Datasets:

danasone

/

taiga_proza

like 1

В одном городе жила девочка по имени Дильфуза. Она ходила в пятый класс, но училась, если честно сказать, плохо, хотя считалась уже большой девочкой. Учительница постоянно ставила ей в дневник двойки и очень-очень редко - тройки, потому что Дильфуза была не очень прилежной ученицей. На уроках математики она, например, вертелась по сторонам, дергала подруг за косы, а мальчишек оплевывала пластилином из трубочки. Затем на уроке пения рисовала на парте всяких страшилищ и совсем не учила ноты. Когда наступал урок письменности, Дильфуза ставила кляксы в тетради и размазывала их по всему листу. Сама девочка ходила всегда грязная, неопрятная, ругалась на переменках со всеми, и одноклассники не дружили с ней. На переменках она бегала по коридорам, толкала младшеклассников и стреляла из рогатки по птичкам. И часто попадала в окна и ломала стекла. После этого ее маму и папу часто вызывали в школу учителя и ругали, что они плохо воспитывают ребенка. И родителям было очень обидно, ведь они старались воспитать из Дильфузы хорошего человека. Но, видимо, это им не совсем удавалось, так как Дильфуза продолжала хулиганить и не учила уроки. Вот поэтому учительница ей и ставила плохие оценки, а также делала замечания по поведению. Когда дома мама и папа открывали дневник, то им было стыдно читать, что там написано. Ну, скажите, кому понравится такое: "Дильфуза побила Свету! Родители, зайдите в школу!" или "Дильфуза не слушалась на уроке физкультуры и проткнула мячик! Родители, купите для школы новый мячик". А оценкой "два" в дневнике были исписаны все практически дни учебной недели. - Дильфуза получила двойку на контрольной по рисованию! -- восклицала мама, хватаясь за голову. -- Почему - Ну, и что -- пожимала плечами Дильфуза, которая стояла перед родителями и не чувствовала себя виноватой. -- Я нарисовала большого крокодила... правда, не в альбоме, а на стене. Подумаешь!.. Хотя учительница, сильно рассердилась! Но я же не рисовала в кабинете директора школы! - А почему двойка по чтению -- удивлялся папа, поправляя очки на носу. -- Ты что, не умеешь читать - Умею, но мне не интересно! Я люблю смотреть кино, а не читать! -- отвечала Дильфуза. -- А меня заставляли пересказать историю о Чебурашке и Крокодиле Гене. Лучше бы спросили про мертвецов и вампиров! Я о них больше знаю! - Какой кошмар! -- кричали родители. -- Нам стыдно брать в руки такой дневник! Это позор -- иметь такой дневник! И однажды сам Дневник не выдержал. - Хватит! -- громко воскликнул он. -- Мне надоело быть таким плохим! Меня другие дневники не уважают, потому что я весь в двойках и замечаниях от учительницы! Я ухожу от Дильфузы. Не хочу быть у такой нехорошей школьницы! - А что ты будешь делать -- спросили его тетради и учебники, которые также страдали от нерадивой ученицы (например, Дильфуза часто рвала страницы в книгах или тетрадями била мух на парте). - Я уйду! -- воскликнул Дневник. -- Найду хорошую ученицу и буду у нее жить. Я хочу, чтобы на моих страницах были только пятерки и четверки! И ночью, когда Дильфуза спала, он тихо вылез из портфеля и убежал. Ему пришлось вылезти из окна и спуститься вниз по водосточной трубе. Но едва он очутился на улице, как его окружила банда диких кошек. Вперед вышел самый главный кот по имени Задира. Это был известный в городе хулиган. От него страдали не только птички на деревьях и рыбки в пруду, но даже и собаки, поскольку Задира обижал и их. Нужно добавить, что самая злая собака мечтала никогда не встречаться с этим грозным котом. Задира одевался, как морской пират: ботфорты, тельняшка, шляпа с широкими полями, кинжал за поясом и старинный пистолет. Задира даже один глаз перевязывал черной лентой и курил трубку, чтобы выглядеть очень злым. - Ты куда идешь -- грозно спросил он у Дневника, помахивая своим облезлым хвостом. - Я убежал от Дильфузы, - признался тот. Ему было страшно. Он знал, какой это нехороший кот. - А, это та девочка, которая плохо учится -- спросил Задира, знавший всех плохих школьников в городе. Ведь с многих из таких детей он брал пример. И Дильфуза у него была в самом почете. - Д-да, - заикаясь, ответил Дневник. - Ага! Значит, на твоих страницах одни лишь двойки -- воскликнул кот, пыхтя трубкой. -- Это хорошо! Такой дневник мне нужен. Я покажу его крокодилам - самым страшным хулиганам города - и они, когда увидят такие плохие оценки, сразу примут меня в свою банду. Им нужны только двоечники и плохие ученики. - Нет, нет! -- испугался Дневник. -- Не трогайте меня. Я хочу стать хорошим. Мне нужно найти хорошую ученицу, чтобы у меня были только отличные оценки! - Чепуха! -- отрезал Задира. -- Ты теперь мой! И ты останешься плохим навсегда! -- и он приказал остальным котам схватить Дневник и увести на окраину города, чтобы завтра показать его крокодилам. - Я должен подготовиться к встрече с крокодилами, - объяснил он товарищам. -- И доказать, что это мои оценки! Так добрый дневник попал в плен к котам-пиратам. А на следующее утро Дильфуза, ничего не подозревая, пошла в школу и, когда вновь получила нехорошую оценку, то обнаружила, что дневника нет. Она поискала его сначала в портфеле, потом среди грязных тетрадей, потом под партой, и все равно не нашла. - Дильфуза, где твой дневник -- строго спросила учительница. Девочка была растерянной. - Не знаю, - призналась она. -- Наверное, куда-то пропал... - Вот видишь, - покачала головой учительница. -- Даже дневник не хочет быть у тебя... Так вот, Дильфуза, пока не найдешь дневник, на уроки не приходи больше. Дильфуза фыркнула и вышла из класса. "Домой не хочу -- там меня поругают папа и мама, - стала размышлять она, - лучше схожу в цирк! Там сегодня классное представление!" И она направилась в цирк. Там действительно должно было состояться представление клоунов, акробатов и дрессировщиков с тиграми. На афише было написано, что для детей вход бесплатный. Но возле входа стояла толстенькая билетерша и требовала от всех взрослых билеты, а у школьников что-то спрашивала. - Я школьница -- значит, мне бесплатно можно войти, - сказала Дильфуза, подходя к ней. - Все правильно! Но вход бесплатный только для тех, кто хорошо учится! Покажи дневник с хорошими отметками, я просмотрю, а потом пущу, - ответила билетерша. - Но у меня нет дневника, - развела руками школьница. -- Он исчез. - Плохо, очень плохо, - покачала головой билетерша. -- Если дневники сбегают от учеников, значит, они плохо учились. Таких школьников мы не пускаем в цирк! Наши артисты показывают свои номера только для хороших детишек! - Подумаешь, - фыркнула Дильфуза, выходя из цирка. -- А я вовсе и не хотела посмотреть на всяких там фокусников, жонглеров, акробатов... Лучше я схожу в кино и посмотрю "Ералаш". Но в кинотеатре администратор тоже попросила предъявить дневник, чтобы убедиться, что Дильфуза учится хорошо, и после этого обещала пропустить в зал. Но девочке пришлось признаться, что дневника у нее нет. "Тогда и кино не сможешь посмотреть", - строго сказала администратор. Пришлось девочке уйти. Не смогла она доказать и сотрудникам аттракционов парка развлечений, куда направилась после неудачного похода в кинотеатр, что ходит в школу. Продавщица мороженого отказалась давать девочке пломбир, когда узнала, что Дильфуза учится плохо. И даже автомат по продаже лимонада требовал доказать, что она имеет положительные оценки в школе. И только теперь Дильфуза стала понимать, что без дневника нельзя. Ведь дневник показывает всем людям, кто как учится в школе, как ученик получает знания, как дружит с товарищами, как ведет себя в школе. И если дневника нет, то никто не поверит, что школьник - хороший. Согласитесь, что плохие оценки никто не любит и их владельцам никогда не попасть в самые сказочные места -- в цирк, кинотеатр или парк аттракционов. - Э-э, - опечалилась Дильфуза. -- Действительно, мне нужно срочно найти свой дневник. И нужно хорошо учиться. Но где его найдешь Дильфуза пришла домой и стала искать дневник по всей квартире. Не найдя, она села на стул и заплакала. Тетради и учебники, увидев, что их хозяйка опечалилась, пожалели ее. - Дневник ушел от тебя, потому что ты обидела его! -- сказала тетрадь по арифметике. - Но я его не ругала! -- удивилась Дильфуза. - Ты его обидела тем, что получала плохие оценки, - объяснил альбом по рисованию. -- У меня много твоих двоек, но у Дневника -- больше! Ему было очень стыдно, что его хозяйка такая двоечница. - Но я решила стать хорошей! Я больше не буду! Помогите мне найти дневник! -- взмолилась Дильфуза. Тетради и учебники поверили ей, и сказали, что дневник ушел ночью на улицу и где он, они не знают. Но если Дильфуза возьмет их с собой, то они помогут ей найти беглеца. Девочка обрадовалась и согласилась. Она положила все школьные принадлежности в портфель и вышла на улицу. На улице было тепло. Пели птички, расцветали цветы на клумбах, стрекотали кузнечики и жужжали пчелы, деревья покрылись зелеными листочками. Но где найти дневник Дильфуза в растерянности остановилась. - Давай спросим у воробья, - предложил толстый карандаш, который вылез из коробки. -- Он все знает, ведь везде прыгает и летает. - Это ты хорошо придумал, - согласилась школьница и подошла к воробышку, который прыгал по клумбе и искал червей. -- Дорогой воробышек! Здравствуй. Ты случайно не видел мой дневник - Чик-чирик, чик-чирик, конечно видел, - ответила веселая птичка, которую звали Прыг-Скок. -- Вчера вечером его схватил кот Задира! - Ой-ой-ой! -- запищали тетради и ручки. -- Это очень злой-презлой кот. Морской пират! - А зачем Задире мой дневник -- стала переживать Дильфуза. Воробей с недоумением посмотрел на девочку. - Ха, разве ты не знаешь, что каждый, кто хочет стать настоящим хулиганом, должен показать дневник с плохими оценками. Чик-чирик, а ведь у тебя, Дильфуза, самые плохие оценки в городе, не правда ли - А кому задира хочет показать мой дневник -- испугалась Дильфуза. - Как кому Чик-чирик, у нас в городе есть самые известные хищники-пираты -- это крокодилы. Вот им Задира сегодня и продемонстрирует твой дневник, сказав, что он его. Тогда, чик-чирик, крокодилы заберут его в свою банду! - Надо спасать мой дневник! -- сказала Дильфуза. -- Как же я без него Меня в школу не пустят, а также в другие места. - Чик-чирик, но ведь там у тебя стоят только двойки, тебя с такими оценками никуда не пустят, - заметил Прыг-Скок. -- Зачем тебе волноваться за такой дневник - Ты ничего не понимаешь! -- Дильфуза рассердилась и даже топнула ножкой. - Ведь он стал таким из-за меня! И я решила исправиться, стать хорошей, прилежной ученицей и девочкой. И в моем дневнике теперь будут только пятерки и четверки. - Чик-чирик, это хорошо, - одобрил ее воробей. -- Тогда я тебе помогу. Нам с тобой нужно пробраться в старый заброшенный дом, где живет пират Задира и его коты-собратья. Пока Дильфуза разговаривала с птичкой, одна жирная муха Копченка все услышала и задумала об этом сообщить коту Задире. Дело в том, что муха была очень плохой. Она любила доедать то, что оставляла в тарелке Дильфуза, и пачкать чистую скатерть своими грязными лапками. Ведь все мухи такие грязнули, и они к тому же разносят разные болезни. Этому насекомому также нравилось, когда девочка ходила грязной, тогда тоже становилась похожей на муху. А когда Дильфуза решила исправиться, то теперь она не будет мусорить, станет руки с мылом мыть. "О-о-о, этого нельзя допустить!" - решила Копченка и полетела к старому заброшенному дому. Она застала кота Задиру, развалившимся в кресле-качалке и бросающим рыбьи косточки в угол стены. Ему нравилось заниматься этим. Он даже стал чемпионом среди котов города, и никто лучше него не мог попасть косточкой, например, в ведро или окно. "Ж-ж-ж, - начала жужжать муха, кружась вокруг головы Задиры. -- Ж-ж-ж..." - Ты чего мне мешаешь, мяу-у, - проворчал кот, отгоняя лапой назойливое насекомое. -- Лети отсюда, пока я тебя не съел!.. - Ж-ж-ж, - продолжила Копченка. -- К тебе... ж-ж-ж... идет... ж-ж-ж... Дильфуза!.. ж-ж-ж... - Чего-чего -- перепугался кот. -- Дильфуза А что ей надо - Ж-ж-ж... ищет дневник... хочет его у тебя забрать... - Но ведь дневник сам от нее ушел! Значит, он ей не нужен! -- возразил Задира. - Ж-ж-ж...Дильфуза решила исправиться!.. ж-ж-ж... Теперь она не будет двоечницей и грязнулей... ж-ж-ж... Задира срочно созвал всех своих друзей-котов. Те сразу же появились по первому его тревожному мяуканью и встали перед глазами главаря. - Коты! -- закричал Задира. -- К нам идет Дильфуза! Она хочет отнять у меня дневник и стать отличницей! А я не смогу стать самым плохим в городе! Крокодилам надо увидеть мои плохие оценки. Вы знаете, что только тогда я стану членом банды крокодилов! - Мяу-у-у! -- зло замяукали хулиганы. -- Это плохо, мяу-у-у! - Поэтому всем сесть у окон и не пускать Дильфузу в дом. А я пока перепрячу дневник в другое место! Коты стали запрыгивать на окна, на чердак и оттуда наблюдать, как бесстрашная девочка шла к заброшенному дому. Они даже точили когти, чтобы поцарапать ее, а некоторые зло урчали, предвкушая бой. А тем временем Задира открыл клетку, где сидел бедный Дневник и сказал ему: - Вставай, мяу! Нам нужно уходить! Мяу-у!.. - Отпусти меня к Дильфузе! -- попросил Дневник. - Нет, ш-ш-ш! -- прошипел кот, выпустив когти. -- Ты мой, мяу! А твоя Дильфуза сейчас получит хорошую взбучку от моих котов! - Дильфуза здесь -- воскликнул Дневник. -- Значит, она пришла за мной Значит, она решила стать хорошей девочкой!.. - Да, мяу, и это плохо! Плохо для нее! -- Задира связал Дневник веревками и поволок через щель наружу! - Пусти меня, пусти! -- стал отбиваться Дневник, но кот его не выпускал. А тем временем школьница подошла к дому. Он ей сразу не понравился: весь старый, искореженный, со сломанными окнами, прохудившейся крышей -- от него так и несло опасностью и тревогой. - Вы уверены, что дневник здесь -- спросила Дильфуза у учебников и воробья. - Конечно, - ответил воробышек. -- Ведь только плохие зверята здесь будут прятаться от солнышка, ветерка и цветов. Злые коты любят полумрак, ведь в нем не видно, как они совершают нехорошие поступки! - Тогда вперед! -- сказала девочка и ускорила шаги. Воробей полетел впереди всех и с высоты вдруг заметил котов, которые спрятались по щелям и готовы были напасть на Дильфузу. Их было очень много, и они могли сильно искусать и исцарапать ее. Воробей понял, что сейчас девочке не поздоровится и поэтому быстро вернулся к ней. - Чик-чирик! Там злые коты! Они ждут, чтобы напасть на тебя! Чик-чирик! -- встревожено прочирикал воробей. Но Дильфуза не была трусишкой. Она умела давать отпор любому, кто хотел ее обидеть. Поэтому в школе к ней боялись подходить даже старшеклассники. А котов девочка не пугалась, потому что она умела хорошо стрелять. Из рогатки, конечно. Она достала из портфеля свою любимую "игрушку", взяла с пола камень, натянула резинку и прицелилась. - Ну, коты, держитесь! -- сказала Дильфуза, выбрав в качестве первой мишени очень толстого и злого рыжего кота по имени Пират. Этого кота очень не любили птички, потому что он часто нападал на многих из них и съедал. И девочка без сожаления выстрелила в него из рогатки. - Вжи-и-ик! -- просвистел в воздухе камень. Нужно сказать, что Дильфуза была "первой рогаткой" в школе, никто лучше нее не мог стрелять. Ее иногда даже называли "Робин Гудом в юбке" - за меткость. И поэтому она попала именно туда, куда целилась -- в лоб Пирату. Тот дико завопил и скатился в траву. - Мяу-у-у! Мяу-у-у! -- жалобно пищал он, бегая вокруг дома и тем самым напугав остальных котов. Все видели большую шишку на его лбу. А Дильфуза же запустила камень во второго кота, который сидел в дупле дерева и оттуда собирался спрыгнуть на девочку. Но это ему сделать не удалось, так как камень попал ему в лапу, и кот зашипел от боли. Больше он не решился вылезти из дупла и там долго сидел, зализывая рану. - Спасайся, кто может, мяу-у! -- завопили остальные коты, и все бросились врассыпную. Дильфуза, книжки и воробей весело смеялись им вслед. Затем они пробрались внутрь дома и увидели, что там никого нет. - Где же мой Дневник -- спросила Дильфуза, смотря по сторонам. - Пи-пи-пи, его уволок кот Задира, пи-пи-пи, - пропищала маленькая мышка Семечка, вылезя из норки. -- Я видела, пи-пи-пи, как Дневник плакал и просил его отпустить, пи-пи-пи, но кот его не отпустил! - И куда же он его потащил! -- возмутилась Дильфуза, жалея свой Дневник. И она понимала, что во всем виновата сама. Мышка шмыгнула носом и ответила: - Пи-пи-пи, конечно, понес к крокодилам. Сегодня Задира хочет показать им, что он плохой кот и заслуживает внимания со стороны самых плохих зверей... - А где же мне найти крокодилов -- опечалилась Дильфуза и чуть не заплакала. Семечке стало жаль ее, и она сказала: - Злые крокодилы живут в болоте. Дильфуза, возьми меня с собой, я покажу тебе дорогу. К тому же кот Задира съел моих сестер и братьев и я хочу его наказать! Девочка обрадовалась и посадила мышку в свой карман. Оттуда мышка смотрела по сторонам и показывала правильную дорогу. А книжки галдели в портфеле, обсуждая недавний бой Дильфузы с котами и смеялись, когда вспоминали прямое попадание камня в лоб Пирата. Но тут муха-предательница, увидев, что ее планы провалились, стала летать над школьницей, жужжать и надоедать. "Ж-ж-ж, - говорила она, - все равно тебе не найти Дневник... ж-ж-ж... и не стать хорошей девочкой!" Дильфуза отмахивалась от нее руками, но Копченка уворачивалась и все время мешала идти, мельтеша перед глазами. Тут воробей не выдержал, подлетел и ловко клюнул: муха оказалась в его желудке и больше не могла нанести вред никому. Так друзья прошли поляну и зашли в лес. - Подожди, Дильфуза! -- вдруг остановила ее Семечка. -- Здесь нам нужно пройти мимо страшного паука Ядоплюя. - П-пау-ук-ка -- заикаясь, переспросила Дильфуза. Она, как любая другая девочка, страсть как не любила тараканов, мух и ос, а пауков -- тем более. -- А можно его обойти или пройти другой дорогой - Чик-чирик, нельзя! -- ответил воробей. -- Ведь в болото ведет только эта дорога и тебе придется пройти по ней. Дильфуза вздохнула и пошла. Книжки в портфеле от страха даже замолчали. Школьница успела сделать только несколько шагов, как споткнулась о корень старого дерева и упала на огромную паутину. Паутина оказалась настолько липкой, что Дильфуза приклеилась. И как она не дергалась -- не могла выпутаться из клейкой сети. Но этим самым она дала сигнал пауку, который в это время сидел в гнезде и ожидал жертву. Увидев девочку, он обрадовался -- ведь ему редко попадалась такая большая добыча. Чаще всего это были мышки, черепахи и змеи. - О-го-го! Ш-ш-ш, это хорошо, это вкусно, - сказал паук, подбегая к Дильфузе. -- Не дергайся, девочка, все равно я тебя съем! Но Дильфуза не собиралась сдаваться. Она сумела поднять портфель и со всей силой треснула им по голове Ядоплюя, который в это время хотел укусить ее своим ядовитыми зубами. Бах! -- паук сам упал в паутину и запутался. Школьница еще несколько раз стукнула его портфелем, приговаривая: - Понравилось Вот получай, получай! Будешь в следующий раз знать, как обижать путников! Получай! - Ой-ой-ой! -- вскричал Ядоплюй. -- Больше не буду! Тем временем мышка вылезла из кармана школьницы и стала перегрызать паутину. Ей помогал воробей, который острым клювом перекусывал толстые нити. Вскоре девочка была свободна. Она встала, отряхнулась и посмотрела на запеленованного в собственную паутину паука. - Чтобы больше я тебя здесь не видела! -- пригрозила ему Дильфуза. -- Иначе сильно накажу! Вот! Ядоплюй промолчал. Он уже жалел, что хотел съесть эту девочку. "Лучше бы я шил одежду", - подумал он и решил заняться добрыми делами. Вот так он стал хорошим и потом всему лесу шил штаны, платья, рубашки и к нему ходили многие зверята. Ядоплюя перестали так называть, и он получил новое имя -- Портняжка... Но это было после, а пока вернемся к нашим героям. - Теперь осталось недалеко, - сказала мышка. - Подождите, - остановилась Дильфуза. -- Хотя я училась плохо, но умею делать кое-какие "подарки". Раньше я часто пугала ими прохожих, а теперь ими попугаю крокодилов... - и она достала из портфеля спички, бенгальские огни - зажигательные палочки, нитки и стала что-то мастерить. А тем временем кот Задира доставил упирающийся дневник на болото. О-о, это было очень грязное и вонючее болото. Там жили только злые лягушки, комары, пиявки и три большу-ущих крокодила. Одного звали Крекс, другого - Пекс, а третьего - Фекс. Они прославились тем, что обижали всех: и людей, и зверей, и даже растения. Поэтому животные и насекомые избегали эти места, а люди вообще боялись показать здесь и нос. И вот, Крекс, Пекс и Фекс сидели на своем пне-троне и мучили птичку -- большого желтого попугая Кешку, которого им поймали для развлечения злые лягушки. Кешка прыгал по клетке и старался, чтобы палка, которую совали крокодилы, не стукнула его. Но это ему не всегда удавалось: от ударов перья бедного попугайчика летели во все стороны. - Ха-ха-ха, - смеялся Крекс, щелкая зубами. Ему нравилось мучить животных. А больше всего он любил их кушать. -- Смотрите, как Кешка прыгает! - Надо его камнем стукнуть, хе-хе-хе, - говорил другой крокодил. Он тоже любил кушать зверей, но при этом всегда плакал. Иногда его называли "Плаксивый Пекс". - Не-эт, хо-хо-хо, - хохотал третий участник этой сценки, который держал в лапах гвоздь -- именно им он протыкал насекомых или мучил животных, например, зайчат и белочек. Поэтому его часто называли "Гвоздодер Фекс". - Ква-ква, Ваше хулиганство, - тут перед ними появилась жаба Холодные Глазища, - пожаловал кот Задира! Он просит встречи с вами. - Что ему надо -- грозно спросил Крекс, стараясь достать попугая палкой. -- Ему же было сказано, что пока он не докажет, что самый плохой, сюда ему ходить запрещено. - Да-да, - подхватили остальные крокодилы. -- Нечего нас тревожить. Холодные Глазища квакнула в ответ: - Он, ква-ква, хочет показать дневник, в котором поставлены самые плохие оценки, ква-ква! - О-о-о! -- с уважением протянул Фекс, ковыряясь гвоздем в зубах -- там осталось много остатков пищи. -- Если Задира плохо учился в школе, то за это он достоин называться самым плохим и быть принятым в нашу крокодилово-лягушачью банду. - Я слышал, что в школе самая настоящая двоечница, так это Дильфуза, - сказал Крекс. -- Вот ее бы нам взять в банду! - Но раз Задира ее переплюнул, то стоит его принять, - заметил Пекс, досадуя, что камень не проходит сквозь прутья клетки -- уж больно хотелось стукнуть им попугайчика. - Так что мне сказать коту, ква-ква -- спросила Холодные Глазища. - Пусть идет к нам, - разрешили крокодилы, и жаба прыгнула обратно в болото. Вскоре перед очами владык болота появился Задира в сопровождении пяти самых плохих котов. Эти коты тащили связанный Дневник. Сам Задира был одет в почетную форму морского разбойника, пыхтел трубкой и махал саблей, чем вызвал восхищение у Фекса. "Надо бы мне гвоздь заменить такой же саблей", - подумал этот злой крокодил. - Мы слушаем тебя, Задира! - сказал Крекс. - Я хочу вступить в вашу банду и для этого принес свой Дневник! - Неправда, я не его! -- закричал Дневник, но один из котов быстро закрыл ему рот лапкой. - Чего это он говорит - покосился в сторону дневника Пекс. - Это он возмущается, что его раньше не показывали, Ваше хулиганство, - поспешно ответил Задира. - А действительно, почему ты его нам раньше не показывал Мы бы тебя сразу бы приняли в нашу банду! -- хмыкнул Фекс. Но у Задиры на все был готов ответ: - А потому, что я, Ваше хулиганство, старался побольше получить двоек, чтобы у вас не было никаких сомнений... - Это хорошо! -- похвалили его крокодилы и даже на некоторое время забыли о Кешке. -- Давай, показывай нам свои оценки! Коты развязали Дневник, но при этом один из них продолжал зажимать ему рот, чтобы он не проговорился. Нужно сказать, что сами крокодилы плохо учились в школе и поэтому уважали всех, у кого были самые плохие оценки. Когда они увидели страницы, полностью исперещенные двойками и единицами, то аж задрожали от удовольствия, а едва узрели отметку о плохом поведении владельца Дневника и запись учительницы о том, что родители должны срочно зайти в школу, то расхохотались. - Задира, а ты молодец! -- похвалил Крекс кота и даже погладил его своей страшной когтистой лапой. -- Мы берем тебя в свою банду. - Мур-р-р, - от удовольствия замурлыкал Задира. Он обрадовался такому решению. -- Теперь я -- признанный хулиган! - И не мечтай! -- вдруг услышал он гневный голос. Задира чуть не поперхнулся дымившейся трубкой. Крокодилы от удивления даже закрыли пасти. Попугай Кешка взбодрился в клетке. А лягушки, которые сидели у трона, в испуге попрыгали в болото. Дневник, которого крепко держали коты, ожил: он узнал голос. - Это кто там командует! -- возмутился Пекс. Ему не понравилось, что кто-то может идти наперекор владыкам болот. Раньше такого здесь не бывало. - Это я -- Дильфуза! -- и тут девочка вышла из-за деревьев. На одном плече у нее сидел воробей, на другом -- мышка, и они внимательно смотрели по сторонам. Из портфеля книжки подсказывали ей, что нужно делать. - А... это школьница, которая плохо учится -- переспросил Фекс. - Нет, школьница, которая будет учиться хорошо! -- сердито сказала Дильфуза. -- Отдайте мой Дневник! - Это Дневник Задиры! -- возразил Крекс, незаметно делая знак друзьям, чтобы те приготовились напасть на девочку. - Это мой Дневник! - Докажи! -- потребовал Фекс, медленно подползая к смелой девочке. Он уже думал о вкусном обеде из этой школьницы. Но Дильфуза все видела и была готова к обороне. Она припасла для них сюрприз. - Эй, вы! Отпустите Дневник! -- закричала она котам. -- Пусть он скажет, кто является его хозяином! Коты переглянулись. Им не очень-то хотелось связываться со школьницей, которая не побоялась сюда прийти. Но Задира не сдавался: - Еще чего! Мяу-у, это мой Дневник! Тут Дильфуза достала из портфеля маленькую коробочку. Это была "хлопушка", то есть штучка, которая взрывалась, если ее поджечь, именно такими вещами школьница пугала прохожих на улицах. Но это было раньше, а теперь Дильфуза стала хорошей. Но "хлопушку" она сделала, что бы спасти свой Дневник. Мышка быстро подожгла шнур, а воробей схватил этот "сюрприз" и взлетел. Сверху он бросил его прямо в пасть Крекса, который уже хотел проглотить девочку. - Бах! -- это разорвалась "хлопушка" в пасти крокодила. От взрыва у Крекса вылетели все зубы, а язык свернулся в узел. Остальные крокодилы перепугались, когда в руках Дильфузы увидели еще несколько таких "сюрпризов". - Бежим! -- завопил Фекс, поняв, что сейчас и он лишится зубов. Пекс оказался тугодумом: пока он осмысливал ситуацию, возле него упала брошенная с воздуха воробьем "хлопушка". - Бах! -- и Пекс взлетел на деревья и там запутался среди ветвей. - Ура-а-а! -- закричал в клетке попугай Кешка. -- Мы победили! - Ура-а-а! -- подхватил Дневник. Он очень обрадовался, что хозяйка победила. Фекс тем временем прыгнул в болото и уплыл. Коты бросились бежать. Задира хотел было последовать за ними, но Дильфуза успела хватить его за хвост. - Подожди-ка, подожди-ка, хулиган! -- грозно сказала она, подтягивая к себе кота. -- Значит, это твой Дневник - Нет-нет, мяу-у, - испуганно замяукал кот. -- Это я... просто пошутил. - Пошутил, говоришь, - продолжала Дильфуза. -- А кто является самым плохим котом в городе Кто хотел стать бандитом крокодилов, а Кто ходит в этой пиратской форме и курит трубку - Это было раньше, мяу-у! -- жалобно замяукал Задира. -- Но я исправился и больше не буду курить. Я надену школьную форму и буду ходить на уроки, получать хорошие оценки. И у меня будет свой дневник! - Обещаешь Кот кивнул. Тогда Дильфуза его отпустила. Тем временем Семечка открыла клетку и выпустила Кешку. Попугай взлетел и сел на плечо девочке, рядом с Прыг-Скоком. Они подружились и стали верными друзьями. Дневник подбежал к школьнице и попросил извинения: - Я больше никогда от тебя не уйду! Прости меня! - Это ты меня прости, ведь я получала двойки и заставляла тебя краснеть! -- сказала в свою очередь Дильфуза. Дневник, конечно, ее простил. Они все вернулись домой. С тех пор Дильфуза стала прилежной ученицей. Дневнику это очень нравилось, ведь она теперь получала только пятерки и четверки, а за это ее бесплатно пускали в кино, в цирк, где, кстати, выступали мышка Семечка, воробей Прыг-Скок и попугай Кешка. А кот Задира тоже ходил в школу, где ему вручили дневник. Он стал мирным котом и его зауважали все дети и зверята. Он даже потом получил Почетную грамоту за примерное поведение. А крокодилов больше никто не видел. Они покинули эти места, а куда ушли -- никто не знает.

Ален с Брюсом сидели в ресторане, развлекаясь беседой с двумя весьма привлекательными молодыми особами, которым не претили приключения, когда в зал вошла она в сопровождении молодого мужчины. Ее появление было так неожиданно, что он не сразу осознал испытанный им укол ревности. Это ощущение было столь необычно, что Ален не мог припомнить, что бы кто-нибудь мог спровоцировать его на подобные ощущения. Ален впервые испытывал смятение, причиной которого была женщина. Он не смел обмануть ее возможных ожиданий, а потому, он вовсе не собирался давать повод для них. Он не был создан для семейного очага. У таких людей как он, - полагал он, и не без основания, - могут быть связи, но не узы, сковывающие индивидуальность, загоняющие индивидуальное мироощущение вглубь себя, не давая выхода творческой энергии, в которой поистине творческая натура нуждается на почти физическом уровне. В сущности, до сих пор женщины мало что значили в его жизни. Он был погружен в мир изотерики, которая выдвигает одними из главных условий проникновения в нее- отсутствие тщеславия и корысти, готовность принести на алтарь служения высшим силам свои чувства, в том числе и любовь. Постижение тайных знаний оккультных наук и секретных учений, накопленных и тщательно охраняемых избранными представителями поколений - это езда с односторонним движением. И он хорошо себе это представлял, и, потому в те короткие тайм-ауты, которые он брал на очередном финише, являющемся одновременно очередным прологом к новым этапам исследований, он предоставлял себе женщин исключительно как награду, дающую кратковременное расслабление и, одновременно, удовольствие, не более. И в этой кратковременности был заложен некий смысл - она гарантировала от пресыщения, сохраняла независимость от ловко расставляемых сетей, легко трансформируемых в узы и, одновременно, служила стимулом, подобно тому, как лев получает лакомство от дрессировщика за удачно выполненный трюк. Он осознавал, что люди, так или иначе, глубоко проникнутые в те или иные области науки, искусства, по своей сути одиноки, но это одиночество особого рода, как необходимое условие самореализации творческих натур. Оно одаривает состояниями, входя в которые, начинаешь взаимодействовать с кем-то свыше, не поддающимся осознанию, но способным захватить сознание в плен, поработить, воздавая за жертвенность и самоотречение дарами приоткрываемых тайн неосязаемого мира. Но что-то подсказывало ему, что с этой женщиной он не может поступить так же, как он поступал с другими. Она как будто была окружена флером тайны, которую хотелось разгадывать, но... не сейчас. Все его мысли были сосредоточены на предстоящей встрече, которая являлась знаковой в его продвижении к разгадке той тайны, которая занимала его сейчас. Продолжая, уже не столь непринужденно, вести беседу, его внимание теперь всецело принадлежало ей. Несмотря на попытки Алена скрыть перемену своего настроения, от опытного взгляда Брюса не ускользнула его беспричинная рассеянность, вынуждающая Брюса взять инициативу в свои руки в общении с девушками. Тем временем внимание Алена было обращено к соседнему столику. Общее возбуждение, царившее в зале, не позволило Джоан дифференцировать истоки волнения, которое вновь зарождалось в ней, и причиной которого была близость Алена, сидящего за соседним столиком. Джоан сидела спиной к нему и не могла видеть его. В свою очередь Ален мог видеть только открытые плечи Джоан, обнаженную, точно выточенную резцом ваятеля, спину в глубоком вырезе вечернего платья, пепельные пряди волос, замысловато уложенные и заколотые шпильками, алмазные капли, как бы стекающие с мочек ушей. Но он не мог видеть ее прозрачных глаз, розовеющих, от необъяснимого волнения, щек, подрагивающих в улыбке губ. Он мог лишь рассмотреть ее спутника, которому нельзя было дать больше тридцати. Он был хорошего сложения, светлые волосы, такие же светлые серые глаза, открытая улыбка, притягательная сила обаяния - такими лицами пестрят глянцевые журналы мод. Судя по тому, как он смотрел на нее, он, несомненно, был увлечен ею. Но было ли это случайное знакомство Слишком свободно и непринужденно они беседовали. Выпив пол бокала шампанского, Джоан действительно расслабилась, проявляя несвойственную ей откровенность. Дэвид был столь же откровенен, что позволяло им ощущать себя в приватной атмосфере с налетом легкой примеси флирта. Хотя Дэвид и пытался претендовать на нечто большее, он не спешил, опасаясь спугнуть доверительность тех отношений, которая возникла между ними. Зазвучали первые аккорды музыки (Henri Salvador - Plage 01.mp3) - Джоан, позвольте пригласить Вас на танец. В голове Джоан на мгновение зависли строки стихов своей юности, когда она пыталась уловить малейшие нюансы тех состояний, которые ее щедро одаривали обстоятельства жизни. Если танцующих двое, Танец - лишь повод к сближенью И ... предвкушенью минутных услад, Если танцующих ... двое Но они были не вдвоем, и их танец мог быть только продолжением диалога, который они вели. Джоан ждала этого приглашения, мысленно уже погружаясь в омут чувственных звуков музыки. Дэвид взял ее за руку и привлек к себе. Вино расслабило, и сейчас по всему ее телу пробежала легкая дрожь желания подчиниться этой мужской силе, оказаться всецело в ее власти, но... только на время. Чтобы, в последствии, вспомнив это состояние, словесно материализовать его будь то в стихах или прозе. В этом, как полагала она, и было ее назначение, предопределенное свыше. Ален не мог отвести от нее глаз - она была обворожительно хороша. Ее статная фигура не уступала тем, кому еще не было и двадцати, отличаясь разве что подчеркнутой женственностью, придающей отточенное совершенство линиям ее тела. Покатые плечи, высокая грудь, тонкая талия - все ассоциировалось в ней с прекрасным, пока еще не тронутым беспощадным временем, цветком. Она находилась в состоянии того хрупкого равновесия, когда расцвет переходит в свою заключительную фазу, предшествующую увяданию - неумолимому проявлению вначале едва заметных его признаков, с годами - более очевидных и стремительно нарастающих. Как в разгаре лета - вдруг замечаешь легкую, невесть откуда появившуюся проседь желтизны в буйно цветущей зелени деревьев, которая с затаенной грустью напоминает о недолговечности, проходящей прелести расцвета на смену которой непременно придет пора зрелости, заката, пора осмысления и постижения глубинных тайн, сокрытых в сущности бытия... Эта пора той мудрости, которая способна скрасить осознание того, что ты утрачиваешь или уже утратил. Подобно движению от простого к совершенной простоте, в нашем сознании происходит движение от бессознательного к неосознанным знаниям. Знаниям, которые как догадки, озарения, начинают все чаще посещать, создавая вокруг себя ауру того духовного мира, который одаривает ощущением самодостаточности, рождает потребность в уединении, как способе общения с кем-то. С кем-то, кто незримо присутствует в тебе и, одновременно, вне тебя - свыше ... всезнающим , с тем, с кем хорошо уже просто молчать. Безусловно, не каждому дано постичь эту гармонию взаимодействия внутреннего мира с некоей разумной сферой, пронизывающей космическое пространство, которая начинает структурировать и управлять этим внутренним миром. Предшествующая цепь испытаний в виде посылаемых искушений и страданий, вызреваемая готовность подчинить свою жизнь служению той или иной идее, реализуя свой внутренний потенциал, который был заложен природой - вот код, открывающий путь к постижению этой высочайшей гармонии. И, несомненно, в ней угадывалась близость к постижению этой гармонии, которую он ощущал и в себе. И может быть это, скрытое от посторонних глаз, родство и притягивало его к ней. В момент, когда он очнулся от своих размышлений и вновь посмотрел на нее, их взгляды встретились. Она как будто замерла, затем, отведя от него взгляд, что-то сказала своему спутнику. В ответ он поднес ее руку к губам и проводил ее к столику. Ален заметил, как напряглась ее спина, он почти ощущал ее учащенное сердцебиение. В этот момент Брюс, озадаченный поведением Алена, предложил продолжить вечер в одном из дискоклубов. Девушки высказали согласие, и Алену ничего не оставалось, как покинуть прекрасную незнакомку. Выйдя из ресторана, Ален сослался на головную боль и ко всеобщему разочарованию, покинув компанию, направился в каюту. Им овладело наваждение - он желал ее, не зная ее, он хотел познать, разгадать тайнопись ее чувств и мыслей и, одновременно, боялся очередного разочарования, которое неизменно сменяет обольщение. Но определенно она обладала неким магнетизмом, который способен был усыпить эти опасения. * * * Стук в дверь вывел Алена из плена размышлений. - Ален, это я, Брюс, открой. Ален открыл дверь и с удивлением посмотрел на Брюса. - Это на тебя не похоже - ты оставил девушек одних Брюс все еще, в нерешительности, стоял в проеме двери. - Проходи, -- Ален, в легком замешательстве, отступил в сторону, пропуская Брюса. - Это не похоже и на тебя, - как бы про себя, но вслух, повторил Брюс, и уже вновь обращаясь к Алену, произнес - Лучше скажи, что с тобой происходит - Голова разболелась, я предлагаю выпить, ты не возражаешь - направляясь к бару, произнес Ален. - Может быть тебе лучше принять таблетку и лечь в постель -- в голосе Брюса звучала неуверенность. - Нет, я все равно сейчас не усну. У меня идея -- пойдем в казино, поиграем - Ален вернул початую бутылку коньяка обратно в бар, - Так ты составишь мне компанию И не смотри на меня так. Я понимаю, неразлучность двух одиноких мужчин, нашего возраста, может привлечь нежелательное внимание своей двусмысленностью, но, временами, хочется расслабиться в компании ... - И такой шанс был... - Ты не дослушал меня. Я хотел сказать -- в компании близких мне по духу людей. Ты уж прости меня, но с годами я становлюсь все более разборчивым и ... сентиментальным. - Тебя что-то тревожит Брюс внимательно посмотрел на Алена, ища в его изможденных, от не высыпания, чертах лица ответ на свой вопрос. - Брюс, ты не поверишь, но я никогда ранее не испытывал чувства ревности. Для меня это было даже не понятие - слово, смысл которого мне был не ведом. Но сейчас, я чувствую это, во мне начинает пробуждаться, до времени спящее, мучительное, пожирающее сейчас мой мозг чувство, которое, по всей вероятности, и есть та самая ревность. Брюс наблюдал за Аленом, не узнавая его. Что он мог сказать ему, он, сам когда-то ставший жертвой неразделенной любви. - Очевидно, тебе ранее было неведомо не только чувство ревности, но и любви... Именно любовь пробуждает в нас тот или иной уровень наших потенций. Одни, находясь под ее воздействием, берутся за перо или кисть, в намерении создать нетленные произведения, другие - за оружие, с целью устрашения тех, кто пытается посягнуть на то, что в данный момент принадлежит их чувствам, но находятся и те, кто .... Скажи, что в тебе пробуждает эта любовь - Не знаю... Я полагал, что сия чаша минует меня и мне не придется испить ее, дурманящего сознание, напитка. Но, судя по всему, я ошибался... - Ален нервно ходил по каюте, не находя себе места. - Весь вопрос состоит в том, о какой любви идет речь. Любовь ... она ведь тоже бывает разная: жертвенная, основанная на самоотречении, или любовь - наваждение, когда теряешь рассудок, когда для тебя останавливается время, когда не можешь дать отчет своим поступкам, не можешь контролировать их; наконец, любовь, мотив которой - потребность испытывать наслаждение, как способ удовлетворения наших притязаний в области секса. О какой любви говоришь ты - Из того, что ты перечислил, я, не задумываясь, отвечу - наваждение. Брюс задумался, уйдя в себя, мир своих воспоминаний, затем произнес - Иной раз мы ищем любовь, не находя даже ее отзвука, в ином случае, бежим от нее, в иллюзорной надежде, что она не настигнет ... Но, в любом случае, надо хотя бы однажды пережить то состояние любви, которое посылается, которого, по воле небес, ты достоин. И благодари Создателя, что он не лишил тебя этого умопомрачительного состояния, позволил прикоснуться к тому, от чего мутит рассудок, что сводит с ума, правя нашим сознанием. - Но зачем - Если, испытывая это наваждение, ты все же задаешься подобным вопросом, ответ может быть только один - проверить твою способность противостоять этому наваждению. Что же касается ревности... Выражаясь языком кулинаров, любовь - это сладкое чувство, приправленное горечью ревности, что придает ей особую, ни с чем не сравнимую, остроту, избавляя от приторности. А по большому счету, какими бы чувствами и узами мы не были бы связаны в этой жизни, помни, входя в этот мир и уходя из него, мы свободны. Ни нам никто не принадлежит, ни мы никому не принадлежим. Разве ... Создателю. Но тогда и в этой жизни никто не в праве покушаться на то, что принадлежит Ему, как никто не в праве изменить Ему,давая клятву принадлежать тому или иному смертному. - Если следовать твоей логике, то посылаемая любовь - это всего лишь искушение, которому мы должны противостоять - От чего же, это может быть и трамплин к новому витку в развитии, а может быть и награда, но на очень короткий отрезок времени -- максимум - пока мы не покинем этот мир. И мы должны помнить об этом, воспринимая того, кто явился предметом любви, как равного себе и свободно, в меру внутренних посылов, определяющего с кем ему быть и быть ли вообще с кем - либо. Ибо только Создатель, который привел зачем-то нас в этот мир, вправе, через внутренний посыл, дать понять нам о том выборе, который мы должны сделать. * * * Уход Алена не остался незамеченным. В Джоан как будто что-то погасло. Допив бокал шампанского, она предложила Дэвиду выйти на палубу. Океан был безмятежен как спящий младенец. Звездная бездна распростерла над ним свое бескрайнее покрывало, бережно укутывая и нежно смотря мириадами сияющих глаз. Джоан бил нервный озноб. Дэвид, сняв пиджак, набросил его на плечи Джоан. Она обернулась и благодарно посмотрела на него. Уловив ее душевное состояние, но, не подозревая об истинных его истоках, он обнял ее за талию и привлек к себе. Джоан закрыла глаза, чтобы скрыть предательски подступившие слезы, и вдруг почувствовала на своих губах поцелуй, нет ..., скорее нежное прикосновение губ, дуновение разгоряченного желанием воздуха... В тот момент у нее не было сил сопротивляться этому зову желания, продиктованному скорее желанием взять реванш, нежели желанием как таковым. Джоан замерла в ожидании новых, более страстных и требовательных поцелуев, как это бывало раньше, с другими. Но все вокруг как будто замерло. Джоан открыла глаза, и ее взгляд утонул в глазах Дэвида, который, преодолевая собственные желания, ждал, когда она откроет глаза. Ему не хотелось пользоваться ее мимолетной слабостью, предчувствуя в этой податливости подсознательную провокацию. Тяготея к кратковременным, ни к чему не обязывающим, отношениям, он впервые почувствовал потребность в устойчивых, продолжительных отношениях... с Джоан, строить которые необходимо было как-то иначе, избегая отшлифованных приемов, которыми он владел в совершенстве. Что-то подсказывало ему, что, только пробудив ее собственные желания, можно было удержать ее. Но он еще не знал алгоритма предстоящих ходов, ведущих к успеху. Ему предстояло сыграть "шахматную партию", основанную на импровизации. - Уже поздно, Дэвид, я устала, проводите меня. Голос Джоан вывел Дэвида из оцепенения. Шли молча, уже подходя к каюте, Джоан произнесла - Дэвид, я благодарна Вам за вечер, за то, что Вы ... удержали меня от, помутившего мой рассудок, искушения отдаться во власть внезапно нахлынувших желаний. Спокойной ночи, не провожайте меня дальше. - Кажется, Вы обиделись... В Ваших словах благодарности сквозит горечь неутоленного желания. Но не Вы ли просили освободить Вас из плена, в котором Вы пребываете Так предоставьте мне самому определять выбор средств, которые позволят высвободить Вас из этого плена. Джоан улыбнулась. Она вспомнила, как просила Дэвида отбросить сомнения и поступать в отношении ее, согласуясь со своим опытом и представлениями. - Вы правы, Дэвид, я поддалась импульсу, минутному настроению, которое сродни слабости, и совсем забыла о той роли, которую Вы возложили на себя. - Роли Ах, да, роли... Дэвид мысленно усмехнулся. В его планы вовсе не входило освобождать ее от желаний. Напротив, ему хотелось обострить их, доведя до уровня, требующего их физического удовлетворения, лишь ... изменив вектор их направленности. Им овладело желание сорвать с нее маску независимости, обнажить ее чувства, овладеть ими, подчиняя ее до уровня наложницы, рабыни любви. Ее слегка утомленный голос вернул его к действительности. - Спокойной ночи, Дэвид. Засыпая, в голове Джоан пронеслись рожденные разгоряченным сознанием строки, которые передавали ощущение того поцелуя, который подарил ей Дэвид. Трепетный поцелуй твой, Как дуновенье крыльев бабочки В полуденный зной... Это, ранее не познанное ощущение недосказанности поцелуя было так необыкновенно... Она пыталась удержать, забальзамировать это состояние, вызывая пережитые ощущения вновь и вновь, пока они не остыли, не ушли, пока они поддерживали ее кровь в состоянии, близком к кипению, рождая картины возможной, но, к счастью, не состоявшейся близости. * * * Голова болела от выпитого. Ален не помнил, как оказался в каюте. За окном брезжил рассвет. Тугая пелена облаков заволокла все небо, предвещая пасмурный день. Он пытался вспомнить, что произошло вчера, почему он потерял контроль над собой, но безуспешно. Проведя рукой по щеке, поморщился - надо бриться... Свежий морской воздух, прокрадывающийся сквозь едва прикрытую балконную дверь, несмотря на предрассветный час, стряхнул остатки, обремененного алкоголем, сна. Пройдя на балкон, он сел в шезлонг и запрокинув голову вверх, стал наблюдать за тем, как ветер рвет облака в клочья и гонит их куда-то на восток. Облака то сгущались, то таяли, изменяя свою конфигурацию под порывами ветра, рождая угадываемые образы человеческих лиц, бросающих свой посмертный прощальный взгляд тем, кто еще не покинул земные пределы, удерживаясь оковами земного бытия, а может быть, цепляясь за них. Он вдруг вновь вспомнил своего отца, с которым неожиданно прервалась связь.Надо попытаться еще раз связаться с ним -- подумал Ален, озабоченно перебирая в памяти безуспешность предыдущих попыток. Как редко они виделись последние годы. Напряженный темп жизни с "подводными течениями" и "рифами", захватил Алена в плен водоворотом событий, не оставляя времени на поддержание устойчивых связей даже с самыми близкими ему людьми. Честолюбие, энергия, тонкий аналитический ум, умение владеть собой в казалось бы самых непредвиденных ситуациях, манеры, филигранно отточенные воспитанием, до аристократической изысканности, обратили на себя внимание и были по достоинству оценены. Оценены теми, кто, владея рычагами влияния, позволил ему, пусть и не с "парадного входа", войти в мир деловой и политической элиты, прямым или опосредованным образом оказывающей существенное влияние на процессы, протекающие в рамках формирования и развития мирового сообщества. Еще будучи студентом, он был замечен и принят в один из элитарных клубов, которые открывали перед ним блестящие карьерные перспективы в сфере политики и бизнеса. Но ожидания тех, кто делал на него ставку, оправдались не в полной мере. Кто мог знать о преследуемом его с самого детства неизъяснимом желании познать нечто, что находится за пределами человеческого восприятия, но что не только так или иначе присутствует, но и воздействует на разные уровни, как отдельного человека, так и социума в целом. Он не раз задавался вопросом, почему миллионы людей вдруг начинают внимать словам одного - того, кого та или иная идея избирает в качестве вождя, искушая славой и властью, взамен требуя лишь одного -- принесения своей жизни на алтарь служения ей Необъяснимая тайна сокрыта в том, как, каким образом духовная материя идеи, слова опосредованным , а, иной раз, и прямым образом, воздействует и управляет процессами, происходящими в физическом мире. Пренебрегая блестящими перспективами стать влиятельным политиком, которые прочили те, кто делал на него ставку, он предпочел остаться в тени, реализуя себя на поприще разведывательной деятельности. В качестве хобби, он избрал для себя посвящение в тайны изотерических явлений, целенаправленно овладевая знаниями секретных учений. Все более погружаясь в этот не проявленный, скрытый от непосвященных, мир, в котором отсутствует категория времени, его более уже не влекли: ни власть, как способ оказывать влияние на судьбы мира сего, чем так страдают тщеславные честолюбцы; ни богатство, размеры которого, рано или поздно, не только наводят на мысль о власти, но и закономерно приводит к ней; ни слава, к чему так стремятся амбициозные честолюбцы, отягощенные безмерным тщеславием и болезненным пристрастием быть постоянно "на виду", но, до поры, не задумывающиеся о тех последствиях, и о той цене, которую им придется заплатить за сладкоголосое звучание "медных труб". Нет, эта триада самопорабощения, подобно наркотику, затягивающая в водоворот нравственного омута, более не в состоянии была помутить его рассудок. Он начал осознавать, что эфемерные ощущения могущества, которые дают власть, слава, большие деньги, разъедают душу, коробя и сжимая ее, подобно "шагреневой коже". Он не хотел подчинять себя правилам кем-то задуманной игры, предполагающей увязание в паутине невидимых, но, вполне ощущаемых хитросплетений, которые не несут в себе ничего, кроме несвободы. Однако, никто, даже отец, не мог предположить о какой тени идет речь. Он предпочел остаться в той самой тени, которая по сути и правит миром - она дает понимание света, очерчивая его границы. Будучи аналитиком одного из секретных отделов разведывательного управления, он оценивал те или иные проекты стратегического значения, направленные на сбор всеобъемлющей информации, позволяющей в последствие политикам, пришедшим к власти, принимать те или иные, на их взгляд, единственно верные, решения в рамках тех, уже не искаженных реалий, которые пред ними представали. Но, скрыто, он вел и еще одну жизнь - теневую, о которой не знал никто. Историк по образованию, он посвящал себя исследованиям в области восточных религий, оккультных наук и секретных учений, параллельно совмещая свою основную деятельность с поисками и расшифровкой древних манускриптов, иных источников, которые позволяли в той или иной мере пролить свет на те сакраментальные знания, которые тщательно охраняются избранными, посвященными в них. Иной раз ему казалось, что властью, данной ему уже обретенными тайными знаниями, он мог бы вмешаться в ход тех или иных социально-политических процессов, но каждый раз какая-то неведомая сила останавливала его, столь же тайными знаками предупреждая о последствиях подобного шага. Он начинал осознавать, что, переступив некую, запретную для смертных черту, более уже не принадлежит себе. Но тогда ... кому Он не находил ответа и, одновременно, боялся его искать, продолжая свою миссию, снизошедшую ему как будто бы свыше, как поручение. Отец, по известным причинам, не был посвящен ни в одну из сторон жизни сына, полагая, что он занимается вопросами разработки стратегии развития рынков сбыта в крупной энергетической кампании. Эта версия, служившая своеобразным прикрытием для Алена, в известной мере, объясняла частые отлучки и напряженный темп его жизни, который отец все же не одобрял. Рано потеряв жену ( Алену не дано было сохранить в памяти образ матери - она умерла в родах), отец посвятил свою жизнь воспитанию сына, преподавательской и научной работе, подобно священнику, добровольно отказывающему себе в мирских суетных радостях, осознав в чем состоит долг и смысл его жизни. В последствие, отслеживая, на сколько это было возможно, жизненный путь сына, и, поняв, что он не желает состояться на политическом поприще, он попытался привлечь сына к научной и преподавательской деятельности, но его попытки оказались безуспешны. В силу высокой концентрации природной энергии, Ален находил темп жизни, предлагаемый отцом, слишком размеренным и предсказуемым. Он сделал свой выбор и не жалел о нем. Солнце все выше поднималось над горизонтом и его, еще в меру теплые, лучи нежно согревали кожу. Мысль окунуться в бассейне вывела Алена из задумчивости. Бассейн был девственно чист и пуст. Голубая поверхность воды, казалось, замерла, в предвкушении заполучить в свои объятья Алена. Он разбежался и нырнул... В первые мгновенья перехватило дыхание, а затем, за первым вдохом, возникло радостное ощущение безмятежной свободы и слитности с этим миром, частью которого он был.

- разреветься,разорвать и разбить все,что только может разбиться и разорваться.потом выкинуть весь этот хлам и начать новую жизнь. я не хочу больше нести ее в своем сердце.мне очень тяжело.я бы отпустила ее,но тогда я буду совершенно пуста.она как гниль поразила всю мою сущность.я думала можно вырезать,но при температуре моих жарких истерик она начала бродить и опьянила меня окончательно.ее гибель-значит моя гибель.она это и есть я. и все же я хочу ее забыть.вчера надела крестик..просто так.просто будь,что будет. мое тебе.прости на большее нехватило. задушило бы. i will kill you, yes,i will i will die with you yes i will you dont have to kill yourself cause i will kill you and than kill myself dont you worry you wont die alone we will die together at our bloody dawn and i will be with you i will be dead to dont you worry we will be happy you,and me -a suicide cupple so you dont have to worry and you dont have to kill yourself i will fucken kill you and than kill myself

Я увидел тебя на фотографии и опять загорелась душа, я не видел тебя очень долго,не разговаривал с тобою века, Мне очень жаль что ничего у нас не выйдет,пытался я забыть тебя, не смог когда смотрю я на тебя мой разум засыпает,а чувства пробуждаются от сна я понимал что у тебя другая жизнь,что я помеха в личных планах,что дедства друг и все!!! да ,может будет у меня любовь другая ,но не смогу тебя забыть,всегда любовь к тебе я буду чтить, боюсь я приезжать к тебе ,боюсь сказать не то,быть может ты права что не надо мне видеть тебя,но не видя тебя я погасну,я погасну как звезда,и взорвусь от чувства и любви,но не волнуйся ты ,я никто для тебя!!!всего лишь парень влюбленный в тебя

Ломая традицию, иной раз получаешь неплохой результат. Накануне Дня Победы я решила спросить у ветеранов второй мировой войны, что они думают об израильских войнах, а участникам израильских войн задала тот же вопрос по поводу второй мировой. И те, и другие считали войну тяжелой, грязной и опасной работой. Так что ни о какой патетике и, уже тем более, романтике речи не было. Из всех мифов ветераны признавали лишь те, что имели под собой реальную основу, и очень хотели докопаться до правды - даже спустя десятилетия. Круг собеседников определился такой: Евсей Давыдович Красик. На фронт пошел добровольцем. Воевал на Курской дуге. Командовал взводом, батареей, разведкой артиллерийской бригады, состоявшей из двух полков. Был контужен. Войну закончил в Курляндии. Моисей Исаакович Дорман. На фронт пошел добровольцем. Командовал огневым взводом в противотанковом дивизионе. Войну закончил в Праге. Ури Мильштейн. Военный историк. Автор многих книг и статей. Бывший десантник. Принимал участие в Шестидневной войне и войне Судного Дня. Хези Дахбаш. Бывший десантник. Во время войны Судного Дня командовал взводом, участник боя за "китайскую ферму". *** Ветераны второй мировой об израильских войнах: Евсей Давыдович Красик: - События израильских войн освещались советской прессой настолько искаженно, что вообще ничего нельзя было понять. У меня был хороший приемник -- "грюндик", и я все время пытался поймать по нему "Голос Израиля". Во время Шестидневной войны я испытывал огромное чувство гордости за израильтян, которые молниеносно разгромили противника и одержали победу за такой короткий срок. У меня был товарищ, который заведовал кафедрой в военной академии, так он рассказывал мне, что его курсанты изучают на занятиях опыт израильтян в Шестидневной войне - их стратегию и тактику. Моисей Исаакович Дорман: - Мой отец был настоящим сионистом -- чудом выжил в сталинские времена, так что я получил в семье соответствующее воспитание. Помню, как во время Шестидневной войны я поднял в одиночку дома рюмку за победу израильского оружия -- мне не с кем было поделиться тогда своей радостью. Во время октябрьских событий 1973-го года я очень переживал за израильтян. По советскому радио передавали всякую чушь о том, что, якобы, израильские агрессоры морят голодом несчастных египетских пленных. Одно было ясно: война очень тяжелая и с большими потерями. Когда я узнал, что наши форсировали Суэцкий канал, то восхитился их боеспособностью. - Претерпело ли какие-либо изменения ваше мнение после репатриации в Израиль, когда вы узнали больше подробностей о событиях минувших войн Евсей Давыдович Красик: - Мое мнение не изменилось. Более того, оно только укрепилось после того, как я познакомился здесь со своими двоюродными братьями, принимавшими участие в израильских войнах. Как и все настоящие солдаты, они не считали себя героями, но когда я слушал их рассказы, то понимал, что это был настоящий героизм. Моисей Исаакович Дорман: - У меня за последние годы произошла некоторая переоценка, и, по правде говоря, сейчас я даже пребываю в довольно мрачном расположении духа по поводу происходящего. Я не понимаю, почему израильтяне не учатся на своих ошибках, и, более того, повторяют их снова и снова. Оствавлять территорий можно лишь при условии полной гарантии, что противник не использует это против еврейского государства. Мы ушли из Ливана и получили вторую Ливанскую войну. Мы ушли из Гуш-Катифа, а ракетные обстрелы наших южных городов только усиливаются. То есть результат всякий раз один и тот же -- мы не получаем никаких гарантий безопасности, а оставленные территории используются против Израиля. - Вы проводили параллели между второй мировой войной и израильскими войнами Евсей Давыдович Красик: - Между ними очень много общего. Прежде всего, война -- это тяжелая работа, и настоящие солдаты очень неохотно говорят о том, что им пришлось пережить. Я это вижу даже по своим внукам, которые отслужили в боевых войсках, принимали участие во многих военных операциях в Газе и на севере. Один из них демобилизовался в звании старшего сержанта, второй закончил офицерские курсы и дослужился до лейтенанта. Внуки никогда не рассказывают о том, чем им приходилось заниматься в армии. И я, как бывший солдат, понимаю, почему. Помню, как-то в России у нас была встреча с однополчанами. Мы вышли покурить, а когда вернулись, наши жены вдруг заявляют: "Вы никогда не рассказывали нам о своих военных подвигах, и вот мы наконец нашли настоящего героя, который от нас ничего не утаил". "Героем" оказался начальник продовольственного полка капитан Кишко, известный трус, который на огневые позиции даже носа не казал, за что его в насмешку прозвали "Чапаем". И этот человек, воспользовавшись нашим временным отсутствием, расписывал нашим супругам свои фронтовые подвиги. Вы знаете, есть такая закономерность: чем ближе к передовой, тем меньше об этом говоришь. У нас в Реховоте живут ветераны второй мировой войны, самому молодому уже за восемьдесят. Это уже даже не пожилые люди, а долгожители, например, в России все наши однополчане умерли. Так что здоровых среди нас нет, а тот, кто считает иначе, счастливо заблуждается на свой счет, или просто недостаточно обследован. Когда мы собираемся, мы не о подвигах говорим: то, что каждый из нас пережил в ту страшную войну, слишком сокровенно. Мы ведем разговоры "за жизнь", делимся новостями, рассказываем друг другу анекдоты. - Был ли у вас на фронте страх Моисей Исаакович Дорман: - В отличие от других я понимал, что в случае поражения у меня, как у еврея, шанса выжить нет. И потому всегда берег последний патрон для себя. На фронт я пошел, отказавшись от брони, которая у меня была, и больше всего боялся оказаться трусом в глазах своих солдат. Впоследствии я написал о войне книгу, которая называется "И было утро, и был вечер". Там - ни слова о подвигах. Это книга о людях, которых я знал, о событиях тех лет, и о любви. Евсей Давыдович Красик: - Страх, конечно, был. Не боятся только олигофрены или шизофреники. Другое дело, что страх нужно было обуздать, иначе невозможно воевать, и, тем более, победить. Больше всего я боялся ослепнуть. Закройте на минуту глаза, и вы меня поймете. Я думал: "Пусть лучше оторвет руку, или ногу, лишь бы уцелели глаза". - Произошла ли у вас с годами переоценка отношения к событиям, в которых вы участвовали более шестидесяти лет назад Моисей Исаакович Дорман: - Сначала я не понимал главной сути происходящего, а потом до меня дошло, что причиной всему была схватка двух бандитов -- Гитлера и Сталина, желавших поделить добычу. Позже, когда я начал читать воспоминания не только советских генералов, но и немецких, картина еще более прояснилась. И еще я понял, что в такой схватке нет смысла искать поддержки у Запада, преследующего собственные интересы. Второй фронт был открыт слишком поздно. И нынешняя позиция Запада по отношению к Израилю очень напоминает события шестидесятилетней давности. Евсей Давыдович Красик: - Мне хочется понять, что же это было на самом деле. Мы до сих пор не знаем всей правды, хотя прошло столько лет (то же самое, кстати, и в Израиле: в 1974-м была комиссия Аграната, теперь -- комиссия Винограда). Помните песню из фильма "Белорусский вокзал" Там есть такие строчки: "А нынче нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим". Это правда, нам нужна была одна победа на всех, а вот что касается цены, то тут я не уверен. Нужно ли было брать некоторые города с такими большими потерями, или стоило подождать два-три дня до подхода основных сил И тогда многие матери не получили бы похоронок. Мне кажется, что военачальники должны отвечать за бессмысленные жертвы. Я постоянно об этом думаю. - Как вы считаете, нужны ли были мифы Например, о подвиге "панфиловцев", которых, судя по публикациям последних лет, просто не было Евсей Давыдович Красик: - Мифы создаются, чтобы поддержать боевой дух. Но я не уверен, что нам нужны мифы, которые не имеют под собой реальной основы. И тем более сейчас, спустя столько лет. Мы помним погибших однополчан -- и это главное. Я контужен, мне нельзя пить, но в день Победы я всегда поднимаю рюмку водки за тех, кто отдал свою жизнь за победу -- за ребят, которые были лучше меня. - Как вы оцениваете свою роль в той войне сейчас, с расстояния прожитых лет Моисей Исаакович Дорман: - В 1943-м я не мог предположить, что война, в которой я участвую, будет способствовать образованию еврейского государства. И еще: когда мы спасали в 1945-м узников Освенцима, я четко сознавал, что освобождаю не просто пленных, а таких же евреев, как я. Евсей Давыдович Красик: - Я считаю минувшую войну одним из главных событий своей жизни и присоединяюсь к словам Моисея Исааковича о том, что, одержав тогда победу, мы тоже внесли свой вклад в образование будущего еврейского государства. Так что в какой-то степени мы такие же ветераны, как и ветераны израильских войн. И я горжусь этим. *** Ветераны израильских войн о второй мировой: Хези Дахбаш: - Долгое время для меня события второй мировой войны были частью истории, связанной с Катастрофой, которую мы учили в школе, и не более того. Потом я узнал о той войне и другие вещи. Ури Мильштейн: - Я родился в 1940-м, в 1944-м мне было четыре года, но моя детская память отчетливо сохранила одно событие - как мы гуляли с моим дедушкой Кальманом Мелировичем (он был родом из Екатеринослава), и он говорил со мной о войне. Дедушка постоянно слушал радио и ему, кроме меня, не с кем было делиться новостями. Может, благодаря этому у меня возник интерес к этой теме, и я стал военным историком Ну, а если серьезно, то в свое время я писал о второй мировой войне и сравнивал ее с войной Судного Дня: в обоих случаях противники применили эффект неожиданности. Кроме того, руководство страны и военачальники не поняли ситуации, не были к ней готовы (то же самое, кстати, могу теперь сказать и о второй Ливанской войне). Одна из причин: версия о возможных событиях строилась на основе существующих мифов. Предположим, Сталина считают героем в своей стране, Бен-Гуриона -- в своей. Все уверены в их мудрости и непобедимости. Но когда начинается реальная война, это не помогает. Меня давно занимает тема: как руководство страны действует в экстремальной ситуации. С солдатами все ясно - они знают, как пользоваться оружием, их воспитывают на мифах, и они хотят победить. Вопрос в другом -- как распоряжаются солдатами генералы. Проблема любой войны -- не солдаты, а те, кто ими руководит. Во время второй мировой войны русские воевали хорошо, а их вожди были слепцами и не понимали ничего. Вначале немцам помог эффект неожиданности, кроме того, они подготовились к войне и были хорошо организованы. Но всякая система, какая бы отлаженная она не была, разрушается изнутри. Когда немецкая армия достаточно ослабла, русские сумели ее победить. Но победили, прежде всего, солдаты, а не те, кто ими командовал. Хези Дахбаш: - То же самое было и в войну Судного Дня. Это была победа солдат, а не руководства страны. - Как вы относитесь к мифам Хези Дахбаш: - Я вырос на мифе о герое Войны за Независимость Меире Хар-Ционе. Благодаря ему я хотел попасть в боевые войска и стал десантником. Если бы не это, возможно, я пошел бы служить в армию инженером по компьютерам. Но, кстати, сегодня я вовсе не уверен, что герои Войны за Независимость и Шестидневной войны в действительности были такими, как их описывают в книгах и учебниках. - Так нужны ли нам мифы о войне Хези Дахбаш: - Мне кажется, они все же должны быть правдивыми. Еще мальчишкой я прочитал об одном эпизоде битве за Иерусалим и был готов идти туда пешком, чтобы побывать на памятном месте. Позже я узнал, что на самом деле та операция была провальной и совсем не героической. Во время призыва в армию я находился в эйфории по поводу предыдущей, Шестидневной войны. Я настолько верил в нашу непобедимость, что отчасти именно это помогло мне выдержать бой на "китайской ферме". Ури Мильштейн: - Мифы нужны прежде всего руководству страны: превращая их в идеологию для простых солдат, оно делает из них патриотов, способных пожертвовать собой ради общего блага. Ведь мотивация у большинства людей не рациональна, а эмоциональна, и это означает, что ими можно манипулировать с помощью мифов. Так было всегда -- какой бы исторический период мы не взяли. Но с появлением Интернета, электронных средств массовой информации ситуация изменилась, и любой человек, где бы он не находился, моментально узнает, что тот или иной миф -- не более, чем ложь. Так что сегодня мифотворчество не слишком эффективный способ манипуляции. Для того, чтобы эмоционально воздействовать на современных людей, лучше говорить им правду. - Полезно ли разоблачать старые мифы Ури Мильштейн: - Сейчас, когда развенчали некоторых крупных командиров войны Судного Дня, сделавших впоследствии, блестящую военную и политическую карьеру, у людей пропала вера в какие-либо идеалы. А ведь можно было в свое время сделать миф из реального героя той войны -- Хези Дахбаша, который 18 часов продержался с горсткой своих солдат против египетских дивизий на "китайской ферме" и последним покинул поле боя. В реальности же награды и звания достались другим, не имеющим отношения к главным событиям. Подобное мифотворчество дискредитирует само понятие наград, наносит ущерб истории и обществу, к руководству которым приходят недостойные люди. И потому я считаю, что из генералов нельзя делать героев. Это опасно. В бывшем СССР и в Израиле случайные люди поймали "тремп" на военной карьере и поднялись на вершину политической власти. Я считаю, что нужно рассказывать правду о тех, кто был в окопах, в самом пекле. Почему же этого не происходит Если бы героем сделали Хези Дахбаша, то все остальные "герои" на его фоне сразу оказались бы "голыми королями". Поэтому с Хези проблема. В Израиле его постарались задвинуть в дальний угол и забыть. В СССР было еще хуже: "проблемных" героев просто убирали куда подальше - ставили к стенке или отправляли в лагеря. И это становилось нормой. - Вам, наверняка, приходилось видеть в Израиле шествия ветеранов второй мировой войны 9 мая. Какие мысли и чувства возникали у вас при этом Ури Мильштейн: - У нас, израильтян, другая ментальность. Обрати внимание на солдат ЦАХАЛа на улице. Молодые, расхристанные парни, только в защитной форме. Вот ты пришла ко мне, участнику двух израильских войн, на интервью. Я сижу перед тобой в джинсах и застиранной футболке. А если бы ты пришла к ветерану второй мировой войны, он бы, наверняка, встретил тебя в костюме и со всеми орденами и медалями на груди. Мне это кажется лишним. И тем более, когда рядом с боевыми наградами висят юбилейные медали. Для чего нужна вся эта символика Мне кажется, эти люди все еще находятся под влиянием советской мифологии, в которой они жили до переезда в Израиль. Хези Дахбаш: - Сначала, глядя на шествия "русских" ветеранов, я вообще не мог понять, какое это имеет отношение к Израилю. Но со временем понял, что шествия ветеранов -- это просто дань памяти их прошлому. Правда, одна вещь мне и по сей день кажется странной: к чему надевать орденские планки на гражданский пиджак Тут одно с другим никак не вяжется. В Израиле участники войн надевают награды, но крайне редко -- разве что во время какой-нибудь церемонии. - А что вы думаете об этих людях, заплативших такую большую цену за победу во второй мировой войне Они, по-вашему, герои Хези Дахбаш: - Я не очень хорошо знаю историю второй мировой войны, поэтому мне трудно судить. По опыту войны Судного Дня я уже знаю, что награды могут выдаваться на основе неверных свидетельств, где все зависит от того, к какой группе людей ты принадлежишь. Но когда я думаю о том, что в советской и американской армиях были евреи, которые освобождали своих соплеменников из концлагерей, у меня по коже бегут мурашки. Я понимаю, что они встречались не как освободители и пленные, а как представители одного народа. Примерно то же ощущение было у меня и во время войны Судного Дня, когда приходилось спасать не только своих десантников, но и ребят из других частей. Вообще-то я, конечно, горжусь тем, что евреи принимали участие во второй мировой войне: в том, что над Германией была одержана победа, есть и их вклад. Ури Мильштейн: - Я отношусь к войне как к лаборатории, где я просто исследователь. Изучив опыт второй мировой войны, хочу еще раз повторить: генералы ее проиграли. Ее выиграли рядовые солдаты. И они были просто молодцы.

Глава 4 "Необычный заключённый" Снаружи донеслись возбуждённые голоса и по стенам палатки пробежали огни фона-рей. - Сиди внутри! - Приказала Бенита.- А я пойду посмотреть. Она вышла, старательно задёрнув полог, чтобы ядовитый воздух не проникал внутрь. Андрей остался наедине со своими мыслями. Он хотел всё обдумать, решить, наконец-то, как следует себя вести, но его отвлекли посторонние голоса, которые громко что-то обсу-ждали, около входа. - Новенькая -- Спрашивал один. - Да, только что прибыла.- Отвечал другой. - Не может быть, она слишком молодая! - Час назад к нам притащили мальчишку её лет. - Она ребёнок. Может местная, и родилась в другом лагере - Ты на её морду посмотри... - Спроси сколько ей лет - Умный такой! Сам возьми и спроси -- она не отвечает. - Киска, сколько тебе... - Семён, быстро отошёл от новенькой! -- Донёсся командный голос Бениты.- Несите в мою палатку. Полог отодвинулся, и двое мужчин внесли девушку внутрь. Выглядела Света неважно: глаза полузакрыты, голова безвольно болталась на плечах. Следом зашло ещё несколько человек, все столпились полукругом и принялись заин-тересованно рассматривая новенькую, позабыв, что на улице ночь и давно пора спать. Света застонала, с трудом открывая глаза. Андрей попытался приблизиться к подруге, но его грубо отстранили. Последней в па-латку зашла Бенита, дававшая на улице ещё какие-то указания, окинула взглядом "вави-лонское столпотворение" и сразу навела порядок: - Расходитесь спать! - Категорично приказала она. Но народ её, кажется, не слышал. Мужики суетились, пытались заговорить со Светой, хватали её за руки. - Выметайтесь! -- Голос Бениты прозвучал подобно корабельному гонгу.- Вон, я ска-зала! - И она стала выталкивать мужчин наружу. Как ни странно, те подчинялись. Некото-рые недовольно ворчали, другие мерзко ругались, но тем ни менее, очень скоро палатка опустела. - Обижаешь, старуха... - Прокричал кто-то, уже оказавшись за пологом. Бенита даже не отреагировала. Впервые Андрей посмотрел на неё с уважением, ведь внутри этой сухой женщины скрывался стальной характер. Ей не просто удалось выжить в кошмарной обстановке, но и стать независимой, сплотив вокруг себя мужчин. Пару минут Бенита молчала, может быть, о чём-то думала, а может, успокаивала нер-вы, затем достала откуда-то из-под одежды бутыль с водой и сделала крупный глоток. Потом, быстром шагом подошла к Свете и присела рядом. Некоторое время критично раз-глядывала её, потрогала лоб, пощупала пульс. - У девочки жар.- Бенита озабоченно посмотрела на Андрея.- Тебе дали какие-нибудь лекарства, или тебя пустым сюда отправили - Ничего у меня нету, всё отобрали... - Это плохо! Кажется, в восточном лагере остались кой-какие таблетки, но за ними нужно идти. Значит, мне придётся отлучиться на полчаса, а тебе, как самому старшему, присматривать за девушкой. В крайнем случае, будешь отгонять от неё народ. Андрей пожал плечами. Он сильно сомневался в своих скромных силах, ведь выпро-водить десяток ошалевших от скуки и безделья мужиков -- задача непосильная. Но Бенита, похоже, имела собственное мнение по этому поводу: - Если постараешься, то сможешь! У нас часто приходится одному выступать против многих! - Она поднялась, подумала, и видимо, посчитав, что информация окажется нуж-ной, добавила.- Девушка пригодится тебе, она единственная твоего возраста на многие километры... Подумай над этим! - Хорошо. Я постараюсь не впускать внутрь никого. - Молодец. Кстати, с нами живёт ещё Жанна -- женщина средних лет, её выпусти.-- Бе-нита ещё раз потрогала девушке лоб и сказала.- У неё высокая температура, чтобы её по-низить, положи на её голову мокрое полотенце.- Она взяла из тумбочки нечто больше на-поминавшее клок грязной материи, нежели полотенце, и слегка намочила жидкости из бутылки и протянула Андрею. Пока тот протирал девушке лицо, Бенита что-то доставала из ящика и складывала в свой мешок, видимо, чтобы обменять в соседнем посёлке на лекарства. - Неправильно протираешь! Или уложи девушку, или запрокинь её голову, иначе вода, начнёт стекать со лба и непременно попадёт в глаза. Бенита убедилась, что Андрей делает всё правильно, и решила, что теперь может уйти. - Я вернусь через полчаса. Она накинула капюшон, натянула повязку на лицо, и вышла в безмолвную тёмноту со-левых копей. Пхнуло едким, и наступила гробовая тишина, они со Светой остались на-едине. Толик в своём спальнике совсем не шевелился, и Андрей про него попросту забыл. Лицо девушки в тусклом свете горелки казалось красноватым. Парень подсел к изго-ловью и отвёл чёлку с лица. Девушка приоткрыла глаза и посмотрела на него; кожа её оказалась очень горячей. - Как ты -- Спросил Андрей. Он, несомненно, радовался, что они оказались со Светой наедине, ведь это отличный шанс ввести девушку в курс дела, вот только её состояние Андрея тревожило. - Не очень... - Тяжело ответила Света.- В горле всё горит, и из носа всё течёт, будто я заболела гриппом. Где это мы - Я не могу сказать точно... предполагаю, что нас каким-то образом занесло в парал-лельный мир. Понимаю, это звучит глупо, но другого объяснения я не нахожу. Ты, глав-ное, не волнуйся -- сейчас для тебя основное поправится, а я тем временем буду думать, как вернуть нас назад. - Каким образом -- Застонала девушка. - Ещё не знаю, но раз уж мы самостоятельно смогли попасть сюда, то сможем и вы-браться назад. Вообще, ситуация очень сложная, и я считаю, что разговаривать с местны-ми жителями тебе не стоит. - Почему - Люди вокруг нас -- заключённые, и они приняли нас за таких же ЗЭКов. Если им ста-нет известно, что мы оказались в этом мире случайно, то, уж поверь мне, ничего не пожа-леют дабы вытрясти из нас все секреты. - Но мы же ничего не знаем! -- Слабо возмутилась девушка. - Это тебе кажется, что ты ничего не знаешь, а них любая мелочь может оказаться ре-шающей. - Значит, если мы им всё расскажем, они наверняка помогут нам вернуться домой. - Это уряд ли. Как минимум потому, что они не поверят, что мы рассказали им всю правду. Они решат, что мы ищем свою выгоду, хотим сбежать, а их оставить здесь... В конце-концов, кто сказал, что мы не шпионы - Не знаю... не понимаю я того, что ты говоришь... - На глазах девушки проступили слёзы.- Если всё так плохо, что же нам делать - Ждать и думать. Я обязательно найду выход, а ты ни с кем не разговаривай, если сможешь, попробуй вообще прикинуться немой... В это время на входе появилась женщина... или, учитывая особенности "Солевых Ко-пей", возможно, девушка. Андрей повернул голову и принялся разглядывать новую гос-тью. Та прошла к ближайшему от Андрея спальнику и медленно опустилась на него. Незнакомка всё делала медленно, словно суетиться считала зазорным или ненужным. Вальяжно сняла с шеи ключ и открыла нижний ящик. Вынула полупустую бутылку и сле-дом какой-то пакет. Развернула его, достав нечто похожее на хлеб, и принялась жевать, запивая маленькими глоточками воды. Неожиданно она подняла голову и уставилась парню в глаза. Он не знал, что означает этот взгляд, и решил от греха подальше отвернуться. Но незнакомка оказалась чрезвычай-но настойчивой, подойдя вплотную, она остановилась в двух шагах. Это походило на вы-зов, Андрей, уставившись на неё, стараясь смотреть строго и не моргая. Так прошло ка-кое-то время, неожиданно женщина звонко рассмеялась и дружелюбно сказала: - Ты сидишь на моём спальнике, подвинься! - Садись! -- Андрей подвинулся к краю. Девушка (теперь он уже не сомневался, что незнакомка достаточно молода) уселась рядом, и протянула парню что-то похожее на слоёную лепёшку -- "будешь" Андрей отрицательно помотал головой. - А зря. У нас, если предлагают еду, обычно не отказываются. - Я учту. - Новенький, значит - Как догадалась - Улыбнулся Андрей. Наверное, это была его первая шутка в Соле-вых Копях. - Смешной ты. Зовут-то как тебя - Андреем. - А меня - Жанной. Они замолчали. Жанна немного отодвинулась и развернулась вполоборота. Её глаза блестели, она косилась, бросая на парня заинтересованные взгляды, отчего тот смутился. Ему хотелось провалиться сквозь землю, настолько эти короткие взгляды оказался прони-зывающими. Неизвестно сколько бы длилась эта сцена, не заворочайся на лежанке Света. Жана бросила в её сторону холодный взгляд и промолчала. Света обвела блуждающим взглядом палатку, долго пытаясь сфокусировать его на чём-либо, потом, нашла Андрея и тихо про-шептала: "Пить хочу..." - Сейчас.- Он повернулся к новой знакомой.- Дай воды. Та поднялась с явной неохотой, всем своим видом демонстрируя, что делает огромное одолжение. Наклонилась, пошарила за спальным мешком и кинула Андрею бутылку. - Держи, ты забыл свою... Парень аккуратно напоил Свету, пощупал её лоб и ужаснулся - жар усилился. "Где же она могла простыть",- подумал он. Лицо девушки стало пунцовым, глаза покраснели, опухли и слезились. Она почти ни-чего не видела. - Тебе плохо - Очень...- Прохрипела она. - Что с тобой - Горло сдавливает и дышать очень трудно. - Как ты умудрилась простудиться, на улице же тепло - Не знаю, у меня такое чувство, что я отравилась... Андрей хотел погладить девушку по волосам, но та отстранилась. - Какой ты холодный! - Тебе нужно отдохнуть. Сейчас Бенита принесёт лекарства, мы тебя вылечим. - Посиди со мной. - Я останусь рядом, сколько ты захочешь.- Он взял Свету за руку. На этот раз она не отстранилась, закрыла глаза и, кажется, погрузилась в сон. Минут через пять послышались шаги, а ещё через мгновение внутрь зашла Бенита с огромным свёртком под мышкой. Она коротко кивнула Жанне и сразу направилась к больной. - Это всё, что смогла достать! - Сказала она, разворачивая ношу.- Тут два спальных мешка - один для тебя, другой для девушки, вот ещё кой-какая одежда: солеотталкиваю-щая накидка, такие же штаны и специальная обувь. Переоденься, а девушку переоденем мы с Жанной.- Она протянула парню одежду. Кстати, имей ввиду, её придётся отработать, причём в ближайшее время. У Андрея сразу же появился вопрос, но женщина упредила его. - В наших горах есть несколько забоев, в которых мы добываем руду. Из руды потом выплавляют металл, но происходит это уже на земле. Её мы грузим в контейнеры и отво-зим на вертолётную площадку, ты наверняка видел её, раз ходил по горам. - Значит, с внешним миром есть контакт - К сожалению, я бы не назвала это контактом. Вертолёт появляется прямо в воздухе, опускает вниз корзину, которую мы заполняем, поднимает её и исчезает. - А кто-нибудь пробовал спрятаться в корзине и попасть на землю - Пробовали. Говорят, что внутри вертолёта она попадает в специальное помещение, где её прокаливают электромагнитным полем. Похоже на микроволновую печь, и живым оттуда не выбраться. - А может быть... - Никаких может! - Оборвала его Бенита.- Отсюда нельзя сбежать. Точка! Запомни это раз и навсегда. Все, кто пытались, давно мертвы. Если не хочешь оказаться на кладбище - оставь эту мечту. В глазах женщины появилась настоящая ненависть, видимо, упоминание о свободе задело какие-то струны её души. - Девушке нужна помощь, а ты заговариваешь мне зубы! Быстро расстилай свой спальник, и до завтрашнего утра я не желаю тебя видеть! Андрей послушно раскатал туго скрученный мешок, вынул оттуда плащ и штаны, хо-тел уже начать переодеваться, когда Бенита опять заговорила с ним. - Помоги переложить девушку в спальный мешок. Кстати, ты выяснил её имя - Да. Её зовут Светой. Вместе они уложили девушку в спальный мешок. Это оказалось не просто, ведь об-мякшее тело никак не желало попадать в прорезь. Промаявшись так минут пять, они акку-ратно оставили её отдыхать, сделав из скрученного в рулон одеяла подушку. - Спать ты будешь здесь. - Указала Бенита пальцем. - А ты, Жанна, уступи ему место! - Не забудь переодеться.- Фыркнула Жанна, забираясь в свою постель. Андрей неумело расправил спальник, и задумался, стоит ли переодевать штаны в при-сутствии двух женщин, всё-таки решил, что выходить на улицу и дышать кислотной отра-вой - вариант совершенно идиотский. Он переоделся внутри. А Бенита уже кормила Свету какими-то таблетками: вынула из кармана маленький мешочек, сшитый, похоже, из обрезков плащёвой ткани и вытряхнула оттуда упаковку каких-то капсул. - Я дам ей антибиотики и снотворное - пусть поспит до утра. В медицине Андрей почти не смыслил, поэтому решил довериться умудрённой опы-том женщине. Он укутался с головой в спальник, закрылся и принялся ждать. Чего Он сам не знал, может быть, когда перестанет тревожно колотиться сердце. Вначале парень попытался включить логику, и проанализировать прошедший день. Очень расстроился, когда пришёл к выводу, что это полнейший бред. Но каким бы нере-альным всё не казалось, он всё-таки находился в этом отвратительном мире из которого предстояло выбраться. А способ, как он считал, несомненно, был. Лёжа в душной темноте, он стал прокручивать прошедший день словно видеофайл, пытаясь кадр за кадром нащупать то необычное, что явилось причиной всех свалившихся на них со Светой проблем. Итак, где же истина Утро - Андрей одевается у зеркала, его друг Турбина старается изо всех сил поднять ему настроение. Потому дорога в парк, стремительная драка и побег. Потому жажда, колесо обозрения... и это необъяснимое па-дение, и вот он оказался в Солевых Копях. Стоп! Андрей вздрогнул, и его сердце забилось сильнее. Всё в прошедшем дне укладывалось в рамки логики, кроме одного факта. Пока он не нащупал разгадку, но кое-что стал понимать. Эйфория нарастала, ждать становилось всё трудней. Парень завозился внутри спаль-ника, стараясь унять пробудившуюся надежду. "А, может быть, проверить всё сейчас",- Спросил Андрей себя.- "Чтоб убедиться раз и навсегда и не терзаться дальше!" Парень очень аккуратно высунул голову - вокруг все уже спали. Жанна отвернувшись к стенке и Бенита навзничь, подставив дрожащему свету лицо. Стараясь быть тихим, он встал, надел солевую накидку, и беззвучно вышел наружу. "Хоть бы никто не увидел". - Молил он Бога.- "Мне нужно спуститься с гор, и вер-нуться к колесу. Возможно, я спасусь сам и вытащу Свету из этой дыры!" Стараясь мягко ступать в чавкающее месиво, парень побежал вдоль горной гряды, ос-тавляя позади палаточный посёлок. Никто из его соседей так и не проснулся... На нижних этажах Денису приходилось бывать лишь дважды. Первый раз на стажи-ровке, когда им показывали лабораторию, второй полгода назад, во время какой-то науч-ной конференции. На саму конференцию Дениса, аналогично, как и десяток других аген-тов, не пустили, зато доверили им охранять "почётных гостей". Целые сутки они с кис-лыми лицами стояли в коридоре, совершенно не понимая, зачем, собственно, их сюда притащили. Ещё вчера Денис считал, что в комплексе только два подземных уровня, которые и за-нимает лаборатория, сегодня же он понял, насколько ошибался. Вначале они опустились с Марком на два этажа, прошли несколько лабораторных помещений, и пересели в другой лифт. Привычных кнопок с номерами этажей здесь не оказалось, вместо них на стене кра-совался солидного размера терминал, снабжённый компьютерной клавиатурой. Марк ввёл цифробуквенный код, обозначавший этаж и свой личный пароль. Двери закрылись, по-слышалось слабое шипение - что кабина стала герметичной и медленно начала двигаться. В таком лифте можно пережить химическую и бактериологическую атаку, а глубина спа-сёт даже от атомного взрыва на поверхности. На стене, чуть выше двери засветилось элек-тронное табло, отсчитывая пройденные этажи; бронированная кабина медленно опуска-лась в недра подземного комплекса. Во всей этой экскурсии напрягала одна досадная мелочь - Денис не мог самостоятель-но вернуться без помощи Марка. Не зная лифтового кода нечего было и думать перемес-титься с этажа на этаж. Зато у такой системы существовал и один существенный плюс - человек мог каждый день, опускаясь на третий подземный этаж, куда у него был допуск, совершенно не подозревать о существовании четвёртого, или пятого. А вообще, сколько их всего Лифт опустился до четвёртого, где располагался архив. Тут, похоже, хранили все сек-ретные документы за последние лет сто. За крепкими бронированными дверями стояли бесконечно длинные стеллажи с множеством ящиков. Издали вся конструкция напомина-ла пчелиные соты. С боку каждого ряда крепилась небольшая табличка, на которой от руки были выведены годы. Денису удалось рассмотреть стеллаж, надпись на котором гласила: "1932-1937". Ви-димо, история М.И.Р.а, началась несколько раньше, чем об этом заявляли официально. А может быть, сюда свезли все секретные архивы исчезнувших ещё в двадцатом веке орга-низаций, например НКВД. Марк ориентировался в архиве великолепно. Подойдя к одному ящику, он вставил ключ и повернул. Старые петли недовольно заскрипели, и ящик выехал наружу, обнажив длинный ряд пожелтевших папок. - Дмитрий-Дмитрий... - Пробормотал Марк, выуживая нужную подшивку.- Вот он. У нас каждый "пациент" получает прозвище. Этот - Дмитрий "Скользкий", это, кстати, да-же в деле отмечено. Надеюсь, ты догадался, почему ему дали это прозвище - Потому что он дважды сбегал. - Не совсем. Дважды он покидал мир Аххилл, на самом деле ему удавалось сбегать от наших людей целых семь раз. Вслушайся внимательно - семь. Такого позора М.И.Р. ещё не знал. Дмитрия содержат в специальном корпусе двумя этажами ниже. Ты пока ознако-мишься с его делом - кадр он занятный, можешь мне поверить, а я отправлюсь на тюрем-ный уровень и улажу кой-какие формальности. Посиди пока вот здесь за столом. Когда Марк удалился, Денис откинулся на жёстком стуле, развернул перед собой пап-ку и принялся изучать. Свет в помещении оказался слишком слабым, поэтому он достал из кармана брелок-фонарик и принялся, подсвечивая себе, скользить глазами по строчкам. Текст, набранный на печатной машинке, был примерно следующим: Кодовое имя: Скользкий Прозвище было написано без кавычек и с большой буквы, отчего складывалось впе-чатление, что это фамилия. ФИО: Дмитрий Буйнов Год задержания:1982 Год осуждения:1982 Мера пресечения: пожизненная Дальше шло несколько строчек с особыми приметами, которые Денис пробежал мель-ком. Что интересно, в самом низу листа, оказалась свежая приписка, допечатанная на принтере, а не на пишущей машинке. Новые строки гласили: Дополнительное исследование феномена: Психотип: истероид Денис улыбнулся, вспоминая институтские курсы психологии. Слово "истероид", как может показаться непосвященному, не означало ничего плохого. Оно вообще не имело общего с истерикой или отклонениями в поведении. На самом деле основных психотипов существует пять: параноидал, эпилептоид, шизоид, истероид и гипертим. Все они харак-теризуют поведение человека в привычной среде. Гипертимы, например, очень возбуди-мы, плохо контролируют своё поведение. Параноидалы очень упорны и исполнительны, любят делать всё "по максимуму" - это смысл их жизни. Шизойды - персонажи с богатой фантазией и воображением, чаще всего под этот психотип попадают писатели фантасты или просто замкнутые люди. Истероиды по своей природе непревзойдённые интриганы и актёры, изменить стиль поведения для них не составляет труда. Истеройды очень сдер-жанные, всегда над чувствами у них преобладает разум. Это, возможно, идеальный психо-тип для работы в разведке. Следующая строчка гласила: Особые способности: макросматик Денис удивлённо поднял брови. Если о психотипах он имел представление, то про ка-ких-то там "макросматиков" слышал впервые. Если опираться на уже имеющиеся знания, то "макро" - в греческом языке обозначало что-то большое, но что такое "сма" "Сматик" подозрительно напоминало Денису "астматик", или что-то другое, связанное с заболева-нием дыхательных путей. Марк застал Дениса в раздумьях, когда тот листал на сотовом телефоне англо-русский словарь. - Связь тут не работает! - Предупредил Марк. - Я знаю, и не пытаюсь звонить. Стараясь найти что-то похожее на "сматик". Встретил необычную формулировку и никак не могу понять значения. Вот. - Он указал пальцем.- Написано: "особые способности: макросматик". Что это - Это всего лишь отмазка наших учёных, которые не могли объяснить его способности. Короче, не бери в голову. - И всё-таки, что это значит - Моё мнение таково - будет намного лучше, если ты начнёшь знакомство с этим чело-веком с чистого листа, не забивая голову бредовыми домыслами. Просто имей ввиду, что при общении с Дмитрием Скользким осторожность не помешает. - Я буду очень осторожен. - Тогда поехали вниз. Я уже договорился с начальником и заключённого нам выдадут. Пошли. - На какой этаж теперь - Не удержался от вопроса Денис. - Особо опасных у нас держат на восьмом. Там, пожалуй, самая защищённая тюрьма во всей Европе. Коридор оказался погруженным в сумрак. Фонари, которые располагались по двум сторонам прохода, горели слабо, освещая только стены. Вдаль уходили двери камер, и терялись в полумраке, не обнаруживая ни поворотов, ни конца коридора. Сколько здесь томилось заключённых, Денис не представлял. Чтобы это посчитать, нужно было узнать количество камер в одном коридоре, умножить на количество коридоров, а затем, если вдруг окажется, что камеры существуют и на других этажах, то провести подсчёт там. М.И.Р., похоже, представлял собой огромный подземный комплекс с множеством ответв-лений и проходов, похожий по своему строению на хитрый лабиринт. Уже пройдя несколько метров, Денис отметил, что камеры тут были какие-то необыч-ные. Во-первых, в дверях ему не удалось увидеть ни замков, ни прорезей для раздачи пи-щи. Во-вторых, по потолку тянулись трубы, образуя хитрый узор, и расходясь по камерам. Что подается по этим трубам Неужели воздух Не может того быть, чтобы в каждой ка-мере построили замкнутую биосистему. Кому это нужно и для чего Напротив лифта, располагалась маленькая будочка, где находился пост видео наблю-дения. Дежурный сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и внимательно изучал, что-то лежащее на столе. Денис был абсолютно уверен, что это совсем не монитор, а све-жий номер, допустим, "комсомольской правды". Военный так увлёкся своим занятием, что не заметил спустившихся лифт и приехавших на нём визитёров. Марк подошёл к буд-ке и постучал костяшками пальцев по бронированному стеклу. Дежурный вздрогнул и, увидев, кто к нему пришёл, поспешно выскочил из кабинки. Был он усатым мужчиной средних лет, а судя по красным глазам, ещё и не спавшим очень долго. - Здравия желаю! - Вытянулся он по струнке. - Вольно. Заключённый номер 12-43 готов - Никак нет, ждём тюремного врача. - Иди на свой пост. Нам с коллегой нужно поговорить. "Зачем врача" - хотел спросить Денис, но передумал - если положено знать, то ему расскажут. Марк, похоже, угадал ход мыслей своего подопечного и поспешил раскрыть этот сек-рет. - Денис, это ведь не обычная тюрьма, такой ты не видел раньше. Если человек совер-шил, допустим, убийство, его сажают в колонию, где есть решётки на окнах, где заклю-чённым разрешают гулять и работать. В этом же корпусе содержат людей, для которых решётки - не преграда, они могут... Разговор прервал странный шум в соседнем помещении. Марк недовольно покосился в ту сторону, но рассказ свой продолжил. - Поэтому для заключённых тут особые условия. Видишь эти трубы, что подведены к каждой камере- Он указал рукой.- В них идёт психотропный газ. По эффекту он очень близок к снотворному, но имеет сглаженное действие. Заключённый пребывает в одурма-ненном состоянии - он не спит, но мышление крайне замедлено. Это делает его менее опасным. Денис с недоверием посмотрел на своего "экскурсовода". Что и говорить - глубина 35 метров сама по себе внушала уважение, а кодовые лифты вообще казались непреодоли-мым препятствием, и уж конечно вооружённая охрана не отпустила бы заключённого просто так. Откуда сложнее выбраться, чем из этой норы Разве что из ракеты, запущен-ной в космос - беги не беги, а через космос пешком не пойдёшь... - Я вижу, ты считаешь наши меры излишними, но поверь мне, всё здесь продиктовано необходимостью. Даже из этой тюрьмы Дмитрий Скользкий два раза пытался бежать, один раз почти удачно. - Почему его не уничтожили до сих пор - Очень сложный вопрос. Учёные не нашли объяснений его способностям, мы до сих пор не знаем, что он может, и начальство считает, что этот уникальный человек обяза-тельно им пригодиться. Видимо, это время настало. - Семён! - Донёсся громкий голос. Кажется, кричали из уходящего в бок коридора.- Опять эти чёртовы мыши! Они прогрызли перегородку, и добрались до кладовки! - Эй ты, иди сюда! - Крикнул Марк. Из-за поворота высунулся помощник и замер в нерешительности - встретить здесь на-чальство, тем более так поздно он не ожидал. - Бегом! Тот подбежал и предстал перед Марком совершенно растерянный, и плохо понимав-ший в чём дело. Семён, смотрел на подчинённого, как зверь на добычу, он был вне себя, ведь помощник раскрыл начальству страшную тайну. - Представься! - Старший лейтенант Александр Смирнов, заведующий по санитарной части. Прикре-плён к санитарному блоку. - Что за мыши - Ну... - Замялся он.- У нас есть некоторые проблемы с грызунами. - Вы меня за дурака держите Какие проблемы могут быть у секретной военной ор-ганизации с маленькими серыми ублюдками - Заорал Марк, причём так громко, что у Дениса зазвенело в ухе. - Мы пытались избавится от них... - Вы пытались! Офицер не должен пытаться, а должен делать. Вы, я думаю, плохо пытались, ибо мыши не жрут бетон - все их ходы нужно залить цементным раствором, а для оставшихся мышей разбросать отравленную приманку. - Видите ли... - начал Семён, осторожно выходя из своей будки.- У нас последнее вре-мя поселились не совсем обычные мыши. - Как понять - "не совсем обычные" Можно подумать, крысиный яд на них не берёт! - Может и берёт... вот только накормить им мышей не получается - умные они очень. Пока я здесь работаю, не видел ни одной дохлой мыши. Но приманка стоит, я могу вам её показать. Пойдёмте, в моей будке тоже есть. Они зашли внутрь, и Семен, распластавшись на полу, ткнул пальцем в небольшую картонную коробочку. - Вот - импортная крысиная приманка. И не едят! - А чем же они питаются - Знаете... товарищ майор, они могут питаться чем угодно - съедят резину и сгрызут дерево - в конце-концов им хватит крошки, найденной на полу. В это время, словно в подтверждение его слов откуда-то из-за стола появилась мышь. Она пискнула, словно хотела обратить на себя внимание и демонстративно подбежала к картонному "домику" в котором находилась отрава, принюхалась и недовольно повела головой. - Смотрите - не ест! - Мне это говорит только об одном - приманка испорчена! - Мы испробовали несколько разных приманок, но эффект всегда один. В это время мышь, издав не то вопль, не то победный кличь, сложилась словно пружи-на и подпрыгнула вверх. Военные раскрыли рты - увидеть такие акробатические номера никто из них не рассчитывал, даже охнул от неожиданности Семён. А нахальный грызун, приземлившись на стол, принялся изучать гостей с живым интересом. Он втягивал воздух, нос собирался в гармошку, мышь словно бы издевалась над офицерами. - Кыш! - Крикнул Семен, но она даже не шелохнулась.- Вот я тебя, у-у-ух! - Он попы-тался размозжить своим кулаком бедную зверушку, но той легко удалось увернуться. Мышь перескочила со стола на шкаф, издав в полёте победный писк, и, устроившись на-верху, продолжила смотреть на Дениса с Марком. Именно их, Семён с Лександром, похо-же, её не интересовали Военные переглянулись. - Она нас рассматривает... - выдавил Денис.- Она смотрит мне в глаза. Марк забеспокоился ни на шутку, а для несчастного Семёна это стало последней кап-лей, он выхватил из кобуры пистолет и направил на зверька: - Я пристрелю эту сволочь. - Отставить! - Марк отвёл его руку в сторону.- Кто разрешал стрелять Развели здесь! Мыши у них приманку не жрут Вы у меня сами начнете.... - Я...я... - Молчать!- Он медленно подошёл к шкафу и посмотрел в глаза грызуну. Тот наградил его достойным взглядом. Два крохотных глаза-бусинки сверкали холодно и вызывающе. - Чего же ты хочешь, животина Мышь молчала, лишь старательно втягивала воздух своим носом. - Может быть это дрессированная мышь - Предположил Александр.- Научили, при-крепили к морде видеокамеру и отправили шпионить. Марк с недоверием посмотрел на него. - Шпионить Мышь - А почему бы и нет Она маленькая, где угодно пролезет. Казалось, что мышь засмеялась. Её усы начали подрагивать и от этого морда приобре-ла очень не свойственное грызуну выражение. - Ты как считаешь - Марк повернулся к Денису. - Я - Он пожал плечами.- В детстве у меня жила белая мышка, я даже пытался её учить по команде вставать на задние лапки, но у грызунов очень мало мозгов, они почти не обучаются. Я не верю, что можно вот так науськать крысу или мышь... тут нужно быть не просто гениальным дрессировщиком, а господом Богом, чтобы развить у животного абстрактное мышление! Вдали послышались шаги, и из полумрака появился ещё один человек, видимо, делав-ший обход. При виде гостей он остановился, и от нерешительности стал переминаться с ноги на ногу. - Докладывай.- Скомандовал Семен, видимо решив, что хуже для него уже не будет. Но, кажется, он ошибался. - Там мыши, товарищ лейтенант,- взволнованно проговорил он,- очень много мышей. И они ведут себя очень странно. Старший лейтенант Семен Чадов покрылся пятнами. - Где - Прохрипел он. - В северном крыле, прямо около кухни. Их там целые полчища... кажется, они хотят нам что-то сказать, я, честное слово, никогда не предполагал, что такое увижу собствен-ными глазами... - За мной! - Скомандовал Марк и эскорт из четырех человек, проследовал в северную часть подземной тюрьмы, где их глазам открылась совершенно невероятная картина: око-ло сотни мышей бегали по кухне, причём двигаясь в определённом порядке. Их переме-щения не являлись хаотичными, каждый грызун двигался строго по кругу. От их спин ря-било в глазах. Сотни серых хвостов, спин и голов образовывали гигантскую, расходящую-ся наружу спираль. Грызуны бежали слаженно, образуя идеальный рисунок без единой ошибки. Такой синхронности невозможно добиться даже на военных парадах. Марк попятился назад. Его, равно как и других сейчас, волновал вопрос: может ли безмозглое существо, ве-сом сорок грамм, выполнять столь сложные вещи. Ответ - нет. Никогда и ни за что не научить сотню мышей такому сложному упражнению. Но эти грызуны справлялись с за-дачей превосходно. - Вот так фокусы... - пробормотал Семен. Денис с Марком переглянулись, и Марк пожал плечами. - У меня друг - зоолог. Я могу позвонить и попросить совета. - Сказал Денис. Его наставник покачал головой. Казалось, он глубоко задумался, прокручивая в голове все возможные варианты. - Звони! - Сказал он неожиданно.- У нас тут полно физиков, химиков, военных и даже врачей, но нет ни одного биолога или зоолога. Очень интересно мнение твоего друга, только не болтай лишнего. Кабинет, где работает сотовая связь, я тебе найду. Очень интересно, что последние события оттеснили Дмитрия Скользкого на второй план... Комната, где работала сотовая связь, находилась на верхнем, но всё-таки подземном этаже. Видимо, сюда специально подвели сигнал, как, например, в московское метро. Нужно было звонить, но Денис не спешил. День показался ему чересчур необычным. Стоило только начать вспоминать, как от обилия информации начинала болеть голова. Диверсия в парке, мальчишка, который Анатолием Романовым, совет безопасности, по-вышение по службе со скачком через звание, секретная тюрьма под землёй, а теперь ещё и толпы аномальных мышей! Голова готовилась лопнуть, мысли путались, натянутые нервы требовали разрядки. Для таких "критических дней" у Дениса имелось своё средство - он очень любил спорт и большинство "нерешаемых" проблем улаживал следующим обра-зом: вначале снимал напряжение коротенькой пробежкой, потом отправлялся в тренажёр-ный зал и выкладывался по полной. Бегал он обычно возле дома, а когда появлялось же-лание и позволяло время, отправлялся в лес; зимой же ходил на лыжах на длинную дис-танцию. Физические упражнения хорошо вытесняли все лишние мысли, прогоняли стресс, и Денис становился более собранным, готовым к новым свершениям. Но в маленьком ка-бинете, а тем более под пристальным взглядом видеокамеры, много спортом не займёшь-ся. Чтобы настроиться на рабочий лад, Денис несколько раз прошёлся взад и вперёд, по-путно отыскивая в телефоне нужную фамилию. "Кому же позвонить" - размышлял Денис, перелистывая записи,- "Славке, с которым я учился в школе Другие либо выбрали экономику (факультет, бесспорно, престижный), либо юриспруденцию. Зачем стране столько спецов с экономическим образованием никто не знает до сих пор, но молодёжь рвётся на эту специальность как сумасшедшая. Были среди одноклассников Дениса и программисты с психологами, и визажисты с парикмахерами, но в более скромных количествах. Славка стал врачом, и Денис решил, что эти знания могут пригодиться. Сейчас даже ненормальные мыши отошли на второй план, по сравнению с этим таинственным заключённым, Денису хотелось узнать, что та-кое "макросматик". Марк в данный момент его не контролировал, и одиночеством нужно было пользоваться. Некоторое время Денис слушал гудки, расхаживая по кабинету, и только потом сооб-разил, что время перевалило за полночь. Но дело очень важно, плевать что подумает зна-комый. - Алло... - послышался из трубки сонный голос. - Здравствуй, Славка, это Денис Вилько. Мы учились в параллельных классах. Пом-нишь - Ну - Голос стал крайне недовольным. - Ты прости, что звоню поздно. Мне срочно нужна консультация. - Кто-нибудь заболел - Нет, слава Богу, я просто надеюсь, что ты прояснишь значение одного медицинского термина. - Выкладывай.- Славка однозначно злился из-за позднего звонка, тем более по такой пустячной с его точки зрения причине. - Увидел это слово в карточке у одного человека, мне очень интересно узнать, кто та-кие "макросматики" - Денис, неужели ты в медицину подался - Удивился одноклассник.- Вроде ж следо-вателем был - Я и сейчас следователь, и мне не понятно, что такое написано у зэка в личном деле. - Хм.- Щёлкнул выключатель, кажется, Славка сам заинтересовался происходящим.- Медицинский термин говоришь - Мне так показалось.- На всякий случай уточнил Денис. - Видимо, зря тебе показалось. - Очень похоже на "астматик". Это не заболевание - Нет. По крайней мере, я о таком не слышал. Может быть, ты перепутал Документ рядом с тобой - Да, сейчас посмотрю. - Денис поискал глазами, куда он положил папку. Она оказа-лась на шкафу - память от усталости работала плохо. Он пробежался глазами, стараясь отыскать нужную строчку.- Вот здесь написано: "особые способности: макросматик". - Если тебя успокоит - я посмотрю в медицинской энциклопедии. Открою алфавитный указатель и постараюсь найти.- Скрипнула дверца шкафа, на стол с гулким звуком опус-тилось что-то тяжёлое, и собеседник продолжил.- "Мастит", "матка", "макрофаг", а по-том сразу "мацерия" - как видишь, нет здесь "макросматиков". - Ты внимательно посмотрел - Денису хотелось ещё спросить: "ты точно проснулся" но из соображений корректности, он этого не произнёс. - Внимательней вникни в своё дело, у тебя написано "способности", а не "заболева-ния". Я бы рад помочь, но не могу. Возможно, это какой-то ваш специфический термин, для обозначенья рецидивистов, или ещё кого. Если хочешь поболтать, завтра позвони, а сейчас я спать. - Ладно, извини, что разбудил. Спокойной ночи. - И тебе спокойной... - фразу оборвал телефонный гудок. Что ж, первая попытка оказалась неудачной. Денис поморщился - разбудил зря чело-века, убедился, что догадка оказалась неверна. Какой план дальнейших действий Сделать звонок насчёт не в меру умных мышей Сделаем, какие проблемы... На этот раз оставался только одноклассник Василий, единственный биолог из его зна-комых. Денис наизусть помнил номер, поэтому не стал искать его в справочнике. - Здорово! - Бодро крикнул Васька в трубку. У всех людей есть незначительные слабости, с которыми приходится бороться, не за-бывая при этом очень гордиться своей самоотверженностью, ведь мы стараемся превоз-мочь себя. На самом деле, мы чаще поощряем вредные привычки, чем избавляемся от них. Васька страдал одной такой привычкой, которую всячески старался победить вот уже лет десять - он любил общаться в Интернете. Всевозможные форумы, конференции и "аська" являлись излюбленными местами, где он торчал круглосуточно, делая короткие переры-вы во время вылазок на кухню, где на скорую руку ставил чайник, второпях забрасывал в рот бутерброды, и снова возвращался к компьютеру. Друзья подкалывали его, дескать, вот приведёт наш Василий женщину в дом, и забудет про свои забавы. Но женщину он привёл почти три года назад, а режим жизни так и не поменял. Голос друга оказался свеж и бодр. Кажется, он как раз оторвался от монитора, чтобы сбегать на кухню за очередной порцией кофе. Конечно же, в его планы входило просидеть за компом ещё часа четыре, и спать потом до обеда, опоздав на работу, получив очеред-ной выговор, и клясться вечером своей жене, что это случилось в последний раз. - Здравствуй, полуночник! - Рассмеялся Денис.- Как всегда в чате - Почему же - Искренне изумился друг.- Обижаешь. Со вчерашнего дня стараюсь от-выкать от этой "наркоты", затягивает как зыбучий песок. Смотрю в терапевтических целях фильм про Гарри Поттера, надеясь, что это отобьёт желание сидеть у монитора долгие годы. Денис не стал выяснять, чем же так страшен всеми любимый малыш Гарри, и вместо этого ехидно заметил: - Твоё желание сидеть за компом намного убавится, если ты продашь клавиатуру. - Я подумаю,- тяжело вздохнул Васёк,- Как у тебя жизнь - Нормально, если не считать нескольких необъяснимых событий, которыми я хочу с тобой поделиться. - И что же это за события - Друг сразу очень заинтересовался. В душе он до сих пор оставался ребёнком, фанатом компьютерных игр и научной фантастики. А уж побезобраз-ничать, или послушать про что-то необычное и интригующее всегда был не против. - Ты разбираешься в мышах - Конечно, это почти самое важное в моей жизни...- Из трубки донёсся недовольный женский голос, и одноклассник поспешил поправиться.- Извини, конечно же, после тебя, дорогая! Уже чувствуя, что друга клонит куда-то "не в ту степь", Денис произнёс: - Ну, рассказывай... - Это сложный вопрос...- Васька на мгновение задумался.- Мыши делятся в основном на две группы: первая - предназначенные для компьютерных игр, удобно сидят в руке, лёгкие, с высокой точностью установки курсора, вторая... - Я про мышей живых! Компьютерные манипуляторы меня не интересуют... - Ах, вон ты про что... - Славка опять поскучнел. Видно было, что он намного с боль-шим вдохновением рассказал бы о компьютерном железе. - С меня пиво. Выкладывай про мышей всё, чему вас научили в университете. - Это меняет дело! - Упоминание о пиве подняло другу настроение, но никак не доба-вило рвения. Он начал говорить занудным учительским голосом.- Мыши и крысы уже много лет живут с человеком бок о бок. Существа они маленькие, неприхотливые и все-ядные. Питаться могут почти всем. За неимением нормальных продуктов: зерна или тра-вы, долгое время могут жрать древесину, или, если понадобится, даже изоляцию прово-дов. Избавиться от мышей крайне сложно, они отлично приспосабливаются и плохо вос-приимчивы к ядам. - А можно ли их дрессировать - Решил завести домашнего любимца - В некотором роде,- соврал Денис,- коллега решил. - Неплохо дрессируются. В некоторых странах, например в Австралии, устраивают мышиные забеги - несколько особей ставят на узкую дорожку, в конце которой ждёт уго-щение, и отпускают их. Вид спорта достаточно популярен, есть даже свои чемпионы, а букмекеры принимают ставки. - Я слышал, что один фокусник научил мышку бегать по спирали. Это очень сложно - Да хоть по загогулине или букве "ЗЮ", главное сделать для грызуна направляющую дорожку, по которой ему предстоит двигаться. Зрителю такая дорожка, разумеется, не видна, поскольку сделана из прозрачного материала, отчего и складывается впечатление, что мышь бежит сама. На самом же деле у бедного грызуна нет иного выбора, как дви-гаться по заранее проложенному пути. - А если без дорожки - Хм... Денис, ты меня пугаешь! Сколько в твоей голове мозгов - В смысле - Нет, я не оскорбить хочу, а просто интересуюсь. - Килограмма полтора, а может быть и два. В общем, как у всех. - Вот, а мышка, дай Бог, весит грамм сто, а на мозги ей остаётся ещё меньше. Причём сто грамм - это самая толстая и откормленная, прожившая свой век где-нибудь на мельни-це, или в зерновом амбаре, а обычная полёвка и полтинника не вытянет. А мозгов у неё, соответственно, и того меньше. Как думаешь, может существо с весом мозга около трёх грамм выучить более сложную команду чем "бежать по свистку" Денис молчал, крыть было нечем, его друг совершенно прав, но тогда что же, чёрт возьми, происходит в этой тюрьме Мыши неожиданно поумнели Или всё это какая-то странная галлюцинация Ответами даже не пахло, и это удручало больше всего. Уже про-сто "на всякий случай", Денис задал следующий вопрос: - Ты знаешь, что такое "макросматик" - Ты меня сегодня удивляешь, неужели купил себе книжку "100 никому ненужных и забавных фактов" - Захихикал Василий, довольный своей шуткой. - Так тебе известно значение этого слова - Ещё не веря в свою удачу спросил Денис. - Конечно! Это ещё на первом курсе проходят. Макросматики - это животные, которые при восприятии окружающей среды полагаются в первую очередь на обоняние. То есть собаки, кошки, приматы, и мышки твои, кстати, - все они макросматики. А вот ты, извини уж, к приматам не относишься, ты - микросматик. Как-то в учёном мире называют живот-ных, которые полагаются в основном на зрение и слух, но что-то я забыл, лентяем был на первом-то курсе. Я бы и про макросматиков не вспомнил, не напомни ты. - А может человек, хоть каким-то образом стать макроматиком - Никогда! Есть люди с тренированным обонянием, и их в народе называют "нюхача-ми", но назвать "нюхача" макросматиком, всё равно, что сравнить пистолет-зажигалку с атомной бомбой. Собака идёт по следу человека, ступавшего по земле более суток назад, акула чует каплю крови, растворённую в миллионе литрах морской воды. На что по срав-нению с ними способен человек - И всё-таки Может быть, какая-то генетическая мутация- Настаивал Денис, опасно приближаясь к раскрытию государственной тайны. - Мутация - Собеседник на том конце трубки почти захрюкал от смеха. Было слышно, что он веселится от души над неграмотным другом. Кажется, его смех разбудил жену, поскольку он извинился и, судя по скрипу дверных петель, ушёл в другую комнату. - Интересный ты человек! А знаешь ли ты, что от человеческого носа идёт в мозг при-мерно тысяча нервных цепочек, по которым как раз и передаётся информация, а от глаз, например, их идёт целый миллион! Сравни количество информации, получаемой визуаль-но и обонятельно, и, как говориться, "почувствуй разницу" - А если всё-таки врождённый дефект И из носа в мозг направляется пучок, в котором нитей два миллиона. - Если бы всё в биологии оказалось так просто, учёные давно нашли бы секрет бес-смертия. Видишь ли, цепочки нейронов нужно крепить к рецепторам, и явно не к одной точке. Соответственно, нужна целая куча новых рецепторов, конторе станут восприни-мать запах. Учитывая всё это, тебе потребуется нос размером с картошку... или нет,- Васька перешёл на поросячий визг,- размером с маленькую дыню. - А как же собаки - А что собаки У них всё в порядке - мозг у них маленький, а всё свободное простран-ство в черепе занимает обонятельная система. Ты вспомни, какая у всех псов вытянутая морда. - Есть, например, и американские спаниели, морда у них не вытянута. - И всё-таки. У нас почти всё место в черепе занимает мозг, у них от самого кончика носа и до самих глаз - это рецепторы. Миллионы чувствительных, а не тысячи, как у нас. К тому же они растут совершенно по другому, на одной площади их умещается больше. Как говорится - делай выводы, человек макросматиком стать никак не может! Оставь та-кую мечту. - Спасибо, я и не собирался подаваться в ищейки! Друзья немного посмеялись. - Я благодарен тебе за развёрнутую консультацию. - Без проблем! Приходи в гости со своей мышкой... и пивом! - Обязательно.- Денис повесил трубку. Наступила тишина. Сегодня всё шло наперекосяк и не поддавалось объяснению. Денис сел на кресло и стал прокручивать в голове прошедший день: "Вначале хотел отметить день рождения дочки - не получилось, позвонили и велели срочно приехать. Потом пору-чили задержание малолетнего паренька, и опять неудача - он пропал два месяца назад. А вечером присвоили новое звание и рассказали про непонятного человека. И тут совсем неожиданно появились гиперумные мыши... Эту проблему придётся решать, пусть не мне, а кому-то другому, но меня это тоже коснётся". - Макросматик... - Повторил Денис вслух, как бы стараясь попробовать слово на вкус.- А говорят, что человек не может стать им. Стоит ли верить.. - Стоит! - Донёсся голос сзади. Денис оглянулся и заметил стоявшего в дверях Марка. Он подошёл совершенно беззвучно и, неизвестно как долго наблюдал за Денисом со спи-ны.- Дмитрий Скользкий может намного больше, чем ты представляешь. Он буквально видит людей насквозь, и ты скоро сам в этом убедишься... Глава 5 "Вечер и утро" Парень бежал минут десять, остановившись, когда посёлок скрылся за поворотом. Ан-дрей остановился, перевёл дух и решил определиться с направлением. Очень хорошо, что даже в этом неизвестном мире существовал надёжный ориентир -- звёзды. Андрей считал, что будь то Земля, или таинственные Солевые Копи, небесные светила останутся на одних местах. Значит, нет проблем узнать стороны света, специальная программа, установленная на телефоне, поможет не заблудиться. Процесс очень прост: сначала необходимо выбрать объект, например -- солнце, луну, или одно из основных созвездий, такое, например, как большая и малая медведицы, затем направить телефон на выбранный объект и нажать кнопку. Программа, следуя заложенной внутрь небесной карте, укажет направление на север. Андрей решил, что светлое пятно в облаках, есть ничто иное, как луна, направил на неё свой мобильник и получил предполагаемое направление на север. Но всё равно путь предстоял тяжёлый. Знать стороны света -- мало, нужно ещё не сбиться с пути. Мысленно Андрей прикинул расстояние, которое предстояло отмахать, и решил, что десять-двенадцать километров -- дистанция посильная. Теперь, когда он переобулся в спе-циальную обувь, идти было легко и удобно. Единственная проблема была в нехватке времени. "Если не вернусь до рассвета, я обречён. Никто ведь не поверит, что я ушёл от лагеря на много километров с целью -- погулять",- думал он,- "нужно экономить время, бежать, когда есть такая возможность". Он так и сделал. Обувь немного жала, но это мелочи, ведь обувь, которая сваливается, намного хуже. Первые несколько минут темп парень держал хороший, но потом стремительно стал выдыхаться. В горах, вообще, атмосфера разрежен-ная, поэтому туристы, совершая восхождение, никогда не бегают, а медленно ходят. - Откуда тут вообще кислород берётся -- Пробормотал Андрей, переходя на шаг.- Камни и соль повсюду, растений нет. Ночь не ответила, и могла ли вообще ответить Но в её власти было поиздеваться над путником, и она незамедлительно воспользовалась этим, расстелив под ноги туман. Вна-чале его было немного, но потом он окреп, превращаясь в белое облако, скрывающее рельеф. Теперь идти пришлось очень медленно, осторожно прощупывая каждый наг. На горной дороге оступиться и подвернуть ногу легко, лучше уж идти не спеша, зато акку-ратно. Неожиданно Андрею пришла хорошая мысль. Он вновь достал сотовый и включил фонарик. В реальной жизни мало кто покупает мобильник для фотографирования. У каж-дой вещи своё назначение, и если инженер решил запихнуть максимум возможностей в минимум объёма, то результат, как правило, получится посредственным. Сейчас реально пригодилась если не сама фотокамера, то её подсветка. Через полчаса стало ясно -- черепашьим шагом к утру не вернуться. Если уж пара ки-лометров под гору потребовала тридцати минут, то сколько же понадобится на обратный путь!" Андрей присел на небольшой плоский камень, который будто специально стоял здесь, напоминая по форме обеденный стол, и принялся думать. Чем больше думал, тем сильнее впадал в отчаяние. Расстояние между посёлком и колесом очень большое, его невозможно пройти за ночь, а, следовательно, у них со Светой всего одна попытка побега. В случае неудачи они обречены. - Чёрт, вот это попали! - Андрей в сердцах пнул ближайший камень. Глухой звук мо-ментально растворился в тишине, и вместо эха прилетел другой звук -- хриплый смех. Парень обернулся и отскочил в сторону. Из темноты к камню приближался высокий мужчина средних лет. Его лицо не прикрывала повязка, маленькие цепкие глаза смотрели заинтересованно и без ненависти. Подойдя ближе, незнакомец опёрся на камень и добро-душно спросил: - Испугался Андрей молчал, да и нужен ли было ответ Со страху он едва не сделал лужу. - Новенький - Ага. Очень новенький. - Надо же. Новенький и дерзкий. Не боишься меня - Вас одного -- не боюсь. - Это хорошо, тогда подходи ближе, поговорим. - Давайте попробуем, хотя я совершенно не вижу тем для разговора. - Знакомство -- уже тема. Меня, кстати, зовут Тимуром.- Он протянул руку.- Я не при-вык обижать соседей, мне ты можешь доверять. А тебя как зовут Парень спокойно протянул руку. Тимур не производил впечатления качка и если бы решил вывернуть Андрею руку, тот непременно залепил незнакомцу по лицу... На самом деле никуда залепить он не успел, даже дёрнуться не смог. Через миг Андрей стоял полу-задушенный в крепких объятиях незнакомца, а тот вовсю шарил по его карманам. - Что за фиговина -- Поинтересовался Тимур, доставая сотовый телефон. Андрей зажмурился, подумав, что песня его, спета. Ясно как божий день, никаких со-товых в Солевых Копях не было и быть не могло! Незачем они заключённым, разве что играть в тетрис пока батарейка не сядет. - Ты глухой -- Рука сильнее прижало горло. Андрей приоткрыл глаза и перехватил взгляд Тимура. Тот смотрел на телефон слиш-ком уж равнодушно, как смотрят, например, на шариковую авторучку. Он повертел аппа-рат в руках и обратился к парню: - Что это Андрей замер от удивления, ему и в голову не могло придти, что Тимур находится здесь настолько давно, что никогда не видел сотовых телефонов. Андрею мысленно по-благодарил себя, что купил именно телефон-слайдер . В закрытом состоянии такой аппа-рат -- кирпич-кирпичом, даже кнопок не видно, попробуй в нем признать средство связи. В конце-концов, не существовало лет двадцать назад раций без внешних антенн. - Это игровая консоль...- неожиданно выдал Андрей, и моментально вдохновился этой выдумкой. Вы жили в начале девяностых Тогда вы его поймёте! Помните лежали тогда на прилавках электронные игры, где волк собирал куриные яйца, обезьяна ловила, летя-щие футбольные мячи, а гоночная машина уворачивалась от препятствий. Почему же спустя пятнадцать лет не может существовать более "продвинутых" консолей с цветным экраном Всё совершенно логично даже с точки зрения жителя девяностых. Новый знакомый смотрел с сомнением. Что-то его настораживало, пока он не знал, что именно. "Лишь бы он случайно не выдвинул клавиатуру", - молился Андрей,- "наличие цифровых клавиш и кнопки с изображением трубки будет куда сложнее объяснить". - Мне разрешили взять эту штуку, чтобы первое время не было скучно. Я всё-таки са-мый молодой. Батарейка всё равно сядет через пару дней, а электричества, как я понял, у вас нет. - Ещё что-нибудь интересное в карманах есть - Нет. - Я проверю, ты не против Конечно же, Андрей не был против, даже был готов самостоятельно продемонстриро-вать их содержимое. Когда Тимур обшмонал подростка и не нашёл у того в карманах ничего ценного, от-толкнул его от себя и уселся на камень. Достал из кармана кисет с табаком и принялся забиваться сигарету. - За что ты здесь - Оказался не в том месте и в неудачное время. - Я не просил тебя жаловаться на судьбу! Все мы если бы не оказались в неудачное время рядом с секретной службой, гуляли бы на свободе. Я спросил конкретно, что ты совершил - Я... я... - парень замялся, стараясь придумать что-то правдоподобное,- случайно стал свидетелем того, как один человек, делал что-то... непонятное... в общем, я сам не понял что я видел... - Конкретно говори. - Я не понял, что там произошло, какой-то человек, появился словно из воздуха... они решили, что я представляю для них опасность, и отправил меня сюда. - Не ври! Из-за такой мелочи сюда не отправляют! Максимум, во что я поверю -- от-правят в психушку на принудительное лечение. А ребёнка вообще не тронули бы. - Ну... вообще-то мне двадцать пять... - Попытался соврать парень. - Не похож, я бы сказал, что тебе шестнадцать. - Нет, мне правда... - Мне безразличен твой возраст. Рассказывай дальше. - Я журналист, уже второй год работаю в газете "Вестник Города", и хотел написать статью про то, что видел... меня предупредили по телефону, сказали, что не стоит отно-сить материал в редакцию, а я всё равно его опубликовал... - И что - Прошло почти месяц, я почти забыл про угрозы, но вчера ночью, когда вышел из подъезда, мне набросили мешок на голову, и очнулся я здесь... - Ты -- идиот! -- Подвёл итог Тимур.- А люди, которые отправили тебя в ссылку -- коз-лы. Эта история в очередной раз убедила меня, что в отделе работают одни мерзавцы. Я уверен, всё сделали в обход начальства с единственной целью -- не получить выговор. Они боялись, что ты ещё что-то напишешь. Думаю, ты даже не знаешь названия той организа-ции, благодаря которой оказался здесь. - Нет, не знаю. - Ты нарвался на "Советскую Организацию Управления Пространством", сокращённо СОУП. Мерзкое название, у нас говорили просто "СУП", потому что есть такое блюдо и нас всех варят в этом "супе", пока мы не передохнем.- Тимур сплюнул.- Ты в западном лагере поселился - Видимо да... - Познакомился уже с местными - Почти нет. Разве что с теми, кто был со мной в палатке. - Кто у вас там главный - Женщина. Все зовут её старухой... и выглядит она старой, но на самом деле Бенита довольно молода. Сорок пять -- это ещё не старость. - Брешет.- Фыркнул Тимур.- Молодится, карга. На самом деле ей полтинник, но это не меняет дела. Тварь она редкостная, советую держаться от неё подальше. Что, не веришь Видимо, лицо у Андрея оказалось слишком уж удивлённым. - Мне она показалась человеком порядочным.- Осторожно ответил парень. - Ты сколько с ней знаком Несколько часов. А я знаю её десять лет, так что не расска-зывай мне про неё. Мало того, что она погубила уже много народа, так она и ведёт себя как шизофреничка. - Она, правда, шизофреник -- Изумился Андрей. - Это я так образно...- Махнул рукой Тимур.- Просто она давно могла бы вернуться на Землю, если бы захотела... - Правда -- Глаза мальчишки зажглись.- А мне она сказала, что отсюда нельзя вы-браться. - Можно. Сторожевые псы, то есть наши охранники, путешествуют туда и обратно, значит, и мы можем. - Нужно только средство. - Вот именно! И в вашем лагере как раз живёт человек, который умеет перемещаться, но старуха упорно старается этого не замечать. - Как же его зовут - Толик. Он мелкий недоносок и живёт в одной палатке с этой маразматичкой стару-хой. - Так и я же там живу... - Сказал Андрей и замолчал. Он понял, что совершил огром-ную глупость. Теперь Тимур "с него не слезет", пока не узнает про Толика всё. - Правда - Тимур даже привстал от удивления.- И ты разговаривал с ним - Глаза Ти-мура буквально впились в Андрея, словно пытаясь уличить того во лжи. - Я его даже в лицо не запомнил. Меня притащили ночью, мальчишка сразу отправил-ся спать, я его только мельком видел. - Замечательно,- рассмеялся Тимур и стал прохаживаться взад и вперёд потирая ладо-ни,- новый заключённый попадает в палатку к старухе, это не удивительно, она вообще тяготеет к ублюдкам. Теперь мне даже невыгодно тебя убивать, живой ты очень полезен. - Я постараюсь быть полезным.- Закивал Андрей. - Не дрейфь!- Новый знакомый отвесил парню дружеский подзатыльник.- Я бы тебя всё равно не убил, это я шучу так. Но шутка ложь, да в ней намёк, сам понимаешь. Давай теперь разберёмся, как ты станешь действовать. - А вы уверены, что Толик умеет перемещаться Почему вы так решили - Начнём с самого начала. Во-первых, непозволительно он маленький, чтобы оказаться здесь за преступление, во-вторых, слишком уж часто куда-то исчезает, чтобы верить, что просто где-то шляется, и, наконец, в третьих -- очень уж он образованный для выросшего в Солевых Копях мальчишки. - Серьёзные аргументы,- покачал головой Андрей,- тогда почему Бенита ничего не предпренимает - Я же говорю, что она -- дура. У неё никогда не было детей: вначале служба в развед-ке, а иностранным резидентам запрещено иметь детей, потом работа в СУП, ещё через несколько лет в госбезе. В общем, лет пятнадцать назад она попыталась выйти в отставку, но её не пустили. Видно, знала очень много, чтобы просто так уйти. Теперь она здесь и до сих пор не знает за что. - Это не должно мешать её желанию вернуться домой! - Сопляк! У тебя нет детей. Ты не понимаешь материнских чувств. Пацан к ней привя-зался, и она к нему тоже. Она за Толика, любому голову оторвёт в прямом смысле слова -- женщина она дикая. А ведь всего месяц прошёл... - От чего месяц - Как мальчишка здесь появился. - А мне Бенита рассказала, что он родился здесь, но лагерь, где он жил, уничтожили соседи, мальчишка оказался сиротой и пришёл к нам. - Бред чистой воды! Предположим, существовал какой-то лагерь далеко от нас, я это допускаю, ибо нам не докладывают, сколько по всей солёной Земле разбросано палаточ-ных посёлков. Но я точно знаю, что на ближайших ста километрах лагерей всего четыре. Мальчишка пришёл пешком, в этом я уверен абсолютно, первыми его нашли мы, а как он оказался у твоей старухи -- отдельная история. Теперь подумай, каким образом мог четыр-надцатилетний ублюдок пройти пешком больше ста километров, причём без воды, еды и всякого снаряжения Можешь не держать в голове ложных сомнений -- он попал в Соле-вые Копи совершенно случайно. Такого не случалось ни разу, и шансом нужно пользо-ваться. - Если Толик оказался здесь случайно, то почему вы думаете, что он понимает каким образом - А нам и не нужно его понимание, пусть расскажет где был, что делал, и что видел. Выход мы найдём сами. - А мне что с ним делать - С ним -- ничего. Просто обживайся. Наблюдай за мальчишкой, ходи за ним, только не навязчиво, чтобы он не замечал слежки. Рассказывать будешь мне раз в неделю. Встре-чаться станем на этом месте в три часа ночи. Не появишься больше двух недель подряд, встречу на рудниках и сверну шею. Понял - Понял.- Хмуро пробормотал Андрей и потёр шею, словно почувствовал на ней стальную хватку Тимура. - Игра стоит свеч, уж поверь мне. А теперь иди и ложись спать, мы ведь не хотим, что-бы старуха что-то заподозрила,- Тимур подмигнул.- Никому не рассказывай о нашем раз-говоре. А теперь вставай! Он рывком поставил парня на ноги, и заглянул ему в глаза: - Не держишь на меня зла - Нет. - Тогда возвращайся, чего смотришь - А мою игрушку - Игрушку... - Протянул Тимур, вспомнив про непонятное устройство.- Не нужна иг-рушка тебя! - Он подпрыгнул и со всей силы шарахнул телефон об скалу. Пластиковый корпус с треском разлетелся на десятки маленьких кусочков. - Теперь вали спать, игрушки у тебя нет! Андрей развернулся и побежал. Изнутри его раздирала злость, замешанная на горьком чувстве обиды и страха. "Люди бывают двух типов" - думал он. Тимур -- человек "труд-ный", но и с ним придётся ладить, если я хочу выжить. Он человек сильный, он может защитить. В конце-концов всё не так уж плохо обернулось, я не добрался до колеса, зато узнал про Толика. Это шанс! Если он боится открыться окружающим, то я для него стану своим человеком, у меня появится шанс проверить свою догадку. Нужно лишь набраться терпения, не наседать на него сразу, а постепенно он мне всё расскажет... Утро выдалось холодным и зябким. С равнины дул мерзкий пронизывающий ветер, превращая расщелину в которой прятался лагерь в аэродинамическую трубу. Туман, сте-лившийся вдоль дороги, постепенно растворялся, обнажая голые выступы камней, покры-тых солевой коркой. Пейзаж казался убогим, в котором преобладали белые и серые тона, художнику не оставалось простора для манёвра. Выйдя из палатки, Андрей остановился около входа. Какой распорядок и чем займутся местные жители, он не знал, поэтому решил ни о чём не спрашивать, никуда не лезть, а тихонько наблюдать в сторонке, постигая хитрости местной жизни. Новый осмотр местности принёс массу сюрпризов. Оказалось, то, что удалось рас-смотреть ночью, и то, каким лагерь стал днём -- вещи разные. Темнота скрыла от глаз множество деталей. Например, палаток стояло в несколько раз больше, а за выступом ска-лы находилось большое сооружение, созданное на основе жёсткого каркаса и натянутой на него ткани. Судя по размерам, внутрь мог уместиться маленький самолёт и Андрей сразу решил, что там хранится провиант и резервные комплекты одежды. Разумеется, у такого стратегического объекта имелась и охрана -- вокруг тента медленно ходил часовой, сонно поглядывая по сторонам. Удивляло одно -- как удалось Андрею дважды проскольз-нуть мимо него ночью Несмотря на неудачную разведку и встречу с Тимуром, Андрей совершенно не волно-вался. Говоря по правде, он готовился к худшему, но ошибся в одном: Солевые Копи -- лагерь для политических заключённых, и по большей части, у местной братвы голова "ва-рила" прекрасно. Не было здесь ни садистов, ни маньяков, а только разведчики и агенты тайных служб. Бесспорно, долгое заключение оставило печать на их характере, но боль-шинство из них только выглядели сурово, но не тяготели к насилию. Люди проходили мимо угрюмые, почти не обращая на новичка внимания. Самые лю-бопытные бросали равнодушные взгляды, секунду скользили глазами по лицу и проходи-ли мимо. Полное безразличие обескураживало, Андрей готовился, что истосковавшиеся по земле заключённые кинутся к нему толпами, расспрашивая про новости, культуру, технику, политику и спорт. Но ничего этого не было, возможно, сейчас все куда-то спе-шили... - Освоился Парень вздрогнул. Он не слышал ни чавканья солевой жижи под ногами, ни шелеста плаща, однако мужчина по кличке Сухой, тот, что приволок Андрея ночью, стоял у него за спиной. На свету Сухой выглядел моложе; хоть его морщины не казались такими глу-бокими, но назвать его просто молодым язык бы не повернулся. Ещё не дед, но уже и не мужчина; предстарческий возраст -- вот верное определение. По его правой щеке тянулся шрам, прочерчивая дугообразную линию от уха и до скулы. - Вроде освоился... - Равнодушно пробормотал Андрей, стараясь говорить как можно спокойнее.- А вот девчонка что-то болеет... - Твоя подруга Парень помотал головой. Не разговаривать много он решил принципиально. Совсем недавно ему попалась автобиографическая книжка одного заключённого, и Андрей за-помнил, что ни один ЗЭК попросту воздух не сотрясает, зато каждое его слово -- навес золота. - Нет ... но я заметил, жизнь здесь не балует. Значит, будет моя... - Лихо... - Сухой хрипло засмеялся.- За такое и убить могут. - Я это так... мыслю вслух. - Осторожней мысли, иначе сгинешь очень быстро. - Я учту. - А девка симподная, я вчера мельком видел...- Мужчина извлёк из-за пазухи кисет, следом за ним маленький квадратик бумаги и старательно принялся забивать самокрутку.- Чувствую, разборки из-за неё начнутся, причём, очень скоро. Ты как поступишь - Я как все. - Что "как все" Тоже заявишь на неё права Значит, умрёшь первым. - Я постараюсь не оставаться один. - Идиот ты... мне будет жаль, что в нашем лагере скоро одним работником станет меньше -- молодые руки, они, знаешь ли, в забое очень сильно нужны. Сухой криво улыбнулся, вставляя в рот самодельную сигарету. Он прикурил спичками и продолжил: - Я вот, что подумал -- ты ведь не куришь - Откуда вы знаете - Вижу. Ты будто из заповедника сбежал. Апломба хоть отбавляй, но всё дутое, как оболочка воздушного шара -- ткни иголкой и ты дуешься. - Вам виднее... - Я вообще-то сделку тебе предложить хотел. - Какую - Я заметил, что Каркуха снабдила тебя штанами, накидкой и даже спальником, а вот перчаток не нашла. Как же ты будешь на рудниках работать - Как-нибудь...- пожал плечами парень. - Так не получится, через час сотрёшь ладони до волдырей. - И что мне делать - Я дам тебе перчатки, но, разумеется, не просто так. - А что возьмёте взамен - Табак. Каждому из заключённых положена ежемесячная порция. Тебе она всё равно не нужна, значит, ты поделишься ей со мной. - Но мне ничего ещё не дали... - Я знаю, но дадут в конце месяца. Перчатки можешь забрать сегодня, а табак я буду забирать вместо тебя... скажем, ещё полгода. Договорились Парень на мгновение задумался. Разумеется, табак здесь равносилен валюте, а полуго-довая порция однозначно тянет не просто на перчатки, а на целый комплект одежды, и это по самым скромным подсчётам. Вот только никто не станет присылать его Андрею, ведь парня в Солевых Копях быть не должно, а значит, он ничего не теряет. Сухой, похоже, решил "добить" парня аргументами, поэтому продолжил: - Я прошлый комплект ещё не износил, две пары мне совершенно ни к чему. Ну как, мы договорились - Давайте перчатки. - Подожди, давай вначале пожмём руки в честь заключения сделки -- у нас так приня-то.- Он протянул руку, и Андрей ответил крепким рукопожатием. Но Сухой не отпустил руку, вместо этого обернулся назад и крикнул: - Эй, смотрите сюда! Сразу же из-за палатки вынырнули два человека и с улыбкой на лице уставились на них. - Мы с ним поменялись,- объявил Сухой,- парень отдаёт мне свой табак полгода, а я ему перчатки для работы на руднике. Свидетели тихо заржали, демонстрируя отвратительный оскал. - Они здесь для соблюдения порядка.- Пояснил Сухой.- Чтобы в твою тупую голову не пришла мысль нарушить уговор. Вот твои перчатки! -- Он вынул их из кармана и протянул парню. - Поношенные -- Изумился Андрей.- Да они же все в дырах! Я думал, рукавицы ока-жутся новыми - Кто сказал тебе такую чушь Я Андрей пожал плечами. Его не волновало качество перчаток, но его обманули, а зна-чит, станут обманывать впредь. - Ты хочешь сказать, что я соврал -- Сухой подошёл вплотную, и буквально зашипел. Его ноздри стали раздуваться как у быка, а глаза сверкали так, будто собирались испепе-лить парня.- Вы слышали, этот щенок назвал меня брехуном! Проучим мерзавца. Андрей смотрел на него с двояким чувством. Мужчина был чуточку ниже и однознач-но весил меньше, парень мог уложить его одним ударом, вот только начинать свой первый день в Солевых Копях дракой ему не хотелось. Очень вероятно, что в этом поединке он одержит верх, но его обязательно потом проучат. В конце концов, зачем затевать драку из-за перчаток, если собираешься линять отсюда! Свидетели сделали суровые лица и начали медленное наступление. - Я не имею претензий.- Парень отступил на шаг. - Ишь как ты заговорил. А я вот всё равно намну тебе бока. Неизвестно хотел ли Сухой ударить на самом деле, или замахнулся для устрашения, в любом случае реакция Андрея была молниеносной. Пока противник заносил руку, парень отскочил назад и встал в боевую стойку. Сухой так и застыл с поднятым кулаком. - Ах ты! -- Взвыл он.- Ух, мы тебя... Как хорошо, что под ногами оказалось очень много солевого раствора. Первый из "свидетелей" поймал лицом смачный комок и, упав на колени и вопя от боли, стал про-чищать лицо. Второй моментально остановился, решив не искушать судьбу. - Андрей! -- Раздался громкий голос за его спиной.- Какого чёрта вы здесь творите! Все за работу. Сухой, почему ушёл с полевой кухни - Я... - Остаешься без суточной нормы табака. Вы,- Бенита смерила взглядом двух других,- насколько я помню, должны готовить солеходы, бегом за работу! А ты, маленький засра-нец,- она схватила за ухо Андрея и поволокла в палатку,- пойдёшь со мной. - Все новички -- наглые,- Прокричал Сухой, удаляясь,- но их быстро ставят на место. Парень не сопротивлялся, когда женщина втащила его внутрь, он встал посередине и принялся ждать, что произойдёт теперь. А женщина смерила его пытливым взглядом и отчеканила: - Какой же ты дурак! - Так уж получилось... я не провоцировал драку. - Тебе вообще не стоило ни с кем говорить. - Я совершил глупость. Постараюсь не повторять её больше. - Ах, значит, глупость! -- Взорвалась Бенита.- Ты натворил уже много глупостей: ша-тался ночью по лагерю, ушёл за его пределы. Кто разрешил - А что в этом плохого -- Не на шутку испугался Андрей.- Мне не спалось, захотелось пройтись, исследовать местность, я побродил полчаса и вернулся. - А Толика где оставил -- Лицо женщины буквально налилось кровью, превратившись в хищный оскал. - Какого Толика Похоже, изумление у парня оказалось столь искренним, что Бенита сразу замолчала. - Не знаешь, где Толик -- Прошептала она. - А кто это вообще такой Бенита опустилась на свой спальный мешок, достала из тумбочки заранее заготовлен-ную самокрутку и закурила. - Он пропал... - тихо ответила она, и голос её дрогнул. "Вот это дела...",- подумал парень и решил не задавать вопросов. Он уже видел Бени-ту в гневе и знал, что в ярости она может уничтожить любого, и попадаться под горячую руку глупо. - Помнишь, я тебе показывала мальчишку, что спал в крайнем мешке. Андрей покачал головой. В его сознании всплывал смутный образ щуплого паренька, но он даже не представлял лица, слишком был вчера напуган, и слишком мимолётной ока-залась их встреча. - Толик вышел сразу за тобой и больше не вернулся. - Я не знаю где он. -- Честно пожал плечами он.- Я его и разглядеть-то толком вчера не успел, и не слышал, как он увязался за мной. - Чуткий был мальчик... - Всхлипнула Бенита. Она посмотрела на огонь каким-то чу-жим взглядом и неожиданно быстро встала и вновь превратилась в несокрушимую власт-ную женщину, готовую держать в узде огромный лагерь, управлять и ничего не бояться. - Работа сегодня отменяется! -- Скомандовала она.- Все отправляются на поиски. И пусть хоть один вернётся до того, как мальчик будет найдён. Ты тоже поедешь, так что выходи.- Она грубо толкнула Андрея к выходу. Без лишних расспросов он вышел на улицу. Там уже стоял аппарат очень похожий на снегоход, а двое уже знакомых Андрею мужчин крепили к нему несколько саней. Парень шёл вперёд, задумавшись очень глубоко, забыл накинуть повязку на лицо и злой воздух обжёг гортань, шершавым наждаком прошёлся по лёгким. Но Андрею было всё равно, сейчас он вспоминал последний день, заново проживая его. Событий оказалось слишком много, они мелькали в голове как причудливый комикс. Даже не верилось, что за какие-нибудь двадцать часов солнечный Земной мир улетучился, уступив место грозным Солевым Копям. Больше не существовало ни Турбины с его приколами, ни Макса с его претензиями, лишь Андрей и Света посреди полной страха и отчаяния враждебной стра-ны, готовой сожрать незваных гостей в любой миг. "Плохо, очень плохо",- тихо пробормотал Андрей,- "Как бы поставить это кино на паузу Или сохраниться, как в компьютерной игре" Но реальность не терпит ошибок и редко даёт шанс их исправлять. Мир ждать не со-бирался, и упряжка саней, впряжённых в солеход, отъезжала. Парню пришлось побежать за ней вдогонку... Цепочка саней неспешно двигалась по едва различимой дороге. Однотонный пейзаж сливался в унылую тягомотину, отчего казалось, если закрыть глаза и открыть их через полчаса, то ничего не изменится. Народ ехал угрюмый и почти не общался друг с другом. Одни дремали, подперев рукой голову, другие сидели, уставившись стеклянным взглядом в точку горизонта. Они делали вид, что пытаются высмотреть паренька, но на самом деле -- тоже спали. Бородатый мужчина во главе кортежа всё время складывал рупором руки и кричал: "Малой!", "Толик!", "Где ты"; эхо играло словами, возвращая короткие междо-метия. Андрей сидел, поджав ноги, и задумчиво теребил молнию плаща. Ситуация медленно выходила из-под контроля, и побег с каждым часом усложнялся. Андрея волновала неиз-вестность: как скажется исчезновение Толика на его репутации Бенита, похоже, повери-ла, что он не имеет к этому отношения, но что скажут другие Сухой и его дружки уж точно не упустят шанса отыграться по полной программе. Интересно, а как поступают с убийцами в Солевых Копях Устраивают суд или убивают сразу Если второе, то каким способом Можно задушить человека, а можно ведь и в соли утопить - результат один, а ощущения разные. Очень не хотелось бы, пуская пузыри, захлёбываться едкой жижей. Следовало бы делать ноги, но как доставить к колесу больную Свету Тащить на себе -- это фокусы для культуристов, а Андрей, будучи человеком обыкновенным, осилил бы километра два. Вот если найти санки, и разогнаться под гору... вот только где их взять И тут в голове у Андрея щёлкнул какой-то механизм. Идея пришла самая банальная, но до жути рискованная: если нет своего -- нужно украсть. И техника ведь стоит под бо-ком. Разумеется, существовало одно "но": просто убегать -- один поступок, а угонять при этом транспорт - совсем другой. Такой побег точно тянет на утопление в солевом озере. Смертельно опасное решение, слишком шумное, но при удачном исходе получается бонус времени. Если так, остаётся последний вопрос -- сможет ли девушка самостоятельно доб-раться до места, где будет ждать украденный солеход Последний разговор с ней Андрея очень взволновал. Он вспомнил, как проснулся утром и вылез из спального мешка. На улице уже рассвело, и сквозь щёлочку в пологе пробивался белый свет. Ни Каркухи, ни Жанны в палатке не оказалось, видимо, те отправились по каким-то своим делам. Девушка лежала навзничь, плотно закрыв глаза и, по всей видимости, крепко спала, но стоило Анд-рею приблизится к ней, как она проснулась, словно специально ждала случая поговорить. Света высвободила одну руку и, протянув её навстречу, тихо почти одними губами про-изнесла: - Подойди ко мне. Андрею тоже очень хотелось пообщаться с подругой, поэтому он опустился на крае-шек спальника, взял её руку в свою и попросил: - Улыбнись. Я не могу смотреть на тебя, когда у тебя грустное лицо. Улыбнись как в старые времена, и мне станет намного легче. - Не могу...- пробормотала девушка,- лица не чувствую... - Это всё из-за лекарств. - Нет. Я же выпила обычные антибиотики, от них не бывает так плохо. - Значит, ты сильно устала и перенервничала. Поспи, а к вечеру, я уверен, всё пройдёт. - Как я могу спать,- со слезами в голосе спросила Света,- если даже дышать для меня -- проблема! Нос забит, словно в каждую ноздрю ввинтили по пробке, а слёзы текут, будто режут лук. - У Бениты есть снотворное, выпей и поспи. - Мне страшно спать, ты не понимаешь! Временами кажется, что я умираю! Будто ги-гантская рука всё время держит за горло, и душит, душит, душит... - Не смей больше так говорить, это обычная простуда. У многих бывает и у всех про-ходит. Главное, не волнуйся! - Я постараюсь. На, возьми вот это...- она высвободила руку и сняла с шеи кулон.- Он твой. Ты собирался вернуться за ним, но я всё понимаю и не виню тебя. Андрей оглянулся по сторонам и, убедившись, что посторонних ушей нет, тихо заго-ворил: - Оставь у себя. Пусть кулон станет для нас не просто напоминанием о необычном приключении, а превратится в символ борьбы, посмотрев на который мы будем помнить, что нельзя опускать руки, даже в безнадёжной ситуации. Мы повесим его над письмен-ным столом в твоей комнате, а когда станет трудно, будем смотреть на него... - Ты думаешь, нам удаться выбраться - А почему бы и нет - Вчера ты уверенно доказывал, что стоит найти людей, и нас спасут. Мы их нашли, причём целый посёлок, но есть ли от них польза С большинством опасно разговаривать -- они ненормальные, а с другими...- Света заплакала. - Не отчаивайся,- Андрей вновь поймал её руку и крепко сжал.- Продержись до вечера. Я на самом деле придумал способ побега, этой ночью мы вернёмся домой! - Серьёзно -- Света подскочила.- А что мы должны будем сделать - Почти ничего -- только вернуться туда, откуда начали путь. - Расскажи, что ты придумал - Ты не должна этого знать! Пусть останется тайной до самого конца -- так надёжнее.- Андрей приложил палец к губам.- Никому ни слова. Веди себя будто ничего не произош-ло. - Я постараюсь, хотя это будет непросто. - Мне хочется тебе рассказать, но я правда не могу. Извини, что мне придётся сейчас уйти. Я предполагаю, Бенита заставит меня вкалывать на рудниках; видишь ли, одежду и воду, которую нам дали, необходимо отработать. - А когда вернёшься -- С надеждой спросила Света.- Мне страшно тут одной. - Вечером. Кстати, ты рассказывала Бените, или кому-то другому о себе - Нет. Я вчера очень испугалась. Когда меня спрашивали кто я и откуда, я только кри-чала и пыталась ударить тех, кто приближался ко мне, камнем. - Серьёзно - Заулыбался Андрей,- А я и не знал, что ты из бойцовской породы. Отды-хай, я постараюсь вернуться как можно скорее.- Он поспешно вышел, стараясь не огляды-ваться, ведь знал наверняка -- девушка смотрела ему в след. Взгляд умолял остаться ещё ненадолго и парень боялся, что задержись он хотя бы на секунду, не сможет потом уйти... Прокручивая в голове эту сцену, Андрей неожиданно понял, чем заболела девушка. Это была не инфекция, а обычная реакция организма на раздражитель. Одно сходилось к другому, симптомы совпадали: опухшее лицо, рука, по которой змейкой струилась сыпь, и раздутые как колоды ноги. От чего бывает отёк Люди пухли от голода во вторую миро-вую, но за день оголодать невозможно. Ещё опухнут, когда получают травму, но Света не падала, да и вообще, не смогла бы шевелиться при таком повреждении тканей. А вот тре-тий вариант -- аллергия, в саму точку. Очень скверно, ведь без соответствующих медикаментов организм подвергается ко-лоссальным нагрузкам. Но раз девушка пережила первые сутки, значит, сможет бороться ещё какое-то время, но придётся скорее уводить её из этого мира, иначе всё скверно за-кончится. Полозья скрипнули, и транспорт остановился. - Перекур,- объявил бородатый мужик, соскакивая с головных саней. Его примеру последовали и другие. Народ спешился и принялся прогуливаться вокруг, не отходя далеко от своих мест. Андрею не хотелось гулять. Во-первых, не располагало к этому настроение, а во-вторых, чем меньшим людям он попадался на глаза -- тем лучше. Одной драки на сегодня вполне хватало. Сани слегка просели, и парень повернулся посмотреть, кто к нему залазит и увидел Тимура. У Андрея затрепетало сердце: как поступит его ночной знакомый Станет опять угрожать Или сделает вид, что не знает его. - Не возражаешь, если составлю компанию -- Он приветливо улыбнулся. Парень пожал плечами. Сейчас Тимур говорил таким заискивающим тоном, что дела-лось противно. Похоже, в Солевые Копи вообще не отправляли обычных людей, и каж-дый здесь мог чем-то удивить. Тимур, похоже, отлично овладел искусством лицедейства. - Замечательно,- он беззаботно придвинулся и как ни в чём не бывало заметил.- Меня зовут Тимуром, а некоторые называют Лихим. А твоё имя как - Меня зовут Андреем, и мне кажется,- парень решил прощупать почву,- я вас где-то видел... - Исключено! - Глаза собеседника злобно сверкнули.- Мы не могли встречаться. Рас-скажи лучше, как дела - Идут. Со вчерашнего дня ничего... - Тихо! -- Тимур незаметно для окружающих, а главное очень больно ткнул парня по рёбрам.- Зачем орёшь - А тихо говорить можно - Прошептал Андрей, прижимая руку к ушибленному месту. - Можно, только негромко и наблюдя по сторонам. Когда к нам подойдут, не замолкай, а меняй тему. Например, начинай рассказывать про родителей или семью. Усёк - Ага. Спрашивайте.- Парень покачал головой. - А сам не догадываешься, о чём пойдёт разговор Что думаешь по поводу мальчиш-ки - Не знаю,- честно сознался Андрей,- в голове полная каша. - Эх, пропала птица феникс -- лучик света в тёмном царстве... - Может, вернётся - Зачем Такое случается в сказках. Залетела птичка случайно в клетку, покрутилась и нашла выход. - Вы случайно, не артист - Не удержался Андрей.- Слишком уж лихо закручиваете. - Он самый. Хотя, я много кем работал. В конце восьмидесятых забросила меня судьба в Америку. Там в штате Пенсильвания бар один стоял под названием "Вездеход". Не по-тому, что оттуда трезвыми все уходили, а потому, что автомобильный завод рядом был. Каждый вечер в стенах этого бара собирались рабочие с того самого завода: пили пиво, отдыхали, кто как умел, по душам разговаривали. Мы в составе труппы показывали номе-ра для местной публики. А после концерта я подсаживался к какой-нибудь компании и выбирал себе жертву. Ей, как правило, становился холостяк или вдовец лет сорока. Он охотно рассказывал про жизнь, жаловался, а главное никуда не спешил. Я поил его за свой счёт, а когда тот основательно набирался, узнавал, к какой информации на заводе он име-ет допуск. Иногда приходилось работать с человеком несколько дней, чтобы узнать всё необходимое. Потом уже стандартная схема: давили на жадность, страх и другие ком-плексы, склоняли к сотрудничеству. Через три недели я набрал шесть "стукачей", а седь-мой оказался непробиваемым и не пугливым. Протрезвев, он первым делом побежал в полицию и всё рассказал. Мне пришлось исчезнуть. Меня перевели на другую работу, и я перестал быть актёром.- Тимур засмеялся.- Я -- агент-универсал, таких очень мало. Могу приспособиться под любую работу, контактировать со всеми слоями общества от бомжей и до высших чинов, абсолютно ко всем нахожу подход, и никогда не теряю самооблада-ния. Как же я попал сюда Это интересовать тебя не должно. Я удовлетворил твоё любо-пытство - Угу. - Андрей неуверенно покачал головой.- А что вы думаете про Толика - Старуха не права. Её пустая голова способна придти к единственному выводу -- ре-бёнка кто-то замочил. Я считаю, что он вернулся на Землю. Доказательства я изложил тебе сегодня ночью. - Но почему Бенита не понимает очевидных вещей Ведь ребёнок не может пройти пешком сто километров, также не по силам продержаться без воды несколько дней. И ещё, почему мальчишка ушёл именно сегодня ночью, если у него была возможность сде-лать это раньше - Хорошие вопросы задаёшь, парень! Ответ на первый: твоя Каркуха - обычная старая дева, у неё никогда не было детей. Она оказалась здесь двадцать шесть лет назад. Тогда она была красивой. Очень красивой: волнистые белокурые волосы, выразительные карие глаза, отличная фигура. Женщин здесь почти не было, и, разумеется, у её порога стало тереться очень много мужиков. Нормальных и относительно спокойных оттеснили сразу. Кого угрозами, а кого обещаниями, в результате осталась одна падаль. Твоей старухе нет бы самостоятельно попытаться найти пару, были достойные люди, но она оказалась слишком преданной, и не терпела мужиков рядом. Её, видите ли, жених на свободе ждал. Вбила себе в голову, и ходила, повторяя: "амнистия скоро будет". Видимо, очень надея-лась к жениху вернуться. Много наших её потом убить хотели, когда обещанной свободы не дождались. В результате она осталась в одиночку против всего мира, испугалась, а страх ужасные вещи с людьми творит. Чтобы выжить, ей пришлось подчинить всех в ок-руге. Запугивание, лесть, выгодно положение -- чего только не использовала она, чтобы переманить людей на свою сторону. А ведь была она раньше обычным атташе, но три первых года превратили её в редкую сволочь, научили держать мужчин на расстоянии. - Хотите сказать, что она феминистка - Ещё хуже. И это вообще разные вещи. Феминистки обходятся без мужчин, потому что им это нравится, а старуха просто боится всех нас.- Тимур ткнул себе пальцем в грудь.- В глубине души она до сих пор любит своего парня, но эта любовь превратилась в остервенение. Старуха решила не достаться никому. Я видел, насколько она жестока, Кар-куха без колебаний уберёт тебя, если встанешь на пути. - А мне она показалась порядочной, помогла найти одежду... - Будь ты старше, даже не напоила бы водой. За свой защитный комбинезон и первую бутылку воды ты горбатился бы на неё всю жизнь. Тебя спас возраст. Она питает слабость к детям, а ты почти ещё ребёнок. Именно поэтому Бенита, как ты её называешь, ничего не предприняла, когда месяц назад мальчишка появился в её лагере. Она была очень счаст-лива. Старуха слишком долго пробыла здесь, и уже не помнит, как выглядит другая жизнь, и очень боится возвращаться домой. Бенита привыкла быть богиней, а на Земле она - никто... - А вы тоже попали сюда двадцать шесть лет назад - Я что, выгляжу таким дряхлым - Изумился Тимур.- Я здесь всего-то восемь лет, и не растерял желание вернуться. - Тогда откуда вы знаете, как всё случилось на самом деле - Я же говорил, что универсальный агент. Мои знания психологии позволяют делать выводы. Кстати, я обучен и гипнозу, при желании легко могу ввести тебя в транс. Хо-чешь - Нет, не хочу. - Теперь я честно попытаюсь ответить на второй вопрос -- почему Толик не сбежал раньше. Здесь ответ неоднозначен, я паренька почти не видел. Возможно, он только вчера понял, как вернуться назад. Я уже много ночей не спал, ходил вокруг вашего лагеря в ждал, когда же мальчишка попытается улизнуть. Но Толика не так-то просто застать врас-плох, он отлично всё продумал, и вышел за тобой следом, а когда я отвлёкся на тебя, он незаметно проскользнул. - Значит, нет шансов его найти - Шансы очень большие. Месяц назад Толик появился где-то на равнине и, возможно, пошёл сейчас именно к тому месту. Если мы найдём паренька раньше, то мы завладеем его секретом. А пока не отвлекайся и смотри по сторонам, от этого паршивца зависит на-ше будущее! Народ расселся по своим местам и Тимур замолчал. Вновь загудел мотор, а вереница саней тронулась, медленно набирая скорость... День закончился практически ничем. Почти до темноты они ездили на солеходах, ис-кали и звали. Толика нигде не было. Под вечер Бенита даже достала где-то старый мега-фон и кричала в него. В горах звук распространялся хорошо, длинным эхом уходя вдаль. Уже под вечер усталые и злые все разошлись по лагерям. Бенита была мрачнее тучи и за весь вечер не проронила ни слова. Сухой что-то кряхтел про бедного мальчишку, и на Ан-дрея внимания не обращал. Тимур, похоже, оказался совершенно прав, и мальчишка возвращаться не собирался. Вопросов накопилось гораздо больше, чем ответов, и прояснить их мог лишь он, этот за-гадочный мальчишка по имени Толик, но он исчез... * * * Сидеть оказалось неудобно. Максим испробовал все варианты: забирался с ногами на стул, сидел на столе, и попробовал лежать на полу, но комфорта так и не добился. К вече-ру у Максима болело всё, начиная от спины и заканчивая локтями. Минуты в изоляции казались вечностью, и определить который час не было возможности -- его личные вещи, в том числе и часы, конфисковали на входе. А ещё ужасно хотелось пить. За вечер Макс вспотел раз двести, раз триста проклял жару, и отдал бы полжизни за холодное пиво. Или нет... "пиво" -- слишком большое бла-женство для измученного человека, сейчас даже обычная вода превратилась бы в прекрас-ный напиток. И самое обидное заключалось в том, что Максима никто не морил жаждой, он мог в любой момент постучать в дверь и попросить напиться, но попросту трусил. Едва он приближался к двери, как тут же вспоминал следователя, и как тот протягивал руку к его шее. После этого общаться вообще не хотелось. Но постепенно жажда сделалась не-выносимой, вытеснив страх и здравый рассудок. Борясь с робостью, Максим медленно подошел к двери и тихо ударил в неё три раза. Практически в тот же миг она распахну-лась, а на пороге возник его недавний мучитель -- Денис. Юноша вскрикнул и попятился, словно увидел чёрта с трезубцем и рожками. Впрочем, высокая сбитая фигура госбезовца внушала ни меньший ужас. - На выход! -- Скомандовал Денис, услужливо хватая парня и сообща ускорение в нужную сторону. - Ааа... - Прохрипел тот.- Я не хочу...- Юноша посмотрел на мучителя взглядом кро-лика, гипнотизирующего удава. От такого молящего лица заплакал бы даже камень, но Денис и не повёл бровью. - Не спрашивают! От страха у Макса подкосились ноги, он почти упал, но его подхватили крепкие руки и поволокли по коридору. Вместе Денисом они миновали несколько коридоров, один кон-трольно пропускной пункт и оказались в кабинете, похожем на небольшой архив. За сто-лом сидел военный. Меланхолично повернув голову, он уставился отсутствующим взгля-дом на вошедших, какое-то время сидел неподвижно то ли собираясь с мыслями то ли просыпаясь. Почему-то у Макса сложилось впечатление, что вояка за долгие годы натре-нировался спать с открытыми глазами. - Оформляй мальчишку. - Сейчас.- Военный лениво открыл пухлую книгу и минуты на три "завис", изучая две строчки на пустом листе. Потом, порывшись в столе, достал ключ с прикреплённым но-мерком, прошёл в противоположную часть комнаты, где гигантским стеллажом возвыша-лись камеры хранения, и открыл ячейку. Вынул ее и высыпал её содержимое на стол. Пе-ред Максимом оказался его мобильник, наручные часы, ворох мелочи и скомканная пачка сигарет. Дежурный скосил на парня недовольные глаза и пренебрежительно спросил: - Твое - Да. - Все на месте - Вроде как... - Что за "вроде как" Я тебя спрашиваю - все на месте - Да. - Распишись вот здесь. И можешь идти. Парень дрожащей рукой поставил закорючку и принялся торопливо рассовывать вещи по карманам. Под взглядом двух оперов это получалось плохо: пальцы не слушались, пач-ка сигарет никак не попадала в карман. Денис проводил парня до крыльца. Улица дышала прохладой, и опер с огромным удо-вольствием потянул в себя ночной ветер, замешанный на запахе сирени, пыли городских дорог и горького табачного аромата. На душе у него стало немного спокойнее, и он рас-слабился, с удовольствием наблюдая, как озирался по сторонам парень. - Не хулигань больше. Ты свободен. Юноша быстро зашагал прочь, на ходу доставая из кармана помятую пачку с куревом. - Эй, погоди! Максим вздрогнул и обернулся. - Такси вызвать Третий час ночи... - Спасибо, я пешком...- И парень перешёл на бег. Опер смотрел ему вслед, и от при-стального взгляда было неспокойно. Только когда злосчастное крыльцо скрылось за пово-ротом, Максим остановиться. От страха у него дрожали ноги, по-прежнему не давала по-коя жажда, но он всё-таки был свободен, а это главное... Первым делом Макс направился к ближайшему супермаркету и в свете ламп, висящих над входом, стал выгребать из кармана деньги. Финансовое положение удручало - всего-то тридцать рублей, червонец из которых, спешно засовывая в карман, он порвал. Остава-лась вшивая двадцатка, а разгуляться на такую сумму невозможно. Выбор был пугающе прост: либо пиво, либо комфортный проезд до дома. Но пить хотелось ужасно. Через две минуты парень глотал пиво, даже не отойдя от кассы. Предстояло ещё добраться до дома, но, говоря по правде, парень не сильно унывал. При наличии смекалки и наглости можно и на такси кататься бесплатно. У Макса и того и другого хватало. Оставалось сделать несколько звонков, узнать чем занимаются друзья и отправляться рассказывать свою историю -- спать ему совершенно не хотелось. Он достал мобильник... Максим злился и у него был повод: задержали около дома (когда входил в подъезд), вели допрос с пристрастием (на шее остались отчётливые следы), а самое главное -- без причины продержали весь день. Прогулка по ночному городу замазывала воспоминания, эмоции притуплялись, но всё равно чувствовалась обида. Парень выскочил на светофоре, не доехав два квартала, и, игнорируя крики таксиста, быстрым шагом направился во двор. Он шёл, выстраивая на ходу план мести. Его самолюбие требовало ответных действий. Так делал его отец, когда приходил в плохом настроении с работы. Он усаживался на кух-не и начинал потихоньку доставать мать. Говорил ей гадости, кричал, что она не умеет готовить, угрожал разводом. Бедная женщина понимала, что ей не по силам обеспечить восемнадцатилетнего лоботряса (отцовские, кстати, слова), поэтому безропотно терпела унижения, часто извинялась сама, даже когда муж оказывался неправ. Максим не находил в себе ответа, кому он сочувствует больше: боязливой и неприспособленной матери, или деспотичному, но зарабатывающему большие деньги отцу. Видимо, отцу, поскольку сын очень любил повторять его слова: "деньги могут изменить жизнь, а робость и покорность - никогда". Парень отлично усвоил семейный урок -- прав тот, кто больше может. Секрет успеха прост: нужно всегда быть впереди, перехватывать инициативу, бить первым и ни-кого не жалеть. Оставалось выбрать жертву. Следователя Максим достать не мог -- близок локоть, но как говорится, укусить сложно, и неизвестно кому потом больнее будет. Зна-чит, выбирать предстояло из двух людей: Андрея и Светы. "Если бы эта дура не исчезла из города, меня не увезли бы в кутузку".- Рассуждал Макс.- "Интересно, куда она отпра-вилась В деревню к бабушке, или к своей подруге И вообще, не имела она права устраи-вать истерику и обижаться на меня! Неужели не понимает, что побеждать должен силь-нейший, а честность не главное А может быть, она до сих пор любит своего бывшего парня -- Андрея Надо будет, когда она появится, устроить ей промывку мозгов, такого я не потерплю...".- Он на секунду задумался, решая в каких смертных грехах обвинить Ан-дрея, помощь ему не требовалась.- "Этот мерзавец виноват вообще во всём. Именно он начал первым драку, кинул камень, от которого осталась огромная шишка, он своим взглядом смутил Свету, и та неожиданно меня разлюбила. Она сказала, что не желает меня больше видеть, а ведь мы собирались завтра в кино. Мерзавец должен за это запла-тить!" С такими мыслями он подошел к дому, дождался лифта, и нажал кнопку последнего этажа. Через минуту Максим стоял на крыше в компании старых знакомых, которые на-слаждались жизнью, пили пиво под полной луной и мирно беседовали. Был здесь и Толик, правда, в общем веселье не учувствовал, а угрюмо сидел в одиночестве, облокотившись на короб вентиляции, и равномерно покачивал головой, слушая музыку через наушники. А у народа кипела дискуссия. Многие выглядели встревоженными, размахивали рука-ми, доказывали что-то. - Меня два часа шмонали. - Жаловался смуглый парень.- Перевернули хату вверх дном. Заглянули даже в бачок унитаза. Что я там прятать буду У отца как раз там заначка стояла - пол-литра водки, так эти паскуды даже её забрали. И меня увезли, продержав до вечера! - А меня заластали, когда я со своей маман чаи гонял на кухне. У матухи челюсть так и вывалилась, засуетилась, запричитала: "В кого ты такой У всех дети как дети, один ты в наказание мне достался!" Как будто я в чём-то виноват. Увезли меня, короче, и отпустили пару часов назад. - Заездили тему! Нас всех возили в участок. В это время все заметили Максима и радостно загудели. Народ повскакивал со своих мест. - Где пропал У тебя сотовый вне зоны действия весь день. - А ты догадайся. - Зло ответил Макс.- Там же где и все вы -- в ментовке. - Чёт тебя долго, не иначе как пешком вели... - Погоди. Пусть расскажет, что у него спрашивали Максим пожал плечами: - А фиг их разберёт. Следователь вообще -- горилла тупая, гора мускулов, и ни грамма мозгов, чуть шею не свернул. - И что ты ему рассказал - Всё, что спрашивал, то и рассказал.- Огрызнулся Макс.- Что я сделаю, если он сразу душить начал. - Я в одно не въезжаю, как нас всех нашли - А ты мозгой раскинь, кто мог позвонить ментам - Ну, Андрей... - Не "ну Андрей", а именно он. - Уверен - А то! Кому ещё известны все наши адреса и имена - Действительно... Что-то слишком круто за нас взялись из-за обычной драки. - Откуда ты знаешь, что Андрей им там наплёл. Может быть, что мы его всей толпой убить хотели. Нужно проучить этого придурка, чтобы в следующий раз он знал своё ме-сто. - Ты такой резвый, снова в участок захотел - Тебе сделали что-то плохое, может, дали год условно - Нет. - И не дадут, пока у ментов не окажется доказательств. А мы его бить не станем, мы его хорошенько напугаем, чтобы в штаны наложил. - Ты как знаешь, а я в ментовку не хочу! Даже если опять там подержат полдня и от-пустят. - Если боишься -- оставайся дома, только потом не удивляйся, что все начнут показы-вать пальцем и называть трусом! - Это кто трус - Макс, успокойся. Не доставай Димку. Выпей пива и расслабься. - Давай сюда.- Максим выхватил бутылку и сделал несколько больших глотков. - С утра придём к подъезду Андрея, и будем ждать. Когда тот выйдет, устроим ему ма-ленькую головомойку. А сейчас пейте и наслаждайтесь, но пусть хоть кто-то проспит зав-тра, я лично разбужу того пинками. Все поддержали это решение взрывом хохота и увлечённо принялись обсуждать, как будут пугать Андрея утром. И лишь маленький Толик не участвовал в дискуссии. Он слу-шал музыку, смотрел на звёзды и прекрасно знал, что встретить Андрея они никак не смо-гут... Летом солнце встаёт очень рано. Уже в пять часов небо на востоке посветлело, будто маленькая лампочка начала выползать из-за горизонта. Город ещё спал, но природа про-сыпалась. Защебетала и сорвалась из гнезда парочка воробьёв, захлопали крыльями голу-би, а где-то внизу зашуршал метлой дворник. Максим нетвёрдой походкой направился к дому. Выпил он не много, но устал как со-бака, очень хотел спать и ещё сильнее есть. В голове всё плыло, глаза закрывались сами собой, хотелось упасть на подушку и не шевелиться. Лифт как назло не работал, поэтому пришлось тащиться пешком на седьмой этаж. Неожиданно запиликал телефон. Максим немного взбодрился, вытащил аппарат из футляра и поднёс трубку к лицу. Номер, от которого пришло текстовое сообщение, не определился. Текст гласил: "Где шляешься Мы тебя заждались!" "Кто бы это мог быть Все номера друзей я записываю, возможно, кто-то из них купил новую SIM-карту. Что бы такое ответить Сказать, что заночевал у подруги, или вообще не отвечать, пусть думают, что уже давно сплю..." - мысль оборвалась на середине, пото-му что Макс врезался в стоявшего на лестнице человека. Максим поднял взгляд и едва не отпрыгнул -- перед ним стоял Турбина. - А я тебе только что СМС написал. Дошла - Да... - невнятно ответил парень, отступая назад. - Я же вам говорил, что он придёт.- Обратился к друзьям Турбина. Из-за мусоропровода вышли ещё трое парней. Один из них небрежно махнул рукой Максиму и произнёс: "подходи, пообщаемся". - Вы чего, народ -- он начал пятится, но упёрся спиной в чью-то широкую грудь. - Тебе же сказали -- пообщаться хотим.- Пояснил Турбина. - Напо... - Попытался крикнуть Макс, но ему зажали рот. - Мешок, мешок сюда! В следующее мгновение вокруг головы несколько раз обмотали скотч, заклеив им рот, а сверху накинули большой плотный мешок. Внутри пахло землёй и сыростью. Кажется, в нём ещё пару дней назад перевозили картошку. Через мгновение сильные руки подняли парня в воздух и понесли по лестнице. - Аккуратней! -- Крикнул кто-то.- Головой об угол не задень! Нам труп не нужен...- парень засмеялся и цинично добавил,- ...пока не нужен. - Вот, блин, попал! -- Пронеслось в голове у Макса, а в следующее мгновение его го-ловой всё-таки задели о перила, и наступила темнота... Глава 6 "Почти провал" А в Солевых Копях опять наступила ночь. Дул холодный ветер, шурша солёной по-зёмкой, низкие облака скользили, почти цепляя вершины сопок, было безмолвно и одино-ко как на необитаемом острове. То ли тучи сегодня оказались боле плотными, толи луна ещё не взошла, но тьма наступила кромешная. Люди расходились, подсвечивая путь не-большими фонарями, внешне напоминавшими ламы девятнадцатого века. В отличие от своих древних собратьев, новые светильники использовали вместо масла какую-то другую вязкую жидкость, с резким химическим запахом. Андрей предполагал, что это какой-то нефтяной продукт с дополнительными присадками, обеспечивавшими долгое и яркое го-рение. Разумеется, Бенита перед тем, как научить Андрея пользоваться этой штукой, рас-сказала страшную историю, как несколько светильников взорвались в руках. Ничего страшного, правда, с их владельцами не произошло: им осколками посекло лицо и окати-ло горючим. А вот в позапрошлом веке лампы реально могли убить -- немало народа сго-рело, пролив на себя керосин. Местные спать не собирались. Что и говорить - езда на солеходах менее утомительна, чем работа киркой в забое. Народ стал стягиваться в восточном лагере, где по слухам на-мечался небольшой круглый стол, на котором предстояло подвести итог дня и обсудить ход спасательной операции на завтрашний день. - Пойдешь с нами -- Хмуро поинтересовалась Бенита -- настроение у неё оказалось ниже плинтуса. -- Интересного ничего не услышишь, зато познакомишься с нашими. - Нет, я останусь здесь, чтобы присмотреть за Светой. - Как знаешь. Я вернусь поздно, а возможно останусь там ночевать. У Андрея радостно забилось сердце. Если никого не останется в палатке, то им со Све-той улизнуть будет проще простого. Но Бенита разрушила его надежды на корню: - Будут вопросы, задавай их Жанне. Она останется за старшую. Когда женщина вышла Света заинтересованно высунулась из своего спальника и спро-сила: - И что же ты задумал - Я же сказал -- секрет, наберись терпения. Лучше подумай, какую сказку расскажешь родителям -- надо же объяснить им наше отсутствие. Что им скажешь - Не знаю... - Она пожала плечами. -- Точно уж не правду. Ей мама с папой не поверят. Вызовут мне психиатра, отправят лечиться... знаешь, мне на самом деле иногда кажется, что у нас двоих крыша поехала. - Вдвоём с ума не сходят, только гриппом болеют.- Процитировал Андрей старый со-ветский мультфильм. - Но согласись, все вокруг похоже на самый настоящий бред. Я засыпала вчера с наде-ждой, что к утру миру станет на своё место, но чуда не случилось... - А я уже привык. Вначале думал, что у меня тепловой удар, а потом понял, что все это взаправду. Мои родители сейчас в командировке, поэтому ничего объяснять им не при-дётся. Скажу, что сотовый потерял, а домашний телефон отключили за неуплату. Но всё равно, неприятный предстоит разговор... - Я понимаю. Горько врать близким, но в данном случае ложь во сто крат лучше прав-ды. - И сотовый жалко... - Обращаясь, по сути, к самому себе добавил Андрей.- Совершен-но новый был мобильник, я за него кредит ещё не выплатил, а этот подонок Тимур его взял и расколотил. Вы боялись когда-нибудь за чью-то жизнь Очень страшно смотреть, как близкий тебе человек медленно угасает, а ты не в силах помочь. За собственную жизнь всё равно бо-ишься иначе: поначалу умирать страшно, а потом возникает смирение. Андрей склонился над постелью и с тревогой заглянул в опухшее Светины глаза. Ка-залось, что её лицо покраснело и раздулось, став похожим на воздушный шар. У девушки начался сильный приступ удушья, она судорожно втягивала воздух и хрипела. Жанна смотрела на это действо равнодушно, пощупала лоб и уселась обратно на свою постель. - Сделай что-нибудь! -- Андрей был готов схватить её за грудки и хорошенько трях-нуть, чтобы заставить что-то делать. - Что я могу Разве я бог! - Она может умереть! Помоги ей! - Какие от меня требуются действия -- Равнодушно осведомилась Жанна, демонстри-руя своим видом, что люди в Солевых Копях умирают часто.- Ты знаешь, как ей помочь - При удушье нужен свежий воздух... - Считаешь, наш воздух ей поможет - У вас совсем нет чистого воздуха, даже для медицинских целей - С луны свалился Здесь не лазарет! - Значит, ей нужно тепло, чтобы пропотела. Тащи одеяла, завари горячий чай с мё-дом... или с чем-то, отчего можно вспотеть. - Вспотеть можно от секса... - Спокойно ответила женщина. Андрей на мгновение замер и попытался понять шутит она или нет, но лицо Жанны потеряло всякую выразительность. - Сволочь. Женщина сделала вид, что не услышала оскорбления: "Ты уверен, что это поможет",- спросила она, отпирая свою тумбочку. - У меня бабушка -- врач, медицинских историй я наслушался. Тепло при аллергии -- самое то. - У аллергия Но она ведь не так уж страшна - С чего ты решила Если у тебя, допустим, аллергия на какое-то растение, как ты по-ступишь, чтобы придти в норму - Уйду подальше, где его нет. - Молодец. А теперь ответь, куда уйти несчастной девчонке, если у неё аллергия на сам здешний климат Поверхность планеты, а землёй назвать эту гадость язык не повер-нётся, состоит из множества минералов. Здесь соли и органика, кислоты и щёлочи. Посто-янно происходит какая-то реакция. - В таком случае есть ли смысл вообще что-то делать Андрею очень захотелось залепить этой бесчувственной особе по лицу. Почему она смирилась со здешними условиями и совсем не пытается бороться - У меня был один знакомый... в общем, у него неожиданно в двадцать лет открылась сильная аллергия на пыльцу. И врачи его специально кололи препаратом с такой пыльцой, и организм постепенно привык. К тому же, есть какие-то лекарства от этого недуга, вам же привозят их с земли.- Андрей поймал себя на мысли, что, доказывая Жанне, он в пер-вую очередь убеждает себя. - Я не слышала, чтобы у кого-то из наших начиналась аллергия, поэтому и лекарств от неё нет. - Если их нет в нашем лагере, то это не значит, что их нет в соседнем. - В восточном их тоже нет. - Всё равно нужно сходить... - Андрей не сразу понял, что Жанна преградила ему про-ход, встав между ним и дверью. - Я туда не пойду и тебе не советую. - Почему это - Есть свои причины. Я тебе не рекомендую. По крайней мере, сегодня. - Например, какие это причины - Тебе не стоит знать,- женщина сурово сдвинула брови,- точка! - Девушка погибает, а ты делаешь вид, что ничего не происходит. - Я тоже стараюсь ей помочь, также как и ты... - Чёрта с два. Чем ты ей помогаешь Тем, что щупаешь лоб каждые полчаса и даёшь напиться! - Это много.- Она покачала головой.- Другие и этого не сделают. Прекрати истерику! - Другие -- могут не делать, а я -- сделаю. Уйди с дороги! - Поразительно быстро ты освоился. Андрею неожиданно показалось, что Жанна готова рассмеяться ему в лицо, и от этой кривой ухмылки ему стало не по себе. Буд-то стальная пружина внутри него сломалась, и что-то горькое-горькое и солёное стало пробиваться у него изнутри к глазам. - Начнём с того, сопляк малолетний, что ты здесь вторые сутки, а я уже шестой год и, поверь мне, прекрасно разбираюсь в местных нравах. Если ты такой зелёный сунешься в восточный лагерь, там тебя прибьют. Ничего ты не достанешь, и лекарств тебе не дадут. Кому станет легче, если ты умрёшь - Моя совесть будет чиста, я сделал всё что мог. - Альтруист... Я буду следить за тобой, чтоб не наделал глупостей. Иди спать, а я на-пою девушку чаем. - Ты... ты... Знаешь ты кто -- Чуть не задохнулся от ненависти Андрей. - Прекрасно знаю,- усмехнулась она.- я человек, который выжил, а ты сопляк, который скоро подохнешь. Вали спать, пока я не нашла людей, которые тебя усыпят. И Жанна залепила парню звонкую пощёчину. Кулаки Андрея сжались сами собой. Перед ним стояла обычная женщина. Он никогда не бил представительниц слабого пола, но сейчас чувствовал, что может ударить. Ещё никогда ему не доводилось испытывать такой сильной ненависти к одному единственно-му человеку. Вот только вторая по счёту драка авторитета ему не добавила бы. А может быть, Андрей мысленно согласился, что на самом деле разыгрывает истерику. Он глубоко вздохнул и разжал пальцы. - Так-то лучше.- Засмеялась Жанна и с издёвкой добавила: "Приятных снов!" - Спасибо,- с ненавистью ответил парень,- сегодня я усну как убитый... Спать этой ночью Андрей не собирался и, честно сказать, не мог из-за Светы. Каждые полчаса он вставал и проверял её состояние: кризис миновал, жар уменьшился, но про-изошедшее убедило парня, что бежать необходимо сегодня. Жанна долго не хотела засыпать, всё ворочалась и, как казалось парню, посматривала за происходящим. Наконец и она затихла, покорившись сну. Андрей выбрался из своего спального мешка, подошёл к соседней лежанке и склонился над телом женщины -- она, судя по размеренному дыханию, спала. Парень знал, что сможет покинуть палатку, не разбудив соседку, но как поступить со Светой Получится ли вывести её, чтобы Жанна не проснулась Для начала Андрей решил сходить на разведку и определиться с маршрутом побега. Предварительный план был уже им разработан. Вчера вечером он якобы бесцельно сло-нялся по лагерю и выяснил, что сооружение, обтянутое брезентом, есть ни что иное как гараж для солеходов. Идти было недалеко: какие-нибудь сто метров вдоль отвесной ска-лы, затем свернуть в лощину. Там пройти несколько сот метров, огибая гигантский валун, и выйти с тыльной стороны навеса. Высунув голову, парень прислушался: посёлок крепко спал, серые силуэты палаток возвышались гигантскими тёмными сгустками. Он двинулся вперёд, стараясь не маскиро-ваться, но в то же время идти тихо. По крайней мере, если бы он перебегал от одной па-латки к другой и его вдруг застукали, то объяснить своё поведение ему оказалось бы крайне сложно. А так он просто гуляет, не спится парню, что в этом плохого Обходной путь оказался тёмным и трудным. Андрей не захватил с собой фонарь, по-этому старался ступать очень аккуратно, чтобы не повредить ногу. Скоро впереди забрез-жил свет, и Андрей припал к выступу скалы, аккуратно выглянул. Всё было тихо, свети-лась висевшая на крыше гаража тусклая лампочка. Значит, электричество здесь всё же было, возможно, самый простенький дизельный генератор. Какое-то время ничего не про-исходило, но Андрей не спешил выходить, часовой точно находился где-то здесь, воз-можно, патрулировал противоположной стороны навеса. Действительно скоро послыша-лись шаги, и из-за поворота показался человек. Шёл он очень медленно, меланхолично переставляя ноги и что-то бормоча себе под нос. Разумеется, охрана гаража оказалась чис-то символической: какому идиоту придёт в голову угонять солеход, если всё равно на нём некуда ехать. Часового Андрей узнал сразу, сгорбленную спину и хриплый голос он узнал бы даже за версту, сегодня дежурил Сухой. Но совершенно неожиданно Андрей услышал краду-щиеся шаги прямо за своей спиной. Он обернулся и чуть не вскрикнул от испуга -- перед ним стояла Жанна. Как парень не осторожничал, как не старался проскользнуть незаме-ченным, всё оказалось впустую. Охранник находился сейчас очень близко, пусть их раз-делял выступ скалы, но стоит женщине открыть рот, и Сухой моментально окажется здесь. Но Жанна, кажется, не спешила кричать, вместо этого она взяла Андрея за воротник и потянула на себя, уводя в темноту. Таким образом они прошли довольно большое рас-стояние, скрывшись в недрах горной расщелины. Вдруг женщина замерла. Её хитрые и самую чуточку насмешливые глаза буравили парня, словно пытаясь его смутить... а в следующую секунду она притянула парня к себе, прижалась к нему своим телом, а губы скользнули по его губам. Жанна ничего не хотела спрашивать, её совершенно не волновал вопрос, почему Андрей шатается ночью и зачем следит за часовым. А парень стоял совершенно обескураженный, чуточку напуганный и плохо сообра-жающий, что происходит. Он ожидал крика, обвинений, подозрений, а получил страстный поцелуй. Губы Жанны действовали умело, женщина истосковалась по ласке, поэтому спешила. Её руки скользнули по Андреевой куртке, и начали спускаться ниже. "Она попросту меня хочет",- подумал Андрей,- "и это было заметно с самого начала. Достаточно вспомнить её взгляд в палатке, фырканье во время моих ухаживаний за Све-той и всё станет понятно. Разумеется, среди местных мужчин некрасивых и заматерелых, я самый привлекательный. Что же теперь делать Мне нужно спешить, но Жанна просто так меня не отпустит". В этой непростой ситуации выход напрашивался только один, вот только Андрей с ужасом осознавал, что не сможет ударить женщину, по крайней мере, всерьёз ударить. И неожиданно для себя он принял безумное решение - рассказать правду. В конце-концов в одиночку устроить побег сложно. Но чтобы Жанна согласилась, нужно не оставить ей вы-бора и как следует напугать. Быстрым отточенным движением Андрей схватил женщину за волосы, притянул к себе, запрокинул назад её голову и закрыл ладошкой рот. - Жить хочешь Как ни странно она не сделала попытки закричать, видимо очень сильно напугалась. - А теперь слушай. Первое, станешь вести себя тихо - останешься жива. Второе, я сва-ливаю отсюда, а ты мне мешаешь. Я сейчас опущу руку, и мы поговорим, если, конечно же, ты хочешь вернуться на Землю. - Врёшь! -- Выпалила Жана, оказавшись на свободе. Её лицо раскраснелась, и вся она стала похожа на львицу, изготовившуюся к прыжку. - Я серьёзно! Задерживаться в этом вонючем месте я не стану. Я мог бы уйти один, но мне пригодиться твоя помощь. - Я слышала эти байки много раз. - И что предлагали в те разы - Как что -- Замялась Жанна.- То же что и ты -- свободу. - Они обещали её через час - С ехидной ухмылкой осведомился парень. - Этого не может быть! -- Женщина помотала головой.- Отсюда ещё никто не выбирал-ся. - Действительно. Из тех, кто оказался здесь по воле судей, никто не знает способа вер-нуться, но я попал сюда случайно. - Ты задумал эту авантюру с единственной целью -- достать лекарства для своей Све-ты. Даже не пытайся втянуть и меня. - Я тебя втягиваю Прошу лишь не мешать. Я ведь не сломал тебе шею, сделай и ты мне одолжение. - Ты не сделал этого по одной причине.- Горько усмехнулась женщина.- Ты прожил в Солевых Копях слишком мало времени, чтобы озвереть. - Значит, если верить твоим словам я пока не псих - Просто дурак. - Замечательно. Через час я отправлюсь вслед за Толиком, а ты можешь возвращаться в палатку. - Погоди, что ты знаешь про мальчишку - А...- ухмыльнулся парень (правду говорят, интрига -- лучшее средство находить со-юзников).- Кое-что знаю. - Если ты не сказал что-то существенное, Бенита тебя уничтожит. - Не дотянется. Я не сказал где мальчишка по одной причине: она бы не поверила, что он вернулся на Землю. Но другие люди охотно б поверили и меня растерзали живьём, вы-пытывая, откуда я это знаю. - А откуда ты знаешь - Сам догадался. Ведь и со мной случилось тоже самое. - Предположим, что я тебе верю. Какая помощь нужна от меня - Приведи сюда Свету, а я тем временем угоню солеход. - Ты с ума сошёл, за кражу самоходки тебя убьют! - Послушай,- Андрей приблизился к Жанне и взял её за плечи,- ты же сама сказала, что на психа я не похож. Согласись ещё, что и для самоубийцы я слишком нормален. Я бы убеждал тебя и дальше, но у Светы осталось слишком мало времени. Возвращайся в па-латку, и на ходу подумай. Если вдруг решишь, что в Солевых Копях тебе комфортней, чем на Земле, то ложись в свою постель и постарайся заснуть. Если нет, я жду вас с девушкой через пять минут на этом месте. - Но я хочу знать... - Ничего тебе я не скажу... - Ответил Андрей, грубо толкая её в сторону лагеря.- Всё узнаешь со временем. - Ты безумец! - Сказала Жанна и быстро удалилась... Когда в лицо Сухого врезался кулак этот подонок даже не успел ойкнуть: закатил гла-за и опустился на землю. Никакой жалости Андрей не испытывал, а раскаяния тем более. Этот мерзавец бесцеремонно волок его по горам позапрошлой ночью, бил ногами, подсу-нул ему порванные перчатки. За что жалеть такого гада Парень вынул шнурок из своего балахона и связал им руки и ноги неудачливого сторожа, затем оторвал от футболки большой клок и затолкал его Сухому в рот, сделав таким образом кляп. Потом оттащил тело в горную расщелину и перевёл дух. Несмотря на худую комплекцию, мужчина ока-зался довольно тяжёлым, и Андрей порядком устал, пока волок его в тень. Очень скоро появилась Жанна, она несла Свету на руках. Глаза больной оказались закрыты, она всё ещё была очень слаба. - Ты всё-таки решила идти со мной -- Андрей даже не скрывал своей радости.- Спаси-бо, без тебя я бы не справился. - Если нас поймают, то убьют. - Я обещаю тебе, что ничего плохого не случится. Давай выведем солеход. Жанна прислонила больную к стене, вместе они вытолкали гусеничную махину из га-ража и погрузили на неё Свету. - Будешь держать её.- Предупредил Андрей.- Света без сознания и запросто может свалиться. - Разумеется. Думаешь, я тупая - Я на всякий случай... извини... Жанна на мгновение замерла и неожиданно улыбнулась парню весело и немного с гру-стью, как старому знакомому. - Что такое - Ты не представляешь, как давно я не слышала этого простого человеческого слова - "извини". - Услышишь ещё много раз, вот только выберемся. Налегай. Вместе они покатили тяжёлый солеход вниз по дороге. О том, чтобы завести двигатель в посёлке не было и речи, звук отлично распространялся в горах и непременно перебудил бы жильцов. Только оказавшись на расстоянии полукилометра, они залезли на сидение и повернули ключ зажигания. - Всё равно могут услышать.- Протестовала Жанна, но, судя по её измождённому лицу, дальше толкать была не в состоянии. - Ты умеешь им управлять - Разумеется. Держись крепче -- бывает трясёт. Жанна добавила газа, и солевой раствор комьями полетел из-под гусениц. Под гору ехать оказалось легко, мотор гудел весело и ненапряженно, далеко позади оставался посе-лок, в котором Андрей провёл сутки, но тот успел осточертеть ему до невозможности. - Что теперь -- Жанна, похоже, волновалась больше всех: Света спала, Андрей не был уверен, но у него имелась надежда, а вот Жанне приходилось только строить предположе-ния, ведь она даже понятия не имела, куда они едут - Сейчас съезжаем с коры и направляемся туда,- Андрей указал пальцем,- на равнину. - Ты уверен Там нечего делать, там пустое место. К тому же равнина отлично про-сматривается, нас моментально найдут. - А мы не прятаться едем. Нам нужно подобрать один интересный предмет. Солеход сильно подбросило на кочке, Света проснулась и разлепила опухшие глаза, близоруко сощурилась, пытаясь понять, где находится, и что-то тихо сказала. - Чего- Переспросил Андрей.- Говори громче, я ничего не слышу. - Я, говорю, линзу из глаза потеряла... Ничего не вижу правым глазом. - Линзы носишь А я и не знал. - Не может быть! -- Встрепенулась Жанна.- Сюда же запрещено привозить линзы, даже очки нельзя. - Я же говорил, что мы оказались в Солевых Копях случайно. До сих пор не веришь мне Жанна задумалась. По её лицу читалась напряжённая работа мысли. Ей очень хотелось поверить, но цель казалась настолько же не сбыточной, как поиски лохнесского чудовища в одноимённом озере. Все уверены, что чудовища там нет, однако поиски не прекращают-ся. Каждый находит в этом утеху для своей души. Кто-то убивает скуку, кто-то ищет ма-териальную наживу или известность, а кто-то отправляется в авантюру "за компанию". Но каковой бы ни была цель, все не воспринимает чудовище всерьёз, иначе бы не выплы-вали на середину озера в маленьких двухместных лодках. - Я бы очень хотела тебе поверить, но не могу. - Зачем тогда помогаешь - Я больше не могу так жить. Сил нет терпеть. Может быть, всё это закончится сего-дня, когда нас убьют. - Мы все выберемся отсюда, я тебе обещаю! - Где я нахожусь -- Света с удивлением огляделась по сторонам.- куда мы едем - Я тебе уже говорил, мы едем домой! - Кажется, я очень долго спала... - Да, Жанна дала тебе большую дозу снотворного, чтобы ты хорошенько отдохнула. Я вообще удивлён, что ты проснулась среди ночи. Я полагал, тебя придётся тащить на ру-ках. - Меня и сейчас в сон клонит. Очень сильно. - Ты уж постарайся не засыпать, нети тебя очень сложно. - Андрей, ты обещал мне сказать, что приведёт нас домой - Говори! -- Жанна тоже повернулась в его сторону. Казалось, сейчас она впитывала каждое слово, стараясь не упустить секрет. А его тут не было, тайна перемещения оказа-лась до жути банальной. Военные приняли мудрое решение, замаскировав сложный аппа-рат подо что-то привычное. Под вещь, которую никому не придёт в голову рассматривать. Вы же не станете копаться в мусорке, выискивая стеклотару, если вы не бомж. Может и напрасно, ведь там может скрываться секрет иных миров. Андрей убрал с лица улыбку, потому как боялся, что его слова примут за шутку, и от-ветил серьёзно: - Приведёт то же, что и увело -- обычная пивная бутылка. Неожиданно впереди зажёгся свет. Яркие лучи фар прошили темноту и ослепили гла-за. От неожиданности Жанна резко нажала на тормоз и повернула руль. Солеход вильнул и, едва не вылетев с дороги, уткнулся носом в камень. - Ей вы,- послышался громкий голос,- оставайтесь на месте. Разглядеть кричавшего не позволял сильный встречный свет, но, разумеется, он был не один. - Засада! -- Жанна перепугалась не на шутку, она спешно поворачивала ключ зажига-ния, но мотор лишь недовольно фырчал. - Может развернуться и проехать другой дорогой -- Предложил Андрей. - Не выйдет -- вернуться назад, значит загнать себя в ловушку. И вообще, нет здесь другого пути. А засада, на самом деле, оказалась круговой. Со спины из укрытий тоже выезжали со-леходы. В свете двух десятков фар соль засверкала подобно изумрудам, отбрасывая ра-дужные блики. Казалось, на всём пятаке не осталось ни сантиметра, куда бы не добрался свет. Мотор наконец-то завелся, и парень спросил: "прорвёмся" - Прорвёмся. Эти идиоты ничего не видят, они друг друга ослепили. Солеход рванул вперёд как безумный, Жанна направила солеход вбок и до предела по-вернула ручку газа. Мотор взревел, гусеницы подпрыгнули на камне, и машина, чиркнув днищем по крыше другого солехода, вырвалась из западни. Полёт оказался недолгим, а удар сильным. Андрей едва не откусил свой язык, попытавшись что-то сказать. Ойкнула сзади Света и крепче вцепилась в парня, а пятно света осталось далеко позади. - Они быстро нас догонят. Сейчас только развернут транспорт и поедут вслед. -- Жанна щёлкнула тумблером на передней панели и фары потухли,- здесь кромешная тьма, а звук мотора отражается от гор, если нас потеряют из виду, то у нас есть шанс выиграть время. Андрей, показывай куда ехать. - Если бы я знал точно. Примерно в десяти километрах, вон там на равнине стоит большое колесо, держи это направление, думаю, разминуться не должны. - У нас горючего на полчаса, если проедем мимо, на долгие поиски не хватит. - Ты не представляешь, каких размеров это колесо. Пятидесятиметровую махину про-пустить невозможно. Даже ночью. Больше вопросов Жанна не задавала, даже не поинтересовалась, что это за колесо и откуда оно появилось в Солевых Копях. Возможно, решила не вдаваться в подробности, а возможно, полностью сосредоточилась на дороге. - И ещё одно -- нам придётся найти бутылку. Я оставил её в какой-то кабинке, а колесо продолжало вращаться. - Это плохо... - Пробормотала Жанна. Колесо вынырнуло из темноты внезапно, словно гигантским прыжком выскочив из-под земли. Женщина спешно припарковала солеход около нижней кабинки, поинтересо-валась: - Из детского парка колесо - Ага. Даже не верится. - Как выглядит бутылка - Обычная, из-под пива. - В такой тьме мы ничего не найдём! -- Хриплым голосом сказала Света. - Найдём чем посветить. Держи.- Жанна протянула Андрею маленький фонарик, ещё такой же оставила себе.- Один мой, второй позаимствовала у Каркухи, она всё равно им ни разу не пользовалась. - Тогда пошли! -- Андрей шагнул к колесу. - Погоди, скажи мне, как активировать телепорт - Это -- секрет! Не искушай себя -- единственный способ побега для тебя: улететь вме-сте с нами. Андрей нажал кнопку. Светодиоды фонарика вспыхнули и вверх ударил голубоватый тугой пучок. - Отлично светит! Быстрее наверх. - Разделимся! -- Скомандовала Жанна.- Вы с правой стороны, а я с левой: вдвоём мы быстрее осмотрим всё колесо. Жанна схватилась руками за первую балку, потянулась, забираясь в кабинку, и полезла дальше. Андрей последовал её примеру, находясь уже на высоте, посмотрел вниз и крикнул: - Света, не отставай. - Я боюсь высоты, я не полезу! - Жить хочешь Тогда лезь! Света неуверенно подошла к арматуре и, медленно стала подниматься, аккуратно ста-вя ноги в прорези. Через некоторое время посмотрела вниз и, взвизгнув, закрыла глаза. А парень уже вовсю подтягивался. Фонарик ему пришлось держать в зубах, а руками обхватывать перекладины и перебираться с одной кабинки на другую. На высоте дул ветер. Холодный пронизывающий и затхлый. Повязку с лица он снял, и едкий запах перехватывал дыхание. Земля уже растворилась в густой темноте, создавая иллюзию, что беглецы зависли на высоте нескольких метров. Парень старался тщательно осматривать каждую кабинку: заглядывал под сидения, ак-куратно ступал (дабы случайно не поддать ногой драгоценную бутылку) и каждые полми-нуты что-нибудь говорил Свете, чтобы та не теряла присутствия духа. Жанна далеко вы-рвалась вперед, отмахав вдвое большее расстояние она исчезла где-то наверху. Её акроба-тическим способностям позавидовал бы любой гимнаст, женщина карабкалась как обезь-яна. В этот момент с равнины долетел мерный гул, а на горизонте появился рой светлых точек. В ночной мгле они походили на россыпь заблудившихся звезд. Но даже школьник знает, что звёзды не ходят по земле, а ещё они не ездят на солеходах. Андрей залез в очередную кабинку и радостно закричал: - Есть! Бутылка у меня! -- Она лежала на полу прямо посередине кабинки.- Жанна, лезь к нам. Шорох соли внизу прекратился, все солеходы подъехали и остановились у подножья колеса, с одной машины слез высокий мужчина и крикнул: - Андрей, это ты наверху Следом за Толиком собрался Таиться не было смысла, всё равно Тимур угадал намерения Андрея, поэтому и ждал его с засадой. - Да, решил попробовать. - Интересная штука,- Тимур указал на колесо,- Уж не ты ли притащил её сюда - Случайно...сейчас попробую вернуть. - Не хорошо так поступать: технику угонять, уводить с собой избранных людей, но не делиться с остальными. Не по-соседски это... - А я вам не сосед... - Пожал плечами Андрей. Он чувствовал свою недосягаемость, поэтому и хамил. После вчерашнего разговора, парню хотелось отвести душу, сказать на-конец-то Тимуру, что он думает о нём. Ведь всё равно они со Светой ждали, пока Жанна переберётся с другой стороны колеса, так почему бы не воспользоваться свободным вре-менем и не выяснить отношения! - Скверно...- Тимур сплюнул.- За такое здесь убивают. - Ну, попробуйте. Огнестрельного оружия у вас нет, а вручную достать меня невоз-можно -- я любого скину, только рискните! - Молодёжь пошла шальная -- ничего не боится.- Тимур засмеялся громким противным смехом.- Пора таких валить. Ей, народ, цепляйте тросы. Люди внизу засуетились, принялись что-то разматывать и крепить к стенам. Снова за-ревели моторы, люди расселись по солеходам. - Они что, совсем ошалели -- Андрей был удивлён и не верил своим глазам.- Они со-бираются обрушить колесо. - В бок тяни! -- Скомандовал внизу кто-то,- иначе сверху накроет. - Газ плавно добавлять, рывками не тянуть, начинать слаженно по моей команде! -- Распорядился Тимур. Примерно десять солеходов одновременно тронулись с места и стальные поводья на-тянулись. Застонал металл, его надрывный плач шел будто изнутри, колесо вздрогнуло и медленно стало крениться -- правая опора медленно отгибалась, увлекая всю конструкцию за собой. - Ааа! -- Вскрикнула Жанна, хватаясь за арматуру. Её ноги соскользнули с балясины, и она повисла на огромной высоте. - Не останавливайся, ползи к нам! -- Взвизгнула Света. Но женщина, похоже, запаниковала. Она болталась над пропастью, вцепившись в ар-матуру, и даже не пыталась передвигаться. Андрей с ужасом наблюдал, как всё сильнее кренится колесо, оставляя на спасение всё меньше и меньше времени. Внизу раздался звон, будто бы лопнула туго натянутая струна -- это порвался один из стальных тросов, и его конец подобно гигантской плети метнулся вверх. - Берегись! -- Андрей схватил Свету, и, накрыв её своим телом, прижал к полу. Трос лизнул край кабины, оставив на перилах глубокую вмятину, и упал. - Сейчас вся конструкция завалится, пора улетать! - Не смей! -- Света вцепилась в бутылку.- Нужно подождать Жанну! - Отпусти, дура, иначе погибнем вместе. И в этот же миг конструкция ухнула и неожиданно просела. Солеходы отцепили тросы и, добавив газу, рванули врассыпную. Земля метнулась навстречу, и наступил короткий миг свободного падения. В такие минуты успеваешь заметить очень многое. Вот ойкнула Света и закрыла глаза руками. А вот ветер, которые щекочет лицо и раздувает её волосы. Они слишком сильно отходят назад и попадают парню в глазах. Где-то вверху кричит и падает Жанна. Где-то внизу матерятся заключённые, пытаясь увернуться от падающей груды железа. Металл стонет и закручивается как рогалик. Какофония из звуков, мель-тяшня образов. В таком обилии информации главное не потеряться и не уснуть. Андрей схватил проносящуюся мимо бутылку, подцепил ногтем этикетку и рванул на себя. В то же мгновение пространство всколыхнулось, почувствовался лёгкий толчок, и колесо, со-леходы и весь миром Солевых Копей унёсся куда-то вверх, уступив место непривычной и пугающей тишине. Кажется, темнота вокруг стала ещё гуще, ещё непролазней, непроницаемей, и плотней чем стена. Яркий фонарик превратился в тусклого светлячка, воздух стал безвкусным, сухим и, словно бы, мёртвым. Не бывает полного безвкусия, никогда не бывает! В любом месте есть специфические запахи. В парке -- листвы, на даче -- земли, на автостраде -- го-релой резины, гудрона и автомобильных выхлопов, но здесь словно бы не существовало ничего. На какой-то миг Андрей засомневался, дышит ли он вообще. Воздух не ощущался, входил в ноздри абсолютно легко, даже не щекоча волосков. Парень взмахнул рукой, но и в этот раз совсем ничего не почувствовал, словно атмосфера имела здесь иную структуру, и не создавала сопротивления. Под ногами лежала пыль, почти такая же, как на Луне: жёсткий спрессованный грунт и тонкий слой мельчайшей пыли. Аналогия с поверхностью спутника оказалось столь силь-ной, что Андрей подпрыгнул... и сердце его буквально остановилось -- он парил, медлен-но опускаясь вниз. Света стояла рядом, ещё ничего не понимающая, но тем ни менее на-пуганная ни меньше. - Где мы -- Срывающимся голосом спросила она. Звук долетал приглушённым будто издалека. - Не знаю. Чёртова бутылка! Мне казалось, я понял, как она работает, но бутылка опять затащила нас куда-то не туда! - Мне страшно. Я ведь мысленно была уже дома... - Не бойся, я...- Андрей запнулся, он пока ещё не знал, сможет ли что-то придумать. - Мне трудно дышать. - Здесь разреженная атмосфера. Да и с гравитацией что-то странное, такое ощущение, что оказались на другой планете. - И неба нет. - Это ночь. Всё тут есть: и небо, и горы, возможно, даже и люди. - А мне кажется -- мы попали в пустыню. -- В голосе девушке прорезались слёзы.- Тем-нота без конца и края и во всех направлениях. - Ну не во всех,- постарался пошутить Андрей.- Под ногами у нас твёрдая земля. - Мёртвая земля. В предыдущем мире была хоть соль, кислота, камни, а здесь, могу поспорить, микробы даже не живут. - Света, не фантазируй, я тебя прошу! От твоих слов мурашки по коже. - И мы долго не протянем, если ты ничего не придумаешь. - А почему сразу я -- Взорвался Андрей.- Тебе известно не меньше моего. Могла бы тоже поучаствовать. Девушка ничего не ответила. Вначале в тишине послышались негромкие всхлипыва-ния, потом Света разрыдалась в полный голос. Андрей стоял, обнимая свою бывшую де-вушку, гладил по волосам и думал, что всё это случилось по его вине. Не стоило спешно планировать побег из Солевых Копей, не стоило устраивать драку с Максимом, в конце-концов, может быть, не стило вообще влюбляться в Свету, тогда она осталась бы жива. У парня не осталось сил больше врать самому себе, улыбаясь сквозь отчаяние и повторять: "всё хорошо". Он тоже заплакал. Он мог только надеяться, что им повезёт и очередная гениальная идея посетит кого-то из них двоих. Но с каждой секундой времени на такую идею становилось всё меньше. В мире, где нет воды, нет еды и мало воздуха протянуть можно очень недолго... * * * - Не часто приходится общаться с нашими клиентами. -- Сказал Марк, надевая проти-вогаз.- Граждане здесь сидят очень опасные, поэтому контакты с ними мы сводим к ми-нимуму. Денис слушал молча, свой противогаз он надел давно, и ему оставалось только наблю-дать за действиями своего провожатого. Уже наступало утро и Денису, равно как и его наставнику, хотелось спать, поэтому все в тайне мечтали поскорей закончить свои обя-занности и устроить хотя бы незначительный отдых. Подошло ещё два человека: первый -- тюремный врач, второй -- охранник. Врач о чём-то распорядился по рации, и над массивной дверью загорелась зелёная лампочка. - Камера откроется не сразу,- пояснил он,- сейчас только прекратилась подача газа. Помещение будет провентилировано, и только потом мы сможем войти. - Ждать придётся пять минут,- Дополнил его Марк,- мы не хотим, чтобы снотворное попало во внутренний коридор, здесь, конечно же, мощная вентиляция, но этот газ чрез-вычайно силён... Наконец-то массивная дверь стала открываться, обнажая перед офицерами внутренно-сти тюремной камеры. В ней горел слабый свет, создававший полумрак, а над потолком тихонько жужжала вытяжка. Обстановке внутри не позавидовал бы даже узник замка ИФ : голые стены, покрытые кованым железом, санузел в углу, состоящий из умывальни-ка, унитаза, и маленькой вешалки для полотенец, с противоположной стороны комнаты небольшой обеденный стол, на котором к своему удивлению Денис обнаружил авторучку и несколько исписанных альбомных листов -- заключённый, оказывается, чем-то здесь занимался. Сам Дмитрий Скользкий лежал на кровати, которая не имела даже матраца. Он спал прямо на металлической сетке, отвернувшись лицом к стене. - Как видишь, апартаменты не шикарные.- Сказал Марк.- Но цены на жильё здесь очень высокие,- он засмеялся,- каждый метр дороже особняка на Рублёвке. - Да уж, просто роскошь... - пробормотал Денис. Первым внутрь зашёл врач, его примеру последовали все остальные. Он подошёл к кровати и раскрыл свой чемоданчик. В нём, помимо таблеток, шприцов и прочих меди-цинских принадлежностей, оказался планшетный компьютер. Медик первым делом взялся за него и колдовал над ним пару минут, тыкая в экран стилусом и нажимая кнопки. - Здесь компьютерный мониторинг здоровья заключённых.- Марк продолжил играть в экскурсовода.- Вскрытие камер -- довольно сложная операция, ведь приходится вентили-ровать помещение, поэтому под кожу каждому узнику вмонтирован специальный датчик, следящий за основными биопараметрами, такими как кровяное давление, частота пульса, температура тела и так далее. - Если камеры герметичные,- поразился Денис,- то, каким образом заключённые полу-чают обед - Там автоматизированная система раздачи, чем-то похожая на пневматическую почту, которая применяется на флоте. Еда расфасовывается в специальную упаковку, жидкости в пластиковые бутылки, и потом под действием сжатого воздуха отправляется в путешест-вие по трубам -- всё продумано. - Если люди здесь содержатся в коматозном состоянии, то как они себя обслуживают Есть-то они в состоянии - Этот газ не до конца подавляет волю, наши "клиенты" способны есть, справлять ес-тественные надобность, думать, и даже читать. Просто у них заторможены все реакции. А ночью им дают двойную порцию газа, и спят они крепко. Доктор, закончив манипуляции с наладонным компьютером, достал из своего чемо-данчика одноразовый шприц и упаковку каких-то ампул. Сломал одной ампуле головку и вобрал янтарную жидкость во внутрь шприца. Потом, закатав Дмитрию рукав, некоторое время рассматривал его предплечье, видимо, ища вену, и сделал укол. - Десять минут и будет свежим как огурчик.- Сообщил врач, отправляя осколки ампу-лы и использованный шприц в принесённый с собой полиэтиленовый пакет.- Сейчас я ему вколю чип-навигатор. - Подожди,- остановил его Марк,- пусть Дмитрий вначале очухается, он должен знать о чипе. Уже через пару минут заключённый стал ворочаться и что-то бормотать. Вначале его движения напоминали младенца, но скоро в них появилась чёткость, а ещё через некото-рое время Дмитрий выругался и попытался сесть на кровати. - Как самочувствие -- Поинтересовался Марк, присаживаясь на корточки, чтобы лицо заключённого оказалось на уровне его глаз.- Хорошо спалось Тот ничего не ответил, его глаза принялись с интересом рассматривать собравшихся в камере людей, но по сравнению с тусклым освещением внутри, лампочки коридора каза-лись маленькими солнцами, поэтому Дмитрий сощурился. - Ты можешь молчать. Твоего согласия не требуется.- Хмыкнул Марк, вставая в пол-ный рост.- Я уполномочен сообщить, что с завтрашнего дня ты больше не являешься за-ключённым, а становишься сотрудником отдела М.И.Р. От того, как будешь сотрудничать с нашим отделом, зависит, как долго останешься на свободе. Теперь ты свободный чело-век со всеми правами, имеющий государственное жильё. Пока ты много не знаешь, и в курс дела тебя введут утром. Сейчас же я пришёл познакомить тебя с будущим начальни-ком: это капитан Денис Вилько, твой персональный Господь Бог, любить его не обяза-тельно, но жаловать придётся! -- Марк указал рукой на своего ученика.- Вопросы есть Заключённый молчал. - Замечательно. Врач, вколи ему навигатор. Доктор достал из чемоданчика длинный шприц с полупрозрачной иглой, внутри кото-рой угадывалось нечто маленькое и тёмное. Он вновь подошёл к кровати и сделал очеред-ной укол, опять в вену. - Мы вкололи тебе миниатюрную капсулу с передатчиком. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы попытаться его вынуть. На всякий случай я познакомлю тебя с технологиями двадцать первого века: капсула попала тебе в вену и отправилась путешествовать по кро-веносной системе, чип настолько мал, что может плавать в потоке крови несколько часов, пока не остановится в каком-нибудь капилляре. Как видишь, шансов извлечь его, практи-чески нет, не советую даже пытаться. Понял На лице Дмитрия появилась хитрая ухмылка. Он прокашлялся и неожиданно для всех совершенно твёрдым голосом сказал: "Так точно товарищ главнокомандующий!" - Какой я тебе главнокомандующий! -- Рассвирепел Марк. - Пагонов нет и главный, значит -- главнокомандующий. - Отведите заключённого в санчасть,- Марк проигнорировал усмешку,- пусть придёт в себя. Проверьте его здоровье, делайте что хотите, но к восьми утра он должен стоять на ногах. - Так точно. Двое охранников, которые ждали за дверью, взяли Дмитрия под руки и поволокли по коридору. - Вот так... - Марк перевёл дух.- Теперь можно немного отдохнуть. Ты как, спать бу-дешь - Конечно. На ногах почти сутки. - Некоторым людям короткий сон во вред идёт, вроде спят, а просыпаются с чумной головой. В таком случае рекомендуют выпить чашку кофе и совсем не ложиться. - Нет, поспать мне необходимо. - Тогда отправляйся спать, приляг, например, в своём кабинете на надземном этаже, а к семи придёшь в штаб. Двух часов, думаю, тебе хватит, чтобы придти в форму. - Так точно. - Вольно... не называй меня по уставу, я намаялся и тоже хочу спать. - Хорошо. Всё-таки странный тип это Дмитрий Скользкий. - Очень. Ты даже не представляешь насколько. Будь с ним крайне осторожен. Если что-то пойдёт не по плану, сразу звони мне. - А какой вообще план - Им сейчас занимается Сергей Фёдорович, завтра получишь все необходимые указа-ния. Пошли, нужно отдохнуть. Они шагнули в лифт, Марк набрал код этажа, и двери закрылись. Мужчины намаялись за день, чертовски устали, хотели спать, и поэтому не заметили, как проскользнула вслед за ними в лифт маленькая мышка... Сознание включилось сразу. Бредовый сон, державший Макса в своих объятиях, смы-ло волной смеха. В комнату, если судить по звукам, вошли трое. Сделали круг, рассмотре-ли несчастного со всех сторон и рывком сорвали мешок. В лицо ударил яркий свет, и он закрыл глаза. - Не вороти морду! Мучители опять засмеялись. Максим сидел привязанный к стулу. Привезли его не в гараж и даже не в лес, а на квартиру, следовательно, убивать не собирались. Он находился посреди маленькой кухни, принадлежавшей семье среднего достатка. Со рта Максиму сорвали скотч, выдернув заодно много волос (вот она эпиляция в са-мом примитивном виде) и поинтересовались: - Как самочувствие - Как у картошки -- весь в земле.- Честно ответил он. - Это хорошо.- Заключил собеседник.- Привыкай. Максим попытался пошевелиться, но сразу почувствовал, как скотч, которым его свя-зали, впивается в запястья. - Чего все скалитесь -- Заорал он.- Какого чёрта притащили сюда - Не буянь! -- Его ощутимо пнули по икре.- Слишком ты резвый... спешить нужно при ловле блох... - Или при поносе, чтобы до туалета добежать! -- Не удержался Турбина. - Знакомо, да -- Прошипел Максим. - Ненужно хамить! -- Сергей взял со стола бутылку с минеральной водой и всю вылил на голову парня.- Давай, рассказывай, что с Андреем вчера сделал Максим заскрипел зубами. Вначале тупой следователь задавал этот вопрос, а сейчас друзья Андрея. Они в своём уме, откуда он может знать! - Где ваш Андрей мне плевать. Я также не знаю где Света. И вообще, вы достали зада-вать одинаковые вопросы. Меня весь день менты мурыжили: где Андрей, где Света Да не в курсе я! Мучители переглянулись. - Его родители что, заявили о пропаже - Мне они этого не говорили.- Стал оправдываться Турбина. - Подождите, путь Максим нам всё расскажет. Значит, тебя задержали - Да, вчера днем. - И долго держали - До утра. - Получается, что тебя менты пивом поили Разит на полкилометра! - Это я на обратном пути, они мне, гады, пить не давали. - И что ты им сказал про Андрея и Свету - То, что ни хрена не знаю. Поэтому развязывайте и валите искать своих друзей. - Вот хамло, я его сейчас... - Турбина замахнулся, но стоявший рядом парень перехва-тил его руку. - Ты переборщил. Остынь! На секунду воцарилось молчание. "Похитители" переглядывались и не знали, что де-лать дальше. Первым, как ни странно, пришёл в себя Турбина, он махнул рукой и сказал: "Допрос окончен, поговорим в коридоре". - Я же говорил, что мы делаем глупость! -- Пискнул ботаник. - А тебе вообще слова не давали. Заткнись. Парень надулся и опять замолчал. - Что-то странное творится... - пробормотал Сергей, когда они остановились около лифта. - Действительно. Он ещё сказал, что Света пропала... Кто-нибудь ей звонил Все молчали. - А вдруг они вместе куда-то уехали Помирились и решили отпраздновать... - И мне не позвонил! -- Взорвался Турбина.- Мы с Андрюхой лучшие друзья, понима-ешь Я болтаю с ним каждый день, он, когда ещё за этой Светкой начинал ухаживать, ка-ждый день ко мне бегал -- всё совета спрашивал... не мог он внезапно исчезнуть, не пре-дупредив меня. - А может, Макс нам соврал Кто подтвердит, что он просидел в участке весь вчераш-ний день - Нужно сходить к Свете домой, поговорить с её родителями. - А почему бы просто не позвонить - Сотовый она потеряла неделю назад, номеров её родителей я не помню, зато знаю, где они работают. Поэтому, Женька, ты отправишься к Светкиному отцу и погоришь с ним, Санек, твоя задача узнать что-то у матери, наш ботаник может шуровать домой, а я посижу с арестантом, всё-таки это моя квартира. - Отвали. Я бы, кстати, посоветовал зайти в первую очередь к Свете домой.- Заговорил опять ботаник. - Это ещё зачем - А ты сам подумай, если твоя дочь сутки не появлялась дома, что бы ты делал - Я -- парень задумался.- В милицию заявил. - Это ясно, но на работу бы ты явно не пошёл - Скорее всего... - Вот именно. Поэтому очень вероятно вы застанете её родителей там. Постарайтесь их успокоить, крайне важно, чтобы они увидели дружеское лицо, услышали из чужих уст, что всё будет хорошо. - Да уж... дела... - Я вообще не предполагал, что всё зайдёт так далеко! Мы собирались напугать Мак-сима, а оказалось, что мы приволокли его домой ни за что. Это же похищение человека! Это статья! - Закрой рот и не читай нотации.- Огрызнулся Турбина.- Мы без тебя понимаем, чем грозят наши выходки, но отпускать ублюдка, пока ситуация не прояснится, глупо. - Ты прав.- Поддержал друга Женёк.- Если окажется, что Макс сделал что-то с Андре-ем или Светой, я сверну этому подонку шею собственными руками. - Давайте прекратим болтовню и наконец-то сдвинемся с места.- Турбина натурально стал толкать друзей к лестнице. Всем всё ясно Женька к отцу, Санька к матери, а ботаник домой, будет спать и никогда и никому не расскажет, что здесь видел. Сергей проводил друзей до двери и, оставшись в тишине, перевёл дух. Он присел на ступеньку и задумался. Парень изрядно утомился, оно и понятно, ведь всю ночь он сидел в подъезде, ожидая Максима. Не спать всю ночь просто, если собирается весёлая компа-ния, если есть гитара или хороший рассказчик, но намного сложнее не спать, когда необ-ходимо сидеть в тишине. Уже к трём ночи до парней дошло, что без допинга им просидеть не удастся, и они пару раз бегали за энергетическими напитками. Мысли Сергея прервали шаги на лестнице. На этаж поднялись двое людей в костюмах и галстуках и, что очень странно, позвонили в его квартиру. - Вы ко мне -- Спросил турбина, вставая со ступеньки. - А вы Морозов Сергей Павлович -- Поинтересовались визитёры. - Это я... -- Не понимая в чём дело, покачал головой Сергей. - Пройдёмте с нами. - Зачем - Так нужно.- Люди продемонстрировали служебные удостоверения. - Хорошо... - Пробормотал Сергей.- Я только зайду в квартиру и выключу плиту... вы не возражаете - Совсем нет. Госбезовцы зашли за ним в прихожую и принялись с интересом рассматривать обои, задержали взгляд на навесном потолке, словно ища в нём какой-то изъян. Сердце Турбины бешено колотилось. Милиции он не боялся, но если Максим сейчас закричит -- Сергея посадят, и ботаник был совершенно прав: похищение человека -- это статья, которая тянет лет на десять. - В квартире больше никого нет -- Поинтересовались госбезовцы. - Никого. Родители на даче.- Как можно спокойнее ответил парень. - Тогда не оставляйте им никакой записки, вы скоро вернётесь. Турбина прошёл по коридору, аккуратно вставил ключ в замочную скважину и без-звучно повернул. Кухонная дверь закрылась, теперь Максим не сможет выбраться. Сергей вернулся в прихожую и в сопровождении людей из государственной безопас-ности покинул квартиру. Вместе они направились вниз, где ждала служебная машина... Повторно за сутки Макс оказался в заточении. И если первый раз его арестовали мен-ты, то теперь ровесники. - Сопляки! Подонки! -- Он скрипел зубами.- Я вас всех!!! Но никто не отвечал, кухня была пуста. - Ведь попался глупо! Зачитался СМС-кой и не заметил, кто стоит на лестнице! А поймали как Не навешали синяков, а запихнули в грязный мешок и приволокли! Я -- лох и идиот! -- Парень взвыл не от ненависти на Турбину и его друзей, а от злости на самого себя. Если не считать выкриков Макс, в квартире висела полная тишина: негромко жужжал холодильник, едва различимо шумела вытяжка, прокуковала в прихожей кукушка, отсчи-тав десять часов. И тут парень понял, что не бывает безмолвия, если в квартире полно на-рода, все ушли, а значит, есть шанс освободиться. Максим начал действовать: напряг руки и постарался растянуть скотч, но лишь раскровил запястья -- липкая лента резала плоть. - Всё равно выберусь! -- Парень вместе со стулом поскакал к окну. От его прыжков вздрагивал весь дом, а на линолеуме оставались глубокие следы. "Пусть слушает весь дом!",- думал он,- "Может быть, у инфантильных жильцов хва-тит мозгов вызвать милицию А может быть, стоит поорать Только что лучше подейст-вует: "помогите, насилуют", или "спасите, у нас пожар" Парень даже собирался открыть рот, как неожиданно его посетила здравая мысль: не стоит кричать, пока связаны руки, если прибежит Турбина, Макс не сможет оказать сопротивления. У любой советской батареи можно найти край, о который перетереть скотч -- дело не-скольких минут. Максим принялся двигать руками, стараясь распороть ленту. Угол ока-зался не таким уж и острым, но упорство делало своё дело, и минут через десять несчаст-ная липучка сдалась. Теперь оставалось выбраться из дома. Как известно, из любой квартиры существует два выхода: окна и дверь. Первым пользуются обычно воры-домушники, а вторым -- обычные люди. Парень опёрся о подоконник и глянул вниз. - Ух, блин! -- Желание геройствовать пропало сразу. Чтобы спуститься по балконам, нужно быть либо безумцем, либо акробатом. Седьмой этаж гарантировал долгий полёт и жёсткое приземление. Значит, путь только через запертую дверь. Двери из дуба очень прочны, без инструмента их вскрыть почти невозможно, разве что использовать в качестве тарана мебель... Поразмыслив немного, Максим решил, что из холодильника получится отличное стенобитное орудие. Новенький "Стинол" только с виду казался маленьким, на самом деле весил кило-граммов восемьдесят и имел очень неудобные формы, парень крякнул, стараясь его на-клонить. Прикладывая титанические усилия Максим выволок его на середину комнаты, и расположить напротив двери. Теперь была возможность бить в дверь, раскачивая холо-дильник взад и вперёд. Первый удар оказался сильным. На дубовой поверхности появились глубокие вмяти-ны, дерево затрещало. - Ура! Я выберусь отсюда! -- Радостно закричал Максим. Он посильнее наклонил холодильник и ударил снова. На этот раз от двери отлетела ручка. - Выйду и первым делом в милицию. Пусть Сергея заберут. Максим отвел свой таран и снова замахнулся. - И всем расскажу, как круто я выбрался... ОЙ!!! Увлёкшись сладкой мечтой о мести, парень отклонил холодильник слишком далеко назад, и не смог удержать такую махину. Холодильник выскользнул из рук и грохнулся на пол. - Зараза! Как я его подниму Но это оказалось бы по силам лишь паре грузчиков, подростку такое не поднять. От злости Макс пнул стальную тушу ногой и взвыл от боли. Уже понимая, что больше выса-дить дверь нечем, он в сердцах закричал: - Да я тебе, ублюдок, всю квартиру разнесу!!! Больше себя Максим не контролировал, сейчас он походил на зверя, вырвавшегося из клетки. Оконные стёкла разбил яблоком, от навесного гарнитура отломал дверку и отпра-вил в окно, разбил об стену посуду и погнул все ложки и вилки. Соседи застучали по ба-тарее, но чем был их жалкий шум, по сравнению с настоящей канонадой! Его впервые превзошли, поставили в тупик, заставили играть по чужим правилам, заточили, а с этим смириться Максим не мог. Он носился по кухне, хватая, всё, что попадалось под руки, и швырял тоже куда придется. Через минуту пол заполнился осколками пластмассы, битым стеклом и частями мебели. Шум стоял невообразимый, словно целый легион бил в бара-баны. Под конец он поднял в воздух обеденный стол, взвалив его на плечи, сделал несколько оборотов, задевая углами об стены, и со всех сил швырнул его на раковину. Донёсся ме-таллический скрежет и в следующую секунду в потолок ударил самый настоящий гейзер. - Вот чёрт... - только и успел отреагировать парень и в следующее мгновение с воем отскочил -- вода оказался горячей. Комната стремительно стала наполняться паром. За его густыми клубами моментально потерялись очертания предметов, и уже через полминуты кипяток залил весь пол, Макс сам не помнил, как оказался на подоконнике. Как назло кухонная дверь оказалась плотно подогнанной к косякам, и вода практически не имела возможности выходить. - Как быть -- Спрашивал себя парень, но не находил ответа. Горячий воздух обжигал гортань и лёгкие, не спасало даже разбитое окно, ведь и на улице стояла страшная духота. Температура в помещении моментально поднялась до уровня парной. В приступе отчаяния Максим перегнулся через подоконник, собираясь спуститься по балконам, но с ужасом обнаружил, что на нижнем этаже на окнах установлены цельные стеклопакеты, даже ногу поставить некуда. Вот тогда-то он стал звать на помощь. Кто придёт спасать, уже не имело значения. Максим одинаково обрадовался бы и доблестным пожарным, и следователю Денису. Он на самом деле чувствовал, что жизнь повисла на волоске, и с каждой секундой приближается момент, когда он свариться заживо... * * * Подбирать конспиративные квартиры настоящее искусство. И дело тут вовсе не в уме-нии найти жилплощадь в безлюдном и не престижном районе. Квартира может находить-ся где угодно: и в трущобе на окраине города, и в элитном доме, главное чтобы соседи не слишком любопытствовали по поводу происходящего за стеной. Если вы скромны от при-роды, а воспитание не позволяет сплетничать, то возможно, и под вашем боком обоснова-лась такая квартира. Давайте, я даже угадаю типаж содержателя такой квартиры. Это мужчина средних лет. Он чуткий, скромный, сдержанный, редко разговаривает с соседя-ми, не курит на площадке и у него непримечательная внешность. Он не носит тёмных оч-ков, не ходит по городу с вмонтированной в авторучку видеокамерой, он тих и незаметен. Изо дня день содержатель ходит в ближайший супермаркет, выбрасывают мусор, и при-водит по праздникам друзей, вся его функция -- охрана жилья. Его спектакль продолжает-ся и год и два, пока вместо хозяина однажды придут совсем другие люди. В такую квартиру и привезли Дмитрия Скользкого. Стояло позднее утро, пели птицы, душно пахло сиренью. Микроавтобус остановился рядом с подъездом. Как по команде двери дома распахнулись и навстречу вышли три крепких парня в штатском. Дмитрий шел в середине, подпираемый с обеих сторон оперативниками. Ступал он нетвёрдо, видимо, не всё снотворное выветрилось из его крови. Денис шел самым послед-ним и внимательно осматривал двор. Когда-то давным-давно, когда Денис учился в спецшколе, их тренировали выбирать конспиративные квартиры. Пожилой майор долго и нудно инструктировал "птенцов", а затем выпустил их в город. Денис нашёл именно эту -- идеальное место: окна выходят на оживлённую магистраль, сразу за которой начинался лес. Старушек, а именно они -- ос-новной источник сплетен, нет. Все соседи молоды и заняты обустройством семьи, им не-когда смотреть на других, они спешат жить сами. Сейчас дворик не жаловал прохожими -- время близилось к полудню, большинство жильцов либо томились на работе, либо попросту спасались от жары внутри дома. Конспиративная квартира выглядела жилищем заядлого холостяка. От старого хозяина остался некий антураж -- небольшой, как его иногда называют, культурный беспорядок: стопка немытой посуды в раковине, желтые круги вокруг конфорок плиты, и едва замет-ный слой пыли на полках -- в общем все то, с чем одинокий мужчина мирится легко, а женщина не потерпит никогда. На самом деле имелись и незаметные обычному глазу ве-щи: например, бронированные стекла, способные остановить не только пулю, но и звуки, кондиционер с мощным химическим фильтром, выделяющий из воздуха любую отраву, а также море разных датчиков, видеокамер, микрофонов, спрятанных и в стенах и мебели. - Проходи.- Дмитрия впустили внутрь.- Это твоё жилище на несколько дней. Он прошёл в глубь комнаты и уселся на одиноко стоявший стул и попросил Дениса: - Пить хочу. Есть минералка - И пожрать бы не мешало.- Заметил кто-то из конвоиров. Денис сел на кровать и потер ладонями красные глаза. Яркое утро слепило, голова от-казывалась думать. - И кофе выпить... - пробормотал он,- иначе все уснём. - Может быть, пошлёте кого-нибудь из своих людей в магазин -- Поинтересовался Скользкий. - Не торопи, дай проснуться.- Денис зевнул.- Сержант Иванов, сходите и купите еды. Возьмите всем бич-пакеты и чего-нибудь попить. Продуктовый супермаркет находился на первом этаже, поэтому путь сержанта Ивано-ва не оказался долгим. Он спустился на скрипучем лифте, во время движения заскучал, просмотрел объявления, трижды проклял духоту, и два раза успел взглянуть на часы. Хо-дить в бронежилете при температуре плюс сорок -- настоящее испытание. На солнце коль-чуга раскаляется, а в тени не пропускает воздух, поэтому оперативник варился в собст-венном соку, его пот струится градом. Молодому сержанту всё это не добавляло боевого духа. День только начался, а он уже получил нагоняй от начальства, вымотался, взмок, и думал только о беременной жене, которая ждала дома. В магазине царила полнейшая тишина. Парочка симпатичных девушек-продавщиц о чём-то ворковала за кассой, чёрными привидениями стояли два охранника в костюмах. Других людей не наблюдалось, днём здесь всегда было тихо, и лишь под вечер торговые залы заполняли вернувшиеся с работы жильцы. Сержант Иванов работал в М.И.Р.е недавно, его перевёли из школы МВД две недели назад. Там он с отличием окончил курс, но практики, как любому молодому бойцу, ему катастрофически не хватало. А ещё не хватало обычного здравого смысла. А дело оказа-лось вот в чём: у Иванова был табельный пистолет, который невозможно спрятать под одеждой. Сейчас, стоя около входного турникета, сержант крепко задумался, ведь пиджак, в котором лежало служебное удостоверение, остался наверху, а пистолет висел на поясе. Зайти с ним в магазин, не имея разрешения -- глупый поступок. Охрана не дремлет! Пока триста раз не проверит -- не отпустит. А поскольку основной пункт у любой секретной организации -- тишина и незаметность, подобное задержание сильно осложнило бы жизнь сержанту Иванову. И он принял опрометчивое решение. Вместо того чтобы подняться в квартиру и взять удостоверение, он, потакая собственной лени, незаметно положил писто-лет в камеру хранения. Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что никто не смотрит в его сторону, он отправился за покупками. Тем временем на верху народ постепенно начинал скучать. Погода настоятельно тре-бовала расслабиться и глотать где-нибудь в гамаке прохладный апельсиновый сок. Теле-визор монотонно шумел, по музыкальному каналу крутили попсовые клипы. Агенты под-бадривали себя как могли. Двое отправились на кухню, где проводили ревизию шкафов, надеясь найти продукты, ещё один курил на балконе, стряхивая пепел в баночку из-под кока-колы. Четвёртый развалился на диване, и вяло крутил в руке дистанционное управ-ление от телевизора, изредка бросая недовольный взгляд на сидящего на стуле Дмитрия. А Денис уже несколько минут как вышел в коридор и разговаривал с шефом по мобиль-ному телефону. - Утомился -- Сочувственно поинтересовался Дмитрий. Сидевший на диване агент измерил его утомлённым взглядом и ничего не ответил. - Гоняют вас из-за меня, а я одного не понимаю: зачем охранять, если я теперь свобо-ден Агент пожал плечами, он на самом деле не знал. - А зовут тебя как - Помолчи, мешаешь смотреть телевизор. Дмитрий пожал плечами и уставился в потолок и что-то тихо зашептал себе под нос. Агент отвернулся и переключил телевизор на новостной канал. Там показывали материал про необычные события в парке. Какой-то чудак с воодушевлением рассказывал, что ви-дел летающую тарелку, которая якобы утянула колесо. Выступила потом сектантка, и долго кричала о конце света, наказании Господнем и накопившихся у людей грехах. Ка-жется, мир сходил с ума... возможно, от жары, а возможно от банальной летней скуки. Такой бред мало кого интересовал, и охранник с отвращением нажал кнопку выключения. Затем поднял глаза и задумался. Нет, не из-за увиденного материала, просто что-то изме-нилось в комнате, но он не понимал, что именно. В это время с кухни послышалась ругань и звон, кажется, кто-то уронил чашку. Дмит-рий повернул голову на звук, улыбнулся и резко встал. - Пойду и проверю, что у них там. - Сиди! Не положено! - Почему не положено - Начальник придёт, у него и спросишь. - Плевать на вашего начальника! -- Скользкий махнул рукой, направляясь к выходу. - А ну сидеть! -- Рявкнул агент, вскакивая с дивана.- Пристрелю! -- Он направил на за-ключённого пистолет. Как ни странно, Дмитрий выглядел очень спокойным. Словно не стоял сейчас под ду-лом пистолета. Он долго смотрел оппоненту в глаза, словно стараясь его устыдить, и сде-лал большой шаг. Прогремели два выстрела, но пули не причинили ему вреда. Было слышно, как они расплющились и отскочили от стены. А Дмитрий улыбнулся и мирно произнёс: - Стреляй ещё. Глаза оперативника полезли на лоб. Он нажимал и нажимал спуск, пока в обойме не закончились патроны. - Ах ты сволочь! -- Агент выкинул бесполезное оружие и попытался ударить Скользко-го по голове, но с бывшим заключённым творилось что-то невообразимое. Он словно бы превратился в бесплотную галлюцинацию. Кулак прошёл сквозь его тело как через воз-дух, боец потерял равновесие и пошатнулся, а следующий миг отлетел к стене от силь-нейшего удара. Когда, разговаривавший в коридоре, Денис услышал шум, то кинулся внутрь, рывком распахнул дверь, и увидел, как мимо пронёсся госбезовец, попытался войти в зал и... вре-зается в воздух. Словно на месте двери находилась невидимая стена. Что же это творится Денис никогда не мог похвастать хорошей памятью, но почему-то сейчас отчётливо вспомнил, как полчаса назад вошёл в квартиру, отмечая на ходу рас-положение мебели: вешалка, зеркало, комод, дверь... стоп. Он ещё раз пробежался взгля-дом по прихожей, которую видел ужё сейчас: вешалка, зеркало, дверь, комод... Такого не могло быть! Каким образом комод с дверью поменялись местами! Предположим, реаль-но за пять минут переставить комод, но заложить старую дверь и прорубить новую -- не-возможно! Всё ещё не веря, что это происходит на самом деле, Денис включил рацию, и прокри-чав: "Красный код!" ринулся к комоду. Он почти не сомневался, и, не сбавляя скорости, прошёл не существующую преграду... но почему-то оказался лежащим на полу, а над ним возвышалась фигура Дмитрия Скользкого. Реакция у оперативников мгновенная, Денис смог выхватить пистолет, но не успел нажать спуск -- Скользкий перехватил его руку и сильно дёрнул. Что-то хрустнуло, и у Дениса от боли потемнело в глазах. А вчерашний заключенный сгрёб своего начальника в охапку, грубо поднял и приставил к затылку хо-лодный ствол. - Подчиняйся и останешься жив! Денис покачал головой. - Шагай вперёд, туда, где увидишь дверь. Денису показалось, что он сходит с ума. Картина перед его глазами поплыла, комната изменила очертания: сместились косяки, и переехала на метр вправо дверь. Скользкий злорадно улыбнулся. - Не споткнись, тут люди под ногами. Вместе они вышли в прихожую, а затем и в коридор, оставив позади четыре непод-вижных тела. Когда зелёный сержант Иванов, путешествуя с продуктовой корзинкой, услышал в на-ушниках страшные слова "красный код" у него подкосились ноги. Это могло означать только одно -- заключённому удалось бежать. Бросив продукты на пол, он как ненормаль-ный ломанулся к выходу, миновал недоумевающих охранников, подбежал к двери и толь-ко тогда вспомнил, что оставил пистолет в камере хранения. Понимая, что теряет драго-ценное время, он вернулся назад и стал открывать ячейку, но замок, как назло, заело. Сержант кряхтел, вставлял и вынимал ключ, наваливался на него всем весом, но в резуль-тате его только сломал. А сзади уже бежали охранники, и Иванов понял, что нужно спа-сать честь мундира -- он бросился наутёк. Лифт открылся сам, услужливо приглашая про-катиться, сержант запрыгнул в него и тут же получил рукоятью пистолета по голове. - Что у тебя за суета -- Поразился Скользкий.- Кадры необученные: молодые и тупые. - Какие дали. - Неудачник. Они вышли на улицу. Первым с крыльца спустился Денис, следом Дмитрий, по-прежнему держа ствол у виска. Мимо проходили люди, но ни один даже не посмотрел в их сторону. - Шагай к дороге. Денис повиновался. Ситуация сложилась не в его пользу и геройствовать он не соби-рался. Дома ждала семья: жена и маленькая дочка. Уж если пять человек не смогли оста-новить суперагента, то, что сможет сделать Денис в одиночку Разве запачкать тому оде-жду собственной кровью... Когда они оказались возле дороги, Дмитрий убрал пистолет. - Вали, я поймаю колёса. Дмитрий пошёл к дороге, беспечно подставив спину, И тут у Дениса сдали нервы, он выхватил из ножен армейский нож и замахнулся... но кинуть так и не успел. В следующее мгновение, проезжавший мимо пикап неожиданно вильнул, и выскочил на тротуар. В этот раз пешеходы опасность заметили и с визгом кинулись врассыпную. Денис сгруппировал-ся и отпрыгнул в сторону. Нож звякнул и остался лежать на тротуаре. А машина пронеслась в нескольких сантиметрах, обдав оперативника волной горячего ветра и впечаталась в дом. - Мать твою! -- В сердцах выкрикнул Денис, он всё ещё не верил, что остался жив. Скользкий в это время вышел на проезжую часть, вытянул руку и скомандовал: "сто-ять!". Ехавшая ему навстречу "Хонда" затормозила очень эффектно: водитель дёрнул ручник, и автомобиль развернуло на сто восемьдесят градусов, затем шофёр услужливо отрыл пассажирскую дверь и жестом предложил садиться. Через секунду машина скрылась в клубах жжёной резины. Денис Вилько медленно поднялся, и принялся отряхивать с рубашки налипшую зем-лю. Он едва не погиб, но совсем не напугался, возможно, потому, что просто не успел это сделать. В его кармане запиликал мобильник. Денис поднёс его к лицу и чертыхнулся -- на ли-нии висел шеф. Самое подходящее время! Не успел облажаться, и сразу получает по за-слугам. - Слушаю...- Грустно пробормотал Денис, отчётливо понимая, что его карьере в госбе-зе конец. Как ни странно, Сергей Федорович оказался в сносном настроении и даже попытался улыбнуться персонально Денису. Ему же самому было совершенно не до улыбок -- мало того, что облажался по полной программе, так ещё ужасно болела вывихнутая рука (врач осмотрел её, сказав, что ничего серьёзного нет, присутствует растяжение связок, и при-дётся неделю носить руку на подвязке). - Ну, рассказывайте, орлы, что натворили -- Саркастическим тоном начал допрос Сер-гей Федорович. Отчитываться за всех (как самому старшему) пришлось Денису. Он обстоятельно рас-сказывал как менялась обстановка комнаты, и как подчинился беглецу водитель на дороге, а сам размышлял, уволят ли его насовсем, или позволят работать где-нибудь в милиции хотя бы вахтёром. Несмотря на все опасения, шеф с большим пониманием отнёсся к истории и даже не-сколько раз заметил, что Денис и его люди в сложившейся ситуации действовали адекват-но. Сам же Денис до последнего момента не верил, что Сергей Федорович считает его рассказ правдой. Но шеф, как показали годы совместной работы, шутить не умел, и шуток не понимал. Когда доклад закончился, он пожал плечами и хмыкнул: - Мда... не повезло вам, господа. Следующим этапом позора оказался просмотр видеофайлов, снятых камерами в самой квартире и снаружи дома. Внешне всё выглядело совершенно глупо -- люди бегали по ко-ридору, бились в стены, в общем, вели как лунатики. И опять Денис, и не только он один, подумал, что настал его последний час работы в органах, но шефа сегодня, похоже, ничем нельзя было удивить. Марк стоял рядом тоже какой-то через чур уж спокойный, словно предполагал, что всё так будет. Когда просмотр кончился, Сергей Федорович раскурил сигарету и спросил: - Ну что, бойцы, служить отчизне желание не пропало Все собравшиеся будто бы курсанты военного училища в один голос крикнули: "Ни-как нет, товарищ полковник!" - Замечательно. Тогда перед вами стоит нелёгкая задача: поймать этого человека. Ра-зумеется, теперь будет набрана группа из профессионалов. Тебе, Денис, придётся усту-пить место командира. Уж прости, но твою группу специально сформировали из курсан-тов и штрафников, с одной единственной целью, дать шанс Дмитрию на побег. - Зачем -- Только и смог выдавить изумлённый Денис. - Старая организация СОУП и современный М.И.Р. -- структуры совершенно разные, М.И.Р. строился на развалинах старой системы. Когда советский союз затрещал по всем швам, СОУП самораспустился, а когда через полгода появился М.И.Р., уже не осталось тех людей, которые могли прояснить ситуацию. Руководство поспешило скрыться за гра-ницей и замести следы на всякий случай, а простые агенты почти ничего не знали. В сек-ретных архивах мы не досчитались множество документов, поэтому многие секреты ста-рой организации так и остались нераскрытыми. Мы знали, что шестьдесят второй камере содержится человек, способности которого выходят за рамки возможного. Мы тоже встретились с непонятной формулировкой "макросоматик" к его личном деле, но не по-нимали, что она значит. - Денис,- это Марк вступил в разговор,- твой друг оказался совершенно прав, сказав, что макросматики это такие животные, которые полагаются на обоняние. Как мы и пред-полагали, это оказалось попыткой объяснить неизученной феномен уже существующими терминами. Вам, скорее всего, известно, что в советском союзе существовала директива, суть которой сводилась к тому, что сверхъестественного нет и быть не может. Что магия -- это происки шарлатанов и желание удивить мир дешёвой сенсацией. Нам крайне необхо-димо было проверить, на что реально способен этот сверхчеловек, поэтому мы решили дать ему реальный шанс побега. - А причём здесь пропажа препарата Х Причём здесь Скользкий - Ты это узнаешь позже, сейчас нам давайте думать, как поймать беглеца. - Есть заранее разработанный план - Как можно строить планы, даже не представляя с кем имеешь дело! - У кого какие предложения -- поинтересовался шеф.- Я понимаю, что поисками и за-держанием займутся профессионалы, но основная стратегия зависит от нас. - А почему не воспользоваться сигналом чипа, который ввели Дмитрию в тюрьме -- Изумился Денис. - Потому что на пеленг был отправлен отряд, и он достиг цели уже полчаса назад. - И - Носителем микрочипа оказалась мышь. - Что это значит - Это значит именно то, что я сказал. Микрочип по ошибке вшили под кожу обычному грызуну. - Не может быть,- запротестовал Денис,- я присутствовал лично при операции и видел, как укол сделали заключённому в вену. - Ты, кажется, присутствовал на конспиративной квартире, и лично видел, как твои люди бьются лбами в стены.- Сурово заметил Сергей Федорович. - Отсутствие у заключённого микросхемы существенно затрудняет поиски. Мы рас-считывали, что ему удастся побег, но никак не предполагали, что он сможет избавиться от маячка. - Видимо, осуждённый оказался талантливей, чем мы предполагали... - Пробормотал Марк. - Ты хочешь что-нибудь добавить -- Сурово смерил его взглядом шеф.- Это ведь была твоя идея, устроить арестанту проверку, так что не подливай масла в огонь. На некоторое время повисло тягостное молчание. Сергей Федорович сопел, разгляды-вая исподлобья своих подчинённых, народ потупил взор и молчал. - Я вот только одного не понимаю... - Опять заговорил Марк.- Допустим, мы сможем проследить его путь, но что делать дальше Если он умеет воздействовать не психику, подчинять волю и вызывать галлюцинации, у нас нет никаких шансов. - Возможно, если целей окажется слишком много, Дмитрий не сможет на них эффек-тивно воздействовать.- Заговорил молодой опер. - Лейтенант Васильев,- взревел шеф,- не говорите ерунду! Вполне достаточно, если он подчинит себе троих, и они устроят кровавую мясорубку. К тому же мы не для того дол-гие годы готовили агентов, чтобы превращать их потом в пушечное мясо. Я вижу только один выход -- если Скользкий не будет догадываться об опасности, то не сможет ей про-тивостоять. Снайперы засядут на крыше и снимут его. - Вы хотите его убить! -- Поразился Марк.- Такого суперагента нельзя убивать, он может принести нашей стране неописуемую пользу! - Кто сказал, что он собирается на нас работать Если он решит сотрудничество с за-падом -- мы обречены! Объект должен быть уничтожен как можно скорее. Все опять замолчали. Каждый понимал, что ситуация стала критической. Способности бывшего заключённого оказались столь огромными, что ему не смогла бы противостоять целая рота. Требовалось неординарное решение, и оно нашлось. Денис откашлялся и заго-ворил: - Мне кажется, я знаю выход. - Интересно...- шеф бросил на него недоверчивый взгляд. - Мы не можем противостоять противнику лицом к лицу, поскольку теряем связь с ок-ружающим миром. - Это и так ясно. - Значит необходимо лишить наших людей непосредственного контакта с преступни-ком. - Так что ты предлагаешь - Мы только что всё увидели своими глазами. - Прекратишь разглагольствовать!!! -- Взревел Сергей Федорович.- Живо говори, что ты придумал! - Всё элементарно -- его фиксируют видеокамеры. Невозможно запудрить мозги элек-тронике, ибо их у неё нет. Главное загнать противника в какое-нибудь здание, перекрыть выходы, и запустить внутрь несколько самоходных установок с видеокамерами. Дистан-ционное управление -- всё, что нам нужно. Роботов не жалко, роботов сложно уничтожить, роботы умеют стрелять! - А это мысль... - Шеф расплылся в улыбке, а Марк даже не удержался и похлопал своего ученика по плечу: - Молодец, голова у тебя работает что надо! Мы так и поступим. Сергей Федорович, надеюсь, вы не против, если мы назначим его ответственным за создание этих самоход-ных установок. У него конечно маловато военной практики, но в технике он разбирается прекрасно. - Я не против, пусть приступает. Денис не верил своим ушам, его не только не исключили из совета безопасности, но даже поручили очередное задание. Вновь волею случая Денис Вилько оказался на управ-ляющем посту и твёрдо решил, что в этот раз он точно не облажается... Конец 1 части 22.5.2007г. г. Тольятти

