кулера направили на принудительное лечение от "алкашки", Троицина пытается покончить жизнь самоубийством, появление нового сотрудника и т.д.) В основе вертикальных историй лежат реальные события, описанные в соответствующей литературе, - максимум бытовых подробностей (см. вертикальные темы серий).
История отдела 24: отдела создан в конце 40-х годов Сталиным, когда НКВД уже собрало несколько толстенных папок с описанием явлений, которые они не могли объяснить, - один за другим пропадали милиционеры, которые были просто не компетентны в такого рода вопросах. С самого начала отделу была присвоена высшая степень секретности и первые сотрудники очень хорошо знали, что "уйти" с этой работы означает умереть, а что-либо кому-то рассказать -- быть признанным психом и быть залеченным до смерти в психбольнице. Сталиным был разработан и главный принцип непривлечения внимания к отделу (которому он следовал и сам): он заключается в намеренно бытовом характере их работы, как будто речь идёт о совсем не важной для государства деятельности. В частности, отсутствие суперсовременных технологических новинок имело целью не привлекать к себе внимание, а если без них нельзя обойтись, - они должны быть "облачены" в максимально традиционную оболочку. Как и во всех организациях с высшей степенью секретности в Отделе 24 была организован тотальный контроль над сотрудниками, в том числе и методом внедрения микрочипов, а также круговая порука. Чтобы сотрудники не "терялись" слишком быстро, было принято решение выплачивать им достойную зарплату (избавить от бытовых проблем). По решению "вождя", отдел должен быть небольшим, - не большое количество людей легче контролировать, перед приемом на службу за каждым сотрудником должно вестись долговременное наблюдение, за каждого руководитель отвечает своей головой, на каждого должна быть секретная папка, позволяющего его быстро "посадить" (как крайний метод -- прямая ликвидация). Также в Отделе 24 был введен "принцип многоуровнего непрямого контроля": руководство должно знать не только как ведет себя сотрудник на работе, но и как он живет за пределами работы (контроль жилья и перемещений), о чем он думает (тотальный психологический контроль сознания, - для этого была приглашена Светлана).
Сергей Пречистин
Прайм Синема. | proza_ru |
Ошибаются все. Безошибочны только святые,
чей великий удел -- на костёр восходить или крест.
Только что-то кресты исключительно нынче пустые,
и костры не горят, видно, некому больше гореть.
Ошибаются все. Я, как все, совершаю ошибку,
говоря, что святых днём с огнём на земле не найти.
Вот святая прошла, одаряя счастливой улыбкой,
всех, кто встретится ей на её бесконечном пути.
И ещё, и ещё я встречаю счастливые лица.
Да, улыбка -- не нимб, но, быть может, оно и верней,
что улыбке дано вместо нимба светить и светиться,
зажигая других чистой святостью этих огней.
25.10.2015 | stihi_ru |
Переберу я струны жизни
В не стертой памяти моей
На стол их положу - как руны
И вспомню о судьбе твоей...
По капле капали года,
В чашу отчаянья и боли
Ты все стерпела и прошла
Чтоб оказаться там, на воле...
Теперь живешь в другом миру
Другие видишь дни и ночи
Мне без тебя так больно мам!!!
Хочу кричать я что есть мочи!
Как дороги теперь те дни
Из детства бедного, скупого
Как ценны все слова твои!
Дороже в мире нету слова...
Жестокий смысл реальных дней
Мозг обжигает, застывает
Есть мир детей и матерей
Другого мира не бывает!
И пусть сейчас ты далеко,
Любимая моя, родная
Надеюсь там тебе легко
Тебе открыты врата РАЯ.. | stihi_ru |
Поставлена точка, застыл отрывной календарь -
оставлено, брошено время себе на заклание.
И вовсе не точка - стеклянный не прочный шар,
и в нём, что есть силы, живёт сиротой ожидание -
терпения малого в шаре прозрачном своём,
где тлеют, сожжённые болью горючей, надежды.
Заплачут дожди за прозрачным осенним стеклом,
с дождями заплачет притихшее намертво сердце.
И всё же внутри шара тоненько тянется нить -
плетёт паутинку любовь осторожно и нежно
в укромное сердце... И каждую ночь звенит
его колокольчик - то молит о чуде надежда... | stihi_ru |
Не то, что мните вы, природа,
Не слепок, не бездушный лик --
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык!
Федор Тютчев
Охотничья собака Веста люто ненавидела запах масляных красок. Своего хозяина, художника Левитана, любила до самозабвения. И одновременно презирала. Он, видите ли, дня не мог прожить без этих подлых масляных красок.
Ее женская собачья душа постоянно раздиралась на две неравные части. Большую часть заполняла любовь к художнику и страсть к охоте. Сюда же помещалось желание вкусно поесть. Чревоугодие грех, конечно, с этим не поспоришь. Но если люди себе позволяют, то охотничьей собаке, сам Бог велел.
Веста любила хорошо поесть. Здоровое чувство голода сопровождало ее всегда, сколько себя помнила. И на отсутствие аппетита Веста никогда не жаловалась. Правда, ничуть не полнела. Не то, что некоторые собаки, смотреть противно.
В меньшей части души помещалась ненависть к масляным краскам и неприязнь к котам. Зачем их только Бог создал
Веста обладала фантастическим чутьем. Если б умела, насчитала бы несколько тысяч запахов, которые различала без особого труда. Именно потому, всеми фибрами своей собачьей души, Веста ненавидела масляные краски. Хозяин же постоянно возился с тюбиками, палитрами, кистями...Веста этого понимать не желала.
Где и когда родилась, Веста не помнила. Щенки, как известно, рождаются слепыми. Она помнила только запах. Замечательный запах материнского молока. И еще помнила, было тепло. Очень тепло и уютно. Надежно и безопасно. Рядом с ней постоянно находились ее братики и сестрички. Такие же маленькие и беспомощные.
У художника Левитана детство было менее теплым и сытым. Жили они всей семьей на маленьком железнодорожном полустанке. Днем и ночью мимо окон проносились составы. Отец, в фуражке станционного служащего, выходил на платформу и поднимал в руке флажок. Встречал и провожал поезда.
Вечерами мать всей семье читала вслух. Эти семейные чтения, волнующие, захватывающие, и запомнились более всего из детства.
Познакомилась Веста с Левитаном в одно прескверное утро, когда все небо было цвета грязной кошки, и за окном моросил дождь. Веста сидела, вместе с братиками и сестричками в большой корзине и ждала, когда их "будут выбирать".
И тут явился он. Высокий, красивый и веселый. С большими, выразительными глазами. При бороде и усах. "Наверняка, охотник!" -- подумала Веста. И сразу стало значительно светлее. Даже за окошком.
Веста влюбилась с первого взгляда. "Я помню чудное мгновенье. Передо мной явился ты...",-- вполне могла бы процитировать она, но Пушкина она еще не знала. Более того, не знала даже собственного имени. Его еще просто не было.
"Только бы он увидел!", -- думала она, -- "Только бы заметил, разглядел!". Ее самоотверженность, ее страстное желание любить до самого последнего вздоха. И он каким-то чудом разглядел.
Схватил ее за шкирку, вытащил из корзины и поднес к своему красивому лицу. В порыве благодарности, Веста лизнула его прямо в нос. Левитан засмеялся и тоже чмокнул ее в маленький, похожий на черную пуговку, носик.
-- Как мы тебя назовем -- спросил Левитан.
Ей было абсолютно все равно. В голове никаких мыслей. Одни только чувства. Бушующий ураган чувств.
-- Я получил неплохую весть. -- весело сказал Левитан. -- Мою картину приняли на выставку "передвижников". Так и назовем тебя, Весточка! Веста! Согласна
От радости Веста судорожно завиляла хвостиком. Еще бы, не согласится! Такое счастье выпадает не каждой. Чтоб хозяин был молодой и красивый. И совершенно определенно, охотник.
Так и произошла эта знаменательная встреча.
Хозяин расстегнул рубашку и засунул Весту прямо себе за пазуху на голое тело. Веста тут же мгновенно уснула.
Все-таки день выдался на редкость волнующим.
Саввинская слобода, что в окрестностях Звенигорода, издавна славилась прекрасными видами. Как только надвигалась весна, сходили снега с полей, художники сюда слетались, как пчелы на мед. Даже из петербургской Академии художеств наезжали писать этюды. Про московское Училище живописи, ваяния и зодчества и говорить нечего.
Только появлялась первая зелень на кустах и деревьях, ученики со всех курсов валом валили под Звенигород.
Стоит ли удивляться, что именно в Саввинской слободе художник Левитан, выпускник московского Училища, снимал целый дом.
Внутри дома Весте понравилось. Много всяких углов, закоулков. Много мебели. Больше всего ей приглянулся желтый абажур с бахромой под самым потолком. Хорошо бы эту бахрому попробовать на зуб.
Левитан постелил ей коврик в углу комнаты, между комодом и диваном, Веста легла и... полетела. Во сне она всегда почему-то летала.
После окончания Училища, жизнь молодого художника стала напоминать извилистую горную дорогу. То к правой обочине бросит, (чуть в пропасть не скинет, только держись!). То влево, и так прижмет к отвесной скале, ни вдохнуть, ни выдохнуть.
"Старик Саврасов нас заметил...", еще совсем недавно шутили два любимых ученика, Костя Коровин и Исаак Левитан. Шутка оказалась почти пророческой.
