src
stringlengths 60
18.7k
| tr
stringlengths 7
17.6k
|
|---|---|
L=80 O=60 Это возможно, и я вас слушаю; Я очень рад, — пробормотал принц. <sent> — Да, я, Рогожин, Парфен. </sent> Ты боишься миллиона? Ганя ухмыльнулся. | Да, я Парфен Рогожин. |
L=80 O=100 — Секрет, — сказал Атос, — в том, что я видел Миледи вчера вечером. <sent> после ? </sent> «Да, дитя мое. | «Ну и что тогда? |
L=80 O=60 У большинства из них были тяжелые черты лица, хриплые голоса, отвисшие груди и накрашенные глаза, и все они, как автоматы, заведенные одновременно одним и тем же ключом, одним и тем же тоном голоса выбрасывали одни и те же приглашения, мигали одним и тем же голосом. улыбался, делал те же странные замечания, те же странные комментарии. <sent> Эти идеи, диаметрально противоположные его собственным, заставили его улыбнуться; тогда роль, сыгранная Тертуллианом в его епископстве Карфагене, показалась ему наводящей на сладкие грезы; больше, чем его произведения, в действительности привлекал его человек. </sent> Де Эссент изучал и анализировал дух этих соединений и работал над интерпретацией этих текстов; для собственного удовольствия и удовлетворения он принялся играть в психолога, разбирать и собирать механизм произведения, раскручивать отдельные куски, образующие структуру сложного запаха, и в результате этих операций у него обоняние развивалось. приобрел почти безошибочное чутье. | Эти идеи, диаметрально противоположные его собственным, вызвали у него улыбку, и он вспомнил роль Тертуллиана как епископа Карфагена, роль, которую он считал чреватой приятными мечтами. На самом деле его привлекал больше человек, чем его работы. |
L=100 O=100 — Что вы это говорите, как это возможно и почему? — вскричал Алеша с изумлением. <sent> Там четыре чиновника. </sent> — Позвольте, господа, позвольте мне еще одну минуточку, — оборвал себя Митя, положив оба локтя на стол и закрыв лицо ладонями рук. — Дайте мне немного собраться с мыслями, дайте мне перевести дух, господа. Все это — страшное потрясение, страшное потрясение, ведь человек — не барабанная перепонка, господа! | «Не только мужики, там еще четверо госслужащих». «Да, а госслужащие?» |
L=80 O=100 Если бы все могло пройти в этот раз, в этот раз! Моя хозяйка уже дважды осведомлялась глазами об арендной плате, и мне пришлось наклонить голову и проскользнуть мимо со смущенным приветствием. Я не мог сделать это снова; В следующий раз, когда я встречу эти глаза, я освобожу свою комнату и свью себе какое-нибудь честное гнездышко. Судя по всему, это время не могло быть за горами. <sent> Хм! </sent> Я стоял там, где был. Посланник ушел. Тогда я положил счет обратно в конверт, скомкал все в кулаке, развернулся, подошел к хозяйке, которая все еще смотрела за мной из-за двери, и швырнул бумагу ей прямо в лицо. Я ничего не сказал, не произнес ни слога, но подождал, чтобы убедиться, что она открыла скомканную бумагу, прежде чем уйти. | Я встал. Хм! Когда я был здесь в последний раз, он ворчал по поводу нехватки денег и в конце концов послал гонца наскрести для меня немного. Возможно, сейчас было бы то же самое. Это было бы плохо. Разве я не мог увидеть, что он работает? |
L=100 O=0 В этот момент перед Александром Ивановичем вдруг разорвалась завеса: он все ясно вспомнил... Тот сон в Гельсингфорсе, когда его кружили через какие-то... да... пространства, которые были связаны с нашими пространствами в своей математической точке соприкосновения, так что оставаясь прикованным к пространству, он тем не менее действительно умел уплывать в пространства – ну, и так: когда его кружили по разным пространствам… <sent> – «Господи, да проснитесь…» </sent> И – старичок просиял: | «О Господи, проснись…» |
L=80 O=20 «Танкадер» представляла собой привлекательную маленькую шхуну водоизмещением двадцать тонн, длинной в ширину, с тонким носом и элегантными линиями. Это было похоже на гоночную яхту. Его блестящие латунные детали, детали из оцинкованного железа и безупречно белая палуба свидетельствовали о том, что шкипер Джон Бансби полон решимости заботиться о нем должным образом. Две его мачты слегка наклонились назад. Он имел шпанкер, мизень, форштаг, кливер и марсели и был настроен так, чтобы в полной мере использовать преимущества попутного ветра. У него явно была отличная скорость, и он даже выиграл несколько призов в соревнованиях лоцманских лодок. <sent> «Мне жаль, что мне нечего вам предложить», — сказал мистер Фогг Фиксу, который поклонился, не ответив. </sent> — Ставка мистера Фогга — это всего лишь прикрытие, на которое вы повелись, вы и его коллеги из «Клуба реформ», потому что ему было важно сделать вас своими сообщниками так, чтобы вы этого не заметили. | «Мне жаль, что мне нечего вам предложить», — сказал мистер Фогг Фиксу, который поклонился, не ответив. |
L=60 O=40 Порывшись в кармане, где он обычно хранил зажигалку, Джонсон, к своему удивлению, обнаружил, что ее там нет. <sent> «Нет, Уолл», — ответил Шандон с плохо скрываемой горечью; я решил молчать; я больше не несу ответственности за корабль; я буду ждать событий; мне приказано, я подчиняюсь и не высказываю своего мнения. </sent> * К тому времени, как эта история закончилась, «Форвард» прошел мимо этого рокового берега, и Джонсон потерял из виду место ужасной катастрофы. На следующий день залив Гриффин был оставлен в левом левом углу, затем два дня спустя мысы Гриннелл и Хелпман;* наконец, 14 июля мыс Осборн был обогнут, а пятнадцатого числа бриг пришвартовался в конце пролива, в заливе Баринг. Навигация была не очень сложной; Гаттерас столкнулся с морем почти таким же свободным, как Белчер, когда он зимовал с «Пионером» и «Ассистентом» почти на семьдесят седьмом градусе. Это было с 1852 по 1853 год, во время его первой зимовки, поскольку он провел зиму 1853–1854 годов в этом заливе Баринг, где теперь был пришвартован «Форвард». | «Нет», — ответил Шандон с плохо скрываемой горечью, — «я решил ничего не говорить; я больше не несу ответственности за корабль; я подожду и посмотрю, что произойдет; мне приказано, я подчиняюсь, и я не высказываю своего мнения». |
L=100 O=0 Вся Москва, родные и знакомые, была в церкви. А во время обряда обручения, при ярком освещении церкви, среди разодетые женщины, девушки и мужчины в белых галстуках, фраках и мундирах, шел беспрестанный разговор, на прилично-тихих тонах, инициированный преимущественно мужчинами, в то время как женщины были поглощены наблюдением за всеми деталями священного ритуала, который их всегда так трогал. <sent> – Завтракать, барин, – сказал старик. </sent> На лице Анны читались неподдельная забота и любовь. | — Завтрак, хозяин, — сказал старик. |
L=80 O=80 «Теперь нам просто нужно найти какие-нибудь новости об Атосе, — сказал д'Артаньян все еще веселому Арамису, — раз он сообщил ему в курсе всего, что произошло после их отъезда из Парижа, и превосходный ужин сделал тот забудь свою диссертацию, а другой свою усталость. <sent> — Да, сир, такой же полный, как и мост Cé9. </sent> Д'Артаньян открыл письмо и прочитал следующее: «Я пишу тебе уже в третий раз, чтобы сказать, что люблю тебя. Берегись, чтобы я не написал тебе в четвертый раз, чтобы сказать, что я тебя ненавижу». | «Да, сир, такой же полный, как и в Пон-де-Се.29 |
L=80 O=40 После момента самой глубокой молчаливой молитвы, прерываемой лишь отдаленным звоном колоколов, доносившимся из деревень в тридцати милях вокруг, епископ Агдский попросил у короля разрешения выступить. Он произнес короткую проповедь, глубоко тронутую своим простым языком; эффект был очевиден. <sent> Везде лицемерие или по крайней мере шарлатанство, даже у самых добродетельных, даже у самых великих; и губы его приняли выражение отвращения... Нет, человек не может доверять человеку. </sent> Маркиз был в ярости. Пожалуй, впервые в жизни этот благородный сеньор поступил неприемлемо: он осыпал Жюльена всеми оскорблениями, которые только мог придумать. Наш герой был удивлен, раздражен, но благодарность его ничуть не поколеблена. Какие чудесные планы, давно вынашиваемые в глубине сердца бедняка, рухнули в руины! — Но я должен ему ответить: мое молчание его еще больше разозлит. Ему ответил «Тартюф» Мольера. | «Раньше я любил правду. . . . Что с ним случилось? . . . Лицемерие повсюду или шарлатанство, по крайней мере, даже среди самых добродетельных, даже среди самых заслуженных. Его губы приняли выражение отвращения. . . . «Нет: человек не может гордиться мужчинами. |
L=100 O=100 «Почему это странно? Я спрашиваю вас о нем, как о человеке, который только недавно приехал сюда, как о родственнике. <sent> Лаврецкий встрепенулся. </sent> «И я иду налево. | — А что насчет твоей дочери? — спросила Лиза, внезапно остановившись. Лаврецкий вздрогнул. |
L=80 O=40 "Почему нет?" <sent> Губы консула снова сжались; он был чрезвычайно доволен. </sent> Они не могли скрывать и не признавали ответственности за то, что не сказали, что маленький Иоганн ужасно медленно учился ходить и говорить. На самом деле они были совершенно правы: общепризнанным фактом было то, что Ханно — такое прозвище фрау сенатор дала своему сыну — в то время, когда он мог с достаточной корректностью называть всех членов своей семьи по имени, был неспособен произнести имена Фридерике, Генриетты и Пфиффи так, чтобы кто-нибудь мог понять, что он говорил. И в пятнадцать месяцев он не сделал ни шагу в одиночку. Мисс Будденброк, пессимистически качая головами, заявила, что ребенок до конца своих дней будет хромым и косноязычным. | Он был очень доволен. Но главный вопрос еще не был затронут; хотя, судя по решению Тони, он не сильно рисковал, спрашивая. |
L=100 O=0 Тьма напала на него; оно упало на него, окружило его; стол, кресло, шкаф — выделялись торжественно-зловещей; тьма вошла в его душу — он плакал: нравственный облик Николая Аполлоновича выступил теперь впервые в своем истинном свете. Как он мог не понять? <sent> Да, да, да… </sent> Лучше всех говорил почтенный сотрудник одной почтеннейшей газеты «Нейнтельпфайн»: как только он говорил, он исчезал. Молодой парень пытался с четвертой ступеньки эстрады объявить бойкот кому-то: но его высмеяли; какой смысл в таких пустяках, когда они бастуют и там, и там, и там, когда они бастуют и здесь — и не уступают ни аршина? И молодой парень, чуть не в слезах, спустился снова с четвертой ступеньки эстрады; и тут на эти ступеньки поднялась шестидесятипятилетняя дама из земской организации и сказала собравшимся: | Да, да, да… |
