Datasets:

Alirina

/

par3_ru_cont

like 0

L=60 O=40 «Да», — прошептал он тем же мучительным голосом. <sent> «Подойди к тебе, сделай немного... Держу пари, ты не такой терпимый, как я». </sent> «Тебе это нравится?» Какой у тебя серьезный вид!

«Теперь твоя очередь… Держу пари, что ты и вполовину не такой хороший медведь, как я!»

L=80 O=80 «Понял?» — спросил Николай. <sent> Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. </sent> «Вы разозлились, что он не записал эти семьсот рублей. Но он перенес их, и вы не посмотрели следующую страницу.

Как только адъютант сказал это, усатый старый офицер, со счастливым лицом и сверкающими глазами, подняв шашку, крикнул: «Виват! и, приказав уланам следовать за собой, пришпорил коня и поскакал к реке. Он сердито пришпорил свою лошадь, которая колебалась под ним, и бросился в воду, направляясь к глубине, где течение было быстрым. За ним последовали сотни улан. В середине и на быстром течении было холодно и страшно. Уланы цеплялись друг за друга, падали с лошадей, одни лошади тонули, тонули и люди, другие пытались доплыть, кто в седле, кто держась за гривы своих коней. Они попытались переплыть на другой берег, и, хотя в четверти мили был брод, они гордились тем, что переплыли и утонули в этой реке на глазах у человека, который сидел на бревне и даже не смотрел чем они занимались. Когда адъютант вернулся и, выбрав подходящий момент, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков его персоне, маленький человек в сером сюртуке встал и, подзвав к себе Бертье, начал расхаживать взад и вперед. банк с ним, отдавая ему приказания и изредка с неудовольствием поглядывая на тонущих улан, отвлекавших его внимание.

L=80 O=0 «Вы говорите это с таким чувством, что мне кажется, что вы сами — один из этих двоих. <sent> Добежав до того места, где они бывали обыкновенно, он не нашел их. </sent> Левин ничего не сказал в ответ. Выйдя в коридор, он остановился. Он сказал, что приведет жену, но теперь, сознавшись в чувстве, которое он испытывает, решил, напротив, попытаться отговорить ее приходить к больному. «Почему она должна страдать так же, как я? он думал.

Добежав до того места, где они обычно находились, он их не нашел.

L=100 O=0 «Да, хорошо!» — ответила Кэтрин. <sent> Другой пожал плечами. </sent> Они расстались. Кэтрин остановилась на мгновение и в последний раз взглянула на молодого человека, ее большие глаза были прозрачными, зелеными, как горный источник, и кристальной ясностью, еще более глубокой из-за окружающей черноты ее лица. Она улыбнулась и пошла вместе с остальными по дороге, ведущей к шахтерской деревне.

Ла Маэд пожал плечами. 'Оставь меня.

L=80 O=100 Принц пробормотал, что это чудесное место. <sent> Но, несмотря на весь испуг, Норма смотрела ужасно злобно, хоть и дрожала всеми членами. </sent> Вот что я вам скажу, князь, - сказал генерал с веселой улыбкой, - если вы действительно такие, какими кажетесь, то весьма приятно было бы с вами познакомиться; только, видите ли, я человек занятой и сейчас сяду еще раз что-нибудь просмотреть и подпишу, а потом пойду к его высочеству, а потом в свой отдел, а в результате все равно Я рад знакомству с людьми… То есть хорошими людьми… еще… Однако я настолько убежден в вашем прекрасном воспитании, что… А сколько вам лет, князь?

Меня очень удивило, как на днях князь догадался, что мне снятся дурные сны; он сказал буквально, что в Павловске мое волнение и мечты изменятся. А почему сны? Он либо врач, либо действительно обладает необыкновенным умом и способен угадать очень многое. (А вот в том, что он в конечном счете идиот, не может быть никакого сомнения.) Как нарочно, перед самым его приездом мне приснился приятный сон (впрочем, таких, которых теперь у меня уже сотни). Я заснул — кажется, за час до его прихода — и увидел себя в комнате (но не своей). Комната была больше и выше моей, лучше обставленная, светлая; шкаф, комод, диван и моя кровать, большая и широкая, покрытая зеленым шелковым одеялом. Но в этой комнате я заметил ужасное животное, этакое чудовище. Оно напоминало скорпиона, но это был не скорпион, оно было мерзче и гораздо страшнее, и именно, казалось, тем, что таких существ нет в природе и что оно пришло ко мне нарочно, и именно этим фактом предположительно содержало в себе какую-то тайну. Я разглядел его очень хорошо: оно было коричневое, с панцирем, ползучая рептилия, дюймов семь длиной, толщиной около двух пальцев у головы, постепенно суживающаяся к хвосту, так что самый кончик хвоста был не более толщиной в одну пятую дюйма. Примерно в двух дюймах от головы из тела выходила пара ног под углом в сорок пять градусов, по одной с каждой стороны, длиной около трех с половиной дюймов, так что все животное, если смотреть сверху, был похож на трезубец. Голову я не очень хорошо разглядел, но увидел два усика, недлинные, как две крепкие иглы, тоже коричневые. По два одинаковых усика на кончике хвоста и на кончике каждой лапы, всего восемь усиков. Животное бегало по комнате очень быстро, опираясь на ноги и хвост, и когда оно бежало, его тело и ноги извивались, как змейки, с необыкновенной быстротой, несмотря на панцирь, и на это было очень противно смотреть. Я ужасно боялся, что оно меня ужалит; Мне говорили, что оно ядовито, но больше всего меня мучило то, кто мог прислать его в мою комнату, что они хотели со мной сделать и в чем секрет? Оно пряталось под комодом, под шкафом, заползало в углы. Я сел на стул, поджав под себя ноги. Он быстро пробежал по диагонали через комнату и исчез где-то возле моего стула. Я в страхе огляделась, но, сидя, поджав под себя ноги, надеялась, что оно не заползет на стул. Внезапно я услышал позади себя, почти возле головы, какой-то треск. Я обернулся и увидел, что рептилия ползет по стене и уже находится на уровне моей головы и даже касается моих волос своим хвостом, который крутится и извивается с чрезвычайной быстротой. Я вскочил, и животное исчезло. Я боялась лечь в кровать, чтобы не залезть под подушку. В комнату вошли моя мать и ее знакомый. Они попытались поймать гадину, но были спокойнее меня и даже не испугались. Но они ничего не поняли. Внезапно рептилия снова выползла; на этот раз оно ползло очень тихо и как бы с каким-то особым намерением, медленно извиваясь, что было еще противнее, опять по диагонали через комнату, к двери. Тут мама открыла дверь и позвала Норму, нашу собаку — огромного ньюфаундленда, черного и лохматого; она умерла около пяти лет назад. Она бросилась в комнату и остановилась над рептилией, как вкопанная. Рептилия тоже остановилась, но все еще извивалась и постукивала кончиками ног и хвоста по полу. Животные не могут чувствовать мистического страха, если я не ошибаюсь; но мне в эту минуту казалось, что в страхе Нормы было что-то как бы очень необыкновенное, как бы почти мистическое, а это значило, что она тоже чувствовала, как и я, что в звере есть что-то роковое и какая-то тайна. Она медленно попятилась от рептилии, которая тихо и осторожно ползла к ней; казалось, оно хотело вдруг броситься на нее и ужалить. Но, несмотря на весь ее страх, взгляд Нормы был ужасно злым, хотя она вся дрожала. Вдруг она медленно оскалила свои страшные зубы, раскрыла всю свою красную пасть, прицелилась, приготовилась, решилась и вдруг схватила гадину зубами. Рептилия, должно быть, сделала сильное движение, чтобы убежать, потому что Норма поймала ее еще раз, на этот раз в воздухе, и дважды обхватила ее всем ртом, все еще в воздухе, как будто проглотила. Раковина треснула у нее на зубах; хвост и ноги животного торчали изо рта, двигаясь со страшной быстротой. Внезапно Норма жалобно взвизгнула: гад все-таки умудрился ужалить ее за язык. Визжа и воя от боли, она открыла рот, и я увидел, что укушенная рептилия все еще шевелится, лежа у нее во рту, ее полураздавленное тело сочит на язык большое количество белого сока, напоминающего сок раздавленной черный таракан… Тут я проснулся, и вошел принц.

L=80 O=0 Козетта съежилась в углу камина, пытаясь укрыть и прикрыть свои бедные полуголые конечности. Женщина Тенардье подняла руку. <sent> Вторая статья, немного более подробная, взята из Journal de Paris за ту же дату. </sent> Пока они находились в этом затруднительном положении, большой сундук был привезен и оставлен в пресвитерии для епископа двумя неизвестными всадниками, которые тут же ускакали обратно. Сундук был открыт. В нем находились риза из золотой парчи, митра, украшенная бриллиантами, архиепископский крест, великолепный посох, все папские облачения, украденные месяцем ранее из сокровищницы Нотр-Дам д'Эмбрун. В сундуке был листок бумаги, на котором были написаны следующие слова: «От Краватта монсеньору Бьенвеню».

Вторая статья, немного более подробная, взята из Journal de Paris за тот же год:

L=60 O=0 Отец ответил: «Это было бы безрассудно». <sent> Пигрития — ужасное слово. </sent> «Как зовут этого человека?»

Пигрития* — ужасное слово.

L=80 O=80 Тем временем двое убийц с мрачными доказательствами своего поступка должным образом добрались до У и рассказали свою историю маркизу, который их принял. Тогда Сунь Цюань сказал своим собравшимся офицерам: «Лю Бэй объявил себя императором и лично ведет против нас огромное войско из более чем семисот тысяч. Что нам делать, ведь опасность неизбежна?» Все они побледнели и посмотрели друг на друга. Тогда Чжугэ Цзинь заговорил. «Я был на вашей службе все эти годы и никогда не оправдывал той благосклонности, которую вы мне оказали. Я рискну своей жизнью и пойду к этому Лю Бэю из Шу, чтобы поговорить с ним прямо и доказать ему преимущества дружбы и союза против Цао Пи. Это предложение понравилось Сунь Цюаню, который затем назначил Чжугэ Цзина своим посланником, чтобы попытаться убедить Первого правителя сохранить мир. Посланники проходят, когда государства находятся в состоянии ссоры; <sent> Однако говорилось, что премьер-министр Чжугэ находится в Чэнду и что все вопросы, большие или малые, решаются общественностью лично. </sent> При виде Гуань Юя, падающего со своего боевого коня, Цао Жэнь повел свою армию из города, чтобы продолжить атаку, но Гуань Пин прогнал его и сопроводил отца обратно в лагерь. Там стрелу извлекли, но наконечник стрелы был отравлен. Рана была глубокая, и яд проник до кости. Правая рука обесцветилась, опухла и стала бесполезной. Гуань Пин посоветовался с другими лидерами и предложил, сказав: «Поскольку боевые действия на данный момент невозможны, нам следует отойти в Цзинчжоу, где можно будет вылечить рану моего отца. Решив это, они пошли навестить раненого воина. «Зачем ты пришел? — спросил Гуань Юй, когда они вошли. «Учитывая, что вы, сэр, были ранены в правую руку, мы опасаемся последствий азарта боя. Более того, вы сейчас вряд ли сможете принять участие в бою, и поэтому мы предлагаем армии отойти до вашего выздоровления. Гуань Юй сердито ответил: «Я собираюсь захватить город, и если мне это удастся, я должен двинуться вперед к столице Сюйчан и уничтожить этого разбойника Цао Цао, чтобы ханьцы могли вернуться к своим владениям. Думаете, я могу сорвать весь поход из-за легкого ранения? Вы бы обескуражили армию? Гуань Пин и его коллеги больше ничего не сказали, но несколько неохотно удалились.

Воцарилось спокойствие, и состояние общества было почти идеальным: двери открывались по ночам, имущество, оставленное на обочине, оставалось нетронутым до тех пор, пока за ним не вернулся хозяин. Более того, урожаи из года в год были богатыми, и старые и молодые, со светлыми, круглыми животами, с хорошими линиями, просто пели от радости. Народ спешил исполнять свои государственные обязанности и наперебой исполнял все искусства. Как естественное следствие, все военные приготовления были безупречными: зернохранилища были переполнены зерном, а казна переполнена.

