src
stringlengths 11
20.3k
| tr
stringlengths 7
17.6k
|
|---|---|
L=100 O=100 — Да, если б бездна была вон тут, под ногами, сию минуту, — перебила она, — а если б отложили на три дня, ты бы передумал, испугался, особенно если б Захар или Анисья стали болтать об этом… Это не любовь. | На этот раз гостем оказался господин в темном сюртуке с гребневыми пуговицами, наиболее выдающимися чертами которого были гладко выбритый подбородок, пара черных бакенбардов вокруг изможденного (но тихого и рассудительного) лица и задумчивая улыбка. . «Добрый день, Судьбинский!» - весело вскричал Обломов. |
L=60 O=0 – «Врач сказал, – врач сказал: рредкое такое – мозговое расстройство, такое-такое: домино и все подобное там… Мозговое расстройство…», – пропищало уже откуда-то сверху. | «Врач сказал, доктор сказал: очень редкое... психическое заболевание, вся эта история с домино и тому подобное... Психическое заболевание... откуда-то сверху послышался визг. |
L=40 O=0 — Вы уходите, сэр? — воскликнула Рене, не в силах скрыть волнение, вызванное этим неожиданным известием. | — Ты уезжаешь? — воскликнула Рене, не в силах скрыть своих чувств от этой неожиданной новости. |
L=80 O=0 «Покорно сообщаю, господин Обрфельдкурат, что вы арестованы повозка». | «Прошу вас доложить, сэр, вы находитесь в вагоне для заключенных». |
L=60 O=40 Толкаемый и толкаемый, Маэуд вместе с четырьмя другими людьми забрался на заднее сиденье седана. Потянули сигнальный канат, чтобы пнуть мясо, клетка отцепилась, упала в ночь; и произошел только быстрый отрыв троса. | Будучи толчком и толчком, Ла Маэд втиснулся в ванну вместе с четырьмя другими шахтерами. Сигнальный трос натянули, чтобы показать, что «мясо» уже в пути, а клетка качнулась и упала в ночь. Остался только жужжание разматывающего кабеля. |
L=60 O=40 «Я говорю, что я не видел ее так медленно, — сказал Санчо, — что, может быть, я особенно заметил ее красоту и ее хорошие стороны по пунктам; но в таком виде мне это кажется прекрасным. | — Я имею в виду, что никогда не рассматривал ее так внимательно, — сказал Санчо, — чтобы детально рассмотреть, насколько она прекрасна, и оценить ее прекрасные черты одно за другим. Но в целом она мне кажется неплохой. |
L=40 O=0 Маэ слушал, опустив глаза. Затем он начал, его голос поначалу был нерешительным и приглушенным. | Маэ слушал, опустив глаза в пол. Потом он начал, сначала тихо и неуверенно: |
L=40 O=0 Кувшин был очень тяжел, и марионетка, не имея сил нести его руками, смирилась с тем, что несла его на голове. | Банка была тяжелой, и марионетка, не будучи достаточно сильной, чтобы нести ее в руке, была вынуждена смириться с тем, чтобы нести ее на голове. |
L=20 O=20 Все последующие дни одновременно возвращали Жана Вальжана. Он приходил каждый день, не имея сил воспринимать слова Мариуса иначе как буквально. Мариус устроил так, чтобы отсутствовать в те часы, когда придет Жан Вальжан. Дом привык к новому образу жизни г-на Фошлевана. Туссен помог. «Месье всегда был таким», — повторила она. Дед издал такое постановление: «Это оригинал. И все было сказано. Кроме того, в девяносто лет связь уже невозможна; все является сопоставлением; новичок – это досада. Места не осталось; все привычки приняты. Г-н Фошлеван, г-н Траншельван, отец Жильнорман не просили ничего лучшего, как извиниться перед «этим господином». Он добавил: «Нет ничего более распространенного, чем эти оригиналы. Они творят всякие странности. Из точечного рисунка. Маркиз де Канапль был еще хуже. Он купил дворец, чтобы жить на чердаке. Это причудливая внешность, которая свойственна людям. | Каждое последующее утро приносило Жана Вальжана в один и тот же час. Он приходил каждый день, не имея сил воспринимать слова Мариуса иначе, как буквально. Мариус позаботился о том, чтобы отсутствовать в те часы, когда придет Жан Вальжан. Дом привык к новому образу жизни г-на Фошлевана. Туссен поддержал: «Мосье всегда был именно таким, — повторила она. Дед издал такой указ: «Он оригинал! и все было сказано. Кроме того, в девяносто лет дальнейшая связь невозможна; все является сопоставлением; новый угол – раздражение. Места больше нет; все привычки формируются. Г-н Фошлеван, г-н Траншельван, дедушка Жильнорман не просил ничего лучшего, как освободиться от «этого джентльмена». Он добавил: «Нет ничего более распространенного, чем эти оригиналы. Они делают всякие странные вещи. Никакого мотива. Маркиз де Канапль был еще хуже. Он купил дворец, чтобы жить в сарае. Это фантастические представления, которые создают люди. |
L=0 O=100 - И прокурорские фуршеты! | — А прокторские шкафы! |
L=40 O=20 Горничная все еще ждала, чтобы дать мадам время на размышление. Разве мадам не была бы горда отобрать у своей соперницы Розы Миньон такого богатого господина, известного во всех театрах? | Горничная все еще медлила, давая хозяйке время подумать. Разве мадам не было бы приятно увести этого очень богатого джентльмена, столь известного в парижских театральных кругах, у ее соперницы, Розы Миньон? |
L=60 O=0 «Несомненно, после, во время или до, как вам будет угодно. | — Конечно: после, во время, до… как хотите. |
L=40 O=40 Рауль в нетерпении поднял голову и узнал каракулевую шапку, которую только что видел. Он остановил себя. | Нетерпеливо подняв голову, Рауль узнал каракулевую шапку, которую видел всего час назад, и остановился. ' |
L=20 O=20 Он не знал прежде Анны и был поражен ее красотой и еще более тою простотой, с которою она принимала свое положение. Она покраснела, когда Вронский ввел Голенищева, и эта детская краска, покрывшая ее открытое и красивое лицо, чрезвычайно понравилась ему. Но особенно понравилось ему то, что она тотчас же, как бы нарочно, чтобы не могло быть недоразумений при чужом человеке, назвала Вронского просто Алексеем и сказала, что они переезжают с ним во вновь нанятый дом, который здесь называют палаццо. Это прямое и простое отношение к своему положению понравилось Голенищеву. Глядя на добродушно-веселую энергическую манеру Анны, зная Алексея Александровича и Вронского, Голенищеву казалось, что он вполне понимает ее. Ему казалось, что он понимает то, чего она никак не понимала: именно того, как она могла, сделав несчастие мужа, бросив его и сына и потеряв добрую славу, чувствовать себя энергически-веселою и счастливою. | Он не знал прежде Анны и был поражен ее красотой, а еще более простотой, с которой она приняла свое положение. Она покраснела, когда Вронский ввел его, и этот детский румянец, проступивший на ее открытом и красивом лице, ему очень понравился. Но особенно ему понравилось, что она сразу, как нарочно, назвала Вронского просто Алексеем, чтобы не было недоразумений в присутствии постороннего человека, и сказала, что они переезжают вместе в только что снятый дом, известный среди местных как палаццо. Голенищеву понравилось это прямое и простое отношение к ее положению. Наблюдая добродушно-веселую, энергичную манеру Анны и зная и Алексея Александровича, и Вронского, Голенищев чувствовал, что вполне понимает ее. Ему казалось, что он понимает то, чего она совершенно не способна, а именно, как это она, причинив несчастье своему мужу, бросив его и их сына и потеряв свое доброе имя, все еще может чувствовать себя энергетически веселой. и счастлив. |