L=80 O=40 Он также построил высокую комнату, предназначенную для приема своих торговцев. Здесь их провели и усадили рядом друг с другом на церковные скамьи, в то время как он с кафедры читал им проповедь о дендизме, безоговорочно умоляя своих сапожников и портных подчиняться его указаниям в вопросах стиля, угрожая им денежным отлучением от церкви, если они не выполнил в точности инструкции, содержащиеся в его наблюдениях и буллах. <sent> С тех пор, совершенно возмущенный этими предлогами в Стабате, воображаемыми Перголези и Россини, всем этим вторжением мирского искусства в литургическое искусство, дез Эссент держался в стороне от этих двусмысленных произведений, которые снисходительна церковь. </sent> Другой, Энгерт, — смуглая брюнетка благородного телосложения, издающая хриплые, приглушенные крики. Ее тяжелые чресла задушены чугунным нагрудником. Чудовищный зверь с растрепанной гривой черного дыма и с шестью низкими спаренными колесами! Какую непреодолимую силу она имеет, когда, заставляя землю дрожать, она медленно и тяжело волочит за собой громоздкую очередь своего товара! | С тех пор, дез Эссен, совершенно возмущенный этими предлогами в Stabat Maters, выдуманными Перголезисом и Россини, этим вторжением светского искусства в литургическое искусство, стал избегать этих двусмысленных произведений, терпимых снисходительной церковью. |
L=80 O=20 «Monsieur le baron de Funke a été recommandé à l'impératrice-mère par sa soeur»[14] просто сказала она печальным и сухим тоном. В тот момент, когда Анна Павловна упомянула об императрице, на лице ее вдруг появилось глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с печалью, которая случалась каждый раз, когда она упоминала в разговоре о своей возвышенной покровительнице. Она сказала, что ее величество соизволила показать барону Функе beaucoup d'estime,[15] и глаза ее снова затуманились грустью. <sent> — Как же, мы вместе немного не съехались, — сказал дежурный штаб-офицер, приятно улыбаясь Болконскому. </sent> Анна Михайловна вышла последней. Она подошла к Пьеру тихим, медленным шагом. | «Разумеется, мы чуть не столкнулись, — сказал дежурный штаб-офицер, приятно улыбаясь Болконскому. |
L=80 O=60 «Любой может попасться под этот закон», — многозначительно сказал я, добавив лишь после очень долгой паузы: «Я имею в виду, конечно, любого, кто не полностью лоялен насквозь». <sent> Кажется, она не отреагировала на мой секс втроем. </sent> «В ваши намерения не может входить отобрать у нас одного из наших немногих и драгоценных подопытных», — ответил я ворчливым тоном. «Что касается женщины, то она уже не опасна: в другой раз она не будет так легко принимать откровения. На самом деле, — добавил я в внезапном порыве, — если вы задержите нашего подопытного, это будет означать, что вы уже сделали Каллокаин законным средством допроса, а вы сами выразили мнение, что делать это еще рано, мой шеф… ' | Кажется, она не отреагировала на мое прикосновение. Я решил попробовать те же слова, которые подействовали на Каррека. |
L=60 O=80 — Он все суетится, — сказал Михаил Иваныч с почтительно-насмешливой улыбкой, от которой княжна Марья побледнела. «Он очень беспокоится о новом здании. Он почитал немного, а теперь, — сказал Михаил Иваныч, понизив голос, — он за письменным столом, должно быть, занят своей волей. (В последнее время одним из любимых занятий князя было занятие бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл своим завещанием.) <sent> «Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. </sent> Офицер в крытой телеге свернул во двор Ростовых, и десятки подвод с ранеными, по приглашению жителей города, стали поворачивать во дворы и подъезжать к подъездам домов на Поварской улице. Наташе явно нравились эти отношения с новыми людьми, вне обычных условий жизни. Вместе с Маврой Кузьминишной она старалась заставить как можно больше раненых обратиться в свой двор. | «Кавалеристы идут в бой и встречают раненых. , и они ни на минуту не останавливаются, чтобы задуматься о том, что их ждет, а проходят мимо и подмигивают раненым. И двадцать тысяч из них обречены на смерть, а они удивляются моей шляпе! Странный! — думал Пьер, направляясь к Татаринову. |
L=100 O=100 Хотя было неясно, что именно хотел выразить художник, изобразив так называемого короля Рима, пронзающего землю палкой, аллегория, по-видимому, показалась Наполеону, как и всем, кто видел ее в Париже, совершенно ясной и очень приятной. <sent> — Ah, ah, ah!.. </sent> Герасим взглянул на офицера встревоженным и вопросительным взглядом. | — А-а-а-а! — весело и жизнерадостно усмехнулся француз, похлопав Пьера по плечу. «Ах!» Elle est forte celle-la! – воскликнул он. 'Париж? … Mais Paris, Paris…»1 |
L=80 O=100 «Но теперь, мой дорогой Тони, — сказала она наконец, еще раз протягивая обе руки дочери, — как бы то ни было, ты здесь, и ты знаешь, что тебе рады, очень рады. Мы сможем поговорить обо всем этом, когда ты успокоишься. Иди раздевайся, чувствуй себя как дома в своей комнате. Ида, моя дорогая? — позвала она в столовую, повышая голос. «Пожалуйста, определите места для мадам Перманедер и Эрики. <sent> В начале февраля 1856 года, после восьмилетнего отсутствия, Кристиан Будденброк вернулся в родной город. </sent> «Боже мой, неужели вы не говорите? — весело ответил герр Шварцкопф. — Я ничего об этом не знал. Поздравляю, герр... Грюнлих, мои самые искренние поздравления. У вас тут хорошая вещь, что-то действительно солидное. | В НАЧАЛЕ ФЕВРАЛЯ 1856 года, после восьмилетнего отсутствия, Кристиан Будденброк вернулся в родной город, приехав в почтовой карете из Гамбурга. Он был одет в желтый клетчатый костюм, явно напоминающий тропики, и держал в руках меч-рыбу и длинный стебель сахарного тростника. Он выглядел наполовину смущенным, наполовину озабоченным, когда натянуто ответил на объятия матери. |
L=80 O=40 Я повернулся к испытуемому и начал сердито отчитывать его: «Неужели ты можешь быть настолько бессовестным, чтобы обвинять...» Я заметил, что Риссен бросил на меня долгий взгляд, одновременно холодный и веселый, и почувствовал, что краснею. чтобы понять, он, должно быть, думает, что я важничаю ради него. (Чрезвычайно несправедливая мысль, как мне показалось.) Во всяком случае, я должен закончить свою фразу и продолжил гораздо более мягким голосом: «...на других потому, что вы выбрали произведение, которое считаете для себя неподходящим?» <sent> № 135, конечно, вообще не реагировал ни на тон, ни на голос, а только на самый вопрос. </sent> Как только он скрылся за дверью, полицмейстер вскочил во весь свой упругий рост, глубоко вздохнул, почти принюхиваясь, и сказал: | № 135, казалось, вообще не реагировал на тон или модуляцию, только на сам вопрос. |
L=80 O=100 «Они идут сюда, — пропыхтел воздушный насос, — с охраной. … И с ними этот, как его там, горбун… <sent> Распяленные негрские губы. </sent> Я не спал всю ночь. Но одна мысль всю ночь… | Широко раскрытые негритянские губы. … Выпучив глаза, я (настоящее я) с силой схватил свое другое дикое, волосатое, тяжело дышащее я. Я (настоящее я) сказал ему, Р-: «Во имя Благодетеля, пожалуйста, прости меня. |
L=100 O=0 Пауза. Казалось, она обдумывала его слова.25 <sent> Неужели Минутам это было нужно? </sent> Она на мгновение огляделась вокруг, и лицо ее принимало все более и более растерянное выражение; наконец беспомощная судорога задрожала в уголках ее рта, и она подошла к камню у обочины и села. Она плакала. | Это пальто было для Минимена? |
L=100 O=100 Он взял деньги и начал осматривать меня с ног до головы. На что он стоял и смотрел? У меня сложилось впечатление, что он особенно осматривал колени моих брюк, и мне эта наглость показалась утомительной. Неужели эта вошь вообразила, что я действительно так беден, каким выгляжу? Разве я не начал писать статью за десять крон? В целом у меня не было никаких опасений по поводу будущего, у меня было много утюгов в огне. Так какое же дело было до этого совершенно незнакомого человека, если я раздавал чаевые в такое ясное утро? Взгляд мужчины меня раздражал, и я решил высказать ему свое мнение, прежде чем покинуть его. Пожав плечами, я сказал: «Дорогой мой, у тебя появилась скверная привычка смотреть на колени человека, когда он дает тебе денег на крону. <sent> Я думал, что это покончит с ним; но мужчина охотно соглашался на что угодно. </sent> И медленно, очень медленно я снова выхожу из комнаты, неся в одной руке туфли, в другой письмо, а под мышкой одеяло. Стиснув зубы, я легко ступаю по скрипучим ступенькам, благополучно спускаюсь по всем лестничным маршам и снова оказываюсь в подъезде. | Я думал, что это его добьет, но мужчина на все согласился1. |
L=80 O=0 «Ты подумал, что мне делать? <sent> - Мне надо поговорить с тобой. </sent> «Этот глаз был глаз друга моей юности, некоего Тамаша Ульпиуса, который умер молодым при трагических, хотя и довольно неясных обстоятельствах. На несколько мгновений мой страх утих, и какое-то бледное, призрачное счастье наполнило меня, какое-то призрачное счастье. Я крикнул: «Тамаш» и хотел броситься к нему. Но в это мгновение глаз исчез. | «Мне нужно кое-что с тобой обсудить. |
L=80 O=80 БУДДЕНБРУК5 «Частичная оплата, чушь! Принимают частичную оплату, чтобы убедиться на время в платежеспособности должника. Нужно ли мне ставить над вами подобные опыты? Я прекрасно осведомлен о вашей платежеспособности. Ах, ха, ах, ха! Частичная оплата! Это очень хорошая шутка». <sent> Затем он вздохнул с облегчением и выпрямился. </sent> В этом году Будденброки не взяли отпуск во время отпуска Кристиана и Клары. Консул сказал, что он слишком занят; но еще и неурегулированное дело Тони заставило их задержаться на Менгштрассе. Г-ну Гренлиху было отправлено очень дипломатическое письмо, написанное самим консулом; но прогрессу ухаживаний мешало упрямство Тони. Она выражалась самым детским образом. «Не дай бог, мама», — говорила она. «Я просто не могу его вынести!» с огромным ударением на втором слоге. Доктор, она торжественно объясняла: «Отец» (Тони никогда не говорил ничего, кроме «Папа»), «Я никогда не смогу дать ему свое согласие». | Сенатор ответил не сразу. Некоторое время он продолжал подкручивать усы и тоскливо медитировать. Затем он глубоко вздохнул и сел. |