L=80 O=80 «Но вернемся к Тамасу Ульпиусу. Это был первый снег. Я с трудом дождался окончания школы, проглотил приготовленный для меня ужин и помчался в район замка. Я был увлечен снегом, тем, как он преображает определенные районы города, так что можно заблудиться на знакомых улицах. Побродив, казалось, несколько часов, я поднялся на бастион и посмотрел на Будайские холмы. Внезапно земля снова разверзлась. С этой огромной высоты пропасть казалась еще более угрожающей. Поскольку подобные приступы у меня уже случались, я не паниковал. Я сохранял самообладание, стоя там и ожидая, пока земля снова сомкнется и пропасть исчезнет. Я ждал так некоторое время. Я не могу точно сказать, как долго, потому что в такие моменты человек теряет всякое чувство времени, например, во сне или во время занятий любовью. Но эта атака определенно была дольше остальных. Начало темнеть, но пропасть все еще была там. «Эта атака беспощадна», — сказал я себе. Я был уже на краю, когда, к моему ужасу, пропасть расширилась, приближаясь к моим ногам. Еще несколько секунд, и все будет кончено. Я бы помчался вниз. Я вцепился в перила железной хваткой. <sent> Когда Томас умер, я думала, что схожу с ума – и тогда решила измениться, выхожу из этого заклятия, я не хочу ходить как Томас, я буду нормальным человеком. </sent> Михай встал с кровати. Убедившись, что Эржи спит, он подошел к туалетному столику, где лежала ее сумочка. Он нашел чеки — Эржи был банкиром — выписанные в лирах двумя равными суммами от Национального банка: один на его имя, другой на Эржи. Он вытащил свой чек и заменил его таким же листком бумаги. Он осторожно сунул чек в бумажник и вернулся в постель.

«Возможно, я все еще мог бы ее увидеть. В последующие годы такая возможность представлялась один или два раза. Янош время от времени показывался, делал туманные намеки, что мог бы организовать встречу между мной и Евой и что он был бы рад некоторой компенсации за свои услуги. Но к тому времени мне уже не хотелось ее видеть. Вот почему ранее Янош утверждал, что это моя вина, что это я порвал связь со своей молодостью, тогда как все, что мне нужно было сделать, это протянуть руку. Он прав. Когда Тамаш умер, у меня случился нервный срыв. Я боялся, что в конечном итоге стану таким же, как Тамаш, и предпринял сознательное усилие измениться, вырваться из чар, под которыми находился. Я хотел быть уважаемым человеком. Я бросил университет, изучил дело отца, поехал за границу, чтобы лучше разобраться в делах, а затем вернулся домой и работал над тем, чтобы быть таким, как все.

L=80 O=100 Все это время Швейк с беспощадной строгостью наказывал полевого капеллана. <sent> «Оставьте нас, Швейк, нам есть чем заняться». </sent> Стараясь вести себя как можно приятнее, он угрожающе погрозил ей пальцем. Насильно улыбнувшись, он спросил жену: «Ты, наверное, думала, что раз я в дороге, то и ты сможешь путешествовать? Но вам это не пришло в голову.....

«Оставь нас, Швейк.

L=80 O=60 — Э! Вот и мы, — сказал Маэд, нагруженный свертками, толкая Ленор и Анри, заляпанных грязью и совсем утомленных. <sent> Там был пруд, просачивание воды из насоса. </sent> Трижды в течение дня Маэ приходилось дополнять обшивку. Была половина второго, и людям скоро предстояло подняться. Лежа на боку, Этьен заканчивал резку глыбы, когда отдаленный раскат грома потряс всю шахту.

Там был пруд, просачивание воды из насоса. Оно было белым с толстым слоем льда; и они ударили его и раскололи лед, заставив его окунуть голову в эту холодную воду.

L=80 O=40 Действительно, они смеялись вокруг мадам Шантро, которая только что повторила утверждение, услышанное ею в Эльзасе, где ее муж владел литейным заводом. <sent> «Пока они ничего не сломают», — прошептала она. </sent> «Выбросьте их всех! Я… я собираюсь сыграть в безик с мадам Малуар. Я предпочитаю это делать».

«Если только они ничего не сломают», — пробормотала она.

L=100 O=100 Генриетта настояла на том, чтобы доехать с Жаном до Седана. Он был одет как обычный гражданский, в пальто и круглой фетровой шляпе, которую одолжил доктор. В тот день солнце ослепительно сверкало на снегу, и было очень холодно. Они собирались пройти через весь город, не останавливаясь, но когда Жан понял, что его полковник все еще у Делаэршей, он загорелся желанием навестить его, и в то же время он мог поблагодарить месье Делаэрша за его многочисленные доброты. Это должно было стать его венцом горя в этом городе бедствий и горя. Когда они добрались до мельницы на улице Макуа, они обнаружили, что все перевернуто вверх дном трагическим концом. Жильберта была в смятении. Мадам Делаэрш ничего не говорила, только плакала горькими слезами, а ее сын вернулся из мастерских, где работа налаживалась, и издавал возгласы удивления. Полковника только что нашли на полу его комнаты, где он упал и умер. Вечная лампа горела одна в закрытой комнате. Спешно вызванный врач не понял почему, так как не смог обнаружить никакой вероятной причины, такой как аневризма или инсульт. Его словно ударило молнией, но никто не знал, откуда она упала, и только на следующий день они подобрали кусок старой газеты, который использовался для обложки книги, и в нем был отчет о падении Меца. <sent> – Вайс, мы уйдем вместе… А пока пойдем в супрефектуру, может, увидим императора. </sent> «Мне было очень приятно, приятели», — сказал Морис Кутару и Пико, которые поблагодарили его за сыр и бутылку вина и ушли.

— Вайс, мы пойдем туда вместе, но сначала давай спустимся в субпрефектуру, где мы сможем мельком увидеть Императора.

L=100 O=100 Отама, перекручивая пепел огненными щипцами, украдкой взглянул на Суэзо. «Мне просто интересно, все ли будет в порядке… <sent> «Понятно. </sent> Когда они свернули за угол возле магазина сакэ и направились к пруду, горничная попыталась подбодрить свою хозяйку.

поэтому я возвращаюсь в строй. — Верно, — сказал Окада.

L=80 O=40 Снова наступила тишина. Он ушел на седьмом месяце ее беременности и знал, что у него есть ребенок, но он видел его впервые. Поэтому он хотел все прояснить, будучи практичным, разумным парнем, убежденным в своей правоте. <sent> Под проливным дождем, который продолжался, рядовой солдат вернулся в строй, в то время как капрал подал пример, мокрый, без жалоб. </sent> Самбук всегда клялся головой своего отца, что он действительно привязал к ногам два тяжелых камня. Тем не менее, тело подошло, и пруссаки обнаружили его через три дня в Пон-Можи, застрявшее в камышах, и их ярость была ужасной, когда они нашли в мешке этого мертвеца, у которого истекла кровь из шеи, как у свиньи. Были страшные угрозы, жёсткие меры, обыски помещений. Возможно, некоторые люди говорили слишком много, поскольку однажды вечером были арестованы мэр Ремийи и старик Фушар по подозрению в слишком дружеских отношениях с партизанами, которых обвиняли в этом преступлении. В этой крайности старый Фушар действительно был очень хорош, с невозмутимостью старого крестьянина, осознающего непобедимую силу спокойствия и тишины. Он ушел без всякой паники, даже не спросив объяснений. Нам следует посмотреть. Ходили слухи, что он нажил большое состояние на пруссаках, где-то закапывая мешки с монетами, одну за другой, по мере их зарабатывания.

И как они расстались, так они снова встретились, обнявшись. Под все еще проливным дождем рядовой вернулся в ряды, а капрал подал пример, мокрый ручьем, но не жалуясь.

L=100 O=100 Учитель немного подумал, а затем сказал: «О, ученик, когда же мы увидим Будду лицом к лицу? <sent> С тех пор как Паньгу разрушил исконную монархию, открытие стало отличаться от мути. </sent> Будда поблагодарил его и позвал Ананду и Кашьяпу собрать все подношения, после чего подошел к Нефритовому императору и поблагодарил его за банкет. После этого начальник полиции сообщил, что Великий Мудрец высунул голову из-под горы. Будда сказал: «Это не имеет значения. Затем он вытащил из рукава лист бумаги, на котором было написано несколько золотых букв: ом мани падме хум, который он дал Ананде, и велел ему положить его на вершину горы. Затем Ананда вышел через Врата Небес и, достигнув вершины Горы Пяти Элементов, закрепил бумагу на квадратном камне. В этой горе было отверстие с шарниром, который двигался в такт дыханию. Это он забрал, не перемещая тело. Затем Ананда вернулся и сообщил о том, что он сделал.

Когда наконец появился Пангу.

L=60 O=60 От этих размышлений меня отвлек звук экипажа на ближайшем деревянном мосту. Я нетерпеливо вздохнул и отошел от окна. Я посмотрел на кровать, на свои книги и на мгновение задумался над выбором. Но наконец я пожал плечами, нахлобучил на голову старую шляпу и вышел, надеясь, что на улице смогу стряхнуть с себя эту бешеную скуку. <sent> Он склонил голову и закрыл глаза, одобряя все, что я сказал, чтобы получить от этого удовольствие; Я уверен, что если бы я сказал ему, что в детстве мы вместе росли и что я несколько раз вырывала ему волосы, он бы одобрил то же самое. </sent> Я никогда не забуду, как грустно скривились ее иссохшие, некрасивые губы, когда она произносила эти слова, как и трясущийся подбородок с редкими вьющимися черными волосками.

Казалось, он действовал добросовестно; по-видимому, это был бедняк, который утопил свою душу в пьянстве, чтобы облегчить бремя своей нищеты и скуки. Он кивнул головой, закрыв глаза, соглашаясь со всем, что я сказал. Я начал получать удовольствие от ситуации. Я уверен, что если бы я сказал, что мы вместе были детьми, вместе выросли, и что я снова и снова тянул его за волосы, он бы точно так же кивнул в знак согласия. Мне пришлось принять только одно: мы двоюродные братья. В этом отношении он был тверд; оно было установлено, и всё.

L=80 O=100 Лиза быстро взглянула на Анну Андреевну, и та тотчас же потупила глаза и стала чего-то искать; Я видел, что Лиза изо всех сил старалась совладать с собой, но вдруг наши глаза случайно встретились, и она залилась смехом; Я вспыхнул. <sent> – И чудесно! </sent> «Совершенно верно! Великолепно!» — воскликнул я в восторге. В другой раз нам следовало бы пуститься в философские рассуждения на эту тему, продолжавшиеся целый час, но вдруг я почувствовал, как будто меня что-то укусило, и весь покраснел. Мне вдруг показалось, что, любуясь его остротами, я льщу ему перед тем, как просить денег, и что он непременно так подумает, как только я начну их просить. Я намеренно упоминаю об этом сейчас.

«Это прелестно! «Выпьем чашу веселия»… или как там говорится, это в каком-то стихотворении. Анна Андреевна, налейте ему чаю; il prend toujours par les sentiments… Налейте нам чаю, моя милая».

L=80 O=60 "Почему? - крикнул Митя. <sent> – Я сейчас смотрел у ней на твое лицо; у тебя очень больное лицо, очень, Иван! </sent> — Вот именно: хотели ли вы убийства своего отца или нет.

«Она ошибается, что ты сумасшедший, но она права, что ты нездоров, — сказал Алеша. — Я смотрел на тебя сзади. Ты выглядишь очень больным.

L=80 O=0 «Примерно за три четверти часа до полуночи; не забудь. <sent> «Благотворительный человек, </sent> «Это хорошо, преподобная Мать. Я открою хранилище.

БЛАГОРОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК: Если вы соизволите сопровождать мою дочь, вы увидите печальное бедствие, и я покажу вам свои удостоверения.

