src
stringlengths 11
20.3k
| tr
stringlengths 7
17.6k
|
|---|---|
L=40 O=20 – Ох, сюда! – указала Прасковья Ивановна на кресло у стола и тяжело в него опустилась с помощию Маврикия Николаевича. – Не села б у вас, матушка, если бы не ноги! – прибавила она надрывным голосом. | — Тьфу, вот! — Прасковья Ивановна указала на стул у стола и тяжело опустилась на него с помощью Маврикия Николаевича. — Я бы, сударыня, у вас в доме не села, кабы не ноги! — прибавила она прерывающимся от волнения голосом. |
L=0 O=100 Вырезай немедленно, | Я сразу перешел к делу. |
L=60 O=20 - Возможно. Итак, когда характер исследователя кажется хорошим, по поводу его открытия проводится расследование. | «Это возможно. Затем, когда моральный облик исследователя подтвержден, назначается расследование его открытия». |
L=20 O=0 «Бениссимо!» — воскликнул Сеттембрини. «Общественный договор… это Просвещение, это Руссо. Я бы не подумал...» | «Бениссимо! — воскликнул Сеттембрини. — Общественный договор — это Просвещение, это Руссо. Я бы никогда не подумал... |
L=40 O=20 – Поскорей… Гм. Не торопись, Алеша: ты торопишься и беспокоишься. Теперь спешить нечего. Теперь мир на новую улицу вышел. Эх, Алеша, жаль, что ты до восторга не додумывался! А впрочем, что ж я ему говорю? Это ты-то не додумывался! Что ж я, балбесина, говорю: | — Поторопись... Гм. Не торопись, Алеша: торопишься и беспокоишься. Сейчас не время торопиться. На этот раз мир вышел на новую улицу. Ах, Алеша, как жаль, что ты не нарвался на экстаз! Хотя, собственно, что я ему говорю? Такой, как ты, не нарвался? Что я ему говорю, балбес? |
L=40 O=40 Котар сразу же, опираясь на слова Свана, принял мнение относительно ценности приглашения г-на Греви, что это нечто малопопулярное и которое ходит по улицам. С тех пор он уже не удивлялся тому, что Сван, как и все остальные, бывал в Елисейском дворце, и даже немного жалел его за то, что он ходил на обеды, которые сам гость признал скучными. | Тогда Коттар, сразу же согласившись с буквальным пониманием того, что говорил Сван, решил, что приглашения от г-на Греви мало востребованы, а фактически рассылаются по дорогам и изгородям. И с этого момента он, казалось, нисколько не удивлялся, узнав, что Сван или кто-либо еще «всегда был в Елисейском дворце»; ему даже было немного жаль человека, которому приходилось ходить на званые обеды, которые, как он сам признавался, были скучными. |
L=60 O=20 – Простите за нескромность, – возвысил он голос, – но ведь вы знаете, я был нарочно извещен. Знаете вы об этом? | «Простите мою нескромность», — он повысил голос, — «но, знаете ли, меня специально уведомили. Вы это знаете?» |
L=40 O=0 Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6-ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом. | Пьер несколько раз менялся местами во время игры, сидя то спиной к Наташе, то лицом к ней, но в течение всего шести раундов он следил за ней и за своим другом. |
L=20 O=0 Эта новость довершила смятение желтого салона. Несколько буржуа встали и украдкой направились к двери, думая, что у них осталось не так уж много времени, чтобы найти безопасное укрытие. | Эта информация завершила смятение желтой гостиной. Несколько буржуа встали и украдкой направились к двери, думая, что у них осталось не так уж много времени, чтобы занять безопасное место. |
L=40 O=0 -- Ах, это! Но, -- сказал он, -- у моего отца действительно очень большое состояние, господин граф? | «О, тогда у моего отца действительно очень большое состояние, граф?» |
L=40 O=0 — Это помешанная! — крикнул наконец Евгений Павлович, покраснев от негодования и в недоумении оглядываясь кругом. — Я знать не знаю, что она говорила! Какие векселя? Кто она такая? | «Женщина злится!» — вскричал наконец Евгений, покраснев от злости и смущенно оглядываясь вокруг. «Я не знаю, о чем она говорит! Какие долговые расписки? Кто она?» |
L=20 O=20 Но молодая девушка, чтобы убедиться, действительно ли он принадлежит ей целиком, расспросила его, вернула его к смутным воспоминаниям, которые он хотел пробудить; он ничего не помнил, он действительно был в счастливом детстве. Он думал, что родился накануне. | Но девушка, чтобы удостовериться, целиком ли он принадлежит ей, расспросила его и вернула к смутным воспоминаниям, которые он пытался вызвать. Однако он ничего не мог вспомнить; он действительно находился в счастливом состоянии детства. Ему показалось, что он родился накануне. |
L=40 O=40 Этот факт, карты были принесены не для игры, а для изучения тысячи маленьких тонкостей и новых изобретений, все из которых были [12] арифметикой. Таким образом, он влюбился в эту числовую науку, и каждый день после обеда и ужина проводил там время так же приятно, как он наслаждался [13] игральными костями es или картами es. Так много [14] знал о ней и теоретически, и практически, настолько, что Танстал, англичанин, который много писал об этом, признался, что на самом деле, по сравнению с ним, он понимал только верхненемецкий. | После этого карты вынимались — не для игры, а для того, чтобы узнать по ним сотни маленьких удовольствий и новинок, все из которых вытекали из арифметики. Таким образом, он развил страсть к науке чисел, и каждый день после обеда и ужина он проводил время с ней так же приятно, как когда-то с игральными костями и игральными картами. В конце концов он освоил так много арифметики (чистой и прикладной) |
L=60 O=40 Баоюй был в трансе, неосознанно бросил том, последовал за сигналом тревоги и вернулся назад. Но, увидев бисерные занавески и вышитые занавески, расписанные здания и резные карнизы, я не могу сказать достаточно о свете, который сотрясает золотую мостовую Чжуху, и снег сияет на окнах Цюн и нефрите, чтобы сделать дворцы. Это также хорошее место, чтобы увидеть благоухающие цветы и благоухающие травы. Услышав, как полицейский снова рассмеялся: «Выходите, чтобы поприветствовать высоких гостей!» Прежде чем он успел сказать хоть слово, он увидел, как из комнаты вышло еще несколько фей. Как только они увидели Баоюй, все они пожаловались на полицию и сказали: «Мы не знаем, что мы за «гости», но мы поспешно их забрали! Моя сестра как-то сказала, что душа девушки Цзянчжу должна прийти сегодня поиграть, поэтому я ждала долгое время. Побуждать эту грязь осквернять царство этой чистой дочери?» | В ошеломленном состоянии Пао-юэ безразлично отбросил запись и снова последовал по следам Феи. Когда они прибыли в конец, он увидел портьеры из гвоздик и вышитые занавески, орнаментированные колонны и резные карнизы. Но никакие слова не могут адекватно передать представление о ярко-красных апартаментах, сверкающих великолепием, о полах, украшенных золотом, о снеге, отражающем блестящие окна, о дворцовых особняках, сделанных из драгоценных камней. Он также увидел цветы волшебной страны, прекрасные и благоухающие, и необыкновенную растительность, полную ароматов. Место было действительно райским. Он снова услышал, как Фея заметила с улыбающимся лицом: «Выходите все немедленно и приветствуйте почетного гостя! Едва он закончил эти слова, как он заметил фей, выходящих из особняка, все из которых, с их свисающими лотосовыми рукавами и развевающимися перьевыми нарядами, были столь же красивы, как весенние цветы, и столь же очаровательны, как осенняя луна. Как только они увидели Пао-юэ, все они в один голос с возмущением упрекнули Фею Наблюдательного Видения. «Не зная, кто может быть почетным гостем, — спорили они, — мы поспешили выйти, чтобы выразить наше приветствие просто потому, что ты, старшая сестра, сказала нам, что в этот день и в это самое время обязательно придет с визитом дух младшей сестры Чан Чу. Вот почему мы ждали так долго; и теперь почему ты вместо нее вводишь этот мерзкий предмет, чтобы осквернить пределы чистых и незапятнанных дев? |
L=40 O=40 Однако у агента были веские причины протестовать против преследовавшей его адской удачи. Никакого мандата! Было очевидно, что денежный перевод бежал за ним и мог дойти до него только в том случае, если он пробудет в этом городе несколько дней. Теперь, поскольку Гонконг был последней английской землей на этом пути, мистер Фогг собирался окончательно сбежать от него, если ему не удастся удержать его там. | У сыщика действительно были веские причины протестовать против преследовавшей его неудачи. Ордер не пришел! Он, конечно, был в пути, но точно так же он не мог добраться до Гонконга в течение нескольких дней; а поскольку это последняя английская территория на пути мистера Фогга, грабитель сбежит, если только ему не удастся его задержать. |
L=20 O=0 «Мсье Портос, будьте щедры!» | «Мосье Портос, будьте щедры! |
L=40 O=0 Мерседес разрыдалась, сердце женщины разрывалось от потрясения воспоминаний. | Мерседес разрыдалась; ее женское сердце разрывалось под тяжестью воспоминаний. |
L=60 O=0 - Послушайте! - сказал Моррель. | «Послушайте!» — воскликнул Моррель. |