...Великий Алексей Саврасов. Могучее дерево, разбитое молнией. Типичная болезнь русского человека, пьянство, схватила за горло этого незаурядного художника и душила, как удав.
На пороге выпускного курса Коровин и Левитан остались без наставника, без помощи и поддержки, Саврасова отстранили от преподавания. Обоим выдали дипломы только "внеклассных художников". Учителей рисования, одним словом...
И вот теперь, снимая целый дом в Саввинской слободе, в окружении изумительной природы, художник чувствовал себя прижатым к отвесной скале и не мог решить, как жить и работать дальше.
Выросла Веста как-то сразу. Еще весной, заплетаясь в собственных лапах, гонялась за бабочками и пыталась заловить свой собственный хвост, а к осени уже предстала перед соседями и гостями художника, вполне сложившейся охотничьей собакой. Огненно-рыжей масти, с длинными ушами и большими, выразительными глазами.
Характером Веста обладала веселым. Была общительна и любознательна. Но и чувство собственного достоинства имела.
Кстати, всеми этими качествами, (зеркально!), был наделен и ее хозяин, художник-пейзажист Исаак Ильич Левитан.
2
Весной на Левитана обычно наваливалась "черная" меланхолия. Ничто не радовало, не вдохновляло. В голову лезли только мрачные мысли, настроение резко ухудшалось, нервы гудели, как струны в старом рояле. Ни о какой серьезной работе не могло быть и речи.
Какая тут работа, если руки трясутся, как у пьяницы.
В борьбе с меланхолией, ("мерихлюндией", как ее называл друг Антон Чехов), был только один способ. Вспоминать исключительно светлые, положительные стороны жизни, а на неприятности плевать с колокольни Ивана Великого.
Левитан начинал загибать пальцы...
Во-первых, талантом Бог не обидел. Великий Алексей Саврасов считает его лучшим своим учеником. А сам Третьяков недавно купил сразу два его пейзажа для своей галереи. Это вам не кот начихал.
Во-вторых, внешностью родители наградили сверх всякой меры. Женщины только выразительно вздыхают при виде его темных глаз.
В третьих, со здоровьем пока все в норме. Если не считать легкой одышки и внезапных перебоев сердца.
Первое, второе, третье...
Неплохая арифметика вырисовывается. Могло быть куда хуже.
Мог родиться горбуном или карликом. Без всякого таланта. Или вообще не родиться. Тогда ни друзей, ни женщин, ни восхитительной природы вокруг, ничего.
И еще четвертое! Которое вполне может быть "первым". У него появилась Веста. Существо во всех отношениях исключительное. Добрая, умная, красивая, ласковая, нежная, преданная, искренняя, простодушная, тактичная... Жрет, правда, как крокодил. Провианта на нее не напасешься. Но это пустяки.
Короче, если сравнивать Весту с любой из знакомых женщин, сравнение будет явно не в их пользу.
Ближе к осени Веста училась бегать вокруг Левитана. По полю не дальше ружейного выстрела, шагов на пятьдесят. В лесу, сделав невидимый круг по кустам, еще ближе. Училась отбегать с левой руки, возвращаться к правой руке охотника.
Нелегкая эта работа, бегать, ни на миг не забывая хозяина. Вокруг столько запахов, столько соблазнов. Чувство свободы пьянит. В первый раз Веста носилась по полю, как угорелая и не слушала никаких команд. Потеряв из вида Левитана, она высоко подпрыгивала, и уже в воздухе успевала оглянуться по сторонам, увидеть хозяина и точно определить его местонахождение.
Художник улыбался и укоризненно покачивал головой. Веста тоже улыбалась и виновато покачивала хвостом.
Обычно "учеба" заканчивалась неожиданно. Оба заваливались в густую траву и просто бездельничали. Веста располагалась где-нибудь поблизости, чаще всего под кустом и изредка щелкала зубами на зловредных оводов, которые мешали ей мечтать.
Левитан, закинув руки за голову, лежал на спине, смотрел в бесконечно голубое бездонное небо и перебирал в памяти впечатления детства, юности...
...Стучат колеса, проносятся мимо составы...
На забытом полустанке всегда почему-то шли дожди. Холодно, неуютно, тоскливо. Как-то маленький мальчик не выдержал, взял губную помаду матери и нарисовал на оконном стекле большое солнце. С длинными прямыми лучами. Младшие сестры в восторге зааплодировали юному художнику.
Вернувшийся со службы отец тоже одобрил:
-- Жизнь стала лучше, стало веселей. -- и горько усмехнувшись, добавил. -- Еще бы немного денег.
На следующий день Исаак положил на стол перед матерью целую кучу разнообразных купюр. В основном крупного достоинства.
Мать серьезно поблагодарила сына.
-- Очень много денег! Будем тратить их экономно.
-- Не экономь, мама! -- разрешил мальчик. -- Закончатся, я еще нарисую.
На всю жизнь он запомнит эту улыбку матери. Грустную и радостную одновременно.
Под стук вагонных колес, под стук капель дождя по оконному стеклу, под стук швейной машинки матери, детство пролетело быстро и незаметно. Его уже не вернешь...
-- Милостивый государь!
Гневное лицо ночного сторожа Училища живописи, ваяния и зодчества, отставного солдата Землянкина, прозванного учениками "Нечистой силой", краснеет и, кажется, вот-вот лопнет от возмущения.
-- Вам здесь Училище или что!
-- А если ночевать негде -- зевая, недовольно бормочет юный художник, выбираясь из-под старых холстов, сваленных на чердаке.
-- Нет, вы ответствуйте, милостивый государь! Здесь ночлежка или что!
-- Подумаешь, преступление! -- упрямо бормочет Левитан.
Далее ситуация развивалась всегда только в двух вариантах.
Первый. Солдат Землянкин выгонит на улицу, со словами:
-- Я очень даже разумею материальное состояние. У меня у самого четверо дочерей.
-- И все усатые -- наивно спросит Левитан уже на пороге.
Кому захочется ночевать на скамейке в парке. Или на вокзале.
-- Вам, художникам, все смешно. А я при исполнении. -- ответит сторож и захлопнет перед носом дверь.
Впрочем, случался и второй вариант. Землянкин оставит ночевать в своей каморке. И даже горячим чаем напоит.
В этом варианте, рассказ о "четырех дочерях", юный художник с энтузиазмом поддержит:
-- У меня тоже будут дети! Целых пять! Все сыновья!
-- Сыновья гораздо лучше. -- согласится сторож Землянкин.
Всю ночь они будут говорить об искусстве пейзажной живописи...
Тонкостей в искусстве пейзажной живописи Веста не различала. А уж если начистоту, ей было абсолютно наплевать. Ультрамарин или кобальт, охра или белила. Лишь бы пахло терпимо. Хотя, конечно, акварель лучше масляных красок.
А еще лучше "пастель". Такие палочки, наподобие куриных косточек. И запах, очень даже ничего себе. Не раздражает. "Пастель" даже пожевать можно, от нечего делать. Но "пастелью" хозяин работал крайне редко. На холсте или картоне начинал обычно углем, потом сразу переходил на эти подлые масляные краски. Приходилось терпеть. Не станешь же лаять во весь голос, хозяин не поймет.
Почему люди так невнимательны к своим ближним
Еще куда ни шло, когда они с Левитаном работали на природе, писали этюды. Хозяин за мольбертом, Веста поблизости где-нибудь валялась в траве, мечтала. Запах масла тогда не так настырно бил в нос.
На природе в любую погоду хорошо. Здесь у них с хозяином абсолютное единство взглядов. Левитан, конечно же, тоже любил природу.
-- Как считаешь, стоит добавить ультрамарина -- часто советовался с ней художник.
Веста смотрела, не мигая, своими преданными глазами ему прямо в переносицу и мысленно внушала, она одобряет каждый его мазок.
Оба были бесконечно счастливы.
3
Главное событие того жаркого лета произошло в Москве на Ходынском поле. Всероссийская промышленно-художественная выставка! На нее приезжали целыми семьями. Со своим провиантом, маленькими детьми и домашними животными.
Весту на выставку с собой Левитан не взял. Якобы, она еще очень молода, диковата и не приучена ходить на поводке. Да и дальняя поездка из Звенигорода в Москву, (одна железная дорога чего стоит!), может ее сильно травмировать.
Как только Веста поняла, что остается дома, тут же сделала вид, "не очень-то и хотелось". Хотя в глубине души, тоже мечтала побывать на выставке.
Других посмотреть, себя показать!
Несколько дней подряд Левитан ходил в художественные отделы выставки как на службу. Для художника смотреть работы других и есть часть работы. Пропустить подобное событие, равносильно преступлению. Ведь на Ходынке собрали все лучшее, что создано за последние двадцать пять лет в русском искусстве. "Черное море" и "Всемирный потоп" Айвазовского! "Рожь" Шишкина! "Боярыня Морозова" Сурикова! "Заросший пруд" Поленова! "Грачи прилетели" Саврасова...
Почему-то именно эти две небольшие работы по-настоящему, до дрожи в руках волнуют Больше "Всемирного потопа" Айвазовского, больше "Ржи" Шишкина, даже больше всех тридцати трех этюдов к "Явлению Христа народу" Иванова.
Почему "Грачи прилетели" любимого учителя Саврасова вызывают в душе такой восторг и упоение Сможет ли он когда-нибудь написать что-либо подобное
На выставке, тут и там, вспыхивали жаркие споры, диспуты. Сторонники и противники великого русского реализма уже тогда сходились стенка на стенку.