L=40 O=20 - Ну что ж! клянитесь любовью, которую вы ко мне питаете, не покушаться на вашу жизнь ни прямым, ни косвенным образом... подумайте, - прибавил он, - что вы должны жить ради моего сына, которого Матильда бросит в лакеи, как только станет маркизой де Круазенуа. | «Ну, ты поклянешься своей любовью ко мне, что не будешь ни прямо, ни косвенно покушаться на свою жизнь... помни, — добавил он, — что ты должна жить ради моего сына, которого Матильда отдаст лакеям, как только станет маркизой де Круазенуа. |
L=60 O=0 Первая проблема касается применения сил. | В первой задаче речь идет о применении силы. |
L=40 O=0 10 - Г-Н ПОВОНДРА ПРИНИМАЕТ ЭТО | 10 Господин Повондра берет это на себя |
L=60 O=20 И я поднялся по лестнице. Мое сердце колотилось в груди. | «О да, не говори так», - пробормотал я; «Это так любезно с вашей стороны», и я снова поднялся по ступенькам. Сердце мое сильно билось в груди. |
L=60 O=0 Он потребовал отложить старые визиты. Ему показали письма, отправленные его женой. Поэтому нам пришлось извиниться. | Он напоминал пациентам о невыплаченных счетах, но они показывали ему письма, отправленные его женой, и ему пришлось извиняться. Фелисите теперь носила платья мадам. |
L=40 O=0 — А теперь уж оно не новость, и ты начинаешь скучать… | «А теперь это уже не новинка и это начинает надоедать. |
L=0 O=0 «И император вернулся на ферму?» — спросил капитан Бодуэн. | «И вернулся ли император на ферму?» — спросил капитан Бодуэн. |
L=40 O=20 – Вызываю на дуэль! – проорал кот, пролетая над головами на качающейся люстре, и тут опять в лапах у него оказался браунинг, а примус он пристроил между ветвями люстры. Кот прицелился и, летая, как маятник, над головами пришедших, открыл по ним стрельбу. Грохот потряс квартиру. На пол посыпались хрустальные осколки из люстры, треснуло звездами зеркало на камине, полетела штукатурная пыль, запрыгали по полу отработанные гильзы, полопались стекла в окнах, из простреленного примуса начало брызгать бензином. Теперь уж не могло идти речи о том, чтобы взять кота живым, и пришедшие метко и бешено стреляли ему в ответ из маузеров в голову, в живот, в грудь и в спину. Стрельба вызвала панику на асфальте во дворе. | — Вызываю вас на дуэль! — орал кот, пролетая над их головами на качающейся люстре, и браунинг снова оказался у него в лапе, а примус застрял среди ветвей люстры. Кот прицелился и, пролетая маятником над головами посетителей, открыл по ним огонь. Шум сотряс квартиру. Хрустальная дрожь лилась с люстры, каминное зеркало треснуло звездами, летела штукатурная пыль, стреляные гильзы подпрыгивали по полу, разбивались оконные стекла, из пробитого пулями примуса брызнул бензол. Теперь о том, чтобы взять кота живым, не могло быть и речи, и посетители яростно и метко открывали ответный огонь из маузеров, целясь ему в голову, живот, грудь и спину. Стрельба вызвала панику в асфальтированном дворе. |
L=40 O=20 -Что я об этом думаю! — сказал Альберт, заметно удивившись, что его спутник задал ему такой вопрос; Я думаю, что это обаятельный человек, который прекрасно хранит честь своего дома, который много видел, много учился, много думал, который, как и Брут, принадлежит к стоической школе, и, добавил он, с любовью затягивая затяжку. дыма, поднимающегося по спирали к потолку, и, прежде всего, обладающих превосходными сигарами. | «Ну, — спросил Франц, — что вы думаете о графе Монте-Кристо?» «Что я думаю?» — сказал Альберт, видимо, удивившись такому вопросу своего спутника; "Я думаю, что это восхитительный человек, который превосходно выполняет почести своего стола; который много путешествовал, много читал, принадлежит, как Брут, к стоической школе, и более того", - добавил он, посылая клуб дыма вверх. потолок, «что у него отличные сигары». |
L=60 O=0 - Значит, завтра я буду ждать тебя к завтраку у себя дома. | «Поэтому завтра я ожидаю, что вы позавтракаете у меня дома». |
L=0 O=0 «Свяжите ему руки за спиной». | «Свяжите ему руки за спиной. |
L=20 O=0 Нана, которая получила лучшие новости от Жоржа, тогда выздоравливавшего в Фондете вместе со своей матерью, каждый раз давала один и тот же ответ: | Нана, которая получала лучшие новости о Жорже, который в то время выздоравливал в Ле Фондет вместе со своей матерью, каждый раз давала один и тот же ответ: |
L=20 O=0 «Я не знаю», — ответила она, покачав головой. | «Я ничего об этом не знаю», — ответила она, покачав головой. |
L=0 O=0 Румянец негодования залил щеки Дантеса. | Глубокий румянец негодования залил щеки Дантеса. |
L=40 O=20 "Видишь? Смешно. Так угости меня моей мокротой! Я {901}повторяю: как бы я мог обойтись без этого? Как бы я мог выдержать ожидание без этого, например? | «Видите ли? Смешно. Так позвольте же мне мою отстраненность. Повторяю: как же можно было обойтись без этого? Например, как бы я выдержал ожидание без этого? |
L=20 O=0 Грантер взял табурет и сел. | Грантер взял табурет и сел за стол. |
L=40 O=20 Он закусил носовой платок, который держал в руке, чтобы не заплакать; не сделав этого, он несколько раз в гневе сорвал его. | Она укусила платок, который держала в руке, пытаясь сдержать слезы; не в силах сделать это, она вдруг сердито разорвала платок несколько раз. |
