src
stringlengths 11
20.3k
| tr
stringlengths 7
17.6k
|
|---|---|
L=80 O=0 «Кроме того, — ответил Нед, — если это не этот, то, возможно, один из тех!» » | «Руки и хвосты этих животных преобразуются в результате реинтеграции; и за семь лет хвост каракатицы Бугера, несомненно, успел вырасти. |
L=20 O=20 Я мог бы помочь ей тогда, когда она была в великом горе и отчаянии, ползая на коленях в этой комнате. Вместо этого я ответил ей обязанностью, чему не поверил. | Я мог бы помочь ей тогда, в ее глубочайшем горе и отчаянии, когда в этой самой комнате она умоляла меня на коленях. Вместо этого я ответил долгом, в который я не верил. |
L=40 O=20 Она приехала немного больной — больной, по крайней мере, потому что иначе она бы не приехала, может быть, не совсем легко, но скорее легко, чем тяжело. Пневмоторакс, достижение хирургической техники, которое было еще молодым и быстро приобрело большую популярность, также оказался блестящим в ее случае. Операция прошла полностью успешно, состояние и здоровье миссис Циммерманн достигли самого отрадного прогресса, ее муж — поскольку она была замужем, хотя и бездетна — мог ожидать ее возвращения через три-четыре месяца. Поэтому она совершила поездку в Цюрих, чтобы развлечься — не было никакой другой причины для этой поездки, кроме развлечения. Она также развлекалась в свое удовольствие, но, осознав необходимость подкрепиться, доверила это дело местному врачу. Милый, забавный молодой человек, ха-ха-ха, ха-ха-ха, но что случилось? Он их переполнил! Другого слова для этого не было, это слово говорило само за себя. Он имел с ней слишком добрые намерения, вероятно, не совсем понял суть дела, и, короче говоря: в переполненном состоянии, то есть с угнетенным сердцем и одышкой - ха! хи-хи-хи - она вернулась сюда и была немедленно уложена в постель Беренсом, который яростно гремел. Потому что теперь она серьезно больна - не серьезно, на самом деле, но испорчена, испорчена - ха-ха-ха, его лицо, что за смешное лицо он корчит? И она рассмеялась, указывая на него пальцем, так сильно, что ее лоб тоже начал синеть. Но самым смешным из всего, сказала она, был Беренс с его бурей и его грубостью - она должна была посмеяться над этим заранее, когда заметила, что она переполнена. "Твоя жизнь в абсолютной опасности", - крикнул он ей прямо, такой медведь, ха-ха-ха, хе-хе-хе, извините. | Она приехала немного больной — ну, больной, конечно, иначе она бы не приехала; возможно, не совсем легкий случай, но скорее легкий, чем серьезный. Пневмоторакс, этот новейший триумф современной хирургической техники, так быстро ставший популярным, блестяще удался в ее случае. Она добилась самых отрадных успехов, ее состояние было полностью удовлетворительным. Ее муж — поскольку она была замужем, хотя и бездетна — мог надеяться снова забрать ее домой через три или четыре месяца. Затем, чтобы развлечься, она совершила поездку в Цюрих — не было никакой другой причины для ее поездки, кроме как просто развлечься — она развлекалась в свое удовольствие, но обнаружила, что ее снова охватывает потребность «наполниться», и доверила это дело врачу, у которого она была. Милый, забавный молодой человек — но каков был результат? Здесь ее охватил настоящий пароксизм смеха. Он наполнил ее до краев! Других слов, чтобы описать это, не было, и это говорило обо всем. Он имел в виду слишком хорошо, он, вероятно, не слишком хорошо понял технику; короче говоря, в таком состоянии, не в состоянии дышать, страдая от сердечной недостаточности, она вернулась — ах, ха, ха, ха! и Беренс, ругаясь и бушуя с удвоенной силой, уложил ее в постель. Теперь она действительно была больна, не в лихорадке, а вконец, вконец, вконец испорчена — о, какую рожу он скорчил, как смешно он выглядел, ха, ха, ха! Она указала на Ганса Касторпа и рассмеялась так сильно, что даже ее лоб посинел. Самое смешное, сказала она, было то, как Беренс неистовствовал и ругался — это заставило ее рассмеяться поначалу, когда она обнаружила, что переполнена. «Твоя жизнь в полной опасности, — заорал он на нее, просто так, не скрывая этого. — Какой медведь — ах, ха, ха, ха! — ты действительно должен меня простить. |
L=0 O=100 — Благодарю, матушка. Ничего не нужно, кроме постели. | Сказав это, Чичиков прибавил про себя, поглаживая подбородок: «Какая разница между чертами лица цивилизованного светского человека и чертами лица простого лакея! |
L=60 O=40 «Я изумлен, — сказал Эдиту, — если матери извне носят их девять месяцев в своих боках, видя, что в своих домах они не могут носить их, но страдают девять лет, а не обычно семь, и надевают на них рубашку только поверх платья, на макушке их отрезают не знаю сколько[5] волос с определенными апотрофическими[6] и искупительными словами, как у египтян с помощью определенных линосталий[7] и бритья были созданы Исиды, Видимо, открыто, явно, посредством пифагорейской метемпсихозы, без вреда, без ущерба, заставляют их стать птицами, такими, какими вы видите их сейчас. Не знайте, однако, прекрасные подруги, что, может быть, и не должно быть, что женщины, будучи священнослужителями, монахинями или аббатисами, не поют приятные мотеты и харистеры[8], как это делал пьяный в Оромазисе, по установлению Зороастра, но катараются и ошеломлены[9], как это делал демон Ариманиан, и непрестанно молятся своим родственникам и друзьям, которые превратили их в птиц, я говорю, как молодых, так и старых. | Вода проводит с ними девять месяцев; ибо они не могут выдержать их девять лет, нет, едва ли семь, иногда в доме; но, надев только рубашку поверх других одежд молодых сорванцов и отрезав я не знаю точно, сколько волосков с их макушек, бормоча определенные апострофические и искупительные слова, они явно, открыто и ясно, посредством пифагорейской метемпсихозы, без малейшего вреда, превращают их в таких птиц, которых вы сейчас видите; во многом по обычаю египетских язычников, которые имели обыкновение создавать своих Исид, обрезая их и заставляя их надевать определенные линостоле, или стихари. Однако я не знаю, мои добрые друзья, но эти She-things, будь то Clergkites, Monkites и Abesskites (которые не должны) вместо того, чтобы петь какие-нибудь приятные стихи и Charisters, такие, которые обычно пели Оромасису по Учреждению Зороастра, могут выкрикивать такие Cataretes и Scythropys (проклятые, плачевные и жалкие проклятия), которые обычно возносились ариманскому демону; будучи таким образом в Преданности своим добрым Друзьям и Родственникам, которые превратили их в Птиц, будь то когда они были Девами или Thornbacks, в расцвете сил или во время своих последних Молитв. Но наибольшее количество наших Птиц происходит от Need-o'bread, который, хотя и бесплодная Страна, где дни имеют самую утомительную медлительную длину, переполняет весь этот Остров низшим классом Птиц. |