L=100 O=80 Вернувшись вниз, я запер входную дверь снаружи и занял свое место под фонарем. Все было тихо, я слышал только тяжелый лязг шагов полицейского на улице Тваер и далеко, в направлении Санкт-Хансхаугена, лай собак. Меня ничто не беспокоило, я натянул воротник пальто на глаза и начал думать изо всех сил. Было бы огромной помощью, если бы мне посчастливилось правильно написать последнюю часть этого эссе. Я сейчас находился в трудном положении, мне нужен был незаметный переход к следующему, а после этого плавный, постепенный финал, долгий спокойный переход, который, наконец, закончится кульминацией, столь же внезапной и шокирующей, как выстрел или звук выстрела. гора разваливается. Конец. <sent> Думаю, ты хромаешь? </sent> «Да, сразу». Девушка открыла маленькую раздвижную дверь и заглянула на кухню.

«Ты не хромаешь?»

L=80 O=80 После этого ни Морис, ни Жан не смогли заставить ее сидеть неподвижно под укрытием. Она постоянно была в движении, высовывая голову, полная решимости, что бы ни случилось, следить за маленьким лесом, с одной навязчивой идеей. Они продолжали стрелять и дергали ее назад коленями, если она отваживалась зайти слишком далеко. Вероятно, пруссаки начали думать, что теперь они достаточно многочисленны и готовы к атаке, поскольку теперь они показывались потоком, разливающимся между деревьями, и несли ужасные потери, поскольку каждая французская пуля была точна и убивала своего человека. <sent> Слишком сильная усталость унесла страх, раздавила их всех на спинах, с открытыми ртами, уничтоженных под безлунным небом. </sent> Ее брат, о Боже, ее Морис, которого она боготворила еще в утробе матери, который был ее вторым «я», которого она воспитала и спасла! Ее единственная любовь с тех пор, как она увидела, как ее бедное тело Вайса изрешечено пулями у стены в Базейле! Так что война забрала все ее сердце, и она останется одна в этом мире, одинокая вдова, которую никто не будет любить.

Но большинство мужчин вокруг них уснули, несмотря на царапанье животов. Чрезмерная усталость унесла их страх и сбила их на спины, с открытыми ртами, мертвыми для мира под безлунным небом. От края до края голых холмов время ожидания погрузилось в мертвую тишину.

L=100 O=0 Грабят Пиноккио У Пиноккио отбирают деньги и в наказание отправляют в тюрьму на четыре месяца. <sent> - Я постараюсь ... </sent> «Мой бедный хромой ослик, должно быть, к этому времени совсем утонул. Поэтому я вытащу его из воды и сделаю из его кожи прекрасный барабан».

«Вы можете попробовать меня...»

L=80 O=20 В гостиной, украшенной довольно чистыми обоями с цветочным рисунком, стоял диван красного дерева, обитый зеленоватым репсом с желтым узором, и лежал тонкий ковер с цветочным узором, такой тонкий, что сквозь него чувствовался деревянный пол. <sent> Дю Руа посчитал, что там было «действительно хорошо». </sent> Он чувствовал жажду и, услышав звук капающей воды позади себя, увидел, что там был душ. Он пошел и напился прямо из душа. Затем он продолжил думать. В этом подвале было тоскливо, так же тоскливо, как в могиле. Далекий, приглушенный грохот экипажей был похож на грохот далекой бури. Который может быть час? В этом месте часы проходили так, как они должны проходить в глубине тюрьмы, без чего-либо, что указывало бы или отмечало их, кроме прибытия тюремщика, приносящего тарелки с едой. Он ждал долго-долго.

Дю Руа посчитал, что там было «чертовски приятно».

L=80 O=100 Увы, сказал Панург, монах Джон проклинает себя здесь, чернее Пахты за небытие. О, какого доброго Друга я теряю в нем. Увы, увы, есть еще один Gats Bout, чем в прошлом году. Мы падаем из Сциллы в Харибду. Ого! Я тону. Confiteor, одно бедное Слово или два в Завете, монах Джон, мой Призрачный Отец, добрый Господин Абстракционист, мой Дружок, мой Ахат, Ксеноман, мое Все. Увы, я тону, два Слова Завета здесь, на этой Лестнице. <sent> 39], взбиралась на мачту по линям[40], бегала на носилках[41], регулировала компас, натягивала булини[42], гнула руль. </sent> Чтобы выслать меня, безнадежного, и так скоро, Который никогда ничего плохого тебе не сделал

Он плавал в глубоких водах на животе, на спине, на боку, всем телом, только ногами, с поднятой вверх одной рукой, в которой держал книгу, и таким образом пересек русло реки Сены, не намочив его, и тащил зубами свой плащ, как это делал Юлий Цезарь, затем с помощью одной руки насильно вошел в лодку, откуда снова бросился с головой в воду, зондировал глубину, долбил скалы , и погрузился в ямы и заливы. Затем он разворачивал лодку, управлял ею, вел ее быстро или медленно по течению и против течения, останавливал ее на ходу, одной рукой направлял ее, а другой крепко обвивал вокруг себя огромное огромное весло, поднятое наверх. парус, подтянутый вантами вдоль мачты, пробегал по краю палубы, приводил в порядок компас, брал булины и управлял штурвалом.

L=80 O=0 «В таком случае то, что мы делаем, бессмысленно!» <sent> «Да, иди!.. </sent> — Посмотри сам, моя милая, в глазок!

«Конечно, глупый!..»

L=60 O=60 Но я разукрасил почтенного человека и в утешение рассказал некоторые подробности прокладки этого кабеля. <sent> Пока я так мечтал, пока я пытался зафиксировать в памяти все подробности этого грандиозного пейзажа, капитан Немо, опираясь на мшистую стелу, оставался неподвижным и как бы окаменел в немом экстазе. </sent> Поэтому я думаю, не в обиду учителю, что счастливым был бы тот год, в котором мы смогли бы увидеть все.

Пока я пытался зафиксировать в памяти каждую деталь этого величественного пейзажа, капитан Немо оставался неподвижным, словно окаменев в немом экстазе, опираясь на мшистый камень. Мечтал ли он о тех давно исчезнувших поколениях? Спрашивал ли он их о тайне человеческой судьбы? Не сюда ли пришел этот странный человек, чтобы погрузиться в исторические воспоминания и снова прожить эту древнюю жизнь — тот, кто не хотел современной? Чего бы я не отдал, чтобы узнать его мысли, разделить их, понять их!

L=80 O=40 Зото отступил, и прекрасная Эмина сказала с грустью в голосе: <sent> При этих словах мучители схватили меня за ноги и посадили между двумя досками. </sent> С этими словами он ударил ее по лицу.

Мучители схватили мои ноги и привязали их между досками.

L=80 O=60 Теперь стало само собой разумеющимся, что другие страны также заявят о своей вере в то, что тритоны получат надлежащее образование под контролем государства. Одна за другой высказались за это все морские державы (за исключением, конечно, Великобритании); а поскольку эти школы для тритонов не были отягощены классическими традициями школ для человеческих детей и могли использовать все новейшие методы психотехнологии, технического образования, предвоенных учений и других образовательных новшеств, эти школы быстро превратились в самая современная и научно развитая система образования в мире, которой завидуют преподаватели и студенты во всем мире. <sent> Ведь вид у него был ужасный, ибо на руках, груди и бедрах у него была содрана кожа с акульей шкуры, а нос и уши были украшены акульими зубами. </sent> «Это достаточно легко сказать, — сказал шестой, — но откуда мы взяли эту историю?

И это было все. В тот день «Кандонг Бандоенг» приплыл в Паданг. В Паданге капитан Дж. ван Тох отправил своей фирме в Амстердам посылку, застрахованную на тысячу двести фунтов стерлингов. В то же время он отправил телеграмму с просьбой предоставить ему ежегодный отпуск. Срочные медицинские показания и так далее. Затем он бродил по Падангу, пока не нашел человека, которого искал. Это был уроженец Борнео, даяк, которого английские туристы иногда нанимали в качестве охотника на акул только ради представления; поскольку этот даяк все еще работал по-старому, вооруженный лишь длинным ножом. Он явно был каннибалом, но у него были свои фиксированные условия: пять фунтов за акулу плюс его доска. Он также имел поразительный внешний вид: обе руки, его грудь и ноги были покрыты сильными шрамами от контакта с кожей акулы, а его нос и уши были украшены акульими зубами. Он был известен как Акула.

L=80 O=60 «Расскажите мне о его жизни». <sent> – Открыть? </sent> Лучше бы ты не приходил. То, что я тебя зову, ужасно подло с моей стороны. И зачем тебе хоронить свою жизнь вместе со мной? Ты мне дорог, и в моем несчастье мне было хорошо рядом с тобой; только с тобой, с тобой одной я могла говорить о себе вслух. Но из этого ничего не выходит. Ты сама определила — «нянька». Это твое выражение. Какой смысл так многим жертвовать? Пойми и то, что мне тебя не жалко, если я тебя зову, и не уважаю, если я тебя жду. А между тем я и зову, и жду. Во всяком случае, мне нужен твой ответ, потому что мне очень скоро надо идти. В таком случае я уйду одна.

«Открыть? Ты хочешь мне что-то открыть? Боже, избави меня от твоих откровений!» — перебила она почти со страхом.

L=80 O=40 Между тем мужчина больше ничего не слышал, поэтому встал и, пока Монте-Кристо менял свой облик, вернулся к бюро и начал взламывать замок своим «соловьем». <sent> нет, сказал г-н де Бовилль. </sent> — Да, ей-богу, вам. Да, мне удалось прочитать ваше имя под кровью, которой была испачкана бумага, — ответил Монте-Кристо среди общего вздоха удивления.

«Нет, благодарю вас!» — сказал г-н де Бовиль.

L=60 O=60 «Но, видите ли, я был не один. <sent> И это «бред» – у нее такое убежденное, негнущееся, что я спросил себя: «Не бред ли и в самом деле все это, что творится со мною и вокруг меня за последнее время?» </sent> "Ага! Униформа повсюду! Это именно она — энтропия, психологическая энтропия. Вам, математику, разве не ясно, что именно в различиях – различиях – между температурами, в тепловом контрасте и заключается жизнь. А если повсюду, во всей вселенной, есть тела равной теплоты или равной холодности… Надо сталкивать их друг с другом — чтобы создать огонь, взрыв, ад. И это то, что мы делаем — сталкиваем вещи вместе.

И она была так убеждена и пренебрегала этой «тарабарщиной», что я спрашивал себя: не это ли именно то, что происходит во мне и вокруг меня в последнее время, не правда ли, все это «тарабарщина»?

L=60 O=80 В то время я ничего этого не заметил. Лишь изредка, ведомый скорее инстинктом, чем разумом, я восставал против столь распространенного в наш век суеверия, которым люди защищают себя от непонимания жизни. Таким образом, во время моего пребывания в Париже вид казни показал мне ненадежность моего развивающегося суеверия. Когда я увидел, как головы отделяются от тел, и услышал, как они одна за другой стучат в ящик, я понял, и не только своим интеллектом, но и всем своим существом, что никакие теории разумности существования и прогресса не могут оправдать это преступление. Я понял, что даже если каждый отдельный человек со дня творения, согласно какой-либо теории, находил это необходимым, я знал, что это ненужно и неправильно, и поэтому суждения о том, что хорошо и необходимо, не должны основываться на том, что делают другие люди. говорить и делать, или на прогресс, а на инстинкты собственной души. Другим примером, когда я почувствовал, что суеверие прогресса было неадекватным по отношению к жизни, была смерть моего брата.4 Это был умный, добросердечный, серьезный человек, который заболел в молодости, страдал более года и умер в муках, так и не поняв, для чего он жил и тем более для чего он умирал. Никакие теории не могли дать ответы на эти вопросы ни ему, ни мне во время его медленной и мучительной смерти. <sent> Дело, казалось, шло хорошо, но я чувствовал, что я не совсем умственно здоров и долго это не может продолжаться. </sent> Таким образом, помимо рационального знания, которое я до сих пор считал единственным знанием, я неизбежно был вынужден признать, что существует еще один вид знания – иррациональный, – которым обладает человечество в целом: вера, которая дает возможность жизни. Вера оставалась для меня такой же иррациональной, как и прежде, но я не мог не сознавать, что она одна дает человечеству ответы на вопросы жизни, а следовательно, и возможность жизни.