Темнота. И лишь маленькие светящиеся точки -- огоньки окон, фонарей и машин где-то там, вдалеке. Здесь, ближе можно разглядеть даже одиноких прохожих, так же изредка проезжающие машины. Еще можно прочесть вывески ближайших магазинов, если хорошенько поднапрячься. С крыши видно много чего. Особенно с крыши шестнадцатиэтажки. Когда всматриваешься вдаль, забываешь обо всем: тебя ничто не тревожит, не обременяет. Даже нет никаких мыслей. Ты просто смотришь. Красиво. Да уж, скорее всего -- красиво. Он сидел на углу, свесив ноги вниз. Первое время чувствуешь прилив адреналина, когда садишься столь близко к краю. Куда уж ближе. "Последний рубеж". За ним лишь смерть. В принципе, смерть - это не так уж и плохо. Хотя многие ее бояться. Глупо. Когда ты жив -- смерти нет, умер -- ее уже не будет. Легкий ветерок лишь усиливал ощущение страха. Хотя у него край крыши и свешенные вниз ноги уже не вызывают ни страха, ни прилива адреналина. Он уже столько времени провел здесь, что успел привыкнуть. Мы привыкаем ко всему, с чем часто сталкиваемся. Так уж устроен человек. Он сидел и молчал. Думал Может быть. Хотя нет, он просто сидел. Внутри -- пустота. А все из-за нее... Вы подумали о девушке Может вы и правы. Любовь. Она -- причина страданий. Поверив в любовь, мы подписываемся на муки. Найдя любовь -- находим боль. Хотя боль приходит не сразу. Сначала все как бы хорошо, прекрасно, чудесно... А потом приходит боль. Ибо любовь имеет свойство, как приходить, так и уходить. Ушла любовь -- пришли страдания. Со временем они проходят. Время лечит, как говориться. Сколько должно пройти времени, чтобы все в душе затихло, успокоилось, чтобы больше не напоминало о себе, думал он. А может вот так, одним усилием покончить со всем раз и навсегда Он глянул вниз. Люди, машины, асфальт. Когда боль слишком уж невыносимая, когда мы еле терпим, тогда мысли о суициде посещают нас все чаще и чаще. Нет нас -- нет боли. Но это не выход. Точнее, один из вариантов. Для слабых. А ведь все так хорошо начиналось. И что в итоге Ни-че-го. Пустота и не более. Он сидел и вспоминал. Первую встречу. Любовь с первого взгляда Может быть. Хотя вряд ли. Просто симпатия. Симпатия, со временем переросшая во что-то большее. Зря. Лучше б ничего не было. Так проще. Если б ничего не было -- не было б и боли. А так -- она есть. Он вспомнил первый поцелуй. Черт возьми, он тогда радовался как ребенок. Как ничего не понимающий ребенок. Ему тогда было хорошо, весело. Не то, что сейчас. Один момент он запомнил предельно четко: они стояли и молчали. Потом он тихо сказал: - Зачем тебе это - "Это" что - Зачем тебе я - Не знаю. - Я надеялся услышать немного другой ответ. - А что ты хотел услышать - Не знаю. - А я разве не так сказала - Ты хотела меня полюбить - Я тебя любила. - А сейчас - Не знаю. Ты ведь не будешь страдать - А ты как думаешь - Не знаю. Скажи, что не будешь. - Если тебе станет легче, не буду. - Спасибо. - Не стоит благодарности за ложь. Он не мог больше сдерживать слезы. Они текли маленькими ручейками по щекам, собирались к подбородку и капали вниз, в пустоту. Плакать -- это не выход. Но сдерживаться -- не лучше. Зачем он полюбил Но ведь сердцу не прикажешь. Что за глупое выражение! Глупое, зато правдивое. - Могли бы мы остаться просто друзьями - Я буду тебе просто другом, но ты всегда будешь для меня чем-то большим. Он встал. На ноги. Теперь он стоял во весь рост, но, все так же, на краю. Прыгнуть Это не выход. Боли от этого только добавиться. Может не ему, его близким, родным, знакомым. Даже ей. Ей тоже будет больно. А это не хорошо, когда ей больно. Нет, он будет жить, с болью в душе и улыбкой -- снаружи. Скрывать боль он научился уже давно. Полезное умение, я вам скажу. - Остановись, не делай этого, - послышалось у него за спиной, и он улыбнулся. "Любит" - промелькнуло у него в голове. Он обернулся. Да, это она. Она знала, что когда ему плохо, он приходит на крышу. Это их крыша. Была их, теперь они порознь. Или нет - Да, я люблю тебя и сейчас. - Ты все это говоришь, лишь бы я не прыгнул -- он отошел от края, перешагнув через ограждение. -- Вот он я, рядом, не на краю. Я не прыгну. Скажи это еще раз. - Я... - она замешкалась. -- Я люблю тебя. - А я любил. Он пошел прочь. Подальше от крыши, от темноты и неискренности. Потому, что нет ничего хуже, чем быть рядом с тем, кто лишь делает вид, что любит.

Могильщик, спокойный, небритый мужик, слегка не трезв. Первая Вдова, склочная бабка-матерщинница, в черных одеждах. Вторая вдова, склочная бабка-интеллигентка, в черных одеждах. Провожающие, Милиционеры, Рабочие, Священник. Кладбище. Пасмурно. Моросит дождик. У недокопанной могилы стоит Могильщик и уныло осматривает недоделанную работу. Могильщик (в сердцах). Да шоб их бль... (тяжело вздыхает и лезет в могилу). Черти собачьи, так и дохнут (поднимает лопату, всю обляпанную грязью) -- падлы гниющие. Всё прут и прут. Чертыхаясь и невнятно ругаясь с минуту роет могилу, затем останавливается, достает из внутреннего кармана шкалик, прикладывается к горлышку. Из бутылки вытекают всего несколько капель, Могильщик трясёт перевернутую бутылку надо ртом, но в ней уже ничего нет, тогда он смотрит на нее, подняв до уровня глаз, визуально убеждаясь, что так и есть -- пустая, и со злостью кидает на дно могилы. Бутылка разбивается. Могильщик (со злостью). Твари неблагодарные (наклоняется, чтобы посмотреть, обо что разбилась бутылка и достает череп). Вот бль...- шуты гороховые (усмехается и кидает череп в сторону, продолжает копать). Череп летит пару метров, потом катится по пожухлой траве еще несколько метров и, наконец, выкатывается на дорогу, прямо перед подъезжающим катафалком. Катафалк резко тормозит. Слышен глухой удар гроба об стенку машины. В катафалке, кроме водителя сидит Первая Вдова, молодые мужчина и женщина и двое детей, лет пяти, -- мальчик и девочка. Первая Вдова (громко и раздраженно). Аккуратнее! Не говно везешь! Женщина. Мама! Первая Вдова (сквозь зубы). Быдло. (Всхлипывает.) Водитель сжимает губы, но не отвечает. Все выходят из катафалка. Водитель подходит к черепу и несильно пинает его ногой, закуривает. Дети шумно подбегают к откатившемуся черепу. Мальчик берет его в руки, девочка пытается у него его отобрать -- мальчик не отдает, уворачивается и подбегает к Мужчине, показывает ему находку. Мальчик. Папа! Папа! А дедушка таким же будет Мужчина (задумчиво постукивая пальцем по черепу). В общем да. Понимаешь, когда... Первая Вдова (перебивая мужчину, обращаясь к мальчику). Миша! Как ты так можешь говорить о дедушке! Девочка (подбегая к маме, сквозь слезы). Мама, Миша мне дедушку не дает поиграть -- скажи ему, я первая его увидела! Водитель сплевывает и ехидно улыбается. Первая Вдова краснеет от злости. Сзади к катафалку подъезжает ПАЗик, из него выходят люди, человек десять. Все начинают суетится -- одни ходят и причитают, другие достают гроб из машины. Первая Вдова подходит к могиле. Могильщик не обращая на нее внимания работает лопатой, комья мокрой земли попадают на ноги Первой Вдовы. Первая Вдова (возмущенно). Смотри куда кидаешь! Здесь тебе не стройпл... (осекается, понимая, что могила вырыта не полностью). Ах, ты козё-ёл! Да здесь и конь не валялся! За что же тебе деньги дали, пьянь подзаборная! Да ты же ничего не сделал! (чуть не плача) Куда же мы моего Ванечку положим Ай, ай, ай. (Снова возмущенно, почти крича.) Да ты с работы вылетишь, алкаш проклятый.! Я к начальнику пойду! (Наклоняется над могилой.) Где твой начальник -- отвечай скотина! Я этого так не оставлю! Да ты знаешь, кем Иван Михалыч был! Да он, таких как ты одним росчерком пера! Скотина, ты у меня попляшешь! Я тебе такое устрою!.. Могильщик, невнятно матерясь и не обращая внимания на крики, продолжает капать. Подходят провожающие и священник. Подносят гроб, ставят его на табуретки, рядом с могилой. Первая Вдова (дрожащим голосом). Ванечку принесли! Женщина. Мама, что случилось Первая Вдова (пустив слезу и показывая на могилу). Смотри, что делают, черти окаянные! В этот момент Могильщик перестает копать, осматривает собравшихся людей, смачно сплевывает и достает из могилы берцовую кость, кидает её в сторону. Первая Вдова (навзрыд). А-а-а! Собравшиеся недоуменно перешептываются и переглядываются. На заднем плане видно, как подъезжает еще одна похоронная машина. Могильщик (ехидно). Урожайный денек выдался. Первая Вдова (рыдая и причитая). А-а-а! Прости, Ванечка. Дура, я дура... Священник. Пора бы начинать уже. Женщина (Могильщику). Когда готово будет (Обращаясь к Мужчине.) В самом деле - сделай что-нибудь! Что ты стоишь истуканом! Могильщик (закуривая папиросу). Покойному неймется или вы торопитесь (Затягивается.) Придет и ваше время. (Ухмыляется.) Первая Вдова (навзрыд). А-а-а. Мужчина (Могильщику). Уважаемый, в конце концов, имейте совесть! Время идет -- люди ждут! Могильщик. Время. Забыть о нем и не помнить о нем -- вот что спасет ваши души. (Бросает папиросу, продолжает копать). Священник. Начнем уже. С гроба снимают крышку, священник приступает к монотонному чтению молитвы. Провожающие по очереди подходят и прощаются с покойным. Первая вдова тихонько плачет у изголовья. Мальчик рассматривает череп, девочка пытается его забрать себе. Женщина периодически шикает на детей. Священник заканчивает чтение. Гроб накрывают крышкой, четверо мужчин поднимают его на лямках и подносят к могиле. Мужчина (в могилу). Уважаемый, достаточно. Освободите... э-э-э... пространство. Могильщик (отрываясь от копания, недовольно). Кого надо Мужчина. Мы готовы... э-э-э... заселять. Вылезайте. Могильщик. Ну, как знаете. Могильщик вылезает наверх, встает у края и, опёршись на лопату, наблюдает, как гроб заносят на могилой. Первая Вдова рыдает взахлёб, Женщина обнимает её, слегка поглаживает, пытаясь успокоить. От вновьприбывшей похоронной машины продвигается процессия, впереди идет старушка в чёрном платье с кружевами -- Вторая Вдова, замыкают процессию музыканты. Вторая Вдова (подходя к могиле и обращаясь к Могильщику). Скажите, любезный, это участок 33 Могильщик (заинтересованно). И вы ту да же Вторая Вдова (прикладывая белый платочек к уголкам глаз). У меня такое горе, такое горе, всё так смешалось, так смешалось... Первая Вдова (перестав плакать и подвывать, с вызовом). Это мой участок! Женщина. Мама! Могильщик. За двух доплатить придётся. Первая Вдова (уверенно). Хороните! Мужчина. Кого Женщина (Мужчине). Замолчи! Вторая Вдова. Постойте, здесь какая-то ошибка. Тридцать третий участок не может быть ваш. Где начальник кладбища (Оглядывается.) Рабочие, держащие второй гроб. Куда ставить, мамаша Вторая Вдова (показывая на табуретки). Сюда ставьте. Первая Вдова (вставая между табуретками и рабочими с раскинутыми руками). Не пущу! Рабочие (оттесняя). Посторонись, бабанька. (Ставят гроб на табуретки.) Первая Вдова (со слезами подбегая к своему гробу). Опускайте! Ой, опускайте! А-а, Ванечка, а-а, что творят. Провожающие обеих процессий перешептываются между собой. Сзади подходят музыканты, слыша стенания и видя опускающийся гроб, начинают играть траурный марш. Рабочие (обращаясь ко Второй Вдове). Так, если мы пока не нужны, то отойдём. Зовите, как понадобимся. (Отходят, направляясь к одноногому накренившемуся столику за соседней могилой, попутно доставая бутылку водки; Могильщик, заметив это, ковыляет за ними.) Вторая Вдова. Остановите музыку! (Семенит к опускающемуся гробу, хватается за одну из лямок.) Остановитесь! Это ошибка! Позовите начальника! Первая Вдова (плача, со страшной гримасой на лице, подбегает ко Второй вдове и впивается ногтями в её руку). Отпусти Ванечку, стерва! Отпусти, я за себя не ручаюсь! Отпусти, старуха! Вторая Вдова. Это я старуха (Отталкивает Первую Вдову, пробует высвободить свою руку, но это у неё не получается.) Музыканты, начинают играть еще громче. Мужчина подбегает к толкающимся старушкам, Женщина за ним. Мальчик бьет Девочку черепом по голове, последняя начинает громко плакать, захлебываясь в слезах. Между провожающими начинается потасовка -- несколько мужчин толкают друг друга, их жены пытаются их разнять. Некоторые дети начинают плакать, некоторые бегать друг за другом, женщины кричат, одни - на детей, другие -- на других женщин.. Священник ходит между ссорящимися, стараясь их утихомирить, ему кто-то наступает на рясу -- она рвется. Священник. Побойтесь Бога, супостаты! Мужчины опускающие гроб его почти роняют, но кое-как укладывают на дно, спешно бросают вниз лямки и бегут на помощь, ввязываясь в драку. Вторая Вдова, причитая и вытирая белым платочком слезы, тоже семенит в толпу. Рабочие за столиком на соседней могилке поднимают по очередному стакану и, не чокаясь, выпивают. Первая Вдова, опустившись на колени, смотрит в могилу на неровно лежащий гроб и плачет навзрыд. Оркестр играет. Дождик прекращается и между серыми тучами появляется просвет, откуда ярко светит солнце. Вокруг участка 33 стоит невообразимый галдёж. Посетители кладбища со своих могилок смотрят на происходящее. Первая Вдова (пытаясь перекричать крики и музыку, рыдая). А-а-а! Что же творится! А-а-а! Ванечка, прости меня, Ванечка! А-а-а! Пусть земля тебе будет пухом. (Бросает пясть мокрой, скомкавшейся, глинистой земли в могилу, комок глухо бьётся о крышку гроба.) А-а-а! Как же я теперь буду! А-а-а! Слышны звуки милицейской сирены и, через пару секунд, подъезжает милицейский козелок. Первая Вдова пытается встать, но поскальзывается, хватается за гроб на табуретках, но всё равно не удерживается и падает в могилу, у одной из табуреток подламывается ножка, гроб съезжает на землю и, перевернувшись, тоже падает в могилу. Слышен сдавленный стон, но из-за звуков музыки его никто не замечает. Милицейский козелок резко останавливается, из него выбегают милиционеры. Рабочие быстро прячут стаканы, Могильщик берет лопату и, прихрамывая, возвращается к могиле, начинает её закапывать, исподлобья наблюдая за милиционерами. Музыканты поочередно перестают играть, провожающие тоже успокаиваются. Три милиционера подходят к толпе провожающих, один, с папкой под мышкой, проходит дальше, к Могильщику. Останавливается и смотрит, как тот работает лопатой. Милиционер. Ну, что, Кузьмич, опять хулиганишь Могильщик (продолжая работать, заикаясь). А Я, что Я тут не при чём. Это они не поделили места. (Показывает головой на толпу.) Милиционер. Хе! Могильщик (замечая пустые табуретки). Ну, поди, щас договорились уж. Все на своих местах. Вот и я копаю. Милиционер. Хе! Договорились, говоришь. (Смотрит за спину Могильщика на рабочих у столика, один из рабочих в ответ улыбается.) Ладно, пойду разбираться. (Слегка толкает носком ботика череп, лежащий на краю могилы, уходит). Череп скатывается в могилу, на него тут же сыпется мокрая земля с лопаты Могильщика. Постепенно череп полностью скрывается под слоем земли.

Современное искусство зачастую очень сложно понять. Сегодняшний спектакль минского театра пластического гротеска "Инжест", который гастролирует в центре Мейрехольда, относится как раз как такой категории. ДК ДАНС - это история Карнавала, падшего, но усиленно пытающегося подняться на ноги. ДК ДАНС даже созвучно понятию "декаданс" - упадническое искусство - это не совпадение, автор спектакля, Вячеслав Иноземцев, выбрал его вовсе не случайно. Начало уже феерическое - на сцене, точнее, на её подобии, появляются огромные куклы, выдержанные в стиле старого японского театра, на ходулях, и разбрасывающие в зал конфеты, а потом и вовсе поливающие зрителей водой. Вообще, стиль исполнения описать очень сложно - это и пантомима, и клоунада, и нечто, напоминающее старый японский театр, как уже упоминалось выше. В середине действия на сцене появляется верный прагматик в образе плотника, который предлагает всем решение их проблемы - отпилить их ходули и поставить их на ноги, что он и пытается сделать. Сначала ему это удаётся, но потом всё возвращается на круги своя... уверен, что у каждого зрителя возникло своё собственное видение - на это и было рассчитано. Очень красиво выглядело появление на сцене колокольчиков, привязанных к воздушным шарикам, которые плавно опускались на сцену. А в конце спектакля - безумный танец человека, наконец освободившегося от всего того, что его сковывало... Живое музыкальное сопровождение, безусловно поражает и очаровывает - смесь этнических мотивов - удары барабана, смесь тантрической музыки...

Гортензия Ивановна была самым выдающимся знатоком этикета. Только она знала, как правильно здороваться, с какой стороны полагается откусывать бублик и какую шляпку надевать в солнечную погоду. Именно поэтому ее пригласили на международный симпозиум за границу. Правда, была у Гортензии Ивановны одна неприятная особенность: где бы старушка ни появлялась, там сейчас же случались несчастья. И вот не успела она ступить на палубу корабля, чтобы отплыть на свой симпозиум, как тут же заявила капитану: - Воспитание ваших матросов оставляет желать лучшего. Всему экипажу стоило бы взять у меня уроки хороших манер. И, не теряя времени, она тут же приступила к делу. - Не стоит так суетиться! Якорь нужно поднимать плавно, это произведет приятное впечатление на провожающих! - Почему вы так кричите -- напустилась Гортензия Ивановна на боцмана. -- Что могут о вас подумать в приличном обществе Ваш рев просто шокирует окружающих. - Не командуйте "Лево руля", - отчитывала она капитана. -- Надо говорить: "Пожалуйста, не могли бы вы исполнить мою просьбу и взять чуточку левее". - Но, сударыня, если соблюдать все условности, того и гляди сядешь на мель или наткнешься на риф, - возражал капитан. - Вы заблуждаетесь! Хорошее воспитание еще никому не мешало выполнять свою работу. И что бы вы думали: через несколько часов корабль действительно наткнулся на риф, и все потому, что дозорный под влиянием Гортензии Ивановны, увидев впереди скалы, передал рулевому следующее: - Извините, пожалуйста, я немного вас потревожу, но мне кажется, что впереди по курсу находятся какие-то скалы, и, если вас это не затруднит... Договорить он не успел, потому что корабль разбился в щепки, а Гортензию Ивановну благополучно вынесло на остров с пальмами, бананами и обезьянами. Только старушка поднялась и поправила съехавшую на глаза шляпку, как из зарослей с оглушительными воплями выскочили дикари, абсолютно некультурные и голые. Так же некультурно они связали Гортензию Ивановну по рукам и ногам и без лишних церемоний потащили вглубь острова. - Как вы смеете! -- пыталась протестовать старушка. -- Я -- профессор этикета! Но дикари бесцеремонно заткнули ей рот бананом и побежали дальше. Привязав Гортензию Ивановну к жертвенному столбу, они принялись разводить огонь. - Старуха слишком худа! -- переговаривались дикари. - Стоило бы посадить ее в клетку и откормить кокосами, но уж больно есть хочется! За это время Гортензия Ивановна успела прожевать банан и гневно вскричала: - Какая бестактность! Если уж вы надумали меня съесть, то хотя бы потрудились вымыть руки и накрыть на стол: разложить ножи, вилки, тарелки, салфетки, и не как-нибудь, а как это делают в приличном обществе! Без этого у вас ничего не получится! Дикари пошептались-пошептались, но ни скатертей, ни тарелок, ни вилок, ни тем более салфеток на острове не было, и, что это такое, здесь не знали. А Гортензия Ивановна освободившись от своих пут, продолжала: - И в таком виде вы собираетесь ужинать Где ваши смокинги, бабочки или хотя бы обычные галстуки Где вечерние платья дам Где бокалы с бордо, которым следует запивать дичь А вазочки с цветами Кстати, ножей должно быть три, вилок -- тоже. Салатницы, соусники, солонки и перечницы. Необходимы рюмки, конфетницы, розетки с вареньем, кувшинчики, блюдечки, масленки! Старушка умолкла, чтобы перевести дух, и к своему изумлению, обнаружила, что она одна. Вдали, на горизонте, маячили лодки дикарей, растворяясь в голубой дымке. - Постойте! -- закричала она. -- Я не упомянула о лопатках и щипцах для пирожных! Но море ответило ей молчанием.

"Фабуле" посвящается... Щенок очень любил рисовать. Бывало, сядет он возле своего любимого шалашика, достанет холст и вскоре на свет появляются интересные картины, на которых добро всегда побеждает зло. Долгое время никто из жителей леса не видел его рисунков, но вот однажды поднялся сильный ветер и раскидал вещи Щенка. И тогда все увидели его творчество. Оно было добрым, но странным. Звери увидели синих зайцев, красных медведей, белых лисиц и фиолетовых птиц. - Ты плохо рисуешь, - сказали ему звери, - у твоих героев на картинах неправильная окраска. Да и количество перьев не соответствует настоящему количеству... - Какой медведь имеет крылья Почему у волка два хвоста Это немыслимо! ... - А трава - то почему синяя Какой же ты художник, если видишь все вокруг неправильным И лишь маленькая синичка посмотрела на его рисунки и сказала зверям: - Красиво... Вы смотрите на все со стороны правильности. А попробуйте взглянуть на мир глазами художника, и вы поймете его. Ведь совсем неважно, сколько у кого перьев и хвостов, важно то, что он хотел сказать своим рисунком...

-- Аполлон -- Самохвалов (так прозвали Весьмира Карапетова сослуживцы за почти патологическую привычку хвалить себя) вышел из ванной комнаты, обмотав интимные места полотенцем. Жена не обратила абсолютно никакого внимания ни на его слова, ни на него самого, продолжая смотреть растянувшийся на четвёртый месяц бразильский сериал. -- Аполлон! -- повторил Самохвалов воодушевлённо, стараясь как можно глубже вобрать в себя вялый живот и выпятить белую безволосую грудь. Жена наконец оторвалась от экрана телевизора, окинула его почти презрительным взглядом и спросила с ехидством: -- О чём ты -- У кого такая мускулатура, как у меня И вообще, у кого такой супруг -- красивый, умный, сильный -- Перестань дурачиться -- простынешь. Надень кальсоны, холодновато уже. Напевая: "А ты такая холодная, как айсберг в океане...", непризнанный, но невозмутимый Аполлон удалился в спальню... В 40 лет Самохвалов, достаточно преуспевающий чиновник средней руки, умудрился окружить себя почти одними недоброжелателями и врагами. Тот, кто впервые видел Самохвалова, его конфетную, слащаво-красивую внешность и сдержанные манеры, думал: "Какой обходительный человек!" Однако за налётом культурности скрывались фальшь и коварство. Внешняя добропорядочность по сути была лишь наживкой, перед вами стояла настроенная на особый лад машина, зациклившаяся на самолюбовании и интрижках. Он мог напускным участием и лестью расположить к себе человека, использовать его, узнать всю его подноготную, а затем в нужный момент использовать это против него. При всём при этом Самохвалов вечно гладил себя по головке, беззастенчиво пытался убедить своего визави в том, что он самый умный, самый грамотный, самый красивый, что свет клином сошёлся на нём. "Видать, неспроста мне дано такое имя -- Весьмир!" -- тешил себя Самохвалов. Он был искренне уверен в собственном совершенстве. -- Конечно, я не Ален Делон, но всё познаётся в сравнении, -- порой "скромно" вставлял он, когда чувствовал, что слишком перебарщивает. Самохвалов принадлежал к типу людей, которые стараются брать у других по возможности больше, взамен не отдавая практически ничего. -- Кажется, ты не хочешь, чтобы тебе помогали, -- поучал он собеседника, когда тот рассказывал, как с лихвой отблагодарил человека, сделавшего ему добрую услугу. При этом он держался с окружающими с определённой надменностью, как барин -- будто все были должны ему. Будучи поглощённым созерцанием собственного пупа, Самохвалов никогда не рассуждал о высоких материях, не пытался добраться до сути вещей, предпочитая видеть лишь то, что бросалось в глаза. Об отвлечённом, абстрактном он судил с недоверчивым прищуром, однобоко и незрело, по-детски осуждающе. Разумеется, такой человек не мог верить в Бога. Он даже имел наглость заявлять во всеуслышание: -- Где этот ваш бог, покажите мне его, дайте пощупать Собеседники часто уходили от него ошарашенные. -- Что за человек -- разводил иной руками. Зато у Самохвалова, как вы могли догадаться, был свой бог -- золотой телец, или, говоря проще, деньги. Получал он деньги охотно, отдавать же их было настоящей трагедией. Он никогда не садился в общественный транспорт, не тратил копейки на холодное пиво в жару, даже если этого жаждали все фибры души, хотя не прочь был выпить за чужой счёт. При этом наш гобсек мог самодовольно ввернуть: -- Чего скрывать -- в банке у меня на счету 500 тысяч... Заработать деньги, равно как и выманить, выклянчить, вытребовать их, стало для Самохвалова навязчивой, неотвязной идеей. В душе у него никогда не болело, если не считать уколов зависти -- только успех других мог вывести его из равновесия. Он не мог сопереживать, соболезновать, сорадоваться другим. В общем, как выразился один из коллег, "монетная душа". Будь Самохвалов чуть поумнее и искреннее, наверное, признался бы себе: "Удивительно, ничего не болит, а жив". Впрочем безжизненно-тусклый взгляд Самохвалова, портящий конфетную внешность, как нельзя лучше отражал его внутреннее содержание. Во время совещаний на работе Самохвалов садился с важным видом поближе к высокому начальству. Сам почти не говорил, но следил за всеми, подмечая промахи в их речи и манерах. Потом с желчью передразнивал коллег -- надо сказать, что артистизма у него хватало. В дни, когда желчь у Самохвалова переливала через край, он фыркал на всех, а тем, кто был послабее, делал резкие замечания. -- Молодой человек, уж не в огород ли собрались -- как бы невзначай мог упрекнуть он молодого коллегу самым язвительным тоном. -- Где галстук, почему небриты -- Не успел... -- А я вот всегда успеваю, -- говорил Самохвалов, перебивая его и самодовольно гладя тыльной стороной своих холёных белых женских рук собственные бледные щёки. -- Тебе-то и нечего брить, -- безмолвно-агрессивно реагировал тот про себя. На работе Самохвалова сторонились. Некоторые даже откровенно боялись его: он мог взвести напраслину на кого угодно. Самохвалову бы впору, как говорится, привязать к языку лошадь, ан нет: безнаказанность и нежелание окружающих "связываться" всё больше подзадоривали его. Когда же кто-то пытался острастить, призвать к ответу, он недовольно морщился: -- Ну, сказал в сердцах... Донесли суки! А вслед бормотал с презрением: -- Всякая фитюлька ещё учить будет как жить! Коллеги долго терпели Самохвалова, однако чаша терпения наполнялась -- тихой сапой приближался час расплаты. Однажды коротким зимним вечером четверо коллег помоложе -- трое мужчин и женщина -- устроили ему тёмную. Они подкараулили Самохвалова прямо у выхода здания учреждения и, набросив ему на голову большой мешок, изрядно потрепали его содержимое. Особенно старалась женщина, которую Самохвалов бесцеремонно называл Губошлёпом. Она не удержалась и, нарушив положенный в таких случаях обет молчания, обозвала Самохвалова скунсом за то, что он вечно "вонял" (правда, в горячке борьбы жертва не узнала её голоса). Затем случилось самое ужасное -- совершенно неожиданно (на это способна только оскорблённая и обозлённая женщина!) она, поправив пальцем на переносице очки с позолоченной оправой, резко протянула руку к нижней части живота Самохвалова, нащупала там что-то и в сердцах сжала кисть. Самохвалов взвизгнул, подобно поросёнку под ножом у мясника, затем вдруг обмяк, рухнул с жалобным писком на колени и как-то неуклюже повалился на бок... Когда он пришёл в себя и выбрался из мешка, весь седой -- то ли от алебастровой, то ли от мучной пыли, рядом никого уже не было. Произошедшее казалось ему неправдоподобным, невероятным и даже немыслимым... На следующий день Самохвалов явился на работу с надутой маской: лицо его выражало холодную оскорблённость. Он прихрамывал, большие тёмные очки скрывали фонарь под левым глазом. Удивительно, но даже сейчас Самохвалов был на редкость самодоволен, за тёмными очками чувствовался его высокомерный мутный взгляд. В своём избиении он подозревал чуть ли не весь коллектив, ибо врагов и недоброжелателей, как уже говорилось, у Самохвалова было в достатке. При встрече с коллегами у него сверкала недобрая усмешка: Самохвалов как бы давал понять, что у него есть некий тайный план, и он ещё покажет всем! Однако, взвалив на себя неблагодарную миссию заносчивого неудачника, он по своей природной малодушности боялся предпринять что-либо сам и надеялся отомстить обидчикам чужими руками. Самохвалов писал жалобы начальству, требовал суровых санкций, однако ответом было холодное молчание, равнозначное отвращению. Все нос воротили от него. И даже цветы в кабинете у Самохвалова почему-то стали вянуть -- каждую неделю оттуда выносили горшки с мёртвыми растениями... Обида, словно яд, разъедала Самохвалова. У него пропал аппетит, он не мог спать по ночам... И вот однажды, когда Самохвалов заснул, замученный навязчивыми мыслями, ему приснилось, что лежит на больничной койке. Над ним стоял врач, готовясь к операции. Вдруг за операционной маской Самохвалов узнал одного из коллег, которого больше всех подозревал в своём избиении, и ужас овладел им. "Не ровён час, -- съёжился Самохвалов, -- может и зарезать". Тут медсестра подала врачу скальпель, и при виде острого хирургического ножа, словно под воздействием сильного наркоза, Самохвалов забылся, впал в беспамятство... Проснулся пациент уже другим: как и прежде ничего не болело, но теперь какая-то неведомая доселе умиротворённость и лёгкость разлились по всему телу. Вокруг никого не было, врач и медсестра ушли куда-то. Самохвалов встал с койки, пощупал себя. Всё на месте, только вот в брюшке будто просторнее стало. Тут его осенило -- желчный пузырь удалили!.. Прямо из больничной палаты Самохвалов направился на работу. Вопреки своему обыкновению он заказал такси и даже дал таксисту чаевые. В дверях учреждения он встретил своего молодого коллегу с недельной теперь уже щетиной. -- А ведь главное не наружность, -- сказал он, к удивлению своему, без какой-либо задней мысли. -- Так вам даже больше идёт! Потом он сделал изящный комплимент сотруднице, которую называл Губошлёпом. Он по очереди входил в кабинеты, виновато улыбаясь, обнимал изумлённых коллег, просил их простить все его прегрешения: -- Как говорится, кто старое помянет... Куда-то исчезла физиономия циника -- Самохвалов был сама Доброта и Скромность. -- Что с ним -- удивлялись сослуживцы. -- Меня вылечили!.. -- неожиданно воскликнул Самохвалов, но тут... действительно проснулся -- весь в холодном поту. Отдышался, протёр глаза, пощупал себя, стал будить жену. -- Страшный сон приснился, женушка! -- произнёс он испуганно. -- Что такое -- буркнула она спросонок. -- Будто желчный пузырь вырезали... Как хорошо, что всё это сон! Как же я без желч... -- Дай поспать, прошу тебя... -- жена резко повернулась на другой бок. Самохвалов до утра не мог сомкнуть глаз. "Как хорошо, что всё это сон", -- бесконечно повторял он про себя... 2007 год Автор иллюстрации - Альберт Саркисян

Моей жене, которой...просто всё. Вот запрячь бы собак и уехать бы в Польшу, Где под польским дождем ходит девушка Хельга, Не дожить до своих 22-х и не встретить тебя никогда.... Красота. А мой друг выходил босиком на балкон, И опухшими пальцами брал телефон, И надтреснутым голосом: "Any body home" Мое солнце по ночам всходит, И кого-то - языком - любит, А вокруг нее снуют люди, И этим людям никого не жалко. Когда время разорвет таймер, И о чем-то проорет зуммер, Я скажу тебе, что я умер И унес с собой твою тайну. А прошедший год был собственно тем и замечен, Что народ хотел вина, зрелищ и женщин. На меня без улыбки с небес глядит Мона Лиза, И Мадонна мешает серебряной ложечкой чай. Я иду к тебе, как последний дурак, по карнизам - Встречай.

Глава 2 Я ни хочу быть пеплом. Серая память былого огня. Я ни хочу быть ветром. Безликий страх самого себя. Ведь я, всего лишь призрак, не нашедший покой. Ведь жизнь, это самое большое зло, Что могло произойти со мной. -Дым.- Внеочередной отчёт. Станция контроля реальности. 14-18 / Р Н-Т В центр. Доступ С. У наблюдаемой группы личностей, коэффициент отторжения критически повышается. Данная группа, проходит по линии "Отзыв", и подобные эффекты подтверждают возможность перехода. Но повышению коэффициента, сопутствует возникновение не нацеленного канала локального перемещения. Это ведёт к неконтролируемым последствиям, нарушению общего баланса, и эффекту "инерционного отката" на контактирующих личностей. Хотя, возможность подобного крайне мала, прошу откорректировать трансляцию, для исчезновения канала. Возможен также вариант экстренного отзыва. Ведущий реальности Марк. *** Михалыча, я обнаружил, лежащего на кровати в гриндерах и увлечённо пускающего табачные колечки. Утреннее солнце, нагревало комнату, свет озарял пол, выдавая, каждую пылинку, коих было великое множество. Я подошел к подоконнику, не обращая внимания на грязь времён перестройки, уселся и присоединился к этому интересному занятию. - Передумал идти в технарь -- спросил я, в общем-то, зная ответ. Миха, лениво перевёл на меня взгляд, ответил: - Нет, был уже. Я не стал вдаваться в подробности его пребывания там. Миха имел стойкий иммунитет к бессмысленному времяпрепровождению в этом заведении. Ну и правильно, нечего там делать. - На скалы пойдёшь -- Задал я, в общем то, пустой вопрос. Он ни когда не отказывался. -- Будем сегодня купальный сезон открывать. - Дикари... - протянул он, - ну пойдём, только я в воду не полезу. - Как хочешь. Миха крайне редко принимал участие в подобных безумствах. Он с гораздо большим удовольствием попивал пиво у костра, наблюдая за нами. Надо по подробнее остановится на этом месте, что я назвал "Скалы" Название ни о чём не говорит. Это представляет собой просто не высокий скалистый берег. Путь к нему лежит через лес, что не так далеко от общаги, и занимает минут пятнадцать. Он стал нашим излюбленным местом отдыха ещё со второго курса. Показал мне его Серёга, а потом мы туда притащили Сёму. Мне сразу оно понравилось. Тихое местечко, не большая полянка, окружённая соснами, обрыв, уступами спускающийся к воде. Что- то в нём было, не могу объяснить что именно Может, оно обладало какой - то скрытой энергетикой или ещё чем -- то. Но, придя туда, всегда уходишь с лёгкостью на душе. Мы всегда старались найти время там, побывать. Пиво и песни, стали традицией. И даже если к нам присоединялся, кто--то из не особо, приближённых и становился, свидетелем нашего сумасшествия, мы не смущались, оставляя его наедине со своим непониманием. Ещё бы, с виду нормальные парни, а потащились в лес, распевают там идиотские, песни, орут, и колотят друг друга резиновыми топорами... Вот и сегодня мы собирались устроить там маленький акт безумия. Миха, закончив изображать паровоз, снял со стены маленький радиоприёмник, который еле слышно шипел, издавая звуки, издали похожие на музыку и принялся подстраивать частоту. - Не старайся, - предостерёг я его от бесполезных усилий,- чище не станет, Сёма ещё не заменил переменник, так, что пока придётся довольствоваться этим. Это было ещё один наш сдвиг, с точки зрения остального общаговского общества. Он заключался в наличии у нас собственного радиопередатчика, способного транслировать на средних частотах на расстояние до двух километрах. Впрочем, дистанцию можно было увеличить, по заверению Сёмы, имея приличную антенну. Это было целиком его детище. Мы поддерживали процесс создания только морально, не имея необходимых знаний и умения. После кропотливого и упорного труда, длиной в месяц, родился на свет, ламповый передатчик способным засорять эфир. Мы этому жутко обрадовались и принялись использовать его по назначению, оглушая общагу гитарными рифами, воплями и стуком барабанов. Народу это быстро надоело, и он перестал нас слушать. Но мы не поникли духом, и продолжали запускать в пространство музыку, как дань уважения труду нашего техника Enzo. Миха, привёз из дома маленький радиоприёмник, и он, вися на стене, покорно озвучивал комнату, заполняя тишину. Последнее время, наше радио, что-то барахлило, чем ввергало Сёму в раздражение и попутно спасало его от безделья. Миха оставил это занятие и вытащил мобильник. Я смотрел в окно, оно было не впопад чистым. Чистота окна резко контрастировала с комнатой. Почему-то Игорь, ревностно следил за чистотой именно окна, а не комнаты. Через это чистое окно было видно грязное футбольное поле, по которому бегало, крича и матерясь, "нормальное" население общаги. Я отвёл от них взгляд и стал смотреть на реку, что лениво текла, прибивая последние льдины к берегам. - Мих, ты чё собираешься после технаря делать Он долго тушил окурок в пепельнице, потом ответил: - Не знаю... в армейку, наверное. А ты - Дожить ещё надо, - и улыбнувшись, добавил, - уеду в какую-нибудь глушь, где людей мало, в Магадан, например. Нам на группу как раз место от туда пришло. Миха вскинул взгляд на меня, и как мне на секунду показалось, не много испуганный, потом сказал: - Ты чё Серьёзно Ну, ты даёшь... И принялся хохотать. А я обескураженный такой реакцией смотрел на него, ни чего не понимая. - Серьёзно. Нам действительно от туда запрос пришёл, на двух человек. Вам из Якутии, например, тоже. И желающих много. - Да ты гонишь. В Магадан! Там же зоны одни, что ты там делать будешь. - Всё не так плохо как ты думаешь, ну и что, что зоны. Я же не сидеть там буду. - Да... Лёха. И когда же мы снова увидимся... - Ну... это всё равно неизбежно, мы же не можем вечно учится в технаре. Да и я ещё не решил окончательно... , поспешил я его успокоить, - просто мне уже не выносимо, всё осточертело. Я устал видеть вокруг себя эту чёртову реальность. Я закурил, пристроившись на тумбочке. Михалыч, отложив мобильник, не много по размышляв, закурил тоже. - Опять пустота -- Спросил он. Я делился с ним чувством, что овладевало мной всё чаще и чаще. Это было чувство бесконечной, абсолютной пустоты, как будто всё вокруг исчезает, и ты остаёшься один среди безграничного ничто. Оно захватывает с головой, и причиняет почти осязаемую боль. - Нет Миха, не опять, всегда. Это со мной всегда, я не знаю, выдержу ли... Повисла тишина, мы молча курили, радио смолкло и даже не шипело. Вдруг оно издало, какое то странное щёлканье и заговорило голосом, похожим на Сёмин: - Люди, есть будем Я голоден. Миха уставился на меня, непонимающим взглядом. - Семён из технаря пришёл, зовёт жрать готовить. -- Пояснил ситуацию я. Он утвердительно хмыкнул и снял приёмник с крючка. Начал его вертеть. - Ты чего Ответить хочешь Это тебе не рация. Он опять посмотрел на меня, и по мере роста его улыбки, в глазах разгорался огонь. И тут он взорвался хохотом, выронив радио из рук. Он так заразительно смеялся, что не выдержал и я. - Пошли, а то Сёма с голоду помрёт, а мы со смеху. -- Продолжая смеятся, ответил я. *** Обшарпанная стена, покрытая зелёной отпадающей краской. Неровно побеленный потолок. Тусклый, раскачивающийся свет. Он исходил от единственной пыльной лампочки, что болталась на проводе. По среди пустой комнаты стол и стул. За ним сидит человек. Не старый, не молодой. У человека были пустые глаза. Такие могут быть только у того, кто видел в своей жизни абсолютно всё. Человек, рассматривал лист бумаги, лежащий на столе. Он двигал его кончиками пальцев, тихонько поворачивая, словно боясь нарушить тишину. Но тишину смело нарушили шаги за дверью. Человек не отреагировал и продолжал сидеть. Дверь, без стука отварилась и в комнату вошла женщина. Она была бледная, причём полностью, начиная с одежд, кончая волос. Это была именно бледность а не белизна. У обычного человека её облик может вызвать ужас. И этот ужас заключался в её глазах. Они были тоже бледными и без зрачков. - Здравствуй госпожа. -- Сказал человек сухим тоном. В место ответа женщина кивнула, и присела напротив. - Вот, прочтите. Он протянул ей листок бумаги и продолжил сидеть, не поднимая на неё взгляд. Женщина смотрела на листок несколько секунд, потом сказала тихим голосом, словно шум дождя: - Ну и что Зачем вы меня позвали Человек поднял на неё глаза, затем спешно убрал. - Меня это беспокоит. -- Сказал он. - От чего же, Лицер Это бывает, знаете какие люди сейчас пошли Ни чему не верят, - её голос чуть усилился и стал похож на стук дождя по стеклу, - и потом, их готовят к выходу. Это обычное явления на пороговых стадиях. Эти болваны на контрольных станциях просто засиделись без дела, им дай только что ни-будь покрутить. - Не нужно лишних слов, Морана, я не о том. На станцию, я уже послал директиву с подобающими инструкциями. Меня заботит один человек. -- Он поморщился, произнеся эти слова. Морана сидела спиной к свету, и её лик казался чёрным, но Лицер ощущал, как она буравит его своими бледными глазами. - Не ужели... ты не забыл это чувство -- Слова с шипящим звуком сползали с её губ, отскакивали от стен и вонзались прямо в голову. Лицер снова поморщился, словно от боли и усталым голосом произнёс: - Морана прекрати, я позвал тебя для разговора. Один человек открыл глаза. Она резко выпрямилась, и стала мерцать. Глухим голосом, словно она была не рядом, а за стеной выкрикнула: - ЧТО! - Да, открыл глаза. Трансляция не действует. Я не знаю, что его держит там. Но факт остаётся фактом. Он видит. И он в группе наблюдаемых. Морана перестала мерцать. Окончательно воплотившись на стуле. - Но этого не может быть...я бы почувствовала... - Она даже не открывала рта. Звук доносился откуда-то с верху. - Ты бы и не почувствовала. Он не ТВОЙ. -- Лицер позволил себе смотреть на нее, не отрывая взгляд. Морана молчала. - Мне думается, что он часть реальности, мироздания, если говорить людским языком. Его не было в твоих чертогах. Но со временем его оболочка появилась в одной из клеток. Мы транслировали реальность в месте с ней и его образ. Я бы ни чего не заподозрил, если бы не наткнулся в архивах на сообщение о сбое. Довольно не обычном. Похожий на смену вариантотивных линий. Но произошедший сам собой. В свете последних событий, у меня возникли некие мысли, я стал копать дальше. И вот, мне стало известно то, что я тебе рассказал. Каким образом он появился в реальности мне не известно. И мне до сих пор не ясно, почему он выглядит обычным человеком. Пусть даже с открытыми глазами. Но это догадки. Она отвернулась, и сидя спиной к нему сказала: - То, что ты сказал, нас очень расстраивает. Лицер, ты понимаешь, что это может значить Морана держала в пальцах, листок бумаги и тот медленно тлея, осыпался пеплом на пыльный пол. - К сожалению да, я понимаю, Морана. Мы можем пройти в твои чертоги Морана бросив на Лицера взгляд, если бы в её глазах были зрачки, то они бы излучали удивление. Она медленно кивнула. Комната опустела. Лампочка медленно потухла и перестала раскачиваться. *** Никуда мы сегодня не пошли, видимо, в планы погоды не входил наш поход. После обеда небо заволокло свинцовыми тучами, и дождь, с настойчивостью стахановца, старательно смывал остатки снега. Сёма, чинил Серегин усилитель, Михалыч, предавался безделью у себя в комнате. Сёмин сосед, где-то шлялся в городе, или сидел в библиотеке, выполняя наказы преподавателей. "Миша, тебе надо больше заниматься после уроков", говорили они. И Миша послушно сидел в библиотеке, вряд ли он понимал, что это ему не поможет. Но слово учителя превыше всего. А я, сидел в Сёминой комнате, и думал. Во всяком случае, мне так казалось. Мысли, словно при ускоренном просмотре, проносились в голове. Я включил, Deftones, задёрнул шторы, и погрузился в поток мыслей, может, придёт вдохновение. Хотя, время не то. И вправду, вместо вдохновения, мысли вернули меня к разговору с Михалычем. Зачем говорил с ним про Магадан Ведь я даже не думал об этом. Я хотел поговорить с ним. Хотел рассказать ему то, что я собираюсь сделать. А что, я собираюсь сделать Умереть Да. Зачем и почему. Потому, что я не хочу жить в этом мире. А в каком ты хочешь Стоп. Не надо обращаться к себе на ты. Действительно. В каком я хочу жить мире И почему я решил, после смерти что-то есть Даже не знаю, сказать... наверно, я даже не решал, просто знал и всё... просто верил. Вместо всего этого я начал говорить ему про будущее, про работу. Поймёт ли он меня Я уверен, что поймёт. Мы были отличными друзьями... Недавно, вот, вдвоем, устроили импровизированные съемки клипа, было весело.... У него здорово получалось, изображать обезумевшего фаната группы Slipknot, глаза такие натуральные делал... Мне не редко, приходила в голову мысль, что он бы смог, вполне комфортно себя чувствовать, и компании с "нормальными пацанами". Для всей общаги, мы были кучкой свихнувшихся, металлистов. Единственных металлистов, надо заметить. Но он ни сколько, не стеснялся, дружбе с нами. Меня, то он знал ещё с тех времён, когда мы были чисты, юны, и ходили в спортшколу. И он сам меня "подсадил" на металл, за что я ему благодарен. Но это другое, есть фактор толпы. В данном случае общаговской. Как нередко случается, повинуясь мнению толпы, человек пересматривает свои отношения, опираясь на "нормальный" образец. Но Миха так не поступил. У него пластичный характер. В отличие от Игоря, моего одноклассника, которого я знаю в два раза дольше, чем Миху. Они живут с ним в одной комнате. Мы и поступали в месте. Только я поселился, в соседней, а они вдвоём. Моя дружба с Игорем, со временем лишь таяла, когда с Михалычем только крепла, ни смотря, ни на что. У Игоря был податливый характер. Надо различать разницу между пластичным и податливым. Я не обижался, на Игоря, это было бы глупо. Когда я становился объектом насмешек, он не был на моей стороне. А как раз кидал, весомый камень в мой огород. Но я понимал, что он не прыгнет, выше своей сути. Приходилось терпеть. И наследующий день, когда он, как ни в чём не бывало, шёл рядом, что-то говоря, смеясь, я гадал, чувствует ли он вину. Выходило, что нет. Выходит он счастливый человек, с податливым характером. Таким легко. Они, не задумываясь, плюнут в друзей, и пойдут за толпой. И всё у них получится. Я не имею права жаловаться на жизнь. У меня всё есть. Лучшие друзья. Отец, Мать, младший брат, крыша над головой. Мне легче. Так почему я не хочу жить Что мне не нравится в этом мире Почему мне кажется здесь всё не настоящим, лживым Может потому, что так оно и есть Всё это ложь Большая мировая ложь Когда я был маленький, мне тоже казалось что всё не настоящее. Фальшивые Мама и Папа ходят на фальшивую работу, водят меня в фальшивый детский садик. Что я сплю и вижу сны в пустой и почему-то, стеклянной комнате. И сны мне показывают инопланетяне, которые стоят за стеклом и смотрят, смотрят, смотрят.... Смешно, да Но в детстве простительны такие сказки, а сейчас Стал я смотреть на мир по-другому Да. Стал. Мне всё видно. Мне видно, что нет нигде смысла. Жизнь бессмысленна по определению. Жизнь это когда живой организм дышит, питается и размножается. А зачем, чтобы дать жизнь следующему поколению. Прихоть природы. Живите, а я сделаю всё, чтоб было легче. Я не хочу быть безвольной амёбой. Мне не надо бороться, за жизнь. Спасибо прадедам. У меня есть кров, спасибо родителям. Но я не хочу жить, я выбираю смерть. И пусть это будет слабостью, трусостью, подлостью. Мне насрать. Я научился плевать в лицо толпы. Живите и радуйтесь, только мне не мешайте умереть. У каждого живого, человека, есть право на жизнь. Это правильно, это гуманно. Но вот, о праве на смерть, все как-то забыли. Или нет такого права Что мне даст эта жизнь Будущее, возможно достойное. Буду где ни-будь работать, геофизиком, мотаться по стране. Может, закончу вышку, и не буду мотаться по стране, а буду других мотать. Какая разница, я ни хочу будущего. Я хочу наслаждаться этими последними днями. Быть с друзьями, и уйти, веря, что это всего лишь дверь в лучший мир. Это единственное что, я хочу и то единственное во что я верю. Но наслаждаться мне не пришлось. Из коридора доносились звуки. Двоя парней спорили, издавая по очереди протяжные звуки "Чоеоо" Словно перетягивая канат. Вот эта ваша жизнь, кто сильнее, кто громче, у кого взгляд наглее, у кого глаза тупее... Вот люди, которые никогда не задумаются, зачем они живут. Будут пить, ходить на дискотеки, трахаться, чокать и ржать над приколами в мобильниках в своё удовольствие. По тому, что это нормально. Это правильно. Так все делают. Если ты так не делаешь -- ты урод. Тебе не место здесь. В каждом стаде есть урод, так, что не обижайтесь. Мне стало противно, захотелось врубить музыку на полную, уткнуться в подушку, и ничего не слышать... Но это, значит поддаться пустоте. Это значит опять не чувствовать ни стен, ни мира, а лишь безбрежную, абсолютную пустоту. Ощущать себя подвешенным в месте без времени и пространства, в небытии. Если это как смерть то лучше жить... Я дал себе слово не поддаваться пустоте. Хотя... толку то, всё равно наступит ночь и всё начнётся снова... Раздались лёгкие шаги, я уже понял, кто идёт этой неуверенной походкой. Дверь открылась, свет ламп из коридора выхватил половик и очертил контур маленькой фигурки. Это была Настя. - Лёша... ты здесь -- Раздался её немного низкий для девчонки голос. - Да. Заходи. Она шагнула в комнату, не решаясь пройти дальше, я включил торшер, и увидел на ней новую маячку. Не плохо... ей она идёт, немного подчёркивает худобу рук, но в целом украшает. - Я... - она присела на кровать, зажав ладони, меж колен. -- А ты чего в темноте сидишь - А мне не нужен свет. -- улыбнувшись ответил я, потом, поймав, непонимающий взгляд поправился.- Да так, вздремнул немного. - Я не разбудила -- Ну что же ты робеешь... Она напряглась, хотела было встать. - Нет, что ты. Чай будешь Она быстро замотала головой, поспешила ответить: - Нет, я так... ненадолго. Лёш, ты... Давай сходим куда ни-будь Сказав, это она зарделась и стала смотреть в пол, как недавно делал Миша. Эх Настя, Настя... если бы ты знала как не вовремя, ты пытаешься сделать себя чуть счастливее. И если бы знала, кого, выбрала... Настя была недавней моей знакомой. Я помню как в конце осени, две, не много пьяные, первокурсницы, сидели в этой комнате и весело смеялись. Зашли они не помню зачем, но вот, засиделись. Настина подружка вовремя поняла, что ей не по пути с этими ребятами, а вот Настя, потом частенько заходила, даже была с нами на скалах. Бедный Семён, по уши влюбился в эту невысокою, с неприметной внешностью, да и в общем-то не красивую, девчонку. Но это на мой вкус она не была красивой. А так, может, что-то в ней было. Но это что-то, не вызывало у меня симпатий. У неё были волосы, про которые говорят "никакие" не определённого цвета, похожие на светло каштановые. Не много большой нос, и серые глаза. Не нравились мне такие. Она изо всех сил старалась понравиться мне. А я, бессердечный идиот, делал вид, будто не замечаю. Нет, чтоб сказать, объяснить... Помучилась бы да и другого нашла. И Сёме, ещё давал советы, как привлечь её внимание. Я видел, что у них ни чего не выйдет, но молчал. Сёму, жалел, а её... Наверное, надо было сказать, хотя бы ей. И сейчас, она сидела, чуть покрасневшая, надеясь, что вдруг, что-то изменится. -Знаешь, сегодня вряд ли получится... - Соврал я, чувствуя как, горький ком, подкатывает к горлу. -- Давай завтра, мы как раз на скалы собрались, пойдёшь с нами - Ага, пойдём..., пойду... - Она кивала головой даже когда закончила говорить. Но, опомнившись, встала и быстренько надела тапочки. - Пока! -- выскользнув за дверь, сказала она. - Пока... - ответил я закрытой двери. Раздался торопливый, топот по лестнице, а я сидел и чувствовал себя свиньей. Весь день к чертям! *** - Держи блок! Держи! -- Орал Серёга, махая топором. Топор у него был сделан на славу. Надёжно закреплена резина, обшкуреное древко, легкий и прочный.- Ноги закрывай! Да не фехтуй, это не шпага! Ааааа! Чёрт! Теперь он валялся на спине, притворно корчась от не существующей боли, ну, может ему и было больно. Немного. Всё-таки я ему заехал по колену довольно сильно. - Ты меня убил. Я проиграл! Ха, ха, ха! Давай Сёма, теперь твоя очередь. Я отказался от битвы с Сёмой, пусть Серега себя реабилитирует. Сёма, взял свою кетану, стал пытаться её крутить и смешно рыть землю ногой, изображая злость. Я достал из рюкзака бутылку пива и сел у костра рядом с Михалычем. - Ух, вымотал меня Серый, - сказал я, открывая пиво. Ты будешь купаться Миха поежился. - Ну, нафиг. Вода холодная. Я лучше тут, у костра пиво попью. Я пожал плечами. Вода действительно была холодная. Но мы шли на скалы с твёрдым намерением открыть купальный сезон, "распечатать" пруд. За нами раздавались крики пацанов, Серёге, вроде опять досталось. Не везёт ему, хотя машет он своим топором куда лучше нас. Настя, тем временем, снимала поединок, на видео. Серёга то и дело корчил рожи в камеру. Я подбросил в костёр пару веток. - Сдавайся, Курт! -- Орал Семён.- Я тебе уже тридцать хитов давно нанёс. - Хрен там! -- Серёга ни смотря, ни на что продолжал изображать непобедимого рыцаря. Моя кофта давно и безнадёжно пропахла дымом. Я её скинул. Пошёл на край обрыва. Вода была свинцово-синяя. Мерно колыхалась. Поднимался ветер, надо было спешить, если хотим искупаться. - Люди! Пора охладится! Серый, ты ныряешь -- спросил я, стягивая джинсы. - Конечно! Внимание! Смертельный номер! Исполняется впервые и уже в который раз, прыжок в воду с пятой ступени! -- Распалялся Серый. - Сумасшедшие! Там же холодно. -- Настя наблюдала за нами широко раскрытыми глазами. -- Вы чё, и вправду решили прыгать - Ну да, открытие купального сезона. -- сказал я подойдя к краю. - Давай Лёха!- Поддержал меня Серёга. -- А я снизу, солдатиком. Сёма, а ты чё - А чё я Я за тобой. Миха молча наблюдал за нами, потягивая пиво. Ему эту комедию видеть не в первой. - Во придурки... - Сказала Настя, ни чуть не обидно. С ноткой восхищения. - Ты на видео, то, снимай. -- Сказал ей Серый. -- Вдруг, не всплывёт, а второй раз не кому прыгать. - Я нажрусь на твоих поминках, Серый! -- пообещал я. Все дружно рассмеялись. Сёма принялся считать: - Three, two, one, here we go! С диким криком я бросился в низ. На секунду перехватило дыхание. Удар. И тысячи холодных иголок впились в меня. Хотя, с начала вода кажется горячей, но потом, схватывает в холодные тиски. Я вынырнул, под торжествующие крики. - Теперь Я! Теперь я. -- Серёга торопливо спускался на нижнюю ступень. Я решил не много по плавать. Но тут в голове, словно граната взорвалась. Такой сильной боли я ещё не чувствовал. Не вольно зажав голову руками, я погрузился в воду. Но начало сводить ноги, и я поспешил на берег. - Ну как -- Спросил Серёга. - Мокро и холодно! Серый рассмеялся, и зажав нос, левой а правую руку вскинув вверх шагнул в воду. Секунды две его не было, и вот он вынырнул истошно вопя. - Я сделал это! Я сделал! За ним поспешил Сёма, прыгнув чуть ли не на его голову. А у меня в голове опять произошёл взрыв. Блин... Чтож такое... Решив что с водными процедурами хватит, я начал выбираться к одежде. Серёга и Сёма вопили и плескались как дети. Настя снимала на видео всю эту вакханалию. Миха курил, на краю. - Ну, чё холодно Вот вам делать нефиг... - Ворчал он. - Да... но мне, похоже, хватит, что-то голова разболелась. Дай лучше пива. Серёга с Семой угомонились и стали одеваться. - Разбежавшись, прыгну со скалы! -- Напевал Серёга. - Вот я был, и вот меня не стало! -- Присоединился Семён. Концовку допевали уже втроем: - И когда об этом вдруг узнаешь ты, тогда поймёшь, кого ты потеряла! Настя смеялась над нашим не стройным пением. Сёмин баритон, немного резонировал с моим и Серёгиным голосами. По этому, получалось не очень. Я подтащил широкое бревно, теперь все могли сесть у костра. Солнце припекало плечи, но меня била дрожь после холодной воды. Я потянулся за зажигалкой, но вспомнил слова Ленина, прикурил от тлеющей веточки. Дым от костра то и дело сносило в мою сторону и я оставил попытки от него уворачиваться. Я посмотрел на Настю, та сидела, глядя на экран камеры, рядом сидел Сёма что-то ей говоря, она отвечала односложными фразами и чуть покраснев. Серёга, тем временем, отхлебнув пива, затянул Люменский "Кофе" Сёма тихим голосом ему подпевал. На меня нахлынули воспоминания. Я вспомнил вечер у реки, но не здесь, а в тысяче километров от сюда. Также дым костра норовил окутать с ног до головы. Но было плевать на дым, рядом была она... прижавшись, сидела рядом. А я тихонько пел ей туже песню, чувствуя её влажные волосы на плечах, лёгкое, не уверенное касание рук и частое биения сердца... Всё это унесено как дым... Нет больше той зеленоглазой девчонки, нет больше тех вечеров, когда я отвечал взаимностью на её отчаянную любовь. Просто из жалости, даже зная, что у меня нет к ней чувств. Только чтобы не оставлять её. И сам того не подозревая разжигал всё больше и больше огонь в ней, и оставил её сгорать и тлеть. Оставил наедине с мечтами, с прошлым, с пеплом костра, в котором она пыталась растопить мой лёд. Я нащупал в кармане тугую пачку её писем. Наверное, пора. - Лёх, чё будем петь -- Серёга смотрел на меня весёлыми глазами. Я и не заметил, увлечённый воспоминаниями, как он с Сёмой перепели, почти весь репертуар. Я прокрутил в голове все знакомые песни, и не нашёл ни одной подходящей. - Не знаю, что-то ничего в голову не приходит. - Ты же недавно что-то написал. Давай! Мы готовы слушать. -- Сказал Сёма. Все поддержали его желание, даже Настя проявила интерес. - Ну, если вы хотите... Я редко читал свои стихи в слух, потому, что почти ни когда не помнил их целиком. Но тут я понял, что помню последний слово в слово, до последней запятой. Хлебнув пива, я сказал: - Называется -- "Песня мёртвой рыбки" Все сделали умные лица, Миха закурил и кашлянул, он его читал. Я, тем временем начал: -Я в клетке с рыбками живу. Я под песком на дне лежу. Во все глаза на них смотрю. Они же, верят, что я сплю. Первые слова довались трудно, но я продолжал: -Они радостно рты разевают, Глотая манку, что бросает Она. Они вряд ли, что понимают, Им жизнь одна всего дана. Они молятся портрету, Где безглазый старик, Улыбается ветру, Надев колючий парик. Они воют песни. И кружат хоровод. Они хотят быть вместе, Но скоро срок их придёт. Она закурит трубку И потушит свет. Она подымет левую руку И скажет им - Привет! Я говорил, чуть на распев, без мелодии, теребя в руках, письма, той далёкой девочки, по имени Настя. -Ну а что Я. Я пытался, Им это всё сказать. Но Я нем остался. Я хотел летать. Я забыл, где надежда, Что крылья мне даёт. Моя больная вера, Сегодня, завтра помрёт. И мне осталось биться Об этот грязный пол. И думать, что это сниться, Всего лишь грустный сон. Один чудак мне поведал Сей небольшой секрет, Что никакой клетки вовсе, На этом свете нет. Пока ты видишь рыбок, Они тебе не лгут. Ну а когда проснутся, То сразу всё поймут. Что никакому танцу, Не научится им. И никакому старцу Не нужен этот гимн. Ведь всё равно она сможет Выпить их чистый мир. И им тогда не поможет Манный эликсир. А я, так и буду, Лежать на этом дне. Скорей всего забуду, Что нужно делать мне. Но всё же так не охота, быть этой рыбкой и петь, Что всё безнадёжно плохо, Простите, я предпочту умереть Последние слова я сказал почти шёпотом. Я закончил, все молчали, не было восторженных аплодисментов, все понимали, что это не те стихи, которым нужны аплодисменты. Окруженный молчанием, я положим письма в костёр. Всё. Нет прошлого, нет будущего, настоящее- ветер, что развевает дым прошлого и подгоняет в будущие костры. А я научился шагать против ветра. - Ты это сам сочинил -- Спросила Настя. - Да. Вчера, ещё помню вот... - Ответил я вставая и натягивая кофту. - Лёха, я поражён. -- Сказал Сёма. - Да Лёха, клёво! Ты поэт, чёрт возьми! -- Хлопая меня по плечу, говорил Серёга. Настя, между делом, принялась отряхивать мне спину от пепла, ворча, что проклятый дым совсем съел ей глаза. Подошёл Сёма и стал отряхивать её, заявляя, что "у тебя там тоже есть", но она освободилась из под его опеки и начала показывать мне фотографии. - Смотри, - говорила она, указывая на экран камеры, - ты один, и всё в дыму...

...Цокот копыт становился все громче и громче. Ветви золотых кленов раздвинулись, и на поляну вышел молодой гнедой конь с высокой рыжеволосой женщиной на спине. На ней было длинное платье цвета огня с красными проблесками в ткани. Её обветренная, загорелая кожа и усталость, написанные на лице, говорили о том, что она только что спустилась с высоких гор, лежащих далеко на востоке. Много лет назад эта женщина пришла туда из глубин Космоса. Тогда еще она была звездой, подобной Солнцу. Теперь же её окружали только золотые клены. Сказав несколько слов своему коню на необычном, грубоватом, но звонком языке, женщина взяла с земли горсть листьев и подбросила их в воздух. Они опустились перед ней уже пылающими. Достав откуда-то пузырек с темно-красной жидклстью, она выплеснула его содержимое в огонь, в котором тут же появились малиново-золотые искры. Она ждала, а костер все не потухал... Над ней поочередно зажглись девять звезд, предвестниц утренней зари. Они нарисовали свой небесный венец точно над тем местом, где стояла женщина. Она провела рукой над огнем, и сладони её сорвалась большая алая капля того же, что было в пузырке - её собственной крови... "Я пришла. Я здесь. Но больше я Вам не принадлежу. Прощайте." Это были не слова - это был мощный поток мыслей, направленный прямо вверх, в небо. Последняя вспышка пламени - и женщина, вскочив на коня, поскакала на запад, к морю. Там создадутся Гавани Встреч, Гавани Прощания... Костер погас так же быстро, как и вспыхнул. Пепел вскоре застыл и превратился в мягкую серо-голубую землю. В небольшом углублении посередине лежали рядом семечко растения и маленький прозрачный кристаллик, а через несколько лет на этом месте уже росло молодое деревце клена с ярко-красными листьями. Оттуда тек быстрый прохладный ручей, а солнце по-прежнему вставало далеко на востоке.

Показалось, что влюбилась я, Но сказать тебе об этом не смогла. А, может, и не надо Мне с тобою хорошо и так. Для меня, наверно, это не пустяк, Хотя проверить надо. (25.03.2005)

- У тебя есть мечта - Да. - Поделишься - Конечно. Солнышко, я хочу чтобы ты всегда была рядом. - А самая-самая заветная О чем ты мечтал в глубоком детстве - Она никогда не исполнится. - Никогда не говори "никогда". - Физически невозможно. Так не бывает. Но на то она и заветная, чтобы не исполниться. - И всё-таки - Знаешь песню про облака -- белокрылые лошадки Так вот у меня давно в детстве была мечта: прокатиться на облаке... - А потом - А потом я вырос и узнал, что облако -- это не вата. Но детская мечта осталась. Они сидели на краю обрыва, свесив ноги вниз, и смотрели на море, доедающее солнце. Под ногами расстилался пляж. Оставался только самый маленький кусочек солнца, ярко -- красный, как стоп-сигнал. Но вот и этот кусочек исчез, Он откинулся в траву и увидел оранжевый диск луны. - Вот это зрелище! Солнышко, ты видела когда-нибудь оранжевую луну - Да. У меня дома она всегда оранжевая. - А у меня она голубая или белая... иногда бледно-розовая... И снова повисло молчание. Только небольшой ветерок шуршал где-то высоко в соснах, а здесь, на берегу его совсем не ощущалось. Тихо трещали дрова в костре, в траве неподалеку лежала гитара, а на ней стрекотал кузнечик. Он встал, подкатил свой мотоцикл к обрыву, положил его на бок, и снова лег, положив голову на сиденье. Она устроилась рядом, и передала ему гитару. Только Он коснулся струн, как по идеально гладкой поверхности воды расплылись круги, и появилась голова. Размером с палатку, два небольших глаза с черными круглыми зрачками и желтыми белками, и два ряда аккуратненьких, скошенных назад то ли рожек, то ли ещё чего-то подобного. И вот из воды вышел настоящий дракон, весь в чешуе, с хвостом и кожистыми крыльями, прижатыми к спине. Он отряхнулся, как отряхиваются мокрые собаки. Они смотрели на это зрелище как завороженные, а дракон огляделся, достал из воды небольшой булыжник, разломил его на две части, дыхнул огнём, и камень... загорелся! - Ты видишь то же, что я вижу -- шепотом спросил Он. - Не знаю, что видишь ты, но я вижу... дракона, -- так же шепотом ответила Она. - Я тоже вижу дракона. Значит, мы вместе видим дракона. Если мы вдвоем видим одно и то же, значит, нам это не кажется. Может мы с ума сошли - С ума поодиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют, -- резонно возразила Она. Тем временем дракон лег на песок, подогнул под себя задние лапы, положил голову на передние, и задумчиво стал смотреть на горящий камень. Он горел не очень ярко, но и не тускло. Вдруг дракон повернул голову и спросил вежливым человеческим голосом: - Я вам не мешаю Они переглянулись. Он ещё и разговаривает - Нет... -- удивленно ответили Они в один голос. - А рыцарей нигде поблизости не видели - Нет... вроде бы... - Это хорошо, - дракон положил голову на лапы, тяжело вздохнул, прижал уши к голове, и продолжил молчаливое созерцание своего костра. Потом он вдруг поднял голову и попросил: - Ну если появится -- предупредите, ладно Вместо ответа Она покивала головой, и дракон опять повернулся к горящему камню. И правда, посмотреть было на что! Камень горел снизу синим цветом, как газ в плите, ближе к середине переходящем в зеленый, а ближе к верху -- в желтый. И заканчивалось это всё танцующим оранжевым языком пламени, над которым вспыхивали и улетали ввысь маленькие веселые искорки. Дракон повернул голову: - Вы совсем меня не боитесь - Нет. Дракон сел на песок, как садятся кошки, на задние лапы, обернул вокруг себя хвост и навострил уши. - Тогда может поговорим -- спросил он. - Конечно! - Вы лежите-лежите, как лежали, мне удобно сидеть, здесь мягко. На вас приятно смотреть... Я -- дракон Джей. Я живу уже долго, помню даже Ричарда -- Львиное Сердце. Я тогда был ещё молодым, тогда мир был другим. Люди ездили на лошадях, рыцари -- на каждом шагу. Теперь всё по-другому. Я даже ночью летать не могу так спокойно, как раньше, боюсь столкнуться с такой железной и очень шумной птицей, которая летает не махая крыльями. - Это самолет. - Кто -- удивленно переспросил дракон. - Самолет. Это не кто, а что, - объяснила Она, - самолет -- это очень быстрое средство передвижения. - Люди теперь ездят на странных штуках по серым дорогам. Кони остались только в деревнях, города очень сильно изменились, их не огораживают стеной, как было раньше. Вот у вас, например, что за штуки Вон стоит один, красный, с одним глазом, и ваши головы лежат на другом, таком же, только сером. - Это мотоцикл. Мы садимся на него как на коня, и едем куда нам надо. - А почему люди перестали ездить на конях - Потому что так удобнее и быстрее. Почему ты летаешь, а не ходишь пешком - Потому что я -- дракон. Мне положено летать, у меня есть крылья. А зачем вам мотоцикл - Потому что я езжу далеко. От дома до сюда мы ехали примерно часов шесть, а на коне пришлось бы ехать два-три дня. - Понятно. А чем вы его кормите - Бензином. - А мне можно попробовать - Джей, тебе не понравится. Бензин -- это ядовитая жидкость, она горит. - А как же он его ест - Понимаешь, мотоцикл -- это не живое существо, - вмешался Он, - это механизм. Его можно кормить бензином. А ты -- живой, хотя, наверное, и сказочный (дракон обиженно прижал уши), тебя нельзя кормить бензином, от него ты можешь умереть. Согласись, нелепо будет звучать: дракон умер от отравления бензином - Нелепо, - Джей улыбнулся двумя рядами зубов. Она смотрела на дракона и вдруг спросила: - А почему, ты, такой старый, и не знаешь про самолет, про мотоцикл, и вообще про многие современные вещи - Меня боятся. Как только я покажусь на горизонте, все сразу пугаются и убегают. Я не говорил с человеком уже целых триста лет. Мне скучно одному. Я много летаю по свету, я вижу, что всё меняется, но спросить не у кого, а вопросов много. Почему города теперь не обносят каменной стеной - Потому что она уже не нужна. - А если нападут - Тогда стена не поможет. Сейчас совсем другое оружие. - Да... - дракон грустно опустил взгляд. - Что, в голове не умещается -- спросила Она. Джей молча кивнул в ответ. Он запрыгнул на обрыв, подошел к мотоциклу, понюхал его, чихнул, и улегся на полянке. - Джей, а как ты зажигаешь камни -- неожиданно для самого себя спросил Он. - Это целая история, как я научился зажигать камни. -- дракон устроился поудобнее, пошевелил крыльями, и начал рассказ. - Давным-давно, когда ещё даже не было рыцарей, люди жили в дружбе с драконами, мы друг друга не боялись. В наших краях жил один мудрец, его борода была до земли и полностью седая. Он жил в пещере отдельно от селений, но люди, ходившие к нему за советом, говорили, что он знает Тайну Горящих Камней, потому что у него в пещере, всегда тепло, и в каменной печке горят разные камни, большие и маленькие, округлые и острые. Они просто горят, не дымят, не сгорают, он может управлять огнем, может погасить его совсем, а потом зажечь снова, может взять горящий камень с собой в дорогу, положить его в сумку, и сумка не прогорит. Он мог взять камень в руки и не обжечься. Камни согревали все вокруг, но не обжигали, если взять один камень в руку. Однажды в наши края пришли чужие. Они стали завоевывать нашу землю, и люди обратились к нам за помощью. Ту войну мы выиграли. И тогда мудрый старец, который знал Тайну Горящих Камней, раскрыл нам её. Он выбрал одного из Нас, чтобы обучить его. И они ушли. Мы долго не видели того, кто ушел с мудрецом, и даже начали уже его забывать. Но в один из дней он вернулся, и зажег перед нами камень. Он горел так же, как и этот, - дракон кивнул на свой. - Это был мой дедушка, а он передавал эти знания по наследству. Каждое семейство драконов владеет какой-то своей Тайной, и передавать ее нельзя никому. По нашим законам, ты не можешь покидать родной дом до тех пор, пока не выучишь свою Тайну. Я выучил её, и полетел странствовать. Но всё равно, один раз за определенное время нужно выходить на берег моря, находить камень, который БУДЕТ гореть, и поджигать его, это часть Тайны, и её нельзя нарушать. Вот так. -- дракон оторвал взгляд от Их костра. - Пригрелась, моё солнышко, уснула... - шепотом сказал Он. Она спала, положив голову Ему на плечо, и улыбалась во сне. - Красивая сказка. - Ты не веришь в это -- спросил дракон. - Верю. Вон горит камень. Я видел, как ты достал его из воды, видел как зажёг. Я привык верить своим глазам. - Я чувствую, что ты не веришь. Так вот: у тебя, как и у любого человека есть заветная мечта. Детская, которая никогда не исполнится. Завтра она исполнится, вот увидишь. И ещё: я подарю вам по камню. Они будут гореть когда вы захотите, и не сгорят никогда. - А как же запрет передачи Тайны - Я не передаю ее тебе, я дарю тебе камень. - Спасибо, Джей, но у меня есть всё, что мне надо. - А что у тебя есть - У меня есть Она. Она - моё солнышко. А всё остальное... будет. - Ты так её любишь -- тихо спросил дракон. Он не ответил, тихонько взял её на руки и унес в палатку. Дракон мягко спрыгнул на пляж. - Значит да... Бывает же... - разговаривал сам с собой дракон, перебирая камни на пляже... Он положил её на спальный мешок, укрыл одеялом. Вышел, поднял с земли и поставил на подножку мотоцикл. Огляделся. Джея не было. "Улетел..." - подумал Он, засыпал ещё тлеющий костер, и пошел спать... ... солнце освещало лес, берег. Они проснулись от яркого света, бьющего в глаза. На Её мотоцикле лежал лист бумаги, придавленный камнем. Она подошла, взяла его в руку, ветерок тут же сдул листик, который Он подхватил. У вас будет гореть ЭТОТ камень. Стоит только захотеть. Над закатом я зажёг для вас звезды. Джей. Она подала ему руку, и как только они соприкоснулись, камень в её ладони вспыхнул... ... К краю обрыва подлетело небольшое облако, и остановилось, как бы приглашая на борт. - Облако... - Но так не бывает... Облако -- это не вата! Это пар! - Это же твоя мечта! Самая заветная. Забудь ты про пар, пусть будет вата! Он выдохнул, и встал перед ней на колено, протягивая руку: - Сударыня, разрешите мне пригласить вас в небольшое воздушное путешествие на моей воздушной колеснице! Она вложила свою руку в его ладонь и они взошли на облако, которое тут же отчалило и полетело ввысь, в синее небо... ...На закате Они сидели на краю обрыва, свесив ноги вниз, и смотрели на море, доедающее солнце. Под ногами расстилался пляж. Оставался только самый маленький кусочек солнца, ярко -- красный, как стоп-сигнал. Но вот и этот кусочек исчез, и сразу же засверкали две маленьких звезды. Они сияли в оранжевом закатном небе как маленькие маячки. Костра не было. Ярко горел Камень, снизу синим цветом, ближе к середине переходящем в зеленый, а ближе к верху -- в желтый. И заканчивалось это всё танцующим оранжевым языком пламени, над которым вспыхивали и улетали ввысь маленькие веселые искорки.

Виолетта Баша Она может быть очень грустной. Эта музыка. Как грустно все прекрасное на Земле. Миг, ускользающий в пропасть. Бесконечности. Не существования. Существования без те.... До и после. Нас. Море безучастно к этой краткости. Остановись мгно... Перед рассветом Свидетелей нет. Ознобно-холодно, но зато - пустынно... Отдыхающие - тюлени беспечные - спят. Чайки по-хозяйски лениво выходят на прогулку. Галька еще прохладна. И вот тогда, Когда первая чайка Коснулась воды... Нет-нет... еще не время... только у горизонта стало предательски светлее... Нет... вот тогда, когда ... Покричав как на Привозе и успокоив молодняк Старый вожак подошел к воде... Издалека... От самого горизонта ...побежала - - первая - намеком... искорка - блик по воде... И вот... еще неяркий - узором - отражаясь от раздевалки и тентов - - -россыпью по гальке - - кружевом - тень-свет- ... нежно-щадящий, Не испепеляющий как в полдень, почти незаметный... робкий свет ... первых солнечных лучей... но уже через миг он залил весь пляж - и нет никого, с кем можно было бы поделиться этим чудом - и поднимая руки - все равно никто не увидит.... И передразнивая чаек - смейтесь , пернатые! - - до легкости в теле - до ощущения - что живем вечно - Купаться в первых лучах солнца... Последнего дня у моря... Какая она все-таки грустная - Эта музыка...