L=40 O=20 Это частью делалось по привычке, частью из экономии. На всякий предмет, который производился не дома, а приобретался покупкою, обломовцы были до крайности скупы. | Это было сделано частично по привычке, частично из соображений экономии. На любую вещь, не сделанную дома, а приобретенную путем покупки, обломовцы были крайне скупы. |
L=0 O=100 Цзун Хуан — потомок императорской семьи. | Если читатели обратятся к следующей главе, они увидят, о ком говорил Ма Тэн. |
L=0 O=100 – Что вы это? | 'Что ты имеешь в виду?' |
L=0 O=100 ... | Пойдемте за яблоками для детей! |
L=60 O=0 С этими словами он пошел отдыхать, смеясь. | После этого он, смеясь, отправился спать. |
L=40 O=20 Она не ответила, лицо ее изменилось, вдруг по своим делам. Быстрым движением плеч она соскользнула с меха, который г-жа Жюль, стоявшая позади нее, взяла на руки. И, обнаженная, поднеся обе руки к своим волосам, как бы подчинив их, она вышла на сцену. | Она не ответила; выражение ее лица изменилось, актриса взяла верх. Быстро скинув мех с плеч на хранение мадам Жюль, стоя в ожидании позади нее, Нана подняла руки к голове, как бы проверяя, в порядке ли ее волосы, и вышла на сцену обнаженной. |
L=80 O=0 Когда снег прекратился, Пиноккио со своим новым добрым букварем под мышкой пошел по дороге, ведущей к школе: и по дороге он воображал в своем маленьком мозгу тысячу споров и тысячу воздушных замков, еще один красивый, чем другой. | По пути его маленький мозг выдумывал тысячу вещей, тысячу воздушных замков, каждый из которых был прекраснее предыдущего. |
L=40 O=0 — Я не делал вам признаний, — ответил князь покраснев, — я только ответил на ваш вопрос. | — Я ничего такого не делал, — покраснев, ответил принц, — я просто ответил на твой вопрос. Хорошо сказано, хорошо сказано! |
L=60 O=0 Да ; Я хотел сказать тебе, что ты действительно был более несчастен, чем я, который платил и не спал. Кроме того, я бы, кажется, услышал вашу историю такой, какая она была, если бы Агата была беременна. | Да, я хотел сказать, что вам явно было гораздо хуже, чем мне: я заплатил за ночь, которую так и не получил. И все равно я все услышу, если Агата окажется беременной. |
L=40 O=20 — Извините меня, ваше превосходительство, — начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), — хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент, ] — с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, — говорил он, воодушевляясь, — что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета. | — Извините, ваше превосходительство, — начал он. (Он был хорошо знаком с сенатором, но счел необходимым в данном случае обратиться к нему официально.) «Хотя я не согласен с господином…» (Он колебался: ему хотелось сказать: «Mon très Honorable Préopinant») с господином... que je n'ai pas l'honneur de connaître1, я полагаю, что дворянство созвано не только для того, чтобы выразить свое сочувствие и энтузиазм, но и для того, чтобы обдумать средства, которыми мы можем помочь нашему Отечеству! Я полагаю, — продолжал он, горячясь к своей теме, — что сам император не удовлетворился бы тем, что нашел в нас лишь владельцев крепостных, которых мы готовы посвятить ему на службу, и кресло каноника, которое мы готовы сделать из мы сами — и не получим от нас никакого совета». |
L=20 O=0 «О, дядя Эберхард, — говорит она, — что это за работа? Бог ли это? Имеет ли она в себе цель? Назови еще одну! | «О, дядя Эберхард, — говорит она, — что такое работа? Бог ли это? Имеет ли она в себе цель? Назовите другую! |
L=40 O=0 – К обедне. Сегодня воскресенье. | "Обслуживать. Сегодня воскресенье. |
L=60 O=40 В двадцати шагах от него возвышалась масса причудливых скал, которую можно было бы принять за огромный очаг, окаменевший в момент самого пылкого горения: это был остров Тибулен. | Перед ним возвышалась гротескная масса камней, напоминавшая не что иное, как огромный огонь, окаменевший в момент своего самого яростного возгорания. Это был остров Тибулен. |
L=40 O=0 Через минуту после Валентины в гостиную вошла мадам де Вильфор с маленьким Эдуардом. Видно было, что молодая женщина уже получила свою долю семейных горестей; она была бледна и выглядела ужасно усталой. | Через минуту после Валентины в гостиную вошла г-жа де Вильфор с маленьким Эдуардом. Было ясно, что на женщину повлияли семейные несчастья: она была бледна и казалась отчаянно уставшей. |
L=20 O=20 Именно Поль Негрель приземлился в Монсу. Его матери, вдове провансальского капитана, жившей в Авиньоне на скудный доход, приходилось довольствоваться хлебом и водой, чтобы подтолкнуть его к поступлению в Политехническую школу. Он вышел из этой должности в бедном звании, и его дядя, г-н Аннебо, только что заставил его уйти в отставку, предложив взять его на работу инженером в Воре. С тех пор, с ним обращались как с ребенком в доме, он даже имел там собственную комнату, ел там, жил там, что позволяло ему отправлять матери половину своего жалованья в три тысячи франков. Чтобы скрыть эту выгоду, г-н Аннебо рассказал о затруднительном положении, в котором оказался молодой человек, вынужденный поселиться в одном из маленьких шале, предназначенных для инженеров карьеров. Г-жа Аннебо немедленно взяла на себя роль доброй тетушки, знакомящейся со своим племянником и наблюдающей за его благополучием. Особенно в первые месяцы она проявляла материнство, переполненное советами по самым незначительным предметам. Но она все равно осталась женщиной, скатилась к личным откровениям. Этот мальчик, такой молодой и такой