Я думал, что научился этому там, и, вооруженный всей этой мудростью, вернулся в Россию в год освобождения крепостных крестьян.6 Я занял должность третейского судьи и начал обучать в школах необразованных людей, а также образованных людей через журнал, который я начал издавать. Казалось, все шло хорошо, но я чувствовал, что мое психическое состояние не совсем здоровое и что так не может продолжаться долго. Я, возможно, впал бы в это время в то же отчаяние, в которое впал, когда мне было пятьдесят, если бы не было одной стороны жизни, которую я еще не испытал и которая обещала спасение: это была семейная жизнь.

L=60 O=60 Это был странный момент, когда лохмотья Козетты встретились и обняли ленты и красивые розовые муслиновые платки куклы. <sent> «Так что же она делает?» — продолжил незнакомец тем же мягким голосом, который так странно контрастировал с его одеждой нищего и плечами носильщика. </sent> Он вернулся к постели Фантины.

«Ну, что же она делает?» — спросил незнакомец тем же нежным голосом, который так странно не соответствовал его нищенской одежде и плечам грузчика.

L=80 O=20 — Вы правы, — сказал Бовари. "Вперед, продолжать. <sent> — Разве что, — добавил он, обращаясь к жене, — ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое, мой котёнок? </sent> Звуки города постепенно затихали — грохот повозок, шум голосов, лай собак на палубах кораблей. Когда они причалили к берегу своего острова, она развязала шелковую ленту своей шляпы.

— Если только, — сказал он, обращаясь к жене, — ты не хочешь остаться одна, любимая?

L=60 O=60 — Ну что, молодой человек? — в этот момент над его ухом послышался тихий тенор незнакомца. <sent> Нет такого предела у людской многоножки; и ничто ее не сменяет; ее звенья меняются, а она – та же вся; где-то там, за вокзалом, завернулась ее голова; хвост просунут в Морскую; а по Невскому шаркают членистоногие звенья – без головы, без хвоста, без сознанья, без мысли; многоножка ползает, как ползла; будет ползать, как ползала. </sent> «Могу поспорить, что вам приятно из чистого кокетства принять этот равнодушный тон…» Все это уже было где-то раньше.

Ползущая многоножка ужасна. Здесь, по Невскому, оно движется уже много столетий. А выше, над Невским, – там времена года меняются: весна, осень, зима. Последовательность там варьируется; и здесь – неизменна последовательность весен, лета, зимы; эта последовательность весен, лета и зимы одинакова. А периоды времен года, как известно, имеют свои пределы; и – период следует за периодом; лето следует за весной; осень следует за летом и переходит в зиму; а весной все оттаивает. У человеческого многоножки таких ограничений нет; и ничто не заменит его; его связи меняются, но он остается совершенно тем же самым; где-то там, за вокзалом, поворачивается голова; хвост его упирается в Морскую; и по Невскому шаркают членистоногие звенья – без головы, без хвоста, без сознания, без мысли; многоножка ползет, как и ползла; оно будет ползти, как ползло.

L=100 O=100 У него было все, что он мог желать — деньги, любовные связи, привязанность, преданность, путешествия, частные коллекции произведений искусства. Не то чтобы за деньги можно было купить все, но магнетизм, который приходит с огромным богатством, позволяет достичь почти всего. Когда я положил газету на стол в кафе, я уже думал, что то же самое можно сказать и в его собственной сфере о коммивояжере, моем знакомом, который каждый день обедает, как и сегодня, за столом в углу сзади. Все, что было у миллионера, есть и у него; в меньшей степени, конечно, но гораздо больше, чем подобает его статусу. <sent> 309. </sent> Ничто не тяготит человека так, как привязанности других людей, даже ненависть, потому что ненависть более непостоянна, чем привязанность; будучи неприятной эмоцией, она инстинктивно имеет тенденцию быть менее частой среди тех, кто ее испытывает.

И это касается подавляющего большинства этих учителей оккультизма.

L=100 O=100 В тот момент, когда восстание, возникшее в результате потрясения населения и военных перед Арсеналом, начало движение вперед и в тыл в толпе, которая следовала за катафалком и которая по всей длине бульваров тяготевший, так сказать, над головой процессии, возник страшный отлив. Разгром пошатнулся, ряды их расшатались, все бежали, бежали, спасались, одни с криками нападения, другие с бледностью бегства. Великая река, покрывавшая бульвары, в мгновение ока разделилась, разлилась направо и налево и разлилась потоками сразу по двумстам улицам с грохотом вырвавшейся канализации. В этот момент оборванный ребенок, шедший по улице Менильмонтан, держа в руке ветку цветущего лабурнума, которую он только что сорвал на высотах Бельвиля, заметил в витрине старого кобурного пистолета. лавка торговца безделушками. «Мама, как тебя зовут <sent> - Который ? </sent> Наконец Жан Вальжан впал в покой от изнеможения.

"Что это такое?

L=60 O=80 В ночь, когда он получил это известие, Кутузов направил четырехтысячный авангард Багратиона вправо через холмы от Кремс-Цнайма к дороге Вена-Цнаим. Багратион должен был совершить этот марш без отдыха, остановиться лицом к Вене и спиной к Цнаиму и, если ему удастся опередить французов, задержать их там, насколько это возможно. Сам Кутузов отправился в Знаим со всем тяжелым багажом. <sent> — Всё кажется хорошим, что было прежде, — сказал он, — а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться? </sent> «Я очень рад, что не пошёл к послу, — сказал князь Ипполит, — скучно... Чудесный вечер. Замечательно, не правда ли?

«Все, что было прежде, кажется хорошим, — говорил он, — но не тот ли ли это Суворов попал в ловушку, расставленную ему Моро, и не смог из нее выбраться?»[48]

L=80 O=40 «Например, — сказал он наконец, — что-нибудь в этом роде: «Звезды, звезды чистые!» Лаврецкий слегка повернул к нему лицо и стал на него смотреть. <sent> – Это деревушка, что вам от Глафиры Петровны досталась? </sent> Было решено взять Леночку и Шурочку. Марфа Тимофеевна отказалась участвовать в экспедиции.

— Это то имение, которое досталось вам от Глафиры Петровны?

L=80 O=100 и каждый раз мне приходилось поправлять этих назойливых людей, говоря: «Нет, просто Долгорукий». <sent> – Макар Иванович! </sent> . . «Ты похож на него?»

— Макар... — смущенно пробормотал Версилов и встал со стула.

L=60 O=40 «Ну, вы должны извинить меня. Знаете, для меня все женщины делятся на два рода... то есть нет... скорее: есть женщины и есть... Я никогда не видела и никогда не увижу милых падших существ,22 и одних. как та крашеная француженка за прилавком, со всеми этими локонами, — они для меня гады, и все падшие такие же». <sent> Мало того, что шел таинственный разговор, он видел в лице своей жены выражение серьезного чувства, когда она, не спуская глаз, смотрела в красивое лицо Васеньки, что-то оживленно рассказывавшего. </sent> «Готово, хозяин; как бритва, косит сама собой», — сказал Тит, с улыбкой снимая шляпу и подавая ему косу.

Левин остался на другом конце стола и, не переставая разговаривать с княгиней и Варенькой, видел, что между Долли, Кити и Весловским происходит оживленный и загадочный разговор. Мало того, что шел таинственный разговор, но он мог видеть на лице жены выражение серьезного чувства, вглядывавшегося в красивое лицо Васеньки, оживленно что-то им рассказывавшего.

L=40 O=0 Ни демон, ни цыган гордый, <sent> – «Нет, голубчик, заложена… А весною – вот что: не поехать ли нам, Анна Петровна, в Пролетное» (Пролетное было родовым имением Аблеуховых: Аполлон Аполлонович не был в Пролетном лет двадцать). </sent> «Серое пальто, сэр?

«Нет, дорогая, оно заблокировано. . . . А весной, знаете что, Анна Петровна? Почему бы нам не поехать в Пролётное?† (Пролётное было имение Аблеуховых; Аполлон Аполлонович не был в Пролётном лет двадцать.)

L=60 O=20 Левий недоверчиво взглянул на прокуратора, подошел к креслу, робко покосился на позолоченные подлокотники и сел не на кресло, а подле него на пол. <sent> Степа разлепил склеенные веки и увидел, что отражается в трюмо в виде человека с торчащими в разные стороны волосами, с опухшей, покрытою черной щетиною физиономией, с заплывшими глазами, в грязной сорочке с воротником и галстуком, в кальсонах и в носках. </sent> Потом, когда, честно говоря, было уже поздно, различные учреждения представили отчеты с описанием этого человека. Сравнение их не может не вызвать изумления. Так, первый из них рассказал, что мужчина был невысокого роста, имел золотые зубы и хромал на правую ногу. Во-вторых, мужчина был огромного роста, имел платиновые коронки и хромал на левую ногу. Третий лаконично утверждал, что у мужчины не было никаких отличительных знаков.

Степа отклеил склеенные веки и увидел себя в трюмо человеком с торчащими во все стороны волосами, с одутловатой физиономией, покрытой черной щетиной, с опухшими глазами, в грязной рубашке, воротнике и галстуке, в панталонах и носках. .

L=80 O=100 Эта тревожная ресница внезапно стала для меня совершенно ясной. Он был одним из них, одним из Хранителей, и проще всего было рассказать ему все сразу, без промедления. <sent> Справа: над книгой – шишковатая лысина, и лоб – огромная желтая парабола. </sent> И, посмотрев на него сверху вниз, нарочито коротко, я сказал: - Я Строитель "Интеграла". Я контролирую испытания. Понял?

Я поднялся в свою комнату, включил свет. Мои виски пульсировали в тесном круге обруча, я все еще был заперт в том же круге: стол, на столе белый рулон; кровать, дверь, стол, белый рулон... В комнате слева были опущены шторы. Справа, над книгой — узловатая лысина, лоб — огромная желтая парабола. Морщины на лбу — ряд желтых, неразборчивых линий. Иногда наши взгляды встречались, и тогда я чувствовал: они были обо мне, эти желтые линии.

L=80 O=100 «Где ключ?» — спросил я и велел виконту замолчать и позволить мне говорить, потому что нельзя было терять ни минуты. <sent> Он наполнил очень узкий и очень длинный ящик маленькими камнями, прорезанными через определенные промежутки клапанами из дерева и металла. </sent> Меня поразила мысль, поскольку я слишком хорошо знал Эрика, что он мог обмануть ее еще раз. Возможно, именно скорпион инициировал заряд. Почему его там не было? Пять минут уже давно истекли... и он не вернулся... Он укрылся!... Он ждал взрыва бомбы!... Да, именно этого он и ждал!... Он не мог всерьез ожидать, что Кристина добровольно согласится стать его женой! … Почему он не вернулся?… «Не трогай скорпиона!»

И тут началась самая невыносимая пытка: мы слышали дождь, но дождя не было! Это было поистине дьявольское изобретение… Конечно, я тоже знал, как Эрик издает этот звук! Он наполнил длинную узкую коробку мелкими камнями. Пространство внутри ящика было время от времени украшено лопастями из дерева и металла. Когда камни падали, они ударялись о лопасти, каскадом перекатывались от одного к другому и издавали стук, неотличимый от проливного дождя во время грозы!

L=80 O=60 И поскольку на это замечание послышался ропот; «Виновен, повторяю это слово, — продолжил он. «В войне достаточно жестоких необходимости и без бесполезного пролития крови. К тому же эти господа клялись мне, что это не их вина; они не могут понять, как у них взорвалось оружие. Тем не менее, стреляная пуля после рикошета задела щеку одного из боевиков и оставила на ней след. <sent> «Я говорю вам, что этот человек хотел вас убить», — повторил он убежденно. </sent> «Видите ли, здесь упоминается сила; это, конечно, означает вооруженные силы.