-- Реализм, конечно, колыбель живописи! Но нельзя же художнику вечно жить в колыбели!
-- Пора идти от реализма к другим формам!
-- Надо идти от реализма, к Реализму! С большой буквы!
-- Дерево без корней, всего лишь дрова! Дерево не может порхать в облаках! Оторви его от корней и оно погибнет!
Споры и диспуты как-то незаметно перерастали в легкие потасовки. Что неудивительно. Художники народ пылкий, неуравновешенный.
Молодые бородатые люди хватали друг друга за грудки.
-- Ты кто такой
-- А ты сам, кто такой
Пройдет несколько лет и весь художественный мир России расколется, как орех, на два враждующих лагеря. Левитан будет с теми, для кого традиции великого русского реалистического пейзажа останутся целью, смыслом и содержанием всей жизни. До конца.
Художник никогда не кривил душой. На той знаменитой выставке только "Грачи" Саврасова и "Заросший пруд" Василия Поленова его по-настоящему вдохновляли и окрыляли. Молодой пейзажист не мог разгадать секрет их необычайного воздействия на зрителей.
В голове вертелась тревожная мысль. Сможет ли он сам когда-нибудь дотянуться до уровня учителей
Веста тоже никогда не кривила душой. Просто не умела. Потому выше красот всех пейзажей вместе взятых, она ставила красоту своего хозяина. Его бесконечную доброту и безграничную щедрость.
Когда Левитан приехал из Москвы, Веста во дворе прыгнула ему на грудь, завалила на спину и долго, радостно лая, лизала его прекрасное, романтическое, вдохновенное лицо.
Разумеется, не только Веста отмечала незаурядную мужскую красоту художника. Были и другие. Среди прочих, выделялась Софья Кувшинникова. Женщина замужняя, но неожиданная. Левитан, усмехаясь, называл ее "суфражисткой".
Кто такие "суфражистки" Веста не знала. Но подозревала, они из тех женщин, кто носит вместо юбок, мужские брюки. Веста ни того, ни другого не носила. Но, при случае, примерить не отказалась бы.
Появилась Софья в их доме внезапно. Однажды, ближе к вечеру, Левитан неожиданно начал чистить ботинки черной ваксой. Чего за ним ранее не наблюдалось. А потом вообще, уехал на станцию. И вернулся уже под ручку, (ах! ах! ах!), с этой самой Софьей Кувшинниковой.
Софья была довольно симпатичной женщиной. К Весте относилась хорошо. Разумеется, она не была охотником. Куда ей. Она наверняка и ружья поднять не смогла бы. Это однозначно. Но пахло от нее привлекательно. Незнакомыми и непривычными запахами.
Дважды в день она обязательно усаживалась в своей комнате перед дорожным зеркальцем и доставала из саквояжа разные интересные предметы. Пудреницы, флакончики, баночки, скляночки.
Веста деликатно присаживалась рядом, нюхала.
-- Вы поедете на бал -- неизвестно кого спрашивала Софья.
И сама себе кивала. Вернее, своему отражению в зеркале.
Отражений Веста не любила. От них ничем не пахло. И вообще, глупость какая-то, эти зеркала.
Софья наоборот. Очень любила зеркала и свои отражения в них.
И Левитана Софья тоже любила, однозначно. Веста не раз видела, она делилась с ним вкусными кусками. Любому коту ясно, надо очень любить человека, чтоб поделиться с ним самым вкусным.
По сравнению с другими женщинами, у Софьи было одно неоспоримое преимущество. Она слушалась Левитана беспрекословно. Брала у него уроки живописи и даже ходила с ним и Вестой на этюды.
Если Левитан ей делал замечание, (в смысле, Софье, а не Весте), она только радовалась и говорила:
-- Премного Вам благодарны, барин!
Рисовала исключительно акварелью. Что само по себе, говорит об уважительном отношении к Весте.
Левитану следовало бы брать с нее пример.
Через несколько дней, из разговора Левитана с Софьей, Веста поняла. К вечеру приедут гости. Какой-то "Антон". И еще какой-то "Чехов", со своим пенсне.
Гостей Веста не очень жаловала. Приедут, всяких посторонних запахов нанесут. Шум, гам, сплошная нервотрепка. Если бы она пригласила в гости своих знакомых собак Что бы сказал Левитан
Антон и Чехов оказались одним и тем же человеком. В пенсне. От него пахло лекарствами. Валерьянкой, касторкой и еще чем-то резким и тревожным. Но человеком он оказался довольно милым.
Сходу почесал Весту за ухом, (очень ласково!), погладил по шерсти, (очень уважительно!), а поздним вечером даже умудрился незаметно выдернуть у нее из загривка клеща, который очень досаждал Весте все последние дни.
В знак благодарности Веста незаметно лизнула ему руку. Чехов обрадовано улыбнулся и, поправив на носу пенсне, сказал:
-- Весточка! Ласточка-а!
Веста слегка повиляла хвостом. А сама подумала, хорошо бы ей тоже где-нибудь раздобыть себе пенсне. Все соседские собаки умрут от зависти.
"Каждый сверчок, знай свой шесток!"
А еще с Чеховым приехала его сестра. По имени Маша. С Софьей они встретились так, будто не виделись двести лет. Хотя Веста сама слышала, они познакомились всего две недели назад.
От двух женщин возник такой водоворот звуков и запахов, что у Весты закружилась голова, она неожиданно для себя самой громко залаяла и начала кругами носиться по комнате. А потом ловить свой собственный хвост. За что и была выдворена в коридор.
"И скучно, и грустно, и некому лапу пожать!.."
Весь следующий день гости сидели за столом, пили, ели и говорили разные глупости. Поразительно, как у людей мало собственных мудрых мыслей. У собак их значительно больше.
Например, Чехов поднялся с рюмкой в руке и начал говорить тост:
-- В Левитане все должно быть прекрасно. И лицо, и одежда, и мысли, и ботинки!
Обе дамы со смеху чуть со стульев не попадали. Кудахтали, как курицы у соседа в огороде. Между прочим, ничего смешного.
Потом начали говорить и вовсе непонятное.
Чехов сказал:
-- Надо учиться искусству пейзажа у Толстого!
А Левитан сказал:
-- Надо учиться искусству описывать природу у Саврасова!
Оба согласились с каким-то "Стендалем", который сказал, "Тот не художник, кому не доступно чувство светлой печали!".
Говорили все сразу и очень долго.
Как много люди болтают!
Веста откровенно скучала и даже злилась. Еще бы! Сиди себе под столом, средь чужих ног, (того гляди, кто-нибудь на лапу наступит!), и жди когда хозяин соблаговолит угостить чем-нибудь вкусным.
Потом Веста съела очень много селедки пряного посола. Кто-то из женщин поставил на кухне тарелку с селедкой не на стол, а на табуретку. Прямо на уровень вестиного носа. Веста подумала, она тоже имеет полное право полакомиться. И сама не заметила, как съела всю селедку. Вкуснотища-а!
А потом, когда уже к вечеру Веста заболела, (да еще с высокой температурой), Чехов влил ей в рот из деревянной ложки какого-то сладкого сиропа, присел рядом на корточки, пощупал ее горячий нос и, осторожно поглаживая по шерсти, начал рассказывать:
-- В некотором переулке, в некотором закоулке жил-был столяр. И была у него собачка по имени Каштанка. Приключилась с ней однажды удивительная история...
Историю Каштанки Веста не дослушала. Она почти сразу крепко заснула. А когда проснулась, была уже совсем здорова.
Антона в доме уже не было. Ни в доме, ни во дворе. Уехал. Ни Антона, ни Чехова, ни пенсне. Одна Маша осталась. Да и она на следующий день тоже уехала.
Зачем люди все время куда-то уезжают
4
Зима тянулась бесконечно долго. Хозяин все время уезжал в Москву. Пропадал по несколько дней кряду. У него там, видите ли, постоянно какие-то выставки. Веста оставалась с хозяйкой и ее маленькой дочкой совсем одна в огромном доме. Лежала на коврике у дивана, смотрела на отблески пламени из печки и слушала завывания ветра. "Буря мглою небо кроет
Вихри снежные крутя..."
Художническая жизнь Москвы того года кипела, бурлила и периодически взрывалась яркими фейерверками. Живописные выставки возникали, как грибы после дождя. В моду вошло французское слово "пленэр", (что означает всего-навсего "открытый воздух"), и в столице стало престижным иметь свой личный, персональный, художественный салон. Или на худой конец, небольшую выставку.
Состоятельные люди всех мастей оповещали через газеты от открытии экспозиций чуть ли не каждый день. Знатоки, ценители, коллекционеры и перекупщики всех калибров с ног сбивались, бегая из одного конца города в другой. Всюду надо успеть, все увидеть, обменяться впечатлениями, быть в курсе самых последних событий.
Павел Михайлович Третьяков был человеком на редкость молчаливым. Малознакомым людям редко удавалось вытащить из него хоть одно слово. Обычно на выставках, где он отбирал картины для своей, уже знаменитой галереи, всегда, чуть поодаль, следовали двое-трое любопытных. Пытались разгадать, какая из картин ему понравилась.
Лицо Третьякова всегда было непроницаемо.
Выбор всегда неожиданным, но безошибочным. Вразрез с модными или популярными течениями. Внутреннее содержание, "душа картины" его привлекала более всех ярких форм.