L=20 O=20 - Вообще-то, оно прошло. То, что будет дальше, совершенно бессмысленно. В комнату вошла пожилая женщина, странная, старомодная, противная, большеглазая женщина и что-то спросила меня с довольно невыразительным лицом. Я не понял, он не говорил по-английски. Я попробовал французский, немецкий и венгерский, но дама печально покачала головой. Затем он сказал что-то на незнакомом языке, который теперь осаждался все более оживленно, а между тем все больше и больше вопросов. Я послушал, чтобы хотя бы понять, на каком языке он говорит. У меня хороший слух на языки, даже те, которые я не понимаю: я обнаружил, что язык, на котором говорит женщина, не латинский, не германский, не славянский, но даже не финно-угорский, потому что когда-то я изучал финский в университете. И тогда я сразу был уверен, что он говорит на единственном языке в мире. Я не знаю, почему я так подумал. Но я был в таком ужасе, что вскочил и побежал обратно по комнатам, из дома. | «На самом деле на этом все и закончилось. Что последовало дальше – полная загадка. В комнату вошла пожилая женщина, странная, старомодная, отталкивающая, с большими придурковатыми глазами и довольно вежливым лицом. Она спросила меня о чем-то. Я ее не понял. Она не говорила по-английски. Я попробовал французский, немецкий, даже венгерский, но женщина только зловеще покачала головой. Затем она сказала что-то на странном языке, на этот раз с растущим оживлением, за которым последовал шквал вопросов. Я слушал, хотя бы ради того, чтобы угадать язык. У меня хороший слух к языкам, даже тем, которые я не понимаю. Я пришел к выводу, что язык, на котором говорила женщина, не был италийским, германским, славянским или даже финно-угорским. Когда-то я изучал финский язык в университете. И теперь я был уверен, что во всем мире она одна говорит на этом языке. Почему я так подумал, я не знаю. Но в полном ужаса безумии я вскочил, пронесся по всем комнатам и выбежал из дома. |
L=80 O=0 — Да, садовый. Разве садовым нельзя разрезать листы? | Да, это. Что плохого в использовании садового ножа в качестве ножа для бумаги? |
L=20 O=20 Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, — и никак не мог понять чего-то. «Так и они еще больше нашего боятся! — думал он. — Так только-то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!» | Ростов все думал о том своем блестящем подвиге, который, к его удивлению, принес ему Георгиевский крест и даже дал ему репутацию храброго человека, - и было в нем что-то такое, чего он не мог понять. «Значит, они напуганы еще больше, чем мы! он думал. «И это все, что нужно для так называемого героизма? И действительно ли я сделал это для отечества? И какой вред он причинил своей ямочкой и голубыми глазами? Но как он был напуган! Он думал, что я убью его. Зачем мне его убивать? Моя рука дрогнула. И мне подарили Георгиевский крест. Я ничего не понимаю, ничего! |
L=0 O=0 «Полный ран?» | «Полный ран?» |
L=40 O=40 «При этих голосах мы все были сбиты с толку и не знали, что нам делать; было, мы договорились, что ренегат разденет одежду турка и наденет gilecuelco или куртку пленника, которую один из нас ударил его позже, хотя он и остался в рубашке и, таким образом, вверившись Богу, мы пошли дальше; той же тропой, которую мы видели, которую вел пастух, всегда ожидая, когда на нас нападет конница с берега, и наше мышление не обмануло нас, потому что не прошло бы еще и двух часов, как, оставив уже те бурьяны на берегу. ясно, мы обнаружили до пятидесяти рыцарей, которые с великой легкостью, бегом на полу поводьях, подошли к нам, и так же, как Мы их видели, так и остались ждать их. Но, как они приехали и увидели, вместо мавров они были; ища, оба бедные христиане, они были в замешательстве, и один из них спросил нас, не были ли мы, возможно, причиной того, что пастор дал название оружию. «Да», — сказал я; И, желая начать рассказывать ему о моем событии, и о том, откуда мы пришли и кто мы такие, один из христиан, шедших с нами, встретил всадника, задавшего нам вопрос, и сказал, не дав мне сказать ни слова: «Спасибо, господа, пусть они будут отданы Богу, который привел нас к такой большой части!» помните, сэр, что вы, спрашивающий нас, кто мы, — Педро де Бустаманте, мой дядя. '' Как только пленный христианин сказал это, когда всадник сбросился с коня и пришел обнять жениха, говоря: сестра, мать твоя и все твои, которые еще живы; и Богу было дано дать им жизнь, чтобы они могли насладиться удовольствием видеть вас: мы уже знали, что вы были в Алжире, и по вывескам и образцам вашей одежды и всей этой компании я понимаю, что вы получили чудесную свободу. «Правильно, — ответил официант, — и мы успеем вам все рассказать». | Его крики смутили нас, и мы не знали, что делать, но, полагая, что крик пастуха всколыхнет сельскую местность и что конные войска, охранявшие берег, вскоре прибудут для расследования, мы договорились, что ренегат должен снять свою турецкую куртку. и надел пальто или тунику заключенного, которые дал ему один из нас, хотя при этом он остался без рукавов рубашки; и поэтому, вверив себя Богу, мы пошли по тому же пути, по которому пошел пастух, ожидая, что в любой момент на нас нападут конные войска. И мы не ошиблись, потому что менее чем через два часа, когда мы вышли из подлеска на равнину, мы увидели около пятидесяти человек на лошадях, идущих к нам быстрой рысью; как только мы их увидели, мы остановились и ждали их, но когда они подъехали и увидели столько бедных христиан вместо мавров, которых они искали, они были в недоумении, и один из них спросил нас, можем ли мы каким-либо образом Случайность стала причиной того, что пастух забил тревогу. Я сказал, что мы были, и когда я собирался рассказать ему нашу историю, откуда мы пришли и кто мы такие, один из христиан, бывших с нами, узнал всадника, задавшего нам вопрос, и, не позволив мне произнести еще слово, он сказал: «Благодарите Бога, сеньоры, за то, что он привел нас в такое хорошее место!» Если я не ошибаюсь, мы в Велесе-Малага, и если годы моего плена не стерли память об этом джентльмене, который нас допрашивает, вы, сеньор, мой дядя, Педро де Бустаманте. Когда пленник-христианин сказал это, всадник спрыгнул с лошади и бросился обнимать юношу, говоря: «Мой дорогой, дорогой племянник, я узнаю тебя теперь и оплакивал твою смерть, как и твоя мать — моя сестра — и вся ваша семья, те, кто еще жив, и Богу было угодно дать им жизнь, чтобы они могли иметь удовольствие увидеть вас: мы знали, что вы были в Алжире, и судить по одежде вас и остальных членов этой компании одеты, я понимаю, что вам удалось чудесным образом спастись. — Это правда, — сказал молодой человек, — и будет время рассказать вам все об этом. |
L=20 O=20 Говоря это, опечаленный Гренгуар поцеловал туфли короля, а Гийом Рим прошептал Копенолю: - Хорошо волочиться по земле. Короли подобны Юпитеру Критскому, у них только уши под ногами. - И, не беспокоясь о Юпитере Критском, чулочноносчик ответил с тяжелой улыбкой, устремив взгляд на Гренгуара: - О! Вот оно что! Мне кажется, я слышу, как канцлер Гугоне молит меня о пощаде. | Сказав это, расстроенный Гренгуар поцеловал туфли короля, а Гийом Рим прошептал Коппенолю: «Он хорошо ползает по полу. Короли подобны Юпитеру Критскому: у них нет ушей, кроме ног. И, несмотря на критского Юпитера, чулочноносец ответил с серьезной улыбкой, устремив взгляд на Гренгуара: «О, молодец! Мне кажется, я слышу, как советник Гюгоне умоляет меня о пощаде. |
L=40 O=0 Нет-нет, к твоим, к моим, ко всем коленям мира. | Нет-нет, твои, мои, все колени на свете. |
L=40 O=40 — Ты, Синклер, возможно, не потерял Марианну из-за Гёсты, — сказал Синтрам. | «Возможно, тебе не стоило отдавать Марианну Йёсте, — сказал Синтрам. |
L=40 O=20 Бородатый дворник, Матвей Моржов, иногда засылал к Александру Ивановичу свою дебелую бабу, все болевшую ушною болезнью, то с куском пирога, а то с приглашением в гости; так, они выпивали по праздникам, в дворницкой: с домовою полицией Александру Ивановичу, как нелегальному человеку, надлежало сохранять теснейшую дружбу. | Бородатый дворник Матвей Моржов иногда посылал к Александру Ивановичу свою пухлую жену с вечной болью в ухе с куском пирога или с приглашением зайти; и поэтому в сторожевой домике выпивали в праздничные дни и праздники: Александру Ивановичу, как нелегалу, было важно поддерживать как можно более тесную дружбу с домовой полицией. |
L=60 O=0 Вскоре появились первые симптомы. | Первые симптомы не заставили себя долго ждать. |
L=40 O=20 – «Душа моя», – встало из сердца: – «душа моя, – ты отошла от меня… Откликнись, душа моя: бедный я…» | «Душа моя, — поднялась из сердца: — душа моя, — ты ушла от меня… Ответь, душа моя: я несчастен…» |
L=40 O=0 «Что ты спрашиваешь сзади?» | «Тогда почему ты спрашиваешь? |