«Я говорю вам, что этот человек пытался вас убить, — убежденно повторил он.

L=100 O=100 Николай Аполлонович видел, что здесь человеческая многоножка течет, как ни в чем не бывало; как оно текла на протяжении веков; именно там, наверху, текло время; этому тоже был установлен предел; но для человеческого многоножки не было такого предела; оно будет продолжать ползти так же, как ползет сегодня; и теперь оно ползет, как ползло всегда: по одному, по два и по четыре; пары за парами: котелки, перья, кепки; шапки, шапки, перья; треуголка, цилиндр, колпак; шарф, зонтик, перо. <sent> – «Подсоби-ка, любезный…» </sent> Оно бурлило и гремело, как само море?

«Помоги нам, вот хороший парень…

L=80 O=60 «Неужели мне так повезло, что я нашел женщину, которую все ищут? <sent> - Ах! </sent> «Да, монсеньор, это враги, против которых вы обязаны мне своей поддержкой, поскольку я нажил их, служа Вашему Высокопреосвященству.

«Мой дорогой друг! Какая разница, если она меня убьет? — сказал Атос. «Вы думаете, меня волнует, выживу я или умру?

L=80 O=60 Позвольте мне рассказать вам о Дне Единогласия, о том Великом Дне. Я думаю, для нас это то же, что Пасха была для древних. Помню, накануне этого дня я готовил часовой календарь; торжественно перечеркивал каждый раз, когда проходила цифра часа: ближе на час! на час меньше ждать! … Если бы я был уверен, что никто его не обнаружит, то, уверяю вас, я бы сейчас тоже составил такой календарь и носил бы его с собой и смотрел бы, сколько часов осталось до завтра. …Когда я увижу, хотя бы издалека… <sent> По-видимому, даже ее слабеющие мозги понимали всю нелепость и рискованность поведения этой женщины. </sent> Что со мной? Я потерял руль; мотор стонал по-прежнему, аэро вздрагивал и мчался, но у него не было руля. Я даже не знал, куда я мчусь, вниз к земле или вверх к солнцу, к его пламени.

Рот старухи снова сросся; она покачала головой; видимо, даже ее слабеющий мозг понимал глупость и опасность поведения этой женщины.

L=80 O=80 «Ты уже забыл? ' Сейчас или никогда!' <sent> Обломов с нетерпением слушал эту тираду. </sent> Принц и принцесса приедут со своей семьей. Принц был седой старик с выцветшим пергаментным лицом, тусклыми выпученными глазами и большими лысыми бровями, с тремя звездами, золотой табакеркой и тростью с рубиновым набалдашником и в бархатных сапогах. Принцесса была величественной красавицей, женщиной такого роста, что никто никогда не подходил, не обнимал и не целовал ее, даже сам князь, хотя у нее было пятеро детей.

Обломов слушал эту тираду с нетерпением.

L=80 O=60 Какую решимость он принял? Каков был его последний ответ на неподкупное требование фатальности? Какую дверь он решил открыть? Какую сторону своей жизни он решил закрыть и осудить? Каким был его выбор среди всех этих непостижимых пропастей, окружавших его? Какую крайность он принял? Перед какой из этих бездн он склонил свою голову? <sent> Жан Вальжан с обожанием посмотрел на нее. </sent> «Я хотел бы поехать и обосноваться в Ла-Хойе. Нас трое. У меня есть супруга и молодая леди; девушка, которая очень красива. Путешествие долгое и дорогое. Мне нужно немного денег.

Жан Вальжан с обожанием поднял к ней голову.

L=80 O=100 «Ты проиграл игру, Ганя», - крикнул он, проходя мимо последнего. <sent> Поглядев внимательнее, он уже ничего более не различил. </sent> — Н-нет, я едва ли думаю, что она действительно сумасшедшая, — прошептал Птицин, белый, как его платок, и дрожащий, как лист. Он не мог оторвать глаз от тлеющего пакета.

Через день или два после этого переезда в Павловск князь Муишкин прибыл в Петербург утренним поездом из Москвы. Его никто не встретил; но, выйдя из вагона, он вдруг заметил два странно светящихся глаза, устремленных на него из толпы, встречавшей поезд. Пытаясь заново открыть глаза и увидеть, кому они принадлежат, он не смог найти ничего, что могло бы ему помочь. Должно быть, это была галлюцинация. Но неприятное впечатление осталось, и без того князь уже был печален и задумчив и как будто очень озабочен.

L=80 O=80 Остаться одному в деревне, когда парк и лес были пустынны и когда окна у Ольги были закрыты ставнями, казалось ему совершенно невозможным. <sent> Это хлеб! </sent> Она вздрогнула и оглянулась.

«Статьи пишет по ночам», — размышлял Обломов. «Когда он спит?» И все же он, вероятно, зарабатывает пять тысяч в год. Это его хлеб с маслом. Но продолжать писать, растрачивая свой ум и душу на пустяки, менять свои убеждения, продавать свой ум и воображение, насиловать свою природу, находиться в постоянном волнении и смятении, не зная покоя, всегда суетясь... И пиши и пиши, как колесо или машина, — напиши завтра, напиши послезавтра — каникулы, наступит лето — всегда пиши, пиши! Когда ему остановиться и отдохнуть? Бедняга!

L=80 O=60 Таким образом, Козетта постепенно стала женщиной, красивой и любящей, росла, осознавая свою красоту и не зная своей любви. К тому же кокетливая по своей невинности. <sent> «Я обязан своим днем ​​рыбака префектуре. </sent> Более того, держались они тверже и увереннее, чем когда-либо; избыток жертвы – поддержка; у них больше не было надежды, но у них было отчаяние. Отчаяние, последняя рука, которая иногда дает победу; Вергилий так сказал. Высшие ресурсы проистекают из крайних решений. Попасть в смерть иногда является средством избежать кораблекрушения; и крышка гроба становится доской безопасности.

«Я обязан своим днем ​​префектуре.

L=100 O=20 Она говорила сбивчиво, все еще рыдая, выплакивая слова, как будто все еще оплакивая бедную Анжель. Ее целью было заставить брата потерять терпение и допросить ее, чтобы она не несла всей ответственности за предложение, с которым пришла. Клерка действительно охватило нетерпение. <sent> твоя жена потеряла пояс из листьев. </sent> Должно быть, какой-то мощный мотив заставил его лгать меньше обычного. Правда заключалась в том, что приданое Рене давно исчерпалось; оно превратилось в фиктивный актив в сейфе Саккара. Хотя он выплачивал по нему проценты в размере двухсот или трехсот процентов или больше, он не мог предоставить ни малейшего обеспечения или найти хотя бы самую малую твердую частицу первоначального капитала. Более того, как он полупризнался, пятьсот тысяч франков солонской собственности были использованы для уплаты первого взноса за дом и мебель, которые в общей сложности стоили почти два миллиона. Он все еще был должен миллион обойщику и строителям.

'Блин! Ваша жена потеряла пояс из листьев. У нас полный беспорядок!»

L=60 O=20 — 55 000 фунтов! — продолжал Фикс, сжимая руку француза. <sent> «У вас есть лодка, готовая к отплытию», — спросил мистер Фогг. </sent> Фогг настоял на своем и предложил слишком высокую цену за зверя — 10 фунтов в час. Нет. 20 фунтов? Нет, снова. 40 фунтов? Все еще нет. Паспарту все больше и больше ужасался по мере роста предложенной цены, но индеец не сдавался.

— У вас есть лодка, готовая к отплытию? — спросил мистер Фогг.

L=80 O=80 «Я должен заставить своего отца изложить эту теорию в Верхней палате». <sent> - О! </sent> Я только что был чудесным образом спасен вместе с моим сыном тем самым графом Монте-Кристо, о котором мы так много говорили вчера вечером, но которого я никогда не думал, что увижу сегодня. Вчера вы говорили мне о нем с таким энтузиазмом, что потребовались все силы моего слабого духа, чтобы воздержаться от насмешек, но сегодня я нахожу, что ваш энтузиазм гораздо ниже того человека, который его вдохновил. Когда вы достигли Ранелаха, ваши лошади понесли, как будто тронутые безумием, и мы, вероятно, разбились бы вдребезги, бедный Эдуард и я, о первое дерево на дороге или первый деревенский указатель, когда араб, негр, нубиец, короче говоря, черный человек, один из слуг графа, как я полагаю, по знаку графа остановил лошадей на их пути, хотя и рискуя быть сбитым самим; действительно, это чудо, что его не сбили. Граф выбежал и велел отнести нас в свой дом, Эдуарда и меня, где он вернул моего сына к жизни. Я вернулся домой в его собственной карете; Ваши будут отправлены вам обратно завтра. Вы найдете своих лошадей очень ослабленными после несчастного случая. Они как будто оглушены: можно подумать, они не могли простить себе, что их приручил человек. Граф просит меня передать вам, что двухдневный отдых на соломе и никакой пище, кроме ячменя, восстановит их в столь же здоровом — то есть, столь же ужасающем — состоянии, как и прежде.

«Я не смею. Она запретила мне посылать за вами. И потом, как вы говорите, я расстроен, в лихорадке и нездоров. Я пройдусь по саду, чтобы прийти в себя».

L=80 O=60 «Кавалеристы идут в бой и встречают раненых. , и они ни на минуту не останавливаются, чтобы задуматься о том, что их ждет, а проходят мимо и подмигивают раненым. И двадцать тысяч из них обречены на смерть, а они удивляются моей шляпе! Странный! — думал Пьер, направляясь к Татаринову. <sent> Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. </sent> «Бабы, бабы, женские приготовления, — сказал себе Алпатыч и поехал, глядя на поля вокруг себя, одни с уже желтой рожью, другие с кустистым, еще зеленым овсом, некоторые еще черными, где только начиналась перепашка. Алпатыч ехал, любуясь редким урожаем яровых в этом году, внимательно глядя на полоски ржи, в которых кое-где начиналась жатва, и имея управительские мысли о посеве и жатве и о том, чтобы не забыть ни одного из княжеских пожеланий. заказы.

Офицер в крытой телеге свернул во двор Ростовых, и десятки подвод с ранеными, по приглашению жителей города, стали поворачивать во дворы и подъезжать к подъездам домов на Поварской улице. Наташе явно нравились эти отношения с новыми людьми, вне обычных условий жизни. Вместе с Маврой Кузьминишной она старалась заставить как можно больше раненых обратиться в свой двор.

L=100 O=100 Шандон, Уолл и он сумели заполнить число к середине декабря, но они столкнулись со значительными трудностями; многие, кого привлекла высокая оплата, были встревожены опасностью, и не один из тех, кто смело завербовался, позже пришел, чтобы сказать, что он изменил свое мнение из-за отговорок своих друзей. Все они пытались проникнуть в тайну и преследовали Шандона своими вопросами. Он обычно отсылал их к Джонсону. <sent> Часть 2 </sent> «О, не так уж и много!» — скромно ответил Клобонни, — «кроме того, что лед видели в гораздо более низких широтах».

КОНЕЦ ЧАСТИ I. ЧАСТЬ II.

L=80 O=80 Все согласились, что знали, что приближается буря. Это было в воздухе. Месье Мадинье сказал, что видел это, когда они выходили из церкви. Лорилле упомянул, что у него болят мозоли и он не может спать с трех часов ночи. Надвигалась буря. Три дня подряд было слишком жарко. <sent> Говорили, что он собирался прогуляться в сторону Лиона; было бы ужасным избавлением, если бы он сломал себе шею в канаве. </sent> Все они вскрикнули от ужаса. Был человек, которого они с большим удовольствием увидели бы на гильотине! Нет, гильотины было недостаточно; он заслуживал того, чтобы его разрезали на мелкие кусочки. Рассказ о детоубийстве столь же возбудил их негодование; но шляпник, высокоморальный, находил оправдания женщине, возлагая все зло на спину ее мужа; в конце концов, если бы какой-то зверь не поставил несчастную женщину на путь мрачной нищеты, она не смогла бы утопить ее в туалете. Однако больше всего их обрадовал подвиг маркиза, который, выйдя в два часа ночи из танцевального зала, защищался от нападения трех негодяев на бульваре Инвалидов. Не снимая перчаток, он расправился с первыми двумя злодеями, врезав им голову в живот, а третьего препроводил в полицию. Какой человек! Жаль, что он был дворянином.