Перед этюдом Левитана "Мостик. Саввинская слобода" Третьяков долго стоял в неподвижности. Молодой художник тоже застыл возле своей картины, как египетское изваяние. Даже дышать боялся.
Мельком взглянув на художника, Третьяков почему-то подумал: "Красив! Ему бы итальянок писать в пестрых одеждах, а он все пейзажи, да пейзажи. Хотя...талант уже очевиден. Что-то будет дальше"
Третьяков сказал только одну фразу.
-- Оставляю за собой право первого зрителя.
Слегка поклонился и пошел дальше. Уже через минуту к Левитану подбежал распорядитель выставки и сообщил, Павел Михайлович покупает его этюд.
В Саввинскую слободу Левитан возвращался вовсе не на поезде.
Он летел! Над заснеженными полями, над сонными лесами. И холодный зимний воздух выветривал из его головы всю "мерихлюндию".
Уже третью его работу подряд знаменитый Третьяков покупает для своей галереи. Немногие маститые художники этим похвастаются.
Веста лежала на коврике в большой комнате, возле дивана, смотрела на отблески пламени из печки и слушала завывания ветра.
"Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя!
То как зверь она завоет, то заплачет, как дитя!"
Пушкин замечательный поэт. Веста это поняла, когда услышала его стихи в исполнении Софьи Кувшинниковой.
Действительно, "как дитя"! Интересно, была ли у Пушкина любимая охотничья собака Или только няня
Веста всерьез взялась за Пушкина. Читала под столом большую детскую книжку с картинками, которую позаимствовала у хозяйкиной дочери. По складам, когда никто не видел. Трудное занятие, листать страницы. Когти не слишком приспособлены. Кстати, большинство людей убеждены, собаки не умеют читать. Наивное заблуждение! Многие из них являются очень даже начитанными хвостатыми существами.
Поначалу Пушкин слегка разочаровывал.
"И днем, и ночью, Кот ученый,
Все ходит по цепи кругом..."
Опять про этих зловредных котов! Почему не написать:
"...Пес ученый,
Все ходит на цепи кругом..."
Но потом, когда Веста добралась до лирической поэзии, оценила в полной мере гениальность великого поэта.
"Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса..."
Невольно вспоминались походы с хозяином на этюды. Запахи прелых трав и тревожные крики улетающих журавлей. И щемящее чувство светлой печали заполняло всю ее большую собачью душу.
И хотелось тихонько повыть.
5
Весной Веста отправилась в "путешествие". Со своим любимым хозяином. Вещей взяли столько, считать, не пересчитать! Чемоданы, баулы, этюдники, коробки с красками. По этому случаю Весте купили новый поводок, ошейник, (свиной кожи!), и даже зачем-то намордник. Дикость какая-то!
Ох, как долго тянулась эта поездка! Сначала в Москву на поезде. Шум, гам, грохот, запах гари...Потом еще по Москве на другой вокзал. Потом опять поезд. Тряска, грохот, гарь, сплошные неудобства.
Левитан всю поездку молчал и смотрел в окно на проплывающие мимо маленькие полустанки.
...Временами ему казалось, на платформе одного из них стоит отец. В форме и с флажком в руке. Десять лет назад отец сильно простудился и заболел. Его увезли в больницу, из которой он уже не вернулся. Так и не вытащил семью из бедности...
Веста поначалу вязалась к хозяину со своим мячиком, чтоб отвлечь от мрачных мыслей. Но Левитан не реагировал. Тогда она демонстративно легла на пол купе и, зажмурив глаза, стоически продолжала ждать, когда эта дурацкая поездка закончится.
В Новом Иерусалиме наняли пролетку, погрузили в нее все вещи и поехали вдоль реки Истры. Куда-то по дороге вверх по течению.
Веста не раз порывалась выпрыгнуть из пролетки и бежать рядом с лошадью. Было бы гораздо разумнее. Ей ноги размять, одно удовольствие. И ему просторнее. Но Левитан крепко держал за поводок и не давал никакой свободы.
Наконец-то, приехали! Деревня называлась Бабкино.
-- Гав! Гав! -- донеслось со всех сторон. Собак вокруг множество. Но все какие-то невоспитанные. Потому их держали на цепях.
А когда из маленького дома с уютным палисадником их встречать вышел уже знакомый Антон со своим пенсне, и с сестрой Машей, Веста поняла. В прошлый раз Чехов и Левитан не все друг другу сказали. Опять будут долго разговаривать. Для того и приехали.
А вот и флигель Левитана
Художник милый здесь живет,
Встает он очень-очень рано
И тотчас чай китайский пьет.
Позвав к себе собаку Весту,
Дает ей крынку молока
И тут же, не вставая с места,
Этюд он трогает слегка.
Что правда, то правда. В Бабкино Левитан писал много. Это Веста могла подтвердить под любой присягой. Конечно, хотелось бы, чтоб он поменьше работал и пошел с ней на охоту. Или на худой конец, просто побегать вдоль реки. Ведь какое счастье, пробежаться вдоль реки во весь дух. Чтоб ветер свистел в ушах!
Но бегал Левитан чрезвычайно редко. Разве только иногда, наперегонки с ней. Хотя, такое соревнование заведомо нечестно. Все-таки у нее четыре лапы, а у него всего две ноги.
Дни Весты протекали в ожидании и нетерпении!
Наконец-то! Свершилось! Веста с Левитаном отправились на охоту. Поначалу все складывалось замечательно. К Чехову приехали еще много гостей. Старший брат, Николай, (тоже художник!), Костя Коровин, (тоже художник!), с какой-то девушкой, Мария Киселева, жившая неподалеку с своем имении с дочерью. Людей собралось очень много и потому Левитан вечером заявил. Утром он пойдет и настреляет уток. Чтоб всех прокормить. Веста возрадовалась.
"Веселится и ликует весь народ!".
Вышли рано, когда все еще спали. Дичи вокруг!, так и выпархивали из-под каждого куста. Никого не боялись. Во весь голос крякали, перекликались. Совсем обнаглели! После каждого выстрела Веста бросалась в сторону предполагаемого падения птицы и, ошалев от счастья, искала. Все чувства обострились до крайности. Параллельно она слышала даже пение жаворонка над соседним полем за много километров. Левитан стрелял много, но ни разу не попал. Веста устала до ужаса. Побегай, туда-сюда, туда-сюда. И главное, все попусту!
Это издевательство продолжалось бесконечно. Уже и солнце поднялось в зенит.
Когда силы кончились, Веста легла с ног хозяина и демонстративно тяжело дыша, как паровоз, начала сверлить его возмущенным взглядом. Но Левитан почему-то только легкомысленно усмехался. И вдруг страшное подозрение закралось в охотничью душу Весты. Левитан специально стреляет мимо!!! Он почему-то жалеет дичь!
Ужас, позор, несмываемое пятно бесчестья!
Веста напряженно всматривалась в глаза хозяина, но его, слегка виноватая улыбка и недоуменное пожимание плечами, ничуть не прояснили ситуацию.
Ах, как ей хотелось в эту минуту тяпнуть его как следует. За пятку. Чтоб осознал всю ответственность.
Когда вернулись домой, Веста от стыда не могла смотреть людям в глаза. Залезла под крыльцо и не вылезала до самого вечера.
На следующий день у Весты все из лап валилось, а Левитан, (не иначе, из чувства стыда!), решил оправдаться. Заявил, идет в лес по грибы. И вызвал на соревнование Марию Киселеву, что уж совсем глупость. Киселева была местной жительницей и знала грибные места как свои пять пальцев. А Левитан знал только свои краски.
Весь день Веста с Левитаном бессмысленно шатались по лесу. Он набрал полную корзину. Потом снял рубашку, завязал рукава морским узлом и набрал в нее еще столько же. А вокруг, между прочим, глухари и рябчики так и шастали по кустам.
К концу дня все сидели на крыльце и пересчитывали грибы. Веста в этом не участвовала. Во-первых, считать умела только до двадцати с хвостиком. А во-вторых, грибы ее не интересовали вовсе. Мало ли что там в лесу растет.
Следующий день и того хуже. Все пошли собирать ягоды.
Подлинный охотник не может пасть так низко!
Люди вообще крайне неразумные существа. Глядя на них, у Весты постоянно возникали недоуменные вопросы.
Почему они едят за столом Не проще ли всю еду разложить во дворе на траве. Всем сидеть вокруг, кто где хочет. Зачем все эти тарелочки, вилочки, ложечки
Зачем сосед выращивает помидоры и огурцы, когда они продаются на лотках возле станции
Зачем Левитан перерисовывает природу на холсты Каждый может и так посмотреть. В крайнем случае, можно указать пальцем. Или просто рамочку повесить. И никаких тебе масляных красок!
Ой, что вчера было! Что было!!
Веста легкой трусцой бежала от речки к дому Чеховых, когда в саду под развесистым дубом увидела странную сцену.
На скамейке сидела Маша, сестра Антона, с книжкой в руках и щеки ее пылали, как закаты на картинах ее любимого хозяина. А сам любимый хозяин стоял перед Машей на коленях, (вернее, только на одном колене!), и что-то пылко ей рассказывал. Веста сразу почуяла неладное.