L=60 O=40 — «Доставляет нам неудобства?» Нисколько, дорогой сэр, — сказала Ла Карконте самым любезным тоном. — Нисколько, уверяю вас. — <sent> — Это социальная столица бульварного театра или железной дороги от Ботанического сада до Ла-Рапе. </sent> «Вы имеете в виду месье Дзакконе, я полагаю?» «Дзакконе? — разве его не зовут Монте-Кристо?» | «Это социальная столица театра на бульваре или железной дороги от Ботанического сада до Ла-Рапе». |
L=80 O=40 Тони подумал: «Откуда он так хорошо знает моих родителей? Он говорит каждому из них именно то, что они хотят услышать». Но консул ответил с одобрением: «Сочетание качеств, вполне подходящее любому джентльмену. <sent> Господин Будденброк насмешливо улыбнулся в свое жабо странному произношению Иды; но консул погладил свою маленькую племянницу по щеке и сказал: </sent> Было около трех часов утра — Кристиан встал. «Я не могу больше этого терпеть, — сказал он и, опираясь на предметы мебели, стоявшие между ним и дверью, захромал из комнаты. И Эрика Вайншенк, и мамзель Северин, видимо, убаюканные монотонными стонами боли, уснули в своих креслах, их лица покраснели от спящего румянца. | При звуке странного произношения Иды месье Будденброк ухмыльнулся в свое жабо; но консул похлопал свою маленькую племянницу по щеке и сказал: «В том-то и дело, Тильда. |
L=80 O=20 По крайней мере, объект моих чувств всегда рядом, и мне не нужно бояться соперниц, кроме Марго. Не думай, что я влюблен, потому что это не так, но у меня все время такое ощущение, что между нами может вырасти что-то прекрасное, что-то, что дает доверие и дружбу. Если у меня будет хотя бы пол-шанса, я пойду к нему сейчас. Это не то, что было раньше, когда он не знал, с чего начать. Наоборот: он все еще говорит, когда я уже наполовину вышел из комнаты. <sent> Как вы думаете, как далеко мы окажемся 27 июля? </sent> «Какие книги испорчены? Я спросил Марго, которая их проверяла. «Алгебра», — сказала она. Я поспешил к ней, но, к сожалению, учебник по алгебре был не так уж испорчен. Мне бы хотелось, чтобы она упала прямо в вазу, я никогда не ненавидел ни одну другую книгу так сильно, как эту. Спереди имена как минимум двадцати девушек, всех предыдущих владельцев; он старый, желтый, полный каракулей и улучшений. Если у меня когда-нибудь будет очень плохое настроение, я разорву эту чертову штуку на куски! | Как вы думаете, как далеко мы окажемся 27 июля? |
L=80 O=100 Он только что пришел, а уже орал на двух своих хористок, которые чуть не упали на сцене, прикидываясь дураками. Увидев Миньон и Фошри, он позвал их к себе, чтобы кое-что показать: принц только что попросил разрешения сделать Нане комплимент в ее уборной, между спектаклями. Но когда он вывел их на сцену, мимо прошел режиссер. <sent> Он остался бледным и рассказал свою историю, полную изумления и волнения. </sent> Но он прервал себя ругательством: «Проклятие! | И действительно, дом казался перевернутым. Вся прислуга беспрестанно бегала по комнатам, вверх и вниз по лестнице. Джордж провел ночь в кресле в гостиной. Это он сообщил эту новость друзьям мадам, которые зашли вечером, в то время, когда мадам обычно принимала гостей. Он был очень бледен и рассказал эту историю, полную удивления и волнения. Звонили Штайнер, Ла Фалуаз, Филипп и еще несколько человек. При первых его словах они издали восклицания. Этого не может быть! это должно быть шутка! Потом они стали очень серьезными. Они взглянули на дверь спальни, выглядели очень расстроенными, качали головами, уже не считая это забавным. До полуночи дюжина джентльменов вполголоса разговаривала перед камином, все они были друзьями, и каждый задавался вопросом, не он ли отец. Казалось, они извинялись друг перед другом, с растерянными взглядами неловких людей. Затем они снова принялись важничать. Это не имело к ним никакого отношения; это была полностью ее вина. Она была обжигательна, эта Нана! Никогда нельзя было ожидать от нее такой шутки! И они уходили один за другим, на цыпочках, как в чертоге смерти, где ни в коем случае нельзя смеяться. |
L=80 O=100 Было то же, что и всегда: за Александром Ивановичем следили... Началось это так: однажды, возвращаясь домой, он увидел спускавшегося по лестнице незнакомца, который сказал ему: <sent> – «Да: это– и есть». </sent> «Сергей Сергеевич, я… | «Да, вот и все. |
L=80 O=80 «Видите ли, это вообще не наше дело, — очень медленно проговорил старик. — Связываться с адвокатами, слушаниями и всем таким — слишком много хлопот... Но я знаю человека, который может быть заинтересован. Может быть, вам следует обратиться к нему. <sent> – Мама, окрести его, благослови его, поцелуй его, – прокричала ей Ниночка. </sent> «Где же ты их возьмешь, а?.. Но постой, у меня у самого две тысячи, а Иван тебе тысячу даст. Это составит три. Так что возьми деньги и отдай ей. | «Матушка, перекрести его. Благослови его и поцелуй его», — подсказала ей Нина. Но госпожа Снегирева продолжала дергать головой, как автомат, с лицом, искаженным болью, и, не говоря ни слова, вдруг начала колотить себя кулаком в грудь. Мальчики подняли гроб, и когда его опустили рядом с Ниной, она в последний раз поцеловала брата в губы. Выходя из дома, Алеша попросил хозяйку присмотреть за матерью Илюши и его сестрой, которая, конечно, должна была остаться. Но она даже не дала ему договорить. |
L=60 O=20 'Ой! Какая наглость! Я пожалуюсь господину де Вильфору на дерзость его штаба. <sent> И бедная лошадь возобновила бешеную рысь, которой он следовал от барьера, и прибыла вся дымящаяся в Лувр. </sent> — Тогда кто тебе это даст? Твой принц? | И бедная лошадь возобновила бешеную рысь, которую поддерживала с тех пор, как они покинули Париж и, дымя, прибыли в Лувр. |
L=80 O=60 «Я не понимаю, как это может быть так, потому что, по моему мнению, нет лучшего чтения нигде в мире — у меня есть две или три из них там, вместе с некоторыми другими газетами, и я могу честно сказать они дали мне новую жизнь и множеству других людей. Видишь ли, во время жатвы сюда приходит много жнецов в дни отдыха, и всегда есть те, кто умеет читать, и один из них берет в руки одну из этих книг, и вокруг него собирается более тридцати человек, и нам так нравится слушать, что это избавляет нас от всех забот. По крайней мере, говоря за себя, когда я слышу, как он описывает все те яростные и ужасные удары, которые рыцари наносят друг другу, мне самому хочется сделать то же самое, и я мог бы продолжать слушать день и ночь. <sent> «Хоть я до сих пор почти не произнес ни слова, и мне не хотелось бы, чтобы у меня осталось угрызение совести, которое гложет мою совесть и гложет мою совесть, рожденную от того, что сказал здесь г-н Дон Кихот». </sent> Который продолжает свадьбу Камачо вместе с другими приятными событиями. | «Хотя я до сих пор почти не произнес ни слова, теперь мне хотелось бы избавить себя от опасений, которые терзали мою совесть из-за того, что говорил Дон Кихот». |
L=80 O=80 Мне нужно всего два-три дня, чтобы склеить себе из этих кусков подобие прежнего О-90 — тогда я пойду и вычеркну свое имя из вашего списка, и у вас все наладится, у вас все должно получиться. будь хорошим. Никогда больше я не буду тебя беспокоить. Простите меня. О <sent> И наконец – сквозь стыдливые жалюзи – совсем тихо: </sent> И я не думал, может быть, я тоже на самом деле не видел, а записывал все. Вот на улице: откуда-то ветки с зелеными, янтарными, малиновыми листьями. Наверху: эрос и птицы, пересекающиеся и носящиеся. Рядом: головы, открытые рты, руки, развевающиеся, как ветки. Должно быть, они и были источником этого воя, карканья, жужжания… | Я чувствую: весь заклеен ее улыбкой — это был пластырь, призванный замазать ближайшие раны от этого дрожащего в моих руках письма. И наконец — сквозь стыдливые жалюзи — очень тихо: «Я подумаю об этом, моя дорогая, я подумаю об этом. |
L=80 O=60 Старую фрау консул Крогер, вдову дяди Юстуса, тоже пригласили, но она была довольно больна - или, возможно, у нее не было подходящего платья, которое можно было бы надеть: неизвестно какое. <sent> Мне не нравится слышать об этом деле». </sent> «Томас», сказала она с ноткой резкости в голосе, «мне кажется, что, что касается Северина, наша благословенная мать лелеяла на груди змею». | Не все дали ей такую возможность, это правда. 233 Фрау Консул была убеждена, что ее муж поступил правильно и из чувства долга; но когда Тони начинал говорить, она поднимала свою прекрасную белую руку и говорила: «Ассез, дитя мое, мне не нравится об этом слышать». |
L=60 O=80 — Не понимаю, — презрительно сказала Водичка, — учи чешский, девочка. <sent> Он никогда не ругал задержанных или арестованных, но подвергал их такому перекрестному допросу, что даже невиновные сознавались. </sent> Швейк пошел смотреть развязку и по дороге сопровождал Балоуна, потому что, идя в том же направлении, он направлялся к столовой, где он должен был найти старшего бухгалтера-сержанта Ванека. | Начальник Путимского полицейского участка был известен во всей округе своими действиями с большим тактом и в то же время умом. Он никогда не ругался с задержанными и арестованными, а подвергал их такому перекрестному допросу, что даже невиновный давал признательные показания. |
L=80 O=80 Сундара Чожар был рад и удивлен, услышав его. Он повернулся к Чинне Пажуветтараяру и сказал: «Талапати! Мне очень нравится этот молодой человек. Судя по выражению лица Деви, она, похоже, думает усыновить его своим третьим сыном. Могу ли я согласиться на его просьбу? Будут ли проблемы, если я это сделаю? Каково ваше мнение? <sent> Но ничего катастрофического не произошло. </sent> Когда Вандиятеван увидел охрану у ворот и меры безопасности, которые они соблюдали, то в городе будет очень мало людей. Но на улицах кипела деятельность. | Обе группы встретились. По тому, как они колебались, Вандиятеван понял, что они оба были удивлены и ошеломлены встречей. Но ничего страшного не произошло. Пажуветтараяр о чем-то спросил Кандана Марана, и Кандан Маран что-то вроде ответил. |
L=80 O=60 «Ну что ж, делайте, что хотите!» воскликнул он. — Только я не на твоей стороне, милый. Ты должна выбираться из передряги сама. <sent> — Ну, маршал, — тихо спросил Вандевр, — за сколько вы отдали 46? </sent> И он увел ее под руку, пока она наслаждалась ревнивыми взглядами, которыми за ней следовали Люси, Кэролайн и остальные. Молодые Гюгоны и Ла Фалуаз остались в ландо позади удаляющейся фигуры и продолжали оказывать ей почести шампанским. Она крикнула им, что немедленно вернется. | - Ну, Марешаль, - спросил граф самым тихим голосом, - на какую сумму вы поставили ставку? |