Он был республиканцем; но он восхищался князем из-за своего дяди, человека, подобного которому больше никогда не будет видно. Биби-Курильщица впала в ярость. Он работал в Елисейском дворце; он видел Бонапарта так же, как увидел перед собой Мои Сапоги. Ну, этот президентский болван был просто придурком, вот и все! Говорили, что он собирался путешествовать в направлении Лиона; было бы драгоценным избавлением от скверного мусора, если бы он упал в какую-нибудь яму и сломал себе шею. Но поскольку дискуссия стала слишком жаркой, Купо пришлось вмешаться.

L=80 O=100 Аристид уважал Эжена, который показался ему человеком беспримерной энергии. И все же он находил свою подозрительную натуру и довольно резкую откровенность непростительными. Тем не менее он послушно вернулся домой и заперся в квартире на улице Сен-Жак. Он прибыл в Париж, взяв в долг у тестя 500 франков. После оплаты всех командировочных расходов у него осталось 300 франков, которые ему удалось растянуть на месяц. Анжель любила есть. И ей оставалось только украсить свое праздничное платье лиловыми лентами. Аристиду месяц ожидания показался бесконечным. Он сгорал от нетерпения. Когда он стоял у окна и ощущал внизу гигантский труд Парижа, его охватывало безумное желание прыгнуть в кузницу, чтобы своими лихорадочными руками замесить золото, как мягкий воск. Он вдыхал еще неясный воздух большого города, воздух зарождающейся империи, уже благоухающий ароматами алькова, финансовыми махинациями и горячими удовольствиями. Слабые ароматы, доносившиеся до него, говорили ему, что он на правильном пути, что его добыча бежит впереди него, что великая имперская охота – за приключениями, за женщинами, за миллионами – наконец-то началась. <sent> Империя только что была провозглашена после того знаменитого путешествия, во время которого принцу-президенту удалось подогреть энтузиазм некоторых бонапартистских ведомств. </sent> Она подошла к Рене, некоторое время смотрела на украшения, а затем сказала ревнивым голосом: «Ты носишь ривьер и эгрет, не так ли?

Париж в те дни представлял собой интереснейшее зрелище для такого человека, как Аристид Саккар. Империя только что была провозглашена после знаменитой поездки, во время которой принцу-президенту5 удалось разжечь энтузиазм в нескольких бонапартистских департаментах. И законодательный орган, и пресса были вынуждены замолчать. Вновь спасенное, общество поздравило себя, расслабилось и уснуло теперь, когда сильное правительство защитило его и освободило от забот о размышлениях и решении своих собственных дел. Его единственной постоянной заботой было решить, какие развлечения он выберет, чтобы убить время. По удачному выражению Эжена Ругона, Парис сел ужинать, а на десерт грезил непристойными мечтами. Политика была ужасна, как опасный наркотик.

L=60 O=40 Вильфор хотел было удалиться из комнаты, но г-н де Блакас схватил его за руку, чтобы удержать. <sent> Г-жа Моррель подошла и села в кресло, взяла одну руку мужа в свою, а Жюли продолжала опираться на грудь отца. </sent> Он просил и молился: молитвы и слезы были безрезультатны, но отчаяние его было так велико, что комиссар был тронут этим.

Г-жа Моррель подошла и села в кресло, взяв одну из рук мужа в свою, а Жюли продолжала прижиматься к его груди. Эммануэль остался на середине комнаты и, казалось, связал семью Моррелов с матросами у двери.

L=60 O=60 — Я тебе что-нибудь нежно дам, обезьяна! — закричала Мавра Кузьминишна, грозно подняв руку. — Иди и вскипяти самовар для дедушки. <sent> Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы. </sent> «О, да, через минуту; подожди… или нет! Нет, конечно... пойдите и скажите, что я сейчас приеду, — отвечал Пьер мажордому.

Помимо этих русских и иностранцев, выдвигавших каждый день новые и неожиданные идеи, — особенно иностранцев, делавших это со смелостью, свойственной людям, работающим в чужой стране, — было много второстепенных лиц, сопровождавших армию, потому что там находились их руководители.

L=80 O=80 Я понял, что попал в чертову яму. Она ударила перчаткой по столу раз, два, три, словно пытаясь снять нервное напряжение в пальцах. Затем она угрожающе посмотрела вверх. <sent> И больше не думай об этом». </sent> Я чувствовал себя очень странно. Что во мне такого, думал я про себя, что все должны доверять мне, что эта слепая женщина так радостно поднимает на меня свои незрячие глаза, что этот человек, почти чужой мне человек, должен дружески протянуть руку вокруг моего плеча? И спускаясь по лестнице, я уже не мог понять, что же привело меня сюда час назад. Почему мне захотелось сбежать? Потому что какой-то сварливый старый полковник меня отругал? Потому что бедное искалеченное существо влюбилось в меня? Потому что человек хотел прильнуть ко мне, получить от меня утешение? Разве не самое замечательное на свете — иметь возможность помочь своим собратьям? Теперь я знал, что это единственное, что действительно стоило того. И это сознание побудило меня по своей воле сделать то, что я еще вчера считал нестерпимой жертвой: выразить свою благодарность больной девушке за ее великую, горячую любовь ко мне.

«Немедленно уничтожьте мое предыдущее письмо. Я был зол, совершенно зол. Все что я написал неправда. И не приходи к нам завтра. Пожалуйста, не приходи. Я должен наказать себя за то, что так ужасно унизился перед тобой. Так что ни в коем случае не приходите завтра, я не хочу, я запрещаю. И ни в коем случае не отвечайте на мое письмо. Обязательно уничтожь мое предыдущее письмо, забудь каждое его слово. И больше не думай об этом.

L=60 O=60 Вечер прошел счастливо и весело в присутствии княгини Варвары, которая жаловалась ему, что без него Анна принимает морфий. <sent> Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? </sent> — Конечно нет, — сказал Левин. «На самом деле я так рада, что ничего не понимаю. Но ты правда думаешь, что он сделает предложение сегодня? — добавил он после паузы.

С досадой и явной душевной тоской от прерывания профессор оглянулся на странного вопрошающего, больше похожего на бурлака, чем на философа, и перевел взгляд на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: «Что можно сказать? Но Сергей Иванович, говоривший далеко не с таким пылом и односторонностью, как профессор, и имевший достаточно широты ума, чтобы суметь ответить профессору и в то же время понять ту простую и естественную точку зрения, с которой вопрос был задан, улыбнулся и сказал:

L=100 O=100 «Я оттолкнул Нандини в сторону и одним ударом обезглавил эту змею. Я никогда не смогу простить себе этот дикий поступок. Но в тот момент меня охватила ярость. Я обернулся и посмотрел на нее один раз, когда вышел из хижины, и вот она смотрела на меня своими немигающими глазами. Клянусь, ни у кого в глазах я никогда не видел такого взгляда. В ее глазах отражались все шесть страстей, которые испытывает человек – кама, кродха, лобха, моха, мадха, марчариям [175]. Даже сегодня я вспоминаю это и задаюсь вопросом, но не могу разгадать смысл. <sent> «Или как будто вы были заворожены прекрасным лицом молодого человека, идущего по дороге!» Неужели новичок не мог забыть старую идею мести? </sent> Удовлетворен? «Что ты хочешь узнать от астролога, акка?

Ваша новая любовь наверняка важнее старой клятвы.

L=60 O=40 «Что мне сказать, отец? Я совершенно озадачен». <sent> Он умел с легкостью говорить на их языке и при этом сохранять дистанцию... Но когда г-н Маркус сказал порядочному работнику: «Вы меня понимаете?» это звучало настолько совершенно невозможно, что его пассажир, сидящий напротив него на Пулте, просто начал смеяться, и при этом знаке весь офис сменился весельем. </sent> Однажды, ровно в час, он склонился над балконом второго этажа и посмотрел на лестничный колодец. Все было совершенно тихо.

Но личностью бизнеса явно был младший партнер. Он умел обращаться с личным составом, с капитанами кораблей, начальниками складских контор, с водителями и рабочими верфи. Он мог с легкостью говорить на их языке и при этом сохранять дистанцию ​​между собой и ними. Но когда герр Маркус говорил на диалекте с каким-нибудь верным слугой, это звучало настолько диковинно, что его партнер просто начинал смеяться, и весь офис растворялся в веселье.

L=60 O=40 Я потащил ее за чуб по своей воле. <sent> И, сказав это, он поцеловал ее правую руку и взял ее руку, которую она подала ему с теми же церемониями. </sent> — Это правда, — сказал Дон Кихот, — но я не знаю, сохраняю ли я что-нибудь из вашего, мастер Педро. — Что вы имеете в виду? — ответил мастер Педро.

С этими словами он поцеловал свою правую руку и взял ее руку, которую она предложила ему после совершения той же церемонии.

L=80 O=40 Удивленный и озадаченный, молодой человек какое-то время осматривал меня с ног до головы, затем повернулся к своим спутникам и позвал: «Грильотти! <sent> Я должен был признать, что, хотя я тоже никогда не обращал на это внимания, у меня могла быть такая привычка. </sent> Среди немногих, кто не пришел ко мне, за исключением моих кредиторов, был Батта Маланья, хотя, как мне сказали, он выразил глубокую скорбь по поводу моего трагического самоубийства двумя годами ранее. Я могу в это поверить. Вся эта печаль тогда, когда я знал, что я ушел навсегда, и столько же печали сейчас, когда я узнал, что вернулся к жизни. Я могу понять причину обеих печалей.

Я должен был признать, что, хотя сам никогда этого не замечал, вполне возможно, что у меня была такая привычка.

L=80 O=100 «Я буду», — ответил мальчик, и он продолжил, сказав: «Эта фигура, которая появляется здесь верхом на лошади, закутанная в гасконскую накидку, — это сам дон Гайферос, и посмотрите на его жену, которая отомстила за дерзость влюбленного мавра. , выглядящая лучше и спокойнее, когда она стоит у окна башни и разговаривает со своим мужем, думая, что он прохожий, и говоря ему все те слова и фразы из баллады, в которых говорится: <sent> «Демоны людей!» Куда ты идешь? </sent> Пришло время Танталу восстать.

«Вы, черти! Куда ты идешь? Вы с ума сошли? Вы хотите утонуть и быть разбитым на куски этими колесами?

L=80 O=80 Большая девочка подошла и положила руку на руку отца. <sent> Отец отвернулся, женщина повернула голову, сестренка не пошевелилась. </sent> Иногда вечером, в сумерках, в час, когда сад был пуст, его можно было видеть стоящим на коленях посреди аллеи, огибавшей часовню, перед окном, через которое он смотрел в ночь своего прибытия, и повернулся к тому месту, где, как он знал, сестра возмещала ущерб, простершись в молитве. Так он молился, преклонив колени перед сестрой.

Отец повернул к ней глаза, женщина повернула голову, сестренка не пошевелилась.

L=60 O=20 «Господин кардинал! - вскричал мушкетер в изумлении. <sent> - Что не помешало бы мне, - сказал д'Артаньян, - если бы я знал, где находится герцог Бекингем, взять его за руку и отвести к королеве, хотя бы это только разозлило господина кардинала; наш единственный, наш вечный враг, господа, это кардинал, и если бы мы могли найти способ сыграть с ним какую-нибудь очень жестокую шутку, то, признаюсь, я бы охотно вложил в это голову. </sent> — Хочешь, я расскажу тебе, как ты был одет, когда я впервые увидел тебя? Хотите, чтобы я подробно описал каждое украшение вашего гардероба? Я до сих пор вижу тебя: ты сидишь на подушках по-испански, одетая в платье из зеленого атласа, расшитое золотом и серебром, с застегнутыми свисающими рукавами, открывающими твои красивые руки. На шее у тебя были бриллианты, маленький рюш, на голове маленькая шляпка в цвет твоего платья, а на шляпке перо цапли.