L=40 O=40 Погонщик договорился с ней, что в ту ночь они будут пировать вместе, и она дала ему слово, что, пока гости будут спокойны, а их хозяева спят, она пойдет искать его и удовлетворить его удовольствие, как только он ее пошлет. И скажи себе этой хорошей девице, которая никогда не давала таких слов, что она не исполнила их, хотя бы и на холме и без всяких свидетелей; потому что она была очень благородна, и не было оскорблением находиться в этом упражнении служить при продаже, потому что она говорила, что несчастья и дурные события довели ее до такого состояния. | Погонщик договорился с Мариторнесом, что они получат удовольствие этой ночью, и она дала слово, что, когда все гости утихнут, а ее хозяин и хозяйка уснут, она придет к нему и удовлетворит его желание любым способом, который он попросит. Об этой доброй служанке говорили, что она никогда не давала своего слова, не сдерживая его, даже если давала его на горе без свидетелей, ибо она гордилась своим родовитостью и не считала оскорблением быть служанкой в гостиницу, потому что, по ее словам, несчастья и невезения довели ее до такого состояния. |
L=20 O=0 Таким образом, завтрак четыре су, обед шестнадцать су; его еда обходилась ему в двадцать су в день; что составляло триста шестьдесят пять франков в год. Добавьте тридцать франков арендной платы и тридцать шесть франков для старухи, плюс несколько мелких расходов; за четыреста пятьдесят франков Мариуса кормили, давали ему жилье и прислуживали. Его одежда стоила ему сто франков, его белье пятьдесят франков, его стирка пятьдесят франков, все вместе не превышало шестисот пятидесяти франков. У него оставалось пятьдесят франков. Он был богат. Иногда он одалживал десять франков другу; однажды Курфейрак смог занять у него шестьдесят франков. Что касается отопления, то, не имея дымохода, Мариус «упростил его. | Итак, завтрак четыре су, ужин шестнадцать су; еда обходилась ему в двадцать су в день; что составляло триста шестьдесят пять франков в год. Прибавьте тридцать франков арендной платы и тридцать шесть франков старухе плюс несколько пустяковых расходов; за четыреста пятьдесят франков Мариуса накормили, разместили и прислужили. Его одежда обошлась ему в сто франков, белье — в пятьдесят франков, стирка — в пятьдесят франков; вся сумма не превышала шестисот пятидесяти франков. Он был богат. Иногда он одалживал другу десять франков. Курфейрак однажды смог занять у него шестьдесят франков. Что касается огня, поскольку у Мариуса не было камина, он «упростил дело. |
L=60 O=60 Но когда Питер услышал это утром, он выглядел очень несчастным, потому что видел впереди много несчастий: однажды от скуки он уже не знал, что делать, когда Хайди не было с ним; потом он лишился обильного полуденного обеда, а потом козы были в эти дни так упрямы, что ему приходилось с ними в два раза больше хлопот; потому что теперь они настолько привыкли к компании Хайди, что не хотели двигаться вперед, если ее не было рядом, и разбегались во все стороны. Хайди никогда не была несчастной, потому что всегда видела впереди что-то счастливое. Лучше всего было пойти с пастухом и козами на пастбище, к цветам и к хищной птице, где можно было испытать столько разных вещей с разными видами коз; но то, как дедушка ковал, пилил и плотничал, тоже очень занимало Хайди; а если случалось, что он как раз готовил красивый, круглый козий сыр, когда ему приходилось оставаться дома, то особое удовольствие было наблюдать за этим странным занятием, с которым дедушка обнажал обе руки и помешивал ими большой котел. Но что особенно привлекало Хайди в такие ветреные дни, так это покачивание и шелест трех старых елей за хижиной. Время от времени ему приходилось убегать от всего остального, что бы это ни было, ибо не было ничего прекраснее и чудеснее, чем этот глубокий, таинственный рев в верхушках деревьев; там Хайди стояла внизу и прислушивалась, и ей никогда не было достаточно видеть и слышать, как ветер с огромной силой дул, колыхался и шуршал на деревьях. Теперь солнце не было таким жарким, как летом, и Хайди искала его чулки и туфли, а также свою юбку, потому что теперь становилось все холоднее и прохладнее, и когда Хайди стояла под елями, ее продувал как будто тонкий лист, но она все бежала и не могла оставаться в хижине, когда услышала дуновение ветра. | Питера всегда огорчало отсутствие Хайди, поскольку он не видел впереди ничего, кроме несчастий; он почти не знал, как проводить время, да к тому же был лишен обильного обеда. Козы к этому времени настолько привыкли к Хайди, что не следовали за Питером, когда ее не было с ним. Сама Хайди была не против остаться дома, ведь она не любила ничего лучше, чем наблюдать за дедушкой с его пилой и молотком. Иногда в такие дни дедушка делал маленькие круглые сырки, и для Хайди не было большего удовольствия, чем видеть, как он перемешивает масло голыми руками. Когда в те ненастные дни ветер завывал в елях, Хайди выбегала в рощу, взволнованная и счастливая чудесным ревом ветвей. Солнце померкло, и девочке пришлось надеть туфли, чулки и платьице. Погода становилась все холоднее и холоднее, и когда Питер приходил утром, ему дуло на руки, настолько он замерз. |
L=60 O=0 Он ответил: | Он ответил: «С удовольствием повинуюсь, мадам!» |
L=40 O=100 Я просто подумал, что это санаторий. | Санаторий. Я был в этом уверен. |
L=80 O=100 – Понимаю... Я должна ему отдаться, – сказала Маргарита задумчиво. | «Понятно… Мне предстоит с ним спать», — задумчиво сказала Маргарита. |
L=60 O=60 Раздается рев, и все деревья в горах звенят. Как только я встретил свое лицо, камелия, которая использовалась для вставки на одном колесе на столе, задрожала. Женщина, которая кричала: «Землетрясение!» Тела друг друга двигаются плавно. Фазан выскакивает из куста с острым пером фазана. | Внезапно послышался глубокий грохот, а затем скрип и стон всех деревьев на склоне горы. Когда мы инстинктивно повернулись друг к другу, я заметил, что одинокий куст камелии, стоявший в маленькой вазе на моем столе, раскачивался взад и вперед. «Землетрясение!» — выдохнула женщина испуганным шепотом и, расслабив свою формальную коленопреклоненную позу, опустилась боком в сидячее положение и положила руки на стол. Медленно наши два тела приблизились друг к другу. В этот момент из близлежащих бамбуковых зарослей с отрывистым взмахом крыльев вылетел фазан. |
L=40 O=0 – Пан, – крикнул Митя, – выпьем, пане! И с другим паном тоже: выпьем, панове! – Он мигом сдвинул три стакана и разлил в них шампанское. | «Пан, — крикнул Митя, — выпьем, пане! И другой пан: выпьем, пане!» В один миг он придвинул три бокала и наполнил их шампанским. |
L=40 O=0 Степан Трофимович сдержал себя и внушительно опустился в кресло. Инженер пасмурно наставился в землю. Липутин с неистовым наслаждением смотрел на них. | Степан Трофимович сдержался и вальяжно опустился в кресло. Инженер мрачно устремил глаза в пол. Липутин смотрел на них с исступлением восторга. |