Подобную сцену она видела на картинке в каком-то иллюстрированном журнале. Слышала от одной знакомой собаки, эти сцены заканчиваются угрожающим словом "свадьба". К такому повороту событий Веста была абсолютно не готова. Делить любимого хозяина она ни с кем не собиралась.
Слава Богу, к этому оказалась не готова и Маша. Чуть не заплакав, она помотала головой, поднялась со скамейки и ушла в дом.
А сам Левитан поднялся с колена, сел на скамейку и погрузился в глубокое раздумье.
-- Никто нас с тобой не любит, Весточка! -- сказал Левитан, когда очнулся от раздумий и увидел перед собой Весту.
С этим Веста никак не могла согласиться. Ее и Левитана любили все. И Антон Чехов, и Софья Кувшинникова, и брат Антона Николай. И еще много-много всяких других художников...Нестеров, Серов, Коровин, Поленов, братья Васнецовы, Суриков...Всех их Веста знала в лицо. И по запаху красок. Все они по очереди, а иной раз и все вместе приезжали к ним с Левитаном в гости.
Но это вовсе не значит, что надо перед всеми становиться на колени. А потом еще "жениться". Или того хуже, "выходить замуж". Гораздо лучше еще раз сходить на охоту. Может, все-таки повезет.
Весту многое просто возмущало в Левитане. Слишком много друзей, застолий, женщин, бесконечных разговоров...Слишком много масляных красок! Слишком мало охоты!!! Но самое искреннее возмущение вызвало у нее известие, у хозяина, видите ли, "болит сердце". Как это! Чего проще, вышел на поляну, нашел нужную траву, пожевал. Любую болезнь, как корова языком. Сама она неоднократно пользовалась этим народным средством. Была всегда весела и здорова. За исключением случаев, если съела что-нибудь не то. Пару раз Веста приносила в зубах пучок подходящих трав, но Левитан только легкомысленно усмехался. Целовал ее в нос и выбрасывал траву в окошко. Все зло от масляных красок! Все "болезни сердца" от них!
Собрать бы все краски, да закопать!
Веста начала тихо ненавидеть переезды с места на место. В конце концов у нее, (думала она!), есть в Саввинской слободе собственный дом, своя подстилка между диваном и буфетом. Хозяйка, ее маленькая бестолковая дочка. Леса, поля, речки и болота в округе. Все свое, знакомое, родное. И нечего по чужим гостям мотаться без толку. Покидая гостеприимное Бабкино, прощаясь с милым Антоном и ласковой Машей, Веста твердо решила. Это последнее в ее жизни "путешествие".
Наивная душа! Как жестоко она ошибалась. Судьба уготовила ей постоянные переезды с места на место.
6
Поездка на Волгу ошеломила Весту! Что она видела до этого. Хилые речки. Уча, Истра, озера, болотца... А тут...Бесконечная гладь до горизонта. Огромные "дома", (пароходы!), сами плыли по воде и перекликались басовитыми гудками. Пронзительными криками им отвечали наглые чайки. Голова кругом!
Левитан, Софья и Веста почти сутки плыли на пароходе. Веста постоянно перебегала от одного борта к другому, смотрела во все глаза, вдыхала незнакомые речные запахи и не переставала изумляться. Сошли на пристани в маленьком городке.
-- Плес! Плес! -- восторженно шептали Левитан и Софья.
Из-за шума парохода Весте послышалось: "Пес! Пес!". Шерсть у нее на загривке, (на всякий случай!), встала дыбом. И совершенно напрасно. Поводов для ревности у нее не было никаких. Чуть в отдалении на правом берегу Волги возвышалась покатая гора. С очаровательной церковью на самой вершине. Остановились в единственном в Плесе большом кирпичном, двухэтажном доме. Из его окон открывался вид на Волгу и покатую гору с церковью на самой вершине.
...Через несколько десятилетий эту гору окрестят "левитановской". В этих местах художник напишет целый ряд выдающихся полотен. Среди них, знаменитая "Над вечным покоем"...
Волжская вода на вкус была значительно вкуснее истринской. И даже любой озерной. Мягкой, чуть терпкой и восхитительно чистой. Каждые полчаса Веста бегала к реке, глотала живительную прохладу и никак не могла утолить жажду.
Следующим утром поехали кататься на лодках. Естественно, далеко не заплывали. Сильное течение могло отнести лодки так далеко, что и к вечеру не вернешься в Плес. Заводи, песчаные отмели! Ах, какой простор! Какой свежий ветер!
Одну из картин, написанных на Волге, Левитан так и назвал. "Свежий ветер!". От нее просто веяло прохладой и свежестью. Весте очень нравилась эта картина!
С возрастом у Весты начал заметно портиться характер. Что неудивительно. Лишите моряка моря, увидите, что будет
В Болдино Владимирской губернии, где Левитан с Софьей Кувшинниковой, (и разумеется, с Вестой!), тем летом снимал дом, места для охоты были самые подходящие. С точки зрения любой здравомыслящей охотничьей собаки.
В тот день они втроем вышли из леса на какую-то пыльную дорогу. Левитан, потрепав Весту по загривку, весело сказал:
-- Завтра идем на охоту! Готовься!
-- Га-ав!! -- громко и радостно взлаяла Веста. Что в переводе на человеческий означало: "Всегда готова!".
Но хозяин вдруг почему-то нахмурился и начал напряженно всматриваться вдаль. Хотя смотреть было не на что. Дорога, убегающая вдаль. Ничего больше.
-- А ведь это...Владимирка! -- удивленно воскликнул он.
Подошедшая Софья принялась охать и ахать. "Ох, та самая! Ох, она и есть!". Веста насторожилась. Всю дорогу до дома эта парочка только и говорила, о каких-то "кандалах" и каких-то "арестантах", которых когда-то вели по этой дороге прямиком в Сибирь. А уже на следующее утро Левитан и Софья схватили под мышки этюдники и вприпрыжку побежали на эту самую дорогу. А на ней, кроме пыли, рытвин и ухабов, ничего интересного.
Веста решительно отказывалась понимать. Эта неразумная парочка уселись на обочине и принялись писать этюды. Будто дорог не видели.
Веста не выдержала и, когда Левитан отошел к Софье, что-то там подправить в ее этюде, незаметно потянула зубами за ремень этюдника.
Этюдник упал с треноги прямо на землю. Краски и кисти рассыпались по траве. Левитан вскрикнул, как раненная чайка, и бросился поднимать тюбики, краски, кисти. Отряхивал их, вытирал от пыли и травы. При этом грозно поглядывал на Весту.
Веста, широко распахнув свои красивые глаза, удивленно смотрела на хозяина и делала вид, будто она вовсе ни при чем.
Левитан строго погрозил ей пальцем и вновь принялся за работу.
Нехороший осадок у Весты остался от "Владимирки".
Суровую зиму пришлось провести в Москве. Самой Москвы Веста, честно говоря, и не видела. Да и особенного желания не было. Шум, грохот, сплошные прохожие, лошади, телеги... Пришлось терпеть. У Левитана появилась собственная мастерская. Савва Тимофеевич Морозов, фабрикант и меценат, уступил ему свою на очень льготных условиях. Он был горячим поклонником Левитана и, тайком от знакомых, брал у него уроки живописи.
Мастерская Весте не понравилась категорически. Не комната, какой-то вокзальный ангар, весь залитый светом. Хорошего, укромного, темного уголка днем с огнем не сыскать. Пришлось устраивать в углу мастерской подобие конуры. Из старого ящика из-под красок и овечьего тулупа. Можно отвернуться носом в угол и выставить наружу хвост. Чтоб все видели и не шумели.
Но постоянные посетители... Абсолютно бестактные люди.
Первым заявился Третьяков, о котором Веста слышала много хорошего и разного. От него, слава Богу, не пахло масляными красками. Только едким мужским одеколоном. И еще пудрой, которой посыпают сдобные ватрушки. Третьяков осмотрел последние картины Левитана, выбрал две из них, ("Золотой Плес", "После дождя"), и заявил, покупает обе еще до выставления на всеобщее обозрение.
На Весту Третьяков не обратил ни малейшего внимания. Плохо воспитан. Что неудивительно. Сквозь мужской одеколон, от него за версту несло сразу двумя кошками. Третьякову, (в смысле отношения к сестрам меньшим!), до Антона Чехова, как до звезды.
Не успела закрыться дверь за Третьяковым, ввалился Нестеров. Со своей картиной "Видение отроку Варфоломею". На картину Веста даже не взглянула. В отличии от Левитана, который так впился в нее глазами, будто хотел съесть. Полчаса стоял в неподвижности, как столб у дороги по имени "Владимирка".
Веста уже начала задремывать в своей конуре-ящике, когда Левитан неожиданно громко закричал:
-- Картина хороша, успех будет!
И бросился обнимать Нестерова. Тот отбивался, как мог и бубнил невразумительное:
-- Бог кистью водил!
Вообще, Нестеров нормально разговаривать не умел. Всегда именно бубнил. Чтоб понять, что он хочет сказать, Весте всегда приходилось очень напрягаться. И пахло от него почему-то древесными стружками и столярным клеем. Хоть он тоже, как Левитан, был художником.
Веста отворачивалась к стене и вспоминала прошедшее лето...
...В лесу куковала кукушка. Софья Кувшинникова остановилась посреди поляны и, рассеянно улыбаясь, начала вопрошать:
-- Кукушка! Кукушка! Сколько мне жить на этом свете
"Это не Кукушка, а Кукух!" -- мрачно подумала Веста. "Откуда ему знать, сколько кому жить. У него своя забота, подозвать подругу. Он уже гнездо соорудил, вот и старается".