«Тем не менее, — сказал д’Артаньян, — если бы я знал, где находится герцог Бекингем, я бы с радостью взял его за руку и отвел к королеве, хотя бы назло кардиналу; ибо наш истинный, наш единственный, наш вечный враг, господа, — это кардинал, и если мы сумеем сыграть с ним злую шутку, то, признаюсь, я с радостью рискну головой.

L=100 O=80 — Давайте будем честны друг с другом, мистер Грегориус, — начал я. При этом открытии он подпрыгнул от испуга. — Вы наверняка не забыли наш разговор пару недель назад о здоровье вашей жены. В мои намерения не входит задавать неудобные вопросы о том, как вы выполнили достигнутое тогда соглашение. Я лишь скажу, викарий, что если бы я знал тогда, каково ваше сердце, я мог бы привести еще более веские основания для совета, который позволил себе тогда дать вам. Для вашей жены это вопрос ее здоровья на более или менее длительный период. Для вас это легко может стать вопросом всей вашей жизни. <sent> Легкое ощущение осени в кристально чистом воздухе. </sent> Полувзрослая девочка подала нам воду виши, две маленькие бутылочки на четверть.

Какое утро! Слабое ощущение осени в прозрачном, как стекло, воздухе. И еще.

L=100 O=60 — Да, да, я понимаю, — сказал Данглар, а затем тихим голосом добавил: — В Париж, несомненно, для того, чтобы доставить письмо, которое дал ему великий маршал. Ах, это письмо дает мне представление — заглавная буква. Ах, Дантес, друг мой, ты еще не числишься номером один на борту доброго корабля «Фараон»! затем, повернувшись к уходящему Эдмонду, «приятное путешествие», воскликнул он. <sent> Подожгли этот фитиль, Дантес ушел. </sent> «С величайшим удовольствием. Дантес был тогда виновен, а теперь он невиновен, и мой долг — освободить его так же, как и осудить.

Он зажег его и удалился.

L=40 O=20 И, чтобы поправить его, он ударил его кнутом по ногам. <sent> Но Грилло, который был терпелив и философ, вместо того, чтобы рассердиться на эту дерзость, продолжал тем же тоном: </sent> «А деньги?»

Но Сверчок, который был терпелив и философичен, вместо того, чтобы рассердиться на эту дерзость, продолжил в том же тоне:

L=80 O=80 благодаря ему они будут лучше информированы обо всем, что происходит. Они сделали это сразу и обнаружили, что он уже полностью полон решимости помочь им; по его мнению, ему следует послать одного из своих людей на разведку местности, чтобы узнать, где находится противник, чтобы они могли действовать по совету, основанному на том, как обстоят дела на самом деле в то время. Гимнасте предложил поехать, и было решено, что будет лучше, если он возьмет с собой кого-нибудь, кто знает шоссе, переулки и местные реки. <sent> Какого предложения Гаргантюа не отказался и не принял вовсе. </sent> Я не знаю, что — от Бога, который действовал и распоряжался так, что в вердиктах, вынесенных случайно, все предыдущие решения Бридуа были признаны здравыми вашим почтенным и суверенным Судом; от Бога, который, как вы знаете, часто желает, чтобы его слава проявилась в притуплении мудрых, унижении сильных и возвышении простых и кротких. «Но я отложу все это в сторону, просто моля вас (не во имя тех обязательств, которые вы утверждаете, что должны моей семье — которых я не признаю — а во имя искреннего желания, которое вы давно обнаружили в нас, чтобы поддержать ваше поместье и привилегии как в Хитер, так и в Ту Луаре), чтобы в этом случае вы соизволили даровать ему прощение при двух условиях: во-первых, чтобы он возместил или пообещал возместить ущерб стороне, пострадавшей от рассматриваемого решения (в этом разделе я сам прослежу, чтобы все было сделано должным образом и удовлетворительно); во-вторых, чтобы вы назначили молодого, ученого, мудрого, опытного и добродетельного советника в качестве помощника его офиса, по совету которого он отныне будет выполнять свои судебные функции. «И в случае, если вы пожелаете полностью отстранить его от должности, я бы очень настоятельно просил вас доверить его мне чисто и просто. В моем королевстве я найду множество мест, где его можно будет использовать, и должностей, на которых он сможет мне служить. «В этот момент я молю Бога в его благости, нашего Создателя, Слугу и Подателя всех благ, вечно хранить вас в его святой благодати».

Дань, предложенная ему всеми их вкладами, составила шестьсот двадцать и четырнадцать миллионов золотом [плюс два с половиной]; силы — пятнадцать тысяч латников, тридцать две тысячи легких всадников, восемьдесят девять тысяч аркебузиров, сто сорок тысяч солдат удачи, артиллеристов с одиннадцатью тысячами двумястами пушек, двойных пушек, василисков и спиролов и сорок семь тысяч пионеров. Все должно было быть оплачено и снабжено продовольствием на шесть месяцев [и четыре дня] вперед. Гаргантюа не полностью отказался, но и не полностью принял предложение, но, горячо поблагодарив посланников, сказал, что он разрешит эту войну такой хитростью, что не будет необходимости беспокоить так много хороших людей. Он просто послал сказать своим легионам (регулярно содержавшимся в его фортах в Ла-Девиньере, Шавиньи, Граво и Кенкене) прибыть в хорошем порядке. Всего их было двенадцать сотен тяжеловооруженных всадников, тридцать шесть тысяч пехотинцев, тринадцать тысяч аркебузиров, расчеты четырехсот больших артиллерийских орудий и двадцать две тысячи пионеров.36 Они были разделены на отряды, так хорошо снабженные казначеями, интендантами, конюхами, оружейниками и другими людьми, необходимыми для боевого поезда, так хорошо обученные военному искусству, так хорошо вооруженные, так уверенно распознающие и следующие своим знаменам, так быстро слышащие и подчиняющиеся своим капитанам, так быстрые в беге, такие сильные в сражении с врагом, настолько мудрые в своей отваге, что они были больше похожи на часовой механизм или гармоничный орган, чем на отряды солдат или армию.

L=80 O=100 «Нет, это не твое дело». <sent> Бросай свои деньги, коли даром нажил! </sent> — Мне некогда. Видишь ли, я... — продолжал Митя с той же доверчивой простотой, вытирая полотенцем лицо и руки и надевая пальто. — Я его подверну на запястье. Из-под пальто его не будет видно... Видишь ли!

«Ну, идите вы к черту!» — воскликнул Петр Ильич, подумав. «Что мне за дело? Бросайте деньги, раз они вам ничего не стоили».

L=80 O=0 Один из четырех слуг дона Луиса сказал: <sent> -Не фуйады, трусы и подлые твари, что на вас нападает только один джентльмен. </sent> Приведенный к раскаянию от счастья, На грубом лице Пенья-Побре;24

«Не бегите, о мерзкие и трусливые существа, ибо на вас нападает лишь один-единственный рыцарь».

L=100 O=100 Дон Кихот, продолжая свой путь, был задумчив, обдумывая ту ужасную шутку, которую сыграли с ним чародеи, превратившие его госпожу Дульсинею в уродливую фигуру крестьянской девушки, и он не мог себе представить, какое у него может быть средство, которое вернуло бы ее. в ее исходное состояние; эти мысли так его отвлекали, что он, сам того не сознавая, бросил поводья, а Росинант, почувствовав дарованную ему свободу, останавливался на каждом шагу, чтобы пощипать зеленую траву, которая так обильно росла на тех полях. Санчо отвлек своего хозяина от своих забот, сказав: <sent> души да, эта любовь обычно на самом деле </sent> «Автора интересуют деньги и прибыль? Я бы удивился, если бы он их получил, потому что все, что он будет делать, это торопиться, торопиться, как портной в ночь перед праздником, а работа, выполненная в спешке, никогда не бывает такой идеальной, как должна быть. Пусть этот мавританский господин, или кто бы он ни был, обратит внимание на то, что он делает; мы с моим хозяином дадим ему такое изобилие приключений и столько разных дел, что он сможет написать не одну вторую часть, а еще сотню частей. Без сомнения, хороший человек, должно быть, думает, что мы здесь спим; ну, пусть попробует нас подковать, и он узнает, хромые мы или нет. Что я могу сказать, так это то, что если бы мой хозяин прислушался к моему совету, мы бы уже были в этих полях, исправляя ошибки и устраняя несправедливость, что является привычкой и обычаем добрых странствующих рыцарей.

но влюбленные души будут, ибо сладостная скорость любви

L=80 O=100 В сопровождении графа барон повел их через длинную череду апартаментов, характеризующихся утомительной показной роскошью и дорогим дурным вкусом, пока они не достигли будуара мадам Данглар, небольшой восьмиугольной комнаты, обитой красным атласом и отделанной индийским муслином. Стулья были из старинного позолоченного дерева и покрыты старыми тканями. Над дверями висели картины пастухов и пастушек в стиле Буше. Две симпатичные пастели в овальных рамах, дополнявшие остальной декор, делали эту маленькую комнату единственной в доме, имеющей некоторую индивидуальность. По общему признанию, она была упущена из виду в общем дизайне, согласованном между г-ном Дангларом и его архитектором, одним из самых известных и выдающихся представителей его профессии во времена империи, поэтому в ее оформлении участвовали только баронесса и Люсьен Дебре. Данглар, большой поклонник античности — в интерпретации Директории1 — поэтому не питал ничего, кроме презрения к этой очаровательной маленькой каморке, куда его, во всяком случае, обычно допускали только при условии, что он приведет с собой кого-нибудь, чтобы оправдать свое присутствие. Так что в действительности не Данглар представлял посетителей, а его самого представляли, чтобы его принимали хорошо или плохо, в зависимости от того, насколько лицо посетителя нравилось или не нравилось баронессе. <sent> — Ах, сударыня, — сказал Монте-Кристо, — вы не должны требовать этого от нас, изготовителей статуэток и муслинового стекла; это произведение иного века, своего рода произведение гениев земли и моря. </sent> Когда он кончил, на его лице отразилось неопределенное выражение радости, и, глядя на майора со странной улыбкой, он сказал: «Ну, черт меня побери!»

«Не ждите, что наши мастера ответят на это, мадам», — сказал он, — «с их севрскими фигурками и прекрасным стеклом. Это продукт другой эпохи, работа, так сказать, джиннов земли и моря».

L=80 O=0 — Вы впервые будете на горячем источнике? <sent> «Я не знаю. </sent> «Ну, я старею, и в обычном порядке я бы просто попрощался здесь. Но поскольку я не знаю, увижу ли я его когда-нибудь снова, я решил поехать».

«Не знаю. Не думаю, что они были настолько хороши. Ха, ха, ха, ха, ха».

L=80 O=100 Написав несколько страниц, он ни разу не поставил их дважды в одном предложении, писал свободно и порой выразительно и красноречиво, как «в былые дни», когда он мечтал со Штольцем о трудовой и странствующей жизни. <sent> — Смотри, Илья, не упади в яму. </sent> Затем он еще раз посмотрел его задумчивым взглядом и печальной улыбкой и мирно отдохнул от своих душевных напряжений.

— Берегись, Илья, и не упади в яму. Простая женщина, грязная жизнь, удушливая атмосфера, глупость, грубость – тьфу!»

L=100 O=100 Они путешествовали с ребенком молодой пары, крошечной девушкой лет восемнадцати месяцев, и у них была лошадь, на которой они по очереди ездили. <sent> Но когда она ушла, внутри меня словно тысяча слез застыла в лед, растаяла, и кровь так горячая потекла по щеке. </sent> Тем временем стало ясно, что Джофрид шел не один. Однажды она собиралась почистить перья для новых матрасов. Кристин посоветовала ей завязать волосы сзади, чтобы они не были покрыты пухом. Джофрид обвязал ей голову льняной тканью. «Несомненно, сейчас это более уместно, чем ходить с непокрытой головой», — сказала она с легким смехом.

Именно это разозлило ее свекровь, поскольку она чувствовала, что это умаляет честь поместья и его владельца.