L=40 O=20 Семья сама ела на кухне. Тем не менее, прежде чем он пошел на кухню, в эту комнату вошел отец и с единственным поклоном, с кепкой в руке, обошел стол. Постояльцы все встали и что-то пробормотали под бородами. Потом, оставшись одни, они ели почти в полной тишине. Грегору казалось странным, что среди множества звуков еды можно снова и снова слышать ее жевание зубов, как будто это должно было показать Грегору, что зубы нужны для того, чтобы есть, и что даже с самой красивой беззубой челюстью можно ничего не делай. «У меня есть аппетит, — обеспокоенно сказал себе Грегор, — но не к этим вещам. Как эти постояльцы кормятся, а я погибаю! | Сама семья ела на кухне. Тем не менее отец вошел в гостиную, прежде чем удалиться на кухню, низко поклонился, со шляпой в руке, и обошел стол. Жители встали как один и что-то пробормотали в бороды. Когда они снова остались одни, они ели практически молча. Грегору казалось странным, что среди бесчисленных звуков еды он всегда мог различить скрежет зубов, как бы давая понять Грегору, что зубы нужны для того, чтобы есть, и даже самые лучшие из беззубых челюстей ничего не могут сделать. «Я достаточно голоден, — скорбно сказал себе Грегор, — но не ради этих вещей. Как эти пансионеры наедаются, а я тут умираю с голоду! |
L=60 O=60 Когда на втором этаже «Минатои» зажегся свет и раздался гудок поезда, лодка, на которой я находился, носом застряла в песке скалистого берега. По пути домой Ками стоит на пляже и приветствует свою красную рубашку. Наконец я с криком прыгнул с борта корабля на скалистый берег. | - ответил Вешалка, не упуская возможности еще раз подыграть Красной Рубашке. Как раз в тот момент, когда на втором этаже гавани зажглась лампа и в воздухе раздался гудок поезда, нос нашей лодки скользнул по песку и остановился. Хозяйка гостиницы, стоя на берегу, приветствовала возвращение Красной Рубашки. Я перепрыгнул через борт лодки на берег, издав при этом громкий крик. |
L=20 O=0 «Конечно, сэр, — быстро ответила молодая женщина, — я знаю вист». Это часть английского образования. | «Конечно, сэр, — быстро ответил Ауда; «Я понимаю вист. Это часть английского образования. |
L=40 O=0 Затем, днем, тяжелое тело грохотом поднимается по склонам Броби. А маленькая мисс сидит и размышляет, не случится ли новой неудачи, если это действительно правда, что теперь она может встретить единственную радость в своей жизни. | Чуть позже, во второй половине дня, тяжелая карета с грохотом поднимается на холм Броби. А маленькая леди сидит и размышляет, не случится ли новой беды, правда ли, что теперь она встретит единственную радость своей жизни. |
L=20 O=0 «Ну, вы знаете больше, чем я», — быстро ответил доктор. | «Ну, вы знаете больше меня», — быстро ответил доктор. |
L=60 O=0 Красоту свода и стен усиливала орнаментация пола, состоящего из кирпичей особой формы, уложенных красивым узором и соединенных литым парижским гипсом. | Красоту сводчатого потолка и стен подчеркивал привлекательный пол из плиток особой формы, уложенных приятным узором на штукатурную стяжку. |
L=60 O=20 «Теперь, — продолжал он медленным голосом, — я не смогу дарить ей подарки за тридцать су. Она умрет от горя, это точно. | - Итак, - начал он снова медленным голосом, - у меня нет даже тридцати су, чтобы сделать ей подарки. Она, конечно же, умрет от страданий. |
L=60 O=0 Но нигде сардинницы не было. | Банки для сардин не было. |
L=60 O=20 Наконец он вытянул руки, нагнулся, опустив нижнюю губу, и с трудом высвободил ремешок пенсне из общего запутывания на груди. Затем он разбил пенсне, шлепнув его по носу, скривив самое авантюрное лицо, посмотрев на пару и заметив: «Ага». | Наконец он вытащил руки из карманов, поклонился, разжал губу и с трудом высвободил один из шнурков от очков из спутанного на жилете. Он поднял пенсне и одним жестом надел его на нос. Тогда он сделал самые удивительные гримасы, посмотрел на мужа и жену и заметил: «Ах, ха!» |
L=0 O=100 Зачем же выставлять напоказ бедность нашей жизни и наше грустное несовершенство, выкапывая людей из глуши, из отдаленных закоулков государства? Что ж делать, если такого свойства сочинитель, и так уже заболел он сам собственным несовершенством, и так уже устроен талант его, чтобы изображать ему бедность нашей жизни, выкапывая людей из глуши, из отдаленных закоулков государства! И вот опять попали мы в глушь, опять наткнулись на закоулок. | «Вы давно дежурите?» — спросил Самосвитов. |
L=40 O=20 «Знаешь, в тот день, когда пир будет пьян между нами двумя, она должна понять, ей это не поможет – она уже не имеет власти надо мной – | — Видите ли, в тот день, когда мы поженимся, она должна понять, что между ней и мной все кончено — она больше не имеет надо мной власти… |
L=40 O=20 Эта вторая подпись все объяснила Францу, который понял нежелание гонца подняться к нему домой; улица казалась ему безопаснее, чем комната Франца. Альберт попал в руки знаменитого главаря бандитов, в существование которого он так долго отказывался верить. | Эта вторая подпись объяснила все Францу, который теперь понял возражение посыльного входить в квартиру; улица была для него безопаснее. Таким образом, Альберт попал в руки знаменитого главаря бандитов, в существование которого он так долго отказывался верить. |
L=40 O=40 «Ваше превосходительство не так думает о Вергилии?» — спросил Кандид. «Я согласен», — сказал Пококуранте, — «что вторая, четвертая и шестая книги его «Энеиды» превосходны; но для его благочестивого Энея, и сильного Клоанта, и друга Ахата, и маленького Аскания, и слабоумного царя Латина, и буржуазной Аматы, и безвкусной Лавинии, я не думаю, что есть что-либо столь же холодное и неприятное. Я предпочитаю небылицы Тассо и Ариосто. | «Но ваше превосходительство не того же мнения о Вергилии? — спросил Кандид. — Я признаю, — ответил Пококуранте, — что вторая, третья, четвертая и шестая книги его «Энеиды» превосходны; но что касается его благочестивого Энея, его сильного Клоанта, его дружелюбного Ахата, его мальчика Аскания, его глупого царя Латина, его невоспитанной Аматы, его безвкусной Лавинии и некоторых других персонажей того же рода, то я не думаю, что когда-либо было что-либо более плоское и неприятное. Должен признаться, что я предпочитаю Тассо и даже этого сонного сказочника Ариосто». |