Но Софья Кувшинникова этого явно не знала. Она стояла посреди поляны и, рассеянно улыбаясь, загибала на руках пальцы.
...Через два года Софья Кувшинникова бросится выхаживать какого-то, совершенно незнакомого ей, одинокого больного человека. Она заразится сама и буквально растает, как свечка в несколько дней...
Ждать Весте на поляне пришлось довольно долго. Софья насчитала уже больше сотни лет и явно перешла на вторую сотню.
Лично Веста была убеждена, они с любимым Левитаном будут жить очень долго. И умрут в один день.
Почему-то в лесу вспоминался очень нелепый случай.
Тем днем хозяин выкинул форменную глупость. Они втроем гуляли вдоль Волги и любовались видами. Левитан взял с собой ружье. Когда Софья присела на скамейку под деревом передохнуть, он зачем-то подстрелил чайку. Положил возле сидящей на скамейке Софьи и сказал трагическим голосом:
-- Я имел подлость убить чайку! Кладу ее у ваших ног!
Вообще, чаек Веста недолюбливала. Визгливая, противная птица. Питается исключительно отбросами. Но все равно, подстреливать ее не было никакого смысла. Она не фазан, не тетерев и не кряква.
Люди делают очень много глупостей!
К вечеру втроем пошли в лес хоронить чайку. Очень торжественно. Только духового оркестра не хватало. Софья даже слезу пустила. И пообещала все рассказать Чехову. Мол, сюжет для небольшого рассказа. Левитан постоянно извинялся и поклялся, ничего такого он себе больше не позволит.
Той суровой зимой Веста только и делала, что вспоминала весну. В ушах постоянно звучал гомон птиц из садов и рощиц, шебуршание жуков в пробивающейся сквозь еще холодную землю траве, в нос наплывали запахи молодых, только что лопнувших почек. Веста дремала. Глазеть на бесконечные морозные узоры на огромных окнах мастерской вовсе неинтересно. Она закрывала глаза. Чаще всего видела один и тот же дурацкий сон. Черный жук в траве внезапно увеличивался в размерах, обрастал шерстью и превращался в огромного черного кота, который нагло помахивая хвостом, убегал от нее по длинной извилистой тропинке. Веста со всех лап бросалась за ним, но никак не могла догнать. "И вечный бой! Покой нам только снится!"
Черный кот внезапно резко останавливался, оборачивался, разевал розовую пасть, вставал на задние лапы и... превращался в Левитана. Приходилось просыпаться и переворачиваться на другой бок. Веста давно заметила. На левом боку всегда одна глупость снится. Устраиваясь удобнее на правом боку, Веста бросала взгляд на хозяина. Всю зиму она видела одну и ту же картину.
Левитан стоит за мольбертом и пишет. Той зимой он работал сразу над двумя полотнами. Посреди мастерской стояли два мольберта. Он постоянно переходил от одного к другому. И обе картины назывались "Золотая осень".
Однажды, когда его не было дома, Веста села между мольбертами и начала сравнивать. Насчитала более пятнадцати различий, хотя на той и на другой была самая обыкновенная осень. Почему Левитан назвал их одинаково Непонятно!
7
Антон Чехов уезжал на Сахалин. Провожали двое-трое знакомых. И Веста с Левитаном. Перед вагоном по платформе сновали купцы в солидных картузах, мещанки с мешками, крестьяне в домотканых одеждах, тоже с мешками за плечами.
Левитан стоял рядом с Антоном, поскольку решил ехать с ним, проводить до Сергиевого посада. Времени до отхода оставалась совсем немного. Провожающие молчали, все уже было сказано. И вдруг со стороны вокзала показалась фигура доктора Кувшинникова, мужа Софьи. Он шел вдоль вагонов прямо к Чехову. Провожающие как по команде скосили глаза на Левитана, (всем были известны его отношения с женой доктора), но художник никак не отреагировал.
Доктор Кувшинников подошел к Чехову, обнял и торжественно вручил флягу с коньяком.
-- В дорогу! От нас с Софьей! -- улыбаясь, сказал он.
Все провожающие облегченно выдохнули. Явно ожидали совсем другой развязки. Чехов поблагодарил и спрятал флягу в карман.
-- Клянусь, распечатаю ее только на берегу океана!
Возникла неловкая пауза, нарушил которую все тот же Кувшинников. Он дружелюбным тоном обратился к Левитану:
-- Давненько не виделись, Исаак Ильич! Заходите. В моем доме вам всегда рады. Ваш талант для нас источник радости...
Этих слов Веста не слышала. Она стояла в купе вагона на задних лапах, выглядывала в окно и очень волновалась за Левитана. Как бы они с Чеховым не опоздали и не отправили ее одну на Сахалин. Но все закончилось и в этот раз благополучно.
Провожающие одновременно заговорили. Звякнул третий раз колокол. Чехов и Левитан едва успели вскочить в вагон. Провожающие долго махали им вслед.
Слухи о необычайной картине Левитана "Омут" начали гулять по Москве еще задолго до ее написания. Баронесса Вульф, в имении которой гостил художник с Софьей Кувшинниковой, (и разумеется с Вестой!), ежедневно оповещала письмами всех знакомых. Левитан пишет "Нечто"!
Картина действительно получалась необычной. И нетипичной для уже сложившегося известного пейзажиста. Во-первых, размеры! Целых четыре аршина, вместе с рамой. Он никогда не писал таких больших полотен. Во-вторых, сюжет был навеян мотивами "Русалки" Пушкина. С подсказки баронессы Вульф. Что не очень несвойственно пейзажистам вообще, Левитану в частности. И в третьих, Левитан писал "У омута" прямо с натуры. Без предварительных этюдов, "без пристрелки". Что тоже крайне редко встречается в среде живописцев.
Письма баронессы ходили по рукам, пересказывались из уст в уста, читались вслух в гостиных и салонах. Москва художественная волновалась.
Веста была очень довольна. Каждое утро картину, точно икону, грузили на огромную тележку и везли к старой мельнице. Левитан и Софья толкали тележку. Вернее, тянули ее за веревки, как заправские бурлаки с картины Репина "Бурлаки на Волге". Веста бежала впереди и указывала точное направление, чтоб не сбились с пути. Потому что смотрели они только друг на друга.
Пока Левитан писал, Веста постоянно прогуливалась возле воды, взад-вперед, и напряженно ожидала появления чёртенят. Собственными ушами слышала, "в тихом омуте, чёрти водятся!". Знала, они размером с кошку или небольшую собаку. Тоже с хвостом, но почему-то с рогами на голове. Как у коровы. То-то хозяин обрадуется, когда она вынырнет из воды, вылезет на берег, отряхнется и положит к его ногам чёртенка. Несколько раз она уже делала "стойку" у самой воды, превращалась в сжатую пружину, но все бестолку. Заловить хотя одного чёртенка так и не удалось.
Не водятся они в тихом омуте!
Впечатление от картины было восторженным. "У омута" одобряли все. Кроме одного человека, Третьякова. И хотя он без колебаний купил картину для своей галереи, тактично и крайне деликатно попросил художника "доработать воду".
Левитан и сам был недоволен. Еще долгие месяцы он писал и переписывал "воду". Делал все новые и новые варианты. Пока не добился нужного эффекта.
Весте перестала нравится Софья Кувшинникова. Все началось с раздраженного тона. Почему-то вдруг Софья принялась делать замечания ее любимому Левитану. Это ей не так, то не эдак! Сначала требовала, чтоб Левитан "удалил" Весту! Дескать, она его к ней "ревнует". Не дает уединиться. Вот уж глупость! Никогда Веста не ревновала любимого Левитана ни к одной из женщин. Разве только самую малость.
Пусть себе "уединяется" с кем угодно. Хоть с хозяйкой. И играет с ней в карты, в подкидного дурака. Лично Весте абсолютно все равно. Она не вникала в отношения Софьи с Левитаном. Своих забот полна пасть. Но когда начались постоянные придирки к ее любимому хозяину, решила разобраться. Выяснила следующее...
Антон Чехов написал рассказ "Попрыгунья". Софья почему-то возомнила себе, будто Чехов ее описал в главной героине. "Попрыгунью" Веста не читала, но если б о ней написали рассказ, она бы только радовалась и гордилась.
Софья Кувшинникова наоборот. Оскорбилась и обиделась. И почему-то начинала "пилить" Левитана. Хотя уж он-то здесь абсолютно ни при чем. Левитан обычно тут же хватал ружье и убегал с Вестой в лес. Оставлял Софью одну рыдать в большом доме. Веста радовалась. Во-первых, Софье так и надо. Нечего тут из себя хозяйку корчить. Во-вторых, они с любимым Левитаном наконец-то (!) по-настоящему поохотятся. Но в лесу Левитан постоянно перезаряжал ружье и просто палил вверх. Поначалу Веста подумала, хозяин сошел с ума. Палить куда попало может только ненормальный. Но потом поняла. Хозяин так выражает свое отношение к Софье.
Веста сидела под кустом и морщилась после каждого выстрела. Ей хотелось закрыть глаза и заткнуть себе уши, чтоб не видеть и не слышать этих "диких" выходок Левитана. "Дикая" охота закончилась неожиданно. Софья собрала свои вещи и уехала на станцию. Левитан не поехал ее провожать. Веста вздохнула с облегчением.