практичный, беспринципного ума, исповедующий философские теории о любви, забавлял его благодаря живости своего пессимизма, которая обостряла его худое лицо с острым носом. Естественно, однажды вечером он оказался в ее объятиях; и она, казалось, отдалась из доброты, сказав ему, что у нее больше нет сердца и что она хочет быть только его другом. На самом деле она не ревновала, она шутила с ним о клюшках, которых он называл отвратительными, почти дулась на него, потому что у него не было молодых мужских шуток, которые он мог бы ей рассказать. Тогда мысль выйти за него замуж увлекла ее, она мечтала посвятить себя, отдать его себе богатой девушке. Их отношения продолжались, играя в развлечение, в котором она проявляла свои последние привязанности праздной и измученной женщины. | В этот момент в Монсу прибыл Поль Негрель. Его матери, вдове провансальского капитана, жившей в Авиньоне на скромный доход, приходилось довольствоваться хлебом и водой, чтобы он мог поступить в Политехническую школу. Он получил низкое звание, и его дядя, г-н Аннебо, позволил ему уйти, предложив взять его на должность инженера в Воре. С этого времени к нему относились как к члену семьи; он даже имел там свою комнату, питался там, жил там и, таким образом, имел возможность отправлять матери половину своего жалованья в три тысячи франков. Чтобы скрыть свою доброту, г-н Аннебо рассказал молодому человеку о том, как ему неловко поселиться на одной из маленьких вилл, предназначенных для горных инженеров, г-жа Аннебо сразу же взяла на себя роль доброй тетушки, фамильярно обращаясь со своим племянником. и следя за его комфортом. Особенно в первые месяцы она проявляла ошеломляющее материнство, давая советы относительно самых маленьких предметов. Однако она осталась женщиной и скатилась к личным откровениям. Этот юноша, такой молодой и такой практичный, с своим беспринципным умом, исповедующий философскую теорию любви, забавлял ее той живостью пессимизма, которая обострила его тонкое лицо и острый нос. Однажды вечером он, естественно, очутился у нее в объятиях, и она как будто из доброты отдалась, сказав ему при этом, что у нее не осталось сердца и она желает только быть его другом. На самом деле она не ревновала; она подшучивала над паттерами, которых он называл отвратительными, и чуть не дулась, потому что у него не было шуток молодого человека, которые он мог бы ей рассказать. Тогда она увлеклась мыслью выдать его замуж; она мечтала пожертвовать собой и найти для него богатую девушку. Их отношения оставались игрушкой, развлечением, в котором она чувствовала последнюю нежность ленивой женщины, покончившей с миром. |
L=80 O=60 Вот бедняга и предвкушал, что, возможно, лейтенант Лукаш забыл о сардинах, и теперь все кончено. Лейтенант, вероятно, оставит их в машине и лишит себя. Он чувствовал себя ограбленным. | Поручик Дуб заколебался и сказал, что он просил наказать Швейка в широком смысле этого слова и что, возможно, Швейк не способен выражаться как следует и его ответы кажутся только наглыми, оскорбительными и неуважительными по отношению к начальству. |
L=40 O=0 День начал проявляться. Он разглядел таблички над дверью; он ударил. Кто-то, не открывая двери, выкрикнул запрашиваемую информацию, добавив при этом множество оскорблений в адрес тех, кто ночью тревожил мир. | Начинало светать. Он разглядел металлические таблички над дверью; он постучал. Кто-то, не открывая, выкрикнул запрашиваемую им информацию, добавив ряд оскорблений в адрес людей, которые беспокоили других ночью. |
L=20 O=0 Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что-то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что-то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову. | Лицо генерала нахмурилось, губы его дрогнули и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро что-то записал карандашом, вырвал листок, подал его, быстрыми шагами подошел к окну, опустился на стул и оглянулся на бывших в комнате, как бы спрашивая, почему они на него смотрят. Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как бы собираясь что-то сказать, но тотчас же, как бы невзначай начав напевать себе под нос, издал странный звук, который тотчас же оборвался. Дверь в кабинет отворилась, и на пороге показался Кутузов. Генерал с перевязанной головой, наклонившись вперед, как бы спасаясь от опасности, подошел к Кутузову длинными, быстрыми шагами своих тонких ног. |
L=60 O=0 – За восточными сосульками, откуда за нами наблюдают, не будем рисковать безрассудно. | «За льдинами на востоке, где за нами шпионят; не будем заходить слишком далеко». |
L=40 O=0 Старуха ответила со сложной гримасой, замечательной импровизацией ненависти, воспользовавшейся устаревшим и уродливым видом, который, к сожалению, затерялся во тьме: | Старуха ответила со сложной гримасой и чудесной импровизацией ненависти, воспользовавшись слабостью и уродством, которое, к сожалению, было потрачено впустую в темноте: |
L=20 O=40 — Да, — ответила Энн, — но ты знаешь, почему и каким я тебя вижу, милорд. Я вижу тебя из жалости к себе; Я вижу тебя потому, что, нечувствительный ко всем моим бедам, ты упорствовал в пребывании в городе, где, оставаясь, ты рискуешь жизнью своей и заставляешь меня подвергать риску мою честь; Я вижу тебя, чтобы сказать тебе, что все нас разделяет: морская пучина, вражда царств, святость клятв. Это кощунство – бороться со многими вещами, милорд. Я наконец вижу тебя, чтобы сказать тебе, что нам больше нельзя видеться. | «Да, — ответила Энн, — но вы знаете, почему и какой вы меня видите, милорд. Ты видишь меня из жалости к себе. Ты видишь меня потому, что, нечувствительный к моим бедам, ты тем не менее упорно остаешься в городе, где, одним лишь пребыванием здесь, ты рискуешь своей жизнью, а я рискую своей честью. Я вижу тебя сейчас, чтобы сказать тебе, что все нас разделяет: морские глубины, враждебность царств и святость обетов. Соперничать со всем этим — кощунство, милорд. Наконец-то я вижу тебя, чтобы сказать тебе, что нам больше не следует видеться. |