L=20 O=0 "Было бы возможно?" Эдуард ответил, и в этот момент ребенок открыл глаза, два больших, черных, проницательных глаза, глубоких и дружелюбных. | «Неужели это возможно?» — сказал Эдуард, и в этот момент ребенок открыл глаза, два больших, черных, пронзительных глаза, глубоких и ласковых. |
L=40 O=0 'Боже!' — восклицает он. — Если бы у меня были основания сомневаться в своей жене или друге, эта фигура стала бы ужасным свидетелем против них. | «Боже мой, — воскликнул он, — если бы у меня была хоть какая-то причина подозревать мою жену и моего друга, это живое существо ужасно выступило бы против них». |
L=60 O=20 – Да, всемирную историю. Изучение ряда глупостей человеческих, и только. Я уважаю одну математику и естественные, – сфорсил Коля и мельком глянул на Алешу: его только одного мнения он здесь и боялся. | «Да, мировая история. Это не что иное, как изучение череды человеческих ошибок. — Единственные предметы, которые я уважаю, — это математика и естественные науки, — сказал Коля, хвастаясь. Он быстро взглянул на Алешу, единственного человека, о мнении которого он беспокоился. |
L=60 O=20 На этот раз Рыжая чуть не упала назад, так сильно она взорвалась. Она прислонилась к стене, кулаками к ребрам, смеясь во весь голос. Лиза бросилась на нее, облегчаясь лучше, снимая щипцы плоти с ее плеч и поясницы. У Бабет был горбатый смех, который проходил между ее сжатыми губами с пилящим звуком. | При этой вылазке Ла Рус чуть не упал в приступе смеха. Она прислонилась к стене, держась за бока руками. Лиза бросилась к ней и попыталась успокоить, ущипнув ее за спину и плечи; а Бабет смеялся горбатым смехом, режущим уши, как звук пилы. |
L=40 O=20 — Тогда оставьте ее в покое, — пробормотала г-жа Бош. Может быть, ты не собираешься путаться в волосах? Когда я говорю тебе, что ничего нет! Это не она! | — Оставьте ее, — пробормотала г-жа Бош. «Она не та, вот я вам говорю!» |
L=40 O=60 — Значит, прямо из вагона ко мне? И... с поклажей? | Так ты ко мне прямо с поезда? И... с багажом? |
L=40 O=0 - Это ты все портишь, оставь меня в покое! | «Это ты отнимаешь у него слишком много. Просто оставь меня в покое!» |
L=60 O=0 Но пара докончила где-то там… | Пара закончила предложение где-то далеко: |
L=40 O=0 "Откуда ты это знаешь?" — удивленно спросил консьерж. | «Откуда вы это узнали?» — удивленно спросил консьерж. |
L=60 O=40 Мы с Питером оба боремся со своими внутренностями, мы оба все еще неуверенны в себе и на самом деле слишком деликатны и мягки внутри, чтобы с нами можно было обращаться жестко. Если да, то моей реакцией на это будет побуждение «уйти». Но поскольку это невозможно, я прячу свои внутренности, швыряю кастрюли и воду и говорю громко, так что всем хочется, чтобы я ушел. | И Питер, и я боремся со своими сокровенными чувствами. Мы все еще не уверены в себе и слишком уязвимы эмоционально, чтобы с нами обращались так грубо. Всякий раз, когда это происходит, мне хочется выбежать на улицу или скрыть свои чувства. Вместо этого я стучу по кастрюлям и сковородкам, расплескиваю воду и вообще веду себя шумно, так что всем хочется, чтобы я был за много миль отсюда. |
L=60 O=0 – Вас сбили с толку все эти давешние липутинские мерзости, сплетни. | — Вы сегодня сбиты с толку всеми этими гадкими сплетнями Липутина. |
L=20 O=0 Это усилие сломило его. | Это усилие истощило его. |
L=20 O=20 «Ради детей я сделал все, что мог», — сказал Эрленд. [278] «И ты так хорошо знаешь, что именно ради них я оказался в тебе, сидящем на Хусаби. Что вы этим принесли пользу им или мне, вы не можете думать сами, - сказал он и презрительно усмехнулся. - Гиссур сумел направиться туда без вашей помощи. | «Ради детей я сделал все, что мог, — сказал Эрленд. — И, знаешь, ради них я позволил тебе жить в Хусаби. Я думаю, вы и сами не можете себе представить, что вы этим принесли пользу им или мне, — добавил он, презрительно улыбаясь. — Гиссур мог бы вести дела достаточно хорошо и без вашей помощи. |
L=80 O=0 Паломник проявил большое мужество, сказал Жунфэнь, вышел вперед, скрестил руки на груди и приветствовал шестерых человек: «По какой причине вы мешаете мне идти бедным монахом?» Мужчина сказал: | Обернувшись, он увидел, что Сан следует за ним. Король-хранитель быстро спросил: «Какой указ вы приносите? |
L=40 O=0 Трижды в течение дня Маэ приходилось укреплять лес. Было полтретьего, мужчины возвращались наверх. Лежа на боку, Этьен заканчивал резку глыбы, когда отдаленный грохот сотряс всю шахту. | Трижды в течение дня Маэ приходилось дополнять обшивку. Была половина второго, и людям скоро предстояло подняться. Лежа на боку, Этьен заканчивал резку глыбы, когда отдаленный раскат грома потряс всю шахту. |
L=20 O=20 Капитан Немо, достигнув вершины вершины, тщательно зафиксировал ее высоту с помощью барометра, поскольку должен был учитывать ее в своих наблюдениях. | Достигнув самой вершины, капитан Немо тщательно зафиксировал высоту с помощью барометра, ибо должен был учитывать ее в своих наблюдениях. |
L=40 O=20 Несмотря ни на что, это ожидание облегчения питало его, но у него появилось новое опасение: при условии, что доктор будет в Париже и что он захочет потревожить себя, и тотчас страх, что его слуга не встретил его, землю. Он снова начал терять сознание, прыгая из одной секунды в другую, от самой дикой надежды к самым диким трансам, преувеличивая свои шансы на внезапное выздоровление и свои опасения перед неминуемой опасностью; прошли часы, и настал момент, когда в отчаянии, на пределе своих сил, убежденный, что доктор точно не прибудет, он с яростью повторял себе, что, если бы ему вовремя помогли, он непременно был бы спасен; затем его гнев на слугу, на врача, которого он обвинял в том, что он дал ему умереть, улетучился, и, наконец, он стал раздражаться на самого себя, упрекая себя за то, что так долго ждал, чтобы позвать на помощь, убеждая себя, что Он действительно вылечится, если только со вчерашнего дня просил энергичных лекарств и полезного ухода. | Несмотря ни на что, перспектива получить некоторое облегчение воодушевила его, но тут его охватила новая тревога: может быть, доктора не было в Париже, может быть, он откажется приехать к нему, может быть, его слуга даже не успел найти его. Он снова начал падать духом, прыгая из минуты в минуту от самой неразумной надежды к самому нелогичному опасению, преувеличивая и свои шансы на внезапное выздоровление, и свои опасения перед непосредственной опасностью. Шли часы, и в конце концов, измученный и в отчаянии, убежденный, что доктор никогда не придет, он снова и снова сердито говорил себе, что, если бы его вовремя осмотрели, он, несомненно, был бы спасен. Затем его гнев на неэффективность своего слуги и бессердечие врача, который, по-видимому, позволил ему умереть, утих, и он, наконец, начал винить себя за то, что так долго ждал, прежде чем послать за помощью, убеждая себя, что к настоящему времени он был бы полностью здоров, если бы даже накануне он настоял на сильнодействующих лекарствах и квалифицированном уходе. |