L=60 O=40 Сам Морис, окрепший с тех пор, как он присоединился к товарищам, страдал только от прусских оркестров, которые играли весь день на другой стороне канала. Ближе к вечеру появились хоры. За кордоном часовых можно было видеть солдат, идущих небольшими группами, которые пели медленным и высоким голосом, чтобы отпраздновать воскресенье. | Морис, к которому вернулась смелость теперь, когда он снова был с товарищами, не нашел ничего, что могло бы его раздражать, кроме прусских оркестров, которые играли весь день за каналом. Ближе к вечеру зазвучала вокальная музыка, и мужчины пели хором. Их можно было видеть за цепью часовых, гуляющими туда-сюда небольшими группами и поющими торжественные мелодии громким, звонким голосом в честь субботы. |
L=40 O=20 «Пока Его Высокопреосвященство пошлет за мной в Париж, я без фанфар и труб отправлюсь в Пикардию и пойду услышать новости от трех моих товарищей». Какого черта ! они заслуживают этого небольшого внимания с вашей стороны. | Пока Его Высокопреосвященство искал меня в Париже, я, не трубя об этом, возвращался по дороге в Пикардию, чтобы узнать новости о трех моих товарищах. Что за черт! Они заслуживают вашего внимания. |
L=60 O=0 — Лизавета Прокофьевна! Лизавета Прокофьевна! Лизавета Прокофьевна! — послышалось разом со всех сторон. | "Лизаветна Прокофьевна! Лизаветна Прокофьевна! Лизаветна Прокофьевна!" |
L=0 O=0 Туман, не поднимаясь, стал странно светящимся. | Туман, не поднимаясь, стал странно светящимся. |
L=100 O=100 Она сказала ему: | Он никогда не слышал, чтобы она называла его «малышом» или «ребенком», не желая ответить «старушкой», с ругательством снять шляпу и выйти из комнаты. |
L=40 O=0 И с ловкостью обезьяны, откинув назад волосы, сняв очки, вынув и втянув из носа два пера, о которых мы упоминали ранее и которые мы уже видели на другой странице этой книги, он взял с его лица, как снимают шляпу. | И с ловкостью обезьяны откинул волосы назад, снял с себя очки, вынул из носа и положил в карман две игольчатые трубки, о которых мы только что говорили и которые мы уже видели где-то на другой странице этой книги. книгу, он снял с себя лицо, как снимают шляпу. |
L=40 O=20 К концу этих двух столетий его привлекательность уменьшилась; Короче говоря, мало довольный тяжелой массой карловингских латинистов, Алкуинов и Эгинхардов, он довольствовался, как образцом языка девятого века, хрониками анонимных святых Галла, Фрекюльфа и Регинона. поэмы об осаде Парижа, сотканной Аббо ле Курбе «Гортул», дидактической поэмы бенедиктинца Валафрида Страбона, глава которой, посвященная славе тыквы, символа плодородия, вызвала у него ликование; из стихотворения Эрмольд Нуара, воспевающего подвиги Луи Дебоннера, стихотворения, написанного правильными гекзаметрами, строгим, почти черным стилем, железной латынью, пропитанной монастырскими водами, с кое-где соломинками чувства из твердого металла; De viribus herbarum, поэмы Мацера Флорида, который особенно восхищал его своими поэтическими рецептами и очень странными свойствами, которые он приписывает некоторым растениям, некоторым цветам: аристолохии, например, которые, смешанные с говяжьим мясом и помещенные на нижнюю часть живот беременной женщины, заставляет ее безвозвратно родить ребенка мужского пола; огуречник, который, будучи налитым в столовой, поднимает настроение гостям; пиону, измельченный корень которого навсегда излечивает высокое зло; фенхеля, который, положенный на грудь женщины, очищает ее воды и стимулирует ленивость ее менструаций. | Его пристрастие к латинской литературе становилось все слабее по мере того, как он приближался к концу этих двух столетий, и он не мог вызвать большого энтузиазма по поводу напыщенной прозы латинистов Каролингов, Алкуинов и Эгинхардов. В качестве образцов языка девятого века он удовлетворился хрониками Фрекульфа, Регинона и анонимного писателя из Сен-Гала; со стихотворением об осаде Парижа, придуманным Аббо ле Курбе; а также «Хортул» — дидактическая поэма бенедиктинца Валафрида Страбона, чья песнь, посвященная прославлению тыквы как символа плодородия, щекотал его чувство юмора. Еще одним произведением, которое он оценил, было стихотворение Эрмольд ле Нуар, прославляющее подвиги Луи ле Дебоннера, стихотворение, написанное правильными гекзаметрами, в строгом, даже мрачном стиле, железная идиома, охлажденная в монастырских водах, но с изъянами в твердом металле, где чувства показался; и еще одно стихотворение Мацера Флоридуса «De Viribus Herbarum», которое ему особенно нравилось из-за его поэтических рецептов и замечательных свойств, которые оно приписывало некоторым растениям и цветам — например, аристолохии, которая смешивалась с говядиной и лежала на беременной женщине. живот неизменно приводит к рождению ребенка мужского пола, или огуречник, который служил настойкой, веселит самого угрюмого гостя, или пион, измельченный корень которого является длительным лекарством от эпилепсии, или фенхель, приложенный к груди женщины, очищает ее мочи и стимулирует ее вялые менструации. |
L=20 O=0 - Не знаю... И что она говорила, твоя птичка? | — Не знаю... И что она сказала, твоя птичка? |
L=40 O=20 «Что ж, Альберт, эти деньги, которые когда-то должны были способствовать жизни и спокойствию этой женщины, которую я обожал, сегодня, по странной и болезненной случайности, нашли ту же самую работу. Ой! хорошо пойми мои мысли, мне, который мог бы предложить миллионы этой бедной женщине и который вернет ей лишь кусок черного хлеба, забытый под моей бедной крышей с того дня, как меня разлучили с той, которую я любил. | Что ж, Альберт, эти деньги, которые когда-то предназначались для обеспечения жизни и спокойствия женщины, которую я любил, теперь по странной и болезненной иронии судьбы вернулись к своему прежнему использованию. О, пожалуйста, поймите, что я чувствую – я, который мог бы предложить миллионы этой бедной женщине и который просто возвращает ей кусок черного хлеба, который был спрятан под моей скромной крышей с того дня, когда я был разлучен с той, которую я любил. . |
L=80 O=100 ОЧЕНЬ ХОЛОДНОЕ РОЖДЕСТВО | ВЕЛИКИЙ ХОЛОД НА РОЖДЕСТВО. |
L=60 O=20 Я похолодел. Я знал, что это значит – показаться на улице позже 22.30. Все мое сумасшествие – сразу как сдунуло. Я – был я. Мне было ясно одно: я ненавижу ее, ненавижу, ненавижу! | Мне стало холодно. Я понял, что значит быть на улице после двадцати двух тридцати. Мое безумие сразу исчезло. Я снова был я. Я ясно видел одно: я ненавидел ее, ненавидел ее, ненавидел... Не прощаясь, не оглядываясь, я выбежал из комнаты. |
L=80 O=100 «Наденьте подходящую для человека одежду!» | — И маскировка, которая подойдет любому человеку, я полагаю? |
L=40 O=20 «Он поспорил, что сможет укротить Медею в шесть месяцев. Вы понимаете теперь, баронесса, что если он избавится от нее раньше срока, установленного пари, то не только потеряет ее, но и покажется, что он струсил; а капитан спаги, даже для того, чтобы передать каприз хорошенькой женщине, что, по-моему, одна из самых святых вещей на свете, не может допустить распространения такого слуха. | «Он поспорил, что приручит Медею за шесть месяцев. Теперь вы понимаете, что если он избавится от животного до назначенного срока, он не только проиграет пари, но и люди скажут, что он струсил; а храбрый капитан спаги не может рисковать этим, даже чтобы доставить удовольствие хорошенькой женщине, что, по моему мнению, является одним из самых священных обязательств в мире». |
L=20 O=0 Несчастная женщина упала на свою упряжь, потеряв дар речи, без слез, белая, как восковая фигура. | Несчастная девушка упала на свое преступное место, потеряв дар речи, без слез, белая, как восковая фигура. |
L=40 O=40 - Если ты признаешься в том, - ответила Камила, - что ты смертельный враг всего, что по праву заслуживает любви, то с каким лицом ты смеешь показаться тому, кому ты знаешь, что это зеркало, в которое смотрит тот, в кого ты должен смотреть, так что Ты видишь, как мало поводов ты его оскорбить? Но теперь, увы, несчастный я упал из-за того, кто заставил тебя иметь так мало того, что ты себе должен, что это, должно быть, какая-то самоуверенность? по моему, что я не хочу называть это нечестностью, потому что это будет происходить не от сознательной решимости, а от какой-то беспечности, которую часто нечаянно делают женщины, которые думают, что им не от кого спрятаться. Если нет, скажите мне: когда. , о предатель, ответил ли я на твои молитвы каким-нибудь словом или знаком, которые могли бы пробудить в тебе хоть какую-то тень надежды на исполнение твоих постыдных желаний, когда твои любовные слова не были отменены и не отруганы от моих с строгостью и резкостью? обещаниям и величайшим подаркам от меня поверили или признали? Но, так как мне кажется, что кто-то не сможет долго упорствовать в любовной попытке, если она не подкреплена какой-нибудь надеждой, то я хочу упрекнуть себя в вашей дерзости, так как, без сомнения, какая-то моя неосторожность выдержала твоя забота так долго; И вот, я хочу наказать