Вот уже почти месяц, как родился мой малыш. Я уже была один раз мамой, но это было так давно в далекой и бурной юности, когда материнство было для меня смешным и пустым словом. Днем своего дня рождения он выбрал второй рождественский день, 26 декабря, что мне казалось очень мудрым решением. 25-го декабря все заняты Рождеством и подарками, ну а на второй день уже можно ожидать побольше внимания и имениннику. Роды прошли как в сказке. Честно говоря, лучших и более легких родов нельзя было ожидать. Схватки у меня начались в 6 утра, очень очень слабые и редкие; у меня даже мелькнула мысль, что я себе их придумываю. Но тем не менее я пошла приняла ванну, помыла голову, уложила красиво волосы, потом даже накрасилась. А в 10 утра все резко усилились, и я сказала будущему папе Крису, что надо поторапливаться. А тут ещё Алешу, моего взрослого сына, надо было в Кельн на вокзал отвезти. Ну, Крис за 40 минут туда-обратно управился, а я вещи до конца собрала - документы, что перекусить, чай в термосе сделала (хотя в клинике и кормят и поят во время родов), документы проверила. В 12 были уже в клинике. Схватки уже были приличные, и я с перекошенным лицом, но терпела ещё. В клинике меня посадили на аппарат записывать тоны сердца младенца и силу и частоту схваток. Там сидели ещё другие сильно беременные, но без схваток. Когда меня прихватывало, и я ойкала, они с испугом смотрели на меня. Потом меня перевели в родовую (отдельную красную комнату с огромной кроватью посередине). Там врач посмотрела меня, сказала, что матка уже на 4 см открыта, сказала, что это очень хорошо, но схватки должны усилиться, и будет лучше, если мы пойдем погуляем на свежий воздух, чтобы активировать процесс. Потом я могу принять ванну, если хочу. В полвторого мы вышли в парк около клиники. Следующее обследование и запись тонов были назначены в 3 часа дня. Ну мы полчаса погуляли, схватки уже были почти без перерывов, каждые две минуты я висла на Крисе. Через полчаса мы вернулись, подумав, что можно было бы перекусить (не я, конечно, мне уже было не до еды). Тут все очень усилилось, мы поднялись наверх, в ту же комнату, я припала к подоконнику оперевшись на локти и буквально воя. Тут пришла моя хебамма-акушерка, обратилась ко мне, и я ещё смогла ей улыбнуться и поприветствовать. Судя по моему виду хебаммы поняли, что время пришло. Осмотр показал, что матка полностью открыта и голова младенца уже в пути. А я подумала, что ничего себе скорость, даже ванну не успела принять, да и второго обследования, судя по всему, мы не дождемся. С того момента, как мы вернулись с прогулки, до рождения малыша, прошло всего лишь 18 минут. Нико родился в 14.33. Последние мгновения с потугами я орала, как резаная свинья, что надо сказать, страшно помогает. И скорее всего не только от боли, а ещё и от ужаса и паники, что что-то сверхчеловеческое и неуправляемое происходит с моим телом, что я не в состоянии контроливать, а также от мыслей, что вдруг младенец застрянет, или ещё что-нибудь произойдет, и он умрет. И вдруг все закончилось, и между моих ног лежало это чудо. Все хебаммы молча отодвинулись в стороны, а я взяла его на руки и прижала к груди. Болей уже не было, нас оставили в покое, и мы с Крисом могли рассматривать и целовать свое сокровище. Сокровище оказалось очень голодным, громкозвучным, а также оповестило свое прибытие в этот мир большой кучей, наложив ее прямо маме в руки.... Потом мой малыш с жадностью пираньи впился в мою грудь и не отрывался от нее, по крайней мере, минут сорок. В общем, до привычного взвешивания и обмеривания прошло ещё около 2-х часов. Ровно через 4 часа мы отправились все вместе домой. Я чувствовала себя прекрасно, никаких повреждений ни у меня, ни у младенца не было. Дама в приемной обратились ко мне, не поверив, что я уже иду домой с младенцем на руках, т.к. она меня видела в 2 часа со схватками, заходящую в клинику. Николеньке уже почти месяц. Первые две недели были очень сложными. Насколько были легкими роды, настолько было тяжелым первое время. Во-первых, было ошибкой сразу же после родов браться за дела, но я чувствовала себя настолько в хорошей форме, а также было столько энергии, что казалось, все раз плюнуть. Ко мне с момента родов приходит хебамма (акушерка) каждый день -- смотрит и взвешивает ребенка, а также смотрит за мной. Она меня предупреждала, что я должна большую часть времени проводить в постели, но я же всегда делаю то, что сама считаю нужным. На 3-4 день пришло молоко, у ребенка проснулся волчий аппетит, и он мне все соски в кровь рассосал, сплошные раны. А сам походил на маленького вампира, отваливаясь от груди и причмокивая окрашенным в кровь ртом. Смех сквозь слезы.... я все говорила, что настощие мужчины с рождения получают кровь, смешанную с молоком. Хебамма говорила, что ничего страшного, надо стиснув зубы продолжать, и я, воя от боли, каждые 2-3 часа отдавала себя на растезание маленькому вампиру. А потом ещё дня через два начались застои молока в груди с болючими красными шишками, температура была неделю за 39, стоял вопрос о госпитализации, так как состояние наше было критично. Николенька никак не набирал вес, который он сбросил после родов, а я, несмотря на жар, озноб и боли, вынуждена была нести ночную вахту. Днем все равно отоспаться не удавалось, так как из-за высокой температуры и болей не могла уснуть. Я все время сравниваю, как было все это время тогда с Алешей, и время с Николенькой сейчас. Очень большая разница..... просто небо и земля. И в том, что я ощущаю по отношению к моему сокровищу, и в том, как я за ним ухаживаю, и в том, что теперь у меня намного больше терпения. Ну а также подход к выкармливанию и воспитанию младенцев здесь и сейчас на 180 градусов отличается от того, что было 23 года назад в России. Во-первых, нет жесткого режима кормления -- грудь дается тогда, когда ребенок голоден. Если это 3 часа, то 3 часа, если каждые 2 часа, то тоже, а часто вечером просто каждый час с перерывом в 15 минут. Хебамма говорит, что пара капель в груди всегда есть... Также ночью ребенка тоже надо кормить, а не давать воду, как это было тогда. Как это ни странно, но ребенку на полном грудном вскармливании кроме молока не дается НИЧЕГО -- ни вода, ни чай, ни кефир.... Исключение -- болезни и жара на улице. И так почти до 6 месяцев. Считается, что вода нарушает кишечный баланс. Ещё один интересный момент -- воспитание младенца в отсутствии воспитания и в присутствии любви. Т.е. считается, что нельзя ребенка разбаловать в таком возрасте -- как можно чаще брать на руки, лежать с ним вместе в одной постели, чтобы был контакт тел матери и ребенка, чтобы он слышал звуки ее сердца и ее дыхание, ее запах. Хоть и говорится, что ребенок не должен спать в родительской постели, но..... все это теория. На практике Николенька не хочет спать в своей колыбельке, и сразу просыпается, как только я его туда кладу. Спит он с нами, либо между нами на отдельной подушке, либо с краю от меня. Я же привыкла спать скукожившись, не шевелясь все время, пока он спит, боясь его потревожить. Конечно, утром все члены тела как деревяные, не разогнуть, и состояние все равно не совсем выспавшееся, но как говорится "лучше плохо спать, чем хорошо бодрствовать". Я все собираюсь начать приучать его к отдельной постеле, т.е. к колыбельке, как постоянно настаивает Крис, но вот недавно, когда я хотела переложить его спящего в колыбельку, Крис вдруг сказал: "Не делай этого, а то он нам задаст пороху! Давай начнем воспитание, когда ему исполнится месяц". У Николеньки удивительно большие ладони и очень длинные пальцы -- наверно, будет пианистом или скрипачом. Иногда он так держит левую кисть, раскрыв пальцы, что хочется вложить туда скрипку. А также у него очень большие стопы. Наша немецкая бабушка Инга говорит, что он будет очень высоким и крупным. Она сразу заметила, что у Николеньки очень красивые уши. Уши -- это ее слабость, она сразу смотрит на уши. Глаза -- темно-темно серые, как мрамор. И удивительного цвета волосики! Соломенно-золотые! Даже в роддоме сказали, что они такого цвета ещё не видели. Позавчера Николенька абсолютно сознательно мне улыбнулся, глядя мне внимательно в глаза и слушая мою болтовню. Это было потрясающе! А вообще он может в секунды времени строить тысячу гримас и разных выражений лица -- от полного отчаяния, скорби и горя до выражения снисхождения, какой-то мудрости, когда он похож на маленького Будду, а иногда с выражением полного удовлетворения и просто кайфа на лице. Особенно забавно смотрится, когда он подпирает одну щечку кулачком. В любом случае, он безумно красив, и я и папа любим его больше всего на свете. Для нас это самый красивый младенец на всем белом свете, хотя мы считаем, что он объективно очень хорошенький. У Николеньки с самого рождения были очень длинные и красивые ногти, ну прямо как после маникюра. Так как ручки у него всегда свободны, то он ими свободно махает и дирижирует. Папа все спрашивает: "Нико, ты будешь летчиком или дирижером" Когда Николенька просыпается в долгих потягушках, то начинает потирать себе кулачками и пальчиками лицо, иногда даже пытаясь выковырять глаза. В результате все лицо покрыпается царапинами, и он походит на настоящего воина, "воина света", закаленного в боях и покрытого шрамами. Хебамма не разрешает срезать ногти, т.к. говорит, что они будут ещё жестче. Ногти можно срезать только лишь через 6-8 недель. Когда Нико устает, то начинает тереть себе ушки, также пытаясь и их отодрать. Более успешные попытки прерываются криками, так как это как ни странно больно. Мы все время поражаемся, насколько сильно у ребенка развит сосательный рефлекс и инстинкт к выживанию. Любое прикосновение около рта мгновенно превращает ребенка в маленького дьяволенька, который с жадностью и неистово засовывает все подходящее и не подходящее в рот. Кулачки, пальчики, особенно первый палец очень удачно засасывается до самого конца, и одновременно другими пальцами можно ковыряться в глазу. Папа все совал ему в рот свой нос.... досовался.... пока Николенька ему чуть нос не откусил. Вот уже почти месяц, и Нико уже очень сознательно реагирует на меня и на окружающий мир. Иногда он очень внимательно смотрит мне в глаза, несколько удивленно наморщив лобик и складывая губки дудочкой. Немного подумав, он потом выдавливает из себя уже членораздельные звуки типа "гу", пытаясь мне что-то рассказать на своем языке. Я радуюсь безумно, начинаю его щекотать и целовать, и тут же губки растягиваются в улыбке. Крис говорит, что у него очень много морщин на лбу, прямо как у старичка, и он очень смешно их морщит в разных гримасах. Это он унаследовал от меня. Я говорю, что у кого мозгов много, у того и морщин на лбу много, чтобы мозгами управлять. Вот так день за днем прошел месяц. Одна моя подруга в Москве с печально-трагической ноткой в голосе сказала, что все... я себя закабалила до конца жизни, что теперь со свободой и свободным временем можно расспрощаться. У всех своя точка зрения на этот счет, но когда я смотрю на свое чудо, которое внимательно изучает меня своими темно-мраморными глазами, и вдруг внезапно мне улыбнется, так просто, от всего сердца, ведь дети не умеют лгать, то я готова отдать за эту улыбку полжизни. Январь 2006

Кубок Ветра - ...Да, всё меняется. -- Грустно закончил свою речь Эльгар, посмотрев на собеседников. Эта мысль уже давно не давала ему покоя, являясь в бессонные ночи и часы одиночества. Сейчас же он пытался напиться до отключки, и, как всегда не вовремя, она влезла ему в голову. Высокий смуглый человек с худым лицом, серыми глазами и седеющими короткими волосами, свидетельствующими о тяжёлой жизни -- Эльгару не было ещё и тридцати, - и в обычные то дни был склонен к унынию, а дождь на улице, длительное отсутствие работы и нормального жилья как нельзя лучше способствовали унылому состоянию. Ему никто не ответил -- в этом не было нужды, Эльгар скорее философствовал сам с собой, чем со своими товарищами. - Хм. -- Как обычно после длительного монолога друга, сказал Хольт. Это не удивило человека -- Хольт был гномом, пускай и не совсем обыкновенным, а гномы, как известно, разговорчивыми не бывают. Правда, считается, что гномы не бывают также рыжими, двухметровыми и здоровыми, словно слоны, однако же, Хольт был именно таким. Несмотря на давнюю дружбу, Эльгара немного задело то, что в карих живых глазах товарища не было ни капли задумчивости после его пространной речи о войне, революции и несовершенстве мира. Однако обижаться было бы глупо -- гном практически не бывал задумчивым, а объяснение этому явлению было крайне простым -- Хольт, насколько знали его знакомые, был, мягко говоря, умственно отсталым. А вот глаз сидевшей напротив Эдди, Эльгар видеть не мог -- девушка, казалось, полностью ушла в созерцание бликов на остро заточенном лезвии дорогущего кинжала. Впрочем, по её глазам он наверняка бы не смог узнать ни о чём она думает, ни как она восприняла его слова. Эдди была полуэльфом -- своеобразным уникумом, неизвестно каким образом сумевшим выжить в мире, ненавидящем уникумов. Связь эльфов с человеческими женщинами являла собой натуральное насилие, которым эльфы мстили за унижения, причиненные лет триста назад своей расе. Собственно, об этом и рассуждал только что человек. Давным давно люди захватили весь континент, низвергнув на колени прочие расы, исключая лишь драконов. И многие смирились с этим. Только эльфы продолжали бороться с узурпаторами. Много крови пролилось в те дни. Люди жестоко карали бунтарей, никто так не пострадал, как эльфы. Затем настал период Тишины - не было ни выступлений, ни террактов, ни криков. Но это оказалось затишьем перед бурей. Восставшие действовали быстро и чётко. После трёх веков страданий, они отомстили людям, установив свою власть, и мстили всеми известными способами. Очень редко, когда после подобной встречи с эльфами женщина выживала, ещё реже -- когда она рожала, и уж совершенно редким, уникальным явлением было, если ребёнок -- полуэльф доживал до своего седьмого дня рождения. Поэтому, когда пути Эльгара и Хольта случайно пересеклись с невысокой, худенькой девочкой с острыми эльфийскими ушами, миндалевидными синими глазами и иссиня-чёрными короткими волосами, они, поначалу, просто решили, что немного перебрали. Да и ситуация при их встречи была совсем непростой. Но нет, восемнадцатилетняя девушка, которую они приняли сначала за несовершеннолетнюю, действительно была полуэльфом. С того времени прошло уже больше двух лет. Эльгар привык к странной девушке, Хольт же просто не представлял себе жизни без неё. Единственным существенным недостатком Эдди была вопиющая ненависть к эльфам, которая несколько раз чуть было не привела девушку на эшафот. Эдди что-то проворчала себе под нос, резким движением спрятала кинжал под стол. и нехорошо усмехнулась. - Смотри, Эль, твои размышления призвали ядовитого гада. Аккуратнее, друг мой. Эльгар резко обернулся и увидел стройного молодого человека в дорогом зелёном камзоле и не менее дорогом тёплом плаще. Он лёгкой походкой приближался к ним. - Кейр! Каким ветром -- Эльгар хотел было подняться, но получил ощутимый пинок под столом. - Всё топим душу в этом мерзком пойле -- Несколько шипящим, похожим на змеиный голосом, проговорил человек. -- Всё, закругляйтесь, есть разговор. - Скажи, Змей, - обжигая ледяным взглядом Кейра, тихо заговорила Эдди, - как тебе удаётся появляться там и тогда, где и когда тебе быть совершенно не к месту - А как тебе, Эдинэвьел, удаётся всегда быть такой злой и не лопнуть от этой злости -- Ответил холодно человек, нарочно назвав её ненавистным эльфийским именем, данным ей при рождении матерью. - Ну, тебя же твой змеиный яд не убивает. -- Она равнодушно пожала плечами. Эльгар тяжко вздохнул -- Эдди терпеть не могла Кейра, прозванного Змеем, наверное, за манеру говорить с присвистом. Кейр же отвечал ей взаимностью, и это было страшно. Каждая их встреча готова была обернуться дракой, а это было чревато ужасающими последствиями. Кейра уважали и боялись все, включая даже эльфов, считавших людей низшими существами. Он был красив собой, высок, силён, необычайно богат и влиятелен. В сравнении с ним Эдди, едва достававшая ему до плеча, казалась маленькой слабенькой девочкой. Но Эльгар, к своему огромному сожалению, знал, что внешность обманчива -- с малышкой Эд шутки были плохи, она легко могла бы с одного удара вырубить даже здоровяка Хольта, не говоря уж о Кейре. - Видимо, я не вовремя. Что ж, тогда я пойду... - Парень тоже понимал, что вовремя остановиться необходимо. - Вали, вали. -- Фыркнула Эдди. - Да помолчи ты! -- Воскликнул Эльгар, сообразив внезапно, что на поясе молодого человека висит увесистый кошель, а, значит, он пришёл предложить им работу. -- Кейр, погоди. Говоришь, дело есть Что ж, выкладывай, я весь во внимании. - Эдди вновь вытащила кинжал и принялась его полировать. Хольт тупо смотрел на друзей, искренне ничего не понимая. - Вы бы сперва договаривались. -- Проворчал Кейр, усаживаясь на скамью возле Эдди. -- Есть у меня для вас работёнка. Надобно кое-что кое у кого позаимствовать. На время, разумеется. - Понятно, что не дорогу к дворцу забетонировать. -- Буркнула себе под нос полуэльфийка. Кейр, пропустивший замечание мимо ушей, продолжил. - Но, говорю сразу, дело не простое. Вы слышали о неком Хорте Даулоне - Тише ты! -- Воскликнул Эльгар, испуганно оглядываясь. -- Это единственное место, где мы можем спокойно посидеть и выпить, даже если нет денег. Не стоит ком... пром... проком... компроментировать нас тут, выкрикивая имя оборотня. - Компрометировать, дражайший Эльгар. Вижу, Даулона вы знаете. Хорошо. У него есть одна вещь, необходимая Совету. - Само собой, многих людей не устраивала сложившаяся в их стране ситуация, и они образовали организацию со звучным названием Совет Повстанцев, под эгидой которой собрались те немногие, кто ещё имел положение и немалые деньги. - Случаем, не такая каменная чашка в пол меня ростом -- Теперь в глазах девушки появился лёгкий интерес. - Вижу ты, Эд, как всегда знаешь не меньше моего. Да, Совету нужен Кубок Ветров. А откуда, собственно, тебе это известно - Видела, как эльфы её из дома вытаскивали. Чтоб меня дикие псы покусали, если хоть один из этих эльфов выжил. -- Она сделала жуткие глаза, а затем расслабленно рассмеялась. -- Зрелище было то ещё. Три белобрысых урода эльфийской крови с кружкой в руках и один из самых уважаемых купцов города, правда, несколько более волосатый и агрессивный, чем обычно. Ну, и с клыками, махонькими такими, с половину моей руки, наверное. -- Она как-то нехорошо глянула на кинжал. - Этот клинок, ты... - Эльгар в ужасе уставился на неё. - С эльфами был болотный тролль. Он оказался куда умнее этих ублюдков и чуть завидел оборотня, тут же дал дёру, только его и видели. А на бегу ножичек то и обронил. А я мимо шла, подобрала. Даже не украла, заметь, а случайно наткнулась и подняла. - Значит, Кубок нужен эльфам. Зачем, интересно -- Кейр посмотрел на Эдди уже гораздо теплее. Лёд же её синих глаз таять не собирался. - А мне откуда знать Небось за тем же, зачем и Совету. Однако же, говорю с полным знанием дела, лезть туда -- самоубийство. - Совет готов заплатить соответственную риску сумму. -- Змей звякнул кошельком. - И во сколько Совет оценил ожидающий нас риск и наши шкуры -- Обычно об оплате договаривался Эльгар, но на этот раз девушка была вся на взводе, а он выпил лишнего. - Допустим, сумма в полтары тысячи золотых вас устроит -- При этих словах Эдди, не сдерживаясь, в голос расхохоталась. - Ты что, издеваешься Да за полтары штуки я даже со скамьи не встану! Четыре, не меньше. -- Эльгар молча ужаснулся подобному заявлению. Кейр же лишь усмехнулся. - Совет согласен на четыре тысячи. Две авансом, две после работы. - А где гарантия, что вы нас не надуете, как в прошлый раз -- Всё же включился в разговор Эльгар. Хольт, как и обычно, молчал. - Вас никто не надувал. Просто вы всё провернули проще, чем предполагалось, и Совет не счёл нужным доплачивать вам. - А с чего мы должны верить, что Совет не поступит так вновь -- Эдди противно ухмыльнулась. -- Нам нужны гарантии. - Вот как -- Змей задумался. -- С каких это пор наёмникам стали необходимы гарантии - С тех пор как Совет Повстанцев перестал держать данное слово. -- Глаза полуэльфийки нехорошо блеснули. - Каких же гарантий вы хотите -- Кейр устало вздохнул. - Твой Мэдос Гоир. -- Молчание повисло над столом. Эльгар, казалось, вот-вот потеряет сознание. Змей от подобной наглости поперхнулся. Даже Хольт вздрогнул от требования девушки. Мэдос Гоир -- личный талисман, надеваемый ребёнку при рождении и охраняющий человека в течение всей его жизни, это самая важная вещь для любого человека, потеряв или лишившись которой многие даже сходили сума. - Эд, ты совсем рехнулась Не слушай её, Кейр! -- Эльгар глубоко вдохнул пахнущий табаком и пивом воздух. - Отчего же, Эльгар Мэдос Гоир другого человека не стоит и гроша. Зато для своего обладателя он дороже всего на свете. -- Эдди хищно усмехнулась. -- Так как, Змей, ты согласен на мои условия - Видимо, смешанная кровь лишает мозги способности нормально мыслить. -- Кейр со злостью посмотрел на девушку, а затем и на побледневшего Эльгара. -- Но, на ваше счастье, мне поручили во что бы то ни стало достать Кубок. -- Юноша нарочито медленно поднял руки, расстегнул цепочку на шее и отдал золотой медальон Эльгару. -- Смотри, лично за него ответишь, если что. - Не переживай. -- Подкупающе улыбнулась полуэльфийка. -- С твоей змейкой ничего не случится. - Результаты нужны через три дня. Буду ждать. -- Холодно проговорил Кейр и встал. -- Чёрт, и как вы тут можете находиться Тут такая вонь стоит! Змей широким шагом вышел из самой дешёвой таверны города. Эдди посмотрела ему в след, а затем подозвала официантку. - Три кружки пива. Только хорошего. Я плачу. -- Кивнула она друзьям. - Ну, как на твой взгляд, во что мы ввязались -- Спросил Эльгар, делая приличный глоток из новой кружки. - Ввязались -- Эдди, пившая крайне редко, от первого же глотка опьянела. -- Да мы влипли по самые уши! Причём это, милый мой друг и напарник, ещё очень мягко сказано. - Эд, не горячись уж так. -- Эльгар, как и всегда, был осторожен сверх меры. Пьяной Эдди он видел лишь два раза. В первый это закончилось полностью разгромленным кабаком, разбитым лицом хозяина того кабака и тремя покалеченными посетителями. Во второй же раз итог был страшнее -- два мёртвых эльфа, четыре эльфа почти мёртвых и трое эльфов же, лишённых некоторых частей тела. И парень опасался, как бы на этот раз итог не стал ещё плачевнее предыдущих. -- Не спорю, задание трудное... - Трудное Эль, это не трудное, это невозможное задание! Три дня! Эти твари дали нам три дня! Эль, за три дня мы успеем разве что дом Даулона осмотреть. -- Эдди прикончила своё пиво и заказала ещё. - Справимся. -- Неожиданно вставил Хольт. Эдди и Эльгар с нескрываемым удивлением смотрели на него. Гном, временами не произносивший и слова за неделю, хмуро и серьёзно обвёл друзей взглядом и продолжил. -- У нас, это, как его, выбора не ма. Мы заказ того, приняли, деньги взяли. Эд, ты это, хватит пить. Я знаком с этим оборотнем. Пока он человек -- это типа ничего, нормальный, значит, тип. Этим можно того, значит, воспользоваться. - Ух ты, Хольт, да ты никак дело говоришь! Ба, молодец парень! Вот, Эль, учись у друга, как мыслить надо. Как это называют, кнос... конс... кон -- струк -- тив -- но, во! А мы что Сидим тут, жалуемся... Хольт, ты гений! За тебя! -- Полуэльфийка подняла почти пустую кружку и залпом осушила её. - Эдди, Эльгар. -- Хольт в этот день был необычайно многословен. -- Пора, это, по домам. Утром того, решим, как лучше поступить. Пошли. -- Здоровый гном встал, расправил широкие плечи и подал руку девушке, помогая подняться. На следующее утро у Эдди в голове была лишь одна мысль -- "Зачем я пила". Действительно, пить девушка не умела и старалась этого не делать, однако же прошлым вечером ей необходимо было успокоиться, а для этого самым эффективным средством был алкоголь. Эдди со стоном сползла с кровати, искренне надеясь, что её не вывернет на пол. Комната, которую она снимала, была маленькой, практически без мебели, но её устраивало и это. К счастью для девушки, хозяину паршивой забегаловки, сдававшему комнаты в наём, было глубоко наплевать, полуэльф она или нет, лишь бы платила деньги. Причём деньги очень даже немаленькие. Она с трудом добралась до угла, в котором валялись вещи, среди которых была припрятана фляжка отличного вина -- "подарок" одного эльфа, случайно уснувшего на посту. Эдди сделала глубокий глоток. Стало легче. Голова постепенно прояснялась. Девушка вспомнила предыдущий вечер, Змея, новый заказ и эти мысли вызвали несколько десятков самых "мягких" слов из её лексикона. Действительно, они подписались под самоубийство. Ей стало интересно, приходят ли подобные мысли в головы Эльгара и Хольта, но, чтобы узнать это, ей нужно было выйти из комнаты и найти друзей, однако этого ей хотелось меньше всего. Она вернулась в кровать, закрыла опухшие глаза и вытащила из куртки новый кинжал. Оружие было её слабостью, она готова была тратить все деньги на различные мечи, ножи и кинжалы. Особенно кинжалы. По сути своей, она была самым обыкновенным вором, пускай и на службе у Совета Повстанцев. А любой вор длинному громоздкому мечу предпочтёт аккуратный небольшой кинжал. Холодная сталь в руке успокаивала, и Эдди вскоре задремала, позволяя организму восстановиться после алкоголя. И именно в тот момент, когда она окончательно погрузилась в мягкие объятия сна, в дверь постучали. Девушка решила сделать вид, будто её нет дома. Стук не прекращался, становясь всё громче и громче. - Чёрт возьми, иду я! -- Эдди встала и немного шатающимся шагом направилась к двери. -- Кто - Эд, открой! -- Раздался звонкий мальчишеский голос. Девушка чуть не поперхнулась от неожиданности, но всё же сумела взять себя в руки и открыла дверь. На пороге стоял невысокий тринадцатилетний мальчик, большими карими глазами смотревший на полуэльфийку. -- Я уж испугался было, что попал не туда. - Рейги, что ты тут делаешь -- Её удивление не знало границ. Мальчик нерешительно переступил с ноги на ногу. - Я не вовремя Прости, могу уйти, если мешаю. - Нет, нет, входи. -- Эдди закрыла за мальчиком дверь, проводя его в комнату. -- Но как ты меня нашёл И для чего, позволь узнать - Найти полуэльфа в Наште так же просто, как красный флаг на верхушке горы. Что до цели -- Альгер и отец снова ссорятся, а я решил переждать у тебя. Надеюсь, ты не особенно против - Если обещаешь вести себя тихо и сидеть здесь, то не против. -- Ворчливо ответила она. Мальчик засмеялся, откинув длинные волнистые чёрные волосы на спину. - Всенепременно, Эд! -- Какое-то время он молча сидел на её кровати, а затем всё же не выдержал. -- И как ты тут живёшь Тут же даже стульев нет! Ой, зато сколько оружия! Откуда оно всё - Потом расскажу. Я схожу за едой, а ты пока сиди тут и не шуми, ясно - Куда уж яснее! -- Мальчик скосил глазки на лежавший около кровати меч. -- Можно, я его посмотрю поближе - Только не поранься. -- Эдди вышла из комнаты. Для Эльгара любое утро являло собой трудное испытание воли: голос рассудка требовал немедленно встать и заняться каким-нибудь делом, в то время как другой, куда более сладкий голосок, возникавший всегда, когда спала совесть, требовал, чтобы он, Эльгар, бросил эти глупые мысли и спал себе дальше. На этот раз вместо двух голосов в его голове прогремел лишь один, но какой! - Эль, это, типа, подъём. У нас ещё того, дела есть, во! -- Грохотал Хольт над самым его ухом. - Дилти -- Сквозь сон позвал свою бывшую жену человек. -- Дилти, ещё часок, прошу! - Нет тут никакой Дилти, Эль. Вставай, дело не ждёт. -- Рослый гном что было сил тряхнул друга за плечо, от чего тот чуть не слетел с кровати. - Хольт Ну зачем же так пугать Ладно, ладно, встаю. -- Эльгар нехотя встал, оделся и налил себе пива. -- Будешь - Давай. -- Гном с лёгкой усмешкой осушил кружку с пивом и пошёл к двери. -- Теперь это, пошли. - Что-то с тобой не то, Хольт. Какой-то ты серьёзный, разговариваешь много... Что-то случилось -- Поинтересовался человек, когда они вышли на улицу. Народа кругом почти не было, солнце ярко освещало небосклон. - Ничего. Просто в голову эта пришла, как её, идея, во! И я хочу её того, в жизнь воплотить. -- Хольт казался крайне довольным собой, чем вызвал искреннюю добрую улыбку друга и товарища по ремеслу. - И что же это за идея Я просто сгораю от любопытства! - Смотри, я затушить не успею. -- Усмехнулся рыжий гном. То, что Хольт способен на такое остроумие, просто поразило Эльгара. За четыре года со дня их знакомства это был первый раз, когда гном не нёс какую-то ахинею, а соображал достаточно ясно и скоро. И это настораживало. -- Идея, как облапошить этого типа и передать Совету Кубок. - А заодно и произвести впечатление на Эдди, верно -- При этих словах и без того рыжий Хольт стал ярко-красным, его глаза забегали, руки задрожали. - А что, если и так -- С вызовом бросил он. - Да ничего, просто спросил. -- Эльгар пожал плечами. -- Куда мы хоть идём то сейчас - К Эдди. Хочу у неё кое-что одолжить. Для дела. - Смотрю, ты, никак, решил всё дело в одиночку провернуть. Думаешь, на Эд это произведёт впечатление Смотри только, не перестарайся. Она у нас девушка себе на уме, а заказы Совета -- её единственный хлеб. Сам понимаешь, может и обидеться. - Я всё расскажу, но не на улице же! И ничей хлеб я отбивать не собираюсь. Просто я знаю, как действовать надо. - И откуда же, позволь узнать -- У Эльгара как-то нехорошо засосало под ложечкой. - Во сне увидел. Представляешь, дня три или четыре назад приснилось, что нам надо Кубок у Даулона из дома уволочь. И как это сделать тоже приснилось. А вчера сбылось, как видишь. -- Эльгар с трудом подавил стон. У Хольта было много хороших качеств, и гораздо меньше плохих, но эта его вера в сны! Она раздражала Эльгара, выводила из себя и каждый раз приносила неприятности. Парень, взбесившись заявлением друга о сне, даже не заметил, что обычно путаная речь Хольта стала чистой, без дополнительных словечек и заиканий. - Хольт, а откуда ты знаешь, где Эдди живёт - Так мы же её вчера до дома провожали вечером! -- Гном был искренне удивлён. Правда, удивление быстро сменилось пониманием. -- Ах, да! Вы же с ней вчера соревновались, кто быстрее напьётся! Значит, ты ничего не помнишь - Нет, а что, стоит что-то вспомнить - Да нет, ничего интересного. А вот мы и пришли. -- Гном указал на небольшой дом в два этажа. Вывеска гласила, что в доме находится таверна "Глаз дракона". Названия явно было слишком громким для столь захудалого места, где глаза были, конечно, у всего, в том числе и у стен, но вот дракон бы и близко к подобной дыре не подошёл. Эта мысль заставила человека улыбнуться -- дракон в Наште, их маленьком городке, просто бы не уместился, а если бы и уместился, то уж ясно бы по кабакам таскаться не стал бы. Впрочем, у драконов своих проблем хватало. Говаривали даже, что их племени грозит полное скорое вымирание. Но подумать над проблемой драконов Эльгар как следует не успел -- Хольт почти силой потащил его наверх. Комната, в которую постучал гном, которому из-за низких потолков приходилось сгибаться почти вдвое, была дальней от лестницы и дверь её терялась в тени. В комнате явно был кто-то, но дверь не открыли. - Эд, открой. Это Эльгар и Хольт. -- Рявкнул гном, что есть сил дёргая дверь. Ответом ему была тишина. - Эдди, это мы, открой! -- Включился Эльгар. Без результата. Неожиданно Хольт пнул дверь, от чего та распахнулась, открывая их взглядам маленькую комнатку девушки и какого-то странного субъекта, с мечом наперевес метнувшегося к двери. Хольт и субъект одновременно застыли в полушаге от порога, Эльгар застыл ещё раньше. Немая сцена тянулась пару мгновений, но тут всех вывел из оцепенения немного хриплый голос полуэльфийки. - Что тут происходит -- Она холодно обвела всех присутствующих взглядом. - Эд, они дверь выломали! -- Вскрикнул тоненьким голоском субъект. - Мы к тебе по делу пришли, я постучал, дверь открылась, а на меня этот тип с мечом попёр! -- Ответил Хольт. - Ясно. Пошли все в комнату, там всё объясню. Хольт, дверь закроешь -- Девушка, несмотря на суровый тон, с трудом сдерживала смех. Гном пожал плечами и при помощи Эльгара установил дверь нам прежнее место. Когда все, наконец, собрались в маленькой комнатке, Эдди продолжила. -- Этот, как ты выразился, тип с мечом -- мой братишка, Рейги. Эти двое, Рей, мои близкие друзья -- товарищи, Хольт и Эльгар. Ладно, с этим покончено. Теперь мне хотелось бы узнать, с какой такой важнейшей целью вы двое сюда пришли -- Эдди не любила принимать гостей у себя -- ведь в комнате кроме кровати не было никакой другой мебели. Да и лишний шум мог привлечь лишнее внимание, а ей это было совсем не нужно. - Мысли есть по делу. -- Эльгар недоверчиво поглядел на Рейги. -- Не знал, что у тебя есть родственники. - Есть, представь себе. Сводные, разумеется. У моей матери двое сыновей старше меня и один на семь лет меня младше. В отличие от старших, Рейги меня хотя бы принимает. -- Её губ коснулась горькая усмешка. - Старший, Альгер, слишком упёрт, чтобы поверить в то, что подобное мне отродье может иметь с ним одну кровь. Второй брат, Ольтир, так вообще ненавидит меня и презирает. Ты сказал, у вас появились мысли по делу -- я слушаю. Рейги никому не расскажет, можете его не бояться. - Что ж. -- Эльгар кивнул и Хольт, к удивлению Эдди, продолжил. -- Я знаком с Даулоном, как уже говорил прежде. Я вполне могу сходить к нему и выяснить, где находится кубок. Тогда проще будет его стянуть. Но мне кое-что надо, Эд. - Что именно, Хольт - Твой новый кинжал. Мне нужна тема для разговора с купцом. Девушка нехотя протянула гному свой новый красивый кинжал. Чистоту и лаконичность речи гнома она подметила сразу же, но не стала заострять на этом внимание Эльгара. - Пойдёшь один -- Она тут же пристегнула к поясу другой кинжал, попроще. - Да. Разведаю всё и вернусь. - Не ожидала от тебя подобной прыти, Хольт. - Принимаю, как комплимент. -- Ухмыльнулся рыжий гном. -- Ну, я пошёл. - Иди, иди. -- Эдди закрыла за другом дверь. Какое-то время в комнате стояла тишина. -- Ну, Эльгар, теперь рассказывай. -- Её голос звучал очень напряжённо. - Что рассказывать то -- Человек недоумённо уставился на девушку. - Что произошло с Хольтом, что он задумал, и с каких пор речь нашего друга стала такой чистой -- Полуэльфийка говорила теперь спокойно, однако в её тоне и словах проскальзывали ледяные нотки, как и всегда в минуты волнения. Эдди краем глаза глянула на братика, но тот разглядывал оружие, кучами сваленное по комнате, и не обращал никакого внимания на их разговор. - На все три вопроса отвечу искренне -- не знаю. Он обещал рассказать, что задумал, но не рассказал. Вроде бы, наш гном решил придти в дом к Даулону и выяснить, где находится кубок, а заодно и узнать, не собирается ли почтенный купец погулять в эти дни, скажем так, часов пять. Чтобы у нас больше времени было. Что же до двух других вопросов -- тут у меня идей нет. Хотя я и не заметил, что он начал говорить чище. - Зато я заметила. Что-то с ним не то, Эль. Чтобы Хольт нормально соображал, чисто говорил и сам принимал решения -- да этого же быть не может! - Ну, ты не справедлива к нему! Хольт, возможно, и не совсем обычный парень, но мозги у него есть. - Я понимаю, что мозги у него есть. Но способности чисто разговаривать и ясно мыслить я за ним не замечала. -- Девушка тяжело вздохнула. -- Ладно, Эльгар, посмотрим, что из этого выйдет. - Эд, а откуда всё это оружие у тебя -- Воспользовался небольшой паузой Рейги. - Долгая история. -- Нехотя ответила полуэльфийка, поигрывая одним из кинжалов. - А действительно, Эдди, такого количества ножей, мечей и кинжалов я ещё никогда не видел. Откуда такая коллекция -- Эльгар тоже вгляделся в кучи стали. - Скажем так, боевые трофеи. -- Девушка говорила тихо, погружаясь в воспоминания. Она не собиралась раскрывать своё прошлое ни другу, ни брату. Не собиралась, но не смогла остановиться. Она заговорила ещё тише и отчужденнее. -- Это было ещё до того, как я появилась в Наште. Можно сказать, в моей прошлой жизни. Я вышла в мир семилетней девочкой. Ни друзей, ни семьи, ничего. Девчонка -- полуэльф, сбежавшая от эльфов через час после собственной предполагаемой смерти. Да, эльфы содержат полукровок у себя, в специально предназначенных для этого местах, до седьмого дня рождения, а потом убивают. Соревнуются в меткости стрельбы, или силе удара. Мне повезло -- я понравилась одному из охранников. Разумеется, как девочка на ночь. Но это спасло меня. Этот урод решил развлечься со мной. И поплатился за это жизнью. Полукровки взрослеют раньше других детей -- я быстро сообразила, что делать. Ударила по глазам его же собственным ножом и сбежала. Я не имела никакого понятия, ни что делать, ни куда идти. Но я выжила. Первое время, я питалась тем, что удавалось украсть -- попрошайничать даже в той ситуации я считала ниже своего достоинства. Но затем голод и холод сделали своё чёрное дело -- я начала болеть и поняла, что надо искать работу. Но куда может пойти семилетняя девочка с кровью эльфа и человека И вновь мне повезло -- я натолкнулась на некого Орта -- парня неизвестно какой расы. Он предложил мне пойти в дайт-си. Дайт-си -- это уличные бойцы, которые дерутся за деньги на потеху публике. Я попробовала и, к всеобщему удивлению, одержала пять побед за один раз. Надо ли говорить, что это занятие стало моим хлебом на долгие годы Со временем я перешла с кулачного боя на бои с оружием. И при каждой победе забирала себе клинок противника. Так эта коллекция и собралась. Потом начались переезды -- Кавир, Эдл, Гарк, Зорт -- небольшие городки сменялись более крупными, такими как Дол, Боти и Жтиф. Я даже в Ритте была. Конечно, столица не идёт ни в какое сравнение с предыдущими городками, но на долго я там не задержалась. Полукровок там особенно не любят. -- Она горько усмехнулась. Тряхнула головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. -- Ладно, это всё ерунда. Прошлое потому так и называется, что оно прошло. Это оружие -- единственное, что ещё связывает то, что было и то, что есть сейчас. -- Она метнула нож в дверь, показывая, что разговор окончен.

Мой новый сайт, на котром есть вся информация по рискам вымирания человечества: http://www.humanextinction.ru/ Жак Валле. Пять аргументов против внеземного происхождения неопознанных летающих объектов. Краткое содержание. Five Arguments Against the Extraterrestrial Origin of Unidentified Flying Objects Journal for Scientific Exploration Volume 4: Number 1: Article 9 Jacques F. Vallee, 2882 Sand Hill Road, Suite 220, Menlo Park, CA 94025 Научное мнение в основном следовало за публичным мнением в вере, что неопознанные летающие объекты либо не существуют ("гипотеза естественных феноменов") либо, если они существуют, они должны быть свидетельствами посещений земли некой продвинутой расой космических путешественников (внеземная гипотеза -- ETH, extraterrestrial hypothesis). C точки зрения автора, исследование НЛО не должно ограничиваться этими двумя альтернативами. Наоборот, база накопленных данных содержит несколько базовых паттернов, указывающих на то, что НЛО -- реальны и представляют собой ранее нераспознанный феномен, и что факты не подтверждают типичную концепцию "космических посетителей". В этой статье приводят пять конкретных аргументов против внеземной версии происхождения НЛО. (1) необъяснимые близкие встречи гораздо более часты, чем это требуется для любого физического исследования земли; (2) гуманоидные тела инопланетян не выглядят возникшими на другой планете и не приспособлены биологически к космическим перелётам. (3) Поведение существ, о которых сообщалось в тысячах отчётах о похищениях, противоречит гипотезе о генетических или научных экспериментах на людях, ставимых высоко цивилизованной расой. И (5) Кажущаяся способность НЛО манипулировать пространством и временем предполагает радикально другие и более богатые альтернативы, три из которых описаны в виде очерка в заключении этой статьи. (дальнейшая статья недоступна бесплатно, хотя в сети есть упоминания о существовании русского перевода) Мои комментарии: Тогда остаются следующие гипотезы: А) плазменные животные. Нечто вроде дельфинов, но из другой материи. Б) туристы из параллельного мира -- при этом, если телепортация с далёких звёзд существует, то нет принципиальной разницы с параллельным миром -- ведь путешествие через "подпространство" - это и есть путешествие через параллельный мир. В) Агенты матрицы в духе мистера Смита. Совсем маловероятно, потому что матрице не нужно видимых агентов в мире, чтобы на него влиять. Только если это часть сценария игры, но тогда в этом сценарии должны быть прописаны и объяснения, откуда взялись эти объекты. Кроме того, для принятия этой концепции требуется радикальная смена картины мира. Г) Материализовавшиеся коллективные галлюцинации. Нечто в духе К.Кастанеды. Предполагает, что мир -- это резонанс внимания всех существ в нём. Когда несколько существ испытывают ошибочное восприятие одновременно, это создаёт "завихрение" и в реальном мире, которое затем продолжает подпитываться их вниманием и разрастается. В пользу этой гипотезы говорят -- нло-боги древности и Фатимы, нло-дирижабли 19 века и нло-самолёты первой половины 20 века -- которые были отражениями представлений людей того времени. Можно приплести и разные околоквантовые рассуждения о волнах амплитуды вероятности и волнах внимания, которые их схлопывают.

Гонка ядерных испытаний прервалась на самом интересном месте: были созданы бомбы малой мощности, и, что гораздо важнее, малых размеров: помещались в чемоданчик. Сами понимаете, как интересно и увлекательно создавать новое оружие и быть опьяненным от осознания собственной силы. Фактически только две страны в состоянии развлекаться подобным образом. Но ядерные испытания запрещены. Наверное, в мире нормальных людей все-таки достаточно для такого достижения. Однако полно и ястребов. Какие есть возможности для продолжения испытаний К счастью ( для ястребов), на земле есть еще огромные пустые пространства. Это прежде всего Антарктида и часть океана возле нее. Схема испытаний: ядерное устройство помещается в головную часть ракеты, запускаемой с подводной лодки в космическое пространство. Наблюдение проводится со спутников и самолетов. Вспышка будет довольно сильная, но (особенно в пасмурную погоду) ее никто не заметит, а если и приметят, то отнесут к НЛО или загадочным явлениями природы. Такой способ доступен только одной стране- США. Однако и Россия, при желании, может найти выход. К счастью для нас существуют страны, готовые , вопреки международным соглашениям, проводить ядерные испытания. Таким был Ирак (при незабвенном Саддаме), есть еще Северная Корея и Иран. Разумеется, если даже в обозримом будущем эти страны и сумеют создать самостоятельно создать атомную бомбу, то никакой реальной угрозы для США эта бомба представлять не будет. Да и, по большому счету, основная задача стран- изгоев состоит в шантаже богатых стран, не более того. Северная Корея в этом отношении прямо-таки идеальна. Несмотря на яростную идеологическую пропаганду, у власти там стоят прагматики. В Корее вполне можно испытывать свои бомбы, выдавая их за корейские. Вот выход для нас и для Китая. Нет, правда- какой заманчивый проект! Хорошо, что отменен закон о защите мира, а то меня бы точно "привлекли". Часть 2 Ядерная гонка продолжается! Казалось бы, создание Америкой надежной системы ПРО положило конец ядерной гонке. Баллистические ракеты, эти монстры холодной войны, стали бесполезными игрушками, пригодные разве что для уничтожения мишеней и приличной части государственного бюджета. Однако творческая мысль и другие прекрасные качества наших ученых и государственных деятелей, всегда найдут выход: существуют ведь атомные бомбы малой мощности и размера! Бомба в чемодане. Не нуждается в особых средствах доставки, их вполне можно провести к месту назначения в багажнике автомобиля. Правда, здесь есть сложности. Любой кусок оружейного урана или плутония --без них не могут обойтись и малые бомбы- является постоянным источником проникающей радиации, а это такая вещь, что может пройти даже сквозь Землю. Разумеется, ослабляясь при этом в миллионы раз. Однако для современной электроники усиление в миллионы раз и при этом очистка от помех- вполне доступные операции. Данные со спутников и других станций наблюдения сосредотачиваются на приборах, на экранах которых, "чемоданные бомбы" горят как маленькие звездочки среди пытающих светил атомных станций и больших звезд боеголовок ракет . Так что задача слежения за опасными звездочками вполне возможно. Но и здесь не все безнадежно- чемоданы можно прятать среди других радиоактивных отходов. Обратили внимание на то, что Россия активно включилась в бизнес по перевозке и переработке радиоактивных отходов и отработанного ядерного топлива Разумеется официальное объяснение такое- это выгодный бизнес. На деле же, те же самые средства, вложенные в добычу нефти, металлов и так далее, дали бы не меньшую отдачу. Но, во-первых, именно из отработанного ядерного топлива получают изотопы, необходимые для создания бомб малой мощности, ну а сеть мировых перевозок позволит доставлять их незаметно в любую страну. Вероятно, именно поэтому, несмотря на отрицательное отношение всех к этому бизнесу, он успешно развивается. Кто-то говорит волшебные слова: "В интересах национальной безопасности!" Что же можно сделать Как ни странно, в самой Америке легко включиться в национальный бизнес перевозки радиоактивных отходов. Изготовив и доставив достаточное количество бомб, вполне можно (конечно, под прикрытие какой-нибудь террористической организации) взорвать их, уничтожив военные объекты, центры управления, энергетические центры. В общем, поставить Америку на колени, к пущей радости "патриотов". Представляете, как обрадуется наш народ! Что там 9 мая! Задвинут на задний план этим днем исторической победы. Люди, сделавшие это, станут национальными героями, которых будут чтить до последних минут существования этого народа. Конечно, для разработки малых атомных бомб требуются испытания. Но и здесь есть выход, описанный мной в "Плане икс". Для тех нелепых "либералов", ссылающихся на какую-то "совесть", прошу учесть следующие рассуждения: А сама Америка отказалась от ядерной гонки Возможно, что сообщения о странных ярких вспышках, отмеченных над пустынными районами Мирового океана или над Антарктидой, вовсе не газетные утки Провести подземный ядерный взрыв даже малой мощности нельзя: мировая система сейсмических наблюдений тотчас засечет . Взрыв в толще атмосферы еще хуже: воздушная взрывная волна обойдет весь мир, также легко регистрируется заражение атмосферы. А вот взорвать бомбу в верхних слоях стратосферы вполне вероятно- никакой сейсмической и воздушной волны, большая часть радиоактивных остатков уйдет в космос, осташаяся будет основательно перемешана сильными стратосферными ветрами. Обычно таинственные вспышки объясняют взрывом рыхлых метеоритов при входе в атмосферу. Интересно, а почему же тогда это обычно случается в пустынных районах Идиотские рассуждения об израильских или южноафриканских бомбах не стоят даже возражения (тем более, что я уже рассуждал на эту тему в предыдущих работах). В мире есть лишь одна страна, способная на такие испытания- Америка! И кстати доставить свои "чемоданные бомбы" к цели они тоже могут беспрепятственно, так как у нас нет систем обнаружения. Наивная вера наших "патриотов" о том, что Америка -- высокоморальная страна и что только им ("патриотам") дано право врать , изворачиваться и хитрить, увы, заблуждение. Ведь даже святые оказываются способными переступить заповеди, когда речь идет о самом выживании. часть3 Компактные ядерные бомбы. Я -- не специалист. Вся моя подготовка в данной области -- это знакомство в далеком прошлом с несколькими ядерными физиками ,ну и еще чтение научно популярной литературы. Поэтому, прошу относиться к нижеследующему как к гипотезе. Никаких секретов я не могу выдать потому, что я их не знаю. Секрет атомной бомбы знают все. Популярно это выглядит так: Сложите несколько кусков радиоактивного вещества чтобы получилась критическая масса и начнется цепная реакция. Трудность состоит в том, что реакция начинается с места, где концентрация излучения наибольшая- с центра критической массы. Начавшийся взрыв разбрасывает значительную часть бомбы , к-рая так и не успевает взорваться. В первых атомных бомбах это пытались преодолеть с помощью мощной стальной оболочки и химических взрывчатых веществ. Конечно, ядерный взрыв раскидывал все это ( просто мгновенно испарял! ),но все же на ничтожные доли секунды разрыв бомбы замедлялся. Практически сразу возникла идея удерживать вещество бомбы с помощью самого ядерного взрыва. Для этого нужно, чтобы взрыв начинался не с центра , а с краев критической массы. Наиболее простым и реальным оказался способ сделать бомбы слоистой. Например, в небольших дозах добавлять к внутренним слоям замедлитель с нарастанием к центру бомбы. Способ имел свои недостатки : например, он значительно увеличивает критическую массу. Однако были открыты новые радиоактивные элементы и изотопы. Например, калифорний. Его критическая масса всего 9 граммов. Теоретически из него можно сделать ядерные пули. Представляете себе винтовки , выстрелом из к-рых можно топить авианосцы, подлодки и сносить целые кварталы городов Пока это еще фантастика, так как снайпер, поносивший такие пули несколько часов может смело считаться покойником , да и стоимость их получения огромна....К тому же они нестойки. Калифорний был последним новым радиоактивным веществом, о к-ром были опубликованы данные о его пригодности к производству ядерного оружия. Но иногда молчание бывает красноречивее слов. Радиоактивных изотопов много , разумеется не все из них обладают характером распада, способного вызвать цепную реакцию. Но калифорний просто не может быть одиночкой. Известно, что изотопы можно получать на ускорителях , но есть гораздо более дешевый способ : они образуются на атомных электростанциях в отработанном ядерном топливе. Мы все знаем о радиоактивном стронции и иоде, но сомневаюсь, что кто-нибудь держал в руках справочник всех радиоактивных веществ, образующихся при работе реакторов, к-рый был бы в общедоступной продаже. Впрочем, кое-что можно утверждать достаточно уверенно : все другие изотопы несомненно в значительной степени обладают всеми недостатками калифорния и поэтому изготовлять атомные бомбы из них нельзя. Но при изготовлении ядерных бомб их можно использовать очень эффективно. Из традиционных веществ ( плутония, урана -235 ) изготовляете бомбы чуть-чуть меньше критической массы, так, чтобы ее излучение было максимальным, но меньше порога цепной реакции. Этого излучения вполне достаточно чтобы вызвать цепную реакцию в ничтожном количестве изотопа, а возникшее излучение, в свою очередь, вызовет реакцию в основном заряде. Важно только, чтобы изотоп равномерно покрывал всю поверхность бомбы. Тогда взрыв начнется как положено. А как же это сделать мгновенно Как ни странно, это вполне возможно. Вспомните про шум в печати относительно "красной ртути".Это был случай, когда в "разгуле гласности" было сказано много правды. Впрочем, правду сразу же постарались завалить грудой чуши, причем усиленно пропихивалась теория о том, что никакой "красной ртути" вообще нет и что, мол, это сочинено для того, чтобы всучить очень глупым предпринимателям какую-то дрянь. Однако среди деловых людей таких дураков нет. "Красная ртуть" есть, так называют ртутную соль сурьмяной кислоты , из-за ее красноватого цвета. А существует она в нескольких видах ( примерно как углерод существует в нескольких формах: графит, алмаз...). В одном из состояний она представляет собой желеобразную массу , к-рую можно сделать более жидкой соответствующим растворителем. В ней можно растворить ,а вернее равномерно распределить необходимое кол-во изотопа. Ртуть, да и сурьма играют роль "замедлителя" , необходимого для того, чтобы изотоп не взорвался преждевременно при приближении к основному заряду. И самое важное свойство "красной ртути" - она способна взрываться под воздействием высоковольтного электрического разряда, то есть практически одновременно по всей своей массе. Перед взрывом "красная ртуть" впрыскивается в полость, окружающую основной заряд и взрывается разрядом мощного конденсатора. Далее происходит процесс, к-рый вы можете наблюдать , если, чиркнув спичкой быстро прижмете ее к стеклу- на стекле возникает узор из наименее летучих элементов пламени. При взрыве "красной ртути" таким элементом будет изотоп. Разумеется, это лишь общая схема и устройство на самом деле сложнее. Например, основной заряд должен быть разделен и прослоен замедлителем и составляться в единое целое только перед взрывом. Однако это уже детали. В одном из американских фильмов я увидел "ядерный чемоданчик". Забавно, но я разбирался в его устройстве больше, чем герой фильма ( по сценарию, он вообще ничего не понимал ) -- вот под этим колпаком находится основной заряд, а в этом рукаве находится трубка, по к-рой "красная ртуть" подается к основному заряду. Хранилище изотопа и основной заряд разнесены возможно дальше, для уменьшения влияния излучений. Кстати, я мог бы предложить более легкий способ предотвращения взрыва, чем тот, что применялся в фильме: просто выломать трубку . Вряд ли ее делали особо прочной в связи с максимальной экономией веса. Американцы как всегда беспечны в отношении секретности. Консультант фильма, по- видимому, видел реальные "чемоданчики" и беспечно придал муляжу реальные черты... Кстати, генерал Лебедь утверждал что мы уже имели "чемоданчики" и даже называл их кол-во. Свидетельство веское. Однако, даже если это и не так, то уж наверняка их пытались сделать. Это была последняя отчаянная попытка уйти от поражения в "холодной войне". Но американцы , похоже, предъявили ультиматум и их производство нам пришлось свернуть. Кто-то ( возможно , само правительство ) попытался продать ставшие ненужными запасы "красной ртути". Так и возник скандал. Кстати, "красная ртуть" применяется не только при производстве бомб. Кажется, впервые ее получила фирма " Du Pond", а эта фирма умеет выжимать максимум пользы из своих открытий! Между прочим, как раз в разгар скандала , я попытался напечатать аналогичную статью о "красной ртути", однако ее отказались печатать... Видимо, цензура все-таки действовала. Статья 2 Ядерный щит РОдины Торжественно заявляю, что все написанное ниже- сплошная выдумка, эссе в стиле "фэнтэзи". Не хочу, чтобы какие-нибудь историки в штатском выспрашивали , кто мне все это сообщил, какие документы я видел и кто мне все это показывал. И если штатские начнут каким-то образом препятствовать публикованию этого эссе, то они умышленно будут создавать впечатление, что все это чистая правда и, тем самым, нанесут урон нашей стране, Правительству и т.д. Надеюсь, что тогда ими займутся компетентные органы! При Хрущеве сеяли не только кукурузу. Ученые и техники, выбранные и обласканные еще самим Лаврентием Павловичем Берия, создали ракеты, способны долететь до любой точки планеты. И, наконец, при Брежневе, военные смогли доложить Политбюро: "Ядерный щит Родины создан!" Ракеты, нацеленные на объекты в Америке и Европе, стали на боевое дежурство. И тут случился скандал. Ракета с ядерной боеголовкой взяла да и "ушла".Так ракетчики называют самопроизвольный запуск ракеты. К счастью, до Америки она не дошла и упала сравнительно недалеко от места запуска. И когда работа Правительственной комиссии, созданной поэтому поводу, была в самом разгаре, "ушла" другая ракета с ядерной боеголовкой. Ну тут уж Политбюро срочно собралось и вызвало ведущих ученых и военную верхушку для разбора и принятия срочных мер. Напрасно ученые уверяли, что такие ситуации очень редкая случайность и в этих случаях ракеты никак не могли долететь до границ страны , а ядерный взрыв вообще невозможен. Политбюро им не верило. И правильно делало! Мы, дожившие до 21 века, помним ,как все эти ученые уверяли что на советских АЭС катастрофа типа Чернобыльской просто невозможна. Кстати, склонность наших ракет к самопроизвольному запуску не преодолена до сих пор. Пару лет назад в космосе самопроизвольно включился двигатель одной из ракет. В данном случае Политбюро поступило весьма разумно и оперативно. Было приказано снять с ракет все ядерные боеголовки, а ракеты вывести из состояния готовности к запуску. Разумеется, "временно". Но в СССР не было такого временного, к-рое не могло стать постоянным. Сколько же времени "ядерный щит" находился в разобранном состоянии Помните, как во время ГКЧП "ядерный чемоданчик Президента" оказался совершенно бесхозным Потом ведущие военные клялись, что никакого ущерба безопасности страны не было. Я верю! Какой вред от безобидной игрушки Один ракетчик мне рассказал:" У нас был полный бардак. Ракеты без боеголовок и неспособные к запуску. Но километров за 20 от нас была другая часть. Там был порядок!" Интересно, что рассказал бы ракетчик из той части А знали ли американцы о реальном состоянии стратегических ракетных войск Конечно, знали! Уж если я до этого дошел, то американцы и подавно. Но тут характерно полное совпадение интересов- так приятно сказать своим народам "Мы спасаем вас от ужасно сильного врага! Без нашей постоянной боеготовности, весь мир бы уже погиб!" 26.05.2013. Годы проходят! АХ, как я наивно радовался, нечатая эти строки, как облизывался, предвкушая, как стремительно слетится могучая стая рецензентов и сбежится огромная стая читателей."Патриотизьм!" - мечтательно рефлексировал я - это никого не оставит равнодушным , и вот печальный итог - ни одной рецензии за эти годы!

ТАНЦОВЩИЦА ДУШИ ПЬЕСА В 3-х АКТАХ Действующие лица 1. Марина Цветаева 2. Муся (Марина в детстве) 3. Мать (Мария Цветаева-Мейн) 4. Няня 5. Мышатый 6. Сонечка Голлидэй 7. Павел Антокольский 8. Юра Н. 9. Осип Мандельштам 10. Аля 11. Надя 12. Анастасия 13. Морек 14. Володя Алексеев 15. Сергей Эфрон 16. Швейцар 17. Бальмонт 18. Волошин 19. Хозяйка 20. Каплан 21. Левит 22. Рузман 23. Кузнецов 24. Сваха 25. Разин 26. Зять свахи 27. Комендант 28. Ариадна 29. Следователь НКВД 30. Мур 31. Ахматова 32. Ардов 33. Рильке 34. Незнакомка 35. Пастернак 36. Франзуский следователь 37. Полицейский 38. Флора Лейтес 39. Чуковская 40. Смирнова ПРЕЛЮДИЯ Сцена 1. Вечер. На заднем плане, на возвышении стоит рояль. В углу за столом сидит няня и раскладывает пасьянс. В комнату быстрым шагом входит прямая, строгая, одетая в тёмное платье женщина -- Мать, М.А. Цветаева (Мейн). Следом за ней входит Муся. МУСЯ (забегая вперёд, восторженно): Мама! Мне сегодня снились... утопленники... Будто они меня взяли на руки и несли через реку, а тот, главный утопленник, мне сказал: "Мы с тобой когда-нибудь поженимся, чёрт возьми!" МАТЬ (насмешливо): Поздравляю! Я тебе всегда говорила! Хороших детей через пропасть переводят ангелы, а таких, как ты... МУСЯ (поспешно): Но это, правда, были утопленники, самые-совершенные, синие... "И в распухнувшее тело раки чёрные впились!" МАТЬ: И ты находишь, что это -- лучше Какая гадость! Глупая ты... НЯНЯ: Муся у нас умница... Муся у нас стихи читает... Пушкина... Мать поднимается к роялю и начинает играть. МАТЬ (поёт): Сквозь волнистые туманы Пробирается луна, На печальные поляны Льёт печально свет она... НЯНЯ (шёпотом, тасуя карты): Поиграем, Мусенька МУСЯ: Я перочинный ножик потеряла... Няня, ты его не видела НЯНЯ: Нет, не видала... (лукаво подмигивая) Никак не иначе, как чёрт занёс! Привяжи, Мусенька, платочек к стуловой ножке и три раза, да так -- без сердца, ласково: "Чёрт-чёрт, поиграй да отдай, чёрт-чёрт, поиграй да отдай..." Муся достаёт платок и обвязывает его вокруг ножки стула. Няня раскладывает пасьянс. Мать поёт. МУСЯ (ходя по комнате, шёпотом): Чёрт-чёрт, поиграй да отдай, чёрт-чёрт, поиграй да отдай, чёрт-чёрт, поиграй да отдай... Всё погружается во мрак... Сцена 2. Мрак. Откуда-то приглушённо доносится поющий голос Матери. Слышится шёпот Муси: "Чёрт-чёрт, поиграй да отдай..." Посреди сцены вспыхивает неяркий свет. Из мрака в этот освещённый круг входит Муся. Там стоит кровать. На кровати, положив ногу на ногу, сидит Мышатый. МУСЯ: Чёрт-чёрт, поиграй да отдай... Чёрт-чёрт... Муся видит Мышатого и останавливается перед ним. Мышатый внимательно смотрит на неё. Муся стоит неподвижно, не сводя с него глаз. Немая сцена. Наконец, Мышатый протягивает Мусе руку, разворачивает ладонь: на ней лежит перочинный нож. Муся берёт нож. Мышатый убирает руку. Музыка и песня умолкают. Наступает полная тишина. Мышатый и Муся продолжают смотреть друг на друга. Голос из-за сцены: "Муся! Ася!" Муся убегает на зов. Мышатый смотрит ей вслед. Свет гаснет. Сцена 3. Первая комната. В ней уже нет няни. Уже не вечер, а день. Рояль одиноко стоит на возвышении, позади всего, вздымаясь надо всем, как идол. Муся одиноко озирается по сторонам. Тяжёло входит Мать, потирая грудь. МАТЬ (поворачиваясь к роялю, тихо): Мне жалко только музыки и солнца... Мать поднимается к роялю. МАТЬ: Посмотрим, куда я ещё гожусь.. Мать опускается к роялю и начинает играть... Всё тонет в музыке... Чёрный занавес медленно опускается, скрывая возвышение, на котором царит рояль. Вот, он опустился совсем. На сцене стоит, замерев, Муся. Музыка за чёрным полотном резко обрывается... АКТ I Действие 1 Сцена 1. Ночь. Слабое освещение. Комната, носящая на себе печать разрухи. Ящики, сундуки, разбросанные вещи. Играет граммофон. Окно, настежь распахнутое. Недалеко от него стоит Сонечка, опирающаяся на спинку стула. Чуть поодаль -- Антокольский. В окне появляется Марина, держащая в руке свечу. Следом за ней -- Юра Н. Антокольский подаёт Марине руку, и она спускается с подоконника в комнату. Юра Н. -- следом. СОНЕЧКА: Марина, Алечка сказала, что она меня не любит! МАРИНА (улыбаясь): Не может быть! Марина садится на диван. У окна -- Юра Н. Курит. Рядом -- Антокольский. СОНЕЧКА (покачиваясь): Я сегодня мимо Храма Христа Спасителя шла... Какое у меня чувство особенное при виде его! Я ведь туда обед им носила... Голубчикам моим. Юнкерам... Как я их любила! Как я о них тогда плакала! Как за них молилась! Вы знаете, Марина, когда я люблю -- я ничего не боюсь, земли под собой не чувствую! Мне все: "Куда ты! Убьют! Там -- самая пальба!" А я каждый день к ним приходила, приносила им обед в корзиночке... И сквозь всех красногвардейцев проходила. "Ты куда идёшь, красавица" - "Больной маме обед несу, она у меня за Москвой-рекой осталась". -- "Знаем мы эту больную маму! С усами и с бородой!" - "Ой, нет, я усатых-бородатых не люблю: усатый -- кот, а бородатый козёл! Я, правда, к маме!" (И плачу) -- "Ну ежели правда -- к маме, проходи, проходи, да только в оба глаза гляди, а то неровен час -- убьют, наша, что ли, али юнкерская пуля -- и останется старая мама без обеду"... Юра Н. и Антокольский смеются. МАРИНА: На вас, Сонечка, большой поэт нужен. АНТОКОЛЬСКИЙ (задумчиво): Вот, я намедни подумал: у Господа был Иуда. А кто же у Дьявола -- Иуда МАРИНА: Это, конечно, будет женщина. Дьявол её полюбит, и она захочет вернуть его к Богу, - и вернёт. АНТОКОЛЬСКИЙ: А она застрелится. Но я утверждаю, что это будет мужчина. МАРИНА: Женщина полюбит Дьявола, а её полюбит мужчина. Он придёт к ней и скажет: "Ты его любишь, неужели тебе его не жаль Ведь ему плохо, верни его к Богу". -- И она вернёт... АНТОКОЛЬСКИЙ: И разлюбит. МАРИНА: Нет, она не разлюбит. Он её разлюбит, потому что теперь у него Бог, она ему больше не нужна. Не разлюбит, но бросится к тому. АНТОКОЛЬСКИЙ: И, смотря в его глаза, увидит, что всё те же глаза, что она сама побеждена -- Дьяволом. МАРИНА: Ах, я говорю о любовной драме! АНТОКОЛЬСКИЙ: А я говорю об имени, которое останется на скрижалях. МАРИНА: Антокольский, можно ли назвать то, что мы сейчас делаем -- мыслью АНТОКОЛЬСКИЙ (робко): Это -- вселенское дело: то же самое, что сидеть в облаках и править миром... ЮРА Н.: Позвольте заметить, что уже глубокая ночь. Не пора ли дать Марине Ивановне отдохнуть от нашего общества АНТОКОЛЬСКИЙ: В самом деле. Нам уже пора. До свидания, Марина! ЮРА Н. (уходя): Спокойной ночи. МАРИНА (поднимаясь): Берегите себя! АНТОКОЛЬСКИЙ: До свидания, Марина! МАРИНА: До свидания, Павлик! Антокольский уходит вслед за Юрой Н. Сцена 2. То же. Те же, кроме Юры Н. и Антокольского. Марина курит, облокотившись на край стола. Сонечка подходит и внимательно смотрит на песочные часы, стоящие на столе. СОНЕЧКА: Вот, ещё пять минуточек прошло... Сейчас будет последняя, последняя песчиночка... Всё! О, Марина, я однажды забыла перевернуть их... И эта струечка, ожидавшая, чтобы я перевернула, замерла... У меня было чувство, что я кого-то убила! МАРИНА: Вы время убили, Сонечка: "Который час" - его спросили здесь, А он ответил любопытным: "Вечность". СОНЕЧКА: О, как чудесно! Что это Кто этот он и это правда -- было МАРИНА: Он, это с ума сошедший поэт Батюшков, и это, правда, было. СОНЕЧКА: Глупо у поэта спрашивать время. Без-дарно. Потому он и сошёл с ума -- от таких глупых вопросов. Нашли себе часы! Ему нужно говорить время, а не у него -- спрашивать. МАРИНА: Не то: он уже был на подозрении безумия и хотели проверить. СОНЕЧКА: И опозорились, потому что ответ -- гения, чистого духа. А вопрос -- студента-медика. Дурака... Но, Марина, представьте себе что я была бы -- Бог... нет, не так: что вместо меня Бог держал бы часы и забыл бы перевернуть. Ну, задумался на секундочку -- и -- кончено -- время... МАРИНА: Иногда, Сонечка, мне кажется, что это уже случилось... Время исчезло, кончилось, а Россия -- хаос, взятый на учёт... И я в ней -- бессмысленна. Все мои партнёры (указывая вверх) там... У меня не остаётся времени даже писать. Служба, топка плиты, купание и укладывание детей... Воду -- носить. Шкафы -- на дрова -- рубить... Бог, давший мне широкие плечи и крепкие руки, знал, что делал. Но Бог, давший при этом такую душу, определённо не знал... Я в столовой, страшно сказать, думаю, кому суп дать: Але или Ирине Ирина меньше, слабее, а Алю я больше люблю... Ирина плоха, а Аля ещё держится... Аля на днях мне сказала: "Когда у нас совсем нечего будет есть -- даже гнилой картошки -- я сделаю чудо. Я теперь его не делаю, потому что раз мы едим гнилую картошку, - значит, её можно есть.." СОНЕЧКА: О, Марина, как я люблю вас! МАРИНА: И я вас, Сонечка. СОНЕЧКА: Марина, вы меня всегда будете любить, потому что я скоро умру, я совсем не знаю отчего, я так люблю жизнь, но я знаю, что скоро умру, и потому, потому все так безумно, безнадежно люблю... Когда я говорю: Юра -- вы не верьте. Потому что я знаю, что в других городах... -- Только вас, Марина, нет в других городах, а -- их!.. Меня никто почему-то не любит... А я любить люблю, Марина! Безумно люблю -- сама любить! О, какие они все скупые, расчётливые, опасливые... Мне всегда хочется сказать: "Ты только -- скажи. Я проверять -- не буду..." Но не говорят, потому то думают, что это -- жениться, связаться... МАРИНА: Ах, Сонечка, перенести бы вас в осьмнадцатый век, ваш век... Ведь вы сокровище, и никто этого в Москве 19-го года не видит, кроме меня, которая ничего не может... Сонечка, а почему вы бус не носите СОНЕЧКА: Потому что у меня их нет... Мой отец был бедный скрипач, Марина. Он умер в больнице... А мои сёстры (восторженно) красавицы! Обе. Высокие, белокурые, голубоглазые -- настоящие леди. Это я -- такая дурнушка, чернушка. Мне, некрасавице, мало нужно, а красавицам -- всегда -- во всех сказках -- много нужно. Не могут они одеваться -- как я! МАРИНА: А я думала, вы бус не любите... СОНЕЧКА: О, Марина! Я бы душу отдала за ожерелье -- коралловое! МАРИНА: А сказку про коралловое ожерелье -- хотите Ну, слушайте. Ее звали Ундина, а его Гульдбранд, и он был рыцарь, и его загнал поток в хижину, где она жила со стариком и старухой. Он же загнал к ним старого патера, и тот их обвенчал, и она получила живую душу. И сразу переменилась: из бездушной, то есть счастливой, сделалась несчастной, то есть любящей -- и я убеждена, что он тут же стал меньше любить ее, хотя в сказке этого не сказано. И потом он увез ее в свой замок -- и стал любить ее все меньше и меньше -- и влюбился в дочь герцога -- Бертальду. И вот они все втроем поехали в Вену, водою, Дунаем, и Бертальда с лодки играла в воде своим жемчужным ожерельем -- вдруг из воды рука и с дьявольским хохотом -- цап ожерелье! И вся вода вокруг покрылась харями, и лодка чуть не перевернулась. Тогда Рыцарь страшно рассердился, и Ундина зажала ему рукою рот, умоляя его не бранить ее на воде, потому что на воде сильна ее родня. И Рыцарь утихомирился, а Ундина наклонилась к воде и что-то льстиво и долго ей говорила -- и вдруг вынула -- вот это вот! Марина протягивает Сонечке коралловое ожерелье. СОНЕЧКА: О, Марина! Что это МАРИНА: Кораллы, Сонечка, Ундинино ожерелье. СОНЕЧКА: Такие громадные Такие тёмные Это -- ваши МАРИНА: Нет. СОНЕЧКА: Какая жалость! Чьи же МАРИНА: Ваши, Сонечка. Вам. Сонечка изумлённо и восторженно берёт ожерелье и одевает его. СОНЕЧКА: Да ведь они мне -- до колен! МАРИНА: Погодите, состаритесь -- до земли будут. СОНЕЧКА: Я лучше не состарюсь, Марина, потому что разве старухе можно носить -- такое Марина! Я никогда не понимала слова счастие. Тонким пером круг -- во весь небосвод, а внутри -- ничего. Теперь я сама -- счастие. Я плюс кораллы -- знак равенства -- счастие. И -- решена задача! (целуя каждую бусину) Марина, я ведь знаю, что я -- в последний раз живу... Марина садится на диван. Сонечка вдруг опускается перед ней на колени. СОНЕЧКА: Марина! Знаете мой самый большой подвиг Что я тогда, после "Метели", все-таки не поцеловала вам руку! Не рабство, нет, не страх глаз, -- страх вас, Марина, страх вас разом потерять, или разом заполучить (какое гнусное слово! заполучить, приобрести, завоевать -- все гнусное!) или разом -- наоборот, страх -- вас, Марина, ну, Божий страх, то, что называется -- Божий страх, нет, еще не то: страх -- повернуть ключ, проглотить яд -- и что-то начнется, чего уж потом не остановить... "Сезам, откройся!" И забыть обратное слово! И никогда уже не выйти из той горы... Быть заживо погребенной в той горе... Которая на тебя еще и обрушится... И просто -- страх вашего страха, Марина. Откуда мне было знать Всю мою жизнь, Марина, я одна была такая: слово, и дело, и мысль -- одно, и сразу, и одновременно, так что у меня не было ни слова, ни дела, ни мысли, а только... какая-то электрическая молния! Так о Метели: когда я услышала, ушами услышала: -- Князь, это сон -- или грех -- Бедный испуганный птенчик! -- Первая я -- раньше всех! -- Ваш услыхала бубенчик! Вот это первая -- и раньше, с этим ударением, как я бы сказала, у меня изо рта вынутое -- Марина! (вдруг, притихше) О, Марина, как я люблю боль! Даже -- простую головную... Зубной -- я не знаю... А говорят, это такая чудная боль: нудная... МАРИНА (усаживая Сонечку рядом с собой и обнимая): Сонечка, вы просто с ума сошли! Тьфу, тьфу, не сглазить, чертовка! Вы Малибран знаете СОНЕЧКА: Нет. МАРИНА: Певица. СОНЕЧКА: Она умерла МАРИНА: Около ста лет назад, и молодая. Муссе написал ей стихи "Стансы Малибран". И они кончались словами: "Любить страдание -- значит искушать Бога". СОНЕЧКА: Значит, мы искушаем Бога МАРИНА: Не знаю... Не знаю, искушаем ли, не знаю, грешны ли... Знаю одно: несчастливы... Бог создал нас такими. Не знаю, зачем... За окном слышится вой ветра. Свеча гаснет. МАРИНА (тихо): Неужели когда-то было иначе Была -- другая жизнь Или она лишь приснилась.. Сон 1 Сцена 1. На заднем плане идут поезда с солдатами. Солдаты поют. Видно, как вслед поездам машут платками несколько человек. На переднем плане комната деревенского дома. За столом сидит и пишет -- Марина. Поезд проходит. Марина поднимается и, взяв со стола исписанный лист бумаги, читает. МАРИНА: Чем прогневили тебя эти серые хаты, Господи! -- и для чего стольким простреливать грудь Поезд прошёл и завыл, и завыли солдаты, И запылил, запылил отступающий путь... Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше, Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой О чернобровых красавицах. -- Ох, и поют же Нынче солдаты! О, Господи Боже ты мой! Идёт очередной поезд, и всё тонет в вое, стуке колёс, всё исчезает... Сцена 2. Старое кладбище. Среди могил слышен детский смех. Иногда появляется играющая Аля. По дороге неспешно идут Марина и Мандельштам. МАНДЕЛЬШТАМ: Зачем мы сюда пришли Какой ужасный ветер! И чему вы так радуетесь МАРИНА: Так, - берёзам, небу, - всему! МАНДЕЛЬШТАМ: Да, потому что вы женщина. Я ужасно хочу быть женщиной. Во мне страшная пустота, я гибну. МАРИНА: От чего МАНДЕЛЬШТАМ: От пустоты. Я не могу больше вынести одиночества, я с ума сойду, мне нужно, чтобы кто-нибудь обо мне думал, заботился... Мне нужно жениться! МАРИНА: Вы в кого-нибудь влюблены МАНДЕЛЬШТАМ: Нет. МАРИНА: Так зачем же жениться МАНДЕЛЬШТАМ: Чтобы иметь свой угол, семью... МАРИНА: Вы шутите МАНДЕЛЬШТАМ: Ах, Мариночка, я сам не знаю! Ах, зачем вы меня сюда привели Мне страшно... МАРИНА: Хорошо лежать... МАНДЕЛЬШТАМ: Совсем не хорошо: вы будете лежать, а я по вас ходить. МАРИНА: А при жизни не ходили МАНДЕЛЬШТАМ: Метафора! Я о ногах, даже о сапогах говорю. МАРИНА: Да не по вас же! Вы будете -- душа. МАНДЕЛЬШТАМ: Этого-то и боюсь! Из двух: голой души и разлагающегося тела ещё неизвестно, что страшнее. МАРИНА: Чего же вы хотите Жить вечно Даже без надежды на конец МАНДЕЛЬШТАМ: Ах, я не знаю! Знаю только, что мне страшно и что хочу домой. МАРИНА (тихо): Не думай, что здесь -- могила, Что я появлюсь, грозя... Я слишком сама любила Смеяться когда нельзя! Уходят. Ещё некоторое время слышны удаляющиеся шаги и тихий голос Марины. Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, - Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет. Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли... - И пусть тебя не смущает Мой голос из-под земли... Сцена 3. Та же деревенская комната, что и в Сцене 1. Только солдаты не поют. Марина и Надя сидят за столом. НАДЯ: Барыня! Чего это у нас Осип Емельич такие чуднЫе Кормлю нынче Андрюшу кашей, а они мне: "Счастливый у вас, Надя, Андрюша, завсегда ему каша готова, и все дырки на носках перештопаны. А меня -- говорят -- никто кашей не накормит, а мне -- говорят -- никто носков не штопает". И так тяжело-о вздохнули, сирота горькая. Жа-алкие они какие-то... А я им: а вы бы, Осип Емельич, женились. Ведь любая за вас барышня замуж пойдёт. Хотите, сосватаю Поповну одну. МАРИНА (листая книгу): И вы серьёзно, Надя, думаете, то любая барышня.. НАДЯ: Да что вы, барыня, это я им для утехи, уж очень меня разжалобили. Не только что любая, а ни одна даже, разве уж сухоручка какая. Чудён больно! Я им давеча типяток несу, а они мне так жа-алобно: "Надя! А шоколадику нет" - "Нет, - говорю, - варенье есть". А они как застонут: "Варенье, варенье, весь день варенье ем, не хочу я вашего варенья. Что за дом такой -- шоколада нет!" - "Есть, Осип Емельич, плиточка, только Андрюшина". -- "Андрюшина! Андрюшина! Печенье -- Андрюшино, шоколад -- Андрюшин, вчера хотел в кресло сесть -- тоже Андрюшино!.. А вы отломите". -- "Отломить не отломлю, а вереньица принесу". Так и выпил типятку -- с вареньем! Марина и Надя смеются. Входит раздражённый Мандельштам. Надя, замолкнув, бочком уходит. МАНДЕЛЬШТАМ (сердито покосившись ей вслед): Что это у вас за Надя такая Няня, а глаза волчьи. Я бы ей ни за что -- не только ребёнка, котёнка бы не доверил! Стирает, а сама хохочет, одна в пустой кухне. Попросил её чаю -- вы тогда уходили с Алей -- говорит: весь вышел. "Купите!" - "Не могу от Андрюши отойти". -- "Со мной оставьте". -- "С ва-ами" И этот оскорбительный хохот! Глаза -- щели, зубы громадные! -- Волк! Входят, смеясь, Анастасия и Морек. Следом за ними -- Надя. НАДЯ: Осип Емельич, может, покушать желаете МАНДЕЛЬШТАМ: Да что же это, наконец! Не могу же я целый день есть! Я с ума схожу! Зачем я сюда приехал! Мне надоело! Я хочу сейчас же ехать! Мне это, наконец, надоело! Все присутствующие удивлённо переглядываются. МОРЕК: Осип Эмильевич, к чему же так нервничать Хотите я уступлю вам свою постель АНАСТАСИЯ: Может быть, вы хотите один побыть МАРИНА: В самом деле, мы можем уйти... Хотите МАНДЕЛЬШТАМ: Нет!!! Я ничего не хочу... Сейчас же ехать хочу! (немного успокаиваясь) А когда у вас поезд МОРЕК: Поезд У нас Куда МАНДЕЛЬШТАМ: В Крым. Необходимо сегодня же. АНАСТАСИЯ: Почему МАНДЕЛЬШТАМ: Я-я-я здесь больше не могу. И вообще пора всё это прекратить! НАДЯ: Осип Емельич, как же вы поедете Бельё сырое! МАНДЕЛЬШТАМ (беспечно): Высохнет на крымском солнце! (Марине) Вы, конечно, проводите меня до вокзала.. Сцена 4. Вокзал. Поезд. Мандельштам стоит на подножке вагона. На перроне Марина, Надя и Аля. АЛЯ (Марине): Он вернётся Он не насовсем уезжает Он только так НАДЯ: Сказали бы с вечера, Осип Емельич, я бы вам на дорогу носки выштопала... пирог спекла... Раздаётся первый звонок. МАНДЕЛЬШТАМ: Марина Ивановна! Я, может быть, глупость делаю, что уезжаю МАРИНА: Конечно... конечно -- нет! Подумайте: Макс, Карадаг, Пра... И вы всегда же можете вернуться... Второй звонок. МАНДЕЛЬШТАМ: Марина Ивановна! Я, наверное, глупость делаю! Мне здесь, мне у вас было так... так... мне никогда ни с... Мне так не хочется в Крым! Поезд трогается. Надя с детьми машут вслед. Марина идёт рядом с поездом по перрону. Поезд уходит, и издалека доносится голос Мандельштама, читающего стихи. МАНДЕЛЬШТАМ: Не веря воскресенью чуду, На кладбище гуляли мы. Ты знаешь, мне земля повсюду Напоминает те холмы. От монастырских косогоров Широкий убегает луг. Мне от владимирских просторов Так не хотелося на юг. Но в этой темной, деревянной И юродивой слободе С такой монашкою туманной Остаться -- значит быть беде... Голос стихает, и всё, и все исчезают в дыме уходящего поезда... Действие 2 Сцена 1 Ночь. Чердак, заваленный и заставленный разным хламом. Темнота. Марина стоит перед окном и курит. Аля -- на коленях перед иконой. АЛЯ: Спаси, Господи, и помилуй: папу, дорогого папу, чтобы он приехал живым и здоровым, сделай также, Господи, чтобы мама была жива и здорова -- и Ирина -- и Надя -- и Ася -- и Андрюша... Спаси, Господи, и помилуй -- Сокола, Пра, Бальмонта и всех его жён... И спаси, Господи, и помилуй всех, кто на море... - Дай, Господи, чтобы те, кто уехали, не пропали... Упокой, Господи, душу Царя... Упокой, Господи, душу Белого Генерала... Упокой, Господи, душу генерала Корнилова... Упокой, Господи, душу Пушкина... Душу Андерсена... (крестится) Марина! Когда я слышу колокол, я думаю: вот сейчас белые убивают красных... МАРИНА: А красные белых, Аля. АЛЯ: Да, но белый убивает, как видение, как ангел с мечом, а красный -- просто солдат. МАРИНА: Аля, если ты, как Христос велел, всех любишь, ты должна любить и большевиков... АЛЯ: Нет, я буду молиться о том, чтобы они умерли, а когда они умрут, я буду молиться за упокой их души... МАРИНА (тихо): Страстная суббота... Аля! Когда люди так брошены людьми, как мы с тобой, - нечего лезть к Богу -- как нищие. У него таких и без нас много! Никуда мы не пойдём, ни в какую церковь, и никакого Христос Воскресе не будет -- а ляжем с тобой спать -- как собаки! АЛЯ: Да, да, конечно, милая Марина! К таким, как мы, Бог сам должен приходить! Потому что мы застенчивые нищие, правда Не желающие омрачать его праздника... Аля ложится в постель. МАРИНА (тихо, глядя в окно): Жестокосердные мои друзья! Если бы вы, вместо того, чтобы угощать меня за чайным столом печеньем, просто дали мне на завтра утром кусочек хлеба... Но я сама виновата, я слишком смеюсь над людьми. Кроме того, когда вы выходите, я у вас этот хлеб -- краду. Как одинок человек всю жизнь! В детстве мать, которая вечером, когда её безумнее всего любишь -- уезжает в концерт... И, в конце концов, когда человек умрёт, чужие люди, которых при жизни и через порог бы не пустили, копаются в ваших вещах и передают друг другу ваши последние слова... Я уверена, что если бы я сейчас умерла, обо мне больше всего бы горевали (кроме Али и Нади) какие-то Х и У, чья любовь мне никогда не была нужна при жизни. Завадский сказал бы: "Это ужасно!" - вижу его бьющиеся ресницы -- помолчал бы с секундочку и -- с лёгким вздохом: "Господа, давайте репетировать!" Антокольский написал бы стихи... Володя Алексеев пошёл бы на похороны... Стахович умер как раз от того, от чего сейчас так мучусь (хочу умереть) -- я: от того, что я никому не нужна. Никто не поймёт бездны, которую разверзает во мне это соответствие... АЛЯ (сквозь сон): Марина, а что такое бездна МАРИНА: Без -- дна... Слышится стук в дверь. Марина вздрагивает и скрывается в темноте. Через мгновение она возвращается вместе с Володей. ВОЛОДЯ: Христос Воскресе, Марина Ивановна! МАРИНА: Воистину Воскресе, Володя! АЛЯ (сонно): Я же вам говорила, Марина, что Бог к нам сам придёт. Но так как Бог -- дух, и у него нет ног, и так как мы бы умерли со страху, если бы его увидели... ВОЛОДЯ: Что Что она говорит МАРИНА: Ничего, она просто спит... АЛЯ: Нет, Марина, я совсем не сплю: так как Бог не мог сам к нам прийти, то он послал к нам Володю. Чтобы мы ещё больше в него верили. Правда, Володя ВОЛОДЯ: Правда, Алечка. (пауза) Марина Ивановна! Сегодня наш последний вечер. Я завтра уезжаю на юг. МАРИНА: Последний... завтра... Но почему же вы, как вы могли мне раньше... ВОЛОДЯ: Марина Ивановна! Не заставляйте меня говорить того, что не нужно: мне -- говорить, вам -- слышать. Но будьте уверены, что у меня на то были -- серьёзные причины. МАРИНА: Скрыть от меня -- конец Ходить как ни в чём не бывало, а самому знать Одному -- знать ВОЛОДЯ: Ну, если уж вы решительно хотите... МАРИНА: Ни решительно, ни нерешительно, а просто -- ничего не хочу. Бог с вами совсем! Мне просто -- всё это -- приснилось, ну -- лишний раз -- всё приснилось! ВОЛОДЯ: Марина Ивановна! Вы всё-таки -- человек, и я -- человек, а человеком быть -- это чувствовать боль. Зачем же мне, которому вы дали столько радости, только радость, было причинять вам эту боль -- до сроку Достаточно было -- моей. МАРИНА (опускаясь на стул): Володя, вы твёрдо решили ВОЛОДЯ: Уже чемодан уложен. МАРИНА: Вы один едете ВОЛОДЯ: Нет, нас несколько. Несколько -- студийцев. Потом я от них отделюсь. МАРИНА: А родители ВОЛОДЯ: Они думают играть. Все думают -- играть. Только -- вы. Марина Ивановна, мне здесь больше делать нечего. Здесь - не жизнь. Мне здесь -- не жизнь. Я не могу играть жизнь, когда другие -- живут. Играть, когда другие -- умирают. Я не актёр. МАРИНА: Я это -- всегда знала. ВОЛОДЯ: А теперь забудем и будем проводить вечер как всегда. МАРИНА: А Ангел-то были вы, Володечка... ВОЛОДЯ: Нет, Марина Ивановна, я не ангел: моя самая большая мечта когда-нибудь стать человеком... (пауза) Я, может быть, был слишком честным... За окном брезжит свет. Володя снимает кольцо и протягивает его Марине. МАРИНА (беря кольцо и надевая его): Володя, знаете, для чего существуют поэты Для того, чтобы не стыдно было говорить -- самые большие вещи: Да сохранят всегда мои дороги -- твою печать... Луч солнца озаряет комнату, падает на Володю. МАРИНА (поражённо): Володя! Да что же это такое Да вы же совсем не чёрный! Вы же -- русый! ВОЛОДЯ: И даже светло-русый, Марина Ивановна. МАРИНА: Господи, а я-то столько времени продружила с чёрным! ВОЛОДЯ (грустно): Марина Ивановна, боюсь, что вы и все остальное моё видели по-своему! Всего меня, а не только (показывая на волосы) -- это! МАРИНА: А если -- разве плохо видела ВОЛОДЯ: Нет, Марина Ивановна, хорошо, даже слишком хорошо, потому и боюсь я с вами -- дневного света... Вот я уже оказался -- русым, а завтра бы оказался -- скучным. Может быть -- хорошо, что я еду МАРИНА: Володя! Не выводите меня из себя, из моего последнего с вами терпения, из нашего последнего с вами терпения! У меня полон рот, понимаете, полон рот -- и я сейчас всем этим -- задохнусь! ВОЛОДЯ: Не надо, Марина Ивановна. (пауза) Подходит Аля, неся в руке книгу Марины "Волшебный фонарь". АЛЯ: Марина! А можно мне подарить Володе мой "Волшебный фонарь" Чтобы он читал в вагоне, если уж очень будут ругаться солдаты. Чтобы он им читал, потому что они тогда от удивления усмирятся, а потом заснут. Потому что деревенские, от стихов, всегда засыпают. Я, когда Наде читала стихи, она всегда спала. ВОЛОДЯ (целуя Але ручку и беря книгу): Я не с солдатами еду, Алечка, а с сумасшедшими, говорят -- тихими, но сейчас тихих нет, сейчас -- все буйные. Ну, они уж от Марининых стихов -- не заснут! МАРИНА: Когда ваш поезд ВОЛОДЯ: Скоро. Мне уже идти нужно. МАРИНА: А проводить.. ВОЛОДЯ: Нет, Марина Ивановна, я хочу с вами проститься -- здесь. МАРИНА: Тогда посидим перед дорогой... Марина, Володя и Аля садятся на диван. АЛЯ: Дай, Господи, Володе счастливо доехать и найти на Юге то, что ищет. И потом вернуться в Москву -- на белом коне. И чтобы мы ещё были живы, и чтобы наш дом ещё стоял. Аминь. Все трое крестятся и поднимаются. ВОЛОДЯ: Не провожайте... Марина трижды крестит его. ВОЛОДЯ: Прощайте Марина... Ивановна... Володя уходит. Марина смотрит ему вслед. Всё погружается во мрак, и слышен лишь голос Марины. МАРИНА: Белая гвардия, путь твой высок: Чёрному дулу - грудь и висок. Божье да белое - твоё дело: Белое тело твоё - в песок. Не лебедей это в небе стая: Белогвардейская рать святая Белым видением тает, тает... Старого мира - последний сон: Молодость - Доблесть - Вандея - Дон. Сцена 2. Всё то же. Серый день. Али нет. Марина читает, сидя за столом. В комнату впархивает Сонечка. СОНЕЧКА: Марина! Марина поднимает голову. МАРИНА: Сонечка Вы СОНЕЧКА: У меня только час... Я только что приехала и сейчас опять уезжаю... У нас с вами только час... Я только для вас приехала. Только час! Марина и Сонечка обнимаются. Сонечка озирается по сторонам. СОНЕЧКА: Марина, я очень странно себя чувствую -- точно я уже умерла и посещаю места... Марина, а граммофон -- ещё играет МАРИНА: С тех пор не заводила, Сонечка. Сонечка и Марина садятся на диван. СОНЕЧКА: И Володечки нет. Не то, что нет -- его ведь часто не было -- а вот то, что не войдет... Если бы я знала, что все так будет ужасно, я бы, может быть, не пришла к вам в первый раз (подходя к окну) Это сюда кот к вам лазил, в дыру в окне Каждую ночь -- в котором часу Марина, может быть это моя смерть была -- он ведь валерьянкой пах -- когда умирают, ведь тоже пахнет эфиром... Потому что зачем ему было лазить, раз нечего было есть Он за мной приходил, Марина, за нашей смертью, за концом этого всего... Такой светло-светло-серый, почти совсем невидный -- как рассвет И весь в слюнях О, какая гадость, Марина, какая гадость! (пауза) ...И Алечки моей нет... Который час Ах, это у вас -- в "Приключении" -- она все спрашивает: который час И потом опять: который час И никогда не слышит ответа, потому что это не "который час", а: когда -- смерть Марина, нельзя все вернуть назад, взять и повернуть -- руками -- как реку Пустить -- обратно Чтобы опять была зима -- и та сцена -- и вы читаете "Метель". Чтобы был не последний раз, а -- первый раз О, если бы мне тогда сказали, что все это так кончится! Я бы не только не пришла к вам в первый раз, я бы на свет придти -- отказалась... Но все-таки -- который час, Марина Это уже я -- сериозно. Потому что меня к вам -- не хотели пускать, я еле умолила, дала честное слово, что ровно в четыре буду на вокзале... МАРИНА: Половина четвёртого... Сонечка вскакивает и садится вновь. СОНЕЧКА: Марина, зачем я еду Ведь я никого не убью -- если не поеду ведь -- никто не умрет Марина, можете ли вы меня понять Я сейчас уезжаю от вас, которая для меня -- все -- потому что дала слово в четыре быть на вокзале. Я сейчас (навзрыд плача) в первый раз за весь этот месяц -- живу, последний час перед смертью -- живу, и сколько бы мне еще ни осталось жить, Марина -- это был мой последний час. Сонечка поднимается. Марина -- следом. СОНЕЧКА: И моей Ирины нет. Я знала, что ее нет, но как-то не ждала пустой кроватки... (Сама себе, потерянно) Гал-ли-да, Галли-да... (Тихо, почти шепотом) От лихой любовной думки Как поеду по чугунке, Распыхтится паровоз, И под гул его угрюмый Буду думать, буду думать, Что сам Черт меня унес... Марина! Как ужасно сбывается! Потому что это сам Черт меня уносит от Вас... Сонечка обнимает Марину. СОНЕЧКА (плача): Марина! Я осенью вернусь! Я осенью вернусь! Сонечка уходит, пятясь... Марина подходит к окну, смотрит вдаль. МАРИНА: ...И если сердце, разрываясь, Без лекаря снимает швы, - Знай, что от сердца -- голова есть, И есть топор -- от головы... Сцена 3. Всё то же. Марина берёт со стола раскрытую тетрадь, поднимается из-за стола, читает, проверяя на слух только что написанное. МАРИНА: Белизна -- угроза Черноте. Белый храм грозит гробам и грому. Бледный праведник грозит Содому Не мечом -- а лилией в щите! Белизна! Нерукотворный круг! Чан крестильный! Вещие седины! Червь и чернь узнают Господина По цветку, цветущему из рук. Только агнца убоится -- волк, Только ангелу сдается крепость. Торжество -- в подвалах и в вертепах! И взойдет в Столицу -- Белый полк! Ах, если бы вы, Серёженька, хотя бы когда-нибудь прочли это! На столе звонит телефон. Марина снимает трубку. МАРИНА: Я слушаю. (пауза) Это я. (пауза) Здравствуйте, Константин Васильевич. (пауза) Серёжа... (едва слышно) Убит... Жив! (роняет трубку и бессильно опускается на колени, крестясь) Живой... Господи Боже ты мой! Сделай так, чтобы я встретилась с Серёжей -- здесь на земле. Пошли, Господи, здоровья и долгой жизни Але. Спаси, Господи, Асю, Валю и Андрюшу. Спаси, Господи, Сонечку Голлидэй и Володечку. Прости, Господи, все мои прегрешения. Благодарю тебя, Господи, за всё, если Серёжа жив. Дай мне, Господи, умереть раньше Сережи и Али. Спасибо тебе, Господи, за всё. Аминь. Марина закрывает лицо руками и плачет. Сон 2 Сцена 1. Мягкий солнечный свет. Песок. Горы. Шум прибоя. Марина неспешно идёт по берегу, собирая разноцветные камешки. Чуть поодаль на скамейке сидит, любуясь видом, Эфрон. Заметив Марину, он подходит к ней. ЭФРОН: Прошу прощения, вы что-то ищите Вам помочь Марина оборачивается и несколько мгновений смотрит на него. МАРИНА: От такого любезного предложения не отказываются. Я ищу камень. Но необычный... Чтобы память была... ЭФРОН: Я понял. Постойте здесь, подождите! Я найду! Эфрон спускается к морю и начинает искать. МАРИНА (шёпотом): Ну, можно ли быть таким прекрасным.. Когда взглянёшь на такого -- стыдно ходить по земле! Если этот незнакомец принесёт мне камень, о котором я мечтаю, я выйду за него замуж... ЭФРОН (радостно): Нашёл! Эфрон подходит к Марине и протягивает ей генуэзскую сердоликовую бусу. ЭФРОН: Я угадал Вы такой искали МАРИНА (не сводя глаз с Эфрона): Да, такой... Такой, о каком я мечтала... Спасибо! ЭФРОН: Скажите же, как ваше имя МАРИНА: Марина... Марина Цветаева. ЭФРОН: Сергей Эфрон. Для вас -- Серёжа. Марина и Эфрон смотрят друг на друга. МАРИНА (негромко): Так, драгоценный и спокойный, Лежите, взглядом не даря, Но взгляните -- и вспыхнут войны, И горы двинутся в моря. И новые зажгутся луны, И лягут яростные львы -- По наклоненью вашей юной Великолепной головы... Внезапно налетает сильный ветер, всё темнеет. Буря. ЭФРОН: Ждите меня, Марина! Я скоро вернусь! Подождите! Эфрон скрывается во тьме бури. Марина бежит за ним. МАРИНА: Серёжа! Серёженька! Куда вы! Не уходите! Серёжа! Сцена 2. Мрак. Марина одна. МАРИНА:И страшные мне снятся сны: Телега красная, За ней - согбенные - моей страны Идут сыны. Золотокудрого воздев Ребенка - матери Вопят. На паперти На стяг Пурпуровый маша рукой беспалой Вопит калека, тряпкой алой Горит безногого костыль, И красная - до неба - пыль. Колеса ржавые скрипят. Конь пляшет, взбешенный. Все окна флагами кипят. Одно - завешено... Сцена 3. Мрак. Марина стучит в дверь. Появляется швейцар. МАРИНА: А Сергей Яковлевич.. ШВЕЙЦАР: О, он давно умер... (захлопывает дверь) Марина, шатаясь, отходит. МАРИНА: Я на красной Руси зажилась -- вознеси! Тяжело опускается на землю и замирает. Сцена 4. Свет. Яркий белый свет. Марина лежит на земле. Появляется Эфрон в мундире добровольца, светящийся, точно парящий. ЭФРОН: Марина! Мариночка! Марина неуверенно поднимается. МАРИНА: Серёженька, вы Я думала, что... Ведь мы -- умерли ЭФРОН (обнимая Марину): Это ничего, Мариночка. Так даже лучше. Тогда было рано для встречи. Я не был достаточно готов для неё. МАРИНА (полушутя): Нет, Серёженька, я предпочла бы встретиться иначе! ЭФРОН: Я знал, что вы это скажете. Но ведь мы скоро родимся опять... ЗАНАВЕС АКТ II Действие 1 Сцена 1. Чердак. Утро. Стук в дверь. Марина открывает. Входит Бальмонт. БАЛЬМОНТ (возбуждённо): Марина, вы не представляете, что только что со мною случилось... Я шёл по улице, и вдруг она остановила меня... МАРИНА: Кто! БАЛЬМОНТ: Женщина... Девушка... Лицо потерянное... Остановила и заглядывает в глаза. Пристально так... И спрашивает меня: "Где мой дом Отведи меня домой... Где мой дом" Я отвечаю: "Не знаю, где..." А она: "Знаешь, знаешь..." И ушла... Так странно всё это! И такое лицо! МАРИНА: Это должно было случиться... БАЛЬМОНТ: Что МАРИНА: Бальмонтик, это ведь Россия к вам приходила. (пауза) МАРИНА (спохватываясь): Однако проходите. Что же мы стоим Только осторожнее: у меня здесь стекло битое... И холод... БАЛЬМОНТ: (пробираясь вслед за Мариной между хламом): Да, Деникин не пришёл, а зима пришла... МАРИНА: Бальмонтик, вы видели сегодняшний декрет БАЛЬМОНТ: Нет, ибо я не имею привычки читать надписи на заборах. Марина садится на диван. БАЛЬМОНТ: Представьте, иду на днях ночью по одному из арбатских переулков. Вижу -- сломанный автомобиль, а вокруг трое солдат. Повинуясь какому-то внутреннему голосу, перехожу было на другую сторону, но в последнюю секунду -- конечно -- остаюсь. И в ту же секунду один из них: "Эй, поп!" Подхожу к ним вплоть: "Я действительно священник и скажу вам следующее: ты (указываю на одного) скоро умрёшь от сыпного тифа, тебя (указываю на другого) повесит Колчак, а ты уцелеешь, тебе ничего не будет". МАРИНА: Почему же вы пощадили третьего БАЛЬМОНТ (смеясь): Чтобы он помешал двум первым разорвать меня! (прохаживаясь по комнате) Нет, это будет позорная страница в истории Москвы! Я не говорю о себе, как о поэте, я говорю о себе, как о труженике. Я перевёл Шелли, Кальдерона, Эдгара По...Не сидел ли я с 19-ти лет над словарями, вместо того, чтобы гулять и влюбляться! -- Ведь я в буквальном смысле -- голодаю. Дальше остаётся только голодная смерть! Глупцы думают, что голод -- это тело. Нет, голод -- душа, тотчас же всей тяжестью падает на душу. Я угнетён, я в тоске, я не могу писать! МАРИНА: Бальмонтик, у вас есть покурить Бальмонт извлекает трубку и протягивает Марине. БАЛЬМОНТ: Эта трубка требует большого внимания к себе, поэтому советую вам не разговаривать, ибо лишних спичек у меня нет. Марина затягивается несколько раз и возвращает трубку. МАРИНА: Спасибо, накурилась. Бальмонт курит трубку. БАЛЬМОНТ: Нилендер жаловался мне, что во время лекций ему даже глотка воды не дают. МАРИНА: Брал бы с собой в бутылочке и пил! Наплевать, что сейчас 19-й год! БАЛЬМОНТ: И потом -- бутылкой в публику! И присовокупить подобное нравоучение: "Видите, господа, как легко разрушать! А попробуйте-ка восстановить эту разбитую бутылку!" МАРИНА: Вот, послушайте, братик. Я вам, кажется, этого ещё не читала. Из строгого, стройного храма Ты вышла на визг площадей... - Свобода! - Прекрасная Дама Маркизов и русских князей. Свершается страшная спевка, - Обедня еще впереди! - Свобода! - Гулящая девка На шалой солдатской груди! БАЛЬМОНТ: Мне не нравится ваше презрение к девке! Я обижен за девку! Потому что (блаженно) иная девка... МАРИНА: Как жаль, то я не могу ответить: "Как и иной солдат..." Бальмонт и Марина смеются. МАРИНА: Последнее время не могу заснуть от мысли: чтобы я делала в первые дни Реставрации! Ведь те, кого я любила, вернулись! Ведь Тот, кого я любила, свержен! Зная себя, знаю: Бонапарта я бы осмелилась полюбить в день его гибели, Бурбонов разлюбить -- в день их торжества. (пауза) А вернее всего погибла бы - в полном пылу любви и преданности -- на Гревской площади -- за крики "Да здравствует Король!" БАЛЬМОНТ: Малютка! (продолжительная пауза) МАРИНА: Бальмонтик, мне вчера Волконский звонил... Ничего не понял из моего письма. Просто-таки лаял. "Я старый человек и считаю долгом сказать вам, что незнакомым людям не пишут! Это нахальство! Советую вам другой раз так не шутить, потому что такие шутки могут очень плохо кончиться! Это неслыханно!" Чувствую, будто посреди лица плевок... БАЛЬМОНТ: Так разговаривать с женщиной Это орангутанг! Но вы, дорогая, должен попенять вам, так невнимательны... Зачем вам князь Волконский МАРИНА: О чём вы БАЛЬМОНТ: Неужели вы не чувствуете, сколь вы мне желанны (пауза) Бальмонт садится рядом с Мариной БАЛЬМОНТ (вкрадчиво): Если ты когда-нибудь почувствуешь себя свободной... Если ты когда-нибудь отчаешься и почувствуешь себя свободной... МАРИНА: Никогда! БАЛЬМОНТ: ...в минуту нежной прихоти -- подари мне себя! МАРИНА: А я сначала думала, что это стихи. БАЛЬМОНТ (отодвигаясь): Сколько раз моё желание сталкивалось с вашим нет! Где-то снаружи раздаётся чей-то крик. БАЛЬМОНТ (вздрагивая): У меня уже начинаются слуховые галлюцинации. Я, например, сейчас ясно слышал: "Пара калачей -- 16 копеек!" МАРИНА (восторженно): Неужели -- 16 БАЛЬМОНТ: Глупые женщины! Нужно не иметь никакого чутья к красоте, чтобы не понимать, как это было бы прекрасно, ребёнок от Бальмонта и Марины Цветаевой! МАРИНА (ласково): Да, Бальмонтик, но чтобы был этот ребёнок -- он, конечно, будет прекрасен! -- надо любить отца... Кроме того я трезва: обычно вокруг вас всякие Лизы, Кати, Саши, а сейчас никого нет -- только я... БАЛЬМОНТ (со вздохом): Нет, ничем хорошим это всё закончиться не может... Я, наверное, на время уеду за границу... Пока здесь как-то утрясётся... МАРИНА: И Москва для меня с вашим отъездом останется окончательно пустой и чужой... Идёмте, братик, я вас хотя бы чаем напою... Марина и Бальмонт уходят. Сцена 2. Всё то же. Марина возвращается одна и останавливается у окна. МАРИНА: Что я умела в жизни Давать, давать, давать... Что не умела Продавать, продавать, продавать... О, если бы я была богата! Раньше, когда у всех всё было, я и то ухитрялась давать, а сейчас, когда ни у кого ничего нет, я ничего не могу дать, кроме души -- улыбки -- иногда полена дров (от легкомыслия!) -- а этого мало! О, какое поле деятельности для меня сейчас, для моей ненасытности на любовь! Я -- бродячая собака... Я в каждую секунду своей жизни готова идти за каждым. Мой хозяин -- все -- и никто. Я, кажется, требую, чтобы меня сейчас любили, как будут любить через сто лет. Так же безнадёжно, как требовать деньги за счёт -- очень верного! но через сто лет -- наследства. И требовать не у того, кто оставит, а у других. И гарантией выставлять -- свою уверенность. -- Соответствие полное. Дело аферистов, - не моё! Впрочем, аферист не свяжется ни с той любовью, которой я хочу, ни с какими-нибудь -- тысячами "в счёт", - загребёт весь миллион и пустит по миру! Самое обидно, что я ведь знаю, как меня будут любить через 100 лет! (обращаясь к залу) Вы -- через 100 лет! -- любите моего Серёжу, и мою Асю, и мою Алю, и мою Сонечку! Вы -- через 100 лет! -- почему я никогда не узнаю, какие у вас глаза Сцена 3. Всё то же. Стук в дверь. Марина скрывается во мраке и вскоре возвращается, держа в дрожащих руках письмо. МАРИНА (читает): "...Пишу вам по поручению Сергея Яковлевича... Он был у нас... Выглядел очень хорошо и чувствовал себя отлично... ...прямо умоляет вас ехать в Феодосию или в Коктебель... (отнимая от глаз письмо) О, Серёженька мой, Герда найдёт Кая! (продолжает читать) Если в Коктебель поедете, то там остановитесь у Максимилиана Волошина..." (сворачивает письмо и прижимает его к груди) О, Макс, Макс! Как же мне не хватает тебя... Ведь ты наперёд знал, что будет... Ты всё это предвидел... Макс! Если бы и этот пожар ты мог погасить Словом!.. Сон 2 Сцена 1. Башня Волошина. Огонь в печи. Книги. Маски. Мольберт. Холсты. Вой ветра и рёв моря. Волошин подбрасывает дров в печь и прислушивается к вою бури. Голоса за сценой: "Макс! Макс!" Волошин резко оборачивается. Мгновение, и в комнату со смехом врываются замёрзшие, в снегу, Марина, Анастасия и Эфрон с корзиной в руке. ВОЛОШИН (поражённо): Серёжа! Ася! Марина! Это -- невозможно. В такую бурю! Это -- невероятно! (снимает с Аси шубу) МАРИНА (улыбнувшись через плечо Сереже, помогающему ей раздеться): Макс, а разве ты забыл: "Я давно уж не приемлю чуда, но как сладко видеть: чудо есть!" ВОЛОШИН (обнимая Марину): Вы все -- настоящее чудо! МАРИНА: Макс... АНАСТАСИЯ (смеясь): Макс, чудо преодолело 18 вёрст сквозь норд-ост, страшно замёрзло и проголодалось. ВОЛОШИН (спохватываясь): Ах, да, да... Только у меня шаром покати... ЭФРОН (указывая на корзину): Здесь всё есть. Нужны только стаканы, ножи... ВОЛОШИН: Я же говорил, что вы чудо. Сейчас! (уходит) Эфорон опускается к огню и греет руки. Марина и Анастасия оправляют свои платья и причёски и начинают разбирать содержимое корзины. Волошин возвращается, неся три стакана, чашку с отбитой ручкой, нож без черенка и ещё какую-то утварь. ВОЛОШИН: Мама, уезжая, всё заперла, чтобы не растащили, а кому растаскивать -- собаки вилками не едят. МАРИНА: Макс, а где же собаки ВОЛОШИН: Все на даче Юнге, потому что, ты знаешь, от меня и объедков не остаётся: я ем всё! Пожили, пожили со мною недели две и, видя, что это верная голодная смерть, ушли к Юнге. Просыпаюсь -- ни одной! Волошин и Анастасия накрывают на стол. ЭФРОН (глядя на часы): До Нового года осталось пять минут. Эфрон поднимается и наполняет стаканы и чашку вином. Волошин берёт чашку, остальные поднимают стаканы. ЭФРОН: Друзья мои, выпьем за наступающий 1914 год, и пусть он принесёт нам то счастье, о котором все мы мечтаем! С новым годом! Все чокаются и выпивают. АНАСТАСИЯ (ставя стакан): Макс, ты не находишь, что странно пахнет ВОЛОШИН: Здесь всегда так пахнет, когда норд-ост. Думаю, новый год лучше всего начать стихами! Марина, Ася, прочтите что-нибудь вместе! Марина и Ася лукаво переглядываются. МАРИНА И АНАСТАСИЯ: В тяжелой мантии торжественных обрядов, Неумолимая, меня не встреть. На площади, под тысячами взглядов, Позволь мне умереть. Чтобы лился на волосы и в губы Полуденный огонь. Чтоб были флаги, чтоб гремели трубы И гарцевал мой конь. Чтобы церквей сияла позолота, В раскаты грома превращался гул, Чтоб из толпы мне юный кто-то И кто-то маленький кивнул. В лице младенца ли, в лице ли рока Ты явишься - моя мольба тебе: Дай умереть прожившей одиноко Под музыку в толпе. Внезапно из-под пола начинает струиться дым. Все недоумённо переглядываются. ЭФРОН: Макс, да это пожар! Башня горит! Волошин стоит неподвижно, точно не понимая. ЭФРОН: Внизу ведро Одно ВОЛОШИН: Неужели ты думаешь, Серёжа, что можно затушить вёдрами.. Эфрон убегает. Марина и Анастасия -- следом. Волошин неотрывно смотрит на дым. Возвращаются Марина, Анастасия и Эфрон с двумя вёдрами и кувшином, заливают пожар. ЭФРОН: Макс, что ты стоишь Неужели ты не понимаешь, что сгореть не может! Ну МАРИНА: Мы -- водой, а ты... Да ну же! Вновь убегают втроём. Волошин воздевает над рвущимся пламенем руку и начинает шептать что-то. Возвращаются Эфрон, Марина и Анастасия и останавливаются на пороге. Волошин продолжает шептать (заклинать). Огонь гаснет... Волошин поворачивается к друзьям, широко улыбаясь. Гости опускаются на кресла и засыпают. Действие 2 Сцена 1. Просторная комната. Столовая. Посреди -- длинный деревянный стол. В углу сидит пёстро и безвкусно одетая хозяйка. Марина моет пол. ХОЗЯЙКА: Ещё лужу подотрите! Да вы не так! По половицам надо! Разве у вас в Москве другая манера А я, знаете, совсем не могу мыть пола, - знаете: поясница болит! Вы, наверное, с детства привыкли Марина бросает тряпку в ведро, поднимается и утирает рукой лоб. ХОЗЯЙКА (заметив кольца на руке Марины): Это у вас платиновые кольца МАРИНА: Нет, серебряные. ХОЗЯЙКА: Так зачем же вы носите МАРИНА: Люблю. ХОЗЯЙКА: А золотых у вас нет МАРИНА: Нет, есть, но я вообще не люблю золота: грубо, явно... ХОЗЯЙКА: Ах, что вы говорите! Золото, это ведь самый благородный металл. Всякая война, мне Иося говорил, ведётся из-за золота. МАРИНА (в сторону): Как и всякая революция... ХОЗЯЙКА: А, позвольте узнать, ваши золотые вещи с вами Может быть, уступите что-нибудь О, вы не волнуйтесь, я Иосе не передам, это будет маленькое женское дело между нами! Наш маленький секрет! (хихикая) Мы могли бы устроить в некотором роде обмен. (понижая голос) Ведь у меня хорошенькие запасы... Я Иосе тоже не всегда говорю!.. Если вам нужно свиное сало, например, или совсем белую муку... МАРИНА: Но у меня ничего с собой нет... Две пустых корзинки для пшена и десять аршин розового ситца... ХОЗЯЙКА (раздражённо): А где же вы свои золотые вещи оставили Разве можно золотые вещи оставлять, а самой уезжать.. МАРИНА: Я не только золотые вещи оставила, но... детей! ХОЗЯЙКА (смеясь): Ах, какая вы забавная! Да, разве дети, это такой товар Все теперь своих детей оставляют, пристраивают. Какие же дети, когда кушать нечего (сентенциозно) Для детей есть приюты. Дети, это собственность нашей социалистической коммуны... (пауза) ХОЗЯЙКА: Ах, а ведь я прежде владела трикотажной фабрикой в Петрограде... Какая у нас квартирка была! Конфетка, а не квартирка! Три комнаты, кухня, чуланчик для прислуги... Я никогда не позволяла служанке спать в кухне, - это нечистоплотно: могут волосы упасть в кастрюлю. У Иоси был целый курильный прибор: такой столик филигранной работы... По случаю у одного фабриканта купили... И в карты у нас играли, уверяю вас, на совсем не шуточные суммы... И всё это пришлось оставить: что-то продали, что-то припрятали... Конечно, Иося прав, народ не может больше томиться в оковах буржуазии, но всё-таки, имев такую квартирку... МАРИНА: А что же вы здесь делаете, когда дождь, когда все ваши на реквизиции Читаете ХОЗЯЙКА: Да-а... МАРИНА: А что вы читаете ХОЗЯЙКА: "Капитал" Маркса, мне муж романов не даёт... Раздаются громкие шаги многих сапог, хриплые и крикливые голоса. Вваливается реквизиционная комиссия во главе с хозяином, Рузманом, Левитом и Кузнецовым. ХОЗЯИН: Жена, подавай на стол! Хозяйка вскакивает. Из-за пазухи у неё выпадает стопка золота, золотые раскатываются по полу. Присутствующие отводят глаза. Хозяйка быстро всё собирает и прячет обратно. Хозяин с гостями рассаживаются вокруг стола. В углу притуляется сваха. РУЗМАН: Сегодня у одного кулака куль муки нашёл... Эх! И семейство большое... Нельзя же, в самом деле, семь собственных детей, жену, бабушку и дедушку одним чистым воздухом питать! ЛЕВИТ: Контру жалеешь Хозяйка и Марина накрывают на стол и также садятся. ЛЕВИТ: Я у купца одного нынче тысячу червонцев реквизировал! КУЗНЕЦОВ: А я маслицем топлёным да петушком токмо разжился... СВАХА: И не боитесь вы Бога-то ЛЕВИТ: Какого ещё Бога, старая дура! Бога -- нет! МАРИНА: Господа, если его нет -- за что же вы его так ненавидите ЛЕВИТ: А кто вам сказал, что мы Господа Бога ненавидим МАРИНА: Или вы его слишком любите: вы неустанно о нем говорите. ЛЕВИТ: Говорим, потому, что многие в эти пустяки еще верят. СВАХА: Я первая! Дурой родилась, дурой помру. ЛЕВИТ (снисходительно): Вы, мадам, это вполне объяснимое явление, все наши мамаши и папаши веровали, но вот (пожатие плеч в сторону Марины)... что товарищ в таком молодом возрасте и еще имев возможность пользоваться всеми культурными благами столицы... СВАХА: Ну что ж, что из столицы Вы думаете, у нас в Москве все нехристи, что ль Да у нас в Москве церквей одних сорок сороков, да монастырей, да... ЛЕВИТ: Это пережитки буржуазного строя. Ваши колокола мы перельем на памятники. МАРИНА: Марксу. ЛЕВИТ (чеканно): Вот именно. МАРИНА: И убиенному Урицкому. Я, кстати, знала его убийцу. (пауза) ...Как же, -- вместе в песок играли: Каннегиссер Леонид. ЛЕВИТ: Поздравляю вас, товарищ, с такими играми! МАРИНА: ...еврей... ЛЕВИТ (вскипая): Ну, это к делу не относится! СВАХА: Кого жиды убили МАРИНА: Урицкого, начальника петербургской Чрезвычайки. СВАХА: И-ишь. А что, он тоже из жидов был МАРИНА: Еврей. Из хорошей семьи. СВАХА: Ну, значит свои повздорили. Впрочем, это между жидами редкость, у них это, наоборот, один другого покрывает, кум обжегся -- сват дует, ей-Богу! ЛЕВИТ (Марине): Ну и что же, товарищ, дальше МАРИНА: А дальше покушение на Ленина. Тоже еврейка (обращаясь к хозяину, любезно) Ваша однофамилица: Каплан. ЛЕВИТ (перехватывая ответ Каплана): И что же вы этим хотите доказать МАРИНА: Что евреи, как русские, разные бывают. ЛЕВИТ (вскакивая): Я, товарищ, не понимаю; или я не своими ушами слышу, или ваш язык не то произносит. Вы сейчас находитесь на реквизиционном пункте, станция Усмань, у действительного члена Р. К. П., товарища Каплана... МАРИНА: Под портретом Маркса... ЛЕВИТ: И тем не менее вы... МАРИНА: И тем не менее я. Отчего же не обменяться мнениями КУЗНЕЦОВ: А это правильно товарищ говорит. Какая ж свобода слова, если ты и икнуть по-своему не смеешь! И ничего товарищ особенного не заявляли: только, что жид жида уложил, это мы и без того знаем. ЛЕВИТ: Товарищ Кузнецов, прошу вас взять свое оскорбление обратно! КУЗНЕЦОВ: Какое такое оскорбление ЛЕВИТ: Вы изволили выразиться про идейную жертву -- жид! КУЗНЕЦОВ: Да вы, товарищ, потише, я сам член Коммунистической партии, а что я жид сказал -- у меня привычка такая! СВАХА (Левиту): Да что ж это вы, голубчик, всхорохорились Подумаешь -- "жид". Да у нас вся Москва жидом выражается, -- и никакие ваши декреты запретные не помогут! Потому и жид, что Христа распял! ЛЕВИТ: Хрисс -- та -- а!! (вскакивает) Так вы вот каких убеждений, Мадам Так вы вот за какими продуктами по губерниям ездите! -- Это и к вам, товарищ, относится! -- Пропаганду вести Погромы подстраивать Советскую власть раскачивать Да я вас!.. Да я вас в одну сотую долю секунды... СВАХА: И не испугалась! А сын-то у меня на что ж Самый что ни на есть большевик, почище вас будет. Ишь -- расходился! Вот только змеем шипеть! Пятьдесят лет живу, -- такого срама... ХОЗЯЙКА: Мадам! Мадам! Успокойтесь! Товарищ Левит пошутил, товарищ всегда так шутит! Да вы сами посудите... СВАХА (отмахиваясь): И судить не хочу, и шутить не хочу. Надоела мне ваша новая жизнь! Был Николаша -- были у нас хлеб да каша, а теперь за кашей за этой -- прости Господи! -- как пес язык высуня 30 верст по грязи отмахиваем... КУЗНЕЦОВ: Николаша да каша Эх вы, мамаша!.. А не пора ли нам ребята, по домам Завтра чем свет в Ипатовку надо. Все поднимаются со своих мест и расходятся. Сцена 2. Та же столовая. Темно. Марина сидит за столом. Разин осторожно подходит. РАЗИН: Из Москвы, товарищ Как же, как же, Москву знаю! С самых семи холмов Москву озирал! Ещё махонький был, стих про Москву учил: "Город славный, город древний..." Москва -- всем городам мать. С Москвы всё и пошло -- царство-то. МАРИНА: Москвой и кончилось. РАЗИН (смеясь): Это вы верно заметили... Пасху аккурат в Москве встречал. Как загудел это Иван-Великий-Колокол -- да в ответ-то ему -- да кажинная на свой голос-то -- да врозь, да в лад, да в лоб, да в тыл -- уж и не знаю: чугун ли гудит, во мне ли гудет. Как в уме порешился -- ей-Богу! Никогда мне того не забыть... Разин садится рядом с Мариной. РАЗИН: Вы вот, товарищ, обижаетесь, когда на попов ругаются, монашескую жизнь восхваляете. Я против того ничего не говорю: не можешь с людьми -- иди в леса. На миру души не спасешь, сорок сороков чужих загубишь. Только, по совести, разве в попы да в монахи затем идут За брюхом своим идут, за жизнью сладкой. Вроде как мы, к примеру, на реквизицию, -- ей-Богу! А Бог-то при чем Бога-то, на святость ту глядя, с души воротит. И не против Бога я, товарищ, восстаю, а против слуг его: рук неверных! Сколько через эти руки от него народу отпало! Да разве у всех рассудок есть Вот, хотя бы отец мой, к примеру, -- как началось это гонение, он сразу рассудил: с больной головы да на здоровую валят. Поп, крысий хвост, нашкодил -- Бога вешать ведут. Не ответствен Бог за поповский зоб! МАРИНА: А кто ваш отец был РАЗИН: Отец мой -- околоточный надзиратель царского времени. Великий человек. Так бы за ним ходил с перышком круглые сутки и все бы записывал. Не слова роняет: камни-тяжеловесы! Все: скрижали, да державы, да денницы... Аж мороз по коже, ей-Богу! Раздует себе ночью самоварчик, оденет очки роговые, книжищу свою разворотит -- и ну листами бури-ветры подымать! (понижая голос) ...Все судьбы знает. Все сроки. Все кому что положено, кому что заказано, никого не помилует. И царское крушение предсказал. Даром, что царя-то вровень с Богом чтил. И сейчас говорит: "Хоть режьте, хоть живьем ешьте, а не держаться этой власти боле семи годов. Змей -- она, змеиной кожей и свалится"... МАРИНА: А вы.. РАЗИН: Я До того как в Одессе банк грабил, в полку Наследника служил. Выходит он из вагона: худенький, хорошенький, и жалобным таким голоском: "А куда мне сейчас можно будет пойти" - "Вас автомобиль ждёт, Ваше высочество". Многие солдаты плакали... На войне был... Два Георгия имею, знамя спас... МАРИНА: А что вы чувствовали, когда спасали знамя РАЗИН: Ничего не чувствовал! Есть знамя -- есть полк, а нет знамени -- нет полка! МАРИНА: А хотите я вам стихи почитаю Разин кивает. МАРИНА: Кровных коней запрягайте в дровни! Графские вина пейте из луж! Единодержцы штыков и душ! Распродавайте - на вес - часовни, Монастыри - с молотка - на слом. Рвитесь на лошади в Божий дом! Перепивайтесь кровавым пойлом! Стойла - в соборы! Соборы - в стойла! В чертову дюжину - календарь! Нас под рогожу за слово: царь! Единодержцы грошей и часа! На куполах вымещайте злость! Распродавая нас всех на мясо, Раб худородный увидит - Расу: Черная кость - белую кость. РАЗИН: Это какой же человек сочинял Не из простых, чай А раскат-то какой! Аккурат как громом перекатило! -- ...Пойла -- стойла... А здорово ж ему бы нагорело за стойла за эти! А я полагаю -- не в памяти писано, а Убили отца, убили мать, убили братьев, убили сестер, -- вот он и записа-ал! С хорошей жизни так не запишешь! А нельзя ли было бы, барышня, мне этот стих про стойла на память списать МАРИНА: Попадетесь. РАЗИН: Я!! Я -- да попасться Нерожён еще про'пад тот, через который я пропасть должен! Нерожён -- непроложен! Да у меня, барышня, золотых часов четверо. (руки по карманам) Хотите -- сверяйтесь! И все по разному времени ходят: одни по московскому, другие по питерскому, третьи по рязанскому, а эти вот (ударяя кулаком в грудь) -- по разинскому! МАРИНА: Вот, у меня с собою книжечка о Москве. Возьмите её. (подаёт книжку) Не смотрите, что она маленькая -- в ней весь московский звон! РАЗИН (беря книжку и поднимаясь): Ну а как в Москве буду -- навестить можно Я даже имени-отчества вашего не спросил... МАРИНА: Дайте книжку, запишу. Марина надписывает книжку. РАЗИН: Спасибо. Разин уходит. Сцена 3. Та же столовая. Рассвет. Марина прибирает стол. Крадучась, входит зять свахи и хватает её за руку. ЗЯТЬ: Марина Ивановна, сматывайтесь -- и айда! Что вы здесь с тещей натворили Этот, в красной черкеске, в бешенстве! Полночи его работал. Наврал, что вы и с Лениным и с Троцким, что вы им всем очки втирали, что вы тайно командированы, черт знает чего наплел! Да иначе не вывез бы! Контрреволюция, орет, юдофобство, в одной люльке с убийцами Урицкого, орет, качалась! Это теща, говорю, качалась (тещу-то Колька вывезет!). Обе, обе, орет, -- одного поля ягодки! Ну потом, когда я и про Троцкого и про Ленина, немножечко осел. А Каплан мне -- так уж безо всяких: -- "Убирайтесь сегодня же, наши посадят. За завтрашний день не ручаюсь". -- Такие дела! А еще знаете, другое удовольствие: ночью проснулся -- разговор. Черт этот -- еще с каким-то. Крестьяне поезд взорвать хотят, слежка идет... Три деревни точно... Ну и гнездо, Марина Ивановна! Да ведь это ж -- Хитровка! Я волосы на себе рву, что вас здесь с ними одну оставил! Вы же ничего не понимаете: они все будут расстреляны! МАРИНА: Повешены. У меня даже в книжке записано. ЗАТЬ: И не повешены, а расстреляны. Советскими же. Тут ревизии ждут. Левит на Каплана донес, а на Левита -- Каплан донес. И вот, кто кого. Такая пойдет разборка! Ведь здесь главный ссыпной пункт -- понимаете МАРИНА: Ни звука. Но ехать, определенно, надо. А тещин сын ЗЯТЬ: С нами едет, -- мать будто проводить. Не вернется. Ну, Марина Ивановна, за дело: вещи складывать! ...И, ради Бога, ни одного слова лишнего! Мы уж с Колькой тещу за сумасшедшую выдали. Задаром пропадем! Зять уходит. Марина начинает быстро складывать в свои корзинки сало и пшено. Входит хозяйка. ХОЗЯЙКА: Уже уезжаете, товарищ МАРИНА: Да! ХОЗЯЙКА: Все товарищ, товарищ, но есть же у человека все-таки свое собственное имя. Вы, может быть, скажете мне, как вас зовут МАРИНА: Циперович, Мальвина Ивановна. ХОЗЯЙКА: Представьте себе, никак не могла ожидать. Очень, очень приятно. МАРИНА: Это моего гражданского мужа фамилия, он актер во всех московских театрах. ХОЗЯЙКА: Ах, и в опере МАРИНА: Да, еще бы: бас. Первый после Шаляпина (подумав) ...Но он и тенором может. ХОЗЯЙКА: Ах, скажите! Так что, если мы с Иосей в Москву приедем... МАРИНА: Ах, пожалуйста, -- во все театры! В неограниченном количестве! Он и в Кремле поет. ХОЗЯЙКА: В Крем...! МАРИНА: Да, да, на всех кремлевских. (интимно) Потому что, знаете, люди везде люди. Хочется же поразвлечься после трудов. Все эти расправы и расстрелы... ХОЗЯЙКА: Ах, разумеется! Кто же обвинит Человек -- не жертва, надо же и для себя... И скажите, много ваш супруг зарабатывает МАРИНА: Деньгами -- нет, товаром -- да. В Кремле ведь склады. В Успенском соборе -- шелка, в Архангельском (вдохновляясь) меха и бриллианты... ХОЗЯЙКА: А-ах! (внезапно усомнившись) Но зачем же вы, товарищ, и в таком виде, в эту некультурную провинцию И своими ногами 10 коробочек спичек разносите МАРИНА: Тайная командировка! ХОЗЯЙКА (подскакивая): Так значит вы, маленькая плутовка, так-таки кое-что, а Маленький запасец, а МАРИНА (снисходительно): Приезжайте в Москву, дело сделаем. Нельзя же здесь, на реквизиционном пункте, где все для других живут... ХОЗЯЙКА: О, вы абсолютно правы! А ваш адресок вы мне все-таки на память, а Мы с Иосей непременно, и в возможно скором времени... МАРИНА (покровительственно): Только торопитесь, этот товар не залеживается. У меня не то, чтобы груды, а все-таки... ХОЗЯЙКА: И по сходной цене уступите МАРИНА (царственно): По своей. ХОЗЯЙКА (хватая Марину за руки): Вы мне, может быть, запишете свой адресок МАРИНА (диктуя): Москва, Лобное место, -- это площадь такая, где царей казнят -- Брутова улица, переулок Троцкого. ХОЗЯЙКА (записывая): Ах, уже и такой есть МАРИНА: Новый, только что пробит. (стыдливо) Только дом не очень хорош: 13, и квартира -- представьте -- тоже 13! Некоторые даже опасаются. ХОЗЯЙКА: Ах, мы с Иосей выше предрассудков. Скажите, и недалеко от центра МАРИНА: В самом Центре: три шага -- и Совет. ХОЗЯЙКА: Ах, как приятно... Если б Иося только знал! Он будет в отчаянии! Он бы собственноручно проводил вас. Подумайте, такое знакомство! МАРИНА: Встретимся, встретимся. ХОЗЯЙКА: И я бы сама, Мальвина Ивановна, с таким большим желанием сопровождала вас до станции, но у нас сегодня обедают приезжие, русские, -- надо блины готовить на семь персон. Ах, вы не можете себе представить, как я устала от этих низких интересов. МАРИНА (пожимая хозяйке руку): Итак, помните, мой скромный дом, как и я сама и муж, -- всегда к вашим услугам. Только непременно известите, чтобы на вокзале встретили. ХОЗЯЙКА: О, Иося даст служебную телеграмму. Марина уходит. Хозяйка провожает её долгим взглядом, удивлённо качая головой. Действие 3 Сцена 1. Чердак. Вещей уже меньше. Чувствуется запустение. Марина рассматривает фотографии, сидя за столом. На одну из них она смотрит особенно долго. Марина поднимается и медленно идёт по комнате, держа в руке фотографию. МАРИНА: Мой Серёженька! Если вы живы -- я спасена... 18-го января было 3 года, как мы расстались. 5-го мая будет 10 лет, как мы встретились. 10 лет тому назад! Але уж 8 лет, Серёженька! Серёженька! -- ради неё -- надо, чтобы вы были живы! Мне страшно вам писать, я так давно живу в тупом задеревенелом ужасе, не смея надеяться, что живы -- и лбом -- руками -- грудью отталкивая то, другое. -- Не смею. -- Вот все мои мысли о вас. Не знаю судьбы, не знаю и Бога, не знаю, что им нужно от меня, что задумали, поэтому не знаю, что думать о Вас. Я знаю, что у меня есть судьба. -- Это страшно. Если Богу нужно от меня покорности, - есть, смирения -- есть -- перед всем и каждым! -- но, отнимая Вас у меня, он бы отнял -- жизнь. А прощать Богу чужую муку -- гибель -- страдания, - я до этой низости, до этого неслыханного беззакония никогда не дойду. -- Другому больно, а я прощаю! Если хочешь поразить меня, рази -- меня! -- в грудь! Быт, - всё это такие пустяки! Мне надо знать одно -- что Вы живы. А если Вы живы, я ни о чём не могу говорить: лбом в снег! Серёженька, умру ли я завтра или 70 лет проживу -- всё равно! -- я знаю, как уже тогда, в первую минуту: Навек. -- Никого другого. -- Я столько людей перевидала, во стольких судьбах перегостила, - нет на земле второго вас, это для меня роковое. Всё трогает меня, но ничего не пронзает, я от всего мира заграждена -- вами! Я просто не могу никого любить. Если вы живы -- это такое страшное чудо, что ни одно слово не достойно быть произнесённым, - надо что-то другое. Не пишу вам подробно о смерти Ирины. Это была страшная зима. То, что Аля уцелела -- чудо. Я вырывала её у смерти, а я была совершенно безоружна! Серёженька, если вы живы, мы встретимся, у нас будет сын... Если вы живы. Вы скоро будете читать мои стихи, из них многое поймёте. О, Господи, дай знать, что вы прочтёте эту книгу, - что бы я дала за это! -- Жизнь -- Но это такой пустяк. -- На колесе бы смеялась! Серёженька! -- Если вы живы, буду жить во что бы то ни стало, а если вас нет -- лучше бы я никогда не родилась! Не пишу: целую, я вся уже в вас -- так, что у меня нет уже ни глаз, ни губ, ни рук, - ничего, кроме дыхания и биения сердца... Входит Аля. АЛЯ: Марина, чего бы вы больше хотели: письма от Ланна или самого Ланна МАРИНА: Конечно, письма! АЛЯ: Какой странный ответ! -- Ну, а теперь: письма от папы или самого папу МАРИНА: О! Папу! АЛЯ: Я так и знала. МАРИНА: Потому что это -- Любовь, а то -- Романтизм! Сцена 2. Всё то же. Несколько тюков с вещами. Марина оглядывает квартиру, по очереди подходя к каждой оставшейся вещью, прощаясь. Осторожно входит Антокольский. АТОКОЛЬСКИЙ: Я... узнал... Мне Елизавета Яковлевна сказала, что вы... нынче... едете за границу.. МАРИНА: Да, Павлик. Я получила от Эренбурга письмо. Серёжа в Праге! АНТОКОЛЬСКИЙ: Марина Ивановна, можно.. МАРИНА: Нет. У меня до отъезда час. Я должна... собраться с мыслями, проститься с местами... АТОКОЛЬСКИЙ: Но -- на одну минуту МАРИНА: Она уже прошла, Павлик. АНТОКОЛЬСКИЙ: Но я вам всё-таки скажу, я должен вам сказать... Марина, я бесконечно жалею о каждой минуте этих лет, проведённой не с вами... МАРИНА: Павлик, времени уже нет, только одно: если вы меня когда-нибудь -- хоть чу-точку! -- любили, разыщите мне мою Сонечку Голлидэй. АНТОКОЛЬСКИЙ (сдавленно): Обещаю. Атокольский и Марина пожимают друг другу руки, и Антокольский уходит. Входит Аля. АЛЯ: Марина, нам пора МАРИНА: Да, Аля. Сядем на дорожку. Аля и Марина садятся на диван и несколько мгновений молчат. Затем поднимаются. МАРИНА: Аля, перекрестись. Аля крестится. Марина -- также. МАРИНА: Теперь иди. Я -- следом. Аля уходит. МАРИНА: Ну, вот и всё... Марина проводит рукой по спинке дивана, подходит к окну. МАРИНА: Где лебеди -- А лебеди ушли. Где вороны -- А вороны -- остались. Куда ушли -- Куда и журавли. Зачем ушли -- Чтоб крылья не достались... ЗАНАВЕС АКТ III Действие 1 Сцена 1. Тёмная кухня, освещённая керосиновой лампой. Марина моет посуду. Эфрон мрачно сидит в кресле. Раздаётся стук в дверь. Марина оставляет посуду и идёт открывать. Входят сотрудники НКВД во главе с комендантом. КОМЕНДАНТ: Вы -- Марина Ивановна Эфрон МАРИНА: Да... КОМЕНДАНТ: Нам нужна Ариадна Сергеевна Эфрон. Марина отступает назад. Выходит Ариадна. АРИАДНА: Я Ариадна Эфрон. КОМЕНДАНТ: Вы арестованы, гражданка Эфрон. МАРИНА: Господи, за что.. КОМЕНДАНТ: Там разберутся, за что. МАРИНА (поворачиваясь к дочери): Аля... Как же... АРИАДНА (бравируя): Не волнуйтесь. Ерунда какая-то. Всё выяснится, и я скоро к вам вернусь. (коменданту) Идёмте! МАРИНА: Что же ты, Аля, так, ни с кем не простившись Ариадна оборачивается, утирая слёзы, и отмахивается. КОМЕНДАНТ: Так -- лучше. Долгие проводы -- лишние слёзы. Ариадна уходит в сопровождении сотрудников НКВД. КОМЕНДАНТ: Не прощаюсь. Мы ещё к вам будем... беляки... (уходит, хлопнув дверью) Марина бессильно опускается за стол, перед Эфроном. Некоторое время они молча смотрят друг другу в глаза. МАРИНА: Серёжа, что теперь будет.. Куда нас всех ведут ЭФРОН: В бездну... Молчание. Тикают часы. Свет на мгновение гаснет и загорается вновь. Стук в дверь. Марина вздрагивает. Эфрон тяжело поднимается и направляется к двери. Марина хватает его за руку. МАРИНА: Серёженька... ЭФРОН: Это... за мной... Стук повторяется. Эфрон уходит. Марина остаётся стоять, точно окаменев. Сцена 2. Кабинет следователя. Мрак. Горит лишь настольная лампа, обращённая в лицо допрашиваемому. За столом -- следователь. Перед ним сидит на стуле Эфрон. Позади него двое конвоиров. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Какую антисоветскую работу проводила ваша жена ЭФРОН: Никакой антисоветской работы моя жена не вела. Она всю жизнь писала стихи и прозу. Хотя в некоторых своих произведениях высказывала взгляды несоветские... СЛЕДОВАТЕЛЬ: Значит, всё-таки... ЭФРОН: Нет! Я клянусь вам, что моя жена в душе всегда была убеждённой революционеркой! Я не отрицаю того факта, что она печаталась на страницах белоэмигрантской прессы, однако никакой антисоветской политической работы не вела! СЛЕДОВАТЕЛЬ (поднимаясь и становясь перед Эфроном): Не советую вам отпираться, гражданин Эфрон. Советская власть беспощадна к изменникам Родине. ЭФРОН: Изменники Мы Я.. Но ведь это какая-то чудовищная ошибка... Ведь коммунизм -- единственная моя религия... Я клянусь вам... СЛЕДОВАТЕЛЬ: У нас ошибок не бывает. (ударяет Эфрона и перешагивает через него, упавшего на пол) Вы, гражданин Эфрон, шпион, передававший сведения о политических программах СССР иностранным государствам. Нами получены соответствующие показания ваших подельников, а потому отпираться бесполезно. ЭФРОН: Это ошибка... (заходится кашлем) СЛЕДОВАТЕЛЬ (конвоирам): Увести! У нас ещё будет время продолжить этот разговор. Много времени... Эфрона поднимают и уводят. Сцена 3. Кухня, тускло освещаемая керосиновой лампой. Из репродуктора звучат победные реляции. Марина пишет, склонившись над столом. МАРИНА: Товарищ Сталин! Я не знаю, в чём обвиняют моего мужа, но знаю, что ни на какое предательство, двурушничество и вероломство он не способен. Я знаю его без малого 30 лет, но то, что знаю о нём, знала уже с первого дня: что это человек величайшей чистоты, жертвенности и ответственности. То же о нём скажут и друзья, и враги. Когда в точности Сергей Эфрон стал заниматься активной советской работой, не знаю, но это должно быть известно из его предыдущих анкет. Но что я достоверно знала и знаю -- это о его страстной и неизменной мечте о Советском Союзе и страстном служении ему. Как он радовался, читая в газетах об очередном советском достижении, от малейшего экономического успеха -- как сиял! ("Теперь у нас есть то-то... Скоро у нас будет то-то и то-то..."). Есть у меня и важный свидетель -- сын, росший под такие возгласы и с пяти лет ничего другого не слыхавший. Кончаю призывом о справедливости. Если это донос, проверьте доносчика. Если же это ошибка -- умоляю, исправьте, пока не поздно! Марина опускает голову на стол и плачет. Из репродуктора нарастающе: Широка страна моя родная, Много в ней лесов полей и рек, Я другой такой страны не знаю, Где так вольно дышит человек! Сон 1 Парк. Музыка. Карусель. На ней Марина, Эфрон и Аля. МАРИНА: Господи, Серёженька, как я ждала этой встречи, как вымаливала её у Бога... ЭФРОН: Я так сильно, так незыблемо вас люблю, что всё это время боялся лишь одного: вашей смерти, Марина... Мы с вами единое целое, без вас -- внутри меня страшная пустота... МАРИНА: Вы совсем не изменились, Серёженька... Вы всё такой же прекрасный... А я постарела... У меня седые волосы уже... (проводит по волосам) ЭФРОН: Я этого не вижу. Вы для меня всегда будете такой, как в первую нашу встречу, там, в Коктебеле... Карусель замедляет ход. МАРИНА (задумчиво): По-моему, и в природе нет отдыха. Вот я думаю: когда буду умирать, у меня будет такое же чувство, как здесь, сейчас, в этом парке; печали -- торжественности И весь грохот, все кружения -- оканчиваются АЛЯ: Но ведь это и есть -- отдых ЭФРОН (со вздохом): Ах, если бы на этих лошадях, на этой карусели умчаться бы теперь в Россию... В Россию так страшно тянет... АЛЯ: И умчимся! Непременно! Мы же не навсегда здесь... Марина молчит. Карусель останавливается. Действие 2 Комната. Груда чемоданов, задрапированная пледом, кровать, кушетка, лампочка без абажура. Стол. На подоконнике -- верба. Марина входит, держа в руках газету. МАРИНА: Стихи Цветаевой формалистичны, то есть бессодержательны... О, сволочь Зелинский! (отбрасывает газету и садится на кушетку) Входит Мур. МУР: Мама! Нам что, опять переезжать придётся МАРИНА: Не знаю, Мур... МУР: Сколько это может продолжаться! Вы хоть что-нибудь можете сделать! МАРИНА: Мур... МУР (зло): Ну, и сидите, подставляйте щёку! (собирается уходить) МАРИНА: Мур, куда ты МУР: А вам что за дело Гулять! МАРИНА: С ней МУР: Да! МАРИНА: Ты мог бы, Мур, хотя бы рассказать мне о своей знакомой! Ведь я ничего о ней не знаю до сих пор! МУР: Оставьте, мама! Вы похожи на страшную деревенскую старуху! (уходит) МАРИНА: Деревенскую... Как это хорошо, что деревенскую... (пауза) Неужели и впрямь и отсюда съезжать придётся С этими переездами я постепенно утрачиваю чувство реальности... Меня -- всё меньше и меньше, вроде того стада, которое на каждой изгороди оставляло по клоку пуха... Остаётся только моё основное нет... Я не истеричка, нет... Но за этот год жизнь меня -- добила... И исхода не вижу... Меня все считают мужественной. Я не знаю человека робче себя. Боюсь -- всего. Глаз, черноты, шага, а больше всего -- себя, своей головы -- если это голова, так преданно служившая в тетради и так убивающая меня -- в жизни. Никто не видит -- не знает, - что год уже ищу глазами -- крюк, но его нет, потому что везде электричество. Никаких люстр. Я год примеряю смерть. Всё уродливо и страшно... Я не хочу -- умереть, я хочу -- не быть. Вздор... Пока я нужна... Но, Господи, как я мало, как я ничего не могу! Доживать -- дожёвывать Горькую полынь... Неужели я не имею права жить в родном городе Я имею право на Москву! В порядке каждого русского поэта, в ней живущего и работающего, книги которого в её лучшей библиотеке! Книжки нужны А поэт -- нет! Эх вы, лизатели сливок! Что я дала Москве То, что я в ней родилась! (пауза) Но нет... Москва ни при чём! То же было и в Париже... Просто я никому не нужна: мой огонь никому не нужен, потому что на нём каши не сваришь... Сон 2 Пустынное пространство. Слышится шум ветра. Стол. На нём -- письма. Подле -- Марина. В стороне, на возвышении -- похожая на тень фигура -- Рильке. МАРИНА: Райнер Мария Рильке! Дозволено ли так к Вам обратиться Одно Ваше имя -- поэма. Оно рифмуется не со временем -- оно приходит из прежде или из после -- искони. Что после Вас можно еще делать поэту Вы -- невозможная задача для будущих поэтов. Поэт, который придет после Вас, должен быть Вами, то есть Вы должны будете родиться вновь. Почему я не пришла к Вам Потому что Вы мой возлюбленнейший -- на целом свете. Очень просто. А еще потому, что Вы меня не знали. Из страдающей гордости, из благоговения перед случаем (судьбой ли). Из -- трусости, вероятно, чтобы не пришлось сносить Ваш отчужденный взгляд -- на пороге Вашей комнаты. Чего я от тебя хочу, Райнер Ничего. Всего. Чтобы ты позволил мне каждое мгновение моей жизни устремлять взор к тебе -- как к вершине, которая защищает (некий каменный ангел-хранитель!). Пока я тебя не знала -- можно было и так, но сейчас, когда я тебя знаю,-- требуется разрешение. Ибо моя душа хорошо воспитана. РИЛЬКЕ: Марина Цветаева, неужели Вы только что здесь были Но тогда где был я Сегодня, Марина, принял я тебя своим сердцем, всем своим сознанием, которое сотрясается тобою, твоим приходом, как будто вместе с тобою сердечным потоком на меня обрушился твой великий со-читатель океан. Ты подала мне руки, поочередно, а потом, складывая их вместе, ты погрузила свои руки, Марина, в мое сердце, как в чашу, где течет источник: и вот тебя омывает, покуда ты их так держишь внутри, омывает этот теснящий поток... Сноси его терпеливо. МАРИНА: Любимый, я уже всё знаю -- от меня к тебе -- но для многого еще слишком рано. Нечто в тебе еще должно ко мне привыкнуть. РИЛЬКЕ: Какой же силой обладаешь ты, поэтесса! Твой шаг, звучащий по ступеням, твой тон, ТЫ. Твоя легкость, твой владетельный, одаряющий вес. МАРИНА: Моя любовь к тебе разорвана на дни и письма, часы и строчки. Ты живешь, я хочу тебя видеть. Пересаживание из Всегда в Сейчас. Отсюда мука, счет-дней, бесценность каждого часа, час лишь как еще одна ступень к письму... РИЛЬКЕ: С некоторых пор, вероятно по причине физической, так боязно, когда кто-то, кто-то любимый ждет от меня чего-то большого или перемен, а я: вдруг спасую, не оправдав ожиданий... МАРИНА: Я -- дурная, Райнер. Я -- многие, понимаешь ли ты это Может быть, неисчислимые! (Ненасытимая бесчисленность!) Даже в самой себе не хочу иметь соучастников, не только что -- вокруг себя. Всю жизнь я в ложном положении. "Ибо где я согнут,-- я солган". Солгана, Райнер, но не лжива! "Радуйся же, скоро это кончится!" -- так говорит моя душа моим губам. И обнимать дерево или человека -- для меня едино. Едино суть. Любимый! Хочу послать тебе одно слово, может быть, ты его не знаешь. Больно -- вот правдивое слово, больно -- вот доброе слово, больно -- вот милостивое слово. РИЛЬКЕ: Чудная Марина, как в первом твоем письме, так и в каждом последующем я любуюсь и восхищаюсь точностью, с какой ты ищешь и находишь, твоим неутомимым путем к тому, о чем ты думаешь, и -- всегда -- твоей правотой. Сейчас я сам -- тяжесть, а мир -- как сон вокруг, а лето так странно рассеянно, словно оно не думает о своих собственных предметах... МАРИНА: Я незнакомка в чужом сне. Я никогда не жду тебя, но узнаю постоянно. Если кому-нибудь мы приснимся вместе -- вот тогда мы и встретимся. Райнер, я хочу к тебе еще и ради себя новой, той, которая может возникнуть лишь с тобою, в тебе. И потом, Райнер, только не злись на меня, ведь это же я, я хочу с тобой спать -- заснуть и спать. Великолепное народное словцо, как глубоко, как правдиво, как недвусмысленно, как точно то, что оно выражает. Просто -- спать. И больше ничего. Нет, еще: головой в твое левое плечо, руку -- вокруг твоего правого -- и больше ничего. Нет, еще: и в самом глубоком сне знать, что это ты. И еще: как звенит твое сердце. И -- целовать это сердце... РИЛЬКЕ: Да и Да и Да, Марина, всяческое Да, которого ты хочешь и которым ты являешься, такое большое и единое, как Да -- самой жизни... но ведь в нем скрыты все десять тысяч Нет -- непредвиденные. Забудь же, дорогая, о том, что было спрошено и что отвечено, возьми это под защиту, под охрану той радости, которую ты приносишь, в которой я нуждаюсь, которую принесу и я, быть может, если начало приношению положишь ты... МАРИНА: Райнер, говори всегда только "да!" всему, чего я хочу, и тогда из этого не выйдет ничего столь уж дурного. Любовь живет исключениями, обособлениями, запретами. Любовь живет словами и гибнет в действиях. Я знаю тебя, Райнер, так же, как знаю себя. Чем дальше от себя, тем дальше в себя. Я живу не в себе, но вне себя. Я живу не в устах моих, и тот, кто целует меня, меня не встречает... Увидимся ли когда-нибудь.. Вой ветра усиливается. Идёт снег. Рильке исчезает. МАРИНА (озираясь кругом): Райнер! Райнер! Райнер, любишь ли ты меня ещё Райнер, откликнись! Райнер! Входит Незнакомка, подаёт Марине письмо и уходит. Марина читает письмо, роняет его. МАРИНА (обращаясь ввысь): Год кончается твоей смертью Конец Начало! Ты самому себе -- самый новый год. Райнер, вот я плачу, ты льешься у меня из глаз! Милый, раз ты умер -- значит, нет никакой смерти (или никакой жизни). Любимый, сделай так, чтобы я часто видела тебя во сне -- нет, неверно: живи в моем сне. Нет, ты еще не высоко и не далеко, ты совсем рядом, твой лоб на моем плече. Ты никогда не будешь далеко: никогда недосягаемо высоко. С Новым годом и прекрасным небесным пейзажем! Действие 3 Столовая. Ясный день. На диване сидит царственно прямая женщина -- Анна Ахматова. Ардов вводит Марину. Ахматова с волнением поднимается ей навстречу. Обе женщины идут навстречу друг другу и молча пожимают руки. Ардов осторожно удаляется. АХМАТОВА: Сядем Марина кивает. Ахматова вновь садится на диван. Марина опускается на стул неподалёку. АХМАТОВА: Я многое слышала о вас, Марина Ивановна... Я сожалею, что наша встреча происходит в столь тяжёлых для нас обеих обстоятельствах... Мне говорили о вашем горе... МАРИНА: Да, моя сестра, дочь и муж арестованы. Я... до сих пор не могу прийти в себя... АХМАТОВА: Мой сын также находится в заключении. Когда его арестовали, я писала на самый верх, но... МАРИНА: Вам не ответили АХМАТОВА: И вам тоже МАРИНА: Всё последнее время я не живу... Я бы хотела, чтобы все чувства мои умерли, но одно живёт: страх! Я боюсь каждого стука в дверь. Постучат, а я думаю: за кем За мной Или, не дай Бог, за сыном Не могу понять, отчего арестовав всех моих родных, меня саму ещё оставляют на свободе... Зачем Точно кошка с мышкой играет... Какая-то утончённая пытка... Страхом! АХМАТОВА: О моём аресте было распоряжение, но меня предупредили, и я уехала... Впрочем, это неважно: разве отъезд мог что-то изменить.. Почему-то передумали, оставили пока... Надолго ли Мне кажется, что мы сегодня все живём в огромном остроге... Вся Россия -- "Кресты"... Одни -- внутри их, а другие -- у стен в слезах и с передачами и с вечным страхом услышать... МАРИНА: ...в списках не значится... АХМАТОВА: "Кресты", Крест, а на нём мы, распятые, или возле него -- мы, о распятых рыдающие и распятия ждущие... МАРИНА: Нехорошо мне, Анна Андреевна... Иногда думаю: зачем я вернулась Душная, отравленная атмосфера эмиграции мне давно опостылела... Я старалась больше общаться с французами. Они любезны, с ними легко, но этого мне было мало. Потянуло домой -- сама не знаю, что я себе при этом представляла... Тоска по Родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно - Где совершенно одинокой Быть, по каким камням домой Брести с кошёлкою базарной В дом, и не знающий, что - мой, Как госпиталь или казарма. Не обольщусь и языком Родным, его призывом млечным. Мне безразлично, на каком Не понимаемой быть встречным! Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст, И всё -- равно, и всё -- едино. Но если по дороге -- куст Встаёт, особенно -- рябина... Что-то такое, наверное... Знаете, ещё в Париже Сергей Яковлевич принёс однажды домой газету, просоветскую, разумеется, где были напечатаны фотографии столовой для рабочих на одном из провинциальных заводов. Столики накрыты тугими крахмальными скатертями, приборы сверкают; посреди каждого стола -- горшок с цветами. Я ему говорю: а в тарелках -- ЧТО А В ГОЛОВАХ -- ЧТО А в будущем -- ЧТО! И, смотрите, что получилось. Родных -- забрали, меня -- сторонятся. Я ничего не понимаю в том, что тут происходит, и меня никто не понимает. Когда я была там, у меня хоть в мечтах была родина. А здесь у меня мечту -- отняли... И с этой путаницей мне не справиться... У меня здесь даже угла своего нет... АХМАТОВА: Я вас понимаю. Меня саму сторонятся, точно я прокаженная или даже хуже... И своего угла у меня тоже, можно считать, нет. Спасибо Ардовым, что всегда готовы приютить... А всё-таки надо терпеть. Однажды -- зачтётся... Но знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час. Но в мире нет людей бесслёзней, Надменнее и проще нас! МАРИНА: Мне нужно уходить... Там у дома стоит... (понижая голос) следит... Топтун... АХМАТОВА: Любопытно лишь, за кем он следит: за мною или за вами Впрочем, быть может, за обеими... (поднимается) Марина встаёт также. АХМАТОВА: До свидания! МАРИНА: Прощайте! Пожимают друг другу руки. Марина поворачивается, чтобы уйти. АХМАТОВА: Постойте! Марина оборачивается. АХМАТОВА: Дайте я вас перекрещу. Ахматова крестит Марину, и та уходит. Сон 3 Сцена 1. Медон. Комната. Диван, стол, кресла. В кресле сидит Анастасия. Входит Марина в фартуке, неся кофейник. Марина разливает кофе в две чашки, достаёт из кармана фартука папиросу и вытягивается на диване. АНАСТАСИЯ (отпивая кофе): Как всё здесь странно, непривычно... МАРИНА: Париж изменился... А, может быть, изменились мы... АНАСТАСИЯ: Ты пишешь МАРИНА: Пишу... Но, Ася, милая, пойми: как писать, когда с утра нужно идти на рынок, покупать еду (самую дешёвую, потому что денег нет), потом чистить, варить, а, когда все накормлены, всё убрано -- я лежу, вот так, вся пустая, ни одной строки! А утром так рвусь к столу -- и это изо дня в день! Серёжа работает, как может, устаёт очень и сильно болен... Я одного хочу: быть свободной -- от всего. Быть одной и писать, писать... Но день у меня съедает жизнь... И ведь никто не виноват! И я не виновата... Замкнутый круг! АНАСТАСИЯ: Что же все прочие Мережковский Гиппиус Бунин Как они МАРИНА: Они теперь среди тех, что до сих пор спорят, какой великий князь будет царствовать -- Кирилл или кто-то ещё... Держатся особняком и необычайно гордятся! Каждый -- собой (хоть бы -- друг другом!) Меня -- не выносят. Я прохожу -- не кланяюсь. Не могу. А они -- ненавидят! Пресса сделала своё дело: участие в Вёрстах, муж-евразиец и, вот, в итоге у меня комсомольские стихи и я на содержании у большевиков! АНАСТАСИЯ (осторожно): Может быть, в России было бы легче МАРИНА: У меня нет сил ехать... всё заново Не могу! Уехать бы на какой-нибудь остров Пасхи... Но и там теперь тишины нет... Некуда от людей укрыться! Ты -- добрее меня, наверное. Ты ещё любишь людей А я уже давно ничего не люблю, кроме животных, деревьев... Аля очень умна, талантлива, но вся другая... Мур -- мой, чудный... АНАСТАСИЯ: Однако, я всё-таки не вижу препятствий вам -- вернуться! МАРИНА: Всё меня выталкивает в Россию, в которую я ехать не могу. Здесь я не нужна. Там я невозможна. Вот, и ты скоро уедешь... В Россию... Все мои -- бредят Россией... А ведь России (звука) нет... Есть буквы: СССР. Как же ехать в глухую, без гласных, свистящую гущу От одной мысли душно. Буквы не раздвинутся и не впустят... Меня... Сцена 2 Та же комната. Вечер. Распахнутое окно. Колыхающиеся шторы. Диван разобран. На постели сидит полураздетая Ариадна. Эфрон читает газету. Ерзает на стуле Мур. Входит Марина. МАРИНА: Аля, не сиди, пожалуйста, на моей постели. Ариадна поднимается, садится на подоконник и вяжет. МАРИНА: Аля, закрой окно. АРИАДНА: Как -- это -- глупо. МАРИНА: Что именно АРИАДНА: Всё! Мы! Здесь! Зачем мы -- здесь Никому не нужные! Чего мы ждём Надо возвращаться... В Россию! МУР: Аля, неужели ты этими своими глазами видела Россию: Москву: ну -- всё -- то -- такое... чего я никогда не видал... АРИАДНА: И увижу опять! (поднимается с подоконника) И очень скоро! Я уже запросила визу в советском посольстве, и скоро получу документ... МАРИНА: Аля! АРИАДНА: Да! Да! Да! Вы можете ещё сколько угодно заживо хоронить себя в этом болоте, а я не желаю! Я устала! Вы заняты своими стихами, а я жизни не вижу! Вы мне жить не даёте! А я жить хочу! Жить! Оставайтесь все тут! А я уеду! Домой! В Россию! ЭФРОН: Молодец, Алечка! Я твоё решение поддерживаю всецело! Только негоже уезжать так: прежде следует купить всё необходимое -- вещи и прочее... Я сам... запутался, как муха в паутине, но ты абсолютно права: поезжай! АРИАДНА (обнимая отца): Спасибо! ЭФРОН: Настоящее всё -- в России, а здесь -- химера и только. Но, однако же, всё нужно хорошенько обсудить. Твой отъезд. Идём ко мне. Эфрон и Ариадна уходят. МУР (растягивая): Россия-я-я... Там -- Маяковский... МАРИНА: Ты любишь Маяковского, Мур МУР: Да! Вам так никогда не написать. МАРИНА: Да, так -- никогда... МУР: Я тоже в Россию хочу. МАРИНА (опускаясь на постель): Нет... Там душно, душно... Я задохнусь там... МУР: Вы, мама, всегда не верите! А всё будет отлично! (уходит вслед за отцом и сестрой) МАРИНА: Нас Родина не позовёт! Езжай, мой сын, домой -- вперёд -- В свой край, в свой век, в свой час, - от нас -- В Россию -- вас, в Россию -- масс, В наш-час -- страну! В сей-час страну! В на-Марс страну! В без-нас страну!.. Сцена 3. Франция. Кабинет следователя. Следователь, несколько полицейских и Марина. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Мадам Эфрон, потрудитесь объяснить, где теперь находится ваш муж МАРИНА: Я не знаю. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Как давно он работает на Советский Союз МАРИНА: Серёжа Нет... Вы не понимаете... Он просто очень любит Россию и мечтает вернуться... И любовь сталкивается с долгом... СЛЕДОВАТЕЛЬ (раздражённо): Что вам известно о деятельности "Союза возвращения на родину", мадам Эфрон МАРИНА: Ничего... СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вы, вообще, ничего не знаете о деятельности вашего супруга А, между тем, господин Эфрон развил потрясающую советскую деятельность! МАРИНА: Я знаю только одно: он самый честный, самый благородный, самый человечный из людей. Но его доверие могло быть обмануто. Моё к нему -- никогда. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вам знакомы друзья вашего мужа Кто они Назовите их! МАРИНА (покачиваясь из стороны в сторону): Кто - мы Потонул в медведях Тот край, потонул в полозьях. Кто - мы Не из тех, что ездят - Вот - мы! А из тех, что возят: Возницы. В раненьях жгучих В грязь вбитые - за везучесть. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Что ещё такое ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Пытается изобразить помешанную. Обычное дело. МАРИНА: Везло! Через Дон -- так голым Льдом. Хвать -- так всегда патроном Последним. Привар -- несолон. Хлеб -- вышел. Уж так везло нам! Всю Русь в наведенных дулах Несли на плечах сутулых. Не вывезли! Пешим дралом -- В ночь, выхаркнуты народом! Кто мы да по всем вокзалам! Кто мы да по всем заводам! СЛЕДОВАТЕЛЬ: Извольте прекратить комедию, мадам Эфрон! С нами этот номер не пройдёт! Отвечайте на поставленный вопрос! МАРИНА: Баррикады, а нынче -- троны. Но всё тот же мозольный лоск. И сейчас уже Шарантоны Не вмещают российских тоск. Мрем от них. Под шинелью драной -- Мрем, наган наставляя в бред... Перестраивайте Бедламы: Все -- малы для российских бед! СЛЕДОВАТЕЛЬ (ударяя ладонью по столу): Прекратить! Когда вы в последний раз видели вашего мужа Отвечайте! МАРИНА: Бредит шпорой костыль -- острите! -- Пулеметом -- пустой обшлаг. В сердце, явственном после вскрытья -- Ледяного похода знак. Всеми пытками не исторгли! И да будет известно -- там: Доктора узнают нас в морге По не в меру большим сердцам... ПОЛИЦЕЙСКИЙ (следователю): Да она, кажется, в самом деле, помешалась... МАРИНА: Что же делать, певцу и первенцу В мире где наичернейший сер! Где вдохновенья хранят, как в термосе! С этой безмерностью в мире мер! (уронив голову на руки) Что же делать!... СЛЕДОВАТЕЛЬ (махнув рукой): Полоумная русская! Сцена 4. Чемоданы, тюки. Марина грустно оглядывает их. МАРИНА: Осколки жития солдатского... Куда я еду Зачем Ведь не зря же Пастернак сказал... Как ты сказал "Не езжай в Россию, там холодно, сплошной сквозняк..." Мне уже заранее холодно, до сроку просквозило... (листая тетрадь, читает) "Серёженька, если Бог сделает это чудо -- оставит Вас живым -- отдаю вам всё: до конца моих дней и на все века. И буду ходить за вами, как собака..." (закрывая тетрадь) И, вот, иду... Как собака! МУР (входя): Мама, вы скоро уже МАРИНА: Да, Мур, да... МУР: Торопитесь, наконец! Сколько можно ждать (уходит) Марина крестится. МАРИНА: Мне Францией -- нету Нежнее страны -- На долгую память Два перла даны. Они на ресницах Недвижно стоят. Дано мне отплытье Марии Стюарт... Действие 4 Сцена 1. Абсолютный мрак. Проблески зениток. Сирены. Голос из репродуктора: "Внимание: сегодня началась война!" Сцена 2. Комната. Груда чемоданов, кровать, кушетка, лампочка без абажура. Марина, возбуждённая, судорожно собирает вещи. Пастернак печально наблюет за ней. ПАСТЕРНАК: Марина, мне кажется ты делаешь ошибку... Зачем тебе уезжать в эвакуацию МАРИНА: Мура привлечён к дежурствам по противоракетной обороне... Он по ночам с крыш должен сбрасывать... бомбы... Это тяжело, опасно! А если взорвётся! А если призовут... (резко подходит к Пастернаку) Пастернак, Пастернак, ты должен мне помочь! Ты должен спасти нас! ПАСТЕРНАК: Как МАРИНА: Спрятать! Да-да! Ты должен нас спрятать! ПАСТЕРНАК: Да где же! МАРИНА: На даче... Ведь у тебя дача под Москвой! Там нет этих ужасных взрывов, этих сирен... Господи, я не могу больше просыпаться по ночам от их воя в страхе за Мура... Я больше не могу! Они же ни на секунду не умолкают почти... Ведь ты можешь нас спасти от этого! ПАСТЕРНАК: Мариночка, успокойся... Ты сейчас взволнованна, это понятно. Мы все взвинчены, все на пределе... МАРИНА: Я не на пределе! Я уже за -- пределом! ПАСТЕРНАК: Прости... Я готов всеми своими силами помогать вам с Муром, но дача... Ведь я не один там живу... Я и не могу решать... И... Пойми... МАРИНА: Понимаю. Прости и ты меня... Я всё понимаю... Нигде нам места нет... Точно зачумлённым... Все двери -- закрыты... ПАСТЕРНАК: Марина! МАРИНА: Не нужно ничего говорить! Завтра же мы уедем... Опять... уедем... (складывает в мешок какое-то тряпьё) Входит Мур. МУР: Что это ещё здесь такое МАРИНА: Мы уезжаем, Мур! В эвакуацию... МУР: Да Вы уезжаете Что ж, скатертью дорога. МАРИНА: Я сказала: мы! МУР: А я никуда не еду! Мне и здесь неплохо. Если вам охота, езжайте одна! МАРИНА: Мур, ты должен ехать со мной! Тебе нельзя здесь оставаться! Ведь если тебя убьют... МУР: Мама, вы просто дура! (отталкивает чемодан и ударяет кулаком о стену) Марина пытается закрыть чемодан. МАРИНА: Не закрывается... Пастернак, мне нужна верёвка... ПАСТЕРНАК: Подожди... (уходит) Мур зло косится на мать. Марина утирает пот со лба. Возвращается Пастернак, держа в руках верёвку. ПАСТЕРНАК: Вот, пожалуйста. МАРИНА (беря верёвку): А крепкая она ПАСТЕРНАК: Крепкая. Хоть вешайся! МАРИНА: Правда ПАСТЕРНАК: Ну, я не то хотел сказать... Просто, что крепкая. Что даже вес человеческого тела выдержит... МАРИНА (перевязывая чемодан): Это хорошо... Это очень хорошо... Свет гаснет. Слышится вой сирен. МАРИНА: Господи Боже мой, опять... Действие 5 Сцена 1. Серый день. Набережная Камы. По ней медленно, время от времени останавливаясь, идут Марина, мнущая в руках странный мешочек, и Чуковская. МАРИНА: Я знаю вас всего пять минут, Лидия Корнеевна, но чувствую себя с вами свободно. Когда я уезжала из Москвы, я ничего с собой не взяла. Понимала ясно, что моя жизнь окончена. Я даже письма Бореньки Пастернака не захватила с собою... Скажите, пожалуйста, скажите, почему вы думаете, что жить ещё стоит Разве вы не понимаете будущего ЧУКОВСКАЯ: Стоит -- не стоит -- об этом я давно уже не рассуждаю. У меня в 37-м арестовали, а в 38-м расстреляли мужа. Мне жить, безусловно, не стоит, и уж во всяком случае всё равно -- как и где. Но у меня дочка... МАРИНА (поворачиваясь с Чуковской): Да разве вы не понимаете, что всё кончено! И для вас, и для вашей дочери, и вообще... ЧУКОВСКАЯ: Что -- всё МАРИНА: Вообще -- всё! Ну, например, Россия! Нет будущего! Нет России... ЧУКОВСКАЯ: Немцы МАРИНА: И немцы тоже. ЧУКОВСКАЯ: Не знаю. Я не знаю, захватят ли немцы Россию, а если захватят, надолго ли. Я и об этом размышляю мало. Я ведь мобилизована. Мобилизованным рассуждать не положено. Сейчас на моём попечении двое детей, и я за них в ответе. За их жизнь, здоровье, покой, обучение, веселье. (пауза) ЧУКОВСКАЯ: Одному я рада, Ахматова сейчас не в Чистополе. Надеюсь, ей выпала другая карта. Здесь она непременно погибла бы. МАРИНА: По-че-му ЧУКОВСКАЯ: Потому, что не справиться бы ей со здешним бытом. Она ведь ничего не умеет, ровно ничего не может. Даже в городском быту, даже в мирное время. МАРИНА: А вы думаете, я -- могу! Ахматова не может, а я, по-вашему, могу! Марина быстро идёт вперёд, спотыкаясь. Чуковская, качая головой, следом. Сцена 2. Елабуга. Тёмное помещение, заставленное вещами. На потолке -- крюк. В окно просачивается свет. Марина ходит из стороны в сторону, тря виски. МАРИНА: Звуки, звуки... Не смолкают... То же было с Шуманом... Переутомление мозга... Он бросился в воду, а его вытащили... Зачем помешали Мне не помешают... Это надо кончить, пока я ещё я управляю своим мозгом... Потом будет поздно... Смерти нет, своей смерти нет. Что такое смерть Почувствовать себя мёртвым. Но раз мы чувствуем, значит, мы не мертвы, раз мы мертвы, мы не чувствуем. "Боюсь смерти" - неверно. "Боюсь боли, судорог, пены у рта" - да. Но боль, судороги, пена у рта -- это всё-таки жизнь. Две возможности: или я, вздохнув в последний раз, становлюсь вещью (не чувствую), или последнего вздоха -- нет. (Бессмертие.) Я же никогда не узнаю, что я умерла! И в ответ -- дьявольская мысль: "А вдруг -- может быть всё дело в том -- узнаешь!" Смерть. -- Хочу допонять... Марина опускается на один из чемоданов. МАРИНА: Мур, Мур, мой бедный кот, что же будет с тобой Но так будет и лучше... Я лишь помеха тебе, жернов на твоей шее... Я мешаю тебе жить... Я больше не буду... Может, тогда хотя бы тебя не тронут, оставят в покое... (поднимается резко и завешивает окно) О, черная гора, Затмившая весь свет! Пора -- пора -- пора Творцу вернуть билет. Отказываюсь -- быть. В Бедламе нелюдей Отказываюсь -- жить. С волками площадей Отказываюсь -- выть. С акулами равнин Отказываюсь плыть Вниз -- по теченью спин. Не надо мне ни дыр Ушных, ни вещих глаз. На твой безумный мир Ответ один -- отказ. Марина озирается по сторонам. МАРИНА: А где же... Куда же я подевала... (ищет что-то) Не иначе как чёрт унёс... Марина роется в карманах, достаёт платок и обматывает его вокруг ножки стула. МАРИНА: Чёрт-чёрт, поиграй да отдай, чёрт-чёрт, поиграй да отдай, чёрт-чёрт, поиграй да отдай... В углу на одном из чемоданов появляется Мышатый. Он сидит и смотрит на Марину. Марина медленно подходит к нему. Мышатый протягивает ей верёвку. Марина берёт её, неотрывно глядя на Мышатого. Издали, нарастая, слышится музыка рояля, та самая, последняя, которую играла Мать... Всё погружается во мрак. ЗАНАВЕС

Из старого... Две кисти рук сошлись вместе. А ведь так сквозь них ничего не увидишь. Вот среди кистей появилась щель, через нее на глаза упал свет весеннего солнца - сразу же сработал древний рефлекс, и зрачки сузились. Но именно так девочка, которая сидела на склоне зеленеющего холма, могла видеть солнце. Она только что окончила второй класс, на дворе был теплый май, и ласковое солнце согревало ее. Ветер трепал ее русые волосы, подобно листве, которая шуршала где-то над головой. О человек, часто ли ты смотришь на Солнце Часто ли мы задумываемся над вопросами, которые мы задавали этой Жизни в детстве Часто ли ты вспоминаешь свое детство, поднимая глаза в небо, когда ты несешься в бешенном потоке этой Жизни, оглушенный ее пульсом И кто бы мог знать, что эта девочка ни разу не взглянет на Солнце в следующие 70 лет... А сейчас она, с седыми волосами и дряблой кожей, больная и никому не нужная, лежит в душной палате. За окном все тот же май, вся та же листва и весенне солнце. Может быть она и позвола бы кого-нибудь, что бы хотя бы кто-нибудь поговорил с ней, но в горле ее была трубка, через которую она могла дышать. Ее тело окутывало множество проводов и трубок, которые словно тяжи для дирижабля, держали ее в Драме Жизни. Шорох листвы, радующейся ветру и теплому солнцу, разбавлял шорох и писк реанимационных аппаратов. ...В глазах темнеет, писк аппаратов усиливается (они зовут других людей, предупреждая о том, что "дирижабль души" срывается и вот-вот улетит). Последннее, что она увидела, это призраки в белых халатах, которые подбежали к ее кровати. ...Это было цветочное поле. Она стояла среди цветов, над головой у нее было необычайно синее небо, в котором светило яркое Солнце. Стоит светсти руки, которые до недавнего времени были парализованы, вот так, как в детстве. Кисти рук сходятся... Ну же... Солнечный свет, как в детстве, пробивается сковзь расстояние меж ладонями, но он не слепит глаз. ..."Здравствуй!" И Солнце, словно в ответ, начинает разрастаться и греть все тело. "Я иду к Тебе!" - сказала маленькая девочка, с русыми волосами, окутанная светом.

я не верю в то,что любовь умирает она во мне навсегда будь что будет, и кто его знает что будет со мной без тебя я не хочу,что бы ты умирал ты жить меня научил ты за меня всегда переживл переживу ли я все это ты страдаешь,ты умираешь я не хочу,но я не бог а бог...да как он мог за что он наказал тебя ты нужен ты любим! забрать бы половину боли на себя... но нет,этот чужой мне бог тебя забирает,а любовь не смог НЕ УМИРАЙ!прошу, я мир весь ненавижу на всех смотрю, но лишь страданья твои вижу всем всеравно,а может это я не понимаю ничего и не хочу как можно жить,когда тебе так плохо они смеються,и на х.. им дорога не знаю,как мне быть как дальше жить, как я могу так жить теперь мне некем будет дорожить... да, нет, не то. ведь просто я люблю и не за что-то.просто так. реву,хотя должна тебя я поддержать, но что могу сказать ведь знаешь лучьше все чем я. чем успокоить,как унять ту боль, что разъедает изнутри тебя за чтоя не пойму за чтоза что ну а с небес ни "му-му" где ты ,тот прославленный бог, куда ты смотришь ведь вокруг так много мрази сидишь там,воображаешь себя князем, владыкой мира... но тебя я ненавижу! ну ,сделай хоть немножко легче... ты не можешь. ты гордый мы должны тебя бояться а то прогневаешься "ой-ой-ой-ой-ой" пошел ты...да из князя в грязи тебя я прклинаю,черт с тобой ты забираешь дорогих. зачемты сам не знаешь. когда касается чужих мне больно. а тут ты бьешь вообще по цели... залатаешь щели своих щедрот,что дал когда-то. мне все равно. оставь мне просто папу. пусть он живет нам всем на радость. ведь он любим! ты представляешь,более чем ты. к тебе я не приду я в ад пойду!

Eще дышал твоим телом, А ты статуйкой в простынке, В душ улетела, Гасить опасные искры нашего пожара. Потом выдохнула тихо - целую, ну я побежала, И дверь привычно, не скрипнув, зашуршала. И я остался один на пепелище-постели...

Зачем пустить словами.. И корни древних лет ногами В Землю-Мать втаптывать на нет!.. Но ты торопишься и ты бежишь куда-то, А я шепчу тебе: "Постой!". Но ты упрям и словно б не хотел вникать моим словам, Опять торопишься, опять бежишь куда-то, А конь твой словно молвил мне в ответ: "Постой. Здесь спеха нет". Коня за гриву ты берёшь, как бык кричишь: "Идём!!!" Но конь стоит. Он пал на ниц и грязь хлебнул лицом. Зачем бежать Остановись -- здесь дам тебе ночлег я. Я дам отведать тебе хлеба. Коню -- овса, конюшню дам. Но ты упрям..... Но ты, увы, упрям и недоверчив....... Поверь, я рада за коня....... Поверь, мне очень жаль тебя... ......

В больницу йа стал прихадить па утрам на уколы. Ф полату стали заселяццо новые люди, особо ни с кем не знакомилсо, так, перекидывалсо парой слоф. Однажды прихажу, сидим, песдим с Ондрюхой. Туто пришол док, типо обход. И такой к трудовику подходит, посмотрел иво и говорит: "И что ты ел" А ему кушать нельзя было. Тот такой: "Ничиво". Док: "Кому ты ебешь моск Че жрал говори". Трудовик: "Ну, одно яичко вареное и сосиску". Док: "Бля, йа же говорил тибе ниче не жрать... Ууу, сцуко..." Док ушол, смарю, Андрюха ржот. Спрашиваю, мол, чо такое. Он россказывает: "Этот ко мне фчира подходит, говорит, есь чо пожрать, ну йа ему напомнил, што не положено, да думаю, похуй, не мне помирать. Вон у миня йайца были, семь штук..." и показывает на тумбочку. Там стоит пластиковая банка, и там два (!) йайца. Йа: "Блять, таг он же скозал одно съел!" Андрюха: "Нихуя, он пять йаиц сожрал, две сосиски и кефирчегом запил!". Во мы поржали тада. Суть ф том, как экспрессивно Ондрюха фсе это рассказывал. Через два гражданских -- мат, круглые от щастья глоза и море эмоций. Йа стебалсо. Уколы кололи практикантки. Это было песдец. Как бутта мы не люди, а восковые фигуры. Тщательно, медленно они вводили иглы в наши жёппы и плечи. Заходит одна: "Федоров!". Федоров лежит на кровати с капельницей в руке и отвечает: "А он вышел!" Сестричко уходит, через минуту возвращеццо: "Как блять вышел, мне скозали, што он под капельницей лежит!!!" и как вхуярит ему в жопу штоб не врал! Потом: "Иванов!". Молчание. "Петров!". Молчание. "Ну мне похуй, будем наугад колоть!" Ну все и раскалывались тада. В общем, мы над ними, и они над нами. Кончились у миня уколы, кончились все процедуры. И однажды утрмо док сказал мне: "Завтра йа тебя выпишу". Сказать, што йа был щаслив -- ничего не скозать. Просто ахуенно щаслиф. На следуюсчий день мне дали бумашко, што йа находился в этмо здании три недели, тама были диагнозы, описание лечения, противопоказания всякие и т.п. На душе отлегло совсем. В тот день йа уходил домой с мыслью, што сюда йа уже не вернусь никагда. Было страшновато и нехорошо, хотя находилось много времени и для того, штобы просто постебаццо. Таг нам всем было лехче.

ЗНАЧЕНИЕ, ПРОИСХОЖДЕНИЕ. Имя Марина - женская форма старинного редкого имени Марин, происходящего от латинского слова маринус - морской. Хорошее, надежное и радостное имя внешне очень простой женщины. Его звучание рисует образ мягкой и цельной натуры, которая, подобно упругой волне, уверенно черпает из глубины чувств яркость своих эмоций. Имя очень популярно на селе, в городах встречается реже. Великолепную характеристику своего имени дала Марина Цветаева: Кто создан из пепла, кто слеплен из глины, А я серебрюсь и сверкаю. Мне дело - измена, мне имя - Марина, Я - бренная пена Морская! ИМЕНИНЫ, СВЯТЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ Марина (Маргарита) Антиохийская, великомученица. Дочь языческого жреца, научена вере Христовой своей кормилицей. В 15-летнем возрасте ее обезглавили после мучений за веру Христову (Ш в.), 30 (17) июля. Марина Берийская (Македонская), дева, затворница, преподобная. Более 50 лет подвизалась в пещере Сирийской. Скончалась около 450 г., 13 марта (28 февраля). ЗОДИАК ИМЕНИ. Рыбы. ПЛАНЕТА. Луна. ЦВЕТ ИМЕНИ. Цвет морской волны, зеленый, сочетание светло-малинового с синим. Основная цветовая картина - багровое солнце над синим морем. ИЗЛУЧЕНИЕ. 80%. ВИБРАЦИЯ. 102 000 к/с. " КАМЕНЬ-ТАЛИСМАН. Перламутр. РАСТЕНИЕ. Тальник, лилия, клен. Это имя можно также представить себе в образе крепких цветов на упругих стеблях, колеблющихся лишь под сильным порывом ветра. ЖИВОТНОЕ. Морской конек, форель. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ. Возбудимость, восприимчивость, общительность, нетерпеливость, импульсивность. ТИП. Лед и пламень - так можно определить эту натуру. Неврастеничный холерик с неустойчивой нервной системой. Легко разочаровывается, любая неудача доводит ее до отчаяния. ИМЯ И ХАРАКТЕР. Марина чрезвычайно высокого мнения о себе, и не зря: женщины с таким именем обладают таинственным шармом и неким магнетизмом, перед которым мужчины совершенно беспомощны. Марина умна, смела, раскованна. С сильно развитым чувством собственного достоинства. Не терпит не-внимания к своей особе. Чувствует некую свою обособленность, ощущает себя одинокой, даже отдаваясь возлюбленному. Особенно сложный характер у Марин с отчествами Владимировна, Матвеевна и Андриановна. СУДЬБА. Марина - баловень судьбы. Она относится к тем женщинам, которые открывают тайны жизни. С раннего детства Марина становится объектом поклонения. В школе мальчишки постоянно обращают на нее внимание, стараются подружиться с ней, назначают свидания. Вообще, Марина или проходит по жизни тихо и совершенно незаметно, или пролетает шумно, ярко и бурно. Однако полет этот непродолжителен. Марина не любит чувствовать себя связанной с кем-то, не любит ограниченности - она как бы играет своей судьбой. ПСИХИКА. Марина - женщина вольная, с воображением; она сама не знает, как поступит через миг. Это женщины-дети, которых хочется охранять и оберегать. Если жизнь становится слишком трудной для восприимчивой натуры Марины, она замыкается в себе. Свое слово не всегда держит. Может отступить перед опасностью. Однако способна подчинять эмоции рассудку. Поэтому все поступки, связанные с ней лично, совершает расчетливо и обдуманно. Нередко культивирует в себе тоску, чувство одиночества. Порой упивается своими любовными страданиями - без них жизнь кажется ей бесцветной. Ее достоинства скрыты и равнодушному взгляду незаметны. С окружающими она ровна и приветлива, но редко кому удается достичь с ней душевной близости. Марина легко сникает и поддается чувству опустошенности, меланхолии. ИНТУИЦИЯ. Марина обладает высочайшей интуицией и возбудимостью, что помогает ей открывать для себя новые, неизвестные другим источники радости жизни и интереса к ней. Живет в таинственном мире знаков и предчувствий. ИНТЕЛЛЕКТ. Интеллектуалка, но действует так стремительно, что нередко совершает огромные промахи. У нее такая слабая память, что она забывает обо всем на свете. НРАВСТВЕННОСТЬ. Марина нуждается прежде всего в любви и нежности. Ее характеру противопоказаны строгие запреты, они могут принести вред. В отношениях с детьми импульсивна: то уделяет им максимум внимания, а то оставляет их надолго одних. ЗДОРОВЬЕ. Не очень крепкое, зависит от психического состояния. Подвержена заболеваниям кишечника и половых органов. СЕКСУАЛЬНОСТЬ. Марина всегда в желанной осаде поклонников. Влюбляется в красивых, обаятельных и сильных мужчин. Понравившемуся кавалеру может отдаться с первой же встречи. Она вступает в половой контакт движимая не только чувственностью, но и физической страстью. Однако нередко имеет дело с партнерами, далекими от идеала. Ей больше всех подходят Денис, Михаил, Сергей, Глеб, Адриан, Евгений и Владислав. Наиболее сексуальна Марина Владимировна. БРАК. В душе Марина лелеет единственного. В браке ищет спокойствия и материально обеспеченной жизни. Мужу придется постоянно уделять ей много внимания, иначе появится напряженность в отношениях. Измен мужу не прощает - вплоть до развода. Счастливым может быть брак с Антоном, Валентином, Владимиром, Денисом, Михаилом и Сергеем. Неудачным - с Анатолием, Борисом, Георгием, Николаем или Станиславом. УВЛЕЧЕНИЯ. Ей нужно восхищение ею, комплименты, цветы. На кухне способна продемонстрировать чудеса кулинарного искусства и поразить любых гостей изысканностью кушаний. ПОЛЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Марина не очень активна. Это отличная мать, нежная и преданная жена. Интересуется медициной, дошкольным воспитанием. Как правило, выбирает профессию медсестры, врача, инженера, парикмахера, актрисы. БИЗНЕС. Успехи в делах ее не очень волнуют, ибо ее страна - это пространство души. Однако при случае может придать делу большой размах. ЗНАМЕНИТОСТИ. Марина Ивановна Цветаева (1892- 1941). Марина Цветаева была поэтом именно в первородном, восходящем к мифологии, понимании. Она очень рано ощутила свое предназначение, свой рок, почувствовала на себе это клеймо поэта. Ей изначально было дано знание того, что поэт - это гражданин вселенной, космический провидец. Постоянное, с ранних лет, неприятие реальности, жизни, как она есть, жизни - места, где жить нельзя; юношеский девиз: Вся моя жизнь - роман с собственной душой - вот ее творческая тайна. Но в то же время поэт, по гениальной формуле Цветаевой, - это утысячеренный человек. Таким утысячеренным человеком была она сама. Во всем, что она написала... рассыпано множество блистательных афоризмов, крылатых выражений, мет ких мыслей, парадоксов. Если собрать их вместе, получится книга наподобие Максим Ларошфуко... Марина Цветаева написала более 800 лирических стихотворений, 17 поэм, 8 пьес, около 50 произведений в прозе, свыше 1000 писем... А. Саакянц Алексеева (Александра Маринина), Влади, Игнатова, Качалова, Ладынина, Мнишек, Могилевская, Назарова, Неелова, Попович, Раскова, Сабинина.