L=20 O=20 Его первой мыслью, вышедшей из этого сна, был смех. Козетта почувствовала себя совершенно успокоенной. Она переживала, как и Жан Вальжан несколькими часами ранее, эту реакцию души, которая совершенно не желает несчастья. Она начала надеяться изо всех сил, сама не зная почему. Затем его охватила боль. «Она не видела Мариуса три дня». Но она думала, что он, должно быть, получил ее письмо, что он знает, где она, и что он такой остроумный и что он найдет способ добраться до нее. «И это, конечно, сегодня, а может быть, и сегодня утром. — Был средь бела дня, но луч света был очень горизонтальным, она подумала, что сейчас очень рано; что надо было все-таки встать; принять Мариуса. | Ее первое чувство, когда она вышла из этого сна, было радостным. Козетта почувствовала себя совершенно успокоенной. Она переживала, как несколько часов назад Жан Вальжан, ту реакцию души, которая категорически отказывается от горя. Она начала надеяться изо всех сил, сама не зная почему. Потом наступило стеснение в сердце. Вот уже три дня, как она не видела Мариуса. Но она сказала себе, что он, должно быть, получил ее письмо, что он знает, где она, и что у него такой такт, что он найдет способ связаться с ней. И это, конечно, сегодня, а может быть, и сегодня утром. Был широкий день, но лучи света были очень горизонтальными, она подумала, что сейчас очень рано; однако она должна встать, чтобы принять Мариуса. |
L=60 O=60 «Знаете ли вы, что г-н Вэй изменился с тех пор, как его доставили, его лицо было поднято, и его гнев усилился. Он больше не так груб с людьми, как раньше. Знаете, он не был таким, как Тупой человек раньше, видя меня, его называли старушкой? Тогда его называли стариком. Увы, это действительно интересно. Когда ему подарили волшебный дом, он сам его не съел, поэтому впал в него. двор, - вот это место, - крикнул старик Гай, можно есть. После того, как ему повезло, люди приходили и уходили. Я отдал ему главный дом, а я переехал во флигель. Ему действительно повезло и он был другой. , так мы часто так шутим. Если прийти на месяц раньше, то еще можно успеть пообщаться здесь с оживленным трехдневным боксом и боксерскими заказами, поговорить, посмеяться, спеть, сочинить стихи, поиграть в покер... | «Он стал другим человеком после того, как ему изменила удача, вы знаете. Ходит с высоко поднятой головой. Намного веселее, чем раньше. Никогда не был слишком разговорчивым: «Миссис Лян — это единственное, чего я от него мог добиться. Однако после того, как он получил новую работу, он меня рассмешил и назвал «старой летучей мышью». Когда ему давали травы для тонизирующих средств, он просто швырял их мне во двор. «Они у тебя есть, старая летучая мышь, вот что он говорил. После того, как ему повезло, я сдал ему переднюю комнату, а себе занял боковую – это имело смысл, учитывая столько посетителей, которые у него были. Но он сам не был в полном восторге, как это бывает с некоторыми людьми, когда им поворачивается удача. Он часто останавливался, чтобы поболтать и пошутить. Если бы вы приехали сюда на месяц раньше, у вас было бы время — выпивка, болтовня, смех, пение, поэзия, маджонг… |
L=60 O=0 И он был прав. Когда они прибыли на полигон и оказались на трибуне с деревянной простыней и столом, на котором должен был быть построен полевой алтарь, оказалось, что полевой викарий забыл министра. | И он был прав. Наконец они добрались до тренировочной площадки и стояли у платформы с деревянными перилами, ожидая установки полевого алтаря. Внезапно выяснилось, что полевой капеллан забыл взять с собой алтарника. |
L=40 O=20 — И тебе не стыдно будет писать ему? | «И вам не будет стыдно написать ему? |
L=40 O=80 – Это секрет… на бале вы сами догадаетесь. | — Это тайна… Вы сами ее откроете на балу. |
L=40 O=20 «Ты оскорбляешь меня, отец мой, — ответил я, — дворянин не должен ничего бояться, особенно если ему выпала честь быть капитаном Валлонской гвардии. | Я ответил: «Вы оскорбили меня, отец. Джентльмен никогда не должен испытывать страха, тем более джентльмен, имеющий честь быть капитаном Валлонской гвардии». |
L=60 O=40 Ганс Касторп тоже вскочил и, устремив взгляд на особу гофрата, который стоял, расставив ноги и открыв рот, очевидно, погруженный в раздумья, стал торопливо собираться. Он спешил, не находя выхода из своей рубашки в горошек с манжетами, которую он натягивал через голову. И вот он встал, белый, светловолосый и стройный, перед гофратом Беренсом — он, казалось, имел более гражданское воспитание, чем Иоахим Цимссен. | Ганс Касторп вскочил. Не сводя глаз с гофрат, стоящего там, расставив ноги и открыв рот, погруженного в раздумья, молодой человек начал торопливо собираться, в результате чего он сам себе не справился и неловко стянул с себя рубашку. Но в конце концов он предстал перед гофратом Беренсом, светловолосый, с белой кожей и узкой грудью. По сравнению с Иоахимом он выглядел отчетливо штатским. |
L=60 O=40 Я вскочил, не вспомнив об этом. Женщина выкручивается. Когда я подумал, что между ремнями мелькает что-то красное, похожее на цветок камелии, я уже отпрыгнул. Заходящее солнце размывает верхушки деревьев и тускло окрашивает стволы сосен. Кумаса наконец-то стал синим. | Затем, не раздумывая, я вскакиваю на ноги. Женщина быстро разворачивается и в следующее мгновение уже прыгает в дальнюю сторону, и на ее талии мелькает нечто, должно быть, красная камелия. Свет заходящего солнца касается верхушек деревьев, мягко окрашивая ствол сосны; зелень карликового бамбука усиливается. |
L=20 O=0 Внезапно он услышал голос, который, казалось, доносился с улицы и кричал сквозь деревья: | Внезапно он услышал голос, доносившийся, казалось, с улицы, зовущий сквозь деревья. |
L=40 O=0 Ходунский напугал его, что теперь веселье кончилось, что за это будет пуля. | Ходунский пытался его напугать, говоря, что все веселье уже позади и что за это он получит пулю. |
L=0 O=0 — Зайди в тень, присядь, — сказал Серж. Это растения, которые убивают нас своими запахами. | — Зайди в тень, присядь, — сказал Серж. «Это те растения, которые убивают нас своим запахом». |