себя и дать мне то наказание, которого заслуживает твоя вина. И, поскольку ты видела, что, будучи столь бесчеловечным со мной, невозможно было перестать быть таковым с тобой, я хотел привести тебя в свидетели той жертвы, которую я намерен принести оскорбленной чести моего столь уважаемого мужа, обиженного вас с величайшей заботой, которая была вам оказана. возможно, и от меня также с той небольшой скромностью, которую я имел, избежав случая, если бы я дал вам его, чтобы поддержать и канонизировать ваши злые намерения. Далее скажу, что подозрение, которое у меня есть, что какая-то моя неосторожность породила в Вас такие дикие мысли, утомляет меня больше всего, и то, что я больше всего желаю наказать собственными руками, потому что, если бы другой палач наказал меня, может быть, моя вина была бы более публичной; Но прежде чем это произойдет, я хочу убить смертью и взять с собой того, кто только что удовлетворил мое желание мести, на которое я надеюсь и имею, видя там, где бы оно ни было, наказание, которое дает бескорыстное правосудие и которое не дает. склоняюсь перед тем, кто в такие отчаянные сроки меня поставил. | «Если ты признаешься в этом, — ответила Камила, — смертельный враг всего, что по праву заслуживает любви, как ты смеешь предстать перед тем, кто, как ты знаешь, является зеркалом, отражающим его? Если бы вы внимательно посмотрели, вы бы увидели, как мало у вас оправданий, чтобы оскорбить его. Но, ох, горе мне, теперь я понимаю, что заставило тебя пренебречь тем, что ты должен себе: должно быть, это была небрежность с моей стороны; Я не хочу называть это нескромностью, поскольку оно вытекало не из обдуманного решения, а из того рода неосторожного поступка, который женщины часто совершают неосторожно, когда думают, что у них нет причин для осторожности. Иначе скажи мне, о предатель, когда-нибудь я отвечал на твои мольбы словом или жестом, которые могли бы пробудить в тебе хотя бы тень надежды удовлетворить твои низменные желания? Когда твои любовные слова не отвергались и не упрекали в суровости и резкости? Когда вашим многочисленным обещаниям и подаркам верили или принимали их? Но так как мне кажется, что никто не может долго упорствовать в своем любовном намерении, если его не поддерживает какая-нибудь надежда, то я буду винить себя за вашу дерзость, ибо, без сомнения, какая-то небрежность с моей стороны так долго поддерживала ваше желание. , а потому я наложу на себя наказание и наказание, которых заслуживает твое преступление. И чтобы вы видели, что если я жестока с собой, то не менее жестока могла бы и с вами, я хотела привести вас сюда, чтобы вы были свидетелем той жертвы, которую я намерен принести оскорбленной чести моего честного мужа; вы оскорбили его со всей возможной обдуманностью, как я оскорбил его своей небрежностью, предоставив вам возможность, если бы я действительно дал вам такую возможность, которая благоприятствовала бы и оправдывала ваши злые намерения. Я еще раз говорю: меня очень беспокоит подозрение, что какая-то моя неосторожность породила в Вас эти чудовищные мысли; это то, что я желаю наказать своими собственными руками, ибо, если бы меня наказал другой, возможно, мое преступление было бы обнародовано; но прежде чем я это сделаю, я хочу убивать, умирая, и взять с собой того, кто наконец удовлетворит мое желание мести, на которую я надеюсь, и которую я получу, когда увижу на том свете назначенное наказание. бескорыстным правосудием, которое не склоняется перед тем, кто довел меня до такого отчаянного положения. |
L=60 O=60 Когда Кундавай Деви и Ванати вернулись из дома астролога Куттана, они сели на лодку «Анна». Лодка прошла еще немного; Лодка обычно останавливается на обсаженном деревьями берегу по обе стороны реки, а Кунда и ее спутники ныряют в воду. Сегодня они поехали в то же место и вышли. Когда все упали, одна из девочек закричала: «О, крокодил!» Она кричала. Когда они спустились под большое дерево, девочка указала на другую сторону дерева и сказала: «Крокодил! Крокодил! Она закричала. Сразу же все женщины присоединились и закричали: «Увы! Крокодил! Это страшно! Потом они с криками побежали. | Подойдя к лодке, они некоторое время гребли вокруг, а затем подошли к берегу, где спутники Кундаваи привязали мертвого крокодила. Они все сошли с лодки и некоторое время играли в воде. Внезапно одна из девочек закричала: «Крокодил! Крокодил! Кто-нибудь помогите! Остальные девушки тут же начали кричать. |
L=40 O=0 Он был женат один раз раньше; как жаль, что умерла первая жена! В его кабинете висит ее портрет, написанный черным мелом и увеличенный: простая, корявая и «набожная» девушка, мало чем отличающаяся от доброй Катарины фон Бора. | Он уже был женат однажды; очень жаль, что первая жена умерла! В его кабинете есть большой ее рисунок углем: обычный, костлявый, чувственный, но набожный тип служанки, не слишком отличающийся от достойной Катарины фон Бора. |
L=40 O=20 Дергачев жил в маленьком флигеле, на дворе деревянного дома одной купчихи, но зато флигель занимал весь. Всего было чистых три комнаты. Во всех четырех окнах были спущены шторы. Это был техник и имел в Петербурге занятие; я слышал мельком, что ему выходило одно выгодное частное место в губернии и что он уже отправляется. | Дергачев жил в домике во дворе деревянного дома купчихи, но занимал весь его. Жилых комнат было всего три. На всех четырех окнах жалюзи были опущены. Он был инженером-механиком и работал в Петербурге. Я случайно услышал, что у него есть хорошая частная пристань в провинции и что он как раз туда собирается. |
L=80 O=0 «Какая от этого польза?» — спросил Совет. | «Но какой в этом смысл?» «Смысл в том, чтобы жаловаться!» |
L=100 O=100 Соответственно, проехав всю ночь, в семь часов утра она была в форте Ла-Пуэнт, в восемь часов она была погружена на борт, а в девять часов судно, которое, с каперскими грамотами кардинала, должен был отправиться в Байонну, снялся с якоря и отплыл в Англию. | Между тем, как и предвидел Атос, когда Миледи обнаружила двоих мужчин, ожидающих ее у двери, она без труда последовала за ними. |
L=40 O=20 Правильное мышление. Кто мог тогда предвидеть минимальный срок, необходимый для нашего избавления? Разве удушье не задушило бы нас прежде, чем «Наутилус» смог бы вернуться на поверхность волн? Суждено ли ему погибнуть в этой ледяной гробнице со всеми, кто в ней находился? Ситуация выглядела ужасно. Но все посмотрели этому в лицо и были полны решимости выполнить свой долг до конца. | Хорошая точка зрения. Кто мог предсказать минимальное время, которое нам понадобится, чтобы освободиться? Прежде чем «Наутилус» сможет вернуться на поверхность волн, не умрем ли мы все от удушья? Неужели этот корабль и все находившиеся на нем были обречены погибнуть в этой ледяной гробнице? Это было ужасное положение дел. Но мы столкнулись с этим лицом к лицу, каждый из нас был полон решимости выполнить свою часть работы до конца. |
L=40 O=0 Но как только я на следующий день вошел в дом, я заметил, что Эдит, ясновидящая из-за того же беспокойства, уже приняла меры предосторожности, чтобы не встречаться со мной наедине. Уже в передней я слышал оживленно болтающие женские голоса; Поэтому в это необычное время, когда гости обычно никогда не мешали нашей встрече, она пригласила знакомых защитить ее, чтобы пережить первый критический момент. | Однако, как только на следующий день я вошел в дом Кекешфальвы, я понял, что те же самые страхи сделали Эдит проницательной, и она позаботилась о том, чтобы мы не встретились одни. Даже из передней я слышал болтовню женских голосов. В то время, когда гости обычно никогда не мешали нашей встрече, она пригласила к себе в гости знакомых, защитивших ее, чтобы помочь ей пережить первую трудную минуту. |
L=40 O=20 Он бросился, надел на молодого человека такой ботинок, что тот на мгновение остался очень бледен, речь его оборвалась. Но, мгновением ока, Кларисса показала остальным Розу Миньон, стоящую на пороге очага. Роуз видела эту сцену. Она подошла прямо к журналисту, как будто не видя мужа; и, приподнявшись, обнажив руки, в костюме Бэби, она подставила лоб, словно в детской уговорке. | Он бросился и ударил молодого человека с такой силой, что тот сильно побледнел и несколько секунд не мог говорить. Подмигнув, Кларисса показала остальным, где на пороге артистической гримерки стояла Роза Миньон. Роза была свидетельницей этой сцены, и она направилась прямо к журналисту, как будто не заметила мужа, и, встав на цыпочки, с голыми руками и в детском костюме, она поднесла к нему свое лицо с ласковой, детской гримасой. |