ДИАЛОГИ.Частично "Диалоги" опубликованы в журнале "Колесо смеха", 2007г, 7. Карамов С.К. (sergej-karamov@yandex.ru). Полностью "Диалоги" опубликованы в книге "Писатель года. Юмор.2013. Книга третья. 2014 г, Москва, стр. 42- 50). 1. -Почему это в России все так любят блины- удивляется американец. -Это почему -Что ни слова почти у каждого, то слышишь: " блин да блин...." 2. -Молодящаяся дама спрашивает доктора: -У меня, может, склероз -С какого времени -А что с какого времени 3. -Дать вам еще добавки- спрашивает гостя хозяин дома. -Почему бы нет! -Гм, ну, нет, так нет... 4. Доктор больному: -Не нравится, как вы дышите. -А я как умею, так и дышу. 5. -У нас родина слонов! -Неужели -Смеешься Мамонты тоже смеялись! 6. Журналист спрашивает старого моралиста: -Что вы можете сказать о нравах современной молодежи Коротко, в двух- трех словах -Ответ в двух буквах: фу! 7. -Говорят, в 2014 году в Сочи состоится Олимпиада! -Много, чего говорят...Один наш министр сказал недавно, что в 2015 году каждый населенный пункт России будет обладать стационарным таксофоном, так как в 21 веке все хутора и аулы не должны находиться в инфорблокаде. -Думаю, что министр очень любит читать фантастику! 8. Иностранец спрашивает русского: -Как это понять мне, когда часто говорят: "Да нет!" -А ты еще раз спроси. -А он снова так и говорит: " Да нет!" 9. -Доктор, а зачем мне вы назначили грязевые ванны -Чтобы поближе к земле были бы! 10. Пожилой мужчина ворчит: -Что за молодежь пошла! Так странно стали одеваться, как, к примеру, этот мальчик. -Это моя дочка. -Извините, не знал, что вы ее мать! -Опять вы всё путаете: я вообще-то ее отец. 11. Как всё мне надоело! Каждый день одно и то же. -Это почему -Позавчера денег не было, вчера денег не было, сегодня тоже нет... 12. -Привет, сколько лет не виделись! Ну, работаешь инженером -Нет, я - продавец в магазине, менеджер. А ты работаешь переводчиком -Нет, я - чиновник в Министерстве тяжелой промышленности. - -Сейчас все как бы не на своем месте... Баллотируюсь в депутаты городской Думы. -Ты! -Да, могу и тебя записать туда же. -Не сумею! -Не сможешь нажимать постоянно при голосовании только на одну кнопку: "Да" 13. -Не понял: у нас гимн старый или новый -Гм, новый - старый... -Так бывает -Ох, спроси что-нибудь попроще! 14. -Да, бесспорно! -А я люблю именно с п о р н о! 15. -Я хочу купить черный галстук, - сказал молодой человек в спортивном магазине. -Мы не продаем галстуков, ведь у нас спортивный магазин. -А вы думаете, что спортсменам не нужна одежда 16. -Мама, тебя завтра вызывает в школу директор! -Что случилось -Я вслух прочитал слова поэта Омара Хайяма: " Если стадо баранов разворачивается и идет в обратную сторону, возглавляют шествие хромые бараны". 17. -Я думал, что получится, а не будет, как всегда... -А всегда - это плохо -Сам ведь знаешь... 18. -Как можно было завышать цифры на выборах! -Помилуйте, какое же завышение, какое подтасовывание на выборах!.. Скажу всем вам прямо: мы даже снизили цифры на выборах! - -Да-да, снизили! Вместо 99% мы написали немного меньше, чем было - всего 70%! 19. -Ох, нет у людей совсем культуры, одна лишь ругань, мат... -Гм, говорить о нашей культуре без ругани невозможно! 20. -Да, у нас много мусора на дорогах, улицах, но не следует считать этот факт следствием неэффективности наших коммунальных служб. Наоборот, все мы лучше стали жить, уровень благосостояния населения повышается, если количество мусора так возросло и отходов много. Больше стали есть и пить! 21. -Ах, я вижу Вам взятку дали -Нет, какая взятка Это просто открытка! -Да -Конечно, зеленая открытка с рисунком: "Сто лет Франклину". 22. -Вы за царя -Я за царя в голове! 23. -Ну, митинг разогнали -Так точно, два ведра зубов и пять ведер крови! 24. -Ты меня отвлек... -Гм, я тебя отвлек от дела или от тела 25. -Реформа ЖКХ продолжается! -Никто не понимает, в чем именно ее смысл. Это реформа постоянного увеличения оплаты жилья. 26. -Даешь всеобщую телеюморизацию! -Всеобщую дебилизацию 27. -Ой, вчера смотрел я фильм один для тупых... -Для тупых! -Верно, вроде "Тупой и еще тупее". -Такое кино не смотрю. -Зря, а мне фильм понравился! 28. -Зачем сейчас говорить о какой-то мифической свободе слова -Не понял... -У нас со свободой слова всё ясно без всяких слов! 29. -Чего пишешь Что за вопросы -Читаю их тебе: а вы икаете когда-нибудь -Что за вопрос -Слушай... Какую породу собак лучше держать Сколько раз в неделю вы занимаетесь сексом А вина каких марок вы пьете сейчас -И кому готовишь эти вопросы, кто будет на них отвечать -Готовлю вопросы для ответов для будущего соцопроса в Интернете. 30. -Сегодня 7 ноября для членов компартии в клубе будет торжественное собрание. -А после -А после для всех кинофильм: " Бесы". 31. -Скажи, а почему у нас нигде не разбивают зеркала -Не понял... -Ведь зеркало только отражает наше лицо, неважно- красивое оно или нет. Точно так же иной журналист описывает событие, словно отображающее зеркало. Но журналистов бьют и иногда убивают, а зеркала пока в целости... 32. -Говорят, что у нас нет возможности предъявлять свои претензии власти -Да, по телевизору нас, недовольных, не показывают, в газетах не печатают... -У нас полная свобода слова! Народ пытается предъявлять свои претензии власти у городского столба (больше негде), а уважаемая власть затыкает ватой уши. 33. На художественной выставке. -Ну, что за картина У него какая-то тряпка во рту, а смысл -Ты подумай, картина называется "Кляп во рту". -А это что за подражание Малевичу -Это просто, как я погляжу, такое видение нашим художником известной картины "Черный квадрат". -Зачем же на фоне черного квадрата рисовать карту нашей страны! -Гм, тебе бы не на художественную выставку ходить, а сидеть дома и смотреть мыльные оперы и скороспелые фильмы- однодневки. 34. -Сколько можно слышать об убийствах, изнасилованиях, маньяках Куда смотрит наша милиция -Ой, она в кино снимается! -Но я серьезно говорю с тобой. -И я серьезно тоже говорю. Одного философа как-то спросили: " Как защититься от льва" Он подумал и ответил очень коротко: "Надо спрятаться от него в клетке". 35. -Эй, блин... -Что Это вы мне что-то хотели сказать -Нет, я... типа того, короче...Вот, ну, короче, типа ты не усёк.. -Ничего не понял. -Мужик, блин, ты того... типа прикалываешься, короче -Чтобы вы дальше мне ни сказали, ответ у меня таков: вы - человек, не испорченный культурой!

ПРЕДАТЬ, ВО ИМЯ... Я, Гвил Карт -- Верховный главнокомандующий и Галактический Адмирал объединенного флота Империи, Сенатор Тантула и восемнадцати его доминионов, обращаюсь к своим потомкам, не надеясь на понимание соотечественников, верю, что с высоты прошедших веков, вы поймете мотивы моих поступков. Сегодня же... Я стану предателем. Да простят меня боги. Империя стоит на пороге третьей галактической войны. И исход этой войны уже очевиден. Империя падет. Мы не выстоим. Даже умерев, все до единого, у Врат Проциона, мы ничего не изменим. Не отсрочим вторжения и не задержим армады грууиллян ни на один день. Отступить мы не можем. Некуда. За вратами Проциона незащищенные системы. Им не продержаться и мгновения. Эти расы настолько технологически не развиты, что едва способны производить галактическое топливо. Их сметут в считанные дни. А дальше.... А дальше Трандор -- столица Империи Тантула. Оплот ее могущества и хранилище знаний миллионов поколений. Материнская планета нашей цивилизации. Как я могу предать ее! Я не могу коллапсировать пространство, и уничтожить врата. Тогда, я нарушу единственную связь, между мирами Империи и ввергну их в хаос деградации. В империи все миры зависят друг от друга. Одни поставляют продовольствие, другие металлы, третьи оборудование. Нарушишь связь -- и миры вернуться к истокам существования -- к каменным топорам и кострам в пещерах. Армада грууиллян насчитывает восемь тысяч боевых кораблей. Наш флот вместе с крейсерами обеспечения -- три с половиной. Чуда не будет. Чудесс не бывает. Сегодня, 132 дня 5435 года, я предам свой народ и преступлю свою клятву. Я сниму защитные поля с ворот Протеуса, уберу минный кордон, отведу синтенел-спутники и передам координаты прыжков нашим древнейшим врагам. У меня нет выбора. Я не могу поступить иначе... Хроники Империи Танталус. Том 1236. Третья Галактическая война. История жизни Сенатора Тантулианского сектора, Галактического Адмирала и верховного главнокомандующего объединенного флота Империи Тантула, Гвила Карта. * * * - Мне говорили, вы человек чести, -- сказавший это, был уже не молодым, но все еще крепким мужчиной. На висках его уже начинала появляться седина. Держался он так, как будто всю жизнь повиливал жизнями других и, не задумываясь, посылал их на смерть. - У вас есть основания усомниться в этом -- Гвил Карт с вызовом смотрел на говорившего, рука его покоилась на рукояти энергетического пистолета. Это был скорее рефлекс, чем действие. Пистолет разрядили еще на космодроме и разрешили не снимать его с пояса чисто из уважения к званию прибывшего. - Ни в коей мере, Адмирал. Если бы это было так, я бы не разговаривал с вами в своем кабинете, с вами бы говорили дула автоматов моих солдат, -- говоривший позволил себе еще раз усмехнуться. "Похоже, его это забавляет", - мелькнула мысль в голове Адмирала. Он стоял посередине просторного кабинета, одну из стен которого занимала голографическая карта сектора Протеус. Гравитация планеты просто-таки давила на Адмирала, обещая расплющить его как ничтожную букашку. И этому способствовала как нельзя лучше и атмосфера жизни на ней. Входя в кабинет главнокомандующего Силами Конфедерации, Адмирал увидел перед дверью двух солдат сжимавших в руках тяжелые автоматы устрашающего вида. Тогда у адмирала мелькнула мысль: "Может они не живые, может это биорги Ни одно существо не может так стоять, не шелохнувшись и практически не мигая, устремив невидящий взгляд в пустоту перед собой.... И никто не способен так синхронно отвечать на приказы -- Сэр, есть сэр!" Чтобы не выдать свое волнение и страх адмирал заговорил: - Я сдержу данное мной слово и дам вам координаты прыжков к воротам Ориона. Я уберу все заслоны от ворот Протеуса, и ваш флот может без боязни пройти через них. - Великолепно, адмирал. Хм. Я почему-то вам верю. И когда же я получу координаты ваших пограничных миров - Незамедлительно. Я держу свое слово. - И -- главнокомандующий силами Конфедерации выжидающе склонил голову набок. - И -- удивленно переспросил адмирал, - координаты станут вашими сразу по окончанию войны. - Ха-ха-ха! Я почему-то был уверен, что вы именно так и скажете. Разумеется, я согласен. Это честная сделка. Меня просто заводит, когда на кон поставлена жизнь такой уймы разумных существ. Ха-ха. Да не напрягайтесь вы так адмирал -- я тоже человек чести. Мы все тут вообще-то славные ребята, поверьте. Выходя из кабинета, адмирал никак не мог понять, что так веселило в их беседе этого человека. Ведь они решали вопросы о судьбах секстиллионов разумных существ в галактике... * * * - Адмирал, боевая армада грууиллиан выходит из коллапс прыжка. Первая тысяча тяжелых крейсеров уже начинает фазу торможения и отхода на боевые позиции. До прихода всей армады шесть с половиной минут расчётного времени, - молодой адъютант, сказавший эти слова был мокрым от пота, как мышь, не смотря на то, что на командном мостике флагмана флота, очистители воздуха работали на полную мощность. - Передавайте командирам групп: полный аврал, боевая готовность всем орудиям, активировать защитные экраны, ждать сигнала к тотальной атаке, - Галактический Адмирал и Верховный Главнокомандующий Первого Космического флота - Гвил Карт, был как никогда спокоен, лицо его ничего не выражало. Оно было маской железного изваяния. Только глаза выдавали его, да седина на висках, появившаяся за прошедшую ночь. Глаза были не разумного существа, а скорее загнанного в ловушку зверя, видящего только наставленное на него оружие и приготовившегося дорого отдать свою шкуру. - Есть, передать командирам групп!.. - Вторая тысяча тяжёлых крейсеров выходит из коллапс прыжка. Начинают появляться тяжёлые истребители и торпедоносцы. До прихода третьей группы - две с половиной минуты. - Приказ по флоту : ждать! - руки адмирала предательски дрожали. Чтобы никто этого не видел он до боли в суставах сжал стальные поручни командного мостика. Нельзя атаковать сейчас -- можно задеть или уничтожить врата, а это хуже поражения... - Есть, приказ по флоту - ждать! - С других сторон всё спокойно Армада грууиллиан появляется только через эти Звездные врата - Да. - в ответе и глазах адъютанта было удивление и немой вопрос, который остался без ответа. - Если будут, какие-либо изменения, доложить мне немедленно... Лично! - Есть... Армада грууиллиан, начинает первый манёвр фазы атаки! - Приказ по флоту: Все следуют разработанному стратегами плану! Да прибудет с нами Бог! За Империю! Преднамеренный удар силами дивизионов Бета! Атака!! * * * - Атака! Всем орудиям правого борта залп!! - голый по пояс командир крейсера Империи охрипшим голосом отдавал приказы обессиленным солдатам. Его мундир с регалиями элитной дивизии, валялся рядом - под ногами. - Сэр, третья, четвертая и шестая плазменные пушки уничтожены! Отсеки запломбированы! Многочисленные пробоины брони на палубе третьей батареи. - еле видимый сквозь клубы пара и дыма солдат, быстро докладывал донесения своему командиру, приходящие к нему по живой цепочке. Связи с отсеками уже давно не существовало. Освещение на палубе работало в аварийном режиме, озаряя происходящее кроваво-красным светом. Надрывно выла аварийная сирена. - Гатша!! Есть!!! Крейсер врага уничтожен! Сэр, это двенадцатый уничтоженный нами крейсер! - Разворот крейсера для следующей цели!! Шевелитесь, забери чёрт ваши души! - Цепь тяжелых истребителей заходит на ноль-ноль-девять-спираль. - Второй форсажный двигатель манёвра уничтожен, сэр! Нас начинает вращать! - Без паники!! Беглый огонь батареи! - Пять, нет, семь истребителей сбиты! - Сэр, наш флот потерял ещё два крейсера! - Не раскисать! Готовь пушку антираспада! Наведение на цель и залп! - Сэр, третья палуба уничтожена! Там никого не осталось в живых! Одни трупы! - Заа-аа-алп!! - Сэр, их защитные экраны выдержали! Они готовят залп по нам! До перезарядки пушки антираспада две минуты! - Всю энергию на защитные экраны!! Молитесь парни! - Сэр, экраны не выдержали! Мы потеряли главный варп-двигатель! Угроза взрыва главного реактора!.. И... Пушка антираспада уничтожена! На главной палубе больше никого нет!! - Все парни! Это наша последняя цель! "Ящик" за борт! Разворот на девяноста и полный вперёд! Да хранит господь Империю!.. * * * - Сэр, мы потеряли две трети флота! У противника уничтожено более тысячи кораблей! - Стоять! Стоять насмерть!! Передай открытым кодом по флоту: Мы выигрываем! У противника уничтожено более половины флота! Победа уже наша! - Есть, передать на крейсера! - Приказ главной палубе: приготовить пушку антираспада! Цель - Звездные врата Предтеч! Если мы проиграем - я лично коллапсирую пространство и не останется никого! Для залпа - ждать!.. - Сэр!!! Из Звездных врат выходят не опознанные космические корабли!!! Шестьсот нет восемьсот - тысяча лёгких истребителей неизвестной расы выходят на боевые позиции!! Да что же это, господи - Опознавательные знаки флагмана Ищите флагманский крейсер! Шевелись, капрал или видит бог ты будешь молить меня о звании рядового! - Знаки на самом крупном корабле - оскаленная голова зверя! Крейсер "Генри Грейс э'Дью"! "Звездные волки" - Земная Конфедерация!! Варвары!! Наши враги!! Всё кончено!!! - Без паники!! Приказ по флоту: в бой не вступать! По возможности отход в сектор мимикрон-676 спираль 2! Приказ флагману: Стоять на месте! Ждать приказа для залпа по Звёздным вратам! - Что же это сэр Они всё прибывают и прибывают!! Это целая армада!! Их уже более пяти тысяч!! Адмирала била крупная дрожь, как в лихорадке, лишь голос не выдавал его волнения. - Приказ оставшимся Джагернаутам: перегруппироваться и найти среди крейсеров Земной Конфедерации крейсер "Генри Грейс э'Дью"! Всю огневую мощь сосредоточить на нём! Для залпа ждать!! - Есть сэр, передать приказ капитанам Джагернаутов! - Действия грууиллиан - Пытаются перегруппировать остатки флота и отходят на исходные позиции! - Приказ по флоту: ждать! - Есть, приказ по флоту - ждать!.. - Изменения - Варвары, готовятся к атаке! Их флот формируется в одну волну и медленно изгибается в форму подковы! - Состояние по флоту - Осталось 379 крейсеров и 42 тяжелых истребителя. У нас нет ни одного не поврежденного корабля... Среднее суммарное повреждение на крейсерах составляет 79 %... Среднее суммарное число оставшихся солдат на каждом крейсере 27 %... - Мне нужна информация о флоте Земной Конфедерации. - Общее число истребителей... 5881... 2 тяжёлых крейсера и флагман "Генри Грейс э'Дью"... 112 корабля, похожих на грузовозы или топливные баржи... 4 корабля неизвестного предназначения, сэр. - Состояние флота грууиллианцев - 5256 тяжелых крейсера... 197 тяжелых и 367 легких истребителя... 2 флагманских корабля и звездная база "ДреадСтар", сэр... - Сэр! От земного флота отделилось полторы тысячи истребителей! Они начали атаку! Великие боги, и они атакуют грууиллианцев!!! * * * Все затаив дыхание следили за начавшейся новой битвой. Это была даже не битва - а массовое истребление. Перед взором Тсикиллян развернулось самое невероятное сражение за всю историю их расы... Из динамиков главной палубы неслась чужая, грубая речь. Слышались приказы, победные возгласы и предсмертные вопли. Динамики разрывались от радостных воплей пилотов Земной Конфедерации - чувствовалось, что происходящее доставляет неописуемое наслаждение "Звездным волкам". Среди общего гвалта, прорывались истерические команды капитанов грууиллианских крейсеров. Без сомнения на них царила самая жестокая паника. На радарах слежения расцветали один за одним точки ядерных взрывов - гибли крейсера врага. Против ярости варваров, не могла устоять вся технологическая мощь расы грууиллиан. Истребители Земной Конфедерации имели только один вид оружия - крупнокалиберные пулеметы, укрепленные на крыльях их истребителей. Это смертоносное оружие, выплевывая две с половиной тысячи реактивных патронов в минуту, начинённых взрывчаткой, которая разрывая квазидированную броню грууиллианских крейсеров в клочья, уничтожала всё, что было глубоко внутри кораблей. Такая действенная ранее плазменная защита, целью которой было поглощать энергию вражеских залпов и конвертировать её для своих целей, сейчас была бесполезна. У Землян не было технологии плазменного контроля. Они стреляли мини-ракетами, по существу - кусками железа, начинёнными взрывчаткой и поэтому корабли захватчиков были беззащитны перед ними. На радарах слежения расцветали всё новые и новые бутоны смерти, оповещая центральный компьютер о том, что ещё одним неприятельским крейсером стало меньше... Но так не могло длиться вечно. Грууиллианские военночальники смогли правильно оценить ситуацию. Они отдали приказ капитанам крейсеров снять всю энергию с защитных экранов и отдать её "веерным пушкам", предназначенным для уничтожения массированных атак противника... - Адмирал, флот Земной Конфедерации начинает нести ощутимые потери. За прошедшие пять минут уничтожено более полутора тысяч истребителей. - Передать... Передать по флоту: У нас появился новый союзник. И у нас есть общий враг, которого мы сейчас ненавидим больше всего на свете - грууиллиане. Мы должны объединиться с Земной Конфедерацией. Это наш единственный шанс. Теперь - "Звездные волки" наши союзники. Мы должны дать им возможность выполнить нашу работу за нас... Готовы ли вы отдать свои жизни за Империю ЗА ТАНТУЛ ЗА ТРАНДОР Нам необходимо пройти за Мертвую линию и встав под огонь вражеских крейсеров, закрыть энергетическими щитами истребители варваров, чтобы они могли без препятствий уничтожать грууиллиан. Я не могу приказывать Вам - Вы дали присягу защищать Империю, а не умирать в бойне. Загляните в свое сердце и очистите разум. Спросите себя стоят ли наши беззащитные миры с вашими детьми и женами, наших жалких жизней... Командиры и старшие офицеры - я жду вашего слова, пока ещё не поздно и армада Землян не уничтожена полностью... После слов Адмирала, воцарилась гробовая тишина... Спустя мгновенье на командный мостик начали поступать отчёты с уцелевших крейсеров. - 101 линкор "Мститель" начинает манёвр для защиты землян. - Крейсер "Ужасный" выходит для манёвра. - Крейсер "Проклятый" начинает фазу первого манёвра. - Звено Дью Лора начинает разворот для атаки вражеского флота. - 13 линкор "Нулевая Гравитация" переносит энергию на внешние объекты, мы достигли точки не возвращения. - Последний истребитель из звена Гре Лакримоза начинает свой последний бой. Долгих лет Империи!! Йе-хааа !!! Дальнейшие отчеты слились в один монотонный перечень названий кораблей и имен офицеров тсикиллян, согласившихся на смерть во имя Империи. * * * - Адмирал, война выиграна... Наши крейсера берут на абордаж сдавшиеся корабли грууиллиан. Остатки флота "Земной конфедерации", сохраняя радио молчание уходят назад через Звёздные врата Предтеч. С их флагмана поступило лишь одно сообщение - "Мы ждём". Каменное лицо адмирала ничего не выражало, только желваки ходили по скулам. Гвилл Карт старался избегать взгляда своего адъютанта. Лицо адъютанта было сосредоточенно и задумчиво. За его спиной стояли два офицера охраны со снятыми с предохранителя плазменными дезинтеграторами. - Адмирал Гвилл Карт, за предательство перед Императором и Империей Вы отстраняетесь от командования флотом, и берётесь под стражу вплоть до Имперского Суда. Сдайте меч и плазменный пистолет. Солдаты и офицеры, находящиеся на мостике недовольно заворчали. Адмирал задумчивым взглядом, окинул присутствующих. Его рука медленно потянулась к плазменному пистолету. В мёртвой тишине голос адъютанта, прозвучал как набат : - Всему личному составу, немедленно покинуть мостик. ПРАВО Адмирала - никто не должен увидеть позора его ареста. Спустя минуту командный мостик был полностью пуст. На нём оставались только два офицера, адъютант и Имперский наблюдатель, фиксирующий всё происходящее во время битвы для истории. Наблюдатель усиленно старался не смотреть на происходящее и уставился на сенсорный голоэкран компьютера. - Адмирал, Вы ВЕЛИКИЙ военночальник, скажите только мне, ЦЕНУ сделки, между вами и Земной Конфедерацией. Имперский хранитель истории демонстративно отвернулся спиной к говорившему и щёлкнул тумблером питания на своём компьютере. - Цена... Цена... Цена - это моя честь и имя, Дэрол Гарс. Я не предавал Империи. Я бы просто не смог этого сделать... - Я знаю Адмирал... Поэтому мне необходимо знать правду. Что вы дали землянам в качестве платы Какие технологии, и какую информацию - Я не давал им наших технологий. Я обещал им только координаты миров в глубоком космосе, открытых нами и объявленных Планетарной Комиссией не пригодными для жизни или слишком опасными для добычи полезных ископаемых. Слишком опасными для нас. Мы раса неспособная переносить гравитацию выше 36 единиц Морра. Земляне будут практически "парить" при гравитации в трое выше этой. - Откуда у вас эта информация - Я был... На их родной планете. - Понятно... И это всё Адмирал, что вы обещали Землянам - Ещё одно... Я дал им координаты рас, не вошедших в альянс Империи и влачащих жалкое существование на окраине Галактики. Мы уже не в состоянии снабжать эти миры продовольствием. А у Земной Конфедерации его в избытке - это аграрная Империя, не техногенная как мы. Теперь они будут торговать с этим мирами, выменивая нужный им метал и минералы на сельскохозяйственные продукты. - И ЭТО всё Адмирал - Да. Это всё. - Адмирал не торопясь отстегнул меч и снял ремень с плазменным пистолетом, положив их на пульт. - Адмирал, не торопитесь... Где диск с данными, которые вы обещали Землянам - Диск Он самоуничтожился какое-то время назад. После полной отправки данных на все корабли Земной Конфедерации. Имперский наблюдатель удовлетворенно хмыкнул из своего угла. - Ну конечно Адмирал. Вы же человек чести. Адмирал повернулся лицом к адъютанту и произнёс : - Я готов проследовать для заключения. - Хм... Ну да... В какой-то мере это можно будет назвать заключением. Только в другом смысле этого слова. - Вас ждёт челнок, с вашими личными вещами. Жена и сын. Курс - рудодобывающая колония ТАРГУС-44 во внеграничье. Я надеюсь, ваше вынужденное изгнание не будет долгим, - впервые за весь разговор адъютант позволил себе улыбнуться. Имперский хранитель истории, громко завозившись в своём углу, демонстративно щёлкнув тумблером питания, включил компьютер и чётко выговаривая каждое слово, начал создавать ИСТОРИЮ : - Гвилл Карт - Галактический Адмирал и Верховный главнокомандующий Первого Космического флота Империи Тантула, предварительно объявленный Имперской судебной комиссией - ПРЕДАТЕЛЕМ, при попытке к бегству был дезинтегрирован младшим офицером охраны Джериме Ремом. Пепел был доставлен в столицу Империи - Дэру на флагмане "Вершитель Правосудия". Диск с данными, предназначенными для пересылки на корабли Земной Конфидерации при попытки извлечения из передатчика самоуничтожился. Хроники Империи Тантула. Том 732. Хроника Третьей Галактической войны. Том 2. Верховный Хранитель Тантуланских Хроник Туламур Брон. К О Н Е Ц По любым вопросам коммерческого использования или публикаций, просьба обращаться к автору. Данное произведение ни где не издавалось. 2001 (C) Рындин Дмитрий Александрович [DracoDier, also known as DAR] Произведение распространяется свободно Не для коммерческого использования Город Коломна, Московская область, Россия Телефон (+26 для региональных звонков) 14-79-22 Сотовый телефон 8(926) 588-09-46 Адрес электронной почты E-mail : dracodier@newmail.ru Номер ICQ : 1303538

Привет! Нет, ну вот Свином клянусь, не собирался я сейчас никакого отчета делать, благо "мариупольская неделя" до сих пор далека от завершения, и она что-то вроде Priority Number One. Я там третью страницу завершаю, а Валик еще даже в город не приехал... Но, стараниями Субарыча и Витьки, нижеприведенный "экстренный" отчет просто обязан увидеть свет, даже ценой задержки предыдущего (хоть машинисток нанимай, пальцы не успевают за воспаленным сознанием и больным воображением). Итак, о чем речь 13 мая 1976 года я изволил появится на свет. Меня, правда никто особо-то и не спрашивал, но раз так вышло, лучше уж праздновать, чем убиваться. 23 мая 19...(не буду говорить, какого года, ибо Дрюппе так элегантно надевал штаны на шорты в ресторане, что, может, он против обнародования своего возраста, как и всякая уважающая себя дама) родился Андрей Смирнов, он же Дрюппе. В честь этого мы решили провести совместный "ВелоДеньРожедния", т.е. День Рождения нас обоих, куда приглашалась только наша команда, причем на байках. План таков: утром стартуем из города, своим ходом едем на берег Финского Залива, в Репино, и там вламываемся в ресторан "У Камина", где и гуляем, после чего обратно в город, на электричке, само собой. Ресторан был оценен еще в прошлом году, при встрече с москвичами... Много было всего переговорено, не раз менялись даты встречи (я уже не про прошлый год, а про сейчас), но в результате мы решили провести сие мероприятие 31 мая, в субботу. После полуторамесячных переговоров было найдено место (Окорок неподалеку нашел другой ресторан, где больше шансов найти свободное место для себя и байков), согласован график...Затем все затихли -- в ответ на мои неоднократные призывы в "мыле" окончательно согласовать время выезда, маршрут (дело-то происходит в самый разгар празднований юбилея города, когда этот самый город перекрыт почти наполовину) была тишина. Я уже потихоньку начинал обижаться. Затем, за день до выезда, шеф заявляет, что он не сможет поехать -- на работу его выдергивают, понимаете ли. Я обиделся примерно на 75%. Затем Субарыч предпринимает попытку забастовать -- у него, оказывается, байк разобран, ехать ему не на чем. Остальные вообще молчат (Витька заявил, что готов на все, после чего спортивно пропал из эфира) -- вот тут я обиделся на все 100%, и собрался грустно ехать в одиночку на дачу. Видать, проняло -- один за другим все откликнулись, кроме шефа, который и впрямь провел день на работе. Старт намечаем в 10.30 от моего метро "Кировский Завод". Окорок с Наташкой уже в Репино, он туда высадился накануне, окопавшись на Наташкиной даче, Витька (он же Альф и Черепашка в одной морде) цепляется к нам по дороге, и мы все едем своим ходом -- это примерно 60 км по берегу залива. С вечера выяснятся, что Субарыч капризничает и хочет ехать электричкой, а Витька упорно молчит. Совершив 20 звонков и 10 смс-ов, я решаю на него обидеться снова. Субарычу мы разрешаем ехать электричкой, сами же (Дрюппе и я) стартуем согласно плану и едем своим ходом. Из дома я вышел с опозданием, и тут еще Витька проснулся -- оказалось, у него были проблемы, но теперь он радостно проснулся и очень хочет ехать с нами. Однако, поскольку время уже вышло, мы договорились, что он также поедет на поезде, а в Солнечном вылезет (ресторан находится на границе Солнечного и Репино), там-то мы его и подберем. В 10.30 Дрюппе ждет меня у метро, я туда добираюсь в 10.40, потом еще покупаю попить, в результате в 10.50 мы выходим на дистанцию -- впереди примерно 60 км, на что мы выделили щедрые 3 с лишним часа, рассчитывая прибыть в 14.00. Еще на самом старте Дрюппе попросил не гнать особо, так как ему после простуды очень сильно вламывать было не с руки. Я только рад -- тоже как-то с утра не было желания гнать на полную катушку. По городу ехалось вполне неплохо, особых проблем из-за перекрытия магистралей мы не испытали. Перекрывали центр города, мы проложили маршрут немного в стороне, используя доступные мосты. Так что на нашем пути была только одна закрытая улица, Старо-Петергофский, но байки туда пропустили. На трассе же нас здорово замучил мордодуй -- я бы шел там 25 км/ч, не выше. Но Дрюппе, проехав недавно 200 км за раз, явно стал маньяком -- выпустили, на свою голову. Забыв про все свои недавние простуды, гнал за 30. Мне оставалось только висеть у него в мешке, чтобы не потерять. Причем дурной пример заразителен -- периодически я сам выходил вперед, и тащил этот экспресс в мешке. Какая при этом скорость была, мне даже смотреть не хотелось. Только лишь в самые сильные порывы ветра мы снижали темп где-то до 27-28 км/ч. Когда мы подъехали к Сестрорецку, позвонил Окорок и был глубоко удивлен нашим темпом -- да я и сам обалдел: мы добрались оттуда с Кировского Завода за полтора часа, а это ведь уже около 50 км, да против ветра, считая еще и езду по городу. В общем, повторение прошлогоднего спринта с московским мегабайкером Кирюшей. Проезжая Сестрорецк, попали в пробку -- в честь юбилея города на шоссе устроили шоссейную гонку шоссейников, в честь чего встречные полосы перекрыли, и машины ползли в два ряда. Я долго боролся с каким-то хамоватым автобусом: легковушки удавалось по краю дороги объезжать, а этот встал на всю полосу, и не дает по обочине протиснуться, зараза! А сбоку отбойник...Причем выхлоп прямо под нос, а автобус -- Ikarus года 90-го, посему сами представляете, как оно там, когда он трогаться начинает. Я уперся в него и никуда не деться. Раза три пытался сунуться в щель между ним и отбойником, так он длинный и вредный -- видит что я еду мимо, и так это ненавязчиво, тихонечко принимает вправо, к отбойнику. Я по тормозам и опять в "газовую камеру". Только с четвертого раза, весь в копоти, сумел таки рвануть во весь опор и выскочить из ловушки. Еле продышался. А тому, наверно, весело было, в зеркала-то наблюдать. По пути шеф прислал смс, пожелав нам хорошего праздника и вкусных шашлыков, пожаловавшись, что вынужден сидеть на работе. Послан смс был с интернета, но это еще не факт -- дома у шефа он тоже есть. Но дальнейшее расследование подтвердило его невиновность, и прогул не засчитан. От Сестрорецка до развилки (Нижнее шоссе, Среднее и Белоостров) мы пролетели вообще мигом -- в этом месте первый раз за всю поездку не было ветра, и 38 км/ч было крейсерской скоростью. Прибываем в Солнечное, в 12.51, ровно через два часа (минута в минуту!) после старта от метро "Кировский Завод", швартуемся у уже родного для нас бара у дороги (там, где мы в начале марта Субарыча праздновали), я топаю купить что-нибудь попить. Там оказалась изумительная вещь -- очередной энергетический напиток, от Coca-Cola, в очень спортивной бутылочке, с клапаном. Но главное -- цвет! Было три на выбор, я купил такой кислотно-желтый, похоже на жидкость для мытья посуды, типа Fairy или Yes. Хотя мы тут не сошлись -- Дрюппе сказал, что ничего подобного, это другой, как тот, что Тетя Ася рекламировала. Ну неважно -- мне так понравилось, что я отправил Дрюппе за еще одной, только другого цвета. На этот раз пронзительно синяя, теперь здорово напоминает жидкость для мытья окон. Правда, на бутылке написано Liquid Energy. Ice Freezing Refreshment. В общем, помесь керосина с антифризом, но вкусно! Пока я баловался, смешивая внутри себя невероятные цветовые гаммы (пил попеременно, то из одной, то из другой бутылочки), начался первый акт встречи команды 3S Racers. Мы постарались. 1) Позвонили Окороку, который давно сидел с Наташкой в засаде на даче. Договорились, что как только подберем Субарыча, едем в бар, и они туда приходят. 2) Звоним Субарычу. Субарыч говорит, что уже подъезжает к Белоострову. Это радует, ибо Солнечное это следующая остановка, и Навигатор вот-вот будет на месте. Открываю расписание и не вижу ни единой электрички на Солнечное в это время. Пока пытаюсь понять, где Субарыч спецпоезд раздобыл, Дрюппе с ним созванивается, и выясняются новые грани навигаторского таланта. Поясню. В район Белоострова-Солнечного (между ними 4-5 км, электричка едет 4 минуты) можно доехать с Финбана двумя путями: а) Любой из многочисленных электричек Выборгского направления, идущих до Солнечного 45 минут. Оттуда приехавшему остается лишь спуститься на Нижнее шоссе (1 км с горки) и дело сделано. б) Электричкой "Белоостров через Сестрорецк" (той самой, на которую я попал в прошлые выходные и потом летел через весь город, устав стоять на остановках) -- это убожество едет не 45 минут, а почти полтора часа, и не до Солнечного, а до Белоострова. И оттуда вам надо пилить своим ходом до Солнечного те самые 4-5 км (вместо 1-го км с горки). Должен ли я говорить, какой вариант выбрал Субарыч в это ясное субботнее утро В общем, вылез Субарыч в Белоострове, и поехал к нам. Ехать ему минут 15, ну 20 максимум. Через полчаса мы начинаем гадать, куда он едет. Через 35 минут мы сидим и напряженно всматриваемся направо, в сторону Белоострова. Еще через пару минут слева, с противоположной стороны, появляется Субарыч. В ответ на немой вопрос Субарыч уравновешенно поясняет, что вылезя из электрички, куда-то не туда свернул (как у него это получилось, когда там одна дорога, не знаю), и вместо Нижнего шоссе выехал на трассу Скандинавия, по которой и ехал некоторое время, пока (видимо в районе Репино уже) не понял, что что-то здесь не так. На вопрос "как же ты умудрился так", ответ был вполне ожидаем (вот не вру!): "А у меня карты с собой не было"...! Ладно, с Субарычем разобрались, теперь самая сложная часть операции -- вылавливание Витьки-Альфа. Тут все возможно. Самое главное -- чтобы он не перепутал вокзал и день поездки. Когда мы с ним говорили в 10.30 утра, он сказал, что через 40 минут выедет. Ехать ему на вокзал полчаса, минут сорок. Т.е. в 11.50 он должен был быть на Финбане. Из чего проистекала надежда, что нам ждать его совсем чуть-чуть, и он вот-вот подъедет в Солнечное. Звоню ему (на часах 13.05) -- Альф только что ворвался на Финбан. На электричку на 13.10 он, таким образом, опоздал, и едет лишь на 13.45, и встречать его надо аж в 14.30. Хорошо еще, зная родную команду, мы ему превентивно объяснили, чтобы он и близко не подходил к электричке "Белоостров через Сестрорецк", а то он собирался... Витька не знал, куда ему ехать из Солнечного. Намеренно сокращая длительную телефонную дискуссию, скажу о результате -- мы его ждать не будем, едем в ресторан и начинаем банкет. Альф в 14.30 вылезает в Солнечном, едет по тому километровому спуску, пару раз теряется, и выбравшись в итоге на Нижнее шоссе, звонит нам. После чего (это объяснялось особенно подробно) ему надо ехать по шоссе, в сторону Репино, минут 10-15 (он скорость спрашивал, с какой ехать, чтобы 10-15 минут вышло, в ответ получил "25, 30, 40..") и мы его перехватываем на шоссе в нужном месте. Ресторан-то прямо у дороги. Учитывая, что он расположен прямо у границы Солнечного и Репино, Альфу было наказано, что в любом случае, даже если мы его по какой-то невероятной причине пропустим, НЕ ПЕРЕЕЗЖАТЬ ГРАНИЦУ СОЛНЕЧНОГО И РЕПИНО. В РЕПИНО НЕ ВЪЕЗЖАТЬ! Таков был план. Послушав утвердительное мычание и зародя в себе надежду на успех операции, мы поехали в ресторан. Через некоторое время я подумал, что все-таки полезнее искать это место, если знаешь название, что и было выспрошено у Окорока, а его самого с Наташкой мы вызвали на место. Ресторан, как и обещал Окорок, оказался Biker-friendly и очень симпатичный: одноэтажное здание и большой открытый двор, в котором расставлено примерно 30 столиков. Залива, правда не видно, из-за деревьев, но в качестве компенсации посреди двора милый бассейнчик из камня, и даже фонтанчик по центру. Уселись мы как раз у него, народ байки свои оттащил ближе к деревьям, а я привычно оставил Свина нагло возвышаться посреди двора. Отношение к нам и впрямь доброжелательное -- к байкам никаких претензий, к тому же за соседний стол вскоре еще два байкера с байкершей прибыли. Прибыли Окорок унд Наталия, мы, в ожидании Витьки, заказали по пиву. Чем еще хорошо это местечко, так это подбором кадров -- минимум половина официанток такой приятной (и пышной) наружности, что прямо глаз радовался (даже оба). Надо будет туда еще съездить. Тем временем, время подошло к 14.30. Я несколько раз звонил Витьке, чтобы он не забыл выйти в Солнечном (и такое возможно), но тот не брал трубку. Однако все идет по плану -- раздается звонок, еще раз повторяются исходные данные -- курс, скорость, направление, пределы движения, и Витька выпускается на дистанцию -- операция "Альф" началась. Мы героически не заказываем горячее, обходясь одним пивом, в ожидании нашего героя. Пока ждем, возникает мысль пошутить над беднягой, и не выходить его встречать, а посмотреть, как далеко он уедет, покуда не сообразит, что проскочил. Началось все в качестве шутки, но постепенно мы все серьезнее воспринимали эту идею. Покуда обсуждали, на Субарыча и Дрюппе была возложена задача следить на всякий случай за дорогой: столик наш метрах в ста от шоссе, и они сидели лицом к нему. Задача сложная -- по шоссе носилось много разнокалиберных и разноцветных байкеров, и выделить нужного было нелегко. Неожиданно раздается вопль "Витька едет!". В ответ "Да нет, не он это, слишком рано еще". "Нет, точно он!" -- и так еще с полминуты. Мы все оборачиваемся в сторону шоссе -- точно, Альф наш несется! Причем явно из предложенных скоростных режимов "25, 30, 40 км/ч" он выбрал не просто 40, а к ним прибавил еще оставшиеся 25 и 30. Летит стрелой, мы лишь зачарованно наблюдаем как маленькая фигурка с дикой скоростью крутит педальки, проносится мимо нас и стремительно пропадает за поворотом. Еще секунда, и эта фигурка, наплевав на все рекомендации, на скорости под 40 пролетает под указатель "Репино" и исчезает из виду. Несколько минут искреннего смеха, переходящего в гогот, и прочего веселья, после чего мы решаем ему позвонить, и вернуть на место. Мы звонили ему с двух телефонов минут эдак 20-30 -- трубку не берет. На дорогу выходили, вглядываясь в даль -- не видно. Хорошо пошел. К этому времени, по нашим расчетам, он уже должен был проскочить все Репино, Комарово, и приближаться со скоростью экспресса к Зеленогорску. Поняв, что все бесполезно, мы плюнули и начали заказывать горячее. От меню сразу повеяло родным -- "Окорок фаршированный овощами", "Окорок фаршированный еще чем-то"...Окорок как-то сразу насторожился и начал вдохновенно рассказывать нам о прелестях здешних шашлыков из свинины, телятины и кролика. Был в меню перл и покруче -- на последней странице раздел: Сигареты. Далее перечень, читаем: Marlboro, Marlboro Lights, L, Parliament, зажигалка, презервативы...Ей-богу, первый раз в ресторанном меню вижу презервативы! И ладно бы хоть отдельные кабинеты были, а для чего, спрашивается, сия замечательная вещь в открытом кафе Провокация Ну ладно, хватит про меню...О чем я там Ах да, где-то в окрестностях носится рехнувшийся Альф, и его никак не поймать! Выход был только один -- рано или поздно Альф все-таки заподозрит неладное, и либо подозрительная местность, либо тот факт, что он прет на пределе не 15 минут, а больше получаса, подвигнет-таки его на мысль остановится и позвонить нам. Когда именно это произойдет, неизвестно, но в любом случае дальше Зеленогорска ему не уехать -- дорога кончается, шоссе сворачивает в город. Звонок раздался минут через десять. Сквозь вопли и возмущенное сопение удалось пояснить, что он немножко, на каких-то 15 км, проскочил. Т.е. вместо трех проехал все 20, но ничего страшного, мы все еще тут. Ответить на вопрос, где он сейчас, сходу Витька не смог, но поднатужившись, сообразил что под Зеленогорском -- точно, как мы и рассчитывали. Отправили мы его обратно, в нужное по расчетам время Дрюппе и Субарыч пошли дежурить на шоссе...Никого. Прождав минут десять, им это дело надоело и они вернулись к пиву. Я применил вахтовый метод и пошел им на смену. И вовремя! Не дойдя каких-то десяти метров до дороги, мимо меня пролетела та самая знакомая фигурка -- опять вкручивая на полную катушку, он летел, устремив невидящий взор куда-то далеко вперед. Только стремительный рывок вкупе с размахиванием руками позволил-таки остановить нашу турбо-черепашку. В качестве последней меры я уж думал запустить в него булыжником, иначе этот аргонавт улетел бы опять в Солнечное, где-нибудь в Белоострове сообразил, что что-то опять не так...ну в общем, так бы весь день и носился туда-сюда. Была мысль раздобыть где-нибудь "ежа" и протянуть поперек шоссе. Ох, жалко, что еще не готовы фотки (попозже отдельно будут -- это выражение на лице неописуемо, его надо видеть!). Витька представлял из себя комок возмущения, ресторан на некоторое время превратился в концертную площадку трагикомедии "Все вы гады!". На вопрос, почему, в нарушение инструкций он упилил в Зеленогорск, когда ему было сказано не въезжать даже в Репино, а соответствующий большой белый знак висит прямо у ресторана, на шоссе, Витька ответил, что он его не заметил. Спрашивать про знаки "Комарово", "Зеленогорск" мы не стали. На вопрос, почему на звонки не отвечал, Альф пояснил, что слушал плеер, и потому звонка не слышно. Мысль о том, что в таких ситуациях неплохо бы оставаться на связи, я тоже оставил при себе. Усадили нашего скитальца за стол, получили новую бурю негодования по поводу того, что мы не стали ждать его и себе уже все заказали, потом привели ему симпатичную официантку, вручили меню и Альф немного притих -- остатки своего бурного потока сознания он перенес на официантку, требуя чтобы ему принесли то же самое, что заказал я. А когда потом ему доставили требуемые 50 грамм горилки, сок и два пива сразу, наше чудо окончательно утихомирилось и даже начало улыбаться. Шашлыки оказались очень даже ничего, народ там чего-то еще заказывал, типа лаваша, дули пиво, фотографировались, несли бред и шумели. Ничего особенного, но честно говоря, я давно так не веселился. Правда, погода немного испортилась, часов после трех пропало солнце и то ли по этой причине, то ли из-за нашего шума, но все посетители открытой части кафе разбрелись -- кто вообще ушел, кто перебрался в помещение. Субарыч подарил Дрюппе здоровую бадью каких-то амфитаминов, назвав это очень полезным источником энергии для езды. Мол, разведешь их в воде немного, выпьешь, а потом в два раза быстрее едешь. И вообще все будет "по барабану". По крайней мере, у Субарыча дела обстоят именно так -- он и ехать может неограниченное время, и на погоду ему плевать. Как справедливо подметил Витька, прицепившись с этим вопросом к Субарычу на полчаса, тот всегда ездит в своей тоненькой зеленой курточке, что в +15, что в --28. Сивн тоже напомнил о себе -- как обычно, простояв смирно часа полтора, он ни с того, ни с сего просто взял и свалился. Причем чуть-чуть не рассчитал по времени -- он стоял у начала узкого прохода между нашим столиком и бассейном с фонтанчиком. И по проходу бегала взад-вперед официантка, обслуживавшая другой столик. Она как раз перед этим очередной рейс совершала, бодрой трусцой. Упади Свин на 20 секунд раньше (а он это делает совершенно непредсказуемо и неожиданно), было б точно ей под ноги и вперед, в бассейн, вместе с подносом. Часам к пяти мы выдули в ресторане почти все пиво -- первым не выдержал Эфес, затем оказалось, что в меню из 15 сортов в наличии есть только три, из которых один дрянь, а второй заоблачной стоимости, посему оставался компромисс между дрянью и ценой -- Тинькофф. За него я и принялся при некоторой поддержки окружающих, но и этот сорт вскоре поднял лапки кверху и кончился. Такой оборот дел навел на мысль, что пора собираться (а Дрюппе -- раздеваться. Этот по привычке припер с собой целый гардероб. Сначала, посидев, одел на шорты штаны, потом, перед выходом, снял обратно. Причем так элегантно выучился это делать -- загляденье!). Но пока думали, вспомнили о моем подарке Дрюппе на день рождения. А подарил я ему бутылочку виски. В общем, слово за слово, и Альф выпил полподарка Дрюппе. Но это нормально -- главное беречь улыбку на его лице. Расплатившись с заведением, двинулись на выход. Пока кто-то удалился по делам, я начал наматывать круги по стоянке, экспериментируя с экстренным торможением. Первый раз получилось, я воодушевленный, разогнался в направлении Окорока с Наташкой, подлетел, вдарил по тормозам...и убрался через руль! Не до конца, правда -- на полпути смог унять Свина, и упал только я, а он послушно бухнулся обратно на заднее колесо. Зато при помощи этого маневра я пришел к глубокому выводу -- при экстренном торможении надо сначала до предела жать задние тормоза, и только потом передние. Иначе, если сначала нажать передние, или одновременно и те и эти, байк немедленно взбрыкивает, заднее колесо в считанные мгновения взмывает вверх, а когда колесо в полутора метрах от земли, задние тормоза уже неактуальны, остается тормозить носом. Вот такая методика, доказанная практикой. По крайней мере, в отношении Свина. Вот вроде и все глупости этого веселого дня. Распрощавшись с Окороком и Наташкой, мы доехали до платформы "Солнечная", хотя Субарыч и пытался угнать нас куда-то не туда. В электричке Дрюппе и Субарыч вели себя тихо, я дул заранее припасенное пиво, а Альф сначала попил у меня пива, потом у Дрюппе виски, а потом затих в углу. А, вот еще на Финбане какой-то День Сумасшедшей Контролерши проводился. Идем на выход, по билетикам, вставляю в турникет, намереваюсь продолжить движение, и тут под колеса выкатывается эта ненормальная и начинает орать, требуя билет и за байк. Буквально вцепилась в руль и не отстает, шпана! Я бы, конечно, двинул бы намеченным курсом (а ей бы колесом по ногам проехал, нечаянно), но ее тылы прикрывали два милиционера, из "юбилейной бригады". Самое интересное, что они совершенно не вмешивались в происходящее, позволяя мне отвечать контролерше в том же нелицеприятном стиле, что и она сама, однако по их лицам было видно, что выйти мне не дадут. Пришлось идти, стоять в очереди, чтобы купить билетик за целых 4 рубля. Ко мне же присоединился Дрюппе. Субарыч воспользовался политическим моментом, и прошмыгнул на волю. Альф, с воплями, что мы все "неспортивны", танком попер на другой выход, где с боем взял контролершу (в смысле, преодолел сопротивление...т.е. эээ...короче, выйти смог), выскочил наружу и тут же потерялся. Чтобы бы его найти, нам пришлось ему звонить. Ну а дальше мы все мирно разъехались по домам -- обещанной разводки мостов мы не видели, на дорогах спокойно, в общем юбилейные мероприятия не только не мешали, но и не чувствовались. Разве что я стал свидетелем величественного зрелища -- с Фонтанки на Московский проспект проезжал кортеж Президента Буша. Вот это зрелище!!! Я как с самого начала встал, чтоб поглядеть, так и стоял до последней машины -- их было более сорока! Особое впечатление произвели огромные черные Chevrolet Suburban, с открытыми окнами и люками, откуда такие рожи торчали...Анатолию с его охраной до них далеко! В общем, круто! Пока любовался, вспомнился какой-то хилый одинокий Mercedes S600 с японским флажком, виденный утром -- маленькому премьеру маленький кортеж... Вот, таков был наш совместный с Дрюппе ВелоДеньРождения. Почти весь день хорошая погода, солнце...Температура, правда так себе: не выше +15. Пройдено 77 км, из них 54 в жестком темпе, максимальная скорость 46 км/ч, крейсерская 30-33, средняя 24-27 км/ч. Выпито 5 кружек Эфес Пилснер, две бутылки Тинькофф, немножко виски во имя спасения Альфа, которому добряк Дрюппе набухал почти полстакана. А, и шашлык, само собой. Фотки. Они будут, причем должны быть любопытными. Есть даже фотография того самого листа меню, с презервативами -- должно получится. Дело за малым -- как всегда, надо на что-то добить оставшиеся 5-6 кадров. И тогда сразу пошлю, отдельной бандеролью. До, надеюсь, скорой встречи в эфире, именинника 31.05 -- 02.06.2003

Данный законопроект вводится для секретного обсуждения и принятия на секретной сессии теневого парламента Великого государства. Целью закона является сохранение политической и экономической стабильности, недопущения возможности огласки сведений, представляющих государственные секреты, усложнения деятельности иностранных шпионов и диверсантов. ************** ПРЕАМБУЛА Испытывая страшную любовь к тайнам и секретам, Не желая делать достоянием собственного народа, а также стран дальнего и ближнего зарубежья некоторые сведения Великого государства, Стремясь обеспечить спокойную и безмятежную жизнь своим гражданам, Намереваясь защитить от чрезмерного любопытства многих любопытных секреты государства, Мечтая о секретном благополучии высших эшелонов власти, Теневой парламент Великого государства вводит Закон о секретах. Все законы, которые противоречат или не прошли степень секретности по Закону о секретах, становятся трижды секретными. Глава 1. ОРГАНЫ СЕКРЕТНОСТИ Статья 1. Государственным органом, определяющим секретность, является Министерство по секретам Великого государства (Минсек) и его территориальные подразделения (Терсеке). Министра Минсека утверждает Царь секретным указом на засекреченной бумаге специальным шифром (тайнописью). Код возможно рассекретить только через 500 лет. Имя министра хранится в строгой секретности. Руководители территориальных подразделений назначаются Минсеком по секретному приказу. Статья 2. Минсеку подчиняются все министерства, ведомства, общественные организации, неправительственные учреждения, а также граждане Великого государства. Международные организации, дипломатические, торговые и иные представительства могут открыто работать в Великом государстве после того, как их степень работы будет признано несекретным Минсеком. В ином случае виновных ожидает депортация в засекреченные места. Аккредитация на деятельность вышеуказанным учреждениям выдается после разрешения Минсека на их несекретное пребывание в стране. Все иностранные шпионы также должны пройти согласование в Минсеке для получения аккредитации. Статья 3. Чиновником, регулирующим нормативно-правовые акты секретности и определяющим секретность по районам, городам, областям, стране, министерствам, ведомствам, общественным и иным организациям, является государственный сотрудник по секретам -- госсексот. В Минсеке существуют следующие офицерские звания госсексота: Лейтенант по секретам и засекречиванию, Капитан по рассекречиванию и повторному засекречиванию, Полковник по углубленному засекречиванию, Генерал-лейтенант по изданию нормативных актов по засекречиванию. Главнокомандующим секретности является Царь Великого государства. Лица, не имеющие секретного высшего образования по засекречиванию на работу в Минсек и Терсек не допускаются. Статья 4. При Минсеке функционирует Управление по безопасности секретов, которая строго следит за тем, чтобы никакая информация не приобрела очертания в электронном, механическом, радио, телеформате, чтобы ее нельзя было унюхать, увидеть, притронуться и лизнуть. Глава 2. ТЕРМИНОЛОГИЯ Статья 5. Секретом называется информация, которая охраняется всеми законами, постановлениями, указами, инструкциями, приказами и устными пожеланиями, нареканиями и угрозами. Если информация не попадает в перечень вышеуказанных инструментов, то она все равно является секретной. От государства не могут быть никаких секретов. Личная (частная) жизнь не может быть секретом для Великого государства. Гражданин обязан ежедневно расписывать свой распорядок дня и утверждать его в Терсексе. Если в течение дня в распорядке произошли изменения, дополнения, то об этом следует немедленно поставить в известность госсексота. Не может быть коммерческим секретом информация, которая не утверждена в Министерстве по секретам. Не является служебным секретом информация, если служба и ее порядок не утверждены в Министерстве по секретам. Секреты, касающиеся существования соседних государств, количества там населения и формы правления являются военными тайнами и не подлежат разглашению. Статья 6. Секреты подразделяются по следующему уровню: "Для служебного пользования", "Секретно", "Строго секретно", "Совершенно секретно", "После прочтения -- расстрел". Статья 7. Любая информация, которая рождается в Великом государстве, автоматически становится секретной, пока госсексот не определит степень ее секретности. Любое разглашение информации без ведома госсексота ведет к наказанию по секретному Уголовному Кодексу. Статья 8. Запрещается функционирование несекретных средств массовой информации. Цензура секретных СМИ запрещается, но допускается по секретному закону о цензуре. Статья 9. Любой гражданин, которому по разным причинам стали известны какие-нибудь сведения (информация), обязан прийти в Терсек/Минсек и доложить о сути информации. Если госсексот наложит печать на уста гражданина, то он обязан хранить эту информацию в секрете. Гражданину в течение определенного времени запрещается смывать с губ оттиск печати, пока госсексот не определится со сроком прекращении секретности данной информации. Статья 10. Государственным секретом являются такие слова, как: Оппозиция и оппозиционная партия, Диссидент, равно как и Независимый журналист, Имена Ленин, Сталин, Эрк, Комсомол, СССР, И другие, список которых утверждается Минсеком еженедельно. Статья 11. Секретом уровня "После прочтения -- расстрел" являются сведения: О том, как и откуда рождаются дети, Что предшествовало рождению детей, Что такое секс и контрацепции, Гомосексуализм и лесбиянство, Родословная Царя, его фамилия, имя, место и год рождения, а также гражданство, То же самое касается членов семьи Царя, Материальное и финансовое состояние Царя, его семьи и его окружения. Статья 12. Не являются государственными секретами следующие слова: Мустакиллик (Независимость), Сиркуеш... (Солнце встает...) Бажарамиз (Выполним)! Полководец Амир Темур -- самый лучший полководец в мире. Вся сила -- в справедливости! Катта рахмат сизга, хурматли президент! Сиз тугри гаприяпсиз! (Большое спасибо, господин резидент! Вы правильно говорите!) А также другие, список которых утверждается Минсеком еженедельно. Статья 13. Секретная, не подлежит секретному обсуждению. Статья 14. Тоже секретная, но ее можно купить. Статья 15. Эй-эй, куда нос суешь, можно потерять голову! Глава 3. СООТВЕТСТВИЕ МЕЖДУНАРОДНЫМ ДОГОВОРАМ Статья 16. Если закон противоречит международному договору, то международный договор мгновенно засекречивается. Глава 4. ДОХОДЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МИНСЕКА\ТЕРСЕКА Статья 17. Взятку считать секретной статьей дохода госсексота, подлежащему налогообложению по секретной ставке. Статья 18. Деятельность министерств финансируется за счет сбора с граждан, предприятий и организаций всех форм собственности за прослушивание их информации и определения ее степени секретности. Ставка -- 100 слов -- 1 доллар. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Статья 19. Данный закон является секретным и обнародованию не подлежит. Статья 20. Незнание секретного закона не освобождает гражданина и лица без гражданства, а также иностранца от ответственности и последующего наказания. *********** Каждый гражданин Великого государства может в секретном порядке принять участие в обсуждении секретных статей секретного закона о государственных секретах. Итак, мы ждем ваших предложений, естественно, по секретным каналам Интернета... (15.06.2003)

Я и друг мой Пушкин ...Я стоял в крутом раздумье в роскошном сюртуке посреди ненавистных мне рыл. То был бал у К. Богатые ублюдки помладше кружились в залихватском вальсе с великосветскими шлюхами, богатые ублюдки постарше стояли в стороне и вели бесконечные беседы о капиталах, мануфактурах, реформах и прочем вздоре. А я тупо стоял в стороне, держа в руке бокал с дорогим, но от этого не менее гадким, шампанским. Кислое пойло проникало в желудок и беспросветно отравляло дальнейший вечер. Итак, я стоял уже с девятым бокалом, глупо уставившись на танцующие пары. Я ждал Пушкина. Но вздорный сукин сын Пушкин всё не объявлялся и не объявлялся, хотя обещал быть точно в восемь. Я достал из-под полы сюртука часы. Пять минут десятого! Ай да Пушкин! Ай да мерзавец!.. Но вот... занавес распахнулся... и появился он! Совершенно голый, пьяный как сапожник, Пушкин, расталкивающий оркестрантов, шатающийся и бормочущий что-то, судя по всему, невероятные скабрезности. Свет ахнул. Хотя, казалось бы, чему удивляться -- обычное появление для Пушкина, даже мягче, чем обычно. Но это же свет -- он извечно привык ахать на то, на что полагается ахать. Даже оркестранты в беспокойстве от него отшатывались. Когда весь свет "успокоился" и застыл как в финале "Ревизора", Пушкин поднял руки, поднял кучерявую голову до предела и закричал благим матом. Свет, разумеется, вздрогнул, но не отвёл потрясённых глаз от нарушителя спокойствия. Даже дамы смотрели. Краснели, а смотрели! Пушкин установил голову на подобающее ей место, обвёл общество пронзительным взглядом и громко захлопал в ладоши: - Тупые, чванливые ублюдки! Слушайте! Слушайте, хоть вы и не достойны ЭТО слушать! - Пушкин чуть откинул назад свои чернявые кудри, патетически, но, меж тем, и издевательски, приложил обе руки к сердцу и задекламировал хорошо поставленным баритоном следующее: Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормлённый в неволе козёл молодой, Мой грустный товарищ, махая копытом, Зелёную пищу клюёт под корытом... Пушкин оборвал декламацию, как обрывает фурнитуру скрипач, у которого слетели очки, без которых он перестаёт видеть нотный лист. Эпатажный владелец чёрных лоснящихся кудрей приспустил голову, исподлобья впившись взглядом в публику: - Ну, что, ироды Вы довольны - в самодовольном гневном безумии вскричал Пушкин. -- Вздорные ублюдки, мерзавцы! Когда-нибудь эти строки будет знать весь мир! И вы, вы только подумайте, вы -- первые, кто их услышал! После этой тривиальной оратории Пушкин схватил оставленную прекрасной девой -- одним из музыкантов -- арфу, высоко поднял её над головой и что есть силы опустил её на рояль... Общество ахнуло пуще прежнего. Дамам стало дурно -- многие посыпались в обмороки. Тем временем, Пушкин спрыгнул со сцены, и бойким шагом поспешил ко мне -- он, видно, только меня увидел. По дороге этот озорник успел стянуть парик с одной пожилой графини, пнуть по ноге господина К., схватить скатерть на которой стояло множество непочатых бутылок с напитками, и разбить их все. Подойдя ко мне, Пушкин крепко пожал мою руку, заглянул своими очами в мои. В его глазах явно читались извинения. Кивнув мне головой на двери, Пушкин поспешил к ним. Я поспешил следом. "Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!", - говорил я ему по дороге, но сейчас в моих устах это звучало уже как похвала. Пушкин виновато улыбался, семенил по дороге и всё еще пошатывался. Я приметил в темноте подъезжающую повозку. - Извозчик! - закричал я. Повозка поспешила остановиться. Я помог залезть Пушкину, запрыгнул сам и скомандовал: "Трогай на Никитскую!". Извозчик взмахнул плетью, дёрнул и мы тронулись. Пушкин обожал, когда неслись со всех лошадей. Даже в трезвом состоянии он хлопал в ладоши и смеялся этому как дитя. Но сегодня он отчего-то сидел скучнее тучи. Я решил начать нравоучения: - Вы, конечно, достойно сегодня выступили, мой друг! - не спеша, стал говорить я, стараясь вещать как можно дружелюбнее. -- Но, помилуйте, столько пафоса из-за такой безделицы, что вы прочитали, - это довольно пошло! Пушкин что-то промычал, пытаясь возразить, но не стал. - Друг мой! - продолжил я. -- Экзерсис про козла -- это полный вздор. Начало у стиха хорошее. Первая строка. Остальное -- вздор и нелепица. Пушкин как будто протрезвел в одно мгновенье. - Может, всё-таки, что-то можно поменять и оставить в анналах истории -- неуверенно изрёк он. - Разумеется, Александр! -- тут же поспешил утешить его я. -- Как у вас там было в начале -- сижу.. - Сижу за решёткой в темнице сырой, - с надеждой стал читать Пушкин. -- Вскормлённый в неволе козёл... - Довольно, довольно, - поморщившись, оборвал его я. -- При чём тут козёл - Рифмы ради, - честно сознался Пушкин. - Саша, помилуйте! Это совсем не то, что подобает для темы узника. Вы ведь хотели развернуть тему узника, я правильно понял Пушкин отрывисто кивнул головой. - Ну, так вспомните какое-то более благородное животное, нежели вздорный козёл. Скажем, м-м-м... Как у вас там дальше-то было - Вскормлённый в неволе козёл молодой, - теперь уже смущаясь, стал читать Пушки, - мой грустный товарищ, махая копытом, зелёную пищу клюёт под корытом... - Помилуйте, - промолвил я. -- Козёл клюёт Саша, я всерьёз опасаюсь за ваш литературный дар! В этот раз вы не могли подобрать слова, не нарушившего бы метр, я правильно полагаю Пушкин вновь отчаянно кивнул и уронил голову между колен. - Подождите, не отчаивайтесь! Мне кое-что пришло в голову... М-м-м, вы же сами, между прочим, этим своим "клюёт" определили концепцию произведения. Просто это слово пришло вам в голову уже после "козла", а вот если бы пришло до него, то какое бы животное вы избрали Александр, ну же! Подумайте!.. Клюёт! Клю-ёт!.. Ну, кто клюёт, Саша - Орел, - неуверенно произнёс Пушкин. - Конечно! -- возликовал я. -- И что же получается Пушкин подумал секунду и лицо его озарилось радостью. - Сижу за решёткой в темнице сырой, - медленно стал он читать, обдумывая каждое слово. - Вскормлённый в неволе орёл молодой, мой грустный товарищ, махая... - Пушкин замялся. - Чем машут орлы -- подсказал я ему точно ребёнку. - Кры-лом, - радостно угадал Пушкин. -- Мой грустный товарищ, махая крылом, зелёную пищу... Нет, не зелёную... - Кровавую, надо полагать, - сказал я. - Кровавую пищу клюёт под... - Пушкин вопросительно ждал, но я молчал. -- Окном! -- вдруг воскликнул он. - Ну, хоть до чего-то сами додумались, Александр Сергеевич, - облегчённо вздохнул я. -- Прочитайте теперь, как оно получается. Пушкин медленно выдохнул и стал шёпотом читать: Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормлённый в неволе орёл молодой, Мой грустный товарищ, махая крылом, Кровавую пищу клюёт под окном... В восхищении он посмотрел на меня и схватил мою кисть обеими руками. - Спасибо, Евгений, спасибо! -- затараторил он, усердно сжимая и тряся мою руку. -- Я точно назову свой роман -- вершинное творение моей жизни -- в вашу честь... - Ну, полно вам, полно, - говорил я. -- Я только подсказал... Не надо никаких дифирамбов в мою честь. Мне будет достаточно и того, что вы и так обещали, - я многозначительно взглянул на него. -- Мы же едем именно за этим, не так ли - Само собой, - кивнул Пушкин. -- Вы останетесь довольны... Спустя двадцать минут мы уже заходили в комнату Пушкина. Там всё было как обычно: заляпанные чернилами стены, гусиные перья, валяющиеся повсеместно, ворохи бумаг и бутылки из-под шампанского. Пушкин опустился на колена перед своей кроватью и достал из-под неё плотную деревянную аглицкую шкатулку. - Вот, - промолвил он. -- Достаньте бумагу в том ящике, Евгений. Пока он колдовал над шкатулкой, я достал из ящика несколько плотных листов бумаги. Пушкин зажёг фонарь, повесил его над столом и мы склонились над шкатулкой. Пушкин, недолго думая, распахнул искомую шкатулку, достал оттуда два меховых мешочка, и засунул шкатулку обратно под кровать. Затем он весьма искусно отодрал от больших листов бумаги две длинных аккуратных клока, и столь же ловко высыпал содержимое мешочков на эти клочья. То была отборная курительная трава, видимо, немецкая. Пушкин еще ловчее прежнего свернул один клочок в трубку, усердно закатав все молотые сушеные стебли в бумагу, и передал его мне: - Отборнейший гашиш. Очень-очень крепкий. Германский-с. Мне его из Франции один англичанин привез, потомок Байрона. Точнее он говорит, что он потомок Байрона. Брешет, конечно. Но человек хороший. Может статься, познакомлю. Он еще с месяц в Петербурге будет. Закончив эту тираду необходимых, по мнению Пушкина, фактов, он распростер руку с неведомо откуда взявшейся в ней лучиной, над фонарем. Я уже держал цигарку (так их называл Пушкин) во рту. Мой друг любезно запалил цигарку, и я, преодолев смятения, изо всей силы вдохнул в себя аромат трав. К моему удивлению, я не зашелся в кашле, но только почувствовал необычайный удар жизненных сил из утробы в голову. Пушкин мило наклонил свой кудрявый разум и деликатно спросил: - Ну как, должный эффект Я лишь утвердительно кивнул, ощущая, что стремительно плыву в никуда. Я лишь успел увидеть, как расплывающийся в моих глазах Пушкин спешно поджигает и втягивает содержимое своей цигарки. После этого я повалился на пол мусорной пушкинской квартиры. Там я вновь обрел какие-то силы и, уже не пытаясь подняться, лежал и медленно вдыхал и выпускал дым. Постепенно в этом дыме стала вырисовываться какая-то непонятная картина. Очень быстро она стала обретать очертания, а дым стал обволакивать все, видимое мною пространство. В конце концов я полностью погрузился в картину, сотканную из дыма. Два человека стояли у жуткой мусорной свалки. Мне отчетливо был слышен запах нечистот. Но все мое внимание приковала вовсе не свалка, а странный вид двух людей. Один был одет в какое-то жуткое смольно-черное одеяние. Причем, оно ничего не имело общего со фраком, так что это не может звучать в моих устах комплиментом. Одеяние, видно, было довольно объемным, как иные платья у барышень ниже пояса. Поджарому, судя по всему, господину сей костюм придавал немалую полноту. На голове же его находилась -- о, Боже! -- какая-то жуткая армячная шапка, как у иного пропойцы-извозчика. Я бы не удивился, ежели бы узнал, что сей господин находится на дне общества. Но с полной уверенностью я не мог сего сказать, ибо всю картину, свидетельствующую о бедственном положении господина, нарушали его ботинки. Они были столь же смольно-черные, как шапка и прочее убранство господина. Но -- Бог мой! -- ботинки сии прямо-таки блестели, были лакированные донельзя, и имели притом столь изящную форму, что подобной я не мог припомнить ни у одного петербургского модника и даже, вестимо, ни у одного приезжего француза. Второй же господин был полным, не в пример первому. Тем удивительнее было видеть при нем столь же громоздкий наряд, как у первого господина, что придавало этому вид совершенного колобка. Лицо его соответствовало представлению об этой русской народной сказке, которую любезно нам с Пушкиным поведал однажды один забавный ученый -- Афанасьев. Но этот господин хоть не носил никакого жуткого головного убора, но его плешь производила ужасно отталкивающее впечатление. В самом деле, он был начисто выбрит, и я никогда не видел такого позора, ибо даже чуть лысеющий приличный человек завсегда наденет парик, а уж, тем паче, не станет брить себя на манер душевнобольного. Господа сии, столь отчетливо представившиеся мне в дыму, курили, похоже, те же цигарки, что и мы. При этом они разговаривали, неуклюже пытаясь жестикулировать. Но все их жесты ограничивались наклонами рук со странно выпячивающимися пальцами. Сии однообразные жесты они, казалось, наловчились исполнять уже давно, так что у них это смотрелось механически. Мимики же у господ не было совершенно никакой, и лишь те же несуразные наклоны их голов говорили о своей способности нечто изображать. Разговор их был весьма странный, но я, на удивление, запомнил всё до мельчайших подробностей, а посему приведу его здесь. - Да ты чё мне паришь, бля -- вещал первый господин. - Я те о-твечаю, - видимо, возражал второй. -- Этот хер привез эту шмаль из Берлина. - Я этой суке зубы выбью. Это ж беспонтовая херня. Лохов разводить. - Отстойная лажа, согласен. А фигли еще шмалить Мы все бабки на этот беспонт потратили. - Этот мудак мне за такой развод стока бабла заплотит, что мы, на, все наркоточки Питера купим. Козел, бля. - Твою мать, а мне прямо щас хочется ведь чё-нибудь реального шмальнуть. - Ладно, не парься, щас лоха какого-нибудь тормознем. - О, вон тип идет. Лошок, на, в натуре!.. Пошли, Свин, обрабатывать. В этот момент в мое поле зрения попал третий человек, выглядевший, не в пример первым двум господам, весьма интеллигентно. Два несуразных господина стеной встали у него на дороге, что вынудило его остановиться. - Слышь, чмо очкастое, - изрек господин, что потоньше. -- Нам, на хер, чуть-чуть бабла не хватает на накурку. Ты не поделишься, браток Интеллигентный господин снял очки, сложил их и весьма изящно сунул их в нагрудный карман. - К чему курить, когда на свете есть много других прекрасных вещей -- невозмутимо сказал он. - Чего -- возмутился тонкий. -- Я те, падла, щас заряжу прекрасной вещью по яйцам!.. - Погодь, погодь, - остудил его пыл полный господин. -- Меня, кажись, эта сраная шмаль наконец торкать начинает. - Ну и фигли -- сказал тонкий. -- Я курю уже минут пять, а всё ни хера. Я ж сказал: бабки нужны. Ща у этого пидора возьмем и сгоняем к Тертому. У него, может, и чё покрепче травы есть. - Да бабки его забрать мы всегда успеем, - сказал полный. -- Щас я все-таки под кайфом и мне пока не до этого. Я наоборот хочу, пока под кайфом, побакланить с этим мудилой. Меня, когда я торкнутый, прикалывает с дебилами базарить. - Ладно, базарь, - успокоился тонкий. -- Мне-то чё У каждого своя дурка. - О"кей, - сказал полный. -- Так вот, хер с горы, чё ты там ****ел про прекрасные вещи - Я говорил, - невозмутимо продолжил интеллигентный господин, - что совершенно незачем человеку курить, когда кругом много других радостей жизни, куда более прекрасных. Как-то: музеи, библиотеки, театры... - Я ему щас *** оторву за такие базары, - вдруг подпрыгнул тонкий. -- Хули он меня выводит - Успокойся, успокойся, - оттолкнул его полный. -- ****юлей ему навешать мы всегда успеем. Но пока я под кайфом... - А у меня ни *** кайфа нет, - тонкий бросил свою цигарку и в гневе растоптал. Полный же, затягиваясь своей, равнодушно промолвил, взирая на действия тонкого: - *** с тобой! Если честно, даже не такая уж и отстойная шмаль... Так вот, - он вновь обернулся к интеллигентному господину, - значит, базаришь, библиотеки, бля -Да-да, библиотеки, - с неменяющимся выражением лица продолжил интеллигентный господин. -- Вся ваша шмаль -- ничто по сравнению с катарсисом. - Чё -- тонкий вновь подскочил. -- Свин, я, ей-Богу, въебу ему сейчас! - Да погоди ты! -- отмахнулся полный. -- Дай поугарать! Тонкий махнул рукой и отошел от своего друга настолько, что пропал из моего поля зрения. Полный же, тем временем, продолжал: - Бля, чувак, ну ты, ей-Богу, придурок!.. Какие щас на *** библиотеки, в век капитала - А такие, - уверенно сказал интеллигентный господин. -- Книги всегда будут жить! - Шмаль тоже всегда будет жить, уж поверь мне! - Ничего она жить не будет. Очень скоро люди поймут, что вся эта шмаль, водка и прочее -- никому не нужные, искусственно создающие настроение препараты. - И когда это скоро будет, по-твоему - Очень скоро! Примерно через десять тысяч лет. Полный господин громко захохотал, напоминая лошадь: - Ха-ха-ха, ты, послушай, Леший, какие байки тут рассказывают! Это точно псих ****утый какой-то!.. Леший!.. Полный обернулся и стал звать своего друга, но тот не появился. Как видно, он всерьез решил не мешать товарищу. Отошедши от смеха же, полный продолжил свои речи: - Ой, ****ь! Насмешил, реально!.. Через десять тыщ лет говорит!.. Совсем скоро!.. - Молодой человек, - назидательно проговорил интеллигентный господин. -- По-видимому, у Вас довольно скудное образование. Кто бы стал смеяться над истиной, что десять тысяч лет -- ничто в сравнении с тем временем, что существует Земля, а хоть бы и человечество... - Погодь, - перебил его полный господин, вдруг посерьезнев, - я не понял, ты чё меня дураком назвал Интеллигентный господин наклонился весьма близко к полному господину и отчетливо произнес: - Да ты и есть дурак, сраный уёбок! До этого больше увлеченный цигаркой, нежели интеллигентным господином, полный вдруг позабыл про нее и закричал благим матом: - Леший, двигай сюда! ****им сволочь! Тем временем, интеллигентный господин резко дернул правой рукой вперед и угодил полному вровень меж глаз. Полный повалился на землю, но цигарку из рук не выпустил. Худощавый друг полного господина вновь возник в поле моего зрения, и через несколько мгновений он тоже повалился, благодаря усердиям интеллигентного человека. Затем этот, казавшийся мне столь интеллигентным, человек с необычайной жестокостью пнул сперва по лицу полного, а позже, по лицу худощавого господина. Полный господин стряхнул кровь с лица, и, не смотря на то, что она усердно бежала, продолжал затягиваться цигаркой. Он даже вполне внятно произнес: - А шмаль все-таки классная! Казавшийся же интеллигентным господин пошел прочь, небрежно бросив на прощанье: - Шмаль!.. Засранцы, ****ь! Спортом надо заниматься, а не гашиш курить! Физическая подготовка -- лучшее хобби для умственно деятельного человека... Хотя к таким долбоёбам, как вы, это, разумеется, не относится!.. Худощавый господин еще некоторое время лежал, ничего не говоря, и только моргая ресницами. Полный же еще несколько раз затянулся маленьким уже огарком и сказал: - А ты говорил: фигня!.. У тебя когда-нибудь такие глюки были.. С этими словами он отшвырнул огарок... ...Дым рассеялся. Я встряхнул головой и попытался приподняться... - Превеликое вам спасибо, Саша, - сказал я. -- Правда, галлюцинации у меня возникли не очень приятные. Но общее настроение, что удивительно, -- восхитительное! - Мне тоже, вообще говоря, мерещилась некая пошлость, - сказал Пушкин. -- Но... О, черт! -- вдруг спохватился он. -- Наташка!.. - Вы о Наталье Николаевне -- спросил я этот ненужный вопрос. - Сколько времени -- отчаянно выкрикнул Пушкин. Я поспешно достал часы. - Половина одиннадцатого. - День рождения, - плаксиво прошептал Пушкин и чуть не упал мне под ноги. - У Натальи Николаевны сегодня день рождения -- воскликнул я. Пушкин закивал головой у моих колен, не решаясь поднять ее. Казалось, он сейчас зарыдает. - Идемте, мой друг! -- геройски возвещал я. - Мы успеем! Судорожно выбежав на улицу и поймав первую попавшуюся повозку, мы устремились было к дому Гончаровых. Но Пушкин вспомнил, что у него еще и нет подарка, и мы рванули к его знакомому ростовщику. Битый час мы торговались с ним за паршивую золотую цепочку, пока в конце концов я не пообещал дать в долг Пушкину круглую сумму денег. Наконец мы подкатили к Гончаровым. Когда вбежали в дом, а слуга пошел вверх за Натальей Николаевной, мы с Пушкиным одновременно повалились на мягкий диван в гостиной. - А теперь сколько -- кое-как отдышавшись, спросил Пушкин. - Без пятнадцати двенадцать, - одобрительно сообщил я. - Я успел! -- радостно прошептал Пушкин. Он достал цепочку и стал укладывать ее в какую-то коробочку, довольно милую по виду. - Где вы это взяли -- удивленно спросил я, потому что коробочка выглядела едва ли не лучше самой цепочки. - Украл у этого чертова еврея, - небрежно бросил Пушкин, занятый укладкой подарка. - Александр! -- укоризненно, но улыбаясь, сказал я. Пушкин поднял на меня глаза. - Она лежала у него на столе, - оправдывающимся тоном стал говорить он. -- Прямо у меня под носом. Грех было не воспользоваться возможностью... Тем более, учитывая, какую цену он загнул... Я заметил, что к коробочке приколота изящная ленточка, на которой должно было написать некое поздравление. - Александр, - указал я Пушкину на эту ленточку. -- Не желаете сымпровизировать экий-нибудь мадригал - Право, не знаю, - растерялся Пушкин и умоляюще поднял на меня глаза, точно верный пес. - Ну что ж, - сказал я. -- Одну минуточку-с... Так... Наталья, Наташа, Гончарова... М-м-м... О, кажется, у меня родился забавный каламбур, подходящий к случаю, - помедлив еще несколько секунд, я торжествующе поднял вверх палец и воскликнул: - Готово! Записывайте, Александр! Пушкин подбежал со шкатулкой к столу, обмакнул стоящее там перо в чернильницу и приготовился черкать. - Итак, - не без гордости сказал я. -- Диктую: "Я влюблен, я очарован, словом, я огончарован. Точка. Подпись: твой Саша". Пушкин второпях записал, поставил подпись и в который уже раз посмотрел на меня своими ни в меру восхищенными очами. Наверху появилась Наталья Николаевна. Я поспешно поднялся с дивана, а Пушкин отошел от стола, пряча за спиной подарок. Наталья Николаевна, очаровательная, как всегда, плавно плыла вниз по лестнице. Пушкин, как и я, не могли оторвать глаз от нее. - Вам сказочно повезло, друг мой, - шепнул я Пушкину, осторожно толкнув его. - Да-да, - очнулся Пушкин и перевел взгляд на меня. - Она прекрасна, - улыбнулся я. - Разумеется, - рассеянно кивнул Пушкин. -- Правда, дура дурой... - Александр! -- едва ли не воскликнул я, на этот раз уже по-настоящему негодующе. -- Да как вы можете.. Но Наталья Николаевна уже спустилась и Пушкин подбежал к ней. - Наташа! -- поцеловал он ее. -- Прости меня... и... поздравляю тебя с твоим праздником!.. -- он протянул ей коробочку. -- Вот... Ну, как ты видишь, я хоть и опоздал, но не безнадежно... Еще только без пяти двенадцать... Твой день рождения пока не закончился... И я вот... успел подарить тебе подарок!.. - Благодарю, Саша! -- холодно сказала Наталья Николаевна, взяв у него из рук коробочку. - Ты меня прощаешь -- заискивающе и вымаливающе улыбался Пушкин. - Да, - все с тем же неизменным лицом говорила Наталья Николаевна. -- Я тебя прощаю... Как всегда, прощаю... - Спасибо, спасибо, милая Наталья, - затараторил Пушкин, крепко обнимая супругу. -- Я исправлюсь... я обещаю... С этими словами он чмокнул ее, что-то шепнул ей на ухо и стремглав побежал наверх. - Евгений, будьте любезны: подождите меня десять минут, - крикнул он уже сверху. Наталья Николаевна тем временем села на кресло, стоящее в противоположном от меня углу залы. Открыв коробочку, она стала рассматривать ее содержимое. - Экая дрянь! -- не стесняясь меня, вслух сказала она, вытаскивая цепочку. Отложив коробочку, она посмотрела на меня, улыбнулась и стала подходить ко мне. - Присядемте, Евгений! -- промолвила она, подошедши ко мне. Мы сели на диван. - Ах, Евгений! -- взволнованно молвила она, обернувши ко мне лицо. -- Ваш друг и мой супруг... Александр - он такой... невыносимый... - Да, конечно, - попытался улыбнуться я. -- Он экспрессивен, как всякой поэт и творческая личность... - Я не об этом, - одернула меня Наталья Николаевна. -- У меня совершенно нет никаких чувств к этому зарвавшемуся арапу... Я бы скорее желала... иметь такого мужа, как Вы, Евгений... Я резко стал на ноги. Меня поразило какое-то досадливое смятение. - Наталья Николаевна, помилуйте, - прошептал я. - Евгений! -- взволнованно позвала Наталья Николаевна, так же вставая и подходя ко мне. -- Вы меня весьма очаровываете... и даже... возбуждаете во мне нечто... Ах, если бы... - Довольно, - грубо оборвал ее я. -- Вы ведь не думаете, что я осмелюсь устраивать какие-либо отношения с женщиной моего друга!.. Разумеется, Вы -- крайне привлекательная и соблазнительная особа, но, право слово, Ваш характер оставляет желать лучшего-с... Со словами этими я слегка поклонился, сохраняя учтивый вид, и отошел в сторону. Наталья Николаевна, не скрывая досады, плюхнулась на диван. - Я еще смогу Вас убедить, - вызывающе сказала она. Я нарочно отвернулся, стараясь сохранять невозмутимость. - А все-таки -- что за дрянь! -- раздраженно выкрикнула она. -- И что этот дурак еще тут понаписал!.. "Я влюблен, я очарован...". Тьфу, дурость экая!.. Я слегка обернулся и увидел, как она бросает только что подаренные ей цепочку с коробочкой в камин. "А она действительно дура, - подумалось мне. -- Хоть и смазлива". К счастью, к этому времени на лестнице послышался резвый бег Пушкина. - Идемте, - возвещал он, подбегая ко мне. Уже у дверей он вспомнил про супругу и стремительно рванул к ней. Облобызав ее руку, он, более не оборачиваясь, вышел вместе со мной вон. - Да, но куда мы идем -- спросил я на улице. - На очень любопытный бал, - радостно сообщил Пушкин. - Лучше бы Вам было остаться с Натальей Николаевной, - сказал я. -- Все ж таки у нее сегодня день рождения! - Он уже прошел, - равнодушно сказал Пушкин. - А что за бал -- спросил я. -- Александр, Вы же знаете мое отношение к этим вечерам в богатых домах... Пушкин многозначительно улыбнулся: - Этот вам понравится... Спустя полчаса мы прибыли в некий очень богатый дом. Дворецкий открыл нам ворота и учтиво поклонился. - Чей это дом -- шепнул я Пушкину, когда мы шли по роскошному саду до самих дверей дома. -- Такой богатый... - Одного генерала, - отвечал Пушкин. -- Я вообще-то с генералами не совсем дружен, но этот генерал -- необычный... Да вы сами увидите... Дворецкий распахнул нам двери и раздалась громкая музыка. Мы вошли в огромную пышную залу, где уже вовсю вальсировали пары и лилось шампанское. - Я пока не вижу здесь ничего выдающегося, - сказал я Пушкину. -- Обычный дурацкий и дрянной вечер, только разве что более роскошный. - Мы здесь ради одного человека, - сообщил Пушкин. - Генерала -- поинтересовался я. - Нет, - сказал Пушкин, куда-то рассеянно уставившись. -- Пойдемте... Пушкин поспешил, видимо, вслед за кем-то увиденным им. Я поспевал вслед за ним. Пробегая мимо дивана, на котором восседал некий господин, окруженный восторженным вниманием молодых девиц, Пушкин остановился и жестом остановил меня. Я пригляделся и с удивлением узнал в довольствующемся жизнью господине... Гоголя!.. Да, того самого великого русского меланхолика!.. - Добрый вечер, Николай! -- поклонился Пушкин. Я тоже слегка кивнул Гоголю, хотя не был с ним знаком. Убийственно пьяный Гоголь промямлил нечто несуразное, попытался приподняться, но неуклюже плюхнулся обратно на диван и захохотал. Девицы вновь облокотили Гоголя на спинку дивана и продолжали одаривать его нежностями... Пушкин махнул рукой: - То-то он и не может придумать ни одного сюжета, - промолвил он. -- Вечно ему выдумывай какие-то байки!.. Надо же быть таким невоздержанным в пьянстве, разгуле и разврате!.. Я выразительно заглянул Пушкину в глаза. - Но я-то знаю меру, -- смутился он. -- Лень к творчеству и нехватка воображения мне незнакомы! - Ладно, пусть будет так, - улыбнулся я. -- Но... вы, кажется, усердно кого-то искали - Ах, да! -- спохватился Пушкин. -- Пойдемте дальше!.. И мы вновь куда-то поспешили, стремительно проносясь мимо уже ничего не соображающих от шампанского аристократов... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... На этом рукопись обрывается...

Тихо, мероприятие идёт! то есть 21 век . А ты -- идиот, Если хочешь войти без приглашения. Человек, вошедший в большой зал, хлопнув громко дверью , подвергается плетью избиенью. А потому -- тот, кто мал ,- не суйся, куда не просят; Какой-нибудь здоровый амбал тебя выйти попросит ... что не нравится рифма, товарищ Что ж ты приумолк... Ведь я писать же не умею... а ты ведь знаешь в этом толк. Не буду вам, граждане, мешать. занесло меня лихо. Мероприятье идёт. Всем -- тихо.

Я слегка устал на работе, поэтому я решил развлечься. Я соединил толстым медным кабелем все три фазы и нажал выключатель. Комната погрузилась во тьму. Все предохранители разом сдохли и в машинном зале наступила тишина. Мне это нравится! Я выключил телефон и задернул шторы. Вот теперь здесь *действительно* темно. Я не удивлюсь, если с кем-то случится несчастный случай. Я вытащил пару плиток из покрытия пола и позвал ремонтников, сказав, что какой-то идиот опять пожег предохранители. Потом я сменил предохранители на пару гвоздей и закоротил питание на землю. Не надо надеяться, что что-то произойдет, надо самому приготовить это. 15 минут спустя пришел инженер и свалился в дырку в полу. Я поставил плитки на место, и как раз вовремя - пришел Системный Администратор. (новый, и очень разумный человек) и сказал, чтобы я смотрел в оба, кто-то может получить травму в темноте... Я сказал ему, что мы не можем валять дурака все это время, что всего лишь полетел предохранитель, и никакой глобальной поломки не случилось. После некоторых раздумий о том, как плохо о нашей работе отзовутся после этого случая он принял последнее решение за свою короткую карьеру Системного Администратора: полез менять предохранители. Позже, когда дым развеялся, я с интересом исследовал остатки его одежды -душераздирающее зрелище... "Странно, что предохранитель заклинило, правда" - спросил я у Системного Администратора, пока он паковал свои вещи. "Один шанс из миллиона, что кто-то все это видел и пошлет всю историю в comp.misc. Но в этом случае для вас будет большой удачей устроиться администратором бортового компьютера автомобиля..." Я вернулся в машинный зал и заменил все предохранители. Все ожило. Я зарегистрировался и начал удалять почту пользователей. Я заметил очень интересное письмо с сексуальными домогательствами нашего консультанта к члену команды по плаванию. Это письмо наделает много шуму... Я скопировал письмо, изменил имя регистрации консультанта на "Winker" и его пароль на "ljkadlkajflkj" (Большому Боссу я расскажу сказку про неудавшуюся попытку взлома). Пока этот человек догадается, что случилось, пройдет пара часиков, а за это время письмо прочитают о-о-очень многие. Я понял, что консультант увидел это письмо, когда услышал пистолетный выстрел из-за его двери. Я подредактировал служебную информацию и переправил телефон консультанта на кабинет Системного Администратора. Возможно ему понравятся такие звонки в такое неподходящее время. Услышав еще один пистолетный выстрел, я понял, что он больше не будет отвечать на звонки. Я включил телефон и посмотрел на Список Оправданий. "Плохая вентиляция источников питания". Hе-а. Слишком заумно. "Статические заряды". Тоже заумно, но если отвергать все подряд, то к концу года можно остаться без оправданий. Поэтому я оставил Оправдание именно таким. Как только я поставил видеокассету "Top Gun" в плеер зазвонил телефон. Я нажал "паузу" и включил громкоговорящую связь. "Мне кажется, я купил плохую дискету" "Да" - с чего это ко мне обращаются с вопросами защиты прав потребителей "Мой диск не форматируется. Но все остальные из этой же коробки - форматируются. Поэтому я думаю, что у меня плохой диск." "И зачем вы мне звоните по этому поводу" - поинтересовался я. "Ну... Там остался гарантийный талон; куда бы мне пойти и поменять диски" Ну, конечно. "Хорошо, давайте разберемся. Вы уверены, что проблемы именно в диске, а не в статических зарядах" "Как это" "Статические заряды - те, которые переносятся вами на компьютер" "Да, но я ношу специальный браслет" Иногда мне кажется, что я живу в деревне. Такие браслеты не в моде в *моей* части города... "Разумеется, но такой браслет в среднем имеет сопротивление в 1МегаОм, это очень плохое заземление. Вам нужно прямое соединение на землю. Возьмитесь за что-то, что хорошо заземлено." "Вы имеете в виду что-то вроде стула со стальными ножками" "Отлично. Теперь найдите кусочек бумажки, чтобы снять статические заряды" "Подождите. Готово." "Прекрасно. Теперь вашей другой рукой просуньте этот кусочек через отверстия для вентиляции и дотроньтесь до контакта на конце толстого красного шнура." "Вы имеете в виду тот, который присоединен к источнику питания" "Да, по-моему он там всего один." "Ой, что происхо..." Итак, еще одна проблема успешно решена...

Ветер яростно бросает в стекло полные горсти ледяных горошин. Далеко вверху, в грязно-серых клочковатых тучах, гремит гром, заставляя высотки содрогаться до основания. Косые струи смывают пыль и грязь с веток деревьев, едва покрывшихся зеленой пеной, уже успевшей спрятаться за тусклым серым налетом. Все закончилось также быстро, как началось. Небо, всего минуту назад затянутое серой ватой, стало вдруг радостно-голубым с разбросанными тут и там клочьями белой строительной пены. Еще через мгновение растаяли в умытой синеве последние дымчатые полосы. Выглянуло солнце, подсветив изнутри голубой купол и украсив кучевые облака золотистой пыльцой, подчеркнув их причудливые формы. Май...

В одном из особняков на улице Прэкскотстрит 13, жил, или обитал.......но об этом чуть позже. Этот особняк, что и высотные здания был в черных тонах, с огромными окнами, закрытые с другой стороны черными занавесками. Дверь была довольно больших размеров, с вырезанными на них узорами, обозначающих непонятно что. Открывались они, конечно же, автоматически, после того, как ты сообщишь, кто и зачем пришел в специальный микрофон, находящийся справа. Войдя в особняк, вашему виду откроется просторный коридор, в котором на стене весело лишь одно одинокое зеркало, а рядом удобные диванчики. Сразу же после коридора, спустившись по лестнице, устланной бархатным ковром, шла гостиная: по средине стоял длинный стол, с множеством удобных стульев, по обе стороны от него стояли столики, так же кресла и диваны. Стены особняка украшали картины различных размеров и форм, придавая хоть какую -- то оживленность этому помещению.Не забуду так же сказать ,что в гостинной стояли полки,сделанные из железа, на которых стояло не только великое множество книг, но и камней, среди которых вы бы точно заметили сосуд с золотым прахом, так же шкафы со стеклянными дверцами, и самое главное, хотя возможно не примечатеьное для обычного человека -- это один из МАГИЧЕСКИХ КАМНЕЙ. Как он оказался здесь, у Дейрака и Роланда, никто не знал ,как и они сами. В этом особняке было, по крайней мере, комнат пятьдесят, а может быть и больше... Здесь, как я уже сказала все окна, пускай они и большие, красивые, были занавешены занавесками, и зеркал здесь не было. Темный и мрачный особняк, - вот все, что можно о нем сказать,...хотя таких здесь было довольно много. За одним из черных кресел сидел, закинув ногу на ногу, и сложив при этом пальцы рук человек... Его темно -- красные длинные волосы, завязанные железной резинкой, которая правда только чисто символически скрепляла их, свисали с кресла. У него было бледное, непроницаемое, бесстрастное, и не выражающие ни каких чувств и эмоций, лицо. Но бывали и такие моменты, когда его лицо, его глаза, его улыбка выражали безумство, странно, не так ли Но хочу вас удивить, что это было не так уж много раз. Он был одет в черный, с заостренным воротником плащ, который был чуть выше подбородка. Плащ облегал его изящную талию, идя расклешено к полу, и такие же черные штаны. На ногах были так же облегающие, доходящие до колен, сапоги с железными каблуками и стальными носами, в который кстати были заправлены штаны. И это был никто иной, как Дейрак Стикс. Он смотрел, не моргая в одну точку, своими на удивление красивыми желтыми глазами. Он провел рукой по заостренному уху, на котором еще ко всему к этому, помимо золотых сережек красовался гибкий черно -- серый наушник. По гостиной прокатился стук от шагов человека. Он подошел к Дейраку с подносом, в упор уставившись на него. - Сэр, вам пора...принимать лекарство. - Я знаю, Уолтер, - ответил он привычным леденящим голосом душу. Естественно Уолтер вздрогнул при его словах. Он почти всегда вздрагивал, когда Дейрак начинал говорить, пускай это было не всегда заметно. Уолтер - дворецкий в этом доме. Уолтер подал стакан с ужасающим цветом жидкостью, опустив поднос. Дейрак покачал головой, вздохнул, после чего встал и хромая на правую ногу, от чего звук железных каблуков раздавался по всему особняку, отошел от дворецкого на несколько метров. - Уолтер, как... как долго это будет продолжаться - Вечность, - ответил Уолтер, слегка вздрогнув. - Да, и как мне больно это слышать, - сказал Дейрак, взяв стакан из рук дворецкого. Обратим сове внимание на руки Дэйрака: на пальцах правой руки красовались золотые кольца в виде когтей, на левой черная, кожаная перчатка. Дейрак, держа стакан в правой руке, залпом выпил содержимое, после чего отдал стакан Уолтеру. - Как я хочу вернуть то время, - сказал в пустоту Дейрак. - Простите что, сэр Дейрак нажал на кнопку на наушнике. " Это я Дей" - раздался у него голос в ухе. Дверь автоматически открылась и точно так же закрылась. Это был Роланд -- сероватые, до плеч, завязанные в хвост волосы, разного цвета глаза, остроконечные уши, которые он зачем -- то прикрывал стильной, черной шляпой. На нем так же отлично сидели черные обтягивающие штаны с ремнем, на котором была модная застежка. Костюм завершали темно -- серая кофта, рукава которой шли до локтей, она была вся в "дырках", затем шли перчатки без пальцев. Такого же цвета, темно -- серого, сапоги до колен и длинный, всегда расстегнутый плащ. Этот вечно развязанный Светлый эльф порой надоедал Дейраку, пускай он и его брат. Через несколько секунд, появился и он сам. - Привет Дей! - сказал он обычным радостным тоном. При всех обстоятельствах он старался не унывать и радоваться той жизни, которуею он сейчас живет. Но, увидев мрачное и строгое лицо Дейрака, он тут же осекся. - Дей, ну чего ты такой Он продолжал молчать. - Подстригся бы, в конце концов! Так и будешь ходить, пока не найдешь их Он молчал. - Да пойми ты! Мы их уже не сможем найти, прошло пять лет!!! - Еще одно слово... - зло проговорил Дейрак. Дворецкий даже чуть не уронил поднос, вмести со стаканом. - Спокойно, ты главное не нервничай, - не дал договорить Дейраку Роланд, сняв шляпу и небрежно кинув на кресло. Дейрак закрыл глаза, пытаясь, успокоится. Он сжал обе руки в кулак. " Я их найду, - думал он, - чего бы мне это не стоило". - Сейчас я поеду на работу, - начал Дейрак, открыв глаза, - а потом, мы поговорим об этом...уже в который раз. - Уолтер -- сказал Роланд. - Да, сэр - Почему он такой вредный - Понятия не имею сэр, - сказал наугад дворецкий. - Уолтер, какая погода -- спросил красноволосый. - ожидается дождь с грозой, но в данный момент пока выглядывает солнце. - Все понятно, - ответил Дейрак. Дейрак бросил на обоих озлобленный взгляд, направившись к выходу, перед этим по привычке взяв стильные черные очки и пульт от машины. - Интересно, он помнит, что у него сегодня официальный ужин... и его день рождение -- спросил Роланд, озадаченно посмотрев на свои пальцы, - он даже не знает, что я приготовил ему подарок. - Да, он и не подозревает, - сказал Уолтер, - мне кажется, ему не понравится. - Но должен он, хотя бы раз улыбнуться, только из -- за того, что он рад, а не по другим причинам, проговорил Роланд, слегка улыбнувшись. После этого он уселся в то кресло, в котором до этого сидел Дейрак. "Ах, Дей, я бы сам хотел их найти..." * * * Даже через специальное стекло этот яркий солнечный свет пробивался, ложась на бледное лицо Дейрака. Слава богу, что он только пробивался, а не светил в полную мощь. Это еще можно было стерпеть. В этот раз он вел машину сам, ему хотелось отвлечься от забот, хотя, похоже, это не помогало, он все еще продолжал думать о ней. " О...сегодня самый ужасный день, - вдруг он вспомнил, - ужин, но это не самое главное. Мой день рождения!! Ненавижу праздники, и особенно этот... так самое главное не нервничать". Мысли Дейрака сменились: и они еще называются профессионалами, не могут обойтись без меня ...хотя я забыл, а точнее упустил такую малюсенькую деталь, что я владелец этой компании и эксперт в таких делах" Раздалось жужжание в ухе Дейрака. " Опять Роланд" - подумал он. - Дей, это ты -- спросил Роланд. - Ну, конечно я, что за глупости Разве у кого -- то другого может быть такой же номер телефона - Нет... это я так...вылетело. - Так к делу, чего ты хочешь -- спросил холодно Дейрак. - О! Чего я хочу Не будь таким грубым! Дейрак вскинул глаза к верху, сдвинув брови после этого. Его явно что -- то начинало раздражать. - Так чего - Ты не забыл, что у тебя сегодня встреча - Я все прекрасно помню, Роланд, - сказал он ровно и спокойно на удивление Роланда. - Какой ты... - Какой -- спросил уже более бесстрастным голосом Дейрак. Шипение. Гудки. И больше не слова. " Ну и Роланд, я его вывожу из себя. Как мне не стыдно А мне и не стыдно. Меня волнует только... - он опустил голову, не смотря на дорогу. - Смотри, куда едешь! У тебя, что глаз нету!! -- раздался голос, возмущаегося парня. Парень был так молод, по сравнению с Дейраком. Но в наглости ему не откажешь. Он опустил стекло, выглянув из него. Дейрак тоже опустил черное стекло, немного сдвинув очки на нос. Увидев взгляд Дейрака, парень сразу поник, чего -- то испугался, быстро поднял стекло, рванув после этого вперед. Желтоглазый усмехнулся, но только про себя, на лице же не отразилось не каких признаков чувств. Черное стекло поднялось, он надвинул очки на глаза. "Как хорошо, что солнце не может прожигать мою машину" - подумал он, - какие глупые мысли... и чего это так тот парень испугался". Дейрак резко развернул машину, искусно лавируя между другими машинами, которые тащились, как черепахи в жаркую погоду. Он увеличил скорость. Дома в окне летели мимолетно и стремительно, как время. Он задумался, хотя этого ему не в коем случае делать нельзя было. " Интересно, что случилось с Эриком Может, его уже нет в живых Нет, не надо об этом даже думать...к тому же он может себя исцелять. Так, что он просто должен был остаться в живых... но я так его и не нашел, почему". Дейрак затормозил около высотного здания, компания " Сонтекс". Та самая, которая принадлежала мистеру Дейраку Стиксу, то есть тому самому, который только, что вышел из своей модной, современной и стильной, черной машины. Дверь опустилась, закрывшись неизвестно, на сколько электронных замков. Стикс убрал пульт от машины в карман. Солнце закрыло тучами, и потому он вздохнул с облегчением, так как ему просто надоело с собой всюду таскать трость, которая чудесным образом превращалась в зонтик. Он снял очки, убрал их в тот же карман, что и пульт, затем сложил руки за спиной, по привычки. Отойдя от машины, он машинально оглянулся и бросил взгляд на мрачную улицу. Вот -- вот ударит молния и разразится дождь. " Ах, как я люблю дождливую погоду, - подумал он, - все лучше, чем солнце". Дейрак вошел в здание, на него сразу набросились сотрудники, перебивая друг друга на перебой, пытаясь сообщить о новой находке -- монстре, по -- видимому. Ведь их компания, их исследовательский центр, должен заниматься этим, а органы власти оставаться в стороне, как обычно. " Они же знают, что я ненавижу, когда говорят на перебой, они меня просто раздражают" Увидев его лицо, они вновь, как и почти каждый день замолкли, опустили руки, некоторые даже остановились.Дейрак прошел по затемненному проходу, повернул налево, прошел в справочный отдел. - Мистер Стикс, - сказал, наконец, один из сотрудников. Другие же сразу куда -- то подевались. - Да -- спросил он шелковым голосом. - М.., - он немного начал заикаться. Он боялся. Это был молодой сотрудник с серьезными намерениями работать тут еще долгие, долгие годы, хотя пока он проходил практику. Его звали Рей Амосс. Единственное, что его отличало от других сотрудников -- это его смешные очки, которые Дейрак очень хорошо запомнил. - Мы нашли еще одного монстра, чудовище, самое натуральное, огромных размеров, клыки, когти... Вам надо это видеть. Как оно называется, мы не знаем, надеемся на вас... - Конечно, - сказал Дейрак, - и не бойся ты так меня. Он сказал это не таким успокаивающим голосом, а как всегда ровным, бесстрастным тоном, будто ему все равно. Рей остановился. "Как он догадался" Рей и Дейрак завернули за очередной угол, попав в небольшую пристройку, в конце ее виднелись двери лифта. Рей пропустил Дейрака вперед. Он, похоже, боялся, один с ним находится в лифте. Все здание фирмы состояло из шестидесяти этажей. Все стены были выкрашены в черный цвет, которые гармонировали с таким же темным оборудованием. Весь персонал был оснащен современными технологиями. Здесь много чего неизвестного и неизведанного. Многие из сотрудников даже не бывали выше этажа, там, где они работали. Лифт скоростной и потому они уже через пять секунд оказались на тринадцатом этаже. Рей вылетел оттуда пулей. Дейрак посмотрел на него, как будто видел его только в первый раз. На этом этаже располагалась лаборатория. Да, эта та самая лаборатория, куда доставили этого монстра, чтобы обследовать и выяснить, откуда он, и какую представляет угрозу для города. - Вот, сюда, пройдемте, - начал тараторить Рей, на удивление Дейрака. " Что это с ним Чего это он мне объясняет куда идти, будто я не знаю куда идти, я уже здесь столько времени работаю. И вот до сих пор не понимаю, откуда у меня столько знаний насчет всего...этого. И вообще здесь творится что -- то странное". - Ты так и не сказал, где вы его нашли, - сказал Дейрак, посмотрев немигающим взглядом на парня. - Ох,...нашли, нашли, кого -- спросил он, подойдя к двери, которая перед ним распахнулась. - Рей, да что с тобой - Да, да, да теперь я вспомнил, - промямлил он, - на границе города, он похоже не переносит нашу атмосферу, и...вам это надо увидеть. - Ты это уже говорил. - Да, простите, - извинился он непонятно из -- за чего. Мог бы и промолчать. - Ну, так не стой на проходе, а то я его никогда не увижу. Рей поспешно прошел в помещение лаборатории. В лаборатории были специальные устройства, какие -- то непонятные агрегаты, столы, мониторы, даже свет здесь был специальный, ну и вообщем тому подобное. Этими устройствами могли пользоваться лишь высоко квалифицированные сотрудники. Не все, кто здесь работал, имел доступ к лаборатории, им просто этого не надо было знать, у многих была простая бумажная работа. Около железного стола, на котором лежало это существо, столпилось около четырех сотрудников. Все они тут же развернулись, как только услышали шаги Дейрака. Его, легко можно было узнать по прихрамывающей, но все же не лишенной изящества походки. - Мистер Стикс, наконец -- то, - сказал один, отступив назад на шаг. - Что значит, наконец -- то -- спросил он. - То есть я хотел сказать, мы так вас ждали, там нужно ваше мнение. - Я знаю, - отрезал он. Все расступились. Он подошел практически вплотную к монстру, или как сказал Рей, чудовищу. На вид оно напоминало что -- то среднее между огромной собакой и еще чем -- то. В целом это было существо, которое, как определил, Дейрак передвигалось стоя, как человек на двух ногах, а точнее будет сказать на лапах, с внушающими страх людям, когтями. Дейрак продолжил осмотр. Все остальные же стояли, затаив дыхание. Он посмотрел на морду, она была уж слишком вытянута. Глаз практически не было видно, настолько они были узки и длинны. Из его пасти до сих пор несло. Да зубов у него было неисчислимое множество. Дейрак это особенно внимательно рассмотрел. Затем его взгляд попал на довольно длинные передние лапы, видно он и на четвереньках очень неплохо бегал. И самое главное, что уж ни как нельзя было просто не заметить -- это то, что кожа была железная, то есть броня всего-навсего. - Вы уже проводили сканирование - Да, все данные в компьютере. - И неужели, там на него абсолютно ничего нет -- спросил он строго. - Нет, абсолютно. Ясно только, то, что он мертв, сердце не бьется, и все его внутренние органы...превратились...ну вообщем, вы сами посмотрите. - Я вижу, - сказал Дейрак, успев уже подойти к компьютеру, и отойти от него, чтобы сообщить, то, что он думает по поводу этого существа. - Мистер Стикс -- спросил Рей. Дейрак замер, почувствовав дуновение легкого ветерка. Окно немного приоткрылось. Он метнул свой взгляд в сторону окна. На одну долю секунды всем пятерым сотрудникам показалось, что в глазах Дейрака мелькнуло что -- то человечное, что ему не безразлично хоть что -- то на земле. На самом деле Дейраку ветер напомнил о Вен, только она среди всех Светлых эльфов обладала магией ветра. Ветер пробрал его до глубины души. Разве такое возможно Да, возможно. Дейрак подбежал к окну, вдохнул свежий воздух. Он вздохнул, это был, не ветер Вен, это был самый, что ни на есть обычный ветер. " О, Боже! Мне опять показалось. Но я все равно никогда не признаю, я не смерюсь с тем, что их потерял...я все еще, думаю, что если подует ветер -- это Вен, а огонь -- это Коуэ, а Эрик это был мой самый близкий друг. Вот видите, я подумал "это был", неужели я уже все решил с Эриком Нет, сегодня встреча, возможно есть надежда...надежда всегда есть" - Сэр...мистер Стикс, - опять повторил Рей, - что с вами Дейрак поспешно закрыл окно, и повернулся с таким же выражением лица, которое у него преобладало постоянно. То, которое его люди видели каждый день -- никакого сочувствия, ни каких эмоций. Он себе этого не позволял. - Ничего. Так на чем я остановился -- то ли спросил он, то ли проговорил, как нотацию, на лекциях. -- Да, так вот, - продолжил он, как будто ничего особенного не случилось, пройдя несколько шагов вперед, по направлению к Рею и остальным. Все следили за ним очень внимательно, за каждым вздохом и жестом, поворотом... - Это Генгеон. - Кто -- кто -- переспросил слегка удивленный Рей. Кто - то его одернул, стукнув ногой, для того, чтобы он так слишком -- то не выделялся, и не раздражал Дейрака Стикса. - Генгеон, - повторил терпеливо Дейрак, остановившись и рассматривая свои сапоги. После этого его взор прошелся по всем сотрудникам, - довольно опасное существо, лучше не связываться, возможно, он только пока мертв, неизвестно, что может произойти потом, и вот еще... его, можно уничтожить только с помощью разрывных пуль, да еще не обычных размеров, а гораздо больше. - Я занесу эти данные немедленно в компьютер, - промямлил Рей. - Да-да, это для вас же лучше, - проговорил несколько странно Дейрак. - да, немедленно, - повторил Рей, толкнув рядом с собой сотрудника. Он похоже уже забыл, что должен был сам занести данные. Сотрудник обойдя Дейрака на расстояние одного метра, подошел к компьютеру, быстро начав печатать, а точнее заносить данные в память. Рей в это время переминался с ноги на ногу, сам не понимая, что он делает. Дейрак посмотрел еще пару секунд на то, как его сотрудник лихорадочно печатает, будто кого - то боится, после чего обвел взглядом остальных. "Странные же все - таки у меня сотрудники, когда я на них смотрю, они ведут себя по - другому, то есть я имею в виду не так, когда меня нет. Неужели я такой страшный, что они сразу опускают головы, и становится, как в воду опущенные Хотя я знаю, что изменился, это несомненно, я уже не тот, мое сердце, наверное, превратилось в кусок льда... я становлюсь похожим на ... на камень, проще говоря! Но я не могу с этим ничего поделать, если бы только..." Раздался пищащий звук, который исходил из компьютера, после сохранения данных о монстре. Дейрак сжал зубы, не заметно для всех, после чего без разговоров направился к выходу. - Сэр, - остановил его, уже более увереннее голос Рея. - Да - спросил он, остановившись, но не обернувшись. - У меня для вас есть кое - что , - сказал он, не обращая внимания, что Стикс стоял к нему спиной, и как бы это не было не прилично, он ничего не сказал. Возможно, ему это позволено, да он имел на это право, и с этим уже никто не спорил и не заикался, но может быть кто - то в тайне об этом думал. - И что это - спросил он практически безразлично, сложив по привычке руки за спиной. - Это сэр, диск, - сказал Рей, доставая, откуда - то из глубины кармана маленький компактный лазерный диск, протянув в сторону Дейрака. Дейрак же соизволил обернуться. Он слегка вздрогнул, увидев, как сверкнул диск. Это желаемый для него диск. Возможно это он, и все, его поиски, наконец - то кончатся. Он глубоко вдохнул, так и, продолжая стоять, не двигаясь с места. В этот момент, не по-обычному все смотрели в пол, а наоборот все взгляды были устремлены на него. - Мистер Стикс - спросил Рей. Без слов Дейрак взял диск из рук сотрудника, и ловким движением положил его в карман. " Как же я надеюсь, что это конец. Но ведь я так каждый раз думаю... и это оказывается только очередным началом, возможно, этому не будет никогда ни конца не края, за исключением, конечно, того, что я могу погибнуть или умереть, что не скоро случится. Неужели я её не найду не скажу что, хотел сказать давно" Он был настолько погружен в себя, что не заметил, как простоял так около трех минут, а когда же очнулся, так сказать, понял, что все продолжают на него смотреть. - Я у себя в кабинете, - мрачно бросил Дейрак. После чего он развернулся и стуча каблуками по полу вышел из лаборатории. - Мог бы сказать, что - то типа: спасибо, - сказал Рей остальным, - или мог бы сказать пока, ну, в крайнем случае: до свидания! - А, зачем - спросил один из сотрудников, поправляя очки, - он же еще не уходит, а только к себе в кабинет. - Да, но ведь мы уже не увидим его за сегодняшний день верно - спросил Рей. - Ну... - протянул один, - в принципе ты прав. - Пойдемте, ребята, нам здесь, больше нечего делать...пока.

Двое на горной тропинке. Узкой, скользкой после соленого дождя и донельзя опасной для молодых двуногих с горячей кровью и горячей головой. Лица обжигает ветер перемен, неустанно дующий в противоположную движению сторону. Ноги поскальзываются, сердца то ухают вниз, к подножию хребта, то взлетают перепуганной бабочкой к горлу. Волки, медведи и прочие хищники обходят эту пару стороной, не мешаю свершению божественной воли. А Игроки делают ставки, спорят и ехидно посмеиваются, глядя на неуверенные потуги этих двоих взобраться по серпантином скручивающейся тропинке на самый верх. Лунный свет пытается осветить ямы, опасные камни и всячески помочь смельчакам-самоубийцам. Солнце катается со смеху по небосклону. Нельзя присесть и передохнуть хоть пару минут: тропка сразу же подло съеживается и становится шириной едва ли с ладонь. Только-только поставить ногу. Так и бредут они друг за другом, держась за руки и поддерживая вторую половинку своей души добрым словом и неуместной на такой высоте шуткой. Изнывая под тяжестью долга, под струями ее слез и порывами его сожаления, хватая ртом холодный горный воздух, они пытаются удержаться на Пути, зная и почти веря в то, что наверху их ждет самое необыкновенное чудо во всех мирах, временах и пространствах. То, над чем не властны боги и демоны, что лишь зародившись, наполняет святым светом взгляд тех, кто посмеет, кто решится, кто взвалит на себя эту ношу и ступит на горную тропку. Кто бросит вызов всему миру. Тех на плоской вершине скалы-Жизни, на горячей жемчужной плите белых простыней, в окружении светлячков-душ, бабочек-ангелов и лесных духов, играя с северным ветром в прятки, встретит беззубая детская улыбка и радостно угукая, меняя вселенский язык на пару волшебных слов, со смехом попросится в объятия двух самых-самых двуногих на свете. 6 мая 2007г.

Я знаю ребят, которые открыли прямо таки прибыльное дело. Эти алхимики научились чужое говно превращать в своё золото, вернее в свои деньги, в прямом смысле слова. Они собирают у населения использованную туалетную бумагу. Перерабатывают её особым образом, (не знаю уж каким) и издают книги гигантскими тиражами, таких культовых писательниц как Александра Резинина, Дарья Концова и Полина Кашкина. Книжки расходятся на ура. Люди слюнявят свои пальцы, лихорадочно перелистывают страницы, торопятся узнать, что же там дальше. А я уверен, что весь секрет не только в таланте этих, безусловно, великих писательниц, а ещё и в бумаге. Ведь как не колдуй над ней, а полностью запах не истребить, вот люди и слетаются на него как мухи. Молодцы всё-таки ребята, застолбили свой Клондайк!

Девушка идёт по моей голове, я иду по голове молодого человека, а по его голове -- кто- то ещё. Солнце недовольно глядит на наши спины, на мою в чёрно-белую полоску футболку, на зелёную -- парня, на красную рубашку девушки и на чью-то ещё. На тёплом асфальте длинные тени. Разноцветные машины стоят в пробке, водители в солнцезащитных очках маются от жары, разговаривают по телефонам, завидуют нам, идущим в сторону, противоположную движению, шагающим по теневым головам. Синебокий троллейбус тоже томится в машинной толпе. Его пассажиры смотрят в окна, тихо вздыхают, представляя себя в комфортабельных авто или, на крайний случай,идущими по улице, как мы. Собака, охраняющая стоянку, бегает по цепи, показывая розовый язык и нам, и людям в машинах, и пассажирам рогатого городского хищника. Деревья, с высоты своей, снисходительно смотрят на суету человеческого дня и лишь покачивают ветвями в недоумении...

-Кто, сегодня будет волшебником -Думаю, один маленький мальчик... Повесть первая-Маленький хакер. "Сегодня - по-настоящему первый теплый день весны, солнечные лучи так и лезут через любые дырочки в шторах , образуя на стенах солнечные блики, пытаются заглянуть в глаза, как будто хотят узнать все твои тайные желания, а полумрак в комнате -- своего рода прилюдия к волшебству,"- так бы мог подумать любой, кто очутился в данный момент в комнате, где мальчик по прозвищу-"маленький хакер"или проще-МХ, вот уже который раз пытался "сидя в интернете проскочить" сквозь защиту местного банка. Ему недаром дали такое прозвище, он был рыжий, маленький подросток, десяти лет, который тихонько от мамы прогуливал уроки и сутками "торчал в Интернете", мечтая, таким образом, "добыть" свое счастье. Отца он не помнил, они всегда с мамой жили вдвоем на чердачном этаже старой, неуютной гостиницы, мать работала сутки напролет, и особо им не занималась, бабушек у них тоже отродясь "не водилось". Единственным достоянием и развлечением мальца был компьютер, который ему подарил бывший приятель мамы, приуспевающий бизнесмен, стремление которого, по понятным причинам, было наладить отношения с пасынком. Каждый старался со своей стороны как мог, но "полюбить" друг друга они так и не смогли и на этом любовный роман между взрослыми как-то сам собой, и закончился, чему "маленький хакер" был несказанно рад. Устав от очередной попытки проникнуть в базу данных банка, МХ плюхнулся на стоявщий посреди комнаты ободранный диван и уснул. Ему приснилось, что он бродит по коридорам местного банка и пытается проникнуть в какие-то комнаты, на дверях которых висят таблички: "Посторонним вход воспрещен!" Он долго стучится в каждую дверь и просит, что бы его впустили, но двери закрыты, и никто не отзывается на его просьбы. Ощущение тоски и одиночества все сильнее и сильнее стало давить на мальчика..., он понял, что заблудился в этом бесконечном лабиринте дверей и стен, присел в уголке и заплакал, как вдруг дверь одной комнаты слегка приоткрылась, и кто-то тихо позвал его... Мальчик завороженный приятным женским голосом, словно зомби, проследовал в открывшуюся дверь: в комнате, где он очутился, практически ничего не было, лишь белые стены и яркий свет, ослепляющий глаза... После того как мальчик привык к свету, он заметил посреди комнаты белый стол и на нем большую старинную книгу, женский голос пропал, но на смену ему пришел мужской: Мальчик, подойди к столу!!! - приказал странный глухой с эхом голос и Питеру (это настоящее имя МХ) ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу. Весь, немея от страха, "на ватных ногах", он подошел к столу, и книга сразу же раскрылась на какой-то странице, но что там было написано, мальчик не видел, все плыло перед его глазами: стены, стол, книга, свет... -Это книга твоих желаний, Питер! - прошептал вновь женский голос, и так легко и спокойно стало у МХ на душе, что он сразу пришел в себя и даже улыбнулся. -Я знаю Питер, ты хочешь проникнуть в тайны финансовых операций этого банка, так слушай: -Мы исполним твоё желание! -Кто Вы - Мы - твоя тайна, не утруждай свой мозг ею. Если ты согласен не задавать больше лишних вопросов, тогда действуй: приложи свою правую руку к книге на открывшейся странице.... -Я согласен!- и мальчик, секунду помедлив, приложил руку к книжному листу... Вокруг пальцев побежала змейка огня - на миг все вокруг потемнело, книга и стол исчезли, рука надавила на что-то мягкое... -"Контракт подписан!"- прогремел в сводах комнаты голос Властелина Душ. Повелительница Судеб лишь звонко рассмеялась: "Ты напугал его! " На месте исчезнувших предметов осталась лишь небольшая кучка сгоревшего пепла, ветер по полу раздувал сажу, и кто-то сильно кусал руку Питера... Мальчик от боли и страха резко подскочил, сердце его сильно билось... Когда он окончательно проснулся, то увидел, что руку кусала его любимая кошка Матильда, по всей видимости, когда он спал, она улеглась с ним рядышком, вот тут -- то он её рукой и придавил. - О, господи!- воскликнул облегченно мальчик и прижал к груди своё любимое животное. Странный сон не выходил у него из головы и чтобы, хоть как-то, немного развеяться, Питер решил прогуляться по своему городу. Город, в котором жил мальчик, был небольшим и заброшенным, дома давно нуждались в капитальном ремонте, и только два здания в городе - офис местного банка и здание мерии напоминали прохожим, что есть в городе какое-то движение под названием жизнь... Побродив по центральному парку, Питер заглянул в школу, потусовался с друзьями, поиграл в футбол на уроке физкультуры, пообедал в школьной столовой и с чистой совестью вернулся домой. Теперь никто не мог сказать, что он не был в школе. Придя, домой, он просмотрел пришедшие письма по электронной почте: как всегда куча рекламы и другие бредни и только одно письмо заинтересовало его. В нем было предложение поиграть в компьтерную игру, под названием "Лабиринт", в стиле" квест". МХ решил сыграть в неё. Игра была достаточно интересной и все время, что-то напоминала, но что Мальчик понять не мог. Про уроки он напрочь забыл и полностью "погрузился" в прохождение "Лабаринта. " Таким образом, Питер развлекался дня три, иногда посещая школу. Очередной раз ложась спать, он думал о том, как сны могут влиять на настроение... "Завтра - четверг, прошло уже три дня, как приснился мне этот волшебный сон", -думал он засыпая,- "но так и ничего не произошло",-маленькая слезинка скатилась по щеке мальчика, глубоко вздохнув он заснул... "Сегодня четверг, у меня свободно всё утро до обеда, "-подумал Патрик и быстренько собравшись, вышел на главный перекресток города. На шее у него висел плакат, на котором было написано: " Голосуйте за Патрика Стейза, он честный, образованный и добропорядочный гражданин! " В руках у него были небольшие брошюры, увидев прохожих, он вежливо подходил и предлагал их им. Горожане знали Патрика, похлопывая по плечу, брали брошюру и обещали голосовать именно за него, но пройдя через улицу, многие отправляли тексты Патрика в мусорные ящики, не потому, что молодой человек, был по их мнению не тем, кого можно избрать в мэры города, нет, просто многие были уверены, что с их мнением никто не будет считаться и следующим мэром будет никому неизвестный "денежный мешок" по имени Хуард Мари, поговаривали, что он ведет нечестную игру и все его денежки покрыты белой пылью марихуаны. После двух часов "делового простоя", Патрик решил пойти, погреться, в близ лежащее кафе, и выпить чашечку кофе. Как вдруг, проежавшая на большой скорости спортивного типа машина окатила его грязью и скрылась за поворотом. -Ну, до чего же мне не везет! - с горечью воскликнул молодой мужчина и медленно побрел домой - теперь ему было ни до кафе, ни до выборов, плакат и брошюры были испорчены грязью, Патрик был зол и растроен. Прийдя к себе в свой небольшой дом, он поставил испорченные плакаты в углу прихожей, а сам не раздеваясь, бросился на кровать в спальне и то ли от отчаянья, то ли от полученного стресса уснул. Так Патрик проспал около двух часов. Проснувшись, молодой человек стал готовиться к лекциям в университете, где он читал курс по экономике, но странное чувство все время не покидало его. Ему казалось, что еще во сне он чувствовал яркий свет, который шёл как будто изнутри его тела и сейчас, сидя за рабочим столом, в своем скромном, но довольно уютном кабинете, он ощущал то же самое... Послышался чей-то шёпот, какое-то время мужчина не мог понять, откуда идет звук, как вдруг ему стало ясно, что звук издает он сам, точнее звук, как и свет изходит изнутри его тела. -- Я, жажду свободы!!! -- шептало всё вокруг, свет становился всё ярче, а звук все сильнее... Патрик ощутил животный страх перед неизвестным и готов был уже закричать, но голосовые связки вовсе не собирались выполнять его команды. Его охватило полное отчаянье, поплыли картинки из детства, ему не хватало воздуха и, бросившись в прихожую, он прямо таки влепился в свою подружку Мери Грей, девушка от неожиданности охнула, а молодой человек так обрадовался приходу Мери, что схватил её за руки и затем сильно обнял её... Свет за спиной Патрика исчез, девушка, прижавшись к юноше, с надеждой ждала, когда наконец-то он признается ей в любви и предложит руку и сердце, но Патрик, Патрик думал совсем о другом, он хотел многое изменить в своей жизни, в жизни своего города, его взгляд был обращен в ближайщее будущее - выборы мэра города, а мысли, о роли Мери в его жизни и о создании семьи, юноша считал преждевременными. Девушка все поняла, очередной раз, вздохнув, молча приготовила зеленый чай и "в растроенных "чувствах ушла, чего Патрик даже не заметил, он выпил чаю и поспешил на вечернию лекцию в университет. А Мери вернулась на работу -- обеденный перерыв подходил к концу. Хуард Мари, окативший грязью какого-то чудака, мчался на спортивной машине в свой загородный дом и строил планы на предстоящую неделю, именно в этой машине он любил сам сидеть за рулем и обдумывать разного рода бизнес-идеи на перспективу. А было о чем подумать. Ему уже 55 лет и пора отойти от "черных" дел, став мером города, он отмоет свои "грязные денежки" и всё, что будет напоминать ему о прошлом - это только седина на висках - Белая пыль! - рассмеялся мужчина, глядя на себя в боковое зеркало машины: Белая пыль!!!- несколько раз прокричал он сквозь ветер... Приехав в свой шикарный особняк, он вошел в кабинет, стены которого украшали старинные картины, пол и мебель были из красного дерева, и выполнены в стиле 18 века. Вокруг было много красивых и дорогих вещей. Мужчина снял плащь, заказал у прислуги обед, гостей он не ждал, поэтому в гостинной не накрывали, а принесли все прямо в кабинет на стол, заваленный различного рода рекламными предложениями по поводу проведения предвыборной кампании и прочей ерундой. Плотно пообедав, закинув ноги на стол, и закурив свою любимую гавайскую сигару, он начал думать о том, что пришло уже время выступить по полной программе, и первое, что нужно было сделать - это проконтролировать свой счет в местном банке, пришли ли все деньги из-за океана, кому и сколько дать "на лапу" и так далее... И лучше самому появиться в банке, к тому же ему очень хотелось увидеть ту белокурую леди по имени Мери, с такой нежной, как персик кожей и прекрасными большими глазами, что естественно, он съездит в банк сам. На часах пробило -- полдень. - Пора! - подумал Хуард, и снова накинув плащ, вышел из кабинета, прошел по вестибюлю, отдал пару приказов прислуге и уехал на своей спортивной машине в город. Выйдя от Патрика, Мери посмотрела на часы: "Пора идти на работу, "-устало подумала она. Девушка шла, а вокруг неё, весеннее яркое солнце играло своими лучиками, заглядывая то в лужу, то в витрину, то скрывалось за белыми тучками. Птички радостно щебетали, всё вокруг оживало от зимней спячки, всё зарождалось вновь. Весенний ветерок кружился вокруг Мери и играл с её шарфиком, казалось, он хочет развеселить её, но молодая женщина шла и ничего не замечала... Мери Грейc вернулась на работу, сделала себе "быстро-суп" и мешала его ложечкой до тех пор пока он окончательно не остыл. "Все таки мама права", -думала она,- "если за пару лет знакомства мужчина не предлагает женщине руку и сердце, то вряд ли это случится когда- либо, нужно брать инициативу в свои руки и просто и прямо спросить - любит ли он её или нет Если нет, тогда она должна постараться забыть его, - с такими мыслями Мери сидела за стойкой для обслуживания клиентов в конторе банка, взгляд её был рассеянным, голова сильно разболелась, мысли "плавали, от черного к белому", обед закончился... В контору банка вошел хорошо одетый мужчина лет 50-60, но Мери так была погружена в свои печальные мысли, что забыла даже поздороваться с ним и только молча взяла его документы. Она также молча набрала счет клиента, ничего толком не видя, распечатала выписку, вручила её мужчине. Клиент оказался очень любезным, он просмотрел выписку и остался очень доволен увиденным. Попросил сделать несколько перечислений, вглянул на часы - было тринадцать часов десять минут, Мери подала платежки на подпись, мужчина сложил их стопкой, для удобства, и быстро перебирая пальцами и не глядя на суммы, подписал, суммы были слишком мелкими, что бы тратить на них время. Видя безучастное отношение к своей персоне, Хуард попрошался и ушёл, дел было много, и знакомство с прекрасной леди он решил отложить до лучших времен. Анна сидела в маленькой, но очень уютной кухне, и смотрела в одну точку, а точнее на муху, которая одна из первых, очнувшись от зимней спячки, повисла на стенке, но ещё не пыталась оставить свой микробный след на земле, а застыла без движения, одурманенная ароматом свежезаваренного кофе. Так они и сидели: женщина за столиком, муха на стене. И уж точно думали каждая о своём, если муха вообще способна, о чем либо думать. А Анна думала о том, что какая у неё неинтересная работа, что нет близкого человека, с кем можно было разделить и горе и радость, что нет, того, кто помог бы ей в воспитании её сына-Питера, который окончательно отбился от рук. Так она просидела минут пятьнадцать и затем набрав побольше воздуха в легкие, как будто хотела разогнать всех призраков вокруг себя и свои грустные мысли, она громко закричала: "Питер, срочно вставай. Я видела твой дневник и мне передали записку из школы о том, что ты пропускаешь уроки! " и т.д. и т.п. Проповедь о сложностях судьбы длилась в течение пятнадцати минут без остановки. МХ понял, что лучше встать и пойти в школу. Быстро позавтракав, мальчик схватил портфель и умчался в школу, благо, сегодня четверг: с утра две физкультуры и информатика, так, что в одиннадцать он уже будет свободен. После уроков он мчался домой. Дома его ждала игра, осталось пройти последний тур и МХ-у не терпелось дойти до финиша. Последний тур оказался простым, и Питер прошёл его за полчаса. Когда игра закончилась, он прыгнул на тахту и минут пять лежал с закрытыми глазами, потом резко подскочил, так как до него дошло, что если все ответы в квестах соединить последовательно, то получится инструкция для продвижения в сети сквозь банковскую защиту. " Они исполнили моё желание, они исполнили его! "-не веря своим глазам, шептал МХ. Сердце его учашенно забилось. Пользуясь инструкцией, Питер прошел все защитные барьеры банка, и вышел в общий список клиентов банка. К одному из счетов в это время был открыт доступ -- это был счет Хуарда Мари и остаток вклада сразу бросался в глаза - десять миллионов долларов. МХ растерялся на мгновенье, его сердце забилось ещё сильнее, время шло, нужно было срочно принимать какое-либо решение. "Свершилась моя мечта и я должен пройти всё до конца",- думал Питер, быстро осматривая комнату в поисках чего-либо,- " Ага, вот, что мне нужно!-схватив журналы и буклеты, которые лежали на маленьком журнальном столике, он начал судорожно перелистывать страницы, ища чего-то, чего он ещё сам толком не знал. Наконец в мозгу определилась идея, было впечатление, что кто-то подбросил её ему: "Переведу деньги Хуарда Мари кому-нибудь другому, это будет клёво! " И он нашёл, что искал: буклет Патрика Стейза и в нём прсьба о том, что если кто-то захочет поддержать его в предвыборной компании, то может перечислить деньги на такой-то счет, за что он заранее благодарен. Питеру некогда было думать о каких либо последствиях ни для него, ни для кого-либо, быстро изменив платежное поручение из одной тысячи баксов на десять миллионов долларов, он благополучно перечислил Патрику Стейзу означенную сумму с пометкой: "на предвыборную компанию, и благоустройство нашего города. "Когда всё закончилось, мальчик просидел в оцепенении ещё пять минут, потом долго ходил от тахты до компьютера и обратно, возбужденно повторяя: "Я победил! Я добился своего! " И это продолжалось бы возможно ещё бы какое-то время, но на лестнице послышались шаги его мамы и перепуганный и взъерошенный он выключил компьютер и стараясь как можно меньше шуметь, прошёл на кухню, а от туда, по пожарной лестнице спустился во двор. В голове была страшная неразбериха, сосредоточиться на чём-либо, он был просто не в состоянии. Мальчик побежал в парк, к старому дубу, где часто с мальчишками устраивали военный штаб, сегодня здесь никого не было:Слава богу, так хочется тишины!- залезая в штаб, прошептал он, и забрался в коробку от телевизора, просидел там с полчаса пока не заснул, а когда проснулся , всё, что произошло, казалось придуманным и маловероятным, на улице вечерело, и МХ пошёл домой, когда Питер вошёл в комнату, где мать смотрела последние новости, он понял, что всё, что произошло -- это чистая правда! -"Сегодня, примерно в два часа тридцать минут, в полату интенсивной терапии, поступил больной с диагнозом: обширный инфаркт сердца. Как оказалось, это был Хуард Мари, один из претендентов на пост мера города " - говорила крашенная блондинка, неопределенного возраста. -"Наш корреспондент находится сейчас в больнице и мы попробуем связаться с ним. -Генри, ты слышишь нас Что нового - Здравствуйте, уважаемые телезрители, ещё раз повторюсь. Это случилось около трех часов дня, когда Хуард Мари собирался оплатить счет за рекламу своей предвыборной компании, но на его , банковской карте не оказалось достаточной суммы денег, что его очень удивило и вывело из себя, он обругал служащего отдела информации и рекламы и позвонил в банк, где ему подтвердили, что на его счету только 102 доллара и пять сентов, и в это мгновенье и случился инфаркт. По словам очевидцев, Хуард Мари начал ртом глотать воздух, весь побагровел и упал в бессознательном состоянии прямо в офисе отдела рекламы. Сейчас состояние больного досих пор остаётся критическим, в сознание он ещё не пришел, и у врачей мало надежды на его выздоровление. -"И последние новости: полиция города задержала банковскую служащую Мери Грейс, которая пока не может обяснить, почему Хуард Мари перечислил десять миллионов долларов своему сопернику по предвыборной гонке Патрику Стейзу. Кстати, Патрик тоже задержан, до выяснения обстоятельств дела. С вами был Генри Кроок, корреспондент теленовостей. Оставайтесь с нами! " В комнате раздался грохот, Анна обернулась и от испуга воскликнула, её мальчик лежал на полу без сознания. Она уложила его на диван и дала понюхать капли нашатыря, Питер встрепенулся, пришёл в себя, щёки его горели, мать измерила ему температуру, она оказалась высокой, вызвала доктора. Врач осмотрел мальчика, выписал успокоительное и лекарство от температуры и уходя сказал Анне, что у её сына похоже сильный стресс и ему нужно отдохнуть пару деньков, организм молодой, так, что всё будет в порядке. Анна, проводив доктора, прилегла рядом с сыном, обняла его и лежала так до полуночи. Питер бредил во сне, всё просил простить его, но за, что, мать разобрать не могла. В полночь, мальчик перестал бредить, и крепко заснул, и она ушла спать к себе. Какой он у меня впечатлительный, -думала она засыпая, -надо больше проводить времени с ним . Завтра тяжёлый день... --она начала считать во сне баранов и уснула. Патрика Стейза и Мери Грейс держали в полицейском участке, в предварительных камерах с решетками, и они могли видеть друг друга и даже переговариваться, когда дежурный полицейский уходил в свою комнату. Проще сказать, это Патрик пытался поговорить с Мери, но она не отвечала, она сидела, забившись в углу камеры, обхватив руками колени. Закрыв глаза и слегка раскачиваясь из стороны в сторону, она была похожа на взъерошенного котенка, который всёго и всех боится вокруг. "Глаза открывать не хочется... Зачем Чтобы смотреть на эти серые стены и решетку. О нет! Уменя больше нет сил, "- шептала она. Где-то там впереди маячило что-то знакомое и родное: "Ах ,это Патрик, о чём это он Всё рушится!!! " Платежка в десять миллионов долларов для Патрика -- как огромная дыра, которая затягивает в бездну, и не ощущаешь дна и летишь и летишь... Патрик уже испробовал все способы поговорить с Мери. Он и сам никак не мог понять, как всё это случилось. Его взяли под арест прямо с лекции из университета и предъявили обвинение в пособничестве совершения кражи денег со счета частного лица, и даже выдвинули версию, что он главный преступник и т.д. и т.п. Пусть он и был за решеткой, но не верил, что за этим последует суд, и его обвинят во всех мирских грехах, которых он не совершал. Поэтому держался бодро и пытался поддержать Мери: то он рассказывал ей смешные истории, то чуть ли не танцевал, то читал стихи, но всё было напрасно. Понемногу он начал уставать. И в какой-то момент, глядя на бледное лицо девушки, он вдруг понял, как она ему по-настоящему дорога, и он ни в коем случае не может допустить, что бы с ней что-то случилось. Он подошёл близко к решетке, протянул сквозь отверстия руку и попросил девушку сделать тоже самое. На этот раз Мери откликнулась, будто очнулась, и протянула ему руку, он представил, как берет её нежные пальчики в свои и негромко произнес: Мери Грейс, я люблю тебя, и хочу, что бы ты стала моей женой. " Прости меня, за то, что я был глуп и мало времени уделял тебе, но теперь мы будем всегда вместе". Мери подняла уставшее лицо, в её глазах промелькнула радость: "Все будет хорошо",-сказала Мери,- "я тоже очень люблю тебя", -она мысленно слегка пожала его кончики пальцев и отошла обратно на скамейку, легла, накрылась своей кофточкой: "Самое страшное теперь позади",-почему-то подумала она и заснула. Ей снилось, что она стоит на трибуне и люди аппладируют ей... Патрик с нежностью смотрел на неё через решётки тюремных камер и думал, о том, насколько дорога она ему и как он мог не заметить, не почувствовать это сразу.... Диагноз врачей был однозначен: Хуард Мари обречен. Полицейский, репортер и священник ждали только одного: услышать последнюю волю умирающего, всех волновала судьба Патрика и Мери, все верили в их невиновность. Хуард Мари чувствовал, что он умирает, тело болело, но душа нет. Душа смотрела сверху на суету там внизу, у его постели в отделении интенсивной терапии. Все было и так понятно, что шансов вернуться нет. Cвященник молился, призывая Господа Бога отпустить грехи одному и спасти других от несправедливости и незаслуженной кары небесной. Господь Бог был спокоен: Повелительница Судеб знает свое дело. Повелительница Судеб взмахнула своей волшебной палочкой, яркий луч света на какое-то мгновенье, озарил лицо Хуарда. Все замерли в ожидании чуда, и чудо свершилось: Хуард слегка приоткрыл свои окаменевшие губы и произнес: Все что сделано, было сделано правильно, все, что не сделано я делаю: Простите меня, отпустите грехи мои и прощайте. На его губах застыли последние слова, тело окаменело, жизнь ушла. Властелин Душ перекрестил тело Хуарда и двинулся белым облаком восовяси, Душа Хуарда последовала за ним. Повелительница Судеб облегченно вздохнула: Еще одна судьба! Чем дальше Душа Хуарда удалялась от его тела, тем все быстрее прокручивались как пленки в мозгу поля Памяти, возвращая Хуарда в его прошлое. Наконец импульсы мозга прекратились, на Экране остался последний кадр, только вместо видимого поля, поле ощущений: мамины теплые руки бережно качают его, чувство полной безопасности и умиротворения, чувство вечности... Репортер выключил камеру: репортаж будет отменным, священник поблагодарил Господа Бога, еще более уверовав в молитву и справедливость Божью, полицейский перекрестился и с облегчением подумал: Слава Богу! Дело закрыто! Договорился с репортером о предоставлении им пленки для закрытия судебного разбирательства и двинулся в полицейский участок, что бы освободить Патрика и Мери из отделения временного содержания. Около больнице собралась большая толпа народу, она скандировала: Сво-бо-ду! Сво-бо-ду! Увидев полицейского, толпа двинулась за ним. Странным образом, но в городе витало ощущение праздника и значимости прошедших событий, народ это чувствовал, и расходиться не хотел. Все дружно двинулись к полицейскому участку После освобождения, Мери чувствовала себя не важно, и Патрик отвел ее к маме. Сам же он отправился в здание мереи, чтобы прояснить для себя некоторые вопросы. В мереи он встретил председателя комиссии по проведению выборов, и к своей великой радости узнал, что выборы состоятся, как и положено, в эту субботу. Субботним утром, все горожане посчитали своим долгом придти на выборы, и отдать свои голоса за Патрика Стейза. Большинство было убеждено, что все, что произошло, было не случайным и многие были уверены, что исполняют волю Господа Бога. И они были, конечно же, по- своему правы. В момент иннагурации, Мери стояла на трибуне рядом с Патриком, и горожане аплодировали им. Патрик торжественно поклялся делать все возможное для процветания города и первым шагом предложил: в парке, на городской площади, отремонтировать фонтаны, и на самом большом, установить двух, бронзовых дельфинчиков, как символ мечты, мечты которая сбывается, и также отремонтировать все фасады домов маленького города. Горожане его с удовольствием поддержали, и уже с понедельника в маленьком городе началась другая, волшебная жизнь. СМИ, печатая и рассказывая по радио об этой необычной истории, сделали свое дело. Город, сам того неведая, получил от СМИ, бесплатную рекламу. Многим людям захотелось побывать в этом городе, бросить в фонтан, с бронзовыми дельфинчиками, монетку, и загадать свое самое сокровенное желание. Во всеми забытом, когда- то городке, появилась прекрасная традиция, и вскоре город естественным образом, а может быть волшебным, превратился в Мекку для туристов. Время шло, в парке зацвели каштаны. Анна гуляла со своим сыном Питером по парку и непрерывно думала. Анну беспокоил Питер, он стал вдруг очень серьезным, ходил вовремя в школу, и стал хорошо учиться. Ей бы радоваться, но было, как-то беспокойно на душе, что, что могло произойти, что случились, почему произошли такие перемены Глядя на своего мальчика, она вдруг поняла, что он просто повзрослел, и ей очень захотелось вот прямо здесь и сейчас сделать, что-то очень важное, попытаться изменить, в конце концов, свою жизнь... -Я думаю, пора!- произнес Властелин Душ, нежно посмотрев на Повелительницу Судеб. Повелительница Судеб взмахнула волшебной палочкой, и легкий ветер зашелестел листвой на деревьях. Анна обернулась, солнце светило прямо в глаза, и даже очки не помогли разглядеть, что произошло, но все-таки Анна заметила, что к ней на встречу идет мужчина, и она всем своим телом почувствовала, что он идет именно к ней...

На Первом израильском радио 89,1 Fm проходит конкурс на самый невероятный рассказ, произошедший в реальной жизни со слушателями. Месяц назад я принял участие в этом конкурсе, и получил оценку 17 голосов (слушатели голосуют SMSками). Я рассказал в прямом эфире о том, "Что чувствует женщина". (Этот рассказ есть тут). Но вчера одна девушка рассказала историю, которая взяла 20 голосов! Мне история так понравилась, что я не поленюсь ее рассказать. И еще. Я условно определил этот рассказ, как эротический... Ну, просто он вызвал во мне так много нежности, что отнести его к другому жанру было бы несправедливо! "Я родилась во Львове. В конце 80-х я уехала в Краков, и там жила и работала. В 1991 году я решила вернуться во Львов. В то время во Львове было пусто в магазинах, поэтому я накупила себе всего так, что бы хватило надолго. Я купила так много продуктов и вещей, в том числе, телевизор, видик и проч., что мой молодой человек ужаснулся: -Как ты все это потащишь в поезд -Я же советская женщина! Кончилось это тем, что мой молодой человек подъехал к моему дому на красненьких "Жигулях". Он сделал мне прощальный подарок. Да. Вот, такой подарок! До этого у меня был другой молодой человек, который учился на курсах водителей. Он имел обыкновение после занятий рассказывать мне о том, что он изучил на курсах... Так что, представление о вождении автомобиля я... имела. Мой благодетель погрузил всё мое барахло в машину, и показал мне некоторые, самые важные, детали автомобиля. Это заняло у него не более 10-ти минут. Я что могла - запомнила. Мы попрощались, и я села за руль. С места я сдвинулась легко: я помнила, что мой бывший друг говорил, что главное - это плавность в движении педалей. Я плавно их подвигала. Дорога мне предстояла дальняя: Краков-Львов. Сначала все было хорошо: я ехала медленно, и в дороге рассматривала приборную доску, старалась понять, что происходит от нажимания той или иной детали. Но через какое-то время я обнаружила, что стрелочка уровня бензина очень близко подошла к нулю... Я решила, что надо заправиться, и вскоре увидела вдали заправочную станцию. Я начала останавливаться так, что бы подъехать к колонке, но мне это не удалось. Я остановилась за несколько метров до нее, а сдвинуться на несколько метров я не могла. Я могла сдвинуться только на большое расстояние. Но мне помогли ребята с автозаправки: я им дала ключик, и они заправили мою машину. Заправщики, которые поняли, какой я пилот, посочувствовали мне, но я их успокоила: я сказала, что еду тихонько. Я двинула дальше. Вскоре я подъехала к границе. Но меня ждало трудное испытание: машина не останавливалась! Она была выключена, ключ я вынула из замочка, но машина ехала, и тормоз не работал! Я на него жала, жала, а он не жмется! Я была спокойна, потому что скорость была совсем маленькая, и начала останавливаться с помощью ручного тормоза. Ручной тормоз - это такая палочка справа от сидения с кнопочкой в конце. Я жала на кнопочку, нажимала на палочку, потом, вообще, на нее села, но ручник не работал! Меня выручил огромный таможенник, который руками остановил машину. Потом второй влез в машину, и поднял ручной тормоз! Я-то думала, что его надо наоборот, опустить еще ниже... Таможенник попросил у меня документы. Я дала. Документы у меня были в полном порядке. Потом он попросил у меня документы на машину. Это тоже было исправно. Но, когда он попросил предъявить права на вождение, я растерялась. Я тогда не знала, что нужны специальные права... Таможенник велел мне стать на паркинг. Я со страху поехала, но не увидела знака "паркинг". Этот знак мне когда-то показывал мой молодой человек. Я ехала довольно долго. Пока меня не догнал тот огромный таможенник. Я ему объяснила, что ищу паркинг, на который он меня отправил... Таможенник сам сел за руль, вернулся, и сказал, что больше он не разрешает мне вести машину. И забрал ключик. Я ему клялась, что буду ехать тихонько, но он был непреклонен! Он, слава Б-гу, разрешил мне позвонить во Львов! Я позвонила своему бывшему молодому человеку, который был очень рад моему звонку, и через некоторое время приехал за мной из Львова на таможню! Оказывается, что у него к тому времени уже были эти самые права. Он благополучно забрал меня, и довез до Львова. К себе домой. С тех пор мы с ним не расстаемся. А в 2001 году мы репатриировались в Израиль. Живем в Холоне. У нас двое деток. Я сдала на права. Но по-прежнему кое-что у меня не очень получается! Например, я паркуюсь только передом: задом ездить не могу... Ну, и ночью не могу ездить. И в дождь. И по узким улочкам... Ведущий передачи: - По-моему, очень смешная и невероятная история! Скажите, Вы блондинка - А откуда Вы знаете - Нет, нет, я не знаю! Я просто спрашиваю. Интересно ведь"! --------------------- */ Для гурманов: http://www.youtube.com/watchv=ygtBxhFc24A

Глава 5. Гомик сапиенс. Все надеются, что вот придёт новый правитель, и... Нет, что ни новый -- всё пидарас. А демократия... Какое хорошее понятие! Демократы! Жаль только, что всё получилось через жопу. Да, наверное, и не могло быть по-другому. Вчерашние комсомольцы с вчерашними коммунистами в профессиональных руках кукловодов КГБшников -- разве мог быть другой результат Пидарасами они, наши демократы, оказались. Всё-таки однажды Бог дал России шанс -- но насколько нужно не любить и не понимать (да и не желать понять) премьер-министру свой народ, чтобы начинать телевыступление со слова "отнюдь"! Беда в том, что не только премьер тогда говна наелся, а вся страна... Кстати, могу предъявить господам так называемым демократам конкретные претензии: все реформы проводились реформаторами-академистами, по теориям, никак не связанными с реальной жизнью, но с учётом интересов дающего кредиты Запада; без обратной связи с населением страны; налоговая система, возможно, правильная с точки зрения ТЕОРИИ, на деле задушила одну часть экономики, и перевела в тень часть экономики другую (подозреваю, что неслучайно -- после, специально разрушенные заводы и прочие хозяйства, оказались в чьих-то определённых руках); а самое страшное -- все эти реформы проводились под руководством людей, запятнавших себя коммуно-КГБшной кровью. Это всё равно что в Германии оставить у власти весь гитлеровский генералитет во главе с Геббельсом и с гестапо -- вот бы посмотрел я на такую реформированную Европу! Не приведи Господь! А чем КГБ отличается от гестапо Формой одежды, страной местонахождения. Только вот там Нюренбергский Процесс был, а в России -- нет... Что же нас тогда ждёт Какая власть Сначала были Рюриковичи, потом Романовичи, а теперь -- пидарасовичи с мудаковичами, союз навеки... Один еврей поехал по путёвке в Лондон. Через неделю возвращается с чемоданом долларов. Друзья спрашивают: мол, как это у тебя получилось - "Всё очень просто. После экскурсии по Лондону я купил всем своим маленькие сувениры, а на последний доллар решил сходить в настоящий лондонский клуб -- сыграть в карты. Ну, выбрал самую простую игру -- "в очко". Сдали карты, смотрю -- у меня всего семнадцать; а один из англичан говорит -- у меня двадцать. Покажите, говорю! -- Что вы, среди ДЖЕНТЛЬМЕНОВ это не принято!.. И ТУТ У МЕНЯ ПОШЛА КАРТА!" Замкнутый порочный круг, из которого нет выхода: Запад (Америка, в основном) диктует нам невыгодные условия для нашей экономики, но зато даёт на эту самую экономику кредиты - наши же правящие пидоры эти кредиты заграбастывают себе (думается, по договорённости с самими инвесторами), то есть страна гибнет, а пидоры процветают. Нет, мои проблемы - это мои проблемы, то, что из меня не получилось бизнесмена или просто состоятельного человека - это моя вина (да и кто сказал, что все должны быть бизнесменами); но то, что большая часть людей живёт ниже уровня приличия, недостойно в социальном плане, не здорово и не здорово - это вина правящих пидоров нашей державы. А насчёт Америки -- да, демократия -- это здорово! Только никто никогда ничего не даёт просто так и уж тем более в ущерб себе. Это ещё Владимир Буковский заметил, когда его на Запад выслали; ему помогали только до тех пор, до которых помогать было ВЫГОДНО ИМ. Да и сейчас Запад не видит Чечни, не видит судебных процессов над невиновными, дружит с диктаторами других стран, когда это ему, Западу, ВЫГОДНО. А мы с вами опять отдыхаем... Именем демократии сидим в глубокой жопе. Товарищи! Мы отняли у вас всё в 1917 году. Мы обманули вас с НЭПом, и снова всё отняли. Мы отобрали у крестьян землю в 30-е годы. Мы обманывали и отбирали при Хрущёве, при Брежневе, мы обманули вас при Горбачёве, при Ельцине, мы отняли всё при ваучеризации и во время дефолта. У нас снова кончились деньги... Пожалуйста, заплатите налоги!.. Не верю я, что экономические законы могут изменить нашу несуразную российскую жисть. Есть ещё какие-то законы, нам не ведомые. Хотя бы вспомнить последние этапы истории. Казалось, что от горбачёвских реформ вот-вот начнётся жизнь!.. Обломались -- сначала павловский грабёж, а потом и вовсе путчем всё обернулось. Что-то начало происходить в первые ельцинские годы (так тоже казалось) -- закончилось дефолтом, да и вообще -- ель-цинизмом. Это я уже не говорю о маленьких остановках нашего большого пути, а сколько их было! Но так и не можем придти. Что-то не работает. И опять всё сваливаем на очередного стрелочника, который что-то опять не так включил, и снова начинаем движение вперёд. Куда.. Несчастная страна! Все надежды на улучшение жизни в ней тщетны. Это уже традиция. Традиция тщетности. Тщетность традиций. Несчастные люди этой страны! Вокзал. К девушке соответствующего вида подходит мент. - "Ты чё здесь делаешь" - "Я Работаю." - "А кем" - "Минетчицей." - "Не понял... Это ты что ли *** сосёшь" - "Сержант! Сколько ты получаешь" - "Ну, тысячи три, плюс пайковые..." - "Нет, сержант! *** сосёшь ты, а я -- минетчица!" Где реально встретить ментов Правильно, там, где они могут нашинковать в свои карманы денег. И уже после этого, когда их неприсутствие будет уж совсем неприлично, они подъедут. Или подойдут. Или позвонят. Зарплаты у них СПЕЦИАЛЬНО придуманы такие, чтобы честный человек на такие деньги прожить не смог. То есть менты -- это тоже СИСТЕМА. Может ли мент быть хорошим человеком Ну, служащие на фашистов полицаи в войну тоже разные бывали. Бывали злые, бывали добрые, только всё равно они были ПОЛИЦАИ. А у нас -- МЕНТЫ. Устроился парень работать в милицию. Месяц проходит, второй, третий. Его вызывает начальник. - "Ты чего, друг любезный, зарплату не получаешь В бухгалтерию тебя вызывают". - "А я думал, пистолет дали -- так крутись как хочешь..." Прямо под моим окном пытались угнать чью-то машину. Я позвонил в отделение милиции, которое находится в ста метрах от моего дома, всё рассказал, говорю: "давайте, я вам приметы тех троих парней сообщу!" - "Да ну, не надо..." - и повесили трубку. Один мой товарищ рассказывал, как его знакомый мент предложил ему подработку: по вечерам возить его, мента, на машине в поисках "чёрных" (азербайджанцев, таджиков, молдаван и т. д.) -- мент будет их "штрафовать" (нет регистрации, да и мало ли придумать чего можно), а "прибыль" - пополам. Мой товарищ, кстати, дважды по-серьёзному в тюрьмах отсидевший, после таких гнилых предложений с этим ментом раззнакомился. А один таджик, работающий за гроши на стройке, как-то шёл к банку, чтобы перевести маме в другой город часть заработанных денег. А у банка просто машина с ментами дежурит -- для поборов. У таджика спрашивают бумагу с регистрацией (стоит, кстати, денег немалых). Таджик бумагу даёт. А мент рвёт бумагу, и говорит: ну, теперь плати за то, что у тебя регистрации нет! И самое мерзкое, что мы -- россияне, этого как бы не замечаем. Ну, вроде нас не трогают, а стало быть этого и нет. И самопровозглашённый цвет нации, интеллигенция, тоже этого не видит. Конечно, это же не ей, интеллигенции, самовыражаться запрещают. А так - где-то, кто-то, кого-то... Где-то кто-то кого-то пидарасит. И если берут явно "нерусского" менты к себе на работу -- то для того, чтобы своих же и сдавал. Ну, это как евреев в царскую охранку брали на службу, революционеры многие там же стукачами работали -- традиции сохраняются. ...А однажды я поставил машину на обочину, и отошёл к лесному озерцу: весна, всё пробуждается, звуки леса - просто не передать этой всей благодати!.. Я стоял и балдел от счастья! Вдруг подъезжает машина -- подхожу к шоссе. Из машины выходит молоденький лейтенант милиции. - "Случилось чего Может, чем помочь" - "Да, нет, спасибо -- просто стою, природой наслаждаюсь." - "Да, здесь дивные места! Я тут участковым работаю; мог в город перевестись -- не хочу: здесь останусь -- уж больно хорошо!" И он уехал. Вскоре поехал и я. А до сих пор как вспомню его улыбку и добрые глаза -- на душе теплее становится. Картинки с выставки. Иду поздно вечером домой. Возле входа в магазин, который расположен на первом этаже моего дома, стоит милицейская машина с включённой мигалкой. - "Ребята, - спрашиваю у ментов, - что случилось" - "Не мешай, а то ща оштрафуем! Мы -- В ЗАСАДЕ!" У моего товарища угнали машину. По телефону менты отказались даже разговаривать -- нужно официальное письменное заявление. Товарищ приходит в ментовку, хочет подать заявление. - "Ты думаешь, что мы твою тачку ИСКАТЬ БУДЕМ" - "Мне бы хотя бы факт угона зафиксировать, иначе собьёт угонщик кого-нибудь, а повесите дело на меня..." - "Грамотный, что ли Тогда ладно - пиши... Но только всё равно ничего тебе искать не будем", - отвечает дежурный мент, даже не меняя ленивой позы своего жирного тела. И другой случай, из моей студенческой юности: две огромных толпы невменяемых подростков сошлись в драке, с ремнями и с дубинами, со злыми рожами и пустыми глазами -- а между ними носятся два простых мента, тщетно пытающиеся остановить надвигающееся кровопролитие. Сколько нужно милиционеров, чтобы подоить одну корову Двадцать четыре: четверо держат за соски, а двадцать - поднимают и опускают корову. А ещё было не так давно дело: я обозвал мента пидарасом, вступившись за человека, и меня посадили в кутузку. И суд меня осудил: на основании рапорта мента, протокола мента и объяснений мента! Без всяких свидетелей! Я понимаю, что был неправ -- власть материть нельзя, на это статья есть. НО! На собственной шкуре почувствовал, как могут засудить и НИ ЗА ЧТО. Кстати, через пару месяцев я по почте получил бумагу, где говорилось, что за давностью срока моя вина с меня снимается. Что, тот мент и вправду пидарасом оказался, и у него попа заросла Ну, не иначе! Да, они хорошо прикрылись. Попробуйте, суньтесь в прокуратуру с заявой на ментов (или в собес за пенсией - СВОЕЙ пенсией! - или с жалобой на чиновника, не суть). И что Измочалят в очередях, а потом под зад коленкой вытурят! Одна из пассажирок моей машины оказалась работницей прокуратуры. "Ой, а неужели это всё правда" - искренне удивилась она на пару моих рассказов о ментовских бесчинствах. "Ну-у, не придумывайте -- бывает, конечно, но как исключение..." Пока сама не пострадает -- что-либо объяснять ей бесполезно. И не только ей. Не даром ментов называют мусорами - просто не мужики они, а как пидоры прикрываются мундирами. А заденешь мундир - статья есть, по которой тебя и загребут. А просто обратишься по какому-нибудь поводу - могут тебя же и послать. А могут и посадить - чтобы не обращался. Баба юбкой прикрывается, мент - мундиром. Да и не только мент -- а все чиновники. Кстати, высшая власть -- это суд. Если вас захотят засудить, как говорят в народе, - могут это сделать и заочно, и запросто ни за что. А вот попробуйте, походите-побейтесь за правду -- ой, жаль мне вас!.. Гаишник останавливает водителя. Тот выходит из машины со словами: - "Но я же ничего не нарушил!" - "А моя семья не может ждать, когда вы нарушите!" Новые русские на дорогах... Нет, я не завидую. Но ребята! Вы оплатили только свои навороченные тачки -- дорогу-то вы не купили! И потому я вас не пропускаю. Нет, летишь со скоростью истребителя в левой полосе -- и я рад за тебя, сам еду в правом ряду, и нету у меня чувства зависти. Но вот в остальном мы с тобой равны -- и ничего тут не попишешь. А вообще, новые русские -- это в своё время был весьма прогрессивный класс. То есть та часть общества, которая могла это общество двигать вперёд: ну, у них деньги, сила, умение эту силу прикладывать к деньгам -- и как бы уродливо сей механизм ни выглядел, но он был вцелом продуктивен. Но где-то во время дефолта произошёл маленький казус: эти новые русские были оттеснены на второй план -- по сути, сия тоненькая прослойка стала средним классом. Их же место заняли новорусские чиновники -- люди, на****евшие за счёт своей власти наши с вами богатства. Вот и обгоняет по встречной полосе последний "бентли" с племянником какого-нибудь министра за рулём подержанный "шестисотый", уже ставший чем-то не совсем модным. При этом власть, озабоченная безопасностью движения, придумывает: как бы ещё поиметь простого владельца "гольфа" или "жигулёнка". А менты и всевозможные службы от налоговой и прокуратуры до личных охран будут оберегать власть от законных посягательств простого народа. Новый русский водит гостей по своему загородному дому, и хвастается: это у меня картина Ростроповича, это -- акварель Плисецкой... - "Постой, братан, - Ростропович -- музыкант, а Плисецкая -- балерина, они не рисуют!" - "Не, когда я плачу бабки и говорю: рисуй! - то ОНИ -- РИСУЮТ!" Мне говорят: вот если все начнут жить по законам -- тогда у нас всё будет хорошо. Не-а, не будет! Ибо все наши законы ещё при царе Горохе так придуманы, что как ни поступи -- закон-то ты и нарушишь! И ещё: если в какой-нибудь европейской стране проезд на красный свет карается всегда и при том весьма сурово -- то там, в отличии от России, красный свет горит там, где он должен гореть, когда должен, и светофор не бывает сломан. У нас же... Картинки с выставки. Есть в Питере перекрёсток -- светофор всегда выключен вечером и ночью. А разбитые машины на этом перекрёстке я вижу почти каждый день. И только когда светофор выключен. И такой перекрёсток не один в моём городе. А сколько их по всей России... А рядом с моим домом светофор работает круглые сутки, и даже когда за всю ночь всего пара человек дорогу перейдёт -- машины этим светофором тормозятся каждые полминуты. Но логику искать в нашей стране -- гиблое дело. А это -- для тех, кто пытается жить в современной России по Западным правилам. Мой знакомый, владелец очень крутой иномарки, загнал свою "лошадку" на специальную, фирменную станцию техобслуживания. Оформил заказ, получил счёт на хрен знает сколько долларов в час, и довольный пошёл в кафе -- смотреть за ремонтом на суперфирменных станциях не можно. И вот идёт он через двор, и через открытую дверь здания слышит разговор: "У тебя съёмник для этой детали есть" - "Нет" - "А как снимать будем" - "Да кувалдой ёбнем" - "А если треснет" - "Да кто увидит..." Мой приятель больше на эту станцию не ездил. К слову, другой приятель приехал тормоза починить -- мол, плохо тормозить стали. Не волнуйтесь, говорят ему на станции (рангом пониже, для "Жигулей" сделанной), приходите в семь часов вечера -- всё будет готово! Ну, он пришёл, оплатил, выехал за ворота -- тормозов вообще нет! -- "Ребята, возвращается он, тормозов-то нету!.." - "Э, брат, так у нас смена уже закончилась, приезжай (это без тормозов!) через два дня -- как раз наша смена начнётся, мы посмотрим". Парень приехал проходить техосмотр. Машина у него новая, а сам он с виду чернявенький такой, хоть и русский, коренной питерец. "Чёрных -- не обслуживаем!" - открытым текстом заявил гаишник. Парень показал паспорт. Гаишник с кривой рожей вынес вердикт: неравномерное торможение колёс. Нет, колёса у парня тормозили нормально. Но кто проверит Техосмотр -- вообще вещь формальная с точки зрения безопасности движения, но хорошо пополняющая карманы гаишников и других пидоров. Однако всех за отсутствие техосмотра ебут-- но пройти его законно сами же гаишники дадут немногим, а при этом сделать его за бабки не всегда возможно, ибо БЛАНКОВ НЕ ХВАТАЕТ! То же самое бывало с бланками паспортов, паспортов заграничных -- а это взятки, лишние деньги, пухнущие кошельки пухложопых чиновников, и так далее, и тому подобное, в бесконечность... Кстати, ментам в очередной раз разрешили эвакуировать машины. То есть попросту воровать оные у граждан. Дело даже не в месте парковки: своими глазами видел, как гаишник на эвакуаторе в полночь по-воровски цепляет автомобиль в месте, где нет никаких запрещающих знаков. Да и если эти знаки есть Эвакуатор ставиться минут на десять раком посреди дороги, полностью перегораживая движение, и машина, якобы мешающая проезду, увозится. То, что при подобной процедуре создаётся нехилый затор - никого не волнует. Кстати, существует такса, по которой можно владельцу вернуть свою тачку с эвакуатора. Ещё один способ у ментов заработать: стёршаяся дорожная разметка -- выезд на встречную полосу, водитель! И *** что докажешь. А ещё как-то передо мной на красный свет выскочила иномарка, я еле увернулся от удара, и тут же меня тормозит мент! "Ну, не за ним же гнаться!" - откровенно цинично заявляет гаишник, штрафуя меня. Самое поразительное, что все всё знают - про видимость законности, про вымогательство денег, про всевластие чиновников, которые обогащаются за счёт нас с вами - но все молчат. Эдакий массовый заговор. Заговор обречённых. Приходит девушка к врачу: - "Доктор, у меня две проблемы: меня никто не **** и у меня прыщи." - "Вас никто не **** -- и у вас прыщи, у вас прыщи -- и вас никто не ебёт... Замкнутый круг получается!" Нет, менты совсем охуели. Раньше, когда начинал ездить за рулём, лет десять назад, гаишники разруливали перекрёстки (не все и не всегда, но бывало, и часто). Ну, нормально: разрулил пробку, поработал -- молодец, можешь посшибать деньгу с тех, кто нарушает (и в принципе, пробки эти и создаёт). А сейчас -- беспредел. Просто стригут бабки. Не работая. Картинки с выставки. Знаете, как выполняется план по поимке наркоторговцев в Псковской области (может, в других областях как-то по-другому -- я знаю, как в Псковской) Начальник милиции района по плану должен посадить двух наркоторговцев в год. Естественно, что все эти граждане у него на учёте. Он посылает оперов к каждому -- мол, давай денег, причём, сколько давать -- не говорит. Каждый из наркоторговцев даёт столько, сколько может. Начальник подбивает бабки, и... сажает тех двоих, кто дал меньше всех! Просто и со вкусом; правда, по беспределу... Один мой товарищ попал в аварию. Перед ним какие-то козлы развернулись из крайнего правого ряда. То есть правота на сто процентов -- его. И ещё его корешь в другой машине за ним ехал -- типа, свидетель. Приехали гаишники -- сотка баксов. Хорошо, мой друг заплатил. Довели практически без очередей до дознавателя (это который вердикт выносит для страховой конторы). Этот ещё денег снял. Дальше -- разборки со страховой конторой. Причём, без гарантии, что человек получит всю ту сумму, на которую он пострадал. Естественно, ходьба по инстанциям и все суммы взяток -- не в счёт. И машиной до полного решения вопроса пользоваться нельзя, и даже чинить не имеет права. А в канун дня милиции вёз начальника одного из РУВД Питера вместе с егонной женой -- так я просто обалдел: и расплатился он сполна (откуда у простого подполковника милиции столько денег), и не злой, и разговоры умные вёл, и с юмором -- ну ничего типично ментовского в мужике не было! И жена у него симпатичная, и по-женски, и по-человечески. А власть нашу как тот мужик критиковал, просто мои мысли читал! Но ведь я знаю, что он -- мент, что в районе его РУВД менты мочат людей, как и в других районах, что он служит той власти, которую и он и я презираем! Что за парадокс Выступает старый большевик, который видел Ленина. (В советские годы это часто практиковалось; это сейчас молодые люди путают Ленина со Сталиным, - может, так даже лучше) Так вот, задают ему вопросы: где вы его видели какая черта Ильича вам больше всего запомнилась и т.д. Большевик отвечает: - "Владимир Ильич был очень добрым. Помню, стою я в карауле возле кремлёвских ворот, а он прошёл мимо, и так зырк на меня..." - "Простите, а в чём же здесь ленинская доброта" - "Что вы, он просто зыркнул, а ведь мог и расстрелять!" Когда у нас что-то плохо, власть предлагает УЖЕСТОЧИТЬ МЕРЫ. Что это даст Чиновники будут брать больше денег взятками, менты, пожарные инспекторы и прочая налогово-проверяющая шелупонь -- тоже больше брать "на лапу", а простому человеку будет также сложно, как и раньше (а то и ещё сложнее!) доказывать, что он не верблюд. Просто власть у нас такая -- чиновно-КГБшная, и ничего с ней не попишешь. Мне говорят: расстрелять бы тысчонку -- остальные испугаются, беспредельничать перестанут. Не-а, не пойдёт. Во-первых, не перестанут остальные беспредельничать, и вся эта система примет ещё более извращенные формы. Во-вторых, и в-главных, обычно те, кто расстреливает, на тысчонке не останавливаются, и начинают палить по невиновным. Да и судьи кто Палачи от самой СИСТЕМЫ. Человек пришёл в парикмахерскую, и девочка-парикмахер его плохо постригла. И вдобавок нахамила. И денег втридорога с него сняла. Ну, человек разозлился, и побежал жаловаться. Вбегает в кабинет к директору парикмахерской, а там сидит старый еврей-директор. - "Безобразие! Меня плохо постригли! Нахамили! Ограбили! Что у вас за система" А старик-еврей тихо-тихо так отвечает: - "Если Вам не нравится НАША СИСТЕМА, так чего же ви хотите с бедной маленькой парикмахерской" Помните, в совковые времена было такое сословие -- номенклатура Тогда, в те времена, не дай Бог дочке какого-нибудь секретаря обкома выйти замуж за простого работягу! С говном съедят! Или перетащат этого работягу к себе, в обком -- шофёром или ещё кем, но СВОИМ! Так же и сейчас -- ведь хрен влезешь в нашу новую номенклатуру -- они ведь только своих протаскивают. А я знал очень даже порядочных людей, грамотных и толковых, которые хотели и могли работать во власти. Даже пробовали. Но их послали. Причём, очень далеко и навсегда. Мне говорят: живя в определённой системе, следуй её законам. Да, всё так: кто прёт против системы, того система стирает в порошок, в лучшем случае отторгает. Но ведь наша система стирает в порошок и тех, кто верен ей! Москва. Кремль. 1937 год. Ночь. Сталину не спится. Он берёт трубку: - "Таварыш Ворошилов Здравствуйте! Ми тут на политбюро решили, что ви -- нэмэцкий шпыон и вас нужно расстрелять. (Сталин выдерживает долгую паузу) Шютка! Спакойной ночи, таварыш Ворошилов." Через некоторое время Сталин снова берёт трудку: - "Таварыш Кагановыч.." Разговор повторяется. После этого Сталин таким же образом звонит ещё нескольким таварышам. Потом надолго задумывается. Через некоторое время сам себя спрашивает: - "Каму ищё спакойной ночи пажилать"

Начало и по сей день......... Был обычный апрельский день (25 апреля 2005 г.). Ничего не предвещало о том, что с Ольгой что-то произойдет. Интуиция молчала. Рабочий день заканчивался. В очередной раз, нажав кнопку "обновить" на сайте знакомств, на мониторе выскочило новое сообщение. Некий Алексей, 25 лет написал: "Приветики! Давай познакомимся. Напиши, чем ты увлекаешься Что делаешь Да и сама спрашивай меня о чем-нибудь". "Здорово" - подумала Ольга -- "Ненавящево и приятно, как-то не так как все". Решила ответить. Хоть выражение лица у Ольги практически всегда было грустное и чем-то опечаленное, но по ту сторону монитора его не было видно. И поэтому, общаясь с ней виртуально, она всегда казалась приятной и веселой собеседницей. Переписка продолжалась: "Уважаемый, Алексей, не соблаговолите ли вы коим угодно образом прислать свою фотографию, что бы я имела хоть какое то представление о своем собеседнике!" Алексей присылает ссылку на свой фотоальбом. Природа. Рыбки. Цветочки. И на одном фото был он сам рядом с автомобилем. Лицо было видно плохо. Но он Ольге показался высоким, даже каким-то большим. "Брюнет! У меня никогда не было брюнетов!" Она поймала себя на мысли, что хочет дальше общаться с этим человеком. Внутренний голос шептал что-то тихо-тихо. "Надежда". "Да ладно" - подумала Ольга -- "Просто очередной маЛчик, который сидит на сайте знакомств от нечего делать". Но пальцы били по клавишам. Хотелось общения дальше. "Наверняка в анкете написал всю неправду". Стали общаться о работе. Кто где и как. Модная нынче должность, работа по всей Москве. "Мерчендайзер" - "Позвольте, торговый представитель!" Ольга ответила, что она работает помощником руководителя в фирме, которая занимается изготовлением и установкой вывесок и баннеров. "Помощник. Просто секретарь я и всё тут" - подумала Ольга. Но не стала занижать свою должность. Выяснилось, что он живет в Отрадном, но вероятность того, что они знакомы отсутствовала. "Алексей, Отрадное -- как-то много совпадений!" - подумала Ольга. Алексей сделал ей комплимент -- "ты симпатичная!". И спросил про фотографию. (Это был снимок в Казани). Рабочий день закончился. Пуск. Выключение компьютера. Домой. "В нем что-то есть. Что-то меня притягивает и влечет. А может просто его ненавязчивость. Что-то родное и теплое... "Ладно, Оль, размечталась. Первый день только. И не факт, что завтра его профайл будет на сайте". А в последующие дни разговор толком и не состоялся. Успели обменяться почтой ICQ, пара фраз и всё: "Интернет что-то барахлит, Лешка. Если что пиши на почту или звони". И она сама оставила номер телефона. "Никто не удивился" - подумала Ольга. И ей стало немного грустно. Ведь что-то родное........ Так всегда. Неужели и НЕ ОН......... Ольга очень редко оставляла номер своего телефона, но на этот раз было совсем иначе. Работа перехватила мысли. На следующий день Интернет на работе работал плохо, попытки войти на сайт не увенчались успехом, и Ольга удалила профайл. "Ну, значит не судьба". И продолжились серые рабочие будни. Время шло. Как-то раз Ольга в очередной раз проверяла свою почту и увидела письмо от незнакомого адресата. Спам что ли очередной (К сожалению, не помню точного содержания письма). Но если не дословно, то содержание было приблизительно следующее: "Привет Ольга, это Алексей с сайта знакомств. Куда ты пропала и почему удалила свой профайл Надеюсь, что я тебя ни чем не обидел Если есть желание, ответь мне!" Боже! Это он! Он написал мне! Ольга с радостью ответила ему на письмо, объяснив причину удаления профайла, и решила вновь восстановить анкету! "Это точно судьба. И что бы там ни было, и как бы жизнь не повернула, я хочу с ним встретиться и продолжать общаться дальше!" И они возобновили свою переписку на сайте. Было очень приятно и интересно с ним общаться. Алексей оказался очень веселым человек, присылал анекдоты и веселые истории, какие-нибудь забавные задачки. Он появлялся на сайте почти каждый день после обеда. И Ольга ждала его появления. В процессе общения хотелось узнать о нем побольше, но напрямую не хотелось задавать этих вопросов. Даже примитивный вопрос "зачем ты на сайте". Ольга считала, всему свое время. Но мысль о том, что он тоже в поиске своей второй половины грела ей душу. Была хмурая погода, и Ольга пишет: "Грустно как-то. Хочется укутаться в мягкий плед и просто лежать рядом с близким человеком" - "А что рядом нет близкого человека" И Ольга рассказала Алексею всю свою историю. Она открылась перед ним..... "Мою историю ты знаешь, а как твоя личная жизнь" - "А это я тебе расскажу при встрече" Немного стало обидно, мол, рассказала про себя всё, а он утаил. Да еще и дразниться -- встреча. Когда она будет, и будет ли вообще. А уж напрашиваться она не собиралась. Ольга не могла понять, есть ли в жизни Алексея девушка. "Даже если она и есть, я не хочу отказываться от общения с ним". Прошли майские праздники. Уже и забылось, что делала она, и чем был занят он. И вот 19 мая. Оказывается, один из магазинов, с которым работал Алексей, находился рядом с работой Ольги. И он предложил заехать за ней после рабочего дня и заодно встретиться и довести её до дома. Сердце билось. Считала часы до окончания работы. Было тепло. На Ольге была клетчатая юбка и горчичная кофта. Ей казалось это не лучший вариант, но это была неожиданная встреча. А если Ольга к чему готовилась заранее, то ничего не выходило нормально. Поэтому надежда на лучшее жила. Выйдя на улицу, Ольга увидела машину "***". Никого рядом не было. Она заглянула в машину -- опять никого. "Привет!" Она оглянулась и увидела ЕГО... Высокий, брюнет, в джинсах и бежево-полосатой кофте. Сейчас смешно вспоминать: она подошла к нему близко и увидела какую-то белую точечку на его шее и стала спрашивать и говорить "что это у тебя", Алексей засмущался, мол, не обращай внимания, сам не понимая, что у него там. Близость.... И он поцеловал её в щечку. Они сели в машину. Ну, о чем говорить А разговор направлял их сам. Легкость и открытость. Они ехали через центр. Он вел машину легко и уверенно. И он ей сказал, что сейчас в его жизни есть девушка, живут они вместе, но в настоящий момент отношения у них осложнились. Но он четко не сказал, что он одинок. Всё возможно..... Он довез Ольгу до дома: "До встречи!". Она зашла домой и выпалила маме всю информацию, все свои ощущения и впечатления. ОНА БЫЛА СЧАСТЛИВА....! Никаких выводов, никаких заключение, просто легкость и свежесть от общения. "Да, есть девушка у него, ну и что! Я хочу с ним общаться дальше, и я знаю, что он тоже этого хочет!" 19 мая, это была пятница, два дня не общаться с ним. И вот они, "законы подлости". Он, после их встречи, не появлялся на сайте. А писать ему см-с Ольга не осмеливалась, мало ли. Она писала на сайте сообщения в пустоту: "И уехал царевич-Алексей на своем коне Reno, опечалилась царевна-Ольга, но всё равно продолжала ждать его..." Дождалась. "Всё нормально, я вернулся!" И общение продолжилось дальше..... Она не хотела ему казаться замороченной и раскрываться полностью. Она признавалась ему в том, что ей очень легко с ним общаться, что с ним она такая, какая есть. И это не было лестью. Ольга, конечно же, не говорила ему напрямую, что безумно хочет быть с ним, но в её поведении это читалось, и он это понимал, но держал на пионерском расстоянии. "Если на полке лежат два пирожка, то я возьму либо два, либо ни одного" До сих пор она не согласна с этим.... Близился день рождения начальника. Разговорилась на эту тему с Алексеем, и он предложил съездить в магазин Multi за подарком. Конечно да! Алексей заехал за ней на работу, и они поехали в магазин. Он Ольге показался каким-то расстроенным и не в лучшем своем настроении, но она не стала на этом циклиться. Тем более это была их вторая встреча, и надо было держать "марку". Он первый раз взял её за руку. Это было очень нежное и сильное прикосновение. (Я до сих пор помню это прикосновение) Взявшись один раз, они больше не отпускали рук. Он не смог её довести до моего дома, его ждала Л.. Но когда Ольга вышла из метро она получила см-с: "Я уже по тебе скучаю..!" Как же это было приятно.... Её чувства к нему росли в геометрической прогрессии. Она даже не могла думать о том, что он опять пропадет из её жизни. Хотя отдавала себе отчет в том, что у него есть Л. и в любой момент может всё исчезнуть. Наедине, Ольга очень много думала о нем. Она понимала, что её безумно тянет к этому человеку. Он сильный духовно, оптимист, чуть с хитринкой, ответственен за сказанные слова, находчив, интересен. Он именно тот, кто ей нужен. Она спрашивала его о НЕЙ. Она знала уже многое из их отношений. И Ольга понимала, что она полная противоположность ей. Что же тогда его заставляет общаться с ней и не отпускать её, да, именно не отпускать Он написал Ольге письмо, где всё очень хорошо объяснил. "Я влюбился в тебя!" Ольга очень хорошо его понимала, очень тяжело закончить семилетние отношения. У неё была такая же ситуация с другим. Ольга ответила ему откровением на откровение: "Мы взрослые люди и сами можем разрулить ситуацию!" И по сей день, они не говорят об этих письмах. Это был разговор их внутренних Я. С каждым днем их общение было более глубоким. Ольга стала раскрываться перед ним, хоть и не хотела показывать свои слабые места. В ней просыпалось желание, женское желание близости. Как-то раз после работы они поехали в Коломенское. И там, сидя на пригорочке и глядя на закат, она рассказала ему почти всё про себя, и про свои отношения с мужчинами. Наверно зря, вот так вот всё честно и открыто говорить, но она получила взаимность в ответ, и не чувствовала смущения. Ольга говорила и говорила, про свое прошлое и настоящее, а он сидел и слушал: "Как же мне с тобой легко и хорошо. Мне так давно не было спокойно!" Они встречались, не каждый день конечно. У него была еще учеба. И он продолжал общаться с Л. Как ни крути, но Ольга не была на первом месте в его жизни. Но большую часть своего свободного времени он проводил с ней. Они гуляли в лесу, целовались и обнимались. Он устраивал фотосессию (фотограф он отличный), катались на его велосипеде. Один раз, Ольга так упала с велика, что весь локоть был разбит. Из подруг о нем знала только О. В. Можно сказать она свидетельница отношений. Были дни и моменты, когда, прощаясь после наших встреч, Ольга грустила, понимая, что он всё же с ней встречается. Мысленно она просила его, что бы этого не было. Она пыталась с ним не говорить на эту тему, но в силу своей натуры еле себя сдерживала, это было невозможно, это было трудно и больно. И задавалась вопросом -- что мне делать Она иногда приходила домой и плакала, плакала от безысходности. Почему, почему так происходит Неужели это испытание, испытание временем, испытание чувств Были дни, когда он говорил, что опять с Л. поссорился и несколько дней они договорились не общаться. И Ольга считала эти дни. Она пыталась брать от них всё самое лучшее и дарить ему приятные моменты. На 12 июня Ольга уехала в деревню. Он писал см-с, но связь была плохая и они не смогли нормально пообщаться. Она немного отвлеклась от всего, деревня всегда приводила её в чувства, и она как заново рождалась. Он её ждал! Вернувшись, домой вся живая и отдохнувшая, в тот же день Ольга с ним встретилась вечером. Они поехали в ***. И у них была первая близость. Безумное возбуждение и страстное желание. Эта близость диктовала им скорейшее сближение.... Июнь, июль... Как прошли эти месяцы я уже и не помниться. Однако близость. Это было у неё дома. Первое впечатление необъяснимо и непонятно, но было ясно, они безумно подходят друг к другу. Как-то раз он позвонил в выходной день и говорит, что хочет её видеть. Он приехал. "Я безумно хочу войти в тебя!" Безумство. Никогда такого не было. У них был секс и в его машине. А однажды Ольга отпросилась с работы на целый день, и они ездили купаться в Пирогово, а потом занимались сексом на полу у неё дома. Они встречались только после работы в будни. Но вот однажды 23 июля он пригласил её в кино. Это была суббота. Лишь потом до Ольги дошло, что выходной день и они вместе. Смотрели кино "Дура". Потом немного прогулялись по лесу, и Ольгу прорвало. Иначе не скажешь. Высказала всю свою сущность, расстроилась, что их встреча заканчивается, дурканула немного и домой. А потом в ночи написала ему письмо. По сей день, они не говорят об этом письме, это был монолог её души. Ольгин день рождения. Всё было очень скромно и быстро. Он позвонил в домофон. Она спустилась к подъезду, он подарил цветы. Такого букета ей еще никто не дарил. Красные герберы, её любимые герберы! Они немного пообщались, он довез её до салона красоты и всё! Мало, быстро, но эффективно. Сослался на дела по дому. Её день рождения -- Ольга одна. Вечер она провела в общении с бывшим, а все мысли были об Алексее. 11 августа он ей позвонил (номер не его определился), и сказал, что этот номер его личный. А тот, с которого он обычно звонил, он завел специально для того, что бы общаться с ней и телефон оставлял в машине. Помниться, когда Ольга ему в ночи писала см-с и ответы получила только утром. Ольга прекрасно понимала, что делит его с Л. Она мучалась, ревновала, но всё равно продолжала спрашивать его о ней, хотя это было больно им обоим. Они с ней разные, но в ней были те черты, которых не было в Л. Ольга злилась. Она не задавала ему вопросов о том, когда он с ней расстанется. Она ждала. Тихо и молча ждала: ждала его появления на сайте, ждала его звонков, ждала встреч. ОНА ВЛЮБИЛАСЬ! И с каждым днем в ней разгорались чувства безумного счастья и безумной ненависти! Однажды поздним вечером он позвонил и попросил встретиться. Бросает всё, хотя лежала уже в кровати и идет к нему. Подъезжает он. Окна открыты, в руках сигарета, музыка играет, а выражение лица такое, Ольга его таким не видела. "Я расстался с Л.!" Ольга садиться в машину и просто молчит, понимает, что ему просто обыкновенно надо высказаться. Едут. Он говорил, а она слушала. "Я понял, что мне не с кем больше поговорить, у меня есть только ты!" Всё встало на свои места. Он много раз с ней расставался. Но это было точкой. Ольга была рядом. Она всё чувствовала и всё понимала. Предательство, ложь, в какой-то степени измена. Ольга была рядом..... Их встреча закончилась сексом на капоте его машины. "Спасибо и извини". В Ольге рождалось смятение чувств. Она понимала, что он стал свободным, но осознавала, что на самом деле не всё так просто. Она не лезла к нему в душу, и так чувствовала, что он теперь будет всегда с ней. Но при встречах понимала, что Л. ему звонит и продолжает трепать нервы. Ольга не собиралась его отпускать, слишком много она сделала и слишком долго ждала. Ольга добилась своего! Теперь уже многое зависело и от него и от неё. И все само стало потихоньку происходить. Осенью Ольга познакомилась с его друзьями по работе. Они ездили к ним на дачу, ездили на Плещеево озеро. Она смотрела на него и повторяла: "Спасибо судьбе за то, что он появился в моей жизни!" Ольга понравилась его друзьям. Все ему говорили, что она намного лучше Л. Да, но Л. продолжала существовать. А Ольга ревновала, но скрывала это плохо. В сентябре он заболел. Ольга приезжала к нему почти каждый день. А на 7 месяцев их знакомства устроила ему первый их вечер при свечах. Ольга писала ему стихи, делилась своими переживаниями и достижениями. Он становился частью её. Октябрь. Это был самый не забываемый октябрь в её жизни. "Ну, здравствуй Питер!" В отпуск они поехали на машине в Питер. Пусть гостиница была не самая лучшая, но все дни с картой в руках они гуляли по городу. С его появлением в её жизни, стали сбываться её мечты.... На Дне Рождения друга Ольга познакомила его со своими друзьями. Девчонки в один голос сказали, что он в сто раз лучше бывшего, и мы так друг другу подходим. В декабре Ольга познакомилась с его мамой. Они нашли общий язык. Главное, не было той безумной ревности, которую Ольга испытывала при общении с мамой своего бывшего. И она теперь спокойно могла приходить к нему домой, хотя всегда чувствовала там себя неловко и немного неуютно. В комнате летал "дух ..." и из окон его квартиры были видны её окна. Однажды он пошел на ДР к лучшей подруге Л., естественно это подразумевало и её появление там. Он не брал Ольгу с собой и сказал ей об этом в лицо. "Я не долго. Мне там не чего делать". В итоге он пришел давно за полночь, да еще и потрепанный её разговорами. За следующий день они поехали на Митинский рынок. И в машине Ольга его спросила: "До каких пор Л. будет присутствовать в наших отношениях" - "До тех пор, пока я не уеду из этого района". Ответ был дан, но он не был реальным. С Ольгиной мамой он познакомился, когда они её встречали после ночной смены. С сестрой он познакомился как-то мельком. Она про него сказала "человек себе на уме", а она ему показалась недалекой. Однажды он привез Ольгу на горнолыжную базу в Яхроме, поставил на горные лыжи и пустил по красной трассе. Вот уж было для неё неожиданностью. Ольга на него злилась и ругалась, так как ничего толком у неё не получалось. А перед этим они вместе покупали ей горнолыжный костюм. Они уже многие вещи делали вместе. В новый год он после 12 приехал к Ольге, а потом они поехали к её подруге и провели всю ночь там. Новогодние каникулы они провели в Болгарии. Горнолыжный курорт Боровец и склоны Рилл. Ольгин первый полет на самолете. Он приносил в её жизнь столько нового и неизвестного. Сбывались её мечты, и с ней происходило то, о чем Ольга даже и не мечтала. Она призналась ему первая: "Я люблю тебя!" Хотя всё было ясно и без слов. Только с ним Ольга понимала, что такое любовь. Только с ним она чувствовала весь кайф и безумство занятий любовью. Он верил в неё. Он чувствовал её. Он понимал её. Он сдерживал и раскрепощал её. Он тот, кого Ольга ждала! Она хотела, что бы он стал отцом её детей, их детей! Спасибо Богу и Судьбе за то, что он появился в моей жизни........ Сей день и продолжение........ И вот и наступил сей день.......... "Мы наверно не доживем до двух лет нашего знакомства" - думала Ольга. А было так всё замечательно. Египет, море, отдых, секс. Ростов, Новый год и родственники. А потом, его отдых в Болгарии без неё и всё... Алексей понял, что в этой жизни можно "творить и пожинать плоды"! И этим он и занялся. Причем, всё остальное пошло по боку. Ольга это заметила сразу, ибо отношение к ней как к личности и как к девушке изменилось в корне. Сначала, она просто принимала это как синдром после отдыха. Однако знала, что он там общался с людьми, которые многого достигли в этой жизни. И зная цели Алексея, он она всё понимала. Она терпела такое отношение очень долго. Пыталась как-то сгладить общение -- дарила подарки, писала ему стихи. Видя, как он настроен, не лезла к нему с вопросами и расспросами. Наступил переломный момент, больше она терпеть не могла. Его внимание к ней сокращалось с геометрической прогрессией. Общение сводилось к минимуму. Звонки сменились см-с, которые в свою очередь сократились до 1 в день. Они стали ссориться, показывая друг другу характер. Ольга больше не могла терпеть, и в один прекрасный вечер она всё ему высказала! Парадокс! Он ничего не отрицал. А лишь утвердил свое данное положение её фразами и замечаниями. Да -- он решил жить для себя. Да - он хочет видеть её рядом с собой, но что бы она ему не мешала, не лезла с глупыми вопросами и жалобами насчет того, что ей его не хватает и не хватает его внимания. Да -- он сломал её психологически и продолжает это делать, он никак не может избавиться от привычки соревноваться кто сильнее, и эта привычка осталась у него после общения с Л. Да -- у него одна цель, двигаться к осуществлению своих идей, и если сейчас ей плохо, то дальше будет еще хуже. Ольга, сдерживала слезы. Искала в себе силы, что бы не кинуть трубку и не послать его куда подальше. Всё стихло. О её проблеме знала её подруга О. В. И она была в шоке. Но, поговорив с ней, приведя свои мысли в порядок, Ольга снова обрела силы. Она всё понимала. И потекли прежние будни, только всё стало иначе и как будто, так и должно быть. Она знала, где он и чем занят. Он по-прежнему заезжал к ней на работу. Они даже ходили и гуляли по центру. Но с каждым разом, он стал её раздражать, бесить и всё чаще она видела в нем отрицательные черты. Он был занят покупкой квартиры. Отец не верил в его силы и не доверял ему. И не давал денег. На работе намечался приезд главного, и он шерстил магазины. Открыть свое дело, ЧП и прочее не давали ему покоя. Секс сократился на ноль. Ни в радость и ни в гадость. Ольга заставляла себя молчать и не говорить на эти темы, так как заранее знала результат. Злость высказывания и ужасная правда его слов! Это было жестоко. И всё же разговор состоялся. Она отпросилась с работы пораньше, купила ему ирисы и поехала на встречу. Настроение было хорошее. Он был рад её видеть, но сказал, что бы она больше не дарила ему цветы: "Когда мы дарим цветы, мы ссоримся!" Но ведь кто-то должен дарить цветы! Он пригласил её в суши-бар. Здорово. Но всё закончилось плачевно. Как бы он не сопротивлялся, и как бы она пыталась не обижаться.... "А если я забеременею" Он тихим злым тоном ей сказал, что он чёрствый и сухой. Он будет жить для себя. Он понял, что ему никто не нужен. Семья и дети это не для него. Он что-то еще говорил, но она не могла слушать. Взяв сумку и куртку, она вышла из кафе. Ноги несли её куда-то, тело трясло, а в голове были вопросы -- "За что он так со мной Я разве заслужила такое отношение" В итоге, она ходила кругами вокруг его дома, и ждал его. Она не могла расстаться с ним. Она не могла сказать ПРОЩАЙ! Она боялась его потерять, так как боялась остаться одна и так как она его любила... Разговор ни к чему конкретному не привел. Он просто обозначил себя в их отношениях и диктовал их. Она не партнер для него по жизни. Но он её любит. Она вытащила его из болота два года назад. Но сейчас у них нет общих интересов и мало общего. Ему рядом нужен перспективный человек, а она не такая. Она шла и понимала, что он её просто-напросто топчет и унижает, и в то же время не отпускает, говоря, что она ему нужна. А она только и ждала этих слов. Лишь бы что-то осталось, за что можно зацепиться и остаться с ним. Вот и всё, что сталось. Однако двухлетие знакомства они отметили. Только это было за день до самой даты, в суши-баре, подняв чарки зеленого чая. Осторожно, что бы ничего не испортить. Алексею необходимо было высказаться. События и как всегда бездействия его напрягали. А Ольга сидела и просто слушала, зная, что любое слово, сказанное ею, повернется против неё самой. А в пятницу они пошли в сауну. Раздражение и пятиминутный секс. Как чужие. Хоть и пытались слиться воедино. И вот с тех пор мало что изменилось. Он купил квартиру, хоть сомнения его подстерегали на каждом шагу. Она не строила никаких планов. Он стал раздраженным. А Ольга, больше стала молчать. Просто изменила тактику общения с ним. Чем меньше, тем лучше. И держала в руках ту самую ниточку. Время шло. И с каждым днем было всё хуже и хуже. На майские праздники они съездили на дачу. Поездка была не особо приятной, так как его друзья кутили. Но Ольга почувствовала единение с Алексеем. Она давно это не испытывала. Заботу и внимание. Но, вернувшись обратно, всё вернулось на круги своя. Последнее недоразумение произошло, когда они собирались на день рождением её сестры. Алексей отказался туда ехать в самый последний момент. Его не устраивали те люди, с которыми ему пришлось бы общаться. У Ольги опустились руки. После этого он написал ей письмо. Ужасно и больно. Признание в том, что она ему безразлична и что он никому не доверяет. Помогать ему бессмысленно, ибо так было и будет впредь. Он просил лишь понять его. Но надежда продолжала жить в её сердце. Она его любила. Звонила, приезжала. Не обращала внимания на то, что с ним происходило. Но всё было безрезультатно. Она стучалась в закрытее двери. А он будто специально молчал, выжидал время, когда она успокоится и вот тогда он скажет: "Ты как-то предложила расстаться. Давай. Я не могу больше тебя мучить. Я не изменюсь!" Они встретились последний раз 16 мая 2007 года. По радио звучала Уитни Хьюстон "Я буду любить тебя всегда" и Ирина Дубцова "О нем". Ничего на этом свете не происходит просто так. И даже случайность закономерна. Он был первой её любовью. Они еще пару раз встречались: катались на велосипеде (причем Ольга переборола свой страх, и сама доехала до его дома по проезжим частям) и перед его отъездом в Питер (причем туда они собирались вдвоем). И всё. Она страдала, а он повторял "я ничего не хочу". В её сумке лежал билет на Питер.