L=40 O=20 «Посчитайте их, Совет. Но ты скорее поверишь мне. Причем тысячами французы, англичане, американцы, датчане, норвежцы. рыба для трески. Их потребляют в огромных количествах, и без поразительной плодовитости этих рыб моря вскоре обезлюдели бы. Так, только в Англии и Америке промыслом трески занято пять тысяч судов, укомплектованных семьюдесятью пятью тысячами моряков. Каждый корабль привозит в среднем сорок тысяч, что составляет двадцать пять миллионов. На побережьях Норвегии тот же результат. | «Тогда посчитайте их, Консель. Но было бы легче поверить мне. В любом случае французы, англичане, американцы, датчане и норвежцы ловят эту треску тысячами. Ее едят в чудовищных количествах, и если бы эти создания не были столь удивительно плодовиты, они бы вскоре исчезли из морей. Так что только в Англии и Америке 5000 судов с 75 000 моряков работают на ловле трески. Каждое судно возвращает средний улов в 4400 рыб, что составляет 22 000 000. У берегов Норвегии общее количество такое же. |
L=60 O=0 Пятеро медведей почти коснулись их, и капитану пришлось отразить ножом удар лапы, который был нанесен ему с большой силой. | Пять медведей почти касались их, и капитану пришлось отражать жестокую атаку ножом. |
L=20 O=20 «Да, пройдет некоторое время, прежде чем я снова возьму тебя в горы», — сказал Лавранс, похлопывая ее по щеке. | — Да, пройдет долгий день, прежде чем я снова возьму тебя с собой в горы, — сказал Лавранс, похлопывая ее по щеке. |
L=40 O=20 — А я в самом деле пела тогда, как давно не пела, даже, кажется, никогда… Не просите меня петь, я не спою уж больше так… Постойте, еще одно спою… — сказала она, и в ту же минуту лицо ее будто вспыхнуло, глаза загорелись, она опустилась на стул, сильно взяла два-три аккорда и запела. | «А на самом деле я тогда пел так, как давно не пел, а может, и никогда. Не проси меня петь, потому что я больше никогда так не буду петь. Подожди, я еще одну спою, сказала она, и в этот момент лицо ее как будто вспыхнуло и глаза загорелись. Она опустилась на стул, взяла несколько мощных аккордов и начала. |
L=20 O=0 Около 16 (точнее, без десяти 16) я был дома. Вдруг – телефон. | Около шестнадцати (точнее, без десяти шестнадцать) я был дома. Вдруг телефон: |
L=20 O=0 «Сегодня, — рассказал годовалый доброволец, — никто в армии уже не верит в наследственное бремя, потому что получилось бы, что все генштабы пришлось бы запереть». | «Сегодня, — сказал годовалый волонтер, — никто в армии больше не верит в наследственную инвалидность, потому что получилось бы, что придется запереть весь генштаб в психушке. |
L=100 O=100 Потом тихо добавил: | «Продолжайте», — сказал Вильфор и добавил себе под нос: «Если бы Рене могла меня увидеть, я надеюсь, она была бы довольна и больше не называла бы меня палачом». |
L=20 O=0 Она не смутилась. Она прижалась к нему, обвила руками его шею и заплакала, положив свою прекрасную голову ему на плечо. | Она не отстранилась. Она прижалась к нему, обвила руками его шею и плакала, склонив свою прекрасную голову на его плечо. |
L=40 O=20 -Ой! у них есть свой дом. Представьте себе красивый ангар справа от входа, где вы затягиваете лестницы. Ну, в этом сарае есть несколько комнат для прислуги, с дверными звонками, соответствующими комнатам. | «О, у них есть собственный дом. Представьте себе красивый каретный сарай с правой стороны, где хранятся лестницы. Ну, а над этим каретным сараем расположены комнаты для прислуги, с колокольчиками, соответствующими различным квартирам. ." |
L=40 O=60 «Вы смеетесь, господин шевалье; мы немного знаем об уважении, должном к людям вашего ранга... И затем поклон... - Эти бумаги мы держим в бумажнике; они производятся только во времени. Вот, видишь... А потом поклон... Она вытаскивает из кармана бумажник; она читает множество названий всех состояний и состояний. Шевалье подошел ко мне и сказал: «Векселя!» это чертовски серьёзно! Посмотрите, что вы хотите сделать. Эта женщина мне кажется честной, и тогда, до срока, ты будешь в фонде или я буду там. » | — В самом деле, шевалье, всегда следует помнить об уважении, оказываемом людям вашего ранга. А затем с реверансом: «Такие векселя остаются в кошельке и не производятся до тех пор, пока не наступит срок погашения». Вот, посмотрите...» И затем, сделав реверанс, достает из-под юбки бумажник и зачитывает множество имен всех категорий и классов людей. Шевалье подошел ко мне ближе и сказал: — Векселя! Это чертовски серьёзно! Решите, что вы собираетесь делать. Мне кажется, эта женщина достаточно честна, и, кроме того, к сроку у вас снова будут деньги, или у меня будут деньги. |
L=40 O=0 – Но чувство долга, – вступил Бегемот, – побороло наш постыдный страх, и мы вернулись! | — Но чувство долга, — вставил Бегемот, — преодолело наш постыдный страх, и мы вернулись. |
L=60 O=0 — Кому рассказывали? | — Кому ты об этом рассказал? |
L=60 O=0 Первый нотариус передал одну за другой каждую надпись своему коллеге; счет был на месте, как и утверждал Нуартье. | Первый нотариус передал их по одному своему коллеге. Сумма, указанная Нуартье, была точной. «Верно», — сказал нотариус. |
L=20 O=0 Около четырех часов утра прибыл доктор; но с того времени, как миледи ударила себя, рана уже затянулась: поэтому врач не мог измерить ни направления ее, ни глубины; только по пульсу пациента он понял, что случай несерьезный. | Около четырех часов утра прибыл врач. Но с того момента, как Миледи нанесла себе удар, рана уже затянулась. Таким образом, врач не мог измерить ни направление, ни глубину; он мог только по пульсу пациента сказать, что случай несерьезный. |
L=40 O=20 Можем ли мы тогда подняться к вам? Я говорю. Мне придется все время сидеть у двери, если ты этого хочешь… | — Тогда мы не можем подняться к тебе? Я говорю; — Если хочешь, я буду все время сидеть у двери. |
L=20 O=0 Ведь наша мудрость, как ни несомненно верна она, не дала нам знания смысла нашей жизни. Все же человечество, делающее жизнь, миллионы – не сомневаются в смысле жизни. | Вся наша мудрость, какой бы несомненной она ни была, не дала нам знания о смысле нашей жизни. Но все человечество, составляющее жизнь, в своих миллионах, не сомневается в смысле жизни. |