L=40 O=20 Она продолжала говорить, но ему казалось, что она на самом деле не знает, с кем разговаривает; или как будто она разговаривает сама с собой. Ее брат отсутствовал дома двенадцать лет, да, она была еще ребенком, когда он внезапно исчез. Четыре или пять лет назад, на Рождество, от него пришло последнее сообщение из маленького итальянского городка. Странно, она забыла название. Поэтому некоторое время она говорила не относящиеся к делу вещи, без необходимости, почти без контекста, пока вдруг не замолчала и не села молча, обхватив голову руками. Фридолин устал и еще больше заскучал, с нетерпением ожидая, что кто-то придет, родственники или жених. Тишина в комнате тяготила его. Ему казалось, что покойник молчал вместе с ними; не потому, что теперь он не мог говорить, а намеренно и с ликованием. | Она продолжала говорить, но ему казалось, что она не совсем понимала, что говорит. Прошло двенадцать лет с тех пор, как ее брат ушел из дома. На самом деле, она была ребенком, когда он исчез. В последний раз они слышали о нем четыре или пять лет назад, на Рождество, из маленького города в Италии. Странно, но она забыла его имя. Она продолжала так некоторое время, почти бессвязно. Вдруг она остановилась и молча сидела, положив голову на руки. Фридолин устал и еще больше заскучал. Он с нетерпением ждал, что кто-то придет, ее родственники или жених. Тишина в комнате была гнетущей. Ему казалось, что мертвец присоединился к тишине, намеренно и со злобной радостью. |
L=20 O=40 «Там, на углу площади», — ответил инспектор, указывая на дом в двухстах шагах от него. | «Там, в углу площади», — ответил инспектор, указывая на здание примерно в 200 ярдах от него. |
L=20 O=0 И он отворил свою дверь. | И он открыл свою дверь. |
L=60 O=20 — Да что мне в том, что ты низок! Он думает, что скажет «низок», так и вывернется. И не стыдно тебе, князь, с такими людишками водиться, еще раз говорю? Никогда не прощу тебе! | Какое мне дело, если ты лжец! Он думает, что если он скажет, что он лжец, то на этом дело и закончится. Не совестно ли вам, князь, иметь дело с такими никчемными людьми? Ответьте мне! Я никогда тебе этого не прощу! |
L=40 O=0 Затем я подошел и вспенил молоко. Я снял миски в правильном порядке, поставил все на свои места и взял половником для пены достаточно глубоко, и она осталась довольна. Она не могла бы поручить снять молоко какой-либо служанке, но я еще с давних времен знал, как ей этого хотелось. | «Затем я пошла и сняла молоко. Я расставила кастрюли по порядку, расставила все по местам и сняла достаточно много, и она осталась довольна. Она никогда не могла доверить ни одной служанке снимать молоко; но я знала издавна, как ей это нравилось. |
L=60 O=100 — Что ты мне говоришь? - спросил психиатр, когда секретный агент рассказал ему о разговоре цирюльника с деревенскими руководителями. | Аналиист с огромным интересом слушал, когда один из его секретных агентов рассказал ему, что сказал Порфирио. |
L=20 O=0 "Я не знаю." | «Этого я не знаю. |
L=40 O=0 Вот что понятно: вам придется смириться и ждать, пока ваша роль мужа не пройдет. «Я знаю не одного, кто хотел бы отделаться так дешево. | Ты должна смириться со своей судьбой и ждать, пока не сыграет роль мужа. Я знаю тех, кто был бы рад отделаться так дешево. |
L=40 O=20 Дон Кихот попрощался с пастухом и, снова взобравшись на Росинанта, приказал Санчо следовать за ним, что он и сделал со своим ослом весьма неохотно. Они шли мало-помалу, вступая в самую крутую часть горы, и Санчо был мертв за то, что спорил со своим хозяином, и он хотел, чтобы тот начал разговор, за то, что он не противоречил тому, что он приказал; но, не будучи в силах терпеть столько молчания, сказал: | Дон Кихот распрощался с пастухом и, сядя на Росинанта, велел Санчо следовать за ним, что Санчо и сделал, на своем осле и с грубостью. Они медленно входили в самую скалистую часть Сьерры, и Санчо очень хотелось поговорить со своим хозяином и жаждал, чтобы он начал разговор, чтобы не ослушаться приказа. Но не выдержав такого молчания, он вырвался: |
L=40 O=40 Я все время задаюсь вопросом, не было бы лучше для всех нас, если бы мы не скрылись, если бы мы были теперь мертвы и не переживали бы эти страдания, особенно потому, что тогда нашим защитникам больше не угрожала бы опасность. Но мы все отшатываемся от этой мысли, мы еще любим жизнь, мы не забыли голос природы, мы еще надеемся, надеемся на все. Пусть что-нибудь произойдет быстро, стреляйте, если нужно, что не сможет сокрушить нас больше, чем эти беспорядки. Пусть наступит конец, даже если он будет трудным, тогда мы, по крайней мере, будем знать, победим ли мы или погибнем в конце. | Однажды днем Мип пришла вся покрасневшая и прямо спросила отца, считаем ли мы, что они тоже заражены нынешним антисемитизмом. Отец был ошеломлен и быстро отговорил ее от этой идеи, но некоторые подозрения Мип остались. Они теперь выполняют для нас больше поручений и проявляют больше интереса к нашим бедам, хотя нам, конечно, не следует беспокоить их своими бедами. Ох, какие они хорошие, благородные люди! Я спрашивал себя снова и снова, не было бы лучше, если бы мы не скрылись, если бы мы были мертвы сейчас и нам не пришлось бы проходить через эти страдания, особенно для того, чтобы остальных можно было избавить от груз. Но мы все уклоняемся от этой мысли. Мы по-прежнему любим жизнь, еще не забыли голос природы и все надеемся, надеемся на… все. Пусть поскорее что-нибудь произойдет, хотя бы воздушный налет. Ничто не может быть более сокрушительным, чем эта тревога. Пусть придет конец, каким бы жестоким он ни был; по крайней мере, тогда мы будем знать, победителями нам или побежденными. |
L=40 O=40 И он вышел. Ему пришла в голову идея Мукетта. Ей нужна была буханка хлеба, и она с радостью ее отдала. Его раздражало то, что ему пришлось вернуться к Рекийару: эта девушка целовала ему руки с видом влюбленной служанки; но мы не бросили друзей в беде, он все равно будет с ней мил, если понадобится. | И он вышел. Он вспомнил Ла Мукет. У нее наверняка найдется запасной хлеб, и она будет только рада отдать его ему. Его раздражало возвращение к Рекийяру: она снова начинала целовать ему руки, как какая-то влюбленная служанка. Но мужчина не бросает своих друзей в беде, он снова будет с ней добр, если понадобится. |
L=40 O=40 Очевидно нет; но в глубине души я был тогда еще таким наивным. Однако, получив известие о сценах, происходивших и происходящих в доме Маланьи, я подумал, что подозрение этого слуги может быть каким-то образом обосновано, и хотел попытаться ради Оливы, смогу ли я что-нибудь узнать. . Я попросил Мино дать мне адрес этой ведьмы. Мино порекомендовал меня в качестве девушки. | Я не выглядел так, но в те дни я был очень простодушен в душе. И все же, когда я узнал о сценах, произошедших — и продолжающихся — в доме Маланьи, я подумал, что могут быть некоторые основания для подозрений слуги. И ради Оливы я решил посмотреть, что смогу узнать, и попросил Мино дать мне адрес старой ведьмы. Мино напомнил мне, что эта девушка была для него. |
L=20 O=0 — Вперед, вперед! — говорит Ольга, — выше, выше, туда, к той черте, где сила нежности и грации теряет свои права и где начинается царство мужчины! | «Вперед, вперед! — говорит Ольга. «Выше, выше, до той точки, где сила нежности и грации теряет свои права и начинается царство мужественности! |
L=20 O=0 Мариус бледнеет. Он не понял ничего из того, что только что сказал его дедушка. Эти арфы о улице Бломэ, о Памеле, о казармах, о уланах пронеслись перед Мариусом как фантасмагория. Ничто из этого не могло иметь отношения к Козетте, которая была лилией. Парень бродил. Но это отступление закончилось словом, которое Мариус понял и которое было смертельным оскорблением для Козетты. Это слово, сделай ее своей любовницей, вошло в сердце сурового юноши, как меч. | Мариус побледнел. Он ничего не понял из того, что только что сказал его дедушка. Эта болтовня о улице Бломе, Памеле, казармах, улане пронеслась перед Мариусом как растворяющийся взгляд. Ничего из всего, что могло бы иметь хоть какое-то отношение к Козетте, которая была лилией. Хороший человек блуждал в своих мыслях. Но это блуждание закончилось словами, которые Мариус понял и которые были смертельным оскорблением для Козетты. Слова «сделай ее своей любовницей» вонзились в сердце строгого юноши, как меч. |
L=20 O=0 Он повернулся спиной к решетке и упал на тротуар, скорее сбитый, чем сидящий рядом с Мариусом, все еще неподвижный, и его голова опустилась между колен. Нет выхода. Это была последняя капля тревоги. | Он повернулся спиной к решетке и упал на тротуар, скорее швырнутый на землю, чем усаженный рядом с Мариусом, который все еще не делал никаких движений и склонил голову между колен. Это была последняя капля тоски. |
L=40 O=20 «А теперь, если вы хотите подняться наверх, господин Моррель», — сказал Дантес, видя нетерпение владельца, «вот ваш бухгалтер господин Данглар, который выходит из своей каюты и даст вам все необходимые сведения. Что касается меня, то я должен следить за якорной стоянкой и надеть траур на судне. | - Итак, если вы согласитесь подняться на борт, г-н Моррель, - сказал Дантес, заметив нетерпение владельца, - вот ваш супергруз, г-н Данглар, выходит из его каюты и предоставит вам все подробности. Что касается меня Я должен позаботиться о стоянке на якоре и одеть корабль в траур». |