Натуралистический посАДСКИЙ детектив Автор предупреждает, что события, место действия и все персонажи, за исключением реально существующих кафе, улиц, отдельных второстепенных лиц, вымышлены. Глава 1. В которой никого не убивают или Просьба олигарха Электричка опаздывала. Они всегда опаздывают, когда торопишься. Еще со времен московской Олимпиады восьмидесятого года, когда в движении пригородных поездов ввели временный дневной перерыв, якобы для ремонта железнодорожных путей, они и начали ходить с непонятными отменами, переносами и задержками. Недаром у нас все временные трудности всегда затем перерастают в постоянные. И вместе с обычным расписанием движения электричек пассажир нынче вынужден пялиться в какие-то пространные простыни с коряво написанными списками бесконечных отмен и переносов, как будто нельзя иметь всего одно расписание! Как это, КСТАТИ, принято во всей цивилизованной Европе. Классик сказал, в России две беды -- дураки и дороги, а вот на железной дороге они обе слились в одну общую... Электричка опаздывала, и я тогда еще не знал, каких неприятностей мог бы избежать, если бы она (а с ней и я) приехала бы в Сергиев Посад вовремя... Я всегда встаю и иду в тамбур, когда вижу из окна вагона путепровод. Наверно, это с того самого случая, когда, будучи студентом, проехал станцию Загорск и выскочил только на платформе какого-то километра. Была зима, стоял жуткий холод, и нам около часа пришлось ждать обратную электричку из Александрова. Нам, потому что со мной вышли еще двое товарищей по несчастью. Причем один из них, как выяснилось, проспал Мытищи... Как только поезд остановился, я быстренько выскочил на платформу и устремился к стоянке маршрутных такси, не забыв по привычке заглянуть в ближайший газетный киоск: а продается ли там наш журнал Вообще-то он должен быть во всех киосках на вокзале, но зачастую его не сыщешь. Потому что стоит он всего 15 рублей, а киоскеру гораздо выгоднее продать какой-нибудь глянцевый московский журнал с надутыми сиськами на обложке, чем кладезь местных скандалов и событий. Вот и сейчас, засунули последний номер куда-то между "Авто-Ревю" и "Плэйбоем", так что одна верхушка торчит. Попробуй, найди его! Тьфу, блин, - расстроенный я сел в "Газель". В редакции журнала, в которой я числюсь заместителем главного редактора, меня встретила наш менеджер по рекламе Анна. - Быстрей. Тебе звонят, - сообщила она. - Кто -- поинтересовался я недовольно. Потому что спешил, чтобы получить у шефа отпускные и срочно бежать собирать вещи. Только немедленное бегство из редакции могло спасти меня от его бесконечных поручений, поучений и грозных последних предупреждений о скором увольнении. Нужно было срочно отвалить на юга и хоть немножко отдохнуть от бесконечной ежедневной нервотрепки. - Не знаю, - пожала красивыми плечами Анна. Ей давно уже было пора замуж. Она жила с мамой и с собачкой со смешным именем Кэп. Именно поэтому я считал ее потенциально выгодной невестой. Но сейчас мне было не до шашней. И тем более не до женитьбы. - Шатков у аппарата, - обреченно выдохнул я в трубку телефона. В эту телефонную трубку кричало и брызгало слюнями столько людей, что я всегда старался держать ее от себя подальше. Чтобы не заразиться одновременно гриппом, коклюшем и трихомонозом. Впрочем, нет, трихомоноз передается половым путем. - Говорит Эдуард Местечков. Здравствуйте, - сквозь шум и треск в аппарате прозвучал неприятный голос. - Слушаю вас, Эдуард Вадимович, - ответил я удивленно. Все-таки не каждый день звонят мне местные олигархи. Последовала пауза, в течение которой я размышлял, на кой хрен я понадобился человеку, чье имя у нас в городе знает даже последняя бродячая собака. Он был хозяином одного очень известного в районе завода и сети разнопрофильных магазинов. В том, что этот звонок должен принести мне какие-то неприятности, я не сомневался. Наверное, я, сам того не подозревая, задел его в какой-нибудь из своих статей. Но оказалось, что дело не в этом. - Послушайте,.. э-э... Вячеслав, - он не снизошел до того, чтобы назвать мое отчество. - У меня к вам конфиденциальное дело. Не телефонный разговор. Вы можете ... э-э... подъехать ко мне - Могу, конечно, - промямлил я, понимая, что отпуск мой, по всей видимости, откладывается. -- А куда прикажете - Вы знаете мой ресторан в Хотькове Жду вас там...э-э... через час. - Хорошо, буду. Что мне еще оставалось сказать Хорошо, буду... Черт, поспей эта проклятая электричка вовремя, и я бы уже давно сделал отсюда ноги. А может в суд подать на железную дорогу -- с минутку помечтал я. Бабки срубить на отпуск. А то наши бабы из рекламного отдела все по Ебиптам да по Туиландам, а тут на разлюбимый Ейск вечно не хватает! Через час с небольшим я взбежал по ступенькам на первый этаж жилого дома, где располагался ресторан господина Септима, в смысле Эдуарда. Сам хозяин сидел за столиком у стены и что-то раздраженно говорил по мобиле. Заметив меня, он глазами показал на место напротив себя. Я сел, стараясь не смотреть в его сторону. Довольно неприятная внешность. Выше среднего роста, сутулый, скелетообразное треугольное лицо с залысинами снизу и сверху -- готовый клиент для салона "Транс Хайр". Причем совершенно непонятно, откуда у него рвать волосы для пересадки. С копчика что ли.. Когда он закончил разговор, за моей спиной образовалась тень. Официантка с неизменным блокнотом и карандашом. - Что будете пить Не стесняйтесь, я угощаю, - вопросил он с явственно прозвучавшей барственной интонацией в голосе. Ну, до чего же они все противные. Умишка хватает только на то, чтобы цифры перемножить, а понтов, как у покойного эрцгерцога Габсбургского. Если, конечно, он знает, кто это. - Самогонки, пожалуйста, - неожиданно для самого себя схулиганил я. -- Но только, если долго стояла, обязательно слейте верхнюю фракцию. Не люблю, когда мой любимый продукт воняет сивухой. -- Пояснил я опешившему от моей выходки олигарху. Он явно не въехал в мой босяцкий юмор. А вот официантка оценила -- стрельнула уставшими за смену глазками и еле заметно улыбнулась. - М-м-м... Ну, самогонки, у нас, положим... э-э... нет... - Тогда шотландского виски. "White Horst", например. На худой конец, пойдет и водка. Мне нравится "Журавли". Недавно в клубе "Атриум" посоветовали попробовать. Говорят, она нравится заместителю ивановского губернатора Меня Вавилову. Вы знаете, мне тоже понравилась... - Принесите. А мне, как обычно, - чуть брезгливо прервал мой словесный понос Эдуард Вадимович. - А остальное -- по полной программе. Официантка кивнула и исчезла. Хозяин кирпичей, кабаков и продуктов дождался, когда нам нальют по полстакана виски. По-моему, это явно была не "Белая лошадь", а, скорее всего, американская марка "Джек Дэниелз". Этот сорт раза в два дороже, но на любителя. Я отхлебнул приличный глоток. Пожалуй, мне такой понравится. Хороший виски. И выжидательно посмотрел на Местечкова. - Да, -- сказал он, отставляя стакан, - дело в том, что я хочу, чтобы вы в вашем журнале написали статью... э-э... о моей дочери. - У вас есть дочь -- удивился я. Как будто у крокодилов никогда не бывает потомства. Насколько я знал, у него была молодая жена. Кажется, вторая или третья по счету. Это нормально. Но не ревновал он ее разве только что к осветительному столбу. Однажды я случайно попал на сборище торговых работников, посвященное, кажется, Дню кооперации и проходившее в ресторане "Русский дворик" (КСТАТИ, на нем я для понта сфотографировался с предыдущим главой района). Так вот, там подвыпивший начальник департамента торговли имел смелость пригласить почти что юную жену ревнивого олигарха на танец. Та с удовольствием согласилась. Я помню, какими рысьими глазами он следил за танцующей парой. Мне показалось, что если бы он мог, он тут же бы замочил их обоих на месте... Но то, что у него есть дочь, честно говоря, я не слышал. Наверно, от какого-нибудь раннего брака, - подумал я. - Да,.. э-э... есть... Она прилетает завтра. Из Англии. Она учится в колледже Форин Оффис. И я хочу сделать ей... э-э... сюрприз. Он задолбал меня своим "э-э..."! - А почему такая секретность Что тут нетелефонного -- полюбопытствовал я, отвлекаясь и внимательно пережевывая дармовую отбивную, как в детстве меня учила мама. КСТАТИ, неплохая отбивная, - подумал я с удовлетворением и мысленно написал благодарность шеф-повару ресторана. Параллельно раздумывая, сколько бы запросить за свою писчую работу. -- Не за одну же жратву исполнять свой профессиональный долг! Тут я вспомнил, как всего год назад ублажал меня в "Конном дворе" и в "Виктории" начальник предвыборного штаба одного банкира, шедшего кандидатом в депутаты Мособлдумы. Олигарх уже однажды облажался на выборах и теперь хотел победить наверняка. Для этого ему нужна была предвыборная газета, написанная для придания материалам местного колорита туземными же журналистами. "Сколько вам нужно человек и сколько это будет стоить" - спросил, щедро подливая мне водки, предельно вежливый начальник избирательного штаба. Я подумал тогда и предложил состав редакции из трех человек. Я -- главный редактор и на разгон еще двоих корреспондентов. Им по пятьсот баксов за номер, мне -- тысячу. Не переставая жевать полностью идентичную сегодняшней отбивную и запивая ее водочкой, я честно ждал его реакции. На выборах надо зарабатывать! День год кормит! -- перебрав в уме ряд основополагающих принципов предвыборного договорного подряда, я поймал себя на мысли, что работать "за так" не хотелось. Я всегда держал в голове житейскую мудрость незабвенного гения русского мата Ивана Баркова, который еще в "Луке Мудищеве" написал: ... Отец велел считать рубли, Чтоб за шарман не зае...ли! Вторая мудрость на эту же тему принадлежит, кажется, певице Лолите, которая как-то гениально сказала: Я считаю, что работать бесплатно -- БЕЗНРАВСТВЕННО, ибо это развращает работодателей! Ну, как не согласиться с умными людьми! В тот раз, помню, мои условия были приняты. Правда, оба номера газеты, высокопарно названной мной "Время работать", я выпускал один... Но я отвлекся. Что он там бубнит, мой олигарх А-а-а... Он хочет подарить дочери к совершеннолетию небольшое кафе в Семхозе, где у нее свой дом. И не желает, чтобы об этом заранее узнали дочь и газеты. Сюрприз так сюрприз. Теперь понятно. Нехилый, надо признать, подарочек! Такие сюрпризы преподносят только очень любимым дочерям. Впрочем, это не мое дело. - Итак, суть задания состоит в том, чтобы предварительно переговорить с вашей дочерью, не ставя ее в известность о предстоящем подарке. А затем, когда все произойдет, все красочно описать в нашем единственном в городе полноцветном журнале. Естественно, с сочными иллюстрациями новоподаренной кафеюшечки и ее счастливой обладательницы. Правильно я понял - Правильно. Только не надо никаких... э-э... глупых интимных подробностей. - Не будет. К тому же наш принцип -- всегда согласовывать текст статьи с заказчиком. Без вашей подписи материал просто не выйдет. - Если так, то это меня устраивает. - Тогда давайте обговорим трагическую для вас сторону дела. Я имею ввиду оплату по прайсу и, естественно, мой гонорар. Это будет стоить... - посчитав в уме и добавив сзади лишний ноль, я назвал ему цифру. Поперхнувшись, он выкатил на меня свои буркалки -- я свои. А вы хотите, чтобы я на вас за стакан киселя работал! -- всем своим видом я умело изобразил возмущение и даже вернул в тарелку вилку с недооткушенным куском отбивной. Помните, как у Войновича один советский писатель на собрании крикнул: "Нас не купишь!", а другой его спросил: "А тебя покупали" Но, в конце-то концов, это надо было ему, а не мне, и поэтому мы столковались... Глава 2. В которой я попал Дочь олигарха Ольга должна была приехать завтра, поэтому я решил заняться подготовкой к интервью. Написать статью для газеты или журнала -- это не такая уж простая работа, как думают некоторые дилетанты. Это не школьное сочинение на тему "Почему Наташа Ростова оказалась такой дурой, что вышла замуж за Пьера Безухова" написать. Как-то мне одна дамочка заявила, что я ничего не делаю -- поковыряю в носу -- и написал статью. Мол, вообще не работаю. - Иди, напиши. Попробуй, - предложил я ей. Но что-то у нее не задалось... Хороших водителей много, толковых продавцов -- хоть пруд пруди, даже талантливых художников в городе -- за сотню, - а вот прилично пишущих журналистов -- на пальцах одной ноги сосчитать можно. А профессиональных писателей -- тех вообще в городе нет ни одного. Об этом я сужу примитивно просто. Если журналист напишет плохо, его газету не продадут -- и его семья умрет с голоду. Если художник плохо нарисует свою картину, то он ее не продаст и тоже умрет с голоду. А вот о том, чтобы кто-то из посадских "писателей" регулярно продавал свои творения и на эти деньги кормил свою семью, я, честно говоря, что-то не слышал. А если люди пишут не для продажи, - это означает одно: что их труд никому не нужен. И, значит, это не профессия, а обычная графомания... Это я к тому, что писать легко. Я закрылся в своей небольшой каморке, в которой располагается редакция нашего журнала, и начал продумывать план предстоящего интервью. Вообще должен сказать, подготовить заранее интересные вопросы, чтобы получить на них интересные читателю ответы, - это главная половина успеха. Вторая половина -- это уметь расположить к себе собеседника. Проявить к нему искренний интерес, подначить его, затеять с ним дискуссию по обсуждаемой теме -- то есть, заставить "жертву" думать, проявлять свой интеллект или отсутствие оного -- а это большое искусство, доступное не каждому. Прямым подтверждением этого тезиса является то, что человек, который планировал потратить на тебя всего полчаса своего драгоценного времени, просидел с тобой два с половиной часа и рассказал тебе такое, что никогда бы не рассказал никому другому даже в подпитии. Вот это я и называю журналистским мастерством. А распечатать с диктофона нашу беседу, сгруппировать, переставить, отлитературить и отшлифовать набранный на компьютере текст -- это уже рутина. Вот так рождается статья. Еще одна важная сторона нашего творчества -- собственный интеллект журналиста. Тут ничего не попишешь -- он или есть или его нет. Ограничивая свой кругозор информациями об увеличении удоев и детскими утренниками можно деградировать. Выбор тем, их подача, их анализ -- многое тут зависит от собственного журналистского опыта. А опыт этот приходит только естественным путем -- с возрастом. Поэтому при всем моем уважении к молодым журналистам, даже выпускникам журфака МГУ, я лично больше толку вижу от людей более зрелого возраста, пусть и без специального журналистского образования. Вот так я сидел и высокоинтеллектуально рассуждал о теории журналистской профессии, поймав вдруг себя на мысли, что вопросы к интервью с дочкой районного олигарха я так и не составил. Тьфу! -- осерчал я на себя. -- Какая же ты ленивая скотина! Только о великом да о высоком, а какие вопросы ты этой семнадцатилетней дурочке задавать будешь Как вы учитесь и где купили такие безумно симпатичные босоножки Слава Богу, во мне, несмотря на всю мою лень, живет профессиональная дисциплина. Как не хочется готовиться к встрече с возможно дебильной дочкой Местечкова, но... Но деньги надо отрабатывать. Глядишь, на гонорарчик новый "комп" себе приобрету. Давно уже присмотрелся к одному такому в салоне "Энко". В комнату заглянула возбужденная Анюта: - Я отлучусь на полчасика. Девчонки позвонили -- клёвые зимние сапоги всего за тысячу купить можно! Знаю я эти полчасика! -- полдня протолкаться в магазинах для баб одно удовольствие, лишь бы в конце можно было купить себе две веревочки с розочкой под пупком и показать потом ее какому-нибудь остолопу с непугаными инстинктами. Тьфу! А, КСТАТИ, у меня тоже нет сапог на предстоящую зиму, - вспомнил я. Прошлой весной я сдуру поставил свои старые сапоги посушиться к батарее -- и, конечно, они расклеились. - А это где -- вяло поинтересовался я, прикидывая, есть ли и у меня лишняя тысяча. Кажется, нет, констатировали мои близорукие глаза, с тоской заглядывая в свой тощий кошелек, который стоил дороже моей месячной зарплаты. Нет, не кошелек был дорогой - просто зарплата была такая маленькая... Анна прокричала мне название обувного магазина и умчалась. Я удивился. Магазин назывался как-то странно -- "Стерва Лина". Старею, - подумал я, - не успеваю за прогрессом, не въезжаю в смысл слов. Ну, ладно, назвали бы свой магазин как салон женских подарков "У тварь", который я видел в Питере, или "Вечный кайф", как в Долгопрудном. А тут... Нет, не понимаю... "Стерва Лина"... Хотя в нашем книжном магазине "Читай-город", в котором я пользуюсь 5-процентной скидкой, я, кажется, видел книжку "Пособие для стерв" или что-то в этом роде... До обеда следующего дня я был занят под завязку. У меня было трудное интервью с одним богатеньким депутатом хотьковского Совета, который долго торговался из-за места на обложке нашего журнала, но, в конце концов, понял, что попасть в портретную галерею ведущих политиков района престижно. А за престиж надо платить. Угоревший от запаха чесночного перегара, который стоял в его кабинете, я вышел на улицу. И тут зазвонил мой мобильный. - Тебя тут разыскивает девушка. -- Холодно сообщила мне Анна. - Какая еще девушка Не знаю я никаких девушек. Я вожусь только с замужними дамами, чтобы у них не было повода поиметь меня... ввиду. -- Сообщил я Анюте. -- Пусть не надеются! -- Выкрикнул я дурашливо. - Дубина, -- оттаяла Анна, - тебе звонила клиентка. Дочь Местечкова. - А-а, вон оно что. Хорошо, я скоро буду в редакции. Если еще раз позвонит, пусть оставит номер своего телефона. Я ей перезвоню. Анна сидела в редакции и печатала рекламный отчет за прошедший месяц. На меня она даже не взглянула. На столе рядом с ней лежал написанный крупными буквами телефон и имя Ольга. - Это она Она не ответила, делая вид, что жутко занята никому не нужным отчетом. - Да что ты расстраиваешься, Аня Подумаешь, дочка олигарха. Ну и что Наверно, тупая, толстая студентка, живущая за папин счет. Да, мне приходится общаться с девушками. Чего только ни сделаешь для любимого журнала! - А, может быть, она красивая Ты можешь за ней приударить и даже жениться. И тебе не нужно будет думать, где бы занять тысчонку до получки. - У тебя в голове одни меркантильные варианты. Да и вообще, ты же знаешь -- я женюсь только по любви. Вот только еще немножко погуляю. Да и к тому же ее папа-сноб готовит ей более выгодную партию, чем нищий журналюга. Она промолчала и отвернулась к окну. Хорошая девушка эта Аня, но уж больно ревнивая... Я набрал номер, указанный на бумажке. Прошло тринадцать или четырнадцать длинных гудков, пока на том конце медного телефонного провода не подняли трубку. - Алё... Это Оля. - Здравствуйте, Ольга. Это Вячеслав Шатков из журнала. Ваш папа попросил меня написать с вами небольшое интервью. Да вы уже и сами, наверное, знаете. Ведь вы мне звонили - Да, звонила. Папа мне рассказал. Не могли бы вы подъехать ко мне Немедленно. - Немедленно -- я удивился. -- Я думал, что вы еще не отдохнули с дороги. Ведь вы сегодня прилетели из Англии - Да, но так мне удобнее. Я живу в Семхозе, у меня свой дом. -- Не давая мне даже слово сказать, она подробно рассказала, как добраться. -- Жду вас, -- и повесила трубку. Черт побери всех этих миллионерш! Я-то думал, что у меня есть время. Что сегодня вечером займусь статьей с хотьковским депутатом, а завтра после обеда поеду в Семхоз. Приходилось менять все свои планы. Чертыхаясь, я бросил в сумку диктофон, фотоаппарат и блокнот. Авторучки у меня были с собой всегда. На минувший юбилей мне подарили сразу три "Паркера". Что меня всегда спасает, так это мой пофигизм. Даже если мне светит стоять в нелюбимой мной очереди, я отношусь к этому со спокойствием стоика и сплю стоя. Как лошадь или солдат. Сев на Бульваре Кузнецова на "Газель", идущую до Хотькова, я протиснулся на заднее сиденье и прислонился лицом к стеклу. Осень в Посаде стояла гнилая, хорошо хоть последнюю неделю чуть-чуть распогодилось и присушило уличную грязь. Люблю ездить. Больше всего люблю дальние поездки на авто и поездах. К сожалению, журналисту районного журнала ездить особо некуда. И поэтому даже вояж до Семхоза -- приятное развлечение. В Семхозе я выгрузился у кооперативного продуктового магазина. Спросил немолодую продавщицу: есть ли живое пиво -- Не было, тогда взял бутылку светлого "Кёнигсберга". Конечно, ему было далеко до таллинского разливного пива, которое я пил на свадьбе моей кузины и гонщика из "Калева", и даже обычного "Жигулевского" из моей прошлой советской жизни. Но все равно среди баночного дерьма эта марка была наименее дерьмовой. Бутылку я выпил по дороге и где-то за прудом, на берегу которого стояла симпатичная церквушка, оставил ее у столба, заметив, как к ней устремился какой-то местный клошар. Улица, по которой я шел, была мне совершенно незнакома, хотя когда-то меня возил сюда один парень из "Электросети". Он показывал мне два уютных особнячка, стоимостью в несколько миллионов - во всех конвертируемых валютах. Они аккуратно спрятались в тупичке, посередине реликтового леса. Один из этих особнячков принадлежал прежнему главе района. Правда, его дом был не самым крутым в этих местах. Здесь стояли особняки крупных московских бонз, возле которых были замечены даже вертолетные площадки. Вот только взлетно-посадочную полосу под семейный лайнер никто пока в Семхозе не построил. Но, несмотря на это, земля на этой Сергиево-Посадской Рублевке была в районе самой дорогой. Оглядываясь по сторонам и ощущая душевный трепет -- нет, не от новорусской архитектуры, а от пивка, живительно растекающегося по жилкам и сосудикам, я неторопливо подошел к конечному пунктику своего непродолжительного маршрута. Нужный мне дом стоял с краю улицы, рядом с таким же двухэтажным особняком с высокой крышей, крытой натуральной прибалтийской черепицей. Темнело, на улице не было видно ни души. В чугунном заборе, выкованном каким-то умельцем, я увидел что-то вроде калитки со звонком с краю. Я протянул было руку, чтобы позвонить, но заметил, что калитка открыта. Это меня слегка удивило, но тогда я в очередной раз не прислушался к своим насторожившимся инстинктам. Бежать бы отсюда! Да кто ж знал, что нам приготовит выдумщица судьба... У входа в дом, рядом с густыми зарослями какой-то восточной растительности, стоял шикарный черный "Ауди А6". Именно такой автомобиль мне всегда хотелось иметь. Как говориться, мечтать не вредно. Мужской вкус у девочки, - подумал я еще, открывая дверь в холл. - Но одно хорошо, раз машина здесь, значит, она дома. Внутри было темно, как в прямой кишке у кашалота, если у того такая есть. - Ольга! Где вы Никто не ответил. - Есть тут кто живой -- Еще громче крикнул я, оглядываясь. Честно говоря, неприятно оказаться одному в чужом доме, где тебя могут случайно застать. Не люблю таких ситуаций. Не вор, а боишься, как вор. Темнота в совокупности с могильной тишиной, в которой только тикали где-то часы, подействовали на меня, как прыжок с парашютом. Я прошелся по коридору, заглядывая во все попадающиеся двери. Ольги нигде не было. Тогда я поднялся наверх и, увидев слева от лестницы выключатель, зажег свет. Лучше бы я этого не делал. На голубом ковре, в тон болтающимся около открытого окна занавескам, лежало что-то неподвижное, белое. Это была она... Я непроизвольно шагнул к ней и тут же в испуге остановился. На спине у Ольги чернели три отверстия от пуль, а вокруг тела засыхала вытекшая из ран кровища. Целая лужа. Это было ужасно! Я попал!!! Глава 3. В которой я спасаюсь бегством Минуту паника билась во мне, как запертая в клетке крыса, но инстинкт заставил меня прийти в себя - надо было выбираться, пока меня на самом деле никто не застукал. Тогда первым подозреваемым в убийстве буду я. И милиция не станет утруждать себя поиском мотива. Ведь преступник пойман на месте преступления. Пусть даже и без пистолета. Первая моя мысль была именно такой. Я оглянулся. В большой просторной комнате с открытым огромным окном было минимум мебели. Один перевернутый стул валялся рядом с трупом. Именно с трупом -- я был в этом уверен. С такими ранениями не живут. Что-то еще лежало на полу. Я быстро нагнулся. Это был футляр от мобильного телефона. Машинально я взял его и сунул в карман. Зачем, почему -- в голове было пусто. Но я понимал одно - надо сматываться... Слава Богу, на улице было темно. Я на цыпочках прокрался на улицу, судорожно затирая носовым платком все дверные ручки, за которые перед этим брался. Выключатель на втором этаже я выключил и вытер до этого. И тут я услышал шорох крадущихся шагов. Чуть не описавшись от страха, я согнулся и ужом заполз под куст какого-то неимоверно вонючего растения. Это меня и спасло. Мимо, тоже согнувшись, прокрался, оглядываясь по сторонам, какой-то здоровенный амбал в спортивной куртке и штанах с лампасами -- таких, какие носили в середине девяностых годов бандитские шестерки. Это мог быть только убийца. На кой хрен так красться честному человеку! Красться мог только тот, кто точно знал, что в доме лежит труп. Я замер, боясь дышать. Но мое подлое журналистское нутро, пренебрегая здравым смыслом и безопасностью моего собственного организма, насильно заставило меня выглянуть и посмотреть вслед вечернему гостю. Лица я его не увидел. А вот спину отчетливо. Он был очень здоров. Рост примерно метр восемьдесят пять сантиметров. Вес -- килограммов сто десять. И на спине его куртки была надпись "Montana". Красавчик, нечего сказать! Оглядываясь, он залез в "Ауди", пошарил там. Я слышал, как он приглушенно чертыхнулся, вылез и скрылся за дверью особняка. Ждать больше было нечего - я престарелой змеей прополз к калитке -- и был таков. Если сказать, что я бежал, то это ничего не сказать. Я летел, как чемпион района по бегу с барьерами, перепрыгивая через ямы и кусты. Опомнился я только на шоссе. Оглядевшись по сторонам, я тщательно отряхнулся, вытер вспотевший рот и шею. Я ужасно не люблю бегать и еще меньше потеть. Это для меня трагедия. Все тело начинает чесаться, свербеть, и все добрые и гениальные мысли уходят в заземление. Но сейчас это было не главное. Главное -- было поскорее отсюда уехать, успокоиться и внимательно все обдумать. Я так и сделал. Остановил на всякий случай не такси, а частника, и на нем доехал до улицы Куликова. Там расплатился с водителем, и, вспомнив многочисленные шпионские романы, коим в моей домашней библиотеке нет числа, перешел на соседнюю улицу и доехал на другом частнике до вокзала. А оттуда добрался домой. Отмокая в ванне, я все время как будто слышал в мозгу свои пророческие строки из написанной когда-то "Сентиментальной миниатюры": ...И выстрелил в спину Ей мой пистолет. Она закружилась, Как щепка в реке, И губы ее Прошептали: "Нет, нет...", А тело ее Распласталось в траве. Край черного платья Задрался слегка, Бесстыдно колени Ее обнажив. И белого мрамора Злая рука Хватала в беспамятстве Веточки ив... Мне было жутко... Потом пришло сомнение: а, может, надо было все-таки позвонить в милицию Так сказать, исполнить свой гражданский долг. Но тут же на меня шикнул мой внутренний голос, который ни за что бы не согласился по ошибке сесть в тюрьму. А кто бы согласился! Но, как известно, от сумы и от тюрьмы... Хотя сума и так при мне, судя по количеству денег в моем тощем кошельке. Я тоскливо задумался, представив на мгновенье, как лежит, окоченев, у распахнутого окна в своей шикарной вилле, наверно, красивое и еще недавно обласканное любящим папой, тело. В котором, в предвкушении скорой сытной трапезы, уже начинают суетиться маленькие беспощадные червячки... Господи, скорей бы ее нашли! Но что же будет дальше! Кто-то наткнется на нее, закричит, побежит звонить. Приедет милиция. Станет искать следы. Что она найдет Наверно, стреляные гильзы от пистолета. Следы на ручках дверей, если тот амбал хватался за них своими клешнями. И сотовый телефон. Кстати, а где ее сотовый телефон Что-то я его там не видел! -- Я напрягся, вспоминая... Нет, не помню, чтобы он попался мне на глаза. Кстати, а футляр от него -- куда я его дел Я резво выскочил из ванны и, не обращая внимания на оставляемые лужи, метнулся к куртке. -- А-а, вот он. Я внимательно его осмотрел. Дорогой дамский чехол, скорее всего, для "Сименса" - той навороченной модели, которая и звонит, и к Интернету подключена, и фотографирует и даже кино снимает более-менее терпимо. Лично я всегда отношусь к техническому прогрессу с подозрением. Ничего хорошего для моего здоровья он не несет. Говорят, стиральные машины, СВЧ-печи, даже электробритвы очень вредно воздействуют на мозг, а на мой вечно голодный организм, наверно, тем более. Потому что, когда работают, их электромоторчики испускают очень вредные электромагнитные волны. А это, пардон, - рак, инсульт, запор. Ну, насчет запора -- это ты слишком, - возмутился мой технически более продвинутый внутренний голос. А сотовые - те вообще вредны, - заспорил я. Даже с той точки зрения, что тебя всегда может достать озабоченный начальник. Честно говоря, я очень долго держался и не покупал мобилу, объясняя свое упорство предельно просто: зачем она мне Я - или на работе, или дома. А если я - между -- то это означает только одно: что я на задании -- и не хрена мне мешать! А если не мне, а вам очень нужно, чтобы у меня был сотовый телефон, то так и быть, покупайте мне его за счет фирмы! После этого всесокрушающего аргумента мои дискуссии с боссом, как правило, затухали. Но меня подловили на юбилее -- подарили сразу два сотовых, один -- начальник, второй -- родня. А потом я привык -- к плохому привыкаешь быстро. И даже в сортире я кладу теперь мобилу под ноги -- а вдруг кто позвонит Ну, не идиотизм ли! Но это я так - отвлекся... Почему же все-таки Ольгин футляр от сотового телефона валялся отдельно! То есть, если принять за аксиому, что телефона я не видел - и там его точно не было, то... То его наверняка забрал убийца. Тот монтанистый мордоворот. Но тогда возникает другой вопрос: а на кой черт он ему Может быть, в этом телефоне и была причина убийства А -- А ведь неплохая мысль! -- похвалил я себя. Все равно, других идей у меня нет, так что можно принять ее за рабочую версию. Но тогда, если к такой же версии придет и следствие, у меня на руках явная улика моей причастности к убийству -- футляр от Ольгиного телефона. Я заметался -- значит, надо поскорее от него избавиться! И заодно выкинуть свои старые ботинки, в которых я там наследил. Я быстро оделся, завернул ботинки в пакет, и еще раз осмотрел футляр. Там внутри было явно что-то нацарапано. Я поспешно достал из стола лупу. По всей видимости, это было имя или скорее - кличка. "Депутат" - с трудом различил я. Вот это да! Не знаю, имеет ли это слово отношение к убийству, но довольно загадочная надпись. Правда, зачем Ольга его написала Может, затем, чтобы не забыть! Я бросил футляр в пакет к ботинкам. На улице было пустынно, только пара ворон клевала что-то у мусорного бака. Но я, на всякий случай, отнес пакет в соседний квартал и бросил его в дальний мусорный контейнер. Береженого Бог бережет... Рано утром зазвонил телефон. Это была Анна. - Ты дома - Как видишь. - Ты уже в курсе, что убили дочь Местечкова - Да ты что! Кто Когда -- изобразил я бесконечное удивление. Но Аню провести было трудно. Она изучила меня, как пятно на своем сапоге. - Признайся, ты был у нее - То есть ты хочешь сказать, что это я ее замочил Ты в своем уме (Если уж знакомая девушка, на которой я еще вчера хотел жениться, мне не верит, то что уж тогда говорить о глубоко чуждых мне милицейских дядях) -- И какой же ты придумала для меня мотив Уж скорее это ты ее мочканула... Чтобы та не совратила меня с пути истинного! Что скажешь - Дурак. - А КСТАТИ, ты-то откуда узнала об убийстве -- Допер спросить я. - Звонили из милиции. -- Невинным голоском сообщила моя возможно будущая стервозная невеста. -- Они сказали, что пробили звонки из дома Ольги Местечковой по городскому телефону. Последние два звонка были к нам в редакцию. Они спросили, кому она звонила. - И что ты ответила Она помолчала, намеренно доставая меня своим молчанием. О женщины, о стервы! - Я им сказала, что она искала тебя, но ты был занят, позвонил ей, но никуда из редакции не отлучался. До позднего вечера готовил материал о хотьковском депутате... Когда ты на мне женишься Не слышу - Как только выйду из тюрьмы. Или как только ее миную! Я хоть и не был в Семхозе, но все равно спасибо. Только этих неприятностей мне не хватало! - (О женщины, как здорово, что вы все-таки не все стервы! -- Но я не стал немедленно докладывать Анне о своем только что изменившемся мироощущении). - Ты мне расскажешь - Да. Но позже. Извини, мне надо идти. -- Я поспешно положил трубку. Значит, милиция вышла на меня. И скоро меня позовут на допрос... Глава 4. В которой я, наконец, узнаю, кто такой "Депутат" Прошло три относительно спокойных дня. Местные еженедельные газеты напечатали информацию сразу про два убийства -- дочери олигарха Эдуарда Местечкова Ольги и еще какого-то директора местного предприятия "Русский квас" Сторожева. Его нашли в тот же день расстрелянным на берегу Загорского моря, что рядом с Семхозом. Больше никакой информации нет -- по обыкновению, местное УВД не балует нас, журналистов, излишними подробностями. Но мне все равно бросается в глаза странное совпадение -- оба преступления совершены в Семхозе... Но, если честно, сейчас мне не до анализа местных газет -- меня все-таки вызывают в милицию. Сердце поневоле щемит: неужели им что-то известно В милиции, чтобы пройти внутрь, нужно отстоять небольшую очередь. И даже по повестке не пускают. Объяснение, что мне не блажь пришла в голову сюда прийти, а что меня вызвали, никого не интересуют. Дозваниваюсь до следователя, жду. Наконец выходит какой-то молодой человек и провожает меня по лестнице до нужного мне кабинета. В просторной комнате стоят впритык друг к другу два стола, сейф и несколько стульев. За ними меня ожидают два милиционера в штатском, один из них - старший уполномоченный по имени Андрей (отчества не помню). Он заполняет с моих слов пространный протокол свидетельских показаний и начинает расспрашивать меня, откуда я знаю Ольгу Местечкову и не был ли в тот трагический вечер в Семхозе Из его расспросов я понимаю, что улик против меня, кажется, нет никаких. И вообще они в недоумении, кому могла помешать только что прилетевшая из Англии несовершеннолетняя девушка. Я, КСТАТИ, тоже. Кроме своего случайного визита в Семхоз, мне скрывать, в общем-то, нечего, и я честно рассказываю про просьбу Эдуарда Вадимовича Местечкова сделать с его дочерью интервью. От меня временно отстали. Я сижу и смотрю по сторонам, стараясь никому не мешать. Через минут пять-десять заходит второй милиционер и кивает следователю. По-видимому, он звонил из соседнего кабинета Эдуарду Вадимовичу и получил от него полное подтверждение моих слов. Спасибо олигарху за то, что не утаил нашего разговора. За это я ему весьма благодарен. На этом наша беседа теряет взаимный интерес. Я подписываю, не читая, протокол и прощаюсь. В свою очередь, старший оперуполномоченный проникновенно говорит мне, что душил бы этих уродов, убивающих детей, собственными руками, но обязан работать по закону. И любезно провожает меня до дверей кабинета. Договариваемся, что я в своем журнале сделаю большой материал о милиции к их профессиональному празднику. Лежу дома, пью оставшуюся от какой-то презентации бутылку виски "Белая лошадь" и грущу. Параллельно слушаю "Дом восходящего солнца" группы "Энималз". Я вообще могу одновременно делать сразу несколько дел. Например, сидеть, есть, пить и думать. Вот и теперь я, кроме всех этих неотложных дел, еще и пытаюсь читать забавную книжку Артемия Троицкого "Я введу вас в мир ...поп"... Умные книжки всегда нагоняют на меня сонливость. Я сладко вздыхаю и, повернувшись на правый бок, как учили меня в детском саду, несколько секунд размышляю, не встать ли мне, чтобы взять с соседнего кресла подушку и плед. Но тогда ты можешь разгуляться и не заснуть, - говорит мне мой ленивый внутренний голос. На этот раз я вынужден с ним согласиться. Придется лежать на сквозняке, авось, не замерзну... Мой сладкий сон прерывает телефонный звонок. Это утробно урчит моя мобила. Звонит -- кто бы вы думали -- правильно, Эдуард Вадимович Местечков. О, Господи! Сейчас и этот начнет выпытывать, где я был и что я делал! А пошли бы вы все на х... - мне так хочется забыть весь этот кошмар! Но я, конечно, понимаю, что поговорить с отцом Ольги просто обязан, хотя бы из вежливости, хотя именно он и втравил меня во все это дерьмо. И твоя жадность, - ехидно подкольнул меня мой внутренний враг. С неохотой я соглашаюсь и, прижимая трубку к уху, цежу: "Вячеслав Шатков у аппарата..." Через полчаса я так же нехотя еду к Местечкову -- но уже не в ресторан, а в его офис. Эдуард Вадимович сидит за огромным Т-образным столом и медленно курит кубинскую сигару. Сигара такая же коричневая и большая, как я видел по ящику у президента моего любимого футбольного ЦСКА Гинера. То, что олигарх потрясен смертью дочери, видно невооруженным взглядом, но держит себя в руках. Из его коротких рубленых фраз я понимаю, что он очень хочет докопаться до истины и, как я понял, просто жаждет наказать виновных. При этом он совершенно не верит в способности милиции. И предлагает мне награду за собственное раскрытие преступления. Очень хорошие деньги (совсем не те, что он предлагал мне за статью о его дочери). - Вы только э-э-э найдите -- кто, - говорит он мне, - а дальше уже э-э-э мое дело... Мне, в общем-то, понятны его чувства, но все-таки мне не хочется лезть в это дело. Я им сыт по горло. Поэтому я уклончиво говорю, что подумаю. И беру тайм-аут... Дома снова ложусь. Но мысли скачут вокруг одного и того же -- кто убийца Если тот амбал, которого я в тот трагический вечер встретил во дворе Ольгиного дома, то понятно, что он никак не мог быть инициатором, заказчиком убийства. Это кто-то другой... Моя пытливая журналистская душонка требует от меня все понять, разобраться, дойти до сути. Тем более что так нужны деньги на отпуск. Ну, ладно, - неохотно соглашаюсь я. Попробую... Следующую неделю я собираю информацию. Закидываю удочки всем своим знакомым журналистам, кто давно занимается местными политиками, бывает в УВД, регулярно ходит на скучнейшие планерки и заседания в местном "Белом доме", над входом в который висят огромных размеров ржавый серп и остаток молота. (КСТАТИ, я всегда стараюсь юркнуть в здание пошустрее, пока меня не прибило этими последними и постепенно разрушающимися атрибутами Советской власти). Встречаюсь с Женей Манджурой и Гришей Глазиным из "Посадских вестей", Юрой Ермолиным из "Копейки", со старейшиной местной журналистики Станиславом Рощиным из "Нового Зеркала", но никто ничего про пресловутого "Депутата" не знает и даже не слышал. Общая линия поведения местных журналистов - на всякий случай держаться подальше от местного криминала. Может, оно и правильно. Меньше знаешь -- дольше проживешь. Во "Вперед" не обращаюсь. Самый пронырливый и всезнающий журналист Алексей Викторивецкий, подрабатывавший и в нашем журнале, от них недавно сбежал, вернувшись в Москву, а инфантильная молодежь вечно не в курсе и пишет только про выставки и утренники. Толку от них никакого. А те киты, которые и знают что-то, то ведь никогда не скажут. На то они и киты. Последняя надежда на бесшабашного Сашу Водкина из "Нового Зеркала", самого "отмороженного" журналиста района, который, как мне кажется, знает все и вся. Звоню Саше. Договариваемся встретиться с ним в кафе "Сан-Марино". Жду его у входа. Он выныривает из-за угла здания бывшей "Новой Лаврской гостиницы", в которой гремел когда-то музыкой и танцами самый знаменитый ресторан города "Север". Теперь его закрыли, и я вынужден встречаться с друзьями совсем в других местах. А ведь привычки ломать так же трудно, как и приобретать новые. Одно из таких новых увлечений -- кафе моей знакомой Любы. КСТАТИ, это именно ее с маленькими детьми выводил из захваченного чеченскими террористами "Норд-Оста" Иосиф Кобзон. У Любы с подругой несколько кафешек, но самое удобное для меня это. Я жму Саше руку, и мы спускаемся с ним по крутой лестнице в подвал, где между увешанных картинами стен и огромного аквариума теснятся несколько столиков с прожженными сигаретами скатертями. Богемная обстановка, сигаретный дым -- все это мне нравится. Несколько раз меня приглашали сюда на вечерние концерты бардовской песни и джазовой музыки. Но бардовской песней я давно переболел, как скарлатиной, а джаз... Я чувствую, что Островский, который тут играет, - великолепен, но... эта музыка не моя, не втыкает, как говорят сейчас молодые. Ведь я воспитан на "битлах" и группах "Слэйд", "Дип пёрпл", "Прокол Харум", "Джетро Талл", "Пинк Флойд". Простите, ребята, но старого рокера уже не переделаешь... Я угощаю. Едим итальянские вкусности, постепенно оказывающие тяжелое, но благотворное воздействие на наши голодные организмы, и для смягчения впечатления и разговора запиваем все эти лозаньи и пасты: он -- кофе-капучино, а я - традиционным бокалом чилийского красного сухого вина. Саше я не наливаю. У него с этим проблемы. Расспрашиваю про "Депутата". Удача! Саша сообщает мне, что, насколько ему известно, это известный местный авторитет по имени Жора Прохоренко, владеющий в городе парой казино и залами с игровыми автоматами, сейчас депутат Совета. Внешне он почти копия заместителя главы Валерия Пропопенко (тут Саша улыбается) - такой же псевдоделовой и бородатый. А живет в Семхозе -- там у него особняк, КСТАТИ, неподалеку от дома убитой Ольги Местечковой (Что-то все вертится вокруг этого Семхоза, - снова настораживаюсь я). - Но лучше всех про его делишки знает одна депутатша местного Совета -- Виктория Николаевна Потапова, - ловя губами непослушные висюльки длиннющих итальянских макарон, сообщает Водкин. - Спасибо, Саша, ты дал мне в руки путеводную нить, - мысленно поблагодарил его я, незаметно переводя разговор на подготовку следующей политической программы "Четвертая власть", которую мы вместе с ним ведем на телеканале "Тонус"... На следующий день мне звонит Анна и сообщает, что Сашу Водкина пырнули заточкой у Лавры. Он вроде бы в больнице. Я пытаюсь ему дозвониться по сотовому, узнать, что случилось. Но телефон заблокирован, Саша, по-видимому, от перенесенного стресса отгородился от внешнего мира, а, может быть, даже погрузился в очередной запой, что с ним периодически происходит. Увы, но такое с людьми талантливыми на Руси, к сожалению, не редкость... Неужели кто-то узнал о нашем разговоре и о моем интересе к фигуре "Депутата" Или это все же случайность Нет-нет, что-то много совпадений... Видна железная логика событий. Кто-то озаботился физическим устранением ненужных свидетелей и запугиванием опрометчивых "следователей" в лице беспечных журналистов. Огорченный чередой неприятных событий, я мрачно еду в редакцию. Анна сочувственно смотрит на меня из-за своего стола, но, по-женски понимая, что мне сейчас явно ни до нее, бесполезными расспросами не донимает. Я благодарен ей за это и вымученно улыбаюсь в ответ на ее вопросительный взгляд: нет, мне ничего не надо. Мне ничем не поможешь. Спасибо... Я сижу в своем кабинете и думаю, думаю, думаю... Но так ни до чего и не додумавшись, сажусь готовить вопросы к интервью с очередным VIP-клиентом. Как всегда, они должны быть изящны, профессиональны и самую малость провокационны. Это и отличает мои интервью от вопросов: а почему у нас нет горячей воды -- от которых потеют главы, чиновники и депутаты. А ждут ответы на эти вопросы только те несчастные люди, которые или уже на пенсии и не в состоянии заработать на водонагреватель "Электролюкс", или те, кто отродясь не умел работать и весь смысл своего озлобленного бытия видит в митингах и пикетах. А я, слава Богу, пашу, как папа Карло на трех работах, пока (тьфу-тьфу-тьфу) востребован и поэтому всем доволен. И пишу для таких же людей, как сам -- энергичных, талантливых, уверенных в себе -- то есть, для среднего класса. Мне ТАК интересно. Для неудачников пусть пишут другие... Вот и конец рабочего дня. Я бреду ночным проспектом к вокзалу. От мыслей и догадок распухает голова. Где здесь логика, а где случайные совпадения Мои размышления прерывает грубый толчок в спину. Готовый обругать толкнувшего интеллигентным матом, я резко разворачиваюсь и тут же торможу. Два хулиганского вида парня (у которого постарше -- во рту справа сверху золотая фикса) нагло смотрят мне в глаза: - Ты чего не в свои дела лезешь, фраер, на! Тебе чего, руки-ноги обломать, на -- С какой-то дебильной присказкой загнусавил тот, что с фиксой, явно пытаясь отвлечь меня от какого-то явно агрессивного маневра своего дохловатого на вид партнера. - А вы меня ни с кем не спутали -- Я сую руку за пазуху и мгновенно выхватываю из кобуры свой огромный американский пневматический пистолет марки "Марксман", который всегда ношу во время ночных походов по городу. Правда, до этого он мне еще ни разу не пригодился. Как учили меня когда-то в детстве в ленинградских дворах, бить надо всегда первым и лучше главаря -- стая пугается. Ну, прощай, Родина! Не давая опомниться ошеломленным изменившейся обстановкой бандитам, я отжал предохранитель и пульнул "фиксе" прямо в лоб, благо стоял тот всего в двух метрах. Промахнуться было невозможно. Контуженный он рухнул навзничь. Я тут же передернул затвор и навел пугач на второго визитера. В сумерках пистолет выглядел зловеще и вполне как настоящий, только грохота выстрела не было: - Даю пять секунд, чтобы ты исчез, а потом стреляю, - угрожающе процедил я, поневоле наслаждаясь его испугом. - У вас жж-же нн-нет чч-часов, - заикаясь, заметил этот трясущийся дистрофик со следами внематочного зачатия. (И вправду, обычно я ношу часы в кармане, а сегодня забыл их дома). - Моли Бога, чтобы я не ошибся! -- к месту вспомнил я когда-то услышанную в кино фразу. Его как поносом сдуло. Я нагнулся к его поверженному "коллеге". Он лежал без движения, но дышал. - Значит, очухается, - с облегчением подумал я. Сначала мне показалось, что стальной шарик попал ему прямо в глаз и вполне мог убить. Этого бы мне только не хватало... Короче, пора в очередной раз смываться, пока не прихватили. Я оглянулся по сторонам -- никого - и тихо растворился в ночи... Дома я хлебнул глоток водки "Зеленая марка" (виски, к несчастью, закончился), упал в ванну и задумался. Итак, меня тоже вычислили и решили для начала попугать, а, может быть, и слегка покалечить. Но в одном преступники ошиблись -- если меня разозлить, я начинаю звереть! - Ну, что ж, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Вы меня сами вынудили, товарищчи, - сообщил я мысленно бандиту по кличке "Депутат". Выцедив из горла бутылки последний глоток, я позвонил Местечкову и согласился взяться за расследование... Глава 5. В которой я понимаю, что почти у цели И вот я снова сижу с Местечковым в его хотьковском ресторане. Полумрак. В зале никого, кроме стоящего за стойкой бармена и одного официанта. Я ем любимые говяжьи почки в собственном соку и внешне очень внимательно слушаю Эдуарда Вадимовича. Все, что он говорит, мне и так понятно - меня волнует другое. Все мое расследование, если уж говорить честно, построено всего на одном факте -- на надписи на чехле мобильника Ольги Местечковой. На нем было нацарапано только одно имя -- "Депутат". А мне так не хочется рассказывать папаше убитой девушки, что я был в ее доме в Семхозе в день убийства, что поднял из лужи крови этот футляр и, возможно, даже видел ее убийцу. Мне сейчас нужно от олигарха совсем другое -- так сказать, крышу для дальнейших расследований. Я медленно ем и думаю. Нет, говорить я ничего не буду. Береженого Бог бережет. - Если вы хотите, чтобы я взялся за расследование убийства вашей дочери, Эдуард Вадимович, мне нужна помощь. - Конечно, конечно, э-э-э Вячеслав. Помогу, э-э-э чем могу, -- впервые в его голосе прозвучали человеческие нотки. - Что вам нужно - Мне нужна охрана, неприметная машина с водителем и некоторая сумма на текущие расходы. - Хорошо, э-э-э вы все это получите, -- он поднимает мобильный и вполголоса что-то кому-то диктует. Переговорив с невидимым собеседником, он продолжает: - Докладывать мне о ходе расследования э-э-э будете ежедневно. Если будут важные новости или э-э-э нужна еще какая-нибудь помощь, - звоните немедленно по этому телефону. - Он передает мне визитную карточку с номером своего конфиденциального телефона. Потом поднимается и, слегка кивнув, уходит. А я еще посижу, погурманю на халяву и подумаю, что предпринять дальше. Хотя в ближайших моих планах всего одно мероприятие -- поговорить с депутатшей Потаповой. Встречаюсь с Викторией Николаевной Потаповой в ее кабинете под благовидным предлогом сделать очередное интервью в наш самый популярный в городе журнал, тем более что я не притворяюсь - это действительно в моих планах. Виктория Николаевна -- депутат со стажем, она пришла в депутатский корпус еще при прежнем главе и, как говорят ее недоброжелатели, смогла максимально использовать преимущества своего статуса. Будучи нищей бюджетницей, она "правильно" голосовала и за это получила в свое управление первый этаж некоего жилого дома в центре города, который тут же сдала в субаренду всяким салонам, кафе и магазинчикам. Причем арендную плату за муниципальное имущество она платила смехотворную -- всего 50 долларов за квадратный метр в год, а сдавала его субарендаторам совсем по другой цене -- по 450 долларов в год. Разница от этой комбинации шла в карман ей и ее многочисленной прожорливой родне. А если учесть, что площадь, сдаваемая в аренду, составляла почти 1000 квадратных метров, то ежегодный доход ее выглядел совсем не слабо -- всего каких-то 300-400 тысяч долларов! Работая в Совете депутатов, депутат Потапова иногда показывала норов и голосовала не так как все, при этом неизменно повторяя: "Для меня это принципиальный вопрос, сегодня я буду голосовать против, но зато обещаю, что в следующий раз буду голосовать как надо". И эти глубоко продуманные "взбрыкивания" помогали ей удерживать дойную муниципальную корову в своих руках. Так как голос ее, естественно, был очень нужен... Вместо запланированных на меня сорока минут мы беседуем часа полтора. Или чуть больше. Я выясняю нудные подробности работы Совета депутатов, а также более интимные вещи, типа взаимоотношений между самими депутатами, - и под конец незаметно упоминаю о роли другого "Депутата" - Жоры Прохоренко. Виктория Николаевна, расслабившись от продолжительной беседы, рассказывает, что в депутатской среде недавнее убийство директора предприятия "Русский квас" Сторожева как раз и связывают с именем Прохоренко. - Каким образом - спрашиваю я. - Между председателем Совета и главой администрации сложились непримиримые отношения. У обоих амбиции первого лица. В Совете, конечно же, больше сторонников своего председателя. Естественно, что в такой ситуации Совет всеми силами стремился взять администрацию под свой полный контроль. Поэтому глава, в свою очередь, решил лишить Совет кворума и тем самым сорвать его работу. А для этого он задумал попробовать опротестовать через суд результаты выборов депутатов по одному из округов, где якобы были нарушения. Подавать иск должен был Сторожев, который тоже был кандидатом в депутаты Совета по тому же округу, но проиграл. Если бы дело выгорело, тогда бы маятник качнулся в сторону сторонников главы администрации. Что тому и было нужно. - А почему именно Сторожев Ему-то это было зачем - Они с главой знакомы с детства -- они одноклассники. Глава не очень-то сентиментален, но тут сразу вспомнил про своего бывшего товарища и пообещал в случае успеха задуманной комбинации хлебную должность одного из своих замов. Но... накануне суда Сторожева нашли убитым на берегу Загорского моря, что возле Семхоза. Вероятно, преступники рассчитывали, что без истца суд не состоится. Но он вот только что состоялся и, рассмотрев все обстоятельства выборов по злополучному избирательному округу, отменил их результаты, признав, что они действительно были сфальсифицированы. Так что стрелявшие в Сторожева ничего не добились... - А причем здесь "Депутат" Жора Прохоренко - А притом, что он как депутат Совета, естественно, был сторонником депутатской партии и, имея, по-видимому, на нее какие-то виды (тут депутатша нахмурилась, не собираясь посвящать меня в известные ей детали), решил ей таким образом "помочь". Но он всегда был кретином в юриспруденции и особенно в избирательном праве. Решив таким образом "выслужиться" перед коллегами по Совету и обтяпать свои делишки, он в результате подложил всем нам огромного размера свинью. Ну что с дурака возьмешь! - Ясно. Вот только одно не понятно. Если все всё знают, то почему тогда милиция не арестует Жору - А прямых доказательств его участия в этом деле не существует. Есть только догадки. Но ведь их к делу не пришьешь... Домой я возвращаюсь уже не один. Внизу меня ждет черный джип "Лексус" с водителем и, кажется, телохранителем. - Ни хрена себе, выделил Местечков мне незаметную машину! -- восхитился я. -- А что же он тогда считает приметной машиной -- десятиметровый лимузин что ли! Молодой человек, сидящий спереди, рядом с водителем, молча передал мне небольшой кейс. Я заглянул в него. В нем лежал пистолет Макарова с разрешением на ношение оружия (вот это оперативность! -- еще раз восхитился я всемогуществом местного олигарха) и пачка тысячерублевых купюр в банковской упаковке. Банк "Возрождение" - прочитал я на ней. Хороший банк, надежный... В квартире я разделся и пошел на кухню попить водички. Вода в нашем доме -- дерьмо, чистое железо, чайники через неделю покрываются слоем какого-то отстоя, поэтому я заключил договор с одной местной фирмой, которая раз в месяц привозит мне домой три здоровенных 19-литровых бутыли с кавказской водой "Камас". Всего полтыщи, и мои бедные почки перестали служить фильтром для всякой гадости из раздолбанного советского водопровода, забытого всеми депутатами и властями... Я прилег на диван, прокручивая в голове всю ту весьма любопытную информацию, рассказанную мне депутатшей Потаповой. Да... Все это, конечно, весьма интересно. Но причем здесь убийство Ольги! Надпись на чехле мобильника убитой девушки и рассказ Валерии Николаевны неопровержимо свидетельствовали о том, что оба семхозских убийства совершил один и тот же человек - "Депутат". Или его сообщники. Но он просто физически не мог организовать на протяжении ОДНОГО дня сразу два убийства (об этом сообщили газеты), между которыми не было бы никакой связи -- это представляется абсолютно нелогичным! Тем более он не стал бы без повода убивать дочь Местечкова, рискуя стать кровником могущественного олигарха, который мог сам его переехать как танк курицу. Черт возьми, так что же связывает эти два преступления! Давай включим логику, - приказал я себе и сделал умное лицо. Иногда это мне помогает. Итак, "Депутат" живет в Семхозе, и дом Ольги находится в Семхозе. Сторожева убили неподалеку от Семхоза, и Ольгу Местечкову убили в Семхозе. Что такого могла узнать или увидеть юная девушка, которая только что прилетела из Англии, что вдруг стала такой опасной для "Депутата" Могла она оказаться неподалеку от того места, где убивали Сторожева А что, хорошая идея! Вероятно, могла. А если могла, тогда все могло быть так... Убийцы привезли Сторожева на берег Загорского моря. Или уже убитого, или чтобы убить в укромном месте -- как было на самом деле, знает только милиция, но мне не расскажет. Но это и не важно. Важнее другое. Скажем, Ольга поехала посмотреть на пустынное осеннее озеро и, к несчастью для себя, оказалась неподалеку от этого места. Услышав какую-то подозрительную возню в кустах, она спряталась и, наверно, зачем-то засняла убийство Сторожева и его убийц на мобильник. Современная техника это позволяет. Может быть, именно тут она и услышала, как кто-то из бандитов называл другого по имени -- "Депутатом"... Да, пожалуй, так и было... А что же потом Как они узнали, что она там была Скорее всего, бандиты услышали, как она в испуге бросилась через кусты к своей машине, и, выбежав на дорогу, успели заметить номер ее "Ауди". А вычислить, кто ее владелица и где живет, было для них делом техники. Живой свидетель убийства представлял для них огромную опасность (помните анекдот: "На Сицилии нет "Свидетелей Иеговы". Сицилийцы вообще не любят свидетелей..."). В панике "Депутат" немедленно послал к девушке убийцу (скорее всего, это был тот самый амбал с надписью "Montana" на спине). Он ворвался к ней домой и застрелил. Она упала, а он, на всякий случай, забрал ее мобилу и ушел. А Ольга, умирая, по-видимому, нацарапала чем-то (может, шпилькой от волос) внутри чехла от телефона имя главаря банды убийц - "Депутат". Ведь имени амбала, своего убийцы, она точно не знала. Логично Логично. Но почему же тогда он вернулся и что искал в ее машине и в доме Глава 6. В которой я читаю японскую хокку... Итак, я продвинулся вперед. Я знаю убийцу и заказчика. Я понял, почему убили Ольгу. Я догадался, почему она звонила мне и приказала немедленно приехать. - Она испугалась и поняла, что скоро ее вычислят и придут. Отцу она, наверно, не дозвонилась - по-видимому, его не было в офисе, а мобильники многие бизнесмены отключают во время важных переговоров. А дело было не терпящим отлагательств, и тогда девушка запаниковав позвонила мне. Однако, чтобы не напугать, ничего не сообщила... Но я не успел... - И, возможно, к счастью, - немного цинично подумал я. Все-таки хочется еще пожить... Да, скорее всего так все и было... Но что же дальше Где факты Где улики Единственная и самая веская улика - это Ольгин сотовый телефон, унесенный убийцей. Искать надо его. Но тут, пожалуй, я один не справлюсь - надо доложиться Местечкову. Я же не милиция и не прокуратура... Звоню Местечкову, прошу помощи. Трех бойцов покрепче и половчее и кое-какое оборудование. Еще прошу пробить адрес "Депутата". Эдуард Вадимович не удивляется: - Значит, это э-э-э Прохоренко - мрачно спрашивает он. - Думаю, что да, - чуть помедлив, отвечаю я. И понимаю, что только что своею собственной рукой подписал смертный приговор человеку, а, может быть, и не одному. Хотя какие они люди! Нелюди, уголовники... Я не люблю уголовников. Я не люблю всех тех, кто поет и слушает блатной российский "шансон", испоганивший собой название музыки великих французских шансонье Шарля Азнавура и Сальвадора Адамо. Меня тошнит от бланяка. Не понимаю, в чем там суть! Обычная тема: блатной украл у бедной бабки дешевенький серебряный крестик и мешок картошки, попал в тюрьму и вот всем жалуется, как ему тяжело живется! Вот и весь смысл подобных "произведений". Я бы таких "героев", если попались на рецидиве, то есть во второй раз, просто ставил бы к стенке. Раз не получилось одуматься и стать нормальным человеком, тогда зачем ты нам нужен! Вот Михаил Круг, король блатного "шансона", так ничего и не понял в этой жизни, заигрывал с уголовничками - так его точно такие же и замочили. И за дело. Не хрена молодежь растлевать. Червякам теперь доказывай, что ты не хотел... "Незаметный" черный "Лексус" долетает до Семхоза за считанные минуты. Как-то мой знакомый репортер Дима Степанов с "РТР-Москва" рассказал, что однажды со стритрейсерами на "Мицубиси-эволюшн" пронесся ночью по Садовому кольцу всего за 5 минут. Тогда я ему не поверил. А вот сейчас бы поверил. Наверно, потому я и не покупаю себе машину, что никогда не научусь так ездить... А вот и Семхоз. Заглядываю в бумажку, на которой нацарапан адрес Жоры "Депутата". Его особняк действительно находится рядом с домом, где убили Ольгу Местечкову. Водитель выходит из машины и отпирает ворота в знакомый дом покойной дочери олигарха. Век бы его не видать! Мы заезжаем во двор. Я оглядываюсь, старательно делая вид, что до этого никогда здесь не был. Хотя глаз непроизвольно так и косит на те вонючие кусты, под которыми я не так давно прятался от Ольгиного убийцы, шарящего в ее машине. Правда, ее черного "Ауди" здесь больше нет - наверно, перегнали в город. Не торопясь, чтобы не привлекать чужого внимания ненужной суетой, заходим в дом. На втором этаже мне снова становится не по себе. Совсем недавно тут лежало в луже крови тело убитой девушки. К счастью, теперь ничто не напоминает о недавней трагедии - все прибрано, вымыто, а мебель расставлена по своим местам. Я осторожно выглядываю в окно. Двор поместья "Депутата" как на ладони. Вежливо отстранив меня, к окну приникают два местечковских бойца. У обоих по мощному армейскому биноклю. Наша рекогносцировка занимает чуть больше пяти часов. Бойцы внимательно следят за домом Прохоренко, сменяя друг друга через каждый час. В саду никого нет, только две огромные собаки, натасканные, как говорят, на людей, лениво кружат вокруг огромного двухэтажного особняка со средневековыми башенками. Людей не видно, только уже ближе к вечеру из дома выходит какая-то женщина. Судя по ее внешнему виду - это или уборщица, или кухарка. Больше дома никого нет. Во всяком случае, внутри здания не видно ни огней, ни какого-то движения. "Депутат" сегодня не ночует - это известно точно. Он со свитой уехал на стрелку в Ивантеевку, а его семья (жена с дочерью) отдыхает в элитном яхтклубе на Клязьменском водохранилище. Дождавшись темноты, мы (я и трое бойцов) надеваем камуфляж, черные намордники с прорезями для глаз и рта и, вооружившись на всякий случай пистолетами, ножами и электрошокерами, осторожно крадемся к забору усадьбы Жоры "Депутата". Задача у нас одна - найти доказательства причастности его к убийству Ольги Местечковой. Самая главная улика, которая может изобличить преступников - это ее пропавший сотовый телефон. Собаки не лают, а, подойдя к забору, ждут, когда мы окажемся на их территории, и тогда они, по всей видимости, рассчитывают нас или сожрать, или, как минимум, добросовестно покусать. Их нейтрализуем какой-то гадостью, которую бойцы впрыскивают в аппетитные куски говядины и забрасывают через чугунную ограду. Немного погодя, мы, можно сказать, бесшумно преодолеваем забор и попадаем в сад, похожий, как капля воды, на сады всех нынешних "новых русских". Собаки безмятежно спят. Тогда мы включаем потайные фонарики и, аккуратно открыв отмычкой входную дверь, проникаем в дом. На лестнице темно и пусто, только под ногами мягко пружинит ковровая дорожка, ведущая куда-то наверх. Два бойца тихонько крадутся по коридору первого этажа, осторожно дергая двери в многочисленные комнаты, проверяя, нет ли там кого, а мы вдвоем с третьим бойцом обшариваем второй этаж. Долго искать не пришлось. В столе кабинета на втором этаже мы находим мобилу Ольги Местечковой. Это точно она - показывает мне рукой боец. Чего еще надо для доказательства вины!. Честно сказать, я не чувствую облегчения. Просто я предвижу, что за этим последует. Хотя месть есть месть... Внезапно мой спутник настораживается, замирает и знаком приказывает мне не шевелиться. Он гасит фонарик, и от страха я застываю как соляной столб. И тут же отчетливо слышу шорох крадущегося по коридору человека. Неужели это люди "Депутата" Неужели засада! Дверь в комнату медленно открывается, и в проем медленно просовывается ствол помпового ружья устрашающих размеров. По-видимому, охранник (как это мы не обнаружили его раньше!), услышал подозрительный шум на втором этаже и решил проявить бдительность - заглянуть наверх. Правда эта его последняя в жизни инициатива выходит ему боком - мимо меня, блестя и кувыркаясь, пролетает огромный десантный нож и со смачным хрустом вонзается ему аккурат под кадык. Мгновенно наведенный на его лицо фонарик заставляет меня удивиться: Ба, да это же мой знакомый "монтанистый" амбал! Из его горла толчками хлещет кровь, амбал бледнеет на глазах, закатывает глаза и заваливается на правый бок, как подстреленный доисторическими охотниками мамонт. Неприятное зрелище. - Одному писец, - хладнокровно констатирует мой "товарищ" по кровавой экскурсии, выдергивая нож из шеи покойника. Уже покойника. В этом нет никакого сомнения. Да, вляпался ты, Вячеслав, в историю. Одно успокаивает - амбал про меня уже никому не расскажет. - А как же быть с моралью Ты же участвовал в убийстве человека! Ты же не судья, чтоб выносить человеку приговор и лишать жизни! - заверещал мой противный внутренний голос, до этого трусливо прятавшийся за мой же мочевой пузырь. - Заткнись, - грубо ответил ему я. - На войне как на войне. Одной падалью стало меньше - и все! Хотя себе-то я вынужден признаться, что мне ото всего этого как-то не по себе. И еще одно обстоятельство меня слегка беспокоит: кто же теперь нам расскажет, что искал этот амбал в тот злополучный день в доме Ольги в Семхозе Впрочем, какое это теперь имеет значение!. Бойцы заворачивают бывшего человека в ковер и суют в багажник огромного "Лексуса". Собачки во дворе сопят и видят сны. Одна, с черными пятнами по всей шкуре, даже азартно поскуливает. Мне их жалко. Я вообще не равнодушен к собачкам. Особенно к бездомным. Но ничего, как видно, не поделаешь. Судя по всему, они скоро лишатся хозяина... Мы снова поднимаемся наверх. Пока мои спутники обшаривают кабинет отсутствующего хозяина, я на секунду заглядываю в соседнюю комнату, где заметил на полках довольно много книг. По-видимому, это комната его дочери, будущей сиротинушки. Судя по тетрадкам на столе, она студентка местного филиала Шолоховского института. Кругом, как обычно у молодежи, полный кавардак. На полу небрежно валяется женский портфель, колготки и пара компьютерных дисков. Покрывало на диване взбито, вышитая цветами подушка брошена на подоконник. На полке мое внимание привлекает небольшая книжечка в мягком переплете. Это сборник японской поэзии. Я наугад открываю его и задумчиво читаю хокку* неизвестного мне японского поэта Вячиси Сухамото: Чтобы скрыть свою боль, Я наношу на лицо Три слоя пудры... (* - Хокку (хайку) - жанр японской поэзии. Нерифмованное трёхстишие, состоит из 17 слогов (5+7+5). ) Эпилог. В котором становится понятно, что за все приходится платить... Поздний вечер. Курский вокзал. Суета. Я стою возле купейного вагона поезда, отъезжающего через десять минут в сторону славного морского города Ейска. В джинсовой куртке у меня рассованы приятно оттягивающие карманы пачки отпускных и премиальных бумажек в тысячерублевой номинации. Сообщаю всем властям и бизнесменам, ищущим дружбы с журналистами: эта номинация в творческих конкурсах для нас, журналистов, особенно дорога! В купленной перед отъездом на вокзал местной газете я рассеянно читаю: "Что-то неблагоприятно в нашем городе и районе. Как будто все мы вернулись в начало девяностых годов. Грабежи, насилия, убийства. Вот и вчера в болоте возле деревни Бревново обнаружены трупы депутата Совета депутатов Прохоренко и двух его телохранителей. Как считает следствие, возможно, это месть за убитого недавно директора "Русского кваса" Сторожева...". Под статьей стоит подпись: А. Водкин. Жив, курилка! Ну, что же, кровь за кровь, "герои" нашего романа получили сполна. Они на собственной шкуре убедились, что за все когда-нибудь приходится платить... Значит, месть за Сторожева - всматриваюсь я в последнюю фразу в газете. - Именно за Сторожева! А если у следствия именно такая генеральная версия, то это значит, что про меня никто никогда не узнает, - спокойно выдыхаю я, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. Ну, слава Богу, наконец-то! От вокзального буфета с руками, полными кошелок с едой, живым "Жигулевским" пивом и "Кашинской" минеральной водой, запыхавшись, спешит Аня - возможно, моя будущая дражайшая половина. А как же без нее! Ну их на хрен, всех этих лживых политиков, жадных олигархов и всякую прочую богатую сволочь! Я свободен! Я еду к морю!! У меня семья!!! Январь-декабрь 2007 года. Ферма - Лоза - Ейск... Напечатано в Сергиево-Посадском журнале "КСТАТИ

О возрождении в России такого старомодного хобби как чтение говорят давно. Казалось бы, сей факт бесспорен: с космической скоростью растут прибыли книжных магазинов, а в метро люди не выпускают из рук книжку, даже когда переходят с радиальной станции на кольцевую. Можно спокойно вздохнуть и продолжить дебаты о России как о самой читающей и, как следствие, самой духовной стране. Но все ли так оптимистично Пожалуй, да, если сравнивать наших "чтецов" с иностранными. К примеру, большинство моих американских друзей 17-18 лет до сих пор без ума от комиксов; о своем родном Марке Твене знают понаслышке: "Твен Вроде бы на литературе проходили...". Да и вообще американские подростки читают не особенно много -- куда интереснее для них прогуляться в паб или покататься на скейте. Российские школьники к книге обращаются чаще. Сюжеты "Гарри Поттера", "Тани Гроттер" и прочих бестселлеров знают, как "Отче наш". Уходят в небытие Каверин, Алексин, Катаев, Железников... Человек как существо разумное прежде полагает цель, а потом действует. Невольно задаешься вопросом: что дают уму и сердцу эти "Поттеры", "Гроттеры" и многочисленные фолианты в жанре фэнтези К сожалению, ответ для себя я еще не нашла. Возможно, мы потребляем то, что рекламируют и предлагают. Эта продукция (не поворачивается язык назвать ее "литературой") вкусна, незатейлива и легка для понимания. Но сможет ли подросток, не терпящий советов взрослых в силу своего гипермаксимализма и самостоятельности, разрешить проблемы, обратившись к книге Увы. Помню, как я любила в детстве рассказы Алексина, кстати сказать, тонкого психолога и знатока детской души. Он пытался донести до юного читателя, что первая любовь -- это то, что запоминается на всю жизнь, а развод родителей -- беда, но ее можно пережить. Алексин пишет об обычных детях, поэтому после прочтения в душе у маленького человечка уходит страх одиночества, появляется уверенность. Можно объявить чтение новым нацпроектом и потратить деньги на пропаганду времяпровождения за книгой. Только количество в данном случае не перерастет в качество. Знать бы юному читателю, к какой книге протянуть руку...

" - Что ты будешь делать сын, если точно будешь знать что тебя убьют в сражении - Буду биться как медведь и постараюсь захватить с собой как можно больше врагов, отец. - А если будешь знать, что выживешь - Буду биться как медведь и постараюсь изрубить как можно больше врагов, отец. - Так знай, сын, в любом бою ты или выживешь, либо умрешь." Скандинавские сказания Было уже около полуночи, когда в дверь постучались. Димка не сразу оторвался от компьютера, так как расслышать стук в дверь через истошные звуки магнитофона было нелегко, и даже больше того, практически не возможно. Из динамиков неслись слова и звуки в стиле трэша, кои гордо назывались произведения группы "Мастер". Звук был такой, что подпрыгивали не только сникерс и бутылочка кока-колы лежащие на столе возле клавиатуры, но сама клавиатура, и даже сам Димка, касавшийся этой клавиатуры только пальцами. Музыка в общем, то была включена только как шумовой фон, так как сам паренек стремительно насиловал клавиатуру и джойстик, играя в новомодную он-лайн-игру под названием "Время икс". Играл он с выключенным звуком, потому, что последние обновление привнесло новые звуковые решения, которые Димку раздражали, и он предпочитал играть под музыкальный фон. - Черт! Все-таки убили. - Всплеснул руками парень и хлопнул ладонью по краю стола. После чего отписался друзьям в чате про извинения за проигранный бой и что идет на кухню за чаем. Стук он услышал, проходя мимо входной двери. - И кого черт принес в такое время Кому не спится А самое главное, зачем стучать, звонков что ли не замечаем - Чертыхнулся геймер и пошел смотреть в замок. Димке было около семнадцати лет отроду, и сегодня, в субботу, пока родители свалили на свою "фазенду" под Вертепском, это дите решило провести ночь ударно и приятно, оторвавшись на все сто процентов в игрушке. - Кто там - Извините, тут живет Трофимов Дмитрий Александрович - Тут. А вы по какому вопросу - Я представитель фирмы "2z", и мне поручено вручить вам посылку от нашей фирмы. - А откуда на вашей фирме знают про меня и почему такая щедрость - Объясню, но может вы откроете дверь Разговаривать через препятствие не очень уж удобно. Я даю вам честное слово, что я не грабитель и не маньяк. Я всего лишь торговый представитель которому предписано найти вас, вручить посылку и объяснить что это. Кстати посылка связана с новейшими играми. Последние слова подействовали на Димку как "сим-сим" на дверь в пещеру разбойников и он открыл. На пороге стоял молодой человек в дорогом классическом костюме и протягивал небольшую коробку. - Это вам. Тут новейшая игра, и специальные очки с перчатками для лучшего погружения в игровую реальность. Вас нам посоветовал Михаил Иванович Лавров, при этом он упоминал, что таких геймеров как вы в этом районе нет. Мишку Лаврова или просто Лаврика Димка знал хорошо. Вместе уже год как играли в одну игруху по Интернету, да и в реале встречались периодически. - Мы предлагаем вам потестить наш продукт, и если вы справитесь с игрой, то наша, не безызвестная кстати, фирма, будет рада заплатить вам гонорар. - Продолжал торговый представитель. - А если не справлюсь - Если не справитесь, то ничего не потеряете. - То есть если выиграю, то бабки получу, а нет то просто игруху обратно заберете - Даже игру обратно не заберем. - Расписываться за получение где - Расписываться нигде не надо. Мы верим вашему слову. Просто через три дня я опять приду к вам и если вы пройдете игру, то будете знать, как убивается главный босс на последнем уровне. Идет - Легко. - Тогда простите, но я должен вас покинуть, так как вы не единственный тестер и мне нужно еще успеть до утра минимум в два места. - До свидания. - Желаю приятно провести время. Димка закрыл дверь и вернулся обратно в комнату. Бросив коробку рядом с монитором, он глянул в чат. Там его ждало полное разочарование. Все друзья свалили из игры пожелав ему приятного сна. Одному лазить по пустошам не хотелось, и Димка вылез из Интернета. Посмотрев на коробку и отдернув уже тянущуюся к ней руку геймер решил провести этот вечер в новом, еще не пройденном обновлении "Героинь щита и файербола". Но, посидев минут двадцать за этой игрой, он выключил и ее, так как обновление было не интересным. Графика и музыка улучшились необычайно, а вот геймплей и интерфейс свелись к старой уже давно поднадоевшей версии. - А черт, видно тестить придется начинать с сегодня. - Сказал Димка, натягивая перчатки и очки. - Ну, родная, пошла. Картинка была просто супер и погружение на славу. Он даже перестал слышать вой "Мастера", хотя точно помнил, что магнитофон не выключал. - Просим игрока по возможности собраться, так как игра начнется сразу с боевых действий. - Проскрежетал металлически голос. - Я всегда собран. - Для запуска игры нажмите появившуюся перед вами кнопку пуск. Сразу перед глазами появилась большая красная кнопка с надписью "Пуск", висящая как будто в воздухе. Геймер залихватски стукнул по ней кулаком и подумал: А ничего себе игруха то, впечатляет. - Игра запущена. Перенос тела в игровую реальность производится. Резкий и яркий свет ударил по глазам и заставил Димку зажмуриться. Только он открыл глаза, как чья-то крепкая рука рванула его за ногу, да так что парень не удержал равновесие и упал. Упал он в жидкую вязкую субстанцию носом, которая при близком знакомстве оказалась ни чем иным как обыкновенной грязью. - Ты что идиот что-ли На кой ляд голову под пули подставляешь Димка перевернулся на спину и посмотрел на на орущего. И чуть ли не вскрикнул от удивления. Перед ним стоял никто иной, как Мишка Лазарев. Правда сейчас он был одет не как обычно, не в любимую футболку с надписью "Геймерс нот дед" и не в свои вечно грязненькие шорты, привезенные по его личному мнению ему из штатов. На сей раз на Лазаре был камуфляж натовского образца, правда весь испачканный в грязи и каска имперского производства времен последней имперской войны. В руках он сжимал автомат ЯК-58, в простонародье мило именуемый как "Яшенька". - Лазарь, а ты что, тоже в эту игруху гамаешь - Блин, Трофа, и тебя к нам забросило что ли - Присел рядом на корточки Лазарь и помог подняться другу. - Как так занесло Ко мне торговый представитель пожаловал в гости, сказал, что ты меня посоветовал как тестера. Предложил потестить игруху с глубоким погружением в игровую реальность... - Понятно, можешь не продолжать. У всех история похожая. Различия только в форме доставки: кому бандеролью пришло, кому подбросили под дверь, кому-то торговый представитель принес, а кто и сам купил в магазине. В общем, ты не первый и по понятным причинам не последний. - Ну, игра то, как я вижу все-таки классная. Я, например, себя тут пока ощущаю как в настоящей реальности. - Да не игра это вовсе. - Закурил папиросу Лазарь. - Вернее игра, наверное, только очень жестокая. Тут все как на самом деле. Если ранят то ты боль чувствуешь по настоящему и рука у тебя весит по настоящему, а не просто слот выбивается. - А смерть - И смерть тут, похоже, по настоящему. Точнее сказать не могу, так как никто еще не рассказывал. Все стараются выжить. - То есть, если убьют здесь, то есть шанс не выжить в реальности - Да Трофа, есть и еще какой. Но толку от того, что выживешь и не помрешь тоже мало. Вечером тебя сюда же перенесет, даже если ты компьютер не включишь. - То есть - В общем, рассказываю быстро и по делу, без лирических отклонений. Самое главное не перебивай, а то затянем и нападение прозеваем. - Какое нападение - Ботов естественно. - Мы с роботами воюем или с пиксельными тварями - Я ж просил не перебивать. Скоро сам все услышишь и увидишь. - Новенького во взвод определили - Донеслось откуда-то с права. - Определили. - Отозвался Лазарь. - Кореш мой, в моем взводе и будет. - Хорошо Лазарь, только введи его в курс дела и самое главное не прозевайте, ваша зона сегодня более всего слабая. А эти гады словно чувствуют где у нас тонко и рвется. - Кричал рыжий парень по виду старше Димки годика так на два. - Не боись Бьерн, у нас Скальд на стреме сейчас, мимо него и муха не пролетит. - И уже Димке. - На чем я остановился - Ты обещал меня по быстрому в курс дела ввести. Мимо проходящий по окопе парень положил около Димки "Яшу" и пошел дальше. - Твой. Пользуйся, только патроны экономь. - Улыбнулся Лазарь. Димка принялся увлеченно осматривать и заряжать автомат. - Ты слушай лучше. Наиграться еще успеешь, еще надоест, как прыщ на заднем месте. - Слухаю. Давай трещи помаленьку, в какую темную историю я вляпался. - История простейшая как божий день в ненастную погоду. Боты идут нападать на наш родной город. Наша задача не пропустить их туда. Повторяю, получать ранения не советую. Помирать тем более. Три дня назад Севка под танк бросился с гранатой, так я его больше не тут не там не видел. Ранение не только слишком больно, но к этому ты нарушишь тем самым координацию взвода, и получится огромный шанс упустить позицию. Угадывая твой вопрос, отвечаю, закончить игру пока еще никому не удавалось, так что, проснувшись утром можешь на ночь дел не планировать. Где бы ты в реале не прятался, игра тебя все равно засосет. Скилы тут тоже не качаются, как умеешь стрелять, так и стреляешь, и на завтра стрелять лучше не станешь. Кстати советую пристегнуть к "Яше" штык нож, так как патронов выдается мало и отстрелятся от противника все-равно не получится. Какими-нибудь видами единоборства занимался - Нет. - Ну тогда просто коли во все, что движется рядом и одето не в нашу форму. - А если меня все же ранят по не опытности или контузят, и мы сдадим позицию, что будет Начнем с нее же - Не обольщайся, это не "день сурка". Начнем с той, куда нас оттеснили. А вот тот район, который захватят боты... В общем, плохо там будет. Наше поражение - потеря всего города. - А нам то какая разница, что будет в том районе - Помнишь ужасное ДТП на улице Литейщиков - Где автобус в бензовоз врезался - Да. - Помню. Там человек тридцать в реанимацию увезли. - А взрыв на алюминиевом заводе - Естественно помню. Позавчера же было дело. До сих пор несколько безвести пропавших найти не могут. - Так вот. Когда ДТП было мы сдали в том районе позицию. А позавчера на как раз с завода сюда выбели. Выводы делай сам. - Так наша защита в этой реальности получается, косвенно влияет на события в нашей Молодца. Быстро схватываешь. Только одно "но". Не косвенно, а почитай на прямую. Тут сдали позицию, там какая-нибудь катастрофа. Прикинь, что с Вертепском станется, если мы весь город сдадим - Прикидываю. Хре.... Очень плохо там будет. А сейчас мы где В каком районе - А какой район у нас ближе к центру заводского - Мой. - Наш Трофа, наш. Вот и подумай. Думать, правда, не пришлось, так как Скальд истошно заорал: Идут! Идут сволочи! Димка и Лазарь быстро вскочили на ноги и заняли свои позиции. То что увидел Дима не шло ни в какие сравнения с игровыми заставками лучших компаний мира. Когда на тебя едут танки, маршем с автоматами на перевес марширует пехота прикрываемая с флангов легкой бронированной техникой и нет возможности сохранить игру... Палец самовольно полез к курку, а ноги боролись с дилемой: толи подогнуться, толи побежать. Все прекратилось, когда Лазарь хлопнул ему по руке. - Стрелять только по команде, с расстояния, когда точно знаешь, что попадешь. У нас всего по три магазина на брата. Так что замри и жди команды. - А... - Рядовой Трофимов, отставить разговоры и слушать приказы старшего по званию! Ясно От этого окрика Лазаря у Димке рука сама убралась с курка. Но он заметил, что кроме него никто на это не среагировал и даже бровью не повел. Все всё понимали, ибо сами были такими как он, еще несколько дней тому назад. - Ясно. - Сказал Дима и направил своего "Яшку" на противника, судорожно вспоминая из игр характеристики автомата и прикидывая, до какого расстояния у него убойная сила сохраняется. Противник тем временем наступал медленно, но неотвратимо. Техника не спешила вперед, а ехала со скоростью пехоты, дабы не нарушать общего построения. Белые мундиры и белые машины, движущиеся одной сплошной линией по хлюпающей и всеобьемлюющей грязи выглядели столь же нелепо, как и вызывающе. - Если б они еще и музыку включили, то было бы очень похоже на психологическую атаку, как ее показывают в старых фильмах про большую имперскую. - Пронеслось у парня в голове. С музыкой он не угадал. - Граждане обороняющиеся, - донеслось из вражеского громкоговорителя, с небольшим коверканьем, на подобии той, что так любят показывать в военных фильмах у вражеской стороны, - мы предлагать вам без боя сдать свои позиции и сдается в плен. Мы обещать всем жизнь, отличные материальные и социальные условий лично вам и вашим родственникам. - Народ, а может действительно сдадимся Все-равно же постоянно отступаем. А так хоть нас пощадят. - Крикнул кто-то из соседнего взвода. После чего раздался хороший шлепок и скулеж. - Я тебе сдамся! - Заорал Бьерн. - Хочешь всех друзей сдать этим тварям, а сам на хромой козе выехать А потом на похоронах незатейливо глазки опускать Нет уж! Я с того завода двух корешей похоронил, и больше никого хоронить не собираюсь! Или в месте со всеми в гроб или так же в рай. Взялся салага на харде играть, так нечего сэйвится по среди игры. Никто больше ничего не сказал, но и с места с поднятыми к верху ладошками из окопы не вырвался и во вражеский строй с криком "Сдаюсь!" не побежал. Димка, как и все только сильнее вцепился в свой автомат и закусил губу, чуть ли не до крови. Вражеская говорилка потрещала еще минуты две про сдачу и райскую жизнь последнее и замолкла. И тут ударили танки. Снаряды еще не долетали до окоп геймеров, но нервы у некоторых уже не выдержали. С права и слева началась беспорядочная стрельба. Димка тоже пальнул от неожиданности пару раз, думая что он прослушал команду "Огонь!" но быстро это дело прекратил получив от Лазаря по каске, да так что та слетела с макушки на лоб. - Идиот Трофа! Они же специально стреляют, что б нервы наши расшатать. Чем мы меньше патров в расход пустим, тем больший шанс одолеть их в рукопашную. А иначе они нас танками всех передавят. - Мать вашу размать! - Закричали взводные со всех сторон. - Прекратить стрельбу, идиоты! Стрельба медленно, неохотно, но прекратилась. - Сейчас Трофа ты увидишь, как заработает наше главное оружие. - Усмехнулся Лазарь. - Бьерн с ним мастерски обращается. - Какое главное оружие У нас, что и артилерия имеется в наличии - Ну, артиллерия не артиллерия, а танки полыхают аки свечки. Даже такие современные и навороченные как эти. - Противотанковая винтовка "Батер" Тут его оглушило сильнейшим выстрелом. - Да это же... - Правильно, любимая противотанковая винтовка большой имперской. "Лошадь 2". - Ну ничего себе у вас тут антиквариат... - Ты лучше глянь как стреляет, никаких "Батеров" не нужно. - Бьерн ты ацкий красавчег! - Медвэд, давай повтор! - Бьерн юзай лучше "Лошадку", нужно с одного патрона двух зайцев класть. Окопы ревели при виде горящего как свечка танка противника. - А чего все молчат - Кто все - Ну, другие с "Лошадками". - Было б у нас много винтовок, был бы рай, а не вечный ад. У нас Трофа это чудо только одно, и патрон на танки все не хватает. Гранаты есть, конечно, но кому же хочется помирать то... - Понятно. Димка был не то что разочарован, а подавлен до глубины души. Мало того, что тут все как в реальности, и боль и смерть, и грязь с кровью, так еще патроны в цене и явное, подавляющее преимущество противника. Трофа не раз воевал с превосходящим его по силам противником, но это было в такой далекой от сюда объективной реальности, да и притом он делал это в удобном кресле, с чашкой чая под рукой и постоянной возможностью сохранится. Здесь же он не видел ни кресла, ни чая, не говоря уже о кнопочке "Save". Тут были только грязь, мало патрон и пронизывающий мозг страх. Второй выстрел "Лошадки" прозвучал еще неожиданней, чем первый. В строю противников зажглась еще одна свечка. Третья, четвертая, пятая.... Все считали шепотом, что б не отвлекать стреляющего. Десять патрон - восемь танков и две самоходки. - Все. - Выплюнул Лазарь. - Конечно все. У них же техники больше не осталось! - Чуть ли не запрыгал Димка. - Не, это у нас патрон для "Лошади" больше не осталось, а техника у них еще есть. - Горько усмехнулся Лазарь. - Где есть то Вон на поле только пылающие стоят. - Это Троф только видимость. Над этой реальностью не глупые програмеры работали. Мы в первый раз тоже чуть ли не из окоп повылезали, когда Бьерн все танки положил. А нам в бочину, вон из той рощицы их засадный полк врезался потом. В общем Троф, ты не особо радуйся, в отличие от нас они то патроны не считают. - Понятно. Вражеский строй как ни в чем не бывало сомкнулся за горящей техникой и, не сбавляя скорости продолжил наступать. - Приготовься и жди команды. Как поравняются вон с той березкой, - Лазарь показал на молодое деревце, жди в любую секунду команды "Огонь". Советую поставить на одиночные и палить только избирательно и прицельно. И штык приторочь, без рукопашки не один бой пока не обходился. Понятно рядовой Трофимов - Так точно товарищ главный начальник. - Усмехнулся Димка. - Не парься Лазарь, будем живы, не помрем. - А помрем, туда дорога - Ага. Они вместе рассмеялись, это было любимое их выражение, которым они отмечали пиксельную смерть в онлайновых игрушках. - Ну не пуха нам не пера! - К черту Лазарь, к черту! - Огонь!!! "Яшка" в руках Димки заходил захлебываясь огнем не смотря на все старания обладателя. Так же, не смотря, лупили и все, так как количество патронов быстро таяло, а вот количество нападавших сокращалось не пропорционально медленно. Пуль Димка не пугался. Пуля она дура. Будешь, боятся и стараться не высовывается - быстрее схватишь заражение крови свинцом. Как только палец лег на курок и из ствола повалил огонь и дым, парень забыл о страхе, забыл обо всем, кроме как нажимать курок и стараться лучше метится в наступающие белые фигуры. Патроны кончились. - Лазарь у меня патроны кончились! - Стараясь перекричать шум боя заорал Димка. - Что делать - Сиди пока внутри и приготовь грены. - Чего - Гранаты приготовь! Как подойдут на дальность броска, кидай. Димка сел прямо в грязь, которой было усеян пол окопа и выложил перед собой три гранаты "Ж10". - Так... - Почесал он затылок. - Еще бы вспомнить, что нужно делать при метании грены, что б она взорвалась. Во всех играх, что прошел за свою жизнь парень, ни в одной на гранатах внимание не акцентировалось. Везде были кнопки "Кинуть гранату", и ничего более. Наверно админы и програмеры были уверены, что все знают, как это делать, или наоборот не хотели забивать мозги потребителям лишней инфой. - Что грену кидать не умеешь - Рядом в грязь плюхнулся Лазарь. - Кнопки тут нет, не ищи. Берешь в руку, зажимаешь вот это штуковину и рвешь кольцо, потом кидаешь. Только запомни, если кольцо вытащил, руку разжимать нельзя до броска, иначе через три секунды рванет прямо у тебя в руках. - Понял. - Левый фланг грены швыряйте! - Заорали из центрального окопа. Димка и Лазарь вскочили на ноги и, оглядевшись, кинули по гранате. Вторые они тоже метнули вместе, а вот с последней Трофа запоздал, нервничая, и когда хотел рвануть кольцо в ему ударил белый сапог. Боли Димон не почувствовал. Почему Наверное, просто от напряжения. Упав на спину, он перекатился на грудь убрал гранату в карман и резко встал, ударив макушкой в подбородок стоящему над ним беляку. Тот от неожиданности такого незатейливого приема не сдвинулся с места и, получив нокаут, рухнул в грязь. - Добивай! - Кричал Лазарь, одновременно отбиваясь от трех противников. "Добивай"... Как это легко сказать и трудно сделать на самом деле. Тонны веков довлеют над нашим мозгом твердя заученные слова "не убий ближнего своего". Эти слова нам вдалбливают везде с самого детства. От маминых наказов и учений, до преподавателей в учебных заведениях различной сложности, от мирных добрых сказок, где добро в тяжелом, но справедливом бою побеждает силы разума, до милицейских сводок и уголовных дел в которых за убийство применяются самые большие сроки, от мудрых писателей с их вселенской справедливостью и обязательным наказанием за грехи тяжкие, до исповедей маньяков по телевидению. Все это довлеет на душу человека, когда его личная жизнь зависит от его поступка... И вроде это всего лишь боты, не люди, нелюди, просто пиксельные, или не пиксельные, но все же картинки, но у них есть ноги и руки как у тебя. И такие же глаза, которые наверняка нальются слезами и болью, как только твой штык проткнет первый слой дермы. - Добивай Трофа!!! Не стой как истукан! Крик Лазаря вывел Димку из оцепенения. Мозг в течении еще трех секунд боролся сам с собой: бить или не бить, что в данной ситуации было равнозначно жить или не жить. Мозг так и не выбрал из этого уравнения какую либо сторону, но как только лежащий противник пошевелился, руки взяли на себя ответственность за происходящие, и самостоятельно воткнули штык нож в тело врага. Вы хотите возразить, что руки не могли этого сделать без приказа мозга, так как протекание жизненных законов организма есть аксиома и изменению не поддается Вы когда-либо пытались добить первый раз настоящего противника, который если встанет, то жалеть вас не будет Нет Поверьте, это возможно, так же как возможно в экстремальной ситуации протиснутся в такую щель, в которую вам не позволит пролезть в обычной обстановке дремлющая и слегка дряблая физиология. - Трофа! Помоги! Лазарь отходил к нему волоча правую ногу, из которой текла черная кровь. На него наседали четверо беляков. - Держись Мишка! Барьер снят. Дальше непривычное еще минуту назад действие становится просто обыденной работой. Вихрь ненависти врывается в душу, ломая походу пути все доселе незыблемые законы и моральные устои и вырывается ураганом животных инстинктов, засунутых цивилизацией в глубокий тартар подсознания. Лазарь с Димкой укладывают в двлем четырех нападающих. И бросаются помогать остальным, несмотря на порезы и ранения. Беляки не стараются убивать, а только ранят и выдавливают защитников с их позиций. Чем и пользуются обороняющиеся, ибо в угаре боя ран не замечают. Не верите Значит вам давно не приходилось драться на улице, так как в уличной драке не чувствуешь ничего, а болеть начинает все гораздо позже. Беляки вязнут и потихоньку выдавливаются за пределы окопов. - Танки! - Истошно орет кто-то. С Левого края, идя прямиком на позицию старшего сержанта Лазаря, идут пять танков. Засадный полк беляков. На башнях стоят не огромные стволы, а спаренные пулеметы, для лучшего подавления пехоты противника. - У кого грены остались, ко мне! Их было трое. Димка, сам Лазарь и парнишка, которого Трофа видел пару раз в жизни в районом интернет-кафе. - Значит так, - начал Лазарь, - У меня еще две гранаты, у вас как я понимаю по одной. Сначала лезу я и откидываюсь, дальше вы одновременно. Если завалим четверых, то пятого пропускаем и стараемся залезть сзади на броню. Дальше или слепим или стреляем в люки. В общем, по обстоятельствам. Ясно - Так точно. - В унисон ответили оба. Лазарь ползет тихо и медленно, стараясь не попадать в прицел танковых пулеметов. Когда до первого остается рукой подать сержант вскакивает на ноги и бросает гранату и сразу падает с простреленными ногами. Пулеметчик на ближнем танке не дремлет. Одна свечка есть. Но второй танк поворачивает башню в сторону стонущего Лазаря. - Мишка, не смей помирать! Ты мне двести рублей должен! - Почему Димка это крикнул он не знал. Как он пролетел за секунды расстояние отделяющее его от Лазаря, он тоже не знал. Да и не думал об этом. В мозгу стучала только одна мысль. - Успеть! Падая на Лазаря Трофа бросил гранату в танк, но вражеский пулеметчик успел раньше. - Больно мама, больно.... Тьма. - Ты посмотри Зин на этого разгильдяя, родителей только день не было дома, а он уже за компьютером спит. До кровати ноги не доходят уже. Куда катится мир... Растим поколение джойстика и клавиатуры. Уроки не учат, спортом не занимаются, я в его возрасте в войнушку играл, а этим кроме своих игр больше и не нужно ничего. А если война такая как большая имперская Они же сдадутся раньше, чем враг у ворот покажется. - Что ты к сыну пристал Саша Иди лучше ко мне и помоги сумки разобрать. - Живой - Не верилось, но так и было, ибо, если ругают - значит существую. Звонок в дверь. - К тебе пришли разгильдяй, из какой-то компьютерной компании. Ты что теперь хакерством занялся - Потом объясню папа. Потом. Димка вылетел на лестничную площадку быстрее кометы. Там стоял все тот же представитель компании "2z". - Поздравляю вас молодой человек, вы прошли игру. И наша компания хочет вручить заслуженное поощрение. - Как так прошел Я же умер там. - Не все игры можно выиграть, победив всех врагов. Иные игры требуют большей отдачи. Вы умерли, спасая друга и свой город, это великая и почетная смерть, а в нашей игре это лучший выигрыш. - А как же убийство главного босса на последнем уровне - Мы же умные люди Дмитрий Александрович, и должны понимать, что не всем словам нужно верить. - А как же ребята - Защитники Они будут сражаться до полной победы или естественно поражения. - До полного поражения города - Да. Но это не должно вас тревожить. Мы вручаем вам пять тысяч золотых монет. Этого вполне хватит на оплату учебы в престижных университетах столицы. - Я буду, значит в стольной гулять и девок щупать, а Лазарь в окопе кровавые сопли каждую ночь вытирать будет - Подумал Димка. - Хорош спаситель. Спасал друга, а оказывается на его горбу в рай въехал. Не, так не пойдет. Если делать дело, то до конца. - А можно попросить изменить награду - Можно. - Можно меня опять к ним забрасывать - И все - И десять гранат вместо положенных трех. - Пять. - Уговорили. - Тогда удачи в бою. - Сказал представитель и развернулся к лестнице. - Спасибо. - Ответил Димка и, закрыв дверь, ринулся к компьютеру. - Ты что за ночь не наигрался что ли - Проворчал чуть не сбитый в коридоре сыном отец. - Прости папа, реферат нужно готовить. - На завтра что ли Так всегда, в последний миг все делаешь. Димка вытащил из полки книжку и сдул с нее пыль. Книга называлась "Борьба с танками". Еще дедова. Пригодилась. Все та же грязь все те же камуфляжи. - Трофа - Глаза обалдевшего Лазаря напоминали две суповых тарелки. - А ты думал, я помер Пока двести рублей не отдашь, от меня отделаться даже не думай. Везде достану. - Улыбнулся Димка и обнял друга. - Да я... - Забей Лазарь, крикни Бьерна, я знаю, как сними бороться. Все считали шепотом, что б не отвлекать стреляющего. Десять патрон - восемь танков и две самоходки. Беляки шли плотным строем на окопы, когда обороняющиеся пристегнули штыки и вылезли из своих позиций. - Ну что геймеры, помирать так с музыкой Грены не тратить, еще пригодятся. Песню запевай! И над полем из множества глоток бегущих на врага подростков понеслось: Вставай страна огромная, Вставай на смертный бой! С Альянса силой темную, Со вражеской ордой. Пусть ярость благородная Вскипает как волна! Идет война народная, Имперская война....

Глава 1Я Знакомства. Евгений 34 года. Москва. Я ищу: Девушку Цель знакомства: Дружба и общение, любовь, отношения Типаж: Рост 172см Вес: 65кг Телосложение: Обычное Доход: Стабильный, средний доход / обеспечен Жизненные цели: Душевное благополучие; Творческая реализация Интересы. Чем вы занимаетесь в свободное время: Почитаю дома; Побуду в одиночестве; Пойду в ресторан Ваши интересы: Автомобили; Оружие Занятия спортом: Йога Стили музыки: Русский рок Курение: Редко курю Алкоголь: Пью только в компаниях / по праздникам Глава 2Она Светлана 29 лет. Москва Я ищу: Парня Цель знакомства: Любовь, отношения Состоите ли Вы в официальном браке Нет, не замужем Типаж: Рост 164см Вес: 51кг Телосложение: Стройное Цвет волос: Русый Жизненные цели: Душевное благополучие; Творческая реализация; Получать удовольствие от жизни. Интересы. Чем вы занимаетесь в свободное время: Поеду на природу; Пойду в кино / на концерт; Пойду в театр / музей / на выставку Ваши интересы: Живопись; Музыка (слушаю); Фотография; Путешествия Занятия спортом: Прогулки; Фитнес; Велосипед Стили музыки: Русский рок; Блюз; Джаз; Этническая музыка; Фолк Курение: Не курю Алкоголь: Пью только в компаниях / по праздникам Наркотики: Категорически не приемлю Глава 3Переписка 06.03.07 20:12 Евгений: оппаньки... а вот вас то я и ждал всю свою жизнь.... тока не пугайтесь плз 06.03.07 20:15 Евгений: просто что то сердечко как то ускорило свой ритм, когда открыл вашу анкету 06.03.07 20:15 Евгений: странно, а ведь не верю в любовь с первого взгляда... 06.03.07 20:16 Евгений:зимний день... 06.03.07 20:16 Svetlana: Прям так сразу! Жизнь вроде не такая уж короткая была... 06.03.07 20:19 Евгений: а она ведь непредсказуема, жизнь то и течение времени в ней неравномерно но я правда не лукавлю 06.03.07 20:20 Евгений: разное в ней было... как наверное у всех... но вот такого... 06.03.07 20:24 Евгений: не поверила... 06.03.07 20:24 Svetlana: С нами так нельзя, зазнаемся бысто, начинаем нос кверху задирать, ну и под ноги не смотрим... Поаккуратнее со словами... 06.03.07 20:26 Евгений: хорошо.. хотя мне будет трудно 06.03.07 20:32 Евгений: где ты была все это время я тебя так долго ждал... 06.03.07 20:35 Svetlana: Да так, по делам бегала...знаете ли. А что такой хмурый на фото 06.03.07 20:36 Евгений: уставший я... 3 часа за рулем вымотали немного... но это было в прошлой жизни... давай на ты плз 06.03.07 20:38 Евгений: не хочецца менять фотку, да и ненашто не любитель я объективов... 06.03.07 20:40 Svetlana: Да я на "ты", не волнуйся. Это у меня бывает, я и о себе, во множественном числе иногда говорю. 06.03.07 20:40 Евгений: а вот тепло твоего лица согревает душу... хоть это тока фоты... но вот почему зимний день и как контрастирует черно-белое фото с остальными двумя 06.03.07 20:47 Svetlana: Зимний день, потому что зиму люблю, родилась зимой. Хотела "сумерки" написать, но кто-то это слово уже забронировал. А фотографии разные, как и любой человек разный бывает. А какая больше нравится 06.03.07 20:51 Евгений: не могу решить... наверное больше та, на которой ты у окна... хотя очень нравиться огонек в твоих глазах на фото на берегу 06.03.07 20:52 Евгений: как давно сделаны эти фотографии 06.03.07 20:55 Svetlana: У окна - в мае. Это я на пароме, плыву в Швецию. На берегу - в конце октября. А черно-белая дома, зимой. 06.03.07 20:58 Евгений: Прошлого года я переспросил потому, что на каждой из этих фотографий изображен где трогательный, а где озорной ребенок мне показалось, что они более раннего происхождения это комплимент, ни в ком случае не вздумай обижаться 06.03.07 21:07 Евгений: Предлагает поджужиться 06.03.07 21:07 Евгений: УПС, КАКИЕ ТУТ КНОПОЧКИ ИНТЕРЕСНЫЕ 06.03.07 21:09 Svetlana: Я и не обижаюсь, а наоборот, расстраиваюсь, когда мне мой возраст дают. К тому же это фотографии с отдыха, где не думаешь о косметике и нарядах, а выглядишь так как есть. Все фотографии этого (точнее уже прошлого) года. Только прическа сейчас немного другая. 06.03.07 21:17 Евгений: как же мне хочется продолжить наш разговор... да вот тока домой надо топать... милая, ты ведь серьезно во мне что то очень сильно задела... прошу, не пропадай... я напишу свою асю и телефон бывает же такое:))) 06.03.07 21:22 Svetlana: Спасибо за координаты, но пока вряд ли проявлюсь "во плоти", не люблю спешить, люблю успевать. Без обид! Спешить то правда некуда. 06.03.07 21:23 Евгений: до завтра, ок а может у тебя хватит смелости написать смс тогда я буду самым счастливым человеком на сегодняшний вечер 06.03.07 21:27 Евгений: ок я и вправду тороплю события рискуя напугать тебя не спеши... даст бог, успеется все таки надеюсь, что до завтра... но я не обещаю не думать об этом столь случайном и неожиданном знакомстве... хотя..., кто управляет такими случаями пока 06.03.07 21:32 Svetlana: Хорошо добраться. 07.03.07 09:47 Евгений: Привет 07.03.07 09:50 Евгений: знаешь, мой друг говорит, что мы похожи 07.03.07 17:37 Евгений: ждал тебя весь день... похоже не дождусь уже сегодня с праздником тебя милая, пусть в твоей душе будет вечная весна, а счастье и любовь - вечными спутниками твоей жизни. не пропадай плз 07.03.07 22:10 Svetlana: Привет, спасибо за поздравления. На работе нам на многие сайты доступ закрыт, поэтому не всегда получается залезть в почту. Завтра еду в Киев, на праздники. Так что появлюсь не раньше вечера понедельника. 09.03.07 09:15 Евгений: Привет Крещатику возвращайся поскорее 11.03.07 18:45 Svetlana: Уже вернулась, к великому моему сожалению. С билетами оказались проблемы. Там уже совсем весна! Почти нет снега и солнышко. 12.03.07 09:35 Евгений: Привет очень рад что ты вернулась надеюсь поездка была приятной. Я тоже очень хочу съездить в Киев, вот уже с конца прошлого года хочу. Был там только один раз, но впечатление осталось очень сильное. очень хочется еще раз посетить лавру. а весна и здесь не заставит себя ждать осталось совсем чуть чуть. Я соскучился по тебе странно звучит, ведь мы почти не знакомы... 12.03.07 14:24 Евгений: млин... ну вот же невезуха... опять щас убегу, и не смогу пообщаться с тобой попробую вечером на работу вернуться 12.03.07 22:48 Svetlana: Лавру я увидела только со стороны внешней стены (облазала ее всю в прошлый раз). Зато была в музее военной техники (рядом с монументальной женщиной). Зачем мы пришли именно туда - понятия не имею, но занесло Пол ночи смотрели с друзьями диск с записью 8 летней давности, где мы все молодые и сумашедшие, как зажигали в Крыму по дискотекам и лазали по скалам. А потом уже вечером, прямо перед поездом носились по ночному городу. Хоть Золотые ворота увидела в отреставрированном виде, без лесов. И уже хочу обратно! От Москвы очень устаешь, я ее люблю, но тяжелый город... 13.03.07 09:17 Евгений: полностью с тобой согласен на счет москвы так и не получилось вчера вернуться на работу. вчера встречал итальянца, всю неделю буду занят с ним. целый день на работе потом вечером ужины и т.п. Так и не получается нам с тобой нормально пообщаться 13.03.07 09:18 Евгений: меня это очень сильно расстраивает 13.03.07 09:46 Евгений: может выкроим время вечерком и посидим где нить или я тороплю события 13.03.07 20:13 Svetlana: Немного торопишь, хотя вполне вероятно, что так и сделаем. А то напридумываем сейчас себе невесть чего, а потом ... сам знаешь. Просто у меня из свиданий в слепую пока ничего хорошего не выходило (да я и не пробовала особо). Я и на сайте знакомств первый раз в жизни зарегистрировалась. Так что не сильно понимаю что здесь и как происходит. Расскажи что нибудь о себе. Не по анкете, а то что сам хочешь. 14.03.07 12:10 Евгений: ну вот и ладушки напридумывать мы пока ничего не будем... не волнуйся за это тоже не очень люблю свидания в слепую как правило ничего путного не получается... но в таких свиданиях есть большой плюс - они ни к чему не обязывают, просто есть шанс пообщаться видя лица и глаза друг друга, слыша голос в конце концов... задать вопросы и получить ответы лично... ну а дальше - как фишка ляжет я не загадываю... очень жаль, что у нас с тобой не совпадают графики посещения интернета раньше я мог задерживаться вечерами, а сейчас - приехал гость из италии по работе... все время провожу с ним выматывает очень сильно он будет до пятницы, потом смогу вздохнуть свободней. Что тебе рассказать то о себе живу, работаю... да как все давай лучше при встрече 14.03.07 12:13 Евгений: очень хочется услышать твой голос 15.03.07 20:16 Svetlana: Ок, убедил. я тоже предпочитаю вживую с людьми общаться, сразу все на места становится. Так что - жду предложений Итальянцу своему передавай привет. Да, извини, но вынуждена задать один ОООООчень нескромный вопрос...ты женат Надеюсь, поймешь, почему я его задаю... 16.03.07 15:06 Евгений: вопрос вполне уместен, мы разошлись в ноябре прошлого года. я искренен с тобой. вчера закрыли доступ на этот сайт. еле убедил админов включить снова до сегодняшнего вечера. сказал, что личная жизнь рушится меня больше ничего не держит на этом сайте кроме общения с тобой. И единственное что меня расстроило, так это то, что мы так и не успели о чем то договориться. как я понимаю, у меня больше не будет возможности общаться с тобой на этом сайте. я не знаю ни твоего телефона, ни аськи. если ты решишь, что мы можем встретиться, позвони мне. я не смогу прочитать твой ответ здесь. еще раз даю свой телефон. Очень надеюсь на твой звонок. 16.03.07 15:07 Евгений: позвони, плз Глава 4Мы Сидели с другом на кухне, курили кальян, появилась такая привычка за последние месяцы моего здесь проживания. Собственно много всяких привычек появилось, с тех пор как ушел от жены и переехал жить к друзьям в съемную трехкомнатную квартиру на окраине города. Утренние вставания и совместные сборы на работу, походы по магазинам, вечером кино, веселые ужины с пивом и совместным приготовлением пищи. Такой честный отлаженный мужской быт, в котором женщины присутствовали лишь в качестве изредка возникающих ночных фей, появлявшихся вечерами, и растворявшихся в воздухе с наступлением утра. Легкий шорох, смех в одной из комнат, скрип дверей ночью, тихие и быстрые шаги в коридоре, несколько длинных волос на краю раковины, едва уловимый с утра запах сна и духов. Они уходили, и ничего не менялось, все оставалось на своих местах, те же тапочки в прихожей, вещи, сваленные в кучу в углу комнаты, цвета стен. Вечерний кальян, кино, работа... И было в этом что-то такое правильное, гораздо правильнее, чем смотреть по утрам на одну и ту же женщину, еще не проснувшуюся, с чуть опухшим лицом, которая суетится, пытаясь приготовить тебе завтрак, потом долго красится в ванной, гладит наспех юбку, а заодно и твою рубашку, рассуждает, заглядывая в холодильник, что бы приготовит на ужин и чего для этого не хватает, просит тебя купить хлеба и туалетной бумаги, а вечером заехать за ней на работу. И так каждый день... четыре года. А еще она все время говорит, что тебя любит, и начинает плакать, когда ты не можешь выговорить в ответ те же слова. А ты НЕ МОЖЕШЬ, нет этого внутри, и губы не складываются в нужное словосочетание, и горло не издает нужных звуков. А ведь было бы так просто сказать ей: "Я тебя люблю, милая", и она бы успокоилась, высохли бы слезы, она бы похорошела и снова начала улыбаться, и ты точно знаешь, что она стоит этих слов, но произнести не можешь... Поэтому уходишь, снова и снова, а потом снова и снова возвращаешься, потому что зовут, ждут, верят. Неизвестно чему и неизвестно зачем. А потом ты влюбляешься...вдруг, точнее не вдруг, просто организм, в котором эта жуткая потребность кого-то любить жила все время, находит более-менее подходящий объект и обрушивается на него всем своим огромным желанием любви. Эта сила посерьезнее атомного взрыва. Людей оказавшихся рядом сносит ударной волной, нанося непоправимые увечья, перемалывая кости и сознание в один комок боли и плоти. Они отползают раненым зверьем на безопасное расстояние, забиваются в углы и принимаются зализывать и залечивать, скалясь на каждого, кто подойдет слишком близко. И вокруг нет никого. Вакуум. Ты остаешься один на один со всей своей любовью, и силой, потому что ей, той, которую любишь, такая любовь не нужна. Она ее боится и правильно делает... ей нужно тихо, нежно, уютно, постоянно... А с кишками наружу...нет, это не для нее. Вот и ладушки... Прости, милая... Прощай... Так и сложилась наша холостятская жизнь. Вполне счастливая и гармоничная... В которой женские образы присутствовали в потерянных или еще не обретенных метафизических "любимых", живших на земле когда то давно, в прошлых тысячелетиях, или вовсе никогда не живших, а существовавших совсем в иных сферах, куда нам, с нашей земли было не дотянуться. В принципе, в самой любви, необходимости не было, хватало ее ожидания, мыслей о ней и подготовки организма к ее пришествию. Но не сейчас...когда-нибудь, потом, не сейчас... Сейчас хватит вот таких же легких шагов, и скрипа двери моей, а не чужой комнаты, запаха теплой кожи под своим одеялом, прерывистого дыхания в темноте и глаз, которые ты не видишь, но чувствуешь как они темнеют и подергиваются пленкой. Еще не напился я свободой и одиночеством, после четырех лет любви -- не любви, метаний, уходов и возвращений. Ушел. Смог. Свободен!!!! Жив!!!!!! И тут наткнулся в нете на ее анкету. Екнуло... Взгляд с фотографии прошел мурашками по спине и растекся под кожей в районе поясницы. Написал. Ответила. Пустота вокруг начала заполняться короткими фразами переписки. Стало теплее и чуть прибавилось светлых часов в сутках, возможно, сказалась внезапно наступившая в Москве весна. Очень хотел ее увидеть, услышать голос, а она все уворачивалась, мелькая в воде блестящей рыбьей спиной, выплывала на поверхность, когда меня не было рядом, и снова уходила на глубину. Если бы не админы, закрывшие доступ на сайт, -- так бы и играли в кошки-мышки... Написала... В тот же день, или на следующий...Перекидывались весь вечер СМСками, попросила позвонить. Позвонил. Договорились встретиться. Встретились... Похожа на ту... которую представлял. Веселая, симпатичная, простая... Завертелось... Свидания почти каждый день, кино, рестораны, проводы домой, поцелуи у подъезда, как в пятнадцать лет. Готовые лопнуть при каждом, все сильнее затягивающемся расставании, штаны... Свет в глазах, подколки друзей, желание везде и всегда целоваться и держать за руку... С ума схожу от желания обладать ей... Не подпускает. А она то хочет Или играет, водит за нос Выходные, ее квартира свободна, говорит, что больна, не приглашает... Психанул. Напился. Написал какую-то хрень... промолчала. В понедельник разобрались. Поняли... Все сначала. Выходные. Опять. Говорит, что приедет ко мне. Ребят нет. Приезжает. Сливовое китайское вино, кальян, показываю старые фотографии на компе. Большая и удобная постель друга. Наконец-то! Испачканное покрывало -- будет чем заняться вечером... Живая, теплая, рядом... вздыхает, пытаясь уснуть. Когда просыпаюсь, сгребаю ее в охапку и снова засыпаю. Хорошо. Утро. Говорит, что почти не спала. Просит расческу, идет в ванную. Варю кофе на кухне. Провожаю домой. Молчим. Предлагает поехать за город. Согласен. Бронирую гостиницу. Узнает про дорогу. Вставать в пять утра, в субботу. Выходные. Просыпаю. Еду на такси. Жду ее. Еле успеваем на автобус. Едем четыре с половиной часа, в ушах музыка. Одна на двоих. Идем пешком. Одеваю на нее рюкзак. Злится. Тяжелый, там бутылка вина. Снимаю. Несу сам, вместе с ее сумкой. Номер не готов. Оставляем вещи, идем гулять. Маленький старый город. Гостиница в самом центре. До всего, что интересно и не интересно -- два шага. Солнце и холодный ветер. Иногда пытается идти не то дождь, не то снег. Замерзаем. Несколько раз возвращаемся. Нас, наконец, заселяют в номер, теплый и уютный. Вечером выпиваем вино, рассказываем друг другу о себе. - Мне в любви не везло. Те кого любил я, меня не любили, а тех, которые любили меня -- не любил я. - А я скорее позволяла себя любить, а когда это заканчивалось -- уходила. Была влюблена однажды, лет в четырнадцать абсолютно светло и чисто, без ожидания взаимности. Так хотелось бы вернуться в те ощущения... Утро. Опять идем гулять. Музеи, соборы, деревянные избы. Почему-то хочется уйти... Некуда. Вставляю в уши плеер. Она оборачивается и что-то говорит. Не слышу. - Что ты сказала - Ничего, я пою, не обращай внимания. Клонит в сон, хотя, вроде, выспался. После обеда возвращаемся в гостиницу и продлеваем номер, автобус только в шесть. Я падаю на кровать, она раздевается и ложится рядом. Я засыпаю. Будит перед самым отъездом. Собираемся. Звонит друг: - Как вы там - Да, нормально. - Что-то случилось Голос грустный... - Нет, спал просто... Автобус, обратная дорога. Доезжаем за три часа, солнце, бьющее из соседнего окна изматывает. Душно и болят глаза. Первый раз не еду провожать ее домой. Встречаемся через пару дней. Покупаю себе пиво, ей сок, идем гулять в парк. Зачем Ведь не очень хотел сегодня встречаться... хотели в среду пойти в кино. Но встретились. В ее глазах легкая тревога, или напряжение, или они просто кажутся чуть темнее обычного. Обходим вокруг какого-то монастыря. Идем вдоль стены. Тропинка кончается. Она говорит: - Пошли дальше. - Нет, там тупик. - Всегда можно найти дорогу. Это же интересно. - Нет, там грязно и, видишь, стена. Пошли назад. Солнце садится, мы еще долго шатаемся по улицам и заходим в один из торговых центров, в которых всегда можно удовлетворить свои нужды -- еда, туалет и шоппинг. - Что будешь - Можно кофе с чем-нибудь. - Я вообще-то поесть хотел. - Ладно, тогда давай здесь. Только столики все заняты, народу тьма. - Что берем - Мне -- блин с жульеном. - А пить - Сок остался. - Ладно, я, пожалуй, себе, ром возьму. На слове "ром" она вся сжимается внутри, но молчит. Не могу отказать себе в удовольствие посмотреть на это еще раз... Иду и беру еще пятьдесят грамм. Начинает злиться. Интересно, а что она будет со мной пьяным делать Такая миленькая, хрупкая, на каблучках... Пьяного мужика потащит... или бросит У...а в глазах просто гром и молнии... Ладно, посмотрим. Не-а... не потащила. Выставила на кольце из поезда, сказала, езжай-ка, милый, домой, сейчас пересадочку на свою ветку сделаешь и по прямой. Понятно... - "Друзья познаются в беде , Прощай" - "Друзья познаются в настоящих бедах, а не в придуманных. И проверять меня не надо было" Ну, да, эксперимент вышел не очень удачным. Неудобно получилось. Дня два со мной не разговаривала. Соррики... Потом отошла, правда. В выходные она ночевала у подруги, совсем рядом с нами. Позвонила сама, веселая, предложила пойти танцевать. Друг приболел и не очень хотел идти, я хотел сорваться и приехать один, но они уже передумали и сели смотреть кино. От ее веселого и звонкого голоса было светло. Никаких теней и обид. Прошло. Утром встретились, поехала с нами мне за курткой. Смеялась, что мы с другом выглядим, как престарелая семейная пара... Язва... Вечером она осталась со мной. Потом я простудился и мы несколько дней не виделись... А потом все кончилось. Сразу, в один день... Утро началось с любимых женских вопросов из серии "Что ты ко мне чувствуешь"... А пальцы почему-то опять, как раньше язык, упорно не хотели набирать на клавишах нужные ей буквы. И понеслось... обиделась, но приехала вечером с надеждой что то исправить. Зря. Спасибо, что не пришлось это делать самому. Пускаться в долгие рассуждения о том, что я не готов опять влезать в серьезные отношения. Спорить о чувствах. Объяснять, что меня вполне устраивает та жизнь, которой я сейчас живу. Друзья, работа... А где то там, на той стороне луны можешь жить ты, милая, и оттуда ты мне очень даже нравишься. И я желаю тебе счастья. Не пришлось видеть ее слез, и слышать просьб остаться. Красивая и гордая девочка просто развернулась и ушла. Медленно, оставляя мне возможность ее догнать, он не оборачиваясь. Я не стал ее догонять. Снова один... Или не один Ведь именно этого я и хотел. Хотя зачем тогда было с такой отчаянной настойчивостью ломиться в чужую жизнь Или я был уверен, что мне не ответят А когда ответили, открыли дверь и предложили войти, то испугался, что могу остаться здесь, что мне отведут здесь место и скажут -- "Вот оно, твое место. Отныне ты должен быть здесь". Хотя...к чему теперь... - Привет, Леш. - Как дела Свидание удалось - Да, не слишком... - Опять поссорились - Да нет, похоже, кончился мой Интернет-роман. - Что так - Да так вот...У нас из еды дома что - Да мышь висит, как обычно. - Ладно, сейчас зайду, куплю чего-нибудь. Креветки с пивом будешь - Спрашиваешь! Хотя, тебе покрепче бы надо...мне кажется. - Ну, там разберемся. - Ладно, я зайду дисков наберу, или мы еще не все посмотрели - Не помню, может и не все. Возьми на всякий случай. - И табак для кальяна кончается... - Да, понял. Какой брать - Возьми яблочный.

Как открою глаза На рассвете я Подивлюся лучу Да слепящему Как откину рукой Покрывало я Да цветастое Да шелкОвое Встану с ложа я Оголённая Распустив власы Да по пяточки Подойду к окну Распахну его -- Пыхнет свежестью Да весеннею

Автостопщики обычно говорят: "Наш драйвер от нас никуда не уедет". Настя стояла на этой развилке уже с полчаса, но ее драйвер, видимо, пил кофе в одном из придорожных кафе. По крайней мере, пока ее никто подбирать не спешил. Впрочем, Настя никуда не торопилась. На трассе торопиться глупо. Она сама знает, когда и куда тебя вывезти. Тем и хороша дорога -- каждый раз проживаешь другую жизнь, совершенно не похожую на обычную. Скажи кому в отделе, что менеджер по рекламе с хорошей зарплатой ездит автостопом -- пальцем у виска покрутят. Это как наркотик -- если уж заболел, то навсегда. Ты никому ничего не должна. Ветер дует свежий, ботинки почти просохли, и вообще жизнь вполне себе замечательна. Серебристая иномарка, мчавшаяся на большой скорости, затормозила рядом так внезапно, что Настя вздрогнула от визга тормозов. Она едва успела открыть дверцу, как водитель крикнул "Садись" и рванул с места, едва Настя захлопнула за собой дверцу. Потом водитель повернулся к ней и спросил хрипло: - Куда тебе Настя ответила. - Закурю - не возражаешь Она кивнула. - Как тебя зовут -- спросил водитель, разгоняя рукой облако дыма. - Настя... - А меня -- Володя, - сообщил он, не глядя на нее. Какое-то время они молчали, но Настя ловила на себе оценивающий его взгляд. Встретившись с ним глазами, улыбнулась -- легко и открыто. У Володи был хороший взгляд. Да и сам он хорош. Лет, наверное, тридцать с небольшим, одет дорого и со вкусом, в машине чисто и не пахнет табачным дымом. Но от нее не укрылась его бледность и испарина, бисеринками проступившая на висках. Болен, что ли Так зачем за руль сел Мимо проносились чахлые березы и чуть тронутые осеней желтизной поля. Настя молчала и смотрела в окно. - Стопом, что ли, едешь -- нарушил тишину Володя. Она кивнула. - Что так Денег не хватает или по приколу - По приколу, - улыбнулась Настя. -- Люди хорошие и разные попадаются. - Я тоже ездил, - сказал Володя, раскуривая вторую сигарету. -- Давно, правда. Еще пацаном был. Лет уж десять назад. - Да ты и сейчас не старый, - заметила Настя и засмеялась. - Тебе сколько -- спросил водитель и снова искоса посмотрел на нее. - Двадцать пять. - Замужем, нет - Нет. - И бездетная -- почему-то уточнил Володя. Настя кивнула. Как-то принято считать, что если к двадцати пяти не обзавелась мужем и потомством, то -- неудачница. Иногда Настя тоже так считала. А временами ей просто не хотелось замуж. Разговор завязался, они трепались ни о чем, даже выяснили, что живут в одном городе. Володя рассказывал анекдоты, но сам почти не улыбался, и то и дело замечала Настя на себе его оценивающий взгляд. В принципе, к таким взглядам она привыкла, но этот не похож был на остальные -- не то недоверчивый, не то удивленный, без обычного мужского желания. А потом Володя глубоко вздохнул и вдруг сказал -- словно в омут кинулся: - Знаешь... Жену я похоронил... три месяца назад... - Ох ты... - ошарашено пробормотала Настя, не зная, что сказать. - Авария... В такси ехала. Пять лет вместе прожили. Пацану третий год. Сын, значит. Вовка. Владимир-второй. - Кошмар какой... - прошептала Настя. Она смотрела на Володю с ужасом и жалостью. - Ты на нее похожа, - хрипло сказал Володя. -- Глаза, волосы... фигура... Я как тебя на дороге увидел -- чуть в канаву не съехал. Думал -- почудилось... Он снова помолчал. - Сын теперь у бабки живет, а я вот... мотаюсь. Жить-то надо на что-то. Он по ночам плачет. А я и рад бы заплакать, да не могу. Натальей ее звали... Таткой... Ташей.... Настя дотронулась до его руки. - У тебя сын. Тебе жить надо. Ты только не сорвись, ладно Что еще она могла ему сказать Володя вдруг затормозил -- так, что Настя едва не ахнулась лбом об стекло, - и резко повернулся к ней. - Послушай... Стань моей женой! - Ч-что -- потрясенно спросила Настя. - Я же говорю -- ты похожа на нее. Как две капли воды. Пацану мать нужна. Я зарабатываю, работать не будешь, я тебя беречь буду, только вырасти мне сына. Настя... У меня никого, кроме Вовки, не осталось. А он мать по ночам зовет. Он еще маленький, он тебя полюбит. - Володя... - прошептала она. -- Что ты говоришь. Ты же меня не знаешь совсем... Какое-то время они смотрели друг на друга. Тишина стыла в воздухе. Потом Володя отвернулся, снова завел мотор. - Прости. Они ехали молча, и Настя все сильнее и сильнее ощущала жалость к нему, глядя то на седые прядки в волосах, то на худую шею, выглядывавшую из воротника рубашки, то на фотографию маленького мальчика, прикрепленную сверху к лобовому стеклу. Замелькали вдоль дороги домики пригорода, потянулись окраинные улицы. - Куда тебе -- глухо спросил Володя. - К вокзалу вообще-то. Если по пути... Подъехав к уродливому зданию автовокзала, Володя остановился. Глянул на нее. - Настя. Вот, возьми, - вытащил из кармана блокнот, начеркал несколько слов на листе, выдрал. -- Это мой телефон и адрес. Если вдруг... звони. Удачи тебе. Вскинув на плечо рюкзачок, Настя шагала по улице. Неясное чувство вины грызло ее, хотя -- отчего бы Вернувшись через неделю домой, она первым делом подсела к телефону. Развернула измятый листочек, вырванный из блокнота, набрала семь цифр. Подумала, что, наверное, нужно будет купить бананов -- для незнакомого пацана по имени Вовка. 23.04.2007.