L=60 O=60 - Нет, извини, почему? — сказал Теренцио Папьяно. - Господин Франческо Мейс действительно заверил меня, что это его... | Что ты имеешь в виду? Сказал Теренцио Папиано. «Синьор Франческо Мейс уверяет меня, что он ваш… . . |
L=60 O=0 «Привет, Клотильда. | Форестье сказал: «Добрый вечер, Клотильда». |
L=20 O=0 Она мягко отказалась: наступала ночь, ее ждали дома. | Она вежливо отказалась; наступала ночь, ее ждали дома. |
L=80 O=60 Дождь окутывает Расёмон и собирает жужжащий звук издалека. Сумерки постепенно опускали небо, и когда я поднял глаза, крыша ворот поддерживала тяжелое, темное облако на кончике наклонного меча. | Пытаясь собрать воедино свои блуждающие мысли, он задумчиво слушал шум дождя, падающего на бульвар Сузаку. Дождь захлестнул Расёмон, и порывы дождя издалека с огромным шумом обрушились на ворота. Сверху постепенно наступала ночная тьма, и если посмотреть вверх, то могло показаться, будто большие мрачные тучи подвешиваются к концам черепиц, выступавших из крыши ворот. |
L=20 O=0 «Но он написал мне такое хорошее письмо…» | «Но он написал мне такое доброе письмо. |
L=40 O=20 Оставив свой чай и тоже сожалея о перерыве интересного разговора и вместе с тем беспокоясь о том, зачем его звали, так как это случалось только при важных случаях, Левин пошел в детскую. | Оставив чай, а также сожалея о прерывании интересного разговора и в то же время беспокоясь о том, зачем его позвали, ведь это случалось только в важных случаях, Левин пошел в детскую. |
L=40 O=40 При этом ответе Пиноккио так обрадовался, что взял руки Феи и начал целовать их с таким энтузиазмом, что, казалось, был почти вне себя. Потом, подняв лицо и любовно взглянув на нее, он спросил ее: | Услышав эти слова, Пиноккио был почти вне себя от счастья, так что он схватил руки Феи и начал горячо целовать их. Затем, подняв лицо и любовно глядя на нее, он спросил: «Так скажи мне, дорогая матушка, это неправда, что ты умерла? |
L=60 O=40 «Если я не ошибаюсь, вот стена, которая вполне может принадлежать резиденции озера!» | Перс постучал по стене и сказал: «Если я не ошибаюсь, это вполне могло быть частью его отступления». |
L=40 O=40 Немного разочарованные, все снова сели, время от времени кто-то оборачивался, чтобы посмотреть на судейскую трибуну, но вскоре они были просто заняты обильной едой, большой птицей, подобной которой Карл никогда раньше не видел, со множеством вилок в руках. им носили хрустящее жареное мясо, слуги снова и снова разливали вино – ты этого почти не замечал, ты наклонялся над тарелкой, и струя красного вина лилась в чашку – и кто не принимал участия в общем В ходе разговора удалось увидеть фотографии видов театра Оклахама, сложенные на одном конце доски и передававшиеся из рук в руки. Но на картинки никто не обращал особого внимания, и так получилось, что Карлу, который был последним, досталась только одна фотография. Однако, судя по этой фотографии, все они заслуживают внимания. Эта картина представляла собой ложу президента США. На первый взгляд можно было подумать, что это не ложа, а сцена, настолько далеко вдавался в открытое пространство парапет. Этот парапет был весь из золота во всех своих частях. Между колоннами, вырезанными словно тончайшими ножницами, рядом были прикреплены медальоны предыдущих президентов. У одного был поразительно прямой нос, поджатые губы и пристально опущенные глаза под выгнутыми веками. Вокруг ящика, с боков и сверху, падали лучи света; белый, но мягкий свет формально раскрывал передний план шкатулки, а ее глубина за красным бархатом, морщинистым во многих тонах, ниспадающим по всему периметру и направляемым шнурами, представлялась темно-красноватой мерцающей пустотой. Трудно было представить людей в этом ящике, настолько важно все выглядело. Карл не забывал есть, но часто смотрел на картинку, которую поставил рядом с тарелкой. | Немного разочарованные, все снова сели; время от времени кто-нибудь из них оборачивался, чтобы взглянуть на трибуну судей, но вскоре все были полностью поглощены обильной едой; большую птицу, какой Карл никогда раньше не видел, с многочисленными вилками, воткнутыми в хрустящее жареное мясо, носили по кругу; слуги продолжали разливать вино — сгорбившись над своим местом, едва замечали струйку красного вина, падающую в бокал, — и тот, кто не желал принимать участия в общем разговоре, мог смотреть на картины Театра Оклахамы, которые были сложены на одном конце стола и должны были передаваться по кругу. Но остальные не проявили особого интереса к картинам, и, следовательно, только одна картина дошла до Карла, который был последним. Если эта была показателем, все остальные тоже должны были быть достойными внимания. На ней была изображена ложа, зарезервированная для президента Соединенных Штатов. На первый взгляд можно было легко поверить, что это не просто ложа, а настоящая сцена, настолько сильно балюстрада выносилась в открытое пространство. Вся балюстрада была позолочена. Между ее маленькими столбиками, которые выглядели так, будто их вырезали тончайшими ножницами, висели рядом друг с другом медальоны бывших президентов, у одного из которых был удивительно прямой нос, толстые изогнутые губы и глаза, которые смотрели прямо вниз из-под его изогнутых бровей. Лучи света струились вокруг коробки со всех сторон и также сверху; часть коробки на переднем плане была залита белым, но мягким светом, тогда как ее более глубокие углубления, за красным бархатом, задрапированным складками разных оттенков по всему периметру коробки и удерживаемым шнурами, казались темно-красно-мерцающей пустотой. Все выглядело настолько грандиозно, что в этой коробке едва ли можно было представить себе людей. Хотя Карл не пренебрегал своей едой, он часто поглядывал на репродукцию, которую поставил рядом со своей тарелкой. |
L=60 O=0 Ваше обращение отзовется в их сердцах и оставит там глубокий след. Вы можете принести большую пользу религии, и я бы сомневался по той легкомысленной причине, что иезуиты пойдут тем же курсом в таком случае! Так что даже в этом конкретном случае, ускользающем от их жадности, они всё равно навредят! Да не будет так... Слезы, которые прольет ваше обращение, сведут на нет разъедающее действие десяти изданий нечестивых сочинений Вольтера. | «Ваше пробуждение найдет отклик в их сердцах и произведет глубокое впечатление. Вы можете иметь большое значение для религии, и пустяковые рассуждения иезуитов в подобных ситуациях не дают мне покоя. Даже в этом особом случае, избежавшем их жадности, они все равно будут действовать разрушительно. Им нельзя этого позволять. . . . Слёзы, которые прольются твоим пробуждением, сотрут разъедающее действие десяти изданий нечестивых произведений Вольтера. |