L=40 O=40 Жан спал, а Морис остался один. Мысль о том, чтобы присоединиться к Лапулю и остальным в палатке, утомила его. Он слушал, как они храпят в ответ на храп Роша, он завидовал им. Возможно, если великие капитаны хорошо спят в ночь перед битвой, они просто устали. Из огромного лагеря, утопленного во тьме, он слышал только тяжелое дыхание сна, выдыхаемое, огромное и мягкое дыхание. Больше ничего, он знал только, что 5-й корпус должен был разбить лагерь там, под валами, что 1-й простирался от леса Гаренн до деревни Ла Монсель, в то время как 12-й, на другой стороне города, занимал Базей; и все спало, медленное биение исходило от первой до последней палатки, из смутных глубин теней, более чем в лиге отсюда. Затем, за ним, был еще один незнакомец, чьи звуки тоже долетали до него порой, такие далекие, такие легкие, что он мог бы поверить, что это простое жужжание в ушах: потерянный галоп кавалерии, слабый грохот пушек. , особенно тяжелый марш людей, шествие по вершинам черного человеческого муравейника, это вторжение, это окружение, которое сама ночь не могла остановить. И там, разве не все еще внезапно гасли эти огни, разве не раздавались разрозненные голоса, издававшие крики, разве не росла целая тоска, наполнявшая эту последнюю ночь, в испуганном ожидании дня? | Он был там, и поэтому Морис был один. Мысль о том, чтобы присоединиться к Лапулю и остальным в палатке, заставила его почувствовать себя больным и уставшим. Он слушал их храп, отвечающий храпу Роша, и чувствовал зависть. Вполне возможно, что если великие капитаны крепко спят накануне битвы, то это просто потому, что они устали. Теперь ничего не было слышно из большого лагеря, затерянного во тьме, кроме тяжелого дыхания сна, гигантского, но нежного дыхания. Ничего на самом деле не существовало ясно, он знал только, что 5-й корпус, должно быть, стоит лагерем там, под валами, что 1-й простирается от лесов Гаренн до деревни Ла Монсель, в то время как 12-й, на другой стороне города, занимает Базей; и все спало, и медленный пульс сна шел от первых палаток до последних из неосязаемых глубин тени более чем на лигу. Затем, за всем этим, было что-то неизвестное, и его звук тоже иногда достигал его ушей, такой далекий, такой тихий, что он мог бы подумать, что это просто шум в его собственных ушах — далекий галоп кавалерии, приглушенный рев пушек, но превыше всего — тяжелый топот марширующих людей, шествие там, наверху, черного человеческого муравейника, вторжение, окутывание, которое даже сама ночь не могла остановить. Разве где-то там не гасли огни, не раздавались редкие голоса, не было великой и все возрастающей тоски, пронизывающей эту последнюю ночь, пока все они в ужасе ждали дня? |
L=40 O=40 Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе. | Пьеру стало неловко, и он хотел избежать этого взгляда, но блестящие глаза старика неудержимо влекли его к себе. |
L=40 O=0 'Я не знаю. | «Я ничего об этом не знаю. |
L=60 O=0 В остальном загадочная личность ничего не напомнила памяти ММ. директора. | Правда, загадочный персонаж пока ничего не сделал, чтобы напомнить режиссерам о своем существовании. |
L=20 O=0 Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех: | Так говорила в июле 1805 года знаменитая Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Федоровны, приветствуя важного и высокопоставленного князя Василия, первого пришедшего к ней на вечер. Анна Павловна кашляла уже несколько дней. У нее был грипп, как она выразилась (грипп тогда было новым словом, которым пользовались лишь редкие люди). В то утро с лакеем в красной ливрее были разосланы записки, и на всех без различия было написано: |
L=20 O=0 — Ах, что вы это говорите, Софья Ивановна! — сказала дама приятная во всех отношениях и всплеснула руками. | «Ах, что вы говорите, Софья Ивановна! - сказала дама, приятная во всех отношениях, и всплеснула руками. |
L=20 O=40 «Мне больше не нужен отец! В таких вещах нет здравого смысла, ты толком не знаешь, что сказать! | «Мне больше не нужен отец! Действительно, не знаешь, что сказать на такие вещи, которые не соответствуют здравому смыслу! |
L=40 O=20 – Нету у меня! Нету, богом клянусь, никогда в руках не держал! – отчаянно вскричал председатель. | «У меня их нет!» Богом клянусь, я и пальцем этого не тронул! — в отчаянии вскричал председатель. |
L=60 O=60 А как вам город? — снова спросила дама. | — И как тебе город? — спросила миссис Стенерсен. |
L=40 O=20 «Оправдания? что сказать Отговорить женщину от ее страсти? Сказать ей, чтобы она не чувствовала того, что она чувствует? Не любить, когда она любит? Это было бы абсолютно худшее, что вы могли сделать, и в то же время самое глупое. Слышали ли вы когда-нибудь, что логика противостоит страсти? Что можно убедить лихорадку: «Лихорадка, не гори» или огонь: «Огонь, не гори!» Прекрасная, поистине человеколюбивая мысль, кричать в лицо больному, расслабленному: «Говори с собой ради бога, не для того, чтобы и ты любил! Самонадеянно с твоей стороны проявлять чувство, ожидать чувства — надо!» съежись, потому что ты калека! Марш в угол! Сдавайся, сдавайся! - Значит, вы, очевидно, хотите, чтобы я поговорил с бедной женщиной, но будьте любезны подумать и о славном эффекте! | «Отговорить ее от этого? Отговорить ее от чего? Отговорить женщину от ее пылкой страсти? Сказать ей, что она не должна чувствовать то, что чувствует? Сказать ей, чтобы она не влюблялась, когда она влюблена? Это было бы худшее и самое глупое, что кто-либо мог сделать. Слышали ли вы когда-нибудь о том, что логика побеждает в конфликте со страстью? Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы кто-нибудь говорил лихорадке не лихорадить или огню не гореть? Да, какая прекрасная, поистине человечная мысль была бы сказать в лицо больной, хромой девушке: «Не думай, ради бога, что и тебе можно будет любить!» Для вас из всех людей самонадеянно проявлять какие-либо эмоции или ожидать их взамен — вы калека, поэтому вам придется молчать. Непослушная девчонка, ты должна стоять в углу! Смирись, сдавайся!» Вот что вы, очевидно, хотите, чтобы я сказал бедной девушке. Подумайте, пожалуйста, каким будет чудесный результат. |
L=20 O=20 «Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» — Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, — и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на-перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что-то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что-нибудь не так, — подумал он, — не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки. | «Он, должно быть, один из наших, попавших в плен… Да. Может быть, они возьмут и меня? Что это за мужчины? Ростов все думал, не веря своим глазам. «Могут ли они быть французами? Он смотрел на приближавшихся французов, и, хотя еще минуту назад он скакал только для того, чтобы встретить этих французов и разрезать их на куски, их близость теперь казалась ему настолько ужасной, что он не мог поверить своим глазам. "Кто они? Почему они бегут? Может быть, они бегут ко мне? Может ли так быть? И почему? Убить меня? Я, которого все так любят? Он помнил любовь своей матери к нему, своей семьи, своих друзей, и намерение врага убить его казалось невозможным. — А может быть, даже — убить меня! Он стоял более десяти секунд, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Первый француз с крючковатым носом подошел так близко, что уже было видно выражение его лица. И раскрасневшаяся чужая физиономия этого человека, который с опущенным штыком, затаив дыхание, легко бежал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы выстрелить, швырнул его во француза и побежал в кусты так быстро, как только мог. Он бежал не с тем чувством сомнения и борьбы, с которым шел на Эннсский мост, а с чувством зайца, убегающего от гончих. Одно безраздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгнув через живую изгородь, с той же стремительностью, с какой он бежал, играя в салки, он полетел через поле, время от времени поворачивая назад свое бледное, доброе молодое лицо, и холодок ужаса пробежал по его спине. «Нет, лучше не смотреть, — подумал он, но, подбежав к кустам, еще раз обернулся. Французы отставали, и, едва он оглянулся, передний только что перешел рысью на шаг и, обернувшись, что-то громко крикнул стоявшему за ним товарищу. Ростов остановился. «Что-то не так, — подумал он, — невозможно, чтобы они хотели меня убить. А между тем его левая рука была такой тяжелой, как будто на ней висела двадцатифунтовая гиря. Он не мог бежать дальше. Француз тоже остановился и прицелился. Ростов закрыл глаза и присел на корточки. Одна, две пули со свистом пролетели мимо него. Он собрал последние силы, ухватился за левую руку правой рукой и побежал к кустам. В кустах были русские стрелки. |