L=80 O=40 И сказав это, он обнял меня так быстро, что я не смогла этого избежать. Мы наконец расстались, я широкими шагами, моя рубашка помялась от объятий, раздраженная и грустная. Приятная сторона меня больше не доминировала, доминировала другая. Я бы предпочла видеть, как он с достоинством переносит это несчастье. И все же я не могла не сравнивать сегодняшнего человека с тем, кто был в былые времена, становясь грустной, когда я столкнулась с пропастью, которая отделяет надежды одного времени от реальности другого… <sent> «Вы пришли именно за этим», подтвердила женщина; говорит, что у вас лучшее вино в Рио-де-Жанейро. </sent> В нем не было той слезливой ласки, как в прошлые времена, но ее голос был дружелюбным и сладким. Она села. Я был один в доме, за исключением медсестры. Мы могли разговаривать друг с другом без какой-либо опасности. Вирджилия сообщала мне множество новостей из внешнего мира, рассказывая их с юмором, с некоторой долей злого языка, что было солью ее разговоров. Я, готовый уйти из мира, испытывал сатанинское удовольствие, высмеивая все это, убеждая себя, что не оставляю ничего стоящего. | «Именно поэтому он приехал, — подтвердила его жена. «Он говорит, что у вас лучшее вино в Рио-де-Жанейро. |
L=60 O=0 «Он не единственный отец в мире». <sent> Опьянение влюбленных могло сравниться, как мы уже говорили, только с экстазом дедушки. </sent> — Головы вниз, к стене! — крикнул Анжольрас. — И вы все на коленях вдоль баррикады! | Восторг влюбленных мог сравниться, как мы уже говорили, только с экстазом дедушки. Казалось, на улице Фил-дю-Кальвер звучали фанфары. |
L=60 O=80 Постепенно его восприятие прояснилось. Он посмотрел на промокашку Козетты, и к нему вернулось ощущение конкретной реальности. Он взял промокашку и сказал: «Вот откуда это взялось». Он лихорадочно рассматривал четыре строки, отпечатанные на промокашке. Перестановка букв превратила их в причудливые каракули, и он не видел в них никакого смысла. Тогда он сказал себе: «Но это ничего не значит, здесь ничего не написано». И с невыразимым облегчением он глубоко вздохнул. Кто не испытывал таких глупых радостей в страшные минуты? Душа не поддается отчаянию, не исчерпав все иллюзии. <sent> А кроме того — все эти противоречия суть игра молний любви — они смеялись охотно, с восхитительной свободой и так фамильярно, что иногда были похожи почти на двух мальчиков. </sent> То, что начинается любовью, только Бог может довести до конца. | И вместе с тем — все эти противоречия — молниеносное проявление любви — они быстро смеялись с восхитительной непринужденностью и так чувствовали себя комфортно друг с другом, что иногда казались почти двумя мальчиками. Легкомысленные и целомудренные сердца могут этого не осознавать, но незабываемая природа всегда рядом. Она здесь со своей звериной и возвышенной целью, и какова бы ни была невинность душ, даже в самом сдержанном тет-а-тет чувствуется тот чудесный и загадочный нюанс, который отличает влюбленную пару от двух близких друзей. |
L=80 O=100 «Ну же, Кларисса, поцелуй джентльмена», — снова сказал Фошри. «Ты же знаешь, у него куча денег». <sent> Она тоже, - добавила Кэролайн. </sent> «Да, но это было нелегко», — ответил другой мужчина. «О, нет никакой опасности, что Люси приедет раньше!» | «Вы это поняли», — заметила Кэролайн. «И то же самое относится и к ней… Жизнь не так уж весела. . .’ |
L=80 O=80 Помню, я неопределенно улыбнулась и сказала ни с того ни с сего: «Туман… очень. <sent> И в тебе, наверное, есть несколько капель солнечной, лесной крови. </sent> "Что, если? Если что? Опять старый плач о ребенке или, может быть, что-то новое относительно, относительно... того? Хотя вроде как некоторые... но это было бы слишком абсурдно! | — Ваша рука... Вы, несомненно, не знаете, и очень немногие знают, что женщины отсюда иногда влюблялись в них. Наверное, в тебе есть несколько капель той крови солнца и леса. Возможно поэтому я.... |
L=80 O=100 В завещании Альтрингера, по которому майор получил имения, было ясно сказано, что ни одно из них не должно быть продано или отдано, но что после смерти майора его жена и ее наследники должны унаследовать все. Итак, не имея возможности растратить ненавистное наследство, он поставил над ним править пенсионеров, думая, что тем самым он нанесет наибольший ущерб Экеби и другим шести имениям. <sent> Нам не разрешили выковать ни одного корабельного фунта». </sent> «Бабушка, — всхлипывал бедняжонок, — а он когда-нибудь получил королевство?» | «Плотник, мой дорогой друг, плотник, единственный во всей округе, кто мог бы это починить, был занят в другом месте. Мы не смогли выковать ни одной тонны. |
L=80 O=0 Жан Вальжан, пришедший следом за Жавером, оборванный и грязный, на которого швейцар смотрел с некоторым ужасом, показал ему головой, что это не так. <sent> ЭФФЕКТЫ СНОВИДЕНИЯ, СМЕШАННЫЕ СО СЧАСТЬЕМ </sent> Затем забаррикадировали подвальное окно и держали наготове железные поперечины, которые на ночь закрывали дверь винной лавки изнутри. | ЭФФЕКТЫ МЕЧТЫ, СМЕШАННЫЕ СО СЧАСТЬЕМ |
L=60 O=20 Когда мы скользили по глубинам Гранд-Бэнкс, я мог ясно видеть эти длинные лески, каждая из которых была оснащена 200 крючками, которые висели на каждой лодке дюжинами. Нижний конец каждой веревки тащил дно с помощью небольшого крюка, а на поверхности закреплялся за буй-трос пробкового поплавка. «Наутилусу» пришлось ловко маневрировать посреди этой подводной паутины. <sent> Всю скудную флору этого региона составляли определенные микроскопические проростки, рудиментарные диатомовые водоросли, своего рода клетки, расположенные между двумя кварцевыми раковинами, длинные пурпурные и малиновые фукусы, поддерживаемые маленькими плавательными пузырями и выброшенные прибоем на берег. </sent> «Поэтому, — сказал он мне, — для того, чтобы построить эти стены, понадобилось… ? | Растительность на этом пустынном континенте показалась мне чрезвычайно ограниченной. На черных камнях раскинулось несколько лишайников вида Usnea melanoxantha. Вся скудная флора этой местности состояла из некоторых микроскопических проростков, некоторых рудиментарных диатомовых водорослей, своего рода клетки, расположенной между двумя кварцевыми раковинами, а также длинных пурпурных и малиновых растений фукуса, поддерживаемых маленькими воздушными пузырями и выброшенных на берег прибоем. |
L=80 O=20 ' "Останавливаться! - сказал ей Селим, видя, что она уже готовится выбежать. «Ты знаешь, что мне нужно кольцо. <sent> Камердинер действительно исчез и появился снова, побрил Вильфора и торжественно одел его в черное. </sent> — Ох, ох! — пробормотал Данглар. «В город мы не поедем, так что меня все-таки не арестуют. Боже мой, я только что подумал: неужели это... | Камердинер ненадолго исчез, затем вернулся, чтобы побрить Вильфора и торжественно одеть его в черное. |
L=40 O=40 Только сейчас она почувствовала, как далеко он отдалился от нее. <sent> Разве мы не женаты на совести, от которой нам часто хотелось бы избавиться, потому что она более неудобна, чем когда-либо мог бы чувствовать себя мужчина или женщина?» — сказал он бодро и, вероятно, продолжал бы еще долго, если бы форейторы не продули их, извещая о прибытии господ, которые, как размеренно, въехали во двор замка с обеих сторон одновременно. </sent> Вы не скрываете, да и в этом нет необходимости, что носите на груди, под платьем, миниатюру. | Разве мы не женаты на своей совести и не хотели бы мы зачастую избавиться от нее, потому что это более неудобно, чем когда-либо мог бы чувствовать муж или жена?» времени больше, если бы звук каретных гудков не возвестил о прибытии графа и баронессы. Они въехали во двор с обеих сторон одновременно, как будто это было заранее оговорено. |
L=80 O=80 — Сегодня вечером это просто не сработает, — сказал Сэнсэй с кривой улыбкой. <sent> .. Каким бы ни был мир, была вера, что я хороший человек. </sent> — Ты имеешь в виду что-то, что могло бы объяснить, почему Сэнсэй изменился? | Казалось бы, жена объясняла мою скуку тем, что у меня не было материальных забот. Это было понятно, поскольку у моей свекрови не только было достаточно денег, чтобы прокормить себя и свою дочь, но и с моей стороны было достаточно денег, чтобы я мог жить, не работая. Кроме того, нет никаких сомнений в том, что я научился принимать свои легкие обстоятельства как нечто само собой разумеющееся. Но материальный комфорт ни в коем случае не был причиной моего бездействия. Когда меня обманул дядя, я очень остро ощутила ненадежность мужчин. Я научился строго судить других, но не себя. Я думал, что посреди развращенного мира мне удалось остаться добродетельным. Однако из-за К. моя уверенность в себе была подорвана. С потрясением я понял, что я не лучше своего дяди. Я почувствовал к себе такое же отвращение, как и ко всему остальному миру. |
L=80 O=0 «Ну, квартира мне не нужна, — сказал Обломов. <sent> Выпьем, кум. </sent> — Ну, других нет, — сказал Захар. | «Пусть! Давай выпьем, старина. |
L=40 O=40 «Вот он, вот он, вон там». <sent> Госпожа де ла Поммерэ спросила его, хорошо ли они известны. </sent> ЖАК: Я смеялся. | Госпожа де ла Поммерэ спросила ее, хорошо ли они оба известны. |
L=80 O=60 "Почему что случилось? <sent> – мягко, но настойчиво спросил следователь. </sent> Оно встретило печаль, дикое отчаяние, | «Значит, вы определенно утверждаете, что не виновны в смерти своего отца? — спросил Нелюдов с мягкой настойчивостью. |
L=80 O=100 Предметы лежали в ящике в беспорядке; на столе лежала кабинетная фотография, брошенная под углом; но… банки из-под сардин там не было; бешено, дико, испуганно над ящиком показались линии багрового лица с синевой вокруг каких-то огромных черных глаз: черных от расширения зрачков; это он стоял между темно-зеленым мягким креслом и бюстом: Канта, конечно. <sent> – «Нет: этому не бывать!! </sent> «Почему у тебя руки все в мыле?» … Сергей Сергеевич, дорогой, что это значит? | «Нет, этого не будет!!!» |
L=100 O=80 Она пристально посмотрела на меня, как бы пытаясь что-то припомнить, потом снова слегка покраснела и, наконец, решительно произнесла: «Все! <sent> Лицо Грушницкого изобразило удовольствие. </sent> «Пробираясь вдоль забора, я вдруг услышал голоса; один голос я сразу узнал: он принадлежал этому негодяю Азамату, сыну нашего хозяина; другой говорил реже и тише. «О чем они могут совещаться?» — подумал я. «Может быть, речь идет о моем пони?» Поэтому я присел на корточки у забора и начал прислушиваться, стараясь не пропустить ни одного слова. Временами звуки песен и шум голосов, доносившихся из дома, заглушали интересующий меня разговор. | Лицо Грушницкого изобразило удовольствие. Он продолжал: |