Глава 4. Дурацкие причуды жизни Выпускной вечер был в самом разгаре. За окнами стояла уже летняя ночь. Москвич поставил медляк, и в зале пьяные пары слились в порыве нетрезвой любви. Все вперемешку: учителя, выпускники и родители. Последних было преобладание. А выпускников было мало, потому что два класса из четырех уже ушли гулять в лес. - Ашки к Серому бору, - сказал Костян, - а вэшки около озера. Они нас к себе звали. - Ну, да, - насмешливо сказал Москвич, - рассчитывают, что мы всю ночь им будем петь, как проклятые! - Давай, наливай еще, что ли! - сказал Костян. - Я, блин, всю дорогу трезвый сегодня. Не пойму, почему. День нелетный, наверное. Наоборот, день был счастливый и удачный. Сыграли великолепно, публика была в бешеном восторге. А "Школьный вальс" исполняли на бис еще два раза уже во время дискотеки. Правда, учителя ни хрена в песне не поняли. Даже историк Антон, самый из них продвинутый, сказал Москвичу: - Я ощутил общий настрой песни, мелодия красивая, но смысл несколько пессимистический. Есть тайна и загадка, но нет романтики... прощание с детством и тому подобное... Ты сам писал текст, Женя - Нет, не я. Одна девушка, взрослая уже. Кости сестра. - Я ее не знаю толком. Видел несколько раз... она дискотеку в городе ведет, да - Уже не ведет, - сказала Рикки из - за плеча Москвича, - она замуж вышла. - А тебе, Римма, надо всерьез заниматься пением. У тебя колоссальный голос. А ты, кажется, даже в музыкальную не ходишь Рикки сказала, что от классики и всех этих гамм ее с детства воротит. Но похвала Антона ей польстила. Антон был единственный из взрослых (после Эди), кого она уважала. Теперь, к середине вечера, ощущение счастья ее не оставляло. Они сидели в радиоузле. Она, Москвич, Костян, Масик с Аришкой на коленях, Тепка и Рыжий. И еще какая - то деревенская деваха, которую приволок Костян. Все пили разбавленную ананасовым соком теплую водку. Мерзость ужасная, но ребятам она шла в кайф. Просто такой день. И такая ночь. В дверь постучали. - Можно Натали заказать - спросила пьяная мамаша. - Щас будет, - ответил Москвич. И прошипел Тепке: - Закрой ты, на хрен, эту дверь, покурить спокойно не дадут! Еще Лилька запрется сюда... - Лилька не запрется, - сказала Аришка, - я шла из тубзика, а они с Наденькой сидят в математике и курят один бычок на двоих. Все заржали, вообразив себе двух училок, курящих один бычок. - Прям с открытой дверью курят - насмешливо спросил Масик. - Ври больше. - С закрытой. Я просто подсмотрела, - ответила Аришка. - Аришка у нас, как бабка старая, под дверями подглядывает! - снова подковырнул Масик. - Ты чего ко мне приебался - разозлилась Аришка. И ушла с его колен. А больше сидеть в радиоузле было не на чем, тогда она полезла на сцену, за стулом. - И охота тебе, Ариш Чего он такого сказал - спросила Рикки. У Рикки от музыки и водки сладко кружилась голова. В окно тянуло запахами летнего цветения, свежей ночи. Москвич обнимал ее за талию. И они тоже курили одну сигарету на двоих, как Лилька и Наденька. Аришка приперла - таки стул. Но поставить его было решительно негде. Аришка, тем не менее, стул впендюрила, но при этом опрокинула бутылку с остатками водки. Водка, ясное дело, пролилась. - Корова неуклюжая! - сказал Масик. - Это я - корова - с яростью спросила Аришка. - Ну и урод ты после этого! Она бросила стул и вылезла из радиоузла, прихватив свою сумочку. - Аришка! - крикнула Рикки. Но Аришка не обернулась даже, пришлось ее догонять. - Ты чего завелась - спросила Рикки уже в коридоре. Лицо у Аришки было не злое, а пасмурное, расстроенное. - Больше не могу! Он сегодня весь вечер меня подъебывает. Все настроение испортил, козел! Пойду домой. Достало уже. - Чего же ты одна пойдешь Мы, может, к вэшкам на озеро смотаемся... не уходи, Ариш! - Ничего уже не хочу. И смотреть на этого урода не хочу. Ты оставайся, я не обижаюсь. Пока! Аришка чмокнула Рикки в щеку и убежала. Рикки вернулась в зал, а там уже пела какая - то медленная, и Москвич перехватил Рикки на сцене: - Давай потанцуем. Рикки немедленно закинула ему руки на плечи, и они стали танцевать прямо на сцене. Рикки хотела рассказать про Аришку, но Москвич стал ее целовать, и она все на свете забыла. От синих огней и водки здорово кружилась голова, но это было приятное кружение. Чем дольше целовались, тем больше хотелось. Из окон, распахнутых в школьный сад, влетал теплый ветер и гладил Риккины волосы, которые она покрасила для вечера в ярко - белый цвет. После танца Москвич взял Рикки за руку, увел ее в коридор и минут десять целовал около окна. Мимо прошла Любаша, Риккина классная, посмотрела искоса, но не узнала в темноте и прибавила скорости, чтобы не видеть этот разврат. - Ты видал - со смехом спросила Рикки. - Как наша бабка стартанула - И фиг бы с ней. Риккуля, давай смотаемся отсюда - Куда - У меня бабушка уехала к племяннице в Деревцы. Я сегодня один, прикинь Классно - Классно, - сказала Рикки, - а как же диско Кто вести будет - Масик проведет. Да тут и осталось часа два до конца. И пацаны не уйдут. - А на озеро не пойдем - Тебе оно надо, это озеро Я уже устал водку жрать сегодня. Рикки согласилась. Москвич сходил в зал, взял ее рюкзачок, и они вышли из школы, держась за руки. Была теплая - претеплая ночь, около фонарей толпились комары. Пахло цветущей липой. Около баров и кафешек, сгрудившихся на центральной улице, гужевался какой - то народ, и мелькали воздушные платья выпускниц. - Я зайду, куплю какого - нибудь коктейля, - сказал Москвич. Рикки осталась около фонаря. Мимо проехала черная иномарка. Рикки вдруг показалось, что в окне машины было Аришкино лицо. - Нет, точно показалось, - сказала она себе. А самой стало страшновато. Аришка уходила из школы не трезвая и не в себе от злости. А если и правда, сядет в машину к чужим уродам, каким - нибудь дачникам - москвичам, или, хуже того, к черным Вышел Москвич. Засунул в карман джинсовки две банки джин - тоника и обнял Рикки за талию: - Пойдем, звезда. - Слушай, мне показалось, я Аришку видела сейчас в чужой машине! Чего - то мне страшно стало, Женька! - Да не может быть. Аришка сроду в чужую машину не сядет. Ты с кем - то перепутала ее. Далее Рикки про Аришку забыла. Они пришли к Москвичу домой, калитка была открыта, а дом - на замке. Лениво залаял из будки Байкал, но Рикки сказала ему: - Это мы, песик! И Байкал улегся. Вокруг спали тихо сады и дома. Нигде, на всей улице, не было ни огонька. Москвич и Рикки тоже свет не зажигали. Включили телек и сели на диван. Никогда еще они не были ночью совсем одни. Днем были, но это не в счет. Это без романтики. Москвич вскрыл обе банки. После прогулки и теплой водки прохладный коктейль прямо - таки душу освежал. Москвич скинул джинсовку. А Рикки подсунула ноги под себя и откинулась на спинку дивана. Что там шло по телеку, они не стремились узнать. Москвич положил голову Рикки на грудь, так они и сидели и пили джин - тоник. Потом пустые банки полетели на пол, а Москвич и Рикки слепились в поцелуе. У Рикки голова стала совсем дурная. Это было скорее оттого, что Москвич положил ее на диванные подушки, а лежать на спине пьяной опасно - слишком башню сносит. Вслед за банками полетели на ковер футболка Москвича и платьице Рикки от Dolche. Москвич целовал Рикки шею и верхнюю часть груди. А потом расстегнул ей лифчик и припал к соскам. И Рикки, и Москвич были уже совершенно невменяемые. Телек бормотал что - то свое. Они не слышали. Зрение, слух и ощущения сосредоточились в районе их дивана. Дальше Москвич стянул с Рикки трусики, и она смогла приподняться с подушек и принять полусидячее положение. Потому что теперь он ее облизывал - такого никогда раньше не было. Ощущения Рикки смешались. Она не могла бы сказать, что было сильнее - удовольствие или удивление. Конечно, про всё это читали. Даже как - то вдвоем читали. Может, у Москвича и не очень получалось, но Рикки этого не знала. Вскоре стало даже приятно. Рикки прикрыла глаза, и мысли текли сами собой, как - то по поверхности сознания: "Значит, он меня реально любит..." Впрочем, кто сомневался Москвич поднялся с колен, взял Рикки на руки и понес в спальню. Тоже как в фильме, тоже необычно. Здесь пришлось зажечь ночник над кроватью. Это была не Женькина спальня, а его бабушки, сохранившая интерьер еще с тех пор, когда жив был дед. То есть, кровать здесь была двуспальная, а около нее - трюмо. Немного старомодное, но так даже интереснее. Москвич снял джинсы, и в одних плавках лег с Рикки под одеяло. Она сама обняла его. - Тебе классно было, зайчик - спросил он шепотом. Хотя в доме никого не было. - Ага. Здорово. - Хочешь еще Рикки не могла бы сказать, чего она хочет. Или пьяная была (хотя дури в голове она не чувствовала). Или не распробовала. Но ответила: - Давай. Теперь показалось приятнее, или Женька уже малость навострился. А потом он сел в кровати и стал искать что - то на полу. - Ты чего - спросила Рикки. - Резинка... вот она, я же помню, что покупал. Из кармана джинсов был извлечен лакированный футлярчик с сердечками. Рикки вблизи никогда этого не видала, поэтому подвинулась ближе и стала смотреть, как он распаковывает пакетик из фольги. - А почему три - спросила она. - А их всегда по три, - ответил он, не глядя на Рикки (слишком был сосредоточен), - на ночь рассчитано. - А что, за ночь только три раза можно - спросила она. Москвич пожал плечами. Резинка была уже извлечена, теперь следовало ее надеть. - Она не маленькая - удивленно спросила Рикки. - Ты сумеешь, Жень - А чего тут уметь - ответил он. И, действительно, достаточно ловко приспособил эту штуку. - У тебя что, уже было это - Рикки даже отодвинулась слегка назад. - Нет. Просто я несколько раз тренировался. Блин, еще в восьмом классе. Мы с пацанами покупали их и надевали по приколу в туалете. Так, поучиться. Рикки вдруг стало не по себе. Потому что она вспомнила (только сейчас!), что у нее самой - то это как раз было. Надо сказать Он не спросил, в отличие от нее. Вместо этого стал ее снова целовать, и Рикки ничего уже не могла придумать. Секс, который никто не планировал, и который снова свалился, как снег на голову, уже начался. Сам по себе, как дождь. Рикки почувствовала боль и напряжение, как и в первый раз, только в более слабом варианте. Потом это прошло, и теперь она слышала только быстрое дыхание Москвича. Никакой реакции от своего тела не ощущала. Оно раскачивалось в такт его телу. Получалось совсем как у взрослых. К тому же пару раз у Рикки сами собой сорвались короткие стоны (алкоголь располагал), а вздохи получались совершенно реальные. Потом они посмотрели на часы, которые висели напротив кровати. Вся процедура заняла семь или восемь минут. А им показалось - целый час. Рикки показалось, что она отрезвела. Она села в подушках и сказала: - Мы, вроде, и не договаривались... Москвич до сих пор тяжело дышал. Резинка только что была завязана на узелок по всем правилам и брошена справа от кровати. - Ты жалеешь - спросил он. - Тебе не понравилось - Я не жалею, что ты, - ответила Рикки и положила голову ему на плечо, - я же тебя люблю. И они уснули, как будто выключились. Проспали недолго, меньше часа. Время уже было позднее, но Рикки не боялась насчет родителей. В Дмитровске никто не приходил с выпускного раньше семи утра. А родители ее, тем более, знали, что Москвич и Рикки будут вести в школе дискотеку. - Надо пойти умыться, что ли, - сказал Москвич, который был предельно чистоплотен. - Потом можно кофе попить, и еще чуток поваляться. Неохота по холоду идти... Встав с кровати, Рикки обнаружила с удивлением, что по ее ноге и по простыне размазана бледная кровь. Немножко. - Ничего, - сказал Москвич, - я до бабулиного приезда застираю. Они вышли в кухню, Москвич согрел воды в старом огромном чайнике, часть налил в рукомойник, разбавил холодной. Рикки была в его джинсовке, наброшенной на голые плечи. Смыла кровь с ноги, потом умыла лицо и пополаскала рот. Москвич умывался, а Рикки взялась делать кофе. Несколько раз они пили кофе у Москвича, поэтому она знала, где что стоит. Но никогда они не пили кофе в пять утра, когда за окном белеет бледно - сиреневый летний рассвет. Сели за стол. - Съесть чего - нибудь хочешь - спросил Москвич. - Да можно! Он извлек из шкафчика печенье, из холодильника - колбасу и серый хлеб. "Подумать только!" - мелькнуло у Рикки. -"Мы завтракаем вместе... как будто муж и жена. После первой брачной ночи. Аришка не поверит! Никто не поверил бы!" Москвич ни о чем не спрашивал. Да и о чем ему было спрашивать Он, конечно, полагал, что он у Рикки первый, как и она у него. "А что, по - настоящему, он и есть первый. Потому что по любви." - Пойдем, еще чутка поваляемся, а потом я тебя отвезу, - предложил он. - Думаю, ментов ни хрена никого нет. Мотоцикл не тормознут. Легли, завернулись в одеяло, прижались друг к другу, обнялись. Рикки почувствовала такое блаженство, какого, конечно, никакой секс не мог принести. Жалко, что Аришка этого не увидит. И никто не увидит. И никому нельзя говорить. Разболтают моментально. - Жень, - сказала она, - ты пацанам не расскажешь - Я что, ненормальный - тихо ответил он и обнял Рикки еще крепче. - Чтобы до родаков дошло Стал ее целовать, но секс повторять не стал. И он, и Рикки были сонные и еще не привыкшие к этому новому состоянию. Потом Москвич довез Рикки на мотоцикле до дома. И она упала спать, как подстреленная. Ничего не снилось, но никогда еще не спалось так сладко и так радостно. Около двенадцати дня Рикки разбудила мать. Было воскресенье, родители дома. - Вставай поешь, - сказала мать. - Ведь со вчерашнего обеда голодная. Кто там тебя кормил! А потом еще поспишь. Но Рикки уже спать не хотелось. Больше всего ей хотелось позвонить Москвичу, но, наверняка, он еще спит. Поэтому позвонила Аришке. - Да - хрипло спросила Аришка. Явно только что проснулась. - Ты как - спросила Рикки. - Нормально. - Ты сразу домой пошла - Да нет, - ответила Аришка после некоторой паузы, - еще покаталась... - С кем - удивленно спросила Рикки. Значит, это точно Аришка была в чужой машине! Аришка снова чуть помолчала. - С Виталькой, - сказала она потом. Без всяких эмоций. - С каким Виталькой! - С Паниным. У Рикки на секунду язык отнялся. - Ты совсем долбанулась, Аришка! - Слушай, давай выходи, я тебе кое - что расскажу, а то у меня тут народу полон дом, - сказала Аришка, не обидевшись. Конечно, Рикки вышла. Аришка уже сидела на почерневшей коряге на краю оврага и курила. При звуке шагов Рикки она спрятала сигарету за спину, а потом увидела, кто это, и снова затянулась. Рикки плюхнулась рядом с Аришкой. - Привет! Ну - ка, рассказывай, что там у тебя за дела с Паниным! - Дела как дела, - Аришка сначала на Рикки не смотрела. Курила и стряхивала пепел. - Просто я вышла из школы, такая была злая на этого козла Масика. И решила зайти в "Придорожное", выпить коктейль и посидеть, чтобы успокоиться. А там Виталька был. Он только что зашел. Увидел меня, мол, привет, что ж ты мне не звонишь Я говорю, а зачем мне звонить Он заметил, что я злая, и говорит - давай, я тебе хорошего вина возьму, поедем в Прудки, выпьем, и все расскажешь... - И ты, блин, повелась! - почти закричала Рикки. Аришка посмотрела на нее сердито: - Я не повелась. Мне было хреново. Мне было все равно, что делать, лишь бы не быть одной. Поехали. Дальше она замолчала. И так все понятно. Рикки не знала, что и спросить. Дурацкая история. После этого даже рассказывать про себя и Москвича не хотелось. - Вот, он мне подарил, - сказала Аришка. И показала Рикки купюру. Снова сто баксов. - Аришка,- умоляюще проговорила Рикки, - ты что! Не понимаешь, что ли - Что - не понимаю - Он тебе снова заплатил, как проститутке! - Нет, - сощурив глаза, сказала Аришка, - не просто заплатил! Я ему нравлюсь! Он мне сказал - у него жена каждую субботу уезжает. И телефон мой взял. Сказал, позвонит в следующую субботу! Рикки даже отодвинулась. У нее сил не было это слушать. - Аришка, ты совсем дура, да - Почему это я дура - Сколько ему лет -Тридцать. А что Теперь Аришка говорила не обессилено, как вначале, а вызывающе. - А если мне лучше со взрослым общаться, чем с какими - то сопляками - придурками Он со мной не разговаривает, как этот дебил Масик! Он... - Он женатый! - сказала Рикки. У нее не было аргументов. Ей было противно и страшно. Так уже было, когда Эди собралась замуж за Боку. - Ну и что Он эту Инку, корову, давно не любит. Он сам мне сказал. - Мало ли, что он сказал! Аришка склонила голову набок и сказала враждебным голосом: - Ты Эди завидовала, и мне завидуешь! - Я! Чему мне завидовать - Рикки чуть не засмеялась, но вместе пришла к ней странная слабость. Аришкина внезапная злоба парализовала ее. Она встала. Надо было уходить. Аришка ее слушать не станет. Она уже не друг, и другом никогда не будет. - Ты всегда думала, что ты крутая, да Ты поешь хорошо, а я не умею! Ты учишься лучше... и папа у тебя - местная шишка... а я типа никто, да Только вот я нравлюсь взрослым и богатым, а на тебя только сопливый пацан повелся... Рикки даже возражать ничего не стала, пошла домой, по дороге ревела и еле успокоилась. Долго пила воду из колонки, только бы родители не заметили, и не стали расспрашивать. - Позвони Аришке, скажи, что мы с пацанами собрались в поход, - сказал Москвич по телефону. - Я сейчас за тобой заеду. Поедем к Антону, палатки просить. - Я с ней не разговариваю, - ответила Рикки. - И вряд ли она пойдет. - Что случилось - спросил Москвич. - Приезжай. Расскажу. Она рассказала, опустив, конечно, тот эпизод, когда она и Аришка вместе были у Паниных. - Одуреть! - отреагировал Москвич. - Хотя, не удивляет особо. В Москве девки все сбесились на деньгах. Аришка всегда была такая. Приземленная. - Нет, - возразила Рикки, - она была хорошая! Я не понимаю, с чего и она, и Эди... - Бессилие против несправедливого устройства мира, - пояснил Москвич, - сильные люди бунтуют. Слабые - сдаются. Во все времена так было. Рикки это не утешило. Она села на мотоцикл за Москвичом, обняла его руками за талию, и они помчали. Очень скоро уже стояли во дворе дома Антона. Антон был с садовыми ножницами. Он подрезал смородиновые кусты. А Наденька, его жена, возилась в кухне. Окно у нее было открыто, оттуда неслись ароматы пирогов. - И хватает же у вас сил! - засмеялся над ними Антон. - Я полуживой после вчерашнего выпускного. - Надо меньше пить, Антон Николаевич! - нахально поддразнила Рикки. Антон погрозил ей пальцем: - Не дерзи, Смагина! Я не употребляю, сама знаешь! - Я тоже, - сказала Рикки, - из мелкой посуды! С Антоном можно было так прикалываться. Он понимал юмор, и не считал, что ученики - это не люди. - Так дадите палатки, Антон Николаевич - спросил Москвич. - Порядок и сохранность я гарантирую. Вы же меня знаете. - Знаю. Приходите завтра в школу к десяти. Берите. Вышла Наденька с тарелкой, на которой дымились пирожки с блестящими спинками. - Угощайтесь, Римма, Женя. Видимо, сегодня у нее был "хороший день". А это случалось ну очень редко! - Интересно, Антон эту дуру Наденьку любит - спросила Рикки, когда они вышли со двора. - Наверное, - ответил Москвич, - она же красивая. - Разве это главное Она конченая дура. Истеричка. Издевается над всеми. А над ним больше всех. - Любовь сильнее условностей, - ответил Москвич, - это гормональная и психологическая зависимость. В состоянии любви недостатков не замечают. Рикки вздохнула. Он все на свете мог объяснить. Но все равно она не понимала поведения Эди и Аришки. Хоть убей, даже при самых умных объяснениях. Вечером Рикки позвонила Аришка. - Ты меня извини, - сказала она сдавленно, - я тебя обидела. Я так не думаю про тебя, Римка. - Ладно, фигня! - радостно ответила Рикки. - В поход пойдешь Аришка сделала короткую паузу: - С Масиком Не пойду. Ты не обижайся, Риккуль... Мы с тобой и без этих Масиков сраных дружили. И дальше, чего нам ссориться Ты иди. У тебя там Женька. А я не хочу. Рикки смирилась с этим. Конечно, обидно, что без Аришки. Спросить про Панина Рикки не решилась. В поход вышли рано утром, когда было еще прохладно, а небо над Дмитровском висело прозрачно - розовое. В пути было много росистых лугов, и носки у всех к концу перехода были мокрые насквозь. Но этого никто не замечал, восторгались взлетающими из - под ног тучами кузнечиков, перебегающими дорогу белками, молодыми толстыми грибами и прочими радостями. Идти было семь километров. Наташка Белякова спросила, а почему было не поехать на мотоциклах. - На мотоциклах - это уже не поход, - сказала Рикки, - никаких приключений. На поляне, на которую пацаны ходили уже не один раз, разбили бивак. Ребята отправились за дровами, а девчонки стали раскладывать продукты. Девчонок было всего трое: Рикки, Пончик, деревенская подружка Костяна, и Наташка, которая не имела из этой компании никакого бойфренда, просто она училась вместе с Рикки и Рыжим, и была Рикки приятельница. Ребят больше: Москвич, Масик, Костян, Рыжий, Тепка и еще Кэл, который приезжал в Дмитровск на лето к бабушке. Поход запомнился народу только с замечательной стороны. Варили еду на костре, купались до посинячки, ловили рыбу, играли в футбол, а вечером пили водку и курили траву, которую Кэл привез. Были желающие нажраться водки прямо с утра, но Москвич не разрешал. - Это свинство, - сказала он, - мы отдыхать пришли, а не синячить. Водку жрать можно было и в городе. Так жили три дня и три ночи. Палаток было всего три, в одной поселились девчонки, в другой - ребята, в третьей - продукты и Москвич с Рикки. То, что Москвич с Рикки жили отдельно, ни у кого не вызывало удивления или протеста. Во второй день, когда все собрались купаться, Москвич сказал: - Чего - то мне не хотца купаться. Я останусь, придавлю часок на массу. И он посмотрел на Рикки пристально, после чего Рикки сказала: - Я тоже останусь. Они остались вдвоем в своей палатке, где пахло разогретым хлебом и брезентом, и сначала просто сплетали пальцы и шептались ни о чем (зачем шептаться никого не было рядом!), а потом стали целоваться, и от поцелуев зажглись, сильнее даже, чем в ночь после выпускного. Очень скоро оба лежали в обнимку совершенно голые, под Рикки - оба спальника, потому что все - таки жестко. У Рикки соски были кроваво - красные от поцелуев, у Москвича - весь лоб в поту. В палатке было достаточно жарко. Рука Москвича располагалась у Рикки между ног, и прикосновения его были настолько осторожные, что Рикки поняла - эта область тела может быть источником удовольствия. Правда, слабенького. Когда начался реальный процесс, удовольствие пропало, вернее, иногда ощущалось что - то наподобие, зависело от ракурса тел, что ли... - Солнце, - сказал Москвич потом, когда уже отдышался и выбросил использованную резинку в костер, - а ты ведь не кончаешь - Нет, - ответила Рикки, - я не умею. Это должно само получаться, вроде бы. - Я позавчера читал. В библиотеке взял такую книжку медицинскую. "Сексопатология" называется. Там написано, что до 18 лет девушки совсем оргазма не испытывают. И вообще, только половина женщин испытывает оргазм, а остальные - нет - А в порнушках все испытывают, - сказала Рикки. - Ну, порнушки - это же не научно. Это нарочно снимают, для возбуждения инстинктов. Назавтра они снова остались одни вместо купания, и состоялся третий секс. Это было уже привычно, но с каждым разом все интереснее и интереснее. Они прилипли друг к другу навечно, обменялись гормонами и частями душ, наверное. Рикки ходила постоянно в состоянии восторга. - Классно загорела! - отметила Аришка. - Вечером на дискотеку пойдешь - Конечно. Сейчас отосплюсь только. В походе спать неохота ни фига... Как раз была суббота. Рикки смело надела на дискотеку самый малюсенький топик. Можно было похвалиться загаром. Правда, у нее вылезло от солнца бесчисленное количество веснушек, но Москвич сказал, что ей так очень идет. Все девчонки обзавидовались на загар Рикки. Они с Аришкой танцевали счастливые и слегка пьяные - выпили по банке джин - тоника. Когда Рикки с Москвичом танцевали медляк, Аришка куда - то сдулась. - Где Аришка - спросила Рикки у Тепки. - На улице стоит, - ответил тот как - то презрительно. Аришка стояла и курила около открытой дверцы черного мерседеса. И смеялась о чем - то с Виталей Паниным, который держал ее за запястье. Рикки подошла. - Привет, Римма! - поздоровался Виталя первым. - Здрасте, - сказала Рикки. И спросила Аришку: - Ты долго - Я сейчас уеду, - ответила та, продолжая улыбаться. - Покури с нами! Смотри, какие Виталька мне сигареты классные купил! Классные сигареты были "Данхилл" с ментолом. Рикки сигарету взяла и постояла рядом с мерседесом, разглядывая почуть Панина. Оба они с Бокой были на одно лицо, плебейские рожи, как говорил про таких Москвич. У обоих уже намечалось пузо. Бока был даже чуть получше внешне. - Ну, что, поехали, Малыш - спросил Виталя. Аришка кивнула. - Римма, не хочешь с нами Просто посидим, у меня там коньячок, вкусного много, - предложил Виталя. - Не бойся, поехали, - позвала и Аришка. - Нет, спасибо. Меня Женька ждет. Рикки не понимала Аришку, ну никак. А у той глаза блестели, как у кошки, объевшейся сметаны. - Ну, каждому свое, - пожал плечами Москвич, - в таких тоже влюбляются. Одевай шлем! Они помчались в черную дмитровскую ночь со страшной скоростью. Около калитки Рикки обнимались долго и жарко. - Жалко, у нас все дома, - прошептал Москвич, - я так тебя хочу, умереть на месте! - Приходи завтра днем, - сказала Рикки, - родители с Сашкой в Митино поедут, к тетке, жуков собирать. А я сразу от жуков откосила. У меня на них аллергия. Москвич вздохнул, надел шлем и умчался. - Смотри, я сделал набросок, - сказал Москвич, - только не знаю, как рисовать - черной гелевой ручкой или тушью По мысли, нужны тонкие спутанные линии... Рисунок был в карандаше, небольшой. Над речкой свисали тонкие ветки ив, летел ястреб, легко угадывался пейзаж из похода. А около речки в траве лежали, обнявшись, девушка и юноша. Лиц не видно, оба одетые, но так сцепились, точно насмерть. И надпись шла по небу и облакам: "Моя любовь". - Супер! - воскликнула Рикки. - Я думаю, это лучше ручкой! Здорово как, Женя! Они валялись на диване, играл старый альбом "Скорпионз", окно в сад было нараспашку. Клетчатая рубашечка Рикки была уже расстегнута. Но секса еще не было. - Я хочу научиться маслом, - сказал Москвич, - но маслом трудно. Отец обещал научить. Он убрал рисунок и обнял Рикки, уткнулся ей лицом в плечо, несколько минут они лежали так, замерев и слушая только "Скорпионз" и пчел, гудящих в саду. Потом, не сговариваясь, разделись и стали целоваться. - Может, надо помедленнее - спросил Москвич. - Ты мне скажи, как тебе лучше. Помедленнее оказалось, правда, получше, но все так же безрезультатно (для Рикки). - Да не парься, ты, Жень! - сказала она. - Если даже в книжке написано, что этого не бывает! Я тебя и так люблю. Они пообедали вместе, потом Москвич уехал, а Рикки позвонила Аришке. - Я щас приду, - пообещала та, - мои все жуков собирают, а я... - Короче, откосила, как я, - засмеялась Рикки, - приходи. Аришка пришла в джинсовом платьице Dolche. Почти таком же, как у Рикки. - Откуда - удивилась Рикки. - Виталька подарил, - сказала та, довольная до жопы. - Я сказала, что хочу, как у тебя! - А родителям что сказала, откуда - Сказала - Эди подарила! Рикки услышала в своем голосе враждебные ноты и осадила себя. А то Аришка снова подумает, что Рикки завидно. - Тебе очень идет, - сказала она. В принципе, это была правда. Аришка расцвела от комплимента, и стала рассказывать, какими яствами угощалась, какие фильмы смотрела, какие были вина. Дальше она не рассказывала, но Рикки сама спросила: - Слушай, у тебя бывает оргазм Аришка не замялась даже на секундочку: - Конечно! Рикки возразила аргументами из книжки. Вообще, похоже было, что Аришка не врет. - Что может твой Женька знать, кроме дурацких книжек - спросила Аришка. - Опыта у него ноль! Вот поэтому я и не хочу с этими малолетками связываться. Ни денег, ни обхождения, ни секса... Рикки обиделась за Москвича. - У Женьки обхождение как - то получше, чем у этого Панина, у которого в голове два шара! - Женька, может, и умный, - пожала плечами Аришка, - но это потому, что он неместный. А Масик дебил дебилом. И все эти... остальные! Меня Масик как звал Корова, кобыла... А Виталька меня зовет - малыш, котеночек. - А я такие слюни - сопли не люблю! - Кобыла - лучше, да Насчет кобылы Рикки с Аришкой согласилась, конечно, и тут Аришка изрекла ценный совет: - А ты ложись не на спину, а на бок или на живот. Так лучше. У меня на спине тоже ни фига не получается. Потом совет был опробован. Летние каникулы длинные, еще июль и август... И много было солнечных дней, когда родители уходили на работу, а Рикки и Москвич могли свободно встречаться у Рикки дома. Или же садились на мотоцикл, уезжали далеко в лес, где расстилали коврик в зарослях дико - розового иван - чая и окунались в безумие. Оргазм, правда, к Рикки так и не пришел. Но безумие усиливалось. Аришка исчезала с дискотеки по субботам, и про нее уже болтали в городе, но она делала вызывающий вид и заявляла: - Мне наплевать! Что хочу, то и делаю! Родители пока не знали. Ни Риккины, ни Аришкины. А восемнадцатого августа Москвич позвонил Рикки и сказал: - Я сейчас подъеду, мне надо с тобой поговорить. - Что такое Рикки показалось, голос у него был странно невеселый. - Сейчас, Рикки. И он сообщил ей у калитки, где они постоянно обнимались по вечерам: - Риккуля, я, видимо, уезжаю в Москву. - Надолго - спросила она. Глаза у него были как больные - черные, с расширенными зрачками, и смотрел он на нее с отчаянием. - Насовсем. То есть, к родителям. У Рикки дыхание перехватило. Полминуты точно она молчала. - Ты же не хотел с ними жить, - сказала она еле слышно. - Видишь ли, мне отец звонил... они сошлись с матерью. То есть, помирились. Я не хотел с отчимом жить. А отца я сильно люблю. И они хотят, чтобы я последний год учился в своей школе, в Москве. Там знания лучше дают. Рикки не выдержала - слезы у нее покатились сами собой. Она хотела вытереть их, но не сумела. Заревела, как ребенок шести лет. И Москвич схватил ее за плечи, прижал к себе, а когда заговорил, в голосе у него тоже вовсю звенели слезы: - Рикки, не плачь! Я же буду приезжать. По выходным и на все каникулы... я тебе буду звонить... не плачь, Рикки! Когда Рикки вернулась домой, мать аж испугалась - так девчонка ревела и такая была опухшая. Попробовала расспросить - Рикки не отвечала. Пришлось напоить ее валерьянкой. Только тогда объяснила, в чем дело. - Ну, - сказал спокойно отец, - это все равно произошло бы, только чуть попозже. Все равно Женя закончил бы школу и уехал учиться, а тебе еще три года до конца школы... - Чтоб она провалилась, эта школа! - с яростью закричала Рикки. - Какой дурак это придумал... учись, учись... кому это все сдалось! - Ты что же, замуж собралась в четырнадцать лет Чтобы сидеть дура дурой на кухне с грязными тарелками - спросил отец презрительно. - Игорь, не надо, - сказала мать, морщась. Она Рикки сочувствовала. Но не одобряла, это ясно. В четырнадцать лет люди не умеют любить. Они, как бы, не совсем и люди. Это всем известно. Москвич уехал двадцатого. Чтобы успеть восстановиться в своей прежней школе, купить учебники. Но обещал еще приехать до первого сентября. Позвонил он в тот же день вечером. Сообщил, что приехал, что дома все нормально. Рикки уже не плакала. Но все ей было не в радость. Тем более, полили нудные холодные дожди, на улицу не выйдешь, настоящая осень. Аришка и Рикки сидели у Рикки дома, включали какие - то скучные записи, или фильмы, которые толком не смотрели. Потом Любаша, классная, вызвала их в школу, чтобы помогли ей убраться в классе перед началом года. Рикки увидела в библиотеке стенгазету, которую делала библиотекарша Маша. Стенгазета называлась "Вот оно какое, наше лето", и вся была облеплена фотками. Рикки увидела фотки с выпускного вечера, себя у микрофона и Москвича с соло - гитарой, и ушла поскорее, потому что слезы покатились сами собой. Она знала, что все кончилось. Что бы там не говорили. Все кончилось навсегда. У нее было такое предчувствие. А сны снились холодные, скользкие и серые. Как нудный дождь за окном. "У меня никого больше нет. И никого больше не будет". Но Москвич приехал - таки в последнюю субботу августа. Они вместе пошли на дискотеку. Танцевали медленные танцы, целовались, не разнимали рук весь вечер. Рикки смеялась, но смех был скорее истерический, чем веселый. - Вот, - сказал Москвич, - я закончил. И заламинировал. Тебе на память. Это был рисунок "Моя любовь". Уже сделанный гелевой ручкой. Много спутанных тонких линий. Рикки потом повесила его над столом, за которым делала уроки. Москвич звонил достаточно часто, и Рикки, когда говорила с ним, всегда смотрела на этот рисунок. Наступила осень. И одновременно - учебный год. Самое противное время в жизни. (продолжение следует)

Часть Четвертая повести "Блудная Елань". Начало -- здесь: http://www.proza.ru/2006/08/22-31 Народная примета не обманула. Вчерашний закат, багровый, как волчанка на щеке небосвода, не зря сулил ветреный день. Шквал поднялся еще до рассвета, хвойным шумом и хворостливым треском прогулялся по бору, потрепал стога на деревенском лугу и вздыбил на речке Ить такое цунами, что будь атланты лилипутами и живи они на острове посреди Ити -- тайна гибели Атлантиды была бы разгадана в тот день. Я записал на своем ноуте, в дневнике: "Кажется, я постиг связь между красным солнцем на закате и утренним ветром. Владыка ветров Эол видит нездоровый, воспаленный румянец своего друга Гелиоса и посылает Борея или Зефира, дабы они своим прохладным дуновением уняли жар светила..." Подумав, приписал: "***ня, но можно где-нибудь обыграть! Барышни - пруцца..." Потом закрыл Ворд, закрыл ноут, закрыл снаружи дверь в свою комнату. Накинул штормовку, спустился по лестнице, вышел на крыльцо. Ветер, таившийся в засаде средь кущей крыжовника и красной смородины, набросился на меня с остервенелостью шахида-гомосека. Распахнул штормовку, ошпарил лицо затяжным лобзанием ледяного огнемета и впечатал в мою грудь тройчатый смородинный листик. Видимо, это был ветер-людоед, он собирался меня сожрать -- и уж озаботился приправой. Не без борьбы мне удалось застегнуть штормовку, отгоняя настырный взбесившийся воздух, но все равно было зябко. Челюсти взялись разучивать партию ударных из Оффспринга. Когда мы покидали Москву, две недели назад, вопрос о теплой одежке как-то не стоял. Стоял вопрос о том, как бы избавиться от кожи, а желательно и от мяса, оставив лишь скелетик, который не потеет в тридцатипятиградусный зной. Сейчас это упущение нам аукнулось. Впрочем, "нам" - неверное обобщение. Братец Леша, подозреваю, давно уж заделался кибермутантом, и его организм начинает ощущать холод, когда застывает смазка в сервоприводах конечностей. Сейчас он ковырялся под капотом "Форика" и делал это в футболке и шортах. От одного его вида мои зубы самопроизвольно принялись отстукивать разученные забористые такты. Я подошел. - Что-то стало холодать! -- бодро уведомил Леха, на тот случай, если я тоже кибермутант и у меня заглючил температурный датчик. - Как рад-диатор -- осведомился я. - Запечатал трубку. Нормалек. Сейчас, пожалуй, в Яр метнусь. - За сугревом Леха, запрыгнув на бампер, чтобы закрыть капот, насмешливо поглядел на меня сверху вниз: - Можно сказать и так. Шмотья прикуплю. Я кивнул: своевременная мера. "Дорога ложка к ужину, если в обеденном супе стрихнин", как говорит один Лехин друг, тот самый, что когда-то разруливал мою проблему и стращал своей лютостью. Не знаю, чего вдруг вспомнилось. Этот хмурый парень любит мрачноватые шутки с не совсем прозрачным "дзенским" юмором. Из той же серии -- "Лучше постно, чем лебеда". Или - "Всякому Оводу -- своя Войнич". Но это уж просто к слову пришлось и даже не знаю, к какому. Тут Братец Леша кое-что вспомнил и скроил зверскую, "сержантскую" морду (насколько ее вообще можно скроить из плюшевой материи его души). - Короче, мелкий! Сейчас утро А что у нас по утрам бывает Я вздохнул и нехотя стянул штормовку. - Офигенно правильно! -- Леха кивнул. -- Короче, твой план -- произвести сто отжиманий, триста приседаний. В четыре серии с чередованием. Произведешь -- штабелируй на видном месте. Вернусь -- проверю. Я усмехнулся: в данном аспекте Братец Леша строг и неумолим. Я сам как-то, на свою голову, попросил его заняться совершенствованием моего организма. В мазохистическом угаре посетовал: "Ленив я, пинать меня надо!" Леха ткнул меня пальцем в грудь и рек: "Ты сказал!" И с тех пор -- неумолим. Уже третий месяц мучает. Я отжимаюсь, а этот гад стоит над душой, подкалывает: "Давай-давай, швыдче темп, шире амплитуда. А то твоя девочка будет недовольна..." Выдав свой вивисекторский наказ, Леха отчалил, бросив меня на произвол. Произвол, в обличии ветра, тотчас снова оголтело набросился на мою щуплую тушку. Только и оставалось, что греться физкультуркой. *** Я сидел в гостиной, смотрел телевизор. Не что-то конкретное, а "играл в классики", плясал по всей сетке вещания, норовя подгадать с переключением так, чтобы вышло забавно. Диктор ОРТ: "Сегодня в Кремле состоялась встреча..." - - "...коралловых аспидов, среднеазиатских щитомордников, песчаных эф" (Николай Дроздов, рассказ о каком-то знатном террариуме). В общем, маялся дурью, обращая телевизионный пульт -- в микшерский. В дверь постучали. Робко. Даже не знаю, как услышал -- но услышал и открыл. На пороге стояла Юлька. - Саш! У нас дома горе... - ее "дебелый" грудной голос аж подрагивал от трагизма. - Что такое -- нахмурился. - Антенну ветром завалило, телек не работает. Мысленно сплюнул: "Тьфу, блин!" Но она не прикалывалась и не позерничала: для нее это впрямь было горе. Оказалось, она -- преданная зрительница одного из этих дебильных молодежных сериалов. Они все дебильные. Ну, может, не все -- я их смотрю, что ли -- но поворчать-то надо Согласитесь, западло как-то для русского интеллигента употреблять слово "сериал" без эпитета "дебильный"! - Ладно, проходи! -- милостиво пригласил я. - А ты не смотришь -- удивилась Юлька, стаскивая кирзачи. У нее был сейчас точно такой же взгляд, как прошлым летом, когда она узнала, что я некрещеный. Будь я философом -- из одного этого взгляда выжал бы эссе на тему "Телевидение как религия: новый сорт опиума". Что-то вроде. - Он классный, сериал этот! -- заверила Юлька. И присовокупила с особым, сакральным смаком: -- Культовый! - Заценим... - пообещал я голосом, бодрым и светлым, как чашка чая, из которой все-таки изъяли дольку лимона. Кстати: - Чаю хочешь -- спросил я, вспомнив о гостеприимстве. К чаю был рижский бальзам. Для сугреву. Мы сидели на диванчике, смотрели культовый фильм. Про каких-то школьников, не то французских, не то канадских. Малость оживившись, - от чая, от бальзама, от тупости диалогов, - я безбожно глумился над шедевром, выпаливая реплики раньше, чем персонаж раскроет рот. Кто ж им виноват, что они так долго это делали -- рты раскрывали Влюбленный олух порывается объясниться в своих чувствах к фамфатальной нимфетке-вамп с ядовито-зелеными джунглями на голове: "Мадлен, я хотел сказать тебе... (пауза). Я: "Никогда не крась волосы "Титаником"! Всю контрабанду делают на Малой Арнаутской!" Ну и в таком духе. Юлька фыркала и мощно, всей своей обиженной массой, толкала меня в бок: - Ну блин! Хорош стебаться! Я не очень удивился, когда в конце концов ее рука, толкнув меня в очередной раз, как-то задержалась у моих ребер, опустилась ниже, вкрадчиво поползла вдоль брючного ремня. "Забористая штука, этот рижский бальзам", - подумал я. Не скрою, мое кобелиное самодовольство было польщено. Однако я сказал, как можно спокойнее и необиднее: - Юль, не надо. Я сидел, уставившись в экран, и потому почувствовал ее ухмылку не то щекой, не то ухом. - Чего так Из-за Ромки -- спросила она. Не то чтобы досадливо -- но с некоторым недоумением. Я задумался. Правда, что ли, я такой сознательный Морским узлом завяжу -- но нипочем не согрешу с девушкой приятеля Ага, щаз! Слишком хорошо Юля обо мне думает! Ромка вчера укатил в Яр, и хрен его знает, когда он снова появится в здешних краях. Потому что через три дня он отбудет в Москву, а оттуда -- полетит в туманный Альбион, и дальнейшая судьба его теряется в знаменитой дымке над сим островом. Папаша услал, учиться. Но одно можно сказать точно: не того сорта этот парень, чтобы томно воздыхать на башенки Кембриджа и лелеять трепетную верность своей пейзанской подружке. А она -- тем более барышня простая, и венерины пояса нынче не в моде. Так с какой печали мне играть в "блюдение" долга перед далеким другом К чему такие сложности Нет, при других обстоятельствах -- я бы, конечно, уже сам вовсю тискал Юльку. Она -- молодая здоровая самка, я -- молодой здоровый самец. В комнате -- аж потолок запотел от феромонов, и стекла звенят под напором либидо. Все же просто: инь-ян, винтик с гаечкой, штепсель с розеточкой -- и никаких моральных заморочек. О, тогда, в пятнадцать лет, я с щенячьим энтузиазмом вцепился бы в возможность нарисовать еще одну звездочку на фюзеляже. Потому что было их всего две на моем счету. Это, конечно, больше, чем табуны безымянных девственниц, покоренных особо удачливыми казановами из моего класса: мне на такие буйные сны подушки не хватит. Но все же это мало, чертовски мало для настоящего аса: всего две победы. Братец Леша, когда ему было пятнадцать, чуть ли не каждую неделю заявлялся с новой барышней и перед тем, как сунуть ей, совал мне. Полтинник. С обидными словами: "Саш, иди мороженого покушай, часика два!" Он меня и совратил на путь порока: сначала к вымогательству поощрял, потом -- к промискуитету. Да, это все он виноват в моем грехопадении, он виноват один во всем... Танька, моя постоянная подруга, - все простит мне. Особенно, если не узнает. А она не узнает. Там любовь суровая, но -- пропасть легла меж нами, меж апельсиновым Лимасолом и осиновым колом, вбитым той ночью в спину скоротечного ярославского лета... На таком расстоянии -- все очень... платонично. В смысле, все измены -- будто понарошку. Но вот вторая моя пассия... Да, все дело в ней. Кими. На вечер у нас было назначено свидание. И я хранил себя для своей сиятельной кикиморы. Я хотел Юльку, по-честному хотел -- но было бы просто свинством тратиться на нее, когда всего через двенадцать часов меня ждут объятия божественной (или хотя бы полубожественной) дриады. Так что, я берег тонус своей мошонки, а не верность другу или что там еще высокопарное. Но озвучивать эту мысль как-то не хотелось. - Можно, я не буду объяснять такие вещи -- вполголоса, хрипловато-покаянно сказал я. -- Ты мне нравишься, Юль, но -- не надо. Она отстранилась. Хмыкнула: - Да ладно! Я просто проверяла тебя. Подумала немного и похвалила мою стойкость: - А ты молодец! Я промолчал. Через минуту Юлька и сама себя убедит, что "просто проверяла меня". Не было ж ничего -- так почему б не думать о себе самое лестное И прикинул: "Парадоксально, как связь с нечистой силой оберегает от скверны обычного греха..." Решил записать эту мысль в дневник, когда Юлюха уйдет. *** Леха вернулся часа через полтора. Привез с собой пару туго набитых пластиковых пакетов и надежду на Реванш Лета. Впрямь распогодилось. Ветер выбился из сил и прикорнул в осиннике, едва-едва пошевеливая листочки своим храпом. С уходом ветра - в деревню вернулось тепло, подобно тому, как в разные времена селяне возвращались в свои дома из лесных укрытий по окончании набега баскаков или ЧОНа. Я скинул брезентовую штормовку, повесил ее на гвоздь. Леха глянул на небо. Оно походило на укуренную молодую учительницу, которая всеми силами пытается сохранить пасмурную строгость, но беспечная улыбка рвет в клочья обложную назидательность ее лица. В одну из стремительно расползавшихся голубых прорех выглянуло солнце. Леха "козырнул" ему ладонью. Весело возмутился: - Ну вот! Стоило затариться теплой одежкой -- и погодка обратно наебала! - Дык может, ты ее запугал -- высказал я предположение. -- Что, кстати, купил Надеюсь, от кутюр - А то! -- Леха поставил пакет на капот, выдернул из матерчатого кома два трикотажных изделия с бело-синими полосами. Растряхнул обе длиннорукавные тельняшки: - Вот эта Гуччи, а вот эта Дольче Габано. Вэдэвэшного образца. Там, типа, фабрика организовалась, армейский заказ обеспечивает. Ну и понятно, весь рынок этим добром забит. - Которая моя -- поинтересовался я. -- Гуччи или Дольче - Монопенисуально, - ответил Леха. -- Я одинаковые взял. Тебе -- на вырост. Я скинул футболку и облачился в обнову. Люблю тельняшки. Их удивительное свойство в том, что они идут всем. Наверно, такой уж национальный позитивный образ. Сорокалетний бюргер с пивным брюхом, надев тельняшку, превращается в матерого морского волка, чья грузность -- лишь подчеркивает боцманскую солидность. Девчонка в тельняшке смотрится почти так же эротично, как вовсе без "топа". Если -- не более эротично. Ну а я, который по жизни "красавчег", в тельняшке вовсе неотразим. Леха придирчиво оглядел мою неотразимую фигуру, наполовину ополосатившуюся. Прицокнул языком: - Да, за юнгу проканаешь! - Ты ж говоришь, "вэдэвэшного образца" Леха милостиво махнул рукой: - Ладно, в десант тоже сгодишься. Для отвлекающего маневра: в недоумение супостата ввергать. Он так легко согласился записать меня в десант, потому что сам служил в других войсках. И про десантуру Леха высказывается не то чтобы презрительно -- "Нет, среди них есть достойные ребята..." - но все-таки снисходительно: "... и не виноваты они, что окружает их безмозглое бычье!" И воздает должное: "Впрочем, форма у них ничего, удобная. Мы ведь тоже в ней рассекали...". Вот и сейчас: - Ты эту кофточку цени, Саня. Надежная, добротная вещь. Я в такой семь месяцев отходил, покуда не попортили ее вражьи пули и не залило ее моей молодой горячей кровушкой до кондиции, восстановлению не подлежащей! Лехин пафос -- явное приглашение к подколке. Повинуюсь: - Ты чего, блин, в том бою на жопу свой тельник натянул Леха не упускает случая постебаться над своим ранением, по которому и был комиссован досрочно. "Если б я просек, что ранен -- шмякнулся бы в обморок. Если б просек, что в жопу ранен -- сгорел бы с конфуза. Но я вообще почти нихера не почувствовал: адреналин. Был на взводе -- и молотил по вспышкам, заведенный". На самом деле, не такая уж там легенькая царапина. Леха -- живучий, как девять кошек с девятью жизнями на каждую, но шрамчик на заднице у него до сих пор сохранился. Поэтому я стараюсь не подтрунивать над его армейским прошлым. Разве лишь -- если сам попросит. Это долгая и непростая история - как мой братец там оказался, наперекор своей раздолбайской натуре и всем обстоятельствам. - На жопу натянул -- переспрашивает Леха. -- В том-то и дело, что нет. "Коротковата кольчужка". И потому те пули, которые в тельняшку попали -- об нее ж и сплющились. Сама порвалась -- а смерть до сердца моего не допустила. Ну а где ниже, где не было тельняшки, -- там и пробрало. Так что, - с чувством хлопает меня по плечу, - носи на здоровье! Реально надежная штука! Еще в пакетах были свитера. Обычная китайщина, без какого-либо сакрального наполнения. Если, конечно, их не в даосском монастыре вязали. *** Через час снова заявилась Юлька. - Очередной сериал -- с кисловатой ухмылкой встретил я ее у калитки. - Не, Саш, тут такое дело... В общем, у нас, это, хлеб кончился... Так вы, это, в город не собираетесь Я мог бы предложить батон, но прекрасно понимал, что дело не в хлебе. Дело в том, что у Юлькиного бати очередной запой. Наверно, по случаю облома с ТВ. Он тихий, приличный мужик, зоотехник. Запои у него редкие и тоже тихие: не буянит, не скандалит. Только -- страдает. Сидит в уголочке, оплавленный жаром горящих труб, и вертит в руке пустую бутылку. При этом пьет исключительно промышленную водку, самогоном брезгует. Такой странный принцип. "Я ж не алкаш, чтоб без разбору лакать!" Юлька -- сердобольна. А я -- решил проявить деликатность, не стал предлагать хлеб. - Ладно, метнемся в Маховку, - сказал я. - Ты только не подумай! -- поспешила заверить Юлька. -- Не буду я тебя больше... проверять! Не боись! Я и не думал, и не боялся. Вывел скутера -- и покатили. Изнасилование парня девушкой, сидящей сзади, на ходу -- не та угроза, которая могла бы поколебать мою филантропию. По правде, тогда я больше думал над тем, что все-таки надо было накинуть штормовку. В мареве недавней затяжной жары - как-то вот начисто испарилось чувство климатической реальности. Солнышко-то солнышком, но встречный ветер на трассе, при восьмидесяти -- пробирал до самых глубин подсознания... Однако ж возвращаться -- было как-то несолидно, малодушно. А вскоре случилось событие настолько интригующее, что я враз позабыл о своей мерзлявости. Когда мы подъезжали к коварному повороту, где намедни Ромка улетел в шиповники, из леса шагнула странная фигура. Тощий, всклокоченный рыжеватый парень в длинном плаще, с изможденным лицом цвета мокрого больничного гипса (из очень дрянной больнички). Глаза вулканически пламенели в черных впадинах-кратерах. Этакий демон в крайней степени экзорцизма, за которой -- развеяние. Тем не менее, я узнал его... "Демон" вывалился на асфальт и побрел через дорогу. Судорожно колыхаясь, будто корчась от нестерпимого солнечного света. Можно было бы сказать, что он бросился мне под колеса -- но едва ли он вовсе замечал мой байк или что-либо еще в этом злобном, презренном мире. И лишь когда я взвизгнул шинами, вильнув на встречную, этот инфернальный лунатик соизволил остановиться и посмотреть. Наши глаза встретились. Не знаю, что было в моих, а в его -- некая отупелая, недоуменная укоризна. Я не остановился. Что-то подсказывало мне: не стоит. Юлька же -- вообще будто не заметила ни суицидального "пешехода", ни моего маневра. Я не удивился. Что-то давно уж подсказывало мне: парню, который каждую ночь трахает мерцающую кикимору, лучше не удивляться никаким диковинам. Это просто смешно. Не удивился я, и когда прочел с мобилы новый мейл, поступивший на мой ящик. Это было уже в Маховке. Юлька отправилась в бакалею за хлебом, я стоял на улице рядом с байком, скучал. Так что, сообщение пришлось весьма кстати, развлекло. Писал Ромка. Из Англии, судя по айпишнику. Кэмбриджская образовательная сеть, как уточнил мой определитель whois. "Hi, камрад. Начну, продолжив наш базар, со слов пиита. "Столь много правды речь твоя являет, что ложью было б отрицать желанье наперекор той истине восстать..." Впрочем, не помню, откуда это, и вообще не уверен, что это какой-то классик, ибо с *** бы ему писать по-русски А если не по-русски - то где я мог высосать эту дурь, и вообще нихера не важно... "Сегодня у нас про другое!" :) Итак, простыми словами -- ты прав, камрад Алехандро. Действительно, не стоит мешать кокс с кислотой. Но правда не так проста, как слова. Правда не в том, что мешать кокс с кислотой -- деструктивно, асоциально, неэстетично, небонтонно, и отражает суицидальные устремления. Правда лишь в одном: имеются ли устремления быть неэстетичным, деструктивным и суицидальным -- или их нет. И я не стану клеветать на тебя, будто ты читал мне морали -- пойми правильно. Ты не идиот, и я не идиот, чтобы полагать тебя таким пошлым идиотом. Но... если угодно, это было что-то вроде пари. Ты, по сути, утверждал, что означенные стремления, и особенно суицидальные, - коренным образом чужды моей биофилической натуре. Я же, посмеиваясь во весь оскал своей биофилической натуры, был уверен, что как раз нет: нисколько не чужды, а очень даже свойственны. И выражают, и отражают, и рожают, etc. Так вот, я был не прав. Простая проверка, кондовая, как любая эмпирика, но столь же четкая. Знал ли я, что гуляю не по лунной дорожке на воде, и не по радуге над эмералдовыми кущами, а по хайвею Конечно, знал. И, как мне казалось, я ждал своего автобуса. Гулял -- и ждал. Большого и бесстрастного автобуса. Сошли бы также приличный грузовик (даже мусоровоз), джип, пикап, на крайняк легковушка. Но только не Мини Купер. Мне было бы жалко Мини Купер: эти малышки такие славные. Итак, вчера вечером. Я гулял, как обычно после своего acid-коксового коктейля. На сей раз -- прямо по звездам. Перепрыгивал с одной на другую, как по болотным кочкам, прикинь And did you know, your stairway lies on the whispering wind Я-я, дас ист фантастишен! И вдруг -- брякнулся о бренную землю. В смысле, сверзнулся. И увидел два ослепительных метеорита, несущиеся прямо на меня. Не автобус -- джип. Кажется, "Туарег", большой, черный и абсолютно беспощадный. Тевтонски беспощадный, готически. Глядь в другую сторону -- а там вообще танк. И тоже -- прямо на меня. Чисто -- Мюнхгаузен между львом и крокодилом. Не спрашивай, как я выкрутился. Какая разница Я не помню. А помню только... страх Нет, не то, Санек, не то! Конечно, я бы немедленно наложил на себя руки, если б усомнился в отсутствии того самого страха. Парадокс Нисколько. Так что -- не страх. Скорее -- смех. Забавная мысль: "Вот и оно". Но -- я настаиваю -- никакого ужаса. И это важно. Это охуенно принципиально. Можно сказать, я пережил это. Нормально, достойно. Бестрепетно. И потому вторая мысль была: "А надо ли мне оно Я не боюсь -- но надо ли Все ли мне надо, чего я не боюсь" Смерть -- как манная каша. Приспичит -- можно и сожрать, но кто делает культ из манной каши Кто вожделеет ее, кто обожает ее (туристы гидства Моисеева -- не в счет) Вот так я унизил смерть до манной каши. А ты говорил -- поправь, коль вру - "этот парашют всегда за спиной, но нет смысла дергать за кольцо, находясь в салоне" Тоже верно. Но понимаешь это -- когда все-таки пощупаешь кольцо. А самое удивительное, вернувшись в кампусятник, я протрезвел и оставался трезвым. Диковинно, да Казалось бы, шок. Казалось бы -- сам бог велел удолбаться. Или хотя бы нажраться. Но это было бы так тривиально... P-s.: Звонил Шейле. Она нихера не въехала. Она как раз решила, что я удолбан. Сколько раз я звонил ей, когда болтался в кислоте, как лакмусовая бумажка, пурпурный и сумбурный. И в носу вздымались белоснежные торосы, ослепляя мозг своим искристым сиянием. Она и мысли не допускала. Но стоило протрезветь -- и тут же заподозрила. Хорошо, хоть ты поймешь... Best regrets, Romeo" Закончив читать, я посмотрел на дату отправления. Через два года от текущего момента. Я вздохнул. Решил не отвечать. Было бы нелепо и неуместно встревать в переписку между мной и Ромкой, которая имела место через два года. В конце концов, я просто не в теме. Но, кажется, мессадж его излияний -- положительный. Кажется, он решил завязать с наркотой. И, кажется, я через два года -- не одобряю его экспериментов с кислотой и кокаином. Значит, и сам ни на чем таком не сижу. Это радует. Но здесь ничего удивительно: я совершенно равнодушен к наркоте. Потому что не цепляет абсолютно, ни единым зубчиком, ни пестиком, ни тычиночкой. В том мае первый раз попробовал траву -- что вампиру детский гематоген. Ни кайфа, ни прихода, а сплошной перевод продукта. С тем же успехом -- мог бы курить петрушку. Или сельдерей... А вот от базилика -- наверняка бы вперло. Тут одно слово чего стоит: "Базилик". Почти как "василиск"... "Это не базилик и не базилевс!", - сообщил я своим одноклассничкам, надменный и разочарованный. И отправился топтать ночной асфальт. Много думал. И пришел к выводу, что впаренная нам ганжа -- не только что не базилик, а вообще беспонтовка. И все почему Потому что барыга изъял из бокса два активных, ключевых листа. Как барыги изымают из трухи активные листья О, это главный секрет их злачного промысла. Они создали миф, будто листов у ганжубаса всего семь. На самом деле -- их должно быть девять. Но два -- уходят на НДС. Это заговор. Раскрыв этот заговор, я решил поделиться плодами своего расследования с Лехой. Было три часа ночи, рассвет уж не за горами, промедление смерти подобно. Я поймал тачку, заплатил четыреста пятьдесят рублей, строго полтинниками. Обратил внимание водилы на свою честность и чистоту: "Девять листов, бразер! Я -- не из НИХ!" Потом мы сидели с Лехой у него на кухне, я обстоятельно излагал свою теорию. "В природе ничего не делится на семь, а на три -- почти все. Бог любит троицу. Вот взять хотя бы... ворону. Две ноги -- и хвост. Три, как видишь. Соответственно, и листов должно быть девять". Леха внимательно слушал, не перебивая. Вдумчиво качал головой. Потом махнул рукой и молвил: "Ладно... Наверно, ты, мелкий, тоже прифигел, когда я в десятом классе полоскал под краном "заиндевевшие" сидюки... С пяти колес циклодола..." Я скорчился на дощатом полу; я трясся, как мобильник в виброрежиме, норовя забиться под плинтус. И воспоминание уморительное (спустя столько лет) -- а особенно смешно было от мысли, насколько же плотно меня накрыло. Да, теперь я это прекрасно осознавал. Как бывает во сне, когда понимаешь, что спишь. Единственное, что обескуражило меня, поутру -- Лехино благодушие. Даже обидно: нет, чтобы голову открутить, наорать, лекцию о вреде наркотиков прочитать... Как не старший брат вовсе! Такое наплевательство на мое воспитание внушало тревогу. Алкоголь, марихуана -- что дальше Кто остановит меня на скользкой тропинке порока И кто встанет между моим шнобелем и грешной белой дорожкой И уж не блистает ли зловеще в конце пути стальное, неумолимое жало героиновой иглы И добрейшая матушка узнает о моем пагубном пристрастии лишь на суде, где мне впаяют срок за циничное нападение на хлебный фургон, перевозящий булочки с маком... Но Леха Он же все видит, он же все понимает. Найдет ли он верные слова, дабы... - Тебе деньги нужны -- осведомился Леха, подбросив меня до метро. -- Ты, кажется, вчера поиздержался Он распахнул свой лопатник во всю финансовую ширь и глубь. Я покривился. Буркнул: "Не надо..." - Как так не надо -- искренне удивился Леха. -- Ты взрослеешь... становишься мужчиной... "потребности -- они ж растут!" - его указательный палец с картежным стрекотом приласкал край пухлой пачки. - Бери! Не стесняйся! Я покраснел. И "поблагодарил": - Иди к черту! Я не нарик! Леха вздохнул. Если в его предложении денег сквозила некая взвинченная, издевательская любезность -- сейчас он сделался миролюбив, мудр и светел, как заря над Лхасой. И повел речь: - Понимаешь, Саш... не стану скрывать -- вчера у меня было искушение поездить тебе по ушам... типа, поосторожней с этой херней... рассказать пару грустных анекдотов про блестящих людей, которые сторчались в ноль и на него себя помножили... и бла-бла-бла. Но потом я прикинул: я -- не мудак, и ты не мудак. А если я считаю, что ты не мудак, но ошибаюсь, -- тогда и я мудак. И о чем тогда вообще говорить Вот и вся антинаркотическая пропаганда... Теперь, из Ромкиного письма выясняется, что по крайней мере через два года я ни на что крепкое не подсяду. Да, радует. Еще -- запомнилось словечко "эмералдовый". Где-то я его слышал. Вернее, точно знаю, где и от кого. Не от Ромки. Вообще, я бы сказал, стилистика письма -- не совсем в его духе. Он парень, конечно, продвинутый (для ярославской губернии) -- но далек от "философичности". А уж цитата из Led Zeppelin -- просто добила. Впрочем, это ж через два года. Наверно, за это время он научился не только мешать кислоту с коксом. Вернулась Юлька. Сумку придерживала стыдливо, чтоб "буханки" не звякали. Она стесняется слабости своего отца. Мне трудно это понять. Потому что у моего отца нет слабостей. Потому что нет его самого. От него остались только фотографии и боевые награды. Золотая Звезда -- посмертно. По моей же хронологии -- "дожизненно". Я даже не могу сказать, что потерял отца. Я его просто не застал. Проще всего -- гордиться таким отцом, который, во-первых, Герой Советского Союза, а во-вторых, его нихера не знаешь как человека... А если б он вернулся из того полета Потом - уволился бы из ВВС, не сыскал бы себе места на земле этой скудной под вольными небесами Спился бы, от попранной своей гордости Распускал бы руки Сшибал бы мелочь у гастронома Тащил бы вещи из дому Я бы -- стеснялся его Ненавидел бы Я поежился от холодного равнодушия своих вопросов. Меня вгоняло в дрожь сознание утешительности того, что неактуальны для меня такие вопросы. Типа, "все вышло, как вышло -- так может, и к лучшему" Нет, этого я не подумал. Не хватило смелости до конца сформулировать мысль столь уродскую. Но она -- зримым облачком нависала над сумрачными горизонтами моих малодушных рефлексий. Я уж готов был погрузиться в трясину своей вымученной достоевщины, как меня выдернул оттуда чей-то окрик. Он адресовался не мне. Юльке. А окликнул ее... -- я повернул голову и содрогнулся всем телом. У отделения почты, через дорогу, стояла роковая "зубилка", со всех сторон обласканная серо-зелеными языками пламени. А рядом с нею -- четверка приснопамятных охлупков. Выстроились в шеренгу, этак театрально, как говорящие карточные масти в кинофильме "Интервенция". Только что -- эти были одной масти, унифицированные во всем. Одинаково короткие стрижки, одинаковые черные джинсы, одинаковые рубашки с коротким рукавом. Белые, с широкими синими полосами. Или -- синие с широкими белыми полосами. Амбилингамно. Главное -- их тишортки будто нарочно пародировали мою десантную тельняшку. - Барышня, вас подвезти -- снова окликнул один из "охлупков". Ничего враждебного, ничего стремного. Но Юлька сделала вид, будто не к ней относится, и прибавила шагу. Собрав в гортани все свое "дартаньянство", я гаркнул через улицу: - Барышня имеет транспорт! С ударением -- на "имеет". Тоже -- ничего враждебного. Так, разъяснил недоразумение. А если кто-то соизволит полезть на бычку -- сейчас мой газоплевательный девайс "Удар" был при мне. Пусть подходят! Отвечено мне было незамедлительно и жизнерадостно до кретинического: - А транспорт - имеет барышню Я с вялым негодованием подумал, что вот это -- уже хамство. За такое -- положено бить морду. Все пророки учат так. И кабы не эта ужасно широкая автомагистраль, которую так лень переходить... - Саш, поехали отсюда! -- шепнула мне Юлька, залезая на байк. Ну, раз дама требует -- могу ли я ослушаться Но я не очень удивился, когда километрах в трех от Маховки нас обошла та самая девятина. Обошла нормально, без подлянок, оторвалась метров на триста -- и встала на обочине. Я бы сказал, встали они стратегически грамотно. Даже -- провокационно. Между нами и ними как раз был съезд на грунтовку, петлявшую мимо мастерской Данилыча до самой нашей деревни. И на колдобистом, ухабистом, раскисшем от дождя проселке -- легковушка ни в жисть не достанет мой байк. Точно так же, как ему ни в жисть не уйти от "зубилки" на шоссе. Я это понимал, и они это понимали. "Наверно, их бы очень позабавило это зрелище -- как я пробираюсь партизанскими тропами, шугаясь одного вида размалеванной жопы их сраной тачки", - подумал я, проскакивая мимо спасительного поворота. Я остановился, не доезжая метров двадцать до этой машины, за последние три дня намозолившей мне глаза так, как самая шершавая лопата не намозолит руки. Близился момент истины. Я откинул подножку, достал пачку "Кента", закурил. Слез, перекинув ногу через руль. Да-да, у меня отличная растяжка. Вспомнилось поучение Братца Леши: "Никогда не пытайся пробить индивида в рыло с ноги. Во-первых, это унижает личность. Во-вторых -- у тебя хрен получится. И вообще не надо козырять растяжкой. Поймают -- ****ить будут с особым пиететом, как истинного мастера кунгфу". Но сейчас мне было пофиг. Холодный самурайский азарт и готовность внести наконец ясность -- вот все, что осталось в моей изжеванной тревогами душе. - Может, не надо -- подала голос Юлька. - Жди здесь! -- бросил я и направился к "зубилке". Они сидели в машине, все четверо. Неподвижно и, кажется, даже глаза их были закрыты. Магнитола играла что-то психоделическое, без слов. Это смахивало на групповой сеанс медитации. "Может, сходу предпринять газовую атаку -- подумал я. -- Вломить им в салон из "Удара", для пущей нирваны" С другой стороны, они пока что ничего плохого нам не сделали. Сегодня, по крайней мере. И я, держа руку с "Ударом" в кармане джинсов, пригнулся к водительскому стеклу. - Чем-то помочь -- вполне любезно осведомился парень, сидевший за рулем. Он и ухом не повел, и не глянул в мою сторону, и даже глаз не распахнул. Но -- был любезен. А я -- не собирался любезничать. Я поставил вопрос ребром, а дипломатию -- раком. И спросил в лоб: - Пацаны, чего вам надо, а - Чего нам надо -- раздумчиво и мечтательно откликнулся водитель. -- Гармонии... Вдохновения... Домик у моря... Бабла -- столько, чтоб исполниться презрением к бренному... Новые покрышки... - Любви небесной и ебли земной! -- кто-то с заднего сиденья дополнил список. - Точно! -- подхватил водитель. И доверительно признался: - Еще вот, мороженого чего-то захотелось. А тебе - чего надо Я смешался. Хотелось сказать: "Чтоб вы от меня отлипли и не приставали больше!" Но, если размыслить здраво, в чем выражались эти приставания Один раз -- злостно не хотели пропускать наш "Форик" на трассе. Да, это было некрасиво. Но за это Леха уже наказал их. Еще что Сейчас вот малость нахамили в Маховке Обычное деревенское зубоскальство. Что еще им предъявить Что слишком часто попадаются мне на глаза и этим нервируют Ответят: нервишки подлечи. И будут правы. Главное же, я все никак не мог определиться в своих чувствах к этому дурному квартету. Чего больше: неприязни -- или же любопытства И, кажется, я их совсем уж не боялся. Леха сказал, что они меня трогать не могут, что не таков их умысел Что ж, если соврал -- моя фотка на граните будет взирать на него с укором... - Парни, а вы кто вообще -- спросил я. - Если "вообще" - то парни, - вежливо и весомо ответил водитель. Нда, не оспоришь... Пока я соображал, как бы сформулировать поконкретнее, "охлупок" задал встречный вопрос: - А ты с какой целью интересуешься Я напрягся: "отвечалка" блатная. Как любой нормальный пятнадцатилетний гражданин России, я был кое-как знаком с тюремным речевым этикетом -- но толком "держать базар по понятиям" никогда не умел. Вот и сейчас промямлил что-то вроде: "Да так... Интересно..." - Иными словами, интерес твой праздный, - уличил меня водитель. Повысил голос: -- Мало того, что ты преследуешь нас повсюду... Мало того, что твои родственники принимают наше лобовое стекло за... - Мольберт! -- подсказали сзади. - Да-да. Типа того... Так вот! Ты еще отлавливаешь нас в уединенных местах на обочине и пристаешь к нам с вопросами про "кто мы", "как мы"... А тебе не приходит в голову, что когда люди уединяются в машине на обочине -- они желают уединения - Вдруг -- мы ****ся -- уточнил передний пассажир. - Во-во, - подхватил водитель. Пожаловался: -- Московская экспансия отобрала у нас всех женщин. И лесных, и сельских. Подвезти -- и то не дают. Что остается коренным пацанам, кроме как ****ься друг с другом в уединенных местах на обочине Так нет: московская экспансия стремится отобрать у нас и это последнее утешение! Я прикинул: это скрытая угроза Это предъява Или просто прикол - Будь ты деликатной московской экспансией, - продолжал водитель, - ты бы, подходя к уединенной машине, громко покашлял и поинтересовался бы: "Господа, вы там, часом, не ****есь" Я послушно повторил: - Господа, вы, часом, не ****есь Водитель фыркнул: - Ну не борзость ли Сначала отобрать всех наших женщин, и лесных и сельских, - а потом еще нас пидорами обозвать! Кто-то засмеялся. Я тоже улыбался. Было забавно с ними тереть. Я допускал мысль, что если сейчас четверо взрослых парней вылезут из машины и примутся пинать меня ногами -- будет уже не так забавно, и никакой "Удар", по сути, не поможет. Но пока -- лови момент, как говорится. "Живи настоящим". - Кажется, твоя барышня скучает, - сказал водитель, поправив зеркальце. -- Кстати, можно, мы будем думать о ней, когда дрочим Классная такая барышня, сисястая, все при ней... Это хоть можно -- думать, когда дрочим У меня возникло искушение сказать: "У барышни острый недоеб на фоне разлуки с милым, а мне она нафиг не сплющилась, и поэтому..." И мой скутер покатил бы существенно резвее. Лишь одна гуманная мысль удержала меня от этого широкого, как ряха сутенера, жеста. Где-то далеко, в деревенском захолустье томился Юлькин батя, безвредный и ни в чем не виноватый алкаш. Конечно, я мог бы принять у Юльки сумку и лично вручить "лекарство" страждущему. Но смогу ли я покаяться перед ним "Звиняй, мужик, но твою дочурку я сбагрил четверым каким-то озабоченным охламонам на трассе, потому что сам я трахаюсь с кикиморой в лесу, и Юлька мне нафиг не сплющилась. А их она убережет от группового содомского греха в салоне автомобиля ВАЗ-29093, который для таких дел совершенно не приспособлен". Вы бы сделали подобное признание перед отцом несовершеннолетней девицы Который, к тому же, страдает зверским бодуном Поэтому я милостиво разрешил им дрочить на что угодно, и с тем откланялся. Мы расстались вполне дружески. Когда я уходил, их тягомотная астральная волынка сменилась куда более конкретной, бравурной мелодией. "Вставай, страна огромная". Музыка Александрова, слова Лебедева-Кумача. Впрочем, нет -- вру. Слова были -- "В лесу родилась елочка". Но мужественный хор выводил их с такой самозабвенной патетикой, что я не сразу просек. А когда просек -- усмехнулся непринужденно, как жертва инсульта. Наверно, это кощунство -- но звучало до шизофреничного потешно. Да, они психи, конченые психи. Но, вроде, не буйные... - Ну и чего -- спросила Юлька, перекрикивая ветер, когда мы отъехали. В ее тоне послышалось некоторое разочарование. Может, она уж изготовилась оплакивать мой труп, солеными горючими слезами -- а вишь как все пресно-то обернулось. А может, и что еще было у нее на уме. Как все зрительницы бытовых сериалов, она склонна к смачным мелодраматическим фантазиям. - Все в порядке, - ответил я. Сам же подумал: может, и стоило сдать им тебя *** Наша деревня располагалась на холме. Живописном. Особенно, если смотреть с вертолета. А если со стороны шоссейки -- подъем к деревне после дождей выглядел как селевой поток, замерший, но не застывший. И думалось не об эстетике, а о моторике. В смысле, хватит ли чахлого мотора Хонды, чтобы вползти наверх с двойной ношей. "Кажись, зажигание позднит", - озабоченно подумал я, вслушиваясь в истеричный вой движка. Скутер испуганно вилял, судорожно елозил по хлябям -- но все-таки вытянул. И тут в глаза мне бросились очень необычные следы на глине. Две четкие колеи от гусениц, разнесенные необычайно широко. "Тракторов таких не бывает, - прикинул я. -- Вездеход" Главное же -- следы обрывались перед самым спуском к шосейке, обрывались прямо, как шли. Словно бы диковинная машина не то сиганула с разгона метров на двести, аж через трассу, не то попросту исчезла, растворилась. Я обратил Юлькино внимание на этот курьез. И растолковал: - Здесь приземлялся десантно-штурмовой бульдозер метагалактической империи. Уэллс был прав: рано или поздно ОНИ должны были добраться до нас. Юлька почему-то не хмыкнула, а напротив будто бы заробела и плотнее прижалась к моей спине. "Возможно, ей просто хотелось прижаться ко мне, а повод не столь уж важен", - не без надменной ехидцы подумал я. *** "Я солдат... недоношенный ребенок войны..." Вот так музыкально, покаянно-милитаристским пафосом встретил меня наш дом. Пел Леха. У него хороший голос. Безмятежный и радостный, как мирное небо, в котором только что был сбит последний фашистский мессершмит. "Я герой... скажите мне, какого романа". Сейчас он пел без гитары. Чистое соло. Значит, руки заняты чем-то хозяйственным. Я замешкался в прихожей, невольно заслушался. Лишь когда Леха закончил песню -- я сунул нос на кухню. Так и есть: типично хозяйственное занятие. Поверх стола газета, на ней -- разобранный СКС. С краю -- масленка. У меня возникла неодолимая потребность докопаться до Лехи и как-нибудь его подколоть. Бывают такие братские побуждения. - Так-так, - сказал я, приоткрыв дверь. -- Ну что, солдат, завалил службу - Ты о чем -- поинтересовался Леха, любовно потчуя маслом детальки своей игрушки и не отрывая глаз от стола. - Ну как Ружья -- стрелять не годны. Периметр -- не охраняется. - По-моему, у твоей Хонды зажигание малость позднит, - отозвался Леха. -- Во всяком случае, мне так показалось, когда ты с шосейки в горку потянул. Я усмехнулся, слегка прикусив губу. - Еще немного -- и глушак стрелять начнет, - уведомил Леха. - Глушак -- да, - проворчал я. -- А вот ты -- из чего бы ты стрелял, кабы супостат подкрался - Какой еще супостат -- Леха поморщился, отказываясь поддерживать мою игру "в паранойю". - Лютый, - ответил я. Взял яблоко из тазика, стоявшего на холодильнике. Крупное, красное с отливом в фиолет. Мельбу. Подбросил на ладони. -- Лютый супостат с гранатой. Леха наконец соизволил посмотреть на меня: - И чего - И все! -- порадовал я. Леха пожал плечами, вернулся к своим железкам. Пробормотал: - Гранату активировать надо, метнуть. Целый бизнес. - Ну уж по-любому быстрее, чем тебе пушку собрать! -- упорствовал я. Леха снова поднял глаза. Теперь в них заискрилось некое подобие интереса. - Ндя Что ж, давай так! -- он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. -- Коли не успеешь поразить меня этой гранатой -- ты чистишь картошку. А коли успеешь... на обед будут макароны! Я вздохнул. И промолчал. Не роптать же на несправедливость "братовщины" Да кто прислушается, кто внемлет.. - Ты пойми, Саш, - Леха поднял палец, - все дело в течении времени. И даже не в скорости... Нет, отнюдь. В направлении этого течения. Это векторная величина... Я зевнул. Леха правда надеется уболтать меня и под шумок своей вкрадчивой лекции незаметно собрать карабин Нет, я все-таки не настолько "тормоз". Не спуская глаз с Лехиных передних конечностей, я замахнулся: макароны -- так макароны. - И самые точные наручные часы, даже swiss-made... - Леха вальяжно откинул в сторону левую руку, чтобы я мог полюбоваться его пижонской "радошкой"..., - никакие часы не... Фьить-чпок! Моя вознесенная десница дернулась и потяжелела. В яблочко! Буквально в яблочко: узкое лезвие легированной стали пронзило насквозь мою фруктовую бомбу. Спасибо, что яблочко -- не адамово. Да, не следовало забывать анатомию родного братца: у Лехи две руки, и обе куда как шустрые. - ... не укажут тебе направление, откуда грядет твое время, - завершил Леха свою сентенцию. Он лыбился с непередаваемо гнусным, чисто "детсадистским" самодовольством. Его сияющая физиономия просила целый самосвал кирпичей, а у меня в руках - одно лишь яблоко, да и то покоцанное. Выдернув нож, я все же запустил в Леху "гранатой". Молниеносным бейсбольным движением. Он словил яблоко с нарочитой ленцой (все дело в течении времени!) Тронул пальцем торчащую плодоножку, поставил на вид упущение: - Чеку-то не выдернул! - Сука ты, Леха! -- мягко укорил я. Он не обиделся. Он сам обидел меня своими пренебрежительными словами: - Картошка в сенях, ножик ты получил! Брысь-марш! *** К вечеру небо снова затянулось. Белые творожные облачка слились в унылую монотонную массу, и она быстро протухла до неаппетитной серой блевотины с отливом в зеленцу. Поэтому никто не огорчился, когда поспешные, ранние сумерки скрыли от глаз это малоэстетичное зрелище. На улице моросило. Трусливо и паскудно. Едва ли эта брюзгливая мелкосёрная пакость всерьез грозила ливнем -- но я накинул плащ-палатку, "на всякий потопный". Наблюдая мои приготовления, Леха выдал: Уходит солнце на закат, Ко сну отходят, блин, фазаны И взявши в зубы автомат, Уходят в чащу партизаны! Вероятно, экспромт. Я хмыкнул. Спросил не без вызова: - А тебе совсем неинтересно, чего я там делаю в лесу Вместо ответа Леха поманил меня к себе и заботливо поправил шнурок мобильника, обвивавший мою непутевую шею. После той первой ночи с Кими, когда поутру Лешка подорвался на мои поиски, он порекомендовал мне вообще не разлучаться с мобильником. "Если градусник упадет до комнатной -- я буду четко знать, что тебе оторвали голову. Если окажется, что это не так, что ты просто снова проебал девайс -- голову оторву я!" Так, помнится, звучала его рекомендация. *** Была ночь. И был мрак кругом. И был свет "в круге". И свет был Кими. И я был в ней, я был в ее лоне и в ее сиянии. Мы сидели, обнявшись, лицом к лицу. Кажется, парили над травой. Во всяком случае, я не чуял холода ночной росы. Я чуял только лишь Кими. Но при этом -- не захлебнулся в тугих стремнинах ее мальстрема, не истаял в танце ее протуберанцев, не развеялся в торнадо нашего либидо, как бывало прежде... столь неописуемо, за полнейшим электролизом мозга, что, честно сказать, и нефиг городить всякую выспреннюю чушь... Нет, сейчас я оставался в сознании. Это было не хуже и не лучше, чем прежде, -- это просто было новое ощущение... Мы колыхались неторопливо и величаво, как два лотоса на глади заповедного императорского пруда. В наших размеренных движениях была степенная плавность... нетленная давность... нефритовая державность... неизменная важность... белопенная влажность... блин, какая только херня в голову не лезет, когда занимаешься любовью с кикиморой, и голова остается открытой! "Ты научился открывать глаза и голову, - раздался голос Кими. -- Вельми пользительный скилл". "Вельми понеже", - мысленно отозвался я, немного смутившись. А потом подумал: "Кими. Мне почему-то представлялось, что если кто проведает про нас -- это будет конец. В смысле, конец нашей... нашего..." Я запнулся, подбирая слово. "Любви" Не то. "Союза" "Романа" "Отношений" Да ну, блин! Ты еще скажи: "Половой связи"! Все -- не то. Кими засмеялась и подтвердила: "Да, это будет конец нашего... нашей... нашего... этого самого!" "Почему" "Потому что! Тебе! Так! Представлялось!", - живо и очень вразумительно ответила Кими. "Не понял" Кими вздохнула. Протянула руку и сорвала желтенький цветок. Кажется, это была мать-и-мачеха. Откуда в августе может быть мать-и-мачеха, тем более в лесу Впрочем, Кими, пресветлая дриада, не стала бы срывать цветок, который Может Быть... "Скажи, отроче, была ли у тебя такая нефиговая мечта -- связать свою судьбу с кикиморой из чащи" - спросила Кими. Не то, чтобы с поддевкой или тем паче -- с печалью. Ровно так спросила, житейски. Она могла не продолжать. Ничего не говорить. И даже не "думать мне в голову". На сей раз я понял... Кими поднесла цветок к губам -- за эти несколько мгновений он "повзрослел" до беловатной зрелости -- и дунула. Я зажмурился, поморщил нос и мотнул головой, атакованный парашютным десантом цветочного пуха. Вероятно, со стороны это смотрелось потешно -- и Кими засмеялась. Да, наверно, это была наша последняя встреча. Почему Потому что какая-то из наших встреч -- должна была стать последней. Потому и должно быть некое условие, некий, с позволения сказать, триггер -- не путать, ха-ха, с триппером - который обрубит искрометную гирлянду нашего флирта... Грустно Что поделать: лето кончилось... Я размяк лирической нежностью, прижал Кими к себе и утопил пальцы в мерцании ее волос. "Флюидарий... Эмералдовые кущи..." - вспомнились мне красивые, цветистые слова. Черт, но я -- никому не проболтался про свою диковинную пассию! Это уж точно! Так почему... Тут я вдруг осознал, что мы не одни... Кими поцеловала меня в губы. Проникновенно. До корней волос проникновенно. До корней всех волос во всех местах. И от этого миротворного поцелуя мои волосы раздумали вставать дыбом, как было вознамерились при мысли, что мы не одни. Потом Кими легко соскочила с меня и повернулась в сторону. Обратилась к кому-то громко, с благодушной усмешкой: "Ой вы, гей еси, калики перемычные, соколики переметные! А и верно ль вам мой флюидарий-то совсем уж по сараю" Но тотчас, увидев, как полыхнули несравненные рубины ее взора, я понял: не было в ней сейчас никакого благодушия. А был гнев -- и гнев суровый. Неожиданно свирепый и суровый. Почему-то вспомнилось: "Ты, боец, по земле ходишь... - - А ТЫ, СЧИТАЙ, УЖЕ НЕТ!" Откуда Осененный догадкой, я поворотил голову и посмотрел туда же, куда глядела Кими. Так и есть. Те самые мужички-чудачки, что допекали меня дурацкими предъявами у ДОКа. Все в тех же старомодных многодольных кепках. Они толпились черно и мрачно на границе нашего лесного "райка", на краю полянки, обозначенной синеватым сиянием Кими. И я почти что видел, как расползается от них студенистая, дряблая, блеклая хмарь. Будто варево из праведных при жизни медуз, по роковой ошибке угодивших в адский котел... - А что нам твой флюидарий, Блудная Мы-то ведь -- пидоры! Сказано было будто бы даже с гордостью. Не знаю, почему, но я вдруг озверел. Совершенно спонтанно и для самого себя неожиданно. Замечу, я не гомофоб и никогда не был. Я с пониманием отношусь к чужим причудам. Кто-то, вот, любит Сталина, кто-то Гитлера, а кто-то -- вообще всех усатых мужиков, которые могут крепко поиметь. Или даже безусых. Мне-то какое дело Я -- типа, толерантный до чужих прихотей. Только не тычьте мне в нос бюстами ваших пламенных племенных вождей -- мой нос заточен под девичьи бюсты. И не хватайте меня за "барельефины" -- они тоже заточены под девичьи "впуклости". Простые правила. Но если вы их не соблюдаете -- не обижайтесь, соскабливая гипсовую крошку ваших вождей с ваших промятых проплешин. И не сетуйте на мою "гомофобию", носом набирая телефон службы спасения, чтобы эти добрые ребята расплели вас из той хатхи-йоги, которой увенчался ваш набег на мое жизненное пространство. Ведь я мил и кроток -- но бываю лют, когда не ценят моей кротости! Вот, например, когда ватага каких-то гнойных ушлепков нарушает мой интим с симатичной кикиморой лишь на том основании, что они -- пидоры. - Слушайте, если вы пидоры -- так почему бы вам не пойти, к примеру, нахуй -- предложил я, запинаясь и срываясь в шипение. - На *** -- весело и гнусно откликнулся кто-то из незваной публики. -- Твой, что ли Не отросло ишо! Я стиснул зубы и -- совсем по глупому, инстинктивно -- прикрылся руками. Кепчатые мужики зареготали. Я вспыхнул, как благородный танк-освободитель, подожженный подлым коктейлем Молотова из-за угла. Если кто-то вам скажет, будто в пятнадцать лет совсем не ведал никаких "габаритных" комплексов -- наверно, это будет девочка. Впрочем, и то вряд ли: у девчонок свои озабочки размерностью, пусть и более "возвышенные", анатомически. В общем, эта мутная компашка внушала мне все меньше симпатий - если, конечно, не считать за симпатию желание поскорее прекратить их безмозглое и калечное существование. - Никуда мы не уйдем! -- категорически заявил их вожак и шагнул на свет. -- Слишком долго мы тебя искали, Блудная Елань, чтоб уходить-то! Он махнул рукой куда-то за спину -- и над кустом орешника взметнулся здоровый, в рост человека, деревянный крест. "Обер-пидор" пояснил: - Вона -- аж прибором узаботились. Чтоб, значит, по науке тебя шукать. Как взопреет, значит. Как Данилыч сказывал. Я воспринял его признание со странным, гадливо-жалостливым злорадством. Этот урод словно бы просил посочувствовать их многотрудным поискам... Я по-прежнему держался того мнения, что лучшим способом выразить сочувствие была бы пулеметная очередь... - А Данилыч не сказывал вам, - поинтересовалась Кими, - что не к добру со мной встречи - Чего ж не к добру-то Пацана-то, поди, добром одарила Так, может, и нам чего обломится, ась "Обер-пидор" явно ехидствовал. Его корявая, похожая на горсть прогорклых шкварок физиономия исковеркалась сальной и не менее прогорклой ухмылкой. - Точно! -- подхватили другие. -- А чо Да на хор ее! Тоже: цаца лесная! Было чувство, будто они проговаривают разученные реплики, изображая некий "народный суд". Озвучивают строго по очереди и ненатурально внятно. Но от того -- было не менее противно. Кими промолчала. Ни слова, ни мысли с ее сиятельной стороны. Потом вожак обратился ко мне: - А ты, поди, и не кончил Так чего Давай, вперед! Мы-то обождем, пока наш черед не наступит. Позекаем, потешимся. Тож -- сеанс! Тут у моего "танка" рванул топливный бак. Башня подпрыгнула и улетела за пределы кадра. Я взвился и прянул на "обер-пидора", уже нисколько не морочась ни своей наготой, ни соотношением сил -- вообще не думал ни о чем, кроме как о том, чтобы вцепиться в это ****ское горло и придушить ко всем херам, накормив свои безжалостные длани хрустом его хрящиков. "Я ничего не могу тебе указывать", - прожурчал в моей пылающей голове прохладный, ручьистый голос Кими. Я был не в том состоянии, чтобы гадать над ее словами, но все же тормознулся. Во всех смыслах. Тупо стоял метрах в двух перед вожаком, тупо щерился и тупо гундосил: - Иди сюда, я сказал, бля! Сюда, бля, иди, козел! Наверно, я повторил это куртуазное приглашение раз пять, на всевозможные лады. Меня натурально заклинило. Едва слышно, где-то на очень отдаленных задворках сознания, скрипнула мысль: "Это ж какими уродами надо быть, чтобы довести высоко духовную, интеллектуально развитую личность до такой убогой гопняцкой бычки За это ж впрямь гасить надо!" - Хочешь меня убить -- доброжелательно, даже ласково поинтересовался "обер-пидор". -- Ну так на! Он выбросил вперед руку, в которой было нечто. В закоулках памяти трепыхнулась цитата: "Я дам вам парабеллум". Да, это был именно парабеллум. В других закоулках памяти трепыхнулась другая цитата: "Достойны презрения те, кто не способен отличить "парабел" от тридцать восьмого вальтера. Это же так легко. Видишь: у вальтера курок открытый, топырится сзади..." Это говорил Лехин приятель, тот самый обладатель неочевидного дзенского юмора и нехилой домашней коллекции стрелкового оружия. Больше в моей памяти ничего не трепыхалось, и я машинально, в трансе, принял пистолет. Так же машинально -- поднял руку и нацелил дуло в "обер-пидорский" лоб под кожаной кепкой... "Ствол, конечно, не заряжен, - говорил кто-то во мне, кто-то разумный и основательный. -- Будет сухой металлический звяк -- и только. Может это хоть убедит их, что я настроен серьезно" "Кто-то во мне" сделал паузу. Наверно, чтобы дать мне пообвыкнуться с новым внутренним голосом. До того момента во мне еще никогда не водилось таких разумных и поучающих внутренних голосов. И уж точно -- это была не Кими. "Кто-то новенький" продолжил: "Ну и что тогда А есть ли в НИХ хоть какая-то серьезность Пожалуй, нет. Одна только скабрезность, а серьезности -- никакой. И твое дуло -- им в ус не дуло..." Кепчатые гадко лыбились в полумраке, пребывая в полной боевой готовности разразиться ржанием, когда услышат этот отчаянный, беспомощный сухой звяк... "Да ну их к бую!" - решил я и, покривившись, уронил руку с немецко-фашистским "подарочком". Уронил -- точно градусник, когда стряхивают с него температуру. По правде, мой ярый пыл, мой гневный жар -- они ведь впрямь... ТУДУХ! На миг я вознесся над твердью, подброшенный офигением и отдачей. Приземлился без потерь, лишь малость скособоченный. Правая кисть застыла в тревожном ожидании: то ли расслабиться с облегчением, то ли заскулить, симулируя вывих. "Я те дам вывих! -- пригрозил я. -- Сколько уж раз шмаляла в тире..." Правда, тот выстрел был неожиданным и нестандартным. Правое плечо прилипло к уху. На слух это не повлияло: он и так скукожился, в испуге зарывшись под перины из звенящей стекловаты. В безмолвии и в беззвучии я пялился на крохотный черный кратер посреди лесной тропинки. Черное девятимиллиметровое пятнышко в черной прелой слякоти. Как я вообще умудрился его разглядеть -- вот в чем загадка. Может, игра фантазии Моя фантазия, со всей своей услужливой игривостью, нарисовала над этим кратером кожаную кепку, с импрессионистской живостью разбрызгала по сторонам аляповатые мозги... Я хотел было отлепить глаза от этого черного кратера, но как-то нечаянно оскользнулся, зашатался -- и вяло забарахтался, увлекаемый в воронку, все быстрее, все ближе, все глубже... *** Ночь вступила в свои права. По крайней мере, в моей голове: там все почернело. Мрак сгустился и обуял мой мозг. Поэтому, собственно говоря, я не уверен, что все стало черным-черно. Все просто стало НИКАК. Для меня. Я отключился. И утратил знание реальности. Да, я многое пропустил. *** Черный джип с округлой, но оттого не менее хищной мордой, резко затормозил, с юза вертанулся через осевую и, всхрапнув могучим дизелем, вздыбился, устремившись в сторону Области. И дальше, на Север. Он только что пересек МКАД, готовый взметнуться на мост Северянин, -- и один лишь водитель знал, что побудило его лечь на обратный курс. Двое инспекторов ДПС, стоявших подле выездного поста -- один с жезлом, другой за компанию -- этого не знали. И не гадали. Тот, что был с жезлом и постарше, промолчал, а другой, помоложе, поправил фуражку, потревоженную шквалом от пронесшегося мимо внедорожника, и молвил почти восторженно: - Он за... сколько Секунд за десять полтораста набрал! Во бля! Это кто был, "Туарег" - Вроде, да, - подтвердил тот, что был постарше. Прищурился: - Надеюсь, не собираешься по постам приметы передавать Молодой обиделся: - Чо я, больной, что ли "Менты нынче не больные", - удовлетворенно подумал черный "Туарег". Он был рад, что не пришлось включать "крякалку" и стробоскопы. Он немного стеснялся атрибутов своей привилегированности, не желал выпендриваться перед прочей колесной братией. О чем же думал его водитель -- тайна, сокрытая мраком. Столь же непроглядным, что и тот, который обуял меня, растворив в себе... *** По темному-темному тропическому лесу неторопливо брел паренек с гитарой на ремне. Бренчал на ходу и самозабвенно, залихватски выводил звонким голосом: - Ходит дурачок По лесуууу -- Ищет дурачок Глупее себя... Неродной лес не понимал слов песни, но внимал благосклонно. А вот группа из пятерых вооруженных мужчин, вдруг выросших из перегноя сельвы и преградивших дорогу беспечному певцу, явно была далека от благосклонности. "Alto! Manos arriba!" Полуночный менестрель послушно поднял руки, продолжая улыбаться приветливо и солнечно. Радостно молвил по-русски: "Вот искал-искал -- и ведь нашел же!" Негуманные стволы автоматов с двух сторон уперлись в его тщедушные ребра, еще одно дуло уперлось в спину. "Quien estas" "Да так, дурачок..." - ответил менестрель. И упал. Рухнул наземь мгновенно, будто в том месте, где он стоял, вдруг образовалась "комариная плешь", сталкерская погибель. Два автомата, видимо, попавших в зону действия этой аномалии, разом выпали из воинственных рук. И тотчас снизу двумя трескучими фейерверками взметнулась смерть. Резвые слитные очереди начертали две размашистые восьмерки, словно бы даруя пропуск в бесконечность... Не дожидаясь, пока оцепенелые тела осознают свой разрыв с земным бытием, гитарист извернулся, распластался ничком - и дал несколько одиночных в сельву. Она ответила двумя сдавленными криками. Мертвые тела грузно осели в перегной, и на время воцарилась необычная для того леса тишина. "Гитара цела!" - не без удовлетворения констатировал "бард", похлопывая по деке. И доложил по рации: "На позиции. Чисто". Но это была другая сказка. И тогда он был невозмутим, даже игрив. Не то, что сейчас, когда он выскочил на крыльцо в одних трусах, с карабином в правой руке и с телефоном в левой. Взъерошенный и разъяренный до дрожи в челюсти. Поскольку стрелять было не в кого, он срывал свою злость на мобильнике. "Ндя Ты, бля, "гарантируешь" А *** мне делать с твоими гарантиями, если..." "Не будет "если" Да иди ты в ****у! Я должен быть там, и ебись оно..." "Я, бля, охуенно спокоен! Спокойнее -- только трупы. И сейчас, бля, они будут!" В трубке послышался далекий скрип добротной кожанки. Вероятно, собеседник пожал плечами. "Хорошо, - отозвался он устало и равнодушно. -- Если проблема в том, что тебе для обретения душевной гармонии требуется кого-то завалить -- пойди, завали и обрети гармонию. Мне, Лех, веришь ли, по барабану демографическая статистика Ярославской губернии. Счастливой охоты!" "Да иди ты... Ты чего, не въезжаешь" "Во что На данный момент -- я въезжаю в Пушкино. Вернее, проехал уже. Через час с небольшим буду на месте. Но если ты считаешь, что я ни во что не въезжаю -- мне останется лишь развернуться и въехать в Москву. И если ты считаешь, что..." Карабинер прервал его: "Да я не в обиду... Просто..." "Просто -- все не так просто! - в свою очередь перебил собеседник, не скрывая насмешки. -- Ладно, до связи..." Он положил мобильник на пассажирское сиденье джипа и сделал музыку погромче. Есть предположение, что играл в тот момент -- Раммштайн, Mein Herz Brennt... *** Когда я очнулся, почему-то невыносимо горели уши. Не то со стыда за мой позорный обморок, не то -- в ушных раковинах дотлевали останки той звенящей тишины, что закупорила мой слух после дурацкого, нечаянного выстрела. Я огляделся. Кими исчезла, прихватив с собой свои животворные флюиды. "Кепчатые" - тоже исчезли, прихватив с собой свои тошнотворные миазмы. Осталась лишь непроглядная темень, пронизанная незримыми древесными стволами снизу и незримой моросью сверху. "Кими" - робко позвал я. Вдруг, все же, она где-то рядом -- только лишь "фитилек притушила", чтоб не тревожить мой отруб "Я за нее!" - раздался из чащи басовитый рык. В нем послышались смутно знакомые нотки. Я протер глаза -- и к ним вернулось то обостренное ночное зрение, которым наградила меня первая же чудесная ночь с Кими. Все разом проступило и прояснилось: кряжистые дубы, кокетливые осинки, разлапистые папоротники - вся окрестная флора. Вот только фауны -- не наблюдалось. "Ты -- это кто" - уточнил я, рискуя показаться слишком тупым. "Блин! А ты обещаешь, что не грохнешься обратно в обморок, если покажусь" "Постараюсь", - заверил я. И на поляну вышел ЗВЕРЬ. Огромный, косматый, исполненный пружинистой мощи и яростной прыти. Лишь десять раз сморгнув и пять раз встряхнув головой - можно было признать в нем белку. Да, всего лишь белка. Ничего сверхъестественного. Просто -- орешков много кушала. Тонны две... "Ротси" - я с трудом сдерживал истерическое хихиканье. "Нет, блин! Я -- какая-то другая говорящая белочка. Парень, у тебя много знакомых говорящих белочек Если много -- тебе надо обратиться к компетентному специалисту!" Я подумал, что компетентного специалиста вполне заинтересует и одна говорящая белочка. Особенно, если она -- размером с боевого дромадера. Но где ж их взять в ярославской глуши, компетентных специалистов-то "А где Кими" "Кими -- Ротси плотоядно вскинулся. -- Она сказала, что знать не желает таких сопливых хлюпиков, которые, блин, вместо того, чтобы грохнуть назойливых пидоров -- сами грохаются в обморок..." Я промолчал. Ротси шумно фыркнул и молвил уже не так запальчиво: - Да ладно! Не парься. Шучу. По правде, ты сделал лучшее, что мог ваще сделать. Кими так и просила передать. Еще сказала: "Как-нибудь увидимся, но сейчас лучше разбежаться". От себя добавлю: вы ж, блин, не собирались продолжить ваш "фэрлямур" после всей этой бодяги - Маловероятно... - буркнул я, скосив глаза вниз. И полюбопытствовал: - Слушай, а ты этих... пидоров... не того - Чего -- того На "того" - не напортачили они. Только -- на "это самое". И я их -- это самое. Пужанул. Кими -- неохота возиться было. Зачем, когда есть я Вот и призвала... Кстати, не "пидоры", а "пидеры" они. - А разница - Разница в том, - назидательно молвил Ротси, - что "пидерами" они себя кличут, потому как по-английски peed -- "одноглазый". А значит... - Дык у них, вроде, по два глаза -- перебил я. Ротси мгновенно вскипел: - Самый умный, да Блин, чего я ваще пытаюсь тебе втереть, а Без меня, что ли, некому, втереть тебе за их науку "правильного прищура" и про идейного их папашу, Оскара Генри Лупа В моей не совсем безмятежной голове пронеслось: "Оскар Генри Луп... O.H.Loop -- так, наверно Охлупки -- кличет их Данилыч..." - Ну, блин, хоть чего-то соображаешь! -- похвалил Ротси. "Когда встречусь с компетентным специалистом, - подумал я, - надо будет обязательно рассказать ему о телепатических способностях моей белочки. Это его порадует". - Порадует, порадует, - проворчал Ротси. -- Только я - не "твоя белочка"... Ладно, хорош трепаться! Ты как до дома добираться предпочитаешь: культяпками своими кривыми -- или на мне И мегабелка растянулась на траве, приглашая к себе на спину. "Ухватись покрепче! -- потребовал Ротси. -- За шею, за шею -- нехер мне шерсть выщипывать своими грабками! Не бойся, не задушишь. Не Геракл! История живой природы не знает ни одной белки, удушенной несовершеннолетним человеческим пассажиром!" Я распластался вдоль изящного беличьего хребта, утопая в мехе, и обнял шею "зверька". Моих рук едва-едва хватило, чтобы сомкнуть кисти в замок. Потом меня подбросило так, что я чуть не впечатался задницей в низкую облачность - и все понеслось... Ротси шел плавным, стремительным аллюром, пронзая ночь и чащу этакой неотвратимой пушистой торпедой. Он явно заботился о моем комфорте, с возможной деликатностью огибая деревья и перемахивая овраги -- но все равно меня укачало почти сразу же. Впрочем, это была комфортная качка и дьявольски приятное головокружение до истомы. Я впал в блаженное, эйфорическое забытье. Мне вдруг представилось, что я снова с Кими... Нам ведь помешали, мы ведь так и не дошли до... Черт! Я не знаю, как это случилось! Такого со мной не бывало уж года два, с тех пор, как я освоил расширенные возможности своих рук... и никаких пятен на простыне... И вот на тебе! Мех Ротси -- он был такой теплый и воздушный... Встрепенувшись, я дико сконфузился. Но Ротси никак не среагировал на мою циничную вольность. И я промолчал, малодушно решив, что Ротси не заметил. А что было говорить Лишь ссадив меня у нашей изгороди, Ротси фыркнул: - Ну ты, блин, даешь! Зоофил хренов! Кажется, он не слишком разозлился. Я прожег эту ночь пунцовым жаром своего раскаяния: - Да я... - Да ты слишком буквально понял мои слова насчет Кими! Мол, "я за нее". Парень, ну не в этом же смысле! И Ротси, снова фыркнув, умчался прочь, на скаку истаяв до своего нормального объема. "Одежка в лесу осталась... - посетовал я. -- Ну да и хрен. Рассеянность -- такое безобидное, в сущности, свойство..." Я сходил в дом, взял со стола пачку Лехиного "Лакки Страйка", вышел на крыльцо и, покуривая, приступил к оформлению своей исповеди перед "компетентным специалистом". "Доктор, вы не подумайте, будто я испытываю половое влечение к говорящим белкам. Тот единственный раз, когда я кончил в ее мех, сидя у нее на спине -- это была чистая случайность. Просто я недотрахался со своей подружкой, светящей лесной кикиморой. А так -- я парень абсолютно здоровый..." Представляя себе вдумчивый, заботливый взгляд из-за стеклышек многомудрых очков во фрейдистской оправе, я... потешался забавлялся заходился внутренним невротическим смехом Да нет, все-таки я уссывался, если называть вещи своими именами. А чтобы означенная реакция не приобрела слишком уж дословное воплощение -- хватит уж спонтанных выплесков! -- я, отступив на пару шагов от крыльца, излил накопленные эмоции на ствол мельбы. Яблоня осталась безучастна. Но если б она вдруг тоже возмутилась, завопила и шарахнулась в сторону -- то был бы не столь уж значительный привесок к анамнезу... Вернувшись в дом, я кое-как сполоснул ступни под рукомойником, поднялся к себе на второй этаж и рухнул на кровать. Она покорно проломилась под тяжестью моих грехов и глюков -- и я тотчас упал в сон. Сон был "мемуарный", из не столь далекого прошлого. И если в начале повести я нашел в себе мужество оградить читателя от пространных и дурацких воспоминаний детства -- то сейчас едва ли удержусь. Ротси свидетель, к тому времени я себя не контролировал... (самое дурацкое и пространное воспоминание детства) Из мрака проступило видение. Светлое, солнечное, весеннее. Апрель девяносто восьмого. Задний двор нашей школы. Снег уж давно сошел, и талая вода канула в небо, и оно уж очистилось от испарины зимы, и ныне - голубое, как Фредди Меркюри, и не менее музыкальное. Мелодичный весенний гомон звенит повсюду. Из этого звона материализуется наша семейная "копейка". Матушка не знает, что Леха ездит на этой машине без прав и без нее, матушки. Она -- единственный человек в районе, который этого не знает. Она очень многого не знает о Лехиных делах. А я -- знаю почти все. Мне уже двенадцать, мне можно доверять. Рядом с нашей "копейкой", плечом к плечу, борт в борт, стоит "девяносто девятая" Дрона Иванова, бывшего Лехиного одноклассника. Тачка пижонская, как только может быть пижонской продукция Автоваза. Серебристый металлик, тонированные стекла, аудиосистема чуть ли не в полмашины ценой. Сейчас эта система, всеми своими киловаттами и килобаксами динамиков, изрыгает нарочито корявые ритмы панк-рока. "ГрОб". "Ржавый бункер моя свобода, Заколочена дверь крестом..." Да-да-да! Ой, бункера все ржавые, и двери все сплошь заколоченные... но -- свобода, етить! Просто воздух такой. Веет, поет весной и свободой. Кстати, бункер наш -- вовсе и не ржавый. Новехонький крупногабаритный "пенал", приспособленный под автосервисный бокс. У нас тут, типа, производство. Очень удобно. Станки под рукой, в кабинете труда -- вот тебе фрезерный, вот тебе токарно-винторезный. У нас все по-взрослому. Движок у "жиги" перебрать -- двести баксов, колодки или сцепуху сменить... нет, на такое мы не размениваемся! У нас ведь солидное предприятие Главная фишечка -- реальный пацанский тюнинг. Вентилируемые тормоза, прямоточные глушители, веберовские карбюраторы.. Подъезжает новенький пятисотый "мерс". Это не клиент. Это... Ну да, дверь распахивается -- и перед нами предстает двоюродный брателло Дрона, Володя Крест собственной персоной. Персона солидная. Мордат, брит... классично-быковат, в общем-то. За одним исключением: на его глянцево-бильярдной голове, безо всякой необходимости, а даже с абсурдным вызовом, повязан широкий красный хаератник с синим ацтекским узором. Изумительно сочетается с добротным итальянским пиджаком. А под пиджаком -- зеленая футболка, а ниже -- либеральные голубые джинсы. "Имидж ничто..." Или наоборот -- "Имидж -- все, но только деликатно к нему подходить надо" Так или иначе, Володя Крест не кажется страшным для тех, кого не намерен пугать. А когда намерен -- там ведь не по одежке встречают. Уж я-то знаю, кто он и как он. Я много знаю. Но -- "омерта закон молчания". К слову, "Крест" он -- потому, что чуть ли не первым из московской братвы стал носить означенный религиозный атрибут. Весомое распятие, почти в натуральную величину, только золотое. Типа, истинно расейская преступность должна быть православной. А когда увлечение набожностью сделалось повальным -- сократил свой крест до разумных размеров. Все-таки, есть у этого мужика чувство вкуса. Володя подходит вразвалочку, протягивает Лехе свою криминально-покровительственную лапищу. Леха показывает ладони, предупреждая об их пролетарской чумазости. Володя обнимает Леху за плечи, басит: "Здорово, брат!" Вот и пополнение у нас в семействе... Крест, по своему обыкновению, сразу переходит к делу, будто продолжая прерванную нотацию. Говорит спокойно, тихо. Может, невольно косит под Марлона Брандо, а может, и собственный стиль такой. - Алексей, мне уже про вчерашнее доложили. Но ты -- проясни. Леха закуривает, немного волнуется. Подергивает плечами: - Да собсна, и не было ничего. Подвалили какие-то мутные, на аудюхе-бочке. Стали втирать, что они нам нужны, что мы им должны. Ну тут... - Леха ухмыльнулся, - тут вышли суровые мужчины с монтярами наперевес и сказали слово веское-резкое. Сказали: "Нахуй вы никому тут не нужны, и абортмахер вам по жизни должен, за халтуру свою над вашими мамашами!" Встревает Дрон: - Я там пальцами пораскинул малешко, волыном помахал -- сдриснули на раз! -- хлопает по борту кожанки, под которой затаился его грозный "таурус", всем хороший, только газовый. Володя ворчливо осаживает родственника: - Ты бы мозгами лучше раскидывал! -- обращается к обоим: - В общем, пацаны, все хорошо, что обошлось -- но давайте в другой раз без героизма. Мою визитку в зубу -- и все, ваше дело абгемахт. Хотят базара -- пусть со мной держат. Потому что вас спровоцируют, вы накосячите -- потом пойдет всякое гнилое по словам вашим "веским-резким"... а потом мне всех борзых перемочить придется! Но этого ведь не надо Внутренне усмехаюсь: Володя Крест -- пацифист известный. Леха оправдывается: - Да это левые были, залетные. У них и на тачиле номера -- "колхозные". Крест прерывает дискуссию властным поднятием ладони: - Ладно. Думаю, вы поняли. Теперь -- касательно воскресенья. Там будет реальная игра, там будет Конкистадор, там будет Рэйзор. Поэтому, Алексей, я не прошу - я только спрашиваю. Ты участвуешь Речь -- о не совсем законных, но шибко денежных автогонках, которые Володя и другие "мафиози" проводят на заброшенных промышленных трассах в Подмосковье. Помянутые господа Рэйзор и Конкистадор по паре раз выигрывали эти ралли. Они оба -- из "большого спорта", насколько автоспорт может быть, конечно, большим в России. Не то заслуженные мастера, не то международного класса. На них ставят огромные бабки. Но лишь тогда, когда не участвует Леха. Потому что когда он на трасе -- на него ставят двадцать, тридцать к одному. Уже год -- так. Уже год -- он безусловный фаворит. Поэтому Володя так почтителен с ним, семнадцатилетним сопляком с чумазыми руками. Причем тут возраст, причем тут руки, когда Леха принес за этот год Кресту сумму с шестью, если не с семью нулями Когда-нибудь биографы напишут про Братца Лешу: "Родившись в бедной семье участкового педиатра, рано оставшись без отца, в юности он вынужден был, рискуя жизнью, добывать средства к существованию участием в рискованных нелегальных автогонках, позволяя криминал-буржуазии наживаться на своем водительском таланте". Наверно, Леха умилится, читая эту сентиментальную херню. Нет, если б дело было только в деньгах -- он бы выбрал какое-нибудь более доходное и благочинное занятие. Альфонсизм, скажем. Но он любит кататься. Быстро. Очень быстро. Если стянуть с Братца Лешу шкуру и заглянуть в душу, мы увидим там два пламенеющих слова: "Скорость" и "Риск". И в этом -- он весь... ...В воскресенье Леха заявился за полночь, от него чуть пахло бухлом и обильно -- гонками. Я давно выучился различать этот специфический запах, причудливую смесь бензина, горелой резины и перегоревшего адреналина. - Не делай вид, что спишь, - негромко бросил Леха. - Тебя поздравить -- поинтересовался я. - С победой -- Леха усмехнулся. Махнул рукой: - А... Принялся объяснять, немного сбивчиво: - На втором кругу у меня спустило колесо. Это нормально. Это мы с Володей так задумали. Идея была моя. Чтобы как-то... оживить шоу. Видишь ли, ставки принимаются до третьего круга из пяти. Понятно, что тут же поперли бабки против меня, на Конкистадора. А я -- должен был, поставив запаску, честно наверстать и все-таки прийти первым. - Но тебе это не удалось -- спросил я, холодея. Я был не очень в курсе договоренностей Лехи с "патроном", и не знал, какие могут быть последствия, но... любил себя пугать. Леха странно усмехнулся. - Не удалось Да я сделал его через полкруга! Как младенца, как дохлого! -- он закурил, чего никогда не делал прежде в нашей комнате. -- Олег, в смысле, Конкистадор... знаешь, он хорошо ведь ездит. Почти -- мой уровень. Чемпион Союза, как-никак. Поэтому я вижу, когда он лажает. Когда придерживает своих лошадок... Леха прицокнул языком. Поискал, куда бы стряхнуть пепел. Я услужливо предложил пустую банку из-под оливок. Осведомился: - И чего Ты-то -- при каких делах Леха помотал головой: - Отойти я решил от дел, Санек. - Боишься, что тебя тоже попросят... придержать Он хмыкнул: - Нет, вряд ли. Мы с Володей сразу уговорились, что этого делать я не буду. А он слово держит, но... - Лешка хлопнул себя по бедру. -- Да ну, к черту! Это уже неспортивно, Санек! Принялся расхаживать по комнате. - Все слишком хорошо. Все слишком... масляно... А когда все слишком хорошо -- это скучно. И вот я подумал: а не поискать ли худа на свою жопу - Чего - Не перебивай, мелкий! -- Леха вышелушил из кармана джинсовки ворох купюр. Кучерявый такой початок зелени. -- Короче, тут пять штук бакинских. Это -- что я сегодня срубил. И я вручаю их тебе. На сохранение и разумное употребление. В фантики не проиграешь, мелкий Я прифигел окончательно. Пролепетал: - Погоди... Леха, не обращая внимания, продолжал: - Ну не матушке же их впаривать Ты ж понимаешь... Я понимал. Когда Леха купил новую стиральную машину, пришлось сочинять легенду про знакомых, которые уезжают заграницу и потому отдали "почти" новенький Аристон чуть ли не даром. Матушка -- клинический случай финансовой чистоплотности и бессеребренничества. Она бы в обморок плюхнулась, узнай о доходах Лехи и особенно -- о способе их получения. - Вот... - Леха открыл свой шкафчик, достал серую сберкнижку. -- Есть и еще деньги. Вклад -- на предъявителя. И это -- на самый крайний крайняк. Запомнил, где книжка Если что -- матушке скажешь - Если что -- что -- я начал звереть. Этот трагедийный пафос уж даже не пугал меня, и тем более не смешил. Только злил. Леха чуть виновато развел руками: - Понимаешь, Санек... Заколебало все. Говорю же: слишком гладко, слишком сладко... Матушка хочет, чтобы я поступил. В МАДИ, хотя бы. Типа, сколько можно груши околачивать Пора уж арбузы дробить! Володя хочет, чтобы я и дальше околачивал те груши, вытрясал из них бабки. А я -- вообще хер знает, чего хочу! Учиться -- влом, жениться -- нахуй. Короче, решил я: встряхнуться надо. Пойду, пожалуй, повоюю децл. Во славу Отечества, бля, и вся ***ня. Я старался быть спокоен: - А когда проспишься Опохмелишься - Пойду в военкомат. Мне скоро восемнадцать... вполне достаточно, чтобы ****уться головой и отдать "почетный священный долг". - Ну-ну, - я прилег и отвернулся к стене. Тогда я не верил в серьезность Лехиной блажи. Но если этот парень что втемяшит себе в голову -- горе его голове. Когда Леха вернулся, всего через семь месяцев, -- Володя Крест умер от инфаркта, его родственник Дрон потравился паленым гером, а вклад сгорел в пожарище дефолта. Много воды утекло, многое изменилось в стране. Теперь у Лехи другие друзья. И он не откровенничает со мной про свои дела. Не потому, что не доверяет, а потому что... "Саша, есть такое понятие -- "государственная тайна". Так вот эту ***ню -- я тебе за милую душу солью. Что хошь спрашивай -- растолкую. Но есть тайны и более таинственные. И тут уж -- звиняй. Не сейчас". Те из его новых друзей, кого я видел, -- люди исключительно милые. Но -- очень таинственные.

Ж-л "Организация продаж страховых продуктов", 4, 2007 Рубрика: обучение персонала Учет особенностей современного страхового бизнеса при формировании программ обучения. М.Н. Щелконогов, президент Международной Академии Солнечный Путь, Санкт-Петербург Рост экономики и производства в России породил тенденцию к стабилизации жизни, что в свою очередь ведет к улучшению благосостояния граждан, увеличению форм и количества собственности, а значит, к актуализации страхового бизнеса как гарантии уверенности в завтрашнем дне. Страхуя свою фирму, риски, недвижимость, жизнь, человек стремится не просто к гарантии, что в случае непредвиденных обстоятельств ему и его семье обеспечена социальная защита, но и приобретает долгожданный душевный покой, который дает ему возможность развивать себя и свое дело без давления постоянных страхов и беспокойств о черном дне и катастрофных обстоятельствах. Ведение любого бизнеса -- это всегда работа в режиме повышенного риска, т.к. человек рискует не только собственным капиталом, собственной жизнью, но, фактически, судьбами всех участников процесса, таким образом, персональная ответственность возрастает многократно. При этом в мире и без того слишком много рисков и опасностей, которые чрезвычайно трудно предвидеть и спрогнозировать. В современных условиях внешний мир, окружающая среда, природа становятся все более опасными, ибо с увеличением богатства, размеров собственности возрастает и масштаб возможных потерь, следовательно, прогрессируют общая нервозность и страхи, доводя человека до панических состояний и психических патологий. Поэтому главнейшая задача страхования как такового -- обеспечение этого самого душевного покоя, уверенности в том, что, что бы ни случилось, катастрофных потерь удастся избежать, эта уверенность высвобождает силы и время для более эффективных труда, творчества, отдыха, она ведет к психическому и физическому здоровью. Отсюда вытекает базовая цель позиционирования страховой компании -- "Мы гарантируем вам уверенность в завтрашнем дне". Превратить эту цель в реальность позволяют два момента: а) сохранение и преумножение финансовых активов страховой компании и б) соблюдение договорных обязательств, т.е. ведение честной игры -- верность морально-нравственным принципам. Все это, в свою очередь, предполагает грамотное управление персоналом и компанией в целом. С нашей точки зрения, руководитель любой страховой компании призван решать пять основных моментов, определяющих деятельность компании: 1) оптимизация тактико-стратегического планирования; 2) усовершенствование системы подбора кадров и командообразования; 3) увеличение объема продаж страховых услуг; 4) минимизация издержек; 5) сведение страховых рисков к минимуму. От того, насколько эффективно решены перечисленные задачи, зависит процветание компании, увеличение прибыли, благосостояние работников и удовлетворенность клиентов, следовательно, это определяет победу в конкурентной борьбе и завоевании компанией своего рыночного сегмента. На данный момент рынок страховых услуг в России пресыщен страховыми предложениями, компании вынуждены все более и более совершенствовать и углублять качество услуг, объем и процентные ставки, т.е. развитие рынка страхования идет вширь. При этом сам бизнес, его дальнейшее глубинное, т.е. стратегическое развитие, что подразумевает возникновение принципиально новых идеологических направлений и управленческих решений, которые, прежде всего, должны вести к увеличению продаж страховых пакетов и все большему захвату рынка, остается в зачаточном состоянии. И происходит так не потому, что руководители компаний не уделяют идеологическому аспекту должного внимания, а потому, что они, к сожалению, сами зачастую не знают, как и в каком направлении следует строить стратегическое планирование. Приходится констатировать, и многие авторы с нами согласятся, что стратегическое планирование в российских страховых компаниях практически отсутствует, а как можно думать об увеличении объема продаж услуг или оптимизации их качества, цель которых гарантия уверенности в завтрашнем дне, если сами компании в нем не уверены, они элементарно даже не предполагают, что будет завтра Помните, как у Булгакова Воланд рассуждал о плане на смехотворно короткий срок на тысячу лет Вот это, мы понимаем, уверенность так уверенность! У нас же часто нет плана даже на ближайшие пять-десять лет, даже индивидуального плана, что уж говорить о целой компании, тем более корпорации. Возможность же к стратегическому планированию открывает не столько владение бизнес-навыками и даже не столько наличие свежих идей, сколько личная уверенность в стабильности развития компании, т.е. опять на первый план выходит морально-нравственный аспект. С момента возрождения частного бизнеса в России в 90-х годах наметились три основных тенденции моделей его развития: американская, японская и так называемая евразийская. И если первые две системы достаточно развиты и определены -- бери и делай, то последняя, характеризуясь повышенной энергетической активностью и нестандартностью решений, до сих пор опирается на классический русский принцип "авось да небось" и не выработала четких тактико-стратегических программ, позволяющих, последовательно и системно синтезировав накопленный опыт, передать его подрастающему поколению и прийти к стабильному развитию. Отсюда заполненность методического рынка западными бизнес-программами, в целом не отвечающими потребностям российской экономики. Слушатели МВА давно говорят о том, что предлагаемые системы и методики красивы и хороши, но абсолютно не работают на российском рынке и не пригодны для российского потребителя. Россия вступила в ВТО. Чем опасен этот шаг для российского страхового бизнеса Тем, что в ближайшее время внедрившиеся на внутренний рынок зарубежные страховые компании грозят перекупить весь российский страховой бизнес на корню. И сделать это им позволят не только гораздо более крупные капиталы, но, прежде всего, то самое качество гарантируемой ими уверенности, стабильности, ибо стаж их работы на рынке часто превышает столетия, у них уже заведомо сформирован имидж успешности, причем на мировой арене в целом, и потенциальный клиент сам пойдет в ту или иную западную страховую компанию только потому, что в отличие от родных россиян у западников выше морально-нравственная репутация. Что могут противопоставить таким аргументам российские страховщики Морально-нравственный аспект, девиз "Будь честен!", уважение и внимание к клиенту, качество и стабильность обслуживания, - то, что вызывает доверие, то, что заставляет покупать услуги именно у этой компании. И выиграет конкурентную борьбу та компания, которая сумеет довести эти параметры до абсолюта, которая сумеет удовлетворить морально-нравственные чаяния клиентов. Это становится возможным только в случае соответствия этим критериям всего персонала компании, т.к. основная задача страховых компаний -- это не создание продукта, а его продажа, т.е. работа с людьми. Таким образом, на первый план забот руководителей страховых компаний наравне со стратегическим планированием выходит кадровая проблема. Страховой агент, чтобы соответствовать предъявляемым страховым бизнесом требованиям и приносить доход компании, а значит, и удовлетворять чаяниям клиентов, должен обладать целым набором определенных личностных и профессиональных качеств, такими как активность, предприимчивость, интеллигентность, воспитанность, порядочность, профессионализм, лояльность к компании и многими другими. Плюс он должен владеть некими особыми качествами или методиками, которые смогли бы выделить его из общей массы конкурентов, привлекая все больше желающих приобрести услугу именно у него. Подбор кадров для службы в компании может осуществляться двумя путями: а) постоянный просев многих тысяч претендентов через тесты и испытательные сроки, и б) отбор наиболее перспективной молодежи и взращивание собственных кадров путем организации дополнительного образования в виде курсов и тренингов по повышению квалификации, ориентированных на специфику данной компании. Надо сказать, что с точки зрения минимизации издержек кадровой службы, увеличения прибыли (в том числе и косвенной в виде лояльности сотрудника к компании, его личностного роста, повышения культурного уровня персонала) и развития компании в целом, без всяких сомнений оптимальным является именно второй путь. Т.е. компания должна своими руками взращивать свое будущее, воспитывая сотрудников как тактически, обучая теории и практическим навыкам, так и стратегически, прививая идеологию компании. Итак, наступило время задуматься не столько об увеличении объемов продаж, оптимизации услуг, командообразовании, структуризации бизнес-процессов, сколько об этической стороне этих проблем, в том числе о нравственно-этическом совершенствовании отдельной личности как основного звена любого бизнеса. Поскольку страховой бизнес -- это, прежде всего, люди (те, кто покупают страховые услуги -- потребители, и те, кто продает -- страховые агенты), личностные влияние и отношения выходят на первый план критериев успешности страховой компании. С целью помочь разобраться со всеми определенными выше проблемами мы и предлагаем вашему вниманию уникальный тренинг-курс "Маленькие Секреты Большого Бизнеса". У каждого из субъектов бытия есть свои собственные, уникальные жизненные цели, это касается в равной степени и отдельных людей, и трудовых коллективов, и компаний в целом. Одним из первых шагов на пути к тому, чтобы мечта стала реальностью, является определение и осознание последовательной цепочки задач, которые требуют конкретных действий соответственно нашим стремлениям и не могут осуществиться сами по себе без нашего деятельного участия, индивидуальные различия будут базироваться на разнице сфер компетенции и влияния. Поставленная цель будет диктовать (не оправдывать, а диктовать!) средства, методики, необходимые для ее достижения. Цель диктует средства! С другой стороны, нам известно, что применяемые методы оказывают прямое влияние на конечный результат, т.е. средства определяют цель. Поэтому становится справедливым утверждение, что этичная цель подразумевает этичные же средства и наоборот. Другими словами, мы не можем продавать уверенность в завтрашнем дне и душевный покой, не гарантируя при этом четкость соблюдения подписываемого договора. Средства определяют цель! Курс МСББ -- это собрание частных методик научно-практического Учения Солнечный Путь, новейшего направления в мировой философии (метафизическая диалектика), одна из задач которого состоит в том, чтобы раскрыть перед человеком возможности практически бесконечного личностного развития. В частности методики непосредственно направлены на то, чтобы не только в самом человеке все было прекрасно, но и вокруг него соответственно тоже, чтобы его жизнь была полноценной и счастливой. Все практические методики курса МСББ носят уникальный характер в силу того, что, базируясь на теоретических постулатах Учения Солнечный Путь, либо синтезируют в себе многотысячелетний опыт предшествующих поколений мыслителей и деятелей Востока и Запада (та самая евразийская модель), либо представляют новейшие открытия, сделанные уже непосредственно в рамках Учения (то, что делает Учение СП современным). Основное достоинство методик МСББ -- универсальность (методики можно применять в любой сфере деятельности, не только в страховом бизнесе), доступность в понимании и применении каждым желающим. При знакомстве с ними вам не потребуется осваивать довольно объемную и сложную теоретическую базу Учения, как в случае Академического курса, и вы прямо сходу получаете возможность приобщиться к таким древнейшим наукам как этика и философия с точки зрения их практического аспекта. Что такое методика вообще Это совокупность способов и приемов выполнения или достижения чего-либо, в нашем случае -- решение задач страхового бизнеса, удовлетворение чаяний потребителя. Поэтому каждая из методик курса должна помочь вам сделать шаг на пути решения поставленных задач. Как Да прежде всего путем более глубокого осознания происходящих процессов, на основе чего формируются грамотные отношение и поведение в реальной жизни. Частные методики СП нередко будут представлены в виде давно известных пословиц, поговорок, мудрых советов, но наши комментарии к ним, раскрывающие взгляд и отношение Учения к рассматриваемому вопросу, помогут вам уяснить физику процесса и разобраться в его истинной теоретико-практической ценности. Маленькое замечание. Хотя мы и постарались сделать методики максимально автономными от теории Учения, но все же иногда в текстах вам будут встречаться ссылки на те или иные наши лекции или книги. Знайте, что речь идет о лекциях по курсу Международной Академии Солнечный Путь. После каждой методической статьи мы с целью дать дополнительные разъяснения и рекомендации касаемо страхового бизнеса, постараемся рассмотреть, как именно работает данная методика на конкретных примерах. В заключение следует сказать, что сам курс МСББ создавался как универсальный, т.е. для применения во всех областях жизни, поэтому тексты методик написаны с точки зрения соблюдения нейтралитета в подаче информации, особенности же страхового бизнеса будут отражены в комментариях, следующих после основного тела методик. Применение МСББ в страховом бизнесе гарантирует решение всех целей и проблем, стоящих как перед руководящим, так и перед исполнительным звеном компании. Главными адресатами и потребителями курса МСББ являются компании, реально осознающие глобальность поставленных проблем, в этом случае инструменты МСББ превращаются в конкретные управленческие решения на всех уровнях менеджмента. Методики МСББ наиболее эффективно используются благополучными, развивающимися и перспективными предприятиями, располагающими достаточным запасом кадровой, организационной и финансовой прочности. Публикация самих методик тренинг-курса М.Н. Щелконогова "Маленькие Секреты Большого Бизнеса" с сопровождающими их комментариями предполагается в дальнейших номерах нашего журнала. Международная Академия Солнечный Путь www.sunwayacademy.ru

Глава 12. Четвертое измерение Все студенты уже кивнули послушно, и встали с мест. Собрание закончено. Девушки (большинство) и парни (четверо из двадцати пяти) рассчитывали на обед, пиво и сладкое безделье. Потому что от музыкальных разговоров уже башка кружилась. Тем более, в воздухе ощущалось движение весны. Самое начало марта, скоро праздник, снег тает, ручьи, вся фигня... Но Рикки не выдержала и подошла к Семенову. - Алексей Дмитриевич, можно вас на пару слов - Пожалуйста, Римма. Дед удивленно посмотрел на нее из - под толстенных очков. На вид ему было лет семьдесят, и Рикки сразу не ожидала успеха от разговора. - Алексей Дмитриевич, я насчет концерта. - Ну да, что у тебя насчет концерта - Я пою Кармен, вы знаете. Можно, я себе платье найду под Кармен - А что у тебя с парадной формой Рикки еле сдержалась, чтобы не послать его сразу на хер с этой парадной формой. Верная Баська, переминаясь с ноги на ногу, ждала Рикки, стоя за ее спиной. Баська была маленькая, по плечо Рикки, но хорошенькая, как птенец. И голосина у нее был дай боже. В предстоящем концерте к восьмому марта она пела Розину. Еще кое - кто из девчонок задержался. Слушали с интересом. - Алексей Дмитрич, эта ваша парадная форма, она под имидж Кармен не подходит! Что это за Кармен - белый верх, черный низ У меня знакомая в театре костюмером работает, она принесет мне настоящее испанское платье. - Смагина, вы говорите глупости. У нас не театр, а музыкальное училище. Концерт показательный. К чему на нем выделяться Ваша задача - спеть максимально хорошо. - Я и так пою максимально хорошо. - Тогда какая вам разница, в чем выступать - Если нет разницы, я лучше в джинсах приду. Мне эта парадная форма идет, как корове седло. - Я давно замечал, что в вас академичности нет, Смагина. Зачем вы тогда поступали в музыкальное училище Шли бы в ресторан петь. Заработали бы гораздо больше, чем классические музыканты! Рикки повернулась к нему спиной и пошла к двери. Лицо у нее было злющее - презлющее. Баська, бежавшая за ней мелкими шажками, сочувственно сказала: - Я сразу знала, что он не согласится. Такое чмо! Парадная форма, на фиг, как в сталинские времена... - Он, наверное, прав, Бася, - сказала Рикки в пространство, - эта музыка - не моя. Моей музыке здесь не учат. Я тут только время трачу. Видишь, родители были правы. Вот скажи им об этом - лопнут от гордости. Они надели в уже пустом гардеробе куртки и вышли из училища. На троллейбусной остановке народу было немерено - час пик. - Знаешь что, Бась - предложила Рикки. - Пошли в "Лакомку" Дома еще жрать надо готовить... А здесь сожрем по пицце, и нормально. И людишки пока схлынут. - Окей, - спокойно согласилась Бася. Рикки в "Лакомке" знали. Она здесь часто бывала - то с девчонками из музыкалки, то с пацанами из своей группы. Группа пока не имела ни названия, ни площадки для выступлений, кроме электронного техникума, где Челентано, Руслан и Эдик учились. В музыкалке у Рикки никогда не выступали. У группы не было академичности, как и у Рикки. - Я, знаешь, что думаю - сказала Рикки. - Я все думаю про "Новый берег". Сегодня на этом дурацком собрании сижу и вдруг в голову приходит - а если мы сразу после центральной вариации поставим типа оперной арии Кусочек, конечно. И без слов. Так, игра голоса. Будет интересный микс. - Забавно, - сказала Баська. - Твоим голосом надо. - А почему моим - У тебя верхи хорошо играют. А потом я начну второй куплет гроулингом. - Забавно, - повторила Баська. - Контраст получится. Как по зубам напильником. - Вот именно. Надо пацанам сегодня эту идею впарить. Где вообще наша пицца У меня уже живот к спине прилип с голоду! Рикки и Баська жили не так далеко от училища, три остановки на троллейбусе. Квартиру - однушку поначалу сняли Риккины родители. А потом Рикки познакомилась в училище с Басей. Бася была из Менялова, в три раза дальше от областного центра, чем Дмитровск. Жить ей было негде, общежитие не давали, и она снимала угол в квартире с пятью соседками из пединститута. Рикки позвала ее к себе, и квартплату разделили на двоих. Очень удобно. Баська была аккуратная, спокойная, не курила, но и пай - девочкой не являлась. У нее было классическое сопрано, такое пронзительное, что даже преподаватели в музыкалке глохли. Так же, как и Рикки, она никогда не училась музыке специально. Рикки притащила ее за собой и в "Альянс", и в свою группу. Уже почти год - и Баська ни разу не сделала ни одной подлости или свинства. Редкостно для нашего времени и для жизненного опыта Рикки! - Интересно, - сразу сказал Челентано. - Не представляю себе, - возразил Эдик. А Руслан промолчал. Баська ему нравилась, хотя он и не имел шансов на успех. Характер у него был ангельский, а внешность подкачала. От ушей до середины щек на лице была густая россыпь прыщей. И ничем они не выводились, и ничем не замаскируешь. Поэтому Руслан молча подвигал Баське стул, когда они приходили в "Альянс", подавал ей кружку с пивом, молча и незаметно так ухаживал, но открыто и заметно не смел. - Попробовать - то можно. Мы уже дома с ней попробовали, - сказала Рикки. - Это уже не мелоди - рок, - сказал Эдик. - Ты помнишь, что такое рок - музыка Она жесткая, Рикки! Какие, на фиг, оперы! - Мы что, поклялись всю жизнь петь одно и то же - сердито спросила Рикки. - Надо искать что - то необыкновенное. Рок - групп - как собак нерезаных! У нас должно быть свое лицо. - Давайте попробуем! - сказал Челентано. - Давайте! Бери гитару, Эд! Чего зря языками трёкать, надо попробовать. Эдик посмотрел на Челентано насмешливо, но согласился. Куда деваться! Руслан запал на эту мелкую Баську, а Челентано (так Эдик считал) всегда подлизывался к Рикки. Конечно, тоже из - за позорной слабости. В музыкальных группах не должно быть этих слабостей, любовных слюней - соплей, так Эдик считал. Рикки тоже так считала. "Ешь хлопья, пей молоко, Слушай "Вирус", Смотри ахинею по телеку Через бури плыть нелегко, Без паруса Плыть к новому берегу. Там тропический город и корабли Много солнца Теплый ветер и красные скалы Там дворцы и фонтаны не нашей земли, Дивный порт А уродов там мало". Текст писала Эди, и Эди, конечно, знала, какую тональность стиха взять для Риккиного голоса. Музыка была сочинена Челентано. Достаточно жесткая гитара и много клавишной красоты. Микс с Баськиным голосом вписался прямо идеально. - Супер! - крикнул Руслан через тягучие аккорды, которые ловко производил на соло - гитаре Челентано. Рикки победно ухмыльнулась. "Там гуляют сотни праздных людей Я их знаю Хотя их никогда не видала Я найду своих лучших любимых друзей Столько их У меня за всю жизнь не бывало". - Русик прав, - заметил Челентано, снимая с плеча гитару, - это по - божески. - Не по - божески, а божественно, - поправила его Рикки, - давайте чуть передохнем и "Синие лилии" еще отрепетируем. Просили же "Синие лилии". Просили для концерта в электронном техникуме, который должен был состояться через три дня, накануне восьмого марта. Потом в техникуме планировалась еще дискотека. Конечно, будет до фига пьяных. Но зато и народу соберется немало. Это значит - известность в народных массах. В прошлый раз про группу электронного техникума написали даже в городской газете. Рикки была названа там Железной Девой. Конечно, в музучилище преподаватели потом ехидничали вовсю. Поели у пацанов на кухне. Баська сварила магазинских пельменей и разлила по кружкам кому пиво, кому коктейль. Потом ребята хотели еще ехать девчонок провожать, но Рикки решительно сказала - нет. Еще зимой она нашла на рынке сапожную мастерскую, где за три тысячи (даром, ёлки!) ей сшили на заказ настоящие рокерские сапожки с миллионом металлических девайсов и каблуками в десять сантиметров, подбитыми подковками. На таких каблуках ей было стремно ходить рядом с Челентано, потому что он получался ей ростом ниже уха. А Баське тем более стремно было с Русланом с его прыщавым фейсом. - Пацаны у нас хорошие, - говорила Рикки, - но не колоритные совсем. Дома, едва вошли, затрезвонил телефон. - Алло, Рикки, привет! Это я, Виталия! Это была приятельница Лисы. Рикки познакомилась с ней еще прошлым летом. Лиса взяла ее с собой на "девичник". На самом деле не "девичник", а реально - лесбийский сейшн. Сплошные "розовые девушки", среди которых, впрочем, было полно очень интересных и симпатичных личностей. Виталия работала костюмером в театре. Часто забегала к Лисе покурить траву и поболтать о жизни, но в связи они никогда не состояли. - Привет! - весело отозвалась Рикки. - Как дела - Чуть простыла. У нас сейчас до фига репетиций, кругом сквозняки, все на нервах... Как насчет костюма Разрешили тебе - Конечно, нет. Я так и ожидала. Но ты все равно притащи его мне. По - любому, одену, пусть потом хоть обосрутся. - Окей. А когда у вас концерт Мы с девчонкой хотим прийти посмотреть. Рикки сказала, когда. Чем больше публики - тем ярче слава. До сих пор голос в четыре октавы шлифовали в музучилище, постоянно обзывали там "неограненным" и "непоставленным". Хвалили в редких газетным статейках и на студенческих вечеринках. И не более того. Удивительно неправильно устроен этот мир! На концерте в музучилище никого из друзей Рикки не было. Только Баська, которая сама там пела. Поэтому зал, конечно, аплодировал, но так, тошнотворно - культурно, по - академически. И, едва Рикки зашла за кулисы, на нее налетела Спиридониха - завуч. Мелкая тетенька с пучком бесцветных пыльных волосиков на макушке. - Смагина! Ты что себе позволяешь - А что я себе позволяю - спросила Рикки устало, вытирая с лица пот. - Ты как вырядилась - Как Кармен. - Кто это тебе разрешил - А кто должен мне разрешать, как одеваться Спиридониха стала закипать. И уже приподнялась на цыпочки, чтобы наорать на нахалку. Но в это время за кулисы прошел директор. И без единого слова обнял Рикки и похлопал ее по плечу: - Брильянт ты наш! Поздравляю! Обернулся и сказал Спиридонихе: - Гости в полной прострации. Никогда такого голоса не слышали. Сама Ираида Николаевна сказала. Какие - то были у них на показательном концерте важные гости. Из великих музыкальных начальников. Рикки чуть язык не показала Спиридонихе из - за директорского плеча. А потом спокойно переоделась, и они с Баськой ушли, не дожидаясь конца концерта. - Если бы не их гости, они бы меня с говном съели, - сказала Рикки. - Какие, блин, люди везде тупые, а! А еще постоянно ездят по мозгам: не форма важна, а содержание! - Ну их в малину всех! - отозвалась Баська. - Пойдем пополним наше содержание продукцией фаст - фуда! Жрать хочу, ужас! А после концерта в электронном снова появилась статья в городской газете. Она называлась: "Слияние двух звезд", а в скобочках внизу объяснялось, кто эти "звезды". И была большая (нецветная, конечно) фотография Рикки, где Артем Семашко обнимал Рикки. Тогда Рикки увидела Артема так близко в первый раз. Он легко прошел через толпу студентов, девчонок с радиолампового завода, неопределенных тинейджеров. Не все его узнавали, потому что часть была как следует пьяна, а другая часть - перегрета восторгами от выступления Рикки и ее группы. Но продвигаться в толпе ему было легко. Потому что рост - за метр восемьдесят, прикид - эпатажный, в каких - то пряжках и бляшках. И всякая мелочь отлетала от него легко, как брызги. - Привет, - сказал он вежливо, - я тебе хочу выразить высшую степень офигения. Тебя Рикки зовут А меня - Артем. - Привет, - сказала Рикки. Она хотела сказать: "Я знаю тебя", но не стала. Но не стала. Потому что сейчас он не был лидером знаменитой городской группы "Четвертое измерение". Он был ее поклонником. Она должна позволить ему восхищаться собой, а не выражать восхищение ему. - Рикки, у тебя поразительный голос. И много чего еще есть ценного. Я хотел бы с тобой поболтать. Поужинаем - Я с группой, - веско ответила Рикки. Артем вежливо кивнул головой: - Понимаю. Своих музыкантов не бросают. Пойдемте все в "Мансарду". Я вас угощаю. Здесь Рикки несколько затормозила. Посмотрела на Челентано. Он сказал: - Конечно, сейчас только соберем аппаратуру. - Мы будем готовы через полчаса, - вежливо сказала Рикки Артему. Потом они все вместе классно посидели в "Мансарде". Рикки с друзьями ни когда сюда не ходили. Это был маленький ресторанчик, полутемный, на вид невзрачный, но дорогой, потому что оформлен был в стиле богемной Франции, и еда здесь была французская, вплоть до лягушачьих лапок. Лапки брать не стали, но французское вино лилось рекой. Артем не жадничал ни на Рикки, ни на ее группу. Конечно, у него - то группа была настоящая. Звучала по радио. Издавала диски. Пела по сезонам в московских клубах. Из одного того, что Артем не жадничал, стоило понять - это не просто так. Долго он и не мялся. Сразу почти сказал: - Я хочу тебе предложить работу в своей группе. Рикки обалдела. Никогда еще ее не звали в профессиональную группу на работу! - Кем - спросила она растерянно. И покосилась на своих. Пацаны сидели настороженные. Челентано, похоже, вообще грустный. Баська еще не переварила. Рикки спросила кем, потому что Артем ведь сам вел сольные партии. Соло гитара и голос. - Бэк - вокал. И в дуэте, когда понадобится дуэт. Но бэк - вокал у меня должен быть активный. - А как же Чуа - спросил Челентано. Он знал все городские группы наизусть. И бэк - вокалистку Артема, которую все звали Крыса Чуа, тоже знал. Куда ж она делась - Чуа вышла замуж, - сказал Артем презрительно. - За московского продюсера. Хочет делать сольную карьеру в столице. Бог в помощь! Я никого не держу! Рикки еще не успела ответить. Руслан мрачно сказал: - У Крысы вашей был так себе голосишко. А Рикки с таким голосом - на бэк - вокал Смешно! - Я же сказал - активный бэк - вокал, - возразил Артем. И смотрел при этом не на Русика, а на Рикки. Она замялась. Аж ладони похолодели. - Я же учусь, - ответила она, - в музыкальном. А у вас гастроли и все дела... Получится ли - Нотную грамоту знаешь - спросил Артем. - Да. - И хватит! У меня никакого музыкального образования нету. Охота тебе время тратить на этих Моцартов - Мне с родителями поговорить надо. - Хочешь, я сам поговорю - Артем даже подвинулся ближе к ней через стол. Вместе с тарелками и бокалами, потому что тарелки и бокалы он невольно толкнул руками. - Я же не задаром тебя зову. Зарплата будет хорошая плюс проценты от концертов и дисков. Рикки молчала. Во рту пересохло до асфальтовой твердости. Очень заманчиво. Очень проблематично. Даже неизвестно, с кем больше проблем - с родаками или с друзьями. - Ладно, - пробормотала она, - я за праздники решу, можно Я домой поеду на праздники и все обдумаю. Артем живо вытащил записную книжку в черном переплете со своими инициалами: - Где ты живешь И телефон. Дай все координаты, и здесь, и в своем городе. На всякий случай. Рикки друзьям ничего не сказала. Никакого своего решения. Потому что его и не было. Но их отношение уже было видно: Челентано нахохлился, был печальный, точно всю родню похоронил, Русик посматривал на нее обиженно, а Эд - презрительно. Баська совсем растерялась и потерялась. Дома Рикки не осмелилась, конечно, сразу говорить с родителями на такую страшную тему. Сначала позвонила Аришке. - Я сейчас приду, - сказала Аришка, - у меня тоже новости есть. Рикки рассказала. Они с Аришкой сидели на диване, из центра неслась какая - то музыка, которую Сашка приволок. Девчонки музыки не замечали. - Соглашайся, конечно! - воскликнула Аришка. - Нашла, о чем думать! Такие шансы не часто бывают. - Я тоже так думаю. Но мне же папа - мама башку снесут, сама понимаешь. Скажут: школу бросила, теперь училище хочешь бросить Аришка уверено подложила под себя одну ногу. Ноги у нее были уже совсем взрослые на вид, точеные, в умопомрачительных колготках. У Рикки ноги были стройные, но не такие секси. И никогда не будут такие секси. - Тебе очень важно, что они скажут Ты будешь сама зарабатывать деньги. Сможешь сама себя содержать. И все! Ты от них ничем уже не зависишь! - В принципе, да, - вяло согласилась Рикки. Тут мать Рикки вошла в комнату с подносом, на котором были чай, тарелка с блинчиками и вазочка с вареньем. - Это вам! Полакомиться! - Мам, это же сплошной холестерин! - жалобно воскликнула Рикки. - Пошла на фиг! - крикнула Аришка. - Спасибо, теть Оль! Обалденный холестерин! И первая схватила блин, и давай мазать его вареньем. - Меня на хавчик пробивает ужасно! Ну, это так должно быть. - Почему - удивленно спросила Рикки. Слишком особенным голосом Аришка это сказала. - Я сделала тест, - с улыбочкой сказала Аришка, - ну, не догоняешь, что ли На беременность. Он положительный! - Ужас! Аришка, дура! - прошептала Рикки. У нее прямо голос пропал от такой новости. - Почему дура Я так и рассчитывала. Школу я закончу через три месяца. В апреле мне семнадцать стукнет. По - любому распишут, по залету если. - Как распишут, если он с Инкой еще не развелся! - Куда он теперь денется - надменно сказала Аришка. - Разведется! Рикки забыла напрочь свои сомнения. От Аришкиной глупости прямо дурно делалось. Не Аришке, конечно. Она - то была довольная, как удав. Потащила вечером Рикки в кафе. Денег у нее был полон кошелек (Виталя дал на праздники погулять), и она щедро заказывала Рикки всякую фигню. Сама тоже ела, а вино не пила, только сок. Заботилась о своем несчастном зародыше, который Витале даром не нужен, думала Рикки. Рикки думала уже не о родителях, а о пацанах из группы и о Баське. Воспримут они ее, как предательницу Или поймут Ведь неизвестно же, добьется ли когда - либо их группа успеха. А "Четвертое измерение" уже имеет успех. Рикки узнает весь свет. Ее даже по телеку будут показывать. Рикки обернулась, когда из - за плеча спросили: - Девчонки, к вам можно Это были три местных бандерлога, и один из них - Семочкин. Рикки как увидела его, так ее чуть не вырвало. А он лыбился вовсю дебильной улыбкой. - Давайте вместе посидим, девчонки! Праздник завтра! - Ребят, отвалите! - сказала Аришка. - У нас тут свой базар. - Да ладно, какой там базар, уже все, небось, обсудили... По винчику возьмем, - это все говорил приятель Семочкина, какой - то Димон, фамилию которого Рикки сроду не знала. - А хотите, покатаемся - предложил Семочкин, нахально глядя Рикки в лицо. - У меня хата пустая. Возьмем выпить - закусить. Посидим нормально. - Тебе сказали, отвали! - грубо ответила Рикки. - А чего ты выебываешься - надвинулся на нее Семочкин. - Музыкантша хренова! Тебе только на флейте хорошо играть, ***соска! Рикки вскочила и шарахнула его по роже. Со стола полетели стопки и вилки. Возник шум, но шум быстро развеяла Аришка. Вскочила и пихнула Семочкина в грудь: - Ты что, урод ****ский, проблем хочешь Я щас быстро позвоню, организую тебе проблемы! Семочкин даже пасть разинуть не успел. Димон дернул его за рукав: - Пошли отсюда, ну их на хер, еще, правда, ёбарю своему позвонит! Они вышли. Аришка крикнула барменше: - Тань, чего смотришь Неси нам чистые стаканы, вилки, все неси! Рикки же упала на стул и зарыдала неудержимо. Аришка гладила ее по плечам и уговаривала: - Перестань, ты чего! Из - за всякого говна грузишься! Рикки давила страшная боль. Аришка не могла ее утешить. У Аришки, когда она кричала на Семочкина и на барменшу, был голос точь - в точь как у Инки, Виталиной жены. Голос бандерши, которая в себе уверена. Ей есть кому позвонить и пожаловаться. А Рикки должна защищать себя сама. Всю жизнь. Таков философский смысл жизненного предназначения. - И правда. Чего грузиться из - за всякого говна - спросил второй голос. Рикки обернулась в страхе, ей показалось, что у нее глюки побежали. А это были не глюки. А живой Артем Семашко. Возник в дмитровском втросортном кафе, как будто их воздуха. И держал перед Рикки одну темно - красную розу и черную коробочку. - С восьмым марта! Аришка узнала Артема, хотя и не особо в рок - музыке разбиралась. Их клипы часто крутили по областному ТВ. Обалдела. - Еще седьмое, - сказала Рикки, перестав плакать. - Какая разница Все равно все уже празднуют. Я приехал тебя поздравить. Сунулся домой, родители сказали: в кафе ушла с Ирой... Еле нашел твое кафе. Ты чего плачешь - Так себе, - ответила Рикки. - Урод один ее оскорбил, - быстро сказала Аришка. Все тем же бандершиным голосом. - Да - только и спросил Артем. - Давно - Только что. - Пошли, догоним. Пошли, все нормально! Я на байке. Реакция у него была прямая и естественная. Он и не спросил, как урод оскорбил Рикки, и кто он. Повел Рикки за собой, она едва успела куртку на плечи накинуть. Посадил ее на байк позади себя. Такого мотоцикла Рикки не видела даже на байк - слетах. Здоровенный, с рогатым рулем. Весь черный, в блестящих шипах и эмблемах. Офигительный байк. - Он пешком или на колесах - крикнул Артем через рев мотора, когда они уже помчались через дмитровскую темноту, разреженную мутными фонарями. Мягкий снег и грязь летели из - под колес. - Вон его тачка, на углу стоит, около "Тополька", - сказала Рикки. Артем остановил мотоцикл так резко, что все около "Тополька" обернулись. И Семочкин тоже, поскольку он не успел в кафе войти. Зависал около входа со своими мерзкими приятелями. Сосал пиво из банки. - Внутрь пойдем - спросил Артем. - Да вот он стоит, - показала Рикки. - Вот этот - Артем показал на Семочкина при всех. Семочкин посмотрел и едва не обосрался. Во - первых, он узнал Артема Семашко. Во - вторых, Семашко был выше его на полголовы, и старше. Рикки всегда думала, что Артему года двадцать четыре. Только потом узнала, что двадцать семь. - Ну, как, тебя сразу убить, или предпочитаешь помучиться - спросил Артем насмешливо, шагнув к Семочкину. Никто из Семочкинских прихвостней не посмел вмешаться. Рикки сразу вспомнила, как Вадька Бутуз за нее набил морду Моте. Похожая была ситуация. Только Семочкин - не Мотя, куда поганее. А Артем Семашко - не Вадька из автосервиса. - Я могу извиниться, - быстро проговорил Семочкин. Руки у него дрожали, видно было. Никто в Дмитровске и не предполагал, что Смагина до того вознеслась - с рок - звездами мутит! - А кто тебе сказал, что твои вшивые извинения принимаются - надменно спросил Артем. После чего ударил Семочкина в челюсть каким - то особенным ударом. Рикки не ошиблась, подумав, что это из восточных единоборств. Короткий удар, но такой резкий, что Семочкин нырнул затылком в полурастаявший сугроб. Крови не было. - Крови нет, - сказал Артем, - а должна быть! Оскорбления же кровью смывают, да - Может, ему хватит - спросила Рикки, слегка испуганно. Семочкин выковырялся из сугроба. Встал, покачиваясь. Приятели его сбились в кучу, а вякнуть ничего не осмеливались. Из кафе уже стал наползать народ. Кое - кто был из Риккиного бывшего класса. - Какая у него рожа дебильная, бля! с отвращением сказал Артем. - По такой роже надо стучать с утра до вечера. На, получи еще, жертва аборта! Теперь Семочкин не упал, но кровью умылся конкретно. Особенно противно было, что он и не пытался дать сдачи. - Так лучше выглядишь, - констатировал Артем.- Но бог троицу любит! Засадил Семочкину третий раз - прямо между глаз. От этого Семочкин уже не поднялся. - Пойдем, Рикки, - скомандовал Артем. И оседлал свой байк. Рикки с ужасом обернулась на Семочкина. С тем возились приятели. - Ты его не убил! - Говно не тонет, - ответил Артем, заводя байк, - это просто удар такой. Лишает сознания на минуту - другую. Очухается сейчас, гнида! И они поехали к Аришке, которая верно ждала их за тем же столиком. - Извини, я распотрошила твой подарок, - сказала она со смехом, выслушав рассказ Рикки об экзекуции над Семочкиным. - Мне так интересно было! В черной бархатной коробочке оказался обалденный рокерский медальон. Серебро и черные буквы. "Четвертое измерение". Так и было написано. Рикки посмотрела на Артема восторженно: - Спасибо! Это так классно! - Ну, нормально, - согласился он. - У нас у всех такие фишки есть. У меня - вот, перстень. А тебе я заказал медальон. Скоро в Москву ехать. Надо, чтобы нашу лейблу все видели! То есть, он уже решил все за нее. Рикки стало легко и спокойно на душе. Родителям, правда, она ничего не сказала. И Артем им не сказал. Ночевать он не остался, хотя родители Рикки не возражали бы против визита звезды. Умчал к себе домой. А Рикки осталась с мечтами, которые, конечно, жалили возбужденно, как осы, и не давали спать, но были приятные. Словно она влюбилась снова. А она не влюблялась уже давно. Теперь было можно. В "Четвертое измерение". Челентано встретил Рикки после занятий, на остановке около музучилища. Она очень удивилась, увидев его. - Привет, - сказал он, улыбаясь. А вид был как побитый. Рикки стало смертельно жалко его, и она испуганно оглянулась на Баську. - Знаете чего -сказал шустро Баська. - Вон моя восьмерка едет. Вы тут поболтайте, а я - домой, лана И ускакала, только ее и видели. Рикки тотчас поняла, что она знала предварительно о визите Челентано. - Ты чего, Женька - спросила она удивленно. - Что стряслось - то - Ничего, - ответил он. - Пойдем в "Лакомку", возьмем чего - нибудь. Мне мамка деньжат подкинула. Рикки пошла за ним, ожидая неприятного разговора. Он взял кофе и пирожных, и сказал, впервые подняв глаза от земли. - Я про "Четвертое измерение". Ты не думай, мы не обиделись. Наоборот, мы рады за тебя. Честное слово. Может, Эд чего- нибудь и будет возбухать, так ты на это наплюй. У тебя такой голос... тебе не с нами петь! - Женька! - растроганно сказала Рикки. - Тем более, все равно мы скоро развалимся, - продолжил Челентано уже смелее, - сейчас, училище закончим, а осенью всех в армию заберут. Какая уж тут музыка, на фиг. А Рикки это и в голову не приходило - про армию. - Ты иди к Артему. Это для тебя продвижение. - Спасибо, - сказала Рикки, - что вы не обиделись. Вы - классные пацаны, я это всегда знала. - Ты не перестанешь с нами общаться - спросил Челентано. И опять взгляд уронил в пол, а по скулам у него побежали лохматые красные пятна. - Нет, конечно! Вы же - мои друзья! Ты мне так помог, когда у меня проблемы были! И Русик тоже! Челентано прерывисто вздохнул: - Ну, слава богу. Что - то еще хотел сказать, но так и не сказал. Рикки, чтобы снять напряжение, рассказала ему про Артема и Семочкина. Челентано поржал малость, перестал краснеть и заикаться, вошел в свой обычный имидж, короче. Вместе они поехали домой. Рикки пошла забирать документы из музыкалки уже назавтра же. Там, конечно, ворчали. Позвали Семенова, как куратора, и Спиридониху, как завуча. - Ты с ума сошла, Смагина! - заорала завуч, покрываясь багровыми пятнами. - В конце первого курса! Твои родители знают - Нет, - ответила Рикки, - но я все равно уйду, даже если вы им позвоните. Я иду работать в профессиональную рок - группу. Мне некогда учиться, у нас через полмесяца гастроли в Москве. Стали уже не орать, а уговаривать. Разве можно портить такой дивный оперный голос каким - то роком - Ты сорвешь голос, и никто тебе его не восстановит. - Ты потеряешь тональности. Рок - это не музыка, неужели тебе самой это не понятно - У тебя перспектива - со временем петь в "Ла - Скала". А ты будешь растрачивать свой дар по грязным клубам Рикки возразила нам все это: - У меня же нет академичности, вы сами говорили. И я никогда не мечтала петь в опере. Документы не отдали. Сказали, что будут беседовать с ее родителями. Рикки повернулась и ушла. Беседовать с продюсером, Олегом Черным. Он же был композитор группы. - С тобой, конечно, проблемы будут в плане контракта, - сказал Олег, - потому что тебе нет восемнадцати. Но у нас юрист хороший, придумает что и как. - Мои родители согласия не дадут ни в жисть, если вы про это, - сказала Рикки. - Они нам на фиг не нужны, твои родители. Без них все сделаем. Ты иди, репетируй. До завтра контракт сварганим, посмотришь, и начнем его оформлять. А репетировать уже пора. Эта тварь Крыса подставила нас жутко. За полмесяца надо все песни переделать под тебя. - Не надо ничего переделывать, - спокойно сказала Рикки. - Я любые ноты беру. Олег посмотрел на нее недоверчиво: - И скриминг умеешь - Ага. - Ну, ладно, поглядим... Что там глядеть Все музыканты от Риккиного скриминга просто офонарели. - Да - а! - воскликнул Кузнец (бас). - Я думал, Семыч, ты ****ишь насчет девчонки. А у девчонки голосина, как двигатель у Боинга! Все засмеялись. Артем Семашко приобнял покрасневшую Рикки за плечи: - Я как - то разбираюсь в голосах. Крыса от зависти лопнет, когда услышит. - Сразу вокал стал богаче, - с серьезным видом заметил Мозилла (ударник). - Прав был сто процентов, Семыч! Рикки было приятно их слушать, и еще приятнее петь. Хотя песни были чужие, и не совсем ее стиля. Притом, вечером Олег сам приехал к ней домой и привез контракт, по которому ей полагались очень даже неплохие деньги. Реакция родителей ее даже не волновала. А отец позвонил уже назавтра. Рикки красилась перед зеркалом, чтобы идти на репетицию. Вообще, "Измерение" начинало репетиции поздно. Спали до полудня, а раскачивались часам к пяти - шести. А папа наверняка дождался мамы с работы, чтобы вместе обсудить ситуацию... - Римма! Что за новости я узнаю - гневно, без приветствия, спросил отец. - Нормальные новости, папа. Я пою в группе "Четвертое измерение". Ну, Артема ты видел, он на праздники приезжал ко мне. Я уже контракт подписала. - Ты даже не посоветовалась с нами - отец весь бурлил от гнева. Рикки сказала медленно: - А зачем Вы все равно всегда против меня. - Ты не имеешь права принимать такие решения без родителей! И эта группа не имеет права брать на работу девчонку, которой семнадцати нет! - Па, я не буду ходить в музыкалку. Я так решила, и все! Если не хотите платить за мою хату, не надо. Я хорошо буду зарабатывать. - Ты как смеешь так разговаривать Мы тебе что, чужие! - Я взрослая, блин! - Я тебе покажу, какая ты взрослая! Я в суд подам на этих музыкантов! - Слушай, мне уже надоело всю жизнь слушать про твои суды. Я сказала, не буду в училище ходить, и все! И Рикки положила трубку. Сама вся бурлила не хуже отца. Такая бурлящая пошла на репетицию. Скриминг получался еще лучше - от злости. И начали репетировать дуэт с Артемом. Все сказали - голоса у них сливаются в сто раз лучше, чем у Артема с Крысой Чуа. - Тебе надо перед Москвой малость имидж заострить, - сказала костюмерша, она же и бухгалтер группы, Ольга (кстати, активная лесбиянка, Рикки встречала ее на сейшенах, на которые ездила с Лисой). - В плане - спросила Рикки. - Волосы покрасить. Например, красным. В красном больше общественного вызова. Рикки пошла в салон и покрасилась. Стала ярко - красная, что очень ей шло. - Веснушки подчеркивает, - заметил Артем, - а веснушки тебе особый шарм придают. Такая типа хулиганка, вроде мальчишки. К слову, Ольга сказала, что ты - лесби - Не совсем, - Рикки вдруг покраснела, как помидор, под цвет своим новым волосам. - Я би. Это Лиса так говорила всем - я би. А у Рикки с прошлой весны, после паршивого урода Джонни не было ни одного секса с парнем, даже случайного. Зато были три - четыре пьяных секса с Лисой. Рикки неловко было про это вспоминать. Неизвестно почему. Лисе тоже. Они никогда не обсуждали это. Страшная - страшная тайна... - Брось ты это би! - сказал Артем. - Однополый секс - он для убогих людей. А ты духовно богатая натура. Гармония личности и вся фигня. Ты меня понимаешь. Артем, как скоро узнала Рикки, закончил три курса философского факультета МГУ, до фига читал, очень редко выражался матом. Хотя был несколько разболтанный, злоупотреблял травой и даже коксом. И жил с Крысой Чуа, до того, как она от него ушла. А до этого жил с бывшей солисткой "Четвертого измерения", которая тоже ушла и оставила сольное место ему. Ту солистку Рикки никогда не видела, потому что это было, когда группа не имела еще широкой популярности. До ближайших выходных Рикки репетировала, прикупала всякие интересные примочки для своего нового имиджа, и не задумывалась о противных вещах вроде родителей или училища. Отец сам приехал в субботу. Рикки открыла ему дверь и не поздоровалась, стояла перед ним в дверях и смотрела в сторону. Отец заметил, конечно, и помидорного цвета волосы, и покрашенные черным лаком ногти на руках, и черный кожаный ошейник с заклепками. - Ты что, домой на выходные не собираешься - спросил он без всякой истерики. - Или ты работаешь по выходным Рикки поняла, что к ней строят психологические мосты. Ладно, это уже лучше. - Нет, не работаем. Просто я думала, вы меня не захотите видеть. - Глупый ребенок, - ответил отец. - Иди одевайся, я тебя в машине подожду. Конечно, дома были пущены в ход все известные психические атаки: мамочкины ласки - поцелуи, задушевные разговоры. А папа уже слазил в Интернет и нашел сайт "Четвертого измерения" и отзывы прессы. Рикки видела распрекрасно, что родаки все равно не в восторге. Но боятся, что Рикки снова свалит неизвестно куда. Психиатр тогда говорил им: синдром бродяжничества. Это очень распространено у подростков. Это от конфликтов в семье и от душевной разлаженности... Рикки любезно разговаривала с ними, отвечала на все вопросы, показала контракт. Потом ушла в свою комнату и позвонила Аришке. - Ну, как у тебя дела - Пока не родила, - ответила та весело, - как рожу, так скажу... ты дома, что ли Потом она пришла, и они долго обсуждали новую жизнь Рикки и новое положение Аришки. - Ты Витале сказала - спросила Рикки. - Я что, дура что ли - насмешливо ответила Аришка. - Только когда 15 недель будет, скажу. - Почему пятнадцать - удивилась Рикки. - Потому что тогда уже нельзя аборт делать. Аришка хитра, как черт. Уже съездила в Бецелево к платному врачу, причем сам Виталя ее возил. Ему она сказала, что к стоматологу. - Значит, все - таки, опасаешься, что он жениться не захочет - спросила Рикки. - Любой мужик может перепугаться этого, - поучающе сказала Аришка, - а тем более, женатый. Нет, я его сразу наповал убью. Рикки не верила во все это, но Аришка держалась очень бодро, может, правда, лучше знает, как и что, у нее всегда ум был взрослее, чем у Рикки. - Хочешь, пойдем в Никитинский сквер вечерком - спросил Челентано. Без всякой надежды на успех спросил. Вид Рикки его просто прибил. Мало того, что волосы красные, а ногти черные, так еще и плечо перевязано - только утром сделала татушку. Рикки сказала: - Вряд ли... мы заканчиваем то в одиннадцать, то еще позже. Это уже в сквере никого не будет. - Тогда в "Альянс" Рикки не хотелось, чтобы ее первый и до сих пор лучший друг в этом городе думал о ней плохо. И она пообещала. А на репетицию сегодня зашли неожиданные гости. Артем привел. Две девушки, одна из которых Рикки показалась странно знакомой. Девушка была очень красивая блондинка, немного постарше Рикки, в ярко - красной короткой шубке и кожаной юбочке, красной с черным. Она, видимо, всех ребят в группе прекрасно знала, но держалась с ними несколько надменно. Беспрерывно курила, и по манере курить Рикки ее узнала. - Ты меня помнишь - спросила она. - Мы в Москве встречались. В Консерватории. Ты была с Люськой Дорецкой... прости, я забыла твое имя. Вы меня водили к профессору... у меня голос в четыре октавы... Девица посмотрела сначала на Рикки, как на насекомое, а потом вздрогнула: - Конечно, помню, это ты - голос в четыре октавы! Ёлки, надо же! А я думаю, про кого это Семыч мне заливает - девчонка с нечеловеческим голосом... Ее звали Лика. Рикки вспомнила. Она уже сама писала музыку, и имела большой успех. Для "Четвертого измерения" она не писала, но иногда общалась с ними, потому что училась с Мозиллой в одном классе когда - то. А с Артемом спала, это сразу бросалось в глаза. Иногда, конечно, пояснила Рикки Ольга. - Она ведь в Москве живет. И муж у нее есть. - Муж есть А Артем тут при чем - Ну, как Побаловаться просто. И Семычу она не шибко нужна. Просто баба классная, и безбашенная. Мужики таких любят. Лика послушала репетицию "Измерения" и заявила безапелляционно: - У Рикки голос сильнее твоего, Семыч! - Я знаю, - не обидевшись, сказал он. - Но не забивает. - Это она его модулирует правильно, - сказала Лика. - А то легко забила бы. А Рикки сказала: - Тебе на бэк - вокал нельзя. Только если временно, на раскрутку. Тебе своя группа нужна. И свой композитор. - Не порти мне музыкантшу, - сказал Артем, - она это все и без тебя знает. Он не злился ни на Рикки, ни на Лику из - за таких разговоров. Он справедливый был парень. После репетиции Лика с "Четвертым измерением" выпили виски. И поэтому Рикки пришла в "Альянс" уже малость поддатая. Челентано не обиделся. -Что у вас за праздник был - Приходила девушка, она очень продвинутый сейчас композитор. Она сказала, мой голос классно соответствует ее концепции музыки... Но она сейчас занята. Музыку пишет к какому - то фильму. Но телефон свой мне дала! Голос у Рикки был слегка хвастливый, но это от радости. Челентано заметил, что она пьет вино, как воду. Он от нее отставал, как ни старался. Через два часа оба были уже в умат. И Рикки вышла на воздух. Как она объяснила: "Вдохнуть запах звезд". Звезд на мутном небе не было, ночь промозгло - пасмурная. Но Рикки стояла в зябком тумане в тонкой куртенке нараспашку, и смеялась сама себе. - Обдолбанная девочка - спросил насмешливо какой - то мужик, проходя мимо. - Эй, ты! - крикнула Рикки ему вслед. - Да знаешь ли ты, с кем говоришь Я - будущая звезда мирового класса! - Ты будущая пациентка Кащенко, - отозвался мужик так же насмешливо. Рикки хотела погнаться за ним - ее переполнял адреналин. Челентано схватил ее за запястье и удержал. Потом они ехали в такси, Рикки смеялась неизвестно чему и порывалась дать таксисту свой автограф. Челентано едва тащил ее по лестнице. Она тормозила каблуками и кричала: - Какие люди тупые, а! Берут автографы у Киркорова! А у меня не берут! А разве у него такой голос, как у меня! Ни Рикки, ни Челентано не запомнили момента, когда и как оказались в одной кровати. Челентано вообще не помнил, почему он привез Рикки к себе, а не к ней. Видимо, подсознание им управляло. Рикки открыла глаза, до сей поры бессильно закрытые, и увидела сквозь радуги и искры лицо Челентано над собой. Глядя ей в лицо растерянными глазами, он двигался медленно и неумело, и от взгляда Рикки стал жмуриться. У него остатки сознания еще проявлялись. У Рикки - никак. - Женька! Ты чего Ты меня ебешь, что ли - спросила она сонным и пьяным голосом. И снова отключилась. Уснула. Пока тошнота не стала подкатывать ей под горло. - Выпусти меня, блин! Слезь! Она скинула его и помчалась, зажимая рот, в туалет, где едва успела открыть крышку унитаза. Вино кислым потоком вырвалось наружу, попало в нос, заставило кашлять... Потом Рикки долго смывала разляпанную косметику с глаз и выполаскивала мерзкий вкус изо рта. После этого ледяной пот выступил у нее на лбу, и она села на пол, прислонясь спиной к ванне. Женька пришел и попытался ее поднять. Он успел надеть трусы для приличия. Рикки сидела абсолютно голая, но даже не прикрывалась. - Ты зачем на меня залез, Челедин, а Это не по - товарищески, пользоваться беспомощным состоянием человека! - Риммуль, я не хотел... я не знаю, как получилось. Я тоже пьяный был... Рикки встала со стоном и пошла в кровать. - Принеси воды, а Как же мне ***во... Она больше не говорила Челентано ни слова про недопустимый секс. Вроде бы забыла. И не рассказала ни Баське, ни Аришке. Постаралась забыть эту глупость. Через две недели "Четвертое измерение" уехало в Москву на гастроли. Выступали в восьми клубах. Рикки впервые в жизни жила в гостинице и выступала за деньги. Она прогуливалась по московским магазинам, накупила всякой дребедени для подруг, брата, Челентано, Русика... Она нравилась публике. И самое главное, она нравилась своим коллегам по группе. Они считали, что она добрая, простая в общении и большой талант, который не заносится. - Приедем домой, будем делать демо - запись, - сказал ей Артем. - Несколько старых песен и четыре новые. Олег мне звонил. Уже добивает аранжировку. У тебя там большие куски. Один даже есть - микс с оперой. - У нас уже был микс с оперой, - сказала Рикки, - когда я с Челентано пела, помнишь Приехали, и начали запись диска. Иногда по целому дню играли, писали, переписывали, даже ругались. Рикки плохо спала. И во сне все пела. Все это время ни разу не ездила домой. Родители звонили ей, и то уговаривали подлизывательскими голосами, то ворчали и обвиняли в отсутствии родственных чувств. Рикки слушала без всяких эмоций. Ей было не до этого, всякие интересы, кроме музыки, исчезли напрочь. И когда Артем однажды поцеловал ее в плечо, она посмотрела на него ошалелыми глазами и спросила: - А может, здесь мне потише вступать Как ты думаешь Они сидели вдвоем, отделывали дуэтный фрагмент. Ребята все ушли уже два часа назад, измученные и ничего не соображающие. Рикки еще в начале репетиции скинула от жары косушку, и сидела в одной красной майке, под которой не было лифчика. Артем поцеловал ее в плечо, пониже красной лямки и повыше татушки. А после ее глупого вопроса поцеловал еще раз. - Риккуля, у тебя давно был секс - Давно, - недоуменно ответила она. Про Лису и Челентано она как - то не вспомнила. Разве это секс - У меня тоже сто лет назад было, - сказал Артем. - Голова болит, такое адское напряжение. Давай снимем его, а - Как - спросила Рикки. - Поехали ко мне. Покурим хашика и слегка потрахаемся. У тебя тоже вид полудохлый. Надо расслабиться. Рикки не сказала - нет. Артем все это сказал дружелюбно, без похоти и пакостности. И она, в самом деле, была полудохлая. Одним словом, они приехали к Артему, наскоро покурили хаша, сидя рядом на кухонном столе. Артем болтал, рассказывал Рикки про то, как учился в университете, и как работал в Москве - барменом в гей - клубе. Рикки смеялась. От хаша классно покруживалась голова. Потом без излишних страстей - мордастей перешли в спальню, и там Артем задернул занавески, а потом Рикки сама стала раздеваться, а он целовал ее и попутно сдирал с себя черные концертные джинсы с миллионом заклепок. - У тебя классная фигурка, ты это знаешь - спросил Артем. - Я не умею бабам лапшу на уши вешать и сопли пузырями распускать. Секс - это клево, когда под настроение. А все эти разговоры - для нищих духом. Думаю, ты меня понимаешь. Ты не кисейная барышня. - Я - Железная Дева, - усмехнулась Рикки. И первая поцеловала его. Дальше они отрывались под хашем долго и яростно. Темперамент у обоих был жаркий. Энергии скопилось много. Параметры тел совпадали. Рикки это напомнило секс с Максом, если его миксовать с сексом с Москвичом. Главная цель была достигнута - взаимный и бурный оргазм. Рикки кричала на весь дом, Артем не отставал (спасибо, хаш!). Потом оба были мокрые от пота, измочаленные, но не уставшие, а отдохнувшие. - Творчество сильно выматывает, - сказал Артем, - а лав - мейкинг - восстанавливает. Набираешь положительной энергии от партнера. Поднялся на локте и поцеловал Рикки в щеку. Потом во вторую щеку. - Прелесть у тебя веснушки. Я от них и завелся, веришь, нет Ты отличный партнер, Риккуля! И в песне, и в койке. После этого они стали снимать напряжение подобным образом почти каждый день. Артем своих отношений с Рикки не скрывал от ребят. А ребята не удивлялись. Он с каждой вокалисткой в группе по очереди жил. Рикки этот факт не шокировал. - Он мне нравится, - сказала она Баське. - Классный парень, хороший музыкант, у нас общие интересы. А любить я больше никого не буду. Себе дороже вся эта херня. Главное - приятное общение. А еще через неделю она сказала Баське: - Лапуль, я переезжаю к Артему. У Баськи стали круглые от ужаса глаза, но она не успела ничего сказать, Рикки перебила: - За квартиру я заплачу до конца года, так что ты начет этого не волнуйся. Мало ли что! Вдруг я еще вернусь! Просто мы побазарили на эту тему... от него мне и в студию ближе. И не надо мотаться по всему городу. - Римма! - возмущенно сказала по телефону мать. - От тебя три недели ни слуха, ни духа! Что за безобразие! А Бася мне сказала, что ты квартиру поменяла! Зачем Что тебя в этой не устроило Папа выбрал самую подходящую! - Мам, - сказала Рикки, набравшись нахальства и как можно спокойнее, - я просто замуж вышла. Что в этом такого страшного - Как замуж Какой может быть брак Тебе восемнадцати нет! - закричала мать таким истерическим голосом, какого Рикки от нее сроду не слышала. - Нормальный брак. Гражданский называется. Сейчас все так живут. Я же взрослая, мам! Чего ты паришься из - за чепухи Слушать дальнейшие крики Рикки не стала. Положила трубку и пошла на кухню. Артем сидел в одних трусах и с гитарой. На плите кипела в кастрюле картошка. - Проиграй мне еще раз, - сказала Рикки. - Я не очень поняла этот кусок. Прикинь, мать звонила. Баська ей номер дала. Испугалась, что я с тобой живу. - Так давай, съездим к ним на выходные, - предложил Артем, - представлюсь им, все путем. - Если хочешь, - Рикки слегка поморщилась, - слушай, достань из холодильника сосиски. Я пока пюре раздолбаю. Вряд ли ты им понравишься, Семыч. Это такие господа... любят изо всего по жизни делать проблемы! (продолжение следует)

...Кого еще там несет среди ночи Вроде никого не ждал. Странно... Надо хотя бы в глазок поглядеть, кто это ко мне ломится в такое время. ...Господи! Трясущимися руками открываю дверь. Ночь на дворе, на улице черт-те что - ливень страшный, а за дверью... - Ты Откуда ты здесь Что с тобой!! Боже. Детский сад. Глаза красные, физиономия зареванная... Стоит на пороге, весь мокрый до нитки. Дрожит... - Ты слышишь меня Что случилось... Он бормочет что-то обрывающимся голосом, пока я волоку его за руку в гостиную. Промокшие кроссовки оставляют на полу грязные следы -- да и бог с ними. Потом можно все убрать, в конце концов. Сейчас не это главное. - Сколько времени ты болтался на улице! На тебе же нитки сухой нет! Ну что с тобой Что произошло - Ты сказал... - раздается прерывистый шепот. -- Что ты будешь рядом, если понадобится... Да. Я действительно так сказал. В тот самый момент, когда попросил его вытянуть ладони. И его пальцы отчетливо вздрагивали -- а он смотрел на них распахнутыми глазами, словно это были чужие руки. - Да... Я рядом... - шепчу я. А он сидит на моей кушетке, дрожа то ли от переживаний, то ли от того, что джинсы и футболка на нем промокли насквозь. -- Я рядом, малыш... - Боже мой, совершенно неожиданно с моих губ сорвалось это слово. Да, он мой сотрудник. Да, я его начальник. Но сейчас -- сейчас мы не на работе. И потом, как иначе можно назвать съежившегося в углу кушетки, промокшего, зареванного мальчишку с испуганными глазищами Я уже не осознавал, что делаю. Подошел, сел рядом с ним, обнял за плечи. - Конечно, я рядом... Что случилось - Вот, - выдыхает он, ничего больше не добавляя. И снова вытягивает руки перед собой. Пальцы дрожат, словно в пляске святого Витта. - И так целый день... - снова еле слышно шепчет он. -- Целый день... Я себе даже кофе не могу налить... Я дома расколотил чашку... Я ничего не могу, мне придется уйти с работы... Господи боже мой. Но должно же быть какое-то средство! Я разговаривал на днях с нашим доктором. Когда пришел к нему якобы по поводу своей операции. Но перед тем как уйти, я замешкался и спросил -- напрямую, глядя коллеге прямо в глаза: - Эл, скажи мне вот еще что. Контузия... это опасно Это надолго Он посмотрел на меня внимательно, с пытливым прищуром. И задал свой вопрос, от которого я отчетливо вздрогнул: - Руки дрожат После нашего взрыва Не у тебя Что я мог ответить Ничего. Я только кивнул. - Это пройдет, - улыбнулся он мне. -- Но от этого по сути нет лекарства... Только успокоение. Только приятные эмоции... Только нежность, ласка и тепло. "Нежность, ласка"... Легко говорить этому доктору! Но тепло... тепло -- это проще. - Ты же совсем замерз, малыш, - говорю я. -- Давай... сними это... Я стаскиваю с него мокрую футболку. Отбрасываю ее в угол. Беру со спинки стула одну из своих рубашек -- надо же, как удачно, что я ее в шкаф не повесил! -- и набрасываю ему на плечи. - Согрейся немножко... Он закутывается в нее, вцепившись в поношенную ткань так, словно это его единственное спасение. Но все равно еще вздрагивает -- чувствую, что теперь, когда адреналиновый всплеск прошел, он серьезно начинает мерзнуть. Ну что же... тут уже не до экивоков всяких, не время Версаль разводить. Я легонько беру его за плечо: - Джинсы тоже промокли Давай снимай, а то точно простынешь... - А как же... -- глаза раскрылись в изумлении и страхе. - Что "как же" -- делаю я недоуменное лицо. -- Знаешь -- давай-ка чеши в душ. Я так думаю, что ты здесь сегодня останешься. Тем более нам поговорить надо... про то, что у тебя с руками. В ванной большое полотенце, завернешься в него и придешь. Только не сюда. Другая дверь - из ванной сразу налево... Он кивает, дрожа. Наверное, и правда трудно сидеть даже в теплой комнате в напрочь вымокших под дождем штанах. Пока он торчит в дУше, я иду по коридору в ту самую "дверь налево". Там моя спальня. Я думаю, что лучше всего будет уложить его сейчас спать. А сам я пойду смотреть телевизор в гостиную. На канал Дискавери можно пялиться хоть всю ночь. В конце концов, и усну там же на кушетке. Во избежание, как говорится. Я разбираю и перестилаю кровать, когда за моей спиной скрипит дверь. Я теперь даже это слышу. Оборачиваюсь... и вижу своего нежданного гостя. Взлохмаченного, покрасневшего после душа, замотанного в то самое большое полотенце. Боже мой -- и вправду, дитё дитём. - Вот... - киваю я на постель. -- Забирайся под одеяло и отдыхай. Завтра проснешься -- отдохнувший, успокоенный -- и мы обсудим, как нам быть с твоими руками. - А ты как же -- робко спрашивает он. - Пойду телевизор смотреть, - и я действительно направляюсь мимо него к выходу из спальни. И вдруг чувствую, что он хватает меня за локоть и тянет к себе. - Не уходи... - шепчет он мне в лицо. Боже... теплое детское дыхание с запахом мяты. Небось нашел мою зубную пасту под раковиной. Я застываю на месте, на пару секунд вообще переставая соображать, где я и что со мной. А когда прихожу в себя -- чувствую: он прижимается ко мне. Всем телом. Утыкается лицом мне в шею, возбужденно дыша. А полотенце... оказывается, оно давно на полу. - Не уходи... пожалуйста, не уходи... Глупый мальчишка, что ты делаешь Я сказал это вслух Наверное. Потому что он отвечает мне... - Я не могу больше... прости... иди сюда... В тот же момент дрожащие губы приникают к моим губам. И я застываю на месте. Не может этого быть, просто не может! Он, такой восторженный, такой юный -- и я, побитый жизнью ненормальный ученый, которого вроде как не интересует в жизни ничего, кроме его дурацкой работы... О, если бы это было так на самом деле, было бы много легче. Господи боже мой, - я больше не могу сопротивляться. Я падаю на колени у кровати, в то время как его дрожащие руки стаскивают с меня рубашку... Он рядом, он со мной рядом -- и он хочет меня... не может быть... Кровь стучит у меня в висках, и я бросаю его на постель -- потому что у меня больше нет сил сдерживаться. Видит бог -- я слишком долго терпел. Слишком долго. *** ...Боже мой, что же я натворил-то: стыд и позор. Раннее утро, в окне еще серые осенние сумерки, - но я уже открыл глаза, потому что не спится. Потому что возбуждение схлынуло, а совесть... проснулась, чтоб ее. Мой мальчик спит рядом, разметавшись по кровати, скинув с себя одеяло -- ему жарко, и дышит он с легким хрипом, вздрагивая во сне -- словно переживает еще раз все то, что произошло ночью. Меня передергивает. Господи... У меня окончательно сорвало крышу. Так долго я подавлял это в себе, и вдруг, за один раз все вырвалось наружу... и обрушилось на этого бестолкового глупыша, который столько времени мучил меня нестерпимым желанием. Я смотрю на него в неверном утреннем свете, и сердце мое сжимается от стыда и боли. Господи боже мой, не может быть... это был не я... У него синяки по всему телу -- на шее, на плечах, на бедрах... Я невольно моргаю несколько раз, приглядываясь -- и словно боясь увидеть больше. Мой бог, если я сейчас замечу еще и кровь на простынях... мне останется только пойти и застрелиться. Потому что жить с этим я не смогу. Уфф, слава богу: вроде хоть тут все в порядке. Я ведь даже не помню сейчас никаких деталей -- вся ночь спрессовалась в одно горячечное сумасшедшее мгновение, как удар шаровой молнии, как вспышка яркого света, как взрыв... Ой, вот только не надо про взрыв. "Ну ты, приятель, и идиот, - говорю я себе виновато. -- Ребенок пришел к тебе за утешением и помощью, а ты что" И огромным усилием наконец-то проснувшейся воли подавляю в себе желание возразить на эти доводы детсадовским "Он первый начал". "Что он начал -- продолжаю я ругать сам себя. -- Он мальчишка совсем! Может, он просто хотел немножко ласки и нежности А что получил" Я чувствую, что краснею. И начинаю, бормоча бессвязные извинения, легко прикасаться губами к его телу -- ко всем оставшимся после этой бешеной ночи отметинам. Боже мой, они у него везде... Я и не знал, что я могу так истерзать это хрупкое тело. Меня начинает колотить озноб. Нервный озноб. Но видимо, я дрожу так, что он просыпается. И что есть силы вновь прижимается ко мне. Доверчиво, нежно... и горячо. Я ощущаю в этом тесном объятии его возбуждение: он трется об мою ногу, хрипло дыша, и утыкается лицом мне в шею -- так же, как вчера... - Доброе утро... иди ко мне... ...Нет, я точно свихнулся еще вчера. Вот, у меня уже начались галлюцинации. - Погоди, - шепчу я виновато, - ты посмотри на себя... Тебе же, наверное, больно Он смотрит затуманенными со сна глазами, а потом легонько целует меня в щеку. - Да не то чтобы очень, - слышу я его обжигающий шепот. -- Но сейчас это неважно... Помоги мне немножко... И я чувствую, что он уже практически на грани. Дрожь пробегает по всему его телу; я чувствую, как невольно начинаю следовать за ним, заводясь как хорошо отлаженная машина, и он это чувствует. И улыбается снова, обхватывая меня руками, легко касаясь пальцами моего лица. - Ты же весь в синяках... - все еще пытаюсь я остановить его. -- Как же ты... - А ты -- фыркает он мне прямо в ухо. -- Тебе просто не видно... И проводит пальцами по моей шее, по ключицам, по груди: - Ты извини: я вчера, кажется, тоже... немножечко разошелся... Тебе больно Боже мой. Я ощущаю, что еще мгновение -- и я окончательно сойду с ума. От всего. МНЕ больно Как МНЕ может быть больно после всего, что я с НИМ сделал Но господи, что ОН сейчас делает со мной... Эти горящие желанием глаза... сумасшедшие губы... бесстыдные руки... Руки Но я больше не могу ни на чем сосредоточиться -- я падаю в какую-то пропасть, и уже в этом самом падении ощущаю, что он -- рядом, что он тоже дрожит от собственной разрядки, прижимаясь ко мне, и тихонечко стонет -- не от боли, не от стыда, а от наслаждения. Господи боже мой... ...А когда я очнулся -- увидел, что он сидит на постели, вытянув вперед ладони. - Посмотри-ка! -- и взгляд, как у ребенка рождественским утром. -- Они... не дрожат... Я беру своими грубыми ручищами эти ладони и перецеловываю все пальцы. Потому что у меня нет слов, совершенно никаких слов. Я не могу высказать, как я люблю и желаю его -- и как мне хочется, чтобы ему больше никогда, никогда в жизни не было больно. Разве что если мы с ним опять чересчур увлечемся... Но это -- совсем другое дело, не так ли..

Я уже не верю... не верю в счасье, не верю в весну, в любовь не верю... А говорят последнее правит Миром, глупости, помоему, только портит... Вот, ну что за хандра напала... А я назло им всем, этой неудавшейся весне, дуратскому настроению буду радоваться, буду делать вид,что верю в счастье и, что в любовь эту проклятую верю, буду...буду...! И мне плевать, что за место распускающихся почек в середине мая шпарит снег, я же верю... верю..., что они обязательно проклюнутся и ,что снег... снег...он не вечен. Поверю в то, что ты появишься снова, что откроешь двери и распахнешь сердце. Что белые ночи наступят, и с их приходом придет счастье... Верьте в Лучшее, Господа!