L=20 O=0 — Это еще не все, — продолжал лорд де Винтер. мой брат, сделавший тебя своей наследницей, умер через три часа от странной болезни, оставляющей синюшные пятна по всему телу. Сестра моя, как умер твой муж? | «Это еще не все, — продолжал лорд де Винтер. — Мой брат, который сделал тебя своим наследником, умер через три часа от странной болезни, которая оставила синяки по всему его телу. Сестра моя, как умер твой муж? |
L=60 O=0 Она тоже не хотела оставаться на земле. | Она даже не была довольна тем, что осталась на суше. |
L=60 O=40 И, продолжая расспрашивать ее глазами, хозяйка просто добавила: | — Старого я знаю, — сдержанно ответила Зоя. и поскольку ее хозяйка продолжала расспрашивать ее глазами, она тихо добавила: «Я видела его в одном месте. |
L=60 O=40 «Спрашивайте, Альберт (но не увлекайтесь заранее), спрашивайте, говорю вам, и правда ли это... | Должно быть, это он! — Узнай, Альберт, но не увлекайся, пока не узнаешь. Выясните, говорю вам, и, если это окажется так… |
L=40 O=20 Какого черта она делает? - подумал Гренгуар и, глядя на то, на что смотрела она, - не может быть, чтобы гримаса этого каменного карлика, высеченная в замковом камне, так поглощала его внимание. Какого черта ! Поддержу сравнение! | «О чем, черт возьми, она думает? подумал Гренгуар; и, глядя, чтобы увидеть, на что она смотрит: «Это не может быть кривое лицо каменного гнома, вырезанное на том краеугольном камне, которое так поглощает ее внимание. Что за черт! Я уверен, что выдержу такое сравнение! |
L=60 O=40 – Не нужно… это был минутный vertige…[140] Помогите мне сесть… вот так… Эту царапину стоит только чем-нибудь прихватить, и я дойду домой пешком, а не то можно дрожки за мной прислать. Дуэль, если вам угодно, не возобновляется. Вы поступили благородно… сегодня, сегодня – заметьте. | «Это было всего лишь мимолетное головокружение. Пожалуйста, помогите мне сесть. Вот и все. Такую царапину достаточно будет перевязать, чтобы я мог снова пойти домой. Не будет необходимости присылать дрожки. Нет необходимости возобновлять дуэль, если вы этого не захотите. По крайней мере, сегодня вы поступили как джентльмен. Обратите внимание, что я так сказал. |
L=40 O=0 Нет, я не могу. Итак, авария раскрыта. | «Нет, я не могу. Наверное, это была судьба. |
L=40 O=0 - Конечно. Я не могу найти свой адрес. | «Конечно. Я не могу найти этот дом». |
L=20 O=40 Но уже было поздно. | Но было уже слишком поздно. |
L=40 O=20 Когда наступил вечер, Жан Вальжан вышел, Козетта оделась. Она уложила волосы так, как ей было лучше всего, и надела платье, лиф которого, получивший чрезмерный вырез ножницами и через эту выемку обнажавший рождение шеи, был, как говорится, молодым. девочки, "немного неприлично". Это не было ни капельки неприлично, но скорее красиво, чем нет. Она устроила весь этот туалет, сама не зная зачем. | Когда удобно, когда наступил вечер, Жан Вальжан вышел; Козетта оделась сама. Она уложила волосы так, как ей лучше всего шло, и надела платье, шея которого, так как на один разрез ножницами он получил слишком много, и из-за этого наклона шея могла поворачиваться. видно, было, как говорят молодые девушки, «немного нескромным». Это было ничуть не скромно, но было красивее, чем все остальное. Она делала все это, не зная почему. |
L=60 O=20 Но перед ними выросла длинная фигура. Они узнали Роша, все еще закутанного в плащ, которого только что пробудили от тяжелого сна блуждающие шумы, возможно, дыхание поражения. Он задавал вопросы, хотел знать. | В этот момент перед ними возникла долговязая фигура. Это был Роша, все еще закутанный в пальто, которого разбудили от тяжелого сна неясные звуки, а может быть, и ветер поражения. Он расспрашивал их, хотел знать. |
L=40 O=20 — Ах! — отвечает Маме Жири, я всегда считала, что между Призраком и господином Полиньи существуют тайны. Все, что Призрак просил у господина Полиньи, господин Полиньи предоставлял... Господину Полиньи не в чем было отказать Призраку. | — Да, — сказала г-жа Жири, — я всегда думала, что у Призрака и господина Полиньи есть секреты. Каждый раз, когда Призрак о чем-то просил господина Полиньи, господин Полиньи отвечал «да»… Господин Полиньи никогда не говорил «нет» Призраку. |
L=20 O=0 Нет, мой друг не вошел в небытие; какой бы барьер ни разделял нас, я увижу его снова. – Я основываю свои надежды не на силлогизме. – Меня достаточно, чтобы убедить меня полет насекомого, пересекающего воздух; и часто вид сельской местности, аромат воздуха и я не знаю, какое очарование разливалось вокруг меня, так возвышают мои мысли, что непобедимое доказательство бессмертия с силой проникает в мою душу и занимает всю ее. весь. | Нет, мой друг не ушел в небытие; какая бы преграда ни разделяла нас, я увижу его снова. — Но не на силлогизме я основываю свои надежды. — Достаточно полета насекомого по воздуху, чтобы убедить меня; и часто вид сельской местности, сладкий запах ветра и я не знаю, какие чары, населяющие воздух вокруг меня, поднимают мои мысли так высоко, что неопровержимое доказательство бессмертия с силой проникает в мою душу и заполняет ее целиком. ГЛАВА XXII |
L=0 O=0 Но почему эта карета с гербом моего капитана? | Но почему карета с гербом моего капитана? |
L=40 O=60 — Что неверный учитель, проданный врагам твоей семьи... | «Это неверный учитель, купленный врагами твоей семьи» — |