L=0 O=100 Уйди со мной, если только… <sent> Нет в партии Неизвестного…» </sent> «Если не я отшельник, то все равно: кто-то должен быть отшельником… | "Что? Никакого инкогнито на вечеринке… |
L=100 O=100 Я ответил, что рад познакомиться с братьями человека, который, по-видимому, оказал мне такую большую услугу. <sent> Меня удивляло, что он постоянно восхвалял честь, тонкость и безупречную честность людей, которых следовало бы считать благодатью, если бы их повесили. </sent> Мы встретимся снова когда-нибудь. Восходящее солнце осветило вдалеке виселицу, построенную для братьев Зото. Я шел час по кустарнику, прежде чем дошел до нее. Я нашел ворота открытыми и человека, лежащего между двумя повешенными. Я разбудил его. Увидев, где он находится, незнакомец начал смеяться и сказал: «Надо признать, что человек, изучающий каббалу, подвержен утомительным заблуждениям. | Все головорезы, входившие в его состав, наперебой восхваляли его за то, что он так скрупулезно сдержал свое слово. |
L=60 O=60 "Я понимаю. Отдайте им подарки сейчас и отправьте их прочь. «Теперь вы можете уйти, — сказал комендант. <sent> Если ты послушаешь сладкий гимн года, то ты откажешься от своего меча и работы и отправишься в небесное паломничество с любовью в глазах, как я! </sent> Идумбанкари пошел на запад вдоль берега Коллидама. Соман Самбхаван следовал за ним на расстоянии. Ажваркадиян оставался на вершине дерева, пока они не скрылись из виду. Он все видел и слышал. | «Я не отравлен и не рябчик у меня. Я говорю тебе это только для твоего же блага. Как только ты послушаешь сладкие пасурамы Андала, ты отбросишь свой меч и копье, влюбишься, как я, в Каннана и отправишься в паломничество. |
L=80 O=100 Назначения могут быть отозваны за несоблюдение предусмотренных в них условий». <sent> То есть вам нужно будет только повернуть скорпиона на его оси, в положение, противоположное тому, в котором вы его нашли... в моих глазах, когда я вернусь в комнату Луи-Филиппа, это будет означать, что в обручальной: да!... </sent> Мы были в подвале Эрика, где он хранил вино и, возможно, питьевую воду. | «Час, который решит между жизнью и смертью!» Вот что он сказал перед тем, как уйти, — ответила Кристина мучительным голосом. «Он был ужасен. Он бредил как сумасшедший, сорвал с себя маску, и его желтые глаза вспыхнули пламенем! Он засмеялся, как опьяненный демон, говоря: «Да или нет? Я даю вам пять минут, чтобы подумать самостоятельно. Мне бы не хотелось вас смущать в момент согласия. Навсегда, джентльмен, я избавлю тебя от твоего румянца. Смотрите – он достал один из ключей жизни и смерти из своего кожаного мешочка – «вот маленький бронзовый ключ, которым можно открыть две шкатулки из черного дерева, стоящие на каминной полке в комнате Луи-Филиппа. В одной из шкатулок вы найдете скорпиона, а в другой — кузнечика — оба изящно выполнены из японской бронзы. Оба они установлены на шарнирах и сообщат мне ваш ответ. Если вы решите повернуть скорпиона, я восприму это как «да», когда вернусь в эту комнату для помолвки. Но если по возвращении я обнаружу, что выбран именно кузнечик, то я приму это как «нет», и эта комната станет нашим мавзолеем. И снова он дьявольски рассмеялся. Я продолжала умолять его дать ключ от камеры пыток, обещая стать его женой, если он исполнит мне хотя бы одно желание. Но он ответил, что этот ключ больше не нужен и он бросит его в озеро! Он ушел, предупредив меня, что вернется через пять минут, и его напутственными словами были: «Кузнечик! Остерегайтесь кузнечика! Кузнечик не только поворачивается: он прыгает… прыгает в воздух… прямо вверх. ' |
L=80 O=100 «Как же нам пересечь его? – в ужасе спросил Тайцзун. «Не бойтесь, Ваше Величество; «Ваши подданные будут идти впереди», — ответил судья. Тайцзун последовал за ними, дрожа и дрожа, и когда они поднялись на гору, он огляделся вокруг. Он увидел, что это было Зубчатое, Крутое, Высокое, как хребты Сычуани, Высокое, как Лушань. Это не знаменитая вершина мира света, А скала подземного мира. Огры спрятались в зарослях шипов, Злые монстры скрываются за скалами. <sent> ; Раскладывать свитера, подбирать гвозди; тереть и тереть; толкать и толкать, нажимать и нажимать; тянуть, тянуть, тянуть. </sent> Вскоре бамбуковые хлопушки зазвучали, предвещая заходящую луну, а петухи приветствовали рассвет своим кукареканием. Монахи встали и приготовили чай и завтрак. Санзан надел рясу и пошел поклоняться Будде в главном зале. «Ваш ученик Чэнь Саньцзан, — сказал он, — собирается на Западные Небеса за писаниями, но мое плотское око слишком тускло, чтобы увидеть истинный образ живого Будды. Теперь я клянусь, что всякий раз, когда мне встретится храм на моем пути, я буду сжигать благовония; всякий раз, когда я вижу изображение Будды, я буду поклоняться ему; и всякий раз, когда я прохожу мимо ступы, я подметаю ее. Мое единственное желание состоит в том, чтобы Будда по своей милости вскоре явился мне в своем золотом теле и дал мне истинные писания, чтобы я мог их забрать и распространять на земле Востока. Помолившись, он вернулся в комнату настоятеля позавтракать. После завтрака двое его слуг оседлали лошадь и двинулись в путь быстрым шагом. У ворот монастыря Саньсанг простился с монахами, которые так не хотели с ним расставаться, что сопровождали его около трех миль, прежде чем со слезами на глазах повернуться назад, в то время как Саньсанг продолжил свой путь на запад. Была осенняя погода: деревенские деревья обезлились, и опали тростниковые цветы; Красные листья опали с клена и ивы. Дорога была туманной и сырой, и друзей, которых он встретил, было немного. Прекрасны желтые хризантемы, Нежны горные отроги; Грустно видеть, как лотос засох теперь, когда вода стала холодной. Белая ряска и красная ряска от мороза превратились в снег. Одинокие утки спускались с облаков, падали с неба, Где неслись бледные и тонкие облака. Ласточки улетели, Гуси-перелетчики были здесь, И их гудок разбил ночь. | Лазать по деревьям, собирать цветы, искать фрукты; Метание дробинок, игра в костяшки; Бегать по песчаным впадинам, строить каменные пагоды; Гоняться за стрекозами и ловить саранчу; Поклонение небу и посещение Бодхисаттв; Срывать лианы и плести соломенные шляпы; Ловля блох, а затем выдавливание их зубами и пальцами; Ухаживать за шерстью и точить ногти; Избиение, царапание, толкание, раздавливание, разрывание и дергание; Играли повсюду под соснами; Мылись у зеленого ручья. После игры обезьяны шли купаться в ручье, горном потоке, который катился, как катящиеся дыни. Есть старая поговорка: «У птиц птичий язык, а у животных животный разговор». Все обезьяны сказали друг другу: «Интересно, откуда берется эта вода. Сегодня нам больше нечего делать, так не было бы здорово пойти вверх по течению и найти его источник? С криком они все побежали, ведя за собой детей и зовя братьев. Они поднялись на гору рядом с ручьем, пока не достигли его истока, где из источника бил водопад. Они видели |
L=80 O=100 «Дураки! Вы не умеете вести себя с гостями! - крикнул Канданмаран охранникам. <sent> Она написала вот так, а внизу нарисовала маленькую картинку, похожую на лист Атти. </sent> Мы подчинимся вашему решению, — сказал Самбуверайар. | Написав таким образом, она нарисовала под сообщением секретный символ, обозначающий, что она написала письмо своими руками. Она закрыла олайсувади и сказала: «Немедленно отнеси это послание Элангаю, передай его принцу Арулу Можи Вармару и проводи его домой. Вандия Деван был в восторге. |
L=60 O=60 Это было правдой, если говорить точно. Какой ответ можно было дать? <sent> «Вы правы, мистер Клобонни; я бы отдал все континенты мира за кусочек океана. </sent> «Я уверен, что мистер Альтамонт собирается заявить нечто большее для американцев», — сказал Джонсон. | «Вы правы, доктор Клобонни; я бы отдал всю землю в мире за кусочек океана. Люди говорят, что моряки быстро устают от своего дела; но я плаваю уже сорок лет, и мне это нравится так же, как и в первый день». |
L=80 O=20 Колени, колыбель или теплая рука на моей шее... Тихо поющий голос, который, кажется, хочет заставить меня плакать... Потрескивание огня в камине... Тепло зимой... Мое сознание безразлично блуждает... А затем мирный, беззвучный сон в огромном пространстве, словно луна, кружащаяся среди звезд... <sent> Все, что живет, живет, потому что меняется; оно меняется, потому что проходит; и, потому что проходит, оно умирает. </sent> Точно так же, знаем мы это или нет, у всех нас есть метафизика, так и, хотим мы того или нет, у всех нас есть мораль. У меня очень простая мораль: никому не делать ни добра, ни зла. Не делать зла, потому что кажется вполне справедливым, чтобы другие пользовались тем же правом, которое я требую для себя – не быть обеспокоенным – а также потому, что я думаю, что миру не нужно ничего, кроме естественного зла, которое у него уже есть. Все мы в этом мире живем на борту корабля, который плывет из одного неизвестного порта в другой, и мы должны относиться друг к другу с радушием путешественника. Не для того, чтобы делать добро, потому что я не знаю, что такое добро, и даже не знаю, делаю ли я его тогда, когда думаю, что делаю. Откуда мне знать, какое зло я создаю, если даю нищему деньги? Откуда мне знать, какое зло я произвожу, если обучаю или наставляю? Не зная, я воздерживаюсь. И кроме того, я думаю, что помогать или разъяснять – это в определенном смысле совершать зло, вмешиваясь в жизнь других. Доброта зависит от прихоти нашего настроения, и мы не имеем права делать других жертвами наших прихотей, какими бы гуманными и добросердечными они ни были. Добрые дела – это навязывание; поэтому я их категорически ненавижу. | Все, что живет, живет, потому что оно меняется; оно меняется, потому что оно проходит; и, потому что оно проходит, оно умирает. Все, что живет, постоянно трансформируется во что-то другое – оно постоянно отрицает себя, оно постоянно уклоняется от жизни. |
L=60 O=20 Элегантный, свежевыбритый и накрашенный, в туфлях с блестящими пряжками, в шелковых чулках, в оборках и манжетах, священник из Броби стоит в тот же день на обеде перед женой декана в Бро. <sent> Она рассказала ей о том, как ребенок стал мужчиной, но чудеса все равно исходили от него. </sent> Но он не слушает предупреждения. Он едет вверх и вниз по склону, пока, наконец, не прибывает. Он спрыгивает с седла, и его ведут к графине. | «Она рассказала ей о том, как ребенок стал мужчиной, но от него по-прежнему исходили чудеса. |