L=40 O=0 Эти слова упали на гул групп и произвели там эффект, какой оказывает на рой первая капля грозы. Все молчали. Наступил момент невыразимой тишины, когда можно было услышать полет смерти. | Эти слова упали на жужжание групп и произвели на них такое же действие, какое производят на рой пчел первые капли бури. Наступила минута неописуемой тишины, в которой можно было услышать, как пролетает смерть. |
L=20 O=0 «А я, — продолжал он, — я говорю себе, что мое место не в кресле судьи, а на горячем месте обвиняемого. | «А я, — сказал он, — чувствую, что мое место не в кресле судьи, а на скамье подсудимых». |
L=80 O=80 Как она ясно видит жизнь! Как читает в этой мудреной книге свой путь и инстинктом угадывает и его дорогу! Обе жизни, как две реки, должны слиться: он ее руководитель, вождь! | Конечно, капля тихого удовлетворения могла быть получена от мысли, что с девяти часов до трех и с восьми часов до девяти следующего дня он, Обломов, мог бы лежать ничком на диване, вместо того чтобы бегать с докладами и писать множество документов. Да, он предпочитал скорее досуг для удовлетворения своих чувств и воображения. Погрузившись в философскую задумчивость, он не заметил, что у его постели стоял человек, худое, смуглое лицо которого почти покрывали бакенбарды, усы и империал. |
L=40 O=0 — Денег пожалуйте! — шептал Захар. | — Мне денег, пожалуйста! — прошептал Захар. |
L=40 O=0 «Всем сообщено, что во вторник, 22 февраля, в первый день карнавала, по приказу суда Роты, на площади Пьяцца дель Пополо будет казнен человек по имени Андреа Рондоло, виновный в убийстве очень респектабельного и очень почитаемого Доном Сезар Терлини, каноник церкви Святого Иоанна Латеранского, и человек по имени Пеппино, известный как Рокка Приори, убеждены в соучастии с отвратительным бандитом Луиджи Вампой и людьми из его отряда. | Доводим до вашего сведения, что во вторник, 22 февраля, в первый день карнавала, по постановлению суда Ла-Роты на площади Пьяцца дель Пополо будет приведен в исполнение смертный приговор Андреа Рондоло, виновному в убийстве самого уважаемого человека. и почитаемый человек дона Чезаре Терлини, каноника церкви Св. Иоанна Латеранского, и Пеппино, он же Рокка Приори, признан виновным в соучастии с отвратительным бандитом Луиджи Вампой и его последователями. |
L=40 O=0 В маленьком городке в Авероне или Пиренеях малейшее происшествие могло бы стать решающим из-за жаркого климата. Под нашим темным небом бедный молодой человек, амбициозный только потому, что деликатность его сердца заставляет его нуждаться в некоторых удовольствиях, которые дают деньги, каждый день видит женщину тридцати лет. искренне мудрая, занятая своими детьми и никоим образом не берущая примеров поведения из романов. Все идет медленно, в провинции все делается понемногу, там больше естественности. | Если бы действие происходило в маленьком городке в Авероне или в Пиренеях, малейший эпизод мог бы оказаться решающим из-за огненного состояния атмосферы. Но под нашим более мрачным небом бедный молодой человек, амбициозный только потому, что его природная утонченность заставляет его чувствовать необходимость некоторых из тех радостей, которые могут дать только деньги, может каждый день видеть тридцатилетнюю, искренне добродетельную женщину, поглощенную в своих детях и никогда не лезет в романы за своими примерами поведения. Все идет медленно, все происходит постепенно, в провинции, где гораздо больше естественности. |
L=60 O=40 – Ну, Алеша, мы еще подождем с поцелуями, потому что мы этого еще оба не умеем, а ждать нам еще очень долго, – заключила она вдруг. – Скажите лучше, за что вы берете меня, такую дуру, больную дурочку, вы, такой умный, такой мыслящий, такой замечающий? Ах, Алеша, я ужасно счастлива, потому что я вас совсем не стою! | — Ну, Алеша, нам лучше отложить на время поцелуи, потому что ни один из нас еще не очень хорош в этих вещах, а вообще ждать нам придется еще очень долго. Вместо этого, не лучше ли бы вы попытались объяснить мне, почему такой умный и вдумчивый человек, как вы, должен выбрать такую глупость, как я, и к тому же калеку? Ох, Алеша, я ужасно рада, но знаю, что я тебя не достойна! |
L=40 O=0 «Да, красота ее матери не могла быть отнята ее детьми, когда они забрали все остальное», - сказал Эрленд. | «Да, ее дети не могли принять прекрасную внешность своей матери, хотя и приняли все остальное, — сказал Эрленд. |
L=20 O=0 Я продолжаю. Завтра я увижу все то же, из года в год повторяющееся и каждый раз по-новому волнующее зрелище: могучую Чашу Согласия, благоговейно поднятые руки. Завтра – день ежегодных выборов Благодетеля. Завтра мы снова вручим Благодетелю ключи от незыблемой твердыни нашего счастья. | Я продолжаю. Завтра я увижу зрелище, повторяющееся из года в год, но всегда новое и всегда свежее: могучую чашу гармонии, благоговейно воздетые руки. Завтра день ежегодных выборов Благодетеля. Завтра мы вновь вручим в руки Благодетеля ключи от нетленной крепости нашего счастья. |
L=60 O=40 – Я делаю его работу, мне никогда не приходилось много тратить на пропитание, а так как со мной стал еще один рот, он воспользовался случаем и уменьшил мне зарплату… Теперь он уверен, что то, что он приказывает, я должен выполнять. | «Я усердно работаю на него, содержать меня не стоит больших денег, и так как теперь есть еще один рот, который нужно кормить, он воспользовался этим, чтобы уменьшить мою зарплату. Он прекрасно знает, что теперь, когда он приказывает, мне ничего не остается, как подчиняться. |
L=60 O=40 И она ждала, убежденная, что ей снится, пока этот мужчина, как бывает во снах, не исчез или не превратился в какого-нибудь другого человека. | «Это не он», — пробормотала она и, уверенная, что это был всего лишь сон, ждала, пока мужчина исчезнет или примет какую-нибудь другую форму. |
L=60 O=0 – Так достаньте сейчас руку Шатова да и сверьте. У вас в канцелярии непременно должна отыскаться какая-нибудь его подпись. А что к Кириллову, так мне сам Кириллов тогда же и показал. | «Ну, так возьмите сейчас образец почерка Шатова и сравните их. Вы наверняка сможете найти его подпись в своем кабинете. А что касается того, что адресовано Кириллову, то почему Кириллов сам мне его тогда показал». |
L=40 O=20 – Очень я боюсь вашего света. Женился же я тогда на вашей сестре, когда захотел, после пьяного обеда, из-за пари на вино, а теперь вслух опубликую об этом… если это меня теперь тешит? | «Очень боюсь я вашего мира. Разве не женился я тогда, когда хотел, после пьяного обеда, на спор на вино, на твоей сестре, и почему бы мне теперь не объявить об этом вслух... если это теперь меня забавляет?» |
L=60 O=60 Ситу Ван Юнь вернулся в особняк, думая о том, что произошло сегодня на банкете, и был на банкете беспокойным. Посреди ночи, когда светит луна, сотрудники выходят в сад за домом, становятся сбоку от рамы чайной мельницы и плачут в небе. Вдруг я услышал, как кто-то стоит у Павильона пионов и долго вздыхает. Мне разрешили взглянуть на это, и это была Дяочан, певица в доме. Его дочь с детства отобрали в особняк, научили петь и танцевать, ей было двадцать восемь лет, она хорошо разбиралась в сексе и искусстве, и ей разрешили лечиться с продочкой. Е Юнь долго слушал это и крикнул: «У шлюхи будет роман?» Дяо Чань в шоке опустилась на колени и ответила: «Недобросовестная наложница осмелилась завязать роман!» Юн сказал: «У тебя нет эгоизма, почему ты вздохнул глубокой ночью?» Чан сказал: «Ронг наложница, чтобы выразить слова сердца». Юн сказал: «Не прячься, скажи мне правду». Чан сказал: «Взрослые предпочитают наложницу, она обучена пению и танцам и обращается друг с другом вежливо. На всякий случай. Недавно я видел нахмуренные взгляды взрослых, должно быть, это национальное мероприятие, но я не смею спрашивать Сегодня вечером я снова вижу, что Син Си обеспокоен, поэтому я глубоко вздыхаю. Я не хочу видеть это для взрослых. Он упал на землю и сказал: «Кто бы мог подумать, что мир Хана в ваших руках! Пойдем со мной в павильон живописи». Дяочан последовал за Юном в павильон, и Юн выдал своих наложниц. Дяо Чан упал на землю в шоке и сказал: «Почему твой господин такой?» Юн сказал: «Ты жалкий для всех живых существ в мире!» В конце предложения навернулись слезы. Дяо Чан сказала: «Смиренная наложница однажды сказала: «Но если есть посланник, я никогда не сдамся». Юн опустился на колени и сказал: «Простым людям грозит свержение, а правитель и министры торопятся. Вы не можете их спасти. Я хочу узурпировать трон; Я ничего не могу поделать с боевыми искусствами в суде. У Дун Чжо есть праведный сын по фамилии Лу и Бу, который очень храбр. Я думаю, что они оба развратные люди. Вы воспользовались преимуществом середины, заметили его отца и сына напротив его лица и приказали Бу убить Чжо, что было