L=80 O=40 Но некоторые «объяснения» Лебедева чрезвычайно трудно было разобрать и хоть что-нибудь в них понять. Князь, однако же, сообразил, сколько мог, что письмо было передано рано утром, чрез служанку, Вере Лебедевой, для передачи по адресу... «так же как и прежде... так же как и прежде, известному персонажу и от того же лица-с... (ибо одну из них я обозначаю названием «лица»-с, а другую лишь только «персонажа», для унижения и для различия; ибо есть великая разница между невинною и высокоблагородною генеральскою девицей и... камелией-с), итак, письмо было от «лица»-с, начинающегося с буквы А...». | Но добиться чего-либо от Лебедева было сложно, если вообще возможно. Все, что мог понять принц, это то, что письмо было получено очень рано и на внешней стороне была написана просьба переслать его по указанному адресу. — Как прежде, сэр, как прежде! Определенному лицу и от определенной руки. Имя человека, написавшего письмо, должно быть обозначено буквой А.— |
L=0 O=0 Вронский подошел к краю кровати и, увидав ее, опять закрыл лицо руками. | Вронский подошел к краю кровати и, увидав ее, снова закрыл лицо руками. |
L=40 O=0 Маргарита, не раскрывая глаз, сделала глоток, и сладкий ток пробежал по ее жилам, в ушах начался звон. Ей показалось, что кричат оглушительные петухи, что где-то играют марш. Толпы гостей стали терять свой облик. И фрачники и женщины распались в прах. Тление на глазах Маргариты охватило зал, над ним потек запах склепа. Колонны распались, угасли огни, все съежилось, и не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий. А просто было, что было – скромная гостиная ювелирши, и из приоткрытой в нее двери выпадала полоска света. И в эту приоткрытую дверь и вошла Маргарита. | Маргарита, не открывая глаз, глотнула, и сладкий ток побежал по ее венам, в ушах начался звон. Ей казалось, что оглушительно кричат петухи, что где-то играет марш. Толпы гостей начали терять форму: фраки и женщины обратились в прах. Тлен окутал комнату на глазах у Маргариты, по ней разлился могильный запах. Колонны развалились, огни погасли, все съежилось, не было больше ни фонтанов, ни камелий, ни тюльпанов. А было просто это: скромная гостиная вдовы ювелира и полоска света, падающая из приоткрытой двери. И Маргарита прошла в эту приоткрытую дверь. |
L=80 O=100 Он рассматривал репродукции наивных рисунков мужских и женских половых органов с примыкающими к ним стихами, которые были обнаружены учёным о. С. Краус в туалетах Западного вокзала Берлина, поэтому не привлекал внимания вошедших. | Она была написана Ф. С. Крауссом и носила многообещающее название: «Исследования исторического развития сексуальной морали». Он рассматривал диаграммы, столь эффектно дополнявшие текст, когда его прервал кашель. |
L=40 O=20 Я не один такой. Все люди обманываются в своих надеждах, обманываются в своих ожиданиях.[75] Я навестил свою добрую жену под липой. Старший мальчик побежал мне навстречу, его радостные крики привлекли его мать, которая выглядела очень удрученной. Ее первым словом было: «Добрый господин, ой, мой Ганс умер!» Это был младший из ее мальчиков. Я молчал. — «А мой муж, — сказала она, — вернулся из Швейцарии и ничего с собой не привез, и без добрых людей ему пришлось бы просить прощения, он по дороге подхватил лихорадку». — Я ничего не мог ей сказать и дал маленькому подарок. Что; она попросила меня принять несколько яблок, что я и сделал и покинул место печальных воспоминаний. | Я не одинок в несчастье. Все мужчины обманываются в своих надеждах и ожиданиях. Я навестил свою добрую старушку под липами. Старший мальчик выбежал мне навстречу: его радостный возглас вызвал его мать, но у нее был очень грустный вид. Ее первыми словами были: «Увы! дорогой сэр, мой маленький Джон умер». Он был самым младшим из ее детей. Я молчал. «А мой муж вернулся из Швейцарии без денег; и если бы добрые люди не помогли ему, он, должно быть, просил милостыню, чтобы добраться домой. Он заболел лихорадкой по дороге». Я ничего не мог ответить, но сделал малышу подарок. Она пригласила меня взять немного фруктов: я повиновался и ушел с печальным сердцем. |
L=60 O=40 – Конечно, унесу! Но почему же ты мне отдаешь, если из-за них убил? – с большим удивлением посмотрел на него Иван. | «Конечно, возьму. Но зачем ты мне его даешь, ведь за это ты его и убил?» Иван еще раз посмотрел на него с большим недоумением. |
L=40 O=20 – Ага! Ты еще не уйдешь! Ты не уйдешь – пока мне не расскажешь о них – потому что ты любишь… их, а я даже не знаю, кто они, откуда они. Кто они? Половина, какую мы потеряли, Н2 и О – а чтобы получилось Н2 О – ручьи, моря, водопады, волны, бури – нужно, чтобы половины соединились… | И я плакала: "Ах! Ты не пойдешь! Ты не пойдешь, пока не расскажешь мне о них, потому что ты любишь... их, а я даже не знаю, кто они, откуда они. Кто они?" ? Половина, которую мы потеряли? H2 и O? И чтобы получить H2O — потоки, океаны, водопады, волны, штормы — две половины должны объединиться...» |
L=0 O=100 ……………………… | Но Николай Аполлонович, молча, хромая, вышел через переднюю. |
L=40 O=20 — Ильи Андреича сын? — сказал Долгоруков. | — Сын графа Ильи Андреевича? — спросил Долгоруков. |
L=80 O=100 "Это большое или маленькое?" | «Он невысокий или высокий?» |
L=20 O=0 «Он говорит это всем без исключения», — ответил Пантагрюэль. | «Он говорит, что все без исключения», — ответил Пантагрюэль. |
L=0 O=0 «Это унизительно для нас», — сказал Альтамонт. | «Это унизительно для нас», — сказал Альтамонт. |
L=40 O=0 – Я ничего не знаю, княгиня. Делайте, как хотите, – говорил он. | — Я ничего не знаю, принцесса. Делай, что хочешь, сказал он. |
L=40 O=20 Но Кристин весь вечер старалась не улыбнуться, когда ее кто-нибудь увидел. | Но весь вечер Кристин пришлось стараться не улыбаться, когда на нее кто-нибудь смотрел. |
L=40 O=20 Фелисите позаботилась о том, чтобы положить для них на комод бутылку бренди, кусок сыра и большую булочку. И вот аптекарь, который больше не мог этого терпеть, около четырех часов утра вздохнул: | Фелисите решила оставить для них на комоде бутылку бренди вместе с сыром и большой булочкой. Наконец, около четырех часов утра, аптекарь не выдержал. |
L=20 O=0 Мариус не мог сомневаться, это была именно она, о которой мы говорили. Он слушал с пылким беспокойством. Вся его жизнь была в его ушах. | Мариус больше не мог сомневаться: они действительно говорили о ней. Он слушал с сильным беспокойством. Вся его жизнь сосредоточилась в его ушах. |
L=20 O=60 Не много лиц мне память сохранила, | Мало лиц сохранила мне память, |