L=80 O=80 Атос спокойно сел, но при слове Она вздрогнул. <sent> Боже мой ! </sent> На несколько мгновений воцарилась тишина, если не считать ветра. | "Я заблудился! — пробормотала королева. "Потерянный! Кардинал знает всё! Это он подгонял короля, который еще ничего не знает, но скоро узнает все. Я заблудился! Боже мой! Боже мой! Боже мой! |
L=80 O=80 «Что это за камень в твоем кольце? — мечтательно спросил его Митя, указывая на одно из больших колец на правой руке Нелюдова. <sent> Да и стыдно стало ему высказывать так властно мнение о женщине. </sent> В семь часов вечера Иван сел в поезд и отправился в Москву. «Я покончила с прошлым теперь, покончила с ним раз и навсегда, и не хочу больше слышать о нем ни слова, ни отголоска. Я перехожу в новый мир. Я увижу новые места и никогда не оглянусь назад. Но вместо ликования все внутри него вдруг потемнело и глубокое отчаяние, какого он еще никогда не знал, охватило его сердце. Всю ночь он просидел, думая, пока поезд грохотал, и только под утро, когда они въезжали в Подмосковье, ему вдруг показалось, что он вышел из дымки. | Говоря это, Алеша почувствовал, что сильно покраснел, и злился на себя за то, что уступил настойчивому требованию Дмитрия сказать то, что он думает о Катерине, и за то, что вынужден был давать такие глупые ответы. Кроме того, он считал совершенно смешным высказывать свое мнение о женщине, как если бы он был экспертом в таких вопросах. Теперь, когда он увидел, что она приближается к нему, он сразу понял, что, возможно, раньше ошибался насчет нее. На этот раз она излучала огромную теплоту и доброту, а также полную, бескомпромиссную искренность. Ее высокомерный, надменный и властный вид исчез; но он видел, что ее настойчивость, ее щедрость и впечатляющая уверенность в своих силах все еще были здесь. С первых же слов, сказанных ею, Алеша понял, что ее трагическое положение с любимым человеком не было для нее тайной, что, может быть, она уже знала все, решительно все. Но, несмотря на все это, в лице ее было так много света, так много веры в будущее, что Алеша почувствовал себя виноватым перед нею; он чувствовал, что причинил ей серьезный и умышленный вред. Она победила его и поймала одним махом. И при всем этом он также понял, что она ужасно напряжена и что ее напряжение, возможно, достигло крайних пределов выносливости, заставляя ее вести себя так, как будто она была в трансе. |
L=60 O=0 «Но, тетя, дорогая, я уже шесть раз носила соломенные: людям это надоест». <sent> По мере того как раскрывались перед ней фазисы жизни, то есть чувства, она зорко наблюдала явления, чутко прислушивалась к голосу своего инстинкта и слегка поверяла с немногими, бывшими у ней в запасе наблюдениями, и шла осторожно, пытая ногой почву, на которую предстояло ступить. </sent> «Да, возможно, это навязчивая идея невежественного, нетренированного и слабого ума. Эта меланхолия и эти вопросы, возможно, свели с ума многих людей; некоторым они кажутся отвратительными видениями, бредом ума». | По мере того как перед ней открывались разные фазы жизни, то есть чувств, она зорко наблюдала за всем, что происходило вокруг нее, внимательно прислушивалась к голосу своего инстинкта, проверяя свои чувства по немногим сделанным ею наблюдениям, и шла вперед. осторожно, пробуя ногой землю, по которой собиралась ступить. |
L=100 O=100 Он поднял глаза и узнал то несчастное дитя, которое пришло к нему однажды утром, старшую из дочерей Тенардье, Эпонину; теперь он знал ее имя. Странно, но она стала беднее и красивее, два шага, которые, казалось, были ей не по силам сделать. Она совершила двойной шаг, к свету и к несчастью. Она была босиком и в лохмотьях, как в тот день, когда она так решительно вошла в его комнату, только ее лохмотья теперь были на два месяца старше, дыры были больше, лохмотья более отвратительными. Это был тот же грубый голос, тот же лоб, потускневший и сморщенный загаром, тот же свободный, дикий и колеблющийся взгляд. Кроме того, в ее лице, больше, чем прежде, было что-то неописуемо испуганное и жалкое, что пребывание в тюрьме добавляет к жалости. <sent> — Каково твое состояние? </sent> «Конечно, — сказал Жавер. | "Какова Ваша профессия? |
L=60 O=40 Планше пошел тем же путем, что и Атос; как и Атос, он заметил пятна крови и место, где остановились лошади. Но он зашел дальше Афона, в деревню Фестюберт. Там, выпивая в трактире, он, даже не задав вопроса, узнал, что накануне вечером, около половины девятого, вынужден был остановиться раненый, сопровождавший даму, ехавшую в почтовой карете, и не в силах идти дальше. В его ранении обвинили воров, остановивших карету в лесу. Мужчина остался в деревне, а женщина заказала перегон лошадей и продолжила путь. <sent> Наше положение действительно странное, — продолжал Атос, смеясь; мы оба дожили до сих пор только потому, что думали, что мы умерли, и память менее смущает, чем существо, хотя память иногда вещь пожирающая! </sent> «К нам обратился высокий смуглый мужчина с манерами джентльмена, человек, кажется, очень похожий на вашего, д'Артаньян. «Может быть, то же самое! | «Ты думал, что я умер, не так ли? Каким я и думал, что ты будешь. И имя Атоса скрывало графа де Ла Фер, как имя миледи Кларис скрывало Анну де Брей! Не так ли тебя звали, когда твой почтенный брат женился на нас? Атос рассмеялся. «В каком странном положении мы находимся! Мы смогли дожить до сих пор только потому, что каждый думал, что другой умер, а память менее обременительна, чем живой человек. Хотя память может быть ненасытной и съедает изнутри! |
L=60 O=80 Мсье Леблан не произнес ни слова. Тенардье продолжал: <sent> Иногда по целых полчаса он оставался неподвижным в тени какого-нибудь Леонида или какого-нибудь Спартака, держа в руке книгу, над которой его глаза, нежно поднятые, отыскивали прекрасную девушку, а она, со своей стороны, поворачивалась ее очаровательный профиль по отношению к нему со смутной улыбкой. </sent> Что касается нас самих, мы распространяем свое уважение здесь и там и полностью бережем прошлое, при условии, что оно согласится умереть. Но если он настаивает на том, чтобы остаться в живых, мы нападаем на него и пытаемся убить его. | Наконец он осмелел и подошел ближе к сиденью. Однако он больше не проходил мимо него, повинуясь сразу инстинкту робости и инстинкту осторожности, свойственному влюбленным. Он посчитал, что лучше не привлекать «внимания отца». Он построил свои комбинации станций за деревьями и пьедесталами статуй с безупречным искусством, чтобы как можно больше его видела молодая девушка и как можно меньше старый джентльмен. Иногда он по полчаса неподвижно стоял позади какого-нибудь Леонида или Спартака с книгой в руке, над которой его глаза, робко поднятые, искали молодую девушку, в то время как она, со своей стороны, обращала к нему свой прелестный профиль. , расплылся в улыбке. Еще разговаривая самым естественным и тихим образом с седовласым человеком, она возложила на Мариуса все мечты девичьего и страстного взгляда. Древнее и незапамятное искусство, которое Ева знала с первого дня мира и которое знает каждая женщина с первого дня своей жизни! Ее язык отвечал одному, а глаза – другому. |
L=60 O=40 'Что ты хочешь?' <sent> Николай Аполлонович не сознавал еще всей полноты на него напавшего ужаса, вытекающего из случайной пропажи сардинницы; хорошо еще, что пока не пришло ему в голову: в отсутствие его в комнате побывали и, открывши сардинницу ужасного содержания, сардинницу эту предупредительно унесли от него. </sent> Он боялся их больше, чем зигзагов, чем ломаных линий и секторов; деревенский пейзаж просто испугал его: за тамошними снежно-ледяными пустошами, за зубчатой линией лесов метель поднимала переплетение воздушных потоков; там, по глупой случайности, он едва не замерз насмерть. | Николай Аполлонович еще не сознавал всей степени охватившего его ужаса, ужаса, происшедшего от случайного исчезновения банки с сардинами; хорошо, что ему еще не пришло в голову, что: они посетили его комнату в его отсутствие и, обнаружив банку из-под сардин с ужасным содержимым, отобрали у него эту банку из-под сардин в качестве меры предосторожности. |
L=60 O=40 - О-о, - повторил старик, поднимая брови. «И она здесь? <sent> – Муж всегда виноват, сударыня, осмелюсь вам доложить, когда жена нехорошо ведет себя. </sent> — Вы пришли, господин Лемм, — сказала Марья Дмитриевна, — дать Лизе урок музыки? | — Муж всегда виноват, сударыня, смею вас заверить, когда жена плохо себя ведет. |
L=60 O=60 И она задрожала, в то время как граф, удивленный этими странными вопросами в такое время, почувствовал, как в нем пробудилось все его религиозное раскаяние. Но, спустив с плеч ночную рубашку, с распущенными волосами, она упала ему на грудь, рыдая и прижимаясь к нему. <sent> Довольно крутой уклон сцены застал его врасплох, и во многом его тревога исходила от пола, который, как он чувствовал, шевелился у него под ногами; сквозь открытые трибуны можно было видеть внизу горящие газы; это была подземная жизнь, с глубинами тьмы, мужскими голосами, дыханием подвалов. </sent> Это было на улице Верон, на Монмартре, в маленькой квартирке на четвертом этаже. | Граф Мюффа уже двинулся в сторону коридора, ведущего в уборные. Его удивил довольно крутой наклон сцены, и его беспокойство в значительной степени было вызвано этими досками, которые, казалось, шевелились у него под ногами. Через открытые люки он мог видеть горящие внизу газовые фонари. Это был совершенно подземный мир, с глубокими и неясными пропастями, из которых доносился звук человеческих голосов и свойственный подвалам затхлый запах. Но когда он проходил мимо, его задержало небольшое происшествие. Две маленькие женщины, одетые для третьего акта, беседовали перед глазком занавеса. Одна из них, наклонившись вперед и расширив отверстие пальцами, чтобы лучше видеть, осматривала дом. |
L=80 O=60 «Il ne faut jamais rien outrer», — сказала она ей. <sent> – сказала Долли. </sent> «Все идет хорошо», — сказала она. — Уговори ее лечь. Будет легче.' | — Кто это мог быть? — спросила Долли. |