большим злом. В ваших силах помочь обществу и восстановить страну. Я не знаю, каковы твои намерения?» Дяо Чан сказала: «Моя наложница Сюй. Если ты умрешь, я надеюсь, что ты предложишь ему свою наложницу. У наложницы есть своя причина». Юн сказал: «Если дело выйдет наружу, я разрушу дверь». Дяочань сказала: «Сэр, не волнуйтесь. "Спасибо. | Возвращаясь с этого ужасного события, министр Ван Юнь в отчаянии. Наступает поздний вечер, и он бродит по своему саду, надеясь найти там немного покоя и таким образом восстановить свой дух. Он поднимает глаза к небесам и плачет. И вдруг он слышит звук неподалеку. Это глубокий, искренний вздох горя. Приблизившись, он обнаруживает, что это молодая женщина по имени Дяо Чань, которая выросла как певица в его доме. Она и красива, и умна, и он считает ее почти дочерью. «Что вы сделали не так, юная леди?» — спрашивает он. «Я бы никогда ничего плохого не сделала», — отвечает Дяо Чань, пораженная его видом. «Так почему же вы так расстроены?» — спрашивает Ван Юнь. «Позвольте мне рассказать вам правду из самой глубины моего сердца», — отвечает она. «Вы заботились обо мне и обучали меня искусству музыки и танца и всегда были щедры ко мне. Ничто из того, что я могу сделать, не сможет отплатить вам за это. Но недавно я заметил, что ты кажешься несчастным — я вижу это по твоему лицу. Но кто я такой, чтобы спрашивать тебя, что тебя беспокоит? А сегодня вечером я увидел тебя в саду, и это заставило меня вздохнуть… ни на секунду не думая, что ты меня услышишь. Если я могу чем-то помочь, я готов снова и снова принимать саму смерть». Ван Юнь на мгновение теряет дар речи, а затем говорит: «Вся династия Хань вот-вот будет уничтожена. Но ты, я действительно думаю, что ты можешь быть той, кто спасет ее. Пойдем». И сбитая с толку молодая женщина следует за ним в его собственные покои. Отпустив других слуг, он усаживает ее на стул, а затем простирается перед ней. «Что ты делаешь, мой господин?» — плачет Дяо Чань, и в ответ она падает ниц перед ним, спрашивая: «Что происходит?» В слезах Ван Юнь спрашивает: «Можете ли вы пожалеть людей нашей земли и династию Хань?» «Я готова претерпеть любое количество смертей, если смогу быть полезной», — отвечает она. «Послушай, правда в том, — говорит Ван Юнь, все еще стоя на коленях перед ней, — что люди находятся в серьезной опасности, но ты можешь быть тем, кто спасет нас всех! Теперь совершенно ясно, что Дун Чжо планирует узурпировать трон, и нет никого, кто мог бы противостоять ему. У Дун Чжо есть приемный сын Люй Бу, великий воин, и, как и его отец, он любит красивых женщин. Мой план — устроить ловушку для них обоих, пообещав тебя в жены Люй Бу. Как только его поймают на этой помолвке, я предложу тебя и Дун Чжо. Это будет означать, что вы можете настроить их друг против друга. Если вы сможете подстрекать Люй Бу убить Дун Чжо, вы сможете положить конец этому ужасному злу, и тогда священный порядок нашей земли будет восстановлен. Я уверен, что вы можете сделать это... Но это очень опасно. Вы готовы?’ Дяо Чань немедленно отвечает: ‘Я готов умереть десятью тысячами смертей. Просто скажите слово, и я буду готов пойти и встретиться с ними. Тогда просто предоставьте это мне!’ ‘Ничто из этого не должно просочиться,’ говорит Ван Юнь, понижая голос, ‘иначе мы все будем убиты.’ ‘Не бойся,’ успокаивает его Дяо Чань. ‘Даже тысяча ножей не сможет вырвать у меня эту тайну.’ ‘Спасибо, спасибо, спасибо,’ говорит Ван Юнь. |
L=20 O=0 Монте-Кристо долго не спускал глаз с молодой девушки, которая мало-помалу заснула, охваченная силой наркотика, который только что дал ей граф. | Монте-Кристо некоторое время не спускал глаз с молодой девушки, которая постепенно заснула, поддаваясь действию наркотика, который дал ей граф. |
L=80 O=100 — Слушаю-с. Можно будет и так. | «Да, сэр. Это можно сделать, сэр. |
L=20 O=20 – И это даже будет очень хорошо-с в некотором смысле, – совершенно оживился Петр Степанович. – Извините, я давеча не докончил. Я именно о покровительстве. Можете представить, что когда уехал тогда Николай Всеволодович (я начинаю с того именно места, где остановился, Варвара Петровна), этот господин, вот этот самый господин Лебядкин мигом вообразил себя вправе распорядиться пенсионом, назначенным его сестрице, без остатка; и распорядился. Я не знаю в точности, как это было тогда устроено Николаем Всеволодовичем, но через год, уж из-за границы, он, узнав о происходившем, принужден был распорядиться иначе. Опять не знаю подробностей, он их сам расскажет, но знаю только, что интересную особу поместили где-то в отдаленном монастыре, весьма даже комфортно, но под дружеским присмотром – понимаете? На что же, вы думаете, решается господин Лебядкин? Он употребляет сперва все усилия, чтобы разыскать, где скрывают от него оброчную статью, то есть сестрицу, недавно только достигает цели, берет ее из монастыря, предъявив какое-то на нее право, и привозит ее прямо сюда. Здесь он ее не кормит, бьет, тиранит, наконец получает каким-то путем от Николая Всеволодовича значительную сумму, тотчас же пускается пьянствовать, а вместо благодарности кончает дерзким вызовом Николаю Всеволодовичу, бессмысленными требованиями, угрожая, в случае неплатежа пенсиона впредь ему прямо в руки, судом. Таким образом, добровольный дар Николая Всеволодовича он принимает за дань, – можете себе представить? Господин Лебядкин, правда ли всё то, что я здесь сейчас говорил? | — И это будет даже очень хорошо, сударыня, в некотором смысле, — Петр Степанович совсем оживился. — Извините, я сейчас не кончил. Именно о покровительстве. Представляете, когда Николай Всеволодович тогда уехал (я именно с того места и начинаю, Варвара Петровна), то этот господин, этот самый господин Лебядкин, тотчас же вообразил, что он имеет право распоряжаться пенсионом, назначенным его сестре, всем; и он так и сделал. Не знаю, как именно это все устроил Николай Всеволодович, но через год, уже из-за границы, узнав, что происходит, он принужден был распорядиться иначе. Опять-таки подробностей я не знаю, он сам вам расскажет, знаю только, что интересную особу поместили где-то в отдаленном монастыре, даже довольно удобно, но под дружеским надзором, понимаете? И что, вы думаете, решит сделать господин Лебядкин? Во-первых, он всеми силами старается узнать, где от него спрятана оброковая вещь, то есть его милая сестра, добивается своего гол совсем недавно, берет ее из монастыря, предъявив на нее какие-то права, и привозит прямо в этот город. Здесь он ее не кормит, бьет, тиранит и, наконец, каким-то образом получает от Николая Всеволодовича значительную сумму, немедленно начинает пить и вместо благодарности кончает наглым вызовом Николаю Всеволодовичу, бессмысленными требованиями, угрозой обратиться в суд в случае невыплаты пенсии прямо ему в руки. Так вот, он принимает добровольный дар Николая Всеволодовича как должное, — можете себе это представить? Господин Лебядкин, все ли мною здесь сейчас сказано верно? |
L=0 O=100 МАСТЕР | УЧИТЕЛЬ: Я согласен, но как насчет вашей простуды? |
L=80 O=80 После того, как я написал его, хотя я и понял его, я боялся, что люди сочтут его непонятным, поэтому я также заполнил «Паразитную траву», которая также была написана после стиха. Я прочитал его снова, я почувствовал, что нет никакой слабины, и центр был доволен, поэтому я пошел спать. | Закончив писать, он снова поддался страху, что, хотя он сам и может раскрыть их смысл, другие, пришедшие прочесть эти строки, не смогут их постичь, и он также продолжил писать еще одну строфу, подражая «Растению-паразиту», которое он написал в конце загадки; и когда он прочитал ее во второй раз, он почувствовал, что его сердце настолько свободно от всех забот, что он тотчас же лег в постель и заснул. |
L=40 O=0 Второе неизвестное заслуживает более подробного описания. Ученик Гратиоле или Энгеля прочитал бы его лицо, как открытую книгу. Без колебаний я узнал его доминирующие качества — уверенность в себе, ибо голова его благородно возвышалась над дугой, образованной линией плеч, а черные глаза смотрели с холодной уверенностью: — спокойствие, ибо кожа его, скорее бледная, чем цветная, объявил об успокоении крови; – энергия, демонстрируемая быстрым сокращением мышц бровей; наконец, смелость, поскольку его широкое дыхание означало огромное жизненное расширение. | Второй незнакомец заслуживает более подробного описания. Ученик Гратиоле или Энгеля прочитал бы его физиономию, как книгу. * Я тотчас же узнал его доминирующую черту: самоуверенность, ибо голова его благородно поднималась из изгиба плеч, а темные глаза смотрели на тебя с холодной уверенностью. Он был спокоен, так как кожа его, скорее бледная, чем румяная, указывала на спокойствие в крови. Он обладал энергией, о чем свидетельствовало быстрое сокращение мышц бровей. А также смелость, поскольку его глубокое дыхание выдавало огромную жизненную силу и широту. |