-//-//-//- Было уже около пяти, когда солнце начало клониться к закату. На улицах стояла такая жара, что казалось, асфальт вот-вот станет жидким и по-течет черной рекой. Машины двигались медленно, словно пытались плыть в этом смолистом пластилине. А прохожие старались держаться теневых сто-рон улиц и поэтому, освещенная сторона казалась безлюдной. Зато в кафе "У братьев Жако" было прохладно. Тихо звучала приятная музыка. Воздух был пропитан тонким ароматом кофе и корицы. В нем было немноголюдно и тихо. Затемненные коричневые стекла окон создавали в по-мещении более интимную обстановку и некую особую привлекательность, создавая уют и атмосферу спокойствия. Катя любила это место. Они часто бывали здесь с Сергеем, когда по-знакомились. И каждый раз Катя уходила с приподнятым настроением, пол-ная чувств и желаний. Но сегодня. Сегодня ей хотелось разрыдаться. Они крупно поссорились и уже около двадцати минут сидели молча. Сергей кому-то набирал SMS -- ку и медленно пил кофе, а Катя -- Катя смотрела на него. Скорее сквозь него. Она была где-то там, далеко внутри себя. В какой-то мо-мент Катя поймала себя на мысли, что не знает этого человека, что это не тот добрый и любящий Сергей, с которым она уже почти пять лет делила одну постель, и каждое утро, просыпаясь, нежно целовала и говорила "С добрым утром, любимый...". Она многое ему прощала: и случайные любовные ин-трижки и вечные корпоративные вечеринки, на которые Кате был категори-чески закрыт доступ. И помаду на воротничках его рубашек, непонятные за-писки интимного содержания, которые находила, стирая его одежду и ... И таких "и" было много. - Ну, и что ты молчишь -- внезапно прозвучал голос Сергея -- Что, что ты так смотришь на меня Катя на мгновение даже не поняла, что он обращается к ней, а не раз-говаривает по телефону. Она уже привыкла, к тому, что Сергей постоянно кому-то звонит или звонят ему, и он подолгу о чем-то говорит. - Что, прости -- спросила Катя -- Я не расслышала, что ты сказал - Если допила кофе, пойдем. У меня еще одна важная встреча заплани-рована. Не жди меня вечером, я приду поздно или вообще, - сделал глоток кофе и закурил - останусь на работе. -- Сергей набрал чей-то номер. Из труб-ки донесся женский голос "Да, Сереженька..." в ответ Сергей улыбнулся. - Мне скоро будет тридцать -- тихим голосом произнесла Катя - и у ме-ня нет ни мужа, ни ребенка. У меня нет семьи... Кто я тебе, скажи, Сергей Никто Я устала быть никем. Я больше так не могу.... Теперь она смотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд был холодным, почти металлическим. Бледное лицо ничего не выражало. Оно напоминало лицо фарфоровой куклы, такое же миленькое, но безжизненное. - Ты -- Сергей удивленно ухмыльнулся. Он не ожидал этого вопроса - Не надо сцен, успокойся и не начинай все заново. Мне еще этого не хвата-ло. Чего ты хочешь Я так живу и, буду жить, что тебя не устраивает -- он затянул сигарету и медленно выпустил клуб дыма. - Знаешь, я долго думала над этим и пришла к выводу, что нам пора расстаться. Так будет лучше для нас обоих -- в этот момент Катя готова была расплакаться, накатывались слезы, а голос -- еще немного и он бы задрожал. Комок обиды подкатился к горлу, но Катя из последних сил держалась. -- Между нами нет ничего общего. Я ухожу, прощай, Сергей. -- Она встала из-за столика и медленно направилась к выходу. - Ну, и вали! Да кому ты нужна Дура рыжая! Кто на тебе женится Пройдет истерика, и завтра же вернешься, как миленькая - громко произнес Сергей -- прощения просить будешь. Запомни, это я бросаю, а не меня! Поня-ла -- он ехидно улыбнулся и затянул сигарету. Катя замерла на месте. На мгновение, она ощутила себя такой малень-кой, такой беспомощной крупинкой, по которой только что проехал огром-ный каток. Холодная дрожь пробежала по ее спине, как будто ее окатили ле-дяной водой. Они часто ссорились по всяким пустякам, ссорились из-за вечных по-хождений Сергея и этих непонятных SMS -- ок. Но, он никогда не говорил с ней таким надменным тоном и ни разу не называл ее дурой, да еще рыжей. Ведь он так любил гладить ее мягкие светло-каштановые волосы... - Да, таких как ты, у меня сотня будет, стоит только свиснуть. А вот ты.... -- он не успел закончить фразу, как Катя резко обернулась и решитель-но подошла к столику, за которым вальяжно расселся Сергей. - Не пройдет и года, слышишь Не пройдет и года, как я выйду замуж. А таких, как я, - она наклонилась и теперь смотрела ему прямо в глаза - у те-бя больше не будет. -- словно острым скальпелем отпарировала Катя -- так и останешься один. Она повернулась и ушла. А Сергей, не ожидавший такого поворота, еще несколько минут неподвижно смотрел на дверь, через которую вышла Катя. -//- Катя шла быстрым шагом по улице и уже не могла сдерживать слез, она рыдала. Тушь потекла по щекам тонкими черными струйками. В это мо-мент ей было все равно, что подумают проходившие мимо прохожие. Она направлялась к подруге, которая находилась в родильном доме и собиралась в ближайшие дни рожать. Катя несла ей кое-какие вещи, которая та просила. И если бы не звонок подруги, который немного отвлек Катю от мыс-лей, она бы точно про нее и не вспомнила. Поговорив по телефону с подругой, она немного успокоилась, но спус-тя пару минут снова разревелась. - Прав! Во всем он прав... -- тихо говорила Катя -- Ну, и кого я обма-нываю Кому я нужна Она не была страшненькой, напротив, густые черные ресницы обрам-ляли ее большие серо-зеленые глаза, а пухленькие алые губки так и просили поцелуя. Катя была чуть выше среднего роста, стройна и немного худощавая. Она всегда была веселым и очень общительным человеком. На нее часто об-ращали внимание мужчины, но она никогда никого не замечала. Единствен-ным мужчиной для нее был Сергей, и которому она многое прощала. Говорят, что когда любишь -- многое стерпишь, но когда-нибудь этого много становится так много, что любовь начинает умирать. Все эти пять лет она терпела, верила и прощала, но сегодня была по-следняя капля. Чаша весов переполнилась и опустилась вниз -- ее терпение закончилось. Этой последней каплей стала блондинка, на месте которой только что сидела Катя. Раньше, Катя ее никогда не видела. Это была пышногрудая пух-ленькая девица лет девятнадцати. Сергей держал ее руку и придвинувшись к ней близко-близко, о чем-то шептал на ухо, а девица расплывшись в улыб-ке кивала головой. Со стороны казалось, что это нежно воркующая влюблен-ная пара. Сергей даже не испугался Катиного появления. Он продолжал од-ной рукой обнимать девицу, а в другой держать ее руку. Потом посмотрел на Катю и спросил, что она здесь делает и вообще, что ей надо... -//- Катя ускорила шаг и завернула за угол. Погруженная в свои мрачные мысли, Катя все время прокручивала эту сцену в голове, и не заметив иду-щего на встречу мужчину, она на полном ходу врезалась в него. Мужчина что-то искал в своем мобильнике и так увлекся, что не сле-дил за тем, кто или что у него на пути. От неожиданности он чуть не свалил-ся, когда в него на всем ходу врезалась заплаканная Катя. Ее лицо было в слезах окрашенных тушью. - Вам плохо -- спросил удивленный мужчина. Катя, так же не ожидав-шая столкновения, в ответ лишь кивнула головой. - Вам нужна помощь -- Да-а -- протянула Катя - А который сейчас час - Без двадцати шесть -- ответил незнакомец. - Аа-а -- протяжно произнесла Катя, как будто пытаясь вспомнить сколько же это будет "без двадцати шесть"... - Вам плохо -- повторил незнакомец - Да,-- произнесла она и опять заплакала - мне очень плохо. Незнакомец осторожно обнял ее за плечи. -- Ну-ну, успокойтесь. Чем я могу Вам помочь У меня здесь рядом машина, Вас отвезти домой - Не надо мне домой. Я к подруге ... -- всхлипывая, пролепетала Катя. - Ну, тогда к подруге - Она здесь рядом, в роддоме лежит, скоро ... - Катя хотела закончить фразу, но новый комок подкатил к горлу, и она снова расплакалась. - Как Вас зовут - Катя -- всхлипывая, произнесла она. - А меня Володя -- незнакомец улыбнулся, когда Катя подняла голову, чтобы посмотреть на него -- Ну, что ж, теперь мы знакомы. Давайте присядем на лавочку, вон под тем платаном и Вы, если конечно захотите, расскажите, что с Вами произошло. Катя хотела возразить, но сама не заметила, как очутилась на скамей-ке. В тени большого ветвистого платана действительно было хорошо. И Катя потихоньку стала приходить в себя. Володя вынул платок и протянул его Кате. - Хотите, я принесу Вам минеральной воды -- спросил Володя - Нет, спасибо. Мне уже намного лучше. Простите, но я испортила Вашу рубашку. Теперь ее не отстирать от черных пятен. - Пустяки, это не беда. В машине у меня есть запасная. Поскольку мне много приходится разъезжать и останавливаться в гостиницах, я беру запас-ные вещи в дорогу. Это очень удобно. -- Его губы расплылись в широкой улыбке -- Что Вы, Катя, стоит ли беспокоиться из-за такого пустяка Он рассказал ей несколько забавных историй, которые случились с ним, во время его поездок по России. Слушая его голос, Кате стало так легко, что мгновение, она и вовсе забыла, что только что рассталась со своей любо-вью. Катя смеялась от души и вытирала платком слезы, но уже не от грусти, а от смеха. Володя, оказался неплохим рассказчиком и открытым человеком, Кате было приятно слушать его. Все это время она разглядывала его, и он пока-зался ей милым и приятным человеком. На вид ему было около сорока. Вы-сокий, кареглазый брюнет с легкой проседью. Его тело было подтянуто и одежда, в которой он был, подчеркивала это, к тому же, она ему очень шла. Рядом с ним на скамейке лежала папка с какими-то бумагами и темно-коричневая кожаная барсетка. Словом, весь его внешний вид, тембр голоса, и ямочки возле уголков губ располагали к доверию и уважению. - А я рассталась со своим молодым человеком -- неожиданно произнес-ла Катя. Она сама удивилась этому, ведь у нее и в мыслях не было говорить об этом, тем более, абсолютно чужому человеку. - Вы из-за этого плачете Вы жалеете об этом - Не знаю, наверное, мне жалко себя. - Почему себя - Потому что, ... - она хотела, было рассказать, но резко остановилась и, посмотрев ему прямо в глаза, спросила -- Вы женаты - Нет, удивленно ответил Володя. - Возьмите меня в жены -- Катя улыбнулась. Ее вопрошающие глаза ждали ответа. Она смотрела и улыбалась так искренне и так нежно, что было понятно -- она говорит серьезно. - Возьму -- ответил несколько смущенно улыбающийся Володя. Он со-всем не ожидал такого поворота, но почему-то ему захотелось согласиться. Катя достала из сумочки косметичку, молча привела лицо в порядок. Потом с нежностью и благодарностью посмотрела на Володю. -- Мне пора идти. Спасибо, что Вы поддержали мня. Мне сейчас на-много лучше.- Она встала и хотела, было уйти, но Володя остановил ее взял за руку. - Катя, оставьте мне свой номер телефона. - Она хотела высвободить руку, но Володя сжал ее крепче. -- Хорошо. -- она быстро назвала номер и, высвободив руку поспешно удалилась. -//- Через неделю Катина подруга родила мальчика, и Катя, перебравшись к ней жить, полностью погрузилась в заботы и помощь подруге. Уже прошел месяц, она совсем позабыла про тот случай с Володей, пока одним вечером не раздался звонок. Номер звонившего был незнако-мым, и она решила не отвечать. Но звонок повторился спустя какое-то вре-мя. Катя взяла трубку: - Алло - Катя - Да. Кто это - Здравствуйте, Катя. Я Володя. - Какой Володя -- недоуменно спросила Катя. - Тот, который хочет взять Вас в жены. Вы, надеюсь, еще не передума-ли Предложение в силе - Аа-а, так это Вы -- удивилась Катя. -- А... - она хотела отшутиться, сказав, что уже поздно, что же он раньше не позвонил, и что это была просто шутка, и..., но Володя прервал ее. - Я не мог позвонить раньше, но я помнил все это время о Вас, Катя. Они долго разговаривали на разные темы, скорее ни о чем, чем о чем-то конкретном. Ей было легко с этим человеком и спокойно. Его голос был таким приятным и нежным, что когда Володя спросил, можно ли он позвонит ей завтра, она сразу ответила "да". Так они стали встречаться и, спустя пару месяцев, решили пожениться. Свадьбу назначили на конец октября. Осень обещала быть еще теплой. -//- - Алло - Здравствуй, Сергей. - А, это ты. Ну, здравствуй. - Как твои дела - Ничего. А у тебя - Я хочу пригласить тебя на свадьбу. - Что, тебе не с кем на нее пойти -- иронично ответил Сергей - Чья свадьба Кто женится Почему я не в курсе - Моя. Я выхожу замуж тридцатого октября этого года. Это будет чет-верг. - .... " молчание". - Теперь ты в курсе. Спасибо тебе, Сергей. -- Катя положила трубку. -//- В четверг тридцатого октября Володя и Катя поженились. А через год у них родилась девочка, которую назвали Настенькой. С Сергеем Катя с тех пор больше не виделась. Но недавно, прогуливаясь по скверу с мужем и 3-х летней дочкой, она случайно увидела Сергея за рулем своего любимого черного джипа. Сергей был не брит, весь взъерошенный, нервно курил и с кем-то громко ругался по телефону. Он был настолько погружен в разговор, что даже не заметил Катю, проходившую с мужем и дочкой мимо его машины. Да и Катя сделала вид, что не заметила его. У них давно не было ничего общего, и у каждого была своя жизнь. Катя вспомнила тот день, когда сказала Сергею, что не пройдет и года как она выйдет замуж. Как будто напророчила сама себе. Кто знает, может это действительно, была ее судьба.... Они уже прошли десяток шагов, когда Катя остановилась, обернулась и посмотрела в сторону Сергея. - Спасибо тебе, за мое Счастье и прощай... -- мысленно произнесла Катя. Она повернула голову и посмотрела на мужа. Он был таким, каким она всегда и представляла себе настоящего мужа -- добрым, ласковым, заботли-вым и любящим. Катя улыбнулась и нежно его поцеловала. -//-//-//-

Слова и выражения, употребленные в разнообразных смыслах, - понятная, но в разной степени для всех доступная операция. Вы хотели бы иметь дело с текстами, в которых присутствует последовательность и основательность рассуждений Понятно, вам такой способ изложения более доступен. У Витгенштейна его не найдете. Приглядитесь, в каком виде желаемое вами присутствует в "Пармениде" или "Театете" Правда, "каким каждому что-то представляется, таково оно и есть". Уж не обессудьте, если не обнаружите тут связь с уровнем состояния вашего сознания. Вы постоянно связываете понимание со смыслом, смысл - с вербальным выражением, со словом. Это ваш опыт, есть как есть. ДРУГОЙ опыт приносит иное понимание. Зачем повторять "слова" Витгенштейна "в одном значении, затем в другом", когда нам необходимо научиться извлекать смыл помимо них Познание вербальным способом -- только часть процесса, относится к начальной фазе. Она чрезвычайно важна для человека. Но если понимание ограничивается в основном этим типом постижения, то узнать удастся не много. Вы легко найдете тексты более "строгого" изложения представлений о предмете и менее "строгого"; к последним относятся поэтические произведения и специальная литература, рассчитанная на вывод мышления человека из дискурсивной ловушки; это Суфийские тексты, тексты Дзэн-Буддизма, Дао и им подобные. Метафоричность и "легковесность" стиха, как будто специально существуют противовесом определенности прозы; как будто намеренно открыты два канала тренировки: дискурсивной и ассоциативной составляющих мышления. Вам не кажется, что слово "ассоциация" полнее представляет процессы, происходящие в сознании; тогда как "дискурсивное" представлено только в её интеллектуальной части Но и в интеллекте "дискурсивное" больше относится к конкретному мышлению, чем к абстрактному. Операции с абстракциями требуют большей степени свободы; они скорее ассоциативны, задействуют все сознание; следующий за ними операционный уровень может быть - интуитивный. Череда слов множит строчки, строчки создают текст. Он может быть наполнен смыслом, может быть бессмысленным; выражать свое или повторять уже созданное кем-то; быть нужным вам "позарез" или вызывать раздражение за ненадобностью. Как бы-то ни было, он достоин внимания, поскольку своей протяженностью ассоциируется с путями, которые неисповедимы.

...тогда я занимался такой лабудой, о которой, хоть и знаю, что всё было не зря, и не жалею, потому что это было замечательно, всё равно никому теперь не рассказываю. Зачем дурить людям головы тем, в чём и сам не преуспел Самыми любимыми для меня в пору ознакомления с актёрским мастерством были занятия психотренингом. Порою нам удавалось творить чудеса, и это было потрясающе просто. Одна девочка, например, однажды обнаружила, что в одной из прошлых жизней жила в Германии в XVI веке в городе Вюрцбурге и была сожжена в девятнадцатилетнем возрасте за ведьмовство. Описанные ею процесс и ритуал казни настолько явственно предстали пред наши очи, что сомнений в том, что она когда-то там и вправду жила и умерла, а сейчас всего лишь вновь побывала там, вспомнив всё на генетическом уровне, у нас не возникло, тем более, что по истории она была круглейшей из троечниц и вряд ли смогла б ввести нас в заблуждение. Другой вместе с Кортесом высадился на берег нового материка, разбогател, разграбив вместе со всеми какой-то там город какой-то там великой цивилизации, а, вернувшись в Старый Свет, подцепил в Лиссабоне сифилис и от него же и скончался, заживо сгнив настолько, что глаза прислуги и докторов, до конца опекавших богатого благодетеля, слезились от едкого зловония, когда приходилось подходить к нему близко. Два друга не разлей вода вдруг выяснили, что в тысяча восемьсот двенадцатом воевали в противных армиях и один из них погиб под Смоленском, а другой -- несколько месяцев спустя там же, под Смоленском, замёрз в сугробе. Вечером они подняли тост "За дружбу народов", а потом поочереди начистили морду бывшему сподвижнику Игнатия Лойолы. Не получалось только у меня, потому что главным при "погружении" в бездну подсознания становилось дикое ощущение, что у меня нет ни "до", ни "после". То, во что попадал я, было полнейшей и необъяснимой ахинеей. Однажды я битых полчаса... Нужно ли напоминать вам о том, что время "вне" и "внутри" погружения течёт по-разному.. однажды я битых пять тысячелетий проболтался между чёрным плоским и твёрдым небом и фиолетовой бездной, снизу вверх падали огромные ядовито-зелёные капли, разбиваясь и растекаясь по утыканной звёздочками тверди. Я не был перевёрнут: твёрдое небо вверху и бесплотная, моросящая гигантскими дождинами, земля внизу. Было всё красиво и несуразно больно: два нержавеющей стали швеллера, засунутые в мои виски, медленно сходились другими своими концами километрах в трёхстах впереди, выворачивая при том из черепа бедные мои мозги, в которых когда-то были соединены. Они раздвигали плоть моего разума, если это можно назвать плотью, и в пустоте меж ними росло физическое состояние обратное давлению, наверное, именно поэтому мне и было очень больно. В другой раз мы сами огромными полчищами, подобными саранче, летели, уже просто валились, падали сверху вниз -- из света во тьму и холод, я носился туда-сюда как угорелый, пытаясь спасти вверенные мне легионы, это получалось из рук вон плохо, мы проиграли битву! Мы были побиты, потому что не могло случиться иначе, и это нечестно, обидно, в конце концов, до ненависти. С тех пор я не люблю фаталистических теорий и всяких философических разговоров о предопределении, хоть и знаю, чёрт побери, что неправ. Наш преподаватель стал очень внимательно выслушивать мои россказни. Он заметно встревожился и пару раз даже запретил мне участвовать в упражнении. Терпение его лопнуло, когда я сказал, что весь мир -- дерьмо, а люди в нём -- соответственно... актёры, наверное Терпение небезгранично, тем более, когда тебя не просто не понимают, и не только не хотят понимать, но даже не предполагают, что кого-то тут нужно понять. Я просто больше не мог терпеть, да и не хотел, честно говоря, больше того, как ни странно, но, наверное, я даже испытал некое удовольствие... Так бывает, когда делаешь тяжёлую работу, когда результат труда известен заранее и не сделать работу нельзя, тогда расслабление по окончании приходит не удовлетворённостью, а усталостью. Так бывает после турпохода, когда, вернувшись домой, не разобрав, бросаешь в передней рюкзак и сам бросаешься в постель, ничего уже более не видя и не слыша, ничего сверх этой потрясающе-приятной усталости не чувствуя. В конце концов, видимо, смерть есть единственная наша возможность не умереть -- продолжиться в новом качестве, растворившись в чём-то большем, ведь ни ты без него, ни оно без тебя смысла не имеют. Здесь нет размеров: всё безгранично, значит, безграничен и ты сам... как выяснилось почти сразу же, как только человек начал думать и чувствовать, реальный мир ему оказался нужен только лишь для удовлетворения материальных запросов существования -- потребностей в еде-питье, сне как отдыхе (не путать со сновидениями), тепле и крыше над головой и прочая почти сразу же, как только он начал думать и чувствовать, ему понадобилось нечто ещё, кроме мира реального -- мира насущного. Поговаривают, это была более чем безусловная потребность объяснить-понять Мироздание. Разумеется, на посильном уровне. Духовная составляющая личности пошла двумя путями: естествоиспытательским, родив науки, и... теперь необходимо найти подходящий антоним слову "естество"... ...искусствоиспытательским(!), родив что! первый подход предполагает пассивную активность: видеть то, что видится, констатировать то, что констатируется, слышать то, что слышно -- и так далее второй подход предполагает нечто прямо противоположное -- активную пассивность: видеть то, что невидимо, констатировать неочевидное и так далее, -- но, более того, он обеспечивает возможность идеального существования личности, в чём бы оно ни состояло МИФ РЕЛИГИЯ МАГИЯ ИСКУССТВО думается, каждому человеку доводилось-случалось разговаривать с индивидуумами увлекающимися, этакими "хобби"тами, постоянно идущими туда и обратно. Увлекающимися до такой степени какой-нибудь совершенно, на наш сугубый взгляд, бредовой идеей, но с таким жутким апломбом (в прямом смысле этого слова -- с устойчивостью), что, невольно приглушив голос разума, вдруг начинаешь следовать ему и вступаешь в разговор ("принимаешь игру") на его языке, оперируя уже только его понятиями ("по его правилам"). Притом, не нужны специальные экспертизы, чтобы подтвердить нормальное состояние и его, собственно, за что стоит бояться больше всего, нашей психики играющий человек создаёт устраивающую его реальность. С каким пренебрежением ни отнесись к ней человек глупый, то есть неиграющий -- в данном контексте это безусловная синонимия, создаваемая реальность лучше реальной реальности. Наверное, потому что, кроме знания её правил, законов, условий существования, она предоставляет шанс, проиграв -- не проиграть. Вернее сказать, не проиграть в реальной реальности утверждение "человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет", подаренное умом и пером Фридриха Шиллера, вполне отображает суть глобальных весов, на обеих чашах которых одновременно пребывает человек (и совокупность человеков, человечество -- тоже), как это ни обидно кому-нибудь непонимающему, порою и не подозревающему даже, что и он непременно когда-нибудь, если не постоянно, да играет вне зависимости от рода занятий, времени дня и ночи, талантов и склонностей, физического самочувствия и прочих параметров существования: перевес одной чаши над другою выражается лишь степенью пребывания в игре -- то есть в мифологическом, магическом, религиозном, искусствотворческом или искусствопотребительском пространстве: и эта-то степень никогда не бывает нулевой виртуальная реальность -- это реальность ненастоящая реальность добровольно-настоящая реальность альтернативно-настоящая реальность сверхнастоящая реальность квазинастоящая реальность желаемая реальность идеальная реальность надреальная реальность искусственная реальность игровая метафизическая мифологическая творческая реальность личностная рассматривать ли как явления виртуальной реальности явления, давно известные, освоенные веками и поколениями, ставшие уже неотъемлемой частью "обыденной" жизни Таковыми, безусловно, могут являться: состояния наркотических эйфорий, ибо при этом производится редактирование насущной реальности азартная игра, более интересная всё же не возможностью выигрыша, а возможностью искушения судьбы, проверки, с позволения сказать, себестоимости игрока сновидения, дающие возможность переживания гораздо более сильного, чем участие в событиях реальной жизни состояния неадекватного восприятия окружающего мира, обусловленные длительными или краткими психиатрическими изменениями личности акты творческого созидания, вне зависимости от их рассудочности или вдохновенности, ибо тоже не являются примерами воссоздания копии реального мира виды материальной деятельности, привлекающие в качестве "рабочего инструмента" условные грани существования, такие, например, как игра на бирже, на тотализаторе, заключение пари, судебные процессы, внутриколлективные интриги, конкуренция, политика и (с определённой долей иронии в этот раздел можно снести все виды человеческой деятельности, кроме, пожалуй, справления естественных нужд, но Дали и это творчески переосмыслил, а значит, и изменил -- переформатировал) прочее Те времена, как любые другие, бывшие однажды и давным-давно, потому не похожие уже на правду, для меня важны осознанием факта всеобщего бытия: в мире нет реальности. Ни общей, одинаковой для абсолютно всех, ни какой бы там ни было индивидуальной, "правильно" адекватизирующей мир с его пространствами и временами. Ни одно из представлений о Мироздании не является истинным -- то есть исчерпывающим все вопросы живого и неживого бытия. Подсказку, случайно то или нет, не знаю, хоть, наверное, и обидно то, выдал мне компьютер. Одним из переводов слова "виртуальный" является слово "фактический". Парадокс ли это Это ещё не всё из того, после чего я берусь банально утверждать: в окружающем нас мире реально не живёт ни один человек. Все живут в более или менее совмещённых -- согласованных друг с другом -- виртуальных мирах. Например, то, что тогда у нас не было компьютеров, следовательно, не было возможности столь обнажённо-нездешнего, иного существования, а я в этом уже побывал в своих снах. Когда я впервые сел играть в DOOM, первое, что почувствовал, было чувство дежа вю, будто всё это уже было со мной, и, хоть DOOM далеко не самая подробная и реалистичная из игр, сегодняшним геймерам, выросшим уже на QUAKе, кажущаяся смешной и архаичной, но всё ж там нашлись такие подробности, которые мне были знакомы задолго до того. То же и с WOLFом, ещё более древней, кажется, игрой. если всё же отказаться от всеобъемленья понятия "виртуальная реальность", оставив его только за реальностью компьютерного общения человека, то главным и определяющим эту реальность как превосходную по сравнению с настоящей признаком можно выделить следующие: познаваемость виртуального существования, обусловленная соответствием команд определённым кнопкам клавиатуры (Ундервуд -- это WINDOWS-1886) eghjoyyjcnm dbhnefkmyjuj ceotcndjdfybz, то есть упрощённость виртуального существования ввиду ограниченного количества команд, из которых состоит даже самая жизнеподобная модель поведения: вперёд -- "вперёд", назад -- "назад", вправо -- "вправо", вправо-вперёд -- "вправо+вперёд" и так далее управляемость виртуального существования субъектом либо иллюзия таковой, предоставляющая возможность исполнения мечты человека всех времён и народов -- ощущения или иллюзии ощущения собственной первопричинности целенаправленность виртуального существования -- "убить дракона", "поставить мат компьютеру", "доехать до финиша", просто остаться в живых в конце всех концов избираемость типа виртуального существования: абстрактное -- шахматы, го, рэндзю, перевёртыши, головоломки; doomподобное -- подстановка себя на место героя с видом "из его глаз"; симулятивное -- автогонки, самолёты, танки, космические корабли с видом "из кабины"; "стратегическое" -- карта, обозначение подразделений войск, групп населения, притом, в разных временных режимах: "реальное время", "пошаговое время"; плюс к перечисленному -- игры, комбинирующие разные типы виртуального существования многофункциональность творческого виртуального существования обеспечивается наличием "композиторских", "художнических", "текстовых", "фотографических" и других, более сложных, редакторских программ свобода от неблагоприятного человеческого фактора, спасение (бегство) от реального общения с реальными индивидами психологическая компенсация нереализованных запросов в реальной жизни путём реализации их в избранной целенаправленной творческой управляемой и познаваемой в соответствии с собственными потребностями реальности фактическое отсутствие пределов для совершенствования индивидуальной виртуальной реальности путём модернизации компьютера, замены устаревающих программ и оборудования более совершенными, постановки новых "самоцелей" если всё же считать мифологическую, игровую, искусствотворческую, искусствопотребительскую, религиозную, метафизическую реальности ипостасями реальности виртуальной (букв. "фактическая" -- англ.), то в мире нет никакой другой реальности, кроме реальности физиологической, ведь даже так называемая "объективная" реальность -- реальность созданная. Созданная "объектами", следовательно, невозможная к восприятию "субъектом" за правильную, единственно верную. Кроме того, грубо говоря, "объективная" реальность -- это коллективно-субъективная реальность, общие представления которой созданы коллективным трудом всё тех же "субъектов", поэтому объективной она тоже не является В фактически-реальном мире, вопреки кажущейся "реалистичности", ровно столько чудес, странных явлений и не объяснимых природою событий, что их гора будет для одного человека, каков бы он ни был, неподъёмна.

Комиссия военно-технических экспертов, направленная Департаментом обороны на этот богом забытый полигон, стояла на солнце и чувствовала, как из тел уходит последняя влага. Температура не опускалась ниже сорока градусов, и находиться здесь в нетропическом обмундировании было полным безумием. У многих присутствующих начинали проявляться первые признаки солнечного ожога. - Так и недолго свариться в собственном соку, - раздался недовольный голос одного из офицеров, - а у нас сегодня вечером еще банкет! Но после такого времяпрепровождения на полигоне у нас не хватит сил добраться и до кровати... Его поддержали все члены комиссии. - Извините за задержку, - произнес молодой полковник, который должен был продемонстрировать комиссии достижение своего ведомства. - Техники проводили дополнительную проверку всех систем и поэтому задержались... - Тогда давайте, показывайте и не тяните больше резину, - это сказал генерал, руководитель комиссии. - Иначе мы напишем в докладной, как вы нас заставляли долго ждать... В этот момент двери ангара отъехали, и на площадку бесшумно въехала бронемашина. Лица у некоторых офицеров вытянулись. С одной стороны, транспортер напоминал обычные ракетные системы залпового огня, применявшиеся в локальных войнах, с другой - имел серьезные отличия. Например, это был гибрид на колесно-гусеничном шасси. В то же время на борту виднелись щели водяных моторов, позволяющие передвигаться и в воде. Сорок спаренных стволов, судя по всему, должны были выпускать многофункциональные ракеты, а наводить и сопровождать их к цели - установленные на борту радары и локаторы. На транспортере была предусмотрена кабина для экипажа, хотя внутри никого не было. - Перед вами новая модель мобильной системы залпового огня "Sekish-2", - несколько артистично раскинув руки, произнес полковник. - Это полностью автоматизированный комплекс: контроль над окружающим и прокладка курса, управление двигателями, наводки, зарядки и стрельбы ведется бортовым компьютером. Здесь не нужно участие человека, машина передвигается в автоматическом режиме. Практически это робот! Члены комиссии с любопытством оглядели технику уничтожения. Но не все были готовы восхищаться. - Конечно, это прогресс в военной технике, - скривив лицо в скептической ухмылке, согласился генерал, - но прошу отметить, что в настоящее время во многих машинах преобладает полная автоматика. Например, в наших космических кораблях или самолетах уже не предусмотрено место для пилота. Все на себя берет компьютер. Сейчас на дворе 2030 год, электроника все больше и больше проникает во все сферы человеческой деятельности, и восторга у меня ваши слова не вызывают. Так что я не понимаю, о какой технической революции вы писали в своей докладной, полковник! Перед нами новое и в то же время обыденное устройство артогня... - Я еще не все сказал, господин генерал, - вежливо прервал его полковник. - Вас наше ведомство хотело удивить не столько бронемашиной, сколько ракетами, которыми она вооружена. Дело в том, что это "интеллектуальное" оружие. - То есть - опешили члены комиссии. - Объясните подробнее! - потребовал генерал. - С удовольствием! В каждой ракете - искусственный биомозг, по своим психологическим характеристикам приближенный к человеческому. Мы в своих экспериментах дошли до такой стадии, когда стали способны воспитывать снаряды в духе ненависти к нашим врагам. Объясняя мозгу, какая важная задача на него возложена, мы смогли получить поразительный эффект. При первых же полигонных испытаниях оказалось, что ракеты сознательно выбирают цель и стараются полностью ее уничтожить, несмотря на все уловки врага, в том числе и создание радиоэлектронных помех, плотного заградительного огня, укрепление брони объекта поражения и прочее. Коэффициенты эффективности порядка на шесть и пять десятых единицы выше, чем у простых моделей. - Ого, это уже интереснее! - воскликнул генерал. - И как вам удалось достичь таких результатов - О-о, обычное воспитание. Мы использовали те же приемы, что и наши политики, идеологи, средства массовой информации для оболванивания населения. Для начала мы внушали боеголовкам презрение к черным, желтым и красным, говоря, что все беды происходят из-за них. Кстати, такая пропаганда оказалась достаточно эффективной. Месяц назад мы испытали машину в одном из африканских государств. Там провели несколько пробных выстрелов по деревушкам. И что же Никого из ниггеров в живых не осталось. Это было достигнуто благодаря высокой точности ракет. - Черные не догадались, что здесь были замешаны мы - спросил генерал. - Конечно, нет. Вся вина была свалена на местные бандитские группировки, которых там полным-полно. Затем мы сказали ракетам, что наши противники хотят их отправить на металлолом, и это пробудило лютую ненависть к ним. Вот и сейчас дай задание "Sekish-2" уничтожить противника, они готовы выполнить его без промедления. - Прекрасно! - похвалил генерал, подойдя к машине и проводя ладонью по корпусу. Раскаленная броня обжигала. - Именно такое оружие мы и мечтали получить! Вы даже сами не представляете, какое чудо создали! Хотелось бы посмотреть ее в действии. - Извините, сэр, - опасливо сказал один из членов комиссии. - Но вы не собираетесь испытывать "Sekish-2" против наших действительных недругов Они - не африканская деревушка... - Не беспокойтесь, господин майор, - остановил его полковник. - Им мы найдем замену. Дело в том, что в двадцати пяти километрах от нас находятся роботы-танки, на них нарисованы опознавательные знаки наших противников. Ракеты сами найдут их и уничтожат. Можете быть уверенными, что в настоящей войне они будут действовать так же. - Хорошо, это очень хорошо! - генерал не мог скрыть улыбки. - Когда начнете демонстрацию - Прямо сейчас, господин генерал, - полковник склонился над прибором размером с дорожный чемоданчик. - Это переносной дистанционный пульт управления, - пояснил он комиссии. - Именно отсюда я буду узнавать о действиях ракет и заодно контролировать их "настроение" и "мысли". Он щелкнул парой кнопок, и на пульте загорелись индикаторы. Из щели показалась перфолента. Полковник взял ее и прочитал: "Бортовой компьютер "Sekish-2" докладывает, что система готова!" - Отлично, начинайте! В ту же секунду мягко загудел двигатель, завращались антенны на корпусе бронемашины, многоствольная установка заняла вертикальную позицию. "Огонь!" - сказал полковник и произвел выстрел. Возникшая яркая вспышка, оглушительный грохот, клубы дыма и запах сгоревшего топлива свидетельствовали, что залп произошел эффектно и целенаправленно. Огненные пунктиры озарили небо. - Красиво! - в восхищении произнес кто-то. - Сейчас мы услышим взрывы... - начал было полковник, но замер в удивлении: послышался грохот приближающихся ракет. Все подняли головы и увидели, как блестящие "сигары" плавно развернулись в воздухе и полетели обратно к ангару. - Полундра! - заорал генерал. Этим словом ему раньше никогда пользоваться не приходилось. - Сейчас от нас и мокрого места не останется! Все успели только рухнуть мешками на землю и обхватить головы руками. И тут же послышались разрывы. Землю стало сотрясать, во все стороны полетели куски металла и камня, воздух пронзил острый визг. Когда все успокоилось, члены комиссии молча поднялись и стали ощупывать себя, поражаясь, как это они остались целыми и невредимыми. Но зато этого нельзя было сказать о бронемашине. От "Sekish-2" осталась только груда расплавленного металла, перегоревшей пластмассы и резины. - Что произошло, полковник - прорычал генерал, чувствуя, как дымится его мундир. Тлеющая материя и дырки разозлили его, наверное, больше, чем неудачное испытание. - Чем вы это объясните Что вы твердили несколько минут назад, а Теперь мы стали врагами ракет Или вы им всучили наши фотографии и сказали: эта комиссия - ваш враг, так - Что вы, сэр, - испуганно произнес полковник. Он был растерян и изумлен не меньше самой комиссии. - Это невероятно! Такого быть не могло! - Но произошло же, вы, идиот! - заорал генерал и схватил полковника за грудки. - А теперь извольте найти причину такого поведения ваших ракет, иначе я отдам вас под трибунал... за попытку покушения на комиссию! - Да-да, конечно, - и полковник кинулся к чемоданчику. Из щели уже торчала перфолента с последними данными. Он взял ее и стал читать. С каждой секундой его лицо вытягивалось все больше. - Так что же, полковник - О боже! Если я понял правильно, ракеты решили стать пацифистами... - Что-что - взревел генерал, ибо больше всего он не любил это слово, а также слово "мир". - Да, сэр, мозги ракет могут ловить телерадиоволны. Вот они и засекли передачи Пацифистского Общества, в которых звучали призывы к миру и любви... - Чепуха! Просто среди ваших техников есть провокаторы и диверсанты! - рявкнул генерал. - Они пытались перевоспитать ракеты! Начните внутреннее расследование и найдите мне вражеского агента! - Да нет, генерал! Это умное оружие - до всего оно дошло своим "умом". Не забывайте, высокий индекс интеллекта позволил ему разобраться, кто в действительности угрожает им и миру. Ракеты приняли коллективное решение уничтожить себя и бронемашину... - Такого самоубийства я понять не могу, - вздохнул генерал и, махнув рукой, побрел к выходу. За ним, шатаясь, направились остальные эксперты. Полковник остался стоять на месте. Он держал перфокарту и задумчиво смотрел на дымящиеся останки. (Сентябрь 1990 года, Джизак)

Ignorantum non argumentum est! Незнание - не есть аргумент! 25 января 2007 г. программа НТВ "К барьеру!" вновь свела в словесном поединке Бориса Немцова и Николая Харитонова. Заявленная тема публичного диспута - стоит ли восстановить памятник Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому на Лубянской площади в Москве А подспудная - роль этого человека в отечественной истории. Прежде чем поделиться своими мыслями на эту тему, хотелось бы задать читателям вопрос: а допустимы ли не только в политике, но и в дискуссии, ложь и клевета Сразу оговорюсь, что я совершенно согласен с Борисом Ефимовичем, когда он заявлял, что люди должны знать о роли Дзержинского в истории нашей страны. И о том, что "необходимо уважать предков, их память!", что подчеркивал Немцов. И еще его же: Россия обязана знать, кто такой - имеется ввиду был в истории страны - Феликс Дзержинский! Жаль только, что как раз прямо противоположное и демонстрировал Немцов, пытаясь "подавить" аудиторию своей эрудицией и "знанием" "абсолютной истины", которой-то на поверку и не оказалось! Зададимся еще и таким вопросом, ответ на который давно хорошо известен историкам: а как оценивать отдельные факты, события подлинные, вырванные из контекста эпохи, ИСТОРИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ, или мнимые, эдакие арте-факты, созданные недобросовестными свидетелями или интепретаторами происходившего Разве сторона "обвиняющая" вспомнила о ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ, которая, как и все аналогичны войны, лишена малейших сдерживающих начал, ибо ведется как война НА ВЫЖИВАНИЕ Особенно алогичным и безнравственным представляются попытки "возложить историческую ответственность" на Дзержинского за репрессии, имевшие место.... после его смерти..... Вот уж поистине: кого хочет господь наказать, у того он отбирает разум.... При этом мы вовсе не делаем вид, что нам не известны трагические цифры необоснованных репрессий, не уходим от рассмотрения этой драматической страницы в истории нашей страны( forum.treli.ru :: Просмотр темы - Массовые репрессии в СССР: новые факты и данные! 1. ... "миллионов безвинно пострадавших" в СССР. О.М. Хлобустов ----------... 25.01.2007 21:17 - 99 Kb - http://forum.treli.ru/viewtopic.phpt=8888... - Восстановить текст - Найти похожие ). Однако одно не противоречит другому, коль скоро речь идет об ОБЪЕКТИВНОМ подходе и взгляде на историю страны. Ну разве упомянул Немцов о том, что Дзержинский был не только председателем ВЧК, но и наркомом внутренних дел, и нарокомом железнодорожного транспорта, и председателем ВСХН - Высшего Совета народного хозяйства Для него - он лишь руководитель карательного - между прочим, лишь одного из карательных!, - органов Советского государства. А уже это утверждение является лишь частью правды. Часть, как известно, не есть целое, говорил Виталий Васильевич Шульгин, - и часть правды - не есть вся правда! Весьма любопытны и "итоги" этого театрализованого шоу: "правые", представителем которых выступал Б.Е.Немцов, вновь проиграли со счетом 57:84 (тысяч!) голосов, поданых в ходе интерактивного голосования за позицию той или другой стороны. И опять удивило, что приглашенные в передачу "арбитры", среди которых находился и один историк, не уловили(), не поняли настроения общества, отдав "победу" Немцова, по-видимому, не подозревая, что аргументация-то его явно недостаточная..... мягко выражаясь! Но это равно не значит также, что я согласен с аргументацией Николая Харитонова! Чтобы представить свое видение проблемы и дать аргументированный ответ по нее, следует, во-первых, разделить и переформулировать конкретно вопросы, а затем дать содержательные ответы на них. Как выразился один из присутствовавших в студии арбитров Олег Фомин: Беда от недостатка информации! Добавим от себя однако, что не только от "недостатка информации", но и от нежелания знать ее, пользоваться ею.... Немцов неоднократно подчеркивал: мы пользовались архивами, мы обнаружили.... Далеко не все из его заявлений соответствует правде.... Во-1-х, уже имеется масса опубликованных источников по проблеме "красного" террора, о чем Немцов не упомянул (вследствие незнания этого факта). Кстати, проблема эта достаточно подробно ныне описана в трудах и А.Л.Литвина, и А.П.Голуба, причем последний касается мало освещенных фактов белого террора, начиная с 25 мая 1918 года к востоку от Пензы, навязанного белочехами, действовавшими по указаниям Высшего Совета Антанты. Интересные свидетельства по "белому" террору имеются также у Р.Б.Гуля ("Ледяной поход. (С Корниловым"), в третьем томе мемуаров А.И.Деникина "Очерки русской смуты", в "Красной книге ВЧК". Больше повезло совершенно политически ангажированному "Красному террору в России. 1918 - 1922" С.П.Мельгунова, хотя к этому источнику следовало бы все же относиться более критично: в опубликованных после смерти автора мемуарах Сергей Петрович гораздо более откровенен, нежели в этой "заказной" работе. Ее появление было преурочено к суду над террористом Конради, убившего советского полпреда Войкова, как некоего "морального оправдания" мотивов преступника "ужасами" большевиков... Наконец, нельзя не назвать репринтное издание Обьществом изучения истории отечественных спецслужб "Еженедельника Чрезвычайных комиссий" и единственного номера журнала "Красный террор", выходившего под редакцией М.Я.Лациса ("ВЧК уполномочена сообщить...." М., 2004). К числу "благо"глупостей Б.Е. отнесем его смехотворное заявление о том, что Дзержинский был редактором журнала "Красный террор"!(Ну не был же он, конечно!). Во-2-х, пытаясь утверждать, что "ВЧК не боролась с коррупцией" - что в строго лексическом смысле слова верно, он и не подозревает, что с февраля 1918 г. в ее названии появилось продолжение: "...И ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ ПО ДОЛЖНОСТИ".... Сколь правомерно утверждение Немцова о том, что именно Дзержинский был инициатором "красного террора" Но, почему, говоря об этом, он и его "секунданты" не вспомнили про "белый" террор, который, как известно, начался с расстрела "ненадежного" гарнизона московского Кремля "комитетом общественной безопасности" 28 октября (13 ноября н.с.)1917 года Даже некотрые участники передачи высказывали некоторое недоумение по поводу темы дискуссии, подчеркивая, что она имеет не менее чем 20-летнюю историю.... А, между прочим - особой интриги здесь нет: Б.Е.Немцов - рядовой "ньюзмэйкер" и "пиарщик" своей партии - ну как еще было напомнить к выборам 15 марта 2007 г. что, де "....есть такая партия" Напомнил.... Так вот только не оказал ли он СПС поистине "медвежью" услугу Не беда ведь, что идейно-интеллектуальный уровень партии 15-летней давности! Борис Ефимович своих целей добился - "прокукарекал" громко, на всю страну! И ему совсем не важно, что когда через несколько месяцев появится сборник документов из, понятное дело - "секретных"!, - архивов бывшего ОГПУ и ЦК КПСС, перед читателями предстанет совсем иной образ "рыцаря революции". Я то, понятное дело, ждал, что "вооруженный архивными изысканиями", Немцов возмет да и вывалит на присутствующих всю статистику карательной политики большевиков при Дзержинском. Но, против ожиданий, здесь Борис Ефимович не бросался безоглядно цифрами. Приведем тогда их за него. Статистика арестов и приговоров по материалам ВЧК - ОГПУ в 1921 - 1927 годы Годы Количество арестованных в том числе за Количество "контрреволю- должност- осужденных ционные" ные (всего) преступления 1921 221 437 69 641 32 177 35 818 1922 138 990 32 587 32 582 14 887 1923 112 439 20 464 11 130 4 806 1924 99 057 12 425 6 413 5 570 1925 80 145 14 618 7 421 3 942 1926 69 479 15 817 8 991 5 327 1927 76 983 23 374 21 375 14 712 (по книге О.Б.Мозохина Право на репрессии: несудебные полномочия органов госбезопасности в 1918 - 1953 годы. М., 2006). Однако и сама по себе эта статистика мало что скажет, и даже может, без соответствующих пояснений, ввести в заблуждение. Прежде всего в столбцах третьем и четвертом приводится количество АРЕСТОВЫВАВШИХСЯ, а не ОСУЖДЕННЫХ по конкретным видам преступлений! При этом, как мы видим, борьба с должностными преступлениями являлась одним из главных направлений деятельности ЧК-ОГПУ, что оспаривалось Б.Е.Немцовым. Следует также отметить, что помимо двух указанных нами составов преступлений приговоры выносились и за шпионаж, и за измену, и за контрабанду, и за бандитизм, и за дезертирство, и за фальшивомонетничество. Но при этом остается бесспорным фактом, что в годы руководства ВЧК-ОГПУ Дзержинским (1920-1926 годах), количество арестовывавшихся органами госбезопасности снижалось! А количество осужденных лиц - также сокращалось, при этом оно, как не трудно заметить, не превышало трети арестовывавшихся. Ну и уж тем более нелепым представляется возлагать на Дзержинского "историческую отвественность" за то, что проходило в стране после его смерти в июле 1926 года.... Многие присутствовавшие в студии аппелировали к тому, что, де уничтожение памятника Дзержинскому на одноименной площади в Москве не "раскололо" общество.... Трудно сказать, чего здесь больше - незнания, или - лицемерия и цинизма Неуж-то Немцов не знает, что уже 30 августа 1991 г. на пъедестале поверженного памятника появился красный флаг и горькие слова: "Прости нас, Феликс". И сделал ее не бывший чекист, но человек очень известный и уважаемый и в нашей стране, и за ее пределами(не требуйте от меня обнародования чужой тайны). Мы привели уже некоторые факты, свидетельствующие о том, что противники большевиков и Ф.Э.Дзержинского лично, мягко выражаясь, не совсем корректны в освещении и интерпретации исторических событий. Чтобы представить желающим еще один исторический источник по данной важной и сложной проблеме, укажем еще на следующее. Но об этом - в следующий раз.

Дверной звонок издал слабый писк, словно он был предназначен не для оповещения хозяев о прибытии гостей, а для того, чтобы кто-то мог испуганно нажать на кнопку и удрать при первой же опасности. Вероятно, человек, звонивший в квартиру, был или нерешительным и робким, или скромным, как девушка. Андрей Смирнов, студент-отличник Московского технического университета и сын богатых родителей, вразвалку подошел к парадной двери и щелкнул солидным замком. Его взору предстало то, что он и ожидал. На лестничной площадке стояла его подружка - двадцатилетняя Алёна Жарикова. Она училась на факультете журналистики МГУ и не была москвичкой. Невысокая ростом, но с чертовски хорошей фигурой и симпатичным личиком, она приглянулась Андрею на дискотеке. Именно там произошло их знакомство, переросшее в дружбу. - Проходи, проходи, чего жмешься, как козленочек - спросил он, торжественно показывая дорогу в свои апартаменты. И ему было чем гордиться - пятикомнатная квартира, занимавшая около ста пятидесяти квадратных метров общей площади, располагалась на шестнадцатом этаже двадцатиэтажки по улице Большая Полянка. В географическом плане это была удобная квартира: из окон хорошо просматривался Кремль, Храм Христа Спасителя, "Президент отель", а также несколько посольств. Рядом располагались станции метро Полянка и Добрынинская. Впрочем, Андрей никогда не пользовался общественным транспортом: достаточно было того, что в гараже стоял отцовский "Мерседес", и он им часто пользовался. Алёна несколько боязливо вошла в эту квартиру. По ее мнению, она казалась настоящим дворцом. Сама она родилась далеко от Москвы и проживала в общежитии, напоминавшем трущобы дореволюционных времен, и где тараканов и крыс было больше, чем во всем городе. За год дружбы она впервые очутилась у Андрея в гостях. До этого он баловал ее только мороженым и шоколадом да водил в кино. И тут вдруг пригласил ее. Зачем нужна провинциалка коренному москвичу - это был естественный вопрос. Ответ ее и смущал. К тому же она не понимала причину телефонного звонка и просьбы приятеля, буквально умолявшего ее присутствовать при каком-то важном событии. - Надеюсь, целоваться не полезешь - напрямую спросила она у Андрея. - Я не простушка! И не собираюсь прыгать на кровать и отдаваться тебе до замужества! Тот изумленно посмотрел на нее, а затем расхохотался: - Неплохая мысль! Может быть, дойдет и до этого. Но ты мне, если честно признаться, нравишься, и поэтому только тебе я хочу показать свое изобретение. Хотя Смирнов и был баловнем судьбы, хорошо обеспеченным парнем, однако его голова "варила" как надо, и отметки ему ставили не за толстый кошелек. Он проявлял способности в точных науках, а его руки поистине были золотыми: он мог конструировать или чинить любые технические системы, начиная с утюга и кончая компьютером. Ему прочили аспирантуру и докторантуру, однако "изобретатель" не собирался двигать науку. - Если без эротики, то я останусь, - согласилась Алёна, хотя сама подумала, что, впрочем, не прочь побывать в объятиях своего друга и, может быть, позволить ему некоторые вольности. - Только почему ты сейчас вспомнил обо мне Ведь мы с тобой не виделись с прошлого месяца... - Извини, что две недели не давал о себе знать, - начал Андрей, покрываясь пятнами. - Только не думай, что я ходил с другой девушкой или балдел с товарищами по курсу. Просто мне в голову пришла интересная мысль и захотелось претворить ее в жизнь. Я сконструировал одну вещь, которая может пригодиться нам после нашей свадьбы. Сказанное им невзначай слово "свадьба" заставило сердце Алёны подпрыгнуть от радости. "Значит, он любит меня!" - мелькнула мысль, но внешне она осталась спокойной. Нельзя было сразу показывать свои чувства, а то Андрей, как и все мальчишки, мог не так понять. - Ты заинтриговал меня, - произнесла она и села в кресло. Андрей придвинул к ней журнальный столик, а потом откуда-то вынул раскладной пластик серого цвета и положил его на лакированную поверхность. Ничего примечательного в этой вещице не было, за исключением небольшого пульта, напоминавшего вмонтированный карманный калькулятор. - Что это Игра в "морской бой" - М-мм, не совсем. В общем, это не игра, а серьезное творение, точнее, кульминация технической мысли! Ты помнишь сказку о скатерти-самобранке Достаточно было сказать заклинание, как эта волшебная штукенция могла завалить человека любыми продуктами питания, блюдами и деликатесами. Причем, ее возможности в области народной кулинарии были неограниченны. У Алёны возникли смутные подозрения. - Подожди-ка! Ты хочешь сказать, что всю неделю читал русские народные сказки, и теперь у тебя возникло желание испытать меня на кухне, мол, на что я способна Я тебе не скатерть-самобранка! - Алёна поднялась с кресла, оскорбленная в чувствах. А она-то думала совсем о другом... - Обижаешь! - надул губы Андрей, схватив ее за плечи и насильно усаживая обратно. Алёне понравилась его жесткая хватка, даже мелькнула картина, как она находится в объятиях этого парня... Но тут она спохватилась и испуганно взглянула на друга: не дай бог он заметил ее чувства. Но тот ничего не понял. - Не торопись! Ты же всегда знала о моей приверженности к технике и науке. А я сказку постарался превратить в быль! Я могу выполнить любое твое желание с помощью этого прибора. - Да - Алёна с интересом взглянула на него. - А если я захочу помаду или духи - Э-э, ты не совсем правильно меня поняла. Я имел в виду желания только в области кулинарии... Например, ты хочешь узбекский плов или кавказский шашлык Или украинские вареники и белорусскую бульбу - Интересно, - усмехнулась девушка, думая, что ей все-таки морочат голову, только каким-то иным способом, чем это обычно делают парни. - Давай плов и... лепешку! Она иронично смотрела, как приятель склонился над скатертью и начал что-то выбивать на пульте. Через несколько секунд над пластиком вспыхнула молния, Алёна вздрогнула, и перед ее изумленными глазами возник небольшой казан с аппетитно пахнувшим пловом. А затем - двумя секундами позже - рядом появились две румяные лепешки... Шеф-повар Ибрагим Алимов, известный кулинар ресторана "Восточные блюда", делал заказной обед. Очень богатый и солидный клиент попросил приготовить для его гостей плов, причем на самом лучшем розовом масле, из отборного риса, свежего мяса и с иранскими специями. "Будет сделано, ака", - пообещал Ибрагим торжественным голосом, словно принимал присягу. Через два часа заказ был готов. Повар любовно посмотрел на плоды своего труда, мысленно пересчитывая причитающийся гонорар, на мгновение отвлекся, чтобы дать команду пробегавшим помощникам, а когда его голова повернулась к плите, то челюсть отвисла сама собой. Электроплитка оказалась пустой. Каким-то образом казан исчез вместе со всем содержимым. А двумя улицами дальше от ресторана продавец домашних лепешек шестидесятилетний Анвар-куса обнаружил, что с тележки пропало два "патыра". "О, шайтаны, - беззлобно пробурчал он вслед пробегавшим мальчишкам, - опять утащили..." - Мамочка! Откуда это взялось! - всплеснула руками Алёна, растерянно глядя на дымящийся казан. - Ты, наверное, знал о моей любви к самаркандскому плову, вот и приготовил заранее... - Боже упаси! Я никогда в жизни не готовил восточные блюда! А лепешки, ты думаешь, я тоже сам испек - Тогда это сделала она - испуганно спросила девушка, указывая на скатерть. Она даже отодвинулась. - Конечно, только не стоит так отрицательно реагировать на мое изобретение, - от Андрея не ускользнула реакция подружки. Однако девушку терзали сомнения. Ей казалось, что это прелюдия к постельной сцене. Просто Андрей ведет ее туда не совсем обычным способом. "Загадаю ему то, чего он никак не мог приготовить", - решила она и сказала: - Тогда... пусть эта волшебная скатерть приготовит мне блюдо из омаров и улиток! - Как хочешь, дорогая! - улыбнулся парень и опять склонился над пультом. Месье Оноре Бернар был большим гурманом, и об этом знали многие в квартале. Из всех блюд он предпочитал французские деликатесы из улиток, моллюсков, раков, омаров, креветок, приготовленные по старинным рецептам. Вот и сейчас он сидел за столиком парижского ресторанчика "Селяви" и пожирающими глазами смотрел, как официант расставляет принесенные тарелки. Одним щелчком отослав его, месье Бернар вооружился вилкой и ножиком, облизнулся (он даже услышал, как торжественно заурчал желудок) и занес свои орудия над омарами, но вдруг его глаза вылезли из орбит. Тарелки с непостижимой быстротой стали растворяться, словно дым на ветру, и через мгновение стол оказался пустым... - А ничего! - сказала Алена, за обе щеки уплетая плов и омары. На удивление эти два блюда оказались вполне совместимыми. - А жареную акулу тоже сможешь сделать - Попробую, - Андрей немного поколдовал над пультом. Снова сверкнула молния, но столик оказался пустым. - Ничего же нет! - воскликнула Жарикова. - Это, наверное, техническая ошибка, - предположил молодой изобретатель и повторил попытку. Но и она успеха не принесла. - Что, не получается - Нет, - покачал головой Андрей. - Я думаю, дело в другом. Просто в эту минуту никто на планете не жарит и даже не варит акулье мясо. И поэтому скатерть не смогла нам его добыть... - Как - удивилась Алена. - А я думала, что ты сварганил прибор-скороварку. Разве скатерть не сама готовит эту вкуснятину - Конечно, нет, - Андрей немного помолчал, собираясь с мыслями. Ведь ему нужно было все разъяснить девушке, ничего не сведущей в технике. Это ему казалось такой же проблемой, как, например, попытка объяснить питекантропу значение интегралов. - Понимаешь, скатерть-самобранка - это машина пространственного действия. Сама она ничего приготовить не может, такие технические функции не заложены в ее схеме. Просто ее сверхчувствительные датчики нащупывают заказ, который набран на этом миникомпьютере, - Андрей указал на пультик. - А затем с помощью прибора нуль-транспортировки еда доставляется сюда из любой точки земного шара. Скажем, этот омар был "выловлен" из Франции, а плов из Узбекистана. Ты, наверное, помнишь азы школьной физики: ничто из ничего и ниоткуда не возникает, но и ничего никуда не исчезает. Принцип действия скатерти основан на этом законе. Ты поняла, крошка Алене понравилось, как ее назвал Андрей. - Ага, - кивнула она, хотя по ее лицу было понятно, что с таким же успехом Смирнов мог прочитать ей лекцию по сопромату или теормеху. Но поскольку она не задавала лишних вопросов, то и он не стал дальше распространяться. Его стали интересовать несколько иные чувства. - Ну, как Теперь я достоин тебя Алёна растеряно кивнула. - А как насчет постели - Давай потом поговорим на эту тему, - взмолилась она. - Сейчас я не готова принимать такие решения. Кстати, через час у меня лекция, а до университета еще нужно добраться... - Я тебя отвезу на своем "Мерсике", - с важным видом сказал Андрей. - Представь, как все твои подружки взвоют, увидев тебя со мной на таком шикарном автомобиле! - все-таки он иногда не мог отделаться от хвастовства и зазнайства. Но Алёна не обратила на это внимания, она уже была готова хоть сейчас прыгнуть в кресло иномарки. Гараж располагался рядом. Открыв не менее десятка огромных замков, Андрей потянул массивную стальную дверь и встал как вкопанный. На его глазах "Мерседес" таял как мороженое. - Вай, какая классная тачка! - воскликнула Малика Собирова, студентка Ташкентского института востоковедения, садясь в салон "Мерседеса". - Да еще с московскими номерами! Откуда она у тебя Доллары завелись, а Сидевший за рулем Санджар Хабибуллаев, студент политехнического института, залился краской. - Доллары Да нет, какие там доллары! Просто я одну игрушку изобрел, - начал оправдываться он. Его левая рука указала на охотничий рог, лежавший на заднем сиденье. - Ты когда-нибудь слышала восточную сказку о волшебном роге, приносящем изобилие Может, это и нескромно, но с гордостью скажу: это теперь реальность! Рог способен через пространство принести мне все, что я пожелаю: телевизор, музыкальный центр, одежду, дачу... Этот же рог доставил и "Мерседес". А хочешь корону английской королевы, а.. (Январь 1993 года, Ташкент)

Счастье -- это миг. Радости, по сути, маленькие, но их много, просто нужно уметь их видеть. Мы быстро о них забываем, а горе нельзя не заметить, оно впивается в нас и никуда от него не деться, позже мы его забьём чем-нибудь, вырежем с большими потерями. Как сказал Лев Рубинштейн: " С каждым годом мы так много всего оставляем в прошлом, мы так сильно загружаем свою и без того трещащую по швам память, что до шуток ли тут". Всё медленно растворяется в буднях. Моменты счастья сглаживаются, они оставляют после себя лишь приятный дурман, и конкретно воспроизвести всё, как было, трудно, зато разочарования остаются, притупляются, но они всё равно где-то внутри. Холодные капли сорвались с неба Санкт-Петербурга. Экскурсовод что-то бурчал себе под нос - обычная скучная, шаблонная экскурсия. Вокруг меня стояли малознакомые люди из параллельного класса, с которыми я проучилась 9 лет в одной школе. Наши пути никогда не пересекались, мы не замечали друг друга, а точнее делали такой вид. Внезапно стали общаться. Новые взгляды, мысли -- всё это было для меня как глоток свежего воздуха. Я помню, как мы бегали курить не лестницу в гостинице, боялись, что нас увидят; как мы разговаривали ночами, а рано утром еле вставали; как гуляли весь день по городу с заворожёнными лицами; как у всех болели ноги, и мы поддерживали друг друга взглядами, которые говорили - ты не один, у всех ноги болят, но мы же в таком красивом городе, так что дома будем спать и сидеть на диванах; как курили в открытое окно тёмной ночью и делились мечтами и планами на будущее. Всё шло легко, потому что всегда был отходной путь, мы могли вернуться к своим проверенным временем одноклассникам. Москва... Мы вспоминали, как было здорово. Не зря мы съездили! Отношения крепли, как морозы в январе. Я проводила с ними всё своё время, я знала, это было где-то в подсознании, что в любой момент у меня есть отходной путь, как говориться, второй сорт - не брак. Потом жаркое лето, почти каждый день вместе. Нас было много, огромная компания, кто-то приходил, кто-то уходил, но мы знали друг о друге. Всё было по-другому. А сейчас... Брошенное привет, и бежать в другой конец, лишь бы не разговаривать. Иногда вопросы для галочки, чтобы не было обид, и опять делаем вид, что не знаем друг друга. "Правда-это то, во что люди верят" - так гласит индейская мудрость. Я стараюсь верить в лучшее, видеть стакан наполовину полным. Спасибо тем, кто меня любит - вы делаете меня лучше. Спасибо тем, кто меня ненавидит -- вы делаете меня сильнее. Спасибо тем, кто ничего не понял -- вы нужны для массовки.

Любви нет... "Любви нет" - эти два простых слова говорили мне многие. Но разве они правы Нет. Не могу этого подтвердить. Не могу, ибо люблю и знаю, что любовь есть. И она не может быть разной. Мне смешно также, когда говорят нечто наподобие: "Жестокая любовь, садистская любовь, ревнивая любовь, первая любовь и так далее". Это всё более чем чушь. Ведь если разобраться, то любовь -- это всегда самоотдача. Когда ты любишь, ты уже отдаешь себя другому человеку, и ты уже не принадлежишь себе, потому что ты принадлежишь любимому человеку. Ты не можешь убить или хотя бы навредить любимому человеку, потому что он для тебя свят, он для тебя Бог, и фотокарточка как икона, не иначе. Ты не можешь говорить первая любовь, потому что любовь понятие вечное, а говоря о первой любви, подразумевается её конечность, её завершенность и таким образом ограниченность. Ты также не можешь сказать ревнивая любовь, потому что любя, ты полностью доверяешь любимому, даже нет ... не то ... ты веришь в него как в нерушимое святое существо, а невозможно ревновать то, что ты боготворишь. Смешно бы выглядел монах, ревнующий Господа Бога к святому отцу или кому бы то ни было. Я люблю и могу с гордостью сказать, что я нашел свою любовь. Без всяких приставок и прибавлений. Она у меня одна и она вечна по своей природе. Она не может быть конечной, первой, последней, ревнивой и так далее, потому что я верю в неё, она свята для меня и нет ничего кроме этого. Нет ничего кроме неё. Я буду жить, и если кто-нибудь когда-нибудь мне скажет, что любовь это не единое, цельное, бесконечное и лучшее, что есть в этом погрязшем в грязи, утонувшем в пороке и пошлости мире, то засмеюсь. Только теперь я понимаю смысл фразы "красота спасет мир". ......ОНА...... И не посмеют мне сказать, что не люблю, И не посмеют посмеяться надо мной. Я каждый шорох в тишине её ловлю. Она одна мне Божество. Она со мной. И не посмеют усомниться в том, что я До самой смерти буду верен ей, Она пришла на эту землю для меня, И за неё я выдержу хоть сто смертей. И посмеюсь над тем кто скажет:"Нет любви". Глупец не знает, что одна нам правда. Он пропускает дар, дни без любви. А я-то знаю, что она одна. Гамалеев Алексей Александрович 13января2007года 09:51

"Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем". (Книга Екклесиаста, или Проповедника) Москва, 1989 год. Дима,тридцатитрёхлетний брюнет спортивного телосложения, неуверенно приближается к зданию израильского консульства. Консульство работает при голландском посольстве, потому что уже много лет дипломатические отношения между СССР и Израилем не поддерживаются. Параллельно забору стоит длинная очередь. Она состоит из людей, решивших навсегда покинуть Советский Союз. Лишь небольшая их часть на самом деле думает связать жизнь с Израилем. Большинство рассчитывает получить только разрешение на выезд в еврейское государство, а вскоре после пересечения советской границы, обычно это происходит в Вене, попроситься в какую-либо другую страну. То есть в такое место, которое кажется им более заманчивым для постоянного жительства-Соединённые Штаты Америки, Австралия, Канада... Очередь упирается в чугунные массивные ворота, охраняемые хмурыми милиционерами. Из внутреннего двора консульства к милиционерам, на красных лицах которых легко читается недоброжелательность, периодически подходит неказистого вида посольский клерк. После этого очередь начинает двигаться. Между забором и очередью расположились самозванные продавцы. Они ведут между собой беседы на различные темы. -Валера, я вчера у Кольки смотрел по видику "Эммануэль". Ты смотрел -Да, душевный фильм. А как он тебе, понравился -Понравился. Это не бодяга типа "Ленин в Октябре". -Это точно, не эта ботва! У нас с тобой тут полный консенсус. -Только одно я не могу понять, Валера. Ты вот мне скажи, у неё муж есть -У кого -У Эммануэль. Дима одет в специфический американский джинсовый костюм, который на московском сленге называется "варёнка". Костюм "варёного" голубого цвета. Такой цвет получается, если по определённой технологии кипятить джинсовую ткань. Хозяин приобрёл этот костюм только вчера. Купил на вещевом рынке около Рижского вокзала у какого-то фарцовщика. Дима внимательно рассматривает товары, которые продавцы разложили на небольших переносных столах. Здесь разнообразная печатная продукция, касающаяся Израиля: справочники, словари, самоучители иврита, географические карты. Все эти материалы изданы за пределами Советского Союза и разными путями завезены в Москву. В не столь давние времена за любой такой товар продавцы (да и покупатели!) схлопотали бы срок "за распространение антисоветской пропаганды". Но сейчас-"перестройка"! Гайки ослабли. Наступал закат коммунистического режима. На многих столах лежат томики Библии, изданные на русском языке в разных странах. Дима берёт с одного из столов Библию в синем мягком переплёте. Раскрывает обложку. На титульном листе внизу написано: "Напечатано в Финляндии",-и по-русски и по-английски: "Подарок, не подлежит продаже". -Продаёте Библию-спрашивает Дима. И слышит в ответ: -Естественно. А зачем бы я стал здесь стоять Увидев улыбку на Димином лице, продавец говорит: -Ты не смотри на эти надписи. Сейчас, парень, всё так. Бизнес! Кто смел-тот съел. Страна чудес. "Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь и ни герой!" Ты, наверное, бывший комсомолец -Верно. Бывший. -Коммунизм-то небось больше строить не будешь -Больше не буду. -И это-правильно!-словоохотливый продавец очень похоже спародировал Горбачёва, засмеялся и добавил: -Такова диалектика жизни. Хватит жить по законам, данным Адамом и Евой! -Это точно. Сколько стоит Библия -Пятьдесят деревянных. -В смысле, рублей -Именно. Пятьдесят деревянных рублей. В этот момент кто-то аккуратно трогает Диму за плечо. -Не хотите приобрести Библию на русском и иврите Дима поднимает глаза и видит бородатого молодого человека. На голове незнакомца лихо сидит чёрная широкополая шляпа, одет он в такого же цвета плащ, немного раскосые глаза светятся весельем. В руках у молодого человека какой-то свёрток. -Покажите,-просит Дима. -Давайте отойдём в сторону. -А Вы случайно не из Конторы Глубокого Бурения -Вы что-то боитесь-спрашивает бородач. Дима думает: -Начался такой бардак, что бояться уже, действительно, нечего. -Давайте отойдём,-говорит он. Неизвестный и Дима переходят на противоположную сторону улицы, встают рядом с каким-то невысоким деревом. Из близлежащего двора доносится приятная знакомая музыка. -Полонез Огинского-незнакомец вопросительно смотрит на Диму и начинает разворачивать свёрток. -По-моему, да,-машинально отвечает Дима. Тут он видит содержимое свёртка: самоучитель иврита, Библию с текстом на двух языках-иврите и русском-и большой иврит-русский словарь. В отличие от финского ширпотребного издания и самоучителя, две последние книги в отличных твёрдых переплётах. Дима завороженно глядит на них. -Неплохо издано, Дима. Не правда ли Услышав своё имя, Дима вздрагивает. -Значит, всё-таки, Вы из Конторы -Меня зовут Амид, и я не имею отношения к Коммунистическому Государству Будущего. Имя Ваше я знаю из своих источников, а в дальнейшем я Вас ещё не раз удивлю. -Почему Вы думаете, что мы с Вами встречаемся не в последний раз -Конечно, Дима, это зависит от Вашего желания. Я Вас могу только попросить о встрече со мной. После того, как Вы изучите иврит. Пусть даже в небольшой степени. Для этого я и хочу подарить Вам эти роскошные книги. -Странное желание. Но даже если я соглашусь, то это может занять много времени. И зачем это Вам нужно -Для такого учёного, как Вы, первоначальное знакомство с ивритом не должно занять слишком много времени. А зачем это мне нужно, я скажу Вам при следующей нашей встрече. -Вы знаете, что я-учёный... -Да, я даже знаю, какие исследования Вы проводите. -Но тогда Вы должны знать, что у меня есть секретный допуск, поэтому меня не выпустят в Израиль. А иврит не понадобится мне в Советском Союзе,-в задумчивости говорит Дима. И с улыбкой добавляет: -Если я не захочу вдруг стать раввином. -Дима, а Вы хотите уехать в Израиль -Да, но боюсь, что меня никогда не выпустят. -Представьте это мне. -Вам -Да, я не из Конторы, но я могу Вам помочь. Вы это увидите сами. Но начинайте действовать. А то, знаете, евреи когда могут, тогда не хотят, а когда хотят, тогда уже не могут. -По-моему, так можно сказать о людях любой национальности. -Да. Но к евреям это относится в особенности. Возьмите книги и не забудьте выполнить мою просьбу. Номер телефона, по которому Вы можете меня найти: 1666666. Надеюсь, что Вам не составит труда его запомнить. До новых встреч, Дима. Амид передаёт книги растерявшемуся Диме и быстрой походкой уходит.

ЛАНГКАВИ. Не случилось мне, друзья, долго сидеть в прекрасном КЛ. Не было времени. Честно говоря, уезжать даже не хотелось. Так замечательно всё было: пейзажи, улыбки полицейских, непонятные фрукты. "Вот, если бы ещё дуриан..."-всё думал я, глядя на табличку в отеле, возле лифта. На ней красовался категорически перечёркнутый, упомянутый мною, фрукт. Позже мне пояснили, что табличка сия говорит о том, что никак нельзя было заносить эту, дурно пахнущую вкусноту, в отель. И я всё думал,- "Чего же больше в этой загадке вкуса или запаха" Ну, да Бог с ним, с дурианом, его загадку я открою вам чуть позже, а пока меня ждал далёкий остров Лангкави. Едва заметный на карте Малайзии, знаменитый своими мифами и легендами, ко многим из которых я так увы и не прикоснулся. Сам остров находится на северо-западе государства. По площади он немногим более 500 -от кв. км со столицей в населённом пункте Куах. Уже на острове нам рассказали, что в переводе с местного Лангкави,- это какая- то редкая порода орлов. Не знаю, может, так оно и есть, господа, но, по правде сказать, ни разу никаких орлов, кроме одного - каменного, лично я на Лангкави, не видел. Итак, снова гул турбин, на этот раз "Air Asia", снова улыбчивые стюардессы, исправно работающий кондиционер и облака. Господи, какие это были облака! Скажу вам сразу,- ощущения острова были в некотором смысле смазаны. Боже ж мой, что это за остров, если на нем был такой аэропорт! Знаете, с детства, в моём понимании слово "остров" всегда ассоциировалось с маленьким клочком земли в океане и пальмой, одиноко торчащей из желтого песка. Однако этот остров был очень большой, пальм на нем было очень много, а жёлтого песка...был, был как ни странно и жёлтый песок. Такси за пять минут домчало нас в отель "Langkasuka Beach Resort". И мы ступили за прохладный порог холла. По секрету вам скажу, - обслуживающий персонал любого отеля в Малайзии это, прежде всего, улыбка. Надо, не надо, всё равно. Сначала улыбка и "здрасьте". Даже, если просто так, мимо идёшь и чувствуешь, как болит натёртая со вчерашнего дня мозоль, всё равно,- "Hallo" или "Good morning", на худой конец. Что за страна, что за остров! Поселили нас в номере, естественно с кондиционером, всего за тридцать с небольшим амер. рублей. Нормальный номер, я бы сказал, что аналогичный в Крыму стоил бы на порядок дороже, мало того, у самого моря-океана, да ещё и завтрак был включён в оплату. Ну, как вы понимаете, я им просто так этого не оставил. Но, к дьяволу все эти мещанские приколы! Мы ведь ещё ни разу не видели океан, не дотрагивались до него рукой, не слышали его дыхания. Бросив вещи, мы поспешили на пляж, по привычке предполагая увидеть лежащие там и сям тела принимающих солнечные ванны. Однако я уже как-то писал, господа, что +35 в Малайзии это нечто само собой разумеющееся. Боле того, я так понял, что спрашивать у малазийцев:- " Как погода" Это попросту время терять. А какая, к чертям собачьим, может быть погода, если там, как мне сказали, круглый год одно и тоже. Ну, пройдут дожди, ну, опустится температура на пару градусов и, вобщем- то, всё.... Опять тридцать пять. Минуя пальмы у самого отеля, мы вышли на совершенно белый песок. И.... . Не знаю, поверите вы или нет, на пляже никого не было, в смысле ни души! Ни слева, ни справа, ни под колоритными, укрытыми соломой, грибками. Каждый последующий шаг был труднее предыдущего, солнце, словно осатаневшее, било в глаза. И когда, довольно мутные волны океана, наконец- то поцеловали наши отечественные "вьетнамки", мы уже засомневались, не вернуться ли нам в холодный номер. Было время отлива, берег покрылся крабовыми норками, а странный остров на горизонте, напоминающий черепаху, явно ухмылялся двум непонятным белым, решившим искупаться в этом месте, в это время. (Продолжение Следует)

Молодой человек! Подождите! Ну, постойте! куда ж вы спешите Вы проявите честность и мужество Если будете делать как я Я такой же как вы, но заметьте, Вы ведь не были на моем месте А я был на вашем на месте, У вас плавки вместо белья. В общем так, молодой человечек Мое мнение, как вам ответить И не знаю я, как вам ответить Одним словом, в плавках на выборы -- это как-то несолидно, что ли

Жизнь... это... Ты идешь по чужой дороге, смотришь в чужие лица, ты чего-то ищешь, но не можешь найти... не можешь потому что этого нет, ты еще этого не придумала. Ты ступаешь на мокрую траву, но для тебя она сухая, ты прожигаешь свою душу, а всем насрать что ты умераешь... и это не их вина... потому что они тоже чужие... Тебе помогают люди, но помощь пуста... как и окно в которое ты смотришь... Тебе дарят любовь, а ты не знаешь что с ней делать... потому как тебе больно! и ничего не нужно! ты живешь одну жизнь, а убиваешь тысячи...и это не твоя вина... и не вина вообще! Ты дышишь... хотя тебе не чем. Ты ждешь, хотя тебе некого ждать. Ты веришь, хотя тебя предали все. Ты живешь, не зная причин... Ты кричишь..потому как только ты можешь нарушить молчание. Ты стоишь, потому как дороги нет и не было. Ты... одна... одна среди множества... и тебя нет... хотя все тебя видят!

В хорошие дни милиционер Абдулла-ака садился за стол, съедал по лягану машкичири с пятью лепешками, выпивал бутылку водки,потом ложился на курпачи и, вдыхая кальян анаши, вспоминал о прошлых временах. Из памяти всплывали события о том, как он... ...ходил в детский сад. Уже тогда он ловил кошек и живьем сдирал с них шкуру, забивал гвозди в головы собак, из голубей готовил шашлык. Но больше всего он любил одну забаву: протягивал через тратуар веревку и в метре вбивал колья. Человек шел, спотыкался и прям лицом падал на колья. "Вот умора была, вот я здорово тогда веселился", - улыбаясь, думал Абдулла-ака... ...в школе впервые убил человека. Тогда он учительнице под стул подложил взрывпакет. Та села, и через секунду взрывом ее разнесло на части. В итоге в тюрьму сел старшеклассник, который в то день заходил в класс и поздравлял свою первую учительницу с днем рождения. Никто не заподозрил маленького Абдуллу-ака, у которого в кармане было много взрывчатки... ...пришел устраиваться на работу в органы внутренних дел. Начальник отдела кадров подполковник Гулям-ака тогда на собеседовании сказал: - Мы принимаем только тех, кто по специальности близок к милицейской работе. У вас какая специальность - Я... эээ, вообще-то могильщик, на кладбище работаю, - расстерянно произнес тогда еще молодой Абдулла-ака. - За три года я выкопал семьсот могил и похоронил столько же человек... - Ооо, - поднял палец Гулям-ака. - Это прекрасно. Милиционеры и могильщики делают одинаковое дело - закапывают в землю тех, в ком уже нет нужды. Нам потребны те спецы, кто будет хоронить уголовные дела наших доверенных лиц, а также копать под тех, на кого укажет президент... - А как с образованием - продолжал интервьюровать начальник отдела. - Эээ, я закончил три класса, но считать хорошо умею! - Гм, это хорошо, шибко умных мы не любим. Милиция - это место не для профессоров, тех, кто любит думать. Мы нуждаемся в людях, которые больше делают руками - душат, бьют, пытают, стреляют. А считать нужно, ведь милиционер, который не умеет считать деньги, это не милиционер. Да и статьи в Уголовном кодексе все пронумерованы, поэтому их считать нужно уметь... ...научился метко стрелять. Бежала беременная женщина, которая на барахолке продавала старые вещи и не хотела делиться прибылью с милиционерами. Тогда Абдулла-ака уже отрастил живот (а какой милиционер без огромного пуза) и ему было трудно угнаться за ней. Поэтому он поступил проще: достал из кобуры пистолет и, прицелившись, открыл огонь. Первая пуля попала женщине в спину, и она вскрикнула и упала. Подойдя к ней на расстояние десяти шагов милиционер опять прицелился и выстрелом разнес черепную коробку. Тогда его коллеги похвалили: "Вай, Абдулла-ака, какой вы меткий! Прямо-таки ворошиловский стрелок!"... ...стал допрашивать людей. Тогда его коллеги показали, как нужно пытать током: один конец провода замкнуть на половом органе подозреваемого, а другой соединить с динамо-машиной, и крутить ручку. Через минуту подозреваемый, дергаяясь как на дискотеке, признавался во всем. Но Абдулле-ака понравилось часами крутить ручку, и это он делал независимо от того, что человек уже давно во всем признался и просил прекратить издевательства. Просто ему нравились крики беспомощных людей. А потом Абдулла-ака понял, как нужно бить резиновой дубинкой по печени, селезенкам, ногам. Конечно, на первых порах на телах подследственных были большие оттеки и гематомы, но потом он научился бить так, чтобы не было никаких следов. Сами понимаете, опыт приходит с годами тренировок. Потом были стажировки в Россию, где ему показали, как следует вводить психотропные препараты, надевать противогаз с неработающими клапанами, насиловать подозреваемых при помощи швабры. Тогда Абдулла-ака прочитал много книг из времен инквизиции, а также работы ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ. Естественно, и сам милиционер разработал собственные способы ведения допроса, например, варил в кипятке арестованных, прижигал в их глазу сигарету, делал татуировку при помощи бензопилы или кастрировал садовыми вилами. Его книга "Новые технологии ведения следствия" пользовалась большим успехом среди сотрудников МВД и секретной службы при президенте. Абдуллу-ака даже прозвали метром пыток... ...заставил военного атташе посольства США собирать хлопок. Абдулла-ака тогда дежурил у сельской дороге и остановил проезжавшую мимо машину с зелеными номерами. Милиционер тогда не знал, что это - дипломатический транспорт, который нельзя задерживать. У вышедшего из салона атташе он отборал ключи и сказал: "Пока не соберешь 30 килограмм хлопка - никуда не поедешь". Напрасно тот показывал дипкарточку, что-то доказывал на своем языке. В итоге Абдулле-ака это надоело, и он огрел атташе дубинкой. Ой, как после этого атташе резво поскакал на поле и быстро собрал требуемый объем хлопка-сырца. Правда, потом начальство пожурило милиционера, мол, нельзя так поступать с дипломатами, бить их дубинкой, надо с ними повежливеее... ...остановил мотоциклиста, который вез в коляске беременную жену в районный роддом. Милиционер приказал им собрать хлопок. Муж умолял Абдуллу-ака отпустить их, так как вот-вот должны были начаться роды. Но тот был неприклонен. Пришлось беднягам идти на поле. Там женщина родила, но так как не было медицинской помощи, то она умерла, а через минуту - и ребенок. Чтобы все не вылезло наружу, милиционер пристрелил мужа и инсценировал все так, что, якобы, супруги повздорили по дороге из кишлака и убили друг друга. Потом Абдулла-ака не раз проделывал подобные штучки... ...отказал журналисту в выезде за границу. Абдулла-ака сочинил закон, засекретил его, а потом заявил журналисту, что тот не может покинуть страну, так как нарушил ее законодательство. Попытки того человека найти этот документ закончились безрезультатно. Он пытался обратиться за справедливостью в МВД и даже Генеральную прокуратуру. Но там хорошо знали и уважали Абдуллу-ака и решили, раз милиционер сослался на какой-то закон, значит он существует, чего голову себе ломать. И ответили журналисту, что Абдулла-ака прав во всем, а писака - преступник, получил по заслугам... ...впервые штрафовал за нарушение законов. Одна старушка, еле передвигающаяся на больных ногах, перешла дорогу в неположенном месте, желая сократить путь в поликлинику. Это заметил бдительный Абдулла-ака, стоявший у перекрестка. Он пинком остановил ее, добавил пару ударов по голове, чтобы та не сопротивлялась, а потом предъявил обвинение. Потом предложил вместо тюремного заключения выплатить штраф, сумма которого был таким большим, что старушке пришлось продать дом и все имущество. Вот таким экономическим способом милиционер боролся с нарушителями правопорядка... ...минировал границу. Тогда президент боялся, что враги проникнут в страну из соседней республики. Абдулла-ака знал, что настоящие бандиты за взятку спокойно проходят через контрольно-пропускные пункты, более того, сами милиционеры часто сопровождают их, чтобы никто не мог обидеть преступников. Однако Абдулле-ака нравилось, что на минах подрываются люди. Каждый день он выходил на границу и по трупам считал, сколько мин сработало. А головы погибших он сушил и хранил в подвале. А те, кто выживал после взрыва и раненый лежал на земле, он пристреливал на месте из чувства гуманности и сострадания... ...следил за оппозицией, которую ненавидел президент. Он установил видеокамеры даже в дырке унитаза и внимательно следил, как враг садился на стульчак и удовлетворял естественные надобности. Он даже ночью с микрофоном незаметно вползал в супружеское ложе подозреваемых и записывал их все вздохи и выкрики. Нужно сказать, что это была его одна из любимых милицейских занятий, его за это не раз поощряли денежной премией... ...играл в театре группенфюрера СС Мюллера. Он так вошел в роль, что по-настоящему избивал актеров, игравших роли советских солдат, а потом, совсем забывшись, прямо в черной гестаповской форме со свастикой на рукаве ходил на работу несколько недель. И самое странное, что его коллеги в РУВД не заметили этого. И лишь один из участковых завистливо спросил: "А что, вам уже поменяли мундир А мы когда его получим"... ...поздравлял своих родственников с 100-м убитым. Дело в том, что его дядя был деканом факультета питания Института кулинарии, а тетя - швея, но их настоящее призвание было разделывать людей на части. Они в подвале оборудовали целую лабораторию и туда приводили студентов или тех, кто мечтал уехать за границу. Ограбив бедолагу, они усыпляли его и при помощи скальпеля и топора отделяли все органы. Некоторые части, например, сердце, почки, печень, мозги отправляли на трансплантацию в Москву, а остальное или сдавали в ресторан, или сами съедали. Абдулла-ака, который закапывал скелеты, практически вырос на трупах, поэтому его организм был крепким, а психика - устойчивой. Но потом Абдулла-ака ушел работать в милицию, а мертвецов там было более чем достаточно, благо конвейер допросов работал хорошо. А тетя с дядей довольствовались своим маленьким бизнесом... ...впервые стрелял из иностранного оружия. Абдулла-ака как-то дежурил возле израильского посольства, и он разговорился с охранником из "Моссад". Тот показал ему автомат "Узи", который носил под пиджаком. Милиционер так заинтересовался им, что захотел испробовать его в жизни. И тут он увидел, как мимо посольства идет какой-то человек с мешком за спиной. Лишь потом следствие установит, что прохожий был глухонемой, а в мешке были деньги на покупку квартиры. Но тогда Абдулла-ака решил, что неподчинение приказу остановится для проверки документов равнозначно совершению террористического акта. И он открыл огонь на поражение. Глухонемой был убит. Вся улица оказалась в крови. За этот подвиг Государство Израиль наградило милиционера орденом. Официально матери погибшей было отправлено письмо, что невозможно установить, кто стрелял и из какого оружия (так как этот ствол официально не зарегистрирован). Сам же Абдулла-ака проявил человечность - он пришел на могилу им убитого человека и положил цветы в знак благодарности за то, что понял, как стреляет автомат "Узи". "Спасибо, ты отдал жизнь, чтобы я заслужил иностранный орден", - прошептал Абдулла-ака и стал думать, как же пострелять из М-16... Да, многое всплывает из памяти уже лысого милиционера. Много полезных дел для режима сделал этот служитель правопорядка. Может, когда-нибудь Абдулла-ака сядет за мемуары, и мы узнаем еще много интересного о милицейской работе. (31.12.2006. Примечание: вышеприведенное основано на реальных событиях, имевших место в Узбекистане)

с моей точки зрения окончания на а становятся пренебрежением несерьезностью неоргументами дурацкими загонами но есть исключения редкие они чередуются окончаниями сознания образа мыслей беспредельного спороформирования с ещеточки зрения я - оканчиваюсь на а в глаголах с моей точки зренекипения я - недоразумение непонятное услышанное другими ушами друг другу непонятными по ночам я грызу бетон и стираю в порошок драгоценные камни, готовлю волшебный отвар на 2000 слов в день я вне пределов и рамок а может наоборот а может полное гэ, только рот на замок мое словорукоблудие чьё-то левосудие Юнг знает больше, потому что мертвый а у меня в левом полушарие пузыри мыльные красные в белый горошек и угнетающие внушения это зомбирование овец, сбыт, товар, навар, рынок драгс, обман и плагиат на страницах или новых чувств еще не придумали

Все последующие недели меня периодически мучили ночные кошмары, снились практически одни апокалипсические сцены. Как будто этого было мало я стал видеть всякие кошмары наяву. Часто, в людных местах, весь мир как-бы закрывала серая пелена. При этом вокруг некоторых людей эта пелена сгущалась до черноты, вокруг некоторых людей она почти отсутствовала, мне даже иногда казалось, что эти люди светятся. Врач сказал мне, что всё это последствия истощения тела во время болезни и ещё наверно они перебрали во время лечения с лекарствами. Я врачу чего-то не особенно верил, правда уже очень скоро все эти галлюцинации исчезли и я перестал над этим всем задумываться. Ещё одна удивительная вещь скоро произошла на уроке спорта. Меня поставили в ворота- тактическая ошибка, ведь у меня нету практически никакой реакции. И вот, что удивительно, я поймал почти все мячи пущенные в ворота. Я не верил своему счастью- ну не может быть Фортуна ко мне настолько благосклонна. Чем больше я думал над своим неожиданным успехом, тем больше я понимал, что дело было не только в одном везении, но ещё и во мне. Во время игры я всё время откуда-то знал куда полетит мяч, я чувствовал куда будет нанесён следующий удар и моё тело как бы само ловило мяч. Мы выиграли. Мои новоявленные качества не остались не замеченными. "Эй, Даниэль, спасибо пацан, ты нас выручил!". "Ну ты блин даёшь! Не ну ты дурак или как Не хочу в ворота, не хочу в ворота, а сам во как играл. Парень я тебе говорю- у тебя талант. Приходи в субботу на тренировку, мы тебя в команду зачислим." Я пытался отнекиваться, мол мне только повезло, мол не умею я играть в футбол. Парни были неумолимы- меня зачислили в команду. После этой знаменательной игры необычные вещи стали происходить с такой скоростью, что я понял: либо я схожу с ума, либо это мир сошёл с ума. А может вообще настал конец света. Не, ну сами посудите: Группа каких-то совсем задрипанных сатанистов вдруг упала передо мной на колени со словами "Повелитель, мы нашли Вас, позвольте Вам служить". Я ели ели от них удрал. На следующий день ко мне пристал какой-то пастор с предложением пока не поздно вернутся в лоно церкви (я никогда католиком не был) и замолить свои грехи в каком-то там монастыре какого-то там святого. Какой монастырь, какие грехи такие грехи, что и их нужно замаливать до самой смерти Я нормальный двадцати-летний парень. Что им всем от меня нужно Из всех этих всех чокнутых меня особенно довёл до бешенства один парень. Я сидел в кафе, ел мороженое, наслаждался последними тёплыми днями. Вдруг передо мной плюхается на колени бледный, худой, невзрачный, очкастый паренёк в заношенной одежде. И заводит ту же шарманку, что и сатанисты: "О великий и несравненный Повелитель, позвольте мне ничтожному смертному Вам служить. Я давно ждал Вашего пришествия. Пожалуйста, Господин, не отвергайте меня, я буду Вашим наивернейшим слугой, самым преданным рабом..." Я не мог больше слушать все эти бредни: "Слушай ты сумасшедший, мне не нужны никакие слуги, последователи и прочие стукнутые на башку фанаты! Понятно! Если ты сейчас же не уберёшься отсюда я вызову полицию! Блин, как вы меня заколебали!!!" "Господин, не отворачивайтесь от меня. Мне от Вас ничего не нужно, позвольте только Готфриду Вам служить"- продолжал он жалобно-заискивающимся голосом. Если бы официант не отогнал бы этого козла, я наверное избил бы его. "Может это на до мной решили пошутить друзья"- думал я, "и выставили меня в интернете как новую кандидатуру в качестве нового сатанинского гроссмейстера Да, наверное так. Узнаю какая сволочь это сделала...убью заразу!" Что бы хоть как-то поднять себе настроение, я решил погулять в стариной части Мюнхена застройки конца 19 века. Маленькие домики, тепло и зелень привели меня в восторг. Я долго гулял. Стало уже темнеть, а я всё не хотел уходить- во время прогулки я забыл все сумасшествия последних дней. Я забрёл в какой-то незнакомый мне дворик. Посередине плескал фонтан, перед домом была целая "выставка" глиняных горшков, преимущественно больших. Я уже хотел было сесть на скамейку и дождаться заката- с неё открывалась удивительная панорама, как меня вывел из этой идиллии оклик: "Эй, ты чёрный!" Во дворе стояли два крепких, мускулистых парня-близнеца. Оба были одеты в чёрные джинсы и белые спортивные майки подчёркивающие их мускулатуру. Их длинные, светлые волосы до плеч и чёрные очки дополняли картину. "Блин, опять начался этот кошмар!", выругался я про себя. "Ну, а вам-то, что от меня нужно", спросил я приготовившись услышать очередную бредятину. "Мы пришли за тобой чёрный. Мы убьём тебя и избавим мир от твоего присутствия!" Мне это всё не нравилось. В отличие от сатанистов эти парни представляли собой реальную угрозу. Нет, мне это всё однозначно не нравилось. Ну какая гнида завлекла меня в эту дебильную игру "чёрных" и "белых". Это всё уже совсем не весело. Блондины меня могут так отделать, что я опять буду несколько недель отлёживаться в больнице. "Эй, парни, поиграли и хватит! Я никакой не чёрный, мне не от кого ни чего не надо, я лишь хочу мирно наслаждаться природой!" Близнецы надвигались на меня. "Мир будет лишь тогда, когда мы убьём тебя!", прокламировали они. Я было дал дёру, но тотчас же был схвачен за шиворот. Меня швырнули на землю. Только я поднялся как был откинут мощным ударом ноги. Такое ощущение, что меня ударил таран или на меня наехал автомобиль. Я валялся на земле судорожно ловя воздух, меня поставили на ноги, опять схватили за шиворот и швырнули в горшки. За последующею минуту мною разбили всю глиняную "выставку". Моё тело горело от боли. Всё лицо и руки были в крови. Я ели ели дышал- глотал воздух лишь урывками. Каким-то чудом мне удалось прислонится к стенке дома. Усилием воли я заставил себя поднять голову и посмотреть на самозваных спасителей мира. В руках близнецов неизвестно откуда появились мечи. "Помолись перед смертью", предложили они мне. "Вы сумасшедшие", неизвестно как выдавил я из себя. Один из братьев размахнулся и впил в меня меч. Похоже было, что в меня погрузили раскалённое железо. На какой-то момент в моих глазах померк свет. От моего проткнутого живота проходили огненные судороги по всему телу. Близнец вытащил из меня меч. Меня ещё раз обожгло. Вдруг обоих братьев окинуло в сторону и на их месте появился коричнево-бардовый миниван (интересно почему мне так врезался в память цвет микроавтобуса). Из него выскочили два очкастых парня и втащили меня внутрь. "Готфрид рад служить Господину"- было последние, что я услышал прежде чем погрузиться в небытие.

Подрались милые китаяночка и кореяночка. Началось все в комнате соседей-китайцев, где сидела китаяночка. К ней пришла кореяночка. - Ты сказала, что я плохой человек, - спросила кореяночка. - Я не говорила, - милым голосом ответила китаяночка. Девушки продолжали разговор. Кореяночка с каждым словом повышала голос, а китаяночка покорно и тихо отвечала. Тем временем китайцы позвали корейцев. - Неспокойно, неспокойно, -- говорили китайцы корейцам. Четверо парней, два на два, стояли у дверей комнаты. - Пойдем, спросим, - сказала бойкая кореяночка. Девушки вышли в коридор. И зашли в одну из комнат, о чем-то с кем-то говорили, а потом вернулись в коридор. Я тем временем был в своей комнате и хорошо слышал как голос кореяночки повышался до предела, за которым следует удар, если жертва вовремя не скажет "верные слова". И вот я выхожу в коридор и в этот самый момент моя милая кореяночка "шарах" по милой китаяночке, та падает, а кореянка сверху по ней бьет руками, а китаяночка кричит. - Разнимай, - закричал я стоящим впереди меня китайцу и корейцам и тут же рванул к девушкам. Но парни успели первые. Один из корейцев в панике, видимо, задел горшок с цветком, и он упал на пол. Китаец как-то прикрыл китаяночку, а кореец гладкими, обтекаемыми руками схватил руки кореяночки и потянул ее назад, но она вцепилась в черные, плотные, длинные волосы китаяночки, она вновь закричала. Я схватил шуструю руку кореяночки, сжал ее и она разжала кисть. Кореец обнял ее двумя руками и прислонился к стене. У противоположной стены, не вставая, сидела китаяночка с красным лицом и широко раскрытыми глазами. В этот момент у многих китайцев, вышедших из комнат на крики, глаза расширились. Кореяночка оказалась с бойцовской жилкой: даже в руках своего парня, плотного высокого корейца, она пыталась вырваться и наброситься еще раз. Кореяночка кричала на нее. Я и китаец встали напротив друг друга, спинами к девушкам, чтобы те вдруг не повторили сцепление, иначе распутывать пальцы в волосах будет трудно и долго. - Зачем ты так сказала - Сердито и от сердца пронзала она китаяночку по-русски с корейским, приятным моему слуху акцентом. - Я тебя ударила. Зачем ты меня ударила Я отошел в сторону, почувствовав, что кореяночка малость остыла в объятьях парня. А китаяночку потом увели в комнату. Кореяночка продолжала говорить остальным китайцам в чем причина. А потом, видимо не стерпев, крикнула в комнату: - Давай, иди сюда. "Ни хрена ш себе" подумал я. Какая боевая девушка! Не уж то она дралась за свою честь, из-за клеветы на себя. Но если она не такая, то зачем нападать, может, права китаяночка, если, конечно, она действительно так сказала. 29.04.07

Конкурс "Февраль кружится в вальсе с вьюгой" Его адрес я узнала сразу же после возвращения с лыжной прогулки, когда моей мечте исполнилось целых девять лет. Мою мечту звали Дария. Это я придумала для курносой девочки такое волшебное имя "Дария". Дар - и - Я. Она была для меня даром моей нежной и страстной первой любви, след которой затерялся в этом огромном мире. И была я старше Дарии на девятнадцать лет и три дня, но праздновали мы свои дни рождения всегда вместе -- четырнадцатого февраля. Много лет назад в этот день я безумно влюбилась в одноклассника Юрку Соловьева, который научил меня мечтать.Вечерами на скамейке в парке длинноволосый Юрка пел мне под гитару грустные песни о любви: - Черную розу - эмблему печали, Последний подарок тебе я принес. Минуло все, ты любишь другого, Остался один лишь обманчивый сон. Странно, но наша любовь так и осталась в обманчивом сне, который мне периодически снился. Я не рассказывала Николаю о своих снах, боясь разрушить наше хрупкое счастье. Традиционными шашлыками и чаем из шиповника мы отметили на заснеженной поляне маленький семейный праздник. Сойдя с лыжни, Дария увлеченно объясняла мне, как надо читать на снегу следы птиц, а ее в эти таинства природы посвятил Николай. Только одному дошкольнику Илье Николай приходился родным человеком по крови, который нас с крохотной Дашкой однажды взял замуж. Моя покойная бабушка часто любила мне об этом напоминать: - Хороший человек, твой Николай: взял тебя с Дарией и свою фамилию дал дитю. А этот басурман... Бабушка никогда не договаривала фразу до конца, но всегда выразительно трясла сухоньким крепко сжатым кулачком в сторону юго-запада, куда, по ее мнению, на мотоцикле умчался от нас с Дашкой непутевый "басурман". На слова старенькой бабушки "взял-дал" я не обижалась и не спорила с ней, ничего не зная о местонахождении человека, с именем которого у меня так много было связано. А Николай на самом деле чем-то зацепил нас с дочерью и взял: то ли снисходительной уступчивостью, то ли редкой мягкостью и добротой в сочетании с мужской твердостью характера. Николай был старше меня на пятнадцать лет. Бывший детдомовец, он всего в жизни привык добиваться сам. И заботу о нас с Дарией полностью взвалил на себя. За семь лет совместной жизни я привыкла к чужой фамилии и спокойной любви немногословного мужчины. Мое тело никого больше не знало, кроме мужа. Но с душой я ничего поделать не могла -- она принадлежала Юрке Соловьеву, непредсказуемо оказавшемуся "басурманом". К счастью, Николай в моем прошлом ковыряться не хотел и любил меня такой, какая я была рядом с ним. Дарии, внешне похожей на меня, было проще -- прошлого она вообще не имела. И Николай стал для нее настоящим отцом, а для меня -- надежным другом. В подъезде я переложила лыжи и алюминиевые палки в одну руку, стянув зубами с другой руки мокрую шерстяную перчатку. Открыла маленьким блестящим ключиком почтовый ящик. Взяв в руки кусок плотной бумаги с изображением алой розы, я ни о чем еще не подозревала. И вдруг ощутила, как медленно опускаюсь в котел с кипящей водой, узнавая забытый почерк. Буквы запрыгали у меня перед глазами, не давая вникнуть в смысл написанного текста. Едва я успела спрятать в карман спортивной куртки неожиданное послание с долгожданным адресом отправителя, как распахнулась парадная дверь. Наши дети, толкаясь и перепрыгивая через ступеньки, с радостными криками помчались вверх по лестнице. - Ты уронила перчатку, - заметил муж, держа в охапке три пары лыж, как дрова для камина. Я быстро наклонилась за перчаткой, чтобы скрыть растерянность на лице и пропустила Николая вперед себя. Щекам было больно от внутреннего жара. - Давай я помогу! -- услышала свой заискивающий голос, от интонации которого меня саму передернуло. Я завидовала легкости шага детей, летевших на пятый этаж. Почему же мне сейчас с трудом давался каждый лестничный пролет, и требовалось переводить дух на площадках Ноги под коленками противно дрожали мелкой дрожью. Маленький кусок картона в кармане казался неподъемной ношей, вызывающей сильное волнение и странное смятение в душе. Мне казалось, что я даже ощущала еле уловимый аромат, исходящий от алой розы. Только радость от мысли, что сегодня я приблизилась к своей мечте девятилетней давности, имела привкус горечи. И это очень меня напрягало. Хотелось побыть одной, чтобы разобраться в непонятном сгустке чувств. Но семья неправдоподобно быстро собралась за обеденным столом на кухне. Румяные и возбужденные лица после лыжной прогулки притягивали к себе мой взгляд, как магнитом. А я поняла, что не могу глядеть в родные глаза так же открыто, как до той минуты, когда открыла почтовый ящик. Как умела, я боролась с бурей чувств внутри себя, похожей на закипающий в кастрюле гороховый суп. Дария с Ильей, оживленно болтали, перебивая, и не слушая друг друга. Николай, в ожидании обеда, смотрел спортивные новости по переносному телевизору, изредка одергивая расшалившихся детей. А я отстраненно наблюдала за беспокойной поверхностью жидкости в кастрюле, словно в ней заключалась моя душа. Меня завораживали еле заметные пузырьки глубоко спрятанных воспоминаний, поднимающиеся со дна на поверхность. Оживали и вибрировали чувства. Страсти начинали закипать. Еще немного, и температура кипения достигнет высшей точки. Тогда начнется полный хаос. Обрывки фраз, беззаботный детский смех, ажурная тень на потолке от плетеного абажура, четкая дикция диктора и хрипловатый после мороза голос Николая -- все это может исчезнуть в одно мгновение, если во время не погасить огонь своих желаний. - Накрой кастрюлю крышкой, быстрее закипит, - вскользь заметил муж. Я вздрогнула от его голоса и обожгла палец о край горячей крышки, лежащей рядом с кастрюлей на соседней конфорке. - Ангел-Хранитель от тебя отвернулся, - сказала бы мне про ожог моя покойная бабушка, и я расплакалась. Когда-то я мечтала о горячей любви, не подозревая о боли от ожогов. Теперь я добровольно отказывалась от высшей точки кипения ради любви близких мне людей. - Надо прокипятить на ночь суп, а то скиснет,- мягко заметил Николай, дуя на обожженный мною палец и вытирая мне слезы. Он жалел меня, не зная, что я оплакивала свою мечту, которую так лелеяла в душе все эти годы. Я всхлипывала, шмыгала носом и слизывала слезы кончиком языка с распухающих губ. Как в тот год, когда Юрка оставил меня мечтать одну на скамье под нашей березой с облетевшими листьями. - Мам, ты плачешь, прямо, как маленькая девочка! - удивилась Дария. - Мамочка, тебе очень больно - с состраданием на лице, шепотом спросил маленький Илья. - Почти не больно, - сквозь слезы призналась я и улыбнулась. Встретившись с внимательным и всепонимающим взглядом серых глаз Николая, я неожиданно успокоилась. Из кухни вышла походкой человека, принявшего для себя важное решение. Достала из кармана куртки алую розу, изображенную на плотном куске бумаги. И смяла в кулаке почтовую карточку с обратным адресом отправителя, ощущая пульсирующую боль в обожженном пальце от острых шипов воспоминаний. Соловьев Юрий Михайлович, биологический отец девятилетней Дарии, больше не имел к моей мечте никакого отношения. *** ПРОТОКОЛ 1 Согласно Положению о МФ ВСМ "Великий Странник -- Молодым" 28 марта 2011 г. были подведены итоги Тематического Конкурса "ФЕВРАЛЬ КРУЖИТСЯ В ВАЛЬСЕ С ВЬЮГОЙ" для определения его Победителя и Лауреатов. В результате подведения итогов конкурса членами Жюри были номинированы 29 произведений следующих авторов (рядом с местом указан номер произведений в пакете): место 2 Маленькаялгунья "Точка кипения" Дипломы Магистра МФ ВСМ и Лауреата.

Мне иногда кажется, Что я стою на берегу моря. Оно такое огромное И мне одиноко. Но вдруг я вижу корабль. Он плывет ко мне. И я зову его. Матросы бросают якорь, Выходят на берег. И я кричу им, Прошу взять с собой. Хочу уйти с острова. Но они не слышат. Я умоляю, зову, Но я для них лишь тень. Они не видят меня. Тогда я разворачиваюсь И иду в другую сторону. Я слышу их крики, Они просят меня остаться. Я хочу развернуться, Но вдруг понимаю, Что если я вернусь Они снова забудут меня. И я не слышу И иду по песку. Я слышу команду, Они уплывают. И я возвращаюсь На берег моря. Шагаю к волнам На встречу ветру, И вечной свободе, И вечной тоске...

Застрелив зеркало, мечтатель замотался в шарф -- удавку и выбежал на улицу, расчерченную ровными линиями ливня. Мигом промокнувшие кеды каждый шаг сопровождали томным причмокиванием, не забывая скрести по асфальту шкурками распустившихся шнурков. Руки связывали модные напульсники-кандалы, назначение которых не сможет объяснить даже самый продвинутый модник. Но даже оковы не мешали пальцам скидывать отмирающие части дымящей сигареты. Пальто гордо летело за мечтателем, собирая падающую воду, терпев укусы шерстяного шарфа. Уникальный путник торопливыми шагами искал счастье, сжимая пустой уже пистолет, отчаянно холодивший ладонь. В очках отразилась упавшая от легкого толчка девушка, до этого радостно предлагавшая бумажки со скидками. Тишину вечернего ливня разрывала лишь немодная мелодия, которую тревожно пел старенький мобильник-узник в плену джинсов. Грязь хваталась за кеды и летела на новенькие джинсы, мгновенно стареющие от таких атак. Мечтатель мучился своей свободой, слабостью и ленью, взбираясь на крышу неизвестного дома. Прошлую жизнь заставили забыть, , а новую начать не получилось. Стоя на краю, он внимательно всматривался в одиноких людей, бредущих по улицам, вздрагивал от резких звуков ночного города, от капризов ветра. Внимательно смотрел на редки парочки, выдирал глазами одиноких путников. Одиноких. И ни кто из них не бегал по крышам, надеясь взлететь. Наушники спокойно отстукивали размерный ритм, пытаясь расшевелить мозг и отогнать странные мысли. Хотя и музыка была грустной, депрессивной, колющей нервы. Рот танцевал с сигаретой, заснувшей от плотного дождя. "Самая глупая вещь в жизни -- смерть!" - прочитал мечтатель в старом дневнике, под дождем смывающий эти глупые надписи и отодвинул ноги от обрыва старых кирпичей. "Самая глупая вещь в жизни -- самостоятельно отказаться от радостей это самой жизни" - ответил недовольный дождь, подглядев хроники детской тетрадки, продолжая охлаждать асфальт. Мелодия прервалась, ведущий скучным голосом отпел поминальную еще одному Икару, взлетевшим на миг. Прочитал и моментально забыл, запустив позитивную фонограмму. Очки заплакали, разъедая солью лицо. Дневник сорвался с крыши. Руки укрылись под плотной защитой куртки, отпрянули от суровой стали оружия. Мечтатель медленно побрел с крыши, противясь толкающему его вниз ветру. Вырвавшись из плена сонного подъезда, мечтатель опустился на лавку, и тупо уставился на мертвую улицу. Долго думал о важных вещах, хотя давно уже все решил и теперь просто отдыхал, слабо улыбаясь своей силе. Бросил в урну пистолет, согрел ладони. Поправил любимый шарф, встряхнул промокшие волосы, зашнуровал захлебнувшиеся кеды. "Не все еще потеряно" - прокомментировали очки пробивающиеся из-за туч солнце. "Не все так плохо..." - согласился шарф, ослабив хватку. "Все хорошо" - буркнул телефон, доставив нежданные SMS от самых важных людей. "Новый день пришел!" - невпопад воскликнул радист модной станции, утопая в современных звучаниях. Мечтатель пошел домой. Он шел по сохнущей улице, а вокруг сотни мечтателей пытались найти счастье в коротких полетах, кидались друг в друга пулями из-за мизерных проблем. Он шел домой. Живой. Свободный.

Сальный анекдот о некоторых полиномах "Было бы одинаково недостойно полностью поверить таким рассказам и целиком их отвергнуть ... На мой взгляд, здесь ... следует держаться середины между слепой верой и вольнодумным отрицанием". Жан де Лабрюйер ВВЕДЕНИЕ "Влюбленный старик -- одно из величайших уродств в природе". Жан де Лабрюйер Отдаленно приближаясь к пятидесятилетнему юбилею, я начал всерьез задумываться о некоторых научных проблемах, да простят мне это мои читательницы. Действительно, вы меня знаете как филолога -- специалиста по ненормативной лексике. Может возникнуть ошибочное впечатление, что кроме критики чужих ненормативных высказываний (критику я тут понимаю не только как ругань, но и как похвалу), и кроме созидания сомнительной ценности рифмованных виршей, у сладострастного старикашки Чегорского ничего нет за душой. Это все же не так. Кое-чему и я обучался, кое-чем и я интересуюсь, кое-какие результаты есть и у меня. И как бы ничтожными они ни были, пусть они не достаточно весомы для получения каких-либо научных степеней, все же и они заслуживают опубликования. Ну, а с другой стороны -- куда нести свои бренные труды заскорузлому сластолюбцу, только и умеющему, что рифмовать нецензурности, блестя сладострастным взглядом Разумеется, туда, где его лучше всего знают, то есть именно на сайт Проза.Ру. Да простят мне эту вольность создатели и администраторы сайта. Обещаю торжественно более ничего даже отдаленно напоминающего младенческий научный лепет, на этом сайте не размещать. НЕКОТРЫЕ ТЕРМИНЫ ЧТОБЫ СРАЗУ ОТПУГНУТЬ ЧИТАТЕЛЯ "Старик, если только он не очень умен, всегда высокомерен, спесив и неприступен", Жан де Лабрюйер Один мой приятель и соавтор по "Поэтической Кама-Сутре", господин Арк, как-то заинтересовал меня некими полиномами. Впрочем, знаете ли вы, что такое полиномы Как известно, полиномом называют математическое выражение вида PN(s) = a0 + a1 s + a2 s^2 + ... aN s^N (1) Здесь "s^n" означает "s в степени n". Назовем "связанным полиномом" такой полином, у которого некоторые коэффициенты a(i) фиксированы, а другие могут варьироваться. В частности, назовем "гранично-связанным полиномом" такой связанный полином, у которого фиксированы коэффициенты a0 и aN. Назовем "начально-связанным полиномом" такой связанный полином, у которого фиксированы коэффициенты a0 и a1. Поскольку введением общего множителя любой полином можно привести к виду PN(s) = a0 (1 + b1 s + b2 s^2 + ... bN s^N), (2) где b(i) = a(i) / a0, и поскольку введением новой переменной S, такой, что bNs^N = S^N можно и коэффициент при старшей степени полинома в скобках в соотношении (2) сделать равным единице, то любой полином можно привести к гранично-связанному полиному. Можно сказать, что гранично-связанные полиномы задают общий вид полинома, а конкретные краевые коэффициенты полинома задают два вида масштаба. ДАЛЬНЕЙШЕЕ ЗАНУДСТВО -- НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ФИЛЬТРЕ "Прийти к заключению, что иные люди не способны мыслить здраво, и заранее отвергнуть всё, что они говорят, сказали и скажут, - значит избавить себя от множества бесполезных споров". Жан де Лабрюйер Если вы еще не прекратили читать, то, следовательно, вы понимаете, о чем идет речь, поэтому я продолжу. Из электротехники известно, что полином может задать вид фильтра [1]. В частности, соотношение W(s) = 1 / PN(s) (3) описывает фильтр низких частот (ФНЧ) N-го порядка. Ступенчатая функция 1(t), то есть функция, равная нулю до момента t=0 и равная единице начиная с этого момента и до "бесконечности", называемая еще "единичным скачком", часто служит тестовым сигналом, а отклик фильтра на такое воздействие называется "переходной характеристикой" x(t). Отличие переходной характеристики от единичного скачка будем называть "ошибкой" и обозначать буквой e(t)=1(t)-x(t). Нет нужды говорить, что время будем обозначать буквой t, но все же скажем, что буквой s будем обозначать аргумент преобразования Лапласа. Именно в области преобразований Лапласа используются термины "передаточная функция фильтра". Итак, задав вид полинома (1), мы тем самым задаем вид передаточной функции фильтра (3), а, следовательно, и переходную характеристику и ошибку e(t). Иногда при заданном порядке N фильтра необходимо найти такие значения коэффициентов в уравнении (1), которые сообщают наиболее приемлемые с каких-либо позиций свойства переходной характеристики или свойства ошибки e(t). Приемлемость свойств может оцениваться, в частности, экстремумом некоторого критерия. Я СТАНОВЛЮСЬ НЕВЫНОСИМЫМ: ОПТИМАЛЬНОСТЬ ФИЛЬТРА "Слепому не в пользу чужая зоркость". Жан де Лабрюйер Введем понятие критерия с порождающей функцией F в виде интеграла Cr(F,T) = integral{F dt} [from 0 to T] (4) - интеграл от функции F по t от t=0 до t=T. Фильтр вида (3) с полиномом (1) при фиксированном N будем называть оптимальным по критерию Cr(F,T), если вид полинома (1) минимизирует значение критерия Cr(F,T) по всем возможным коэффициентам a(i). Ежу понятно, что если полином (1) не связанный, то интеграл для квадратичных критериев (4) принимает минимальное значение при a0=1, a(i)=0 для всех i=1, ... N. Действительно, в этом случае получаем PN(s) = 1. Следовательно из (3) получаем W(s)=1, откуда x(t) = 1(t) (переходная характеристика пропорционального звена с единичным коэффициентом равна единичной ступенчатой функции). В этом случае e(t)=1(t)-1(t)=0. А нулевое значение -- это минимально возможное значение для интеграла от неотрицательной функции (тот же самый еж это знает с пеленок). Следовательно, если мы будем пользоваться квадратичными критериями, то искать оптимум для них бессмысленно. Имеет смысл искать оптимальные значения коэффициентов только связанных полиномов. Причем, полиномы должны быть связаны не менее чем двумя параметрами, поскольку связка a0=1 ничего не меняет принципиально в этой ситуации. ПРОДОЛЖАЮ ИЗДЕВАТЬСЯ - ПОЛИНОМЫ ПО ЧАСТНЫМ КРИТЕРИЯМ "Предвзятость низводит самого великого человека до самого ограниченного уровня". Жан де Лабрюйер В частности, введем квадратичный критерий (4) с порождающей функцией Арка [2] следующего вида: Fa [2, n] = e^2 t^N (5) Если будем по критерию (4) с порождающей функцией (5) искать коэффициенты начально-связанных полиномов, то будем получать полинома Веббера PNwb(s) [3], а если мы будем пользоваться гранично-связанными полиномами, то будем получать полиномы Чегорского PNch(s) [4]. Наиболее привлекательными представляются полиномы Чегорского-Арка, то есть полиномы, с коэффициентами, минимизирующими критерий (4) с порождающей функцией (5) для N=6: Cr{Fa[2, 6],T} = integral{e^2 t^6 dt} [from 0 to T]. (6) При минимизации начально-связанных полиномов Веббера при N=6 будем получать полиномы Веббера-Арка. ТЕРПЕЛИВОМУ ЧИТАТЕЛЮ: КАКОВА ПОЛЬЗА ОТ ЭТИХ ПОЛИНОМОВ "Монаршие милости не исключают высоких достоинств, но и не предполагают". Жан де Лабрюйер Я бы мог добиваться опубликования статьи в каком-нибудь научном журнале, но не хочу. Разве в серьезной науке позволят назвать полином в честь самого себя Ни за какие коврижки! Назвать в честь ученого -- еще куда не шло. А назвать в честь музыканта -- это тоже неслыханно. Так зачем тогда обивать пороги редакций Чтобы осчастливить человечество новым методом Вопрос: а нужны ли человечеству новые методы Это очень сомнительно. Как правило, для хорошей идеи поначалу трудно найти даже один мозг, который бы эту идею впитал и не пожелал дать тебе в морду. Обычно ваши слушатели либо посылают вас подальше, либо ссылаются на занятость, но чаще всего -- на некомпетентность в данном вопросе. Помилуйте, какая может быть некомпетентность в области полиномов Это ж проще пареной репы! А какая некомпетентность может быть в области поиска экстремума некоторой функции Это же азы, известные даже Буратино! Поэтому я продолжу. Если взять фильтр вида (3) и подавать на него воздействие 1(t), и строить графики переходных процессов на выходе фильтра, то получаем всяческие кривые. Господа Чегорский [4] и Арк [3] долго смотрели на эти кривые, и господина Арка осенило, что полиномы по критерию (5) при N=6 наиболее сильно тешут его воспаленное самолюбие. При меньших значениях N процессы имеют излишне колебательный вид, при больших чем 6 значениях N процессы наоборот слишком затянуты. Конечно, не худо бы отыскать оптимум N по еще какому-то критерию, но не кажется ли вам, господа, что задача "отыскания оптимального показателя для показателя оптимальности" - это уж слишком Так можно дойти до абсурда! И поэтому указанный господин Арк решил просто ткнуть пальцем в значение N=6 и поведать миру (никак не меньше), что это -- именно то, что нужно. Прав ли он, я затрудняюсь сказать. Но что-то в этом все же есть. РАЗНОГЛАСИЯ ЧЕГОРСКОГО И АРКА "Льстец равно невысокого мнения и о себе и о других". Жан де Лабрюйер Далее господин Арк предложил оптимизировать замкнутые динамические системы по критерию (6). Меня сильно смущает влияние шумов в процессе оптимизации, но на это находчивый Арк сказал, что наряду с оптимизацией реальной системы (где измерения, естественно, происходят в шумах), имеют право на существование и задачи оптимизации регулятора для модели, а в этом случае шумы вовсе не обязательно присутствуют. Как ни странно, чуть позднее он заявил, что и наличие некоторых шумов не столь уж сильно влияет на результат оптимизации, то есть процедура оптимизации устойчива даже и в условиях шумов, "если N не слишком велико" - добавил он. Что он подразумевал под этим, я не берусь сказать, но если уж значение 6 он назвал оптимальным, то, видимо, значение 6 еще "не слишком велико". Я не люблю спорить с профессорами, тем более, что они, как правило, столь же заняты, сколь и забывчивы. Поэтому данные сентенции я оставляю на его совести. Я бы даже не сказал, что речь идет о разногласиях, просто в данном случае "осталась какая-то недосказанность" (как сказала одна дама, спросив мое имя после бурной совместно проведенной ночи). И тут я сообразил, что хотя господин Арк уже успел назвать критерии (5) своим именем, но полиномы он назвать своим именем еще не успел. Быстро засев за клавиатуру, я настучал определение, полиномам Чегорского-Арка, а заодно и более обобщенным полиномам Чегорского (для произвольного значения N). Поскольку господин Арк согласился признать мою классификацию обоснованной, на этом мы с ним и ударили по рукам. Полиномы, получаемые по критерию Арка из начально-связанных полиномов оказались как-то вне классификации, и оставлять их без классификации мы с Арком не захотели. Зачем добру пропадать По предложению господина Арка начально-связанные полиномы были названы полиномами Веббера, а частный случай для N=6 -- полиномами Веббера-Арка. Услышав это предложение, я очень остро ощутил нехватку ослиной челюсти в правой руке -- я бы с удовольствием заехал господину Арку этой самой челюстью по его челюсти (в каком-то смысле тоже ослиной). Все же, успокоившись, я внял его предложению, хотя не понимаю, почему какой-то Веббер должен быть прославлен в столь прикольных полиномах. Впрочем, несмотря на прикольность, эти полиномы, скорее всего, ни на что не пригодны. Полезность полиномов Чегорского-Арка у меня лично не вызывает ни малейшего сомнения. СОВМЕСТНАЯ НЕТЛЕНКА "Тот, кто думает только о себе и о сегодняшнем дне, неизбежно совершает ошибки в политике". Жан де Лабрюйер Теперь я должен немного подумать и о вас, мои дорогие читатели. Вы можете спросить: а существуют ли полиномы Чегорского-Арка Ответ положительный. Вы можете спросить: а есть ли рекуррентная формула для выведения коэффициентов этих полиномов Ответ не определенный. У меня лично нет. У господина Арка, насколько мне известно, тоже пока нет. Но определение этих полиномов уже есть -- этого вполне достаточно. Для тех, кто жаждет увидеть численные значения коэффициентов полинома Чегорского-Арка, могу дать приблизительные значения для нескольких полиномов, даю ссылку, содержащую значения полиномов до пятого порядка [5]. Дальнейшее наращивание степени полинома, равно как и дальнейшее уточнение значений коэффициентов этих полиномов имеет ценность лишь теоретическую, а практической ценности -- никакой. А вот зато практическую ценность имеют приведенные тут коэффициенты. ПРОСТОЙ ПРИМЕР ПОЛЕЗНОСТИ ПОЛИНОМОВ ЧЕГОРСКОГО-АРКА "... Ибо с каждым днём убеждаюсь, что этот мир не стоит того, чтобы тратить на него силы". Жан де Лабрюйер Допустим, что вы хотите рассчитать фильтр, про который известно следующее: 1) его порядок должен быть равен N, 2) старший коэффициент должен в полиноме должен иметь заданное значение, 3) ступенчатое воздействие этот фильтр должен передавать как можно приятнее для вашего субъективного восприятия. Если вы -- специалист в обсуждаемой области знаний, то вы не удовольствуетесь третьим утверждением в той формулировке, в какой оно дано. Вы начнете оперировать терминами "перерегулирование" и "длительность переходного процесса по уровню 5%", но с этим занудством я отсылаю вас к господину Арку. Ибо если вы такой специалист, чего вы вообще взялись читать всю эту дребедень на сайте прозы Если же вы решили отдохнуть от дел, и моя дребедень вас еще не утомила -- то вы именно мой читатель, и для вас, драгоценного, третий пункт не покажется отвратительным. Есть же, в конце концов, понятие "прикладная математика" и пусть дьявол объяснит мне, что значит этот термин! Как будто бы есть в математики что-то не прикладное! Так что едем дальше. Если вам вместо второго пункта почему-либо задано иное ограничение, и менно: задан второй коэффициент в полиноме фильтра, то вам следует отыскивать желаемый полином в классе полиномов Веббера, но я не уверен, что именно полином Веббера-Арка Собственно, знающему я сказал уже вполне достаточно. Успехов вам. А незнающему я вообще не хочу ничего говорить, так что ступайте ко всем чертям. ДАЛЬНЕЙШИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ПРЕДЛАГАЕМОЙ МЕТОДИКИ "Довольно и двадцати лет, чтобы люди изменили своё мнение о самых важных вещах, даже о таких, которые казались бесспорными и незыблемыми... Не больше настаиваю я и на том, что прямая образует с другой прямой два прямых угла или два любых, но равных двум прямым: я побаиваюсь, как бы люди не открыли что-нибудь новое, после чего моё утверждение станет смешным". Жан де Лабрюйер Мне кажется, что господин Жан де Лабрюйер, которого я цитировал перед каждым подразделом, сказал за меня достаточно. А именно: то, что сегодня интересно и полезно, завтра может оказаться и банально и неэффективно. Так что не буду я загадывать на будущее. Именно поэтому я и поспешил донести до моего читателя свои не весьма обоснованные, но достаточно оригинальные мысли. ПОЛЕЗНЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ Не выпить ли вам рюмочку коньяку после всего прочитанного А то ведь голова трещит от этих полиномов -- критериев -- характеристик -- функций... ЦИТИРУЕМЫЕ ИСТОЧНИКИ [1] Активные фильтры. Методическое указание. Министерство путей сообщения РФ. Иркутский институт инженеров железнодорожного транспорта. В электронном виде: http://www.sdo.iriit.irk.ru/library/29/855/filtry.pdf [2] Ж. Д. Арк http://zhurnal.lib.ru/z/zhmudxwa/ [3] Andrew Lloyd Webber http://en.wikipedia.org/wiki/AndrewLloydWebber [4] Шарль-Шико Чегорский http://www.proza.ru/author.htmlchegorsky [5] Вадим Жмудь. Выбор желаемых полиномов характеристического уравнения замкнутой динамической системы. http://zhurnal.lib.ru/editors/z/zhmudxwa/polinom.shtml

Где и как Просто там и тогда.... Накрывая мягкой волной, время постепенно ведет тебя к мудрому началу конца. Там уже мы были, потому что это там. Как приятно ощущать легкие шажки темно багровой осени. Много много желтых лесточков. Я за мир мир мир во всем мире

Высокий, крупные черты лица. Низкий голос с хрипотцой. Бывший капитан. Представился. Гиренский Анатолий Семенович. Сразу стал приучать к новым терминам, "фрахт", "портофранко", "Веритас", форсмажор. Задал учить первую главу из учебника. Предмет новый, и какой-то, кажется, ненужный. Потому что все навигацкие науки уже освоены. Язык чужой. Про море и моряков вообще ни слова. Гиренский раскрыл журнал и вызвал первого по списку, Адамова Женьку. Тот начал мямлить. - Садись. Два... Астапов ! - То же самое. Следующим был Богомол. Класс замер. Толик был отличником. Но и с ним история повторилась. В течение десяти минут полгруппы получили по "паре". Оставшиеся уткнулись в учебники и тряслись . Гиренский вызвал последнего, также не дал ему сказать и двух слов, захлопнул журнал и начал рассказывать новую тему. К третьему уроку выучили задание наизусть. Гиренский стал вызывать также, сверху- вниз. Каждый рассказывал главу как "Отче наш". Он всем поставил "пятерки". Приучил уважать предмет. В столкновении на море,- учил он ,- не бывает стопроцентно виновных. Вот идет балкер в проливе, фарватер узкий, а ему пересекает курс слева направо танкер. Танкер везет мазут из Дании в Швецию и идет по своему фарватеру. Почти в кильватере у балкера, чуть слева, идет круизный лайнер, буквально наступает на пятки. Вахтенный штурман балкера берет на танкер пеленг, первый раз, второй, третий берет. Пеленг не меняется. Значит что Столкновение неизбежно ! Правила ППСС вы знаете. Кто должен уступить дорогу - Танкер ! - хором отвечают курсанты. - Но он не уступает! Он не сбрасывает ход и не отворачивает. Ваши действия- обращается Гиренский к аудитории. - Подать звуковой сигнал! - Правильно. Еще - Выстрелить ракету! - Тоже правильно,- Гиренский помолчал ,- такая ситуация произошла на балкере "Гривцов", когда он столкнулся в проливе Зунд с датским танкером. На "Гривцове" гудели, стреляли, светили прожектором. Сбавить ход они не могли, сзади лайнер. Отвернуть тоже, т.к. справа и слева мели. От удара мазут разлился в море, а "Гривцов" получил пробоину и затонул. Человеческих жертв не было, всех спасли. Но экологии был нанесен непоправимый ущерб. Гаагский суд распределил вину таким образом. Шестьдесят процентов владельцу танкера и сорок- нашему пароходству. - А за что нашему - донеслось сзади. - А за то, что капитан "Гривцова" не предпринял всех мер, чтобы избежать столкновения,- Гиренский замолчал , оглядел аудиторию. - Как вы считаете, что он мог сделать - Все молчали.Гиренский выдержал паузу и сказал: - Ему надо было взять вправо и сойти с фарватера. - Но он же вылетит на мель,- раздалось из разных углов. - Зато ущерба будет несравнимо меньше! - отреагировал Гиренский. На минуту воцарилось молчание, потом Гера спросил : - А что, на танкере все слепые были - Или пьяные,- добавил кто-то под общий хохот. - У них был форс-мажор,- объяснил Гиренский. - судно-автомат, напичкано электроникой. Самопроизвольно сработал датчик дыма, включилась противопожарная система, прорвало трубу и залило центральный пульт. Обесточилось управление, компьютеры. Там команда всего три человека. Оттолкнулись от одного берега,- через полчаса они уже на другом. Гиренский прошел между рядами. - Но это еще не все... В выплате страховки нашим было отказано на том основании, что "Гривцов" должен был застопорить ход и пропустить танкер. - Но на него налетел бы лайнер сзади, еще хуже,- забубнили все. - А вот тут и была зарыта собака. Вахтенный штурман "Гривцова" не записал в журнал ни названия лайнера, ни его курса, ни его скорости, ни его расстояния от балкера. То-есть, фактическая помеха, которая не позволяла сделать такой маневр, не была отражена в судовом журнале. Запомните. Судовой журнал,- это не просто хронология жизни корабля. Это юридический документ. От которого зависит подчас судьба экипажа. Герман быстро сделал карьеру и дослужился до капитана. Но наступили новые времена. Рыболовный флот, кормивший страну и тысячи моряков с их семьями, вдруг исчез. Новая власть посчитала, что это ей не нужно. Герман Николаевич Фролов оказался "на мели". На волне всеобщего оптимизма и свободы - "можно делать все, что не запрещено" и Герман решил заняться каким-нибудь бизнесом, но очень скоро понял, что не создан для этого. Позвонил Женьке Адамову. Поговорили о том, о сем. - Мне эта свободная дерьмократия вот уже где ! - Да мы с тобой, Гера, менталитетом не вышли. Подгребай лучше...,- Адамов назвал адрес. Бывший рыбколхоз. Ловят салаку. - На каких "корытах" - спросил Герман. - На "мартышках". Колхоз собирался их "на иголки" туркам перегнать, да не успел. Купил Васька Желобов, боцманом у меня ходил. Теперь он хозяин, босс. "Мартышки" малость подлатали, корпуса ничего, а движки почти новые, им еще и десяти лет нет. - И что, я теперь должен его по имени отчеству, в ножки кланяться - Ничего не поделаешь, Гера. Придется привыкать. - Нет уж уволь ! После "супера" на "мартышку" - Да я тебя не уговариваю. Сам сказал, что не умеешь по земле ходить. А там какая-никакая, а понятная для нас работа и кормить будет. - И давно ты на него пашешь - Скоро год будет. - Не нравится мне все это. - Думай. Васька уже спрашивал о тебе. Ему сейчас срочно надо МРТ укомплектовать . Старенький кирпичный домик в один этаж. Внутри несколько комнат, табличек на дверях нет, двери закрыты. "Рано пришел"- подумал Герман и дернул очередную дверь. Оказалась незапертой. - А, Герман Николаевич ! Заходите, заходите ! - Желобов вышел из-за стола и протянул руку,- Желобов,- представился он,- присаживайтесь. Герман уселся в громадное кожаное кресло от старых времен и почувствовал себя неуютно. Кресло было мягкое, удобное, но с низкой посадкой. И когда Желобов вернулся и сел на свой стул с красивой высокой спинкой, его голова оказалась намного выше. "Психологический прием, сидит на троне",- отметил про себя Герман. - Как в сказке про рыбака и рыбку, помните- начал Желобов,- и остались они у разбитого корыта,- начинай сначала !.. А что делать- Желобов открыл сейф и достал бутылку виски и пару рюмок. - Не могу. За рулем. - Уважительная причина,- Желобов убрал рюмки обратно,- тогда перейдем к делу. Через неделю траулер выйдет из ремонта. У вас есть сейчас работа Или бизнес какой Герман махнул рукой. "Как вас теперь называть",- вертелось в голове. "Ведь не по имени же отчеству. Язык не поворачивается". - Понятно. - Неужели никого попроще не найти Ведь наверняка колхозная картотека осталась. - Макулатура. Приходили всякие. Один с липовым дипломом, другому семьдесят пять стукнуло, третий на учете в психушке. У вас, кстати, как с медкомиссией, техминимум и пр. Если есть проблемы,- поможем. - Я должен подумать. - Конечно, конечно. В глухой дальней заводи, где обрывистый берег, заваленный мусором, соединялся с пирсом, в черной от мазута воронке, покачивался тяжело больной кораблик. И непонятно было, собирается ли он на расположенную по соседству корабельную свалку, где таких, как он разрезают на полоски, или только что сбежал оттуда, чтобы вдохнуть на прощанье морской романтики. - А где же рубка- спросил Герман. Они стояли с Желобовым на холодном ветру. На Желобове длинное черное пальто и красивая морская фуражка с золотой кокардой. - Завтра привезут. Установят быстро. - Быстро,- это не значит качественно! - сказал Герман. - Рубка новая, движок почти новый. - А корпус - спросил Герман. - На прошлой неделе в сухом доке прошел освидетельствование. Регистр подписал. Все тип-топ. - Знаю, как у вас подписывают. А рулевая Ходовая - Это еще предстоит, на ходовых испытаниях. Сами все проверите. - Я еще не дал согласия. - Такелаж, снасти, все будет новое,- Желобов достал из кармана трубку и вставил ее в рот. Раскуривать не стал. "У меня на "супере" мотобот спасательный такого же размера был",- с отчаянием подумал Герман. - На следующий год планируем закупить в Финляндии большой тральщик с кормовым слипом, с японской электроникой. "Так я и поверил. Для такого кредита надо иметь "своих" в правительстве",- - Если мы за это не возьмемся, нас обгонят другие. "Он что, экстрасенс, мысли отгадывать" - Так что если пойдет все по-плану, вы, Герман Николаевич, будете одним из первых акционеров . "Ого ! Выкинул главный козырь ." - Извините ! - Желобов отдал "под козырек" и поспешил к стоящему неподалеку серебристому "Лексу". Герман тоже пошел к своей скромной иномарке. Когда он проходил мимо "Лекса", Желобов устраивался на заднее сиденье. За рулем сидел незнакомый мужчина лет тридцати, с короткой русой стрижкой и приплюснутым носом."Бывший боксер,- подумал Гера,- охранник или заместитель". Весь день Герман ходил заторможенный, ночью почти не спал. - Гера, ты что-то задумал - спросила на следующий день Таня, жена,- или опять "наезжают" - Не знаю даже как сказать,- ответил Герман после долгого молчания,- нет, это не "наезды"... Это похуже... Ну, в смысле...здесь совсем другое,- жена внимательно следила за лицом Германа,- надо принять решение... Или не принимать... - Это что, секрет - Да какой секрет,- раздраженно произнес Герман,- на работу приглашают. - На какую- спросила Татьяна настороженно. - На дырявую "шаланду" капитаном, кильку ловить, вдоль вонючего берега. А хозяин "шаланды", бывший боцман. - Это что, рыбная мафия Это же опасно. - Да нет. У него все нормально, фирма, лицензия , перспективы . - Тогда надо посоветоваться с кем-нибудь из старых знакомых. - Женька Адамов как раз и посоветовал. - Женя тебе друг, плохого не посоветует. - Да он уже работает у этого Васьки Желобова. - Тогда в чем дело, что ты мучаешься, лица нет на тебе. - Тяжело переломить себя,- вздохнул Герман. - Гера, дорогой, о чем ты говоришь Сейчас все люди сломаны и переломаны...Главное, чтобы работа по душе была...И чтобы этот Васька не обманывал и платил как следует. - Женька не жалуется..."А что, действительно,- успокаивал себя Герман,- сделал пять-шесть тралений,- и домой! Не надо болтаться по полгода в море. А что экипаж всего четыре человека,- так это меньше забот!" Яркосизый огонек электросварки шипел и потрескивал. Рубка, действительно, стояла на месте. Тут же крепили палубный настил, заводили кабеля, монтировали нактоуз, эхолот, радио. Работа кипела. На промысловой палубе механик пытался завести лебедку. Гера подошел и поздоровался. - Фролов Герман,- он протянул руку. Механик выпрямился. Невысокого роста, худощавый. - Извините,- сказал механик , вытер ветошью руки,- Лукошко, Петр. Не пойму, в чем дело. На берегу, что ли, питание пропадает, лебедку не запустить. На клеммах проверяю,- то есть 380, то нет. - Ну раз сварщик работает,- значит есть с берега питание. Механик сделал задумчивое лицо. - Может с мотором что... - А как у нас дела с главным - С движком- переспросил механик,- вроде все в порядке. - "Вроде" или "в порядке" - спросил Герман. - Завтра будем прокручивать. - Не нравится мне это слово, "завтра". Вы что заканчивали - В каком смысле.. А, я-то.. Я в мореходной школе на слесаря -механика учился. - Раньше плавали - На катере, практику проходили. - На каком катере - На речном. - Техминимум сдавали - Документы я сдал...- Лукошко отвел глаза,- обещали сделать. Тут же, на палубе, из-за груды снастей показался тралмастер, полный, широколицый мужчина в очках. Он держал в руках записную книжку, что то бубнил про себя, считал. Познакомились. Интересов Вадим. Получает снабжение. - Помощник есть- спросил Герман. - Еще не дали. - Раньше плавали на таких - Не только на таких, и на СТБ, и на СРТ в Атлантику ходил. - Значит промысловое оборудование знакомо - Нет проблем. Главное, чтобы техника не подвела. - Ну да. Траловая лебедка. - Да вот грузовая еще, тоже барахлит. Я боюсь, когда он на свалке стоял, со всех моторов медь поснимали. Обычные береговые проблемы перед выходом в море продолжались ежедневно. Знакомый и родной круговорот. Теперь все упиралось в хозяина, в Желобова. У того другая линия,- побыстрей выпихнуть траулер в море. Движок постукивал ритмично на холостых оборотах. Герман проверил штурвал, потом перевел телеграф на полные обороты. Потом увидел , как из машинного отделения поднялся незнакомый человек . Герман вспомнил, что видел его раньше, с Желобовым. "Охранник. Или ЗАМ. А что он тут делает" Незнакомец выпрыгнул на берег и быстро пошел к машине. Завел ее и рванул с места. Механик не заметил подошедшего капитана. - Как температура- пришлось кричать. Лукошко вздрогнул и обернулся. - Какая- переспросил он,- а, у движка.. Пока в норме...Еще не нагрелся... На холостых надо постепенно нагружать. - Ну ты же здесь хозяин, сам и регулируй. Надо на всех режимах погонять. Кто здесь был - Никого... А, этот... Я не знаю его... В машинном было тесно. Герман шагнул дальше, к дейдвудному каналу, где уходил в корму гребной вал. Здесь же, рядом, находилось рабочее место механика,- крохотный столик с тисками, да развешанными на самодельной фанерке старыми, замасленными ключами разных калибров. На столике лежала пара белых, слегка запачканных перчаток, а рядом,- блестящий, новенький ключ- трещетка с накидной головкой. - Что ему нужно было- спросил Герман. - Он крутился, смотрел... я подумал, что технадзор... или пожарник . - Это лицензия,- Желобов раскрыл дипломат,- это карта с квадратами, здесь от регистра бумаги, судовой журнал, остальные бумаги... Держи все в сейфе... Вопросы есть- Желобов сделал знак водителю, чтобы подъехал поближе. Герман пожал плечами. - Я должен посмотреть... У топливного причала заправились соляркой. На руле Паша Семенов, новый матрос. Высокий, крепкого телосложения. Ему было тесно в маленькой рубке и он согнулся , чтобы видеть картушку компаса и смотреть вперед . Гера включил эхолот и следил не только за глубинами, но и за рыбными стайками, которые отмечал самописец. - Вот, смотри ! - обратился он к Вадиму. Здесь бы не мешало протралить, хорошая стайка, как считаешь Как в песне, осеннее утро "встречало прохладой". Рассвет только начинался. Первые льдинки в лужах похрустывали под ногами. Звезды на чистом небосводе начали исчезать. Затарахтел движок и выпустил струйку сизого дыма над спящей гаванью. Безшумно подкатил к самому борту "Лекс". Заспанный Желобов в распахнутом пальто, подошел к трапу. - Торопитесь, ребята ! Погода шепчет... В 16.00 сюда придет машина под свежую рыбу. Он сбросил прокопченые чалки с кнехт. Первый солнечный лучик сверкнул по свежей краске. МРТ плавно отвалил от бетона, чуть присел, поднял нос, взлохматил за кормой бурун и полетел, поплыл навстречу новой жизни, новой судьбе. Первое траление сделали короткое, пробное. Оно и правильно,- трал пришел пустой. Нижняя подбора даже не коснулась грунта. Надо добавить груза. Герман штурвалом удерживал судно на малом ходу и не отводил глаз от эхолота. Стайка, еще одна. Рыба на зорьке голодная, активная. Она ищет корм на дне. Нельзя терять время. Потом, когда рыба будет сыта, она разбежится по всему морю. - Ну, скоро там- не выдерживает он. ...Вадим цепляет лебедкой куток и выбрасывает его за борт. - Пошел трал ! - командует Герман и добавляет ход. Снасти быстро исчезают с палубы. Потом раскручиваются стальные ваера с барабанов. 100 метров... 200... 400... Пожалуй, хватит на этой глубине. Барабаны застопорены. Движок набирает силу, судно ложится на курс. Там, впереди, заветные рыбные стаи. Трал под водой раскрыл свою хищную пасть и приближается к ним. Вот самописец отмечает первую стайку. Попали ! Вторая ! Надо еще пройти, трал сзади. Через час Герман перевел телеграф на "малый": - Вира трал ! Загудела лебедка. Поползли, укладываясь на барабаны стальные ваера. Вот показалась верхняя подбора. Вадим ловко орудует грузовой лебедкой и гаком. Ему помогает Паша. Еще захват... еще... Наконец показался куток. Что-то есть. Грузовая лебедка визжит. Ага !.. Попалась, милая ! Много- немного, а с полтонны будет. Пузатая сетка с рыбой плывет по воздуху прямо в руки тралмастера. Вадим дергает за кольцо и серебристый водопад летит на палубу. Теперь надо быстро поставить трал на обратный курс. После этого можно спокойно уложить рыбу по ящикам и спустить в трюм. Там прохладно. Герман поторапливает. Последние ящики исчезают с палубы и сразу звучит команда "Вира трал!". К десяти утра успели сделать три траления. Теперь можно расслабиться и перекусить. Потом сбегать за остров и проверить там, на больших глубинах. Там салаки меньше, но попадается крупный окунь и судак. Когда повернули за остров, увидели своих рыбачков, они крутились у горизонта . Герман попытался вызвать их по УКВ, но, кроме шипения и треска в приемнике ничего не было. ...Ну вот и закончился рабочий день. Рыбу смайнали в трюм, крупный прилов остался на палубе, каждый отобрал себе долю. У причала их дожидался рефрижератор . Из кабины вышел Желобов, подхватил носовой швартов, закрепил его и легко перепрыгнул на борт траулера. - С почином, ребята ! - пожал он каждому руку, - теперь быстро перегрузили рыбу в машину и по домам, отдыхать. К четырем утра всем быть на борту. Надо ловить момент, пока рыба идет. Потом шторма начнутся, насидимся дома. - Он отвел Германа в сторону. - Как команда- спросил он,- жалобы есть - К команде претензий нет. Есть требование, и вы его отлично знаете. Я не имею права без связи выходить в море. Мало того, что не могу обменяться информацией со своими. А если что случится - Завтра я сам приведу мастеров в 16.00,- раздраженно заметил Желобов. - "Завтра"не пойдет ! По закону,- Герман посмотрел в глаза Желобову,- я должен взять расписку от вас... - Ладно, ладно, не паникуй. Станция ведь установлена...Сам виноват. Не надо было отпускать мастеров, пока не настроят. - Настройщиков здесь не было. Станцию повесили монтажники и подключили питание.- Герман посмотрел на часы.- Если хотите, чтобы команда вышла завтра в море, вызывайте мастеров, я не уйду, пока они не настроят каналы. - Ну, Фролов, и хватка у тебя,- сказал Желобов и достал из кармана мобильник. Остаток сентября и начало октября стояла на редкость хорошая погода. Почти каждый день они возвращались с неплохим уловом. Но зима все-таки наступила, как и положено на Балтике, с холодными штормами, с колючим, пронизывающим ветром, с короткой и резкой, как удар хлыста, волной, со снежными зарядами. Наступили дни, когда ухо моряка двадцать четыре часа в сутки настроено на метеопрогноз. "В Атлантике было проще,- вспоминал Герман, шторм,- не шторм, а промысел там не останавливался при любой погоде. А однажды накрыл ураган, и работали тогда возле Бермуд. И уши закладывало, и голова гудела. Сплошной вертеп и конец света. Трал, конечно , не ставили, опасно разворачивать пароход на постановку. Все бы ничего, но беды ведь кучкой ходят. Когда сила урагана достигла 100 миль/час , отказал "главный". Моментально развернуло лагом и почти положило. Полетело все с палубы, в трюмах развалились короба с рыбой, на камбузе загрохотали кастрюли. Кричать на механиков нельзя, поймут неправильно. Вызвал коллег-капитанов по радио и спокойно сказал, что ремонтируем движок, мол отказал не во-время. Те отреагировали и подошли поближе, на всякий случай. Спасибо конструкторам, остойчивость у БМРТ отличная, и ураган ему нипочем. А через час все вздохнули облегченно, движок заработал. Теперь на промысел они выходили позже и возвращались раньше. Успевали сделать три траления и этого было достаточно. С погодой рыбаку надо считаться , уважать и снисходительно относиться к ее капризам, проще говоря, терпеть. Ведь море кормит, и, в свою очередь, уважает тех, кто серьезно относится к правилам поведения на его территории. В середине декабря сухой и холодный нордост поутих и уступил место сырому и шквалистому нордвесту. - Хрен редьки не слаще ! - сказал Вадим Интересов, когда они вышли из теплой машины на холодный сквозняк. Они жили в одном районе и Герман подвозил Вадима по утрам в гавань. У причала стояла их "мартышка", но не постукивал привычно движок и не горели палубные огни. Механика Петра не было. "Проспал наверно",- подумал Герман. С ним это случалось. В таких случаях Паша включал подсос, толкал двигатель и ставил его на прогрев. Но Паши тоже еще не было. "Теряем время".- занервничал Герман и включил свет на палубу. Тьма на причале отступила. Прогноз на сегодня был неутешительный, пять-шесть баллов, с порывами до восьми. Но не впервой же! Герман включил радиостанцию. Эфир шипел и потрескивал. Наши уже отчалили наверно. Он включил канал. - сто тридцать четвертый,- сто тридцать пятому ! Прием!- С минуту была тишина, потом ответили. - Сто тридцать пятый, слушаю тебя ! Доброе утро! - Женя, это ты Доброе утро! Где вы - Привет еще раз, Гера. Топаем на промысел. Сегодня надо пораньше вернуться, сам понимаешь. - Да, я в курсе. Поздравляю тебя, Женя, - у Адамова сегодня день рождения,- полной тебе кошелки с рыбой и семь футов под килем! - Спасибо. Заходи вечером, сразу после рыбалки... Что у вас там случилось, почему не выходите - Механика еще нет.- Герман повесил трубку и спустился на палубу. Лукошко неуверенно покачивался на трапе. Вадим протянул руку, чтобы тот не упал. Вслед за механиком на палубу легко спрыгнул запыхавшийся Паша. - Извините, шеф ! - обратился он к Герману,- потом расскажу,- и он поспешил вниз, чтобы поскорее завести двигатель. Похоже, от Лукошко пока толку не было. Когда вышли в промысловый квадрат, ветер не на шутку разошелся и начал швыряться в окна рубки солеными брызгами. Тральщики, которые работали в двух- трех милях, исчезли. Видимость упала до кабельтова. "Жаль,- подумал Герман,- не удалось уломать Желобова поставить радар. Сейчас бы не помешал. А так, неровен час и со своими столкнуться можно!" Придется гудеть каждые две минуты. Ощущение такое, будто ты слепой, да еще в темной комнате. Вон у Женьки,- поставили радар, так он теперь в ус не дует. Эфир разговорился. Каждый предупреждал соседа, каким курсом идет, с тралом или без, сколько ваеров за кормой. Волна, между тем, становилась все круче и круче. Тралить надо по волне, так легче тащить трал и не так сильно заливает палубу. Корма высокая и прикрывает. Как только поставили трал и легли на курс, в рубку поднялся Паша и встал на руль. Вадим справляется один, пока нет рыбы. Герман стал заполнять судовой журнал. Координаты, время постановки трала, курс, скорость, направление и сила ветра, волнение моря, видимость и т. д. - Ты что-то хотел сказать, Паша- спросил Герман. -... Да, но не знаю... Может ерунда какая, или показалось... В общем, торопился утром, почти бегом бежал... И перед самой гаванью обогнала машина. Темно было, не обратил внимания. А когда остановились они, впереди меня, метрах в двадцати, смотрю вылезает наш Петя, а ему вслед кто-то из машины кричит:" Не волнуйся, все будет в порядке!" Они меня не видели, я шел в темноте, а я заметил, что это был помощник хозяина, как его... - Костя Репей - Ну да! Белобрысый такой. Мне что-то не понравилось. Петя был никакой, а этот...Репейник трезвый, он же за рулем. Может какие дела у них, я не знаю. - Хорошо, Паша, я разберусь,- Герман захлопнул журнал,- иди на палубу, сейчас будем поднимать трал. Никому не говори о том, что рассказал сейчас. Рыба попалась хорошая, три полных кутка. Работа закипела, только успевай. Но шторм не собирался стихать, а даже, наоборот. Вот залетела дура и смыла треть улова. Метео прогноз передал по радио штормовое предупреждение. Герман связался с Адамовым. Те сделали пару тралений и собирались зайти на третье, последнее. Герман крикнул на палубу, чтобы поскорее убирали рыбу и направил траулер навстречу волнам. Теперь маленькому суденышку тяжело было взбираться каждый раз на гору. Нос взлетал к небу и зависал там безжизненно. Мотор затихал, и ,казалось, все, конец. Но вот "утюжок" падал вниз и разбивал волну пополам. Половинки залетали на палубу и смывали все, что попадется на пути. Так. Рыбу смайнали, горловину трюма закрыли. Можно разворачиваться на постановку... Свисток из машинного отделения. - Что у тебя там - Вода поступает ! - Включи насос! Откуда поступает! - Не знаю! Откуда то из кормы ! Насос включил, но он не успевает откачивать. Теперь и Герман почувствовал, что корма осела. Он быстро спустился вниз, в машинное. И только открыл дверь, как увидел огромную струю. Она била откуда то снизу. Герман пошел навстечу струе, стараясь прикрыться руками. Вот туннель гребного вала. Крышка откинута. Дейдвудной втулки нет на месте. Она из двух половинок. Обе вылетели. Их выкинула мощная струя. Герман опустил крышку, чтобы струя не била по двигателю. - Ищи втулку ! Если не найдешь, пароход потонет! Герман поднялся в рубку и включил сирену. Ее вой смешался с воем ветра, навряд ли кто услышит в такую бурю. Потом позвал всех по радио. - На сто тридцать пятом авария!Требуется помощь ! Требуется помощь по спасению экипажа ! Потом нажал красную кнопку на рации и произнес трижды "Мэйдэй" , координаты и название судна. Траулер уже не управлялся, его развернуло и корма уходила под воду. Надо успеть отцепить плотик, он за рубкой. Герман посмотрел на палубу. Нос уже повис в воздухе. Он позвал Вадима с Пашей, чтобы поднимались наверх, на кормовую надстройку. - Я видел, - сказал Вадим,- когда я растаскивал трал по борту, открылась дверь из машинного и вылетела железка. - А он тебя видел - Нет. Они отцепили плотик и стали ждать. Поднялся Лукошко. Он был мокрый насквозь и его трясло . До поверхности моря оставалось не более полутора метров. Все держались за поручни, чтобы устоять на скользком, наклонившемся назад, крохотном пятачке мостика. Корма наполовину ушла под воду. Остаток маленького суденышка не отрабатывал на качке. Внезапно их накрыло волной. - Держи-и-сь ! - крикнул что было мочи Герман. Но было поздно. Волна долго скатывалась в море, и когда она сошла, все увидели, что Паши нет. Кипящая пучина потащила его на глубину. Вадим сорвал спасательный круг с кронштейна и приготовился его бросить на помощь, но бросать было некуда. Паша не появлялся. Они услышали длинные гудки, потом мокросизую мглу стали прорезать лучи прожекторов. Вода уже поднялась к рубке. Траулер встал почти "на попа". - Залезайте все в плотик, а я оттолкну!- сказал Герман. Плотик был мал и они вцепились друг в друга. Ветер быстро погнал плотик по волнам. 135-й сделал форштевнем последний кивок и скрылся под водой. Оранжевый плотик кидало из стороны в сторону. Стемнело. 134-й и 132-й поймали в прожектора маленький плотик и старались не выпускать его из лучей. На 134-м подошли с подветренной стороны, развернулись носом на волну и приготовили выброску. Когда плотик придрейфовал к форштевню, полетела выброска. Герман ее поймал. Плотик потянули вдоль борта, потом слегка развернули траулер так, чтобы он своим корпусом прикрыл плотик. Всех по очереди осторожно втащили на борт. Внезапно, раздался рев сирены. Сначала протяжный, потом прерывистый. Вслед за этим мощный прожектор прочертил дугу в пространстве, ограниченном сотней метров водяной стены и остановил свой луч на МРТ-134. Это был спасательный буксир. Он вызвал на связь капитана и спросил, нужна ли помощь. Адамов сказал, что МРТ- 135-й в результате аварии на судне, затонул. А экипаж они спасли, кроме одного матроса. Его смыло волной . Женя с Герой обнялись. - Извини, что испортил тебе день рождения,- сказал Герман. - Не болтай! Что у тебя там случилось, говорить можешь - Да, толком сам не знаю. Муфту дейдвудную вырвало. - А что, на место ее нельзя было поставить - Не нашли. - Журнал судовой захватил Герман вытащил из-за пазухи пластиковый пакет. - У тебя там еще что-то - Да. Кое-что. - Хорошо. Вы тут отогревайтесь со своими, а я скажу, чтобы 132-й остался дежурить со спасателями. Может, найдут Пашу. И вызову "Скорую" к причалу. В больнице всем троим сделали лечебный массаж, теплые ванны, подключали к приборам. Отпустили через день Германа и механика Лукошко. Вадима оставили еще на пару дней в реабилитационной палате. На второй день вечером зашел Женя Адамов. Дверь открыла Таня. - Как он- спросил с порога Адамов. - Ничего, только нервный. Ты с ним не очень то про это дело, врач сказал, что его бы лучше в санаторий на месяц отправить. Адамов зашел в комнату, где полулежал на диване Герман. - Лежи, лежи. Герман привстал. - Сделай- ка нам лучше, Танюша, чего-нибудь, как жертве и спасителю. Таня отправилась на кухню. - Пашу не нашли - Никаких признаков, сутки дежурили. - Жаль. Парень незаменимый был, все умел. И надежный. Они помолчали... - Кто-нибудь заходил- спросил Адамов. - Желобов вчера днем приходил. Обещал в санаторий устроить. - По делу что-нибудь говорил - Спросил судовой журнал. - А ты - А я сказал, что у меня его нет, утонул. - Правильно! Еще что говорил - Ну расспросил подробно, что да как.Что возбуждено уголовное дело, что расследованием будет заниматься ведомственная прокуратура, что надо привести в порядок все бумаги...Человек пропал без вести. - Какие бумаги - Ну, он, видимо, имел в виду судовые бумаги. - Я думаю, что он, все-таки, имел в виду судовой журнал. А на все остальные бумаги - у него есть копии. Вернее, копии были у тебя. А у него оригиналы... Он сейчас будет вокруг тебя крутиться, будь осторожен, Гера. - Да я ему с первого дня не доверяю. Ты лучше скажи, если знаешь, кто такой этот Костя Репей. - Скажу, что знаю. Сидел за убийство в Питере в "Крестах" во время Союза. Потом, уже здесь, ограбление банка висело на нем, но не хватило улик, отпустили... В это время открылась дверь и Таня подкатила сервизный столик. Бутерброды, ветчина, рыбка, кофе, коньяк. - Я чувствую, что без подкрепления вам истину не одолеть. - Спасибо, Танюша,- Герман потер руки,- что бы мы делали без тебя ! - Да знаю я. Мужики "на сухую" ни одного дела не могут сделать ! - Ну, ты очень то не усугубляй,- обиделся Герман. - Приятного аппетита ! - сказала Таня,- только не увлекайтесь. Я схожу в аптеку. Когда дверь захлопнулась, они опрокинули по рюмке и захрустели бутербродами. - В общем-то,- Герман проглотил бутерброд,- мне все ясно. Но почему он выбрал именно меня. Мне показалось, что я произвел на него неплохое впечатление. - Да он не тебя выбрал, а МРТ-135. Потому что, 135-й ему достался почти бесплатно. И если наши траулеры, 134-й, 132-й и 131-й он покупал на бирже, как плавсредства, то 135-й - как металлолом, на вес. А страховочная сумма у всех одинаковая. - И какая - 220 тысяч баксов. Представляешь, навар ! Ну, там минус налоги, все равно, бабки приличные. - Откуда ты знаешь Ведь эта информация секретная. - Перед оформлением договора на страховку приходит оценочная комиссия из специалистов и бывших моряков. В комиссии был Толик Богомол, помнишь, вместе учились, шибко грамотный. Он после мореходки юридический закончил. Герман разлил коньяк по рюмкам. - Давай за твой прошедший день рождения! И чтобы тебе не тонуть ! Они снова закусили. - Теперь мне понятно,- продолжил Герман,- почему он не хотел ставить мне радар. - Зачем тратиться. Все равно на дно пойдет... А механик твой, значит, был исполнителем - Это придется доказывать. Герман встретил Вадима и подвез его домой. Когда остановились у подъезда, Герман сказал. - Сейчас нас всех будут вызывать к следователю, они уже начали. Ты сможешь подтвердить, что сказал Паша, перед тем как он погиб - Это насчет Лукошко Конечно... И как Лукошко выбрасывал в море эту... затычку. Я все помню. Я тогда сразу подумал, что какая-то диверсия. Жаль, Паша погиб. Первое свидание со следователем. Следователь представился. - Сердюк Степан Сергеевич. Потом он проверил личные документы Германа, паспорт, диплом, медкнижку, справку о техминимуме. Снял копии. - Когда вы получили сигнал, что поступает вода в машинное отделение - В 14.35 механик сказал по внутренней связи. - У вас хорошая память. - У меня все записано в судовом журнале. - По моим сведениям судовой журнал утонул,- сказал следователь. И замолчал, надеясь, что Фролов отреагирует на это замечание. Но Герман не реагировал. - Вы можете подтвердить эту запись - Безусловно. Лукошко жил вдвоем с матерью на окраине, в старом полусгнившем деревянном доме. Бывший барак в бывшем рабочем квартале. Без удобств, с печным отоплением. Петр стоял на коленях перед печкой и дул в топку. Сырые дрова не хотели разгораться. Герман поздоровался и огляделся. Мать попыталась встать с постели. - Лежите, лежите ! - остановил ее Герман,- я на минуту,- потом обратился к сыну,- растопишь печку, выйди на пару минут, я тебя буду ждать в машине... - Тебя уже вызывал следователь - Позавчера,- Лукошко замолчал. Герман смотрел на него и ждал. - Я ничего такого не сказал. - А о чем он спрашивал - Кто Следователь...- Лукошко заерзал,- ну, отчего, мол, стала поступать вода. Почему не откачивали. Почему не поставили на место втулку. Отчего ее вырвало. Кто ремонтировал двигатель... Вопросов много было... Но я отвечал как положено. - А почему ты, действительно, не откачивал - Кто Я.. Я откачивал... Но вы же сами знаете...- Лукошко замолчал. - Ну да. Тебе приказали. - Конечно. Он сказал, чтобы я прикрыл заслонку, я и прикрыл. Насос работает, а вода почти не уходит. - Ну и что теперь сказали - Кто Следователь Сказал, что вызовут еще. - Нет. Костя что сказал - А , Костя. Да что-то темнит. Говорит, обожди. Дело должно закончиться. - И сколько он тебе обещал - Как и всем, одинаково, по пять штук баксов. - Но он же предупреждал, чтобы ты никому ни слова. - Предупреждал. - Что же ты мне выдаешь тайну. - Вы же не следователь. - Это точно... Так и сказал, "всем одинаково" - Ну да... Но я же не дурак, понимаю, что капитану больше положено. - А почему же они не спасали нас, как обещали. Если бы не наши, хана ! - Ну, это вы сами у них спросите...Я думал, что вы в курсе, вы же капитан ! - Что это такое- недовольно воскликнул следователь, взглянув на судовой журнал. - Это копия, заверенная у нотариуса,- спокойно ответил Герман,- оригинал хранится у меня. Я его предоставлю на суде. - Не доверяете,- обиделся Сердюк. - Не сердитесь. Приходится осторожничать. - Что же, мне теперь делать копию с вашей копии - Зачем Можете ее пришить к делу. -... Итак, мы остановились на том, что на мостик поступил сигнал, так... посмотрим... в 14.35, что в машинном отделении вода... - Господин следователь, для того, чтобы ситуация дальше выглядела логичной, я хотел бы начать с другого момента. - Слушаю вас. И Герман стал рассказывать, как перед ходовыми испытаниями он обнаружил в машинном отделении после того, как там побывал помощник Желобова, необычный, блестящий ключ с накидной головкой и "трещеткой" и пару почти новых перчаток. - Ну и что С чем вы хотите связать эту находку - следователь поначалу принялся, было, записывать рассказ, но утомился и отбросил ручку. - Дальше поймете,- невозмутимо отреагировал Герман.- Когда началось затопление и насосы не справлялись, и появился крен, я спустился в машинное отделение и увидел, что дейдвудной втулки нет, оттуда бьет сильная струя. А втулка эта крепится к трубе болтами. Болты были откручены этим самым ключом. - Откуда вы знаете, что этим самым, и кто, по- вашему их открутил. - Один из болтов оставался еще на резьбе, еле держался, а на нем был одет этот ключ с трещеткой,- Герман замолчал. Следователя, казалось, не пробило. Он тоже молчал. Потом сказал, почти безразлично: - Считаете, что это диверсия - А вы - Если откровенно, то на детектив не тянет. - Тогда скажите, чего не хватает. - Доказательств. - Вот первая,- Герман достал из кармана блестящий ключ. Следователь равнодушно сказал: - Вы собираетесь уговорить меня сделать отпечатки - Не делайте из меня дурака. - Это вы пытаетесь уже полчаса сделать из меня дурака. Если вы настаиваете на своей версии, продолжайте, я слушаю вас. Кто, по-вашему, сделал эту диверсию - Механик Лукошко. - Зачем - Его уговорили за вознаграждение. - Господин, Репей, я полагаю. Учтите, я иду по вашей версии. Зачем Репею топить пароход с людьми. На нем и так криминала висит дальше некуда. - Да не собирался он людей топить. Он хотел пустить пароход на дно, и пообещал Лукошко, что всех спасут. Неужели не понятно. - Вы считаете, они с Желобовым планировали получить страховку - Наконец -то. - Ну, дорогой Герман Алексеевич, вы набрасываете на меня мешок с петлей. - Если вы поможете мне, а я вам, должно получиться. - У вас есть доказательства, что Репей хотел осуществить этот план - Главный свидетель,- Лукошко. - А если он не расколется. - Паша Семенов успел нам с Вадимом рассказать, как он нечаяно подслушал разговор между Репеем и Лукошко. - Это уже другой разговор. Но все равно слишком мало. - Вы еще не вызывали на допрос Репея - Нет оснований. "Тайна следствия", знакомый термин - Также как и "содействие следствию". - Я знаю к чему вы клоните. Прокурор выдаст санкцию, если будет достаточно доказательств. А пока мы толчем воду в ступе. Значит так. В письменном виде, в хронологическом порядке напишите, как все происходило, начиная, скажем, с 14.00. К вашей записке мы приложим вахтенный судовой журнал. И протокол вашего допроса. Протокол мне придется написать потом, а вы его подпишете. Сейчас уже поздно. Сегодня они не вышли в море из-за погоды. Штормило вторые сутки. Женя открыл входную дверь. - Как следствие- спросил он. - Подвижек мало, но кое-что наскребли. - Присаживайся, я кофейку сварганю... ...- Осложняются наши дела, Женя,- сказал Герман и отхлебнул кофе,- похоже, они замышляют убрать Лукошко. - С чего ты взял - Они боятся, что он расколется. По ихнему, если Лукошко не будет, то у нас никаких доказательств нет. - Нет, это понятно. Я спрашиваю, откуда ты знаешь, что они взялись за него. - Они наняли двух бомжей, те приходили к Лукошко, когда его дома не было и сказали матери, что они друзья Паши Семенова. Что Паша пропал без вести. Пропал из-за ее сына. И если их друг не найдется, то они за себя не отвечают. - Да-а...- многозначительно произнес Адамов,- ты смотри, завертелся как уж на сковороде этот Костя ! - Надо спрятать Лукошко. До суда. - Думаешь, он на суде все скажет Ведь они же, как я понимаю, предупредили его этим визитом, что ему грозит, если он расколется. - А у него другого выхода нет. Ведь они, оказывается, сказали ему, что вся команда получит вознаграждение, только надо молчать как рыба. - Так он и будет на суде как рыба. - Не получится. Уже есть кое-какие вещдоки,- Герман замолчал. Потом допил кофе и поставил пустую чашку,- ты не знаешь, где Костя Репей держит свой "Лекс" Под окном или в гараже - У него гараж на территории порта. Там куча старых боксов, он занял один для себя. Пятый номер. - А ты не мог бы на время приютить у себя Лукошко, чтобы только он глаз не высовывал на улицу. - Лучше у сестры. Она одна живет, за городом, там безопасней. В десять утра раздался телефонный звонок. Звонил следователь. - Вчера не пришел на допрос Лукошко,- следователь выдержал паузу,- вы не можете что-то сказать по этому поводу - С ним все в порядке, я его привезу,- ответил Герман. - Сначала я бы хотел повидаться с вами. - Это не очень мудрое решение,- сказал Сердюк. - Я хотел подстраховаться на время следствия,- ответил Герман. - Вы плохо знаете Репея. А я с ним намучился три года назад и он, все же, ускользнул от меня . Короче, ваших улик нехватает, чтобы возбудить против него дело. Прокурор дал от ворот поворот. Нужны конкретные факты, иначе опять он оставит нас в дураках. - Что же делать - Во-первых, поскольку у прокурора тоже зуб на Репея, он велел последить за ним. Это сделают наши люди. Во- вторых, он дал добро на обыск . В третьих, и самых главных, надо уговорить Лукошко, чтобы он сказал всю правду. Пусть напишет в письменной форме как все было, а вы принесете мне это признание. Если будет сделано " в третьих", прокурор возбудит уголовное дело. - А если Лукошко откажется. - Тогда скажите, что его на каждом углу будет подстерегать пуля или нож. Что ему дороже,- мечта о мифических долларах или жизнь, пусть выбирает. - Но ведь если он сдаст Репея, шансов выжить у него будет еще меньше. - Когда Репей почувствует, что его пасут, он поймет, что дела плохи. Тогда он будет спать и видеть, как бы убрать единственного свидетеля и исполнителя. А когда он узнает, что его самого сдали, он же не дурак, зачем ему вешать на себя лишний криминал. Он будет пытаться вылезти сухим из воды, я его знаю. Костя Репей глянул в зеркало заднего вида и увидел тот же самый "Ниссан- Патруль", который пару минут назад "наступал на пятки". Неужели "зацепили" Неужели раскололся этот хилый сопляк Но его же предупредили. Значит, надоело жить ! А может, за прошлое хвост тащится. Надо проверить. И он начал петлять по скользким и мокрым кварталам. Он делал крутые, неожиданные, на большой скорости, повороты. Резко тормозил , показывал левый поворот, а поворачивал направо. Но "хвост" не отцеплялся. Костя остановил свой "Лекс" у киоска под знаком "Остановка запрещена". Вышел не спеша и направился к киоску. "Ниссан" притормозил чуть сзади. "Как назло, ни одного полицейского".- подумал Костя, купил сигареты, потом купил газету, Костя явно не торопился. Он оглянулся на своих преследователей, потом также не торопясь, сел в машину."Ладно,- решил он,- проверим, что у них есть на меня". И спокойно поехал в гараж. Бокс номер пять. "Ниссан" проехал чуть вперед , тоже остановился. Из "Ниссана" выпрыгнули на снег Сердюк и двое сотрудников. Репей поднимал кверху ворота, оглянулся вполоборота. - А, - крякнул Костя,- знакомые, а я то думал, - машина понравилась, гонятся и гонятся. С чем пожаловали, Степан... забыл отчество, да, да, Сергеевич. ССС. Почти СССР. Сердюк показал документ и санкцию. - Позовите пару мужичков из соседнего бокса,- обратился Сердюк к своим,- не волнуйся, Костя, и посиди в машине, а мы в твоем гараже поработаем. Репей послушно сел в "Лекс". Просторный бокс, завален хламом. По периметру стеллажи, заставленные барахлом. Сердюк дал команду,- каждому по стеллажу. Нанятые мужички,- понятые, молча смотрели и поеживались от холода. Сердюк тщательно осмотрел все ящики . Потом встал на стол и стал изучать содержимое стеллажа . То же самое проделали и помощники. Одним глазом Сердюк следил за реакцией Кости. Тот послушно сидел в машине. Потом не выдержал, закурил и вышел. - Степан Сергеевич, может помочь Скажите по-секрету, что вам надо. - Сидите, лучше, в машине, - ответил Сердюк... Сердюк еще раз оглядел помещение и вышел. Обошел вокруг "Лекса". - Открой багажник,- сказал Сердюк. - Вы скажите, что вы ищете, я сам вам дам,- ответил Репей. - Открой багажник ! - повторил Сердюк. Костя нажал на кнопку. Крышка багажника поднялась. Внутри пусто. Буксирный трос, два кабеля для "прикуривателя". Сердюк ухватил край коврика. Под ковриком,- запаска. Сердюк открутил винт, приподнял запаску. Под ней черная коробка. Он жестом позвал своих и понятых. Потом открыл коробку. Набор автомобильных ключей. Хороший набор. Одно место пустое. Сердюк достал из кармана пластиковый пакетик и вытащил из него недостающий ключ. Как будто здесь и лежал ! С Кости Репея взяли подписку о невыезде. Он криво улыбнулся. Если у следствия есть к нему интерес, пусть обращаются к его адвокату. Теперь, мол Костя,- воробей стреляный и на дешевые провокации не клюет. Но Сердюк был упрям и по собственной инициативе провел еще обыск, в кабинете Кости, когда его там не было. Санкция, на всякий случай, была, а понятые не требовались. Чутье подсказывало и оно не обмануло. Они остановились на грунтовой дороге в небольшом сосновом лесу. - Ну, как тебе живется в деревне- спросил Герман. - Здесь хорошо, тихо. - Насчет матери не беспокойся. Я ее навещал, она в порядке. Они помолчали немного, потом Лукошко спросил. - Ну, как там дела Суд скоро - Дела нормально. Репей сейчас под следствием.Теперь от тебя многое зависит. - А причем тут я. Как он приказал, так я и делал. - Скажи, Петя, когда вы с Костей познакомились - Да мы с ним в мореходной школе учились вместе. Но его выгнали... А в этом году он пришел ко мне домой и предложил работу. Я на бирже стоял. - Ты же сказал тогда мне, что не знаешь его. - Он приказал. - Понятно,- Герман помолчал немного,- Петя, тебя следователь вызывает, я принес повестку... - Кому Мне- Лукошко заерзал,- так мне же нельзя... я уже был у следователя... и все сказал. Они же, ... если меня увидят,- хана ! - Послушай меня и успокойся. Во- первых, Костя уже на крючке, Во- вторых, страховки им с Желобовым не видать. Теперь от тебя зависит твоя судьба. Если ты по-прежнему будешь говорить, что тебя никто не заставлял и что это был несчастный случай, то тебе грозит срок. - За что- наивно воскликнул Петя. - За соучастие в сговоре. За это мало не дают. - А вам - Всем грозит,- вздохнул Герман и продолжил,- а, если ты расскажешь как было, как тебя уговаривали и что обещали, то следствие учтет чистосердечное признание. - Ну да,- грустно сказал Лукошко, и скостят полгода в колонии строгого. - Не буду с тобой торговаться, не знаю уголовного кодекса. Но точно скажу, что жизни твоей не будет никто угрожать. Лукошко опустил стекло и молча курил. Потом выбросил окурок и вздохнул. - Да-а... Хотел мать в больницу устроить... Теперь сам в тюрягу загремлю... Герман завел машину и стал осторожно выезжать из леса. ...За неделю до суда у следствия появились новые улики. Кроме этого, Лукошко отказался от прежних своих показаний и признался в том, что действовал сознательно, с целью утопить траулер. После этого Лукошко посадили в КПЗ. На основании его показаний было выдвинуто обвинение старшему менеджеру Репей в злонамеренных действиях и сговоре с механиком Лукошко, чтобы создать в тяжелых штормовых условиях видимость аварии, искуственно утопить траулер и получить страховку. После того, как прокурор зачитал обвинительное заключение, адвокат Репея потребовал конкретных доказательств. Намекая на то, что его подзащитный в день аварии находился на берегу, а подозреваемый в данный момент находится за решеткой. Судья вызвал сначала капитана и попросил рассказать, как происходило развитие событий. Герман начал рассказывать, раскладывая по минутам свои действия и действия экипажа. Когда он дошел до того момента, когда увидел, как из дейдвудной трубы хлещет вода, а на трубе висит злополучный ключ, Костин адвокат, моложавый располневший брюнет , запротестовал. - Написать можно что угодно после аварии. Судья обратился к обвинителю. - У вас есть юридически корректный документ, подтверждающий слова свидетеля - Да, Ваша честь. Вот судовой журнал,- прокурор положил журнал на судейский стол. Судья с помощниками стали рассматривать журнал. Печати, подписи, все на месте. - Продолжайте ! - обратился судья к Герману. Когда Герман закончил, судья сказал. - Господин Фролов, в деле имеется ваша объяснительная записка, в которой вы пишете, что 23 сентября, за день до ходовых испытаний, вы видели ответчика на судне, но он не подошел к вам, и не представился...Что он спустился в машинное отделение и вскоре покинул судно. Так ... Что после этого вы спустились вниз и обнаружили на рабочем столе, как вы пишете, необычный гаечный ключ... - Да, ваша честь... И перчатки х/б, новые. - А зачем перчатки - Полагаю, ваша честь, чтобы не остались отпечатки пальцев на ключе... - Протестую, ваша честь,- поднялся адвокат,- домысел чистой воды. - Протест принят. Потом был зачитан протокол обыска в гараже, вернее, в машине "Лекс", где был найден набор с отсутствующим ключом. Адвокат пытался опять протестовать, на основании того, что это искуственная подставка, но судья отклонил протест. Потом был вызван свидетель Вадим Интересов. Он рассказал суду про Пашу и его рассказ. А также про то, как он видел, как из приоткрытой двери машинного отделения кто-то за борт выкинул муфту. Адвокат опротестовал, сказать сейчас можно, что угодно. И что, мол, хватит уже выслушивать сказки. После этого начался допрос главного свидетеля, Лукошко. Тот сидел за решеткой, опустив голову. Казалось, его ничто не интересовало. - Ваша честь! Разрешите зачитать признание обвиняемого Лукошко, - попросил прокурор. В признании говорилось, что Костя Репей устроил Лукошко механиком к себе на фирму, когда он, Лукошко, был безработным на бирже. Как то раз Костя пригласил Лукошко в ресторан, они выпили, и Репей сказал, что хочет доверить ему одно дело. Лукошко получит за это пять тысяч долларов. В подходящий день, когда будет штормить, надо вытащить дейдвудную втулку и создать видимость аварии. Если капитан прикажет включить откачку, насос включи. а заслонку прикрой. Лукошко, по его словам, искал способ, чтобы отказаться от этого. Сначала он сказал, что втулка закреплена хитрыми болтами, болты ржавые и ничего не получится. Тогда Репей принес специальный ключ и они с помощью этого ключа и смазки расходили болты. Но все равно Лукошко согласия не давал."И тогда Костя снова пригласил меня в ресторан и сказал, что в этом деле ничего криминального нет, так поступают все, потому что страховые конторы тоже наживаются. А также он сказал, что вся команда уже согласилась и все получат премию. Я был сильно пьян и тоже согласился. Костя предупредил, чтобы я никому не говорил об этом ни слова. Когда разыгрался шторм, я стал откручивать втулку. Второй болт я не успел открутить, втулку вырвало давлением воды, Чтобы не ставить ее на место обратно, я выбросил ее за борт и сообщил на мостик, что машинное отделение залило водой. Капитан приказал мне включить откачку. Я включил насос, но прикрыл заслонку. Когда вода стала заливать двигатель и нас стало валить назад, я поднялся наверх." Когда прокурор закончил читать, Костин адвокат вскочил с места. - Я протестую! - воскликнул он,- это признание написано под давлением. На предварительном следствии никаких фантазий не было... Посмотрите на него. Ему стыдно смотреть людям в глаза. - Господин Репей ! - обратился судья,- как вы лично можете объяснить, все о чем здесь говорилось Принимали ли вы участие этом деле и , если да, то какое Костя встал. - Во-первых, Ваша честь, я не принимал участия в этом деле, сами понимаете, меня там не было. Во- вторых, идея затопить траулер и получить страховку исходила не от меня...- Репей загадочно умолк. Все напряженно ждали. Наконец, судья сказал: - Продолжайте. - Эта идея исходила от экипажа...- Репей опять замолчал,-...конкретно от капитана Фролова... Хозяин ему как- то сказал, что собирается закупить в Финляндии большой траулер, на котором Фролов будет капитаном, но сейчас не хватает денег. Тогда Фролов подсказал ему эту идею со страховкой. Все равно, мол, МРТ- 135 старый и свой век отжил... - У вас есть факты- спросил судья,- подтвердить сказанное, свидетели..., может быть, документы. - Да, конечно, Ваша честь,- Репей зашелестел бумагами.- Чтобы это не выглядело авантюрой, мы предложили Фролову поговорить с командой. Он поговорил. Никто, по его словам, не возражал. Потом мы предложили каждому подписать бумагу, что он согласен с решением о затоплении траулера. Сами понимаете, все делалось в строго конфиденциальной форме, все были предупреждены. В качестве компенсации каждый должен был получить пять тысяч долларов... Все подписали этот договор,- закончил Репей и протянул судье бумаги, четыре листа. На каждом листе,- отпечатанный текст с подписью. Судья с заседателями углубились в изучение бумаг. - Позвольте, Ваша честь! - обратился прокурор, - наша сторона располагает копиями договоров, на которые намекает ответчик. Графологическая экспертиза подтвердила подлинность подписи только на одном договоре. На остальных ,- подписи подделаны. Вот, пожалуйста, акт экспертизы. - И какая же подпись не подделана - Из четырех членов экипажа, договор подписал только Петр Лукошко. - Как это случилось - обратился судья к Лукошко. - После аварии Костя пришел ко мне домой. Сказал, что все нормально и показал бумаги и сказал, смотри, все уже подписали. Ты останешься без денег. - В который раз я убедился, - сказал Герман,- что случай бывает сильнее обстоятельств. Если бы Сердюк со своими пришел чуть позднее, не видать бы нам эти фальшивки. - Почему- спросил Женя. - А потому что уборщица после каждой приборки складывала мусор в большой черный мешок. А когда мешок наполнялся, она относила его в мусорный контейнер. Они успели, но им пришлось переворошить полный мешок, и там были эти "подделки", много " подделок". Репей тренировался и бросал неудачные подделки в корзину. У него на столе лежала ведомость по зарплате, оттуда он копировал подписи. А текст был в компьютере. - Получается, что у них было заготовлено два варианта, чтобы обмануть следствие . - Даже три. Первый,- если все пройдет "шито- крыто", траулер из-за аварии в шторм и течи в трубе утонет, команду спасут, Лукошко не расколется и они оформляют страховку. Второй, - если Лукошко расколется, они подсунут следствию его "договор" с его подлинной подписью. И третий,- если совсем уж будет плохо, и улик полно против них, они и придумали этот ход с поддельными "договорами" и "липовыми" подписями. Во втором и третьем случае страховка им, естественно , не маячила. - Ну да, они хотели перевести стрелку на тебя, но ведь теперь они должны ответить за это. - За что, "за это" - За утопленный пароход. - Какая ответственность "По-глупому" утопили свой пароход и не получили страховки, вот и вся ответственность. Если твоя машина, не дай Бог, упадет с обрыва в реку, ты несешь перед кем-нибудь ответственность - Материальную, перед самим собой. - Вот именно. А вот уголовную ответственность им придется теперь нести, так как авария не обошлась без жертв, Паша погиб. Но это уже будет другое расследование и другой суд. А пока,- Костю взяли под стражу. Лукошко получил два года условно, и из-под стражи освобожден. Конец декабрь 2006

Здесь ночь. А где-то светит солнце. А где-то лето. Но всегда одна Идет по Млечного пути дорожке Ночная странница Луна.