L=100 O=100 «Я сегодня ужасно занят и не буду обращать внимания. Приходите в другой раз. Я всегда дома. <sent> ... </sent> И сказав это, он обнял меня так быстро, что я не смогла этого избежать. Мы наконец расстались, я широкими шагами, моя рубашка помялась от объятий, раздраженная и грустная. Приятная сторона меня больше не доминировала, доминировала другая. Я бы предпочла видеть, как он с достоинством переносит это несчастье. И все же я не могла не сравнивать сегодняшнего человека с тем, кто был в былые времена, становясь грустной, когда я столкнулась с пропастью, которая отделяет надежды одного времени от реальности другого… | Нха-лоло был особенно раздосадован. |
L=100 O=0 Это был ранний октябрьский день 1848 года; несколько легких облаков плыли по голубому небу и серебристо-белы от утратившего большую часть своей силы солнца — и в самом деле, за высокой блестящей решеткой печи в пейзажной комнате потрескивал огонь. <sent> И всегда смелость!» </sent> — Никогда, Томас. Эти губы никогда не повторят этого. Я прекрасно знаю, чем я обязан тебе и себе в этих стенах. | И однажды ночью, когда вся его семья собралась у его постели, пришло время ему сказать консулу: «Удачи, слышишь, Жан? И поднимите подбородок, смело! |
L=80 O=0 — Значит, ты задала Аглае загадку, — сказала Аделаида. Разгадай, Аглая. Но она хороша собой, не так ли, принц? <sent> — О, да, да! </sent> Мне очень больно отвечать вам на эти вопросы, Лизавета Прокофьевна. | Ах, да, да! |
L=80 O=100 Петя побежал к своему тезке, чтобы обсудить этот вопрос. <sent> [Очень умный и болтун!] </sent> «Он что, думает, что нет властей? Разве можно обойтись без властей? Воровства и так хватает. | «Un cosaque de Platow говорит, что корпус Платова идет на соединение с главной армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Очень умный и сумасшедший![445] |
L=60 O=40 «Чего ты больше никогда не сделаешь? <sent> Это была действительно отличная идея – с Западом; У меня даже останутся деньги на сытный завтрак, а к вечеру моя диссертация о преступлениях будущего будет закончена. </sent> "Это так! Я сказал. | Я взял деньги и квитанцию и пошел обратно. Учитывая все обстоятельства, эта история с жилетом была превосходной идеей; найдутся деньги даже на обильный завтрак, а к вечеру моя монография о преступлениях будущего будет готова. Жизнь сразу стала выглядеть более солнечной, и я поспешил обратно к этому человеку, чтобы с ним покончить. |
L=80 O=100 «Это ваш паспорт? — спросил он. <sent> Пассажиры по две тысячи долларов, более того, они уже не пассажиры, они драгоценный товар. </sent> Прошло несколько часов. Погода была мрачная, было очень холодно. Фикс неподвижно сидел на скамейке на вокзале; его можно было принять за спящего. Ауда, несмотря на бурю, все время выходила из зала ожидания, доходила до конца платформы и всматривалась сквозь снежную бурю, как бы желая пронзить туман, сужающий горизонт вокруг нее, и услышать, если возможно, , какой-то приветственный звук. Она ничего не слышала и не видела. Потом она возвращалась, продрогшая, чтобы снова выйти через несколько мгновений, но всегда напрасно. | Капитан Спиди начал чесать затылок. Можно было выиграть восемь тысяч долларов, не меняя маршрута; ради чего стоило побороть свое отвращение ко всем пассажирам. К тому же пассажиры за две тысячи долларов — это уже не пассажиры, а ценный товар. |
L=80 O=40 Витраж превращает день в торжественные сумерки, и кто-нибудь должен установить неугасимую лампу, чтобы и ночь не была совсем темной. <sent> «Теперь, — воскликнул один, — три пруда должны объединиться в одно озеро, тогда зрелище будет иметь все великое и желанное». </sent> Оттилии приходилось сопровождать ее в катаниях на санях и на пикниках, ей приходилось ходить на вечеринки, устраиваемые по соседству, и, поскольку остальных не беспокоили ни снег, ни холод, ни бушующие ночные бури, ей тоже приходилось их встречать. | «То, что мы хотим сделать сейчас, — сказал один из них, — это объединить три озера в одно большое озеро, и тогда вид будет иметь все, что вы можете пожелать». |
L=80 O=40 — Куда они идут, в город? <sent> – Отец, оставь нас. </sent> «Я нахожу, что Аркадий s’est dégourdi, — прокомментировал он. — Я рад, что он вернулся». | «Отец, оставь нас. Анна Сергеевна, вы не будете возражать... Я думаю, что теперь... |
L=80 O=40 И после того, как его хозяин подал обычный сигнал, обезьяна вскочила ему на левое плечо и заговорила ему, видимо, на ухо, а затем Мастер Педро сказал: <sent> Дон Кихот обещал ему от имени других, и он, подстраховавшись, начал так: </sent> «Я не могу в это поверить! - сказал парикмахер. — Ты тоже, Санчо? В той же гильдии, что и твой хозяин? Ей-богу, ты впитал в себя столько его безумия и рыцарства, что, похоже, ты составишь ему компанию в клетке и будешь так же очарован, как и он! Это был неудачный день для тебя, когда он сделал тебя беременной своими обещаниями, злой час, когда в твоей голове появился тот остров, которого ты так желал. | Дон Кихот пообещал от имени всех остальных не перебивать, и с этой уверенностью Оборванец начал говорить: |
L=80 O=60 «Совершенно верно, сэр», — пробормотал капитан второго ранга. <sent> – Хорошо, хорошо… </sent> — Так вы в самом деле больны? — проговорил Иван Федорович, останавливаясь. — Я вас долго не задержу и даже пальто не сниму. Где можно сесть? | «Очень хорошо, очень хорошо…» |
L=80 O=100 И они бежали так, словно на кону была их жизнь, выполняя его приказы; они были настолько активны, что, казалось, были вездесущими. <sent> Даже крика не было: брызнула кровь и мозги, и все. </sent> Они потащили его вперед, и Самбук спокойно и прилично приступил к своей задаче. Одним ударом острого ножа он перерезал горло крест-накрест от уха до уха, и немедленно кровь из перерезанной сонной артерии начала капать, капать в ванну с нежным плеском фонтана. Он позаботился о том, чтобы не сделать разрез слишком глубоким; только несколько капель брызнули из раны, движимые работой сердца. Смерть наступала медленнее, но никаких судорог не было видно, потому что связки были крепкими, а тело было совершенно неспособно двигаться. Не было предсмертного хрипа, не было ни дрожи в теле. Только на лице были свидетельства величайшей агонии, на этой искаженной ужасом маске, откуда кровь капала по капле, оставляя кожу бесцветной, с белизной, как у полотна. Выражение глаз померкло; они потускнели, свет в них померк. | В этот самый момент солдату в первом ряду ударило в голову осколком разорвавшегося снаряда. Не было никакого крика, только фонтан крови и мозгов, и все было кончено. |
L=80 O=100 Это для тебя, моя дорогая. Ты выглядишь такой подавленной, и ты стала такой худой и изможденной, потому что ты неправильно питаешься. Я собираюсь спросить астролога, когда твое здоровье улучшится. <sent> Как и отец, сын известен как преданный Шивы. </sent> «Нет женщины! Какой человек спрячется в паланкине и отправится в путешествие? | Единственное, что он слышал о принце Мадхурантакане, было то, что он был великим преданным Господа Шивы, как и его отец. Но он никогда не предполагал, что Мадхурантакан тоже имеет какие-либо права на трон. |
L=100 O=80 «Правительство, — сказал он, — имело такую сильную поддержку. Каждый хотел внести свой вклад в этот великий проект. Без помощи богатых компаний город никогда бы не добился такого прогресса». <sent> Затем он брал даму или иногда ходил с ней, чтобы присоединиться к шуму в соседней гостиной. </sent> Бал начался. На сцене «живых картин» выступал небольшой оркестр, в котором преобладали духовые инструменты; и ясные звуки валторн и корнетов раздавались в идеальном лесу с голубыми деревьями. Сначала шла кадриль: «Ах, il a des bottes, il a des bottes, Бастьен!», которая была в то время чрезвычайно популярна в танцевальных залах. Дамы танцевали. Польки, вальсы и мазурки чередовались с кадрилями. Вращающиеся пары двигались вперед и назад, заполняя длинную галерею, подпрыгивая в ответ на духовые инструменты, покачиваясь под колыбельные скрипки. Маскарадные платья, кавалькада женщин из всех стран и эпох, раскачивались взад и вперед в кишащей мешанине ярких материалов. Смешавшись и унося цвета в ритмичной путанице, ритм при определенных ударах смычка вдруг возвращал ту же розовую атласную тунику, тот же синий бархатный лиф рядом с тем же фраком. Затем еще один удар луков и звук корнетов подтолкнули пары вперед, заставили их гуськом идти по гостиной, покачиваясь, как гребная лодка с огрызнувшимся художником, плывущая по ветру. И так бесконечно, часами. Иногда между двумя танцами какая-нибудь дама, задыхаясь, подходила к окну, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха; парочки отдыхали на диване в маленькой лютиковой гостиной или заходили в оранжерею, медленно прогуливаясь по дорожкам. Юбки, только видимые края, томно смеялись под беседками лиан, в глубине теплой тени, куда проникали сильные ноты корнетов во время кадрилей «Ohé les p'tits agneaux!» и «J'ai un». pied qui r'mue!» | Потом он уносил даму, а иногда уходил с ней и присоединялся к шумной компании в соседней комнате. |
L=80 O=60 «Небеса выше, просыпайтесь… <sent> И – старичок просиял: </sent> И он снова улыбнулся: и — осекся: | И — старик весь улыбнулся: |
L=80 O=20 В целом, однако, бремя этих существ все-таки стало легче; когда поезд тронулся, это наконец-то стало чем-то конкретным, но до этого это была лишь смущающая неуверенность, паника по поводу того, начнется ли перевоз уже сегодня, или завтра, или послезавтра. Некоторые чувствовали себя приговоренными к смертной казни, которые со страхом ждут того дня, когда за ними придет палач. А затем начинает наступать спокойствие, зная, что оно скоро останется позади. <sent> Телефонист Ходунский и повар Юрайда с большим интересом выслушали объяснение годовалого волонтера о запланированной истории батальона. </sent> Тогда генерал, во власти инфантильности очень старого человека, попросил капитана Сагнера продемонстрировать ему, как солдаты считают себя в двойную шеренгу, и через некоторое время уже послышался звук: «Раз-два». , раз-два, раз-два. | Телефонист Ходунский и повар Юрайда с большим интересом слушали готовившуюся годичную волонтерскую экспозицию по истории батальона. |