8
Вообще-то, если совсем начистоту, мужчины нравились Весте значительно больше женщин. Взять хотя бы художника Серова, еще одного из друзей Левитана. У него в гостях Веста побывала недавно.
Симпатичный человек. Постоянно напевал себе под нос какие-то легкомысленные песенки: "Ля-ля-ля! Тру-ля-ля!". Подобных песенок Веста не любила. Предпочитала серьезную классическую музыку. Когда Софья Кувшинникова играла на рояле, Веста забиралась под него и вдумчиво слушала. Классическая музыка находила в ее душе самый живейший отклик. Под нее хорошо мечталось.
Серов еще на пороге дал Весте в зубы огромную бычью кость и разрешил устроиться на большом кожаном диване. Сам тут же принялся рисовать портрет Левитана. Полнейшая гармония. Любимый хозяин сидит себе в кресле в глубокой задумчивости, (в своем привычном состоянии!). Серов увлеченно пишет его портрет. Веста на диване разбирается с костью. Каждому свое! Кость попалась невероятных размеров и отменного вкуса. Веста обгрызала ее со всех сторон и была на седьмом небе.
Серов с Левитаном изредка перебрасывались фразами о каких-то "западниках", которые вознамерились "разрушить великий русский реализм". Веста особенно не прислушивалась. Ни одного "западника" она в глаза не видела.
Но если б встретила, тут же бы тяпнула за пятку!
Все хорошо, если бы не дурацкие "путешествия"! На этот раз поехали в Горки. В имение Анны Николаевны Турчаниновой. Веста по наивности надеялась, хоть там не будет женщин. Как жестоко она просчиталась!
У Анны Турчаниновой было целых три дочери. Она другой красивее. И сама Анна тоже, была очень красивой женщиной. Мужчин же в поместье не было вовсе.
"Из огня, да в полымя!".
-- Я имел подлость убить чайку! Кладу ее у ваших ног!
Эту фразу Веста услышала, когда неожиданно выбежала из-за угла дома. На скамейке сидела Анна Турчанинова и закрывала лицо платочком. А любимый хозяин стоял прямо перед скамейкой и сверлил Анну пронзительным взглядом. Между ними лежала подстреленная чайка.
У Весты в голове началась путаница. Она могла поспорить, (хоть на мешок костей!), подобную сцену уже видела. Только в тот раз вместо Анны Турчаниновой была Софья Кувшинникова.
-- Дорогой, я не понимаю. -- говорила Анна. -- Очевидно, чайка...это какой-то символ Вы такой нервный, измотанный...
Левитан присел на скамейку, рядом с Анной и они начали о чем-то долго и нудно разговаривать. Веста не стала слушать, пошла по своим делам. Но в душе у нее образовался абсолютный кавардак.
Бедная Веста! Чтоб с ней сталось, если б она попала на спектакль МХАТа и увидела сцену, где Треплев кладет к ногам Заречной подстреленную чайку. Наверняка бы, громко залаяла. Хотя собаки, (пока еще!), слава Богу, в театр не ходят!
А через два дня Веста услышала, как Анна Турчанинова, плача, умоляла поехать за лекарем. Мол, Левитан стрелял себе в висок из револьвера, но промахнулся. Хозяина Веста не видела целый день. К нему не допускали. Она не очень верила, потому что внутреннее чувство, (интуиция!), ничего такого трагического ей не подсказывало. А интуиции она верила очень.
Только ближе к вечеру Веста проскользнула между Анной и ее дочерью в приоткрытую дверь. Левитан действительно сидел за столом с забинтованной головой и что-то писал. Увидел Весту, виновато пожал плечами и сказал:
-- Прости меня, Весточка! Чуть было не сотворил глупость. О тебе и подумать не успел. Ты бы без меня пропала.
Что правда, то правда. Без Левитана Веста не мыслила себе вообще никакой дальнейшей жизни. Собачья любовь умнее и тоньше!
Веста увидела сидящего на заборе соседского кота. И ненавязчиво предложила ему сыграть в жмурки. Или в догонялки. Разумеется, чтоб охотником была она, преследуемым тигром, он. Кот наотрез отказался. Зашипел, как сковородка и даже когти показал. Деревенщина! Всем котам следует на лапы надевать намордники!
Жизнь в усадьбе Турчаниновых текла как и в Саввинской слободе. Тихо, размеренно и скучновато. Без всякой охоты! И ничего такого трагического Весте ее интуиция не подсказывала, хотя любимый хозяин лежал пластом на кровати и мрачно сверлил взглядом потолок. Даже к завтраку и обеду не выходил.
Анна Турчанинова и, особенно, ее старшая дочь Варенька, явно влюбленная в Левитана, были противоположного мнения. Вечером Веста собственными ушами услышала, как Анна, склонившись над письмом, взволнованно шептала:
"Дорогой Антон Павлович! Умоляю, как только представиться возможность, приезжайте! Левитан совсем плох..."
Антон Чехов, как всегда, бросился вытаскивать друга из болота "мерихлюндии" и был поражен красотой старинного особняка с белыми колоннами и огромным заросшим садом. Красавица-хозяйка и ее милые дочери тоже не остались незамеченными. Впрочем, все это он подробно описал в "Доме с мезонином".
Главной его заботой был, разумеется, Левитан.
Веста, пристально наблюдала за странными манипуляциями доктора с какими-то лекарствами, вслушивалась в его тихие речи и не могла разгадать загадки. Каким таким волшебным способом он приводил в чувство ее любимого хозяина.
После визитов Чехова, к Левитану возвращалось его обычное самочувствие. "Болезни сердца", (заодно с "мерихлюндиями"!), куда-то испарялись. Художник опять становился веселым, бодрым и жизнерадостным.
Каким его Веста увидела в первый раз.
9
Дом Поленовых славился гостеприимством. По Москве ходили легенды о хлебосольстве и щедрости хозяев. Сам Василий Дмитриевич развлекал многочисленных гостей веселыми историями, которые с ним постоянно случались в поездках по Европе. Не отставала от него и хозяйка, Наталья Павловна. Будучи сама талантливой художницей и писательницей, она всегда умела поддержать разговор, легко разрешить любой спор об искусстве или политике. Отличная кулинарка, она своими разнообразными блюдами умела угодить любому гостю.
Левитана с Вестой торжественно пригласили на обед. В письменном виде. Они явились в строго назначенное время и были приняты самым радушным образом. Левитана усадили по правую руку от хозяина. Глаза его начали разбегаться от разнообразия блюд на столе. Весте отвели специальное место в углу гостиной около камина. Поставили перед ней вкуснейшее блюдо из цыплячьих потрохов. Наталья Павловна собственноручно повязала ей на шею салфетку. Веста была даже довольна, что она обедает отдельно от остальных гостей. Всегда злилась, если глазеют, когда она ест. Поглощение пищи, процесс интимный. И нечего поглядывать!
У Поленовых Веста чувствовала себя очень комфортно. С удовольствием бы осталась у них жить. Но Левитан был другого мнения. Наверняка, из-за сеансов "позирования". Василий Дмитриевич, после ухода Саврасова из Училища, взял под свое крыло Левитана. Стал вторым Учителем. Потому когда попросил Левитана позировал ему для новой картины, разумеется, тот не посмел отказаться. Хотя внутренне сопротивлялся. Перед сеансом Левитана обрядили в странные восточные одеяния. Нахлабучили на голову чалму и даже слегка подмазали лицо гримом. Получился самый натуральный "бедуин".
-- Самый натуральный бедуин! -- восторженно потирая руки, говорил Поленов. -- И незачем ехать в пустыню!
Веста даже позавидовала!
Сама бы с удовольствием вырядилась "бедуином". Пару раз она даже вопросительно заглядывала в глаза жене Поленова, Наталье Павловне, но та, (надо отдать ей должное!), сразу поняв желание Весты, только, молча, прикладывала палец к губам.
1О
Веста лежала на открытой террасе большого дома и медленно погружалась в утренний сон. С каждым днем сладостная дрема все плотнее окутывала ее своими ласковыми, нежными объятиями. На другом конце террасы хозяин писал очередную картину. Веста не заглядывала ему через плечо, (уже трудновато вставать на задние лапы, возраст не тот!), но знала, Левитан пишет "Март".
Март замечательный месяц. Таких всего два в году. Сентябрь и март. Март самый волнующий месяц в природе. Еще лежат синие сугробы и привычно поскрипывают полозья саней у крыльца соседнего дома. Но с крыш уже нависли длинные сосульки и с них мерно падают искрящиеся капли. Воздух свеж и чист.
Веста, не открывая глаз, глубоко вздыхает. По-человечьим меркам ей уже далеко за семьдесят. Суставы ломит к непогоде, зрение уже не то, да и особенного желания куда-то бежать, как раньше, кого-то преследовать, насыщаться все новыми и новыми впечатлениями, запахами и звуками уже тоже нет.
Веста давно смирилась даже с запахом масляных красок. Если б он внезапно исчез, испарился, всерьез бы озаботилась. Любимый Левитан и этот запах, отдающий керосином, давно уже стали содержанием ее большой собачьей жизни.
Веста, щурясь от яркого мартовского солнца, вздыхает. Позади огромная, полная тревог и волнений, страданий и бурных всплесков ликующей радости собачья жизнь. Ей повезло, ничего не скажешь. Постоянно рядом, (ну, почти постоянно! Если выкинуть из памяти все его многочисленные отлучки), был любимый хозяин. Друг, товарищ, первая и единственная любовь.