L=0 O=0 Он стоит там, исповедуется и просит прощения. Он описывает ей темные силы, которые уводят его от того, что он любит больше всего: от нее и детей. Но он их любит. О, конечно, он их любит! | Он стоит там, исповедуясь и прося прощения. Он описывает ей темные силы, которые уводят его от того, что он любит больше всего: от нее и детей. Но он любит их. О, конечно, он любит их! |
L=20 O=0 – Не сердитесь, простите меня, – торопливо произнесла Лиза. В это мгновенье вошла Марья Дмитриевна. Лиза встала и хотела удалиться. | — Не сердись, прости меня, — торопливо проговорила Лиза. В это время вошла Марья Дмитриевна. Лиза встала и хотела уйти. |
L=40 O=20 За окном улегся туман. Кристин полетела быстро, склонив голову и сжав руки в накидке. Оно вырвалось у нее из горла кричащими слезами – ей дико хотелось, чтобы у нее было место, куда она могла бы обратиться и побыть одна, рыдая и рыдая. Худшее, худшее, что у нее, вероятно, было в запасе, ей пришлось сегодня вечером попробовать что-то новое, и она корчилась под этим - как [228] было видеть унижаемого мужчину, которому она отдалась. | За окном снова опустился туман. Кристин летела вперед, опустив голову и крепко зажав руки в складках плаща. Горло ее разрывалось от слез — дико ей хотелось куда-нибудь, где она могла бы побыть одна и рыдать и рыдать. Самое худшее, самое худшее было еще впереди; но в этот вечер она доказала что-то новое, и она корчилась под этим - она доказала, каково это видеть человека, которому она отдала себя смиренным. |
L=40 O=0 Вот как это было. Я не хотел ее обидеть, я не был ранен в гневе; я мог бы немного поспорить, что она любит своего лейтенанта, мне не приходило в голову хотеть вмешиваться в ее дела в этом отношении. Но это хорошо, все хорошо; ее лейтенант, возможно, захочет бросить мне вызов, хе-хе, он хочет объединиться с клерком, клерком клерка, и бросить мне вызов... | Это то, что произошло. Я не собирался ее раздражать, не собирался причинять вреда; Могу поспорить, она любит своего лейтенанта, мне никогда не приходило в голову навязывать ей себя. Но это ничего, это совсем ничего; может быть, ее поручик бросит мне вызов, хе-хе, он объединится с депутатом, заместителем судьи и бросит мне вызов... |
L=40 O=0 - Что это такое ? - воскликнул отец. | «Что это?» — воскликнул отец. |
L=40 O=20 - Ой ! я, что это делает? есть много других!.. Возможно, это кровопускание необходимо. Война – это жизнь, которая не может быть без смерти. | «О, что касается меня, то какое это имеет значение? В моем положении есть много других. Может быть, это кровопускание было необходимо для нас. Война — это жизнь, которая не может существовать без своей сестры, смерти. |
L=60 O=20 – Спасибо, тут вмешалась эта… эта в шляпе грибом. Русская, кажется, – сказал полковник. | «В этот момент, спасибо, вмешалась та женщина… та женщина в грибной шляпе. Я думаю, русский, сказал полковник. |
L=20 O=0 Я думал, что вслед за моим ответом он прибавит: | Я думал, что в мой ответ он добавит: |
L=60 O=0 «Но, сударь, — ответил граф де Морсер, — для человека ваших достоинств Италия — не страна, и Франция, возможно, не будет неблагодарна ко всем; она плохо обращается со своими детьми, но обычно очень радушно принимает чужестранцев. | «Но, месье», сказал граф Морсер, «для человека ваших достоинств Италия не страна, а Франция открывает свои объятия, чтобы принять вас; ответьте на ее призыв. Франция, возможно, не всегда будет неблагодарной. |
L=20 O=40 Мадемуазель де Тансонвиль, равнодушная в первый раз, когда мне это было позволено, казалось, напротив, добавила к этому свойству, в глазах моего деда и моего отца, удобства, временное удовольствие и, собственно говоря, для экскурсии в страну. гор, отсутствие какого-либо облака, делающее этот день исключительно подходящим для прогулки по этой стороне; я бы хотел, чтобы их расчеты были сорваны, чтобы чудо заставило мадемуазель Сван появиться с отцом так близко к нам, что мы не успели бы ее избежать и должны были бы с ней познакомиться. Также, когда я внезапно увидел на траве, как знак его возможного присутствия, забытый рядом с леской куфин, пробка которого плавала по воде, я поспешил отвлечь свое внимание. другую сторону глаза моего отца и моего деда. Кроме того, Сван сказал нам, что с его стороны неправильно отсутствовать, потому что в данный момент у него есть семья, леска могла принадлежать какому-нибудь гостю. В проходах не было слышно шагов. Разделив высоту неопределенного дерева, невидимая птица ухитрилась заставить день казаться коротким, исследовала окружающее одиночество протяжной нотой, но он получил от нее такой единодушный ответ, ответный толчок, столь удвоенный тишиной и неподвижностью, что можно было бы сказать, что он только что остановился навсегда в тот момент, когда он попытался пройти быстрее. Свет падал с неба, которое стало неподвижным, так неумолимо, что хотелось бы избежать его внимания, и сама неподвижная вода, насекомые которой постоянно раздражали сон, несомненно, мечтая о каком-то воображаемом Водовороте, увеличивала беспорядок там, где вид пробкового поплавка бросил меня, казалось, волоча его на полной скорости по безмолвным просторам отраженного неба; почти вертикально, казалось, она готова была нырнуть, и я уже задавался вопросом, не было ли моим долгом, не принимая во внимание желание и страх, которые я должен был знать ее, сообщить мисс Суонн, что рыба клюет, – когда мне пришлось бежать, чтобы присоединиться к моему отцу и моему дедушке, которые звали меня, удивленные тем, что я не последовал за ними по маленькой тропинке, которая поднимается к полям, и где они свернули. Я обнаружил, что все это гудит от запаха боярышника. Живая изгородь образовала своего рода ряд часовен, которые исчезали под россыпью их цветов, нагроможденных в хранилищах; под ними солнце ложило сетку света на землю, как будто оно только что прошло сквозь стеклянную крышу; их аромат распространялся столь же елейно, столь же ограниченно в своей форме, как если бы я стоял перед алтарем Девы Марии, и цветы, столь украшенные, каждый держал с рассеянным видом свой сверкающий букет тычинок, тонкие и лучистые ребра яркого стиля, подобные тем, которые в церкви украшают перила алтаря или средники витражного окна и которые цветут в белой плоти цветов клубники. Насколько наивными и крестьянскими по сравнению с ними покажутся дикие розы, которые через несколько недель