L=40 O=20 «Он, должно быть, сказал Фрестон», — сказал Дон Кихот. <sent> -Я помню, как читал, что испанский господин по имени Диего Перес де Варгас, сломав в бою свою шпагу, сломал тяжелую ветку или ствол дуба, и с ее помощью он в тот день проделывал такие дела и раздавил столько мавров, что Он получил прозвище Мачука, и поэтому его и его потомков с этого дня стали называть Варгасом и Мачукой. </sent> «Это новый вид козочек, — сказал герцог, — и в наших краях нет таких окрасов, я имею в виду коз такого окраса. | «Я помню, как читал, что испанский рыцарь по имени Диего Перес де Варгас, чей меч сломался в бою, оторвал тяжелую ветку или ветку дуба и совершил с ней в тот день такие великие дела и избил столько мавров, что его прозвали Мачука, Громила, и с этого дня он и его потомки стали называться Варгас-и-Мачука. Я рассказал вам это потому, что от первого попавшегося мне дуба я намерен оторвать еще одну ветку, такую же хорошую, как та, что у меня есть. в уме, и с его помощью я совершу такие великие дела, что вы сочтете себя счастливчиком, заслужившим их увидеть и ставшим свидетелем вещей, в которые трудно поверить. |
L=80 O=60 «Я ребенок Эдо. «А, пацан Эдо, да? <sent> Я не помню, чтобы я рассказывал тебе что-нибудь о Хотте — меня бы очень разозлило, если бы ты здесь работал жестоко. </sent> "Спасибо. Кого переведут? | Я сказал директору, что никому не разглашал секрет, но собираюсь выяснять его с Дикобразом. Красная Рубашка был очень встревожен и заикался: «Послушай, не делай ничего столь опрометчивого. Я не помню, чтобы говорил тебе что-либо прямо о мистере Хотте… если ты начнешь здесь драку, мне будет очень стыдно. И он задал странно нелепый вопрос, пришел ли я в школу, чтобы затеять беспорядки? Конечно, нет, сказал я, школа не потерпит, чтобы я создавал беспорядки, и не будет платить мне за это зарплату. Затем Красная Рубашка, вспотевший, умолял меня сохранить секрет как простое упоминание и никогда о нем не упоминать. «Ладно, тогда, — заверил я его, — это лишает меня застенчивости, но раз ты так этого боишься, я все сохраню при себе». «Ты уверен?» — повторил Красная Рубашка. Его женственности не было предела. Если Красная Рубашка была типичной для бакалавров искусств, я не увидел в них многого. Он казался собранным после того, как попросил меня сделать что-то противоречивое и нелогичное, и вдобавок ко всему подозревает мою искренность. «Не ошибся, — сказал я себе, — я мужчина до мозга костей, и у меня нет мысли нарушать собственные обещания; заметь это! |
L=80 O=100 — Ну, что вы видели, месье? Или думаешь, что видел? <sent> Я вернулся с муниципальным охранником, который их вывел. </sent> «Если я не вернусь, могут случиться ужасные вещи!» Но я больше не могу этого делать! Я не могу! Я знаю, что нам следует пожалеть тех, кто живет «под землей»; но есть в нем что-то ужасное. Все равно время уходит: у меня остался всего один день. Если я не пойду к нему, он придет за мной своим голосом. Он унесет меня с собой в глубь земли и опустится на колени, чтобы сказать мне, что любит меня! И он будет плакать! О, эти слезы, Рауль, эти слезы, льющиеся из двух черных дыр в его черепе! Я не смогу снова увидеть эти слезы!» | Мне дважды приходилось вызывать констебля – в начале и в середине второго акта – чтобы очистить пятый ящик от обитателей. Прибыв, когда занавес второго акта поднялся, они вызвали бурю негодования своим смехом и глупыми замечаниями. Со всех сторон раздались крики «Тише!», и весь дом начал протестовать, когда за мной пришел кассир. Я вошел в ложу и сделал все необходимые замечания. Судя по их глупым комментариям, обитатели ложи были не в своем уме. Я сказал им, что мне придется попросить их освободить ложу, если беспорядки продолжатся. Однако, как только я ушел, я услышал от них новый смех и возобновившиеся протесты в доме. Я вызвал констебля, который их выгнал. Они жаловались, все еще смеясь, и отказывались уезжать, пока не будет выплачено возмещение. Когда они наконец успокоились, я позволил им вернуться в коробку. Но смех тотчас же возобновился; и на этот раз они оказались навсегда. |
L=80 O=0 Твой умнее моего. Она никогда не была бы настолько глупа, чтобы... <sent> - Это хуже, чем когда-либо. </sent> Нет, женщины всегда справляются, лишь бы их не поймали на месте преступления... Почему вы смеетесь? | — Чешется сильнее, чем когда-либо. |
L=80 O=40 Из-за вина, сэр. Я обращаюсь к вам, как к провидению, мой многоуважаемый принц. Сумму четыреста рублей серебром я получил от должника вчера в пять часов пополудни и приехал сюда поездом. Кошелек был у меня в кармане. Переодевшись из мундира28 в сюртук, я переложил деньги в сюртук, с тем, чтобы оставить их при себе, рассчитывая выдать их в тот же вечер по известной просьбе... так как я ожидал агента. <sent> Он страшно смутился, когда князь спросил портрет и рассказал, каким образом про портрет там узнали. </sent> Как... ты меня здесь нашел? — спросил князь, чтобы что-то сказать. | Гаврила Ардалионович все еще сидел в кабинете и был погружен в свои бумаги. Видимо, он не зря получал зарплату от акционерного общества. Он ужасно сконфузился, когда князь спросил о портрете и рассказал ему, как они о нем узнали. |
L=80 O=60 «Она там дома? <sent> «Довольно легко иметь такое тихое место». </sent> в ушах Изена слышался звук конского колокольчика. По пути на гору я уже встретил пять или шесть лошадей, все они были искусно подпоясаны по старинке и подпоясаны. Казалось, они едва ли принадлежали нынешнему миру. | «Разве жизнь не легче в таком тихом месте? |
L=80 O=40 — Attendez, — сказала Анна Павловна, задумавшись. «Сегодня вечером я обсужу это с Лизой (la femme du jeune Болконской). И, возможно, что-то удастся уладить. Ce sera dans votre famille que je ferai-mon apprentissage de vielle fille. [24] <sent> Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась. </sent> «Но если мост перейден, значит, армия потеряна: она будет отрезана», — сказал он. | Княгиня, улыбаясь и разговаривая со всеми, вдруг произвела перестановку и, сев, весело уселась. |
L=100 O=100 два или три раза подряд; затем она написала на чистом листе: <sent> Сильнее меня тут только Сен-Потен. </sent> — Но ты хорошо выглядишь. | Выслушав рассказ Дюруа, он сказал: |
L=100 O=100 — Еще одна вещь, — добавил он тихим голосом. «Мы, врачи, вынуждены иметь в виду даже непредвиденное, мы должны быть готовы ко всем неожиданностям. Если случайно — я излагаю гипотетический случай — за это время что-то произойдет — я имею в виду, если ваши силы иссякнут или подозрения Эдит приведут к какому-то кризису, вы должны немедленно сообщить мне об этом. Ни в коем случае не должно произойти ничего необратимого в этот короткий, но критический период; ни в коем случае она не должна испытывать внезапного шока. Малейшая вещь может оказаться фатальной. Если вы не почувствуете себя справившимся со своей задачей или если в течение этой недели вы невольно выдадите себя, не стыдитесь — ради всего святого, не стыдитесь мне об этом сказать! Я видел достаточно обнаженных тел и сломленных душ. Вы можете позвонить мне или позвонить в любое время дня и ночи; Я всегда буду готов прийти тебе на помощь, потому что знаю, что поставлено на карту. А теперь, — стул рядом со мной скрипнул, и я понял, что Кондор встает, — нам лучше пойти в другую комнату. Мы разговаривали довольно долго, и моя жена легко забеспокоилась. Даже мне, спустя столько лет, все еще приходится остерегаться ее расстроить. Те, кому Судьба нанесла тяжелые удары, после этого навсегда останутся уязвимыми». <sent> Он снова начал ходить, более энергично, чем раньше. </sent> Скорость оказывает одновременно стимулирующее и притупляющее воздействие как на разум, так и на тело. Едва машина выехала за пределы города и выехала на открытую местность, как меня охватило удивительное чувство облегчения и освобождения. Шофер ехал с бешеной скоростью; деревья и телеграфные столбы отступали, как будто срубленные наискось, дома натыкались друг на друга, как в кривом зеркале, верстовые столбы белели и ныряли из виду, прежде чем можно было прочитать цифры на них, и от буйства ветра на моем По лицу я мог сказать, с какой потрясающей скоростью мы шли. Но еще больше, пожалуй, было мое изумление от скорости, с которой проносилась моя собственная жизнь: какие решения были приняты в эти последние несколько часов! Как правило, до тех пор, пока за смутным желанием не последует зарождение цели и окончательное действие, разум парит, колеблется, мечется взад и вперед между бесчисленными оттенками эмоций, и одно из самых тайных удовольствий сердца — попытаться помедлить с решениями, прежде чем претворение их в жизнь. Однако теперь все обрушилось на меня с быстротой, подобной сну, и так же, как деревни и улицы, деревья и луга исчезли вслед за пульсирующей машиной в небытие, окончательно и безвозвратно, так и теперь было все, что было до сих пор. была моя повседневная жизнь, казармы, моя карьера, мои товарищи, Кекесфальвас, замок, мои комнаты, школа верховой езды, все мое, по-видимому, безопасное и хорошо упорядоченное существование, мчавшееся на полной скорости. Один-единственный час изменил весь мой мир. | Он снова начал расхаживать взад и вперед, еще сильнее, чем раньше. Размышление казалось ему огромным усилием, потому что каждый раз, когда он поворачивался в мою сторону во время своей ходьбы, его лицо краснело чуть глубже, а вены теперь выступали на его висках, как толстые черные корни. Наконец он решительно остановился. |
L=80 O=40 Кроме того, если бы завтра я попрощался со всеми ними и снял свой костюм Rua dos Douradores, чем бы я в итоге занялся (ведь мне пришлось бы что-то делать) или какой бы другой костюм я в итоге надел (ведь мне пришлось бы надеть какой-то другой костюм)? <sent> Солнечные дни знают, чего у меня нет. </sent> Кораблекрушения? Нет, я никогда не терпел никаких. Но у меня такое впечатление, что я терпел кораблекрушения во всех своих путешествиях, и что мое спасение лежало в промежутках бессознательности. | Солнечные дни отдают тем, чего у меня нет. Голубое небо и белые облака, деревья, флейта, которой не хватает — эклоги, незаконченные шелестом ветвей... Все это — безмолвная арфа, тронутая легкостью моих пальцев. |
L=80 O=80 Козетта поискала имя, но его не было; подписи, ее не было. Кому оно было адресовано? вероятно, ей, поскольку чья-то рука положила пакет на ее сиденье. От кого оно пришло? Непреодолимое очарование овладело ею, она старалась отвести взгляд от этих листьев, которые дрожали в ее руке, она смотрела на небо, на улицу, на акации, все пропитанные светом, на каких-то голубей, летавших по соседней крыше, затем вдруг ее взгляд жадно стал искать рукопись, и она сказала себе, что должна знать, что в ней было. <sent> – Козетта! </sent> Оу вонт и т. д. | «Козетта! — сказал Жан Вальжан и поднялся со стула, протянув вперед руки и дрожа, изможденный, мертвенно-бледный, ужасный, с огромной радостью в глазах. |