L=80 O=100 «Такая стройная!» <sent> » </sent> Они сели и поговорили, как старые друзья. Госпожа д'Эснон говорила хорошо, дочь ее говорила мало. Их тон излучал благочестие, но они были расслаблены и нескромны. До сумерек было еще далеко, когда обе христианки поднялись на ноги. Им было указано, что еще рано. Г-жа д'Эснон громким шепотом сказала г-же де ла Поммере, что им предстоит выполнить еще один благочестивый долг и что они не могут больше оставаться. Они были уже на некотором расстоянии, когда мадам де ла Поммерай отругала себя за то, что не спросила, где они живут, и не сообщила им своего адреса. «Акт бездумности», — добавила она. «Было время, когда я не был бы таким нерадивым». Маркиз побежал за ними, чтобы исправить ситуацию. Они приняли адрес г-жи де Ла Поммере, но, хотя он испробовал все, что мог, чтобы убедить их, ему не удалось получить их адрес. Он не осмелился предложить им свою карету, хотя и признался г-же де ла Поммере, что поддался искушению.

«Если хотите, называйте меня наглой собакой, но это наглая собака, которая никуда не денется. Послушайте-с, мои ноги, как говорится, не всегда делают то, что им велит голова. Ты зря нервничаешь: Жак останется на месте и не спустится по лестнице.

L=80 O=80 Ее единственной просьбой было, чтобы на данный момент девушка не подвергалась больше никаким уговорам. <sent> Добрая мысль, которая пришла нам в голову, что-то замечательное, что мы услышали, мы, наверное, записываем в дневник. </sent> Более того, ранее этим утром она говорила об Оттилии с Шарлоттой, не одобряла проживание ребенка в деревне, особенно учитывая ее спокойный темперамент, и предложила отвезти Оттилию в город, чтобы жить с ее другом, который был очень заботилась об воспитании своей единственной дочери и именно подыскивала себе приятную компаньонку, которая могла бы стать вторым ребенком и разделить все преимущества дочери.

Из дневника Оттилии: «Если в книге мы наталкиваемся на хорошую идею или слышим что-то поразительное в разговоре, мы, скорее всего, копируем ее в свои дневники.

L=100 O=100 — Что-то в нее вошло, — сказал Бабе. ‘По какой-то причине. Она влюблена в такси? Однако жаль пропустить это событие. Две женщины и старик, живущие на заднем дворе. Это неплохие шторы на окнах. Старичок, должно быть, гинал*. <sent> - Ты ! </sent> На этот раз Козетта не задала ему никаких вопросов, не выразила никакого удивления, не выразила протеста по поводу холода и не упомянула о гостиной. Она избегала говорить ни «отец», ни «месье Жан». Она позволила формально обращаться к себе как «мадам». Только ее радость немного поубавилась. Ей было бы грустно, если бы она была способна на печаль.

Эй, ты! Ладить с ней! Делай то, что я тебе сказал!

L=60 O=60 Двое мужчин из Гента подошли ближе. <sent> — Сестра моя, — сказал архидьякон, — ты действительно ненавидишь египтян? </sent> «Жак Копеноль».

«Сестра, — сказал архидьякон, — неужели вы всем сердцем ненавидите цыган?»

L=60 O=60 Птиц было еще очень много, и их крики были оглушительны; тюлени, лениво лежавшие на дрейфующем льду, поднимали головы, не пугаясь, и поворачивали свои длинные шеи, чтобы посмотреть на проплывающее судно. Часто также бриг оставлял куски обшивки на льду, о который он терся. <sent> В тот же день он связался со строителями в Биркенхеде, и через двадцать четыре часа киль «Форварда» уже лежал в доках. </sent> Он взял кочергу и воткнул ее в печь; затем проделал отверстие в стене, но так, чтобы снаружи оставался тонкий слой льда.

В тот же день он заключил необходимые соглашения со строителями в Биркенхеде, и в течение двадцати четырех часов киль «Форварда» был заложен на стапеле.

L=80 O=100 «Кто это, сэр?» Почему, разве ты не понимаешь? <sent> — Зачем тебе? </sent> — А как насчет моего плана реорганизации имения? Боже мой, доктор, я же не кусок дерева, не так ли?

— Зачем тебе это знать? Вы ведь не собираетесь писать «Петербургские тайны»?

L=80 O=60 Сквозь стекло Стены смутно виднелась тупая морда какого-то неизвестного зверя; его желтые глаза повторяли одну и ту же мысль, оставшуюся для меня непонятной. Мы долго смотрели друг другу в глаза. Глаза — это шахты, ведущие из поверхностного мира в мир, находящийся под поверхностью. Во мне проснулась мысль: «А что, если этот желтоглазый, сидящий здесь на этой нелепой грязной куче листьев, счастливее меня в своей жизни, которую невозможно исчислить цифрами!» <sent> Я налил себе воды, но пить было противно – поставил стакан на стол и спросил: </sent> Сначала я должен… Несколько растерянный, я покинул это место. Мне действительно нужно было сначала увидеть I-330. Но почему сначала? Я не мог объяснить себе.…

Во рту снова пересохло. Я налил воды, но пить ее было противно; Я поставил стакан обратно на стол и спросил:

L=80 O=100 «Нет, — сказал я, — он мне больше не понадобится». <sent> "Действительно?" </sent> Двое двоюродных братьев и сестер, в доме которых я жил, когда учился в школе, приходили в мою комнату, когда у них было время. Их стук в мою дверь, сколько бы раз он ни раздавался, всегда пугал меня так, что я чуть не подпрыгивал от испуга.

В следующее мгновение он спросил со своей тихой улыбкой: «Это было на самом деле?»

L=60 O=20 Дебрэ, с видом человека, хорошо знающего дом, первым вошел во двор, бросил поводья в руки лакея и вернулся к двери, чтобы встретить г-жу Данглар и предложить ей руку, чтобы проводить ее в ее покои. <sent> «Месье», ответил д'Эпине, «возможно, сейчас не время для мадемуазель Валентины, погруженной в горе, думать о муже; по правде говоря, я опасаюсь... </sent> «Ах, нет, нет. Но не будем терять времени; вы — та тема, о которой я хочу поговорить».

«Сэр», ответил г-н д'Эпине, «возможно, сейчас не время для мадемуазель Валентины, которая находится в глубоком горе, думать о муже; более того, я боюсь» —

L=0 O=100 На дне оврага он нашел воду, которую ему пришлось пересечь. <sent> Куда уходят красивые девушки, </sent> «Постарайтесь увидеть невесту, наклонившись очень низко.

Où vont les belles filles,

L=80 O=0 «Мне кажется, — сказал он, — что, проявив как готовность к борьбе и уплатив эти долги на условиях чести, вы оба могли бы, господа, объясниться теперь и кончить это дело полюбовно. <sent> Когда поручик Вулич подошел к столу, то все замолчали, ожидая от него какой-нибудь оригинальной выходки. </sent> Я вошел в крестьянский дом. Печь была зажжена, и было жарко; Внутри готовилась еда, довольно роскошная для бедняков. На все мои вопросы старушка ответила, что она глухая и не слышит. Что мне было с ней делать? Я обратился к слепому мальчику, который сидел перед печкой и подбрасывал хворост в огонь. — Так скажи мне, чертёнок слепой, — сказал я, взяв его за ухо, — куда ты вчера вечером ковылял со своим узлом? Внезапно мой слепой мальчик начал плакать, кричать и стонать. «Куда я пошел? Пошел в никуда. . . с пачкой? Какой комплект? На этот раз старуха услышала и зарычала: «Слушай, как выдумывают — и про калеку тоже! Чего ты от него хочешь? Что он тебе сделал? Мне это надоело, и я ушел, твердо решив найти ключ к этой тайне.

Когда поручик Вулич подошел к столу, все замолчали, ожидая от него какой-нибудь оригинальной выходки.

L=80 O=0 «Возможно, Он решил, что вам нужно открыть глаза, чтобы понять, что вы должны служить Ему, где бы вы ни находились. Муж, дети, домочадцы в Хусаби, несомненно, нуждаются в том, чтобы верная и терпеливая служанка Божия ходила среди них и заботилась об их благополучии… <sent> «Похоже на золотую вещь, которую миссис Хельга из Гимсара носила на праздники…» </sent> Эрленд пообещал Хафтору Грауту проплыть мимо Годёя и взять с собой на юг сестру Хафтора. Она была замужем за Торольфом Аасульфссоном из Ленсвика — он тоже был родственником Эрленда, но издалека.

«Это похоже на золотую пряжку, которую леди Хельга из Гимсара носила на праздниках.

L=80 O=100 Поль просто поклонился Сесиль и ее матери. Расстроенная отсутствием у него энтузиазма, тетка тотчас же взглядом направила его к девушке; и когда впоследствии она услышала, как они вместе смеются, она окинула их материнским взглядом. <sent> Когда мы не самые сильные, мы должны быть самыми мудрыми. </sent> «Заверните его в одеяло и положите в ванну», — приказал Рихомм. «Теперь за молодого парня. Быстро!»

«Вы разумный парень», — сказал он Маэ. — Скажи им, чтобы они молчали. Когда у тебя нет огневой мощи, всегда лучше молчать.

L=80 O=80 — Да, но я знал, что все это существует и что в этом подземном озере и лодке нет ничего сверхъестественного. Но подумайте об исключительных условиях, в которых я прибыл на этот берег!3 Не знаю, прошел ли эффект от настойки, когда фигура этого человека подняла меня в лодку, но мой ужас начался снова. Мой ужасный сопровождающий, должно быть, заметил это, потому что он отослал Сезара обратно, и я услышал, как его копыта топали по лестнице, в то время как мужчина прыгнул в лодку, развязал удерживающую ее веревку и схватился за весла. Он греб быстрым и мощным гребком; и его глаза под маской никогда не покидали меня. Мы скользили по бесшумной воде в голубом свете, о котором я вам говорил; затем мы снова оказались в темноте и коснулись берега. И меня снова взял на руки мужчина. Я громко вскрикнул. И вдруг я замолчал, ослепленный светом... Да, ослепительным светом, посреди которого меня положили. Я вскочил на ноги. Я находился посреди гостиной, которая, как мне казалось, была украшена, украшена и обставлена ​​только цветами, цветами одновременно великолепными и глупыми из-за шелковых лент, которыми они были привязаны к корзинам, вроде тех, которые продают в магазины на бульварах. Это были слишком цивилизованные цветы, вроде тех, которые я находила в своей гримерке после первой ночи. И посреди всех этих цветов стояла черная фигура человека в маске со скрещенными руками и говорила: «Не бойся, Кристина; тебе ничего не угрожает. <sent> Я не говорила. </sent> «Но ведь, — воскликнул Рауль, — ты скоро узнал правду! Почему ты сразу не избавился от этого отвратительного кошмара?

«Это призрак! маленькая Жири выпалила, как бы против себя; но она тотчас же поправилась, прижав руки ко рту: — Нет, нет! — я этого не говорила! — Я этого не говорила! —

L=80 O=60 Я сидел на сиденье и размышлял обо всем этом, и все более и более ожесточался против Бога за Его продолжительные наказания. Если бы Он хотел приблизить меня к Себе и сделать меня лучше, утомляя меня и ставя на моем пути препятствие за препятствием, я мог бы заверить Его, что Он совершил небольшую ошибку. И, почти плача от вызова, я посмотрел на Небеса и мысленно сказал Ему об этом, раз и навсегда. <sent> Что ты с ними сделал тогда? </sent> "Я действительно думал, что было что-то... что-то, что я забыл", - рассеянно пробормотал я. " Спасибо сладких снов!"

— И что ты с ним сделал?

L=80 O=0 Но было слишком поздно. Ромильда в расстегнутом платье, с ребенком на груди и вся в смятении, как будто крики в панике вытащили ее из постели, стояла передо мной и вдруг заметила, что это я. <sent> Я пожал плечами. </sent> Я начал плакать, как ребенок. "Как это может быть?

«Не знаю… Я пожал плечами.