Веста щурится от солнца и улыбается. Сытная еда, теплый дом, любимый хозяин. Что еще нужно охотничьей собаке, чтоб встретить старость.
В марте всегда возникает странное, обманное ощущение, будто все еще впереди. Все еще возможно, достижимо. Именно об этом во все горло кричат с каждой ветки ошалевшие от наступившей весны птицы.
Картина Левитана "Март" была единодушно принята любителями и знатоками, как явление в пейзажной живописи. Художнику, действительно, удалось невозможное. Передать ощущение надвигающейся радости, близких и волнующих перемен.
Той поздней осенью ученики московского Училища живописи, ваяния и зодчества наблюдали необычную картину. Во дворе Училища рабочие сгружали с повозок бочки с посаженными в них березами и елями, целые кусты, горы мхов, различных размеров пни и коряги, горы веток. Командовал разгрузкой недавно назначенный руководителем пейзажной мастерской профессор Исаак Ильич Левитан.
Ему всего тридцать девять лет, но выглядит он значительно старше. Почти старик. Все в Училище знают, Левитан серьезно болен.
Когда на следующий день ученики пейзажной мастерской переступили порог аудитории, их взорам предстала фантастическая картина. Они оказались в настоящем лесу.
-- Проходите! Начнем занятия! -- весело командовал профессор.
Ученики расставляли мольберты и в легком недоумении переглядывались. Такого в Училище еще не бывало.
-- Мой учитель, великий Саврасов постоянно говорил: "Любите природу! Только в ней источник подлинного вдохновения!".
Профессор на секунду замолчал и провел ладонью по лицу, будто хотел смахнуть невидимую паутину. Ему на мгновение показалось, он слышит знакомый, веселый лай. Почудилось, прямо здесь в аудитории, из-за кустов вот-вот покажется знакомая, улыбающаяся морда.
-- Продолжим занятия! -- твердым голосом продолжил он. -- У нас очень мало времени!
Левитан пережил свою красавицу, охотничью собаку Весту на два года. Он прожил всего сорок лет. Фантастически мало для человека. Катастрофически мало для художника. Но он успел главное. Он создал целую галерею невероятно талантливых полотен. Отныне само понятие "русский реалистический пейзаж" будет неразрывно связано с его именем. Левитан и "У омута". Левитан и "Над вечным покоем", Левитан и "Золотая осень"...
Еще долгие годы в окрестностях Бабкино, что под Новым Иерусалимом на реке Истра, и в полях Саввинской слободы, и в заливных лугах Старого Плеса, местные жители будут вспоминать необычную парочку. Длинноволосого, бородатого художника с двустволкой наперевес и его огненно-рыжую охотничью собаку.
В воспоминаниях местных жителей, они будут носиться по полям и лугам, обгоняя друг друга, и радостный лай будет сливаться в восторженном дуэте с веселыми криками художника...
Неожиданно художник остановится, сорвет с головы широкополую шляпу, высоко подбросит ее в воздух и, вскинув ружье, выпалит по ней из обоих стволов. От двух ударов дроби шляпа взмоет еще выше и полетит далеко-далеко.... Туда, где заливные луга уже вплотную подходят к самой реке...
А художник и его огненно-рыжая собака наперегонки помчатся к реке, кто быстрее. Естественно, первой добежит она, охотничья собака со странным именем Веста. Она отыщет продырявленную шляпу среди зарослей камыша, схватит ее цепкими зубами и помчится назад, навстречу своему любимому хозяину...
Так они и будут бежать навстречу друг другу...Огненно-рыжая охотничья собака и длинноволосый, бородатый художник...
Оба радостные, взволнованные, счастливые... | proza_ru |
Я ходил по граням,
И бывал за пределом,
Я душою был ранен,
И сознанье хрипело,
Только что-то спасало,
От разрыва мне сердце,
Гладил ангел устало,
Потихоньку по шерсти,
Я теперь стал мудрее,
Не снимаю одежды,
И душе в них теплее,
Не теряю надежды,
Я люблю, как умею,
Ни о чём не жалею! | stihi_ru |
http://www.stihi.ru/2013/09/23/6097
Язон ваш мне не нравится ни разу:
Явился в гости - и руно попёр, зараза!
Погиб бы иль в темнице сгнил, седея,
Когда б ему не помогла Медея.
Ну что же - поделом, он кончил плохо,
Так что теперь о медном гроше охать
Герой ли, царь - подход один для многих:
Харон отнюдь не мзду берёт - налоги!
Людишки - что Живут себе да мрут;
Учёт и перевозка - это труд!
Вершит их беспристрастный (как закон),
Бессменный пристав ТАртара - Харон.
(Конкурс Пародий Бонуфикс-9.
Единомышьленники) | stihi_ru |
Я не люблю чресчур красивых слов,
Чье звучание сравнимо с осязанием шелков.
Уж лучше по простому добраться до морали,
И будет на века она прочнее стали!
В голове не всегда, то что из уст вылетает,
Все мы люди, и такое бывает.
Иной раз скажешь, не подумав что будет,
А кто-то обиду, за век не забудет.
Сила слова неизмерима, оно обжигает,
Со скоростью ветра небес достигает,
С ним всегда нужно быть осторожным,
Чтобы не отвечать за последствия позже. | stihi_ru |
Ты прости мне мою натуру,
Гордый нрав и поганный слог
Не читай моего посланья
Не хотела тебя разбудить..
И не думай, что я скучаю,
Лишь сегодня взяла тоска..
Больно бьет тишина немая
Не решенных проблем до конца,
И уже наготове рифмы,
Да не пишет моя рука.
Я здорова, спроси любого!
Я здорова, услышь меня..
Мне казалось, что наша разность,
Лишь причина любить сильней.
Говорят: "Все проходит!".. Странно!
Ты ведь тоже так говоришь
Но похоже, не все проходит.
Я не плачу, не жду ответ!
Я лишь думаю, чем ты занят
Как живешь без меня теперь
Но сегодня я вдруг онемела -
Среди шума глухой толпы
Мне услышалось имя родное
И я вновь ощутила нас
И сердца в унисон "застучали"
И схватила меня тоска
Да такая, что не описать мне
И подумалось мне тогда:
Если гордость убить свою
мы могли бы простить друг друга
Мне тебя не хватает очень
Твоих глаз, твоих рук и слов
Да и грустно мне, милый, очень
Что мы в городе бродим одном
Но дороги разводит пропасть
И никак не уменьшить ее
И никак не придумать мост
Мне бы снова услышить твой голос
И узнать, как ты там живешь
Мне обнять бы тебя до озноба
И случайно тебе рассказать:
Если б знал ты, как убивает
Человека порой тоска! | stihi_ru |
Стихи сведут меня с ума
Опять я чайник свой сожгла.
В десятый раз уже, наверно.
Беда, такое вдохновение,
Ну, ничего не замечаю,
Пока в стихах своих летаю!
Есть электирический еще,
Только его я не включаю,
Срабатывает автомат,
И сразу свет мне вырубает.
Да, бог с ним, чайник со свистком,
Решусь куплю себе, наверно,
Чтоб не мешало ничего
Стихи писать мне с упоением! | stihi_ru |
Простое Жлобство.
Сегодня были мы с Женой у речки Цна.Но правда в разных двух
Местах!Повыше, и по ниже по течению!Они отдалены на восемь
Километров друг от друга!К Воде по берегу реки мы подходили!
Весна!Растаял Лед !И Цна степенно свои Воды в берегах несет!
Два Места!Их Любовь людей объединяет !СкажитеПочему одно из
Них СтрадаетКак будто Дьявол Душами людей в нем правитЛишь
Оставляя Им всем Праздное,как будто Черти взяли над Природой
Превосходство,и просят для Людей Одно Моральное Уродство
Вот Тригуляй ! Там Церковь и Родник!По берегам растёт Тростник!
Все чистенько!Вода прозрачная у берегов бежит!Наверно Божие
Слово и Молитвы чтят Там!То Слово от Глупых Поступков местность
Охраняет!А по Весне ,что прибивает к берегу из мусора,то Прихожане
Убирают!
А вот ,Другое!Пригородный Лес!Гостиница Турист!Там Зона отдыха Всех
Тамбовчанин !Все та же Цна течёт вдоль берегов!Но что валяется на берегу,
Мне просто не хватает описать Вам слов!Бутылки из под Водки,и баклажки,
Банки из под Пива,разорванные разные пакеты с недоеденной Едой!Кострища
От готовки Шашлыка!
Ответьте МнеКуда девалась Совесть у людей,приехавших на Берег отдохнуть
СлегкаИсчезла Вся КультураКак Свиньи разбросали Все вокруг!А с Пива
Все деревья обсосали в Круг!Ну как Бомжи!
А ведь приехали на Тачках!И не хилых!Куда пропали Все Мозги!
Сложилось впечатление,что Все Им по Фигу!Хоть Им в Глаза Нассы!
Насрали по кустам,Как будто завтра Вновь сюда не захотят приехать!
А если Им сюда подъезд
ЗагородитьТо Вой поднимут!Именно вот Их, туда и надо запустить!С
Условием убрать,почистить Берег!А вдруг у Них в Мозгах,Прозрение замкнёт!
И Эта Шобла Берег уберёт ! В.М.Резников. | stihi_ru |