L=40 O=0 Она отодвинула торт, который ей преподносила Маьетта, и сказала: - Черный хлеб. | Она отложила в сторону торт, который ей предложила Маиетта, и сказала: — Немного черного хлеба. |
L=60 O=0 - Но ты же мертв! Твое законное место жительства - кладбище Музокко, общее поле 44, яма № 550... | Приказчик у окна неумолимо сказал ему: «Но ты умер. Ваше законное место жительства — кладбище Мусокко, участок 44, могила номер 550. . . |
L=0 O=0 — Да, — сказал Анжольрас. | — Да, — сказал Анжольрас. |
L=20 O=0 «Ты заставил меня долго ждать», — сказала она со слабой улыбкой. | «Ты заставил меня долго ждать», — сказала она, слабо улыбнувшись. |
L=40 O=40 «Мсье», — сказал нотариус, очарованный этим испытанием, пообещавший себе рассказать миру подробности этого живописного эпизода; сэр, ничто не кажется мне теперь легче, чем то, что я еще минуту тому назад считал невозможной вещью, и это будет совершенно просто мистическая воля, то есть предусмотренная и санкционированная законом при условии, что она будет прочитана перед семь свидетелей, утвержденных перед ними завещателем и закрытых нотариусом, всегда перед ними. Что касается времени, то оно продлится немного дольше, чем обычное завещание; Во-первых, есть освященные формулы, которые всегда одни и те же, а что касается подробностей, то большинство из них будет предоставлено самим положением дел завещателя и вами, которые, управляя ими, знают их. Но сверх того, чтобы этот акт остался неопровержимым, мы собираемся придать ему наиболее полную подлинность; один из моих коллег поможет мне и, вопреки обыкновению, будет присутствовать на диктанте. Вы удовлетворены, сэр? — продолжал нотариус, обращаясь к старику. | «Сэр», сказал нотариус, чей интерес был сильно возбужден и который решил опубликовать отчет об этой необычайной и живописной сцене, «то, что казалось мне невозможным час назад, теперь стало совершенно легким и осуществимым, и это может быть совершенно действительным завещанием, при условии, что оно будет прочитано в присутствии семи свидетелей, одобрено завещателем и заверено нотариусом в присутствии свидетелей. Что касается времени, то это не потребует намного большего, чем общее количество завещаний. Есть определенные формы, которые необходимо пройти, и они всегда одни и те же. Что касается подробностей, большая часть будет предоставлена впоследствии состоянием, в котором мы находим дела завещателя, и вами, который, имея управление ими, несомненно, может дать полную информацию по этому вопросу. Но помимо всего этого, для того, чтобы документ не мог быть оспорен, я стремлюсь придать ему максимально возможную подлинность, поэтому один из моих коллег поможет мне и, вопреки обычаю, будет помогать в диктовке завещания. Вы удовлетворены, сэр? — продолжал нотариус, обращаясь к старику. |
L=60 O=0 2. нижеподписавшиеся извлекают из вышеизложенного все вытекающие последствия и определяют абсолютную невозможность того, что г-н Казимир Яполь каким-либо образом сможет их удовлетворить. | «2. нижеподписавшиеся, исходя из всех последствий вышеупомянутых документов, заявляют, что господин Казимир Яполь никогда не сможет предоставить удовлетворение. |
L=40 O=20 «Понимаете, это огромная сумма — три тысячи франков, и на эту сумму я построил чудесное будущее вечной безопасности. | Эти 3000 франков огромны, и я намерен построить на этом фундаменте чудесную уверенность в будущем». |
L=60 O=40 — Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, — проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. — Как ты нагрела, однако, — сказал он, — ну, садись сюда, causons. [поговорим. ] | Я только о деле пришел поговорить, Катиша, — пробормотал князь, устало усаживаясь на стул, который она только что освободила. «Должен сказать, вы согрели это место», — заметил он. — Ну, садитесь: причины. |
L=40 O=0 «Бабушка, я так рада», — сказала малышка. | «Бабушка, я так счастлив», — говорит малыш. |
L=0 O=0 На что Санчо ответил: | На что Санчо ответил: |
L=40 O=20 — Я так и знала, что один только смех, и больше ничего! — вскричала Аделаида, — с самого начала, с ежа. | «Я знала, что она просто пошутила, и ничего больше!» — воскликнула Аделаида. «с самого начала, от ежа». |
L=60 O=0 «Посмотри на это, дорогой друг», сказала Эмма спокойным голосом. | — Посмотри, что случилось, дорогой, — сказала она ровным голосом. |
L=20 O=20 – Зачем мой? – сказала Анна. – После твоего я не хочу никакого портрета. Лучше Ани (так она звала свою девочку). Вот и она, – прибавила она, взглянув в окно на красавицу итальянку-кормилицу, которая вынесла ребенка в сад, и тотчас же незаметно оглянувшись на Вронского. Красавица кормилица, с которой Вронский писал голову для своей картины, была единственное тайное горе в жизни Анны. Вронский, писав с нее, любовался ее красотой и средневековостью, и Анна не смела себе признаться, что она боится ревновать эту кормилицу, и поэтому особенно ласкала и баловала и ее и ее маленького сына. | — Почему я? — спросила Анна. — Мне не нужен никакой портрет после твоего. Лучше Энни» (так она называла свою маленькую девочку). — И вот она, — прибавила она, глядя в окно на красивую итальянскую кормилицу, которая отвела ребенка в сад, и тотчас же исподтишка взглянув на Вронского. Эта красивая кормилица, с которой Вронский написал голову для своей картины, была единственным тайным горем в жизни Анны. Рисуя ее, он восхищался ее красотой и средневековостью, а Анна не смела признаться себе, что боится ревновать ее, и потому особенно баловала и баловала и женщину, и своего маленького сына. |
L=60 O=0 «Нет, я не получу денег до вечера», — сказала молодая женщина, вытягивая горло. Ты пойдешь на обед, а там посмотрим. » | «Нет, деньги я получу позже», — сказала девушка. Она потянулась, и ее груди приподнялись под ночной рубашкой. «Пообедайте со мной, а потом посмотрим». |
L=20 O=0 Здесь Козетта немного отступила. Она перестала заказывать и перешла к вопросам. | Здесь Козетта немного сдала позиции. Она перестала командовать и перешла к допросу. |
L=0 O=0 На этот раз джентльмен закрыл глаза и потерял сознание. | На этот раз джентльмен закрыл глаза и потерял сознание. |