также будут подниматься по той же деревенской тропинке на полном солнце, в простом шелке своих корсажей, краснея, как незаконченное дыхание. | Мадемуазель. Уход Свана, лишив меня ужасного шанса увидеть ее появление на дороге, узнав и презирая меня привилегированной маленькой девочкой, которая дружила с Берготом и ходила с ним в соборы, сделал Созерцание Тансонвилля, которое было для меня безразлично в первый раз, когда мне это было позволено, казалось, напротив, добавляло к этому положению в глазах моего деда и отца определенные удобства, преходящее очарование и, как это бывает в случае с экскурсия в горную страну при отсутствии облаков, чтобы сделать этот день исключительно благоприятным для прогулки в этом направлении; Мне бы хотелось, чтобы их расчеты были сорваны, и чтобы мадемуазель совершила чудо. Сван появляется с ее отцом, настолько близко к нам, что мы не успели бы ее избежать и были бы вынуждены с ней познакомиться. И вот, когда вдруг я увидел на траве, как знак ее возможного присутствия, забытую шпулярницу, сидящую рядом с леской, боб которой плавал по воде, я поспешил отвести глаза отца и деда в другую сторону. В любом случае, поскольку Сван сказал нам, что было нехорошо с его стороны уйти, потому что у него сейчас была семья в доме, линия могла принадлежать одному из его гостей. Мы не услышали ни звука шагов на аллеях. Разделив высоту неизвестного дерева, невидимая птица, умудряясь сделать день коротким, исследовала окружающее одиночество одной протяжной нотой, но получала от нее столь единодушный ответ, отголосок, столь усиленный тишиной и неподвижностью, что чувствовалось оно навсегда остановило тот момент, который старалось пройти быстрее. Свет так неумолимо падал с неподвижного неба, что хотелось ускользнуть от его внимания, а сама спящая вода, сон которой постоянно раздражали насекомые, мечтавшие, без сомнения, о каком-то воображаемом водовороте, усиливала волнение, в которое я был ввергнут. вид пробкового поплавка, который, казалось, тянул его на полной скорости над безмолвными просторами отраженного неба; почти вертикально, он, казалось, вот-вот нырнет, и я уже задавался вопросом, не обязан ли я, помимо моего желания узнать ее и моего страха узнать ее, предупредить мадемуазель. Сванн, что рыба клюет, — когда мне пришлось бежать, чтобы присоединиться к отцу и дедушке, которые звали меня и удивлялись, что я не последовал за ними по узкой тропинке, в которую они уже вошли, ведущей к полям. Я обнаружил, что все это гудело от запаха боярышника. Изгородь образовывала ряд часовен, которые исчезали под хвойными цветами, сложенными в придорожные алтари; под ними солнце ложилось на землю яркой сеткой, как будто оно только что прошло через витраж; их аромат распространялся столь же маслянистый, столь ограниченный в своих формах, как если бы я стоял перед алтарем Богородицы, а цветы, сами тоже украшенные, каждый с рассеянным видом протягивал свой сверкающий пучок тычинок, нежные расходящиеся ребра в ярком стиль, подобный тем, которые в церкви пробили балюстраду крыши или стойку окна и расцвели белой мякотью клубничного цветка. Какими наивными и простонародными по сравнению с ними казались бы шиповники, которые через несколько недель будут подниматься под палящим солнцем по той же проселочной дороге в гладком шелке своих краснеющих корсажей, расстегнутых одним дыханием. |
L=60 O=60 По команде Кундаваи другие женщины подняли ее и положили на сцену в комнате. Кундавайпрати вошла внутрь, даже не остановившись, чтобы посмотреть, как уходит ее брат, и попыталась опрыскать небо. Арулможивармар, стоя в дверях, увидев свернувшееся небо, сказал, прежде чем сесть на лошадь: «Как поживает падшая женщина? Ты потерял сознание? Мужчину отправили на разведку. Кундава Деви сказала спрашивающему: «Скажи принцу, чтобы он пришел сюда ненадолго и ушел!» Она отправила его обратно. Принц, который никогда не слышал о словах Тамаки, вернулся во дворец. Его разум растаял при виде неба, пытающегося избавиться от обморока, когда он оперся на грудь. | Кундавай приказала отвести Ванати в соседнюю комнату и сама бросилась помогать ей реанимировать, даже не дожидаясь ухода принца. Из ворот Арулможи увидел, как Ванати упала в обмороке. Прежде чем сесть на лошадь, он сказал слуге: «Узнай, как она, эта девушка, которая упала. Она сейчас в сознании? Кундавай попросил слугу привести своего хозяина. — Скажи принцу, чтобы он зашел, прежде чем он уйдет. Будучи послушным братом, Арулможи вернулся во дворец и обнаружил, что его сестра прижимает к себе Ванати, пытаясь ее оживить. Он был глубоко тронут. |
L=0 O=0 Священник некоторое время смотрел на нее с большой нежностью. | Священник некоторое время смотрел на нее с большой нежностью. |
L=40 O=0 Ее всегда сопровождал господин Леблан. | Ее все еще сопровождал месье Леблан. |
L=0 O=20 Доктор вышел первым, за ним последовал г-н де Вильфор; слуги, обеспокоенные, находились в коридорах и на лестнице, где должен был пройти доктор. | Первым вышел доктор, за ним г-н де Вильфор. Перепуганные слуги находились на лестнице и в коридоре, где должен был пройти доктор. |
L=40 O=0 Лорд-король, которого Смерть освятила, бледный и нелепый, забытый и неизвестный, правящий среди тусклых камней и старого бархата, на своем троне в конце Возможного, со своим нереальным двором, окружающим его, тенями и его фантастической милицией, охраняющей его, таинственный и пустой. | Суверенный Король, освященный Смертью, чтобы принадлежать ей, бледный и нелепый, забытый и непризнанный, правящий среди изношенного бархата и потускневшего мрамора на своем троне на границе Возможного, окруженный тенями своего нереального двора и охраняемый фантазией своей таинственной армии без солдат. |
L=40 O=40 — Что это за беда? Смотрите-ка! — сказал он. — Быть покойнику: у меня кончик носа все чешется… | «Боже мой, — сказал он, — что это может значить?» Кто-то умрет: кончик носа все чешется. |
L=0 O=100 - Гром божий! хватит оставлять там свои лапы! | «Тоннер де Дьё! Интересно, есть ли у меня голова на плечах или нет! |
L=80 O=0 «Я вам в этом отказываю», — сказал он; я здесь всего три дня. » | он не был здесь более трех дней. |
L=20 O=0 Вспыхнувши, проведя рукой от волос к подбородку (жест, усвоенный лишь недавно и обусловленный, вероятно, одышкою), Анна Петровна сказала: | Вспыхнув, проведя рукой по волосам к подбородку (жест, приобретенный ею еще недавно и вызванный, вероятно, одышкой), Анна Петровна сказала: |