- Они, что, все такие дураки - вопрошала любимая, - Они, что, не видят, что мы любим друг друга Я отмалчивался, что-то бормотал в ответ, я не хотел ее лишать того восторга, в котором она пребывала. Все и всё видели, но мой пристальный, настороженный, оберегающий ее взгляд останавливал и не допускал никаких намеков, шуточек или сентенций. Так продолжалось больше года, пока чувства немного не схлынули, и она словно очнулась от любви. - Почему же они молчали - продолжала она пытать меня. Ну и любопытная же мне попалась красавица. - Да потому, милая, что каждый из свидетелей твоего восторга мечтал оказаться на твоем месте. Именно мечтал, а не завидовал. И потому молчал и вздыхал, настолько ты была великолепна. Об этом никто и никогда не говорит, ни мужчины, ни женщины, о таком можно только мечтать. Молча. В вере. В надежде. В готовности к любви.

Женщина стояла на набережной Волги. Она была веселее и не так смущена, как в первый раз. В руках она вновь держала небольшую картину в простенькой рамке. Рядом стояла еще одна. Картины были разные, их ничто не объединяло. В руках она держала пейзаж, написанный прямо с того места, на котором происходило действие. Волга, остров, люди идут по набережной. По Волге плывет большой трехпалубный теплоход. Все очень просто, обыденно. Но какая-то сила заставляла остановиться, не позволяя пройти равнодушно мимо. И люди останавливались, смотрели. И улыбались. Картина, как картина, обыкновенная, ничего особенного. Только наполняла она душу покоем и чем-то еще, что трудно обозначить словами. В общем, на картину смотреть было радостно. Толи близость живой Волги, толи ощущение оживающей реки на картине, уносило все наносное, несущественное. Люди стояли, любуясь, переговаривались вполголоса, обсуждали манеру письма и удивлялись, почему вдруг становится так хорошо. С Волги тянуло свежестью и рыбой. Казалось, это картина дышит волжскими запахами. -Продаете- - заворожено спросила пожилая дама. Хозяйка картины кивнула в ответ. На вопрос о цене прозвучало: -- Сколько не жалко.- И дама, смахивая слезинку с накрашенных ресниц, протянула стодолларовую бумажку. Пожав плечами и спросив, не ошиблась ли дама, художница взяла деньги. - Совсем недорого, скорее напротив. Эта картина будет напоминать мне родину. Я уже тридцать лет живу в Эквадоре.- -Вот и еще одна ушла в самостоятельную жизнь, лечить человеческие души, - - подумала Художница. Ей не было жаль расставаться с картиной. Напротив, тихая и легкая радость засветилась в ее глазах. Вторая картина стояла у парапета. Весенний пейзаж: несколько березок, видимо часть небольшой рощицы. Яркое весеннее небо с бегущими облаками. Девочка-подросток сидит, прижавшись спиной к молодой березке. В руках письмо или скорее записка, уж больно бумажка мала, просто клочок. На березе вырезано крупными буквами " К.К.+М.О = ЛЮБОВЬ" и сердце, пронзенное стрелой, со стекающими с наконечника тремя каплями крови. Банально просто, до неприличия. Но как трогает взгляд юной Джульетты наших дней. Он устремлен куда-то за горизонт. Пронзительно-голубое небо, легкое облачко, бросает тень на задумчивое лицо... Ничего вокруг не замечает девочка. Легкая улыбка скользит по губам. Любимое имя неслышно слетает с губ. Выгоревшие на солнце волосы шевелит ветерок. Наверное, в сотый раз шепчет она заветное имя... Все это было, всем это знакомо. И снова собралась небольшая толпа. В этот раз все молчат. Что сказать Об этом только про себя. Человек неопределенного возраста в майке с надписью на груди "kiss mi" и джинсовых шортах проговорил: -Ей было двенадцать, -Тринадцать ему. -Им бы дружить всегда... -Помните Стихи Эдуарда Асадова, кажется- Странно, что еще кто-то помнит про эти стихи, так популярные среди подростков середины шестидесятых годов прошлого века. - Да нет, - - кто-то возразил, - - это, скорее, письмо Онегина Татьяне.- А Она, когда писала картину, видела перед собой далекую кустанайскую степь и мальчика по имени Коля со странной кличкой Шляпа. Ах! какая же это была любовь, только в сказке или во сне можно такую встретить: с первого взгляда, взаимная, огромная, как небо, сильная и глубокая, как океан! До сих пор замирает сердце, а ведь почти сорок лет прошло.

За окном показался рассвет: нежно-розовые тона медленно разливались по еще ночному небу, в предвещании скоро восхода золотого светила. Кое-где на небе виднелись облака, казавшиеся объемными из-за естественной подсветки. В распахнутое окно дул по-зимнему прохладный ветерок, колыша тонкие занавески и приносил в комнату тонкий запах роз, росших в крутом зимнему саду неподалеку от дорожки, проходящий сквозь весь задний двор особняка. Кажется, что в это время везде царит полная тишина и покой, нарушаемый лишь пением соловьев к клетке на столе. Но это не совсем так... Я уже долгое время встаю вместе с рассветом, а то и чуть ранее, чтоб встретить восход солнца, стоя на краю обрыва, находящемся в километре отсюда и открывающий потрясающий вид на итальянскую столицу. Но зачастую я люблю сидеть на окне, неспешно куря сигару, и смотреть как золотые лучи разливаются по земле, пробуждая природу к жизни. Но так бывало летом, а сейчас за окном середина февраля, и солнце среди туч появляется довольно редко. Но сегодня мне повезло, ибо прогулка от этого станет только приятнее. Костюм как всегда сидит идеально и был тщательно выглажен. Стрелочка к стрелочке, ни единой лишней складки. Я каждое утро самолично проверю его, прежде чем одеть. И вот сейчас я стою у зеркала, рассматривая свое отражение... Черный классический костюм, белоснежная рубашка, длинные волосы, рассыпанные по спине и плечам, несколько бледная кожа... пронзительный взгляд, наполненный искорками адского пламени и езда заметная, задумчивая улыбка в уголках губ... Да, именно так я выгляжу сегодня за пару минут до намеченной прогулки в центр Рима. Накидываю на плечи плащ, прячу пару банкнот в карман и выхожу на улицу через небольшую стеклянную дверь на веранду. По лицу тут же проскальзывает прохладный влажный ветер, и вдохнув чистый зимний воздух полной грудью, я спускаюсь по каменным ступеням на дорогу, ведущую сквозь сад на одну из аллей, бегущих к центру города. Не то, чтобы я очень любил пешие прогулки, но чтобы увидеть ее я был готов на все. Даже пройти полмира... Только для того, чтобы пару минут полюбоваться на нее. Думаю, что она уже встала и сейчас наверняка несколько служанок помогают ей надеть ее изящное, подчеркивающее статную фигуру, одеяние, расшитое золотыми узорами. А затем она возьмет в руки гребень и, будет расчесывать длинные вьющиеся волосы золотисто-пшеничного цвета. А потом начнется день и она до вечера проведет время в кабинете... Поэтому у меня есть только один момент в день, когда я могу ее увидеть. Это тот момент, когда она, ступая по гравию площади, направляется в резиденцию Ватикана. Именно этот момент я и собираюсь поймать... Лишь бы успеть. Передо мной уже предстала одна из главных улиц, ведущих в центр, и я поспешил по ней, скрываясь в тени зданий. Странно, он в этот день было непривычно ветрено, и ветер то и дело играл с моими черными волосами, растрепывая их своими порывами. Небо постепенно заволоклось тучками, и я даже не сразу заметил, как на землю стали опускаться белоснежные звездочки, кружась в порывах ветра -- пошел снег. Жаль, что по-настоящему зимняя погода сохранялась лишь на севере, в Альпах. А здесь, в Риме, снег моментально таял, едва опускаясь на дорогу или одеяния прохожих, превращаясь в прозрачные капельки... Мой блуждающий взгляд, в который раз остановился на небольшом цветочном магазинчике в конце улицы. Не особо задумываясь, я зашел внутрь и тут же попал в круговорот различных цветочных ароматов. Сотни, нет, миллионы цветов стояли в красивых вазах, так и приманивая взгляд... И так из разу в раз, стоит только мне сюда зайти. Рука непроизвольно сжала в кармане пару купюр, и я уже собирался их достать, как милая девчушка лет 16 подскочила ко мне с вопросом: - Какие цветы господин предпочитает Скорее всего розы, так как у господина наверняка есть возлюбленная, а иначе он сюда бы не пришел. Так какие предпочитаете Две розы алых как кровь и одна белая. Как всегда. Так и я сказал девушке, которая кивнула в ответ и тут же скрылась среди всевозможных букетов. Я улыбнулся. Девчушка явно заменяла хозяйку данного магазина, и я даже предположил, что она -- ее дочь, ибо уж больно велико было сходство. Не прошло и пары минут, как небольшой букет был готов и перевязан алой ленточкой, а банкноты оказались в руках начинающей торговки. Я вновь вышел на улицу. Тучи вновь разошлись, и солнце уже щедро поливало улицы и площади своими зимними лучами. Я взглянул на часы и понял, что несколько выбился из графика. Посему, пришлось поднять воротник плаща и ускорить шаг, бережно неся в руках хрупкий букет. Возможно я и напоминал опаздывающего влюбленного, судя по взглядам прохожих. Но на самом деле я спешил только для того, чтобы увидеть ее... Небольшое свидание, о котором она даже не подозревает. После него остается лишь букет цветов на окне ее кабинета и восторженные воспоминания, которые будут проноситься в моей памяти по пути назад... О, да! Вот и та самая площадь, по которой она проходит каждый день. Пару минут чистого восторга... Статный и прелестный Кардинал... Как многое нас с ней разделяет. Но от этого она становиться лишь еще более притягательной. А вот и звон колоколов. Семь часов. Утренняя молитва. Скоро настанет долгожданный момент... Присев на скамейку около одного из фонтанов, я наконец-то узрел знакомую фигуру в ярко-красном одеянии, неспеша спускавшуюся по массивным каменным ступеням особняка. И вновь дыхание на миг остановилось, а сердце наоборот забилось сильнее... Ее красота могла сравниться только с восходом пламенного солнца или самой искусной работой ювелира. Я до сих пор не могу найти слов, чтоб описать ее внешность и стать, ее движения и взгляд... И вот я вновь издали смотрю на нее, не в силах приблизиться хоть на шаг. Такая хрупкая, но одновременно сильная и стойкая, такая близкая, и такая недосягаемая... Да будет ночь моей свидетельницей, я готов достать для нее звезду с неба! Любую, какую она только пожелает... Вот только я так и не смею к ней подойти... Вот в таком восторге проходят эти маленький встречи... Я сижу у фонтана и наблюдаю, а она гордой поступью проходит по площади, поднимается по ступеням резиденции и скрывается в тени двустворчатых дверей... Что ж, пора сбросить оцепенение и оставить последний штрих... Встав со скамейки я пересек площадь, и обойдя здание резиденции с боковой стороны, остановился около одного из окон, открывающих вид на ухоженный сад. Это окно ее кабинета. Я точно знаю... Осторожно положив на подоконник букет из роз, я вложил в него небольшой конверт, в котором была записка: "Как ты прекрасна на рассвете -- Не удается описать. Поэтому мне остается лишь Наблюдать, молчать и ждать..."

Раньше, как и большинство обычных людей, о наркомании я знал очень мало. Думал, что в этой среде только два типа людей: наркозависимые и наркодилеры. Слышал, что первые, живут плохо и находятся в подчинении у вторых, которые, в свою очередь, хорошо живут за счет первых. Говорили - заманивают в наркоманию уговорами или обманом; что привыкание происходит буквально с первого раза; что наркодилеры стремятся любой ценой вовлечь в это дело как можно больше людей, чтоб увеличить число наркозависимых и зажить еще лучше... Теперь, испытав все на собственной шкуре, о наркомании я знаю полную правду, хотя, не все могу объяснить. Должен признаться: мое представление об этом явлении, основанное на чьих-то рассказах и отрывочных сведениях, было не полным. И не все, что я знал, оказалось правдой. Рассказы о заманивании в наркоманию уговорами или обманом -- грязная ложь, методы полностью изменились. А что привыкание происходит после первого же укола, и наркодилеры стремятся любой ценой вовлечь - это чистая правда, могу подтвердить на своем примере. Лично меня, вовлекла симпатичная женщина, наркодилерша среднего возраста, в дорогом бордовом костюме. Никакого обмана, уговоров и прочей там ерунды. Все произошло быстро и обыденно. Только вдумайтесь! Прошла по трамваю, ничего не сказав, уколола и вышла на остановке, как ни в чем не бывало. Средь бела дня, при всем честном народе... Вот до чего дошло... Больше всего на свете я всегда боялся, что именно такая дикость может случиться со мной. Поэтому сразу все понял, хотел закричать, догнать, но... У них, наркодилеров, все рассчитано. Укол, как бы, парализует, и жертва уже ни кричать, ни бежать не в состоянии. Я только охнул, прижал уколотое место, это сзади, ниже спины, правая половинка... и плюхнулся на сидение. Чувствую -- испарина пошла, заколбасило, забирать стало... Сначала, от места укола по телу распространилось тепло. Затем: все поплыло перед глазами, в ушах - колокольный звон, руки и ноги - как ватные. Через пару минут, неприятные ощущения прошли: голова прояснилась, двигательные функции - восстановились. Из трамвая я вышел уже под кайфом: исчезли все неприятные мысли и ощущения, пропали даже мучившие последнее время боли в спине. Стало легко, приятно и весело. То, что говорили о привлекательных ощущениях наркозависимых после укола, полностью подтвердилось. Несколько раз в течение дня я ощупывал место укола и чувствовал легкую боль. А вечером, улучив момент, расположился в ванной комнате и, тщательно рассмотрев в зеркало это самое место, обнаружил небольшую припухлость. Не обошлось без накладок, в самый неподходящий момент откуда-то всегда появлялись зрители (на работе - уборщица, дома -- теща), которые, как говорится, становились свидетелями... Приятные ощущения сохранялись, около суток. Все кругом у меня получалось. Днем на работе за пол дня -- сделал целую норму. Вечером, впервые за пол года, не поссорился с тещей. А ночью, после преследовавших ранее неудач, наконец-то, поладил с женой. Утром, когда я проснулся, и потрогал натертое за вчерашний день место, был озадачен. Во-первых, боль и припухлость исчезли, и это казалось хорошей новостью, во-вторых -- легкость и веселье пропали, а это уже - очень плохо! Я долго лежал в постели, прислушивался к своему организму и анализировал вчерашнее происшествие... Что теперь будет "Лучше б наоборот, пусть бы болело, зато..." - неожиданно для себя решил я, и покрылся испариной, до меня дошло - я уже рассуждаю, как наркозависимый... Весь день прошел в мучениях, ничего не получалось: ни на работе с нормой выработки, ни дома с тещей, а потом и женой. Вернулись боли в спине... Почувствовав разницу, между тем, как стало, и тем, как бывает, я пришел в отчаяние. И, наконец, холодея от страха, понял - у меня "ломка". Еще через некоторое время я начал подумывать о новой "дозе". Оказались правдой рассказы об ужасных ощущениях наркозависимых во время выхода из кайфа. Окончательно я "сломался", когда жена назвала меня, как раньше, ну - до вчерашнего дня. И я покорился судьбе... Утром мне повезло: наркодилерша уже была на "точке", стояла в проходе. Те же бордовый костюм и складной черный зонт... Держась за поручни, и раскачиваясь вместе с трамваем, я подошел сзади, потерся об нее нужным местом. Ноль реакции. Тогда я шепнул: - Мне нужна доза! Уколите меня! Наркодилерша оказалась мастером конспирации: заморгала глазами и, сделав недоуменное лицо, демонстративно отодвинулась от меня. - Вы меня не узнаете Позавчера своим зонтиком вы сделали мне укол, - снова придвинулся я. - Вы меня с кем-то путаете! Какой еще укол Каким зонтиком - Наркотический укол, этим зонтиком, вот сюда! Мне очень нужно! Уколите еще! - Да что вы пристали Сами себя колите, если вам этого хочется. Сумасшедший какой-то! Оставьте меня, иначе я позову на помощь, - наркодилерша оттолкнула меня и стала быстро пробираться к выходу. Я попытался последовать за ней, но подоспела "помощь", о которой, видимо, и говорила эта особа: за локоть меня уже крепко держал небритый гражданин, одетый в обноски. "Четко работает... с подручными", - пронеслось в голове. - Если нужна доза, топай за мной, - обдал меня ужасным запахом "подручный". "Рассчитывал иметь дело с приятной дамой, - недовольно подумал я, - а подсунули неизвестно кого... обыкновенный наркозависимый". Вспомнилась прошлогодняя туристическая поездка, там тоже путевку выписывала милая девушка, а потом... "Обман! Кругом обман, - обреченно заключил я. - Должны - одно, а получаешь совсем другое". Мы вышли из трамвая и гуськом побрели в какой-то, захламленный картонными коробками, двор. Оказавшись в грязном подъезде, "подручный" разложил на подоконнике всякие странные вещи, среди которых, что меня возмутило больше всего, не было главного -- отсутствовал зонт. Запахло халтурой... - Ш-шас ширнемся, ш-шас... - бормотал он, - закатай рукава. Это, уже ни в какие ворота не лезло, на лицо было полное отсутствие сервиса. При чем тут грязные шприцы и другой хлам, подобранный на помойке, где зонт И для чего нужно закатывать рукава Мы что, будем жонглировать этой дрянью Я не просился, сами вовлекли, а теперь... Я не сдержался и высказал "подручному" все... У того глаза вылезли из орбит: - ...Наркодилерша... наркозависимый... укол зонтиком... сервис... - бормотал он, озадаченно косясь на меня. -- Ты кто! "Ломка" делала свое дело, я сильно нервничал и стал грубым: - Последний раз повторяю: мне нужен нормальный укол, зон-ти-ком, вот сюда, по-ни-ма-ешь! Халтура не пройдет! Не на того нарвались, если через минуту не будет зонта... - я схватил его за шиворот. -- Все наркозависимые будут тебе сочувствовать. Я тебе и твоей наркодилерше покажу, как порядочных людей обманывать! Я заставлю вас... "Подручный" повел себя странно, он вырвался и с криком: - Спа-асите-е! Уби-ива-ает, на-арко-олог про-окля-ятый... - бросился по ступенькам к выходу. Я попытался его догнать, но, оказавшись во дворе, преследуемый мгновенно растворился в горе пустой тары. Предпринятые мною поиски результата не дали. Разочарованный и злой я вошел в троллейбус и сел. Мысли роем вились в голове: "Почему он назвал меня наркологом Видимо так в этой среде называют принципиальных... Что со мной будет дальше Ужасные ощущения будут усиливаться, пока не сведут с ума... Что делать Искать другого наркодилера... Где" - я обхватил голову руками и застонал. - Читаю твои мысли! -- послышался чей-то голос. Я вскинул голову и увидел стоящего на задней площадке лицом ко мне мужчину. Еще не старый, интеллигентного вида, прилично одет, в руках складной черный зонт... - Да-да, я обращаюсь к тебе! Вижу твое состояние. Знаю, что нужно, и где это взять! -- продолжил он. "Наркодилер, - пронеслось в голове, - наконец-то, нормальный наркодилер! Вот оно спасение! Похоже, у них сферы влияния разделены по половому признаку: наркодилерши работают в трамваях, а наркодилеры -- в троллейбусах!" - Деньги с собой -- приближаясь, спросил он. - Да, но я хотел бы спросить о сервисе, я... - Все разговоры потом, сейчас нужно сделать главное! Ты понимаешь, о чем я Как в песне: Пе-ервым де-елом, са-амо-олеты... - поставленным голосом запел новый знакомый. - Сколько денег - Давай все! Гулять, так гулять. Гу-улял по Дуна-аю ка-аза-ак мо-оло-одой... - подпрыгивая с троллейбусом, затянул наркодилер. У меня с души упал камень. Этот человек располагал к себе. Сервис был налицо: пел он душевно, зонт был в наличии. Поколебавшись, я отдал деньги. - Значит так! Двигаемся к моему дому, во дворе есть уютное местечко. "Точка" - рядом. - Я только хочу уточнить... - Все разговоры -- потом! Мы вышли на конечной остановке, прошли в ближайший двор и остановились у дальней скамейки. Тут же был вкопанный в землю столик, рядом - кусты и высокий дощатый забор. - Жди здесь, - приказал наркодилер, - я -- на "точку". Держи зонт, -- и он зашагал по лестнице к магазину, напевая, - Вот и встре-ети-ились два одино-оче-ества... Я сел на скамейку и внимательно рассмотрел зонт. Это был самый обычный ширпотребовский экземпляр, никаких специальных устройств... Я был восхищен! "Значит, - подумал я, - технология развилась на столько, что уже не нужно никаких препаратов, достаточно профессионального укола зонтом в определенную точку тела..." Снова послышалась песня: - Вот кто-то с го-оро-очки спу-усти-ился... - и на лестнице появился мой спаситель с тяжелым целлофановым мешком. Оказавшись у столика, он сел на скамейку и быстро достал из мешка две большие бутылки фруктового вина в быту называемые - фаустами. Одну -- придвинул ко мне, другую быстро открыл зубами. - Вздрогнули! -- запрокинув голову, мой новый знакомый сделал крупный глоток. - Я не... - начал я. Он перебил: - Оставь болтовню! Придешь в норму - поговорим, - и сделал еще глоток. Подчинившись, я расковырял пробку и отглотнул... Наркодилер открыл еще бутылку, откашлялся и запел: - Вай, я-а-й, в гла-аза-ах туман, кру-ужи-ится голо-ова-а, едва стою я на но-ога-ах...- он придвинулся ближе, - теперь можно поговорить. Прихлебывая из бутылки, я в подробностях рассказал свою историю, представился, и, с дрожью в голосе, попросил меня немедленно уколоть. Наркодилер слушал меня с интересом, жадно прикладываясь к горлышку. Когда я закончил, он на минуту задумался, приглаживая волосы, затем подал руку и нетвердым голосом сообщил: - Значит так, чтоб тебе было приятно, зови меня -- наркобарон! А чтоб мне стало понятно -- активизируем наркокурьера. Наркодилер повернулся, и жестом подозвал человека, сидевшего на ящике у магазина. - Давай, быстро на "точку", одна нога здесь, другая -- там. Возьмешь четыре "фауста", - он пересчитал деньги, - нет, три "фауста"... Наркокурьер угодливо улыбнулся, но, заметив женщину, вышедшую из подъезда, изменился в лице. Он нагнулся, и что-то шепнул наркобарону на ухо. Последний привстал, повернулся к ней лицом, радушно расставил руки и громко затянул: - Вы-ыходи-ила на берег Катю-юша... - Сейчас будет залп, - наркокурьер выглядел испуганным. Женщина в черном цветастом халате энергичным шагом подошла к нам. Я присмотрелся и узнал ее, несмотря на другую одежду. Это, несомненно, была наркодилерша из трамвая... С криком: - Наркот проклятый! Ты искалечил мне жизнь! Сейчас же поедем к наркологу, иначе... - она, схватила зонт и приблизилась к наркобарону. - Чер-рный вор-рон, что ты вье-ешься, - выдохнул он, метнулся к кустам и с треском в них растворился. Женщина повернула свое разъяренное лицо к нам: - Ну, алканавты! Я научу вас... - она подскочила к наркокурьеру и ударила его зонтиком по спине. Я думал, наркодилерша успокоится, когда я скажу, что я, с ее "легкой" руки, и есть нарколог. Но ошибся. Женщина узнала меня, еще больше рассвирепела и пошла в атаку. Спасаясь, я попытался пролезть в дыру в заборе, и почти успел, но в последний момент получил укол зонтиком в то самое место. Я охнул и оперся на забор, к счастью, уже с обратной стороны. Чувствую -- испарина пошла, заколбасило, забирать стало... В себя я пришел в своем подъезде. Держась за стену, потрогал уколотое место, поймал удивленный взгляд ремонтника, возившегося у лифта... Входил в квартиру я уже под кайфом. Остаток дня прошел отлично: я полюбезничал с тещей, приласкал жену. Следующий день бал крайне удачен, на работе, и дома... Наступил новый день. Я проснулся, ощупал тело, все было, как прошлый раз: припухлость пропала вместе с силами и настроением. Подавленный, я вышел умыться и, пошатываясь, направился через прихожую в ванную. Взгляд остановился на зонте, который висел на вешалке. Он был похож на ТОТ самый зонт... Он притягивал меня, будоражил воображение... Я взял зонт, прижал к груди, затем машинально приставил к чувствительной точке... Отчетливо привиделось лицо наркодилерши, ее злобный взгляд... Ощутил знакомую боль и вздрогнул, сдерживая стон... Чувствую -- испарина пошла... С того дня, я стал настоящим наркологом. Купил себе черный складной зонт и постоянно ношу с собой. Стоит захандрить, а это случается всегда неожиданно, примерно раз в месяц -- беру зонт, уже и колоть стало не нужно, просто сосредотачиваюсь на нем, вижу наркодилершу, и - порядок! Эта история не только изменила мою жизнь, но и многому научила. Я теперь четко представляю терминологию и взаимоотношения внутри среды наркомании, называемой -- наркомафией. Оказалось, что в наркомафии кроме наркодилеров и наркозависимых есть еще: наркокурьеры, наркологи, наркобароны и наркоты; в группах по три и более единицы, за распитием алкоголя, все называются алканавтами. Наркокурьеры у наркобаронов - наподобие посыльных. Добродушные, безобидные. Страшно боятся наркодилеров, хорошо относятся к наркологам. Наркологи -- принципиальные наркозависимые, с обостренным чувством собственного достоинства. Колются по технологии - зонтоукалывания: непосредственно зонтом и без всяких там препаратов. Ровно относятся к другим типам, кроме обыкновенных наркозависимых, которые им не нравятся своей примитивностью. Наркобароны, это своего рода наркодилеры, только с романтическим уклоном, очень любят, и умеют петь. Отношения у них со всеми начальственные, кроме наркодилеров, которых они побаиваются и не любят встречать в присутствии наркологов. Наркоты -- члены наркомафии, находящиеся в непосредственном подчинении конкретного наркодилера. Руководят всеми -- наркодилеры, они управляют процессом, не спрашивая мнения окружающих. Могут нагрубить и, даже, совершить акт физического насилия. Находясь с наркобаронами в каких-то особых отношениях, ненавидят наркокурьеров и преследуют наркологов. Эти познания дают мне возможность, в отличие от большинства окружающих, правильно понимать радио и телевизионные передачи о наркомафии. Приведу несколько примеров. Когда говорят, что наркобароны, в основном, сосредоточены в Латинской Америке, я не удивляюсь. Во-первых, где еще так любят песни и веселье Во-вторых, хотел бы я посмотреть на наркодилера, который полетит через океан, чтоб разыскать там наркобарона, и отвезти его к наркологу. Лично я такого не слышал. Когда я слышу о конференции наркологов -- одобряю. Нужно справедливо решать проблемы, скопившиеся в наркомафии, хватит травить людей, нужно поголовно переходить на зонтоукалывание. Когда узнаю, что в аэропорту задержали очередного наркокурьера, сочувствую его непростой жизни. Ведь должен же он видеть своего начальника-наркобарона, хоть раз в год. Вот и летит к черту на кулички... Когда речь заходит о наркодилерах, впрочем, о них всегда говорят открытым текстом: зло, оно и в Африке - зло. Я не чувствую себя каким-то ущербным, живу полнокровной жизнью. Тем более, нас, наркологов, много. Легко, убедиться, посмотрите, сколько людей с зонтами в совершенно ясный и солнечный день. Цвет, как я понял, не имеет значения, хотя черный зонтик -- солиднее. Иногда, в надежде встретить родственную душу, я не выдерживаю, подхожу, представляюсь... Обычно - никакого ответа мы, наркологи, люди деликатные. Только почтительный, понимающий взгляд...

Эпидемия страсти. Действующие лица: Дон Карлос - отец семейства Сантьяго, владеет фермой, властителен, самолюбив. Возраст 52 года. Донья Карлита - жена дона Карлоса, любит своего мужа, т.к. живет на его средства, возрастной интервал от 35 до 48 лет. Сеньорита Хуанита - безработная дочь, выше указанных родителей. Возраст 17 лет. Очень романтична... Филиппо - пастух на пастбище дона Карлоса (молодец). Негр Бобби - почти раб семьи Сантьяго. Дон Асунсьон - хозяин мясоперерабатывающей фабрики, естественный партнер дона Карлоса. Вдовец при странных обстоятельствах... Сеньор Санчес - сын дона Асунсьона, кучерявый брюнет, возраст 24 года. Перспективный политик. Горничная Хосинта - служанка у сеньориты Хуаниты. Возраст 18 лет. Дон Педро - семейный доктор, 45 лет. Скрытый (так считает он) гомосексуалист. Сеньор Бертольдо - адвокат, 40 лет. Неглупый парень. Клаудия - служанка семьи дона Карлоса, возраст 48 лет, старая дева (потому, наверное, и злая). По ходу повести встречаются эпизодические персонажи. Глава первая. 1 Огромное солнце поднималось из-за зелёных холмов, когда молодой пастух Филиппо погнал коров дона Карлоса на бескрайние пастбища. Коровы вышли на поле и, отбиваясь хвостом от назойливых насекомых, стали поедать траву, оставляя за собой коричневые лепёшки, которые заботливо подбирал и укладывал на тележку негр Бобби. Филиппо не спал всю ночь, т.к. пил со своими друзьями в местной таверне, поэтому решил вздремнуть. "Чёртово вино", - подумал Филиппо, мучаясь жаждой. - Эй, Боб, у тебя, случайно, нет с собой ничего выпить - Нет, сеньор Филиппо, я все оставил в бараке, - ответил негр, продолжая упаковывать каловые массы. Бобби всегда обращался ко всем белым на вы. Неважно, был то хозяин или обычный пастух. Он смирился со своим цветом кожи и считал всех негров рабами белых людей. Даже фашист не был бы так уверен в этом как Боб. "Чёртовы черножопые, чёртово вино, чёртова жара", - пронеслось в голове у Филиппо, как неподалёку он увидел дочь своего патрона, мечтательно идущую по полю и собирающую цветочки. Вдруг из стада вырвался огромный чёрный бык с кольцом в носу и прямиком помчался в сторону Хуаниты. Филиппо, забыв про головную боль, бросился за быком, то и дело поскальзываясь на ещё не убранных Бобби лепёшках. В прыжке, опережая быка, пастух бросился на Хуаниту в тот самый момент, когда грозное животное попыталось сделать то же самое (я намеренно выпускаю из текста те непечатные слова, которые во время забега выкрикивал Филиппо). Они упали в траву, бык пробежал дальше. - Филиппо, от тебя странно пахнет, - пролепетала Хуанита, удивляясь незнакомому запаху перегара, шедшего от пастуха, - и, кстати, что ты делаешь на мне в это прекрасное утро - Извините, сеньорита, я просто пытался спасти Вас... - Молчи, молчи, я видела этого быка - он такой страшный! - проговорила Хуанита, поднимаясь с земли, конечно, не без помощи пастуха. - Какой ты храбрый, ты мой бесстрашный рыцарь! - Ну, я это, ну..., - засмущался Филиппо, - не стоит. Они стояли и смотрели друг на друга не отводя глаз... Первой тишину нарушила Хуанита: - Ты такой милый, я раньше не замечала этого. - Да, вы раньше и не приходили сюда, - тормозил Филиппо. - Ах, ну конечно же! Мы встречались только в доме моего отца, тогда я не обратила на тебя никакого внимания, - задумчиво соврала Хуанита. Филиппо стоял, не зная, что сказать. Он смотрел в эти по-мексикански прекрасные огромные глаза, на эти чёрные густые кудри, развевающиеся на утреннем ветерке, дувшем откуда-то с пастбищ. - Филиппо, что с тобой - Я просто онемел от вашей красоты, а теперь боюсь, что ослепну, - прошептал, переставший тормозить, Филиппо. Хуанита приблизилась к нему и поцеловала в небритую щёку: - Никто раньше не говорил мне таких слов, - проговорила она и побежала в сторону дома, легко ступая по земле. - Хуанита, Хуанита, - кричал ей вслед Филиппо. Девушка остановилась и на секунду повернулась, а затем побежала дальше. Филиппо жадно поймал этот взгляд и счастливый рухнул в траву. Так он лежал с минуту, глядя на голубое, без единого облачка, небо. Солнце уже беспощадно жгло всё живое, но Филиппо не обращал на него никакого внимания и весело шёл в сторону бараков. 2 - Сеньор, это конечно не моё дело, но подумайте о том, как отреагирует на всё хо... Бобби не успел договорить, как получил очень сильный удар ногой в пах и несколько ударов в живот. Он упал на землю, держась обеими руками за то, что называлось половой системой. - Вот именно, это не твоё дело, чёрная скотина,- закричал Филиппо. Он вовсе не был так жесток, как показано в этой сцене, тем более не был расистом. Просто не нужно было Хуаните так быстро уходить с поля: возбужденный Филиппо выплеснул свою молодецкую энергию на ни в чём не повинном Бобби. Другими словами сублимировал, сам того не понимая. - Извини, Боб, - сказал Филиппо, смягчаясь и хлопая негра по морщинистой щеке, расположившейся на искажённом от боли чёрном лице. Пастух достал из кармана кошелёк, вынул из него несколько песо и кинул их на землю рядом с Бобби: - Это тебе за молчание. Негр даже не взглянул на деньги, он лежал и плакал. Безусловно, у Филиппо была капля совести и жалость ворвалась в его сердце: - Ну, не плачь, Боб, ведь ты же мужик, - Филиппо было невдомек, что если Бобби и был когда-то мужиком, то явно до того, как кирзовый мокасин 45 размера врезался в его пах. Филиппо попытался было поднять негра с земли, но тот застонал, всё больше прижимаясь к земле. - Не хочешь моей помощи, не надо. Лежи тут, а я пошёл спать, - сказал Филиппо, вспомнивший о своём похмелье, которое, по всей видимости, и осушило ту каплю совести, разбудившую минуту назад жалость. Пастух ушёл в барак, а Бобби так и остался лежать, не меняя своего без того худого положения. "Это уже слишком, сеньор Филиппо", - говорил про себя добрый негр, накапливая злость и обиду, от невероятно жестокой боли... 3 Хуанита прибежала домой около 10 утра, когда вся семья уже села завтракать. Она вбежала в столовую и как ни в чём не бывало села на своё место. - Хуанита ты же знаешь, что я не люблю, когда опаздывают к столу, - сказал недовольный дон Карлос, строго глядя на дочь. Его поддержали строгие взгляды доньи Карлиты и служанки Клаудии. - Но, отец, я просто гуляла по полю и не заметила, как пролетело время. - Думаю, что было это в последний раз, - смягчаясь, сказал дон Карлос. Нужно сказать, что он очень любил свою единственную дочь и не мог долго на неё сердиться. - Завтра суббота, и мы с твоей матерью собираемся в город, ты поедешь с нами - Конечно же поедет, она давно собиралась посмотреть спектакль Симона Корвальо "Лунные ночи", - сказала за Хуаниту донья Карлита. - Но завтра я собиралась посидеть дома и поготовиться к вступительным экзаменам в колледж, а Хосинта в свой выходной день обещала мне помочь, правда, Хосинта - пролепетала беспечная Хуанита. - Правда, сеньорита, - проговорила неграмотная горничная. - Ну, раз так, то можешь остаться дома, хотя немного развеяться тебе бы не помешало, - сказал довольный своей дочерью Дон Карлос. - Съездим в другой раз, папа, к тому же спектакль будут показывать ещё месяц. - Как хочешь, Хуанита, я бы на твоём месте поехала. В твоём возрасте у меня не было возможности ходить по театрам, и даже на обычный деревенский спектакль я шла с замиранием сердца, - сказала донья Карлита, доедая салат. - Это поколение совершенно не ценит данное им нами, - вставила своё слово угодливая старая дева Клаудия. - Хосинта, убери со стола и неси утренний сок. "Старая халда", - подумала Хосинта и послушно убрала тарелки и принесла напитки. - Спасибо, я не буду, итак уже опаздываю на работу, - сказал дон Карлос, вставая из-за стола и целуя жену с дочерью. - До вечера. - До вечера, дорогой. - До свидания, папа. - Счастливого пути, дон Карлос. - Хуанита, я все же не понимаю, почему ты не хочешь завтра поехать с нами! -- глотнув соку, сказала донья Карлита, - раньше я не замечала у тебя такой тяги к учёбе и не думаю, что сейчас она у тебя тут же появилась. Ты можешь обманывать своего отца, у которого нет времени думать о тебе, т.к. он занят на своём комбинате с утра до вечера. У него нет времени даже на меня... - Клаудия, принеси мне коктейль с водкой и соком! -- прокричала горничной донья Карлита, - что ты там копаешься -- неси скорее! - Несу, несу, сеньора. - На чём мы с тобой остановились, Ху Ху -- так донья Карлита называла свою дочь, когда собиралась выпить или уже выпила, а выпить она любила. Последнее время донья Карлита начала понимать, что на белом свете очень скучно жить. Её постоянно обуревали какие-то творческие порывы. Раньше эти порывы проходили очень спокойно: донья Карлита лежала на любимой кушетке и рассуждала сама с собой о смысле её никчёмной жизни, протекающей на маленькой, явно не её размаха, мексиканской ферме. Мысль сводилась к тому, что это не та доля, которую должна была получить такая умная женщина, какою считала себя донья Карлита. Вообще, как она могла родиться женщиной! Женщина, ну что это такое! Никто тебя не слушает, никто никогда не обратит внимания на глубокий смысл сказанных тобою слов. "Нет, это не для меня", - думала, глядя в потолок, донья Карлита. Идея о явно неженской гениальности, возникшая от совершенного безделья, не ушла бы дальше блуждать по лабиринтам самопознания, если бы не "слепой проводник" - алкоголь. Он то и ввел бедную женщину в великое заблуждение, пробуждая заветные желания, придуманные доньей Карлитой в период диванных размышлений. Дон Карлос, целиком поглощённый работой, не находил времени на собственную жену. Да и хотелось ли ему искать это время Как женщина она понимала, что это пристрастие к спиртным напиткам -- есть дурной тон, но оправдание для совести всё-таки нашла в игнорирующем её муже. - Итак, девочка, скажи, что ты замышляешь - глядя свысока на дочь, спросила донья Карлита, отглатывая из бокала коктейль. - Ничего, мама, все свои планы я рассказала за столом. Не могу смотреть, как ты пьёшь эту гадость, - ответила Хуанита, подчеркнув слово гадость, и побежала в свою комнату, уклоняясь от бесполезной беседы с матерью. "И ты тоже избегаешь общения со мной. Это мне благодарность за твоё воспитание", - подумала донья Карлита, осушив бокал. - Эй, Клаудия, принеси ещё... Ну, и посиди со иной, ты же знаешь, что я не люблю сидеть в одиночестве, - сказала служанке чуть захмелевшая хозяйка, - себе захвати. - Одну минуточку, сеньора. Клаудия принесла пару коктейлей, села рядом на стул; они заговорили о жизни односельчан, то и дело кидая друг на друга одобрительные взгляды. 4 - Очень хорошо, что я застал тебя, мой добрый друг! -- Приветливо улыбаясь, в дверь вошёл дон Карлос. - Ха, тебе повезло ещё больше, чем ты думаешь! Я не один -- Санчес к нашим услугам... - дон Асунсьон встал с кресла и пожал крепкую руку дона Карлоса. Санчес подошёл к гостю и в знак приветствия слегка кивнул головой. Все трое прошли к огромному столу и сели. - Чего-нибудь выпьешь -- спросил дон Асунсьон. - Я только что из-за стола, спасибо, - дон Карлос посмотрел сначала на отца потом на сына. - Мы знаем друг друга много лет, ты знаешь моего сына, так что тут обсуждать -- женим парня и породнимся, давно уж пора, - дон Карлос рассмеялся, - Санчес, ведь ты не против А парень - Я к вашим услугам, господа! -- молодой человек склонил голову в знак повиновения. - Вот это мой мальчик! Уважает старших, знает, что отец плохого не посоветует! - Санчес, а как твои дела в пучине политических интриг Я слышал о каких-то проблемных вопросах, возникших по поводу поликлиники. - Все уже решилось в лучшую сторону, дон Карлос, - сказал Санчес и потупил взгляд. - Да, с трибуны ты более многословен, - задумчиво произнёс дон Карлос. Дон Асунсьон провел пальцами по подбородку: - Не будем о политике, я не люблю о ней говорить, тем более у нас есть более важная тема для разговора. Итак, Карлос, Хуанита -- дочь твоя, готова ли она к созданию семейного очага Если я не ошибаюсь ей ведь всего семнадцать "Семнадцать Надо уточнить!" - подумал отец Хуаниты и произнес: - Конечно готова! Только об этом и говорит, ты же знаешь -- все девочки хотят замуж, а хозяйка она, что надо! Порой прислуге не остается работы, не знаю, за что плачу им деньги! С ней Санчес не пропадет... - дон Карлос очень хотел выдать свою дочь за Санчеса, вернее за сына дона Асунсьона. Не то что бы он ему очень нравился. Просто пришла в голову навязчивая идея -- выдать дочь замуж, а более достойного в радиусе двадцати миль вроде и не было, к тому же Асунсьон -- старый друг. - Ты знаешь, Карлос, с Санчесом твоя хозяйка тоже беды знать не будет! - Тогда приглашаю вас с сыном к нам на ужин, где мы всё обсудим уже в женском обществе, - дон Карлос встал и пожал руки собеседникам. - Мы с удовольствием придем, правда, сынок - Я к вашим услугам, господа. - Ну, что ты заладил: "к вашим услугам, к вашим услугам"! Сам то рад -- с недовольными нотками в голосе спросил дон Асунсьон. - Да, папа... - Не дави на человека, дело серьёзное, - улыбаясь, сказал дон Карлос - Это точно, ну а теперь пора и за работу, - дон Асунсьон проводил гостя до двери Дон Карлос попрощался и довольный собой вышел. Войдя к себе в кабинет, он схватил трубку телефона: - Алло, Клаудия, позови Карлиту! - Минутку, дон Карлус... Донья Карлита, вас... - Да -- послышался в трубке голос жены. -Дорогая, привет, это я! Я обо всем договорился, они придут к нам на ужин! - Кто - Как кто Дон Асунсьон с сыном. Скажи слугам, пускай готовят самый званный ужин! - Они дали согласие Как хорошо, я не подведу! Надо выставить на стол побольше вина! -- обрадовалась донья Карлита, подогретая коктейлями. - Зачем -- удивленно спросил дон Карлос. - Я всё беру на себя! Занимайся работой! -- повелительно изрекла донья, - разве ты не помнишь, что именно так тебя женили на мне! "Ну да, вышел бы я за тебя трезвый! " - Хорошо, надеюсь, у тебя всё получится. До вечера. - Пока, дорогой, не задерживайся. Дон Карлос потянулся в кресле. Он думал о предстоящей встрече, о том, что Хуанита наконец-то выйдет замуж, хотя почему наконец-то, ведь она ещё совсем молода, семнадцать лет, как сказал Асунсьон, да какая разница годом позже годом раньше -- все решено! Да и партия достойная. Вот теперь надо ей как-нибудь это сказать, пусть обрадуется. 5 Поликлиника, в которой работал дон Педро, расположилась на самом берегу реки. Это был чудный дом, только что выстроенный сеньором Санчесом, перспективным депутатом из близлежащего города, сыном уважаемого человека дона Асунсьона. За три месяца до выборов в городскую думу он вложил все силы, чтобы добиться успеха среди населявших округу людей. Построив поликлинику, Санчес пригласил из Мехико очень хорошего доктора. Педро давно мечтал уехать из большого города и поселиться где-нибудь в деревне, и, не упустив представившейся возможности, сразу же согласился, бросил всё и переехал в маленькую деревушку. Новая поликлиника ему очень понравилась. Двухэтажное белое здание с прекрасным большим садом на фоне остальных построек рабочего поселения очень выделялось и совсем не было похоже на лечебное заведение. Дон Педро сам лично стал ухаживать за садом и, нужно сказать, делал это мастерски. Местные жители полюбили этот сад, часто прогуливались по нему, поминая добрыми словами нового доктора и, конечно, благодетеля -- Санчеса. Появление поликлиники и, особенно, врача не могло не взбудоражить сердца местных дам. Женщины от скуки и любопытства, какое возникает у детей в период полового созревания, бегали к доктору Педро по несколько раз в день, придумывая всё новые и новые жалобы на своё прекрасное здоровье; однако Педро, несмотря на навязчивость прекрасного пола, каждой уделял внимание и обязательно выписывал какое-либо совершенно безобидное лекарство. "С вашим здоровьем можно забыть о докторах, по крайней мере, лет на десять", - шутил врач. Пациентки таких шуток не принимали, но от души смеялись, пытаясь перевести разговор о здоровье на отвлечённые темы. Доктор оставался бесстрастным, давая понять дамам в вежливой форме, что он занят работой и ему некогда болтать. Они всё понимали и уходили, зная, что скоро снова придут к нему на приём. Женщины, уставшие от грубости супругов, просто влюбились в культурного доктора Педро: - Ах, какой милый доктор, - говорила в саду одна дама другой. - И к тому же отличный врач! -- отвечала другая. - И от него совершенно не пахнет коровьим дерьмом! - А как он обходителен и ласков... Мужья, в свою очередь, заподозрив неладное в поведении жен, поняли, что причиной всему является никто иной, как Педро: - Хуан, моя жена по три раза на дню бегает к этому коновалу, если так и дальше пойдёт, то я сделаю из доктора пациента! - слышался голос из-за столика в тёмном углу местной таверны. - Что ты мне рассказываешь! Моя только и говорит, что о нём, мол, какой хороший доктор, - грузное тело мужчины изобразило женщину, видимомо, свою жену. -- "Как внимателен, не то, что ты"! Так бы и огрел её табуреткой, чёрт её побери! Педро было около 45 лет. В волосах его уже имела место седина, но он не казался старым. На красивом, гладко выбритом, почти женском лице, было выражение бесконечного страдания и искания. Крупная фигура, высокий рост, огромные руки врача вселяли в людей уважение. Мягкий, отзывчивый, привыкший всем оказывать помощь, он относился к каждому, как к своему другу... Но доктора Педро совсем не интересовали женщины: ни высокие, ни низкие; ни худые, ни толстые; ни блондинки, ни брюнетки. Да, он был гомосексуалистом и очень этого стыдился. Продолжение следует...

Мужчинам верить нельзя Нет, Ирка, не знаю как ты, а я мужикам не верю. Я и раньше-то не очень верила. А сейчас и подавно. Вот поверила своему десять лет назад -- теперь маюсь. А ведь гад любить обещал, на руках носить. Я уже и не помню, что еще обещал, потому что сразу не верила, а так хотелось верить во что-то. Ой, и дура же была. Ты представляешь, месяц назад говорит: меня сегодня весь день не будет, важный клиент приезжает, буду его по объектам возить. Знаю я его объекты -- в баню с самого утра, а оттуда за полночь. Домой приползет и с веником спать ложиться. Всю ночь его тискает, представляешь Нет, чтоб меня ущипнуть хотя бы разок, он у веника всю ночь листья обжевывает. Я тут слышала, говорят у мужиков как и у баб критические дни бывают, ну это я и раньше подозревала, но у моего Григория, по моему, эти критические дни двадцать дней в месяце, а когда ему, значит, природа велит исполнять свой супружеский долг -- у него переговоры в бане. Ну, не сволочь ли Так вот -- у него переговоры, а у меня поклонник появился. Такой душка. На свидание всегда только в бабочке, костюмчик, цветы и слова грубого не скажет. Обалдеть. Творческая интеллигенция, одним словом. А имя просто прелесть -- Ромуальд. Я его как первый раз увидела... Расстроилась вся. Ну, почему десять лет назад не он встретился, а этот балбес Гришка. Так вот! Раз у тебя переговоры, говорю, а сама думаю - я Ромуальда с собой поближе и познакомлю. Все равно у Гришки критические дни, осложненные баней. Я тогда к маме съезжу, к теще твоей Маргарите Петровне. Его аж повело так направо, лицом тронулся. Тик начался. Как только я про маму у него тик. Я ему специально, чтоб баня медом не казалась. Хорошо, - говорит. -- Езжай, можешь даже ночевать у мамы остаться. Я тоже после переговоров расслабиться в баньке хотел. И останусь, - говорю. -- А если ты гад поздно припрешься с этой своей бани и попробуешь засыпать всю квартиру березовыми листьями, будешь потом их есть на завтрак. На том и расстались. Он в баню, а я через какое-то время к Ромуальду. Он с цветами. Ручку поцеловал, стихи прочел, мне посвященные, что то вроде: "Ах, Настасия, ты мой свет..." и я настолько растаяла, что без лишних предисловий ему и говорю: - Едемте ко мне. Я покажу Вам, Ромуальд, как может любить женщина. Он так засмущался, так покраснел, хоть прикуривай. Стеснительный то, стеснительный, а раздеть уже в машине пробовал. - Не торопись, милый. Весь день у нас впереди, мой в бане отмывается, потом с веником брататься будет. Ирка, ты не представляешь -- кое-как дотерпели до квартиры. А ты же у меня была, жить разве можно в такой квартире. Восемь комнат, пока спальню найдешь... Одним словом, Ромуальд попросил не торопиться. Мол, де, перегорел на творческом вечере, большой выплеск нервной энергетики. Сели мы с ним пить кофе прямо в спальне, на кровати. Чтобы, как только энергетика вернется -- все было рядом. Я в своем пеньюаре, он в плосатых трусах, но такой милый, милый... Пьем кофе. Он читает мне стихи и все про любовь. Ирка, я столько про любовь от Гришки за десять лет не слышала. Так красиво, обалдеть. Я уже вся в мечтах, на седьмом небе от скорого счастья. Энергетика вот-вот уже на пороге... и слышу - кто-то в прихожей возится. Гришка, думаю, чего то рано Больше то некому. С веником еще не наобщался, день на дворе, а он приперся всю энергетику портит. Накидываю я халат, все Ромуальдовы вещички в узел, ему под мышку, а самого его тихонько в коридорчик между комнатами. Говорю: - Там за угол повернешь, кабинет мужа, он все равно туда раз в год заходит, там пережди. Я его сейчас в баню ушлю. А сама думаю: Не в баню тебя, Григорий, посылать, а куда подальше. В кухню захожу, а он там чай распивать уселся с баранками. В одной рубахе и носках. - Ты чего, - говорю. -- Не в бане - Да, сегодня не банный день. - Ты чего городишь У вас же на фирме своя баня, в любое время года, круглосуточно водку там жрете. - А сегодня вот, не наш день. - А вид, почему такой В бане разделся - Чай горячий. Жарко вот, - говорит. А у самого морда пунцовая. Глазки бегают, чаем обжигается, уже прямо из чайника начал пить голый кипяток. - День то не банный, но тебя видимо ошпарить успели. - Пить хочется. И тут, Ирка, я начинаю подозревать неладное. Вернее я вижу неладное -- у него вся морда, это наглое его лицо все в помаде. - Ах, ты, котяра. Значит вот она твоя баня, а там вместо веника помадой мажут. Ты еще ее и сюда привел А он: - Настенька (со свадьбы меня так не называл), да как ты могла подумать И бочком, бочком из кухни. И как побежит. Я за ним. И тут, Ирка, внутри у меня холодеет. Бежит он прямо в свой кабинет. Гад такой. Целый год туда не заходил, а тут гляди понадобилось. Кричу: - Стой! - А он еще быстрее. Он то думает, я его убивать буду, а сама про Ромуальда вспомнила. Я про него совсем забыла, как Гришкину бесстыжую морду увидела в одних носках. А он дверь распахивает, шасть туда и сразу же обратно. Глаза по блюдцу, рот как у рыбы открывается и стоит, смотрит, будто тещу свою увидел. Я к нему и сама краешком глаза заглядываю. А там... Ирка! К Ромуальду видимо вернулась энергетика, а Гришка второпях свою лярву тоже в кабинет спрятал. Встретились, блин, два одиночества. Там в кабинете диванчик, так вот они на нем. Я то когда зашла, Ромуальд уже стоял посреди комнаты. На шее бабочка, в носочках и руками закрылся. И бесстыжая девица рядом, ресницами хлопает. Тоже прикрылась. Что там, Ирка, прикрывать. Две редиски с кочерыжкой. Тьфу. Стоим, молчим. Друг на друга смотрим. Прямо картина Репина: Не ждали. - Анастасия Александровна, - это в Ромуальде дар речи открылся. -- Мы тут с Любашей, беседуя в Ваше отсутствие пришли к некоему заключению... - Заключение Это теперь так называется -- Гриша говорит. Он когда волнуется, всегда сквозь зубы говорит и ими же скрежечет. -- Мужик, ты кто Он его, Ирка, спрашивает и на меня смотрит. - А это что за баба -- На меня тут тоже нашло. Гриша так исподлобья посмотрел на эту Любашу и говорит: - Ах ты, сучка. -- И как даст Ромуальду по уху. А я ведь тоже человек вспыльчивый. Одним словом, этой Любе досталось от меня по другому уху. Они и сложились оба на диванчике, признаков жизни не подают. Гриша на меня смотрит, зубами скрежечет. Я на него -- взглядом пилю. Ирка, меня мама учила -- если захотеть, то любого мужика можно взглядом запилить. Он после этого ломается. Но тут Ромуальд голос подал: - Не могли бы мы с Вами поговорить, любезнейший! -- И к Григорию моему подходит. Не хочу дальше вспоминать! Что, что Вот как можно после этого мужикам верить Эта, творческая интеллигенция все мне стихи читал про любовь, Настенькой называл, о пылающих своих чувствах рассказывал. И поверила ведь почти, дура. Ой, дуры мы с тобой, Ирка. Нельзя им верить, ни единому слову. Они женятся! Представляешь Кто. Кто Ромуальд с Любашей! Тьфу! А мы с Гришей у них на свадьбе свидетелями. Вот и объясни мне теперь -- как можно после этого верить мужчинам

Я проснулась как обычно в 7.30. Мама уже собиралась на работу, а папа, по-видимому, ушёл ещё часов в семь. Я проснулась со странными чувствами, которые прежде никогда не испытывала. Я вспомнила, что завтра, 1 февраля мне на работу, а мне так не хочется, а надо. Ведь если я не отработаю положенные мне два дня мне отчислят из института. Два дня -- это очень мало, даже нормированный рабочий день не набирается, но это изнурительно -- мне придётся улыбаться и много говорить, а потом идти в кабинет директора -- за печатью и подписью, а потом писать отчёт о проделанной работе. Вчера ночью я тоже об этом думала. Думала и сегодня, когда проснулась... А может это конец Может больше ничего не будет А что, если я перестала расти. Как говорил мудрый Сенека: "Appetit finis, ubi incrementa consumpta sunt", что в переводе на русский означает: "Если рост прекратился, близится конец." Иными словами -- mein Ausgang kommt! Села за компьютер безо всяких мыслей о том зачем (я его включила). Что я буду сейчас делать А ведь ещё неделю назад я всегда составляла план того, что мне сделать -- было удобно. Но, просидев за компьютером полчаса я поняла, что ничего из себя не выдавлю. "А может, это послеэкзаменационная депрессия" -- вдруг посетила меня мысль. "Нет, не должно -- эта сессия прошла безо всякой нервотрепки -- три экзамена и все на "отлично"." Всё равно, что-то не давало мне покоя и грызло изнутри, выгрызало себе путь наружу. Совесть Нет. А за что мне должно быть совестно Я -- человек-сволочь, человек-паразит, эгоист-шизофреник. Совесть от рождения не может меня грызть. Значит что-то другое. Я сидела перед монитором, тупо пялясь на рабочий стол. В наушниках звучал "Keine Lust". А душе было тоже самой -- полный Keine Lust. Я перевела взгляд на фотографию "Rammstein", стоявшую в рамочке рядом с монитором. С этой фотографии на меня смотрели шесть человек. Смотрели как-то осуждающе, с укоризной. "За что" -- подумала я, - "что я такого сделала, за что меня можно упрекнуть" таким образом в голове образовалась каша, которая начала кипеть и превратилась в истерику, заглушенную чашкой горячего чая. "Завтра на работу" -- что-то внутри язвительно взвизгнуло и засмеялось. После этого я послала сама себя на три буквы, разложив "Солитёр". Потом мой взгляд снова упал на фотографию. "Надо что-то делать." -- сказала я Тиллю (по-русски, разумеется). Но Тилль ничего не ответил. Он величественно стоял, скрестив руки на груди, на голове у него красовался ирокез."Ничего -- значит ничего." -- подумала я и закрыла "Солитёр". Потом я обвела взглядом комнату -- идеальный порядок -- ни соринки, ни пылинки. Что мне ещё нужно Вдруг мой взгляд упал на книгу, лежавшую на диване. Это была книга Габриэля Гарсиа Маркеса "Сто лет одиночества". Я её почти дочитала. "Наверное, со мной происходит тоже, что и с родом Буэндиа. Наверное, я скоро умру." Я посмотрела в окно -- пасмурно. Зима не была зимой как к всех людей. Она была осенью -- лил дождь. От этого внутри стало ещё хуже. Что-то сильнее начало грызть, грызло сильнее и сильнее, выбирая самые слабые места -- приятные воспоминания, зачатки моих хороших качеств, вдохновение. Это "что-то" грызло практически без разбора -- всё что попадалось под его острые зубы -- невидимые, но большие и острые. Мне казалось, что оно прогрызёт меня изнутри, выберется наружу и перегрызёт мне горло, как хищный голодный зверь. От этих мыслей началась тихая истерика. Я быстро успокоилась. Потом стала думать о своей ненужности -- на форуме, в институте, дома, везде. Везде, где я когда-либо появлялась. Верно я как-то сказала, что появляюсь чаще всего так, где меня больше всего не ждут. Так оно и есть. А что делать Я снова посмотрела на Тилля. Мне показалось, что его лицо, впрочем, как и лица остальных, запечатлённых на фотографии, стало более напряжённым -- будто, действительно, он что-то хотел сказать. В этих взглядах я снова нашла какое-то осуждение, и снова задалась вопросом: "За что" Что-то грызнуло изнутри ещё сильнее. Из глаз потекли слёзы. Всё вокруг расплылось в слезах. Звучала "Ohne Dich", навевая самые грустные воспоминания моей недолгой жизни, за которую я успела причинить людям много горя, зла и боли. Но дело было вовсе не в этом. Было ещё что-то. Когда слезы высохли, я открыла папку с моими обоями. Просматривала, некоторые подолгу, некоторые мельком. Просмотрев все, решила запустить Adobe Photoshop, но то, что грызло всё это время меня изнутри, остановило меня. Это было оно. То, самое, чего я так боялась, не знала его, но боялась, что оно однажды придёт... 31/01/2005 г.

У него не было имени... Вам, конечно, всеравно, что у кого-то нет имени. Сколько кругом людей ходят, ездит на своих чадящих и очень громко грохочущих машинах или так просто сидящих за стенами своих маленьких крепостей -- и вы не знаете их имен. И ничего не происходит оттого, что вы не знаете и даже знать не хотите, что у кого-то есть свое имя. Да что вам от того, что у кого-то, кто вам не нужен, есть имя или нет. Вас не интересуют имена людей, и какое вам дело до обычной бродячей собаки... Но ему хотелось, чтобы у него было имя. Что такое имя для собаки -- это есть смысл его существования в мире людей. У собаки с именем есть хозяин, есть тот, кому собака нужна, нужна ее преданность, ее сила, ее добрые и сочувствующие глаза, которые говорят о том, что собака все понимает, все воспринимает, но не всегда может что-то сказать. Собака говорит по другому, она говорит так, как не умеют говорить люди: честными глазами, теплыми лапами, влажным носиком, шершавым языком или таким честным вилянием хвостом. А люди любят лгать и если виляют, то не хвостами, а мыслями. Он знал, что люди часто лгут друг другу -- собаки умеют чувствовать ложь, предательство, зло и опасность. Он мог бы предупредить своего хозяина об этом, но... Но не хватает только имени. Ему должны дать имя, должны позвать по имени и предложить чего-то поесть. А то, как вы думали -- хозяин должен заботится о своей собаке. Забота взамен за преданную дружбу -- это так мало. Имя... Всего лишь имя... Его называли по всякому. Эти, которые пьют смердящие жидкости -- водка и вино по- ихнему, лезли со своими проблемами и даже давали куски колбасы. Он любил колбасу и думал, что может ее есть постоянно, не прерываясь. Но те давали колбасу, пытались угадать имя, но не давали ему имя -- они не хотели брать на себя ответственность -- взять в друзья собаку. Дети часто его звали так, как зовут всех собак. Дети смотрели на него, как на временную игрушку, как на нечто обыденное, чем можно попользоваться и забыть. Но дети всегда были детьми -- они были маленькими людьми и только начинали познавать мир, плохо, что начинали с копирования других людей. А люди, те большие люди, чаще всего его обижали: бросали камнями, палками, обзывали по всякому - и он ощущал запах страха, порождающий запах агрессии. Люди слабые животные. Нет, они сильны, они очень сильны, когда дерутся друг с другом, когда копают большие котлованы и строят свои большие дома. Но они слабы, потому, что не великодушны. Они так часто всего боятся и поэтому так часто злятся. Люди не понимают, что сильные не должны бояться, а должны уметь прощать, должны быть добрыми. Люди слабы. Поэтому он при встрече с ними всегда поджимал хвост. Поджатый хвост -- есть собачий символ, означающий, что собака не претендует ни на что на данной территории, кроме дружеского расположения, кроме чей-то силы, которую она уважает. Но поджатый хвост люди расценивали как трусость, как слабость и бросали в него чем только попало. Он прощал их - эти слабые создания на двух ногах. Они действительно слабые. Они не могут жить в холоде, голоде, они не могут жить без интриг, а еще они очень ленивые. Он так и не понял, почему они приходят к большой воде и целыми днями лежат на песке, едет на песке, а потом говорят, что устали отдыхать. У него не было такого понятия, как "отдыхать" - он все время или искал, что поесть или немного насытившись, что бывало крайне редко, сидел и наблюдал за людьми, думая, где опять найти поесть. Зачем он за ними наблюдал, он и сам не знал. Возможно он ждал объедки, или тот самый огрызок колбасы. Нет, не только еда была причиной столь пристального внимания к людям. Но что-то внутреннее, что-то инстинктивное влекло его к ним. Он знал, что его назначение служить человеку, как это делали тысячи поколений его предков. А вот почему он не с ними и почему у него нет имени -- он не знал. Вы можете подумать, что ему что-то было нужно от людей... Нет. Не плохо было бы получать от них немного разной еды, которую они берут в своих больших домах, называемых магазинами, маркетами или холодильниками. Он знал, что в этих домах есть много разных вкусностей, но где эти вкусности берутся, он не знал. А зачем ему знать, где люди берут еду -- он знал, что они ею владеют - и все. А он владел значительно большим, чем они -- он владел всем миром вокруг себя, он был свободен в этом мире. Но он был собакой, его назначение было служить людям. И ему для этого было нужно имя, всего лишь имя... * * * * Он жил у большой воды. Летом у большой воды всегда было много людей. Днем они лежали на берегу, купались в большой воде (б-р-р, не нормальные какие-то) и ели, они много ели и пили, и поэтому после их ухода всегда было много объедков и пустых, дурно пахнущих бутылок. Вечером они сюда опять приезжали поразговаривать и также ели, и также у них были объедки. А когда становилось очень темно они начинали говорить тише, они целовались, они... В общем-то, поздно ночью они были почти как собаки. Поздно ночью, они меньше ели, но бывало они разговаривали и с ним. Почему-то поздно ночью люди, которые не спят, любят разговаривать. Как-то так получалось, что с ним чаще всего разговаривали те люди, которые женщины -- ну, самки людей. Они выходили из маленьких домиков, называемых палатками, из тесных машин; они купались, а потом подзывали его и с ним разговаривали. Ему нравилось, когда с ним разговаривали человеческие самки -- женщины. От них пахло приятно, они были какие-то мягкие и теплые, они ему напоминали, что он самец, что он мужчина и ему их хотелось, как самок. А то вы как думаете, что собака уже не человек... Несколько раз, когда они с ним разговаривали, эти другие -- ну, мужчины, значит, были несколько недовольны. - Что ты к нему привязалась, это же собака. Еще заразишься чем-то -- она же бродячая. Хочешь я тебе куплю породистую... - часто он слышал эти слова. - Много ты понимаешь. Это самые верные собаки, - отвечала самка людей -- женщина, как они ее называли, - только они и могут нас понять. За это он любил женщин -- за то, что они правильно все понимали. Купить друга нельзя -- это раз. Собаки лучше понимают женщин, чем их самцы -- это два. Эх, да что там говорить -- собаки всегда лучше людей понимали, чем люди друг друга. А все почему, да потому, что собаки по жизни одиноки и не очень стремятся сбиваться в стаи. А вот люди стремятся в стаи, хотя не понимают, что они по сути своей одиноки. Люди -- это большая стая одиночек, которые хотят быть понятыми сами того не понимания, что это не возможно -- быть понятым может только тот кто сам стремится понять кого-то. * * * * И вот этот человек тоже одинок... Он начал приходить тогда, когда уже люди перестали ходить к большой воде. У большой воды было холодно и неуютно. Пронзительный ветер сорвал последние листья на деревьях и кустарниках, а объедки исчезли вместе с людьми. А этот начал приходить. И приходил он очень ранним утром или очень поздней ночью -- темно было, холодно и неуютно. Он приходил, раздевался и бросался в большую холодную воду. Зачем... Собаке было не понятно. Собака - она же умная, она же природно функциональная и не понять собаке, почему люди поступают энергетически не целесообразно. Только интерес, обычный собачий интерес заставил прийти собаке к этому человеку, тем паче запаха агрессии, запаха страха он не почуял. А услышала собака, как человеку холодно, как неуютно и как он дрожит и спешит поскорее накинуть на себя все эти примитивные шкуры в виде одежды (зачем было снимать...) И он заговорил... - Что, друг, ты тоже здесь один Я тебя понимаю, я сам, как собака... Он назвал его своим другом, но это было не имя. Собака лизнула человека. - Спасибо, друг. Ты прости меня, я не знал, что ты здесь есть, а то я бы тебе чего-то принес. Собака понимала его -- он хотел принести ей поесть. Он, этот человек, правильно хотел сделать, но почему-то не сделал. Люди часто, очень часто хотят делать добро, но не делают. Они свои желания выдают за свою доброту, а свои поступки... А свои поступки они не оценивают, а лишь а лишь утверждают их правильность. И только тогда, когда они сами (сами, а не кто-то) страдают от своих поступков, они немного в них разочаровываются. Он хотел принести поесть собаке, так почему не принес. Ну почему именно ей, ведь голодных собак вон сколько кругом живет. Он только хотел принести поесть собаке и все. А имя, а стать хозяином... Собака провела его к его большому дому и он скрылся в проеме этого дома, в таком смрадном проеме. Собачий боже, почему люди живут среди таких ужасных запахов! * * * * - ...Кореш, ты будешь мой кореш и звать я тебя буду Кореш... Ура, у него появилась имя! Иваныч недавно появился у большой воды. Здесь какая-то человеческая самка по кличке Хозяйка начала строить большой дом, который Иваныч называл "притоном" или "кабаком" и Иваныч в нем работал ночным сторожем. Поначалу собака не очень полюбила Иваныча и даже они немного полаялись, но Иваныч оказался не злопамятным, он так и сказал: - Я не обижаюсь на тебя, ты собака и жизнь у тебя собачья, на бери ешь... Он тогда дал ей вкусную картошку с мясом, он дал ей много куриных костей и самое главное -- он дал имя собаке. Теперь он Кореш... Она ждала Иваныча возле большой и страшной подземной ямы -- метро. Метро забирало в себя много-премного людей и столько же выбрасывало обратно. Метро было страшное своими жуткими звуками, что-то очень большой двигалось внутри метро, перетаскивая в чреве своем людей. Людей и Иваныча. Не смотря на все свои страхи, не смотря на то, что территория возле метро, где было много вкусных объедков, а еще больше вкусных и дурных запахов, контролировалась целой собачьей стаей, Кореш приходил и к метро и ждал Иваныча -- он ждал своего друга, своего Хозяина, который дал ему имя. Иваныч приезжал всегда под вечер и всегда, как должное, говорил Корешу: - Привет, Кореш, ждешь и правильно делаешь, кто-то должен меня ждать, чтобы я еще пожил. Кореш знал, что у Иваныча есть самка, которая его не понимает, которая хочет денег и чтобы Иваныч не пил вонючую жидкость -- "водяру". Кореш тоже не хочет, чтобы Иваныч пил водяру, но Иваныч был Друг и Хозяин и ему это было нужно. Если Иваныч не выпьет водяры, то он чувствовал себя как-то не уютно в этом мире: он злился, он боялся и ставал очень агрессивным, как сытая и злая собака бультерьер. Но стоило ему хлебнуть немного водяры, так сразу все эти чувства у него притуплялись, и он начинал говорить. Говорил он много. Он садился на пороге "этого борделя", выпивал "стопарик водяры" и рассказывал Корешу о жизни. Кореш уже начинал разбираться в "этих сволочах", которые не любили Иваныча -- а это были почти все люди. Он знал, что Иваныч "зону хавал" не по делу, а за подставу. Он узнал, что Хозяйка еще хуже б...ь, чем самка Иваныча. И в чем Кореш был полностью согласен с Иванычем, так это в том, что Иваныч хороший человек и что только он, Кореш, это понимает... И крепко охранял покой Иваныча и все "это говно" (так называл Иваныч бордель, притон и кабак) Кореш. Теперь он не поджимал хвост -- теперь это была его собачья территория. Теперь он имел право голоса и он лаял... * * * * - ...Ты чего это лаешь, друг, не узнал, это же я... Почему, Кореш узнал его этого странного человека, который приходил к большой воде ранним утром. Но ведь теперь у Кореша было имя и был Хозяин, был Друг и у того тоже было имя -- Иваныч... И тут Кореш сделал еще одно маленькое открытие. Оказывается у людей тоже может не быть имен. Ведь тот, который приходит к большой воде, без имени -- он себя никак не назвал. Вот почему он сюда приходит -- он ищет своего друга, он ищет того, кому бы он мог служить, кто бы дал ему имя. И Кореш с пониманием лизнул его. - Друг, я тебе сегодня вот принес что-то, прости если мало... Он развернул пакетик и дал Корешу кусочки хлеба с маслом, косточки, что-то еще. Но это было не главное для Кореша... - ... Кореш, Коре-е-еш! Где ты, сучье вымя, иди сюда! -- это звал его Иваныч. "Прости, человек, - подумал Кореш, - мне надо идти. А ты.. А ты ищи своего друга. И имя свое ищи..."

Я живу уже более тридцати лет. Я декоративное существо искусства и стою на самой высокой ступеньке социальной лестницы в этой местности. Мне совсем не улыбается объяснять моим читателям, с чего это вдруг я решил заняться писательством и почему именно теперь. Пожалуй, я и не стану этого делать, скажу только, что причин тому было несколько. Однако, стоит всё же объяснить, почему героями своих историй я выбрал людей. Дело в том, что... Нет, наверно, и этого я не объясню. Вообще-то, все объяснения, в конечном счёте, всегда недостаточно обоснованны и не дают понимания, - это лишь на первый взгляд кажется чересчур сильным заявлением, я же хорошо знаю, о чём говорю. "Мысль изречённая есть ложь", и всякое в таком духе, - просто это не всегда верно воспринимается. Что касается вопроса о том, может ли тварь написать что-нибудь более или менее достоверное о своём творце, то я ведь и не собираюсь писать о людях достоверно. К тому же они ведь и сами любят порассуждать о своём создателе... рубеж тысячелетий

Стив Хилл -- человек, который на каждый телефонный звонок отвечает: "Иисус любит вас!" Вам не следует жить без Иисуса и вам не следует умереть без Иисуса. Отложите свои дела, откройте своё сердце и будьте готовы услышать голос Господа сейчас. Однажды утром, когда я встал, чтобы услышать нечто от Господа, Он показал мне историю непослушания Ему Саула. Я ни разу не проповедовал на эту тему, хотя много раз к ней обращался. Как только я начал изучать бунт Саула, буквально почувствовал, как дьявол дышит мне в спину. Это выглядело так, будто сам сатана заглядывает поверх моих плеч и дышит в затылок. Я реально чувствовал сатанинское присутствие, которое внушало мне: "Не смей говорить о бунте. Я выступлю против тебя как никогда прежде. Я собью с прямого пути твоё мышление и наведу на общину дух уныния. Я произведу смущение и подниму волну войны против тебя, если ты будешь проповедовать о бунте Саула". Затем архилгун зашёл с другой стороны: "Кроме всего прочего, Стив (никогда ещё, с самого моего спасения, сатана не называл меня по имени), ты очень устал. Хотя бы во время сегодняшнего служения расслабься и побудь в покое. Ведь нет ничего неотложного. Ты можешь вернуться к этому предмету как-нибудь в другой раз". Друг, я могу честно сказать, что по достоинству оценил подстрекательские слова Люцифера. Бог допустил сатанинское послание, способное изменить жизнь, и я благодарю Его за это. То, что дьявол так усердно пытался отговорить меня от проповедования Богом данного, Богом вдохновлённого, Духом Святым обличающего послания, было, безусловно, хорошо! Если архангел бунта так разволновался и попытался нейтрализовать меня, то это означало необходимость проповедования этой темы со всей силой, на какую я был только способен. Всё, что раздражает дьявола, будет благословлено Богом. Я применил самое сильное противостояние врагу, какое только мог. Мне очень хочется сказать: "Спасибо тебе, дьявол, за такое внимание сегодня утром. Твои слова -- как раз та поддержка, в которой я нуждался, чтобы выступить с этой проповедью. И мне хочется также провозгласить, что ты лжец и отец лжи. Слово Божье говорит, что в тебе нет правды". Если вы пастор, и к вам откуда-то пришло слово, что в вашей церкви не будет пробуждения, запишите это "слово" и подчеркните его. Оно обозначает, что пробуждение уже в пути! Сатанинские комментарии тем утром были сплошной ложью. Он старался обескуражить меня, потому что знал, насколько это одобряет Бог. Всякий раз, когда отец лжи шипит: "На это никто не откликнется, проповедник!" -- я точно знаю, что именно об этом и нужно проповедовать. Послание, которое я назвал "Награда бунтовщика", может оказаться трудным для вас. Оно о получении того, что вы заслужили. Его так трудно проглотить, что можно и подавиться. Если Бог пытается говорить к вашему сердцу через это послание, вам нужно что-то предпринять, чтобы вместить его. I Царств 15 описывает, как Саул, новопомазанный царь Израиля, ослушался повеления Бога уничтожить амаликитян и всё, что им принадлежало: "И сказал Самуил: а что это за блеяние овец в ушах моих и мычание волов, которое я слышу И сказал Саул: привели их от Амалика, так как народ пощадил лучших овец и волов для жертвоприношения Господу, Богу твоему; прочее же мы истребили (Самуил сказал) Зачем же ты не послушал гласа Господа, и бросился на добычу, и сделал зло перед очами Господа И Саул сказал: народ же из добычи, из овец и волов, взял лучшее из заклятого, для жертвоприношения Господу, Богу твоему, в Галгале" (см. 1 Царств 15:14-15; 19-21). Саул хвастался: "Эй, я послушался голоса Господа! Я сделал то, за чем послал меня Бог, я даже привёл Агага, царя амаликского, вместо трофея, после того как мы наголову разбили амаликитян". Он не знал, что Господь уже сказал пророку Самуилу, что Саул ослушался Его повеления. Самуил лишился утреннего сна из-за этого и был вовсе не расположен позволять Саулу запутать себя ложью. Он спросил Саула: "Что за блеяние овец в моих ушах" Бог повелел Саулу уничтожить всё. Самуил не должен был услышать это. Саул, как и Адам в книге Бытия, попытался обвинить кого-то другого в собственном грехе: "Народ же из добычи, из овец и волов, взял лучшее из заклятого, для жертвоприношения Господу, Богу твоему" (1 Царств 15:21). Самуил ответил на оправдание Саула пророческим утверждением: "И отвечал Самуил: Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов. Ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство. За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царём" (1 Царств 15:22-23). Б глазах Бога наше бунтовство выглядит, воспринимается и ощущается так же, как колдовство и идолопоклонство. Бунт -- это "противостояние власти и господству" или открытое и явное отвержение власти правительства, которому следует хранить лояльность. Бунтовство есть отвержение власти, поставленной над вами. Когда родители говорят мне: "У нас бунтующий сын", -- я знаю, что этот сын непослушен. Он упрямый, противится власти и ответственности. Бунтовщики игнорируют власть. Они непослушны и недисциплинированны. Бунтовщики восстают, провоцируют бунты, они нелояльны, мятежны, они противятся и не слушаются. А вы не бунтовщик Бог сделал для вас всё, что только мог. Неужели вы всё ещё восстаёте против Него Я говорю это непосредственно вам, независимо от того, кто вы -- грешник, пастор, лгун, просто человек, миссионер, отступник или учитель воскресной школы. Слово "бунтовщик" относится к тому, кто, будучи внутри "организации", отвергает установленный в ней порядок. Я обращаюсь к вам как к члену Божьего Царства, правительства, домашнего хозяйства или просто к тому, к которому говорит Бог. Грешник, Бог пройдёт мимо тебя, если ты взбунтуешься против Него. Ты и твоя маленькая группа -- это ещё не Божий план для всей планеты. Он может сотворить служителя прямо на дороге или послать Святой Дух на группу людей, у которых нет даже церковного здания. Дух бунтовства восставал внутри нашей нации и внутри церкви. А восставал ли он в глубинах вашей жизни Не пытался ли Бог привлечь ваше внимание Не говорил ли Он с вами тихим голосом в ночные часы Вы отвечали или восставали против Не отталкивайте меня; Бог предписывает, чтобы вы читали эти слова. Враг не хранит верности правительству, которое он атакует. Враг -- не бунтовщик. Бунтовщики в церкви непослушны Божьей воле. Ничто так не вызывает гнев Божий, как бунтовство и непослушание. Вы бунтовщик, если проявляете свою волю там, где должна проявляться Божья воля, и говорите: "Я сделаю это по-своему". Когда вы склоняете колени перед Иисусом, Он становится Господом. Величайшая вещь, кроме спасения, которая произошла со мной -- это осознание того, что я больше не несу бремени ответственности за себя. Иисус Христос -- Господь; Он знает, что должно произойти завтра. Вы приняли Его как Господа своей жизни. Вот и живите в соответствии с этим. Вы можете даже испытывать беспокойство, потому что все силы ада желают, чтобы вы отложили книгу и занялись чем угодно, лишь бы отвлеклись от этого послания. Суть дела в том, что Бог дал вам в руки эту книгу по причине, имеющей отношение к вечности. Вы знаете, что взяты в плен. У Бога есть план для вас, мой друг, но ваше упрямство может остановить его. Слово "упрямство" близко по значению с несгибаемостью, неизменностью мнений, неохотой, которые могут преобладать над здравым смыслом. Слово "упорство" порой взаимозаменяемо с "упрямством". Около трёхсот лет назад философ Джон Локк сказал, что упрямство и упорное непослушание должны быть сломлены битьём (я уверен, что он не относил свои слова к детям). Иногда Бог использует Своё Слово, помазанное Святым Духом, чтобы нанести удар по нашему упрямству и упорному непослушанию. Он поступил так с Савлом Тарсянином на дороге в Дамаск в Деяниях Апостолов, глава 9. Подобным же образом Он завладел вниманием Чарльза Финнея. Финней находился дома в набожном расположении духа и вдруг почувствовал, как что-то подобное свету пронзило его тело. Я верю, что Бог таким образом завоёвывал внимание Финнея, потому что намеревался через него потрясти Америку. Возможно, это потребовалось потому, что брат Чарльз имел в себе некое упрямство, но я не знаю этого точно. Если мистер Финней имел какие-то остатки упрямства или же думал, что имеет лучший план, можете быть уверены, что Бог избавился от этого, прежде чем запустил в действие пробуждение девятнадцатого столетия (ничто не работает лучше, чем свет с Небес). Жизнь паря Саула побуждает многих из нас жалеть его. Он был тираном, который сам делал себя царём и управлял людьми против их воли. Библия говорит, что Саул был молодым избранником, обладавшим яркой внешностью и принадлежащим к богатому и сильному роду. Он был избран Богом и помазан Божьим пророком, чтобы быть первым царём Израиля согласно желанию израильтян. Он был храбрым и благородным человеком. Он водил израильтян против их врагов и с Божьей помощью побеждал их. Но в его характере были ужасные черты. Однако все они меркнут перед его первым огромным грехом против Бога: его непослушанием в истории с амаликитянами. Преследование Саулом Давида -- ни что иное, как злобная жестокость. И даже, несмотря на это, мы, будучи не в силах чем-либо помочь в делах прошлого, всё же сочувствуем этому человеку, который был столь одарён, но прожил такую печальную, такую несчастную жизнь. Корень всех его проблем и жизненных неудач может быть назван одним словом: бунтовство. Слова пророка Самуила содержали в себе урок, который Саул никогда не мог усвоить. Всем, кто читает эти строки, нужно научиться па примере Саула и позволить его ошибкам стать трамплином, с которого, избежав их, можно взлететь в Царство Божье. Саул служил Богу и проявлял усердие, но он позволил себе быть усердным для своего удовольствия и для реализации своих целей. Он служил Богу настолько, насколько окружающая ситуация благоприятствовала ему. Как только возникала потребность подчинить свою волю Божьей воле, он бунтовал. Я говорю это сейчас в адрес некоторых отступников. Не устраивает ли вас окружающее только до тех пор, пока всё складывается по-вашему А что, если ваши чувства подведут вас Я молюсь, чтобы эти чувства в качестве жизненной опоры отвалились от вас, потому что хочу, чтобы вы были воином, а не ребёнком или инвалидом. Я прошу Бога поднять отборные подразделения воинов Божьих, которые готовы к служению и которым нет дела до того, что подсказывают им их чувства: нравится идти на войну или не нравится. Что вы делаете, когда всё складывается совсем не так, как бы вам хотелось, или когда Бог не отвечает на ваши молитвы немедленно Что происходит, когда, вы обнаруживаете, что люди не приходят к Иисусу каждый вечер вопреки ожиданиям или когда вы не чувствуете того же духовного подъёма, как в первые дни после спасения Вы отступаете Если да, то вы духовный слабак, мой друг. Не кружите вокруг людей, говоря им: "Я христианин. Правда, в данный момент я не в мире с Богом". Скажите им честно: "Я язычник". В про-тинном случае вы введёте их в смущение. Скажите им: "Я язычник. Я так же плох, как уличный бродяга. Я не знаю Ьога. Я далеко от Бога, потому что я бунтовщик". Это далеко не очень приятно, не правда ли Поймите, наконец, что Саул никогда по-настоящему не поклонялся Богу! Зато он с завидным рвеием поклонялся сам себе. Он так и не смог никогда усвоить великую истину, что послушание Богу -- единственная вещь, приятная Его очам. У меня была привилегия провести несколько лет рядом с Леонардом Рэйвенхиллом до того, как он умер, и я любил этого Божьего человека. "Послушание" было его любимым словом. "Всё вылетит в трубу -- всё, что происходит в мире, вылетит в трубу. Нам нужно, чтобы только одна вещь была поднята со дна -- это послушание. Послушание Богу. Делай всё, что Он тебе скажет". Жизнь Саула -- это грустная картина, созвучная с теми из живущих ныне, кто провозглашает себя христианином и отчасти поступает как христианин. Они разглагольствуют о Боге, но на самом деле идут своими путями, как будто бы никогда и не давали обещания Ему. Они не знают, что такое послушание. А между тем оно означает самоотречение и дисциплину. Эти качества противны нашей плоти. Первая книга Царств ясно показывает, что Бог недвусмысленно говорил Саулу, чего Он хочет от него. "Теперь иди и порази Амалика, и истреби всё, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла" (1 Царств 15:3). Вы знаете, что это означает Это то самое и означает: "Теперь иди и порази Амалика, и истреби всё, что у него". Одни из нас более сообразительны, другие менее, поэтому я старательно повторяю то, что кому-то покажется очевидным. Библия -- книга ясная. Бог говорит: "Почитай Меня; Я почту тебя. Приблизься ко Мне, Я приближусь к тебе. Противостань дьяволу, он убежит" (см. 1 Царств 2:30; Иакова 4:7-8). Божьи повеления прямолинейны и ясны, как арифметический пример: один плюс один -- равняется двум. Простые Божьи повеления Саулу были кристально ясными. Амаликитяне, как и обитатели Иерихона, были обречены на уничтожение. Чувства и желания Саула были вне внимания. Бог велел пойти и уничтожить, Он имел в виду именно пойти и уничтожить. Позвольте мне сделать это более личным. Если вы принимаете Христа своим Господом и Спасителем, Бог точно и конкретно говорит, что делать: "Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мёртвых, то спасёшься" (Римлянам 10:9). Он сказал: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумом твоим". Писание полно простых и прямых повелений. "Сделай так, и Я благословлю тебя". Ты не сможешь сказать Богу: "Я не понял этого". Марк Твен сказал: "Это не такое Писание, в котором я не понимаю, чем оно беспокоит меня; это такое Писание, в котором я прекрасно понимаю, чем оно беспокоит меня". От книги Бытия и до книги Откровения Библия говорит: "Покайся". Если вы говорите: "Бог, что ты хочешь от меня насчёт моей проблемы с порнографией" -- Его Слово содержит ответ: "Покайся". "Что бы Ты хотел для моего взрослого стиля жизни" -- "Покайся". "Моя речь низкая и вульгарная. Что мне делать с этим, Бог" -- "Покайся". "И смирится Мой народ, который именуется Моим именем, и будут молиться, и взыщут Моего лица, и обратятся от своих худых путей, то Я услышу с неба и прощу их грехи и исцелю их землю " (2 Паралипоменон 7:14). В 1 Фессалоникийцам 5:22 Павел говорит нам: "Удерживайтесь от всякого рода зла". Это означает, что вы должны удерживаться от всякого рода зла. Вам не нужно просить разъяснения скрытого смысла этого повеления. Бог сказал Саулу, что делать. Это было настолько ясно, что не вызывало и тени сомнения. Не нужно было никаких интерпретаций. Его повеления нам совершенно ясны. Библия говорит: "Будьте святы, потому что Я свят". "Прошу вас удаляться от плотских похотей, восстающих на душу". Нужно ли, чтобы это стало ещё более ясным для вас Мне доводилось видеть людей, спасённых на собраниях пробуждения, которые принимали проповедь без какого бы то ни было проявления бунта. Одна спасённая супружеская пара была тяжко подвержена марихуане. Они всегда считали, что избавиться от этого очень трудно, потому что наркотики легко доступны и почти легальны. Эти молодые мужчина и женщина после того, как были спасены на собрании пробуждения, восстали против наркотической зависимости и поняли, что, придя домой, нужно выбросить марихуану в туалет. Это было совершенно ясно для них. "Бог, что нам делать с этой выпивкой" Можно и без помощи проповедников узнать, что Бог говорит по этому поводу: "Ты пришёл ко Мне. Ты новое творение во Христе Иисусе". Старая натура говорит: "Иди потусуйся. Покури. Веселитесь, парни". Новое творение отвечает: "Это новый день. Отбрось старое". И те молодые супруги послушались. Когда говорит Бог, Его слова кристально ясны. Одна молодая женщина пришла к нам с сумкой изломанных лазерных дисков для аудиопроигрывателя. Она объяснила, что когда вернулась домой после служения пробуждения, первое, что бросилось ей в глаза на стенах её комнаты -- демонические постеры, яркие и мерзкие. Новое творение внутри неё показало единственно правильный путь -- оторвать своё сердце от прежних юношеских пристрастий. Она оглядела свою комнату и пошла туда, где была её домашняя аудиостудия. Её обновлённые глаза увидели, что студия полна грязи. Она не стала заглядывать в Библейский словарь или звать священника. Теперь она узнавала зло, как только видела его. Она собрала все эти штучки и начала уничтожать их топориком. Я призываю поступать так же при малейшем появлении зла. Бегите прочь от него. Очень печально, что Саул никогда не научился этому. Бог говорил Саулу, что делать, но тот решил поступать по-своему, почему и получил награду бунтовщика. Друг мой, вы получите то, что заслужили. Если это утверждение пугает вас, тогда всё в порядке. У Бога есть чудесная жизнь и полная радости вечность, которые ждут вас, но вы должны быть послушны Ему, чтобы получить этот подарок. Для компромисса с Богом нет никакой основы. Библия говорит: "Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои" (Притчи 3:5-6). Бог сказал вам, что делать. Не будьте упрямы и не бунтуйте. Саул не сделал ошибки тем, что выбрал не те мотивы. Он ослушался повеления Господа. Он стал бунтовщиком, когда дерзко проигнорировал повеление Господа. Он уничтожил всё плохое и оставил всё хорошее. А вы не похожи на него Через год после того, как Бог спас вас, не было ли вам всё ещё трудно отбросить многие "милые" штучки, которые Бог велел вам уничтожить или избавиться от них Когда Господь сказал: "Избавься от всего этого. Уничтожь это. Оно в прошлом. Это Египет. Ты прошёл через него, этого больше нет. Никогда не возвращайся" -- не сел ли ты в маленькую лодочку и не поплыл ли обратно в Египет навестить свой старый дом Саул не послушался ясного повеления Господа. А как насчёт вас Не жили ли вы в непослушании несмотря на то, что Бог говорил вам не делать этого Библия говорит, что Саул пощадил побеждённого царя амаликитян вместе с хорошими овцами и всем остальным, что было хорошим. Повеление было: "Не щади". Но он пощадил. Практицизм Саула и его интеллектуальные рассуждения подсказывали пощадить хорошее. "Это нелепо, -- думал он. -- Эта корова хороша. Как хорошее может быть злом Я оставлю её, а остальное начисто истреблю". Саул позволил своим собственным интересам вознестись над точным и недвусмысленным словом от Бога! Именно поэтому Бог предостерегает нас не полагаться на разум свой в Притчах 3:5. Когда Бог говорит, вам нужно послушаться, независимо от того, что вещает вам ваша голова. Однажды к нам пришёл человек, у которого были сложности в браке. Он был спасён, но затем через два дня снова вышел к алтарю для молитвы. Несколько ранее я видел его на автомобильной стоянке, где он припарковывал прекрасный "Корветт". Я не знаю, с чем он боролся, когда Бог положил мне на сердце сказать что-то очень духовное этому человеку. Откровенно говоря, моё природное разумение не очень расположено к таким вещам, но я усвоил, что лучше жить в послушании. Я посмотрел на этого малого и точно знал, что он ожидает от меня нечто драматическое, типа: "Я говорю к тебе как пророк, посланный Богом. Ты пойдёшь, и толпы людей последуют за тобой". Но у Бога был другой замысел. Я снова посмотрел на этого женатого человека, отца одного ребёнка, и сказал: "Брат, прежде чем мы пойдём молиться, я скажу тебе одну вещь, которую имею для тебя: продай свой "Корветт". Он тут же разрыдался прямо передо мной разве что не пал на лицо своё. Почему "Корветт" был его последней игрушкой-идолом. После того, как я сказал тому мужчине, что велел мне Бог, мы встали на колени, и я продолжил: "Когда ты выезжаешь на этой машине без жены. в один прекрасный день проедешь на красный свет, заглядевшись на светловолосую девчонку, которая вдвое моложе тебя. Она увидит тебя в этой роскошной машине-игрушке, и ты остановишься оглянуться на неё. И вдруг ты уже не женатый больше. Ты чувствуешь себя свободным, как птица, прячешь подальше своё обручальное кольцо, крепко хватаешься за руль и даёшь газ. Брат, говорю тебе, продай свой "Корветт". Он ответил: "Бог поработал со мной над этой машиной, потому что когда я в ней, я совсем другой человек". Послушайте, все мы становимся совершенно другими людьми, когда бунтуем против Бога. Я вовсе не против "Корветтов", но когда бы мы ни позволили своим личным интересам вторгнуться в служение Богу, это будет стоить нам такой цены, которую мы не в силах заплатить. Саул не послушался повеления Господа, и это стоило ему царства, рассудка, семьи и, в конечном счёте, жизни. Грех Саула разрушал его. Сам Господь заранее сказал Самуилу, что он не выполнил Его повеления. Бог всё время кому-то что-то говорит, и нам бы лучше не забывать об этом. Одна молодая женщина, которая пришла на собрание, с самого начала была настроена злобно против всего. Она стояла и смотрела на меня, окружённая толпой в три или четыре сотни человек, спасённых в тот вечер. Не знаю, как она попала к алтарю, но когда я спросил, как её зовут, она ответила: "Вы Божий человек. Это вы скажите, как моё имя". Я посмотрел на неё и сказал: "Миссис, позвольте мне сказать вам кое-что. Меня зовут Стив. А как ваше имя Я его не знаю". В конце концов, эта молодая женщина назвала своё имя, и я продолжил: "Говорю вам, Бог нашёл вас ребёнком, отец которого позволил кровосмешение. Он увидел боль, которую вы таите много лет. Она подобна раковой опухоли, разрастающейся внутри. Это горечь и ненависть, которую вы испытываете по отношению ко всем мужчинам". Она ударилась в слёзы, упала на пол, начала стонать и вздыхать. Потом примерно через час подошла ко мне и спросила: "Откуда вы это узнали" Уверяю вас, мой друг, Бог говорит с людьми. Бог говорил с Самуилом, говорит Он и сегодня со Своими слугами. Однажды вечером я проповедовал на этом пробуждении, как вдруг Святой Дух остановил меня прямо посередине проповеди. Точно на середине, буквально на полуслове. Что-то заставило Господа прервать проповедь. С тех пор у меня больше такого не было. Мне следовало послушаться, поэтому я обратился к собравшимся и сказал: "Здесь есть один человек. Если вы не спасётесь прямо сейчас, этого больше может не случиться". Неожиданно, один мужчина подпрыгнул на своём месте и побежал к алтарю. После служения он подошёл ко мне и сказал: "Вот что я сделал, Стив. Это мой первый вечер на пробуждении. Я никогда не знал Бога и понятия не имел о том, что здесь бывает. Но я был так потерян, что сказал: "Бог, если Ты здесь и если Ты любишь меня, заботишься обо мне, останови проповедника прямо посередине проповеди и заставь его вызвать меня". Саул сказал Самуилу: "Я выполнил повеления Господа". Но пока царь говорил, пророк услышал что-то ещё. Среди оправданий и заявлений о послушании старый пророк слышал блеяние овец и мычание коров. Саул говорил Божьему человеку: "Я сделал то, что ты говорил мне". Самуил отвечал: "Это хорошо. Но я слышу и нечто иное, Саул". Ваш грех будет обвинять вас. Он вас разоблачит. "Я думал, что ты уничтожил всех амаликитян, Саул. Я думал, что ты истребил весь скот. Минуточку, Саул. Твои грехи говорят громче твоих слов". Если вы, читающий эти строки, вор, Бог слышит звон украденного серебра в ваших штанах. Если вы увлекаетесь порнографией, то пока вы читаете эти строки, Бог слышит шелест страниц этих журналов. Он слышит и видит это. Бог видит всё и говорит пророку. Он скажет проповедующему, что происходит в вашей жизни. Не пытайтесь говорить мне, что Бог не смотрит на вас. Он видит и слышит всё. Он вас найдёт. Бог сказал первому убийце: "Что ты сделал Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли" (Бытие 4:10). Когда Саул обнаружил, что Бог разоблачил его грех, это почти убило его. Он вдруг понял, что Бог слышал овец и коров, тогда как царь надеялся, что всё пройдёт тихо. Бог через пророка Самуила сказал Саулу: "Ты мятежный, упрямый и злобный человек. Всё, что Я хотел от тебя -- послушания Мне. Послушание лучше, чем жертва. Мне не нужны были те коровы. Мне не нужны были те овцы. Мне не нужны все эти отбросы, что ты приволок от амаликитян. Мне нужен был ты, Саул. Ты променял свою душу на несколько коровьих голов и блеющих овец" (перефразировано из 1 Царств 15:17-29). Не есть ли это то же самое, где вы пребываете Не то ли это самое, что вы делаете Не говорите ли вы: "Я живу для Бога. Я не плох", в то время как ваш грех долетает через коридоры времени до ушей и глаз Бога В Деяниях Апостолов Ананий и Сапфира продали часть своей земли и пожертвовали часть выручки Богу, заявив, что отдали всё. Однако стук их виновных сердец звучал на небесах. Господь знал их секретный план оставить у себя часть дара, когда они стояли перед Петром. Послушание лучше, чем жертва. Богу не нужны ваши деньги точно так же, как не нужны были деньги Анания и Сапфиры. Ему нужна ваша жизнь, и Он требует абсолютной честности. Глаза и уши Господа над нами точно так же, как они были над Саулом. Он наблюдает. Наблюдает, доверяем ли мы Ему и Его Слову. Любой случай непослушания -- это прямое непослушание самому Богу. Он воспринимает грех персонально. Никогда не забывайте об этом. Ваш бунт и ваш грех всегда разоблачат вас. Вы не представляете, сколько девочек-подростков, за которых я молился, открыли мне, что они беременны. Грех подобен сплетне. Он будет наговаривать на вас. Последний и главный пункт моего послания таков: результат вашего греха и бунта -- отвращение Бога от вас, А это хуже ада на земле. Библия говорит, что "непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство " (1 Царств 15:23). Это означает, что Бог ставит бунт в ту же категорию зла, что и оккультизм, колдовство, чародейство и вызывание злых духов. Это означает, что если вы не покаетесь в своём бунте, если вы не в состоянии слушаться Бога и найти мир с Ним, ваше испорченное сердце не может быть очищено. Это означает, что согласно Библии, Бог смотрит на вас точно так же, как на чёрного колдуна или ведьму. Бунтовство делает вас такими же, как колдун или как самая настоящая сточная канава. Всё, что пытается поставить себя на место Бога, есть идол. Друг мой, если между вами и Богом есть хоть что-то -- это идол, и вам нужно немедленно привести своё сердце в порядок. Одно из самых грустных мест в Библии -- стихи, где Самуил говорит молодому Саулу: "Ибо ты отверг слово Господа, и Господь отверг тебя, чтобы ты не был царём" (1 Царств 15:26). Я не хочу, чтобы вы услышали слова, подобные этим, в самый грустный день вашей жизни. Не будьте одурачены, обольщены врагом или кем-либо ещё -- непослушание и бунт вредны. Бог уже говорил вам, что делать. Вы знаете, что правильно. Библия говорит: "Итак, кто разумеет делать добро, а не делает, тому грех" (Иакова 4:17). Даже сейчас вы, возможно, говорите себе: "По крайней мере, я не такой плохой, я знаю это. Не употребляю наркотики и не изменяю жене. Я хожу в церковь раз в неделю". Откровение 21:8 -- самый страшный стих Библии; "Боязливых же и неверных, и скверных, и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов -- участь в озере, горящем огнём и серою; это смерть вторая". Заметили ли вы слово "идолослужитель" в этом адском списке Дорогой друг, когда есть что-либо, стоящее между вами и Богом, что бы это ни было, взаимоотношения, деньги, карьера, а вы идёте за этим более, нежели за Богом, вы -- идолопоклонник. Мне не нравится говорить об этом столь прямолинейно, но я должен быть прям, потому что в один прекрасный день Бог сделал меня ответственным за то, что я говорю вам на этой странице. Мы все, между прочим, в один прекрасный день предстанем перед Господом, и Он спросит вас о словах на этой странице. Я побуждаю вас слушаться Бога, чего бы это ни стоило. Если в вашей жизни есть зона непослушания, упрямства, бунтовства, вам нужно упасть на колени и найти мир с Богом. И неважно, что вы христианин уже пятьдесят лет или что до этого вы никогда не встречали Господа Иисуса. Бог говорил вам, что нужно делать. Отвергните бунтовство и упрямство, прежде чем Бог отвергнет вас и удостоит награды бунтовщика.

(рассказ незрячего соседа) Мой мир -- это мир мягкого и твёрдого, острого и гладкого, холодного или тёплого. Я прощупываю его пальцами и глажу ладонью, пробую подошвой ноги и выстукиваю палкой. Я не понимаю значения слов "большой дом", пока не обойду вокруг этого дома несколько раз и не поставлю на своей незримой карте в мозгу его углы и бордюры, подъезды и клумбы. Путешествуя одной и той же дорогой множество раз, я помню все её ямки и бугорки и могу с точностью до шага предсказать их появление и описать их внешний вид; я могу рассказать историю жизни тротуаров и улиц, дорожек и аллей с такой топографической достоверностью, с которой, наверно, может состязаться только муравей. Я люблю этот выступающий в меня своими углами и плоскостями мир и не могу его не любить, как не может человек не любить дышать. 230 шагов отделяют мой дом от дверей хлебного магазина. Два раза в неделю я покупаю ржаной хлеб и прохожу эти 230 шагов туда и обратно, минуя сотни запахов и звуков, столь непохожих между собой и переплетающихся в таких неповторимых комбинациях, что они образуют целую симфонию, у которой каждая партия расписана по часам и дням на месяцы вперёд и редко когда-либо бывает пропущена или сфальшивлена. Сегодня сыро, ночью падал дождь, и влага, оставшаяся в земле, с восходом солнца подымает в воздух кислый запах травы, листьев и бумаги. На углу моего квартала к нему подмешивается запах помоев овощного магазина и если неосторожно поглубже вобрать эти испарения в свои лёгкие, можно с непривычки вернуть весь свой завтрак из желудка обратно. Овощные магазины почему-то нераздельны с запахами отбросов и нужен определённый опыт жизни в большом городе, чтобы, преодолевая в себе отвращение к вони, переступить порог вовнутрь магазина. Стремительный порыв ветра лишь иногда способен разбить тучу этого смрада и распылить её по всем закоулкам ближних домов. У самого перекрёстка улиц к запаху тротуара и сырых стен добавляется тёплый запах автомобильного перегара и я иногда ловлю себя на мысли, что родился у выхлопной трубы автомобиля, потому что получаю удовольствие от дыма. Это удивительно, поскольку следующий квартал состоит сплошь из обувных магазинов и аптек и наполнен густым сигаретным дымом, будто кому-то здесь специально платят деньги за курение целый день напролёт. Но дым сигарет, в отличие от выхлопного дыма машин, я не переношу на дух. От него тошнит, и потому я перебираюсь на противоположную сторону улицы, где две кофейни насыщают воздух парами кофе. В своей жизни я кофе пил два или три раза и после этого моя голова приходила в невообразимое кружение. Я не только не мог определить стороны света, но терял ощущение верха и низа и для успокоения головокружения садился на пол. С тех пор я кофе не пью, но запах его обожаю. Дурманящий и щекочущий, он перебивает все остальные запахи и обладает такой стойкой силой, что я слышу его ещё кварталом далее, только более тонкий и нежный, тающий во влажных струях бруклинского утра. Дальше следует маленький нешумный ряд киосков с цветами и газетами, который представляется мне воплощением рая на земле. Из-за терпкого запаха типографской краски, которую я помню с детства, когда отец приносил домой подарки, завёрнутые в вечернюю газету и они с мороза и холода источали такой же свежий и чистый запах типографской краски. Этот запах веет чем-то родным и близким и я сбавляю шаг и вожу носом так, как, видимо, водят носом дикие звери, прислушиваясь к обстановке в лесу. А если добавить ко всему этому нестройный аромат цветов, можно представить, сколько радости доставляет мне проходить мимо этих киосков два раза в неделю и грезить тоненькой девочкой в прозрачном платьице, которая каждое утро раскладывает газеты и выставляет цветы на тротуар и верить в её существование, хотя мне не раз говорили, что никакой девочки нету, а только тёмные арабы виднеются в окошках этих киосков и именно они являются хозяевами газет и цветов и хранителями их ароматов. За киосками я сворачиваю направо и подхожу к дверям хлебного магазина. 230 шагов отмеряно моими ногами по привычному маршруту. Уже слышен запах хлеба, но ветер, скользнув на прощанье по ногам и лицу моему своими холодными пальцами, смешивает его в одном вертящемся хороводе с другими запахами. Я подставляю себя ветру и, кажется, он проходит сквозь меня, как сквозь проволочное ограждение, будто нет на мне ни мяса, ни кожи, а только каркас скелета и пустая коробка головы. От такого чувства я становлюсь неимоверно лёгким и воздушным, и подуй ветер чуть сильней, я могу сорваться вместе с ним высоко вверх и раствориться там без следа.

Вспоминая бессонные ночи, прикрытые заснеженными вершинами гор. Воспоминания скользят как прореха на рисовом поле. И почему я не осталась Из сотни улыбок та одна без хитрости на открытом лице. Звуки гор как те же звуки из длинной трубы, сделанной из человечьих костей. Если плотно прикрыть уши ладонями, можно услышать мелодию, как будто бьют в тарелки , звенит колокольчик. Я выбила татуировку с твоим именем у себя в памяти. Это ложь, когда человек представляется одним именем. В городе, накаленном солнцем, живут люди, истекающие потом. Водные испарения поднимаются над домами. Собственное мнение появляется, когда приходит кто-то другой. Зеленое лицо в размытой картине напоминало женщину, сидящую и сияющую в изумрудном. Её разодранное кружевом платье провисало между колен. Дышу в руки, скрывающие улыбку и вот- вот воздух закончится от страха быть отвергнутой. Вода на укропе вместо крови вокруг костей. Сильный идол, сильный пример для подражания возник из-за собственных иллюзий. Зеленый глаз человека в галстуке. Темно. Провалилась в тишину. Размытые дороги, трубы, выплевывающие сгустки дыма. Снегом замусорила головы окружающим. Взамен ждала море. Как соль слезы! Травянистой жидкости молекулы, а после Что Там взорвался дом. Обездоленные теребят бумажные платки. Слезы стекают из глаз якутов. Живые - когда обогнули шар земли, мертвые - когда стали землею. Из трещин сухости вырываются тамошние жители. Под ногтями выросшие корни дерева, разрывают каменную почву. Овалами, полукругами разводы на грязной простыни. Зубы сжал ребенок и скулит не по- детски. Просит о помощи. Угнетенное состояние, глотать соль с водой и плакать кровью. Вереница аистов. Кружатся бабочки. Испуганные пучки деревьев смотрят в лицо старости. Давно, вся укутанная в сырость, рвала ткани. Кромсала ножницами. Клочья легли на голову как неприкрытые желания. Молодой, совсем простой в суждениях, закрыл в темной комнате ребенка. Плачь, гудение, разговоры во сне. И маленькая девочка указала пальцем мне в открытую ладонь. Не уходила , а все настойчивее вдавливала палец и хотела проткнуть насквозь руку.

Тают слова в её теплой ладони, паузу держит, застыв, светофор. Зайчик-амурчик на телефоне тихо подслушивает разговор. Кто же её весельчак-говорильник Это, наверное, маленький джинн, что вместо лампы-избушки мобильник на день пожить для себя одолжил. Вот и ещё один возглас украден. Что же такого он ей рассказал, что ветерок её светлые пряди по оголённым плечам разметал Зайчик-амурчик на телефоне лук поднимает, стреляет в упор. Сердце пронзает через ладони... ...Паузу держит, застыв, светофор.

"Мы проводили испытания новейшего оружия -- торпеды "ТП-14". Ее аналогов нет ни в одной стране мира. На нашей АПЛ "Курск", кроме 118 человек экипажа, было еще 12 гражданских лиц и несколько адмиралов. Проводились учения. ... Господи, как тяжело дышать! Легкие разрываются... ... Мы выполнили почти все задачи учений. Оставалось только произвести запуск новейшей торпеды. Нашего командира Лячина один из "шишек" не допустил к пультам, решив все сделать сам... Что он нажал, одному Богу известно, но торпеда взорвалась внутри субмарины, от нее детонировал и весь боекомплект, разворотив нос подлодки. Вода ринулась внутрь, затопляя отсек за отсеком. Радист подал на землю сигнал SOS, но я сомневаюсь, что нас спасут. Ведь у нас на борту 2 атомных реактора. Кому хочется открывать секреты А с мертвых -- взятки гладки. У нашего командования нет глубоководных водолазов, а нанимать.... Ведь есть же профессиональные водолазы на западе! Почему их не зовут Или позовут, но будет поздно.... Или не найдут денег, как они любят выражаться... Я, вместе с шестью товарищами, задраились в 8-ом отсеке. Большинство ребят вместе с командиром погибли сразу... ... Нам не хватает воздуха. Пластины с кислородом остались в 3-ем отсеке. Воздуха хватит не больше, чем на 5 -- 6 часов. ... Скоро вода достигнет атомный реактор и тогда миру грозит катастрофа. Автостоп -- аппарат, автоматически отключающий электричество в командном отсеке, был разрушен сразу. Связавшись с другими отсеками по внутренней связи, мы поняли, что никого не осталось в живых. Никто нам не ответил. ... Мы услышали шум снаружи лодки. Думая, что пришла помощь, мы обрадовались, но... Мы увидели водолазов, которые вошли на наш "Курск" через носовую часть, уничтожая следы "ТП-14". Такой жестокости мы не ожидали от наших водолазов -- спасателей. Два моих товарища -- Илья и Петр уплыли в командный отсек и там перекрыли электричество. Теперь мир будет спасен, но и мы автоматически погребены на дне.... Ребята не вернулись обратно... ... Прошло 2 часа. Все оставшиеся мои товарищи умерли. Царство небесное экипажу К-141.... Силы почти оставили меня. Журнал, где я веду запись, я оставлю в банке из под кофе, пометив ее. Постараюсь выйти через 9-ый отсек и шлюз. ... Мама, прости меня, что я не вернусь домой. Видно судьба у меня такая. Помяни весь мой экипаж -- лучших людей я не встречал на своем жизненном пути. Я люблю тебя, мама! ... Я не осуждаю водолазов, ибо они тоже выполняют приказ. Виноваты адмиралы и штабисты. Как же -- военная тайна! Прощайте все! Старший лейтенант Скворцов". Эта записка была найдена российскими водолазами, и передана в соответствующие инстанции и поэтому никто руководства не узнал о ней. Этого старшего лейтенанта и нашли норвежские водолазы в девятом отсеке. Люк в шлюзовой отсек был деформирован, поэтому выбраться он не смог. Вернуться назад было тоже невозможно -- не хватило сил. "Честное слово, сообщение в гибели ребят в подлодке "Курск", вызвало у меня слезы...".

Прочитав несколько произведений нашего уважаемого автора, Виолетты(ник - Гарри Поттер:)) о гадании, я решила предложить новый, гораздо более современный, дешёвый, а главное - вкусный метод. В принципе, гадать можно на чем угодно. Ведь главное в гадании -- помочь извлечь откуда-то знание о произошедших или грядущих событиях. (Тут материалисты и идеалисты расходятся. Одни считают -- из подсознания -- другие из некоего общего информационного поля, которое именуют в соответствии со своим мировоззрением.) Ну так вот, метод прост, вкусен и недорог. Загадываете сначала желание (или же вопрос),покупаете "Киндерсюрприз". Части игрушки складываете, а шоколад съедаете. Получившаяся зверушка или машинка и ответит, (образно,конечно), на ваш вопрос. Ну, например. Получился самолетик. Ясно же -- к путешествию. Яблоко Скорее всего - к искушению. (Приятному). Предупреждаю: если Киндерсюрприз подсказывает, что желание не сбудется, шоколад ни в коем случае не есть! Скормите половинки шоколадного яйца двум бродячим собакам. Непременно - двум! Авось пронесёт нежелательную судьбину мимо вас. Решила проверить моего нового поклонника. Не изменяет ли Купила "Киндерсюрприз". Сложила детали. Получилась какая-то неведома зверушка, похожая на зеленую улитку. С рожками. Рожки... рожки... К чему бы это!

Весенний солнечный день, наполненный щебетанием птиц на пока еще оголенных ветвях высоких деревьев и низкого кустарника, посаженного вдоль тихой парковой аллеи. Блики солнца, местами разрывающие тоскливое серое небо на куски, и открывающие недосягаемую высоту ярко-голубого неба. Еще прохладный, но уже наполненный незаметным дыханием тепла, ветер, колышащий темные струящиеся волосы, спадающие на плечи и рассыпающиеся по спине блестящим каскадом. Длинный шарф, обмотанный вокруг шеи и легкое весеннее пальто, застегнутое буквально на пару пуговиц, чтоб сырость не пробиралась под тонкую рубашку и не заставляла то и дело вздрагивать от ее прикосновений. Фонтаны еще не включили, но большое озеро уже искрит своими темными водами в солнечных лучах. Кажется, этот уголок стал прибежищем покоя и тишины, которых столь не хватает в городе. И именно здесь, под сенью деревьев, молодой человек может спокойно пройтись, погрузивщись в свои мысли и не бояться быть побеспокоенным... Впрочем, нужно знать места, ведь далеко не все аллеи пустуют в столь замечательный для прогулок день. Можно быть уверенным, что ты бредешь по аллее один, но стоит лишь оглянуться, как тут же увидишь бредуших позади людей, так же погруженных в свои мысли или гулящих с детьми. Но есть места вполне укромные и сохраняющие свой статус тем, что туда мало кто забредает. Там нет ухоженных аллей, но есть узкие неровные дорожки, нет скамеек, но зато есть поваленные стволы деревьев, иногда обильно заросшие мхом, туда совершенно не доносится шум города и отовсюду слышны птичьи трели. Кажется, это совсем другой мир, забытый и нетронутый... Но стоит только вернуться назад, как неизбежно можно будет наткнуться на художников, делающих наброски пруда, поэтов, ишущих вдохновения в зеркальных бликах воды и колыхании ветвей, влюбленных парочек, поглощенных обществом друг друга и людей, ищущих уединения и спокойствия. Должно сказать, что не стоит гулять, смотря себе под ноги, и рассматривать мокрый асфальт - в этом деле нет ничего интересного. Лучше смотреть по сторонам, запечатлять в памяти картины просыпающейся природы и мельком вбросать взгляды на прохожих, ведь совершенно не исключено, что девушка, так же уставшая от городской суеты, не придет насладиться красотой природы... Вот тогда стоит поднять глаза, чтоб случайно встретиться с ей взглядом, заметить ее легкую улыбку посмотреть как ветерок играет с ее рыжими кудряшками и развевает кончики ее шелкового шарфика, который она держит в руке... А когда она пройдет мимо, то постепенно будет стихать звук ее каблучков, а легкий аромат духов растает в воздухе, смешавщись с сыростью...

Она - жизнерадостная, улыбающаяся, лeгкой игривой походкой наслаждающаяся теплым ветерком, заплетающим искры солнца в каштан ее волос. Он - разговорчивый, слегка стеснительно подглядывающий за ее улыбками и смехом, с плохо скрытым за зеркалом солнечных очков интересом наблюдающий за игрой блесок в ее глазах. Свежий запах моря и влаги, нежно и уверенно обтекая гибкость ее черт, уноситься вдаль - к терпеливо покачивающимся в такт мачтам яхт и катеров, вдоль спокойной но могучей глади воды, назад - к аллеям и скверам, сквозь стройную колоннаду, и дальше - через старый мост, чтобы затихнуть наконец в затаившемся предвкушении перемен и новых чувств. Лишь одинокий маяк, важно наблюдая с высоты своего полёта за неспешно движущейся парочкой, соблюдает горделивое молчание и напущенное безразличие. На бульвар пришла любовь.

Глава 3 -Выбирающий свет.- СВЕТ, -- электромагнитные волны в интервале частот, воспринимаемых человеческим глазом (4,01014--7,51014 Гц). Длина волн от 760 нм (красный) до 380 нм (фиолетовый). Центр. Директива. В станцию контроля реальности 14-18 / Р Н-Т Доступ О. Ни каких мер по коррекции не принимать, не нацеленный канал ликвидировать искусственно. Прямое поручение ведущему. Разработку линии "Отзыв" прекратить. Ситуация изучается лично мной. Продолжать наблюдение за личностями. Акцент на первого. Лицер. - Выбирающий свет - - Пока. - До встречи! -- говорит мне он. Солнце... Надеваю очки и мир теряет яркость. Отлично. Единственное, что не радует, так это лужа, которую надо переходить. Чёрт! Ненавижу весну! Как быстро летит время... Я едва узнаю его. Он сильно повзрослел. В нём нет ни чего от весёленького пацана с огоньком в глазах. От того ленивого спортсмена, что срезает путь под носом у тренера. Весёлое было время... Его скомкали, выбросили. Воспоминание приходит урывками... Где то там, был Мишка Яманов, восторженно глотавший Limp Bizkit. А щас он разбирается в музыке, куда лучше меня. Вот и щас я иду от него домой с новой порцией "чего ни будь по слушать". И вспоминаю, о том, каким он был, и каким он стал. Что-то не заметное изменилось. Что-то не уловимое на первый взгляд. Может это банальное взросление. Или я просто долго не общался с ним. Но свет в глазах уже не тот... С тех пор, как он ушёл из спортшколы, мы с ним не встречались, а потом он, как то неожиданно появился, и начались эти полу молчаливые разговоры в прихожей, сводившиеся к одному: "Ты мне чёнибудь нарежь" или "вот, купил пару дисков..." Ну и редкие мои походы к нему домой, где он постоянно извинялся за несуществующий беспорядок. Что-то ушло, а что... Пустые мысли, наверное. Что я хочу добиться Сегодня, вот, дал ему мои стихи. И что Прочтёт, скажет, что не плохие. Будет думать, что не соврал... Ни кто не скажет, что они плохие. Что мне надо Жалости Нет, наверное, я даже не пойму, когда меня начнут жалеть. Понимания Может быть... но поздно. Я знаю, что я напишу стих, дам прочесть Михе, дам Сёме, Серёге, приеду домой отнесу Яманову Мишке, они скажут: Да, клёво! А смысл Только в том, что это нравится моим друзьям Или некое самоутверждение Да нет, скорее это самоистязание, если учесть, как даётся каждый стих. Чушь! Бред! Я просто начинаю превращаться в больного... Сколько ещё это будет продолжатся Сколько можно видеть вокруг себя это всё Сколько ещё стихов я напишу, ценой бессонных ночей Долбаная весна! Мимо пронёсся пацан на велосипеде, чуть не окатив, меня брызгами. Ему хорошо, когда-то и я таким был, беззаботным, радостно въезжающим на велике в своё будущее, которого не будет. Будет не будет... а не всёли равно Не плевать ли мне Ха! Вот и выход! Мне плевать, на будущее, на прошлое, на настоящее. На всё! Я буду писать, сколько захочу, и жить сколько захочу. Мне вдруг захотелось рассмеяться, захохотать, дико и громко. Но я сдержался, и продолжал идти чуть улыбаясь уголком губ. Вот как, наверное, чувствует себя самоубийца, назначивший срок. Понявший, что всё... А почему бы и нет Почему бы не заржать в лицо вон тому парню, что идёт на встречу Псих, подумает он, и правильно подумает. Я - псих. Только вот, моё расстройство не вылечит ни какая психушка. Я болен жизнью. Болен, как и вы все, только вы не признаете это болезнью, а я, готов лечиться собственными силами. - Лечиться. - Что Я и не заметил, как стою, и давлю на звонок, и как мама открыла дверь, и смотрит, выжидающим взглядом. - Ни чего, это я о своём. - С собакой по гуляй. -- Отвечает она. Собака, услышав, название своего вида, и слово "по гуляй", пришла в неистовство и пулей ворвалась в прихожую, издавая визги и хрюканье. Кстати, моя собака хрюкает и храпит. И вот, это пучеглазое существо, бульдог, французской породы крутится у моих ног, проявляя все положительные эмоции, что только ей доступны. - Пойдём, пойдём, Джи. Не торопись. Подъезд огласился хрюканьем, что эхом вознеслось до девятого этажа. Джи лбом открыла дверь и повлекла меня за угол дома. Она придирчиво обнюхивает всё вокруг, выбирая какое место достойно принять её испражнения. За что интересно собаки так любят людей Я люблю задаваться подобными вопросами, не пытаясь на них искать ответ. Собака, сделав свои дела, попыталась отгрызть поводок. Не умея разговаривать, хотела сообщить мне, что хочет погулять нормально. Я не стал с ней спорить. Освободившись, она помчалась, не забывая хрюкать и мотать головой. Побегала, что-то понюхала и потеряв интерес, к этим бесцельным занятиям, прибежала обратно. - Что, всё Джи утвердительно хрюкнула. - Ну, пошли тогда. Забежав домой, Джи, первым делом, начала бодать кота, кот скрылся под диваном, выражая протест подобным действиям. - Ты пил таблетки -- Спросила мама из кухни. - Да. -- Соврал я, не надеясь, что она поверит. - Давай давление померяю.- Она уже достала прибор, так что отказываться не было смысла. Прибор зажужжал, надувая повязку на руке. Я не стал смотреть на экран, догадываясь, что он покажет. - Опять высокое... пей, что тебе выписали. У тебя остались ещё - Да, остались. - Голова болит - Чуть-чуть. -- честно ответил я. - Да что же это... Ты опять крепкий чай пьёшь! Хлопни ещё по столу, для пущей убедительности. Ну как ей объяснить насколько мне плевать на моё давление. И что зелёный чай, который мне так настойчиво навязывают, я не стану пить даже под дулом автомата. - Это не из-за чая. -- Сказал я, чувствуя всю бесполезность фразы. - Тогда иди в больницу, Если бы мы не купили прибор, так бы и не узнали про твоё давление, Сколько ты уже с ним живёшь Это опасно, может кровоизлияние произойти, или инсульт. Ты же инвалидом станешь! Она распалялась всё больше, вспоминая все страшные последствия гипертонии - Ну хватит, мам. Это ерунда, пройдёт. -- Попытался я предотвратить дальнейшие дебаты. - Ты нисколько не следишь за здоровьем. Тебе насрать, ты сдохнуть хочешь! Ты даже не представляешь, на сколько ты права, мама. Я вышел из комнаты, зашёл к себе, включил компьютер. Наверное, последние часы дома пройдут под девизом "Я самый плохой в мире сын". Ну и фиг с ним. Монитор, изобразил какие-то ракушки, сложенные в виде рожицы, значок группы "Пилот". Младший братец опять поменял картинку рабочего стола, блин, патриот хренов... Касперский сообщил, что вирусные базы сильно устарели. Да, что вы говорите... - Ты есть будешь -- Спросила мама. - Нет, я у бабушки поел. Щас станет говорить, что я худой, что мне надо есть больше. Как будто если я буду нажираться каждое воскресение перед отъездом в технарь, что-то изменится. Так, посмотрим, что там, на Мишкиных, дисках... Lacrimosa, отлично, теперь у меня полное собрание. Ещё какие-то монстры дэта, это на потом. - Во сколько у тебя автобус -- опять прозвучал вопрос от матери. Как будто за три года нельзя запомнить. - Через два часа. -- Ответил я. Надо было нарезать пару дисков, кое каким людям. Руслану, что ни будь подобрать. Делов на пол часа, Можно успеть закончить читать "Сумеречный Дозор". Последнее время, я потерял интерес к каким либо действиям, на компе. Больше тянет, что-нибудь читать, или смотреть. В игры играть не охота, глупое занятие. - Лёша, ты опять в компьютер уставился Поговори хоть, расскажи, как там в техникуме. Вот, началось... Самая верная почва для очередной сцены. Моё нежелание разговаривать, сообщать какие то новости... И этот полу жалостливый, полу плаксивый тон. Меня сразу вводит в ступор. Сразу пропадают слова и желание что-то рассказывать. Сейчас начнётся... - Всё как обычно, ни чего интересного, у нас одни преддипломные консультации. -- Ответил я, как смог мягко. - Ты никогда ничего не рассказываешь! Тебе плевать на наши отношения скотина! Лишь бы отвязались, лишь бы дали в этот компьютер уставиться! Так... спокойно... она же в конце концов мать, я должен её понимать, но зачем так Отношения с родителями у меня ни когда не были хорошими. И такие минутные сцены были обычным делом. Но порой и у меня не хватало терпения. Мама громко хлопнула дверью, и я слышал некоторое время какие-то слова. Я решил не обращать внимания, сидел спокойно, читал. Мою мать раздражало это спокойствие, когда она мне всё высказывала, я никак не реагировал. По мере её понимания всей бесполезности слов, она расходилось всё больше и больше. А я не находил смысла вступать в спор, что-то доказывать, зачем Если я не хотел, говорить, я молчал, если нужно было, говорил. Мама же питала иллюзии об идеальной семье, где чудо сыновья радостно говорят о каждой мелочи, делятся, какими-то переживаниями. Я давно понял, что это бесполезное занятие. Ещё в детстве, все мои увлечения назывались не иначе как идиотизмом. Интересно догадывались ли они тогда что, закладывают фундамент будущих отношений Моё не желание выходить на улицу, списывалось на нелюдимость или боязнь. "Иди туда, где все ребята", говорили они мне. А то, что у меня не было ни малейшего интереса быть там "где все ребята", никак не лезло им в головы. Скорее это нежелание, находиться в толпе, воспитало, будущую к ней ненависть. Одно из немногого, за что я благодарен, родителям, так это отсутствие попыток религиозного воспитания. В дальнейшем, когда ситуация в стране поменялась, они попытались исправить это. Но я уже смог понять, чем мне это грозит. Хотя и не избежал крещения. На их вопросы, почему я не ношу крестик, я просто отвечал, что не верю. И попытки навязать мне религию были оставлены. А с младшим братом, этот номер удался. Он с благоговением взирал на величие церкви, и честно носил крестик. Не особо понимая, зачем. Рождество и пасху, впрочем, в нашей семье отмечали исправно. Мне всегда было забавно наблюдать, как эти два великих христианских праздника превращались в лишний повод нажраться. - Что, так и будем молчать Мне даже послышались радостные нотки в её голосе. Неужели ей это доставляет удовольствие - А о чём говорить, мама, всё как обычно, ни чего не случилось. Ей именно это надо было услышать. - Ничего, да Ничего! У тебя каждый раз ни чего не случается! Сутки в неделю дома бываешь и даже по говорить не соизволишь! Сволочь! За что ты нас ненавидишь Я же переживаю постоянно, а тебе плевать! Лишь бы денег дали, и отвязались! Если так и будешь молчать, можешь не приезжать! Интересно, висит, ли над моей головой, воронка материнского проклятия, как в дозорах Лукьяненко Если да то это скорей всего, громадный вихрь инферно, и на наш городок, вот вот упадёт атомная бомба. Я взглянул на часы, пол шестого, пора собираться. - Деньги на полке, - бросила мне мама, - что, будешь разговаривать - Да. -- Еле выдавил я. - Спасибо! Не за что, мама. - Кошелёк не оставь. Она мне об этом постоянно напоминала, после того, как года два назад, я его оставил. По её убеждению, я постоянно норовлю, что ни будь оставить. - У тебя лежит там, молитва, которую, баба Ира дала - Лежит, лежит. - Не выкидывай, Алёша, ты же ни во что не веришь, надо во что-то верить! Ещё как, мама надо, а то жить, не возможно становиться. А вслух я сказал: - Хорошо, пока. Дверь за мной закрылась, я вышел из подъезда, в глаза опять брызнул свет, но уже помягче. Я надел очки, мир выцвел, хорошие, всё-таки очки. Сегодня мне предстоит ехать одному, Миха остаётся дома, до вторника, Игорь, наоборот, на выходные остался в общаге, делает безуспешные попытки подготовится к экзаменам. Редкие прохожие, щурясь от солнца, косились на меня, этакого модника в очках. Ну и придурки. Почему-то, над всеми властвует предубеждения, что тёмные очки, позволительно носить только летом, хотя зимой, они гораздо нужнее. Смотрите, смотрите... стадо. Идёте, себе, живёте... а зачем, не понимаете. На небе опять появились тучи, запахло озоном, немножко, всё-таки, для гроз ещё время не то. На вокзал, я не стал выходить, а прошёл сразу на перрон. Электричка приходит на первый путь, ждать, минут двадцать. Я решил скоротать время за кормёжкой голубей семечками. Довольно занимательная штука. Я присел на скамейку и бросил горсть на асфальт. Голуби, не заставили себя ждать. Прилетела стайка, и стала осторожно клевать, но один голубь не мог подобраться к желаемой добыче, его отгоняли, клеевая в бок. Он топтался вокруг чуть поодаль. Я никогда ни кормлю всех голубей, а выделяю отшельника. Вот и сейчас, я бросил одну семечку голубю, которого отгоняли. Он успел поймать пока остальные не набросились. Одинокий голубь, чуть осмелел, и стал подбираться по ближе. Но стая, опять набросилась на бедолагу. Вдруг, все голуби с урчанием сорвались и улетели. Мимо меня протопал мальчишка, улыбающийся во весь рот. Не особо понимая зачем он это делает, мальчик, погонялся за голубями и убежал обратно. Хорошо детям, им не надо понимать, зачем и для чего...Они делают всё просто так. Они просто знают, что если сделать определённый поступок, то он доставит удовольствие. Вот и этот мальчишка, просто гоняет голубей и ему хорошо. Это потом, взрослые, будут задавать глупые вопросы, почему и зачем. Им же не объяснишь, что просто так, не поймут. Мимо, хромая прошёл, нищий, заглядывая под скамейки, в поисках бутылок. Меня пробрала дрожь, от возникшей в голове мысли, что на его месте мог быть я. Нет. Я лучше сразу под поезд... Послышался гудок, и к станции мерно подкатила электричка. Расположившись на скамье и грызя семечки, под укоризненные взгляды старух. Я смотрел в окно. Прошёл короткий дождик, но небо не очистилось а укуталось в свинцовые тучи. Мир за серым окном, казался чуть ли не чёрным. Запах кислого пива, не улучшал картину. Я подумал, что вот примерно через такую же грязную, серю призму, как это стекло электрички, я и наблюдаю за миром вот уже несколько лет. Всё тусклое, выцветавшее, спрятано от солнца серой мглой. А если какой ни будь, лучик ненароком пробьётся, через эту завесу, то больно ударит по глазам, что захочется отвернуться. На очередном полустанке, в вагон зашла троица людей, привлёкшая моё внимание, своим шумным появлением. Эта компания состояла из вдрызг пьяного мужика, и двух девочек, наверное его дочерей. Они тащили его на скамью, уговорами, пытаясь его лечь спать. Мужик кричал, матерился, но всё таки угомонился и лёг. Дочери его сели напротив. Младшей было лет семь, старшей, около шестнадцати. Пожалуй, она была красива, даже очень, но... какой странный блуждающий взгляд и застывшая улыбка... Да она же... да, она умственно отсталая. Действительно. Мне стало не ловко на них смотреть. Блин, красивая, но... Остальные люди взирали на них с любопытством, и презрением. А девушка, чуть виновато озиралась, сидела, по прежнему улыбаясь. Ну что за свинство... - Меня нет! Оппа! Опять нет! За спиной раздавались голоса. Судя по всему, кто-то играл с малышом в гляделки. Я бросил взгляд назад, и увидел как, мамаша, закрывает глаза своему малышу, и сообщает, что её нет, открывает и говорит, что есть. Малыша это очень забавляет, он смеётся. Я поспешил отвернуться. Меня, нет. Нет меня... И тут я чувствую ни что иное как вдохновение. Вот уж не думал что, он застанет меня в таком месте. В голове рождались строчки. Ревел поток мыслей. И мне ни что не оставалось, как отдаться ему. Меня нет... нет... никого... Вот она, первая строчка: "Никто не может быть уверен, Когда наступит это время. И он поймёт, пусть горькую но всёже правду, Что нет его и всё не правда". Отлично! Надо запомнить, я достал мобильник, открыл просмотр сообщений, выбрал вкладку черновиков и записал туда родившиеся строчки. Пока я записывал, возникло продолжение: "Что мир в котором он родился, Так безнадёжно растворился. Что изначально нет в нём даже воли, Не выбрать путь..." Какой путь, куда, так... конечно никто не выбирает родится ему или нет. А к чему приводит неизбежно приводит это всё... к боли, к тому же удачно рифмуется. " Не выбрать путь, приведший к этой боли" Действительно, никто не выбирает, ни у кого нет выбора, родился, так живи и радуйся. Да и заботливая природа не будет позволять тебе видеть дальше маминого лица. Зачем пугать маленького человечка Ему и без того страшно, всё большое, светлое, яркое, громкое... Люди воспитают, помогут встать на ноги, расскажут, что нельзя а что можно, что плохо а что хорошо... Никто не может быть уверен... " Что выбран свет и путь проверен, Никто не может быть уверен". Вот. В общаге, надо будет закончить, Чёрт... ну и денёк. Давненько, я не сочинял стихи в такое время суток. А за окном всё плыл и плыл, серый пейзаж. Легко можно представить, что это всё не более чем рисунок акварелью, и не осторожное движение художника, роняет каплю воды и все растворяется мутной пеленой, стекая куда-то в низ. До меня доносился весёлый голос мамаши: " Меня нет! Меня нет... нет... нет..." *** Длинный коридор. На сырых бетонных стенах горят тусклым огнём редкие лампочки. С боков клетки, с ржавыми прутьями. Они все закрыты. В клетках тьма. Но среди неё угадываются серые тени людей, сидящих неподвижно на полу. Не понять сколько их. Все сидят в одинаковых позах, поджав колени, и опустив на пол руки. Они кажутся не живыми. Закрытые глаза, смотрят в даль. В коридоре возникли Морана и Лицер. Они быстрыми шагами шли мимо клеток. На встречу брёл призрачный силуэт человека, подняв на них глаза, он открыл рот. Но вместо слов донеслось неясное мычание. Морана, остановилась и взмахом руки открыла ближайшую клетку. - Тебе ещё рано. -- Прошептала она. Рукой повелевая силуэту войти, она захлопнула дверь, призрак покорно сел, слившись с общей тьмой. Они пошли дальше. - Где эти ленивые уроды! -- раздражённо шипела Морана. - Не очень ты следишь за порядком, - Лицер шёл, поводя рукой над лампочками, те разгорались чуть ярче, - ну я понимаю, много дел... но всё же. - Лицер, ты... - Она не договорила. Впереди, у открытой клетки стояли люди. Что-то оживлённо обсуждали. Они расступились, увидев пару. Склонив головы, робко произносили: - Моё почтение госпожа, моё почтение господин... Лицер и Морана, не обращая, на них внимание, вошли в клетку. Она была освещена, в отличие от остальных. На полу сидели, те же призрачные силуэты людей, одинакового возраста. Это были юноши не старше двадцати. Вокруг них висела серая дымка, окутывая и растворяя силуэты в себе. Но один парень сидел и смотрел на них в упор. Морана вздрогнула. Издав шипение, она наклонилась над ним, и заглянула в его глаза, своими молочными безднами. - Я не понимаю... он видит - Нет, но и не воспринимает трансляцию, -- Лицер стоял чуть по одаль, подпирая стену. -- холодно у тебя здесь, Морана. Та не обратила внимания на слова, продолжая смотреть на человека. - Каким образом -- Она снова начала мерцать, то появлялась, то исчезала. -- Кто это Я его не чувствую... я... у меня нет власти над ним. Он не человек. -- Она отпрянула от силуэта, который продолжал смотреть на них. Люди в коридоре молча наблюдали за происходящим. - Кто ведёт реальность -- Прошипела Морана. - Марк, госпожа. -- Отозвался голос из коридора. - Не нужно Морана, - сказал Лицер, - он получил подробные инструкции. И я вижу даже ты не забыла это чувство. Морана развернулась и захлопнула клетку. - Все вон! -- Приказала она, и добавила, обращаясь к Лицеру - Позволь мне самой рассмотреть всё по ближе. Лицер пожал плечами и исчез. В клетке воцарилась тьма. to be contined, may be...

Таврия. Крым. Чёрное Море. Белый пароход. Пахнет водорослями, йодом. Весною особенно, когда отогревается морская трава, выброшенная зимними волнами на берег. Мягкое пошлёпывание воды по борту пришвартованного к пирсу судёнышка. Лёгкость знакомства и предчувствие что оно состоится уже этим вечером. Для тех, кто не растерял радость воспоминаний и, посетив этот древний замечательный полуостров, увёз с собой в Миасс или Певек гамму ощущений от короткой как августовская ночь, но бешеной, как смерч, любви. Кто, с тайным удовольствием роясь в памяти, как в старых открытках с голубками над склонёнными друг к другу головами, в силах закрыть глаза и вспомнить всё - этот рассказ для вас! ... А всего то - дать задний ход и отойти от причала в открытое море, где, заложив круто вправо, пойти в Гурзуф или во Фрунзенское. Или влево, в Голубой залив. И полный вперёд в сторону Босфора, на какой ни будь латанной - перелатанной "Мухолатке", обвешанной, как сушками, автомобильными покрышками от грузовиков. С явным удовольствием опереться на протянутую вам руку загорелого морячка у неустойчивого трапа, и ободряюще ему улыбнуться. Представить себя не отдыхающим, следующим из Ялты в Гурзуф, а просоленным на всех ветрах пиратом Джоном с бутылкой Ямайского рома в чёрной от профессии руке. Или стройной, как тетива, Арайей стоящей у борта шхуны "Мэри" под дырявым, обветренным Роджером, и всматривающейся в морские просторы в ожидании добычи. А на удалении от берега, когда пароходик уже продувается морским, плотным, как мокрая простыня, ветром, а город уменьшился до размеров театрального макета, - увидеть всю картинку Главного Крымского хребта, нависшего всей своей громадой над Понтом Евксинтским, от Фороса на западе и до Рыбачьего, даже до Феодосии, на востоке. Над лёгкой, полуголой, загорелой, легкомысленно отдыхающей Ялтой. Над старейшим Никитским ботаническим садом. Оценить непревзойдённую грациозность горы Аю-Даг, удивительно похожей на огромного медведя пьющего воду, сунув нос в море правее Всесоюзной Пионерской здравницы Артек. Представить себя за дубовым столом в ресторане на Ада-Ларах, - двух скалах спустившихся с Гурзуфских улиц в залив. В шляпе канотье, в белом костюме, в небрежно обвевающем шею лёгком шёлковом кашнэ, слушающим Шаляпина. Обнаружить, гуляя по городу, испепелённый веками и ветром изъеденный годами известняк отрогов хребта выпирающих каменными глыбами прямо из-под земли во дворах и садиках местных жителей. Удивиться неприметным, в бледной синеве, цветам лаванды. Оценить размах знаменитых виноградников у Массандры. Рассмотреть купы деревьев на набережных - магнолии, бесстыдницы, каштаны, южные пирамидальные тополя. Пыльные и гордые кипарисы стоящие, как старые солдаты, на карауле у чистых, извивающихся вдоль склонов гор, дорог. Великие, огромные, снисходительно принимающие людскую суету, дубы. Уловить лёгкий запах розмарина и смешанного с запахом йода, шашлыка. Вечный, и этим обстоятельством особенно волнуем, шум прибоя и крики чаек. И везде розы, розы, - всё цветёт и беззастенчиво благоухает. Их пьянящий аромат напрочь лишает разума и подталкивает к смелым и безрассудным поступкам. Это Крым! Это всё от него. ... И, "Наконец то!", вожделенное тёплое море и, скорее всего уже сегодня, вечером, любовь, вино, пьянящий поцелуй креолки. "В краю магнолий плещет море, сидят мальчишки на заборе..."- со всех динамиков. А по всем дорожкам, тропинкам, дорожкам и улицам отдыхающие - мужчины и девушки. Или... девушки и мужчины. И много... Очень много. По крайней мере, должно на всех хватить. Даже на тех, кто припёрся с семьёй. "Женского начала элементарная частица, С обнажённой прелестью ослепительно светясь, Залетела в моё Подземелье, излучая кванты желания... С интенсивностью теоретически невозможной. Голенькая под своим мини, с трусиками в сумочке - Чтобы не тратить времени на сближение - Сразу вступить в сильное взаимодействие, Слиться со мной воедино. Превратиться в атомный котёл огромной энергии. Сиять голубыми глазами освещая тьму Подвала, Содрогаться, стонать, змеиться золотыми волосами - Взорваться воплем, отторгнуться от меня... И улететь в Пространство сквозь Землю Оставив навсегда незаживающую рану В памяти моего тела. А сколько историй помнит старый Крым! Сколько пережил, прочувствовал, запомнил. Несомненно, Крым был создан для Даши и Ивана Телегина, для Антона Чехова и Вл. Маяковского, - только лирика, для Волошина и тьмы художников, для, с честью вернувшихся в отеческую историю, белогвардейцев. Для поедания винограда и вообще фруктов, когда косточку можно по-детски щёлкнуть в море, для густого, пахучего вина и безоглядной любви, в процессе которой, собственно, и протекает наша бестолковая, единственная жизнь. А также для... незабываемых, ласкающих всё живое, мгновенных, - только прикоснулись к подушке, томных, как медленный поцелуй, южных звёздных ночей! Ночей, когда всё нега, неумолкаемые цикады и бесконечность самой жизни. Вадим Сидур, скорее всего, именно в Крыму пережил "сближение" с нею. А у меня, прочитавшего его откровения, появилось ощущение, что я, к своему неудобству и стыду, но беззастенчиво подглядывал за ними. Этим занятием мы так давно увлекаемся с всею страстью, какую нам ниспослал всевышний, и с удовольствием, которого он от нас никак не ожидал. Театр, кино, варьете, - вообще всё в этом мире - "Весь мир театр" держится на банальной страсти человека к подглядыванию. Кино именно с этого начало своё победное шествие по планете. Будем честными - ничто так не интригует и не вызывает недетского любопытства, как пространство за колыхаемой ветром оконной занавеской. Если вы уже настроились, то вспомните прогремевшее, как пустой товарняк Сыктывкар - Москва, мощное сердечное беспокойство, обтрёпанность ещё вчера крепких, как рельсы под тем же товарняком, нервов и трепет от пережитого счастья, или несчастья...- когда всё, что вы перенесли, усиливается во сто крат. А это значит, что вы, скорее всего, любили. Что вы любили хотя бы одну, длинную, как воображение подростка, крымскую, чёрную, как одноимённый квадрат Малевича, ночь. Хотя бы одну... ... Вдоль горизонта, по идеально вытянутой полусфере его, слева направо, шла, попыхивая четырьмя, торчащими из верхней палубы чёрными трубами, и явно красуясь белыми боками, краса и гордость незалежной Украины, дизель электроход "Украина". Гордость фатерлянда, личный корабль Гитлера после войны был переделан под пассажирский и имел статус первого судна Чёрноморского пароходства но, возможно и Советского Союза. "Украина" принимала отдыхающих по спец путёвкам членов ЦК КПСС, членов всех союзов и их жён, иногда живых классиков с любовницами, а также друзей и подруг всех членов. За возможность поселиться в каюте Адольфа члены партии выкладывались большие деньги. Бывшая "Германия", чадя Новороссийской соляркой, не торопясь, шлёпала в морской порт Севастополь, на Инкерманские маяки. Бескозырочный, - "Эх яблочко",... Андреевский, непобеждённый, гордый и чистый, как парадная форма матроса, город Русской морской славы! Между мною и "Украиной", в лучах дневного солнца и в ласках волн Понта Эвксинтского, легко взмахивая над зыбью загорелыми руками, шла наперерез былой гордости немецкой расы, наша отечественная гордость - медсестра Жанна из Всесоюзной Пионерской здравницы "Артек". Её точёные, не совсем пионерские, формы омывались встречными морскими барашками, а мои глаза прожигали на них дырки, как раз на прикрытых нижние части тела голубого бикини. Бикини, ныряя и выныривая, плыло в сторону Турции и напрочь лишало меня любых интеллигентских мыслей, только грубое вожделение. Девушка шлёпала по морю ногами, и находилась прямо в створе между моими синими глазами и силуэтом лайнера. Я страдал. После недавнего знакомства на артековском, с мелкой галькой, безлюдном днём, пляже я, как изобретённый китайцами порох, вспыхнул и загорелся неподсудным желанием. Экспедиция, в которой я служил геофизиком, стояла над Артеком. Иногда, в камеральные дни, можно было сбегать окунуться, что я и делал. И вот однажды спускаюсь на пляж в неурочное время и вижу на гальке живую, прав герр Паниковский, нимфу! Шоколадный, золотистый загар свободно лежал, как какой ни будь пастух, на её бархатной коже. Я окинул взглядом пустынный пляж, одни ли, нет ли конкурентов. Постоял, раздумывая и, проваливаясь в горячей гальке, пошёл к девушке. Она лежала на правом боку, рядом с кромкой ленивого, в этот час, прибоя и читала книгу. Издалека была видна приличная грудь под лепестками ткани прикрывающим только самое необходимое, затем тоненькую талию, хорошего изгиба, невесомое бикини на попе и стройные, накачанные ноги. Одной рукой она придерживала страницу, другая лежала вдоль тела и пальцами мягко массировала колено согнутой правой ноги. Живая статуэтка! Поздоровался. Поинтересовался откуда у нас такие прелести Она повернула в мою сторону голову и, не выказывая недовольства, даже приветливо, но с некоторым удивлением, посмотрела, сняв солнечные очки, на меня и я увидел её глаза и лицо. Глаза - в них не то, что утонуть, просто исчезнуть, испариться. Карие, между прочим. Отчего более глубокие, как у замечательных собак породы боксёр. Показались умными. Или осталось от текста книги. Прошлись по мне, и меня зазнобило. Остановилось дыхание. В животе невесомость... Нос, расширяющийся к губам, как у африканцев - только прибавил фантазии к начавшему внутри меня диалогу. Губы - широкие, под стать носу, набухшие, как только нацеловавшиеся, между двумя худыми, впалыми, светскими щеками, шевелились во след пробегающими мыслями. Выразительность их шевеления остановили на них мой взгляд, и на моё - Андрей, я услышал - Жанна. О, эти губы! И взгляд - изучающий вдруг произведённый на меня эффект. Подчёркнуто изящный подбородок. Такая выверенная линия изгиба под просящими, мне так показалось, губами. Нимфа почти невесомо касается изгибами тела постеленного полотенца. Сразу после "зазнобило", практически мгновенно, я сильно захотел её как женщину. Как может захотеть молодой, опытный, мужчина. С доводами разума, и расстроенного рассудка, не пришлось даже спорить. Даже полное отсутствие времени, для осуществления желания - летом в экспедиции горячка - не оставляли мне надежды на забвение вспыхнувшей, как щёки у ещё невинной девицы, страсти. Там где располагается знаменитое по кинофильму "Карнавальная ночь" серое вещество, стало пусто, звонко и, до смешного безумно. Очевидно, что произведённый на меня эффект был замечен и оценен. Столбняк, кое-как прикрытый немногими оставшимися в памяти словами - кроме имени, в долю минуты стал невыносим и она, как - то отделилась от земли, грациозно и с вызовом пробежала несколько метров, оттолкнулась и полетела в море, в набежавшую волну. ...Жанна спиной чувствовала бурю моих чувств и, от этих моих переживаний, её артековское совершенство сияло женским, но возможно и пионерским удовлетворением. Часть тела, это чудо плоти и моего желания купалось в лучах древнего солнца и моего молодого взгляда. Руки и ноги ровно и уверенно несли её тело над Понтом. Каждый гребок заставлял струйки воды стекать по изгибам точёных мышц и влёк за собой мой возбуждённый взгляд. Почему море, а не я, касается её тела... Но вода нас же и объединяла. Я легко догонял её и, как дельфин, касался её собою. Я подхватывал её на ладони и касался, как будто случайно, губами. Несколько месяцев, урывками, чему мешала моя напряжённая работа в горах и её сменный график, мы играли друг другом в любовь и, даря ласки, вместе творили что-то несусветное, совсем как у Сидура, но только без, ... без последнего. Она словно специально так всё устраивала, что приступить к основному всё было неловко. Что творилось в эти секунды с генами и прочими нашими человеческими началами - не высказать. Ломило и гудело, лопалось и распадалось. Глаза и чувства, после такого любовного резонанса, детонировали, и собрать их по крохам было очень даже не просто. Мы, встречаясь, набрасывались друг на друга, ничего не замечая, и, видит Бог, это было даже интереснее и богаче чем сам акт, к которому стремились наши тела. После бурных объятий, бесконечных истязающих поцелуев всего, что попадало под губы и руки, от ладошек до вершинок груди и низа живота от меня и от плеч, спины, шеи груди с покусыванием и посасыванием стоящего дыбом моего существа от неё. Каждый раз, отрываясь, друг от друга мы, мокрые и дышащие как два паровоза после сибирских горок, очень удивлялись произведённому нами безобразию и скорости, с которой это случалось. Кисти рук и зубы выбивали тремоло. Будущая любовь, после таких бесконечно нежных, но таких желанных истязаний, могла для обоих стать, собственно, последним днём жизни. Но об этом не думалось. Появился даже некий спортивный интерес - оттянуть более дорогое, главное на потом, на вкусненькое. Целуясь и ласкаясь, мы так опустошались пропитавшей нас любовью, что, расставаясь, еле уползали в полной невменяемости к окружающему нас прекрасному миру. Наши губы научились минутами блуждать по телу, а казалось, что часами, а языки и пальцы заводили вновь и вновь без того взвинченные ощущения. Бесконечно оставаясь одним чем- то целым, когда руки, ноги, тела - всё проникает и впитывает, мы, в тоже время, умудрялись любоваться друг другом и вновь и вновь пропадать в изгибах шеи и локтей, лопаток и запястий, скатываться с крутых бёдер и останавливаться на мизинцах. Ласкать приопустившиеся налитые, точные, как меткое слово, груди, после того как расстёгнёшь крючки у лифчика, любуясь загорелой спиной и легко касаясь её губами. И конечно брать в рот торчащие, как "Ласточкино гнездо", взбаламученные любовью соски. Так продолжалось до осени. До золотой крымской, тёплой и безлюдной осени. Когда зелень с гор, незаметно для глаз, сползла к морю, оставив после себя все оттенки рыжих красок. Когда местные наделали на зиму запасов помидор и огурцов, варенья, компотов. А сам виноград, набрав, наконец-то от солнца, долгожданной спелости, превратился в вино, а пчёлы насобирали нектара и изготовили мёд. Когда изменился цвет волны - она стала более серой от подхваченного со дна мелкого песка, от плавающего мусора, оставленного в море отдыхающими. Когда на лавочках, стоящих вдоль набережной, успокоенной после лета Ялты, появились старички астматики и старушки в смешных очках и поддёвках, умудрённо смотрящих в бесконечность игры ветра и морской волны. Когда наработавшуюся за сезон "Мухолатку" и другие суда вытащили на береговые козлы для ремонта. Именно в это время у подножья Аю-Дага, там, где по известной фотокарточке, мишка пьёт воду, и где над водой возвышаются несколько почти плоских, вылизанных ветром и волной камней, когда-то сброшенных бесконечными землетрясениями в воду, и произошёл последний акт замечательной любви мужчины и женщины. На эти камни, как будто что-то вспомнили и испугались, что забыли, почти бегом, мы и заторопились, перепрыгивая с камня на камень, с валуна на валун. Это был уже не пляж, а самый обыкновенный морской берег, без пляжа и песка. Спешили как на пожар. Ни о чём не говорили, иногда только останавливались и, наспех, как бы проверяя правильность действий, целовались. Я только и успевал, что приобнять Жанну и провести руками по прохладным, золотым её ногам, снизу вверх и прижаться лицом к животу. На камнях она первая, торопливо сбросила с себя всю одежду и я, впервые за целое лето, на самом малом расстоянии увидел её тело. Даже перестал раздеваться - настолько было красиво и интересно её тело на фоне дикой природы. Весь её вид, от тёмно-рыжих волос на голове, с двумя короткими толстыми косицами, вскинутые вверх руки, потянувшие за собой груди, втянутый живот и тёмное полоска пониже, с пружинившие ноги, и ошеломительной пластики попа - её тело поднялось в воздух над водой и, мелькнув светлыми ступнями, без брызг ушло в воду. Я перевёл взгляд на оставленные на камне цветное платье и белые трусики. Почему-то аккуратно положил рядом с её одеждой свои брюки, плавки и также без брызг вошёл в воду. Быстро её догнал, и в благодарность за увиденное, поцеловал ещё раз её мокрые, солёные губы. Внутри меня всё было не на месте. Немного уйдя в море, мы вновь обнимались, ласкались, но что-то у нас произошло. Я ещё по инерции и, на некоторых иных правах, гладил её и даже прижал ладонь к её лобку, и поцеловал. Жанна ответила сильнейшим поцелуем, но... невидимый поезд уже беззвучно набирал скорость. Ещё она мягко, но уверенно, взяла в руку то, что так хотело её... - как бы прощаясь. Выбрались на ветер. На тёплые камни. Молча, дрожа мелкой, противной, дрожью, вытерли друг другу остывшие в воде тела и легли на постеленное полотенце, приятно ощутив тепло от плит. Слегка растерянный я, всё же, обнял её и, целуя лёгкими поцелуями, грудь и выше, попробовал вернуться к тому, что ещё вчера было таким ясным. Положил руку Жанне на прохладную, твёрдую грудь, ногой раздвинув её ноги, и прижал своё бедро к лобку. Жанна слегка подала таз вверх, прижимаясь ко мне, но не ответила как обычно. Тогда я ладонью правой руки приподнял её голову, и мне показалось, или это было, в самом деле, что я увидел слезинки. "Ты что" "Не знаю. Кажется, сказка заканчивается... Правда хорошей нотой, но всё же" - прошептала Жанна. "Но почему" - удивился я. " "Знаешь, пока мы любили друг друга, я была тебе интересна. Мы столько говорили, так было интересно. Даже то, что мы так необычно любили - Жанна внимательно посмотрела на меня - а теперь будет всё не так. Я стану твоей женщиной, а наши отношения обычными. Жаль!" Я лёг на Жанну и, уже двумя ладонями поддерживая её голову, как мог веселее посмотрел на неё и, в тоже время, чувствуя как её тело подо мной как бы исчезает, произнёс первое, что пришло на ум: - "Лапушка, милая моя, что ты..., сказка только начинается. Но если она не начнётся - я сделал паузу и улыбнулся своей мысли - я до дома не дойду, взорвусь. Представляешь, что в Артеке начнётся Следователи из Москвы. Отпечатки пальцев. Допросы. А с кем ты будешь любиться, если меня разорвёт А ты говоришь конец. Всё только начинается!" Я перевернулся на спину и увлёк Жанну за собой. Теперь она оказалась на мне и отстранилась, чтобы видеть моё лицо. Я согнул ноги, и Жанна медленно сползла по моим ногам мне на живот и вдруг весело рассмеялась, и набросилась на меня. "Ох, как же я люблю тебя, Андрей. Всё же ты особенный. Жанна помолчала. В общем, бери всё! И это, и это - Жанна тыкала пальцем в свои губы, груди, живот и ниже. Всё твоё на веки вечные и даже дольше". " Спасибо за такие щедрости, миледи, но достоин ли" - ответил я, как мог, в тон и, легко подняв её, поднес ко рту и поцеловал Жанну там. Носом втянул бодрый запах моря и водорослей. Мои губы ощутили прохладу её губ, и я приник к ним в ласковом, трепетном, столь долго ожидаемом, поцелуе. Жанна откинулась спиной на мои колени и развела ноги. Над нами, на бреющем, пролетела чайка. Наклонив голову, посмотрела на нас равнодушным глазом и, взяв ветер, ушла в небо. В будущее. Которое уже не вернёшь.

С чего всё началось... Интернет -- это такая нужная вещь! Проблема "Хочу все знать" - решается так просто и быстро, что открытие мировой электронной сети массовому сознанию можно считать величайшим изобретением человечества! К чему я это А к тому, что именно Интернет помогает мне осуществить мои маленькие мечты, а именно -- представлять " А какую я б выбрала себе машинку -- если б было много денег", опробовать различные электронные тесты-драйвы на автомобильных новинках, изучение передовых технологий в данной области. Нет. Прав на разрешение вождения у меня нет. Пока нет. Еще в далеком глубоком детстве я всегда завидовала семьям, которые имели в своей собственности -- железное чудо, которое без труда пробегало километры, обдавая летом -- ветерком, а зимой -ласково обогревая нижние и верхние конечности. Сердце мое замирало от счастья, когда мой родной дядька приезжал на шикарной красной машине к нам в деревню, и его обычная просьба "вымой пожалуйста машинку, если не трудно" - приносила мне (примерно в том же эквиваленте что и новое платье) невероятное счастье. Я упоенно натирала ее до блеска, садилась за руль -- и в этом момент счастливее ребенка трудно было представить! А уж если он возьмет меня с собой прокатиться.... Помню: едем мы с ним одним таким августовским вечером к колодцу за водой, закат пускал на небе уже холодно-красные языки, и в ту секунду я точно решила для себя: "Вырасту, обязательно буду водить свою машину! Чего бы мне это не стоило!". Пусть и говорят, что мечтать -- не вредно. Но по моим меркам -- мне вредно точно! Мечтаю уже достаточно долго и красочно. Пора - действовать! И первым обязательным шагом на пути к цели должна стать автошкола! Непременно: здесь и сейчас. Одной страшно. Надо агитировать подруг! Стала старательно заманивать их сладкими речами -- "Как интересно осваивать автомобильную баранку, какие симпатичные инструктора в этой школе, одни сплошные плюсы в случае успешной сдачи экзаменов в ГАИ", и вскоре, мне удалось заинтриговать двух девчонок. Поиски школы велись очень тщательно: длительным анализом и с картой в руках, подсчитыванием купюр в каждом личном бюджете. Нашли. Записались по телефону, оплатили все необходимые квитанции, прикупили заранее тетрадочки и ручки, а также (так на всякий случай) приобрели защитный шлем. Теория, аукцион и веселый профессор... Наступил долгожданный вечер первой лекции по вождению. У двери в класс толпилось много народу (в основном лучшая женская половина человечества), переминаясь с ноги на ногу, обсуждали: кто и как сдавал на права из их знакомых. Когда устроились за деревянными партами 60-х годов, стали рассматривать удивительные таблички с дорожными знаками, убегая взглядом от продольных разрезов внутреннего строения двигателя машины. Нарушил покой громкий голос нашего преподавателя. Сбылись худшие опасения! Дядечка точно сошел со сцены нашей любимой игры КВН: на вид ему было лет 50, с усами и лысинкой, очки в толстой круглой оправе, и штаны, дотянутые до подбородка, намертво привязанные "вечным" ремнем завершали сей образ. Если б только это! Улыбку я изо всех сил пыталась выпрямить обратно. Но... - "Всем слушать сюда! "Есть -- пить" в кабинете запрещаю. За жвачки убиваю тихо. Мобильные не переношу хронически. Разговаривать могу только я. Прогуливание лекций карается законом!" - скрипучим голоском завещал он нам, сопровождая свою речь ковырянием в носу и смачным стряхиванием содержимого на пол. Да, еще дядечка обладал замечательной фамилией (прямо по назначению) -- Деньгин! И в последствии не раз намекал, что всегда рад помочь в любом вопросе за мзду. Было страшно поднять глаза. Смеяться уже не хотелось. "Повезло, так повезло!" -- каждый дружно сказал сам себе и затих. "Уносило" нашего дядечку в дебри различные, но по существу (т.е. по предмету вождения) разъясняться ему не очень то хотелось. Сетовал он также и на правительство, которое допустило принятие "неправильных" правил ПДД, и в связи с этим агитировал голосовать ТОЛЬКО за автомобильную партию! Полчаса убил на философские убеждения: "Ремни безопасности -- ни к чему! Это не солидно! Пристегиваются только трусы, а он не такой!". Было у нашего дядечки еще одно феноменальное свойство -- он следил за каждым из нас весь урок - как наседка над птенцами: пересчитывал каждые полчаса! Исчезнувшим птенцам (и как это он так этот момент проворонил!) с занятия -- в следующий урок ожидала персональная интереснейшая лекция на тему: "Безответственность и ее последствия", и начинал он ее издалека -- "А вы знаете как в Древнем Риме....". Такая участь доставалась всем, кто по той или иной причине -- отлучился. Мысли путались, когда мы спускались по лестнице вниз после занятий. Смех и слезы! Как вот теперь учить теорию Правильно -- самоучкой, а сюда будем приходить - как на экскурсию -- поглядеть на невиданного зверя! На следующем уроке мы были в предвкушении дележа наших инструкторов по вождению. Как щенка выбирали - кому попушистей и подобрее, а кому -- для охраны и статной наружности. Но и тут нам не повезло. Вся процедура стала происходить с точностью наоборот! Выбирать стали они нас, не спрашивая отнюдь нашего мнения. Совпадений в этот вечер не было, каждая из нас попала к своему учителю: ПЯТАЧКУ достался высокий и статный мачо, МАСЯНЯ отхватила дядечку с добрым лицом, а КРАСНАЯ КАРТОЧКА ужасалась, глядя на своего суслика. Ставки сделаны Господа! Радоваться или плакать -- пока не известно! Больше всего взбудоражило кровь -- заявление специалистов по вождению о выезде в город уже на первом занятии!!! А мне не страшно... Мы девушки красивые, одеты модненько и со вкусом! Но и умом не обделены, понимаем, что на каблучках-то нажимать на педальки неудобно будет. Тут же побежали в поисках кроссовок, да не каких-нибудь! А красивеньких, чтобы и шнурочки смотрелись и подошва не треснула, в общем, подошли к этой проблеме со всей серьезностью! Довольные и радостные, в предвкушении незабываемых впечатлений мы явились на первое вождение при всем параде! -"Слева -- сцепление, справа -- газ, посередине -- тормоз. Схема переключения коробки передач -- вот. Бери ключи, вставляй сюда -- заводи, поехали" - сказал инструктор. Первая мысль была, что это было сказано не нам. Ошиблись. Нам. Жаль не было скрытой камеры, которая смогла бы передать нашу мимику в первые 10-15 минут! Сравнимо, наверное, выражение лица падающего человека с тридцатого этажа, или быть может, если разбудить кого-нибудь ночью, нацепив на себя маску из самого жуткого фильма ужасов и закричать ему на ухо замогильным голосом. Морщин и седых волос точно прибавилось. Ощущение, будто бы инструктор тебя ненавидит за то, что ты ему вот уже три года не можешь отдать долг, и сейчас он решил тебе отомстить. А может быть, он попросту не знает, что ты не умеешь водить автомобиль, вдруг ему забыли об этом сообщить и он думает, что ты ас! Промелькнула также мысль о том, что жить осталось тебе, аккурат, до того вот маленького кривенького светофора, так как ты не можешь остановить эту "огромную и страшную на колесах". Ногти намертво врезались в кожаный руль, а ноги свело в припадке. Самые страшные моменты были именно в те минуты, когда инструктор забывал про тебя, разговаривая по мобильному телефону, тут ты оставалась наедине с этим кошмаром: рядом кругом одни хищники, за тобой бежит тетка в черном плаще и с косой, а впереди - так мало места, чтобы проехать! Что делать Ма-моч-ка-а-а-ааа..... После первого опыта на водительском сидении мало кто из нас мог сказать хоть слово, шок сковал все, в частности искривленное лицо держалось еще несколько дней от первого занятия. Но есть и позитивные воспоминания! Инструктора оказались на редкость -- тихими и спокойными, то есть с толстыми железными нервами. Ругались, или можно так сказать -- указывали на ошибки - шепотом, без эмоций! При сопровождении они не боялись веселых приключений (поворотов на третьей скорости с закрытыми глазами или, например, когда в пробке путали педаль тормоза с газом), могли при этом включить по громче радио, и, развалившись, полулёжа на кресле, прикрыть глаза -- "типа отдыхаю пока". Может быть их политика -- "обучение ужасом" и дает неплохие результаты, на последующих занятиях ты начинаешь все же привыкать и к хищникам, и к спящим инструкторам. А нам не страшно... Мы все умерли тогда уже, на первом занятии... ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...